"Бобо - не Му-Му, а Лора - не дура". 12 глава

глава 12

Атос, Партос, Арамис и Дарья.

в середине второй недели котята посмотрели на мир глазами нормальных животных, иначе говоря, слепые от рождения детки открыли свои глазки, а вместе с ними и ушки. Чтобы хоть как-то облегчить страдания кошки, Лера начала приучать потомство к пастеризованному молоку, которое буквально заливала в каждую котячью глотку из пипетки. Симона с большой неохотой занималась воспитанием собственных детей, всякий раз ища повод, чтобы убежать. Котята по какой-то причине (очень возможно, по причине особого пренебрежения со стороны собственной матери) росли крикливыми и неспокойными. С каждым днём всё больше и больше становились видны различия между братьями и сестрой. Самый толстый, с коротким хвостиком, получил кличку Партос. Тот, который поменьше и похудее, стал называться Арамисом. Молчаливый крепыш соответственно сложившейся ассоциативной цепи приобрел имя Атос. Вот с девочкой возникли сложности. Хотелось, чтобы в полной мере выводок соответствовал стандарту известного романа Дюма старшего, но природа сыграла ехидную шутку с Симониными детками, подарив четвёртую самочку.
- Давай Муркой назовём, доча. Чего мудрить? – предложила мамаша.
- Нет, мам, надо как-то созвучно с братиками. Может так: Атос, Партос, Арамис и Дартанья? – предположила Лера.
- Дартанья… Странно как-то, и звучит как «гортань». Не классически как-то! – Возразила мама-Тоня.
Этот разговор состоялся вечером, когда Вовыч остался дежурить в санатории. И вот в разгар диспута по поводу имяобразования, раздался телефонный звонок.
- Алло? – Взяла трубку мама.
- Тонь, это я! Вы там как? Дома всё нормально? – папа всегда звонил домой с работы. Его связь с семьёй была железобетонной.
- Да вот мучаемся, не знаем, как кошечку назвать. С мальчиками проблем нет: назвали Атосом, Партосом, Арамисом. Девчонка без имени! – сокрушённо вздохнула мама.
- Чё тут думать, назовите Дарьей! Дашка, Дарья, Дартаньянка! – С лёту предложил Вовыч.
- Ой, папочка! Спасибо! Ты прав, именно Дарья! – Мама положила трубку и почти в припрыжку поскакала в комнату.
- Лерочка! Папочка у нас скрытый гений! Он такое имя превосходное подобрал кошечке! – Мамуля захлопала в ладоши.
- Что там наш злой гений выдумал? – с недоверчивой улыбкой спросила дочь.
- Дарья! Правда, хорошо подходит к трём мушкетёрам! – торжественно произнесла мама-Тоня.
Лера на миг задумалась, произнося про себя имена по порядку, потом открыла рот и, снова закрыла. Помолчала ещё несколько секунд и воскликнула:
- Грандиозно! Даже не ожидала такого проблеска гениальности в папиных мозгах!
Боня крутился тут же, тяжело помахивая хвостом. Он только что вернулся с кухни, где по своей нехорошей привычке снова объелся на ночь глядя.
- Господи, собака! Ты же лопнешь! Твой живот страшно даже трогать! – Воскликнула Валерия, осторожно ощупывая кряхтящее животное.
- Лер, ну что я могу сделать, когда он просит и просит! Ты же сама не можешь устоять перед его грустными глазами! – Ответила мама на немой укоризненный вопрос дочери.
- Ничего! Скоро эти грустные глаза покроет плёнка ещё более грустного сала. Боня, ладно - мы! Но ты-то о чём думаешь? Сам-то как планируешь передвигаться, когда живот опустится на дорогу? – Лера всё это говорила в шутку. Разве ж можно серьёзно упрекать животное в хорошем аппетите? Нет, конечно же! Валерия села на пол и притянула к себе любимца. Боня так обрадовался возможности побыть фаворитом вечера, что подпрыгнул от радости на месте, на всех четырёх лапах! Цирк, да и только!
