Речь, которую никто и никогда не услышит

Тёплый августовский вечер текущего 2011 года. Солнце уже покатилось вниз к линии окоёма, но жара ещё не спала. Загородная резиденция «Дурмень», Ташкентская область. Территория, куда доступ простым смертным напрочь заказан. Высокий бетонный забор, который не пробьёт и танковая пушка с прямой наводки. Пулемётные вышки, откуда изредка палят по всему двигающемуся на расстоянии в сто метров – ни мышь не проскочит, ни воробей не пролетит. По периметру комплекса курсируют патрули и горе тому, кто неосмотрительно приблизится, не расслышав злобного окрика.

В чертогах дома-дворца, который специальным законом преподнесен в вечное владение президенту, сам Ислам Каримов занят серьезными делами. Сейчас он в неглиже, в тапочках на босу ногу, стоит у себя в ванной и почёсывает левой рукой сморщенное брюшко. Остатки волос на голове растрепаны. Глаза воспаленны. Домочадцев поблизости не наблюдается. Им недосуг.
Президентша занята дочерьми – они вместе разглядывают коллекцию ювелирных изделий, что наработали для Гульнары дизайнеры, и которая потом будут представлены как творение обладательницы торгового лэйбла Guli. Им всем не до мужа и отца.
Тем временем «Человек, определивший эпоху», держит в руках какие-то бумаги и смотрит на себя в зеркало. То, что он видит в отражении, вызывает у него неподдельное восхищение. Зевает от скуки. Наливает из бутылки с этикеткой «Столичная» водки в стакан для полоскания рта, сначала на два пальца, а потом, передумав, доверху и залпом …. до дна. Для закуски подходит маленький малосольный огурчик, что заранее приготовлен на блюдечке.
Старая партийная привычка. Раньше это называлось – «завтрак функционера».
Затем вдумчиво прокашливается и с выражением читает текст, тот, что сегодня набросал на работе в порыве творческого настроя:

«Мои подданные!
Вассалы, рабы, чернь, плебс, кора суяк и прочая шушера!
Я – ваш хозяин, господин, эмир и бог! Что я скажу, для вас – высший глас! Знамение и открытие! Я – ваша Библия, Тора, Коран и прочие святые писания! Я ваш Пророк и Мессия! Я ваша Вселенная и центр мироздания!
Много лет назад я пришел к власти. Чтобы вас, чурбаны и амебы, жалкие земляные черви, научить, как правильно жить и чтобы не сдохнуть вообще. Я шел по трупам, по головам, я покупал друзей и легко продавал их, я натравливал одних коллег на других и ссорил сослуживцев между собой, клеветал на всех, чтобы очистить себе путь. И теперь я на вершине Олимпа, и как Зевс смотрю вниз с презрением. И меня разбирает восторг! Потому-то я независимым и никому ничем не обязан! Но зато вы все, двадцать восемь миллионов душ, обязаны мне. Своей жизнью, своим существованием, своей собственностью, деньгами, мозгами, потрохами и верой. Ибо я могу лишить вас всего этого одним росчерком пера. По прихоти, от скуки, а так же по причине ненависти, доброты, злости... Я руководствуюсь лишь эмоциями и рассудком в равной степени! Я могу плакать, когда лично вспарываю живот оппозиционеру, я веселюсь, когда подвешивают на цепи независимого журналиста, я сожалею, когда по моему приказу живьем хоронят правозащитника, я недоумеваю, если мои чиновники приносят мне мало дани, я злюсь, когда министры неверно исполняют мои установки, я свирепею, если мои годовые доходы не выше государственного бюджета в два раза... Я вас всех, если честно сказать, презираю!
Я не ученик Сталина. Это ему, мелкому пакостнику, нужно бы поучиться у меня, как вести раболепный и пугливый народ к Великому Будущему, как хитрить и лицемерить, быть настоящим подонком и кровососом! Не ровня мне и Адольф Гитлер! Ему следовало учиться у меня, как пудрить мозги национальной моделью развития и идеологией национальной независимости! Как переписывать историю и находить для поклонения лжегероев! Я заставил поверить всех жителей Узбекистана в пять принципов, которые сочинил, если честно сказать, по пьяной лавочке! Я внушаю вам, что вы не хуже других, хотя вы на самом деле - гораздо хуже, ибо другие не терпят таких деспотов как я – свергают. Я говорю, что мы не будем зависеть от других, и только я независим, а остальные батрачат за рубежом или гнут спины на хлопковых полях! Я повторяю, что мы не сломим колени, но они уже давно сломлены у народа репрессиями и произволом моей власти! Свои же коленки берегу!
Вы все – всего лишь пушечное мясо. Мой ресурс, который я пускаю в расход без сожаления. Вы создаете бизнес, но я высасываю из него все соки. Вы собираете хлопок, но доход достается мне. Вы добываете газ, золото, нефть, металлы, но лишь моя семья наживается на вашем труде! Я заставляю читать и учить наизусть мои книги, в которые сам не верю и которые сочинил для того, чтобы вы, олухи безмозглые, не смели мне возражать и тем более сопротивляться!..»

