Призраки Катрин (Phantoms of Catherine, by A.Poturenko and V.Kuzmicheva)

Phantoms of Catherine
Written by Alexandra Poturenko and Victoria Kuzmicheva
All characters and events are fictions.
Any similarity to actual persons living or dead is unintentional.
All rights reserved
V&A INCORPORATE (c) 2006







2006 год. Россия.

17 лет назад на свет появились четыре очень разные девочки. Они росли и выросли в четырех прекрасных и очень разных девушек. И так вышло, что они учились в одной школе. Какая замечательная случайность... Или не случайность...
Как бы то ни было, в один прекрасный день они окончили её и могли разойтись по своим дорогам. Но они не захотели...
Вместо этого эти четыре девушки: Алекс, Катрин, Белла и Виктория решили не расставаться... пока...


- Он должен быть здесь!
- Скорей! Сюда!
Вечерний порыв замер в воздухе. Вдалеке были слышны лишь приглушенные звуки улицы. Пустой сквер на окраине города – словно пустая консервная банка.
Он должен быть там, все сходится. Эдгар уже не опасен.
- Эй! Дверь заперта!
- Ну сделай же что-нибудь!
- Взорвем её к чертовой матери!
Взрыв не был громким. Но внутри...
- Ты слышишь?
- Внутри - никого...
- Посмотри там, такого не может быть!
- Кажется мы здесь не одни...
Мы и правда не заметили, как к складу подошли, но ведь мы были там вчетвером, как мы могли пропустить...
Было уже не так тихо. Репортеров было много, они быстро приближались со своими камерами.
- Теперь слышу.
- Скорей, что вы копаетесь!
- Куда? Папарацци перекрыли всю улицу!
- На крышу! Быстрей! Тут лестница...


























Часть первая







Много мыслей в моей голове, но, увы:
Если выскажу их – не сносить головы!
Только эта бумага достойна доверья...





























I

Foundation of the Republic или Черная дыра в центре Рима.
2018 год. Италия. Рим. 6 дней 8 часов до встречи.

В этом мире на каждом шагу – западня.
Я по собственной воле не прожил и дня.
Без меня в небесах принимают решенья,
А потом бунтарем называют меня.

Второго июня, когда вся Италия отмечала Foundation of the Republic, новенький черный Ferrari последней модели с бешеной скоростью мчался по автобану, проходившему сквозь живописные места окрестностей Рима. На смену ясному жаркому утру пришел серый душный день; тяжелая гряда туч, желтых по краям и предвещавших грозу, надвигалась с юга. Ветви деревьев неподвижно свисали над дорогой, не шевеля не единым листком. Такая погода была весьма странной для этого времени года. Но так или иначе, Вечный город, растянувшийся на многие километры, великолепно смотрелся на темном фоне облаков. «Где-то гроза... люблю грозу» - подумала блондинка, гнавшая Ferrari цвета ночи. Однако прекрасные пейзажи сегодня ее не занимали, мысли были поглощены совершенно другим. Вечером был назначен прием по случаю завершения строительства новой трассы. Нет! Она не волновалась, ведь это был не первый прием в ее жизни. Санкт-Петербург – Амстердам – Берн – Гамбург, теперь Рим - все это было ее работой, ее проектами, не говоря уже о дорогах... Она должна была успеть вернуться до того как... до того как все начнется.
Въехав в город, она сразу же... застряла в пробке. «Сегодня День республики, столько машин... но ничего, до вечера времени много». Делать было нечего, двигались со скоростью черепахи. Она посмотрела по сторонам: «Все города одинаковы. Любой праздник – это значит везде пробки. Нужно построить еще одну кольцевую, тогда здесь будет так, а здесь... Сколько дорог будет! Предложу на следующем заседании...» - думала она как обычно на итальянском; прожив здесь столько времени, это вошло у нее в привычку. Правый ряд стал двигаться быстрее, и голос, раздавшийся из поравнявшегося черного Porsche, прервал ее мысли:
- Скоро встретимся снова, Виктория! – произнес он по-английски. Несмотря на ледяной тон, этот голос одновременно манил и пугал, но хотелось слышать его снова и снова.
Итальянцы любили машины ярких цветов, поэтому Ferrari и Porsche, стоявшие рядом, смотрелись черной дырой на праздничном фоне желтых, красных, серебристых машин, флагов Италии, цветов и украшений. Многие дороги были перекрыты из-за праздника. Слышна была громкая музыка, всюду был заметено праздничное настроение. Все это отвлекало ее, поэтому, только услышав свое имя, она поняла, что обращаются именно к ней.
- «Что? Кто это?». Ее английский всегда оставлял желать лучшего. Зачарованная происходящим, она внимательно смотрела в ту сторону, но затемненные окна машины скрывали говорившего. «Как это будет по-английски?»
- Hey, who are you? Так, кажется... - наконец вспомнила она.
Ответ прозвучал так тихо, что шум уличного движения заглушил его голос. Она уловила слова:
- Good bye, Victoria! - движение правого ряда возобновилось, и скоро Porsche исчез из вида.
- Я слишком много думаю. Но чей это был голос? Не нравится мне все это! - громко прошептала она.
Она даже не заметила, как доехала до отеля. Ей пришлось отложить на время размышления, и она занялась подготовкой к вечернему празднику. «Почему прием совпал с Foundation of the Republic? Это нечестно! Не многие дотянут до вечера» - обиженно подумала она.

II

Все обязательно получится!
2011 год. Россия. Санкт-Петербург.

И сияние рая, и ада огни –
Мне мерещились на небе в те давние дни.

Все самое важное начинается с малого... с некой идеи, которая способна перевернуть сознание людей. Чтобы воплотить эту идею в жизнь, сначала необходимо, чтобы эта идея нас «озарила»... Кроме того, известна истина, что любое дело хорошо получается только тогда, когда в него вкладывают душу, делают с удовольствием...
В тот день никто из них не задумывался над подобными истинами. Они просто... просто не подозревали, что их ожидает. Они сидели в кафе на Невском проспекте и оживленно разговаривали. Здесь все было как обычно: туристы смотрели достопримечательности, фотографировались, другие люди куда-то спешили, в общем, город жил полной жизнью. И никто не догадывался, что рядом происходит что-то важное.
- Совершенно бредовая идея! Ведь мы были детьми тогда! - посмотрела на нее с искренним изумлением Катрин, ее голос звучал довольно сердито.
- И что? – не сдавалась Алекс. Она твердо решила стоять на своем.
- А по-моему, не так уж плохо... – заметила Виктория, хотя она была мысленно далеко, где-то там...
- Я согласна с Катрин. Это была шутка и не более, - твердо произнесла Белла, внимательно рассматривая сидящего за соседним столиком высокого брюнета, явно иностранца.
- Но ведь у нас все карты в руках. Мы столько всего добились и вполне можем себе это позволить, - Алекс после некоторой паузы спросила - мы ведь уже делали что-то подобное, помнишь, Виктория?
- Да, но... В общем, решайте сами, - она взяла горячую чашку чая в руки. Тепло от напитка согревало ее пальцы.
- Ну не знаю... - сказала Белла вслух, так что никто не понял, о чем она: о деле или об иностранце. Поэтому удивленные взгляды обратились к ней.
- Так вы согласны? – Алекс решила идти до конца.
- Я думаю, может это и не такая уж дурная идея... - продолжала Bella говорить вслух сама с собой.
- И?
- ... и допускаю, что из этого что-то получится...
- Значит да?
- Значит да... - заключила Белла, вздохнула и сказала, обращаясь уже ко всем:
- О чем говорим?

III

Мечты сбываются.
2018 год. Лондон. Grand Opera Palace.

Не надо мне ни славы, ни позора –
Пусть судит строго, кто в сужденьях строг.

- Дамы и господа, встречайте, мисс Катрин! – конферансье произнес ее имя на английский манер.
Зал был полон. Она всегда хотела играть. Теперь её все знают. Черный рояль посреди сцены, прожектор направлен прямо туда. Давай же!
Подумать только, совсем недавно она играла в школьном актовом зале и не думала, что все так выйдет. Когда-то она играла и на рояле в офисе V&ABC...
Она сидела несколько минут, опустив пальцы на клавиши, по-видимому, обдумывая, что бы сыграть. Потом она заиграла, и в душах слушателей возникла грустная радость, ни с чем на свете не сравнимая. Они ощущали неимоверную грусть и счастье.
- Браво!
Зал был в восторге. Казалось, так было всегда. Она опять заиграла. Волны сладкой тоски и сожаления заливали душу.
- Браво! Браво! Браво!
Сцена начала утопать в цветах, она стояла в центре сцены, в руках ее был огромный букет ярко красных роз. Она улыбалась, так, чтобы каждый считал, что улыбка эта предназначена только ему одному. Овации продолжались бы очень долго, но она сделала знак, и тяжелый бархатный занавес с шумом опустился. Она оглянулась:
- Мэг, ты заказала билет до Парижа!?
- Да, конечно! Ближайший рейс, как вы и просили. Бизнес-класс. Вылет сегодня в 12:55 p.m. Такси ждет вас у выхода. - Мэг знала, что все сделала правильно.
Как обычно в Лондоне шел дождь, капли со звоном отскакивали от стеклянной крыши театра; она взяла зонтик и вышла на улицу. Свежий ветер подул ей в лицо, она глубоко вдохнула. Вдруг рядом она услышала чьи-то шаги. Вздрогнув, она обернулась и увидела высокого седого мужчину, который с улыбкой шел ей навстречу.
- Это было чудесно, зрители вас любят! – директор театра Дж.П. Вильямс был явно доволен – теперь наш театр посещает столько народу! Даже не вериться, что когда-то мы были на грани разорения! Вы ведь спасли нас тогда, мисс Катрин. Помните?
- Но я была юристом тогда... - начала она. Вильямс, этот холодный и надменный англичанин, не был лишен наблюдательности, он сразу заметил, что мыслями она далеко.
- Да, вы не только выиграли наше дело, но и принесли нам теперешнюю славу... - он внимательно посмотрел на нее и в очередной раз убедился, что она слушать его не собирается. «Очень бестактно с ее стороны, подумал он». Но, как истинный англичанин, он умел скрывать эмоции под маской непроницаемости.- До свидания, мисс Катрин!
- До свидания, сэр! – она облегченно вздохнула, когда, наконец, хлопнула дверь и машина тронулась с места.

IV

Перед рассветом всегда темнеет.
2018 год. Париж. Особняк Джонни. 12 дней до встречи.

На террасе было тихо. Вдалеке за горизонтом чуть пробивался солнечный свет. На записке должно быть стояла чашка кофе, потому что на листе остался коричневый кружок. Казалось, здесь давно никого не было, но это не так. До прихода горничной оставался час. Дом спал. Он знал это, и он этим воспользовался. Никто не мог видеть, как черная перчатка проскользнула рядом со столом. Записки нет. Коричневый кружок исчез.
Никто не забеспокоится до утра, никто не узнает, что была записка...
Солнце вставало быстро. По перилам поползли тени. Пора.

V

Запах успеха.
2018 год. Пуэрто Валларта. Мексика. 4 дня до встречи.

Эй, душа! Ты меня бы спросила хоть раз, что мне нужно!
До того ж, как до райских дверей мне добресть, дела нет.

Жарким летом 2018 года с палубы фешенебельного белоснежного теплохода «Атлантида» спустилась высокая, стройная брюнетка, одетая по последней моде – последний сезон Gucci. Держалась она непринужденно, и по тому видно было, что она бывалая путешественница. Однако вид у нее был деловой.
- Цель прибытия?
- Я приехала по частному приглашению,- ответила она.
«Решительная молодая женщина,- заключил Мигель, служащий таможенного контроля, когда она проходила мимо,- такая никогда не потеряет голову». Вслух он произнес:
- Все в порядке, можно проходить, сеньорита Белла.
Она приветливо улыбнулась, подумав про себя: «Иначе и не могло быть». Наверно поэтому она не заметила, что её чемодан забрал какой-то человек.
На Пуэрто Валларта опускался вечер, но жара не проходила. Она остановила такси и, сказав куда ехать (водитель очень удивился, услышав пункт назначения), с удовольствием откинулась на мягкую спинку заднего сиденья. Однако такси остановилось метрах в ста, не доезжая до места, но она не удивилась, можно сказать, она ожидала подобного исхода. Спокойно расплатившись с водителем, она вышла и направилась в самую гущу событий - везде и всюду были репортеры, которые ругались, кричали, говорили на всех языках мира.
- Дайте пройти! Эй! Скорей неси свою камеру! Пропустите!
- Дорогу!
- Он едет, едет!
Вспышки света были такие яркие, будто был не вечер, а день. От них вокруг все словно искрилось. Из длинного черного лимузина уже показалась фигура...
Она чувствовала это в воздухе, это непреодолимо манило её, заставляло двигаться дальше. Это то, о чем она мечтала.
Репортеры вокруг сразу узнавали её, нет, не уступали ей, но узнавали. И ей это нравилось. Преодолевать трудности, каждый раз через трение толпы, дальние расстояния и долгие перелеты...
- Скорее!
Охранники заслоняли его черными зонтиками, от чего вспышки казались еще ярче.
- Закрывайте двери, пошевеливайтесь!
- Не пускать желтых стервятников!

