Беседы о счастье

«Кукурузник», разбежавшись по взлетной полосе, неловко и как бы нехотя оторвался от земли. Внутри ветерана советского самолетостроения сидели семь парашютистов. Даже непосвященный выделил бы из них одного, на вид такого же как все, т.е. при парашюте и в шлемофоне, однако все его поведение говорило о том, что в этом качестве он – новичок. Уж слишком беспокойно парень себя вел. Из кабины пилотов появился инструктор - «Внимание, мы на месте. Всем приготовиться».
При звуке открываемой двери самолета Илья ощутил, что мандраж, сопровождавший его последние полчаса, начиная с момента, когда на него повесили парашют и затянули лямки, вдруг исчез. Как будто его, это неприятное, сжимающее сердце чувство страха, сдуло ворвавшимся в салон ветром. Все тело обрело уверенность. Мало того, появилось абсолютно новое (а, может, забытое) ощущение некоего могущества. «С Богом, Илюха. Первый раз запомнишь на всю жизнь» - инструктор пристегнул карабин принудительного открытия купола к скобе и слегка шлепнул его ниже спины. Илья подошел к открытой двери, глянул вниз на покрытую снегом землю и сделал шаг вперед…
Начальный, очень короткий, момент свободного падения сменился взлетом. Какая-то неведомая сила подбросила Илью вверх. Чувство блаженства охватило все его существо, заставило на время замереть сознание и погрузило Илью в мир абсолютного комфорта.
Сильный рывок включил все спящие рецепторы. Илья взглянул вверх и увидел над головой раскрывшийся купол парашюта. После подтянул лямки на ногах ближе к коленям, что придало возможность сидеть как в кресле, положил руки на запасной парашют и начал осматривать окрестности. Наверху, там где находился Илья, было на удивление тепло. Он обратил на это внимание, потому что на земле, пока ждал посадки в самолет, успел слегка замерзнуть. Оно и понятно, на календаре был февраль.


День для Ильи Борисовича Громова начался как обычно. Уже несколько лет Илья Борисович не пользовался для своего утреннего пробуждения никакими техническими средствами. Правда, он никогда не выключал телефоны. Как он сам говорил: «Доступ к моему мозгу должен быть круглосуточным». При этом он умалчивал о том, что разбудить его в случае крепкого сна не мог не только звонок мобилки, но и, скорей всего, пароходная сирена. Таким образом, создавалась идеальная ситуация, когда и «волки сыты и овцы целы». Громов мог позволить себе просыпаться тогда, когда организм сам того захочет. Дело в том, что его рабочий день начинался после обеда. Даже тогда, когда пару месяцев назад Илья Борисович нашел для себя новое занятие, он не изменил своей привычке вставать с постели только если окончательно проснулся.
Распорядок после подъема тоже был, в принципе, одинаков. Обязательный контрастный душ, две чашки кофе «эспрессо», сигарета. С курением у Ильи Борисовича, как и у многих, были сложные отношения. Он неоднократно предпринимал попытки бросить вредную привычку, привлекал для этой цели самые разнообразные, медикаментозные и не только, средства. Но итогом этой многолетней борьбы на сегодняшний день было полное отсутствие желаемого результата. По завершении утреннего моциона Илья Борисович включил компьютер и «пошел гулять» по Интернету. В первую очередь он проверил почту, затем походил по любимым страничкам: обязательно посмотрел новости спорта, заглянул в несколько газет, ну и напоследок - «Одноклассники». После Илья Борисович оделся, вышел из дома и направился на автомобильную стоянку.
Новым занятием Громова была работа таксистом. Он заключил с фирмой «Люкс – такси» так называемый договор об информационно – маркетинговом обслуживании, т.е., попросту говоря, от фирмы на рацию ему поступали заказы, которые он выполнял. Автомобиль у Ильи Борисовича был (не очень древний «Опель»), рацию и таксистскую «фишку» на крышу авто он приобрел и начал работать.
Таксистом Громов был необычным. Необычным в том плане, что клиентов он не обсчитывал, машину всегда подавал вовремя и с диспетчерами не скандалил. Нельзя сказать, что эта работа ему очень нравилась, но она давала то, чего в последнее время стало не хватать – общение с новыми людьми и деньги.
Придя на стоянку, Илья Борисович завел машину и, пока та прогревалась, связался с диспетчерской.
- «Корсар», 15-58-й в работе, доброе утро.
-Доброе утро, 15-58-й, хорошей работы, будете 12-м.
Двигатель прогрелся, на линии отметился, можно было выезжать. Что Громов и сделал. Он выехал со стоянки и поехал туда, где обычно стоял до получения заказа – к торговому ларьку недалеко от дома. Приехав на место, Илья выполнил еще одну практически постоянную программу. Он заказал стакан растворимого черного кофе, сел в машину и закурил. Мысли вернулись к событиям вчерашнего дня.
Одной из клиенток его таксомотора была женщина лет 35-37. Илья ехал молча. Говорить первой начала она.
- Господи, как я соскучилась по этому городу. Никогда его, как мне казалось, не любила, но стоило уехать, как я тут же начала за ним скучать.
…. Пауза
- Казалось бы, живу в комфортных условиях, в европейской стране, а тянет в этот гадюшник. Муж, он у меня швейцарец, говорит: «Что ты там забыла? За родственниками соскучилась? Так вызови их сюда, я оплачу». Как объяснить этому дебилу то, что я чувствую?
На этом месте Громов мог позволить себе вступить в диалог.
- Это невозможно.
- Что невозможно?
- Невозможно объяснить чувства.
- ???
- Чувства, извините за тавтологию, можно чувствовать, о них можно, а иногда просто необходимо, говорить, с ними можно работать, ну и, наконец, ими можно попытаться управлять. Объяснить их невозможно.
Если бы выражение лица пассажирки Громова в этот момент можно было выставить на конкурсе «Изумление. Верхняя стадия», оно, вне всякого сомнения, завоевало бы первый приз. Раньше это Илью Борисовича позабавило бы. Однако сейчас он к этому успел привыкнуть. Подобная реакция стала частью игры, которую он сам выдумал и из-за которой, по большому счету, стал работать в такси. Поэтому, почти не останавливаясь, Громов продолжил:
- Постарайтесь на минуту не обращать внимания на обстановку, в которой происходит наш разговор, и на мою роль в ней. Дело в том, что в сферу моей основной деятельности входит много направлений. Одно из них я хочу предложить Вам. Если возникнет желание, я могу помочь разобраться в Ваших чувствах.
