"Бобо - не Му-Му, а Лора - не дура". 10 глава

глава 10

Никаких чувств! Сплошная случка!

Сима сидела на дереве и с тоскливой снисходительностью наблюдала за орущим Цезарем. У кошки опять пришло время брачных отношений.
- Симона, ну разве можно быть такой сексуально распущенной животиной? У тебя на уме один только секс! Я согласна – процесс весьма приятный, но ведь у тебя как последствие романтического ора регулярно возникает беременность с неудобствами в виде котят. Которых ты, шалава такая, ещё ни разу не выкормила! Что ты за мать?! – Пыталась достучаться до кошачьей совести Лера, но по всей вероятности, это понятие в природе Симы отсутствовало напрочь. Кошка всё чаще и чаще окуналась в эротический омут. Известно, что кормящая кошка не более двух раз в год совокупляется с котом ради продолжения рода. Сима всем своим существом опровергала наработанные природой традиции, устраивая загулы не реже четырёх раз в году, проще говоря, ежеквартально. Пару раз Валерии приходило в голову заставить кошку иметь котят от породистого кота, на что строптивица отвечала настоящим мамаевым побоищем.
Как-то раз Лера притащила в дом красавца Гриню, трёхкилограммового гиганта-Сиама. Как раз у Симоны начали гореть раскосые глазки по случаю повышенного интереса к сексуальным излишествам.
- Это ещё что такое?! – Возмущённо встала на дыбы ощетинившаяся кошка, завидев Григория.
- Дык, Сима, сама понимаешь – людям подавай качественное потомства! Ты хороша, я – чертовски хорош! Неужели ты имеешь какие-то претензии по поводу моей кандидатуры на звание временного мужа? – Самодовольно, однако, сохраняя солидную дистанцию, мяукнул котяра, зазывно шевеля усами.
- Я, к твоему сведению, кошка гордая и независимая! Я не потерплю навязывания мне всяких там титулованных нарциссов! Вон пошёл, выставочный экземпляр! – Очень решительно и дерзко огрызнулась кошка, при этом сделав выпад в сторону Грини.
Кот отпрянул, но тут же спохватился и пошёл в атаку.
- Сиди, где сидишь, самка! Не на того напала! Я быстренько тебя обломаю, даже не сомневайся! Слышал я о твоих художествах и лапках-царапках! Ты не смотри, что я породистый да лощёный. Поверь на слово: я настоящий боец! И прямо сейчас у тебя будет возможность в этом убедиться! – Григорий психанул серьёзно. Он так заорал на Симу, что та опешила. Кот моментально воспользовался секундным замешательством партнёрши, и, подскочив в плотную к кошке, схватил её за холку.
- Мужлан! Солдафон! Гад! Отстань, животное! – Попыталась вырваться Сима из крепких зубов кошачьего исполина, но Гриня был не первогодком, а опытным самцом-производителем, имеющим в своём послужном списке не один десяток любовных приключений. Кот привык одерживать победы в кобелиных амбициозных проектах, и платил за такую свою потенцию плату не малую! Порванные уши, разодранный глаз, частые травмы лап, поломанный кончик хвоста – всё это последствия боёв на звание чемпиона-самца. Симона возмущалась, взывала к совести, разуму и даже к состраданию, но всё же поддалась силе и напористости опытного Григория.
Лера всё время, пока длился сеанс кошачьей свадьбы, сидела в другой комнате, и молила Бога, чтобы мохнатые любовники делали свои эротические зарисовки потише.
- И чего так голосить? Сима давно уже не девочка, а орёт, как буд-то её девственности лишают! – Рассуждала Валерия, делясь своими впечатлениями от услышанного с соседкой Линой, которая пришла попить чайку, а заодно и выяснить причину животного скандала.
- Лер, это ж она не от боли, а от зверского восторга стонет! У тебя такого не бывает? – Провокационно прищурившись, спросила Лина.
- Я с мегафоном в постель не ложусь! И в те редкие моменты половой близости стараюсь вести себя, как партизан в пяти шагах от фашистского дозора – поделилась интимными подробностями своей личной жизни Лерочка, в очередной раз матеря слишком громкую парочку.
