29-31 главы "Клин, герой и две гражданки"

Глава 29-я, в которой героини проявляют отвагу и гражданское мужество.


Утром меня разбудил звонок телефона.
— Да?
— Вы просили разбудить, сейчас без двадцати девять.
— Спасибо.
Я поднялась и прошла в ванную. Душ меня разбудил, взбодрил и направил мои мысли в нужное русло. Вчера я, наконец, осознала, что Сергей остался в прошлом,— это значит, что мне пора начинать новую жизнь! Да, начинать всегда нелегко, еще сложнее понять, с чего ее нужно начинать. Мысли беспорядочно прыгали от одного к другому, и мне стоило большого труда привести их в порядок.

Итак, сердце мое после продолжительных страданий, даже слишком продолжительных, вновь свободно, но это вовсе не означает, что я готова к новым отношениям. Ну, уж нет! Самое время насладиться сердечным покоем и почувствовать вкус жизни! Да, вкус жизни сладок. Особенно, когда ты на волосок от смерти, и за тобой гонятся менты и бандиты, а ты очень хочешь к маме. И, между прочим, на работу тоже. Так много пережить за такой короткий срок, ладно бы, если ты опытный в этом человек,— ну, трупы видел, не умерших своей смертью, а убитых, да и сам убивал, допустим, на войне, это можно переварить быстрее, и не замыкаться в себе. Но я-то простой обыватель и такие приключения для моей психики очень тяжелы! Постоянные стрессы, как известно, укорачивают жизнь и являются причиной морщин, а лишние морщины мне ни к чему!

Значит, надо бороться со стрессами, а самое лучшее средство – юмор! Ну, этого добра у меня хватает, слава Богу! Кстати о Боге, надо бы в церковь сходить, покаяться. Господи, я совсем забыла о Жанне, неужели ее бедняжку убили?!
А я, эгоистка, даже ничего не сделала для ее спасения! Вот, еще одна смерть на моей совести! Что-то страшно мне, а выдержит ли моя совесть, столько всего на нее навалилось…
— Марина, ты в ванной?— Наташка прервала мои рассуждения и, приоткрыв дверь, заглянула ко мне.— Тебе плохо?— она обеспокоенно присела на колени рядом со мной.
— Нет, я в порядке.
— А почему ты стоишь на коленях перед унитазом?

Только сейчас я обнаружила себя в очень нелепом положении, надо же, как меня понесло.
— Я просто задумалась.
— Интересно, о чем?
— Как ты думаешь, Жанну убили, или ее успели спасти?
— Боже мой! Как мы могли ее там оставить?!— заголосила Наташка.
— Не иначе как ополоумели, ведь могли же ее забрать! Настоять, чтобы взять ее с собой!
— Как же так, она такая молодая, красивая, и вот, спасибо папочке, нет Жанны!
— Да, политика питается кровью невинных и жиреет на криминале!— я еще добавила нецензурных выражений в адрес политиканов, бандитов и Димасика в частности.

Наташка горячо меня поддержала и мы, понося, на чем свет стоит всех мерзавцев и убийц, спустились в ресторан позавтракать, ведь день нам предстоял не из легких.
На мое счастье, вчерашний официант не работал, и завтрак прошел в нормальной обстановке.
— Я думаю, нам надо ехать в Кострому,— сказала я после некоторого изучения дорожной карты. Наташка в это время смаковала эклер.
— Слушай, этак мы всю Россию-Матушку обкатаем, денег-то хватит?
— Если не хватит, поедем автостопом.
— Боже, как романтично!
Этот диагноз неизлечим!

Договорившись с очередным таксистом, мы покатили дальше, с каждым километром приближаясь к родному дому.
Эх, дороги… И все же, поезда я люблю больше! Я предусмотрительно купила в киоске несколько журналов, Наташка взяла себе сканворды, в общем, о досуге побеспокоились заранее.

Таксист оказался приятным парнем, показывать достопримечательности города не стал и сразу повез нас на федеральную трассу.
Мы уткнулись в журналы, каждая в свой. Мне попался «Гламур», листала, листала и наткнулась на блиц-опрос по теме отношений между парами.

Не помню, в каком журнале читала рекомендации психолога. Он писал, что нельзя отдаваться другому человеку полностью и без остатка, это неизбежно приводит к разрыву отношений. А я отдаюсь, погружаюсь с головой и растворяюсь в каждом своем герое, как же заставить себя не делать этого?
В какой момент женщина забывает о себе любимой?

