Фея

Сидим пополудни с Петром Егорычем Перовым чаю пьём, беседу задушевную ведем, о жёнах, о погоде и проч., Настроение отличное. Внезапно вбегает Мария, вся запыхалась от быстрого бега, еле дышит.
- Что случилось? – спрашиваю, - Мария, пожар?
- Пётр Егорыч, сын ваш Григорий Петрович, угорел нынче, беда, ой беда, - на одном дыхании протараторила Мария и тут же заревела, - ой мама родная што делается…
- Да тише ты, Мария, - рассудительно сказал Перов, сдвинув брови, - то бишь как угорел? Он спал, когда я уходил к Михаилу Иванычу.
- Как лежал в постели, так и сгорел, и затушить не смогли, уж мы поливали, поливали, ох не уберегли Григория Петровича, - сквозь слёзы говорила Мария, - я слыхала об этом, самовозгорание называется явление это Петр Егорыч, люди сами по себе сгорают.
- Пойдём, Мария в дом, - поднялся Перов, и обратился ко мне, - ты идёшь, кум?
- Иду, как-никак хороший друг мой…
Жил в нашем городке врач и целитель по имени Григорий Петрович Перов. Творил истинные чудеса, скажу я вам, приведут к нему слепого, взмолятся, мол, помоги родимый Григорий Петрович, на тебя одна надежда, что хошь дадим. Но Перов платы за свой труд никогда не брал. Сколь ни предлагали.
По глазам больного проведёт рукой Григорий Петрович и скажет: «гляди!» и чтобы вы думали? больной после этого до самой смерти зрячим ходил. Инвалиды, прикованные к постели вставали и шли, по мановению Перова. Глухой начинал слышать, немой обретал дар речи, головную боль, зубную, неизлечимую болезнь всё снимал Перов. Своим даром целителя он ни с кем не делился, говорил, что так его Бог миловал, людям помогать.
Перов был одинокий мужик, лет сорока-сорока пяти. Хотя кто-то, говорил мне, что у Перова вроде как была жена, да умерла. Жил Перов в большой усадьбе, с отцом, горничной Марией и кухаркой Евдокией Лазаревой.
Усадьба Перова находилась на краю в самом живописном уголке города. Дом стоял на берегу реки, кругом стеной возвышался сосновый лес. Дом всегда был полон и гостей и больных и соседей. Всем он желал добра и ему искренне желали того же. Казалось ничто страшного не должно произойти в жизни этого удачливого человека. Но он умер от самовозгорания, а наука до сих пор не может объяснить этот феномен. Эх, беда, беда...
На обгорелой постели лежал обугленный труп. Человек, который сделал нашу скудную жизнь светлее, умер такой страшной смертью. Я был в шоке.
На столе лежали разбросанные исписанные листы, Перов-старший небрежно взглянул на них, фыркнул: «вздор, бред сумасшедшего» и также небрежно бросил листы на стол. Я заинтересовался. Мария ответила мне, что как-то она заметила, как Григорий Петрович ночами зажигал свечи и направлял одно зеркало на другое, образуя зеркальный коридор, и долго гляделся туда, сам собою говорил, и что-то писал в этих листах.
- Колдун был наш Григорий Петрович, вот вам крест, - тихо сказала Евдокия Максимовна.
Перов-старший взглянул на неё грозно. Лазарева удалилась.
- Ты читала Мария, что в них? – спросил я девку-горничную, указав на листы.
- Не обучена я грамоте сударь, - застенчиво ответила Мария, опустив глаза.
- Пётр Егорыч позвольте мне почитать эти записи, - робко я обратился к отцу Перова.
- Забирайте, - не глядя, подал мне листы Петр Егорыч, - но уверяю вас Михаил Иваныч, там полный бред, мой сын… мой сын просто был чернокнижник, колдун.
- не надо так говорить, Пётр Егорыч, - сказал я.
- Нет не Божьим соизволением, - вскричал Перов, ударив кулаком по столу, - а Дьявольским огнём ада сгорел сынок мой.
- Его работа, его Дар, - тихо сказал я, - жаль мы все кто остался жить, не сможем в полную силу насладиться его чудесным даром врачевания
Перов замолчал и углубился в свои мысли. Я решил в эти минуты оставить его наедине со своим горем. Я ушел, унося с собой записи Гриши.