Как только у новоиспечённой четвёрки котячьих мушкетёров появились силы переползти из шкафа на пол, для семьи Визг начались новые испытания в основном на внимание. так сложилось исторически, что все в этой ячейке общества имели слабое зрение. К примеру мама-Тоня страдала близорукостью в минус семь диоптрий. У Виталика глаза были чуть сильнее (в диоптриоисчеслении), тут минус достигал пяти единиц. Самое хорошее зрение имела Лера, её «минус» скатился только до трёх с половиной единиц. В то время, как мама, сын и дочь находились по минусовую сторону «зрительной шкалы», Вовыч уже в сорок начал карабкаться вверх, и к пятидесяти пяти был счастливым обладателем очков со стёклами «+ 2,5». В силу вышеперечисленных особенностей зрения всех Визгов, нетрудно себе представить всё то напряжение, с которым приходилось ходить гражданам по собственной квартире. «Бледные колбаски» неожиданно возникали в самых разных местах, но обязательно под ногами. Причём передвигались они молча и бесшумно, ползая на своих мягоньких животиках по паркету.
Симона так и не превратилась в беспокойную мамашу, она почти всё время лежала на кровати у мамы-Тони или на диване Леры. Боня проводил массу времени с котятами, играя с ними и уча ходить.
- Симка! Тебе, как я погляжу, совершенно «пополам» то, что Бончик стал для твоих детей настоящей мамой-папой? Я поражаюсь твоему бесстыдству! – Пыталась достучаться до спящей совести кошки Лера.
- Интересно! Что касается меня, то я предельно честна перед кем бы то ни было. Не я ли предупреждала всех своими предыдущими случаями деторождения, что не создана для материнства – вольготно распластавшись на кровати и нервно подёргивая чёрным хвостом, огрызалась Симона. При этом кошка даже не шевельнулась в сторону своего выводка, который с писком возился в коробке. Лера приспособила большой короб под временное гнездо котятам. Надо было хоть иногда ходить по комнате без опаски наступить на любопытных деток.
Боня вертелся под ногами хозяйки, умоляя её отпустить вопящих любимцев на вольный паркет зала.
- Ты-то чего раздухарился, пёсик? Ты, Бонь, странная собака! Во-первых – кобель, во-вторых – даже близко не кошка, и вдруг такая солидарность? – Удивлялась Лера, наблюдая за странными телодвижениями своего толстого любимца.
- Лерочка, я ж ведь им очень нужен! А каждое существо испытывает потребность быть нужным в этом мире хоть кому-нибудь! – С пафосом и придыханием залился Бон.
- Ладно-ладно! держи своё беспокойное хозяйство, «директор детского дома»! Сим, пойди хоть деток покорми, исполни минимальный долг перед природой! – Лера не стала сиропничать с норовистой кошкой, и пинком отправила фыркающее чудовище в коробку. Не дожидаясь, пока бессовестное животное выпрыгнет из импровизированного «кошкиного дома», девушка силой удержала строптивицу руками. детки моментально, с завидным проворством и без лишних ссор, присосались к розовым пупырышкам на животе кошки. Сима присмирела и расслабилась, позволяя детям насытиться.
Лера не смогла удержать смеха, наблюдая картину обеда. Партос, самый толстый и с коротеньким хвостиком, сосал с каким-то странным звуком, то ли хрипом, то ли хрюканьем.
- Бонь, признайся – ты деток и этому звуку обучил? Да-а-а! Нелегко предстоит в жизни этим зверькам! Мало того, что похожи на поросят, так ещё и знают их язык! – Боня так реагировал на Лерин комментарий, что казалось, буд-то он всё понял и разделяет с хозяйкой её веселье. Пёс подпрыгивал, вставал на задние лапки, тёрся носом о Лерины брюки и всячески проявлял свой врождённый весёлый нрав. Боню обожали все в семье, а как можно иначе относиться к такому умному, доброму, юморному существу? Собака пробуждала человеческое отношение ко всему окружающему. Заметьте – собака!
Сверх всех ожиданий Дарья стала лидером во всём выводке Симы. Она первой научилась есть «взрослую» пищу, именно она имела первенство в потреблении редко достающегося грудного молока и она была самой непоседой, отказываясь ограничиться лишь квадратурой коробки. Дарья умудрилась как-то взобраться на Партоса и перевалиться через достаточно высокий бортик временного жилища.