Может, собираясь на очередное свидание, делает себя неотразимой именно для него?
А может, когда бросает все дела ради одного вечера с ним, причем этот вечер заканчивается через час, так как он жутко занят и вырвался ненадолго ради нее? А может, когда она круглосуточно думает о нем и считает минуты, ожидая его телефонного звонка? Или это происходит в тот момент, когда она хочет доставить ему райское наслаждение в ущерб собственным желаниям? …

И таких ситуаций великое множество!
Так, когда же надо сказать себе: «Стоп! Ты, и только ты, самая любимая, самая желанная и единственная у меня! И кроме тебя у меня никого нет!»
Наверное, сейчас самое время внушить себе, что это правда и истина, закон моей жизни, наконец!

Почему я, наивная простота, считала, что кто-то может полюбить меня больше всего на свете, что дышать без меня не сможет! Что каждый день и ночь без меня станут для кого-то сущим кошмаром и предсмертными судорогами!
Да никто, никто и никогда не полюбит меня так сильно, как должна полюбить себя я! Только один человек не сможет дышать без меня – это я!

Вечной может быть только любовь к себе - единственной и неповторимой!
И что это я все ною и жалею себя?! Вот, Наташе гораздо хуже моего! Любовь-то взаимная, да где же им теперь встретиться? И вообще, жив ли Мишенька? Да и надежды на то, что он ее ищет, довольно призрачны. Короче говоря, у нее полная безнадега!

Я-то вот, свободна от иллюзий и дышу полной грудью,— захотела и поревела, а она все в себе держит. Хоть бы пикнула, как ей плохо! Партизанка! Ни слезинки, ни тяжкого вздоха! Сколько же в ней силы и выдержки?
— Наташа, как настроение?— вкрадчиво спросила я.
— Нормально, а что?— удивилась она.
— Выглядишь ты очень бодренько, это меня и удивляет, да и тревожит тоже.
— Ты о чем?— она закрыла журнал.
— Ты столько раз была моей жилеткой, и я вполне могу утешить и поддержать тебя. Понимаешь, нельзя все держать в себе, это очень тяжело.— Я придвинулась к ней и обняла.

— Марина, что с тобой? Я ничего в себе не держу. О чем мне плакать?— она смотрела на меня широко раскрытыми глазами.
Теперь самое время мне потерять дар речи.
— А ты, разве не переживаешь из-за Михаила?— пролепетала я.
— Нет, а что должна?
— Не знаю, наверное, да…
— Марина, я тебя умоляю, с чего я должна переживать о нем?
— Ты здесь, а он там…
— Марина, какая же ты глупая! Я тебе просто удивляюсь! Миша жив и здоров, и как только я приеду домой, мы с ним встретимся, что тут непонятного?
— Теперь ясно…

Потрясающая, просто фантастичная у меня подруга! Таких оптимистов мир еще не видывал! Она свято верит, что они будут вместе. Без всяких сомнений и отчаяния она смотрит в будущее!…
Что ж, месяц назад я пребывала в подобной эйфории, и чувствовала себя так же уверенно…
Господи, пусть все будет так, как верит она, пусть все ее ожидания сбудутся!
Наверное, таким оптимистам очень легко жить, они всегда «в шоколаде». По-крайней мере морально. Ни тени сомнения в том, что может случиться и по другому сценарию. Боже мой, каково же ей будет, если он не появится?! Страшно представить! …

Если он не появится, перееду к Натке, буду ее утешать и возвращать к жизни, той же шокотерапией, которую выдержала я. Клин клином!
Она же моя подруга…

Проголодавшись, мы остановились у придорожного кафе.
Натка барыней прошествовала в зал, мы с водителем замыкали шествие. Она выбрала самый козырный столик около бара, потому что он был единственный чистый. Надо признать, смотрелась наша компания очень колоритно, яркие спортивные костюмы и водитель - хипповый парень в джинсе и металле.

Официантка, милая на вид девушка, несмотря на усталость после ночного дежурства, вполне культурно приняла заказ. Она с трудом кивала в ответ на наши вопросы, есть такое-то блюдо или нет. Наконец, она удалилась, и мы в ожидании еды завели светскую беседу.
До чего же хорошо на просторах моей необъятной страны! Сколько лесов, полей и рек! И все это наше богатство, владейте и пользуйтесь на здоровье. Только вот, свое личное бережешь как зеницу ока, а у нас – общее, значит ничье. Эх, Россия – безотцовщина!
Вот приблизительная тема нашей беседы.
Мы бы, наверное, еще долго ее обсуждали, но были прерваны внезапными и удивительными событиями…

Сначала мы услышали визг тормозов на улице, а потом резко распахнулась дверь и в кафе ввалились три взъерошенных амбала.
— Всем лежать! Суки! Лежать, я сказал! Перестреляем всех к …!— взревели они наперебой, тыкая в нас обрезами.
Застигнутые врасплох, разинув рты, мы послушно шлепнулись на пол.
Не скажу, что мы испугались, нас уже не взять на пушку, мы калачи тертые!
Но рассмешить нас им удалось. С трудом удерживая смех, я и Натка наблюдали за неуклюжими бандюганами.

