Говорит художник. (Теория и концепция).

Теория и концепция.

Искусство появляется там, где возникает необходимость выражения общих, теоретических ценностей. Если их нет, появляются концептуалисты, которые вместо того, чтобы сказать: мы есть, потому что нет искусства, говорят: искусства нет, потому что есть мы. Гитлер был первым концептуалистом, материалом для которого послужило само общество, против которого он выдвинул обвинение в неполноценности. Его радикальный и подлинный концептуализм произвел катастрофу в мире, тогда как сфера актуальности современных концептуалистов не распространяется дальше перформансомании, где они исполняют роль клоунов и претендуют на то, чтобы концепция контркультурного феномена стала феноменом культуры. Это полностью противоречит намерениям Гитлера создать полноценную расу. Концептуализм был единственный раз, однажды в его лице и если бы он мог в противоречии со своим антиестеством повториться еще раз, он стал бы элементом эволюции и культуры, а не антиэволюционным и контркультурным феноменом. После этого антивеликого сокрушения, этой акции вознамерившегося переписать божественную картину мира антихудожника, мир снова вернулся к своему единству, что и следовало бы предвидеть знатоку Вагнера, но поскольку он лишь тот, кто исчез в глубинах его очищения, финал ему неизвестен. Концептуалисты, которые копируют контрвеликое уничтожение, погребенные в замкнутых пространствах очистившегося от концептуализма мира, лишь свидетельствуют об отсутствии концептуальной подлинности.

Существует различие между концептуализмом тотальным и концептуализмом индивидуальным. Здесь и сейчас тотального концептуализма Гитлера выдвигает претензию к историческому опыту и культуре бытия. Мы живем здесь и сейчас, мы вышли из-под власти истории, потому что в нашем лице история освободилась от своей историчности, привела к абсолютному духу, сверхчеловеку. Бог создал нас такими и в нашем лице отказался от себя. Значит его нет, есть только мы и нам дано сделать то, что не дано ему: выступить против него. Ведь только высшая раса в забытии Бога наравне с ним. Концептуализм тотальный решает проблему полноценности и непоноценности, а поскольку с точки зрения безбожного человека безбожное человечество неполноценно и должно быть самоуничтожено под руководством Сверхчеловека, концептуализм Гитлера с безупречной логикой решает эту иррациональную задачу: одни неполноценные объявлены полноценными и натравлены на объявленных неполноценными других неполноценных. Если тотальный концептуализм рассматривает себя в отношении к утрате Бога, гибели культуры и деградации духа, то есть имеет представление о собственной неполноценности и стремится к гибели, чтобы в полноценности ничто избавиться от неполноцености бытия, то современный индивидуальный концептуализм, актуальность которого ограничена собственным сознанием, относится к тому явлению, положить конец которому стремился концептуализм тотальный. На этом фоне инфантильными выглядят манифесты дадаистов, в которых они утверждают, что они убийцы. Скорее. они полноценные представители этих неполноценных Так что концептуалисту Гитлеру для создания новой расы следовало прежде уничтожить концептуализм, что он в конце-концов и сделал, уничтожив себя путем уничтожения других. И хотя он совершил противобожеское дело, оно, тем не менее, было допущено к исполнению, а поскольку ничто в мире не может произойти без необходимости, то и в этом следует разобраться. На примере Фромма видно, что рациональная критика подобных явлений невозможна. Так же и Рассел, продемонстрировав глубокое понимание философии, попадает в положение школьника, когда начинает ее критиковать.