Тут Ислам Каримов делает небольшую передышку. После чего перевернув страницу продолжает громко читать, зная, что никто его не слышит:

«Я наворовал за двадцать лет столько, что никому и не снилось. На счетах западных банков только у меня лично не менее двадцати миллиардов долларов! Столько же у дочерей и внучат! Я богаче всех королей! Я никогда не заполняю налоговую декларацию, ибо ее потребовать не смеет никто! Моя компания «Зеромакс», которая у всех на устах, - это всего лишь десятая часть всех прокрученных нелегальных операций. Есть еще СИЭЗ «Навои». Есть поставки в Афганистан. Есть хлопковая биржа! Есть до хрена чего, откуда я делаю бабло и о чем мало кто сведущ! После меня еще долго людям придется разбираться, насколько я их нагрел! Но будет поздно что-то требовать обратно – все схоронено надежно и недоступно для других!
Я собрал вокруг себя только воров, мошенников и прохиндеев! Это министры, хокимы, судья и менты! Я им позволяю воровать, но при этом все они знают, что больше меня тырить не положено! Кто хоть на доллар превысит пороговый показатель – тому светит зиндан за коррупцию! И полная конфискация в мою пользу!
Мои дети – все в меня. Старшая, хотя еще и сорока лет не достигла, зато невеста на выданье! Такое у нее приданное, что и королям будет не просто просить ее руки. Она пират похлещи Черной Бороды, Генри Моргана и сэра Френсиса Дрейка! У нее психика Джека Потрошителя и Мессалины, хотя работает Послом в Испании! Ей позволительно все под ширмой дипломатии, и она прокручивает такие дела, что у нормальной Генеральной прокуратуры все волосы дыбом встали бы и выпали сразу! Но прокуроры – трусливые шакалы, кусают и лают тогда, когда прикажу им я! И поэтому они закрывают и без того слепые глазенки!
Мои службисты – это генетические палачи! Я взращивал их годами, и теперь они грызут глотки тем, кто перечит мне, как внутри страны, так и за рубежом! Я ненавижу оппозицию, так как она мешает мне обдирать свой народ и гипнотизировать его сказками! Гестапо и НКВД могут лишь завидовать моим верным органам...»

Здесь Каримов опять останавливается, откладывает бумаги, неторопливо справляет малую нужду в унитаз, после чего продолжает «публичные чтения»:
«Я плевать хотел на Америку, Россию, Китай, Иран и другие страны! Они сами идут ко мне на поклон, ибо знают, что зависимы от меня. Им нужен мой хлопок, золото, газ, нефть, военные базы, сферы влияния, контроль над соседями. И поэтому затыкают рты на темы о правах человека! Ибо в Узбекистане правами обладаю только я, а свободами – исключительно моя семья! Кто сомневается, тот потом осознает ошибку с тяжкими последствиями для здоровья!
Я клал с прибором на международные организации типа «Хьюманс райт вотч», «Амнестик», «Трансперенси» и другие, ибо их тявканье меня не смущает. Ср...ть хотел на всех свысока! Я могу сгноить в «Жаслыке» весь народ, и никто не сможет мне в этом помешать. Ведь проглотило же мировое сообщество то, что я утопил в крови Андижан, проглотит и другую мясорубку. И если мне нужно оружие, то мне его поставят, несмотря на санкции и прочую ерунду!
У меня абсолютная власть! Парламент – это сборище клоунов, которыми играю я в минуты скуки. Печать – это изделие для подтирки моей задницы. Суды – это игры «накажи по телефонной указке»! Партии – это импотенты, которые лишь внешне демонстрируют свою эрекцию, а в реальности не способны к зачатию. Все законы пишутся для меня и под меня! Международные договоры и конвенции ООН – для ублажения мировой общественности, но не для исполнения на территории моей суверенной и независимой абсолютной власти. Все смотрят мне в рот, целуют мой зад и... (дальше идет сплошной набор нецензурных выражений, которые публиковать мы не можем исходя из этических соображений)...
Да, я – диктатор! Согласен, я – тиран! Я – гнусный мошенник, убийца и палач! Это все, что вы можете мне сказать, если хватит смелости. Но на это вы не способны... хе-хе-хе...»

