АПРЕЛЬ, ТИШИНА И ВЕСНА

НЕОЖИДАННО отключили свет, и квартиру мгновенно наполнила темнота, она заполнила все углы и свободное от мебели и вещей пространство, а потом успокоилась, замерла в ожидании действий хозяев.

- А-у-у! – вкрадчиво пропела Нинушка из соседней комнаты. - Несёт меня лиса за тёмные леса! Спасай, милый, спасай, родной мой!
Улыбнувшийся Алексей подошёл к жене, за руку, наощупь, провёл её в зал, сел на диван и пригласил Нинушку прилечь к нему на колени.

Она уютно примостилась, и Алексей сразу же почувствовал тепло, исходящее от Нинушки. Погладил по голове, спросил также тихо, как минуту назад она звала его:
- Хочешь, сказку расскажу?

- Про Апрель хочу! Про то, что он два дня был тёплым, а потом… - Нинушка задумалась. - Придумай, каким он был потом!

- ОКНО ПОКАЗАЛО МНЕ, - стал сочинять Алексей, - как на экране большого телевизора при выключенном звуке, серую мокрую дорогу, сырые, с прошлогодней травой, газоны. И небо, неприветливое с утра.
Два дня, а именно столько живёт Апрель, было, особенно позавчера, тепло. Так тепло, что даже не верилось. Только что на год ушедший в небытиё Март был жесток по отношению к весне, холоден и равнодушен. Скованные льдом лужи, грязный снег и неприветливый ветер не были роднёй весне. Каждый сам по себе.

Апрель же пришёл не только тихо, но и радостно, с солнцем; люди и земля приняли его восторженно; этому находилось множество подтверждений на улицах и в природе.
Воздух… Многообещающий, он манил людей из домов, звал вдаль, туда, где даже, несмотря на горы, много простора, много неуёмной полезной энергии. Чем глубже вдыхаешь, тем больше желания двигаться.
В душе моей с новой силой прорастал, просил активных действий кураж, мой вечный двигатель.

День прошёл на высокой волне, и вечер зародился и ушёл в ночь тоже красиво, оставив людям тёплые часы для прогулок и разбуженную веру в близкое тепло.
И на второй день Апрель обнадёжил людей, что так было не только вчера, будет сегодня, но и завтра - потерпите немного, достану много светлой зелёной краски, разрисую ею деревья, траву; всё серое закрашу.

Неведомо, что послужило причиной, только к обеду настроение Апреля стало меняться, появились первые признаки его грусти. Сначала пропало солнце, потом на горизонте потемнело небо. Не так, чтоб сразу, не тревожно, а всё-таки, если прислушаться, можно почувствовать перемену и в мире пернатых.
Синички, до того тенькавшие весело, смолкли, сороки и галки завершили полёты и где-то нашли приют, затаились, как если бы услышали всеобщую команду.

Ветер налетел на деревню, принялся донимать своей настойчивостью, с которой пытался пробраться под куртки, уже не зимние, а лёгкие, весенние. Сам, вероятно, хотел согреться. Да только кто ж его приютит за пазухой – он же ветер, ещё не ведавший тепла.
Раньше времени стемнело.
Ночь накрыла деревню; скрыла звёзды, даже самые яркие. Непроглядная темь. Сырость. Жутковатость, не перешедшая в тревогу.

- А ЧТО ОКНО? - спросила Нинушка ласково.
- Окно не отпускает, держит меня невидимыми нитями: смотри, мол, наблюдай за пробуждением весны. Бывает она не только праздничной, со звенящими говорливыми ручьями и озорным небом, плавающим в чистых талых лужах, когда б стоял так часами и внимал волшебный миг, плыл на огромных, вдохновлённых синевой неба, облаках. Но короток путь их в отражении от одного до другого бережка лужи. Чудное видение у ног твоих, оно для тебя одного, и ни для кого больше - весеннее, непохожее на летнее и осеннее. Только в апреле такая чистая вода, обновлённое небо и светлая, не утомлённая жарким солнцем, даль.

