Жили-были. Часть 1

Часть 1

Поженим тетю!

Глава 1

- Смотри, Гром, какая луна сегодня красивая! – тоненький девичий голос шепотом пролетел над укрытой ветвями поляной.
- Угу. – Напряженный юношеский ответ скрипнул, как несмазанная дверь.
- А ты уже кого-нибудь с собой сюда приводил? – Ее почти не было видно. И как-то все шероховатости сгладились. Ни веснушек на носу, ни прыщиков на лбу. А большие глаза, стали еще красивее и уставились на юношу с надеждой на отрицательный ответ.
Юноша же ласково улыбнулся, готовый произнести заранее выученную речь. Конечно же, Маша здесь не первая. Но кто ей об этом скажет?
- Ты уже даже не пятая здесь! – Детский смешок послышался из кустов.
- Что? – девушка вскочила с травы, отталкивая парня, то ли от страха, то ли от неожиданно прерванной интимной обстановки, то ли от злости.
Гром же сразу сообразил, в чем дело, и кто опять сует свой курносый нос в не свое дело.
- Вьюга! – юноша успел схватить, пытавшуюся прошмыгнуть шуструю девчонку за шиворот. – Вот маленькая паршивка!
- Это правда? – Большие глаза влюбленной девы наполнились слезами.
- Еще какая! – Продолжила смеяться девочка.
- Я тебя выпорю! – Прошипел парень, дергая девчонку за ворот сорочки.
Хлесткий звук пощечины прозвенел в лунном свете. В глазах Грома засветились яркие вспышки. Девчонка воспользовалась оцепенением парня, вырвалась из надежной хватки и скрылась в лесу.
- Маша! Она врет! – Оправдываясь, парень кинулся за удаляющейся в другом направлении Марией. – Она же маленькая шкода!
- Не верь ему! – Донеслось из-за кустов.
В ответ рыдания Маши прозвенели душераздирающе. Гром стоял между двумя своими «женщинами», самую младшую из которых, он готов был убить незамедлительно. Старшую убедить в искренности чувств и прочее. Но, решив, что, если муки любви могут подождать, то жажда мести должна была быть утолена немедленно. Поэтому и рванул через ночной лес, полный колючих веток и путаных кореньев. Они так и норовили сбить его с пути, хлеща по лицу, Гром едва успевал закрывать глаза руками. Но тут же спотыкался об очередной корявый пень или вылезший на поверхность корень дерева.
Он слышал хруст ломающихся веточек и топот ножек, удаляющихся глубже в лес. Домой, конечно, бежит. Хотя, это вряд ли можно было назвать полноценным домом. Он никогда бы по собственной воле, будучи в здравом уме, не переехал бы в эту Светилом забытую деревню. И тем более, в дом на заросшей опушке, где без ссадины шагу не пройдешь.
Гнев еще клокотал внутри, когда парень услышал, как скрипнул оконный ставень. Вьюга шмыгнула под одеяло. Но ее не спасло бы, даже если она прыгнула в кровать к тетке. Открыв дверь, которую предусмотрительная сестрица подперла шваброй, Гром услышал грохот. Закатив глаза, он ожидал того, что наверняка должно было случиться.
Тетка не долго заставила себя ждать. Парень вошел в дом, запер дверь, убрал швабру на место. И только после этого повернулся к злыдне в ночной сорочке. Ивольда, любимая сестра матери Грома, и не очень любимая тетушка. Темно-русые волосы торчали театрально, зеленые глаза метали молнии с периодичность пять в секунду. То есть, бесперебойной очередью. Она глубоко и шумно дышала, пытаясь успокоить первую волну гнева. Появись она так ночью в деревне, ее бы еще больше боялись.
- Что здесь происходит? – Процедила она сквозь стиснутые зубы.
- Извините, я нечаянно. – Буркнул Гром. Ему не хотелось оправдываться. Какая разница, что он скажет этой ведьме, все равно у нее на все свое мнение.
- Где был? – Продолжала допрос Ивольда.
- В туалет ходил. – Соврал парень, благо туалет (а точнее, скрипящее на ветру хлипкое строеньице) действительно находилось за углом дома.
Ведьма и парень еще пару секунд сверлили друг друга взглядами. Ему так хотелось крикнуть: «Чего уставилась?». Ей же хотелось просто надавать ему подзатыльников.
