Оригинал

Иван Иванович Иванов был тем ещё оригиналом. И в этом, пожалуй, действительно сомневаться не приходится. Судите сами. Куда ни глянь, в какое уважаемое учреждение ни загляни – в милиции ли, в паспортном ли столе, в жэке ли – всюду и для всех он, гр. Иванов, – пример. Примерно так. Скажем, в том же паспортном столе: на стене, на самом видном месте – с краёв жёлтое от времени: Заявление. Образец. Я, Иван Иванович Иванов... и далее: «прошу», «обязуюсь» и пр. Вы только представьте: Об-ра-зец! Образцово-показательный пример! Представили?..
Представлял и сам Иван Иванович Иванов. И не уставал удивляться, вглядываясь в «образцовые» листки со своим именем, ведь какое же доверие!.. Ни к имяреку, не к некту какому-нибудь, а именно... к имени. Его. К нему самому. О, как же ему нравилось любоваться тем, как люди, глядя на образец (на стене, на столе под стеклом), делают всё по его образу и подобию. Он же, сам образец, стоял тут рядышком и мягко улыбался. А на его бледном лице, говорят, местами даже поигрывал лёгкий молодцеватый румянец. Торжество, восхищение, эйфория – чувства, переполнявшие Ивана Ивановича Иванова в тот момент, вряд ли можно выразить одним из этих слов. Это было что-то большее.
Особенно нравилось гр. Иванову самому пользоваться «образцами». Иногда он делал это удовольствия ради, писал, причмокивал и с умилением нашёптывал (не столько для себя даже): За. Явление. Да, я за. Образец. И-ван. Тэ-экс. Как, бишь, дальше? О, Иванович. Интересно-интересно. И-ва-нов. Нов.
Однако причиной обращения гр. Иванова к «образцам» оказывалась и необходимость. Первой такой необходимостью и, пожалуй, последней стала женитьба. Целое событие! И событие это произошло не так давно, потому теплилось в памяти Иванова. Немолодые сочетались: подали заявления, невеста отчего-то не захотела брать фамилию будущего мужа, оставила свою: Мейер. Имена – и – мена. Иван Иванович услышал: берёте ли вы в жёны; ничуть не сомневаясь, ответил: за и поставил галочку. Сотрудники ЗАГСа сочли такой поступок оригинальным... Тут самое время сказать ещё об одной особенности Ивана Ивановича. Впрочем, нет, всё по порядку. Почему Иван Иванович не сомневался в своём выборе? Вы скажете: любовь, расчёт, судьба (или что-то в этом роде). Что ж, это ваше мнение. Во всяком случае, та вечерняя прогулка, казалось, ничего особенного и не предвещала: те же дома, те же собаки, те же люди, те же собаки, те же дома. Но попутчица… Нда, Галочка – миловидная дамочка. Галочка, с коей герой наш имел изрядное знакомство со вчерашней (на тот момент) ночи, неожиданно остановилась, вздёрнула носик перед ЗАГСом (и, разумеется, перед Иваном Ивановичем): «Женитесь на мне!?». И что, по вашему, ответил гр. Иванов? Ммм, близко... Видите ли, Иван Иванович Иванов в свои, как это сказать, за сорок был и кандидатом наук, и кандидатом в мастера спорта по лыжам, и кандидатом в Союз по переименованию улиц, и – в течение ряда лет – кандидатом в члены избирательной комиссии и, честно говоря, много куда ещё кандидатом был наш Иван Иванович. Как ни куда годы кандидатства в члены избиркома закалили взгляд И.И. Иванова на окружающий мир. Всё для него на свете впредь делилось на: за и против, галочку и крестик. Другие символы и слова оригинал считал ни много, ни мало делом лишним. Потому нет ничего удивительного в том, что перед вывеской органа, именуемого ЗАГС, оппозиция «ЗА – ПРОТИВ» в голове гр. Иванова сыграла вновь: «ЗА» было прямо напротив и, казалось, ничего общего с «ГС» не имело. Конечно, Иван Иванович Иванов сказал: за. (Он привык верить только собственным и только глазам.) За! А потом уж: заявления, галочки и т.п. Правда, уже через два дня судьба поставила на семейной жизни гр. Иванова крестик. Иван Иванович сбежал от новоявленной супруги: милая дамочка Мейер оказалась на поверку грубой бабищей, которая, к тому же, храпела во сне.