— Кассу! Кассу! Кассу! Кассу!— попугаем орал один из них в рваной майке и с татуировкой в виде тигра на плече. Барменша, трясясь от страха, вытащила коробку с деньгами, и, ставя ее на стойку бара, опрокинула всю наличность на пол.
— Корова!— заорал «тигренок» и кинулся судорожно собирать купюры, забыв про брошенный обрез.

Увидев деньги на полу, двое других бросились помогать товарищу. Под дружный собственный мат и визг персонала они сгребали деньги, рассовывая их по карманам. На мое удивление денег было много, наверное, выручка за несколько дней.

Пока они бились друг о друга лбами, мне вдруг захотелось проявить гражданскую сознательность, так сказать, доказать патриотизм и законопослушность(!). Я протянула руку и схватила обрез. Черт, какой тяжелый, но легче автомата. С криком «Руки вверх!» я подскочила к ним и долбанула одного по шее, другого рубанула в лоб, а третий рванул к дверям, причем на четвереньках. Натка среагировала четко, подлетев к оглушенным бандюганам, отшвырнула один обрез в сторону и подняла второй.
— Что смотришь, ментов вызывай!— крикнула я окаменевшей барменше.

«Каменная плита» заморгала и юркнула в кухню. Водитель наш, постепенно выходя из ступора, поднял третий обрез и пополнил ряды законопослушных граждан, хотя, современнее выразиться – господ.
— Ну, вы даете!— протянул он ошалело.
— Да, ладно, чего там,— отмахнулась Натка. Мол, нам не впервой. Мы таких как орехи щелкаем, вона, какие «коммандос»!

За стеной слышались маты барменши, объясняющей ментам, что на них напали бандиты, и мы держим их на прицеле.
— А вы в нас стрелять не будете?— прошептала официантка, похмелье которой, как рукой сняло.— Я вам супчик разогрела, и второе будет готово…
— Да-да, супчик в самый раз!— кивнула я и захохотала.
Бандюганы оправились от шока, но по-прежнему не шевелились, тяжело дыша, они наполняли пространство дурманящим ароматом перегара.

— У-у-у, ребятки, да вы грабеж ради того, чтобы подлечиться замутили! Ой, какая жалость, ну ничего, в кутузке вас подлечат!— Натка села на стул, не сводя с них прицела.
— Да, не ваш сегодня день, мальчики,— вздохнула я.— Менты скоро будут?— крикнула я барменше.
Та, услышав мой голос, выглянула из-за двери, и, кивнув, исчезла.


Глава 30-я, в которой Марина и Наташа с помощью предприимчивого таксиста скрываются от стражей порядка.


Вдалеке послышался вой сирены, наконец-то, славные защитники легки на помине.
Ворвались они стремительно, вскинув пистолеты на нас, потребовали разоружиться и отойти в сторону. Мы послушно сложили оружие на пол и присели за свой столик.

Они быстро скрутили бандюганов и обратили свое внимание на нас и барменшу с официанткой.
— Ну, что тут у вас произошло?— спросил вполне приятной наружности, кажется, лейтенант, раскладывая чистые листы на соседнем столике.
— Вооруженный грабеж!— пискнула барменша из своего убежища.
— Много украли?— важно спросил он.
— В кассе было тридцать две тысячи и восемьсот пятьдесят рублей, выручка за пять дней,— отчеканила она, искоса поглядывая на бандюганов.— А чего вы их не увезете?
— Ждем вторую машину. А вы не отвлекайтесь, с самого начала рассказывайте.

Барменша шумно вздохнула и во всех подробностях поведала о происшествии.
Лейтенант внимательно слушал и даже успевал делать какие-то записи, а официантка принесла нам супчик и второе. Мы, конечно, очень обрадовались. Происшествие ощутимо обострило аппетит, хотя, возможно, наш обед был не вполне уместен.

