Хохлу в Стокгольме, что шведу под Полтавой. (2б)

Уже минут через пять две подруги стояли посередине ресторана «Незабудка» и, обнявшись, делились своими новостями. Девушки не виделись целый год, им нужно было время, что бы выплеснуть и переварить всё накопившееся за этот период.
- Яся! Перерыв закончился! Давай сюда, бегом! – Выкрикнул в сторону подружек высокий парень с гитарой в руках.
- Кто это? – спросила Лера, указывая взглядом на «прерыватель тока в цепи».
- Тот самый.
- Какой?
- Тот, с кем я ложусь и просыпаюсь!
- А! Ясно – Диван.
- Не «диван», а Димон, Димочка, Димуля!
- Правильно, иди, поработай, а я подожду. – Пришла в себя Лера, сообразив наконец, что Яся на работе. Пока ресторан жил своей обычной жизнью, Лера решила определиться с ужином и подошла к бару.
- Налейте-ка мне грамм 50 коньячку и порежьте лимончик, только сахаром не посыпайте, а дайте соль в солонке.
Лера прошла к своему столику и стала ждать, когда закончится сентябрьский вечер. Было уже половина двенадцатого, когда желания публики иссякли, а финансовые амбиции музыкантов были отчасти удовлетворены. Квартет, отключив аппаратуру, присоединился к одиноко скучающей Лере.
- И так, позвольте поприветствовать всех, только что пришедших корифеев от музыки! За встречу с основным составом и за знакомство с новым лицом! – Произнесла тост Лера.
Три члена коллектива были давними знакомыми, ещё с того периода, когда Лера жила и работала в Киеве.
Барсик (в миру Борис) являлся выдающейся фигурой, который, кстати сказать, не обладал идеальной фигурой: ростом, чуть меньше 170 см. и весом, что-то около 100кг, вечно не бритый Боря исполнял песни исключительно блатного репертуара, или как сейчас принято называть – шансон. Коронной фишкой Борюсика была песня «Я убью тебя, лодочник!». Когда он орал припев, то микрофон, казалось, вот-вот распадётся на молекулы, а посетители заведения старались ничего не глотать, от греха подальше. А в целом Барсик был истинным мотом, у которого копейка не задерживалась. Ещё один очень показательный факт из жизни Боречки: он всегда был и до конца останется маменькиным сынулей. Почему? А по порядку. Барсику исполнилось уже 49 лет, а он жил с мамой, которая, в свою очередь, имела весьма крутой нрав женщины-комиссара. Сын никак не мог надолго привести в дом понравившуюся женщину, мамаша непременно находила в «кухонной конкурентке» массу недостатков, и всякий раз добивалась того, что претендентка испарялась. Барсик никогда не перечил своей мамочке, а просто пил на работе, и пел там же. С годами привычка успокаиваться алкоголем, перешла в вялотекущую зависимость, и уже без бокала не было вокала.
Полной противоположностью «нищего блатняги» был Кока, он же Кеша, он же Иннокентий Рулевич. И как только не интерпретировали друзья и знакомые ФИО несчастного Кеши! Особенно он обижался на «Кокоруль» и «Кека Рулевич», с намёком на то, что папу Кеши звали, якобы, Руль. А вообще-то, Кока был очень стабильным, не конфликтным членом коллектива, у которого всегда можно «стрельнуть бабла». В силу своих библейских корней, маленький иудей имел в своём арсенале все атрибуты еврейской мудрости: и хитрость, и изворотливость, и бережливость. Как и Барсик, живя с мамой, Кока, тем не менее, был хозяином положения в своей семье. Мама Кеши - женщина милая, мягкая, спокойная и чрезмерно упитанная. Роза Львовна постоянно сетовала на лишний вес, при этом непременно, что-либо жевала, действуя по принципу: «Чего бы ещё такого съесть, что бы похудеть?» Папа умер, когда Кеше ещё не исполнилось одиннадцати лет, а значит, практически всю сознательную жизнь перед его глазами был только пример женского воспитания. В результате такого опыта, Кока приобрел много женских черт, хотя никогда не проявлял нездорового сексуального любопытства к представителям своего пола. Наоборот, ещё в неполных четырнадцать лет он лишился своей мужской девственности. И ему это таки чрезвычайно пришлось по душе и по телу (особенно это понравилось нижней части). Обладая смазливой мордашкой и ласковыми ручками, Иннокентий менял баб, как перчатки. Эдакий ангелочек с рожками и копытцами, осветлённый гидропиритом, и только поэтому - белый. Музыкантом он был весьма посредственным, а певцом так и вовсе «никаким», постоянно фальшивя и «давая петуха». Его держали в ансамбле за нескандальность и хорошую аппаратуру. А ещё Кеша умел талантливо наглеть. Так дворовый кот, попав в квартиру сердобольных людей, сначала сидит в прихожей и руки лижет за мисочку молока. После перебирается на кухню, поближе к колбасе и смотрит грустными глазами на жующую хозяйку. Немного погодя, этот представитель «из грязи в князи» уже валяется на кровати и недовольно огрызается, когда его пытаются стряхнуть с покрывала. Вот и Кеша в своё время начал претендовать на место в постели Яси, а когда та вполне ожидаемо, отказала в притязаниях полового агрессора, Кеша затаил обиду и начал распускать гадкие слухи о Славочке. Было много неприятных минут в жизни Яси, но всё закончилось хорошо – мордобоем. Папа Славочки, крепкий и бескомпромиссный мужчинка, что говорится, на пальцах объяснил зарвавшемуся парнишке его заблуждения, и потребовал «контрибуции». С тех пор Кешенька не предпринимал никаких поползновений в этом направлении.
