Книга 3 Вердана

Книга 3 ВЕРДАНА


Глава 1. Привычка к двадцатому веку

Елену Васильевну разбудили звуки, доносившиеся из кухни. Она поднялась с постели. Тревога прогнала сон, она набросила халат и пошла, смотреть, что происходит в квартире.
Пес Байкал, овчарка-переросток, спал, растянувшись поперек прихожей. Он лениво поднял голову и сонным взглядом проследил, как Елена Васильевна перешагивает через него.
Она успокоилась, потому что Байкалушка поднял бы шум, если бы в квартире был чужой.
С кухни доносилось тихое звяканье чашек. Елена Васильевна открыла дверь и ахнула.
- Ой! – вскрикнула она и мигом запахнула халат.
За столом сидели Эл, Алик и Димка и тихо пили чай.
- Мам, прости. Мы все-таки разбудили тебя, - виноватым голосом сказала Эл. – Доброе утро.
Елена Васильевна засияла от радости. Эл вскочила и чмокнула мать в щеку. Елена Васильевна в ответ крепко обняла дочь.
- Давно прилетели? – спросила она у всех.
- Мы тут минут сорок, - ответила Эл. – Извини, что вломились в такую рань.
Елена Васильевна посмотрела на часы, было 6.15 утра, за окном уже рассвело.
- Мы пойдем, - извиняясь, сказал Алик. – Действительно, ранний гость хуже вора.
- Да. Извините, - поддержал его Димка.
- Сидите, сидите, - повторила Елена Васильевна. – В кои-то веки вижу вас всех вместе. Ух, как вымахали.
Она потрепала Димку по темным волосам.
- Пейте чай, завтракайте, а я пойду, посплю еще часа полтора. Эл, разбуди меня в половине восьмого.
Дочь проводила ее до кровати, заботливо укрыла одеялом. Елена Васильевна взяла ее руку в свою. Рука Эл крепкая, жесткая, совсем не девичья, тихонько сжала ее руку.
- Спи, мама. Я тебя разбужу, - с улыбкой сказала она. – Мы поболтаем еще полчаса и разойдемся.
- Устала? – спросила мать.
- Есть чуть-чуть, - кивнула дочь. – Ничего, у меня будет неделька, может две. Я отдохну. Спи.
Эл еще раз поцеловала мать в щеку и тихонько ушла.
Елена Васильевна повернулась на бок и задремала.
Эл вернулась к друзьям.
- Неловко вышло, - сказал Димка.
- Ладно, - махнула Эл рукой. Она села на свое место. – Хорошо возвращаться.
- Мировая у тебя мама, - вздохнул Алик, - а мне опять объясняться.
- Да, - кивнул Димка. – В пятнадцатом веке хорошо, а дома лучше. Моя бабуля будет рада.
- Поверить не могу, еще вчера кони, оружие, одежда неудобная, а сейчас многоэтажки, машина, газовая плита и утренний чай. Метаморфоза, - сказал Алик.
- А мне нравится, - беззаботно сказал Димка.
Эл улыбнулась.
- Хорошее было приключение, - согласилась она. – Том был прав, история - самая необычная наука.
- Особенно если изучать ее столь экзотическим образом. А время – самая необычная координата, - добавил Алик с улыбкой.
- А путешествия во времени невозможны, - хихикнул Димка. – Эл, все-таки, как у тебя выходит?
- Не знаю, само собой. Просто получается. Я думала, такое возможно было только в детстве, а вот уже который раз. Главное, что мы все время возвращаемся домой. Заметили, что время тут сжимается, а там расширяется, и пропорция одна и та же – один к двадцати одному. Два последних раза так было.
Алик кивнул. Димка пожал плечами, он не следил за временем. С момента их возвращения из будущего прошел уже второй год. Привыкать к двадцатому веку оказалось непросто, но для них это было только очередным испытанием, одним из неизбежных элементов жизни. Главное, что они, все-таки, вернулись домой. О будущем говорили редко, прошлое оказалось достижимым. Не прошло и месяца после их возвращения сюда, как Эл начала проявлять особое беспокойство. Она не металась, не нервничала, ее все время тянуло куда-то. Внутри засел вопрос: может ли она сделать то, что делала в детстве – пройти в другую реальность. Словом «сказка» Эл это явление уже не называла. Димка, заметив ее состояние, понял, что происходит именно то, о чем его предупреждали. Ожидание Эл передалось ему. Она не сразу поделилась с ним и Аликом своими ощущениями, но Димка заранее учуял в ней перемену. Ждал, когда сама скажет. Друзей уговаривать не нужно, неизвестность их не пугает. Обоим понятно и давно, что Эл спокойной жизнью жить не сможет.
- Надо попробовать. Только мы с тобой, - единодушно отозвались они, как только Эл поведала о своих планах.
И началось. Путешествие, из которого они только вернулись, было пятым за год. Их швыряло то туда, то сюда. Начиналось с того, что Эл видела сны, потом натыкалась на какой-нибудь предмет, статью в газете, книгу, разговор с посторонним человеком на улице, да что угодно. Понимала - будет скачек. Алик высказывал изредка опасения, что их вычислят в Службе времени, раз он имел к ней касательство, но, к счастью, ни с чем подобным они еще не столкнулись. Оба молодых человека бросились на поиски приключений с азартом юнцов, Эл же отнеслась к вновь обретенной способности с осторожностью.
- Мы ничего не знаем об этом. Пусть все идет, как есть. Уверена, объяснение найдется, если его нет сейчас, значит рано еще, - говорила она каждый раз, когда друзья пытались добиться, как у нее получается скачек.
Иногда она отмахивалась и заявляла:
- Да какая вам разница!
Димка не верил, что она так легко относится к вопросу. Она ищет ответ, но их не посвящает. Он ловил ее внимательную настороженность, то, как она вживается в новую среду. Она искала ответ. Оба друга обсудили проблему между собой и согласились, что Эл такое на самотек не пустит. Были мгновения, когда Эл останавливалась и замирала без видимых внешних причин. Оба молодых человека понимали, что у нее внутри идет некий процесс, но не вмешивались, Эл же не спешила делиться впечатлениями.
Ей, безусловно, были интересны путешествия, как шанс осознать и изучит свойства ее дара. Эл не относилась к своей способности, как к чуду. Она утверждала, что за этим, что-то стоит. Она считала, что между всеми путешествиями есть связь, но сопоставить не могла – мало опыта. Они рассудили, и заключили друг с другом пакт, что пользоваться арсеналом их знаний в новых условиях сродни нарушению законов природы и действовали сообразно возможностям того времени и окружения, в которое попадали. Эл неукоснительно и даже с излишним рвением придерживалась этого правила.
После возвращения «домой», как они называли «свое» время, Эл уединялась, становилась грустной и неразговорчивой. Так проходила неделя или больше. Потом она оживала, вела себя так, словно ничего не было. Алик относился к поведению Эл естественно, а Дмитрий тайком переживал за нее. Из редких разговоров он понял, что Эл снова тянет в будущее.
Воспоминание о том, как они сбежали из будущего, что пострадали люди, которые ей доверяли, оставило у нее в душе неприятный осадок. Она исчезла, оставив, как ей представлялось, за спиной массу нерешенных вопросов. Она не довела дело до конца.
Путешествия отводили эту заботу на второй план. Эл сосредотачивалась, главным становилось то, что сейчас. Приключения давали выход тому юношескому запалу, который горел внутри. Трудности добавляли азарта. Их тройка сплотилась еще больше. По сути, изменилось только время, а отношения от перемены не пострадали. Эл решила, что это оттого, что их дружба гораздо крепче перемен.
Когда ребята ушли по домам, Эл дождалась половины восьмого и пошла будить мать.
Елена Васильевна обстоятельно и долго собиралась на работу в институт.
- Сегодня я попробую придти пораньше, - говорила она, поправляя перед зеркалом воротничок блузки. – Позвони Саше. Вечером устроим семейный ужин.
- Готовить, конечно, буду я? – поинтересовалась Эл.
- Ну уж, нет. Договорись с Сашкиной женой. Часам к восьми сделайте пару салатов, купите вина, торт. До сих пор не могу забыть, чем ты кормила нас в прошлый раз.
Эл вышла из своей комнаты и вопросительно посмотрела на мать.
- Тебе не нравится, как я готовлю? Все утверждали, что им понравилось.
- Это отец утверждал. Он у нас любитель остренького. Я извиняюсь, Элька, но твоя восточная кухня плохо отразилась на наших желудках, и если бы не водопровод, мы умерли бы от жажды, предварительно выпив всю воду в доме.
- Неужели все было так плохо? – не поверила ей Эл.
- Я не говорю, что невкусно. Непривычно. Остро.
- Ладно. Сделаю что-нибудь из французской кухни.
- Вас в горах, наверное, кормят одной кашей, если тебя все время тянет на кулинарные изыски.
Елена Васильевна была убеждена, что дочь - горный спасатель. Отлучки Эл из дому были нормой. Мать смирилась.
- Ну не всегда. В общем, мы не голодаем, - Эл пожала плечами.
Елена Васильевна посмотрела на Эл и улыбнулась. Потом пригляделась и заметила на скуле дочери царапину, совсем свежую.
- У-у-у. Где ты так? Я же говорила…
- Помню, помню, мам. Лицо надо беречь. Мелочь. Заживет без следа, - Эл беззаботно махнула рукой.
- Все-то у тебя просто, - заметила мать.
Елена Васильевна аккуратно и виртуозно делала макияж.
- Эл, тебе не кажется, что работа спасателя не слишком подходит для девушки?
- Ага. А работа геолога, значит, подходит для женщины? Мам, ты противоречишь сама себе.
- Да, но я теперь знаю, что нужно было уделять вам больше внимания, особенно тебе.
Елена Васильевна вздохнула и через отражение в большом зеркале посмотрела на Эл.
- А что? У тебя отличная дочь. Разве нет? – шутливо и самодовольным тоном заявила Эл.
- Только уж очень самостоятельная и скрытная. - Елена Васильевна прищурила глаза.
- Мам, я не делаю ничего такого, чтобы меня можно было назвать нечестным человеком. А что до секретов, то Санька тебе тоже не говорит, как он ловит преступников. А то, что дети у тебя необычные, так что тут плохого? Вы с папой тоже - странная парочка. Кстати, о папе, когда он вернется?
- Ой, не знаю. Ему как генерала дали, он из командировок не вылезает. Наш Павел Терентьевич весь в делах, а ты его любимая дочь – жди.
- Скучаешь? – вкрадчиво спросила Эл.
- Скучаю, - вздохнула Елена Васильевна. – Не знаю, встретимся ли до того, как уеду в экспедицию.
- Ну вот, а на нас с Сашей удивляешься. Сами такие, - многозначительно кивнула Эл. – Ты как всегда без завтрака?
- Да. Нужно поддерживать форму…Кстати, зови вечером своих мальчишек в гости.
- Какое там, - махнула Эл рукой, - Димку бабушка будет плюшками закармливать, а у Алика мать…, сама знаешь какая. Ее трясет при моем имени.
- Да, не забуду тот скандал, который она мне устроила, когда вы пропали. Ой, извини, договорились не вспоминать.
Эл кивнула, но ничего не сказала.
Елена Васильевна в очередной раз встревожилась. Что-то она не очень верила Эл. Определенно за этими исчезновениями, за командировками, стояла какая-то тайна. Сердце Елены Васильевны было не на месте. Требовать от Эл отчета или настаивать на более спокойной жизни было бесполезно. Она всегда умудрялась заводить разговор в такое русло, что все поступки Эл уже не казались необычными.
Дочь исчезла на шесть лет, а потом появилась. Добиться, где они все трое были, оказалось невозможно. А потом заявили, что хотели поступать в горные спасатели и поступили. По документам так и было, но Елена Васильевна мучась сомнениями. Радость от возвращения Элли поначалу затмила все вопросы. Обсуждение проблем отодвинулось на время, а когда эмоции остыли, Елена Васильевна решила не досаждать дочери. Отец и сын согласились с ней. Семейство Светловых было счастливо обретением прежнего состояния мира и согласия. Пока в доме была Эл, не было ни споров, ни разногласий. Она словно была залогом спокойствия. Все вопросы решались просто и быстро.
Потом опять были горы, поездки. Эл исчезала, посылала письма, но теперь возвращалась. Ее не приходилось встречать ни в аэропорту, ни на вокзале. Всегда на пороге дома и налегке.
Много раз Елена Васильевна хотела поговорить с дочерью по душам, узнать побольше. Только не знала, как бы сделать это деликатно. Когда она осторожно наблюдала за Эл, ее повадками, взглядами, понимала, что ее Элька – крепкий орешек, выудить у нее правду будет, ох, как непросто. Матери оставалось только признать, что дочь выросла не на ее глазах. Через чур собранная, соблюдавшая во всем порядок и слишком серьезная для девятнадцатилетней девушки. Иногда Эл шалила. Димка - «лисий хвост», помогал ей подшучивать над семейством. Эл удавалось выглядеть беззаботной и разряжать обстановку, когда порог вопросов в головах членов семьи превышал допустимый уровень.
Елена Васильевна вздохнула тяжело. Посмотрела еще раз на Эл. Беззаботное лицо дочери, сияло счастьем. Слишком все тихо и мирно, в такой покой Елена Васильевна не очень верила. Они попрощались, и Эл закрыла за ней дверь.
Вечером их ждал семейный ужин. Елена Васильевна не пришла пораньше, как обещала. Она вошла в квартиру с двумя сумками продуктов и, разувшись, проследовала на кухню.
Катя, жена сына, и Эл весело и громко щебетали. Еще из прихожей Елена Васильевна услышала вопрос Кати.
- А страшно на высоте? – спрашивала она.
- Смотря на какой. Это от человека зависит и от тренировки… Ты посолить забыла, - говорила Эл.
- Я вроде солила, - возразила Катя. – Давай попробую. Точно. Как ты все замечаешь?
Елена Васильевна вошла на кухню, поставила сумки прямо на пол и потянулась за фартуком.
- Вечер добрый, - приветствовала ее Катя. – Мы сами сделаем.
Катюша поцеловала свекровь в щеку и указала на букет роз в вазе.
- Это вам цветочки, - пояснила она.
- Спасибо, - поблагодарила Елена Васильевна.
- Добрый вечер, мамуля, - услышала она голос Саши, и он ласково обнял ее за плечи. – Просто семейная идиллия. Еще бы отец приехал.
Елена Васильевна посмотрела на Эл. Она изучала домочадцев с довольной улыбкой чиширского кота. Она выглядела такой же счастливой и беззаботной, как утром. Глаза Эл месяц от месяца теплели, и прежняя суровость сходила с лица. Елена Васильевна на мгновение вспомнила встречу после долгой разлуки. Эл выглядела виноватой, но взгляд был такой суровый, что мать беспокоилась за нее. Сейчас другое дело. Эл, наверное «отогрелась» в кругу родных и, дай Бог, когда-нибудь расскажет о своих скитаниях.
- Приглашаю всех к столу, - сказала Катя. – У нас еще есть новость.
Семейство расселось по местам.
- Так что за новость? – спросила Эл.
Саша открывал шампанское, когда пробка выскочила, он стал разливать напиток по бокалам, при этом молчал.
- Не томи, - отозвалась Елена Васильевна.
Саша взял бокал и провозгласил стоя:
- Ты мама станешь бабушкой, а ты Элька – тетушкой.
- Здорово! – воскликнула Эл.
- Сашка! – Елена Васильевна встала и обняла сына, потом обошла стол и крепко обняла невестку. – Катюша! Вот так радость. Кто?
- А какая разница? – спросила Эл.
Провозгласили тост, зазвенели бокалы.
- Эх, отец не знает! – громко сказала Елена Васильевна. – Надо телеграмму ему послать, только куда? Позвоню-ка я завтра ему на работу, пусть сообщат по своим каналам.
Саша ее поправил:
- Погоны – это не работа, мама, погоны – это служба. Верно, Элька?
Эл перестала жевать и неуверенно кивнула.
- Он скоро приедет, - сообщила Катя, - я чувствую.
Минут через пятнадцать раздался звонок в дверь. Байкал громко залаял, а потом перешел на визг.
- Что это с ним, он только при отце так лает, - сказала Елена Васильевна и пошла открывать.
Вскоре раздался ее возглас:
- Павел! Откуда? Мы только тебя вспоминали!
- Здравия желаю, - басил Павел Терентьевич. – Элька дома?
- Да. Сегодня приехала.
- Ну, молодчина! Где все?
Все семейство выскочило в прихожую.
- Здравия желаю! – крикнул Саша, отдавая честь отцу.
- Вольно, капитан, - скомандовал отец. – Эл, ты чего застыла, словно я тебе команду дал? Давай обнимемся, гуляка.
Эл крепко обняла отца.
- Ну и сила, как у парня, - говорил Павел Терентьевич и целовал дочь то в одну, то в другую щеку. – Спасибо тебе, за телеграмму.
Павел Терентьевич обнял по очереди всех, Катюшу особенно нежно.
- Ласточка ты моя, - сказал он невестке.
- Папа, а когда ты телеграмму получил? – спросила Эл.
- Да утром. Часов в девять передали: «Я в Москве. Приезжай. Элли». Коротко и ясно. Я еще два дня должен был командироваться. Но тебя, поди, поймай. В кои-то веки сообщила, что будешь дома. Я - самолетом, домой.
- Да, Элька. Нам-то ты телеграммы не шлешь. К генералу особое уважение, - стал упрекать ее Саша.
- Что-то вроде того. Все-таки, старший по званию, - Эл засмеялась и прильнула к плечу отца.
В форме он казался большим и солидным.
- Это в каком же ты у нас звании? – заерничал Саша.
- Как и ты – капитан. Дети в нашей семье равны, - ответила ему Эл с нахальной улыбкой.
- Тогда все вольно и к столу. Я голоден, как собака, - пробасил Павел Терентьевич.
Эл взяла Байкала за уши, уткнулась своим носом в собачий. Собака замерла в нерешительности.
- Байкал, ты голоден как папа? – спросила она, глядя ему в глаза.
Вид у пса был ошарашенный, он издал тихий звук.
Раздался дружный хохот. Эл повела собаку на кухню – ужинать, а когда вернулась, все еще шумели в прихожей, ждали главу семьи, который шумно умывался в ванной.
Наконец, они двинулись обратно за стол. Саша стал задираться и попытался шлепнуть Эл по мягкому месту.
- Шагай, капитан, - сказал он с усмешкой.
Эл ловко поймала его руку, а указательным пальцем другой поводила перед его носом.
- Не-а, - сказала она. – Не пытайся.
- Реа-акция! – воскликнул Саша.
Катя взяла его под руку и повела к столу.
- Младших надо беречь и уважать, - наставляла она мужа. – Эл уже не девочка, а взрослая девушка. Брось свои солдафонские замашки.
Известие о внуке вызвало бурю восторгов у будущего деда. Эту тему обсуждали больше всех. Потом вдруг разговор переключился на Эл.
- А ты когда нас порадуешь? – спросил отец.
Он увидел, как дочь смутилась. Похоже, вопрос вызвал у Элли недоумение.
- Я еще не думала об этом, - наконец ответила она.
- Да, в твоем-то возрасте, девчонки только о парнях и думают. Вон ты, какая красавица, неужели кроме Димки с Алькой никто за тобой не приударил? – спросил Павел Терентьевич.
- Па-па, - протянула Эл, - они мои друзья.
- Смею предположить, что за ней никто не бегает, потому что ее друзья детства могу этого кого-то сильно приударить, - пошутил Саша.
- Друзья - друзьями, а в любви-то уж по разу, небось, объяснились, - предположил в свою очередь отец.
Эл свела брови. Тема разговора ей совсем не нравилась. В лице появилась твердость, взгляд стал цепким, она осмотрела присутствующих и произнесла тоном, недопускающим возражений:
- Эта тема не обсуждается.
Все смолкли как по команде. Эл поняла, что ведет себя жестко. Чтобы смягчить неловкость она добавила:
- Во всяком случае, не сегодня. Главное, что мы снова вместе.
- Для меня главное, что я скоро стану бабушкой. Чувствую, что это будет для меня последняя экспедиция, - сменила тему Елена Васильевна.
- А может и мне подать в отставку? – спросил генерал и засмеялся.
- И мне, - поддержал его Саша. – Капитан Эл, давай с нами за компанию. Будем вместе воспитывать нашу кроху. Всем семейством. А?
На лице Эл не отразилось никакого энтузиазма, она только усмехнулась.
- Не приставай. Она в отпуске. - Катя толкнула Сашу в бок и добавила. – Вот дослужишься до генерала, тогда и поговорим. Шутки у тебя сегодня странные.
Эл ощущала среди всего этого веселья общее напряжение и связала его с собой. Первая эйфория по поводу ее появления схлынула, и ее родные неумолимо задавались вопросами: где она была, и что происходило в ее жизни в эти годы? Шесть лет по этим меркам - срок большой. ТАМ она не особенно следила за временем. Эл решила любые нападки, если они будут, обращать в шутку и не проявлять больше командный голос.
Беседа понемногу перетекла в обычное русло. Говорили об армии, милиции, геологии и педагогике, обо всем понемногу.
- Эл, а что ты чувствуешь, когда спасаешь людей? – вдруг спросила Катя. – Как это, спасти жизнь человеку?
Взгляды присутствующих впились в нее. Эл не знала, что ответить, чтобы было понятно и без лжи.
- Я просто чувствую, что срок этого человека еще не пришел. Раз я оказалась рядом, то мое дело сделать все возможное, чтобы обеспечить его безопасность.
- А разве не Господь Бог это решает? Как это можно почувствовать? – спросил Саша, он решил, что сестренка умничает.
- Я просто делаю все, что могу, - ответила Эл серьезно.
- А если он все-таки гибнет? – спросил Саша.
- Значит, так решил Господь Бог, как ты выразился, - ответила Эл, а потом добавила, - Только такого еще не было.
- Здорово. Ну, ты даешь! – восторженно и искренне сказала Катя. – Значит, ты хороший спасатель!
- Катенька, какая ты наивная. В девятнадцать лет человек не может быть профессионалом. Ей просто не поручали трудных дел, - возразил Саша.
Саша старался задеть сестру. Эл раздумывала, как его не обидеть и вместе с тем уйти от темы.
- Ну что молчишь? – спросил отец. – Ответь достойно брату.
- Возможно, - кивнула Эл. – Но это, как ты выразился, Господь Бог решает, хотя я привыкла считать это…
Она не договорила, телефонный звонок прервал разговор. Саша ближе всех сидел к телефону, он снял трубку.
- Алло!.. Да…Элька, это тебя. Димка…
Он передал ей телефон.
- Да. Я слушаю, - отозвалась Эл.
- Эл, ты не могла бы подняться ко мне. Тут Алик. Он с матерью повздорил. Час у меня уже сидит. Да это пустяки. Тут есть кое-что еще.
- Хорошо. Уже иду. Две минуты. – Эл повесила трубку. – Я к Димке. Скоро вернусь.
- Зови всех к нам, раз у нас такой праздник, - предложил отец.
- Хорошо, - кивнула Эл.
Она обулась и моментально скрылась за дверью.
- Сорок три секунды. Пробежит два этажа, как раз две минуты будет, - прокомментировал Саша.
- Да будет тебе, что ты к ней цепляешься, - одернула его мать.
- Да что-то, как-то, чувствую я не то. Не то.
Саша пытался показать пальцами замысловатый жест.
Эл позвонила в дверь квартиры, где жил Димка, это было двумя этажами выше, точно над ними. Димка сразу открыл дверь.
- Заходи.
Аромат пирогов наполнял всю квартиру. Димка потащил Эл в свою комнату и плотно закрыл дверь. Заодно он привалился к ней. Алик сидел на диване, и настроение его нельзя было назвать хорошим. Он хмурился и теребил в руках какой-то листок. Он без объяснения протянул его Эл.
- Прочти.
Эл взяла в руки листок – это была телеграмма: «Мама. Приеду двадцать шестого августа. Дома около девяти. Алик».
Эл пробежала текст глазами.
Димка вложил ей во вторую руку такой же лист.
- Хотим узнать, не твоя ли это шутка? – спросил он.
Эл прочла: «Бабуля. Буду дома двадцать шестого августа. 7 утра. Дима».
Эл отрицательно покачала головой.
- Нет. Не я. Моему отцу пришла такая же.
Эл вернула листы обратно, потом села рядом с Аликом.
- Какие мнения? – спросила она.
Димка пожал плечами.
- Мы решили… Вернее я решил, что это патруль службы времени. Нас вычислили.
- А такое вообще существует? И с какой радости они телеграммы шлют? – спросила Эл.
- Да, такое существует. Я слышал тихий шепот на эту тему. Очень тихий, - ответил Алик.
- Или контакт, или предупреждение, - заключила Эл. – Надо решить, что именно.
- Ты чувствуешь? – спросил Димка у Эл и многозначительно посмотрел.
- Нет. Ничего. Так скоро… Другое. Это другое.
Они переглянулись.
- Вот что. Собирайтесь и пошли ко мне. В гости. Дим, зови бабушку. У нас сегодня двойной праздник. Я стану теткой.
- У-у-у! Поздравляю. Тетя Элли, - захихикал Димка.
Алик вздохнул.
- Тогда я у тебя переночую, Димка. Можно?
- Конечно.
Эл посмотрела на Алика. Ему сейчас не сладко. Он один из них троих не нашел общий язык с родителями. Его мать ревностно отнеслась к его исчезновению и не простила. Эл стала семейным врагом.
Она осторожно положила свою руку на руку Алика.
- Хочешь, я завтра поговорю с твоими родителями? – предложила она. – Мне не трудно.
- Нет. Я просто туда не вернусь. Придумаю что-нибудь, а пока поживу у Димки.
- Неужели все так плохо? – спросила она.
Алик кивнул.
- Еще одно исчезновение - и я больше не сын. Я решил их опередить, и сам ушел. Не позволю, чтобы меня унижали.
Эл только головой покачала. Что тут скажешь? У Альки нрав гордый, если он обижается, то всерьез и надолго. Неужели эти люди не понимают, что могут потерять сына навсегда?
- Телеграммы - не вовремя. Нам бы сейчас держаться всем вместе, но тебе надо поехать домой. Попытайся еще раз, - посоветовала Эл.
- Вот еще. Не буду я унижаться, - заявил Алик. – Они хотят, чтобы я жил по их представлениям. А я другой. Тебе хорошо. Родители тебя поняли.
- Они просто не лезли ко мне с вопросами. Но чувствую, что с завтрашнего дня начнется, - отозвалась Эл.
- И что ты решила делать? – спросил Алик.
- Попробую рассказать правду. Для начала маме, потом видно будет.
- Это может быть опасно для них. Телеграммы. Забыла, - заметил он.
- Да, верно. Решение я еще до приезда отца приняла. Утром. Ты прав. Подождем, - согласилась Эл. – Судя по реакции, в гости вы не хотите?
- Может, сходим на часок? А? – обратился Димка к Алику. – Развеешься.
Алик мрачно посмотрел на него.
Эл осторожно толкнула его своим плечом.
- Пошли.
При этом она одарила его такой улыбкой, что сердце Алика забилось чаще и отказаться он уже не смог.
Бабушку отправили с Димкой и пирогами на лифте. Алик и Эл стали спускаться. Он, похоже, не спешил, потом вдруг обогнал Эл, остановил на площадке. Она глазом не успела моргнуть, как он уже целовал ее. Эл почувствовала, как сердце уходит в пятки, и голова начинает кружиться.
- Я тебя люблю, - прошептал он, отрываясь от ее губ. – Не могу не сказать. Подозреваю, что наш отпуск скоро кончится. Я хочу, чтобы ты была рядом, всегда. Я не представляю, что было бы со мной, если бы в моей жизни не появилась ты. Я хочу это сказать теперь, потому что не знаю, что будет завтра.
Он снова поцеловал ее. Эл не ожидала признаний прямо на лестнице. Она не знала, что ему ответить и сказала только:
- Я тоже тебя люблю. Бежим, нас ждут.
Пока они спускались до двери, Эл успела подумать, что в тот момент, когда отец пристал к ней с вопросом, она не подумала сообщить об Алике. Побоялась.
Их уже встречали возгласами.
- А вот они, скитальцы и бродяги, - приветствовал Саша молодых людей.
Оба хитро улыбнулись.
За столом было тесно, но от этого никто не чувствовал себя неуютно. Ели мало, зато разговоры лились рекой. Темы пошли по новому кругу: армия, милиция, геология, педагогика. Когда дошли до воспитания, Эл шепнула ребятам:
- Сейчас начнется диспут по нашему поводу. Готовьтесь.
Димка беззаботно кивнул. Алик нахмурился, таких разговоров ему хватило утром. Он знал, что в семье Светловых любят спорить, но редко ссорятся. Все равно ему стало не по себе.
Неожиданно разговор пошел совсем в другое русло, чего трое никак не ожидали.
Павел Терентьевич встал и провозгласил:
- Хочу поднять тост за нашу молодежь, - он обвел Эл и ее друзей взглядом. – За их благородную работу. Вы - люди самостоятельные, и хотя мы не раз пытались меж собой говорить на эту тему…
- Перемывали косточки, - вставил Саша.
- Да, и такое было, - согласился отец и продолжал. - Мы единодушно пришли к выводу, что наши дети – люди честные. Пороть вас поздно, а может и не за что. Делайте то, что вам долг велит, но и родителей не забывайте. Я горжусь дочка и тобой, и твоими друзьями. Я не дифирамбы вам пою, я говорю искренне, от всего сердца. Желаю вам дальше быть полезными, и себя найти, и друг друга не потерять. За вас!
Он осушил бокал.
- Спасибо, папа, - взволнованно сказала Эл.
- Спасибо, - кивнул Димка.
- Да, - кивнул Алик.
Говорить ему было трудно. Ссора с родителями всплыла в душе, даже плакать захотелось.
Эл пожала ему руку под столом.
Заполночь гости стали уходить.
Димка шепнул Эл:
- Надо же. Ни разу не упрекнули, даже не спросили. Моя бабуля растаяла, а то с утра ворчала чуть-чуть, мол: «я старая, а ты внук единственный».
- Все будет нормально. Справимся. Смотри, чтобы Алик не раскисал. Завтра часов в восемь у нашего гаража. Телеграммы прихватите.
- Хорошо, что Алик у меня остается, - кивнул Димка. – Вдруг, аврал.
- Пусть домой позвонит.
Димка кивнул и ушел догонять бабушку. Алик одарил Эл красноречивым взглядом, если бы можно было, он поцеловал бы ее. Эл улыбнулась в ответ.
- До завтра, - сказал он.
- Да, - согласилась она.
Эл закрыла дверь. Мама и Катя гремели посудой на кухне. Отец курил на балконе. Саша собирал посуду со стола в гостиной. Эл присела на пуфик у двери и посмотрела на телефон. Она подумала, что он сейчас зазвонит, и точно так и вышло.
- Алло, - отозвалась Эл.
- Можно услышать Элли?
- Да, я слушаю.
- Я мать Алика, если вы меня не узнали.
- Здравствуйте, - сказала Эл.
- Не подскажете ли, милочка, где мой сын? – тон на другом конце был не дружелюбный.
- Он ночует у Дмитрия.
- Я звонила Дмитрию, их нет дома, никого. Только не лгите мне.
- Они только что поднялись. У нас было маленькое торжество. Они были здесь у нас, - Эл говорила ровно, но чувствовала, как сильно раздражена ее собеседница. Она стала ощущать волнение, потому что не могла подобрать нужных слов, чтобы убедить эту женщину простить сына.
- Ах, у вас праздник. Поздравляю. А я тут схожу с ума.
- Успокойтесь. Алик в порядке, только сильно расстроен, что вы поссорились. Я думаю завтра все уладиться.
- Зато, я так не думаю. Пока существуете вы - в нашей семье не будет мира.
- Это не от меня зависит, - ответила Эл.
- Что там? – спросил у Эл озабоченный брат.
Эл прикрыла трубку рукой.
- Мама Алика, - прошептала она.
- Держись. Это надолго, - сочувствующе сказал Саша и ушел.
- Вы меня вообще слушаете? – раздался вопрос в трубке.
- Извините. Меня отвлекли. Вот что: такие темы по телефону не решаются. Если хотите, мы встретимся завтра. Я постараюсь убедить Алика приехать…
Эл не успела закончить фразу, как в нее полетел град упреков.
- Спокойно! – резко сказала Эл. – Если вы не прекратите истерику, то можете сына потерять. Подумайте об этом. До завтра.
Эл повесила трубку. Алик прав, позволять себя оскорблять не стоит.
Телефон зазвонил опять. Эл схватила трубку и приготовилась отразить следующую атаку.
- Эл, - раздался в трубке мужской голос, она не сразу узнала кто это, - я внизу, у двери твоего дома. Можешь спуститься? Я послал телеграммы.
- То-ом, - выдохнула Эл.
Она повесила трубку, схватила куртку и сообщила громко:
- Я пройдусь. Проветрюсь перед сном.
Она шмыгнула за дверь, пока ее никто не остановил. Она мчалась вниз через ступеньку, забыв про лифт, выскочила на крыльцо дома и начала вглядываться в темноту. Эл сошла по ступенькам и снова огляделась. Из темноты на нее вышла темная фигура. Эл не узнала этого человека. Он так ловко схватил ее за руку, что ее даже хваленая реакция не спасла.
- Я не Том. Я воспользовался симулятором голоса. Я ничего не сделаю вам, я хочу поговорить.
- Не здесь, - Эл уверенно толкнула его в темноту. – Вы кто?
- Я служу Галактису. Вы нужны.
Эл опешила. Он отлично говорил по-русски без запинки и акцента.
- Это я послал телеграммы, но не знал, что напугаю вас, - повторил незнакомец.
- Вы следили? – спросила Эл.
- Да, простите, все время. Это ради вашей безопасности.
- Я больше не занимаюсь такими делами. Я дала понять, что ничем не обязана Галактису. Вы зря тратите время, - заявила она.
- Вы имеете конкретный опыт общения с другими культурами на Земле. Для вас есть важное сообщение. Мне сказали, что вы можете согласиться.
- Не понимаю, о чем вы говорите, – Эл сказала твердо, заподозрив провокацию.
- Если вы уделите мне время, я попробую донести до вас суть.
Он использовал странный оборот. Эл задумалась.
- Я вам не очень верю. А может быть, я не очень Эл, или вообще не Эл?
- Это не так, - он даже улыбнулся. – Я догадался, что вы не доверяете мне. Что может вас убедить?
Эл вздохнула.
- Изложите ваше дело, - сказала она.
- Это не так легко. Я хотел бы получить хоть какие-то гарантии, что вы согласитесь.
- Посудите сами: вы являетесь ночью, выдаете себя за посланника Галактиса, не предоставляете никаких доказательств. Я только играю по вашим правилам.
- Это вас убедит, - он протянул ей золотистую пластинку. – Это паспорт. Так вы это называете. Допуск в Галактис. Знаете, что его нельзя подделать или украсть. Это высшее доверие.
Эл взяла пластинку в руки.
- Эту вещь вы отдали Уолтеру Уолесу. Этот не действителен, но у вас будет новый, как только вы согласитесь помочь. Капитан Торн заверил, что вы надежный человек.
- Неужели во всем Галактисе или на Земле не нашлось другой кандидатуры, кроме меня? Не верю.
- А разве вы не хотите вернуться к своей работе? К полетам, к должности капитана? В разведку? Вы весьма печально начали свои исследования. Ваш скепсис понятен. Я только посланник и передаю, что вас хотят привлечь к интересной вам работе.
- К какой работе?
- В космосе.
Эл нерешительно посмотрела на него. На вид обычный человек. Одет он был самым заурядным образом. А если провокация? Эл вспомнила подозрения Алика.
- Если вы думаете о «патруле времени», то не волнуйтесь. Вы иначе преодолеваете время, они не могут вас засечь. Ваши путешествия остались незамеченными, - сказал он.
Вместо удивления она еще больше не поверила ему.
- Только не вами, судя по ситуации.
- Хорошо. Если вы не доверяете мне, то может быть встреча со знакомым человеком убедит вас. Кого вы хотели бы видеть? – спросил он.
- Капитана Торна, - сразу ответила Эл, интересно, что он скажет.
- Можно. Только не сегодня.
- Время и место.
- Я пришлю вам телеграмму. Можно?
- Нет. Слишком ненадежно, - сказала Эл. – Через три дня. В сквере, у стадиона, недалеко отсюда, - она указала ему направление.
- Я понял, - пояснил он. – Там пруд.
- Вот у пруда и встретимся. Я приду одна.
- Если хотите, позовите друзей, возьмите оружие, если вам будет легче. Я вас не обманываю. И вы это знаете. Ведь вы поняли, что я настоящий, капитан Эл.
- Через три дня, - сказала она еще раз.
- Спокойной ночи.
Он развернулся и пошел. Скрылся в темноте. Эл стояла и обдумывала произошедшее. Как на удивление все сегодня сошлось! Праздник, приезд отца, ссора Алика с родителями, как специально. Специально. Хоть завтра прощайся. Напутственная речь отца оказалась очень актуальной. Когда совпадений слишком много – это уже не совпадения. Эл стало больно.
Она вернулась. Родные расходились спать. Саша и Катя собирались уйти домой.
- Хотите, я подвезу вас? – предложила Эл. – У меня машина.
- С каких это пор? – спросил брат.
- Недавно, - сказала Эл. – Ну, соглашайтесь.
- Неудобно. Поздно. Мы лучше такси возьмем, - извинялась Катя.
- А почему тут не заночуете? – спросила Эл. – Куда на ночь глядя? Утром я отвезу вас по делам.
Саша посмотрел на сестру.
- Ладно, - согласился он. – А что за машина?
- Хорошая, - ответила Эл.
- Ты водишь? Не знал.
Эл усмехнулась.
- Она много чего умеет, - пояснила Катя. – Пойду, устрою нам лежбище. И верно, зачем идти ночью домой. Далеко.
Катя прикрыла рот рукой и зевнула.
- Спать пора, уснул бычок, - сказала Эл и сняла с Кати плащ. – Саш, займись диваном. Катю теперь надо беречь.
- Хорошо с тобой, Эл. Спокойно как-то. Душевно. Жаль, что ты часто уезжаешь, - сонно сказала Катя.
- Не так уж и часто. Но все может быть.
Саша пошел стелить постель, а Катя хитро улыбнулась и спросила:
- Это Алик?
- Что? – спросила Эл, мысли ее были далеко.
- Ну-у! Я видела, как он на тебя смотрит. Я замужняя женщина. Я чувствую. Неужели такой трудный вопрос? Он или не он?
- Только родителям не говори. Рано еще…Ну…Может быть.
- Эл. Что значит, может быть?
- Я еще не знаю. У меня не было времени подумать о таком будущем. Дел много.
- Что значит – времени не было? В таких делах время не важно. Я верю только в любовь с первого взгляда. Там сразу ясно и не важно, чем и сколько ты занимаешься.
- Если учесть, что первый взгляд у нас был в десять лет, то на нас твое правило не распространяется.
- Неужели твое сердце молчит? Или ты, как Сашка, считаешь, что любовь проверяется в битве? – Катя тихо засмеялась.
- Пожалуй, - серьезно кивнула Эл. – Все. Не болтай никому. Потом поговорим.
- Вот всегда у тебя потом. Шкатулка с секретом. – Катя надула губы.
Она сгорала от любопытства и не скрывала этого. Эл личную жизнь обсуждать не хотела, поэтому заботливо увела Катю спать. Потом она пошла на кухню. Елена Васильевна протирала цветным полотенцем последние тарелки.
- Ты сегодня с раннего утра на ногах, шла бы спать, - сказала мать.
- Я с тобой посижу, - сказала Эл. – Мам, ты хочешь, чтобы я жила дома? Как все?
- Ну, какие родители этого не хотят, - грустно сказала Елена Васильевна. – Хочу. Но ты у нас - птица перелетная. Хоть плачь, а тебя все равно не удержишь.
- Я ведь знаю, что ты все время меня хочешь спросить, чем же я занимаюсь? Ты не веришь, что я спасаю других? – спросила Эл осторожно.
Начинать такой разговор было рискованно, но она не хотела недомолвок и очень хотела, чтобы ее родные не думали о ней иначе, чем она говорит.
- Иногда верю, иногда нет, - ответила мать. – Сердцем чувствую, что-то с вами не так.
- Я благодарна тебе, мама, что ты пытаешься меня понять. Мне от этого становиться немножко легче. Здорово иметь дом, место, куда можно вернуться и отдохнуть, где не станут ворошить прошлое и допытываться, где меня носило. Я вам очень благодарна. Тебе. Папе. Саше. Катя - просто милейший человек.
- Элька, чтобы не случилось, тут тебя всегда ждут. Откуда угодно. Хоть из космоса, - нежно сказала Елена Васильевна и вдруг заметила, как Эл на секунду замерла, но потом лицо ее снова приобрело прежнее выражение.
- А если бы я и правда летала в космос, ты поверила бы? – спросила Эл и хитро прищурилась.
- Выдумщица ты, Элька. Сказочница, как в детстве. Маленькая в сказку сбегала, а теперь в космос - большой прогресс, - Елена Васильевна устало засмеялась. – Масштабная ты у нас личность.
- Я же знаю, что ты не поверишь, - с улыбкой сказала Эл. – А если бы я действительно была капитаном космического экипажа, чтобы ты сказала?
- Что дочь у меня - фантазерка. Спасаешь своих людей и спасай, а сказок на ночь мне не надо, не засну. Все, поздно. Марш спать, капитан, - Елена Васильевна потрепала дочь по кудрявым волосам.
- Слушаюсь, командор, - Эл шутливо отдала честь, только как-то не по военному и направилась к двери.
Елена Васильевна покачала головой.
- Какой ты еще ребенок, Элька, - сказала она.
- Какой? Какой? Космический, - пояснила дочь.
Эл ушла, а мать сказала сама себе:
- Может и так. Бог дал, Бог взял.

***
Как и договаривались накануне, все трое встретились у гаража, который принадлежал отцу Эл, недавно его заняла Эл со своим необычным автомобилем. Гараж был двухэтажный, по периметру шел балкончик внутри зданьица, а там и выход на крышу. Вот на этой крыше они и встретились, как в добрые старые времена их детства. Они сидели в кружок, передавали друг другу телеграммы. Эл незаметно добыла у отца из формы свой экземпляр. Эти листы были самыми обычными. Эл рассказала про встречу ночью, и ребята в один голос стали утверждать, что это провокация.
- Нужны мы Галактису, как же, - заключил Алик. – Точно, нас решили отловить. Димка, что ты думаешь?
- Я не знаю, я не имел дело со службой времени, как ты. Предложение нас не касалось. Решать будет капитан. А я пока сомневаюсь.
Димка давно не называл Эл капитаном, а тут вдруг перешел на официальный тон.
- Я пойду на встречу, тем более, что я ее сама назначила. Если это не обман, через три дня нам станет все известно. Только есть один нюанс. Без вас я не хочу никуда уходить. Если получиться, пойдете со мной?
- Мне терять нечего, я свободен, - отозвался Алик.
Димка вздохнул. Он подумал о бабушке и почувствовал сомнения.
- Если мы решимся, то это уже навсегда? Да? – спросил он.
- Не знаю, - ответила Эл. – Если честно, я уже привыкла к двадцатому веку. Без дела не останемся. Вот если бы командировка. Туда. Потом обратно. Я еще не решила, как мне поступить. А ты, Алик, зря. Все-таки надо постараться восстановить отношения с родителями.
- Нет никаких отношений, - отрезал Алик. – Что меня там ждет? Одни упреки. Ну, угомониться мать ненадолго, а потом все опять начнется по новому кругу. Я уже жалею. Я больше всех настаивал на возвращении сюда и оказалось, что я, такой как есть, никому тут не нужен.
- Ты нам нужен, - ответил Димка.
- Да, - подтвердила Эл.
Алик ждал, что она скажет больше, но Эл в присутствии Димки вела себя, как ни в чем не бывало. Алика задело за живое, и он добавил с жаром:
- Какая разница, где мы будем. Что толку, если никто не хочет тебя понять. Я один, родители мне не простят еще один уход. Лучше сразу все закончить.
- Не знаю, что тут советовать, но я чувствую свою вину. Я впутала тебя, конфликт из-за меня произошел, тут твоя мать кое в чем права. Надо поговорить. Хоть попытаться, - уговаривала Эл.
- А как ты себе представляешь? Просить разрешение на поход в будущее? У меня мать - врач, она меня за сумасшедшего примет.
- Нет. Такое говорить не стоит. Я вчера пыталась. Мама решила, что я шучу. Пусть думают как раньше. Но твоих родителей надо успокоить. Очень важно, чтобы они просто попытались понять твой образ жизни. Немного. Тебе будет легче, им тоже. Даже мне.
- Эл, а если бы нас не было? Ты приняла бы предложение? – спросил Димка.
- Ах, если бы, ох, если бы, - передразнила его Эл. – Вы есть. Без вас я не пойду. Несправедливо.
- Но обратились только к тебе. Это шанс. Неужели не скучаешь по полетам? Я истошно соскучился по катерам, скорости, даже по синтетическим завтракам. Мне, хорошему пилоту, приходиться ходить пешком. Ольга с Игорем, как они там без нас? – рассуждал Димка. – Двадцатый век – это здорово. Другое время - тоже. И кони, и шпаги, и верблюды, и пески… Но мне кажется, что наш дом в будущем, а здесь, как привычка, что ли. Просто у нас на одну степень свободы больше, точнее у всех через тебя. Бабуля моя расстроиться, но я бы рискнул еще раз. Нам и тут конечно скучно не будет, но там такие возможности! А, капитан?... Соглашайся.
Эл посмотрела на него и улыбнулась. Димка рассуждал по-детски. Как у него просто получается. Это время – привычка, будущее – дом. Еще бы! На нем никакой ответственности. Она что-то вроде дверей в другую реальность. Уже не вспоминает, как тосковал по дому, как их совместная экспедиция чуть не закончилась смертью. Он забыл беды.
Димка прервал ее размышления. Догадался, о чем она подумала.
- Думаешь, я все забыл. Думаешь, что я рассуждаю, как ребенок. Нет, Эл, я очень серьезно. Что ни говори, а здесь мы все потеряем, столько лет труда – в пустую, по боку. Лучше риск и опасность, но только делать бы, что умеешь. А я по полетам скучаю.
- Так-так, - заговорил Алик, - совсем недавно ты хотел сидеть верхом до конца своих дней.
- Ага, и носить кружевные воротнички и шляпы с перьями, и чтобы тебя усыновил граф, ни больше, ни меньше, - поддержала Алика Эл. – Как это понимать?
- Я просто ныть не хотел, - Димка, словно не заметил издевки друзей, - думал нам туда дорога закрыта. Но они сами пришли. Значит, важно!
- Они к Эл пришли, а про нас с тобой и речи не было. У Эл - талант, погоны, слава, а мы кто? – спросил Алик.
-А вы мой экипаж, - пояснила Эл.
Алик усмехнулся. Димка посмотрел с надеждой, вдруг решилась.
- Подведем итоги, - решительно сказала Эл. – Я иду и узнаю, как обстоят дела, а потом говорю вам. Если дадут день на размышления и сборы, то скоро мы будем по другую сторону. Тогда держитесь. Хорошая, спокойная жизнь закончится. Возможно, мы там застрянем еще лет на шесть. Как вам перспектива?
- Это с тобой спокойная жизнь? – спросил Алик. – Я еще раны залечить не успел.
Эл улыбнулась.
- Угораздило же вас со мной связаться, - покачала она головой.
- А кто жалуется? – спросил Димка и посмотрел на Алика.
- Никто не жалуется, - бравурно ответил Алик.
- Тогда…идем к твоим родителям, - сказала Эл, поднялась и посмотрела на Алика.
- Что тебе от этого? – недовольно спросил он.
- Я тоже пойду. Втроем вернее, - сказал Димка.
- Ой, не миновать скандала, - покачал головой Алик и лениво поднялся. – Лучше я сам. Незачем вам ввязываться.
- Тогда мы тебя проводим, - согласилась Эл, ей было достаточно, что Алик решился. – Я выгоню машину.
Она скрылась в люке. Молодые люди переглянулись.
- Как думаешь? Какие у нас шансы? – спросил Димка у Алика.
- Что патруль? – спросил Алик.
Димка кивнул.
- Нельзя пускать ее одну. Проследим.
Они пожали друг другу руки и последовали за девушкой.



***
Странное было свидание. По дороге Эл решила, что это вполне в ее духе. Темное время, почти ночь, загадочная атмосфера и неопределенность.
В пустой аллее одинокая фигура ждала без сомнения ее. Голос Торна сдавленный и тихий:
- Здравствуйте, капитан Эл.
- Бывший капитан, - поправила она. – Здравствуйте.
- Предостерегаю вас от бурных проявлений чувств, это не я сам, а только моя проекция. Затея хлопотная, но ведь только меня вы позвали, как собеседника.
Эл не сразу переварила длинную фразу без интонации. Хороший русский, только звуки искусственно точные. Симулятор.
- Вы подразумеваете подмену? Ваше право. То, о чем я стану говорить, вряд ли известно тем, кого вы с опаской ожидаете, - продолжал Торн.
Эл справлялась понемногу с волнением. Прошлое, вернее будущее вдруг вернулось, и, хоть иллюзорно, стояло рядом.
- Давайте двигаться, чтобы не привлечь внимания случайных прохожих. Сделайте вид, что гуляете, - предложил Торн.
Эл двинулась вдоль аллеи, изображение плавно заскользило рядом.
- Итак, к делу, - предложила Эл, - дипломатию оставим.
- Галактис хочет предложить вам место в своем спасательном флоте. Шанс попробовать себя вновь. Ваши друзья тоже могут претендовать на места. Знаю, что без них вы откажетесь.
- В чем суть? Это что-то вроде благотворительности? Я уже спрашивала, неужели не нашлось никого лучше? Почему я? Мы?
- Отчасти, это шаг навстречу, но дело в том, что когда речь пошла о новой миссии, я, торнианцы, спасатели, что сняли вас с Уэст, вспомнили именно о вас. Мы сошлись на том, что вы обладаете подходящими качествами. Вы подозревали, капитан, что за вами проследят. Так и было. Ваши последние похождения только убедили нас, что вы подходящая кандидатура. К тому же положение изменилось, я имею в виду Землю. Вы уже в фаворе.
- О Земле потом поговорим. Или задание, что вы хотите мне дать связано с ней?
- Значит, вы согласны? – спросил Торн и замолчал.
- Почти, - кивнула Эл, - почти. Я еще размышляю над этим. Все же меня всегда волнует мотив. Просто так, по доброте душевной, едва ли кто-нибудь станет вытаскивать меня отсюда.
- Мотивы, - повторил Торн.
Опять в его тоне ни капли эмоций, только по паузам, что он делал между словами, было ясно – он подбирает более точное выражение.
- Я уже сказал о новой миссии и о новом положении на Земле. Земля изучает другие культуры в союзе с Галактисом. Мы не могли ограничить их любопытство, но стали управлять процессом. Если мыслить реальным временем – это более пяти лет с момента вашего исчезновения. Никто не знает, где вы и что с вами. Теперь о задании. Это спасательная операция особого рода. Нужен одиночка, имеющий опыт катастроф. Необязательно специалист, скорее даже новичок, быстрый, ловкий человек, обязательно землянин. Условия узкие. Не скажу, что вы единственная кандидатура, есть другие. Есть лучше, по мнению руководителей миссии, но у вас есть одно преимущество, о котором я сейчас не могу говорить. Только в случае согласия. В любом случае, это шанс вернуться к работе и заниматься тем, что является вашим призванием.
- Вам известно мое призвание? – Эл спросила и остановилась, стала всматриваться в лицо проекции, забыв, что это не живой Торн, ей даже показалось, что он издал смешок. – Я знаю только об одном своем свойстве – проходить сквозь временную границу, но ничего об этом даре и о себе. Что это?
- Поверьте, это не единственная тайна. Вспомните контакт с Уэст, то, что вас неоднократно могли убить, встреча с Маем, Тобос. Много полезных встреч. Много. Эл, вы умны, вы пытались себя изучать и, наверняка, понимаете, что в этом времени, вы ответа не найдете, а там я познакомлю вас кое с кем. Я беспокоюсь о вашей судьбе. Я говорю искренне. Я хочу, чтобы вы продолжили свой путь, который так неплохо начинался.
- Вы все время говорите только обо мне. А мои друзья? Что будут делать они?
- Сначала их надо научить некоторым принципам службы у нас. Летать и управлять кораблем – мало. Они смогут выбрать – жить им на Земле или работать в космосе. Вы будете встречаться, когда сможете. Со временем вы будете работать совместно. Позднее, когда они научаться.
- А мы сможем хоть иногда возвращаться сюда? – спросила Эл и подумала, что она многого хочет.
- Пока обещать не могу, но со временем… - он не стал договаривать, суть была ясна. – Вам достаточно двух местных недель, чтобы все обдумать, завершить дела, отдохнуть, подготовить родных? Если вы решитесь, то придете на место, которое вам укажут, если откажетесь, просто не приходите. Место и время сообщат телеграммой. К сожалению, время истекает. Поприветствуйте ваших друзей, они очень ревностно вас охраняют. Я все сказал достаточно ясно. Надеюсь на встречу.
Он просто исчез. Эл обернулась. Да, Торна рядом не было.
Она нашла скамью, села и задумалась. В любой другой момент она отправилась с Торном без размышлений. Шанс великий! Даже не верилось в подобное везение, главное все законно. Странное чувство, словно ее вытаскивают из привычной среды, где все еще не успело наскучить. А куда она попадет? В мрачную неизвестность. Мрачную – именно такое определение подходило лучше всего. Подобным предчувствиям она привыкла верить. Она до сих пор не решила дилемму – доверять Галактису или нет. В прошлый раз ее использовали. Досада еще сидела внутри. Однако, еще недавно она сожалела, что не довела до конца дело об Уэст. Ей было интересно, как развернулись события. Да, там еще существует загадочный и весьма опасный Нейбо, в этой истории – одни неизвестные. Точно, темнота непроглядная. Если она решиться и сделает этот шаг, то события обязательно развернуться так, как она меньше всего ожидает. И что значит «она в фаворе»? Уверенность никак не приходила. Из глубины души что-то кричало: «Нет! Останься! Не ходи».
Шум на дорожке предвещал появление Димки и Алика. Эл узнала их манеру двигаться и походку. Они тихо вышли из темноты и приблизились к скамье. Димка присел слева, а Алик – справа.
- Ну что? Не обман? – спросил Алик.
- Нет, - ответила Эл. – Нас позвали назад. Без подвоха. Спасательный флот Галактиса. Ни больше. Ни меньше.
Димка присвистнул.
- Щедро.
Эл кивнула.
- Вас тоже. Только придется учиться. И работать нам придется порознь. Первое время.
- Это плохо, - отреагировал Алик.
- Ничего еще не решено. Ясно одно, через две недели мы должны дать ответ, - пояснила Эл.
- Так долго? – сказал Димка. – А впрочем, подумать нужно хорошо и много. Вдруг охота отпадет. Хотя? Спасательный флот! Всю жизнь мечтал! Такой шанс раз в жизни бывает! Судьба.
- Да. Только, ребята дорогие, срок будет долгий, а может навсегда, - неуверенно сказала Эл.
- Разве мы недавно не решили, как действовать? – спросил Алик.
- Что все наши планы – детские мечты. От того, что мы решим, вся наша жизнь зависит. Потом уже не переделаешь, - сказала Эл.
В ее тоне чувствовалось такое сомнение, что оба молодых человека одновременно заглянули ей в лицо.
- Вот так номер. Капитан, ты не хочешь возвращаться? – спросил Алик.
Лицо Эл почти не было видно из темноты, только волосы. Она молчала, потом обернулась к одному, потом к другому, потом обхватила обоих за шеи и стукнула лбами.
- Вам хорошо. От вас не так много требуется. А я? Куда не сунусь - всюду беда. Вот и сейчас чувствую, что произойдет с нами что-нибудь. Конечно, я сомневаюсь.
- Ты чувствуешь? – насторожился Димка.
Алик поморщился, пользуясь тем, что его лица не видно. После возвращения с Уэст и все последнее время Димка слишком большое значение придавал предвидению Эл. Что бы она ни говорила, он покорно слушался. Он стал опекать ее, вместо старшего брата и преуспел, явно оттеснив его. Алик почувствовал ревность, как много раз прежде. Димкино поведение, его подобострастие перед Эл, привели Алика к заключению, что он тайно влюблен в нее, хотя его друг с детства хвостом вился за ней. Кличка «Лисий хвост» закрепилась так прочно, что даже на курсе в Академии Космофлота его называли – «Лис», когда он хитрил, то щурился как лис, и глаза у него становились жутко хитрые с рыжими искрами. По мнению Алика, Димка вел себя не по-мужски, беспрекословно подчиняясь Эл. Элька, все-таки, девушка, пусть и сильная. Алик больше верил в мужской характер, и что главным должен быть мужчина. В Академии Димка стал самостоятельным, проявлял на редкость упрямый нрав, спорил, даже дрался, а в присутствии Эл все менялось. После возвращения с Уэст он ни на шаг от Эл не отходил, даже с ним наедине не оставлял. Эл это не злило, она относилась к нему с теплотой и не скрывала своих чувств. К нему, к Алику, она так не относилась. То нежная, улыбается, даже целует, то смотрит строго и ведет себя, словно испытывает его. А он хотел большего.
Его бегство с Плутона – позорная ошибка. Он не раз себя корил за нее. Там произошло странное событие, Алик его старался забыть. Но голос Эл, ее присутствие рядом так сильно врезались в душу, что он решил твердо, что любит ее. Это действительно была любовь, а когда она разыскала его на Земле, то он догадался, что чувство взаимно. Димка для нее как младший братец, тут он был спокоен. Добиться от Эл искреннего признания, открыто, с чувством, он так и не смог. Одни намеки. Таково уж видно было свойство ее натуры.
Он решил, что она не забыла его поведение на Плутоне и не до конца ему доверяет. Но пройдет время, и он завоюет ее, как «даму сердца».
- Пошли домой, - прервала Эл его размышления. – Алик, позвони завтра утром, как там твои.
Алик вспомнил, как два дня назад они вымолили у его матери прощение. Алик жил дома, до первого упрека. Он по-прежнему не верил, что родители успокоились. Эл и Димка говорили с ними весьма убедительно, даже без ругани обошлось. Димка, с его ужимками и хитростью, как фильтр, сгладил конфликт, и Эл не дал в обиду, и отца смог убедить. Только, как надолго? Теперь неважно.
Эл открыла дверь квартиры. На часах в прихожей два часа ночи. Свет горел повсюду. Эл заглянула в большую комнату. Никого. Родители беседовали на кухне. Эл появилась на пороге и прервала разговор. Отец курил, выпуская дым в форточку. Мать не позволяла ему курить в квартире, но видно тема, что обсуждалась, была серьезной, и отец потянулся за сигаретой.
- Вы что это полуночничаете? – спросила Эл.
- Тебя ждали, - ответила мать. – Спать не хочется. Завтра мне на работу не нужно, а отцу дали отдых на пару дней.
- Обо мне говорили? Не отпирайтесь. Посвятите в суть? – спросила Эл и выдвинула себе табурет из-под стола.
Она села, уперлась локтями в стол, посмотрела на родителей.
- О будущем твоем говорили, - пояснил отец с неохотой.
- О будущем? – Эл кивнула многозначительно. – Что решили?
- А что мы без тебя можем решить? Ты у нас птица вольная, - заключил отец.
Елена Васильевна оказалась более конкретной.
- Спасатель – это же не навсегда. Тебе образование необходимо. Бумажка.
Эл поразилась, что тема о ее будущем буквально повисла в воздухе. Словно невидимая сила собирала на себя мысли окружающих. Так ярко вопрос о переменах еще не светил на горизонте.
- Я все понимаю. Вы волнуетесь. Я у вас, точно, не подарок, но я еще не выбрала. Дайте время.
- Верно, Павел, что торопить. Ей лет-то сколько.
- Я уже большая, - промяукала Эл и засмеялась.
- В этом-то и штука. Надо заняться основательно своим будущим, а то годы пролетят. Фьють! И не заметишь, - сказал отец. Он сильно махнул рукой, пепел сигареты полетел на пол. – А потом, глядишь, и замуж соберешься, а семья дело ответственное.
- Родители. Умоляю. Про семью не надо, - взмолилась Эл.
- Да ведь видел я, как Алька на тебя смотрит, - вырвалось у отца.
Он подумал, что зря заговорил, дочь могла обидеться, уйти от разговора. Эл только бровью повела:
- Что, так заметно?
Елена Васильевна облегченно вздохнула и улыбнулась.
- Все-таки правда? – спросила она.
Эл неопределенно покачала головой из стороны в сторону, как китайский болванчик.
- Да. С твоей стороны энтузиазма не видно, - сказала мать.
- А я его понимаю, - после очередной затяжки сообщил отец, - вон, ты какая красавица. Загадочная. Мальчишкам такое нравится, только уж очень ты серьезная. Улыбайся ему почаще, а то уведут.
- Мне тоже Алик нравится, - добавила мать, а потом вдруг засмеялась и сказала. – А Димка – сущий мальчишка, вот уж кто из вас не вырос.
Эл усмехнулась.
- Это ты зря, мам. У Димки характер покруче Алика будет. Он упрямый, как бычок. Просто он очень добрый и любит скоморошничать.
- Ты гляди, - предупредил отец, - вижу, компания у вас крепкая, и верховодишь в ней, как и раньше, ты, только поверь опыту, когда внутри начинаются всякие там шуры-муры, кончается все ссорой. Не подрались бы из-за тебя твои мальчишки.
- Подрались уже, - с неохотой сообщила Эл. – Пройденный этап.
- И кто победил? – поинтересовалась Елена Васильевна.
- Алик, - Эл потупила глаза. – Накостылял Димке по первое число.
- Эл, что это за выражение – «накостылял»? – возмутилась мать.
- Однако. Отношения у вас серьезные, - сказал Павел Терентьевич.
- Так мы уже не дети, - ответила Эл.
- А долгий ли у тебя отпуск, дитя? – поинтересовался отец.
- Недели две, потом видно будет, - ровно ответила Эл.
- А не махнуть ли тебе к деду, в Крым? Он же тебя с пеленок не видел.
- Неправда. Мне было шесть лет, мы к нему ездили. Я хорошо помню. Хорошая кстати идея. Только вас мне оставлять не хочется.
- Так ведь лето, - пояснил отец. – Устроим отпуска, и загорать.
- А получится всем вместе? – спросила Эл.
- Я то смогу, - ответила мать. – Вот как наш генерал?
- Завтра. Нет. Послезавтра звоню начальству. Я в отпуске знаешь, сколько не был? Три года. Как генерала дали.
- Вижу как сейчас, - Эл закрыла глаза и развела руками в стороны. – «Выезд генеральского семейства на воды». Картина первая и последняя. Я хоть завтра. Только через двенадцать дней я должна быть в Москве. Давайте попросим Димку проверять нашу почту? Я жду важное сообщение.
Эл поняла, что нужно оставить ребят одних. Уехать – лучше не придумаешь. Пусть сами взвесят все «за» и «против». Несмотря на сомнения, она все-таки приняла предложение Торна.

***
По возвращению Эл ждала обещанная телеграмма. Место выбрали необычное. Алик и Димка до хрипоты спорили, где оно находиться. Эл отобрала у них карту и прочла телеграмму.
- Я знаю, где это. Я впервые ушла оттуда в сказку. Если все будет как в прошлый раз – я сильно удивлюсь.
Эл ощутила волнение, в горле встал комок, а в солнечное сплетение словно штырь вогнали. Эл вздрогнула.
- Ты что, Эл? – забеспокоился Алик.
- Нервы сдают, - сообщила Эл.
Молодые люди посмотрели вопросительно.
- А мы думали у тебя вместо нервов… - Димка не договорил, Алик толкнул его в плечо.
- Вы думали я железная? – спросила она.
- Нет, - ответил Алик. – Тренированная.
- Да. Только дело здесь не в тренировке, а в душе. Душу не просто вытренировать.
- Ясно, - кивнул Димка. – Выкладывай, что случилось?
- Язык не поворачивается, - Эл запустила руки в свою шевелюру, губу закусила, что делала редко.
Димка засопел в ожидании. Он знал, что сейчас она начнет ходить из стороны в сторону. Эл уже сделала пару шагов, но Алик властно преградил ей дорогу, взял за плечи и сказал:
- Не оставляй на потом. Время летит быстро. Говори.
- Я семейные альбомы смотрела. Дед вдруг прошлое стал вспоминать, а фото у него и довоенные, и даже годов двадцатых. Семейных несколько. Он и то рассказывает, и это. И вдруг до меня доходит, папины предки сплошь темноволосые, все. Запала мне эта мысль, я брожу туда сюда по поселку и натыкаюсь на женщину. Как специально. Она меня спрашивает: «Светлова внучка?» Я отвечаю: «Да». Она: «Ишь, белёсая». Я спрашиваю: «Что тут такого?» А она: «Мать твоя словно чудо совершила, мол, когда брательником разродилась, роды плохо прошли, не могла она больше родить, а девку родила». Она местной акушеркой была до пенсии. Действительно, Санька в Крыму родился. Ребята, меня на изнанку вывернуло. Два дня до отъезда, а меня ноги домой не несут. Приехали, я сунулась в семейный альбом, а там только наши семейные фото. Вы же знаете, если нужно – я все найду. Стала искать. Мама фотографии предков подальше засунула, я посмотрела. Ни блондинов, ни кудрявых. Мне еще красные глаза и будет в семье натуральный альбинос.
Эл сникла, плечи опустились. Алик потянул ее к себе за плечи. Эл уткнулась головой ему в грудь, и он услышал, как она всхлипнула.
Они никогда не видели, чтобы она плакала!
- Ты что, Эл? – Димка подскочил к ним, он хотел ее обнять, но Эл уже обнял Алик. Димка застыл, не зная, что ему сделать.
- Брось. В природе чего не бывает, - старался утешить ее Алик.
- А способности? А кровь эта проклятая? Ничего никуда не делось, – всхлипнула Эл.
- А что кровь? Все же в норме было? – стал спрашивать Алик, он коснулся щекой ее волос.
- Нет. Я притворяться умею. Еще до Уэст поняла как, когда все иначе чувствовала. У меня приступ был в Крыму, нервы сдали… Опять.
Глаза Алика округлились, он беспомощно посмотрел на Димку, тот не шевелился.
- Я не человек. Не человек, - Эл выдавила это из себя.
Димка вдруг фыркнул. Потом он сделал то, что Алик никак не ожидал. Димка достаточно жестко вытащил Эл из его объятий, даже бесцеремонно. Поставил напротив себя, взял за подбородок. Эл пыталась отвести лицо, но он твердым движением заставил ее смотреть ему в глаза.
- Смотри! Смотри мне в глаза. Ты забыла кто ты? Забыла, что с тобой случилось? Смотри на меня. Забыла, что случилось на Уэст? Прекрати истерику. Какая разница кто ты? Какая ты? Ты умеешь делать то, что не умеют другие. То, что не может обычный человек. Ты можешь больше. Так какого лешего рыдать! Капитан! Терпеть не могу, когда женщины плачут. Ты во благо можешь использовать все, что умеешь. Ты столько жизней спасла, капитан! И еще спасешь! Больше! Затем тебя и зовут. Прекрати истерику! Прекрати, я сказал!
Димка рявкнул, как лев. Эл вдруг вздрогнула. Замерла. Сглотнула, вздохнула ровно и шумно.
- Вот и умница, - похвалил ее Димка, обнял и вдруг поцеловал в щеку. – Ух, сестренка, расплакалась, как маленькая. Не ожидал. Капризничай когда угодно, капитан, но не при мне.
Он повернулся к Алику лицом, хитро прищурился, а потом подмигнул.
- Мне нужно побыть одной, - ровным тоном сказала Эл.
Оба как по команде удалились.
Они стояли во дворе дома, где жили Эл и Димка.
- Значит, ты знал? – спросил Алик. – И молчал. Друг называется.
- Не знал. Только подозревал.
- А там об этом знали? В Галактисе?
- Полагаю да. Когда нас вытащили с Уэст, а потом нашлась Эл…Ее там наверняка исследовали. Это ведь нонсенс, что она выжила.
- Так! Эту подробность я не знаю, - заявил Алик, он явно требовал объяснений.
- Там катаклизм был. Ты это знаешь. По официальной версии нас спасли до того, а на самом деле, Эл там была от начала до конца. Ее потом подобрали. Я сам подобрал. Она без сознания была. Целехонькая. У нее был контакт с планетой. У нее способности. Затем она Галактису и нужна. И Эл нужно туда. Она необычная. Нужно разобраться.
Алик открыл рот.
- После Уэст, как казалось, ее аномалии просто испарились. Как выяснилось теперь – не совсем, - закончил Димка.
- У-у! Значит, вовремя нас отсюда изымают, - заключил Алик. – Они об этом знали, а мы жили себе в счастливом неведении. Теперь им Эл понадобилась со всеми ее способностями. Специалист по катастрофам. Что же это будет?
- Вот и увидим. Нельзя ее здесь оставлять.
Димка вспомнил разговор с Лио на корабле Галактиса. Его откровенно предупредили, что Эл начнет искать ответ на вопрос: кто она? Вот и началось. Сначала с семейных фотографий, а чем и где закончится – никому не ведомо. Димка еще подумал, что он единственный из троих у кого здесь не останутся связи.
В эту ночь его бабушка умерла от сердечного приступа. Он так и не сообщил ей о долгой разлуке. За спиной не осталось ничего, кроме привычки к двадцатому веку.

***
- Так. То ли мы опоздали, то ли они опаздывают, - говорил Димка, он переминался с ноги на ногу.
- Все-таки ошиблись с местом, - предположил Алик.
- Место правильное, - спокойно сказала Эл.
- А кого мы ждем? – спросил Димка.
- Я думаю, что это будет Геликс, - ответила Эл.
- Твой корабль с длинным именем? – переспросил Алик.
- Да. Что-то я не хочу ни на чем другом летать, - пояснила Эл.
- Хо-о-лодно, - поежился Димка. – Знал бы, что ждать придется, оделся бы теплее.
Алик смотрел-смотрел в кроны деревьев, а потом вдруг спросил:
- Как думаете, вернемся еще сюда? А? Странное чувство. Опять что ли надолго. Грустно стало, в дрожь бросает. Да, Эл, я начинаю понимать твои чувства. Это время действительно ассоциируется у меня с домом. У нормальных людей дом - это стены и крыша, а для меня время.
- Тихо! – Эл замерла. – Есть! Звук.
Ребята прислушались. Действительно неясный шум нарушал тишину.
Они больше часа стояли в лесопарковой зоне, рядом с конечной остановкой автобусов. Ночь оказалась холодной – конец сентября. Полян здесь было несколько, но в телеграмме место было указано невнятно. Выбрали поляну побольше.
- О! Такси прибыло, - сообщил Димка, он прыгал с ноги на ногу. – Погрузимся побыстрее, а то братья УФОлоги сбегутся.
- Точно. Кто бы видел, принял бы нас за пришельцев, - согласился Алик.
ГЭЛИКС – личный корабль Эл, подаренный ей Галактисом и послуживший началом грандиозного скандала в Космофлоте, завис рядом с ними. Он напоминал ровненькую металлическую кляксу, с виду плоскую и небольшую – метров восемь-десять в диаметре. Зато внутреннее пространство было неадекватно внешнему.
- Ну, Эл, командуй скорее, - попросил Димка.
Эл осторожно положила руку на обшивку.
- Здравствуй, Гел.
- С возвращением на борт, капитан. Подать трап? – спросил голос.
- Да.
- Не слышу уверенности, капитан, - зычно произнес голос корабля.
- Да, - более уверенно сказала Эл.
- Что так долго? – поинтересовался Димка. – Мы думали, что опоздали.
- Я думаю, что начинать новое дело с сомнений не стоило, - сообщил Гел тоном размышления.
- А кто сомневался? – спросил Алик.
- Эл, сама все скажешь? Или мне? – спросил Гел.
- Ты уже все сказал, - пояснила Эл.
- Ой, не разбираюсь я в ваших человеческих тонкостях. Вы так любите все скрывать друг от друга, - стал оправдываться корабль.
- Мы летим, или будем болтать? – требовательным тоном спросил Димка. – Я замерз.
- Так лучше? – спросил корабль.
Димка сразу почувствовал, как ему стало тепло.
- Тут судьбоносное событие, а вы, пилот, о своих нуждах печетесь, - заметил Геликс.
- Кто ж его этому научил? – спросил Димка.
- Я, - ответила Эл.
- Попрошу не отзываться обо мне в третьем лице, - возмутился корабль.
- Дим. Давай помолчим, - попросил Алик, - а то он тебе не только про третье лицо сообщит.
Эл стояла у корабля и понимала, что ее нерешительность ничего не даст. Решение уже принято.
- Давай, Гел, принимай нас на борт, - скомандовала она и шлепнула корабль ладонью по обшивке.
Они мигом оказались внутри. Гел предложил Эл обширное капитанское кресло, раза в четыре больше, чем она, а молодым людям места поскромнее.
- Ну, куда мы теперь? – спросила Эл.
- Я опоздал потому, что в последний момент мне изменили миссию. Я должен был доставить вас в Галактис, а теперь на Землю. Командование решило, что вы захотите увидеть своих друзей.


Глава 2. Пять лет без Эл

- Посмотри. Идут! – пискнула Ольга и вцепилась в руку Игоря.
- Бежим? – предложил Игорь.
- А удобно?
Ольга посмотрела в конец длинного коридора, в конце которого недавно показались три фигуры в одинаковой одежде. Они шли небыстро, оглядывались и беседовали.
- Вы арестованы за пособничество Галактису, - раздался сзади грозный голос.
Ольга вздрогнула. Молодые люди обернулись.
- Курк?! Уф-ф, - пролепетала Ольга.
- Испугались? – хитро спросил Рассел Курк.
- Инспектор, в следующий раз кричите издали, чтобы мы успели убежать, - посоветовал Игорь.
Когда все трое обернулись, другая троица бежала к ним по коридору.
Игорь подал руку Ольге, и они со всех ног бросились навстречу. Курк остался один. Наблюдать со стороны было интереснее, чем бурно выражать свои эмоции. Пятерка друзей подняла в коридоре шум. Началась возня.
- Дикари, - заключил Курк.
Они сбились в кучу. Напрыгивали друг на друга, трепали друг друга за волосы. Так продолжалось минуты три, потом троица новоприбывших заметила Рассела Курка.
- Инспектор! - выкрикнула Эл.
Она вырвалась из объятий друзей, легко пробежала длинный коридор и бросилась Расселу на шею. Он не ожидал, что девушка так бурно выразит радость.
- Не врут ли мои глаза? – выдохнула Эл, подбирая слова.
Рассел осторожно, а потом крепко обнял ее.
Эта девушка более пяти лет назад круто изменила его жизнь. За эти годы он успел собрать на себя много бед, все из-за того, что однажды встретил ее, но он ни разу не обвинил Эл в своих бедах.
Она отстранилась, шумно выдохнула. На ее лице была написана детская радость. Она чуть-чуть изменилась. Взгляд стал мягче. Нынешняя Эл казалась очень обаятельной.
К ним приближались остальные.
Эл, Алик и Димон были странно одеты – черные, как смола, костюмы, просторные, подпоясанные странными ремнями из ячеек. На Земле такое не носили.
Рассел осмотрел, уже подошедших к ним, спутников Эл и сразу задался вопросом: сколько у них прошло времени? Эл по возрасту такая, словно они виделись вчера, что может быть объяснимо ее странными способностями, но Алик и Димон – просто мальчишки какими он их знал. Они, вполне, могут позволить себе еще одну махинацию с возрастом.
- Ха-ха-ха! Курк! – воскликнул Димон. – Я уже отвык от того, какой ты здоровый! Ну, давай обнимемся по старинке!
Дмитрий распахнул объятия, обнял Рассела, как старого друга, и Курку это понравилось. Когда он шел сюда, в этот уже устаревший порт, который помнил еще побег Эл, его занимал вопрос: как они, особенно она, воспримут его появление? Пока все выглядело так, словно Рассел, который был вдвое старше каждого из них, просто старый друг.
- Здравствуйте, инспектор, - поздоровался Алик.
Он единственный, кто не бросился ему в объятья, выглядел более спокойным и сдержанным. Алик оглядывал коридор время от времени, словно ждал еще кого-то.
- Ну вот, мы и вернулись, - с улыбкой сказала Эл и еще раз всех осмотрела.
- Надолго ли? – спросила Ольга, на ее личике появилось хитрое выражение, она прищурила один глаз.
- Не знаю, - ответила Эл. – На Земле мы точно долго не задержимся.
- Приглашаю всех ко мне в гости. В Шир, - предложил Курк.
- А почему не на остров? – спросила Эл.
Маленькая пауза, и она смекнула – что-то случилось.
Рассел посмотрел ей в глаза, перевел взгляд на растерянных Ольгу с Игорем. Да, отвечать ему.
За пять лет в жизни Курка все встало с ног на уши. После того, как Эл ушла из-под ареста в порту, и троица бесследно исчезла, не прошло пары месяцев, как вспыхнул еще один скандал в Космофлоте. Лувер, инспектор, который летал с экипажем Эл на Уэст, попытался добраться до истины. Результаты предыдущего исследования его смутили. Он обратил внимание на опыты по преодолению эпидемий на Уэст. Он гарантированно нашел бы правду, которую старались обойти вниманием в первый раз. Лувер решил оправдать действия Эл, как капитана, исключительно из соображений, как он выразился, элементарной справедливости. Рассел решил ему помочь, а следом вся бывшая команда Эл. Она запретила, но ее рядом не было. После нескольких словесных потасовок в Совете Космофлота и на заседаниях инспекторов, к ним неожиданно присоединился командор Ставинский. Будучи членом Совета Космофлота он пытался вернуть Эл звание, с надеждой, что и Эл со временем вернется. Мнения в Совете разделились. В этот самый момент Галактис закрыл проходы к Уэст и еще двум колониям. Протест землян не приняли. Ни одна из трех экспедиций к колониям не достигла цели, их силой заставили вернуться. Потом последовала эвакуация еще двух колоний. Тянувшееся уже полвека напряжение стало перерастать в войну.
Покопавшись в своем архиве, Курк вновь обратил внимание на интересную цепь совпадений. В день, когда Эл выбирала назначение, кто-то убрал из списка все капитанские вакансии Космофлота. Эл избрала единственное капитанское место, которое нашла. Рассел помнил их последний разговор, где Эл говорила о событиях, как о театре. Действительно, словно в спектакле, ее полет на Уэст был запланирован невидимым режиссером. Скандал по поводу гибели колонии разгорелся только тогда, когда Эл исчезла со сцены. Из всех, кто вернулся с Уэст, она одна знала всю историю целиком. Правильность поступков Эл, по версии Лувера, была на лицо, но ситуацию вскоре вывернули на изнанку, так, чтобы не признавать колонизацию ошибкой. Луверу запретили вести самостоятельное расследование, на тот момент Эл так и считали пособником Галактиса в конфликте по поводу колонии. Курк был уверен, что плохая информированность экспедиции и действия капитана Нес - тоже часть грандиозного плана. Но кто автор? Рассел был уверен, что ответ найдется.
В его поиски внезапно вмешался Том Мисс, некогда опекун Эл. Он однажды просто преградил ему путь в коридоре инспекторского корпуса и утащил в дальний угол.
- Что ты тут делаешь? – удивился Рассел.
- Рассел, прекрати копать данные об экспедиции, - резким, даже приказным, тоном сказал он. – Оставьте все эту затею. Эл этого не допустила бы. А то от вас пух и перья полетят. Сообщи всему экипажу.
- Откуда тебе известно про исследования? – насторожился Рассел.
- Известно, - кивнул Том, - и не только мне. Здесь действуют силы, могущество которых ты не представляешь. Эл исчезла, ее уже не достанут. Но ты и весь экипаж суете свои головы в адово пламя. Уже год прошел, ворошить прошлое не имеет смысла. В лучшем случае - вас отправят в тюрьму, в худшем - сотрут память. Рассел, остановись.
- Том, я тебя не понимаю. Ее вываляли в грязи, а ты предлагаешь успокоиться? Теперь ее называют предателем или пособником Галактиса. А она там чуть не погибла.
- Не погибла. Эл этого не нужно. Сейчас ей на это наплевать. Она сделала свое дело. Дай время, все встанет на свои места, - Том говорил как можно тише, но решительно. – Сейчас слишком трудное время. Земля готовится к войне с Галактисом. К Эл относятся как к врагу. Эмоции сделают свое дело, и вы все угодите под арест.
- Пока я не докопаюсь до правды, я не успокоюсь, - заявил Курк.
Том замолчал, посмотрел в глаза Расселу совсем как Эл – сурово.
- Хочешь правду. Я тебе расскажу. Жду у меня на острове, сегодня вечером. Одного.
Рассел в тот день освободился только к полуночи. Том ждал его терпеливо. Встретил сухо и провел в кабинет, где Рассел когда-то услышал странное признание Эл. Эта комната навеяла воспоминания. Том, очевидно, собрался откровенничать. Рассел устроился на диванчике. Том сел напротив, в рабочее кресло.
- Это будет честный разговор. Я надеюсь, Рассел, что у тебя хватит рассудка не выносить его с острова. Начну сначала, заодно отвечу сразу на все вопросы. Тебе не надо объяснять, что у Эл есть способности, которые она принимала и принимает за мутации. Так вот это не так. Это врожденное. Галактис проводил исследования, когда она болела после взрыва на Уэст. Эл об этом не подозревала. Ты верно предположил. На Уэст она получила назначение неслучайно. Я об этом тогда, на момент полета, не знал, но знаю теперь. Только вместо плюса ты поставил минус и счел назначение несправедливым. Но лететь должна была именно она. На назначение Эл повлиял Галактис, – Том говорил быстро, не давая Курку опомниться. Рассел умел слушать и помалкивал. – Однажды кое-кто предсказал, что на Уэст будут такие события. Этот кто-то был Роланд, если ты помнишь, Эл о нем говорила. Это называется ясновидение. Способности Эл и Роланда широко известны и применяются в Галактисе больше, чем у нас. У Эл целый букет таких фокусов, но она ими не пользуется, потому что не знает как. Катастрофу, кстати, устроила Эл. Как? Смогла.
- Не может быть. Я скорее поверю, что она рванула колонию, чем в то, что исход этой истории был известен заранее, – возразил Курк.
- Предсказан, а не известен, - поправил его Том. – У Эл получилось, и, слава Богу. Не ломай голову над разными «почему». Это нас с тобой не касается. Я не знаю ответа на вопрос: как она это сделала?
- Но в Галактисе знают, - заключил Рассел. – Ее подучили.
- Нет. Эл действительно контактировала с Галактисом. Ты знаешь об этой встрече. Но ее там не учили, как ты подозреваешь.
- Только сделали гражданином Галактиса.
- Верно, – кивнул Том.
- За то, что спасла этого принца.
Том кивнул с достоинством.
- Гражданство Галактиса не дается кому попало, тем более за лояльность. Эл его заслужила, - сказал он.
- А откуда ты все это знаешь?
- Рассел, - Том выказал крайнее удивление, - я думал ты понял.
- Ты связан с Галактисом.
Том кивнул.
- Давно?
Том опять кивнул.
- Ты себя выдал, значит, рискуешь ради важного дела?
- Верно. Я хотел вас уберечь. Рассел, тебе грозит большая опасность. Служба внешней безопасности докопалась до информации об агентах Галактиса, о наблюдателях. Я один из них. Я воспитывал Эл. Ты общался со мной и летал с ней на Уэст. Ты понимаешь меня?
- Ты намекаешь, что меня арестуют?
- Именно. И не только тебя. А если вы еще и правду будете искать, тюрьма будет -меньшее из зол. У меня есть предположение, но не уверен, что хоть кто-нибудь согласится. Я хочу вывезти вас с планеты. В Галактис.
- За кого ты меня принимаешь? Я инспектор Космофлота! Я отвечу за свои действия, - отрезал Курк.
- Сегодня твой бывший напарник Донован отправил грандиозный рапорт вашему начальству о том, как ты покрыл побег Эл с острова и о том, что произошло на Уэст в действительности, - сообщил Том.
- Как он узнал? – Рассел даже рот открыл.
- Марат. Парень про тебя знал, а про Донована - нет. Раскрутить тебя он бы не смог, ты Доновану не по зубам, Эл и Димка далеко, остался Марат. Он курсант Академии Космофлота с подачи Эл. Инспектора вцепились в него. Подоспел Донован. Вот он его и пропустил через всю вашу систему.
- Вот сволочь. Добился своего, – выругался Курк.
- Да… Мой человек Марата едва спас от промывания мозгов, а то бы еще и визуальная информация добавилась. Димон, оказывается, его предупреждал держать догадки при себе. А опыта у него - никакого. Вот и попался. Его вынудили написать официальный рапорт, на основании которого Эл обвиняют в измене.
- Что с ним? – Рассел спросил, а сам сник. Ситуация выходила прескверная.
- Ночью его вывезли. Ночью по местному времени. Так что Курк, тебе одна дорога отсюда – следом за Маратом. Либо под арест, либо бежать.
Рассел вдруг сделал неожиданный вывод. Том опешил. Курк встал и резко заявил:
- Значит, это ты втравил Эл в связь с Галактисом?! Из-за твоих так называемых… - Рассел чуть не выругался, но остановился. – Значит, по-твоему, это высокая честь отправить совсем девчонку на смерть?! На какую-то планету ради того, чтобы вытащить оттуда кучу дегенератов, у которых я был в плену, и они не стоили того, чтобы их спасали! Таково твое воспитание?! Опекун чертов! А если бы она не вернулась?! Как бы ты жил после этого?! А мальчишки?!
Том стукнул по подлокотнику кресла кулаком и рявкнул:
- Узнаю влияние Эл! Не ори, Курк! Сядь! – Рассел бросил на него злобный взгляд. – Сядь, я сказал! Видно, ты плохо меня слушал, инспектор, или кое-что забыл? Вас там не должно было быть.
Смуглое лицо Тома казалось еще темнее от гнева. Он водил глазами, белые белки двигались и, казалось, что он мечет в Рассела молнии.
- Я постою, - прорычал Курк.
Том тоже встал, он не дал Расселу отвернуться, и все время стоял к нему лицом и двигался.
- Ну-ка, давай встряхнем твою очень хорошую память, - заявил Том. – Она свалилась в воду со скалы и не погибла, ей было четырнадцать лет. Ты сам интересовался, как это получилось? Я не знаю. Она водит катер вручную не хуже мозга машины. Такое на твоей памяти делает кто-то? А? Ей было четырнадцать, когда из полутораста претендентов выбрали ее для экспедиции на Тобос. Она установила контакт с Тобосом в обход капитана корабля. Только через нее тобосцы говорили с экипажем. Кто воспринял ее слова всерьез? У нее признали расстройство психики! А она в результате выжила и Лондера с собой прихватила. А знаешь как? Со страху она сиганула через время. Она и это умеет. Она и в будущем так оказалась. Без приборов, без всего, своим ходом. И еще с друзьями. Туда и обратно, - Том сделал неопределенный жест рукой. – Будто ты не знал. Она тебе рассказала. Доверилась. Ты знал, что она необычная. Что ее тут ждало с ее способностями ? Высылка! В Галактисе поняли раньше нас. Ты видишь в них врагов. Меняй мнение.
Рассел решил, что лучше уйти. Том, кажется, обработать его хотел, а Расселу хотелось арестовать Тома и притащить в инспектатуру со всей этой информацией.
- Нет, ты погоди. Дослушай. Потом меня арестуешь, - предложил Том. – Вы не поверили Эл на Плутоне, не поверили, что ее атаковали. И в карте корабля была смутная информация. А я видел, что было на самом деле. Эл разнесла на куски корабль, один из трех, которые на нее напали. А они раз в десять были мощнее ее «Дельты». И двигались быстрее, и стреляли лучше. А Эл отделалась потерей двигателя. А знаешь почему? Она приняла на борт саркофаг с очень высокопоставленной особой. Если бы корабль Эл взорвали, ему в саркофаге ничего бы не было. И спасатели Галактиса были рядом, он об этом знал, но вышел и помог ей. Любой в Галактисе скажет, что торнианец не пойдет на контакт с землянином. Она - исключение. Хочешь посмотреть?
- Хочу, - буркнул Курк.
Том поставил на стол куб, вставил кристалл и Рассел увидел своими глазами все, о чем умолчала Эл. Рассел смотрел внимательно, что называется, во все глаза. Том наблюдал, как гнев сходил с его лица, и ему на смену приходит удивление. Рассел видел бой, видел сияющий силуэт за спиной Эл, слышал, как она ругается. Когда Эл увидела гостя, в ее лице не отразилось ни капли страха, только какая-то радость, словно она встретила кого-то родного.
Том остановил запись в тот момент, когда спасатели подобрали корабль Эл.
- Это не фальшивка. Верден, механик Эл, украл эту информацию из памяти корабля, чтобы спасти ее репутацию. Потом идет откровенный контакт с членами экипажа и капитаном Галактиса. Он подменил информацию и спас Эл от трибунала. Вы с Донованом такой бы рапорт написали, что бедная Эл за свое благородство могла бы никогда больше не летать. Я за это Вердену всю жизнь буду благодарен. Эл о Галактисе сама узнала, не от меня. Что я наблюдатель, она догадалась позднее. В Галактисе она вроде героя. Про Уэст ты знаешь. Сколько раз она могла умереть? Три? Четыре? А она вернулась? Она преодолела обстоятельства, и смерть? Так что, я здесь ни при чем. Я только когда-то опекал четыре года маленькую девочку, чтобы развивалась та, что стала капитаном Эл. Мне было трудно отправлять ее на Уэст, я тогда не знал, что ей помогли туда полететь. Мои коллеги помогли. Чтобы я не помешал, меня держали в неведении. Еще труднее было отправить ее обратно, туда, откуда она явилась, и знать, что мы уже не увидимся. Так было нужно. Мы поссорились, так и не сказали друг другу добрых слов. Я жалею об этом. Она близкий мне человек, никого ближе никогда не было.
- Она не вернется? – удивился Рассел.
Том криво усмехнулся.
- Откуда мне знать. Если случиться, я первый побегу ее встречать.
Рассел наотрез отказался бежать. Его арестовали через день. Том оказался прав. Заговор шпионов Галактиса «раскрыли» через несколько дней, а скоро под арестом оказался бывший экипаж Эл, кроме Марата. Ольгу и Игоря, как бывших курсантов, осудили на три года работ на рудниках с разжалованием по полному списку. Старших членов экипажа сослали на пять лет в колонии. А Расселу досталось больше всех – пожизненные работы на Марсе. Лувера спас его авторитет, он был только уволен из инспекторов.
Следующие три года Курк провел на Марсе, привыкая к новой жизни. Его заключение прервала внезапная, но давно ожидаемая всеми война с Галактисом. Собственно войной происходившее назвать было нельзя. За две недели суда Галактиса заполнили пространство Солнечной системы. Щиты отключались сами, корабли землян отказывались взлетать, толком не работала ни одна структура. Совету Земли предложен был на редкость гуманный ультиматум: «Все действия землян в космосе контролируются Галактисом, а сама Земля становиться полноправным членом сообщества». Это нельзя было назвать ни оккупацией, ни поражением.
Самый разгар событий Курк пропустил, но как только узнал о переменах, отправил рапорт с просьбой об освобождении. Рассел не просил его помиловать и заявил, что считает себя по-прежнему невиновным. Реакция оказалась быстрой. В одно утро его вывели из тюремного корпуса, его встретил статный незнакомец и сообщил:
- Вы свободны. С вас сняты все обвинения. В течение трех дней вас восстановят в должности и принесут извинения.
- Извинения я приму, а должность мне не нужна. Я не буду больше служить инспектором, - заявил Курк.
Он вернулся на Землю и первым делом стал узнавать о судьбе товарищей по несчастью. Ольгу и Игоря он нашел первыми, их освободили за два месяца до окончания официального срока. Вернулись и другие. Экипаж праздновал победу без капитана, пилота, десантника Марата и без Тома. Расселу горько было узнать, что Том погиб через два месяца после его ареста. Он пытался улететь с планеты с маленькой группой спасаемых им людей. Их сбил катер охраны, и поврежденный корабль с разворота врезался в энергощит. Он сгорел мгновенно. Только пыль осталась. Курк переживал потерю долго, словно потерял близкого человека. Утешался он тем, что Эл об этом не узнает.
Теперь, в спокойном Шире, Курк начал менять свою жизнь.
- Эл, я потом объясню. Летим. Ты успеешь на остров.
- Летим. – Эл утвердительно кивнула и ничего не спросила.
Гостиная Рассела оказалась маловата для кучки разбушевавшихся друзей. Такого шума дом Курка не знал.
- Рассел! У тебя живет сурок?! – при этих словах Эл рассмеялась громко, по-детски. – Поверить не могу, - выдавила она, - Курк завел сурка!
Окружающие не поняли, что так развеселило Эл. Глядя на нее, Рассел тоже расхохотался.
Эл выудила сурка из вольера.
- Он меня не боится, - сказала она. – По-моему, вы с ним похожи!
Сурок новому знакомству, кажется, не был рад. Он стал пытаться высвободиться, укусить, и Эл пришлось его отпустить.
- Он никогда не видел столько людей сразу. Вы его напугали своим шумом, - сказал Курк, при этом не переставая улыбаться.
- Как его зовут? – спросила Эл.
- Его зовут Эл, - ехидно сообщил Рассел.
Эл посмотрела на Курка из-под бровей и спрятала улыбку, но через секунду улыбнулась снова.
- Надеюсь это мальчик? – поинтересовалась она.
- Да, – подтвердил Курк.
- Объясните, что тут смешного? – шумели друзья.
Эл рассказала про случай с сурком, который случился на Уэст.
- Представляете, я говорю: «Димка спит, как сурок», - объясняла Эл, - а Рассел спрашивает: «А кто это?».
Дальше объяснять было не нужно.
- Умора, - хохотал Димка.
- Ничего не поделаешь, - пожимал плечами Курк, - пробел в образовании.
- И ты завел сурка? Надо же? – хохотала Ольга.
Собрались обедать. Курк улучил момент и шепнул Игорю:
- Я сам скажу про Тома, если спросят.
- Спросят, - вздохнул Игорь. – Ладно, говорить будешь ты, Олю я предупрежу.
Когда за обедом повисла напряженная пауза, Курк понял, что момент настал и теперь будут заданы вопросы о прошлом. Эл посмотрела на Рассела, допила свой сок и сказала:
- Мы не будем ничего спрашивать. Мы все знаем.
- Откуда? – спросил Курк.
- У моего корабля была вся информация. Мы знаем о вас и Томе, обо всех. Поэтому не будем омрачать встречу воспоминаниями.
- Ну не все воспоминания мрачные, - вмешалась Ольга. – Ума мы за это время поднабрались. Точно. Не все в жизни – удовольствие. Чтобы понять важное, иногда, можно получить оплеуху.
- Только не очень сильную, - пошутил Игорь. – А вот чем вы занимались? Как у вас там?
Димка и Алик посмотрели на Эл. Они не знали, можно ли рассказывать здесь то, что было с ними.
- Мы были на Востоке, - сообщила Эл. – То, что когда-то называли «арабский восток». Только там арабов еще не было. Одним словом, мы путешествовали. Я пыталась найти одного моего знакомого, волшебника. Но детские сказки, увы, не возвращаются. Так по его следам мы побывали в пяти местах, но нашли только блеклые воспоминания. Зато, я наверняка знаю, что он натурально существовал.
- А как его звали? – спросила Ольга. – Может, мы тоже слышали о нем.
- Его зовут Махали, - ответила Эл с улыбкой, он неизвестный в истории персонаж. – Мы его не нашли, только упоминания. Говорят, его украл ветер. Мы были еще в четырех местах.
- Так рождаются легенды, - пояснил Алик.
- Как же вы искали волшебника в двадцатом веке? – удивился Игорь.
- А кто сказал, что там? – хитро спросил Димка. – Нас там не было.
При этих словах Рассел вспомнил слова Тома про способности Эл.
- Такое возможно? Вы не шутите? – спросил он, нахмурил брови и посмотрел на Эл строго. – Вы возвращались туда?
- Да, - кивнула она.
Курк замер, изобразил всем своим видом удивление.
- Как? – спросил он.
Эл не сказала ничего. Ольга просияла.
- Значит, получилось! Работает. Братцы. Возьмите меня когда-нибудь, - воскликнула она.
Эл неожиданно рассмеялась ее наивности.
- Я не экспресс, – ответила она.
- Но ты можешь, - заявила Ольга.
- Не знаю, - ответила Эл.
- Как не знаешь? А ребята? Дим, Алик, вы были с ней?
- Да, - ответил Алик. – Но в чем фокус - никто не знает. Сие неизвестное, неизученное официальной наукой явление. Нонсенс!
- Все равно интересно. Где вы были еще? – спросил Игорь. – Мы клятву дадим, что никто не узнает.
- Не нужно клятв. Вам просто никто не поверит, - усмехнулась Эл. – Мало ли в мире чудаков, которые придумывают разные истории, а сколько в них правды – это никому неизвестно. Хотя, с некоторого времени я в этом не уверена.
- Поясни, – попросил Игорь.
- У меня способность. Глупо отпираться. Но я не могу исчезнуть сейчас и встретить вас вчера или завтра. Так не выйдет. Существует какой-то закон. Все путешествия случаются не так просто, за ними стоит какая-то сила. Но не я ею управляю, скорее - она мною.
- Специфическая способность, - добавил Алик и вздохнул. – Докопаться бы до сути.
Эл тоже вздохнула.
- А где вы были еще? – спросил Курк. – И что вы там делали?
- Преимущественно, мы попадали в разные потасовки, - ответила Эл неопределенно и скромно улыбнулась. – По моей вине.
- Все весьма пристойно и романтично, - также туманно ответил Алик.
- То кинжал в ногу воткнут, то шпагой перед носом водят, а то и… - Димка не успел перечислить все достоинства. Эл сильно пнула его под столом ногой. – То в Эл влюбится настоящий король. Одним словом – красота.
Димка поморщился и хотел толкнуть Эл в ответ, но она предусмотрительно убрала ноги.
- Извините, - вдруг сказал Алик, - мы, получается, путешествовали, а вы по тюрьмам сидели.
- А при чем тут вы? – спросил Игорь. – Мы сами виноваты. Что касается нас, нам давали шанс, но мы отказались участвовать в оборонительных действиях против Галактиса. За экспедицию на Уэст нам меньше всех попало, а под трибунал мы угодили, потому что поступали в соответствии со своими убеждениями. Мы не хотели палить из орудий в тех, кто спас Эл, Марату, Расселу и Димке жизнь. Это была наша форма благодарности. Может и выглядит наивно, но от души.
- Давайте о будущем поговорим, - предложила Эл. – Мы снова ворвались в вашу жизнь.
- Летать бы вместе в одном экипаже, - вздохнула Ольга. – Эл, как ты на счет своего экипажа? Все есть: и штурман, и пилот, и врач, и инженер. Видишь, все сходится, как мы в детстве мечтали.
- Да, только у Эл такой личный транспорт, что ему экипаж не нужен, да и капитан тоже, - сказал Димка. – Эл ему такую свободу дала, что он считает себя главным. Знаете, что он мне заявил, что для хорошей реакции мне не хватает еще двух пар рук, что я, вообще, туповат для пилота, что я гожусь для того, чтобы драить палубу.
- Что? – переспросила Ольга.
- Это означает, что я гожусь в мусорщики.
Ольга рассмеялась.
- Ты его неверно понял, - Эл встала на защиту своего умного корабля. – Ты хотел научиться им управлять, у тебя не вышло. Он подобрал образное выражение, подходящее к конкретному случаю, а не к твоим способностям.
- А что значит «драить палубу»? – спросил Игорь.
- Вы что, книжек не читаете? – воскликнул Алик.
- Алька, забыл, где ты! – улыбнулась Эл. – Тут книжек в нашем понимании нет. И палубы никто не драит.
- Зря ты, Эл, мы знаем, как выглядели книги в ваше время, - сказал Игорь.
- Я могу объяснить, что такое «драить палубу», - сказал Курк. – В древности, даже во времена Эл и ребят, по морю корабли плавали. Мыть пол на корабле и означает «драить палубу».
- Браво, Курк! – воскликнула Эл.
- История с сурком пошла мне на пользу. - Курк улыбнулся и чинно поклонился Эл.
- Значит, у нас не будет экипажа? – спросила Ольга, возвращая разговор в прежнее русло.
- Экипаж будет. Дайте время, - сказала Эл уверенно и осмотрела всех. Рассел, я думаю, откажется. Он уже знает, как с нами связываться.
- С тобой, Эл, - поправил ее Курк. – Против остальных я ничего не имею против.
Эл улыбнулась в ответ.
- Давайте договоримся. Я сначала узнаю, что хочет от меня Галактис, а потом решим, что будем делать. При желании всего можно добиться. По рукам?
Эл вытянула вперед руку.
- Идет, - Игорь уверенно протянул свою.
- Согласен, - кивнул Алик.
- С удовольствием, - сказала Ольга.
Димон кивнул вместо ответа. Курк промолчал, только улыбнулся. В его глазах, они были похожи на детей, затевающих шалость.
- Тогда на борт? – предложила Эл.
- Как на борт? Где мы возьмем корабль? – спросил Димка. – Твой монстр нас всех не возьмет. Он нас с Аликом считает грузом.
- Корабль во дворе. И он так не считает, - сообщила Эл. – Придется тебе извиниться. Привыкайте, он не похож ни на один известный вам корабль, это не биомеханическая, бездушная конструкция, а живой организм. Зовут его Геликс, если кто-то не знает, и обращаться с ним прошу с уважением. Это я, как капитан, говорю.
- Мы куда-то летим? – спросила Ольга.
- Да, - сказала Эл.
- Куда? – в один голос спросили ребята.
- В Галактис, - пошутила Эл.
- Куда?!
- Экипаж, за мной, - шутливо скомандовала Эл. – Рассел, сурка прихвати, надо ему мир показать.
Полет был обычный – на орбиту и обратно. Геликс вежливо молчал при всех, только переговаривался с Эл по деловым вопросам. Они сидели в просторном зале с овальными окнами и наблюдали всю круговую панораму. Только Игорь периодически вскакивал и пытался заглянуть куда-нибудь.
- Как такое может быть! – восклицал он.
- Вы все узнаете в свое время, - сообщил ему корабль, - Сядьте в свое кресло, вы мешаете остальным любоваться видами.
- У вас хорошее чувство юмора, - сделал Игорь комплимент Геликсу.
Тот без паузы отозвался.
- Прошу обращаться на «ты». Сказав слово «вы», я использовал бесполезную форму обращения, формальность, утратившую для людей изначальный смысл. Ты – единственное число, объективно подходящее обращение при беседе между людьми. Я – не человек.
- Гел, только без лекций, - попросила Эл.
- Умолкаю, капитан, - согласился корабль.
- Почему бы нет? Пусть расскажет, - попросила Ольга.
- Это часа на два, - пояснила Эл.
- Тогда не надо, - Ольга вежливо поклонилась.
- Геликс, - обратилась Эл к кораблю, - если тебе не нужен экипаж, зачем тебя мне подарили? Ты так не ответил на мой вопрос.
- Мне сообщили, что вам придется бежать. Моя помощь и возможность изучать людей расширяет мои возможности. Остальное, капитан, вы узнаете в конфиденциальной беседе с глазу на глаз.
- Геликс, - спросил Димка, - где ты берешь разные выражения?
- Часть полезной информации я получил перед экспедицией на Землю, от моих создателей. Но я столкнулся с нерациональными явлениями в вашем общении. Обороты моей речи, которые вас приводят в состояние удивления, я нашел в памяти вашего капитана. Капитан Эл обладает большим словарным запасом, что пополнило мои языковые возможности. Со временем я сформирую для себя речь, которая будет более привычна для вас. Я изучу вашу манеру говорить и образ ваших мыслей. Общение будет проще и приятнее.
- Короче говоря, он знает все земные языки. Решил поскромничать, - добавила Эл.
- Извини. Ты копался в голове у Эл? – спросила Ольга.
- Выражение не совсем точное. Я изучал, - ответил Геликс.
- С моего разрешения, - добавила Эл.
- Ну и как? Мне как биологу и врачу интересно, - объяснила Ольга.
- Все, что я знаю, - конфиденциальная информация. Подобные вопросы я обсуждаю с Эл.
- А нас ты изучаешь? – спросила Ольга.
- Разумеется. Изучать – цель моего существования.
- Ну и как мы тебе? – спросил Игорь, который сидел спокойно и уже старался не вставать.
- Вы разрешите, капитан? – спросил корабль у Эл.
- Если никто не против, - ответила она.
Всем стало любопытно.
- Наиболее интересен пассажир - Рассел Курк и его животное. Сурок, - сообщил Геликс. – Я бы посоветовал Эл и Расселу Курку побеседовать в уединенном месте. Заранее извиняюсь. Животному неуютно на борту. Привычная среда обитания ему больше подходит. Он нервничает. Что касается остальных присутствующих, то могу сообщить, что на фоне общего доверия, вы еще не достаточно знаете друг друга. При определенной работе можно будет сформировать группу – экипаж, как вам угодно. Но вы еще не готовы работать вместе. Я сообщу в Галактис то, что ты просила Эл.
- Эл, что ты просила? – задал вопрос Алик.
- Я просила Гела исследовать нас на совместимость и послать запрос в Галактис. Я набралась нахальства просить об образовании экипажа.
- Ух, ты! – воскликнул Димка и перешел от волнения на русский. – Ты действительно просила за ребят? Ну, ты даешь, капитан. Надеюсь, тебя верно поймут.
- Дим, меня может и поймут, только тебя никто тут не понимает. Я серьезно говорила об экипаже.
- Ой, - смутился Димка, - что-то я… Гм… Эмоции захлестнули.
Полет закончился. Они снова стояли перед домом Курка.
- Если вы не против, я хочу поговорить с Эл? – спросил Курк. – Мне был дан совет, хочу ему последовать.
Никто не возражал. Тогда Курк повел Эл по берегу.
- Ты скрываешь напряжение.
- От тебя не скроешься.
- Ты изменилась, Эл. Я не чувствую прежней уверенности. Ты не рада возвращению?
- Мне не по душе последствия моего побега. Вы угодили в тюрьму. Том погиб. Жутко как. Я видела запись. Мы плохо расстались, я накричала на него. При ребятах я стараюсь не показывать своих чувств. Но я кругом виновата. На душе настоящий мрак. Я хотела вернуться, не стану отрицать. Только я опоздала с возвращением. Они не предложили мне выбрать время, вернули в это. Я не могла диктовать условия.
- Меня действительно мучает беспокойство, - начал говорить Рассел. – Я беспокоюсь за тебя.
-Так скоро? Рассел, я только что появилась. В чем причина беспокойства? По какому поводу? – спросила Эл.
- Я понимаю твои чувства. Это жизнь Эл, ты не можешь, не имеешь права менять ее течение. А тебе уже хочется. Поэтому я и тревожусь. Из-за твоих свойств. В порту я вспомнил разговор, который состоялся между мной и Томом. Последний разговор. И до сегодняшней встречи часто вспоминал. Я ждал, что ты вернешься. Но повод. Меня смутило, что это приглашение Галактиса. Эл, где гарантия, что тебя не начнут использовать со всеми твоими свойствами. Их цели ты знаешь? Ты мало знаешь о себе. Я не прав?
- Ничего я о себе не знаю. Малость. Я верю тем, кто меня позвал. Я уже не сержусь, что меня использовали в прошлый раз. Что толку было объяснять глупой девчонке, я была подозрительна. Я могла погибнуть. Если бы знала, погибла бы наверняка. Это бунтовала моя гордыня. Мне важно узнать, что я могу. Кроме них мне никто такой помощи не предлагал. Сделка с обоюдным интересом. Не волнуйся за меня. Я скорее умру, чем разрешу себе творить несправедливость. Даю тебе слово.
- Эл, человек – сложное существо. Он сам не знает, на что способен. Не зарекайся. Я обычный человек, и рассуждаю как обычный человек. Я имею право на подозрения.
Рассел замолчал. Он ждал, что она скажет в ответ.
- Ты рассуждаешь, как мудрый человек. Я слышу нужные слова от тебя, потому что не нашла того, кто сказал мне их впервые. Я только начинаю понимать цену этих слов, - мягко сказала Эл. Она посмотрела на горизонт. – У меня было время. Я размышляла. Мне не достаточно просто скитаться. Я хочу быть полезной. Ребята рвались сюда. Мы снова здесь. Похоже на чудо. А я уже не верю в чудеса. Выросла.
Она говорила и не смотрела на него, на губах лежала легкая улыбка, она размышляла в слух.
- Спасибо, Рассел. Спасибо за все, что ты делал… и прости, что из-за меня тебе пришлось лишиться всего. Не было мне покоя, когда я думала, что бросила вас.
- Не извиняйся. Я нашел больше, - Рассел осторожно обнял ее за плечо. – Я нашел близких людей. Я знаю, ты улетишь сегодня или завтра, но мы все равно еще увидимся. Давай не будем прощаться. Ты можешь обратиться ко мне по любому поводу. Не все ты можешь рассказывать своим мальчишкам. Пусть вырастут сначала. Сейчас мне кажется, что ты сомневаешься во всем, но это лучше чем твое прежнее упрямство и безоговорочная уверенность в себе.
- Они не мальчишки. За их спинами опыт. Да, я не все им рассказываю. У меня есть от них секреты. Трудно прятаться от друзей. Да. Ты прав на душе не спокойно. Когда я получала звание, внутри было непрошибаемое спокойствие. Уверенность. А после Уэст мир для меня изменился. Там. Дома. Я ненадолго забыла о своей странной природе. Хотела забыть. Могу сказать, что аномалии мне только на руку. Меня тоже беспокоит, во что выльются для меня и других мои способности. Я вернулась не потому, что хочу опять в космос. Я хочу исследовать. Но на этот раз себя.
- Так плохо?
- Нет. Вовсе нет. Даже если опять будут приступы, я почувствую приближение.
- У тебя есть дом. Я проверял. Том завещал остров тебе. Лондер был староват для тюрьмы, с планеты его так же не стали выселять. Предложили добровольную изоляцию, поэтому он предпочел добровольное заточение на вашем острове. Он и теперь там живет.
- Я знаю. Пусть живет. Ему, как биологу, полезно иметь еще одну лабораторию.
Они еще долго говорили. О разном. В итоге Курк решил, что опасения преувеличены. Кажется, он начал понимать, почему она вернулась, почему ее оценили в Галактисе. Дело было вовсе не в ее способностях, а в той чистоте души и благородстве, которыми Эл при всей ее юности обладала. Теперь она действительно выросла.
- А как же твой настоящий дом? Твой двадцатый век?
- Если я попала сюда, то могу и вернуться. Посмотрим. Для меня не так важно, где я нахожусь, важно, чем я занята. А двадцатый век – это прошлое, мой дом. Привычка.


Глава 3 Память

Корабль с тремя молодыми пассажирами стоял в порту, когда капитан Торн настроил созданное и переданное Геликсом изображение. Капитан хотел увидеть, как трое новичков пройдут через незнакомую им космо-базу к месту встречи. Пара молодых людей еще не имела опыта длительных контактов с другими видами разума. Они знали иные формы жизни по атласам и коротким справкам, могли повести неординарно и своеобразно. Другое дело Эл, она вообще исключение, хотя не знает об этом. Торну важно было увидеть, как они будут реагировать. Капитан Торн хотел предварительно составить мнение о них.
Он был лично знаком с одной лишь Эл, имел некоторое представление о том человеке, которого они называли Димоном или Димкой, как выяснилось в последствии, его настоящее имя было Дмитрий Королев. Третий из этой компании, Алик Славин, вызывал у капитана сомнения. О нем было известно, только то, что Эл считает его близким человеком.
Эл – капитан и имела право создать свой экипаж, на это она и рассчитывает. Команда из пяти молодых землян отлично подходила для ее экипажа. Четверо кандидатов у Эл уже есть. Торну предстояло объяснить девушке, что ее земное звание тут не имеет силы. Она будет разочарована, потому что, капитанствовать ей не придется.
Он наблюдал, как они уверенно шагают через перекидной мост, отделяющий пирс с их кораблем от улиц полиса. Еще немного, и они вольются в общий поток жителей и гостей.
Геликс потрудился над костюмами. Они смотрелись солидно, но невозможно понять, кто из них кто, мешали шлемы и защита. Они вели себя естественно, не махали руками, сдержано реагировали, когда мимо проплывало, проходило, двигалось то, что им незнакомо. Они шли пешком, не сели в катер на пирсе. Расстояние было приличное, и они явно не торопились. Торн слышал их беседу. Они увлеченно спорили о перемещении Геликса в пространстве, о телепортации, о скачках во времени, о временных петлях, о встрече на Земле с друзьями. Никаких разговоров о будущем. Они словно не видели необычную архитектуру и местных обитателей.
Только Торн успел так подумать, Эл остановилась.
- Смотрите, какая красота, - сказала она, - город в космосе.
- Необычно, - подтвердил Алик. У него был певучий голос и говорил он мягко. – Словно сон. Если что-то прекрасно, то прекрасно при любом зрении. Интересно, эти купола на самом деле купола или мы их такими видим?
- Вот познакомимся с местным населением и узнаем, - среагировал Димон. – У меня из головы ольгин вопрос не выходит. Запал, крутится, крутится. На долго ли мы тут?
- Знаете, о чем я однажды подумала еще там, в двадцатом? Что, по сути, меняется в нашем отношении к жизни оттого, что мы куда-то перемещаемся? – спросила Эл.
- Ну не скажи, - возразил Алик. – Разница большая. Возможности другие. Мы видим больше, знаем больше, учимся быстрее. Наше сознание становиться шире. Мы видим то, что не видят другие. А почему ты спросила?
- Просто так, - ответила Эл.
- Я еще не задумывался над этим. Только сейчас стал понимать, где мы, - заговорил Димка. – Это не сон. А ты верно спросила. Я понял. Зачем все это? Верно? Извечное - почему так, а не иначе?
- Верно, - согласилась Эл.
- Так голову сломать недолго, - сказал Алик. – Если я думал бы все время: почему и как? – без головы бы остался или я сам, или один из вас. Тут либо размышлять, либо действовать. А потом видно будет. Я делаю то, что решил, а время потом покажет, кому больше вреда или пользы от этого.
Они, наконец, миновали мост.
- Я не согласен, - возразил Димон. – Надо думать, что делаешь, а то можно такого наворотить. Помните, как в Индии мне подарили перстень, я его на пальце стал носить, а назначения не знал. Только от этого никакой уже конспирации не было. Идешь, а на тебя все пальцем показывают. Выходило, что я - духовное лицо.
- То, как тебя называли, переводилось как «хранитель», - пояснила Эл, а пальцем на тебя показывали, когда ты один ходил, без нас.
- Ну и пример ты придумал, - засмеялся Алик. – Я о другом говорил.
- Я тоже об этом, только с другой стороны. Важно знать, где ты находишься и куда дальше идти, - стал возражать Димка.
- Так не бывает, чтобы было точно известно, - спорил Алик. – Мы сейчас куда идем? Что из этого выйдет? Никто не знает.
- Мы не знаем, но те, кто позвали нас, знают. Перестаньте. Не надо спорить. Я говорила о другом. В чем здесь смысл? – вмешалась Эл.
- Тогда почему ты согласилась вернуться? Здесь в чем смысл? – спросил у Эл Алик.
- Я хочу разобраться в себе, - сказала Эл.
- Извечное «познай себя», - заключил Димка. – А знаете, почему я пошел? Не только из-за тебя Эл. Меня сюда тянуло, словно я здесь не сделал важное дело.
- Я тоже, - кивнул Алик. – Мы еще дома решили этот вопрос, пока ты была в Крыму. Мы тебе не стали говорить, думали – обидишься. Мы хотели вернуться сюда не потому, что ты уходишь. Дело и в нас самих. Наше место - здесь.
- Я больше скажу: вы сюда хотели больше, чем я, только вежливо молчали. Я думала, что и года не пройдет, как вы попроситесь обратно. Начинается очень важное время, ребята. Поздравляю нас – мы выросли. Считайте, что это наше первое нормальное назначение.
- А Уэст? – спросил Алик.
- Уэст? – переспросила она. – А кто из нас понимал, что там происходило на самом деле? Мы пытались выжить.
- Про тебя я бы так не сказал, - вставил заключение Димка. Он увидел, как Эл насторожилась. - Ладно, забудь.
- На Уэст я впервые поняла, что я не человек, - вдруг сказала Эл.
- Опять ты за свое, - сказал Алик. – Подумаешь. Ну, происходит с тобой что-то непонятное. Может быть, все люди так могут, но только не попадали в такие истории, как ты. А Лондер? Я же знаю, у него тоже были аномалии.
Алик едва себя не привел в пример, вовремя опомнился. Эл не заметила заминки, стала говорить:
- У него были мутации, которые, кстати сказать, описаны земной медициной, имеют научное обоснование, а у меня что-то другое.
- Напоминаю: ты можешь выяснить все это здесь, - сказал Димка. – Для того и явилась. Только не увлекайся очень, ты сюда, кажется, работать прилетела. Алик прав, не поднимай панику.
- Когда это я паниковала? – спросила Эл. – Ну-ка, напомни.
Тут Эл остановилась и встала напротив молодых людей. Так Торн ее узнал.
- Иногда бывает, - сказал Димка.
- Например? – резко спросила Эл.
- Да только что. Что будет? Что будет? Кто я? – подначивал Димка.
- Да так и есть, капитан, - поддержал его Алик.
Они кажется ссорились. Эл не должна была вообще заводить этот разговор. Торн рассудил, что она не осторожна. Что это? Попытка найти у них защиту? Не вышло.
- Вы что, поросята, сговорились? – спросила она. – Я паникую?!
Она вдруг взяла и стукнула их шлемы друг об друга.
- Вот вам за это! – заявила она.
- Ну, Эл, я тебе это припомню, - сказал Алик. – Мы в гостях, а то бы я задал тебе трепку.
- Ха! – воскликнула Эл.
- Двоих ты не одолеешь. Спорим?! – вмешался Димка.
Торн рассмеялся. Давно он не наблюдал и не слышал ничего подобного. Они вели себя как дети: спорили, шутили, цепляли друг друга. Он стал забывать, что среди людей такая форма общения считается нормой, он мыслил как капитан и ждал от Эл поступков капитана. Для нее молодые люди - прежде всего, друзья, а подчиненные в последнюю очередь. Авторитет Эл в этой тройке не был обеспечен ее званием. Они называли ее капитаном вместо прозвища, из уважения. Они ведут себя вольно, словно были здесь вчера. Интересно, чем они занимались в своем времени? Что помогло им сохранить спокойствие среди произошедших перемен? Как ему, будущему капитану и наставнику Эл, вести себя?
Торн почувствовал, что ему нужен совет. Он оставил наблюдение за молодыми людьми, препоручил их помощнику.
Капитан отправился на борт своего крейсера, где среди его экипажа был тот, чьими советами он не пренебрегал. Это был Зента. Он носил имя своей планеты, его цивилизация исчезла более ста двадцати земных лет назад. После переселения с Земли в колонию и бегства из нее в Галактис, Торн занял место рядового спасателя и прошел путь до капитана. Зента достался ему от прежнего капитана в качестве вечного пассажира. Как позже понял Торн, Зенте не нравилось, что его спасли. Его нашли умирающего, почти единственного среди населения планеты и, конечно, не смогли узнать лично – хочет он жить или нет. Торн всегда признавал это ошибкой, а Зента в свою очередь ненавидел тех, кто его спас. К счастью Торн был не из их числа. Зента категорически отказался поселиться, где бы то ни было, и заявил, что он умрет на этом корабле. Не умер, а поселился навечно. Он обладал могучей силой, страшной для восприятия землянина внешностью и скверным нравом. Он был жесток с теми, кто не нравился ему.
Когда восемнадцать лет назад Торн стал капитаном судна, ему потребовалось несколько лет, чтобы привыкнуть к нраву вечного пассажира. По долгу службы он должен был общаться с Зентой время от времени. На борту все были заняты делом, о Зенте просто забыли со временем. Торн вынужден был общаться с ним. Спасателем Зента быть не собирался. Торн позволил себе вольность и поторговался с ним на счет работы или помощи экипажу, за что получил серьезный ожог. Угроза того, что Зенту выкинут за борт, не произвела на него никакого впечатления, он заявил, что раз его уже спасли, то и убить не посмеют. Все сказанное он сопроводил едкими выражениями. Однако, скандал возымел действие на пассажира, и Зента однажды предупредил Торна об опасности. С годами Торн сделал невозможное - Зента из пассажира стал чем-то вроде советника на борту, а Торн понял, что перед ним не агрессивный монстр, а мудрое, великое существо, последний с планеты Зента – одинокий и несчастный.
Торн сильно удивился, когда Зента спросил однажды:
- Что это за беловолосый звереныш, которого ты приволок на борт?
Произошло это в тот первый раз, когда Эл после схватки с пиратами, появилась на борту крейсера Торна. Тут было чему удивиться. Зента вопросов не задавал. Никогда раньше. Торну потребовалось время, чтобы понять, о ком идет речь. Эл в сознании Торна не ассоциировалась со «зверенышем». Зенту, вообще-то, мало интересовали происшествия на борту. Торн подумал, что монстр говорит о ком-то другом.
Зента уточнил, спроецировал образ. Торн сказал Зенте, что это человек с его планеты, только другого пола. Торн не закончил фразу, Зента оборвал его:
- Мне это не интересно. Звереныш на тебя совсем не похож. Убери его с борта, а то он натворит тебе несчастий.
Через сутки Эл взорвала исследовательскую камеру, при попытке исследовать ее тело. Зента оказался прав. Это была потеря ценного медицинского аппарата, а сама Эл заподозрила дурное и пришла в ярость. После этого случая Торн заинтересовался позицией Зенты, пытался еще несколько раз завести разговор об Эл, только Зента игнорировал его попытки.
Сейчас Торн в очередной раз собирался спросить Зенту о ней. Капитан оказался в апартаментах Зенты и громко испросил аудиенции. Вечный гость вырос перед ним по своему обыкновению. Торн сделал очень длинную паузу – ритуал вежливости, как обычно.
- Пришел просить совета, - буркнул Зента, он отлично говорил на всех языках корабля. Сейчас он, кажется, был в добром расположении духа.
- Да, - сказал Торн. – Она здесь.
- Она, - повторил Зента.
- Мне действительно нужен совет. Но сначала вопрос, - осторожно сказал Торн.
- Так вопрос или совет? – Зента выказал недовольство.
- Я хочу отправить ее на Фаэтон, вместо всех тех, что были отобраны раньше. Я сомневаюсь, и она еще не знает. Я хочу, чтобы вы встретились. Ты можешь ей помочь?
- Ничего не выйдет. Не собираюсь с ней иметь дел.
- Почему? Только взгляни на нее. Я не прошу тебя встречаться лично.
- Ты слишком много думаешь. Ты всегда приходишь, когда тебе нужно. Ты ведешь только те разговоры, которые тебе нравятся. Совет я тебе дам. Тебе она нужна. Как бы ты не поступил – ничего не изменится в твоей судьбе. Но ты изменишь ее и будешь за это отвечать.
- Если я думаю неверно, если наши аналитики ошиблись, она погибнет. Только взгляни на нее.
- Мне все равно, умрет кто-то или нет.
- Она не все, - настаивал Торн. – Она выжила в двух катастрофах.
- Каждый умирает в свой срок.
- Взгляни на нее.
- Ты мне надоел, - заявил Зента. – Ты потревожил меня. Иди.
Торн ушел. Больше он ничего не мог сделать. Зента сказал: «нет».

