Ситуст-Ра: тропа откровения (5 том)

В результате коварного предательства Ситуст-Ра оказалась в сложной ситуации. Совет кланов Беглой Сойки утратил управление, а значит, мурги должны сделать непростой выбор. Кочевые племена окончательно разобщены, Твердыня Умра ослаблена и растеряна. Однако это не самое страшное, с чем придется столкнуться государству сиронгов, как и всей Периферии в целом.
Новый, неизведанный мир, о существовании которого никто до этого не догадывался, намерен изменить, привычный для них, уклад жизни.
Чем закончиться эта встреча, не знает даже сама Великая Ра-Аам.
Высший Совет Каб-Анадры принял судьбоносное решение для мира Ситуст-Ры.
На этот раз оцтоки доведут дело до конца, амориты Каб-Анадры не собираются идти на компромисс - ситуация и так зашла слишком далеко. Никто из членов высшего состава Совета больше не желает жертвовать благополучием системы ради призрачной надежды на стихийное разрешение проблем Ситуст-Ры.
Правление Иту-Илоланды действительно собирается прекратить не удавшийся «эксперимент


I ГЛАВА

Луч теплого света пробежал по ветвям кустарника, лизнул матовую поверхность листьев и отскочил на ствол соседней секвойи. Над вершинами деревьев пронеслось грозное рычание голодного хищника. Ящер, притаился в тени могучего дерева, пристально наблюдая за жертвой Сам-Ру. Он боролся с желанием, ответить на призыв сородича и обозначить свое присутствие. Маленький кут, отставший от стаи, увлеченно обнюхивал след. Совсем недавно здесь прошел воин. В общем-то, ничего необычного, если не считать того, что за ним тянулась тонкая нить слизи, запах которой и привлек внимание малыша. Кут облизнулся. Желание догнать пришельца и разузнать что, там, да как, боролось в нем со страхом быть пойманным топориском. Когда многочисленная стая взрослых особей разбегается во всем стороны при появлении хищника - шансы на спасение значительно выше, чем одиночное перемещение по тропе. Однако природное любопытство кута не давало ему покоя. Сам-Ру закинул приманку и приготовился ждать: интересно - что на этот раз выберет потенциальная жертва?
Топориск грозно зарычал, расправил когти и просился в атаку.
Айк а-Ту-аси потомственный оилот из оцтоков Каб-Анадры пересек Долину Кинори. На этот раз обошлось без происшествий. Воин чудом унес ноги от полчищ хвостатых ирутов и уже собирался поздравить себя с удачной вылазкой за Гребень Наги, когда на горе показался караван бродячих аморитов. Пройти незамеченным, чтобы доставить груз до места назначения - главная цель оилота, а с появлением бродяг и соглядатаев Иту-Иоланды это становиться не так-то просто. Дорога жизни, идущая через Долину Кинори единственный доступный вариант, позволяющий быстро добрать до Скал Раздора. Время поджимало оилота, протяни он ещё хоть один рассвет и груз потеряет свою ценность, а значит, на получение порции румы можно больше не рассчитывать. Да и Кому-цу-Иоси за такую вылазку точно не похвалит.
Воин расчехли копье, прижал сверток к груди и посмотрел на сюрикен – синий свет стал голубым и едва светился. Великие руты, только этого не хватало! Почему сейчас? Неужели все старания напрасны? Нужно срочно что-то придумать и просочиться через караван, не привлекая внимания. Да риск велик, но иного варианта нет. Потерять груз, значит обесценить вылазку и остаться вовсе ни с чем.
Айк вернул копье в кожух и туго перетянул лентами. Одинокий воин, бредущий по Дороге Жизни с тисом наперевес, сразу привлечет внимание. Начнутся расспросы, догадки, предположения. Выдавать тропу аморитам нельзя ни в коем случае. Через пару рассветов её наводнят полчища поверенных Иту-Иоланды, и пиши, пропало – проход закрыт. А разведка и розыск нового прохода - то ещё удовольствие! Такой уж народец эти погонщики: порой торговля информацией им приносит намного больше румы, чем перегон скота или ремесленные побрякушки. Воин выругался, проклиная собственную не расторопность. Придется оставить копье здесь, прикопав за ближайшей секвойей. Вернуться и забрать тис он сможет и позже. Сейчас главное просочиться к Скалам Раздора. Айк ещё раз посмотрел на сюрикен. Времени действительно не осталось, ещё немного и товар будет окончательно испорчен.
