"Бобо - не Му-Му, а Лора - не дура". 11 глава

глава 11

Окот! Роды! Что и как делать? Кошачий феминизм.


- Лера! Вставай! Началось! – разбудил сладко спящую девушку своим холодным мокрым носом Бончик.
- Что случилось? – Резко вскочила с постели Лера, моргая ничего не видящими глазами. Темнота постепенно отступила, и в ушах утих звон. Лера - гипотоник, и ей было противопоказано резко вставать. Только медленно и постепенно.
- Лерунчик! Вовыч уже ушёл на работу, мама-Тоня понесла мусор, а Сима начала рожать! – скулил озабоченно и растерянно Боня. Только сейчас Лера обратила внимание на жалобное тихое мяуканье несчастного животного.
- Да-да. Уже иду! – Быстренько влетела в шорты и футболку Лера.
Боня показывал дорогу к месту, которое Симонище облюбовала себе под родильный дом.
- Ну, как всегда – шифоньер! Сима, ты не отличаешься оригинальностью. Те же, там же! – Лера присела около кошки, которая тяжело дышала и смотрела прямо в душу только что проснувшейся хозяйки. Живот ходил ходуном. Кошка лежала почти на спине, раскинув задние лапы и выпятив нежно-серый пузырь живота. Боня суетился за спиной Леры, цокая своими отросшими когтями.
- Что? Делать что будем? Симочка, ты взрослая, ты знать должна! – подвывал пёс.
- Иди отсюда, Бобо! – Нетерпеливым движением ноги Валерия отвадила Боню, поддав ему аккурат под зад.
Собака, понурив свою лохматую голову, отошёл вглубь коридора и села прямо у входной двери.
- Сима, ты себя как чувствуешь? – непонятно зачем спросила Лера. Кошка, полными страданий глазами снова посмотрела на хозяйку, тяжело вздохнула и положила свою мордочку прямо в ладошку девушке. Носик животного был сухой и горячий.
- Как же тяжело и больно, Лерочка! Врагу не пожелаешь таких пыток! – Как-то обречённо-грустно мяукнула Сима, и вдруг всё её тело свела судорога. Кошка перевернулась на бок и свернулась в бублик. Голос её превратился в хрип. Лера начала легонько массировать горячий живот кошки, стараясь хоть таким образом облегчить страдания зверька.
- Это что ещё такое?! – Раздался громкий возглас мамы-Тони одновременно с собачьим визгом и воем.
Это сидящий у двери Боня попал под «гусеницы танка», а точнее под ноги мамы.
- У-у-е-е-а-а! Ауф-ауф-и-и-и! – орал Боня, подлетая к Лере и прячась у неё на коленях.
- Масенький мой красавчик! Это я на тебя наступила? – тонким жалостливым голоском протянула мамочка, семеня на толстых полусогнутых ножках к Лере, сидящей на корточках около раскрытого шифоньера.
- Ма, Сима затеялась рожать! Я с ней тут посижу, а ты спокойно собирайся на работу. или, если хочешь, я за тебя сегодня подежурю, а ты побудь с кошкой. Я боюсь, что эта зверюга снова бросит малышей или, не дай Бог, сожрёт их к чертям собачьим! – Быстро и негромко заговорила Лера.
- Нет, доча, лучше уж ты дома оставайся! Я вообще растеряюсь и знать не буду, что делать? – Замахала руками мамочка, ретируясь на кухню. Через пару минут с той стороны потянулись аппетитные запахи жареных яиц с колбасой. Но ни кошка, ни собака, не отреагировали на такое явное приглашение покушать. Не то время и не те обстоятельства, чтобы придаваться гурманству! Боня опять вертелся у ног Валерии, которая приняла решение и с жестоким сердцем выпроводила пса на улицу, запретив ему скулить и проситься назад, в квартиру. Есть в природе сугубо женские вещи.
- Лер, ты только не отходи от меня, мне так нужна сейчас поддержка! – Умоляющими глазами смотрела Симона, вцепившись своими лапками в руку девушки.
Вопреки самым мрачным предположениям Валерии относительно трудностей родильного процесса, Сима справилась на удивление быстро и относительно легко. Во всяком случае, кошка не орала благим матом, чего очень опасалась Лера, которая ни разу в своей жизни не испытала «прелестей» материнства и связанных с этим естественным для большинства женщин состоянием болей и неудобств.
- Сим, я отойду на минуту. ты всё равно своих чад вылизываешь без передышки. Пойду, хоть попью – Лера встала с пола, растирая затёкшие ноги. Часы показывали половину десятого. Это значило, Что пани Визг просидела в позе «зю» более двух часов. Проходя мимо коридора, Лера услышала тихое ворчание за входной дверью.
