Белые волки (продолжение)

2


Шло время. Кайса часто навещала своего подопечного, не только кормила его, но и ласкала, как своих родных, забавляла разными играми. Однажды она задалась себе вопросом: «А как мне его назвать?». Волчица перебрала множество имён, но ни на одном не могла остановиться. И тут её осенило.
- Я назову тебя именем твоего отца. Теперь ты — Айхан.
Новый Айхан, подросший и окрепший, был весьма подвижным и непоседливым, что доставляло волчице массу хлопот. Как-то прыгнул с большого валуна и повредил себе лапку. Кайсе пришлось лечить его. То прибежал весь облепленный репейником и колючками, одна из которых впилась в его любопытный нос и он скулил от боли. Волчице пришлось вычищать когтями каждую его белую шерстинку. А как-то надумал пролезть между корнями упавшего дерева. С трудом просунув головку, корни, словно капкан, захлопнулись на его шейке и ни туда и ни сюда. В таком положении ему пришлось ждать прихода своей кормилицы и та, разгрызая корни, с трудом освободила непоседу. Но такие хлопоты волчице, как матери, были приятны. Она любила его не меньше, чем своих родных. Айхан хотя и был слишком любознательным и беспокойным, но всегда слушался Кайсу, называя её мамой и никогда не обижался, если иногда, не слишком строго, наказывала его. Они часто убегали за границы леса в степь, играли и веселились там, вволю бегали друг за другом или наперегонки — кто быстрее. Ну, конечно, самым быстрым всегда был маленький Айхан, который неподдельно и искренне радовался своим маленьким «победам» и по-детски хвастливо говорил, что обязательно научит её так быстро бегать. Поглядеть со стороны — счастливое и почти святое семейство. Как-то издали их увидел одинокий, старый, степной волк. По окрасу волчицы признал в ней представительницу враждебно-воинственной стаи лесных волков. Он с любопытством наблюдал, как волчица, подпрыгивая, бегала кругами и смеялась над волчонком, когда тот, подражая ей, старался в точности повторять её движения. Степной волк улыбнулся и побрёл в другую сторону. Но даже он с высоты своей мудрости не мог понять — почему у серой волчице белый детёныш.
Однажды Айхан спросил:
- Мама, а почему ты серая?
- Когда ты родился, шёл сильный проливной дождь и смыл с тебя всю серую краску,- решила она отшутиться.
Но на этот раз волчонок не внял её шутке и остался серьёзным. По его голубым и уже проницательным глазам волчица поняла, что вопрос задан не по-детски.
- Малыш, я обещаю тебе, что всё объясню, но только попозже. Сейчас ты многое не поймёшь. Хорошо?
- Да, мама, - послушно ответил волчонок.
Кайса ожидала такой вопрос и для неё он не был неожиданным, но рассчитывала, что будет задан позже. Почему она не рассказала сейчас всё как было? Кайса боялась, что это будет для него большим ударом и в юном, неокрепшем сердце может зародиться ненависть ко всем серым, которая породит месть. А в слепой ненависти и мести, учитывая силу и мощь белых волков, Айхан может стать просто жестоким орудием убийства, стать хуже, чем гвардейцы Джана, хуже самого шакала. Она не хотела ему такой судьбы, не хотела, чтобы было опозорено имя его легендарного отца.

Настало время, когда Айхан от «молочной диеты» перешёл на сырое мясо. Кайса, стараясь не обделять родных волчат, приносила ему лучшие куски от своей личной, скудной доли, постоянно недоедая сама. Самопожертвование ради своих любимых знакомо не только «двуногим — прямоходящим». Но её всегда удивляло, что он ел очень мало, в два раза меньше, чем серые волчата.
- Не хочу. Не буду. Я уже сыт, - был его постоянный ответ.
Но Кайса полагала, что растущему волчонку нужно много питаться, чтобы стать сильным и здоровым. Она настойчиво продолжала таскать ему мясо, хотя сама питалась впроголодь.
Однажды, как обычно, она пришла с добрым куском свежатины, доставшийся ей после удачной охоты стаи. Но на этот раз её ожидал сюрприз. Айхан поджидал Кайсу с первой своей добычей, с перепёлкой в зубах. С горделивым видом он положил к её ногам свою добычу и, стараясь выглядеть взрослым, сказал:
- Теперь кормить тебя буду я.
Растроганная от избытка чувств, она заплакала и приласкала его, как когда-то маленького.
- Ну, вот ещё. Что я, маленький? - по-взрослому заворчал Айхан, хотя самому было приятно.
С этих пор Айхан запретил приносить ему еду и стал кормиться сам, не забывая подкармливать приёмную мать... Что посеешь, то и пожнёшь...
Он быстро рос и вряд ли его сейчас можно назвать волчонком. Он находился в том возрасте, когда ещё не волк, но уже не волчонок и не только догнал, но и перегнал по размерам волчицу. Теперь Кайса стала учить его искусству выживания: как путать следы, если тебя преследуют недруги, как правильно устроить засаду и прятаться во время охоты, как правильно вырыть нору, чтобы она не обвалилась, как укрыться от непогоды, какую травку надо пожевать, если заболел … Айхан внимательно слушал и под её надзором старался чётко выполнять практические занятия и если Кайсе что-то не нравилось, снова и снова заставляла повторять урок. Айхан снова и снова повторял одно и то же, теперь прекрасно понимая, что это ему пригодится.

Айхан стал достаточно взрослым и самостоятельным, чтобы нуждаться в частой опёке. Теперь Кайса, чтобы меньше рисковать своей жизнью, стала его навещать через две луны. Но теперь её стал мучить другой вопрос: когда Айхан станет окончательно взрослым, что дальше?
Когда волчица а очередной раз пришла навестить его, то застала своего подопечного каким-то беснующимся. Он то рычал и ревел, то катался по земле, делая короткие, но резкие и стремительные взмахи всеми четырьмя лапами, то прыгал вперёд-вверх-назад, совершая невероятные кульбиты. Айхан с ощетинившейся шерстью был грозен и страшен. Волчица не на шутку испугалась. Она знала, что у волков есть такая ужасная болезнь, от которой нет спасения.
- Айхан, мальчик мой, что с тобой?!
- Кайса? Ты давно здесь? - как ни в чём не бывало спросил он.
- Айхан, что это такое ты вытворял? Может заболел?
- Ну, что ты, не волнуйся, мама. Со мной всё в порядке. Я благодарен тебе за всё, чему обучила, но не научила, как защищаться и как нападать.
- Как странно, - удивлённо произнесла она.
- Что странно?
- Странно, откуда в тебе это? Именно так защищались и нападали белые волки …
Она осеклась и с ужасом поняла, что сказала лишнее. Айхан внимательно и вопросительно посмотрел на неё.
- Может быть уже наступило то время, когда мне можно рассказать всё, что ты так долго скрывала?
- Да, ты прав, уже пора.
Напрашивается вопрос: А что же сам Айхан так и не видел своих серых собратьев? Чтобы ответить на него, надо повториться — Айхан был весьма послушным волком и слушался во всём, что говорила приёмная мать. На свой естественный вопрос: «Почему я не могу жить в твоей стае?» - волчица отвечала, что это очень опасно для его жизни и когда он, опять-таки, повзрослеет, то обязательно всё объяснит. Впрочем, искушение Айхана было так велико, что он, помня уроки о маскировке и полагаясь на собственное чутьё, всё же несколько раз, прячась в кустах, подходил к обиталищу серых и наблюдал за жизнью серых. Видел многих, в том числе вожака и главного советника. Когда в поле зрения попадала Кайса, снующую среди своих повзрослевших волчат, общающуюся с другими волками и волчицами, он улыбался и сердце прыгало от радости. С любопытством наблюдал за дележом добычи, когда все волчицы довольствовались самыми последними. Айхан понял, вспоминая, почему Кайса часто уставала и выдыхалась, когда они предавались весёлым играм в степи. Понял, что от её доли он получал основную часть и ему становилось стыдно от осознания своей вины. Ему было интересно наблюдать за играми волчат и тренировками бойцовых волков. Некоторые приёмы обороны и атаки он перенял для собственного обучения. Здесь белый волк приметил одного сильного и очень ловкого бойца, который во всех тренировочных поединках выходил победителем и которого все называли — Стайс. Айхан очень хотел иметь в друзьях именно такого волка. Ещё один любопытный факт — он приходил с противоположной стороны плоскогорья, где находилось логово змей, кишащая гремучками. И хотя он с ними не общался, а они почти не обращали на него внимания, считал их присутствие естественным и уместным. Разумеется, о таких посещениях Кайса ничего не знала, это было его маленькой тайной. Айхан хоть и был весьма послушным, но очень непоседливым и любознательным.
И вот, наконец, настало время для объяснений.
- Помнишь, ты как-то спросил меня, почему я серая и почему тебе нельзя жить в моей стае? - напомнила волчица. - Так вот, ты из другого племени, из племени белых волков, я тебе мать не родная, хотя и вскормлен моим молоком. Их было всего двенадцать, когда они появились в нашем лесу. Мы и наши предки никогда не видели волков с таким окрасом и таких больших , сильных и красивых. Я назвала тебя именем твоего отца. Он был статен, благороден и очень умён. Мияда, твоя красавица-мать, была сама нежность, учтивость и любезность. Все белые обладали такими качествами, которых, увы, не было ни у кого из нас. Их появление в нашей стае было подобно лучу солнца в ненастную погоду. Многие мои соплеменники помнят их и до сих пор благодарны им. Они шли туда, где, по их словам, много какого-то снега и льда. Я не знаю, что это такое и не могу тебе объяснить.
- Ты сказала, много снега и льда? - переспросил Айхан.
- Да, а что?
Айхан задумался и ответил:
- Мне кажется, я знаю, что это такое.
- Как ты можешь знать, если тоже не видел?
- Да, не видел. Но такое ощущение, что это мне знакомо.
Айхан снова задумался, а Кайса продолжила:
- Ещё они говорили про какую-то Полярную Звезду.
Последние слова волчицы резко вывели его из ступорного состояния задумчивости и с какой-то тревогой в глазах посмотрев на неё, добавил:
- Богиня Мать — Полярная Звезда?
- Верно. Но как ты догадался? - в свою очередь удивилась Кайса.
Теперь Айхан удивлённо посмотрел на приёмную мать, покрутил головой и ответил:
- Я не знаю. Но почему-то, опять-таки, кажется, что давно она мне знакома.
Они смотрели друг на друга и не находили ответа.
- А что же случилось дальше с моими соплеменниками? - спросил он.
С грустью волчица поведала о том позорном дне для серых, когда они по приказу вожака вероломно напали на белых и в жестокой битве всех уничтожили, о том, как сам Гарв убил двух беззащитных его братьев, о том, как она, Кайса, спасла его от гибели и выходила …
Айхан слушал и его голубые глаза постепенно сужались, в немом оскале появились два мощных клыка, а следом — грозный рык.
- Айхан! Я так и думала, что ты возненавидишь моих собратьев. Прошу тебя, не держи на них зла, многие из нас любили белых.
Он ещё какое-то время рычал и в конце издал вой, вой скорби по погибшим отце и матери, по всем погибшим белым волкам. С опущенной головой Айхан затих. Растроганная от нахлынувших переживаний, Кайса с тревогой ожидала ответа. Белый волк поднял голову и посмотрел волчице в глаза.
- Не беспокойся, Кайса. Рискуя своей жизнью, ты спасла меня от смерти. Вскормила и вырастила меня в ущерб себе. Я вечно буду в долгу перед тобой и не держу зла на твоих соплеменников, чего не могу сказать о вожаке и шакале. Ненависть к серым — значит возненавидеть и тебя. Ты — моя мама, которую очень люблю и уважаю.
Он подошёл к ней и, распластавшись ниц, облизал передние лапы. Кайса, расчувствовавшись, лизнула его в чёрный кончик носа и положила свою маленькую головку на его огромную, похожую по размерам на голову медведя. Она заплакала, сердцем предчувствуя разлуку, разлуку навсегда.
- Дитя моё, - только и прошептала она на ухо своего приёмыша.

