16+
Лайт-версия сайта

Тяжелое утро

Литература / Проза / Тяжелое утро
Просмотр работы:
31 августа ’2010   20:27
Просмотров: 26369





— Ах, как я не хочу вставать, – услышал я за спиной капризный голосок и от неожиданности вздрогнул. Сияя юной красотой и соблазнительной полнотой, на меня пристально смотрела яркая блондинка, по-хозяйски расположившаяся на кровати. При этом красавица зевала и призывно потягивалась.

Не проронив ни слова, я, шаркая шлепанцами, поплелся в ванную.

Слушая бодрые радиосводки о победоносном для какой-то партии ходе очередной избирательной кампании, я долго брил мятое лицо, с подозрительной брезгливостью разглядывая его в зеркале; я часто ловлю этот свой взгляд, осуждающий, недовольный и напряженный.

Я спрашиваю себя, кто эта девица, каким ветром занесло ее в мою спальню под толстое ватное одеяло? Зачем она так вызывающе и нахально зевает? Где я был вчера?.. Ах, да, об этом я уже думал... И что же мне, несчастному страдальцу, вспоминается?

Да то же, что и всегда. Я, как в омут, по собственной воле или, вернее, из-за отсутствия оной, был затянут в традиционную богемную тусовку с пьянками, кабаками и девками...

О Господи, если Ты есть, избавь мою голову от боли, а если не можешь, то согласен и на саму голову...

Стоя под душем, я делал автоматические движения, которые проделывал многие тысячи раз: намыливался, поливал себя то горячей, то ледяной водой. И делал все это, как бесчувственное, безмозглое животное, не рассуждая, будто это и не я вовсе, а кто-то другой – совершенно неизвестный и чужой.

Мозг просверлила мысль: все, что происходит со мной в данный момент, – все это из дальнего-предальнего прошлого. И толстая красавица под толстым ватным одеялом. И сталинский кабинет с окнами, смотрящими на Кремль. И идиотские радиосводки, и непогода за окном, и яростно конфликтующие доминошники, и вообще все-все-все из прошлого, и будто в этом прошлом я по-настоящему и существую, а настоящее – оно где-то ходит-бродит, но без меня и все время мимо... О, как глубока была эта мысль!..

После душа я долго слонялся по квартире, не зная, чем себя занять, и меня посетила новая мысль – как плохо жить без слуги!

Когда я на кухне замер возле холодильника, ко мне наведалась и третья мысль – мысль-дилемма: выпить или не выпить? И хотя со всей определенностью было ясно, что выпить придется, все же слабое, робкое сомнение на миг посетило меня.

Тасуя мысли как карты, я с удивлением отметил, что в то серое утро каждая новая мысль не наслаивалась на предшествующую, а четко отграничивалась от нее. Этакая выкристаллизованная мысль в чистом виде. Мысль, выпавшая в осадок.

Последняя мысль, освоившись в моей похмельной голове, без задержки породила следующую – главную! – мысль: уж если решил выпить, то зачем канителиться, черт бы меня подрал!

Ах, как же все-таки плохо жить без слуги, подумал я с сожалением, возвращаясь ко второй мысли. Мне уже стало казаться, что у меня всегда был слуга, и я по недоразумению или недосмотру его лишился. Чувство утраты было таким острым, болезненным и реальным, что я, разволновавшись, налил себе полный стакан.

Если вы когда-нибудь поутру на русский манер приводили себя в порядок с помощью водки, вам будет понятно, что героизм опохмеляющегося сродни героизму самых высоких воинских степеней и в то же время подобен безрассудству старого, отходящего от амурных дел сластолюбца, решившего на закате своей бурной сексуальной карьеры в последний раз испытать судьбу в объятиях юной, полной огня и жизни, очаровательной нимфоманки.

Разумеется, опрометчивость старого сатира налицо, да и риск отдать Богу душу уж очень велик, но кто посмеет бросить камень в отчаянного смельчака?

Итак...

Преодолевая отвращение, я вцепился в стакан и резким движением опрокинул содержимое внутрь: испил, так сказать, чашу до дна.

Какой же мерзкий вкус и запах у этого подлого напитка! И как можно называть напитком яд?! На миг показалось, что я проглотил стакан холодной ртути с сивушным духом.

Застыв, как мраморное изваяние, я, боясь пошевельнуться, – не дай Бог, расплещется! – уставился в закопченный кухонный потолок. О, я знал точно – облегчение наступит. А потому ждал, ждал, ждал...