VI

Все только начинается.
2011 год. Россия. Санкт-Петербург.

Мы цель созданья, смысл его отменный,
Взор божества и сущность зрящих глаз.
Окружность мира – перстень драгоценный,
А мы в том перстне – вправленный алмаз.

- А как мы ее назовем? - после некоторой паузы спросила Алекс, довольная своей маленькой победой.
- Это смешно! - почти закричала Катрин.
- Я вижу как тебе весело... Ха, а правда, ведь нужно название? – заговорила Виктория, но сразу же, вспомнив о чем-то, мечтательно вздохнула и добавила,- Может что-то из прошлого?
- Вы окончательно тронулись! Если брать что-то из прошлого тогда точно...
- Давайте по имени?
- Что?
- Ну, по первым буквам наших имен...
- Но тогда точно все до...
- Можно...
- Дайте же мне закончить!
- Тогда «VABC»?
- Эй!
- Нет! «V&ABC»!
- О боже!




VII

У райских мест свои тайны.
2014 год. Новая Зеландия. Паэроа.

Как мне тебе пересказать желание мое?
Тайник твоей души познать – желание мое.

На севере Новой Зеландии на побережье Тасманова моря находится маленький городок – Паэроа, о котором можно справедливо сказать, что это место, где при наличии всех благ цивилизации о самой цивилизации постепенно забываешь. Но даже такое райское место может хранить тайны, тайны от которых захватывает дух, в которые невозможно поверить...
На окраине городка стоит милый уютный дом, внешним видом не отличающийся от других. Дом окружен небольшим садом. Здесь устроены ручейки, маленькие прудики с лилиями и водопады, много цветущих деревьев. Дизайн дома прост, но в этой простоте чувствуется рука дизайнера. Из огромных окон всегда видно небо. Особенно медитативное настроение создает камин, который загорается вечерами, когда с океана тянет прохладой. Когда он горит, время замирает, и мерцающие поленья завораживают глаз. Особый шарм дому придает старый паркет, который всякого ступившего на него человека провожает новой мелодией.
«Хозяйка этого дома умеет наслаждаться жизнью» - думали соседи. Но ведь это правда. Она работала в небольшой газете, очень часто ездила путешествовать, так как ее неделями не было дома. Ее друг был просто прелесть. Хотя никто из жителей Паэроа не подозревал, кто эта парочка на самом деле...
Однажды июльским вечером они сидели в гостиной. Вечер был прохладным, с моря тянуло холодом – признак приближающегося шторма. Горел камин, потрескивали дрова.
- Ну, хватит баловаться, это же не игрушки! – ее голос звучал серьезно. Рыжие волосы при свете огня смотрелись особенно красиво и таинственно. Он невольно залюбовался игрой света, возразил ей:
- Ладно тебе, это все наше...
- Послушай... - почти закричала она. «Как можно ему отказать? Уже целый год прошел, и мне здесь нравится. Это мое». Помолчав немного, уже более мягко продолжила, - послушай, ты не можешь просто так это сделать. Это слишком сложно. В здании понатыканы датчики, даже если ты их отключишь, сигнализация сработает через десять минут. Это новейшая система и ...
- Ты мне веришь?- улыбнувшись, спросил он.
- ??? - Она смотрела на огонь, и пламя отражалось в ее глазах.
- Ты ведь веришь, что я справлюсь? – видя, что она не собирается отвечать, спросил он еще раз.
- Да, конечно, Сэм, но это... - она хотела возразить, сказать, что это опасно, невозможно, это огромный риск, но просто не могла найти подходящих слов.
- Тогда все получится, - уверенно произнес он.


VIII

Еще одна прекрасная ночь.
2018 год. Италия. Рим. 5 дней до встречи.

Вчера я видел сон: взошла луна.
Разлуки долгой ночь при ней вдвойне черна.

Все оттенки зеленого доминировали в цветовом оформлении огромного зала, где сегодня собрались римская аристократия и все светские персонажи. Хозяева вечера постарались, чтобы прием запомнился надолго, поэтому было все: театрализованное действо, фейерверк, от которого дух захватывало, по всей зале благоухали живые цветы, играл оркестр знаменитого Ла-Скала. Шампанское, улыбки, шутки...
Она стояла в самом центре, черное платье D&G превосходно оттеняло бледность ее кожи. На шее ее блестело не совсем обычное украшение - медальон в виде иероглифа. Она держала в руке бокал, но он оставался полным все время – она не пила шампанского...
Но вот и начало официальной части. Речь мэра была довольно впечатляющей, но ей, в общем-то, было неважно. Ведь она знала, что так и будет, она столько для этого сделала. На приеме было много приглашенных, периодически подходивших к ней с поздравлениями, приятные слова сливались с мелодичным звучанием Моцарта. Но она мало прислушивалась к говорившим, лишь изредка одобрительно улыбалась в ответ. Что-то было не так, что-то ее явно беспокоило... Вокруг элегантная «публика» кружила медленным водоворотом. Слышались неторопливые разговоры...
Мэр города Антонио Фоскарелли подошел к ней мягкой неслышной, как у кошки, поступью. Лицо его сияло.
- Поздравляю вас, Виктория, все удалось на славу!
- Да. Спасибо, но... - она остановилась на середине предложения, на мгновенье ей показалось, что на террасе кто-то есть, кто-то очень знакомый. Она предложила выйти наружу, чтобы не показаться невежливой. Антонио Фоскарелли последовал за ней.
На террасе горели свечи, везде были букеты орхидей, очень красивых в отблесках огня. Она смотрела в темноту. Пламя свечей колебалось под легким ветром – это делало ночь еще приятнее. На небе появилась яркая луна. Темные пятна на ней были так хорошо заметны. Она рассеянно подумала: «Прекрасная ночь... в такие ночи я жажду... Ой, о чем я думаю?! А что здесь такого? Я сама выбрала свой путь – я иду по нему и довольна своим решением». Она с некоторым сожалением поняла, что здесь нет никого. Затем посмотрела на своего спутника, он, казалось, не замечал красоты ночи. «Да, не всем дано понимать это... как нам. Прекрасная ночь...» Не показывая того, что происходит у нее на душе, она с улыбкой произнесла:
- Господин Антонио, вы мне не расскажете... - последние слова заглушил налетевший внезапно порыв ветра.
И тут последовала пространная речь, к концу которой она знала в мельчайших деталях все обо всех присутствующих, их делах, доходах. Из итальянца не надо было вытягивать информацию – она лилась мощным потоком. Его лицо сияло от удовольствия, когда он, наконец, остановился и красноречивым жестом показал вокруг.
Она смотрела скорее сквозь, чем на него. «Как глупо с его стороны все мне рассказать. Хотя для меня это очень полезные сведения. Итальянцы... ничего скрыть не могут, эмоции всегда на виду, - подумала она - Сегодня что-то должно случиться, но что?»
Внезапно зазвонил телефон. Лунный свет отразился в корпусе Vertu, и тот засиял тысячей бликов. Некоторое время она слушала молча, затем спросила:
- Все так серьезно? - Минуту поколебавшись, она сказала:
- Да. Я скоро буду. Пойду собирать вещи.
Окинув напоследок взглядом весь прием, она заметила про себя, что все получилось идеально, хотя, в прочем, как всегда. Её темный силуэт растворился во тьме ночи.
- До свидания, господин Антонио!
Через несколько минут в ночном воздухе раздался рев мотора и шум отъезжающей машины.
Она гнала свой новенький черный Ferrari последней модели по великолепной дороге, проложенной сквозь живописные места окрестностей Рима...

Вернувшись в отель, она собрала вещи, затем поднялась на крышу. Ей нравилось забираться туда ранним утром и наблюдать за пробуждением Вечного города. Можно сказать, рассветы были ее слабостью.
Вид был превосходный. Правее, внизу – площадь Испании, еще свободная от туристов, а на горизонте, в дымке – купол Сан-Пьетро... Увы, на сей раз наслаждение с идиллией придется прервать – пора в аэропорт.


IX

2018 год. Пуэрто Валларта. Мексика.
3 дня 19 часов до встречи.

Сад цветущий, подруга и чаша с вином –
Вот мой рай! Не хочу очутиться в ином.
Да никто и не видел небесного рая!
Так что будем пока утешаться в земном.

- Добро пожаловать, сеньорита...
Винтовая мраморная лестница, словно белая ракушка, закручивалась куда-то вверх, уводя взгляд к голубому небу, распахнувшемуся над прозрачной крышей.
- Прошу вас.
Пузырьки шампанского играли в узком бокале.
- Как вам удалось пробраться? Все эти зеваки там, на улице и... - он остановился. Изумление его было неподдельным.
- Ты забываешь об одном обстоятельстве... - говорила она медленно, старательно выговаривая испанские слова. Сейчас на ней было красное платье Prada, которое очень красиво смотрелось на темном фоне комнаты. Распущенные темные волосы волнами спадали ей на плечи; золотой амулет на длинной цепочке дополнял ее образ. Неторопливый взгляд окинул комнату, остановился на минуту на бокале, затем продолжил изучать окружающую обстановку.
- О каком же?
- Что это я.
Он заглянул ей в глаза – ее взгляд был тверд и решителен. Он давно хотел с ней познакомиться, и она явно оправдывала его ожидания.
- А... - он растерялся.
- Давай уберемся отсюда, здесь совсем нет кислорода,- тихо проговорила она, но в этих словах слышен был приказ. Она знала, что теперь он пойдет за ней куда угодно. Не дожидаясь ответа, она уже хотела идти к воротам, но вдруг остановилась. Обернувшись, она с улыбкой произнесла:
- Я люблю красивые дорогие машины. Предпочтительно красные с открытым верхом,- после этой фразы она уверенно направилась к выходу. Ему ничего не оставалось, как следовать за ней.
- Хозяин?
- Пропусти ее, Фрэнки. И приготовь мой Мустанг.
Она даже не заметила. У выхода их ждал великолепный коллекционный Мустанг - таких всего несколько на весь мир. Его дизайн не мог оставить равнодушным никого, поэтому она невольно залюбовалась, как сияет на солнце кроваво красный корпус, несколько раз она нежно погладила его своими пальчиками с безупречным маникюром. Он не отрывал взгляда от её грациозных движений. Но это продолжалось недолго, она была довольна, что ее желание исполнилось и быстро села на место водителя. Он был поражен.
- Садись,- произнесла она твердо, хотя в глубине души сама не верила, в то, что она делает это на самом деле.
По дороге из шикарного особняка быстрая машина направлялась к побережью, оставляя за собой шлейф из песочной пыли.

X

Страна восходящего солнца.
2014 год. Токио. Япония.

Благородство и подлость, отвага и страх –
Все с рожденья заложено в наших телах.
Мы до смерти не станем ни лучше, ни хуже –
Мы такие...