От белых волков Айхану в наследство достались благородство, сила, отвага и мудрость. С молоком своей приёмной матери он приобрёл бесценный опыт суровой жизни, хитрость и … ненависть к шакалу.
Оставаясь один, он часто любил посещать одно место и подолгу находясь там, размышлял о себе, Кайсе, серых волках, жизни и просто любуясь красотой ночного неба. Это была каменная плита одиннадцати метров в диаметре и в сто одиннадцать сантиметров толщиной, идеально круглой формы и вырезанной прямо в плоскогорье. Возраст этой плиты соответствовал явно не одной сотне тысяч лет. Когда-то отполированная до блеска поверхность под действием атмосферных осадков и падающих камней стала шершавой, с мелкими выбоинами. Скруглённый край по окружности был покрыт сетью мелких неглубоких трещин, словно морщины на старческом лице, а в некоторых местах по краю наблюдались небольшие сколы. На боковой поверхности плиты ещё можно разобрать какие-то непонятные полустёртые символы и знаки. Но следы тонкой обработки ещё можно разобрать у основания плиты. Зачем здесь эта плита? Кто её создал? Об этом можно гадать, строить гипотезы или высказывать предположеня. Может эта плита скрывает тайный ход куда-то? А может под этой «таблеткой» находится некий предмет, который «двуногие — прямоходящие» называют артефактом? А как её открыть, если плита вырезана в самой горной породе? О чём говорят символы и знаки на боковой поверхности и возможно ли их вообще расшифровать? Пусть пока это остаётся под завесой тайны. Нынешние, основные обитатели планеты, считающие себя цивилизованными и высокоразвитыми, в основной своей массе на самом деле недалеко ушли от узколобых обезьян и не готовы к восприятию высоких, тонких материй, далеко выходящие за рамки ограниченного разума.
Именно это место любил посещать Айхан, именно здесь любила отдыхать Кайса, именно здесь находился эпицентр силы. Нагревшись за день от солнечных лучей, ночью плита испускала приятное тепло. Приползающие сюда гремучие змеи при появлении белого волка, без всякого недовольства, удалялись в своё логово.
Устроившись точно в середине, Айхан расслабился, положил голову на вытянутые передние лапы и своими ясными голубыми глазами уставился в небесную даль, усеянную мерцающими звёздами.
«Как жаль, что у меня нет крыльев, - сентиментальничал он, - я бы полетел высоко и далеко к звёздам. Вблизи они, наверное, ещё красивее».
Он часто ловил себя на мысли, что постоянно смотрит в одну и ту же сторону. «Странно, вырос я здесь, но меня почему-то тянет именно туда. Что там?».
«Север», - услышал он в своей голове мягкий, нежный голос.
От неожиданности Айхан вскочил, напружинился, принял оборонительную стойку и угрожающе зарычал, как это делали серые волки. Вглядываясь в темноту, ожидал нападения. Шло время, а нападения так и не последовало. Осторожно, стараясь не шуметь, как учила Кайса, обошёл вокруг плиты, всматриваясь в каждую тень, но ничего подозрительного не обнаружил. Только вспугнутый филин вспорхнул из кустов и уселся на спасительный сук ели, ухая на белого волка, выражая тем самым своё недовольство неудачной охотой.
Айхан посмотрел на филина и подумал: «У такой безобразной птицы не может быть такого голоса».
Потеряв к нему всякий интерес, он вернулся на прежнее место, повёл ушами и напряжённо прислушался к ночным звукам. Кроме знакомого, ничего постороннего в ночной тишине не услышал.
«Что происходит? Я чётко слышал чей-то голос. Кто же это говорил?»
«Звезда», - услышал он опять ответ на свой мысленный вопрос.
Айхан вновь вскочил на лапы и навострил уши, не понимая, что слышит голос не извне, а в самом себе.
- Звезда? Какая звезда? - спросил Айхан, вскинув голову к ночному небу.
«Полярная», - был ответ.
Сердце белого волка бешено заколотилось, он был взволнован и лихорадочно пытался угадать Её среди бесчисленных россыпей звёзд.
- Полярная? Но где ты?
«Я там, куда ты постоянно смотришь».
- Ты … ты …
«Да, - не дала договорить ему Полярная Звезда, - я твоя Богиня-Мать».
Айхан аж подпрыгнул на месте от подтверждения своей догадки. От возбуждения, высунув язык, часто задышал как от быстрого и долгого бега, ему не стоялось на месте и, пританцовывая, перебирал всеми четырьмя лапами.
- Почему я смотрю на север?
«Там твой Дом, там твоя Семья, там белые волки. Вы все — дети мои. Мы ждём твоего возвращения».
- Я иду! - крикнул Айхан и в мощном прыжке соскочив с плиты, стремительно побежал в сторону севера, распугивая мелких ночных охотников, с шумом раздвигая кусты и ломая попавшиеся на его пути ветви деревьев.
Но вспомнив о Кайсе, резко остановился. Он не мог вот так просто уйти не попрощавшись с той, которую любил и обожал, которая дала ему вторую жизнь. решил он и вернулся на прежнее место.
«Хорошо. Дождусь до утра. Думаю, она меня поймёт».
А в это время в серой стае …