- Ты, Лерка, видать просто завидуешь своей Симке? – Хохотнула соседка, отхлёбывая из своей чашки.
- Ага! Ты ещё скажи – ревную кошку к Григорию! – раздражённо вскрикнула Лера.
- Не Симу к Грине, а Гриню к Симе! – Поправила Лина и поперхнулась. Лера принялась хлопать приятельницу по спине, помогая откашляться. Эротический дуэт в другой комнате выводил такие арии, что Валерия сама была уже не рада своей идее развести красивое потомство сиамских отпрысков.
- Не стоит моих нервов эта затея! Лин, я через три минуты сойду с ума! Слышать больше не могу этот постыдный концерт! Немцы со своей порнухой выходные, ей Богу! – Застонала, но не от удовольствия несчастная Визг.
- Лерочка, а ты мне котёнка не подаришь? – Сахарным голоском подзуживала Лина, еле сдерживая хохот.
- Хоть всех забирай, вместе с похотливой мамашей и неистовым папашей! – Уже смеясь, выкрикнула Лера.
Концерт без заявок длился ещё пару часов. Когда дуэт угомонился, Валерия зашла в комнату. Гриня лежал посередине, а Сима сидела у батареи, вылизывая свой помятый хвост. Сеанс сексагрессии окончился! Гриня искоса посмотрел на Леру, и безразлично, устало, очень по-человечески отвёл глаза.
- Ну, что, господа? Аудиенцию можно считать оконченной? – со смешком спросила Лера, опершись на косяк двери и сложив руки на груди.
- Знаешь что, Валерия, мы не на Востоке живём, к твоему сведению! И ты не имела никакого права вот так вот, безапелляционно распоряжаться мной, преследуя какие-то свои интересы! Это откровенное насилие! – Кошка прервала сеанс самовылизывания и с укором уставилась на Леру немигающими глазами.
- Не слушай её, женщина. Ты всё правильно решила. Ты, Сима, глянь на мусорку: сплошь беспородность и безвкусица среди рода кошачьего! А всё почему? Да потому что нет никакого контроля ни за рождаемостью, ни за зачатием! Мы с тобой просто обязаны иметь красивое и здоровое потомство! – Хриплым басом отозвался Григорий, переворачиваясь с живота на бок. Симона фыркнула в сторону своего недавнего полового партнёра, и неожиданно вскочила с места.
- Ты куда метнулась, кошка? – Успела спросить Лера, но Сима уже скрылась за поворотом на кухню.
- Жажда замучила, видать. Да и я чего-нибудь попил бы и поел. Чем угощаете, хозяйка? – Гриня поднялся с усилием и побрёл вслед за Симкой.
Лера специально по такому случаю купила докторской колбасы, мелко порезала и положила в миску аж с горкой. Зайдя на кухню, девушка узрела следующую картину: Сима с аппетитом уминала розовые кусочки, рыча на Гриню, который пытался пристроить свою очень немаленькую морду рядом с миниатюрной мордочкой кошки. Котяра с грустью посмотрел на вошедшую Леру, и тоскливо заныл. Такого звука Визг ещё не приходилось слышать ни разу в жизни.
- Гринь, я тебе сейчас в другую мисочку положу, ты не обижайся на Симону. Она только Босе позволяет кушать из своей мисочки. Потерпи минутку – Лера быстренько взяла батон колбасы и нарезала внушительную кучку розовой вкусности для «труженика».
В это время в коридоре послышался звук открываемой входной двери.
- Опа-опа! Это Боба! Кто дома? – Разнёсся по всей квартире радостный лай любимца семьи Визг. Боня пришёл с улицы в прекрасном настроении - это было слышно по голосу. Бончик вообще был очень талантливым псом и мог без помощи традиционной человеческой речи общаться с людьми. Взять хотя бы оттенки его лая: с первого «гав» можно было бы безошибочно определить, что именно в данную секунду собачка переживает. Если это радость, то в голосе появлялся хрустальный перезвон. Если несогласие, то в этом случае пёс понижал тон и старался к каждому «гав» прибавить «р-р-р»
- Боня! Где ж ты был, сынок?! Я подверглась тут жесточайшему насилию! – Сима тут же прекратила есть и потрусила навстречу своему баловню.
