Королева маджонга

1.Луч Ваджрасаттвы.

…мадам Карвай исповедует народный буддизм, говорит, лучше всего очищаться с помощью практики Будды Ваджрасаттвы - он дал обет, что через него можно, как она образно выразилась, «уничтожить» любой грех. Представляешь его впереди себя, в некоем круге, величиной примерно с локоть и на сорок пять градусов вверх от макушки; он такой, как на изображении, одновременно есть и нет, и читаешь его дхарани. Он излучает свой свет и все отрицательное в нашем теле и душе сгорает навсегда. Если правильно прочитал, видишь соответствующий сон, например, что купаешься в прохладной реке или там людей в черной одежде, который и подтверждает, что покаяние успешно…

2. Непобедимы Старый Ван.

Многоуважаемая мадам Карвай – владелица дома для игры в маджонг, по-нашему – содержательница игорного притона, официально. Партия разрешает это, чтобы людям было, чем себя занять. Вместо «всяких перестроек».

Высокая, под два метра, ростом, имеет двух мужей – один в Сиане, помогает ей в «работе», один – в Пекине, ездит туда к нему по выходным. Смотрит на меня так, как будто ей нужен третий. Одета модно, в кожаные лосины и высокие сапоги до колен, конечно, без каблуков. Помада – сиреневая, в фиолетовую чернь. Тушь – тоже.

Наполовину кореянка, родом из провинции Ляонин, что возле России, к русским относится хорошо. Лицо круглое, как луна, почти монгольское, не хватает лука и стрел. Желтая валькирия.

В речи у нее не четыре тона, как положено, а три, меньше на один, говорит, как будто вбивает гвозди.

По ее словам, умеет прекрасно томить дальневосточную дичь, на медленном огне, и не боится деревни. Любит спать а дождливую погоду, а еще – снег и сутры.

Владеет кунг-фу, хорошо, ее отец был носителем линии передачи одной из ветвей северной школы знаменитого китайского бокса – «тайцзи», занимался до последнего дня своей жизни, как говорится, «сто сражений, сто побед».

В тот последний день, утром, как всегда сделал зарядку, «выставил» себя – он говорил, что это еще важнее самих тренировок, с утра воин обязательно должен «закодировать» себя; подышал, постоял «столбом», позавтракал соей с какой-то выпечкой, улыбался. Прежде чем идти в горы, надо хорошо поесть, часто говорил он. А то «ослиная голова не совпадет с лошадиным ртом».

Потом давал урок «у шу» - учил детей: показывал прыжки и падения. Прыжкам вообще надо учить в детстве, говорит мадам Карвай, пока еще нет «взрослого» страха, как вырастешь, будешь бояться падать, не научишься; закончил, отличившимся малышам раздал пряники и конфеты, зашел на кухню, присел на табуретку, выпить зеленого чая и «ушёл на Запад», от разрыва сердца.

Было ему тогда без малого 85. По здоровью – никаких проблем, только очки. В дождливые дни всегда читал китайских классиков, говорил, «помогает сердцу». Из Шаолиня к нему монахи ездили на консультации…

На похороны приехали ученики со всей страны, поочередно несли на плечах до фамильного склепа.

Когда она родилась, закуривает мадам Карвай – она вообще курит много, и папа узнал, что будет девочка – старик-предсказатель в их деревне определил это по времени задаваемого вопроса – он сразу заявил второй жене, мама у него была любимой, младшей, что учить не будет, но чуть-чуть, мадам смеется, снова говоря – «чуть-чуть» - показывает большим и указательным пальцами, как в грузинском анекдоте тот отец, что учил сына деньги брать на блондинок - как будто собирается налить мне на пол пальца виски – «чуть-чуть» все-таки передал.

Вообще, говорит она, насчет боевых искусств, у вас, европейцев, есть время, новы не знаете, «как», а мы знаем, «как», но у нас времени нет. Сейчас в Китае не до тренировок, глобализация, надо много работать, чтобы выживать. Вот догоним Тайвань, тогда.
В Сиане, добавляет она, тоже кунг-фу мощное, ничуть не хуже, чем у нас на севере. Но другое, более старомодное. В старину ведь вообще все императорские авангард-отряды состояли из шаньсийцев. Их боялся сам Чингисхан.

Знаю, говорю, «летучие всадники», мне рассказывали. Они вешали за спину твердую, как камень, большую лепешку-каравай, к седлу пару круглых плиток чая, два кривых меча и за один день покрывали расстояние в пятьсот ли.

А могли вообще утром влететь в какую-нибудь соседнюю провинцию, «почикать» там всех и вернуться в Сиань до захода солнца. Правда, тогда он назывался Чаньанем, о есть, не «Западный покой», а «Долгий». После революции, когда хотели основывать столицу, было ведь всего два города-кандидата, Сиань и Пекин. Стали голосовать, и Пекин победил м перевесом в один голос. Это был голос председателя Мао.

Правда, для этого шаньсийских морпехов надо было «достать». Местные жители вообще такие – никого не трогают, пока в угол не загонят, а тогда дерутся так, что своей жизни не жалко, кто бы ты там ни был. Только держись. А как ещё, качает головой сианьская «вдова пирата Чинга», «ты умри, а я буду жить дадьше».

В том году какие-то двое залетных устроили средь бела дня набег на ее «игорный дом».

Муж её в то время, как она буквально сказала, «кармически», отлучился к своему учителю-монаху в один отдаленный монастырь за разъяснениями какой-то важной старой сутры и одной из поз «стоячего цигуна», и когда они ворвались, в комнате была только она - стирала пыль с игорных столов, плюс несколько гостей.

Одного из ворвавшихся она тут же два раза, по ее образному выражению, «посадила на колено». Она поднимает мощную ногу, затянутую в кожаные штаны с бахромой, демонстрирует, как.

Колено очень даже впечатляет, на таком может усесться небольшой дракон; второго ударила сверху вниз лбом в переносицу. Он был ниже ее. Все, как учил отец.

Достаточно тяжелой головой можно нанести очень сильный удар, говорит она, только надо выдохнуть, закрыть глаза и попасть противнику точно в нос. Или в висок.

А когда бьешь коленом, вторая нога становится на носок, и, наоборот, надо не «накрыть», а «натянуть». Только в этот и единственный раз, при всех других ударах опорную ногу отрывать от земли нельзя, наоборот, нужно как бы «врастать корнями», до центра земли, визуализировать

Так папа говорил, а он за три года «нейтрализовал» сорок пять прекрасно владевших холодным оружием самураев. И за неделю до победы один с кривым ножом взял три японские пулеметные точки.

Да, думаю я, как сейчас бы сказали - сорок пять подтвержденных ликвидаций, это вам не «два пальца об асфальт». Мощно. Вот это - ханьский дух.

Куда им против нашего тайцзи, как бы читая мои мысли, смеется мадам, делая большие хитрые глаза. "Син И" – это база, "Ба Гуа" – это институт, "Тайцзи" – академия. Но тут важно изменить сознание, например, поймать во дворе собаку. Или пройти по снегу, не оставляя следов. Или пол года ничего не есть. С обычным сознанием сделать это нельзя. Все же вообще создано только нашим сознанием, говорит она. И Луна, И Солнце. Пока этого не поймешь, не будет кунг фу. Не изменив обычный взгляд на мир, просветление достичь невозможно.

