ПЛОДЫ СТРАСТИ. Часть III: Бой с тенью. Глава 26.

ГЛАВА 26. ГОРЬКИЙ МЁД.

Промелькнуло лето. Наступила "холодная пора, очей очарованье". На прощание, перед слякотью дождей и осенним холодом, природа шествовала во всём великолепии и блеске бабьего лета. Всё живое спешило насладиться последними тёплыми денёчками. Уже шуршащим разноцветным ковром ложилась под ноги листва. Перелётные птицы готовились улететь на зимовку в жаркие страны. А Егор и Вера отдавались своей запретной страсти. Они жили каждым часом, каждой минуткой, что украли для встреч. Их жизнь превратилась в цепь коротких свиданий и томительных часов ожиданий. Они понимали, что рано или поздно придётся разорвать этот Гордиев узел; но боялись менять что-либо, сделать только хуже. По негласному договору любовники оставляли за дверями спальни тревоги и сомнения. Дом Наташи стал для них тихой, уютной бухтой в кипящем море. Сама владелица Кратовского коттеджа прочно обосновалась в Москве, и у Веры бывала наездами. Лютикова понимала её и свято хранила тайну. Возможно, в глубине девушка осуждала Веру за связь с женатым мужчиной; но искренно желала обоим счастья. Лютикова отмечала, что Егор Шансов является приятным во всех отношениях человеком. Подруга надеялась, что со временем выход из этой непростой ситуации найдётся.

Для Веры всё выглядело не так оптимистично. Червяк сомнения подтачивал и подтачивал её душу: "Что если, любовь Егора обман? Что если, после родов он вернётся к жене?.. А вдруг, Галина узнает о нашей близости и заставит порвать со мной, шантажируя ребёнком!? Как мне быть?!!.. Я полюбила малыша, не отдам его. И плевать мне на всякие контракт и деньги!" Вера становилась замкнутой, рассеянной и агрессивной. Егор считал, что характер возлюбленной изменился из-за беременности. Видя, как мужчина упорно не видит (или не желает видеть?) очевидного, Зимина раздражалась ещё сильнее. Негатив копился в ней, грозя взрывом. Больше оно продолжаться не могло. Женщина решила сама поговорить с Егором. И чем скорее, тем лучше.

***

За окном темнели промозглые октябрьские сумерки. На улице шёл нудный моросящий дождь. Ветер выл, беснуясь в трубе. Редкие прохожие, торопливо семеня по лужам, проклинали ненастье. Лишь двоим под крышей уютного дома и дела не было до осенней распутицы. На узком диване, с рвением достойным парочки подростков, мужчина и женщина предавались любовным утехам. Обессилев от долгих, жарких ласк своей юной любовницы, мужчина откатился на на спину и прикрыл веки. Вера лежала недвижно, устремив к потолку взгляд. Мрачные думы терзали рассудок, и сон убегал. Та неуклюже приподнялась на локтях, включила ночник. Яркий свет полоснул мужчину по глазам. Бормоча что-то, Шансов зажмурился и сердито перевернулся на левый бок. Вера выпростала поверх пухового одеяла руки; стала водить ими по заметно уже округлившемумуся животу. Чёрные глаза с тоской обратились к лежащему рядом. Горестный тихий вздох вырвалсч, казалось, из самых глубин её души. Сквозь дрёму мужчина услышал его. Сон мигом слетел с Егора.

-- Дорогая, что с тобой?

-- Дорогая... -- губы Зиминой трагически скривились. Слово больно резануло её. Сколько раз он шеетал это в порыве нежности или страсти!.. Но была ли она дорога ему? Почему женщина до сих пор оставалась ждущей у моря погоды?

Вера молчала. Из её глаз катились слёзы. Наблюдая такой поворот, мужчина обеспококоился не на шутку.

-- Что? Что с тобой?!.. Тебе плохо? Вызвать скорую?

Вера отрешённо покачала головой. Он хотел её обнять, но та предостерегающе оттолкнула ладонями грудь мужчины. Шансов растерянно смотрел на любовницу.

-- Егор, скажи, ты меня любишь?.. -- вдруг спросила Вера.

-- Больше жизни. -- последовал через секунду ответ.

-- Ты любишь Кирилла? Любишь их?..

Женщина взяла его руку и положила на свой живот. Егор улыбнулся, чувствуя под рукой толчки. Слёзы мамочки ращбудили детей, и те недовольно пихались. Месяц назад УЗИ показало, что будет двойня: мальчик и девочка.

-- Мне одинаково дороги все мои дети. Как ты можешь сомневаться в моей любви!?.. -- горячо воскликнул Егор. Рука мужчины заботливо гладила живот беременной. Ощутив прикосновение отца, двойняшки угомонились и притихли.

-- Егор, ты забыл... -- со вздохом сказала Вера. -- забыл, что из всех них, только Киря и МОЙ ребёнок. Лишь его никто не посмеет тронуть. Биологическая мать близнецов Галина. Она имеет на них права и заберёт их. Закон будет на стороне твоей жены. Так не может больше продолжаться...

Взгляд женщины, обращённый к нему, был полон слёз и отчаяния. У Шансова перехватило дыхание.

-- Мы не можем постоянно прятаться, скрывать наши отношения от Галины... Мне невыносимо встречаться с ней глазами. Мы предаём её, предаём эту милую и отзывчивую женщину. У меня такое чувство, словно я нахожусь в борделе Зотова!..

-- Не вспоминай даже имени этой сволочи! -- прорычал Шансов. -- Если б он не погиб, я бы ему х*й отстрелил, и закопал живьём в землю! Вот, этими вот руками!!..

-- Егорушка, -- прижавшись к нему, умоляюще шептала Вера. -- поговори с Галиной. Ты должен с ней объясниться и всё рассказать про нас. Она хорошая... она поймёт.

Тонкие пальчики успокаивающе касались плечей мужчины. В тёмных глазах её плескались боль и надежда. Пауза затягивалась.

-- Господь свидетель, я давно собирался поговорить с женой. Но всё не хватало решимости, подходящего момента... -- уставше произнёс Егор. -- Больше я не стану мешкать, прямо сегодня же расскажу Гале.

-- В таком случае, торопись. -- женщина глянула на будильник, стоявший на тумбочке возле дивана. -- Уже без четверти десять.

Егор слез с постели. Поспешно натянул брюки, отыскал валявшуюся на стуле рубашку.

-- Всё утрясётся, милая... -- целуя, проговорил любовник опечаленной молодой женщине. Шансов ободряюще посмотрел на Веру, а затем вышел из коттеджа.