- О-о-ох! – Вьюга, в белой сорочке до пят, с распущенными льняными волосами, вышла в комнату, громко зевая и протирая якобы сонные глаза. – Что случилось?
Гром кинул на девчонку убийственный взгляд. Вот, мелкая пакостница! Она же позавтракать спокойно не сможет, если не сотворит какую-нибудь гадость. Хотя, до гадостей она, слава Светилу, еще не доросла. Но, то ли еще будет?
Благо, Ивольда своим зорким глазом разглядела пятна грязи на сорочке Вьюги. Ее взгляд из было уже успокоившегося поменялся на гневный.
- А ты где лазила? – Визгнула ведьма.
Девчонка сделала плаксивое лицо. Большие черные глаза заблестели, как звездное небо.
- Я тоже в туалет ходила. – Плаксивым голосом пробубнила она.
Гром хмыкнул. Нет, он не выдаст свою любимую сестричку. Он сам с ней разберется!
Ивольда закатила глаза, стараясь держать себя в руках:
- Дети, - это прозвучало скорее как «Чудовища!», - я встаю на рассвете. А для этого мне необходимо ночью хоть иногда спать! – Ее голос все же сорвался на крик. – Марш по кроватям! И не дай вам Светило хоть пикнуть!
Гром пожал плечами, направился в их с Вьюгой комнату, которая когда-то, наверняка, была чуланом. Девчонка мило улыбнулась, пожала руку любимой тете и пролепетала:
- Спокойной ночи, тетушка!
Ведьма опешила. Но не смогла не улыбнуться в ответ. Все же, какая она хорошенькая проказница, эта Вьюжка.
- Спокойной ночи. – Выдохнула ведьма, укладываясь в еще не остывшую постель.
А спать оставалось всего-то полтора часа.

Дети проснулись, когда теневая стрелка на солнечных часах показывала десять. Точнее, это Вьюга проснулась. А у Грома не было выбора.
- Гром! Гро-ом! Смотри, - Закричала девчонка, уже скакавшая у накрытого стола. – Она даже завтрак нам оставила!
- Кажется, тебе он не пригодится, если ты будешь продолжать орать. – Буркнул парень и перевернулся на другой бок.
- Да, хватит спать! – Вьюга подбежала к кровати брата и со всего размаху плюхнулась ему на ноги. – Я тут всю ночь думала…
- Ты у меня еще за вчерашнее получишь. – Процедил он сквозь зубы.
- Да, ладно тебе! – Засмеялась Вьюга. – Я же пошутила! Вставай!
- Дай мне поспать еще чуть-чуть, а потом я тебя убью!
- А если не дам? – Прищурилась хитро девчонка.
- Отстань! – крикнул парень, понимая, что словами сестру не остановить. Хотя, ладно, пусть себе болтает.
Гром накрылся подушкой, прижав ее края плотно к ушам. Девчонка задорно улыбнулась и прилегла рядом с братом, водя ладошкой по подушке, похлопывая и пощипывая. Она начала напевать под нос песенку, задавая ритм шлепаньем ногами по хлипкой кровати. Парень откинул подушку и глянул на ненавистную сестру.
- Ну, - буркнул он. – Чего надо?
Вьюга тут же перестала баловаться, приняла серьезный вид и села ровненько, смотря в глаза брату.
- Я всю ночь размышляла и поняла.
- Так, начало многообещающее. – Хмыкнул Гром, добавив, - Что ты можешь понять своим десятилетним умишком?
- Не десятилетним, а одиннадцатилетним. – Вьюга и не думала обижаться. От гордости за свое раннее развитие она неумело повела бровью. Почти, как взрослая. – Так вот, я пришла к выводу, что Ивольда несчастна.
Ее взгляд и тон был столь многозначительным, что мог бы быть комичным, если бы только Гром не знал, чем заканчиваются подобные ночные размышления сестры.
- Гениально! – Воскликнул он. – А ты случайно не заметила, что я тоже несчастен, потому, что хочу СПАТЬ!
- Не кричи. – С мягким понимающим укором произнесла Вьюга. – Если мы провернем дельце, которое я задумала, ты сможешь жить спокойно. И, возможно, нас отправят обратно в столицу.