Лейтенант недовольно косился в нашу сторону, пока мы уминали вполне вкусный суп, а когда дело дошло до второго блюда, он не выдержал.
— Не могли бы вы приостановить трапезу и присоединиться к пояснениям?
— Конечно,— прочавкала я, отодвигая с большой досадой картофель по-французски.
— Мы едем в Кострому, по дороге проголодались, зашли в это кафе, заказали обед, и в это время сюда вломились эти бандиты. Они стали орать и угрожать пристрелить нас всех, и конечно, мы послушно упали на пол. А один из бандитов подбежал к бару и приказал барменше отдать кассу, а она со страха ее опрокинула на пол.

Бандит бросил оружие и принялся собирать деньги, двое других кинулись ему помогать. Уж не знаю, что на меня нашло, наверное — шок, я схватила оружие и крикнула им, что бы они ни двигались. Потом, когда они стали поворачиваться, я испугалась и ударила одного по шее, а другого в лоб. От страха чуть сама не свалилась рядом с ними!— врала я как сивый мерин, ага, испугалась, скорее разозлилась.— Тут очнулись мои спутники и бросились ко мне на подмогу, а барменша вызвала вас по телефону. В общем, так все и было, как рассказала она.— Я перевела дыхание и взглянула на лейтенанта вопросительно.

— Понятно, а не могли бы вы назвать свои имена и место проживания по факту.
— Да, я – Шевелева Марина Андреевна, семьдесят девятого года рождения, проживаю в Новгороде, по улице Университетская дом сорок, квартира семьдесят пять,— отчеканила я и перевела взгляд на Наташку.
— Я – Пахотина Наталья Викторовна, семьдесят девятого года рождения, проживаю в Новгороде, на улице Строителей дом три, квартира десять.
— Воронов Денис Витальевич, восемьдесят третьего года рождения, проживаю в городе Петровск, по улице Пожарского дом пятнадцать, квартира восемьдесят.
— А что вы здесь делаете?— спросил мент, пристально нас разглядывая.

— Путешествуем,— улыбнулась Натка.
— И давно вы путешествуете?
— Дня три.
— Ваше место работы?
— Таможенное управление, секретарь.
— Дизайнер интерьеров.
— Таксист.
В кафе вошли несколько ментов и повели бандитов на выход.
— Думаю, надо закрыть кафе и всем проехать в отделение. Для дачи официальных показаний.— Он собрал листы со стола и направился к дверям.— Минут десять вам хватит?— он кивнул нам и вышел.

Мы с Наташкой переглянулись, мое сердце ухнуло куда-то в пятки, и мороз пробежал по коже. Все, приехали! За каким чертом я схватила этот обрез?! Бежать надо было сломя голову! Бежать без оглядки!
Эти мысли пронеслись в доли секунды, а Натка смертельно побледнела и закашляла.
— Девочки, у вас проблемы с ментами?— прошептал таксист.
— Нет, проблем нет, но общаться с ними не желательно,— пробормотала я.
— Я так и подумал,— он оглянулся на бар, где копошились хозяйки, не обращая на нас внимания.— Могу окольными путями доставить вас в Кострому.

— Сколько?— способность соображать вернулась ко мне как-то неожиданно быстро, даже голова закружилась.
— У вас деловая хватка, пять сейчас и десять на месте.
Наша свобода становится с каждым днем все дороже, инфляция, что ли.
— Идет, поехали.— Я решительно встала и направилась к бару.

Я оплатила обед, официантка впопыхах отбила чек и присоединилась к нам.
Наташка как под гипнозом поплелась за мной, а предприимчивый таксист в два прыжка оказался впереди меня и галантно открыл передо мной дверь.
Да уж, смекалистый мужик нам попался, спасибо Божьему провидению! Барменша сдала кафешку на сигнализацию, а мы, выйдя на улицу, подошли к своему такси.

Рядом стоял один милицейский «УАЗ».
— Следуйте за нами,— сказал лейтенант и сел в свою машину.
— Хорошо,— кивнул таксист,— приклеюсь к вашему бамперу.
Я и Натка сели на заднее сидение и пристегнулись ремнями безопасности, ведь неизвестно какими буераками он нас повезет. Детские ремни немного давят, конечно, но жизнь дороже, так что решили потерпеть.