- Джан, в стае кроется измена, - озабоченно и с тревогой произнёс главный советник.
- Измена?! - пугливо воскликнул вожак. - Опять измена? О какой ещё измене идёт речь?
- Помнишь, когда мы расправились с этими коварными белыми пришельцами, не был найден третий волчонок?
- Помню, но все говорили, что он сам где-то сдох.
- Но мёртвым его никто не видел. Теперь я знаю точно, что этот ублюдок вовсе не является мёртвым. Он стал теперь таким же могучим, как его отец, а имя его — Айхан. Теперь он будет мстить, убивая твоих подданных по одиночке. И, я не хочу даже об этом думать, очень возможно посягнёт на твою жизнь.
- Какой ужас! Что же делать?! - запричитал вожак, выражая глазами панику.
- Но самое ужасное то, что его спасла тихоня Кайса.
- Кайса?! Спасла его?!
- Да. Но я знаю, что делать. На белого мы устроим облаву. Достаточно будет бойцовых волков. С одним мы справимся почти даром. А вот как нам поступить с Кайсой за её подлое предательство?
- Мы её строго накажем. Например, лишим довольствия на четыре охоты.
- Такое наказание для неё будет слишком мягким. Она осмелилась ослушаться волю нашего Великого Господина, а следовательно и волю Великой Пропасти. Ты заметил, что в последние дни охотники приносят всё меньше и меньше добычи? Это начало кары Великого Господина. Потом мы можем лишиться всей дичи, она уйдёт из нашего леса и безлесья. Тогда придётся искать новые богатые места, что приведёт к страданиям и лишениям всей стаи. Кайса пригрела на своей груди мерзкую гремучку, которая ждёт удачного момента, чтобы смертельно ужалить тебя, Джан. Наконец, она осквернила священный закон твоих предков, согласно которому Кайса заслуживает только смерть.
От последних слов Гарва серый вожак вздрогнул.
- Джан, всё надо сделать немедля, чтобы окончательно не прогневить Великого Господина. Кайсу следует преподнести ему в качестве жертвы. Её кровь станет искуплением для всей стаи. К тому же для других это будет хорошим уроком.
Суеверный и трусливый вожак приказал привести Кайсу. Глядя в злобные глаза шакала, она поняла причину срочного её вызрва.
- Кайса, это правда, что ты спасла белого волчонка?
- Что ты, Джан. В последний раз белых волчат я видела …
- Ты лжёшь! - визгливо перебил её шакал. - Я давно наблюдаю за тобой, за твоими подозрительными отлучками из стаи, да ещё с кусками мяса. А вчера проследил за тобой. Я даже знаю, где находится сейчас этот мерзкий волк, Айхан. Так, кажется, ты его назвала?
Кайса молчала, она знала какая участь её ожидает.
- За такое предательство всей стаи, - продолжил Гарв, - ты заслуживаешь только одного — смерти. А по поводу Айхана не обольщайся. Мы сегодня же, именно на том самом месте, где он ждёт тебя, уничтожим его.
Волчица уже смирилась с собственной участью, но очень испугалась за судьбу своего воспитанника. В её глазах появился страх, от чего Гарв получил несравненное удовольствие.

Айхан нетерпеливо ждал Кайсу, не находя себе места — его ждут, его ждут белые волки, ждёт Богиня Мать-Полярная Звезда.
«Но как мне сообщить ей об этом? Её любовь ко мне настолько велика, что не переживёт разлуки. Но что-то долго её нет».
Нервозно меряя шагами размер круглой плиты, он ещё подождал некоторое время.
«Что-то случилось, что-то случилось … Она должна быть уже здесь...» - уже тревожно повторял про себя Айхан и потеряв терпение, крупными прыжками устремился к стану серых, куда волчица запрещала ступать.