Вьюга приподняла брови, замолчала. Гром прищурился. Его сестра, конечно же, еще несмышленый ребенок. Но вдруг, она действительно, чисто случайно, нашла способ им вернуться в Хрустальную Столицу?
- Ну, так что? – Деловитый детский голосок прозвенел колокольчиками.
- Говори уж. – Делая вид, что смирился с неизбежным, Гром сел.
- Давай поженим тетю с кем-нибудь! – торжественно произнесла девчонка, запрыгав, как мячик.
Парень разочарованно откинулся на подушку.
- Ничего бредовее я еще не слышал. Даже от тебя.
- Да, ты только послушай! – Настаивала, продолжая прыгать от возбуждения, Вьюга. – Она же только травами своими и занимается. Травами и нами. Поэтому ей скучно. А мы ее поженим…
- И ей сразу станет весело! – Хихикнул парень.
- Да!!! – Девчонка захлопала в ладоши.
Гром вдруг перестал скептически улыбаться. Он почесал лоб, взглянул на накрытый стол и пораженно протянул.
- Она, даже не выспавшись, приготовила нам завтрак. Ей скучно. А если мы ее поженим… то есть, выдадим замуж, ей станет весело. – Он смотрел на сестру сияющим взглядом. – То есть, ей станет не до нас. И она отправит нас в Хрустальную Столицу к папиной тетке! Малявка, кажется, пока еще ты будешь жить!
Парень вскочил с кровати, мгновенно забыв, что еще минуту назад мечтал о сне. Он заходил по комнате, измеряя ее худыми длинными ногами. Закусив губу, он уставился на сестру. Вьюга деловито сидела на расправленной постели.
- И за кого мы ее замуж отдадим? – Задумался парень.
- Надо только, что бы он был красивый и умный. – Многозначительно заявила девочка. – А-то дети будут некрасивые и глупые.
- Логично. – Хмыкнул Гром. - Пойдем, позавтракаем, сваха!
Вьюга подбежала к деревянному столу и откинула белую, играющую солнечными пятнами, салфетку. Глазам детей предстал обычный деревенский завтрак: вареные яйца, зелень с огорода, ломоть хлеба, крынка сметаны и молоко.
- Кто у нас имеется из женихов? – Гром, не торопясь, уселся за стол. От возможности возвращения в Столицу у него даже аппетит пропал.
Но выбрать кандидата на роль мужа деревенской знахарки, оказалось не так-то просто. Вьюга была права, жених должен быть мозговитым и недурен собой. Иначе Ивольда не купится. Она сама девушка столичная, училась даже в Академии Магии на Даал-Море. Но чего-то там натворила и ее исключили, сослав в безымянную деревню где-то на краю Родной Земли. Об этом что-то говорила мама, когда еще была жива. В сердце сильно кольнуло. Боль опять накатила слезами. Но Гром заставил себя успокоиться.
Так вот, мало того, что здесь не было ей ровни, так еще Ивольда была старой девой по меркам деревни, в которой жила. Ей уже, как ни крути, двадцать пять лет. Только за одно это ей сочувствовали и придумывали разные небылицы о причинах безбрачия. Сочувствовали, правда, меньше, чем сплетничали. Иногда выдумывали такое, что величайшие писатели позавидовали бы фантазии авторов. Второй причиной того, что тетка не была первой невестой на деревне - ее образование. Мозги мешают мыть посуду и рожать здоровых сыновей – такого мнения придерживались местные женихи.
Выходило так, что круг потенциальных родственников сузился до нуля. Грома сей факт очень огорчил. Мечта о возвращении в город, к цивилизации уплывала. Он даже перестал жевать краюху хлеба, намазанную сметаной.
Дверь двухкомнатной избушки была открыта. Солнечный луч падал на пол, пробегал до стола и цеплялся за скатерть. На подоконнике пели ошалевшие от прекрасной летней погоды птички. К их чириканью присоединился ветер, что-то насвистывающий в листве деревьев. Деревянный пол скрежетал под босыми ножками Вьюги. Она бегала по кухне-гостинной-коридору (в одном лице), выполняя нехитрые девчачьи дела. Выбежала с огромной чашкой на улицу. Сквозь дверной проем Гром наблюдал, как маленькая девочка кормит огромного пса.