«Син И», «Ба Гуа» - это все так называемые «внутренние» стили китайского боевого искусства. Первый - "Разум и Воля", ходя по кругу, бьют небольно, но кувыркаться устанешь. Последний – "Восемь Триграмм" - может съехать крыша, там и передвижения-то все в форме триграмм из «Книги Перемен». Устанешь предсказывать, где Небо, где Земля. А есть еще стиль "Потерянный след", так ему вообще не учат. Нвучиться - можно, научить - нельзя. Это надо как-то сердцем "подсмотреть".

Знаю, говорю я. Один лондонский картежник из Сингапура, Сэм, говорит только по-кантонски и по-английски, «не знает знаков», рассказывал мне, что в лондонском чайна-тауне есть один мастер, убивающий, как он сказал, для друзей. Обит, например, кто-нибудь его друга, или еще там кого, он пойдет и убьет. Он и Лондон-то убежал из Сингапура от виселицы – мальчиком, только начав набираться у «шифу» знаний, сидел в каком-то баре, пил сок. Вошли трое пьяных американских солдат, стали насиловать работавшую там его сестру. Он взят тесак, которым на кухне режут имбирь, и всех их зарубил насмерть. После этого – бежал. Так вот он в Англии один раз, когда у него что-то там случилось с рукой и ее надо было резать до кости, специально попросил врача не применять наркоз. И даже не шелохнулся. На изумление британских медиков он просто ответил, что на время убрал из руки «сознание».

Карвай стучит себя толстым пальцем между татуированных бровей. Все отсюда идет. У европейцев обычно не получается. У вас там написано – «быстрее, выше, сильнее», а это Спарта, никакого отношения к нам не имеет. Вообще, папа говорил, убивать нельзя. Убивать можно только если можешь противника «реинкарнировать».

Родоначальник айкидо, говорит она, Морихэй Уэсиба, когда уже победил в Японии многих представителей старых контактных школ, приехал с визитом в Пекин, чтобы встретиться со знаменитым господином Ваном, грозой всех окрестных хунхузов и всяких «маленьких подлецов».

Старый Ван принял его дома, в желтом шелковом боевом халате, подтянутым двумя поясами – военным и гражданским, сидя на своем знаменитом жестком квадратном стуле.

Зачем пожаловали, улыбаясь, спросил он, поприветствовав знаменитого гостя из Страны восходящего солнца сложенными ладонью и кулаком, на шаолиньский манер.

Хочу ногами с вами поработать, уважаемый, так же учтиво улыбаясь, сказал грозный японец, кто кого, как говорится, ветер против камня.

«Вы еще и ногами работать умеете?» - изумился старый Ван, медленно раскрыв ладонь и дотронувшись указательным пальцем до самурая в области чуть пониже сердца. Уэсиба почувствовал, что оно перестает стучать…

Позже, в своем дневнике он честно запишет, что всю жизнь готовящий себя к смерти воин в тот момент почему-то он еще и испытал какой-то странный парализующий глубинный страх, ни разу за всю жизнь до того ему неведомый. Этот животный ужас полностью сковал все его тело, и он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой, какой уж тут, понимаете, поединок.
Так он узнал, что такое «внутреннее кунг фу».

«Или чая попить», - очень быстро добавил он тогда, не меняя лица. – «Попить чая.»

Чай, это хорошо, не торопясь и убирая руку, ответил Ван. Очень хорошо, очень. «У Чаня и у чая – один вкус.»

Так они потом весь день сидели и гоняли чаи, с пекинскими сладостями, известными, есть только там. Затем, получив от Мастера Вана все необходимые устные наставления по овладению внутренней энергией и особые «боевые скороговорки» на литературном китайском языке, японский воин с искренним на этот раз глубоким поклоном уехал обратно в родные горы, чтобы потом стать лучшим из лучших.

А ни разу никому за всю жизнь не проигравший старик Ван потом одно время был учителем двоюродного брата моего отца, с таким же искренним почтением говорит мадам Карвай. Дядя чуть-чуть потом папе передал, опять смеется и показывает так же, указательным и большим – «чуть-чуть».

Знаю, отвечаю, да, мне говорили.

Учителя вообще нельзя рассматривать, как человека - по китайской традиции, сокрытая в нас внутри истина все время ведет с нами как бы «диалог», и в необходимый момент он воплощается во вне в доступной нашему форме восприятию, начиная нам отвечать. Если рассматривать учителя, как обычную личность, по-настоящему ничему научиться невозможно.
Трудно обрести и мистическую поддержку.

Именно, говорит она. Именно так. Ты – молодец, это важно.

В тот день, продолжает «черная вдова», среди ее гостей оказался также бывший сотрудник нанкинской военной полиции, который тут же на кухне с наивозможным пристрастием допросил обоих «сукиных сынов».Он их связал «мостиком» - кисти рук к голеням - и принес из соседней больницы живых маленьких скорпиончиков - насовал им туда - в штаны, в носки, и вообще, куда мог.

После моментального подписания чистосердечного признания - их навел один деревенский, иногда у нас играл, его тоже потом нашли - писать они не умели и потому приложили к листу смоченные в красной туши большие пальцы - горемык увезли в ту самую больницу, оттуда – в участок, а она в тот день взяла выходной.

Не хотелось работать, говорит, не было настроения, совсем. Напрочь испортили.

3. Восточный ветер.

В маджонг играют так – объясняет она.

Игра ведётся набором из ста тридцати шести костей. В полный набор входит по четыре одинаковых кости каждого из тридцати четырех видов, которые складываются из трёх мастей — «бамбуков», «дотов» и «символов», которые называются «tiao», «tun» и «wan».

Говорю, знаю, «доты» - это такие маленькие кружочки со звездочками внутри, похожи на нарисованные снежинки, разного цвета. На «символах» же - цифры, старинной каллиграфией. Ни один русский учебник не учит, как их писать. А зря - когда в Китае приходишь в банк, чтобы положить или забрать деньги, выводить нужно именно их. А на «бамбуках» , конечно, бамбук. Зеленый.

В Москве, говорю, бамбук уважают, даже песня есть такая – «Я московский пустой бамбук». Она смеется. Пустотность – вещь несозданная, говорит мадам Карвай. То, что мы видим во вне, это наша обычная пустота, лишь внешний образ. Но о этом много говорить нельзя, качает она укрепленным отжиманиями пальцем. Грешно это, грешно.

Знаю, говорю я. Сердце прошлого необретаемо, сердце настоящего необретаемо, сердце будущего необретаемо тоже. «Алмазная сутра» - непоколебимость. Алмаз – он самый твёрдый.

Далее, она открывает инструктированную розовым перламутром старинную коробку-чемоданчик из слоновой кости и достает маджонг, смотри, в каждой из этих трёх мастей, кости идут от «единицы» до «девятки».

