История одного семейства

Учитель географии, желая хоть как-то занять ребенка, поручил ему проанализировать статьи из журналов, которые были посвящены исследованиям Австралии. Бодрый старик так боялся тупого, бессильного равнодушия. Но неожиданно юный эльф словно взорвался. Мальчишка отшвырнул прочь подшивку журналов:
- Ненавижу эту вашу Австралию. Я всех вас ненавижу. Вы ничего не знаете, а судите так, как будто вам сам Спаситель доклады приносит на подпись. Да этот Анвар, с которым тут чуть не целуются, в сто раз хуже. На нем вообще клейма ставить негде. Он никого не уважает кроме себя. Никого и ничего не любит. Ради крошечной прибыли готов брата убить, сестру продать. По трупам ходит, как по асфальту без всяких угрызений совести. Что-то про него нигде ничего – одни панегирики. Разве к лику святых еще не причислили. И то, потому что мусульманин. На почтенного эфенди даже косо взглянуть не моги – тут же загремишь в участок. Что же тогда про нашу семью всякие гадости распространяют? Огромным тиражом на всю Европу? Если хотите, пусть меня исключат из вашей школы. Мне все равно. Я уеду домой, здесь мне нет места. Теперь нет.
Лицо юного эльфа побледнело от запредельного напряжения. Глаза дерзко смотрели на старого учителя. Злые слова слетали с языка на удивление четко, в свойственной Дане манере – спокойно, без возбужденного дрожания. Словно прорвало плотину, за которой много дней копилось страшное напряжение. Старенький учитель не стал кричать и возмущаться. Он молча подобрал журналы. И сел рядом. Подождал, когда ребенок успокоится. И спокойно сказал:
- Я знаю, что случилось с твоим отцом. Мне очень жаль.
- Что Вы можете понять! – недоверчиво прошептал мальчик, по-прежнему глядя в пол. – С Вами никогда такого не было.
- Малыш, я намного больше тебя живу на свете, и со мной бывало всякое, – ответил ему учитель.
- Я ненавижу Австралию. Там мой отец мучается.
- Твой дядя погиб. Твой отец на каторге. Тебе очень плохо. Сынок, забросив учебу, ты ни отцу, ни дяде не поможешь. И никому ничего не докажешь. А если ты заболеешь, папе легче станет? Отец сильно обрадуется? А сама Австралия ни в чем не виновата.
- Я не заболею. Со мной все в порядке.
- Я в этом не уверен. Если будешь вести себя так и дальше, то обязательно заболеешь.
- Не заболею.
- А если бы ты сейчас оказался в Австралии, чтобы ты сделал?
- Первым делом освободил бы отца. За чем еще мне туда нужно.
- Ну, допустим, тебе это удалось. А дальше?
- Мы бы пробирались лесами. А потом – сели бы на пароход и приехали домой.
Учитель увидел, что мальчик уже заинтересовался. Старик рассказывал о страшных опасностях, которые поджидают невежественного путешественника на этой земле. Учитель показал на карте расположение каторжных поселений. Учитель и ученик рисовали предполагаемые маршруты перемещения беглецов. За этим занятием и застал их Роберт Селки, которому сообщили, что друг его сына Даня срочно нуждается в помощи.
Огромный дядюшка Роберт, напоминавший размерами морского котика, был приятно удивлен эти зрелищем. В дороге ему рисовались страшные картины: умирающий от чахотки юноша, не желающий жить. Роберту сообщили, что мальчик несколько дней не прикасается к еде. Но то, что мальчик оживленно беседует – значит, что он идет на поправку. Взрослый мужчина был крайне удивлен тем, что директор школы не пригласил деда мальчика, (что было бы вполне логично и понятно) а свалил решение сложнейшего и очень интимного вопроса на практически чужого дядю. Не то, чтобы Роберт Селки так тяготился этой миссией. Но он считал, что родной дед, который вырастил и воспитал мальчика (и довольно неплохо воспитал), точнее ответит на все вопросы. Но директор школы опасался того, что байки знаменитого теперь писателя окажутся правдой хотя бы на треть.
- Вы, конечно смелый человек, очень смелый, мистер Селки – печально говорил строгий директор – и в своем доме вольны делать все, что заблагорассудится, принимать кого хотите. Но здесь дети. Дети, которых мне доверили родители, и я отвечают за их здоровье и безопасность. Допускать к ним чудовище я не имею права. Кроме того, его отец – матерый уголовник. Да и у самого мальчика явно выраженные криминальные наклонности. Вы на его милое личико посмотрите. Тот еще типаж, прямо как на картинке. «Опришек карпатский классический». Ему человека убить, что чашку чая выпить.