- Пряник! – Окликала она его.
- Идиотская кличка. – Буркнул Гром. – Совсем не подходит псине с меня ростом, а весом с двух… меня.
Вьюга тем временем вернулась и довольная уселась за стол, жуя петрушку.
- Что же делать? – задал парень мучавший его вопрос. – Нет ни одного подходящего кандидата.
- Есть! – Радостно воскликнула Вьюга.
Она уже заправила кровати и заплела две длиннющие косы. Доставая котелок с горячей водой, девочка приготовилась мыть посуду.
- К мельнику племянник приехал три дня назад. Красивый такой! А конь у него у-у-х какой! Я его видела. Он нам подходит.
- А с чего ты взяла, что Ивольда ему понравится? – Что-то вся эта затея стала походить на безумие. Это просто безнадежно.
- Она же красивая. – Пожала плечами Вьюга. – Это она просто здесь в деревне за собой не ухаживает. А помнишь, какая она была красивая, когда училась?
Гром опять хмыкнул. Они не могут заставить ведьму подкрашивать глаза сурьмой, ну, или, что там еще девчонки делают?
- Мне надо посмотреть на него.
- На кого? – Вьюга уставилась на брата своими огромными глазищами.
- Ты, как сова! – Хмыкнул он.
- Сам ты сова! – Девчонка вовсе и не обиделась.
- На племянника мельника мне надо посмотреть.


Глава 2

- Ты знаешь, я ведь действительно надеялась на то, что у меня получится. Ну-у, я, конечно, не была очень рада перспективе воспитания двух племянников с психологическими травмами из-за потери родителей. Я вообще поняла, что жила счастливо до их появления. Но я стараюсь, честное слово, я стараюсь, как могу! – Знахарка тяжко выдохнула. – Но у меня ничего не получается. Они меня терпеть не могут.
- Впрочем, ты их тоже. – Женщина лет сорока рассмеялась низким грудным смехом. Птицы на ветках сразу притихли. - Хочешь, я их ночью выкраду? А взамен, полешки оставлю.
- Да, ладно тебе, Кикиморушка, издеваться-то! – Буркнула Ивольда. – И где ж ты такое полено найдешь под Громовый рост? Вон, какой вымахал за четыре года, что я его не видела.
Они сидели на бревне у речки. Речка Малая Сочница (точнее то, что осталось от ее рукава) спряталась в лесах Родной Земли. Здесь она уже не торопилась течь, остановилась в низине и заболачивалась себе на здоровье. А после того, как здесь отпраздновал с шумом и весельем свое новоселье болотник, то и речка благодаря его стараниям все больше походила на его законное жилище. Уже и камыши контур берега обрисовали. Топь, замаскировавшись под бережок, поросший лютиком, звездоплавкой, да белоусом норовила погубить зазевавшегося прохожего. А дальше «чаруса» притаилась. Меж угрюмых болотистых декораций забредший бедолага лицезрел цветущую поляну. Так приглядна она, так хороша посреди хмурых сосен и елей. Но по кружевному цветочному лугу даже белка не пробежит. Утонет. Только вот, случайно забредших тут давненько не бывало. Лесные жители, да знахарка иногда заходила попросить собрать нужные травы.
- И что ты делать собираешься? – Кикимора, в легком зеленом сарафане, да в косынке на толстых косах, не был похожа на то, как ее описывали местные жители. Сама из себя видная, румяная, была к тому же рассудительна и к немногим друзьям своим сочувственна.
- Может их в город отправить? – пожала плечами Ивольда. – В Хрустальной Столице у них бабка двоюродная живет. Там им все же привычнее будет. Вьюга-то не сильно переживает, а Гром терпеть не может ни мою избушку, ни деревню.
- А с чего ему твою развалюху любить? – Захохотала Кикимора. – Знаешь ли, не царские хоромы. Даже не уютненький домик. Я вообще поражаюсь, как тебе их отдала эта бабка двоюродная!
Знахарка всхлипнула, вытирая нос тыльной стороной ладони.
- Решила, что даст мне шанс на пол года. Если детям понравится, то останутся. Нет – так в Столицу поедут. – Она виновато покачала головой. – Я бы сама с радостью отправила их обратно. Но Кларисса была моей сестрой. Была мне единственной защитницей всегда. А это дети моей защитницы… Я должна была хотя бы попытаться.