Гибель тотального концептуализма породила мелкий концептуаизм, который является пародией на подлинный, свершившийся с фатальной неотвратимостью в попытке преодолеть неполноценность собственной неполноценности и уничтоживший себя в полном соответствии с логикой самоотрицания. На фоне его о совремееных концептуалистах можно говорить только как о факте, подтверждающем победу неполноценных. Попытка подавления концептуализма приводит к прогрессу неполноценности. Идея регрессивного прогресса, самовырождения в результате эксплуатации творческого потенциала какого-либо начала высказана еще Платоном. Бездумное применение любой, самой совершенной идеи ведет к деградации, к обесцениванию. Это призошло даже с идеей Бога, приведя к ощущению неполноценности, утраты, одиночества, то есть к возникновению пенсионной философии Хайдеггера. Тотальный концептуализм Гитлера делает попытку преодолеть эту неполноценность посредством самоубийства и очистить мир для богов. В соответствии со своей неполноценностью он делает это на биологическом уровне, где каждый является потенциальной жертвой для другого и полноценным считается более сильный неполноценный. Этот принцип действует и сейчас: если ты убил, значит ты сильнее, ты полноценен; если убьют тебя, ты неполноценен. Дали, который занимал промежуточное место между Теорией и концепцией, мог понимать и Бога, и Гитлера. В нескольких словах он сказал о нем больше, чем все беспомощные сочинения Фромма. Даже попытка критиковать современных концептуалистов терпит провал. Деструктивная позиция для рациональной критики недоступна. Единственный способ преодоления иррационального, деструктивного - интеграция его в конструктивное, то есть в Теорию. Дали овладел своим иррациональным методом потому, что представил его как победу над иррациональным. Современные концептуалисты не собираются побеждать иррациональное, а настаивают на нем. Тем самым они обрекают себя на самоуничтожение. Ведь даже Гитлеру для превращения концепции в реальное событие пришлось выдвинуть идею неполноценности, некий критерий, в отношении к которому обозначилось скрытое иррациональное. У нынешних концептуалистов этого критерия нет. Значение иррационального остается скрытым и, следовательно, несмотря на свою актуальность, не может быть реальным событием.

В противоположность концептуальному феномену Гитлера, феномен теоретической деградации произошел в процессе возникновения Советсткого Союза. Механизм деградации можно продемонстрировать простым примером теоретического искажения. Философия Гегеля, которая была положена в основу идеи о классовой борьбе, говорит о единстве и борьбе противоположностей, в результате чего возникает новая ступень в развитии человеческого духа. Гегель говорит о синтезе противоположностей, выдвигает идею Теоретического обоснования истории. Революционные радикалы его Теорию превращают в концепцию и объявляют, что одна противоположность должна уничтожить другую: рабочие должны уничтожить капиталистов, бедные - богатых, общество - личность. Теорию развития они превращают в концепцию борьбы, а поскольку в основе концепции лежит самоуничтожение и деградация, мы были свидетелями этого явления, приведшего советский режим к гибели. Общество в процессе такой иррациональной борьбы, создавая по принуждению социальные институты, культурные надстройки, искусственную идеологию все дальше уходило от гегелевской идеи синтеза: ведь борьба противоположностей заключается не в уничтожении и подавлении, а в достижении единства на основе взаимного согласия. Это и есть идея развития. Точно так же были искажены все великие идеи, выдвинутые философией, за исключением тех случаев, когда исполнение этих философий было завершающим этапом их развития. Концептуалисты не понимают, что с гибелью Гитлера время концептуализма прошло; тотальный концептуализм они свели к концептуализму выродившегося сознания. Такое сознание стоит на точке зрения восприятия, ведь оно противоположно объекту. Синтез того и другого должен привести к единству, основанию мыслящего духа. Сознание же современного концептуалиста осталось наедине с пустой иррациональностью, которая явилась конечным пунктом деградации в процессе борьбы противоположностей. В России борьба противоположностей приводит к регрессу, к отступлению, к ничто. Это вызвано тем, что борьба носит субъективный характер, а не теоретический, ведь если есть Теория, субъект становится объективной ценностью. С точки зрения Теории все живые существа полноценны и совершенны, поскольку являются творениями, имеют равное право на жизнь и находятся в состоянии разумного согласия. При этом они достигают своего истинного, подлинного выражения, на фоне которого невозможно возникновение концептуализма.

