Незнакомец

Высокий худой мужчина в чёрном плаще и такого же цвета широкополой шляпе вышел на опушку внутри густого леса. Место это, было вдали от людских поселений, но не так далеко, чтобы совсем о нём не знать. На опушке стоял небольшой аккуратный домик, увитый плетущейся растительностью. Из печной трубы на крыше шёл дым, говоря о том, что печь была растоплена и внутри, возможно были люди.
Вокруг щебетали птицы. Кукушка отсчитывала чьи-то года. На голубом небе лениво тянулись белые облака красивых форм. Человек хотел сделать шаг вперед, но помедлил: вытянул руку перед собой. Пальцы будто наткнулись на некую преграду в воздухе. Человек усмехнулся, щёлкнул пальцами и по всему его телу пробежали яркие красные искры. Он сделал шаг вперед и не встретил уже никакого сопротивления. Цокнув языком и наклонив голову, он зашагал к дому твёрдым, пружинистым шагом.
Не сбавляя хода, он взялся за ручку двери и рывком её распахнув, вошёл внутрь. В нос ударил аромат трав, сухого дерева и чего-то съедобного. У печки, спиной к двери стояла старушка в чёрных драных лохмотьях. Лоскуты её одежды безобразно свисали до самого пола. Одна её нога, была то ли костяной, то ли деревянной. Бабка что-то тёрла грязными руками с длинными, кривыми ногтями.
– Здравствуй, хозяйка! – громко сказал незнакомец, снял шляпу и без разрешения уселся на край стола у окна.
Старуха подпрыгнула и затравленно оглянулась. То, что она держала в руках упало на пол и разбилось на глиняные черепки. Её крючковатый, в бородавках, нос шумно втягивал воздух. Глаза цвета мутной лужи уставились на человека. Железные зубы лязгнули, чуть не откусив язык.
– Эмалированную посуду нужно использовать, – наставительно начал мужчина, – глиняной уже никто не пользуется.
– Стул позади тебя, – старуха сглотнула, – можешь присесть.
Незнакомец хмыкнул и пересел. Старая не сводила с него своих бездонных глаз. Оба молчали, изучая друг друга.
– А ну-ка, оборотись поприличнее, – потребовал гость, – на это смотреть невозможно. Хочется тебе сразу пенсию поднять. Лохмотья эти...
Старуха продолжала стоять и смотреть.
– Ты уже поняла, что я не лесник? Так ведь? – мужчина прищурился.
– И человеком от тебя не пахнет, – сказала старая раздувала ноздри.
– Закон нарушаем, а? – незнакомец положил нога на ногу и вальяжно откинулся на спинку стула.
– Кто ты?
– Тот, кто может прихлопнут тебя, – он резко хлопнул в ладоши, – как букашку. Раз, и нет тебя!
Бабка провела рукой около себя. Лохмотья исчезли, уступив место тёмной кофте и строгой длинной юбке, подчёркивающей фигуру женщины лет сорока. Черты лица смягчились, приобрели приятный образ. Жгучие тёмные волосы спадали на плечи. Туфли на квадратном каблуке завершали образ. Она стояла, сложив руки на груди, испепеляя нежданного гостя взглядом.
– Нет, нет! – поморщился мужчина. – Давай помоложе! И с одеждой повеселее, чтоб глаз радовался.
Женщина сузила глаза, поджала губы и вновь повела рукой. Красная клетчатая рубашка, завязанная снизу на тонкой талии; синие джинсы, плотно облегающие длинные стройные ноги. На него задорно, и даже, как-то испытующе смотрела девушка лет двадцати пяти, с копной вьющихся русых волос. От неё запахло приятными духами с лавандой и жасмином. Она ткнула в его сторону наманикюренным пальчиком:
– С чем пришёл?
Мужчина не смог скрыть улыбки:
– Другое дело! – он причмокнул губами. – Хороша чертовка! А я здесь, прекратить действия твои преступные. Хватит жертв, кисуля!