Ничего за окном не происходит; утро едва проснулось, оно ещё не привело себя в порядок после сна, прислушивается к своему внутреннему состоянию, чтоб и отношение к рассвету определить, и вспомнить про предстоящие днём дела…
Я смотрю на пустынную улицу, голые деревья, тихие дома и бледного цвета небо и думаю о том, что Апрель ночью побывал в лесу, в гостях у братьев-Месяцев. Посидел он в сторонке, послушал сгрудившихся у костра Месяцев и услышал, как живописал Март своё пребывание среди людей, как радовал он и огорчал их скверным характером и как хочется вернуться ему к ним, людям, да не его теперь черёд.

И Март рассказал младшим братьям - Маю, Июню и другим - про снег, про то, каким он бывает, про шалости свои, порой неудачные. А больше всего нравилось Марту ловить снежинки, подставляя им свои дни. Дни его таяли, убывали, снег же оставался лежать на промёрзшей земле, ожидая минуты, когда можно будет обернуться талой водой и пуститься в путешествие по деревенским улицам.

Апрель вернулся в деревню с затаённым желанием увидеть снегопад, вдохнуть, почувствовать его запах, насладиться неизведанными мгновениями.
Первые снежинки падали робко, несмело. Редкие, они не приближались к окну, перед которыми я, не желая шевелиться, стоял, и этому никто не мешал.
Восхищал сидевший на невысоком столбике кружевной чугунной ограды сиамский кот. Тихо сидел, не шевелился; придремнул, может, или замечтался о своём, весеннем.
- А ТИШИНА? - всё также тихо спросила Нинушка.

- Тишина? Она дополняет картину пробуждающегося дня. Течёт тишина плавно; кажется мне, я её не только чувствую, но и вижу, я наслаждаюсь ею, как если бы наслаждался, утоляя жажду, жарким днём припав к родниковой сладкой воде. С некоторых пор стал я различать звуки тишины, вижу, чувствую её, и, кажется, понимаю, из чего она состоит, только объяснить пока не могу, не родились в душе нужные слова. Это как соловьиная песня – слышна, радует, а увидеть певца на ветке мало кому удаётся.
Летят сопровождаемые тишиной снежинки, ложатся на дорогу и прошлогоднюю траву и тут же исчезают, растворяются. А сверху уже летят новые, их становится всё больше; потом будто разом вытряхнули их из огромной лукошки, и снежинки, большие, пушистые, опускаются красиво и оттого таинственно, ложатся плотно, рисуя новое весеннее полотно, чистое в своей белизне там, где не было луж.

- ЛУЖИ ЛОВИЛИ снежинки, макали их в воду. Так боролись они с небесными посланниками, потому что не хотели лежать под снежным одеялом. - Нинушка не говорила, она, казалось, напевала легонько, и голос её не терялся в тёмной комнате, касался нежно потаенных струн души Алексея.
Алексей охотно внимал родной голос.
- Лужи ловили снежинки, макали их в воду, - продолжил он мысль Нинушки. - И вскоре лужи смотрелись синевато-зеленоватыми пятнами на белом весеннем ковре.

Сказочный снег сыпался и сыпался без устали. Снежинки липли к сырым стенам, чугунной ограде напротив нашего дома, ложились-собирались на ветках берёзок и парочке ёлочек.
Апрель переодевался, примерял на себе обновку.
Не хотелось ему больше думать о грустном, хотелось радости, праздника.

Падающие снежинки красовались друг перед другом, они танцевали теперь и перед моим окном, и ничто, даже машины, не нарушали безмолвие.

Я знаю - там, за окном моей квартиры, тепло, и красиво, и я чувствую в душе нарастание зова. «Чего ждёшь? - нашёптывала мне душа. - Беги, подставляй ладони, набирай снежинок, ощути прикосновение, почувствуй их настроение !»