Смех стал распирать грудь старого президента. Он налил себе еще двести грамм водки и, не закусывая, опрокинул. Высморкался в платочек. Перевернул страницу:
«...Так что... кутини кисиб утринлар, жалаблар!
Сегодня я праздную свое двадцатилетие. Своей независимости от Москвы. От собственного народа! Сегодня вы будете танцевать, и петь для меня, выражать восторги самому факту моего существованию и молиться за мое здоровье! Чтобы еще двадцать лет я правил вами и довел вас до полной нищеты, до отчаяния и до гроба... Ибо такой народ - заслуживает такого меня. Я – есть реальное отражение вас...
Спасибо за внимание!»

Прочитав это, Каримов порвал все записи и выбросил их в унитаз. Мощная струя воды из бачка погнала бумагу в канализацию. Теперь о существовании данного «праздничного» доклада никто и никогда не узнает... Но в памяти он сохранился слово в слово.
Допив остатки из бутылки, Ислам Абдуганиевич неторопливо прошел в свой рабочий кабинет. Там на столе лежали другие бумаги, в том числе написанные его спичрайтерами.
Президент взял в руки первую попавшуюся.
Гриф – «Совершенно секретно».
Только для сведения Президента Республики Узбекистан Ислама Абдуганиевича Каримова.
Далее.
«Служба Национальной Безопасности доводит до сведения Вашего Высокопревосходительства, что некому диссиденту-публицисту, Алишеру Т. стало известно, что Вы, родной Наш Президент-ака, собираетесь выступить на Нашем Самом Дорогом Празднике с альтернативным докладом, в котором….»

Вся выпитая водка моментом выветрилась из бедной каримовской головушки. В глазах замелькали стеклянные червячки, сухо стало в горле. Буквы поплыли перед глазами.
«…. со всеми вытекающими международными последствиями».
- Как это он про всё прознал? Куда глядели эти сволочи, «внуки Амира Темура», волкИ позорные, которых я столько лет прикармливаю? Растерзаю! Растопчу! Дезавуирую! С конфискацией! Рустама – в первую очередь! Раком! На центральной площади!

Однако никуда не денешься, ничего не попишешь. Через пару часов всё равно придётся выходить на трибуну.
Вот тебе и - «я - самый главный в Узбекистане»! Эх, эх…
Хоть раз в жизни пожелал выступить откровенно, сказать всё, что на душе накипело, и этого не дали. Придётся опять сопли жевать.

Ислам Абдуганиевич протянул руку к следующей стопке бумаги, окинул взглядом текст, прокашлялся, изобразил на лице приветливое выражение, и трижды горько плюнув, с неохотой принялся репетировать:
«Кхе-кхе... Дорогие соотечественники!
Уважаемые гости!
Сегодня во всей нашей стране, во всех городах и кишлаках великий праздник, мы отмечаем незабываемую историческую дату – двадцатую годовщину Независимости родного Узбекистана.
Два десятилетия назад, решительно отказавшись от старой, изжившей себя тоталитарной советской системы, мы вступили в новый этап своего исторического развития – построения открытого демократического государства с социально ориентированной рыночной экономикой, свободной и независимой жизни, к которой многие века стремился наш народ.
Мне доставляет огромное удовлетворение от всей души поздравить вас, дорогие мои, в вашем лице весь наш народ с этим самым великим, самым дорогим для всех нас праздником и выразить свое глубокое уважение и почтение...»

(Полный текст читайте в официальных изданиях Узбекистана).