Девушка, слегка покачивая бёдрами, подошла к столу и села напротив него:
– О чём ты, котик? – сверкнула она уже зелёными глазками. – Ничего не знаю об этом.
Гость резко подался вперёд и хлопнул ладонью по столу:
– Хватит есть детей!
Её ясный взгляд помутился. Пальцы застучали по столу.
– Если ты прошёл сквозь мой барьер перед домом, должен знать, зачем мне детки.
– Для поддержания жизни, – он кивнул. – Только это тебя не оправдывает.
– Ты знаешь тех из нас, кто живёт иначе? – она испытующе на него смотрела.
– Здесь? Нет! – он покачал головой и поднял вверх указательный палец. – Но ты должна научиться. Или…
– … прихлопнешь, как муху, – теперь она источала сладкий, приторный аромат, тон голоса изменился. Стал томным и вкрадчивым. – Я помню. Хочешь морса?
Незнакомец склонил голову на бок.
– Как хочешь, – она встала и пошла к печке, – а я себе налью. У меня редко бывают гости.
– Каждую пятницу, – он едва успел отвести взгляд от её ягодиц, туго обтянутых джинсами, – по вечерам. А в деревнях – поминки по детям по выходным. Отвести тебя к людям?
Она повернулась. Капли морса стекали с её губ и скрывались где-то в глубине декольте. Она провела острым язычком по губам, не отрывая от него взгляд:
– Бываю я среди них. Иногда, – она отвернулась к печи, поставила кружку и нагнулась, что-то высматривая внутри, – когда совсем скучно. Надо как-то жить, ты знаешь.
Мужчина сглотнул и перестал улыбаться. Облизнул ставшие сухими губы, не отрывая от неё взгляд. Она обернулась, красиво изогнувшись:
– Так-так! И что же нам делать?
Незнакомец взял в руки свою шляпу и провёл рукой по полям:
– Вижу, тебе часто бывает скучно?
Она закусила нижнюю губу и отвела плечи назад, проворковав:
– Да-а. Бывает.
– Так что, цыпа, домой отправить или найдёшь способ не отнимать жизни?
Девушка враз поскучнела, налила ещё напитка, подошла и присела на край стола возле него:
– Дома не интересно. Здесь лучше.
– Значит, вариант номер два?
– М-м, возможно!
Её аромат стал почти физически осязаем. Тепло тела манило к себе, не желая слышать возражений. Серьги в её ушах слегка подрагивали, пуская яркие блики. Она изогнула бровку:
– А как хочешь ты?
Мужчина положил шляпу на стол и щёлкнул пальцами. Кружка с напитком полетела на пол из рук девушки. Она согнулась в поясе, зажав свои руки между бёдер.
– Видишь? Я тоже так могу! – весело сказал он, – сельские мужики на тебя конечно «западают», – он наклонился к её уху с серёжкой. – Только не все мужчины одинаковы, милая!
Она посмотрела на него широко раскрытыми глазами. Её губы задрожали, спина напряглась и не в силах сдерживаться, она издала протяжный, полный страсти стон. Облегчённо выдохнула, выпрямилась и села на стул рядом:
– Какой ты… – она смахнула чёлку со лба, – не было ещё таких.
Гость смотрел на неё, не отводя глаз. Он сложил руки на груди:
– Это часть моей работы – быть круче тех, кому я наношу визит.
– Хорошо твоя работа оплачивается?
– Тебе этого не узнать. Ты выбрала?
– А могли бы подружиться…
– Время тянешь? Напрасно. У меня, – он посмотрел на странного вида наручные часы, – его больше, чем у тебя. Я осушу тебя залпом!
Она поджала губки и скрестила изящные руки под грудью.
– Я брата позову.
– Какого? Рыжего или того, быстрого? Может с тем, ярким и худым поиграть?
– За что ты так окрысился? Каждый выживает, как может! И от меня польза есть.
