Жизнь в астрале.

Мой отец вернулся с моря, когда мне было шесть лет. ушёл в море задолго до моего рождения. Всего пятнадцать лет он провёл во всех морях, работая на китобойном судне "Юрий Долгорукий", бесперебойно выполняя план по обеспечению страны мясом. Китовым.
Где он только не был. Атлантический океан, Тихий океан, Индийский океан, Норвежское море, Средиземное море и, наконец, Антарктида, в которой он провёл три четверти времени работы на китобойном судне.
первый выход в море - Исландия, где обилие фъёрдов, "квадратная" луна и вкуснейшая селёдка. Потом - Средиземное море и Гибралтар. Сразу же после этого двойное огибание мыса Горн, что уже по морским законам даёт право на ношение золотой серьги. И Антарктида с вечным холодом и неизменными айсбергами и, конечно, пингвинами...
Раннее утро. Вокруг океан. Небо голубое. Солнце нежно греет. Поверхность воды внушает чувство бесконечной безмятежности. Отец в шортах стоит у пушки, зараженной гарпуном, держа в руках бинокль. Он вглядывается куда-то. Кругом одна вода и небо. Постепенно стал усиливаться блеск двух стёкол бинокля, в которых отражается по-прежнему вода морская и поднимающееся выше Солнце. Неожиданно локти отца охватило напряжение в ожидании, мышцы расставленных ног в шортах тоже напряглись.
А я в это время безмятежно нежусь на жарком солнце на самом юге Индийского полуострова. Вокруг ни души, только лёгкий ветерок теребит мои волосы и обдувает влажное тело.
Стоя лицом к кокосовой роще, я, подобно непуганной дичи, обитающей на девственной ложе Природы, вижу вдруг смуглого человека, который идёт бесшумной походкой крадучись по направлению ко мне. Его глаза с нескрываемой целью вознаются в мои глаза, словно желая меня парализовать. И в то же время он ведёт себя так, словно я его не вижу, словно я его не могу видеть. В его сжатом кулаке в лучах полуденного солца сверкнул совсем близко нож. Кулак высоко поднят, словно для метания копья.
Я чувствую горячее дыхание смерти, избравшей меня, когда Солнце стоит высоко, когда небо такое пронзительно голубое, когда бескрайний океан так манит, когда...
Тут чувство инстинкта самосохранения срабатывает, параллельно с болью пронзает моё сердце мысль: зачем? Пятясь назад к океану, я всё отчётливее слышу игривый смех плескавшихся поблизости дельфинов. Войдя в воду, я мгновенно отрываюсь ногами от дна, несколько энергичных толчков руками и ногами и я плыву подальше от берега, от смуглого человека с ножом, которому необходимо убить меня.
Но вот я уже полностью отдалась могучему океану. Я уже часть огромного океана. Волны меня нежно и так знакомо несут всё дальше и дальше навстречу огненному закату, навстречу нежно розовому рассвету и снова меня поглощает огненный закат. Безмятежный покой. Покой... Я погружаюсь в воду. Дно океана. Я вернулась домой.
Проснувшись от сладкого и крепкого сна, я оказалась в Гибралтаре, в толпе ярких и пёстрых людей. Кругом изобилие цветов. Какой-то праздник. Вскоре со сгущением сумерек при сверкании неоновых ламп мы, толпа весёлых людей, мужчин и женщин, детей и стариков, с песнями и танцами, смеются и поют, не замечая меня, словно меня нет среди них.
Вдруг толпа раступается, шум смолкается, брызги тёплой солёной воды облепляют меня. Где-то раздался глухой, но тяжёлый удар.
... Вдалеке сверкают неоновые огни, а вокруг ночь и бескрайнее море. Мои глаза некоторое время смотрят на далёкий причал в неоновом свете, после чего я полнстью отдаюсь воле разбушевавшися волн, несущих меня всё дальше и дальше в никуда...
Навстречу Солнцу и Свету.