В ногу

В ногу

Во время последней войны, при отступлении, солдата ранило осколком в ногу. Товарищи долго тащили его по лесу, но потом бросили – надоело, тяжело, - солдат был в теле. Его аккуратно прислонили к влажному пню, оставили флягу и нож, и ушли.

Солдат вначале не совсем понял, что его все-таки бросили. Когда они несли его на растянутой шинели и шине из сломанных веток, согнувшись под его тяжестью, он был в забытье. На привале ему давали пить и хлебнуть из фляги спирта. Еды у них не было, кроме собираемых в лесу ягод. У солдата была ранена нога и бинты пропитались кровью а, промокнув, слиплись и расползлись, придерживаемые грязными тряпками. Нога уже не болела, но ступить на нее было невозможно.

Во фляге был спирт, который согревал, обжигая, и его было приятно пить холодным утром. Солдат обжег пересохшие губы, распрямился и пополз. Полз он вслед ушедшим товарищам. Они ведь действительно хотели его спасти, иначе бы бросили сразу после разрыва снаряда. Лейтенанта тогда убило сразу наповал, оторвав руки, а двое других ранило смертельно. Они умерли очень быстро, в течение часа, помучились, конечно, и умерли, а пристрелить было не из чего. Он остался жив, как и четверо его товарищей, которых совсем не задело, даже осколками - везунчики.

Солдат опять отдохнул и пополз вначале на четвереньках, но потом смог встать и сильно прихрамывая пошел, опираясь на палку. Уже начинался полдень и солнце ярко засветило, становилось теплее даже в прохладной чаще. Медленно передвигаясь солдат пробирался, уворачиваясь от веток и паутины. Пауки разбегались, впрочем ядовитых пока не было. Солдат боялся наступить на змею, которые могли в этом лесу водится и старался смотреть себе под ноги.

Периодически, обычно около ручья, он останавливался на привал. При этом он собирал ягоды и запивал их водой, а потом и спиртом из фляги. Комаров не было, поэтому беспокоили его только мысли о ноге. Болеть она уже перестала, но может это и плохо. Не хотелось даже на нее смотреть, а точнее он боялся. Боялся подвертывать штанину, опасаясь задеть распухшую рану. Она наверное уже вся синяя или красная. Но лучше было об этом не думать, иначе оставалось просто сесть и забыться и больше не вставать. В ручье солдат старался и ополоснутся, хотя бы по пояс. Главное не намочить бинты, чтобы они, намокнув, не сползли. Ведь тогда рану облепят мухи. Он помнил как где-то видел человека с обрубленной или сгнившей кистью, вокруг которой роились мухи. Человек странно улыбался, всем показывая свою култышку, тыча в каждого и смеясь. Говорили, что это его так в лесу волки покусали и что вылечить его можно только отрезав руку по плечо, потому что их укусы ядовитые – они попробовали человеческой плоти во время последней войны. Все звери в лесу были перебиты партизанами, а скот в деревнях – солдатами.

Вечер наступил неожиданно - солдат прислонился к коре дуба и решил подумать о ночлеге. Он огляделся вокруг, прошел еще несколько шагов, повернулся, впереди что-то белело. Он прошел еще несколько с трудом и тяжело. Перед ним лежали обглоданные кости, а приглядевшись он увидел и окровавленную одежду, разбросанную вокруг. По ней он и узнал своих товарищей. Солдат в ужасе отшатнулся и хотел бежать. Пересилив себя он снова обернулся и подошел поближе, осмотрелся – оружия нигде не было видно. С собой у него был только нож – короткий и с широким лезвием. Беспомощно обернувшись солдат вначале хотел где-нибудь найти яму, а может и вырыть ее для костей.

Но увидел вокруг себя он только горящие глаза, чьи-то горящие глаза. Глаз было много и они были во внезапно упавшей тьме как искры костра. Солдат машинально отступил, взмахнул руками, чтобы не упасть и ухватился за ветки. Ногу прострелило, но он подтянулся и как-то оказался на нижней ветке. Стиснув зубы он взобрался еще выше, теперь его волкам не достать. Он развернулся и сел на ветку, прислонившись спиной к стволу. Маленькие огоньки кружили внизу, и главное было не упасть. Солдат снял ремень и притянул себя к ветке, потом уперся затылком в ствол и тяжело опустил руки на верхние суки и сейчас же провалился в собственную усталость, темную и беззвучную.