В пентхаузе фешенебельного отеля, находящегося в самом центре Токио, что-то происходило. Было слышно, как разбилось стекло, какой-то непонятный шум, потом дождь заглушил все звуки. Номер был огромный, из разбитого окна тянул холодный ветер.
Девушка в черном кожаном костюме от Chanel окинула взглядом комнату, рыжие волосы волнами спадали ей на плечи. На ее груди блеснуло золото медальона, который великолепно смотрелся на таком темном фоне, как черная кожа.
- Я не имею права говорить об этом,- произнесла она, очевидно отвечая на вопрос.
- Но я могу узнать хотя бы, как вы сюда попали? - по-английски спросил сидящий в кресле человек. Говорил он, старательно выговаривая английские слова на французский манер, но внешностью на француза он похож не был, возможно, он был швейцарец. И хотя тон его голоса был ледяной, но все же проскальзывали нотки неуверенности, можно сказать, даже страха.
- Ну, это было давно... кхм... впрочем, если ты хочешь знать... - она опустилась в кресло напротив него. Оглянувшись, она сделала знак своему спутнику - Свяжи его, пожалуйста. Спасибо. Так вот это было давно... - начала она свой рассказ, вспоминая все по порядку, стараясь не забыть ничего.
В разбитый японский сервиз капал дождь, медленно извлекая мелодию из стекла. Но дождь уже заканчивался, на горизонте появилась светлая полоса. Сэм, а это был именно он, пытался разобраться в бумагах швейцарца и найти то, что нужно. Он наткнулся на странную папку с затейливым иероглифом, он пытался вспомнить, где он мог видеть этот знак. «Потом разберусь, возьму ее с собой», - решил он. Между тем девушка продолжила свой рассказ.
- Когда я закончила школу, я подумала что мне стоит стать архитектором. Я ходила на курсы и не чувствовала желания приходить туда еще. Поэтому я решила заняться тем, что мне действительно нравится. Кино. Я люблю его, восхищаюсь им. Потом я стала работать в журнале, писала мелкие статьи, и мне нравилось то, чем я занимаюсь. Меня это устраивало. Но чего-то не хватало. Этим чем-то была работа. Настоящая, заставляющая тебя чувствовать, что ты на своем месте в этом мире, понимаешь? Работа, к которой хочется возвращаться снова и снова... И мои друзья поддержали меня. Это было здорово. Тогда мы были все вместе... - она еще долго рассказывала, ей нужно было кому-то выговориться, не думая о последствиях. Она погрузилась в воспоминания целиком, ее слушатель краснел и бледнел, открыв рот от удивления.
- Босс? - показал на часы ее спутник, тем самым, выведя ее из ностальгии.
- Ты моя работа, понимаешь? Но мне пора. - Затем, поднявшись, она посмотрела ему в глаза, и добавила - Обычно я так не делаю. Но теперь ты знаешь. Глушитель, Сэм!
Оказавшись на улице, она сделала глубокий вдох. Дождь закончился, солнце осветило мокрую землю. Вокруг проходили люди, которые ничего не подозревали, ни о чем не догадывались.
Она улыбнулась и подумала: «Только живя на грани смерти, можно понять, как неописуемо радостна жизнь...»

XI

2011 год. Офис V&ABC INCORPORATE. Германия. Аттель.

Все, что видим мы, - видимость только одна.
Далеко от поверхности мира до дна.
Полагай несущественным явное в мире,
Ибо тайная сущность вещей – не видна.

Тогда стояло то незабываемое лето, когда экстравагантность была в моде, когда сама земля была экстравагантна: буйно цвели каштаны, и клумбы благоухали как никогда; розы распускались в каждом саду; ночи не могли вместить всех звезд, высыпавших на небе, а солнце целые дни напролет вращало свой медный щит над землей, и люди совершали странные поступки.
- Поздравляю вас, коллеги! 1,5 миллиона! Неплохо для начала, да?
- Да, на мелочи хватит...
- Мелочи?
- Согласна, на мелочи может и хватит.
Их радость прервал звонок. Алекс выглянула в окно. В то лето окна держали открытыми весь день и всю ночь; и днем и ночью запах цветов и деревьев врывался в комнаты, душный запах травы, нагретой солнцем, свежий запах обильной росы.
- Должно быть на нашу «фабрику» доставили рояль?
- Я схожу...
- Не отвечай на вопрос, зачем рояль на мебельной фабрике!
- Как забавно!
- Это для Катрин. Сейчас отпразднуем...
Такой блестящий! Такой черный! Такой большой! И такой дорогой...
- Маэстро?! Сыграйте нам!
- Заткните уши пока не поздно...
- Эй! Я все слышу. У меня идеальный слух.


XII

Сердце вершит судьбу человека.
2018 год. Франция. Париж. Бордо. 2 месяца до встречи.

Бог создал звезды, голубую даль.
Но превзошел себя, создав печаль.

Бордо стоит на левом берегу Гаронны примерно в 100 км от места ее впадения в Атлантичес¬кий океан. Западная граница исторического центра проходит на уровне площади Гамбетта. Улица Сент-Катрин со¬единяет площадь Виктуар на юге с площадью Кенконс на се¬вере. От железнодорожного вокзала вдоль набе¬режных Бордо проложена трамвайная линия. По ней можно доехать до северной границы старого города - квартала Шартрон. Он находится у ста¬рой пристани, где когда-то торго¬вали вином, а сейчас у причаль¬ной стенки набережной стоит крейсер «Коль¬бер».
AU REVE, воз¬можно, последний бар в Париже, откуда еще можно позвонить, опустив жетон. Марсель Эме пробыл здесь не один час, прежде чем написал «Зеленую кобылу». Комната была залита солнечным светом. Посетителей сегодня было немного; наибольшее внимание, пожалуй, привлекали две женщины, очевидно, обсуждающие что-то важное.
- Пастис без воды, пожалуйста – с легким, но очень милым акцентом, проговорила блондинка. Сидела она очень прямо, облокотившись на ручки кресла, и глядя перед собой. Она не торопилась отвечать. В ее спокойствии было что-то пугающее. Наконец молчание нарушила другая, сидящая в тени:
- Так что вы скажете, Катрин? Работа спокойная и прибыльная. Займет у вас всего 3 дня в неделю. Каждый раз за вами будет приезжать машина, и увозить обратно.
- Сколько ей? - спросила она. Казалось, что все это отдает бутафорией – какая-то преувеличенная живописность, которая совсем не современна. Театральный народ эти французы!
- Девятнадцать. Я знаю, это поздно, но ваша система ей поможет, ведь, насколько я знаю, вы сами начали играть, когда были чуть младше её. Теперь вы можете научить её. Ведь вы мастер в своем ремесле.
- В самом деле...
- Ваш заказ, мадам – с ослепительной улыбкой произнес официант вызубренную наизусть фразу.
- Мадемуазель – ответила она с плохо скрываемым раздражением.
- Ecxuze moi, mademuaselle.
- Её отец был бы очень рад, если бы она научилась...
- Её отец? – в ее взгляде мелькнуло что-то необычное. «Ее отец! Это же...».
Без воды пастис был похож на абсент.
- ... знаете, Ванесса, я возьмусь за нее. По рукам. Garçon! Le compte s'il vous plaît!
- Ну что же, Катрин, значит, мы договорились. Встретимся завтра и обговорим все условия. До свидания. Солнце заиграло у нее в волосах, когда она пошла, и заскользило по всему плотно облегающему ее синему платью.
- До свидания, - Катрин посмотрела ей вслед и, подперев голову рукой, вздохнула. «Gucci последний сезон. А я предпочитаю Versace Couture!».
Позже, сидя в открытом кафе недалеко от Оперы, за бокалом вина двенадцатилетней выдержки, она с каким-то злорадством подумала: «Они не женаты. Почему же я не могу... Да и потом, сердце вершит судьбу человека!».




















Le compte s'il vous plaît! – Счет, пожалуйста!



XIII

На краю света...
2018 год. Пуэрто Валларта. Мексика.
3 дня 18 часов до встречи.

Тучам солнца высокого не потушить.
Горю сердца высокого не сокрушить.
Для чего нам к неведомой цели спешить?
Лучше в свое удовольствие жить.

Здесь царит особая атмосфера. Это место будто существует отдельно от остального мира. Попадая сюда, вам кажется, что границы стерты, и все вокруг изменило свои обычные черты.
Недалеко от берега стояли заброшенные рыбацкие лодки. Вокруг ни души. Только изумрудная вода и белый песок. Именно сюда, в это столь романтичное и живописное место, мчался красный Mustang. Песочные пылинки, поднимаемые колесами машины, взмывали вверх, купаясь в солнечных лучах. Машина остановилась.


Она осмотрелась по сторонам и, убедившись, что берег пустынен и безмолвен, решила, что настало время действовать. Она пошла босиком, ее стройные ноги сумбурно ступали по мокрому песку.

- Чего ты хотела? - с вновь пробудившимся любопытством спросил он.
- Всего лишь... - она ненадолго остановилась - ... интервью... - затем чуть подалась вперед и прошла дальше. – Такой великолепный закат, правда? Так ты расскажешь?
- У тебя же нет блокнота... и камеры... - начал он. Эта девушка не переставала его удивлять.
- Я запомню, - перебила она. При этом подумала: «Как надоедливы эти мужчины, все им нужно объяснять с подробностями. Ничего не видят дальше собственного носа». Она посмотрела на него и мило улыбнулась... Когда она так улыбалась, отказать ей было невозможно.
- Тогда...
Издалека казалось, что они созданы друг для друга... закат... песок... море... и ничего больше... Она тоже это чувствовала. Можно сказать, что это чувство, чувство к горячим испанцам, всегда сопровождало ее:
- Я... я должна сделать фотографию... для обложки,- она направилась к машине. На ходу, обдумывая как дальше поступить, она дошла до машины и машинально взяла фотоаппарат. «Какой тяжелый? Совсем как тогда...»
- Черт! Это не тот... постойте...
Она словно вернулась на несколько лет назад, туда, где они были все вместе. Кажется, в памяти ее пронесся тот первый момент, послышался заводной смех:
- Осторожно! Ха-ха... Брось! Ну вот...
Все как будто в тумане, голос доносился откуда-то издалека, из глубины памяти...
- Прости, э... - все кругом такое черное, в глазах искры, голова раскалывается. «Да, с такими друзьями враги не нужны!» - заключила она.
Как он оказался здесь? Внезапно она все поняла.
- ... мне пора! Держи!- она бросила фотоаппарат ему на ладони,- мне правда надо ехать!
Тишину вечера нарушил рев мотора, за машиной потянулся хвост пыли. Теплый ветер поднимал мелкие волны, с дробным плеском набегавшие на песок. Деревья шумели в унисон с морем, и этот монотонный ритмичный шум одновременно усыплял и освобождал сознание, унося мысли куда-то в беспредельную даль времени, будя мимолетные отзвуки в памяти четырех чувств.
- Эта девушка определенно мне нравится,- произнес он вслух, глядя, как его Mustang скрывается вдали. Взгляд его упал на фотоаппарат,- Она вернется за ним. Однако, женская душа для меня открытая книга, написанная на непонятном языке.
Птицы на берегу вспорхнули в лучах заходящего солнца, испуганные хлопушкой.
- Кажется, нет! Все кругом такое черное, и в глазах искры, и голова раскалывается. Нормальные фотоаппараты не взрываются. Похоже, я забыл первое правило: не изменяй себе (с кем попало).
Быстрая машина уже неслась по пыльной дороге, а в голове все звучал голос...


XIV

Африканская история.
2012 год. Боу Краа. Марокко. Африка.

Мы – источник веселья – и скорби рудник,
Мы вместилище скверны – и чистый родник.
Человек – словно в зеркале мир, - многолик,
Он ничтожен – и он же безмерно велик.

Сахара – это место для жизни, только жизнь эта – немного другая. Терапия тишиной. Терапия цветом. Оптимистичным желтым в дюнах, спокойным светло-коричневым на каменистых ухабах хамады, редким зеленым близ всегда неожиданной воды, ликующе-розовым цветущих олеандров. При отсутствии внешнего мельтешения взгляд невольно обращается внутрь себя, достигая потаенных и скрытых от чужих глаз глубин...

