ЛИКИ СМЕРТИ

Алекс Линкевич
(Артамонов Алексей Александрович)
Г. Уфа


«УДАЧА ВТОРОГО ПОРЯДКА, ИЛИ ПЯТИКНИЖИЕ ОТ ЛИНКЕВИЧА»

История третья
«ЛИКИ СМЕРТИ, ИЛИ ПОСЛЕДНИЙ ПРЕЗИДЕНТ»


ВСТУПЛЕНИЕ

Морозный воздух уже пощипывал нос и уши, а снега все не было. Недопустимая халатность того отдела небесной канцелярии, что распоряжалась погодой на Земле, сделала жизнь в городе неуютной и злой.
Ветер гонял по улицам и дворам черные тучки колючей промороженной пыли. Временами они становились похожими на маленькие смерчи, которые объединялись в стаи. Прохожие прятали от них лица, закрывали глаза и отворачивались, ругаясь вполголоса.
Во второй половине дня, ближе к вечеру, уже трудно было понять, отчего в городе все цвета стали с оттенком черного. Отсутствие привычного светила на небе, безоблачном, кстати, или траурная кайма из осевшей пыли сделали свое дело, но люди вдруг заторопились, разбежались по уютным теплым квартирам и сияющим залам супермаркетов.
На опустевшей улице виднелся одинокий павильон остановки городского транспорта, стекла которого были выбиты еще в прошлом веке и, потому не защищавший десяток, не успевших никуда уехать граждан и гражданок – потенциальных пассажиров.
Рядом с павильоном, почти прижавшись к нему правым боком, стояла вишневого цвета запыленная вазовская «семерка». Можно было бы сказать, что стояла она в тени, но тени не было, и, потому, машина просто стояла.
За крышу машины, над водительским местом, магнитом держалась желтая пластиковая коробочка, украшенная черными квадратиками и надписью «ТАКСИ».
В машине, головой к дверному стеклу, дремал мужчина возраста неопределенного, скорее – среднего, с глубоко прорубленными по лицу морщинами. Клиентов он ждал давно и, похоже, напрасно. Никто не смотрел в его сторону, и вишневого цвета машина не привлекала ничье внимание. Хотя – нет, кому-то она приглянулась.
Это витающая над городом Старуха, в черном плаще, без плоти, но с косой, заметила сиротливо стоящую машину и, любопытствующая, опустилась ниже. Прикрыв капюшоном безглазый череп, присмотрелась, прислушалась к своим ощущениям и внутреннему голосу, широко замахнулась косой.
Замах был такой, что хватило бы отправить на вечный покой целый батальон пехоты, в бронежилетах. Уже коса начала свистеть, рассекая воздух, как у сидящего в машине человека дрогнули веки, и он неожиданно остро стрельнул взглядом точно в то место черепа, отлакированного Вечностью, где могли бы быть глаза.
Максим, человек со стальными нервами и ледяным сердцем, смотрел спокойно, как и привык смотреть на Нее. С момента окончания средней школы, Старуха в синем, до черноты плаще, с глубоким капюшоном, уже не оставляла его своим вниманием и ее морозное дыхание Макс чувствовал спиною всю свою сознательную жизнь.
От, неожиданного разоблачения, у Нее дрогнули, скрытые рукавами черного одеяния, кости, и блестящая коса просвистела над вишневой «семеркой», ударила по троллейбусным проводам, отчего те заискрились и змеей рванули к павильону. Там громко закричали люди, и, подобно сухим горошинам ежесекундно подскакивая, сыпанули в разные стороны.
Смерть с досадой - даже Ей Устав не дозволял дважды махать своим, остро отточенным, инструментом – понеслась дальше по своим неотложным делам, прошамкав напоследок челюстями что-то вроде:
- Ты еще пожалеешь об этом!
- Ну, ну! – провожая Ее взглядом, сказал Максим.
Он отвернулся от холодного окна, за которым, начало быстро темнеть. Это, невесть откуда взявшиеся тучи, упали на опустевший город и начали осыпать его первым снегом.
Максим, вспоминая предыдущие встречи с Костлявой, незаметно для себя, погрузился в дрему.