***
- Торн! Капитан Торн! – Эл приветствовала его по-земному, жестом принятом в Космофлоте, а потом широко улыбнулась.
Плавный жест ее руки был грациозен. Молодые люди приветствовали его скованно, со смущением. Все трое стояли в ряд. Эл без шлема была чуть ниже товарищей, но шапка ее волос слегка скрадывала разницу в росте.
- Вас не затруднит провести эту встречу стоя? – спросил Торн.
- Нисколько, - ответила Эл.
- Тогда встаньте в белую зону зала, там будет легче дышать.
Торн указал им направление куда идти, они безропотно повиновались.
- Вам понравилось путешествие сюда? – спросил Торн. – Не обязательно отвечать только Эл. Пока, вы равноправные гости.
Алик набрался смелости и ответил первым.
- От Земли сюда мы переместились слишком быстро, а прогулка по городу была увлекательной, - Алик сказал и вежливо поклонился.
- Город в космосе – это очень красиво, - добавил Димон.
Эл только кивнула.
- Этикет соблюден, - Торн улыбнулся. – Я полагаю, вас волнует истинная цель вашего путешествия. Не буду скрывать, я испытываю волнение и тревогу по поводу этой встречи. Я хотел бы не обмануть ваших надежд. Приношу свои извинения заранее, если у вас возникнут неудобства. Вам придется осваиваться на ходу. Мы остановились в этом порту только чтобы забрать грузы и встретить вас. Ваша прогулка перед отлетом была единственным развлечением. Скоро я отдам приказ, и мы покинем порт. Вы приняты на службу. Ваше прибытие я расцениваю, как согласие. Я поручу вас своим помощникам, каждого в отдельности, но скоро мы вновь увидимся для новой беседы.
- А как же Геликс? – спросила Эл.
Торн снова улыбнулся. Эл беспокоилась за корабль.
- Скоро вам двоим предстоит большая работа. Тебя, Эл, и его будут готовить к заданию. Вы будете много работать вместе. О Димоне и Алике мы поговорим позднее. Я разрешаю вам посещать любые части корабля. Смотрите знаки на стенах, гуманоидам не везде можно ходить. Димону уже известно такое правило. Это не запрет, среда в некоторых отсеках губительна для землян. Я прошу вас вести себя естественно, правила вы узнаете постепенно. Новички у нас – лучшие гости. Только помните – здесь разные формы жизни, поэтому если не знаете, как поступить – не вступайте в контакт совсем. Вас не сочтут невежливыми или глупыми. Желаю вам новых знакомств и открытий.
Рядом с ними появились трое гуманоидов, все разные. Низенький остановился напротив Эл, самый высокий достался Алику, а средний, с проникновенными синими глазами, занял место рядом с Дмитрием.
- Я вас оставляю, - поклонился Торн.
Он стал уходить, складки его просторной одежды зашуршали в такт шагам. Его проводили вежливым поклоном.
Димкин напарник назвался Миу. Выговорить «Димон» или «Дмитрий» он не мог. Для него Димка стал просто Дим. Миу и Дим двинулись в одном направлении. Эл и ее сопровождающий, Сойпит – в другую. Фиона увела Алика.
- Я слышала, вы навигатор, - сказала Фиона. – Вам интересно будет увидеть, как корабль уйдет от порта?
- Конечно, - кивнул Алик.
Он осторожно осматривал Фиону. У нее были и почти человеческие глаза, и туловище, и руки, и ноги, тело походило на человеческое. Алик решил, что их специально поручили именно гуманоидам. Близкий вид и схожий менталитет.
- Вам интересна я? – спросила Фиона.
- Да, - ответил Алик.
- Я с планеты Анцип, как называет нас ваша раса. Мы тоже недавно открыли космос и тоже воевали с Галактисом, даже более упорно, чем вы. Мы двуполые существа, но женщины у нас отличаются от мужчин. Я женщина. Мне приятно было увидеть Эл. Я хотела бы сопровождать ее, не обижайтесь, но когда увидела, что вы похожи, поняла, что значения это не имеет.
Фиона шагала рядом. Она на две головы была выше Алика и поэтому склонялась к нему, когда говорила.
- Вы хорошо говорите, - сказал Алик.
- Я специально училась. Я зык Земли не трудный. Я стараюсь говорить правильно.
- Я хотел бы выучить ваш язык.
- Мы общаемся образами, - Фиона очертила крупным пальцем контур в воздухе. – Мы стоим на такой стадии развития, когда речь утрачивается.
- Я могу попробовать? – спросил Алик.
- Вы уверены, что получится? – усомнилась Фиона. – Нужно очень точно представлять объекты.
- Можно начать с простого, - сказал Алик. – Вот, например.
Он закрыл глаза и представил Фиону. Как только видел ее.
- Я так выгляжу? – спросила Фиона.
- Не получилось? – спросил Алик.
- Главное, что вы поняли принцип, - успокоила его Фиона. – Наша раса называет землян «дети Вселенной». Вы молоды и хорошо учитесь. Потребуется много труда, чтобы освоить наш язык. Лучше поберечь силы для той работы, которую вам поручат. Здесь не учат специально, как принято на Земле. Здесь каждый учится сам, ему только дают совет и подсказывают, что нужно и что не нужно делать. Обучение длится всю жизнь.
- Дети Вселенной, - повторил Алик, словно не слушал вторую половину объяснения. – Красиво. Когда мы отчаливаем?
Фиона снисходительно склонила голову.
- Я слушал внимательно, - пояснил Алик, - только чему я буду учиться?
- Вы хотите быть спасателем? – спросила Фиона.
- Я хочу помогать. Пока. Не уверен, что сейчас я способен кого-то спасти.
Фиона приложила палец ко рту без губ.
- Люди иначе понимают, что значит - спасать. Сначала я советую вам разобраться, что такое спасатель в нашем понимании.
- Спасибо. Вот вы и дали мне первый совет, - Алик не смог сдержать улыбку.
Фиона смотрела на него как-то странно. Ее глаза изменились.
- Я сделал что-то не так? – спросил Алик.
- Вы все время беседы беспокоитесь о капитане Эл. Полагаете, здесь ей что-то угрожает? В чем причина беспокойства? – спросила Фиона.
- Как вы узнали? – спросил Алик, а потом поднял руку, чтобы она не отвечала. – Впрочем, я догадался. Люди иногда волнуются друг за друга, это нормально. Капитан Эл близкий мне человек. Я часто думаю о ней, когда ее нет рядом.
- Такие мысли могут помешать делу, - сказала Фиона.
- Я научусь думать только о деле, - сообщил Алик.
- Я слышала, что у людей такие чувства называются любовью, - Фиона очень точно передала вкрадчивую интонацию.
- Да, - сказал Алик уверенно.
Больше они не говорили. Фиона показала ему, как громада корабля мягко оттолкнулась от пирса и поплыла в космос. Никаких пояснений не последовало. Алик пронаблюдал немую сцену.
- Через час вам назначена встреча с капитаном. Час здесь исчисляется иначе, чем вы представляете. Сейчас я покажу место, где вы будете отдыхать, а потом объясню меры исчисления времени и некоторые детали, которые вам необходимо знать заранее. Не волнуйтесь, я не буду мучить вас этикетом.
Миу и Димка отправились на громадную площадь, где стояли корабли. Там Димка заметил Геликс.
- Наш корабль, - сказал он Миу.
- Ваш-ш, - подтвердил Миу, прошипев последнюю букву. - Дим-м люб-б-ит пол-л-еты, - констатировал Миу.
Димка понял это как вопрос.
- Да. Я люблю скорость, виражи, - он показал рукой дугу.
- Эти маш-шины не могут л-летать. Они пер-пер…
- Перемещаются, - закончил Димка.
- Да.
- Значит, будет больше времени на другие дела, - сказал Димка.
- А что бы вы х-хотели дел-л-лать?
- Пока – что придется. Я не знаю, куда именно меня отправят, на что я гожусь. Я умею вести наблюдение, разведку.
- Тер-р-пение – хорошо, - сказал Миу. – Не беспокойтесь сей-й-час. По-том. Нрав-в-вятся эти к-к-кат…лодки.
- Вполне. На вид красивые.
- Миу знает о Дим. Дим спа-сс много че-че-л-ловек, кри-чать на капит-ттана. Спаса-тель.
Димка не понял его.
- Когда? – спросил он.
- Давно, - сказал Миу. – Пла-н-нета. Пла-а-амя. Сильно-о-е горе. Хо-о-те-л-л умирать. Ири-и-ана знат-ть.
Димка догадался, что он знает про Уэст.
- Откуда ты знаешь? – спросил он.
- Те-ллепа-т-т -…Мыс-с-ли. Давно. Сон.
- Ты видел во сне?
- Да. Торн прис-с-с-лал меня. Я же знать Дим во сне.
- Здорово. Здесь все так умеют? – спросил Димка.
- Не вс-се. Дим не умеет.
- А остальные?
- Не вс-се. Ал-лик не умеет.
- А остальные? А Эл умеет?
- Ка-п-питан Эл умеет. Ви-д-деть Миу и ул-л-лыбать. Хо-о-рошо по-ним-мать. Миу смо-отрит, капитан Эл тож-же см-м-мотрит.
Димка ничего не понял.
- Кап-питан Эл хит-т-трый…Пря-т-т-тать себя глубо-к-ко, - продолжил Миу.
- Я не понимаю, - сказал Димка.
- Не в-ви-и-деть - и не по-н-нимать. Дума-ать - и не поним-мать. Одн-но и тоже, - объяснил Миу.
- Абра-кадабра, какая-то, - сказал Димка.
- А-б-бра… что? – переспросил Миу.
- Непонятно, - подобрал Димка нужное выражение. – Может потом будет яснее. А куда мы полетим, то есть переместимся?
- Фаэтон, - сообщил Миу. – Капитан Торн так на-а-азвал планету. Че-ло-век говорит пл-о-о-хо. Фаэ-э-тон мо-ожно говорить. Даже Миу. Я. Дим не пон-ннимает Миу. Меня.
- Пустяки, - сказал Димка. Он подумал, что Миу волнуется, решил успокоить. – Со временем научимся.
- Ма-а-ло времени, - сказал Миу. – Сразу учись. П-о-о-том летать. Перемещаться. Го-о-ворить и вс-т-тречаться - нет времени.
- Я – пилот, а Миу кто? – спросил Димка.
- Миу – это Миу, - ответил Миу.
- Должность. Работа, - пояснил Димка.
- Миу – это связь с другими существами. Пере.. пере…
- Переводчик, - догадался Димка.
- Верно. Дим учится хо-ро-шо. Идем да-а-льше. Покажу, где отдыхать. Бы-ыть от других. Спать.
- Идем, - согласился Димка.
Миу привел его в многокомнатное помещение, где совсем не было дверей. Димка сразу натолкнулся на Алика.
- Я оста-авляю вас, - сообщил Миу и удалился.
Как только Миу ушел, Алик спросил у Димки:
- Ну, как?
- Интересно. Общаться туговато. Представляешь, они о нас знают, - ответил Димка.
- Я уже понял, - сказал Алик. – Интересно, куда нас теперь?
- Понятия не имею. По-моему у них тут все по-другому. Что в их понимании спасатель?
- Фиона предложила мне понаблюдать и сделать свои выводы. Знаешь, мне здесь интересно. Необычно.
- А можно нам отсюда выходить? – поинтересовался Димка.
- Давай осмотримся. Скорее всего - это наша квартира, - предложил Алик. – Ничего нет, ни мебели, ни окон. Как тут жить?
Они обошли все помещения, их оказалось семь, все одинаковые.
- Непонятно, - сказал Димка.
- Очень даже все понятно, - раздался от входа голос Эл.
Ребята вмиг оказались рядом.
- Пошли, я объясню, - сказал она.
Эл зашла в одну из комнаток, и без долгих объяснений стала нажимать и толкать стены. При этом она сообщала.
- Кровать, - из стены выехало подобие кровати. – Стол. Кресло. Окно.
Все, что она называла, выплывало и выезжало, возникало само собой.
- С нашей одеждой вопрос еще не решен. Геликс сконструирует нам то, что нужно. Я займусь.
- Как ты это делаешь? – спросил Алик.
Эл хитро улыбнулась. Она достала из поясной сумки два браслета.
- Держите, - сказала она.
Димка повертел браслет в руке: он оказался перламутровым и эластичным, словно из кожи, только прозрачный и очень мягкий. Алик надел браслет сразу.
- Ясно, - сказал он. – Чудес не бывает. Дай-ка, я так попробую.
Он скрылся в другом помещении.
Мы будем жить вместе? – спросил Димка.
- Да, - сказала она, - пока вместе.
- Здесь нет стола, - сообщил Алик издалека.
- Значит, он не нужен, - громко сказал Эл.
Димка, наконец, надел браслет. Что же он увидел? Зрение трансформировалось. Комната стала выглядеть иначе. Воздух был наполнен знаками, давно ему знакомыми. Он понял, что достаточно задеть символ и появится нужный предмет. Димка отправился через секунду в соседнюю комнату – экспериментировать.
Эл улыбнулась. Новые возможности вызывали естественное любопытство ее друзей.
Ей стало легче. Она отбросила прежние сомнения, будущее уже не казалось мрачноватым, тревога ушла, и Эл почувствовала, что готова стать частью всего этого громадного «организма». Эл твердила себе, что главное – быть нужной и полезной, а время и обстановка особой роли не играют.
Она не хотела возвращаться в земное будущее, но сюда пришла с удовольствием.

***
Назначенная встреча оказалась смотринами. Они стояли в круглом зале в специальной зоне, а вокруг двигались разнообразные существа. Эл стояла чуть в стороне, что позволило ей наблюдать, как исследуют друзей. Димка и Алик стояли навытяжку с каменными лицами и только водили глазами из стороны в сторону.
Очень маленькое существо вспорхнуло на плечо Алику, потом перебралось к Димке. Там оно задержалось. Димон растерялся, вращал глазами, потом повернул голову. Существо шарахнулось в сторону. Для него Димка был гигантом, а поворот его головы движение пугающее.
Эл они игнорировали. Она скрестила руки на груди и стала рассматривать каждого из присутствующих. Кроме Торна их было семеро. Один очень походил на доктора, что при первом знакомстве осматривал ее. Двое были одинаковые, представители одного народа. Они не двигались, скорее всего, им было это не нужно. Самый мелкий, которого напугал Димка, оказался самым шустрым. Его движения были похожи на метания. Эл сочла, что он, видимо, эмоционален больше остальных. Пятым был анципоид – мужчина, совершенно не похожий на Фиону, о которой Эл уже знала от Торна и Алика. Эл осмотрела его особенно внимательно, он заметил, и они встретились глазами. Он поклонился, Эл ответила ему тем же. Шестой – тенеподобный, размером больше человека, прошел сквозь Алика, словно его и не было. Димка вздрогнул, когда увидел, как он движется к нему. Эл вспоминала справочник. Это существо-тень называется стерц, земляне квалифицировали его как опасное. Димка выдержал проход сквозь него, потом выдохнул облегченно. Эл ждала своей очереди, но тень обошла ее стороной, сделала круг. Вдруг тень изменилась, вместо нее возникла точная копия Эл со скрещенными на груди руками. Эл улыбнулась и тень улыбнулась. Эл протянула руку и коснулась плотного человеческого тела – копия была не иллюзией, а самой настоящей. Эл изобразила на лице удивление. Тень приобрела прежний вид и заняла место рядом с Торном.
Там же было нечто, седьмое – медузоподобное с пупырышками, которые периодически превращались в щупальца, не меньше сотни. Оно пульсировало и напоминало морское животное.
Осмотр закончился, к тому времени на лицах двух молодых людей появилась бледность. Эл не осматривали, она догадалась, что заочно ее уже знают, в осмотре нет надобности. Эл подошла к друзьям, встала рядом. Димка покосился, Эл подмигнула ему, потом перевела взгляд на Алика, он слабо улыбнулся.
К гим подошел Торн, они образовали круг.
- Ну что же, я готов сообщить, что вы с этого момента являетесь учениками спасательного корпуса. Под моим руководством и с помощью моих помощников вы будете осваивать новое дело. Работа будет колоссальная, но не бойтесь. Главное – слушаться и добровольно выполнять то, что потребуется. Посмотрим, на что вы годитесь. Многое, что вы знали на Земле, понадобиться здесь, старый опыт, надеюсь, не забыли. Эл, ты пойдешь со мной. А вы, - он кивнул Димону и Алику, - можете быть свободны. Ваши помощники найдут вас, если потребуется. Советую осмотреть судно, здесь много интересного.
Эл последовала за Торном, бросив прощальный взгляд на друзей.
Торн стал говорить прямо в галерее, в которую они вышли из круглого зала. Торн шел не оглядываясь. Эл догоняла его, стараясь не упустить ни слова.
- Ты уже не сомневаешься в выборе? – начал он вопросом.
- Почти, - ответила Эл.
- У нас мало времени. Чрезвычайно мало. Я объясню на ходу. Мой корабль участвует в сложной операции. Однажды Галактис совершил ошибку, смешав на планете две расы. Эксперимент оказался так удачен, что это считалось едва ли не великим экспериментом. Последствия сказались спустя тысячеления. Планете грозит катаклизм, не всей, но выживание разумных существ, там под вопросом. Мы должны эвакуировать наблюдателей. Тебе нужно будет вытащить одного из них. Мы его потеряли.
- Почему я? – последовал естественный вопрос.
Торн его ждал, и ответ был готов. Торн завел Эл в уединенное место и усадил.
- Видишь ли, девочка. События разворачиваются непредсказуемо. За последние несколько лет произошло много странного на Фаэтоне, так условно мы назвали планету. Наши наблюдатели пропадают один за другим; они не умирают, но наотрез отказываются возвращаться. За теми, кого мы еще контролируем, установлен постоянный контроль. Происходит следующее. Мы подменяем одного из случайно погибших обитателей планеты копией. Это очень старинный, хорошо отработанный трюк. Наблюдатель точно копирует свою модель и внешне и внутренне, в него поселяют личность того, кого он должен играть. Но со временем личность погибшего начинает обладать сознанием наблюдателя, и мы его теряем. Спасенных приходится долго лечить. Раньше такого никогда не случалось. На Фаэтоне все шло хорошо, но в преддверии будущей катастрофы ситуация изменилась. За последний месяц мы потеряли очень многих. Там есть и земляне. Один из них достанется тебе. Разведка не нашла его до сих пор. Все наблюдатели, и он в том числе, имеют связь, он ее утратил. Если он мертв, твоя задача упрощается. Если жив, у тебя будет три недели, чтобы спасти его. Я говорю тебе только основные моменты, детали выяснишь при подготовке. Почему ты? Дай мне слово, что не будешь впадать в отчаяние и примешь то, что я скажу, как должное?
- Вы меня пугаете, - Эл нахмурилась. – Речь идет о моих способностях?
- Да. У тебя гибкая биологическая матрица, - сказал Торн и вкрадчиво посмотрел на Эл, он ждал реакции.
Она спросила:
- Что это значит? Я не понимаю, что такое гибкая матрица?
- Это значит, что ты, при определенных условиях, можешь мутировать в любое существо, в определенных пределах, разумеется. У обычных людей матрица постоянная – это набор биологических, созданных эволюцией, качеств. Люди не меняются, а ты можешь.
Он увидел, как лицо Эл окаменело, глаза округлились, она открыла рот и замерла. Торн не ожидал шока. После некоторого ожидания он похлопал Эл ладонью по щеке. Эл шумно вздохнула и отшатнулась, а потом ее стало трясти, как в лихорадке.
Торн подвинул свое сидение ближе, взял её руки в свои и сжал.
- Кто я? – простонала Эл. – Кто я? Отвечайте… Отвечайте.
Она помрачнела, глаза стали пустыми. Торн был удивлен.
- Что это значит?.. Что это значит? – стала повторять она.
- Эл, - позвал ее Торн.
Она не отозвалась. Торн стал трясти ее за плечи, она не обращала на него внимания, только шевелила губами, словно спрашивала у самой себя.
Торн вызвал врача. Он пришел в сопровождении двоих землян. Девушка никак не отреагировала на их появление. Ее осматривали, заглядывали в глаза. Эл молчала, теперь она даже не говорила ничего.
- Что это? – спросил Торн у одного из землян.
- Сильный шок. Что произошло, капитан? – врач был удивлен не менее Торна.
- Это не шок, - поправил его маленький гуманоид. – Уходите немедленно. Все.
Двое землян моментально выполнили приказ врача, увлекая за собой Торна.
- Мне необходим хотя бы один стерц! – крикнул им в вдогонку гуманоид. – Закройте дверь защитным экраном.
***
Эл открыла глаза и поняла, что лежит на холодном полу лицом вниз. Она перевернулась на спину. В груди было холодно, словно туда набили льда. От холода ее стал бить озноб.
Над ней склонился маленький человечек, его тонкая шея смешно изогнулась.
- Доктор? – удивилась она.
- Узнала. Как себя чувствуешь? – спросил он не очень четко.
- Голова болит, - ответила Эл. – Гудит. Холодно.
- Понимаешь, что произошло? – последовал вопрос.
Эл закрыла глаза, напрягла память и простонала.
- Приступ, - выдохнула она.
- Да. Очень сильный. Ты имеешь характеристику выдержанного существа, - сказал доктор, – я же вижу иное.
- С некоторых пор, так и есть, - подтвердила Эл.
- Слишком неадекватно переносишь аномалии своей природы, - прокомментировал врач.
- Что? – Эл с трудом его понимала. Гул в голове не утихал и мешал ей слушать.
- Помнишь, как разрушила камеру для исследований? – спросил маленький гуманоид.
- Так это действительно вы?
Гуманоид поклонился.
- Я опять что-то испортила?
- Нет. Здесь все устроено так, что навредить ты не можешь. Только то, что было тогда, и то, что сейчас – совершенно не похоже одно на другое.
- Я не могу ничего сказать. Я ничего не знаю. Опять все изменилось? И я?
- А ничего не произошло. Ты сейчас - обычный человек, - успокоил ее доктор.
- Обычный, - Эл усмехнулась. – Я хуже бомбы.
- Не преувеличивай. Один из местных стерцов с удовольствием поживился энергией, просил передать свою благодарность. Он впитал все, что ты излучала. Пользу можно извлечь из всего.
Эл, наконец, села. Гуманоид был теперь на голову выше, она посмотрела на него.
- Вы можете мне объяснить, что происходит?
- Боюсь, что шок повторится, - ответил врач. – Прошло мало времени.
- И все же. Я прошу.
- Хм, - хмыкнул доктор и положил свою сухую трехпалую ручку Эл на плечо. Ручка оказалась очень теплой. – Ты торопишься узнать о себе, но чем больше узнаешь, тем труднее будет справляться со своими возможностями. Я не знаток человеческой природы, но скажу, что сила, которая живет, не несет в себе ничего необычного, ею пропитан весь космос. В обычных существах она гармонично течет и пульсирует, а ты накапливаешь, и не можешь ею управлять. Только в одном случае она не беспокоит, если о ней не думаешь или не знаешь. Но теперь это не так. Придется учиться владеть собой. Вы просто не практиковались. Без тренировки, не избавишься от аномалий, если только не найдешь иной способ.
Эл тяжело вздохнула, поморщилась и сдавила руками голову.
- Капитан знает? – спросила Эл.
- Разумеется, - кивнул врач. – Он сожалеет, что стал виновником приступа. Он просил передать, что миссия откладывается.
- Меня вернут обратно? – спросила Эл.
- Это не в моей компетенции, - сказал врач.
- Извините. Я хочу побыть одна, - попросила она.
- Отдыхайте. Я оставлю связь лично со мной. Попробуй найти ответ сама, но не пытайся задавать себе вопрос «кто ты?». Исследуйте что есть. Иначе, приступ повторится снова.

***
Чем больше Эл размышляла о случившемся, чем больше погружалась в себя, тем отчаяннее казалось ей собственное положение. Она ощущала растерянность. С минимумом знаний постичь, что с нею происходит, было невозможно, пойти и спросить не у кого, ей дали понять, что она не готова слышать правду. Пришлось вспомнить, что такое приближение приступа. Солнечное сплетение начинало вибрировать, а в пальцах появлялось напряжение, словно из них вот-вот выскочит разряд. Тогда она ложилась на пол и волевым усилием заставляла себя успокоить. Она вызывала одно воспоминание. Она мысленно представляла, как стреляет из арбалета, а в место стрел сила. Она думала о чем угодно, только не о прошлом, не о себе самой.
Эл поняла, что застряла в неизвестности. Ею овладело отчаяние. Образовалась пустота, которую нечем было заполнить. Все, что было раньше, казалось перечеркнутым. Она испытала чувство безысходности. Она не может брать на себя никакой ответственности, поскольку не сможет предвидеть результат. Опасения Рассела были весьма обоснованы. Он лучше видел ситуацию, чем она. О, Космос, как она была наивна!
Доктор оставил ей модель ее тела со всеми параметрами. Иногда, она час или больше могла простоять возле собственного изображения. Эл скрупулезно изучала свою копию, все более приходя к выводу, что ее познаний даже в земной медицине недостаточно, чтобы понять смысл аномалий.
Шли дни. Отчаяние не оставляло ее.
Однажды Эл потревожил стерц-тень. Он прошел сквозь нее. Эл ощутила неприятное чувство, словно ее разобрали на атомы, а потом собрали снова. Тень сделала то, что раньше – создала копию. Копия заговорила.
- Мы похожи, не так ли? – спросила копия.
Эл медлила с ответом. Тень ждала.
- Похожи. Очень, - последовал ответ.
- А в чем разница? – спросила тень.
- Ты можешь стать тем, чем был раньше, - ответила Эл. - А я нет.
- У тебя депрессия, - сказала тень.
- А ты знаешь, что такое депрессия? – поинтересовалась Эл и усмехнулась.
- Люди - забавные существа, - сказала тень. – Они не любят меняться. Закон гласит, что нет ничего постоянного, все в движении. Ты любишь движение, я это чувствую. «Перемены всегда хорошо…» - что значат твои слова?
- Мои слова? Ты что… знаешь мои мысли?
- Да, я знаю, что ты так говорила. Что, слова ничего не значили?
- О чем ты хочешь мне сказать?
- Догадайся. Это лучше, чем думать о самоубийстве.
- Хочешь помочь, - догадалась Эл.
- Хочу? Мое желание тут не при чем. Вот чего хочешь ты?
- Я хочу быть человеком, - сказала Эл, - обычным человеком…, - голос Эл дрогнул.
- Никогда не знать звезд, - закончила тень. – Твоя боль заразительна, как болезнь. Откуда она?.. Воспоминания.
Тень издала стон и положила руку себе на грудь.
- Не трудно – победить эту боль. Хочешь, я скажу как? – предложила тень.
- Как?
- Тебе сотрут память. Ты вернешься туда, откуда прилетела. Хочешь, я попрошу за тебя Торна? Он сам не посмеет тебе предложить. Капитан считает, что совершил ошибку, потревожив тебя. Он хочет исправить положение. Ваши намерения совпадают.
Эл посмотрела на тень. Ее точная копия повела бровью и склонила на бок голову. Лицо осталось бесстрастным.
- Когда мне удалось сквозь тебя пройти, я понял, если ты не будешь знать, это не причинит тебе боли и ничего не изменит. Не будет перемен, не будет отличия от человека. Ты не будешь помнить. Просто забудешь.
Взгляд настоящей Эл ожил.
- Пожалуй. Я смогу уйти одна? Без друзей. Я уговорю их остаться. Я уйду одна.
- Они не согласятся. Может сделать иначе. Не говорить им ничего. Пусть думают, что ты на задании, а потом, когда пройдет время, они узнают и поймут.
- Такой вопрос может разрешить только капитан Торн, - сказала Эл. – Я скажу ему.
- Лучше я сам. Проводи меня, - попросила тень. – Он придет сюда, как только узнает. Прощай.
- Забвение, - произнесла Эл, и ей стало легче.
Тень снова стала тенью и скользнула прочь. Торн появился спустя некоторое время.
- Стерц сказал о вашей беседе. У этих существ туго с моралью. Эл, ты уверена, что хочешь этого? – спросил он.
- Хочу, - уверенно сказала Эл.
- Я не в праве давать тебе совет, - сказал Торн. – Этим ты все перечеркнешь. Это порыв. Остынь.
- Речь не обо мне. Я хочу оставить здесь своих друзей. Я хочу просить за них, за их будущее. Они мечтали вернуться сюда. А я хочу уйти. Так лучше.
- Эл, они тебе не простят… Это похоже на предательство, - сказал Торн.
- Нет. Они поймут. Со временем.
- Алик кажется, любит тебя, - сообщил Торн. – Как быть с ним?
- Он любит Эл, которую знал до недавнего времени. Он любит человека, а я нечто другое. Он забудет. Пройдет время и он встретит другую девушку. Больше я не буду обсуждать эту тему. Я хочу просто узнать, могу я уйти одна?
- Можешь, - кивнул Торн. – У тебя будет два местных дня, чтобы все обдумать, а у меня, чтобы подготовить твой уход. Прости меня за то, что из моих уст ты узнала эту правду. Я сожалею, что причинил тебе боль. Я сделаю то, что ты просишь. Только подумай очень хорошо. По-моему, ты хочешь совершить глупость. Я старше, Эл, мой опыт подсказывает, что ты должна бороться. У тебя есть будущее. Я себе не прощу такой ошибки.
- Я никого не обвиняю. Если потребуется больше времени, я подожду.
- Не беспокойся об этом. Если ты захочешь увидеть друзей…
- Нет, - не дала ему договорить Эл.
Торн вдруг осознал, что если он не предпримет ничего, она уйдет.
Он подошел, схватил ее за плечи. В нем проснулся человек, его давняя память о Земле.
- Эл, опомнись. Девочка моя. Это не капитан с тобой говорит, а человек Торн. Это только страх! Прими все, как есть и иди дальше. Скоро ты будешь смеяться над этим. Впереди много трудных дел. Ты здесь нужна. Я знаю. Я уверен. Я клянусь. Это не обман. Есть то, что можешь сделать ты. Твоя часть огромной работы, а ты хочешь себя убить.
- Торн! Не мучайте меня. Я приняла решение. Идите, у вас есть более важные дела, чем я.
Торн отпустил ее, посмотрел уже строго.
- Я пришлю специалиста. Тебе придется общаться с ним. Процедура не так проста, за то гарантия абсолютная. Через два дня все будет кончено.
Эл решила, что он пытается напугать ее. Она кивнула ему.
Торн ушел. Действительно скоро явился человек, землянин.
- Я – Эйсмут - специалист по удалению памяти. Мне необходимо ваше официальное согласие на утилизацию ваших воспоминаний. Я в свою очередь гарантирую, что никто ими не воспользуется, - он говорил ровно, бесстрастно, словно каждый день произносил заученные однажды фразы.
- Это больно? – зачем-то спросила Эл.
- Нисколько. Уснете здесь, проснетесь там. Новые воспоминания быстро затмят прежние. Удаление полное. Мы совместно решим, что вы будете помнить, а что исчезнет.
Процедура оказалась непростой. Эйсмут оказался неутомим. Их беседа длилась очень долго. Он требовал точного разделения памяти, и чтобы Эл точно указывала, что уничтожить. Он задавал бесчисленное количество вопросов, измотал ее до такой степени, что Эл захотелось спать.
- Я устала, - сказала она.
- Надо потерпеть. Иначе придется начать все с начала. Это принципиальный вопрос. Выпейте чего-нибудь бодрящего, я принесу.
Он напоил ее какой-то гадостью, голова прояснилась. Эл уже забыла, что когда-то пользовалась такими препаратами. Вместе со способностью соображать появились вопросы.
- Всё слишком кардинально меняется, - заключила она. – Я могу оказаться в своем времени, но в другом месте. Даже под другим именем.
- Я узнаю, что сможет обеспечить служба времени. Вы правы, удалить придется всю вашу жизнь лет до тринадцати, даже больше.
Эл посмотрела на него внимательно.
- Всю? – переспросила она.
- Чтобы не возникло рецидивов. Всю. Проще создать другую личность, чем вычленять куски.
- А возможно синтезировать новую память? – спросила она.
- Возможно, но это запрещено нашим кодексом.
- Пусть остается, что есть. Полная амнезия меня устроит. Скажем, авария.
- Да. Так и сделаем. Вас просто найдут. За то, что будет потом, ответственность несете уже вы сами.
Эл не помнила, сколько времени он мучил ее еще. Потом она с огромным трудом добралась до постели и провалилась в сон.
Ей приснилось, что ее память исчезла. Исчезло все, о чем они условились с Эйсмутом. Она стояла посреди улицы в двадцатом веке. Было утро, и люди уже торопились по своим делам. Эл понимала, что стоит на тротуаре у огромной витрины и чего-то ждет. Джинсы и рубашка – единственные ее вещи, еще сумка на плече, достаточно большая. Эл потянула молнию и стала шарить внутри. Она добыла солнцезащитные очки и какую-то книжку. Крупными буквами на ней было написано: ПАСПОРТ. Она положила книжечку обратно. Она стояла и не могла понять, что ей делать дальше. Прохожие обходили ее стороной.
- Кто я? – задала она вопрос проходящей мимо женщине.
Та глянула на нее и с опаской отошла. Эл задала вопрос еще нескольким прохожим, реакция оказалась одинаковой.
- Пьяная, наверное, - сказал один человек другому.
Эл не могла узнать ни одного лица. Поток людей увеличился, и она была вынуждена пойти с ними. Одна улица сменила другую, еще поворот, и еще, пока она не оказалась в колодце двора. Улица шумела, а здесь было тихо. Пустые окна и никого вокруг. Она оглянулась, она стояла одна, не знала, куда ей теперь идти, кто она такая. Она испытала сначала чувство беззащитности, а потом жуткий страх. Крик вырвался из груди.
Эл в ужасе вскочила. Это был корабль, комната, где она заснула. Эл нашла воду и стала пить, чтобы успокоиться. Сердце постепенно стало биться ровнее. Эл села на кровать. Ей приснился кошмар, сопровождаемый яркими эмоциями. Эл перевела дух и стала ходить по комнате. Ей предстояло прожить еще некоторое время до решающего момента. Она опять пыталась уснуть. Ничего не получалось. Эл ворочалась с боку на бок, потом открыла глаза и уставилась перед собой.
При воспоминании об экзекуции Эйсмута Эл поежилась. Она встала и вышла из своего убежища. Короткая прогулка по галерее, которая вела в круглый зал, и обратно. Эл ходила туда обратно, не надеясь кого-нибудь встретить. В галерее неожиданно появился Торн в сопровождении Эйсмута.
- Эл, что ты здесь делаешь? – спросил капитан.
- Вышла пройтись, - ответила она.
- У тебя измученный вид, - посочувствовал ей Торн. – Работа завершена, мы как раз пришли за тобой.
Эл осмотрела обоих и кивнула.
- Скорее бы, - сказала она. – Я места себе не нахожу.
Торн обнял ее за плечи.
- Не волнуйся. Такие операции здесь не редкость. У Эйсмута большой опыт, не только с людьми. Проснешься уже дома. Дай посмотрю на тебя.
Торн отстранил Эл от себя, слабо улыбнулся.
- Иди, - сказал он.
Эйсмут сделал жест, приглашая Эл следовать за ним. Она двинулась, а потом посмотрела на Торна. Он смотрел спокойно, отстранено, он ждал, когда она уйдет. Эл кивнула ему и пошла следом за Эйсмутом.
Внутри поднималась волна смятения. «Нет. Решение принято», - сказала она самой себе, чтобы прогнать сомнение.
Эл немного отстала от Эйсмута. Его широкая спина впереди заслоняла какую-то фигуру у выхода из галереи в круглый зал. Фигура стояла, не шевелилась, и, тем не менее, Эл не могла не заметить ее. Это была женщина – землянка, одетая в форму Космофлота с неизменным дыхательным фильтром у ворота костюма. Эл разглядела ее лицо. Она была не старше сорока, выше ее ростом. Эл смутилась, увидев этот взгляд. Лицо с крупными чертами, прямым носом, пухлыми губами, выражало смесь отчаяния и нерешительности, а глаза горели от слез.
«Землянка? Здесь? И слезы», - подумала Эл.
Лицо женщины выразило боль, едва Эл поравнялась с нею.
Эйсмут обернулся как раз в этот момент.
- Эл, поторопись, время ограничено, - напомнил он ей, когда Эл остановилась в двух метрах от женщины.
- Я догоню, - сказала она.
Эйсмут тоже остановился, а потом вежливо отошел дальше.
- Вы с Земли? – спросила Эл. – Из Космофлота?
Женщина с трудом кивнула.
- Вы меня знаете? – снова спросила Эл.
- Да, - сказала женщина.
Она сделала шумный вздох. Эл поняла, что она не смущена, она боится ее. Она тихо добавила:
- Я искала вас. Я видела ваших друзей.
- И что же вам нужно? – Эл старалась выглядеть официальной.
- Ваша помощь, - пугливо прошептала женщина, слезы потекли по щекам. - Я случайно узнала, что вы участвуете в миссии на Фаэтон, - сказала она неуверенно.
- Это неверная информация. Я собираюсь покинуть этот корабль.
Эл почувствовала собственное нарастающее раздражение. Женщина встала на ее пути к осуществлению задуманного.
Она подняла на Эл глаза и щурила их, стараясь сдержать слезы, она шмыгнула носом.
Эл посмотрела на Эйсмута, он выразил недовольство ее медлительностью. Эл собралась сделать шаг, проигнорировать ощутимый укол совести.
- А я надеялась, что летите вы, - сказала женщина.
- И без меня достаточно землян. Я ведь не единственный кандидат, да и неопытный к тому же, - ответила Эл. – Извините.
Эл решила обойти женщину, но та вцепилась в ее рукав.
- Не уходите, - простонала она и заплакала. – Я знаю, я их готовила.
Эл заиграла желваками на скулах. Эйсмут бросил на обеих короткий взгляд и понял, что девушка начинает злится.
- Эл, у нас нет времени, - напомнил он. – Или придется начать процедуру сначала. Тебе не нужны новые впечатления.
- Хоть какое-то время есть? – резко спросила она.
- Я буду ждать пять минут, - сообщил Эйсмут.
До него долетели громкие и резкие слова Эл адресованные землянке:
- Быстро! Только суть!
Женщина проглотила слезы, секунду собиралась с мыслями.
- Он гениальный ученый. Историк. Он выхлопотал экспедицию на Фаэтон одним из первых, когда Земле только разрешили наблюдение. Он там пробыл четыре года. Один. Он всегда считал, что Фаэтон близкая нам культура.
- Короче, - прервала ее Эл. – Чего вы хотите?
- Что бы именно вы его нашли, - коротко и испугано сказала женщина. – Я руковожу экспедицией. Капитан Торн не ошибся, когда позвал вас.
- Вы руководите экспедицией и одновременно уговариваете меня? Вы хотите, чтобы я перешла дорогу вашим подчиненным? – удивилась Эл. – Что еще за интрига?
- Он сделал предположение, которое подтвердилось. Он знает нечто важное. Некий эволюционный закон. Об этом знают и на Земле. От меня. Я была его куратором. А потом он решил погибнуть вместе с планетой, только чтобы не возвращаться на Землю. Он не верит в перемены на Земле и считает, что люди слишком алчные, его открытие плохо скажется на ходе земной истории. Больше я ничего не знаю. Если он вернется, то всю жизнь проведет в исследовательских центрах. Он почти безумен и из него будут вытаскивать его открытие. Я знаю. Поэтому не хочу, чтобы он возвращался домой.
- Тогда пусть погибнет, - заключила Эл.
Она решительно высвободила свою руку из пальцев женщины и пошла к Эйсмуту. Он ждал развязки уже с интересом.
- Он мой брат! Я виновна перед ним! Мне неважно даже увидеть его. Главное, чтобы он остался жить! – женщина сорвалась на крик и разрыдалась. – Спасите его. Я знаю как.
Эйсмут увидел, как брови Эл сошлись еще больше. Она сказала через плечо:
- Почему я должна вам верить?
- Мы близнецы. Мы похожи. Вы без труда можете проверить мои слова.
- Эл! Время, - с нетерпением сообщил Эйсмут. – Тебе придется принять решение.
Эл стиснула зубы, насупилась так, что ее миловидное лицо стало строгим и серым.
- Мы сможем повторить процедуру? – обратилась она к Эйсмуту.
- Еще раз? – Эйсмут был удивлен. – Все сначала? Лучше воспользоваться этим шансом.
Эл посмотрела на него из под бровей, потом подняла одну.
- Чудно. Я остаюсь, - выговорила она недовольно.
Она повернулась к женщине, та бросилась Эл на шею.
- Спасибо, капитан, - она обняла Эл и плакала без стеснения.
- Я не сказала, что согласна, - заявила девушка. – Я собираюсь только разобраться. Условие! Никаких интриг и тайн. Я моментально брошу это дело, если заподозрю вас в обмане.
- Я не лгу. Я знаю то, что никто не знает. Это сильно увеличит ваши шансы, - сквозь слезы сказала женщина.
Эйсмут повернулся к ним спиной и поднял лицо к потолку; оно озарилось довольной улыбкой. Он облегченно выдохнул.
- Люблю такую работу, - сказал он тихо в потолок.
Потом он коснулся уха, включая переговорное устройство и вызов капитана. Он шепнул:
- Торн, ты не поверишь. Она осталась.
- Как? – услышал Эйсмут возглас Торна.
- Здесь кое-что случилось, чьими-то молитвами. Ручаюсь, что скоро она пойдет тебя искать.
- Это большая удача, друг мой, - услышал он довольный голос Торна. – Сотрите немедленно все, что вы приготовили, а я найду способ, чтобы она осталась на долгий срок.
Эйсмут вернулся и сказал в полный голос:
- Я должен идти и аннулировать данные, - при этом он внимательно посмотрел на Эл. – До следующего раза, капитан.
Он ушел.
- Что ж. Пошли разбираться, - сказала она. – Кстати, как ваше имя?
- Виктория, - уже твердым голосом ответила женщина. – Куда вы хотели уйти?
- Туда, откуда пришла, - сказала Эл так, что у Виктории отпало желание выяснять подробности. – Мои апартаменты рядом.

Глава 3 Память

Корабль с тремя молодыми пассажирами стоял в порту, когда капитан Торн настроил созданное и переданное Геликсом изображение. Капитан хотел увидеть, как трое новичков пройдут через незнакомую им космо-базу к месту встречи. Пара молодых людей еще не имела опыта длительных контактов с другими видами разума. Они знали иные формы жизни по атласам и коротким справкам, могли повести неординарно и своеобразно. Другое дело Эл, она вообще исключение, хотя не знает об этом. Торну важно было увидеть, как они будут реагировать. Капитан Торн хотел предварительно составить мнение о них.
Он был лично знаком с одной лишь Эл, имел некоторое представление о том человеке, которого они называли Димоном или Димкой, как выяснилось в последствии, его настоящее имя было Дмитрий Королев. Третий из этой компании, Алик Славин, вызывал у капитана сомнения. О нем было известно, только то, что Эл считает его близким человеком.
Эл – капитан и имела право создать свой экипаж, на это она и рассчитывает. Команда из пяти молодых землян отлично подходила для ее экипажа. Четверо кандидатов у Эл уже есть. Торну предстояло объяснить девушке, что ее земное звание тут не имеет силы. Она будет разочарована, потому что, капитанствовать ей не придется.
Он наблюдал, как они уверенно шагают через перекидной мост, отделяющий пирс с их кораблем от улиц полиса. Еще немного, и они вольются в общий поток жителей и гостей.
Геликс потрудился над костюмами. Они смотрелись солидно, но невозможно понять, кто из них кто, мешали шлемы и защита. Они вели себя естественно, не махали руками, сдержано реагировали, когда мимо проплывало, проходило, двигалось то, что им незнакомо. Они шли пешком, не сели в катер на пирсе. Расстояние было приличное, и они явно не торопились. Торн слышал их беседу. Они увлеченно спорили о перемещении Геликса в пространстве, о телепортации, о скачках во времени, о временных петлях, о встрече на Земле с друзьями. Никаких разговоров о будущем. Они словно не видели необычную архитектуру и местных обитателей.
Только Торн успел так подумать, Эл остановилась.
- Смотрите, какая красота, - сказала она, - город в космосе.
- Необычно, - подтвердил Алик. У него был певучий голос и говорил он мягко. – Словно сон. Если что-то прекрасно, то прекрасно при любом зрении. Интересно, эти купола на самом деле купола или мы их такими видим?
- Вот познакомимся с местным населением и узнаем, - среагировал Димон. – У меня из головы ольгин вопрос не выходит. Запал, крутится, крутится. На долго ли мы тут?
- Знаете, о чем я однажды подумала еще там, в двадцатом? Что, по сути, меняется в нашем отношении к жизни оттого, что мы куда-то перемещаемся? – спросила Эл.
- Ну не скажи, - возразил Алик. – Разница большая. Возможности другие. Мы видим больше, знаем больше, учимся быстрее. Наше сознание становиться шире. Мы видим то, что не видят другие. А почему ты спросила?
- Просто так, - ответила Эл.
- Я еще не задумывался над этим. Только сейчас стал понимать, где мы, - заговорил Димка. – Это не сон. А ты верно спросила. Я понял. Зачем все это? Верно? Извечное - почему так, а не иначе?
- Верно, - согласилась Эл.
- Так голову сломать недолго, - сказал Алик. – Если я думал бы все время: почему и как? – без головы бы остался или я сам, или один из вас. Тут либо размышлять, либо действовать. А потом видно будет. Я делаю то, что решил, а время потом покажет, кому больше вреда или пользы от этого.
Они, наконец, миновали мост.
- Я не согласен, - возразил Димон. – Надо думать, что делаешь, а то можно такого наворотить. Помните, как в Индии мне подарили перстень, я его на пальце стал носить, а назначения не знал. Только от этого никакой уже конспирации не было. Идешь, а на тебя все пальцем показывают. Выходило, что я - духовное лицо.
- То, как тебя называли, переводилось как «хранитель», - пояснила Эл, а пальцем на тебя показывали, когда ты один ходил, без нас.
- Ну и пример ты придумал, - засмеялся Алик. – Я о другом говорил.
- Я тоже об этом, только с другой стороны. Важно знать, где ты находишься и куда дальше идти, - стал возражать Димка.
- Так не бывает, чтобы было точно известно, - спорил Алик. – Мы сейчас куда идем? Что из этого выйдет? Никто не знает.
- Мы не знаем, но те, кто позвали нас, знают. Перестаньте. Не надо спорить. Я говорила о другом. В чем здесь смысл? – вмешалась Эл.
- Тогда почему ты согласилась вернуться? Здесь в чем смысл? – спросил у Эл Алик.
- Я хочу разобраться в себе, - сказала Эл.
- Извечное «познай себя», - заключил Димка. – А знаете, почему я пошел? Не только из-за тебя Эл. Меня сюда тянуло, словно я здесь не сделал важное дело.
- Я тоже, - кивнул Алик. – Мы еще дома решили этот вопрос, пока ты была в Крыму. Мы тебе не стали говорить, думали – обидишься. Мы хотели вернуться сюда не потому, что ты уходишь. Дело и в нас самих. Наше место - здесь.
- Я больше скажу: вы сюда хотели больше, чем я, только вежливо молчали. Я думала, что и года не пройдет, как вы попроситесь обратно. Начинается очень важное время, ребята. Поздравляю нас – мы выросли. Считайте, что это наше первое нормальное назначение.
- А Уэст? – спросил Алик.
- Уэст? – переспросила она. – А кто из нас понимал, что там происходило на самом деле? Мы пытались выжить.
- Про тебя я бы так не сказал, - вставил заключение Димка. Он увидел, как Эл насторожилась. - Ладно, забудь.
- На Уэст я впервые поняла, что я не человек, - вдруг сказала Эл.
- Опять ты за свое, - сказал Алик. – Подумаешь. Ну, происходит с тобой что-то непонятное. Может быть, все люди так могут, но только не попадали в такие истории, как ты. А Лондер? Я же знаю, у него тоже были аномалии.
Алик едва себя не привел в пример, вовремя опомнился. Эл не заметила заминки, стала говорить:
- У него были мутации, которые, кстати сказать, описаны земной медициной, имеют научное обоснование, а у меня что-то другое.
- Напоминаю: ты можешь выяснить все это здесь, - сказал Димка. – Для того и явилась. Только не увлекайся очень, ты сюда, кажется, работать прилетела. Алик прав, не поднимай панику.
- Когда это я паниковала? – спросила Эл. – Ну-ка, напомни.
Тут Эл остановилась и встала напротив молодых людей. Так Торн ее узнал.
- Иногда бывает, - сказал Димка.
- Например? – резко спросила Эл.
- Да только что. Что будет? Что будет? Кто я? – подначивал Димка.
- Да так и есть, капитан, - поддержал его Алик.
Они кажется ссорились. Эл не должна была вообще заводить этот разговор. Торн рассудил, что она не осторожна. Что это? Попытка найти у них защиту? Не вышло.
- Вы что, поросята, сговорились? – спросила она. – Я паникую?!
Она вдруг взяла и стукнула их шлемы друг об друга.
- Вот вам за это! – заявила она.
- Ну, Эл, я тебе это припомню, - сказал Алик. – Мы в гостях, а то бы я задал тебе трепку.
- Ха! – воскликнула Эл.
- Двоих ты не одолеешь. Спорим?! – вмешался Димка.
Торн рассмеялся. Давно он не наблюдал и не слышал ничего подобного. Они вели себя как дети: спорили, шутили, цепляли друг друга. Он стал забывать, что среди людей такая форма общения считается нормой, он мыслил как капитан и ждал от Эл поступков капитана. Для нее молодые люди - прежде всего, друзья, а подчиненные в последнюю очередь. Авторитет Эл в этой тройке не был обеспечен ее званием. Они называли ее капитаном вместо прозвища, из уважения. Они ведут себя вольно, словно были здесь вчера. Интересно, чем они занимались в своем времени? Что помогло им сохранить спокойствие среди произошедших перемен? Как ему, будущему капитану и наставнику Эл, вести себя?
Торн почувствовал, что ему нужен совет. Он оставил наблюдение за молодыми людьми, препоручил их помощнику.
Капитан отправился на борт своего крейсера, где среди его экипажа был тот, чьими советами он не пренебрегал. Это был Зента. Он носил имя своей планеты, его цивилизация исчезла более ста двадцати земных лет назад. После переселения с Земли в колонию и бегства из нее в Галактис, Торн занял место рядового спасателя и прошел путь до капитана. Зента достался ему от прежнего капитана в качестве вечного пассажира. Как позже понял Торн, Зенте не нравилось, что его спасли. Его нашли умирающего, почти единственного среди населения планеты и, конечно, не смогли узнать лично – хочет он жить или нет. Торн всегда признавал это ошибкой, а Зента в свою очередь ненавидел тех, кто его спас. К счастью Торн был не из их числа. Зента категорически отказался поселиться, где бы то ни было, и заявил, что он умрет на этом корабле. Не умер, а поселился навечно. Он обладал могучей силой, страшной для восприятия землянина внешностью и скверным нравом. Он был жесток с теми, кто не нравился ему.
Когда восемнадцать лет назад Торн стал капитаном судна, ему потребовалось несколько лет, чтобы привыкнуть к нраву вечного пассажира. По долгу службы он должен был общаться с Зентой время от времени. На борту все были заняты делом, о Зенте просто забыли со временем. Торн вынужден был общаться с ним. Спасателем Зента быть не собирался. Торн позволил себе вольность и поторговался с ним на счет работы или помощи экипажу, за что получил серьезный ожог. Угроза того, что Зенту выкинут за борт, не произвела на него никакого впечатления, он заявил, что раз его уже спасли, то и убить не посмеют. Все сказанное он сопроводил едкими выражениями. Однако, скандал возымел действие на пассажира, и Зента однажды предупредил Торна об опасности. С годами Торн сделал невозможное - Зента из пассажира стал чем-то вроде советника на борту, а Торн понял, что перед ним не агрессивный монстр, а мудрое, великое существо, последний с планеты Зента – одинокий и несчастный.
Торн сильно удивился, когда Зента спросил однажды:
- Что это за беловолосый звереныш, которого ты приволок на борт?
Произошло это в тот первый раз, когда Эл после схватки с пиратами, появилась на борту крейсера Торна. Тут было чему удивиться. Зента вопросов не задавал. Никогда раньше. Торну потребовалось время, чтобы понять, о ком идет речь. Эл в сознании Торна не ассоциировалась со «зверенышем». Зенту, вообще-то, мало интересовали происшествия на борту. Торн подумал, что монстр говорит о ком-то другом.
Зента уточнил, спроецировал образ. Торн сказал Зенте, что это человек с его планеты, только другого пола. Торн не закончил фразу, Зента оборвал его:
- Мне это не интересно. Звереныш на тебя совсем не похож. Убери его с борта, а то он натворит тебе несчастий.
Через сутки Эл взорвала исследовательскую камеру, при попытке исследовать ее тело. Зента оказался прав. Это была потеря ценного медицинского аппарата, а сама Эл заподозрила дурное и пришла в ярость. После этого случая Торн заинтересовался позицией Зенты, пытался еще несколько раз завести разговор об Эл, только Зента игнорировал его попытки.
Сейчас Торн в очередной раз собирался спросить Зенту о ней. Капитан оказался в апартаментах Зенты и громко испросил аудиенции. Вечный гость вырос перед ним по своему обыкновению. Торн сделал очень длинную паузу – ритуал вежливости, как обычно.
- Пришел просить совета, - буркнул Зента, он отлично говорил на всех языках корабля. Сейчас он, кажется, был в добром расположении духа.
- Да, - сказал Торн. – Она здесь.
- Она, - повторил Зента.
- Мне действительно нужен совет. Но сначала вопрос, - осторожно сказал Торн.
- Так вопрос или совет? – Зента выказал недовольство.
- Я хочу отправить ее на Фаэтон, вместо всех тех, что были отобраны раньше. Я сомневаюсь, и она еще не знает. Я хочу, чтобы вы встретились. Ты можешь ей помочь?
- Ничего не выйдет. Не собираюсь с ней иметь дел.
- Почему? Только взгляни на нее. Я не прошу тебя встречаться лично.
- Ты слишком много думаешь. Ты всегда приходишь, когда тебе нужно. Ты ведешь только те разговоры, которые тебе нравятся. Совет я тебе дам. Тебе она нужна. Как бы ты не поступил – ничего не изменится в твоей судьбе. Но ты изменишь ее и будешь за это отвечать.
- Если я думаю неверно, если наши аналитики ошиблись, она погибнет. Только взгляни на нее.
- Мне все равно, умрет кто-то или нет.
- Она не все, - настаивал Торн. – Она выжила в двух катастрофах.
- Каждый умирает в свой срок.
- Взгляни на нее.
- Ты мне надоел, - заявил Зента. – Ты потревожил меня. Иди.
Торн ушел. Больше он ничего не мог сделать. Зента сказал: «нет».

***
- Торн! Капитан Торн! – Эл приветствовала его по-земному, жестом принятом в Космофлоте, а потом широко улыбнулась.
Плавный жест ее руки был грациозен. Молодые люди приветствовали его скованно, со смущением. Все трое стояли в ряд. Эл без шлема была чуть ниже товарищей, но шапка ее волос слегка скрадывала разницу в росте.
- Вас не затруднит провести эту встречу стоя? – спросил Торн.
- Нисколько, - ответила Эл.
- Тогда встаньте в белую зону зала, там будет легче дышать.
Торн указал им направление куда идти, они безропотно повиновались.
- Вам понравилось путешествие сюда? – спросил Торн. – Не обязательно отвечать только Эл. Пока, вы равноправные гости.
Алик набрался смелости и ответил первым.
- От Земли сюда мы переместились слишком быстро, а прогулка по городу была увлекательной, - Алик сказал и вежливо поклонился.
- Город в космосе – это очень красиво, - добавил Димон.
Эл только кивнула.
- Этикет соблюден, - Торн улыбнулся. – Я полагаю, вас волнует истинная цель вашего путешествия. Не буду скрывать, я испытываю волнение и тревогу по поводу этой встречи. Я хотел бы не обмануть ваших надежд. Приношу свои извинения заранее, если у вас возникнут неудобства. Вам придется осваиваться на ходу. Мы остановились в этом порту только чтобы забрать грузы и встретить вас. Ваша прогулка перед отлетом была единственным развлечением. Скоро я отдам приказ, и мы покинем порт. Вы приняты на службу. Ваше прибытие я расцениваю, как согласие. Я поручу вас своим помощникам, каждого в отдельности, но скоро мы вновь увидимся для новой беседы.
- А как же Геликс? – спросила Эл.
Торн снова улыбнулся. Эл беспокоилась за корабль.
- Скоро вам двоим предстоит большая работа. Тебя, Эл, и его будут готовить к заданию. Вы будете много работать вместе. О Димоне и Алике мы поговорим позднее. Я разрешаю вам посещать любые части корабля. Смотрите знаки на стенах, гуманоидам не везде можно ходить. Димону уже известно такое правило. Это не запрет, среда в некоторых отсеках губительна для землян. Я прошу вас вести себя естественно, правила вы узнаете постепенно. Новички у нас – лучшие гости. Только помните – здесь разные формы жизни, поэтому если не знаете, как поступить – не вступайте в контакт совсем. Вас не сочтут невежливыми или глупыми. Желаю вам новых знакомств и открытий.
Рядом с ними появились трое гуманоидов, все разные. Низенький остановился напротив Эл, самый высокий достался Алику, а средний, с проникновенными синими глазами, занял место рядом с Дмитрием.
- Я вас оставляю, - поклонился Торн.
Он стал уходить, складки его просторной одежды зашуршали в такт шагам. Его проводили вежливым поклоном.
Димкин напарник назвался Миу. Выговорить «Димон» или «Дмитрий» он не мог. Для него Димка стал просто Дим. Миу и Дим двинулись в одном направлении. Эл и ее сопровождающий, Сойпит – в другую. Фиона увела Алика.
- Я слышала, вы навигатор, - сказала Фиона. – Вам интересно будет увидеть, как корабль уйдет от порта?
- Конечно, - кивнул Алик.
Он осторожно осматривал Фиону. У нее были и почти человеческие глаза, и туловище, и руки, и ноги, тело походило на человеческое. Алик решил, что их специально поручили именно гуманоидам. Близкий вид и схожий менталитет.
- Вам интересна я? – спросила Фиона.
- Да, - ответил Алик.
- Я с планеты Анцип, как называет нас ваша раса. Мы тоже недавно открыли космос и тоже воевали с Галактисом, даже более упорно, чем вы. Мы двуполые существа, но женщины у нас отличаются от мужчин. Я женщина. Мне приятно было увидеть Эл. Я хотела бы сопровождать ее, не обижайтесь, но когда увидела, что вы похожи, поняла, что значения это не имеет.
Фиона шагала рядом. Она на две головы была выше Алика и поэтому склонялась к нему, когда говорила.
- Вы хорошо говорите, - сказал Алик.
- Я специально училась. Я зык Земли не трудный. Я стараюсь говорить правильно.
- Я хотел бы выучить ваш язык.
- Мы общаемся образами, - Фиона очертила крупным пальцем контур в воздухе. – Мы стоим на такой стадии развития, когда речь утрачивается.
- Я могу попробовать? – спросил Алик.
- Вы уверены, что получится? – усомнилась Фиона. – Нужно очень точно представлять объекты.
- Можно начать с простого, - сказал Алик. – Вот, например.
Он закрыл глаза и представил Фиону. Как только видел ее.
- Я так выгляжу? – спросила Фиона.
- Не получилось? – спросил Алик.
- Главное, что вы поняли принцип, - успокоила его Фиона. – Наша раса называет землян «дети Вселенной». Вы молоды и хорошо учитесь. Потребуется много труда, чтобы освоить наш язык. Лучше поберечь силы для той работы, которую вам поручат. Здесь не учат специально, как принято на Земле. Здесь каждый учится сам, ему только дают совет и подсказывают, что нужно и что не нужно делать. Обучение длится всю жизнь.
- Дети Вселенной, - повторил Алик, словно не слушал вторую половину объяснения. – Красиво. Когда мы отчаливаем?
Фиона снисходительно склонила голову.
- Я слушал внимательно, - пояснил Алик, - только чему я буду учиться?
- Вы хотите быть спасателем? – спросила Фиона.
- Я хочу помогать. Пока. Не уверен, что сейчас я способен кого-то спасти.
Фиона приложила палец ко рту без губ.
- Люди иначе понимают, что значит - спасать. Сначала я советую вам разобраться, что такое спасатель в нашем понимании.
- Спасибо. Вот вы и дали мне первый совет, - Алик не смог сдержать улыбку.
Фиона смотрела на него как-то странно. Ее глаза изменились.
- Я сделал что-то не так? – спросил Алик.
- Вы все время беседы беспокоитесь о капитане Эл. Полагаете, здесь ей что-то угрожает? В чем причина беспокойства? – спросила Фиона.
- Как вы узнали? – спросил Алик, а потом поднял руку, чтобы она не отвечала. – Впрочем, я догадался. Люди иногда волнуются друг за друга, это нормально. Капитан Эл близкий мне человек. Я часто думаю о ней, когда ее нет рядом.
- Такие мысли могут помешать делу, - сказала Фиона.
- Я научусь думать только о деле, - сообщил Алик.
- Я слышала, что у людей такие чувства называются любовью, - Фиона очень точно передала вкрадчивую интонацию.
- Да, - сказал Алик уверенно.
Больше они не говорили. Фиона показала ему, как громада корабля мягко оттолкнулась от пирса и поплыла в космос. Никаких пояснений не последовало. Алик пронаблюдал немую сцену.
- Через час вам назначена встреча с капитаном. Час здесь исчисляется иначе, чем вы представляете. Сейчас я покажу место, где вы будете отдыхать, а потом объясню меры исчисления времени и некоторые детали, которые вам необходимо знать заранее. Не волнуйтесь, я не буду мучить вас этикетом.
Миу и Димка отправились на громадную площадь, где стояли корабли. Там Димка заметил Геликс.
- Наш корабль, - сказал он Миу.
- Ваш-ш, - подтвердил Миу, прошипев последнюю букву. - Дим-м люб-б-ит пол-л-еты, - констатировал Миу.
Димка понял это как вопрос.
- Да. Я люблю скорость, виражи, - он показал рукой дугу.
- Эти маш-шины не могут л-летать. Они пер-пер…
- Перемещаются, - закончил Димка.
- Да.
- Значит, будет больше времени на другие дела, - сказал Димка.
- А что бы вы х-хотели дел-л-лать?
- Пока – что придется. Я не знаю, куда именно меня отправят, на что я гожусь. Я умею вести наблюдение, разведку.
- Тер-р-пение – хорошо, - сказал Миу. – Не беспокойтесь сей-й-час. По-том. Нрав-в-вятся эти к-к-кат…лодки.
- Вполне. На вид красивые.
- Миу знает о Дим. Дим спа-сс много че-че-л-ловек, кри-чать на капит-ттана. Спаса-тель.
Димка не понял его.
- Когда? – спросил он.
- Давно, - сказал Миу. – Пла-н-нета. Пла-а-амя. Сильно-о-е горе. Хо-о-те-л-л умирать. Ири-и-ана знат-ть.
Димка догадался, что он знает про Уэст.
- Откуда ты знаешь? – спросил он.
- Те-ллепа-т-т -…Мыс-с-ли. Давно. Сон.
- Ты видел во сне?
- Да. Торн прис-с-с-лал меня. Я же знать Дим во сне.
- Здорово. Здесь все так умеют? – спросил Димка.
- Не вс-се. Дим не умеет.
- А остальные?
- Не вс-се. Ал-лик не умеет.
- А остальные? А Эл умеет?
- Ка-п-питан Эл умеет. Ви-д-деть Миу и ул-л-лыбать. Хо-о-рошо по-ним-мать. Миу смо-отрит, капитан Эл тож-же см-м-мотрит.
Димка ничего не понял.
- Кап-питан Эл хит-т-трый…Пря-т-т-тать себя глубо-к-ко, - продолжил Миу.
- Я не понимаю, - сказал Димка.
- Не в-ви-и-деть - и не по-н-нимать. Дума-ать - и не поним-мать. Одн-но и тоже, - объяснил Миу.
- Абра-кадабра, какая-то, - сказал Димка.
- А-б-бра… что? – переспросил Миу.
- Непонятно, - подобрал Димка нужное выражение. – Может потом будет яснее. А куда мы полетим, то есть переместимся?
- Фаэтон, - сообщил Миу. – Капитан Торн так на-а-азвал планету. Че-ло-век говорит пл-о-о-хо. Фаэ-э-тон мо-ожно говорить. Даже Миу. Я. Дим не пон-ннимает Миу. Меня.
- Пустяки, - сказал Димка. Он подумал, что Миу волнуется, решил успокоить. – Со временем научимся.
- Ма-а-ло времени, - сказал Миу. – Сразу учись. П-о-о-том летать. Перемещаться. Го-о-ворить и вс-т-тречаться - нет времени.
- Я – пилот, а Миу кто? – спросил Димка.
- Миу – это Миу, - ответил Миу.
- Должность. Работа, - пояснил Димка.
- Миу – это связь с другими существами. Пере.. пере…
- Переводчик, - догадался Димка.
- Верно. Дим учится хо-ро-шо. Идем да-а-льше. Покажу, где отдыхать. Бы-ыть от других. Спать.
- Идем, - согласился Димка.
Миу привел его в многокомнатное помещение, где совсем не было дверей. Димка сразу натолкнулся на Алика.
- Я оста-авляю вас, - сообщил Миу и удалился.
Как только Миу ушел, Алик спросил у Димки:
- Ну, как?
- Интересно. Общаться туговато. Представляешь, они о нас знают, - ответил Димка.
- Я уже понял, - сказал Алик. – Интересно, куда нас теперь?
- Понятия не имею. По-моему у них тут все по-другому. Что в их понимании спасатель?
- Фиона предложила мне понаблюдать и сделать свои выводы. Знаешь, мне здесь интересно. Необычно.
- А можно нам отсюда выходить? – поинтересовался Димка.
- Давай осмотримся. Скорее всего - это наша квартира, - предложил Алик. – Ничего нет, ни мебели, ни окон. Как тут жить?
Они обошли все помещения, их оказалось семь, все одинаковые.
- Непонятно, - сказал Димка.
- Очень даже все понятно, - раздался от входа голос Эл.
Ребята вмиг оказались рядом.
- Пошли, я объясню, - сказал она.
Эл зашла в одну из комнаток, и без долгих объяснений стала нажимать и толкать стены. При этом она сообщала.
- Кровать, - из стены выехало подобие кровати. – Стол. Кресло. Окно.
Все, что она называла, выплывало и выезжало, возникало само собой.
- С нашей одеждой вопрос еще не решен. Геликс сконструирует нам то, что нужно. Я займусь.
- Как ты это делаешь? – спросил Алик.
Эл хитро улыбнулась. Она достала из поясной сумки два браслета.
- Держите, - сказала она.
Димка повертел браслет в руке: он оказался перламутровым и эластичным, словно из кожи, только прозрачный и очень мягкий. Алик надел браслет сразу.
- Ясно, - сказал он. – Чудес не бывает. Дай-ка, я так попробую.
Он скрылся в другом помещении.
Мы будем жить вместе? – спросил Димка.
- Да, - сказала она, - пока вместе.
- Здесь нет стола, - сообщил Алик издалека.
- Значит, он не нужен, - громко сказал Эл.
Димка, наконец, надел браслет. Что же он увидел? Зрение трансформировалось. Комната стала выглядеть иначе. Воздух был наполнен знаками, давно ему знакомыми. Он понял, что достаточно задеть символ и появится нужный предмет. Димка отправился через секунду в соседнюю комнату – экспериментировать.
Эл улыбнулась. Новые возможности вызывали естественное любопытство ее друзей.
Ей стало легче. Она отбросила прежние сомнения, будущее уже не казалось мрачноватым, тревога ушла, и Эл почувствовала, что готова стать частью всего этого громадного «организма». Эл твердила себе, что главное – быть нужной и полезной, а время и обстановка особой роли не играют.
Она не хотела возвращаться в земное будущее, но сюда пришла с удовольствием.

***
Назначенная встреча оказалась смотринами. Они стояли в круглом зале в специальной зоне, а вокруг двигались разнообразные существа. Эл стояла чуть в стороне, что позволило ей наблюдать, как исследуют друзей. Димка и Алик стояли навытяжку с каменными лицами и только водили глазами из стороны в сторону.
Очень маленькое существо вспорхнуло на плечо Алику, потом перебралось к Димке. Там оно задержалось. Димон растерялся, вращал глазами, потом повернул голову. Существо шарахнулось в сторону. Для него Димка был гигантом, а поворот его головы движение пугающее.
Эл они игнорировали. Она скрестила руки на груди и стала рассматривать каждого из присутствующих. Кроме Торна их было семеро. Один очень походил на доктора, что при первом знакомстве осматривал ее. Двое были одинаковые, представители одного народа. Они не двигались, скорее всего, им было это не нужно. Самый мелкий, которого напугал Димка, оказался самым шустрым. Его движения были похожи на метания. Эл сочла, что он, видимо, эмоционален больше остальных. Пятым был анципоид – мужчина, совершенно не похожий на Фиону, о которой Эл уже знала от Торна и Алика. Эл осмотрела его особенно внимательно, он заметил, и они встретились глазами. Он поклонился, Эл ответила ему тем же. Шестой – тенеподобный, размером больше человека, прошел сквозь Алика, словно его и не было. Димка вздрогнул, когда увидел, как он движется к нему. Эл вспоминала справочник. Это существо-тень называется стерц, земляне квалифицировали его как опасное. Димка выдержал проход сквозь него, потом выдохнул облегченно. Эл ждала своей очереди, но тень обошла ее стороной, сделала круг. Вдруг тень изменилась, вместо нее возникла точная копия Эл со скрещенными на груди руками. Эл улыбнулась и тень улыбнулась. Эл протянула руку и коснулась плотного человеческого тела – копия была не иллюзией, а самой настоящей. Эл изобразила на лице удивление. Тень приобрела прежний вид и заняла место рядом с Торном.
Там же было нечто, седьмое – медузоподобное с пупырышками, которые периодически превращались в щупальца, не меньше сотни. Оно пульсировало и напоминало морское животное.
Осмотр закончился, к тому времени на лицах двух молодых людей появилась бледность. Эл не осматривали, она догадалась, что заочно ее уже знают, в осмотре нет надобности. Эл подошла к друзьям, встала рядом. Димка покосился, Эл подмигнула ему, потом перевела взгляд на Алика, он слабо улыбнулся.
К гим подошел Торн, они образовали круг.
- Ну что же, я готов сообщить, что вы с этого момента являетесь учениками спасательного корпуса. Под моим руководством и с помощью моих помощников вы будете осваивать новое дело. Работа будет колоссальная, но не бойтесь. Главное – слушаться и добровольно выполнять то, что потребуется. Посмотрим, на что вы годитесь. Многое, что вы знали на Земле, понадобиться здесь, старый опыт, надеюсь, не забыли. Эл, ты пойдешь со мной. А вы, - он кивнул Димону и Алику, - можете быть свободны. Ваши помощники найдут вас, если потребуется. Советую осмотреть судно, здесь много интересного.
Эл последовала за Торном, бросив прощальный взгляд на друзей.
Торн стал говорить прямо в галерее, в которую они вышли из круглого зала. Торн шел не оглядываясь. Эл догоняла его, стараясь не упустить ни слова.
- Ты уже не сомневаешься в выборе? – начал он вопросом.
- Почти, - ответила Эл.
- У нас мало времени. Чрезвычайно мало. Я объясню на ходу. Мой корабль участвует в сложной операции. Однажды Галактис совершил ошибку, смешав на планете две расы. Эксперимент оказался так удачен, что это считалось едва ли не великим экспериментом. Последствия сказались спустя тысячеления. Планете грозит катаклизм, не всей, но выживание разумных существ, там под вопросом. Мы должны эвакуировать наблюдателей. Тебе нужно будет вытащить одного из них. Мы его потеряли.
- Почему я? – последовал естественный вопрос.
Торн его ждал, и ответ был готов. Торн завел Эл в уединенное место и усадил.
- Видишь ли, девочка. События разворачиваются непредсказуемо. За последние несколько лет произошло много странного на Фаэтоне, так условно мы назвали планету. Наши наблюдатели пропадают один за другим; они не умирают, но наотрез отказываются возвращаться. За теми, кого мы еще контролируем, установлен постоянный контроль. Происходит следующее. Мы подменяем одного из случайно погибших обитателей планеты копией. Это очень старинный, хорошо отработанный трюк. Наблюдатель точно копирует свою модель и внешне и внутренне, в него поселяют личность того, кого он должен играть. Но со временем личность погибшего начинает обладать сознанием наблюдателя, и мы его теряем. Спасенных приходится долго лечить. Раньше такого никогда не случалось. На Фаэтоне все шло хорошо, но в преддверии будущей катастрофы ситуация изменилась. За последний месяц мы потеряли очень многих. Там есть и земляне. Один из них достанется тебе. Разведка не нашла его до сих пор. Все наблюдатели, и он в том числе, имеют связь, он ее утратил. Если он мертв, твоя задача упрощается. Если жив, у тебя будет три недели, чтобы спасти его. Я говорю тебе только основные моменты, детали выяснишь при подготовке. Почему ты? Дай мне слово, что не будешь впадать в отчаяние и примешь то, что я скажу, как должное?
- Вы меня пугаете, - Эл нахмурилась. – Речь идет о моих способностях?
- Да. У тебя гибкая биологическая матрица, - сказал Торн и вкрадчиво посмотрел на Эл, он ждал реакции.
Она спросила:
- Что это значит? Я не понимаю, что такое гибкая матрица?
- Это значит, что ты, при определенных условиях, можешь мутировать в любое существо, в определенных пределах, разумеется. У обычных людей матрица постоянная – это набор биологических, созданных эволюцией, качеств. Люди не меняются, а ты можешь.
Он увидел, как лицо Эл окаменело, глаза округлились, она открыла рот и замерла. Торн не ожидал шока. После некоторого ожидания он похлопал Эл ладонью по щеке. Эл шумно вздохнула и отшатнулась, а потом ее стало трясти, как в лихорадке.
Торн подвинул свое сидение ближе, взял её руки в свои и сжал.
- Кто я? – простонала Эл. – Кто я? Отвечайте… Отвечайте.
Она помрачнела, глаза стали пустыми. Торн был удивлен.
- Что это значит?.. Что это значит? – стала повторять она.
- Эл, - позвал ее Торн.
Она не отозвалась. Торн стал трясти ее за плечи, она не обращала на него внимания, только шевелила губами, словно спрашивала у самой себя.
Торн вызвал врача. Он пришел в сопровождении двоих землян. Девушка никак не отреагировала на их появление. Ее осматривали, заглядывали в глаза. Эл молчала, теперь она даже не говорила ничего.
- Что это? – спросил Торн у одного из землян.
- Сильный шок. Что произошло, капитан? – врач был удивлен не менее Торна.
- Это не шок, - поправил его маленький гуманоид. – Уходите немедленно. Все.
Двое землян моментально выполнили приказ врача, увлекая за собой Торна.
- Мне необходим хотя бы один стерц! – крикнул им в вдогонку гуманоид. – Закройте дверь защитным экраном.
***
Эл открыла глаза и поняла, что лежит на холодном полу лицом вниз. Она перевернулась на спину. В груди было холодно, словно туда набили льда. От холода ее стал бить озноб.
Над ней склонился маленький человечек, его тонкая шея смешно изогнулась.
- Доктор? – удивилась она.
- Узнала. Как себя чувствуешь? – спросил он не очень четко.
- Голова болит, - ответила Эл. – Гудит. Холодно.
- Понимаешь, что произошло? – последовал вопрос.
Эл закрыла глаза, напрягла память и простонала.
- Приступ, - выдохнула она.
- Да. Очень сильный. Ты имеешь характеристику выдержанного существа, - сказал доктор, – я же вижу иное.
- С некоторых пор, так и есть, - подтвердила Эл.
- Слишком неадекватно переносишь аномалии своей природы, - прокомментировал врач.
- Что? – Эл с трудом его понимала. Гул в голове не утихал и мешал ей слушать.
- Помнишь, как разрушила камеру для исследований? – спросил маленький гуманоид.
- Так это действительно вы?
Гуманоид поклонился.
- Я опять что-то испортила?
- Нет. Здесь все устроено так, что навредить ты не можешь. Только то, что было тогда, и то, что сейчас – совершенно не похоже одно на другое.
- Я не могу ничего сказать. Я ничего не знаю. Опять все изменилось? И я?
- А ничего не произошло. Ты сейчас - обычный человек, - успокоил ее доктор.
- Обычный, - Эл усмехнулась. – Я хуже бомбы.
- Не преувеличивай. Один из местных стерцов с удовольствием поживился энергией, просил передать свою благодарность. Он впитал все, что ты излучала. Пользу можно извлечь из всего.
Эл, наконец, села. Гуманоид был теперь на голову выше, она посмотрела на него.
- Вы можете мне объяснить, что происходит?
- Боюсь, что шок повторится, - ответил врач. – Прошло мало времени.
- И все же. Я прошу.
- Хм, - хмыкнул доктор и положил свою сухую трехпалую ручку Эл на плечо. Ручка оказалась очень теплой. – Ты торопишься узнать о себе, но чем больше узнаешь, тем труднее будет справляться со своими возможностями. Я не знаток человеческой природы, но скажу, что сила, которая живет, не несет в себе ничего необычного, ею пропитан весь космос. В обычных существах она гармонично течет и пульсирует, а ты накапливаешь, и не можешь ею управлять. Только в одном случае она не беспокоит, если о ней не думаешь или не знаешь. Но теперь это не так. Придется учиться владеть собой. Вы просто не практиковались. Без тренировки, не избавишься от аномалий, если только не найдешь иной способ.
Эл тяжело вздохнула, поморщилась и сдавила руками голову.
- Капитан знает? – спросила Эл.
- Разумеется, - кивнул врач. – Он сожалеет, что стал виновником приступа. Он просил передать, что миссия откладывается.
- Меня вернут обратно? – спросила Эл.
- Это не в моей компетенции, - сказал врач.
- Извините. Я хочу побыть одна, - попросила она.
- Отдыхайте. Я оставлю связь лично со мной. Попробуй найти ответ сама, но не пытайся задавать себе вопрос «кто ты?». Исследуйте что есть. Иначе, приступ повторится снова.

***
Чем больше Эл размышляла о случившемся, чем больше погружалась в себя, тем отчаяннее казалось ей собственное положение. Она ощущала растерянность. С минимумом знаний постичь, что с нею происходит, было невозможно, пойти и спросить не у кого, ей дали понять, что она не готова слышать правду. Пришлось вспомнить, что такое приближение приступа. Солнечное сплетение начинало вибрировать, а в пальцах появлялось напряжение, словно из них вот-вот выскочит разряд. Тогда она ложилась на пол и волевым усилием заставляла себя успокоить. Она вызывала одно воспоминание. Она мысленно представляла, как стреляет из арбалета, а в место стрел сила. Она думала о чем угодно, только не о прошлом, не о себе самой.
Эл поняла, что застряла в неизвестности. Ею овладело отчаяние. Образовалась пустота, которую нечем было заполнить. Все, что было раньше, казалось перечеркнутым. Она испытала чувство безысходности. Она не может брать на себя никакой ответственности, поскольку не сможет предвидеть результат. Опасения Рассела были весьма обоснованы. Он лучше видел ситуацию, чем она. О, Космос, как она была наивна!
Доктор оставил ей модель ее тела со всеми параметрами. Иногда, она час или больше могла простоять возле собственного изображения. Эл скрупулезно изучала свою копию, все более приходя к выводу, что ее познаний даже в земной медицине недостаточно, чтобы понять смысл аномалий.
Шли дни. Отчаяние не оставляло ее.
Однажды Эл потревожил стерц-тень. Он прошел сквозь нее. Эл ощутила неприятное чувство, словно ее разобрали на атомы, а потом собрали снова. Тень сделала то, что раньше – создала копию. Копия заговорила.
- Мы похожи, не так ли? – спросила копия.
Эл медлила с ответом. Тень ждала.
- Похожи. Очень, - последовал ответ.
- А в чем разница? – спросила тень.
- Ты можешь стать тем, чем был раньше, - ответила Эл. - А я нет.
- У тебя депрессия, - сказала тень.
- А ты знаешь, что такое депрессия? – поинтересовалась Эл и усмехнулась.
- Люди - забавные существа, - сказала тень. – Они не любят меняться. Закон гласит, что нет ничего постоянного, все в движении. Ты любишь движение, я это чувствую. «Перемены всегда хорошо…» - что значат твои слова?
- Мои слова? Ты что… знаешь мои мысли?
- Да, я знаю, что ты так говорила. Что, слова ничего не значили?
- О чем ты хочешь мне сказать?
- Догадайся. Это лучше, чем думать о самоубийстве.
- Хочешь помочь, - догадалась Эл.
- Хочу? Мое желание тут не при чем. Вот чего хочешь ты?
- Я хочу быть человеком, - сказала Эл, - обычным человеком…, - голос Эл дрогнул.
- Никогда не знать звезд, - закончила тень. – Твоя боль заразительна, как болезнь. Откуда она?.. Воспоминания.
Тень издала стон и положила руку себе на грудь.
- Не трудно – победить эту боль. Хочешь, я скажу как? – предложила тень.
- Как?
- Тебе сотрут память. Ты вернешься туда, откуда прилетела. Хочешь, я попрошу за тебя Торна? Он сам не посмеет тебе предложить. Капитан считает, что совершил ошибку, потревожив тебя. Он хочет исправить положение. Ваши намерения совпадают.
Эл посмотрела на тень. Ее точная копия повела бровью и склонила на бок голову. Лицо осталось бесстрастным.
- Когда мне удалось сквозь тебя пройти, я понял, если ты не будешь знать, это не причинит тебе боли и ничего не изменит. Не будет перемен, не будет отличия от человека. Ты не будешь помнить. Просто забудешь.
Взгляд настоящей Эл ожил.
- Пожалуй. Я смогу уйти одна? Без друзей. Я уговорю их остаться. Я уйду одна.
- Они не согласятся. Может сделать иначе. Не говорить им ничего. Пусть думают, что ты на задании, а потом, когда пройдет время, они узнают и поймут.
- Такой вопрос может разрешить только капитан Торн, - сказала Эл. – Я скажу ему.
- Лучше я сам. Проводи меня, - попросила тень. – Он придет сюда, как только узнает. Прощай.
- Забвение, - произнесла Эл, и ей стало легче.
Тень снова стала тенью и скользнула прочь. Торн появился спустя некоторое время.
- Стерц сказал о вашей беседе. У этих существ туго с моралью. Эл, ты уверена, что хочешь этого? – спросил он.
- Хочу, - уверенно сказала Эл.
- Я не в праве давать тебе совет, - сказал Торн. – Этим ты все перечеркнешь. Это порыв. Остынь.
- Речь не обо мне. Я хочу оставить здесь своих друзей. Я хочу просить за них, за их будущее. Они мечтали вернуться сюда. А я хочу уйти. Так лучше.
- Эл, они тебе не простят… Это похоже на предательство, - сказал Торн.
- Нет. Они поймут. Со временем.
- Алик кажется, любит тебя, - сообщил Торн. – Как быть с ним?
- Он любит Эл, которую знал до недавнего времени. Он любит человека, а я нечто другое. Он забудет. Пройдет время и он встретит другую девушку. Больше я не буду обсуждать эту тему. Я хочу просто узнать, могу я уйти одна?
- Можешь, - кивнул Торн. – У тебя будет два местных дня, чтобы все обдумать, а у меня, чтобы подготовить твой уход. Прости меня за то, что из моих уст ты узнала эту правду. Я сожалею, что причинил тебе боль. Я сделаю то, что ты просишь. Только подумай очень хорошо. По-моему, ты хочешь совершить глупость. Я старше, Эл, мой опыт подсказывает, что ты должна бороться. У тебя есть будущее. Я себе не прощу такой ошибки.
- Я никого не обвиняю. Если потребуется больше времени, я подожду.
- Не беспокойся об этом. Если ты захочешь увидеть друзей…
- Нет, - не дала ему договорить Эл.
Торн вдруг осознал, что если он не предпримет ничего, она уйдет.
Он подошел, схватил ее за плечи. В нем проснулся человек, его давняя память о Земле.
- Эл, опомнись. Девочка моя. Это не капитан с тобой говорит, а человек Торн. Это только страх! Прими все, как есть и иди дальше. Скоро ты будешь смеяться над этим. Впереди много трудных дел. Ты здесь нужна. Я знаю. Я уверен. Я клянусь. Это не обман. Есть то, что можешь сделать ты. Твоя часть огромной работы, а ты хочешь себя убить.
- Торн! Не мучайте меня. Я приняла решение. Идите, у вас есть более важные дела, чем я.
Торн отпустил ее, посмотрел уже строго.
- Я пришлю специалиста. Тебе придется общаться с ним. Процедура не так проста, за то гарантия абсолютная. Через два дня все будет кончено.
Эл решила, что он пытается напугать ее. Она кивнула ему.
Торн ушел. Действительно скоро явился человек, землянин.
- Я – Эйсмут - специалист по удалению памяти. Мне необходимо ваше официальное согласие на утилизацию ваших воспоминаний. Я в свою очередь гарантирую, что никто ими не воспользуется, - он говорил ровно, бесстрастно, словно каждый день произносил заученные однажды фразы.
- Это больно? – зачем-то спросила Эл.
- Нисколько. Уснете здесь, проснетесь там. Новые воспоминания быстро затмят прежние. Удаление полное. Мы совместно решим, что вы будете помнить, а что исчезнет.
Процедура оказалась непростой. Эйсмут оказался неутомим. Их беседа длилась очень долго. Он требовал точного разделения памяти, и чтобы Эл точно указывала, что уничтожить. Он задавал бесчисленное количество вопросов, измотал ее до такой степени, что Эл захотелось спать.
- Я устала, - сказала она.
- Надо потерпеть. Иначе придется начать все с начала. Это принципиальный вопрос. Выпейте чего-нибудь бодрящего, я принесу.
Он напоил ее какой-то гадостью, голова прояснилась. Эл уже забыла, что когда-то пользовалась такими препаратами. Вместе со способностью соображать появились вопросы.
- Всё слишком кардинально меняется, - заключила она. – Я могу оказаться в своем времени, но в другом месте. Даже под другим именем.
- Я узнаю, что сможет обеспечить служба времени. Вы правы, удалить придется всю вашу жизнь лет до тринадцати, даже больше.
Эл посмотрела на него внимательно.
- Всю? – переспросила она.
- Чтобы не возникло рецидивов. Всю. Проще создать другую личность, чем вычленять куски.
- А возможно синтезировать новую память? – спросила она.
- Возможно, но это запрещено нашим кодексом.
- Пусть остается, что есть. Полная амнезия меня устроит. Скажем, авария.
- Да. Так и сделаем. Вас просто найдут. За то, что будет потом, ответственность несете уже вы сами.
Эл не помнила, сколько времени он мучил ее еще. Потом она с огромным трудом добралась до постели и провалилась в сон.
Ей приснилось, что ее память исчезла. Исчезло все, о чем они условились с Эйсмутом. Она стояла посреди улицы в двадцатом веке. Было утро, и люди уже торопились по своим делам. Эл понимала, что стоит на тротуаре у огромной витрины и чего-то ждет. Джинсы и рубашка – единственные ее вещи, еще сумка на плече, достаточно большая. Эл потянула молнию и стала шарить внутри. Она добыла солнцезащитные очки и какую-то книжку. Крупными буквами на ней было написано: ПАСПОРТ. Она положила книжечку обратно. Она стояла и не могла понять, что ей делать дальше. Прохожие обходили ее стороной.
- Кто я? – задала она вопрос проходящей мимо женщине.
Та глянула на нее и с опаской отошла. Эл задала вопрос еще нескольким прохожим, реакция оказалась одинаковой.
- Пьяная, наверное, - сказал один человек другому.
Эл не могла узнать ни одного лица. Поток людей увеличился, и она была вынуждена пойти с ними. Одна улица сменила другую, еще поворот, и еще, пока она не оказалась в колодце двора. Улица шумела, а здесь было тихо. Пустые окна и никого вокруг. Она оглянулась, она стояла одна, не знала, куда ей теперь идти, кто она такая. Она испытала сначала чувство беззащитности, а потом жуткий страх. Крик вырвался из груди.
Эл в ужасе вскочила. Это был корабль, комната, где она заснула. Эл нашла воду и стала пить, чтобы успокоиться. Сердце постепенно стало биться ровнее. Эл села на кровать. Ей приснился кошмар, сопровождаемый яркими эмоциями. Эл перевела дух и стала ходить по комнате. Ей предстояло прожить еще некоторое время до решающего момента. Она опять пыталась уснуть. Ничего не получалось. Эл ворочалась с боку на бок, потом открыла глаза и уставилась перед собой.
При воспоминании об экзекуции Эйсмута Эл поежилась. Она встала и вышла из своего убежища. Короткая прогулка по галерее, которая вела в круглый зал, и обратно. Эл ходила туда обратно, не надеясь кого-нибудь встретить. В галерее неожиданно появился Торн в сопровождении Эйсмута.
- Эл, что ты здесь делаешь? – спросил капитан.
- Вышла пройтись, - ответила она.
- У тебя измученный вид, - посочувствовал ей Торн. – Работа завершена, мы как раз пришли за тобой.
Эл осмотрела обоих и кивнула.
- Скорее бы, - сказала она. – Я места себе не нахожу.
Торн обнял ее за плечи.
- Не волнуйся. Такие операции здесь не редкость. У Эйсмута большой опыт, не только с людьми. Проснешься уже дома. Дай посмотрю на тебя.
Торн отстранил Эл от себя, слабо улыбнулся.
- Иди, - сказал он.
Эйсмут сделал жест, приглашая Эл следовать за ним. Она двинулась, а потом посмотрела на Торна. Он смотрел спокойно, отстранено, он ждал, когда она уйдет. Эл кивнула ему и пошла следом за Эйсмутом.
Внутри поднималась волна смятения. «Нет. Решение принято», - сказала она самой себе, чтобы прогнать сомнение.
Эл немного отстала от Эйсмута. Его широкая спина впереди заслоняла какую-то фигуру у выхода из галереи в круглый зал. Фигура стояла, не шевелилась, и, тем не менее, Эл не могла не заметить ее. Это была женщина – землянка, одетая в форму Космофлота с неизменным дыхательным фильтром у ворота костюма. Эл разглядела ее лицо. Она была не старше сорока, выше ее ростом. Эл смутилась, увидев этот взгляд. Лицо с крупными чертами, прямым носом, пухлыми губами, выражало смесь отчаяния и нерешительности, а глаза горели от слез.
«Землянка? Здесь? И слезы», - подумала Эл.
Лицо женщины выразило боль, едва Эл поравнялась с нею.
Эйсмут обернулся как раз в этот момент.
- Эл, поторопись, время ограничено, - напомнил он ей, когда Эл остановилась в двух метрах от женщины.
- Я догоню, - сказала она.
Эйсмут тоже остановился, а потом вежливо отошел дальше.
- Вы с Земли? – спросила Эл. – Из Космофлота?
Женщина с трудом кивнула.
- Вы меня знаете? – снова спросила Эл.
- Да, - сказала женщина.
Она сделала шумный вздох. Эл поняла, что она не смущена, она боится ее. Она тихо добавила:
- Я искала вас. Я видела ваших друзей.
- И что же вам нужно? – Эл старалась выглядеть официальной.
- Ваша помощь, - пугливо прошептала женщина, слезы потекли по щекам. - Я случайно узнала, что вы участвуете в миссии на Фаэтон, - сказала она неуверенно.
- Это неверная информация. Я собираюсь покинуть этот корабль.
Эл почувствовала собственное нарастающее раздражение. Женщина встала на ее пути к осуществлению задуманного.
Она подняла на Эл глаза и щурила их, стараясь сдержать слезы, она шмыгнула носом.
Эл посмотрела на Эйсмута, он выразил недовольство ее медлительностью. Эл собралась сделать шаг, проигнорировать ощутимый укол совести.
- А я надеялась, что летите вы, - сказала женщина.
- И без меня достаточно землян. Я ведь не единственный кандидат, да и неопытный к тому же, - ответила Эл. – Извините.
Эл решила обойти женщину, но та вцепилась в ее рукав.
- Не уходите, - простонала она и заплакала. – Я знаю, я их готовила.
Эл заиграла желваками на скулах. Эйсмут бросил на обеих короткий взгляд и понял, что девушка начинает злится.
- Эл, у нас нет времени, - напомнил он. – Или придется начать процедуру сначала. Тебе не нужны новые впечатления.
- Хоть какое-то время есть? – резко спросила она.
- Я буду ждать пять минут, - сообщил Эйсмут.
До него долетели громкие и резкие слова Эл адресованные землянке:
- Быстро! Только суть!
Женщина проглотила слезы, секунду собиралась с мыслями.
- Он гениальный ученый. Историк. Он выхлопотал экспедицию на Фаэтон одним из первых, когда Земле только разрешили наблюдение. Он там пробыл четыре года. Один. Он всегда считал, что Фаэтон близкая нам культура.
- Короче, - прервала ее Эл. – Чего вы хотите?
- Что бы именно вы его нашли, - коротко и испугано сказала женщина. – Я руковожу экспедицией. Капитан Торн не ошибся, когда позвал вас.
- Вы руководите экспедицией и одновременно уговариваете меня? Вы хотите, чтобы я перешла дорогу вашим подчиненным? – удивилась Эл. – Что еще за интрига?
- Он сделал предположение, которое подтвердилось. Он знает нечто важное. Некий эволюционный закон. Об этом знают и на Земле. От меня. Я была его куратором. А потом он решил погибнуть вместе с планетой, только чтобы не возвращаться на Землю. Он не верит в перемены на Земле и считает, что люди слишком алчные, его открытие плохо скажется на ходе земной истории. Больше я ничего не знаю. Если он вернется, то всю жизнь проведет в исследовательских центрах. Он почти безумен и из него будут вытаскивать его открытие. Я знаю. Поэтому не хочу, чтобы он возвращался домой.
- Тогда пусть погибнет, - заключила Эл.
Она решительно высвободила свою руку из пальцев женщины и пошла к Эйсмуту. Он ждал развязки уже с интересом.
- Он мой брат! Я виновна перед ним! Мне неважно даже увидеть его. Главное, чтобы он остался жить! – женщина сорвалась на крик и разрыдалась. – Спасите его. Я знаю как.
Эйсмут увидел, как брови Эл сошлись еще больше. Она сказала через плечо:
- Почему я должна вам верить?
- Мы близнецы. Мы похожи. Вы без труда можете проверить мои слова.
- Эл! Время, - с нетерпением сообщил Эйсмут. – Тебе придется принять решение.
Эл стиснула зубы, насупилась так, что ее миловидное лицо стало строгим и серым.
- Мы сможем повторить процедуру? – обратилась она к Эйсмуту.
- Еще раз? – Эйсмут был удивлен. – Все сначала? Лучше воспользоваться этим шансом.
Эл посмотрела на него из под бровей, потом подняла одну.
- Чудно. Я остаюсь, - выговорила она недовольно.
Она повернулась к женщине, та бросилась Эл на шею.
- Спасибо, капитан, - она обняла Эл и плакала без стеснения.
- Я не сказала, что согласна, - заявила девушка. – Я собираюсь только разобраться. Условие! Никаких интриг и тайн. Я моментально брошу это дело, если заподозрю вас в обмане.
- Я не лгу. Я знаю то, что никто не знает. Это сильно увеличит ваши шансы, - сквозь слезы сказала женщина.
Эйсмут повернулся к ним спиной и поднял лицо к потолку; оно озарилось довольной улыбкой. Он облегченно выдохнул.
- Люблю такую работу, - сказал он тихо в потолок.
Потом он коснулся уха, включая переговорное устройство и вызов капитана. Он шепнул:
- Торн, ты не поверишь. Она осталась.
- Как? – услышал Эйсмут возглас Торна.
- Здесь кое-что случилось, чьими-то молитвами. Ручаюсь, что скоро она пойдет тебя искать.
- Это большая удача, друг мой, - услышал он довольный голос Торна. – Сотрите немедленно все, что вы приготовили, а я найду способ, чтобы она осталась на долгий срок.
Эйсмут вернулся и сказал в полный голос:
- Я должен идти и аннулировать данные, - при этом он внимательно посмотрел на Эл. – До следующего раза, капитан.
Он ушел.
- Что ж. Пошли разбираться, - сказала она. – Кстати, как ваше имя?
- Виктория, - уже твердым голосом ответила женщина. – Куда вы хотели уйти?
- Туда, откуда пришла, - сказала Эл так, что у Виктории отпало желание выяснять подробности. – Мои апартаменты рядом.



Глава 4 Непростое решение

Торну долго пришлось ждать, пока Эл начнет его искать. Эйсмут ошибся. Эл появилась более часа спустя. Капитан опасался, что Виктория перевербует Эл обратно в Космофлот. Шаткое психологическое состояние девушки беспокоило его больше, чем провал операции, который она устроила. Эйсмут оставил Эл и Викторию наедине, поэтому Торну осталось только догадываться о последствиях их беседы.
Эл вошла в рубку и остановилась в широком проеме шлюза.
- Мне нужна аудиенция, капитан. У вас найдется для меня немного времени? - обратилась она к Торну.
- Больше, чем ты думаешь, - ответил капитан, подошел, взял Эл под руку и быстро увнел ее подальше от любопытных подчиненных.
Он пригласил Эл в личный кабинет, усадил, посмотрел на нее внимательно. Как изменилась. Нет больше растерянного, блуждающего взгляда.
- Может прежде тебе отдохнуть? Здесь тебя не потревожат. Торопиться некуда, - предложил Торн.
- Как раз есть куда. Я принимаю ваше предложение, - сказала Эл. – Еслиещене поздно.
- Должен тебя огорчить. Время упущено. Раньше его было мало, а теперь нет совсем. Ты отдохнешь, и мы поговорим о твоем будущем.
- Я знаю свое будущее: либо я выполняю эту задачу, либо теряю память. Не так ли?
- Отнюдь. Я могу найти тебе иное назначение. Более интересное, чем рисковать.
- А если я откажусь?
- Ты не можешь диктовать мне условия. Я здесь капитан.
- Могу, - уверено заявила Эл, вид у нее был решительный. – Не ближний свет тащить меня из прошлого. Вы должны были сказать мне еще тогда, признаться в чем дело. Я чувствовала недоговоренность. Виктория объяснила то, что утаили вы. Пока я не спасатель, а союзник, следовательно, будет добровольный договор.
- Виктория, - повторил Торн. – Ловка.
- У нее есть предложение. Она не хочет, чтобы Ахши вернули на Землю, а говоря земным языком – Виктора Орсеньева, ее брата.
Торн усмехнулся.
- Вот как? – Торн посмотрел на Эл немного свысока. – Эл, у меня появилось ощущение, что ты стала центром очередной интриги. Ты позволишь пригласить сюда Викторию?
- Ваше право, - Эл вздохнула. – Так даже лучше, мне не придется оправдываться за сговор.
- А я тебя не подозреваю, - сообщил Торн.
Он вызвал Викторию и вежливо попросил прийти.
- А пока, - сказала Эл, когда он снова обратил на нее внимание, - хочу извиниться за свое малодушие.
- Мне нравиться, что ты передумала. В любом случае, ты всегда найдешь Эйсмута, он постоянный член экипажа.
Эл кивнула.
Вскоре появилась Виктория. Держалась она совсем иначе, чем с Эл - гордо. Она сдержано поприветствовала Торна.
- Я услышал о странных переменах в вашем подходе к делу и жажду объяснений, - сказал Торн.
Виктория посмотрела на Эл с удивлением, потом перевела взгляд на Торна. Эл увидела, как она ненадолго задумалась, снова посмотрела на нее.
- Ясно, - выдохнула она. – Значит, я угадала. Достойный конкурент моим людям – она? – Виктория указала пальцами на Эл.
- И на этом основании вы затеяли интригу за моей спиной. Эл здесь по моему приглашению, не удивительно, что я узнал о вашем разговоре от нее, - строго сказал Торн.
Дружелюбия между ними не было. Эл и представить не могла, что обычно великодушный и спокойный Торн так изменится в присутствии этой женщины. Он прямо и требовательно смотрел ей в глаза. Ресницы Виктории вздрагивали от напряжения. Выдержать дуэль взглядов она не могла и отвела взгляд в сторону Эл, словно прося о помощи.
- Значит, вы знаете, - сказала она, не глядя на Торна. – Тем лучше.
- Да, я узнал, что он ваш брат, - сообщил Торн, отчего Виктория вздрогнула. – Здесь Эл, человек, жизнью которого вы решили рискнуть ради собственных интересов. А как же ваше служебное положение? Люди, которые вам подчиняются и верят? Наблюдатели, которых готовили вы? Чего вы добивались?
Виктория посмотрела на Торна тем же взглядом, что смотрела на Эл в галерее.
- Главное, что я нашла лучший способ его спасти. У меня есть план, и пусть я иду против приказов, которые мне дали на Земле, я готова пожертвовать даже своей репутацией.
- Ваша репутация не пострадает, потому что Эл никуда не летит, - заявил Торн. – Это мое решение.
Глаза Виктории забегали, она выдала свое волнение. Эл решила, что она сейчас сорвется, как при их знакомстве и пришла ей на помощь.
- Черт побери! Это неправильное решение, капитан! – резко произнесла Эл. – Причем тут ваши разногласия, если речь идет о жизни человека! Вы его туда послали, я берусь его вытащить. Так в чем дело?
- Замолчи, Эл! – резко сказал Торн.
Эл впервые увидела яркую эмоцию на его лице.
- Я здесь капитан, я знаю больше. Ты даже не имеешь представления, о чем говоришь.
- Я знаю, что говорю! – заявила Эл. – Иначе вы не рискнули бы позвать меня. Я знаю законы, они везде одинаковые. Вы пригласили меня. Я не спасатель, а наемник, - она подчеркнула это слово. – У меня есть способности, которые вы обоюдно хотите использовать. Я соглашаюсь! Вы вставляете в меня новую личность, делаете то, что вам нужно, я получаю задание, корабль у меня есть… Я берусь выполнить задание.
Она повернулась к Торну лицом, подняла ладони вверх.
- А теперь откажите мне, - с вызовом сказала Эл. – Только после того, как я пройду ваши испытания; иначе, что я здесь вообще делаю?!
Торн хмыкнул.
- Значит вот как? – спросил он. – Ты не забыла, что я предлагал капитану Эл место в спасательном корпусе? Ты отказываешься?
Эл ответила практически сразу.
- Я помню эту честь, но обстоятельства изменились, - потом добавила уже спокойно, своим обычным усталым голосом: - Я хочу услышать ваше решение, капитан. Я не тороплю. Решайте сами. Разрешите мне пойти отдыхать.
- Иди, Эл, я сообщу свое решение, - кивнул Торн.
Виктория молчала и только переводила изумленный взгляд с одного капитана на другого. Она дождалась момента, когда они остались с Торном вдвоем.
- Мне показалось, или она предъявила ВАМ…ультиматум? – выговорила с паузой и опаской Виктория и замерла перед Торном с открытым ртом, потом вежливо прикрыла губы ладонью.
- Не мне, а нам, - ответил Торн. Он провел рукой по седым волосам.
- У нее действительно такой характер? – поинтересовалась Виктория. – Она ведет себя… дико. Я не предполагала, что так выйдет, когда увидела ее в галерее.
- Только не убеждайте меня, что случайно, - сказал Торн, глядя мимо нее. – Хотя вы и не представляете, как я вам благодарен, что вы ее остановили.
Виктория растерялась. Девушка посмела диктовать условия Галактису, в лице Торна?! Для нее это было немыслимо. Виктория уже знала, что даже самая тонкая дипломатия не помогала порою добиться требуемого результата от через чур щепетильных галактожителей. Поступок Эл выглядел в ее глазах как дерзость, дикость, и она стала опасаться отказа. Эл с ее горячностью, по мнению Виктории, усложнила ситуацию до невозможности.
- Благодарны? – переспросила Виктория. – Полагаю ей лучше отправиться туда, куда она собиралась уйти.
- Великий Космос, - усмехнулся Торн. – Вы и не предполагаете, куда она направлялась. Только сейчас, уже не знаю, как точно сказать, благодаря вашей выходке, нам придется объединиться. Наконец-то, за все эти полгода мы будем работать сообща. Благодарите Эл.
Торн засмеялся, а Виктория удивилась еще больше. Она полагала, что этот черствый бывший землянин вообще не обладает никаким чувством юмора.
Она изобразила подобие улыбки и спросила:
- Я не понимаю вашей логики. Так вы примете ее предложение? Я сочла его весьма неожиданным. Эта девушка вела себя, мягко сказать, нахально. Пользуется ли Галактис услугами наемников?
- Таких. Да, - подтвердил Торн, - а наемником она стала благодаря вашим стараниям. Что ж. Так тому и быть. Но не ждите удачного для вас финала. Могу сказать, что ваша цель заранее обречена на провал. Эл непростой экземпляр.
- Главное, чтобы мои подчиненные не узнали, - осторожно сообщила Виктория, - и Ахши остался жив.
- Я позабочусь, - кивнул Торн. – Сообщите мне подробности вашего сговора. Прямо сейчас.
***
Алик бодро шагал по галерее на мостик, когда перед ним вдруг вырос Торн.
- Капитан, - Алик сделал приветственный жест.
- Тебе дали задание? – спросил Торн.
- Да. Я ассистирую в рубке управления, - отчеканил Алик.
- Я отменяю задание, - сообщил Торн. – Отправляйся сейчас в ваши каюты. Там Эл.
Торн увидел, как озарилось лицо молодого человека. Он готов был бежать туда немедленно. Он взял Алика за плечи.
- Она сейчас спит. Осторожно, не буди ее. Задание ей досталось сложное. Пусть хорошо отдохнет. Но постарайся сделать так, чтобы, когда проснется, именно твою физиономию она увидела первой. Постарайся, чтобы ее не тревожили до моего вызова. Договорились? Надеюсь, ты не воспринимаешь это как поручение?
- Что вы, капитан! – воскликнул молодой человек.
- Отлично. Ступай, - Торн подтолкнул его.
Молодой человек не побежал только потому, что боялся показаться невоспитанным. Торн предвидел, что он завернет за угол и помчится со всех ног до первой кабины переброски.
Так и вышло. Он услышал звук частых шагов и улыбнулся.
- Что еще нужно молодому человеку? – спросил он вслух и рассмеялся.
Торн отправился навестить Зенту. На этот раз без всякой цели. Он увидел его, как только вошел.
- Как настроение? – спросил Торн с порога.
Зента неопределенно хмыкнул.
- Что это ты явился? – буркнул Зента. – Проявляешь вежливость? Тебе же ничего не нужно.
- Я пришел просто так, - сказал Торн.
- И зачем? Будто у тебя нет дел.
- Не ворчи. А то я уйду.
- Ладно, оставайся, забудешь хоть на время о суете, и о том, как больно укусил тебя сегодня твой беловолосый звереныш.
- Почему ты называешь ее зверенышем? – возмутился Торн.
- А как мне еще называть этот неуправляемый сгусток материи? Капитаном? На одном корабле не может быть двух капитанов. Так кто из вас первый?
Зента не спрашивал, он озвучивал свои мысли. Торн улыбнулся ему.
- Глупое свойство веселиться, когда не следует.
- Она тебя интересует, - заключил Торн.
- Так же как звезды на другом конце Галактики, - ответил Зента.
- Если ты не вмешаешься, она погибнет, - сообщил Торн.
- Вот еще. Мне нет дела до того, что кто-то умрет.
- Зента, ты сам подсказал мне встретиться с ней.
- Не перевирай. Я сообщил, что будет встреча.
- Ты ничего не сообщаешь так просто. Она была в другом времени, а ты сообщил, что мы встретимся.
- Мне не интересен такой разговор. Убирайся, если нечем себя больше занять. Ты мечешься из-за пустяка.
Торн понял, чего добивается Зента. Он терпеть не мог недомолвок, нужно было унизить себя до предела, чтобы он проявил хоть долю внимания.
- Да, я болван, – начал Торн. – Я приволок ее сюда, хотя ты мне не советовал. Я сделал ошибку. Сегодня она пыталась воздействовать на меня. Я испугался, что потеряю ее, и в результате пострадал мой авторитет капитана. У нее есть способности, надо только научить ее. Ты это можешь. Несколько уроков. Научи ее контролировать себя.
Зента никак не реагировал на его излияния.
- Не пойму, что меня так заинтересовало в ней? – спросил Торн у самого себя.
- Сила, - вдруг сказал Зента. – Она сильнее. Сила притягивает. Тебя. Других. События. Она вызывает в тебе чувство благоговения, будоражит твой ум. Она согласилась тебе помочь из простого сострадания к другому существу. У нее нет личных мотивов.
- На это я и рассчитывал.
- Она знает зачем она тебе нужна в действительности? Не знает звереныш, не то укусила бы еще больнее.
Торн посмотрел на Зенту. Иногда он специально говорил ему гадости, а иногда вставлял важные замечания. Сейчас Торн не совсем уловил, на что именно намекает Зента.
- Она задела гордыню Торна. Хочешь управлять ею? Найди себе домашнее животное проще и поглупее. Она без твоего участия найдет неприятностей. Зачем ты с ней связался?
Зента начал ругаться, сказал две фразы сразу, значит, настроение у него близко к хорошему.
- Оставим это. Решу сам, - сказал Торн, используя известную ему уловку, как продолжить разговор.
- Уже решено, - сказал Зента. – Твое участие мало, что изменит. Пусти ее туда, и ты не потеряешь свой авторитет. Хочешь себе и другим добра – не пытайся управлять ею. Она опасна.
- Опасна? – переспросил Торн.
Зента ничего дважды не повторял. Торн давно не слышал от него такой длинной речи. Капитан не стал просить объяснений.
- Тогда как мне себя вести? – спросил Торн.
- Оставь ее. У нее свои степени свободы.
По выражению самого Зенты, он сам обладал большими степенями свободы, что он подразумевал под этим, говоря об Эл, Торн не знал.
Кроме Торна с Зентой общался тень-стерц, секрет их общения Торну был неизвестен. Остальное, почти тысячное население крейсера либо вообще не знало о Зенте, либо обходило отсек с его апартаментами стороной.
- Ты изучал ее. Ты посмотрел, как я просил, - сказал Торн.
- Он просил…Ты повторяешь это всякий раз, когда приходишь. Зачем тебе знать, кто она?
- Потому что в своих оценках я сомневаюсь, а в твоих - нет. Я приведу ее, может быть, вы подружитесь.
Зента молчал. Торн решил хранить молчание до тех пор, пока Зента не произнесет хоть слово или не прогонит. Постепенно Торн успокоился, и тяжесть капитанских забот упала с его плеч. Рядом с Зентой он не чувствовал себя капитаном, главным.
Торн имел колоссальное самообладание, вымуштрованное десятилетиями работы над собой. В нем видели капитана – оплот благополучия и порядка на корабле, а о его тоске по Земле знал только Зента. В своей печали по покинутой планете они были похожи. За давностью лет Торн забыл даже цвет неба на Земле, думал на другом языке и даже едва вспоминал, что он землянин, при встречах с соотечественниками. Он уже не пытался поселиться на одной из планет; корабль был для него и домом, и частью жизни. Он никогда не имел семьи и жил исключительно ради экипажа. О нем ходили слухи: капитан никогда не болел, никогда не сомневался, никогда не был ранен, и был вездесущ. Свой корабль – свой мир, он знал от и до, так же, как любого члена экипажа. Будучи человеком и не обладая всеми достоинствами своих подчиненных, тем не менее, он обладал авторитетом. Торн жил и управлял кораблем согласно единственному пункту из кодекса спасателя Галактиса: «Там, где появляется спасатель, уже не может быть непредвиденного». За сорок лет работы в Галактисе Торн не провалил ни одного задания, ни будучи рядовым, ни будучи капитаном. Не существовало отдельно человека Торна и капитана, был единый - капитан Торн. Никто не мог оценить каких колоссальных трудов это стоит, сам Торн давно не думал об этом; труды и мучения, заботы и беды были частью общего процесса его жизни, каждодневного выполнения своего долга, ежедневно, ежеминутно. Так думали многие, и только Зента знал, что еще где-то глубоко существует иной Торн. Вот к нему-то Зента и обращался во время коротких аудиенций. Зента учил капитана видеть другими глазами и смотреть на происходящее с точки зрения «других масштабов», как объяснил сам Зента.
Торн не мог знать, что с появлением на борту беловолосой красавицы Эл – «звереныша», как прозвал ее Зента, многое изменилось и еще изменится. Зента видел происходящее с точки зрения «других масштабов», своих «степеней свободы». Торн и не подозревал, что Зента устраивает на борту его крейсера «маленькие шалости», благодаря которым стали возможными некоторые удачные спасательные операции Торна. Одной из последних был визит стерца к Эл. Тень осторожно подвел девушку к пониманию границы, за которую можно перейти и уже не вернуться. Этого искушения Эл не выдержала и вместо борьбы выбрала отступление. Тогда Виктория, мучимая заботой о брате, натолкнулась на Алика и Димку. В короткой беседе Виктория выведала, что они не одни, об Эл Виктория знала по скандалу в Космофлоте, пригласил Эл САМ Торн. Виктория быстро сообразила, зачем на корабле Эл и кинулась искать известного чудными выходками бывшего капитана Космофлота. Не без помощи Зенты.
Зента видел из своего уединения, что происходит на корабле. Он обладал, с точки зрения большинства здесь живущих, пугающей внешностью. Но не потому Зента не покидал своего жилища. Его таинственное одиночество имело причины глубоко в прошлом.
- Пусть придет, - снисходительно сказал он.
Губы Торна растянулись в довольной улыбке, он был рад маленькой «победе» над Зентой.


***
Эл открыла глаза и в сонном тумане увидела счастливую улыбку Алика.
- Алька, - сонным голосом пролепетала она, - ты мне снишься.
Алик улыбнулся еще шире.
- Почти, - тихонько сказал он.
Эл закрыла глаза снова, и голова ее безвольно повернулась на бок.
Алик сел на край ее кровати. Эл спала так долго, что он удивился такому событию. Обычно, короткий сон Эл был очень чутким, стоило пристально посмотреть на нее с минуту, она просыпалась и просила оставить ее в покое. Алик так давно дежурил у ее постели, что не смог отказать себе в удовольствии наблюдать, как она спит. Эл не проснулась, даже когда он стал внимательно рассматривать ее лицо. Алик удивился дважды. Он решил, что подготовка Эл к будущему заданию была слишком изнурительной, что-то измотало ее до такой степени, что Эл спала крепчайшим сном.
Она вздохнула и сквозь дремоту стала говорить невнятно, Алик ничего не понял. Она стала ворочаться, повернулась на бок, подложила ладонь под щеку, совсем по-детски.
- Я сейчас проснусь, - почти понятно сказала она.
Алик тихо рассмеялся и погладил ее по волосам.
- Не сплю, - сообщила Эл.
Эл повернулась на спину и стала тереть кулаками глаза. Алику показалось, что она делает это грубо, он взял ее руки в свои, отвел от глаз и потом поцеловал ее веки.
- Так лучше? – спросил он.
- Значительно, - более бодро сказала она и открыла глаза.
Алик склонился и нежно поцеловал ее губы.
- С пробуждением, - сказал он. – Я хочу сказать, что ты очень красивая, когда спишь.
- Я, случайно, не превращалась во что-нибудь, в паука, например? – спросила она.
Алик снова засмеялся и погладил пальцами ее щеку.
- Ты была похожа на спящую красавицу, только в космическом костюме, что впрочем, очень современно. Мне хотелось тебя поцеловать, но в отличие от принца из сказки, будить я тебя не хотел, сидел и мучался.
Он взял ее лицо в свои ладони и прильнул к ее губам. Она почувствовала его нежное горячее прикосновение, нетерпение и едва сдерживаемый порыв, и не смогла не ответить.
Вместо восторга сердце забилось чаще от острого чувства вины. Еще недавно она чуть не распорядилась его любовью и своей по собственному усмотрению. Чуть не уничтожила себя и свои чувства, а следом и его любовь. Она едва не предала своих друзей. Эгоистичный порыв закрыл внутри все двери, все лазейки. За то время, что она металась в неизвестности, она меньше всего думала о дружбе и любви, и их свет не проникал в ее душу заточенную ею самой. Эл почувствовала жуткий холод в груди при мысли, что легко могла все потерять.
Она крепче обняла Алика и ответила на поцелуй.
Алик с изумлением отстранился.
- Ого! – воскликнул он и вздохнул. – Осторожно, а то во мне начнут бродить разные надежды. А у тебя задание. Я умру с тоски без тебя.
Он выглядел удивленным и счастливым. Он и раньше не скрывал своих чувств, а теперь его глаза просто горели любовью.
Он приподнял ее за плечи, ей пришлось сесть, и он снова стал ее целовать, как только мог долго. Он тянул это мгновение, потому что знал, что очень скоро они расстанутся неизвестно на какой срок. Раньше Эл не позволяла ему таких поцелуев, он понял, что в ней что-то вдруг изменилось, но опасался, что «ветер быстро переменится».
Он оторвался от ее губ и тряхнул головой.
- Ваши поцелуи, мадам, крепче, чем бургундское вино, - сказал он.
Эл смущенно улыбнулась, и ее щеки стали ярко розовыми, Алик удивился, что смутил ее. Эл редко краснела. Он снова обнял ее и почувствовал в ответ такие же теплые объятия. Душа ликовала.
- Алька, я чуть не натворила такой беды, - сказала она по-особому нежно. – Прости меня. Не спрашивай за что, но прости.
- Я люблю тебя, и, кажется, безнадежно. Великий Космос! Как же я не хочу тебя отпускать! Пока ты спала, приходил Торн и просил передать, что твое предложение одобрено советом крейсера. Как только ты проснешься можно начинать подготовку к операции. Зачем я это сказал, ты сейчас сбежишь, - простонал он.
Эл только крепче обняла его.
- Побудь со мной еще хоть пять минут. Дмитрий тоже жаждал тебя созерцать. Позвать его? – спросил Алик.
- Конечно. Немедленно.
Димка выскочил из камеры переброски тяжело дыша, словно не телепортировался, а бежал большое расстояние от дальних палуб до их жилища.
- А! – он распахнул объятия. – Наконец-то. Я уже соскучился, дети мои. Дайте же обнять вас, сограждане!
- Что ты орешь! – поморщился Алик.
- Ну вот! Я с чистой душой. А ты! Капитан! – Димка изобразил хитрое лицо. – Мы на подходе к какой-то планете. Я летал туда час назад. Громадная. Не туда тебя собираются забросить?
- Не знаю, - сказала Эл.
- Как не знаешь? А задание?
- Я же не знаю та эта планета, или нет, - нашла она что ответить. – Торн знает.
Эл встала на ноги, потянулась, подошла к Димке и взяла его за шею. Он пристально посмотрел на Эл, и в его глазах появилась подозрительность.
- Что? – спросил он.
Эл сдержано улыбнулась и тихонько стукнула его лоб о свой.
- Ничего, - сказала она. – Рада тебя снова видеть, лисий хвост.
Димка громко и коротко вздохнул.
- Значит, уходишь? – спросил он и закусил нижнюю губу, потом осторожно взял руку Эл в свою. – Одна.
- Да, - кивнула Эл. – На этот раз.
Эл обернулась к Алику и встретила его внимательный и немного ревнивый взгляд.
- Попадешь в беду – кричи, - сказал Димка, - мы тебя вытащим.
- Это далеко, - сказала Эл.
- Ничего, я услышу, - шепнул Димка ей на ухо.
Эл подняла брови и посмотрела на него. Димка подмигнул.
- Хвастунишка, - сказала она.
- Не доверяешь? – хмыкнул Димка. – Ну и ладно. Когда тебя ждать обратно?
- Не раньше, чем через полтора месяца.
Димка театрально опустил плечи и закрыл лицо руками.
- Я умру с тоски, - плаксивым тоном произнес он. – Возьми меня с собой, - он сложил руки в мольбе, - ну хоть в заднем кармане. Я маленький и есть буду мало.
Он, наконец, добился своего – Эл широко ему улыбнулась, а ее глаза засияли добротой. Она кивнула несколько раз головой.
- Клоун, - сказала она и ткнула Димку пальцем в бок.
- Ой! Больно, - Димка отскочил в сторону.
Алик не смог наблюдать спокойно этот флирт, встал и подошел к ним. Эл взяла их обоих под руки.
- Надеюсь, к моему возвращению из вас воспитают сносных спасателей. И мы снова будем работать вместе, - Эл сказала так и засомневалась, не было внутри ожидаемой уверенности. Она-то - наемник. – Мне бы этого хотелось.
Алик пристально смотрел на нее, от недавней, нежной Эл и следа не осталось. Почему она прячет свои чувства при Димке? Так просто признаться.
- Вот незадача, - сказал Димка и приложил указательный палец к уху, - у меня вызов. Жаль, не могу больше остаться. Столько хотел тебе рассказать.
- Говори. У тебя есть несколько секунд, - сказала Эл.
Димка посмотрел на Алика, кашлянул.
- Отойдем в сторонку, - тоном заговорщика сказал он.
Он отвел Эл к кабине переброски, остановился в одном шаге от рабочей зоны и сказал тихо, чтобы не слышал Алик:
- Я буду переживать за тебя. Что бы там ни было, помни – ты сильная, ты можешь очень много, но для меня ты - Элька Светлова, лучший друг и близкий человек. Кроме тебя у меня больше никого нет. Так что, ты береги себя и не рискуй своей головой лишний раз. Обещания я с тебя, так и быть, не возьму. И еще. Этот гражданин, что стоит за твоей спиной и дуется, кажется, по уши влюблен в тебя. Во-о, стоит и ревнует, - Димка прищурил глаза и посмотрел на Алика и, склонившись к самому уху Эл шепнул: - Я же не слепой, дети мои. Так что, благословляю вас. Живите в радости, и хватит прятаться. Удачи тебе, капитан.
Димка громко и демонстративно чмокнул Эл в щеку, небрежно отдал честь Алику и исчез через секунду.
- Интриган, - шепнула ему вдогонку Эл. – Спасибо тебе.
Короткое признание Дмитрия заставило Эл опять пожалеть о том, что она едва не совершила великую ошибку в своей жизни. До недавнего времени Эл была всегда уверена в том, что редко ошибается, да и ошибается ли вообще. Она осознала, что была слишком высокого мнения о себе и своей способности принимать верные решения. Больно думать о недавнем случае. У нее не хватило духу признаться им, она собиралась рассказать про загадочную «гибкую матрицу», и о собственном недавнем решении стереть память, но перед заданием тревожить не хотела. Может и к лучшему, что не сказала? Потом.
Эл смотрела в пол и улыбалась. Алик отвлек ее от размышлений.
- Он же знает. Почему бы нам не признаться ему? – спросил он.
- Кому? – спросила Эл. – В чем?
- Димке. Сказать, что мы любим друг друга.
Эл не уловила точно, что шевельнулось в этот момент у нее в душе, тон Алика показался ей требовательным. Он слишком рано заявил права на нее. Эл усмехнулась и нахмурилась.
- Мы? – переспросила она. – Пока есть ты и я, и еще неизвестно, что получится из этого «мы».
- О чем ты говоришь? Может, мне показалось пять минут назад, что между нами что-то происходит?
- Алик. Чего ты хочешь?
- Просто скажи, как ты ко мне относишься? Ты любишь меня?
Эл посмотрела ему в глаза и угрожающе повела пальцем.
- Не нужно от меня ничего требовать. Не сейчас.
Она стала жесткой.
- Эл? – удивленно произнес Алик.
- Не торопи меня, - она смягчила выражение лица. – Сейчас не время.
- А когда? Ты вот-вот уйдешь, - Алик уже не пытался быть настойчивым.
- Прости, - она положила руки ему на грудь, - не обижайся, но я не уверена. Я не знаю, что будет дальше. Обещание – это всегда ответственность.
Алик смотрел вопросительно, прятал обиду.
- А Димка… - задумчиво сказала она. - Димка знает. Наш младший братец проницателен. Берегите друг друга. И не ссорьтесь. Только не из-за меня, - она погладила Алика пальцами по щеке. – И не смей ревновать.
- Не могу смотреть спокойно, как он строит тебе глазки, как он кокетничает с тобой, - вырвалось у Алика.
- Глупый, - Эл чуть не засмеялась, а потом стала вдруг серьезной. – Он просто проявляет обычные человеческие чувства. Он такой. У него, кроме нас с тобой, никого нет.
Эл тяжело вздохнула.
- Не люблю прощаться, - сказала она. – Внутри какое-то пакостное чувство, я виновата перед вами. Я обещала экипаж. Я не выполню обещания. Меня ждет другая работа. В одиночку.
- У нас будет экипаж, - уверено сказал Алик. – Выбрось все из головы и делай то, что должна. Я люблю тебя, капитан.
Он надеялся услышать ответ, но Эл сделала шаг в кабину переброски и через мгновение исчезла.

