Позабыв о главном

Главы из романа «Позабыв о главном»
(выборочно)
© Позисов Евгений, 2011 г.


Холодно. Слишком холодно для конца мая. Ветер нещадно колет кожу, и волосы на руках становятся дыбом. Луна почти полная, звезды прячутся за тучи. Около подъезда сидят подростки и шумно разговаривают о чем-то. Слабый фонарный свет падает на дорогу, ведущую к кладбищу, по которой плетется Костя с бутылкой водки в руках. На заборе гаркают вороны. Как же на кладбище без ворон. Костя перелез через забор и оказался на территории мертвых.
Кладбище. Удивительное место. Только здесь, среди тысячи людей так тихо и спокойно. У каждого своя история – кто-то прожил долгий путь, кому-то повезло меньше. Человеческая жизнь. Не стоит ее недооценивать. Нам дается неповторимый шанс повлиять на миллионы событий, построить счастье, раскрасить мир своими красками, влюбиться, вырастить детей, мыслить, мечтать, изобретать, создавать, творить и радоваться. Но, в конечном счете, неиз-бежно всем умереть и оказаться в этом месте. Забавно, что для людей, которые нас совсем не знали, мы оставим каменную плиту и небольшой участок земли где-то за городом.
Костя шел по узким тропинкам и изучал фотографии на памятниках. Менялись лица, даты. Там лежали дети, которые совсем не успели понять жизни, возможно, это даже хорошо. Семейные пары с разными датами смерти, осмелюсь предположить, что тот, кто прожил дольше, был менее счастлив. Старики с долгим жизненным путем за плечами. Богатые и бедные. Все становились едины. Костя прошел по нескольким дорожкам и вышел к зеленой калитке. На памятнике фотография молодой женщины с белокурыми волосами, таинственными голубыми, как морская глубь, глазами, с маленькой родинкой на щеке и острыми скулами. Костя бережно открыл калитку, убрал опавшие листья с памятника, поцеловал фотографию и, сделав очередной глоток водки, присел на скамейку:
– Дорогая Вера, ты представить не можешь, как мне тяжело без тебя. Совсем недавно я мог чувствовать твой запах, рукой прикасаться к твоему лицу, смешить тебя, целовать, когда мне этого захочется, строить планы на будущее, надеяться на тебя, на то, что ты уже смирилась с тем, что я никчемный муж и отец. Я так жалею, что не ценил тебя, что никогда не рылся в себе, а каждый раз высказывал претензии только к тебе. Я жалок. Прости. Сейчас я в полной мере понимаю, какого быть отцом, но от этого не становится легче. Я не справляюсь. Мы снова поссорились с Викой, я напился и пришел плакать тебе в плечо. Ты мечтала жить где-нибудь недалеко загородом, подальше от этого жалкого мира, с его заботами. Родить пару детей. Работать на дому. Ухаживать за небольшим садиком во дворе. В старости пожимать плоды прекрасно прожитой жизни. Гордиться своими детьми. Увидеть их свадьбу, внуков. Помочь им в жизни. Давать советы и выслушивать от них, что они и без тебя все знают, но потом принимать их, когда они в отчаянии возвращаются к тебе. Я и только я разрушил все твои мечты. В твоей жизни появилась пробоина, через которую капля за каплей вытекала твоя харизма, радость, улыбка, мысли, собственное «я». Твой корабль под названием «Жизнь» медленно тонул, и, опустившись на самое дно, ты ничего не могла поделать.