Когда вечером прочёл записи Перова, то я узнал и тайну его целительного дара и его загадочной смерти. Но в записях я не понял ровным счётом ничего.
Может вы, почтенная читающая публика будете благоразумнее меня и хоть что-то сможете понять. Понять, кем был мой друг, врач и целитель Григорий Перов.
Вот что писал Перов…
…« Когда жизнь тенятся унылой чередой однообразных будней, невольно душа томимая тоской ищет утешения в поисках новых ощущений, что порой не в радость тем, кто любит нас…Изголодавшийся без любви, брожу по лабиринту разбитых надежд… Снова депрессия стала хозяйкой моих будней, о фея избавь меня скорее от томительной гнетущей тоски. Когда надежда гибнет под гнетом безысходности, я иду к тебе фея…
…Наступает ночь и я вновь гонимый неведомой силой, в предчувствии скорой встречи с ней зажигаю свечу, оглянусь, нет ли кого. Нет, никто не должен знать о ней. Вот они родимые мои зеркала. Тишина в доме моём. Направлю малое зеркало на большое и образуется длинный бесконечный коридор, зовущий меня к ней. Исчезнет пелена страданий и скорбь, съедающая мою душу сгорит в пожаре минувших дней. Ещё немного и вот я увижу её мою дивную фею, мою любимую. Вот она едва заметна в конце этого коридора и вот ты уже идёшь ко мне. Ты встретишь меня вновь в пестром платье из необычных цветов, босая, лёгкая, изящная. Белые власы плащом опустились на плечи твои нежные, глаза морской синевы, источают добро и любовь. Твоя улыбка озарит сердце моё любовью. Машет мне рукой фея, зовя за собой в иной мир. В такие минуты я забываю обо всем, и мой мир перестаёт существовать для меня. Тогда вспыхнет цветами радуги чужой мир моей милой феи, и душа птицею ностальгии улетит в новый мир. Ты на поляне, усыпанная цветами красотой, которыми разве лишь сравнить можно красоту твою, бабочки порхают там, и свет яркий льется из синих небес. Дивные животные бродят по поляне. Я держу тебя за руку, чувствую дыхание твоё, трепет твоей ладони. Ты моя, я твой, любовь служит нам. Покажи мне чудо дивная фея. И вот взмах твоей ладони и в единый миг, словно по волшебству смешались краски и цвета, растворяется поляна, словно кто-то опрокинул стакан с водой на нарисованный пейзаж, растекается этот мир и явила ты новую картину Бытия. Я вижу теперь поселок, представляющий собой скопище глинобитных мазанок, улиц там нет, тротуаров нет, между домами пыльный пустырь. Яркое солнце, синее небо и ветер. Но внезапно явилась фея и, взяв меня за руки, повторяешь свой слова, которые как незабытый сон вписались в память мою. И амнезия не в силах будет удалить речи твои. О я помню эти слова, я повторяю их как молитву: «ты будешь обладать великим Даром врачевания, исцелять ты будешь все болезни; глухой станет слышать, слепой видеть, немой говорить, инвалид встанет, и будет ходить. Но главное ты должен блюсти всегда, не брать денег с клиентов. Деньги зло в мире твоём, оно губит вас, стремление к власти и богатству закупорили ваши чувства к любви и милосердию. Жестокосердие основа быта вашего, любовь основа быта моего»…
Как мне не хочется покидать тебя, как хочу остаться в твоём мире навсегда. Я хочу быть вечным жителем твоего мира. О милая фея! «Иди же ко мне, мой любимый друг, иди скорее в мои объятия, я так хочу быть с тобою. Закружимся мы в вальсе страстной любви. Я всегда буду с тобой, милый друг».
Иду моя фея, иду. Душа улетит на крыльях фантазии к тебе и исчезает город в тумане, явиться из мира грёз поляна из ярких цветов, где мы с тобою фея в страстном объятии забудем обо всем…
…В жизни всё меняется, когда прежнее приобретает иные очертания, новые и неясные сознанию образы минувшего и никогда невозвратного мелькают неразрывной цепью будней. Там в моих мечтах, иллюзорный мир в красках фантастического сна рождает тебя моя дивная фея. Нет, ты не плод безумной фантазии как скажут многие. Нет, мы с тобой единое целое, там мы вечны и не разлучит нас с тобою, ни смерть, ни время, ибо нет там ни смерти, ни времени. Там всё движется, живёт. Там ты властительница мира непонятного человеческому сознанию, но такой ясный душевному разуму. Одна картина бытия сменяется другою стоит только подумать, ибо сила мысли и слово движет миром тем, я понял это фея.
