ПЕРЕПУТЬЯ СУДБЬЫ

Почему Ирина выбрала технический институт - она вряд ли могла объяснить. Просто ВУЗ был очень известным и находился в большом городе, - не чета провинциальному городишке, в котором она неплохо закончила десятилетку; аттестат был довольно красивым (всего четыре "четвёрки"), да и сама Ирина тоже. Родительская опека ей поднадоела, а в манящем её институте было хорошее большое общежитие. Хотя конкурсные экзамены Ирина сдала не столь блестяще, как школьные, но на грани "проходимости" всё же проскользнула на механический факультет.
Девушки на курсе были в большом дефиците, ухажёры стояли буквально в очереди, но Ирина сразу сказала себе: никаких сокурсников, её кавалер должен быть зрелым и перспективным мужчиной. Увы! Шёл уже третий год учёбы, а серьёзного кандидата так и не было видно. Явление долгожданного претендента на руку и сердце оказалось, как нередко бывает, неожиданным.
Осенью Ирина с группой студентов отправилась "на картошку" в подшефный совхоз. Руководителем группы был назначен аспирант одной из факультетских кафедр Николай, привлекательный парень со спортивной подтянутой фигурой. Свои симпатии к Ирине Николай начал проявлять с первых же дней приезда в совхоз. Началось с того, что её с подругой поселили в приличной избе, в маленькой тёплой комнатушке, а остальная группа заняла просторное и холодное помещение совхозного клуба. Вскоре с полевых работ Ирину перекинули на кухню, где нашли применение её кулинарные способности. Уже через пару дней они с Николаем перешли на "ты".
В один из дней после обеда "кухонный мужик" отправился на закупки в далёкий сельмаг, и Николай вызвался помочь Ирине вымыть посуду. Вдвоём они управились довольно быстро. Николай сел за убранный стол писать какие-то бумаги, А Ирина пошла к себе - отдохнуть перед готовкой ужина. Не успела она заснуть, как в дверь постучали, и в комнату вошёл Николай, сказав, что нужно поговорить. Поводом была предстоящая через три дня "отвальная". Николай "пришёл посоветоваться" насчёт меню. Вопросы меню они решили довольно быстро. Николай поднялся, чтобы уйти, но, сделав шаг к двери, вдруг повернулся и коротко спросил:
- Ира, а ты знаешь, что ты мне очень нравишься?
И неожиданно для самой себя Ирина ответила:
- И ты мне тоже.
Николай улыбнулся и шагнул к ней.

После возвращения в город Ирина частенько пропускала занятия, а аспирант Николай стал регулярно появляться на женском этаже общежития. Так продолжалось целый год, кроме летних каникул, которые Ирина провела в родном городе. Подступала очередная уборочная страда, однако неожиданно Ирина сильно простудилась, и от совхоза её освободили. Соседка по комнате уехала в совхоз, но воспользоваться такой удачей Ирине не удалось: Николай опять возглавил институтскую совхозную бригаду.
Соседка вернулась посвежевшая, довольная, полная весёлой совхозной жизнью. С особым смаком она рассказывала о забавном, с её точки зрения, происшествии: в один из последних совхозных дней. "кухонный мужик", отправившийся в магазин за покупками, забыл взять деньги, вернулся с полдороги назад и пошёл за деньгами к поварихе Наталье, с которой был в весьма, мягко говоря, приятельских отношениях. Когда он без всякого предупреждения распахнул дверь, перед ним во всей красе предстали Наталья с Николаем в весьма недвусмысленном положении. "Кухонный мужик" был парень здоровый, бедовый и горячий, так что оба кавалера появились в институте с отчётливыми знаками на лице.
Ирина выслушала этот рассказ в полном молчании и не стала выяснять подробности. В главном всё происшествие было ей вполне ясным. Больше на женском этаже общежития Николая не видели.

Быстро пролетел последний год учёбы. Ирина перестала пропускать лекции, налегла на учёбу и скоро вошла в группу лучших студентов-выпускников факультета. На защите дипломов присутствовали представители предприятий, подавших заявки на молодых специалистов. Один из них подошёл к Ирине после блестящей защиты, представился начальником отдела кадров и поинтересовался, желает ли она распределиться в их "почтовый ящик". Выяснив, что это крупный механический завод, Ирина ответила, что не имеет желания проводить рабочее время среди гула станков в пыльных и сумрачных заводских цехах. В ответ собеседник предложил ей работу не в цехе, а в КБ предприятия, в одном из проектных отделов. Этот вариант Ирину устраивал, но была одна проблема.
- Я не местная, в институтском общежитии живу пока.
- Ну, это не вопрос. У завода большое прекрасное общежитие, да и строимся мы энергично, так что через пару лет и жильё получите.
- Тогда согласна.

Распределение прошло без происшествий; через месяц Ирина получила пропуск на завод, ещё через пару недель пришёл допуск, и она переступила порог крупного конструкторского бюро, включавшего почти два десятка отделов и лабораторий.
Начальником отдела, куда попала Ирина, оказался тощий, небольшого роста мрачный неприветливый мужчина лет около сорока. Вскоре Ирина узнала, что начальнику Виктору Петровичу нет и 35-ти, что он очень талантливый инженер, недавно выдвинутый на руководящую работу, что когда-то он был весёлым общительным человеком, но около года назад похоронил жену и остался один с 4-летней дочкой. С тех пор он помрачнел, отощал и вообще стал почти другим человеком.
С помощью руководителя группы и сослуживцев Ирина вскоре вошла в курс проводимых в подразделении работ. Она была заметно младше всех сотрудников, и они быстро перешли с ней на "ты".
Прошло более года, когда неожиданно для Ирины к ней подошёл Виктор Петрович с вопросом, не возражает ли она против перевода на более высокую должность - конструктора II категории. Естественно, возражений не последовало.
Одновременно разные повышения в отделе получили ещё шесть человек. Событие это было приурочено к первомайским праздникам, и было решено отметить его небольшим отдельческим сабантуем. Когда в отделе зашла речь о сабантуе, Виктор Петрович подозвал профорга отдела Зину и предложил собраться у него в отличной 3-комнатной квартире в центре города, но при условии, что женщины возьмут готовку и прочие приготовления на себя. Зина тут же создала тройку, - в которую вошла и Ирина,- во главе с собой. Были собраны деньги и выделен мужик для таскания напитков и продуктов из магазинов.
В предпраздничный день всех четверых отпустили с работы почти с утра. Зина получила от шефа ключи от квартиры, а также указания, где что лежит. Свою дочку Виктор Петрович ещё со вчерашнего дня отправил к бабушке.
Сабантуйчик прошёл на славу. Коллектив особо отметил высокие кулинарные способности Ирины. Ира и Зина больше всех суетились, обслуживая стол. В конце концов, шеф приказал им сидеть за столом, сказав, что чаем он займётся сам.
Торжество закончилось танцами, причём шеф оказался неплохим танцором; в этом деле Ирина разбиралась неплохо, ибо ещё в школе занималась в танцевальном кружке. Впрочем, и Виктор Петрович, видимо, был знатоком, сделав Ирине пару комплиментов во время вальса и танго, которое они закончили танцевать, окружённые расступившимися вокруг них зрителями.
Наконец виноводочные градусы и обильная закуска сделали своё дело, и все как-то разом начали расходиться. Однако Зина задержала Ирину, сказав, что надо бы помыть посуду и навести порядок. Зина с шефом занялись столами, а Ирину приставили к мойке. Посуды была гора... Минут через 15 в кухню зашёл Виктор Петрович, сказав:
- Ира, давай я помогу. Мы с Зиной там уже управились, я Зину уже отпустил, а здесь ещё куча работы. Ты будешь мыть, а я вытирать и на место ставить.
Когда процесс мытья, наконец, завершился, уставшая Ирина присела на стул, а Виктор Петрович продолжал расставлять посуду в серванте. Совершенно внезапно Ирина вдруг осознала, что находится в чужой квартире вдвоём с неженатым мужчиной. При этой мысли она тут же вскочила, чуть не опрокинув стул, и бросилась в коридор. Не успела она надеть плащ, как из комнаты вышел Виктор Петрович.
- Что случилось? - спросил он. - Что ты так заспешила?
Ирина помолчала, а потом откровенно сказала:
- Так неудобно же, Виктор Петрович. Все ушли давно, а я тут у Вас. Одна. Можно подумать... Тут она замолкла.
- Думать не только можно, но и нужно.
Он подошёл и взял из её рук плащ.
- Вот и давай сядем и подумаем вместе.
Он вновь повесил плащ и вошёл с Ириной в комнату.
- Сядем, Ира, поговорим.
Ирина села на свой стул. Шеф устроился в кресле напротив и достал сигарету. Зажигалка долго не хотела зажигаться. Молчание стало тягостным.
- В чём дело, Виктор Петрович?
Наконец пламя вспыхнуло, и заклубился сигаретный дым.
- Ира, тебе не кажется странным, что я называю тебя Ира, а ты меня - Виктор Петрович?
- Чего ж тут странного? Вы ж начальник.
- Ну, а если бы был не начальник?
- Тогда не знаю.
- Не знаю - слишком простой ответ. Мы ж договорились, что будем вместе думать. Подумай.
- Пожалуй, если бы Вы не были моим начальником, то ... - тут Ирина усмехнулась - ты был бы Виктором. Но "бы", как известно, не считается...
- Если ты серьёзно, Ира, то я сразу после праздников пишу докладную Главному и ухожу с должности. Ты этого хочешь?
- Что Вы? - испуганно воскликнула Ирина. - Ни в коем случае.
- Ты так категорически отказываешься стать моей женой? –
напрямик спросил Виктор Петрович.
- Вы шутите - сказала Ирина после минутного молчания.
- Мне уже 2 года не до шуток. Я хочу вернуться к жизни, и мне кажется, что ты могла бы мне помочь. Вновь наступило молчание.
- Виктор Петро... Виктор, я подумаю и тебе отвечу. Подожди немного. Она улыбнулась. Только в любом случае не надо писать докладную: разве плохо иметь мужа-начальника.
Ирина встала и уже спокойная вышла из комнаты, накинула плащ и тихо прикрыла за собой дверь.