- Лерунчик! Меня забыли покормить сегодня, но я особо не настаиваю. Просто у тебя появилась реальная возможность хорошенько рассмотреть мой труп, когда я умру от голода, а ты откроешь, наконец, дверь! – Ворчал и повизгивал пёс, лёжа на коврике перед дверью. Лера остановилась и поменяла курс, который первоначально был определён на кухню.
- заходи, многострадален! – посмеиваясь, хозяйка впустила лохматое чудо в квартиру. Боня опрометью бросился к шифоньеру.
- Сим, ты как тут? Батюшки святы! Да у тебя четыре мушкетёра?! – Завизжал Бобон при виде своей подружки, вокруг которой копошились четыре бледные сосиски.
- Нет, Бобо, ты ошибся – три мушкетёра и одна Констанция! – устало, но от этого ни менее гордо, ответила кошка в полголоса.
- А внешне и не определишь! Как отксеренные, честное слово! – захихикал пёсик, быстро-быстро перебирая передними лапками, как дрессированный конь в цирке. Такое развитие собаки было совершенно понятно, если учесть степень жизнелюбия и повышенной любознательности всех членов семьи Визг.
- Ты не умничай, Бон! Лучше уйди, мне ещё долго будет не до тебя! Во мне впервые проснулся материнский инстинкт. – Констатировала Симона, не прекращая вылизывать пищащих детей.
- Лер, нет, ты видела такое? наша Сима вдруг вспомнила о своём женском предназначении! – Вбежал на кухню Босик как раз в тот момент, когда Валерия резала ему сосиску.
- Бонь, ты поешь и попей. А к Симке лучше пока не ходи. Что-то мне не нравиться то, как котята пищат. Может, у неё молока нет? – Вслух рассуждала Лера. Через минуту писк превратился в кошачий вой, а на кухню вбежала растрёпанная кошка.
- Вот, дорогая хозяюшка, полюбуйся на «цветы жизни»! Как я помню – это именно ты хотела, что бы я родила породистых котят. Ну, родила. И что дальше? Ты слышишь, что твориться?! Я их никак успокоить не могу! Давай так: ты хотела – ты и воспитывай! – зло и одновременно растерянно мяукала Сима, стоя в дверном проёме и не решаясь подойти ближе. Она очень беспокойно шевелила ушами, что выдавало её небезразличие к происходящему.
- Не волнуйся, Сима, пойдём и посмотрим, что там за шум такой – Лера взяла кошку на руки и понесла в комнату, туда, откуда без перерыва раздавались ультразвуковые гаммы.
Котята переплелись между собой, создав единую композицию, орущую и мельтешащую.
- Вот, полюбуйся! – Симка мяукнула и тут же запрыгнула прямо на бледный клубок.
- Ты бы меньше уходила от собственных малышей, тогда б они и не голосили так! А покушать и попить я тебе сюда принесу – Сказала Лера, заметив, что крику с приходом мамаши поубавилось.
- Я с Лерунчиком солидарен. Ты, Симона, не достаточно хорошая мать, должен признаться! – подтявкнул Боня, тем самым, поддержав хозяйку. Сима только вздохнула и махнула на всех хвостом. «Им легко говорить, их не раздирало изнутри. Лера сама руками-ногами против собственных детей и такое непонимание!» - думала Сима.
Часов в шесть вечера домой с работы вернулся Вовыч, а вслед за ним пришёл Виталик.
- Ребята, а у нас прибавление в семействе! – весело объявила Лера, ставя на газ кастрюлю с борщом.
- Кто тебе сказал? – тут же переспросил брат, как-то странно посмотрев на сестру.
Лера пожала плечами и ответила:
- А зачем мне говорить, я что, сама не вижу?
- Да срок ещё очень маленький – понизив голос, сказал Виталик.
- Ещё бы! Только одиннадцать часов прошло! – быстро подсчитала Лера. Виталик открыл рот, да так и замер. Лера и Вовыч тоже остановились и уставились на ближайшего родственника. В этот момент из комнаты раздался писк котят.
Это значило, что Сима снова покинула своё гнездо с потомством.
- Что это? - Хором спросили сын и отец.
- Ну, как что? Прибавление, о котором я только что говорила. Симка аж четырёх котят родила. Все сиамские! – торжественно закончила объявление новости Лера. Виталик сначала недоверчиво усмехнулся, а потом вдруг взорвался безудержным хохотом, согнувшись пополам и опершись на стену.
И снова папа с сестрой уставились на парня, не понимая причины такого бурного веселья.
- Вить, у тебя всё в порядке? – осторожно поинтересовалась Лера. Брат только кивнул, не прекращая смеяться и вытирать мокрые глаза.
