Преодоление. Часть 1.Прыгуны. Предисловие

Преодоление

Часть первая. Прыгуны
Предисловие

Произошедшие в конце 80-х годов прошлого столетия в Советском Союзе процессы системной дезинтеграции в народном хозяйстве, социальной структуре, общественной и политической сфере (пожалуй, мы не будем сейчас вдаваться в подробности первопричин, ввергнувших страну в хаос), однако они привели к прекращению его существования как государства в 1991 году. На фоне общего кризиса, который к началу 90-х только усугубился, отметился рост националистических тенденций практически во всех союзных республиках. Первыми из состава Страны Советов вышли: Литва, Эстония и Латвия. За ними последовали Грузия, Азербайджан, Молдавия и Украина. Распад Союза Советских Социалистических Республик стал результатом событий августа-декабря 1991 г. После августовского путча деятельность КПСС (коммунистическая партия Советского Союза) в стране была приостановлена. Утратил власть Верховный Совет СССР и Съезд народных депутатов. Последний в истории Съезд, состоявшийся в сентябре 1991 г. заявил о самороспуске. В этот период высшим властным органом был Государственный Совет СССР, который возглавил Горбачев, первый и единственный президент СССР. Предпринятые им осенью и зимой попытки предотвращения как экономического, так и политического развала страны «победившего социализма» успеха не принесли. В итоге 8 декабря 1991 года, после подписания Беловежского соглашения главами Украины, Беларуси и России, Советский Союз прекратил свое существование. В то же время, произошло образование Содружества Независимых Государств, которое наличествовало чисто символически или лишь на бумаге.

Люди, привыкшие с рождения жить «под диктовку» государства (т.е. полностью уповать на него!), да и воспитанные в таком духе, потеряли дар самовыживания и теперь мучительно прозябали в бездействии: кто-то покорно, кто-то ропща и невесть чего от кого-то ожидая. Во-первых, тело государства в связи с разорением и остановкой многих предприятий как гангрена охватила повальная безработица; во-вторых, на прилавках магазинов выявилось полнейшее отсутствие товаров первой необходимости; а в-третьих, повсюду повылазили на божий свет, прятавшиеся до времени, редкостно хитрющие индивидуумы, посчитавшие собственную корысть и бесчестность особым дарованием. Эти проныры включились в розыски, так называемых, лохов (сограждан, потерявшихся в новом сумбуре жизненных процессов) и, находя таковых и облапошивая их, чуть ли не публично обкрадывали. Другие же экземпляры, «забравшись высоко» и сидя у рычагов власти крали вагонами государственную собственность или борзо занимались «прихватизацией».

Говоря дежурными словами, сочетание и совокупность ниже озвученных положений, грозили государству гуманитарной катастрофой. Не тайна, даже Буш (американский президент) предпринимал предотвращающую по этому вопросу инициативу, высылая из-за океана в Союз, а затем и в Российскую Федерацию куриные окорочка — подкармливая население. Кстати, отсюда и появилось тогда крылатое выражение «ножки Буша». Совершенно не ведаю, что им тогда двигало. Альтруизм или просто страх перед «оголодалым медведем» в лапах которого букет ракет с ядерными боеголовками? Или какая ещё размалёвывалась сверхзадача?! Трудно сказать. Это сейчас, где-то проблеснуло, промелькнуло ненароком в интернете, будто бы «ножки Буша» оказывалось, были на опытном уровне генномодифицированными. Впрочем, все мы (слава Богу!) живы и ни в каких недотык не мутировали, а потому всё это может быть понапраслина. Я, лично сам, эти окорочка покупал, неоднократно употреблял в пищу и ничего как погляжу — пока в норме.

Россия. Город-герой Тула. Ряжско-Вяземская железная дорога, дугообразно и извилисто пересекая Зареченский район с юго-запада, протягивается аккурат близ Железнодорожной улицы, подле которой, всё и происходило что связано с так называемыми «прыгунами» и их родом подрабатывания. Впрочем, я собираюсь поведать в этой первой части моего романа «Преодоление» (если осилю?), названную «Прыгуны», не только о прыгунах, а попытаюсь дать общую картинку происходящих событий на то время. Кроме того, для сопряжения сведений, хочу загодя познакомить книгочея со всеми героями слагания, которые будут вынуждены на протяжении освещения этих приключенческих хронологий меж собой сталкиваться.

Трёхпутная железнодорожная магистраль, впродоль которой почитай от пересекающего её путепровода, на простирании четырёхсот-пятисот метров, тянется частный сектор. В метрах пятнадцати-двадцати от неё, рядком скомпонованы частные домишки с приусадебными пристройками и подобающими для них огородами. Если присмотреться, так вообще глухомань да «Пупырловка». А глянуть не в пример въедливей -- так буртами, помойка за помойкой наблюдаются на обочине железнодорожной линии. Однако деревенский видон быстро заканчивается. Далее, застарело-выспренно шеренгами выстраиваются двух- и трёхэтажные сталинские дома да бараки, плавно переходящие в пригородные пустыри. Забредший сюда странник, кинув любопытствующий взор в противоположную сторону, узрит абсолютно контрастную картину — более, что ли осовремененную. Здесь вереницей возвышаются весьма упрощённые строения (в народе прозванные «брежневками»), то бишь панельные девятиэтажные жилые корпуса. Которые также протягиваются параллельно чугунной трёхпутке. И вот на этом отрезке стальной артерии уже не один год горстка «прыгунов» (а так их величали в округе все, да и они сами и даже линейная милиция) повседневно встречала и обирала товарные поезда. Мужики в возрасте и малолетки, запрыгивали на движущиеся составы и сбрасывали на обочину путей чугунные, а также иных металлов и сплавов, слитки — именуемые чушками. Весьма удачным фактором для этого дела обнаруживалась благоприятная геосистема. Чугунка на этом участке шла в гору и тяжёлые эшелоны, порой впряженные в два, а то и три локомотива, двигались заметно медленней. Следует подчеркнуть и саму близость жилого сектора, как говорится, вышел на железку, и ты на работе. Благоприятной предпосылкой служила и сама захолустность местечка. За хорошие деньги, сброшенную с товарняков добычу, в виде металла, везли (кто на чём) в повсеместно расплодившиеся приёмки вторсырья. С точки зрения выживания — дело рациональное и приемлемое. Времена обстояли суровые, толкающие безынициативных, инертных и по старинке доверчивых граждан в пропасть нищебродства и пьянства.