Яся, Ярослава или, как звала её мама – Славочка. Эльфийская принцесса с рыжими волосами по самый копчик, маленькая, зеленоглазая и большеротая (последний штрих её ни сколько не портил, а придавал даже какую-то неземную трогательность), Яся обладала сильным голосом, чудесной внешностью и страшной невезучестью. Девицы, не имеющие и десятой части её способностей, легко добивались популярности, наплевав на все этические нормы. Для Яси же определение «совесть» было основополагающим во всём. Она была нежной, мягкой, скромной и очень женственной, как раз такой, какой в наше время могут себе позволить быть только актрисы и только на сцене. Жизнь, к сожалению, жёсткий тренажёр, который требует ответной жёсткости.
С Ярославой Лера познакомилась ещё в конце прошлого тысячелетия, в ресторане, где работала поваром, а Яся там же вечерами пела. Сразу между девушками возникли симпатия и дружеские отношения. Лера на пять лет была старше и, вполне естественно, стала для Яси наставником и своеобразным примером. Валерия всегда отличалась самостоятельностью и независимостью, тем, чего так не хватало мягкой и чересчур уступчивой Ярославе. Они гармонично дополняли друг друга.
- Знакомься, Лерочка – Дмитрий. – Представила Славочка Лере своего нового друга.
- Не скажу, что неприятно. Валерия Визг, житель юга Украины, проездом из дома – домой! – Как всегда с выпендрёжем представилась Лера. Она давным-давно выработала тактику поведения, позволяющую успешно скрывать свою врожденную робость и нерешительность. Весёлость, граничащая с дерзостью, стали визитной карточкой недоверчивой и одновременно наивной девушки. Лера часто слышала фразу «Из тебя вышла бы прекрасная характерная актриса!». А что спорить, ведь это так и было: Лерка виртуозно владела искусством перевоплощения, используя этот свой дар при пересказе сюжета фильма или просто анекдота. Но посвятить себя служению Мельпомене – нет, серьёзно такие мысли не посещали голову в какой-то мере меркантильной девицы.
И так – Дмитрий. Ничего не скажешь – красив, подлец! Высокий, слегка полнеющий, но ещё достаточно далёк от безобразной полноты, волосы густые, с благородным «белым крылом» седины над левым виском, пальцы длинные, что говориться «аристократические», ну и в довершение картины – зубы, белые и крепкие «як пэрлыны». Но всё это только внешность. К великому сожалению в случае с Димой действовал один из самых распространённых законов человеческой природы, а именно «внешний вид не обуславливает внутреннего содержания». Но об этом Лера узнает позже, уже после своей авантюры со Швецией, а пока все музыканты с Лерой сидели в пустом ресторанчике холодной, сентябрьской ночью, пили коньяк и ели охотничьи колбаски с кетчупом. Красота!
- Лер, а у кого ты остановилась? – вдруг спросила Яся, оборвав разговор. Лера на миг задумалась «А действительно, я ведь даже не подумала об этом». Вслух же, с типичным прихохатыванием, она сказала:
- Яся! Бери меня себе во временное пользование. Обещаю – денег не брать!
- Лер, ты серьёзно не при адресе?
- Ясенька, ты же меня знаешь – я не пропаду.
- Это уж точно! Так, подруга, едем к нам. Мы с Димой у его родителей сейчас живём, это на Оболони. Всё, «бременские музыканты»! Закругляемся, определяемся с транспортом и рвём когти!
Кока попытался слабо сопротивляться такому категоричному заявлению солистки их «ай-яй-яй, компании», в надежде приударить за южной гостьей, но и Лера, по всему было видно, не горела желанием оставаться ещё какое-то время в промозглой ночи.
- Кто бы спорил! Дмитрий, у Вас найдётся лишний половичок для гостей?
- Яся уже без меня решила всё, не спрашивая моего мнения.
- А ты что, «против»?