Кайса стояла у края глубокого ущелья. Напротив, в шести прыжках от неё, у подножия крутой скалы, находилась вся стая серых волков. Такие казни были всегда публичны.
«О, боги! - воскликнут многие. - Почему так устроен мир: добро страдает, зло торжествует!». И только немногие ответят: «Добро страдает по воле нашей».
- Братья и сёстры, - торжественно обратился к стае вожак. - Кайса пошла против воли нашего Великого Господина. Она спасла одного из наших врагов — белого волчонка, тем самым навлекая гнев Великого Господина на всю стаю. По законам наших предков и нашей стаи виновник всех бед нынешних и будущих заслуживает смерти.
Главный советник, удовлетворённый речью вожака, в знак согласия покачивал головой.
- Кто добровольно готов казнить виновницу? - вновь обратился к стае вожак.
Дело в том, что самовыдвиженец на роль палача получал дополнительный паёк. Но, как правило, таких желающих никогда не находилось. Гвардейцы и так получали мясо с избытком, для бойцов это считалось позором и тогда палача казнили свои же. Не лучшее положение было и у назначенного палача. Его в таком случае никто не трогал, но, опять-таки, позор над ним висел как дамоклов меч. Угрызения совести и негласная изоляция доводили волков до самоубийства.
Вот и сейчас на вопрос вожака стая ответила безмолвием. Кайса смотрела в глаза многих, пытаясь понять чувства каждого. Если гвардейцы смотрели на неё с тупым равнодушием и безразличием, то в каждой паре глаз остальных она читала жалость, сочувствие и сострадание. Все её знали как самую добрую и безотказную в помощи волчицу. Она очень изменилась с появлением белых волков, в особенности после многократных общений с белой волчицей Миядой. Кайса старалась подражать ей во всём, даже манерой певуче говорить и ходить с горделиво приподнятой головой. Такую перемену в ней заметили все волки стаи и Гарв в том числе. Вот и сейчас перед лицом смерти, у края пропасти, она стояла с гордой осанкой и широко раскрытыми глазами смотрела на голубое небо. Все волки, вдруг, с удивлением и недоумением увидели, как Кайса улыбнулась и завиляла хвостом, выражая свою радость. Откуда им было знать, что именно сейчас, в эту самую минуту, ей пришла мысль, что она свободна, свободна от всего тяготившего её. И от этой мысли стало легко и спокойно, в её сердце вошли радость и счастье, сама смерть ей показалась такой ничтожной и жалкой.
«Теперь я поняла, кто такие белые волки, я поняла, о чём они говорили», - сказала самой себе Кайса.
Если бы серые обладали даром внутреннего зрения, они увидели бы ярчайший свет, исходящий от приговорённой волчицы. Зато это хорошо видел Гарв, понимающий в чём дело — останься она жива и его контролю над ней пришёл бы конец и, как следствие, постепенная утрата власти над всей стаей. Надо было торопить с исполнением приговора и шакал что-то шепнул на ухо вожаку.
- Если желающих нет, тогда я сам назначу на роль палача, - сказал Джан и все тревожно-выжидающе посмотрели на него. - Им станет … Стайс.
Вот она, изощрённая месть шакала. Вместо простого физического устранения строптивого волка, он приготовил ему медленную «смерть» от душевных мук и угрызений совести, покрыв его имя вечным позором.
- Джан, я воин , а не палач, - попытался он было огрызнуться.
- Чтооо?! Мой лучший боец отказывается исполнить волю нашего Великого Господина и мой приказ?! Не вынуждай меня объявить тебя бунтовщиком!
«Будь ты проклят, шакал», - сказал про себя Стайс и встал напротив приговорённой к смерти волчицы.
Совсем недавно по рекомендации главного советника он был зачислен в ряды личной гвардии вожака и это была его первая месть.
В последнее время шакал пребывал в постоянном беспокойстве. Его тёмная магия вдруг оказалась неспособной сломить Стайса. Почему? Что произошло? Он не смог даже проникнуть в его мозг и прочитать мысли, навязать ему свою волю. Гарв предполагал, что Айхан-первый всё-таки посвятил его в некоторые тайны светлой Природы Мира и такую защиту способен разрушить только чёрный маг следующей ступени посвящения. Это злило и бесило шакала. Но если волка вывести из состояния душевного равновесия, эта защита станет весьма тонкой и слабой. Вот тогда тёмные чары станут сильнее.
Стайс медлил, не мог сделать и шага, лапы, словно налитые свинцом, приросли к земле.
- Я не узнаю нашего храброго воина. Твоё сердце стало робким? - съехидничал Гарв и мерзко захохотал.
Но подхалимского смеха в стае не последовало, даже среди гвардейцев. Гвардия в таких акциях никогда не участвовала и они поняли, что казнь — не просто акт возмездия.
Стояла такая тишина, что Стайс слышал удары своего сердца — нет-нет, нет-нет, нет-нет … Он сделал первый шаг, затем второй и медленно, очень медленно пошёл зигзагами, намеренно удлиняя себе путь.
«Нет, я не могу этого сделать, лучше смерть, чем такой позор».
Он приближался к Кайсе, от стыда опустив голову. Для себя Стайс уже решил, что убийцей не будет, просто станет рядом с приговорённой к смерти.
- Стайс! - услышал он и вся стая голос Кайсы. - Не мучь себя тем, что душе твоей не угодно. Я спасла белого волчонка, спасу и тебя от позора.
Никто не слышал, что она прошептала, глядя на небо, но зато все увидели, как Кайса сделала прыжок в сторону глубокого ущелья, по дну которого протекал бурлящий ручей. От такого самоотверженного поступка ахнула вся стая, даже чёрствые и равнодушные гвардейцы, не способные на такой подвиг.
Шакал был в бешенстве: «Проклятье, она и здесь оказалась сильнее меня, порушила все мои планы!».
Все, кроме Гарва, устремились к краю пропасти. У некоторых даже затеплилась надежда — вдруг волчица смогла спастись. Но, увы. Все увидели на дне ущелья тело Кайсы. Разбившись о мокрые отполированные камни, она была мертва.
В тот же миг раздался жуткий вой. То был вой ужаса, боли и безвозвратной потери. После первого воя раздался второй, потом третий. Все в страхе оглянулись назад и посмотрели на нависшую скалу, у подножия которой происходило это позорное судилище. Последний вой перешёл в угрожающий рык. Наверху, у самого края скалы стоял Айхан. В это самое место он прибыл к концу суда. Пока разобрался, что происходит, он приготовился к прыжку с большой высоты, чтобы защитить свою приёмную мать, но опоздал — Кайса совершила свой роковой прыжок, жертвуя собой во благо других.
Интересно, что произошло бы, если Айхан вовремя прыгнул до прыжка волчицы? Это был уже другой вариант развития событий, в котором … Впрочем, нет смысла его пересказывать, этот вариант никогда не осуществится, он уже остался в прошлом, как потенциально возможный.
- Это белый волк! Хватайте его! Убейте его! Отрежьте ему путь к отступлению! Я хочу видеть его мёртвым! - в приступе бешенства визжал шакал.
Вся команда бойцовых волков при поддержке нескольких гвардейцев, обтекая утёс слева и справа, устремились к единственному выходу со скалы. Остальная масса серых во главе с вожаком разбежалась по своим норам.
Айхан и не думал спасаться бегством. Он продолжал стоять у самого края утёса и с высоты рычал на шакала. Ненависть начала его жечь изнутри калёным железом и белый волк перестал контролировать себя, да и не хотел. Тьма медленно входила в него и он полностью позволил ей овладеть собой. Сейчас это был не белый волк. Это был злобный хищник, обуреваемый яростью мести и требовавший крови виновника гибели любимой волчицы — всклоченная шерсть, налитые кровью и сведённые к носу глаза, мощные белоснежные клыки. Он — Тьма. Тьма против Тьмы. Разве такое может быть? Может. Тьма уничтожает себе подобную, как потерявшая доверие и не оправдавшая надежд и это место останется вакантным до тех пор, пока не найдётся более сильный наместник Тьмы.
Стайс, бежавший с одной группой бойцов и обогнав всех, был впереди. Путь к вершине утёса в самой середине настолько сужался, что вместе могли пройти бок-о-бок только два волка, далее резко расширяясь в ровную широкую площадку, где и находился Айхан. Первым на узкий проход ступил Стайс. Он резко развернулся и замер, ожидая подхода своих соплеменников.
- Стойте! - крикнул он. - Дальше никто не пойдёт!
- Что ты делаешь, Стайс? Опомнись! Белый волк- наш враг. Мы должны его уничтожить, чтобы не навлечь на себя гнев Великого Господина, чтобы не попасть в Великую Пропасть.
- Белые волки не были нам врагами, они наши звёздные братья. Кто из вас видел Великую Пропасть? Я сам лично решил проверить слова главного советника и убежал туда, где небо смыкается с землёй. Я бежал три дня и три ночи, но так и не увидел никакой Пропасти, а небо с землёй так и не разомкнулось. Сколько бы я ни бежал, земля всегда будет сходиться с небом.
- Тогда почему Гарв говорит, что она существует?
- Вы сами хотя бы немного подумайте своими бойцовыми головами. Он говорит для того, чтобы всех вас держать в жёсткой дисциплине и повиновении. Вы — лучшие бойцы во всей округе, не пасующие перед более сильным и численным противником — боитесь его и находитесь в страхе перед ним.
- Но Великого Господина мы все знаем и ты в том числе.
- Глупцы. Это всего лишь камень, мёртвый камень, который не может говорить, бегать, рычать и защитить самого себя. Теперь посмотрите на меня. Я разве провалился сквозь землю после таких слов? Меня сожрала Великая Пропасть за неповиновение?
- Но закон наших предков гласит … - начал было один из бойцов.
- Закон наших предков позволяет тебе жрать до полного брюха, пока мясо не полезет обратно, - прервал его Стайс..- А вы подумали о своих матерях, взрастившие вас. Вы подумали о старых, немощных и покалеченных волках, защищавшие вас от врагов, добывали вам пищу, когда вы были ещё глупыми щенятами. Наших предков давно уже нет, а мы всё продолжаем жить по их дремучим законам. Надо жить не прошлым, а настоящим, заглядывая одним глазом в будущее.
Стайса было не остановить. Он говорил пылко, горячо и убедительно. Не раз проявив себя, как один самых сильных, храбрых и отважных воинов, он имел большой авторитет среди бойцов и охотников. Его речь, как оратора, уже не была похожа на речь косноязычного юноши. Масса бойцовых волков заволновалась и находилась в растерянности, переминаясь с лапы на лапу перед узким проходом и не зная, что предпринять.
- И потом, - продолжал Стайс, - сколько мы будем терпеть шакала в нашей стае, терпеть его произвол и власть над нами! Сколько мы будем терпеть безволие и трусость нашего вожака, который печётся только о своём месте и собственном благополучии! Довольно! Хватит!
- Верно говоришь! Ты прав! Джан не достоин быть нашим вожаком! Прочь гнать шакала! - забурлила серая масса.
- Не слушайте его! - раздался голос одного из гвардейцев, оказавшихся в этой команде. - Он предатель и провокатор, Стайс сам хочет занять место вожака, которого не достоин. За Великого Господина, за наш священный закон предков, вперёд, волки!
Он и ещё один гвардеец первыми бросились на Стайса. Молодой бунтарь ожидал такой поворот событий и знал, что надо делать. Пришло время показать этим наглым гвардейцам свою мощь и боевую выучку. Стайс, когда-то индивидуально обученный Айханом-старшим новым приёмам обороны и контратаки, встал на задние ноги и коротким, но резким, ударом передней когтистой лапы содрал скальп с одного, одновременно обрушивая массу своего тела на другого, который через секунду с разорванным горлом скатился к подножию утёса. Скоротечный бой сразу с двумя не слабыми гвардейцами произвёл эффект на остальных.
- Волки! Кто не хочет жить в рабстве и быть свободными, за мной!
У пещеры вожака их ожидала основная масса гвардейцев. На предложение сдаться они нагло рассмеялись, но самые молодые из них всё же перешли на сторону восставших. Когда враг не сдаётся, его уничтожают. Рослые и более сильные гвардейцы в последнее время сильно ожирели на службе у вожака и стали не так ловки, как поджарые и ловкие бойцы и охотники, пришедшие на подмогу к Стайсу. Кровопролитный бой оказался кровопролитным для гвардейцев. Почти все они были уничтожены. Помятуя внутренний закон, миловали тех, кто просил пощады и кто не способен был защитить себя. Трусливый Джан, забившийся от страха вглубь пещеры, добровольно отказался от места вожака.