Женщина молчала. Замолчал и Илья Борисович. В тишине прошли несколько минут. Наконец, она произнесла:
- Да, мне это интересно. Что я должна сделать?
- Меня зовут Илья Борисович Громов. Как Вас зовут?
- Ирина Николаевна, можно Ирина.
- Для начала, Ирина Николаевна, Вы должны прийти в мой кабинет для согласования деталей нашей работы.
- Хорошо.
- Тогда жду Вас завтра в 18-00 по адресу …

- 15-58, 15-58! - голос диспетчера вернул Илью в день сегодняшний.
- Да, «Корсар», слушаю.
- Макаренко,23, игровые автоматы.
- Хорошо, принял.
Ждал Илья Борисович возле автоматов недолго. Минут через пять после того как он подъехал, из дверей вышли двое молодых людей и направились к его машине. Оба сели на заднее сиденье.
- Куда? – спросил Громов.
- «Онтарио».
«Онтарио» было кафе недалеко от того места, где сели заказчики. Илья завел двигатель, включил передачу и вклинился в поток машин.
С первой минуты своего пребывания в салоне громовского автомобиля, пассажиры начали накалять обстановку. Особенно старался один, сидевший справа. Сначала он потребовал увеличить громкость музыки в салоне. Илья этого делать не стал, заметив лишь, что более сильная громкость будет его, водителя, отвлекать. Затем тот же пассажир громко и с заметным раздражением принялся жаловаться своему соседу на то, что по части комфорта «Опель» - машина никудышняя и купить такую способен лишь «такой же никудышний лох». В этот момент Громов подъехал к «Онтарио».
Еще во время поездки Илья понял, что с его заказчиками могут быть осложнения. В таксисткой среде существовало средство противодействия в случае неадекватного поведения пассажиров. В эфир произносилось заранее оговоренное слово и адрес, где возник конфликт. После чего туда быстро подъезжали несколько машин такси и помогали ситуацию разрядить (в средствах особо не стесняясь). Илья помнил об этом, но, пока был в состоянии справиться сам, старался обойтись без помощи других водителей. Под сиденьем у него, на случай серьезной угрозы его здоровью, лежал увесистый металлический прут. Когда-то это был элемент конструкции приспособления для блокировки руля. Так что вещь для правоохранителей не криминального толка, а несколько раз Илью выручала.
Остановившись возле кафе, он сказал:
- С вас 32 гривни.
- Сколько – сколько?!
- 32 гривни.
- Ты че, дядя, поехал? Че так много?
Полуобернувшись так, чтобы оба пассажира были у него перед глазами и, незаметно опустив правую руку под сиденье, чеканя каждое слово, Громов произнес:
- Во-первых, в списках моих родственников, а также друзей и знакомых вы оба не значитесь. Я вижу вас первый и, уверен, последний раз. Во-вторых, повторяю крайний раз - деньги.
Пассажир, который вел себя более спокойно, достал из кармана 40 гривен.
- Не обижайся, шеф. Просто у нас сегодня неудачный день. Сдачи не надо.
После этого он и его спутник вышли из машины. Илья несколько минут посидел, прикрыв глаза. Успокоившись, он взглянул на часы и понял, что пора ехать домой. До начала второй части его делового расписания оставалась пара часов, а ему еще нужно было поесть и переодеться.


По своему статусу свадьба была студенческой, ибо и Илья и его будущая жена учились в одном из московских ВУЗов. Однако, с подачи родителей невесты, торжество по своему размаху оказалось гораздо выше. Будучи людьми достаточно влиятельными, они «напрягли» родителей жениха на половину требуемой суммы, подключили своих знакомых и в итоге местом банкета стало кафе «Лира» в центре Москвы. Да и приглашенных оказалось немало, около 60 человек.
Отгуляли хорошо. Поели-попили, наплясались. Пришло время расходиться. Илья со своей молодой женой спустились вниз, к гардеробу, и провожали гостей.
Какое-то, непонятно откуда взявшееся, леденящее внутренности чувство тревоги заставило Илью выглянуть через стеклянную дверь на улицу. Его отца, невысокого и далеко не атлетического сложения человека, взяли в кольцо трое, один из которых уже занес руку для удара…. Когда к Илье вернулось сознание, у него на руках висели несколько его друзей и, что более всего поразило Илью, мать. На асфальте лежали потенциальные обидчики отца.


Громов открыл дверь арендуемой им однокомнатной квартиры. Конечно же, ни одна из составляющих: ни месторасположение, ни размер, ни обустроенность, не соответствовали его представлениям о кабинете, в котором он хотел бы принимать своих клиентов. Но Илья Борисович, не будучи ярым сторонником и, тем более, последователем учения З. Фрейда, некоторые вещи, изложенные в теории прародителя психоанализа, принимал безоговорочно. Поэтому он совершенно сознательно подчинил в данной ситуации Принцип Удовольствия Принципу Реальности. А реальность цен на недвижимость была таковой, что возможность приобрести то, что хочется маячила только в отдаленной перспективе.
Кухня и санузел в квартире не были ничем иным кроме, как кухней и санузлом. А вот комнату Илья Борисович максимально, насколько ему позволяли обстоятельства, попытался приблизить к своему видению рабочего места. Места, где посетитель чувствовал бы себя наиболее комфортно. Места, где соблюдался бы паритет обстановки деловой с обстановкой, помогающей расслабиться и, быть может, предполагающей, хотя бы на время нахождения здесь, отсутствие у клиента какой бы то ни было маски.
Из мебели в комнате были: письменный стол, стул около него, маленький книжный шкаф со стоящей на полках самой разнообразной по жанру и формату литературой, кресло и небольшой диван. На стенах висели подаренные другом художником картины, на столе стоял ноутбук. Вот, собственно, и все. Правда, в зависимости от каких-то разовых потребностей, Громов часто использовал и другие атрибуты.