Таким образом, три масти определяют двадцать семь видов костей, по четыре кости каждой, что в сумме даёт священное в Азии число сто восемь. В полных формах внутренних боевых искусств сто восемь движений, в больших буддийских четках тоже сто восемь бусин. В «жестком» цигуне сто восемь выдохов. Чань же, смеется мадам Карвай, это выдох и вдох одновременно. Попробуй.

Вообще, настоящее предназначение цигуна, это исследование собственной души. Неграмотные люди превратили его в способ зарабатывания денег.

Кроме этого, продолжает она, в маджонге есть ещё «четыре ветра» - «восточный», «южный», «западный» и «северный».

Вот «ветров», думаю, нам в Раше не хватает точно. Сочинские каталы с ума бы спрыгнули. Эти ветра точно бы снесли в Москве пару-тройку казино, напрочь, вместе со всеми братками. Недаром китайский маджонг известен на весь мир.

А также «три дракона», «красный», «зелёный» и «белый», весело продолжает хозяйка Карвай.

Она закуривает сильной рукой с черным маникюром и опять улыбается. Сигаретка у нее дамская, коричневая, длинная и блестящая, похоже, точная кантонская копия знаменитых французских. Ни одного пломбированного зуба у нее нет, поясняет она, на ее родине вода хорошая. «Владычица микрорайона» и простудой-то болела не помнит, когда. А если и «прихватит микроб», дома вскипятит уксусу, окурит квартиру, подышит, и всё. Живет она здесь же, на втором этаже, строение давно выкупили. Все хорошо, говорит она, только спать не приходится. Надо смотреть за бизнесом.

Да, говорю, «бизнес фёрст». Это точно.

Обычно играют четыре игрока, продолжает объяснять «лаобаньньянг», и каждый из них кладет кости только сам за себя. Самое главное, это не скидывать необходимые для построения своих рядов другим, пока сам не обезопасил себя. Иначе они «вскроются», а ты «съешь кирпич».

«Лаобаньньянг» - это так по-китайски называют женщину-босса. «Съесть кирпич», это значит, что тебя «сделали».

Да, думаю, вот и капитализм. Он тут был при любой династии. Интересно, как это согласуется с «Интернационалом», который здесь так часто поют в караоке? Наверное, никак. Подобно заживо жареным насекомым, пирожным из панциря черепах, иглоукалыванию, гарантировано исцеляющему от бесплодия и уданского кунг фу.

Коммунизм отдыхает вообще. Старика Маркса, если бы видел все это, в гробу бы устал переворачиваться. Здесь, кстати, многие женщины находят его весьма сексуально привлекательным, он им нравится. И Энгельс тоже, по их мнению, «с огоньком». И Ленин. О Сталине нечего и говорить – усы, шевелюра. Многие не знают, что «Сталин» - это псевдоним. В вот что от Маркса однажды забеременела его служанка, знают, уважают за это. Говорят, вот - мужчина. И книгу написал, и скольких женщин сделал счастливым. Да еще и революцию. Настоящий «ученый муж». Да, это – Восток.

Игроки рассаживаются, каждый из них по очереди кидает два кубика. Выбросивший наибольшее число очков становится «лидером» или «восточным ветром».

Понятно, говорю, как председатель Мао. Вот это хорошо, представляете где-нибудь на нашей зоне тянущего срок какого-нибудь крутого игрока с таким погонялом? Пол срока точно скостят, если выживет.

Сто тридцать шесть костей выкладывают на стол лицевой стороной вниз и тщательно перемешивают. Каждый игрок забирает себе случайным, подчеркивает она, движением выбранные тридцать четыре и располагает их на столе перед собой лицевой стороной вниз, в ряд из семнадцати костей в длину и двух в высоту.

Эти четыре ряда затем сдвигаются так, чтобы образовать квадрат в середине стола, который символизирует старинную китайскую городскую стену. Мощную и древнюю. Та ее сторона, с которой сидит «лидер», всегда является «восточной», а напротив нее соответственно располагаются «западная», «южная» и так далее.

Это похоже на такой мудреный старинный китайский компас «лопань», который в древности был оставлен «совершенномудрыми» в Ущелье Чертей, а теперь широко используется в колдовстве, геомантии и магии. Там у него тоже запад справа, а юг - вверху.

Я думаю, что это не «крепостную стена», а бери шире, сразу «Великая». Еще со школы запомнилась фраза, в которой говорилось, что если разобрать «Стену в десять тысяч ли» на кирпичи, сделать из них колбаску толщиной в метр, а шириной в два, то можно опоясать ей один раз весь земной шар. Или несколько.

И еще - про девушку Мен Дзян Нюй, мужа у которой злой император Цин Ши Хуан угнал на строительство той самой «Великой», а она горевала-горевала, а потом продала свой дом и поехала его искать.

4. Мэн Дзянг Нюй, верная жена.

Прибыв на место, она узнала, что от непосильного труда муж умер и, как полагалось, его труп замуровали где-то на одном из участков в её основании. С горя теперь уже вдова бросилась в протекающую внизу реку, и тут огромный великий каменный монстр, услышав ее плач, раскололся, и все увидели останки мужа. Строим, значит, «Великую Стену».

Порядок же «разбора» стены определяется двумя бросками двух игральных кубиков, говорит госпожа Карвай.

Если честно, очень похожа она на мадам Вонг из одноименного фильма. Хочу посоветовать ей перекраситься в блондинку под Ирину Мирошниченко, но опасаюсь удара сверху достаточно тяжелым предметом. У меня и так проблемы с головой, и большие.

Сначала лидер бросает два кубика, продолжает «Вонг», и сумма выпавших очков указывает ту сторону, которая будет разбираться. Отсчёт ведётся против часовой стрелки от лидера. Таким образом, если выпали числа «два», «шесть» или «десять», то кубики для второго броска берёт «юг» если «три», «семь» или «одиннадцать» - «запад», а если «четыре», «восемь» или «двенадцать», то «север».

А если «девять» или «пять», задаю ей вопрос. Она хохочет и трясет иссиня-черным конским хвостом на голове - «кубики остаются у лидера».

Закуривает снова.

Итак, все игроки получили свои кости. Как говорят в Сиане, «все приготовили, ждем только восточного ветра». И здесь этот ветер, чувствуете, да?

Следующий бросок кубиков делается игроком, чья стена будет разбираться, и определяется точная позиция с которой это произойдет.

Игрок бросает два кубика, а затем отсчитывает с правого конца своей стены по часовой стрелке столько пар костей, сколько очков выпало в сумме двух бросков. В этом месте стена вскрывается – как бы не обнаружить труп… - и игрок кладёт две вынутые из нее кости, называемые «свободными», справа от этого места лицевой стороной вниз.

В дальнейшем они будут указывать ее конец.

Интересно. А если трое договорятся «слить» четвертого, как у нас, получится это у них или нет? Думаю, что да. Сольют, как арахисовое масло после готовки.

Далее «лидер» берёт первые четыре кости, две пары, с левой части открытой стены. За ним по четыре кости в свою очередь берут «юг», «запад» и «север», разбирая стену по часовой стрелке до тех пор, пока у каждого не будет их по двенадцать. На четвёртом заходе все игроки берут из стены по одной кости. Затем «лидер» берёт дополнительную, и, таким образом, у него на руках получается четырнадцать костей.