- Да нет, в целом «за».
- Ну и всё! Ребяты-акробаты! Разбегаемся до завтра. Не напиваться, не хулиганить и не вспоминать маму всуе, ясно? – Дала последние наставления Славочка Барсику и Коке, схватила Диму с Лерой за руки, лёгким аллюром потрусив к выходу из «гидропарка».
Такси поймали без труда и быстро доехали до адреса прописки Димона. Вся троица пребывала в состоянии «розового» опьянения. Если применить цветовую шкалу содержания алкоголя в существе, то «ноль» в этой градации соответствует определению «прозрачный, как стекло», а верхняя рисочка имеет настораживающее название «белая горячка», в просторечии «белочка». Между этими двумя показателями расположился весь спектр: и зелёная тоска, и «всё оранжево», и сиреневый туман, и сизый нос и т.д. и т.п. В таком радужном настроении смешанное трио ввалилось в квартиру.
- Лерчик, туалет совмещенный, имей в виду. Я сейчас принесу полотенце, давай, в душ, а я тем временем тебе раскладушку соображу, хорошо? – Засуетилась Яся, одновременно пытаясь разуться, снять дублёнку и помочь Лере сориентироваться в незнакомом помещении. Попытка повторить пример Юлия Цезаря, а точнее делать несколько дел сразу, закончилась для Яси на полу, куда она благополучно рухнула, потащив за собой всю вешалку.
- Я так предполагаю, что прямо сейчас познакомлюсь с мамой Димули. Удивлюсь, если мы не перебудили пол дома. – Громко прошептала Лера.
- Всё, тётки! Спать идите, а я сам всю эту кучу барахла рассортирую. – Неожиданно предложил Дима, тем самым способствовал моментальному протрезвлению Славочки, которая не ожидала от патологического эгоиста подобного проявления альтруизма.
- Идём скорее, пока не передумал! – подтолкнула Яся к дверям комнаты свою, уже раздето-разутую подругу. Девчата зашли в небольшое помещение, приблизительно 2х5 метров, очень скромно обставленное не модной, старой мебелью. Оживляли интерьер только компьютер и японский телевизор. Подруги по-солдатски быстро расправили лежачие места и приготовили лежбище для спячки покатом.
- Ясь, давай полотенце, да я скоренько в душ и обратно, что бы ни кому не мешать, лады?
- Ага, держи! – бросила Яся Лере банное полотенце, и та, без лишних разговоров, пошла в места не столь отдалённые. Вернувшись назад через семь минут, «влажная» гостья нырнула под одеяло, яростно заскрипев ржавыми пружинами раскладушки.
- Спокойной ночи, милые моему сердцу люди! – Попрощалась Лера с хозяевами., уже лежащими в обнимку на разложенном диване. Часы на стене показывали 3-15 ночи. Не слабо погуляли.
Утро пришло не сразу и не ко всем одновременно. Лера по привычке проснулась в семь, но не решалась шевелиться по причине повышенной музыкальности своей раскладушки. Дима с Ясей, где-то там, наверху, на диване мирно посапывали, а сам Димон, так даже откровенно похрапывал. Но Лерина оболочка, в конце концов, безнадёжно затекла, а внутренности всё настойчивей заявляли о критическом наполнении. Что делать? Вспомнив, как надо отдирать прилипший лейкопластырь от тела, Лера собралась и одним рывком спрыгнула со своего спального места, одновременно хватая одежду со стула. «Удалось!» - с облегчением подумала она за дверью общественной спальни и направилась в туалет. Выйдя из ванной, «жаворонок» столкнулся нос к носу с другой ранней птахой. Судя по всему (а именно по халату, тапочкам и требовательному взгляду), это была мама Димы и, следовательно, фактическая свекровь Яси.
- Доброе утро, Афиногена Дмитриевна! – поприветствовала Лера хозяйку дома.
- Здравствуйте, деточка. Только не Афиногена, а Агрофена.
- Да? Извините, Агрофена Дмитриевна. Афины, Афродита… позвольте, у Вас в роду имеются греки? – Непринуждённо начала беседу Лера с серьёзной «мадам».
- А Вы, деточка, наблюдательны. Да, есть в моих венах греческая кровь.
- Да, да. Вот и во внешности Дмитрия есть что-то от Гермеса.
- От Гермеса, говорите? – Рассмеялась мамаша, и напряжение сразу исчезло. – А Вас как прикажите величать?
- Валерия, а все называют просто Лера.
- В таком случае, позвольте Лерочка предложить Вам попить чайку со мной.
