Хохлу в Стокгольме, что шведу под Полтавой. (18)

-Не самый плохой способ общения–



Лёша часто устраивала бабские (не путать с баптистскими) заседания с выпить-закусить-посплетиничать. Такая программа времяпрепровождения очень любима русскими за пределами исторической родины.
Лёшка, обладая уникальным талантом гипнотизировать мужчин, убедила Лео в жизненной необходимости периодических сабантуйчиков.
- Ты же не хочешь, чтобы твоя любимая Лилла-фликка (маленькая девочка - шв.) впала в агрессивную депрессию и уничтожила все живое в радиусе 700 м.? – Мурлыкала русская дымчатая кошка на ушко своему суровому викингу, который таял, как желе на солнце.
Вообще, не плохо было бы Лёше написать книгу под названием «Плетение верёвок из мужа в домашних условиях» или «Моя система отработки специальной походки, при которой муж всегда остается между землей и каблуком».
И так, утро вторника для хозяйки дома Ларсенов началось в 11 часов. Лера с двумя бесятами отправилась в парк, километрах в трех от дома, чтобы не мешать Лёше обзванивать русских шведок. Вся эта процедура, вернее, ритуал, занимал обычно часа два.
Дав пацанятам относительную свободу, Лера наслаждалась спокойствием и хорошей погодой. Солнце было по-весеннему тёплым, несмотря на то, что, на дворе стояла глубокая осень. Изредка окрикивая ребят, Лера не спеша, углублялась в лесопарк. Вскорости, из-за поворота, показалось одноэтажное строение – это начиналось небольшое хозяйство, в котором жили лошади, свиньи, гуси-утки всякие, причём, вход на территорию этого подворья был разрешён всем и совершенно бесплатно. Животные мирно располагались в чистеньких вольерах, с табличками, как в зоопарке. Вот на этом и закончилось мирная часть путешествия. Завидев лошадь, Мик моментально принял решение, подобно диверсанту пробраться на «конский кордон». Надо ли говорить, что Дик не отставал от братца! Лере удалось схватить младшего за штаны, которые по причине меньшей расторопности владельца этого предмета детского гардероба, ещё находились с «человеческой» стороны заграждения. Стараясь не шуметь, дабы не привлекать к себе внимание смотрителя минизоопарка, Лера втянула назад Дика, и стала лихорадочно соображать, как ей вернуть на родину второго перебежчика?
- Мик! Бегом марш назад! Нас сейчас выгонят из-за тебя!
- Лера, я хочеть гладить тот конь – пацан совершенно игнорировал требование няни.
- Мик, я обещаю тебе, что если ты немедленно не покинешь загон, я попрошу сторожа, что бы он привёл сюда быка, а у тебя красная курточка. Помнишь, мы кино смотрели, где бык забодал дядю в красной майке?
- Лера, нет!
- Да, Мик! Да!
- Ду маст интэ!
- Я ска йора дет!
- Ладно, я идёшь назад! Я не хочеть бык. – Мик быстро подошёл к барьеру, и очень вовремя: конь заинтересовался гостем и, прекратив жевать, направился выяснять подробности несанкционированного вторжения. Мик, буквально перелетел через ограду и чуть не сбил с ног Леру с Диком. Конь уже подоспел к плетню и просунул морду между прутьями. Секунд пять он смотрел на перепуганного нарушителя границы, а потом обнажил свои немаленькие зубы и радостно заржал. Мик аж присел на месте.
- Всё, дорогие. Отличились достаточно. Я не хочу с вами тут позориться! Немедленно возвращаемся домой.
- Лера, нет, Снелля, Лера
- Никаких «пожалуйста», вы не умеете хорошо себя вести, и поэтому мы уходим.
Лера больше не слушала протестов, а с упорством советского танка прокладывала дорогу в обратном направлении. Через десять минут трио подошло к озеру, где плавали утки. Мальчишки моментально забыли обиду и принялись бегать по берегу. Лера вытащила из сумки приготовленный хлеб и позвала мальчишек:
- Мик, Дик! Возьмите булочку и покормите птичек.
Мир восстановился. В течение часа Мик и Дик не дёргали няню, уйдя с головой в свои игры. Лера следила, чтобы суета сухопутная случайно не превратилась в морскую (и, не приведи Господи, в подводную) одиссею. Утки оказались почти ручными и очень активно выпрашивали угощение, подплывая к самому краю суши. Но всё когда-нибудь заканчивается, закончилась и прогулка.