То есть, думаю, сдают. Точно. Если захотят, чтоб ушел домой без штанов, уйдешь точно. И еще будешь кланяться, улыбаться и благодарить.

Мадам, словно прочитав мои мысли, смеется. Затем она закуривает опять, на этот раз уже с мундштуком, который вдруг делает ее не большой и довольно полной, а привлекательной, таинственной и очень проникновенной, как отрицательную героиню из театра теней.

Каждый игрок, говорит она, раскладывает кости по мастям, причём их лицевая сторона скрыта от других, как при игре в домино.

Конечно, скрыта. А как же. А там где-нибудь давно сидит старик-китаец в шортах и специальных очках, делает вид, что ухаживает за бамбуком. А сам с помощью их сквозь слоновую кость видит все, что выгравировано на обратной стороне.

«Лидер» начинает игру, выкладывая лишнюю четырнадцатую кость на кон в центр. За ним свой ход делает «юг», взяв одну кость из стены и сделав «снос».

Да, тут так снести могут, мало не покажется. Достаточно тяжелыми предметами. Снести, как говорится, «на вынос».

Процесс игры собственно заключается в том, что игроки поочередно, начиная с лидера, заменяют свои кости на более подходящие - к тринадцати постоянным костям берется четырнадцатая, и делается «снос» ненужной масти - она кладется на стол рубашкой вверх, как в домино.

Игроки по очереди продолжают делать ходы до тех пор, пока либо один из них не соберёт выигрышную комбинацию - собственно, «маджонг» - либо пока в самой стене не останется соответственно четырнадцати костей без учёта «свободных».
В последнем случае, широко расставив ноги в кожаных джинсах и сидя на стуле, как на боевом коне, говорит мадам, игра считается несыгранной.

Это, думаю, для своих. А для чужих, сыграна, и все. Как говорили в Пятигорске, отдай, не греши. Всем апрес. То есть, всех благ.

5. Пятигорск, мой родимый.

…я почувствовал неладное сразу. Не могу объяснить. Поезд стал тормозить, а я понял, что что-то будет. У меня так водится. Например, отдам кому-нибудь какую-то книгу и знаю, что больше ее не увижу никогда. Не могу объяснить, как. И вот тут. На минуту – понял. Ну ладно, думаю, выхожу, забираю вещи, и – вот. Это называется, «ара, случай». У меня так в Москве было с гаишником одним, за мной весь спецполк ехал по Горького, как в Голливуде, потом расскажу.

То есть – выхожу я из вагона, все, уже Пятигорск – «конь, ружье и вольный ветер», понимаете – я – гайдук, два года отдал, ДМБ – 89, и, вообще, все вокруг – «духи». И еду к бабушке, и в наряд больше не пойду никогда. И пьян этим словом «никогда» покруче, чем поэт – хорошей метафорой. Все, больше СА меня не достанет, даже если будет война.

Одновременно несколько грущу – в армии меня все знали, и я всех, и, казалось, что я там родился. То есть, делать ничего не надо, работать тоже, знаешь, как и куда «урыться», а уважение есть. Плюс – сахар, масло и сгущенка. Плюс – подруга из интеллигентной семьи, почти жена.

А тут – менты, им вообще все равно, служил ты или нет, почти всегда, но не всегда, плюс какая-то гражданка – никакого авторитета. Никто тебя не слушает, даже если ты прав. Плюс – здоровья нет. Девушка не одна, а пять. Какое тут, уважаемые, здоровье? Плюс, деньги, по-пятигорски – «лавэ». Нужна «девятка». А на что ее покупать? Плюс – не сидел. Вот это хорошо. А то точно бы, как в армии, привык и не стад бы выходить. Вернулся – тебе тридцать лет, делать ничего не умеешь, никому не нужен. Не «вписался», значит, бери пистолет, иди грабь. Грабить – грешно. Так что – нюансы, и сильные, хорош, что не сидел.

Но «нунчаки» в сумке ношу. Они сидели, а я – служил. Это они там все здоровье свое оставили, а я нет.

В общем, что говорить, еду к бабушке в Пятигорск, на месяц. Не знаю, что будет осенью. Может, Беня, «Геракл Сушеный», что придумает. Он, вообще-то, Алексей, и русский, но умный, веселый и черненький, поэтому ему дали такое погонялово - «Беня Райхман». И в компьютерах нормально волокёт. «Геракл» – потому, что больно красив, высокий, стройный, и мышцы квадратиками, как у серфингиста на каких-нибудь Сейшелах. В общем, «Ален-Делон-Смуглый».

Когда он рядом, ни одна не пойдет с тобой, хоть за деньги, хоть как, честно, ему девушки в лицо прямо так и говорили, когда на рассвете закрывались «ночники», ты здесь самый красивый из всех. А мы, вроде, как вообще ни при делах. Он довольный, а нам обидно. За это ему Гоша вырвал из мотора той ночью все проводки. Мы тогда домой возвращались. У Гоши была девушка «Света-Бондинка-Длинная-Коса», она потом с чеченцами тусоваться начала, мы ее «нагнали». Прогнали, то есть. Ей так тогда ее пацан так и сказал – не за то, что, мол, изменила, а за то, что с «чехами».

А тогда она с Ваней была. А весь вечер сидела с Беней. Вот, мы почти доехали до района, где-то в пол пятого встали у прудов, на природу перед сном посмотреть, на рассвет, и тут Ваня Бене и говорит, знаешь, а я умею предсказывать судьбу. У тя щас машина сломается. Беня ему – куда сломается, я недавно все поменял. Ваня – нет, говорит, она сломается, и никуда не поедет. Беня в смех. Тогда Ваня своей огромной рукой с заднего сиденья дергает капот, открывает дверь, выходит из машины – о ростом за два и весит за сто, в это время нам, всем сидящим, соответственно стало светло и легко, и машина перестала царапать асфальт, идет к капоту, кладет большую ладонь куда-то внутрь и вырывает у Бени все проводки. Те, что мог захватить. Потом возвращается, садится и говорит – я ж сказал, никуда она не поедет.

«Игорь-Воин» как узнал ту историю, говорит, надо было зайти Ване за спину и второй костяшкой среднего пальца ему дырочку в виске проковырять, или там, «сделать нукитэ». Конечно, Игорю говорить хорошо, он тоже за сто, и еще юниором они брали Союз по дзю-до, а Бене как? У него больше теннис, правда, большой, бассейн и женщины. Никак ему, если честно.

А Ваня был полтора года в Афгане, хлеб там возил с позывным «Сокол», навозился на боевую «Красную Звезду», и в университет его взяли без экзаменов на международное. И в спецгруппу, с испанским языком. Видел я его однополчан. У кого пластиковый кадык, у кого колено.