Зайдя в квартиру, он прошел на кухню и включил чайник. Наверное, это будет уже, как минимум, пятая чашка кофе за сегодня. Кофе Илья Борисович любил и количеству выпиваемого за день напитка значения не придавал. Как и в вопросе с курением, понятие «кофе в больших количествах вредно» было для него лишь информацией. О состоянии своего здоровья он начинал беспокоиться только при наступлении болезни. А кроме банальной простуды Илья Борисович не болел до сей поры практически ничем. Может, оттого он и сравнивал диагностику своего организма с диагностикой автомобиля – мол, «хороший стук сам наружу вылезет».
Прозвенел звонок в дверь. Илья Борисович пошел открывать. На пороге стоял молодой мужчина. От всего его облика, начиная с улыбающегося лица и заканчивая до блеска начищенными туфлями, исходило нечто такое, что заставило улыбнуться и Громова.
- Здравствуйте, Илья Борисович.
- Добрый день, Виктор Васильевич. Проходите, прошу Вас.
- Спасибо.
Гость зашел в коридор, снял и повесил на вешалку дубленку и, как человек не раз бывавший в квартире, уверенно направился в комнату.
… Три месяца тому назад Илье Борисовичу позвонил незнакомый мужчина. Поздоровавшись и представившись как Виктор Васильевич Попов, он объяснил, что Громова ему порекомендовал их общий знакомый. Фамилию знакомого, которую назвал звонивший, Илья Борисович, честно говоря, не помнил. Но вслух он об этом не сказал. В трубку же произнес:
- Очень хорошо. Какое дело вынудило Вас набрать мой номер телефона?
- У меня есть проблема, которую я хочу с Вами обсудить. Когда мне можно Вас увидеть?
- Сегодня вечером устроит?
- Очень даже.
- Тогда в 20-00 жду Вас по адресу: …
Мужчина приехал в кабинет Громова с двадцатиминутным опозданием. Встретив в коридоре, Илья Борисович проводил его в комнату и предложил присесть. Гость уселся в кресло. Сам же Громов расположился на стуле и сказал:
- В этом мире, уважаемый Виктор Васильевич, все субъективно, т.е. зависит от нашего отношения и восприятия. И лишь только две категории объективны – это время и деньги. С одной из них, временем, у Вас явные сложности, ибо 20 часов 20 минут – это далеко не 20-00. Извинений и оправданий опоздания не надо. Они мне не интересны. Итак, что Вы хотели мне рассказать?
Посетитель, заметно опешив от первой части сказанной Громовым фразы, быстро пришел в себя.
- Вы немного смутили меня своим заключением. По правде говоря, я никогда не придавал большого значения времени. Вернее, меня никогда не беспокоила проблема опоздания. Причем, как своего, так и чужого. Хотя, конечно, чаще опаздываю я. А вот деньги … деньги – это именно то, что привело меня сюда …. Нет, не так. Проблема с деньгами, с их нехваткой, порождает множество проблем в моей личной жизни.
У меня есть небольшой бизнес. Я торгую на авторынке. В принципе, мои доходы не так уж плохи. Об этом мне говорят и многие знакомые, мол, Витя, ты или с жиру бесишься, или «понтуешься». Мне же денег постоянно не хватает. Я все время беру в долг. Вечная проблема с отдачей. Живу я один. Квартира, машина. Мне 32 года, никогда не был женат. Родители живут далеко. Сегодня это другая страна, поэтому видимся редко. Материально они обеспечены хорошо, в моей помощи не нуждаются. Вот, так сказать, вкратце и все.
Выждав небольшую паузу, начал говорить Илья Борисович:
- Спасибо за рассказ. Прежде чем мы продолжим, хочу задать Вам два вопроса. Ответы на них важны, в первую очередь, для того, чтобы я смог определиться в возможности своего участия.
Вопрос первый: в какой роли Вы меня видите? И второй: какой результат нашего сотрудничества будет наиболее приемлем для Вас? Иными словами, чего Вы от меня ждете?
После некоторого раздумья, мужчина ответил:
- Знаете, Илья Борисович, я не могу однозначно ответить ни на один из Ваших вопросов. Что касается Вашей роли … даже не знаю …. Может, это врач? Нет, не то …. Скорее, это опытный бизнес-тренер, для которого моя проблема не нова и с которой он часто сталкивается в своей практике.
Какой результат я жду? Здесь у меня еще больший сумбур в мыслях. Я жду многого: это и мудрый совет, и помощь, и, наверное, даже некая поддержка. Наверное, так.
Громов встал. Теперь он смотрел на посетителя сверху вниз. Илья Борисович слегка присел на стол и положил руки на колени.
- Меня вполне устраивает та роль, которую Вы мне сегодня отвели. Поэтому пока на этом и остановимся. Что же до Ваших ожиданий, позвольте я начну с нескольких замечаний, моих, если хотите, умозаключений, касающихся того, что Вы мне рассказали.
Так вот. На мой взгляд, и я уже сегодня об этом говорил, первичен некий перекос в Ваших взаимоотношениях со временем и с деньгами. Перекосы в любых взаимоотношениях являются неотъемлемой их частью. Однако, в данном случае этот перекос мешает Вам жить. Поэтому предлагаю следующее. Пока мы остановимся на проработке этой проблемы. Кстати, моя роль бизнес-тренера, как нельзя лучше подходит для работы такого рода.
Что же до вопросов относительно Вашей личной жизни, о которых Вы упомянули, но так и не озвучили, временно они отходят на второй план. Мы о них знаем, но пока не говорим. Ну, как Вам такой расклад?
- Устраивает.
- Тогда продолжаем. В чем будет заключаться наше сотрудничество? С этого момента по порядку.
Первое: два, а лучше три раза в неделю Вы приходите сюда в назначенное мной время. Каждое посещение моего кабинета будет занимать один час десять минут Вашего времени, т.е. один час на работу и десять минут на приход-уход.
Второе: каждое посещение будет стоить для Вас столько-то денег.
Третье: что касается непосредственно нашей работы. Это будут, в основном, ролевые игры. Вы в них будете главным действующим лицом. Я же буду выдумывать для Вас эти роли и быть персонажами второго плана. Ну и, конечно, я оставляю за собой право придирчивого, но отнюдь не равнодушного к Вашим успехам, критика.
Четвертое: по срокам. Мы работаем три месяца. После этого останавливаемся, смотрим на результаты и принимаем решение по поводу того, что будем делать дальше.
Это мои основные условия. Если Вас они устраивают, оговорим детали.
- Я могу подумать?
- Да. У Вас есть семь минут, пока я покурю на балконе …
Прошло три месяца.