- С удовольствием составлю Вам, Агрофена Дмитриевна, чайную компанию. – Согласилась «ночная гостья», и пара ранних птичек пошла на кухню, чаи гонять. Беседа получилась лёгкой и приятной. Лера всё больше слушала «очень нелюбящую поговорить» старушку, тем самым, заработав репутацию хорошей собеседницы. Визг хорошо изучила эту особенность всех старых людей, а именно: им всем очень хочется рассказывать, поучать и, при этом, что бы их не перебивали. Лера пила зелёный чай с тортом и слушала. Кстати сказать, «Афиногена» действительно интересно рассказывала о себе, своей коммунистической молодости и постперестроечных проблемах. Утреннее застолье длилось уже почти час, когда на кухню впорхнула свеженькая Славочка, нежная, трогательно-рыжая, такая домашняя.
- Доброе утро! Вы уже не спите? – Спросила Яся, стоя у косяка двери.
- Да, Ярослава, не сплю, занимаю твою гостью, пока ты отдыхаешь. – В голосе женщины звучали металл и укоризна. Яся сразу поникла, как будто на плечи ей положили мешок цемента. Только сейчас до Леры дошло, каково подруге в этой семье. Уже потом, спустя несколько лет, Лера скажет Ясе, что ей можно нормально жить только одной или в окружении любящих и благодарных людей. Дима со своими родителями таковыми не являлись, по крайней мере, по отношению к Ясе.
- Бог мой! Время-то уже! Мне надо бежать, вернее, лететь. Большое спасибо за чай, ночлег и гостеприимство. Не болейте, счастливо оставаться! – Заторопилась Лера.
- Постой, Лерка, я хочу тебя проводить. Мне только одеться. Я мигом! – с мольбой в глазах пролепетала Ясенька. Валерия всё поняла.
Девчата сидели в Ботаническом саду. Лера гладила плачущую подругу по спине, стараясь хоть как-то успокоить, но молчала, не находя слов. Наконец, когда Яся перестала вздрагивать от рыданий, Лера заговорила, тихо, медленно, стараясь не ранить и без того истерзанное самолюбие подруги.
- Яся, почему ты решила, что заслуживаешь такого к себе отношения?
- Знаешь, Лер, Димка очень ранимый, ему не везёт в жизни, вот он и злится.
- Прости, но он обыкновенный эгоист и лентяй. Посмотри на свои ручки, певица! От моющего и хлорки они у тебя превратились в туалетную бумагу, причём низшего сорта. Яся, Яся... Ты настоящая Золушка, да вот только Дима – не принц. Да - квартира в Киеве, но ведь ты зарабатываешь достаточно, что бы снять себе жильё. Что же это за поза жертвы?! Эта семейка удовольствие получает от твоего унижения!
- Ой, Лера. Дима такой нервный. Потому, что его мамаша раздражает.
- Ну, если так – уйдите на квартиру вместе!
- Я уже не раз предлагала ему.
- И что?
- Говорит, что боится потерять квартиру.
- А тебя он потерять не боится?
- Лерочка! Как я устала! У меня депрессия…
- Да вижу я всё. Посмотри на себя – красивая, умная, талантливая! Ты же тянешь чужую семью, да ещё получаешь за это «по самое не хочу». Я понимаю женщин, которые терпят такое гадкое к себе отношение из-за детей и денег. В твоём случае ни того, ни другого. Бог мой, Яся, вспомни, какой успех ты имеешь, когда мы с тобой просто выбираемся пошалить! Прости, но сейчас твоё поведение сильно смахивает на мазохизм. Ты что, удовольствие получаешь от унижения?
- Что ты, Лер, нет, конечно, просто запуталась, да и Диму жалко.
- За что он тебя «дурой» называет?! Ты ему три раза в день курочку отвариваешь - за это?! Пусть бы как другие, полгода макаронами давился, паразит! Он тебя сознательно закомплексовывает, что бы ты стала добровольно его рабыней. Прости за резкость, но мне горько наблюдать за твоей деградацией!
- Лер, а что, действительно так всё плохо со стороны?
- Ужасно! Яся, Яся! Ты так хотела вырваться из-под опеки своей мамочки. Тебе это удалось, но ценой другого рода кабалы. Не спорю, есть и положительный эффект в этой ситуации: горький опыт - тоже опыт. Но, мне кажется, пора вспомнить и о самолюбии. Заставь ценить себя и начни с радикального – уходи на квартиру!
- Да, Лерочка, надоело всё! Я уже и сама давно об этом думаю, более того – нашла подходящий вариант, потихоньку от Димы. Ты окончательно меня убедила в необходимости «похерить» такое счастье! Пошло оно всё в Гваделупу и Гонолулу!
- Умница, дочка! Пойдём в кафе. А то зелёный чай требует серьёзных соседей в желудок. А потом – я за визой, ты за независимостью!
- Я тоже от курочки не откажусь! Да и от свободы тоже!
Девочки вышли из ворот Ботанического сада, оставив на скамейке печаль и горе-злосчастье в придачу.