Долго ждал.

И вот оно – сладостное мгновение! Так, уже лучше – можно пошевелить пальцами ног. Можно, пока еще осторожно, но уже с некоторым, почти молодецким, вызовом повести плечами, предварительно осторожно расправив их.

Я чувствовал, как божественные искры, миллионами иголочек вонзившиеся в стенки желудка, гонят, гонят огненную живительную волну, стремительно набирающую победительную силу, ко всем членам моего многострадального тела.

Да, теперь без опаски можно было сказать – жизнь возвращалась ко мне!

Из ванной, где стоял радиоприемник, донеслись звуки музыки, торжественной, прекрасной, – я узнал божественного Равеля! – она зазвучала величественно и мощно, отражаясь от закопченных сводов кухни.

Внезапно, как по мановению волшебного жезла, за окном прекратился мокрый снегопад, и золотой свет залил комнату. Закономерной, здравой и оправданной показалась мысль выпить еще немного водки. Я и выпил. И даже закусил.

Жизнь, жизнь, жизнь возвращалась ко мне!

Жизнь, как проказливый и радостный солнечный зайчик, проникающий сквозь давно немытое окно в грустную обитель страдающего от одиночества анахорета; о, жизнь, славлю, славлю, миллион раз славлю тебя! О, жизнь, как исполнение самых смелых, самых дерзновенных мечтаний, как нескончаемый поток удач и наслаждений, как успех и счастье познания мира, как блаженство обладания женщиной!

Но не той, толстой, под ватным одеялом!

Хотя с чего это я взял, что она толстая?..

Впрочем, все это вздор, главным же и определяющим было то, что меня неудержимо потянуло работать.

Не теряя времени, я выпроводил недоумевавшую и слегка упиравшуюся незнакомку за дверь, отведя ей очень незначительное время на приведения своего туалета в порядок. Я подбадривал даму легкими шлепками по местам, расположенным чуть ниже спины.

— Как-нибудь позвоню... – весело и беззаботно лгал я, когда ослепительная блондинка, злобно шипя, спускалась по лестнице.

Я хлопнул дверью и, потирая руки, бросился в комнату. Там, против света, рядом с зеркалом, в подрамнике, закрытая легким, вишневого цвета шелком, находилось то, ради чего я жил, ради чего мне иногда хотелось «безумствовать, любить, целоваться и пить». Вроде так некогда сказал какой-то поэт.

Работа над этой картиной длилась долгие годы.

Это было сокровенное.

Тайное.

Эта картина никогда не покидала моего дома.

Иногда я месяцами не подходил к ней, зная, что могу прикасаться к холсту только безупречно чистыми руками.

И эти месяцы заполнялись примитивной – правда, требующей адского терпения и ангельского смирения, – поденщиной: грязной работой за презренный металл.

Я написал огромное количество полотен, где меня, как художника, не видно. Но на это был спрос, а мне хотелось вкусно есть и пить. И не завтра, а – сегодня. И я вкусно ел и пил, презирая себя за слабость. Тема, знакомая многим. И не только художникам...

Но иногда приходило время, когда я брал в руки кисть и ощущал в душе порыв, сравнимый с сумасшедшим порывом океанского ветра. На меня обрушивался бушующий ураган ничем не ограниченной свободы, и тогда я всем своим существом осознавал, что для меня не существует ничего невозможного.

В эти мгновения я мог всё! Сегодня для меня как раз настало такое время.


(Фрагмент романа «Тринадцатая пуля»)








Голосование:

Суммарный балл: 10
Проголосовало пользователей: 1

Балл суточного голосования: 0
Проголосовало пользователей: 0

Голосовать могут только зарегистрированные пользователи

Вас также могут заинтересовать работы:



Отзывы:


Оставлен: 31 августа ’2010   20:49
Отлично! "уж если решил выпить, то зачем канителиться, черт бы меня подрал!" 10!


Оставлять отзывы могут только зарегистрированные пользователи
Логин
Пароль

Регистрация
Забыли пароль?


Трибуна сайта

"Знаешь, Андрей" Поддержите пожалуйста!

Присоединяйтесь 




Наш рупор





© 2009 - 2024 www.neizvestniy-geniy.ru         Карта сайта

Яндекс.Метрика
Реклама на нашем сайте

Мы в соц. сетях —  ВКонтакте Одноклассники Livejournal

Разработка web-сайта — Веб-студия BondSoft