Повесть про ведьмочку и ведьму (окончание)

21. По лесу ведьмочка бродила до вечера, до той поры, пока тени деревьев из синих не сделались чёрными. Лес был пуст, гол и холоден. Но Тине казалось, что во враждебности леса виновата не поздняя осень. Этим лесом правила враждебная сила, и каждое дерево следило за ней, каждый куст был готов схватить отступницу.
Внезапно она почувствовала близкое присутствие чужой магии. Ведьмочка прижалась спиной к коре большого дуба и постаралась слиться с ним. Но тут же перед ней спикировала с неба ведьма и соскочила с метлы. Тина радостно вскрикнула – это была Мшанка! Почти не различимый в ранней темноте, с плеча ведьмы спрыгнул серый комок и замурлыкал у ног Тины.
- И Феликс здесь! Ты опять со мной, умничка!
Тина обрадовалась старой ведьме и коту, как будто с их появлением всё её проблемы были решены. Увы, это было не так. Мшанка выглядела крайне озабоченной.
- Ну, милочка, задала ты задачку! Вся история с тобой оказалась крайне запутанной. К счастью мне удалось найти кое-какие концы. Есть, есть одно место, где ты будешь в относительной безопасности в эту ночь. И есть один предмет, который будет твоим талисманом.
Тина открыла рот, чтобы о чём-то спросить, но Мшанка перебила её:
- Не спрашивай, как я узнала об этом, да и времени на разговоры нет. Надо до полуночи найти заброшенный зАмок «Драйцигдрайкенигштайн», проникнуть в покои принцессы и найти там талисман. Что это за предмет – я и сама не знаю, но только он поможет тебе спастись. Иначе Тьма поглотит тебя. А теперь – бежим!
И они действительно побежали по лесу на своих ногах, а метла ведьмы полетела в другую сторону, заметая следы беглянок.
Они долго бродили по мрачному лесу. Было тихо и очень холодно. Стволы громадных деревьев в лесной чаще стояли неподвижно, а их голые верхушки раскачивались от ветра и угрожающе гудели. На небе не было видно ни луны, ни звёзд. Низко плыли мохнатые тучи, среди которых изредка мелькали чёрные тени. Это нетопыри – лазутчики тьмы выслеживали добычу.
Две ведьмы шли по лесу, крепко взявшись за руки. Кот семенил за ними следом. Вдруг он издал короткое мяуканье, как будто что-то нашёл и в два прыжка обогнал ведьм. Его жёлтые глаза засветились, как два светляка и показали… дорожку из серой брусчатки, всю заросшую травой и зелёным мхом. Кот побежал по этой дорожке настолько быстро, насколько позволяла ему обожжённая спина и ведьмы поспешили за ним.
Большие деревья вскоре сменили густые заросли кустарника, пройти которые стоило немалого труда и изворотливости. За кустами им пришлось пройти под каким-то странным растением, сплошь увитом плющом и колючим василисником. Это растение перекинулось через дорожку и в темноте походило на арку старинных ворот. Далее была большая поляна с низкой травой, росшей клочками и пучками. А за ней… а за ней стоял настоящий дворец! Двухэтажный, с большими окнами, с красивыми ажурными башенками и крутой крышей. Только у этого дворца тёмные оконные проёмы казались провалами глазниц в старом черепе, мраморная балюстрада – оскалом частых зубов, а большая башня – обломанным рогом.
Феликс уверенно направился к боковому крыльцу, обходя по краю поляны.
- Куда он? – воскликнула Тина. – Откуда он знает, куда идти?
- Значит, знает, - ответила Мшанка. – Видно был здесь. А может и жил. Кстати, откуда он у тебя?
Тина пожала плечиком.
- Кот? А… а я и не помню. Кажется, его подарила моя тётушка. Но я ничего не помню! Странно, как будто прежде у меня была другая жизнь… Я помню, как входила в ворота колдовской Академии и кот был со мной. А что было до этого, я не помню. Совсем. Совсем не помню!
- Хм! Обычное дело – тебя зачаровали и закрыли все предыдущие воспоминания. Но - колдовство! Я чую здесь большое колдовство!
- Мшанка-а! – захныкала Тина. – Мне страшно! Может, не пойдём туда?
Ведьмочка пальцем указала на проём без двери, куда только что забежал Феликс.
- Мне жуть, как не хочется, - призналась и старая ведьма. – Я чувствую защитную светлую магию. Но придётся. Мы с тобой вынесем это. Недолго. А вот эриннии сюда не войдут – слишком слабые они колдуньи.
- Но ведь кузнец победил их и сжёг их бичи!