- Ой-ей-ей, как вкусненько пахнет! Колба-а-аска-а-а! – Восторженно завизжал пёсик и опрометью метнулся к Симониной мисочке.
- Бобо! Я тебе тут жалуюсь, а ты стараешься быстрее брюхо набить?! – Сима обескуражено остановилась и оглянулась на толстый зад Бони, который резко тормознул около тарелочки с колбасой.
- Сейчас-сейчас, Симонька! Сейчас расскажешь! Угу-угу. Чав-чав-чав, ням-ням-ням, погоди маленько – хрюкал Бон, уплетая Симину колбасу. Пёс даже не обратил внимания на Гриню, который в свою очередь тоже ухом не повёл, когда Боня залетел на кухню.
Сима села на месте от такого откровенного пренебрежения к собственной персоне. Два кобеля из разных родов стояли бок о бок рядом, без каких либо признаков вражды. Стремление набить брюхо объединило мужиков, сделав их временно соратниками.
Лера тряслась от смеха, глядя на двух толстяков, громко чавкающих, уничтожая колбасу.
- Ладно тебе, Сима, дуться! Ты бы всё равно нашла себе партнёра, только это был бы помоечный Феликс или наглючий Додик с порванным ухом и лишаём на шее – наклонившись, обратилась к притихшей кошке Лера.
- Но ты же понимаешь, что нельзя применять служебное превосходство в личных целях! – Снова начала возмущаться Сима. Она была истинной кошкой Киплинга, «которая гуляет сама по себе».
- Всё, Симона, закончили прения. Мне ты тоже доставляешь массу неприятностей своим отказом воспитывать котят. Мне приходиться топить по четыре раза на год результаты твоих свободных любовных отношений! Я заставлю тебя в этот раз пройти весь путь самки, не исключая и воспитание потомства. Всё! Прения закончили. Если хочешь – иди и поешь, а если нет – иди в комнату и спи – Лера достаточно жёстко прервала дискуссию.
- Лерунчик, об чём разговор? – поинтересовался Боня, подойдя к своей хозяйке и ткнувшись ей в руки.
- Ты, Боня, дверь закрыл? Я же слышала, что ты сам пришёл, а никто тебя не впустил. Дверь сейчас, видимо, нараспашку? – Лара оттолкнулась от стенки, на которую опиралась, и пошла в коридор. Дверь и на самом деле была открыта, а по ступенькам вниз только мелькнул хвост кошки.
- Куда это Сима рванула, на ночь глядя? – Пискнул Бонь, икнув.
- Да ты, парень, переел! Бончик, у тебя ж совершенно отсутствует чувство меры! – Вздохнула Лера, глядя на грузный цилиндр Бониного тела.
- Грех не поесть такой вкуснющей вещи, Лерунчик! Ты же не каждый день меня «докторской» потчуешь – снова икнул Боня и завилял своим хвостом-кисточкой. В этот момент, напугав и Леру, и Боню, на лестничную площадку вылетел Гриня, и, не останавливаясь, рванул за Симоной. Видимо, подкрепившись, половая сила и заинтересованность вернулись в тело и сознание кота.
- Ишь ты! Во вкус вошёл, кобель сиамский! – Засмеялась Валерия, провожая взглядом Григория, который мчался через две ступеньки, задрав хвост трубой.
Боня залился победным лаем, правда, несколько запоздало.
- Лер, а что тут было? Чего это Сима такая нервная? А Григорий чего тут забыл? Что-то раньше я его у нас в гостях не наблюдал. Объяснишь? – Бось повернул свою давно нечесаную голову на бок и уставился на Леру с откровенным любопытством, ожидая объяснений.