Первые пять минут мы действительно плелись в хвосте «УАЗа», но потом наш водитель резко вывернул руль вправо, и мы помчались по еле заметной лесной дороге. Машину кидало в разные стороны, мы держались и руками и зубами, лишь бы не переломать себе ничего.
Я умудрилась повернуть голову назад, менты пока нас не догоняли. Наверное, не сразу поняли, что мы слиняли.
— А ты уверен, что мы от них спрячемся?— выкрикнула я, когда машину странно накренило в сторону.
— Еще бы! В этих местах я могу ездить с закрытыми глазами, здесь за руль в первый раз сел, ну, в смысле учился здесь.

— О, Боже!— выдохнули мы с Наткой, когда машина приняла горизонтальное положение.
— Да вы не бойтесь, я же экстрим-школу окончил, и такие дороги мне ближе к сердцу, чем асфальт! С ветерком домчу вас куда надо!
Я хотела ответить, но челюсть звонко клацнула на очередной кочке, и я решила поберечь зубы и промолчать.

За окнами мелькали деревья, кусты скребли по стеклам и дверцам машины. Через некоторое время я почувствовала жуткий голод, видимо, из-за трясучки вся пища переварилась, а когда мы теперь поедим, я не знаю.
На голодный желудок мой мозг почему-то начинает работать в сумасшедшем ритме. И иногда такое выдает, что просто диву даешься, и начинаешь подозревать о своей гениальности.
Хотя, на этот раз ничего гениального он не наработал. Я попыталась предвидеть или рассчитать ход дальнейших событий. И у меня получилось две версии.

Первая: менты махнули на нас рукой, номер такси не запомнили, и лишние заботы им ни к чему, так что мы благополучно доедем до Пензы.
Вторая: наше поведение им не понравилось, и за нами ринулись в погоню. Номера такси уже передали по рации, и теперь нас перехватят на первом же посту. И это в лучшем случае, а в худшем, вместе с номером машины проверили по базе наши имена. А если мы в федеральном розыске, то ловить будут наверняка!

Меня бросило в жар от этих предположений, и я попыталась спрогнозировать наше дальнейшее спасение от тюрьмы и от сумы (в лице бандитов).
Надо срочно менять машину, липовые документы у нас есть, по ним нас ни один черт в каталажку не укатает! Вот черт, стоит только связаться с бандитами, таких словечек нахватаешься, жуть!
Значит так, решение принято и обсуждению не подлежит, меняем машину и едем дальше.
— Стой!— не своим голосом заорала я.— Стой!

Таксист резко затормозил, нас по инерции кинуло вперед так, что ремень впился в грудь.
— Ты чего?— испугалась Натка.
— Что случилось?— обернулся таксист.
— Для всех будет лучше, если мы поменяем машину!— отчеканила я.
— Это и ежу понятно!
— Причем тут еж?— удивилась Натка.
— Где мы можем найти машину?— продолжала я в том же тоне, не обращая внимания на их удивление.
— Ну, кореш мой тоже за рулем, но не знаю, согласится ли он…
— Я заплачу две цены – согласится,— резонно ответила я.
— Дальше едем, что ли?
— Да.

Наташка крутила головой, не понимая, о чем речь, наконец, до нее дошел смысл нашего разговора и она успокоилась.
Дальнейший маршрут прошел также по кочкам и ямкам, с крутыми виражами и креном. Я порядком растрясла остатки самообладания и уже была готова к панике.
Неужели, я так и буду всю жизнь убегать и прятаться, и когда, наконец, закончатся эти гонки с препятствиями!
И в тот момент, когда я собралась закатить истерику, мы выехали на проселочную дорогу. Облегчение буквально повисло в воздухе.

— Ну вот, через десять минут будем на месте,— подбодрил нас таксист.
— Надеемся,— вздохнула я.
Наташка, кажется, мыслями была где-то далеко, и совершенно не реагировала на происходящее. Наверное, о Мишеньке думает, лицо у нее прямо сияет.
— Вы отличный водитель, такая сложная дорога, а прошли ее без проблем,— похвалила я таксиста.
— Да, это что, вот недавно в такое болото попали, чудом живы остались,— он улыбнулся в зеркало заднего вида.
С проселочной дороги мы свернули на асфальтированную, наш ас поддал газу, и мы поехали с ветерком.

Ремень безопасности скоро врастет в мою грудь, а руки, сжимающие дверную ручку, уже побелели.
Уф, пора расслабиться, ведь все виражи позади.
Все-таки не зря говорят, что нельзя расслабляться!
— Девчонки, чего притихли,— весело подмигнул таксист,— уже подъезжаем!
Он начал сворачивать на дорогу, уходящую в лес, и в этот момент в нас врезалась «Газель».