Айхан стоял на вершине утёса и продолжая рычать, готовился к прыжку. Шакал, зная, что ни один волк, не пожелавший сломать себе лапы, не спрыгнет с такой высоты, с вызовом смотрел на белого волка. Ещё бы — путь отхода ему отрезан и он сам загнал себя в западню. «Какой же глупый этот белый, в отличие от своего отца». Гарв ждал, когда на вершине утёса появятся серые бойцы, где разыграется драма, плачевная для последнего белого. Но весь его бравурный вид сменился сначала на удивление, потом — на испуг, переходящий в ужас .Он увидел, как белый волк летел по воздуху и стремительно приближался к нему. Всё произошло так быстро, что Гарв смог осознать произошедшее после того, когда Айхан оказался напротив него.
Страх! Великий страх вошёл в шакала, вошёл мягко и без всяких препятствий в каждую клеточку его тела. Он, внушающий ужас своей тёмной сутью любому в стае, теперь трепетал каждой поджилкой. По иронии судьбы Гарв стоял на том же самом месте, где некогда стояла Кайса. Айхан неторопливыми шагами сокращал расстояние между ними. Шакал заметался, понимая, что спасения нет.
- Постой Айхан. Это всё не я. Суд над Кайсой устроил Джан. Я здесь ни при чём.
Белый волк молчал.
- Айхан, - хитро прищурив глаз, продолжил Гарв, - У меня к тебе деловое предложение. Я могу устроить так, что Джан будет смещён и можешь занять место вожака стаи. Ты не представляешь насколько глупы и ничтожны эти серые. Они заслуживают жёсткого диктата и строгого контроля. С твоей силой и способностями можно завоевать соседние территории и мы будем неограниченную власть над всеми.
- Ты сказал — мы?
- Нет-нет, Айхан, прости, оговорился. Конечно, властителем будешь ты, а я буду тебе во всём помогать и содействовать.
Пока Гарв говорил, он очень медленно, припадая к самой земле, передвигался от края ущелья и теперь находился сбоку от Айхана. Теперь белый волк оказался у края опасной пропасти. Тактический ход шакала был логически верен. Он прекрасно понимал, что никакие сладкоречивые посулы Айхана не расслабят. Ему нужно было время, чтобы занять более выгодную позицию для бегства или коварного удара. Но логика ошибочна и бессмысленна там, где нужна только интуиция. Шакал собрал все свои силы и сделал стремительный рывок в сторону белого волка, рассчитывая всей своей массой лишить равновесия последнего. А потеряв равновесие, от дополнительного толчка Айхан сам упал бы в ущелье. Но он не предусмотрел, что помимо интуиции, Айхан был знаком и с коварством, о котором так много рассказывала ему Кайса. Одновременно с рывком Гарва белый волк бросился на землю брюхом кверху и налету схватил шакала за шею.
- Айхан, пощади, прошу тебя, пощади, - хрипел Гарв.
То были его последние слова. Айхан сжал челюсти с такой силой, что хрустнули кости позвонков и голова, отделившись от тела, упала в ущелье. Обезглавленное тело последовало туда же.
- Шакалу шакалья смерть.
Всё, кончено. Ненависть и ярость улеглись. Тьма нехотя, но мгновенно ушла и Айхан вновь стал прежним белым волком с красивыми голубыми глазами. Увидев на дне ущелья мёртвое тело Кайсы, он заскулил и заплакал. Отдав дань памяти и почтения вскормившей его серой волчице, Айхан собрался уходить. Здесь его уже ничто не задерживало. Его ждёт Дом родной, ждёт Семья, ждёт Богиня Мать-Полярная Звезда. Развернулся и … застыл на месте. У подножия утёса, с которого он совершил невероятный прыжок, находилась вся команда серых бойцов и охотников. «Неужели это конец? Неужели так глупо всё закончится?». Но, по его мнению, происходили странные вещи. Серые не проявляли никакой враждебности. Молодые, впервые видевшие белого волка, смотрели на него с восхищённым любопытством, зрелые и ветераны — с уважением и почтением. Более того, многие из них спокойно сидели на задних лапах, а некоторые и вовсе улеглись. Айхан недоумённо смотрел на серых и выбрал тактику выжидания. От их массы отделился волк и спокойным шагом направился к белому, остановившись от него на расстоянии вытянутой лапы.
- Белый брат, моё имя Стайс. Мы всё видели и слышали. Мы не желаем тебе зла, наоборот, хотим предложить тебе нашу дружбу. Участь Гарва была предрешена. Не убей ты его, это сделал бы я. Ты можешь спокойно уйти и тебя никто не тронет, а можешь остаться в нашей стае.
Конечно Айхан узнал его. Это был тот самый серый, который отличался от своих собратьев не только силой и ловкостью, но уже и хорошо поставленной речью, который довольно свободно чувствовал себя в стае и позволял себе огрызаться даже на гвардейцев.
- Спасибо тебе, серый брат. Но мне надо уходить, меня ждут, меня зовут белые волки.
- Я понимаю о чём ты говоришь. Это зов предков. Но уйдёшь ты завтра, а сегодня, прошу тебя, побудь нашим гостем на нашем празднике свободы.
- Хорошо, - согласился Айхан. - А где же ваш вожак?
- Он нам больше не вожак. Он не достоин им быть. Отныне стая будет жить по другим законам, законам равенства и братства.

Появление Айхана в серой стае обрадовало всех, в особенности тех, кто помнил белых волков, их отношение и искреннюю любовь. У всей стаи был двойной праздник — свержение диктата шакала и появление белого волка. Правда намеченный уход несколько огорчил серых, но не настолько, чтобы предаваться унынию — ведь теперь у них начиналась новая жизнь, в которой жить хочется.
После весьма удачной охоты вся стая пировала, никто не остался обделённым, даже полуголодным. Айхан и Стайс, уединившись в просторной пещере, наблюдали за всеобщим весельем.
- Стайс, ты знал моего отца?
- Да. Твой отец, Айхан, был смелым и безупречным воином. Именно он и научил меня особым методам обороны и атаки , присущие только вам, белым, что выделяло меня из всех остальных. Но не это главное. Твой отец был умным и мудрым волком. Через него я обрёл силу внутреннюю, которая намного мощнее силы физической. Эта сила даёт свободу от всех и вся, от тебя отступает даже смерть. Ха-ха-ха, как смешно я сказал — смерть боится сильного. Эту силу не способен был обуздать даже шакал со всей своей тёмной магией, он оказался слаб, как ни пытался победить меня внутренне. Гарв даже и не подозревал, что усиливая на меня своё воздействие, он только усиливал мощь моей внутренней силы. Я ещё пока и сам не знаю — есть ли предел этой мощи.
- Но здесь кроется некоторая опасность.
- Я знаю, что ты хочешь сказать. Твой отец мне неоднократно говорил. Обретённая сила даёт могущество, а могущество — соблазн вседозволенности. Этого не будет, это претит мне. В этом я поклялся твоему отцу, а предать его — для меня хуже смерти. К тому же сама мысль об этом противоречит моим убеждениям. Я хочу сделать жизнь своих соплеменников хотя бы немного похожей на жизнь белых волков. Сейчас я сожалею только об одном — твой отец так и не успел мне рассказать о вашей Богини Матери — Полярной Звезде.
- А моя мать?
- Оооо, Мияда! Я никогда не видел такой волчицы. Мне казалось, что там, где она проходила, цветы обретали новые, яркие краски; в тенистых местах становилось светлее, словно она — свет несущая; даже жухлая трава обретала новую жизнь. К тому же она красавица красоты неземной, - и наклонившись к самому уху Айхана, добавил. - Скажу по секрету-все наши волки были влюблены в неё. Они приходили к белым не только, чтобы чему-то научиться, но и ради неё, Мияды, чтобы побольше побыть рядом с ней, ощутить ту нежность и любовь, которых не хватало у серых волчиц
Новый серый вожак громко, на всё пещеру, захохотал, чем вызвал ответную реакцию у Айхана.
- Именно она, - продолжил Стайс, - объяснила мне, что такое настоящая Любовь. Убедила в том, что первоосновой могущества над тёмными силами является Любовь, Добро, Сострадание и Самопожертвование. Кстати, я в этом уже убедился.
- С такими убеждения ты вовсе не похож на серого. Твоё место среди белых волков.
- Приход твоих соплеменников перевернул всё моё сознание, я стал мыслить по-другому. Но моё место именно здесь, в этом лесу, среди моих собратьев. Я хочу сделать то, что задумал — создать свободную Великую Серую Стаю. По крайней мере, попытаюсь это сделать. И потом, я хорошо помню слова твоего отца — не важно какой ты масти, главное быть белым по духу.
- Хорошо сказано. С твоим упорством и стремлением ты добьёшься многого. Я уже вижу, что тебя ждёт большое будущее.
- Твой отец сказал то же самое, слово в слово. Хочу добавить, что я не участвовал в той бесславной и позорной битве для нас и говорю это вовсе не для того, чтобы оправдать себя. Я хочу просить у тебя прощение за весь мой род, - сказал Стайс, низко склонив голову.
- Я, вскормленный серой волчицей, никогда не держал обиды на вас. Надо жить настоящим, заглядывая в будущее.
- Верно говоришь. Вся жизнь в настоящем. Отныне моя кровь принадлежит тебе, твой враг — это наш враг, друзья твои — наши друзья. Если тебе потребуется помощь, дай знать и я обязательно услышу. Самые лучшие бойцы непременно придут на помощь, где бы ты ни был. Отныне в нашей стае тебе и твоим друзьям всегда окажут тёплый приём, уступят уютные норы и дадут лучшие куски мяса.
- Спасибо тебе, брат. Мне жаль покидать вас, но завтра с восходом солнца я уйду, меня ждут.
- Уйти туда, где много льда и снега? Где находится Полярная Звезда?
- Да. Ты и это знаешь?
- Об этом месте мне тоже много рассказывали все белые волки. Но я никогда не видел льда и снега, даже не знаю, что это такое. Правда отец твой как-то странно сказал, что это место я очень хорошо знаю и бывал там неоднократно, но сейчас просто ничего не помню. Но как я мог быть там, если родился и живу здесь. Объяснить мне он так и не успел.
Стайс задумался и надолго замолчал. Айхан и сам пока не знал, что ответить.