- Ха! Эринний и их оружие невозможно уничтожить. С наступлением темноты они обрели прежний облик и прежнее оружие и снова ищут тебя.
И ведьмы дружно вошли в каменный мрак заброшенного дворца.
- Дьявол, какая темнота! А магию лучше не применять, не привлекать внимания. Надо поискать какой-нибудь светильник.
Источник света они нашли практически на ощупь, но довольно быстро. В первой
проходной комнате на полуистлевшем деревянном столике стоял шандал с пятью замшелыми свечами, и лежало кресало. Ведьмы зажгли свечи и, вслед за Феликсом, пошли по коридорам дворца, стараясь не издавать ни каких звуков и обходя провалы в старинном паркете. Тина шла последней, держась, как маленькая, за край юбки Мшанки. Она постоянно испуганно озиралась и поминутно вздрагивала.
- А давайте тихонько заберёмся в самый дальний угол и просидим там до петухов. Давай, а, Мшанка? Ведь эриннии сюда не попадут.
- Нет, - отрезала ведьма. – Они-то не проникнут, но их оружие, «бичи сатаны», да. Для «бичей» нет магической преграды, заклятия. От них может спасти только талисман. Ищи его, Тина, ищи скорее. Ты должна обрести его до полуночи!
- Но как же я его найду? Мы даже не знаем что это такое!
- Ищи. Смотри внимательнее по сторонам, и он сам покажется тебе. Идём скорее!
Они поднялись по широкой каменной лестнице на второй этаж.

22. Они шли по коридорам дворца и не встречали ничего кроме мрака, тлена, запустения. И вдруг Тина выпустила из руки юбку Мшанки. В одной из боковых комнат свет свечей вырвал из темноты слабое белое пятнышко. Ведьмочка шагнула в эту комнату, и тут где-то далеко-далеко прозвучал удар колокола начавшего отбивать полночь.
- Тина, ты, где отстала? Бежим скорее, у нас осталось слишком мало времени!
- Я сейчас… я на минутку, - пробормотала ведьмочка, протягивая руку к белому пятну, висевшему в десяти дюймах от пола.
Со вторым ударом колокола в комнату вбежали Мшанка и Феликс. Свечи из шандала осветили удивившую их картину: посреди небольшой, некогда уютной комнаты-будуара, со старинными гобеленами на стенах и обломков изысканной мебели стояла Тина и прижимала к груди куклу с фарфоровым прекрасным лицом, с белыми ручками. Кукла была одета как принцесса, а на её голове, на волосах цвета спелой пшеницы, был маленький венец из золотой проволоки. Ведьмочка смотрела на игрушку с откровенной печалью, по её щекам текли слёзы.
Мшанка ахнула: лицом кукла походила на Тину, какой она могла быть ребёнком.
- Ах, так вот какой у тебя талисман! А я-то всё думала: кем становятся принцессы, которых не нашли «их» принцы.
Она посмотрела на Тину, странным образом прищурившись, сквозь пламя всех пяти свечей. На противоположной стене. Среди гобеленов забродили неясные тени.
- Вижу! Всё вижу! – вскричала ведьма. – Принцесса, которая жила в этой комнате, отличалась скверным и вздорным характером. Она не уважала родителей, не слушала учителей, и всё всегда делала наперекор. Она не пользовалась любовью у народа, её сторонилась и знать. У неё были старшие братья и сёстры, и наша принцесса не имела, фактически, никаких прав на трон. Женихов-принцев она отвадила от себя капризами и даже грубостью. Через какое-то время из всех поклонников у неё остался только один: это был молодой светлый волшебник немалой силы. Он любил беззаветно и преданно. Но и его любовь отвергла жестокая принцесса. А однажды случилось страшное: принцесса обманула волшебника. Пообещав свою любовь, она потребовала обучить её магии. Ослеплённый страстью маг не смог отказать ей. Однако долгое изучение основ белой магии принцессу не прельщало и вот, по её приказу, волшебник призвал силы Тьмы. Тьма воспользовалась его призывом, захватила королевство, погубила всех и всё. Здесь произошла страшная битва сил Света и Тьмы, и последняя была изгнана. Но королевский дворец и прилегающий к нему парк были заброшены, забыты и закрыты магическими печатями. Волшебник и сама принцесса были страшно наказаны и отданы Тьме.
- Вот такое прошлое я вижу, - закончила Мшанка.
Тина в изумлении округлила глаза:
- И всё это было? Со мной?!... Феликс, мой милый! Ты меня всегда любил и верно служил мне? Иди ко мне, я люблю тебя!