Нет, не в лоб, и даже не в бок. Она каким-то чудом подцепила наш задний бампер, и мощным толчком спихнула в канаву у дороги.
Слова нашего аса потонули в скрежете тормозов и глухих ударах о землю. А мы, кажется, вопили похлеще сирены. Наша машина, свалившись в не очень глубокую канаву, стояла вертикально, а сверху нас придавила «Газель».
Я всем телом почувствовала эти центнеры веса надо мной.
Да что же это такое! Когда же этот кошмар наконец закончится!


Глава 31-я, из которой мы узнаем, что «сельский шопинг» - отличное средство от стресса, полученного в результате небольшой автокатастрофы.


В голове сквозь шум мелькали жуткие мысли, и я уже была готова разорвать на куски эту «Газель», вместе с водителем.
Мы буквально висели над передними сидениями, эти чертовы ремни впились так, что наверняка останутся шрамы.
Наш профи разбил железным лбом стекло и был без сознания.
— Это какое-то проклятие!— закричала Наташка.
— Нет, это какие-то дебилы за рулем!— заорала я в ответ.

Собрав силы, а от злости они приумножились в сотни раз, я прижалась к спинке своего сидения, и отстегнула ремень. Наташка, проследив за моими действиями, повторила их, сопровождая движения рук отборным матом.
Где-то сверху открылась дверца и в окне промелькнула человеческая фигура. Я попыталась открыть дверь, но не тут-то было. Ее заклинило!
Так, только без паники! Спокойствие и ровное дыхание…

Какое к черту дыхание?!…
Моя истерика накрыла меня безумным шквалом. Я орала и билась о дверь так, что молнии сверкали вокруг.
Снаружи мою дверь кто-то пытался открыть, потом я увидела лицо, и оно показывало, что нужно открыть окно. Нет, не показывало, оно пыталось переорать меня.

Голос разума, наконец, пробился сквозь ураган истерии, и я, сообразив, что пробила обшивку двери, нащупала и нажала на кнопку. Стекло опустилось.
— Вылазь, я тебя приму!— крикнул мне в лицо какой-то мужик.
— Чего орешь, я не глухая,— огрызнулась я.
— Да, а мне показалось, что у тебя перепонки уже лопнули.
Через секунду я была по колено в грязи, но на свободе! Вскоре и Наташка присоединилась ко мне.

Нас колотило от страха и злости, уж не знаю, что больше переполняло нас. Двое мужиков из «Газели» пытались вытащить нашего таксиста из его саркофага. А мы, цепляясь за грязную траву, вылезли из канавы и упали на землю.
— Мы когда-нибудь домой приедем?!— прохрипела Натка.— Этот чертов отпуск мне до смерти надоел!
Ого! Неужели дошло до нее наконец-то, что попали мы как куры в ощип, и приключения, и романтика уже давно не актуальны.
— Когда-нибудь приедем!— прошипела я и поднялась с земли.

Ага, теперь понятно, как этому придурку удалось нас поддеть за бампер - дорога спускалась под горку. А машины смотрелись очень впечатляюще, этакий Георгий Победоносец, повергший змея, в роли змея наше такси.
Меня разразил жуткий хохот, его подхватила Наташка. Держась за животы, мы катались по траве.
— Хорош ржать!— крикнул кто-то.— Своему водиле лучше помогите!
Водиле? А таксисту, да, ему помощь еще как нужна.

Мы съехали по траве в канаву. Мужики пыхтели, вытаскивая нашего аса. Он был по-прежнему без сознания, голова в крови, и его тушу тащили виновники аварии. Один тащил снаружи, второй толкал изнутри, наверное, через наше окно влез. Я схватила таксиста за руки, а мужик за плечи, и на счет три мы вытянули его.
Наташка, упав на колени, положила его голову себе на ноги. Пульс был, но редкий. Если дышит,— жить будет.
А как же мне вытащить нашу сумку, ведь на багажнике прочно висела «Газель»?

— Мне бы сумку свою вытащить, кто поможет?— оглянулась я на курящих мужиков.
— Приедет эвакуатор и достанешь.
— Не буду я ждать ваш эвакуатор! И вообще, какого черта ты нас опрокинул. Что, первый раз за рулем?!— возмутилась я.
— Не ори, и без тебя тошно! Тормоза барахлят, мы на ремонт ехали. Теперь точно доедем! С эвакуатором, мать твою!…— выругался один из них.
— Вы хоть «скорую» вызвали?— спросила Натка.
— А как же, сразу, как только повисли.