***
Вся команда, задействованная в преобразовании, а их было десятеро, и Торн ждали появления Эл. В отведенных ей личных каютах разместили все, что нужно.
Девушка вышла и поклонилась всем. Копия Верданы вращалась на постаменте в центре самой большой комнаты. Участники операции обступили ее, Эл заняла место в общем кругу. Торн прочел на ее лице смесь изумления и страха. Она проглотила ком и сказала на незнакомом языке:
- Боже ты мой, вот во что вы собираетесь меня… преобразовать, - Эл сказала фразу по-русски, местное наречие из-за переизбытка эмоций вылетело из головы.
- Что? – переспросил Торн.
- Вот так конструкция, - сказала Эл, переходя на понятный язык. – Мощная.
Взгляд Эл прилип к незнакомой фигуре. Торну было интересно узнать, о чем девушка думает. Он подошел и коснулся ее локтя, она не обернулась.
- И что ты о ней думаешь? – спросил Торн, при этом с интересом осмотрел окружающих. Он понял, что ответа ждут все.
Эл прищурила глаза так, словно смутная догадка посетила ее ум.
- Эта женщина – воин? – спросила она уверенно.
Торн увидел, как доктор, тоже ожидавший ответа, показал ему знак. Торн кивком головы разрешил ему говорить.
- Почему вы так решили? – спросил маленький гуманоид.
Эл долго собиралась с мыслями, делая руками неопределенные движения.
- Мне так кажется… Это догадка… Но, если попробовать… обосновать…, - Эл остановилась, она так и не отвела взгляда от фигуры. – У нее крепкий корпус. Для прямоходящего существа она хорошо сложена, но некоторые группы мышц, если это мышцы, развиты слишком хорошо для существа ведущего спокойный образ жизни. Если конечно это не хищник, - Эл улыбнулась своим мыслям. – Хотя я не уверена. Я занималась эволюционной теорией довольно давно, от случая к случаю. Я в ней не сильна. Выражение глаз и внешность могут быть обманчивы. У нее хорошее зрение, должно быть, на сколько я вижу. То что это женская особь я поняла сразу.
- А еще? – спросил Торн.
Эл вдруг оторвалась от фигуры, осмотрела всех и улыбнулась.
- А еще, вы бы не стали посылать на чужую планету существо, наблюдателя, со средними физическими данными, - добавила Эл. – И в женщину меня легче переделать. Психология.
Торн и еще двое землян засмеялись, второй был уже знакомый Эл Эйсмут.
- Хорошо, - кивнул Торн, - хватит догадок. Я оставляю тебя этой команде. Вопросы, если они возникнут, мы решим через несколько часов. А пока объявляю, что операция началась. Через десять местных суток начнем трансформацию, а пока знакомься, изучай свой новый облик. Эйсмут поможет тебе разобраться с психикой и личностью, а доктор с возможностями тела, все физиологические особенности он знает. Всем желаю успеха.
Торн покинул комнаты.
Следующие несколько часов Эл сканировали, обмеряли, брали пробы. Они не общались между собой. Эл не вникала, что происходит, ее занимала Вердана. Потребовалось время, чтобы от общего впечатления перейти к частному.
Эйсмут бросил ей короткую фразу:
- Доктор считает, что она красива, - сообщил он.
- А характер? Какой у нее характер? – спросила Эл.
- Скверный. Да и интеллектом особым она не отличалась. У нас еще будет много времени поговорить о ней. Надо собрать все тесты. Кстати, наше недавнее общение мне сильно помогло, - Эйсмут серьезно посмотрел на Эл, когда речь шла о Вердане, он улыбался, а теперь ожидал реакции девушки. – Я кое-что сохранил и использовал, так что я не буду вас мучить. Она действительно произошла от хищников, биологический прототип.
Пятеро из присутствующих, собрав то, что им нужно, удалились.
- Хотите отдохнуть? – спросил доктор, обращаясь к Эл.
- Пожалуй, - сказала она.
- Тогда я предлагаю вам несколько часов сна, Эйсмут запишет в вашу память информацию, а я установлю у вас на теле датчики, они необходимы при трансформации и для наблюдения. Я знаю, вы не любите слежки, поэтому я постараюсь сделать так, чтобы она вам не мешала.
- За мной будут следить? – спросила Эл.
- Постоянно, - сказал Эйсмут вместо доктора. – Риск. Мы не хотим и вас потерять.
- Это не есть мера недоверия, - успокоил ее доктор, - это мера безопасности.
- Я не против, - сказала Эл. – А когда я вернусь, обратный процесс займет много времени?
- Меньше, чем первичный, - сказал доктор. – Программу обратного преобразования мы сообщим кораблю. На борту вы опять станете землянкой.
- Замечательно, - сказала Эл.
***
Несколько дней Эл была занята исключительно изучением данных о Фаэтоне. О личности Верданы она пока так ничего и не знала. Оставалось лишь фантазировать, стоя около копии. Она была бесплотной. Эл не могла потрогать ее, увидеть, как она движется, что видит. Тем не менее, Вердана притягивала ее все сильнее и сильнее. Эл боялась утвердиться в каком-либо мнении на ее счет, потому что мнение могло быть ошибочным. Все более проникаясь этим существом, Эл начала испытывать по отношению к своему будущему обиталищу теплые чувства.
В определенный момент в ее новом жилище перестали сновать участники операции. Без них стало пусто. Эл не знала кто они, как их имена, и чем они занимаются. С ней общались только Эйсмут и доктор с непроизносимым именем. Пользуясь любой передышкой, Эл снова возвращалась к Вердане.
- Вердана. Что значит ее имя? – спросила Эл у Эйсмута.
- Вердана – родовое имя, перешедшее к ней от старейшей представительницы рода. Ее полное имя Дана Вердана, но Даной имеют право ее называть только родственники, для всех остальных она была почтенная госпожа Вердана.
- А как она к вам попала?
- Погибла, как и все, - в голосе Эйсмута не было никаких эмоций. Он говорил о ней так, словно она пресмыкающееся.
- Как погибла? – спросила Эл, требуя пояснений.
- Эл, тебе лучше заняться культурой ее народа и историей. Как наблюдателю, тебе еще многое нужно понять, а потом придет ее очередь. Ты увлекаешься.
- Ее убили, - вдруг вмешался в их разговор доктор.
Эл вместе с креслом повернулась в его сторону.
- Убили? – переспросила Эл.
- Да. Потом расчленили на части, - пояснил доктор.
Эл подняла брови.
- Варварство какое, - хмуро сказала она.
- Убийца неизвестен, - добавил Эйсмут недовольный откровением доктора.
Он увидел, как доктор подал ему знак, что означало особый способ тестирования. Доктор повернулся к Эл лицом, мигнул глазами. Эл поняла, что в отличие от Эйсмута, он согласился удовлетворить ее любопытство. Их было в комнате только трое и Эл давно хотелось узнать о Вердане больше, она была ей более интересна, чем планета или устройство государств на Фаэтоне. Он хотел знать - почему.
- Если убийца неизвестен, то где гарантия, что я его не встречу? – удивилась Эл. – Это важная информация. Если я встречусь с тем, кто меня убил?
- Не тебя, а ее, - поправил ее Эйсмут.
- Неважно, - сказала Эл через плечо. – И все-таки.
- Лучше избежать этой встречи, - сказал доктор.
- Но как? Откуда мне знать, кто он?
- Поэтому в начале мы и отказались ее использовать, - сообщил Эйсмут.
- А сейчас почему используете? – спросила Эл.
Она не подозревала, что, проявляя любопытство, даст повод ее изучить. Доктор и психолог ловко манипулировали, вытаскивая из Эл ее собственное отношение к ситуации. Эйсмута уже беспокоила увлеченность Эл своим будущим вместилищем, а доктору была интересна Эл, как молодая землянка, почувствовавшая близость с незнакомым существом. Эл, ничего не знавшая о Вердане, уже начала с ней сживаться. Она быстрее всех в их команде стала воспринимать Вердану, как нечто большее, чем «костюм» для разведки. Доктор воспользовался случаем подогреть интерес Эл.
- Появились вы, - пояснил доктор. – Вы подходите на эту роль. Вы биологически и, самое существенное, сродни в образе действий, извините, если мое сравнение оскорбляет ваши чувства цивилизованного человека.
- Ничего, переживу. Никто себя до конца не знает, а понятие - «цивилизованный человек» - вообще относительно, - ответила Эл..
- Могу я в свою очередь спросить, что вас так в ней привлекает?
Эл слегка смутилась, а потом, поразмыслив, постаралась объяснить.
- В ней есть что-то необычное. Я ничего о ней до сих пор не знаю, и у меня рождаются разные предположения. Я задаю вопросы: кто она? чем жила? какое место занимала? почему так трагически погибла? Может быть, ее история похожа на мою. И я еще жива, потому что не встретила сильного соперника, а он у меня есть.
- Ее не поделили женихи. В результате один ее убил, - пояснил Эйсмут и стал наблюдать ее реакцию. Это объяснение было много прозаичнее того, что она могла себе вообразить.
Эл задумалась и снова повернулась к Вердане.
- Вы можете упрекнуть меня в чрезмерном любопытстве, я не знаю, как оно скажется на работе, но я хочу ее понять.
- Осторожно, Эл, - строго сказал Эйсмут. – Чрезмерный интерес к модели может вызвать общий синдром сращивания личностей. Тебя может постигнуть участь уже потерянных наблюдателей. Не увлекайся. Твоя задача не изучать Вердану, а воспользоваться ею, и за три недели разыскать Ахши. Это костюм, для удобства общения. Набор движений, голос, способ выражать эмоции, муляж. Снаружи будет Вердана, а внутри ты. Арсенала памяти, который тебе предоставят, поможет вести себя так, чтобы ты не перепутала знакомых и не совершала нелепых и некультурных действий.
- У меня есть крохотный опыт в таких делах. Даже в пределах одной культуры существует много нюансов и отклонений. Любая мелочь может сильно повлиять на ход событий. Родина Верданы живет по весьма противоречивым законам. Есть два факта, которые вызывают у меня особый интерес. Первый: Вердана должна была не просто быть женщиной, воином и жителем государства, она занимала высокое положение. Наверняка. Смотрите, какая мощь. Это нерядовая особь по всем показателям. А что до ума, по их меркам она могла быть умнее многих, - рассудила Эл.
- Почему? - спросил доктор.
- Потому, что она – воин, – ответила Эл. – Чтобы ориентироваться в ситуации, нужно знать ее досконально. Она должна была знать. Ее смерть не результат схватки, а результат подлого коварства. Такое существо так просто не допустит собственную смерть.
- Эл, она погибла. Случилось это более четырех лет назад, по измерению Фаэтона, если переводить в земное лето исчисление… - говорил Эйсмут.
- Два года, три месяца, шесть дней, - сообщила Эл.
- Откуда столь точная дата? – спросил Эйсмут.
- Виктория сказала. Ровно столько времени прошло с момента исчезновения Ахши. Не так ли?
Эйсмут посмотрел на доктора. Эл скромно улыбнулась.
- А в чем состоит второй факт? – спросил доктор.
- Ахши и Вердана были знакомы. Более того, Вердана знала, кто Ахши на самом деле. Она сотрудничала с наблюдателем. Ахши был мудрецом при дворе императора, хранителем манускриптов. Золотое дно для историка. А Вердана служила императору и его семье. Я связала исчезновение наблюдателя со смертью Верданы. А может, наоборот.
- Откуда такие выводы? – спросил Эйсмут.
Эл почувствовала какое-то напряжение в его голосе.
- Я сопоставила все, что знаю. Виктория сказала достаточно.
- У Виктории своя точка зрения. Земляне иначе оценивают ситуацию. Эл, ты ничего не знаешь, - сказал Эйсмут. – Ахши и Вердана действительно знали друг друга. Ты еще не влезла в ее личность, а уже ведешь расследование. Я бы не рекомендовал этим заниматься.
- А чем? Я изучаю данные, которые устарели. Они датированы полугодом назад. С того момента, любой наблюдатель вышедший на связь пропадал, вы получаете информацию самым примитивным способом – ходите на встречи. Отрывочные сведения последнего времени говорят о переменах. Процветающая провинция Мантуп со столицей Туп, где жила Вердана, уже не является центром империи. Такая информация могла устареть.
- Семь месяцев – небольшой срок, - Эйсмут замотал головой. – Не так уж там все изменилось.
- Вы - аналитик, а я – разведчик, - Эл вдруг вспомнила Рассела. – Теория не часто совпадает с практикой, на то и теория. Нюансов будет очень много.
Доктор подал Эйсмуту знак, чтобы он прекратил дискуссию, он позвал Эл и сообщил:
- Я покину вас, мне нужно побеседовать с капитаном. Возможно, регламент работы изменится.
- Эйсмут, я бы попросила дать мне информацию об Ахши, о ней, - потребовала Эл. – Убийца – вот загвоздка.
- Эл, я достаточно много гружу в твою память.
- Можно больше. Однажды я загрузила в свою голову…
- Я знаю. Пять блоков информации. И даже знаю какой, - прервал ее Эйсмут. – Ты отделалась обмороком и не стала анализировать все сразу. Ты улетела на Уэст. Спасение было в этом, но с тех пор твоя психика стала давать сбои. Я не буду рисковать, а не то ты там прикончишь кого-нибудь или сойдешь с ума.
- Откуда такая уверенность? – воскликнула Эл.
- У тебя склонность, как у всех землян. Это наследие нашей с тобой животной природы – переходить на агрессию в случае неразрешимости ситуации. Инстинкт самосохранения. А про этот экземпляр, - Эйсмут указал на Вердану, - ты еще узнаешь. Свернуть кому-нибудь шею для нее - обычное дело. Она же, как ты выразилась – воин. Убийца.
- Я не убийцу имела в виду, когда говорила, что она воин, - пояснила Эл. – И при чем тут моя память? Я никого не убивала. Да. Я резка, но по необходимости и в меру. В моей памяти нет воспоминаний об убийстве.
- А она убивала, и много. Ты верно догадалась, она служила императору, точнее его дочери, но заняла она это место не по причине своих высоких моральных принципов, а из-за происхождения и способности быстро убить. На уровне рефлекса. Ты не замечаешь своих рефлексов, не заметишь и ее. Они могут поселиться в тебе. Механизмы взаимодействия наблюдателя и модели очень утонченный. Я подготовил семьсот наблюдателей. Мне казалось, я все учел. Но, как ты выразилась, всегда есть элемент неизвестности. Мы готовим тебя очень быстро. Слишком быстро.
- Семьсот? Только для Фаэтона?
- Нет, не только. Когда я говорю тебе, что твое путешествие - огромный риск, я не пытаюсь тебя пугать. Хочешь уцелеть, держи в голове неотступно одно – твоя задача вытащить Ахши, или выжить самой, остальное - только средства. Ты слишком молода, но я согласился с Торном в том, что ты подходишь, однако, не значит, что ты сможешь. Если ты не отыщешь Ахши, мы вытащим тебя оттуда насильно, до катастрофы. Больше минимального срока тебе там быть нельзя.
Эл хмыкнула.
- Не будем загадывать, - сказала она. – Все-таки я охотно ознакомилась бы с прошлым Верданы, каким бы оно ни было.
- У меня есть программа, я работаю согласно проверенной схеме.
- Эйсмут, вы когда-нибудь принимали участие в войне или боевых действиях? – спросила Эл.
- Нет. Я - спасатель, а не солдат, - заявил Эйсмут. – Убийство - омерзительно.
Он увидел, как Эл вдруг улыбнулась, в ее глазах появилась снисходительность.
- Я знала одного человека на Земле, он тоже считал, как и вы, что все вопросы можно решить переговорами. И он чуть не погиб из-за этого. Есть старая истина: при столкновении дикости и цивилизации, как правило, побеждает дикость. Впрочем… - Эл остановилась, перевела взгляд на Вердану, потом вытянула руку в сторону психолога, словно хотела что-то взять у него. – Дайте-ка мне список оружия, которым она владела.
- Ты собираешься взять оружие? – Эйсмут решил, что она шутит.
- Конечно. Ей по статусу положено.
- Эл, наблюдатели не пользуются оружием. Его можно носить с собой, в крайнем случае, напугать. Убивать - нельзя.
Эл кашлянула.
- Эйсмут, вы действительно говорите то, что есть на самом деле или проверяете меня?
- Спасатели не пользуются оружием, - твердо заявил Эйсмут.
Эл поставила локоть на подлокотник кресла, подперла рукой щеку и посмотрела на Эйсмута глазами полными изумления. Другой рукой она указала на информационный центр.
- Вы смотрели, что там происходит? – спросила она.
- У меня много другой работы. Моя сфера – перемещение личности, память.
- Хорошо, что я наемник, - покачала головой Эл. – Я возьму не все оружие, а только то, которое смогу освоить. Из ста трех спасателей, погибших на Фаэтоне, сорок три погибли в результате нападения. Это не психологический срыв и не сращивание личностей. Это убийства за последнее время. Если такое случиться со мной, я буду защищаться и не позволю себя убить.
Эйсмут внимательно посмотрел на Эл.
- Да, вы с Верданой действительно очень похожи, - заключил Эйсмут.
- Вы же все обо мне знаете, - улыбнулась ему Эл. – Может быть, вы считаете меня дикарем? Что ж ваше право. Я иногда даже начинаю гордиться этим.
Эйсмут услышал неприкрытую иронию в ее словах. За то время, что они работали сообща, мнение Эйсмута неоднократно менялось. В ежедневных отчетах капитану Эйсмут сообщал разные, порой противоречивые сведения. Она трудилась наравне со всеми, готовилась тщательно, но выводы, которые она подчас делала, не нравились Эйсмуту. Сегодня Эл шокировала его. В ее памяти хранилось много воспоминаний о ситуациях, где применялось оружие, но она действительно никого не убила. Однако девушка легко вступала в стычки. Эйсмут знал, что в воспоминаниях о Земле, которые он отследил у Эл, есть сцены из земной истории. Эйсмут решил, что Эл и ее двое друзей связаны с перебросками во времени, но углубляться в вопрос не стал. Хорошо, что она умеет адаптироваться. Эти путешествия имели специфический характер и не так похожи на те, с которыми Эйсмут имел дело, однако, в данной ситуации были полезны. Спросить об этом он не мог, так как его должность не позволяла ему такого любопытства, и никто не имел права знать о прошлом Эл, кроме него. В целом, его собственное мнение сводилось к тому, что личность Эл с ее воинственными замашками хорошо накладывалась на личность Верданы. Опасения он оставил при себе. Эл не была знакома с тонкостями спасательной работы, с кодексом, с обязанностями, потому так легко она относилась к особенностям будущего задания. Он надеялся, что со временем Эл оставит дикие замашки и освоиться с новыми обязанностями.
Вскоре доктор вернулся в сопровождении капитана. Торн увел Эл, а доктор занял свое место. Эйсмут прокрутил для доктора запись их беседы. Доктор склонил на бок маленькую голову, перебрал пальчиками в воздухе, посмотрел на Вердану и сказал:
- Капитан считает, что можно ускорить процесс. Мы сэкономим два дня. Он проведет личные встречи с Эл, а затем начнется завершающая стадия.
- У меня опасения, доктор. Она необычно остро воспринимает Вердану, - поделился Эйсмут своими соображениями. – Она возьмет оружие, но к чему это может привести?
- Вы зря беспокоитесь, коллега. Она очень подходит на эту роль. У нее есть то, что вы люди называете чутьем. Это не инстинкт, а интуиция. Я уверен в успехе. Она дитя иной культуры, чем вы, ее сознание видело другие реальности, оно шире и более гибкое, чем у вас. То, что вы и ваши соплеменники воспринимаете как дикость, для нее лишь градация реальности, существующий факт, вариант, способ. Вы не совсем верно воспринимаете ее слова об убийстве. Вспомните, некоторое время назад вы должны были стереть ей память. Это тоже убийство, своего рода.
- Это акт милосердия, добровольный ее выбор, - возразил Эйсмут.
- Для вас это так. Для меня – это равно убийству. Теперь прировняйте наши позиции, и вы поймете ее восприятие и мое.
- Необычное сравнение, - заключил Эйсмут.
- Вернемся к работе, - предложил доктор.

***
Торн привел Эл в отдаленные отсеки корабля. Здесь были цилиндрические галереи, гладкие стены, ровное освещение и абсолютная тишина.
- Это гостиница, - пояснил Торн. – Сейчас здесь пусто. Я обещал познакомить тебя кое с кем. Хочу выполнить свое обещание. Предупреждаю, наш гость – своеобразное существо. Общаться с ним могут не все. Я надеюсь, что знакомство не оставит у вас двоих дурного осадка.
Торн сомневался. Эл заметила. Поскольку ничего просто так здесь не делалось, знакомство имело какую-то цель. У нее возникло непонятное предчувствие, а потом страх. Эл была взволнована так, словно сейчас встретит НЕЧТО. Она вздохнула несколько раз, чтобы успокоиться и даже подумала, что лучше бы ей туда не ходить.
- Нервничаешь? – спросил Торн.
Он шел шага на два впереди, поэтому не видел Эл. Она догадалась - он чувствует.
- Так заметно? – спросила она в свою очередь.
- Не отходи от меня, на всякий случай. Он не очень симпатичен, с точки зрения человека, но постарайся не выказать неприязни. Он может обидеться. Его зовут Зента.
Они вошли в пустые апартаменты. Торн молча прошел туда, где они всегда беседовали. Зенты не было. Выдержав нужное время, ради вежливости, Торн произнес почтительно:
- Я привел гостя, как договаривались.
Последовала длительная пауза. Эл почувствовала, что прошла вечность. Спина под костюмом покрылась холодным потом. Ожидание казалось мучительным. Торн ничего не говорил, стоял, сложив на груди руки, и ждал. Эл последовала его примеру.
Вдруг, шагах в пяти от нее, возник жуткого вида монстр, здоровый, серо-черный гигант, что-то такое невообразимое, чего даже самая смелая фантазия Эл не могла сконструировать. Она почувствовала, как перехватило дыхание, потом дышать стало вообще невозможно, руки и ноги онемели. Торн посмотрел на Эл в тот момент, когда она сильно побледнела, а глаза уже закатились. Он успел поймать ее, когда Эл повалилась на его плечо. Девушка потеряла сознание.
- Слабенький твой звереныш, - сказал Зента.
- Ты что не мог предстать в нормальном виде? Ты ее до смерти напугал.
- Положи ее на пол, - посоветовал Зента.
Торн держал Эл на руках и счел совет правильным. Он осторожно положил девушку и похлопал ее по щекам.
- Некрасиво получилось, - сказал он. – Зачем ты так? Нервы у нее и так в напряжении. Я надеялся на помощь, Зента.
- Выметайся, - заявил Зента
- Что? – переспросил Торн.
Зента фыркнул и Торн в мгновение ока оказался за дверью.
Когда Эл открыла глаза, то увидел лицо склонившегося Торна. Он выглядел озабоченно.
- С возвращением, - сказал он.
Эл вздрогнула несколько раз. Сознание отказалось воспроизвести то, что она увидела. Торн держал ее голову.
- Где он? – спросила она.
- Вышел, - ответил Торн.
Эл коснулась рукой лба.
- Простите, капитан. Я все испортила. Нервы не выдержали. У меня мало опыта в таких знакомствах.
- Достаточно. А нервы у тебя действительно измотаны.
- Он обиделся? – спросила Эл осторожно.
Торн поставил ее на ноги, но она еще держалась за его руку.
- Зента вообще не может обижаться, - ответил Торн.
- В коридоре вы говорили иначе, - сказала Эл.
- Ты еще помнишь, что было в коридоре? Мне казалось, что ты очень нервничала, - сказал Торн.
Эл отпустила его руку и, переминаясь с ноги на ногу, сказала:
- Голова кружиться. Я никогда раньше не падала в обморок, только во время приступов. Как глупо получилось. Я бы извинилась, но…
- Ничего. Он специально тебя испугал. Для него это способ понять.
- Мы не просто так пришли. Верно? - вкрадчиво сказала Эл. – Я могу еще попробовать, но не сегодня. Боюсь, что у меня будет истерика. Простите недозволенное здесь отношение, капитан, но по моим эстетическим меркам, он жутковат.
- Не приуменьшай. Он - просто чудовище и характер жуткий, - сказал Торн.
Эл коротко вздохнула.
- Быстро ты пришла в себя, - заметил Торн.
- Он согласится встретиться еще раз? – спросила Эл. – Я могу попробовать.
Торн посмотрел внимательно.
- Ты уверена, что сможешь?
Эл скрестила руки на груди и посмотрела в пол.
- Я попробую. На каком языке он говорит?
- На всех.
- Я приду завтра, - сказала она.
- Тогда придешь одна. Не страшно?
- Страшно. Я даже не думала, что могу так бояться, до животного состояния. Да-а. С каждым разом я понимаю, что была высокого о себе мнения, - Эл запустила пальцы в свои кудри и покачала головой. - Ой-ой-ой.
- Иди, - сказал Торн. – Завтра, когда сможешь оторваться от дел, приходи сюда.
- А вы?
- Я останусь, - ответил Торн.
Эл дошла до двери, и не оборачиваясь вышла.
- А звереныш не трус, - вымолвил Зента.
Эл столкнулась в коридоре с Торном и замерла в изумлении.
- Ты в порядке? – задал он вопрос.
Эл обернулась и посмотрела назад, потом снова перевела взгляд снова на Торна.
- Я? Кажется ничего, - прошептала она.
«Не болтай!» - прозвучало в голове.
- Все обошлось, - сказала она.
- Я должен извиниться, - сказал Торн, но Эл жестом остановила его.
- Я тоже, - сказала она. – Лучше нам уйти.

***
- Я пришла, - сообщила Эл.
Она ходила к Зенте последние пять суток.
- Вижу, - послышался ответ. – Мне выйти?
- Не стоит. Я принесла экран. Можно я его поставлю?
- Ставь. Ты хотела что-то спросить. У капитана в голове много затей.
- Честно. Я не знаю, зачем пришла. - Эл включила экран. – Теперь выходи.
- Все-таки, зачем пришла?
- Мне стало интересно. Я думала о нашей последней встрече. Мне было сложно работать.
- Зачем тебе Фаэтон? Что даст тебе этот мир?
- Там человек, ему нужно помочь.
- У Торна много помощников.
- Да, верно, но он позвал меня.
- Не смогла отказать ему.
- Не так. Я хочу это сделать. Попытаюсь. Но боюсь последствий.
- Хотела вернуться. Теперь усомнилась. Боишься.
- Я опасна. Я не могу управлять своей силой, я совсем чуть-чуть училась ею управлять. Не знаю, зачем я рассказываю тебе это?
- Тебе хочется освободить свой ум от сомнений. Ты делишься со мной.
- Зента, зачем ты меня напугал?
- Я показал возможности твоего страха. Ты не знаешь ни свей силы, ни своего зверя.
- Верно. Вчера я поняла, что…
- Помолчи. Хочешь испытать себя на Фаэтоне? Думаешь, что справишься с Верданой? Если неправильно поведешь себя, она погубит тебя. Она привлекает тебя. Ты хочешь постичь ее. Быть собой труднее, чем играть чью-то роль. Надеешься разрешить свои вопросы таким образом. Только ничего не выйдет. Ответы ни здесь, ни там.
- А где?
- Ищи.
- Легко говорить. Я запуталась. Мне нужно время, чтобы разобраться. Я поняла.Ты видишь. Ты знаешь. Скажи, что мне делать?
- Она поняла, - передразнил Зента. – Ты не знаешь значения этих слов. Меня тебе не понять. И Вердану тебе не понять. Тебя пичкают суррогатом из чужого мнения. У тебя нет своего опыта. Узнай, кто ты есть на самом деле. Только в этом и заключается главная цель.
- Одной жизни не хватит. Ты знаешь, кто ты?
- Я последний из своего народа. Я – опыт моей планеты. Я ее изгой.
- С такими возможностями нужно быть полезным. Ты, наверное, все знаешь?
- Знать все – невозможно.
- Ты не погиб, потому что должен еще что-то сделать. Я так думаю.
- Не лезь не в свое дело. И это говоришь ты. Кто хотел все забыть?
- Я испугалась.
- Чего? Себя? Потеряла сознание, когда увидела меня. Трусишь сказать правду друзьям. Страх – это иллюзия.
- Расскажи мне о себе?
- Зачем?
- Хочу тебя понять. Торн говорит обо мне и экспедиции. Друзья переживают за меня. Другие меня изучают. Ты тоже говоришь обо мне. Мне это надоело. Надоело быть центром внимания. Поговорим о тебе, если хочешь. О чем угодно, а меня оставим в стороне.
- Не хочу.
- Ты считаешь, что мне не нужно лететь на Фаэтон?
- Мое мнение тебя не остановит. Ты глупая, тобой движет порыв. Неудобно отказать Торну. Зачем он только притащил тебя сюда. Тебе не зачем лететь на Фаэтон.
- Нет. Там человек и его надо спасти. Пока ничего лучшего я для себя не решила.
- Хочешь совет?
- Хочу.
- Не позволяй Вердане собой владеть. А когда так будет, помни – зверь боится боли. Тобой движет порыв спасти другое существо. Но никто у него не спрашивал. Не слушай Торна, воля спасенного – закон. Сможешь сохранить ему жизнь – делай то, что он попросит, так будет справедливо.
- Спасибо. Не знаю, что решит Вердана.
- Не хочешь пояснений?
- Я запомню твой совет. Ты считаешь, что Вердана сильнее?
- Нет. Ты сильнее. Ее не существует. Она давно мертва. Это здесь придумали, что вы похожи. Между вами целая вечность. Ты увлечешься ею. Это естественно. Это не вредно. Изучай. Узнай себя в ней. Бери лучшее. Она давно умерла, не дай ей воскреснуть в тебе. Если ты вернешься, то уже будешь по-другому смотреть на себя. Ты же себя не узнаешь?
- Да. Я нервная. Я боюсь. Я столкнулась с тем, что не могу постичь. Вопрос: кто я? приводит меня в исступление.
Она замолчала. Эл задумалась и решила, что в глазах Зенты она выглядит червяком или безмозглой букашкой. Она как раз думала о своей ничтожности, когда Зента сказал:
- Придет время, ты узнаешь свою силу. Она будет приходить с болью.
- Зверь боится боли, - вдруг повторила Эл.
- Запомни, что суть поступка не в лучших побуждениях, а в том, куда в итоге пойдет твоя сила.
- Ты не первый, кто так говорит. Кто знает, куда она склониться?
- Не попробуешь – не узнаешь, - заключил Зента.
Эл села на пол, сложила ноги и задумалась. Безразличным движением она убрала экран. Зента вдруг перестал вызывать страх, напротив, Эл стала ощущать к нему уважение и трепет перед его скрытым могуществом.
- Знаешь, а ты мне нравишься, - сказала она, водя пальцем по полу. – Дело не в твоем виде. Важно, что ты меня понял. И ты терпишь мою глупость.
- Вот еще.
- Я знаю, друзья тебе не нужны.
- Дружба – бесполезная глупость. Каждое существо связано с другим, с целым миром. Все равно, что волосы на твоей голове. Одни дружат, а другие нет. Смешно.
Эл усмехнулась его сравнению.
- Верно, смешно.
Ей было нечего возразить. Теоретически Эл это хорошо понимала и была согласна с Зентой, но не имела еще представления, как пользоваться такой теорией.
- Можно я приду завтра? - спросила она. – Мне пора идти. Работа.
- Торн знает, что ты здесь?
- Я не говорила ему. А надо?
- Скажи. Он – капитан.
- Ладно, скажу. До завтра.
Но Эл не торопилась вставать на ноги. Внутри было чувство какой-то недосказанности.
- Что же ты не уходишь?
- Мне кажется, что я теряю что-то важное, уходя отсюда. Я бы хотела бывать здесь часто, но у меня столько дел. Мне кажется наше знакомство особенное, а я должна заниматься чем-то другим. Во всяком случае, у меня будет еще один повод остаться в живых.
- Ты хочешь извлечь пользу из нашего общения. Интересно.
- Я хочу узнать больше.
- С чего ты взяла, что я собираюсь тебя учить?
- Ладно, я пойду, - Эл встала и направилась к выходу, потом обернулась. – Может тебе нужно что-нибудь? Что-нибудь вкусное?
- Я – хищник, - сообщил Зента, - и ты начинаешь злить меня.
- Ты не можешь злиться, - сказала Эл у самой двери, - ты слишком мудрый.
- С чего ты взяла?
Эл улыбнулась и вышла. После встречи с Зентой внутри что-то перевернулось. Те дела, которые казались до этого момента такими важными, потеряли свою актуальность. Предвкушение будущего задания некогда привнесло в ее жизнь состояние, которым она жила эти дни, состояние эйфории, которая теперь испарилась. Спокойствие и отстраненность – этими двумя словами можно было описать теперешнее состояние. Этих ощущений не было с того момента, как она покинула Уэст. Эл ощущала себя так, словно ее подключили к некоему источнику, который действует в полном согласии с нею, но и вне ее. Она знала, что следом придут сверхощущения – способность чувствовать больше и видеть больше. Придут силы.
Она вернулась к работе. За несколько часов удалось сделать то, что раньше стоило усилий.
- Эл, у нас все готово к трансформации, - заключил доктор.
- Начнем завтра, во второй половине наших суток, - кивнула она. – К их утру я буду на планете.
- Тогда я приказываю тебе отдыхать, - сказал доктор, - именно приказываю. Полный покой и уединение. Никаких встреч.
- Одну, - умоляюще протянула Эл и подняла вверх палец. – Только одну.
- Недолго, - позволил доктор.
Комнаты опустели. Убрали оборудование, макеты, прототип Верданы. Стало тихо. Эл медленно бродила по пустым комнатам. В памяти поплыли события и образы последних дней. Как много поместилось в короткий отрезок времени. Она прогнала воспоминания. Ей хотелось тишины. Но не было так. Мир вокруг ожил. За пределами этих комнат кипела жизнь. Эл чувствовала ее ритм, как биение собственного сердца. Масса корабля перестала быть огромной. Раньше она не могла представить себе всего масштаба спасательного крейсера, а теперь он не казался ей большим. Не то пространство сузилось до ее размеров, то ли она увеличилась до размеров пространства. Эл улыбнулась этой аналогии. Как необычно снова чувствовать маленький островок в космосе, населенный массой разнообразных существ, кое-кто на крейсере ощутил ее и приветствовал по-своему. Такое общение было много шире и объемнее любого языка. Потом она поняла, что ее присутствие не совсем уместно в некоторых местах, пришлось умерить любопытство. Мгновение и пространство свернулось, попросту, заняло рамки привычные, ограниченные органами чувств. Эл сделала глубокий вдох. Скоро она сможет понять, что чувствует иное существо.
***
Она собиралась зайти к Зенте совсем ненадолго. Эл уже остановилась у знакомой двери, когда Торн окликнул ее.
- Эл! Не стоит идти туда одной.
Она вспомнила, что не сказала капитану про свои тайные визиты. Забыла.
- Добрый день, капитан, - сказала она и подняла руку для приветствия.
- Я специально тебя догнал. Стресс тебе сейчас совсем не нужен, - Торн собирался отменить свидание с Зентой.
- Вы следили за мной?
- Я просто узнал, где ты. Здесь никто ни от кого не прячется и никто ни за кем не следит специально.
- Я уже знакома с такой высокоорганизованной системой, - ответила Эл, почти усмехнувшись.
- Я не хочу, чтобы ты туда ходила. Сегодня важный день. Неизвестно, что у Зенты на уме, и в каком он настроении.
«Торн не знает о свидании», - заключила Эл. Она не хотела сознаться, что уже бывала здесь, какая-то сила удержала ее. Она не знала, что делать.
- Может попробовать, - вкрадчиво предложила она и хотела коснуться двери.
Торн перехватил ее руку.
- Ради твоей безопасности - ненужно.
- Разве он опасен?
- Для тебя - да. Помнишь, что с тобой было? Он может и больше.
- Я больше не боюсь, - сказала Эл.
- Ты так думаешь, - назидательно сказал Торн, - на деле было наоборот.
- Я должна уйти?
- Так лучше.
Эл развела руками.
- Приношу свои извинения и вам, и Зенте, - сказала она.
Торн внимательно осмотрел ее.
- Только не обижайся. Помни – от тебя теперь многое зависит.
- Конечно. Я понимаю.
Торн уловил ее странное состояние и решился, удовлетворить ее любопытство, потом отказался от этой мысли. Эл ушла, а он вошел в апартаменты Зенты один.
- Прогнал, - услышал он с порога голос Зенты.
- Уберег от неожиданности. Сейчас ей нужен покой. Равновесие, - сказал Торн.
- Ты всегда судишь о том, что и кому необходимо. Вы, люди, только и занимаетесь тем, что назначаете друг другу роли. Близко ли к реальности все, что ты о ней думаешь?
- Мне приходиться думать самому. Ты до сих пор ничего мне не сказал.
- Я сказал достаточно. Вспомни. Иди. Ты пришел сюда не за тем, чтобы говорить со мной, а чтобы остановить ее.
- Придется отложить эту встречу до того, как она вернется.
- Не вернется, - вдруг сказал Зента.
- Что это значит? – Торн глянул на Зенту с недоверием.
- То, что я сказал. Отправь ее без испытаний, как только она станет другим существом. Ты выиграешь немного времени для нее. Может быть, тебе повезет, и она вспомнит себя.
- Зента, ты пугаешь меня?
- Иди, Торн. Я устал от твоих вопросов.
- Я отменю операцию, - сказал Торн резко. – Ты только что сказал, что она не вернется.
- Я так не сказал. Ты так подумал. Глупо. У тебя есть еще кто-то кроме нее?
- Те, кого готовили раньше.
- Выбирать тебе. Уходи. Ты не в той должности, чтобы колебаться. Реши что-нибудь.
Встревоженный Торн покинул апартаменты Зенты. Беспокойство за девушку толкало его к тому, чтобы изменить решение. Зента, Зента, умеет он ободрить.
Эл уже готовили к трансформации, когда он вошел в отсек и объявил:
- Кроме Верданы на планете будут еще трое наблюдателей, которые будут искать Ахши.
- Значит, у меня будут конкуренты? – спросила Эл с улыбкой.
- Это не соревнование, Эл, - неожиданно строго сказал капитан. - У тебя будет преимущество во времени. Тестирование ты проходить не будешь.
- Но, капитан! – возмутился Эйсмут. - Что мы скажем землянам?
- Ничего не скажем. Эл - доброволец, а не спасатель. Скажем, что она так решила.
- Я согласен с вашим решением, капитан, - поддержал его доктор. – Предоставим нашим коллегам с Земли самим искать Ахши. Это справедливое решение. Они так хотели. На нас не ляжет ответственность за их ошибки. Пусть пройдут допуск и поступают как им угодно. Цивилизация планеты изменится, если не погибнет, их вмешательство не изменит историю Фаэтона.
Торн подошел к ложу, на котором уже лежала Эл, и вдруг спросил:
- Надеюсь, ты не собираешься менять историю? В твои функции не входит спасать планету.
Эл улыбнулась, точнее ухмыльнулась. Торн счел ухмылку нахальной.
- Не могу этого обещать. Я же не буду помнить обещания, - певучим голосом произнесла она.
- Довольно разговоров, - сказал капитан. - Когда решат, кто из землян отправиться на Фаэтон, ты будешь уже на планете. Удачи тебе, Эл.
- Пригодиться, капитан. - Эл вдруг подмигнула ему.
- Страшно? – спросил Торн.
- Доктор меня напоил чем-то. Я не боюсь.
Торн ушел, предоставив доктору и Эйсмуту делать свое дело.
Эл ощутила, как отключились нервные центры, тело парализовало. Еще некоторое время она чувствовала свою голову, точнее, что она вообще существует, слух и зрение исчезли последними. Не осталось ничего. Она ждала, что наступит темнота, забытье, подобие сна. Новое состояние ни с чем не шло в сравнение. Вдруг прежние чувства вернулись да с такой силой, которую она не могла представить. Она испытала жуткое страдание: все боли от порезов и ран, от ушибленных коленок до трещины в основании черепа, что она получила на Уэст, обострились до невозможности. Захотелось взвыть, умолять, чтобы мучение прекратилось. Фраза Зенты всплыла сама собой: «зверь боится боли». Сказать, что было мучительно больно, означало не сказать ничего. Никакая воля не в состоянии была контролировать эту муку. Как же хорошо быть человеком, обычным сереньким человечком из плоти и крови. Больше никаких ран, никаких разбитых локтей, даже царапин… Мгновение и ощущения пропали… Вот она долгожданная темнота и полное безволие… Ни одной мысли, ни единого шевеления. Что и где? Нигде и не в чем. Только процесс, непонятное течение и кто-то, кто постоянно вмешивается в твое ничто. Словно подглядываешь чужой сон.
***
Звезды вокруг. Дорога из звезд. Шаг по ней, и совсем другая реальность. И двери, двери, двери. Одно пространство. Другое, тысячное. Что же это? «Твой дар! Точнее то, что от него осталось! Бери ребенка и беги! Беги куда сможешь! Я тебя разыщу! Или ты меня! Неважно! Мы встретимся, если не с тобой, то с этим существом. В нем наше спасение. Беги. Нужно верить, что все вернется вновь.

***
- Вердана! Ты можешь открыть глаза… Открыла. Слышит и видит.
- И реагирует.
Два голоса. Не родной язык, но она понимает оба. Они говорят о ней.
- Зрачки в норме.
- Нервные центры?
- Все хорошо. Доктор, я такое видел впервые. Поразительно. Совсем иное существо.
- А теперь проверим вашу работу?
- Вердана, как вы себя чувствуете?
- Вы вернули мне жизнь, - ответила она.
- Нам хотелось бы понять насколько нам удалось, - говорил один голос.
- Эл, попробуй поднять тело, - попросил второй.
- Мне встать или сесть? – спросила она.
- Она реагирует на оба имени. Доктор, это ненормально.
- Может хватит говорить обо мне в третьем лице! – возмутилась она.
- Садись, потом встань.
Она сделала, что просили. Существо с мягкой кожей цвета зари посмотрело снизу вверх, другое, поменьше странных оттенков, отошло в сторону. Оно боится. Нет. Ему не хватает обзора. Все окружающее было малознакомо, однако, она понимала назначение предметов.
- Как вас теперь называть? – спросил тот, что повыше, а потом нахально усмехнулся.
Появилось желание приподнять его за шею и тряхнуть.
- Осторожно, коллега, - издало звук существо поменьше, - почтенная благородная Дана Вердана не понимает таких шуток. Я переодену ее и отведу в оружейную, а вы, Эйсмут, сообщите капитану. Корабль должен ждать на отдельном причале.
- Доктор, вы справитесь один или позвать помощь? – спросил тот, кого именовали Эйсмут.
- Мы поладим. Ступайте, - сообщил доктор.
«Откуда я знаю, что он врач? Он видит, слышит и чувствует не хуже меня, а второй хоть и больше, но примитивнее. Чему он так удивился? Он не видел меня раньше. Пусть лучше убирается, а то если разозлит меня, не посмотрю, что без оружия – сверну ему шею. По виду образованный и непростолюдин, а ведет себя как новичок при дворе императора. Кто доверил ему мое здоровье? А маленький пытается читать мои мысли. Что, малыш, плохо получается? Я умею думать мгновенно, ты не увидишь, только почувствуешь. Побыл бы ты на моем месте, научился бы думать не то, что есть на самом деле. Я им нужна из-за мудреца, наверняка, он обещал показать свой мир, а сам исчез. Поговорить бы с их главным».
- Эл, тебе предстоит выбрать оружие, - сообщил доктор.
- Сначала верните мою одежду, я не могу идти голой. Вы доктор, вам я прощу свой позор. Достаточно, что вы видели меня двое.
- Извольте, Вердана. Разрешите без титула? Мы равны по социальному положению. Я тоже дворянин.
- Тогда зовите меня Дана. Вы мне нравитесь. Я позволяю.
Доктор пошарил в стене, извлек цветное платье. Не ее одежда. Новая.
- Ваша одежда сильно пострадала, примите в дар эту. На ней символ вашего рода. Не знаю, понравиться ли вам этот оттенок, - извинился малыш.
- Вполне подойдет. Я не привередлива. В путешествиях я не ношу ярких цветов. Принимаю ваш дар с благодарностью и воздаю хвалу тому, кто его изготовил.
Она приняла аккуратно сложенную одежду, на которой не было ни единой складки. Она была тяжела для такого существа, он же не слуга, поэтому она взяла всю стопку сразу из ручек маленького человечка, заметив, что он с трудом держал одежду. Она зашла за перегородку, там была комната поменьше, она годилась для переодевания. Она с удовольствием накинула просторные одежды, перетянула поясом на бедрах и испытала благостное чувство комфорта.
- Вы учли мой вкус в этой одежде. Она легко носится и в нее можно спрятать оружие. Новая ткань из лучших мастерских Тупа, я буду завидно выглядеть, - сообщила она.
Она вышла и повернулась.
- Отлично, - сказал доктор. – Теперь займемся вашим вооружением. Не сочтите за дерзость, но у нас есть не все ваше оружие.
- Посмотрим, - гордо заявила она. – Проводите меня к вашему оружейнику.
Он провел ее в самую маленькую комнатку, а через одно движение зрачка они стояли совсем в другом месте.
- Я знавала, что вы летаете по воздуху, но такое… - немного смутилась она.
- Эл, вам предстоит выбрать то оружие, с которым вы сможете справиться. Постарайтесь найти то, что принадлежало именно вам.
То, что она увидела, не поддавалось никакому описанию. Даже у красноречивого летописца Ахши не хватило бы слов. Горы оружия. Все стены увешаны им, а пол уставлен.
«Наверное, каждый воин, гостивший здесь, оставлял здесь свое. Эти существа не пользуются здесь оружием, даже не носят его. Ахши тоже не носил. Вот бы ввести такой обычай в Тупе, каким бы счастьем и радостью наполнился бы город. Куда нам до этого. Ахши не фантазировал, что есть лучшая, свободная жизнь. Когда мы встретимся, мудрец, я поблагодарю тебя за правду».
- Вот мой клинок! – она достала из чехла свое оружие с заостренным наконечником, широким изогнутым лезвием и длиной рукояткой, которая послушно легла в кисть. Она сделала взмах, лезвие сверкнуло, характерный звук разрезал воздух. – Он очень древний и прочный, таких уже не делают.
- Здесь должны быть и другие ваши вещи, - сказал доктор.
Она потянулась за арбалетом.
- Умный механик придумал это. Умно. Клянусь, я знаю, как он действует. Могу я взять?
- Нет. Это не ваше оружие, - вежливо сказал доктор, - его владелец будет недоволен.
- Жаль. Я бы поторговалась, - с досадой сказала она.
- Эл, возьмите только то, что принадлежало Вердане.
Она взяла еще три вещи.
- А где мой жертвенный нож?! – воскликнула она. – Где он?!
- Его не было, когда вы попали сюда, - сообщил доктор и на всякий случай отошел подальше.
- Х-мм. О, всевидящие! Что вы мне предлагаете? Я не смогу совершить священное убийство! Это фамильная ценность! Скажите вашим слугам, пусть поищут!

***
Капитан и Эйсмут наблюдали сцену. Эйсмут всем телом подался вперед, собираясь устремиться на помощь доктору.
- Я предупреждал. Нельзя давать ей оружие.
- Не нервничайте, Эйсмут. Она ведет себя нормально. Вы все сделали великолепно. Посмотрите, в ней все настоящее, даже эмоции.
- В этом и дело. В эмоциях. Я не успокоюсь, пока она не вернется.
- Успокойтесь. Успокойтесь, - говорил капитан. – Только посмотрите, наш доктор великолепно сделал свою работу. Какая пластика тела, а динамика. Как она изящно двигается. Я видел записи с Фаэтона. Превосходная имитация. Ее матрица изменилась, а она даже не испугалась.
- Она не понимает. Что будет, когда поймет? Очередная истерика?
- Да, что с вами, Эйсмут? – строго спросил капитан.
- Плохие предчувствия.
- Не удивительно. У меня тоже. Но мы не на прогулку ее отправляем.

***
Тем временем доктору удалось успокоить Вердану, она даже принесла извинения за резкость.
- Здесь нам нечего больше делать, - сказала Вердана. – Хотя я прихватила бы еще вот тот меч. Но так и быть, прощу вам потерю и ничего не возьму взамен.
- Ваше великодушие велико, - поклонился доктор. – Я провожу вас к летающему аппарату, который доставит вас на родную планету.
- О! Это интересно! – воскликнула Вердана и направилась к выходу.
- Капитан, сознание Эл еще не адаптировалось. Он реагирует на свое имя. Ей нельзя гулять по кораблю, чего доброго, она начнет естественно узнавать предметы, обстановку, процесс ускорится, она может вспомнить себя. Мы все-таки торопимся.
Торн вспомнил слова Зенты, посмотрел на Эйсмута и одобрительно кивнул.
- Отправляйте. Но прежде, чем говорить с ней, возьмите себя в руки, вы нервничаете, как мальчишка, - капитан приветливо улыбнулся.
- Еще бы, я не могу угадать, чем кончиться этот эксперимент. Раньше костюм мешал слиянию наблюдателя, а теперь адаптация полная. Вы сами подчеркивали, что мы не знаем всех возможностей.
- Она действительно копия Верданы? И никаких физических признаков человека?
- Никаких. Она точная копия Верданы на момент смерти. И она не знает, что умерла. Я не зафиксировал это в ее личности, чтобы не было аномалий в психике.
- Я вам доверяю, - сказал капитан как-то сухо. – У нас достаточно времени, чтобы наблюдать. Я разделяю ваши опасения, но я еще и верю в Эл. Она справится, а нам остается молиться.

***
Доктор водил ее по коридорам, пока она не почувствовала странную двойственность внутри. Она их знала! Повороты! Знаки на стенах! Как знакомо!
- Доктор, вы поселили в меня чью-то душу? – спросила она
- Как вы догадались?
- Она! ОНА смотрит из меня! – почти с ужасом сказала она.
- Это наблюдатель. Она только смотрит. Вы против? Она даже даст совет, когда надо.
- Вы со всеми проделываете такие трюки?
- Что вы! Только с избранными! – воскликнул доктор и смешно пискнул при этом. – У нас есть к вам деликатная просьба. Только вы с вашим опытом и силой можете помочь.
- Излагайте! - повелительным тоном заявила Вердана.
- Речь идет о вашем знакомом Ахши. Он исчез, пока вы гостили у нас. Мы не можем установить с ним связь. Мы имеем честь, обратиться к вам с просьбой его найти.
Даже императорский советник не вел себя столь величественно, как этот малыш. Вердана в знак восхищения закрыла глаза.
- Я обещаю, - громко и с достоинством сказала она.
Далее они бродили и беседовали о тонкостях напитков и дворцовом этикете. Пока не произошел возмутительный инцидент. Двое таких же мягкотелых, как именуемый Эйсмутом, без поклона проследовали мимо. У них были светлые головы и черные тела. Одежды. Они оказались знакомы.
Все бы ничего и стерпеть дерзость было можно. Мало ли какие порядки в чужих местах! Но один из них отпустил следующее выражение:
- Вот это НЕЧТО!
Он не сказал это громко, достаточно тихо даже для слуха Верданы. Внутри вскипело возмущение. Возмездие за дерзость последовало немедленно. Вердана схватила обидчика за шиворот и тряхнула.
- Мерзкий смертный! Кто бы поучил тебя почтению к иным формам жизни!
«Мерзкий смертный» побледнел больше, чем был раньше и вращал глазами. Испугался.
«Алик. Ах ты, невежливый сукин сын. Знал бы ты, кто я, - раздалось внутри. – Чему я вас учила?»
- Вердана, умоляю, пощадите его. Мой юный друг недостаточно образован. Он недавно тут служит, - маленький доктор силился дотянуться до ноги молодого человека, поднятого высоко рукой Верданы.
Она отпустила его. Очутившись на ногах, наказанный отскочил подальше.
- Даже тысячей поклонов ты не расплатишься перед этим почтенным доктором, невежа, - заявила Вердана, и повернулась ко всем троим спиной. – Я дарю тебе жизнь.
- Поблагодари и уходи, - шепнул второй.
Вердана уже двинулась по коридору, но до ее чуткого слуха донесся обрывок их беседы.
- Ну и махина, - говорил Алик, - она чуть не свернула мне шею. Силища.
- Ты головой бы думал, прежде чем говорить, - укорял его Димка. – Она не местная. Если это вообще «она». Наверное, гость. Дипломатия, болван. Пошли отсюда, а то вляпаемся еще во что-нибудь. Стыдно.
Вердана отошла достаточно далеко, потом обратилась к доктору:
- Моих друзей не мешало бы поучить местной этике. А это отличный урок. Не волнуйтесь, я не причинила ему вреда.
- Вы его напугали, Эл? Специально? – спросил доктор. – Впрочем, я рад, что вы уже здесь. Как ваше новое тело?
- Лучше не спрашивайте.
- Вы адаптировались довольно быстро. Мне уже начало надоедать расшаркиваться перед вами.
- Простите мою грубость. Деталь моей роли. Если бы я могла, то одарила бы вас широчайшей улыбкой. Эйсмут знает, что я в себе.
- Да. Он встревожен.
- А вы?
- Я? Нет. Эксперимент. Возможно все. Не запутайтесь.
- Возможно все.
Геликс узнал ее. Эл попросила обойтись без комментариев. Высадка прошла гладко.


Гл. 5 Короткий путь в столицу Туп.

Приятно вновь вдохнуть родной прохладный воздух. Плоская равнина дышала предрассветными звуками. Еще не утро. Ночь угасает. Тонкая полоска света на горизонте отвоевывает у мрака пространство. Туман зеленоватый от сумерек, поднимается все выше над влажной равниной. Спокойно, далеко от суеты обжитых мест, от необычных событий, последних встреч. Знакомый мир. На столько ли знакомый? Часть ее существа воспринимала его как диковину, восторгалось этим видом. Еще бы, рассвет - это лучшее время суток в долине.
Так стоять можно было до бесконечности, но то самое, что внутри, уже оставило восторги и заставляло идти. Предстояла встреча, небольшая формальность, но каждый наблюдатель будет знать, что на этой части планеты – новичок. Сама эта мысль не приводила в доброе расположение духа. Что это за поиски, если все о них знают? Она сошла с сопки и окунулась в туман. Включались новые ощущения – острое чувство предметов и пространства.
Вердана любила состояние, когда все четко видно, тренированное сознание ловило каждый шорох, мимолетное колыхание. Тело плавно двигалось, ни одного лишнего движения, даже глаз не моргнет лишний раз. Упоительное ощущение охотника, жаждущего настичь жертву, знающего, где она прячется. Добычи не было, но чувство, возникшее внутри и доставляло ей удовольствие. Меч в чехле занял место за спиной, чтобы не цеплялся за траву и кустарник. Кинжалы были спрятаны по бокам в складки одежды. Она с сожалением вспомнила то славное оружие, что ей не дали взять с собой. Ничего, она тихонько насыпала в карманы четыре горсти наконечников, острых, как иглы… Конечно они не стоят фамильного ножа, что потеряли полубоги, но хоть какое-то утешение. Изготовить стрелу – пустяшное дело, а когда она доберется до Тупа, дома, в оружейной, сделает подобие пускателя для стрел, что видела в небесном городе.
Вердану одолела гордость. Она раньше слышала, что умерших раньше времени забирают жители небесных городов, что попасть туда можно только после смерти. Ахши говорил, что покажет ей такой город. Она думала, что он принесет ее в жертву, и они будут там вместе. Вот она там побывала и вернулась живой. Умирать не пришлось. Почему Ахши скрылся от своих же покровителей? Они вежливые и не навязывают своей воли.
Мысль о поиске Ахши вызвала внутри непонятное шевеление. Неприятное чувство, что кто-то живет внутри и смотрит твоими глазами, думает твоими мыслями. Раз уж полубоги поселили у нее внутри маленького полубога, придется смириться, видимо, оказали ей честь. Можно просто не обращать на него внимания. Там видно будет, какие советы он станет давать. Может, они заберут его обратно, когда Ахши отыщется. Поскорее бы.
Да. Задерживался обещанный встречающий. Не было его рядом.
Она прошла приличное расстояние, поднялась на еще одну сопку и стоя по колено в тумане, вновь залюбовалась равниной. Холоднее, чем обычно. В этих краях одинаково тепло круглый год, а сейчас погода поменялась, и пелена над горизонтом, где должен быть рассвет, уж очень густая. Погода меняется. Это странно.
Наконец, он появился. Мужчина средних лет, одутловатый, уставший. Путешествовал ночью. Ему бы сны сейчас смотреть. Неужели главный?
- Примите извинения за опоздание. Я получил информацию, что вы будете позже, а тут вдруг пришлось все бросить и прибыть к вам на встречу. Нам бы перемолвиться как-нибудь, поэтому приглашаю на базу. Появились некоторые сложности.
Вердана удивилась. Какой-то он невзрачный, пухлый, многословный, не похож на лицо, наделенное властью. Еще слеповат, потому что в его мыслях она была мужского пола, только сослепу нельзя было не увидеть отличий.
- Видите куда нужно, - согласилась она.
Они прошли туда, где было совсем сыро, холмов было больше, в одном из них обнаружилось тайное жилище. Странный хозяин пригласил ее внутрь, они оказались в уютном помещении с привычным местным интерьером. Он угостил ее кружкой пахучей жидкости.
- Пейте, это для иммунитета. Здесь много новой заразы. Мы делаем настои сами из местных трав. Наше руководство не успевает справляться с местными изменениями. За несколько суток температура упала на семь единиц.
Он ходил взад вперед. Нервничал. Наконец, он прибавил освещение и остолбенел при первом взгляде на нее.
- Женщина?! Они там с ума посходили!
Она отпила из кружки. Жидкость оказалась приятной на вкус, потом снисходительно посмотрела на него.
- Что-то не так? – спросила она.
- Да меня недавно убеждали, что будет мужчина. Я же посылал сообщение, чтобы никаких женщин.
Он резко махнул рукой, потом умолк, сел, осушил целиком свою кружку, мотнул лобастой головой.
- Мы все здесь подохнем, в конце концов, черт с нами, но зачем губить новичков, не пойму! – он выдал свое раздражение. – О чем они думали, когда посылали женщину?
Она посмотрела на него бесстрастно. Спокойно смотрело и что-то внутри. Она стала наблюдать, ловить жесты, сочетания слов. Он вел себя очень нервно, наконец, понес какую-то чепуху на местном наречии.
- Они не слышат нас. Мы говорим с ними. Я шлю им отчеты, рассказываю, как тут все меняется. Мир рушиться. Мы рушимся. Все падет в пламя, мы готовы к смерти…
Он говорил сначала внятно, а потом стал бормотать.
- Нет, я не пущу! Я не возьму такую ответственность на свою совесть. Надо же прислать бабу, сюда! Ха-ха! Я пошлю рапорт. Немедленно.
Он как раз проходил мимо, когда Вердана поднялась, опираясь на одну руку, а другой властно схватила его за шею. Дальше произошло то, что не ожидал главный наблюдатель.
- Зверь боится боли, - произнесла она странную фразу и ударила его головой об стол.
Удар был не сильный, она точно его рассчитала. Он ослаб и уже не сопротивлялся, когда она усадила его рядом на сидение, но шею не отпустила.
- Так лучше? – спросила она.
- Да. Спасибо, - устало выдохнул он. – Мы все здесь этим страдаем. Будете и вы. Я понял, что это костюм. Смешение произошло. Забываю, кто я.
- Я здесь долго не задержусь, - сообщила она.
Теперь Эл контролировала Вердану.
- До Тупа далековато. Мне нужно животное, а лучше переброска.
- Почему послали вас? – так же устало спросил он.
- Это не важно. Я не спасатель. Я – наемник, поэтому не стоит сообщать наблюдателям о моем присутствии. Теперь к делу.
- Как наемник? – он заметно оживился, вывернул шею, так что пришлось его отпустить, чтобы он не задушил себя. Он уставился на нее. – С каких это пор пользуются такими услугами?
- Мне нужен Ахши, - она не собиралась обсуждать свое назначение. – Что-нибудь известно о нем?
- Только, что он пропал, - он готов был усмехнуться. – Погодите-ка, я проверю данные. Может и есть что-нибудь. Вы наверняка в списке погибших.
Он встал, открыл секретную дверь и исчез в соседнем помещении. Она коснулась прибора связи.
- Геликс. Проверь быстренько, чем он занимается, - вызвала она корабль.
- У него нет данных на Ахши, капитан. Он проверяет тебя.
- Можешь блокировать?
- Конечно. Уже заблокировал. Он напуган. Он навел справки о твоей внешности, теперь он знает, кого ты играешь.
- Сама разберусь. Напуган? Это хорошо. Не будет препятствий чинить.
Она отключилась.
Ситуация! Делать нечего, надо терпеть. «Узнал бы, сколько мне лет, точно поднял бы шум», - думала она.
Вернулся он не сразу, был явно разочарован.
- О вашем прибытии ничего не сообщили. Могу я узнать, кто вы? На всякий случай. Если придется вас искать, - сказал она вежливо.
- Я Дана Вердана из Дора. Искать меня - не придется. Вы свое дело сделали. Дайте мне животное или перебросьте в Туп, - попросила она.
- Вам не нужно в Туп. Это глупо и опасно. Я ведь знаю, под кого вы работаете. Вердану в столице не ждут, и каждый знает, что она умерла. Тот, кто послал вас сюда, или плохо информирован, или просто сумасшедший. Мало того, что они отправили сюда женщину, она еще и Вердана. Все святые! Кого она ищет? Ахши! Этот сумасшедший давно мертв.
- Замолчи, недостойный. Лучше не зли меня, а то я не посмотрю и отрублю твою тупую голову, - она прошептала эти слова, рука легла на рукоятку меча.
Он отшатнулся.
- Ты кто? – вырвалось собеседника, он зашел за стол, чтобы обезопасить себя.
- Я – почтенная и благородная Дана Вердана из Дора. Разве ты не узнал меня?
- Узнал. Но Вердана - мертва, - пролепетал он. – Это что, шутка, наблюдатель?
- Твои боги воскресили меня. Я думала, ты не так глуп, - усмехнулась она.
- О, святые, да ты уже больна, - сказал он. – Очнись, это тело – костюм, и только.
- Это твое тело – жалкая пародия, а мое – настоящее, но не советую проверять. Не провожай меня.
Она решительно отправилась к двери, он был уверен, что замка она не найдет. Она без размышлений набрала код и вышла. Когда дверь почти закрылась, он услышал ее фразу:
- Посмотрим, кто плохо информирован. Желаю вам с ними договориться, - она помахала ему рукой.
Она обманула его, воспользовалась его беспомощностью и ушла. Он сел за стол и произнес:
- Да что же это? Еще один мертвец на мою совесть. А может не мертвец. Нет, быть не может. Устал. Проделать такой путь, чтобы встретить заранее ненормального наблюдателя. Куда в итоге идет эта миссия. Сообщение отправлю, пусть там решают. Все. Пропади все.

***
Геликс перебросил ее поближе к Тупу, чтобы по пути она изучила окрестности и освоилась Могло случиться, что этих краях знали об Ахши. Она набросала план поисков. При таких сжатых сроках действовать можно только наверняка. Самый доступный вариант – проделать весь путь Ахши от столицы шаг за шагом. Она верила в свой выбор. Северная дорога – торговый путь. Здесь много торговых людей, много информации. Не мешает узнать новые нравы.
Память Верданы обладала явно устаревшими сведениями. На северной дороге не было привычных караванов и прежнего оживления. В придорожном трактире она без труда купила отличное животное для верховой езды и упряжь с отчеканенными металлическими бляхами. Отдал хозяин совсем недорого. Посматривал хмуро. Она разбудила его в такую рань. Постояльцев у него не было, но итакой постоялец не в радость. Выглядела одинокая путешественница очень суровой, хозяин был рад, что гостья не задержалась.
Она торопилась. До столицы осталось несколько часов езды.
Яркий рассвет застал ее в пути. Сегодня он смотрелся особенно красиво: косые лучи падали на дорогу через кроны редких деревьев.
Вердана посмотрела на землю. Некогда ухоженная дорога, теперь поросла по краям сорной травой. Запустение. Когда началось? Некогда рассуждать. Она старалась ехать быстро, по пути еще одна остановка.
В следующем трактире она остановилась, чтобы поесть. Для утра, хоть и позднего, здесь было много посетителей.
Ритуал общения был не хитрый. Достаточно подозвать хозяина.
Она небрежно бросила на стол пару монет, поправила край капюшона и произнесла, как можно более безразлично:
- Что-то из еды, только не мясо, и напиток из трав.
- Этих денег много, госпожа, - шепнул хозяин.
- Остальное за молчание и информацию.
Он понял выгоду.
- Что хочет знать госпожа? – спросил он вежливо и тихо.
«Ну, совсем как в былые времена на Земле», - пронеслась явно не ее мысль.
- Я видела солдат на дороге. Это патруль или охрана? – спросила она.
- Госпожа видела солдат? Да где же?
- Не вздумай лгать.
- О! Ловят кого-то.
- В Тупе неспокойно? Я давно тут не бывала. Почему так безлюдно? – спросила она.
- Какая теперь торговля. Все боятся. Готовятся. Надо везти с собой семью, а жену или дочь могут отобрать. Вам неплохо подыскать себе спутников. Лучше мужчин. Опасно благородной Вердане ездить одной.
- Откуда знаешь? – прошипела она.
- Вам господам нет дела до малого человечка, как я, но я вас помню. Ох, не надо бы вам в Туп.
- Почему? – она изобразила подобие удивления.
- Разное болтали. Вы уж не гневитесь, и про смерть вашу говорили. Но я вижу - вранье.
- Неси мой завтрак. Может, я дам тебе еще денег, если ответишь на другие вопросы.
- Охотно. Только денег мне не надо. Жизнь на них не купишь. Замолвите лучше слово перед богами за скромного человека и его семью.
- Как твое имя?
- О, благородная госпожа, мое имя – Изеаль, - он поклонился и перечислил всех своих родных.
- У тебя только сыновья? – спросила она.
- Дочерей всех забрали замуж. Теперь у них иные имена и они сами позаботятся о своих мужьях.
Она понял, что чего-то не знает.
- Неси мой завтрак. Я запомню ваши имена.
Кто бы объяснил, в чем тут дело? В беседе с наблюдателем не был задан важный вопрос. Наблюдатель опасался, что она женщина. Почему? Вместо Верданы в ней говорила Эл, которая решила, что он ставит женщину-наблюдателя ниже мужчины. Вот и первая ошибка, а дело совсем в ином. Теперь сколько угодно ссылайся на долгое отсутствие, но незнание местных обычаев не оправдаешь. И вопроса напрямую не задашь - подозрительно, что сама Вердана не знает местных порядков.
Она стала наблюдать за посетителями. Банальная трактирная сцена – сброд, собралась в углу. Они играли в азартную игру. Кипели страсти.
Она подумала, что это задание идеально сочетается с событиями ее недавнего путешествия в земное прошлое. Эйсмут хорошо свел ее воспоминания с прошлым Верданы. Идеально.
Игроки в углу старались не шуметь, но у них это плохо получалось. Один из них держал на цепочке мальчика. Она не припоминала ничего о рабстве или невольниках, поэтому внимательней присмотрелась к этой паре. Мальчик покорно сидел на краю скамьи, безучастный к игре. Скорее всего, компания гуляла всю ночь, а он сидел это время рядом с хозяином. Мальчишка устало глядел в пол или дремал. Она не смогла бы сразу определить его возраст, потому что не разбиралась в этом.
Слева от нее сидели двое, ели без болтовни, иногда смотрели по сторонам. Безликие, серые личности, которых точно не заметишь в толпе. На всякий случай она квалифицировала их как шпионов. Покопаться бы в их мозгах, только заметят.
Она поймала откровенный взгляд одного из посетителей. Он сидел один. Пил. Одежда скрывала его так, что не было видно фигуры и лица. Мужчина. Она попыталась прикоснуться к его мыслям. Заметил. Он несколько раз откровенно посмотрел на нее, он выбрал темный угол, тень скрывала лицо. Хорошая позиция. Он ее изучает, а она не может. Вердана имела полное право возмутиться, но не сделала ни одного лишнего движения. Она лишь глянула на незнакомца так, что он мгновенно отвел глаза. После этого она оставила его в покое.
Появился трактирщик с блюдом.
- Это все, что я нашел, – сообщил он. – Господа в углу гуляли всю ночь, съели все, лучшее. Простите.
- Ты не рассказал про солдат, - напомнила она.
- Это приказ императора – выловить всех воров и бандитов, чтобы они не засоряли город, чтобы не крали женщин и ценности у честных горожан. Солдаты на дороге ловят подозрительных.
- Объясни-ка мне, старик, а то я не возьму в толк, что стало с нашей дивной стороной? Я еду много дней и не узнаю этих мест.
- Что вам мое скромное разумение, - потупился старик, - вы читаете души, а я только мыслю.
- Я оказала тебе честь, задав тебе вопрос. Отвечай же, - она чуть повысила голос и добавила в него твердости.
Ей нравилось играть Вердану. Она не отдавала себе отчета – почему. Ее манера вести себя была смесью местного благородства, высокомерия и спеси. Так Эл себя еще не ощущала.
Старик не медлил с ответом.
- Все дело в скором конце, который нас ожидает, - он запнулся, стал подбирать слова.
Она смогла различить ход его мыслей. Он думал с большой неуверенностью, что этот мир устроен неправильно, что никто не объяснит простому человеку, почему происходит именно так, а не иначе, не лучше. Он думал, что император не знает о том, что твориться за пределами города, да и собственного дворца, что его чиновники разгуливают по залам и из-за своих толстых животов ничего не видят. Мысли у него были по всем статьям крамольные, поэтому думал он с осторожностью. Но Вердана не вызывала у него опасений, напротив, в душе старика возникло чувство, что она не зря посетила это место, что она все знает. Он, кажется, испытывал подобие надежды на то, что она исправит ситуацию хоть на самую малость. Наконец, он нашел, что ответить.
- Во времена бед вся жизнь переворачивается. Не пытайте меня, госпожа, чего доброго мои слова заденут вашу гордость, и вы убьете меня.
- Ступай, - она жестом отмахнулась от него.
Ела она медленно. Вердана не чувствовала вкуса, важен был объем пищи и питательность.
Она снова ощутила на себе взгляд посетителя-одиночки. Он явно ее изучал. По всем правилам нужно было доесть свой завтрак, а потом задать трепку презренному. Что-то подсказывало, что это надо было сделать вежливо. Доев последний кусок, она поднялась.
Но в следующий момент она стала жертвой игры судьбы.
Кто-то слишком громко зашумел за столом игроков. Она отвлеклась и посмотрела туда, откуда шел шум. Один из игравших вцепился в обладателя мальчика на цепочке. Вердана смекнула суть спора.
- Возьми его, раз я проигрался, - говорил хозяин мальчика.
- На что он мне? Разве шкуру с него содрать да сшить сапоги. Давай другое, - говорил выигравший.
- Я все тебе отдал. Больше нет. Бери его, он будет служить. Ты идешь на юг, там могут дать хорошую цену. А мне он тоже ни к чему. Хотел я жену, вот его мамаша и подсунула мне спьяну дочь. А потом оказалось, что мальчишка. Теперь он сам знаешь для чего сгодиться.
- Десять тебе палок по горбу. Лучше двадцать, - заорал выигравший.
- Возьми мальчишку, - требовал, и очень настойчиво, хозяин мальчика.
- Не отдавай меня, - заверещал мальчишка.
Его тонкий голос перекрыл орущих мужчин.
- Ты еще говорить смеешь! – оскалился хозяин. – Ты ерзал, поэтому я проиграл.
Потом он ударил мальчика, да так сильно, что тот повалился с лавки на пол и там замер.
И тут внутри Верданы зашевелилась Эл. Мощное чувство – смесь ярости Верданы и возмущения Эл слилось воедино. Аристократка Вердана никогда не вступилась бы за нищего и не устроила бы разбирательство в трактире. Но не Эл.
- Эй, вы там, перестаньте орать! Вы портите мне хорошее утро! - рявкнула она.
Шум стих не сразу, только когда она двинулась с места. Мальчик на полу слегка поднял голову и в его глазах красноречиво отразился ужас.
- Это кто затыкает нам рты? – нахально спросил выигравший. – Видно из благородных. Почтенный гражданин, ступай, наслаждайся утром снаружи. Мы не при дворе императора.
Они загоготали. Приятно было узнать, что чувство юмора у них похоже на земное.
Она не раздумывала, как ей поступить. Стол, за которым она сидела, с грохотом перевернулся, она мягко перешагнула через него и через пять шагов оказалась около кучки игроков.
- Как ты меня назвал? Куда ты посоветовал мне идти? – спросила она протяжно, тоном угрозы.
Ее рослая фигура оказалась выше всех присутствующих за столом. Она откинула капюшон.
- Женщина, - шепнул один из них.
Вердана воспользовалась замешательством, вырвала цепочку из рук мужчины и дернула. Мальчик оказался на ногах.
- Когда это разрешили торговать людьми? – спросила она у владельца мальчика.
- Он мой, - переходя на визг, заявил хозяин.
- Теперь ничей, - сообщила она.
Вердана отшвырнула мальчишку в сторону с такой силой, что он клубком покатился по проходу к выходу. Уговаривать его уйти, не было нужды, он мигом скрылся за дверью.
- Он мой! – крикнул лишенный имущества.
- А сам не хочешь побыть рабом?! – это уже говорила Эл, желание проучить их возобладало над осторожностью.
Теперь ею двигал порыв. Она схватила ремень, который кто-то снял и положил на стол, как плату за проигрыш, набросила его на шею мужчины и сдавила мгновенно. Он захрипел, задыхаясь. Вердана подняла руку, и недавний обладатель мальчика повис над скамьей. Он хрипел и пытался высвободиться.
- Не много ли ты берешь на себя, почтенная. Что-то вы, господа, вольно себя чувствуете. Да уж не те времена и вы не указ. Я тебя быстро успокою. Я ведь не женат, может, еще станешь моей женушкой.
За столом раздался неуверенный смешок, но большинство отшатнулось. Меч оказался в свободной руке. Звук разрезанного воздуха, звон лезвия – и тонкая струйка жидкости засочилась из раны обидчика. Его шея украсилась свежей раной. Вердана точно рассчитала, она не задела важные нервные центры, рана была неглубока. Она еще задержала острие меча в его шее, достигнув тем самым наиболее устрашающего эффекта. Смерть – это конец, мгновение, в ней нет страха. А вот страх смерти длиться долго. Никто не смел пошевелиться, все замерли.
- Услышу еще слово – расстанешься с головой, - спокойно сказала она.
«Значит, кровь у меня синяя, как у него», - заключила она.
Меч она убрала не сразу, пока не убедилась, что всеобщего испуга достаточно. Никто не нападет на нее со спины, если она отвернется. Она решила удалиться с достоинством. Вердана ушла чинно, не заплатив за погром.
«Ну, поздравляю вас, капитан Эл, первое задание и сразу провал. Если это видел Эйсмут… У-у-у. Меня уже уволили. Но какова сцена? Театр! Браво, капитан, вы себя просто рассекретили со всеми потрохами, какие там теперь есть. Это называется – наблюдать и не вмешиваться? Мальчишка «спасибо» вам не скажет, а вот соглядатаи и тот, странный человек, точно запомнили вас, Дана Вердана из Дора», - думала она.

***
- Великий Космос! Какое варварство! Капитан! – Эйсмут развел руками, и его лицо изобразило недоумение пополам с презрением. – Вы видите, что происходит? Она не в себе. Она хладнокровно ранила его!
- Она хладнокровно его напугала, - поправил Эйсмута Торн.
- Сначала наблюдатель сообщил, что она ударила его. Теперь этот случай. Она не контролирует себя.
- Одна из них непременно контролирует другую. У Эл нет подобного опыта, Вердана - воин, ее поступок предсказуем. Эл – тоже воин, она так хотела. Они обе склонны к агрессии, но по разным поводам. Теперь я начинаю понимать, как будет действовать она. Главная для нее сложность - преодолеть две страсти: свою и Верданы, - объяснил каптан.
- Вердана не станет драться на постоялом дворе – это выше ее достоинства. А вот в памяти Эл такие эпизоды были. Она действует по схеме выстроенной ее прежним образом жизни, - высказался Эйсмут.
- Вердана не станет защищать нищего, - вмешался маленький доктор.

***
Она не могла определить, кто из них двоих поднял меч на человека. Она пришла к одному для себя заключению – обе этого хотели.
Нужно было быстро уехать и к вечеру быть в Тупе. Она подошла к своему животному и заметила, как мальчик усердно чистит его.
- Пошел прочь, - сказала она.
Жалко было мальчишку, но вмешиваться в его судьбу она не имела права.
- Госпожа, возьмите меня с собой. У меня есть животное. Собственное. Я поеду следом, совсем не буду мешать. Возьмите, госпожа. Я готов быть вам слугой.
- Мне не нужен слуга, - сказала она.
- Я не знаю, как вас отблагодарить?
- Отойди от моего животного, оставь его в покое.
Он не отстал. Мальчишка настырно ехал за ней на стареньком животном. Когда она окончательно поняла, что он не отстанет, сбавила ход, чтобы он смог ее догнать. Он ехал чуть сзади, поэтому она не видела его. Постепенно эмоциональный всплеск Верданы прошел и она решила, что затеяв разговор с мальчиком сможет вызнать немного об обстановке в окрестностях. Дети все видят. Пока она не торопилась с распросами. Мальчишка сильно боялся ее, и она ощущала его страх буквально физически.
Общество Фаэтона делилось на касты. Она знала, что здесь скрестились две цивилизации, результат оказался примерно следующим. Внешне жители Фаэтона были едины независимо от места жительства на планете. Фаэтон не знал рас, как на Земле. Здесь уже сформировались государства и очень крупные империи. Подданной империи Мантуп Вердане, было совершенно все равно, как устроен мир. Поэтому ее образование страдало большими пробелами в этой области, зато свои обязанности охраны императорской семьи она знала отлично. Все, что наблюдатель Эл узнала о мироустройстве Фаэтона до прихода на планету, были данные из архивов. После истории с посещением Уэст, Эл помнила, что личный опыт не заменит никакая богатая информация. Если Вердана не узнавала свой родной мир, то что было делать Эл? Когда она думала так, то задача уже не казалась ей такой простой. Она стала думать об Ахши. Его путешествие началось с бегства из императорского дворца. Причиной побега была размолвка с императором. Об этом Вердана знала со слов своего родственника. Очевидно, Ахши сбежал. Почему? Не похоже на него. Он не воин, но у него отвага воина. А главное, куда он сбежал? Еще предстояло выяснить. Память не давала ничего, что помогло бы найти зацепку по поводу того, куда направился мудрец. Вердана помнила, как уезжала из Тупа: спешно, на легке – только оружие и скудный провиант, карты и единственный комплект одежды. Куда она ехала? Пустота.
Новости о собственной смерти мало взволновали ее. Сумасшедший, которого она первым здесь встретила, нес такую чушь. Наболтать можно что угодно. Вот она сидит в седле, позади тащится никчемный спутник, реальнее этого и быть не может. Так же реально, как видеть небесный город. Возможно, она покинула столицу, чтобы оказаться в небесном городе. Они приняли ее. Но как боги потеряли Ахши? Могущество их не так велико, раз обратились к ней за помощью.
То, что сидело у нее внутри, не очень мешало. Ей даже понравилось, что оно помогло затеять стычку в трактире. Забавно было смотреть, как они испугались – грязная чернь. Но мальчишка теперь плелся по пятам и думает, что она спасла его от хозяина.
Вердана обернулась: мальчик ехал, точнее животное просто везло его. Он бросил поводья и был занят каким-то делом. Она сбавила ход своего животного, дождалась, когда он поравняется с ней. Мальчишка чертил кусочком дерева по закопченной металлической дощечке, даже покачивание в седле не мешало ему. Он чертил напряженно, усердно, не замечая ничего вокруг. Ей удалось рассмотреть, что он чертит. Это был рисунок. Она со спины. Рисунок был точен, линии плавные, длинные. Она плохо знала себя со стороны и могла судить о сходстве лишь относительно; но техника рисунка была поразительной. Мальчишка обратил на нее внимание и поспешно спрятал дощечку. Он так засуетился, что выронил ее на землю. Вердана шлепнула его клячу, отчего та затрусила вперед и маленький ездок чуть сам не оказался на пыльной дороге. Вердана же ловко нагнулась и легко подобрала табличку. Она вернулась в прежнее положение и смогла лучше рассмотреть свое изображение.
- Простите, госпожа, мою дерзость. Вы так величаво выглядите и красиво двигаетесь. Я залюбовался и решил нарисовать вас на память. Верните мне доску, если вы гневаетесь, то я немедленно все сотру, - стал лепетать ее маленький спутник, как только она догнала его.
- Льстец, - сказала она, возвращая ему доску. – Кто тебя научил этому?
- Я сам.
- Лжешь. Ты рисуешь, как взрослый.
- Я рисую уже пять лет. Каждый день. Это мое любимое занятие, хотя родные мои утверждали, что я занимаюсь бесполезным делом. Но я не сразу смог хорошо рисовать. Я был еще маленьким, когда на ночь у нас остановился один человек. У него была такая доска, и он рисовал меня. Я раньше не представлял, как можно на глади изобразить лицо. Мне очень понравилось его ремесло. Я хотел научиться и везде следовать за ним, но мать не пустила меня, когда он уходил навсегда. Я был мал. На прощание он подарил мне эту доску и показал, как готовить поверхность. С тех пор я тренируюсь каждый день. Теперь я могу рисовать что угодно.
- Как же ты попал на цепь? Не из-за своих ли каракулей?
- О, госпожа, моя история очень печальная. Моя семья очень бедная. Когда моя мать продала всех дочерей, а сестер у меня было шесть и все старшие, мы еще жили неплохо некоторое время, но потом деньги кончились, и мы стали голодать. Однажды к нам заглянул человек, он был пьян и принял меня за девочку. Тогда моя мать обманула его и продала меня. Мы уехали далеко от дому до того, как протрезвел мой хозяин. Он понял, что его обманули, но вернуться уже не смог – мы заблудились, а я не знал дороги домой. Тогда он посадил меня на цепь до тех пор, пока я не отработаю его деньги, уплаченные за меня. Он издевался надо мной, заставлял красть, а когда я отказывался, он бил меня. Я знаю, что давно вернул его деньги, но он все равно не отпустил меня. Он очень часто хотел меня продать, но кому я нужен? А убить меня он не решался. Он хотел еще добавить: «Иногда он спал со мной, как с женой», - мальчик даже вжался в седло от таких воспоминаний и не сказал.
Она пожалела, что не оторвала мерзавцу голову. Внутри у Верданы зашевелилось это существо, ему стало больно, и те же чувства отразились в Вердане.
Мальчик продолжал:
- Я не злюсь на мать, только они все равно умрут. Что-то я не верю, что моя мать отправит отца к богам. Она уже старая и глупая. Я только посмотрю столицу и вернусь домой. Хочу встретить свой конец в родных краях.
Он говорил с грустью в голосе, видно, повидал немало бед на своем веку. Страдания не породили в нем злобы. Он не выглядел наивным, а принимал все, как есть, безропотно, ехал и рассуждал, и кажется, все простил своим обидчикам. Он все говорил и говорил о том, как странствовал со своим мучителем, что повидал, но ни разу не сказал о нем плохого слова. Он увлекся рассказом и забыл, кто с ним рядом.
Для Верданы он был всего лишь жалким нищим, чей удел работать и служить господину. Согласно делению общества, такие, как этот мальчик, не обладали никакими способностями, кроме способности работать. Они не умели верно думать, «скрывать» или «читать» мысли, видеть на расстоянии, заниматься государственными делами. Они не обладали никакими способностями, кроме способности работать, таскать тяжести, собирать урожай. Они были покорны и тупы. Способность мальчика к рисованию удивила Вердану. Простой смертный был не так обычен, как все. Он не выглядел глупым, наоборот, его суждения были трезвыми для его детского возраста. Впрочем, Вердана отметила, что, общаясь с детьми знати, видала детишек поглупее этого.
- Твоя мать заслуживает страшной смерти за свой обман, - со злостью сказала Вердана.
- Ей нужны были деньги. Виноват голод. Старый наш господин еще кормил нас, а молодой оказался не таким добрым. Он говорил, что мы все равно умрем, поэтому отбирал у нас почти все, что мы собирали.
- Ты сын крестьянина?
- Да. Я приемный. Меня нашли в поле. Я не знаю, кто мои родители. Они, наверное, потеряли меня.
Вердана внимательно посмотрела на него. «Интересно, что получится, если отмыть и отчистить этого заморыша? Может и родители его не крестьяне? Жаль некогда им заниматься. Ахши вцепился бы в него как в сокровище, он любит возиться с талантливыми детьми», - думала Вердана.
- Раз ты обязан мне освобождением и еще увязался за мной, тогда будешь отвечать на мои вопросы, - приказным тоном сказала Вердана. – Я хочу развлечься беседой.
Мальчишка много видел и слышал, скитаясь по дорогам страны. Из него можно было сделать глаза и уши на улицах столицы. Еще, он мог знать то, что не знала Вердана. Главное. Почему в Мантупе такой бешенный интерес к женщинам.
- Спрашивайте, госпожа, я отвечу, если знаю.
- Ты ответишь и сразу забудешь о том, что мы беседовали с тобой, - пригрозила она.
- Забуду, госпожа, - согласился он.
- Почему это женщины стали цениться еще выше с тех пор, как я уехала путешествовать? Прошел не один год, и я в толк не возьму, что происходит. Расскажи, как знаешь.
Мальчишка сильно удивился такому вопросу. Если б спросил простой странник или чужестранец, тогда понятно, но почтенная госпожа задала столь невероятный вопрос?
- Вы действительно не знаете? Ничего необычней я еще не слыхивал, - удивился мальчик вслух.
- Отвечай, - рявкнула Вердана.
Грозного тона было довольно, чтобы мальчик смолк, справился с удивлением и сосредоточился. Он быстро спрятал доску, чтобы она не отобрала единственную его ценность, а потом стал говорить. Глядел он прямо перед собой, голос звучал неуверенно. Вердана напугала его, а Эл пожалела о поступке грубой личности.
- Женщина может препроводить мужчину к богам. Мужчина родиться снова либо на небесах, либо на новых землях, когда закончиться гнев богов. Поэтому очень важно найти себе здоровую жену до того, как мир погибнет.
- Что за бред! – вырвалось у Верданы.
Он глянул на нее так, словно она высказала великое кощунство. Мысли его заметались. В нем появились неизвестные ей еще вибрации.
- Не говорите так, госпожа, - с ужасом прошептал он.
«Так вот как выглядит благоговейный страх в твоем исполнении», - промелькнуло в голове Верданы.
Местная религия и без того была полна вымыслов и суеверий. В тонкостях культа Вердана была так же не сильна, как и в области общественного устройства. В памяти даже возникли картины, как она покидала многочасовые церемонии, тайно конечно, отправлялась заниматься своими делами или с удовольствием бродила в одиночестве по пустым залам дворца. Так она лучше всего отдыхала. В это время не было даже караула.
Наконец-то, Эл удалось запустить нужные воспоминания: картины прошлой службы пошли плотной чередой. Через отношение Верданы ко всему, что она видела, можно было составить представление о дворцовой жизни. Впечатления были яркими, образы четкими, поэтому наблюдателю было не сложно уразуметь картину «своей прежней жизни».
Род Верданы не одно поколение служил императорскому клану. Семьи в Мантупе многочисленны, семь или десять детей не считалось большим числом. У императора было четыре сына и четыре дочери. Правда одна из средних дочерей умерла, не дожив до шести лет. Дочерей осталось три. Только одна пара наследников становилась в последствии правителями. Местные мудрецы еще до рождения дитя могли предсказать, будет ли ребенок императором или императрицей. Всегда правила пара. У императора свой круг обязанностей, у императрицы свой.
Все же в Мантупе был почти матриархат. Женщины почитались выше мужчин. Они были сильнее и крупнее, к тому же более выносливы. От них зависело качество потомства.
Эл было интересно, при подготовке она с удовольствием изучала данные, но личность Верданы закрыла путь к ее собственным воспоминаниям.
Мужская половина отличалась более высоким интеллектом, потому ключевые государственные посты занимали лица мужского пола. Даже начальник стражи, ее командир, был мужчина, да такой дотошный, что Вердане под час хотелось придушить его. Кстати, прием удушения был любимым способом Верданы добиваться желанных результатов. Она знала, куда нажать и как сильно, чтобы нервные центры жертвы отключились, и она могла лишь говорить. Таким способом без крови и побоев Вердана не раз выведывала чужие секреты у слуг. Разумеется не для себя, для императрицы. Когда Вердану приставили охранять императорскую дочь, которой не суждено было стать императрицей хоть она и старшая, Вердане пришлось нелегко. Ее хотелось удушить гораздо чаще, чем кого-либо. Капризная до невозможности, склонная к истерикам принцесса ненавидела всех за то, что не ей предсказано стать императрицей. Она источала словесный яд на всех, особенно на охрану. Вердане приходилось терпеть злые выходки, хотя по социальному положению и возрасту сама Вердана была выше подопечной. Такова игра судьбы. Здесь была одна тонкость, рождение в императорской семье – невелика честь, главное - польза, которую несет гражданин страны для общества. Ценность Верданы была в том, что она считалась непобедимым воином. Так думали профаны, сама Вердана знала, что соперник ее еще не явился, а все остальные проигрывают так и не начав боя, она пугала их еще до того, как они вступали в поединок. Были те, кому Вердана проигрывала. Ее бабка, от которой в последствии ей перешло имя, была и в преклонном возрасте сильнее внучки. Силы у нее не было, но было нечто иное. Она обладала «живой мыслью». Это означало, что старая Вердана имела склонность к материализации своих намерений, она причиняла боль на расстоянии и повергала внучку в состояние непреодолимого, сковывающего страха. Она никому не передала своей тайны, потому что не нашла достойного. Вердане же она сказала:
- Дана, ты – гордость семьи. Носи мое имя, но не старайся быть похожей на меня, тебе не дана способность обладать даром. Живи так, чтобы не стыдиться перед богами, тогда и люди поклонятся тебе.
Вердана так и делала, и убедилась в правоте своего предка. Императрица приставила ее к строптивой дочери потому, что терпению Верданы, по мнению повелительницы Мантупа, не было границ. Как она ошиблась! Вердана много раз хотела убить принцессу, случая не представилось.
Кроме бабки Вердана побаивалась хранителя печати Балы. Бала был хитер и всегда говорил не то, что думал, а мыслей его не знал никто. Он носил на голове под шапкой тонкий шлем, потому нельзя было понять, что он думает. Сила Верданы не шла в сравнение с его коварством. Он изводил лучших слуг императора. Если кто оказывался талантливее Балы, его рано или поздно ждала смерть. Бала плел интриги с таким мастерством, что распутать их редко удавалось. Только догадки позволяли заключать, что источником очередного скандала был Бала. Даже мудрый Ахши побаивался его и не вступал в контакт. Кроме того, Ахши не читал мыслей – большой пробел в карьерном росте.
Кстати, про качество чтения мыслей наблюдателю Эл не сообщили совсем. Такой способностью обладала лишь каста знати, те, кому при слиянии цивилизаций досталась скромная, по сравнению с прародителями, способность. Понять, о чем думает сосед, можно было лишь на близком расстоянии, иногда, меньше, чем на расстоянии вытянутой руки. Сам император мог прочесть мысли с трех шагов, не более. Вердана же тщательно скрывала, что читает с более дальнего расстояния.
Ахши был третьим, кому Вердана проиграла бы бой. Он не читал мыслей, не был силен в военных искусствах, но отличался большим умом, потому он вызывал у Верданы трепет, подобный любовному. Он был так умен, как никто, кого Вердана встречала прежде! Хранитель архива и библиотеки дворца! Большой ученый! Ей казалось, он знал все. Он читал книги и свитки, изобретал разные хитрые вещи, он относился к окружающим с большим почтением, но никогда не унижался. С самой первой встречи он привлек внимание Верданы.
Для принцессы настала пора учения, предстояло выяснить, на что она сгодиться, кроме материнства. Установить таланты принцессы поручили Ахши. До этого дня Вердана только слышала о нем, как о чудаке, который из уважения к окружающим не читает их мысли. Вердане такое поведение тоже показалось чудачеством.
При первой встрече она видела его недолго, только препроводила принцессу на урок и вышла из библиотеки.
Это помещение организовал Ахши для своей работы. Вскоре дворцовые аристократы сочли нововведение удобным. Иметь такую комнату в доме стало модным. У Верданы тоже была такая, но она ею не пользовалась.
Общение с Ахши началось тогда, когда императрица приказала Вердане присутствовать на уроках принцессы. Вердана получила еще и высочайшее разрешение: наказывать принцессу по своему усмотрению без всякой пощады. Принцесса стала унижать Ахши во время занятий, он пожаловался матери, в результате - Вердана получила сладчайшую возможность безнаказанно колотить принцессу. Ах, какое это было наслаждение! Вердана придумывала изощренные короткие наказания. Например, вывесить принцессу за волосы за окно и подержать на вытянутой руке. Ахши приходил в ужас, но принцесса замолкала на все время урока. Ахши просил Вердану не делать подобных экзекуций, но она была неумолима. Вскоре Ахши стал любимым учителем принцессы, благодаря жестокости телохранителя.
Так Вердана стала не по своему желанию ученицей Ахши. Сначала его занятия казались скукой. Позже, когда Вердана научилась грамоте, стало интереснее. Она даже стала испытывать жажду познания. Особенно ее интересовали медицина, география, механика и астрономия. История и философия казались скучными, что толку говорить о мертвых и рассуждать о каких-то законах, которые не все знают и понимают. Принцесса так же не питала к этим наукам интереса, потому Ахши скоро оставил попытки обучить теперь уже двух учениц.
Однажды, мудрец выставил Вердану из библиотеки и очень долго беседовал с принцессой наедине. Подслушать разговор не было никакой возможности. Раздосадованная Вердана мерила шагами коридор и старалась понять, что же ее так злит. Чрезмерное внимание к принцессе со стороны Ахши казалось ей странным и не заслуженным. Она решила любым способом выяснить, в чем дело.
Тут воспоминания понеслись потоком.
В этот момент на нее, то ли Вердану, то ли Эл, нашло затмение. Для одной - воспоминания, для другой - догадка, а для обеих - зацепка. Вердане несколько мгновений виделось, как она сливается с тем, что внутри. Память закружила ее в водовороте. Наружу рвались картины прошлых событий. Память, как свиток, разворачивалась и скручивалась. Процесс был удивительным, ничего подобного ранее Вердана не испытывала. Из всего потока фиксировались только те фрагменты, что касались Ахши. Странно, в небесном городе и при встрече со странным руководителем, и позднее до этой минуты, она не вспоминала подобных фактов. К ней словно вернулась память, потерянная прежде. Вердана с ужасом обнаружила в ней пробелы. Она плохо помнила детство и юность. Она вообще не помнила, зачем покинула столицу, куда направлялась и где была в последствии, и как оказалась в небесном городе? За вспышками и кусками воспоминаний последовало отупение. От невозможности найти нужные ответы Вердана стала терять чувство реальности, а мир вокруг стал казаться чужим и незнакомым.
«Вердана, я, то есть Вердана, погибла. Она совершенно не помнит ничего, что связано со смертью. Удалена вся цепь событий, ни одной зацепки. Ах, Эйсмут, зря! Наверное в Тупе я наслушаюсь легенд о своей гибели, что-то в них наверняка будет правдой. Плохо это или хорошо, что память стерта, но зато я открыла способ, как контролировать ситуацию. Если Вердана окажется в тупике, ее заменит Эл. Славно. Правда, от Эл немного осталось. Теперь надо вернуться в прежнее состояние».
Пока она так думала, прошло некоторое время. Потеря памяти перестала тревожить. Чувство было таким, словно то, что внутри завладело всем ее существом. Позволить так поступать с собой Вердана не могла. Надо дать понять, что это она здесь главная. Это ее тело, ее мир, ее страна, а то, что внутри, пусть себе только наблюдает.
Вердана вспомнила вновь, как злилась у двери библиотеки. В тот момент она поняла – Ахши не безразличен ей, как мужчина. Такая новость потрясла ее. Сейчас на дороге, она вновь сделала такое же открытие.
Исчезновение Ахши. Уж не очередная интрига Балы?
Смерть наследницы. Вердана оказалась замешана в ней. Через несколько дней после таинственного разговора в библиотеке погибла наследница престола, младшая из принцесс…
- Госпожа, госпожа, - услышала она тихий голос, - что с вами?
Голос мальчика оторвал ее от мыслей, от страшного ощущения реальности и от неприятной двойственности внутри.
- Чего тебе? – переходя на грубый тон, спросила Вердана.
- Я испугался. Вы хотели задать мне вопросы, спросили один раз и словно умерли. Замерли, как идол в поле. Страшно, - вкрадчиво объяснял мальчик.
- А ты знаешь, что такое смерть? – спросила она.
- Нет еще. Но ведь скоро, - неуверенно ответил он.
- Когда и от кого ты узнал, что все умрут? – спросила Вердана, хотя ей было все равно, ей хотелось отвлечь мальчишку.
- От матери. Она ходила на сельский сход. Там посланец императора сообщил, что мудрецы рассчитали день всеобщего исхода.
- Известен и день? Воистину, я давно здесь не была! – воскликнула Вердана.
- Нет, они не сказали точно. В этот день почва под нашими ногам содрогнется, горы обрушаться на наши головы. Поднимется огненный океан. Мы все исчезнем, и останутся только избранные. Уцелеют лишь чистые, а это женщины и их младенцы.
- Так вот откуда все эти глупости про женщин, - хмыкнула Вердана. – Это кто же такое сочинил?
- Не глупости. Нет-нет, не глупости, госпожа. Я слышал однажды, что в соседнем царстве боги забрали к себе избранных, особенно женщин, которые должны выносить детей. Потом такое и у нас было, но только один раз, - стал ее убеждать мальчик.
Вердана снова оцепенела.
«Ясно откуда родились эти бредни. Кто-то у богов спасал местных жителей и отселял в безопасные районы. Поэтому тут решили, что женщина – проводник к богам», - Вердана ощутила, что мысль не ее. Откуда она знала такое? С этим нечто внутри уже трудно. Зря я позволила посадить его туда. Солгал маленький человек. А на вид они совсем не боги, одного я чуть было не придушила. Они не боги, или боги не такие, как мы себе представляем…» - думала Вердана.
- Ты не собираешься искать себе жену? – пошутила Вердана.
- Я еще мал, - печально вздохнул мальчик. – Я не вовремя родился.
- Здесь мы свернем с дороги, - сказала Вердана.
Она направила животное к кустарнику.
- Куда же, госпожа? Дорога только одна! - воскликнул мальчик.
Вердана спешилась. Прошлась вдоль обочины, высматривая брешь среди колючих ветвей. Тут едва смог пролезть кто-нибудь, даже маленький. Вердана знала, что не одна дорога ведет к Тупу. Преступники и контрабандисты наделали себе тайных тропинок. Проход к одной из них сейчас искала Вердана. Она увидела странное дерево на дороге и припомнила, что где-то поблизости был съезд – неприметная тропа. Со временем брешь поросла молодыми кустами, и проход придется рубить снова.
Мальчишка ловко соскочил со спины своего животного в пыль и прохаживался вокруг, разминая ноги. Солнце приятно грело спину – значит, уже миновал полдень. Он потянулся с удовольствием, погладил морду своего животного и поглядел, чем занимается странная госпожа. Она все ходила вдоль обочины, мелькая ярким пятном на фоне темных деревьев. Через складки ее походного плаща выглядывала красивая добротная одежда. Именно такой он представлял себе настоящую госпожу. Эта была еще и воином! У нее был огромный меч и неустрашимый вид! При взгляде на нее била дрожь, а в груди появлялось чувство благоговения. Если бы боги гуляли по миру, они обязательно выглядели бы так. Раньше он никогда не видел близко ни одной госпожи. Его хозяин хотел жениться, но уехал в столицу и там осел совсем. Его крестьяне сами справлялись с бедами, а хозяйки так не увидели. Без хозяйки что за жизнь, ни порядка, ни хорошего урожая – плохая жизнь. Вот если бы она стала их хозяйкой, может тогда, мать не продала бы его. Странная она. Сначала вступилась за него, ничтожного, потом замерла, как изваяние, теперь ищет что-то в кустах. Наверное, она сумасшедшая, потому что про особое предназначение женщин не поверила, а сама госпожа – женщина. Она могла бы гордиться таким положением. Наконец, она вытащила меч. Уж не нападает ли кто-нибудь на нее? Потом она спустилась в придорожную канаву, и оттуда раздался треск ломающихся веток. Потом все стихло, она вновь возникла ярким пятном на обочине.
- Веди сюда животных, – позвала она.
Он немедленно исполнил приказ. Приблизившись, увидел брешь среди кустов, а за ней тропу. Они нырнули в эту щель, и госпожа тщательно замаскировала проход срубленными сучьями.
Они долго ехали по узкой, едва заметной тропе, среди густорастущих деревьев, удаляясь от дороги. Проход был очень узкий, она пригнулась, почти легла на спину животного, мальчик поступил как она.
- Зачем же мы свернули? – спросил мальчик, набравшись смелости.
- За тем, что так короче. Еще до темноты мы будем в Тупе.
- Разве есть еще дороги? Всегда говорилось, что дорога в столицу одна, и из столицы одна - это же закон.
- Не для всех, - пояснила Вердана. - Зачем ты едешь в Туп?
- Хотел посмотреть нашу прекрасную столицу. Я никогда не был там. Хочу заработать немного денег, чтобы вернуться домой. Я буду рисовать портреты.
- Кому нужны будут твои рисунки, если все скоро умрут? – язвительно спросила Вердана.
- Может, кому-нибудь сгодятся, - сказал мальчик.
- А почему ты решил, что я еду именно в столицу?
- Куда же еще может направляться благородная госпожа?
- Вернемся к нашему разговору, - напомнила она. – Имя Ахши тебе ничего не говорит?
- Нет, госпожа. Я не слышал о таком. Зато я слышал о Дане Вердане из Дора, - гордо заявил мальчик.
- Что же ты знаешь о ней?
- Она непобедимый воин, которого боги забрали к себе. Однажды я видел ее в наших краях. Я видел ее издали. Она гордо восседала в носилках хозяина, потому что гостила у нас. Кажется, она могла стать нашей хозяйкой. Только потом она исчезла, говорили, что ее убили.
- За что же? – спросила она.
- Вроде бы она помогла бежать кому-то. Враги настигли ее. Мой хозяин сражался рядом с ней. Это он принес весть, что она погибла.
Вердана снова ощутила странное оцепенение.
- Как имя твоего хозяина?
- Благородный Рада, - торжественно, как подобает, сообщил мальчик.
- Рада! – повторила Вердана.
Недоброе что-то зашевелилось внутри при звуке этого имени, и поплыли воспоминания.
Она знала Раду с детства, они вместе выросли. Он был любимцем императора и всего двора. Будущее его было предрешено – Рада будет управлять армией, как самый сильный и образованный при дворе. Рада действительно был самым сильным, но только из мужчин. Вердана знала ему цену. Пара-тройка фамильных секретов фехтования – вся его доблесть. Она помнила, как у всех уголков дворца неслось: «Рада, Рада, Рада». Рада. Ее прочили ему в жены. Еще бы. Вместе они составили бы крепкий союз. Сама императрица взялась быть сводней. Рада терпеть не мог Ахши, особенно с тех пор, как Вердана сделалась его ученицей.
Вердана поразмыслила и пришла к выводу, что ей не стоит встречаться с Радой по возвращении в Туп.
На сей раз, она не позволила воспоминаниям захлестнуть ее. Слишком яркими они были недавно, такими, что затмевали реальность и мешали ее способности владеть собой. Она сосредоточилась и отогнала картины прошлого. Нужно внимательно следить за дорогой. Тропа петлялась. Те, кто прокладывал ее, знали толк в том, как путать следы. Без знания меток и нужных поворотов, можно совсем не попасть в Туп.
- Помолчи теперь, мне надо следить за тропой, не то заблудимся, - сказала она мальчику.
Он послушно кивнул и не проронил ни слова, пока они ехали.
Вскоре вдали замелькали башни и крыши, полусферы дворца. Туп – столица страны показала им бока своих стен, светлых с розоватым отливом.
- Ничего не видел красивее! – восхитился ее маленький спутник.
- Да, Туп - самый лучший город, - согласилась с ним Вердана.
Как она скучала по родному городу. Все, что помнила, вызывало щемящее чувство ностальгии, сейчас она была счастлива видеть эти стены вдали. Трудно его покидать и так хорошо возвращаться.
Она шумно вдохнула воздух. Здесь уже пахло городом, дымом площадей, сотни запахов знакомых с детства.
- Мы въедем через главные ворота? – спросил мальчишка и тем самым разрушил ее упоительное состояние.
- Нет. Ты въедешь туда один, - раздраженно сказала Вердана. Она достала из кошелька монету. – Отдашь пошлину солдатам у входа. Мое животное возьмешь с собой, точнее сядешь на него, а свое будешь вести следом. Если спросят, откуда второе животное, говори, что одно продашь, как велел хозяин, а на старом вернешься к семье.
Она соскочила на землю. Мальчик вскрикнуть не успел, как ее мощные руки пересадили его на спину молодого животного.
- А вы, госпожа? Разве благородные господа входят в столицу через другие ворота?
- Я пойду другой дорогой. Не болтай, что ехал со мной. Ты приехал один.
- А как же? Мне продать животное?
- Нет. Приведешь его к моему дому. Выйдешь на площадь. Увидишь улицу с желтыми фонарями. Там живут только богатые люди, поэтому домов там немного. Увидишь дом с башней, он второй по величине на всей улице. Тебе откроет старый привратник с клеймом на лбу. Да. Я же даже имени твоего не знаю, - спохватилась Вердана.
- Рушала, - отозвался мальчик.
- Назовешься так, и тебя пустят в дом. Только приходи вечером, когда солнце пойдет к закату, - она сунула ему еще монету. – Вот, погуляй по городу, поешь вдоволь, полюбуйся нашей столицей. Спрячь деньги, солдаты у ворот могут отобрать. Все понял?
Мальчик утвердительно кивнул маленькой головой.
- Вы так добры ко мне, госпожа, - стал благодарить он.
«Не пойму, с чего вдруг», - подумала Вердана.
- А ведь и я не знаю, как вас зовут, госпожа. За кого мне молить богов и благодарить за спасение?
- Приедешь к дому узнаешь.
- Я хочу написать ваш портрет. Денег не возьму. Вы благородны, как Вердана.
Вердана издала гортанный звук, подобие фаэтонского хохота.
- Навязался ты на мою шею. Поезжай. Я спешу, - сказала она и скрылась за ближайшими деревьями.

Гл. 5 Короткий путь в столицу Туп.

Приятно вновь вдохнуть родной прохладный воздух. Плоская равнина дышала предрассветными звуками. Еще не утро. Ночь угасает. Тонкая полоска света на горизонте отвоевывает у мрака пространство. Туман зеленоватый от сумерек, поднимается все выше над влажной равниной. Спокойно, далеко от суеты обжитых мест, от необычных событий, последних встреч. Знакомый мир. На столько ли знакомый? Часть ее существа воспринимала его как диковину, восторгалось этим видом. Еще бы, рассвет - это лучшее время суток в долине.
Так стоять можно было до бесконечности, но то самое, что внутри, уже оставило восторги и заставляло идти. Предстояла встреча, небольшая формальность, но каждый наблюдатель будет знать, что на этой части планеты – новичок. Сама эта мысль не приводила в доброе расположение духа. Что это за поиски, если все о них знают? Она сошла с сопки и окунулась в туман. Включались новые ощущения – острое чувство предметов и пространства.
Вердана любила состояние, когда все четко видно, тренированное сознание ловило каждый шорох, мимолетное колыхание. Тело плавно двигалось, ни одного лишнего движения, даже глаз не моргнет лишний раз. Упоительное ощущение охотника, жаждущего настичь жертву, знающего, где она прячется. Добычи не было, но чувство, возникшее внутри и доставляло ей удовольствие. Меч в чехле занял место за спиной, чтобы не цеплялся за траву и кустарник. Кинжалы были спрятаны по бокам в складки одежды. Она с сожалением вспомнила то славное оружие, что ей не дали взять с собой. Ничего, она тихонько насыпала в карманы четыре горсти наконечников, острых, как иглы… Конечно они не стоят фамильного ножа, что потеряли полубоги, но хоть какое-то утешение. Изготовить стрелу – пустяшное дело, а когда она доберется до Тупа, дома, в оружейной, сделает подобие пускателя для стрел, что видела в небесном городе.
Вердану одолела гордость. Она раньше слышала, что умерших раньше времени забирают жители небесных городов, что попасть туда можно только после смерти. Ахши говорил, что покажет ей такой город. Она думала, что он принесет ее в жертву, и они будут там вместе. Вот она там побывала и вернулась живой. Умирать не пришлось. Почему Ахши скрылся от своих же покровителей? Они вежливые и не навязывают своей воли.
Мысль о поиске Ахши вызвала внутри непонятное шевеление. Неприятное чувство, что кто-то живет внутри и смотрит твоими глазами, думает твоими мыслями. Раз уж полубоги поселили у нее внутри маленького полубога, придется смириться, видимо, оказали ей честь. Можно просто не обращать на него внимания. Там видно будет, какие советы он станет давать. Может, они заберут его обратно, когда Ахши отыщется. Поскорее бы.
Да. Задерживался обещанный встречающий. Не было его рядом.
Она прошла приличное расстояние, поднялась на еще одну сопку и стоя по колено в тумане, вновь залюбовалась равниной. Холоднее, чем обычно. В этих краях одинаково тепло круглый год, а сейчас погода поменялась, и пелена над горизонтом, где должен быть рассвет, уж очень густая. Погода меняется. Это странно.
Наконец, он появился. Мужчина средних лет, одутловатый, уставший. Путешествовал ночью. Ему бы сны сейчас смотреть. Неужели главный?
- Примите извинения за опоздание. Я получил информацию, что вы будете позже, а тут вдруг пришлось все бросить и прибыть к вам на встречу. Нам бы перемолвиться как-нибудь, поэтому приглашаю на базу. Появились некоторые сложности.
Вердана удивилась. Какой-то он невзрачный, пухлый, многословный, не похож на лицо, наделенное властью. Еще слеповат, потому что в его мыслях она была мужского пола, только сослепу нельзя было не увидеть отличий.
- Видите куда нужно, - согласилась она.
Они прошли туда, где было совсем сыро, холмов было больше, в одном из них обнаружилось тайное жилище. Странный хозяин пригласил ее внутрь, они оказались в уютном помещении с привычным местным интерьером. Он угостил ее кружкой пахучей жидкости.
- Пейте, это для иммунитета. Здесь много новой заразы. Мы делаем настои сами из местных трав. Наше руководство не успевает справляться с местными изменениями. За несколько суток температура упала на семь единиц.
Он ходил взад вперед. Нервничал. Наконец, он прибавил освещение и остолбенел при первом взгляде на нее.
- Женщина?! Они там с ума посходили!
Она отпила из кружки. Жидкость оказалась приятной на вкус, потом снисходительно посмотрела на него.
- Что-то не так? – спросила она.
- Да меня недавно убеждали, что будет мужчина. Я же посылал сообщение, чтобы никаких женщин.
Он резко махнул рукой, потом умолк, сел, осушил целиком свою кружку, мотнул лобастой головой.
- Мы все здесь подохнем, в конце концов, черт с нами, но зачем губить новичков, не пойму! – он выдал свое раздражение. – О чем они думали, когда посылали женщину?
Она посмотрела на него бесстрастно. Спокойно смотрело и что-то внутри. Она стала наблюдать, ловить жесты, сочетания слов. Он вел себя очень нервно, наконец, понес какую-то чепуху на местном наречии.
- Они не слышат нас. Мы говорим с ними. Я шлю им отчеты, рассказываю, как тут все меняется. Мир рушиться. Мы рушимся. Все падет в пламя, мы готовы к смерти…
Он говорил сначала внятно, а потом стал бормотать.
- Нет, я не пущу! Я не возьму такую ответственность на свою совесть. Надо же прислать бабу, сюда! Ха-ха! Я пошлю рапорт. Немедленно.
Он как раз проходил мимо, когда Вердана поднялась, опираясь на одну руку, а другой властно схватила его за шею. Дальше произошло то, что не ожидал главный наблюдатель.
- Зверь боится боли, - произнесла она странную фразу и ударила его головой об стол.
Удар был не сильный, она точно его рассчитала. Он ослаб и уже не сопротивлялся, когда она усадила его рядом на сидение, но шею не отпустила.
- Так лучше? – спросила она.
- Да. Спасибо, - устало выдохнул он. – Мы все здесь этим страдаем. Будете и вы. Я понял, что это костюм. Смешение произошло. Забываю, кто я.
- Я здесь долго не задержусь, - сообщила она.
Теперь Эл контролировала Вердану.
- До Тупа далековато. Мне нужно животное, а лучше переброска.
- Почему послали вас? – так же устало спросил он.
- Это не важно. Я не спасатель. Я – наемник, поэтому не стоит сообщать наблюдателям о моем присутствии. Теперь к делу.
- Как наемник? – он заметно оживился, вывернул шею, так что пришлось его отпустить, чтобы он не задушил себя. Он уставился на нее. – С каких это пор пользуются такими услугами?
- Мне нужен Ахши, - она не собиралась обсуждать свое назначение. – Что-нибудь известно о нем?
- Только, что он пропал, - он готов был усмехнуться. – Погодите-ка, я проверю данные. Может и есть что-нибудь. Вы наверняка в списке погибших.
Он встал, открыл секретную дверь и исчез в соседнем помещении. Она коснулась прибора связи.
- Геликс. Проверь быстренько, чем он занимается, - вызвала она корабль.
- У него нет данных на Ахши, капитан. Он проверяет тебя.
- Можешь блокировать?
- Конечно. Уже заблокировал. Он напуган. Он навел справки о твоей внешности, теперь он знает, кого ты играешь.
- Сама разберусь. Напуган? Это хорошо. Не будет препятствий чинить.
Она отключилась.
Ситуация! Делать нечего, надо терпеть. «Узнал бы, сколько мне лет, точно поднял бы шум», - думала она.
Вернулся он не сразу, был явно разочарован.
- О вашем прибытии ничего не сообщили. Могу я узнать, кто вы? На всякий случай. Если придется вас искать, - сказал она вежливо.
- Я Дана Вердана из Дора. Искать меня - не придется. Вы свое дело сделали. Дайте мне животное или перебросьте в Туп, - попросила она.
- Вам не нужно в Туп. Это глупо и опасно. Я ведь знаю, под кого вы работаете. Вердану в столице не ждут, и каждый знает, что она умерла. Тот, кто послал вас сюда, или плохо информирован, или просто сумасшедший. Мало того, что они отправили сюда женщину, она еще и Вердана. Все святые! Кого она ищет? Ахши! Этот сумасшедший давно мертв.
- Замолчи, недостойный. Лучше не зли меня, а то я не посмотрю и отрублю твою тупую голову, - она прошептала эти слова, рука легла на рукоятку меча.
Он отшатнулся.
- Ты кто? – вырвалось собеседника, он зашел за стол, чтобы обезопасить себя.
- Я – почтенная и благородная Дана Вердана из Дора. Разве ты не узнал меня?
- Узнал. Но Вердана - мертва, - пролепетал он. – Это что, шутка, наблюдатель?
- Твои боги воскресили меня. Я думала, ты не так глуп, - усмехнулась она.
- О, святые, да ты уже больна, - сказал он. – Очнись, это тело – костюм, и только.
- Это твое тело – жалкая пародия, а мое – настоящее, но не советую проверять. Не провожай меня.
Она решительно отправилась к двери, он был уверен, что замка она не найдет. Она без размышлений набрала код и вышла. Когда дверь почти закрылась, он услышал ее фразу:
- Посмотрим, кто плохо информирован. Желаю вам с ними договориться, - она помахала ему рукой.
Она обманула его, воспользовалась его беспомощностью и ушла. Он сел за стол и произнес:
- Да что же это? Еще один мертвец на мою совесть. А может не мертвец. Нет, быть не может. Устал. Проделать такой путь, чтобы встретить заранее ненормального наблюдателя. Куда в итоге идет эта миссия. Сообщение отправлю, пусть там решают. Все. Пропади все.

