история одного семейства

Однажды Роберт Селки привез из города свежие газеты. Мальчишки, слегка соскучившиеся по цивилизации, с жадностью принялись за чтение. Рядом присоседились трехлетний братишка и пятилетняя сестренка Дэвида. Семейство расположилось в дворике замка на удобных лавочках.
Внезапно Даня резко побледнел, увидев знакомые имена. Печальные предчувствия, с которыми мальчик провожал отца в это путешествие, сбылись, причем в самом худшем варианте.
Газета с ехидным злорадством сообщала: «Наглые контрабандисты оказали яростное сопротивление доблестным воинам ее величества. Во время перестрелки был тяжело ранен, и, наконец-то, схвачен легендарный разбойник, неуловимый лесной демон Мирчу Танэу. Этот бесчестное чудовище, которого высший свет Европы долгое время принимал за джентльмена, не подчинился приказу сложить оружие. Каждый выстрел коварного карпатского демона нес смерть благородным джентльменам. Не мало их полегло, прежде чем он потерял сознание от потери крови. Коварный демон был не один. Отчаянное сопротивление оказала пиратская банда под руководством некоего капитана Земфиреску. Его разбойная физиономия хорошо известен береговой охране практически любого портового города от Ямайки от Варны. Тюремный доктор, чье милосердие по истине безгранично, пообещал, что доставит на виселицу этого остроухого разбойника в добром здравии! Наконец-то оба чудовища Мирчу Танэу и Ион Земфиреску ответят за все свои многочисленные злодеяния ».
Даня не знал подробностей, но был уверен, что папу и его друзей подло предали. Потому что найти тот островок, затерянный среди тихого океана, не зная точно, где искать, не возможно. А выследить ловких эльфов, для которых море – родная стихия (пусть они и живут многие поколения в горах), не реально. Однозначно, отца предали. Преследователи точно знали, где его искать и когда ждать.
Дэвид Селки испугался, увидев, как его друг внезапно побледнел и выронил из рук свежий номер, привезенный дядюшкой Робертом из города. Даня отвернулся к стене из мрачного серого камня и, сбивая в кровь кулаки о серую стену, отчаянно бормотал, отказываясь верить бодрым газетным сточкам:
- Этого не может быть! Это не правда! Этого не может быть!
- Ты это о чем?
Даня с истерическим смехом ответил другу:
- Да тут эти деятели хвастают, что поймали моего отца! Да ветер они один поймали. Мой папа живым не сдастся!
Но вдруг, мальчики узнали фотографию дяди Артура. Бывший, как оказалось, друг семьи широко улыбался. И весело делился впечатлениями, как не легко было справиться с коварным хельве. И как ему было страшно убивать его брата Бэлу: « да если бы он догадался, мое тело по сей день лежало бы не погребенное в зловонном болоте. Да, друзья мои, я поступил бесчестно. Но этих хельве убить можно только так! Они не люди – они чудовища. И моральные соображения к этим существам не применимы. Или мы их – или они нас. Мне приятно, что правительство Великобритании высоко оценило мои скромные заслуги. Но я рисковал, вовсе не чинов и наград, уважаемые сограждане. Я патриот Великобритании и служение Английской короне для меня дело чести. Ибо величие и благополучие страны – вот лучшая награда для истинного джентльмена. Прошу прощения у милых дам, но кто-то должен делать и грязную работу. Кто же, если не я!».
Мама Дэвида испугано крестилась, когда мальчик сквозь слезы клялся:
- Я тебя еще достану, продажная тварь! Следствия не будет! Суда не будет! Могилы не будет!
- Роберт, умоляю! Даня, кажется, смертоубийство задумал!
Даня со злостью разорвал эти пахнущие свежей типографской краской листы. Он плюнул в улыбающуюся физиономию бывшего друга семьи, и долго топтал разорванную бумагу ногами, словно хотел таким образом уничтожить подлого предателя. Говорят, Лорд Артур в этот момент очень не хорошо себя почувствовал. Ему казалось, что его лицо горит от ударов, а голова разрывается от внезапно нахлынувшей боли.
Женщина тихонько обняла одеревеневшего от внезапного горя ребенка, прижала к себе и пыталась успокоить. Даня даже не пытался вырываться или протестовать. Ему было слишком больно. Дядюшка Роберт сказал:
- Хорош герой! Малыш, не бери грех на душу. Ты еще совсем ребенок. Не начинай жизнь с мести. Оставь Богу – богово. Он и без тебя его так накажет, что мало не покажется. Обещай мне, что не будешь искать этого подлеца! Лучше подумай о том, как ты вернешься домой к деду. Он ведь огорчится, если еще и ты попадешь в беду.