-Да кто вам сказал, что он чудовище? Он такой же, как и мы с вами – возмущался Роберт. – Если Вы считаете, что ребенок серьезно болен, и его болезнь представляет угрозу для других детей – заприте его и вызовите врача. Это же элементарно. А обвинять человека в дурных наклонностях, благородный джентльмен позволяет себе, лишь имея тому неоспоримые доказательства. Обвинения, которые вы предъявляете мальчику, более чем серьезны.
- Дорогой Роберт, береженого бог бережет. Вы можете рисковать своей жизнью, жизнью своих детей – это ваше личное дело. Я не имею права рисковать здоровьем и жизнями сотен детей. Заметьте, чужих детей.
Тогда шотландец выругался на гельском языке, и только после этого спокойно сказал:
- Или Вы пресекаете травлю известного нам обоим юноши, ( с Вашего ведома начатую), прекращаете издеваться над чувствами несчастного ребенка. Или я забираю своих детей из школы. Ибо моим детям не место в заведении, где практикуются подобные методы. Ибо я, как истинный джентльмен, представитель древнего рода, считаю подобные действия несовместимыми с моральным обликом истинного английского дворянина. Каким я до этого случая считал Вас.
Конечно, с этого дня многое изменилось. Особенно после того, как возбужденный шотландец притащил в школу того самого писателя.
Мальчишка с ненавистью смотрел на обидчика. До боли знакомый журналист, который у них трясся от страха, здесь держался очень надменно.
- Я вижу тут юный поклонник моего творчества – прославившийся литератор пребывал в приподнятом настроении. – Что тебе, малыш? Автограф для матушки? Для сестрицы? Может быть для любимой тетушки?
Автор оскорбительного романа был удивлен. Дядюшка Роберт едва успел перехватить кинжал, зажатый в мальчишеской руке, заставил разжать пальцы. Грозное оружие стукнуло об пол. Мальчишка, который зло и дерзко смотрел в глаза, показался писателю очень знакомым.
- Вы лжец – с ненавистью выговорил Даня. – Вы лжец и скотина! Вы трус и бездельник!
- Ты можешь это доказать, дитя мое?
- Начать с того мы не трансильванцы.
- Подумаешь, небольшое отклонение в сторону. Вообще, что же вы, раз не трансильванцы, вдруг в горах окопались. Да так, что и с компасом не найдешь.
- Почему это вдруг? Мы тут в горах всю жизнь жили, говорят, что даже раньше гномов. Правда, жили некоторое время на равнине. Покойному султану Мухаммеду, в частности, отдельное спасибо за то что мы теперь в таком порядке. Тогда пришлось все бросить и бежать от них. Даже мертвых похоронить не успевали.
- А еще как же огромные волки, которых развелось в вашем доме, как собак нерезаных.
- А где вы, сэр, видели волка в ошейнике?
- И что с того? Андерсен тоже Грецию с Македонией путает.
- Так Андерсен гадости не публикует и тех, кто принимал его в чужой стране, не позорит на весь мир. И еще не повторяет бредни обкуренных турков, выдавая их за собственные наблюдения. Вы сами то хоть раз видели, как у нас кровью пьют? Вы это видели, сударь?
- У меня не хватило смелости пробовать на вкус ту мерзость, которая у вас не переводилась в прозрачном графине.
- Там было молодое вино. И только то. Будь Вы мужчиной, а не просто человеческим самцом, вы бы это знали наверняка.
Прославившийся журналист поморщился, но никак не отреагировал на оскорбительную реплику юноши.
- Мало того, вы так живописали ночную жизнь, за плотными ставнями.
- Но, ведь эти ставни, они были.
- За это благодарите своих турецких друзей. За то, что по улицам ходить не безопасно. И еще, пару слов о таинственных исчезновениях людей по утрам. Просто у нас утро начинается в шесть утра, а не как у Вас – в час после полудня.
- Что-то еще, дитятко. Тебя еще что-то смущает?
- Моя семья никогда не конфликтовала с Богом, и не стремилась к мировому господству. Мой дедушка никогда не стремился к бессмертию за счет своих родных. В отличие от некоторых, которые возомнили себя богами. (Мальчик переиначил известный анекдот: « Чем отличается Бог от англичанина? Бог не думает, что он англичанин»). А защищать свою родину от захватчиков любыми способами – это право любой нации. И вообще, там, где живут эльфы, там вампиры не водятся. Это чтобы Вы знали. И впредь так не позорились.