На следующее утро, едва забрезжил рассвет, Стайс проводил Айхана до той самой плиты, где тот ночами любил проводить время, устремив свой взгляд на север.
- Ну, вот, брат, пришло время нам расстаться, - сказал Айхан.
Вдруг над ними пронеслась тень. Два разномастных волка напряглись и мгновенно приготовились отразить нападение неожиданного врага. Каково же было их удивление, когда увидели кто перед ними.
- Лайда? Ты что здесь делаешь? - спросил её Стайс.
Это была молодая серая волчица, которая, когда-то маленькая, так забавно играла с таким же маленьким Айханом.
- Айхан, возьми меня с собой, - не обращая внимания на серого вожака, обратилась она к белому волку.
- Взять тебя? Нет-нет, это исключено. Мой путь далёк, труден и опасен. Я даже дорогу точно не знаю.
- Меня это не страшит, - кокетливо ответила молодая волчица и хитро добавила. - Но ты же будешь всегда рядом? А с таким волком мне ничего не страшно.
Айхан смутился от её слов и промямлил:
- Я … не знаю … как … с тобой.
- Если ты меня не возьмёшь сам, - перешла в атаку Лайда, - я сама побегу за тобой и если со мной что-то случится, виноват будешь ты. И потом, я всегда знала, что ты жив.
- Как !! - в один голос воскликнули два волка.
- Да, знала. Я когда была ещё маленькой, то замечала, что Кайса, стараясь быть не замеченной, куда-то исчезала со своей долей добычи. Я проследила за ней и увидела, что она навещала тебя, Айхан. Вы так здорово играли в степи, что мне даже хотелось присоединиться к вам.
- И ты всё это время молчала? - спросил Стайс.
- Да. Я хотя и была маленькой, но понимала, что его могут убить и к тому же он мне сразу понравился, - простодушно ответила она.
Как хорошо, что волки не умеют краснеть. Увидев его крайнее смущение, она звонко и озорно рассмеялась.
- А как ты узнала время и место ухода Айхана?
- Я вчера подслушала весь ваш разговор, - честно призналась Лайда. - Вы много говорили о непонятном мне, но зато узнала время и место ухода.
- Ай-ай-ай. Как же не хорошо ты поступила.
- Я знаю. Но, ведь, ты простишь меня, Стайс? Правда?
- Лайда, тебе надо было родиться волком, а не волчицей, - со смехом ответил Стайс. - Айхан, возьми её с собой. Я знаю, у неё упрямый и своевольный характер. Если что решила, будет добиваться своего. Не думаю, что она будет тебе большой обузой в пути.
- Хорошо, брат. Прощай.
Но не успел Стайс ответить на прощание, как все услышали рядом знакомый глухой треск. Серые оглянулись в испуге, Айхан — с удивлением. Сзади них, на расстоянии в один прыжок, находилась большая гремучая змея, очень похожая на ту, которая оказалась первой спасительницей крошечного Айхана и которая находилась на страже до того момента, когда тот перестал нуждаться в постоянной опёке. Та ли была это змея или другая - неизвестно. Стайс и Лайда отошли на несколько шагов назад, белый волк остался на месте. Он внимательно наблюдал за ней, пытаясь определить намерения змеи. Та просто держала вертикально свою голову и смотрела на Айхана. Зачем она здесь? Какова её цель? О смертельном укусе он много раз слышал от Кайсы, но как же она ошибалась по поводу их коварства. Айхан не почуял с её стороны никакой агрессии и первым сделал шаг навстречу.
- Не делай этого! - закричал Стайс. - Остановись! Её укус смертельно опасен!
От того , что произошло дальше, серые свидетели от удивления раскрыли пасти. Айхан вплотную подошёл к гремучке и наклонил свою голову. Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза.
«Что происходит? Это невероятно. Этого не может быть. Я отказываюсь верить своим глазам». - думал серый вожак.
Змея, едва покачиваясь, положила свою голову на всю длину носа белого волка, чтобы их глаза были ещё ближе. Потом, выпрямившись, раздвоенным языком коснулась чёрного кончика носа волка и быстро скрылась между камней. Стайс с Лайдой подбежали к белому.
- Айхан, что … что …?! - Возбуждённого Стайса так и распирало узнать, что же всё-таки произошло.
- Она пришла со мной прощаться, - спокойно ответил тот.
- Как догадался? Ты знаешь их язык?
Змея действительно прошептала слова прощания и пожелала удачи в предстоящем пути. Не зная как получилось, но Айхан понял её.
- Да … не знаю … наверное …, - ответил он и сам удивлённый ( то ли ещё будет ).
- Вот, что значит быть белым волком. Вам подвластны даже «погремушки».
- Где власть, там гнёт и тирания. Я не жажду власти и мне никто не подвластен, но я властен в своём безвластии. Вы не ладите со змеями потому, что боитесь их. Любой страх порождает ненависть. Змеи, чувствуя энергию ненависти, адекватно реагируют на неё. Ты же сам говорил, что первоосновой является Любовь. Так обратись ты к ней именно с Любовью, но не со страхом, а змея, я уже говорил, реагирует адекватно. Твой страх — главное препятствие к постижению истинной Любви.
Айхан сказал всё, словно выпалил из пушки, без запинки и не останавливаясь. Лайда похлопала глазами и спросила:
- Стайс, ты что-нибудь понял?
- Я понял всё, - серьёзно ответил вожак. - Ты прав, Айхан. Но меня поразило, как ты сказал. Ты, не помнивший отца-матери, не помнивший род свой, сказал точь в точь, как твой отец. В тебе заговорила кровь твоих предков. А мне ещё многому надо учиться.
Айхан вновь удивился самому себе, своей произнесённой речи, Может, Стайс прав и это действительно голос предков, голос белых волков? ( то ли ещё будет ).
- Вот теперь прощай, Айхан. Прощай, Лайда. Чую, что мы больше никогда не встретимся, но уверен — встретятся наши потомки.
Стайс с грустью в глазах наблюдал за удаляющейся парой, усевшись на идеально круглую плиту. «Да поможет им в пути Полярная Звезда». Посмотрев ещё раз на ушедших — они были уже похожи на белую и серую точки — подумал: «Хм, интересно, а может ли север быть Домом для серых волков? Что бы ответила на это Полярная Звезда?»
«Да», - услышал он ответ.
Стайс вскочил, повертелся кругом — никого. Списав на слуховую галлюцинацию, виновником которого мог быть ветер, он медленно побрёл в свой стан. Его постоянно мучил один и тот же вопрос: «Что не успел мне сказать Айхан-старший? Что я должен вспомнить давно забытое мною? Что же?». Но он отвлёкся на насущные проблемы стаи. Его ждали действительно великие дела и в памяти своих потомков он останется как великий реформатор серой стаи.