Да, еще не хватало нам милиции, от одной-то еле скрылись. К другой в лапы угодить я не хочу, твердо решила я и полезла в такси. Сделав упор ногами в кресло водителя, я попыталась отодрать панель за задними сиденьями. Пыхтя и матерясь, изодрав руки, я, наконец, оторвала панель и дотянулась до сумки. Вытащив ее, я вылезла из машины.
— Наталья, подъем! Мы уходим!
— А как же он?— она посмотрела на таксиста.
— «Скорая» о нем позаботится.
— Эй, а как же показания, вы же свидетели?
— Да идите вы со своими показаниями! Я домой хочу, к маме!

Ах, чуть не забыла! Надо бедняге деньги оставить. Здесь не оставлю - эти стервятники себе прикарманят. Как же быть? Где его документы?
Я залезла в бардачок и вынула пластиковую папку.
— Ручка у кого-нибудь есть?
Один из мужиков протянул мне ручку, оторвав клочок бумаги, я нацарапала адрес и данные таксиста. Пошлю деньги почтой и телеграмму отправлю родственникам.

Закончив писать, я вернула документы на место, и, взвалив сумку на плечо, полезла наверх. Наташка сняла с себя спортивную куртку, и, подложив ее под голову таксиста, присоединилась ко мне.
— Какая деревня ближе?— спросила я, поднявшись на дорогу.
— Селезневка, по этой дороге через лес, километра четыре.
— Спасибо,— махнула я им на прощание, и мы зашагали по дороге - чумазые и злые.

— Марина, нас, наверное, правда, кто-то сглазил,— печально произнесла Наташка.
— Наверное, твоя ворожея.
— Ты, знаешь, а ведь я именно так и подумала. Она так подозрительно себя вела! Оплевала меня всю!
— О, Господи! Наташа, давай тему сменим. У меня и так с настроением паршиво, а ты еще добавляешь.
— Думаешь, мне весело? Знаешь, как я испугалась!
— Знаю, я не меньше.

Наташка надулась и немного отстала от меня. Ну и что, я теперь должна плясать около нее. Мне, может, еще хуже!
— Широка страна моя родная, много в ней лесов, полей и рек!— запела я.
— Я другой такой страны не знаю, где так вольно дышит человек!— подхватила Наташка.
Мы еще немного попели, разрядились и вскоре подошли к окраине деревни.

Все-таки нас преследует злой рок, второй раз подряд мы появляемся в незнакомом месте и выглядим при этом последними бомжами!
— Марина, может, в реке искупаемся? Все почище будем?
— Мне тоже пришла в голову эта мысль. Пошли.
Слева от нас, почти сразу за оградой какого-то дома был обрыв. Мы подошли, оказалось, не ошиблись – речушка.
Пройдя несколько метров, мы нашли спуск к воде. Сбросив с себя грязную одежду, мы почти одновременно вошли в воду. Поистине, Божья Благодать! Вода – парное молоко, и совсем не глубоко. Конечно, с морем не сравнить, но на безрыбье и рак рыба!

Так не хотелось надевать на себя измызганные костюмы, но другой одежды у нас не было.
-Я предлагаю посетить местный магазин и приобрести новую одежду,— вдохновенно высказалась я.
— Поддерживаю,— рассмеялась Натка, и, перекинув сумку через плечо, поднялась на тропинку у ограды.
— Помнишь, как нас приняли за бомжей? Ты так разозлилась!— смеялась я.
— О! Такое не забывается!— хохотала в ответ Натка.— Внукам будет над чем посмеяться!
— Я обязательно напишу мемуары.
— Я тебе помогу, если ты не против?
— Конечно, нет.

Мы вышли на центральную улицу, а может и не на центральную, но она была асфальтирована. Я не уверена, что в деревнях все улицы асфальтированы, в деревне моих родственников асфальт лежит только на главной улице. Но я могу ошибаться, ведь мы же в России. В стране, где все возможно.
Странно, что по пути нам никто не встретился, даже дорогу спросить не у кого. Может, все на работе?
— Странно, а где люди?— словно прочитав мои мысли, спросила Наташка.
— Может это деревня-призрак?— пошутила я.
— Какие ужасы ты говоришь!
— Конечно, шучу. Наверное, все ушли на фронт.
— Ага, пока мы пытались добраться домой, война началась?
— Все может быть. И призвали все дееспособное население, а нас объявили в розыск, как дезертиров!
— Хватит придуриваться, я серьезно спрашиваю.
— А я не знаю, что тебе сказать. Вон там, кажется, магазин, зайдем и спросим, где все аборигены.