- Пойдём, малыш, я тебя причешу – вместо ответа предложила Валерия, и с трудом подняла пса на руки. Боня с таким обречённым видом посмотрел на хозяйку, что у другой бы на её месте сердце бы защемило. Но Лера давно уже привыкла к артистическому таланту своего мохнатого питомца, она без колебаний и сомнений принялась вычёсывать скулящего и тяжело вздыхающего пса. Зато через полчаса на паркет спрыгнуло красивейшее пушистое (а не лохматое) чудо!
- Красавчик мой любимый! – Не смогла сдержать возгласа восторга Лера, глядя на шелковистое бело-чёрное облако на лапках и с хвостиком.
В коридоре открылась дверь, и Лера услышала мамин голос:
- Кто дома?
- Мам, мамочка! Посмотри, какой я красивый! – Завизжал от радости Боня, и побежал в коридор, крутя хвостом на манер вертолёта.
- Ой! Да кто ж это такой красивый и неотразимый? Это Бонечка, что ли?! – Всплеснула руками мама-Тоня, едва успев поставить целлофановый пакет с вещами на пол.
Боня с разбегу влетел маме на руки, и принялся с визгом облизывать лицо любимой женщины.
- Маму-у-уля! Я так скучал весь день! Вовыч меня на работу не взял! Лера целый день домой не пускала! – скулил с подвыванием Боня, спеша выложить все новости дня. Потом, для большей убедительности собака перешла на свой фирменный шёпот. Эта форма общения превратилась в метод достижения удовлетворения любых капризов умненькой собачки.
Мама от умиления сама начала повизгивать.
- Мусь, ужинать будешь? Я с тобой, пожалуй, покушаю. День был нескучный, честное слово! Я кошке Гриню притащила! Это такой спектакль был – словами не опишешь! – начала отчёт за день Лера. Женщины пошли на кухню, а Бончик гарцевал рядом, стараясь обратить на себя внимание.
- Кстати, а где Симона? Что-то я её не вижу – оглянулась мама.
- действительно, где? Уже десятый час, а она шляется незнамо по каким ландшафтам! – Возмутилась Лера
- А я знаю! Симка в знак протеста против принудительной случки пустилась во все тяжкие с Додиком и Феликсом! – Сдал с потрохами свою товарку Боня, радостно лая и очень активно помогая себе хвостом.
- Лер, надо бы кошку найти. Она ж такая упрямая, что может и ночевать не прийти – забеспокоилась мама-Тоня. Она не поняла смысла тявканья пса, но методом дедукции вычислила возможный сценарий событий.
- Хорошо, я с Боськой пойду пройдусь, а заодно и эту Дездемону поищу – направилась к дверям Лерочка, свистнув призывно Боне.
Тот с искренней радостью присоединился к Лерунчику, и поторопился скатиться по ступенькам парадного.
Прошло минут двадцать, прежде чем смешанная пара нашла обиженную особь. Из темноты вдруг раздался истошный вопль. Лера вздрогнула и отступила, напоровшись на идущего чуть позади Боню. К воплю кошачьему тут же присовокупился визг собачий. Присмотревшись, Лера увидела в кусте мирта очертание чего-то непонятного, но определённо живого. Вспомнив о фонарике, девушка направила луч света прямо на шевелящийся сгусток. Босик резко замолчал. Две пары глаз, одна собачья, и одна человеческая, зафиксировали такую картину: ослеплённый лучом фонаря Додик чёрно-белой массой вечно грязной шерсти сидел в какой-то весьма странной позе. Через мгновение эта странность стала проясняться. Из-под котячьего торса показалась милая мордочка сиамского происхождения. Оба животных молчали, но вопль, тем не менее, возобновился. Лера проследила направление распространения этого душераздирающего стона, и чуть поодаль обнаружила серого Феликса, который выл, коротая время в очереди за половым удовлетворением. Распущенность Симы просто шокировала!
Боня принялся вдохновенно лаять, ожесточённо гребя задними лапами мягкий грунт.
- оставь в покое мою Симу, котяра подлый! Симоня, я тебя спасу! – разорялся маленький защитник, то подбегая, то отскакивая от застывшего Додика.