Она, удерживая куклу одной рукой, вторую протянула к коту. Тот с готовностью подбежал к ведьмочке. Она прижалась щекой к его тёплой мордочке и ощутила щекотание жёстких усов.
- Как я рада! – продолжала Тина. – Я нашла свой дом, верных друзей, нашла - всё! Скажи, Мшанка, ведь всё ещё можно вернуть? Сделать, как было? Я исправилась, стала другой. Я больше никогда не буду «ведьмой»! Скажи, да?
- Н-ну, светлая сила – она добрая. Она может простить, пожалуй. И может даже всё вернуть. Я рада за тебя, девочка!
Вдалеке позвучал очередной удар колокола. Одиннадцатый!
Тина стояла со счастливым лицом, сияющими глазами смотрела то на куклу-принцессу, то на Феликса, старательно вылизывающего свою шёрстку, то на Мшанку, которая привычную хмурость пыталась заменить неумелой улыбкой.
И вдруг их маленький мир разбился, словно хрустальный бокал.
Сначала, от сильнейшего удара из-под земли, содрогнулся дворец. Стены завибрировали, крыша затрещала, с главной башни посыпались каменные блоки. Не успели стены успокоиться, как в оконный проём комнаты, где находились ведьмы, влетел «бич Сатаны». Он был чернее черноты и страшнее смерти. Кончик бича злобно взвизгнул и взвился вверх, целясь Тине в голову. Но при выпаде он наткнулся на невидимую преграду. Бич развернулся и ринулся в новую атаку. И снова наткнувшись на заслон, оглушительно хлопнул перед лицом ведьмочки. От испуга Тина вскрикнула и… и выронила куклу!
В тот же миг тьма за окнами дворца взорвалась ужасными криками и адским хохотом. Сильный порыв ветра загасил четыре свечи в шандале, последняя едва тлела. В комнате заметались уродливые тени, сухие листья, обрывки паутины. И тут в окно влетела лента второго бича. Обернувшись змеёй, он нацелился в сердце ведьмочки – и ударил! Но старая Мшанка оказалась проворнее смерти и закрыла собой Тину. Тьма разочарованно ухнула, бичи, свистнув напоследок, убрались восвояси. Всё стихло. В немой тишине прозвучал 12-й удар колокола.

23. Тина подняла с пола куклу. Нежное фарфоровое личико пересекала ужасная зазубренная трещина.
- А-ахх, - вздохнула в углу Мшанка. – Тина, подай мне шапку.
Старая ведьма лежала навзничь, прижимая руку к груди. Её седые космы разметались. Знаменитая шапчонка отлетела в сторону.
- Мшанка, у тебя кровь! – вскрикнула Тина, заметив на узловатых скрюченных пальцах капельки крови. – Хорошо, что немного. Они промахнулись. Погоди, я перевяжу.
- Аа-х! Эх, Тина, а ведь у старой ведьмы крови уже нет. Это была последняя капля. Они не промахнулись. Я умираю. Дай шапку, она дорогА мне. Послушай, Принцесса, в последние минуты своей жизни я могу рассказать о себе.
Тина подала старой ведьме её шапку. Та судорожно сжала её в руке, как величайшую ценность.
- Я прожила очень долгую жизнь. И я всю её помню. Я не природная ведьма. Мои родители простые поселяне. И я была обычной девочкой. На мой последний день рождения мама подарила мне чудесную шапочку, чудесного красного цвета. Да, вот эту. Это всё, что осталось у меня человеческого.
Мшанка перевела дух, немного помолчала.
- На другой день мама отправила меня к бабушке, которая жила в соседней деревне. Та деревенька была недалеко, но к ней надо было идти через большой овраг, густо поросший кустарником. По дну оврага тёк ручеёк с топкими берегами. Вот там-то, у деревянного мостика меня подкараулил огромный волк. Он заговорил со мной, стал просить о какой-то помощи. Я испугалась и бросилась бежать. Девочка я была резвая и успела добежать до выхода из оврага. А там находились охотники, которые преследовали это волка…
По щекам Тины катились крупные слезинки, но она не замечала и не утирала их.
Где-то далеко послышался крик первого петуха.
- Так вот, охотники застрелили волка, но перед смертью он успел укусить меня за ногу. Вот за эту, которая сейчас выглядит, как деревянная. Меня полечили и отнесли домой. Опасности для жизни не было. Но в первую же лунную ночь я завыла. То был не простой волк, а оборотень, волколак. Вскоре жизнь среди людей стала мне не мила. Я убежала в лес и, через какое-то время, забрела на гору Блудберг. Там я превратилась в настоящую ведьму. Первая открыла кочку и обжила её. Так и жила – в гадостях и мерзостях. Хорошего у меня – только шапка…
- Я… Мшанка, я могу тебе чем-нибудь помочь? Мне тебя так жаль!