Илья Борисович закрыл входную дверь и следом за своим клиентом зашел в кабинет. Виктор Васильевич расположился на диване. Его поза, как и внешний вид, говорила о том, что ее обладатель находится в великолепном расположении духа. Он не просто сидел, а как бы говорил окружающим: «Сегодня я – король». Облокотившись о спинку, «король» слегка склонил голову набок. Одна рука была вытянута вдоль тела и покоилась на диване, вторая же удобно расположилась на подлокотнике. Левая нога слегка придавливала ступню согнутой в колене и полностью лежащей на диване правой. С лица по-прежнему не сходила улыбка.
Громов присел на стул. Несколько минут посидели молча. Попов продолжал улыбаться. Причем, было понятно, что сам он, если и обратит на Илью Борисовича внимание, то произойдет это не скоро.
- Вы так сияете, Виктор Васильевич, что Вас сейчас вполне можно использовать в SPA–салонах для загара, - не выдержал Громов, - но позвольте начать нашу с Вами сегодняшнюю встречу. Как Вы знаете, мы завершили оговоренные три месяца работы. Вот что хочу предложить. Перед тем, как я выскажу некоторые свои соображения по поводу…, хм… пусть так и будет: «Соображения по поводу», я хотел бы выслушать Вас. Тема Вашего сегодняшнего выступления не задается. Говоря на сленге тинейджеров, «лепите, Виктор Васильевич, от вольного».
Собеседник Громова, похоже, после этих слов избавился от статуса «виртуальный», взглянул осмысленным взглядом на хозяина, узнал его и произнес:
- Честное благородное слово, Илья Борисович, после знакомства с Вами, вернее, после некоторых событий, которые затем произошли, несколько раз хотел себя ущипнуть: не сплю ли я. Ну, а сегодня, в итоговый, так сказать, день нашего с Вами сотрудничества, случился апофеоз. Мне, с предложением сходить куда-нибудь посидеть, позвонила женщина, звонка от которой я ждал весь последний год… Вы, кажется, сказали «лепить от вольного»?
Илья Борисович молча кивнул в знак согласия.
- Тогда я введу Вас в курс дела.
Два с половиной года тому назад я познакомился с женщиной. Я не буду выдумывать для нее имя, т.к. все равно рано или поздно собьюсь. Ее зовут Ольга, фамилия значения не имеет. В отличие от меня, она была замужем и у нее есть ребенок, сын. Познакомились случайно. Был сильный ливень, я проезжал мимо остановки, на которой стояла она с мальчиком. У них не было зонта и они прикрывались от дождя, не поверите, газетами или журналами – не помню. От их бумажек к этому моменту осталось «одно название» и были они вымокшими до нитки. Я остановился и предложил отвезти их домой. Олька произнесла: «Огромное спасибо», - и впрыгнула с пацаном в салон. Мне почему-то вдруг захотелось, чтобы жили они от того места, где я их подобрал, очень далеко и чтобы ехали мы очень долго. К сожалению, все оказалось с точностью «до наоборот». Жили они всего в нескольких кварталах от остановки и путь наш занял несколько минут.
- Подождите меня секундочку, - попросила Оля, когда я остановился около подъезда, где они жили. Она проводила сына до входа, открыла ему дверь и что-то сказала. Мальчик вошел в дом, после чего Ольга вернулась и снова села в машину.
- Сколько я Вам должна? – спросила она.
И тут я рассказал ей о своем несбывшемся желании относительно отдаленности их жилища. Я судорожно начал искать возможность увидеть ее снова.
- Знаете, я не буду ни объяснять, что в моем предложении не кроется ничего предосудительного, ни рассказывать о том, что я абсолютно нормальный человек. Просто мне очень хочется пригласить Вас на свидание. Называю вещи своими именами, именно «на свидание». Если Вы можете ответить сейчас – сделайте это, если нет – я оставлю свой номер телефона и буду ждать звонка.
Ее ответ не просто превзошел мои самые смелые ожидания, он поверг меня в состояние эйфории.
- Я согласна. Мало того, если бы Вы не пригласили меня, то я сама пригласила бы Вас.
Я помню практически каждый день из прошедших после этой встречи полутора лет. Я помню не только события, а и каждую произнесенную Олей фразу, выражения ее глаз, ее гримасы, ее запахи. В то время я не задумывался о том, что делать в то или иное мгновение. Мои поступки, мои слова были продиктованы только моими желаниями и ничем более. Ко всему, что с нами происходило, смело можно добавлять приставку «супер». Супервстречи, суперотдых, суперотношения, суперсекс.
После двух месяцев наших, практически ежедневных, встреч мы начали жить вместе. Я собрал самые необходимые вещи и переехал в Олькину квартиру. Почему мы жили у нее? Все очень просто. Димка, Олин сын, ходил в детсад, который находился не то, что рядом, а прямо во дворе ее дома. И Олька здраво рассудила:
- Зачем создавать себе сложности с поиском другого садика?
На том и порешили. Моя торговля закрывалась раньше, чем у нее заканчивался рабочий день. Я заезжал за Олей, мы забирали Димона из садика и решали, чем будем сегодня заниматься. Мои отношения с мальчишкой смело можно было назвать «классными». Ни один из нас не старался каким-то искусственным методом вызвать расположение другого. Все происходило естественным путем. В случае необходимости, я мог и наказать Димку. Он не только все понимал, но и поддерживал меня в этом:
- Витя, ты не стесняйся, если хоцес, мозес меня и по попе набить.
Наверное, со стороны, мы выглядели обычной семьей. В будни – работа, дом. На выходные – отдых, развлечения и снова дом. Но это только со стороны. Потому что внутренняя атмосфера, аура наших отношений была настолько благоприятной, что я, пожалуй впервые в жизни, стал самим собой. А произошло это, дорогой Илья Борисович потому, что мне позволяли это. От меня ничего не требовали и ни к чему не принуждали.