В общем, правильно он все предсказал - машина больше не поехала никуда. После того случая, правда, Ваня стал ходить пешком, и мы – тоже. Беня и на нас обиделся, мол, не заступились. А чего заступаться, если он Свету весь вечер гладил по бедру. Хорошо еще мы были в Москве, а не в Кандагаре. Ваня бы ему там тогда устроил шашубеш. А со мной он вообще потом порвал "отношения", за то, что я ему домой «уголовника» привел. А чего я мог сделать? Мы из одного района. Чего я скажу – нет, что ли. Ты здесь постой, а я поднимусь, чаю попью? Я ж раз привел, значит, «отвечаю». Не было у Бени все-таки тогда большого гражданского мужества. Сразу видно, не служил в армии...

И вот я выхожу, спускаюсь, спиной, оборачиваюсь и - все. Прямо напротив того места, где дверь вагона, на гравии перед рельсами три табуретки. А на них – Вися, Гося и Малыш. Он вообще не малыш, а Саша и ростом метр девяносто. Вися, Виталик, то есть, тоже армянин. У его папа еще кличка – «Шерхан». А Гося сбивщиком работал, нет, не ящики сколачивал, что вы колодки - на обувной фабрике – и денег у него было всегда, как у дурака фантиков.

Сидят, значит, и пьют. Расстелили на гравии газету, там сулугуни, трава, мясо какое-то, похоже на импортное, балык и бутылки разные. Чача мутная, вино, красное и белое вместе, портвейн, хороший, настоящий, шампанское и пиво. Хорошо, тогда еще не знали про текилу. А то я бы не выжил.

Вот зачем я ехал в последнем вагоне - так бы на сошел нормально на асфальт на перроне, под часами электронными, спокойно прошел через рощу мимо хладокомбината домой и не увиделся бы с «людьми». Это называется «случай». Мама.

Они, вообще, были еще "те". Купит кто-нибудь себе хороший магнитофон, импортный, они узнают, подходят, говорят, продай, э. Тот в отказ. Потом, дней через пять, у него выносят "хату", то есть квартиру, он в горе. Прихордит на лавочку, там они сидят. Да, говорят, вай-вай-вай, какие люди здесь живут. "Ми же говорили тебе, продай, э. Ладно, давай по сто". Но у меня с ними отношения всегда были хорошие. Они мной гордились и считали, что я - будущий дипломат.

Как я сошёл, видели бы вы их глаза. Они все старше на три года, и в последний раз, ну не в последний, последняя у попа жена была, я видел их всех в девятом классе, так же, когда приехал на каникулы. Только тогда был август, а сейчас – июль.

И все, попал. Обнялись, по пацански целуемся, я даже подбородком Малышу попал в нос от избытка чувств. Я говорю, не пью. Они – мужчина, и не пьешь? Так не бывает, эли. Или ты наши слова «под сомнение по(д)ставил»? Нет, говорю, нет, как можно. за мной "косяков" нет. Тогда – пей, ара. Пей.

И все, попал. К бабушке меня принесли. Через пять часов. Как, не помню. Помню только, что один раз открыл глаза – хладокомбинат, а второй раз – уже у нашей калитки.

Она всех их узнала. Она учительница была, царство ей небесное, у нее профессиональная память на лица.

Они вежливо поздоровались, внесли меня торжественно через синие ворота - мой бренный после армейский дух, сумки поставили и два пакета с черешней - от себя. И растворились, в ночи, как ниндзя горные, их маму люблю. Где они сейчас, не знаю теперь. Хорошо, если все хорошо.

6. Второй фонарь.

А правда, спрашивает меня мадам Карвай, что европейцы в искусстве любви все такие же сильные, как в порнофильмах. Киваю. Особенно, говорю, карабахские армяне, те вообще. Куда там этим западникам, они слабаки. Фильмы эти, говорю, надо снимать про Северный Кавказ.

Счастливая у тебя жена, вздыхает она. «Живя в середине счастья. Его не замечаешь». Это стихи.

Вздыхает мадам Карвай. А «второй фонарь» не хочешь зажечь?

«Второй фонарь» - это взять вторую жену. И, соответственно, третий, четвертый, пятый, шестой, и там их сколько. "Зажечь".

Не думал, честно говорю я. Все время учусь, плюс язык. Да и денег надо много.

Мы тебя прокормим, успокаивает мадам, не думай об этом, прошу тебя.

Соглашаюсь хорошенько поразмыслить над ее предложением. В Риме, как говорится, по-римски. Это может быть серьёзный ход.

Дети, продолжает она, будут очень красивые. Такие восточно-западные ангелочки… Цель игры состоит в том, чтобы собрать выигрышную комбинацию из четырёх групп по три или четыре кости и пары одинаковых. В группе также может быть последовательность, например, «пять», «шесть» или «семь» из трёх одной масти. В принципе, число игр не ограничено, а на практике оно либо оговаривается заранее, либо играют один гейм, состоящий из четырёх раундов, «восточный», «южный» и соответственно. Раунд заканчивается тогда, когда каждый из игроков по разу побывает «востоком», а это значит, что гейм состоит как минимум из шестнадцати игр.

Четыре по четыре. Тут бы один раунд продержаться, чтоб не уронил кто-нибудь через пару секунд. Интересно, а капу перед маджонгом дадут? И шлем.

В шлеме жарко, потом он все время будет набок съезжать, лучше без шлема. Черт с ней, с головой этой. Сознание все равно в голове не находится. Оно вообще нигде.

В общем, правой прямой и «за мать родную», больше техники никакой не надо. Если в корпус держит, бить по башке. Если техникой не взять, значит, надо подраться. А если ляжешь, в крайнем случае скажешь, что сделал все, что мог. А вообще, можешь и не понять, откуда прилетело.

В Китае и сейчас, когда спрашиваешь, как пройти, никогда не говорят «направо», или «налево», а все время - сначала иди «на запад», потом поверни «на восток», а оттуда, на светофоре, «на север». Круто. Так что соображать приходится быстро. И идти тоже. Но не посылают, как у нас. Все-таки, пять тысяч лет, понимаешь, непрерывной культуры.

Каждому раунду соответствует одноименный «ветер», который является для всех игроков преимущественным. А, может, он и на настоящем ринге есть? Магический?

Кроме того в каждой игре у любого игрока есть второй «собственный ветер», определяемый положением игрока относительно «лидера Востока».

Петруха здесь - это я. Могу работать уж никак не «лидером», а разве что только «розовым слоном». «Розовый слон» - это иностранный преподаватель английского языка.

После того, как любой игрок делает ход, выкладывая кость на кон, сидящий справа от него, чья очередь ходить, имеет возможность либо взять кость из стены, либо забрать с кона последнюю выложенную. В том случае, если она образует последовательность с уже имеющейся у этого игрока парой. В этом случае он должен сказать "Чоу!" и выложить образующие три свои кусочка боевой слоновой кости лицевой стороной вверх и «снести» одну другую. Взять кость на «чоу», конечно, имеет право только тот игрок, чья очередь делать ход. Тот же, который собирается это сделать, обязан уступить её игроку, который собирается взять эту кость на «панг».

Вот тут я уже перестаю понимать, тут играть надо, смотреть. Примерно ясно, но, пока «въедешь» по-настоящему, точно уйдешь с парой новых жен, кучей долгов, и, возможно, небольшим нокаутом. Ладно, кто не падал, тот не боксер. Одного моего друга когда здесь учили кулачному искусству, били так, что кровь из желудка вылетала у него через лоб наверх, на бритую макушку. Это нормально, мужские игры. Как говорил хороший учитель, хуже, чем на моих тренировках, вам не будет никогда и нигде.