Я боюсь шевельнуться, боюсь спугнуть пробуждение дня, его воспоминания о новогодней ночи, потому что только в ту ночь, раз в году, бывает погода, подобная сегодняшней.
- И ты в сказку шагнул! - улыбнулась Нинушка и легонько коснулась руки

Алексея - словно ветерок ласковый прошелестел...
Алексей почувствовал улыбку Нинушки, ощутил мимолётное прикосновение её руки, и волна нежности наполнила его душу.
- И я шагнул в сказку! - улыбнулся Алексей. - Как старому другу обрадовался

Апрель, повёл меня в парк. Дорога, по которой мы шли, ещё вчера сухая, сейчас лежала под ногами в свежем снегу, и уже были видны на ней следы людей и машин. Следы напоминали рисунок ребёнка, впервые взявшегося за карандаш. Внешне дорога походила на осеннюю, но, как бывает иногда в пору распутицы, не выглядит грустной; скорее, она растрёпанная, озорная. Что-то её отличает этим утром; я стараюсь уловить, понять, что именно, но мысли отвлекаются на мелочи, такие привлекательные, будто ранее я ничего подобного не видел.

Апрель не мешает мне, он наблюдает за мной, моими эмоциями, радуется тому, что легко уговорил прогуляться.
Заранее, ещё до того, как поприветствовал меня у подъезда, Апрель подготовил парк ко встрече со мной, и тот затих в торжественном убранстве. Старые, много повидавшие и имеющие свою историю тополя, замерли, ни одна веточка не шелохнётся - ждут, к какому из них первому подойду поздороваться, прикоснуться к холодной после ночи, жилистой коре.

Сразу за асфальтированными дорожками, тут и там, распростёрлись лужи, большие и маленькие, но такие непохожие одна на другую. Каждая, как книжная страница, может рассказать о своём или лишь намекнуть на скрытую тайну, которую предлагает тебе разгадать. Оказавшиеся под открытым небом лужи были полны снежной кашицы, отличались от спавших ночь под прикрытием сосёнок. Не замёрзшая, без ледяной корки, вода отражала нависшие над ней лапы деревьев, ловила падающие с них редкие капли и каждой присваивала свой, неповторимый звук.

И всё - попался я на эти звуки! Они пленили меня, от них невозможно оторваться! И я стоял и стоял, слушая падение капель и наблюдая за тем, как они ныряют в воду, рисуя круги. Во время дождя круги не такие, они другие; суетливые, скорые на исчезновение, потому что от множества капель наслаиваются один на другой.

А сейчас - о! - это невероятное изумление тихого уголка в парке! Редкие капли падали с чувством собственного достоинства: медленно, так медленно, что казалось, капелька заснула, так и не решившись сорваться вниз, росла она, набиралась храбрости, и вот, наконец, летит! И можно успеть проследить за этим её единственным полётом и за тем, какой родится звук - короткий, яркий, или тихий, вкрадчивый. А следующая капля своей очереди дожидается; ждёт, пока круг на воде погаснет, чтобы тоже пуститься в путешествие и оставить на мгновение свой автограф. И её рождением насладиться хочу, и наслаждаюсь!

Апрель не торопит меня, дивится моему интересу, радуется своей находке, каким-то ему присущим волшебством оберегает парк от прохожих, и охраняет тишину, даже птиц не слышно, чтобы я не отвлекался.

- А ДЕРЕВЯННЫЙ ЗАБОР, неподалёку окруживший старую избушку, чтоб ненароком не выскочила на дорогу…- решилась Нинушка вывести Алексея из парка.

- Это особенная страница! – Алексей погладил Нинушку по голове. – Люблю наблюдать за ними, слушать мелодии старых заборов. А уж во время снегопада или после бурана они неповторимо хороши, поэтичны! Людям присмотреться бы, залюбоваться.
Алексей задумался, и в это мгновение в комнате вспыхнул электрический свет.
-Ах, как некстати! - вырвалось у Нинушки.

- Спасибо, милая! Ты замечательная слушательница! – Алексей поцеловал Нинушку, и они встали с дивана, чтобы заняться домашними делами.
Петропавловский район Алтайского края.