Ольга работала на престижной и хорошо, даже очень хорошо, оплачиваемой работе. Мои доходы были гораздо ниже. Еще отличительной чертой моих дивидендов было то, что они были каждодневными и малопредсказуемыми. Пока я жил один, это не доставляло мне никакого дискомфорта. Но тут вдруг оказалось, что теперь каждый день мне необходимо кормить не только себя. И трусы, носки и разную мелочевку покупать не только себе. Ситуация на моем финансовом рынке сложилась таким образом, что моих денег стало не хватать. Когда же возникала потребность в какой-то серьезной покупке, положение становилось катастрофическим. Конечно, существовала Олина карточка. Но признать то, что я не в состоянии самостоятельно обеспечить семью, было выше меня. И началось… Я стал ввязываться в сомнительные сделки, брать в долг, отказывать себе в привычных ранее вещах. Не помогало… и даже совсем наоборот….
Олька неоднократно пыталась со мной поговорить, «устаканить» наши денежные отношения.
- Пойми, Витя, если твой кошелек сегодня меньше моего, ничего страшного в этом нет. Мы живем в мире, где женщина зачастую зарабатывает больше мужчины. И никакой вины мужчины в этом тоже нет.
- Может, в связи с этим я должен заниматься женскими обязанностями: стирать, готовить еду и кормить грудью?
- Ты абсолютно зря ерничаешь. И, кстати, не знаю как у тебя получится кормить грудью, но готовишь ты гораздо лучше очень многих женщин.
Я же все больше и больше погружался в болото неразрешимых, как мне тогда казалось, проблем. Самое плохое в этой ситуации было то, что я начал «срываться» на Оле и Димке.
Еще в самом начале наших отношений, Олька была инициатором того, чтобы мы как можно более часто говорили о том, что кого-то из нас не устраивает в той или иной ситуации.
- Понимаешь, Витюша, - говорила она, - для того, чтобы сохранить наши отношения, мы должны быть максимально открыты. Особенно это касается «негатива». Ведь, как бы мы ни любили друг друга, обязательно появится какая-то деталь, мелочь, которая одного из нас будет раздражать. Так вот, если у кого-то из нас такие неприятные ощущения возникнут, он не должен молчать.
Она же первой показала, как это нужно делать. И это сразу же произвело эффект разорвавшейся бомбы.
- Витя, меня не устраивает то, как ты в последнее время ведешь себя с Димой. Поначалу я думала, что твои придирки к мальчишке имеют основание. Теперь же я отчетливо вижу их беспочвенность. Ты выбрал в качестве мишени для своей агрессии самого беззащитного в семье. Это неправильно и я не хочу и не буду с этим мириться. Предлагаю, нет, настаиваю пожить какое-то время порознь. Расстанемся ли мы на время или навсегда, покажет жизнь. Во всяком случае, я оставляю за собой право звонить тебе тогда, когда я этого захочу. Естественно, такое же право есть и у тебя.
Она говорила, а меня выворачивало наизнанку от отвратительного, проникающего в каждую клеточку моего тела, чувства потери. Я отчетливо ощущал, что под моими ногами образуется огромная пропасть и я начинаю в нее падать. Я умолял ее не торопиться с решением. Я говорил какие-то слова, от которых меня самого тошнило, но остановиться не мог…
- Пойми, Витя, если мы хотим быть вместе, то каждый из нас должен быть готов что-то поменять в себе для того, чтобы не только вместе есть и вместе спать, а и… не знаю, как точно выразиться…, а и вместе чувствовать.
Попов замолчал. Он встал с дивана, подошел к окну и сквозь стекло выглянул на улицу. Затем повернулся к Громову и продолжил:
- Честно говоря, не знаю, зачем я Вам сейчас это рассказал. Наверное, потому, что за последнее время Вы стали для меня кем-то гораздо большим, нежели бизнес-тренер. Теперь, с Вашего позволения, я хотел бы выслушать Вас.
Виктор Васильевич подошел к креслу и сел в него. Его прямая осанка и сложенные на коленях руки напоминали прилежного ученика на уроке.
Говорить Громов начал не сразу. Сначала он несколько секунд средними пальцами рук помассировал себе виски. По всему было видно, что заранее заготовленного ответа у него нет. Наконец, он заговорил:
- Я не буду сегодня многословен, Виктор Васильевич. Во-первых, время Вашего визита практически исчерпано. Во-вторых, все результаты нашей работы у Вас перед глазами и никто лучше Вас не в состоянии их оценить. Скажу лишь вот о чем. Целью путешествия Колумба был поиск нового, более короткого, пути в Индию. Результатом же стало открытие Америки. На сим, уважаемый господин Попов, мы с Вами расстаемся. Двери моего кабинета всегда открыты для Вас.
Илья Борисович посмотрел на часы. До прихода следующего клиента оставалось немного времени. Громов присел на диван и закрыл глаза.

- Странный у нас с Вами разговор получается, Ирина Николаевна. Так как Вы, должна вести себя, на мой взгляд, девственница, которая хочет получить некие, для себя самой непонятные, дивиденды от первого в своей жизни полового акта. У нас же с Вами, дорогая, впереди, продолжая аналогию, не просто процесс дефлорации. Вам предстоит после оного пройти весь комплекс деторождения: забеременеть, выносить и, наконец, родить дитя. И моя задача – сделать все, чтобы долгожданный ребенок оказался полноценным. Поэтому решение, которое Вы никак не можете принять, должно быть однозначным: либо «да», либо «нет». Мы теряем время.
- Илья Борисович, перед тем как прийти сюда, я еще раз обдумала Ваше предложение, сделанное в автомобиле. И еще сегодня утром мне казалось, что я хочу с Вашей помощью «покопаться» в себе. Однако, услышанная от Вас фраза: «Возраст комплексов каждого из нас примерно на три года меньше нас самих. Скажите, сколько нужно времени на их проработку?» заставила меня усомниться в своем желании. Основная причина моих сомнений – время моего пребывания здесь. Через три недели я улетаю домой, в Женеву.
- Знаете, я несколько лет занимаюсь со своими клиентами тем, что сам для себя называю «Беседами о Счастье». Имея одну стратегию для этого, я использую множество тактик. Что я могу предложить Вам? У меня есть только два варианта.
Вариант «а»: мы работаем с Вами в том временном промежутке, который укажете Вы. Вариант «б»: мы заключаем контракт о долгосрочном сотрудничестве, его рамки определяю я. Возможности для его осуществления, слава Богу, имеются. Лучшая из них – Skype. После Вашего отъезда отсюда мы продолжим нашу работу в видеорежиме. Надеюсь, такая возможность у Вас в Швейцарии имеется?