Необходимо мощное контрконцептуальное усилие, которое впервые сделал Ницше, выдвинув идею Сверхчеловека. Ницше заявил об отсутствии Теории и о наличии физиологического концептуализма. Предложив вместо Теории контрконцептуального Сверхчеловека, он вынужден был в концепции искать Теорию, отчего впал в иррациональное бессилие и угрожающее отчаяние. Невозможность этой идеи показал Хайдеггер, который не обнаружил в бытии ничего, кроме него самого. В отличие от Теории, ценностью которой является сознание бытия, концепт является инструментом, с помощью которого можно поддерживать жизнь, если в ней есть смысл, который действительно находится в мышлении возвышенного. Христианство, например, возникло потому, что Иисус на самом деле был. Богу поклоняются в его лице, хотя Богу надо не поклоняться, а подражать. Поэтому должна быть высшая порода людей, при отсутствии которой исчезает Теория, способная перекрыть бреши сознания, преодолеть противоречия, сплотить разнородное в едином законе бытия и возникает концептуализм, обрекающий на вырождение. Государство - это не население, связанное дорогами, это всепроникающая идея нации, общественное понимание ценности, нужности бытия отдельного человека. Крепость страны определяется не цепкостью политиков, держащих народ в состоянии страха, а любовью людей к своей земле, к миру и друг к другу. Но не видно никого, кто пошел бы дальше концептуального понимания действительности. Концепция не может изменить ситуацию, поскольку сама является ее выражением. Концептуалисты, которые рассматривают себя в контексте ценностей, имеют о них представление, но не имеют и не выражают самих ценностей. Это значит, что контрконцептуальное, сверхчеловеческое усилие должно быть с легкостью обращено к Богу. Если не будет этого легкого обращения к Богу, никакой сверхчеловек не вынесет тяжести обреченного человечества, а если он обратит себя к Богу и станет человеком, то и падшие устремятся вслед. Спасение человечества не в том, чтобы помогать ему жить, а в том, чтобы правильно жить самому. Люди нашли спасение в человеколюбии Иисуса, тогда как Сверхчеловек Ницше чужд им. Когда же мы видим политиков, живущих в кремлях и спасающих человечество, живущее в трущобах, то вряд ли кому-нибудь придет в голову, что эти политики на самом деле хотят кого-нибудь спасти. Ведь тот, которого называют спасителем, не имел ничего.

В отличие от Гойи, который настолько любил людей, что в своей оценке человечества стал предшественником Ницше, вряд ли кто-нибудь из художников превзошел гедонистическое отношение к искусству. Даже в самых прекрасных работах вместо живого человека мы видим изображение божественной идеи. Московский концептуализм может послужить поводом для отрицания концептуализма вообще. Гитлер продемонстрировал концептологию на деле, доведя завершающую форму бытия до воплощения. Кто из сегодняшних концептуалистов достигает этой завершающей формы? Современное бытие открыто и не концептологично. Многие пытаются избавиться от концептуализма по примеру Александра, разрубив там, где не удается распутать. Но Теория не допускает отрицания, поскольку это привело бы к революциям. Теория полагает, тогда как прочее становится собой после отрицания. Такому ставшему всюду угрожает опасность, ведь оно не стало собой, а лишь избавилось от другого. Так что без телохранителей таким ставшим не обойтись: они утвердились путем насилия среди других, а не возлюбили Бога. Искусство построено на полагании, новое искусство сохраняет старое, без которого не может быть новым. Люди же отрицают друг друга и каждое новое поколение стремится доказать свое превосходство над предыдущим. Но это превосходство основано на невежестве и на извращенном понимании идеи прогресса. Прогресс теоретичен и консервативен. Если под прогрессом понимать факт появления на основании отрицания предыдущего, то это путь нигилизма: ведь каждое поколение будет отрицать предыдущее и ничего не появится и не сможет произойти, кроме московского концептуализма. Теория вырождения идей как отрицательное полагание давно известна; в противовес ей появилась собственно Теория Гегеля, отрицающая отрицание и утверждающая положительное мышление. Поэтому она смогла описать историю и путь возникновения, становления и развития мирового духа, тогда как частные философии могут описать только этап в его развитии. Дегенеративная современность свидетельствует о прогрессирующем вырождении в непрерывном потоке отрицательного самоутверждения. Не успел человек родиться, а уже все отрицает. Эту особенность подметил Достоевский: дай русскому школьнику карту звездного неба, над составлением которой немец трудился десятки лет, он тут же обнаружит в ней ошибку. Так и вся русская жизнь из поколения в поколение: не успело одно поколение достичь чего-то, тут же появляется новое и начинает все сначала. И это лишь признак того, что жизнь происходит не изнутри России, а из подражания другим народам. Я сам прошел этот путь отрицания, но поскольку помимо него существует мировая культура, я избежал участи торжествующего дегенерата.