Когда атаманша-Лера и два бандита с большой дороги вкатились в прихожую, Лёша - свеженькая, причесанная, слегка подкрашенная - пила кофе в весьма благодушном расположении духа.
- Мои мальчики любимые! А ну-ка поцелуйте мамочку!
Счастливая зеленая поросль повисла на маменьке, как плющ на дереве.
- Мамочка едет в город, берет с собой послушных мальчиков, а Лерочка готовит на вечер стол!
Мик и Дик, в восторге бросились в детскую, чтобы за считанные секунды вытрясти из шкафа все вещи, и превратить комнату в огромный полуфабрикат для пионерского костра.
- Лерка! Слушай сюда. В холодильнике филе курочки для киевских котлеток. Сделай штук 15-17. Ну и свое фирменное что нибудь. Я пацанов увезу, чтобы тебе не мешали. Ты успеешь к вечеру? Да? Спасибо тебе, любимая!
И, обняв подругу-служанку, рванула в своё гардеробное царство.
Лера восемь лет на родине отработала в ресторане поваром, поэтому с кухней была на «ты».
Махнув рукой на прощание пронесшемуся мимо торнадо, Лера привычно занялась приготовлением украинского угощения.
И так: котлеты по-киевски. Во времена разгула советского социализма, это название кулинарного шедевра мелькало так же часто, как и «новости с полей страны». Чуть ли не в каждом ресторане столицы (тогда ещё «залежний») Украины, в качестве дежурного блюда непременно подавали киевскую котлетку. Надо признаться, что технология приготовления этой «малютки» весьма трудоёмка и продолжительна. Ну, представьте: аккуратно снять кожу с верхней части курочки, которая приобретает вид невинной девочки в приспущенном до талии сарафанчике. Далее по такой схеме: отделить филе от костей киля (это не флотская терминология), «разлучить больший кусочек с меньшим и отбить оба, что звучит конкретно по-садистски. А ещё придется выпачкаться в сливочном масле, разминая его руками с укропом и мукой, чтобы из получившейся мешанины слепить шарики, которые верой и правдой послужат начинкой для котлеток. Подмороженные шарики укутать в филе (видимо, для «сугреву») и приступить к самому важному – к панировке. Это значит, что несчастный свёрток поочерёдно окунуть то в крошки белого хлеба, то в яйца и так несколько раз. Напоследок, симпатичное изделие обваливается в «лапше» тонко нарезанного чёрствого белого хлеба. Но, заметьте – это лишь полуфабрикат, всё ещё надо с предельной осторожностью пожарить в раскалённом масле. «Украинский экстрим». Вот всем этим (и не только) Лера занималась без малого три часа.
Когда всё уже было готово, она с душевным трепетом направилась в детскую выполнять археологические раскопки в залежах тряпичной горы.
- Ну а что такого? Зато после Стокгольма уже ничто страшным не покажется. Из всего надо извлекать только положительный опыт! – Так философствовала Лера, снимая пласт за пластом залежей кое-как набросанной одежды, находя в недрах то мотоцикл, то робокопа, то клок Кысенькиной шерсти (видимо, детки «втихаря» играли в юных парикмахеров).
- Лера! Смотри: это мне мама купила.
- Титта Лера по мэй, я оксо хем.
Пришли спиногрызы. Четыре часа дня.
- Лера! Сейчас Марина с Ленкой уже придут, а Варя с детьми чуть позже. Ты, пожалуйста, её Дору в детскую забери и займи всех деток там, мы с девчонками хоть немного отдохнем.
- О’кей, любимая хозяйка! Банда, за мной, будем параллоновый город строить!
Через полчаса впорхнули две чопорные бабочки.
- Привет, Лерочка! Трудишься? Что вкусненького нам приготовила? Ты такая умница, Лёшеньке так со служанкой повезло – радостно щебетали довольные собой подружки. Им доставляло огромное удовольствие дергать Леркино больное самолюбие. Девочки-шведочки давно вычислили, что Леру тяготит её положение прислуги. Им приятно было видеть, что свободолюбивое животное попало в клетку. Это как подросткам в зоопарке смотреть на тигра в вольере, при этом дразнить «полосатика», осознавая свою полную безопасность. Ну, да ладно.
Пришёл Лео, рассеянно поздоровался и заперся в ванной.
Гости в зале попивали аперитив, ожидая хозяина к столу, Лера увела детей в библиотеку, рядом с которой была небольшая комната с велотренажером, маленьким батутом и другими отвлекающими моментами.
- Играем «Делай с нами, делай как мы, делай лучше нас!»