Даня пообещал. Мама Дэвида с тревогой отмечала, что их юный гость перестал улыбаться и резвиться. И очень болезненно реагирует на самые безобидные шутки. И вообще, ей казалось, что жизнерадостный и веселый мальчик вдруг превратился в больного старика: все грустит и вздыхает. И все молча. И глаза вечно на мокром месте.
Приглашенный доктор (он долго путешествовал и не знал, что консультирует юного преступника) развел руками.
- А что Вы, мой друг, от него хотите? Этих переживаний и для взрослого слишком много. А Ваш гость – еще ребенок.
- Что же мне делать?
- Самое главное, миссис, не оставляйте его одного. Ни на минуту, а то всякое может быть. Юноша себе на уме.
- Вы намекаете на то, что малыш захочет лишить себя жизни
- Я не знаю наверняка. Но исключить этого я не могу.
С этого дня с ним постоянно был кто-то рядом. Роберта Селки и его жену слова доктора сильно напугали. Да и не их одних. Старый дворецкий боялся отлучиться из дома. Он постоянно о чем-то расспрашивал мальчишку, от чего-то предостерегал, очень сурово выговаривал. Роберт очень сожалел, что не может разобрать слов.
Шло время, и Даня, пусть рано повзрослевший, снова резвится со своим другом, возится с малышами.
Даже проверяющий полисмен стал добрым другом семьи. Однажды Анна Селки, пожалев бедолагу, пригласила его на чай. Просто сердобольная женщина не могла дальше смотреть на мучения уважаемого человека, которого заставили заниматься явно не своим делом. Мистера Джонсона, который свою жизнь проработал в полиции, в этих местах уважали даже матерые уголовники.
За столом мальчик и взрослый мужчина разговорились, как друзья по несчастью. Полисмен оказался не таким чудовищем, как виделось Богдану в начале. Этот мужчина сорока лет просто добросовестно выполнял свою работу – ему надо кормить семью. И ему тоже не очень сладко в свои годы, будучи отцом троих детей, вместо того, чтобы ловить воров и убийц, торчать под окнами, обливаясь потом от палящего солнца, дрожа от холода и сырости под проливным дождем, ожидая неизвестно чего (а посему неизвестно сколько). Да еще на виду у всех прохожих и проезжих. Даня жалел, что их знакомство состоялось при таких неприятных обстоятельствах.
Но вдруг как на ребенка обрушилось новое несчастье. Как раз накануне отъезда детей в школу. Тот самый перепуганный ирландец, который гостил у них пару раз, напечатал, наконец, свой труд. По городу поползли слухи. После этого на Даню стали косо смотреть даже те, кто почти никогда и ничего не читает. А его друг Дэвид вдруг стал опасливо косить глаза, когда Даня молча молился на ночь – опасался внезапного нападения.
Мальчик был владельцев десяти роскошных домов на окраинах Лондона. Но что толку в стенах и мебели, если нет в них любви. Эти дома казались ему безжизненными развалинами. Через друзей отца часть домов были сданы в аренду.
В этих домах поселились чужие люди. Они наполнились чужими, мучившими уши звуками, чужими запахами. В этих домах шла чужая, не всегда понятная юному эльфу, жизнь. От этого становилось еще больнее.
Эти люди приносили деньги. Даня мучительно переживал, ему казалось, что он продает то, что ему было дорого. Мальчик скупо благодарил арендаторов, и улыбался вымученной болезненной улыбкой. Не зачем чужим людям знать, что у него на душе. Но от дядюшки Роберта не удалось скрыть эти переживания.
Отец школьного товарища положил руку на плечо мальчишки, который тяжело вздыхал, закрывая двери за визитерами.
- Малыш, эти деньги отца не заменят. Но они помогут тебе выжить. Эти деньги позволят тебе не чувствовать себя бедным родственником. Хоть и больно тебе сейчас, но жить как-то надо. Держись, сынок. Цепляйся зубами и когтями за эту жизнь. Ради отца, малыш, ты должен выстоять.
Родной дом, родные люди были так далеко, так недосягаемо далеко. Все равно, что на другой планете.
Чужие люди пытались его утешить, развеселить, как-то уменьшить боль от мучительных и тревожных мыслей. Но они не могли заменить отца. Роберт Селки заявлял, что ни на грош не верит в этот бред. Но юный эльф замыкался в себе, стоило только заговорить об этом издании. Издевательства над своим дедом, обзывание его нехорошим словом, мальчик воспринимал очень болезненно.
Он, конечно, не считал дедушку безгрешным, невинным ангелом. Но откровенные публичные оскорбления, да еще от того, кто на деле оказался пугливее младенца (принимал невинных чаек, стучавшихся в окно гостиничного номера, за страшных чудовищ) вызывали в душе юного эльфа бурю негодования:
- Уж чья бы корова мычала, его бы молчала! Великий охотник за вампирами – чайку от летучей мыши не отличает!