Мальчишка незаметно подобрал кинжал, о котором все забыли. Мускулы Дани нехорошо напряглись. И господин журналист публично признался, что его произведение – вымысел, и совпадение фамилий и названий мест – совершенно случайное. И к семье Дани эта сказка не имеет отношения. И что бойкий журналист действительно гостил в имении эльфийского князя по заданию контрразведки. Но никаких покушений на его жизнь не совершалось. Если не считать методического спаивания ирландского гостя. Автор нашумевшего бульварного романа публично извинился перед Даней.
- Прости малыш, я не думал, что все так выйдет. Но, прости меня, сынок. Ну, я ошибся, но я готов признать свои ошибки. Мало того, я готов исправить их.
Мальчик злобно смотрел на обидчика. Он и не думал прощать такое оскорбление:
- Такие ошибки не исправляют. Их смывают кровью. Назовите время место и вид оружия.
- Но законы Великобритании запрещают дуэли.
- Можем поехать за границу. Для меня это не проблема. Назовите страну.
Тут вмешался Роберт Селки:
- Малыш, он того не стоит. Не разрушай свою жизнь из-за дурака. Кстати, не такой он и плохой. Он просто живет по другим законам, не так как порядочные люди. Для таких – чем грязнее и громче скандал, тем больше слава и барыши. Они не считаются с тем, что кому-то этот скандал может сделать больно. Такова их жизнь, таковы законы их бизнеса. Бульварный писатель тоже человек, тоже хочет кушать. Прости его, малыш.
- Что мне сделать, чтобы ты простил меня – встрял журналист, реально испугавшийся дуэли. Одно дело описывать вымышленные подвиги с несуществующим в природе противником, приписывая себе несуществующие качества. На страницах своего романа, где ты сам хозяин, хорошо быть рыцарем без страха и упрека. И совсем другое – реальная схватка, пусть даже не с вампиром. Просто с обиженным мальчиком, небесно-голубые глаза которого полыхают безжалостным блеском полярных льдов – он не согласен с тем, чтобы его родичей оскорбляли. От этого милого создания перо под ребро или пулю в лоб получишь, как говорят на Диком Западе.
А на то, что Бог примет сторону заведомого лжеца и пошлет спасительное чудо, на это ушлый журналист не надеялся.
Даня вдруг подумал, что убийством одного чудика мир от зла не очистишь. Они уже это проходили. Насилие порождает насилие. Его дед до сих пор мучается оттого, что убил сорок тысяч человек. Да, он навел порядок в своем княжестве. Да, он отстоял свободу. Причем таким образом, что и бояре, и шляхтичи вынуждены вести себя прилично – за беспредел можно поплатиться жизнью. Но какой ценой!
- Как войти в Тишину по лужам крови,
Не выпуская меч из рук?
Убийство всегда убийство. И когда-нибудь за него придется платить. Потому что в святом писании четко, как в уголовном кодексе, сказано: «Не убий!», без всяких оговорок и условий. Может быть этот позор, который свалился на семью Дани, и есть та самая божья кара? Горькая расплата за жестокие убийства?
Противник, которого минуту назад юный эльф ненавидел всеми фибрами души, потерявший свою наглость и показное бесстрашие, вызывал теперь смесь жалости и отвращения. Перепуганный дядечка прошептал:
- Что мне сделать, чтобы заслужить твое прощение, дитя лесов?
- Напишите правду об Анвар-эфенди. Там даже сочинять ничего не надо. Про него и правду сметут с прилавков. С руками оторвут. И пусть будет все по справедливости.
Ради той же справедливости, стоит заметить, что писатель честно пытался сдержать свое обещание. Через несколько месяцев изнурительного труда была готова замечательная приключенческая книжка, там было все, чтобы привлечь читателя: горы трупов, ошеломляющие своей бесшабашностью любовные похождения. И самое интересное, главный герой, герой нового времени – бессердечный и жестокий циник, шпион без страха и упрека, красавец Анвар. Это произведение грозило стать очередной сенсацией. Редактор, прочитав, пришел в неописуемый восторг. Книга была уже набрана. Отпечатаны первые экземпляры.
Но, молодого человека пригласили по известному его адресу. Начальник контрразведки был просто взбешен. Этот господин так одобрительно отозвался о первом произведении писателя: он отметил, что едкое высмеивание врага и откровенный стеб в его адрес укрепляет позиции Великобритании.
- Пусть лучше хохочут над поверженным чудовищем, чем боятся умного и жестокого правителя, пусть даже такой маленькой страны.
Сейчас начальник секретного ведомства приказал уничтожить весь тираж. Автора же чуть не посадил за решетку за рассекречивание ценнейшего агента. Говорят, писатель до конца жизни опасался приглашения на дуэль.(продолжение следует)