Очнулся он уже поздно утром, от звуков. Эти звуки его напугали и он проснулся, но к счастью это был лишь дятел. Волков внизу уже не было – солдат внимательно оглядывался, стараясь всмотреться сквозь листья. Оставалось понять как ему слезть, все его тело ныло, особенно голова. Медленно и постепенно солдат сполз с дерева. Плохо еще было то, что он не знал в каком направлении ему теперь идти.

Но к счастью солдат нашел кости товарищей и теперь он знал направление. Медленно-медленно он пошел, постоянно останавливаясь и оглядываясь. Так солдат шел несколько дней. Каждый вечер его сопровождали волки и каждый вечер он находил дерево, где мог безопасно переспать ночь. Волки для него становились своеобразным эскортом, или он для них.

Однажды утром, когда ему удалось позавтракать какими-то кислыми ягодами солдат его увидел. Точнее не его, а то что от него осталось - белеющие кости. Подойдя поближе солдат разглядел и ошейник с шипами, и короткий широкий нож, лежащие рядом. Послышался шум, солдат оглянулся – волки. Пристально и не мигая они смотрели на него. Солдат хотел пойти дальше – волки его окружили, солдат выхватил нож. Однако волки не приближались, продолжая только смотреть на него. Солдат еще раз оглянулся, - да, волки смотрели на него, на него и на кости. Солдат огляделся и тяжело сел, силы его оставляли. Волки зарычали, оскалив клыки. Все они были белые и начали беспокойно ходить взад-вперед, однако к солдату не приближались.

Солдат вздохнув тяжело приподнялся, допрыгал до этой груды костей, потом опять с трудом опустился, достал нож и начал рыть яму. Земля была неудобная, вся в корнях деревьев, в траве и разбегающихся насекомых. Но к вечеру яма была вырыта, куда солдат и аккуратно сложил кости. Потом завалил руками землю, обтер руки о листья куста и снова тяжело опустился, начиная впадать в забытье. Из этого состояния его вывел неожиданный толчок, - что-то мягкое и мохнатое лежало у него в руках. Приоткрыв глаз он прямо перед собой увидел зайца. Принесший его волк успел отбежать на безопасное расстояние и теперь смотрел на него и как-будто лыбился, во всяком случае солдату почудился улыбающийся оскал. Солдат не знал как свежевать зайца, он просто распотрошил его и начал вырезать мясо очень тонкими слоями и жадно есть, запивая спиртом из фляги. Покончив с зайцем он понял, что снова забраться на дерево он не сможет. Надвигалась мягкая и тягучая усталость, истома, которая увлекла солдата.

Проснулся он, как-будто, от толчка, поздно утром, окруженный теплыми телами волков. Он потянулся и волки, зарычав, вскочили. Солдат почувствовал неожиданный прилив сил и энергии. Волки трусцой побежали и солдат прыгая на одной ноги направился за ними, пытаясь их догнать. Они добрались до пустынной деревне и солдат, открыв дверь хлева увидел там тощую корову, которая жалобно замычала. Они набросились на нее и быстро, еще живую, съели. А потом в хлеву они и остались ночевать. Утром в эту заброшенную деревню пришли солдаты вражеской армии. Этого солдат уже не чувствовал – язык людей понимать он перестал уже давно. Они вместе просто набросились на солдат и только кости остались белеть в хлеве рядом с коровьими. У солдата осталось и оружие, что помогло стае в будущем.

Вскоре солдаты обеих армий рассказывали друг другу шепотом легенды о безжалостных оборотнях, которые являлись при полной луне и уничтожали всех. Еще немного и оставшиеся в живых подписали мир и вернулись домой, вместе с этой легендой. А солдат через некоторое время умер от гангрены. Тело его никто больше не видел, ни тело, ни кости, которые якобы кто-то ночью зарыл возле старинного заброшенного кладбища. Там теперь собиралась на совет стая и там же пировала.

А еще от легенды остались заброшенные деревни, и кости, а волки из местных лесов совсем исчезли. Говорят что только ночью и в самой чаще можно увидеть белого волка-призрака, который, хромая, все что-то ищет.