Исповедь

Я – наемный убийца. Я – киллер, как модно сейчас говорить.
Мне было пять лет, когда я первый раз убил. Нет, это был не человек, это был всего лишь на всего – маленький котенок. Забавно, я не помню ни одного лица, тех людей, которых я убил, но я помню этого котенка. Это был серенький, маленький, пушистый комочек. Я сидел в песочнице, у меня в руке был совок, этот комочек подошел ко мне и начал тереться о мою ногу. Он жалобно мяукал. Я смотрел на него, он был таким беспомощным, таким несчастным, таким жалким, я вдруг почувствовал себя великаном, сильным и могучим. Я взял его одной рукой за горло и поднял, я знал, что могу делать с ним все, что мне хочется, я чувствовал власть. Я ласково и нежно погладил его по маленькой головки. Я потом сильно сжал руку на его шеи. Он начал истошно орать и царапаться, и тогда я занес совок над его головой и ударил котенка со всей силы. Он моментально замолчал. Теплая густая кровь маленьким ручейком потекла по моим пальцам. Я помню запах этой крови. Это –запах власти! Я был властелином мира…
Но мне стало страшно. Его лапки и голова беспомощно висели, без единого движения. Я бросил в песочницу. Минут пять я просто смотрел на этот безжизненный окровавленный трупик. В моей детской голова пронеслась мысль: «Я могу стать этим котенком». Мое детское воображение живо нарисовало картинку: на месте этого котенка в лужи крови лежу я.
До 14 лет я никого больше не лишал жизни. Но в 14 лет мне пришлось убить. В первый раз убить человека. Я держал в руках пистолет, а этот человек умолял меня подарить ему жизнь, он ползал передо мной на коленях и молил о пощаде, сорокалетний здоровый мужик на коленях с мольбой перед четырнадцатилетним пацаном.
Я нажал на курок, попал как раз между глаз, его мозги оказались на стене за его стеной, капли крови попали мне на лицо, а он смотрел мне в глаза.
Когда я говорил, что не помню ни одного лица, убитых мной людей,. Это не совсем правда. Да я не помню лиц, но помню глаза. Я помню глаза каждого человека, которого я лишил жизни. Я не люблю стрелять в спину. Это не красиво, это пошло. Мне нужно видеть глаза умирающего человека. Я всматриваюсь в них, в некоторых я вижу мольбу о пощаде, в некоторых я вижу злобу, в некоторых – упрек, в некоторых – боль, в некоторых – ненависть, но во всех, во всех глазах я вижу Смерть. Я смотрю не в глаза человека, в которого я стрелял, я смотрю в глаза Смерти.
Тогда, в четырнадцать лет, я первый раз смотрел в ее глаза. Мороз пробежал у меня по спине, волосы встали у меня дыбом, ужас охватил меня. Было такое чувство, будто я стрелял в себя, будто я убил часть самого себя. Но не смотря ни на что я получил удовольствие от того, что сделал.
Да, я знаю, это звучит ужасно: получать удовольствие от убийства. Но нет ничего слаще, чем запах крови, запах – власти. Нет ничего более приятного, чем капли крови твоей жертвы у тебя на губах, чем вкус крови твоей жертвы.
Удовольствие, которое я получал от убийства ни с чем нельзя сравнить, ни секс, ни один наркотик не смогли доставить мне большего наслаждения, чем момент убийства.
Я убивал людей ради денег, из-за мести, из ненависти, и каждый раз упивался этим моментом.
Но ко всему привыкаешь, и с некоторых пор я перестал получать наслаждения от власти, я больше не испытываю удовольствие от убийства. Все вдруг стало таким обыденным. Смерть стала неотъемлемой частью моей жизни. Она больше не доставляет мне наслаждения.
Сколько я убил людей? Не знаю, может сотню может две, а может и того больше. Убивать для меня так же естественно, как умываться по утрам.
Вы удивленны? Вы задаете себе вопрос, как человек может до такого дойти? Не знаю, мне нечего сказать.
Наверное, я перестал быть человеком. Да, я не человек. Я почти что-то Бог! Самая большая ценность в этом мире – человеческая жизнь! В моей власти оставить человека жить или лишить его этой ценности. И даже сам Господь Бог в эти моменты ничего не может поделать, все только в моей власти.
Вы спросите, как же Любовь? Возможно, Любовь – это единственное что мне недоступно. Я не умею любить. Меня любили, но я никогда и никого. Любовь – самая большая награда и самое жестокое наказание Божье. И я – полубог – этого лишен. Если честно, то я не знаю жалеть ли об этом или радоваться этому. Возможно, Любовь могла бы меня изменить, но мне не дано теперь этого узнать.
Я, с пяти лет, никогда не думал о том, что сам кода-то умру. Я так привык видеть Смерть, я перестал ее бояться, я столько раз заглядывал ей в глаза, а теперь… теперь мне страшно.
Глаза всех людей, которых я убил, смотрят сейчас на меня, я слышу как они зовут меня. О, Боже! Да, я умираю…
Я не доживу до утра. Мне стреляли в спину. Три выстрела в спину.
Раньше я смотрел в глаза людям, которых убивал, теперь я оглянулся, что бы посмотреть в глаза человеку, который стрелял в меня.
Эта была девочка, лет двенадцати. Я смотрел ей в глаза: они были пусты, в них не было даже наслаждения, они были абсолютно равнодушны.
Я знаю, Вы с облегчением вздохнули, узнав, что я умираю. Вам стало легче при мысли, что Вы никогда не встретите меня на своем пути. Да, я признаю, что я ужасный человек, я – убийца, но даже тогда, когда я убивал ради своего удовольствия, я всегда ценил человеческую жизнь. Это кажется Вам смешным? Но я на самом деле думаю, что нет высшей ценности, чем человеческая жизнь. Никакое золото мира, никакие политические взгляды, никакие философские идеи не могут быть оценены выше человеческой жизни. Единственное, ради чего можно жертвовать жизнью, что можно поставить выше нее, так это – Любовь.
Я, убивая человека, всегда осознавал, какую ответственность я на себя беру, и поэтому ставил себя на одну ступень с Богом.
Но не дай Бог Вы встретить эту девочку. Вот действительно кого Вам стоит бояться. Для этой девочки – человеческая жизнь ничего не стоит, жизнь любого человека для нее не больше, чем жизнь камора. Эта девочка с одинаковым хладнокровием убивает муху и человека. Для нее нет никакой разницы.
Жестокость и равнодушие стали неотъемлемой частью этого мира.