Слева от нас стоял небольшой домик, и над крыльцом висела надпись «Магазин Вояж». С чувством юмора здесь все в порядке. Натка толкнула дверь и вошла, я следом.
У деревянного прилавка сидела матрона с гнездом на голове и что-то вязала на спицах. Увидев нас, она открыла рот и ойкнула.
— Здрасте!— пошла в атаку Наташка.— У вас одежда в продаже есть? А то нас испачкали, вот, хотелось бы привести себя в божеский вид.
— Ага…— матрона ни сдвинулась с места, будто приросла к стулу.
— А где весь народ, почему на улицах пусто?— почти одновременно с Наташкой спросила я.
— Ага…— кивнула продавец не понятно кому.
— Нам бы спортивные костюмы, две штуки, размер у нас один - сорок шестой. А цвет без разницы какой, лишь бы в пору были.— Наташка поставила сумку на прилавок и с интересом стала разглядывать витрины.

Кстати, надо отметить, витрины ломились от всевозможных товаров. Здесь были продукты, одежда, обувь, и даже бытовая химия с канцелярией. Короче говоря, мы попали в супермаркет.
— Вот, эти костюмы, да?— Натка подошла к витрине и ткнула пальцем в ядовито-зеленый костюм, с рисунком в виде иероглифов.
— Ага…— снова кивнула продавец.
— И почем они?
— Щас…— она крякнула и поднялась на ноги.— Тысяча пятьсот.
— Нам два таких.— Наташка расстегнула сумку и отсчитала три тысячи.
— Вот, за два костюма.
— А обувь на нас есть?— спросила я.

Матрона, очумев от нескольких одновременных вопросов и денег тоже, впала в прострацию.
— О, вот эти кроссовки. Есть тридцать восьмой размер, две пары?
— Да, и стоимость у них какая?
Мы с Наташкой наперебой заваливали продавщицу вопросами и потешались про себя над ней и ее реакцией. Она словно оглохла, стояла, выпучив глаза и открыв рот.
— Тетенька! Кроссовки сколько стоят?— окликнула ее Наташка.

Матрона, вздрогнув, шумно опустилась на стул и икнула.
— Тетенька! Я вас спрашиваю, кроссовки по какой цене?— упорствовала Натка.
— Может вам плохо?— спохватилась я.— «Скорую» вызвать?
Матрона отрицательно покачала головой и снова громко икнула. В этот момент я стояла рядом с ней и явственно почувствовала мощный запах перегара. Такого знаете, свеженького, и, наверное, порожденного продуктом собственного производства. Что же это получается, продавец мертвецки пьяная, население деревни исчезло, перепились, что ли все? Ее надо, во что бы то ни стало, растормошить. И немедленно!

— Встать!— рявкнула я как можно громче. Реакция тетки превзошла все мои ожидания. Она подскочила, дернула руку к виску, попыталась что-то проговорить, но, кроме неразборчивых звуков мы ничего не услышали.
— Подайте кроссовки две пары, тридцать восьмого размера, шагом марш!— скомандовала я, поражаясь, как командный тон, в который раз спасает положение.

Матрона качаясь, как при шторме баркас, мелкими перебежками, скрылась в подсобке. Через секунду мы услышали грохот и стоны.
Я даже не заметила такой преграды, как прилавок, и в одно мгновение оказалась в дверях подсобки. Матрона лежала поперек небольшого закутка, заваленная кучей коробок. Я склонилась над ней, и, отодвинув пару коробок, нашла ее лицо.
— Чур, меня, чур…— прокряхтела она и захрапела.
— Наташа, иди сюда, похоже, придется заняться самообслуживанием.
— Она померла что ли?
— Да, нет, спит. Баркас прибило к берегу.
— Марина, а нормальные люди еще существуют? Ну, кроме нас?
— Конечно! Что за вопрос?
— Тогда почему нам постоянно встречаются подобные индивидуумы?
— Так, ты хотела приключений и романтики, получай! Хватит разглагольствовать, лучше помоги мне ее сдвинуть.

Наташка надулась, и пыхтя, общими усилиями мы слегка сдвинули с места «компактный танкер», заполненный самогоном, храп которого просто сбивал с ног.
Мы взмокли так, что хоть опять на реку иди.
Не успели мы вытащить матрону из подсобки, как за нашей спиной кто-то закашлял.


Глава 32-я, в которой героини в добровольно-принудительном порядке оказываются приглашены на сельскую свадьбу.