О КНЯГИНЯХ ДАШКОВОЙ И ГОЛИЦЫНОЙ, ПРАБАБУШКЕ ПУШКИНА ГАННИБАЛ И «ЛЮДОЕДКЕ» САЛТЫЧИХЕ

О КНЯГИНЯХ
ДАШКОВОЙ И ГОЛИЦЫНОЙ,
ПРАБАБУШКЕ ПУШКИНА ГАННИБАЛ
И «ЛЮДОЕДКЕ» САЛТЫЧИХЕ…

            Известный писатель и садовод А.Т. Болотов (жил в Тульской губернии, но имел поместья во Мценском и Кромском уездах Орловской губернии), говоря о своём сватовстве, хотел предварительно изучить «душевныя дарования, склонности и нрав» своей невесты. Но на это тогда и рассчитывать нельзя было. Отсюда, пишет Вл. Михневич, у девушек наблюдалась «спешная безоглядная влюбчивость».
           В один прекрасный летний вечер 1758г четырнадцатилетняя Екатерина Романовна Дашкова (имела поместье в Орловской губернии, в нынешнем Урицком районе) возвращалась из гостей, от подруги своей Самариной. Она пожелала пройти пешком. Навстречу – молодой офицер. Через минуту они расстались... Екатерина Романовна впервые слышала это имя (Дашков), но возвратилась домой окончательно влюблённой в него...
               А вот как «спаивали» молодых. Берхгольц описал свадьбу княжны Лобановой с молодым графом Пушкиным. По обычаю, для распоряжений на свадьбе избирался из почётных лиц – маршал, вооружённый жезлом, и ему подчинялись помощники – шафера. Балдахин невесты украшался венком из цветов, которые осеняли головы её и её дружек. Было два пиршественных стола: жениха, за которым пировали мужчи-ны; и невесты, где сидели одни дамы. Но так не всегда бывало. Чаще мужчины и дамы садились вместе, друг против друга или вперемежку, но всегда в порядке чинопочитания.
             После молитвы пили водку, которая подносилась услужливым маршалом не только жениху, но и невесте. После водки – бесконечный обед с провозглашением бесконечных тостов... Потом – танцы...
            Бал открывался полонезом, в котором маршал вёл невесту в первой паре. В 11 часов (видимо, вечера. – В.А.) провожали молодых под церемониальный танец. Зажигали факелы и шли в спальню, где всех угощали сладостями. Там, за особым столом, жениха поили окончательно допьяна.
          На другой день свадебный пир возобновлялся, но муж сидел за дамским столом вместе с новобрачной. Сначала он срывал висевший над её головой венок. Затем – визиты к родственникам. Много было и подарков.
           – Мои б руки не могли бы всего забрать, когда бы мне не помогали принимать, – рассказывает княгиня Н.Б. Долгорукова о полученных на её свадьбе подарках. Брат невесты преподнёс ей, например, шесть пудов серебра столового, «старинные великие кубки и фляши золочёныя». Обычай даренья невесты соблюдался и в царских свадьбах.
            Для этой цели при Петре I, например, специально, по указу, собирались «презентныя деньги со всякого чина людей». Но вот начиналась жизнь. У одних она шла счастливо, у других – нет. Бывали и примеры дикого обращения с жёнами.
           Автор подчёркивает, что ужасные истязания и страдания выпали, например, на долю жены прадеда Пушкина, А.П. Ганнибала. Знаменитый, опоэтизированный своим правнуком «Арап Петра Великого», женился на молодой девушке, Евдокии, дочери капитана Диспера, против её желания.
Она была влюблена в другого, а к Ганнибалу питала отвращение, «понеже, – говорила она, – арап и не нашей породы». Выдали её насильно. Вскоре она имела неосторожность увлечься одним молодым человеком, подчинённым своего мужа. Ганнибалу стало известно это. И он запер несчастную под замок. Устроил домашний застенок, в котором жестоко истязал её по всем правилам заплечного мастерства.
Одновременно он начал преследовать её судом по обвинению в прелюбодеянии, за что, по тем законам, полагалась страшная кара. Дело тянулось целых двадцать лет...
Под конец её заточили в монастырь, где она и умерла.
             Были и такие «чудаки»: муж в волновую погоду сажал в рыбачью лодку жену, которая очень боялась воды, и катал её по Волге. Иногда, «сажал он её на пушку и палил из нея». Это делалось с одной целью, чтобы приучить «женщину знатного происхождения, воспитанную в неге и очень образованную» к «военной жизни».
             Известен громкий в своё время процесс по поводу развода князя Куракина с женою, урождённой Нарышкиной, прекраснейшей женщиной (по отзыву князя И.М. Долгорукова). Несчастная в браке, она не нашла счастья и в своей преступной любви.
             Правда, и сами женщины не всегда были кроткими. Кто не знает Салтычиху. Она собственноручно била своих людей скалками, палками, поленьями, утюгами, плетью, поджигала волосы на их головах, брала за уши раскалёнными щипцами, обваривала им лица кипятком, била головой об стену. Люди мёрзли на морозе, мерли от голода, держались по горле в воде. Она замучила до смерти 38 человек, по признанию суда, и более 75, по свидетельству её крестьян. В то же время Салтычиха до педантизма любила чистое белье, чистоту в комнатах и особенно чистые, лоснящиеся полы.
             Кроме Салтычихи, были и другие «людоедки». Графиня Н.В. Салтыкова, жена фельдмаршала, бывшего воспитателем в детстве императора Александра Павловича, держала у себя в спальне в клетке своего крепостного парикмахера, как зве-ря, поскольку страдала плешивостью.
Когда он бежал, то полиция не вернула его больше гос-поже, а сказала, что парикмахер утоп в Неве...
              Это сделано было больше не для того, чтобы оградить невинного, а чтобы не судить Салтыкову.
           Были, конечно, и талантливые женщины. Среди них и наша землячка, княгиня Екатерина Дмитриевна Голицына, урождённая Кантемир. Она пожертвовала 22000 рублей с тем, чтобы на проценты с этой суммы были отправлены, через каждые шесть лет, трое молодых людей в Страсбургский университет для обучения медицине и хирургии.
А по окончании курса и по возвращению в Россию, «пользовались совершенною свободою».
                В романе Н.Карамзина «Бедная Лиза» описана трагическая любовь. Интересно, что молодой граф Н.П. Шереметев, образованный, кончивший курс Лейденского университета, приехав в своё знаменитое подмосковное село Кусково, за-метил одну из крепостных артисток своего домашнего театра, милую и красивую девушку Парашу Ковалевскую, дочь кузнеца. Брак вышел счастливый. А графиня-крестьянка оказалась доброй женой...
*
1996, пгт. Кромы
(По книге Вл. Михневича
«Русская женщина 18 столетия»).