Транспонированная матрица

ТРАНСПОНИРОВАННАЯ МАТРИЦА

Кто интересовался этимологией лексики русского языка, знают о словаре Макса Фасмера. Словарь построен следующим образом.
Если рассматриваемое русское слово является, с точки зрения современной лингвистики, исконнославянским по происхождению, то в статье, посвящённой этому слову приводятся аналоги, родственные ему в языках славянской группы, а затем - родственные слова других языков.
Если русское слово является заимствованием из другого языка, то обычно приводится цепочка, ведущая к слову-источнику.
Но индивидуальная линия развития слова в рамках русского же языка просматривается только в виде слова-предка в древнерусском языке, а затем даётся праславянская, иногда праиндоевропейская реконструкция слова праязыка с тем же значением.
Такая схема неявно убеждает в отсутствии истории возникновения слов внутри языков, ставших уже относительно самостоятельными, во всяком случае внутри древнерусского языка. То есть было слово индоевропейское, из него получились праславянское, прабалтское, праиталийское, пракельтское и прагерманское слова, которые потом сразу стали словами современных языков. Хотя нет, история слов немецкого языка прослеживается более тщательно, приводятся аналоги из разных диалектов немецкого, существовавших в разное время и на разных территориях. Как если бы немецкий язык имел историю, а русский - нет.

В общем, дело в том, что историю развития русских слов в рамках русского же языка этот словарь замалчивает, сводит её к появлению древнерусских и прочих славянских слов из праславянского языка.

Но и с историей праславянского языка, оказывается, тоже произошли странности. Поскольку лингвистика учитывает историко-культурные ограничения, то она должна считаться с упорно продавливаемым мнением о позднем происхождении славян, следовательно, и их языка. Это приводит к неявному признанию форм, существующих в иных языках, первичными по отношению к славянским.

Привожу пример: английское слово elk "лось" родственно русскому слову лось. Но поскольку слово лось возникло, если исходить из априорно принятых историко-культурных соображений, вместе со славянами очень поздно, то порядок букв в английском слове следует считать правильным, а в русском слове - перевёрнутым. Не только в русском, но и в прочих славянских языках порядок такой же, перевёрнутый. Поэтому, несмотря на то, что во всех славянских языках слово со значением "лось" начинается на [л], праславянским источником этих слов принято считать *олсь с восстановленным "правильным" порядком букв!

Второй пример. Старославянским словам с носовыми гласными, выражаемыми при письме буквами-юсами, соответствуют в языках других групп слова с сочетаниями "гласный + носовой согласный". Исходя из априорно принятых историко-культурных ограничений, что делают лингвисты? Конечно же пишут, что у славян после их отпочкования от какого-то другого народа произошла "назализация гласных", и даже объясняют это явление "включением у славян закона открытого слога". Как бы было себе греческое πεντε [пенте] "пять", но славяне стали спотыкаться о закрытый слог "пен-" и превратили согласный [н] в носовой призвук при слоге "пе-". Получилось "удобное" [пęть], настолько удобное, что скоро русским стыдно стало перед мучающимися греками, и древние русы переделали носовой "ę" в обычное сочетание "я" - и получили из [пęть] - пять, а носовой "ǫ" – в "у" - и получили из [пǫть] - путь. Только поляки оказались упорными и от носовых гласных не отказались до сих пор. А вот когда и от какого-такого закона открытого слога у французов такая же беда случилась с носовыми гласными, надо ещё поискать.
Но с носовыми гласными у славян - это не единственная странность. У слова трясу оказались зарубежные родственники с разными звучаниями корня: где-то звучит [m] в корне (лат. tremo, к примеру), а где-то – не звучит (напр., в др.-инд. trasati). Пришлось придумывать сразу две индоевропейские реконструкции, поскольку из ничего m в корне фонетически не получить. Вот эти предки – сиамские близнецы компаративистики: *tremo и *treso. Из первого лингвисты получили балтийские, латинское, греческое, тохарское, албанское и древнесаксонское слова, а из второго – древнеиндийское, авестийское и опять греческое (но другое, τρέω [treo]). А из смеси этих близнецов получили праславянское слово: *трęсǫ "трясу". А ведь первой должна была бы прийти в голову мысль о том, что это из праславянского *трęсǫ в процессе эволюции получились праевропейское *tremo (носовой гласный преобразовался в гласный с явным носовым согласным и отпал конечный [s]) и праиндоиранское *treso (носовой гласный утратил носовой призвук). Разумеется, трясу - не единственный пример подобной странности.

Эти казусы я уже описывал более-менее подробно в "Мифах праславянской лингвистики". Здесь я хочу подчеркнуть, что их природа связана со стремлением подогнать историческую лингвистику под некритически принятую догму о позднем происхождении славян. Ну а если она принята, эта догма, то и историю слов в рамках русского языка искать не надо, временные рамки для неё уж очень узки – всего несколько веков нашей эры. Еле успели ввести и устранить назализацию гласных, а перестановку [л]/[р] с гласными корня вообще провели, как по приказу, причём на большой территории от Балкан до Балтики.

Однако, если стряхнуть гипнотическое состояние, наведённое историками на лингвистику, то нарисуется прямо противоположная картина. Порядок [л] и [о] в слове лось исторически оригинальный, правильный, а у носителей германских языков почему-то не заладилось начинать слова с [л] и с [р], и они "для разгона" добавили перед этими согласными дополнительные гласные, как поступали и древние тюрки со своими словами. Поэтому и древнерусское название города Полоцк – Полотьскъ – превратилось у скандинавов в Палтескья: сочетание [оло] древним скандинавам давалось с трудом. Аналогично поступили и с Ладогой, и с Володимиром: Ладога стала Алдейгья, а Володимир - Вальдемаром.

А если мы осмелимся допустить приоритет славянских произношений по отношению к прочим (потому что славянские носовые гласные оказываются предковыми по отношению к комбинациям звуков в других европейских языках, см. "О носовых гласных в праязыке"), то у славянских слов появится очень большое время для разворачивания собственной истории. Которую неплохо бы раскопать, в связи с чем я и начал работу над этимологическим словарём русского языка, в котором схема изложения будет "транспонированной" по отношению к схеме словаря М. Фасмера. То есть каждое русского слово в новом словаре будет, по возможности, просматриваться генеалогически, в глубину своей истории и в своих связях в рамках русского же языка, а не в горизонтальном срезе синхронных родственных слов разных языков, как у авторитетного лингвиста Фасмера.

Надеюсь скоро выложить "первый блин" этимологий.