Спрятав копье, оилот закутался в походный плащ, спрятал лицо за накидкой - нади, оставив открытыми лишь большие желтые глаза оцтока, и пошел навстречу каравану. Риск быть раскрытым велик, как никогда, но потеря груза слишком дорого ему обойдется. А тут максимум, что грозит это арест и отправка в Иту-Иоланду, да и то не факт. Удар по репутации оилота, вот, что смущало Айка ещё больше. Наверняка Тихо Гур-аси уже вернулся и скорее всего его груз окажется цел и невредим. Но кто виноват, что на этот раз Айку выпал такой маршрут. Оцток опустил голову, ещё немного ускорился при приближении большой группы аморитов, которые длинной вереницей пересекали Долину Кинори.
Ворчание гураму и шипение топорисков заполнили пространство вокруг воина.
Главное не привлекать внимание. Шаг, ещё один, ещё и ещё! Сердце молодого оилота барабанило о мощную грудную клетку, заглушая рычание ящеров. Шаг, ещё один! Великие руты, ну же! Айк, немного снизил скорость. Такое быстрое передвижение может привлечь внимание. Шаг, ещё и ещё! Кинжал, скрытый под балахоном, обжигал бедро, заставляя аруту воина нервно вибрировать. Айк отсчитывал про себя хель за хелем, не поднимая глаз ни на животных, ни на самих аморитов. Рев ящеров, разговоры погонщиков, плач и смех детей. Шаг, ещё одни, ещё и ещё! О, великие руты!
- Эй, куда держишь путь, оцток?
Грубый голос погонщика ледяной иглой кольнул в самое сердце. Айк застыл на месте, судорожно перебирая в голове подходящие варианты ответа. Рука коснулась рукояти кинжала. Ну же, Айк!

II ГЛАВА


Похолодало.
Огромный черный жук-рогач пролетел над кустарником, потревожив покой задремавшего ящера – пришлось подниматься. Кут протиснулся между стеблей папоротника и застыл на месте. Перед ним лежало большое копьё, заваленное сверху ветками и свежее собранной зеленью. Ящер издал предостерегающее стрекотание, на тот случай если от предмета будет исходить угроза. В ответ – ничего, его по-прежнему окружала привычная «тишина» джунглей. Только назойливые мухи продолжали мелькать перед мордой, отвлекая внимание. Принюхиваясь после каждого шага, кут осторожно подошёл к оружию. Он не спускал глаз с оружия, но при этом вслушивался в малейший шорох, идущий со стороны. Мало ли кто мог, притаился за соседним кустом палисомы?!
Когтистые лапы ящера начали активно работать, откапывая тис оцтока. Наконец практически все копье оказалось на свету. Кут покрутился вокруг необычного предмета, попробовал зубами чехол. Поскреб когтями по гладкой поверхности древка, укусил, раз – другой - никакой реакции. Где-то совсем рядом, треснула ветка. Ящер прислушался, позади вновь что-то хрустнуло, а затем раздался отчетливый шелест листвы. Вот оно - кто-то двигался через заросли, направляясь как раз к тому месту, где остановился любопытный кут. Через пару мгновений из кустов показалась массивная фигура воина, закутанного в разноцветные лохмотья. Пришелец поправил походный плащ, брезгливо смахнул паутину с прилипшей листвой, громко чихнул. Забряцали монисты раковин, украшавшие могучую грудь. Ящер издал стрекочущий возглас негодования, перепрыгнул через тис и помчался к спасительной зелени леса.
Пришелец подошел к разрытому схрону оцтока. Присел, поправляя огромный живот, туго перетянутый ремнями, и расстегнул чехол тиса. Так и есть – оилот! Больше никаких сомнений не осталось. Полированная поверхность древка, навершие инкрустированное недорогими камнями, клеймо плитона, сбитый угол режущей кромки наконечника. Игу вытянул оружие из кучи веток и, прихватив с собой, пошел к становищу. Погонщику изрядно пришлось попотеть, прежде чем он смог обнаружить тис, однако награда не заставит себя ждать и возмести с лихвой приложенные старания.