- Ты взяла паспорта?
- Да...
- Это место так далеко от города! Как будто мы здесь совсем одни!
- Сахара и мы... Мы и Сахара...
- ... и заказ...
- Надо сосредоточиться...
- Кстати недалеко от Испании... ну... Канарских островов... – игриво произнесла Белла.
Алекс внезапно остановилась и обернулась назад:
- Просто... если сейчас не заработает этот... – она явно старалась перебороть себя и говорить спокойно - ... дурацкий...
Обессилено опустившись на землю, она принялась разбирать какой-то маленький электронный прибор, напоминающий компас.
- Дай свою «зубовыдиралку», Катрин!
- Зачем? Она уже успела отойти на несколько метров вперед, разглядывая еле заметный на таком расстоянии город.
- Просто дай!
- Новую?
- Старую! – несдержанно вскрикнула Алекс – дай старую!
Залепив какой-то контакт голубой резинкой, она привинтила обратно верхнюю панель.
- Получилось? – поинтересовалась Виктория – мне нельзя на солнце...
- Так... Посмотрим... Мы здесь, а нам надо... – Алекс рассеяно смотрела на прибор, произнося мысли вслух. – А! Вот! Пошли!
Жаркий африканский ветер растрепывал волосы, повязанные этническими платками, купленными на рынке Марракеша.
- Сколько еще?
- Около полутора километров. Объект будет находиться в пригороде Тарфаи, там отель на побережье...
- Побережье... – мечтательно произнесла Белла.
- ... если будем вовремя и не провалим это дело, то заказчик выложит крупную сумму за те сведения, что мы достанем. Так что шевелите ногами! – Виктория не любила, когда что-то шло не по плану.
На горизонте виднелась Тарфая. От горячего воздуха изображение вдалеке плыло, будто мираж.
В городе было шумно. Мальчишки в пестрых одеждах бегали по улице, зазывая непросвещенных туристов купить местные сувениры. В нашем же этно-камуфляже нас никто за туристов не принимал. Дойдя до ближайшего рынка, мы пошли сквозь торговые ряды.
- Это здесь – остановившись у одного из шатров, сказала Алекс. Произнеся несколько слов на местном наречии, она взглянула на человека у входа в шатер.
- Проходите, вас ждут – ответил человек.
Отодвинув яркую занавеску в конце шатра, он пропустил их внутрь.
Никто, вероятно даже не догадывался, что скрывает в себе простой торговый шатер посреди Тарфаи.
Внезапно воздух наполнился прохладой, словно Африка куда-то испарилась...
В маленьком помещении работали кондиционеры, в дальнем углу сидели какие-то люди, разбиравшие стопку документов.
- Мы ждали вас. Присаживайтесь. Принесите посылку – приказал человек в темном одеянии вовсе не африканского стиля. – Вы должны сделать это сегодня вечером. Распакуйте здесь – в руке у мужчины блеснуло тонкое лезвие. Здесь вся информация: имена, номер отеля, паспорта, билеты...
Подождав минуту и заправив табак в трубку, затянувшись, он произнес:
- Пора. Луи!
Выйдя на улицу, мы остановились около причала.
Кафе было как раз напротив отеля.
- Отсюда видны его окна. Сегодня в 19:00 он поедет на встречу с дипломатами.
Виктория, ты должна попасть туда. Я отключу сигнализацию на 6 минут. Успеешь?
- Пустяк!
- Что это? – удивленно спросила Белла, указывая на полученный нами сверток.
- Это... одежда...
- Нет, только не надо опять!
- Разве вам не нравится? – сдерживая смех, отвечала Виктория – по-моему, вам идет!
- Горничная и консьержка?!!!
- Ну...
- Я уволюсь! Я так больше не могу!

Приближалась ночь. Четыре усталых девушки, одетые в деловые костюмы, сидели в бизнес-классе самолета Sahara Airlines направляющегося в Мадрид. Жаль они были слишком утомлены, да и самолеты летают слишком высоко, чтобы увидеть красоту утра... утра над Средиземным морем...


XV

Красная нить судьбы.
Париж. Франция.
Я невозможного хочу. Мою любовь к тебе
От всех соперников скрывать – желание мое.

Телефонный звонок раздался совершенно неожиданно. Это была Ванесса:
- Катрин, мы устраиваем маскарад в воскресенье, я бы хотела, чтобы вы там присутствовали. Надеюсь, костюм у вас есть?
- Эээ... Хорошо, я там буду,- Катрин не знала что сказать. Она была явно удивлена таким поворотом событий.
- Тогда до встречи,- почти пропела она своим высоким голосом.
- «В охоте на мужа нет никаких правил. Все средства дозволены, лишь бы трофей был добыт живьем» - мысленно ответила ей Катрин и уже вслух добавила. – До свидания, буду рада встрече (с ним).
Маскарад! Она всегда любила праздники. Какой костюм выбрать?
Первым же человеком, которого она встретила этим вечером, была сама Ванесса. Ее белокурые, почти льняные волосы, разделенные прямым пробором, были гладко начесаны на уши и собраны узлом. В светло-серых, с большими зрачками глазах застыло странное выражение отрешенности.
- А, Катрин! Как я рада вас видеть. Надеюсь, вы сыграете что-нибудь.
Ее голос звучал как-то деланно-томно и принужденно, но в этом была неуловимая прелесть – какая-то звучная, ленивая красота. Она была вся в белом – образ замечтавшегося ангела. Она кого-то напоминала, кого-то очень знакомого:
- Прелестный костюм! Вас и не узнать.
На Катрин было длинное, до пола, платье из легкого алого шифона, красиво оттенявшее ее бледную кожу. Черная маска почти полностью закрывала лицо, а в руках у нее был букет красных роз, такие же розы украшали ее платье. Она резко контрастировала с Ванессой, в движениях которой чувствовалась какая-то скованность. Катрин осмотрелась вокруг, ища кого-то взглядом, затем посмотрела на Ванессу. В ее глазах было выражение безразличия ко всему и скуки, но вдруг все изменилось. Катрин проследила направление взгляда – мужчина в костюме... Призрака Оперы!
- Катрин! Я хочу представить вас моему другу,- весело произнесла Ванесса, и потащила ее за руку.
- «Друга? Почему у нее сразу изменилось настроение?»
- Орландо, это Катрин – я тебе рассказывала. Это Орландо!
- Очень приятно, Катрин,- произнес он, посмотрев на нее своими выразительными темными глазами.
- Взаимно... Я...
- Вы нам сыграете, правда,- Ванесса перебила ее, и, не дождавшись ответа, громко объявила.- Дамы и господа, сейчас выступит знаменитая мисс Катрин, моя подруга. А потом пойдем смотреть фейерверк!
- «Подруга?!» - подумала она, направляясь к роялю, и вдруг до нее донесся приглушенный шепот Ванессы:
- Значит, как и договорились. Во время фейерверка, я буду готова. Все получится, я уверена.
- «Что все это значит? Ванесса и Орландо! Тогда все козыри у меня».
Она оставила букет, села к роялю, и немного подумала, что бы сыграть. Ее тонкие пальцы опустились на клавиши и... Она играла, вкладывая всю душу в музыку, не обращая внимание ни на что. Но... вдруг она почувствовала чей-то взгляд, она нерешительно подняла глаза. Сквозь пламя горящих свечей она увидела его глаза, в которых отражался огонь. Это был он! Вокруг рояля расположились гости, слышались неторопливые разговоры:
- Как прелестно!
- Просто божественно, правда, милый!
Она не решалась двинуться: он здесь! Но вот объявили о начале фейерверка, и все покинули залу и направились в сад, где были расставлены кресла. Катрин тоже собралась пойти, но ее красных роз не было нигде. «Куда они делись?». Ей начало казаться, что она осталась одна: «Ну, ладно пропали розы, ничего страшного!» - решила она и резко обернулась, чтобы идти ко всем. Он стоял здесь, и в руках у него были красные розы, он улыбнулся ей:
- Я люблю смотреть фейерверк в обществе самой красивой девушки! Вы согласны сопровождать меня? – он протянул ей руку.
- Эээ... Ну, да. То есть... Ваша жена... «Что я говорю?!»- она начала путать слова.
- Мы не женаты – как-то очень резко ответил он.
- Да, конечно, господин Дж...
- Можно просто Джонни!
- Хорошо, Джонни! – она подумала, что ему очень идет костюм пирата; это напоминало ей о прошлом. Они вместе вышли на террасу, но вместо того, чтобы идти со всеми, они...
До новолуния оставалось дня три, поэтому вечер был темный, да к тому же еще холодный, как почти все летние вечера в Париже.
Вспыхнули огненные картины и стали медленно спускаться вниз. Бам! Небо расцвело фонтанами зеленых звезд. Они превратились в голубые, потом в красные, потом в серебряные. Бом! Еще и еще раз.

XVI

Начало... конца.
2013 год. Офис V&ABC INCORPORATE. Германия. Аттель.

Не станет нас. А миру – хоть бы что.
Исчезнет след. А миру – хоть бы что.
Нас не было, а он – сиял и будет!
Исчезнем мы. А миру – хоть бы что.

В распахнувшуюся дверь ворвался ветер, который принес с собой звуки грозы. Молния прорвала рамку ландшафта. Мелькнули ярко озаренные очертания деревьев, сотрясающихся под натиском бури, туч, которые неслись по небу, как дикие звери. Они быстро прошли через просторный коридор в большую со вкусом обставленную комнату, напоминающую залу. Звон от разбившего стекла наполнил комнату. Горлышко от изящной расписной вазы закатилось под стол. Катрин, наигрывающая мелодию на рояле, взволнованно спросила:
- Что стряслось?
- Все плохо! – Алекс с отчаянием села на черный кожаный диван посреди комнаты. Она дрожала всем телом. В ней кипело бешенство, бессильное, бессмысленное возмущение обманом и предательством. Она готова была кричать, неистовствовать, ей хотелось что-нибудь разбить, из бессмысленной мести сделать что-то неподобающее, злое.
- Они знают... – продолжила Виктория; нервы у нее были словно раскаленная проволока.
- Знают что? – осторожно спросила Катрин. По учащенному пульсу она чувствовала, что у нее жар.
- Знают все... – вздохнула Белла, оглядывая всех - ... про компанию, дело... и могут узнать больше...
На минуту в зале воцарила тишина. Что-то задребезжало. Все вздрогнули, словно застигнутые врасплох преступники. Окно задребезжало вновь, словно в него стучали гигантским кулаком. В окно смотрело что-то невиданное – преображенная ночь, по-новому зловещая, черная и сверкающая, исполненная неистового беспокойства. Что-то злобно шумело, свистело. Ветер! Стремительным скачком вырвался он из мрака, застучал в окно, забарабанил в дом.
- Я закрою дверь – прервала тишину Катрин. Усилием воли она держала себя в руках, чтобы не выкинуть какую-нибудь глупость.
Вернувшись в залу, она молча взглянула на подруг. Ответ витал в воздухе, так ощутимо задевая пространство вокруг... и их. Никто не мог поверить, что все так обернется, так неожиданно закончится. Казалось, та минута превратилась в вечность.
- Я знаю... – начала Виктория – посмотрев на каждую из них, она продолжала – и вы тоже знаете... знаете, что выход есть... что мы... мы обязаны... иначе будет поздно...
- Я... – Алекс, смотревшая за окна, повернулась ко всем - ... согласна. У нас еще есть шанс. Они послали сыщика. Ему нужны доказательства: локации, документы... Если он представит им доказательства, наши жизни встанут под угрозу.
- Что же делать?
- Официальное расследование начато около недели назад. Если они не найдут следов, дело закроют...
- Но мы...
- Должны. У нас нет другого выхода. Алекс?
- Виктория права. У нас просто нет выбора. Они не должны ничего найти...
Сама природа понимала, насколько серьезно положение дел... Мрак разверзся, как страшная бездна, тучи сдвигались с неистовой быстротой, громоздились черными стенами, грозный гул прокатывался между небом и землей. Все заволновалось, пришло в движение. И вдруг там, вверху, полыхнуло яркой белизной – молния расколола небо до самой земли... А на земле произошел раскол «V&ABC INCORPORATE»...








































Часть вторая.








Тот, кто мир преподносит счастливчикам в дар,
Остальным - за ударом наносит удар.
Не горюй, если меньше других веселился,
Будь доволен, что меньше других пострадал.

































I

2013 год. Берлин. Германия. Berlin National Airport in Tegel TXL. 2 дня спустя.

Стихий четыре. Чувств, как будто, пять.
И сто загадок... Стоит ли считать?
Сыграй на лютне. Ропот лютни сладок.
В нем ветер жизни – мастер опьянять.