Это было, а что было, то было. О том же, что будет, Ив. Ив. Иванов думать не думал. Оригинал он был, словом. Редкий экземпляр. Да, к тому же, та кроткая его известность в общественной среде, с которой мы с вами уже успели познакомиться, грела душу Ивана Ивановича, точно тысячи солнц разом. Более того, гр. Иванов считал сей факт значительным жизненным достижением (правда, боялся кому бы то ни было в этом признаться, в особенности себе).
Стакан чёрного чая. Чаял ли Иван Иванович Иванов иного обеда? Нет, ни сегодня, ни вчера, ни вот уже почти год гр. Иванов не мог себе позволить другого, ведь большей непосредственности, чем жизнь не по средствам, трудно себе представить. Стакан чая выпивался всегда в одно и то же время и за одним и тем же столом одной и той же столовой.
– По 50 гр.?
Воспалённая голова пьянчужки Степанова, соседа Ивана Ивановича по клетке, едва держалась на тряпичной шее. Казалось, голова вот-вот отвалится и... Гр. Иванов закрыл глаза и подумал о том, как же вольно, легкомысленно и даже грубо относятся в обществе к «гр.»: это и «гражданин», и «граф», и «грамм», и... «гроб» Иван Иванович попытался скорее вынести из головы, однако всё равно поёжился:
– Бррр...
– Против значит. Тогда вот тебе – миф о половинках. (Степанов сморщил платоновский лоб.) Новая версия. Итак: Встретились как-то двое по 0,5. (Степанов звякнул стаканом о бутылку.) Получилась любовь...
...Гр. Иванов вспомнил отчего-то о том, как на днях его чуть не приняли в местное отделение Союза по переименованию улиц. И почему его слова не вызвали у руководителей местного отделения СПУ должного понимания? Всё же, кажется, верно сказано было и, главное, искренне. И сколько чувства! Переименуем улицы! Переименуем! Улицы в города, города в страны, страны в… улицы. А это: дать каждому – по вере! Хотя тут что-то не то, совсем не то…
Иван Иванович Иванов открыл глаза: перед ним беспардонно стыл наполовину полный стакан чая. Иван Иванович сморщился и глянул под стол, нет, точно: степановской головы там нет. Если Степанов совсем потеряет голову, нужно будет ему посоветовать – непременно! – обратиться в бюро находок. Хотя нужно сначала найти само бюро находок. А чтоб его найти...
Так и не распутавшись, Иван Иванович ступил вовне. Пока гр. Иванов прямо при выходе из столовой оттирался от вовне, некто длинноволосый в сером пальто огранённым баритоном сверкнул:
– Подскажите. Где можно продать свой голос?
– Что? Голос?!
Иван Иванович Иванов, без пяти минут член избиркома, в ужасе отшатнулся и ринулся прочь. Против! Крестик! Против! Противность! Противность! Какая противность! В своей промозглой комнатушке гр. оригинал пролежал так, закутавшись в тулуп, несколько дней. Или нисколько. Что тоже верно...
«Паспортный стол работает по понедельникам, вторникам, средам и пятницам. Четверг, суббота и воскресенье – выходные дни». Среда и смутное желание избыться выудили Иванова из его, ивановой, скорлупы – на выход. Шатаясь, он кое-как добрёл до нужной двери, шагнул в просторный зал. Бросил взгляд на «образец». И, кажется, ни чуть не удивился: на стене, на самом видном месте – белое да новёхонькое – против него: Заявление. Образец. Я, Владимир Петрович Степанов... Владимир Петрович Степанов. Степанов Владимир Петрович. Сстепановвв... Почему он, этот пьянчужка, сосед по клетке?..
Милая дамочка в погонах оставила бумаги, подошла к подоконнику. Щёлкнул включенный радиоприёмник, огранённым баритоном он что-то живо и красиво заговорил.