Главное дать нужное направление дурной молодецкой силе двух неутомимых блондинов. Все! Река понеслась по искусственному руслу, надо было только следить, чтобы потоком не прорвало дамбу, и всё это количество трудноуправляемой энергии не выплеснулось в спокойную долину взрослого застолья, т.е. в зал на втором этаже.
- Лера! Ты не должешь победеть меня! – возмущался Мик, вися вниз головой и тщетно стараясь высвободиться из крепкого кольца рук неслабой женщины. Вообще, в области сочинительства новых форм русского языка, Мик переплюнул самого Маяковского.
- Обходивай меня, когда я неврный. – совершенно серьезно, очень похоже имитируя негодование Леры, Мик цитировал в своей гениальной интерпретации высказывания собственной няни.
Лера упала на мягкий матрас и залилась смехом. Молодые скандинавы поняли такой жест как сигнал «Даешь кучу малу!». Они обрушились на условного противника с визгом и гортанными криками воинственных аппачей.
«У тех своя свадьба, у этих своя свадьба» – только такое определение пришло в голову зашедшей Доры, дочери только что приехавшей Вари.
- Даринка! Здравствуй! Ну не бойся, проходи! А вы, варвары, как принимаете гостью?! Ну-ка угомонились и поздоровались с Дорочкой!
- Хей, Дора, коматиль! – Первым проявил виртуозность в общении с девушкой Мик. Медвежонок Дик, что-то буркнул и помчался оберегать свой игрушечный гараж. «Хозяин растет» – подумала Лера.
Тем временем, сердцеед и Дон Жуан Мик, взяв инициативу - а заодно и Дорочку - в свои руки, рванул в кабинет отца, где располагался еще один компьютер, а значит, детки ушли с головой в свои виртуальные лабиринты. А что вы хотите? Веяние времени. Глядя на увлеченную стрелялками-бродилками троицу, Лера вспомнила прочитанный где-то афоризм: «с детьми не было бы никаких проблем, если бы им нужно было рубить деревья, что бы обеспечить энергией телевизор».
Лера села у обогревателя с учебником шведского языка и с напряжением, достойным трансформаторной будки, принялась грызть науку. Рубеж тридцатилетия давал себя знать, и выражалось это в том, как нелегко сдавал позиции враг под кодовым именем «я прата свенска», что в русской интерпретации означает «я говорю по-шведски». Многие утверждают, что только в практическом общении можно реально выучить язык, но что делать, если для удобства и по привычке с тобой разговаривают исключительно на родном? Лера не решалась нагружать Лео своими языковыми проблемами, а если учесть тот факт, что сам Лео знал по-русски только непечатное, то просить его о помощи было бесполезно: не приведи боже, он начнёт интенсивно использовать свои скудные познания, что бы найти точку соприкосновения для более успешного обучения. Лёша не отказывалась от участия и помощи: она любезно предоставила подруге все свои тетради и учебники, которые она проштудировала в школе ещё на заре своего «ошведивания». Вот именно этими подручными средствами и пользовалась Лера. Детки не отвлекались от своих серьёзных занятий, разве что Дики покинул общество своего брата и миленькой барышни, уединившись под столом с целым гаражом личного автотранспорта. Лера постоянно держала всю троицу в поле зрения, хорошо помня, что преступление лучше пресечь в зародыше, чем позже ликвидировать масштабные последствия.
- Лера, я хочеть ка-ка! – «обрадовал» няню младшенький, выползая из-под стала.
- Солнце моё ненаглядное! Дики, ты настоящий ангел! Хотя я ничего не слышала о том, нужен ли ангелам туалет. – Лера подхватила своего воспитанника, и они с приличной скоростью направились в самое посещаемое место. Вернувшись, минут через десять, Лера остолбенела.
Надо немного подробнее описать кабинет Лео, что бы в полной мере проникнуться сочувствием к многострадальной Лере. Компьютерная комната находилась на первом этаже, рядом с библиотекой и гостевой. Одну стену занимал шкаф со специальными коробками, в которых лежал всякий необходимый хлам. Пол украшал натуральный турецкий ковёр качества «экстра», очень дорогой, а вот противоположную стену занимала клетка от пола до потолка, и в этом серьёзном загоне обитало 19(!) попугаев. Они плодились как куры, нет – как кролики, пока Лёша не догадалась забрать у них скворечник, в котором птицы усиленно занимались размножением. Любопытный факт: как только ящичек с дырочкой покинул вольер, самки потеряли всякий интерес к воспроизводству. Попугаи были жутко громкими и «кипишными», особенно по утрам. Не имея в хозяйстве петуха, тем не менее, дом на рассвете оглашался нездоровым криком существа, страдающего хроническим запором. Птицы орали, как последний раз в жизни! Вольер был достаточно большим, но для стаи в 19 голов и столько же глоток, являлся своеобразной КПЗ застойного СССР, в котором одновременно мариновалось немалое количество «граждан-дебоширов».