- Бон, прекрати немедленно скандал! Замолчи, кому говорят! Сима, а ты совесть поимей. Все домой! – С этими словами Лера решительно подошла к развратному дуэту, и подняла за шкирку Симу. Додик моментально исчез в темноте. растворился там же и Феликс. За отсутствием кошки, два самца принялись выяснять отношения между собой. Округа огласилась страшным воплем! Сима на руках у Леры попыталась совершить манёвр, в результате которого она могла бы освободиться из плена хозяйских рук, но Валерия так жёстко спрессовала самку, что та только икнула и замерла. Боня торжествовал и нарезал круги вокруг Леры, быстро идущей к подъезду.
Так вот и окончился день принудительного оплодотворения Симы. Кошка как ни в чём ни бывало прошла на кухню, поела с собачьим аппетитом, приложилась к молочку и пошла спать, забравшись в кладовку.
Бончик преданно крутился около Леры, и так с любимой девушкой и отправился в постель, комфортно пристроившись вплотную к спине Леры. Уже через пять минут псёнок похрапывал, перевернувшись на спину. Квартира погрузилась в сон.
Прошло почти три месяца, и Сима превратилась в бочонок. Она очень мало вставала, ей было неимоверно тяжело ходить, так как огромный живот чуть не волочился по полу. Кошка смотрела осуждающе на всех домашних, с огромными трудностями перенося свою беременность.
- Сим, сразу после того, как ты разродишься, я отвезу тебя в лечебницу и сделаю операцию по стерилизации. Смотреть на твои муки просто нет уже никаких сил! – Горестно обещала Лера кошке, глядя на эдакую рыбу-шар.
Бобон был погружён в свои собачьи проблемы. У него появилась новая забава: пёсик всё своё свободное от еды и спанья время проводил на огороде. Когда-то, давно Вовыч буквально врезался в скалу, и целый год разбирал её на отдельные камни, которые выковыривал, сбивая руки в кровь. После носил землю из леса и засыпал ею узкие террасы. Уже через четыре года на огороде удалось снять первый урожай огурцов, а осенью любоваться несколькими кустами ярко-жёлтых астр. Именно эти цветы и привлекли такое внимание собаки. Боня норовил выкопать яму поглубже, да так, чтобы оголились корни не в чём неповинных цветов.
- Бон! Я тебя непременно побью, если ты не прекратишь своих разбойничьих набегов на астры. Вон в лес иди и копай себе под дубом! – На третий день бобончиковых земляных мероприятий не выдержала Лера. Природа находилась в сентябрьском состоянии, основной наплыв отдыхающих спал, и у Лерочки появилось свободное время. На работе ей выделили пять дней выходных! Девушка блаженствовала, утром ходила на пляж, днём, убравшись и приготовив обед, читала или слушала музыку, Вобщем жила самой райской жизнью. жила бы, если бы не диверсант-землекоп. Рылся псёнок в мягкой почве с характерными звуками – это и похрюкивание, и повизгивание, и нетерпеливое тявканье одновременно. Так как огород располагался прямо напротив балкона квартиры Визг, то всю эту богатую гамму звуков Лера могла слышать очень отчётливо.
- Всё, Боб! Терпец оборвался, и я иду, прям сейчас к тебе, сам понимаешь, для чего! – Коротко выкрикнула угрозу Лера, глядя с балкона, как внизу снова трясутся заросли астр.
Закрыв дверь на ключ, девушка в три секунды скатилась по ступенькам вниз, и очень быстро одолела крутой подъём на огород. Боня не успел отступить и был настигнут разгорячённой волной Лериного гнева. Девушка легко подхватила толстого шкодника за шиворот и тряхнула собачонка, да так, что тот поперхнулся и закашлялся.
- Я тебя предупреждала, негодник?! Ты это что такое творишь, агрессор?! Ты эти цветы сажал, поливал, удобрял? Нет! Всем этим твой ненаглядный Вовыч занимался, а ты только всё портишь. Зачем корни подкапываешь, я тебя спрашиваю?! – Лера не на шутку рассердилась на упрямого Бобса, и достаточно бесцеремонно трепала псину, доказывая, что он не прав.