Слава Богу, Сима проявила-таки себя в качестве строгой матери. Она подскочила к дочери и, схватив её за шиворот, вернула в законную резервацию. Дарья не была обидчивой и злопамятной, в отличие от своей мамаши. Григорий, папаша «мушкетёров» обладал характером и повадками обычного дворового кота-драчуна. Дочь, видимо, удалась в папаню!
Арамис заставил всех задуматься, а не ошиблись ли первоначально люди, определив его как самца? Именно Арамис вёл себя как капризная барышня. То он орёт в туалете, случайно закрытый там Лерой, то жалуется, что не наелся, то просто сидит и пищит без дела, заставляя хозяев блуждать в предположениях относительно такого поведения. Арик постоянно пытался перехватить у Дарьи ветку первенства, всегда отталкивая сестру.
Атос удался настоящим молчуном. Он с удовольствием проводил время в паре с Партосом, подлезая под того и мирно сопя. Партос очень оправдывал своё имя, полностью соответствуя всем своим котячьим существом литературному прототипу. Толстый, добродушный, какой-то неуклюжий, но очень добрый и уступчивый, он был в хороших отношениях со всеми своими родственниками, как по звериной линии, так и по человеческой.
Шло время, и приближался момент, когда уже жаждущие заполучить «сиамскую экзотику» претенденты, должны были получить обещанное. Котятам уже было полтора месяца. Они очень выросли и даже успели приобрести характерный сиамский окрас. У Партоса хвост превратился в настоящую дубинку отца Тука, помощника Робина Гуда. От толстой попы начиналась не менее толстая репка и вдруг неожиданно заканчивалась острой пипкой там, где у нормальных котов обычно была лишь середина. Наверное, по этой причине Партос чаще других своих братиков и сестрички оказывался в лежачем положении. Так часто, как Партос, не падал ни кто!
Арамис в результате непрекращающейся борьбы за первенство, перебрался в прихожую, где облюбовал себе старую резиновую калошу с искусственным мехом по краю. Котёнок так проникся любовью к своему новому жилищу, что его не стало слышно. Совершенно самостоятельно Арик ходил на кухню и там ел из Бониной миски. Пёс чуть ли не со слезами умиления каждый раз наблюдал за кремово-коричневым любимцем!
Сима окончательно наплевала на деток и пустилась в новый загул. Глядя на неё, Лера как-то вспомнила одну фразу с пикантным подтекстом «Дети – это далеко не всегда радость, но вот процесс их создания…» Симка всегда с каким-то дьявольским сладострастием стремилась к процессу. А говорят, что это лишь инстинкт продолжения рода! Чушь собачья! Пардон, кошачья.
- Лера, имей совесть, принеси моего Партосика! Я уже часы считаю до того момента, когда ты принесёшь обещанное ещё полгода назад! – Умоляюще канючила Валюша, прижимая руки к груди. Женщина была под два метра ростом и работала поваром в санатории вместе с Лерой. Картина было очень комичной!
- Валь, Послезавтра точно принесу! Только вот у меня сердце рвётся при мысли, как разлучить Партоса с Атосом. Они настолько дружны, что даже в туалет одновременно ходят! – вздохнула девушка.
- Знаешь, а давай я Атоса Галке унесу! Она со мной в одном подъезде живет, и мы с ней дружим. Галка, когда узнала, что у меня скоро Сиам появится, буквально заболела! Она спит и видит себя хозяйкой сиамского кота! – с жаром предложила Валя.
- Но ведь Атосика я Жене обещала – нерешительно отозвалась Лера.
- Ой, с Женькой я договорюсь, даже не волнуйся! – Стадвадцатикилограммовая женщинка легко подпрыгнула на месте и побежала к телефону, договариваться с Евгенией.
Вернувшись вечером с работы, Лера наткнулась у двери парадного на Бончика
. Собака сидела бок о бок с Симоной.
- Боня-Боня-Бонечка! Мальчичик славненький! Собачечка Лерочку ждёт! – запричитала Лера, глядя на то, как приближается маленький вертолёт-Бончик. Пёс так вертел хвостом, что в момент правого поворота его начинало подкидывать в воздух, и от этого походка приобретала название «лунный спазм зверского астронавта».
