Сказка о Василисе

Сказка о Василисе
Солнце с неба вниз смотрело,
а гора вершину грела.
Лес густой листвой шумел,
в чаще водопад гремел.
В реку воду собирая,
и в долину отправляя.
В ней бегущая река,
упираясь в берега,
тихо, медленно плыла,
и широкою была.
Посредине остров был,
словно по реке он плыл,
терем высился на нем,
и горел, пылал, огнем.
Ставни все из серебра,
крыша золотой была,
златокованый забор,
Устлан мрамором весь двор.
Сад разбит, а в нем цветы,
Небывалой красоты
- Пестрой, радужной, окраски,
среди них любой как в сказке,
яркие, благоухают,
ароматом наполняют,
остров, сказочный тот сад,
красотой лаская взгляд.

Река, остров, все владенья,
были княжеским именьем,
где любил князь отдыхать,
на окрестности взирать.
У него была жена.
Дочь у них росла одна.
Василисушкою звали,
ее с детства баловали,
потакали во всем чаду,
и не стало с нею сладу.
Выросла высокомерной,
и капризною чрезмерно.
Горевали князь с женой,
у дочурки нрав дурной.
Их княжне двенадцать лет,
Часто слышат все в ответ:
- Вон пойдите, прочь, не буду,
Раздается отовсюду.
Слуги что в семье служили,
меж собою говорили
"что пороть девчонку надо,
а не баловать лишь чадо".

Как-то раз князь был в печали,
его мысли донимали,
весть дурную получил,
брат серьезно болен был.
В день субботний, князь с женой,
Покидали остров свой,
уезжали дён на пять,
и за дочкой наблюдать,
С ней оставили служанку,
наказав ей спозаранку,
чтоб за девочкой следила,
день и ночь глаз не сводила.
И служанка Пелагея,
словом, возразить не смея,
в пояс низко поклонилась,
с разрешенья удалилась.
Мать, отец с княжной простились,
на ладью, и в путь пустились.
И отплыли в тот же час,
няне повторив наказ.

Василиса в тот же день,
ходит в шапке набекрень,
в драгоценных туалетах,
что в алмазах, самоцветах,
объявив себя царицей,
велит слугам падать ниц.
Важно отдает приказы,
чтоб все выполняли сразу.
Кто перечит, тех в темницу,
шутки плохи со царицей.
Пелагея провинилась,
ей она не подчинилась,
и указа чтить не стала,
За проступок свой попала,
В темный и сырой подвал,
Ее стражник закрывал.
Говоря ей:- Пелагея,
Ты прости, что я посмею,
Запирать тебя в подвале,
и пойми, мне приказали.
Пелагея улыбнулась,
перед входом в дверь пригнулась,
по ступенькам вниз спустилась,
с шумом дверь за ней закрылась.

Василиса с гордым видом,
В чудный сад гулять пошла,
Позади ее прислуга,
Платья шлейф ее несла.
Прогулявшись, час, другой,
Отдает приказ такой:
- По реке плыть к водопаду!
Слуги в голос ей:- Не надо,
Можно ль остров оставлять?
Князь нас может наказать.
Василиса в крик, в ответ:
- Я царица или нет?
- Я сама всех накажу,
Мне перечить я гляжу?
Всех закрою с Пелагеей,
- Стража, подь сюда скорее.
Подбежала быстро стража,
слуг в подвал свела, куражась.
День прошел, второй настал,
полон узников подвал.
Старый дед всех охраняет,
то и дело, он зевает,
сгорбленный, почти глухой,
словно белый снег седой.
Время было уже к ночи,
деду спать хотелось очень.
На скамье сидел, дремал,
сидя, так и засыпал.

А княжна, в нарядном платье,
в своей девичьей палате,
битый час без дела ходит,
себе места не находит.
«Величавая царица»,
Почивать одна боится.
Самой нужно снять одежду,
(Няня помогала прежде),
Сказку перед сном расскажет,
сядет рядом, что-то вяжет,
или гладью вышивает,
Княжна горестно вздыхает…
Грустно ей, и чуть не плачет,
Думает:- Раз так, то значит,
Няньку я освобожу.
Пойду Прохору скажу.
Пусть отпустит Пелагею,
чтоб ко мне пришла скорее.

И с зажженною свечою,
подошла она к двери:
- Прохор, дверь кричит, открой,
Слышь, темницу отвори!
Прохор спит, ее не слышит,
дождь к тому же бьет по крыше.
Погасил сквозняк свечу.
- Ну, тебя я проучу!
Василиса закричала,
И к кровати побежала.
Под одеяло забралась,
и слезами залилась.
Ну а плакать прекратила,
дрожь ее от страха била.
Ее тени устрашали,
И казалось ей, летали.
- Матушка она взмолилась!
Вскоре все же сном забылась.