Безусловно, и Вы должны это понимать, в условиях каких-либо ограничений невозможно добиться столь значимых результатов, как при их отсутствии. Ну вот, теперь я еще более усложнил Вам задачу выбора. Тем не менее, его сделать нужно и времени на это теперь у Вас практически не осталось.


- Ма, сделай мне бутерброд, пожалуйста.
- С чем, Илюша?
- Масло, сахар.
Илья вышел во двор. Сначала из дверей подъезда «хрущевки» показалась рука, держащая огромный кусок хлеба с толстым слоем масла на нем. Сверху этот деликатес был обильно посыпан сахаром. Следом за рукой показался и сам счастливый обладатель лакомства. Увидев, что двор пуст, Илюха заметно огорчился. Улыбка исчезла с его лица. Отсутствие друзей, таких же как и он пацанов возраста 7 – 9 лет, заметно снижало эффект обладания заветным для каждого мальчишки 60-х «сникерса».
Внезапно из соседнего подъезда выскочил Юрка Кацапенко, Кацап, сжимающий в руке не меньшее, нежели бутерброд, богатство – брикет растворимого какао.
- Илюха, айда за мной. Там такое …
И мальчишки, оббежав дом, спустились в полуподвал. Назначение этого помещения не знал никто. Все жильцы дома привыкли к его существованию и использовали, в случае необходимости, как склад. В настоящее время он был пуст и, соответственно, не закрыт на замок.
Возле дверей полуподвала толпилась большая группа дворовой «бригады». Почти у всех в руках было что-то ценное: еда либо игрушки.
- Привет, Илья.
- Привет, пацаны. Вы чего тут делаете?
Мальчишки переглянулись и Сява, Славка Щербина, сказал:
- Пусть идет Гром (это было прозвище Ильи), он еще не видел.
Толпа расступилась, Сява открыл дверь и втолкнул Илюху вовнутрь.
В помещении царил полумрак. Т.е. свет пробивался с улицы через два малюсеньких, размером со школьный ранец, окошка. Но назвать его ярким нельзя было даже с большой натяжкой. Впрочем, этого освещения вполне хватало, чтобы сносно видеть обстановку.
В углу комнаты, на ящике то ли из-под яблок, то ли из-под чего еще, сидела Маринка, девочка из соседнего дома. Она была года на три старше Ильи и училась в той же школе, что и он.
- Что у тебя там? – спросила она, кивнув на его бутерброд.
Илья вытянул вперед руку, чтобы девчонка увидела, что в ней.
- Давай сюда, пойдет, - сказала Маринка, встала с ящика и забрала хлеб с маслом. Она положила его на стоящую рядом такую же как и та, на которой сидела сама, тару. На таре была постелена газета и уже лежала всякая всячина.
- Ну, смотри, - не то попросила, не то приказала Маринка. После чего она вышла в центр комнаты, где свет был наиболее предпочтителен и сняла с себя сначала юбку, а затем и трусики …


Илья ехал на встречу. Сам он, отдавая должное когда-то изучаемому французскому языку, называл это «рандеву». Имя любимой женщины Громова было Катя.
Если бы Илья Борисович задумал написать книгу, описывающую его любовные похождения до настоящего времени, интереса у читателя она бы не вызвала. Бестселлером это произведение не стало бы по одной причине – уж слишком однообразным вышло бы повествование. Именно схожестью сюжета отличались все взаимоотношения Ильи с женщинами до сих пор. Касалось это как мимолетных романов, так и романов продолжительных. Эта же особенность была присуща и бракам. Официальных супружеств в жизни Громова накопилось достаточное количество – три.
У женщин,с которыми Илья имел отношения, предусматривающие кроме посещения кафе либо чего-то еще развлекательного, также совместную постель, было несколько объединяющих особенностей. Все они были очень сексуальны. Далеко не все они были красавицами, но сексуальными – непременно. Возле Громова никогда не было представительниц прекрасного пола, которые были бы старше его. Никогда женщины Громова не были на момент знакомства замужем. Даже в именах его подруг наблюдалась некая закономерность. Как это ни показалось бы кому-то смешным, но количество имен равнялось трем и чередовались они строго в одном и том же порядке: Лена, Света, Наташа.
Одним из важнейших факторов, определяющих для Ильи желание или его отсутствие завязывать с дамой нечто большее, чем поход в кино, была так называемая возможность «а поговорить?». И если таковая отсутствовала, то у Ильи тут же пропадал даже намек на эрекцию. Это же требование было определяющим в списке причин отсутствия в сексуальной жизни Громова проституток. В список также включались: нежелание Ильи вносить в статью своих расходов секс и, пусть и не патологическое, но все же достаточно сильное стремление к чистоплотности.
Катя не подходила ни под одну из вышеперечисленных характеристик, кроме разницы в возрасте. Она была на одиннадцать лет младше Громова. Назвать ее ни сексуальной, ни красавицей большой ценитель этих качеств в женщине тоже не осмелился бы. При первой их встрече Илья вообще остался равнодушен не только к ее внешнему виду, но и к ее присутствию вообще. К тому же, на вечеринке, где он впервые увидел Катю, она была с мужем.
Где-то месяца через два после этого, раздался звонок громовского мобильного телефона:
- Здравствуйте, Илья. Меня зовут Катя. Мы с Вами встречались на Дне рождения Павла. Помните?
Какое там «помните»?! Никого с таким именем Илья не помнил и напрягать свою память не хотел. Единственное, что вынудило его соврать, было нежелание наносить удар по самолюбию звонившей.
- Здравствуйте, Катя. Конечно помню. Чем могу быть полезен?
- Я ищу хорошего инструктора по вождению автомобиля. Павел рассказал мне, что Вы имеете большой опыт в этом.
- Это совершеннейшая неправда. Я никогда и никого не учил управлять автомобилем. Павел что-то путает.
- Я, наверное, неправильно выразилась. Имелся в виду Ваш профессионализм как водителя. Если Вы согласитесь позаниматься со мной, я готова оплатить Ваши уроки. Ну, так как?
- Думаю, Катенька, сидеть за рулем самому и обучать этому другого не совсем одно и то же. Но, с другой стороны, почему бы не попробовать себя еще и в этой роли? Я согласен.
Они встретились на следующий день. Или Громов оказался хорошим инструктором по вождению, или Катя прилежной ученицей, но через неделю она вполне сносно управляла своим «Пежо». Еще ранее Илья почувствовал, что без этой женщины ему теперь будет очень сложно обойтись.