Они продолжали бултыхать босыми ногами в воде. Довольное журчание успокаивало нервы одной, и забавляло другую.
- Успокойся. Расслабься. И отправь детишек, наконец-то, подальше от тебя. – Кикимора плюхнула ногой так сильно, что капли воды залили сарафаны обеим. – Во-первых, им действительно там будет лучше. Притащила детишек на край земли, где одни увальни да неучи. Во-вторых, зачем тебе такая обуза. Я понимаю, долг перед сестрой. Но, в конце-то концов, ты посмотри на себя, ты выглядишь хуже, чем Баба-Яга. – Кикимора опять захохотала. – Только ей не говори. Обидится еще!
- Наверное, я так и сделаю. – Нахмурилась Ивольда.
- Вот и славненько! А теперь, поднимай свой зад и собирай то, ради чего пришла. – Строгий голос звучал уже далеко. – А то смотри, солнце высоко, а у тебя котомка пуста.
- А как я им скажу? – Засомневалась Ивольда.
- Ивушка, ты лучше подумай, как они обрадуются!

- Не беги так. Я же не успеваю. – Вьюга семенила ножками, пытаясь не отставать от брата, которому, что шаг, то верста.
- Говорил же оставайся дома. – Была реакция.
День становился жарким. А до мельницы идти и идти. Пешком. Коня у знахарки не было. Мало того, что шагать через всю деревню, где лицемерно жители улыбаются, интересуясь: «Как тама у тетушки здоровье?» (странные люди, если она вам так ненавистна, какого лешего ходите к ней со своими дурацкими пустяками?), так еще и вернуться надо до того, как тетка узнает о том, куда они ходили. И зачем.
- Ну, Гром! Я же не успеваю! – возгласила Вьюга, бегущая позади.
- Леший с тобой! – Буркнул парень. – Не дергай только ногами.
Парень поднял сестру и усадил ее на плечи.
- Теперь ты не только фигурально, но и буквально сидишь на моей шее.
- Потому что я умная! – Довольно улыбнулась Вьюга.
- Кажется, сестричка, ты пополнела на теткиных деревенских харчах. – Решил уколоть девчонку Гром.
- Не-ет! – был ему ответ.
Мельница находилась в противоположной от избушки знахарки стороне. Большая Сочница там бурлила, спускаясь с горных вершин. И лучшего места, чем каменисто-песочный бережок в трех километрах от деревни для мельницы было не найти. Дорога к мельнику была не столь заброшена, как тропинка к избушке знахарки. Здесь часто проезжали телеги, о чем свидетельствовала трава, растущая по краям следов от колес. Но к мельнику так же, как и к знахарке, относились с почтением на расстоянии. И после заката к нему никто ни по какой нужде не обращался.
Сам же мельник не отрицал никаких слухов и поверий. Подобный благоговейный страх пред мельниками был распространен только на Западе Родной Земли. Пусть думают, что хотят. Лишь бы работать не мешали. Вакула сам прожил в деревне Сродничи почти всю свою жизнь. Появился нежданно-негаданно еще прыщавым мальцом. Предыдущий мельничий объявил его своим учеником. Ну, Сродничане и не возражали. А потом и выбора не было, когда через год старик мельник умер.
- Смотри, вон, уже видно ее! – Воскликнула Вьюга, держась крепко за голову брата, чтобы не упасть.
С высоты его роста ей казалось, что она летит. Зеленые плотные листья пробегали, щекоча, по ее открытым ладошкам, гладили детское личико. В волосах путались тоненькие веточки, цепляя длинные косы. Но руки надолго девочка раскинуть не могла. Гром всегда пользовался этим, чтобы подразнить сестру.
Между густыми деревьями показалась речка, мельничное колесо и сама мельница. Двухэтажное здание из камня освещенное солнцем никак не ассоциировалось у Грома с тем, что говорили мальчишки в деревне.
- Ой, смотри, как красиво! – Воскликнула, нагнувшись, Вьюга в самое ухо брату, чуть не упав.
Во дворе стояла пустая телега Вакулы. И уже отсюда был слышен его могучий смех. Что само по себе было удивительно. Приступы смеха случались настолько редко, что ходили слухи, что само Светило запретило мельнику смеяться.
