Реанимация

(Написано в постнаркозном бреду)


Очнувшись на кровати в ночной реанимации,
Я ощутила радость бытия.
Но умненькая штука, вонзившись в горло трубкой,
По-прежнему дышала за меня.

Дышать вдвоем с машиной не пробуйте, мужчины,-
Такое даже вам не по плечу.
И я, всё понимая, на Бога уповая,
Молю: «Анестезиолога хочу!»

Но друг - анестезиолог решил, что сон мой долог,
И дожидаться «вэйкапа» не стал.
Оставил двух сестричек – щебечущих двух птичек,-
В соседнем помещеньи – и сбежал.

Из сил последних, братья, пытаюсь стон издать я,
Чтоб вызвать медицинскую сестру.
Но трубка дело знает, стонать не позволяет,
Конечности привязаны к одру.

И тут, хваленье Богу, вдруг топот во все ноги,-
В четыре длинных сестринских ноги.
Но зря я оживилась, к другой была та милость,
Хоть та и не кричала: «Помоги!»

Стоит нагая тётка, куда-то рвётся бойко,-
Наркоз мозги ей, видно, своротил.
А голосок сестрицы, прелестнейшей девицы,
Отборненько ту тётку материл.

Свою беду отринув, кончину отодвинув,
Я подивилась мастерству девчат.
Но снова жуть конвульсий,
И страх опять вернулся,
И нечем даже просто закричать.

Привязана соседка. Вдруг панцирную сетку
Под пальцами я стала ощущать.
«Какое чудо, Боже! Неужто мне поможешь?!»
И принялась по сетке той стучать.

Тут подошла девица. Немало удивившись,
«Ну чё стучим? - спросила у меня.-
Буяним без причины иль, может, трубку вынем?»-
И вмиг от смерти злой спасла меня.

Потом моей соседке бинтовые браслетки
Три раза удавалось развязать.
А мне, как в кинозале, неспящими глазами
Пришлось за всем за этим наблюдать.

Два раза успевали и тётушку хватали,
Привязывали, словно на сто лет.
На третий – не успели, весь инвентарь примерив,
Оформила как личный туалет.

Не стоит вам и слушать стенания девчушек,
Но санитар прервал поток огня.
«Кого везти в палату?» - «Хорошую,» - девчата
Вдруг разом указали на меня.

Больничная палата, пристанищем когда-то
Ты стала для шести болезных баб.
Кто прибыл на каталке, а кто, согнувшись жалко,
Но вскоре здесь звучали стон да храп.