– Знаю, доходили слухи, – его тон смягчился, – Только парой добрых дел всего твоего зла не искупить.
– Я могла бы тебе помогать! – она ослепительно улыбнулась обведёнными малиновой помадой губками.
Незнакомец не двинулся с места. Стального цвета глаза его вспыхнули. Внезапно, пространство вокруг стало сгущаться. Оно становилось вязким, тягучим, как патока, втягивая в себя всё вокруг, даже свет. Остались только он и она во тьме. Пространство словно пульсировало, втягивая без звука! Просто поглощало без остатка. Кромешная тьма и ледяная пустота. Ничто и нигде…
– Хватит! – заверещала девушка, вскочив на ноги. – Перестань немедленно, ты, урод!
Её лицо преобразилось: из глаз заполыхал огонь, седые волосы змеями развевались на ветру; в руках появился деревянный посох с утолщением на конце. Лохмотья приняли вид мерзких крыльев.
– Ты! – она указала на него пальцем. – Сдохнешь, гнида!
Мужчина встал, взяв шляпу. Старуха махнула посохом, и его вынесло сквозь окно, на опушку перед домом. Морок вокруг рассеялся. Перекатившись, он вскочил на ноги, отряхивая колени:
– Говоришь с вами, говоришь. А толку? – бормотал он себе под нос.
Она вылетела из печной трубы и зависла в десятке метров в стороне от дома.
– Я здесь хозяйка! Её утробный голос пылал злобой и ненавистью. – Как ты смеешь приходить на границу Царств и требовать от меня подчинения?
Он набрал полную грудь воздуха и дунул. Ураганным потоком ветра, старую унесло вглубь леса. Образовалась широкая просека из поваленных деревьев. Стаи птиц с криком разлетелись в стороны. Запахло морем. Мужчина поднял упавшую шляпу, очистил от земли и водрузил на голову. Нижняя пола плаща оказалась разрезана осколком разбитого окна.
Через несколько минут послышался истошный рёв. Земля задрожала, и в небе вновь появилась уродливая старуха с посохом:
– Поганый! – звук её голоса резал слух, как ножом по стеклу. – Разорвать его!
Сначала ничего не случилось. Затем послышался треск. Звук быстро нарастал. Будто сквозь деревья к нему движется что-то нечто большое. И вот уже хруст и вой заполнили всё опушку. Из чащи выбежали волки с красными глазами и пеной из оскаленных и клацающих пастей. Мужчина хмыкнул и поднял руку. Из земли стрелой взвились вверх корни деревьев. Они повязали его по рукам и ногам, не давая щёлкнуть пальцами. Старая раскатисто захохотала сверху. Один из крепких корней обвился вокруг его шеи и начал сдавливать горло:
– За-ра-за… – прохрипел обездвиженный незнакомец.
***
Волки набросили всей стаей, сразу, не мешкая. Острые стилеты клыков били и рвали куски плоти из ног, рук, тела. Мужчина хотел закричать, но из горла вырвался только хрип. Один из волков прыгнул и укусил его за лицо. Клыки впились в нос и рот. Незнакомец дёрнулся и ухватил серого за язык зубами. Сжал челюсти изо всех сил. Зверь заскулил, отпрянув от него как от огня. Намотав корни на руку, мужчина выдрал их из-под земли и начал бить по волкам, расшвыривая одних и вбивая в землю других. Скулёж заполнил опушку вперемешку с руганью.
Дьявольский смех старухи прервался. Она обвела поляну своим посохом и махнула рукой, указывая на незнакомца. К этому времени, те из волков, что остались в живых, жалобно завывая, спешно покидали поле боя. Оставляя павших сородичей, они ретировались в лес. Противник неожиданно стал сильнее.
Весь в грязи и крови, почти без ноги, мужчина, наконец, щёлкнул пальцами. Это походило на чудо или великую магию: по оголённым костям заструились, переплетаясь между собой связки, вены, артерии; быстро наросли мышцы. Остатки плаща собрались воедино и приобрели прежний вид. Содранная кожа вновь обтянула худое тело и конечности страшного гостя.