***
Геликс перебросил ее поближе к Тупу, чтобы по пути она изучила окрестности и освоилась Могло случиться, что этих краях знали об Ахши. Она набросала план поисков. При таких сжатых сроках действовать можно только наверняка. Самый доступный вариант – проделать весь путь Ахши от столицы шаг за шагом. Она верила в свой выбор. Северная дорога – торговый путь. Здесь много торговых людей, много информации. Не мешает узнать новые нравы.
Память Верданы обладала явно устаревшими сведениями. На северной дороге не было привычных караванов и прежнего оживления. В придорожном трактире она без труда купила отличное животное для верховой езды и упряжь с отчеканенными металлическими бляхами. Отдал хозяин совсем недорого. Посматривал хмуро. Она разбудила его в такую рань. Постояльцев у него не было, но итакой постоялец не в радость. Выглядела одинокая путешественница очень суровой, хозяин был рад, что гостья не задержалась.
Она торопилась. До столицы осталось несколько часов езды.
Яркий рассвет застал ее в пути. Сегодня он смотрелся особенно красиво: косые лучи падали на дорогу через кроны редких деревьев.
Вердана посмотрела на землю. Некогда ухоженная дорога, теперь поросла по краям сорной травой. Запустение. Когда началось? Некогда рассуждать. Она старалась ехать быстро, по пути еще одна остановка.
В следующем трактире она остановилась, чтобы поесть. Для утра, хоть и позднего, здесь было много посетителей.
Ритуал общения был не хитрый. Достаточно подозвать хозяина.
Она небрежно бросила на стол пару монет, поправила край капюшона и произнесла, как можно более безразлично:
- Что-то из еды, только не мясо, и напиток из трав.
- Этих денег много, госпожа, - шепнул хозяин.
- Остальное за молчание и информацию.
Он понял выгоду.
- Что хочет знать госпожа? – спросил он вежливо и тихо.
«Ну, совсем как в былые времена на Земле», - пронеслась явно не ее мысль.
- Я видела солдат на дороге. Это патруль или охрана? – спросила она.
- Госпожа видела солдат? Да где же?
- Не вздумай лгать.
- О! Ловят кого-то.
- В Тупе неспокойно? Я давно тут не бывала. Почему так безлюдно? – спросила она.
- Какая теперь торговля. Все боятся. Готовятся. Надо везти с собой семью, а жену или дочь могут отобрать. Вам неплохо подыскать себе спутников. Лучше мужчин. Опасно благородной Вердане ездить одной.
- Откуда знаешь? – прошипела она.
- Вам господам нет дела до малого человечка, как я, но я вас помню. Ох, не надо бы вам в Туп.
- Почему? – она изобразила подобие удивления.
- Разное болтали. Вы уж не гневитесь, и про смерть вашу говорили. Но я вижу - вранье.
- Неси мой завтрак. Может, я дам тебе еще денег, если ответишь на другие вопросы.
- Охотно. Только денег мне не надо. Жизнь на них не купишь. Замолвите лучше слово перед богами за скромного человека и его семью.
- Как твое имя?
- О, благородная госпожа, мое имя – Изеаль, - он поклонился и перечислил всех своих родных.
- У тебя только сыновья? – спросила она.
- Дочерей всех забрали замуж. Теперь у них иные имена и они сами позаботятся о своих мужьях.
Она понял, что чего-то не знает.
- Неси мой завтрак. Я запомню ваши имена.
Кто бы объяснил, в чем тут дело? В беседе с наблюдателем не был задан важный вопрос. Наблюдатель опасался, что она женщина. Почему? Вместо Верданы в ней говорила Эл, которая решила, что он ставит женщину-наблюдателя ниже мужчины. Вот и первая ошибка, а дело совсем в ином. Теперь сколько угодно ссылайся на долгое отсутствие, но незнание местных обычаев не оправдаешь. И вопроса напрямую не задашь - подозрительно, что сама Вердана не знает местных порядков.
Она стала наблюдать за посетителями. Банальная трактирная сцена – сброд, собралась в углу. Они играли в азартную игру. Кипели страсти.
Она подумала, что это задание идеально сочетается с событиями ее недавнего путешествия в земное прошлое. Эйсмут хорошо свел ее воспоминания с прошлым Верданы. Идеально.
Игроки в углу старались не шуметь, но у них это плохо получалось. Один из них держал на цепочке мальчика. Она не припоминала ничего о рабстве или невольниках, поэтому внимательней присмотрелась к этой паре. Мальчик покорно сидел на краю скамьи, безучастный к игре. Скорее всего, компания гуляла всю ночь, а он сидел это время рядом с хозяином. Мальчишка устало глядел в пол или дремал. Она не смогла бы сразу определить его возраст, потому что не разбиралась в этом.
Слева от нее сидели двое, ели без болтовни, иногда смотрели по сторонам. Безликие, серые личности, которых точно не заметишь в толпе. На всякий случай она квалифицировала их как шпионов. Покопаться бы в их мозгах, только заметят.
Она поймала откровенный взгляд одного из посетителей. Он сидел один. Пил. Одежда скрывала его так, что не было видно фигуры и лица. Мужчина. Она попыталась прикоснуться к его мыслям. Заметил. Он несколько раз откровенно посмотрел на нее, он выбрал темный угол, тень скрывала лицо. Хорошая позиция. Он ее изучает, а она не может. Вердана имела полное право возмутиться, но не сделала ни одного лишнего движения. Она лишь глянула на незнакомца так, что он мгновенно отвел глаза. После этого она оставила его в покое.
Появился трактирщик с блюдом.
- Это все, что я нашел, – сообщил он. – Господа в углу гуляли всю ночь, съели все, лучшее. Простите.
- Ты не рассказал про солдат, - напомнила она.
- Это приказ императора – выловить всех воров и бандитов, чтобы они не засоряли город, чтобы не крали женщин и ценности у честных горожан. Солдаты на дороге ловят подозрительных.
- Объясни-ка мне, старик, а то я не возьму в толк, что стало с нашей дивной стороной? Я еду много дней и не узнаю этих мест.
- Что вам мое скромное разумение, - потупился старик, - вы читаете души, а я только мыслю.
- Я оказала тебе честь, задав тебе вопрос. Отвечай же, - она чуть повысила голос и добавила в него твердости.
Ей нравилось играть Вердану. Она не отдавала себе отчета – почему. Ее манера вести себя была смесью местного благородства, высокомерия и спеси. Так Эл себя еще не ощущала.
Старик не медлил с ответом.
- Все дело в скором конце, который нас ожидает, - он запнулся, стал подбирать слова.
Она смогла различить ход его мыслей. Он думал с большой неуверенностью, что этот мир устроен неправильно, что никто не объяснит простому человеку, почему происходит именно так, а не иначе, не лучше. Он думал, что император не знает о том, что твориться за пределами города, да и собственного дворца, что его чиновники разгуливают по залам и из-за своих толстых животов ничего не видят. Мысли у него были по всем статьям крамольные, поэтому думал он с осторожностью. Но Вердана не вызывала у него опасений, напротив, в душе старика возникло чувство, что она не зря посетила это место, что она все знает. Он, кажется, испытывал подобие надежды на то, что она исправит ситуацию хоть на самую малость. Наконец, он нашел, что ответить.
- Во времена бед вся жизнь переворачивается. Не пытайте меня, госпожа, чего доброго мои слова заденут вашу гордость, и вы убьете меня.
- Ступай, - она жестом отмахнулась от него.
Ела она медленно. Вердана не чувствовала вкуса, важен был объем пищи и питательность.
Она снова ощутила на себе взгляд посетителя-одиночки. Он явно ее изучал. По всем правилам нужно было доесть свой завтрак, а потом задать трепку презренному. Что-то подсказывало, что это надо было сделать вежливо. Доев последний кусок, она поднялась.
Но в следующий момент она стала жертвой игры судьбы.
Кто-то слишком громко зашумел за столом игроков. Она отвлеклась и посмотрела туда, откуда шел шум. Один из игравших вцепился в обладателя мальчика на цепочке. Вердана смекнула суть спора.
- Возьми его, раз я проигрался, - говорил хозяин мальчика.
- На что он мне? Разве шкуру с него содрать да сшить сапоги. Давай другое, - говорил выигравший.
- Я все тебе отдал. Больше нет. Бери его, он будет служить. Ты идешь на юг, там могут дать хорошую цену. А мне он тоже ни к чему. Хотел я жену, вот его мамаша и подсунула мне спьяну дочь. А потом оказалось, что мальчишка. Теперь он сам знаешь для чего сгодиться.
- Десять тебе палок по горбу. Лучше двадцать, - заорал выигравший.
- Возьми мальчишку, - требовал, и очень настойчиво, хозяин мальчика.
- Не отдавай меня, - заверещал мальчишка.
Его тонкий голос перекрыл орущих мужчин.
- Ты еще говорить смеешь! – оскалился хозяин. – Ты ерзал, поэтому я проиграл.
Потом он ударил мальчика, да так сильно, что тот повалился с лавки на пол и там замер.
И тут внутри Верданы зашевелилась Эл. Мощное чувство – смесь ярости Верданы и возмущения Эл слилось воедино. Аристократка Вердана никогда не вступилась бы за нищего и не устроила бы разбирательство в трактире. Но не Эл.
- Эй, вы там, перестаньте орать! Вы портите мне хорошее утро! - рявкнула она.
Шум стих не сразу, только когда она двинулась с места. Мальчик на полу слегка поднял голову и в его глазах красноречиво отразился ужас.
- Это кто затыкает нам рты? – нахально спросил выигравший. – Видно из благородных. Почтенный гражданин, ступай, наслаждайся утром снаружи. Мы не при дворе императора.
Они загоготали. Приятно было узнать, что чувство юмора у них похоже на земное.
Она не раздумывала, как ей поступить. Стол, за которым она сидела, с грохотом перевернулся, она мягко перешагнула через него и через пять шагов оказалась около кучки игроков.
- Как ты меня назвал? Куда ты посоветовал мне идти? – спросила она протяжно, тоном угрозы.
Ее рослая фигура оказалась выше всех присутствующих за столом. Она откинула капюшон.
- Женщина, - шепнул один из них.
Вердана воспользовалась замешательством, вырвала цепочку из рук мужчины и дернула. Мальчик оказался на ногах.
- Когда это разрешили торговать людьми? – спросила она у владельца мальчика.
- Он мой, - переходя на визг, заявил хозяин.
- Теперь ничей, - сообщила она.
Вердана отшвырнула мальчишку в сторону с такой силой, что он клубком покатился по проходу к выходу. Уговаривать его уйти, не было нужды, он мигом скрылся за дверью.
- Он мой! – крикнул лишенный имущества.
- А сам не хочешь побыть рабом?! – это уже говорила Эл, желание проучить их возобладало над осторожностью.
Теперь ею двигал порыв. Она схватила ремень, который кто-то снял и положил на стол, как плату за проигрыш, набросила его на шею мужчины и сдавила мгновенно. Он захрипел, задыхаясь. Вердана подняла руку, и недавний обладатель мальчика повис над скамьей. Он хрипел и пытался высвободиться.
- Не много ли ты берешь на себя, почтенная. Что-то вы, господа, вольно себя чувствуете. Да уж не те времена и вы не указ. Я тебя быстро успокою. Я ведь не женат, может, еще станешь моей женушкой.
За столом раздался неуверенный смешок, но большинство отшатнулось. Меч оказался в свободной руке. Звук разрезанного воздуха, звон лезвия – и тонкая струйка жидкости засочилась из раны обидчика. Его шея украсилась свежей раной. Вердана точно рассчитала, она не задела важные нервные центры, рана была неглубока. Она еще задержала острие меча в его шее, достигнув тем самым наиболее устрашающего эффекта. Смерть – это конец, мгновение, в ней нет страха. А вот страх смерти длиться долго. Никто не смел пошевелиться, все замерли.
- Услышу еще слово – расстанешься с головой, - спокойно сказала она.
«Значит, кровь у меня синяя, как у него», - заключила она.
Меч она убрала не сразу, пока не убедилась, что всеобщего испуга достаточно. Никто не нападет на нее со спины, если она отвернется. Она решила удалиться с достоинством. Вердана ушла чинно, не заплатив за погром.
«Ну, поздравляю вас, капитан Эл, первое задание и сразу провал. Если это видел Эйсмут… У-у-у. Меня уже уволили. Но какова сцена? Театр! Браво, капитан, вы себя просто рассекретили со всеми потрохами, какие там теперь есть. Это называется – наблюдать и не вмешиваться? Мальчишка «спасибо» вам не скажет, а вот соглядатаи и тот, странный человек, точно запомнили вас, Дана Вердана из Дора», - думала она.

***
- Великий Космос! Какое варварство! Капитан! – Эйсмут развел руками, и его лицо изобразило недоумение пополам с презрением. – Вы видите, что происходит? Она не в себе. Она хладнокровно ранила его!
- Она хладнокровно его напугала, - поправил Эйсмута Торн.
- Сначала наблюдатель сообщил, что она ударила его. Теперь этот случай. Она не контролирует себя.
- Одна из них непременно контролирует другую. У Эл нет подобного опыта, Вердана - воин, ее поступок предсказуем. Эл – тоже воин, она так хотела. Они обе склонны к агрессии, но по разным поводам. Теперь я начинаю понимать, как будет действовать она. Главная для нее сложность - преодолеть две страсти: свою и Верданы, - объяснил каптан.
- Вердана не станет драться на постоялом дворе – это выше ее достоинства. А вот в памяти Эл такие эпизоды были. Она действует по схеме выстроенной ее прежним образом жизни, - высказался Эйсмут.
- Вердана не станет защищать нищего, - вмешался маленький доктор.

***
Она не могла определить, кто из них двоих поднял меч на человека. Она пришла к одному для себя заключению – обе этого хотели.
Нужно было быстро уехать и к вечеру быть в Тупе. Она подошла к своему животному и заметила, как мальчик усердно чистит его.
- Пошел прочь, - сказала она.
Жалко было мальчишку, но вмешиваться в его судьбу она не имела права.
- Госпожа, возьмите меня с собой. У меня есть животное. Собственное. Я поеду следом, совсем не буду мешать. Возьмите, госпожа. Я готов быть вам слугой.
- Мне не нужен слуга, - сказала она.
- Я не знаю, как вас отблагодарить?
- Отойди от моего животного, оставь его в покое.
Он не отстал. Мальчишка настырно ехал за ней на стареньком животном. Когда она окончательно поняла, что он не отстанет, сбавила ход, чтобы он смог ее догнать. Он ехал чуть сзади, поэтому она не видела его. Постепенно эмоциональный всплеск Верданы прошел и она решила, что затеяв разговор с мальчиком сможет вызнать немного об обстановке в окрестностях. Дети все видят. Пока она не торопилась с распросами. Мальчишка сильно боялся ее, и она ощущала его страх буквально физически.
Общество Фаэтона делилось на касты. Она знала, что здесь скрестились две цивилизации, результат оказался примерно следующим. Внешне жители Фаэтона были едины независимо от места жительства на планете. Фаэтон не знал рас, как на Земле. Здесь уже сформировались государства и очень крупные империи. Подданной империи Мантуп Вердане, было совершенно все равно, как устроен мир. Поэтому ее образование страдало большими пробелами в этой области, зато свои обязанности охраны императорской семьи она знала отлично. Все, что наблюдатель Эл узнала о мироустройстве Фаэтона до прихода на планету, были данные из архивов. После истории с посещением Уэст, Эл помнила, что личный опыт не заменит никакая богатая информация. Если Вердана не узнавала свой родной мир, то что было делать Эл? Когда она думала так, то задача уже не казалась ей такой простой. Она стала думать об Ахши. Его путешествие началось с бегства из императорского дворца. Причиной побега была размолвка с императором. Об этом Вердана знала со слов своего родственника. Очевидно, Ахши сбежал. Почему? Не похоже на него. Он не воин, но у него отвага воина. А главное, куда он сбежал? Еще предстояло выяснить. Память не давала ничего, что помогло бы найти зацепку по поводу того, куда направился мудрец. Вердана помнила, как уезжала из Тупа: спешно, на легке – только оружие и скудный провиант, карты и единственный комплект одежды. Куда она ехала? Пустота.
Новости о собственной смерти мало взволновали ее. Сумасшедший, которого она первым здесь встретила, нес такую чушь. Наболтать можно что угодно. Вот она сидит в седле, позади тащится никчемный спутник, реальнее этого и быть не может. Так же реально, как видеть небесный город. Возможно, она покинула столицу, чтобы оказаться в небесном городе. Они приняли ее. Но как боги потеряли Ахши? Могущество их не так велико, раз обратились к ней за помощью.
То, что сидело у нее внутри, не очень мешало. Ей даже понравилось, что оно помогло затеять стычку в трактире. Забавно было смотреть, как они испугались – грязная чернь. Но мальчишка теперь плелся по пятам и думает, что она спасла его от хозяина.
Вердана обернулась: мальчик ехал, точнее животное просто везло его. Он бросил поводья и был занят каким-то делом. Она сбавила ход своего животного, дождалась, когда он поравняется с ней. Мальчишка чертил кусочком дерева по закопченной металлической дощечке, даже покачивание в седле не мешало ему. Он чертил напряженно, усердно, не замечая ничего вокруг. Ей удалось рассмотреть, что он чертит. Это был рисунок. Она со спины. Рисунок был точен, линии плавные, длинные. Она плохо знала себя со стороны и могла судить о сходстве лишь относительно; но техника рисунка была поразительной. Мальчишка обратил на нее внимание и поспешно спрятал дощечку. Он так засуетился, что выронил ее на землю. Вердана шлепнула его клячу, отчего та затрусила вперед и маленький ездок чуть сам не оказался на пыльной дороге. Вердана же ловко нагнулась и легко подобрала табличку. Она вернулась в прежнее положение и смогла лучше рассмотреть свое изображение.
- Простите, госпожа, мою дерзость. Вы так величаво выглядите и красиво двигаетесь. Я залюбовался и решил нарисовать вас на память. Верните мне доску, если вы гневаетесь, то я немедленно все сотру, - стал лепетать ее маленький спутник, как только она догнала его.
- Льстец, - сказала она, возвращая ему доску. – Кто тебя научил этому?
- Я сам.
- Лжешь. Ты рисуешь, как взрослый.
- Я рисую уже пять лет. Каждый день. Это мое любимое занятие, хотя родные мои утверждали, что я занимаюсь бесполезным делом. Но я не сразу смог хорошо рисовать. Я был еще маленьким, когда на ночь у нас остановился один человек. У него была такая доска, и он рисовал меня. Я раньше не представлял, как можно на глади изобразить лицо. Мне очень понравилось его ремесло. Я хотел научиться и везде следовать за ним, но мать не пустила меня, когда он уходил навсегда. Я был мал. На прощание он подарил мне эту доску и показал, как готовить поверхность. С тех пор я тренируюсь каждый день. Теперь я могу рисовать что угодно.
- Как же ты попал на цепь? Не из-за своих ли каракулей?
- О, госпожа, моя история очень печальная. Моя семья очень бедная. Когда моя мать продала всех дочерей, а сестер у меня было шесть и все старшие, мы еще жили неплохо некоторое время, но потом деньги кончились, и мы стали голодать. Однажды к нам заглянул человек, он был пьян и принял меня за девочку. Тогда моя мать обманула его и продала меня. Мы уехали далеко от дому до того, как протрезвел мой хозяин. Он понял, что его обманули, но вернуться уже не смог – мы заблудились, а я не знал дороги домой. Тогда он посадил меня на цепь до тех пор, пока я не отработаю его деньги, уплаченные за меня. Он издевался надо мной, заставлял красть, а когда я отказывался, он бил меня. Я знаю, что давно вернул его деньги, но он все равно не отпустил меня. Он очень часто хотел меня продать, но кому я нужен? А убить меня он не решался. Он хотел еще добавить: «Иногда он спал со мной, как с женой», - мальчик даже вжался в седло от таких воспоминаний и не сказал.
Она пожалела, что не оторвала мерзавцу голову. Внутри у Верданы зашевелилось это существо, ему стало больно, и те же чувства отразились в Вердане.
Мальчик продолжал:
- Я не злюсь на мать, только они все равно умрут. Что-то я не верю, что моя мать отправит отца к богам. Она уже старая и глупая. Я только посмотрю столицу и вернусь домой. Хочу встретить свой конец в родных краях.
Он говорил с грустью в голосе, видно, повидал немало бед на своем веку. Страдания не породили в нем злобы. Он не выглядел наивным, а принимал все, как есть, безропотно, ехал и рассуждал, и кажется, все простил своим обидчикам. Он все говорил и говорил о том, как странствовал со своим мучителем, что повидал, но ни разу не сказал о нем плохого слова. Он увлекся рассказом и забыл, кто с ним рядом.
Для Верданы он был всего лишь жалким нищим, чей удел работать и служить господину. Согласно делению общества, такие, как этот мальчик, не обладали никакими способностями, кроме способности работать. Они не умели верно думать, «скрывать» или «читать» мысли, видеть на расстоянии, заниматься государственными делами. Они не обладали никакими способностями, кроме способности работать, таскать тяжести, собирать урожай. Они были покорны и тупы. Способность мальчика к рисованию удивила Вердану. Простой смертный был не так обычен, как все. Он не выглядел глупым, наоборот, его суждения были трезвыми для его детского возраста. Впрочем, Вердана отметила, что, общаясь с детьми знати, видала детишек поглупее этого.
- Твоя мать заслуживает страшной смерти за свой обман, - со злостью сказала Вердана.
- Ей нужны были деньги. Виноват голод. Старый наш господин еще кормил нас, а молодой оказался не таким добрым. Он говорил, что мы все равно умрем, поэтому отбирал у нас почти все, что мы собирали.
- Ты сын крестьянина?
- Да. Я приемный. Меня нашли в поле. Я не знаю, кто мои родители. Они, наверное, потеряли меня.
Вердана внимательно посмотрела на него. «Интересно, что получится, если отмыть и отчистить этого заморыша? Может и родители его не крестьяне? Жаль некогда им заниматься. Ахши вцепился бы в него как в сокровище, он любит возиться с талантливыми детьми», - думала Вердана.
- Раз ты обязан мне освобождением и еще увязался за мной, тогда будешь отвечать на мои вопросы, - приказным тоном сказала Вердана. – Я хочу развлечься беседой.
Мальчишка много видел и слышал, скитаясь по дорогам страны. Из него можно было сделать глаза и уши на улицах столицы. Еще, он мог знать то, что не знала Вердана. Главное. Почему в Мантупе такой бешенный интерес к женщинам.
- Спрашивайте, госпожа, я отвечу, если знаю.
- Ты ответишь и сразу забудешь о том, что мы беседовали с тобой, - пригрозила она.
- Забуду, госпожа, - согласился он.
- Почему это женщины стали цениться еще выше с тех пор, как я уехала путешествовать? Прошел не один год, и я в толк не возьму, что происходит. Расскажи, как знаешь.
Мальчишка сильно удивился такому вопросу. Если б спросил простой странник или чужестранец, тогда понятно, но почтенная госпожа задала столь невероятный вопрос?
- Вы действительно не знаете? Ничего необычней я еще не слыхивал, - удивился мальчик вслух.
- Отвечай, - рявкнула Вердана.
Грозного тона было довольно, чтобы мальчик смолк, справился с удивлением и сосредоточился. Он быстро спрятал доску, чтобы она не отобрала единственную его ценность, а потом стал говорить. Глядел он прямо перед собой, голос звучал неуверенно. Вердана напугала его, а Эл пожалела о поступке грубой личности.
- Женщина может препроводить мужчину к богам. Мужчина родиться снова либо на небесах, либо на новых землях, когда закончиться гнев богов. Поэтому очень важно найти себе здоровую жену до того, как мир погибнет.
- Что за бред! – вырвалось у Верданы.
Он глянул на нее так, словно она высказала великое кощунство. Мысли его заметались. В нем появились неизвестные ей еще вибрации.
- Не говорите так, госпожа, - с ужасом прошептал он.
«Так вот как выглядит благоговейный страх в твоем исполнении», - промелькнуло в голове Верданы.
Местная религия и без того была полна вымыслов и суеверий. В тонкостях культа Вердана была так же не сильна, как и в области общественного устройства. В памяти даже возникли картины, как она покидала многочасовые церемонии, тайно конечно, отправлялась заниматься своими делами или с удовольствием бродила в одиночестве по пустым залам дворца. Так она лучше всего отдыхала. В это время не было даже караула.
Наконец-то, Эл удалось запустить нужные воспоминания: картины прошлой службы пошли плотной чередой. Через отношение Верданы ко всему, что она видела, можно было составить представление о дворцовой жизни. Впечатления были яркими, образы четкими, поэтому наблюдателю было не сложно уразуметь картину «своей прежней жизни».
Род Верданы не одно поколение служил императорскому клану. Семьи в Мантупе многочисленны, семь или десять детей не считалось большим числом. У императора было четыре сына и четыре дочери. Правда одна из средних дочерей умерла, не дожив до шести лет. Дочерей осталось три. Только одна пара наследников становилась в последствии правителями. Местные мудрецы еще до рождения дитя могли предсказать, будет ли ребенок императором или императрицей. Всегда правила пара. У императора свой круг обязанностей, у императрицы свой.
Все же в Мантупе был почти матриархат. Женщины почитались выше мужчин. Они были сильнее и крупнее, к тому же более выносливы. От них зависело качество потомства.
Эл было интересно, при подготовке она с удовольствием изучала данные, но личность Верданы закрыла путь к ее собственным воспоминаниям.
Мужская половина отличалась более высоким интеллектом, потому ключевые государственные посты занимали лица мужского пола. Даже начальник стражи, ее командир, был мужчина, да такой дотошный, что Вердане под час хотелось придушить его. Кстати, прием удушения был любимым способом Верданы добиваться желанных результатов. Она знала, куда нажать и как сильно, чтобы нервные центры жертвы отключились, и она могла лишь говорить. Таким способом без крови и побоев Вердана не раз выведывала чужие секреты у слуг. Разумеется не для себя, для императрицы. Когда Вердану приставили охранять императорскую дочь, которой не суждено было стать императрицей хоть она и старшая, Вердане пришлось нелегко. Ее хотелось удушить гораздо чаще, чем кого-либо. Капризная до невозможности, склонная к истерикам принцесса ненавидела всех за то, что не ей предсказано стать императрицей. Она источала словесный яд на всех, особенно на охрану. Вердане приходилось терпеть злые выходки, хотя по социальному положению и возрасту сама Вердана была выше подопечной. Такова игра судьбы. Здесь была одна тонкость, рождение в императорской семье – невелика честь, главное - польза, которую несет гражданин страны для общества. Ценность Верданы была в том, что она считалась непобедимым воином. Так думали профаны, сама Вердана знала, что соперник ее еще не явился, а все остальные проигрывают так и не начав боя, она пугала их еще до того, как они вступали в поединок. Были те, кому Вердана проигрывала. Ее бабка, от которой в последствии ей перешло имя, была и в преклонном возрасте сильнее внучки. Силы у нее не было, но было нечто иное. Она обладала «живой мыслью». Это означало, что старая Вердана имела склонность к материализации своих намерений, она причиняла боль на расстоянии и повергала внучку в состояние непреодолимого, сковывающего страха. Она никому не передала своей тайны, потому что не нашла достойного. Вердане же она сказала:
- Дана, ты – гордость семьи. Носи мое имя, но не старайся быть похожей на меня, тебе не дана способность обладать даром. Живи так, чтобы не стыдиться перед богами, тогда и люди поклонятся тебе.
Вердана так и делала, и убедилась в правоте своего предка. Императрица приставила ее к строптивой дочери потому, что терпению Верданы, по мнению повелительницы Мантупа, не было границ. Как она ошиблась! Вердана много раз хотела убить принцессу, случая не представилось.
Кроме бабки Вердана побаивалась хранителя печати Балы. Бала был хитер и всегда говорил не то, что думал, а мыслей его не знал никто. Он носил на голове под шапкой тонкий шлем, потому нельзя было понять, что он думает. Сила Верданы не шла в сравнение с его коварством. Он изводил лучших слуг императора. Если кто оказывался талантливее Балы, его рано или поздно ждала смерть. Бала плел интриги с таким мастерством, что распутать их редко удавалось. Только догадки позволяли заключать, что источником очередного скандала был Бала. Даже мудрый Ахши побаивался его и не вступал в контакт. Кроме того, Ахши не читал мыслей – большой пробел в карьерном росте.
Кстати, про качество чтения мыслей наблюдателю Эл не сообщили совсем. Такой способностью обладала лишь каста знати, те, кому при слиянии цивилизаций досталась скромная, по сравнению с прародителями, способность. Понять, о чем думает сосед, можно было лишь на близком расстоянии, иногда, меньше, чем на расстоянии вытянутой руки. Сам император мог прочесть мысли с трех шагов, не более. Вердана же тщательно скрывала, что читает с более дальнего расстояния.
Ахши был третьим, кому Вердана проиграла бы бой. Он не читал мыслей, не был силен в военных искусствах, но отличался большим умом, потому он вызывал у Верданы трепет, подобный любовному. Он был так умен, как никто, кого Вердана встречала прежде! Хранитель архива и библиотеки дворца! Большой ученый! Ей казалось, он знал все. Он читал книги и свитки, изобретал разные хитрые вещи, он относился к окружающим с большим почтением, но никогда не унижался. С самой первой встречи он привлек внимание Верданы.
Для принцессы настала пора учения, предстояло выяснить, на что она сгодиться, кроме материнства. Установить таланты принцессы поручили Ахши. До этого дня Вердана только слышала о нем, как о чудаке, который из уважения к окружающим не читает их мысли. Вердане такое поведение тоже показалось чудачеством.
При первой встрече она видела его недолго, только препроводила принцессу на урок и вышла из библиотеки.
Это помещение организовал Ахши для своей работы. Вскоре дворцовые аристократы сочли нововведение удобным. Иметь такую комнату в доме стало модным. У Верданы тоже была такая, но она ею не пользовалась.
Общение с Ахши началось тогда, когда императрица приказала Вердане присутствовать на уроках принцессы. Вердана получила еще и высочайшее разрешение: наказывать принцессу по своему усмотрению без всякой пощады. Принцесса стала унижать Ахши во время занятий, он пожаловался матери, в результате - Вердана получила сладчайшую возможность безнаказанно колотить принцессу. Ах, какое это было наслаждение! Вердана придумывала изощренные короткие наказания. Например, вывесить принцессу за волосы за окно и подержать на вытянутой руке. Ахши приходил в ужас, но принцесса замолкала на все время урока. Ахши просил Вердану не делать подобных экзекуций, но она была неумолима. Вскоре Ахши стал любимым учителем принцессы, благодаря жестокости телохранителя.
Так Вердана стала не по своему желанию ученицей Ахши. Сначала его занятия казались скукой. Позже, когда Вердана научилась грамоте, стало интереснее. Она даже стала испытывать жажду познания. Особенно ее интересовали медицина, география, механика и астрономия. История и философия казались скучными, что толку говорить о мертвых и рассуждать о каких-то законах, которые не все знают и понимают. Принцесса так же не питала к этим наукам интереса, потому Ахши скоро оставил попытки обучить теперь уже двух учениц.
Однажды, мудрец выставил Вердану из библиотеки и очень долго беседовал с принцессой наедине. Подслушать разговор не было никакой возможности. Раздосадованная Вердана мерила шагами коридор и старалась понять, что же ее так злит. Чрезмерное внимание к принцессе со стороны Ахши казалось ей странным и не заслуженным. Она решила любым способом выяснить, в чем дело.
Тут воспоминания понеслись потоком.
В этот момент на нее, то ли Вердану, то ли Эл, нашло затмение. Для одной - воспоминания, для другой - догадка, а для обеих - зацепка. Вердане несколько мгновений виделось, как она сливается с тем, что внутри. Память закружила ее в водовороте. Наружу рвались картины прошлых событий. Память, как свиток, разворачивалась и скручивалась. Процесс был удивительным, ничего подобного ранее Вердана не испытывала. Из всего потока фиксировались только те фрагменты, что касались Ахши. Странно, в небесном городе и при встрече со странным руководителем, и позднее до этой минуты, она не вспоминала подобных фактов. К ней словно вернулась память, потерянная прежде. Вердана с ужасом обнаружила в ней пробелы. Она плохо помнила детство и юность. Она вообще не помнила, зачем покинула столицу, куда направлялась и где была в последствии, и как оказалась в небесном городе? За вспышками и кусками воспоминаний последовало отупение. От невозможности найти нужные ответы Вердана стала терять чувство реальности, а мир вокруг стал казаться чужим и незнакомым.
«Вердана, я, то есть Вердана, погибла. Она совершенно не помнит ничего, что связано со смертью. Удалена вся цепь событий, ни одной зацепки. Ах, Эйсмут, зря! Наверное в Тупе я наслушаюсь легенд о своей гибели, что-то в них наверняка будет правдой. Плохо это или хорошо, что память стерта, но зато я открыла способ, как контролировать ситуацию. Если Вердана окажется в тупике, ее заменит Эл. Славно. Правда, от Эл немного осталось. Теперь надо вернуться в прежнее состояние».
Пока она так думала, прошло некоторое время. Потеря памяти перестала тревожить. Чувство было таким, словно то, что внутри завладело всем ее существом. Позволить так поступать с собой Вердана не могла. Надо дать понять, что это она здесь главная. Это ее тело, ее мир, ее страна, а то, что внутри, пусть себе только наблюдает.
Вердана вспомнила вновь, как злилась у двери библиотеки. В тот момент она поняла – Ахши не безразличен ей, как мужчина. Такая новость потрясла ее. Сейчас на дороге, она вновь сделала такое же открытие.
Исчезновение Ахши. Уж не очередная интрига Балы?
Смерть наследницы. Вердана оказалась замешана в ней. Через несколько дней после таинственного разговора в библиотеке погибла наследница престола, младшая из принцесс…
- Госпожа, госпожа, - услышала она тихий голос, - что с вами?
Голос мальчика оторвал ее от мыслей, от страшного ощущения реальности и от неприятной двойственности внутри.
- Чего тебе? – переходя на грубый тон, спросила Вердана.
- Я испугался. Вы хотели задать мне вопросы, спросили один раз и словно умерли. Замерли, как идол в поле. Страшно, - вкрадчиво объяснял мальчик.
- А ты знаешь, что такое смерть? – спросила она.
- Нет еще. Но ведь скоро, - неуверенно ответил он.
- Когда и от кого ты узнал, что все умрут? – спросила Вердана, хотя ей было все равно, ей хотелось отвлечь мальчишку.
- От матери. Она ходила на сельский сход. Там посланец императора сообщил, что мудрецы рассчитали день всеобщего исхода.
- Известен и день? Воистину, я давно здесь не была! – воскликнула Вердана.
- Нет, они не сказали точно. В этот день почва под нашими ногам содрогнется, горы обрушаться на наши головы. Поднимется огненный океан. Мы все исчезнем, и останутся только избранные. Уцелеют лишь чистые, а это женщины и их младенцы.
- Так вот откуда все эти глупости про женщин, - хмыкнула Вердана. – Это кто же такое сочинил?
- Не глупости. Нет-нет, не глупости, госпожа. Я слышал однажды, что в соседнем царстве боги забрали к себе избранных, особенно женщин, которые должны выносить детей. Потом такое и у нас было, но только один раз, - стал ее убеждать мальчик.
Вердана снова оцепенела.
«Ясно откуда родились эти бредни. Кто-то у богов спасал местных жителей и отселял в безопасные районы. Поэтому тут решили, что женщина – проводник к богам», - Вердана ощутила, что мысль не ее. Откуда она знала такое? С этим нечто внутри уже трудно. Зря я позволила посадить его туда. Солгал маленький человек. А на вид они совсем не боги, одного я чуть было не придушила. Они не боги, или боги не такие, как мы себе представляем…» - думала Вердана.
- Ты не собираешься искать себе жену? – пошутила Вердана.
- Я еще мал, - печально вздохнул мальчик. – Я не вовремя родился.
- Здесь мы свернем с дороги, - сказала Вердана.
Она направила животное к кустарнику.
- Куда же, госпожа? Дорога только одна! - воскликнул мальчик.
Вердана спешилась. Прошлась вдоль обочины, высматривая брешь среди колючих ветвей. Тут едва смог пролезть кто-нибудь, даже маленький. Вердана знала, что не одна дорога ведет к Тупу. Преступники и контрабандисты наделали себе тайных тропинок. Проход к одной из них сейчас искала Вердана. Она увидела странное дерево на дороге и припомнила, что где-то поблизости был съезд – неприметная тропа. Со временем брешь поросла молодыми кустами, и проход придется рубить снова.
Мальчишка ловко соскочил со спины своего животного в пыль и прохаживался вокруг, разминая ноги. Солнце приятно грело спину – значит, уже миновал полдень. Он потянулся с удовольствием, погладил морду своего животного и поглядел, чем занимается странная госпожа. Она все ходила вдоль обочины, мелькая ярким пятном на фоне темных деревьев. Через складки ее походного плаща выглядывала красивая добротная одежда. Именно такой он представлял себе настоящую госпожу. Эта была еще и воином! У нее был огромный меч и неустрашимый вид! При взгляде на нее била дрожь, а в груди появлялось чувство благоговения. Если бы боги гуляли по миру, они обязательно выглядели бы так. Раньше он никогда не видел близко ни одной госпожи. Его хозяин хотел жениться, но уехал в столицу и там осел совсем. Его крестьяне сами справлялись с бедами, а хозяйки так не увидели. Без хозяйки что за жизнь, ни порядка, ни хорошего урожая – плохая жизнь. Вот если бы она стала их хозяйкой, может тогда, мать не продала бы его. Странная она. Сначала вступилась за него, ничтожного, потом замерла, как изваяние, теперь ищет что-то в кустах. Наверное, она сумасшедшая, потому что про особое предназначение женщин не поверила, а сама госпожа – женщина. Она могла бы гордиться таким положением. Наконец, она вытащила меч. Уж не нападает ли кто-нибудь на нее? Потом она спустилась в придорожную канаву, и оттуда раздался треск ломающихся веток. Потом все стихло, она вновь возникла ярким пятном на обочине.
- Веди сюда животных, – позвала она.
Он немедленно исполнил приказ. Приблизившись, увидел брешь среди кустов, а за ней тропу. Они нырнули в эту щель, и госпожа тщательно замаскировала проход срубленными сучьями.
Они долго ехали по узкой, едва заметной тропе, среди густорастущих деревьев, удаляясь от дороги. Проход был очень узкий, она пригнулась, почти легла на спину животного, мальчик поступил как она.
- Зачем же мы свернули? – спросил мальчик, набравшись смелости.
- За тем, что так короче. Еще до темноты мы будем в Тупе.
- Разве есть еще дороги? Всегда говорилось, что дорога в столицу одна, и из столицы одна - это же закон.
- Не для всех, - пояснила Вердана. - Зачем ты едешь в Туп?
- Хотел посмотреть нашу прекрасную столицу. Я никогда не был там. Хочу заработать немного денег, чтобы вернуться домой. Я буду рисовать портреты.
- Кому нужны будут твои рисунки, если все скоро умрут? – язвительно спросила Вердана.
- Может, кому-нибудь сгодятся, - сказал мальчик.
- А почему ты решил, что я еду именно в столицу?
- Куда же еще может направляться благородная госпожа?
- Вернемся к нашему разговору, - напомнила она. – Имя Ахши тебе ничего не говорит?
- Нет, госпожа. Я не слышал о таком. Зато я слышал о Дане Вердане из Дора, - гордо заявил мальчик.
- Что же ты знаешь о ней?
- Она непобедимый воин, которого боги забрали к себе. Однажды я видел ее в наших краях. Я видел ее издали. Она гордо восседала в носилках хозяина, потому что гостила у нас. Кажется, она могла стать нашей хозяйкой. Только потом она исчезла, говорили, что ее убили.
- За что же? – спросила она.
- Вроде бы она помогла бежать кому-то. Враги настигли ее. Мой хозяин сражался рядом с ней. Это он принес весть, что она погибла.
Вердана снова ощутила странное оцепенение.
- Как имя твоего хозяина?
- Благородный Рада, - торжественно, как подобает, сообщил мальчик.
- Рада! – повторила Вердана.
Недоброе что-то зашевелилось внутри при звуке этого имени, и поплыли воспоминания.
Она знала Раду с детства, они вместе выросли. Он был любимцем императора и всего двора. Будущее его было предрешено – Рада будет управлять армией, как самый сильный и образованный при дворе. Рада действительно был самым сильным, но только из мужчин. Вердана знала ему цену. Пара-тройка фамильных секретов фехтования – вся его доблесть. Она помнила, как у всех уголков дворца неслось: «Рада, Рада, Рада». Рада. Ее прочили ему в жены. Еще бы. Вместе они составили бы крепкий союз. Сама императрица взялась быть сводней. Рада терпеть не мог Ахши, особенно с тех пор, как Вердана сделалась его ученицей.
Вердана поразмыслила и пришла к выводу, что ей не стоит встречаться с Радой по возвращении в Туп.
На сей раз, она не позволила воспоминаниям захлестнуть ее. Слишком яркими они были недавно, такими, что затмевали реальность и мешали ее способности владеть собой. Она сосредоточилась и отогнала картины прошлого. Нужно внимательно следить за дорогой. Тропа петлялась. Те, кто прокладывал ее, знали толк в том, как путать следы. Без знания меток и нужных поворотов, можно совсем не попасть в Туп.
- Помолчи теперь, мне надо следить за тропой, не то заблудимся, - сказала она мальчику.
Он послушно кивнул и не проронил ни слова, пока они ехали.
Вскоре вдали замелькали башни и крыши, полусферы дворца. Туп – столица страны показала им бока своих стен, светлых с розоватым отливом.
- Ничего не видел красивее! – восхитился ее маленький спутник.
- Да, Туп - самый лучший город, - согласилась с ним Вердана.
Как она скучала по родному городу. Все, что помнила, вызывало щемящее чувство ностальгии, сейчас она была счастлива видеть эти стены вдали. Трудно его покидать и так хорошо возвращаться.
Она шумно вдохнула воздух. Здесь уже пахло городом, дымом площадей, сотни запахов знакомых с детства.
- Мы въедем через главные ворота? – спросил мальчишка и тем самым разрушил ее упоительное состояние.
- Нет. Ты въедешь туда один, - раздраженно сказала Вердана. Она достала из кошелька монету. – Отдашь пошлину солдатам у входа. Мое животное возьмешь с собой, точнее сядешь на него, а свое будешь вести следом. Если спросят, откуда второе животное, говори, что одно продашь, как велел хозяин, а на старом вернешься к семье.
Она соскочила на землю. Мальчик вскрикнуть не успел, как ее мощные руки пересадили его на спину молодого животного.
- А вы, госпожа? Разве благородные господа входят в столицу через другие ворота?
- Я пойду другой дорогой. Не болтай, что ехал со мной. Ты приехал один.
- А как же? Мне продать животное?
- Нет. Приведешь его к моему дому. Выйдешь на площадь. Увидишь улицу с желтыми фонарями. Там живут только богатые люди, поэтому домов там немного. Увидишь дом с башней, он второй по величине на всей улице. Тебе откроет старый привратник с клеймом на лбу. Да. Я же даже имени твоего не знаю, - спохватилась Вердана.
- Рушала, - отозвался мальчик.
- Назовешься так, и тебя пустят в дом. Только приходи вечером, когда солнце пойдет к закату, - она сунула ему еще монету. – Вот, погуляй по городу, поешь вдоволь, полюбуйся нашей столицей. Спрячь деньги, солдаты у ворот могут отобрать. Все понял?
Мальчик утвердительно кивнул маленькой головой.
- Вы так добры ко мне, госпожа, - стал благодарить он.
«Не пойму, с чего вдруг», - подумала Вердана.
- А ведь и я не знаю, как вас зовут, госпожа. За кого мне молить богов и благодарить за спасение?
- Приедешь к дому узнаешь.
- Я хочу написать ваш портрет. Денег не возьму. Вы благородны, как Вердана.
Вердана издала гортанный звук, подобие фаэтонского хохота.
- Навязался ты на мою шею. Поезжай. Я спешу, - сказала она и скрылась за ближайшими деревьями.

Глава 5 Короткий путь в столицу Туп.

Приятно вновь вдохнуть родной прохладный воздух. Плоская равнина дышала предрассветными звуками. Еще не утро. Ночь угасает. Тонкая полоска света на горизонте отвоевывает у мрака пространство. Туман зеленоватый от сумерек, поднимается все выше над влажной равниной. Спокойно, далеко от суеты обжитых мест, от необычных событий, последних встреч. Знакомый мир. На столько ли знакомый? Часть ее существа воспринимала его как диковину, восторгалось этим видом. Еще бы, рассвет - это лучшее время суток в долине.
Так стоять можно было до бесконечности, но то самое, что внутри, уже оставило восторги и заставляло идти. Предстояла встреча, небольшая формальность, но каждый наблюдатель будет знать, что на этой части планеты – новичок. Сама эта мысль не приводила в доброе расположение духа. Что это за поиски, если все о них знают? Она сошла с сопки и окунулась в туман. Включались новые ощущения – острое чувство предметов и пространства.
Вердана любила состояние, когда все четко видно, тренированное сознание ловило каждый шорох, мимолетное колыхание. Тело плавно двигалось, ни одного лишнего движения, даже глаз не моргнет лишний раз. Упоительное ощущение охотника, жаждущего настичь жертву, знающего, где она прячется. Добычи не было, но чувство, возникшее внутри и доставляло ей удовольствие. Меч в чехле занял место за спиной, чтобы не цеплялся за траву и кустарник. Кинжалы были спрятаны по бокам в складки одежды. Она с сожалением вспомнила то славное оружие, что ей не дали взять с собой. Ничего, она тихонько насыпала в карманы четыре горсти наконечников, острых, как иглы… Конечно они не стоят фамильного ножа, что потеряли полубоги, но хоть какое-то утешение. Изготовить стрелу – пустяшное дело, а когда она доберется до Тупа, дома, в оружейной, сделает подобие пускателя для стрел, что видела в небесном городе.
Вердану одолела гордость. Она раньше слышала, что умерших раньше времени забирают жители небесных городов, что попасть туда можно только после смерти. Ахши говорил, что покажет ей такой город. Она думала, что он принесет ее в жертву, и они будут там вместе. Вот она там побывала и вернулась живой. Умирать не пришлось. Почему Ахши скрылся от своих же покровителей? Они вежливые и не навязывают своей воли.
Мысль о поиске Ахши вызвала внутри непонятное шевеление. Неприятное чувство, что кто-то живет внутри и смотрит твоими глазами, думает твоими мыслями. Раз уж полубоги поселили у нее внутри маленького полубога, придется смириться, видимо, оказали ей честь. Можно просто не обращать на него внимания. Там видно будет, какие советы он станет давать. Может, они заберут его обратно, когда Ахши отыщется. Поскорее бы.
Да. Задерживался обещанный встречающий. Не было его рядом.
Она прошла приличное расстояние, поднялась на еще одну сопку и стоя по колено в тумане, вновь залюбовалась равниной. Холоднее, чем обычно. В этих краях одинаково тепло круглый год, а сейчас погода поменялась, и пелена над горизонтом, где должен быть рассвет, уж очень густая. Погода меняется. Это странно.
Наконец, он появился. Мужчина средних лет, одутловатый, уставший. Путешествовал ночью. Ему бы сны сейчас смотреть. Неужели главный?
- Примите извинения за опоздание. Я получил информацию, что вы будете позже, а тут вдруг пришлось все бросить и прибыть к вам на встречу. Нам бы перемолвиться как-нибудь, поэтому приглашаю на базу. Появились некоторые сложности.
Вердана удивилась. Какой-то он невзрачный, пухлый, многословный, не похож на лицо, наделенное властью. Еще слеповат, потому что в его мыслях она была мужского пола, только сослепу нельзя было не увидеть отличий.
- Видите куда нужно, - согласилась она.
Они прошли туда, где было совсем сыро, холмов было больше, в одном из них обнаружилось тайное жилище. Странный хозяин пригласил ее внутрь, они оказались в уютном помещении с привычным местным интерьером. Он угостил ее кружкой пахучей жидкости.
- Пейте, это для иммунитета. Здесь много новой заразы. Мы делаем настои сами из местных трав. Наше руководство не успевает справляться с местными изменениями. За несколько суток температура упала на семь единиц.
Он ходил взад вперед. Нервничал. Наконец, он прибавил освещение и остолбенел при первом взгляде на нее.
- Женщина?! Они там с ума посходили!
Она отпила из кружки. Жидкость оказалась приятной на вкус, потом снисходительно посмотрела на него.
- Что-то не так? – спросила она.
- Да меня недавно убеждали, что будет мужчина. Я же посылал сообщение, чтобы никаких женщин.
Он резко махнул рукой, потом умолк, сел, осушил целиком свою кружку, мотнул лобастой головой.
- Мы все здесь подохнем, в конце концов, черт с нами, но зачем губить новичков, не пойму! – он выдал свое раздражение. – О чем они думали, когда посылали женщину?
Она посмотрела на него бесстрастно. Спокойно смотрело и что-то внутри. Она стала наблюдать, ловить жесты, сочетания слов. Он вел себя очень нервно, наконец, понес какую-то чепуху на местном наречии.
- Они не слышат нас. Мы говорим с ними. Я шлю им отчеты, рассказываю, как тут все меняется. Мир рушиться. Мы рушимся. Все падет в пламя, мы готовы к смерти…
Он говорил сначала внятно, а потом стал бормотать.
- Нет, я не пущу! Я не возьму такую ответственность на свою совесть. Надо же прислать бабу, сюда! Ха-ха! Я пошлю рапорт. Немедленно.
Он как раз проходил мимо, когда Вердана поднялась, опираясь на одну руку, а другой властно схватила его за шею. Дальше произошло то, что не ожидал главный наблюдатель.
- Зверь боится боли, - произнесла она странную фразу и ударила его головой об стол.
Удар был не сильный, она точно его рассчитала. Он ослаб и уже не сопротивлялся, когда она усадила его рядом на сидение, но шею не отпустила.
- Так лучше? – спросила она.
- Да. Спасибо, - устало выдохнул он. – Мы все здесь этим страдаем. Будете и вы. Я понял, что это костюм. Смешение произошло. Забываю, кто я.
- Я здесь долго не задержусь, - сообщила она.
Теперь Эл контролировала Вердану.
- До Тупа далековато. Мне нужно животное, а лучше переброска.
- Почему послали вас? – так же устало спросил он.
- Это не важно. Я не спасатель. Я – наемник, поэтому не стоит сообщать наблюдателям о моем присутствии. Теперь к делу.
- Как наемник? – он заметно оживился, вывернул шею, так что пришлось его отпустить, чтобы он не задушил себя. Он уставился на нее. – С каких это пор пользуются такими услугами?
- Мне нужен Ахши, - она не собиралась обсуждать свое назначение. – Что-нибудь известно о нем?
- Только, что он пропал, - он готов был усмехнуться. – Погодите-ка, я проверю данные. Может и есть что-нибудь. Вы наверняка в списке погибших.
Он встал, открыл секретную дверь и исчез в соседнем помещении. Она коснулась прибора связи.
- Геликс. Проверь быстренько, чем он занимается, - вызвала она корабль.
- У него нет данных на Ахши, капитан. Он проверяет тебя.
- Можешь блокировать?
- Конечно. Уже заблокировал. Он напуган. Он навел справки о твоей внешности, теперь он знает, кого ты играешь.
- Сама разберусь. Напуган? Это хорошо. Не будет препятствий чинить.
Она отключилась.
Ситуация! Делать нечего, надо терпеть. «Узнал бы, сколько мне лет, точно поднял бы шум», - думала она.
Вернулся он не сразу, был явно разочарован.
- О вашем прибытии ничего не сообщили. Могу я узнать, кто вы? На всякий случай. Если придется вас искать, - сказал она вежливо.
- Я Дана Вердана из Дора. Искать меня - не придется. Вы свое дело сделали. Дайте мне животное или перебросьте в Туп, - попросила она.
- Вам не нужно в Туп. Это глупо и опасно. Я ведь знаю, под кого вы работаете. Вердану в столице не ждут, и каждый знает, что она умерла. Тот, кто послал вас сюда, или плохо информирован, или просто сумасшедший. Мало того, что они отправили сюда женщину, она еще и Вердана. Все святые! Кого она ищет? Ахши! Этот сумасшедший давно мертв.
- Замолчи, недостойный. Лучше не зли меня, а то я не посмотрю и отрублю твою тупую голову, - она прошептала эти слова, рука легла на рукоятку меча.
Он отшатнулся.
- Ты кто? – вырвалось собеседника, он зашел за стол, чтобы обезопасить себя.
- Я – почтенная и благородная Дана Вердана из Дора. Разве ты не узнал меня?
- Узнал. Но Вердана - мертва, - пролепетал он. – Это что, шутка, наблюдатель?
- Твои боги воскресили меня. Я думала, ты не так глуп, - усмехнулась она.
- О, святые, да ты уже больна, - сказал он. – Очнись, это тело – костюм, и только.
- Это твое тело – жалкая пародия, а мое – настоящее, но не советую проверять. Не провожай меня.
Она решительно отправилась к двери, он был уверен, что замка она не найдет. Она без размышлений набрала код и вышла. Когда дверь почти закрылась, он услышал ее фразу:
- Посмотрим, кто плохо информирован. Желаю вам с ними договориться, - она помахала ему рукой.
Она обманула его, воспользовалась его беспомощностью и ушла. Он сел за стол и произнес:
- Да что же это? Еще один мертвец на мою совесть. А может не мертвец. Нет, быть не может. Устал. Проделать такой путь, чтобы встретить заранее ненормального наблюдателя. Куда в итоге идет эта миссия. Сообщение отправлю, пусть там решают. Все. Пропади все.

***
Геликс перебросил ее поближе к Тупу, чтобы по пути она изучила окрестности и освоилась Могло случиться, что этих краях знали об Ахши. Она набросала план поисков. При таких сжатых сроках действовать можно только наверняка. Самый доступный вариант – проделать весь путь Ахши от столицы шаг за шагом. Она верила в свой выбор. Северная дорога – торговый путь. Здесь много торговых людей, много информации. Не мешает узнать новые нравы.
Память Верданы обладала явно устаревшими сведениями. На северной дороге не было привычных караванов и прежнего оживления. В придорожном трактире она без труда купила отличное животное для верховой езды и упряжь с отчеканенными металлическими бляхами. Отдал хозяин совсем недорого. Посматривал хмуро. Она разбудила его в такую рань. Постояльцев у него не было, но итакой постоялец не в радость. Выглядела одинокая путешественница очень суровой, хозяин был рад, что гостья не задержалась.
Она торопилась. До столицы осталось несколько часов езды.
Яркий рассвет застал ее в пути. Сегодня он смотрелся особенно красиво: косые лучи падали на дорогу через кроны редких деревьев.
Вердана посмотрела на землю. Некогда ухоженная дорога, теперь поросла по краям сорной травой. Запустение. Когда началось? Некогда рассуждать. Она старалась ехать быстро, по пути еще одна остановка.
В следующем трактире она остановилась, чтобы поесть. Для утра, хоть и позднего, здесь было много посетителей.
Ритуал общения был не хитрый. Достаточно подозвать хозяина.
Она небрежно бросила на стол пару монет, поправила край капюшона и произнесла, как можно более безразлично:
- Что-то из еды, только не мясо, и напиток из трав.
- Этих денег много, госпожа, - шепнул хозяин.
- Остальное за молчание и информацию.
Он понял выгоду.
- Что хочет знать госпожа? – спросил он вежливо и тихо.
«Ну, совсем как в былые времена на Земле», - пронеслась явно не ее мысль.
- Я видела солдат на дороге. Это патруль или охрана? – спросила она.
- Госпожа видела солдат? Да где же?
- Не вздумай лгать.
- О! Ловят кого-то.
- В Тупе неспокойно? Я давно тут не бывала. Почему так безлюдно? – спросила она.
- Какая теперь торговля. Все боятся. Готовятся. Надо везти с собой семью, а жену или дочь могут отобрать. Вам неплохо подыскать себе спутников. Лучше мужчин. Опасно благородной Вердане ездить одной.
- Откуда знаешь? – прошипела она.
- Вам господам нет дела до малого человечка, как я, но я вас помню. Ох, не надо бы вам в Туп.
- Почему? – она изобразила подобие удивления.
- Разное болтали. Вы уж не гневитесь, и про смерть вашу говорили. Но я вижу - вранье.
- Неси мой завтрак. Может, я дам тебе еще денег, если ответишь на другие вопросы.
- Охотно. Только денег мне не надо. Жизнь на них не купишь. Замолвите лучше слово перед богами за скромного человека и его семью.
- Как твое имя?
- О, благородная госпожа, мое имя – Изеаль, - он поклонился и перечислил всех своих родных.
- У тебя только сыновья? – спросила она.
- Дочерей всех забрали замуж. Теперь у них иные имена и они сами позаботятся о своих мужьях.
Она понял, что чего-то не знает.
- Неси мой завтрак. Я запомню ваши имена.
Кто бы объяснил, в чем тут дело? В беседе с наблюдателем не был задан важный вопрос. Наблюдатель опасался, что она женщина. Почему? Вместо Верданы в ней говорила Эл, которая решила, что он ставит женщину-наблюдателя ниже мужчины. Вот и первая ошибка, а дело совсем в ином. Теперь сколько угодно ссылайся на долгое отсутствие, но незнание местных обычаев не оправдаешь. И вопроса напрямую не задашь - подозрительно, что сама Вердана не знает местных порядков.
Она стала наблюдать за посетителями. Банальная трактирная сцена – сброд, собралась в углу. Они играли в азартную игру. Кипели страсти.
Она подумала, что это задание идеально сочетается с событиями ее недавнего путешествия в земное прошлое. Эйсмут хорошо свел ее воспоминания с прошлым Верданы. Идеально.
Игроки в углу старались не шуметь, но у них это плохо получалось. Один из них держал на цепочке мальчика. Она не припоминала ничего о рабстве или невольниках, поэтому внимательней присмотрелась к этой паре. Мальчик покорно сидел на краю скамьи, безучастный к игре. Скорее всего, компания гуляла всю ночь, а он сидел это время рядом с хозяином. Мальчишка устало глядел в пол или дремал. Она не смогла бы сразу определить его возраст, потому что не разбиралась в этом.
Слева от нее сидели двое, ели без болтовни, иногда смотрели по сторонам. Безликие, серые личности, которых точно не заметишь в толпе. На всякий случай она квалифицировала их как шпионов. Покопаться бы в их мозгах, только заметят.
Она поймала откровенный взгляд одного из посетителей. Он сидел один. Пил. Одежда скрывала его так, что не было видно фигуры и лица. Мужчина. Она попыталась прикоснуться к его мыслям. Заметил. Он несколько раз откровенно посмотрел на нее, он выбрал темный угол, тень скрывала лицо. Хорошая позиция. Он ее изучает, а она не может. Вердана имела полное право возмутиться, но не сделала ни одного лишнего движения. Она лишь глянула на незнакомца так, что он мгновенно отвел глаза. После этого она оставила его в покое.
Появился трактирщик с блюдом.
- Это все, что я нашел, – сообщил он. – Господа в углу гуляли всю ночь, съели все, лучшее. Простите.
- Ты не рассказал про солдат, - напомнила она.
- Это приказ императора – выловить всех воров и бандитов, чтобы они не засоряли город, чтобы не крали женщин и ценности у честных горожан. Солдаты на дороге ловят подозрительных.
- Объясни-ка мне, старик, а то я не возьму в толк, что стало с нашей дивной стороной? Я еду много дней и не узнаю этих мест.
- Что вам мое скромное разумение, - потупился старик, - вы читаете души, а я только мыслю.
- Я оказала тебе честь, задав тебе вопрос. Отвечай же, - она чуть повысила голос и добавила в него твердости.
Ей нравилось играть Вердану. Она не отдавала себе отчета – почему. Ее манера вести себя была смесью местного благородства, высокомерия и спеси. Так Эл себя еще не ощущала.
Старик не медлил с ответом.
- Все дело в скором конце, который нас ожидает, - он запнулся, стал подбирать слова.
Она смогла различить ход его мыслей. Он думал с большой неуверенностью, что этот мир устроен неправильно, что никто не объяснит простому человеку, почему происходит именно так, а не иначе, не лучше. Он думал, что император не знает о том, что твориться за пределами города, да и собственного дворца, что его чиновники разгуливают по залам и из-за своих толстых животов ничего не видят. Мысли у него были по всем статьям крамольные, поэтому думал он с осторожностью. Но Вердана не вызывала у него опасений, напротив, в душе старика возникло чувство, что она не зря посетила это место, что она все знает. Он, кажется, испытывал подобие надежды на то, что она исправит ситуацию хоть на самую малость. Наконец, он нашел, что ответить.
- Во времена бед вся жизнь переворачивается. Не пытайте меня, госпожа, чего доброго мои слова заденут вашу гордость, и вы убьете меня.
- Ступай, - она жестом отмахнулась от него.
Ела она медленно. Вердана не чувствовала вкуса, важен был объем пищи и питательность.
Она снова ощутила на себе взгляд посетителя-одиночки. Он явно ее изучал. По всем правилам нужно было доесть свой завтрак, а потом задать трепку презренному. Что-то подсказывало, что это надо было сделать вежливо. Доев последний кусок, она поднялась.
Но в следующий момент она стала жертвой игры судьбы.
Кто-то слишком громко зашумел за столом игроков. Она отвлеклась и посмотрела туда, откуда шел шум. Один из игравших вцепился в обладателя мальчика на цепочке. Вердана смекнула суть спора.
- Возьми его, раз я проигрался, - говорил хозяин мальчика.
- На что он мне? Разве шкуру с него содрать да сшить сапоги. Давай другое, - говорил выигравший.
- Я все тебе отдал. Больше нет. Бери его, он будет служить. Ты идешь на юг, там могут дать хорошую цену. А мне он тоже ни к чему. Хотел я жену, вот его мамаша и подсунула мне спьяну дочь. А потом оказалось, что мальчишка. Теперь он сам знаешь для чего сгодиться.
- Десять тебе палок по горбу. Лучше двадцать, - заорал выигравший.
- Возьми мальчишку, - требовал, и очень настойчиво, хозяин мальчика.
- Не отдавай меня, - заверещал мальчишка.
Его тонкий голос перекрыл орущих мужчин.
- Ты еще говорить смеешь! – оскалился хозяин. – Ты ерзал, поэтому я проиграл.
Потом он ударил мальчика, да так сильно, что тот повалился с лавки на пол и там замер.
И тут внутри Верданы зашевелилась Эл. Мощное чувство – смесь ярости Верданы и возмущения Эл слилось воедино. Аристократка Вердана никогда не вступилась бы за нищего и не устроила бы разбирательство в трактире. Но не Эл.
- Эй, вы там, перестаньте орать! Вы портите мне хорошее утро! - рявкнула она.
Шум стих не сразу, только когда она двинулась с места. Мальчик на полу слегка поднял голову и в его глазах красноречиво отразился ужас.
- Это кто затыкает нам рты? – нахально спросил выигравший. – Видно из благородных. Почтенный гражданин, ступай, наслаждайся утром снаружи. Мы не при дворе императора.
Они загоготали. Приятно было узнать, что чувство юмора у них похоже на земное.
Она не раздумывала, как ей поступить. Стол, за которым она сидела, с грохотом перевернулся, она мягко перешагнула через него и через пять шагов оказалась около кучки игроков.
- Как ты меня назвал? Куда ты посоветовал мне идти? – спросила она протяжно, тоном угрозы.
Ее рослая фигура оказалась выше всех присутствующих за столом. Она откинула капюшон.
- Женщина, - шепнул один из них.
Вердана воспользовалась замешательством, вырвала цепочку из рук мужчины и дернула. Мальчик оказался на ногах.
- Когда это разрешили торговать людьми? – спросила она у владельца мальчика.
- Он мой, - переходя на визг, заявил хозяин.
- Теперь ничей, - сообщила она.
Вердана отшвырнула мальчишку в сторону с такой силой, что он клубком покатился по проходу к выходу. Уговаривать его уйти, не было нужды, он мигом скрылся за дверью.
- Он мой! – крикнул лишенный имущества.
- А сам не хочешь побыть рабом?! – это уже говорила Эл, желание проучить их возобладало над осторожностью.
Теперь ею двигал порыв. Она схватила ремень, который кто-то снял и положил на стол, как плату за проигрыш, набросила его на шею мужчины и сдавила мгновенно. Он захрипел, задыхаясь. Вердана подняла руку, и недавний обладатель мальчика повис над скамьей. Он хрипел и пытался высвободиться.
- Не много ли ты берешь на себя, почтенная. Что-то вы, господа, вольно себя чувствуете. Да уж не те времена и вы не указ. Я тебя быстро успокою. Я ведь не женат, может, еще станешь моей женушкой.
За столом раздался неуверенный смешок, но большинство отшатнулось. Меч оказался в свободной руке. Звук разрезанного воздуха, звон лезвия – и тонкая струйка жидкости засочилась из раны обидчика. Его шея украсилась свежей раной. Вердана точно рассчитала, она не задела важные нервные центры, рана была неглубока. Она еще задержала острие меча в его шее, достигнув тем самым наиболее устрашающего эффекта. Смерть – это конец, мгновение, в ней нет страха. А вот страх смерти длиться долго. Никто не смел пошевелиться, все замерли.
- Услышу еще слово – расстанешься с головой, - спокойно сказала она.
«Значит, кровь у меня синяя, как у него», - заключила она.
Меч она убрала не сразу, пока не убедилась, что всеобщего испуга достаточно. Никто не нападет на нее со спины, если она отвернется. Она решила удалиться с достоинством. Вердана ушла чинно, не заплатив за погром.
«Ну, поздравляю вас, капитан Эл, первое задание и сразу провал. Если это видел Эйсмут… У-у-у. Меня уже уволили. Но какова сцена? Театр! Браво, капитан, вы себя просто рассекретили со всеми потрохами, какие там теперь есть. Это называется – наблюдать и не вмешиваться? Мальчишка «спасибо» вам не скажет, а вот соглядатаи и тот, странный человек, точно запомнили вас, Дана Вердана из Дора», - думала она.

***
- Великий Космос! Какое варварство! Капитан! – Эйсмут развел руками, и его лицо изобразило недоумение пополам с презрением. – Вы видите, что происходит? Она не в себе. Она хладнокровно ранила его!
- Она хладнокровно его напугала, - поправил Эйсмута Торн.
- Сначала наблюдатель сообщил, что она ударила его. Теперь этот случай. Она не контролирует себя.
- Одна из них непременно контролирует другую. У Эл нет подобного опыта, Вердана - воин, ее поступок предсказуем. Эл – тоже воин, она так хотела. Они обе склонны к агрессии, но по разным поводам. Теперь я начинаю понимать, как будет действовать она. Главная для нее сложность - преодолеть две страсти: свою и Верданы, - объяснил каптан.
- Вердана не станет драться на постоялом дворе – это выше ее достоинства. А вот в памяти Эл такие эпизоды были. Она действует по схеме выстроенной ее прежним образом жизни, - высказался Эйсмут.
- Вердана не станет защищать нищего, - вмешался маленький доктор.

***
Она не могла определить, кто из них двоих поднял меч на человека. Она пришла к одному для себя заключению – обе этого хотели.
Нужно было быстро уехать и к вечеру быть в Тупе. Она подошла к своему животному и заметила, как мальчик усердно чистит его.
- Пошел прочь, - сказала она.
Жалко было мальчишку, но вмешиваться в его судьбу она не имела права.
- Госпожа, возьмите меня с собой. У меня есть животное. Собственное. Я поеду следом, совсем не буду мешать. Возьмите, госпожа. Я готов быть вам слугой.
- Мне не нужен слуга, - сказала она.
- Я не знаю, как вас отблагодарить?
- Отойди от моего животного, оставь его в покое.
Он не отстал. Мальчишка настырно ехал за ней на стареньком животном. Когда она окончательно поняла, что он не отстанет, сбавила ход, чтобы он смог ее догнать. Он ехал чуть сзади, поэтому она не видела его. Постепенно эмоциональный всплеск Верданы прошел и она решила, что затеяв разговор с мальчиком сможет вызнать немного об обстановке в окрестностях. Дети все видят. Пока она не торопилась с распросами. Мальчишка сильно боялся ее, и она ощущала его страх буквально физически.
Общество Фаэтона делилось на касты. Она знала, что здесь скрестились две цивилизации, результат оказался примерно следующим. Внешне жители Фаэтона были едины независимо от места жительства на планете. Фаэтон не знал рас, как на Земле. Здесь уже сформировались государства и очень крупные империи. Подданной империи Мантуп Вердане, было совершенно все равно, как устроен мир. Поэтому ее образование страдало большими пробелами в этой области, зато свои обязанности охраны императорской семьи она знала отлично. Все, что наблюдатель Эл узнала о мироустройстве Фаэтона до прихода на планету, были данные из архивов. После истории с посещением Уэст, Эл помнила, что личный опыт не заменит никакая богатая информация. Если Вердана не узнавала свой родной мир, то что было делать Эл? Когда она думала так, то задача уже не казалась ей такой простой. Она стала думать об Ахши. Его путешествие началось с бегства из императорского дворца. Причиной побега была размолвка с императором. Об этом Вердана знала со слов своего родственника. Очевидно, Ахши сбежал. Почему? Не похоже на него. Он не воин, но у него отвага воина. А главное, куда он сбежал? Еще предстояло выяснить. Память не давала ничего, что помогло бы найти зацепку по поводу того, куда направился мудрец. Вердана помнила, как уезжала из Тупа: спешно, на легке – только оружие и скудный провиант, карты и единственный комплект одежды. Куда она ехала? Пустота.
Новости о собственной смерти мало взволновали ее. Сумасшедший, которого она первым здесь встретила, нес такую чушь. Наболтать можно что угодно. Вот она сидит в седле, позади тащится никчемный спутник, реальнее этого и быть не может. Так же реально, как видеть небесный город. Возможно, она покинула столицу, чтобы оказаться в небесном городе. Они приняли ее. Но как боги потеряли Ахши? Могущество их не так велико, раз обратились к ней за помощью.
То, что сидело у нее внутри, не очень мешало. Ей даже понравилось, что оно помогло затеять стычку в трактире. Забавно было смотреть, как они испугались – грязная чернь. Но мальчишка теперь плелся по пятам и думает, что она спасла его от хозяина.
Вердана обернулась: мальчик ехал, точнее животное просто везло его. Он бросил поводья и был занят каким-то делом. Она сбавила ход своего животного, дождалась, когда он поравняется с ней. Мальчишка чертил кусочком дерева по закопченной металлической дощечке, даже покачивание в седле не мешало ему. Он чертил напряженно, усердно, не замечая ничего вокруг. Ей удалось рассмотреть, что он чертит. Это был рисунок. Она со спины. Рисунок был точен, линии плавные, длинные. Она плохо знала себя со стороны и могла судить о сходстве лишь относительно; но техника рисунка была поразительной. Мальчишка обратил на нее внимание и поспешно спрятал дощечку. Он так засуетился, что выронил ее на землю. Вердана шлепнула его клячу, отчего та затрусила вперед и маленький ездок чуть сам не оказался на пыльной дороге. Вердана же ловко нагнулась и легко подобрала табличку. Она вернулась в прежнее положение и смогла лучше рассмотреть свое изображение.
- Простите, госпожа, мою дерзость. Вы так величаво выглядите и красиво двигаетесь. Я залюбовался и решил нарисовать вас на память. Верните мне доску, если вы гневаетесь, то я немедленно все сотру, - стал лепетать ее маленький спутник, как только она догнала его.
- Льстец, - сказала она, возвращая ему доску. – Кто тебя научил этому?
- Я сам.
- Лжешь. Ты рисуешь, как взрослый.
- Я рисую уже пять лет. Каждый день. Это мое любимое занятие, хотя родные мои утверждали, что я занимаюсь бесполезным делом. Но я не сразу смог хорошо рисовать. Я был еще маленьким, когда на ночь у нас остановился один человек. У него была такая доска, и он рисовал меня. Я раньше не представлял, как можно на глади изобразить лицо. Мне очень понравилось его ремесло. Я хотел научиться и везде следовать за ним, но мать не пустила меня, когда он уходил навсегда. Я был мал. На прощание он подарил мне эту доску и показал, как готовить поверхность. С тех пор я тренируюсь каждый день. Теперь я могу рисовать что угодно.
- Как же ты попал на цепь? Не из-за своих ли каракулей?
- О, госпожа, моя история очень печальная. Моя семья очень бедная. Когда моя мать продала всех дочерей, а сестер у меня было шесть и все старшие, мы еще жили неплохо некоторое время, но потом деньги кончились, и мы стали голодать. Однажды к нам заглянул человек, он был пьян и принял меня за девочку. Тогда моя мать обманула его и продала меня. Мы уехали далеко от дому до того, как протрезвел мой хозяин. Он понял, что его обманули, но вернуться уже не смог – мы заблудились, а я не знал дороги домой. Тогда он посадил меня на цепь до тех пор, пока я не отработаю его деньги, уплаченные за меня. Он издевался надо мной, заставлял красть, а когда я отказывался, он бил меня. Я знаю, что давно вернул его деньги, но он все равно не отпустил меня. Он очень часто хотел меня продать, но кому я нужен? А убить меня он не решался. Он хотел еще добавить: «Иногда он спал со мной, как с женой», - мальчик даже вжался в седло от таких воспоминаний и не сказал.
Она пожалела, что не оторвала мерзавцу голову. Внутри у Верданы зашевелилось это существо, ему стало больно, и те же чувства отразились в Вердане.
Мальчик продолжал:
- Я не злюсь на мать, только они все равно умрут. Что-то я не верю, что моя мать отправит отца к богам. Она уже старая и глупая. Я только посмотрю столицу и вернусь домой. Хочу встретить свой конец в родных краях.
Он говорил с грустью в голосе, видно, повидал немало бед на своем веку. Страдания не породили в нем злобы. Он не выглядел наивным, а принимал все, как есть, безропотно, ехал и рассуждал, и кажется, все простил своим обидчикам. Он все говорил и говорил о том, как странствовал со своим мучителем, что повидал, но ни разу не сказал о нем плохого слова. Он увлекся рассказом и забыл, кто с ним рядом.
Для Верданы он был всего лишь жалким нищим, чей удел работать и служить господину. Согласно делению общества, такие, как этот мальчик, не обладали никакими способностями, кроме способности работать. Они не умели верно думать, «скрывать» или «читать» мысли, видеть на расстоянии, заниматься государственными делами. Они не обладали никакими способностями, кроме способности работать, таскать тяжести, собирать урожай. Они были покорны и тупы. Способность мальчика к рисованию удивила Вердану. Простой смертный был не так обычен, как все. Он не выглядел глупым, наоборот, его суждения были трезвыми для его детского возраста. Впрочем, Вердана отметила, что, общаясь с детьми знати, видала детишек поглупее этого.
- Твоя мать заслуживает страшной смерти за свой обман, - со злостью сказала Вердана.
- Ей нужны были деньги. Виноват голод. Старый наш господин еще кормил нас, а молодой оказался не таким добрым. Он говорил, что мы все равно умрем, поэтому отбирал у нас почти все, что мы собирали.
- Ты сын крестьянина?
- Да. Я приемный. Меня нашли в поле. Я не знаю, кто мои родители. Они, наверное, потеряли меня.
Вердана внимательно посмотрела на него. «Интересно, что получится, если отмыть и отчистить этого заморыша? Может и родители его не крестьяне? Жаль некогда им заниматься. Ахши вцепился бы в него как в сокровище, он любит возиться с талантливыми детьми», - думала Вердана.
- Раз ты обязан мне освобождением и еще увязался за мной, тогда будешь отвечать на мои вопросы, - приказным тоном сказала Вердана. – Я хочу развлечься беседой.
Мальчишка много видел и слышал, скитаясь по дорогам страны. Из него можно было сделать глаза и уши на улицах столицы. Еще, он мог знать то, что не знала Вердана. Главное. Почему в Мантупе такой бешенный интерес к женщинам.
- Спрашивайте, госпожа, я отвечу, если знаю.
- Ты ответишь и сразу забудешь о том, что мы беседовали с тобой, - пригрозила она.
- Забуду, госпожа, - согласился он.
- Почему это женщины стали цениться еще выше с тех пор, как я уехала путешествовать? Прошел не один год, и я в толк не возьму, что происходит. Расскажи, как знаешь.
Мальчишка сильно удивился такому вопросу. Если б спросил простой странник или чужестранец, тогда понятно, но почтенная госпожа задала столь невероятный вопрос?
- Вы действительно не знаете? Ничего необычней я еще не слыхивал, - удивился мальчик вслух.
- Отвечай, - рявкнула Вердана.
Грозного тона было довольно, чтобы мальчик смолк, справился с удивлением и сосредоточился. Он быстро спрятал доску, чтобы она не отобрала единственную его ценность, а потом стал говорить. Глядел он прямо перед собой, голос звучал неуверенно. Вердана напугала его, а Эл пожалела о поступке грубой личности.
- Женщина может препроводить мужчину к богам. Мужчина родиться снова либо на небесах, либо на новых землях, когда закончиться гнев богов. Поэтому очень важно найти себе здоровую жену до того, как мир погибнет.
- Что за бред! – вырвалось у Верданы.
Он глянул на нее так, словно она высказала великое кощунство. Мысли его заметались. В нем появились неизвестные ей еще вибрации.
- Не говорите так, госпожа, - с ужасом прошептал он.
«Так вот как выглядит благоговейный страх в твоем исполнении», - промелькнуло в голове Верданы.
Местная религия и без того была полна вымыслов и суеверий. В тонкостях культа Вердана была так же не сильна, как и в области общественного устройства. В памяти даже возникли картины, как она покидала многочасовые церемонии, тайно конечно, отправлялась заниматься своими делами или с удовольствием бродила в одиночестве по пустым залам дворца. Так она лучше всего отдыхала. В это время не было даже караула.
Наконец-то, Эл удалось запустить нужные воспоминания: картины прошлой службы пошли плотной чередой. Через отношение Верданы ко всему, что она видела, можно было составить представление о дворцовой жизни. Впечатления были яркими, образы четкими, поэтому наблюдателю было не сложно уразуметь картину «своей прежней жизни».
Род Верданы не одно поколение служил императорскому клану. Семьи в Мантупе многочисленны, семь или десять детей не считалось большим числом. У императора было четыре сына и четыре дочери. Правда одна из средних дочерей умерла, не дожив до шести лет. Дочерей осталось три. Только одна пара наследников становилась в последствии правителями. Местные мудрецы еще до рождения дитя могли предсказать, будет ли ребенок императором или императрицей. Всегда правила пара. У императора свой круг обязанностей, у императрицы свой.
Все же в Мантупе был почти матриархат. Женщины почитались выше мужчин. Они были сильнее и крупнее, к тому же более выносливы. От них зависело качество потомства.
Эл было интересно, при подготовке она с удовольствием изучала данные, но личность Верданы закрыла путь к ее собственным воспоминаниям.
Мужская половина отличалась более высоким интеллектом, потому ключевые государственные посты занимали лица мужского пола. Даже начальник стражи, ее командир, был мужчина, да такой дотошный, что Вердане под час хотелось придушить его. Кстати, прием удушения был любимым способом Верданы добиваться желанных результатов. Она знала, куда нажать и как сильно, чтобы нервные центры жертвы отключились, и она могла лишь говорить. Таким способом без крови и побоев Вердана не раз выведывала чужие секреты у слуг. Разумеется не для себя, для императрицы. Когда Вердану приставили охранять императорскую дочь, которой не суждено было стать императрицей хоть она и старшая, Вердане пришлось нелегко. Ее хотелось удушить гораздо чаще, чем кого-либо. Капризная до невозможности, склонная к истерикам принцесса ненавидела всех за то, что не ей предсказано стать императрицей. Она источала словесный яд на всех, особенно на охрану. Вердане приходилось терпеть злые выходки, хотя по социальному положению и возрасту сама Вердана была выше подопечной. Такова игра судьбы. Здесь была одна тонкость, рождение в императорской семье – невелика честь, главное - польза, которую несет гражданин страны для общества. Ценность Верданы была в том, что она считалась непобедимым воином. Так думали профаны, сама Вердана знала, что соперник ее еще не явился, а все остальные проигрывают так и не начав боя, она пугала их еще до того, как они вступали в поединок. Были те, кому Вердана проигрывала. Ее бабка, от которой в последствии ей перешло имя, была и в преклонном возрасте сильнее внучки. Силы у нее не было, но было нечто иное. Она обладала «живой мыслью». Это означало, что старая Вердана имела склонность к материализации своих намерений, она причиняла боль на расстоянии и повергала внучку в состояние непреодолимого, сковывающего страха. Она никому не передала своей тайны, потому что не нашла достойного. Вердане же она сказала:
- Дана, ты – гордость семьи. Носи мое имя, но не старайся быть похожей на меня, тебе не дана способность обладать даром. Живи так, чтобы не стыдиться перед богами, тогда и люди поклонятся тебе.
Вердана так и делала, и убедилась в правоте своего предка. Императрица приставила ее к строптивой дочери потому, что терпению Верданы, по мнению повелительницы Мантупа, не было границ. Как она ошиблась! Вердана много раз хотела убить принцессу, случая не представилось.
Кроме бабки Вердана побаивалась хранителя печати Балы. Бала был хитер и всегда говорил не то, что думал, а мыслей его не знал никто. Он носил на голове под шапкой тонкий шлем, потому нельзя было понять, что он думает. Сила Верданы не шла в сравнение с его коварством. Он изводил лучших слуг императора. Если кто оказывался талантливее Балы, его рано или поздно ждала смерть. Бала плел интриги с таким мастерством, что распутать их редко удавалось. Только догадки позволяли заключать, что источником очередного скандала был Бала. Даже мудрый Ахши побаивался его и не вступал в контакт. Кроме того, Ахши не читал мыслей – большой пробел в карьерном росте.
Кстати, про качество чтения мыслей наблюдателю Эл не сообщили совсем. Такой способностью обладала лишь каста знати, те, кому при слиянии цивилизаций досталась скромная, по сравнению с прародителями, способность. Понять, о чем думает сосед, можно было лишь на близком расстоянии, иногда, меньше, чем на расстоянии вытянутой руки. Сам император мог прочесть мысли с трех шагов, не более. Вердана же тщательно скрывала, что читает с более дальнего расстояния.
Ахши был третьим, кому Вердана проиграла бы бой. Он не читал мыслей, не был силен в военных искусствах, но отличался большим умом, потому он вызывал у Верданы трепет, подобный любовному. Он был так умен, как никто, кого Вердана встречала прежде! Хранитель архива и библиотеки дворца! Большой ученый! Ей казалось, он знал все. Он читал книги и свитки, изобретал разные хитрые вещи, он относился к окружающим с большим почтением, но никогда не унижался. С самой первой встречи он привлек внимание Верданы.
Для принцессы настала пора учения, предстояло выяснить, на что она сгодиться, кроме материнства. Установить таланты принцессы поручили Ахши. До этого дня Вердана только слышала о нем, как о чудаке, который из уважения к окружающим не читает их мысли. Вердане такое поведение тоже показалось чудачеством.
При первой встрече она видела его недолго, только препроводила принцессу на урок и вышла из библиотеки.
Это помещение организовал Ахши для своей работы. Вскоре дворцовые аристократы сочли нововведение удобным. Иметь такую комнату в доме стало модным. У Верданы тоже была такая, но она ею не пользовалась.
Общение с Ахши началось тогда, когда императрица приказала Вердане присутствовать на уроках принцессы. Вердана получила еще и высочайшее разрешение: наказывать принцессу по своему усмотрению без всякой пощады. Принцесса стала унижать Ахши во время занятий, он пожаловался матери, в результате - Вердана получила сладчайшую возможность безнаказанно колотить принцессу. Ах, какое это было наслаждение! Вердана придумывала изощренные короткие наказания. Например, вывесить принцессу за волосы за окно и подержать на вытянутой руке. Ахши приходил в ужас, но принцесса замолкала на все время урока. Ахши просил Вердану не делать подобных экзекуций, но она была неумолима. Вскоре Ахши стал любимым учителем принцессы, благодаря жестокости телохранителя.
Так Вердана стала не по своему желанию ученицей Ахши. Сначала его занятия казались скукой. Позже, когда Вердана научилась грамоте, стало интереснее. Она даже стала испытывать жажду познания. Особенно ее интересовали медицина, география, механика и астрономия. История и философия казались скучными, что толку говорить о мертвых и рассуждать о каких-то законах, которые не все знают и понимают. Принцесса так же не питала к этим наукам интереса, потому Ахши скоро оставил попытки обучить теперь уже двух учениц.
Однажды, мудрец выставил Вердану из библиотеки и очень долго беседовал с принцессой наедине. Подслушать разговор не было никакой возможности. Раздосадованная Вердана мерила шагами коридор и старалась понять, что же ее так злит. Чрезмерное внимание к принцессе со стороны Ахши казалось ей странным и не заслуженным. Она решила любым способом выяснить, в чем дело.
Тут воспоминания понеслись потоком.
В этот момент на нее, то ли Вердану, то ли Эл, нашло затмение. Для одной - воспоминания, для другой - догадка, а для обеих - зацепка. Вердане несколько мгновений виделось, как она сливается с тем, что внутри. Память закружила ее в водовороте. Наружу рвались картины прошлых событий. Память, как свиток, разворачивалась и скручивалась. Процесс был удивительным, ничего подобного ранее Вердана не испытывала. Из всего потока фиксировались только те фрагменты, что касались Ахши. Странно, в небесном городе и при встрече со странным руководителем, и позднее до этой минуты, она не вспоминала подобных фактов. К ней словно вернулась память, потерянная прежде. Вердана с ужасом обнаружила в ней пробелы. Она плохо помнила детство и юность. Она вообще не помнила, зачем покинула столицу, куда направлялась и где была в последствии, и как оказалась в небесном городе? За вспышками и кусками воспоминаний последовало отупение. От невозможности найти нужные ответы Вердана стала терять чувство реальности, а мир вокруг стал казаться чужим и незнакомым.
«Вердана, я, то есть Вердана, погибла. Она совершенно не помнит ничего, что связано со смертью. Удалена вся цепь событий, ни одной зацепки. Ах, Эйсмут, зря! Наверное в Тупе я наслушаюсь легенд о своей гибели, что-то в них наверняка будет правдой. Плохо это или хорошо, что память стерта, но зато я открыла способ, как контролировать ситуацию. Если Вердана окажется в тупике, ее заменит Эл. Славно. Правда, от Эл немного осталось. Теперь надо вернуться в прежнее состояние».
Пока она так думала, прошло некоторое время. Потеря памяти перестала тревожить. Чувство было таким, словно то, что внутри завладело всем ее существом. Позволить так поступать с собой Вердана не могла. Надо дать понять, что это она здесь главная. Это ее тело, ее мир, ее страна, а то, что внутри, пусть себе только наблюдает.
Вердана вспомнила вновь, как злилась у двери библиотеки. В тот момент она поняла – Ахши не безразличен ей, как мужчина. Такая новость потрясла ее. Сейчас на дороге, она вновь сделала такое же открытие.
Исчезновение Ахши. Уж не очередная интрига Балы?
Смерть наследницы. Вердана оказалась замешана в ней. Через несколько дней после таинственного разговора в библиотеке погибла наследница престола, младшая из принцесс…
- Госпожа, госпожа, - услышала она тихий голос, - что с вами?
Голос мальчика оторвал ее от мыслей, от страшного ощущения реальности и от неприятной двойственности внутри.
- Чего тебе? – переходя на грубый тон, спросила Вердана.
- Я испугался. Вы хотели задать мне вопросы, спросили один раз и словно умерли. Замерли, как идол в поле. Страшно, - вкрадчиво объяснял мальчик.
- А ты знаешь, что такое смерть? – спросила она.
- Нет еще. Но ведь скоро, - неуверенно ответил он.
- Когда и от кого ты узнал, что все умрут? – спросила Вердана, хотя ей было все равно, ей хотелось отвлечь мальчишку.
- От матери. Она ходила на сельский сход. Там посланец императора сообщил, что мудрецы рассчитали день всеобщего исхода.
- Известен и день? Воистину, я давно здесь не была! – воскликнула Вердана.
- Нет, они не сказали точно. В этот день почва под нашими ногам содрогнется, горы обрушаться на наши головы. Поднимется огненный океан. Мы все исчезнем, и останутся только избранные. Уцелеют лишь чистые, а это женщины и их младенцы.
- Так вот откуда все эти глупости про женщин, - хмыкнула Вердана. – Это кто же такое сочинил?
- Не глупости. Нет-нет, не глупости, госпожа. Я слышал однажды, что в соседнем царстве боги забрали к себе избранных, особенно женщин, которые должны выносить детей. Потом такое и у нас было, но только один раз, - стал ее убеждать мальчик.
Вердана снова оцепенела.
«Ясно откуда родились эти бредни. Кто-то у богов спасал местных жителей и отселял в безопасные районы. Поэтому тут решили, что женщина – проводник к богам», - Вердана ощутила, что мысль не ее. Откуда она знала такое? С этим нечто внутри уже трудно. Зря я позволила посадить его туда. Солгал маленький человек. А на вид они совсем не боги, одного я чуть было не придушила. Они не боги, или боги не такие, как мы себе представляем…» - думала Вердана.
- Ты не собираешься искать себе жену? – пошутила Вердана.
- Я еще мал, - печально вздохнул мальчик. – Я не вовремя родился.
- Здесь мы свернем с дороги, - сказала Вердана.
Она направила животное к кустарнику.
- Куда же, госпожа? Дорога только одна! - воскликнул мальчик.
Вердана спешилась. Прошлась вдоль обочины, высматривая брешь среди колючих ветвей. Тут едва смог пролезть кто-нибудь, даже маленький. Вердана знала, что не одна дорога ведет к Тупу. Преступники и контрабандисты наделали себе тайных тропинок. Проход к одной из них сейчас искала Вердана. Она увидела странное дерево на дороге и припомнила, что где-то поблизости был съезд – неприметная тропа. Со временем брешь поросла молодыми кустами, и проход придется рубить снова.
Мальчишка ловко соскочил со спины своего животного в пыль и прохаживался вокруг, разминая ноги. Солнце приятно грело спину – значит, уже миновал полдень. Он потянулся с удовольствием, погладил морду своего животного и поглядел, чем занимается странная госпожа. Она все ходила вдоль обочины, мелькая ярким пятном на фоне темных деревьев. Через складки ее походного плаща выглядывала красивая добротная одежда. Именно такой он представлял себе настоящую госпожу. Эта была еще и воином! У нее был огромный меч и неустрашимый вид! При взгляде на нее била дрожь, а в груди появлялось чувство благоговения. Если бы боги гуляли по миру, они обязательно выглядели бы так. Раньше он никогда не видел близко ни одной госпожи. Его хозяин хотел жениться, но уехал в столицу и там осел совсем. Его крестьяне сами справлялись с бедами, а хозяйки так не увидели. Без хозяйки что за жизнь, ни порядка, ни хорошего урожая – плохая жизнь. Вот если бы она стала их хозяйкой, может тогда, мать не продала бы его. Странная она. Сначала вступилась за него, ничтожного, потом замерла, как изваяние, теперь ищет что-то в кустах. Наверное, она сумасшедшая, потому что про особое предназначение женщин не поверила, а сама госпожа – женщина. Она могла бы гордиться таким положением. Наконец, она вытащила меч. Уж не нападает ли кто-нибудь на нее? Потом она спустилась в придорожную канаву, и оттуда раздался треск ломающихся веток. Потом все стихло, она вновь возникла ярким пятном на обочине.
- Веди сюда животных, – позвала она.
Он немедленно исполнил приказ. Приблизившись, увидел брешь среди кустов, а за ней тропу. Они нырнули в эту щель, и госпожа тщательно замаскировала проход срубленными сучьями.
Они долго ехали по узкой, едва заметной тропе, среди густорастущих деревьев, удаляясь от дороги. Проход был очень узкий, она пригнулась, почти легла на спину животного, мальчик поступил как она.
- Зачем же мы свернули? – спросил мальчик, набравшись смелости.
- За тем, что так короче. Еще до темноты мы будем в Тупе.
- Разве есть еще дороги? Всегда говорилось, что дорога в столицу одна, и из столицы одна - это же закон.
- Не для всех, - пояснила Вердана. - Зачем ты едешь в Туп?
- Хотел посмотреть нашу прекрасную столицу. Я никогда не был там. Хочу заработать немного денег, чтобы вернуться домой. Я буду рисовать портреты.
- Кому нужны будут твои рисунки, если все скоро умрут? – язвительно спросила Вердана.
- Может, кому-нибудь сгодятся, - сказал мальчик.
- А почему ты решил, что я еду именно в столицу?
- Куда же еще может направляться благородная госпожа?
- Вернемся к нашему разговору, - напомнила она. – Имя Ахши тебе ничего не говорит?
- Нет, госпожа. Я не слышал о таком. Зато я слышал о Дане Вердане из Дора, - гордо заявил мальчик.
- Что же ты знаешь о ней?
- Она непобедимый воин, которого боги забрали к себе. Однажды я видел ее в наших краях. Я видел ее издали. Она гордо восседала в носилках хозяина, потому что гостила у нас. Кажется, она могла стать нашей хозяйкой. Только потом она исчезла, говорили, что ее убили.
- За что же? – спросила она.
- Вроде бы она помогла бежать кому-то. Враги настигли ее. Мой хозяин сражался рядом с ней. Это он принес весть, что она погибла.
Вердана снова ощутила странное оцепенение.
- Как имя твоего хозяина?
- Благородный Рада, - торжественно, как подобает, сообщил мальчик.
- Рада! – повторила Вердана.
Недоброе что-то зашевелилось внутри при звуке этого имени, и поплыли воспоминания.
Она знала Раду с детства, они вместе выросли. Он был любимцем императора и всего двора. Будущее его было предрешено – Рада будет управлять армией, как самый сильный и образованный при дворе. Рада действительно был самым сильным, но только из мужчин. Вердана знала ему цену. Пара-тройка фамильных секретов фехтования – вся его доблесть. Она помнила, как у всех уголков дворца неслось: «Рада, Рада, Рада». Рада. Ее прочили ему в жены. Еще бы. Вместе они составили бы крепкий союз. Сама императрица взялась быть сводней. Рада терпеть не мог Ахши, особенно с тех пор, как Вердана сделалась его ученицей.
Вердана поразмыслила и пришла к выводу, что ей не стоит встречаться с Радой по возвращении в Туп.
На сей раз, она не позволила воспоминаниям захлестнуть ее. Слишком яркими они были недавно, такими, что затмевали реальность и мешали ее способности владеть собой. Она сосредоточилась и отогнала картины прошлого. Нужно внимательно следить за дорогой. Тропа петлялась. Те, кто прокладывал ее, знали толк в том, как путать следы. Без знания меток и нужных поворотов, можно совсем не попасть в Туп.
- Помолчи теперь, мне надо следить за тропой, не то заблудимся, - сказала она мальчику.
Он послушно кивнул и не проронил ни слова, пока они ехали.
Вскоре вдали замелькали башни и крыши, полусферы дворца. Туп – столица страны показала им бока своих стен, светлых с розоватым отливом.
- Ничего не видел красивее! – восхитился ее маленький спутник.
- Да, Туп - самый лучший город, - согласилась с ним Вердана.
Как она скучала по родному городу. Все, что помнила, вызывало щемящее чувство ностальгии, сейчас она была счастлива видеть эти стены вдали. Трудно его покидать и так хорошо возвращаться.
Она шумно вдохнула воздух. Здесь уже пахло городом, дымом площадей, сотни запахов знакомых с детства.
- Мы въедем через главные ворота? – спросил мальчишка и тем самым разрушил ее упоительное состояние.
- Нет. Ты въедешь туда один, - раздраженно сказала Вердана. Она достала из кошелька монету. – Отдашь пошлину солдатам у входа. Мое животное возьмешь с собой, точнее сядешь на него, а свое будешь вести следом. Если спросят, откуда второе животное, говори, что одно продашь, как велел хозяин, а на старом вернешься к семье.
Она соскочила на землю. Мальчик вскрикнуть не успел, как ее мощные руки пересадили его на спину молодого животного.
- А вы, госпожа? Разве благородные господа входят в столицу через другие ворота?
- Я пойду другой дорогой. Не болтай, что ехал со мной. Ты приехал один.
- А как же? Мне продать животное?
- Нет. Приведешь его к моему дому. Выйдешь на площадь. Увидишь улицу с желтыми фонарями. Там живут только богатые люди, поэтому домов там немного. Увидишь дом с башней, он второй по величине на всей улице. Тебе откроет старый привратник с клеймом на лбу. Да. Я же даже имени твоего не знаю, - спохватилась Вердана.
- Рушала, - отозвался мальчик.
- Назовешься так, и тебя пустят в дом. Только приходи вечером, когда солнце пойдет к закату, - она сунула ему еще монету. – Вот, погуляй по городу, поешь вдоволь, полюбуйся нашей столицей. Спрячь деньги, солдаты у ворот могут отобрать. Все понял?
Мальчик утвердительно кивнул маленькой головой.
- Вы так добры ко мне, госпожа, - стал благодарить он.
«Не пойму, с чего вдруг», - подумала Вердана.
- А ведь и я не знаю, как вас зовут, госпожа. За кого мне молить богов и благодарить за спасение?
- Приедешь к дому узнаешь.
- Я хочу написать ваш портрет. Денег не возьму. Вы благородны, как Вердана.
Вердана издала гортанный звук, подобие фаэтонского хохота.
- Навязался ты на мою шею. Поезжай. Я спешу, - сказала она и скрылась за ближайшими деревьями.

Глава 6 Потерянное прошлое

- Госпожа Дана! – воскликнул слуга с клеймом на лбу.
Она перешагнула порог, отделявший улицу от двора и спешно закрыла за собой дверь.
Слуга Урсу пал на каменные плиты двора и целовал ее ноги.
- Боги вернули вас! Они услышали мои молитвы, они приняли мои жертвы! Небеса отпустили вас!
- Встань, Урсу, ты стар для того, чтобы ползать на брюхе, - приказала ему Вердана.
Слуга поднялся, но не смел взглянуть в ее сторону. Он покачивался из стороны в сторону, на лице было написано страдание.
- Ты тоже похоронил меня? – спросила Вердана мягко и вкрадчиво.
- Я не верил. Такой силы нет, чтобы одолела вас, моя госпожа, - он пропел, провыл эти слова.
- Ты же знаешь, не терплю лесть! – грозно сказала она.
Он осмелился, наконец, протянуть старческую руку, коснуться ее одежды.
- Не призрак? Не наваждение? Это вы!
Вердана отстегнула перевязь с тяжелым мечом.
- На-ка, если удержишь, - сказала она и протянула ему оружие.
Он принял меч, как подобает, с благоговением.
Вердана двинулась к дверям своего дома, оглядываясь по сторонам, замечая изменения. Подновили крышу и перестроили навес над двором. Кто-то хорошо следил за домом. У самой двери она оглянулась и сказала Урсе:
- Вечером придет мальчишка. Его имя Рушала. Пусти его. При нем будет кляча и мое животное, если его не отберут по дороге. Он переночует тут, утром найдем ему дело.
Слуга с удивлением посмотрел ей вслед. Вердану никогда не беспокоила судьба нищих. Видно мальчик не простой. «Уж не сын ли?» - с ужасом подумал Урсу.
- Вы вернулись тайно, госпожа? – спросил он.
- Если ты меня не ждал, значит, никто еще не сообщил о моем прибытии, - ответила она и гордо откинула голову. Поза ее стала величавой.
- Ваши мысли и поступки ведомы только вам и вашему небесному покровителю, - сказал Урсу с поклоном. – Но я редко покидаю дом, городские сплетни доходят до меня в последнюю очередь.
Вердана не ответила и скрылась в дверях.
Урсу замер с тяжелым большим мечом своей госпожи в руках. Он знал ее с тех времен, когда она и ножен от него поднять не могла, душа слуги пела от счастья. Госпожа его вернулась невредимой и уже, кажется, не так груба и заносчива как прежде. Путешествие изменило ее. Но как быть со смертью? Что будет, когда город узнает о ее возвращении?
Дверь второго яруса с грохотом открылась и в галерее появилась Вердана, уже без плаща и в яркой одежде цветов своего рода.
- Не пойму в чем дело, Урсу! Кто сменил обстановку в доме? Почему в комнате матери чужие вещи? Кто посмел? – говорила она очень грозно.
Ее руки вцепились в ограждение, и оно захрустело.
- Простите, госпожа. Все поверили, что вы мертвы. Прошло много времени. Ваши сестры вышли замуж. Матушка ваша была больна, когда вы покинули нас, она не снесла вашей потери. Наследник всего – ваш дядя, наш нынешний господин, он теперь управляет хозяйством. Простите, но его признали наследником. Император дал согласие.
Вердана отпустила ограждение. Хмыкнула.
- Дядя, - пренебрежительно сказала она. – Где он? Где слуги? В доме пусто.
- Сегодня праздник. Ваш дядя на приеме у императора. Слуги отпущены в город на торжество. Все вернуться только к ночи.
Вердана подумала и заключила:
- Ну что же, так даже лучше. Я голодна.
- Немедленно соберу вам ужин, госпожа, - заторопился Урсу.
- Ты не откажешься поужинать со мной? – неожиданно спросила она.
Урсу от изумления не знал, что ответить.
- Я вернулась домой, а мне даже не с кем поговорить за ужином. Хотя бы ты разделишь со мной трапезу. Расскажешь, что тут происходило, пока меня не было.
Урсу не мог справиться с изумлением. Она не то чтобы предложила странную вещь, только не бывало такого, что бы Вердана снизошла до слуги?!
- Я слуга вам, я не смею, - лепетал Урсу. – Я не смогу даже сидеть при вас.
- Значит, будешь есть стоя! – сообщила она и скрылась в доме. Оттуда раздался ее хохот. – Представляю, какая рожа будет у дяди!
«Это все же она», - заключил про себя Урсу и пошел готовить ужин госпоже.
Он действительно ел стоя. Очень смешно. Впервые в жизни она боролась с собой из-за слуги. Хотелось или встать рядом, или усадить его, расспросить. Неведомо откуда взялось внутри глубокое почтение к старому привратнику, что баловал ее в детстве, потакая ее детским жестоким шалостям. Он постарел и не выглядел крепким. Теперешнее его положение в доме наверняка ослабло. Новые хозяева не очень доверяют слугам своих предшественников. Урсу обладал покладистым нравом и преданностью. Преданностью ей. Вердана внимательно вгляделась в его несимпатичную, по местным меркам, физиономию. Урсу был из северных земель, поэтому внешне слегка отличался от жителей равнин. Семья Урсу так и жила теперь в предгорьях, которыми владел клан Верданы. То были пустынные земли, пригодные для камнерезного дела, и разве что, охоты. Бабка Верданы шутила часто: «Вот впадем в немилость у императора, будет, где спрятаться».
Урсу старался не показывать смущения, только все равно выглядел потерянным. Вердана сжалилась.
- Хорошо. Оставь еду, - приказала она. – Расскажи во всех подробностях, что было после моего отъезда. Только не упусти ничего важного.
Ей нужна была информация. Любая, скудная, какая угодно. Плохо, что с памятью что-то не в порядке. Придется компенсировать пробелы.
- Скажите, госпожа, ведь это боги вернули вас обратно? Почему они гневаются на нас? Почему мы все умрем? – жалостливо спросил старый слуга. – Вы не зря вернулись.
Сейчас ей нужен был надежный союзник. Урсу подходил для такой роли. Он знал о ней все и мог бы рассказать то, что она не помнила.
Вердана оставила еду и встала.
- Ты веришь, что меня вернули боги, значит, веришь и в мою смерть?
- Тело ведь не нашли. Как я могу верить, что вы умерли. Я знаю только слухи.
У нее созрел план. Урсу поможет ей вспомнить. Она подошла к старому слуге и посмотрела на него сверху вниз.
- Твое право верить, во что хочешь. Только я не буду вводить тебя в заблуждение. Ты всегда говорил прямо, я не буду оскорблять твой возраст ложью, - она положила ему руки на голову, как делали в знак почтения. Он задрожал и прижался головой к ее груди. - Я вернулась не случайно. У меня мало времени. Я должна разыскать Ахши до того, как начнется разрушение. Так хотят боги.
- Вы видели их? Какие они?
- Они разные, Урсу. Слабые и сильные. У них города в небесах, они называют все странными словами. Но они не так могущественны. Они не могут спасти всех.
- Им нужен Ахши, госпожа? Вы всегда называли его чудаком, а то и мудрецом. Зачем богам нужен изгнанник Ахши?
- Этого я тебе сказать не могу. Ты должен мне рассказать, что здесь происходило, вплоть до сплетен. Что было после моего ухода?
Он смотрел на нее с болью. Возвращение хозяйки так обрадовало его, но Ахши не было в столице, что означало – она покинет город очень скоро. Он испытал в один день радость и отчаяние.
- Говори же, - потребовала она, - не заставляй меня копаться в твоей памяти.
- О, госпожа! Пощадите. Я расскажу все, - согласился он.
- Сядь.
- Я не могу.
- Сядь!
Он сел на пол. Она – напротив, всем видом выказывая нетерпение. Он смирился и стал рассказывать.
- Когда вы отправились догонять Ахши, император, и свита были очень недовольны. Очень. К вашей матушке пришел доносчик из дворца. Она очень боялась за вас и подкупила одного из прислуги. Тогда я понял, что положение ваше очень плохое. Императрица пришла в ярость, когда узнала о вашем сговоре. Принцессу тут же заперли и стали подыскивать ей жениха. Долго она не задержалась во дворце, уже через полгода какой-то небогатый дворянин увез ее в дальние земли. Ваша мать вскоре скончалась, а ваш дядя стал часто навещать дом, хотя здесь и без него был порядок. Больше я ничего не знал ни о вас, ни о том, что происходило при дворе. По городу ползли слухи о том, что вы сбежали с Ахши, который убил будущую императрицу, а вы помогли ему бежать. Слухи превратились в уверенность. Все ждали возвращения благородного Рады и его отряда, только они могли принести известия о вас.
- Рада? Он поехал за мной?
- Госпожа, да что вы, не помните? Это же вы поспешили догнать его отряд. Он намеревался разыскать Ахши, покрывшего позором императорскую семью. Это вы хотели догнать Раду.
- Я? Зачем?
- Вы тоже хотели покарать Ахши.
- Я чего-то не пойму, Урсу. Сначала ты сказал, будто болтали о моем бегстве, о заговоре моем и Ахши, а выходит, я догоняла Раду?
- Уж вам виднее.
- Что было потом? Рада вернулся?
- О, да, Рада вернулся. Он принес черную весть о вашей гибели. Будто ваше тело нашли растерзанным на дороге. Кто-то жестоко убил вас. Рада объявил убийцей Ахши. Там на месте убийства нашли его вещи. Сам Ахши бесследно скрылся, его ищут до сих пор. На наш дом сошла беда. Род прервался. Только один человек не поверил в вашу смерть.
- Кто?
- Я, госпожа.
Она знала то, о чем думал слуга. Его мысли и воспоминания вызвали новую волну картин из ее собственного прошлого. Там оказалось полно нелепых тупиков, в которых Вердана тут же потерялась.
- Теперь иди, - сказала она. – Помни о мальчике. Я буду отдыхать в своих покоях. Пусть меня не тревожит никто. Даже дядя.
Она удалилась. Хорошо, что дом она помнила. Добравшись до своей спальни, она заперлась и провалилась в забытье.

***

Незнакомые запахи и цвета наполняли комнату. Дышать было необычно трудно управляться с таким сложным одним легким без сосредоточения и тренировки. Дышать – рефлекс для Верданы, а ей пришлось сосредоточиться, дыхание постепенно выровнялось. Она лежала на боку, тусклый вечерний свет еще освещал комнату.
«Похоже, что Вердана отключилась совсем. Совсем?! Эйсмут не говорил, что так будет! Он говорил, что спустя десяток часов начнется адаптация наблюдателя. До этого момента управлять будет Вердана, а Эл будет смотреть. Эйсмут где-то ошибся», - думала она.
Эл все запоминала и чувствовала, она даже контролировала Вердану до того момента, когда вызвала первую волну воспоминаний. Проблемы с памятью приводили Вердану в шоковое состояние, а следом Эл теряла контроль, происходило вымещение. Сейчас Верданы не было вовсе, была только Эл. Нормально это или нет, спросить было не у кого.
Нужно быстро собрать воедино все, что удалось узнать. Итак. Вердана принадлежала к влиятельному клану, одному из высших родов страны. Ее обязанностью была охрана императрицы. Она слыла искусным воином, ее боялись при дворе, но ценили. Императрица покровительствовала ей лично. Вердане поручили стеречь императорскую дочь, одну из тех, что не являлась наследницей трона. Как же ее звали? Явва. Имя то какое! Точнее следовало охранять двор от нее. Девочка оказалась коварной и жестокой. Ахши стал наставником принцессы. Так он познакомился с Верданой. Вскоре он стал учить и ее. А что оказалось? Вердана стала выделяться среди людей двора своим редким умом. Сила – силой, воинственность – воинственностью, а она оказалась еще и умна, до определенного уровня, конечно. Бабушка Верданы была незаурядной личностью, внучка могла унаследовать часть таланта. Для Ахши, как исследователя, такой тип – большая находка. Они сблизились. Можно ли было назвать их отношения дружбой? Вердана сотрудничала с Ахши? Непонятно. Как много Вердана узнала об Ахши и его деятельности? Урсу убежден, что Ахши враг императора и Вердана собиралась его покарать. Ясно, что Вердана погибла, догоняя или преследуя Ахши. Более того, Ахши считают ее убийцей! Что там было в мыслях старика в последний момент? Канитель какая. Провал.
Слуга не поверил в ее смерть, потому что Вердана рассказала ему о месте, в которое приходят боги, Урсу верил, что она находиться под их покровительством. Место, о котором вспомнил Урсу, находилось прямо во дворце. Что это могло быть?
Урсу помнил, что боги должны были забрать Вердану к себе? Так обещал Ахши – новая жизнь. Вот почему при пробуждении в лаборатории, она отреагировала без особого шока. Ее сознание было готово к встрече.
Эл стала соображать, как вернуться обратно к личности Верданы.
Она с трудом поднялась, пошатывалась, отыскивая равновесие для этого крупного тела. Попытка сделать несколько шагов оказалась глупостью с ее стороны. Тело с грохотом повалилось на пол. Скоро за дверью раздался шум. Урсу открыл секретный замок и вбежал в комнату.
- О! Госпожа! Я же догадывался, что вы больны. Я понял это, когда вы уходили.
Урсу потребовалось немало усилий, чтобы уложить свою госпожу в постель в удобное положение. Он принес настой и влил в нее терпкую пахучую жидкость. От чего Эл стала еще больше ощущать себя Эл. Теперь и комната, и предметы, и существо, которое суетилось рядом, казались незнакомыми, нереальными.
Наконец, Урсу оставил ее одну, дверь оставил открытой.
Она подняла руку и надавила на точку связи за скулой.
- Я все вижу, капитан, – раздался голос Геликса. – Я транслирую происходящее для капитана Торна и Эйсмута. Ошибку уже ищут. Терпи, капитан. Нужно время. Не отключайся.
«Легко говорить, - думала Эл, - а если очнется Вердана? Голос Геликса в голове сведет ее с ума».
Она спокойно лежала, приспосабливаясь к новым ощущениям. Тело млело. Эл не ощущала его своим, поэтому было интересно чувствовать, как оно себя ведет. Окружающий мир казался затяжной галлюцинацией.
Однажды во время очередного приключения она, Алик и Димка по неопытности сильно напились. Она вспомнила, как соображала, что ей делать, как двигать руками и ногами. Теперь положение было еще хуже, словно робот без программы. Эл размышляла, какую пользу можно из этого извлечь. Подбирая эпитеты, она согласилась с двумя: так чувствует себя парализованный человек, это раз, и человек в состоянии глубокой амнезии, два.
Оказывается, каким огромным количеством информации должно обладать тело и память, чтобы выполнять, казалось бы, элементарные операции.
Потом пришел страх, от собственной беспомощности. Эл оказалась в отчаянном положении и потому запаниковала.
«Что там, Гел?! – завопила она про себя. – Не делай вид, что не слышишь меня! Отзовись. Я приказываю».
- Я слышу. Решение пока не принято. Какие будут распоряжения? У вас особое положение, капитан, - отозвался корабль.
«Безвыходное! Вот что, дорогой мой, ты знаешь местный язык?»
- Конечно.
«Тогда грузи его прямо в мое сознание. Весь словарный запас».
- Слишком много. Может, словарь и уложение о дворцовом этикете и речи.
«Не уверена, что Вердана говорила в соответствии с этикетом. Грузи все. Я должна хоть как-нибудь изъясняться, если кто-нибудь войдет сюда. Быстрее можешь?»
- Сейчас, только займу самую подходящую позицию. Между прочим, Эйсмут утверждает, что затея неудачная. Если подключится личность Верданы, может случиться перемешивание. Капитан Торн сожалеет, что его затея принесла вам неудобства.
«К черту извинения! Грузи речь, тебе говорят! Я - наемник! Я решаю, что делать!» – вопила мысленно Эл.
Скоро она знала, как называются все предметы в комнате, и кажется, больше. Через несколько минут она поблагодарила Геликса за скорость, в дверях возник Урсу.
- Госпожа моя! Вам лучше? – он принес очередную порцию той самой жидкости, от которой горело все внутри.
- Спасибо за заботу, только я не стану это пить, - вымолвила она.
«Отлично! Я разговариваю», - мелькнуло в голове.
- Надо, - назидательно заявил Урсу.
- Ты не врач. Ты даже не знаешь, что со мной, а поишь меня этой гадостью, - запротестовала она.
В дворцовом словаре слово «гадость» явно отсутствовало.
- Тогда объясните, что же с вами? Отчего не движется ваше сильное тело? – спросил Урсу.
- Это верно, что меня чуть было не убили. Почти. Я была сильно изранена. Иногда старые раны дают о себе знать. Я не совсем здорова. Я долго лечилась, поэтому меня так долго не было, - она самозабвенно и красиво врала, самой нравилось.
- Каково же имя того всемогущего доктора? Я всегда знал, что лучшие лекари служат императору. Где это в провинции вы нашли такого врача?
- Не я, а он нашел меня. Я не помню, как он привез меня к себе. Я умирала, - со всей серьезностью сказала она и добавила, как смогла печали в голос.
- Если бы я знал, что мое искусство речи, которое я создал для тебя за считанные мгновения, пойдет на то, чтобы так бессовестно врать, то лучше тебе быть немой, капитан, - услышала она голос Геликса.
«Не мешай, Гел», - подумала она.
Ответа не последовало.
- Как же его звали, госпожа? – спрашивал снова Урсу.
- Он не назвался. Я не стану больше пить. Оставь меня, пройдет.
Урсу ушел, прикрыл дверь.
«Геликс, приготовь для меня схемы движения этого тела. Я должна ходить до того, как вернутся слуги. Мне нужна память на движения. Чтобы я делала без тебя», - мысленно говорила она Геликсу.
- Капитан, не уверен, что не будет вреда. Я могу сообщить вам, как движутся костюмы, но вы не костюм. Вы и без того нагружены информацией. Потом, когда вы вернетесь в свое тело, отпечатки старой двигательной памяти будут мешать. Опасно. Настоящее тело может испытывать дискомфорт.
«Мне придется ждать часы, может сутки. Вердана вообще может не возвратиться. Я не могу лежать здесь парализованная. Чтобы искать Ахши, мне нужно двигаться. Делай, как я говорю».
- Стоит вопрос, чтобы вас отозвать, капитан. Эйсмут подозревает, что Вердана не вернется. Он ищет механизм возврата. Подождите час.
«Я готова разозлиться, как Вердана. Эйсмут надела дыр в моей, то есть в ее памяти и желал обойтись без сбоев. Мне нужно все, что помнила Вердана. Мне нужна связь с Эйсмутом», - настаивала Эл.
- Нужно подождать.
- Хорошо. Жду, - вслух сказала она. – Урсу!
Слуга вошел в спальню.
- Я буду отдыхать. Не желаю никого видеть, даже дядю. Мальчик не появился?
- Нет, госпожа. Совсем никого не пускать?
- Совсем. Я сама выйду, когда захочу. И только сболтни кому-нибудь, что я нездорова.
Урсу, кажется, обиделся. Так показалось.
- Хорошо, госпожа, - сурово сказал он. – Я исполню вашу волю.
- Дверь прикрой!
Эл ничего не оставалось, как размышлять, как вернуть Вердану.

***
В это самое время далеко от Фаэтона Эйсмут ломал голову над тем, как быстро помочь Эл. Торн не отходил от него, обеспокоенный непредвиденной ситуацией.
- Я не вижу ошибки, - говорил Эйсмут. – Вердана обладает не самой тонкой организацией. Она прямолинейна, действует согласно простой и строгой логике. Я не понимаю, почему произошло отчуждение. Лучше было воспользоваться костюмом, капитан.
- Эл настаивает на недостающей ей памяти. Можно восстановить утерянное на таком расстоянии?
- Нет. На планете полно телепатов, кто в состоянии заметить наши манипуляции. Придется вернуть Эл назад, тогда повторная заброска станет бессмысленной. Мы потерям время.
Торн задумался.
- Это означает провал? - заключил он.
- Ничего не поделаешь, - вздохнул Эйсмут. – Жаль, капитан. У нас есть час, я поищу выход, но…
- Она чуть не стерла свою память, дорогой мой доктор, - сказал Торн, кивая головой. – Нет гарантии, что она не решиться сделать это снова после неудачи. Я уверен в том, что Эл справиться с ситуацией. Нужно ей довериться и делать, что она просит.
- Мы рискуем здоровьем, целостностью личности и жизнью человека, - твердо возразил Эйсмут.
- Эл – необычный человек. Она – открытие, новый шаг в практике наблюдения. Сколько мы готовили ее трансформацию? Вспомните. У нас получилось. Верните ей недостающую память любым возможным способом, даже путем прямого просмотра.
- Она не специалист, она абсолютный дилетант, капитан. Она не умеет работать с воспоминаниями. Мы даже не можем до конца контролировать ее. Связь постепенно ухудшается.
- Можно связаться с нею так, чтобы мы побеседовали? – спросил Торн.
- Да. Во дворце императора осталась камера связи, которую использовал Ахши, вернее Виктор. Ей нужно попасть во дворец. Как примут опального дворянина? Точнее придворную?
- Ты ознакомился с историей? – с улыбкой спросил Торн.
- Пришлось. Эксперимент стал моей головной болью. Предупреждаю. Можно подключить и двигательную, и речевую, и другую память, но мы и так многое уже втиснули в нее. Ее психика не выдержит. Если произойдет слияние личностей, одна наложится на другую – Эл пострадает. Она уже чуть не отрубила человеку голову. Что будет дальше? Я ни за что не ручаюсь.
- За час многое можно сделать. Думайте, Эйсмут. Все же вы недооцениваете ее. Просто поверьте мне, - Торн наградил Эйсмута улыбкой.
- Вы знаете больше, капитан. Речь идет о каких-нибудь особенных возможностях?
- Я верю в интуицию. – Торн улыбнулся успокаивающей, полной заботы улыбкой.
Эйсмуту пришлось смириться. Он погрузился в свою работу. Плохие предчувствия не покинули его. Он считал Эл неуравновешенной. Одного ума здесь было недостаточно. Понимает ли Торн до конца, что за человека они могут получить в результате рискованного опыта? Вердана – дикарь, но и Эл - дикарь неменьший. Двадцатый земной век может и высокая точка человеческого прогресса, но в духовном смысле – это как еще посмотреть.
Эйсмут за час сделал больше, чем просил Торн, даже больше, чем хотела Эл. Он собрал для нее целую подборку вспомогательной информации, сформировал двигательную память, весь набор памяти на ощущения и добавил личное досье Виктора Орсеньева. Всю массу информации он передал ее кораблю с большим списком инструкций.
- Ты – титан, - похвалил его Торн.
- Я – безумец, и участвую в безумстве, - скептически заметил Эйсмут.
- Отдыхай, - сказал Торн.