Карвай вдруг предлагает пойти в лавочку через дорогу перекусить, выпить горячего собачьего бульона с горным имбирем.

Собака черная, объясняет она, значит все по рецепту. Сейчас зима, она хорошо греет, потом можно хоть в одной рубашке ходить.

«В ночной!» – вырывается у меня Пятигорск. В ночной тоже, серьезно соглашается мадам Карвай. Или в комбинации. Или без, опять вырывается родной город.

Без лучше, красивее - тут уже смеется она. Только, говорит, не ешь ни в коем случае после собачьего супа желтые бобы. Этот суп и соя - несовместимы, в старину так тайно убивали людей. Сначала накормят этим, потом тем, и человек несколько дней мучительно умирает от заворота кишок. Ни в коем случае не ешь. Будут предлагать, убеги, это не зазорно - «настоящий ханец не ест брошенный в лицо кирпич».

Знаю, говорю, заворот кишок у меня был, в Москве, еле откачали. Не буду. Пусть бросают.

Если у игрока есть пара одинаковых костей, а другой «сносит» третью, то первый игрок имеет право сказать "Панг!" и забрать её даже в том случае, если не его очередь делать ход.

Это, наверное, как сказал бы «Непобедимый Ван», хорошо, очень хорошо. Интересно, в какой маджонг играл он? Наверное, в смертельный.

Игрок, взявший кость на «панг», должен выложить получившуюся тройку лицевой стороной вверх и затем «снести» одну из своих оставшихся, чтобы у него было правильное их количество.

Мадам Карвай пристально смотрит на подаваемый счет. Чаевые на материковом Китае запрещены, но я украдкой кладу под салфетку маленькую медную монетку с дырочкой посредине, десять гонконгских долларов. Подавай всем, «и приплывет к тебе хлеб твой через три дня».

После этого право хода переходит к сидящему справа и таким образом, часть игроков пропускает свой ход.

Как говорили интердевочки в «Найт-Флайте» на Тверской на предложение показать что-то, что не входит в перечень их услуг – «шлюсс», то есть, «пропускаем».

Игрок, который собирается взять кость на «панг», обязан уступить её тому, который собирается взять ее на «маджонг».

Маджонг, маджонг. Как говорит брат моей жены, если не поймешь эту игру, зря приехал.

Это у нас так называется, говорю ей, «маджонг», а на вашем диалекте – «мадзьянг». Такое в Рязани и не выговоришь. Там больше в секу или в буру.

А это сложно, по-конфуциански ответственно спрашивает мадам, долго надо учиться? И где эта «Ля Сань»?

Нет, говорю. Но вот кунг-фу там может пригодиться, это точно. И побольше достаточно тяжелых предметов - телефоном по голове. Или, по-пятигорски, по макитре. Изо всех сил, и бежать. А «Ля Сань» от Москвы не так далеко.

Если игрок имеет на руках три одинаковых кости и берёт такую же четвёртую с кона, он должен сказать "Конг!" и выложить все четыре лицевой стороной вверх перед собой, взять одну свободную - дальнюю от конца «Великой стены» - для того, чтобы у него было на руках правильное число. Затем делаем «снос».

Играющие не могут взять кости с кона, если три их собственные уже выложены «в открытую» на стол. Если игрок уже имеет три одинаковых кости, и «вскрылся», то он берёт четвёртую из стены и может доложить её к трём уже имеющимся, образуя тот самый «конг». В этом случае он тоже должен взять свободную.

Если же игрок собрал все четыре кости, ему разрешено выложить их перед собой и взять последнюю от конца, чтобы на руках было «правильное число» а затем снова сделать «снос». В этом случае две кости выкладываются на стол лицевой стороной вверх, а две оставшиеся вниз, показывая, что кон становится «закрытым», поскольку это будет иметь значение при подсчёте.

Считай, думаю, не считай, а или ты умеешь играть, или нет. Середины в картах не бывает.

Если обе «свободные» кости использованы, на верх стены кладутся две взятых с ее конца. За их наличием следит игрок, который строил эту стену. Тот же, кто собирается взять кость на «Конг!», обязан уступить её игроку, который может взять ее на «Маджонг!».

А если откажешься, спрашиваю я. Нельзя, она смеется, побить не побьют, но играть точно не дадут больше. А у вас там в Европе, спрашивает она, если женщина приводит к себе мужчину на первую ночь, она должна вымыть ему ноги? В этой провинции - должна.

В Карабахе, говорю, не знаю, ни разу не был, к своему стыду, а московским девушкам предложи такое, точно не будет никакой «первой ночи». У нас, говорю, все думают, что мы Америка, а мы нет. А, понимающе кивает мадам Карвай.

Когда игрок завершает комбинацию из четырёх групп по три или четыре кости, и пары одинаковых, взяв последнюю недостающую либо из стены, либо с кона, он объявляет "Маджонг!","Игра сыграна!". Игрок также имеет право «ограбить» «открытый конг» в момент его объявления другим, взяв из него недостающее для завершения своей комбинации. Потом все игроки выкладывают свои кости на стол лицевой стороной вверх и подсчитывают их стоимость.

Ограбить – это как в Москве. Это наш национальный спорт. В Колумбии он стрельба, у нас ограбление.

7. Арбат - город хлебный.

Как-то в начале девяностых, на Арбате, мы граблями чистили территорию, закрепленной за фирмой клумбы, конец апреля, мы, значит, по нему «дежурим», и вдруг мимо нашего газончика куда-то быстрым шагом идет начальник местного отделения милиции, он останавливается и спрашивает, что делаете, товарищи, а мой покойный друг говорит ему: «Граблим!».Он ослышался, и отвечает – «Грабить не надо!» Так я на всю жизнь и запомнил. Грабить нельзя. Лучше здесь стоять, чем там - сидеть. И опять же, карма.

9.Небесное блаженство.

В том случае, если одна и та же кость с кона подходит нескольким игрокам для завершения «маджонг», обычно действует следующее правило. Выигравшим считается тот, кто сидит дальше всех от сделавшего очередной «снос» игрока, это считая против часовой стрелки.

Интересно, почему не по? Вот буддийский храм, например, или пагоду нужно обходить только строго по часовой.

Обычно для расчётов между игроками используют специальные фишки, хотя можно вести счёт и на бумаге, заканчивает мадам. Мы допили пиво, встаем. Кафе опустело, началась обычная сианьская зимняя сиеста, часа на три

Расчет с выигравшим: три проигравших игрока платят победителю полную стоимость его комбинации.

Говорю вам, без штанов. По маленькой, по маленькой. А потом продавай квартиру.

Затем каждый из трёх проигравших рассчитывается с двумя остальными, при этом в каждой паре выглядит это примерно так - тот игрок, чья комбинация дешевле, выплачивает разницу в стоимости комбинаций тому игроку, чья комбинация дороже.

Или без комбинации, как она мне сказала, совсем.