– Тебе конец! – голос старухи был уже не таким грозным.
Казалось, она поняла, с кем имеет дело, но, всё ещё тешила себя надеждой, что сумеет одолеть его.
– Где моя шляпа? – сухо спросил он.
Ответом был рёв из-за спины, от которого чуть не лопнули барабанные перепонки. Он обернулся: бурый медведь стоял на задних лапах, широко раскрыв зубастую пасть. Огромный зверь махнул лапой. Острые бритвы длинных когтей снесли часть лица человека. Носа, губ и зубов на левой стороне как не бывало. Глаз выскочил из глазницы и упал во вспаханную сотнями лап землю. Медведь ударил ещё. Смертоносная лапа застыла в воздухе. Мужчина поднял руку ладонью вверх. Задние лапы зверя оторвались от земли. Гость посмотрел на старуху уцелевшим глазом и пошевелил разбитой челюстью. Затем, сделал резкое движение, будто кинул в неё камень. Лесной житель с испуганным рыком описал высокую дугу и, сшибив старуху в воздухе, унёс её вдаль.
Всё стихло. Уже никто не выл, не пытался его связать, загрызть или изувечить. Он отряхнул плащ. Волокна лицевых мышц быстро выстраивались заново, обтягивая скуластый череп. Бледная кожа завершила композицию. Стального цвета глаз засверкал, как новый. Он погладил лысую голову, оглядываясь: шляпы нигде не было.
– Шавки серые что-ли унесли… – пробормотал он и тут же почувствовал толчок в грудь.
Посмотрел вниз. Из его груди торчал деревянный посох. Острый конец, пробив тело насквозь, вошёл в землю под острым углом. Старая зависла в нескольких метрах над землёй, вытирая кровь с лица:
– Кто ты такой? – в её голосе почти слышалась мольба.
Мужчина взялся за посох обеими руками и не без усилий начал вытаскивать, кривясь и хрипя. Наконец, он вытащил его полностью. Развороченная грудная клетка послушно затягивалась, окружая сердце лёгкими, затем рёбрами и кожей. Старуха молча смотрела на это преображение.
– Заканчивай этот цирк! – он повелительно махнул рукой. – Или я весь твой лес обращу в камень. И каждый будет обращаться в камень, зайдя в этот лес.
Он взял посох, разбил его об колено и бросил обломки себе под ноги. Из обломков заструилась вверх зелёная светящаяся пыльца. Старуха спустилась на землю и повела рукой:
– Ты ведь тоже такой, – девушка поправила разорванную блузку, – как я. Как мы. Нам не убить друг друга!
– Тебе я не друг, ведьма! – покосился на неё незнакомец.
– Как знать… – она робко улыбнулась, уже вполне по человечески, и сделала призывной жест.
Несколько шустрых воробьёв принесли ему в руки чёрную шляпу. Он придал ей вид новой, потёр края и уставился на девушку, показывая остроконечные зубы:
– Больше никаких поминок в деревнях по твоей вине.
Резко развернулся и пошёл прочь с опушки к деревьям, на ходу надевая шляпу.
– Эй, колдун! – задорно помахала она ему.
Он остановился и медленно повернулся.
– К востоку отсюда есть город. Там обосновались выходцы с Карпатских гор.
– Что дальше? – раздражённо бросил он. – Причём тут Румыния?
– Трупы там, по утрам теперь находят. Обескровленные. Наведаешься?
Он вытянул руку. Воздух заискрился и появился изящного вида старинный стальной посох. Колдун стукнул им об землю. С гулом и скрежетом стали подниматься деревья, поваленные его ураганом. Девушка усмехнулась, поглаживая воробья усевшегося ей на плечо:
– Вот и познакомились!
Высокая фигура незнакомца замелькала среди деревьев и вскоре, скрылась из виду.