Привычно поднявшись по эскалатору, она проследовала в кафе, чтобы дождаться своей очереди в кассы. Этим утром в аэропорту было необыкновенно много людей.
Да и потом, она уже забыла, что такое ждать, поскольку раньше о билетах думать приходилось совсем на другом уровне.
Заказав свежевыжатый сок, Алекс присела за столик с новым номером её любимой Berliner Morgenpost. Заголовки газеты пестрили о необыкновенном событии, произошедшем в окраинном городке Аттель: «Германию обвинили в шпионаже! Скандальные новости о том, что в небольшом городке на юге нашей страны базируется некая шпионская организация, повергла в шок граждан Германии. Неделю назад из секретного сообщения внутренних дел стало известно, что в этом тихом городке вершатся дела мирового масштаба. По возбужденному делу был нанят сыщик для предоставления доказательств суду. По его подозрениям на местной мебельной фабрике находился целый шпионский центр! Поскольку столь нелепые...» - посмотрев в сторону касс и увидев целую вереницу толпящихся людей, она снова вернулась к чтению - «... нелепые слухи получили огласку в прессе, это вызвало немалый интерес со стороны простых людей и международных организаций. К счастью все эти новости оказались чьей-то глупой шуткой. Прибыв на место, детектив обнаружил лишь полуразрушенное здание обанкротившегося мебельного завода. Как нам официально сообщили в уполномоченных органах, беспокоиться больше не о чем. В отношении незадачливого сыщика будут приняты надлежащие меры, а дело будет закрыто».
Улыбаясь, она подняла глаза от газеты. То, что они сделали было невероятно, но они были профессионалами. Однако за её улыбкой скрывалось то, что она не позволяла видеть посторонним. Грусть и безысходность она тщательно прятала от чужих глаз.
«Кажется... пора...» - подумала она. Оставив на столе несколько евро, она встала из-за столика и направилась к кассам.
В конце коридора стояло несколько человек. «Скоро я привыкну стоять в очереди, платить за билеты и даже доставать единственный паспорт».
- Willkommen! wie ist Ihr Bestimmungsort?
Услышав вопрос, она поняла, что не знает что ответить. «Куда я еду? Что за глупость!»
- Попали в неприятности? – спросил голос сзади.
- Простите? – повернувшись назад, она увидела улыбающегося мужчину выше её ростом. Казалось, положение дел его забавляло.
- Вы американец? – немного прищурившись, спросила она.
- Почему же вы не знаете, куда вам лететь... – задумчиво произнес он, смотря ей прямо в глаза.
- С чего вы это взяли? – она скептически улыбнулась, хотя в душу закрадывалось странное чувство. - Конечно я знаю куда...
- Вообще-то, я родился в Калифорнии – будто не обращая внимания на её слова, произнес он. Мне кажется вам надо отдохнуть. Знаете...
- Я знаю, куда мне лететь!
Повернувшись к растерянной сотруднице, она уверенно посмотрела прямо перед собой.
- Билет, пожалуйста.
- Куда...
Алекс снова повернулась назад, недослушав вопрос.
- Это нелепо!
- Есть одно место...
- Как можно просто так вмешиваться...
- Какой у вас любимый цвет?
- Что? – раздраженно и удивленно спросила она.
- Мне кажется у нас есть что-то общее. Два билета до Окланда, пожалуйста, - сказал он, обращаясь в кассу впереди нее.
Она с интересом следила за его действиями. Не позволяя никому такого прежде, на этот раз она по неясным причинам решила доверить.
- Сэм. Улыбаясь, он посмотрел на неё. - Вы любите джаз? Да, наши места в хвосте.
Набрав немного воздуха, она, казалось, хотела что-то сказать, но тоже улыбнулась. Внимательно и серьезно посмотрев на него спустя мгновение она добавила:
- Алекс. И я буду сидеть у окна.
Время растяжимо. Оно зависит от того, каким содержимым вы наполните его. Потеряете ли все с утра, лишитесь смысла жизни за обедом, или встретите кого-то нового на закате... Заснув одним человеком, просыпаться другим. Подвергать свою жизнь опасности, доверившись кому-то сейчас, никогда не веря никому раньше...
Все происходящее с нами противоречит логике и мудрому предвидению, тем не менее оставляя след в нашей жизни и делая нас такими, какие мы есть. Как сказал Рюноскэ Акутагава, человеческая жизнь похожа на коробку спичек. Обращаться с ней серьезно - смешно. Обращаться несерьезно - опасно.
Но разве человеческий разум, предоставленный лишь самому себе, заслуживает доверия?
Кажется этот день был очень длинным...












II

Verum est, quod pro salvte fit mendacium.
2018 год. Париж. Франция. Отель, где живет Катрин.
5 дней до встречи.

Горе сердцу, которое льда холодней,
Не пылает любовью, не знает о ней.
А для сердца влюбленного – день, проведенный
Без возлюбленной, - самый пропащий из дней.

В дверь постучали... Она недовольно оторвалась от журнала, бросив его на стеклянный стол, покинула уютное кресло и направилась к двери. В стеклянные двери балкона врывался теплый летний ветер, который сразу же принялся играть страницами журнала. Ослепительные солнечные лучи освещали комнату и согревали сознание. Открыв дверь, она увидела испуганное лицо горничной, но спокойно произнесла:
- Что случилось?
- О, мадемуазель Катрин! Там, там... - она явно очень быстро бежала, поэтому теперь с трудом могла говорить.- ОН там...
- Кто? – удивленно спросила Катрин: растерянность горничной ее забавляла.
- Следователь... господин Эдгар... Он самый знаменитый, самый-самый... Он просит вас спуститься в холл.
- Хорошо. Передай, что я сейчас буду. «Что ему от меня нужно?!».
Она переоделась в свое любимое платье D&G, посмотрелась в зеркало и, вспомнив, что заставлять себя ждать некрасиво, вышла из номера, хлопнув дверью. В холле было все как обычно, вот только... только все кидали испуганные взгляды на мужчину, сидящего к ней спиной. Постояв минуту или две, она, стараясь выглядеть спокойной, подошла к нему и села в кресло напротив. Он неторопливым взглядом изучал ее лицо, от этого взгляда ей было не по себе, поэтому она вздрогнула, когда он заговорил.
- Я полагаю, вы знаете кто я? Я бы хотел задать вам несколько вопросов. Где вы были...
Все начинало напоминать банальный детектив: стандартные вопросы, ответы. Вдруг ей пришла неожиданная мысль: «Он все хочет повесить на меня!». Он продолжал говорить ледяным тоном:
- Итак, вы говорите, что не видели Ванессу после приема?
- Да, - Катрин начинала терять терпение. - После приема я... (не могу же я сказать?)... я сразу же поехала сюда – в отель.
- Кхм... Женщины не говорят правду, когда достаточно солгать, – с улыбкой произнес он. – Это не правда, и вы это знаете... Вы были с ее мужем, не так ли,- неожиданно добавил он по-английски.



Verum est, quod pro salvte fit mendacium - Ложь во спасение правде равносильна.
- Как вы смеете! У вас нет доказательств! – закричала она тоже на английском; все удивленно посмотрели в их сторону. – Они не женаты!
- Это все. У меня нет больше оснований отнимать ваше время. До свидания.
- Прощайте,- хотя внутренний голос подсказывал, что это не последняя встреча.
Когда она поднималась по лестнице, у нее кружилась голова, во рту было сухо, в груди щемило. Никогда за всю свою жизнь не знала она хотя бы минутного опасения, что не получит того, чего желала. День полный сильных переживаний, а от завершившего их страшного открытия у нее и впрямь разболелась голова. Катрин прижала руки к вискам, пытаясь разобраться в своих мыслях. Следует ли рассказать о своем прошлом? Да или нет? Все зависит теперь от этого.
Закусив губу, она шагала из угла в угол и думала с отчаянным напряжением. Джонни любит ее. Если ему все рассказать, как он поступит? Трудно предугадать. Но если нет, не может ли она... Она пересмотрела свои впечатления. Лицо следователя, такое пассивное - темные глаза, в чертах сдержанное спокойствие, улыбка на губах,- это лицо ее смущало. Она инстинктивно чувствовала, что доверять ему нельзя. Почему?
Надо принять меры. Пока следователь, - как его?- Эдгар, думает, что ни она, ни Джонни, ничего не знают, еще не все потеряно, можно замести следы и добиться желаемого. Но ее угнетала мысль об одиночестве. Все против нее, все! Возмутительно! Вдруг она подумала... об Алекс. Не поможет ли она?..
Через минуту она уверенно говорила в телефонную трубку:
- Алло... Билет до Новой Зеландии, пожалуйста. Бизнес-класс. Ближайший рейс.
«Когда ты, наконец, получаешь то, что хотела, оказывается, что это все не то, чего ты хотела».

Легкий ветер, врываясь в распахнутое окно гостиницы, приносил с улицы запах бензина – неприятный запах...

III

Никогда не разговаривайте с незнакомцами.
Париж. Франция. Аэропорт им. Шарля де Голля.

Нет различья: одна или тысяча бед.
Беспощадна к живущим семерка планет.
Беспощадны к живущим четыре стихии.
Кроме чаши вина – утешения нет.

Катрин сидела в бизнес-классе самолета и терпеливо дожидалась, когда же, наконец, он сдвинется с места. Самолеты она всегда любила. В них есть определенный шарм! И медленно потягивая вино из бокала, она посмотрела в иллюминатор... но ничего интересного – когда часто летаешь, то все надоедает. Все аэропорты мира одинаковы!
Она всегда придерживалась принципа: «Чем хуже у тебя идут дела, тем лучше ты должна одеваться», поэтому на ней сегодня был новый костюм Giorgio Armani, который идеально смотрелся на ней, выгодно сочетаясь с медальоном в виде пиктограммы. Катрин попыталась обдумать происшедшие события, но этого ей сделать не удалось. Она была сильно расстроена, напугана и, вообще, за последние два дня она пережила больше, чем за три месяца вместе взятых. Мысли в голове путались и никак не хотели входить в обычное русло.
Наконец объявили о взлете; пристегните ремни безопасности, не курите в салоне и все такое. Перелет обещал быть долгим и скучным. Через минут пятнадцать в салоне погасили свет, ярко загорелся экран – однако, этот фильм она уже видела, и, если говорить честно, он оставлял желать лучшего. Она, все еще пытаясь собраться с мыслями, огляделась по сторонам. Кроме нее в салоне было два-три человека. Повернув голову, она вздрогнула от неожиданности – напротив сидел мужчина. «Как это? Его здесь только что не было! Невозможно...» - мысли путались. Она попыталась рассмотреть его, но лицо его было в тени, только фиолетовые стекла очков поблескивали в темноте. Он курил сигару, клубы дыма, окружающие его, показывали, что он здесь немало времени. Катрин невольно взглянула на светящуюся надпись «No Smoking» и продолжила всматриваться в незнакомца.
- Мадемуазель Катрин! – тихий воркующий голос, голос, умело используемый как инструмент – ничего импульсивного, непродуманного. – Вам наверно сегодня пришлось тяжело?
- Да – тихо сказала она, поставив перед собой бокал на идеально гладкую поверхность стола. Этот голос одновременно убаюкивал и пугал.
- Я вас понимаю, как никто другой. Но все должно быть именно так... иначе нельзя!
- Кто вы? Почему я должна вам верить? – внезапно спросила она. Он заглянул ей в глаза – взгляд ее был тверд и решителен; помедлив с ответом, он произнес следующее:
- Это сейчас не важно; важно другое: кто вы!.. Я бы,- закончил он совсем тихо, словно с угрозой, - я бы мало кому посоветовал идти... моей... дорогой. Хотя... все зависит от человека!
... Катрин вернулась к реальности и не сразу сообразила, где она. «Это был всего лишь сон! Сон и ничего более! - решила она.- Перелет будет очень долгим и очень скучным, поэтому нужно как следует выспаться!». Она закрыла глаза и почти сразу уснула.
А стюардесса, подойдя к столику, забрала наполовину пустой бокал вина и недовольно смахнула на пол еще горячий пепел...










IV

Самая сентиментальная глава.
2018 год. Индия. Калькутта.

О, мудрец! Если Бог тебе дал напрокат
Музыкантшу, вино, ручеек и закат –
Не выращивай в сердце безумных желаний.
Если все это есть – ты безмерно богат!