Громов приезжал за Катей на своем автомобиле и они ехали на стоянку, где пересаживались в «Пежо». Уже после первого дня занятий стоило только Илье подъехать к дому, где жила Катя, как его захватывало предвкушение чего-то чудесно-невесомо-обалденно-приятно-сказочного. Поток этих ощущений наполнял всю его плоть, заставляя учащенно биться сердце. Приток энергии, не столько физической, сколько психической, исторгнутой его подсознанием, позволял ему просто так, экспромтом, не напрягаясь, писать стихи и придумывать какие-то невероятные, но в то же время абсолютно выполнимые проекты. А постольку-поскольку Кате не было известно когда и сколько отдыхает Илья, он казался ей некоей одушевленной «перпетум мобиле», за что и получил от нее прозвище «энерджайзер». Да и сам Громов наслаждался своим состоянием. Давно ставшие пустыми ниши его души, предназначенные для любви, заполнялись бешенными темпами. Илья отвергал, гнал от себя прочь все попытки своего сознания дать оценку происходящего с ним. Он просто жил.
Их встречи продолжились и после окончания «курсов». Причем, это произошло как бы само собой, без какой-либо договоренности. Ни Катя, ни Илья события не торопили, позволив им развиваться самим. Их отношения в эти дни напоминали осторожные движения двух людей, несущих красивую дорогую чашу. Задачей было не только не разбить хрупкий сосуд, но и не разлить ни капли содержимого, которым он был наполнен до краев. Бросалась в глаза согласованность действий этой пары, несмотря на то, что шли они молча.
Каждый из них, впрочем, очень четко представлял куда идет. Но ни пункт назначения, ни длина маршрута, ни трудности в пути не несли в себе той опьяняющей радости, которую дарил им каждый прожитый день.


Легенда об Андрогинах.
«Раньше землю населяли странные существа - добрые и могучие андрогины. У них было две головы, четыре ноги и четыре руки. Все они жили счастливо. Но им позавидовал злой дух. Разрубил он эти замечательные существа на две половинки. Одну половинку назвал "мужчиной", а другую - "женщиной". И разбросал их по всей земле как семена. И стали называться эти семена - человечеством. С тех пор несчастные половинки бродят по свету, маются, ищут друг друга. И если найдут, то рушатся заклятья злого духа и соединяются они в одно существо и обретают вновь счастье и силу. Имя этой силы – любовь».

Громов подал машину по адресу, полученному от диспетчера. Название заведения, к которому он подъехал, было «Казацкий областной коллегиум». В машину села женщина. Учреждение, куда необходимо было ее доставить, Илья знал. Поэтому он сразу же отправился в путь. В борьбе между любопытством и привычкой не начинать разговор самому победило первое.
- Занятное название, - проронил Громов, - интересно, что скрывается за такой вывеской?
- Вы о «Коллегиуме»?
- Ну да.
- Школа интернатского типа, где учатся дети из районов.
- А казаки здесь каким боком?
- О-о, это длинная история. Но, если коротко, они были учредителями. Соответственно, занимались вопросами финансирования и другими. К сожалению, сегодня ничего этого нет.
- А Вы, простите, кто?
- Директор.
- Как Ваше имя?
- Валентина Егоровна.
- Очень приятно. Меня зовут Илья Борисович. Думаю, моя визитка ответит Вам, почему я задаю так много вопросов, - и Громов протянул собеседнице свою «верительную грамоту».
- Здесь написано, среди прочего, «работа с детьми», - ознакомившись с содержимым предложенной карточки и нисколько не удивившись тому, что получила ее от таксиста, продолжила беседу Валентина Егоровна, - что имеется в виду?
- Встречный вопрос: есть ли в «Коллегиуме» штатная должность психолога?
- Вы попали в точку. Это моя головная боль. Больше года я пытаюсь «выбить» в Областном Отделе Народного Образования новую единицу штатного расписания – психолога. Но, как говорится, «а воз и ныне там».
- Теперь отвечу на Ваш вопрос я. Видите ли, среди моих клиентов есть и дети. Их немного. Возраст – от 9 до15 лет. Безусловно, пришли ко мне они не сами, изначально состоялась встреча с родителями моих будущих пациентов. Соответственно, и моя работа распространяется не только на детей, но и на их родителей. Мы вместе прорабатываем всю заявленную мне проблематику. Но, но, но!!! Вы знаете лучше меня, что для достижения наибольшего эффекта, кроме индивидуальных занятий необходимы занятия в группе, коллективе. Отсюда у меня к Вам предложение: Вы даете мне «заказы» по тем вопросам и проблемам психологического характера, которые Вас тревожат. Я готовлю материал, Вы собираете аудиторию соответствующего возраста и – вперед.
- Не скрою, звучит привлекательно. Сколько это будет стоить?
- Учитывая Ваши понятные сложности с оплатой и мое огромное желание «навести мосты» с детскими учреждениями, готов первые три, скажем так, ознакомительные встречи, провести бесплатно. Дальше будет видно.
- Отлично, я Вам позвоню.

Закончив работу в такси позже обычного, т.к. вечернего приема сегодня не было, Громов поехал домой. Часов в семь вечера раздался телефонный звонок.
- Слушаю.
- Ой, Илюша, хорошо, что ты дома, - прокричала, обрадовавшись ответу, в трубку Катя, - ты не на приеме? - тут же удивилась она.
- Да, золотко, моя миссия выполнена, человечество счастливо и в моих услугах более не нуждается.
- Твои слова да до Бога, дорогой. Так ты и правда вечером свободен?
- Это предложение?
- Именно.
- Заранее согласен на усе.
- Раз ты так говоришь, значит так же, как и я, забыл, что сегодня у Витальки Сергеева День рождения.
- Елы-палы, забыл!
- Ну так как, едем?