Поскольку история мирового духа является культурообразующей совокупностью сотворенных идей, каждая из которых заключает в себе Теоретическую ценность, полноценным мы называем человека, сущностью которого является эта культура; неполноценным - главного концептуалиста Гитлера, который в полном соответствии с теорией вырождения вознамерился уничтожить божественное прошлое для того, чтобы сотворить человеческое настоящее. Концептуализм игнорирует тот факт, что все новое совершается во времени и усваивается последующими поколениями. Он бьется в пространстве, сталкивая формы жизни, из которых не выживает ни одна. Это понял Гордон после беседы с Жириновским, заявив, что победить его невозможно и следует заняться собой, тем самым признав бессилие интеллигенции. Нашелся единственный человек на всю Росссию, который говорит что ему вздумается, и вместо того, чтобы образовать его, каждый старается продемонстрировать свое превосходство. Необразованная искренность торжествует над лицемерной ученостью. В этом популярность Жириновского. Здесь мы видим подлинное отношение интеллигенции к народу. Вместо того, чтобы подать ему руку и сделать своей опорой, она предпочитает быть жертвой и ждет, когда, повернувшись своей "азиатской рожей", он устроит очередную революцию, после которой появятся Шариковы и Живаго. Так что в России народ сам себя боится и терпеливо ждет, чтобы его научили жить. Только учителя оказываются такими, что лучше от этого не становится. Хайдеггер писал для своего времени, своего общества и если бы русские были последовательными эпигонами, они усвоили бы простую истину: надо делать для своего народа. Даже маленькие страны берегут свой язык, эту тему поднимал Солженицин, а просвещенные власти, которые за любую мелочь готовы кого угодно обвинить в государственной измене, возрождают Государственную Думу и назначают туда "спикера". Понятно, когда вводятся слова, которые не имеют аналогов. Но когда русские слова заменяются на английские, остается только сделать предположение о духовной продажности представителей нации. Если язык не в состоянии вырабатывать современную адекватную терминологию, не в состоянии противостоять иноземной терминологической экспансии и расширяется за счет ее проникновения, а не за счет своего внутреннего ресурса, мы имеем дело со смертью нации, с пугающим феноменом вырождения, где остаются одни выродившиеся экземпляры и концептуалисты, которые в этой выродившейся среде совершают свои фокусы, лепят мир из мусора, обходятся без языка и возрождают отечественную культуру посредством самопрезентаций. И с горечью приходится признать, что нет в России ни интеллигентов, ни интеллектуалов, а есть самозванцы, которые исполняют эту роль. И есть люди, которые не брезгуют открыть душу измученной человеческой судьбе: это и есть правда, которая должна достичь национального самосознания. Национальное же самосознание должно достичь уровня мировой культуры. Есть культура или нет, существует она как Теоретическая ценность или является продуктом концептуального соглашения можно судить по следующим примерам. Культура разрушенного Рима подчинила другие народы, не Рим стал варварским, а варвары - римлянами, культура послевоенной Германии выдержада нашествие восточных народов, и только когда цивилизованный человек попадает в Россию, он жалуется на отсутствие культуры. Так где же те интеллигенты, которые вдруг захотели стать интеллектуалами, не понимая, что интеллектуал может быть только в цивилизованном обществе, а для России еще недостаточно даже интеллигентности, где эти самозванцы, которые служат государству вместо того, чтобы формировать общество? Они создают законы и воображают, что если они выдумают закон, то жизнь изменится и народ подобреет. А нужны не законы. а ценности, в отношении к которым люди без всяких законов могли бы жить хорошо. Но разве способна современная так называемая элита сформировать эти ценности. Даже элитарность свою она выдумала. чтобы скрыть неполноценность. И так из поколения в поколение страдает страна, у которой нет преемственной системы ценностей. Что эта система возникает в результате творческого усилия, об этом и думать забыли. Но придется вспомнить. Потому что стыдно за страну, которая своих граждан превратила в нищих, и стыдно за людей, которые презирают свою страну настолько, что вынуждают государство стать на путь насилия по отношению к ним самим. Только когда человек начинает думать о божественных делах, он начинает заниматься земными, а если у него Бога нет, он занимается только делами собственными. Любовь - это слишком сильное испытание для смертного человека. Любящие гибнут, если не превращают любовь в божественное искусство. Гойя так и оставил свою любовь человеческой, поэтому, расставаясь с ней, написал свои фрески. Также и Ницше превратил свою любовь в ненависть, не умея отдаться ей в творческом вдохновении, чтобы, возвысив себя, стать достойным этого великого дара. Только концептуалисты избавились и от любви, и от искусства и стали бессмертными, но не потому, что остались навечно, а потому, что в них нечему умирать.