- Меня? Не стоит. Моя человеческая жизнь давно истлела. Ведьминская… хм. Совсем древние ведьмы истлевают «заживо». Уж лучше так, сразу. Вот с тобой что будет? Тебе уже не быть ведьмой. Не станешь ты снова и принцессой. Придётся тебе идти к людям. Ох, трудно среди людей ужиться!
Всё, теперь уйди. Забудь меня и… Прощай!
Глотая слёзы, Тина поднялась. Старая ведьма закрыла глаза и отвернулась к стене. Тина медленно пошла к выходу, оставив в комнате агонизирующую ведьму и догорающую свечу….
Петухи прогорланили во второй раз.
У выхода из дворца Тина наткнулась взглядом на большое, до пола, зеркало в тяжёлой резной раме. Рукой она смахнула пыль и тенета. В тусклом стекле отразилась немолодая, смертельно уставшая женщина. И женщину эту тоже будто бы покрыла серая паутина: на лице разбежались тонкие морщинки, тёмные волосы густо пронизала седина.
Тина печально вздохнула, склонила голову и, больше ни разу не остановившись и не оглянувшись, покинула дворец.
Когда она проходила арку старых ворот небо на востоке начало светлеть. Где-то пропели третьи петухи.

*****
В стародавние времена жила в городе Риттерграбен, столице Нетландии, одна женщина. Кто она такая и откуда взялась никто толком не знал. На лицо она была привлекательная (три родинки возле рта и носа делали его вообще милым), телом стройная, высокая. Ходила всегда в длинных тёмных одеждах, а под чёрным платком прятала длинные серебристые волосы. Пришла она в город спустя лишь десять лет после ужасной войны, мора и голода, когда по всей стране ещё было полно бродяжек, беженцев и лихого народа, а люди селились где и как могли.
Вот и эта женщина поселилась в маленькой квартирке из одной комнаты с кухонькой в мансарде дома 12 по улице Мечников. Жила она тихо, уединённо, ни с кем не знакомясь и никому незнакомая. Из её скрытности и гордости, граничащей с надменностью, соседи вынесли мнение, что прежде эта женщина была знатной и богатой, хотя нынче из богатства у неё были только кукла из настоящего фарфора в роскошной одежде и с уродливой трещиной на прекрасном личике, да здоровенный серый облезлый кот. Женщину так и прозвали: Дама. А местный пьяньчужка и бездельник Люмпен Полиглот увидел однажды, как Дама за один вечер трижды вошла в свой дом и ни разу не выходила! Многие смеялись над его рассказом, но, тем не менее, стали звать свою таинственную соседку Триждывходящая Дама.
Вообще же она очень редко выходила из своей комнаты, никогда не появлялась в людных местах и не ходила по воскресеньям в кирху. Да, да не ходила даже в кирху! Но некоторые люди видели, как она стоит одинокая на краю улицы, смотрит молящими глазами в сторону собора и её губы шепчут что-то быстро и неразборчиво.
Но если женщина вела жизнь тихую и незаметную, то её Кот вскоре стал знаменит во всём квартале Железников. Он стал грозой местных котов и любимцем кошечек. Его уважали собаки и узнавали люди. Он подружился со многими торговцами и те, за защиту от крыс и мышей, платили Коту сардельками и сыром, свежими булочками и зеленью. Кот исправно носил подношения домой и делился со своей хозяйкой.
Чем же занималась сама Триждывходящая Дама, никто толком не знал. По слухам, она занималась лЕкарством и наделяла микстурами и сборами тех немногих людей, что осмеливались к ней обращаться. Мнение, что она лЕкарка, утвердил случай с маленьким сынком одного кузнеца, которого Триждывходящая Дама исцелила от глоточной болезни и сухотницы. Люди постепенно привыкли к ней и перестали чураться этой странной, но не страшной особы.
И только иногда, в ясные безлунные ночи, когда звёзды в небе водят свой хоровод и Гиа Лактос разливается через всё небо, когда все добрые люди спят спокойным сном, Дама и её Кот выходят на крышу. Они садятся к высокой тёплой дымовой трубе и любуются ночным небом. Дама гладит и ласкает Кота, уютно устроившегося у неё на коленях, а тот громко урчит и мурлычет. И, кажется, что он рассказывает своей хозяйке волшебные сказки!