- А вы чего тут делаете? – Розовощекий Вакула уставился удивленно на детей. – За мукой? На себе повезете?
Гром спустил сестру на землю и размял затекшие плечи.
- Да, уж легче мешок муки утащить. – Буркнул парень.
Громкий смех мельника опять разлетелся меж деревьев и завибрировал над водой.
- Тяжелая же ноша из вас, мадам, получилась!
- Ничего и не тяжелая. – Вьюга спряталась за брата, застенчиво выглядывая и улыбаясь.
Гром оглядел двор. Высокие двустворчатые двери были распахнуты. Внутри можно было разглядеть работающие жернова. Откуда-то сверху сыпалось зерно, и с другого желоба уже в большой короб сыпалась мука. Как по волшебству. Даже Вьюга заинтересовано уставилась. И все у мельника работало слаженно, и чувствовалась хозяйская рука. Стойло для коня, да даже сарай для телеги и инструментов смотрелись лучше, чем весь так любимый знахаркой домишко на опушке. М-да, как бы там не сложилось, а муж Ивольде нужен. И что б хозяйственный был.
Кстати, на счет мужа. Нигде пока и признака не было видно приехавшего племянника. Вроде как, Вакула один на мельнице. Может, он вообще уже уехал?
Вакула нисколько не дивясь любопытству детей, поправил белый от муки фартук. «Хотя, как будто чего-то высматривают. Значит надо чего», - рассудил мельник. С виду детки хороши, кажись, бедняжки, племянники знахарки. Что-то там с ними приключилось? Родители умерли. Крепкое сердце мельника дрогнуло. Детей он любил. И не на обед под томатным соусом, как говорили в деревне!
Нагнувшись к Вьюге со своего исполинского роста, мельник широко улыбнулся:
- А почему бы нам не попить чайку, а? У меня как раз прянички есть!
И надо же было удаче именно в этот момент вывести во двор племянника Вакулы! Он был ростом чуть ниже дяди, чуть уже в плечах, но зато и в животе так же «ужее». Смеющийся взгляд под густыми бровями показался Грому достойным доверия. Парень окинул молодого мужчину критическим взглядом, кивнул незаметно, о чем-то ведя мысленный подсчет. Вот и замечательно! Гром мысленно потер руки.
- Мы не отказались бы. – Произнес парень.
- Да, я очень проголодалась! – Заулыбалась Вьюга, хитро-горящими глазами смотря на племянника и опять прячась за брата.
«Забавные детишки», - подумал Вакула.
Добротный стол стоял на улице. На нем уже закипал самовар. Кругом стояли пять стульев. Угощал мельник гостей своих щедро. Помимо пряничков был чай с чабрецом и мятой, копченое мясо, сыр, хлеб и янтарный мед. Но главным «угощением» стола был, несомненно, племянник Вакулы. Глеб был красив, что заметила Вьюга, как настоящая представительница прекрасного пола. Он оказался и не дурак, как оценил его Гром. Он-то уже мог разобраться, умен человек или глуп.
- А это Глеб, - Представил родственника Вакула. – Он из Градежа. Погостить приехал.
- А чем вы в Градеже занимаетесь? – Вьюга отщипывала от пряника маленькие кусочки и жевала их, деловито задавая свои вопросы.
Солнечные пятка сияли на листьях деревьев, на салфетках стола и льняных волосах девочки. Птички щебетали что-то про: «Какой чудесный денек нынче выдался!», а речка журчала про то, что неплохо было бы и искупнуться. Звуки рабочей мельницы так гармонировали со всей обстановкой, что в пору музыку писать.
Глеб, улыбаясь, отвечал большеглазой девочке:
- Я врач.
Гром и Вьюга, не удержались, перекинулись таинственными взглядами. Вакула весело хмыкнул. А Вьюга продолжала непринужденно задавать вопросы. Через час они уже знали, что Глеб саамы настоящий доктор, который может не только выписывать таблетки, но и резать. Он оказался (Слава Светилу!) неженат, детей не имел. Любил домашнюю стряпню и не любил всякие магические штучки.
Жениха-то они нашли. Как вот теперь поженить нелюдимую знахарку, которая больше с лешими, чем с людьми общается и доктора, который к знахаркам относится скептически?