***
Эл, тем временем, составила себе список замечаний на тему: «как себя вести, что делать, а что делать не следует». Она еще раз прокрутила в голове, собранный материал о Вердане и Ахши. Картина далеко неполная. Очевидно, они вместе участвовали в рискованном заговоре. На осторожного наблюдателя не похоже. Вердана могла втянуть Ахши в авантюру, но в ее воспоминаниях не было места коварству, или Эйсмут намудрил. Единственно возможный вариант выполнить задание - узнать, жив ли Ахши вообще, где его видели последний раз? Придется побеседовать с женихом Верданы, Радой. Выдать себя за мужчину – нечего и пытаться. Вердана слишком известная и колоритная личность. А старший наблюдатель был не так уж не прав, когда предостерегал ее. Теперь отступать поздно. Эл не допускала мысли, чтобы развернуться и уйти. Она видела себя единственной надеждой наблюдателя, если не так, то хорошим шансом. Вот будет подарок, если он откажется возвратиться.
«Здесь действительно витает в воздухе некая неведомая сила. Все переворачивается внутри. У этой планеты, в этой местности уж точно, есть притягательность сродни магии. Я, беспомощная, мыслю этот мир и город своими. Часа не прошло, как я даже языка не знала, двигаться не могу, знаю, что меня забросили сюда. Я – чужак. Так разум говорит. А внутри нет противоречий, ощущение такое словно я дома, на Земле, в одном из времен. Как дома. Спокойно как!» - думала Эл.
Совсем стемнело, точки огоньков зажглись за оградой дома. Ее спальня была на самом верху, низкое окно, от пола позволяло видеть кусок города. Из темноты комнаты он мало, чем отличался от множества других городов разбросанных по всем обитаемым уголкам, где ей удалось побывать.
«Ночь сменит день, потом будет утро. А утром я должна быть на ногах», - промелькнула мысль.
- Геликс, я смогу, наконец, двигаться? - спросила она вслух.
- Я готов помочь, - отозвался корабль. – Эйсмут очень обеспокоен. Он просил передать, что лучше тебе вернуться. Он передал много информации. Капитан Торн сообщил, что тебе можно выбирать, как действовать. Возвращение только вариант. Выбрать тебе. Я склонен умолчать свое мнение, капитан. Так какой у нас план?
- Снижайся, оживи меня. Мне нужно подняться на борт. У тебя есть связь с Торном?
- Тебе нельзя уходить из дома. Если слуга не найдет тебя, возникнут подозрения. Есть иной способ. В императорском дворце есть комната связи. Нужно только пробраться туда. Ахши часто там бывал. Это интересно, капитан. Тебе придется туда идти. Комнату нужно уничтожить.
- Я попаду туда завтра.
- Нет, Эл. Ты торопишься. Чтобы полностью пользоваться телом, нужны целые сутки, даже больше.
- Можно я посплю, пока ты пишешь память. Оказывается, я устала, соображаю плохо. Вердана объявиться – сразу исчезни.
- Спокойной ночи, капитан.
По утру, прежде чем открыть глаза, она подготовила себя. Главное не испытывать шок от увиденного.
Она открыла глаза, осмотрелась. Подняла руки, села - тело двигалось. Эл с удовольствием прошлась по комнате. В окне было утро, туман обволакивал город, крыши еле просматривались сквозь влажную пелену. Вода. Здесь было меньше воды, чем на Земле, но она тоже являлась источником жизни.
Впервые Эл жила в условиях совсем иной цивилизации. Так уж и совсем? Миры действительно были похожи. Эл сопоставила местную культуру с земной. По земным меркам, какой-нибудь век до Рождества Христова, ну не дальше четвертого после. По инструкции ей, как наблюдателю, не следовало сопоставлять культуры, чтобы не замутнять восприятие штампами. «А интересно, кто-нибудь до меня влипал в подобную историю? Терял личность? Помнится, шел обратный процесс, это наблюдатели терялись в закоулках чужих душ. «Зверь боится боли», кажется, я понимаю, что имел в виду Зента. Встречавший меня наблюдатель пришел в себя, когда я стукнула его головой об стол, точнее Вердана. Она то как вспомнила? Нет, это я допустила, чтобы Вердана так поступила. Помогло. Очевидно, что самой Вердане от некоторых воспоминаний становилось не по себе. Воспоминания были слишком яркими. Жаль, что она отключалась именно на самых важных моментах. Так и должно быть, душевная боль выводила ее из равновесия, а еще я, мое присутствие. Она не желала вспоминать то, что причиняло ей боль. Нормальная человеческая реакция. Вердана испытывала к Ахши необычные чувства. Любовь? Ох, только любви мне не хватало! Виктория не могла об этом знать. Ахши знал? Окружающие могли заметить перемену. Интрига при дворе. Принцесса сейчас далеко. Есть еще Бала, ему Вердана присвоила титул придворного интригана и доверять ему нельзя. Если я появлюсь при дворе? Что будет? Вопросов не миновать, а я ничегошеньки не знаю. Жаль. Меня не случайно тянуло знать о Вердане все. Зря я согласилась на перемещение личности, нужно было оставаться собой и играть ее, как актрисы играют. У меня могло получиться. Поинтересоваться у Эйсмута, пробовал он технологии на себе? Если Вердана не вернется, то на практике мне придется играть ту, что устрашала жителей Тупа. Если бы у меня было право выбирать, я бы превратилась в серенькую, незаметную личность, червячка. Ты видишь, а тебя нет. А такой червяк у меня есть – Рушала. Мальчишка умный, шустрый. Его можно использовать. Урсу души не чает в своей хозяйке. Непорядочно играть чувствами старика. Он меня знает, точнее Вердану знает. Он меня разоблачит. А еще есть дядя, придворные, бывший жених… Только без нервов. Если взвесить все, Эйсмут - прав, лучше бы мне вернуться обратно на борт. С другой стороны, я чувствую в себе силы продолжить поиски. Если меня не эвакуировали вчера, значит, Торн еще верит мне. Я остаюсь. Эта тема больше не обсуждается. Как бы там сказала, Вердана: «Придушу любого, кто посмеет меня остановить», - так размышляла Эл, всматриваясь в туман на улицах Тупа.
Она бесшумно отворила окно. Возникло желание выбраться наружу. Повинуясь импульсу, она так и сделала. Обновленное покрытие крыши выдержало ее вес. Она оказалась у края, прошлась по карнизу, спустилась по покатому навесу над двором и спрыгнула вниз на каменную кладку. Удовольствие испытанное ею сравнимо было разве что с детским. Таким образом, она часто удирала из дому, будучи подростком. Стоп! Это были не ее воспоминания! Она отошла подальше от навеса, чтобы посмотреть, какой путь проделала. Зачем она спустилась таким путем? Эл не знала. Из подсознания появилось то, что заставило совершить рискованный поступок. Вердана не исчезла! Она существовала внутри нее. Эл насторожилась, подумала и решила проделать еще один трюк. Она обошла двор в поисках «приключения», чтобы снова выманить Вердану. Ничего подходящего, что пробудило бы сходные чувства, она не нашла.
Зато, Эл наткнулась на Рушалу, который спал у ворот на старой шкуре. Мальчишку не пустили в дом. Он не проснулся, когда она приблизилась. Эл решила не пугать его, тихо отошла в глубину двора. Она обследовала двор, бесшумно перемещаясь от одного помещения к другому. Под навесом были незапертые двери в кладовые, хозяйственные и другие помещения, жилых не было. Эл нашла комнату, которая заинтересовала ее больше всех. Это была небольшая мастерская, уставленная механизмами и инструментами. При желании тут можно было лить металл, ковать оружие и заниматься механикой. Теперь, когда воспоминания Верданы отрывками существовали в памяти Эл, она догадалась, кому мастерская принадлежала. Вердану заинтересовал арбалет, она намеревалась сделать такое оружие. Эл вспомнила, что в карманах у нее наконечники для стрел. Она запустила руку в карман, достала один и рассмотрела его. Этот предмет напоминал о ее собственном прошлом, она перевела взгляд на свою узловатую, пугающего вида кисть и попробовала вспомнить, как выглядит со стороны. На ум пришел рисунок Рушалы. Он восхитился ею. Что ж, может мнение маленького художника правдиво по местным эстетическим меркам.
Ее мысли немного смешались оттого, что внешний мир знакомый ей, должен казаться необычным, существа здесь будут казаться ей на одно лицо, еще ее ждет путаница с лицами и именами. Как сработает память? Город – людное место, опасен для наблюдателя, страдающего провалами в памяти. За два дня нужно постараться собрать информацию и поскорее исчезнуть, пока она не наделала глупостей.
Эл заметила у стены несколько заготовок для мечей, они были такой же формы, как меч Верданы. Эл констатировала себе жуткий факт – она не сможет управиться с таким оружием. Она не умеет им владеть в этом теле. Ах, Эйсмут, Эйсмут! Она взяла заготовку в руки и убедилась, что не сможет даже грамотно достать его из ножен. Без оружия она чувствовала себя неуютно. Есть у нее пара кинжалов, но что они - против меча.
- Геликс, ты меня слышишь? – обратилась она к кораблю.
- Доброе утро. Я далеко. Помехи.
- Какие еще помехи? У нас телепатическая связь, - возразила она.
- Здесь многие владеют телепатией. Нас могут услышать, - пояснил корабль. – Эл, зря ты ушла из спальни. Там лучшее место для контакта.
- У меня вопрос. Всего один. Почему я не смогу пользоваться оружием?
- Эйсмут запретил. Ты затеяла разбирательство на дороге, помнишь? Придется действовать мирным путем. Тебя оградили от проявления агрессии.
- Думают, стану убивать? Мои предположения верны? - фыркнула она.
- Да.
- Эйсмут сидит себе в лаборатории и горя не знает. А я здесь даже защитить себя не смогу! Гуманист чертов! – выругалась Эл. – Вердана – воин, а что я без меча, я должна носить его с собой, ее оружие мне не подходит. А вдруг придется применить его.
- Сделай так, чтобы не пришлось.
- Геликс, я возмущена. Это неверное решение, так и передай на базу.
- Капитан, я ничего не могу сделать, мне дали распоряжение. Ты возбуждена, успокойся, ты ругаться начала. Держи над собой контроль.
Эл в ответ прорычала. Она снова осмотрела мастерскую, и нашла то, что искала. Нож для работы. Тонкое лезвие из темного металла с грубой рукояткой. Он был достаточно острым. Эл повертела его в руке и с удовлетворением сунула за пояс.
- Вот так. Мне нужен ведущий. Нужно чтобы ты постоянно был на связи.
- Местные телепаты могут обнаружить наш контакт. Они могут читать твои мысли, а ты нет.
- Их будешь читать ты.
- Ты запретила.
- Теперь разрешаю.
- Держись от собеседника на расстоянии и не прикасайся к нему. Эл, у тебя не получиться. Ты не мыслишь, как они.
- Я пробуду в городе дня два-три. Я тайно проберусь во дворец, выйду на связь. Гел, неужели нельзя связаться через тебя, что за церемонии?
- Торн разрешил тебе воспользоваться воспоминаниями Верданы напрямую. Через камеру связи ты получишь информацию. Я еще не настолько изучил тебя, чтобы передать такой объем, во-первых, а во-вторых, в тебе сидит другая личность. Она сможет пользоваться информацией. Очень опасно. Если вы обе будете помнить одно и то же, ты можешь быть захвачена Верданой, это хуже, чем-то, что было с наблюдателями раньше.
- Я могу потерять себя. – Она помолчала. – Я знаю способ, как с ней совладать.
- Неизвестно, будет ли обратим процесс, и что случиться, если тебя вернут в человеческую форму.
- Об этом нужно было думать раньше, сейчас уже бесполезно говорить, - остановила его Эл. – Давай разберемся с субординацией. Кто тобой управляет?
- Я сам.
- Кому ты подчиняешься?
- Тебе. Тем не менее, я слушаю советы с базы. Я анализирую. Я участвую в диалоге. Двойная связь требует от меня немного больше затрат. Я лучше знаю тебя, чем группа на базе, поэтому не все советы Эйсмута тебе подойдут.
- Почему они не консультировались с тобой раньше.
- Я не всю информацию могу дать. Она конфиденциальна. Ты не одобришь. Потом, у них свои планы.
- Спасибо за понимание. Гел, ответь, как защищают обычных наблюдателей от телепатии?
- В их костюмах есть устройство. Их готовят долго, и они пользуются защитой редко. Видишь ли, она мешает их связи с базой. Издержки технологии.
- Я могу заполучить такое?
- Ночью я оставлю его у твоего окна. Но тогда мы не сможем тебя слышать.
- Почему ночью?
- Иначе меня заметят.
- Ты же можешь быть невидимым.
- Эл, задай себе вопрос: почему на Фаэтоне используют такую простую форму изучения, как наблюдатели?
- Ни один прибор или искусственный интеллект живое существо не заметит, - заключила Эл.
- Неверный ответ.
- Тогда просвети, - стала ерничать Эл.
- Потому, что даже средний житель Фаэтона может распознать, что за ним следят, даже издали. Такова их способность. Межу прочим, ты тоже не терпишь слежки.
- Терплю.
- Временно, - добавил корабль. - На орбите Фаэтона – ни одного средства наблюдения, потому что есть умельцы среди местного населения, которые их чувствовали и чувствуют.
- Ух, ты!
- Ты все забыла в своем прошлом. Вспомни Уэст.
- Не хочу. Какого лешего меня тогда сюда притащили?
- Не сердись. Только не сердись.
- Попрошу, впредь, без намеков. Я не варвар.
- Мы отвлеклись от сути. Слушай дальше. Используют специальные камеры для связи, или прямой контакт лицом к лицу. Странно, что тебе это не объяснили.
- Потому, что я не должна была быть собой. Ладно. До вечера. Я не буду принимать гостей, не буду выходить из дому. Надеюсь, меня не потревожат, если конечно, весть о моем присутствии не бродит уже по городу. Посмотрим, что из этого получиться.
- Я удаляюсь, - сообщил Геликс. – Обитатели дома просыпаются. Твой слуга ищет тебя. Будь осторожна.
- Я переоденусь в простолюдина, и постараюсь порыскать по городу вечером. Можно?
- С таким здоровьем ты едва ли сойдешь за бродягу. Вердана - крупная особь.
- Особь? – повторила Эл. – Особь! Опять? Все уходи. До вечера.
Она отключила связь. Во дворе раздался голос Урсу.
- Госпожа моя! Где вы?
Она вышла из мастерской.
- Не ори. Не порти утро своими криками, - сказала она с порога.
Урсу подошел поближе, осмотрел ее.
- Я приготовил ваше домашнее платье. Принес его вам, а вас нет. Я подумал, что вы совсем ушли. Испугался. Увидел, что окно открыто. Что за детские шалости – лазать по крышам, вы уже не ребенок.
Он, кажется, журил ее!
- Ты еще учить меня будешь. Я - в своем доме. Почему мальчишка спит у ворот? Я просила позаботиться о нем.
- Когда он узнал, чей это дом, так и замер. Вы не назвали свое имя. Он сказал, что с места не сойдет, пока не попросит у вас прощения. Какие дерзости он вам наговорил?
- Он сказал, что я такая же благородная, как Дана Вердана из Дора.
- И вы не наказали его? – удивился Урсу.
- Он прав, - сказала она и постаралась засмеяться.
У нее получился неясный звук. За смешок сойдет. Эл двинулась к воротам. Мальчик все также мирно спал.
В следующий момент Урсу чуть не вскрикнул. Вердана подошла к нищему, и вдруг, аккуратно подняла его вместе со шкурой. Мальчик не проснулся, а изумленный слуга замер от недоумения.
- Найди место, где его уложить, - тихо сказала она.
Урсу стоял, как вкопанный.
- Что стоишь? Быстро. Не то он проснется и начнет верещать от испуга.
Урсу только жестом смог показать, куда ей идти. Мальчишка был уложен на пол в одном из помещений для прислуги.
«Точно сын, - со страхом подумал Урсу. – Незаконно рожденный. Ее казнят, если узнают. Пусть это окажется неправдой!»
Они снова вышли во двор. Туман почти рассеялся, стало теплее.
- Я не слышала, когда вернулся дядя, - сказала Вердана.
- А он и не возвращался. Скорее всего, остался во дворце или зашел в гости.
- Значит, о моем появлении не знают. Иначе, он прибежал бы сюда.
- Госпожа, не гневайтесь на него. Он думал, что вы умерли.
- Ничего. Он хорошо следил за домом. Я отблагодарю его.
- Боюсь, что без повеления императора вы не вернете свое хозяйство.
- Дядя посмеет выставить меня из дому? – она прибавила твердость в голос. – Хотела бы посмотреть.
Урсу почтительно отошел подальше. Случай с нищим не выходил у него из головы, поэтому он от избытка эмоций не уловил все перемены, что произошли с его госпожой.
В доме зашумели. Дворня просыпалась. Нужно было вернуться снова в свою спальню.
Вдруг в ней снова что-то словно замкнуло. Она стремительно сорвалась с места, разбежалась и прыгнула так высоко, что смогла зацепиться за край кровли. Навес немного хрустнул под тяжестью ее тела, но она ловко залезла на крышу и только тогда обернулась.
Урсу стоял на прежнем месте. Она продолжила свой путь пока не оказалась у окна. Тут она опять оглянулась. Урсу стоял и покачивался из стороны в сторону. Крайнее изумление снова овладело им.
- Хорошего утра, - пожелала она ему с крыши и скрылась в окне.
- Надо было вам выйти замуж, госпожа. Не девочка уже, чтобы лазать в окна, - сказал Урсу, зная, что хозяйка не услышит его слов.
Урсу только удивился, его не пугали и не настораживали странности госпожи. Она вернулась живехонькая, неизвестно откуда, якшается с нищими и лазает по крышам, как в детстве. Воистину, справедливость существует, если боги оставили ей жизнь, даже такую. Она сама казалась ему подобной богам.
Во времена своей славы Вердана блистала силой и знатностью, позволяла себе всевозможные поступки от невинной шалости, до самой жестокой забавы. Урсу помнил, как она развлеклась охотой на людей, на беглецов из тюрьмы. И горе было тому, кто попадался именно ей. Порой у ее ворот висело по три – четыре обезглавленных тела или добытые конечности. Все это служило ее славе и чести. Он никогда не слышал, чтобы кто-нибудь затевал с его госпожой спор. То было самое хорошее время, которое помнил Урсу. Тогда в доме был покой и порядок. Когда мать ее заболела, жизнь ее катилась к концу, Вердана без труда управлялась с хозяйством. Дом богател, она была завидной невестой, благородный Рада дарил ей дорогие подарки, все было славно, пока она не сделала своим другом этого мудреца, скорее чудака, – Ахши. Это он виноват, что его госпожа изменилась. Он не меньше, чем злой служитель богов и искуситель. Чем он увлек ее? Вердана всегда знала цену жизни и удовольствиям. Она была так воспитана, что не задумывалась, как ей поступить. Для детей знати лучшим учебником было «Дворцовое уложение о поведении привилегированных лиц», юные дворяне твердили листы этой книги наизусть. Их жизнь текла согласно строгому регламенту. Патроном Верданы была сама императрица, она наставляла ее. Вердана знала, как ей следует жить и поступать в каждом случае. Военное искусство переданное Вердане матерью, бабкой и еще прабабкой, которая жила дольше всех в роду и строгое дворцовое воспитание делали из Верданы идеальную придворную даму. Мать Верданы любила повторять слова императрицы, которые заслужила дочь: «Пока Дана со мной, я буду править спокойно».
Дальше мысли Урсу омрачились. Сначала в доме появилась библиотека, модное нововведение. Затея сама по себе неплохая, только зачем доверять прошлое листам с деревьев Шу, память надежнее. Вердана звала эту комнату домашним архивом. Она мало занималась им, и слава богам. Вот бабка Верданы проводила там все время. Внучкино новшество очень ей понравилось. Там она и умерла. Потом у Верданы появилось иное греховное увлечение – мастерская. Она мастерила там вещицы, все равно, что ремесленник. Мать изводилась, умоляя дочь не позорить род. Вердана была упряма, как все ее предки вместе взятые. Она насочиняла множество забавных вещиц, которые ездили сами по себе, бряцали, пищали и пугали слуг. Слуги и без того верили, что в той комнате живет демон, и шли туда убираться как на казнь. Вердану очень забавляло такое отношение домашних к ее увлечению. Она развлекалась.
Когда Урсу по утру не обнаружил госпожу в спальне, он без труда понял, где ее искать. Конечно в мастерской. Пусть собирает свои вещицы, лазает по крышам, водит компанию с нищим мальчишкой, главное - она вернулась! Все эти годы он скучал по ней. В то время, когда оплакивали в доме ее гибель, он молился, чтобы она была жива.
Дом еще не знал о том, что хозяйка вернулась. Урсу хранил молчание. Начнется большая суматоха, кто-то сбежит, но пока, пускай дом насладиться мирным утром без Верданы.
Он так и стоял посреди двора, погруженный в свои воспоминания. Он уже думал о скорой смерти, которую он встретит рядом с госпожой, как вдруг одна из дверей распахнулась с грохотом. Мальчишка-нищий растрепанный со сна, со всех ног мчался к воротам. Урсу стал следить за ним. Как испуганный зверек мальчик прижался к ограде на том месте, где оставался с вечера. В руках у него была металлическая доска, он крепко ее сжимал. Так он замер, озираясь со страхом.
Урсу подошел к нему. Оборванец сжимал доску и шумно сопел.
- Почему ты прибежал сюда? – спросил привратник. – Госпожа велела поселить тебя в доме. Возвращайся на свое место.
Урсу сделал повелительный жест рукой.
- Я останусь здесь, пока госпожа не простит меня за дерзость. Я не знал, кто она. Я виноват. Я не хочу наказания. Путь она меня простит.
- Она не сердится, - стал объяснять Урсу, хотя ему не доставляло это никакого удовольствия. – Она велела поместить тебя в дом. Она была здесь и видела тебя. Иди на свое место.
- Разве госпожа встает так рано? Она не могла меня видеть. Вы отнесли меня туда, чтобы я не мешал. Только я не сойду с этого места, - дрожа от страха, говорил Рушала.
- Ты еще будешь обвинять в том, что я не делал, оборванец! – разгневался Урсу. – Ступай сам, не то я прикажу всыпать тебе палок.
- Я не уйду, - возразил мальчик.
Урсу схватил его за ветхую одежонку, которая затрещала. В ответ мальчишка поднял крик. Слуги выбежали во двор на шум и столпились вокруг Урсу и оборванца.
Урсу чувствовал себя неловко. Как унизительно было то, что его, распорядителя дома, увидели за таким низменным занятием. Урсу уже собирался поколотить мальчишку, как вспомнил о своих подозрениях. Лучшим было бы – дать распоряжение запереть его в комнате, пока госпожа не вспомнит о нем. Урсу слышал, как шепчутся слуги.
- Да кто он?
- Откуда взялся мальчик?
- Какой оборванец.
- Зачем он Урсу?
- Может быть вор, так забить его палками, пока не сдохнет.
Урсу растерялся. От волнения он не заметил, как к толпе слуг присоединилась сама госпожа.
- Почему шум? – услышал Урсу ее голос.
Он увидел, как она стоит среди слуг. О, ужас! Они тоже не увидели ее.
Тут началась страшная суета. Те, кто никогда не должен показываться на глаза хозяйке, бросились в рассыпную, скрывая лица. Остальные отбежали на положенное расстояние и растянулись на камнях двора. Повисла тишина.
Вердана с интересом, так показалось Урсу, осмотрела слуг. Он так и стоял, держа мальчика за одежду, тот висел беспомощный и не пытался шевелиться.
- Почему шум, Урсу? – повторила она.
- Госпожа моя, он прибежал сюда. Я пытался вернуть его назад. Он не хочет уходить.
- Почему ты кричал? – обратилась она к мальчику.
- Простите! Умоляю! Простите, простите, простите меня, госпожа Вердана! Благородная, могучая, госпожа Вердана, не предавайте меня смерти! Простите мою дерзость! Я же не знал, кто вы! Не знал! Я не хотел, простите меня! – он все лепетал, лепетал торопливо, глотая слова, запинался. Он все твердил о прощении.
Она смотрела на него и хмурилась. Эл стало больно. Измученный, запуганный ребенок унижался перед ней, а она не могла даже подойти к нему и утешить, успокоить. Мир стал опять не совсем реальным. Мальчик казался маленьким уродцем. Слуга пугал своим клеймом. Она вспомнила, как самолично выжгла этот знак на лбу Урсу, за то что он…Это вновь были не ее воспоминания.
Урсу выпустил мальчика и смотрел на нее вопросительно.
Спектакль закончился тем, что Рушала упал к ее ногам. От испуга он потерял сознание. Она едва удержала себя, чтобы не подхватить ребенка на руки. Ее саму качнуло в сторону, словно некая сила заставила потерять равновесие. Перед глазами возник туман, а потом пошла череда картин.
- Госпожа, вам не здоровиться? – тихо спросил Урсу.
- Убери отсюда мальчишку. Это крестьянин Рады, нужно вернуть его хозяину. Доску у него не отбирайте.
Она говорила четкими короткими фразами. Мелькание перед глазами исчезло. Все было как прежде, только ей снился странный сон, словно она не была собой.
Больше ей здесь делать было нечего. Вердана вернулась в дом, закрыла за собой дверь комнаты и посмотрела в открытое окно.
Туман рассеялся. Она помнила туман. Через окно в комнату проникает шум, словно шепот, город просыпается. Начинался второй день праздника в Тупе. Шум шел из окрестных дворов, но не с улиц, на улицах не будет людно до полудня.
Она решительно покинула комнату, отыскала свой плащ, достала меч из оружейной и отправилась в город. Целью Верданы была одна встреча. Гадалка Мараса знала все новости в городе. Все и обо всех. За хорошие деньги Мараса могла поведать любой секрет. Вердана шла узнать последние сплетни. Ремесло Марасы было почитаемо в Тупе, но Вердана не очень верила, что ее предсказания сбываются.
Она натянула капюшон на лицо, сгорбилась, чтобы не выдавать свой рост и так вывернула на не слишком оживленную улицу, ведущую к рынку. Людно. Зря она думала, что улицы пусты. Население в Тупе прибавилось не меньше, чем вдвое. Наверняка, очередное суеверие. Они могли думать, что город угоден богам и не будет разрушен.
Вердана не стала обдумывать свое вчерашнее и утреннее затмение. Видимо от усталости, она потеряла чувство реальности. Такое с нею уже бывало. Она решила, что обдумает все позже…
- Мараса не принимает. Сегодня праздник, - сказала ей служанка.
- Мне не нужно гадание. Мне нужно поговорить с Марасой лично, - сказала Вердана и намеревалась оттолкнуть служанку.
- Хозяйка недавно поднялась. Она не ждет гостей, - стала останавливать ее девушка.
Вердана приподняла край капюшона и зло взглянула на служанку. Юная еще девушка понятия не имела, кто такая Вердана. Угроза не произвела на нее никакого впечатления.
- Я не могу пустить. Приходите позднее, когда моя хозяйка будет принимать посетителей.
Много сил Вердане не потребовалось, чтобы отшвырнуть ее в сторону. Она вошла в дом и повернула не в приемные покои, а прямо в жилую часть дома.
- Остановитесь! Я позову охрану! Сегодня праздник. Как вы смеете?!
Вердана обернулась, небрежно откинула капюшон.
- Ты меня не знаешь? – спросила она у девушки, которая почти догнала ее.
- Нет. Я вас не знаю, - заявила служанка и гордо подняла голову.
- Твое счастье, я сегодня добрая. Пока. Я спешу. Отстань, - прорычала Вердана и пошла дальше.
- Я зову охрану, - твердо сказала девушка.
- Зови, - бросила ей через плечо Вердана, - им не придется жалование платить. Какая прибыль для Марасы.
Привлеченная шумом из ближайшей комнаты выскочила растрепанная Мараса в помятом домашнем одеянии, весьма роскошном для ее ранга, видимо с плеча какой-то знатной дамы. При взгляде на Вердану она изменилась в лице, позеленела, потом вскинула руки и заорала:
- Дух! Дух!
С криком она бросилась бежать. Вердана бегала быстрее. Она промчалась по галерее и вскоре Мараса трепыхалась в ее руках.
- Я не дух, глупая женщина! – рявкнула Вердана.
Мараса шептала молитву, закатила глаза и делала руками жесты, якобы способные отогнать духа.
Вердана обернулась и посмотрела на служанку. Девушка наблюдала сцену с интересом. В гостье она вовсе не увидела духа. Обычная женщина, только очень грубая, солдат. Чего испугалась хозяйка, девушка не поняла. Со сна чего не привидится, да и ремесло у хозяйки такое, что не мудрено спутать живого с духом. Она еще раздумывала, не позвать ли ей кого-нибудь на помощь и решила все же позвать, с тем и удалилась.
Вердана внесла Марасу в ближайшую комнату, узкое пространство оказалось чем-то вроде хранилища ценностей. Заставленная всяческими редкими вещами, комната казалась тесной.
- У-у-у! Сколько подарков тебе надарили, - сказала она оглядываясь. – Тебе пора отправиться на покой с таким богатством. Не устала еще шпионить?
- Вер-дана! – выдохнула Мараса. – Ж-живая.
- Вполне, - отозвалась Вердана и поставила Марасу на ноги. – Знаешь, зачем я пришла?
Мараса не оправилась после пережитого ужаса. Вердана читала ее мысли. Мараса старалась понять, не дух ли она, и что ей делать, если дух? За что боги послали ей такое наказание? Вердана - все равно, что послание смерти.
- Боги воскресили тебя, чтобы возвестить нам конец? Так мы знаем о нем, - пролепетала Мараса.
- Не ты ли нагадала? – пошутила Вердана.
Мараса сделала руками еще один защитный жест.
- Вот и хочу я от тебя узнать, кто наплел про мою смерть? Хочу знать некоторые тайны местной жизни. Расскажешь?
Мараса нервно поправляла на себе одежды, смешно оглядывалась.
- Я заплачу, - сказала Вердана заискивающе. – Если скажешь больше, чем знают другие – много заплачу. А еще я хотела бы узнать о том, от кого ты узнала, что Ахши грозила опасность. У меня много вопросов. Я согласна здесь говорить, а не в комнате для гостей, - Вердана обвела взглядом сокровищницу.
- Как же вы выжили? – спросила Мараса. – Знают ли в городе? Когда вы вернулись?
Мараса подвинула ей обширное очень дорогое сидение. Вердана величаво села в него, но тут в комнату ворвались двое охранников с оружием. Мараса резко повернулась и угрожающе подняла на них руки.
- Прочь! – сказала она.
Охранник постарше схватил товарища, и они оба быстро исчезли.
Старший охранник прислонился к стене у двери и шепнул:
- Вердана. Вердана явилась сюда.
- Кто это? – спросил молодой.
- Да лучше бы тебе не знать, - так же тихо сказал первый. – Ох, жди беды. Живы пока, и ладно, хвала святым. Пошли отсюда.
Мараса стояла до тех пор, пока Вердана не позволила ей сесть. Она вскоре успокоилась и даже повеселела.
- Значит, вас, наверное, только ранили? – спросила Мараса заискивающе.
- Ты мне за ответы не платишь, - напомнила Вердана. – Я ничего не добилась от своего слуги. Урсу от радости память потерял, - при этих словах она остановилась, они годились, чтобы описать и ее состояние. – Так вот. Я бы хотела узнать, во всех подробностях, что было до моего отъезда и после. Это же ты предупредила меня. Надеюсь, ты понимаешь, что я заставлю тебя говорить в любом случае, так лучше за деньги, чем в муках.
Марасу передернуло, рот ее скривился.
- Да, уж лучше за деньги и с вами говорить, чем в пытках и тому, кого я не очень уважаю. Ваша семья была добра к моей семье, и я этого не забуду. Я расскажу. Много расскажу. А там вы сами решайте, где ложь, а где правда.
Мараса остановилась, оглядела Вердану с ног до головы.
- Госпожа, можно я коснусь вас? Мне все еще страшно от вашего появления. Даже если вы воскресли, то лучше уж в теле.
Вердана снисходительно протянула ей руку. Мараса осторожно взяла ее в свои руки. Это было противозаконно – прикасаться к знатной особе, но Вердана сделала исключение. Мараса потрогала руку и еще раз вгляделась в воскресшую из мертвых Вердану. Страх не прошел. Древние предания говорили о воскрешении мертвых перед концом мира. Вот она, вернувшаяся из ниоткуда. Увидеть такое Мараса не надеялась. Хотя ее ремесло предполагало общение с тайным миром, но вот так…
Вердана не могла знать одного секрета Марасы. Гадалка читала чужие мысли не хуже ее самой. Способности свои Мараса тщательно скрывала. Но и чтение мысли для Марасы не было пределом. Держа Вердану за руку Мараса учуяла нечто необыкновенное, с чем прежде не сталкивалась в своей практике. В Вердане существовала какая-то сила, что-то от хорошо знакомой Марасе Даны из Дора соседствовало с неизвестным. Мысли спутались. Незнакомое странное чувство наполнило Марасу, словно она взглянула в глаза божеству и чуть не ослепла. Мараса сильно зажмурилась и отпустила руку Верданы.
Вердана заметила, как изменилась гадалка и насторожилась. Наказание последовало мгновенно. Вердана схватила Марасу за шею своей ставшей каменной рукой.
- Как ты посмела? - прошипела Вердана.
Мараса дышать не могла и почти теряла сознание.
Вдруг внутри Верданы возникло то самое нечто и будто крикнуло: «Не смей!» Голос так отчетливо прозвучал внутри, что Вердана не посмела ослушаться. Она отпустила Марасу и села в прежнюю позу так спокойно, словно ничего и не было.
На этот раз Мараса дольше приходила в себя. Она уже не сомневалась, что перед ней настоящая Вердана из Дора. Она стала хрипло говорить.
- Да, госпожа, я расскажу. Расскажу вам. История не такая простая и началась она давно. Запаситесь терпением, рассказ будет долгим.
Мараса отдышалась. Она не смотрела на Вердану, ей было страшно. Она не соображала с чего начать и выпалила, что первое взбрело на ум.
- У нашего императора есть еще один ребенок. Неизвестно какого пола. Не от императрицы. В таких случаях младенцев убивают, а этот остался жив. Когда подсчитали, кто из сыновей императора будет править, оказалось, что никто. Вряд ли император знает, что у него есть еще один наследник. Это был тайный сговор. Он уверен, что мальчик еще должен родиться. Правда теперь я не знаю, каким образом, императрица ведь умерла.
- Я не знала! – воскликнула Вердана. – О! Это очень печально.
- Ползли слухи, что смерть императрицы была результатом проклятия, которое будто бы вы на нее наложили. Говорили, что дух Верданы отомстил. Ее нашли в своих покоях, и шея ее была неестественно изогнута, словно сломана. Сразу вспомнили про вас. Вы владели таким приемом в совершенстве. Но лекари сказали, что скончалась она сама собой, только умолчали от чего. Но вернемся к наследнику.
- Меня не интересует наследник. Я хочу знать об Ахши.
- Потерпите, госпожа. Я хочу, чтобы вы все правильно поняли, - Мараса даже сделала убеждающий жест, хотя Вердана не любила, когда собеседник размахивает руками. – Дальше не все может быть правдой, история путается. Принцесса Явва, вроде бы, прознала о еще одном наследнике и возненавидела отца. Девчонке очень хотелось стать, если не императрицей, то императорской женой и остаться при дворе.
- Каким образом? Наследники женятся между собой.
- Вы плохо помните уложение о браках, потому что не были замужем. Совсем не обязательно императорским детям жениться друг на друге. У каждого наследника может быть своя семья. Просто много поколений подряд императорские наследники женились друг на друге.
- Чтобы не возникло двух семейств, и не было вражды, - заключила Вердана.
- О, да, госпожа, - согласилась Мараса.
- Я присутствовала на уроках принцессы. Уложением о браках она не интересовалась. Малышка была тупицей, единственное ее свойство – это полные жилы яда, который она источала на всех. Остается одно – кто-то ей это нашептал.
Мараса удивилась такой сообразительности Верданы. Она уже готовилась растолковать суть дела, но Вердана поняла все сама. Откуда у нее такой острый ум?
- Совершенно верно, госпожа. Императрица считала, что это был Ахши. Книжник так много знал. Кто кроме него мог подучить принцессу? - Марасе очень хотелось прочитать мысли Верданы, но она боялась, что та придушит ее, если догадается. Мараса продолжала. – Императрица очень ценила Ахши, он давал ей хорошие советы. Вообще-то я не считаю его чудаком. Он был умен, и на своем месте. Будь он похитрей – многого бы достиг. Именно его бескорыстие и смутило императрицу. Так не бывает, чтобы придворный ничего не желал. У Ахши даже земель не было. Он ездил по стране и не присмотрел себе угодий, остальные только этим и занимались. Подозрительно, не так ли?
- Ты думаешь, что Ахши был замешан в заговоре? – спросила Вердана, тон вопроса не предвещал Марасе ничего хорошего.
- Что вы, я не смею так судить. Вы же думаете по-другому?
- Он не виновен, - провозгласила Вердана.
- Конечно-конечно, - спешно согласилась Мараса. – Императрица тоже сомневалась, пока не погибла принцесса Изэ, будущая императрица.
- Вот теперь все подробно. Даже домыслы. Я все хочу знать! – грозным тоном приказала Вердана.
- Конечно-конечно. Кому как не вам здесь по силам разобраться. Хотите позавтракать? Еще ранний час, но я прикажу.
- Я бы выпила чего-нибудь, - согласилась Вердана.
Мараса удалилась, чтобы дать распоряжения слугам.
Вердана стала рассуждать. Память снова подводила ее. Да, о гибели Изэ она помнила, но чтобы события так истолковали? Интересно, что дальше-то будет? О, если бы Рада тогда не помчался догонять Ахши, она осталась бы при дворе и еще тогда вызнала бы правду. Рада - горячный глупец! На дорогах Мантупа полно императорских шпионов. Вызнать, где прячется Ахши не составило бы труда. Она снова вспомнила! На этот раз ей не помешало странное присутствие внутри, оно даже удержало ее от того, чтобы остро воспринять воспоминание.


Накануне побега Ахши она и Рада сильно повздорили.
- Когда же ты дашь мне согласие, Вердана? Госпожа души моей! Когда я смогу насладиться нашим супружеством? – спрашивал Рада, в тот день что-то особенно настойчиво.
У Верданы было плохое настроение, и она огрызнулась:
- Отстань, Рада! Я не стремлюсь, чтобы ты был господином моей души. Я устала от намеков императрицы и от твоих намеков. Надоело. Двор сочиняет про нас сплетни, а ты не отрицаешь. Вот возьму и откажу тебе при всех, если не отстанешь. Я сама решу, когда мне выйти замуж.
- Сплетни? Сочиняют, да только не про нас с тобой, а будто ты нежишься в объятиях своего книжника, - тон Рады стал издевательским.
Вердана не раздумывала, как поступить, даже не разозлилась. От удара Рада не устоял на ногах, а в довершение она расцарапала ему лицо – чем унизила очень сильно. Теперь, кого бы он ни встретил, каждый будет знать, кому Рада обязан этими ранами.
- Иди, обсуждай эти сплетни с дворцовыми шлюхами, а не со мной, - со смехом сказала она и, перешагнув через тело Рады удалилась.
- Самка, ты расплатишься за это, - прорычал ей в след Рада.
Она услышала угрозу, но не сочла нужным ответить. С него достаточно. Так поступил бы Ахши.
События выстраивались в ее голове в определенную последовательность. Наверное, то, что происходило с ее мышлением, называлось «логикой». Смысл этого понятия Ахши пытался ей однажды объяснить. Вердана не могла понять, что означает выстроить события друг за другом так, чтобы они оказались связаны. Вердана, наконец, поняла. Только вывод оказался печальным.
Мараса и служанка появились с кувшинами и закуской. Едва служанка удалилась, Вердана спросила:
- Значит, при дворе был заговор?
- Да, госпожа, - согласилась Мараса. – Когда принцесса Изэ упала с крыши, кто-то из прислуги видел там же Ахши, а потом и вас.
Мараса подала Вердане чашу с напитком. Вердана отпила половину. Мараса не знала, что ей делать после собственных слов. Она ждала гнева Верданы, но та промолчала.
- Мне продолжать? – спросила Мараса.
- Да, что было после?
- После того как вы уехали? Был долгий траур. Тогда же императрица заболела от горя. Заговорили о скорой кончине царства. В городе все чаще происходили беспорядки.
- Кого же сочли убийцей принцессы?
- Ахши. Сам хранитель печати Бала установил это. Он же и узнал, что принцесса Явва замешана в заговоре. Потом пришло известие о вашей гибели. Рада вернулся похожий на мертвеца, подавленный и измученный. Другой. Он сказал, что Вердана была убита. Только неизвестно кем, а тело, истерзанное на куски, кто-то похитил по пути в Туп. Ему осталась ваше растерзанная одежда. О, это была страшная весть. И опять, уж, не могу сказать кто, обвинил в вашей смерти Ахши, то ли сам Рада, а то и молва.
Мараса посмотрела на Вердану. Она сидела, бесстрастно глядя перед собой. Глаза Верданы не были пусты, они иногда двигались, словно она созерцала череду картин. Мараса поняла, что она видит собственное прошлое. Гадалка замерла и не шелохнулась. Она получила возможность безнаказанно наблюдать за Верданой.
Вердана вздрогнула так резко, что Мараса готова была закричать. Потом Вердана впилась взглядом в гадалку, словно увидела ее впервые и не узнает. Мараса испугалась больше прежнего.
- Давай соберем все воедино, - сдавленным голосом сказала Вердана странную фразу. Марасе пришлось сосредоточиться, чтобы понять смысл. – Ахши посчитали виновником гибели принцессы Изэ, а следом обвинили принцессу Явву. Наказания не было, ее только выдали замуж. Ахши бежал. Его бросился догонять Рада, а потом я.
- Верно, госпожа, - подтвердила Мараса и снова подивилась, как быстро думает Вердана..
- А я? Меня тоже считают убийцей?
- Благородный Рада не позволил порочить ваше имя. Он заявил, что его невеста была чиста. Вы вместе гнались за Ахши, но у него появились союзники и вы были вероломно…
- Довольно! Я уже слышала!
- Простите, госпожа. Кто же покушался на вашу жизнь?
- Уж точно не Ахши. Я не помню, кто он был. Не помню. Не помню. Почему же я не помню? – сдавленно твердила Вердана.
Мараса вновь вгляделась в гостью. С Верданой творилось неладное. Она схватил чашу, осушила ее и опять посмотрела на гадалку диким изучающим взглядом.
- Выйди, - шепнула Вердана.
- Вам плохо, госпожа?
- Убирайся! Я позову тебя! – рявкнула Вердана.
Марса быстро шмыгнула прочь. Страшно было оставить Вердану в комнате набитой ценностями, а остаться еще страшнее.
«Как только речь заходит о смерти, Вердана словно испаряется, - подумала Эл. – Эх, все шло неплохо, пока не пришла мысль о смерти. Мы обе не знаем историю целиком».
Она встала, оперлась на подобие стола, только очень высокого, доходившего ей до груди. Она старалась отдышаться, справиться с очередным шоком перехода. Несколько мгновений назад она опять очнулась в незнакомом месте, и нужно напрячься, чтобы припомнить прошлые мгновения, что было только что, и что еще раньше. Как после сна. Сон кажется реальнее, чем явь. Хуже всего - собственная беспомощность.
«Надо продолжать, Эл, нельзя продолжать без Геликса, без информации. Что можно сделать? Добраться до дома. А дорогу то я не помню. За что мне такое наказание?! Все равно, играю дальше. Гадалку зовут?... Мараса. Говорили?.. О прошлом Верданы. Заговор… Убийство. Еще убийство. Кто автор? Ахши? Нет. Не Вердана? Как не вовремя!»
- Мараса, вернись! – выкрикнула она и поспешно села.
Гадалка скользнула в комнату.
- Не позвать ли врача, госпожа? – спросила она.
При взгляде на Вердану, Марасе снова стало не по себе. Вердана сидела не в прежней величаво свободной позе, а напряжено, едва сохраняя равновесие. Она явно изменилась.
- Как ты думаешь, - обратилась Вердана, - кто был автором интриги?
Мараса и теперь удивилась, какой странный тон голоса, какая-то усталость, растерянность.
- Разве я могу судить, госпожа? Я только…
- Сумка с местными сплетнями, - перебила ее Вердана. – Так кто?
Вот такой тон был более естественный для госпожи.
- Я не могу так запросто обвинить кого-то, - отпиралась Мараса.
- Кто? – настаивала Вердана.
- Не наказывайте, госпожа. Я не знаю, - с этими словами Мараса распласталась на полу, хотя места там было так мало, что можно было только стоять.
Гадалка изловчилась лечь. Поза ее была смешной, сама она уродлива на вид, смешная одежда довершала комичный облик.
«Жаль, что я не могу рассмеяться, - подумала Эл. – В моей способности видеть этот мир иначе, есть немного достоинств. Если ситуация кажется мне смешной, значит, я еще не совсем растерялась. Надо превратить эту игру в удовольствие».
- Что ты будешь делать, если я захочу выпытать у тебя правду? – спросила Эл мрачным шепотом.
Она нагнулась к гадалке, словно хотела заглянуть ей в глаза. Мараса прятала лицо. Эл подняла руку, точнее ручищу Верданы, пальцы изобразили хватательный рефлекс. Она сконцентрировалась, представила, что она собирается сделать. К воображаемым действиям прибавилась сцена, в которой она деликатно стискивает пальцы на шее гадалки.
- Не делайте этого, госпожа Вердана! – заявила Мараса.
Эл мгновенно догадалась, в чем дело. Она схватила Марасу за одежду и легонько потянула вверх. Гадалка смогла только приподняться. Эл отпустила ее, и тело Марасы снова распласталось на полу.
- Читаешь мои мысли? – спросила Эл. – А я думала, что чернь так не может. Что если узнают? А? Так вот, как ты узнаешь тайны. К тебе приходят за предсказанием, а ты копаешься в чужих мыслях. Очень ловко. И никто до сих пор не догадался? Может быть, ославить тебя? Что делают с обманщиками?
Она снова приподняла Марасу, заставила ее смотреть на себя.
- Я сама придумаю тебе наказание, - сообщила Эл. – Точнее казнь.
Лицо Марасы стало похоже на утреннее лицо Рушалы. Ужас? Так выглядел ужас.
- Говори, - спокойно сказала Эл.
- Все скажу, божественная! Это был заговор с целью свергнуть императора, вообще всю династию, - дрожащим голосом сказала Мараса. – Пощади, богиня!
- Кто заговорщики?
- Не знаю. Это большая тайна, страшная тайна. Узнать – значит, умереть.
Без телепатии ясно, что она не лжет.
- Кто твой хозяин? Кто?!
- Я не могу сказать, госпожа. Это – смерть. Вы меня убьете или они. Я не скажу.
Мараса с достоинством посмотрела в лицо Вердане. В Марасе проснулись остатки гордости. Она смогла совладать с собой.
- Не знаю, кто рассказал вам, госпожа, только больше я ничего не могу сказать. Даже, если мое упорство не угодно богам.
- Почему обвинили Ахши? Почему именно его? И меня вместе с ним.
- Ахши безобидный. Он всегда был один. Он умел говорить и убеждать. Он смущал умы знанием. За него некому было вступиться. Только вы, госпожа. Вас-то он как смог смутить? Не знаю, кто убил принцессу: Ахши, вы или кто еще, никто не знает. Зря вы вернулись. Плохой знак. Покоя не будет. Не губите город. Скажите богам, чтобы пощадили нас!
Лицо Верданы не изменилось, смотрела так же сурово.
- Да за что же вас щадить? Оболгали невинного и желаете милости от богов? Ничего с собой не возьмешь: ни богатства, ни хитрости. Исчезнешь, будто и не было тебя. Пылью станешь.
Она почувствовала внутри темную мутную волну. Захотелось вцепиться в это тело и разорвать его, почувствовать запах крови, утолить жажду расправы. Внутри возник и зашевелился зверь. Он был сильный и опытный, он точно знал, что ему делать.
Она швырнула Марасу обратно на пол и ушла.
Запахнув посильнее плащ, она вышла на улицу. Больше десятка шагов отделяло ее от узкого проулка. Дома здесь стояли тесно, были почти одинаковыми с желтыми каменными стенами. Солнце пригревало, близился час, когда улицы до тесноты заполняться народом, предвкушающим продолжение праздника.
Инстинкт заставил ее свернуть на узкую улочку. Низкие крыши шли в один ряд с небольшим расстоянием друг от друга. Она подпрыгнула и как цепкий зверь забралась на кровлю. Трюк проделанный утром хорошо отпечатался в памяти. Эл освоила навык Верданы. Потом она прокралась по крыше дома Марасы к тем комнатам, что только что оставила, и замерла.
Скоро, как она предположила, через двор к задним воротцам торопливо проследовала служанка Марасы. Она осторожно выглянула из ворот, осмотрелась и очень быстро вышла на узкую улицу. По таким улочкам ходили на рынок за товарами, они были для хозяйственных нужд. Большие, широкие улицы служили в Тупе для прогулок и шествий, торговца там не встретишь, это каралось, как преступление.
Она скользила с крыши на крышу. Бесшумно. Она следовала за служанкой. Девушка оглядывалась, но не догадалась посмотреть наверх.
Улицы стали шире, кровли - выше. Пришлось спуститься и следить уже с земли. Девушка привела ее на ту самую улицу с желтыми фонарями, где среди прочих стоял дом Верданы. Девушка остановилась, огляделась еще раз и вошла в ворота с какими-то геральдическими знаками.
Эл отыскала глазами единственного прохожего и, вцепившись в него, спросила, не показывая лица:
- Чей это дом?
- Канцлера Балы, - ответил прохожий и быстро скрылся, как только она отпустила его.
Мараса доложила о ее визите хозяину! Раздражение стало еще сильнее. Она вплотную подошла к воротам, уже собралась войти, как что-то кольнуло ее в спину.
- Что тебе здесь нужно? – раздался голос.
Укол возымел действие, помог справиться с нарастающим раздражением. Остатки раздражения она выместила на том, кто стоял у нее за спиной. Несчастный, которому достался сильный удар, был обычным солдатом императорской охраны.
Она обернулась, отодвинула капюшон и чуть откинула полу плаща. Так сделала Вердана на постоялом дворе. Игроки тогда не испугались ее, на солдата жест возымел действие.
- Простите, госпо…жа, - неуверенно сказал он.
- Я только рассматривала знаки на воротах! – недовольным тоном сказала она. – Я что, уже не могу шагу ступить, чтобы какой-то жалкий… жалкий червь не ткнул меня в спину? А?!
- Умоляю. Я не знал… Я не знаю вас. Ранний час. Ваша одежда, госпожа. Я вижу, что вы госпожа. Думал, что нищий забрел на улицу и хочет просить подаяния в праздник. Вы, наверное, гость…гостья. Я провожу вас куда надо.
- Где-то тут дом, который когда-то принадлежал Вердане из Дора, - сказала она.
- Он в другом конце. Там живет господин Нинхау из Камла, дядя покойной госпожи Верданы.
Она отправилась туда, куда указал солдат.
«Хорошо вышло. Эффектно. Теперь я знаю имя дяди. Только Бала теперь будет знать, что у его дома меня видели. По описанию узнает одежду рода, и поймет, что это Вердана, что служанку выследили. Вердана сделала глупость, что пошла к Марасе. Теперь город будет знать, что Вердана вернулась. Конечно, начнется переполох. Так ведь пойди, останови эту махину. Под ее влиянием я могу натворить, черт знает чего. Она сильнее? Не позволю. Не позволю срываться. Я же озверела, буквально. Чуть не разорвала гадалку…А сейчас хорошо сыграла. Натурально. Поверил. Одежду показала – это ошибка. Ну, не все разом получается», - думала Эл.
Теперь ей стало казаться, что обстановка и ситуация, за исключением нюансов, напоминает земную. Она снова стала сравнивать. Город: ухоженные домики, порядок на улицах, даже переулки чистые; император, империя, дворцовые интриги, даже государственный переворот. Ну, чем не земная история? Ничего, что коренным образом расходилось бы с прежним ее опытом. Эл согласилась с тем, что вполне уместно было послать ее сюда. Чувства растерянности и бессилия понемногу таяли.
Она миновала пустынную улицу и вошла в уже знакомый двор. Из дома доносились голоса, слуги разговаривали под навесом, но увидели ее и разбежались. Она сняла плащ, швырнула под навес вслед слугам, обошла двор вокруг и присела в другом конце. Обладая зрением Верданы и восприятием человека легко было отыскать различия. Зеленоватые оттенки преобладали в окраске окружающего мира, слух у нее был острее, поэтому многие шорохи из разных уголков дома доносились до ее. Она знала, сколько человек в доме, где кто находиться, отчасти слышала разговоры. Она слушала, вслушивалась, распознавала. Двор был пуст, все события происходили в доме. Она уже различала мужские и женские тембры голосов. За сутки она освоилась. То ли еще будет. Исследование - хорошая порция азарта.
Однако, множество ощущений утомили ее очень быстро. Перекаченное информацией сознание не вмещало новый поток. Потребность остановиться, оценить обстановку, подумать, отдохнуть, была естественна в подобной ситуации. Она пришла к выводу, что справиться и без Верданы. Если вновь всплывет личность Верданы, то надо выработать стратегию обхода разговоров о смерти. Эл решила не забивать голову этим вопросом. Ничего спланировать заранее она не могла, но добыть информацию ей вполне под силу. В доме есть библиотека, там наверняка найдется, что посмотреть.
Она возвратилась в дом, побродила по комнатам, осмотрелась еще раз, изучила расположение, сравнила с воспоминаниями, которые всплывали у Верданы. Никто ее не мешал, не заговаривал. Слуги сновали по дому, стараясь не попадаться ей на глаза. Так под видом осмотра дома она нашла помещение со стеллажами, вделанными прямо в стену – почти копия земной библиотеки, только на вид сильно захламленной. Эл осмотрелась и увидела, что здесь можно усовершенствовать.
«Да зачем же? – подумала она, - хозяйка дома относилась к этой комнате, как к новомодному нововведению. Скоро ничего этого не будет. Надо же. Мне сложно поверить. Не стоит фантазировать на этот счет».
Руки сами потянулись к стене. Она взяла табличку из материала очень легкого, как пробковое дерево, осмотрела, повертела в руках, потом взяла другую. Знаки были вытеснены на поверхности, скорее всего штампом. Пальцы скользнули по знакам. Потом она взяла в руки связку листков, аккуратно обрезанных по краю, похоже на тетрадь, в ней запись от руки, несколько листков, в прямом смысле этого слова, пустые.
«Листья с дерева Шу, - повторила она фразу Верданы. – Красивая тетрадь».
Потом она осмотрела тяжелую каменную табличку. Знаки были глубоко выдолблены в камне, и напомнили ей китайские иероглифы.
«А читать я не умею!» - мелькнула мысль.
Искать здесь информацию было бесполезно. Если бы кроме языка корабль научил ее еще и читать, но она не просила об этом. Геликс поберег ее. Любая информация могла оказаться лишней. Пришлось вернуть табличку на место.
«Придется заниматься рискованными расспросами», - подумала она. Она вышла из библиотеки и увидела Урсу. Он тоже заметил ее.
- Госпожа моя, я ищу вас повсюду. Слуги видели, как вы вернулись. Что же вы ушли в одиночку. Без сопровождения. С оружием рискованно ходить в праздник. Хорошо стража еще не ходит по улицам. Вам пришлось бы расплачиваться за меч. Дядя вернулся. Страстно хотел видеть вас. Комната пуста. Вы неизвестно где. Он ушел отдыхать, потому что не мог от усталости ждать, когда вы вернетесь.
- Устал на празднике? - усмехнулась она.
- Он богат, может позволить себе такую усталость.
- Что-то библиотека не очень ухожена, - сказала она.
- Так хозяин ею не пользуется. Читать он не умеет. Оставил для виду. Он сюда и не заходит никогда.
- Урсу, мы могли бы побеседовать? – спросила она.
Он послушно вошел за нею следом в библиотеку.
- Значит, тут редко, кто бывал, после моей бабки? – спросила она тихо и вкрадчиво.
- А я ждал все, когда вы спросите? - так же тихо сказал Урсу.
- О чем же я должна спросить? – она добавила в голос хитрой интонации.
- Морочите меня, старого слугу, думаете, я забыл ваше поручение.
- Которое из них? – пространно намекнула она, не имея понятия, о чем идет речь.
Лицо Урсу изменилось, и насколько она могла понять, выражало простодушие.
- Вы просили меня спрятать в доме кое-что, да так, чтобы даже вы не разыскали, если вернетесь. Боялись кого-то.
- Да, верно, - подтвердила она. – Верни.
Урсу словно затанцевал на месте.
- Еще ваша прародительница соорудила этот тайник. Кроме меня никто больше не знает.
Он все совершал непонятные телодвижения.
- Я схожу за лампой, госпожа.
Она решила, что старик хитрит.
- Вот же лампа, - она показала светильник на столе.
- Эта не та, она давно не горит. Старая нужна, еще вашей прародительницы.
- Надеюсь, она не в комнате дяди? – спросила она для поддержания разговора.
- Нет-нет. Я вернусь. Скоро.
Она вышла вместе с ним, проводила взглядом, пока он не скрылся за поворотом.
«Тайник! Вердана велела что-то спрятать. Лучше и придумать нельзя. Мне везет, как всегда», - мелькнула радостная мысль.
Урсу уже спешил обратно, тащил увесистую двухъярусную светильню, которую Вердана видела в гостиной, на самом видном месте.
- Вот! – Урсу торжественно внес лампу в библиотеку.
- Да, у бабули был отменный вкус, - сказала она и погладила лампу, едва Урсу установил ее на некоем подобии стола, с большими дырами. В одну из них он установил лампу. – Она еще работает?
- Она всегда работает, - гордо сказал Урсу. – Я сам чищу ее, привожу в порядок. Сейчас.
Он закрыл ставню на узком, похожем на бойницу единственном окне. Завесил тканью дверь и стал возиться с лампой. Она тем временем подвинула себе сидение и смотрела на манипуляции слуги с удивлением, стараясь ничего не упустить.
- Урсу, лампа зажигается не здесь, - вмешалась она.
- Это потому, что вы думаете, что это обычная лампа. Ваша прародительница мудрейшая Аха Вердана заказала ее по своим личным чертежам, и ни где-нибудь, а в соседнем царстве. Не верила в наших-то мастеров. Она ее всегда держала при себе. Она говорила, что лампу стережет дух. Меня она лично обучила ею пользоваться перед самой смертью, но в тайник входить не велела. Вот я и спрятал туда ваши записи, поскольку не знал более потайного места в доме. Посмотрите, нет ли слуг поблизости, госпожа. Уж не гневайтесь, что прошу. Мне нужно тут еще повернуть кое-что. Я все сделаю и уйду, посторожу, а вы сами разберетесь.
Она выглянула в коридор, вокруг никого не было.
- Готово, госпожа, - сообщил Урсу.
Он с видом заговорщика что-то повернул в лампе. Яркая вспышка озарила комнату. Урсу со страхом выскочил в коридор.
- Горит, что глаза демона, - услышала она его бормотание уже снаружи.
За вспышкой началось вращение одной части лампы, потом другой, в противоположную сторону. Все быстрее и быстрее, пока свет не стал ровно заливать всю комнату. Одна часть стены за спиной Верданы плавно и бесшумно отошла в сторону. Она обернулась и остолбенела. Небольшое пространство заливал белый свет. Кроме цветных панелей все было белым. Помещение было ни чем иным, как…комнатой связи.
- Я не сплю? – сказала она сама себе. – Урсу, ты был внутри?
- О, да, госпожа. Я бросил то, что вы просили на пол. Я не знаю, что это. Мне было страшно.
- Не входи сюда, - приказала она.
- Ни за какие блага, - ответил слуга.
- Отлично.
Она вошла внутрь и закрыла за собой дверь.
- Поверить не могу. Кто бы объяснил?
Она осмотрелась. Она знала, как пользоваться подобным сооружением, ни чем иным, как комнатой связи. На полу валялись три одинаковые желтые тетради, похожие на записи из библиотеки. Она подняла одну, другую, третью, повертела в руках, сложила в стопку, только потом стала перелистывать одну из тетрадей. Неизвестные ей знаки. Точный четкий почерк. Написано от руки. А вот пометки на полях – язык Земли! Быть того не может! Она перебирала страницу за страницей, пометок становилось больше, потом появилась целая запись, потом лист. Она пролистала следующую тетрадь. Та была почти без пометок, а третья наполовину записана на знакомом ей языке.
- Разрази меня гром, если это не записи Ахши, - сказала она вслух. – Капитан, вам везет, как дурачку из сказки. Дневники Ахши! Ха-ха! Как тут говорят? Да благословенны будут местные боги.
Интересный поворот событий. Она спрятала тетради под одежду и активировала комнату. Система не сработала даже после десяти повторов, повреждена или отключена. «На базе про это знают? Почему мне не сообщили. Представляю, какой шок был бы у Верданы, узнай она, что ее родная бабка была связана с теми, кого они называют богами! Хорошо, что Верданы нет. Это не совпадение. Аха Вердана – наблюдатель. Ой-ой-ой!»
Когда дверь комнаты закрылась за ней, фонарь перестал вращаться и погас, комната погрузилась во мрак, Урсу тщательно закрыл все источники другого света.
«Так вот чем занималась прародительница остаток жизни. Тут и умерла. Старая Вердана была наблюдателем. Это что, семейное? Почему мне не сказали? Ах да, не надо путать меня и Вердану. Возможно, Ахши знал и готовил смену. Вердана подозревала в своей предшественнице женщину с необычными наклонностями. Для кого-то старушка была костюмом. Юная Дана получила хорошее воспитание и впитала лояльное отношение к пришельцам. Ее счастье, что правды Вердана не знала. Что мы имеем? Дневники Ахши и тайну семейства».
- Могу я войти, госпожа? – послышался голос Урсу.
- Входи.
Урсу раззанавесил дверь, открыл окно.
- Урсу, ты же давно служишь клану. Так давно, что еще помнишь мою молодую ба…прародительницу. Все, что я видела, никак не совмещается в моих мыслях с тем, что я думала о ней. Я что, плохо ее знаю? Ты слуга, а слуги многое видят. Скажи, что видел ты? – спросила она.
- Я не уверен, что прав, только не проста была ваша прародительница. Я знаю, что была у нее тайна. Только какая? Знаю, что была. Она так тщательно скрывала, что я не знаю ничего. Я ей служил, верно. Но она только и доверила мне, что способ, как зажечь эту лампу.
- Научи меня, - попросила она.
Урсу недоверчиво посмотрел на нее.
- Зачем вам?
- Тайник очень хорош, - ответила она.
Пока Урсу открывал окно, она обошла вокруг стола, уже при свете осмотрела двухъярусное сооружение, которое только условно было лампой. Она увидела металлический шнур сделанный из мелких звеньев, напоминающую змеиную чешую и потянула за него. Раздался хруст, потом щелчок, и из лампы выехал маленький ящик с крышкой.
- А это еще что? – спросила она.
Урсу удалился в угол и оттуда с опаской сообщил:
- Я только умею ее зажигать. Это вы соображайте, что с ней делать. Я ушел бы отсюда, если позволит госпожа. Мне страшно. Все, что касается ваших предков, вызывает у меня дрожь.
- Есть еще в доме вещи, которые принадлежали старой Вердане?
- Нельзя так неуважительно говорить о ней. Что вы, госпожа, - вкрадчиво поправил ее Урсу.
Эл поняла, что неверно выразилась.
- В доме полно тайн, а я ничего о них не знаю! Я – наследница, а меня не удостоили чести сообщить о семейных секретах! – резко высказалась она. – Я готова всех предков обругать!
- Уймитесь, умоляю! – воскликнул Урсу. – Навлечете на себя беду.
- Я требую, чтобы ты принес сюда все диковинные штуки, которыми пользовалась моя …прародительница. Ступай. Ах да! Дядя! Не хочу его видеть. Пока.
Урсу не стал злить молодую хозяйку. В ней закипал гнев, только иного свойства, чем прежде. Она не гневалась, она скорее проявила нетерпение, и ругалась вполне справедливо. Урсу снес в библиотеку все семейные реликвии, как она просила. Потом она выставила его прочь и заперлась там.
Как на зло, проснулся хозяин и Урсу должен был отвлечься.
- Где Дана? Хочу видеть ее, - были первые его слова.
- Она не хотела никого видеть, - сообщил Урсу с почтением.
- Даже меня? – последовал вопрос.
- Даже вас, господин, - ответил слуга.
- Одеваться, Урсу. Я сам ее найду. Какое непочтение. Как не вовремя. Она одна? Без мужа?
- Госпожа не вышла замуж, - сообщил Урсу.
Дядя так и замер. Потом Урсу с трудом одел его, господин трясся и очень спешил. Долго не мог попасть в рукава своей просторной робы, чем почти рассмешил Урсу. Он не сразу понял, в чем дело, только когда хозяин стал мазать лицо пахучей мазью и придирчиво осматривать себя, слуга понял мысли хозяина, и его покоробило от собственной догадки.
- Где ты ее видел? – спросил дядя.
Урсу отошел на приличное расстояние, безопасное для лжи и сказал:
- Вы очень свежо выглядите, господин. Я видел ее во дворе.
- А! Опять возится с ерундой в мастерской. Узнаю племянницу. Ничего, после нашего разговора ее мысли потекут иначе. Она сообщала кому-нибудь, что вернулась? Рада знает о возвращении? – в голосе дяди слышалась нескрываемая тревога и любопытство.
- Нет. Она не посылала никого с сообщениями, - сказал Урсу.
- Ах, как не кстати. Сегодня день визитов. В доме будет много гостей. Пусть готовятся. Я ожидаю сегодня лучших представителей города. Как одета Дана?
- В цвета семьи, господин.
- О нет! Так уже не одеваются. Я уговорю ее одеться в лучшие одежды. Пошлю к портному. Ох! Только надо бы как-то… деликатно… Ох! Как уговорить ее сменить платье? – произнося эти слова, он завершил с интонацией большого сомнения и опаски.
- Мне послать за швеями, господин? – спросил Урсу хитро.
- О, нет. Я лучше намекну ей сначала. Дам понять… - он так растерялся, что выглядел нелепо.
По всему было видно, что с появлением Верданы он почуял свое шаткое положение, а схлестнуться с племянницей на почве наследства он вовсе не хотел. Боялся до смерти.
- Уговорить ее. Пожалуй… Нет, не буду. Просто поприветствую ее. Пойду сейчас.
- Она никого не хочет видеть, господин. Она сказала мне об этом сама, - тон Урсу стал более настойчивым, чем обычно.
Реакция была немедленной.
- Хозяин в доме – я! Императорским повелением. Уж не думаешь ли ты, что она твоя хозяйка?
- Нет, господин. Вы мой хозяин, - покорно ответил Урсу.
- Найди ее и приведи в зал для гостей.
Урсу неохотно отправился выполнять приказание. Ссора между дядей и племянницей могла возникнуть по любой причине, и Урсу опасался, что ему достанется от обоих. Он осознавал, что рука Верданы тяжелее и опытнее. Но вдруг мысли его изменились. Урсу даже остановился на полдороги в библиотеку. Он усомнился и в своих догадках, и в том, что они верны. Она была чуть иной, чем обычно, а в последний раз показалась ему озадаченной. Это Вердана-то, которая не понимала значение слова «сомнение», сначала делала и даже не думала потом, что натворила?! Что не так с хозяйкой?! Нищий, сцена утром, разговоры о смерти, ее интерес к делам семьи. Она временами сама не своя. Урсу с усилием заставил себя вернуться в библиотеку, после чего он еще больше бы озадачен. Дверь была заперта. Он стукнул в нее и подал голос. Она отворила дверь и Урсу замер на пороге. Те вещи, что он принес в библиотеку, были расставлены в отверстия стола по размеру. Только два предмета были убраны в сторону. Лампа Ахи Верданы светила тусклым светом и вращалась. Поворачивались и другие предметы.
- Урсу, ты видел что-нибудь подобное? – спросила она.
«А бабка Верданы была не проста», - услышал он мысль хозяйки и чуть вскрикнул, она сразу обернулась.
- Услышал мои мысли? Тихо. Кто еще знает про это? – спрашивала она. – Про эти вещи?
Урсу выскочил из библиотеки, его трясло. В голове возникла каша. Он мог поклясться, что заодно только мгновение услышал мысли всех слуг и всех служанок в доме, мысли хозяйки, которая была озадачена, и ее размышления были непонятны Урсу, мысли хозяина, который трясся от страха, настраивая себя на встречу с племянницей.
- Ты все слышал? – раздался сзади угрожающий вопрос.
- Да, госпожа, - он обернулся, но боялся взглянуть на хозяйку. – Нет, никто об этом не знал и не знает. Я и представить не мог. Что со мной? Что??
Урсу заметался, как больной. Вердана положила ему руки на голову.
- Успокойся. Успокойся, слышишь?
- Клянусь, госпожа, я никогда не слышал чужих мыслей. Я ваш слуга. Я не могу. Я не умею.
- Но ты слышал? Только что.
- Не гневайтесь. Я не хотел.
- Ты меня подозреваешь? Я кажусь страной? Только не лги.
- Вы не та, что прежде.
- Да. Так и есть.
- Все в воле вашей! Не пугайте меня старика!
- Идем, - она потянула его назад в библиотеку. – Ты единственный, кому я могу здесь доверять. Помоги. Я не требую многого.
Урсу окостенел от страха, она почти внесла его тело обратно в комнату и захлопнула двери.
«Только бы он сознания не потерял», - услышал Урсу. Это были не слова, а ощущения Верданы, похожие на его собственные.
- Порошок из ящика насыпается в среднюю часть лампы. Так? – спросила она.
- Да, госпожа. Потом порошок надо поджечь и она вращается и светит.
- Да. Я догадалась.
- А Аха Вердана хранила это в тайне, госпожа.
Она только хмыкнула в ответ.
«Закрой глаза», - услышал он, хотя она не говорила.
- Закрой.
Урсу закрыл глаза и подумал, что согласиться сделать все, что угодно, только бы быстрее выбраться отсюда.
- Аха Вердана говорила с тобой? – снова услышал он. Ага. Говорила. Последние годы даже часто…Считала тебя смышленым…, - она стала проговаривать его мысли. – Я знаю, что ты почитал ее выше всех в доме. А я только бледное ее подобие…Я знаю, что ты любишь свою хозяйку. Что думала Аха Вердана об Ахши…Что значит «приемник»?.. Подозрительный?.. Урсу, ты скрыл!
- Госпожа! Я только знаю, что ваша прародительница считала его опасным. Вы не должны были общаться с ним. Она знала, что будет беда, - завопил вслух Урсу.
- Урсу! Она умерла до того, как я познакомилась с Ахши, - сказала она. – Они были знакомы? Когда соорудили потайную комнату? Ты должен знать.
Она стала злиться. Урсу слышал ее мысли, она думала очень быстро. Он не мог понять ее размышления. За несколько мгновений она успела подумать об Ахши, Ахе Вердане, Раде, Бале и еще о тех, кого Урсу не знал. Она злилась на них, именно на них.
- Отвечай! – рявкнула она.
- Это было давно. Ее тайно привезли и поставили. Сама хозяйка не входила туда. Несколько слуг умерло после того, как они были внутри. Я думал, вы заставите меня пойти туда.
- Я поняла тебя. Кто знает, как пользоваться комнатой?
- Никто, госпожа. Аха Вердана никому не сказала. Я знаю, как ее открыть.
Урсу вздрогнул и воскликнул:
- Госпожа! К дому идут гости. Сегодня будет много гостей. Я их слышу. Хозяин ждет их. Ах, вы не успели поговорить.
Она взяла лампу в руки и подняла ее. Свет сразу погас, движение прекратилось, а Урсу перестал слышать. Он даже решил, что оглох.
- Гости? Почему? – она была недовольна. – Я думала, они идут мимо. А дядя?! Старый греховодник!
- Дядя пригласил их. Сегодня еще один день праздника, - объяснил Урсу.
- Да что ту праздновать? Кончину мира? Где дядя? Надо их остановить, - она метнулась к выходу.
- Он в гостиной. Только вряд ли такое возможно, госпожа, - сказал он вдогонку.
Она вбежала в гостиную.
- Дана! – только и воскликнул родственник.
Он представлял собой существо на голову ниже ее. Она сравнила его с клоуном: его лицо и тело терялись в груде цветного тряпья и немыслимом головном уборе. Он был похож на сумасшедшего уродца. К счастью она остановилась вовремя, в отдалении, и он не услышал ее истинное впечатление.
- Я хочу, чтобы ты отменил прием гостей. Я хочу побыть одна, - заявила она строго.
- Ты даже не поприветствуешь меня? – обиделся дядя. – Гости! Лучшего приема я не смогу тебе предложить. Праздник, Дана!
- Я хочу побыть одна. Мне не до гостей, - еще более настойчиво сказала она.
- Но зачем же ты вернулась? – недоумевал дядя. – Дана, мы самое знатное семейство в Тупе! Мы должны принимать много гостей! Ты вернулась! Это двойной для меня праздник!
Он, несомненно, врал. В его сознание не укладывалась манера поведения племянницы.
- Дана, ты даже не поприветствовала меня ритуалом! Я старший в семье! Окажи мне хоть малое уважение! Я надеялся, что мы встретимся не так грубо. Ты ведешь себя как разбойник. Дана! Гости скоро будут во дворе. Сделай хоть вид, - он стал бегать вокруг нее.
- Видеть никого не желаю! – огрызнулась она.
- Да что с тобой? – дядя даже сник. – Ты хочешь опозорить нас? Я могу понять, что ты устала с дороги. Ну, прояви вежливость. От тебя требуется только побеседовать с гостями, показать им дом. Мы достаточно богаты, нам нечего скрывать. Слуги угостят их, а к вечеру все разойдутся. Так и быть, я отменю ночное празднование. Ради тебя.
- К вечеру?! – Ее глаза вспыхнули яростью.
- Ты что, совсем забыла обычаи?! – возмутился дядя и испугался, что повысил тон. Поведение Верданы было вызывающим, впрочем, от нее такое можно ожидать. Ну и встреча! Ни обмена поклонами, ни вежливой беседы. А если она разозлиться, то прием будет испорчен. Она непременно обсмеет одежду дам, наговорит, гадостей чиновникам, а если применить силу?.. Дядя был ужасно расстроен. Совсем немного и гости будут в доме. Нужно немедленно уговорить ее.
Он стал сыпать аргументами, приводить все мыслимые доводы, пока она не воскликнула:
- Хорошо! Но если они будут мне надоедать, я уйду! Так им и скажи. И чтобы ты знал, я приехала не на праздник. Мне нужно во дворец не позднее завтрашнего дня.
- Я сделаю, что смогу, - ответил дядя, а сам подумал: «Уж не собирается ли она опротестовать мое наследство, а может и того больше? О, все боги! Она же одна. Она прекрасно понимает, что она теперь самая завидная невеста в Тупе. Уж не собирается ли она…стать императрицей? Тогда я пропал! Я стану нищим! Ее нельзя отпускать из дому. Надо послать человека! Да к кому же в первую очередь?»
Он боком стал уходить из гостиной. Он некрасиво присел от волнения и страха. Вердана откровенно поморщилась, глядя на его ужимки.
- Покажешь гостям библиотеку. Ты в ней лучше всех разбираешься, - выпалил дядя и спешно вышел.
Библиотека! Она ринулась туда, сбивая с ног слуг. Сооружение из приборов все еще стояло там. Показывать его посторонним может быть опасно. Она ворвалась в комнату и облегченно выдохнула: там осталось не больше четырех предметов. Урсу, умница, уже успел унести часть предметов. Она взяла в руки металлический цилиндр с нехитрым орнаментом. Он не входил в число тех предметов, которые устанавливались на столе. Она вертела цилиндр в руках, крышка легко соскочила и упала на пол, следом выпал предмет - по виду медальон. У входа раздался шум многочисленных шагов и голос дяди. Гости!
Она захлопнула крышку, а предмет сунула за пазуху.
- О, Дана Вердана уже здесь, - официально сказал дядя, входя в библиотеку.
Он отвешивал поклончики и делал приветственные жесты. Она поняла их смысл и ответила тем же. Шесть других существ постепенно вошли в комнату и раскланялись по очереди на свой манер. Они не смотрели вокруг, они смотрели на нее. Они не подходили близко, остановились на таком расстоянии, чтобы она, не услышала их мысли. Сами ей помогли. Она знала, как представляют род и вежливо поклонилась. Ей было достаточно повторить за дядей серию несложных движений, чтобы покончить с приветствием. Дядя по очереди назвал имена. Она напряглась, чтобы их запомнить. Говорить ей не пришлось. Гости стали наперебой восхищаться ее чудесным возвращением, бурно выражали восторг и наперебой сыпали предположениями о том, какие великие блага ожидают Туп с ее приездом. Какая фальшь! Заготовленные фразы. Они говорили, не успевая обдумывать их смысл. Про библиотеку никто не спросил. Процессия увлекла ее за собой, осмотр дома продолжался.
К концу путешествия набралось уже с полсотни посторонних. Дом наполнялся гостями стремительно.
- Ты созвал весь город? – пробормотала она, в очередной раз оказавшись рядом с дядей.
- Какой праздник! – воскликнул он, а потом побежал кланяться новой партии разряженных гостей.
- Тупица, - прошипела она.
Какая-то старуха стала виться вокруг нее.
- Госпожа! Вы еще прелестнее! А костюм! Хвала, что у нас еще есть традиции, и те, кто их соблюдает! Мой сын, как только увидел вас, хотел броситься перед вами на землю, как слуга. Он не женат еще, он молод и силен, он уже не ребенок. Взгляните на него, хоть на одно дыхание.
Она осмотрела старуху и словно невзначай смешалась с толпой. Те, кто знал ее раньше, толкали тех, кто никогда ее не видел, указывали на нее, отвешивали поклоны, делали замысловатые жесты. И все как один держались от нее на расстоянии. Сыпали комплименты и приветствия, но… из почтительного далека. Скрыться было невозможно.
Она неизвестно, сколько времени провела во дворе. Действо напоминало бал сумасшедших. От обилия цветастых одежд рябило в глазах. Ее черно-красно-оранжевый наряд казался бледным на фоне феерических платьев местных дам.
О, ужас! Потом началось самое неприятное. Она начала ловить на себе оценивающие, вожделенные взгляды мужчин. Они молниеносно отворачивались, едва она смотрела в их сторону. Но острое зрение Верданы, особенно боковое, позволяло лицезреть, как они наблюдают за нею. Ей пришлось вести себя строго, порою грубо. Впрочем, ее резкость казалась гостям шуткой.
Вскоре мозг закипел, а в душе все больше нарастало раздражение.
Сгущались долгожданные сумерки, а дом по-прежнему был полон гостей. Ей хотелось выругаться от души, а затем разогнать эту пеструю компанию бездельников. В суете она не могла найти дядю, он исчез. В довершении всего во дворе возник гонец от императора. Ее спасло чудо. Одна из женщин истошно завопила, называя имя и должность появившегося рядом существа. Толпа расступилась и псевдо-Вердана оказалась на одном конце коридора из гостей, а гонец на другом. Гонец промчался по проходу и оказался рядом, протягивая ей лоскут синей ткани, испещренный каракулями.
- Это писал сам император-тр-тр-тр… - зашумели в толпе. – Сам император.
Она для виду взглянула на лоскут. Главное сейчас было не подумать чего-нибудь.
- Будет ли ответ? – вкрадчиво спросил гонец.
Самое время было сказать во всеуслышание какую-нибудь гадость. Она собралась с мыслями и вымолвила негромко, даже чуть подалась вперед.
- Император почтил меня вниманием? С чего вдруг? Я же у него не в чести?
Гонец от удивления отшатнулся на достаточное для успокоения расстояние. Вот она – долгожданная тишина. Толпа умолкла. Гонец замер. Конечно, он не мог ей ответить на такой вопрос. Вердана без всяких церемоний обратилась к нему с вопросом, который предназначался самому императору. Но гонец нашелся, что ответить.
- Мне так и спросить светлейшего нашего императора? – спросил он неуверенно.
Она посмотрела на гонца, обвела взглядом толпу и подумала. Пусть слышат. «Что мне ему ответить? Отказать? Совсем недавно мое имя поливали грязью, а теперь - высокая честь. А причина? А вы знаете причину?! Каждый знает!»
Вслух она произнесла:
- Не нужно вопросов. Передай, что я подумаю и дам ответ завтра.
Принятое послание полагалось спрятать в рукав, что она и сделала.
- Она ответит! Непременно! – услышала она из толпы долгожданный голос дяди. – Это смущение! Такая честь! Честь для нашего дома!
Он выскочил из толпы в проход. Она проследила, как удаляется к воротам гонец, как толпа смешивается за его спиной. Гости бросаются обсуждать происшествие.
- Где ты был? – со злостью спросила она.
- Во дворце…Меня неожиданно вызвали во дворец. Прямо таки с караулом увели, как высокую особу, - восторженно шептал дядя, но достаточно громко, чтобы слова доходили до слуха окружающих.
- А может, как в тюрьму? – тоже довольно громко спросила она.
Дядю передернуло, он умоляюще посмотрел на племянницу, но она на этом не успокоилась. Вердана безжалостно оторвала лоскутик от его одежды…На глазах у всех!
- Не в тон, - пояснила она и бросила кусок материи на камни двора, потом взялась за следующий, только прежде чем оторвать его добавила. - Убери отсюда всех этих бездельников, пока я не сделала из твоего наряда костюм голодранца. Они снуют по дому хуже воров! Когда я закончу с твоей одеждой…возьмусь за меч и разгоню эту компанию сама, а тех, кто убежать не успеет, передушу.
Дядя вытянулся в струнку и изобразил испуг с нелепой ухмылкой вперемежку.
- Успокойся, умоляю. Я отвык…, я забыл…, что ты не любишь… подобное общество… Иди в дом.
- В дом? Там повернуться негде. Вот с дома и начну.
Бедняге пришлось немного побегать, тем не менее, гости достаточно скоро разошлись. Она стояла одна посреди большой гостевой залы и наслаждалась простором и тишиной. Тусклые светильники делали пространство еще большим. Стояла она впрочем, недолго, ноги от усталости подгибались.
Откуда-то возник Урсу, он тоже брел устало, возвращал вещи на свои места.
- Они выпили и съели недельный запас, очень много, - пожаловался он. – Вы выглядите очень усталой.
- Очень-очень, - согласилась она и опустилась на ближайшее мягкое сидение. – Иди, отдыхай и слугам прикажи. Пусть все остается, как есть. До завтра.
- Очень великодушно с вашей стороны госпожа, но что скажет господин?
- Дядя? – переспросила она. – Пусть что-нибудь скажет. Побью. Я так зла на него, что перечить он не посмеет. Всем отдыхать!
- Слушаюсь, госпожа, - Урсу послушно удалился в темноту, однако добавил из далека. - Не засните здесь.
Она не могла заставить себя подняться. Огни светильников уже расплывались перед глазами, клонило в сон. Длилось такое состояние недолго, пока в зале не раздался шум. Мгновенно она оказалась на ногах и схватила кого-то, приблизившегося к ней.
- Дядя? – она выдохнула облегченно.
- Что за дикость! – заявил он. – Что ты себе позволяешь, Дана! Я старше. Я требую почтения. Твое поведение при гостях неоправданно грубое. Это не армия и не дикие места – это столица. Ты публично унизила меня.
- Ты обещал, что гости не будут доставлять мне неудобства. Ты обещал позаботиться. А в результате я отбивалась от старух, свах, вожделеющих юношей и мужчин. Я в ярости, - прошипела она.
- Ну, хорошо, я пообещал, но сам император позвал меня, - дядя перешел на торжественный тон, - я не частый гость во дворце. Меня пригласили на аудиенцию, - он замялся. – Правда, повод странный.
Он, наверное, ждал, что она спросит о причине визита, только Вердана смолчала. Она смотрела перед собой и будто не слышала его. Дядя не выдержал паузы.
- Ты знаешь причину? Она важная. Очень важная.
- Не сомневаюсь, - последовал ее ответ.
- Ты знала?
- Читай, - она подала ему лоскут ткани. – Вслух читай.
Дядя схватил записку, стал вертеть ткань осторожно и церемонно, выказывая почтение, императорской записке. Он прочел:
- «Дане Вердане из Дора следует прибыть на императорский праздник по случаю дня трех богов в сопровождении или без, без оружия, как подобает в дни празднеств. Со всеми отличиями рода»… Хм…Тебя признали, Дана! Это приглашение!.. Это честь для рода!
- Они уже знают, что я в городе, - с досадой произнесла она.
- Что ты ответила гонцу?! Ты сказала, что подумаешь?! Как можно? Ты так неопределенно ответила гонцу! – дядя тряс записку. – Праздник завтра. Я думал здесь условия! Не вижу ни одного. Что не так?
- Ничего.
- Ты совсем не изменилась. Та же спесь! О, хранители рода! Только бы во дворце не решили, что ты нанесла им оскорбление, - дядя стал нервничать, впрочем, ему было свойственно такое поведение.
Она не беспокоилась, что делает что-то не так.
- С утра я думал, что ты видение, дух. Теперь я верю. Верю тебе…Но так долго! Где ты была?
- Залечивала раны, в том числе душевные, - ответила она со вздохом и опустилась на сидение подальше от дяди.
- О, да, - задумчиво протянул он. – Если припомнить, как тебя оскорбили подозрениями…Удар очень сильный. Даже императрица поверила. Прости их. Когда известили о твоей смерти – печаль императорской семьи была велика.
- Оставь… Не желаю говорить о прошлом. Я вернулась.
- Я был даже напуган твоим появлением. Не будем о прошлом. У меня есть вопрос. Весьма деликатный вопрос. Тонкий вопрос…Ты замужем, Дана? Была ли?.. Пойми верно…Столько лет…Никаких известий… А мальчик? Он кто?
- Простой нищий. Пристал ко мне по дороге.
- Как пристал? Не пойму.
- Я заступилась за него на постоялом дворе.
- Ты заступилась за нищего?! Ты?!
- Представь себе, - сказала она, изобразив раздражение. – Урсу донимал меня вчера, а ты – сегодня. Да, я вступилась за него. Да! Дана из Дора вступилась за нищего мальчишку! И это не каприз вельможи! Я так хотела! Ты не прав, что я не изменилась. Я очень изменилась!
- Тихо. Тихо…Я понимаю. - Дядя отошел в другой угол. – Ты изменилась, - согласился он. – Ты, наверняка, жила среди таких, как он. А я здесь наслаждался богатством и вниманием вельмож. Я ничего не отбирал у тебя. Я могу все исправить.
- Перестань, - фыркнула она, - кому теперь это нужно, если все на днях умрут.
- Я и говорю… - дядя сел на сидение, потом вскочил с него, стал приплясывать. – Я уже не молод. Но я не старик. Ты одна в этом городе, среди алчущих мужчин. Я верну тебе влияние и богатство. Двор примет тебя не как беглеца. Тебе нужна защита! Я буду боготворить тебя. Я единственный, кто уцелел из нашего старинного рода. Мы с тобой - ровня. Ты права! Сегодня здесь перебывали все свахи города, а завтра стены будут сотрясаться от количества женихов. Тебя ждет ужасная жизнь в наши последние дни.
Вердана внезапно издала гортанный звук, не очень приятный и громкий, откинулась назад, а потом подалась вперед. Это был смех.
- И ты туда же… - сдавленно говорила она. – Дядя! Замуж?! За тебя?! Ой, сейчас точно умру. О, небо и земля, пощадите мои нервы!
- Разве я сказал нелепость?! – обиделся дядя. – Дана, чем я хуже? Мы - ровня и родня.
- На счет родни согласна, но вот о ровне - лучше не говори, - она снова засмеялась. – Забавно. За сегодняшний день чего только не было. Вот только император не посватался! Нет. На сегодня достаточно.
Она встала, чтобы уйти.
- Дана, так за тем он меня и звал. Он спросил, не замужем ли ты? Приглашение, Дана. Неужели ты не догадалась? Ты сможешь отказать и мне, и Раде, кому угодно, но императору…
- Еще как смогу. Это будет месть!
- Дана, опомнись! – воскликнул дядя.
- Хватит. Я устала. Завтра. Все завтра.
- Не возьму в толк. Тут происходит нечто важное, а ты так спокойна! Дана, Дана. Я должен узнать…
- Ты должен знать следующее: я не выйду замуж. Ни за кого. Я не верю в этот бред с переселением и спасением. И кто только распустил такие слухи! Убью, если узнаю.
Она ушла, забрав один светильник с собой. В зале стало еще темнее и удивительно тихо.
- Она не в себе. Она и раньше была сущим наказанием, а теперь просто опасна. Надо сообщить…

***
Лампа погасла по пути и в комнату она вошла в полной темноте. Слабый свет от окна, огоньки города – все, что она видела. Она плотно закрыла дверь. Тело вибрировало от усталости.
«Все. Этот безумный день кончился. Завтра я не позволю устроить в доме балаган. Вышвырну всех на улицу без церемоний или уйду сама», - думала она.
- А будет еще хуже, - услышала она низкий незнакомый голос.
- Кто здесь?
На фоне окна возник силуэт. Он вышел из угла. В темноте невозможно было рассмотреть пришельца. Глаза не привыкли к мраку. Визитер оказался крупным, возможно мужского пола. Он уселся на сидение без разрешения, поза его была свободной. Незнакомец не боялся Вердану?
- Кто ты? Как тут оказался?
- Влез в окно. Гостей было так много, никто не заметил меня.
- Смерти ищешь? – прошипела она для виду.
Она не злилась совсем. Визит некстати, но ей стало интересно, кто был этот смельчак.
- Не верю, Вердана, - так же спокойно сказал незнакомец. – Ты не злишься. Тебе интересно – кто я. Не узнала? Странно.
- Что нужно? Говори или убирайся.
- О-о. Лучше ты сядь. Быстро я не уйду.
Она промолчала в ответ.
- Какое терпение, - с иронией сказал незнакомец. – Раньше ты не отличалась такой выдержкой. Смерть изменила тебя?
- Ты пришел по делу? Вот и говори о деле, - вот теперь она действительно стала раздражаться, - иначе, я выкину тебя в окно.
- Фу! Как не гостеприимно. Я без оружия пришел, так, а ты гонишь меня. Ладно, не буду тебя злить. День был бешенный. Город узнал, что ты вернулась. На улицах только о тебе и говорят. А завтра тебя ждет еще больший кошмар.
Он издевался. У нее появилось желание кинуться на него и хотя бы побить.
- Ты меня так и не узнала, Дана?
- Для тебя, госпожа Вердана из Дора.
- А я Сэс. Вспоминаешь?
Она не знала - кто он. Ситуация патовая. Он беспрепятственно читал ее мысли.
- Вердана из Дора, - с прежней иронией сказал Сэс. – Ну, теперь мы знакомы и мне легче будет говорить. Начнем с того, что я не верю, что ты Вердана. Временами ты неплохо выдаешь себя за нее. Очень похоже. Но я знаю, что ты - самозванка. Да-да. Только непростая самозванка, я извиняюсь за свою грубую речь и мое плохое воспитание. Надеюсь, что боги простят, что я обозвал их посланницу подобным словом.
- Ты, наверное, сумасшедший? А может, кто-то тебя подослал? Может убить тебя?
- Неужели? Хотел бы…Впрочем, подожду, - сказал он, и с места не двинулся. – Ты меня не убьешь. Хотя должна бы. Настоящая Вердана уже ломала бы мне хребет. Она знала, кто я такой. Она гоняла меня по улицам нашей прекрасной столицы и даже по полю за стенами города. Я чудом спасся, а моим товарищам не повезло. Их тела еще долго висели у твоего дома, госпожа.
Эл потрогала шею и включила связь. Геликс мгновенно отозвался.
- Это Сэс Моут – король разбойников в Тупе. Он знает о тебе от Марасы, у него твой блокиратор. Он очень опасен. Он знает Вердану. Я могу нейтрализовать его, он потеряет сознание. Сожми кисти в кулаки – это сигнал, что ты согласна.
Эл растопырила пальцы, что означало «нет».
- Я не поднимаю шум, потому что в доме все устали. Зачем мне тебя убивать, если скоро все мы умрем. Ты обычный вор. Ты посмел явиться ко мне и угрожаешь. Что ты можешь сделать? Скажешь всем, что я - не Вердана? А кто? Как ты меня назовешь? Отдай мне вещь, которую украл и убирайся прочь. Преследовать не стану. Ты не можешь угрожать Вердане, - она сказала эту речь, как актриса с нужными интонациями в голосе, с угрозой, а потом замолчала в ожидании реакции.
Глаза почти привыкли к темноте, она уже имела возможность рассматривать визитера. Он изменил позу, стал серьезным. Он иначе смотрел. Игра возымела действие. Она начала думать о том, как повесить его тело у ворот. Может живым? Она решила про себя, что так сделает.
- Я всего лишь хотел сделать тебе предложение, - пояснил он.
После этих слов она метнулась к нему. Прием захвата был не местный, сработала собственная память Эл, земной опыт. Тренированное тело Верданы вспомнило нужную операцию со звериной ловкостью. Сэс захрипел от крепкой хватки, в ход пошел нож, который она весь день носила за поясом. Острие было приставлено к тому месту, где легче было проколоть легкое. Она хорошо помнила их анатомию, самообразование не прошло даром. Он испугался, она испытала чувство удовлетворения. Жертва не шевелилась.
- Еще один жених? – спросила она.
- Упасите меня все святые от такого брака! – выдавил Сэс. – К счастью я не верю в такой способ спасения. Пусти, Вердана. Ты показала свою силу, посланница богов. Я бы назвал тебя по имени, если бы знал.
- Вердана. Меня зовут Вердана, - она сжала его сильнее. – Ты смел мне угрожать? Может закончить начатое? Твой труп с утра украсит мои ворота, и я избавлю город от предводителя воров. Какая удача.
Он читал ее мысли, поэтому она живо представила себе соответствующую случаю картину. И побольше синего.
- О! Пощади! Я хотел помочь! Не бескорыстно, конечно, но я не собираюсь разглашать твою тайну. Кто поверит вору. Отпусти. Я объясню суть дела. Вердана, - хрипел он.
- Госпожа Вердана, - поправила она.
- Госпожа, - выдохнул он с трудом.
Она отпустила и уложила его на пол. От удушья он не мог держаться на ногах. Для эффекта она легонько наступила на него и села туда, где сидел он.
- В следующий раз я тебя убью, - сказала она.
- Я хотел наняться к вам в охрану. Телохранителем. Прости, богиня.
- Телохранителем? Ко мне? Вижу, какой ты опытный боец.
- Знаю. Вам десяток таких как я - ни по чем. Только враги ваши совсем другие, на бой не вызовут, нападать не станут. Так изведут. Незаметно. Не будет вам покоя в городе. Убьют. А тут я.
- Как ты себе представляешь? Я и вор.
- Короля разбойников в лицо никто не знает.
- Так уж и король.
- Согласитесь, и весь мой люд будет вам служить. Где подсмотрят, где подслушают. Все будете знать.
Эл нацепила блокиратор на одежду. Теперь Сэс не слышал ее мыслей.
- Значит, Мараса тебе служит? И Ба-а-але? - протянула она.
- Она и Бале служит. Всем, кто платит. Вам тоже будет.
«Надо же. Совсем, как на Земле в былые времена. И тут «мафия». Завидное предложение», - подумала Эл. Тут она припомнила…
- Не бескорыстно? А какая плата?
- Моя жизнь, - сразу ответил он. – Вы спасете меня от гибели. Я буду служить вашим богам.
- С чего ты взял, что меня послали боги? – с усмешкой спросила она.
Сильная усталость только обострила ее человеческие чувства. Сейчас она как никогда чувствовала себя Эл, человеком с Земли. Этот мир очень был похож на земной. Те же страсти, те же заблуждения. Эл поняла, почему ее вообще сюда пустили. Местные человечки были похожи на людей с Земли. Эволюция. Один и тот же виток.
- Я верю, что Вердана умерла. Увидел вас на постоялом дворе. Я о них, о вас, не много знаю, что вы не всесильны - тоже знаю. Я во все глаза смотрел, а когда вы за малыша вступились, я понял, что ошибки нет. Вы – посланница или посланец, как угодно. Только лучшего слуги, чем я, вам не найти. Заморят они вас в одиночку. Я ведь немного прошу. Только жизнь.
Она поднялась. Помогла подняться Сэсу и вытолкнула его в окно.
- Не много? Уходи. Считай, что я уже подарила тебе жизнь. Так и есть, - она пригрозила ему.
- Зря, - разочарованно сказал Сэс, поднимаясь на ноги. – Плохо вам придется.
- Я не могу спасти твою жизнь, даже если бы мне было дозволено всеми мыслимыми и немыслимыми богами. Подумала бы, стоит ли делать так. Будь ты достойный, а так – разбойник. Боги не торгуются. Проваливай. Ты не врал – это хорошо. Я тоже честна. Договора не будет.
Теперь она знала, кто злил Вердану на постоялом дворе. Он был тем неизвестным, что исчез во время стычки. Его счастье, что он пришел торговаться, когда Вердана исчезла. При встрече с настоящей Верданой, он бы неминуемо погиб. А в будущем, когда Вердана вернется, этот Сэс может пострадать, если вздумает торговаться с ней снова.
- Уходи, - повторила она.
- Подумайте. Я много знаю.
- Уйди, пока я не избавилась от тебя, - пригрозила она.
- Ладно. Дам совет. Просто так. Не ходите во дворец в одиночку, не общайтесь с Балой. Если Бала вас схватит, боги не помогут. Понадоблюсь, повесьте синий лоскут в окно.
Он ушел. На крыше мелькал его силуэт.
- Ты его отпустила, - услышала Эл голос Геликса.
- Ты мог бы проследить за ним? – спросила она.
- Уже слежу. Он тебя разоблачил.
- Откуда он все знает?
- У него большие способности, Эл. Даже Вердана уступает ему. Даже ты. Слышишь?
- Вот как? Хоть кому-то она уступает, - пробормотала Эл. - Есть повод не впасть в гордыню.
- Шутишь, - констатировать Геликс.
- Вымоталась совершенно. Отключаюсь, - сказала она и выключила связь.
Она легла. Тело от напряжения теряло ориентацию, силы ушли на выдворение Сэса. Пространство стало вращаться, она провалилась в сон.


Глава 7 Дневники Ахши

«Что сделали эти боги? Неужели я пережила собственную смерть? Может я уже не я? Такие вопросы не для моего ума, сам Ахши растерялся бы. Тем скорее его нужно найти. Если принять к сведению и не пугаться, что я не совсем Вердана из Дора, тогда кто? Откуда мне было знать, как расставить вещи старой Верданы? Про тайник я тоже не знала. Что прятала моя прародительница? Вчера я мыслила очень ясно, быстро. То, что сидело внутри меня, знало много. Сегодня по другому. Что же они сделали? Чтобы больше не терять себя нужно твердо запомнить: меня кто-то смог убить, а боги – эти странные существа, что следят за нами, оживили меня. Почему я не удивилась прежде?Ахши – не придворный, он один из них. Они хотят, чтобы я его вернула. У меня теперь есть его записи на двух языках, их никто не должен видеть…» - так она размышляла утром. Мысли вращались, перескакивали с одного на другое. Но, о, счастье! Она помнила! Память вернулась, кроме воспоминания о собственной смерти. Она не путалась в воспоминаниях. Она не знала, как и когда случилась ее свидание со смертью. Что с того, что она видит мир иначе? Вчера она не была собой, не совсем собой, но за то сделала то, что в обычном состоянии ей не доступно.
Безумец Сэс осмелился явиться к ней, рисковал жизнью ради бессмысленной сделки. В нескольких фразах он объяснил то, что Вердана сама понять была не в состоянии. Он знал, кто она. Откуда? Вчера она отказала ему. Сегодня поняла, что сделала ошибку. Что она, что Сэс - они были равны. У вора - армия злоумышленников, а она - совершенно одна.
Она нашла яркий кусок ткани - записку императора, и прицепила его на ставню окна, что означало – сделка состоится. Потом сорвала его снова. Нет. Для нее сделка с вором – падение в собственных глазах.
Вердана сунула лоскут обратно за пазуху. Там было еще что-то. Она добыла два предмета: один был медальон на цепочке с семейным знаком на одной стороне и неизвестным символом с другой, другой предмет похож был больше на подвеску, не больше, чем изящное украшение. Она рассмотрела его. Кристалл в оправе блестел на свету, его ровные грани ловили лучи, причудливо преломляли их дугой, отчего кристалл походил на распустившийся цветок. Эту безделушку она отобрала вчера у короля воров. Будучи не в себе она знала для чего он, сегодня – напрочь забыла. Она бросила его на постель. Медальон интересовал ее гораздо больше. Эта вещь много значила для Ахи Верданы, она носила его постоянно, но после смерти старухи эта вещь пропала. Великий случай, что вчера она обнаружила ее. Сходить с ума полезно, раньше ее не интересовали предметы из наследства Ахи, они стояли по всему дому. Урсу постоянно ухаживал за ними. Она думала из почтения к памяти хозяйки. Остальным старый хлам был ни к чему. Та, кем она была вчера, поняла их ценность и назначение. Кем она была?
Она покинула комнату. Не найдя Урсу, она позвала двоих слуг, и они снесли в библиотеку все вещи, что она указала. Она возилась с предметами очень долго. Вчера она расставила их быстро, а теперь не могла взять в толк, как они должны были стоять. Вердана сильно разозлилась и зарычала:
- Появись! Помоги мне, - прохрипела она. – Эй, ты, дух, что поселили в меня боги, раскрой мне секрет.
Хоть молись. Ничего у нее не вышло.
Она бросила свое занятие, спустилась во двор, стала вспоминать, что здесь вчера происходило, и только фыркнула недовольно:
- Тупая толпа.
Она огляделась еще раз. От затмения до затмения Вердана чувствовала себя самой собой, а в промежутках, когда теряла чувство реальности, она не понимала, что делает, но там в забытьи ей казалось, что она мудрее самой себя. Взгляд скользил по камням двора, по пустой верхней галерее, по крыше. Вердана взглянула на окно своей комнаты в самом верхнем ярусе дома. Она снова вспомнила о знаке, который назвал Сэс. Одна из дверей тихо скрипнула. Вердана обернулась. Рушала стоял в проеме двери. Он был, как обычно, испуган.
- Подойди, - позвала она.
Рушала послушно приблизился.
- Да, госпожа Дана Вердана из Дора, - сказал он тихо.
- Ты все еще хочешь рисовать меня? – спросила она.
- Я уже нарисовал.
- Ты не видел меня.
- Я нарисовал по памяти.
Он извлек свою табличку из-за пазухи и подал ей. Увидев свое изображение, Вердана сильно удивилась.
- Ну и махина, - произнесла она. – Неужели я так выгляжу?
- Вы недовольны? – Рушала смотрел испуганно, хотя несколько мгновений назад взгляд его потеплел.
Вердане было неприятно, что он боится ее. Почему она относилась к этому ребенку по особенному? Ей жаль его? Что за ощущения она испытывает? Странно.
- Я не сержусь. Перестань бояться. Никто еще не изображал меня так, как ты… У меня действительно такой гордый вид?
- Нет, госпожа. Я боялся, когда рисовал, поэтому и вид такой…Я хотел другое показать, какой вы были, когда я впервые вас увидел.
- Что же ты увидел? – Вердане стало очень интересно: мальчик говорил странно, он не лгал и не льстил ей.
- Величие, - выдохнул Рушала. – Я увидел…
Он умолк, весь сжался и приготовился пасть ниц.
- Договаривай, - сказала она как можно мягче, но ей хотелось приказать.
- Божество, - еле выговорил Рушала.
Вердана хмыкнула и посмотрела с интересом.
- Объясни, - теперь она требовала.
- Я не могу такое объяснить, - опять испугался Рушала.
- Иди за мной, - сказала она и двинулась к пандусу, ведущему к верхнему ярусу дома.
Рушала послушно семенил за ней. Она чувствовала его страх, дрожь, его смятение. Поразительно! Она не испытывала от этого удовольствия! О, как она раньше любила, что ее боялись и почитали. Прежде она испытывала чувство восторга, если жертва или собеседник трепетали от страха, или благоговения перед нею. Еще вчера у Марасы она жила подобным, уже более слабым чувством. Оно было и приносило удовольствие. Сегодня страх Рушалы был ей неприятен, и вчера же с Урсу она вела себя как с ровней. С ровней! Странно, странно, еще раз странно. Разряженная толпа, хвалившая и восхищавшаяся ею, только раздражала, а дядя с его льстивыми уверениями злил больше остальных. Напротив, чувства Урсу к ней и чувства Рушалы были иного свойства – грели душу и вызывали отзыв. Это не свойственные ей переживания были так остры. Она ли это?
Вердана сразу же вспомнила Ахши, который неоднократно повторял, что ко всем нужно относиться одинаково, слабых опекать, а не издеваться над ними. Он вообще говорил много того, что казалось Вердане вздором, особенно, что врагов надо прощать глупцов надо прощать за то, что они глупы, и так далее. Вздор? Ахши жил и чувствовал так, как говорил. Этим он ее привлек. Его она почитала, как существо высокое. Те же чувства испытывал к ней Рушала. Сбылась одна маленькая мечта книжника. Ахши неоднократно повторял, сначала в шутку, а когда они стали больше доверять друг другу, говорил откровенно: «Из тебя, Дана, получиться отличный покровитель для слабых, твоя сила – это большое достоинство, вопрос в том, как ты ею пользуешься».

Вердана остановилась. Она мгновенно забыла о существовании Рушалы, о том, куда направлялась. Эту фразу говорил ей не только Ахши. Она слышала ее раньше от многих. Перед глазами возникла пелена, потом череда странных образов. «Опять затмение. Только не это!» - внутренне воскликнула она. Она вцепилась в поручень пандуса, он захрустел. Этот резкий звук привел ее в состояние реальности. Она очнулась.
- Вам плохо, госпожа? – заботливый голос Урсу окончательно вернул ей ощущение реальности.
Она посмотрела туда, откуда донесся голос. Урсу стоял в галерее второго этажа. Свет падал на его фигуру. Он был уже очень стар. Вердана подумала, что ему, наверное, тяжело в таком возрасте управлять домом. Он показался ей слабым, высохшим, но полным достоинства и мира.
Слуга с клеймом на лбу. Она словно увидела его по-новому. Старик смотрел с тревогой, в его глазах была надежда и опасение одновременно. Она не слышала его мыслей, он стоял слишком далеко, но и без ухищрений ей стали понятны его чувства.
- Это прошлое, Урсу, - неопределенно ответила она.
В мыслях появилась та самая ясность, которую Вердана не ждала и опасалась, за такими просветлениями следовало состояние, когда она творила непонятно что. Грань была так тонка, но она ощутила ее. Несколько мгновений. Чувства были так же остры, а мысль ясной. Она почувствовала каждую часть своего тела по-новому. Мир перестал казаться своим и чужим одновременно. Воспоминания последних дней сложились в единую картину. Прошлое выступило из тумана. Она помнила!
- Урсу, за что я выжгла тебе клеймо? – неожиданно для слуги спросила она.
- Я забыл предупредить вас об одном визите, госпожа. Вы сказали, что я теперь буду помнить вечно и заклеймили меня.
- Ты еще был не совсем здоров в тот день, - добавила Вердана.
- Странно, что вы вспомнили эту мелочь, - смутился слуга.
- Странно, что я тогда об этом не вспомнила, - заявила Вердана, продолжая рассматривать слугу. - Надо найти комнату для Рушалы.
Урсу выразил удивление.
- Вы желаете поместить его в доме? Вчера вы собирались вернуть его хозяину, - сказал Урсу.
- Мне не хочется встречаться с Радой. Не теперь. Сегодня я иду во дворец. Кстати, там полагается одежда по уложению. Если сохранилось что-то из моих старых одежд, прикажи приготовить.
Рушала выронил портрет, и пластина с грохотом покатилась по пандусу. Мальчик кинулся ловить свое сокровище, но Вердана опередила его. Она подняла доску, еще раз взглянула на свое изображение. Она коснулась грифельного следа, краска осталась на руке.
Рушала испугался. Он подумал, что достаточно одного движения и изображение будет навсегда утрачено, что он уже не сможет снова изобразить ее такой. Рушала решил, что Вердана уничтожит портрет, и все его существо завыло от боли, хотя внешне он старался никак этого не выказать.
Она посмотрела на мальчика, потом стала осматриваться. Взгляд остановился на Урсу.
- Урсу, подойди.
Слуга выполнил приказание.
Вердана взяла его за рукав и с силой дернула. Урсу вскрикнул и отскочил в сторону. Ровный лоскут светлой ткани, половина рукава платья Урсу, остался в руках Верданы. Мальчишка и слуга переглянулись. Вердана лукаво посмотрела на обоих, потом приложила лоскут к доске Рушалы и прижала с силой, а когда отняла, то на ткани четко отпечатался рисунок, только наоборот.
- Ух! - с восторгом выдохнул Рушала.
Вердана вернула ему доску со словами:
- А ткань я оставлю на память.
Она вдруг рассмеялась неестественно добрым смехом. Урсу посмотрел, на что он пожертвовал половину рукава и не пожалел. Это было чудное изображение и такое точное. Урсу разглядывал его долго и внимательно.
- Чудо. Не видел ничего подобного, - восхитился он.
Вердана положила лоскут на руки Урсу:
- Возьми на память.
Урсу стал благодарить, но Вердана резко оборвала его и потребовала комнату для мальчика.
Рушалу разместили в уютной комнатушке на половине слуг. Он восторгался и благодарил. Своей комнаты у него никогда не было. Вердана равнодушно осмотрелась и уже собиралась выйти следом за Урсу.
- Не ходите во дворец. Вас там убьют, - еле слышно молвил Рушала.
Вердана внимательно посмотрела на мальчика, и сама закрыла за Урсу дверь.
- Откуда знаешь? – грозно спросила она.
- Знаю и все, - сказал Рушала и опять выказал испуг.
- Что ты боишься меня! – недовольным тоном сказала Вердана. – Я тебя не обижала.
- Верно, госпожа. Но я очень робею, когда вы на меня смотрите. Взгляд у вас страшный. А то, что во дворец вам не надо, ночной гость ваш просил вам это передать, когда вы придете в себя после вчерашнего. Вот так прямо он и говорил. Я столкнулся у ворот с ним. Я сбежал, когда гости стали собираться, боялся, что меня примут за вора и убьют. Еще я слышал, как шептались на рынке о вас. Говорили, если мертвые возвращаются, то это плохой знак. И императора хулили, что он якшается с мертвецами. Много дурного я услышал. Даже плакал, потому что не знал, что жители столицы так злы. Они вас не любят. Я совсем разочарован. Они вас совсем не любят, но очень бояться, они ничего не знают о том, какая вы на самом деле. А тот, что ночью приходил, сказал, что боги нас покарают, что вы еще страшнее, чем были раньше.
- Постой, Рушала. Как и где ты успел его встретить, где наслушался такого вздора?
- Он у ворот стоял не один. Я в темноте еще двоих видел. Они меня не заметили, даже не почуяли. Тот, что бы в доме, сказал им только две фразы, и они ушли, а потом он меня за одежду – хвать. И кричать не дал. Вот тут и просил он передать хозяйке, вам, чтобы не ходила во дворец.
- Страшно было?
- Очень.
- Значит, предупредил, - Вердана внимательно посмотрела на Рушалу. – Хочешь мне услужить?
- Конечно, госпожа Дана Вердана из Дора.
Вердана достала из-за пазухи синий лоскут с посланием императора.
- Ты по крышам лазать умеешь? – спросила она.
- Умею, - ответил Рушала, - хорошо умею.
- Где мои окна знаешь?
- Да. Знаю.
- Вот. Если к вечеру я из дворца не вернусь, ты этот лоскут повесишь у моего окна снаружи. Ясно?
- Да, госпожа.
Рушала взял в руки ткань. Она была испещрена знаками, очень дорогая на вид и пахла так дивно, что Рушала просиял от счастья.
- Я сделаю, как приказали, - заверил он.
- Не убегай больше. Опасно в городе, - пригрозила Вердана и вышла.
В мастерской по памяти она соорудила то оружие, что видела в небесном городе. На тонкий прут она насадила один наконечник.
Стрела с визгом и шумом вошла в стену. Вердана пришла в восторг.
- Удобнее чем меч!
Она придирчиво осмотрела свое творение, проверила еще раз на прочность нехитрый спусковой механизм, а потом занялась стрельбой. Стрелять можно было не только прутом, но и камнями и иглами. Сила удара была убойная, а главное ее новое оружие занимало так мало места, что его без труда можно было спрятать в обширной одежде. Она даже придумала перевязь для него, чтобы спрятать. Потом Вердана изготовила десятка четыре коротких стрел и насадила наконечники. Новое оружие было снова испытано. Она без труда попадала во все, во что целилась, словно пользовалась этой вещью всегда. Довольная собой Вердана вышла во двор. Дядя Нинхау стоял в галерее второго яруса и беседовал с неизвестным, у ворот ждали еще трое. Вердана спрятала оружие и стрелы в складки одежды и вышла в центр двора.
- Дана! Девочка моя. Это гонец от императора. Наш Великий хочет знать ответ на свое послание. Ты помнишь о приглашении на праздник?
- Я приду, - без всяких церемоний сказала Вердана.
Лицо дяди перекосило. Ну еще бы, никакого почтения гонцу или ему. Ей осталось только повернуться к нему и гостю спиной и уйти. Именно так Вердана и сделала.
Гонец с изумлением посмотрел ей вслед.
- И все? – с недоумением спросил он у господина Нинхау. – Кем она себя считает?
Хозяин дома был удивлен и раздосадован.
- За четыре года она утратила всякое воспитание, - высказался он. Вчерашняя обида и сегодняшнее оскорбление привели к тому, что господин Нинхау не выдержал и стал жаловаться посланцу. - Она…она не выносима, - он затрясся. Гонец выказал сочувствие. – Я боюсь пускать ее во дворец. Я не думаю, что она будет вести себя прилично! От нее теперь всего можно ждать!
- Почтенный господин Нинхау, а ведь она ведет себя так не случайно. Припомните, что уж таить, как осквернили ее имя. Вердана из Дора была гордостью императрицы, - высказался гонец и принял величавую позу. – Такой и осталась! Кто в Тупе сравниться с нею?! Кому в тяжелый час можно доверить власть?!
Гонец стал говорить нарочито громко, а его сопровождающие у ворот чинно поклонились, а потом присоединились к похвалам. Почтенный господин Нинхау стал пятиться, выражение его лица сперва выразило крайнее удивление, потом на нем отразилось подобие страха и смятения, но он нашелся, и скоро его физиономия выразила благость.
- О, император так думает?! – воскликнул он.
- Нет! Это я так думаю, - гордо заявил гонец. – Моя миссия заключается еще в том, чтобы передать скромный подарок императора вашей родственнице. Мы оставим его у ворот. Император не примет отказа и ждет, что дар будет принят и использован по назначению.
В ворота втащили громадный ящик украшенный традиционным для этих мест узором. На крышке красовался императорский знак. Ящик поставили у ворот, и с тем посольство и гонец чинно удалились.
Выражение глубокой благодарности сошло с лица господина Нинхау, он оглянулся, не видит ли кто из слуг, в два смешных прыжка оказался у ворот и прилип к ящику, поглаживая узоры на стенках и крышке.
- О, великие боги! Какая роскошь! – прошептал он. – Не удивлюсь, если сегодня император еще и прощения у нее станет просить. Ах, Дана, оценишь ли ты?
Господин Нинхау не выдержал и приподнял крышку.
- Могу поклясться, что там тряпки! – услышал он совсем близко голос племянницы.
- Ах! – вскрикнул дядя и отскочил от сундука.
- Презабавное дело, - прогремела Вердана совсем рядом. – Каков подарочек! А? Почтенный господин Нинхау?
- Дана. Ты сведешь меня с ума! – истерически завопил дядя.
- А нечего лазать в чужие вещи, - с усмешкой, совсем бесцеремонно, заявила племянница.
Вердана небрежно толкнула крышку.
- Я была права, - заключила она. – Фу! В глазах рябит.
В сундуке лежало нечто отдаленно напоминавшее одежду. Пестрые лоскуты, из которых все ЭТО состояло, кричаще не гармонировали друг с другом.
- Кажется, меня хотели обидеть, - произнесла Вердана и посмотрела на дядю. – Я думала – оружие.
Он заглянул внутрь сундука и ахнул.
- Какая роскошь!
Он осмелел и потянул наряд вверх. Достать он его не смог, слишком большое количество ткани ушло на этот подарок. Он поднял шум, созвал слуг, стал суетиться, командовать. Вердана не сразу поняла, что должно случиться. Когда догадалась, протестовать и злиться было поздно. Платье было выставлено на специальной подставке в большом зале дома. Все, кому было позволено, собрались посмотреть на императорский подарок. Вердана появилась последней, все замерли в ожидании ее слов.
- Пусть меня свесят за ноги с городской стены, но я этот хлам не надену, - наконец заявила она, и на ее лице красноречиво выразилось все то, что она думала по этому поводу.
- Дана! Дана! – заголосил дядя, его терпение лопнуло, куда-то делся страх перед грозной родственницей. – Прекрати! Как ты смеешь! Как смеешь ты, верноподданная императора, так дерзко вести себя! Ты! Ты! Тебя возвысили! Ты что не понимаешь ничего?!! Очнись, Дана! Из какой дикости ты явилась?! Где манеры? Где почтение? Ты понимаешь, что тут происходит?!
- В том то и дело, что не понимаю! – рявкнула Вердана. – Что, откупиться от меня решили? Милости моей хотят? Бояться? Да не поверю! Ни за что!
Тут Вердана озверела. Одного взгляда на слуг было довольно, чтобы они разбежались. Остались дядя, которому некуда было деться, и Урсу, готовый защищать хозяина, или остановить хозяйку, или как уж получиться.
- Думали, похоронили меня?! Оболгали и забыли?! Меня опозорили, Ахши, умника невинного, растоптали, погубили, стерли! Да кто вы, по сравнению с ним?! Мерзость! Слизь! Убили невинного и кары не ждете?! Не будет так!
«Да кто же ей сказал, что Ахши умер? Ищут И не нашли», - мелькнула мысль в голове господина Нинхау..
Он оказался достаточно близко, чтобы Вердана услышала его внутренний возглас.
- Сдохнете все! – рявкнула Вердана напоследок.
Она удалилась, перевернув по дороге несколько предметов, грохот был жуткий, что-то разбилось.
Урсу облегченно опустил руки.
- Она не в себе, - ужаснулся дядя, - она сумасшедшая.
- Переживете то, что она, таким же станете, - раздался в ответ голос старого привратника.
- Что?! – завопил дядя. – Что ты посмел сказать, низкий?! Как ты посмел мне говорить без дозволения?
Господин Нинхау замахнулся на Урсу. Старик приготовился принять удар. Слабо застонал, принимая побои, но прощения не попросил и не извинялся, чем довел хозяина до такой ярости, что он схватил со стола каменную подставку и приготовился ударить слугу. Урсу не видел, что произошло, он нагнулся до пола и решил, что ему пришло время умереть. Что-то взвизгнуло у него над головой, раздался крик, и на Урсу посыпались осколки. Стрела, выпущенная Верданой, разнесла камень на куски. Она опустила руку со странным оружием.
- Попала, - спокойно сказала она. – Удача. Он хороший слуга, зачем же его убивать. Хозяева не могут договориться, а слуг колотят. Какие же мы дворяне после этого. Не удалиться ли нам для переговоров?
Урсу поднял глаза и увидел хозяйку точь в точь, как недавно, когда застал ее с Рушалой. Она как будто опять изменилась.
Вердана указала жестом на выход. Господин Нинхау безропотно пошел в указанном направлении. Хозяева ушли, Урсу опустился на пол и осмотрел осколки, тут же лежал странный стержень и завершался он еще более странным наконечником, Этот стержень и расщепил камень. Он трижды поблагодарил хозяйку, потом стал собирать куски, а стержень подобрал, чтобы вернуть.
- Ох, госпожа, чем дальше, тем чуднее. Больно много от вас беспокойства. Однако вы и верно изменились, да так, что узнать трудно. Что же это? Мир переворачивается? А может я старею? Не пойму, - он ворчал, ворчал, говорил сам с собой, да так ни к чему не пришел.
В это время Вердана увела дядю в его покои, туда, где слуги не появлялись. Она даже проявила вежливость, усадила его первым.
- Я хочу все выяснить. Ты знаешь больше, чем я. Поведай, к чему все это? – начала разговор Вердана.
- Не пойму, - недовольным тоном сказал дядя.
- Зачем тебя вчера позвали во дворец?
- Я же пробовал тебе намекать вчера, - фыркнул дядя.
- Намеки меня не интересуют. Правду хочу знать.
- Мы доверительно беседовали с нашим Величеством.
- О чем же вы беседовали? О хозяйстве? О нарядах? Какие государственные дела император мог решать с тобой? – Вердана говорила с достоинством и спокойно. – Или тебя повысили, возвели в должность? Поделись радостью.
- Будто не понимаешь?
- Понимаю. Говорили обо мне. Только с какой стати император так мною интересуется? В Тупе мало достойных?
- О, все боги! Дана! Да ты ли это? Если бы случилось несчастье, упаси нас всех, Мантупу потребовался новый клан правителей. Мы стали бы первыми. Мы, Дана!
- Императору угрожает опасность?
Вердана напряглась. Господин Нинхау усмотрел в племяннице перемену. Она, кажется, все еще чувствовала себя обязанной защищать императорский клан. Он чуть было не подумал лишнего. Он очень хотел узнать, что на уме у Верданы, но сидела она в отдалении. Ох, хитра! Далеко - неслышно. Господин Нинхау ждал момента, чтобы объяснить племяннице всю ситуацию. Вчера она и слушать бы не пожелала.
- Дана, император болен. Дни, может десяток дней отделяет его от конца. Ему очень важно позаботиться о продолжении своей жизни. Вернулась ты не вовремя. Плохо нам стало в Тупе. Власть шатается, разбой в городе. Императору нужна сила. Эта сила – ты, Дана.
Он стал сосредоточен и серьезен. Вердана не ожидала, что он способен думать о чем-либо кроме хозяйства и нарядов. Она прониклась в этот момент уважением к господину Нинхау.
- Император предложит тебе брак сегодня, и конечно извиниться за тот позор, которому тебя подвергли.
- Меня? Я это пережила. Меня интересует репутация Ахши. Оскорбили его.
- Дана, он замешан в гибели наследницы, его видели на крыше незадолго до того, как погибла принцесса Изэ. Он – убийца.
- Меня тоже видели там. Однако я то точно знаю, что была в другом месте, то же самое скажу о книжнике. Он не виновен.
- Дана. Да кому теперь это интересно? – дядя удивился вполне искренне.
- Мне, - твердо сказала Вердана.
- Дана, решается твое будущее. Наше будущее. Семьи.
- Семья это ты и я – все, что осталось. Хочешь возвыситься за мой счет?
- Почему ты так низко меня ценишь? Я же знаю, как тебя уберечь. Станешь моей, и этот брак станет невозможен. Во дворце интриги. Ты застанешь очень грустную картину.
- Вернемся к Ахши. Он жив. Откуда тебе это известно? Только не хитри, прошу добром. Ты знаешь, как я умею добиваться правды.
- Его ищут до сих пор. То там, то тут появляются известия, что его видели. Канцлер Бала лично, лично, ведет поиски. Что говорить, если ищут, значит жив.
- Бала. Опять Бала, - Вердана выразила недовольство. – Надеюсь, ты ему не служишь?
- Мы только соседи. Я иногда оказываю ему услуги. А как не оказывать, он самое могущественное лицо, после императора. Ссориться с ним все равно, что смерть искать.
- Рада, что понимаешь это, - согласилась Вердана. – Сватовство императора тоже его идея?
- Как ты догадалась?
- А что тут тайного? Он один из первых узнал, что я вернулась. Его затея. Только не нужна я ему, как носитель власти. Опять тут тайна какая-то.
- Нет, Дана, император сам тебя выбрал.
Вердана громко выдохнула и замолчала надолго. Господин Нинхау всматривался в ее лицо. Вид у нее был будто растерянный. Он недоумевал. Что так озадачило ее? Занять трон, что еще можно ей желать? Для ее тщеславия - самое лучшее решение. Тут дядю посетила та же мысль, которой привратник Урсу мучился с момента появления Верданы в доме. Она была не похожа сама на себя. За суетой и неприятными впечатлениями от общения, он не придал никакого значения странным изменениям ее характера. Просто было оправдать их долгим отсутствием и суровой жизнью, сложнее рассмотреть эти странности. Господин Нинхау хоть и выглядел суетливым и легкомысленным, но глупцом он не был. Вердану он знал не хуже Урсу. Он начал подозревать, что Вердана не просто изменилась, она словно чужая. Что-то от нее прежней, несомненно, осталось, но во многом, даже в основном она стала другой. Меркантильный ум господина Нинхау не стал углубляться в детали, мысль потекла в ином русле – какую выгоду можно извлечь из этой перемены? Из осторожности господин Нинхау не стал обдумывать вопрос немедленно, решил сделать это в уединении. Он вновь погрузился в наблюдения, и смотрел, пока Вердана не бросила в его сторону недовольный взгляд.
- Ты еще хочешь у меня что-то спросить, Дана? Спрашивай сейчас. До начала бала не так много времени, а я еще не начал церемонию подготовки. И тебе следует провести свою. Слуги в твем распоряжении.
- Где последний раз видели Ахши? Сгодиться все, даже сплетня, - спросила Вердана
- Опять ты о нем? Да к чему?
- Отвечай.
- На севере, у скал. В наших владениях. Что как раз очень подозрительно. Искали и не нашли. Беда с этим книжником. Почему в наших землях? Напасть на наш род.
- Не причитай, нам он ничего не сделал.
- Дана, все беды твои начались с вашего с ним знакомства. Странно отрицать.
Вердана задумалась. Он прав. Она думала так же. Хорошо это или плохо – Вердана не судила ни раньше, ни теперь. Сейчас нужно выполнить обещание, вернуть Ахши обитателям небесного города. Вердана остановилась на одной своей мысли: вдруг она поняла, что не считает их богами. У нее возникло ощущение, что она имеет право претендовать на место среди них. Возможно, если Ахши будет найден, ей предоставят право выбора: уйти или остаться. Спасать других – лучшее, на что она могла рассчитывать. О возвращении рано было думать. Первое задание оказалось непростым. Совершенно запутанная история. Будь она собой, а тут еще чужая роль, масса условностей и мало времени. Она поймала и удержала состояние, когда ощущаешь себя в двух лицах сразу. Вот оно! Совершенно ясно. Совсем недавно она еще колебалась между двумя сознаниями: преобладала Вердана, а Эл терялась. Память Верданы рисовала четкие картины, всплыли недостающие куски. Откуда? Какая теперь разница. Первый раз с момента пробуждения в теле Верданы, она не ощущала дискомфорта, напряжения, затмений, пробуждений, всего, что тревожило ее эти несколько суток на Фаэтоне.
Она знала, как действовать. Наконец-то возник план.
- Значит, не умер? – она хмыкнула.
- Почему тебя так заботит этот вопрос? – недоумевал дядя.
- Тебя это не должно беспокоить, - отмахнулась Вердана.
- Дана, я чую, ты что-то скрываешь.
- Не люблю, когда посторонние лезут в мои дела, - огрызнулась она.
- Я не посторонний! Может быть, я единственный, кто может тебе оказать помощь. Дана, если случиться то, что я жду, завистники начнут интриговать против тебя. Против нас.
- Вот поэтому сегодня я пойду во дворец одна. Ты останешься здесь и никуда не уйдешь до моего возвращения.
- Но я тоже приглашен, - обиделся дядя.
- Не понимаешь? Это будет не праздничный бал, это будет бал интриг, пиршество, позорящее наше государство. Хочешь взглянуть, как император будет унижаться передо мной?
Дядя поморщился. Его нервная и утонченная натура не терпела подобных ситуаций.
- А еще там будет Рада. Без грызни не обойдется. Желаешь лицезреть меня во всем блеске? Думаешь, я буду уложение соблюдать? Они будут лизать мои ноги и плеваться в сторону, а я буду делать вид, что все замечательно?
- Дана, - дядя сморщился еще больше, - какие гадости ты говоришь.
- Правду говорю. Пируете? Празднуете? А вы страну видели? Ни одного караула на дороге, одни соглядатаи Балы. В селениях не осталось ни одной девушки или девочки, всех продали в жены. Знаешь, откуда взялся Рушала? Я отбила его. Мальчишку выдали за девочку и продали его. Его хозяин насиловал его в отместку. В лучшем случае он умер бы в ближайшие дни от побоев, или встретил смерть на цепи в трактире, как раб. В стране твориться такое, что богам тошно! А наш император намерен жениться, сохранить себя для будущего. Какому идиоту пришла в голову такая бредовая идея?
Господин Нинхау был поражен. Вердана произнесла целую речь. Невиданное дело, и каковы ее слова, как это уместилось в ее ограниченном уме? Удивительно, что она при этом совершенно не злилась, а выступала как на суде. Не всякий мужчина может похвастаться таким ясным мышлением. Он снова подумал: «Она ли это?» Мысль становилась навязчивой. Господин Нинхау решил не менее красноречиво возразить протест и объяснить невежественной племяннице суть дела.
- Я могу объяснить, Дана. Откуда тебе знать. Тебя не было столько времени. Объявились некие, боюсь назвать. Они вывезли беременных женщин. Куда неизвестно. А ты знаешь, что со смертью мужчины при живой жене он родиться опять и будет с нею. Эти «некие» будто бы спасают только женщин и кого-то из детей, преимущественно мальчиков. Теперь понимаешь?
Ей захотелось схватиться за голову. Вот так новость! Одно дело, когда Рушала с сомнением рассказывает случай, который якобы, где-то произошел, а тут житель Тупа откровенно и с убеждением повествует, как боги забирали людей. Почему они так откровенно обнаружили себя? Она не стала скрывать своего потрясения. Кем бы ее ни считали здесь, кем бы она себя не видела - Эл или Верданой, - в обоих положениях такое известие вызвало шок.
- Где и когда такое происходило? – вкрадчиво спросила Вердана и сделала вид, что не верит.
- Во владениях благородного Рады. Он очень был озадачен явлением на его землях страной силы, - господин Нинхау для пущей убедительности придал лицу соответствующее выражение.
- Рада. Кстати, он не женат? – спросила Вердана.
Господин Нинхау замер.
- Неженат, - тихо ответил он.
- Не меня ли ожидал? – с издевкой спросила она. – Он был вчера среди гостей? Я не припомню.
- Он не посещает празднеств. Он скорбит по императрице. Пока не было тебя, он служил у нее охраной.
- Он всегда хотел занять мое место, - согласилась Вердана.
- Дана, надеюсь, ты…
- Еще одно слово о сватовстве, и я ударю тебя.
В порыве раздражения она даже замахнулась на него. Дядя сделал нелепый прыжок в сторону и выскочил из комнаты. Вердана последовала за ним, но господин Нинхау бросился бежать. Для своих почтенных лет он развил приличную скорость. Ей ничего не осталось, как расхохотаться. Однако веселилась она не долго. Мысль об эвакуации так сильно ее потрясла, что ей с трудом удалось остаться спокойной.
Вовремя речь зашла о Раде, удачно, что дядя сбежал. Он не мог услышать ее тревожных мыслей. Здесь знают об эвакуации. Вот откуда нелепые предположения о переселении. Верно то, что они через поколение повторяются генетически. Внук – аналог деда, внучка – аналог бабушки, и имена им дают соответственно. Она вспомнила, что с трудом разбиралась с системой перерождения на Фаэтоне. Дядя объяснил ситуацию приблизительно верно. Если муж умирает своей смертью, а местные эти сроки ощущают, то, вычислив момент зачатия, он может родиться в собственной семье, после своей смерти. Такой цикл существует не только на Фаэтоне, известны и другие народы. Но гибель в результате взрыва такой гарантии не дает. Эта задачка интересная и очень сложная, сейчас ее не решить, без специалистов, без исследования. Чутье подсказывало, что в этом что-то есть. В этой кутерьме с браками, женами, наследниками есть смысл.
«Ну да! Гарантия передачи власти по наследству! Императорская власть держится на этом постулате о перерождении. Вот как определяется наследник или наследница! Принцесса Изэ была копией матери императрицы. Она погибла, в ее лице погибла императорская ветвь по женской линии, а наследник не родился. Император единственный достойный власти из всего клана. Дочерей он отдал в жены, тем лишил себя возможности жениться на одной из них. Ситуация кризисная. Так рушатся государственные устои. Однако император рассчитывает вновь родиться после катастрофы с расчетом, что я – гарантия спасения. Я влипла. Да, наверху такое развитие событий никто не планировал. Сэс что-то знает, он предупредил меня. Выбора все равно нет, сеанс связи назначен, единственная рабочая кабина – во дворце. Если я не найду Ахши, по моим сведениям его отыщут. Бала - самый надежный источник. Выход один - скрутить его и вытрясти информацию. Надо бы все спланировать. А как? Я знаю только план дворца, то же самое, как в шахматной игре иметь представление, как устроено поле. Может быть не ходить? Вежливо послать всех далеко вместе с императором и исчезнуть. Ночью проберусь во дворец. Потом доберусь до северной границы и разыщу книжника», - думала она.
Когда побег стал казаться единственным выходом, внутри возникло неприятное чувство, противоречия. Оно усиливалось, усиливалось пока не переросло в раздражение. Бегство рисовалось, как трусость. Играла гордыня Верданы. К этому примешивалось сладкое ощущение рискованной ситуации и любопытство. Один визит во дворец может решить множество вопросов. Они могут быть не связаны с поисками Ахши, но непременно расскажут о местных тайнах и прошлом Верданы.
Обладая ее памятью, ее возможностями и еще своими знаниями, умом и подготовкой – грех не воспользоваться шансом. Для наблюдателя контакт – лучшая практика.
Опасения растаяли. Она решительно направилась в свою комнату.
Блокиратор и тетради Ахши валялись на постели. Вердана легкомысленно оставила их тут, на видном месте. Впрочем, никто не решиться тронуть вещи Верданы. Блокиратор она прицепила под ворот одежды, чтобы не был на виду. Тетради разобрала по порядку. Обнаружилось, что она имеет возможность читать на двух языках. Первая тетрадь содержала подробности из истории государства, главным образом, заметки из многочисленных путешествий. Все - на местном языке. Она пролистала тетрадь и отложила, выбрала ту, где записи были на двух языках, и стала читать только то, что на земном наречии.
Первые страницы напоминали сухой отчет. Четкие характеристики, немногословность, суть в одной фразе.
«Мрачное впечатление. Земля жила так же. Ложь, низость доступны им при видимой открытости. Думают не думая. Они умудряются обманывать друг друга. Читают чужие мысли и ошибаются друг в друге. Условия таковы, что возможны любые повороты местной истории».
Это была первая живая запись на земном языке, отличающаяся от предыдущих заметок. Дальше по тексту, написанном местным языком, были добавлены поздние комментарии. Чаще других попадались замечания: «Тут все гораздо сложнее…», или «Я ошибался, все не так».
Потом шла целая страница по поводу увиденной публичной казни.
«Я знал, что подобное возможно, но какое унижение. Чудовищно. Они казались мне более возвышенными существами. Я идеализировал…»
Дальше следовало очень напряженное излияние, с описаниями его состояний. Совершенно ясно, что, не имея возможности поделиться с кем-либо, он доверил чувства дневнику.
Эл вспомнила Тома. Прожив рядом с историком, да еще наблюдателем Галактиса, столько лет, она без труда понимала этого историка-наблюдателя. Он часто смотрел на мир глазами земного историка.
Стоп! Этого не должно быть. Точно! Двойные записи! В Ахши проснулся Виктор Орсеньев!
Потом, судя по дате, шел очень большой перерыв без записи. Ахши долго «молчал». Потом следовало: «Кто мог предположить! Их внутренняя организация позволяет улавливать дальние объекты. Теперь я связываюсь с главным наблюдателем лично. Настоятельно просил базу снять внешнее наблюдение».
Она посмотрела дату. Запись пятилетней давности, по местному времени.
Она перелистала дневник сначала. Ее целью было упоминание о Вердане. Она нашла запись двумя годами раньше: «В поле моего зрения попала местная дворянка Вердана из Дора. Интересный экземпляр. Невероятная мощь, плюс тупость, как у большинства военных».
- Что?
«Однако, наблюдения за ней в течение последнего времени навели меня на мысль, что она в некоторым смысле небезнадежна».
- Интересно.
«Вердана принадлежит к роду, где влияние переселенной расы особенно сильное. К сожалению, я не владею знанием по генетике и мутациям, моя стезя - история. Вердана как раз из тех, кто творит часть истории в Мантупе, сама того не осознавая. Она не анализирует, что вокруг твориться, но она выбирает верный вариант поведения. При здешних интригах подобное достоинство весьма велико. При ее мощной натуре ей бы еще соответствующее духовное развитие и знания, обязательно получился бы сильный лидер. Понимает ли она, что императорская семья потому и держит ее при себе, чтобы в голову Верданы не запали мысли о превосходстве».
- Невероятно.
«Мой предшественник неплохо знал Аху Вердану, как здесь говорят «прародительницу». Вердана наследовала талант праматери, но ее не стали учить. Старуха понимала, что возвышение внучки грозит истреблением дорскому клану. У меня есть счастливая возможность изучить Вердану. Со дня на день мы станем тесно общаться».
Тут она остановилась. Слова «мой предшественник» насторожили ее больше последующих объяснений. Она перелистала дневник сначала. Она разбирала уже не только записи земными знаками, но и текст на потертых страницах.
За изучением дневников ее застал Урсу. Он с тревогой посмотрел на хозяйку, которая с азартом просматривала найденные вчера тетради.
- Куда прикажете подать ваше платье? – вкрадчиво спросил слуга.
- Не знаю, - неожиданно ответила она.
- Пора приступать к церемонии одевания, госпожа. Я пришлю служанку.
- Не сейчас, - фыркнула Вердана. – Позже.
- Скоро вас ждут во дворце.
- Подождут, - был ответ.
Урсу вздрогнул, замер, а потом, нарушив этикет, подошел к Вердане так близко, как не позволяло уложение.
- Госпожа моя, не гневите императора, подумайте.
- Я как раз думаю, а ты мне мешаешь.
Урсу стоял рядом и не знал, что делать. Господин Нинхау требовал начать церемонию, топотал ногами, но сам к племяннице не пошел. Урсу подумал, что если он вернется с тем ответом, что дала хозяйка, то его поколотит нервный хозяин.
- Что ты дергаешься, стой тут и жди, если не хочешь возвращаться. Дядя не придет сюда.
- Вы дозволяете, госпожа? – очень удивился Урсу.
- Сядь где-нибудь и жди.
От удивления Урсу не сообразил, что делает. Он отошел в угол, сел там и уставился на хозяйку. Она терпеть не могла, когда ей мешали работать. Урсу никогда не видел, чем она занималась в мастерской или библиотеке. Лицо хозяйки было столь озабоченное, что Урсу поверил, что сборы во дворец - теперь не самое главное.
Вердана отложила одну тетрадь и взяла другую лежавшую в стороне. Она открыла ее на первой странице и погрузилась в чтение. Урсу не умел читать и совсем не понимал преимущества этого знания. Ему было странно, что чему-нибудь можно научиться по написанным знакам. Все чему он, Урсу, учился в жизни, он учился на практике, не изучая замысловатых значков и не выводя их на листе. Какой в этом смысл? Он смотрел на Вердану и старался понять. Понял же он другое. Госпожа, теперь уж совершенно, была не похожа на ту Вердану, которая была вчера. Ни следов растерянности, ни грозного выражения лица, напротив, лицо ее было спокойным и светлым, она сложила руки в необычно красивом жесте. И сидела она необычно красиво. Урсу потянул из-за пазухи обрывок рукава и рассмотрел ее изображение, созданное Рушалой. Урсу удивился. Мальчишка смог увидеть ту Вердану, которая теперь сидела напротив. Когда? Где? Урсу опять подумал, что Рушала может оказаться ее сыном. Точно сын.
Вдруг Вердана сделал стремительное движение, схватила, лежавшую рядом тетрадь, и запустила в слугу.
- Ау-ау! – завопил Урсу, потирая то место, куда угодил угол тетради.
- Ах, ты старый развратник! Ты думаешь, что он мой сын? Я могла завести ребенка без мужа? Я терпеть не могу детского визга!
Урсу приготовился быть битым, но, услышав раскатистый смех Верданы, опешил совершенно. Вердана встала на ноги, потянулась с удовольствием.
- Старый ты болван, быть бы тебе битым, верно думаешь, но так и быть, прощаю. Я нашла то, что хотела. Неси платье, я буду одеваться.
- Так вы пойдете во дворец?
- Пойду.
Урсу поспешил удалиться. Через какое-то время за дверью послышался шум шагов и пять слуг во главе с Урсу внесли в комнату платье-подарок императора.
Вердана издала стон, словно ее ранили.
- Нет! Только не это! Уберите!
- Госпожа, в доме нет более приличествующей случаю одежды. Все ваши прежние наряды вышли из моды.
- Да провались она под землю, ваша мода! Это я не надену! Тащите его обратно!
Она сделала угрожающий жест и процессия обратилась в бегство.
- Нет, - сказала она сама себе.- Сейчас начнутся причитания дяди. Неизвестно что хуже, его визг или эта тряпка.
- Дана! Дана!
Дядя верещал где-то по пути в ее комнату.
Господин Нинхау не смог добраться до покоев племянницы. Грохот с силой открытой двери заставил его замереть, и Вердана с мечом в руке вылетела на него во всей своей ярости.
- Пискнешь еще хоть слово, насажу на лезвие по самую рукоятку, пискля пустынная! – орала она. – Уймись!
Пискля пустынная – это был местный зверек, наподобие грызуна, очень маленький, но вредный, к тому же обладавший протяжным, режущим слух голоском. Полчища этих писклей совершали набеги на поля крестьян, где-то раз в год. Стайку несущихся на кормежку зверьков было слышно еще издали. Вредителей стремились уничтожить по пути к полям. Их истребляли в большом множестве, но избавиться от них не было никакой возможности. Глупые зверьки не понимали, что именно выдает их намерения, и с тем же визгом рвались к полям, чуя созревший урожай.
Сравнить господина Нинхау с этим существом было равносильно смертельному оскорблению, так ругались торговцы на местном базаре, имея в виду своих детишек.
Бедный господин Нинхау оцепенел с пяти шагах от двери. Не угроза испугала его, то был вовсе не испуг, именно сравнение его с этой самой писклей заставило дядю застыть на месте и впасть в отчаяние. Господин Нинхау вырабатывал свой дивный, по его мнению, утонченный голос, с юности, чтобы быть приятным в общении.
Он никак не мог осмыслить ее слова, в его голове, ну ни как, умещалось выслушанное только что порицание.
Вердана проследовала мимо него в зал, где слуги пытались пристроить платье обратно на почетное место.
- Погодите!
Стало пусто, и только топот сбежавших слуг нарушал тишину.
- Я его надену. Непременно надену.
Схватив наряд, она начала отрывать самые яркие и негармонирующие с фоном куски, лоскутья летели в разные стороны. За лоскутьями последовали нелепые и узкие для ее рук рукава, потом слишком длинный подол.
- Урсу! – позвала она. – Зови! Кого там. Я буду одеваться!
К изумлению всех, кто участвовал в надевании императорского подарка на Вердану, а так же наблюдавшие тайком слуги были введены в недоумение. Вердана потребовала надеть этот наряд поверх ее одежды. По завершении ритуала одевания господин Нинхау почти лишился чувств, а старый Урсу с облегчением выдохнул и кивнул. Он жестом приказал удалиться всем слугам, они остались втроем. У него было немного времени, чтобы полюбоваться на госпожу. Урсу не разбирался в моде, но ему было приятно смотреть на статную, высокую хозяйку. К стати сказать, Урсу согласился с тем, что те куски ткани, которые она оторвала были совсем лишними. Вердана оставила цвета своего клана, пару синих лоскутьев на плечах, а рукава ее оранжевой рубахи от нижнего одеяния очень уместно смотрелись в замен оторванных.
Она скосилась на Урсу, он откровенно выдал свое впечатление.
- Нравиться? – серьезно спросила она. Слуга кивнул. – Иди за мной. До того, как уйду, хочу дать тебе поручения.
Вердана сделала шаг, наступила на подол, зарычала, рванула еще кусок, так чтобы ничто не мешало ходьбе, швырнула его в сторону и потом стремительно удалилась в сопровождении Урсу.
Господин Нинхау вздрогнул, ожил и кинулся на пол, распластавшись на остатках платья племянницы.
- Сумасшедшая! – прошептал он. – Варвар! Чудовище! Дикость! Безумная, совсем безумная! Горе мне! Горе нам всем! И это наша будущая императрица!
В отчаянии господин Нинхау стал собирать цветные лоскутики, когда все кусочки не поместились в его руках, он все бросил и стал выбирать самые яркие. Постепенно он увлекся лоскутками, рассматривал самые яркие, забыл о своем горе и грядущем позоре для рода, решив приспособить что-нибудь из обрывков для своего наряда. Он запихал несколько понравившихся за пазуху, а два тут же приспособил к своему парадному платью. Остатки, нужно сказать немногие он побросал обратно в сундук, закрыл крышку и засуетился, опасаясь опоздать во дворец.
Пока дядя «совершенствовал» свой наряд Вердана успела отвести Урсу в свою комнату, всучить ему обратно дневники со словами:
- Спрячь на место. Запри в той комнате. К вечеру отправь всех слуг их дому, полагаю, они готовы убраться отсюда из-за меня. Пусть никого не будет. Потом принеси в библиотеку все веши моей прародительницы, если не сможешь их расставить, как мы ставили, пусть будут на столе. Урсу, если я не вернусь завтра к вечеру, ты должен уничтожить записи и эти предметы.
- Но как же вы не вернетесь? Как я смогу?
- Сможешь. Должен. Или прогоню со службы, - пригрозила Вердана.
- Как же, госпожа! – взмолился слуга.
- Увидишь на крыше Рушалу, не удивляйся и не гони его оттуда. Ясно?
- Я сделаю, госпожа моя, - согласился Урсу.
- Вот и умница, - неожиданно мягко похвалила она, взял слугу за шею, потрепала по затылку, коснулась кистью клейма на лбу.
Ошарашенный такой нежностью слуга, не отрываясь, смотрел на хозяйку. Ее глаза будто светились изнутри, он млел от этого взгляда.
- Я попробую вернуться. Не спеши выполнить мое поручение, только в случае, если в дом придут солдаты.
Урсу испугался.
- Ни слова больше. Дядя идет.
Она не позволила дяде войти, открыла дверь и вышла. Урсу остался в комнате один. Он стоял с желтыми тетрадями в руках и не мог сойти с места.
Вердана, грозная и величественная, проследовала мимо дяди, не удостоив его даже взглядом. Господин Нинхау оглядел наряд племянницы и почувствовал себя дурно.