Чутье не подвело Игу Мантиноя. Встреченный им отцток действительно оказался оилотом. Теперь дело за малым. Погонщик почувствовал, как потянуло нежным ароматом свежей румы. Не тем делом он занят! Эх, не тем! Ему самое место в Совете Талато-Ла, природное чутьё Игу редко его подводило. Жаль, что аморитам тагана Антин-Ояна путь в Совет воспрещен. Вот где он мог развернуться «по полной» и показать на что способен! Аморит прикрыл веки от наслаждения, представляя себя в качестве кандидата на каменных ступенях главной башни Совета Иту-Иоланды.
- Рин-Аюк! Рин-Аюк, поглоти вас всех руны! Агусу, тебе не попадался этот несносный мальчишка? - погонщик обратился к старику, сидевшему рядом с гураму, которому несколько подростков старательно очищали подошвы колоннообразных ног. Ящер медленно вращал маленькими глазками, разглядывая пришельца, пытаясь сообразить, представляет ли тот для него угрозу. Потревоженный громким криком погонщика гураму, недовольно заворчал.
Старый Агусу Рупян-оси похлопал по пыльному боку животного, стараясь успокоить и недовольно посмотрел на Игу. Несмотря на подслеповатые глаза, погонщик сразу заметил тис, который Мантиной старался спрятать от него за своей огромной фигурой.
- Чего так голосить-то, глухих нет?! Все никак не угомонишься, Игу?
- Рин-Аюк! – снова прокричал погонщик, бросив брезгливый взгляд на старого аморита.
Гураму заревел, дернув ногой. Юные помощники разбежались по сторонам. Старик замахнулся на ящера стрекалом, призывая к покорности.
Агусу отвечал за воспитание молодого поколения и под его присмотром находились все посыльные, включая даже тех, кто был на особом положении у тагана. Только этот факт мешал Игу, расправится со стариком, и заставлял, раз за разом, обращаться к его услугам, - Хм, а как, по-твоему? Ты-то вот со своими бреднями о бренности бытия скоро и вовсе развалишься, давно ли баловал себя румой, а? Вот то-то и оно!
Старик недовольно хмыкнул и отвернулся, махнув рукой в сторону большой повозки, накрытой тентом из крашенной кожи гураму.
- Так бы сразу!
С видом победителя, Игу направился к повозке, не удостоив погонщика даже взгляда.
- А ты, как я погляжу, готовишься прожить вечность, молодея рассвет за рассветом? – прозвучало в спину аморита.
Мантиной остановился, словно пораженный стрелой данака. Ах, ты ж, старая развалина! Желание развернуться и отвесить своенравному ворчуну хорошую оплеуху снедало аморита изнутри, но, несмотря на это, ему удалось усмирить пыл. Разговор с таганом сейчас ни к чему, да и не стоит эта поросшая мхом рухлядь, таких жертв. Рано или поздно, без румы он все равно сдохнет, так чему лишний раз растрачивать силы?
- Когда-нибудь, Агусу, я воздам тебе по заслугам и поверь, это будет совсем не те почести, на которые ты привык, рассчитываешь, – процедил сквозь зубы Игу и ускорил шаг.
Агусу усмехнулся про себя.
Этот Игу – глупец, чего с него взять!
Аморит попробовал выбросить из головы перепалку с Мантиноем, словно её и не было, погрузившись в воспоминания. Как же давно он топчет земли водного мира?! Сколько сикелей пройдено и во имя чего? Старый погонщик поправлял сбрую, принесенную для починки одним из мальчишек. Грубые натруженные кисти играли жилами, вытягивая нити, обрезая и заправляя ремни новыми. Он не должен был этим заниматься но, руки тосковали по работе, и Агусу не мог себе отказать в удовольствии. Когда-то он, как и Мантиной, сломя голову, гонялся за румой, но после того, как все кто его окружал, оставили этот мир Агусу потерял интерес к вечной жизни. На глазах старика поколения сменяли поколения, а в его обыденной жизни погонщика Талато-Ла так ничего интересного и не происходило. Перемещения с караваном по Изу-Урмину, торговля, махинации с ценным товаром, сделки, обман и грабеж, в конце концов, приелись ему, и Агусу Рупян-оси принял решение, отказаться от борьбы за руму, уступив место молодым. Таган Антин-Ояна прислушался к пожеланию старого погонщика, определив на место наставника к юным аморитам.
