Она рисует на стекле узоры снежного мороза –
Вот завитушки, вот цветы. Но все это, конечно, проза.
На девичьих губах улыбка,
Такая, что затмит бриллиантов свет,
И только на щеке слезинка,
Ведь на ее вопрос ответа нет.
И шепчет что-то, как молитву,
Самому жестокому божеству –
Любви – несчастнейшей напасти в свете этом,
И ему. Ему лишь одному.
Но он молчит. Не знает даже
О горьких девичьих слезах,
Что омывают сердце кровью также,
Как безразличие в глазах.
Снежинок вихрь в пустоте,
Укрытой одеялом снежным.
И нету, нету солнца в вышине,
Лишь ночь океаном безбрежным.
И светит одинокая луна с пустых небес
Холодным серым светом.
Ей невдомек, что в этот час
Она так ждет его ответа.
Ей невдомек, что спят уж все -
В пустынном городе нет света.
И лишь она и та слезинка на щеке –
Все ждут ответа...
ВПЕРЕД!
Пусть даже ничего не получается,
И где-то не стыкуется, не прет -
Ведь жизнь на этом вовсе не кончается,
А, значит, выход есть один - вперед!
(Владимир Козубов)
Пусть даже ничего не получается,
И где-то не стыкуется, не прет -
Ведь жизнь на этом вовсе не кончается,
А, значит, выход есть один - вперед!
(Владимир Козубов)