Помнишь, как мы с тобой познакомились? Словно это было вчера. Я после работы, как всегда, зашел в кафе выпить пива и поиграть в бильярд, но я и подумать не мог, что в тот день судьба мне приготовила сюрприз. Я заказал стакан «живого» пива и начал партию бильярда с каким-то парнем. Звали его, как я помню, Миша, но, не думаю, что это так важно. Важно то, что когда я разбивал шары, в кафе вошла ты, и мое сердце замерло. Я понял, что обязан подойти к тебе и познакомиться. Ты осветила все пространство светом от своей улыбки. Ах, твой заливной смех, до сих пор слышу его эхом в голове. Ты была так беззаботна, молода, с чистой, как снег кожей, волосы приподнимались при ходьбе, на тебе было серое платье, открытые туфли на каблуке и соломенная шляпа. Ты заказала молочный коктейль и шоколадный кекс, достала из сумочки книгу и начала читать. Перелистывая страницы, ты облизывала палец и уби-рала волосы с глаз, отпивала коктейль и кусала кекс. Я боялся, что ты встанешь и уйдешь, поэтому бросил игру и направился к тебе. Сердце забилось с сумасшедшей скорость, на лбу выступил пот, но я набрал как можно больше воздуха в легкие и подсел к тебе. Первое время ты даже не обращала на меня никого внимания. Я положил голову на стол, чтобы увидеть название книги.
«Преступление и наказание. Немного необычный выбор для чтения», – подметил я. «Не Вам судить. Что хочу, то и читаю», – ответила ты. Дер-зость придала только больше желания узнать тебя. В результате нашей беседы мы оказались у меня дома с тарелкой жаренных куриных крылышек, бутылкой недорогого вина и фильмом «Титаник». Не правда ли забавно? Мы прослезились в конце фильма. Я отдал кости собакам во дворе. Сходил в ванну. Ты же все это время задумчиво расхаживала по квартире и рассматривала безделушки. Нашла альбом с фотографии, села на кресло, поджав ноги под себя, и, улыбаясь, рассматривала фотографию за фотографией. Я вышел из ванны, и мы легли на диван. Ты рассказывала мне про своего отца. В тот самый момент я ощутил нашу близость, словно моя душа поглаживала руку твоей души, я чувствовал всю радость и боль в твоих рассказах. Слова вылетали из твоего рта и, попав ко мне в голову, материализовались, и я мог рассмотреть со всех сторон это мгновение. Мы уснули под утро, обняв друг друга. Никакого поцелуя, никакого секса. Именно эта интрига, таинство. Привлекало меня к тебе. Ты большая загадка была и остаешься для меня. И вот все свои тайны ты унесла с собой, крепко заперев замок. Мы были счастливы, но совсем недолго. И в этом снова виноват именно я. Через девять месяцев, множества споров об аборте, выяснений недопонимания со стороны родителей, ты родила Вику. Опять же вся тяжесть взвалилась на тебя. Подгузники, бессонные ночи, опоздания на работу. Мне стала надоедать это жизнь. У нас не было секса, стало все скучно и размеренно. Казалось, что я постарел и уже вся жизнь позади. И в тот момент мое внутренне «я» закричало: «Пора бежать». Уходить из семьи я не хотел, но и погружаться в заботы, как мне тогда казалось, которые меня совсем не заботят, не было особого желания. Я уделял меньше и меньше времени общению с тобой или с Викой. В глазах исчез былой свет, ты больше походила на золушку, чем на девушку, к которой я тогда подсел в кафе. В тот день, я изменил тебе первый раз. Затем второй и так продолжалось очень долго. Даже в день твоей смерти, перед тем как ехать на матч, я пошел к любовнице и переспал с ней, чтобы с более хорошим настроением наблюдать за игрой. Знаешь, по правде говоря, сейчас, взвесив эту ситуацию здраво, я не получал от измен никакого удовольствия. Просто, однажды, попробовав, я не мог остановиться. Это стало частью моей жизни, неким моим собственным секретом. Ты же продолжала растить нашу дочь, хотя моей ее можно было назвать с большой натяжкой. Я до сих пор не понял, как ты тогда справлялась и совершенно не жаловалась. Ты любила меня и думала, что я тоже тебя люблю. Мои постоянные обманы, закрывали тебе глаза. Ты перестала общаться с подругами. Отправляла Вику в садик, работала, забирала Вику из садика, готовила, прибиралась. У тебя совсем не оставалось времени для раздумий. Я загубил твою жизнь, нашу жизнь, а сейчас гублю жизнь Вики. Если ты можешь, то прости меня. Где бы ты ни была, знай, я признаю, что проиграл нашу невидимую войну. Я ничтожество. Думаю, ты будешь рада, узнав, что и я смог поплатиться за свои грехи. Как в той книге, которую ты читала в кафе. Каждый проступок в жизни взвешивается, и рано или поздно тебе придется платить за него. У меня рак. Понятия не имею, сколько мне осталось, но больше меня волнует, что ждет нашу дочь. Я так давно не был у тебя на могиле и вот пришел проститься в этом мире, но скоро мы встретимся в ином. Не думаю, что такой существует, но ты верила. Надеюсь, что ты была не права, потому что мне страшно. Я трус. Бегу от страхов, бегу от проблем, заливаю их алкоголем и делаю вид, что ничего не произошло. Жалкий. Прости, но, пожалуй, я пойду. Я люблю тебя и всегда любил. Но мы так редко ценим то, что у нас есть, и не задумываемся, как в одно мгновение все может рухнуть и потеряться. Прости.