Мальчик не знал жестокого тирана, державшего в страхе своих и чужих. Даня видел от деда только любовь и заботу.
Однажды в школу, где учился Даня, с непонятной целью появился злейший враг дедушки – турецкий шпион Анвар-эфенди. Гость щедро сыпал обещания, при этом скупо отстегивал деньги. Директор заведения чуть ли не стелился вместо коврика под ноги дорогому гостю. Вдруг высокий гость внезапно остановился – словно волшебник, почувствовавший присутствие себе подобного. Он приблизился к странному остроухому ребенку с дерзким, непокорным взглядом, который, как ему казалось, он где-то уже видел. Где-то он уже видел за показной покорностью, затаенную ненависть.
Кажется, только вчера это было. Беспечная юность, первая любовь, первые озорнее выходки с любимым братом – принцем Мурадом …. И эти испуганные и вечно голодные мальчики – юные заложники, которым из милости позволялось посещать учителя. (На самом деле султан Мухаммед II хотел, чтобы плененные принцы как можно меньше бесцельно слоняясь по городу). Анвар вспомнил, как жизнь тому назад старый учитель ставил в пример юным озорникам одного такого тихого задумчивого и мрачноватого паренька, который так же старательно высматривал что-то в стариной книге. Кто бы мог подумать, что этот тихоня, который всем своим видом выражал полную покорность и апатию, будет наводить ужас на всю округу. Не спроста видимо этот остроухий щенок так тяготел к трудам великих полководцев. И не зря главный дервиш Нур Мурадие считал его опасным, «Маленький волк, что похож на щенка, пока он не страшен, но это пока» – примерно так мог звучать русский перевод тайного послания дервиша к принцу Мураду. (Как жаль, что никто не воспринял тогда доводы дервиша всерьез).
Турок приблизился к Дане, схватил тонкими пальцами личико подростка и стал пристально всматриваться в небесно-голубые глаза ребенка, словно искал ответ на мучительную загадку. Мальчику стало почти физически больно от жестокого, бесчувственного, словно змеиного взгляда, от жестоких и холодных мыслей, которые были в голове этого велеречивого красавца.
- Да, как порой обманчива внешность. Вот, например этот мальчик. Кроткий, как ангелочек, опрятный, вежливый, воспитанный, учится хорошо. Но, меня не обманешь. Это якобы невинное дитя – сам дьявол.
И вдруг юный эльф сделал нечто такое, чего не ожидал самоуверенный шпион. Он резко мотнул головой, отчего почтенный Анвар потерял равновесие, и чуть было не упал.
Присутствовавший здесь же полисмен схватил эльфа, как карманного воришку. Даня не стал унижать себя примитивной уличной дракой. Но, Анвар-эфенди вмешался.
- Отпустите его, мой друг. Это не враг. Это всего лишь маленький волчонок. Османская империя и не таким зверям зубы обламывала.
- Не много ли на себя берете, уважаемый Анвар-эфенди? – негромко, но дерзко вставил юный хельве по-турецки. – Или вы уже мните себя посланником Аллаха? Посланником, для которого не обязательны заветы пророка?
Красивое лицо шпиона побагровело. Будь они в милой Турции, этот дерзкий щенок за свой длинный язык лишился бы головы. Но здесь этот милый мальчик – один из учеников и закон этой страны защищает его. Кроме того, этот горлопан Роберт Селки, со своим обостренным чувством справедливости, может спутать все карты. Анвар сделал, хорошую мину при плохой игре и оставил последнее замечание юного эльфа без ответа.
- Что ты себе позволяешь, щенок – заорал взбешенный директор. – Немедленно извинись, перед уважаемым господином Анваром.
- Не стоит тратить силы на драконьего внука. Все они из одной формы отлиты, ско,таэльщики проклятые. Лесные демоны с ангельскими личиками. Вся Османская империя уже много столетий лет не может сладить с остроухими разбойниками. Но ничего, скоро мир избавится от этих кошмарных созданий. С моей помощью, разумеется.
Учителя с тревогой замечали, что ребенок потерял интерес к занятиям. Они привыкли видеть веселое, пытливое личико мальчишки. Но не этот равнодушный, тоскливый взгляд, обреченное отбывание уроков. Преподаватели поняли бы крик, бунт, но не это опустошающее равнодушие:
- Мне бы ваши проблемы.
Домашние задания Даня делал одной левой, крайне небрежно. И целыми днями, иногда и по полночи сидел в тихом уголке под лестницей, уставившись в маленькое оконце. Даже со своим близким другом Дэвидом Селки мальчик почти не разговаривал, ограничиваясь односложными ответами. (продолжение следует)