Сима трусила рядом, отстав на четверть корпуса. Её отвисший живот телепался из стороны в сторону, напоминая окружающим, что кошка совсем недавно стала мамой. Дуэт подскочил к Лерочке и принялся исполнять ритуальный танец «Что там Лера принесла?» И пёс, и кошка уже хорошо знали, что именно вечером их балуют истинными деликатесами. Дело в том, что Валерия, сразу по приезде из Швеции, устроилась на работу в коммерческий зал, обслуживая отдыхающих, желающих питаться по высшему разряду. Так уж получалось, что кто-нибудь из гостей что-то да не съест: то кусочек кальмара, то хвостик лосося, то недоеденная отбивная. Лера собирала «ценные объедки» и приносила их своим домашним любимцам. Животные, вычислив, когда именно Валерия возвращается из санатория, уже как часовые стерегли хозяйку у подъезда.
- Ой, звери! Не крутитесь под ногами! Боня, пусти меня домой! Ты прекрасно знаешь, что я не стану здесь доставать из сумки ваш ужин. Сима, ты-то посдержанней будешь, убеди своего приёмыша не мешать мне передвигаться в сторону ваших же мисочек! – Лера с трудом сдерживала смех, глядя на то, как толстый Бон пытается бежать по ступеням вверх и при этом одновременно кормой вперёд.
- Ты бы, Лерочка, только кусочек дала! Ведь не насыщения ради, а токмо из гурманских пристрастий, тобой же и привитых! – Сглатывая слюну и тявкая требовательным фальцетом, Бося сопровождал восхождение Леры на четвёртый этаж. Симка молча семенила рядом, проявляя пассивную солидарность со своим разбалованным любимцем.
Открыв дверь своим ключом, Лера сразу прошла на кухню.
- Так, что у нас тут для собачки с кошечкой? – Вслух у самой себя поинтересовалась уставшая до потери пульса официантка. Вдруг из зала высыпалась гроздь детишек. Котята уже с месяц как привыкли к взрослой пище, и тоже выработали в себе приобретенный инстинкт вечернего приёма разных вкусностей.
- О, Боже! Когда ты, Лерочка, уже раздаришь этих оглоедов?! – громко и нетерпеливо мяукнула Сима. Она кинулась навстречу собственным деткам, перекрыв им проспект к площади изобилия.
- Ма, уйди! Давай, давай, посторонись! Лерочка и для нас принесла! – Первой врезалась в мать бесцеремонная Дарья. Вслед за ней Арик, совершив любопытнейший кульбит, обогнул мамашу, и прямиком залетел в Босину миску.
- Ты, сына, увлёкся! Лера ещё даже ничего не вытащила из пакета, а ты уже на середине моей тарелки расположился! – Боня так любил Арамиса, что прощал ему буквально всё. С другими котятами пёс был куда строже.
- Лера, ты пришла? – раздался голос матери, а потом шарканье тапочек возвестило о личном визите мамочки на кухню. Вся семья вечером, когда Лера возвращалась с работы, собиралась на пяти квадратных метрах «хрущёбской» кухоньки.
- Уф, умоталась сегодня! Депутат замотал как воробья в степи! То чай зелёный не той марки, то чашка не с тем рисунком, то борщ недостаточно бордовый. Я как Каштанка на арене цирка весь день! – Жаловалась Лера, вынимая из сумки кулёчки, мешочки и баночки. Мама привычными движениями всё сортировала и раскладывала на столе.
- Лерчик, вот в этом пакетике для Бони? – Мама-Тоня развернула то, что вызвало у неё вопрос.
- Нет, это котятам отдай. Босику я бараньих рёбрышек принесла. Пусть побалуется собака! – Сказала Лера и пошла в душ, обмыться после напряжённого рабочего дня. Девушка любила доползти до горячего душа и постоять под колючими струйками, подставляя под них то лицо, то грудь, то ноющую шею. А потом – спать!
- Сиреневый туман над нами проплывает. Над тамбуром горит полночная звезда – Лера стояла в ванне и пела себе под нос очень спокойную песенку, как вдруг с кухни раздался грохот, сопровождаемый лаем, шипением, писком и мамиными причитаниями. Валерия одним прыжком выскочила из старой лохани, и рванула на себя дверь.