Глава 8 Визит ко двору

Она не взяла в сопровождение никого из слуг, она просто не нуждалась в них. Не зачем придерживать подол хозяйского платья, если он едва достает до земли. Не нужно нести подношения, их Вердана не удосужилась запасти. Она не взяла с собой ничего, кроме оружия ловко скрытого под одеждой. Нервный припадок господина Нинхау был очень кстати. Вердана направилась во дворец одна.
Урсу прикрыл за ней ворота и потер свой старый лоб.
- Она не вернется, - печально сказал он.
Рушала мелкими шажками перебежал двор и приблизился к старику.
- Она станет императрицей? – спросил он.
- Что ты болтаешь! – Урсу замахнулся иссохшей рукой, а Рушала приготовился принять побои. Но Урсу во время одумался, припомнив благоволение хозяйки к этому нищему.
Урсу изобразил презрение и пошел в дом.
И тут Рушалу бросило в жар от догадки. Он приоткрыл ворота и юркнул в щель. Он мчался по узеньким улицам, минуя парадные. Бежал, не переводя дух.
Вердана как раз проходила мимо дома канцлера Балы. В доме слышался шум сборов. Значит, Бала – дома и не почтил еще двор своим присутствием.
Вердана предусмотрительно надела поверх «парадного» платья свой дорожный плащ, что скрыло ее от толпы. Она с удовлетворением заметила, что народ на улицах не обращает на нее внимания, ведь господа в городе или еще спят, или собираются во дворец, им недосуг ходить по улицам в одиночку.
Город был полон суеты и тревоги. Вердана стала частью этого хаотичного движения. Она опять почувствовала внутреннего наблюдателя, который ловил движения прохожих, остро воспринимал происходящее, придавал значение тем мелочам и тонкостям, которые она не считала бы важными, если бы… Если бы не это состояние наблюдателя внутри. Все знакомое и новое одновременно. Она тут же использовала свое состояние, чтобы наблюдать за прохожими. Ею мало кто интересовался, ее крупную фигуру обходили стороной.
Не теряя своего состояния, она добралась пешком до дворца. Предвкушая самый интересный этап своего путешествия, Вердана поравнялась с караулом у роскошных дверей. Она окинула взглядом это замысловатое произведение местного искусства, в глаза бросился символ – звезда странной формы. Она уже видела ее, где именно Вердана не успела вспомнить, караул преградил ей дорогу.
- Император ждет меня, - произнесла она и откинула капюшон плаща.
- Назовись, - попросил стражник.
- Я, Дана Вердана из Дора, - с поклоном, положенным по дворцовому уложению, ответила она.
Наступила пауза, потом в головах стражников случился хаос. Вердана смаковала эту неразбериху и с презрением свойственным вельможам осматривала перепуганную стражу. Двери ей никто не открыл, она сделал это сама, массивные створки от сильного толчка медленно отворились, Вердана проследовала мимо стражи без препятствий и сопровождения. Она вошла в первый внутренний двор, ей предстояло миновать еще три двора, прежде чем ей откроется дверь самого дворца. Она шла и уже догадалась, что эту дверь ей откроют слуги императора, стража обменяется предупредительными знаками раньше, чем она пройдет длинное расстояние. Дворцовые службы еще готовятся к празднику, она пришла раньше гостей.
Двери дворца распахнулись, императорский караул высыпал во двор, быстро и организованно занял позицию для торжественной встречи.
Вердана рывком отстегнула плащ и театральным жестом бросила его на мостовую.


***
- Что это за фарс, капитан? Кто из них руководит? – Эйсмут с тревогой смотрел на Торна. – Как она собирается добраться до связи? В открытую?
- Не знаю, - ответил Торн. – Не знаю, Эйсмут. Подождем. Геликс, прекрати сеанс, нас заметят.
Интерес капитана к этому эксперименту был необычайный. Он последние сутки следил за Эл-Верданой лично, если отлучался, то потом просматривал запись. Эйсмут убедил себя, что Торн чувствует то же что он - тревогу. Поведение наблюдателя выходило за пределы принятых рамок. У психолога возникло ощущение, что Вердана лично появилась в Тупе, и ведет себя, как местная дворянка, обиженная, неуправляемая, откровенно агрессивная. Это ненаблюдатель, едва ли Эл владеет ситуацией и справляется с этой махиной, как сама ее называла. Эйсмут не смел еще раз предложить капитану эвакуацию наблюдателя, потому что не был уверен, что Эл теперь вообще можно вернуть.
Торн уловил смятение Эйсмута и обратился к маленькому доктору.
- Вы поддерживаете тревогу вашего коллеги? – спросил Торн.
Маленький гуманоид повел рукой, словно повторяя жест Верданы, бросившей плащ.
- Она не способна играть на публику. Вердана – воин. Это Эл. Я подозреваю, что наблюдатель не стала следовать тому плану, который разработали мы. У нее чутье, если можно так выразиться. Она безотчетно действует сообразно своим ощущениям.
- Своим или Верданы? - вмешался Эйсмут.
- Их обеих. Это одно существо. Эйсмут вы все еще считаете Вердану костюмом. Это ваше заблуждение.
- Тогда мы имеем дело со сращиванием, причем, стремительным.
- Давайте проверим, - предложил доктор.
- Как? – одновременно спросила Торн и Эйсмут.
- Самым примитивным способом. Главное, чтобы она добралась до комнаты связи…

***
Напрасно она думала, что пришла во дворец первой. Можно было подумать, что вся свита императора и приглашенные гости ночевали во дворце. Она вошла в переполненный зал! Вердана замерла как вкопанная. В глазах рябило от их количества и цвета одежд! Большой зал для церемоний и торжеств стал мал и тесен при такой толпе. Не меньше сотни. Сколько их?! Никогда в жизни у нее не кружилась голова, но сейчас пространство качнулось. У нее всего мгновение, чтобы удержать терявшее равновесие тело. Угол арбалета, грубо обработанный, впился в колено.
Ее не обыскали по пути в зал. За внос оружия – смерть.
«Какие смешные рожи… Это не я… Вердана… Не сейчас». Она сделал вид, что поправила платье, незаметно дав команду блокиратору создать помехи телепатам. Одно утешение – ее не услышат.
Вердана не вошла в зал, она скользнула в него, через боковую дверь. Перед этим она испугала слугу, который в панике прилип к стене.
- Страшно? - спросила она у него. – Ничего. Я тоже волнуюсь.
Теперь она медленно двинулась, стараясь придать походке мягкость и изящество, полы платья с глубокими многочисленными складками зашелестели по полу, звук показался ей успокаивающим. Все вели себя естественно, пока не заметили ее. Боковая дверь открыла ей короткий путь к тому месту, где находится император. Она не прошла и пяти шагов, как зал наполнил гул голосов, а ее пронзило множество взглядов. Приступ тошноты, особенно резко обострил ее ощущения. На мгновение она поняла, что не узнает императора, но потом успокоила себя. Почему нет? Она видела его изображение. А вот в ее познаниях дворцового этикета вдруг возник провал.
Она все еще шла в центр зала, уже по образовавшемуся коридору, когда ее внимание привлек высокий для местных мужчин экземпляр. Все святые! Это же Рада! И Вердана двинулась на него.
Да, теперь она понимала, почему его пророчили ей в мужья. Они внешне очень подходили друг другу. Ей некогда было обдумывать этот вопрос, она пыталась понять, как ей вести себя с ним. Он принес известие о смерти. Он видел мертвую Вердану? А если нет? Жаль, что она не читает мыслей.
Она решила вести себя нагло, надменно, с вызовом. Она нужна императору, он не посмеет так просто наказать ее. Стоит проверить его терпение.
Силуэт Рады заслонила другая фигура. Вот он - властитель Мантупа. Память ее не подвела.
Вместо полагающегося по этикету ритуального приветствия Вердана опустилась на колено и пригнула голову. Она едва не грохнула спрятанным оружием по полу, потому поклон вышел сдержанным. Чтобы подняться потребовалось усилие, но тело послушалось и медленно поднялось. Вердана застыла в величавой позе и больше не двигалась. Она смотрела поверх головы императора на Раду. Он резко развернулся и попытался уйти, толпа мешала ему. Она не успела понять его реакцию, император с приветственным, очевидно, жестом двинулся к ней. «Все. Теперь представление вступило в кульминационную фазу», - подумала Эл. И ей вспомнилось, как на Земле во времена одного их совместного приключения с Аликом и Димкой в нее буквально влюбился король. Это была проблема для нее, повод для ревности для Алика и повод для ехидных шуточек Дмитрия.
Император был уже рядом, он стоял в ожидании. Что сказать? Он ждет.
- Вы звали меня. Я все еще ваша слуга, поэтому я здесь. Как правитель изволит повелевать мной? – спросила она.
Она не помнила, имеет ли право задавать вопросы императору, но ее тон оказался явно резким и дерзким, что отразилось на физиономиях окружающих. Отлично. Тон встрече задан.
Император молчал, он просто рассматривал ее. Она тоже решила выдержать паузу и уставилась на императора. Она смотрела сверху вниз и чувствовала свое превосходство.
Ну, что дальше?
И тут из толпы выскочил запыхавшийся канцлер Бала. Он был один, без своего обычного эскорта - четырех секретарей, телохранителя и десятка стражников. Спешил бедняга. Бала встал за спиной императора.
- Канцлер? - она кивнула ему и скосилась.
Физиономия Балы, осталась, пожалуй, единственной в зале, не отразившей изумления, страха или восторга связанного с ее появлением. Бала знал, что она в Тупе, что придет во дворец. Более того, Бала знал о ее намерениях, настроении, а может и о том, что она наблюдатель. Эта мысль почему-то показалась здравой.
- Благородная Дана Вердана из Дора почтила нас присутствием своим, - провозгласил Бала. – Император доволен возвращением в полном здравии столь преданной подданной.
- Я, насколько мне стало известно, не считаюсь более доброй подданной. Скорее предателем! – копируя интонацию Балы и повышая голос, ответила она.
Зал замер. Пауза. Бала-Бала. Старый пройдоха всегда знал лазейку. Он в мгновение ока распластался на полу, как делали только в двух случаях, если ты ничтожный слуга своего господина, или ты просишь у кого-то милостиво простить тебя.
«Я должна была распластаться перед императором», - вспомнила Вердана. Дело было плохо. Если речь зайдет о сватовстве, и она откажется, за непочтение к императору ее ждет тюрьма. Теперь совершенно ясно, что Бала пришел позднее и не видел ее приветствия. Все до единого в зале решили, что брак с императором дело решенное, что она - их будущая императрица, потому не считает нужным падать на пол перед высочайшим господином Мантупа. «Мне конец», - успела подумать Вердана до того, как придворные, словно домино, повалились на пол. Стоять остались она и император.
- Простишь ли ты меня и моих верных слуг за такую роковую ошибку, госпожа моего сердца? – спросил император тоном мечтательным и слащавым.
- Встаньте все! – заорала Вердана, да так громко, что ее голос был слышен страже с обратной стороны дверей. – Кто из вас действительно искренне верит, что я не предатель и не убийца?!
Ей была отвратительна эта сцена, это неприкрытое лицемерие. От ее крика присутствующие еще больше вжались в пол. Она стала осматривать их, но вдали прозвучал единственный голос и отвлек ее.
- Я! – уверенно сказал кто-то.
В дальнем углу зала, возвышалась фигура Рады. Он стоял у тяжелой занавеси, такой же пестрой, как его наряд, потому она не увидела его. Рада не пал ниц, что весьма подрывает его авторитет в глазах императора. Такой поступок не в духе учтивого Рады. Что-то тут не так.
- Верю! – крикнула она. – Только не знаю, стоит ли?!
- Я слишком хорошо знал тебя, божественная госпожа моего сердца, чтобы верить, что ты примешь этот сан.
Вердана вдруг уперлась в бока своими ручищами, и ее голос опять прогрохотал по залу.
- Уж не лелеешь ли ты прежней надежды?! Я бы удивилась!
- Я уже похоронил тебя однажды, что-то говорит мне, что ты…
- Самозванка? – спросила она.
- Умолкни, непочтенный, не навлекай на нас гнев богов, - прошипел кто-то из лежавших на полу.
- Нет, Вердана, я не смею так утверждать. Особенно сейчас, когда вновь вижу тебя. Твои раны зажили, а тело так же крепко. Ты жива. Своим появлением ты развеяла любую ложь о себе. Тебе на занимать отваги, если ты пришла сюда. Вот только зачем?
Вердана посмотрела на императора, тот заинтересованно слушал их. Выражение его лица показалось Вердане глупым. Он смотрел так, словно она немедленно произнесет слова о готовности стать императрицей. Непременно.
Вердана двинулась к Раде, переступая через тела, арбалет снова ударил по колену, напоминая, что она должна быть осторожной.
Она добралась до него. Вот они стоят друг напротив друга. Она вдруг вспомнила его взгляды, какими он смотрел прежде. Сейчас было с чем сравнить. Его холодное равнодушие, говорило о том, что чувства к ней остыли. И, все-таки, он вздрогнул, когда она приблизилась, словно не хотел видеть ее так близко.
Тут он сказал очень тихо:
- Я знаю, почему ты здесь. Уходи из зала, пока они не опомнились. Дорогу ты, надеюсь, помнишь.
Никто не ожидал, что всего через мгновение Вердана с грохотом откроет другую дверь, ведущую из зала и, распугав стражу, вихрем промучится по галерее.
- Найти!!! – завопил встревоженный император.
Бала вскочил на ноги, а Рада кинулся следом за беглянкой.
- Вот так сцена, - пробормотал кто-то из толпы. - Что это с ней? И что с ним?
- Шальная. Как и была, - ответил ему другой.
- И все равно, она лучше, чем ничто в роли императрицы, - прозвучал уже женский голос. – Уж она то вам задаст. Обрадуетесь еще скорому концу.
Она бежала по огромному сводчатому коридору, боялась, что грохот шагов выдаст ее присутствие. Заставить массивное тело двигаться с приличной скоростью требовало такого сосредоточения, что думать о конспирации не приходилось.
Комната за углом, недалеко от входа в библиотеку. Ахши сам выбрал это место. Он редко выбирался из дворца через парадные входы, пользовался потайными ходами, потому и комнату расположил в жилой части этого гигантского сооружения. Она не смогла бы попасть сюда, минуя зал для церемоний. Она не рассчитывала на толпу. Еще немного и ее выдали бы замуж. Выходка Рады и его странное поведение помогли ей проскочить зал, а уж как она покинет дворец - решит потом.
Из-за поворота появился стражник, и Вердана с разбегу налетела на него. Они столкнулись с такой силой, что дыхание перехватило. Он отшиб ей легкое. Задыхаясь Вердана, пыталась встать, но поняла, что он вцепился в нее. Она стала высвобождаться, но он был ловок. Они боролись, как казалось целую вечность. Потом она нанесла оглушающий удар, он сник. Она не удостоверилась, жив ли он, вскочила на ноги, с десяток шагов отделяли ее от потайной двери. Она смогла с трудом пройти это расстояние, все еще стараясь отдышаться.
Комбинация, набранная на скрытой панели, не открыла дверь. Она повторила ее раз десять. Дверь не открывалась. Что происходит? Неужели они передумали, тогда почему не остановили ее? В растерянности она стояла, опираясь на стену, дышать было трудно. Но вот гулким эхом по коридору раздался топот. Погоня. Коридор вел в библиотеку, а дальше в покои Ахши, а потом тупик.
Она со всей силы от отчаяния ударила в предполагаемую дверь и как могла быстро стала двигаться к библиотеке. Там была территория, которую она отлично знала. Место неплохо подходило для драки. Сколько их будет? Она заняла такую позицию, чтобы к ней не могло подобраться больше чем двое противников, наметив себе путь отступления к комнатам Ахши, она оставшееся время старалась сосредоточенно вспомнить приемы боя известные Вердане. «Черт бы побрал Эйсмута с его миротворчеством!» - подумала она.

***
- Что означает нет связи? Геликс? – громко спросил Торн за спиной Эйсмута, от чего Эйсмут вздрогнул.
Он ни разу не видел капитана таким возбужденным. Чуть не сорвалось с языка, что он предупреждал. Когда корабль не ответил, Торн неожиданно ушел, Эйсмут остался совсем один. Он закрыл рот рукой и смотрел в пустой экран. Эл не вышла на связь. Ее корабль тоже замолчал. Они видели, как она вошла во дворец, ясно, что наблюдатель направляется к камере связи. Ее поведение тогда казалось Эйсмуту неадекватным. В тот момент он решил, что она идет не для того, чтобы связаться с ними, а чтобы принять некий вызов и ввязаться в дворцовые интриги. Эйсмут подозревал, что тут действует сама Эл с ее масштабным мышлением, а не Вердана с ее эмоциональными реакциями на происходящее. Или обе? Слияние или нет? Что делать? Как определить?
Сеанс связи не состоялся ни в предполагаемое время, ни позднее, комната не была активирована, значит, Вердана-Эл до нее не добралась. Что случилось? Вердана завладела Эл по дороге, или есть иная причина? Гадать бессмысленно. Они слишком долго ждали. Теперь умолк корабль Эл, что было дурным знаком.
Торн тем временем вбежал в апартаменты Зенты и крикнул:
- Она пропала!
- Откуда? – поинтересовался Зента, но не появился перед Торном.
- Мы не можем ее увидеть. Зента, ТЫ можешь установить с ней контакт.
- Зачем. В ее голове и так полно мусора, который вы в нее напихали. Не получит еще, так, ей - на пользу.
Зента не знал, что они должны послать Эл информацию. Торн не упоминал о ней.
Зента таким же равнодушным тоном продолжил:
- Она умнее, чем вы все думаете. Ты жалеешь, что послал ее туда?
Это был вопрос. Зента спросил?
- Нет. Я спрошу другое, - не унимался Зента, его разговорчивости стоило изумляться. - Зачем ты ее туда послал? Когда ответишь на этот вопрос самому себе, тогда ты примешь решение.
- Я считал, что для нее такая практика полезна. Для ее будущего. Ты не хуже меня знаешь про Нейбо. Ее нужно готовить к встрече с ним. Способность трансформироваться нужно развивать, так она лучше поймет себя.
- Ты сказал ей, что вам нужна помощь. Что она единственная, кто подходит для этого. Ты не сказал ей всей правды. Скорее, ты ничего не сказал из правды. Нельзя так подло врать. Про Нейбо ты ни звука не издал.
Торну показалось, что в голосе монстра появились укоризненные ноты. Он только собирался сказать, что просил Зенту помочь, но тот возник пугающе близко и заявил:
- Не я ее вернул из прошлого, не я ее позвал, не я отправил ее туда. Сам разбирайся со своими проблемами, а она разберется со своими без вас. Оставь ее, пусть делает, как ей вздумается. Ничто уже не изменится.
- Ее можно спасти?
- Нельзя. Никакая сила не вытащит ее с этой планеты, пока она не отыщет ответ на вопрос.
- Какой вопрос? О чем ты? – Торн совершенно пришел в смятение. Зента был так хорошо осведомлен во всех вопросах. Тут капитан догадался. – Вы встречались? Она приходила сюда?
- Много раз.
- Я не знал. Она не сказала.
- Я посоветовал. Ты бы стремился управлять нашими отношениями, а нам обоим нужен был искренний контакт.
- Она боится тебя. Я сам видел обморок.
- Не боится. Ее сознание легко принимает даже такое отвратительное зрелище, как я.
- Ответ на какой вопрос она ищет? – требовательно спросил Торн.
- Не серди меня.
Торн не знал, что говорить и как реагировать. За его спиной Эл договорилась сначала с Викторией, потом с Зентой. Тон Зенты означал, что он теряет терпение. Капитан оставил монстра одного.
Он медленно шагал по гостиничному коридору-тоннелю, мысли его были далеко от происходивших на Фаэтоне событий. Он не рискнул признаться Эл об истинных причинах ее появления на борту крейсера. Укор Зенты заставил его чувствовать угрызения совести. Торн вспомнил назидательный тон монстра и его равнодушное замечание, чтобы Эл предоставили самой себе, что являлось, по сути, советом. Потом он осознал, что единственно верно - предоставить Эл свободу. Это не Уэст, где ситуация была трудно контролируемой. Фаэтон для Эл с ее опытом путешествий – не великая трудность. Она не погибнет. Торн так утвердился в этом, что утратил беспокойное состояние. Он принял рискованное решение – навестить друзей Эл.

***
Она очнулась. Оставаясь неподвижной, не открывая глаз, она оценивала обстановку. Холодно, как в тюрьме. Возможно, что она как раз в ней. Тело ноет, потому что крепко и тщательно стянуто путами.
Последнее воспоминание - воин из охраны Балы плеснул ей в лицо сонной жидкостью. До этого была потасовка в библиотеке и комнатах Ахши. Картинки мелькали в обратном порядке. Она тщательно вспоминала, что было до того, а что еще раньше. Так она восстановила весь порядок событий с того момента, как покинула зал. Она бежала, почему-то с большим трудом, словно плохо владела телом. Потом столкнулась с охранником на повороте. Он пытался ее задержать, следовало его убить на месте, она только оглушила его, что ж, верно, зачем лишние жертвы. Потом она шарила по стене в поисках некоего ключа. Ключ открывал таинственную дверь, где боги из верхнего города могли услышать ее. Дверь ей не открылась, боги отказали ей в помощи. Потом прибежали люди Балы. Она ждала охрану дворца, но вместо этого в библиотеке дралась с десятком прихвостней канцлера, а может их было и больше. Они загнали ее в покои Ахши, она полагала, что там есть тайный выход из дворца, она не желала биться со стражей, почему-то чувствовала себя слишком неуверенно, боялась, что тело не станет слушаться. Позиция была выбрана верно, и ей было не сложно раскидать первую волну нападавших, но какой-то мерзавец из тех, кто вместо честной схватки предпочитает низкие способы борьбы, плеснул в нее большой порцией сонного раствора такой силы, что она тут же потеряла связь с реальностью. Так она оказалась связанной. Интересно, до того момента она никого не убила? Последняя мысль сильно встревожила ее.
Пора открывать глаза или подождать? До ее слуха донеслось слабое дыхание, потом она различила еще шум. Справа кто-то шевелился, перед ней слышалось шумное дыхание. Она не одна.
- Она очнулась, канцлер. Она по-другому дышит.
Перед глазами сначала появился затуманенный образ, потом очертания стали четкими. Заинтересованная физиономия канцлера Балы закрыла ей обзор.
- С пробуждением, почтенная, - мягко произнес он, не называя ее по имени.
Она не ответила, его мысли ей не доступны, зато воин, который сопел громче других, был обеспокоен тем, что пленница проснулась, и что они совершают незаконное действие над невестой императора. Из его размышлений Вердана поняла, что ее не арестовали. Это похищение.
Ныла шея и плечи, она водила глазами, чтобы осмотреться. Она знала подобные комнаты. Окна – узкие поперечные щели. Это тюрьма.
Бала продолжал с интересом рассматривать ее. Он ждал вопросов. Пока они еще не появились у его добычи, он просто изучал ее.
- Удивительно, - произнес он.
Он повертел головой с неизменном шлеме и скомандовал:
- Уходите все.
- Канцлер, она…
- Уходите.
Комнату покинули один солдат мужчина и три рослых женщины. Вердана удивилась, Бала не терпел женщин в своем окружении.
- Они слишком много думают, - сообщил Бала.
Вердана молчала, делать все равно нечего, кроме как ожидать, когда ее тщедушный пленитель изложит свои условия.
Бала достал из-за пазухи кристаллическую подвеску, которую она забрала у Сэса и еще один предмет – диск на цепочке, который она нашла в тайничке, в лампе Ахи Верданы.
- Странные вещи, - тут Бала высвободил руку из-за спины, в ней он сжимал ее тайное оружие.
Сама мысль, что ее обыскали, заставила Вердану поморщиться. Странно, что они не залезли под подол платья. Поразительно, что они не нашли спрятанного там оружия.
- Я знаю назначение этих двух вещичек.
Бала отошел подальше, сделал манипуляцию ручками. В одной оказался кристалл, в другой медальон. Бала стал покачиваться из стороны в сторону и обе вещи закачались в такт его движениям.
- Но вот что странно! - он звякнул медальоном о кристалл, оба предмета издали красивые звуки. – Одно противоречит другому. Какой из них тебе больше дорог?
«Да пропади они оба. Знать бы, что ты хочешь от меня?» - подумала она.
Бала не мог услышать ее. Но он был очень догадливым, он догадался каков ответ.
- Хочешь знать, почему ты оказалась в таком странном, я бы заметил в безвыходном положении? – наконец, он задал вопрос по существу.
- Разумеется, - ответила она.
- Хм, потому что ты не вовремя появилась. Ты всегда имела свойство появляться не вовремя. Ты не вовремя воскресла Дана Вердана из Дора, если ты, конечно, таковой являешься.
- А кто я, по-твоему?
- По-моему, ты -мертвец, а по сути… Вот кто ты по сути, мы и попробуем разобраться.
- Это Мараса тебе наплела, что я мертвец?
- Да. Ты напугала ее до такой степени, что она отказалась принимать посетителей. Она считает, что к ней явилось божество в твоем обличии. Она так помрачилась умом, что твердит о свете, который ты источаешь и о твоей силе. Что она только мне не наговорила. Я приказал запереть ее, пока не сознается, что знает тайну императорской семьи.
- Это Мараса-то? Знает тайну? – удивилась она. – Если бы знала, я без пыток вытрясла бы из нее правду. Знала бы, что она тебе служит, придушила бы на месте.
- Так же как моих слуг? Вердана, ты никого не убила. До сих пор. Ты два дня в городе и даже в своем доме ничего не сломала, кроме каменной подставки. И то, когда защищала от побоев дяди своего глупого слугу.
- Узнаю, кто из слуг меня предал – вот тебе и первый мертвец, - со злобой выговорила она.
- Ты надеешься выйти отсюда? Знаю, что надеешься. Я даже не сомневаюсь, что будешь пытаться. Я сам тебе скажу, кто тебя предал. Твой милейший родственник – господин Нинхау, - Бала буквально пропел это имя, копируя противные интонации знаменитого дядиного голоса. – Он примчался ко мне, как только ты проследовала во дворец. Хочу заметить, что выглядел он не лучше той же Марасы. Только пугать его тюрьмой или пытками было ни к чему, он сам мне все рассказал в приватной беседе. Из твоих слов он сделал вывод, что ты намерена опозорить императора. Радея за нашего светлейшего, он предупредил меня об этом, а попутно рассказал, какая ты необычная, какие у тебя странные манеры. Он не умолкал. Поверь мне.
- Конечно, верю. Всему, кроме того, что ты кинулся спасать императора от меня, - И Вердана мерзко хохотнула. - Это не от меня нужно спасать императора и империю, а от тебя. А впрочем, стоит ли?
- И это говорит самая верная из слуг императрицы?
- Верная, когда-то. Она поверила, что я убила принцессу Изе, а значит, я уже не в числе ее верных слуг.
- Перед смертью императрица пришла к выводу, что ты не участвовала в убийстве. Императрица отличалась великой рассудительностью, она имела не мало времени, чтобы подумать. Она заключила, что главным виновником был Ахши, - со всей убедительностью заявил Бала.
Вердана скосилась на него, в выражении ее лица не было ни тени доверия. Бала изобразил обиду.
- Не веришь. Я был в ее покоях, когда она скончалась. Она горько сожалела о твоей гибели и призналась, что если бы ты была рядом, династия не пришла бы к упадку. Она искренне раскаялась.
- Где была ее рассудительность, когда меня оболгали? Значит, с Ахши не сняли подозрений? Бедняга. Предполагаю, какой мучительной казни его подвергли.
Тут Бала совершил ошибку, на которую она так рассчитывала.
- Это моя вина, его так и не изловили. Он скрылся из столицы, а может быть, и из владений императора.
- Давай оставим его в покое. Никакая сила не убедит меня, что он виновен. Зачем тебе я? Долго ты меня держать здесь не сможешь. Император даст приказ искать по всему дворцу, уже дал приказ. Пусть они не заглянут в тюрьму, не трудно установить, покинула ли я дворец. У тебя не так много времени, чтобы сплести новую интригу. Развяжи меня, обещаю не бить тебя. Только уговор. Правда. Итак. Что ты хочешь?
Бала весь напрягся. Заглянул в глаза Вердане и потряс кристаллом.
- Не буду тебя развязывать. Мне спокойней так. Это принадлежит тебе?
- Я отобрала это у одного нищего по дороге в Туп, - соврала она.
- Нищего мальчишки? – уточнил Бала.
- Все-то ты знаешь. Да, у него. А он в свою очередь взял это у мертвого. - Она знала, что ставит Рушалу под удар, но замысел ее теперь стоил жизни никому не нужного ребенка. – Я держала нищего при себе полагая, что он богатый незаконнорожденный наследник, которых иногда прячут наши дворяне в своих владениях. Когда же выяснилось, что он когда-то принадлежал Раде… - она усмехнулась и намеренно не стала продолжать. – Я верну его хозяину. Мальчику продали без ведома Рады.
Вердана вгляделась в лицо Балы. Она сидела спиной к окнам, он был достаточно освещен, чтобы она замечала малейшее изменение в его поведении. Бала не смог сдержать эмоций, и они отразились в его суетливом жесте, с которым он спрятал кристалл.
- Так ты развяжешь меня или нет?
- Нет. – Он отскочил от нее.
- Хм. Тебя смутило, что я выгляжу как Вердана, но не веду себя, как та Вердана, которую ты знал? Мне жаль тебя, ты сам запутался в своих интригах. Ты нашел у меня две вещи и никак не можешь решить, к какой из группировок я принадлежу. Бала, ты сделал глупость, когда напал на меня. Ты понимаешь, какие силы здесь сошлись? Плести интриги против Ахши гораздо проще, чем воевать с незримым противником. Правда?
- Да кто бы ты ни была, я не позволю тебе стать императрицей, пока ты и твоя шайка не примете мои условия. Или я натравлю вас друг на друга. - Бала неприятно оскалился.
- Сначала угадай: кто я? Докажи императору, что я самозванка, назови моих сообщников. И, даже если ты их назовешь, я не сомневаюсь, что император откажется от своего предложения. Собственное спасение для него важнее чести семьи, - заявила она.
- Ты не веришь, что спасение, таким образом, возможно, - фыркнул Бала.
- Но он верит, - многозначительно заявила она.
- Это действительно не ты. Ты не Вердана.
- А вот тут ты ошибаешься. Я самая натуральная Вердана. Тебе удобно видеть меня мертвой. Единственный способ избавиться от меня – это убить прямо сейчас. Или будем договариваться?
- Ты слишком умна для Верданы.
- Забыл, кто учил меня?
- Ахши. Опять Ахши, - прошипел Бала. – Может быть, ты подала верную идею – убить тебя.
Она наблюдала его смятение. Знаменитый интриган-канцлер очевидно зашел в тупик от ее откровенности.
- Ты мог отдать приказ убить меня во время погони, или пока я спала. В любое мгновение до этого момента. Соображай быстрее, канцлер, время идет. А то придется убить меня и сослаться на то, что я сопротивлялась. Не вежливо заставлять императора ждать.
- Меня занимает вопрос, почему же ты сбежала из зала?
- Я не готова дать ответ императору. У меня полно причин, чтобы обдумать такой поступок, - ответила она.
- Не правда, Вердана. У тебя была совсем иная цель визита. Где-то рядом с библиотекой у Ахши был тайник. Я знаю, что ты стремилась туда. Ты знаешь, как он открывается. Мои воины спугнули тебя. Но я убежден - ты искала тайник. Кто тебя послал, если не он, Ахши? Ему нужны были его записки.
Пришла ее очередь удивляться. Бала знал про дневники! Эта новость ей не понравилась. А вдруг, кроме записей, что она случайно обнаружила в комнате связи в доме, существую другие документы? Ахши не мог быть таким не осмотрительным, если только сращивание личностей не сказалось на его способностях мыслить.
Вердана внимательно посмотрела на Балу, канцлер вздрогнул от пристального взгляда, который был угрожающе осмысленным и внимательным. «Это не Вердана», - в который раз подумал он. И тут же сделал вывод, что обращаться к ней, как к Вердане бесполезно, стоит показать этой пришелице, что он хочет сотрудничать.
Канцлер Бала стоят у власти уже два десятилетия. Он считал себя непревзойденным политиком, более одаренным, чем кто-либо при дворе императора. Именно от убеждения в своей одаренности Бала и не терпел тех, кто в чем-либо превосходил его. Уже на десятом году своего правления он утвердился в мысли, что император не достоин своего поста, что наследование династии от отца к сыну и от матери к дочери – устаревший обычай. Бала убедил себя в том, что он достоин этого места, как никто другой в империи. Препятствием на пути к правлению империей был не сам император, а наследницы по женской линии. Императрица его не любила, Бала знал об этой неприязни и старался ублажить эту, несомненно, великую женщину. Но она была непреклонна в своих убеждениях. Бала понял, что пока эта женщина правит в Мантупе – он никогда не станет императором. Идея смены власти сидела в его голове постоянно. Он рассмотрел множество вариантов, прежде чем пришел к единственному верному, но жестокому – убийству. На подготовку дворцового переворота у него ушло четыре года, которые перевернули не только жизнь империи, но и жизнь самого Балы. Пока он искал пути уничтожения женской ветви рода, он узнал множество странных подробностей существования власти в империи и ее наследования. Императрица оказалась проницательной и слишком умной для женщины. Она первой заподозрила, что в столице назревает заговор. Едва она изрекла подозрение вслух, его соглядатаи доложили об этом.
Кто бы не была та, что сидела сейчас в каземате тюрьмы, она являлась одним из оплотов той власти, которую Бала ненавидел. Сейчас она не считает себя слугой императрицы и не желает занять ее место, она не подозревает, что прямо или косвенно назвавшись невестой императора, она объявит свое законное право на трон. Бала знал, что между правящей династией и родом владельцев Дора существовал негласный договор. Вердану намеренно отдали в услужение императрице. Ее искусство воина тут было совершенно ни при чем. Вердана, не подозревая того, являлась заложницей, гарантией того, что представительницы дорского рода не будут претендовать на императорский трон. Императрица жаждала выдать Вердану за Раду лишь из тех побуждений, что та исчезнет из дворца, заняв заурядное место жены императорского вассала, и ее потомки станут лишь ответвлением менее знатного рода. Окутанная тщеславием Вердана не могла угадать, какую роль в истории ей приготовила императрица. Она верно служила той, которая мечтала убрать дорский род с небосклона. Не тут то было. То, что не смогла бы понять сама Вердана, без труда разгадала ее прародительница. Поворот в жизни Балы и его восприятии жизни стало знакомство с Ахой Верданой из Дора.
Случилось знакомство семь лет назад. Аха Вердана была тогда в весьма преклонном возрасте, но ее острому уму могла бы позавидовать любая молодая и очень образованная дама.
Те дни Бала старался не вспоминать. Он узнал о грешке императора, который воспылав порочной страстью к одной дворцовой шлюхе, страстно жаждал удовлетворения своей прихоти тайком от императрицы, конечно. С этой деликатной проблемой он и обратился к своему канцлеру. Бала всегда придерживался скромного, почти аскетического существования, в том числе и утехах телесных. Просьба императора показалась ему мерзкой, но он терпеливо выслушал своего правителя. Как бы не омерзительна была просьба, он согласился помочь императору, боясь попасть в немилость. Он устроил свидание, которое превратилось в затяжной роман, скрыть который не представлялось возможным. Только не от императрицы. Женщины удивительным образом чувствуют измену. Но сам факт увлечения главы империи вскоре перестал казаться проблемой, возникло настоящее бедствие. Фаворитка должна была принести потомство, к ужасу самого Балы и всех, кто был посвящен в эту тайну.
В те дни Бала неожиданно получил приглашение от главы дорского клана – Ахи Верданы. Он посетил тот самый дом, что теперь принадлежал его пленнице. Встреча происходила не в гостевых комнатах, а в личных покоях Ахи. Бала был удивлен. Он оказался в святая святых самой таинственной женщины Тупа. Аха повелительно указала ему, где сесть и без обиняков заявила, что знает о беде постигшей правящий дом. Она знала! Бала пришел в смятение. Аха с насмешкой сообщила, что этот позор ничто по сравнению с намерением императрицы уничтожить соперницу, что императрица намерена убить не просто соперницу, но и ее приплод. «Приплод» именно это слово употребила Аха Вердана. Бала полюбопытствовал, откуда почтенна Аха Вердана знает об этом горе.
- Горе? – переспросила та, - Это кому как! Горе или радость – понятия относительные. Я говорю о дальнейшем течении событий. Раз почтенный канцлер Мантупа совершил столь позонную ошибку и стал потакать прихотям императора, но ему следует раскаиваться в содеянном не меньше самого императора.
- Я раскаиваюсь почтенная, - признался Бала.
- Верю. Знаю, какую примерную жизнь ты ведешь сам, и не могу не поразиться, как ты допустил такое! Устои государства рушатся, когда правители начинают нарушать нравственные законы. Положение следует исправить немедленно и, заодно, предотвратить дальнейшие события, которые никак нельзя назвать оплошностями, это скорее будут преступления.
- Откуда же почтенная Аха Вердана узнала не только о существующих проблемах, но и от грядущих бедах? – спросил Бала.
- Этого ты никогда не узнаешь…
Не скажи она тогда эту фразу, как знать, может быть, Бала просто принял бы ее предложение и не стал бы узнавать больше, чем полагалось в той ситуации. Но загадочное - «ты никогда не узнаешь» - стало таинственной формулой, вроде заклинания, от которого канцлер утратил покой. Легкость, с которой Аха Вердана решила проблему поразила Балу. Она лишь сообщила о том, чтобы он, Бала, поставил императрицу (не императора!) в известность по следующим пунктам.
Во-первых, императрица не должна предпринимать никаких действий по уничтожению конкурентки и ее отпрыска. «И упаси ее все святые нарушить этот пункт», - выразилась Аха Вердана.
Во-вторых, ребенок будет изъят у матери с ее согласия или без и навсегда исчезнет из Тупа. «Под угрозой смерти никто не будет искать его или ее», - тоже слова Ахи Верданы.
В-третьих, если же один из участников этой драмы нарушит принятые обязательства относительно наследника, или произойдет повторный случай прелюбодеяния, императорский клан утратит власть в самый кратчайший срок.
До этого дня Бала не смог бы представить, что кто-либо в стране может диктовать условия правящему клану.
Он с великим опасением изложил императрице эти требования, не называя имени Ахи. Императрица фыркнула и естественно потребовала назвать наглеца. Бала произнес имя и увидел ужас в лице своей правительницы. Она немедленно сообщила, что принимает условия.
Через три дня из дворца бесследно исчезла любовница императора, установить, как такое случилось, он, Бала не смог. Никто больше не упоминал о происшествии.
Он же осознал, что есть сила, которая могущественнее правителей Мантупа. Рискуя своей жизнью, Бала решил разгадать тайну. С той поры он пристально следил за любыми необычными, неординарными личностями, которые появлялись в Тупе, при дворе, в окружении императорской семьи и в самой семье. А таких «личностей» за эти годы было не мало. Ими стали: Аха Вердана, а, в последствии, ее внучка Дана, советник императрицы, ученый Ахши, фигура во многих смыслах неоднозначная, принцесса Изе, девушка столь одаренная, что способна была затмить умом всех своих предшественниц. И конечно, главной тревогой Балы стал неизвестный отпрыск династии, который исчез вместе с матерью. Эту загадку Бале не удалось разгадать много лет спустя. Зато благодаря тренировке в наблюдательности, огромной сети осведомителей, постоянному анализу ситуации, Бала сделал не мало открытий. Никто в империи не владел таким бесчисленным количеством сведений о деятельности скрытых сил, каким обладал канцлер. Бала, как натура рациональная, далекая от мистики видел во всем происходившем обратную сторону жизни, где правитель не был правителем в истинном смысле, где события не текли сами по себе, а управлялись таинственной силой или силами. А он Бала хотел быть осведомленным о действительности, как никто другой. Он не желал довольствоваться следствиями и принимать участия в событиях, истинной причины которых он бы не знал.
Для его окружения его борьба с конкурентами в политике, с талантами при дворе выглядела как борьба за власть. Бала улыбался их заблуждению. Его жертвами стали те, кого он подозревал в связи с «истинными управителями событий». Он не мог оградить от этого влияния все вокруг, но родную страну, он в состоянии уберечь от вмешательства таинственных сил.
Судьба словно сама преподносила ему возможности вмешиваться в события. Он гордился тем, что не является марионеткой в ее руках.
С годами наблюдения позволили ему выстроить интересную картину. Огромную роль в создании этой картины сыграл никто иной, как хранитель императорского архива, тот самый Ахши.
На его примере Бала смог наблюдать, как меняется его соплеменник под воздействием сил, которые он пытался изучить. Ахши был заурядным и даже скучным. Он все лишь сын малоизвестного дворянина известного только своей ученостью и знанием законов государства. Он воспитал такого же, как он, заурядного сына, который от скуки отправился в путешествие по Мантупу, чтобы описать уклад жизни империи. Путешествие произвело на простого дворянина непростое действие. Он вдруг прославился своими подвигами в пути, сражениями с разбойниками, ученостью, основанием городов, он стал знатоком традиций. Слава обогнала его, императрица любила слушать рассказы о нем, а позже пожелала увидеть своего прославленного подданного в своем окружении. Бала удивился, как этот посредственный книжник, каким он был в начале пути, вдруг приобрел почет и влияние при дворе?
И вот настал день, когда Ахши вошел в двери императорских покоев, чтобы больнее не покидать дворец без особой надобности. У него тут же пропала всякая тяга к путешествиям по стране. Он прочно «окопался» в окружении императрицы, пользовался ее расположением, чем навлек на себя ненависть Балы. Канцлер тут же стал собирать о нем сведения, заработала машина, организованная Балой для добывания тайных знаний, скоро он получил немало подробностей таинственного характера. Балу встревожило известие о безвременной кончине Ахши, нашлись и очевидцы этого события. Ахши однажды погиб, а потом воскрес, правда, совершенно в другом месте. Его жизнь разделилась надвое. Одна половина прошла в мирных путешествиях, а другая в славе и свершениях. Бала шутил про себя, что если бы фаворит императрицы «не умер» однажды, то не совершил бы своих известных деяний.
Положение стало опасным, когда Ахши и Вердана сошлись вместе. Тревога поселилась в душе канцлера. Безграмотная Вердана устраивала всех, даже императрицу, а вот хорошо обученная Вердана из Дора могла бы унаследовать властолюбие и силу, присущую ее прародительнице, как унаследовала талант к боевым искусствам и грозный характер. Императрица лишь делала вид, что приветствует обучение Верданы, а сама торопила Раду со сватовством. И вдруг, Вердана отказала Раде, стало ясно, кому дорская наследница отдает предпочтение. Двор пришел в замешательство. Вердана не приняла в расчет, что этот союз невозможен не только из-за разницы в знатности родов, но и в силу того, что Ахши не мог читать мыслей, что ставило возможность любых отношений под угрозу. Когда Бала намекнул Ахши, тот пришел в восторг и заявил, что более смехотворной сплетни не мог себе представить, что отношения с Верданой исключительно дружественные и не более того. Бала незамедлительно довел до сведения Верданы разговор с книжником, и та выказала совсем обратную реакцию. Ахши потерял ее расположение, во-первых, был награжден презрительным молчанием, во-вторых, а в-третьих, оказался при дворе в совершенном одиночестве. Бала ликовал.
Этот разлад породил много событий, даже отвел от Верданы подозрение в гибели принцессы, произошедшей всего десятью днями спустя, но не уберег от беды. Поскольку в попытке оправдать возлюбленного Вердана нашла свою смерть.
Сейчас, живая и невредимая, она сидела перед Балой. А он боялся этого воскресшего призрака. И ведь было чего боятся, даже на пороге гибели и конца времен. В своих поисках истинных управителей мира Бала обнаружил и отделил друг от друга две силы. Ярким представителем одной был неуловимый Ахши, а другую сторону в предполагаемой картине занимала Аха Вердана. Ахши был чем-то вроде агента другой страны, который как шпион вел наблюдения за событиями, но практически в них не вмешивался. Он вел свои записи, это Бала установил случайно, и передавал их с помощью тайника во дворце, который Бала не обнаружил, до сего дня. Ахши был беспечен и о слежке ничего не подозревал или делал вид, что не замечает ее. Он весьма искусно скрылся из дворца после трагедии. Что говорило о его осведомленности в делах канцлера. Бала был первым, кто обвинил в преступлении книжника, дабы, тот не выдал его сам. В разговоре с Верданой в день убийства Ахши выстроил цепь рассуждений так, что подозрение пало на принцессу Явву и канцлера. Ахши и Вердана должны были быть немедленно уничтожены или обвинены в убийстве, что Бала и сделал в последствии. Эта пара была слишком опасна. Никто при дворе не мог предположить, что причиной гибели принцессы Изе, стала очередная интрига канцлера. Смерть Верданы Бала не планировал, но она оказалась кстати.
С Ахой Верданой ситуация была куда сложнее. Бала лишь догадывался, что она представитель иной ветви тайной власти, но власти во всех смыслах. Аха Вердана много путешествовала до того, как одряхлела, когда же старость сковала ее свободу, к ней стали являться визитеры. У нее можно было получить важный совет, а взамен оказать ей некие тайные услуги. В этой сети отношений Бала силился разобраться. В один из дней он получил повторное приглашение к правительнице Дора и та, как и в первый раз без намеков, прямо, пригрозила ему смертью, если Бала не прекратит попыток следить за ней. Пыл пришлось убавить. Потом старуха скончалась, и цепь прервалась. Бала долго подозревал Дану Вердану в причастности к тайным силам, пока не разуверился в том после разговора с императрицей.
Он изящно намекнул императрице о таинственной силе дорского рода, коим славилась покойная Аха, и которую, несомненно, унаследовала Дана. Но императрица небрежно обронила в ответ:
- Нет. Этого нечего боятся. Аха была последней из этого рода, кто был осведомлен в дворцовых тайнах. Уж можешь быть спокоен. Дана ничего не знает о наших тайнах и своем величии. Очень давно между нашими родами был заключен договор. По этому договору Дана Вердана не должна была получить ничего значительного, кроме имени прародительницы. Секретов силы Дана не знает, иначе я не держала бы ее при себе. Я умею диктовать условия. Незаконный наследник был ошибкой императора, а не моей.
Эта нечаянная откровенность императрицы привела канцлера в совершенное замешательство, но дала еще одну ниточку, благодаря которой, он установил очевидную связь тайных правителей с правителями явными. С той поры ненависть к правящему клану закипела в канцлере с новой силой. Они жили, плодились, наслаждались властью, но всегда знали, кому они этой властью обязаны. Расследование привело его к разочарованию в устройстве этого мира. Гибель Изе, отсутствие наследника, неожиданная смерть Даны Верданы не привели его к доброму расположению духа.
Единственное, что могло бы удовлетворить его – абсолютное знание того, кто всем этим правит. И только ОНА это знала. Императрица. Бала решился на крайние меры. Он владел секретом яда, который медленно убивал свою жертву, он же знал противоядие. Бала лично сварил эту смесь, сам поднес императрице и сам сказал ей приватно о своем грехе. Он стал убийцей во имя правды, которую жаждал узнать. Императрица умирала у него на глазах, он обещал дать ей противоядие лишь в одном случае, если она признается в тайных связях правящего рода. Перемешанный с предсмертными муками рассказ перевернул миропонимание канцлера окончательно.
Отсутствие наследников ставило существование императорской власти под угрозу. Он Бала приложил к тому немало сил, чтобы приблизиться к возможности стать абсолютным и единственным правителем. К несчастью он пришел к такому выводу слишком поздно. Уже говорили о конце мира и скорой катастрофе. Уже начался разлад в стране. Даже новый основатель династии, каким он видел себя, не в силах был бы остановить надвигающийся развал империи.
Его пленница шевельнула зрачками, что вырвало Балу из круга воспоминаний.
- Задумался? Поведай о своих тяжких мыслях, как знать, возможно, я найду для тебя достойный выход. Хочешь жить, канцлер? – спросила она.
Бала отшатнулся.
- Ты не Вердана.
- Она или нет, какая тебе теперь разница. Ответь мне на простой вопрос. Какую выгоду ты получишь, если умру я, если умрет император, Туп, эта империя, этот мир? Тебе не стать правителем. Какой смысл в еще некотором количестве жертв?
- Справедливость, - провыл Бала.
- Хм-м-м. Забавное у тебя представление о справедливости.
- А у тебя его нет вообще, - заявил канцлер. - Кому бы ты не служила. Все вы…
- Кто же МЫ? – многозначительно спросила она. – Мы, они. Слишком неконкретно. Время, канцлер. Время.
- Ты не можешь торговаться со мной. Ты в моей власти. Я расскажу императору о твоих связях.
- А ты уверен, что он не знает? Ты решил, что твой правитель глуп или наивен. То, что ты владеешь его секретами, еще не означает, что ты имеешь над ним полную власть. Бала, как там на счет тайных грешков императора, а-а-а? – нахальным тоном спросила она.
Эффект от ее слов был ошеломительным. Бала налетел на нее, схватил за ворот одежды и рванул так, что ткань не выдержала.
- Ты испортил мой наряд, - с деланной обидой сообщила она. – Господин Нинхау упал бы в обморок.
Мгновение назад Вердану взбесил поступок Балы, а потом она ощутила совсем другие эмоции. Эта странная способность придавать иной смысл происходящему! Там в своих полуснах, она заметила эту способность. То, что сидело у нее внутри среагировало молниеносно, сама Вердана, осознав иной смысл, не могла не посмеяться над происшествием. Оставалось догадываться, что так разъярило канцлера? Это сейчас было совершенно несущественно на фоне того, что творилось с ней теперь. Новое, третье состояние. После стычки в библиотеке, когда она заметила, как проявляет себя маленькое божество внутри ее, Вердане стали интересны эти проявления. Оно точно подсказывало ей образ действий. Вердана чувствовала себя пленницей, положение казалось безвыходным, а существо внутри было убеждено, что выход отыщется, что свидание с Балой можно обернуть на пользу. Изначально ей хотелось высвободиться и убить Балу, когда стало понятно (она не осознала этот механизм понимания, но прониклась уверенностью), что она необходима Бале, что ее не убьют, по крайней мере, какое-то время, она начала оценивать ситуацию со стороны. Так она прежде не мыслила. То внутри умело представить мир так же изящно, как умел Ахши. Вердана восхищалась умом книжника так же, как искусственными движениями мастера меча. Теперь она могла также, не без помощи того, что внутри, конечно.
Ярость Балы не заставила ее пылать гневом, она посмеялась над ним и его выходкой, от чего получила неожиданно большее удовольствие, нежели оттого, если бы придушила Балу за оскорбление.
- Хм, - издала она в слух. – Какая бестактность, канцлер. Пользуешься тем, что не могу ответить тебе? Не припомню, чтобы в былые времена ты приближался ко мне ближе, чем на десять шагов. Осмелел перед смертью. Хочешь жить – придется сотрудничать, а одежду рвать – опрометчиво. Я злопамятна. Забыл? Связанной, живой или мертвой ты боишься меня и тех, кто стоит за мной. Давай проверим. Пошли одного из моих слуг к моему дому. Уверена, что он увидит в одном из окон дома синий лоскут ткани. Это знак, что меня схватили. Я не та Вердана, что ты знал – это истинная правда. Ты достаточно умен, чтобы сделать такой простой вывод. Ты забрал мои вещи. Кристалл оставь себе. Дарю. А вот медальон верни. Молись святым небесам, чтобы его у тебя не увидели те, кто дал мне его. Хлопот не оберешься. Это тебе не императорский двор держать в узде. Я, не Аха Вердана, куда мне до нее, но… Сам понимаешь…
- Я вас не боюсь! Не боюсь! – завопил Бала.
«Получилось», - мелькнуло в ее мыслях.
Тут Бала швырнул в нее кристаллом.
- Кто вы такие, чтобы распоряжаться нашими жизнями?! Я, такие, как я, мой народ вам неугоден! По какому праву?! Ты за все ответишь! За всех сразу!
- Поймав одну частицу воздуха, ты думаешь, что лишил мир возможности дышать? Что я в этом пространстве? Ничто. Так же как ты. Ты ничего не изменишь. Поздно.
- Ты отведешь меня к ним, в обмен на свою жизнь.
- Ага, жить тебе хочется. Только плата должна быть огромной. Что ты можешь предложить? Без своего титула, своих слуг, без власти, что ты можешь противопоставить?
- Я не расскажу о вас другим. Другой стороне. Они вас остановят!
Бала схватил брошенный в нее кристалл.
- Думаешь, я не знал, кому ты служишь? Ты внучка Ахи! Это они о вас не знают. – Он тряхнул кристаллом. - Вот удивятся, если я им сообщу. - Он ударил кристаллом по медальону с такой силой, что искры полетели. - Они вас остановят! Я сообщу, где вы держите их посланников. Ты не наследуешь этих земель. Ты не станешь императрицей! Никогда! Так не будет!
- Не ори. Услышат. Твой шлем мысли глушит, а твои вопли – нет. Ах ты, умница, - последние слова прозвучали неожиданно одобрительно. – Всех обнаружил, всех нашел. Бала, Бала. Кто кроме тебя еще знает? Я не нас имею в виду. Из таких, как ты? Ахши знал?
- Ты действительно поумнела. Смерть изменила тебя.
- Я не умирала, канцлер. Я исчезла. Тела никто не видел. Рада солгал, что я мертва. - Рада никогда не лжет.
- Тогда, что он видел? Он не удивился моему появлению. Не пал на пол, как другие. Что ты чувствовал, когда валялся в ногах у идола, которого ненавидишь? Почему этого не сделал Рада?
- Вы сговорились. Он твой сообщник, - сделал предположение Бала.
- Пожалуй, такой союзник сейчас оказался бы кстати. Он бы уже нашел нас.
Бала неожиданно вышел. Она готова была поверить, что они явятся вдвоем, но Бала быстро вернулся один.
- Я дал приказ проверить твои слова про знак, - сказал он.
- Хорошо. Хоть что-то ты сделал. Мы будем договариваться или нет? Я соглашусь отказать императору, но с одним лишь условием. Ты расскажешь мне, что тебе известно о тех и о других тайных силах. Моя прародительница не торопилась быть откровенной. Неприятно узнавать подобные тайны от посторонних. Откуда ты знаешь о другой стороне?
- О них знал Ахши.
- Ты следил за ним. Он был неосторожен. Весьма опрометчиво с его стороны. Он узнал, что не следовало знать.
- Потому он вам был так нужен, - сказал Бала с осторожностью.
- Ахши – явление уникальное. Он - загадка, - она придала таинственности этим словам. – Да. Он мне нужен.
Только бы не запутаться, выпытать у Балы о его догадках и не выдать себя. Она не ведала, что имеет в виду то, что внутри, но оно сумело сдержать гнев Балы и направить его действия в нужном русле. Вердана доверилась тому, что внутри. Вот, как выглядит «логика», о которой говорил Ахши, вот что он имел в виду. Нельзя думать при Бале о подобных вещах, он мог научиться слышать за эти годы. Ахши когда-то утверждал, что любой обитатель Мантупа в состоянии понимать мысль другого, только эту способность нужно тренировать. Она смеялась над ним. Тогда почему сейчас ей эта мысль не кажется абсурдом, мечтой ученого.
Она выдержала паузу, чтобы Бала оценил ситуацию. Нужно дать ему подумать.
- Если ты отыщешь записи Ахши, то сама сможешь понять. Он разгадал ваши тайны, - издевательски заметил Бала.
Он не знал, где находится Ахши, это радовало и успокаивало ее, но не приближало к цели.
- Ты не в том положении, чтобы диктовать мне условия, Вердана. Перед ближним концом я не испугаюсь ни тебя, ни твоих покровителей. Я оставлю тебя здесь, как заложницу. Подумай. Условия мои просты, ты их знаешь. Ты не займешь трон и сообщишь вашим главам или главе, тебе лучше известно, что если они не откажутся от намерений нас уничтожить, я сообщу о них другой стороне, - сказал Бала тоном ультиматума и быстро ушел.
- Интересно, каким способом? – спросила она, но Бала не услышал вопроса.
На какое-то время мысли спутались, она пришла в замешательство смешанное с крайним удивлением. Оказалось, что то, внутри, способно заходить в тупик. Оно не находило выхода из положения. Оно не пыталось найти путь освобождения от плена, оно вообще ни о чем не думало.
Тут третье состояние исчезло, и Вердана ощутила себя прежней. Заработал инстинкт самосохранения, и она стала проверять на прочность путы. Поиск слабого места не занял много времени.
Аха Вердана очень любила это упражнение. Она тренировала внучку опутывая ее различными способами.
Тот, кто ее связал владел секретом, который назывался «сеть», узлы связаны так, что страхуют друг друга, от «сети» нет способа освобождения, можно только ослабить ее, чтобы не резала тело, которое порядком онемело.
Ее внимание привлек слабый шум, пришлось до боли скосить глаза вправо. Она хмыкнула, когда один из камней в стене шевельнулся. У нее галлюцинация? Ничуть. Камень шевелился. Она не могла повернуть голову и только боковым зрением могла пронаблюдать, как в стене образовалась дыра, там мелькнуло что-то, послышался шум, который она распознала как тонкий голосок.
- Госпожа… госпожа…
- Кто тут?
- Это я. Рушала.
- Рушала? Что за нелепость? Ты откуда?
- Тихо… - запищал голосок. – Не говорите ничего.
Раздался шум возни, кто-то пыхтел, потом голос стал более гулким, как эхо, ему вторил писклявый голос мальчика. Вердана не могла сообразить, что происходит в этой дыре.
- Рушала, пошел вон, - рявкнула она. – Уж не спасать ли ты меня решил? Как ты туда залез?
- Молчите, молчите, госпожа, - стал умолять детский голос, - пожалуйста. Нас услышат.
Он возился.
- Я застрял, - жалостно пропищал он.
- М-м-м-м. Этого только не хватало.
Рушале вторил гулкий голос, и Вердана догадалась, что это не эхо.
- Ты там не один? – как можно тише спросила она.
- Нет. Я бы не додумался до такого, - умирающим голоском пищал Рушала.
- Кто с тобой?
- Он назвался хозяином города, - ответил Рушала.
- Сэс? А этот тут откуда? Сколько вас там?
- Нас двое, госпожа… Не гневайтесь. Я только помогаю. Он сказал, что вас убьют, поэтому я хотел вам помочь. Ведь вы мне жизни спасли.
- Глупый ребенок, - выругалась Вердана. – Передай ему, что мне не нужна его помощь.
- Я же вижу, что нужна, госпожа. Вон вас, как запутали.
- Что ты там видишь в эту дырку?
- Тише… тише, - умоляюще запищал Рушала.
- Умолкни, - пригрозила Вердана. – Слушай меня. Можешь говорить с ним?
- Да. Тут хорошо слышно, - подтвердил Рушала.
- Тогда скажи ему, что я не приму никаких его условий. Я с ворами не договариваюсь.
Рушала пропыхтел ее слова куда-то наверх. Бормотание ответило ему.
- Он говорит, что готов вам служить без всяких условий, - ответил Рушала.
- Как он собирается меня вытащить отсюда? – спросила она.
Опять бормотание.
- Он говорит, что вам нужно заставить Балу вывести вас из тюрьмы. Я пролезу в дыру, и надрежу ваши путы, а вы сами освободитесь. Возьмите Балу в заложники и бегите из дворца. Но я не могу пролезть, потому что я застрял, - мальчик почти рыдал.
- Как ты там вообще оказался?
- Тут лаз, он узкий. Взрослый здесь не поместиться. Я вишу вниз головой, потому что он привязал меня за ноги и спустил вниз на веревке, я должен был отодвинуть секретный камень и пролезть к вам, когда канцлер уйдет, я должен был вас освободить. Но я застрял.
- У тебя есть оружие?
- Нож.
- Брось его в дыру, как можно дальше. Брось его в меня.
- Я могу. Это я могу.
- Бросай.
Лезвие громко зазвенело от удара об пол. Вердана испугалась, что охрана услышит шум. Он затаилась.
- Я больше ничего не могу для вас сделать, госпожа. У меня голова болит и кружиться, я уже давно тут вишу. Что я могу еще для вас сделать?
- Ты повесил лоскут?
- Да, госпожа. Я испугался, не гневайтесь, я его повесил очень скоро.
- Ты сделал правильно, малыш.
- Что я могу еще сделать для вас?
- Вот заладил. Не связывайся со всяким ворьем. Пусть он поднимает тебя.
Она слышала шум голосов, то, как задвигается на место секретный камень. Потом наступила тишина.
Неожиданная помощь и радовала, и тревожила ее. Если Рушалу схватят, то Бала узнает, что кристалла у мальчика никогда не было, его убьют или запытают до смерти, а Бала узнает, что она его обманула. Нужно было раньше вернуть Рушалу Раде. Перспектива стала еще мрачней, она приняла решение высвободиться из пут.
Пошевелиться было больно. Она была связана так, что могла сидеть исключительно прямо. Вязка сетью так стягивала тело, что шевеление доставляло боль. Она примерно знала, куда упало лезвие. Стараясь не зарычать от боли, Вердана рухнула на бок. Боль неожиданно привела ее в то самое третье состояние, когда маленькое божество внутри включилось в дело. «Зверь боится боли», - мелькнула мысль. Точно, боль создавала связь между реальность и тем, что текло помимо этого.
Она стала видеть себя со стороны, не совсем четко, детально, размыто. Скорее это было представление себя со стороны. Она лежала в неудобной позе, чтобы стихла боль, нужно лечь лицом вниз. Тонкий край веревки порежет бок, но зато она сможет перевести дух. Ранка от пореза ныла меньше, чем все тело до того.
Даже если она доберется до лезвия, как пустить его в ход? По крайней мере, боль не такая резкая и дает возможность думать.
Переворот на спину был произведен удачно и стоил еще трех порезов. Почуяв запах своей крови, Вердана насторожилась. Скоро его уловит охрана за дверью. Нужно торопиться.
Она не успела. Пара охранников ввалилась в двери. Они пришли в ярость. Наградив ее десятком пинков, затянули путы сильней и усадили в углу комнаты. Лезвие они не заметили, но добраться до него теперь не представлялось возможности. Скоро тело затекло так, что она не чувствовала его.
Вернулся Бала. Он вошел, заметил перемену.
- Идиоты! На ней раны! – завопил он.
- Она сама господин. Хотела освободиться, - оправдывалась охрана.
Бала подошел ближе, потрогал свежую кровь, понюхал, а потом внимательно посмотрел в глаза Вердане.
- Я нашел удобный для всех выход из положения. Император будет доволен. Как он тревожиться по поводу твоего исчезновения…

***
Дмитрий, вальяжно развалившись в кресле, листал схему устройства катера. Эта штуковина намного превосходила катера, на которых ему доводилось летать. Два года практика полетов отсутствовала, самое сложное, что он водил – автомобиль. Он помнил устройство земных катеров, что мало помогало в данном случае. Летать его научили достаточно быстро, а как действует новая «посудина» Дмитрий решил узнать сам.
Торн пришел без приглашения и предупреждения. Он возник в арке камеры переброски так неожиданно, что Дмитрий подскочил с кресла, как ошпаренный. Визит капитана его напугал.
- Что-то с Эл?! – выкрикнул Дмитрий.
Пилот вел себя комично. Торн рассмеялся и замахал ладонью.
- Сядь-сядь. Мы не на Земле, не в Академии, не в Космофлоте. Успокойся, Димон.
Тот замер, ему потребовалось несколько секунд, чтобы осмыслить слова капитана. Потом Дмитрий выпрямился, скосился.
- А зачем вы здесь?
- Хотел спросить у тебя про Эл, - признался Торн.
Торн знал, как пилот может переживать за девушку. Ему ничего не стоило узнать, как вел себя однажды Дмитрий, когда Эл сочли погибшей на Уэст. Это была настоящая трагедия для него. Торн сначала намеревался разыскать Алика, а потом счел, что этот молодой человек будет ему более полезен. Он летал с ней. Эл была его капитаном и другом. То-то он удивиться, если узнает, что его новый капитан пришел просить совета.
- Случилось, - заключил Дмитрий.
- Не совсем. Задание оказалось сложным. Нам необходимо изменить план ее эвакуации, но проблема как раз не в самом плане, скорее в Эл.
Торн решил, что скрывать правду не следует. Они должны понимать, что риск – часть их работы.
- Она жива? – недоверчиво спросил Дмитрий.
- Да. Конечно. Она жива, - сказал Торн и кивнул. – Проблема в том, что задание, которое ей дали почти невыполнимое, а Эл так не считает.
- Хм. Если нужно, она черта лысого найдет. Ой, - Дмитрий смутился и закрыл ладонью рот, - простите капитан. Вырвалось. Это древнее выражение.
- Я все равно не понял, что это означает, - сказал Торн.
- Ну, примерно то, что если Эл за что-то взялась, то не отступится. У нее в таких случаях плохо со здравым смыслом, - постарался объяснить Дмитрий.
Торн был рад, что молодой человек сам завел разговор в нужном направлении.
- Вот об этом я и хочу поговорить. У нас могут быть проблемы с ее возвращением. То есть, мы обязательно ее вернем, для этих целей ей выделили усиленную группу. Она новичок. Мы понимаем, как она рискует. Нам придется насильно ее вернуть, а мне хотелось бы, чтобы она вернулась сама. Есть масса поводов вернуть ее немедленно, но я дал команду не трогать ее, просто наблюдать, что она делает.
- Могу я посмотреть?
- Нет, - строго отказал Торн. – Ты посторонний. Просто дай совет, как вернуть Эл, и при этом не задеть ее самолюбие или, чтобы она вернулась сама.
- Дайте ей возможность выполнять задание до конца, пока она сама не поймет, что пора возвращаться, - Дмитрий пожал плечами. Он сказал так словно это очевидный и чуть ли не единственный выход. – Она очень упряма. Она сделает то, что вы просили.
- Откуда такая уверенность? Ты так веришь в нее?
Дмитрий посмотрел на Торна хитрющими глазами.
- Она не взялась бы за это дело, если бы не была уверена. Не знаю, в каком качестве вы заслали ее на эту планету. Но она наверняка замучила вас вопросами, или того хуже, закачала в свою голову все, что у вас было из информации. Эл свойственно разбираться в ситуации. Она вцепляется в проблему как бульдог, если вы, конечно, знаете, кто это такой.
- Я все-таки землянин, что такое собака, я имею представление, - пошутил Торн.
Дмитрий улыбнулся шутке.
Торн смягчал ситуацию. Молодой человек понятия не имел, какие события способствовали тому, чтобы Эл взялась за выполнение задания. Он не знал про ее шоковое состояние, про гибкую матрицу, про желание Эл стереть память.
- А если бы риск был слишком велик, и она знала бы об этом. Как бы действовал ты, чтобы спасти ее? – Торн счел вопрос провокационным. Молодой человек тревожился.
- Я бы вытащил ее оттуда за шиворот. Она обиделась бы на меня, разозлилась, может, побила бы, но иного пути я не знаю. Это называется: «пять секунд до взрыва». Дайте мне такую команду, я ее из ада достану. Где хотите, найду.
Слова Дмитрия не звучали пустой бравадой, он был уверен в том, что говорит.
- Сможешь? - спросил Торн.
- Смогу, - кивнул пилот.
Торн улыбнулся ему.
- Я учту твое предложение в дальнейших действиях. Даю слово.
Торн собрался уйти, он внимательно посмотрел на Дмитрия.
- Капитан, она вернется, - кивнул он.

***
- … И вот что я узнаю! – воскликнул Бала. - Сто с лишним поколений жителей, не только этой страны, жили в полном неведении о своем истинном происхождении. Не было государств, не было разделенных земель и империй. Не было ничего. Этот мир был не таким, как теперь. Дикие населявшие его племена жили в невежестве, в полуживотном состоянии, пока некая загадочная раса во имя собственного выживания не скрестилась с ними. Результатом этого эксперимента стало появление тех, кто населяет теперь эти земли, кто был их истинными хозяевами. Вы?! – Его лицо оказалось напротив. – Я! Такие, как я! Мы не виноваты, что не читаем ваших мыслей! Вы решили растоптать этот мир только потому, что он вам не нравиться. Он живет не так, как рассчитывали вы.
- Обскурация происходит естественным путем. Не за чем винить кого-то в неудачном эксперименте, - возразила она. – Ни я, ни те, ни еще кто-то там не виновен в естественном ходе событий.
- Очевидно, твоя прародительница не известила тебя о наличии неких приспособлений, какими вы проникаете повсюду. Императрица позаботилась, чтобы из тебя не сделали настоящую наследницу рода Дора. Из тебя все равно ничего не вышло бы. Ты научилась хорошо убивать, что устраивало императрицу. Ты была для нее вроде ручной убийцы, Вердана.
Вердана грозно фыркнула, ей не понравилось оскорбление канцлера. Последние минуты он видел ее изумление и боль от неожиданных открытий.
- Твое сближение с Ахши было неугодно императрице, он мог бы пробудить в тебе твои дарования, пристрастив тебя к знанию. Императрица самолично дала мне задание поссорить вас. Я знал, что Ахши не питает к тебе никаких чувств, кроме любопытства, твои действия при получении этого известия не сложно было предсказать. Он мешал всем. Императрице, глупышке Явве, Раде, мне, твоим покровителям. Он был чужаком, а чужаков убирают самым жестоким способом. Окажись ты поблизости, ты вступилась бы за него. В тебе уже тогда были заметны зачатки того ума, каким ты обладаешь сейчас. Ты могла догадаться, в чем истинная причина опалы. Тебя устранили, сыграв на твоей гордыне и ревности.
Бала торжествовал. Вердана готова была разорваться изнутри от ярости. Он презрительно хихикнул.
- Бесишься, почтенная Дана Вердана из Дора? Твой разум полыхает огнем, каким пылал прежде. Сколько бы ты не отсутствовала, твоя ярость не покидала тебя ни на мгновение. Скоро я развяжу тебя. Ты будешь свободна. И даже будучи свободной, ты не посмеешь прикоснуться ко мне. Ты будешь послушной и покорной. А знаешь, что произойдет?
Лязгнуло лезвие. Тусклый металл блеснул в свете окон. Бала достал маленький флакон и вылил его содержимое на лезвие.
- Этого хватит, чтобы усмирить тебя навсегда. Будь ты трижды бессмертной, твое тело не сможет сопротивляться.
Она слабо застонала, когда лезвие вошло в бок.
- Мои откровения стоят дороже твоей жизни. Это яд, Вердана. Он будет тебя медленно убивать. Очень медленно. Но ты умрешь еще до того, как я остановлю тот конец, который вы нам приготовили. Видишь ли. Я обещал императору, что ты согласишься на его предложение. Если ты станешь императрицей, то получишь противоядие. – Он вытащил нож из ее тела и с удовольствием наблюдал, как несколько капель крови стекло на пол. – Это лучшая гарантия твоей покорности. А потом, я прикажу притащить в столицу твоего Ахши и казню его у тебя на глазах.
- Да с чего ты взял, что яд подействует на меня? - выдохнула она.
- На тебя… Подействует. Ты же не такая, как Ахши. У него было странное тело, словно под ним скрывался кто-то другой. Я травил его. Он смог выжить. Ты натуральная, совершенно настоящая. Пока еще живая. Ты получишь противоядие, когда станешь императрицей.
- Не пойму тебя, канцлер, - переводя от боли дыхание, заговорила она. – Совсем недавно ты радел, чтобы я отказалась от трона. Собирался мстить. От чего такая перемена?
- Я усовершенствовал свой план. Твои сообщники знают, что ты в плену. Посмотрим, как они тебя спасут. Сообщил императору от твоего имени, что ты требуешь его отречься от престола, тогда ты выйдешь за него. Ты была права, он предпочел выжить. Ты вернешься в зал и повторишь это требование публично. Теперь ты невеста императора.
- Ты заставил его отречься…
- От твоего имени.
- Ты фанатик, Бала.
- Не более, чем ты. Торопись Вердана, отравление еще можно сделать обратимым. До следующего восхода яд практически не навредит тебе, а потом процесс пойдет более стремительно и через трое суток станет поздно.
- Где Ахши? Где ты его держишь? Я соглашусь стать императрицей, если скажешь, где книжник?
- В твоих дорских владених. Его поимка - дело времени. Я берег его покой, потому что знал – он мне пригодиться.
- Ты осмелел. Не боишься, что я растерзаю тебя за такие откровения?
- Нет, Вердана. Теперь, нет. Ты выйдешь отсюда, наденешь одежды цвета своего клана, чтобы облачить в них своего супруга, ты выйдешь замуж, - сказал он самодовольно. – Твоя жизнь будет моим свадебным подарком.
Ахши жив, она знала наверняка, даже знала, где он скрылся. Все, что произойдет потом, малосущественно.
- Я согласна.
Бала ушел, появились трое, потом четверо, и еще шестеро его стражников.
Когда путы ослабли, она застонала от боли, из раны хлынула кровь. Один из стражей, не без опасения, осторожно, зажал, небольшую на вид, ранку лоскутом ткани. Он замер от страха, когда пленница фыркнула. Но потом она подняла на него глаза и сказала:
- Благодарю.
Заметив удивление на лице стража, она хотела сказать еще что-то, но не успела, рухнув ему на руки. Тот вскрикнул, заподозрив нападение. Ему пришли на помощь, оттащив тело Верданы в сторону. Она не шевелилась, без движения распласталась на каменном полу.
Самый крупный из стражей, нагнулся, взял Вердану за скулу и вгляделся в лицо.
- Канцлер умеет уговаривать, - потом он произнес оскорбление, от которого остальные замерли. – Чего испугались? Она не слышит. С каким наслаждением я убил бы ее.
- Она наша будущая императрица, - напомнил тот из стражников, что вытирал кровь Верданы.
- Мы проклятая страна в таком случае. – Страж брезгливо отпустил скулу Верданы, ее голова повернулась на бок.
Сквозь туман она слышала и понимала, о чем они говорят. Нет… Она могла разобрать их мысли. Это не обморок. Тело занемело, рана сильно ноет, ясно, что это не простой порез. Что с телом?
Ее подняли и понесли. Они думали о разном, кто-то, что ее тело слишком легкое для такой комплекции, кто-то думал, что не против взглянуть на нее без одежды, кто-то хотел удрать поскорее, чтобы вообще больше не встречаться с ней. Она слышит и хорошо ощущает пространство. Это точно не обморок.
Ее тело неудачно повернули. Рана в боку отозвалась резкой болью. «Зверь боится боли». Мысль пронеслась в ее голове и погасла, словно некая сила запретила ей думать о прошлом. Она опять следила за ощущениями. Резь в боку стихала.
- Она совсем не то, что прежняя императрица, - различила она то ли голос, то ли мысль. – Какое сильное тело.
Ее собираются раздеть.
- Красивая ткать. Тонкая и чистая. А-а-а! – заорала девушка-прислуга, а потом захрипела, когда кисть Верданы вцепилась в ее горло.
Двое стражей попытались освободить девушку, Вердана оттолкнула обоих.
- Я придушу ее, - тихо заявила она. – Убирайтесь все. Я сама переоденусь.
- Но…
- Я слышу «но»?!
Вердана в ярости отшвырнула прислугу и резко поднялась. «Что я делаю?» - мелькнула мысль. «Пытаюсь остаться одна», - последовал мгновенный ответ. Она повалилась на что-то мягкое, махнула рукой от чего боль усилилась еще больше.
Окончательно она очнулась уже в пустой комнате. Она сидела на просторном ложе, одной рукой опираясь о край обширной постели, а другой зажимая рану. Больно. «Зверь боится боли, и этот зверь чуть не придушил девушку. Это была Вердана или я?», - думала она.
Она осмотрелась. Комната без окон. Опочивальня императрицы. Она даже вздрогнула. Потом еще раз осмотрелась.
- Гос-по-жа, - раздался тихий шепот, - госпожа.
- Кто тут?
- Это я, - пропел писклявый голосок.
- Рушала, - прошипела она, - да рухнут небеса на твою глупую голову. Откуда ты взялся?
Она обернулась в ту сторону, откуда слышался голос. Вентиляционная отдушина была прикрытая тонкой тканью, свисавшей с потолка.
- Я опять вишу вниз головой. Он велел передать, что вам следует придти в зал, только ни за что не соглашайтесь быть императрицей. Это плохо. Ой! – Слабое шуршание и слезливый голосок продолжил. - Вам нужно бежать из дворца. Он поможет, только доберитесь до зала.
- Я придушу вас обоих, - прохрипела она. – Уходите из дворца.
- Я бы ушел, только не могу. Я не знаю, как, - сдавленно прохныкал мальчик.
- Исчезни. Передай ему, что я буду в зале.
Стало тихо.
- Если я сойду с ума, то не из-за Верданы, - прошептала она сама себе. – А я кто? Не понимаю.
Взгляд остановился на ярком лоскуте ткани. Цвет немного отличался от ее рубашки, что торчала из разодранного императорского наряда. Удивительно, что во время потасовки в библиотеке, рубаху не порвали. Ткань навела ее мысль, что следует одеться. Она с удовольствием освободилась от яркого платья, которое и до драки напоминало лохмотья, а теперь выглядело, как растерзанная тряпица, словно она дралась со стаей диких зверей. «Они и есть звери», - мелькнула мысль. «Не моя», - мелькнула еще одна.
Она швырнула одно платье в угол и потянула на себя новое. Только теперь она заметила свое тайное оружие и вспомнила о нем. «А императорский-то нарядец был явно просторнее, если до сих пор не обнаружилось, что под ним это устройство для стрельбы», - подумала она.
Потребовалось усилие, чтобы как следует спрятать оружие под новой одеждой, зато она придумала, как быстрее его достать. Опасно носить его заряженным, зато у нее есть возможность защищаться. Рана слишком свежая, одного удара в бок довольно, чтобы ее боеготовность сильно пострадала.
Вердана вышла за дверь, где стражники и слуги толпились, ожидая ее. Они распластались на полу, едва она открыла дверь.
- Поднимайтесь, олухи, - недовольным тоном сказала она. – Боитесь? Ну, валяйтесь тут, если угодно.
Перешагивая через тела, морщась от боли, она вышла в свободное пространство коридора. Ей никто не мешал. До поворота десять шагов. Догадка. Озарение.
Пять шагов. Тихо за спиной, никто ее не сопровождал. Три шага до поворота. Дверь одной из комнат на другом конце коридора распахивается, и Бала в парадном одеянии канцлера вышагивает важной походкой ей навстречу. Как раз посередине между ними поворот в другой коридор, ведущий в зал, где ждет император. Два шага. Он поворачивается к ней. Один. Поворот.
Она срывается с места и исчезает. Снова бег до потемнения в глазах до рези в животе. Вердана управляет телом и бежит, а Эл соображает, где может быть запасная панель управления комнатой. Бросок на другую сторону коридора, она быстро набирает комбинацию и исчезает в светящемся пространстве комнаты связи.
Опираясь спиной о закрытую дверь, она силилась отдышаться. Вспыхнули панель и экран, вызвав целую бурю эмоций.
- Эйсмут, это я, - выдохнула она. – Эйсмут? - На другом конце тишина. - Я нашла его. Где же все? У меня пара минут. Да что же это!
Она поморщилась, глядя в пустой экран.
- Кто-нибудь.
Как случилось, что ее не ждут? Сколько времени прошло?
- Сообщение, - командует она.
- Принимаю, - отзывается искусственный голос.
- Наблюдатель Виктор Орсеньев находится во владениях Верданы. В Доре. Пока не знаю где. Ищите сами. На планете действует третья сила, о которой базе неизвестно. Мне, во всяком случае, так кажется. Она может слышать нас. У меня есть домыслы, но нет фактов. Я вернусь, как только покину дворец. Меня отравили, может понадобиться эвакуация. Я буду в Тупе до ночи, потом покину город. Мне нужны данные, которые я просила. Подсоединяю систему считывания.
- Данные отсутствуют, - заявила система.
- Почему?
- Данные отсутствуют.

***
- Сообщение!
Эйсмут очнулся. Сообразил, что спал. Он не мог спать! Не должен был! Нервозная обстановка и усталость свалили его. Прослушав сообщение, он готов был волосы на себе рвать. Это она! Она все-таки добралась до связи! Короткие фразы из-за шума помех нельзя было разобрать, он с трудом узнал хриплый голос Верданы. Прослушав запись трижды, он различил знакомую речь. Она говорила на трансязыке, принятом на корабле.
- Невозможно. Невозможно, - произнес он. – Анализ артикуляции. Что она говорит? Почему такие ужасные помехи?
- Перегрузка посторонними шумами. Трансляция затруднена, - ответила система.
- Почему? Час назад связь была в норме. Капитана. Вызови капитана.
- Вызываю капитана, - согласилась система.
Торн застал Эйсмута за очередным просмотром записи. Тот сидел, закрыв рукой рот и широко раскрыв глаза. Он выглядел измученным.
- Она жива, - с облегчением выдохнул капитан.
Эйсмут слабо кивнул.
- Жива, - удовлетворенно повторил Торн.
Эйсмут косо посмотрел на капитана, в глазах его читалось торжество. Эйсмут возмущенно выдохнул.
- Я не понимаю чему вы рады?
- Она упряма как…, - Торн едва не повторил фразу Димона. – Это удача. Она добралась до комнаты и вышла на связь. Она во дворце, если потребуется, проведем экстренную эвакуацию.
- Она говорит не на местном языке, она разговаривает…, как не должна говорить.
Капитан заметил, как его подчиненный теряет равновесие. Он вспомнил, как сам еще недавно, в присутствии Зенты готов был вспылить. Торн приблизился к Эйсмуту и положил ему руку на плечо.
- Я проспал сообщение. - Эйсмут сник.
- Допустим, если бы не проспал. С такой связью вы бы не поняли друг друга. И у нее была бы надежда, что ее услышат, а теперь она применит все свои чудесные способности, чтобы выбраться оттуда. Одна из заповедей наблюдателя гласит, что не нужно совершать неоправданных жертв. Если она хочет работать с нами, ей придется усвоить это правило. Мы теперь знаем, что она цела и знаем, где она. Она не погибнет. Это не самый экстремальный случай в нашей практике. Мне кажется, что ты увлекаешься этой девушкой так же сильно, как она увлеклась Верданой. Мой уважаемый коллега, это эксперимент. Подобных экспериментов на моей памяти не мало. Так что же вас так будоражит в этой девушке?
- Меня будоражит не она, а то положение, в которое мы ее поставили. У нее не тот уровень.
- Мы знаем о ней ничтожно мало, чтобы судить о ее уровне, - заявил капитан. - Отдыхать. Отдыхать, отдыхать. Группа справиться сама. Анализ не займет много времени. Через сутки она будет на борту.
- Нет, капитан, - неожиданно резко заявил Эйсмут. – Если в ней преобладает Вердана, если сращивание приобретет угрожающий характер, мы ее без жертв не вернем. Она не успокоится пока не найдет ответ на свой вопрос.
Эйсмут ощутил, как капитан стискивает его плечо.
- Какой вопрос?
- Кто убил Вердану.

***
Она долго, как казалось, сидела, опираясь спиной о дверь, не оттого, что опасалась, будто Бала ее настигнет. Вовсе нет. Тут было мирно и спокойно, удивительно светло. Зрение привыкло к яркому свету, и она стала испытывать удовольствие. Руки были влажными, и она взглянула на них. Увиденое заставило ее вздрогнуть. Синие пятна на пальцах напомнили о ране.
- У меня голубая кровь, - с усмешкой сказала она.
Система среагировала на слово кровь и предложила помощь.
Манипуляция была весьма несложная. Она сама сделала анализ. Незнакомый состав. Это общество до анализа крови еще не дожило. Пребывая в другом теле, она не переставала чувствовать себя неуютно. Окончательной адаптации не произошло. Возможно, это обстоятельство еще спасет ей жизнь. Она взяла пробы ткани из раны и с руки. Сравнила результаты. Отличия очевидны. Вычленив инородную составляющую, она провела ее анализ. Хвала ее другу Лондеру, что в свое время давал ей отличные уроки по космобиологии. Она могла провести сотню тестов. В этом случае довольно одного. Этот компонент убьет ее. Но Бала соврал, когда говорил о том, что так же отравил императрицу. Та умерла от удушья, а ее ждет более медленная и менее болезненная смерть. Рана не будет заживать, жидкость из нее будет сочиться постоянно. Она погибнет от потери крови, если можно так выразиться. Бала соврал дважды. При таком здоровье тело Верданы протянет неделю. Мысль о смерти взбудоражила ее. Она отправила отчет с анализами на базу и решила выбираться из комнаты, пока у ее второй половины не начался шок от понимания, что ее убили во второй раз.
Широкий мрачный коридор дворца напомнил ей тюрьму. Ее, поди, ищут повсюду. А где искать не станут? В тюрьме, конечно. Она не могла припомнить, каким образом она узнала план дворца, но память сообщила самые мельчайшие подробности.
Она скользнула в пустые покои императрицы. Это не самый короткий, но самый безопасный путь.
Ей показалось или кто-то повторил дважды ее имя? Голос явно не солдатский, какой-то очень знакомый.
- Сюда, - расслышала она более четко.
- Кто тут?
- Явва.
Святые небеса!
- Принцесса? Откуда?
- Выпусти меня, - взмолился голос.

Он слышался из-за тонкой перегородки, она разделяла залу надвое, вверху для циркуляции воздуха были оставлены овальные щели-отдушины приличного размера. В одной из них Вердана увидела голову Яввы.
Она остановилась и, все еще не веря глазам, рассмотрела принцессу. Ей захотелось сказать гадость, как-нибудь мерзко выругаться. Однако, выражение лица бывшей принцессы было жалостливым и Вердана смягчилась.
- Откуда ты здесь? Тебя не должно быть во дворце, - заметила она.
- Меня заперли. Я сбежала от мужа.
- Ты прознала, что мать умерла и решила попытать счастья на императорском троне? Твой муженек это одобрил?
- Отец не знает, что я тут. Шпионы Балы поймали меня.
- Вот мерзавка, - приемлемо выругалась Вердана.
- Выпусти, пожалуйста, - молила принцесса.
Дверца оказалась заперта накрепко. Удар плечом - как результат острая боль в боку.
- Крепкая дверь. Нужен ключ.
- Он есть под покрывалами ложа. Императрица хранила его там, - подсказала принцесса.
Вердана быстро разыскала ключ. Явва выскочила из заточения и взвизгнула, увидев рану.
- Это Бала тебя так.
- Откуда тебе знать.
- А кто еще решиться напасть на тебя после того, как ты ожила.
- Гм. Тебя, кажется, заперли. Откуда ты знаешь обо мне?
- Я слышала, как слуги Балы шептались о тебе.
- Подслушивать и подглядывать – твой единственный талант, - отпустила замечание Вердана.
Явва насупилась.
- Хочешь жить и выбраться из дворца? – спросила Вердана.
- Я хочу быть императрицей, - заявила принцесса.
- Не сомневаюсь.
Несколько раз вздохнув, Вердана присела на императорскую постель.
- Зачем тебе? Все умрут, - констатировала Вердана. Ей казалось, что ответ принцессы может быть интересным.
- Мне его с детства обещали. Пока не родилась Изе, мать считала меня достойной.
- Если у тебя получиться, я не стану тебе служить, - заявила Вердана.
- Еще как будешь. Я осыплю тебя такими почестями, какими ты не обладала раньше. Помоги мне и ты получишь все.
- Ты уже замужем.
- Нет. Он умер. У меня нет мужа.
В голове тут же возникло подозрение. Сложно привыкнуть к такому моментальному мышлению.
- Ты убила его? Это не трудно. Ведь однажды ты уже изведала вкус убийства. Это же ты столкнула сестру с крыши. И Ахши там был, но лишь за тем, чтобы помешать убийству.
Личико Яввы и без того не симпатичное, с резкими чертами, перекосило так, что оно стало походить на гротескную маску. Впечатление было столь ярким, что Вердане показалось, что на ее месте теперь сидит другое существо, и поэтому лицо соплеменницы кажется ей чужим и некрасивым.
- Ты не могла этого знать. Тебя там не было! – Явва шарахнулась к стене, потом забежала в дверь комнатки, где ее держали в заточении. – Ты не можешь. Не должна знать.
- Ахши кое-чему меня научил. Это называется логика, девочка.
- Ты не можешь знать…не можешь знать…
- Я догадалась, - с иронией сказала Вердана.
- Ты не могла догадаться. Не могла, ты слишком…
Она хотела сказать что-то вроде: «глупая» или «тупая».
- Хочешь стать императрицей? Я могу подарить тебе трон. Но взамен…
Наступила пауза.
Вердана думала, что не стоит мешать проявляться загадочному существу внутри нее. Оно хоть и пытается контролировать, но зато его умение находить выход из ситуации и скорость, с каким оно это делает, вызывали уважение. Она постепенно привыкала к соседству, стоит только напрячься и другая сущность реагирует на ситуацию. Как знать, вдруг со временем она сможет, не выпадая из реальности, не переживая затмение, прожить сложную ситуацию от начала до конца.
- Что в замен? – Принцесса выглянула в дверь.
- Я хочу услышать все, что ты знаешь о том, как погибла твоя сестра, как изгнали Ахши, что болтали о моей смерти. Потом у меня буду еще требования. Но…
Вердана не договорила. Она метнулась к принцессе. Та с перепугу хотела закрыть перед ней дверь, но опередить не смогла, Вердана ворвалась внутрь маленькой комнаты и зажала принцессу так, что та пискнуть не смогла. Явва уже решила, что Вердана пришла в ярость и убьет ее. Голос снаружи заставил обеих замереть.
- Госпожа Вердана, - позвал некто.
- Сэс.
- Да. Хорошее место для того, чтобы прятаться. Я бы не догадался, что вы здесь. Но пара капель крови у двери сказали мне, что догадка моя верна.
Вердана вышла к нему навстречу. Явва благоразумно затаилась за перегородкой.
Вор осмотрел госпожу с ног до головы.
- Я предупреждал, что вам потребуется телохранитель, - заметил он.
- Как ты нашел меня?
- Мальчик все слышал. Бала признал в вас приемлемую партию для императора. Вот я и подумал, что пора опять предложить свои услуги, а то они со своим сватовством совсем вас уморят. – Сэс с сожалением, вполне искренним, посмотрел на рану и синюю от крови одежду Верданы. – Плохая рана. Эта сволочь наверняка отравил нож.
Явва, пораженная услышанным, выдала свое присутствие.
- Так ты лгала мне? Ты хотела обмануть меня? – принцесса выскочила из комнаты и собиралась броситься Вердане на спину. Прыжок принцессы оказался неудачным. Вердана молниеносно сделал шаг в сторону, и разбежавшаяся Явва оказалась в объятиях Сэса. Тот бесцеремонно схватил ее за шиворот и поморщился.
- Какую дурную компанию вы себе нашли, госпожа. Нельзя упускать вас из виду. Вы определенно нечто божественное, если, едва выбравшись из тюрьмы, нашли то, что тщетно искал император эти дни.
Явва испугалась незнакомца. Он вольно обращался к Вердане, она такого не терпит. Видимо, незнакомец довольно могущественный. Она обернулась к Вердане в надежде, что та вызволит ее из грубой хватки незнакомца, но Вердана равнодушно взирала на них, скорей не на нее, а на этого очень крепкого и высокого мужчину, который по величине и силе смог бы соперничать с самим Радой.
- Его здесь как раз не хватает, - ответил Сэс на мысли принцессы. – Что мне с ней делать, госпожа?
- Отпусти ее. Она не сбежит. – Вердана дождалась, пока Сэс отпустил Явву. Принцесса отошла от вора подальше, ближе к Вердане. - Ну что ж, я исполню оба ваши желания. Ты, Сэс, станешь моим телохранителем, а ты, принцесса, будешь императрицей. Но, я возьму с тебя клятву. Отныне ты мне не посмеешь помешать. Я буду делать то, что хочу. Я найду ответы на свои вопросы, а потом я уйду из дворца, из столицы, я вообще удалюсь из императорских владений. Я не буду претендавать на трон. Клянись, что не станешь мне мешать. Клянись!
- Ты не станешь императрицей? Ты отдашь трон мне?
Вердана не ответила, лишь сделал кистью жест, означавший: «мне это не интересно». Явва некоторое время вникала в услышанное, потом перевела взгляд на новоявленного телохранителя.
- Я согласна, - сказала Явва не без опасения. – Что я должна сделать? Бала так просто не допустит нас к императору.
Вердана посмотрела на Сэса.
- Найдешь где спрятаться, так, чтобы слышать, что будет происходить в зале?
- Разумеется.
- Пойдешь с ним, - приказала она Явве.
- Как? С ним? Не пойду.
- Пойдешь, - настаивала Вердана. – Не серди меня. Придворные наверняка разбрелись по дворцу, вряд ли дворня оставалась все это время в зале. Пока всех соберут. Пока император снова выйдет к ним. Помогите мне переодеться и уходите. Я подам вам знак голосом, я буду говорить очень громко. Ты умный, Сэс, сообразишь, когда появиться.
- Спасибо, госпожа Вердана. Соображу.
Вердана стала стягивать императорское платье.
- Не желаешь примерить? – спросила она у Яввы и протянула ей обширную робу.
- Ну уж, нет. Оно испачкано, - фыркнула принцесса.
Сэс нашел полосу ткани.
- Перевяжем рану. Я сделаю так, что она меньше будет тебя беспокоить.
Он ловко и мягко обмотал корпус Верданы, вся манипуляция заняла так мало времени, что Вердана не удержалась от похвал.
- У меня обширный опыт. Плохая рана. Не устраивай потасовки в зале, стража одолеет тебя, да и слуги Балы знают о том, что ты ранена.
- Я решу вопрос силами дипломатии, а если и придется применить силу, то лишь в крайнем случае.
- А я всегда считал, что вы других мер, кроме крайних, не признаете, - с иронией заметил Сэс.
Явва одобрительно фыркнула.
- Точно. Я назову твоим именем самый радикальный закон, который примет мое правительство.
- Поговорите еще, - пригрозила Вердана. – Пока ты еще не стала императрицей найди мне наряд попросторней. Никогда столько не переодевалась четвертый раз за день. Господин Нинхау будет в восторге, если узнает.
Сэса восхитило ее остроумие. Он оценил то, как стала изъясняться Вердана. В прежние времена ее славы, она не считала нужным пользоваться дворцовым уложением о ведении бесед, ее грубость выражений была особенностью этой придворной дамы. Перемена весьма примечательная, правда, запоздалая.
Сэс аккуратно поправил новые одеяния Верданы, расправил складки. Какая мощь и стать. Явва теряется на ее фоне. Сэс заметил, что Вердана на его мысли никак не реагирует. Он припомнил разговор подслушанный в тюрьме Рушалой. Речь там шла о двух предметах, которые чрезвычайно заинтересовали Балу. Канцлер должно быть заметил перемену в ее поведении, тем интереснее будет ее предстоящая беседа с императором.
- Ты через чур пристально меня разгадываешь. Нравиться? – спросила Вердана.
- Я думал о том, как вы ему откажете.
- Думал ты совсем не об этом, - заявила Явва.
Вердана пошевелилась привыкая к новому одеянию
- Нам пора, - напомнила она.
Они разошлись. Вердана направилась в свою сторону, а Сэс поволок Явву потайными коридорами.
- Я не знаю этих ходов! Почему? – возмутилась принцесса.
- А тебе и не нужно. Станешь императрицей, узнаешь, если успеешь. Что-то не пойму тебя. Мир рушиться, а ты собралась залезть на трон, да еще таким способом. И как только Вердана не свернула и тебе шею. Ты виновата во всех ее бедах, - говорил Сэс на ходу.
- Она не знает об этом. А ты как узнал? Ты знаешь дворец лучше меня, Вердана слушает тебя. Кто ты такой?
- Ты об этом не успеешь узнать. И лучше не интересуйся, не то я отберу у тебя трон и отдам его другому. Для этого мне Вердана не понадобиться. Так же не стану брать с тебя обещаний, что не тронешь Вердану, убью, едва замечу недобрый взгляд, брошенный в ее сторону.
- Какой грозный.
- Теперь умолкни. Ни звука, ни мысли. Слушай ее голос.
Сэс грубо втащил принцессу в узкий проход с шероховатыми стенами, такой тесный, что он едва протискивался в него. Явва была миниатюрнее, но и ей казалось, что стены вот-вот сузятся до такой степени, что раздавят ее. Свет был тусклым, какое-то время она на ощупь двигалась за провожатым. Вот уже слышен шум придворных в зале, потом гул усилился и сменился грохотом. Явва догадалась, что дворня рухнула на пол перед Верданой, ей стало неприятно. Это она должна там стоять.
Сэс остановился, потом сделал маленький шажок в сторону. Явва увидала полоску света, упавшую на его лицо. Она увидела, как он осторожно отодвигает занавес, который украшает стену зала. Занавес был аккуратно разрезан. Она тоже хотела заглянуть в просвет, но была грубо прижата к стене, так ловко, что не могла издать звука, только тихо дышала. Наконец, она успокоилась и стала слышать голоса.
- Простит ли высочайший мою дерзость, если я вместо ответа позволю себе попросить канцлера Балу вернуть мне мои вещи, которые он незаконно отнял у меня?
Император сморщился.
- Как посмел?! – И он пнул носком ноги, валявшегося у его ног Балу.
Вердана ждала возражений, но Бала приподнялся и протянул медальон и блокиратор, словно держал их наготове. Вердана забрала вещи, медальон набросила на шею, а блокиратор прицепила к вырезу на груди, будто украшение. Осознание, что ее не услышат, придало уверенности. Мир стал казаться чужим, от того интересным. Она молча оглядела зал и не нашла Раду. Почему она ищет его? Где пропадает любимец императорской семьи? Она ощущала, что в его отсутствии, что-то кроется. Она не заметила, что отвлеклась от сути визита, что пауза затягивается, что император с прежним нетерпеливым и глупым выражением ждет ответа, что Бала уже приподнялся с пола на неприличную для ситуации высоту и требовательно смотрит на нее.
Лицо императора исказилось, когда рука Верданы вцепилась в одежды канцлера и потянула вверх. Канцлер вынужден был подняться в весь рост.
- Перейдем к сути вопроса, - заговорила Вердана. – Я недавно в городе, потому не ориентируюсь в местных переменах. Так от чего скончалась императрица?
Она смотрела на Балу, не отпуская его одежд.
Ответил император.
- У нее стали приключаться приступы удушья. Болезнь развилась так сильно, что прекратила ее существование среди нас.
- Печальный конец. Правда, почтенный канцлер?
Вердана бесцеремонно погладила головной убор канцлера и вдруг резко швырнула его в сторону, ощутив, как его защитный шлем снимается вместе с убором с головы. Шапка со шлемом ударились в стену, дворня вздрогнула и стала непроизвольно понимать головы, чтобы углядеть происходящее. Бала опешил и напрягся. Вердана похлопала его массивной ладонью по затылку.
- Видите ли, высочайший, - она повернулась и почтительно поклонилась императору. – Есть препятствие для моего восшествия на трон. И только ваш верный канцлер, сведущий во всем мог бы мне помочь.
- Говори же, Дана Вердана из Дора, какое препятствие чинит тебе канцлер? – задал вопрос император, и Вердана поняла, что он не понимает, что твориться.
- Разве он не сообщил вам эту тонкость? – издевательским тоном заявила Вердана.
- Как? Что не сообщил?! – Терпение императора кончилось, и он заорал в зал. – Кто знает причину, да такую, что не знает сам канцлер?
- Она не станет твоей мой высочайший правитель, - раздался голос Рады.
Отлично. Вердана повернулась в его сторону и утвердительно кивнула.
- Говори! – заорал император, так словно Рада был виновен в происходящем.
- Она замужем! – отозвался Рада и покорно опустился на пол в знак повиновения.
- Что?!! Как?!!! Кто?!!
- Я, мой государь, - ответил Рада.
От удивления Вердана выпустила одежду Балы. Как только хватка ослабла, канцлер высвободился и пустился наутек.
Публика в зале ахнула, когда Вердана выудила откуда-то из одежды странный предмет и вытянула руку в след Бале. Канцлер взвизгнул и рухнул на пол, стрела вошла в ногу.
Вердана потрудилась притащить канцлера на прежнее место к ногам императора.
Бала зажимал рану на ноге и выл.
- Предатель! – орал император.
- Вот она государственная беда, светлейший правитель Мантупа! Заговор в твоем доме, а ты этого не знаешь, потому что сказать тебе некому.
Рада поднялся, обошел зал по периметру, поднял шапку Балы.
- Забавная вещь, а я думал, что это сплетни.
Шлем из желтого металла со звоном упал на каменный пол.
Негодованию императора не было предела, извивающегося от боли и отчаяния Балу выволокли из зала.
Рада воспользовался суматохой и шепнул Вердане.
- Доверь мне твою жизнь, госпожа моего сердца. Я выведу тебя отсюда.
- Ты все еще не женат, я слышала, - ответила Вердана.
Рада одарил Вердану нежным взглядом. Он красовался перед придворными, косился в сторону толпы и повысил голос, чтобы его услышали другие.
- Невозможно спрятать такое сокровище.
Вердана глянула так, что у Рады пропало желание выказывать нежность.
Тут к ним подскочил император. Ситуация по всем статьям сложилась пикантная, он был опозорен тем, что при дворе предатель, его предполагаемая невеста замужем - позор. Он уже готов был отдать приказ убить обоих. Вердана выставила его простофилей.
Она уловила настроения императора и впервые с момента появления в зале растянулась на полу перед высочайшей особой, то же сделал Рада. Император занес ножку, чтобы наступить на Вердану, что считалось унижением, но передумал и наступил на спину Рады.
- Когда?! – обиженно спросил он.
Рада молчал.
- Не придумал еще, - заметила Вердана с иронией.
- Обманул?! – опять заорал император. Этот визг напомнил Вердане господина Нинхау, она поморщилась.
- Не замужем! Не замужем! – вторил императору визгливый голосок.
Вердана поняла, что отчаяние пригнало господина Нинхау во дворец, и он, преодолел страх перед императором.
- Ох, дадя, - пробормотала Вердана.
- Встань Вердана из Дора! – заорал император.
Вердана поднималась нарочито медленно, попутно обшарив взглядом зал. Придется сбежать еще раз. Теперь без скандала не обойтись.
- Клянись мне в верности и говори правду! – верещал император. – Только ты! Тебе поверю! Все изменники! Обманщики! Вон все! Все! Все!
Придворные разбегались в беспорядке, толкая друг друга. Стражи у дверей вжались в стену, чтобы их не затоптали. Зал опустел. Вердана хохотнула и схватилась за больной бок. У ее ног валялся Рада, а поодаль господин Нинхау. Это был самый отчаянный и отважный поступок в его жизни.
- Клясться не стану, потому что клялась когда-то императрице. Со своей стороны я хранила ей верность, чего не могу о ней сказать светлейший. А что касается замужества, то Рада прав, я действительно дала обязательства.
- Ты лжешь! – не унимался император.
- Так говорить мне или удалиться куда пожелаете? – ровным тоном спросила она.
- Говори! – взвизгнул император.
- Я замужем, но не знаю, жив ли мой супруг.
- Так это не Рада.
- Нет. Мне льстит, что он хотел вступиться за меня, но он лишь навлек на себя твой гнев. Прости его, в нем заговорили старые чувства ко мне.
- Поднимись презренный, - смягчился император, обращаясь к Раде.
Рада поднялся и впился странным взглядом в Вердану. Она очень хотела понять, что он думает, но увы, с того момента, как мир стал чужим, способность исчезла. На сей раз, переход не сопровождался затмением, разница была только в способности чувствовать. Она хуже чувствовала тело, не могла уловить течение мысли ближайшего существа, зато ее собственные способности мыслить и оценивать ситуацию обострились.
- Так вы не женаты, но Вердана утверждает, что она замужем. Так кто ее супруг? – спросил император у Рады, словно тот знал ответ. – Хитрить вздумал. Все еще мечтаешь о ней?
- Мечтаю император. Только ее всегда желал в жены.
- Опоздал, - с удовольствием заметил император, ему понравилось, что не он один оказался в глупом положении. Он сделал в сторону Рады сочувственный жест. – Ступай, займись делами.
- Могу ли остаться. Я хочу знать, кому почтенная Вердана оказала честь, - возразил Рада.
Император хмыкнул.
- Мне всех позвать? Пусть все услышат его имя. Вдруг он окажется среди них. Ой, но ты сказала, что не знаешь жив ли он? Что же он не в столице? И если ты замужем, то зачем пришла ко мне? Что-то я не пойму твоих замыслов Вердана, как мысли твои мне недоступны. Как такое возможно?
- Я изменилась, светлейший император, потому мысли мои могут понять немногие.
- Даже я? – изумился и обиделся император, он капризно поджал подбородок. – Хым.
- Да вот господин Нинхау подтвердит. Он с трудом меня узнает, - стала объяснять Вердана.
Она оттягивала расспросы о предполагаемом муже. Кого назвать? Называть некого. Сеса? Вдруг он, услышав такое, сбежит, а одной ей не выбраться из лабиринтов дворца. Еще хуже если он воспримет ее слова в серьез. Назвать имя вымышленное, но вдруг среди двора найдется кто-то с таким именем. Святые небеса! Она не сможет контролировать ситуацию.
Господин Нинхау помог Вердане, затянув очередную паузу. Заслышав свое имя, он пополз на голос, не поднимая головы. Причудливые лоскутки его одеяний мешали двигаться, он то и дело наступал на них, освобождался после заминки, но упрямо продолжал поползновения, его движения напоминали то ли спотыкание, то ли ковыляние. Его выходка привела императора в восторг. Вердана была даже благодарна дяде за то, что он сгладил возникшее напряжение и привел императора в хорошее настроение.
- Зовите всех!!! – отдал приказ император, и Сэс заметил, как лицо Верданы перекосила недовольная гримаса. Потом император неделикатно пнул носком ноги подползшего к его ногам господина Нинхау. – А ты поднимайся, попробуй объяснить, как это ты не знал, что племянница замужем?
В бок кольнуло, среди этой сумятицы она забыла, что ранена. Тугая повязка Сэса, уже явно не на пользу. Эл вдруг осознала, что происходящее напоминает дурной сон, или балаган, где представление слишком затянулось. Она тут явно лишняя. Все что следовало узнать, она теперь знает. И что более всего поразило ее, она отчетливо чувствовала себя Эл, за эти дни она едва вспоминала это имя, даже в периоды затмений. Она наблюдала, как придворные заполняют зал, и мысль о бегстве посетила ее опять.
- Ну?!! – много значительно произнес император. – Назови его имя. Кто твой супруг?
Шорох голосов по залу привел ее в чувства. Молчать дальше, уже опасно. Лучше бы она согласилась на уловку Рады, а потом отделалась от него. Что на нее нашло? Она посмотрела на посрамленного псевдо супруга. Видно в нем произошла перемена за эти годы. Он изучал ее, без всякой издевки во взгляде, без иронии, без превосходства, казалось, он тоже зашел в тупик. Этим взглядом он хотел ей что-то сказать. Она захотела его услышать, дотянулась до блокиратора и услышала. Услышала. «Назови любого, кого тут нет. Называй», - торопил Рада. Он тоже невзначай поправил ворот одежды, и блеск кристалла под воротником не укрылся от внимания. Блокиратор.
Император не успел повторить вопрос, он уже готов был криком требовать ответа, но Вердана повернулась к нему и почти шепнула.
- Ахши.
- Как? – император отшатнулся от нее, а она решила, что он не расслышал.
- Ахши, - повторила она громче.
Шорох голосов в зале перешел в угрожающий шум, а потом в рев. Несколько дворян из толпы ринулись на нее. Она была не готова к нападению. Откуда-то вынырнула рослая фигура Сэса, и они на пару с Радой заслонили Вердану от толпы, а за одно от охраны императора и его самого.
Господин Нинхау рухнул на пол и завыл каким-то неестественным воем.
- Ты кто такой? – очень недружелюбно спросил Рада у Сэса.
- Ее телохранитель, - надменно заявил Сэс.
У них не было времени на беседу.
- Молчать!!! – заорал кто-то из охраны императора и в зале стихли самые громкие голоса, но шум не утих совсем. – Замолчать всем!!!
Тишина показалась ей более зловещей, чем недавний гул в зале.
Охранники грубо отпихнули обоих защитников, расчищая императору обзор. Он высоко задрал голову, когда приблизился к Вердане.
- Мерзость, мерзость, - твердил он.
Эл поняла, что сейчас упадет, ноги сильно онемели. Ее качнуло как раз в сторону высочайшего, который доходил ей до груди, тот отскочил на шаг, стража ринулась к Вердане.
- Нет! – запретил император, стража повиновалась.
- О чем ты думала? – спросил император.
- Когда? – не поняла она.
- Когда… когда ты… с ним… Мерзость…
- Разве он не дворянин? – спросила она.
- Он преступник, предатель.
- Это не доказано, - возразила она.
- Он? Он?... – император утратил дар речи. Он молчал и тупо смотрел на нее, а потом повернулся к придворным и беспомощно завыл, совсем как господин Нинхау. – Кто теперь? Кто? Кто теперь?!! Спасет! Своего! Высочайшего!
- Я-а-а! – раздался в ответ не менее истеричный выкрик Яввы.
Ее появление было кстати, но впечатление оказалось смазанным совершенно замызганным видом принцессы. Сэс, пройдя тайными коридорами умудрился остаться относительно чистым, да и цвет его одежд был в тон стенам. Но Явва предстала в таком виде, что Вердана с трудом узнала ее. Перепачканная пылью она производила наихудшее впечатление.
- Ты?!! – опять заорал император. – Здесь?!! Уберите! Уберите это! Не желаю! Мерзость! Дрянь! Убийца! Прочь! Вон! Позор, смерть!
Инстинкт сработал помимо ее рассудка. Когда охрана вцепилась в Явву, та завизжала так истошно, что вывела Вердану из полуобморочного состояния.
Кричал император, шумела толпа. Она видела, как Рада знаками старается что-то ей сказать, кажется, «беги». Но Вердана ринулась к принцессе, ближайший охранник с грохотом рухнул на пол. Сэс сшиб с ног другого, к ним кинулось еще несколько охранников и придворных, началась потасовка.
Незаряженное оружие больше ей не поможет, зато она использовала его в ином качестве, раны от острых краев были не менее глубоки, чем от острого оружия. Ей же досталось несколько пинков. Сэс отменно владел рукопашным боем, под его прикрытием Вердане удалось выполочь визжавшую Явву из толпы и, зажав ей рот, оттащить к небольшой дверце, которая вела в помещение охраны, но при сложившихся обстоятельствах, там никого не оказалось. Вердана закидала дверь, чем попало, и поволокла Явву к другому выходу.
Они бежали по коридорам дворца, как казалось принцессе, не разбирая дороги. Хватка Верданы была такой жесткой, что вот-вот переломиться рука, в которую она яростно вцепилась. Вердана ворвалась в тюрьму, перепугав стажу, которая просто сбежала. Они пересекли, кажется, все тюремные коридоры. Вердана, словно искала что-то. Наконец, она остановилась на краю прямоугольной с обшарпанными и грязными краями ямы.
- Прыгай, - приказала она.
Она столкнула принцессу вниз, не дожидаясь ответа, тем более возражений и спрыгнула сама.
-Что это? Жуткий смрад, - Явва зажала все лицо руками, стала кутать его в грязную одежду.
- Яма, для трупов, - пояснила Вердана. – Здесь есть тайный ход.
Все, что происходило потом Явва не хотела вспоминать. Тем не менее Вердана нашла узкий лаз и пролезла в него первой. Принцесса никогда не бывала в тюрьме, не видела трупов, вид искореженных тел вогнал ее в состояние истерического транса, и Вердане пришлось вернуться и силой втащить ее в лаз. Только здесь Вердана поняла, что Явва лишня, в ее планы не входило спасать ее, она не собиралась иметь с ней никаких дел. Это как с Рушалой на постоялом дворе, как с клеймом на лбу Урсу, с замужеством. События перестали подчиняться той самой логике, какой учил ее Ахши. А она все тащила за собой упиравшуюся Явву. В полной темноте. Не понятно куда. Какая-то сила влекла ее по узкому туннелю, не давала останавливаться, заставляла дышать смрадом и не чувствовать отвращения и боли. Ее гаснущее сознание не сопротивлялось, объяснений не было, не было вообще никаких мыслей.
Она не вспомнила, когда именно бросила Явву, как выбралась из туннеля, где оказалась, куда направлялась, и что творилось вокруг.