Индия... Само это слово говорит о многом. Солнце здесь совсем не такое как везде. Лимонно-желтый диск моментально появляется из-за горизонта утром, и весь день висит в дымке высоко над землей, а затем падает стремительно вниз. Его лучи несут не привычное тепло, а удушающую жару, которую только усиливает влажность. Когда же темнота охватывает низкое небо над Индией... чувства начинают обостряться.
На шикарной вилле, расположенной в часе езды к югу от Калькутты, на нетронутом цивилизацией побережье, скучал той ночью один очень знакомый человек. Точнее скукой это нельзя назвать, он думал. Да, думал, так будет правильнее:
- Какого черта я здесь делаю! Уже неделя потерянного времени. Эдгар сказал, что дело пойдет быстро, если я ненадолго уеду. Он сказал, что учительница музыки главная подозреваемая. Не может быть. Она так мило выглядит!
Он только тогда вздохнул свободно, когда вышел с сигарой на террасу, выложенную каменными плитами, искусно подобранными по цвету и форме, и ночь обступила его со всех сторон – такая прекрасная ночь, чуть шепчущая в листве деревьев и благоухающая так сладко, что у него защемило сердце. Трава была пропитана росой; он зашагал по плитам взад и вперед, вспоминая последнюю встречу и ее прекрасные глаза.
Он остановился и стряхнул пепел с сигары. Он стоял, не двигаясь, прислушиваясь к звукам: по шоссе проехала машина, поезд где-то далеко, где-то лает собака, шепчут деревья. Какое множество звезд наверху – яркие, спокойные и такие далекие! А месяца еще нет! Полное одиночество! Он больше не может так жить. Он посмотрел вокруг, повернулся к дому. Громадный, неосвещенный... И ни души кроме него в этом крыле! Он здесь совсем один. Но почему же, если существует красота, почему человек чувствует себя одиноким. Ответ – как на какую-нибудь идиотскую загадку: потому что чувствует. Чем больше красота, тем больше одиночество, потому что от красоты зависит гармония, а гармония от единения. Красота не может утешать, если из нее вынули душу. Эта ночь, мучительно прекрасная, с зацветающими деревьями, в звездном свете – он не может ею наслаждаться, пока между ним и той, которая для него сама красота, ее воплощение, ее сущность, возвышается стена – он чувствовал это, - глухая стена нерушимых законов благопристойности.
Оноре Бальзак однажды сказал: «В пятьдесят лет мужчина более опасен, чем во всяком другом возрасте, ибо владеет дорогостоящим опытом и часто состоянием».
Разумеется, Джонни не знал этого, но он решил: «Пора самому заняться всем!».


V

Встреча в райском месте.
2018 год. Новая Зеландия. Паэроа.

Много лет размышлял я над жизнью земной,
Непонятного нет для меня под луной.
Мне известно, что мне ничего не известно,-
Вот последняя правда, открытая мной.

Сегодня утром Белла была очень расстроена: интервью сорвалось, он теперь ее будет ее избегать, если он выжил, она не могла ручаться за силу взрыва... Знали бы другие, что она упустила. Это же несмываемый позор! На новое платье от Chanel какой-то парень вылил коктейль, теперь, скорее всего, останется пятно. В самолете выспаться тоже не удалось, попали в грозовые тучи, и думать о сне как-то не приходилось – она сидела у окна. Все было плохо, но это можно пережить.
Белла, как всегда, спокойно преодолев зеленый коридор таможни, вышла в залитый солнцем зал. Забрав чемодан, она уже направлялась к выходу, но тут она с кем-то столкнулась:
- Эй, ты! Смотри куда идешь! – закричала она, но вдруг, совершенно переменившись в лице, тихо прошептала. – Катрин? Ты что здесь делаешь?
- Белла! – Катрин не была готова к такому повороту событий, но быстро взяла ситуацию под контроль. – Я могу задать тебе тот же вопрос.
- Я... ну я... - она не знала что и сказать, но подумала: «Если она тоже к Алекс, значит, так и надо! Она сама все узнает». Она принялась разыгрывать наивную девочку.- Я так рада тебя видеть, целых пять лет прошло, подумать только! Как ты? «Только бы она не начала вопросы задавать!». Чем занимаешься? Я, тут вчера думаю, мне надо в Новую Зеландию, бросила все, и Энрике...
- «Энрике?!»
- ... купила билет и сразу сюда. Я слышала, ты стала знаменитой пианисткой. Так зачем ты здесь? – наконец, спросила Белла, довольная, что вышла из этой ситуации.
Белла замолчала, Катрин, не зная что делать, пыталась придумать что бы ответить; но не успела ничего, так как к ним подошла улыбающаяся, загорелая девушка. Все это время она наблюдала со стороны, происходящее ее очень забавляло. С ослепительной улыбкой она произнесла:
- Если женщины понимают друг друга без слов, им всегда есть о чем поговорить. Как долетели? Все в порядке?
- Алекс! – в один голос закричали они.
- Я надеюсь, вы не собрались здесь до вечера оставаться? Поехали домой.
Они вышли на улицу... хотя, улицей это назвать нельзя... Слышен был гул взлетающих и садящихся самолетов, везде были толпы людей, для машины с трудом можно было найти место для парковки. Они втроем подошли к серебристому Ситроену семейного типа:
- Это, не совсем то, что было у нас пять лет назад,- весело заметила Алекс, посмотрев на подруг, она добавила. – Вы здесь ночевать собираетесь? Садитесь в машину. Поехали!
Несколько минут в машине стояла полная тишина, когда выезжали на скоростной автобан, Алекс, чтобы разрядить обстановку, включила свой любимый джаз. Катрин и Белла наслаждались видами природы, но, что и говорить, в Новой Зеландии есть на что посмотреть!
При въезде в Паэроа они уже мило болтали, как и полагается старым, а точнее, очень молодым, подругам.
- Как здесь красиво! – закричала Белла, выскочив из машины. – Почти как В Пуэрто Валларта. Только там все было по-другому: закат, море, песок и больше ничего. Но это другая история. Здесь так тихо!
Они направились к дому. «Все слишком хорошо, чтобы быть правдой!» - подумала Катрин. Ослепительно светило полуденное солнце, лучи которого рассыпались в каплях росы на траве. Слышно было журчание воды в пруду. И тут... земля куда-то делась из-под ног. Повалил густой черный дым, показались языки пламени.
- Что случилось? – закричала Белла. - Такое часто происходит?
- Землетрясение,- предположила Катрин.
- Да, нет,- спокойно ответила Алекс, смахивая землю с платья.- Это всего лишь небольшой взрыв.
- Небольшой взрыв?!
- Все в порядке? – крикнула Алекс. – Все живы?
Откуда-то снизу, из-под земли донесся до боли знакомый голос:
- Я же сказала, не смей здесь курить! Видишь, что ты наделал?!
- Значит, все в порядке. Идем в дом. Виктория к нам присоединится позже.
- Виктория?!

VI

Все так опасно, что можно ничего особенно не опасаться.
2018 год. Новая Зеландия. Паэроа.

В Книге Судеб ни слова нельзя изменить.
Тех, кто вечно страдает, нельзя извинить.
Можешь пить свою желчь до скончания жизни:
Жизнь нельзя сократить и нельзя удлинить.

После позднего обеда они вышли на террасу пить кофе и обсуждать план действий. Они долго сидели молча – был такой чудесный вечер – и смотрели, как медленно спускается летняя ночь. Было все еще жарко, и в воздухе пахло цветами – так рано этим летом. Две летучие мыши с таинственным, чуть слышным шуршанием носились по террасе. Они сидели против стеклянной двери в кабинет, и мотыльки летели мимо них, на слабый свет в комнате. Не было ни ветра, ни малейшего шороха в листве деревьев в двадцати шагах от них. Луна вышла из-за рощи уже почти полная, и два света вступили в борьбу друг с другом, и лунный свет победил, он одел весь сад в другой цвет, сделал его неузнаваемым, скользя по каменным плитам, подкрался к их ногам, поднялся и изменил их лица.
- Я очень рада вас видеть... – Алекс подняла глаза на сидящих напротив подруг – Все эти годы... мне вас не хватало и... – поборов некоторое волнение она улыбнулась – знаете, может это не самый праздничный повод собраться снова и, кто знает, даже не снова, но... да, это точно не праздничный повод...
Рассмеявшись, после некоторой небольшой заминки она продолжила:
- Так что же я пропустила?
- Ну, пять лет прошло...
- Почему ты не сказала нам, что знаешь? – еще немного обиженно спросила Катрин Викторию.
Виктория сама не знала что ответить. Подумав, что сказать о том, что она посчитала это ненужным, было бы невежливо, она промолчала.
- Значит ты была здесь все это время, и этот дом, это и есть... – Катрин перевела разговор на Алекс.
- В общем, да. Знаешь, после событий в Аттеле мне было нелегко. В первый раз я не знала куда идти дальше, и если бы не... – переведя взгляд на сидящего в кабинете человека, она задумалась.
- Знаете что говорил Уайльд о любви? – с интересом обратилась она к собеседникам.
- Лучше послушайте спокойно – улыбаясь прошептала Виктория - ... афоризмы её слабость...
- Жизнь без неё подобна бессолнечному саду с мертвыми цветами...
- Тогда мы неплохо все провернули, да? – перешла к делу Виктория.
- Уже через день от фабрики остались руины! Но и прошлая жизнь стала не более цельной, чем та ваза, что стояла у нас в прихожей.
Сказав это, Белла перекинула одну ногу на другую.
- Начать все сначала было совсем непросто. Все с чистого листа, в новом месте. Осенним утром мы разъехались и больше не видели друг друга с тех пор. Кроме тебя и Виктории, конечно – добавила в конце Катрин.
- Теперь мы здесь. В чем дело? – спросила Белла.
- Боюсь, у меня плохие новости – уже серьезно начала Алекс.
- Последний раз когда ты так говорила, нам пришлось завязать с делами – заметила Катрин.
- А в этот раз наоборот, придется развязать – ответила Алекс.
- Знаешь, так забавно! – сказала Белла – Мы встретились с Катрин в аэропорту Окланда. Виктория сказала...
- Это лишь случайность. Удачная случайность. Катрин не знает зачем мы здесь.
- Не знаю? – удивилась Катрин.
- Хорошо что ты приехала. Здесь ты будешь в безопасности... по крайней мере, какое-то время...
Звезды в мутном небе светили бледно и сумрачно. Ветер поднимал пыль на дорожках почти темного сада. Точно напряженный шепот не смолкал порывисто усиливающийся шум и шелест деревьев. А ветер, как дух, как живой, убегал, кружась, в дальние аллеи, туда, где деревья гудели угрюмо, жутко...
- ... Вы наверно помните нашего сыщика, который обыскивал здание и вообще заварил всю эту кашу?
- Ну, кашу заварил не сыщик...
- Верно. Это были швейцарские конкуренты...
- Точнее партнеры, которым мы доверяли! – злобно сказала Виктория.
- Жан Лафонтен был мудрее нас. Он говорил, из врагов наших часто следует бояться больше всего самых малых.
- А что с ними стало? – спросила Белла.
- Со швейцарцами? О, теперь они в порядке... – загадочно улыбнулась Алекс – кхм! Правильно сделала, что прилетела, Катрин.
Встав из-за стола, она пошла в кабинет. Вернулась обратно она не одна. Человек пришедший с ней был ростом около метра семидесяти пяти, со светлыми короткими взъерошенными волосами и в летней рубашке. В руках у него была небольшая папка.
- Я долго не мог понять где я видел этот знак! – приветливо улыбнувшись, он указал на амулеты сидевшей на плетеном диване тройки – не совсем безопасно носить столь выдающие вас вещи. Вы Катрин?
- Я...
- Сразу узнал вас!
- Так вот твой Уайльд? – рассмеялась Виктория.
- Сэм. Я американец.
Вновь улыбнувшись, он скрылся в кабинете.
- Эти бумаги мы нашли у швейцарца. В Японии.
Отложив папку, Алекс присела в кресло напротив дивана.
- У нас мало времени. Катрин подозревают в преступлении, которого она не совершала. Совершил его человек, которому было бы выгодно, чтобы подозревали Катрин. Зачем? И кто?
После некоторой паузы Катрин решилась нарушить молчание. Она не знала, поможет ли это, но преодолев такое расстояние, она чувствовала уверенность в своей безопасности, хотя сомневалась, стоит ли рассказывать Алекс обо всем.
- В Париже... Когда я жила в Париже, уже после её исчезновения, ко мне в отель пришел следователь, который занимался этим безумным похищением. Все шло как обычно: вопрос-ответ и все прочее. Но затем он начал задавать очень странные вопросы, будто знал... – оговорившись, она исправилась – то есть подозревал... меня!
Все это время Алекс внимательно следила за словами Катрин. «Это же не игра слов! Почему «знал»? – подумала Алекс – Странно!»
- И теперь я главная подозреваемая? Это абсурд!
- И тем не менее... – задумчиво сказала Виктория.
- Пойдемте, покажу вам кое-что – пригласила Алекс.
Проследовав через открытую веранду в глубь дома, они оказались в гостиной. В дальнем конце комнаты потрескивал камин, рядом с которым висела причудливая картина.
Проведя пальцами о края рамы, Алекс задержала руку где-то на уровне глаз.
В комнате что-то щелкнуло, и картина отодвинулась в сторону.
- Прошу!
Зайдя в небольшую металлическую кабинку, Катрин удивленно спросила:
- Это оно?
- Не спеши так, – ответила Алекс. – Виктория?
Повернув небольшой металлический вентиль, Виктория включила тусклый свет.
Кабинка захлопнулась и поехала вниз. Через минуту дверь вновь открылась, позволяя увидеть что находилось за ней. Узкий, но ярко освещенный коридор упирался в дверь. Введя код, Виктория пропустила всех внутрь.
- Я все еще не могу поверить, что ты знала и не сказала нам, – укоризненно произнесла Катрин.
- Вот это – оно! – довольно сказала Алекс.
В большой комнате было много техники и шкафов, заполненных какими-то бумагами.
- Это Рэйф, – указала она на человека, сидящего за компьютером. – А Джозеф, это тот, кто рядом с большой полкой вон там – пояснила она.
Пройдя вглубь, она остановилась около большого экрана на стене, перед которым стоял небольшой рабочий стол.
- Теперь серьезно и по порядку. Катрин обвинили в похищении. То, что она приехала сюда выигрывает нам немного времени. Но дела обстоят гораздо серьезнее. Я не знаю, совершалось ли похищение Ванессы, но теперь мы имеем уже два исчезновения. Недавно мы узнали о пропаже еще одного человека. Думаю, ты знала его, Катрин.
Услышав эту фразу, Катрин забеспокоилась. Она надеялась, что худшие её подозрения не оправдаются. Но одна навязчивая мысль не давала ей покоя. Они не виделись последнюю неделю, и она не знала о нем ничего с тех пор, как все произошло.
- Два дня назад при невыясненных обстоятельствах её муж покинул особняк. С тех пор его ни разу не видели...
Испуганно подняв глаза, Катрин взглянула на Алекс:
- Что мы будем делать?
- Вспоминать старое! – перебила Виктория.
На улице начинался дождь. Одинокий маяк светился в ночи, указывая верный путь кораблям. Недалеко на побережье стоял невысокий дом, столь одиноко примостившийся здесь на фоне бескрайних зеленых просторов. Выходившие на улицу открытые окна террасы горели приглушенным мягким светом, изнутри доносилось медленные звуки джаза...

