Эвакуация

Последние дни выдались нелегкими. Ну, так мы их называем. Эти задания. «Нелегкие». Я не знаю, откуда это пошло, но один из ветеранов рассказывал, что как-то раз, будучи еще зеленым салажонком, слышал разговор двух десантников из отряда «Альфа». Один говорил: «Помнишь Степаныча? Из первого взвода? Мы с ним вместе выбирались, когда на девятке на арахнидов нарвались?». «Помню», отвечает второй. «Так вот знаешь, я его увидел, узнал, кричу, здорово, Степаныч, помнишь девятку? А он такой, девятку? А, нелегкое задание! Помню. Нелегкое, ты слышал!?» и оба альфовца как давай ржать. Ветеран говорил, что тогда не понял, что тут смешного, пока сам в «Браво» не попал и в зачистках не поучаствовал. А самый цимес он прочувствовал, когда на очередном номерном куске кремния с ураном, летающем вокруг умирающей звезды, во время зачистки встретился с арахнидами. Тогда из трехсот человек, участвовавших в зачистке, в живых осталось двадцать шесть. Притом, что допустимые потери при обычной зачистке – полпроцента. Вот тогда, они с остальными выжившими в точке эвакуации вместе и хохотали, когда он сказал: «Да, нелегкое задание».

Мы на Ght 1741+2 g арахнидов не встретили, но эти твари изменили тактику. Вместо нескольких бронированных машин для убийства в засаде возле ключевых точек, они оставили небольшую армию. А команды зачистки, уж как бы ни были мы круты, все же к полноценной войне в масштабах планеты не готовы. Первая грамотная их атака, безусловно, застала нас врасплох, но последние боевые костюмы команды зачистки, включающие в себя кроме брони пятого уровня (еще несколько лет назад ученые убеждали нас, что выше четвертого уровня броня невозможна) еще и персональный генератор силового поля, вкупе со стандартным оружием для уничтожения «воинов» противника помогли нам отбиться. И вот уже потом, связавшись с командованием, вызвав подкрепление в виде основных сил, мы стали ждать эвакуации. В состоянии постоянного боя. Страшно стало на третьи сутки, когда дозы стимуляторов уже не хватало для поддержания боевого духа и полноценного бодрствования, а боеприпасы подходили к концу.

Но пехоты успела. Десантные боты рушились прямо на головы (хотя голов у этих тварей нет) противнику, а выскакивающие из десботов бойцы моментально вступали в бой.

Постепенно мы отошли за спины все пребывающих наших сил и двинулись к месту посадки возвращаемого пилотируемого аппарата «Пегас». О «Пегасах» и их пилотах ходят легенды. В условиях, когда боевые действия идут на орбите, на суборбитальных высотах, на поверхности планеты, провести «Пегас» от корабля до земли, дождаться пассажиров, а потом вернуться обратно на корабль – на это способны только люди. Автоматики на «Пегасах» практически нет.

И вот мы стоим, светофильтры обращены к небу. И чуткая электроника брони уже «слышит» нарастающий гул и указывает направление. И вскоре на фоне черного космоса становится виден стремительно приближающийся силуэт «Пегаса» с огромным бортовым номером сто пятьдесят шесть.

Домой!

На мельчающую долю секунды привиделось мне что-то странное. Но… наверное, не стоит даже упоминания, все же трое суток на стимуляторах.



Отрывок из главы «Солдат и Жизнь»

…

Огромный скорпион, столь большой, что мог бы вместить в себя полтысячи человек, сложил звенящие крылья, сделанные будто из прозрачного золота, и вытянул все четыре своих медных серпа в сторону ожидавших его людей. Твердая оболочка его не могла изменяться, не было рта или жвал, эмоции его невозможно увидеть. Но он улыбался.

…