Свадьбу сыграли через пару месяцев. Виктор оказался замечательным человеком, мужем и отцом. Счастье длилось почти два года… Когда Виктору поставили наконец диагноз, было уже поздно предпринимать какие-либо медицинские меры. Последние месяцы его жизни были сплошным кошмаром, о котором Ирина наотрез отказывалась вспоминать. Она вновь осталась одна с 6-летней девочкой на руках, которая звала её мамой и которую Ирина любила, как свою.
А жизнь шла своей чередой. Ирина успешно справлялась с работой; новый начальник относился к ней с уважением. Вечерами и в выходные дни она любила заниматься с дочкой, ходила с ней на каток, в театры и на концерты; у девочки явно проявлялись музыкальные способности.
Все дни трудовой недели начинались однообразно: с долгой поездки на трамвае от центра города до окраины, где размещался завод. Трамвай тащился почти 40 минут. Чтобы не так поздно забирать дочь из детсада, Ирине удалось договориться о работе без обеденного перерыва с тем, чтобы уходить домой на час раньше. В трамвае ей иногда удавалось устроиться на сидячее место, что позволяло читать книги или журналы, которые в большом количестве сотрудники коллективно выписывали в отделе. Впрочем, зачастую приходилось читать и стоя, а иногда народу набивалось столько, что читать вообще было невозможно. Большая часть пассажиров выходила у завода; лишь немногие сотрудники чуть дальше расположенного НИИ и случайные пассажиры продолжали поездку. Народ каждый день ехал почти один и тот же, так что некоторые уже здоровались с малознакомыми людьми.
Ирина давно приметила молодого человека, садившегося в трамвай где-то раньше и выходившего позже её. Обычно он сидел на одном из задних сидений и читал. Однажды Ирина ехала с большим букетом цветов, который ей в отделе поручили купить на день рождения одной из сотрудниц. Дело было зимним утром; за окном - непроглядная темень. Пассажиров в этот раз оказалось много. Ирину прижало к сиденью и, оберегая цветы, она подняла букет вверх. Тень от букета легла на книгу сидящего молодого человека, и читать ему стало невозможно. Он оторвался от книги и поднял голову. Увидел стоящую с букетом Ирину и, неожиданно встав, предложил ей сесть на своё место. Ирина поблагодарила и села.
- У Вас сегодня тоже день рождения. Поздравляю. - вдруг произнёс уступивший ей место парень.
- Спасибо. Действительно сегодня у нас в отделе день рождения. Но не у меня. Это - во-первых. А, во-вторых, почему "тоже"?
- А потому, что сегодня и мой день рождения.
- Правда?
- Честно. Я никогда не вру.
Ирина подняла голову.
- Вы марсианин?
Молодой человек молча отвернулся.
"Обиделся" - поняла Ирина.
- Не обижайтесь, я ничего плохого не имела в виду. Я бы даже с удовольствием познакомилась с марсианином - сказала Ирина в шутку.
Но это разъяснение парень понял по-своему и оно, видимо, удовлетворило его.
- Тогда, считайте, что уже познакомились. Меня зовут Александр.
- Ирина. Для близких знакомых - Ира.
Вагон качнул на повороте, прижав Александра к плечу Ирины.
- Тогда зовите меня Алик, так как ближе нас с вами сейчас трудно найти.
- Ну, эта близость сейчас пройдёт. Мне через остановку выходить, так что Вы вновь превратитесь в Александра.
- Надеюсь не надолго. Вы ведь завтра работаете?
- Я-то да. А, вот, вы, наверное, нет.
- Почему удивился Алик.
- Так у Вас же сегодня день рождения. Завтра, небось, отдыхать будете.
Алик снова обиделся.
- Что я так на пьяницу похож. Сегодня соберёмся втроём с приятелями, раздавим бутылочку под хорошую закусь, так что завтра - как огурчик - и на работу.
- Что ж у вас такой узкий состав? А где же девушки?
- Какие девушки. Приятели мои давно женаты, но предпочитают гулять без жён, а я вообще закоренелый холостяк. Особенно, на них глядя, как они со своими маются. Я в мою квартиру принципиально вообще никаких женщин не пускаю.
- Да... Не повезло... Бывает.. Ну, что же, марсианин, до завтра, - сказала Ирина, вставая.
Алик говорил правду. На следующий день, садясь в трамвай, она сразу заметила капюшон его заграничной меховой куртки.
Не желая заставлять нового знакомого уступать ей место, Ирина решила остаться стоять на задней площадке, но Алик оглянулся, поискал её глазами, поманил к себе. Она села, открыла журнал, но через пару остановок поднялся её сосед, она подвинулась к окну, и Алик сел на освободившееся место.
- Что читаем? - Спросил он, заглядывая в журнал. Ирина поняла, что читать - не получится, но захлопнуть журнал она не успела.
- Минуточку, - произнёс Алик - неужели Вы читаете детские сказки?
- Не только читаю, но и рассказываю.
- То есть как? В таком возрасте - и сказки.
- Вы что, меня за старуху принимаете, что ли? У меня дочке всего 7 лет. Самый сказочный возраст.
- Ах, дочке. Как-то я сразу не понял.
Что ещё сказать в этой новой ситуации Алик никак не мог сообразить. Наконец , через минуту он спросил:
- И кто из вас лучше читает дочке сказки, мама или папа?
Ирина долго не отвечала. Она раздумывала, стоит ли говорить правду. Можно было солгать или просто отшутиться. Но зачем? И почему?
- Папа у нас умер, так что кроме меня сказки ей читать некому.
- Извините - растерянно сказал Алик. - Я не знал... Так вот почему Вас так долго тогда не было.
- Когда? Вы о чём? - удивилась Ирина.
- О том, что Вы в прошлом году почти два месяца на работу не ездили. Я думал, у Вас отпуск такой длинный, но странно, что зимой.
- И как это Вы ухитрились заметить? Вы, случаем, не из органов?
- Да нет. Мы же с Вами уж который год на одном трамвае ездим. Как тут не запомнишь. Тем более... - тут он остановился, но дальнейших разъяснений не последовало.