Костя аккуратно закрыл калитку. Посмотрел на часы и пошел домой. Слезы начали наполнять глаза. Темнота вступала в союз с воображением и пугала образами, вскакивающими из ниоткуда. Страх, ответственность накинулись на Костю. Совесть гнетет лучше многих наказаний.


-------------------------------------------------

На следующий день после того, как мы переспали с Игорем, на мое удивление, он позвал меня на свидание. Рита всегда рассказывала, что парни зачастую просто пользуются девушками, но я уверена, что Игорь – особенный, он вытащит меня из мира неудач. Мы договорились встретиться в парке у реки. Я долго выбирала, в чем пойти на встречу, и, в конечном счете, остановилась на бледно-голубом платье с узором и белых туфлях, которые одолжила мне Рита. Не люблю свою одежду, и раз Рита нравится парням, то им и нравится, как она одевается. Я была полностью уверена в себе и до безумия счаст-лива, что ко мне вернулась удача, которая много лет назад ушла от меня к кому-то другому. Весь день проходил в томительном ожидании встречи, стрелки часов никак не хотели ускорять свой ход. Неожиданно для самой себя, я начала волноваться, что никак не входило в мои планы. Когда человек волнуется, он творит несуразные поступки. Может быть, я ему не понравилась, вдруг он хочет объяснить мне, что ничего между нами не выйдет, да и не могло быть, а секс – это ошибка. Я не хочу чувствовать себя использованной. Надо взять себя в руки. Когда мне было лет семь, мама часто говорила, что мы сами притягиваем к себе события или вещи, которых очень хотим или боимся. Нужно настроить себя на хорошие мысли и надеяться, что все будет отлично. Наверно, надежда – самое верное человеку чувство. И так, надеясь на хорошее будущее, я провела на кровати около трех часов. До встречи осталось минут сорок, и я начала собираться.
Утром шел небольшой дождь, и воздух на улице был пропитан влагой. Недолго простояв на остановке, я села в троллейбус, который довезет меня до парка. Троллейбус, словно специально, ехал медлительно, затягивая мое волнение. Спустя, приблизительно, вечность я подъехала к нужной остановке. На мое удивление, до назначенного времени оставалось еще пять минут. В центре парка журчал фонтан, разбрасывая свои брызги во все стороны, образуя смутную радугу. Я присела на скамейку и продолжила ждать Игоря. Вокруг бродили пары, из парка развлечений доносились чьи-то крики, и забавный мим веселил детей. Игорь пришел в ровно назначенное время – люблю пунктуальность, хотя сама зачастую опаздываю или прихожу раньше. Он был одет в белую майку, светлые джинсы, закатанные по колено, и кроссовки. Его кудряшки трепетались на ветру. Я улыбалась во весь рот, как могла. Переполняющего меня счастья, хватило бы на нескольких человек. Он подарил мне розу и поцеловал в щеку. Я в умилении.
– Привет, – звуки сорвались с его уст, и я наслаждалась ими.
– Привет.