И в ту ночь приснилось ей,
Как из окон и дверей,
Налетело, воронье,
Сели на кровать ее,
Стали крыльями махать,
Громко каркая, кричать.
Вдруг умолкли, тихо стало,
Где-то страшно выпь кричала,
И предстал перед княжной,
Муж, почтенный с бородой.
В черном, шелковом халате,
Медальон на шее в злате,
Пальцы перстни украшают,
Самоцветами сверкают.
Скрестив руки пред собой,
Разговор завел такой  :
- Здравствуй красная девица!
Слышал я что ты царица!
Или ею быть мечтаешь?
Кто я? Меня вряд ли знаешь.
Я твой друг, и в эту ночь,
Я пришел тебе помочь.
Ты же наказала слуг,
Не души с тобой вокруг,
Ты печальна и грустна,
В тереме совсем одна.
Лишь услышал я про это,
Приказал подать карету.
И предстал перед тобой,
Величавой госпожой.

У меня большое царство,
В горных скалах государство,
Погости в моих палатах,
Расписных, резных, богатых.
Выбери себе любую,
Бирюзовою - голубую,
Иль из яшмы с малахитом,
Иль из красного гранита,
Есть где виден водопад,
Я безмерно буду рад,
Видеть гостью и царицу.
А захочешь воротиться,
Сможешь, только пожелай.
Твоя воля - это знай.

Василиса согласилась,
Стая птиц с ней в небо взвилась,
В ночь, что землю покрывала,
Княжна остров покидала.
На просторы зрит она,
Вдалеке река видна.
Горы, острова, леса,
Звезды блещут в небесах.
Месяц освещает путь,
Княжне страшно вниз взглянуть.
Замерла, не шелохнется,
А сердечко сильно бьется.
Ей казалось, что вот-вот,
Вниз на землю упадет.

Вскоре птицы приземлились,
Отпустив поводья, скрылись.
У кареты гость ночной,
Пригласил: - Прошу со мной.
Моя юная царица,
В мой чертог теперь спуститься.
Подошли они к пещере,
Глыбы каменные двери,
Перед ними расступились,
И впустив гостей закрылись.
Факелов огни горят,
Освещая целый ряд,
Бравых рыцарей доспехи,
И в неудержимом смехе,
Княжна, щелкнет одного,
(Есть там кто, иль никого)!?
Зал просторный, громко эхо,
Повторило ее смех.
А колдун он, улыбаясь,
И тихонько усмехаясь,
Под руку ее берет,
По ступенькам вниз ведет.

Там обходят все палаты,
К сундукам подходят златым,
В них каменья, серебро,
- Вот оно моё добро!
Говорит колдун княжне,
Все принадлежит здесь мне!
Бусы, серьги, и браслеты,
Ожерелья в самоцветах.
- Наряжайся, примеряй,
Будь как дома, не скучай.
Я на время отлучусь,
И слуге я поручу,
Чтоб тебе во всем служил,
Питье, яства подносил.
Постучишь же в дверь три раза,
Пред тобой предстану сразу.
Все исполню пожеланья,
- Василиса до свидания!
Много ль времени княжна.
В комнате была одна,
Перед зеркалом сидела,
К ней походкою несмелой,
Мальчик подошел горбатый.
Волосы до плеч, лохматый,
В рваный был одет зипун,
Жалким выглядел горбун.
Тут же гость ночной вернулся,
На беднягу намахнулся,
И истошно закричал:
- Что тебе, я приказал?
- Как посмел в тряпье явиться?
- И предстать перед царицей?
- Чтоб не видел я заплат!
Швырнул карлику халат.
- Повторять уже, не стану,
Зло сказал он мальчугану.
И ударил его плетью,
Как ты мог горбун посметь,
Мне опять не подчиниться?
И в лохмотья нарядиться?
- Тебе мало что немой,
Так простишься с головой!
- Вот со слугами как надо!
Недосуг же мне досада...
К Василисе обратился,
Улыбнувшись, удалился.
Василиса продолжала,
Перед зеркалом сидеть,
Кольца, серьги примеряла,
Чтоб покраше ей надеть.
Подошел к ней тихо карлик,
И хотел что-то сказать,
Вместо слов, он лишь коряво,
Смог не громко бормотать.
А потом, нагнувшись к полу,
С платья девочки, с подола,
Золотую снял булавку,
Княжна тут же встала с лавки,
Как проснулась ото сна,
- Где я, почему одна?
Словно пойманная птица,
Василиса заметалась,
- Может мне все это снится,
Как же я здесь оказалась?
Карлик же стоял с ней рядом,
И глядел печальным взглядом,
Ему было жаль княжну,
Он к ней руку протянул,
И погладил по плечу.
- Нет, не трогай, не хочу.
Василиса закричала:
- Матушка моя, шептала.
Мальчик подошел к окну,
Створку приоткрыл одну.
Тут влетела голубица,
В руки карлику садится.