В контексте животрепещущего перепляса всей этой кутерьмы, связанной с бизнесом в сфере металлургического производства, который бесспорно является прибыльным и востребованным, я лишь беглыми штрихами коснусь транспортировочных тонкостей, ибо в «деловых кулуарах» металлургии не вращался, а потому буду полагаться лишь на поверхностные знания или опираясь на кое-чего почерпнутое мною из тогдашней местной прессы. А потому полагаю, что получателями этого «хлеба» индустрии в первый же день, по прибытии груза, обнаружилась неприятность — поскольку вес груза, доставляемого посредством железной дороги в меньшую сторону, не соответствовал накладным. Наверное, пока не прояснился весь этот злополучный сыр-бор, по первому времени у адресата и адресанта могли даже возникать некоторые недоразумения. Не знаю. Но думаю, что разборки не тянулись уж чересчур длительно. Скорее всего, благорассудительными головушками этот досаждающий обеим сторонам конфуз, я помышляю, раскрылся незамедлительно. А посему были прицеплены в каждый такой товарный состав, перевозящий ценный груз, по вагону с охраной, причём вооружённой пусть и травматическим, но всё-таки стрелковым оружием. Со стороны же властей, безотлагательно в баталию с оголодавшей и оборзевшей воровской публикой задействовалась линейная милиция. Но и это обстоятельство не отпугнуло прыгунов от своего ремесла. Появился разве что только новый задор. Некий ажиотаж! да и свежий повод (между прыгунами) для шуток и фарса. И ей-правнушки! кто-то в урочный час был пойман, кто-то вдобавок осуждён (условно ли, заключением ли под стражу — наказан), напуган, будучи метко подстреленным и т.д. и т.п. Но «прыгунская работа» по тем временам приносила весомый, крайне существенный, незамедлительный ежедневный добыток, отчего имела насущное значение.

В силу взыскательного пересказывания творящегося, присовокуплю следующее. Среди прыгунов хоть и был какой-никакой смотритель (конечно же, приставленный не по воровским законам, а выбранный с молчаливого одобрения самими прыгунами), зато над всем этим скопищем лихачей не было ни командира и ни организатора. Каждый присутствующий, или каждая группа были сами по себе. Всякий участник сам решал своё собственное действие за исключением, разумеется, непреложных правил и установок, отнюдь ни в коем разе не противодействующих распорядку других подёнщиков. Главным было — определиться с местом сброса. И они намечались не с кондачка, а обговаривались заранее. Особенно с теми, у кого не было постоянного. Старожилы же, знали расклад, как свои пять пальцев. Между прыгунами (повседневными или залётными) почти … конечно же почти, никогда не возникало ни ссор, ни каких-либо трений, препирательств и драк. Антагонизм, в любой форме, оставался относительно редким явлением. Если что и стрясалось … то — любая буча единым духом жёстко и неумолимо пресекалась самим же сообществом. К довершению, если говорить обобщая, в размеренном мельтешении сорвиголов была скорей косвенная (как мне видится), психологическая взаимозависимость и обострённое взаимоуважение, вызванные соучастием в деятельности с повышенным риском для жизни. А уж этот дамоклов меч, висящий у всех над головами, соответственно, наполнял сердца сопричастников единомыслием, неизменно перетекающим во что-то высокое, схожее с братством по оружию.

Заканчивая кратенькое ознакомление читальщика с материалом, хочется его уверить, что стоит лишь влиться в эту раздробленную команду, побыть всего пару часиков среди неустрашимых авантюристов, подышать одним воздухом, пожить их терпеливым упованием … — и во многом, поверь мне, вразумеешься в досель непостижимом. Трудновато познать, не влезши в шкуру взыскующих у судьбы, разглядеть, что отражается в этих пасмурных ликах, в этом стоическом предвкушении, в томительно выжидающей сосредоточенности. В ситуациях, сопряжённых с опасностью у каждого человека присутствует (в своём «сердечном кармашке») именно собственная сокровенная правильность, свои тревоги и чаяния, и какие-то непустые — настороженность и озабоченность. Теперь я вспоминаю, как в груди свербело непонятное трепетное беспокойство, отсчитывающее по-своему мерные секунды. Вспоминается и внутреннее напряжение, сдерживаемое каждым вступившим на жизнеопасную стезю — как пружину, стремящуюся выправить необузданную мощь наружу. Я уверен, пусть отдалённо, но обстановка, сопряжённая с этой работой, чем-то напоминала именно военное время. Может быть ожиданием? Ожидания бойцами лихого сражения — близкой кровавой бойни. Беспременно что-то такое (тяжелючее!) читалось в глазах каждого обретающегося в этой круговерти, в этом томительном устремлении, сконцентрированном на грядущем …

Итак, роман «Преодоление»; первая часть — «Прыгуны».