– Я не зря позвал тебя именно в это место, хочу провести время, катаясь на аттракционах. Ты не против?
– Конечно же, нет.
Он сжал в своей руке мою ладонь, и повел к приключениям. Нескончаемое количество горок, аттракционов, палаток, игр, фонарей, детей окружало меня со всех сторон. Мы купили сладкой ваты и пошли кататься на колесе обозрения. Всегда боялась высоты, но сегодня день, когда требуется забывать все свои страхи и несчастья.
– Первый раз я каталась на чертовом колесе в шесть лет с папой и мамой. Когда мы начали спускаться, кабинка, которая находилась перед нами, оборвалась и, с грохотом, рухнула вниз. К счастью, никого в кабинке не было, и никто не пострадал, но после такого случая доверять жизнь аттракционам я не могла.
– А почему сейчас согласилась?
– Думаю, глупо отвечать на твой вопрос. И так все понимаешь.
И мы замолчали. Молчание не казалось тягостным грузом, а было уместной паузой, которой стоит наслаждаться. Я очень хочу доверять ему, рас-сказывать свои секреты, поделиться мечтой, знать, что нужна ему. Когда он становиться серьезным, это вызывает у меня полнейшее умиление, и приходится непроизвольно улыбаться.
– Ты почему улыбаешься? – с точной такой же серьезной физиономией спрашивает он.
– Солнце в глаза светит.
Его теплая ладонь лежала у меня на колене. В глазах отражалось мое лицо, переполненное улыбкой. Если бы увидела себя такую – сомневаюсь, что узнала бы. Он медленно поцеловал меня в губы, и по телу пробежала дрожь. Совершенно не помню, как нужно целоваться, да и, когда целовалась по-следний раз, помню смутно. То ли в детском саду, то ли в начальных классах. Вроде, какая мелочь – поцелуй, но как много в нем смысла, когда целует не-безразличный для тебя человек. Колесо сделало круг и пора выходить. Я неловко спустилась из кабинки вслед за Игорем, и мы пошли к тиру. Сказать честно, все это мне напоминает романтический фильм про подростков, где я и Игорь играем главные роли. Парень пытается доказать девушке, что секс для него совсем не главное, что куда важнее просто находиться рядом и проводить весело время. Девушка, в свою очередь, очарована романтизмом парня и, ослеп-ленная, готова делать, что угодно, лишь бы удовольствие продолжалось, как можно дольше. В тире Игорь купил жетон на десять выстрелов. Первые пять стрелять пришлось мне. Пневматический пистолет был настолько тяжелый, что я с трудом держала его на весу. В цель, конечно же, не попала, но теперь имею небольшое представление, как держать оружие в руках. Игорь так же неуклюже прицеливался и попал всего два раза. Вот, и различие от фильма – игрушек мы не выиграли, а жаль. Следующие пункт в нашей программе – горки, но мне стало слишком страшно, и мы решили, что на сегодня аттракционов хватит.
– Я знаю прекрасное место неподалеку отсюда, – сказал Игорь. – Когда гулял с родителями по набережной, проходил мимо, и каждый раз хотел побывать там с кем-нибудь. Думаю, тебе можно доверить это место.
– Буду с гордостью хранить нашу маленькую тайну, - улыбаясь, ответила я.
Мы шли, держась за руки, по ночной набережной, утыканной фонарями. Игорь рассказывал о своих путешествиях с отцом, а я изумленно слушала каждое его слово.