Время шло. Наступила весна. В парке близ завода зазеленела трава. Алик сменил зимнюю куртку на лёгкий плащ. Он ежедневно занимал в трамвае сидячее место, уступая его входившей в трамвай Ирине. И вдруг Алик куда-то исчез. Пошла уже вторая неделя, как он не появлялся в трамвае.
В один из дней Ирина как обычно утром стояла на своей трамвайной остановке. Неожиданно кто-то сзади тронул её за локоть.
- Ира. Здравствуйте. Это я, Алик.
- О, Господи. Как Вы меня напугали. Откуда Вы здесь взялись? Куда Вы вообще пропали?
- Пойдемте, я вам всё объясню?
- Куда? Что Вы? Мне ведь на работу.
- Так на работу и поедем.
- Как?
- На машине - гордо произнёс Алик. - Я машину купил. "Жигули". Вон они стоят. Действительно, шагах в двадцати стоял новенький красный "Жигуль".
Устроившись в машине, Ирина вновь поинтересовалась, где он пропадал две недели.
- Да, пока купил, пока водить учился, пока на права сдавал - начал перечислять Алик.
- Ну, а деньги откуда?
Алик замялся.
- И свои поднакопил, и папаша чуток помог - пробурчал он.
- Чуток - это сколько?
Он помолчал, потом махнул рукой и сказал:
- А почти все. - И засмеялся.
Когда они подъехали к заводу, и Ирина открыла дверь машины, Алик робко спросил:
- Ира, может, перейдём на "ты"?
- Ну, конечно. С авто - и на "Вы".
Алик обиделся.
- Не в "Жигулях" дело. Просто, давно уж знакомы.
- Конечно, конечно. Я пошутила, не обижайся. Спасибо за предложение. Действительно, давно пора. До завтра.
- Подожди. Если не возражаешь, я заеду сегодня после работы и отвезу тебя домой.
Ирина на миг задумалась. Возможно, это просто желание свежего автовладельца продемонстрировать свои новые возможности, но, может быть, это намёк на весьма значительное изменение их отношений. Ирина решила прояснить ситуацию.
- Боюсь, не получится. Я по договорённости кончаю работу на час раньше всех. Мне надо за дочкой в детсад.
- Но ты говорила, что у вас есть бабушка. Ты не можешь позвонить ей и попросить забрать внучку из садика?
Да, откровенное желание Александра сплавить дочку к бабушке существенно снижало круг возможных последствий доставки Ирины домой на его машине. Похоже, что появление авто способно оказать весьма заметное влияние на жизнь не только автовладельца.
- Созвонимся в конце дня. Я переговорю с бабушкой.
В отделе у Ирины всё шло наперекосяк. Неотступная мысль о необходимости принять достаточно важное решение не давало ей возможности сосредоточиться на работе. В конце концов, она приняла постыдное решение переложить всю ответственность на бабушку. Да, - так да, нет, - так нет. Давно у неё так не тряслись руки, как при телефонном разговоре с бабушкой.
Известие о возможности на вечер забрать к себе внучку вызвало на другом конце провода радостное оживление: не так уж часто бабушке удавалось заполучить к себе в гости любимую внучку. После разговора Ирина уже довольно спокойно проинформировала Александра, о договорённости с бабушкой.
Машина подкатила к проходной ровно в четыре. Алик был серьёзен и молчалив. Он не догадывался о том, что предстоящее Ирине ясно как дважды два, и в который уже раз прокручивал в голове план предстоящей компании.
Всё произошедшее в этот вечер настолько точно совпало с предвидением Ирины, что, она почти всерьёз подумала о возможности подрабатывать предсказаниями. По крайней мере, на день вперёд.
В процессе предварительного поглощения вина и закусок Ирина выяснила, что Алик моложе её на несколько лет, а уже в постели, после более близкого знакомства, вновь услышала о полном неприятии Аликом существующего института брака. Хотя кое-что, сопутствующее браку Алик воспринимал с удовольствием, которым без всякого стеснения поделился с Ириной.
- А как насчёт завтра? - спросил он уже в машине, подвозя Ирину к бабушкиному дому, где она должна была забрать загостившуюся до позднего вечера дочь.
- Много сладкого вредно, - усмехнулась Ирина. - Да и эксплуатировать пенсионеров каждый день нехорошо.
- Сладкое вредно для диабетиков, а с бабулей надо чего-нибудь придумать - ответил Алик и укатил домой.
Через пару дней выяснилось, что он действительно думал над проблемой и даже почти решил её.
- Можно обойтись и без бабушки. Ты когда дочь спать укладываешь - спросил он.
- Часов в девять.
- Ну, я к десяти подъеду. Годится?
- Это что, ты и ночевать собираешься. А когда я спать буду? На работе что ли? Давай договоримся только на выходные.

Прошло почти полгода и Ирине стало ясно, что она беременна. Долго скрывать это от Алика стало невозможно.
- Аборт - сказала Алик, едва услышав эту новость. Только детей мне и не хватало. Я ж тебе объяснял, что я закоренелый холостяк, и дети - это не по моей части.
- Ладно. Рожать не тебе. А у меня это первая, и, может, последняя возможность. Так что никаких тебе абортов делать не будем. Забудь.
- Ира, ну зачем тебе это? Разве нам и так было плохо. Давай без всяких этих аксессуаров: детей, пелёнок, брачных свидетельств и прочей ерунды. Ну, чего тебе не хватает?
- Я бы тебе сказала, да не поймёшь ты. Дефект у тебя, то ли в мозгах, то ли ещё в каком месте. Пожалуй, мы и без тебя обойдёмся. Передумаешь - сообщи.

Зимой у Ирины родился мальчик; Она назвала его Виктором. На целый год Ирина ушла с работы. Алик стал появляться у Ирины каждый день, а иногда оставался и на целую неделю. Пришлось дать ему и ключи от квартиры. Сыном Алик почти не интересовался; его сестричкой - тем более. Денег Ирине он не предлагал, а она не считала нужным просить. Изредка он приносил кое-какие продукты, чаще - бутылку. Так прошёл ещё год. Сына отдали в ясли. Дочка после школы всё чаще гостила у бабушки. Ирина вновь вышла на работу. Её без проблем взяли снова на ту же должность.
Однажды с утра Ирина почувствовала себя плохо. Померила температуру - 38. Пошла в заводскую поликлинику и взяла бюллетень. Когда Ира поднималась по лестнице, на последнем пролёте она увидела, как открылась дверь её квартиры и на лестницу выпорхнула девица весьма специфичного вида, на ходу натягивая шляпку. Она бойко протопала мимо остановившейся в изумлении Ирины. Ирина простояла так ещё минут 5, обдумывая неожиданно возникшую ситуацию. Затем решительно поднялась, открыла дверь и вошла в квартиру. В комнатах никого не было, на столе в кухне стояли грязные тарелки, 2 стакана и пустая поллитровка, на кресле валялась одежда Алика, из ванной доносился плеск воды. Ирина подошла к одежде и пошарила в карманах, вынула ключи от своей квартиры и положила в свою сумочку. Села на диван. Через несколько минут появился голый Алик и ошарашенный уставился на Ирину.
- Что ты здесь делаешь?
- Это ты что здесь делаешь? Быстренько одевайся и проваливай отсюда. Чтоб я тебя здесь больше не видела. Ключи я уже забрала.
- Но в чём дело? - нетрезвым голосом пытался вступить в диалог Алик, пытаясь попасть ногой в штанину.
- Дело в шляпе. И ты знаешь в какой. Так что не задерживайся. Беседовать с тобой я не намерена.
Алик, бормоча что-то себе под нос, медленно оделся и пошёл к выходу. Оглянулся, сказал: "Смотри, ещё пожалеешь", и хлопнул дверью.
Ирина разделась, постелила свежее бельё и легла, взяв термометр. Через 5 минут на нём было 39. Ирина положила градусник, уткнулась носом в подушку и проплакала почти час, пока не уснула.

Прошёл ещё год. Перед Первомаем Ирина попала на Доску почёта КБ за производственные успехи, и неожиданно через профком ей предложили "горящую" путёвку в шикарный подмосковный Дом отдыха, от которой по каким-то причинам отказался кто-то из заводского начальства.
Подкинув детей к бабушке, одним прекрасным весенним днём Ирина отправилась отдыхать на целых 4 недели.

Дом отдыха был великолепен и размещался на окраине зелёного древнерусского городка на берегу узкой и мелкой, но быстрой Москва - реки. В большом парке размещались многочисленные корпуса Дома отдыха: несколько спальных, киноконцертный, бассейн, столовая, большая библиотека-читальня. Два флигеля большого спального корпуса, предназначались для наиболее "почётных" гостей; там были шикарные номера с просторной передней, где размещался большой холодильник и шкаф для одежды; в обширной комнате стояли кровать, буфет с посудой и хрусталём, цветной телевизор, стол со стульями, тумбочка, диван и кресла; на полу лежали вполне приличные ковры; из передней дверь вела на большой балкон.
По какому признаку администратор, выделяя номера, определял категорию постояльца Ирина не поняла, хотя и обратила внимание на то, что путёвки были разного цвета и формы. Ей достался один из шикарных номеров флигеля, правда, на 4-м, последнем этаже. Ниже обосновалась пожилая пара. На 2-м этаже - солидный мужчина лет 50-ти поселился, как и Ирина, в гордом одиночестве.
В столовой Ирина неожиданно оказалась за обеденным столом вместе с ними, причём выяснилось, что все они знакомы между собой, живут в том же городе, что и Ирина, работают в одной очень крупной проектной организации, причём мужчина со 2-го этажа, представившийся Алексеем Николаевичем, является заместителем директора этой организации. Уже на 2-й день был устроен "Бал знакомств", как значилось в объявлении о первом танцевальном вечере в киноконцертном корпусе. Оба мужчины по очереди приглашали на танцы своих соседок по столику, причём Ирина, как обычно, удостоилась комплиментов за свои танцевальные способности.
Пара уже не в первый раз была в этом доме отдыха и взяла над Ириной "шефство", объясняя, где что расположено, когда и как работает, что посмотреть в городке и окрестностях. Они вместе ездили на различные экскурсии, гуляли в парке, ходили в кино и на концерты. Ко всему прочему Ирина и Алексей Николаевич 3 раза в неделю ходили плавать в бассейн.
В середине третьей недели пара пригласила Ирину на вечер к себе по поводу дня рождения супруги. Собрались вчетвером после ужина, прихватив кое-что из закусок в столовой; основное было куплено в ближайшем маленьком магазинчике. Подняли бокалы за именинницу, затем за её супруга, потом, конечно, за начальство. К 4-й рюмке - за Ирину - все уже были оживлены и говорливы. Ирину заставили рассказать о себе, и она, по возможности кратко и без излишних подробностей, с незначительными прегрешениями против истины рассказала об основных вехах своей жизни. Супружеская пара вспомнила о далёком времени своего знакомства, Алексей Николаевич о безвременно ушедшей из жизни жене, с которой они в любви и согласии прожили четверть века. Выпили и за неё. До ночи ещё было ещё много времени и решили пойти в кино на последний 10-часовой сеанс.