- Мам! Что за шум? – выкрикнула Лера, а мимо неё пронёсся орущий сгусток.
- Симона сбрендила! – Срывающимся голосом объяснила мама, но Лере это ни о чём не говорило.
девушка, путаясь в спадающем полотенце, понеслась туда, куда секунду назад прокатилось орущее месиво. В спальне разворачивалось действо, достойное столичных подмостков!
Боня упёрся задом к стене и сидел с поднятой лапой, из-под его хвоста выглядывала тёмная мордашка Арамиса, а из-под брюха виднелись бусинки глаз ещё одного отпрыска. Симона, выгнув спину и рыча с пеной у рта, пыталась достать лапой сидящего в засаде Арика. Боня угрожающе скалил свои взрослые зубки, стараясь запугать Симку, но кошка была в минуты гнева просто невменяема, она даже на Босю бросалась!
- Брысь, стерьвь! Быстро отошла от собаки! Я кому сказала, дрянь?! – Ещё толком не затормозив, накинулась на кошку Лера, при этом она не стала особенно надеяться на силу слова, а в качестве аргумента в пользу своих доводов применила волшебный пендель, попросту говоря, поддала Симке под зад ногой. Животное не ожидало такой активной реакции с тыла, и проехалась всем телом по паркету добрых паре метров.
Боня опустил лапу и с благодарностью посмотрел на Лерочку.
- Как вовремя, дорогуша! Спасла, можно сказать, от несправедливой расправы! – Тявкнул и сразу же заскулил Боня. Сима вылезла из-под кровати, куда проехалась по инерции, снова встала в позу «я вам всем покажу», и снова с подачи хозяйки заняла место под кроватью, только при этом ощутимо впечатавшись в стену. В комнату зашла мамочка.
- Ма, объясни, на конец, что здесь было? – взяв на руки Бона и двух котят, устало спросила Лера.
- Когда я вытащила Арамиса из Бониной миски и положила собачке туда мяско, то все котята ринулись без очереди к тарелочке. Боня на них рыкнул, а Симка тут же поняла это как сигнал к расправе. Она подскочила к толкающимся котятам и стала их с рычанием и угрожающим шипением разбрасывать в стороны. Боня, понятное дело, бросился на помощь, котята облепили спасителя, а Сима совсем голову потеряла от ярости, пытаясь достать испугавшихся до обморока детишек. Вся орава покатилась в спальню, ты выскочила из ванны, я споткнулась об миску, потом поскользнулась на кусочке мяса, чуть сама не грохнулась! Да пошло оно всё к чертям собачьим!!! – Всплеснула руками Мама-Тоня и хлопнула себя по бёдрам. Боня нерешительно тявкнул, а Сима снова зарычала под кроватью.
- Всё ясно. Кошка сделала окончательный выбор в пользу Бони, наплевав на собственных деток! Я, мам, не перестаю удивляться такой аномалии в звериной психике. Уверена, что больше не стану экспериментировать с Симониными половыми пристрастиями. Боюсь, что эта тварь нас всех перекусает и поцарапает что тот тигр!
Босик сидел смирно на руках у Леры, а котёнок играл его ухом. Второй котёнок, а им оказался Партос, уже спал, сидя на спине у приёмного папаши. Лера тяжело вздохнула, и пошла в зал. Там она положила пёсика на кресло и расстелила свою постель на диване.
-Спокойной ночи, доча! – мамуля чмокнула воздух и закрыла дверь. Боня ещё с минуту посидел в кресле, а потом, оставив котят, перебрался к Лере, подкатившись по своему обыкновению к любимой хозяйке вплотную к пояснице.
- Спокойной ночи, Бончик – Подала голос Лера.
- Спи-спи, дорогуша. – Проворчал мохнатый толстячок, ворочаясь за спиной Валерии. Он через минуту затих, а через пять минут захрапел. Симы не было слышно. Она, по всей вероятности, осталась с мамой в спальне.
«Этой странной кошке всё равно, где и с кем быть, только б не вместе с котятами» - подумала Лера о Симоне, засыпая. День закончился.