– Около года назад отец полетел на охоту к другу в Финляндию и позвал меня с собой. Я, конечно, быстро согласился. В Финляндии разрешено охотиться более чем на шестьдесят видов млекопитающих. Из всего этого списка мы выбрали куропаток. Нас высадили на вертолете в глубине леса. Как ты уже убедилась – оружие я держать не умею, так что стрельбу мне не доверили. Чему я несказанно обрадовался – не хочу брать на себя смерти животных, а вот, как за ними охотятся, было очень интересно. После нескольких подстреленных куропаток я стал понимать принцип охоты. Собаку мы не взяли, потому что приходилось бы слишком много бегать. Серые куропатки хорошо прячутся в траве или на камнях, поэтому надо быть очень внимательным. При виде хищника начинают, как курицы, кудахтать. В общем, за пару часов охоты я уже приноровился, и желание выстрелить загоралось во мне все сильнее. Но тут мы наткнулись на медвежонка бурого медведя. У него от холода онемели задние лапы, и он толком не мог передвигаться. При виде нас он застонал невыносимым воплем. Мы дали ему поесть то, что было в рюкзаках. Походили вокруг, но медведихи поблизости не было. Отец и его друг настаивали на том, чтобы оставить его здесь. Медведиха найдет его, а если заберем, то потом он не будет бояться охотников и его подстрелят. Но я стоял на своем. Мы положили медвежонка на курточку и, взявшись с разных сторон, донесли до места посадки вертолета. Отец позвонил и через пару минут нас забрали. На базе медвежонка хорошо откормили и посадили в импровизированный загон. Через пару недель его отправили в приют для животных, и сейчас его жизнь в их руках. Вот так, я спас, пускай и незначительную, но жизнь.
Я поняла, что не могу оторваться от его губ. Закончив свою мысль, он облизывает их, забыв что-нибудь, прикусывает нижнюю губу, а, когда расска-зывает, губы, словно двое влюбленных, поглаживают друг друга. Увлекшись рассказом, мне не удалось проследить путь от парка развлечений до места, где мы сейчас находились. Передо мной высокий мост через реку, огромные столбы торчат из воды, подпирая дорогу. Солнце уже зашло, и город погрузился в ночную жизнь. За пару дней я узнала два изумительных места в городе, в котором родилась, но никогда не могла бы подумать, что здесь есть подобные пей-зажи.
– Именно здесь мы проходили с родителями, а место, в которое я хочу тебя провести, находится чуть ниже. Нам нужно спуститься по лестнице, что уходит от моста, – сказал Игорь.
Его глаза горели от счастья, он был настолько заинтересован в том, чтобы поделиться своей жизнью именно со мной, что и мне передалось его волнение.
– Хорошо. Веди меня, - согласилась я, не поколебавшись ни на секунду.
Я и Игорь поднялись на мост и прошли до средины. Зашли в небольшую будку, где находилась лестница, ведущая вниз, к основанию столба. Я посмотрела вниз, и мне стало жутко. Черная, как мгла вода, затаилась подо мной, и я очень боялась упасть. Игорь полез первый. Спустя сто четыре лестнич-ных промежутков я оказалась внизу. Чтобы отвлечься от страха – я считала лестницы.
Мы сидим на ступеньках, что сбегают от средины основания столба к отмели, и глядим на реку. Бледная луна, ужавшись от холода, подрагивает в беспокойной воде. Из-за чьей-то узенькой лодки, привязанной к свае под лестницей, вода плещет о бетон и разбивается. Мы сидим вдвоем на ступеньке, и я чувствую тепло его тело. Странно, думаю я. Обычно люди считают, будто тепло человека – это он сам. Хотя на самом деле тут нет ни малейшей связи.
– Почему ты ничего не рассказываешь о себе? – поинтересовался Игорь у меня. Этого вопроса я больше всего не хотела слышать. Не знаю, что рассказывать о себе и не считаю, что кому-то может быть интересна моя жизнь.
– Давай ты будешь спрашивать, что тебя интересует, а я отвечать, – предложила я.
– Какая у тебя мечта?
– Все очень просто. Я хочу быть счастливой. Пуская это самое непостоянное состояние человека, но я просто хочу быть счастливой. Неважно, как у меня получиться стать таковой. Это моя мечта, и всеми силами буду к ней стремиться. Я считаю, что, если человек верит в себя, если он верит в то, что у него все получится и в то, что он делает, никто и ничто не сможет помешать ему, исполнить свою мечту. Ты, наверное, хочешь спросить, что для меня явля-ется счастьем? К сожалению, я не смогу ответить на твой вопрос. Как только стану счастливой – расскажу. Думаю, это ощущение, когда тебе всего хватает. Нет нужны ни в чем.