3

Их путь, отнюдь, не был усеян розами, скорее — шипами от них. Они проходили через леса и степи, горы и ущелья, преодолевали вброд по мелководью водные преграды. Были моменты, когда Лайда, выбившись из сил, падала. Она виновато смотрела на Айхана, но ни разу не услышала слов упрёка. Наоборот, он ласково смотрел на неё и говорил:
Не волнуйся, всё будет хорошо. Мы продолжим путь, когда отдохнёшь.
Айхан постоянно снабжал её пищей, охотясь на мелких зверей и птиц, ровно столько, чтобы волчица утолила голод, не набивая до отказа желудок. Себе он оставлял чуть-чуть. Да, собственно, Айхан особо и не нуждался в еде. Зато Лайда была большой мастерицей по созданию временных нор и обустройству укрытий от непогоды, проявляла удивительную сноровку при ловле рыб на мелководных участках речушек. В такие минуты Айхан любовался грациозностью и красотой движений, присущие, наверное, только волчицам. Все её действия — ходить, прыгать, говорить — навевали ему память о Кайсе и сердце сжималось от тоски. Он старался прочь гнать такие мысли — ведь, сам говорил, что надо жить настоящим, заглядывая в будущее. В настоящем у него есть Лайда, а в будущем … А что, собственно, ожидается в будущем?
Полагаясь на внутреннее чутьё, Айхан чётко знал, где север, где Полярная Звезда, но двигаться приходилось то по дуге, то перпендикулярно намеченному курсу, а то и вовсе в обратном направлении.
Однажды в лесу они услышали звонкий стук, эхом разносившийся по лесу. Они, долгое время прожившие в лесу, могли идентифицировать любой звук — от шелеста листвы и скрипа дерева до слабо различимого писка грызунов. Этот звук им был не знаком и, вообще, не характерен для всех лесов.
- Что это за звук? - спросила Лайда.
Но у Айхана не было ответа, он и сам не знал. Любопытство разбирало их обоих и решив посмотреть, что же это такое, они направились к источнику стука. Через некоторое время послышался треск и ужасающий грохот падающего дерева. Вот этот звук волки хорошо знали. Они не раз видели, как под усилием урагана в их родном лесу падали вековые дубы и гигантские сосны. Но почему дерево упало в безветренную погоду? Раздвигая заросли крапивы, они приблизились к небольшой поляне на окраине леса и увидели …
- Кто это? Что за зверь? - шёпотом спросила Лайда.
Айхан, также впервые видевший его, молча стоял. Но откуда-то пришла мысль, заставившая сказать:
- Это не зверь. Это человек.
- Какое неприятное название этого зверя.
- Человеки не любят нас, волков, потому что боятся и ненавидят. Они весьма хитры, коварны и опасны, они хуже шакала. От них можно ожидать только смерть, любовь — никогда. Они считают себя даже умнее белых волков, но ведут себя, как волчата.
- Откуда ты знаешь?
Посмотрев на Лайду, пришло новое удивление. Действительно, откуда он может знать, если человека видит впервые? Что или кто подсказывает ему?
- Я … не знаю, что тебе ответить.
Человек сел на только что поваленное дерево, отёр рукавом пот со лба и из кожаной фляги сделал несколько глотков воды. Лайда потянула носом в его сторону.
- Фи, как дурно пахнет этот зверь.
Лайда неприкрыто выражала перед Айханом свою неприязнь к человеку. Мутируя с древних времён, кровь волков потеряла ту информацию, в которой они и люди жили в любви и согласии. Остались только ненависть и агрессия к друг другу. Виной к тому стали сами люди, первыми разорвавшие «договор» дружбы.
Отдохнув, человек с азартом приступил к обрубке сучьев, не подозревая, что находится под пристальным наблюдением двух разномастных волков. Он ловко и со знанием дела орудовал топором, не совершая лишних движений.
- Фи, - вновь фыркнула волчица, - у этого зверя маленький нос, маленькие уши, маленькая пасть, ходит только на задних лапах. Как же человек некрасив и безобразен в отличие от …
Не договорив, она скосила восхищённый взгляд на стоявшего рядом с ней Айхана. Да простим неприкрытую неприязнь волчицы к человеку. У каждого вида свои эталоны красоты и изящества.
Айхан с любопытством продолжал наблюдать за всеми действиями человека.
- Обрати внимание, Лайда. У человека хорошо развиты передние лапы, хуже — задние. По всей видимости он бегает не так быстро, как мы и все препятствия для него труднопреодолимы. У него маленькая пасть и маленькие зубы, что говорит о слабости челюстей и он не может рвать жертву и врага клыками. Человек слабее нас во всех отношениях, кроме одного, но самого основного, - он разумнее и стоит выше на одну ступеньку эволюционной лестницы.
- Опять заговорил непонятными словами. Ишь, умник нашёлся.
Айхан улыбнулся и поймал себя на мысли, что говорит по-новому новыми словами и как ни странно, понимает смысл сказанного. Но, опять-таки, у него нет пока объяснения этому феномену.
- Нам надо уходить, - сказал Айхан и они углубились в лес.
Путешественники не досмотрели до конца. К лесорубу в сопровождении собаки прибыли жена с дочкой, которые в полотняном узле принесли с собой обеденную снедь для мужа и отца. Собака забегала по поляне, вдыхая совсем другие запахи, нежели в селении. Это были запахи леса, таящий в себе много интересного и неизведанного. Поприветствовав хозяина, собака приступила к исследованию чащоб. В густых зарослях крапивы она учуяла знакомый след серых волков. Рецепторы чувствительного носа дали сигнал в мозг, что здесь совсем недавно находился его злейший враг. Рядом прослеживались другие следы и тоже волка, но запах другой. Мозг выдал противоречивую информацию - «враг-друг». Она внюхивалась в эти следы и не могла понять, как такое может быть. Собака посмотрела в сторону, куда ушли белый волк с серой волчицей и навострила уши, пытаясь уловить малейший звук от непонятного волка. Не получив звуковой информации и раздираемая любопытством от противоречивого ответа, она по следу устремилась вглубь леса. Но грозный оклик хозяина заставил её остановиться и требовал вернуться назад. Что делать — подчиниться хозяину или продолжить поиски загадки, заинтриговавшей её? Верная дружбой к людям, она предпочла первое. Вернувшись, собака крутилась возле людей, тыкалась мордой в их лица и издавала утробные звуки. Она словно пыталась настойчиво что-то сказать, но люди, не понимая языка даже своих домашних животных, только отмахивались от неё и злились на излишнюю настойчивость. Что уж говорить о языке растений и минералов. Как хорошо, что человек не слышит плач боли срубаемого дерева. А мозг собаки в форме памяти уже зафиксировал тот противоречивый запах.

Это было их первое, но не последнее, знакомство с человеком. Они старались стороной обходить селения и не попадать в поле зрения людей. Но не всегда получаешь то, чего хочешь.
Как-то, на окраине уже другого леса им встретился ещё один человек. Точнее, он первым увидел Лайду. Кто он — лесник, охотник или просто бродяга? Поддаваясь внутреннему инстинкту убить волка, человек вскинул своей боевой карабин и прицелился точно в голову волчицы. Не подозревавшая ничего Лайда, стояла к нему спиной и завороженно смотрела вверх: «Какое чудесное небо и этот цвет, и эти облака ...». Палец человека лежал на спусковом крючке, осталось только плавно нажать. Но что это? Не почудилось ли? В прицеле карабина человек неожиданно увидел белую собаку. Нет! Это тоже волк! Только намного крупнее. Но почему он белый? Отродясь в этих местах таких волков никогда не было. Продолжая держать оружие наизготовку и чтобы лучше разглядеть необычного волка, человек раскрыл прищуренный левый глаз. Ещё до прыжка, увидев в руках человека неизвестный предмет, Айхан мгновенно получил информацию и своим внутренним зрением увидел, как из предмета появляется лёгкая дымка и следом — мгновенная смерть. Защищая своим телом Лайду, Айхан смотрел в чёрную точку карабина. Даже в таком положении он один мог бы спастись, но Лайда … Она не белый волк и даже не бойцовый, её глупой смерти себе не простил бы никогда. Теперь под прицелом находился он, не думая о своей смерти и о том, куда вообще направляется.
«Какой странный волк, - думал человек. - В его глазах нет страха, ненависти и угрозы. В их голубизне что-то совсем другое, не могу понять, что именно. Он спокоен и в своём спокойствии защищает … О, бог мой! Какой же я дурень! Как же сам не догадался! Он, жертвуя своей жизнью, защищает волчицу, свою серую подругу. Даже у этих хищников есть верность и любовь. Нет, не могу убить такого красавца и лишить волчицу своего любимого. У них могут получиться необычайно красивые волчата».
Человек опустил ствол и поставил карабин на предохранитель. Странная пара волков тут же исчезла в густой листве леса. От не совершённого бессмысленного убийства человеку на душе стало легко и хорошо. Он улыбнулся и пошёл своей дорогой, мурлыча под нос мотив одной популярной песни.
- Лайда, ну, нельзя же быть такой беспечной.
- Ну, прости пожалуйста. Я залюбовалась небом, облаками, солнцем и не заметила его, - оправдывалась волчица. - И потом, почему ты позволил так далеко уйти мне одной.
Айхан, всё ещё сердясь, ничего не ответил. «Она права. Это я виноват, что оставил её без присмотра».
- Айхан, ты правда испугался за меня? - вдруг нежным голосом спросила Лайда.
- Да, - неуклюже буркнул он и посмотрел на небо. - А оно действительно красиво.

Очередное селение людей, которые стали попадаться всё чаще и чаще и чтобы не делать большой крюк, Айхан решил пересечь глубокой ночью. Отдохнувшие днём, они бодро, не забывая об осторожности, шли сквозь посёлок. Было темно, пустынно и тихо, за исключением лая двух-трёх собак, почуявших волков. Им осталось пройти мимо старого бревенчатого амбара с почерневшими венцами, соломенной крышей и семенной пшеницей в закромах. За амбаром была деревянная ограда из длинных горизонтальных жердей, выводящая через поле снова в лес.
Айхан почуял какой-то неприятный запах, шедший с противоположной стороны амбара. Бесшумно и осторожно приблизился к тому месту и посмотрел за угол. У ворот амбара, закрытых огромным, тяжёлым замком, на охапке сена сидел подслеповатый старик-сторож, завёрнутый в овечий тулуп и куривший цигарку с вонючим самосадом. Рядом с ним, прислонённая к косяку ворот, стояла берданка, заряжённая мелкой дробью. Теперь Айхан уже знал назначение такого предмета у людей. Старик поплевал на цигарку, бросил её на землю и покопавшись в глубинах своего тулупа, вытащил бутылку с мутной жидкостью, что-то поколдовал над ней руками, поцеловал и опрокинув горлышком вниз, за раз высосал всё содержимое. Чуткий нос белого волка уловил тошнотный запах сивухи, заставивший его сморщиться от омерзения. «Пожалуй Лайда права, до чего же омерзителен запах этих человеков», - подумал белый волк. Сторож тем временем, допив самогон-первач, удовлетворённо крякнул и «закусил» понюшкой овчинной шерсти тулупа. Айхан вернулся на прежнее место, где его поджидала Лайда и сообщил ей, что видел. Он был уверен, что всё пройдёт гладко и не особо усердный сторож не будет им помехой, если Лайда будет аккуратна и осторожна. Если максимально распластаться по земле, то её рост позволял пролезть под нижней жердью ограды. Всё шло хорошо, но посчитав, что уже на свободе, она рано встала во весь рост и задней частью тела задела за жердь, свободно висящую в железных скобах столбов. Раздался грохот. В лунном свете Айхан увидел фигуру сторожа с берданкой в руках и понял, что медлить нельзя. Разбежавшись, он сделал высокий прыжок. В тот момент, когда был над оградой, высотой в человеческий рост, услышал крик старика и последовавший за ним выстрел. Через несколько минут пара волков, через поле, скрылась в лесу.
Как же потом смеялись над сторожем его односельчане, когда тот рассказал, что ночью столкнулся со страшным привидением в образа огромной белой собаки с длинным хвостом, с большими крыльями за спиной и клыками, как бивни у слона. И оно, привидение, летело над оградой и изрыгало пламя. Старик божился и крестился, убеждая всех в своей правоте. Одна женщина, держась руками за живот от смеха прокричала:
- Люди добрые, да вы посмотрите на этого горе-сторожа. Он бельма свои залил сивухой, вот ему и чудятся привидения в каждом тумане.
Смеялись все, и стар, и млад. Но совсем не до смеха было Айхану. Когда сторож от страха наугад пальнул в его сторону, одна дробинка всё же попала в заднее бедро. От неё не столько боли, сколько неудобств во время бега. И снова Лайда чувствовала себя виноватой перед Айханом, и снова, как и раньше, она не услышала слов упрёка.
- Лайда, надо вытащить то, что мне мешает бежать и в этом ты поможешь мне. Грызи мою плоть, где выступила кровь и ищи что-то похожее на маленький камушек. Я чувствую, что он неглубоко вошёл.
- Грызть живую плоть? Тебе будет очень больно и я не вынесу твоих страданий. Пожалуйста, освободи меня от этого.
- Если не вытащить его сейчас, то со временем перетрутся сухожилия мышц. Вот тогда действительно будет больно, я стану хромать и не смогу бежать. И потом, кто же, кроме тебя, мне поможет?
Лайда с жалостью в сердце своими острыми зубками стала вгрызаться в тело Айхана, пытаясь достать злосчастную дробинку. Совершая эту хирургическую операцию, кровь тонкой струйкой по задней ноге стекала на землю. Она знала как ему больно и эта боль отзывалась в её чувствительном сердце, каждый раз спрашивая: «Тебе больно?». Айхан молчал и стоически, без единого стона, переносил эту боль. Разглядывая вынутую дробинку, волчица сказала:
- Неужели такой маленький камушек может приносить столько страданий?
И посмотрев на Айхана, с любовью добавила:
- Какой же ты у меня смелый, сильный и стойкий.
- У меня? - переспросил он.
- А у кого же ещё? Здесь есть ещё одна волчица? А может не одна? Где, где они? - закружившись на месте, дурачилась Лайда. - Белые волки все такие толстошкурые и до них плохо доходит, что говорит хорошенькая волчица?
На этот раз Айхан не смутился. Он нагнул голову и кончиком носа коснулся носа волчицы. Лайда закрыла глаза и томно улыбнулась.