Глава 9 Тайная комната

Ночи в Тупе спокойные. Урсу обошел дом, прежде чем спуститься к себе, отдохнуть. Вечером госпожа не вернулось, старику было тревожно, от ожиданий он устал больше, чем от повседневной работы. Отсутствие мальчика также беспокоило привратника, он исчез одновременно с Верданой. Урсу опасался, что она взяла его с собой, если он все же сын, она обязана предъявить его императору. От таких мыслей Урсу стало тяжело на душе. Император придет в ярость, он скор на расправу. Кто защити хозяйку. Без императрицы порядка в городе, а может, и в стране стало меньше. Жители стали грубей друг с другом, праздники пышнее, а народ равнодушнее. Урсу подумал, что подобные мысли хозяйка не одобрит, и перестал думать о плохом.
Ночь холодная, Урсу не привык к таким холодам. Старое тело плохо хранило тепло, он натянул на себя всю свою скудную одежду и с завистью вспомнил обширный плащ госпожи, который ему удалось держать в руках, от него веяло теплом, ткань редкой красоты и отличного качества, иноземная.
Он снова задумался. На этот раз Урсу размышлял о ней. Перемены с ней произошли весьма странные, однако такой она ему все равно понравилась, правду сказать в таком-то состоянии ей будет не до хозяйства, не скрывает, что дом ей безразличен, кладовые не смотрела, сокровищницу не открывала, с собой у нее одна ценность меч, да еще странный кристалл на одежде. Урсу согласился с нею, зачем все это, если конец близок, а Вердана это понимает лучше прочих. В ней блещет ум ее прародительницы. На этой мысли Урсу задержался. Вот она та разительная перемена и причина необычного поведения хозяйки. Она приобрела опыт отличный от прежней жизни. Ее прошлое существование в Тупе было сковано узкими рамками службы, Урсу прежде часто рассуждал о ее поведении, в отсутствие молодой хозяйки, конечно, упаси все святые думать так при ней. Но он искренне полагал, что она не задумывалась о том, как она живет, у нее были все ответы, на все случаи жизни, почерпнутые из ее обязанностей при дворе, но не более.
Урсу было с кем ее сравнить. Аха Вердана взяла его на службу, когда только вышла замуж, она стала его первой истинной госпожой. Того чудесного времени нельзя вернуть. Но Урсу вспомнил о нем со сладостной ностальгией только потому, что объявившаяся так внезапно внучка напомнила ему первую хозяйку. Пыл и крутой нрав Даны Верданы неожиданно дополнился искренностью и мудрым огнем духа ее прародительницы. Вот оно истинное сокровище их рода, а вовсе не богатство, земли и влияние при дворе. Это нечто такое, что Урсу объяснить не мог. Теперь его нынешняя хозяйка вполне достойна именоваться «благородная» Дана Вердана.
Размышления успокоили старика, он уже начал дремать, когда шум у ворот нарушил тишину ночи. Топот и крик. Потом ворота с грохотом распахнулись, и шум прокатился по двору. Урсу выскочил во двор, он был заполнен стражей и горожанами. Огни и суета. В такой час?!
- Хозяйки нет! Хозяина тоже! – сообщил Урсу.
- А мы проверим! – прохрипел в ответ нахальный охранник, и толпа ринулась в дом.
- Так нельзя, так не полагается! Куда?! Разгневаете хозяйку! Все святые!
- Знаем мы твою хозяйку! Предательница и шлюха! – выкрикнул другой стражник.
Урсу пришел в ярость и старческой рукой ударил стражника, только тот был ловчей.
- Ах, ты, старый мешок! – прорычал стражник и ответил сильным ударом.
Урсу едва успел отклониться, но получил толчок в грудь и подался назад. Устояв на ногах, он пытался сдержать толпу, врывающуюся в дом. Крик слуг, шум ломающихся перегородок, топот, смешались в один ужасающий гул.
Урсу вспомнил приказ хозяйки спрятать желтые тетради. Он запамятовал, они так и лежали на ее ложе. Урсу кинулся в комнату хозяйки, ему повезло, что толпа орудовала в другой части дома, на женской половине, Вердана там никогда не жила, предпочитая пристройку на крыше.
Урсу схватил с постели тетради и глянул в окно. В городе было неспокойно. Мигали огни, будто народ высыпал на улицы и учинил бешеную пляску. Урсу распахнул окошко, запах дыма щекотал ноздри и напугал его. Он вылез в окно, как утром сделала хозяйка, здравый смысл подсказал, что по дому ему не добраться до библиотеки. Если крыша выдержала массивную Вердану, то легкий старик удержится на ней. Урсу двинулся по крыше к противоположной части дома, одной рукой он прижимал к себе тетради, а другой нащупывал, за что удержаться, бежать он не решился, чтобы не поднять шума и не выдать себя. Так он дополз до угла и уже там, разобрав покров крыши спрыгнул в образовавшуюся дыру в галерею второго этажа. Вот и дверь в книгохранилище. Сначала он хотел спрятать записи среди прочих, но запах дыма напомнил ему о возможном пожаре. Рискуя выдать себя Урсу зажег лампу, свет замигал стал ровным и тайная дверь поползла в сторону. Шорох за спиной. Урсу понял, что обнаружен, он кинул тетради в проем двери и заслонил проход собой.
Невысокого роста, лысый человек с бешеным взглядом кинулся на него, пытаясь прорваться к двери. Урсу стоял непреклонно и дважды отшвырнул нападавшего.
- Отдай! – крикнул тот. – Отдай по-хорошему, старик. Я твоей смерти не жажду. Мне нужны эти листы!
Но Урсу отрицательно закивал головой, потом схватил с полки свиток и запустил им в лампу. Она повалилась на бок, закрутилась на месте и погасла. Урсу отвлекся на нее, а его противник, улучив момент ринулся на него. Они сцепились вместе, боролись в темноте, пока Урсу не ощутил боль в боку, острую, словно что-то не давало ему повернуться.
- Он тут! Сюда! – кричал издалека другой голос.
Свет от факелов был последним, что увидел Урсу. В библиотеку ввалились стражи, оттащили от него соперника.
- Не пристало канцлеру самому расправляться с предателями, - заявил страж и оглушительным ударом добил старика.
Урсу рухнул к его ногам.
- Идиот! – заорал Бала. – Как посмел! А-а-а-а!
Канцлер начал беспомощно колотить в закрытую дверь.
- Идиот! Идиот! – орал канцлер.
- Полно, господин, так убиваться, по утру мы ее сломаем. Надо бы Вердану найти. Это дело. Ушла стерва из дворца, уж больно хорошо ходы знает. Говорил, нельзя было ее отпускать. Хорошо, что император сдох, мешать не станет.
- Сжечь все! – с досадой приказал Бала.
Дом полыхнул, слуги разбегались кто куда, кого смогли настичь - убили, та же участь еще во дворце постигла несчастного господина Нинхау.
К утру от дома Дорского клана остались руины.
Туп этой ночью не спал. Впервые за много вековую историю в стране произошел переворот. Жители Тупа проснулись в другой столице и в неизвестно какой стране.

Для Рушалы ночь превратилась в кошмар, и он не мог дождаться ее конца. Сэс спрятал его в каком-то тайнике на первой линии дворцовых стен. Здесь было маленькое окошечко-щель, в которую мальчик не мог просунуть даже голову. Толстая стена пропускала, но странно преображала звуки. Всю ночь вокруг что-то выло и грохотало. Он думал, что сошел с ума, или демоны терзают его, или мир рушиться раньше положенного срока. Рушале казалось, что стена внезапно рухнет, и он останется один на обломке стены, на большой высоте. А потом случилось совсем ужасное. Его подхватила чудовищная сила и понесла прочь от тайника, от стен, и он стал видеть мир снаружи. И так ему было от этого страшно, что он стал мысленно кричать и звать Вердану. Он молился ей, как молятся богам. И увидел ее. А дальше стало еще страшнее. Вердана ползла прочь от городской стены, сгибаясь неестественно, зажимая рукой бок. Было не темно, но ночь. Рушала твердил ее имя.
- Да оставь ты ее, глупый мальчишка. Не до тебя теперь. Ты жив.
Голос пришел неизвестно откуда, такой повелительный, что его существо затрепетало. Он опять испугался, еще сильней и стал молить Вердану, но вместо нее увидел нечто совсем иное. Она не была похожа на Вердану, и тело было не Верданы, и лик не ее. С тем, кого он считал Верданой стало происходить что-то невообразимое. Тело сначала полыхнуло голубым огнем, потом скорчилось, потом на его месте появилось светящееся тело поменьше, оно горело, было гладким, тонким, с плавными линиями и тонкой кожей. Когда оно повернулось, то заметило его. Такого взгляда Рушала не выдержал.
Он кричал и так очнулся, все там же, с потайном месте.
Единственное чего он хотел – выбраться отсюда. Сэс заложил лаз камнями снаружи, растолкать их было нелегко, но желание свободы заставило Рушалу бороться, он разодрал руки, порвал одежду, разбил локти и колени, содрал кожу на животе, но выбрался из тайника и побежал по пустому тоннелю.
Кругом была ночь. Он кубарем скатился по пандусу, оказался у основания стены, где неожиданно попал прямиком в руки Сэса.
- Ты, маленький негодяй! Я велел тебе тихо сидеть! Зачем сбежал! – Сэс кричал, но не сердился.
- Вердана умирает! – заревел Рушала.
- Да что ей будет, этой ведьме! Если жива. Найдем, не бойся, - Сэс говорил с такой уверенностью, что Рушала догадался – Сэс знает тайну Верданы.
Мальчик шарахнулся от вора, он мгновенно понял, что Сэс знает его мысли, и мог понять, что видел Рушала.
- Перестань трястись. С тобой такое было раньше? – спросил Сэс.
- Нет, – зачем-то признался Рушала.
- Это значит, ты вырос. Страшно?
Рушала кивнул.
- Пройдет, - отмахнулся Сэс и поднял мальчика на руки. – А теперь давай договоримся. Я выведу тебя в город. Ты будешь следовать за мной шаг в шаг. Если скажу бежать – побежишь, прикажу упасть – упадешь, прикажу не дышать – не дышать. Согласен?
- Я без нее не пойду, - заупрямился мальчик.
- Нужен ты ей. Сама выберется.
- Не выберется, она ранена. Давай, найдем ее.
- Тогда оставайся и ищи, - был ответ.
Сэс стал удаляться в тень, а Рушала стоял на месте. Он опять остался один и только тогда понял, что поступил глупо, без этого большого и умного человека он не отыщет Вердану.
С городских улиц веяло дымом. Город бурлил, а маленький Рушала старался найти место, которое случайно увидел, когда с ним приключилось ЭТО. Однако, реальность совсем не походила на его сон, отсюда снизу он не различал знакомых форм, кругом ночь, дым и пыль, кричать нельзя. Он плутал, пока не вспомнил, что был во сне за пределами стен. Вердана совсем в другом месте. Он оказался у ворот, где большущий стражник схватил его.
- Дяденька, не бейте, - запищал Рушала. - Я потерялся.
- Крестьянин? Понабежало тут вас. Ты понимаешь, куда ты зашел?
Тут Рушала понял, что слышит его мысли. Страж вовсе не собирался его бить, он тревожился за своего такого же сынишку, что сейчас остался дома, а он вынужден охранять никому не нужный дворец, в котором даже императора теперь нету, а канцлер, который все это затеял сейчас в городе.
- А где я, дяденька?
- М-м-м, - промычал страж. И отпустив Рушалу, пропихнул его в приоткрытые ворота. – Драпай за город, мелочь, уходи совсем из города. Убьют. Да не говори, чей ты. Молчи совсем. Прочь. Прочь отсюда.
Страж еще подумал, что не стоило его отпускать, придержать рядом с собой, потому что мальчику так будет безопаснее. Рушала сорвался с места, пока страж не передумал и, семеня через площадь, постарался скрыться. Темнота и дым служили ему хорошей защитой, так он и прятался по закоулкам до самого утра.

Вердана открыла глаза, над ней склонилось смуглое, похожее на маску лицо, оно отшатнулось.
- Лежи, лежи, благородная, сейчас пить принесу, - успокоил немолодой голос. – Подобрала тебя на улице. Что же теперь за порядки пошли, бьют дворян, а кто служить будет?
Бормоча свое женщина дала ей напиться. Вердана приподнялась и села, сжимая раненый бок.
- Я далеко от дворца? – спросила она.
- Совсем даже не далеко.
- Тихо как, - заметила Вердана.
- Да мы в схроне, под полом. Тут плохо слышно. Ты не торопись наверх. Ох, плохое там. Всюду канцлеровы стражи, орут, ругаются, бьют кого попало. Говорят императора прибили, туда ему и дорога старому развратнику. Жениться, видишь, захотел. Мало ему грехов. Во что город превратил размазня.
- Много болтаешь.
- Да что мне не болтать, делать все равно нечего, а так не страшно, - фыркнула женщина.
Вердана не стала угрожать, все-таки жизнью обязана болтливой старухе. Та продолжала:
- Вот ведь грянула беда. Как померла императрица, ну ни дня не прошло, чтобы не учинили новых беспорядков. Все праздновали, радовались. Тьфу. Чему? Верно, на них боги Вердану напустили, такая напасть точно по ним. Тьма им на голову.
- А Вердана тут при чем?
- Ну если мертвец во плоти явился, да еще ко двору, что еще ждать, как не погрома. Будь то святой какой, скромная дева или дух самой императрицы, а то эта бестия явилась, хуже демона. И то справедливо, когда растерзают да оболгут, да еще потом вспоминают по худому, плюют, да хают, кому это понравиться, уж точно богам такое не по нраву. Она пусть и кровищи напустила, зато порядок в городе был, вон теперь воры шастают по подворотням, когда ж такое было. Один дорский клан стоил всех императоров, а одна Вердана целого клана, а теперь говорят, камня от дома не осталось, все разнесли.
- Откуда ты знаешь, если тут сидела?
- Да уж день второй ты тут у меня валяешься, все ждала, что помрешь, похоронила бы во дворике, хоть могилку благородной прибирала бы, а то что мне делать одинокой.
- Так ты меня притащила умирать?
- Да кто вас благородных знает, то вам взбредет умирать, то жить.
- Ты хоть видела меня? Как я оказалась тут?
- Приползла на мое крыльцо, я услышала шум, вышла, да подобрала тебя, не на улице же мне тебя оставлять.
- Это ночью было?
- А кто разберет, я не вижу, но слух у меня острый, хороший слух.
- А как поняла, что я благородная.
- Одежды на тебе тонкие и украшения. А еще кожа у тебя была такая, что ткань на тебе, тонкая, да гладкая, и худющая ты, а весишь что звереныш или ребенок. А еще тепло от тебя. Я не вижу, но чувствую, мыслей не читаю, но кто каков разберу и без того. Ты из безвредных, из тех, что не обидят. Чего это с тобой, потеряла что?
Старуха среагировала на шум, потому что Вердана стала возиться, хватая себя за тело, ощупывая руки и ноги, лицо, любую часть, до какой могла дотянуться. Никакой гладкой кожи или худобы она в себе не обнаружила, но в одном старуха не могла ошибиться, ее тело весит не мало и едва ли нищая женщина, которая ест не каждый день, могла бы сдвинуть ее с места, тем более затащить массивное тело в подвал. Пока она прибывала в очередном затмении, с ней творилось что-то подозрительное. Она очнулась словно сама не своя, тело занемело от долгого лежания, значит правда и то, что она провалялась в подвале сутки ли больше. Это время женщина ждала ее смерти и больше к ней не прикасалась, а то испугалась бы, обнаружив вместо тощего тельца, этакого верзилу раза в два больше ее самой, одной сумасшедшей в столице стало бы больше. И что она там болтала про дорский клан, про дом?
- А что там с Верданой? – спросила она осторожно.
- Голосок-то у тебя совсем не девичий, - заметила старуха. – Кто же знает, где носит покойный дух, а дом-то спалили подчистую, всех перебили: слуг, служанок и ихнего хозяина.
- Всех? – выдохнула Вердана.
- Не знаю, кто там уцелеет? Орали на улицах так, что тарарам сплошной.
- Да откуда ты узнала, что это дорский дом?
- Подслушала, что мне стоило-то. Выйдешь на рынок-то, там прямо все пересказывают. Что да как, кого убили, кто сбежал, - она перечисляла деловым тоном, - кого ограбили, что унесли, кто куда подался, кого ловят. Но вот трупов-то по улицам теперь не развешивают, сразу убивают и бросают на милость прохожих, ну, правда не многих так вот яростно поубивали, помалу, помалу. Рада благородный, верданин-то ухажер, сбежал, ну он воин известный, могучий, кто с ним справиться. Бала за ним даже не послал ловить, а вот Вердану ищут все, награда за нее такая оглашена, что до смерти не потратишь. Она канцлеру, что штырь в зад, император на ней жениться хотел, а она за дурачка Ахши подалась, вот смех. – И старуха хихикнула, а потом продолжила. – Ну, а потом уже на другой день поутихло. Да. Да, правда. Не шумят, грабить не стали, как-то само утихло. И слух пошел про то, что не Вердана вовсе была во дворце, а в ее то виде боги прислали возмездие за все грехи благородных, что если будем тихими, то боги нас к себе заберут и спасут всех. Ну, спасаться не стану, я слепая и жить так дальше не хочу. Пожила. Вот решила, схороню тебя по чести и пойду славить имена всех святых к трем могилам, чтобы уж встретить свой конец в благом расположении, чтобы без суеты, без беготни да раздоров. По тихому.
- А я умирать не собираюсь, - напомнила невзначай Вердана. Старуха пересказывала новости точно самой себе, собеседница мало ее волновала. – Не обидишься, если я уйду? А ты ступай к своим могилам.
- Точно не умрешь? - немного разочаровано спросила старуха.
- Рано мне. Подожду, - подтвердила Вердана.
- А куда пойдешь?
- К святым могилам, может, там и встретимся, - пошутила Вердана.
Женщина попыталась прикоснуться к ее руке, Вердана ловко подсунула ей локоть крепко укутанный в гладкую ткань.
- А что там? День или ночь? – спросила Вердана.
- А я не знаю, теперь, что день, что ночь, - всё шумят.
- Разберусь. Выход где?
Женщина выпустила ее. Сумерки только спустились. Вердана миновала рыночную площадь, замирая от каждого шороха, потрепанное, но роскошное платье выдавало ее принадлежность к дворянам, оружие она потеряла. Припоминая обстоятельства своего бегства из дворца, она не могла вспомнить, кто с ней бежал. Смутно все. Глупо. Почему она так странно поступила, могла извиниться перед императором и уйти. Тут мелькнуло воспоминание про Ахши, и Вердана вжалась спиной в забор, вдоль которого кралась. Ее сковал ужас. У такой глупости нет названия. Она добралась до поворота, свернула в узкую улочку, ее бил озноб.
Она не узнавала себя, в голове мелькали картинки приема у императора, все, что там происходило кроме как нелепостью назвать нельзя. Как ей удалось так повернуть события, что теперь всем, кто ее знает угрожает смерть. Осознание этого погнало Вердану к дому.
Темнело и улицы стали оживать, появлялись редкие прохожие, потом группы. Она очнулась совсем в другой части города, ей пришлось пересечь город из конца в конец, прежде чем она оказалась на улице, которая должна быть ей знакома.
Картина ей представилась удручающая. Несколько усадеб сравняли с землей, от других остались руины, и только дом канцлера возвышался в прежнем великолепии.
Своего дома Вердана тоже не нашла, она остановилась у остатков ворот. Потом она кинулась на пепелище без всякой надежды найти живых. В темноте она различила только одно покосившееся строение. Библиотека. В темноте она ощупывала устоявшую стену, пока руки не натолкнулись на дверь. Коробка комнаты – единственное, что уцелело от дома.
- Хочешь открыть? – раздался тихий вопрос.
Вердана уловила, откуда шел голос, и оглянулась.
- Телохранитель.
- Я ждал этого нелепого поступка от тебя. Даже Бала отозвал своих стражей, он не надеялся, что ты придешь. Он убежден, что ты покинула город и предполагает, куда ты направишься. Если он доберется до Дора раньше тебя…
Сэс не успел договорить, Вердана схватила его. Не производя никакого шума, она прижала его спиной к острому обломку стены и их поглотила темнота.
- Тут кто-то есть, - услышал Сэс ее мысль.
Он не счел нужным отвечать, прислушался. Слух вычленил слабое шуршание на фоне других городских шумов.
Пока он прислушивался, Вердана уже отпустила его и скрылась, потом Сэс перестал слышать шебуршание, оно переросло в несколько мгновений возни, потом – тишина. Вновь возникла Вердана, которая тащила что-то вроде небольшого мешка, потом Сэс понял, что она несет тело.
- Это твой юный помощник, придушила его слегка, чтобы не поднял крик. Теперь все в сборе, - равнодушно заявила она.
Тело Рушалы свисало с рук Верданы. Она нашла место поровней и уложила мальчика.
- Побудь с ним, - приказным тоном сказала она. – Вдруг очнется.
Сэс сносно видел в темноте. Вердана шарила по обломкам. Сэс оставил Рушалу и вернулся к двери. Ради нее Вердана, рискуя быть узнанной, явилась на пепелище собственного дома. Она должна понимать, как рискует. Но понимает ли? Сэс не мог отделаться от мысли, что она - Нечто принявшее вид Верданы из Дора. Сэс решил отвлечься от подобных мыслей и пошарить у двери, ему не стало легче, когда он натолкнулся на обгоревшее тело. Его не нашли среди обломков, поэтому не упокоили. Вчера он дал строгий приказ своей воровской братии – обшарить пепелище дорского дома и схоронить тела всех погибших. Такое поручение восторга не вызвало, братия была уверена, что Вердана жива, и им не миновать возмездия. Тогда Сэсу пришлось пооткровенничать на счет своего нынешнего положения при Вердане. Тела убрали, а это могли не заметить среди обломков.
- Кого ты ищешь? – спросил Сэс.
- Не кого, а что. Одну вещицу.
- В темноте?
- Я должна ее разыскать. Она должны быть тут.
- Что это?
- Лампа.
- Святые небеса. Ты явилась на пепелище, чтобы искать лампу? Госпожа, вы…
В лоб Сэсу угодил увесистый тупой предмет. Даже ночью Вердане в меткости не откажешь.
- Тебе где было приказано быть, вор? – недобрым тоном намекнула она. – Следи за мальчиком.
Сэс оскорбился, лоб болел, и он решил совершить маленькую месть.
- А вы спросите у своего слуги, что тут валяется, - посоветовал он.
- Где?
Она оказалась рядом и схватила Сэса за шиворот. Тот взял ее руку и провел по телу у своих ног.
- Урсу, - простонала она. – Старик… Пости…
В ее интонациях была неприкрытая боль. Она не двигалась, держа руку на обгоревшем теле.
- Я убью Балу,- прошептала она.
Она приходила в ярость, ничего хорошего такое поведение Верданы не сулило окружающим.
- Что за лампа? Только опиши мне ее, мои люди отыщут, только утром. Охрану сняли вчера, им не помешают. Доверься мне. В темноте мы не найдем ничего. И слугу твоего упокоят завтра же. Даю слово, - пообещал Сэс.
- Бери мальчика, и уходим, - неожиданно согласилась Вердана.
Напрасно Сэс решил, что она успокоилась. Они оказались у разрушенных ворот, и Вердана повернула в сторону уцелевшего дома Балы, ее намерения стали ясны, и Сэс испугался.
- Тебе туда нельзя.
- Я не буду его убивать, но этот визит он запомнит. Хочешь увидеть расправу?
- Нет, уж.
- Тогда иди, спрячься. Я не долго.
- Бала мог остаться во дворце, - предположил Сэс в надежде, что она одумается.
- Он дома. Я его, как зверя, чую. Давно не охотилась.
Сэс попытался схватить ее за одежды, но с мальчиком на руках ему не удалось удержать Вердану.
- Есть хоть что-то, что тебя остановит?
- Маленький бог в моей голове, но он сейчас молчит, наверное, его это устраивает.
Страж у калитки не ожидал нападения прохожего. Сэс почувствовал холодок в руках и ногах, когда Вердана без шума уложила стража на землю. Потом она скользнула в ворота, и наступила мучительная тишина. Сэс припомнил, как мчался от нее по полю, когда она устроила охоту на него за пределами городских стен. Его спас случай – Вердана оступилась, потеряла его из виду, и ловкий Сэс скрылся в густой траве. Он не хотел бы снова пережить мгновения той погони. Канцлер не ожидает, что Вердана так нахально вломится в его дом, а если ожидает, то нет ему покоя.
В верхнем ярусе дома раздался визг, потом топот. Грохот. Ожила стража.
- Что она делает? – почти закричал Сэс.
- Она его гонит по дому, - услышал он в ответ слабый голосок Рушалы. – У нее в руке веревка, она в ее крови, и она хлещет ею канцлера, она ранит его. Ей нужно противоядие.
- Ты очнулся.
- Да. Я боялся выдать себя, госпожа очень зла.
- Ты чувствуешь? Малыш, - Сэс потрепал мальчика по голове. – Тебе не больно?
- Мне только страшно. Откуда я знаю, почему я вижу это?
- Это дар.
- Зачем мне это? Я крестьянин.
- Давай обсудим потом. Расскажи, что ты еще видишь.
- На нее хотят напасть стражи, только она уже знает, где они. Она заперлась в самой дальней комнате, она мажет раны Балы своей кровью. Она что-то увидела в углу. Не понимаю что это. Теперь она уходит, - рассказал Рушала.
- Я понял. Пойдем, малыш.
Сэс удобней схватил Рушалу и помчался в обход дома. Он нагнал Вердану на улице, он отвлек на себя почти настигшего ее стража. Трое других выскочили следом за ней в распахнутые задние ворота.
- Беги, мальчик. – Сэс отпустил Рушалу, тот уже заученным маневром скрылся в тени.
Сэс сцепился с ближайшим охранником. Вердана орудовала кулаками где-то слева.
- На три убегаем! – крикнула она.
Сэс не понял ее, догадался чуть позже, когда Вердана ловко ухватив одного из стражей, со всех сил толкнула его в сторону Сэса и основной массы нападавших.
- Три! – заорала она.
Стражи валились на землю уже рядом с ним, его увлекли в общую кучу, но Вердана рывком вытащила его из свалки и кинулась в темноту ближайшей узкой улочки вслед за Рушалой.
Мальчик вскрикнул, когда Вердана на ходу подхватила его и бросила Сэсу.
- За мальчишку головой отвечаешь, - услышал Сэс издали, она свернула на другую улицу.
- Да что же это! - взмолился Сэс, но догнать Вердану уже не смог.
С мальчиком на руках он пересек площадь. Погони не было. Он поставил Рушалу на ноги.
- Сам пойдешь.
- Куда? – спросил мальчик.
- Туда, где нас не найдут. Расскажешь кому-нибудь – убью.
Рушала испугался, но побежал следом за Сэсом.
Король воров привел своего подопечного в одно из тех мест, о котором не подозревали житель столицы. Это была тайная резиденция Сэса Моута, куда стекались городские сплетни от множества соглядатаев. В противовес официальной власти у Сэса была своя армия тайная, незаметная и куда более эффективная, чем холеные императорские стражи.
Их встретили с восторгом. Рушала так устал, его переполняли впечатления от недавнего приключения, радость, оттого, что видел госпожу живой, поэтому он забыл испугаться и любопытными глазами изучал все вокруг.
- Где это мы? – спросил он у Сэса.
- Это моя империя, - гордо ответил вор.
- Ты тоже император? – удивился мальчик.
- И еще какой! – ответило ему несколько голосов.
- Найдите ее! – скомандовал Сэс. – Она такая стремительная, что я снова ее потерял. И осторожно, она в ярости, как бы не зашибла. Не трогайте ее, просто приведите сюда.
Он уселся удобно на широкой скамье и облегченно вздохнул несколько раз.
- Что стоишь? Устраивайся, - указал он мальчику место рядом.
Рушала, не смущаясь, пристроился справа от него, поерзал и тоже вздохнул с облегчением, копируя манеру Сэса.
- К утру она найдется, - сообщил Сэс, чтобы успокоить мальчика.
- Аха, - согласился Рушала. – Она такая отважная. Ты видел, как она здорово всех победила?
- Ну, да. Я даже участвовал, - с деланной скромностью согласился Сэс.
- Она самый-самый отважный воин, - не успокаивался Рушала. – Я обязательно нарисую, как она сражалась. Я никогда не рисовал много фигур сразу, но я запомнил. Придется подыскать доску побольше, потому что фигуры на моей доске будут маленькими.
Тут Рушала остановился и зарыдал.
- Что такое? – встревожился Сэс. – Ты снова видишь ее?
- Нет, - ревел Рушала. – Я потерял свою доску. Она осталась в доме, а дома теперь нету! Как же я без доски! Я не смогу рисовать!
- Нашел о чем горевать, - фыркнул Сэс. – Радуйся, что жив остался.
- Да на что мне такая жизнь, если я не могу рисовать! – голосил мальчик.
- Вот болван, - удивился Сэс. – Кому нужны твои картинки? Найду я тебе доску, только угомонись. И как Вердана не придушила тебя до сих пор!
- Он благородная и очень добрая, - гнусавил Рушала.
- Добрая? – переспросил Сэс. – Какие у тебя странные понятия о доброте. Только что она на твоих глазах положила с десяток стражей канцлера.
- Она и тебя спасла. И никого она не убивала. Такая как она…
Сэс рассердился и одернул мальчишку.
- Да сколько ты знаешь ее? Несколько дней! А я большую часть ее жизни! Большего чудовища, чем она я не видывал. Она делает то, что ей в голову взбредет! Она бросила нас во дворце и бросила теперь!
- Тогда зачем ты ее искал? – задал очень уместный вопрос Рушала и с вызовом посмотрел на Сэса.
Сэс понял, что малыш осознает гораздо больше, что он зря считает его ребенком. А еще этот ребенок недавно понял, что читает мысли. Тут Рушала испугался, сжался и пропищал:
- Я не хотел знать, что ты думаешь.
- Этому надо учиться. – Сэс смягчился и погладил мальчика по спине. – Просто прими как данность – мы не нужны Вердане.
Рушала облегченно вздохнул, он ожидал, что вор побьет его.
Посланники Сэса не обнаружили Вердану.
- Для дворянки она хорошо умеет прятаться, - добавил один.
- Она хороший охотник, - добавил другой.
- Знать бы на кого она охотиться теперь, - заключил Сэс и потер ушиб на спине. – Не найдем ее до следующего утра, будем уходить из города. Кто не желает мне больше служить, тот пусть уходит сегодня. Будет целый поток паломников к святым могилам, вы легко укроетесь среди них. И чтоб без воровства! Дайте несчастным совершить последнее путешествие спокойно!

Весь день она скрывалась на пепелище дома Верданы. Она вынуждена была потерять еще сутки. Камера связи могла работать, оставлять ее в рабочем состоянии после пожара – риск. Она намеревалась послать еще одно сообщение и уничтожить этот пункт связи.
Сумерки только сгустились, она обшаривала дверь и стену вокруг нее, не обнаружив панель управления на стене, она попробовала открыть дверь с помощью кристалла, но, увы, ничто не предвещало, что дальнейшие попытки будут успешными. Она передохнула, осмотрелась, подумала и пришла к грустному выводу, что комнату мог открыть только свет лампы. Почему ей не сообщили об этой тонкости, если бы не Урсу, то она не знала бы еще один способ.
Вчера вечером она шарила на пепелище в поисках лампы. Только в такой разрухе отыскать семейную реликвию ей не удалось. Вердана решила попытать счастья еще раз.
Тело Урсу убрали из-под обломков, Вердана шарила вокруг места его смерти. Лишь с одной целью Урсу в момент пожара мог оказаться в библиотеке – он прятал тетради Ахши. Они за дверью.
Она нашла лампу под поваленным столом. Кровля рухнула так удачно, что лампа не пострадала, вмятины мелкие, механизм не задет. Она нащупала ящичек у основания. Припомнила манипуляции Урсу и уже на ощупь всыпала порошок в отверстие. Она повернула механизм, он подался с тугим скрипом. Вердана пришла в восторг, когда шум от вращения передался в руки, и лампа не остановила ход. Первая вспышка ослепила ее, тело вздрогнуло, словно она испугалась. Она ввалилась в открывающуюся дверь щурясь от яркого света. Рана стала сильно ныть, а тело задрожало. Неприятные ощущения обострили восприятие. Руки нащупали тетради, она сильно зажмурила глаза и считала их на ощупь.
Если на пепелище нагрянут любопытные, привлеченные светом, ей - конец. Она оторвала кусок платья связала тетради вместе, потом прижала связку к груди. Свободной рукой она еще шарила по стене, чтобы найти откидную панель и набрать код уничтожения. На базе она быстро научилась производить эту манипуляцию на ощупь. В этой комнате не было ни одной знакомой формы, все по-другому. Странно и то, что она не могла привыкнуть к свету, точно он становился все сильней, и тело ныло неестественно.
Она не заметила постороннего присутствия. Кто-то попытался сбить ее с ног. Она не упала, тогда этот некто, очень сильный, вынес ее из комнаты буквально на руках. В ярости она изловчилась вцепиться ему в лицо. Но этот силач швырнул ее прочь от двери, а потом кинулся на нее, стремясь прижать к земле. Какой-то обломок впился ей в больной бок, от чего приступ ярости только усилился, но боль окончательно сковала ее и от последующей серии ударов она стала терять сознание. Ее тело онемело так же, как в туннеле под дворцом, только на этот раз забытье казалось вечностью.

Она очнулась от очередного приступа боли в боку. Прикосновение к ране привело ее в чувства, она рванулась и не смогла вцепиться в того, кто покушался на нее, она оказалась связанной.
- Я предвидел, что ты очнешься и попытаешься меня убить, - довольным тоном проворковал знакомый голос. – Поэтому я привязал тебя к столбу. Ты славно поохотилась этой ночью, на тебе кровь. И не только твоя. Какое животное у нас имеет коричнево-красную кровь? Не припомню такого.
Из тумана перед глазами материализовалось лицо Сэса Моута.
- Это ты был там? – спросила она.
- Где? Где ты была Вердана? Хотел бы знать о твоих приключениях этой ночью.
- Где я?
- Это моя резиденция. Императорские покои, - насмехался Сэс. – Мои люди не нашли тебя вчера, а ночью тебя подбросили под дверь этого заведения. Ты выглядела так, точно тебя драло стадо диких зверей, при тебе не было оружия, зато эта связка листов.
Сэс кивнул куда-то в бок. Вердана скосилась и увидела тетради Ахши, перетянутые лоскутом ее одежды.
- Отвязывай, - дернулась она.
- Сначала рану смажу.
- Смерти ищешь, - пригрозила она.
- Отвяжу, если обещаешь, что позволишь полечить тебя.
- Отвязывай, обещаю.
Сэс высвободил ее из толстых веревок, к ним подскочил заинтересованный Рушала. Он испуганно взвизгнул, когда увидел Вердану.
- Я приказал тебе сидеть в другом углу и не смотреть сюда! – прикрикнул Сэс и отшвырнул Рушалу от Верданы. – Она не в себе, придушит.
Рушала на четвереньках отполз подальше, закрыл глаза и заговорил:
- Я услышал голос госпожи. Хотел увидеть ее.
- Увидел. Теперь иди назад, - приказал Сэс.
- А вдруг понадобиться помощь. Тут кроме нас никого не осталось.
- А был еще кто-то? – заинтересованно спросила Вердана.
- Тут было много, пока вас не нашли. А как нашли…, - пытался объяснить мальчик.
- Я отпустил своих людей, - вмешался Сэс. - Они были рады удалиться отсюда к святым могилам, только б не встречаться с благородной Данной Верданой из Дора.
Сэс окончательно освободил Вердану.
- Как они меня не убили, - протянула Вердана.
- Они решили, что ты и так мертвая. Теперь сиди смирно, и постарайся не кидаться на меня, пока я отмываю кровь. Я отмою там, где ты не достанешь, а потом ты снимешь свой наряд и обработаешь остальное. А я приготовлю тебе во что одеться. Я соглашусь с нашим юным знакомым, который вчера убеждал меня, весьма страстно, что ты великий воин, добрый и великодушный. На счет последнего я бы поспорил, но соглашусь, что нужно обладать изрядным здоровьем, чтобы шататься по городу три дня с таким ранением.
Сэс оторвал блокиратор и положил на тетради.
- Пусть тут полежит, обещаю не разглашать, о чем ты думаешь.
Он оторвал остатки рукавов и ворот и начал бережно и умело смывать грязь и кровь. Вердана даже не морщилась от боли, сидела смирно. Сэс уловил картинку, которая воскресла в ее сознании. Он увидел, как небольшое невиданное существо, совершает тоже действие, что и он. Неодобрительный взгляд Верданы заставил его отвернуться.
- Что это за гладкокожее создание? – спросил Сэс. – Я видел, признаюсь.
- Мой друг, - ответила она.
- Ты водишь дружбу? Странно. Кем же нужно быть, чтобы заслужить твое расположение? – не унимался Сэс. – Божеством?
- Просто друг, - ответила Вердана. – Ты не поймешь.
- Да, также как не понимаю, что ты нашла в этом мальчике. Спасла, теперь таскаешь за собой.
- Он сам таскается. Надо было сразу вернуть его Раде.
- Это крестьянин Рады? Интересная новость. Не знал, - удивился Сэс.
- Что это меняет? Рада в бегах, империя и мир разрушаются. Не знаю, куда его пристроить. Найди ему семью. Только заплатить не чем. Отправь его к святым могилам с паломниками, - предложила Вердана.
- Сама отправь. Он не уйдет. Он уверен, что мы возьмем его с собой.
- Мы? Нет никакого «мы». Я исчезну из города как можно скорей. Вы мне не нужны, - заявила она.
Рушала вздрогнул в своем углу, голос Верданы гулким эхом разносился по комнате. Он сжался в комок и заплакал. Вор был прав, когда сказал: «мы ей не нужны». Рушале стало больно от его слов, но он не поверил вору, а теперь больно вдвойне, потому что сама госпожа думает так же. Он почувствовал себя брошенным, никому не нужным, маленьким и слабым. Он старался не реветь громко, зажимал рот, но рыдания так и рвались наружу. Ни Сэс, ни Вердана не могли видеть его страданий, он сидел в дальнем углу, их разделяло пространство и ряд толстых колонн.
Вердана вздрогнула.
- Я ничего не сделал, - сказал Сэс, убирая руки от раны, и отстранился на всякий случай.
Вердана сделал жест, чтобы он умолк. Она закрыла глаза, и Сэс увидел, как на ее лице отразилась некая борьба. Он внимательно изучал, как дергается лицо Верданы, ее терзали сомнения. Она еще способна сомневаться?
Вердана стала подниматься, она встала сама, качнулась, поймала равновесие и двинулась в другой конец комнаты. Сэс проследил, как она неуверенно прошлась, потом зашла за колонну, и Сэс позволил себе подкрасться и послушать.
- Посмотри на меня, - донесся до него ее голос. – Посмотри-посмотри. Видишь это? Я могу умереть, даже сама не знаю когда. Скоро я не смогу защищать нас двоих, моих сил не хватит. Так, что малыш, придется тебе остаться. Ты хотел видеть столицу, я привела тебя сюда. На большее ты не мог рассчитывать. Так что рыдать просто глупо.
До слуха Сэса донеслось слезливое бормотание Рушалы. Мальчишка снова ноет. А Вердана пытается его утешить?! Само событие казалось Сэсу нереальным. Вот дела творятся! Он был обескуражен, приблизился, чтобы лучше слышать мальчика.
- У меня другой путь. У меня долг, который нужно исполнить до того, как я опять умру. Тебе трудно понять, ты еще ребенок. Если ты хочешь помочь, то должен сам совершать свой путь. Сам. Единственное, что я могу сделать – вернуть домой, во владения Рады. Я могу так поступить, но не более того.
- Госпожа, госпожа! - закричал мальчик. Потом раздался грозный рык Верданы, визг Рушалы, он выскочил из-за колонны и оказался в поле зрения Сэса. – Простите! Умоляю! Я не хотел! Я нечаянно!
Тут Рушала увидел Сэса и еще больше испугался. Сэс пришел к нему на помощь, чтобы предотвратить наказание, метнулся и заслонил мальчишку собой.
Вердана и не думала о возмездии, она шипела, согнувшись пополам, зажимая рану, из которой снова лилась кровь.
- Проклятье! – Сэс кинулся к ней. Потом заорал на Рушалу. – Что ты стоишь?! Неси ткань, маленький паразит!
Сэс зажимал рану, давая возможность Вердане перевести дух.
- Что он сделал? – спросил он.
- Кинулся ко мне от радости и задел шов, - прошипела Вердана.
- Весь мой труд! – воскликнул Сэс. – Я сварю еще порцию настоя, который останавливает кровотечение, но на это уйдет какое-то время.
Вердана пошарила одной рукой в обрывках одежды и извлекла маленький сосудик. Она раскупорила его, глотнула и отстранила руку Сэса от раны, плеснув жидкость в рану, зарычала от боли.
Сэс и Рушала обмотали ее тело широким лоскутом, так оставили сидеть. Сэс отошел к противоположной стене, сел напротив Верданы, взглянул на измученную раненую и тяжело вздохнул.
- Одна ты далеко не уйдешь. Если решила взять мальчишку, то возьми и меня с собой. Спасать меня требовать не стану. Мне все равно, как умирать, так лучше с пользой. Ты будешь Ахши искать, я догадался. Но он ловок, если укрывался эти годы. Я помогу его поймать. Просто так, без всякого договора и награды.
- Зачем тебе это? – тихо спросила она.
- Не знаю. Есть в тебе что-то притягательное. Чего в прежней никогда не было. Что скажет бог, который у тебя внутри?
- Бог?
- Ты с ним советуешься?
- С чего ты взял?
- Ты сама так говорила перед визитом к Бале, про божество у тебя внутри.
- Я так говорила?
- Да.
- Странно.
- Странно, другое, - протянул Сэс. – Почему это твои боги так мало тебе помогают.
- Я же говорила, что нет никаких богов, - беззаботно, насколько могла, сказала Вердана.
- Говори. Рассказывай, - шаловливо заметил Сэс. – Ну, возьмешь меня с собой?
- Если не будешь задавать много вопросов.
- Еще немного, - попросил Сэс. – Ты снова была на пепелище своего дома, ходила за теми желтыми листами. Кто на тебя напал?
- Я не знаю. Думала, это ты, - ответила Вердана.
- Нет. Не я. И не канцлер. И не его стража. И даже не мои. Кто? Ты дралась с ним.
- Я не знаю. Он… Не могу понять, что ему было надо. Я жива. Записи целы. Он просто меня оглушил. Очень сильный или сильная. Не понимаю. Придется еще раз осмотреть мой бывший дом, - поразмышляв, пришла к выводу Вердана.
- Что ж тебя туда тянет все время! Это что ритуал такой! Опять туда? Бед тебе мало! Одна не пойдешь! – протестовал Сэс.
- Не ори на меня! Ты ни стоять, ни сидеть в моем присутствии права не имеешь! Умолкни! Учить меня будет! – На крик ушло много сил, и Вердана тяжело задышала.

Уже под вечер троица проследовала мимо руин дома. Сэс пристально следил за Верданой. Что ей нужно на пепелище? Что ищет? Вердана не делала попыток снова обыскать руины. У Сэса сложилось впечатление, что она пришла удостовериться в чем-то. Она не задержалась ни на мгновение, прошла мимо. Он услышал тихий вздох и бормотание.
Она сама отвела их к тому месту, где легко можно выбраться за пределы города.
- Много таких мест ты знаешь? – спросил Сэс с завистью.
- Достаточно. В моей библиотеке была подробная карта. Я помню ее наизусть, - ответила Вердана. Хватит задавать мне вопросы. Я терплю вас обоих только потому, что не решила, что с вами делать. До земель Рады путь не такой близкий, нам нужны животные, запасемся ими по дороге.
Она последний раз оглянулась на город. Какой восторг она испытывала при возвращении и какое отвращение чувствует теперь. По дороге она сможет лучше осмыслить события. Ее сильно волновало последнее происшествие на пепелище. Комнату связи кто-то превратил в руины, осколки белых стен валялись далеко за пределами бывшей территории дома. Похоже на мощный взрыв, который она не помнит. Кто был тот визитер? Есть еще кто-то. Нужно все время помнить об этом.
Тетради при ней. Она точно знает, где искать Ахши. Теперь главное - всех опередить: Раду, Балу, базу. Она сможет, нужно очень четко действовать, и за оставшиеся дни она достигнет цели.
Она больше не чувствовала, что ее сознание раздваивается. Напротив, состояние ума оставалась очень ясным, она думала четко и логично, воспоминания больше ее не терзали и не вгоняли в затмения. Дана Вердана из Дора обрела прежнее равновесии и приобрела массу способностей, уже не однократно поблагодарив жителей небесного города за мудрого советчика.

Глава 10 Откровение Моута

Третьи сутки они ехали по землям Рады. Рушала никак не мог толком объяснить, где его родное поселение. Показывал руками то в одну, то в другую сторону. Сэс удивлялся, почему Вердана сносит выходки ребенка. Ей бы догадаться, что малыш темнит, но она и виду не подала.
Они были в нескольких местных часах езды от границ ее собственных владений, она больше не сворачивала с прямой дороги. Большую часть пути от Тупа им не пришлось прятаться. Сэс доверял Вердане, она отлично знала свой путь. Ночью она ориентировалась по звездам, что привело Сэса в восторг. Такой способ ориентирования ему очень понравился. Как она это делает, если небо ночью вращается, осталось неизвестным, этот секрет Вердана оставила при себе.
- Знаю и все, - так она дала понять, что объяснений не будет.
Она говорила крайне мало. Была все время мрачной и сосредоточенной. Перестала реагировать на шутки и замечания Сэса, даже если они выходили за рамки дозволенного. Сэсу стало неинтересно тормошить ее, и он занялся мальчишкой. Они ехали с Рушалой на одном животном, он сажал ребенка впереди себя и заставлял рисовать. Он исполнил обещание и еще в городе приготовил для него новую доску. Рушала рисовал быстро и ловко все, что видел. Любой предмет, животных, его самого.
С его портретом вышел казус. Рушала изобразил Сэса и пообещал, что подарит ему изображение. Сэс усомнился. Чтобы нарисовать следующую картинку, нужно было стереть прежнюю. Рушалу его сомнения не смутили. Он схватил Сэса за рукав и без церемоний отодрал приличный кусок. Сэс наградил мальчишку солидным тумаком, но тот перед тем, как зареветь, успел приложить лоскут к доске, и злость Сэса прошла, как только он увидел отпечаток.
- Кто тебя научил? – спросил Сэс.
- Она, - кивнул Рушала в сторону Верданы.
- Так. Ну, ей-то рукава рвать все равно кому, ей можно. Но с другими ты такого не делай, - посоветовал Сэс.
Вердану привлекла их возня, она поинтересовалась, что происходит, и долго веселилась от выходки мальчика.
Скоро ей стало плохо. Боль в боку непрестанно беспокоила ее. Последний день они делали много привалов.
Рушала оказался запасливым и каждую остановку шарил по округе в поисках съедобных кореньев. Недостатка в них не было.
Ослабевшую Вердану уложили на пригорке, Рушала отправился за кореньями, а Сэс затеял осмотр раны. Он разматывал повязку, а Вердана тем временем трясла сосудик со снадобьем.
- Мало осталось. Только на сегодня. Завтра это зелье закончиться и мне станет хуже, - призналась она.
- Очень плохо? – поинтересовался Сэс.
- Нет. Терпимо.
- Где ты нашла отвар? Все не решался спросить.
- Отобрала у Балы. Это противоядие. Принимать его было поздно. Но я лишила его самого шансов на спасение.
- За этим ты напала на него. Я думал, что ты лишилась ума от натуги. Зачем ты порола его?
- Я смешала свою кровь и его. Я пустила в него тот яд, которым он отравил меня. А потом отобрала противоядие. Он сам мне его показал. Но я не мстить ходила. Это так, для успокоения моей ярости. Я не собиралась убивать его. Это возмездие.
- Весьма изощренное. Я бы назвал его изящным, если учесть те методы, какие ты выбирала для мести прежде, - усмехнулся Сэс. – Да. Нагло вломиться в дом к врагу, смешать с ним кровь. Я думал, ты за лампой пошла.
- За какой лампой?
- Ты искала лампу, помнишь? У двери. Лампа служила ключом к той странной комнатке, которая осталась от твоего дома.
Сэс вспомнил их уход, и память четко отразила картину, он был очень напряжен, поэтому все запомнил. Комнаты на пепелище не было.
Вердана заметила, что воспоминание озадачило Сэса.
- Да. Комнаты уже не было, - подтвердила она.
- Тогда я предположу совсем другое. Эти тетради, - Сэс заговорил осторожно. – Это они тебе были нужны. Ты вернулась за ними. Не нашла в первый раз. Не нашла у Балы. Поэтому вернулась еще раз?
- Умница. Тронешь тетради – убью. Без жалости.
- Они так ценны для тебя?
- Не для меня. Они нужны, чтобы выманить Ахши. За них он на смерть пойдет. Я это говорю, чтобы ты не удивлялся моим действиям, а за одно намекаю, чтобы не украл. Пощады не будет.
- Понял. Понял уже, – успокоил ее Сэс.
- Поговорим о мальчике, - сменила тему Вердана. – Ты заметил, что с ним происходит?
- Он не похож на крестьянина, - словно только догадался, высказался Сэс.
- У него способности. Но речь не о них. Он не крестьянин Рады. Он вообще не из этих мест.
- Почему так решила? – поинтересовался Сэс.
- У него иные черты лица, чем у местных. Мы видели достаточно крестьян. Он не крестьянин.
- Боюсь, что это грешок твоего женишка Рады. Спихнул прижитого младенца крестьянам. Мамаша могла быть издалека, он не мало путешествовал.
- Рада, конечно, заносчив, горд, но он слишком благороден, чтобы поступать таким образом. Он покаялся бы в грехе и сам воспитал бы сына, даже будучи изгнан из дворца. Я знаю Раду. Я много раз посылала его к шлюхам, он непомерно оскорблялся. Боюсь, он все еще верен мне.
- Я видел, как он кинулся тебе помогать. Он такой же, как ты. Вернувшийся во плоти дух. Я уверен, что вы за одно, - откровенно высказался Сэс и стал изучать реакцию Верданы. – У вас много общего. Странная смерть, например.
Сэс ожидал, что она вцепиться в него, перестал вытирать кровь, сочившуюся из раны. Но Вердана только скосилась на него.
- Ты видел его мертвым? – неожиданно спросила она.
- Почти, госпожа. Только я погожу признаваться. Очень бы хотел, но прежде мы найдем вашего муженька. Да и мальчик возвращается. Ему такие откровения не по годам. Теперь я вам буду больше, чем прежде нужен. Теперь вы меня не отпустите и мальчика не бросите. Если он не местный, то и бросать его тут нельзя. Так что, мы втроем так и пойдем дальше, - заявил Сэс.
- А ты нахал. - Вердана покивала головой. – Сколько же ты знаешь тайн?
- Много госпожа. И что-то мне подсказывает, что эти тайны вам будут, ох как, нужны. Бала вам кое-чего наплел в тюрьме. Будь вы прежней, вы бы такой шум подняли, и уж точно Балу в живых не оставили. За такое убивают самой гнусной смертью. А вы как свою смерть пережили, сильно подобрели. Я не заметил, а вот мальчик чувствительней оказался. В той драке у дома канцлера вы никого не зашибли. Так, до ссадин, для острастки. Поди, во дворце тоже так было. Про постоялый двор я уже не упоминаю. Только сколько наблюдаю за вами – ни одного трупа. Ведете вы себя как святоша, ей-ей. Куда остервенелость подевалась? От прежней Верданы я ничего не вижу, кроме облика. Глаз у меня опытный.
- И Рада такой?
- Такой.
- А прародительницу мою знал?
- Еще бы. Я, можно сказать, ее выкормыш. Мы с вами вроде бы даже родственники.
- Интересно. Это с какой же стороны?
- Моя матушка доводилась вашей прародительнице родней по мужу. Дорские земли вашему роду от прародителя достались. Кроме Ахи на те горы никто и не позарился.
- Много ты знаешь, как я погляжу.
- Ну? Полезный я спутник? – заискивающе спросил Сэс и даже голову приклонил.
- Хм. Сам напросился, - хмыкнула Вердана. – Все время выходило, что это я тебе зачем-то нужна. Будешь ты говорить, не будешь, я тебя все равно не смогу спасти. Даже не потому, что права не имею, а потому что помощи ждать неоткуда. Если разве повезет. Если намереваешься со мной торговаться, то не пытайся. За просто так откровенничать не станешь?
- Придем в Дор расскажу.
- Аха тоже как я была? – все-таки спросила она.
- Нет. Аха – высокая была душа. Могучая, но сила у нее была не твоей ровня. Другая сила, какой мало кто обладает.
Сэс взглянул на возвращающегося Рушалу, махнул ему. Рушала подбежал, показывая свои припасы.
- На долго хватит. Тут они сочные. Я пробовал, - сообщил он.
Его мордочка была перепачкана землей, он выглядел весьма счастливым.
- Надо бы еще прогуляться, - сказал ему Сэс. – Соберем трав для госпожи. Полечим ее бок.
- Я согласен, - охотно отозвался Рушала.
Вердана проводила их взглядом.
- Сэс, - позвала она. – Осторожно. За нами следят.
- Думал, не заметила, - пошутил Сэс.
- Далеко не уходите.
Рушала с детским воодушевлением помогал Сэсу собирать травки.
- Вот ту тоже возьми, - указывал Сэс.
Он ни разу не нагнулся, только указывал мальчику, что делать. Сэс осматривал округу, надеясь приметить постороннее движение. Он боялся нападения. Раненая Вердана – хорошая добыча для любого с нечистыми намерениями. Их окружала равнина, едва изрезанная холмами и лишь вдали у самого горизонта узкая темная полоса выдавала близость предгорий. Сэс никогда не был на землях Дора, говорили, что более бесполезной земли не найти в Мантупе, но старая Аха говорила о них иначе, с благоговением, эта земля была для нее святым убежищем. Смерть застала ее вдали от любимых гор, после ее смерти уже никто не ценил и не посещал этих мест.
Рушала завернул за холм.
- Назад, - скомандовал Сэс.
- Но тут много этой травы. Я нашел целые заросли, - уверял мальчик.
- Назад. Достаточно. Мы идем к ней.
Рушала послушно подошел. Заметил, как пристально Сэс вглядывается в горизонт.
- Говорят, что наш конец придет оттуда, - сказал он.
- Кто говорит? – усмехнулся Сэс.
- Ну, я много раз слышал на постоялых дворах, как рассказывали, будто в дорских землях живет целый народ, который не подчиняется императору. Что там живут бунтари, бунтари там прячутся от суда. И по ночам небо там озаряется страшными бликами, и небо быстро вращается над горами, - заверил Рушала.
- Небо не может быстро вращаться, - услышали они голос Верданы.
- Вот и думаю, наслушался ты чепухи, - согласился Сэс. – Мы живем на шаре, это он вращается, а звезды стоят на месте. Правда, Вердана?
- Ни что не стоит на месте, все куда-нибудь движется. Нам тоже пора. До ночи мы должны быть в Доре. Там мы немного отдохнем и задержимся, - сказала она.
- Прямо сейчас? – спросил Сэс.
- Не нравиться, можете отправляться к святым могилам.
Вердана не сделал ни одной остановки до следующего утра. Они ехали всю ночь в направлении известном только ей. Часть пути они проделали пешком. Вместо почвы под ногами были скалы, и дорога вела все время вверх.
Под утро трое путешественников едва стояли на ногах. Наконец, перед ними предстало высокое строение из камня, которое в утреннем свете казалось мрачным и бесформенным.
Вердана подняла шум, громко переговаривалась через ворота со смотрителем дома, и, наконец, их впустили в «родовой замок», как навала его хозяйка.
В свете ночных ламп перепуганные слуги сновали по темным коридорам. Появление хозяйки привело всех в ужас. Голос Верданы грохотал под сводами, она требовала то одно, то другое.
Сэс позавидовал Рушале, который скромно прилег в углу и тут же уснул безмятежным сном, а ему, качаясь от усталости, пришлось ожидать, пока слуги исполнят все требования госпожи и определят его на ночлег. К радости Сэса его не поместили в этом зловещем доме, а отвели через обширный двор на сторону слуг и там заперли в маленькой комнатушке, где он впал в забытье на жестком ложе.
Вердане не спалось, разогнав слуг, она осталась одна. Она вскарабкалась на крышу замка, где натолкнулась на корабль. Геликс по команде втянул ее внутрь.
- Ну, наконец-то, я думала, что ты меня бросил, - проворчала она, растянувшись на полу зала.
- Как мне тебя называть? – спросил Геликс.
- Да как угодно, - отмахнулась она. – Давай без формальностей. Сил нет.
- Я не наблюдаю истощения, зато другие показатели…
- Меня отравили, сделай что-нибудь. Утром я должна быть хоть в каком-то сносном виде. Почему не было связи во дворце? Что изменилось? Почему база проигнорировала меня?
- Эти вопросы не стоит обсуждать в таком состоянии. Тебе предстоит час сна, а я займусь раной, - предложил корабль.
- Как угодно. – Она повернулась с бока на спину, поморщилась и заснула.

- Просыпайся, - мелодично пропел голос в ее голове.
Она открыла глаза. Было светло. Даже не утро, день. Эту комнату она помнила с детства, хорошо знала, как освещены предметы в разное время дня. Почти полдень.
- Почему я не на борту?
- Ночью один из слуг вздумал проверить, удобно ли госпоже. Пришлось вернуть тебя в комнату. Потом ты уснула и не просыпалась от обычных средств пробуждения, а будить тебя более жестко я счел негуманной мерой. Как самочувствие?
- Лучше. И тело снова меня слушается.
- Тебе не нужно говорить вслух. Формулируй фразы в уме.
- Забыла. Что с ранением?
- У тебя суток пять, пока действует раствор, что я в тебя закачал. Равносильно переливанию крови, но большего я не смог сделать. Тебя можно вылечить, только возвратив тебе прежний облик, яд безвреден для прежней формы.
- Нельзя вылечить?
- Нет.
- Мне нужно оружие.
- База запретила вооружать тебя.
- А разговаривать со мной она не запретила?
- Не знаю. Последние пять суток связь нестабильная. На меня было произведено постороннее воздействие, в результате я утратил ощущение твоего присутствия на дальнем расстоянии. У меня не было возможности встретить тебя раньше. Ты была вне поля моих возможностей.
- База? Это они тебя?
- Источник мне не известен. Нелогично считать виновниками молчания тех, кто тебя послал. До твоего попадания во дворец интерес к твоему поведению был огромен. Потом ты пропала из поля видимости.
- Как я могу пропасть из поля видимости? А ты на что?
- Я тебя потерял. Звучит невероятно, но это есть истина. Мое нахождение тебя вчера результат гипотезы, которую я выдвинул в результате анализа твоих возможных действий. Я составил несколько тысяч моделей твоего поведения, тридцать тысяч схем возможного перемещения, а также разработал список тридцати потенциальных мест, где ты можешь появиться. Наша встреча продукт иррациональной схемы третьего порядка. Ты оказалась в открытом пространстве долины, где ты была обнаружена через визуальный контакт. Предполагаю, что воздействие на меня осуществляется и теперь. Между нами возможен прямой контакт. Меня могу почувствовать двое обитателей этого дома. Оба твоих спутника. Отсюда следует рекомендация: ты можешь выходить на связь, когда они впадают в состояние сна или устанут.
- Хватит болтать. Голова пухнет. Проще, - взмолилась она.
- Нам не стоит видеться без особой необходимости. Мне нужны распоряжения по эвакуации.
- Без моей команды никакой эвакуации, - строго сказала она.
- Усвоил, - заверил корабль. – Исчезаю.
- А… - она не успела ничего сказать. – Спасибо, что помог. Прямой контакт. Сэс будет в восторге.

Сэс проснулся с ощущение покоя и счастья. Его скромное прибежище внушало больше доверия, чем открытая равнина. Он испытывал понятную неприязнь к открытым местам.
Он с неохотой покинул уютную комнату, встретил во дворе слугу, который очень вежливо предложил ему трапезу. По заверению слуги времени было далеко за полдень, и аппетит у Сэс пропал. Он опасался, что Вердана ушла одна. Слуга не без опасения сообщил ему, что госпожа расположилась в большом зале и ни с кем не желает говорить. Сэс успокоился и рискнул нарушить ее уединение.
Так называемый «большой зал» был всего раз в пять больше его комнатки. Сэс решил, что так его прозвали, поскольку это самое обширное помещение в сравнении с прочими. Скромная, скорее невзрачная обстановка, говорила о том, что дом давно не посещаем. Он существует в аккуратном состоянии только усилиями слуг.
Он застал Вердану развалившейся на двух сидениях сразу, она перелистывала желтые листы записок Ахши. Эти тетради он не видел с того момента, как они покинули город. Вердана тщательно их прятала. Вот и сейчас она аккуратно убрала тетрадь. Его привлек внешний вид Верданы. Она вновь облачилась в одежды цветов своего клана и выглядела истинной госпожой, хозяйкой положения. Этакая вельможная особа на отдыхе. Да и вид у нее не был таким болезненным как вчера. Повязок не было видно, их скрывала одежда, она уже не представляла жалкое зрелище, он вспомнил их встречу в Тупе, когда она хотела свернуть ему шею, возможно, не хотела, но убедительно солгала. Сэс тогда поверил в ее мощь, этой другой Верданы.
- Отдохнул? – спросила она.
- Я уже решил, что ты ушла без нас.
- Мы задержимся тут. Ненадолго. Я отправила местных охотников узнать, кто следил за нами.
- Ты же знаешь.
- Я догадываюсь, а это еще не знание. Мне нужно знать, где они сейчас.
- Ждешь вестей.
- Да. Много времени не займет. Нужен отдых. Нужно подумать. Тут есть, над чем подумать.
Она покосилась в сторону тетради, потом задумалась. Сэс наблюдал это размышление с внутренним трепетом. Она словно отсутствовала, замерла, а выражение ее лика стало равновесным и удивительно спокойным. Она не представляет, как похожа на свою прародительницу. Истая Аха. Он не выдержал копившегося внутри напряжения и вывел Вердану из забытья.
- Да. Спасибо за ночлег.
- Спасибо, что помог попасть сюда, - не глядя на Сэса, сказала она.
-Хм. Собственно. Я вполне счастлив, что ты оценила меня не только как бывшего врага. Я могу надеяться, что я для тебя не просто вор.
- Ты не просто вор. Ты король воров, - она не шутила. – Мое к тебе расположение зависит от того, как ты будешь поступать впредь.
- Я все еще вне доверия, - сделал он вывод.
- Ты обещал некоторые подробности. Помнишь?
- Нет. Я не забыл. Ты можешь подождать?
- Не долго.
- Я расскажу, что пожелаешь. Что смогу, то и объясню. – Сэс поискал глазами, где сесть. Пристроился рядом с Верданой на неказистом табуретике.
Вердана неожиданно освободила одно из сидений.
- Садись сюда.
Сэс присел, сначала осторожно, вдруг подвох, потом уселся удобней.
- Дивлюсь. Дивлюсь. Я с самого Тупа, говорю с тобой как с равной, а ты не бесишься, не ударишь, словно так полагается. Так ли все просто? Неужели я вызываю чувство равенства?
- Нет. Я тебя не возвеличиваю. Я связалась с вором, преступником, мошенником, причем самым отъявленным. И как только я так поступила, я опустилась до твоего уровня. Мне безразлично, что и как ты говоришь. Мне важна польза.
- Ты, все-таки, мне поверила.
- Да. Поверила. Но не потому, что нуждалась в твоей защите. Я почувствовала, что ты полезен мне, - призналась Вердана.
- Почувствовала? Как такое можно почувствовать?
- Мне не объяснить. Это не логично, как сказал бы Ахши. Рушала, Урсу, ты, - все вы часть неких возможностей, которые предоставила мне ситуация, судьба, если угодно.
- Забавно, - ее слова развеселили Сэса.
- Когда ты возник впервые, то мне идея общения с тобой не показалась хорошей. Ты не видел во мне Вердану. Пусть. Твое право. Я прогнала тебя, но ты вернулся снова, что убедило меня в твоей заинтересованности. Твоя осведомленность выходит за рамки воровского образования. Тебе выгодно, чтобы тебя считали вором. Так?
Сэсу стало ужасно интересно, к каким выводам она придет. Само зрелище рассуждающей Верданы – уже явление невероятное. Хорошая речь, острота ума.
- Я тебя забавляю? – спросила она без тени раздражения.
- Ты больше не хочешь притворяться вельможей, благородной Данной Верданой? Кто же ты?
- Мы сейчас не это обсуждаем. Вопрос: кто ты? От качества ответа будет зависеть и степень доверия. Позволь я продолжу. Ты увидел меня на постоялом дворе. Узнал. Едва ли ты направлялся в Туп, наоборот, ты уходил из города. Наша встреча резко изменила твои намерения. Ты имеешь отношение к моей смерти, если не участвовал в убийстве, то мог быть свидетелем. Ни ужас, ни благоговение не посетили твою душу. Такое явление в твоей жизни уже не первое, но никогда прежде тебе не доводилось подойти к неизведанному объекту так близко. Все равно умирать, позже, раньше, жизнь предоставила тебе шанс. Тогда ты явился ко мне с попыткой не то шантажа, не то с надеждой спастись. Ты рисковал, влезая в мое окно. Полез, а когда ушел живым, то перед тобой встала иная проблема – не упустить меня из виду и самому не попасться. Тебе хватило наглости использовать ребенка. Ход был удачным. Ты мне помог, заслужил доверие. Твои намеки про меня, Раду, Аху говорят о том, что ты не рядовой вор. Как выяснилось, ты дворянин. Ах, да, канцлер. Я допускаю, что вы хорошо знакомы. Бала с его способностями и возможностями не допустил бы воровской иерархии в Тупе. Бала великолепный политик. Он всегда мог контролировать столицу любым из трех способов: влияние на императора и императрицу, его вымуштрованная охрана и ты со всем твоим воровским миром: ворами, попрошайками, предсказателями, гадалками, вроде Марасы, игроками на постоялых дворах. Хорошо отлаженная машина. Ты ушел из города, потому что раньше всех понял, что будет переворот. Отправить Вердану из Дора во дворец, где она, гарантировано, попадет в плен к Бале – наилучший способ мести, для обиженного вора, но ты убежден, что я другая. Ты меня предупредил. Ты нарушил планы Балы и спас меня. Рискну заверить, что ты застал меня и Явву с разрешения канцлера. Бала знал, что ты во дворце.
- Тут ты не права. Он искал меня, как тебя. Мое возвращение спутало все его планы, - возразил Сэс.
- Может быть, поведаешь, что ты за персона? Так нам обоим будет проще понять друг друга.
-Пока не могу. Вердана ты или нет, ты не готова услышать такое. А хочешь, я признаюсь в одной своей ошибке. Я потащился за тобой сюда, но понял только вчера, что мы придаем этому путешествию разный смысл. Оказалось, что тебя интересуют две совсем не нужные мне вещи: эти записи и Ахши. Ни одно, ни другое не стоили таких трудов, тем более той раны, которой наградил тебя Бала. Беру в свидетели всех святых сразу, клянусь, не пойму, зачем он тебе? Во дворце я почти поверил, что ты его жена. Объясни мне, зачем тебе книжник?
- Я отвечу на этот вопрос после того, как ты назовешь себя настоящего.
- Умно! Не предполагал, что употреблю такого рода похвалу в твой адрес. Что же рассказать благородной Дане Вердане из Дора, единовластной владелице этих мест?
Вердана вдруг обиделась.
- Перестань паясничать, - огрызнулась она.
Сэс почуял, что их мирная беседа рушиться.
- Как спросишь, так и отвечу, - уклончиво сказал он.
- Рада – не настоящий. Почему?
Сэсу не нравился ее тон, она опять взялась подчеркивать свое превосходство. Он уже дал ей понять, что они равные, но тут она догадливости не проявила.
- Потому что я сам его убил, - заявил Сэс.
Вердана напряглась.
- Вот как? Как это Рада подпустил тебя к себе?
- Он не видел меня, он был вне себя от горя, - с чувством превосходства сообщил Сэс.
Ему очень понравилось замешательство Верданы. Она стала усаживаться в кресле, словно сидела неудобно. Сэс ждал вопросов. Замешательство Верданы быстро прошло, взгляд, из заинтересованного и изумленного, стал отсутствующим.
- Когда? – спросила она.
- Прямо после твоей смерти, - Сэс испытывал потребность сказать это.
Кажется, его откровенность приводит Вердану на некую грань. Сэс всем существом ощутил перемену. Поза ее стала напряженной, она смотрела перед собой.
- Она не помнит, - произнесла она тихо. – Я не помню. Ты видел мою смерть?
- Я не видел убийства, но мертвое тело видел, - подтвердил Сэс.
Он ждал, что она еще спросит, но Вердана молчала, и ее молчание стало пугать Сэса. Ему казалось, что она кинется на него, что она опять увидела в нем объект для охоты. В таком состоянии она способна на пытки, ради правды. Сэс испугался, единственным разумным решением было рассказать ей правду.
- Я застал Раду над вашим телом. Я был поражен его отчаянием. Он походил на безумца. Он вопил на всю округу, чем и обнаружил себя. Я в те дни следил за вами, а целью моей была простая месть. Тебе Вердана. Ты убила моих лучших подельников, всех до единого. Я поклялся, что убью тебя. Твой стремительный отъезд из Тупа, без свиты, без товарищей или стражи, в одиночку, я счет подарком судьбы. Я следил за тобой, но ты ускользнула почуяв слежку, потом я обнаружил Раду, но и его потерял. Из-за многодневной усталости я уснул не вовремя. Кинулся искать его или его людей. Воины его мирно отдыхали, а сам Рада пропал. Я изловчился подслушать разговоры воинов. Они шутили, что Рада отобьет тебя у Ахши и сделает своей силой, что ты так истомила его за эти годы, что он себя не помнит, что ревность терзает его.
- Неужели он так меня любил?
- Смею утверждать, что очень сильно. Когда я застал его воющего над вашим телом, я понял, что он вне себя от горя. Я подумал, что между вами вышла ссора, но вот уж не знаю, как он вас одолел. Он как раз резал ваше тело на куски, готовил для похорон, когда я застал его. Я стоял у него за спиной. Он выл, молился и не замечал меня. Я, признаюсь, испытал к нему жалость. Но потом он заметил меня. Я был готов сражаться, но он не напал на меня. Его просьба показалась мне отчаянным шагом. Он вручил мне свой жертвенный нож и умолял убить его, после того, как он тебя похоронит, а потом совершить и над ним погребение. Наверное, меня обуял некий демон. Я до сих пор помню, очень ярко те минуты. Я пришел в отчаяние, что Дана Вердана из Дора повержена не мной, что месть моя никогда не свершиться. Я решил, что меня удовлетворит хотя бы то, что ты не будешь погребена достойно. Я не дождался конца церемонии. Я убил Раду прямо во время молитвы. Одним ударом.
Сэс остановился, чтобы перевести дух. Его бил озноб, он посмотрел на Вердану и испугался еще больше. В ее глазах была пустота, они стали неестественно огромными. Она будто бы видела картины из его рассказа. Сэс оцепенел, но не на долго.
- Это не все, - прошептала она.
Сэс ожил и заговорил тихо.
- Я оставил вас без погребения. Обоих. Все случилось еще до заката. Я ожидал, что испытаю восторг и наслаждение, но вместо того испытал муки совести. Я вспоминал вашу прародительницу, я размышлял над своей жизнью, над тем, что видел. В собственных глазах из победителя я превратился в мерзавца, в ничтожное существо. Тогда я понял, что моя и твоя, Дана, судьбы очень похожи. Мы оба рожденные великими были превращены в послушные орудия чужой воли. Я уже не мог изменить твою судьбу, но захотел изменить свою. Следующим утром я вернулся к месту вашей смерти, чтобы совершить погребение достойное ваших титулов. Меня ждало печальное разочарование. Кто-то в ночи забрал ваши тела.
- Ты говоришь убедительно, но одних слов недостаточно. Не могу назвать тебя лжецом, - тембр ее голоса был низким и тихим. – Я не помню, что видела у Рады жертвенный нож. Он не носил его с собой. В императорском дворце при нем не было ножа.
Сэс сунул руку в полы своей одежды и достал предмет, который должен был быть ей хорошо знаком. Нож с округлым концом и синей рукояткой. Он протянул его Вердане, но та не стала прикасаться к оружию, только кивнула.
- Значит, Рада не настоящий. Тогда кто он? – спросила она все так же тихо.
Сэс осмелился взглянуть на нее. Вердана выглядела очень мрачной. Он хотел сказать, что ей лучше его известно, кто такой новый Рада, но Сэс заметил искреннее замешательство Верданы. Он долго на нее смотрел, она никак не оживала, сидела молча с отсутствующим видом.
- Мне необходимы ответы на некоторые вопросы, а то я сойду с ума, - заговорила она. – Кроме тебя на них никто не ответит. Будешь отвечать?
- Ты словно не в себе, - с опасением заметил Сэс.
- Да. Чтобы придти в себя, мне нужны ответы, - настаивала она.
- Что ты хочешь знать?
- Кто была моя прародительница? Почему она оказывала тебе покровительство? Почему я об этом ничего не знаю? – спросила она и стала сверлить Сэса своими глазищами.
Он подумал, что между той Верданой, с которой он путешествовал эти дни и этой, что сидит напротив, есть разница. Они отличаются.
- Ты правильно думаешь, - кивнула она.
- Ты слышишь меня? – Сэс отшатнулся.
- Я всегда слышу, богам это неудобно, и они заставляют меня не слышать. Я снизошла до общения с тобой, их это устраивает, но не устраивает меня. Прежня я тебе была больше по душе? Хочешь вернуть меня в безопасное для тебя состояние, тогда говори.
- Помнишь слова Балы в тюрьме? Третья сила. Она, твоя прародительница, была третьей силой, - начал Сэс.
- Те, кто тайно правят миром. - Вердана злобно усмехнулась. – Как поздно я узнала. Тебе известно кто они?
- Нет. Для меня они существуют так же неопределенно, как предположение, что мы живем на шаре, - постарался объяснить Сэс.
- Глупое сравнение. Шар? Мы живем на шаре?
- Помнишь, ты сама говорила, что все куда-то движется?
- Сущая ерунда, лишенная конкретики. Так что Аха Вердана? Почему оказалось, что тебе известно больше, чем мне?
- У твоей прародительницы был договор с императрицей. Аха знала тайну наследника, а императрица была этим недовольна. Они заключили некую сделку. Знаю точно, что Аха обязана была сохранить в тайне то, что истинный наследник трона Мантупа был рожден вне императорского клана. Это грех императора. Сохранение тайны гарантировало дорскому клану дальнейшее существование.
- О, все святые! – Вердана откинулась на спинку сидения. – Какой позор! Как императрица стерпела такое! Мерзость!
- Не стерпела бы, но была вынуждена. Так хотела твоя прародительница.
- Как она могла желать такое императорской семье?! Что это за наследник? Где он? И как ты узнал, если был договор?!
- От Балы, - признался Сэс.
Вердана издала стон отчаяния.
- Зачем моей прародительнице защищать незаконного младенца?! Где тут смысл?!
- Мальчик родился уникальным. Так утверждали император и канцлер. У него были признаки властителя.
- Куда он делся? Почему о нем ничего не известно?
Вердана сначала махнула рукой, словно намереваясь схватить Сэса. Он увернулся.
Она остановилась, он ждал, что она предпримет дальше.
- При чем здесь моя смерть? Не вижу связи?
- Нет тут связи, Вердана, - заверил Сэс.
Он вновь увидел осмысленное выражение на ее лице. Она отмахнулась от чего-то, впала в раздумье и перестала его замечать. Сэс получил передышку. Разговор постоянно выводил его к опасным граням. Он боялся отвечать ей. Передышка оказалась недолгой.
- Аха спасла наследника. А что взамен? Она исполнила какое-то условие? Оно касалось меня? Урсу осторожно намекнул мне. Я бы не смогла его понять.
- Тебе не понравится правда, - предупредил Сэс. – Поклянись, что не станешь кидаться на меня.
- Не стану.
- Аха не передала тебе своих знаний и способностей. Императрица сделал тебя своим телохранителем. Пока ты была грубой и глупой – это всех устраивало.
- А потом императрица совершила ошибку, познакомив меня с Ахши. А он в свою очередь разглядел во мне способности. Вот это интрига! Ахши учит Явву, а следом меня. Оценивает мои способности. Это явно не входило в планы императрицы, она дает Бале поручение убрать Ахши из дворца. Бала устраивает так, что гибнет Изэ, в то же время на крыше видят Ахши, потом меня. Мы становимся виновниками гибели наследницы, а Бала осуществляет свою мечту подорвать силу императорского клана. Вот это комбинация!
- Уф! Рад, что к тебе вернулась способность думать! Ты так лихо разрешила многие мои вопросы! Я не мог понять, почему императрица позволила тебе убраться из столицы. Тебя было чудовищно опасно отпускать одну!
- Императорский клан изначально знал о третьей стороне. Это древний договор. Паритет. Аха пожертвовала мной, потому что понимала, что начнется все это! – Вердана обвела широким жестом пространство вокруг. – Ахши их вычислил. Господи, ну и вляпалась же я! Хуже чем на Уэст.
Последнюю фразу Сэс не понял.
- Хуже чем когда? – переспросил Сэс.
- М-м-м. Не важно. Почему ты решил, что меня нельзя отпускать одну? Что мне могло угрожать? – спросила она.
- Не тебе угрожали, а ты угрожала. Третья сторона. Ты хотела выступить на их стороне.
- Я?!
- Зачем ты уехала из Тупа? Зачем пряталась? – Сэс счел, что она пытается запутать его.
- Я уехала искать Ахши, - убедительно ответила она.
- Это ты императору рассказывай, не мне, - не поверил Сэс.
- Так. Очевидно, что мы не понимаем друг друга. Ты считаешь, что перед гибелью я ушла из Тупа, чтобы встретиться с таинственной третьей стороной. Это не так. Я о ней ничего не знала до беседы с Балой в тюрьме. Я действительно искала Ахши. Ему угрожала опасность. Он просил его не искать. Я откуда-то это знаю. Он не слишком приспособлен к побегам… - Вердана остановилась. – Собственно. Почему я так решила? Это он-то неприспособлен?
- Точно. Он скрылся от императорских следопытов, даже от соглядатаев Балы. Этот Ахши - мастер маскировки. Он скрывался эти годы вдали от Тупа. Бала чудом узнал, что он в дорских горах. Случай. А я тебе не верю на счет третьей силы. Ты наследница имени Верданы, ты не могла не знать. В тебе чувствуется сила Ахи, особенно теперь, - заверил Сэс.
- Я не знала о третьей стороне, - продолжала утверждать она.
- Тогда почему ты тут? Из-за Ахши? Ты рискнула появиться в Доре из-за книжника? Нет. Я не хочу верить в такое. Безумие.
- Из-за него, - кивнула Вердана. – Ты придавал моим намерениям иной смысл. Извини, что невольно обманула тебя.
Она заметил, что Сэс расстроился. Обычно сложно понять, что у него на уме, но в эти мгновения он был откровенно расстроен. Не зная тайны, которую он не торопился раскрывать, она не могла оценить всю глубину его разочарования, она чувствовала, что некоторые надежды Сэса потерпели крах в результате этого разговора.
- Какие надежды ты питал в действительности? – спросила она.
- Я хотел примкнуть к третьей стороне.
- А я оказалась?
- Из тех, кто следит за нами. Я думал, что ты играешь в одного из них. Ты же искала лампу. Ты знаешь ее назначение. Ты смогла открыть комнату и забрать эти странные записи. Что в них? Почему они так важны?
- Тебя это не касается, - строго ответила она. – Не пытайся допытываться и не пытайся ими завладеть, я обещала тебя убить, может, не убью, но покалечу точно. Лучше забудь, что они существуют. Что ты намерен делать дальше?
- А ты?
- Я задала вопрос первая, - усмехнулась она.
- Хочу подумать, - сказал Сэс.
- Тогда найди себе другое место для этого занятия. У меня есть еще дела.
- Из союзника я могу превратиться во врага. Не пугает?
- Ты на моей земле. Я собираюсь вышибить отсюда приспешников Балы и Раду, кто бы он ни был. Займись. Предупреди их. Меньше будет жертв на моей совести. Но мне больше не попадайся.
- А если я предупрежу Ахши?
Вердана мерзко рассмеялась в ответ.
- Сначала найди его! Что ж. Наши пути расходятся. Ты не раз мне помогал. Я не буду неблагодарной. Ты можешь уйти в любой момент. Я не стану чинить тебе препятствий.
- Я заберу с собой мальчика. Он тебе не нужен.
- Да. Буду благодарна вдвойне.
- Но тебе так не выгодно! Я тебе нужен!
- Это твоя идея – мне помогать.
Сэс резко встал, опрокидывая табурет. Он злился. Он бросал ей вызов всем своим видом.
Вердана в ответ печально вздохнула.
- Ступай с миром, пока я не передумала.
Она легонько приподняла сидение, перевернутое Сэсом, поставила его на место.
Сэс отвел взгляд, развернулся и вышел. Через мгновение в комнату скользнул слуга. Его тип лица напомнил ей Урсу. Вердана сделала повелительно-приветственный жест.
- Узнал что-нибудь?
- Да, госпожа. Есть чужак в горах. Его кормят селяне. Он безумен. Прикажешь его изловить?
- Потом. Что другие?
- Они нагло вторглись в ваши земли. Как вы прикажете с ними поступить?
- Можно их изолировать друг от друга. Нужно отделить Раду и его людей от других.
- Те другие очень агрессивны. Они ведут себя здесь по-хозяйски.
- Они опасны. Загоните их в ближайшую пещеру и завалите выход. Никто не должен покинуть пределы моих земель.
- Да, госпожа. А как поступить с благородным Радой?
- Я сама с ним встречусь.
- Госпожа, нельзя идти туда одной.
- Я пойду одна, - властно приказала она.
- Как пожелаете. А что прикажете сделать с безумцем?
- Оставь меня. Я решу позже.
Слуга удалился.
Она снова открыла тетрадь и погрузилась в чтение. Это был последний из дневников наблюдателя Виктора Орсеньева. Едва ли кто-то из современников книжника Ахши мог оценить его ум, наблюдательность и знание истории. Она думала о том, каких сил ему стоило оставаться беспристрастным среди этой безумной для цивилизованного человека жизни. Она закрыла тетрадь, не дочитав до конца.
Она вспомнила Тома. Он, обитатель Земли, исконный землянин, будучи наблюдателем Галактиса испытывал немало сложностей в общении с соотечественниками. Ей ли этого не знать. Положение Орсеньева было более сложным. Совершенно очевидно, что он скрывается и от чужих и от своих. Он намеренно выбрал смерть. Землянам нужен не сам Виктор, а скорей его знания.
Перед ней встала дилемма: выполнить задание или оставить Орсеньева здесь, на Фаэтоне.
Вернулся слуга.
- Что еще?
- Мы поймали вашего спутника в той части дома, где ему не полагается быть. Он проник в покои Ахи Верданы и что-то там искал, - доложил слуга.
- Вор останется вором, - пробормотала Вердана. – Веди.
Трое слуг крепко держали Сэса Моута, он уже не пытался вырваться, но сопротивление по уверению слуг оказывал. Сэса избили, только тогда он угомонился.
Вердана смотрела мрачно.
- Что ты хотел украсть? – спросила она.
Сэс молчал.
- Это госпожа, - один из присутствующих, по виду страж, показал Вердане лампу.
- Уйдите все.
Ее не смели ослушаться. Сэс смотрел на нее врагом. Вердана взяла в руки оставленную слугой лампу, повертела в руках. Она осмотрела комнату, увидела столик с отверстиями подобный тому, которым они пользовались с Урсу. В этой комнате нашелся полный комплект предметов. Сэс наблюдал, как она собирает предметы по комнате.
Он решил, что она обманула его. Она все знает.
Тем временем Вердана закончила приготовления.
- Ты это искал? – она обвела стол широким жестом.
Сэс упрямо молчал. Она не ждала, что он ответит, вор был настроен враждебно. Он вздрогнул, когда она сняла с шеи медальон и вставила его в отверстие одной из ламп, потом из ящичка насыпала порошок и повернула верхний ярус лампы. Вспышка света ослепила обоих. Сэс отскочил к стене и ввалился в неожиданно открывшуюся за его спиной дверь. Вердана ринулась за ним. Свет в этой маленькой комнате был бледнее и не слепил. Она стала шарить по стенам. Ничего сходного с комнатой связи она не нашла. Зато стала ощущать, как расширяется пространство. Прежний опыт говорил, что сейчас она начнет слышать пространство вокруг, мир станет безграничным, огромным. Не только для нее.
Виски сдавило, она выскочила прочь из комнаты, Сэс выполз следом. Они посмотрели друг на друга, Вердана осознала свое преимущество, ничего подобного Сэс раньше не испытывал. Она подала ему знак, чтобы он не пугался, и закрыла глаза, чтобы сосредоточиться на новых ощущениях.
Сознание выхватывало картинки. Она без труда нашла Ахши, Раду и его людей, стражей канцлера. Тут не существовало логики, мир воспринимался многогранно и одновременно целостно. Ситуация накалялась, и скоро две группы столкнуться, Раде, верней тому, кто выдавал себя за Раду, не миновать потасовки, среди его спутников было еще четверо не местных. Потом ее внимание отвлек Геликс, она видела его и чувствовала. Корабль уловил контакт.
- Осторожно, капитан, такой способ мироощущения опасен для тебя, ты ослаблена ранением, тело близко к перетрансформации.
Контакт пропал. Она подумала о базе, и ее будто швырнуло к махине крейсера, на дальнюю орбиту. Ее внимание привлек спящий Эйсмут, он метался во сне.
- Тихо, - прошептала она.
Эйсмут затих.
- Капитан. Жива.
- Я в порядке. Связи нет.
- Нет, - подтвердил он.
- А это не связь? У меня пара мгновений. Я знаю, где Ахши, но не смогу его вернуть.
- Я же чувствую тебя. Ты лжешь Эл, ты не собираешься возвращать его. Что за произвол, наблюдатель? – возмутился Эйсмут. – У тебя несколько часов до первой волны. Уходи с планеты.
- А наблюдатели?
Она подумала о всех наблюдателях сразу. И картина поменялась. Дорские горы скрывали свою чудовищную тайну. Ее тело вздрогнуло от неожиданного осознания. Сколько же их там?
Потрясение оказалось сильным, и она очнулась. Волны света бушевали в комнате. Сэс со стонами катался по полу. Вердана попыталась встать, тело не слушалось. Силы оставили ее. Она повалилась на пол, словно кости внезапно размякли.
- Сделай что-нибудь! Помоги! Убери это! Свет! Убери! – услышала она призыв Сэса.
Ногой она дотянулась до ножки стола, собрала силы и ударила. Столик подпрыгнул, лампа качнулась и, потеряв равновесие, рухнула на другие предметы. Она вращалась слишком быстро, снесла все, что стояло на столе, предметы полетели в разные стороны. Вердана сжала голову и вовремя отвернулась, лампа угодила ей в спину, удар оказался не сильным.
Наконец, появилось ощущение глухоты, тяжелое тело распласталось на полу.
- Уф, - выдохнула она. – Светопредставление.
- Ты не Вердана, ты не то, что они. Ты вообще не из них, - с тяжелым выдохом сказал Сэс.
- Ты так хотел это знать? Ну, узнал? Полегчало? – с иронией спросила она.
Она дотянулась до его головы и постучала пальцем по лбу Сэса.
- Много знать вредно, тупиковая ты ветвь эволюции. Я не третья сторона. Вообще ничья. Сама по себе.
Она ощутила, что силы возвращаются и стала подниматься, ей удалось сесть на край чудом устоявшего столика. Она уперлась могучими рукам в край, поддерживая равновесие, смотрела на Сэса сверху вниз.
- Я не виновата, что ты запутался. Не сердись на меня. Бери мальчика и уходи. Поднимайтесь по холмам, как можете выше. Вдруг повезет. Останетесь целы. Ничего не могу сделать для тебя и для него.
Она встала, собралась уходить.
- Ты куда? – спросила Сэс.
- За оружием. Чужакам не место на моей земле, собираюсь их выставить.
- Дана.
- Что?
- Это не твоя земля.
- Раду убьют, если я не вмешаюсь.
Сэс с трудом поднялся и пошел за ней. За дверями их ждали перепуганные слуги и Рушала, который бросился к Вердане, едва она открыла дверь. Один из стражей силой оторвал мальчика от Верданы, малыш так и норовил уцепиться за ее рубаху.
- Проводи меня в оружейную, - приказала она одному из слуг.
Она обнаружила целый склад оружия, но оно ей не подходило. Сэс пришел следом, прихватив и мальчика. Скоро в оружейной собралось с десяток любопытных. Вердана не обращала на зевак внимания, она торопливо вертела в руках куски металла, деревяшки, какую-то мелочь. Скоро она принялась за работу. Потом стала давать распоряжения слугам, ругалась, торопила, раздавала пинки. Досталось и Сэсу с Рушалой.
Вор счел хорошим знаком, что Вердана не прогнала его, а посоветовала спасаться. Он знал, что его поймают на воровстве лампы, уходить не хотел, поэтому забрался в покои Ахи. Сэс бывал в этом доме, здесь ничего не изменялось с годами. Вердана показала свое знание, только результат оказался неожиданным.
Сэс вывел Рушалу из оружейной, усадил недалеко от двери на высокий подоконник и строго посмотрел на мальчика.
- Ты мне должен кое-что объяснить, малыш, - начал он.
- Я ничего не сделал, я только проснулся и еще ничего не смог натворить, чтобы разгневать госпожу или тебя.
- Я не сержусь, речь о Вердане. У тебя было видение во дворце. Ты видел ее. Ты что-то там лепетал. Можешь точно описать?
Рушала кивнул и стал медленно рассказывать. Он старался ничего не забыть и не соврать, он уже смекнул, что Сэс все слышит лучше самой Верданы.
Сэс выслушал мальчишку, сравнил их видения и счел похожими.
- Да, верно, - согласился он.
- Она богиня? – спросил мальчик.
- Не знаю, не похожа, - усомнился Сэс.
- Ей нужна наша помощь, значит, она не богиня. Она живет в теле Верданы или Вердана обладает ею?
- Интересные ты задаешь вопросы!
- Я хочу понять, - пояснил мальчик.
- Спроси у нее, - посоветовал Сэс с иронией.
- Побьет, - вздохнул Рушала.
Сэс снял его с подоконника.
- Не побьет, но и правды не скажет, - ответил Сэс. – Сами узнаем, коль доживем.
То, что она соорудила, напомнило Сэсу оружие, которым она остановила Балу во дворце. Эта штуковина стреляла чем угодно, обрезками металла, камнями. Вердана набила всякими мелочами поясную сумку и явно собралась уходить.
- Вердана! – Сэс догнал ее уже у ворот. – Я знаю, ты мне не веришь.
- Ты не ушел? – фальшиво удивилась она.
- Я подумал. Мы могли бы разделиться. Ты прогонишь Раду, а я приведу тебе книжника. Доверишься мне. Я видел, что тут будет, боюсь, не успеешь. Без обмана. Жизнью клянусь, - предложил он.
- Зачем тебе?
Вместо ответа Сэс преградил ей выход и произнес.
- Я наследник. Я тот из-за кого ты лишилась возможности стать великой, как твоя прародительница. Я императорский сын.
Признание, казалось, не произвело на Вердану действия. Она отстранила Моута.
- Остальное потом расскажешь. Знаешь зеленую скалу?
- Знаю.
- Встретимся там. День кончается. Скажи Ахши, что у меня его записи. - Она достала из-за пазухи самую тонкую тетрадь. – Покажи ему это. Остальное я верну ему лично. При встрече. Он не в себе, будь осторожен, он владеет такими приемами боя, которые тебе не снились.
Она жестом подозвала слуг, те поспешили приблизиться.
- Дайте ему двоих охотников, пусть проводят его к безумному пришлому и помогут его схватить. Остальное он сделает сам. Скажете, я приказала. – Потом она повернулась к Сэсу. – Нож дай.
- Нож?
- Нож Рады дай, - более требовательно повторила она.
- Зачем тебе? – Сэс испугался.
- Давай, не то силой заберу. Он мне нужен.
- Ты убьешь его?
- Там видно будет.
- Это не по правилам, - возразил Сэс и хотел отойти назад, слуга придержал его.
- Ты не слишком о них думал, когда… - она не договорила и сделала угрожающее движение в сторону Сэса.
Он послушно отдал нож. Слуги переглянулись, увидев форму ножа. Сэса отпустили. Вердана вышла за ворота и сразу свернула на тропу, ведущую дальше в горы.

Глава 11 Ахши

Она всегда испытывала трепетное отношение к горам. Те, что раскинулись перед ее взором и горами-то назвать нельзя. Так, холмы, по меркам Земли, но для этой планеты они высоки. Пейзаж навеял сладостное ощущение величия и свободы. Она позволила себе залюбоваться видом. Она долго стояла на вершине, поворачиваясь то в одну сторону, то в другую, словно демонстрируя себя. На открытом пространстве обострились чувства Верданы.
Все время путешествия из Тупа сюда, в ней происходила невидимая борьба. Наблюдатель Эл старалась приучить Вердану, повиноваться ее воле. Она периодически казалась себе чужаком в шкуре местной аристократки, а потом Верданой, в которой живет незримый советчик. К чести Верданы нужно сказать, что она охотно шла наповоду у Эл, если дело не касалось ее самолюбия и некоторых реакций на воспоминания. Она уже научилась обходить опасные темы в разговорах, Вердана пасовала при воспоминаниях о собственной смерти, а Эл не могла удержать склонность Верданы к насилию. Сэс интуитивно чувствовал границу, за которой Вердана становиться прежней. Он поступил верно, отдав нож Рады добром.
Сейчас, на вершине огромного холма Вердана готовилась к битве, в этом любовании природой был практический смысл. Где-то среди холмов спешат навстречу друг другу две группы. В красно-оранжевом с черным одеянии она была видна издали. Холм пологий, подъем на него не так прост, придется медленно и долго подниматься, что вымотает любого сильного соперника. Она с удовольствием швырнет неловкого бойца вниз, горе ему, если потеряет равновесие, кубарем покатиться. Она жила сладостным предвкушением борьбы, чувство горячило кровь, которая яростно пульсировала, отдавая болью в раненом боку. Маленькие болевые молнии удерживали сознание наблюдателя, не позволяли впасть в эйфорию, забыть о реальной цели.
Среди холмиков вдали мелькнул первый силуэт. Стражи из воинства канцлера. Они торопились. Это вполне устраивало Вердану. Она достала из кармана камушек и играла, подкидывала и ловила, подкидывала, поворачивалась вокруг своей оси и снова ловила. Так продолжалось пока четверо из двенадцати гостей не начали карабкаться по склону.
- Ползите, - тихо выговорила она. – Ползите.
Средний житель равнины сильно уступает горцу на его территории, она наслаждалась неопытностью своих соперников. Если кто-то долезет до вершины, ей останется только скинуть его вниз. Когда вся группа вступила на склон, она пересчитала их и приступила к следующему этапу. Вердана подняла ручищу со своим новым оружием, прицелилась и нажала на спуск. Самый первый, самый ловкий вскинул ушибленную руку и остановился. Она зарядила камень по больше. Следующим выстрелом она окончательно лишила беднягу возможности лезть на верх.
- Один. – Она снова зарядила оружие. Выстрел. – Два.
Второму камень угодил в лоб, он вскрикнул и повернул назад.
- Что ж вы сбились в кучу, ребята! Мне так не интересно! Не конкретно, а вдруг кого прибью насмерть! – выкрикнула она. А потом добавила. – Что ж они такие тупые.
На беду на другом склоне холма она заметила еще отряд. Этих было пятеро. Стражи канцлера разделились, ровно пять воинов кинулись наперерез Раде и его отряду. Выстрелом их не достать, да и отвлекаться на два фронта у нее не было возможности. К ней упрямо ползли оставшиеся пятеро.
Растянуть удовольствие не пришлось. Она подбила еще двоих, а потом сама двинулась навстречу врагам. Скоро их было уже двое. Один, видимо, догадался, чем грозит столкновение с хозяйкой холмов, которая без напряжения, вальяжно спускалась к ним, и стал осторожно скатываться вниз. Другой, было, бросил в нее копье, только промахнулся. Она сломала копье, а в ответ швырнула горсть пыли. Воин стал отфыркиваться, она этим воспользовалась и, поравнявшись, брезгливым жестом швырнула его вниз. Последний послушно лег к ее ногам.
- Пощади, - промолвил он с досадой. – Ты победила.
- Передай Бале, если застанешь его живым, чтобы не совался на мои земли, - прорычала она и наступила воину на спину.
- Пощади, великодушная, не оскорбляй, - простонал воин.
- Не спрашиваю, что сделал бы ты на моем месте. Проваливай.
Она направилась на другой склон. Там уже завязалась рукопашная схватка. Этот склон был сплошь усеян уступами, с которых и на которые скатывались дерущиеся. Двое уже были либо мертвыми, либо без чувств. Она подумала, что свалка разумных существ внизу оскорбляет покой этих мест, с отвращением поморщилась в след мыслям, потом села на один из уступов и стала швырять в дерущихся комья грязи и пыли. Под тонким слоем земли лежал слой мелких камней, они в свою очередь полетели вниз.
- Эй, вы! Стадо тупых животных! Проваливайте с моей земли! Не то я спущусь и устрою вам коллективные похороны!
Она впервые услышала эхо в этих местах.
Ее крики возымели действие. Только не совсем то, которое она ожидала. Четверо из десяти кинулись наверх. Она сидела достаточно близко. Им, очевидно, казалась, что так ее проще достать.
- Олухи, - выругалась она, заряжая камешек в пусковой механизм.
Камень угодил в спину воину Рады, тот не сорвался, прижившись к склону. Сам Рада тоже лез наверх. Он выказал завидную подготовку, схватил за ногу первого, кого догнал и заорал.
- Назад! Отходите! Очнитесь! Она вас всех убьет!
- Точно, - кивнула она и выстрелила в самого Раду. Ее ждало разочарование. Он увернулся от камешка и скрылся за уступом.
- Вниз все! Она моя!
Чувства оскорбленного жениха оценили выше угроз смерти. Рада остался за своим уступом один, а другие спустились, подобрав раненного, и снизу наблюдали за Верданой и Радой. Между соперниками установилось вынужденное перемирие.
Рада высунулся из-за уступа, Вердана в свою очередь швырнула в него камень.
- Не пристало благородной так обращаться с равным! - громко обратился к ней Рада, потом добавил что-то, но она не расслышала.
- Я не приглашала тебя в гости! Уходи, вельможный Рада! Видеть тебя не желаю, святые небеса тому свидетели! – ответила она.
«Вот проклятый этикет! С Моутом я разговаривала как с простолюдином, без церемоний. И как только выскочило?» - подумала она.
- Прости дерзость твоего преданного избранного навеки, о моя Дана! – почти пропел Рада.
- Бреда влюбленного мне только не хватало, - прошипела она сама себе, а вслух произнесла. – Я была обещана тебе императрицей, да только мы оба знаем, как закончилось это сватовство! Напрасные надежды не питай! Уходи к святым могилам, как и полагается в последние дни мира сего!
«Пока я тебе шею не свернула», - скользнула мысль.
Рада снова и снова пытался высунуться из-за уступа, но в него поочередно летели камни и всякая металлическая мелочь из карманов Верданы. Промахи привели ее в ярость.
Кто-то внизу ринулся помочь господину, но она свалила его выстрелом.
- Не стреляй Вердана! – закричал Рада. – Не стреляй! Подойди же ко мне! Я готов стать твоим пленным! Я сдаюсь!
Он вышел из-за уступа и встал в полный рост перед ней.
- Убей меня, только прежде выслушай, - сказал он.
Волна ярости оглушила ее, захлестнула раньше, чем она сообразила, что делает. Одним прыжком она настигла Раду, и вот они уже катятся по склону, она яростно вцепившись в него, а он, силясь защитить ее и себя от острых краев. Ему удалось увернуться от опасного захвата. Вердана явно намеревалась придушить его.
- Убийца, - выдохнула она, раздирая одежду и кожу соперника. – Подлый убийца.
Он не позволял ей как следует вцепиться и ранить. Они катались по склону, пока Вердана не наткнулась раненым боком на острый камень. Резкая боль заставила ее взвыть и привела в чувства. Она ослабила хватку, боль не давала ей шевельнуться.
- Тихо. Тихо. Успокойся, - слышала она убаюкивающее спокойный голос Рады, – Эл, тихо, Эл. Это не ты. Не ты.
Он оставил ее лежать, а сам поднялся и крикнул:
- Оставайтесь на месте, а лучше идите вниз! Вы нам не нужны более! Право, она все равно не подпустит вас к себе! Я сам!
- Думаешь, послушаются? – спросила она.
- Кажется, уходят, - сказал он и сел рядом. – Плохая рана. Яд. Ты настоящая. Не знал, что твой вид способен на трансформацию.
- А он не способен. Это я такая.
Она извлекла из-за пазухи нож, завернутый в лоскут ткани.
- Забери, пока я опять не накинулась на тебя.
- Как ты только не поранилась, - он принял у нее сверток, развернул, она услышала смешок. – Откуда он у тебя?
- Секрет.
- От Моута. Я знаю. Я природный телепат.
- Ты даже не костюм, такой же как я, трансформированный. Имя мое как узнал?
- База передала. Ты не похожа на новичка, меня уверяли, что ты впервые наблюдаешь.
- Ну да, конечно, - стала иронизировать она. – Особенно у меня получается быть незаметной и ни во что не вмешиваться.
- Очень больно?
- Ничего. Зверь боится боли.
- Что это значит?
- От боли я меньше зверею. Совет друга.
- Плохая рана. Тебе нужно возвращаться.
- Позднее.
- Произошла ошибка в вычислениях. Все случиться раньше. Осталось не более четверти местных суток, - сказал он.
- А почему ты не чувствуешь себя Радой? – спросила она не желая, чтобы он уловил ее намерение не уходить.
- У моего вида никогда не происходит замены личностей, но мы ярко переживаем эмоции того существа, которое копируем. Я не мог избежать яркой волны ощущений, когда ты вошла в пределы дворца. Я почувствовал твое появление. Мне раньше не приходилось сталкиваться с такой мучительной гаммой чувств. Поэтому мне не удалось правильно среагировать во дворце. Я носитель облика существа, которое было расположено служить той, кого ты заменила. Я не справился с потоком ощущений, я не вывел тебя из города, как было поручено. Зато понял, как происходит у вашего вида слияние. Вы очень близки по развитию эмоциональных структур к обитателям этих мест. Тебе грозит сращивание, если ты задержишься тут. Ты могла меня убить.
Эл вздохнула в ответ.
- Не знаю, пока мне удавалось ее контролировать. Пока.
- Я настаиваю на эвакуации.
- Связи-то нет, - уклончиво намекнула она.
- Для таких случаев есть экстренные эвакуаторы. Переброска. Ты больна и попадаешь под влияние…
Она не дала ему договорить.
- Ты знал про третью сторону? – спросила она торопливо.
- Что значит, третья сторона в твоем понимании? – ответил он вопросом на вопрос.
- Третья сторона? Это твои спутники, все четверо. Я их не вижу, но могу поклясться, что они не уши.
Рада привстал.
- Действительно.
- Я поговорю с ними.
- Эл, что означает третья сторона?
- Разумные структуры, которые управляют местной цивилизацией и о которых наблюдатели понятия не имеют.
- Этого не может быть. Мы контролируем ситуацию.
- Пошли, проверим?
Она осторожно поднялась, он поддержал ее на спуске. Когда Вердана оказалась среди спутников Рады, они обступили ее. Вердана жестом указала Раде место поодаль.
- Постой там. И не подслушивай.
Он терпеливо ждал, пока Вердана объяснялась с его слугами. Она делала руками непонятные жесты, что-то показывала.
- Подойди, - позвала она, наконец.
Едва он приблизился, как почувствовал перемену в своих спутниках. Вместо почтения и покорности, они вели себя как равные с ним и Верданой.
- Они проводят тебя в безопасный район, оттуда проще провести эвакуацию. Условия такие. Тебе позволят вызвать базу. Связь будет отличной. А потом примерно через, - она задумалась, что-то прикинула в уме, из-за блокиратора он не слышал ее, – два межгалактических часа на планете не должно остаться ни одного наблюдателя.
- Они знают кто я? – он не скрыл удивление.
- И кто я. У них пропавшие наши, которые свихнулись от наблюдательского рвения. Тебе выпала честь всех освободить.
- Откуда ты знаешь, кто они? – спросил Рада и покосился на четверку бывших слуг.
- У меня нечаянно вышло раскрыть их секрет, - скромно сказала она.
- Это не случай, - заговорил один из четверки. – У сатталы способность притягивать события.
- Сатталы? – переспросил Рада.
- Да, - подтвердил тот.
- Ну, в целом ясно, - подытожила она. – Я пойду своей дорогой. Я обещала. Заберу, что мне полагается и исчезну.
- Ты понимаешь, кем они тебя считают? – спросил Рада.
- Не-а. Вообще не понимаю, почему они так лояльны ко мне.
- Саттала – это орудие возмездия. Как это в вашей культуре? Не знаю. Они считают, что тебя послали, чтобы восстановить порядок.
Она в ответ хмыкнула.
- Да хоть чертом лысым пусть считают. Они дали понять, что нам тут не место. И знаешь? По-моему они правы. – Она махнула рукой и пошла вдоль склона.
-Ты куда? – окрикнул ее Рада.
- У меня аудиенция у наследника мантупского престола! – крикнул она через плечо.
- Нельзя спрашивать у сатталы о намерениях, - заявил спутник Рады, который стоял за его спиной.
- Вы третья сторона? – спросил он, когда Вердана скрылась из виду.
- Мы те, для кого эта планета стала домом, а ты гость, тебе пора возвратиться в свой дом, - он явно обиделся. - Если бы не саттала, ты умер бы как все.
- Что она вам обещала? – спросил Рада. – Что говорила?
- Она просила не удерживать таких, как ты и она. Она знает, где они. Она назвала место и попросила разрешения их забрать. Они больше не помешают. Пусть уходят. Она понимает, что произойдет этим днем, она не станет вмешиваться в наши дела. Более вы не будете посещать планету. Вам придется оставить нас. Иди за нами, ты не пленник, но не смей сопротивляться, иначе им станешь.
- Она ранена, она умрет, если я не помогу ей. Я должен.
- Решаешь не ты. У нас договор с сатталой. У нее летающий союзник. Она не одна.
- Почему вы не остановите ее? Если вы такие могущественные.
- А зачем? Она не нарушает наших традиций, она наследница великого рода, она проникает в свойства света и видит им. Она уважает нас, а мы уважаем ее.
- Она грубейшее из созданий, что видел, - возразил Рада.
- Зато в ней не гнездиться зло, - заявил ему в ответ собеседник, остальные покивали. – Ты медлишь, а время идет. Сообщи своим хозяевам, то, что сказала саттала. Пусть забирают всех гостей.

Она шла к Зеленой горе и уже на середине подъема, рана открылась окончательно. Опять хлынула кровь. Обещанные Геликсом часы уже прошли. Она старалась не испачкать тетради, которые привязала к телу, они спасли ее от множества ушибов, когда они с Радой катились со склона. Она перетянула рану куском ткани, который оторвала от одежды. У самого подножия горы она остановилась и присела на камень. Передышка была просто необходима.
Вдруг, земля стала вибрировать, а потом ощутимый толчок землетрясения перетряхнул округу. Она быстро села на землю, ожидая повторного толчка, но прошло время, только гул первого потерялся стих где-то вдали. Она оперлась спиной о камень, сидеть было неудобно, больно, а встать тяжело, тело отказывалось слушаться. С первым толчком что-то поменялось в окружающем мире, ее собственные чувства притупились, сначала она отнесла их на счет ранения, однако тело все наливалось тяжестью, приходила тупость, она поняла, что соображает с трудом. Она тронула рану, пятно жидкости неестественно темного цвета выступило через повязку, но ожидаемого болевого эффекта она не ощутила.
- Как не вовремя.
Она встала, опираясь о камень.
- Вот! Вижу ее! – различила она голосок Рушалы. – Вижу!
Она обернулась. К ней приближалось три фигуры.
- Дана! – окрикнул Сэс. – Цела, бестия!
Она вгляделась в третью фигуру, память сообщила сходный образ. Ахши. Он побежал навстречу, Сэс изловчился поймать его, но Ахши рванулся, уронив Сэса, и помчался к ней.
Она не знала чего ждать, стоять было трудно, она снова села у камня. Усталость была неимоверной, ее начало клонить в сон. Когда Ахши подбежал к ней и кинулся на колени, она еда узнала смутный силуэт.
Сэс застал очень трогательную картину. Книжник стоял на коленях перед Верданой. Ей явно было плохо. Он решил, что ее потрепали в бою, что у Рушалы будет истерика, как в прошлый раз, когда он увидит израненную Вердану.
- Мальчик, ты помнишь траву, которую мы собирали для госпожи? – спросил он.
- Да, - отозвался Рушала.
- Найди мне эту траву, ей понадобится лекарство.
- Да. Я найду, - с готовностью ответил мальчик и засеменил по склону к ближайшему месту, где виднелась растительность.
Сэс подошел еще ближе. Ахши склонился к Вердане, осторожно гладил ее по подбородку и твердил.
- Дана, девочка моя. Дана. Дана.
Она смотрела на него, кулаки сжаты, во взгляде мука. Она тоже стала похожа на безумную.
- Учитель, - тихо произнесла она, и ее подбородок выскользнул из пальцев Ахши, она стала валиться на бок.
Сэс кинулся к ним, но Ахши успел первым удержать ее от падения, испачкался кровью, одной рукой держал Вердану, другую рассматривал, изучая пятно.
- Она ранена, - как-то безразлично произнес он. – Разве она была так ранена?
Сэсу пришлось силой вызволять Вердану из объятий книжника, он цеплялся за ее одежду и мешал ему развязать повязку.
Цвет крови стал странным, смесь синего с бурым. Цвет походил на тот, который Сэсу уже доводилось видеть после визита Верданы на пепелище собственного дома. Она вернулась перепачканная кровью такого цвета, значит, опять дралась со странным существом.
Она вдруг очнулась и пыталась замахнуться на него.
- Это я, Сэс, - сказал он, отводя ослабевшую руку.
- А-а-а, император, - протянула она.
- Сколько их было, Дана? С кем ты сражалась? – спросил он.
- Семнадцать, - ответила она.
- Ты убила Раду?
- Нет. Он не убийца. Я поняла. – Сэс уложил ее на землю, чтобы удобней было осматривать тело. Она продолжала говорить. – Ножа у Рады нет, он бы забрал его с базы, но на базе моего ножа тоже не было. Я помню, что искала его. Что-то не так. Не Рада меня убил.
- Какая теперь разница, - рассердился Сэс. Он осмотрел тело и удивился. – Да ты цела, за исключением старой раны. Как ты их всех одолела?
- Я их расстреляла, стражей канцлера, а Рада сам ушел. Я послала его спасать остальных, - ее бормотание напоминало полубред.
- Дана! – позвал Сэс. – Дана! Очнись.
- Она умерла, - печально произнес Ахши и провел рукой по лицу Верданы.
Сэс тупо смотрел на распростертое тело.
- Все святые. Нет, - произнес он.
К ним подскочил Рушала, в его руке был пучок травы.
- Я нашел! – крикнул он.
Сэс удивился хладнокровию мальчика. Рушала стал тереть и мять траву слабыми ручками, пока не выжал малость сока, а потом ловко приложил траву к ране, копируя движения самого Сэса.
Резкий второй толчок заставил его распластаться на земле рядом с Верданой. Рушала упал с криком. Жуткий гул разнесся по округе. Сэса стало клонить в сон, тело отяжелело. Последнее, что он видел, как пульсирует кровь в ране Верданы, как стекает кровь по лепестку растения и меняет цвет на бурый, а потом на яркий красный. Он услышал ее слабый голос.
- Эвакуация…

Глава 12 Прощание с «Фаэтоном»

- Геликс.
- Капитан.
- Получилось.
- Ты не должна просыпаться.
Она открыла глаза. Поморщилась, села и замерла. Она соображала, как оказалась на борту.
- Где он? Где все?
- Уточни.
- Решил, что я не в себе?
- Какое точное определение. Ты должна спать.
- Должна кому? Где все? Я спросила.
- Я вынужден был всех усыпить. Ты и наблюдатель - на борту, мальчика и мужскую особь я оставил на месте, - сообщил корабль.
- Что?!! Ты! Рациональная рассудительная посудина! Ты бросил их умирать?!
- Зачем ты кричишь. Ты не в себе, Эл.
- Я не Эл, а пока еще Дана Вердана из Дора. И мы возвращаемся! Ищи место, где будут наименьшие потрясения. Быстро!
- Я не могу тебя перебросить. Ты больна. Я должен произвести экстренную детрансформацию.
- Мне приказать?!
- Капитан, ваша жизнь и их неравноценны.
- Это мне решать. Приказать?!
- Я не могу высадить точно в месте предыдущей посадки. Полагаю, там работает искусственная система преобразования вибраций, я глохну в той среде.
- Высаживай, где можешь!
- Не сердись, тебе вредно.
- Если ты меня не высадишь, я начну тут все громить, клянусь святыми могилами!
- Оружия нет, - предупредил Геликс. – Впрочем…
- Заткнись, а! И летим назад!
- Ты стала грубой.
Она стукнула кулаком по ложу, на котором сидела.
- Ай! - Вскрикнула она от боли.
- Придется одеться, - заметил корабль. – Реабилитационные повязки, костюм.
Она встала, только теперь ощутив, как ослабло тело.
- Будешь одеваться? – поинтересовался Геликс.
- Буду.
- Появились первые признаки вменяемости.
- Можешь ты помолчать. Минуту, - простонала она. - Будем работать в режиме прямой видимости. Я высажусь, а ты будешь следовать за мной. Найду своих, заберешь нас и высадишь в безопасном районе. Возражений не потерплю, может, я и свихнулась, слегка, но твои возможности я все равно знаю. Договоримся об условных знаках.
Она показывала руками знаки и объясняла.
- Так – ты прячешься из поля моего зрения. Так – эвакуация. Назад. Вперед. Налево. Направо. Запомнил?
- Сама не запутайся, - он придал голосу обиженную интонацию.
- Отлично. Остальное, сам сообразишь.
Одевание и высадка были стремительными.

Она вдохнула полной грудью воздух и ощутила, как похолодало, скудная растительность под ногами стала коченеть и ломаться, хрустела и распадалась. Она не заботилась о том, что одета неприемлемо для этой культуры. Длиннополый плащ хоть немного скрывал герметичный костюм, черный, как ночное небо. Эта одежда не казалась привычной, но была удобной и помогала двигаться. Кстати, что она не чувствовала раны, только слабость.
До Зеленой горы она двигалась, казалось целую вечность. Два одиноких тела распластались у камня, где она потеряла сознание. Она склонилась, проверила, не пришел ли кто-нибудь их двоих в сознание, оба крепко спали. Она подняла вверх руку. Тело корабля придвинулось в плотную и так стремительно, что она отскочила, прыжок ей самой показался нелепым.
- Можно аккуратней!
- Раньше ты не пугалась, как дикарь, - заметил Геликс.
- Я и есть дикарь, - фыркнула она.
Короткий перелет, и она очутилась в странном месте. Плоская равнина с одной стороны простиралась до горизонта, а с другой была очерчена высокой стеной бурых выступов. Она представила, как могучая сила некогда расколола земную кору, одна часть опустилась, а другая поднялась, образуя гигантскую ступеньку.
- Именно так, - услышала она голос Геликса в своей голове.
- Я тебя слышу, - произнесла она про себя.
- Да.
- Но не должна.
- В некоторых случаях термин «не должна» на тебя не распространяется. Подойди к уступу. Хочу проверить свою гипотезу.
- Какую по счету?
- Торопись. До новой серии толчков пара минут.
Она бежала, как могла, корабль следовал за ней. Она остановилась, опустилась на колени.
- Сам слетать не можешь? – спросила она.
- У самого выступа излучение будет сведено к минимуму, - пояснил корабль.
- Что же они там соорудили в дорских горах, что даже тебя заклинило?
- Меня не заклинило, я не механизм, - высказался он и опять обиженным тоном.
- Что мне делать дальше?
- Иди. От тебя ничего не требуется. Шагай, старуха.
Она поднялась и молча зашагала, пока не подошла в плотную к гигантской ступени.
- Ну, как твоя гипотеза?
- Место вполне подходит. Твое тело не испытывает внешних воздействий выше приемлемой нормы.
- Ты, что? Использовал меня, как датчик?
- Ты идеально подходишь для проверки среды. Твое тело так измотано, что реагирует на малейшее воздействие вредных энергий. Тебе же не хочется растянуться на земле и не вставать.
- Да, верно, шагов пятьсот назад мне сильно этого хотелось.
- Прикажешь высадить пассажиров?
- Высаживай… Пожалуйста, - виновато согласилась она. – Как привести их в чувства?
- Сами проснутся. – Она умолк, но потом заговорил снова. – Эл.
- Что?
- Сюда придут другие. Сюда придет много аборигенов. Их интуитивные способности приведут их сюда. По моим прогнозам здесь начнется новый виток цивилизации.
- Я думала, что тут будет глобальная катастрофа.
- Нет.
Она выдохнула с облегчением.
- Нам пора, капитан.
- Я хочу проститься.
- Ты рискуешь.
- Я хочу проститься, - настаивала она.
- Хорошо. Когда будешь готова, подай сигнал.