Сочетания тоже имеют имена - мы уже опять возвращаемся к ней в «Драконий дворец», так называется ее игорный дом – говорит большая северянка.

Первое - «Небесное блаженство». Это когда лидер открывает сразу завершённую комбинацию. Небесное блаженство, это когда без комбинации, если честно.

..как-то раз один из братьев Будды не мог оторваться от своей красавицы-жены и медовый месяц длился год. Увидев, что пришло время спасти брата, Будда попросил его отвлечься на минуту и пойти с ним прогуляться. Узнав это, новобрачная нарисовала слюной круг на лбу своего мужа и попросила, чтобы он вернулся, пока круг не засохнет.

Будда предложил брату сесть в медитацию. В концентрации Будда взял его в «мир голодных духов», показав ему некую страшную безобразную старуху и спросил, кто красивее, она или его жена.

Моя жена красивее во сто крат, ответил брат.

Тогда Будда взял его на небо. Там, в пустом дворце сидели феи неземной красоты. А они, спокойно спросил Будда. Брат сразу же забыл свою жену и сказал - они красивее ее на, даже не передать, сколько. Кого ждете, спросил Великий. Они ответили, ждем брата Будды. Он много ему помогал, в следующей жизни будет нашим мужем, на десять тысяч лет. Брат от радости чуть не умер. В этом параллельном мире один день минимум равен нашей тысяче, так что Майами отдыхает, напрочь.

Затем Будда привел брата в ад. Там стоял пустой котел, вокруг которого толпилась примерно сотня демонов. Одни подкладывали хворост, другие следили за огнем и говорили «за жизнь». Кого ждете, ребята, спросил Будда. Твоего брата, ответили они. Он как умрет, попадет на небо, будет там «зажигать», а как исчерпает «хорошую» карму, упадет сюда. Будем тут ему делать «ацкий отжиг», через «ц», конечно. И так много тысяч лет, сосчитать трудно.

У брата, конечно, произошла переоценка ценностей.

8. И другие.

«Земное блаженство»: любой игрок сразу объявляет себя «Просящей рукой», а лидер с первого раза выбрасывает ему нужную кость.

Да... «Просящей рукой» - это сильно. Если бы в той забегаловке был бы настоящий рисовый спирт, можно было бы попробовать, однова живём. С просящей рукой и к «Барабанной башне», что в центре, а потом, как денег насобираешь, купить билет и уехать в Ханчжоу, проверить поговорку «На небе рай, а на земле Сучжоу и Ханчжоу». Увидеть Ханчжоу и умереть. В хорошем районе в этом городе один квадратный метр стоит столько же, сколько в Швейцарии. Мало не покажется.

«Найденное сокровище»: комбинация не содержит последовательностей, все кости одной масти и собраны со стены.

Найденное сокровище, говорю, у меня есть. Это моя жена ЛилИ. Трудно потерять жену, практически невозможно.

«Свита Императора»: четыре «тройки», или «четвёрки» «драконов» и «ветров» и пара их, соответственно.

Вот свиты нет. Все еще пока не сколотил. Видно потому, что не умею играть в маджонг. А сейчас даже «одинокие волки» сбиваются в стаю, время такое.

«Головы и хвосты»: четыре тройки, или четвёрки, и пара только из «единиц» и «девяток».

Головы и хвосты, это все осталось на журфаке МГУ. Чем меньше было хвостов, тем хуже было с головой.

«Императорский нефрит»: четыре «тройки», или «четвёрки», и пара, состоящие только из «зелёных» костей. То есть, «бамбука».

Это красиво. Зеленый цвет улучшает зрение. Подушка нефритовая у меня уже есть, ее за двадцать минут до сна надо класть в холодильник. Где твою подушка, Грант-джан? Как где, ара? Ты что, с Марса приехал? В холодильнике, ара, где. Ну ты, даешь! Поклянись, что ты пошутил.

«Небесные близнецы»: семь пар всех «драконов» и «ветров», либо семь пар одной масти .

Я вам говорю, представьте себе катран где-нибудь в Одессе, а там «катают» в паре два москаля, у одного кликуха «Дракон», у второго – «Ветер». Это будет космос, отвечаю на кого хотите.

Вообще-то, «Небесные близнецы на драконах и ветра» - это просто. Это старшая сестра моей жены, сейчас в славном городе-герое Шанхае, и, соответственно, сама жена. Драконы тоже они. Когда злые, когда добрые.

Дальше - «Трое великих учёных»: «тройки» или «четвёрки» всех «драконов» и «тройка» или «четвёрка» и пара одной масти.

Трое великих учёных - Будда, Лао-Цзы и Конфуций. Всех уважаю, век свободы не видать. Первый объяснил Пустоту, второй - Дао, третий - что в нашем мире делать, и как.

«Четыре наслаждения вошли в твою дверь»: «тройки» или «четвёрки» всех «ветров» и любая пара.

Четыре наслаждения вошли в твою дверь… Вот это надо будет при случае уточнить. Вообще-то, догадываюсь, но, как настоящему страноведу все надо знать точно.

«Скрывающаяся змея»: комбинация из чистой масти, состоящая из «тройки» или «четвёрки». А также «единиц», «тройки», «четвёрки», «девяток», пары «двоек», «пятёрок» или «восьмёрок» и, соответственно, двух последовательностей из оставшихся чисел.

Скрывающаяся змея. Это вряд ли. Я все-таки здесь иностранец, никого не обижал. Но лучше все-таки кинуть три монетки шесть раз, какой стороной упадут. Потом помолиться, нарисовать триграмму и в справочнике посмотреть - всех наших ситуаций всего шестьдесят четыре. Как говориться, предупрежден, значит, вооружен. Спасибо, дорогая моя мадам Вонг. Буду думать насчет «второго фонаря», серьёзно.

«Тринадцать чудес света»: комбинация состоит из «единиц» и «девяток» всех мастей, по одному из каждых «драконов» и «ветров». Четырнадцатая кость является парной к любой их них. Для завершения комбинации вновь допускается ограбление «закрытого конга» .

Тринадцать чудес света - это к восьми еще пять. На ум кроме Шамбалы, буддийской страны, которая находится в другом измерении, ничего не приходит. А грабить, нельзя, тут смертная казнь приводится в исполнение через трое суток после вынесения приговора, и адвоката подсудимый видит только один раз, как раз в момент его зачитывания. Намажут лоб зеленкой, ара, и пойдешь, как Промокашка, с танцами и песнями.

«Достать Луну со дна моря»: игрок завершает комбинацию последней допустимой костью, пятнадцатая с конца стены, так называемая «единица дотов».

Это пожалуйста, хоть два раза. Я уже однажды это сделал, когда с нуля в двадцать восемь стал изучать разговорный китайский язык и запомнил три тысячи знаков. Большой палец от «писания» болел так, что не мог пожать никому руки, а у товарища, учившего японский, вообще дома пришлось делать ремонт. Он исписал губной помадой жены в квартире все обои, двери и зеркала. Правильно говорят, что «востоковед востоковеду всегда снимет и отдаст последние штаны».

«Вырастить на плоской крыше виноград»: игрок завершает комбинацию свободной костью, «пятёркой дотов».