- Кто ты?
- Твоя любовь?
- Откуда явилась ты?
- из мира твоей скорби
- я схожу с ума?
- так думают в твоём мире, но в моем мире ты муж мой нареченный, муж мой любимый. Тебе одному отдана я, тебя одного люблю, твоей буду всегда…
…Отныне я и днём при каждом удобном случае, когда нет батюшка, Маши, клиентов, спешу заглянуть в зеркальный коридор, чтобы вновь узреть фею. Я осторожен, ибо страх быть пойманным с поличным, душит меня отчаянием. Разоблачат мою тайну, и тогда каждый захочет заглянуть в мир грёз и увидеть там фею. Нет, фея моя любовь, никто не должен знать о моей тайной страсти к параллельной любви…
Что со мной боже? Я стал скрытен, раздражителен, подозрителен, шорох за стеной, за дверью, за окном и шасть! Я быстро прячу зеркала, ах только бы не разбить, тогда катастрофа!
Так, вроде нет никого, проклятая кошка или это дура Маша убирается в соседней комнате. Евдокия на кухне. Отец в церкви, ох отлегло от сердца, словно камень с души сбросил. Оглянусь, прислушаюсь, тишина. Вынув зеркала я снова погружаюсь в океан моих дивных фантазии. Ах, какие чудесные зеркала, милая фея, яви мне чудо.
Твой дар творит чудеса, преклоняю колени пред тобою милая моя, благодарю за дар, худо-бедно но платы не беру. Хоть и корит отец за бескорыстие. Я теперь лучший среди живых.
Фея, окружённая калейдоскопом цветов, сияя синевой глаз, тихо говорит и голос твой звучит как песнь в сердце моём: «опасайся, чтоб гордость и вино не затмили взор твой ясный, иначе стаешь ты рабом алчных желаний своих. И уже мир мой не будет усладой самолюбия твоего, ты будешь обречен на кару справедливую мою». О нет, милая фея, твои слова страшат сердце моё, нет, не предамся я желаниям души похотливой. Усмирю свой пыл к страстям. Я твой, ты моя, и вечность скрепила наши души цепями неразрывной любви.
Смеётся фея и исчезает в разноцветий листвы и красок и внезапно из зеркал полился яркий свет, словно опрокинутый стакан с водой, залил мою он комнату радужным сиянием. Порхают бабочки, удивительные красивые цветы, дивные животные, наполнили комнату картиной снов. И из этого фантастического фейерверка, словно богиня соткалась ты моя фея. Когда же ты станешь реальным воплощением моей мечты.
- Скоро я явлюсь к тебе в твой мир, мой друг, там стану женою твоей, а ты мужем моим. Но вначале я испытаю тебя.
- Испытаешь? Но зачем? Я верен тебе, фея.
- Смотри, брезжит уже за окном рассвет, жди меня.
Внезапно исчез фантастический мир сюрреализма, ты обернулась белой голубкой и улетела в зеркальный коридор.
Я вернулся к унылым будням, чтобы с трепетом в душе ожидать твоего возвращения.
…Однажды пришла ко мне молодая девушка, с просьбой вылечить отца. Взглянул я на неё, батюшки да ведь это она, моя фея.
- Ты явилась из снов моих.
- О чём вы Григорий Петрович, - смутилась девушка и отняла руку, которую я страстно желал поцеловать.
- выходи за меня замуж.
- Да что с вами Григорий Петрович, - испугалась девушка, - я, пожалуй, зайду позже, вы сегодня не здоровы.
- Так ты не оттуда, - указал я на зеркало.
Девушка потупилась. Нет, она явно не понимала, о чём я говорю, значит, ты не моя фея, но так похоже на неё. Нет, это ты, просто в Земном обличии ты позабыла мужа своего нареченного, ты обещала стать живой и вот, ты здесь в образе этой милой стройной девушки, да зачем же она пожаловала ко мне.
- Мой отец болен, только вы сможете ему помочь, Григорий Петрович, - взмолилась девушка, странно глядя на меня.
- Чем же он болен? – спросил я.
- Упал с лошади на охоте и повредил позвоночник, вот уж полгода к постели прикован, - она всхлипнула, - помогите папеньке, на вас одна надежда.