Что они смотрели в тот вечер, Ирина потом не могла вспомнить. Уже через четверть часа после начала сеанса Алексей Николаевич, сидевший рядом, положил свою руку на её колено. Ирина долго не могла решить, что ей следует делать в этой ситуации: встать и уйти? снять с колена его руку? попросить её убрать? Она повернула голову. Сосед сидел, с видимым интересом наблюдая за экраном, и, казалось, не имел ни малейшего отношения к собственным рукам.
- Алексей Николаевич. - Укоризненно прошептала Ирина.
Алексей Николаевич сделал вид, что не слышал, но руку убрал, что не помешало ему через пару минут положить её обратно.
- Прошу вас, не надо. - Уже громче сказала Ирина.
Тут уже Алексей Николаевич повернулся, убрал руку, сказав: "Извините. Я нечаянно".
После выхода из кинотеатра, домой пошли через слабоосвещённый парк, и Алексей Николаевич взял Ирину под руку, сказав при этом: "Разрешите? Темновато. Споткнуться можно". Тут Ирина решила пошутить:
- Ничего, я Вас поддержу.
Но Алексей Николаевич не принял шутки.
- Я ещё сам могу любого поддержать.
- И меня, в частности?
- А Вас не в частности, а тем более.
- Спасибо. Но я пока ещё держусь на ногах.
- Ваше "пока" обнадёживает.
- Все мы "пока" - парировала Ирина.
На следующее утро Ирина услышала стук в дверь. На пороге стоял Алексей Николаевич.
- Вы идёте на завтрак? - спросил он.
- Да. Я уже готова.
- Тогда пойдёмте, я Вас провожу.
Они вышли из корпуса и прошли несколько шагов, когда Алексей Николаевич вдруг остановился.
- Ира, я Вам должен сказать несколько слов. Я хотел бы принести Вам искренние извинения за вчерашнее. Ну, Вы понимаете ...
- Не надо продолжать Алексей Николаевич. С кем не бывает. Стопка-вторая лишняя и становишься другим человеком, а потом сожалеешь о вчерашней глупости.
- Нет, Ира. Вы меня не поняли. Я ничуть не сожалею о вчерашнем. Я буду долго вспоминать об этих минутах. Я прошу извинения лишь за то, что доставил Вам неприятности. Я представляю себе, что чувствует женщина, когда мужчина, годящийся ей в отцы, кладёт ей руку на колено. Не обижайтесь на меня: это больше не повторится.
Ирина отвела взгляд в сторону и пошла вперёд. Алексей Николаевич зашагал рядом.
- Алексей Николаевич, Вы, хотя и не старый, однако довольно зрелый, скажем так, мужчина, но, видимо, при всём этом, Вы и понятия не имеете, что могут чувствовать женщины в таких случаях. Особенно те ... - тут она остановилась.
- Я Вас слушаю, Ира.
- … которых долго не касалась рука мужчины - закончила Ирина и быстро направилась к столовой.
Вечером после ужина в дверь снова постучали.
- Разрешите войти? - Спросил Алексей Николаевич.
- Входите. Садитесь.
- Ира, я целый день думал над вашими последними словами. Всё так туманно. Вы не могли бы внести ясность?
- А надо ли? Ведь это в первую очередь, ваша неясность, а не моя. Проясните вопрос сами себе и тогда, возможно, туман рассеется.
Алексей Николаевич встал.
- Ирина, Вы умная женщина и вам должно быть уже понятно, что Вы мне нравитесь. Я бы, нисколько не откладывая, предложил бы Вам стать моей женой, но я боюсь, что при нашей разнице в возрасте, это окажется жутким нахальством и мне снова придётся просить у Вас прощения.
- Алексей Николаевич, спасибо Вам за прямоту. Когда такой мужчина как Вы говорит такие слова - никакая женщина не будет обижаться. Напротив. Мне, например, очень приятно их услышать. Но, мы ведь с Вами едва знакомы. Вы почти ничего не знаете обо мне, я - о Вас. У меня - двое детей, у Вас - понятия не имею. Вы - большой начальник, я - рядовой инженер. Вы не думаете, что из этого не получится ничего, кроме банального курортного романа? А мне, скажу Вам прямо, такой роман совершенно ни к чему.
- Я так и полагал. Рад, что не ошибся. Именно поэтому я вам и не предлагаю курортного романа. Моё предложение абсолютно серьёзно. Но я не хочу Вас торопить. Обдумайте его. Ведь ничто нам не мешает познакомиться поближе. Кстати, дети есть и у меня. Тоже девочка и мальчик, только они ваших на пару десятков лет постарше и живут отдельно от меня. Дочка уже давно замужем, а сын-балбес всё ещё холостым бегает. Квартира у меня трёхкомнатная. Думаю, лучше Вашей, но можно жить, где пожелаете. А если хотите, обменяем две на одну большую. Машина, Вы знаете, у меня есть и даже дача, хоть и небольшая. С зарплатой, понятное дело, никаких проблем. Что Вас ещё интересует?
- Это всё внешнее, Алексей Николаевич. А то, что меня действительно интересует, Вам, вряд ли удастся рассказать. Этого по рассказам не узнаешь. И что ж Вы с такими данными до сих пор ещё не женаты?
- Да... Желающие были ... А Вам не кажется, Ира, что половинки мы находим не сами, а они подбираются на небесах?
- О! Алексей Николаевич, какие мысли для крупного советского руководителя, да ещё, небось, партийного.
- А, Вы об этом. Да, признаюсь. Член. Но где ж Вы видели, чтобы зам. директора и не член. Так не бывает. Но не волнуйтесь: членские взносы не так уж велики, а собрания не столь уж часты, как можно было бы подумать, читая газеты.
- Ну, что ж. У меня действительно начинает создаваться впечатление, что я почти всё о Вас знаю. Боюсь, что Ваши познания обо мне значительно меньше, а ведь это может осложнить нашу будущую совместную жизнь.
- Так давайте, ликвидируем эту проблему. Вы не хотите рассказать мне о себе поподробнее?
Ирина встала, подошла к буфету, достала две рюмки и недопитую вчера бутылку вина.
- Я хотела бы быть перед Вами искренней. Так будет лучше для будущего, если оно у нас есть. А для этого немного вина нам не помешает.
Алексей Николаевич взял бутылку, налил вино и, подняв рюмку, торжественно произнёс:
- Давайте, Ира, для начала, выпьем на брудершафт.
- А не лучше ли это оставит на конец. Вдруг в конце моего рассказа Вы раздумаете брудершафтиться?
- Надеюсь, что нет, но пусть будет по-вашему.
На этот раз рассказ Ирины о себе был откровеннее.
Когда Ирина закончила своё повествование, Алексей Николаевич поднял рюмку, встал и сказал:
- Не вижу в Вашей биографии никаких препятствий для брудершафта. Даже напротив. А Вы как считаете?
Ирина не ответила. Взяв свою рюмку, она тоже встала и подошла к Алексею Николаевичу. Когда Ирина сделала последний глоток, Алексей Николаевич свободной рукой привлёк её за талию к себе и, отведя рюмку, поцеловал прямо в губы. Ирина не сопротивлялась, но её губы не ответили на поцелуй. Она стояла, застыв с рюмкой в руке.
Алексей Николаевич вдруг засуетился, начал надевать свой пиджак.
- Извините, Ирина. Время уже позднее. Я пойду.
- Алексей, мы же с тобой на брудершафт пили. Ты уже забыл?
- Что ты, Ира. Разве это можно забыть. Просто я ещё... Ну, ладно… До завтра, Ирочка.
И он направился к выходу. Ирина остановила его возле открытой двери.
- Алексей.
- Да. - Откликнулся он, повернувшись.
- Ты можешь остаться...