Это не пробовал. Но думаю у человека с именем Грант и с любовью к Франции получится может. А на северо-западе Китая все крыши – плоские.

Впрочем, завершает урок мадам, существует множество разновидностей и правил. Они могут быть как незначительными, там, порядок разбора стены, стоимость комбинаций, количество удвоений и прочее, так и большими - особые кости, выигрышные комбинации и «весь этот джаз». Она так и сказала. Наверное, любит западную музыку.

Правила разнятся от страны к стране и с течением времени изменяются. Даже небольшая группа игроков может применить собственный способ.

Точно. Сестра жены рассказывала, что в Шанхае играют несколько по-другому. А в соседней провинции Сычуань так вообще - столы стоят прямо на улицах, что здесь строжайше запрещено.

Впрочем, в Сычуани играют все и везде, даже под пагодой в доме-музее китайского поэта Ду Фу и то стол замастырили. И с азартом дуются. Видимо, это серьезно повышает осознание границы между живописью и поэзией.

К основным сводам правил, можно отнести классические, гонконгские, японские и спортивные, специально разработанные для проведения соревнований. Со спортсменами играть не садись, предупреждает она, они профессионалы, проиграешь всё. Всё, больше нечего рассказать.

Понятно. А я все думаю по поводу «фонарей», сильно она на меня тогда посмотрела. Отец - поймет. Но у «второго фонаря» тоже есть родители, семья, и по китайским «понятиям» мне, как не фраеру, надо будет заботиться и о них. Или они будут заботиться обо мне? Тогда хорошо. Надо посоветоваться с женой, что скажет. Они знакомы, это она дала мне разрешение на сегодняшнее интервью, официально.

9. Что нельзя делать.

Спасибо, говорю, а чего надо опасаться в самой игре?

Вот чего, говорит мадам - двое могут сговориться и «зарезать» остальных. Они начинают употреблять кодовые слова, и тогда один знает, какая у второго масть. Или показывать это жестами. Вот это опасно.

И никогда не садись за стол, будучи кому-то должным, «сольешь» обязательно, такая примета. А вот если позвонят, пригласят, непременно надо идти, обязательно выиграешь.

И никогда не бери с собой в ничего из чтения - иероглиф «книга» и «проигрыш» омонимичны. Отличаются только на письме. И никогда не хлопай никого по плечу.

А как ты сама зарабатываешь на всем этом, спрашиваю я.

На Западе вопрос безумный. А у ночногот клуа в Москве могут спросить – «А ты, братэлло, с какой целью интересуешься?»

Здесь вполне приемлемый. Это означает участие в чьей-либо судьбе.

10. Она сама.

Иногда играю, смеется она. Но я как тот фехтовальщик, который сражался только с собственным отражением. Достойных противников у меня в Сиане нет. И вообще, на Северо-Западе. «За Макао» говорить не берётся. Вообще, существуют «черные» и «белые» хозяйки. «Черные» берут плату не только с каждого игрока за один гейм, а еще и с выигрышных комбинаций, например, с того, кто «бомбу взорвал».

Взорвать бомбу – это я знаю. Это взять сразу из стены самую лучшую фишку, что-то вроде нашего джокера.

«Белые» же только с игроков, и еще обносят их чаем и фруктами. Я «белая», не волнуйся. Она кладет мне на плечо тяжелую руку. Я, по китайскому обычаю, пожимаю ее своей. Так, быстро и легко.

Спрашиваю, не было ли у нее в «доме» странных случаев. Нет, говорит она, только один. Как-то зашел мужчина один, этой весной, и начал всегда выигрывать. Как ни сядет, с выигрышем уйдет. Я уж и на свет его смотрела. И за руку брала, не оборотень вроде. А потом муж увидел, у него тени почти не осталось. Знаешь, по тени же в определенный день ведь можно увидеть, сколько человеку осталось жить. А у него ее вообще не было почти. Видно, Будда дал ему напоследок возможность «покейфовать» за все его хорошие дела и поступки.

И, говорю? Да ничего, попросили его нас не разорять, он и ушел, больше не появлялся. Наверное, умер. На прощание несколько вещей мне сказал, все сбылись. Например, что у меня скоро будет «друг из внешнего государства». Вот появился ты.

11. Лиса и студент.

А странности, как ты говоришь, были в соседнем доме этой весной. Там женщина месяц назад умерла, она старая была, совсем. Даже летом платье с длинными рукавами носила. И всегда – под вуалью. Говор южный. Похож на амойский, но некоторые звуки не разберешь.
Говорю, весь внимания. Ну что, умерла она. Мы пришли, взломали ,дверь, подняли вуаль, а у нее все тело человеческое, а голова лисья.

Так и сожгли. А на «Праздник Чистоты и Ясности», когда идут «сливовые дожди», отнесли в «Лисью кумирню», что за монастырем Спящего дракона, «студёную еду» и прочли там «Сутру Сердца».

Не повезло этой лисе, смеется мадам Карвай, не успела полностью изменить свой облик. А нам, наверное, повезло. Снова смеется. Иначе могла бы натворить такое…Ты Пу Сун Лина в школе проходил?

Пу Сун Лин, это такой древнекитайский демонолог, написал «Рассказы о необычайном». На русский блестяще перевел академик Алексеев.

А вообще, лисы-оборотни, говорит она, в городе появляются редко. Им опасно в городе появляться. Они все в сельской местности, «перегоняют киноварь».

То есть, путем инстинктивных упражнений меняют у себя энергию, соответственно, меняя и форму.

Нет, говорю, в школе я читал «Войну и мир», еле дочитал до конца. Сейчвс надо бы повториь, а времени нет. А Пу Сун Лина в переводе академика Алексеева осилил лет в тридцать. Тоже перечитать бы не мешало. Как же, знаю, «лиса и студент». Это известная китайская сказка.

Вот-вот, смеется она. Может, я тоже лиса. Только успела перегнать? А откуда тебе знать, ты же не ясновидящий. Настоящий дьявол всегда в образе человека придёт…Ладно, извини, пора открываться.

Вижу, что она уже несколько устала от моих дилетантских вопросов.

Люди идут, ты позвони. В следующий раз приглашу тебя на «китайский самовар» - будем сами варить, сами есть, это недорого. И жену приводи, поболтаем. Как напишешь, переведи, дай почитать, интересно, как все у тебя получилось. В следующий раз покажу тебе, как задерживать дыхание, мы ведь, знаешь, как всё «выдышим», уходить пора. Вот святые, те когда знали, что пока не «добились» (так называемой реализации, "просветления" – ГГ), начинали дышать один раз в день, продляя жизнь настолько, насколько надо. А потом, в срок, покидали человеческий мир. Так что с дыханием осторожней. Самое главное - не поддаваться чувству гнева. «Одна вспышка огня сжигает лес религиозных заслуг.» А заслуги набрать надо. Их мы потом унесем с собой…

12. Мадам Карвай, королева маджонга.

Она похлопала меня по руке.

- Приходи, как-нибудь.

- Как-нибудь, - сказал я. - Обязательно приду.


© Copyright: Грант Грантов, 2009