Так говорила девушка, а я словно зачарованный не сводил с неё глаз, ибо моя любовь неожиданно стала реальностью. Ты должна стать моей женой.
- Вы поможете?
- Да.
Её отцом оказался местный чиновник Степанов Егор Степаныч. Странно и чего это я раньше не замечал Катю (так звали фею). Она проводила меня в спальню к отцу. Он лежал на постели.
- Папенька, Григорий Петрович пришёл, - сказала Катя.
Я поздоровался.
- Добрый день, Григорий Петрович, прошу садиться.
Я сел на предложенный Катей табурет, рядом с постелей больного.
- На что же жалуемся?
- Паралич.
Я откинул одеяло и приложил обе руки на его колени и, закрыв глаза, представил фею, и тихо произнёс
- Встань и ходи, пока смерть не придёт за тобой.
Я убрал руки и поднялся со стула.
- И всё? – подивился Степанов.
- Всё.
Старик осторожно приподнялся на постели, затем опустил ноги на пол и встал на ноги, он неуверенно сделал шаг, два, три. И глазами полные изумления взглянул на меня.
- Истинный Христос, - воскликнул он, - боль прошла, я могу ходить, я могу ходить. Господи кто же вы Григорий Петрович мессия? Ангел?
- Господь наградил меня даром врачевания, и этого у меня не отнять.
- Сколько вам заплатить? Сколько? Кудесник
- Я не беру денег, Егор Степаныч, - скрепя сердцем отказал я.
- Не берёте платы, - удивился старик, - но это как-то странно? На что же вы живёте?
- На Божье Благословение? Благодарность людская вот плата за труд мой.
- Нет, так дело не пойдёт. Я так не хочу, вы дали мне возможность ходить, я не оставлю это так. Катенька неси-ка мой кошелёк. Спасибо на хлеб не намажешь.
Катя убежала, я проводил её глазами и задумался, а что если и согрешить? нарушить обет данный фее, ведь она всё равно не узнает, Катя это её Земное воплощение, так она вообще не узнает меня. Да и костюмчик надо бы новый прикупить, а то два года уже не меняю гардероб, стыдно на люди показаться. Как бродяга ей-богу! Будь что будет, выжму-ка я у этого скряги больше денег.
Вернулась катя. Степанов открыл бумажник и подал мне весьма внушительную сумму.
- От этой суммы я думаю вы не откажитесь, - искушал старик.
- Нет-нет.
- Тогда бери, - сказал старик.
Я взял.
- Не хотите пересчитать?
- Нет, сколько бы вы не дали я вам верю, - ответил я
Дальше произошло невероятное, внезапно яркий свет озарил спальню и из всех зеркал начал струится калейдоскоп цветов и ярких красок, начало падать конфетти, бабочки и райские птицы наполнили комнату, уже знакомой мне картиной. Пол зарос поляной из ярких цветов. Я насторожился. Степанов и Катя вдруг обратились в драконов, они парили надо мной изрыгая огонь. Неожиданно из зеркала вышла фея, она источала ярко-оранжевый свет, который сиял словно аура.
- я хотела только испытать тебя, а ты предал меня. Ты нарушил обет. Ты взял деньги.
Пал я колени и бросил деньги на пол.
- Прости фея, я был глуп, алчность затмила разум мой. Не погуби фея, молю.
Но фея рассмеялась, и потускнел яркий мир моих снов, и целый град мрачных красок обрушился на мою голову, Вспыхнул огонь. Чудовища окружили страшные меня, и каждый норовил причинить мне вред, змеи полезли в рот, ноздри, уши, раздирая изнутри плоть мою, бесы хлестали раскалёнными прутьями. Всё это ужасное марево поглотило меня с головой. И как гром небесный я услышал сквозь крики и стоны, свой приговор смерти:
- Огнём Святым и Дьявольским очистишь ты грех свой…
Когда очнулся, я был дома, один, всё исчезло. Я понял, это были видения. Но смутные предчувствия не покидали мыслей моих, я обречен, я это знаю. Если кто прочтёт сии записи, знайте, в моей смерти виновна только она - фея. Моя параллельная любовь»…

Я отложил записи на стол. Закурил, налил вина и задумался. Нет, я не верю ни в каких фей из параллельного мира, ибо, когда я взглянул в зеркальный коридор, то сколь ни желал, никого там не увидел. Может фея был лишь плодом безумной фантазии Перова. Не знаю.