- Лерунчик! Понял-понял-понял! Не буду больше! Отпусти-и-и! – завопил Боня, суча в воздухе своими короткими лапками.
- Надеюсь, что теперь до тебя дошло, что цветы имеют не меньше твоего прав на существование! – Лера поддала Боне для скорости шлепка на дорожку. Чёрно-белый шкодник опрометью метнулся в сторону калитки, которую Лерочка плотно прикрыла за собой.
- Я домой хочу. Открой, Лерунчик – робко тявкнул Бося, оглядываясь на хозяйку.
- Ты постой-постой, красавица моя! – Пропела Лера, подзывая жестом Бона вернуться к месту недавней экзекуции. Пёсик, понурив лохматую головёнку, очень медленно пошёл назад.
- Что? - Пискнул Бося, садясь перед Лерой и с опаской водя своими коровьими глазёнками по сторонам.
- Закапывать твой котлован кто будет? – поинтересовалась девушка, сложив руки на груди.
- Кто? – опять переспросил шкодник.
- Хорошо! – Вздохнула Лера, и села на корточки перед внушительной ямой – Давай вместе ликвидировать землеройные последствия твоей бурной археологической деятельности.
Валерия первой начала аккуратно закапывать яму, а Боня, поняв, наконец, что от него требуется, начал активно помогать хозяйке.
- Так уже лучше? – С надеждой тявкнул пёс.
- Теперь хорошо. Ты, Боня, как тот чукча «Могу копать, а могу и не копать!» Видишь: действия одинаковые, но смысл этих действий совершенно разный. Сейчас мы с тобой созидаем. А ты своим копанием в одиночку чуть было не погубил целый куст ни в чём не повинных цветов! – Лера говорила с Боном как с человеком. Боня внимательно слушал, и, вы можете не верить, но всё понимал. Он уже давно научился правильно расшифровывать человеческую речь по интонации, голосу и даже по скорости произношения. Сейчас Лера достаточно медленно и в повествовательной форме говорила с Боней, и он понял, что это ни что иное, как нравоучение, которое надо слушать внимательно. А понять тему этих самых поучений не составляло уже труда: По тому, как ему попало после интенсивного копания, можно было сразу догадаться, что именно нельзя впредь делать. И он, Бобо, никогда больше не подойдёт к кусту астры с намерением покопаться.
- Никогда! К кусту астры – никогда! Ко всему остальному – пожалуйста! – Именно такой вывод для себя сделал пёсик. Ему ещё попадёт в будущем за глубокую несанкционированную прополку огурцов и гладиолусов, но это будет позже.
- Ну, всё, Боня! Пойдём домой. Сейчас папуля с работы придет! – позвала собаку Лера, направившись к калитке, и как раз в этот момент со стороны дороги раздался такой родной призывный свист Вовыча.
- Ой! Ой-ой-ой! Папочка идёт! Выпусти меня скорее на улицу! – Завизжал Бон, нетерпеливо скача на месте перед закрытой калиткой. Лера не стала испытывать терпения собаки, и распахнула дверь, выпуская мохнатого юза с огорода.
- Собака! Собака-барабака! Ты мой мальчик хороший! – приговаривал чуть пьяненький Вовыч, прижимая к себе скулящего от радости пса. Любовно-дружественная идиллия, которую явили собой Вовыч и Бобо, могла бы запросто стать сюжетом для отдельного романа лирическо-криминального жанра. Почему лирического, понятно, а вот почему криминального? Были моменты, когда Боня исполнял роль собаки-охранника, не позволяющей преступникам нарушить покой семьи Визг и Вовыча персонально. Своим заливистым лаем и грозным рычанием Боня возвещал всем особо любопытствующим элементам, что квартира находится под усиленной охраной и по этому случаю лучше судьбу не искушать! Да по большому счёту в квартире Визг и брать-то нечего было. Мебель, взятая в рассрочку в середине 70-х, отечественная сантехника, гардероб преимущественно из секонд-хенда, холодильник «Днепр» и телевизор «Бирюса». Самым ценным, исходя из всего перечисленного, были сами хозяева. Просто золотые люди!