Тут впору Илье было пожалеть о сказанном. На встречу с Сергеевым, по случаю поздравления того с праздником, он был не то что не согласен, просто не совсем готов. Виталька Сергеев был старинным, со школьной скамьи, другом Кати. Он стал первым, кто принял Громова в качестве «бойфренда» (классное словечко придумали америкозы) Кати безоговорочно и сразу. Между ним и Ильей даже завязались некие отношения, напоминающие дружбу. Виталька был приятен Громову по многим своим качествам: он не был навязчив, говорить с ним всегда доставляло удовольствие по причине недюжинного интеллекта, коим тот обладал, да и благожелательное отношение Сергеева к Илье сыграло не последнюю роль. Ехать же сегодня к нему в гости Громов особо не стремился совсем не из-за личности именинника. Илья Борисович знал наверняка то, что если он поедет поздравлять Витальку с Днем ангела, завтра рабочий день у него пропал. Дело в том, что если вопрос: «Какой Сергеев Виталий друг?» ему предстояло выяснить со временем, то уж то, что собутыльник Виталька – «Лучший из Лучших» - Громов знал наверняка. Никогда и ни с кем не пилось Илье так приятно и так много, как с Сергеевым. Последствия таких посиделок, конечно, тоже имели место…. Отсюда «росли ноги» нерешительности Ильи. Это тут же почувствовала Катя.
- У тебя завтра ответственный день?
- Да нет, обычный. На вечер один клиент…. Ладно, поехали, будет совсем плохо – перенесу сеанс. Говори: где, во сколько? А что с подарком?

Из гостей, кроме Ильи с Катей, была еще одна пара. Громов видел их до этого один раз, когда Катя попросила его съездить к своим знакомым решить какой-то вопрос. Илья привез ее и, чтобы не скучать в машине самому, поднялся в квартиру. Пока Катя уединялась с Русланом, так звали хозяина дома, Илья развлекал женскую часть семьи: Вику, жену Руслана, и Лизу, их дочь. Руслан и Вика были врачами.
Праздник отмечали у Виталика дома, он жил с мамой. Но она, посидев с полчасика за столом, ушла к себе в комнату.
- Ну, Виталя, давай еще раз за тебя. Чтоб, как говорится, стоял и деньги были,- поднял рюмку Руслан.
- Русик, не пошлИ,- одернула мужа Вика.
- Щас бахнем, а потом я тебе отвечу.
Все дружно чокнулись рюмками и фужерами, выпили, закусили.
- Так вот, дорогая,- продолжил Руслан,- секс является основной движущей силой нашей психики. Правду я говорю, Илья?
Одним из принципов Громова было правило, согласно которому он старался на отдыхе, а уж тем более на пьянке, не разговаривать на темы, сопряженные с его работой. Поэтому, чтобы прервать дальнейшую дискуссию, он сказал:
- Воистину, каждый видит и слышит то, что хочет увидеть и услышать. Определяя сексуальность, как одну из двух главных потребностей человека, доктор Фрейд отождествлял это понятие не только с сексом в «чистом виде». А вообще-то, уважаемые мальчики и милые девочки, я в этом доме сегодня преследую три цели: поздравлять именинника, пить, есть и, хочу на это надеяться, танцевать. Виталька, отодвигаем стол и включаем музыку!
Ламца-дрица-оп-ца-ца!!! Гоп-гоп-гоп-гоп!!!... Медляк… и снова ламца-дрица-оп-ца-ца!!! Гоп-гоп-гоп-гоп!!!
- Так, хорош, а то вся водка выветрится,- остановил пляски Сергеев,- пошли, мужики, покурим.
- А нам что прикажете без вас делать?- сделала попытку надуть губки Вика.
- Когда я жил в общаге, некурящие получали право вместо перекура хлопнуть по рюмашке сверх лимита,- дал рекомендацию женщинам Руслан.
- Отличная идея. Катя, пойдем выпьем вина.
Мужчины вышли на улицу, благо квартира Сергеева располагалась на первом этаже. Закурили.
- Слышь, Виталька, а ты чего один, где Лена?- спросил Руслан.
Сергеев, несмотря на отмечаемое сегодня 39-летие, семьи, в смысле жены и детей, до сих пор не имел. Как рассказывала Громову Катя, в юности, в студенческие годы, у Виталия была попытка жениться. Вроде, и заявление в ЗАГС подали и кольца купили, но «не срослось». Женщин же Виталик менял, что называется «как перчатки». Крайней в этом перечне и стояла Лена, о которой задал вопрос Руслан.
- Какая Лена, Русик? А-а-а, Лена…. Да ну ее. Надоела. Чуть только дашь ей рот раскрыть, так тут же: «Виталий, ты когда мне предложение сделаешь?»
- А ты, конечно, не из таких. Ты у нас насчет женитьбы – ни-ни, кремень!
- Да че там «кремень»? Я ей на день по три раза предлагал. А у нее то месячные, то негде, то некогда.
- Понятно, дружище. Значит, опять в поиске?
- Ну да. В активном. У тебя там среди клиенток молодой, красивой, которую счастливой сделать надо, нет случайно? А то я могу!- вопрос адресовался Громову.
Нужно признать, женихом Виталий Сергеев был завидным. Что внешне – высок, строен, с легкой сединой на висках, что по статусу – он руководил крупной преуспевающей строительной компанией, да и денежки у него, что называется «водились».
- Отчего ж нет, есть. Только тебе это дорого будет стоить.
- Сколько?! Мы за ценой не постоим!
- Обсудим-обсудим. Я вот что подумал. Может, мне еще и брачное агенство открыть? Имея одного такого клиента, как ты, можно быть «на все сто» уверенным в прибыльности предприятия.
- А если женюсь?
- Во-первых, по поводу такого события в твоей жизни у меня огромный знак вопроса. А, во-вторых, ну и ладно, ты – женишься, я – агенство закрою за ненадобностью.
- А как же другие, Илья? Они-то как?
- А с остальными я «Беседы» беседовать буду.
- Ну-ну, давай. Гляди только, чтоб штаны от голода не упали.
- А я таксовать больше буду, такси прокормит.
- А Катю прокормит? Она сосиски не любит, она семгу очень уважает.
- Сергеев, еще одна попытка ударить ниже пояса, и я тебя удавлю.
- Ладно, извини, амиго. Шучу. Ну что, докурили? Тогда пошли к столу. Кстати, пацаны, я сегодня «катаю» только «обязательную». Вы пейте, а у меня завтра серьезная встреча в мэрии. Лады?
Как ни упирался именинник, а после «обязательной» он вместе со всеми «откатал» и «произвольную». Мало того, выступил инициатором «показательных выступлений» - в конце вечера откуда-то из заначки достал поллитра спирта…. Разъехались за полночь.