Свадьба была назначена на конец августа. Алексей Николаевич хотел устроить её в ресторане с приглашением большого числа своих сотрудников, но Ира была категорически против и настояла на домашней обстановке с ограниченным числом приглашённых. Решили собраться у Алексея Николаевича в последнюю пятницу перед 1-м сентября. Несмотря на все сокращения, гостей набралось почти два десятка; в большинстве - сослуживцы жениха. Бабушка наотрез присутствовать на свадьбе отказалась и осталась с внуками в Ириной квартире.
Через час после назначенного времени почти все уже собрались. Не было только детей Алексея Николаевича, которые по телефону сообщили, что немного задержатся. Решили сесть за стол, не дожидаясь их прихода. Хотя "молодые" были не так уж молоды, но уже после первой стопки раздалось дружное "Горько!" Выяснилось, что и Ирина, и Алексей Николаевич ещё вполне... Качество поцелуев собравшихся явно удовлетворило; послышались даже крики "Браво!"
Гости уже почти прикончили закуски и начались приготовления к "горячему", когда хлопнула входная дверь.
- О, детки пришли! - Воскликнул Алексей Николаевич и побежал в переднюю. Сначала вошли дочка с мужем, а затем и хозяин с сыном. Сын держал в руках большой букет цветов.
- Поздравляю молодых! - Громко провозгласил он и направился к невесте. Ирина встала из-за стола и повернулась к нему. Сын замер в двух шагах от неё и побледнел как полотно. Шли секунды, все с удивлением наблюдали за происходящим, наступила полная тишина, которая, наверное, могла бы составить конкуренцию заключительной сцене "Ревизора".
- Шлюха. - Тихо прошипел Алик.
- Шлюха! - Уже громче крикнул он, швырнул букет на пол, быстро повернулся и бросился к двери. Немая сцена возобновилась. Все сидели и стояли словно статуи, совершенно не понимая происходящего.
Неожиданно Ирина решительно двинулась к выходу, схватила в передней свой плащ и выбежала на улицу. Выскочив из дома, она прислонилась к стене и печальным взглядом посмотрела в спину спешно удаляющегося Алика. Слёзы беззвучно текли по её щекам.
- Ну, что ж... Прощай Алексей Николаевич... Значит - не судьба.

Шёл июнь 1990 года. Ирина праздновала своё тридцатилетие. В квартире Ирины вновь собрался весь отдел. Из "посторонних" были лишь бабушка и дети. Дочери было уже 10 лет, а сыну - два года.
Собрались пораньше - сразу после работы. Как всегда было шумно и весело, но главный сюрприз коллеги преподнесли Ире в конце сабантуя, вручив ей путёвку на 24 дня в один из домов отдыха в Ялте. Заезд в середине июля, так что на сборы была ещё масса времени. Бабушка героически взяла на себя внука и внучку.
Вечером, за день до отъезда Ира в задумчивости стояла перед зеркалом, примеряя на себе различные "драгоценности", в основном представлявшие собой откровенную бижутерию. Единственной ценностью было красивое золотое свадебное кольцо, подаренное Виктором. Посидев перед зеркалом минут двадцать, Ира решительными движениями поснимала все побрякушки и бросила их в ящик тумбочки. Туда же, в конце концов, направилось и кольцо.

Ялта встретила Ирину сильнейшей жарой. Было градусов под сорок. Получив ключ от номера, Ирина первым делом стала под душ, с удовольствием смывая дорожный пот и усталость. Не успела она закончить "процедуру", как в дверь постучали. "Войдите" - крикнула Ирина, высунув голову из дверей душа.
- Меня пока зовут Татьяна Сергеевна - объявила входившая в номер уже немолодая, лет под 50, но миловидная и стройная женщина. - Буду вашей соседкой.
- Что значит "пока"? - удивлённо спросила Ира.
- Надеюсь скоро стать Таней - весело сказала новая соседка. - А Вас как зовут?
- Пока зовут Ирой. Надеюсь, что когда-нибудь стану Ириной Васильевной.
- Ой, не торопитесь. Меня муж до сих пор Татьяной Сергеевной кличет. Надоело уже. Надеюсь, что хоть здесь на месяцок избавлюсь. Во всяком случае, с мужиками, которые здесь будут меня Татьяной Сергеевной звать, - никаких дел.
- А, извините, о каких делах идёт речь?
- Ах, голубушка, не притворяйтесь. Вам ведь тоже давно не 18. Знаете, какие дела могут быть с мужиками. Тем более в доме отдыха, да ещё и без мужа поблизости. А Ваш где? Далеко?
- Дом у меня в Ленинграде, а мужа, увы, нет, года три, как умер. Дети с бабушкой остались на этот месяц.
- Ну, извините, если что не так... Вы, кстати, где служите?
- Инженер я, в заводском КБ работаю.
- Не женское это дело. Я вот - музыковед. Хорошая специальность. Концерты и тому подобное - бесплатно, а потом напишешь об этом пару строчек, и - получите рублями. Впрочем, не так уж много этих рублей выходит. Если б не муж, так была бы нищей. Ну, не то, чтобы совсем, но...
- Значит, муж у Вас прилично зарабатывает?
- Терпимо. Не жалуюсь. Если б он ещё и мужчиной был...
- То есть?
- А никакого толку от него в постели. Не знаком Вам этот вариант? Нет? И желаю не скоро познакомиться. Кстати. А когда у нас в доме отдыха первый бал? Объявления не видели?
- Смотрела я здесь на 1-м этаже план мероприятий. Кажется, завтра вечером.
- Э, милочка, "кажется" - не то слово. Это дело надо знать точно. Посмотрим завтра, что здесь за контингент.

