ЧЕЛОВЕК ДОЖДЯ

СЕРГЕЙ МОГИЛЕВЦЕВ


ЧЕЛОВЕК ДОЖДЯ

сказка

Это история о человеке, над которым навсегда опустилась тьма, и он жил в вечных сумерках, в которых вечно лил дождь, сверкали молнии, и падали с деревьев грустные желтые листья. Нет, он не был слепым, больше того, во всех отношениях он был обычным, совершенно нормальным человеком, но шум дождя непрерывно раздавался в его душе, и от этого никуда нельзя было деться. Человек, который сам себя давно уже называл Че­ловеком Дождя, жил теперь одними воспоминаниями, и жизнь его поэтому была очень грустной. Воспоминания вообще очень грустная вещь, особенно если предаешься им изо дня в день, и ни на что другое у тебя больше не хватает времени.
Кстати о времени. Для Человека Дождя оно давно уже слов­но остановилось, и он жил как бы сам по себе, а время – само по себе, совершенно его не касаясь. Иногда он ходил на базар за овощами, или в магазин за иными продуктами, но только то­гда, когда шел дождь, потому что в иное время он не мог покинуть свою мансарду под крышей одного старого дома. Если дождь внезапно заканчивался, Человек Дождя прилипал к стене, и проходящие мимо люди думали, что это просто радужные раз­воды, оставленные струями воды, сбежавшей из водосточной трубы. Иногда ему приходилось находиться в таком состоянии довольно долго, особенно во время засухи, и тогда от него совсем почти ничего не оставалось, разве что каких-нибудь два или три штриха, на которые проходящие люди не обращали никакого внимания. Бывало, что его закрашивали цветными мел­ками дети, и тогда его совсем не было видно, и когда начинал­ся долгожданный дождь, ему буквально приходилось воскресать из ничего. Но Человек Дождя не обижался, особенно на детей, которых любил, поскольку своих детей у него не было. Да и какие дети могли быть у такого странного человека?
От одиночества, и чтобы хоть чем-то занять себя, Человек Дождя стал сочинять простенькие истории, и отсылать их в газеты и журналы. К его удивлению, истории эти стали печатать, и со временем он стал довольно модным писателем. О нем все слышали, его все читали, но никто ни разу не видел. Все ду­мали, что он страшный сноб, и сторонится людей, а он просто мог выходить из дома только во время дождя, когда другие лю­ди или сидят в ожидании хорошей погоды, или ходят под зонтиками, старательно смотря вниз, чтобы не замочить себе ноги. Ну разве можно познакомиться с кем-то во время дождя?
Однажды он вышел во время страшного ливня из дома, чтобы дойти до издательства, и оставить у швейцара рукопись своего романа, который писал несколько лет, и закончил как раз в этот день. Но в тот момент, когда он подходил к издатель­ству, дождь закончился, и Человек Дождя прилип к стене, оставшись на ней в виде изображения какого-то нелепого челове­ка, который держит в руке толстый портфель, набитый чем-то тяжелым. В таком виде ему пришлось простоять целых три месяца, так как лето в этом году было засушливое, и до конца сен­тября не выпало ни единой капли. И только лишь тогда, когда начали желтеть первые листья, и наконец-то пошли затяжные осенние дожди, Человек Дождя смог вновь обрести плоть и кровь, и, отлепившись от стены, отдать швейцару свою рукопись. Она была мокрой, но в издательстве ее просушили, и довольно ско­ро издали в виде красивой и увлекательной книги. Она быстро стала бестселлером, но никто не мог познакомиться с автором, так как по-прежнему он оставался для всех полнейшей загадкой.
За первой его книгой последовала вторая, третья, четвер­тая, и все они неизменно становились бестселлерами, потому что чувства, описанные в этих книгах, были необычайно глубо­ки, и их нельзя было выдумать из головы, или высосать из па­льца. В книгах этих рассказывалось об одиночестве и о стран­ном человеке, живущем под крышей старого дома, в комнате ко­торого нет больше ни единого живого существа, кроме, разве, такого же одинокого, как он, кактуса, нелепо стоящего на по­доконнике, и грустящего о мексиканской пустыне. Еще в них рассказывалось о вечном шуме дождя, о блеске молний, об оди­ноких желтых листьях, иногда залетающих в мансарду отшельника, и о том, что для того, кто остался совсем один, время давно перестало существовать, и нельзя сказать наверняка, жил ли он вообще, или его кто-нибудь выдумал? Человеку, ко­торый живет вне времени, уже нельзя помочь ничем, даже если кто-нибудь и захотел бы протянуть ему руку помощи. Он словно бы умер, хотя и продолжает что-то писать на своей старой мансарде, а в газетах и журналах регулярно появляются его смешные истории. Постепенно все стали думать, что Человек Дождя, который, кстати, именно так и подписывал свои сочине­ния, тоже умер, и его причислили к классикам. Но он в это время был еще жив, хотя и всерьез подумывал о том, что не лучше ли ему спрыгнуть вниз из окна своей стеклянной мансарды, и остаться лежать на тротуаре нелепой, но все же челове­ческой, фигурой, чем вечно существовать в образе неуловимого классика? Он продолжал писать при свете одинокой свечи, записывая свои мысли гусиным пером, которое обронила пролетавшая мимо его окна стая красивых птиц. Иногда у него кончалась бу­мага, и тогда он писал на манжетах, и вообще на каких-то бумажках, которых скопилось у него уже очень много. Потом он стал писать на обоях, а когда закончились и они, он понял, что его время пришло. Он понял, что должен улететь вслед за стаей одиноких гусей, пером от которой записаны все его гру­стные сочинения. И в одно прекрасное утро он решился сделать это, предварительно полив свой кактус и попрощавшись с ним навсегда. Потом он закинул ногу на подоконник, и, перевеси­вшись вниз, стал медленно падать в гущу спешащих по своим делам пешеходов и мчащихся куда-то машин. Но в этот самый момент его подхватили чьи-то сильные руки, и он оказался на небе, в обществе ангелов и других беззаботных небесных соз­даний, которые могут кататься на радуге и путешествовать на облаках, окунаясь в них, словно в снежные горы. Он понял, что будет теперь жить вечно, так как своим долготерпением и одиночеством на земле заслужил себе такую судьбу.
А кактус его, между прочим, забрали соседи, и он теперь стоит на подоконнике у одного десятилетнего мальчика, кото­рому почему-то больше нравится слушать раскаты грома и шум проливного дождя, чем играть с друзьями и ходить в гости по воскресеньям.