VII

Легче всего обмануть самого себя.
Демосфен.

2018 год. Новая Зеландия. Паэроа.

- Почему их так долго нет? – удивленно спросила Катрин.
Она сидела в кресле напротив горящего камина. За последние несколько дней проведенных здесь, это место стало для нее любимым. Однако даже за маской порой трудно скрыть истину. Её тонкие пальцы, пальцы музыканта, не были расслаблены, не двигались в воздухе, будто она играла на невидимом инструменте. На этот раз её руки были плотно сжаты. И это её выдавало.
В гостиную вошла Алекс. С собой она принесла маленькую кастрюльку и бокалы. Открыв крышку, она разлила горячий напиток на четверых и села рядом.
- Глинтвейн? – спросила Виктория, не отрываясь от книги.
- Как ты любишь...
Сегодня важный день. Все это время все шло удачно. Они должны были вернуться с минуты на минуту. Еще немного и все смогут жить обычной жизнью.
Алекс, смотревшая на огонь, думала о чем-то своем. Её завороженный взгляд увлеченно следил за пламенем, крепко объявшим свежие поленья. Она была уверена в успехе.
- Они идут! – крикнула Белла с террасы.
- Наконец-то! – недовольно сказала Виктория. Глотнув
рубинового напитка, она добавила:
- Интересно, кто их мог так задержать? Ах да! Я знаю – раздраженно отвечала она сама себе – по пути ему срочно пришлось заехать за чертовыми сигаретами!
Алекс встала, когда они вошли в комнату. По выражению лица Рейфа она поняла, что что-то не так. Он никогда её не обманывал.
Обведя их взглядом, она настороженно спросила:
- Ну как?
- Мы знаем где он. Это в Париже.
- А Эдгар? – резко спросила Алекс.
- К сожалению, мы его не нашли. Он замел следы. Это
безнадежно... даже для нас.
- Хорошо – облегченно вздохнула она. – А...
- Алекс, - Рэйф посмотрел ей в глаза. Серьезность его взгляда
пугала её.
- В чем дело? – в голосе Алекс слышалось несвойственная ей
тревога. И где...
- Сэм... он...
- Что? – еще сомневаясь спросила она.
- Мы... Мне очень жаль... – Рейф подошел ближе, но она
выставила руку вперед.
- Не надо. - Голос её звучал непривычно резко и холодно. Я...
Извините.
Она вышла
Ночь выдалась холодной. Казалось, теплых дней и не бывало. Грубый ветер, не жалея сил, хлестал в лицо.
Они видела, как Алекс выбежала на темную террасу. Пройдя несколько шагов, она обессилено опустилась на мокрый песок. Начинался дождь. Виктория хотела пойти за ней, но Рейф остановил её. В этот раз они не спорили.





VIII

Крик в ночи.
2018 год. Париж. Заброшенный промышленный склад.

Сегодня – Откровенья ночь! Об этом звезды говорят:
Счастливое для нас расположение Плеяд.

Огромный бронированный Хаммер резко затормозил у закрытого завода. Четыре темные фигуры, выскочив из машины, бросились к ограде. Той ночью звезды выглядели особенно тусклыми в лунном свете. Алекс принялась взламывать код замка, все ждали. Катрин задумчиво произнесла:
- Жаль оставлять машину врагам.
- Да,- как обычно поддержала ее Белла.
Алекс, прекратив на минуту работу, повернулась ко всем и хладнокровно произнесла:
- Виктория, уничтожение улик по твоей части.
- Хорошо.
Ночную тишину нарушил грохот взрыва, который получился более сильным, чем хотелось бы.
- Ну, вот. Хорошая была машина.
- Да, была.
- Все знают, что мы здесь.
Они вошли на территорию завода. Бетонированная дорожка делала поворот, как бы огибая огромное дерево, а потом пересекала территорию по прямой. По обе стороны территории стояли параллельно два трехэтажных железобетонных здания. Здоровенные здания, окон много, впечатление от них такое - то ли тюрьма, стилизованная под промышленный объект, то ли промышленный объект, стилизованный под тюрьму.
- Он должен быть здесь!
- Скорей! Сюда!
Вечерний порыв замер в воздухе. Вдалеке были слышны лишь приглушенные звуки улицы. Пустой сквер на окраине города – словно пустая консервная банка. Шелестели листья деревьев, вдалеке слышен был лай собаки, точно неясный и еле слышный плач, доносящийся словно из-за двери в другой мир. Больше никаких звуков не было. Он должен быть там, все сходится. Эдгар уже не опасен.
- Эй! Дверь заперта!- удивленно закричала Белла.
- Ну, сделай же что-нибудь!- произнесла Алекс; она всегда предпочитала действия, а не слова.
- Взорвем её к чертовой матери! - по-итальянски отрезала Виктория, принявшись за работу. – Красный сюда, синий, так. Эй, вы, не толкайтесь!
- Спасайся, кто может...
- Эй, я все слышу!
Взрыв на этот раз не был громким. Они растворились во мгле склада. Но внутри... внутри было не совсем темно, сквозь дыру от взрыва в стене просачивался слабый свет. Через минуту или две стали различаться смутные очертания предметов.
- Ты слышишь?- тихо спросила Белла.
- Внутри - никого... - также тихо отозвалась Алекс.
- Посмотри там, такого не может быть!- разозлилась Виктория.
- Кажется мы здесь не одни... - произнесла Катрин, оглядываясь по сторонам.
Мы и правда не заметили, как к складу подошли, но ведь мы были там вчетвером, как мы могли пропустить...
Было уже не так тихо. Репортеров было много, они быстро приближались со своими камерами.
- Теперь слышу, – сказала Алекс, почему-то на японском, но на это никто не обратил внимания.
- Скорей, что вы копаетесь! – закричала Виктория. «Ненавижу, когда что-то идет не по плану!».
- Куда? Папарацци перекрыли всю улицу!- Катрин очень быстро выходила из себя.
- На крышу! Быстрей! Тут лестница... - Алекс, наконец, нашла выход.- Только темно очень.
- Я пойду первая, - спокойно произнесла Виктория. – Я хорошо вижу.
Все кинулись по лестнице наверх. Но дверь на крышу была заперта. И они остались один на один с темнотой – последний фонарь разбился при взрыве.
- Можно ее взорвать! – предложила Виктория.
- Что?! Я еще жить хочу! – в один голос закричали Катрин и Белла.
- Тихо вы,- Алекс прислушивалась. – Там, с другой стороны, кто-то есть. Я слышу голоса. Кто это: друзья или враги?
Все стали прислушиваться к тому, что делается снаружи. Когда сидишь в темноте, да еще ждешь чего-то, тебя невольно охватывает предчувствие беды. Вдруг дверь на крышу начала отворяться. Открывалась она совершенно бесшумно. Вот она медленно распахнулась; прошла минута, другая. В дверь ворвался порыв холодного ветра. Наверно, это был сквозняк, но все ощутили леденящий холод, о котором обязательно упоминается во всех рассказах о приведениях. Внезапно на фоне темного неба явился еще более темный силуэт мужчины, он курил и белый дым поднимался в небо. Он громко закричал, пытаясь перекричать шум приближающегося вертолета:
- Эй, там чего копаетесь? О чем вы только думаете!
- Дороти Паркер говорила: «Мужчина, если бы и смог понять, что думает женщина, все равно не поверил бы», - донесся из темноты спокойный голос.
- Ну вот, опять. Меня чуть не убили, а она... - Белла первая вышла на крышу. Сразу за ней со слезами на глазах появилась Алекс, она посмотрела вокруг, но похоже, не увидела, того, кого искала.
- Как я рада видеть тебя, Рэйф,- как-то очень грустно произнесла она. Но сразу же взяла командование в свои руки. – Быстро в вертолет, Белла. Джозеф, помоги ей! Катрин, выходи быстрее! Или тебе на фотосессию остаться хочется? Виктория, ты где?
Катрин, щурясь от яркого света вертолета, без единого слова направилась сразу к нему. Она слишком много сегодня пережила, все это было очень неожиданно, теперь, спустя пять лет. Она, не смотря по сторонам, села рядом с Беллой, которая наоборот вертелась. За эти пять лет она приобрела привычку все видеть и теперь была возмущена, что ей нельзя ничего увидеть. «Как они смеют так со мной обращаться? Я хочу посмотреть!».
Последней из темноты появилась Виктория, она подняла глаза к небу и спокойно произнесла:
- Какая тихая и прекрасная ночь!
- Тихая?! - Алекс обожала всеми командовать.- Не копайся! Времени мало. Вниз посмотри, - с этими словами она направилась к вертолету.
- Да,- опустив взгляд вниз, сказала Виктория; вдали догорали остатки Хаммера, толпилось много-много журналистов. Она внезапно почувствовала неприятный запах. Оглядевшись по сторонам, она увидела Рэйфа, который спокойно курил, и ждал, когда же можно будет улетать. Она подошла к нему. Выхватив сигарету, она бросила ее, и, растоптав, закричала:
- Никогда не смей курить в моем присутствии!
Алекс выбежала из вертолета, и, пытаясь перекричать шум, завопила:
- Чем вы занимаетесь? Нам пора покидать это место. Виктория, тебе что, своих мало! Немедленно сюда! Оба!- из-за ее спины было видно любопытное лицо Бэлы, которое всем видом говорило: «Я все вижу!».
- Только после вас! – с улыбкой сказал Рэйф, закуривая новую сигарету...
Никола Шамфор по этому поводу писал: «Как бы плохо мужчины ни думали о женщинах, любая женщина думает о них еще хуже».
Внутри вертолета было очень темно.
- Какой большой вертолет! – громко прошептала Белла.
- Да нет. Это так, скромненький. У нас есть гораздо больше,- похвастался Джозеф.
Вдруг Катрин вскрикнула:
- Здесь кто-то есть! Не трогай меня. Ты кто такой?
- Что случилось? – никто не понимал, в чем дело. Но все видели силуэт незнакомца в темных очках, воротник плаща почти полностью закрывал его лицо. Он молчал, но чувствовалось, что он внимательно всех изучает.
- Он говорить умеет? – спросила Алекс ни к кому не обращаясь. - У кого есть знакомый в очках?
- Это не он! – обиженно закричала Виктория. - Я бы почувствовала.
- Кто «Не он»? – любопытства Белле было не занимать.
Наконец, незнакомец заговорил низким хорошопоставленным голосом:
- Эдгар сказал, что так будет лучше... Когда я спросил его, зачем мне нужно было уехать, он начал угрожать мне, сказал, что я не знаю, с кем имею дело... Заперев меня в этом заброшенном месте, он пропал. Лишь позже я начал догадываться, зачем он держал меня там. Ведь я был её алиби! Никто, кроме меня не мог подтвердить, где она была, когда все случилось. Через несколько дней я уже не мог там находиться. Необходимо было что-то делать. Но я был в безвыходном положении! В этом проклятом доме, один... И никакой помощи, никто не знал, что я там...
Вертолет начал взлетать. Выглянув в открытый люк, Алекс увидела землю: сотни репортеров толкались, пытаясь пролезть внутрь склада. Ночь, укрывавшая их все это время, начинала исчезать. В предрассветных лучах можно было разглядеть очертания огромного здания, одиноко громоздившегося на окраине. От догоравшего Хаммера высоко вверх поднимались белые клубы дыма. Свежий морской ветер подул ей в лицо, когда они пролетали над заливом.
«Как хорошо, что все закончилось...» - промелькнуло у неё в голове. Алекс сидела в дальнем конце вертолета, и хотя она слышала рассказ Джонни, голос его казался ей таким далеким, что она перестала разбирать слова.
- Ты в порядке, Алекс? – спросила Виктория.
- Да... – безразлично ответила Алекс.
О чем она могла думать в ту минуту? О выборе, который сделала? О прошлом? О том, что будет завтра? Мысли её были далеко и в то же время близко.
- Он приехал 2 дня назад... Не знаю, каким образом он узнал где я...
Пытаясь вспомнить какую-нибудь мудрую фразу, она подумала о Драйзере. «Жизнь по настоящему красива лишь тогда, когда в ней заложена трагедия». «Какого черта! – горечь подступала к горлу – Мне не надо никаких мудрых фраз, никаких трагедий! Сейчас я бы отдала все на свете, лишь бы он был жив!..» Поддавшись чувствам, она отвернулась.
Шум вертолета перебивал говорившего, успокаивая своей монотонностью.
Глубоко вздохнув, она закрыла глаза. Неясное чувство подступало, спутывая мысли. «Джаз?» - на мгновение ей показалось, что за шумом мотора можно различить спокойную джазовую мелодию – «Чепуха!» - вздрогнула она.
Открыв глаза, она увидела сидящих вокруг друзей: Катрин сидела рядом с Джонни, напротив нее Белла, смотрящая в окно, Виктория как всегда о чем-то спорила с Рейфом. Джозеф связывался с кем-то по рации.
«Наверно это у меня в голове...» – подумала Алекс. Вдруг её уныние прервала мысль. «Как странно! Раз, два, три... семь... Нас семеро! Но кто же тогда?!..
Кажется, звуки становились слышнее. Её сердце странно забилось...
- Любовь слышится в голосе раньше, чем угадывается во взгляде...
Её глаза обратились в сторону пилота.
- Так говорил Бальзак.
- По-моему, любить и быть мудрым невозможно! – взволнованно ответила она.
- Значит, я бесконечно глуп!..
- Любовь – глупость, совершаемая вдвоем... – тихо ответила она. Наполеон. Ты ведь знаешь.
Её заплаканные глаза заблестели в лучах солнца. Улыбнувшись, она села рядом с ним. Сладкий ветер заиграл её волосами, унося вдаль вчерашние муки.
В Париже наступало утро. Улицы, наполненные тишиной, остались позади. Звуки джаза сливались с шумом мотора...
Теперь им ничего не грозило. Настал новый день...