На следующий день к вечеру Таня (как она просила себя называть) была уже во всеоружии. Бусы, кулоны, серьги и кольца висели на ней гроздьями. Духи можно было учуять ещё в начале коридора, вдоль которого шли номера постояльцев. А такой мини-юбки, которую одела Татьяна, Ире и встречать не приходилось.
- А где твои бирюльки? - спросила Татьяна перед выходом.
Ира в ответ махнула рукой.
- Ну и напрасно. Знаешь ведь - встречают по одёжке.
- Зато провожают...
- Да кто тебя такую голую провожать то пойдёт? Хочешь, я тебе колечко дам. За замужнюю сойдёшь. Мужики, знаешь, замужних предпочитают.
- Не знаю. Вот сейчас пойдём и проверим.
Как показала проверка, мужики предпочитали и тех, и других. К Татьяне, в первые же минуты, приклеился солидный мужчина интеллигентного вида, как выяснилось, большой поклонник, музыки и театра. Они с Татьяной быстро нашли общий язык. К тому же он откровенно при Ирине объяснил дамам, что устал от жены и приехал отдохнуть.
Пригласить Ирину на первый танец подошёл здоровенный молодой парень в ковбойке с галстуком. Впрочем, танцевал вальс он неплохо. Когда музыка смолкла, он представился, назвавшись Егором, и неожиданно объявил Ирине, что хотел бы пригласить её на следующий танец, но! Не от своего, а от чужого имени. Его товарищ, желающий пригласить Ирину на танец, человек очень стеснительный; ему уже за тридцать, а он до сих пор не женат и даже не знает, как обращаться с женщинами.
- Вы, видно, девушка скромная. Может он найдёт с Вами общий язык. Собственно он меня и послал с Вами первый танец потанцевать. Вы не обиделись?
- Ну, что Вы. Это такой редкостный случай. Меня ещё никогда не приглашали танцевать по поручению. Надеюсь, Ваш работодатель вполне нормален и не страдает какими-либо комплексами?
Ответа Ирина дождаться не успела. Грянул бодрый фокстрот и тут же к ним подошёл молодой мужчина, высокий, с густой шевелюрой и мягкими приятными чертами лица. На нём была белая рубашка с короткими рукавами. Он остановился в метре от Ирины и посмотрел на Егора.
- Это Ира, а это Анатолий - сказал Егор - Он хочет пригласить Вас на танец.
- А он что, немой? - спросила Ирина.
- Нисколечко. Он даже на работе стихи читает. Мы с ним в одной бригаде работаем.
- А Вы, значит, бригадир и командуете - кому на танцы, а кому в шахту уголёк добывать?
- Да нет, не угадали. Он инженер и наш бригадир, а я в бригаде электрослесарем. У нас бригада знаменитая. 2 слесаря - я и Иван, 2 инженера - Пётр Ефимович и Владимир Егорович и вот Анатолий - бригадир. Спецлифтами мы занимаемся, а в отпуск частенько вместе ездим; нас на это время другие бригады подменяют.
Тут, наконец, Анатолий прервал своё молчание.
- Вы не откажетесь со мной потанцевать? Я видел, Вы замечательно вальс танцуете. Егор у нас и в этом деле большой специалист.
- А в каком ещё?
- В электрике. Лучший электрослесарь на предприятии. Да ещё и чемпион общества "Труд" по штанге. А вон там, в зелёной рубашке, другой наш слесарь - Иван, механик, золотые руки, недавно женили на лучшей девушке в Москве. А рядом с ним двое постарше стоят - наши инженеры. Механик и электрик. Золотые головы, изобретатели, спортсмены...
- Что это у Вас все золотые да умелые, талантливые да спортивные? И чего это они вас, видимо не очень умелого, в бригадирах держат. Вы что, даже с девушками через подчинённых общаетесь?
- Не угадали - вдруг жёстко сказал Анатолий, неожиданно остановившись в середине танца. - Я с ними вообще не общаюсь. Бригада, как видите у меня мужская, да и там, где мы работаем - одни солдаты и офицеры.
- Я, значит, исключением являюсь.
- Честно говоря, да. Являетесь.
Ирина повернула голову и посмотрела Анатолию в глаза. Он не отвёл взгляда.
- А Вы откуда? - после некоторого молчания спросила Ирина.
- Мы из Москвы. Служим все в почтовом ящике. Нашей бригаде уже 5 лет исполнилось. Мы без нашей бригады и нашей работы себя и не представляем. И спортом вместе занимаемся. У нас и тренер свой - наш электрик Пётр Ефимович, мастер спорта по самбо. Слышали про такое?
- Слышала, слышала. Только... Что Вы всё о бригаде? У Вас что, своих достоинств нет?
В это время объявили очередной танец, и возле Ирины оказался молодой паренёк блатного вида.
- Потанцуем - сказал он, обращаясь к Ирине.
- Иди, гуляй,- вместо Ирины ответил Анатолий. - Твои барышни ещё соски сосут.
- Чего? - с угрозой сказал паренёк, схватив Анатолия за рубашку.
Анатолий мгновенно вывернул ему руку и повёл парнишку к выходу.
Внезапно из толпы вынырнуло ещё трое юношей, и бросились к Анатолию. Но ничего сделать они не успели. Через минуту бригада Анатолия вышвырнула всех четверых из зала с напутствием не ходить на танцы в течение ближайшего месяца.
Когда вся бригада после происшествия подошла к Ирине и каждый ей представился, Ирина, шутя, спросила:
- А вас за самоуправство не привлекут?
Тут все пятеро заулыбались и без слов дружно вытащили из брючных карманов удостоверения дружинников и даже красные нарукавные повязки.
- Ничего себе! Вы, оказывается, вооружены до зубов.
- Большой опыт накопился - ответил за всех Пётр Ефимович. - Во всех санаториях и домах отдыха такая история. Приходится соответствовать.
Когда танцы закончились, Ирина собралось идти в свой номер, находившийся в соседнем здании. Неожиданно на улице к ней подошла Татьяна и отозвала её на минутку в сторону.
- Ну, ты даёшь! У меня один кавалер, а у тебя уже пятеро. Поделись опытом. Шучу. Дело у меня к тебе. Ты не можешь где-нибудь в другом месте переночевать?
- Ты что, Татьяна. Ночевать я все дни намерена у себя в номере.
- Ну, нет, так нет. А завтра днём? Ну, на часик, не больше. А?
- Ну, если на часик, то - без проблем.
- Вот спасибо тебе, выручила. И если тебе понадобится - за мной не заржавеет. А сегодня я дома ночевать не буду, так что не жди. И вообще... Счастливых сновидений! Чао...
Татьяна исчезла и появилась только на следующий день, опоздав в столовую к завтраку.
Ирина решила с утра пойти на пляж позагорать, покупаться. Пока она собиралась, пришла и Татьяна, но от приглашения Ирины она отказалась, напомнив о вчерашнем соглашении "на часик".
- Хоть на два - ответила Ирина. - Вернусь к обеду.

На пляже народу было немного. Знакомая Ире бригада уже расположилась недалеко от кромки воды. Они тут же позвали Ирину в свою компанию. Там был и шестой незнакомый Ирине пожилой мужчина, представившийся как Борис Аркадьевич, врач из Москвы. Он оказался напарником Анатолия по номеру.
Слесари играли в шахматы, а остальная четвёрка резалась в преферанс. - Скучать не будете? - спросил Анатолий. - Хотите - в преферанс научим. Играем по полкопейки, так что не разоритесь. А бесплатно в преф играть нельзя. Безответственно получается.
- А безответственно вы не можете?
- Это не по нашей специальности, - ответил Анатолий.
- Ну, а скучать - не по моей. У меня книга есть, да и покупаться в такую жару одно удовольствие. Пойду водичку попробую.
Ира вошла в воду, повернулась лицом к берегу и набегавшие небольшие волны начали приятно массировать её спину.
- Ну и как водичка? - крикнул Егор, оторвавшись на секунду от шахмат.
- Отлично. Рекомендую. Доктор, как Вы относитесь к бесплатному массажу?
- После преферанса - первейшее удовольствие, - откликнулся Борис Аркадьевич. - Сейчас первую пулю допишем и тоже разомнёмся.
Дописывание пули длилось целый час, и Ира успела за это время пару раз принять водный массаж.
Волны постепенно нарастали, и массаж становился всё более эффективным. Вскоре мужчины сделали перерыв в играх и тоже отправились в море, но массаж они принимали недолго, вернувшись к прерванным шахматно-карточным занятиям. Впрочем, иногда кто-нибудь из преферансистов, не принимавших в данный момент участия в игре, добегал на минутку до воды и принимал охлаждающие процедуры.
Набиравшая силу жара вновь погнала в море и Ирину. Упершись руками в свои колени, она с трудом удерживала равновесие после ударов каждой волны. Вдруг она услышала крик и увидела бежавшего к воде Анатолия. Очередной удар невесть откуда взявшейся огромной волны бросил Ирину лицом в дно, и она потеряла сознание.
Очнулась она, лёжа на своей подстилке. Мутному взору Ирины представилась плотно окружившая её группа людей и стоящие рядом с нею на коленях Анатолий и Борис Аркадьевич.
Как сквозь вату донёсся до Ирины голос доктора:
- Ну, теперь - порядок. Пришла в себя.
Народ стал постепенно расходиться, и вскоре около Ирины осталась лишь знакомая шестёрка.
- Что случилось? - С трудом сквозь надсадный кашель спросила Ирина.
- Волна, - сказал Борис Аркадьевич. - Большая волна. Хорошо, что Анатолий её заранее увидел. Да и при этом, еле мы Вас выловили. Хорошо, что волна была одиночная, да и ребят много. А то ... Теперь придётся Вам пару дней дома посидеть, пока опухоль на лице пройдёт. Вы как себя чувствуете? Дойдёте сами или помочь?
- Отлежусь немного и доберусь. До обеда ведь ещё больше часа. Лицо у меня как? Смотреть можно?
- Пока ничего. Физиономия всё ещё приятная, - пошутил доктор. - Но я на всякий случай вечером к Вам загляну. Или Вы ко мне. Надо будет лёгкие послушать.
- Спасибо, доктор. Но кто меня всё же вытащил?
- Анатолий. Он ближе всех был и видел, как волна Вас швырнула. Ну и Егор с Иваном помогли.
- Спасибо, ребята. Выручили. Придётся сегодня вечером мой второй день рождения отпраздновать.
- Не беспокойтесь. После ужина всё будет в порядке. Положитесь на нас - ответил за всех Анатолий.
- Только без излишеств - попросила Ирина.
- Никаких …- сказал Пётр Ефимович. - Никаких излишеств после нас на столе не останется, - и он весело подмигнул Ирине.