Сэс очнулся, осмотрелся и вскочил на ноги.
- Не пугайся. Ты в безопасности, - голос Верданы за спиной вызвал приступ паники. Он медленно обернулся.
Она стояла в полный рост, странно одетая, со странным цветом кожи и волос, чем напомнила ему призрак, а не живое существо. Он преодолел удушающий страх и приблизился, заглянув ей в глаза. Шаловливые искры, слабый прищур подействовали успокоительно. Сэс осмелился прикоснуться к ней, она позволила.
- У тебя можно учиться отваге, - мягко сказала она. – Мальчик еще спит, а мне уже пора.
- Уходишь? Навсегда?
- Теперь навсегда, - согласилась она. – Я не могла исчезнуть без благодарности.
- Ты все-таки спасла нас.
- Ты этого так хотел. Пусть я не отношусь к клике богов, но твои усилия не оставили меня равнодушной. Мне пора.
Она хотела уйти.
- Дана!
- Что?
- Каково это спасать других? Рушала, Явва, Ахши, теперь я. Что ты чувствуешь?
- Просто не могу по другому. Ты сам скоро поймешь. Сюда придет твой народ, твой новый народ, император. Хотелось бы верить, что ты станешь хорошим правителем,
не все же тебе ворами командовать. Хотя, практика неплохая.
- Мальчик останется?
- Конечно.
- У меня было видение. Я видел с тобой дитя.
- Ты бредил, быть может?
- Я могу отличить бред от прозрения, это у тебя проблемы с восприятием, - заметил он. – Самой себя.
- Благодари своих богов, что ты не в моей шкуре. – Она помолчала. – Из меня вышла неплохая Вердана?
- Временами так казалось, – согласился он.
Ему хотелось задержать ее, побыть рядом. Она смотрела перед собой, он старался запомнить ее образ.
- Я так и не рассказал тебе обещанных подробностей, - начал он.
- Теперь не важно.
- Для меня важно. Ты должна знать.
- Я тороплюсь, - возразила она.
- Совсем немного. Я не знал кто я такой. Твоя прародительница навещала меня. Я вырос не в Доре, в южных провинциях у вдовы богатого землевладельца. Она удалилась от двора и считала императорский клан позором для империи. Сама понимаешь, что я не был воспитан в духе уважения к императору и его семье. Аха сокрушалась, что ее внучка воспитывается вопреки традиции. Я подслушивал разговоры этих двух мудрых женщин. Скоро я осознал те способности, какими обладаю, и уже ни что не могло меня удержать в тихих и спокойных условиях. Я был неблагодарным к моей воспитательнице и покровительнице. Я просто сбежал, когда сельская жизнь мне наскучила.
- Зачем ты рассказываешь? Мне не интересно. Ты стал вором, использовал свои способности не в лучших целях. Попался на воровстве, в тюрьме познакомился с Балой. Я все знаю Сэс.
- Откуда?
- Ахши тебя вычислил. Я прочла в его тетрадях. Бала тебя завербовал, установил твои способности, он даже мог догадаться, что ты императорский сын.
- Мне жаль, что я стал виновником твоих бед и твоего низкого положения.
Она перестала смотреть мимо него, посмотрела в лицо.
- Ты странный. Ты же знаешь, что я не Вердана.
- Я опасаюсь, что ты и дальше будешь искать ответы, - он беспокоился без тени лукавства.
- Я только и мечтаю, как скорей забыть все это.
- И нас?
- Звучит жестоко. Да, наверное.
- Пусть. Скажи свое настоящее имя. Я хотел бы благодарить тебя в молитвах.
- Вот еще. Этого мне не хватало. Для тебя я Дана Вердана из Дора. Мне действительно пора.
Она отошла от него шагов на десять.
- И зачем я затеяла прощание. Нелепо, - бормотала она.
- Дана, - снова позвал он.
Она оглянулась.
- Что?
- Прощай.
- Прощай. – Она отошла еще на пару шагов. – Не стой близко к обрыву. Может быть обвал.
- Спасибо. Пусть твои боги не гневаются на нас, - почти выкрикнул он ей в след.
- Я им передам твои слова, - через плечо бросила она.
Сэс увидел, как завращался сноп пыли вокруг нее, и она растворилась. А потом издали принесся гром, возвестивший перемены в этом мире. Сэс посмотрел на спящего Рушалу.
- Тебе предстоит стать великим мудрецом мальчик. У меня есть империя, - он обвел взглядом бескрайнюю равнину. – У меня есть сын. Осталось дождаться, когда сбудутся слова посланницы, и сюда придет мой народ.

Ее исчезновение было трюком, эффект маскировки, свойство костюма. Она слышала последние слова Сэса и почти улыбнулась. Она шагала по равнине, прочь от уступа. Отголоски дальних землетрясений отдавались вибрацией тверди под ногами. Она далеко ушла от уступа, когда спина стала горячей, забегали огненные змейки. Это тело, все еще хранившее местную форму отозвалось на бурные изменения пространства. Она особенно остро ощутила себя Верданой, мир зашумел и стал восприниматься как огромная гамма звуков. Она остановилась и слушала этот хор, все больше попадая под его обаяние.

Глава 13 Невыполненное задание

Как тонка граница между сном и бодрствованием. Казалось бы только что мир сна был наполнен другими силами и энергиями, наполнен событиями, сменявшими друг друга с головокружительной скоростью, когда сознание теряется в потоке, вне обычной логики. А потом следует пробуждение, сужающее границы реальности до обыденной и привычной.
Сначала ей казалось, что она видела продолжительный, яркий и сумасшедший сон, что она дома, за окном шумит Москва, и мама на кухне пьет кофе. Нужно встать, чтобы совершить пробежку, сегодня ей не хотелось заставлять себя, набегалась во сне. Ей было холодно, поэтому Эл собралась закутаться в одеяло и поваляться в тепле. Она вздохнула и пошарила в поисках сползшего одеяла. Она не была укрыта ничем, рука опустилась на обнаженное, покрытое гусиной кожей бедро. Она пошарила рукой. Сон прошел моментально.
Лучше бы ей не открывать глаза. То, что Эл увидела, заставило ее оцепенеть и потерять дар речи. Она лежала на боку на круглом, похожем на стол металлическом на вид, но мягком на ощупь возвышении. Рядом, уткнувшись в ее голый живот, сопел ребенок лет четырех-пяти, при этом она еще и обнимала его, прижимая к себе. От неожиданности ее стал бить озноб уже не от холода. Она отпустила руку, и дитя мягко повернулось на спину. Девочка. Эл приподнялась на локте и вытаращила глаза. Какое-то время она хватала ртом воздух.
Эта реальность никак не походила на ту, какую она рисовала в момент пробуждения. Потребовалось время, чтобы сообразить, что она на борту Геликса. Эл тихонько сползла с возвышения, у нее закружилась голова, ее мутило, она положила грудь и голову на мягкую поверхность, стало легче. Так она изучала спящего ребенка еще какое-то время. Шок не проходил.
- Геликс, - едва слышным шепотом произнесла она. Он не ответил. – Геликс. Слышишь меня?
- Прикажешь говорить, - мягко и тихо зазвучал голос.
- Геликс, что это? – для точности она указала пальцем на девочку.
- Ребенок, - ответил Геликс.
- Откуда?
- Тебе дать полную информацию или частями? – спросил Геликс.
- Всю.
- Свихнешься.
- Да мне кажется, что уже, - откровенно призналась она. – Я не понимаю, что произошло?
- Выходи в соседнее помещение. Тебя ждет много разных новостей.
Ей казалось, что он говорит недовольным тоном. Она потерла плечи руками, чтобы согреться. В соседнем отсеке ей удалось одеться и сесть, Геликс предложил обширное, удобное кресло. Голова начинала кружиться от малейшего движения. Эл удобно устроилась, подперла рукой голову.
- Итак, - произнесла она.
- Прикажешь говорить? – спросила корабль.
- Что ты заладил: «прикажешь, прикажешь». Когда это я тебе приказывала?
- Тебе визуально показать, для наглядности или на слово поверишь?
- Гел, я что-то тут натворила? Да?
- Да. Натворила – самое подходящее определение.
- Меня устроит пересказ событий, - с опаской произнесла она.
- Не собираюсь тебе ничего показывать. Это унизительно, во-первых, и вредно для твоей еще не устоявшееся психики, во-вторых, - возразил он.
- Почему меня так шатает?
- Кровопотеря. Ты потеряла много крови.
- Гел, почему я ничего не помню?
- Тебе нужно окрепнуть, - пояснил он. – Следовало бы отправить тебя на Землю для реабилитации, но при сложившейся ситуации от тебя требуется разрешить сложившуюся на борту ситуацию. Тебе следует спать сейчас, но я намеренно тебя вывел из сна. Тебе нужно провести без сна три часа, чтобы организм стал работать, а потом ты начнешь вспоминать. Если будет тяжело, я могу дать тебе успокаивающее.
- Обнадеживающее предупреждение, - заметила она. – Значит, три часа. Хорошо, жду.
Она никогда раньше не страдала от амнезии, поэтому процесс происходящий в ее сознании казался сначала забавным. В памяти всплывали картины, эпизоды недавних и давних событий, пока они не были связаны и представляли собой яркие воспоминания. Через какой-нибудь час она снова была на грани шока. События воспоминаний стали связываться между собой. По настоянию Геликса она взяла флакон с успокоительным. Совет не был лишним, скоро она пережила шквал воспоминаний. Осушив весь пузырек Эл вжалась в кресло и виноватым тоном произнесла:
- Со стороны все это выглядело, конечно, ужасно. Но я испытываю скорее недоумение, чем стыд.

Поверхность сотрясалась под ногами, вибрация от колебаний тверди передавалась в тело. Ощущения увлекли ее. Что-то странное творилось с ней. Она стала слышать больше обычного. Пыталась вызвать корабль, но он не откликался на вызовы. Она вспомнила про знаки, уже хотела поднять руку, когда услышала слабый плачь. Помнила, как прислушивалась, как искала глазами силуэт. Бесполезно. Требовалось усилие и немалое, чтобы устоять на ногах во время усиливавшихся толчков. Она ушла достаточно далеко от
места, где оставила Рушалу и Моута.
Геликс сам материализовался, она шарахнулась в сторону при виде массивного блестящего борта. Она забыла про знаки, ее тревожил плач, он уже гудел в ее голове.
Здесь кто-то по близости и ему плохо.
Она отказалась подниматься на борт, ее швырнуло внутрь новой волной землетрясения. Но, даже внутри, шум мира не оставил ее в покое, а белый свет который шел ниоткуда и заполнял пространство вокруг нее напомнил чудесную лампу Ахи. Она даже искала источник глазами, но не нашла. Внутри странного, знакомого устройства восприятие расширилось, стоило только подумать о голосившем где-то существе, и она увидела его. Откуда в этих краях взялся ребенок, она не стала обдумывать, точно назвала координаты, словно у нее в голове был свой навигатор, и потребовала переместить. За отказ корабль был награжден шквалом ругани, это был собственный словарный запас воскресшей Верданы. Кудрявые выражения Геликса привели ее в ярость, где-то меду угрозами разломать все и выбраться наружу, она выкрикнула слова приказа, после чего, потребовав, чтобы «бортовой голос заткнулся вовеки веков», она вынудила его сдвинуться в выбранном направлении.
Она вновь вступила на поверхность родной или уже ставшей родной планеты в полной уверенности, что она, Вердана из Дора, совершает благородный поступок, угодный создателю этого мира. Вокруг бушевала настоящая буря, было чудовищно холодно. Среди столбов пыли, которую яростно поднимал с поверхности ветер, невозможно было увидеть что-либо, но ее ощущениям буря не мешала, скорей усиливала их. Потом раздался гул, и пространство вспыхнуло белым жутким, как ей тогда показалось светом. Она стала терять ориентацию, почва под ногами колыхалась в бешеной пляске. Ее кинуло на землю, едва поднялась, как порыв ветра оторвал тело от земли и швырнул в сторону. Она выскочила из пыльного столба и упала, распластавшись всем телом на перерытом стихией грунте. Плач стих. Она приподнялась и заметила в двух шагах маленькую фигурку. Прыжок, и вот она снова на ногах, яркий свет слепит ее, существо кидается к ней, как к спасению. Она хватает ребенка и прижимает к себе. Потом только одна мысль: «Бежать, бежать без оглядки».

- Я потеряла сознание, или перестала чувствовать себя Верданой? – спросила она.
- Не могу ответить. Ты бежала от бури, тактики в твоих действиях усмотреть нельзя. Ты интуитивно сообразила, как уйти от нее, инстинкт животного. Хуже другое. Ты так вцепилась в ребенка, что отобрать его у тебя было невозможно. Вердана очень сильный экземпляр, без твоего присутствия она стала необузданной и дикой. Пришлось вас трансформировать вместе.
- Нельзя было подождать, когда я очнусь? – спросила она и усомнилась, что задала правомерный вопрос. То была крайняя мера. – Не могу утверждать, но в моей памяти есть догадка того времени, что была не простая буря, там ощущалось влияние на мое сознание, там был особенный контакт с пространством. Не смогу теперь точно описать.
- Что бы там ни было, Эл, тебя ждало либо сумасшествие, либо смерть от перенапряжения. Ты ходила и жила благодаря стабилизирующему костюму. Ты измотала себя до предела, яд проник во все системы. Для Верданы он был смертелен, для Эл – нет. Я спасал твою жизнь вопреки данным мне указаниям. Твоя трансформация обратно в человеческий облик моими средствами оставалась крайней мерой.
- Ты меня спасал сам? Без приказа.
- Я охраняю тебя, для этого мне не нужен приказ.
- Почему же ты позволил мне так вести себя? Я орала на тебя. Понятия не имела, что могу так звереть, Вердана только повод. Это была я.
- Возможно. Устанавливать, кто был тогда и кто потом уже бессмысленно. Эл, я предупреждаю, что твое сознание может хранить отголоски личности Верданы. Будь аккуратной в своих проявлениях и последствия скоро исчезнут. И еще, тебе опасно принимать чужую форму, твоя биологическая матрица сохраняет отпечаток. Я не смог удалить биологическую память, так что не удивляйся, если в моторике появятся реакции Верданы.
Теперь о ребенке. Я, за неимением другого материала, скопировал часть тебя, она твоя проекция. Она ребенок и еще не обладает самосознанием своего вида, она не испытает психического шока, возможно в будущем, когда она вырастет, проблемы появятся. Получилось что-то среднее между жителем этой планеты и землянином. Я буду контролировать ее развитие.
- О, Великий Космос! Что мне с ней делать?
- Она проспит еще долго, она не будет тебе мешать.
- А что будет, когда это существо проснется?
- Не знаю. Спасая его, ты взяла на себя ответственность. Таковы законы Галактиса.
Эл зажала рот рукой.
- Ты забыла о другом спасенном, - напомнил Геликс. – Ему следует уделить внимание.
- Ахши, - протянула она с не меньшим недоумением.
- Виктор Орсеньев. Я вызволил его из костюма, он принял человеческий облик. Он сильно истощен, был напуган, но он не безумен, это гипотеза неверна.
- А почему мы не на базе? – спросила она и удивилась, что не задалась этим вопросом раньше.
- Ты мне приказала не возвращаться на базу.
Она снова впала в оцепенение.
- Почему?
- Ты не помнишь. Позволь я сделаю предположение. Мне известны твои реакции и ход мыслей. Предполагаю, что ты не хотела возвращать Орсеньева на Землю.
Эл сидела неподвижно, сначала лицо ее было безучастным, понемногу размышления и воспоминания увлекли девушку. Лицо стало меняться, брови сдвинулись, появилось хмурое выражение, и уже через мгновение лицо изменилось, стало растерянным, глаза широко раскрылись, то была догадка, внезапный ответ, развязка ситуации. Она долго молчала, погруженная в мир размышлений и воспоминаний, потом она снова нахмурилась, увидев там нечто неприятное, и очнулась. Эл тряхнула головой, словно стремилась отделаться от наваждения.
- Я не готова с ним встретиться. Не могу, - произнесла она.
- Ты уже не Вердана. Ты Эл. Буря стихнет, тебя начнут искать. Я могу оставаться незаметным даже для крейсера спасателей, но поступать так будет не этично, капитан.
Пока он говорил, Эл коснулась лба, провела рукой по щеке, закусила губу.
- Да. Задание, - кивнула она. – Хоть полчаса.
- Они у тебя есть, - согласился Геликс.
Она сидела молча. Растерянность не проходила. Вердана уже сообразила бы. Она поймала себя на этой мысли и усмехнулась, потому что вспомнила Эйсмута, и представила его реакцию на такое ее состояние.
- Геликс, я есть хочу, - наконец, произнесла она. – Я жутко голодная. Вот сию минуту поняла. Можешь приготовить какой-нибудь вкусный человеческий обед?
- Конечно. Тебе необходимо усиленное питание.
- Обед! Конечно! – воскликнула она. – На двоих. Так будет проще нам обоим. Мне нужна одежда, чтобы не было намека ни на одну форменную, которую он знает, ни галактическую, ни земную, ни даже фаэтонскую. Что-то… демократичное.
- Хорошо.
- И не называй меня капитаном при нем.
- А как тебя называть?
- Никак. Молчи.
- Опять.
- Это только часть плана. Когда ты болтаешь, возникает чувство слежки. Разговор без свидетелей. Мне нужны тетради, чтобы они появились из ниоткуда.
- Один щелчок пальцами. Эл, я сам у себя вызываю ассоциации слуги.
- Временно. Щелчок пальцами – то, что нужно.

Виктор Орсеньев озирался, рассматривая небольшую и уютную на вид залу. Ни одного угла, изысканная облицовка стен, которая менялась в цвете, перетекая радужными бликами из одного цвета и оттенка в другой. Свет мягко мерцал, точно водная поверхность, колтыхаясь, отражала солнечный свет, уже преломленный в спектр. Создавалось впечатление покоя.
Он очнулся совсем недавно, в незнакомом месте, в полной тишине, без костюма. Мысль об эвакуации сильно встревожила его. У изголовья вполне обыкновенной кровати он нашел одежду, простую, удобную для землянина, без намека на форму или спецкостюм. Он оделся, сидел на постели и ожидал, что за ним придут. Нервничал все больше и больше, а вместе с тем очень не хотел визитов. Он уже стал рисовать картины будущей встречи, когда раскрылась ранее невидимая дверь, словно приглашая его выйти из заточения. Он неохотно покинул свою комнату, будто повинуясь чьей-то воле, шел по узкому криволинейному проходу, пока не очутился в уютном зальчике.
Здесь же стоял небольшой овальный стол и два овальных гармонирующих со столом кресла. Стол и кресла были бледно-зеленого цвета. Он подошел, осмотрел их, коснулся рукой спинки кресла. Рука с удовольствием легла на мягкую, манящую присесть поверхность. Он не решился сесть, правда, от кресла не отходил, лаская спинку ладонью и впадая от этого ощущения в состояние похожее на транс.
Он увлекся созерцанием и ощущением, поэтому не заметил, как в зале появился посторонний. Он заметил девушку, только когда взгляд, следивший за волной, пробегающей по стене, наткнулся прямо на нее.
Виктор поднял брови, удивился, а потом испугался. Он вздрогнул с опозданием и подался назад. Взгляд его забегал, а потом замер на девушке. За много лет он забыл, как выглядят люди, он забыл даже свой облик. Появление незнакомки испугало его. В этом облике было что-то поразительное, вызывающее благоговейный трепет. Он почувствовал, как по спине бегут мурашки, и волосы шевелятся на голове. Она была очень бледна и красива. Сознание человека безошибочно оценило пропорции лица и фигуры, память вызвала тысячи известных образов и, спустя секунду, он уже осознавал, что перед ним красавица. Красивое и строгое, почти суровое лицо.
- Здравствуйте, Виктор, - произнесла она и мягко склонила голову в приветствии. – Как вы себя чувствуете?
Эл не ожидала услышать: «Спасибо, хорошо». Этот человек выглядел болезненным. Он действительно не производил впечатление страдающего психическим расстройством, скорее сильно изможденного и напуганного. Причиной испуга была она.
В этот момент Эл испытала чувство превосходства, от чего ее собственное смущение прошло. Она двинулась к столу.
Виктор не отрывал от нее взгляда. Он не ответил на вопрос. В ее походке была твердость, явно выработанная тренировками. Опытный взгляд наблюдателя уловил это безошибочно. Она подошла к одному из кресел, оказавшись к нему в пол-оборота, поэтому повернулась, и даже в повороте скользила уверенность.
- Присаживайтесь, - предложила она.
Виктор как робот повиновался ее голосу, он послушно подошел и опустился в ближайшее кресло.
- Вы голодны?
Он опять сверлил ее взглядом и пропустил вопрос. Она не дождалась ответа и мягко махнула рукой. К ним приплыла тонкая как лист платформа, уставленная ароматными яствами, и приземлилась прямо на стол.
Девушка непринужденно села в кресло напротив, взяла изящным жестом салфетку. Виктор пронаблюдал всю сцену с вниманием ребенка, на глазах которого совершается фокус.
- Вы землянка? – спросил он.
Тембр его голоса был мягким, какой бывает у добродушных, интеллигентных и деликатных людей.
- Да. Во всяком случае, я не костюм. – И она улыбнулась.
Виктор был поражен, как улыбка совершенно изменила это строгое лицо. Он не удержался и улыбнулся в ответ.
- Извините, - произнес он смущенно и сделал рукой непонятный жест.
- Вы голодны? – повторила Эл.
- Не знаю.
Она придвинула к себе тарелку, взяла приборы и попробовала блюда. Скулы свело, она почувствовала себя еще более голодной и едва сдерживалась, чтобы не наброситься на еду с неприличной для случая жадностью. Ей стоило усилий медленно прожевать первый кусочек.
- Очень вкусно, - произнесла она.
- Я хотел бы знать, кто вы, где я нахожусь и в качестве кого? – задал сразу несколько вопросов Виктор.
Кажется, к нему вернулась способность думать, что расстроило план Эл – поесть перед разговором. Она с сожалением посмотрела в свою тарелку.
- Меня зовут Эл. Это мой корабль. Вы здесь - гость, - четко ответила она, не теша себя надеждой, что их не станет больше.
Но «гость» последовал ее примеру и попробовал кушанье.
Виктор прикоснулся к еде из вежливости, но блюдо было соблазнительно вкусным. Он не ел нормальную пищу несколько лет. Кормиться подаяниями означало - жить впроголодь, есть что придется и когда придется. В качестве альтернативы ему был предложен обед в экзотическом старинном стиле в компании очень привлекательной девушки. В нем пробудился землянин с тоской по всему когда-то привычному, за давностью лет казавшемуся иллюзорным.
- Божественно, - вырывался у него невольный возглас.
- Я передам это своему повару, - удовлетворенно кивнула она и опять улыбнулась, но уже иной улыбкой, насмешливой.
Пока они молча ели, Виктор не мог оторвать взгляда от ее лица, усилием воли отводил глаза, чтобы не таращиться на девушку пристально до неприличия. Ее ситуация, видимо, не смущала. Она обратила внимание, как он борется собой, и спросила:
- Я вам кого-то напоминаю?
У Виктора снова пробежал холодок по спине, в вопросе он уловил некий подтекст.
- Нет. Мы не знакомы, - он с трудом выговорил это и смутился. – Вы очень красивы, а я давно не видел женщин.
Он вдруг вздрогнул и поправил себя:
- Земных женщин.
«Вспомнил Вердану», - подумала она, и ей стало неприятно от этой мысли.
Он стала снова пугающе серьезной. Виктор хотел продолжить трапезу, но неловкость положения вогнала его в ступор.
- Расслабьтесь, вы меня действительно никогда не видели, - сжалилась Эл и снова заметила, что чувствует себя хозяйкой положения.
Она была голодна, а впереди беседа, которая могла затянуться. Поэтому она подала пример «гостю» и принялась за еду. Он помедлил и тоже стал есть. Эл постепенно насытилась, стала медленно жевать, как делала обычно, наслаждаясь пищей, а человек напротив только вошел во вкус и ел быстро и с неменьшим удовольствием, чем она. Он ел и время от времени улыбался ей и кивал головой, очень редко вставляя восклицания и похвалы обеду.
Эл перестала есть и наблюдала за ним с интересом, на лице ее было приветливое выражение, а внутри происходила борьба, о которой ее собеседник пока не должен знать. С одной стороны ей было жаль этого повидавшего не мало трудностей и страданий человека, с другой она взирала на него с позиции судьи. Она еще не решила, как поступить с ним, поэтому была рада любой отсрочке.
- Все святые, как же это хорошо, - сладко произнес он и обвел стол с уничтоженными наполовину угощениями. – Такое возможно. Вы не представляете, как давно я не видел и не ел ничего подобного. Да ведь никогда не ел!
- Почему же, мне хорошо известно, кто вы.
Она бросила фразу словно невзначай, но попала точно в цель. Наблюдатель напрягся.
- Вы знаете, кто я? – он растерялся. – Впрочем, зачем я спрашиваю. Вы вытащили меня с планеты. Должны знать.
- Да. Рада бы пребывать в неведении. – Снова он уловил в ее реплике двойной подтекст.
- Мы на базе? А это все выдумка? Умелая выдумка ваших врачей, - ужаснулся он.
Эл вздохнула, отпила напиток из высокого бокала, повертела бокал в руке.
- Если бы так, мне было бы проще играть роль приветливой хозяйки. Но, увы, ваши предположения ошибочны, как сказал бы один мой друг. Вы на борту моего судна. Мне нужно поскорее принять решение относительно вас.
- Меня? Вы? – Он совсем растерялся.
- Да.
Ответ был слишком коротким и не устраивал наблюдателя.
- Объясните, умоляю, - произнес он недоуменно. – Я искренне не понимаю, как и почему здесь очутился. Я не помню.
Эл опять стало его жаль.
Виктор помрачнел, смотрел на нее с тоской в глазах. Он снова вспомнил свое первое впечатление, когда испугался ее появления и сурового взгляда.
Эл сжалилась и подняла руку.
- Успокойтесь. Успокойтесь, пожалуйста. Здесь вам нечего опасаться. Я объясню.
- Я уже и сам догадываюсь. Вы выполняете поручение Галактиса, - хмуро сказал он.
- Да, - кивнула она. – Я медлила с объяснениями, потому что передо мной встала дилемма, разрешить которую без вашего участия я не могу.
Она сделал жест, остановив его дальнейшие расспросы.
- Мне поручили вас спасти. Я не совсем наблюдатель, поэтому обладаю большей степенью свободы. А дилемма такова. Вернуть вас в Галактис или на Землю?
Эл умышленно сделала паузу. Почему ее так увлекала идея играть на его непонимании. Только что она испытывала сострадание к нему, и вот снова вернулось чувство превосходства. Эл старалась успокоиться.
- На Землю? – он задал вопрос по интонации которого Эл догадалась, что этот вариант его не прельщает.
Эл поняла, что пора высказаться на чистоту.
- Я не только этот вопрос хочу решить.
Тут Эл щелкнула пальцами, стол претерпел трансформацию и вместо обеда на нем оказались пять плотных грязно-желтых, сшитых вручную тетрадей.
- Вам знакомы эти дневники? – спросила Эл.
Ее гость потерял дар речи. Он с ужасом вытаращил не нее глаза, хватал воздух ртом, но несколько секунд не мог издать ни звука. Он потянулся к тетрадям, но Эл решительным жестом притянула стопку к себе.
- Вы знаете, что это такое? – неуверенно спросил Виктор.
- Да, знаю. А вы?
- Зачем тогда спросили? – У него задрожали руки, он снова потянулся к стопке, но не осмелился коснуться. – Я думал, что они пропали. Навсегда.
Эл горестно вздохнула, к ней пришли воспоминания о том, каких глупостей ей пришлось натворить ради этих записей.
- Их судьбу тоже придется решить, - намекнула Эл.
- Как они у вас оказались? – задал он вопрос, который Эл ожидала услышать первым.
- Их сохранила для вас Дана Вердана из Дора, - и Эл поклонилась ему.
Виктор замер.
- Но вы как их получили? – недоумевал Виктор.
- От нее, - ответила девушка с лукавой улыбкой. – Я шучу. Ладно. Оставим в стороне некоторые забавные подробности. В сущности – неважно то, как они оказались у меня. Я их вам верну.
Эл широким жестом подвинула тетради в его сторону, от резкого движения стопка рассыпалась по столу. Ахши схватил верхнюю тетрадь. Прижал к себе, а потом уже осмотрел со всех сторон. На переплете он заметил темно-синее с бурым отливом пятно.
- Это… это кровь. Чья?
- Верданы, - ответила девушка.
Виктор вздрогнул, но не посмотрел на девушку, на скулах которой играли желваки. Он испугался бы не на шутку, если бы увидел холодное с жестоким огнем в глазах выражение ее лица.
- Она кое-что просила бы взамен. Но сомневаюсь, что этот предмет находится у вас, - сказала она.
Эл быстро сунула руки под стол и сжала кулаки. Эта процедура слегка остудила разгоравшуюся ярость.
Виктор взглянул на нее, но уже не заметил гримасы раздражения, только взгляд девушки, испытующе изучавшей его, ему не понравился.
Его лицо сделалось серым.
- Что она хотела получить? – осторожно спросил он.
- Не догадываетесь?
Виктор положил тетрадь.
- Это ее кровь? – спросил он.
- Нет. Не ее. Это кровь наблюдателя, который неуместно рисковал жизнью ради стопки этих бумаг.
- Ваша? – спросил он.
- Да, моя. – По ее губам скользнула ироничная улыбка, что обескуражило Виктора.
Он набрал воздух в легкие. Молчал. Он не мог смотреть ей в глаза. Они сидели молча, Виктор с опущенными плечами, сутулый и подавленный и Эл, которая подперев рукой подбородок изучала человека напротив.
- Кто из вас двоих убил Вердану? – спросила она.
Вопрос так мучил ее, что она не удержалась. Она не ждала прямого и честного ответа, ей было важно спросить. Она нашла возможность смягчить резкость вопроса и добавила.
- Мне приходиться решать вашу участь, Виктор. Меня не радует это положение. Но у меня есть некоторые странности и… Неважно. Откровенность на откровенность. Меня пригласили на крейсер Галактиса в качестве потенциального спасателя. Я могла бы оказаться в ином месте. Однако, судьба столкнула меня с вашей сестрой, Викторией.
Он вздрогнул.
- Нет. Пожалуйста. Я умоляю. Только не Земля. Пожалуйста. Вы знаете содержание этих тетрадей. Я догадываюсь, что знаете. Я не должен. Не могу вернуться. Я знаю такое…
Он умолк.
- Она действительно просила вытащить вас с планеты, но не за тем, чтобы отправить на Землю. Она просила меня об обратном, – спокойно пояснила Эл.
- Виктория?! – удивился он.
- Она раскаивается, что использовала ваш талант, что втянула вас в эту кошмарную историю. Она желала вам свободы. Я не присягала Галактису и не служу ни в одной из служб Земли. Я доброволец.
- Галактис использует наемников? – удивился он снова.
- Как видите. Чтобы предпринять какие-то действия, мне важно знать, кто сидит передо мной: человек, чей рассудок пострадал в результате трудностей работы на Фаэтоне, или человек, который совершил убийство по понятным лишь ему мотивам и является преступником по всем законам всех систем, какие я знаю.
- Я не просил меня спасать, - угрюмо произнес он. – Я сам вынес себе приговор. Фаэтон – кто только придумал это жуткое название. Планета что? Погибла?
- Нет. И с планетой, и с ее народом не произошло чего-то угрожающего, небольшие глобальные изменения, которые повлекут за собой иное развитие цивилизации. Признаюсь, что мои слова – гипотеза, предположение.
Эл внезапно расхотелось выяснять причины гибели Верданы, с нее уже было достаточно того, что он косвенно сознался.
Она поднялась, он, как человек знакомый со старинным этикетом встал тоже.
- Берите тетради и следуйте за мной. Я приняла решение.
Он покорно прошелся за ней не более пятидесяти шагов, глядя только себе под ноги. Он остановился, потому что она остановилась.
Эл взглянула не него. Бывший наблюдатель представлял грустное зрелище. Тетради почти вываливались из его рук, он сник, а в глазах у него стояли слезы.
Эл условилась с Геликсом об одной уловке, которую Эл придумала не для Ахши или Виктора Орсеньева, а скорее для самооправдания.
Виктор заметил, что она смотрит на него, и поднял глаза. За спиной девушки светился экран прямоугольной формы высотой в половину его роста и шириной в размах рук.
- Вы еще помните, как пользоваться этой системой? – спросила Эл.
- Да. Это астрономический навигатор.
- Отлично. Тогда я вас оставлю. Выбирайте себе любое место для жизни.
- Что? А как же моя вина?!
- Убийство - самое тяжкое преступление, как я уже говорила, так принято считать во многих системах, культуру которых мне довелось изучать. У самых цивилизованных из них такие преступления прощаются и остаются на совести того, кто их совершил. Я поступлю так же. Я прощаю вам… - она чуть не сказала «мою смерть», - убийство. Пусть оно останется на вашей совести. Если вы всю оставшуюся жизнь готовы провести в уединении, вдали от родной планеты и никогда не возвращаться на нее, то выбирайте свой новый дом. Этот борт еще сегодня доставит вас куда угодно. Я мне пора, у меня полно неотложных дел.
Эл вежливо поклонилась и стала уходить.
- Постойте! – закричал он, хотя она отошла всего на пару шагов. – Это был порыв. Затмение. Это не убийство. Я не могу так больше! Я любил ее!
- Еще один, - себе под нос пробормотала Эл. Потом она стала поворачиваться и театрально с напускным недоумением сказала. – Странное проявление любви.
- Вы не поймете. Это, конечно, убийство. Она так хотела. Она попросила меня.
- Продолжайте.
- О-о-о, вы не поймете.
- Я попытаюсь.
- Она знала кто я. Я ей старался объяснить, как мог, как она смогла бы понять. Она считала меня божеством. Я должен был возвращаться на базу. Это был приказ об эвакуации. Я сказал ей об этом в доступной форме. Но если бы вы знали эту страстную натуру! Необузданный темперамент, но поразительное величие и мудрость. Да, мудрость! Так внезапно загоревшаяся в ней! Она умоляла меня, и я выполнил эту варварскую просьбу. А потом обезумел оттого, что сделал. В те минуты я навсегда себя потерял и от этой потери меня не спасет никакой новый мир.
- Да, уж, - протянула она. – История.
Эл почувствовала тяжесть в груди. Она вздохнула.
- Как бы там ни было. Не зависимо от вашего решения и выбора мы больше не увидимся.
И она сделала жест который поразил Виктора. Погруженная в свои размышления она сделал жест рукой, который он принял за жест Верданы. Он поразился, а потом решил, что ему показалось. Девушка ушла, он смотрел ей в след и через какое-то время стал сомневаться, что их встреча вообще была реальностью, что она – видение. Но его руки крепко сжимали стопку желтых тетрадей – этот подарок из прошлого.

Эл сочла, что разумней всего лечь спать. Геликс самостоятельно выполнит остальные инструкции. Искусственный сон всегда казался недолгим. Эл проснулась с неохотой, словно не засыпала вовсе. Подробности разговора с Виктором мигом всплыли в памяти, для нее встреча только что закончилась. Неудовлетворенная таким результатом Эл решила заснуть самостоятельно. Но этой возможности ей не представилось. Она ощутила, что кто-то теребит ее волосы, правда очень осторожно.
Эл приоткрыла один глаз с намерением выяснить, что происходит. Прямо напротив она заметила голый живот и догадалась, что проснулась ее «ошибка на задании». Озадаченная Эл не решалась шевелиться, тем более, что у нее появилась возможность наблюдать ожившее чудо фаэтонской природы, появившееся на свет по ее вине.
Девочка увлеченно и по прежнему аккуратно теребила ее волосы. Она старалась разогнуть завиток, растягивая его на всю длину, но каждый раз, когда она отпускала, прядка волосы закручивались снова. Повторив манипуляцию два десятка раз, не меньше, она наклонилась и попыталась оттянуть совсем коротенький пучок собственных белокурых, как у Эл, но почему-то прямых волосиков. Они были коротенькие. Девочка не только не могла увидеть их, но и сравнить свои волосы с волосами Эл, что она собственно пыталась сделать. Она крутилась и так, и сяк, но ее попытки ни к чему не привели.
Эл обратила внимание, что она так аккуратно производит свои исследования, что не проснись Эл, то не узнала бы о присутствии девочки.
Эл шумно вздохнула, выдав свое пробуждение. Она думала, что испугает ребенка. Не тут то было. Девочка отважно заглянула в открытые глаза Эл, и их взгляды впервые встретились. Кругленькие синие глазки смотрели очень редко мигая, потом девочка приблизила личико, отчего глаза ее свелись к переносице, и выражение лица стало по-детски глупеньким. Эл не удержалась и хихикнула, в ответ девочка тоже хихикнула задорным детским смехом, таким приятным, что Эл стало весело. Они еще десяток раз обменялись смешками по инициативе миловидного дитя, потом девочка наклонила голову, а потом и вовсе подалась в бок, чтобы увидеть лицо большого существа, так сказать нос к носу. Ей мешала прядь волос упавшая со лба Эл на глаз. Девочка приподняла ее и пристально всмотрелась в интересующий ее объект.
Эл стала медленно подниматься. Девочка деликатно отпустила ее волосы. Эл села, обнаружив превосходство в размерах. Но девочка снова не выразила испуга, а только восхищенно не то вздохнула, не то ахнула, на ее детском личике отразился восторг. Эл почувствовала себя большой красивой куклой. Она ждала дальнейшей реакции. Девочка стояла несколько секунд неподвижно, двигались только ее глазки, изучая Эл. Потом она подошла к своего рода кушетке, на которой Эл спала, подпрыгнула слишком ловко для ее возраста и уселась рядом, скрестив ноги, копируя позу Эл. Она замерла, примериваясь к новому положению, а потом вздохнула с чувством выполненного долга.
Эл опять стало смешно. Это существо было забавным, но чего от него ждать в действительности, Эл понятия не имела. Она могла бы обсудить этот вопрос с Геликсом, но боялась говорить вслух, чтобы не напугать ребенка.
Единственное, что Эл сочла нужным в этой ситуации, так это погладить девочку по волосам. Она коснулась тоненьких коротких волосиков и провела по ним ладонью как можно мягче.
Девочка подняла голову и поглядела на нее.
Эл вздохнула в ответ. Девочка тоже вздохнула.
- Что же мне с тобой делать? – как можно тише, почти шепотом спросила Эл.
- Делать, - довольно четко повторила девочка.
Эл подняла брови. Потом она встала в полный рост, чем снова вызвала восхищение ребенка. Эл подняла ее и поставила на кушетку. Девочка стояла прямо, выставив по-детски вперед свой голый животик, и смотрела на Эл, которая осторожно осмотрела ее. Девочка не возражала против исследования. Эл не обнаружила никаких отличий этого существа от человеческого, что ее не то озадачило, не то расстроило.
- Делать, - повторила девочка с большей четкостью, чем в первый раз.
- Что делать, - ответила Эл сама себе. – Нужно тебя как-то назвать.
- Назвать, - повторила девочка и утвердительно, уверенно кивнула.
Эл не могла понять, откуда она может знать этот жест.
- Назвать, - с той же уверенностью и еще четче повторила кроха.
Эл удержалась от хохота. Стоило обсудить эту проблему с Геликсом, и Эл хотела выйти из комнаты. Но тут девочка в знак протеста завопила, спрыгнула с кушетки и вцепилась в ногу Эл, крепко обхватив ее ручонками. Эл попыталась сдвинуться и сделать шаг, надеясь, что ребенок ее отпустит, чем вызвала еще больший протест. Эл поняла, что ходить ей придется с этим утяжелением на ноге. Девочка вцепилась мертвой хваткой, отрывать ее насильно Эл сочла негуманным.
- Геликс, - позвала Эл.
- Да, капитан, - отозвался голос.
- Где Ахши?
- Доставлен по назначению.
- А где сейчас мы?
- Могли бы быть на базе, но я ждал твоих приказов.
- Я опять тебе приказывала? – встрепенулась Эл.
- Это была шутка.
- Шутка, - повторила девочка, не выпуская ногу Эл.
- Геликс, мне нужно на базу, но я не представляю, что делать с этим, - она указала на ребенка.
- Одеть, назвать и начать воспитывать, - коротко ответил корабль.
- О, все святые!
Девочка не повторила за ней ни слова. Восклицание Эл вызвало ее живой интерес. Потом она стала вслушиваться в наступившую тишину.
- Она ждет, пока я заговорю, - пояснил Геликс, ей определенно нравиться тембр моего голоса.
- Одеть. Назвать. И начать воспитывать, – повторила девочка всю фразу Геликса и гордо посмотрела на Эл, словно понимала, о чем говорит.
- Она быстро учиться,- заметил Геликс.
- Учиться, - выговорило дитя наиболее четко и для убедительности снова кивнуло головой с такой амплитудой, что едва не согнулось пополам.
- Как ее отцепить от моей ноги? – спросила Эл.
- Сядь. Ей станет неудобно держаться, она поймет, что ты не уйдешь, и отпустит тебя, - предложил Геликс.
Он оказался прав. Едва Эл стала устраиваться, в появившемся для нее кресле, как девочка отпустила ее ногу, а потом расположилась между ее колен.
- Хорошо, - согласилась Эл, - но учти, я не буду сидеть с тобой все время.
Девочка словно поняла ее слова, отошла от Эл и уселась прямо на пол. Эл показалось, что она обиделась. Впрочем, ребенок не выглядел грустным, не прошло нескольких секунд, как девочка принялась изучать себя. Она рассматривала свои босые ножки, взяла одну стопу в ручки и повертела ее.
Эл успокоилась и снова погрузилась в размышления. Девочка отвлекла ее от тяжелых раздумий об Ахши. Она видела обоих и оба образа сошлись в один, она не разделяла их. Природа наделила его способностью мыслить глобально, отвлеченно от своей культуры, возможно, поэтому открытие, которое он сделал, так тяготило его. Эл думала о том, что ее поиски были совсем не на пользу Ахши. Будь она на его месте, выбрала бы исчезновение. Он догадался, как многие ученые до него, что не все открытия полезны для цивилизации. Он провел множество аналогий между развитием Земли и историей планеты, жизнь которой ему довелось наблюдать. Как многие ученые люди прошлого он допускал возможность, что в ход развития земной жизни так же могла вмешаться иная цивилизация. Хотя Эл не была уверена, что это верная гипотеза. Ей, родившейся в самом начале космической эры человечества, было известно, как люди ее эпохи грезили контактами с другими мирами, но не учитывали тот факт, что люди совершенно не готовы воспринимать существ не только отличных внешне, но и более развитых, чем они сами. Если бы земляне имели космических прародителей, то рано или поздно те объявились бы, когда юная земная раса вышла в космос, готовая к дальним перелетам и вполне освоившаяся вне родной планеты. Но как показывал ее нынешний опыт «праотцы», если таковые были, проигнорировали своих чад. Впрочем, она даже в этом не была уверена. Ахши, Виктор Орсеньев, тоже не был в этом уверен. Собственно к сути дела этот пункт его рассуждений не относился.
Эл уже жалела, что прочла дневники. Невольно она стала обладательницей тайны, которую не должна была знать. Достижение Ахши было не в открытии эволюционных сходств Земли и так называемого Фаэтона. Будучи человеком несведущим в астрофизике, перемещениях во времени, не имея достаточных инженерных знаний, он догадался о принципе действия и возможностях загадочного прибора, коим Эл в роли Верданы дважды удалось воспользоваться. И хвала Космосу, что ее мысли тогда были заняты поисками Ахши, а не анализом его дневников. Она искала там подробности его жизни на планете, чтобы понять ход его мыслей, найти, за что зацепиться, что поможет поискам, а в остальные подробности и рассуждения она, за неимением времени, не вчитывалась, пробегая страницы, походившие больше на философские трактаты, чем на исторические хроники.
Ахши сделал свои открытия, а Эл свои. Никаким сращиванием личностей он не страдал. Она сделал вывод, что Ахши готовил побег, он хотел покинуть планету без ведома своих коллег, как со стороны землян, так и Галактиса. Ему было известно все, о чем поведал ей Бала, о чем мог знать Сэс Моут, но делиться своими наблюдениями и интеллектуальными богатствами он не хотел. Он симулировал что-то вроде сумасшествия, чтобы убедить тех, кто его курировал в недееспособности. Чувство к Вердане, ее взаимность и преданность сломали его планы. Она могла утверждать это, поскольку оказалась в роли Верданы. Она с опозданием поняла суть дела, для анализа у нее не было достаточного времени и достаточной информации. Эл приходила то в недоумение, то в состояние озлобленности оттого, что ей не сообщили всех подробностей отношений Ахши и Верданы. Она вспомнила их сама. Только фаэтонские боги знали, как ей это удалось. В этой истории осталось столько неясного, что Эл приняла решение поскорей забыть случившееся с ней.
И все-таки, это была победа. Эл так чувствовала. Ахши жив и далеко, а она выполнила поручение. Но не выполнила задания. У нее есть завидный аргумент в собственную защиту, ей удалось обнаружить других наблюдателей.
- Все равно это победа, - сказала она вслух.
- Победа, - повторила девочка.
Она как раз сравнивала свои руки и ноги, выстроив их в ряд на полу, отличия ее забавляли. Она то колотила пятками по полу, то хлопала по нему ладошками, просовывала пальчики рук сквозь пальцы ног и при этом хохотала. Забава ей нравилась. Она оторвала одновременно руки и ноги от пола, потеряла равновесие и повалилась на бок.
- Победа, - повторила Эл. – Геликс.
- Да, капитан Эл.
- Эл, - повторила девочка и посмотрела на изумленного капитана.
- Она меня понимает? – спросила Эл.
- Да, - подтвердил Геликс. – Она умеет тебя понимать, пока не могу тоже самое говорить о других. Их просто нет.
Девочка поняла, что Эл заинтересовалась ею и, встав на крепенькие ножки, подошла к ней.
- Ты знаешь, кто я? – задала Эл вопрос.
Тут девочка шлепнула Эл ладошкой в грудь.
- Эл.
- Слушай, абориген, а ты не такая глупая, - проговорила Эл и подняла брови. – Как думаешь, Геликс, подойдет ли ей имя Ника?
Девочка затаилась и с любопытством искоса смотрела на Эл.
- Победа. Коротко и со смыслом. В честь первого выполненного задания, я полагаю? – сказал Геликс.
- Да, в честь первого задания, к моему удовольствию, не совсем выполненного. - Потом она потрепала девочку по волосам и обратилась к ней. - Будешь Никой?
Девочка посмотрела с еще большим интересом. Эл в ответ осторожно ткнула указательным пальцем в ее животик.
- Ника, - произнесла Эл.
Девочка в ответ хихикнула, но повторять имя не стала, по каким-то своим соображениям.


Глава 14 «Победителя не судят»

- С возвращением, - добрая улыбка и умиротворяющий голос Торна заставали Эл унять нервную дрожь.
Она сильно нервничала перед тем, как покинуть корабль. Ника на ее удачу заснула крепким сном младенца, и Эл получила возможность беспрепятственно покинуть борт Геликса.
Торн пришел один. Эл не смела предполагать – хорошо это или плохо. Как бы там ни было, ее устраивала личная встреча с капитаном, один на один. Она полагала, что немедленно даст отчет о невыполненном задании. Она уже напустила на себя официальную мину и собралась открыть рот, но Торн остановил ее жестом.
- У тебя измученный вид, - он уже не улыбался, по-отечески обнял ее за плечи и повел к выходу с пирса.
Эл бросила взгляд на Геликс, подумала о Нике и мысленно пожелала, чтобы кораблю удалось справиться с ребенком до ее возвращения.
- Тебя что-то тревожит, Эл? - спросил Торн.
- У меня проблема, капитан, - решила признаться Эл. – Я вывезла с планеты ребенка. Он, верней она, осталась на борту.
Торн остановился, посмотрел на виновато склонившую голову Эл.
- Как это произошло?
- У меня было помутнение. Я вцепилась в нее, и Геликс был вынужден эвакуировать нас обеих. Но хуже всего то, что я даже без сознания не отпускала ребенка. Сами знаете, какая сила у Верданы. Геликс трансформировал нас в одном цикле.
Торн поднял брови. Эл почувствовала пристальный взгляд и подняла глаза на капитана.
- Она человек? – переспросил Торн.
- Внешне - вполне человек. Геликс уверяет, что так. На вид года четыре или пять. Капитан, я совершила ошибку, а как ее исправить не имею представления, - созналась Эл.
- А как бы ты поступила, если бы оказалась на моем месте? – строго, но без назидания в голосе спросил Торн.
- Я ее спасла, я за нее и буду отвечать, - твердо сказала девушка. – Геликс просветил меня на этот случай.
- Спасла? – переспросил капитан.
- Да. Там была буря. Она каким-то образом оказалась одна посреди поля. В общем, я плохо помню. Помню только голос, крик о помощи.
Торн прочел целую гамму чувств на ее лице. Он не сомневался, что ею двигали благородные устремления.
- Ты предпочтешь отдохнуть, или ты готова к беседе? – спросил он.
- С вами или…
- Со мной. Мне ты должна доверять, Эл. Меня тревожит твой вид.
Эл вздохнула.
- Откровенно говоря, дело не в моем самочувствии. Я не выполнила задание, капитан, это давит сильнее усталости, - сказала она. – Ахши нет. Это был его выбор, который я уважаю.
- Ты желаешь высказаться?
- Нет. Собственно я сказала, что хотела.
Торн снова легонько обнял ее за плечи. У Эл возникло желание уткнуться головой ему в грудь. Тяжело смотреть капитану в глаза, но сейчас она так нуждалась в простом внимании. Торн чувствовал ее состояние, поэтому сам осторожно склонил ее голову к своему плечу.
- Трудно было? – спросил он по-отечески нежно.
- Не просто, - со вздохом призналась она.
- Ты что-нибудь помнишь? – спросил он.
Для Эл вопрос был простым и однозначным.
- Да, - ответила она.
Торн вздохнул. Для него много значил ее ответ, но пока он воздержался от обсуждений прошедшей операции. Нужно дать ей возможность отдохнуть и собраться с силами.
- Эл, - он отстранил ее от себя, взял за подбородок длинными изящными пальцами и заставил посмотреть в глаза. Они казались темными и бездонными на покрытом искусственным загаром лице, который слабо камуфлировал ее бледность. – Девочка моя. Поверь. Каков бы ни был исход этой операции, ты вернулась, а значит, выполнила задание. Для меня истинная ценность только в том и состоит, что ты жива и стоишь вот здесь. Я виноват перед тобой. Я подверг тебя трудному испытанию. Чтобы тебе было легче, заявляю, как капитан, что никаких взысканий или наказаний за твои ошибки не последует. От тебя требуется только одно - очень внимательно проанализировать ситуацию. Тебе придется работать с Эйсмутом, но как сотруднику группы, а не как пациенту или провинившемуся. Ты сообщишь ему лишь то, что посчитаешь нужным. А сейчас отправляйся отдыхать, приступишь к работе, когда будешь готова.
- Тогда, я вернусь на борт. Тревожусь за девочку. Вы не сказали, как с ней поступить.
- Это теперь твоя подопечная. Пусть пройдет обследование, если она здорова и не опасна, то дальнейшую ее судьбу решать тебе, - без всякой интонации заявил Торн.
- Так вы позволите оставить ее? – спросила Эл.
- А разве я возражаю, - Торн почти рассмеялся. Он с трудом представлял Эл в роли воспитательницы пятилетнего дитя. – Я могу на нее взглянуть?
- Да. Только вам придется подняться на борт. Она сейчас спит.
Торн рассматривал лицо девочки с нескрываемым интересом. Он всматривался в детские черты, и переводил взгляд на Эл.
- Вы поразительно похожи, - заключил он. – А характер у нее такой же, как у тебя, Эл?
Она уловила иронию в его вопросе. Эл стало легче дышать оттого, что ей не влетело за ребенка. Эл смотрела на Торна.
Он в свою очередь снова принялся изучать детское личико. От его взгляда не укрылось, как ребенок приоткрыл глаз и сразу же его зажмурил. Личико девочки стало хитрющим, и Торн сдерживался себя, чтобы не расхохотаться. Девочка не спала, она просто притворялась. Эл явно не замечала этого и ответила:
- На счет характера сказать не могу, но она смышленая.
- На вид она - вполне человек. Тут ты совершенно права. Ну, желаю успехов. – И он похлопал Эл по плечу.
Он ушел, спустился на пирс и позволил себе рассмеяться только в коридоре.
- Был один звереныш, теперь два. И все-таки вернулась. Прав был Дмитрий. А в гибель Ахши я, Эл, не верю. Спасла и спрятала.
Он шел по коридору, улыбка играла на его лице. Эта девушка обладает поразительным свойством, напоминать, что он человек и таковым остается.
Эл тем временем обнаружила, что Ника не спит. Щелкнула ее по носу.
- Ах, ты обманщица, еще говорить не научилась, в лукавить уже, пожалуйста, - возмутилась Эл.
Ника села, широко раскрыла глазки и посмотрела на Эл хитрым взглядом.
- Одеть, назвать и начать воспитывать, - выговорила она.
- Ага, перехожу сразу к пункту три, - заявила Эл.
Девочка искоса посмотрела на нее.
- Гел, она меня понимает? – спросила Эл у корабля.
- Она, Эл, возможно, станет телепатом, когда подрастет. – Пока она улавливает твое состояние, настроение. Могу прогнозировать быстрое развитие речи.
- Я из без прогнозов это понимаю. Ладно, нужно вывести ее с борта, обследовать и зарегистрировать. Фуф. А потом объясняться, откуда она взялась, - Эл тяжело вздохнула.
Мысли ее обратились к Алику и Димке. Их ждет сюрприз. Эл опять тяжко вздохнула.
- Пошли, Ника, надо представить тебя общественности.
Эл подала девочке руку. Та сначала вгляделась в Эл, замерла, а потом, топая босыми пятками об пол, припустила прочь и скрылась в ближайшем проходе. Эл осталась стоять, что-то ей подсказывало, что ребенок вернется. Она ждала не больше минуты, пока кругленькая рожица выглянула из-за угла.
- Я ухожу, - произнесла Эл.
Она рассчитывала, что хитрость сработает. Эл двинулась к трапу, который подал Геликс и вступила на первую ступень. За спиной висела подозрительная тишина.
- Оставь трап. Будет скандалить, сообщи мне, - обратилась она к Геликсу.
- У нее нет намерений, следовать за тобой. Она боится.
- Я хочу пройтись.
- Хорошо, капитан. Прогулка хорошая терапевтическая мера, твое тело нуждается в движении и упражнениях.
- Отлично.
Эл с удовольствием покинула пирс. Она недолго решала куда направиться. Бортовая гостиница была ближе всего, и Эл пошла к дальним апартаментам, к Зенте.
Ей не пришлось ждать у двери, она была уже открыта, когда Эл подходила к ней, то услышала: «Не сейчас». Она развернулась и ушла.
Мысль о встрече с Аликом вызвала смятение. Она бесцельно слонялась по коридорам, пока решилась отправиться на встречу с друзьями. Апартаменты были пусты, система опознала и впустила ее. Эл осмотрела обустроенные молодыми людьми комнаты и удовлетворенно кивнула. Они неплохо разместились в ее отсутствие. Кругом порядок – заслуга Алика.
Эл обосновалась в уютно кресле в первой комнате, которую сочла гостиной.
- Геликс, как там моя подопечная? - вызвала она корабль.
- Я ее дрессирую. Она учиться говорить. Эл, Ника способный ребенок, совсем как ты.
- Не припомню, чтобы ты меня дрессировал, - заметила Эл. – За комплимент спасибо. Мое отсутствие ее не тревожит?
- Она опасается, что ты вернешься и снова позовешь ее наружу. Все, что вне меня ассоциируется у нее с тем пространством, из которого ты ее вытащила. Она боится снова оказаться одна на открытом месте. Нужно время, капитан. Шок пройдет.
- Можешь не продолжать. Меня устраивает, что она не будет покидать борт какое-то время. Я должна подготовить друзей к этой новости.
- Я послал отчет с ее обследованием диспетчерам крейсера. Его приняли к рассмотрению. Будем ожидать ответа.
- Спасибо, Геликс. За все.
Эл осталась одна. В тише, покое, без забот. Как, оказывается, трудно сбросить напряжение последних недель и осознать, что работа завершена. Ее еще тревожили заботы о Нике и о последствиях ее поступков во время задания, но сидя вот так, в одиночестве она почувствовала себя Эл. Ничто не напоминало о присутствии Верданы. Она ощущала тело, дыхание, сердцебиение. Она не чувствовала разницы между нахождением в том теле и в этом. Напряжение постепенно уходило, усталость взяла свое и Эл заснула.
Ее не разбудило шуршание в камере переброски и появление Дмитрия запакованного в летный костюм. Он едва не взвизгнул, увидев спящую Эл. Димка прокрался мимо. Эл спала, как убитая, что на нее не похоже. Он успел переодеться в легкий костюм, перекусить, поскольку от волнения голод сильно его донимал, а потом не удержался, подошел близко к девушке и всмотрелся в лицо.
- С возвращением, - едва слышно, одними губами проговорил он и широко улыбнулся.
Он закусил губу и с восторгом рассматривал казавшееся бледным лицо. Она сильно устала, если спит беспробудным сном. Он не удержался, склонился и хотел погладить ее по волосам.
Он глазом моргнуть не успел, как цепкие и необычайно сильные пальцы Эл вцепились ему в горло. Он двинуться не мог, не мог дышать, до того сильной была хватка.
- Эл, ты что? – как мог выговорил он.
У него уже в глазах темнело, когда он увидел совсем близко расширенные зрачки ее глаз.
Хватка резко ослабла.
- Все святые! Дмитрий, - услышал он встревоженный голос.
Димка стал кашлять и отмахиваться от нее.
- Прости. Я…
- Ты что? С ума сошла? Это же я! – прохрипел он.
- Уже вижу.
Димка сел на пол, чтобы перевести дух. Он широко раскрыл темные глазищи и рассматривал лицо Эл с нескрываемым изумлением. Он смог, наконец, отдышаться и заговорил:
- Где ты была? – спросил он, потирая шею.
- На Фаэтоне, - ответила она.
- Этому тебя там научили? – он выказал недовольство.
- Да. Не нужно было подкрадываться ко мне спящей, - тоном совета ответила она.
Димка вздохнул.
- А я тоже туда летал, телепортировал наблюдателей, тебя там не было.
- У меня было другое задание. Прости, пока рассказывать не имею права.
Эл выглядела встревоженной. Дмитрий решил сгладить напряжение.
- Капитан. Ладно. Забыто. А прием хороший. Научишь?
- Только не тебя, ты гарантированно его применишь.
- А сама?
- Вышло спонтанно. Сон перешел в реальность.
- Да уж. Реакция у тебя известная. Ну и хватка!
Эл рассматривала свою руку, сжала кисть несколько раз.
- Прости. Нелепо получилась. Ну, здарвствуй.
Она поднялась, подала руку Дмитрию, тот без возражений принял помощь, встал, и они обнялись.
- Так-то лучше, капитан.
Дмитрий просиял.
Димкина шея как раз была на уровне ее глаз, там будут следы от ее пальцев. Эл отвела глаза.
- Глотать больно? – спросила она виновато.
- Забудь. Алик знает?
- Нет. Я не послала сообщения.
- Тяжело было? – Дмитрий снова ее обнял. – Только не ври и углы не срезай. По честному.
- Тяжело. Да. Я там такого натворила. Ужас. Не уверена, что меня еще куда-нибудь пустят.
- Так. Катаклизм, - он сделал паузу, - твоя работа?
- Нет, - возразила она. – Ничего такого.
- Остальное, мелочи. Думаю, они знали, чего от тебя ждать. Когда связи не было, капитан спрашивал о тебе.
- У тебя?
- Только у меня. Алика он весьма мудро уберег от волнений. Если он был честен, и я верно понял, они хотели силой вытащить тебя от туда. Я сказал капитану, что ты сама вернешься. Так и сказал.
- Откуда такая уверенность?
- Знал и все.
Эл посмотрела ему в лицо, а Димка подмигнул в ответ.
- Я тут осваивал другой уровень полетов. И знаешь, что я понял. Гораздо приятней летать без схем, приборов. На ощущениях. Другая степень свободы. Ты должна попробовать. У тебя получиться. Место в пилотажной группе для тебя всегда найдется.
- Спасибо за протекцию. – Рассмеялась она в ответ. – Я еще с первым заданием не покончила. И у меня для вас сюрприз. Боюсь, что неожиданный и неоднозначный.
- Эл, не уверен, что очень хорошо тебя знаю, совсем не уверен, но знаю давно, поэтому для меня не новость, что ты как губка тянешь на себя всякие происшествия. К этому я кое-как привык. Ты меня своими сюрпризами не напугаешь.
- Ну, пойдем, проверим. – И в ее взгляде появился вызов.
Димка прокашлялся, потирая шею, он сделал это слишком красноречиво.
- Ничего угрожающего твоей жизни не произойдет, - предупредила она.
- Эл, давай Алику сообщим, что ты вернулась.
- Я не готова.
- Он обидится.
- Я рассчитываю на его рассудительность.
- Эл. – Дмитрий склонился, заглянул ей в глаза. – Там произошло что-нибудь личное?
- Да. Меня энное количество раз пытались выдать замуж. Культура у них такая, - Эл старалась сказать правду и отшутиться одновременно.
Стоило ей подумать об Алике, и в голове тут же возникал образ Ахши, не Виктора Орсеньева, а именно книжника. Эл сомневалась, что при встрече с Аликом не возникнут проблемы с общением.
У девушки был откровенно озабоченный вид, поэтому Дмитрий счел, что она права.
Эл привела его к пирсу, где стоял Геликс, остановилась в огромной арке и замерла. Дмитрий прочел в ее лице усталость и сомнение.
- Если не готова, сюрприз может подождать, - сказал он.
Эл шумно вздохнула. Дмитрий заметил эту новую особенность, раньше Эл не издавала красноречивых вздохов. Задание явно изменило ее. Эти метания, вздохи, сомнения, непробиваемый панцирь, которым она себя обычно окутывала дал трещину.
- У меня ребенок, Дмитрий, - выпалила она.
Димка открыл рот и вытаращил глаза. Он сглотнул, глотать было больно, он кашлянул. Эл посмотрела на него и отрицательно замахала руками.
- Нет. Я не правильно выразилась! В смысле, у меня на борту Геликса ребенок, - пыталась она исправить положение.
Димка ожил не сразу. Он указал пальцем на корабль.
- Можно посмотреть? – спросил он.
- Да. Но подниматься на борт мы не будем.
- Капитан Торн знает?
- Да.
- Эл. Я… Нет… Давай посмотрим на этот сюрприз.
Эл подошла к борту. Геликс не убирал трап по ее просьбе.
- Ника, иди сюда! – громко скомандовала Эл.
Эл посмотрела на Дмитрия, он стоял шагах в пяти от трапа и старался заглянуть внутрь. Им пришлось ждать. Потом из-за края створа появилась половина детской физиономии и тут же исчезла. Дмитрий наклонился и весь неестественно выгнулся, стараясь заглянуть в салон.
- Человек? – спросил он.
- Да. Она человек, - уверенно произнесла Эл. – Ника.
- Ника? Девочка? – Димка перестал заглядывать в створ и перевел взгляд на Эл. Вопрос, так терзавший его, вырвался наружу. – Откуда?
- Я ее спасла. Так вышло. По местным законам я теперь за нее отвечаю.
Глаза молодого человека опять округлились.
- Как отвечаешь?
- Я должна буду ее воспитывать, - виновато пояснила Эл и пожала плечами.
- Ты? Эл, ты умеешь обращаться с детьми? – Удивление его росло, он внимательно следил за Эл.
Тем временем любопытная мордашка Ники снова возникла в створе. Она на несколько секунд высунула голову и опять скрылась. Эл и Дмитрий не обратили на это внимания.
- Дим, я позже объясню. Можно? У меня самой голова кругом идет.
- Да я и не готов выслушивать твои откровения, - признался Димка. – Мне самого факта хватает. А почему мы не идем туда?
- Она боится выходить. Но она любопытна, как все дети. Я полагаю, что ты ее заинтересуешь.
- Я что? Приманка?
- Да, – сказала Эл.
Девочка действительно показалась в проеме створа и, склонив голову на бок, стала рассматривать молодого человека.
– Сработало, - заключила Эл.
Димка скорчил Нике добродушную гримасу. По мере того, как он изучал лицо загадочного «сюрприза», лицо его самого стало меняться.
- Эл, она на тебя похожа, - заключил Дмитрий и для верности повнимательней всмотрелся в лицо девушки. – Точно. Копия.
Поскольку он был прав, а Эл не хотелось явно подчеркивать сходство, она безразлично пожала плечами.
- Совпадение.
Дмитрий поманил девочку.
- А ну-ка, совпадение, спускайся.
Эл к своему удивлению увидела, что девочка затопала босыми пятками по трапу, пробежалась и, обхватив ручками Димкину ногу, зычно произнесла:
- Димка!
Димка потерял дар речи. Он смотрел вниз, а Ника, запрокинув голову, смотрела на него и, как показалось Эл, кокетливо строила ему глазки.
- Откуда она меня знает? – после некоторого молчания спросил изумленный молодой человек.
- Она, возможно, мысли читает, или Геликс объяснил.
Объяснение еще больше озадачило Дмитрия.
- По-моему ты ей нравишься, - заметила Эл.
- Хм, - это был единственный ответ, на который Дмитрий был способен.
Эл удивилась, когда он нагнулся и, легонько подкинув девочку, взял ее на руки.
- Димка! – снова произнесла она и хлопнула его ладошкой в грудь.
Димка повел бровью и покачал головой. Она поразительно похожа на Эл, Дмитрий изучал личико вблизи и поражался сходству, только волосы не вьются. Нет. Он заметил различие. Глаза у девочки были серые с рыжеватыми искрами и хитрющие, в отличии от прямого, открытого взгляда Эл. Он совсем стушевался, когда Ника обхватила его шею руками и положила ему голову на плечо. Эл, увидев это, закрыла рот рукой. Она не знала, что сказать другу и уповала на то, что Дмитрий проявил должное понимание ситуации. Положение смущало Димку, Эл соображала, как ему помочь.
- Поднимайся на борт, - скомандовала она.
Ника не хотела от него отходить. Дмитрий сел, Ника забралась к нему на руки. Он поднялся, почти силой поставив ее на ноги, ходил по залу заложив руки за спину. Ника, важно выставив вперед животик, тоже закинув ручки за спину, слонялась за ним.
Терпению пилота пришел конец.
- Она и летать со мной будет? – спросил он у Эл.
Эл вздохнула.
- Эл, Алику это не понравиться, - высказался Дмитрий. – Я, так и быть не стану терзать тебя расспросами, а вот старшему братцу придется подробно объяснить, откуда у тебя ребенок.
Дмитрий остановился, Ника тоже замерла и напряглась. Тревога Дмитрия передалась ей, Эл уловила перемену. Девочка вопросительно посмотрела на нее.
- Иди сюда, - поманила Эл. Ника послушалась и подошла.
Эл обратилась не к Дмитрию, а к Нике.
- Как бы не вышло, она останется здесь. Я найду способ ее воспитать.
- Великая и могучая Эл, а как же твое служение Галактису?
- Мое служение Галактису пока остается под вопросом, зато совершенно определенно мне придется остаться в этом времени. Кажется, у нас начинается новый этап.
- Элька, я тебя обожаю. Твои выходки не помещаются в моей среднестатистической голове. Этот сюрприз действительно выходит за рамки моего воображения. Зови Алика, а то у меня будет истерика.
- Алик, Алик,- повторила Эл. – Да. Наверное. Так будет лучше. Геликс, вызови Алика.
- Мне уйти? – спросил Дмитрий.
-Я не буду возражать, если ты останешься.
- Эл, что он мог сделать, что ты не хочешь с ним встречаться? Он успел что-то натворить?
- Нет. Мы не виделись. Это мои личные проблемы.
Алик ворвался на борт, словно его ветер принес. Эл двинулась ему навстречу. Он сиял.
- Лисий хвост уже тут, - констатировал он и чмокнул Эл в щеку. – С возвращением, капитан.
- Алик, - подала голос Ника и высунулась из-за Димкиной ноги.
- А это что за экземпляр? Ты кто?
- Ника, - гордо заявила девочка.
Дмитрий ожидал, исходя из простой логики, что Ника заинтересуется Аликом и отстанет от него. Не тут то было. Девочка не проявила к новому знакомому большого интереса. Они изучали друг друга на расстоянии десяти шагов, и Ника не спешила цепляться к нему. Дмитрий обреченно опустил плечи.
- Ника, - повторил Алик и ласково улыбнулся девочке.
Ника не осталась в долгу и широко улыбнулась Алику.
- Ты ее спасла? – спросил Алик у Эл, удивив ее проницательностью.
- Да, - кивнула Эл. – Она теперь житель этого борта и моя подопечная. Не хотела тебя шокировать. Извини.
- Вот так новость! Нас теперь шестеро?! А, Великий Космос! Вы же не знаете потрясающую новость. Торн пригласил сюда Ольгу и Игоря. Я узнал об этом от капитана двадцать минут назад. Он советовался со мной, поскольку Эл занята, а Димка, как мы оба полагали был в рейсе. Я от всех сказал, что так будет просто здорово! Я был прав?
- Тысячу раз прав! – оживился Дмитрий.
Эл улыбнулась.
- Это хорошая новость, - согласилась она. – А Рассела он не позвал?
Дмитрий понял ее иронию, посмотрел на Нику и воздел глаза к потолку.
Алик тем временем взял руку Эл в свою.
- Мы прогуляемся, я ужасно соскучился, - признался он.
- А я не в счет? – возмутился Дмитрий.
- А ты как младший по званию посидишь в няньках, - бесцеремонно заявил Алик.
Дмитрий готов был возмутиться, но Эл остановила его жестом.
- Пожалуйста. Полчаса, - попросила она.
Дмитрий обреченно кивнул. Счастливый Алик увел Эл. Дмитрий скривил губы и произнес:
- И что мне с тобой делать, сюрприз?
- Одеть, назвать и начать воспитывать, - последовал решительный ответ.
- Ко-не-чно, - протянул Дмитрий. – Ты уже одета, имя у тебя тоже есть, а мое воспитание тебе может не понравиться. Так что, сиди тихо, пока Эл не вернется.
- Сам сиди тихо! – заявила девочка.
- Гел, это она у тебя набралась?
- Это адекватный ответ на твою реакцию, Дмитрий, - отрапортовал Геликс. – Она существо дикое и считает меня своей территорией. Положение в ее представлении выглядит противоположно твоим представлением. У Алика было намерение оставить тебя здесь, что бы провести время наедине с Эл. Эл разделяла эту точку зрения. Девочка поняла это, как необходимость оставить тебя здесь.
- Так за ней не нужно присматривать? – спросил пилот.
- В этом нет необходимости.
- Ах, так. – Дмитрий решительно поднялся, его намерение девочка не поняла, поэтому только успела взвизгнуть, когда Дмитрий схватил ее, сунул подмышку и пошел к выходу. – Будем заниматься ее воспитанием на моей территории.
Ника беспомощно болтала ногами, когда Дмитрий выносил ее из корабля.

***
- Бедная моя. Эл.
Они остановились в одном из коридоров по пути к жилым отсекам. Алик не удержался и обнял ее. Эл боялась, что он начнет ее целовать, но он словно чувствовал, как себя вести.
- У тебя такой измученный вид. - Он гладил ее по волосам. – Я бы на руках тебя отнес, только скажи куда.
- Тут есть сад? Эти коридоры кажутся мне тесными, хочется простора, - призналась она.
Ей было трудно дышать в его присутствии.
- Есть такое место. Я знал, что ты спросишь. Идем.
Он провел ее до первой камеры переброски, и уже на другом конце перехода Эл ахнула. Перед ней был прекрасный земной пейзаж.
- Это для тебя. Я сам его смоделировал.
Он заметил, как часто она дышит. Эл пришла в небывалое возбуждение. Он, как недавно Дмитрий, обратил внимание на то, что она ведет себя открыто, непосредственно. На лице ее тревога смешивалась с восхищением. Она не прятала чувств.
Эти недели он переосмыслял их нынешнее положение. Он никогда прежде не летал вместе с ней, кроме учебных рейсов в Космофлоте, но то были детские игры. Иными чувствами он жил, когда ждал ее возвращения с Уэст, когда они путешествовали. Она пропадала, он с ужасом думал, что потерял ее, не хотел верить. Однако, то был не страх за нее (о Димке он вообще мало думал), то была боязнь остаться одному, наедине с навалившимися бедами. Каким эгоистом он был!
Наступило иное время. Она там – в неизвестности, он - на борту, в безопасности. И нет возможности ей помочь. Не представляло труда, чтобы навести справки о планете, рядом с которой работал крейсер. Алик знал о предстоящем катаклизме, поскольку его приписали к штурманской группе. Ждали взрыва или всплеска энергии. Он отлично представлял последствия. Знал Алик и о пропавшей связи, и о проблемах с наблюдателями. Торн обходил его стороной. Алик был убежден, это потому, что Эл на той планете. Где ей еще быть.
Ему удалось сохранить равновесие, заставить себя спокойно пережить напряженные дни. Он нашел в этом равновесии силу, он учился верить, как верил Димка. Едва началась эвакуация наблюдателей, Алик окончательно воспрял духом. Эл вернется. Эта уверенность подогревалась новостями, которыми щедро делился Дмитрий. Но время тянулось медленно, она не появилась, порой его пугала неизвестность, ожидание заставляло вспоминать, но только самое лучшее о ней. И, в конце-концов, он оценил должным образом трепетные чувства Дмитрия по отношению к Эл, он переосмыслил все заново, и ревность растворилась в новом понимании. Он признался, что его порывы бледное подобие чувств, его друга. Димка-Димка, откуда в нем была эта колоссальная вера? Каждый раз Эл взваливала на плечи тяжелейший груз, рисковала всем, не только жизнью, а Димка все это уже пережил на Уэст. Только действительно близкий человек мог понять тяжесть этой ноши и разделить ее, если он смеет называть себя другом, если испытывает к ней чувство большее, чем дружба, и называет его любовью. Такова ее судьба, ее таинственная связь с этим непростым миром, и он обязан ей помочь. В детстве он поступал неосознанно, но на удивление правильно, потом стал взрослым, и логика заслонила душевные порывы. Пора совместить то и другое. Он вспомнил о загадочных аномалиях Эл, о своих собственных, про которые до сих пор молчал. Они похожи, это еще одна нить связывающая его и ее. Последние дни он не узнавал новостей. Он верил, что она вернется, и ждал. Она появится, как всегда измотанная, странная, с массой нерешенных вопросов, какая бы ни была. Первое, что он может сделать - не требовать отчета, не искать ее внимания для себя. Он принял решение строить отношения так, как нужно ей, а его собственные нужды и порывы оставить в стороне. В этот момент он смог понять Дмитрия.
Эл вглядывалась в детали пейзажа, порой фантастичные. Как резко это место отличалось от воспоминаний о Фаэтоне. Первое утро на планете, первое впечатление, «знакомые запахи», свидание с прошлым. Не ее прошлым. Верданы тогда уже не было. Была легенда. Она обернулась и взглянула на Алика. Его глаза горели любовью, даже в сердце кольнуло от этого взгляда. И Эл забыла об Ахши, новый образ затмил его.
Алик заметил, как внимательно она изучает его лицо, словно не видела его раньше, зрачки бегают стремительно. Он слабо улыбнулся уголками губ. Эл подняла руку и провела ладонью по его щеке, словно проверяла, реален ли он. Прикосновение было мягким, нежным, интимным. Она собиралась что-то сказать, но он отрицательно покачал головой, успел потереться щекой о ладонь, пока она не убрала ее.
- С возвращением, - прошептал он.
- Спасибо, - мягко произнесла она.
- Я кого-то тебе напоминаю? – пошутил он.
- Нет. Ты – это ты и никто другой, - ответила она. – Там на Фаэтоне я вмешалась в отношения двух людей, трагические отношения. Это заставляет меня по иному смотреть на нас. Но мне уже не чудиться, что я…
- Я не был на Фаэтоне, но и для меня мир изменился, а это, - Алик обвел пейзаж рукой, - лишь бледное подобие.
- Мне нравиться. Очень.


***
Прошло десять суток. Громада крейсера ушла от планеты, условно названной Фаэтоном.
Эйсмут занимался уже совсем другими делами. По поведению Торна он понял, что капитана мало интересуют последствия эксперимента над Эл. Все, что капитану было важно, это возвращение девушки. Эйсмут видел Эл мельком, когда они провожали группу землян, занимавшихся спасением Орсеньева. Неудача явно их огорчила, а некоторых озлобила. Эл стояла у самого выхода на пирс, опустив глаза в пол с виноватым видом, как полагается проигравшему. Одного взгляда Эйсмуту было довольно, чтобы развенчать этот маскарад. Виктория, сестра Орсеньева, как руководитель прощалась и уходила последней, уже в арке выхода она бросила на Эл печальный, без всякой укоризны взгляд. Эл чувствовала взгляды, ему ли не знать. Эл подняла на нее глаза, и уже через мгновение лицо Виктории изменилось, в нем вспыхнуло удивление. Эл ей подмигнула. Виктория Орсеньева облегченно вздохнула. Двадцать минут спустя ее команды не было на борту.
Эл пользовалась законным правом на отдых. Поэтому Эйсмут не ждал ее визита в этот день. Эл встретила его по дороге в лабораторию.
- Хотите поговорить? - без приветствий и церемоний спросила она.
- Хочу, - ответил Эйсмут.
В лабораторию они вошли вдвоем.
- Капитан не давал мне распоряжений на счет тебя, - предупредил Эйсмут.
- Я пришла просто поговорить. Догадалась, что вам это нужно.
- А тебе? Нужно?
- Да.
Эйсмут предложил ей сесть, но она отказалась, осталась стоять, сложив руки на груди, озираясь по сторонам.
- Эл, ты не обязана давать отчет. Твой корабль предоставил все, что нам понадобится для анализа. Такая мера понятна, если учесть все происшествия.
- Я знаю. Геликс поставил меня в известность о такой его обязанности. Он участник эксперимента, как и я, - согласилась она и кивнула для убедительности. – Меня не покидает ощущение, что вы внутренне ругаете меня, почем свет стоит.
Эйсмут рассеялся.
- Интересное выражение. Старинное.
- Да. Как я сама. Вам не нравилось мое дикое происхождение.
Эйсмут продолжал смеяться.
- Ты угадала. Пока ты пропадала на планете в роли Верданы, я не мог побороть беспокойство. Теперь повода для волнения нет. У меня масса другой работы.
- Вы лукавите, доктор, - Эл прищурилась. – В моей матрице остались фрагменты генокода Верданы, которые Геликсу не удалось изъять, и вам не удастся. Явное нарушение чистоты эксперимента. Вас должно волновать это обстоятельство. Вы решили не тревожить меня, раньше времени.
Улыбка Эйсмута стала грустной.
- Капитан предупреждал, что ты разбираешься в таких тонкостях. Где научилась?
- У меня хороший консультант на Земле.
- Надеюсь, у тебя хватит сообразительности, чтобы не выносить суть этого эксперимента за пределы корабля. С точки зрения наших с тобой соотечественников подобный эксперимент расценивается как преступление. Чем меньше людей поставлено в известность, тем меньше хлопот у тебя будет в последствии.
- Я догадываюсь. Если формальности оговорены, можем ли мы перейти к делу? – намекнула Эл.
- Безусловно. Я был суров в оценках, но я очень рад, что ты пришла. – И Эйсмут снова улыбнулся. – Тебе не сняться кошмары?
- Нет. Не снятся. Я повторяю ее моторику. Это сращивание?
- Это пройдет. Работа сознания. Рефлексы трудней всего забыть.
Эл хотела признаться, что едва не задушила Дмитрия, но передумала.
- Как это выглядело со стороны? Я была на нее похожа? – спросила Эл.
- Очень. Поразительно похожа. Из того, что я видел, меня смутил только твой эффектный бросок плаща у входа во дворец. Дальше, к сожалению, начались перебои со связью. Прочее мы знаем уже от Геликса, но я не успел просмотреть материалы полностью.
- Так вы не знали про ранение. Я посылала сообщение.
- Знала бы ты, что тут творилось. Я не видел Торна таким озабоченным. Вместо сообщения пришел набор шумов, расшифровать его не удавалось. Мы понятия не имели, что с тобой происходит. А то, как ты обнаружила наблюдателей и вовсе мистика какая-то
- Нет никакой мистики. Случай. А когда я смогу узнать произошло сращивание или нет?
- Я сейчас скажу, что никакого сращивания не было. Ты руководила Верданой.
- Это не так. Я отключалась. В моем сознании одно не вязалось с другим. Чисто интуитивно я знаю причину. Дело в ее гибели. Вы не дали мне информации.
Эйсмут посмотрел на Эл и закивал головой из стороны в сторону.
- Она не дает тебе покоя и теперь. Говорил же, не увлекайся. Ни один наблюдатель не получает информацию об обстоятельствах смерти прототипа, лишь словесные данные, чтобы в случае вопросов отрицать факт гибели и дать объяснение своему появлению. В твоем случае все вообще пошло вне схемы. Этот вопрос мучил тебя постоянно. У этого так называемого эксперимента масса подоплек, которые если кому известны полностью, так только Торну. Его вообще не интересовало спасение Ахши, ему было важно, как ты себя ведешь.
- Меня проверяли, - сделал она вывод.
- Не стану отрицать.
- Потому и за провал отвечать не придется.
- Эл. Галактис это не Космофлот. Тут каждый сам несет свое бремя и свою долю ответственности. У кого бы я не спросил из нашей команды, все единодушно считают, что ты спасла Ахши.
Эл изобразила удивление.
- Достаточно несложного теста, о котором ты и не узнала бы.
- Тогда почему меня не тестируют?
- Нам выгодно, чтобы Ахши исчез. Ни он, ни его записи не попадут на Землю. Торн тебя послал потому, что верил – ты будешь искать самого Виктора, а в искренность соплеменников он не верил. Он сказал еще в первый день, когда они прилетели, что им нужно его открытие. Твое вмешательство помогло нам выиграть. Твоя драка на пепелище дома Верданы решила исход их операции.
- Я плохо помню.
- Не мудрено при таком ранении. Ты отбила дневники Ахши. Помнишь?
- Смутно.
- Ты дралась с еще одним наблюдателем, из той группы, что ушла за тобой.
- На мне была кровь другого цвета, - вспомнила она. – Я дралась с землянином? Мне этого не простят.
- Только Виктория знала, что в роли Верданы выступаешь ты. Торну пришлось поделиться этой информацией. Она не сообщила своим, для нее жизнь брата оказалась важнее.
- А остальным?
- Им нужны были только его дневники.
- Они не собирались спасать Виктора?
- Даже попытки не сделали. Они думали, что безумец менее ценен, чем его открытие.
- Вериться с трудом, - усомнилась Эл. – Виктория хотела его спасти. Она не лгала, я бы почувствовала. Она привела группу к провалу.
- Возможно.
- Скользкая тема, вы с ними работали, вам виднее, а мне не хочется это обсуждать. Я вроде бы жизнью ни за что рисковала. За стопку тетрадей? Я чего-то не знаю? Кроме Виктории Орсеньев никому не был нужен?
- Ниточки от этого клубка у капитана.
- Эйсмут, вы подняли болезненный вопрос. Однажды я уже отказалась от контактов с вашей системой из-за подобных недомолвок.
- С такой формой работы ты будешь иметь дело постоянно. Если тебя зачислят действующей единицей спасательного корпуса, ответов на твои вопросы станет меньше.
- Вы советуете мне остаться наемником? – с недоумением спросила она.
- Так ты сохранишь более высокий статус и сможешь требовать объяснений. Извини, что развенчиваю твои иллюзии. Доверие тут велико, но и дисциплина куда выше, чем в Космофлоте, тут не принято задавать много вопросов, предполагается, что тот, кто дает задание досконально знает ситуацию. Я сутками не спал, пока ты была на планете, я вообще до сих пор не понимаю, зачем так было рисковать, но по статусу я не могу спросить у капитана о его мотивах. Они выше моего понимания, - признался Эйсмут. – Я только могу заявить, что твои действия вызывают у меня шок вперемежку с восторгом. В Космофлоте такому не учат. Ты в этом смысле самородок, Эл, как пошутил Торн. Но чтобы работать с тобой, мне потребуется самообладание больше того, какое я имею сейчас. Так что, не удивляйся, если мы не встретимся на следующем задании.
- А оно будет?
- Этот вопрос ты решишь с Торном.
- А вы? Не доверяете мне?
- Не могу судить. Это был первый раз. Спонтанно. Дико. Но успешно. А победителей не судят, как у вас там выражались в двадцатом веке.
- Победители сами себя судят, - перефразировала Эл. – Я не в восторге от результатов. Я хочу забыть этот кошмар.
- У тебя будет время. Освоишься. Наблюдатель из тебя не получиться, темперамент не тот, а спасатель выйдет замечательный, поверь мне как специалисту. - Эйсмут снова улыбнулся.
- Спасибо. Обнадеживает, - поблагодарила Эл.
Эйсмут стал серьезным. Эл почувствовала, что сейчас он скажет нечто важное.
- Эл, у тебя раньше не было мутаций в другие формы? – спросил он.
- Вы же знаете, что были. На Уэст.
- Не то. Та мутация к среде, к планете. Я имею в виду других существ?
- Нет. Не замечала. А в чем дело?
- Когда я просматривал мельком все твои данные по Фаэтону, то заметил подробность, о которой тебе могут не сказать. Я землянин, наша форма жизни не способна к спонтанным трансформациям, во всяком случае, на данном этапе эволюции.
- А я могу? – насторожилась Эл. – Говорите. Уже не напугаете. Уж лучше правду.
- Дело как раз в обратном. Как только организм Верданы исчерпал запас сил из-за раны, с телом начали происходить обратные мутации в человека, без всякой посторонней помощи. Словно механизм самосохранения заработал и нашел способ выжить. Ты, как я смог заметить, на свое тело обращала мало внимания. Это плохо. Нельзя работать на износ, Эл. Ты так долго не проживешь. Чтобы выжить твой организм сам нашел механизм спасения.
- Я трансформировалась в человека? Сама?
- Не так категорично. Прямой трансформации не было, организм стал бороться с ядом, борьба происходила по механизмам, которые свойственны землянину. Процесс пошел, как только ты осознала, что для человека яд безвреден. Твой разум словно дал толчок. Ты раньше училась управлять биологическими процессами в своем теле?
- Да. Но это было давно, мне нужно было обмануть комиссию Космофлота, убедить их, что я человек без резких изменений.
- Если не возражаешь, я помогу разобраться. Это очень полезное свойство.
Эл почесала кончик носа и улыбнулась.
- А сказали, что не хотите со мной работать.
Эйсмут засмеялся.
- Хочу. Очень. Только не на заданиях. Усвой, пожалуйста, - он постучал себя указательным пальцев по лбу, - никто тебя не смеет осуждать ни за промахи, ни за Ахши. Правильно сделала, что исполнила его волю, в любой форме. Правильно.
- Спасибо, доктор. Я тронута, - кивнула Эл в знак благодарности.
- Тебе спасибо. За наблюдателей. Меня просили передать «сатале» благодарность.
- Рада? Он?
- Его носитель. А что такое «сатала»?
- Посланец богов. Носитель возмездия.
Эйсмут рассмеялся.
- Какое точное определение! Ты притягивала на себя самые невероятные события, такое простой логикой нельзя объяснить. Наблюдатель, который сыграл Раду, считает, что ты обладаешь некими задатками, которые аборигены расценили как божественные качества. Твой успех в его миропонимании - это что-то мистическое. Я бы с ним согласился, но я не верю в мистику.
- Рада хотел меня видеть?
- Он хотел говорить с тобой лично, но капитан не разрешил. Тебе достаточно волнений. Работа над экспериментом остановлена.
- Слишком уж все просто, доктор, - усомнилась Эл.
- Спроси у капитана. Имеешь право.
- Обязательно спрошу.
- Возьми отпуск. Слетай домой. И еще, будут трудности с девочкой, можешь обратиться ко мне, у меня двое детей. - Эйсмут сдержался, чтобы не рассмеяться.
- Странно, что вам ее появление кажется нормальным.
- Нет. Мне кажется нормальным твой порыв ее спасти. В следующий раз думай об ответственности. Нельзя спасать всех без разбору.
- Теперь крепко запомню.
Они обменялись поклонами. Эл хотела уйти, но у самого входа в камеру переброски остановилась.
- Не задала важный вопрос? – догадался Эйсмут.
- Вы знали, что Ахши убил Вердану? – спросила она.
- Забудь о них, Эл. Твое задание закончилось. Слышать больше не хочу про эту даму.
Теперь улыбнулась Эл.
- Я могу обидеться. Ибо я, почтенная Дана Вердана из Дора, не люблю, когда обо мне отзываются в таком тоне.
- Ступай с миром, - отмахнулся Эйсмут.

Глава 15 Правда

Торн оказался в апартаментах Зенты неожиданно. Эл вскочила на ноги и сделала приветственный жест капитану, хотя в сложившихся обстоятельствах он выглядел нелепо.
Он искал ее по поисковой системе и не нашел. Возникшее подозрение оказалось правдой.
- Могу я узнать, как давно вы общаетесь? – спросил он у обоих.
Рассчитывать, что Зента ответит, не стоило. Монстр естественно только фыркнул и отвернулся от них.
- Я была тут до Фаэтона, - призналась Эл.
- Не хорошо скрывать от меня такие подробности, - строго, но без назидания заметил Торн. – Я знаю. Мы уже обсуждали твои визиты сюда.
Эл поражалась, как у капитана получалось столь тактично делать замечания. Она чувствовала себя виноватой, не потому, что ее упрекал капитан, то был укол ее собственной совести.
- Ты ей не все подробности говоришь. Но при этом рассчитываешь на взаимность, - буркнул Зента. Торну показалось, что он ослышался. Зента тут же отреагировал. – Не ослышался.
- Я зашла навестить Зенту, - начала было Эл.
- Поблагодарила за совет, который я дал ей, - перебил монстр.
- Совет? Ты давал ей совет? – удивился капитан.
- А я не могу давать советы? – передразнил его интонацию Зента.
- Не знал, что у вас такое насыщенное общение, - парировал капитан. – И каков совет?
- Как справиться с Верданой, - ответила Эл. – С агрессией.
Торн сложил руки на груди и посмотрел на обоих с интересом. Как это у нее получилось наладить контакт?
- Мне было неловко за обморок, я хотела извиниться.
- Я сам ее позвал. Тогда и сегодня, - добавил Зента.
Они ответили на вопросы, которые роились в голове капитана. Зента, понятно, знает, о чем думал Торн, а вот ответ Эл - заслуга ее сообразительности или…
Торн не успел подумать, что там «или», Зента снова вмешался:
- Раз уж ты ввалился без приглашения, может, обсудим причину всего этого балагана?
Торн не ожидал вопроса. Зента избегал в разговоре вопросительных интонаций, подчеркивая тем самым отсутствие всякого интереса к происходящему. Что это с ним?
- Со мной ничего. Объясни, что с ней будет?
Торн вспомнил тот злополучный разговор, когда Зента вспылил.
- Именно, - напомнил монстр.
- Зента прав, - кивнула Эл. – Меня мучает вопрос: что я делала на Фаэтоне в действительности? Вы, капитан, единственный человек, который может дать мне внятный ответ. Вы в праве считать, что мне рано знать правду.
- Не рано, - раздраженно заявил Зента.
Торн угрюмо посмотрел на него.
- Говори, - настаивал Зента.
Торн почувствовал, что теряет равновесие. Здесь на этом пятачке крейсера он не был хозяином положения. Настойчивость Зенты не вязалась с его прежним поведением.
- Не тебе учить меня манерам, - выругался Зента. – Вы двуногие такие глупые, что мне хочется раздавить вас. Пустое занятие устраивать глупые церемонии, делать вид, что вы уважаете друг друга и при этом лгать. Противно.
- Спокойно, - мягко сказала Эл и коснулась ладонью серой с пятнами кожи монстра.
Торн увидел, как разряд голубых искр проскочил между ее ладонью и кожей Зенты.
Девушка среагировала, прижав другую ладонь к металлической полоске на бедре. Разряд прошел по ткани костюма, не навредив ей.
- Сообразительный звереныш, - пробормотал Зента. – Я не разрешал меня касаться. Убью.
Эл только снисходительно улыбнулась.
- Это только статика. Захотел бы убить, не предупреждал бы, - сказала она. – Я не буду касаться.
- Сядь, Эл, - попросил Торн.
- Куда?
Эл осмотрела пустую залу.
- Куда пожелаешь, - сказал капитан.
Эл села на пол, сложив ноги по-турецки. Торн, словно забыв о своем высоком ранге, опустился прямо на пол, сел напротив нее.
- Мы поговорим о том, что пока должно остаться тайной для твоего окружения, друзей и экипажа. Речь пойдет о Нейбо.
- Хм. А он тут при чем? – спросила Эл.
- Из-за него ты оказалась тут. Я получил приказ от совета Галактиса забрать тебя с Земли и приступить к исследованию твоих способностей. Мы, как спасатели вынуждены взять тебя под защиту, как персону, к которой Нейбо проявляет большой интерес.
- Вот бред! Зачем я ему? Кто я для него? – недоумевала девушка. – Если помню, он пират, таковым его считают.
Зента не дал ей продолжить.
- Он не пират, примитивное понятие. Он могущественный правитель. Тебе рано думать на эту тему. Ты обязана решить, как будешь существовать: примешь помощь или откажешься.
- Зачем я ему? – повторила Эл свой вопрос.
- Ты дала ему отпор на Уэст, тем самым попала в список его врагов, - ответил Торн. - Я отремонтировала его корабль! – возразила девушка.
- О нем известно ничтожно мало, - пытался продолжить Торн.
- Если мало, откуда вам известно, что я ему нужна? – не унималась Эл.
- Пираты, точнее, некто из структур созданных Нейбо, проявили к тебе интерес. Без его воли это невозможно, - старался объявить Торн. – Эл, я знаю, что случилось во время твоей встречи с Нейбо. Любые сведения о нем важны для нас. Эйсмут был обязан дать мне проекции из твоих тестов.
- Ну и что? Я даже не помню, как он выглядел. Я была еле жива.
- Между вами был агрессивный контакт, - пояснил Торн. – Нейбо убивает своих врагов. По какой причине еще жива ты, знает он один.
- Не каждый может понять, как летает его средство для перемещения, - вставил фразу Зента.
Торн не переставал удивляться заинтересованности Зенты.
- У меня такой склад ума. Я могу разобраться в любом типе летательных аппаратов, - сообщила Эл. – Это мой маленький талант.
- Не в этом суть, - возразил Торн. – Ты жива. Ты им интересна. Если бы я знал, зачем ты понадобилась той стороне. Сейчас нет поводов для волнений, но никто не поручиться, что знает будущее. Мы должны работать на опережение.
- Поэтому вы берете меня под защиту, - уточнила Эл. – Вот эта версия мне кажется более честной. Я не верила, что нужна вам на Фаэтоне, а после того как там побывала, не верю вдвойне.
- Фаэтон был проверкой твоих качеств. Тестом, - признался Торн. – Ты достаточно сообразительна, мы полагали, что ты догадаешься.
- Я быстро догадалась или не очень?
- Не сердись. Вспомни, что было с тобой, когда ты узнала о своей биологической особенности. Я боялся говорить всю правду. Ты была не готова. Мы вырвали тебя из спокойной жизни. Не стоило давать тебе все подробности. Мы боялись, что ты устроишь бунт.
Торн улыбнулся.
- Не надо объяснять. Я догадаюсь. Что со мной будет?
- Пока ты находишься в границах Галактиса, тебе не грозит встреча с ним. У наших соперников огромный арсенал средств поиска. Они нашли бы тебя. Ты и твои близкие подвергаются опасности.
- Поэтому вы пригласили Олю, Игоря, Алика, Дмитрия сюда? – спросила Эл.
- Да. Отчасти ради безопасности. Но еще и потому, что связь между вами крепка. Любому человеку нужны близкие отношения. У тебя будет много работы, друзья будут рядом, это облегчит тебе жизнь, - объяснял Торн. – И поводов для провокаций будет меньше. Эксперименты по трансформации могут очень тебе помочь, если тебе придется прятаться от него.
- Зачем я ему? – шепотом и с волнением спросила она.
Это был вопрос в никуда, Эл не ждала, что Торн ответит. Ответил Зента.
- У тебя есть сила, которая ему интересна.
Торн посмотрел на монстра и отрицательно закивал головой.
- Ты о ней ничего не знаешь, - продолжил Зента, игнорируя немое возражение капитана. – Ваша встреча – неизбежна. У тебя есть время подготовиться к ней.
- Что я должна делать?
- Ты получишь отпуск и вернешься к родителям. Одна. Так мы сможем проследить, имеет ли другая сторона информацию о тебе или нет. Рядом будут самые опытные наблюдатели, ты не должна опасаться за свою жизнь, - вмешался Торн.
Прямота Зенты пугала капитана и наводила на подозрение, что у него есть к этой сложнейшей ситуации свой интерес.
- Я не могу заявиться домой. Это опасно для них, - отказалась Эл.
- Нет. Не опасно, - твердо заявил Зента.
- Откуда такая уверенность? – возразила Эл.
- Потому, что я знаю! – рявкнул монстр. – Тебе не мешает учиться дисциплине и доверию!
Эл опешила, она перевела взгляд на капитана. Торн спокойно смотрел на нее. Эл показалось, что эта безмятежность фальшивая.
- Я сказал тебе правду, и мне стало легче, - ответил Торн на ее подозрительный взгляд. – Эл, он прав. Это сотрудничество – часть огромного плана. Знаю, тебе всегда интересен мотив. Потерпи, не задавай все вопросы сразу. Для многих ответов время еще не пришло. Не нужно подозревать меня в жестокости или умысле, или личных мотивах. Их нет. Меня заботит судьба любого, кто служит на этом корабле. Мне жаль, что мои обязанности по отношению к тебе имеют такую печальную подоплеку. Я знаю, что капитану Эл не по вкусу чье-то командование, такова черта твоего характера. Думаю, с годами ты пересмотришь свое отношение по этому пункту. Я без сомнений и с радостью заявил о твоей кандидатуре в спасательный корпус. Решение останется за тобой. Сотрудничать с нами или нет – твое свободное волеизъявление. Случай исключительный. Ты можешь выбрать свой статус. Определи его сама.
- Капитан, вы знаете, что в одиночку мне с ситуацией не справиться. Вы предлагаете мне покровительство и знаете, что я его приму. Я думала, что нужна вам из-за моих способностей, и вы поддерживали это заблуждение. Хорошо, я поверю, что рано мне знать всю правду. Место в спасательном корпусе? Заманчиво. Полагаю, что я вам нужна не в качестве спасателя, для этого скорей сгодиться Дмитрий, Алик, любой из моих друзей. Для меня вы приготовили другое место, о котором боитесь говорить. Приручаете меня? Хотите, чтобы я заняла неприметное место спасателя. Я не тщеславна. Буду работать там, куда направите, но как наемник. Допустим, я вступлю в спасательный корпус. Как не вступить, такая честь! Но тогда, капитан вы не станете отвечать на мои вопросы, как теперь. Вот этого, - она обвела себя и Торна, указывая на их доверительное дружеское расположение на полу, - уже не будет. Вы сможете мне приказывать. И будете приказывать. Так?
Торн сначала отвел глаза, а потом снова взглянул на девушку.
- Да. Система ролей изменится, - согласился он.
- А звереныш-то не глуп, - пробормотал Зента, как показалось Эл одобрительно.
- Я останусь тем, кто я есть. Вы дали понять, что без вашей помощи, я попаду в безвыходное положение. У меня есть шанс проверить, насколько я нужна вам. Я не стану выставлять требования, как сделала до задания. Ситуация изменилась. Я изменилась. Возможно, ли мне остаться в прежнем качестве? Наблюдатель из меня не получиться, темперамент не тот, - Эл умышленно цитировала Эйсмута, - а спасатель…
Эл не стала продолжать. Торн готов был возмутиться, его спокойное лицо изменилось, стало сначала удивленным, потом озабоченным, потом мрачным и, наконец, осуждающим. Он знал о ее разговоре с Эйсмутом. Эл состроила гримасу в намек на то, что они поняли друг друга.
- Я не верю, что Галактис собирается спасать мне жизнь, - заключила она. - Простите за резкий тон, капитан, вы достаточно возились со мной. Я буду работать тут. Я не стану возражать против заданий, которые вы назначите. За это я оставлю за собой право задавать вопросы.
Торн вздохнул и закивал.
Он встал, обнаружив свой приличный рост. Эл поднялась следом. Заметила, что Торн озабочен, но не сердитя, улыбнулась ему уголком рта.
- Я вернусь к своим обязанностям капитана, - с этими словами он поклонился. – Простите, что прервал вашу беседу.
Торн ушел. Эл опустилась на пол, сначала села, потом легла и уставилась в, казавшийся бездонным потолок.
- Что со мной будет, Зента? – спросила она.
- Не знаю. Ты сама определяешь свое будущее. Ты только что так решила.
- Ты мне поможешь?
- В чем?
- Подготовиться к встрече.
- Я не Торн, дипломатия мне противна. Спрошу. Веришь мне?
- Да.
- Чем меньше будешь ты знать, чем меньше будешь думать о нем, тем вероятнее твой успех. Твое оружие вовсе не информация, не твоя возможная сила, не уверенность в победе. Ничто. Ты умеешь себя забывать ради цели – вот твое оружие.
- Красиво сказано, - выдохнула Эл. – Можно я тут полежу. Не стану тебе мешать. Могу не говорить.
- Тебе не хочется говорить, - уточнил Зента.
- Мне хочется плакать, а я не могу, - призналась она.
- Лежи. Ты не мешаешь, - согласился монстр.

***
Дмитрий отдыхал после полетов. Сидел на борту Геликса, развалившись в капитанском кресле. Эл на борту не было, она отлучилась по своим делам, о которых все реже говорила с ними. Дмитрий наблюдал, как Алик играет с Никой. Они быстро нашли контакт. Дмитрий не без удивления размышлял о том, как легко старший братец воспринял появление девочки.
Алик сидел на некоем подобии пуфика. Ника стояла к нему лицом. Она разводила руки нешироко в стороны и держала ладошками друг к другу. Алик ставил свою ладонь между ними и ждал, когда девочка соберется поймать его руку. Стоило Нике резко свести ладошки, как она хлопала ими друг о друга, Алик успевал убрать ладонь. Она промахивалась снова и снова, но каждый раз хлопок в ладоши сопровождался восторженным взвизгиванием. Они проделывали эту манипуляцию не первую сотню раз. В самом начале игры Алик поддавался девочке, задерживая ладонь чуть дольше. Ника ловила руку, но при этом бурно протестовала и возмущалась. Она чувствовала обман. Алик перестал лукавить.
Дмитрий хорошо знал реакцию друга, и шансы Ники оценивал очень не высоко. Он поражался, как им не надоест обоим.
Иногда они менялись. Ника требовала ловить ее ладонь. Продолжалась это не долго, и она снова занимала активную позицию.
Дмитрий отвлекался от этой забавы, когда ему надоедало смотреть. Он погружался в размышления. Он успел подумать о своей новой работе, о полетах, о скором прибытии Ольги и Игоря. Этими мыслями он намеренно отвлекался от размышлений об Эл. В душе пилота жила тревога. Пока она была на задании, он так не волновался. Стоило Эл вернуться, Дмитрий потерял покой. Он сотню раз за эти дни собирался поговорить с ней, но Эл, едва вернувшись на борт корабля, начинала заниматься Никой или удалялась с Аликом. Дмитрий оставался в няньках. Ника оказалась сносным ребенком, но до того любопытным, что ее нельзя было вывести с борта без поводка, обязательно лезла, куда не следует. У нее была неистощимая энергия, и уже через час он чувствовал себя так, словно весь день летал. Тогда он прибегал к одной хитрости. Он брал Нику на руки, ей это так нравилось, что она никогда не возражала, и нес обратно на борт Геликса. Она опять же не возражала. Тут она устраивалась у него на коленях и скоро засыпала, а он мог перевести дух.
Так продолжалось третью неделю. Дмитрий полагал, что страсти в его душе улягутся. Нет. Он снова не находил себе места, едва видел Эл. Дмитрий не интересовался, что думает по этому поводу Алик. Эл была с ним мила, как он условно назвал ее отношение, предупредительна, часто улыбалась. Дмитрий не мог отделаться от мысли, что эта улыбка пропадает с ее лица, как только Эл отворачивается от Алика. Только позже он нашел определение тому, что его не устраивало в поведении Эл. В ней что-то надорвалось, она прячет истинные чувства. Да, в чем же дело? Она и прежде частенько так делала.
Он делал вид, что ничего не происходит, только шутить перестал.
- Где разместим Олю и Игоря? – спросил Дмитрий.
- Думаю у нас. Эл все равно тут живет. Поместим Олю в ее комнату, а сами потеснимся, - сообщил Алик, не прерывая игры. Ника в очередной раз промахнулась и в очередной раз взвизгнула.
- Неудобно. Оля девушка, давай попросим разместить ее отдельно, - предложил Дмитрий. Он говорил так, чтобы отвлечься от одолевших его мыслей.
- Странно. Присутствие Эл тебя не смущало, - заметил ему Алик.
Тут Ника потребовала смену ролей. Теперь он должен ловить ее руку. Он поймал пустоту, его ладони хлопнули друг о друга.
- Отлично, - похвалил он Нику. – Давай еще.
Дмитрий снова отвлек его репликой.
- Эл другое дело. Это она нас не смущается. Оля более утонченная особа, боюсь ей потребуются…
Дмитрий остановился на полуслове. Ника опять попала по руке Алика. Ее пронзительный восторженный визг резал слух.
- Попала, - сказал он.
- Ну да. Молодец. Не отвлекай нас, а то она подумает, что я обманываю, ей это не нравиться.
Дмитрий замер и стал наблюдать за девочкой. Ника сосредоточилась на руках Алика. Дмитрию показалось, что время замедлилось. Вот руки Алика вздрагивают, трогаются с места, Ника дергает ладошку, но бросает короткий взгляд на Дмитрия и не убирает руку. Алик попал по ее ладошке и тут же пожал.
- Не успела, - говорит он.
Дмитрий продолжал пристально смотреть на Нику. Она снова взглянула на него и состроила милую гримаску. Дмитрий не улыбнулся ей и укоризненно заметил девочке.
- Я все видел. Хитрюга, - сказал пилот.
- Давай еще, - Алик тихонько ткнул Нику пальцем живот.
Ника посмотрела на него, потом на Дмитрия. Тот поднял одну бровь. Тогда девочка спрятала обе руки за спину.
- Не хочу, - сказала она.
- Ну вот. Ты ее смутил, - укоризненно сказал Алик Димке.
- Я поймал ее на хитрости, и она думает, что обманула нас. Она тебя изучает, - сообщил Дмитрий.
- Ты все время приписываешь ей лукавство, - возмутился Алик. – Она еще ребенок.
- Она? Ага. Она Элькина воспитанница.
- Хорошо. Как она меня изучала? – спросил Алик, он всегда требовал обоснования обвинениям.
- Она изучала, как ты убираешь руку. Она перенимает твою реакцию, - заявил пилот.
Алик засмеялся.
- Ну, даже если это так. Пусть учиться, - отмахнулся он.
- Я не против. Мне не нравиться, что она хитрит.
- Она хитрит, как все дети.
- Много ты знаешь детей.
Алик махнул рукой. Он не хотел продолжать спор.
Дмитрий напустил на себя недовольный вид и сурово смотрел на девочку. Ника спряталась за спину Алика.
Появилась Эл, по мнению всех - вовремя. Она была одета в форму спасательного корпуса, если так можно было назвать ту одежду, которую носили на борту. Здесь не было понятия форменной одежды из-за разнородности экипажа и различных культурных наклонностей. Земляне, как и некоторые гуманоидные виды, носили комбинезоны серого цвета и такие же куртки. На рукаве и на груди слева виднелись одинаковые знаки.
Дмитрий поднялся, подошел к ней и внимательно изучил эллиптическую эмблему и ряд полосок под ней.
- Совсем как в Космофлоте, - сказал он. – Что сие означает?
Эл указала на эмблему.
- Это принадлежность к спасательному корпусу. – Потом она указала на полоски. – Это звание, медицинские данные, список возможностей. Выражаясь языком Космофлота это уровень допуска.
- И что это значит? – снова спросил Дмитрий.
- Это значит, что она капитан внешней разведки, - ответил ему Алик и улыбнулся Эл. – С назначением, капитан.
- Когда ты умудряешься учить эту ерунду! – воскликнул Дмитрий.
Заметив возбуждение пилота, Эл подошла к нему и взяла под руку.
- Пошли, прогуляемся, а Алика оставим в няньках, - предложила она.
- Согласен, - отозвался он. – Но сначала посмотри, чему она научилась.
Он поставил Нику перед собой.
- Ну, давай, - предложил он и развел детские руки.
Ника вопросительно посмотрела на него, перевела взгляд на Эл, потом на Дмитрия. На него она взглянула особенно пристально и осмысленно. Дмитрий усмехнулся.
Эл тоже перевела взгляд на Дмитрия. Он смотрел на Нику, а потом сказал, обращаясь к ней.
- Я могу уйти.
Ника надула губы и насупилась.
- Что тут произошло? – спросила Эл.
- Я поймал ее на хитрости. Она изучала реакцию Алика и копировала ее. Она ведет себя не как малыш, - высказался Дмитрий.
- Ну, покажи, - очень мягко попросила Эл.
Тогда Ника взяла руки Алика и поставила их на расстоянии друг от друга, потом просунула свою руку между его ладоней и стала ждать. Она успела убрать ладошку, Алик поймал пустоту, а Ника пожала плечиками: вот, мол.
- Неплохо, - согласилась Эл. – Давай теперь со мной.
Она подошла, Алик уступил ей место. Эл развела ладони. Ника подозрительно осмотрела присутствующих. Хлопок и рука Ники оказалась в ловушке рук Эл. Девочка с недоумением посмотрела на нее. Эл в ответ повела бровью.
- Вот так. Этому нужно учиться самой, а не копировать других. – Эл отпустила ладошку девочки и ткнула пальцем ей в лоб.
- Сама? – неуверенно повторила Ника.
- Да, - кивнула Эл. – А теперь пойдем, Дмитрий.
Они вышли на пирс, уже там Дмитрий заметил:
- Интересные у тебя методы воспитания.
- Приходится, - вздохнула Эл. – Она для меня такая же загадка, как для всех.
- Но ты поняла суть дела в двух словах, - удивился он.
- Я замечаю за ней некоторую склонность использовать свои зарождающиеся способности в свою пользу. Она изучает все, что ее окружает, пока у нее не появилось моральных критериев, внушать ей, что это хорошо, а это плохо - бесполезно, пусть догадывается сама. Она умеет думать, не смотря на возраст. Я пытаюсь трансформировать ее восприятие, заставить ее думать в другом русле. Она сообразит, что всегда найдется тот, кто ее превзойдет. Давай о тебе поговорим.
- Обо мне?
- Ты места себе не находишь. Алик принял ситуацию, как она есть, а ты мечешься. Хочешь спросить, так спрашивай. Кое-что я уже могу объяснить.
- Ты стала сама не своя после этого задания. Я просто беспокоился за тебя. Я чую твою потерянность.
- Правильно. Так и было. Я попала в ситуацию, которой не ждала. Все обернулось не так, как виделось мне в начале. Я ожидала некоторой ясности, поэтому молчала.
- Это из-за задания? – спросил он.
- И да, и нет. Задание я вообще не хочу вспоминать. Я такого натворила! – Эл провела ладонью над своей головой. – Они восприняли мои выходки, как естественные. Это так меня смутило, что я, совсем как ты, стала метаться. Мне заявили, что это был тест. Меня проверяли. Представляешь мою реакцию?
Доверительный тон Эл, ее спокойствие стали приводить Дмитрия в равновесие. Он внимательно посмотрел на Эл.
- Значит, тест. Но тебя приняли, судя по форме, ты его прошла.
- Да. Они не стали обсуждать со мной результаты, меня это смутило. Пока я выясняла, что и как, поняла, что методы здесь не те, к каким привыкли мы. Это трудно. Потом я узнала, что я нужна здесь не ради спасательных операций.
- И без тебя хватает кандидатов. Ты сразу так сказала. В первый день.
- Да.
- Так зачем, Эл?
- Ох, Дмитрий, - вздохнула она.
- Твои способности. Рассел был прав.
- Да. И не только. Способности – это потенциальность. У меня будет шанс больше узнать о себе.
- Это твоя слабость, - намекнул он.
- Пожалуй.
- Тогда другой вопрос. Чего ради ты здесь нужна? А, капитан?
До этого момента они шагали по пирсу. Вдруг Эл замерла.
- Я не могу тебе рассказывать. Это секретная информация. Это уже не мои собственные тайны. – Она помолчала и все-таки решилась. – Возьму с тебя клятву.
- Чем хочешь поклянусь, - заверил Дмитрий.
- Здесь ждут войны. Мне предложили в ней поучаствовать.
- С кем? Так, погоди, сам догадаюсь. С пиратами. Тут только ленивый об этом не говорит. Какая же это тайна?
- Они не пираты. Это целая империя и у них большие аппетиты.
- Опять вляпались, - Дмитрий всплеснул руками. – Да что же это! Что за злой рок такой! Только соберешься мирно полетать, и на тебе, иди - воюй! Я так понимаю, что экипажа у нас не будет. Черт бы всех побрал! И ребята сюда летят! Какой с Оли вояка?
- Дмитрий. Я не узнаю тебя. Что это ты причитаешь?
Димка нахмурился.
- Это потому что я боюсь. За тебя боюсь. Как только ты сказала, я сразу почувствовал что-то жуткое. Великий Космос! Да лучше бы мы дома остались!
- В том-то и штука, что мы тут нужны. Подумай сам. Ты же умница.
- Это Алик у нас – умница. А я так, мимо проходил, когда ум раздавали.
- Дать бы тебе подзатыльник, да тянуться далеко, - укоризненно сказала Эл. – Смотри. Проговоришься, я тебя презирать буду.
- Вот почему разведка, - Дмитрий ткнул пальцем в полосу на ее форме.
- Ничего, у тебя тоже такая будет. Может быть, в одной команде мы работать не будем, но в одном направлении - безусловно. Будем верить в лучшее. Ну, выяснил, в чем дело?
- Чем же ты занималась на планете?
- Спасала наблюдателей, которых ты вывозил. – Эл хитро подмигнула.
- Думаешь, удивлюсь, - Димка передразнил ее. – Может быть, поэтому их нашли в последний момент, я заметил, что к их приему никто не готовился. Это был аврал. Твоя работа?
- Отчасти, - согласилась Эл.
- А говоришь, натворила там дел. - Димка скривил губы.
- Меня не за тем посылали, - с иронической улыбкой сказала она.
- Да тут, кажется, так принято. Посылают за одним, а подразумевают другое, если не третье. Тебя проверяли, а ты этого не любишь, вот и думаешь, что не справилась.
- Рада, что ты обрел свою способность ерничать. Будем считать разговор исчерпанным.
- И все? – Димка надул губы. – Все, чем ты удостоишь друга? А прогуляться? С Аликом ты постоянно гуляешь, а я развлекаю эту маленькую хитрую коротышку. И никакой благодарности.
- У меня возникает подозрение, что Ника тебе не нравится. – Эл вопросительно посмотрела на него.
- Она прелесть, я даже где-то в глубине души ее полюбил, только пока очень глубоко. Я просто не могу свыкнуться, что она стала частью нашей жизни. И она все время ко мне подлизывается, строит мне глазки и копирует меня.
- Она ребенок. Ты ей нравишься. Она как гусенок, кого первого увидела того и считает близкими.
- Это ты у нас мамаша, выходит. – Дмитрий с трудом подавил приступ смеха.
Эл толкнула его в плечо.
- Ну что должно случиться, чтобы ты относился к жизни более серьезно? Вот клоун.
- Ну, тебе не угодишь, капитан. То ей не нравиться, что я мрачный, то не нравиться, что шучу. Эх, девушки!
Эл рассмеялась. Дмитрий взял ее под руку.
- Не знаю, о чем вы там воркуете со старшим братцем, но у меня есть чем тебя удивить, - заявил он.
- Будешь показывать свой катер, - кивнула Эл.
- Ха. Показывать. Я тебя покатаю. Ты никогда на таком не летала. Хочешь?
- Конечно.
- Вот и чудненько. А потом посмотрим, чего наша обезьянка позаимствует у Алика на этот раз.


Глава 16 Вместо эпилога

Прошло всего десять дней, и Эл вернулась. Ее полет на Землю оказался самым обыкновенным, если не считать однодневного визита домой в двадцатый век.
Именно там она ощутила теплое упоительное чувство дома. Совсем короткий визит. Несколько часов. Она только сообщила родным, что получила новое назначение, очень далеко, что даже почты от нее может не быть. Она на свой страх и риск пообещала вернуться. Встревоженная мама, шутки Саши, Катюша, у которой за эти месяцы вырос животик. Эл тогда вспомнила о Нике и улыбнулась про себя. Так необыкновенно все произошло. Она старалась запомнить все это. Ее проводили так сердечно, что в лифте она позволила себе расплакаться. А потом она снова оказалась в будущем. Слежки за ней обнаружено не было, домашние в безопасности, Эл обрела, наконец, равновесие.
Друзья ее скорого возвращения не ждали. Ольга и Игорь сразу включились в работу, Алик был ею просто завален. Из всех оказался свободным только Дмитрий. Он завершил утренние полеты и собирался проспать несколько часов, но получил сообщение от Геликса и кинулся на пирс.
Эл и Ники на борту не оказалось. Он всплеснул руками и остался ждать рядом с кораблем. Ждал он, впрочем, совсем не долго. Эл появилась минуты через три, она вела за руку Нику. Девочка была одета в новый маленький комбинезон и ботинки. Оставалось удивиться, как Эл за короткий срок убедила ее носить обувь. Ника важно топала по пирсу. Ходьба подобным образом ей очень нравилась, она была слишком увлечена, чтобы заметить Дмитрия. Она топала каждой ногой о пирс при каждом шаге. Магнитный ловитель ботинка издавал характерный цокающий звук. Дмитрий улыбнулся, этот звук ему тоже нравился. Девочка отвлеклась от развлечения, когда Эл подняла руку и махнула ему. Почувствовав ее жест, Ника подняла голову и сорвалась с места.
- Димка! – завопила она.
Дмитрий пошел на хитрость. Нике оставалась пара шажков, когда он отскочил в сторону, и девочка пронеслась мимо него. Но она ловко развернулась и вцепилась в его ногу.
- Димка! Привет!
- Привет, - ответил пилот.
Эл уже поравнялась с ними и присела.
- Не Димка, а Дмитрий. Повтори, - сказала Эл.
- Дмитрий, - выпалила Ника.
- Он старший, его нужно уважать, - прокомментировала Эл. – Поняла?
Ника смешно кивнула.
- Иди на борт, - с этими словами Эл погладила девочку по волосам.
Та без возражений удалилась.
- Привет, капитан, - со смехом поздоровался пилот. – Хорошо у тебя выходит процесс воспитания. Как полет?
- Привет. Хорошо. Все хорошо, - кивнула Эл. – Не позволяй ей называть тебя Димкой. Я тоже постараюсь при ней не звать вас всех детскими именами. Как ребята? Устроились?
- Да. Твое отсутствие их не слишком огорчило. Оля даже заявила, что ждала такого. Они по уши в работе. Приходят, пошатываясь, добредают до постели и все, сдох тушканчик.
- При Нике не употребляй таких выражений, она все как губка впитывает. Запретила Геликсу всякий сленг. Она мне уже выдала, что-то вроде: «я что корова?». – Эл засмеялась.
- А тебя от нас выселили, у тебя теперь свои апартаменты, а Оля согласилась жить в твоей комнате. Она собирается следить за порядком, - Дмитрий поднял глаза к потолку. – Алика мне мало. Я от них сбегу.
Эл засмеялась тем смехом, который ему всегда нравился. Это был хороший знак. Он смотрел на нее. Глаза искрились. Во взгляде прежняя уверенность, лицо просто светиться. Нет, не притворяется, ничуть. Он увидел прежнюю Эл, капитана Эл.
- Новая форма, - сказал он, обратив внимание на капитанскую форму Космофлота. – Тебе вернули звание?
- Да. Все восстановили. Даже нашивки о полетах выдали, - Эл указала на левый рукав. – Я вашу тоже привезла. Обязанности у нас будут двойные. Галактис нас как бы арендовал.
- Мы что, мебель? – возмутился Дмитрий. – Нас не спрашивали.
- Это политическая мера. Я на нее согласилась. А, не важно, все равно мы подчиняемся только Торну. Зато я смогла зарегистрировать Нику, как гражданина Земли. Мы с Торном решили, что ей нужно земное образование. Через год, полтора отправлю ее учиться, может быть, в Академию.
- Не рано? Впрочем, я заметил, она подросла. Так быстро.
- Да, у нее ускоренное развитие. Она освоила речь, чем сильно меня удивила. Геликс ее обследовал, она совершенно здорова, аппетит у нее зверский, так что не известно, что из нее вырастет через годик.
- По-моему, она мысли читает, - предположил Дмитрий.
- Но ты ее обманул, когда она к тебе побежала, - кивнула Эл.
- Я не думал, что отойду, я готовился ее поймать.
- Ну и кто из вас хитрит? – Она не переставала улыбаться. - Я рада, что вернулась. Я дома была, у родителей.
- Вот так номер? Как?
- Мне разрешили. Мама оформила на тебя квартиру. Тебе будет куда возвращаться, - сообщила она. – Нам позволили.
- Я об этом даже не думал.
- А зря. Дом – это хорошо, - вздохнула она. – Я сказала своим, что нас долго не будет. Извини, что не сообщила вам заранее.
- Ничего. Алик не очень туда рвется, ни разу не говорил о доме, он здесь, как рыба в воде. И мне нравиться. Я не в обиде, - сказал Дмитрий.
- Тогда у меня есть предложение.
- Не-а. Их сейчас бесполезно вызывать. Оля, как узнала, что ее приписали к разведке, так у нее начался приступ прилежания, она бросилась все изучать, аж пар из ушей идет от усердия. Игорь от нее не отстает. Пусть трудятся.
- Я не о том. Давай полетаем?