Игорь прикоснулся кончиками пальцев к моей щеке и провел ладонью по волосам. Дыхание сбилось. Вдох. Выдох. Не получалось. Я стала думать, как нужно дышать. Еще раз. Вдох. Выдох. Постепенно легкие начали работать в здоровом темпе. Я прижалась к Игорю. От него пахло духами, сладкий, свежий аромат. Его сердце снова билось в сумасшедшем ритме. Он обнял меня, и чувство, которое нахлынуло невозможно описать в словах, словно все время, что я жила, мне чего-то не хватало, чего-то очень важного, без чего не выжить. А сейчас, это нечто, нечто родное, находится рядом со мной, обнимает и дает надежду. Мы поцеловались. Затем еще раз и еще. Я не могла себя сдерживать.
– У тебя были парни до меня?
– Ни одного, если не считать садик и начальные классы – там мы просто дурели.
– А у тебя, наверное, много девушек было.
– Не скажу, что много, но и не скажу, что мало. Неважно сколько их было – главное, что я от них хотел. С ними любовь для меня была лишь уда-ленным понятием. С тобой же, за пару дней я приблизился к этому слову настолько близко, что ощущаю его величие, – Игорь снова поцеловал меня и обнял еще крепче.
– Мне хорошо с тобой, но, как я откроюсь тебе, если не могу быть уверенной в том, что ты не бросишь меня завтра. Ложь присутствует везде, толь-ко в разных количествах. Если ты дашь мне понять, что тебе нужны наши дальнейшие отношения, то я пошлю всех к черту. Понимаешь?
– Не совсем. Слишком все быстро. Позволим времени проверить возникшие чувства между нами, - он тихонечко шептал мне под ухо. На глазах наворачивались слезы, но я понимала – он говорит искренне.
Еще пару минут мы сидели и смотрели, как лунный свет раскачивается на воде, а после полезли обратно, на мост. Вверх лесть оказалось намного легче. Ты видишь, куда ползешь, и знаешь, что наверху все хорошо. Игорь проводил меня до Риты, и всю дорогу мы обсуждали – кто на кого хочет пойти учиться.
– Хочу на спасателя учиться, но отец не позволяет. Постоянно твердит, что быть юристом – самая выгодная и полезная профессия. У него много знакомых. Даже, если плохо окончу, он устроит меня на хорошую работу. Много раз я убеждался, что в современном мире связи решают слишком многое. По крайней мере, это несправедливо. А ты кем хочешь быть?
– Не задумывалась по этому поводу, но, определенно, что-нибудь простое, незамысловатое. Работа поглощает, а я хочу жить. Не продавцом, ко-нечно же, но и не программистом. Дизайнер, музыкант, писатель. Что-нибудь творческое, что дает насладиться плодами. Любая работа, которая тебе не по душе, будет лишь глумиться – могла бы сделать другой выбор, и твоя жизнь оказалась бы гораздо лучше. Идя по своей стезе, все будет способствовать тебе в достижении цели.
Мы дошли до подъезда Риты. Я заметила, что на небе бесчисленное количество звезд растелилось на небесном полотне. И задумалась – когда я в последний раз видела звездное небо? Становится отвратительно, когда понимаешь, что жизнь засасывает тебя с потрохами, и ты уже не в состоянии замечать звездное небо, восход солнца и, как в детстве, радоваться дождю, и бегать по лужам. Я вспомнила. Последний раз я, Рита и Влад смотрели на небо с холма. Мне стало легче. Игорь взял меня за руку и притянул к себе. В очередной раз обнял и поцеловал. Поцелую на прощание всегда отличаются от всех других. Никто на целом свете не может быть уверен в том, что этот поцелуй не окажется последним. Никто не можешь обещать, что ты снова увидишь этого человека. Прощаться надо так, чтобы не было стыдно. Финальную ноту играть нужно гораздо лучше, чем начальную.
Я помахала рукой Игорю и пошла по лестницам до квартиры Риты.