С каждым днём они становились всё ближе и ближе к заветной цели. Как Дома примут серую волчицу? Будет ли она желанной в его семье? Об этом белый волк ещё не задумывался. Хотя, там, где Миром правит Любовь, возможно всё. А пока он опекал и заботился о Лайде, как о самом родном существе. Сколько мелких неприятностей было с ними в пути. То по неосторожности она наступит на колючку, то напорется на корявый сучок дерева, то заболеет. Вот где Айхану пригодились уроки Кайсы, выученные им назубок, вся зелёная аптека была перед ним. Но не только уроки приёмной матери сработали. Он ещё пока не догадывался, что его собственные гены, гены белых волков, были активированы чудесным образом (а может, вовсе и не чудесным) и начали работать на него. Айхан стал замечать, что одним сконцентрированным желанием способен воздействовать на некоторые вещи. Например: быстро унять боль, быстрее затягивать раны, полностью заглушить чувство голода … Ему очень хотелось научить этому Лайду. Но как — сам не понимал. Он просто умел и всё тут. В короткие минуты отдыха они, тесно прижавшись друг к другу, о чём-то говорили. О чём? Это не трудно догадаться, если посмотреть в их глаза.
Айхан никогда не забывал снабжать волчицу едой. Вот и в этот раз, пока она сладко спала, он решил поохотиться и накормить её чем-то вкусненьким. Он не любил пустого убийства и считал, что любая охота — это и есть самое настоящее убийство. Но таковы правила этого мира — слабейший идёт на корм сильнейшему. Мир зверей и птиц тем и отличается, что вся их жизнь основана на низменном инстинкте самовыживания и самосохранения. Правда, те же инстинкты работают и у разумных «двуногих-прямоходящих», но убийство для них — это крайний метод утверждения своей силы превосходства и власти. А вот охота ради забавы (хобби) — это эмоциональная разрядка от вида крови, чужих страданий и смерти, оправдывая себя тем, что они, якобы, регулируют процесс популяции в мире животных (не надо считать Природу — Мать глупее себя). Кто согласится поставить знак равенства между охотником и кровавым маньяком? Мир цивилизованных поощряет первых и осуждает вторых, тем самым лицемеря друг другу. Кровавый маньяк, по крайней мере, показывая свою суть, не лицемерит. Лицемерие друг перед другом и, прежде всего, перед самим собой каждого индивидуума характеризует всё общество цивилизованных в целом. Впрочем, возможно, автор не прав и всегда найдётся оппонирующий умник из числа лицемеров. Но вся эта философия к белым волкам не относится, они считают её приземлённой и низменной и, вообще, это не относится к данному повествованию.
Ещё издали Айхан заметил стадо диких оленей. Соблюдая правила маскировки, он подкрался к ним с наветренной стороны и в прыжке, обнаруживая себя, начал охоту. Олени зафыркали и пустились бежать, никому не хотелось оказаться в роли жертвы. Он не стал нападать на первого попавшегося и преследуя стадо, выжидал, что самый слабый и больной, являющийся, как правило, обузой всех, обязательно отстанет. Вот, наконец, появился и отстающий, но это был маленький, слабый и беззащитный оленёнок.
Они бежали рядом и в глазах этого существа, начавшего только жить, он увидел ужас от безысходности - «Нет-нет, не надо, я жить хочу!». Оленёнку казалось, что он бежит быстро, очень быстро, но этот страшный зверь почему-то не отстаёт. Айхан уже знал, что не сделает для него рокового прыжка. Оленёнок не больной и не слабый для своего возраста, просто ещё маленький, он должен жить и будет жить. Так решил Айхан, из рода белых волков, сын Богини Матери-Полярной Звезды.
Малыш выдыхался, силы покидали его и в конце концов, тяжело дыша, остановился. Остановился и белый волк, ему стало интересно, что же будет дальше. Оленёнок понимал, что от такого огромного волка ему не убежать и нет никаких шансов выжить. Он не раз видел, как взрослые олени защищались от нападения серых ветвистыми рогами и копытами. Он сам видел как его отец сразился сразу с двумя волками, держа на расстоянии рогами одного и атакуя задними копытами другого. Видел как отец, подцепив одного волка рогами и с силой сбросив на землю, обратил обоих в бегство.
Но почему этот волк не нападает, а просто с любопытством смотрит на него? Тем не менее, оленёнок, испуганный и загнанный, решил … защищаться. «Мне хоть и страшно, но я не трус!». Он нагнул свою головку и выставил вперёд два только недавно появившихся рожка. При этом своим малюсеньким передним копытцем стал рыть землю перед собой, как это делали взрослые олени, давая понять врагу, что кроме рогов есть ещё копыта, способные при ударе пробить череп. Для пущей «острастки» оленёнок неуклюже подёргал задними ножками, давая понять, что будет брыкаться. Все эти приготовления так позабавили белого волка, что он рассмеялся.
- Ты смелый, малыш. Запомни, трусливый в бою погибает первым, даже если он очень силён.
Послышался протяжный трубный звук. Айхан посмотрел в сторону и увидел несущуюся к ним во весь опор олениху.
Не увидев в стаде своего сыночка, она, не раздумывая, тут же бросилась назад, на помощь своему малышу, хотя никаких надежд на счастливый конец не было. Но увидев пока невредимого малыша, олениха прибавила темпа. Она боялась, что не успеет до рокового прыжка «безжалостного хищника». Успела. Такого огромного волка, да ещё белого, она видела впервые. Олениха встала между ним и своим детёнышем. Не имея рогов, затанцевала перед Айханом, потрясая передними и задними ногами, но понимала, что и у неё нет никаких шансов выжить. А зачем тогда жить и страдать, если её любимый первенец погибнет. Умирать - так вместе. Перед спокойно сидевшим Айханом вдруг встала картина: Кайса, прыгающуя в пропасть. Он встал, развернулся и неторопливо побрёл прочь. Оглянулся назад. Поражённая произошедшим олениха, словно безмолвное изваяние, стояла и смотрела ему вслед. Через несколько шагов ещё раз оглянулся и увидел счастливую олениху, облизывающую симпатичную мордочку оленёнка. Айхан улыбнулся и побежал к уже, наверное, проснувшейся Лайде.
Пройдёт время и оленёнок станет сильным и красивым оленем с могучими ветвистыми рогами, но на всю жизнь запомнит слова странного белого волка: «В бою трусливый погибает первым, даже если он очень силён». И тогда этот олень будет биться с другим оленем за обладание самкой, а в последствии — с могучим вожаком за место главы стада. И он станет им.