Эпилог




Даже самые светлые в мире умы
Не смогли разогнать окружающей тьмы.
Рассказали нам несколько сказочек на ночь –
И отправились, мудрые спать, как и мы.

Комнату заливал яркий солнечный свет, в распахнутые настежь окна врывался ветер, принося с собой приглушенные звуки улицы. Она сидела у окна и что-то писала в толстую книжку с таким рвением, словно не имела времени перевести дыхание, пока не допишет все.
- Алекс, ты идешь. Мы опаздываем,- донесся голос из соседней комнаты.
Она подняла глаза, и увидела его. Выражение отчаянной сосредоточенности исчезло, она улыбнулась, послала воздушный поцелуй и состроила милую гримасску легкого смущения и легкой скуки. Небрежно кинув дневник на стол, она крикнула:
- Да, я уже иду.
- «И все же она отчаянно своенравна, жизнерадостна и, кажется, твердо решила наслаждаться жизнью!».
А ветер принялся играть листками дневника, когда остался в комнате один. На последней странице изящным почерком было написано:
«... Спустя два года после описанных в книге событий, Джонни и Катрин наконец решили пожениться. После скромной церемонии, проходившей летом 25 июля, они, взяв новые имена, переехали в Марокко, где и находятся до сих пор.
Белла решила сменить профессию на «более спокойную» и теперь является очень известной актрисой. С Энрике они расстались.
Дочь Джонни все же научилась играть на рояле и теперь работает в небольшом музыкальном театре на Монмартре. Недавно она играла на свадьбе собственной матери. Ванесса, долго не связывающая себя узами брака, наконец замужем. С её избранником Джерардом её познакомил его лучший друг, Орландо.
Виктория, спроектировав еще несколько успешных и дорогих трасс, решила найти более уединенное пристанище и, передав управление собственной фирмы своему заместителю, переехала в Лондон. (Ее английский к тому времени стал заметно лучше). Говорят, её часто можно встретить вечерами в обществе высокого мужчины в шляпе.
Мы же с Сэмиком сменили место жительства. Однажды побывав в Токио, он просто не смог его забыть. Да и технических новинок там гораздо больше.
Говорят, жизнь – игра. А тысячелетие в сравнении с вечностью более короткий период, чем мгновение ока в сравнении с движением самого медленного небесного тела, вращающегося в бесконечном пространстве. И потом: как же много людей погубило себя ради глупой забавы, подвергнув опасности жизнь, напрочь забыв о том, что мир – всего лишь преходящее убежище и что они всегда живут на волосок от смерти?
Но стоит ли задаваться вопросом о смысле жизни, когда сама жизнь столь прекрасна?!
В Аттеле уже целый год существует настоящая фабрика, построенная на месте нашего старого офиса. Летние дни там все такие же теплые, и пряный запах цветов проникает в открытые окна. Правда теперь фабрика называется Royal Piano и производит отличные рояли.
Что же касается таинственной истории Эдгара, то в ней мы так и не смогли толком разобраться.
Лишь одно обстоятельство беспокоило меня некоторое время. Недавно, когда, подвернув ногу, я была в больнице, я обнаружила очень необычную вещь в ящике стола. Это была записка, которую Ванесса оставила тогда Джонни на террасе в Париже. Как нам сказали врачи, последний раз в той палате лежал мужчина, приехавший из другого города. Он проходил реабилитацию после временной амнезии. Информации о его имени почему-то у них не осталось...
Эдгара же так и не нашли...»
На открытые страницы дневника упало несколько красных лепестков, ветер стих. Наступала осень...






































Глава, которой не было.

Святое Писание велит нам прощать врагов, но о друзьях там ничего такого не сказано.
Френсис Бэкон.

Марокко. Французская территория. 29 лет спустя.

Привычно сидя на большом белом диване, она пила свой утренний кофе. Позднее утро было как всегда прекрасно: птицы на ветках кипарисов переливчато пели, аккуратно постриженные газоны поливал садовник.
- Дорогой, ты помнишь какой сегодня день? – с надеждой обратилась она к седоволосому мужчине, сидевшему за столом в дальнем конце просторной комнаты.
- Что? Милая, ты же знаешь, я плохо слышу! – крикнул он в ответ.
Услышав его голос, она умиленно улыбнулась, вспомнив о чем-то своем. Поднявшись с дивана, она взяла свою чашку и, пройдя до стола за которым сидел очень знакомый человек, поставила её на стеклянную поверхность, играющую в поздних лучах солнца.
- Помнишь нашу свадьбу, Джонни? – положив руку ему на плечо, она встала сзади и её глаза мечтательно засверкали.
Громко кашлянув, мужчина положил на стол фиолетовые очки и обратился к ней:
- Конечно дорогая, какой был чудный фейерверк тогда!
- Да...
- Сколько же мы уже лет вместе? – хрипловатым голосом обратился он к жене.
- Двадцать семь, дорогой.
- Как много! Это больше чем я прожил с Ванессой?
- Вы небыли женаты милый, разве ты не помнишь?
- Так 27 лет прошло! Кстати, надо бы пригласить друзей на
годовщину... Когда она?
- Дорогой! Она сегодня! – Катрин рассеяно посмотрела на милую
сердцу лысину. Сев за стол напротив, она кокетливо
продолжила:
- Какие подарки ты дарил мне тогда! Маленькие сюрпризы,
цветы, украшения! А на порог этого дома ты вносил меня на
руках!
– лучезарно заулыбавшись, она посмотрела в его глаза. Что-то
яркое появилось в них на минуту. – Можешь сейчас?!
- А?
- ... пронести меня на руках?!
- Как же я могу, Катрин? – тихо произнес он.
- А я бы сделала для тебя что-нибудь, если бы ты попросил! – сказала она, обиженно надув губы.
- Тебе легко говорить! Мне то 84, а тебе всего лишь 60!
Джонни хотел её успокоить, но она, встав из-за стола, пошла к окну.
Пробиваясь сквозь шелковые шторы, свет преображал цвет пола так, что тот казался золотистым.
Опустив глаза на подоконник, взгляд Катрин упал на фотографию, стоящую в деревянной рамке. «Здесь все так счастливы! Все! И Белла тут, и Алекс, Виктория! Как жаль, что мы с Беллой так часто обижали их... они того не заслуживали... Позвонить бы им! Так и не знаешь, где все теперь. Ах, если бы мы были помягче с ними!»
- Дорогая! Я ... тебя люблю... – виновато произнес Джонни.
Обернувшись к нему, она почувствовала, как все же прекрасно все вокруг! И это утро, и солнечный свет... и как он ей дорог.
- Я тоже люблю тебя Джонни! – улыбаясь, ответила она.
- Тебе принести что-нибудь? – отпустив её руку, спросил он.
- Если тебе не трудно милый. Принеси телефонную книгу, пожалуйста.
Зашаркав домашними тапочками по полу, он ушел и вернулся через несколько минут с растерянным видом.
- Катрин! Ты не помнишь, зачем я пошел? – расстроено произнес
Джонни.
- Ах, Джонни, Джонни! Сколько же лет мы живем вместе, а ты все тот же! – ободрительно произнесла она. – Я уже нашла, что искала. А теперь я позвоню, хочу увидеть старых друзей – пояснила Катрин.
Кипарисы за окном безмолвно стояли, греясь в лучах утреннего солнца. Ветра не было. Стройная аллея окружала большой особняк с зеленой лужайкой. А из окна доносился знакомый голос:
- Где мои очки, дорогая?..