Так вот, войдя в кабинет, Лера с ужасом обнаружила летающих на воле обитателей попугайских застенков.
- Что это?! – выдохнула няня.
- Не я! – поторопился взять самоотвод Мик. Если верить ему, то выходило, что вся вина за этакую анархию в отдельно взятом кабинете, ложилась на хрупкие плечи гостьи.
- Дорочка, что здесь произошло? – начала выяснять обстоятельства происшествия Лера, одновременно закрыв дверь в коридор, дабы пресечь массовый перелёт попугаев.
- Я не хотела, я не знала… - забормотала испуганная девчушка. Картина и на самом деле выглядела устрашающе: попугаи летали под потолком, сидели на шкафу, выглядывали из-под стола, и только шестеро нерасторопных пернатых по привычке сидели в клетке, законопослушные птахи!
- Так, без паники! Мик, ты беги к вешалке и тащи в темпе сюда перчатки-руковички. Дик, стой у клетки и держи дверцу. Дорочка, не плачь и успокойся, сейчас всё уладим.
Работы по ликвидации последствий побега из курятника шли в режиме аврала, но хорошо организованного. Мик принёс кучу перчаток, из которых Лера выбрала и отложила в сторону вещи, принадлежащие гостям, от греха подальше. Птички не очень артачились и смиренно возвращались в «зону». Дик очень серьёзно, с чувством собственной важности, выполнял свою работу – открывал и тут же закрывал дверцу за очередным «возвращенцем». Мик, напялив на свои ручонки папины перчатки, гоцал по полкам, рискуя сорваться, но не прекращал красоваться перед дамой, то бишь перед Дорочкой. Лера доставала птиц оттуда, куда не допрыгивал Микки. Через двадцать минут все пернатые беглецы-рецидивисты были возвращены в резервацию, и появилась возможность оглядеться. Комната напоминала батальную сцену панорамы «Бородино»: кругом летали перья, пух и семечки, которыми питались обитатели «попугайника». Ковёр покрывали какие-то клочки бумаги, пластмассовые части раздавленных игрушек, пшено и результат функционирования желудков пернатых питомцев.
- Всем дружно выйти в библиотеку! Брысь! – скомандовала няня, подгоняя детское трио к выходу из кабинета. «Да-а-а! Завтра нелёгкий денёк предстоит. Внеплановая генералка обеспечена! Главное, успеть до того, как проснётся Лёша» - рассуждала Лера, убирая крупный мусор, стараясь не наступать на помёт обожравшихся и обос…..ся птичек. Детки заметно подустали и смирно сидели в библиотеке, листая комиксы про пакемонов. Лера рухнула в кресло рядом с увлечённым трио, и с облегчением вздохнула. Минут через семь, Дик перебрался к Лере и, свернувшись у неё на коленях, уснул.
Вечер мирно катился к завершению, в зале утих топот танцующих эротические танцы пьяненьких женщинок. По хорошо узнаваемому шаркающе-шлепающему звуку, Лера определила, что «Главный викинг» отправился в спальню. Девочки, нестройным шепотом напевая «марш прощания славянки», появились на лестнице, ведущей со второго этажа.
- Лерочка! Где мой ребенок? Кого из троих я сегодня брала? Сына Дэвида, или дочку Дору, или кто у меня там ещё? Ах, вот моя пр-ррринцессочка. Лера, вызови такси, дорогая, я так устала! – смешно, заплетающимся языком выводила истинная красавица с Кавказа. Варя – это адаптированная на русский язык интерпретация её настоящего имени.
- Вижу, луноликая! Потерпи еще немного, мученица востока! Сейчас прикатит солнечная колесница и унесет тебя, о, несравненная, в твое царство!
Всем было весело. Лера набрала номер и назвала адрес, сама в свободные руки взяла «живой груз» с маркировкой «Мик» и «Дик» и, шепотом напевая, «лилла пойке вилль сова» – малыш хочет спать – двинулась в детскую опочивальню.
Ухайдоханные, т.е. уставшие спиногрызы, действовали согласно ритуалу своей исторической родины, а именно: «головою до подушци тай вмер». Всё. Спят.
Лере осталось дел меньше, чем Золушке в волшебную ночь. Она убрала со стола, помыла посуду, спустилась к себе и последовала примеру своих воспитанников.