На обед Ирина всё же не пошла. Тарелку со вторым и стакан компота принесла в номер Татьяна, беспрерывно всплескивавшая руками при рассказе Ирины о случившемся. Не пошла она и на ужин, ибо Анатолий сообщил, что мероприятие с напитками и закусками состоится в его номере.
Кое-что купили в магазине, кое-что принесли из столовой после ужина. Второй стол притащили из соседнего номера, где жили инженеры.
Перед ужином Татьяна объявила Ирине, что по второй профессии она гримёр, усадила Ирину перед зеркалом, вынула из тумбочки мешочек с всевозможной косметикой и почти полчаса поработала над лицом Ирины. Результатом обе остались довольны, особенно, Татьяна, уверявшая Ирину, что напрасно та не пользуется таким мощным оружием...
Второй день рождения прошёл на не менее высоком уровне, чем первый.
Деньги взять у Ирины мужики отказались, заявив, что для этого достаточен выигрыш в преферанс, и это как раз то дело, на которое и должен он тратиться.
Вряд ли есть смысл описывать подробности вечеринки, ибо каждый знает, как обычно протекают эти мероприятия. Была приглашена и Татьяна, но она отказалась, шепотом сообщив Ирине о намеченном ею отдельном сабантуйчике в их номере при участии своего кавалера. Причём, как и прошлый раз, - "на часик".
Этот день рождения оказался на последним, ибо обнаружилось, что в текущем месяце именинники - ещё двое из бригады. После очередных именин компания всегда отправлялась на танцы, где Ирина танцевала только с членами бригады (доктор объявил себя неумехой и наотрез отказался от предложения "научить"). Ирина несколько сомневалась в истинности регулярных именин, но Татьяна истово верила в их реальность и с восторгом встречала каждое сообщение об очередном дне рождения. Впрочем, Татьяниному кавалеру удалось как-то договориться с сожителем, и Татьяна почти перестала ночевать в своём номере.

Тем временем отпуск быстро приближался к концу. Все члены бригады уже перешли с Ириной на "ты", начало чему положил Анатолий, причём по Ириной инициативе. Чем ближе был день отъезда, тем более задумчивыми становились Ирина и Анатолий.
Наступил прощальный танцевальный вечер. Ирина перетанцевала уже со всеми бригадниками и неожиданно исчезла из зала. Через некоторое время пропал и Анатолий. В тёмную безлунную ночь на берегу моря трудно было разглядеть застывшую на берегу в объятиях друг друга молчаливую пару.
- Приедешь в Ленинград? - прервала молчание Ирина.
- В Питер у нас нет командировок. К тому же я собираюсь увольняться с работы. И что будет дальше - не знаю.
- Мне будет не хватать тебя.
- Мне тоже.
- Что же делать? Может, ты переедешь в Москву?
- Что ты?! Двое малых детей, бабушка. А ты ведь один. Тебе легче.
- У меня двое пожилых родителей. И сестра с мужем и ребёнком. Они, между прочим, все собираются уехать. И обязательно со мной...
- Куда?
- Далеко.
- Ты шутишь.
- Если бы... Ты русская?
- Русская. А ты?
- А я - нет. Я чистокровный... нерусский. Такие вот дела.
Родители и сестра уже приняли решение. Поэтому я и с работы ухожу. Нельзя мне в "ящике" работать.
После долгого молчания Ирина взяла Анатолия за руку и повела вдоль берега.
Внезапно она остановилась и повернулась к Анатолию.
- А если я соглашусь тоже уехать, ты возьмёшь меня с собой?
Анатолий положил ей руки на плечи и приблизил её лицо к своему.
- Я был бы счастлив. И детей возьмём. Вот с бабушкой будут сложности...
- Это не моя мама. Это мать моего мужа. Но она мне как родная...
- Не знаю, что и как получится, но мы должны быть вместе...
- Раз должны - значит будем.
- Ты у меня молодец.

По приезде в Ленинград Ирина через пару дней решила поговорить с бабушкой. Обрушить на неё сразу известие о намечаемом выезде из страны Ира не решилась. Бабушке было сказано, что Ирина собирается замуж, переехав при этом к будущему мужу в Москву.
После этого сообщения бабушке стало плохо. Пришлось отпаивать её валерьянкой. Через пару минут бабушка пришла в себя и заплакала.
- Может, тоже переедете в Москву?
- Да что ты? Дед ни за что никуда не переедет. Уж я его знаю. У него могилы тут на Пискарёвке. И не думай.
- Ладно. В конце концов, Москва тут рядом. Ночь переспала и уже там.
- А он не может к нам в Питер переехать?
- Да нет, с родителями он живёт и сестра там с мужем. Не могут они.
- Ну, что ж. Пока то, да сё... Да и нам с дедом уже не долго осталось...
- Да что ты, мама, всё будет хорошо, вот увидишь.
- Может и будет хорошо, да увижу ли...
На этом предварительная подготовка бабушки завершилась, и Ира занялась вопросами обмена квартиры и поиском новой работы, не связанной с секретностью. И то и другое было не просто. Предприятий без "почтового ящика" было не так уж много, а московских квартир, меняемых на ленинградские, - и того меньше. Но скажем сакраментальную фразу: Чего не сделает любовь! Удача пришла на квартирном фронте, да так быстро, что не надо было и искать работу в Питере. Этим занялся Анатолий в Москве. Искал он соответствующую работу и себе, и Ирине.
Конечно, московская квартира была существенно хуже и меньше ленинградской, но тоже трёхкомнатная, что при разнополых детях было необходимостью.

Нет смысла описывать все сложности переезда, тем более - в другой город (а ведь предстоял переезд и в другую страну). Не просто оказалось и с работой. Однако, в конце концов, Анатолию удалось устроиться преподавателем в техникуме, а Ирине - учительницей черчения в соседней школе. Конечно, зарплата их существенно пострадала, но выявились и преимущества.
Рабочий день заметно уменьшился, и в некоторые дни загрузка у обоих была всего 2-3 часа. Анатолий вскоре устроился на "халтуру" - ремонт домовых лифтов, а Ирина стала давать частные уроки английского, который неплохо освоила ещё в КБ, занимаясь патентными переводами. Видимо, появившееся у супругов свободное время способствовало появлению в семье нового члена семьи - Серёжи.
Мать Анатолия, Вера Андреевна, преподавала английский язык в одном из ВУЗов и, что было удачей для Ирины, имела неплохую подборку учебников и пособий по языку. Её муж Александр Борисович, специалист в области электротехники, по известным причинам тоже оставил работу в одном из НИИ, где он занимал весьма приличную должность и обладал широким кругом знакомств, используя которые он смог неплохо устроиться в одной из несекретных фирм.
Вскоре, однако, свалилась на их головы масса новых забот. Появилась реальная возможность отъезда.

Свой 31-й день рождения Ирина отпраздновала у бабушки в Ленинграде, куда она прибыла с Анатолием и тремя детьми. Бабушке, наконец, было сообщено о предстоящем дальнем переезде, что её, конечно, сильно огорчило. Тем более, что о возможности после отъезда встреч уехавших с оставшимися даже предполагалось.
Возвратившись в Москву, Ирина с Анатолием вплотную занялись продажей имущества. Что касается вещей, то большинство из них было пристроено по родственникам и знакомым. Однако главной проблемой была продажа квартир. И здесь их ждала неожиданная удача. Обе квартиры предложил приобрести один из знакомых Александра Борисовича. Правда цену он давал явно заниженную, но зато брал на себя все заботы и хлопоты по оформлению сделки и обещал переправить всю сумму в долларах непосредственно в Израиль на названные Александром Борисовичем фамилию и номер счёта. Удача оказалась двойной, ибо, в отличие от многих и многих, покупатель оказался честным человеком и полностью выполнил свои обещания.

Не будем описывать предотъездную суету, отправку контейнеров, бесконечные денежные поборы на каждом шагу, таможенные гадости в аэропорту и прочее достаточно знакомое сотням тысяч эмигрантов (или - если угодно – репатриантов). Столь же известны всем израильским репатриантам и первоочередные процедуры на новом месте жизни. Впрочем, кое-что в прибытии Ирины с семейством в Израиль оказалось эксклюзивом. Причина этой необычности - наличие крупной валютной суммы, переправленной после продажи квартир двоюродному брату Александра Михайловича - Арону Моисеевичу. С его помощью, остановившись на недельку в гостинице, новоприбывшие тут же приступили к квартирному поиску.
С выбором города проблемы не было: Арон Моисеевич категорически звал к себе в Иерусалим. Более того, он уже присмотрел с полдесятка приемлемых вариантов. Особенно он рекомендовал отличную новую пятикомнатную квартиру, которую, при наличии двух машкант и приличной суммы в банке, можно было брать, даже не залезая в долги. Огромная гостиная с кухней и балконом, большая комната для родителей, комната Ирины и Анатолия с отдельным санузлом, комната для девочки и комната для двух мальчишек.
- Отличный вариант! - как заявил Арон Моисеевич после коллективного осмотра квартиры, дом и прилегающего района. Хоть и далеко от центра, но школа и магазины рядом и до автобуса полминуты хода. Он обрисовал новоприбывшим прекрасные возможности для покупки в ближайшем будущем отдельной квартиры для Веры Андреевны и Александра Михайловича, после того, как все взрослые устроятся на работу. И с этим надо поспешить.