- Уф, ох! Тут от смеху и самому недолго до окота! Лер, я же о своей жене говорил. Тата у врача была, где ей установили двенадцать недель беременности! Я через полгода отцом стану! – С дрожью в голосе объявил свою новость Виталик.
- Сыночка, родненький! Поздравляю! – Кинулся обнимать сына Вовыч.
- Ну, брат, молодец! В тридцать два года – это уже осознанный и решительный поступок. А Тата как себя чувствует? – Поинтересовалась Лера.
- Всё хорошо! Но это ещё не все новости, сестрёнка. Я договорился со знакомым, он мне продаст недорого ротвейлера, девочку! – С восторгом закончил вечер новостей Виталик.
- Зачем тебе такой монстр, брат? – Удивилась Лера, вспомнив эпизод из фильма «Омэн». Именно в этой картине впервые Лерочка увидела собачку этой породы, которая всем своим видом подтверждала существование вселенского зла.
- Что ты, сестричка! Какой ещё монстр?! Сама нежность, да и Таточка хочет собачку!
- Вить, я понимаю ещё болонку или шпица, но ведь семидесятикилограммовый людоед в вашей двухкомнатной малогабаритке, которую вы снимаете – это уже настоящий абсурд, согласись – засомневалась Валерия, с тревогой наблюдая за искорками в глазах брата.
- Нет, Лер. Мы с женой уже решили и через месяц берём собачку.
- Знаешь, чего я опасаюсь, брат? Того, что через полгода тебе и Тате надоест песик, и вы сбагрите его нам! А я принципиально не признаю огромных, глупых и тупых псов! – уже без тени улыбки заявила Лера, скрестив руки на груди.
- Что ты, Лер! Да ни в коем случае! Мы же так животных любим! – замахал руками Виталик.
- Вот и возьмите котёнка! Ты только пойди и посмотри, какие красавцы! – предложила Лера.
Брат с готовностью оторвался от стены, и пошёл в комнату. Кошка путалась под ногами, привлекая к себе внимание, как к герою дня. Она забежала вперёд перед экскурсией, и запрыгнула к котятам, глядя на всех присутствующих с гордостью и снисходительностью.
- Ой, какие смешные-то! Совершенно белые, ещё и с розовыми носами! – Виталик взял одного в руки и поднял на высоту своего роста. Вся квартира огласилась таким воплем, что всем стало тошно! Котёнок, сидевший в ладони немаленького мужчины, разрывался как милицейская сирена. Сима вихрем выскочила из шкафа и встала на задние лапки, умоляя Виталика отдать ей её чадо. Парень не стал испытывать терпение кошки и прочность ушных перепонок окружающих, он осторожно вернул котёнка на место, где его тут же завалили своими горячими тельцами братики-близнецы. Толстые и слепые.
- Слышал? Во, силище! – С восторгом произнёс Вовыч.
- Ты только на Симу посмотри – ведёт себя как настоящая мамаша! Я первый раз за ней такое наблюдаю! – с восхищением отметила Лера.
- Лучше поздно, чем никогда! – Резонно заметил брат, наблюдая за рвением кошки вылизать каждый коготок своих драгоценных чад.
- куда мы их девать будем, детки? – Спросил Вовыч.
- Я, пап, не думаю, что таких красавцев не захотят взять! Я на работе только заикнулась, что Сима на сносях, так уже шестерых заказали! – очень быстро успокоила папашу Лерочка. Боня снова тявкнул в знак согласия.
- Только бы не задержались, иначе всю любовь и признание придется делить ещё с четырьмя объектами, а меня это, честно говоря, не радует – добавил Боня уже тише.
Вовыч как-то сразу понял настроение своего любимца. Мужичок наклонился к собачке и взял его на руки. Бончик благодарно прижался к любимому хозяину, причём положив свои лапы на плечи Вовыча.
- Моя собака самая хорошая! Не волнуйся, не променяю я тебя ни на кого! – Папочка трепал толстого псёнка за шею, а тот довольно похрюкивал. Эта странная манера проявлять именно таким образом своё удовольствие, очень нравилось всем членам семьи Визг. Буквально все буквально визжали, когда Боня принимался хрюкать.
Сима долго не могла находиться в обществе своих детей, которые росли, что говориться, не по дням, а по часам. Малыши буквально высасывали из мамаши все соки. Сима очень похудела, стала раздражительной и беспокойной. Явно материнство не шло ей на пользу, а даже наоборот: кошка подурнела внешне. Лере часто приходилось насильно заставлять мамашу выполнять свой долг перед природой. Явно Сима, если бы превратилась в женщину, то стала бы лидером феминисток, как Мария Арбатова. Симона явно не считала деторождение своим главным предназначением в жизни.