Через две недели надоевшего всем жилья в гостинице, всё семейство, наконец, перебралось в полупустую квартиру. Багаж из России ещё плыл морем.
Проблемой номер один стала работа. Оказалось, что решить её, не зная языка, весьма проблематично. Все дружно устремились на бесплатные для новоприбывших курсы иврита. Правда, выяснилось, что Анатолий и Александр Михайлович немножко учили иврит ещё в Москве, а английский язык дам был вполне хорош для бытового общения. Сложнее было с детьми; Наташе предстояло вскоре пойти в школу, но как учиться в 4-м классе, не зная языка? А что делать с малышами? Вопросов много, а вот ответов... Но найти их было необходимо. Анатолий сделал упор на изучение иврита и поиск работы.

Настойчивость принесла свои плоды. Свою роль сыграло и везенье. В один из дней, возвращаясь с поисков работы, Анатолий, войдя в свою парадную, обнаружил неработающий лифт. Дверь лифта на втором этаже оказалась открытой. Над кабиной копались в механизме лифта двое парней, один из которых говорил по-русски. Стоит ли объяснять, почему давно не занимавшийся любимой работой Анатолий принял в ремонте деятельное участие. Во-первых, он существенно помог работягам, а во-вторых, свёл с ними знакомство и задал прямой вопрос:
- Нет ли в их фирме для него какой-нибудь работы?
Ребята пригласили его пройти с ними к начальству.
Честно говоря, иврит Анатолия, а посему и он сам, начальнику не очень понравился. Однако парни активно вступили в разговор и малопонятным для Анатолия образом сумели убедить начальника попробовать новичка в деле. И дело тотчас же нашлось.
В одном из соседних домов вышедший из строя лифт не могли починить уже третий день. Намечалось полностью его заменить. А пока начальник решил испытать на нём Анатолия. Анатолий согласился, но объяснил, что он механик и просит дать в помощь электрика. Ему пошли навстречу. Через пару часов лифт работал.
На следующий день работал и Анатолий.
Сложнее оказались проблемы трудоустройства Ирины. Найти работу, близкую к её специальности вообще было крайне трудно (секретность!), да, к тому же, она была не еврейкой, а "женой еврея".
Совершенно случайно, в очереди к врачу, Ирина разговорилась с пожилым англо-говорящим евреем Наумом (как он представился), владельцем маленькой мастерской по ремонту одежды. Одобрительно отозвавшись о её английском, Наум спросил у Иры владеет ли она портняжным ремеслом. Узнав о том, что в студенческие годы она перешивала не только свои вещи, но и платья сокурсниц, Наум предложил Ире заменить его в мастерской, поскольку ему уже надоело работать. Помещение, оборудование и материалы - его, работа - Иры, доходы - пополам.
Посоветовавшись с Анатолием и ознакомившись с местом работы, Ира согласилась, оговорив лишь замену вывески и дачу рекламных объявлений в русскоязычные газеты. Повлияла ли придуманная Ириной реклама или сыграла свою роль удача, - трудно сказать, но уже в ближайшие месяцы у мастерской появился свой, и довольно обширный, круг русскоязычных и англоязычных клиентов.
Вскоре была приобретена и неплохая квартира для родителей. Наладились дела в школе у дочери, мальчишки начали в детском саду потихоньку болтать на иврите, а дома - на вполне приличном русском. Не было причин жаловаться и на финансовое положение. Уже через пару лет после приезда удалось всем семейством слетать на две недели в "новую" Россию; повидаться с бабушкой, с родителями Иры.
Наладился быт, не было особых проблем с детьми, успешно шли дела в мастерской у Иры. Анатолию уже несколько раз прибавляли зарплату. Правда, работать ему теперь приходилось в разные смены: то днём, то вечером, то ночью. Поначалу Анатолий ворчал, что надо бы найти другую работу, без вечерних и ночных смен, но постепенно привык и больше этот вопрос не поднимал.

Со временем довольно ясно Ирина поняла, что число ночных и вечерних смен у Анатолия за последний год значительно возросло. На прямой вопрос Анатолию Ирина получила ответ, что сменщики часто просят поменяться сменами по различным бытовым причинам, а у него нет причин им отказывать. Сначала Ирина приняла это объяснение, но затем обратила внимание на определённые изменения и в их с Анатолием интимных отношениях - в них появился отсутствовавший ранее холодок.

Однажды серьёзно заболел Серёжа. Вечером у него высоко поднялась температура. К ночи он стал плакать и тяжело дышать. Пришлось вызвать "скорую".
Анатолий был на работе. Ирина позвонила ему, чтобы сообщить о случившемся. В трубке прозвучал женский голос. Ирина отключила телефон. О наличии женского персонала в лифтовой "дежурке" Анатолий никогда не говорил.
С этого дня что-то в их семейной жизни изменилось. От попыток Ирины прояснить ситуацию Анатолий откровенно уклонялся. Но через пару месяцев, придя утром с работы домой, он почти с порога объявил Ирине, что им надо расстаться.
- А что случилось? - спокойно спросила Ирина, уже не один день ожидавшая подобного заявления от мужа.
- У меня через несколько месяцев будет ребёнок, и я должен жениться на его матери. И чем скорее - тем лучше. Её родители не примут безотцовщину.
- Значит, наши трое могут, по-твоему, обходится без отца, а тот - нет?
- Я остаюсь отцом всех наших троих и намерен продолжать личное участие в их жизни. Мне предлагают должность главного инженера со значительным увеличением зарплаты, так что моя финансовая помощь вам только возрастёт. Я прошу лишь одного - не тормози процесс развода. Всё равно, назад ничего повернуть уже невозможно.
- Значит - невозможно... А ты подумал о том, как нам жить дальше. Ведь это ты увёз меня из моей страны, ты оторвал меня от моих родителей. Я уже не говорю о твоих былых клятвах и прочей, как оказалось, болтовне. Что делать мне - русской в Израиле? А моим русским детям?
- Ты во многом права, но бывает и так, что обстоятельства выше нас. Моя будущая жена не может отказаться от ребёнка. Врачи говорят, что в противном случае у неё вообще не будет детей. А её семья откажется от неё, если она родит без мужа. Да, у меня есть обязательства и перед тобой, и я обещаю выполнять все, которые смогу в создавшемся положении. Я думаю, вопросы с национальностью удастся уладить. Полагаю, тебе будет достаточно пройти гиюр.
- Слова. Всё - одни слова. Я не хочу проходить никакого гиюра. Знай, если ты добьёшься развода, мы все уедем обратно в Россию и детей - моих детей - ты больше не увидишь.
- Хорошо, я тебя понимаю. Но ты неправа, всё возможно уладить. Подумай. Пока же разреши забрать кое-какие мои вещи. Остальные я заберу завтра. Жить я здесь больше не буду. Извини. Но так складываются обстоятельства.
- Ты говоришь "уладить". Чужую проблему всегда уладить легко. Я, например, могу без труда уладить твою: найди этой стерве другого мужа, и её чадо не будет безотцовщиной. Или пусть этим займётся её семья. Чем не выход?
- Это не выход. Ты можешь ненавидеть её, обзывать, хотя я категорически против такого характера разговора. Дело не только в ребёнке. Мы любим друг друга, и от этого нет никаких лекарств. Я не могу, и не хочу, делать ей что-то в ущерб.
- А мне значит можно?
- Нет другого выбора. Я бы не хотел причинять зла и тебе. Ну почему мы не можем расстаться друзьями?
- Друзьями? После всего этого? Ты поглупел. Видимо, после нового знакомства. Повторяю. Если ты подаёшь на развод - мы уезжаем. С разводом никаких проблем у тебя не будет, но ни на один лишний день мы в Израиле не задержимся.
Подумай. Решение за тобой.
- Я уже думал. И долго. Теперь твоя очередь.
Анатолий открыл дверцу шкафа и начал укладывать в чемодан свои вещи.

Гул нарастал. Самолёт охватила крупная дрожь. Внезапно он сорвался с места и с нарастающей скоростью устремился вперёд. Через несколько секунд шасси оторвалось от земли, но с удивлением Ирина заметила , что дрожь не прекратилась. Только через пару минут ей стало понятно, что это уже не дрожь самолёта, а её собственная - нервная дрожь человека, вновь резко меняющего не только свою, но и чужую жизнь. Она посмотрела на напряжённо сидящих в соседних креслах детей. Что ждёт её и их в новой, уже незнакомой России... Удастся ли быстро приобрести жильё на те деньги, что остались после продажи иерусалимской квартиры. Конечно, бабушка с удовольствием приютит их на время в своей маленькой двухкомнатной квартирке, но долго жить так - невозможно. Да и с работой могут быть проблемы...
Ирина взглянула в иллюминатор. Суша резко уходила назад, надвигалось огромное безбрежное море. Взор Ирины затуманился, и она никак не могла понять, что так неостановимо заливает ей глаза: то ли собственные слёзы, то ли вода проплывающего внизу солёного Средиземного моря....