Однако, как Агусу не старался отвлечь себя, мысли о хамстве Игу ворошили его сознание. Мантиной известный своей жадностью среди собратьев больше всех возбуждал недовольство в аруту старого погонщика. Высокомерие, с которым каждый раз Игу обращался к нему, толкало старика на ответные действия, и на этот раз Агусу решил изменить себе и своим, поросшим мхом забвения, принципам. Он не будет прощать Игу его чрезмерную заносчивость, а постарается сделать все, чтобы испортить его планы. Что бы Мантиной не задумал, он не получит румы.
Старик отложил сбрую не сторону, поднялся и неторопливо пошел следом за Игу, который к тому времени уже разбудил дремавшего Рин-Аюка и давал строгие наставления. Агусу предусмотрительно свернул за ближайшую повозку, чтобы не попасться на глаза амориту. Подойдя с другой стороны, погонщик прислонился к колесу кочевой кибитки и напряг слух, стараясь не пропустить ничего, что скажет мальчишке Игу.
От Рин-Аюка ничего не добьешься, он тоже не прочь получить порцию румы, а потому Агусе придется рассчитывать лишь на собственные силы. Но старый аморит еще, когда шел за Игу разгадал его план, поэтому нисколько не удивился, услышав как Мантиной разъясняет Рин-Аюку, куда тому следует обратиться после того, как тот узнает маршрут оилота.
Рин-Аюк запряг топориска, вывел за становища под покровом темноты и скрылся в зелени джунглей, обрадованный выпавшей на его долю удачей.
Айк устало опустился на кожаный мешок у чашеобразного стола. Сил нет даже на то, чтобы приготовить себе еды. Как же хочется румы! Капли воды стекали по телу и растекались темными пятнами по гладкому полу помещения. Глаза пробежали по пустому пространству хиота, остановились на прозрачной колбе на столе – пусто. Больше ничего не осталось, ни капли румы. Айк запрокинул голову и уставился в сферический потолок, через который практически не проникал свет надводных ламп плитона. Как же везет тем, кто смог преодолеть барьер и разместился над поверхностью! Водоросли практически полностью затянули хиот, ему срочно требуется чистка, но как это организовать на что, а главное когда? Да, очистной службе придется серьезно потрудиться, если они вообще доберутся до него.
С этой беготней по приграничным мирам, жилище пришло в негодность. Стенки конструкции совсем истощились, помутнели и практически не пропускали свет. Если так пойдет дальше, пузырь лопнет и вода хлынет внутрь, но Айк сильно не переживал, к тому времени он наверняка покинет хиот. Ведь не может же быть так, что ему вновь не повезет?
Оилот надеялся, что яйцо все-таки пройдет проверку, а значит, у него будет достаточно румы, чтобы перебраться в нормальный район букити Каб-Анадры. Воин размял плечи, откинулся на костяную спинку мешка, который оцтоки использовали в качестве кресла, и стянул с руки сюрикен. Камень перестал светиться. Поблескивая серым глянцем, он лежал на зеленой поверхности чаши-стола и не представлял больше ничего примечательного. Айк переложил сюрикен под стол в специальную нишу, которую даже опытные «ищейки» из башни карателей вряд ли смогут когда-нибудь отыскать.
Улыбка застыла на лице Айка.
Воин опустил голову на грудь и заснул крепким сном. Медленно хиот покачивался из стороны в строну, из-за подводных течений. Оилот не придавал этому особого значения, просто ещё один минус жизни его плитона. Он не зажёг лампу при входе, отчего помещение огромного пузыря очень быстро погрузилось в темноту. Холод пробирал до костей, но Айк не мог заставить себя подняться и запустить обогрев. Да из этого ничего и не выйдет. Он вообще не помнил, когда последний раз обогревал хиот. Система - сато которой комплектовались все жилища оцтоков, находящиеся ниже среднего уровня, запитанная на общую сеть, связанную с Каб-Анадрой, в его плитоне всегда работала с перебоями. Так чего ради, сейчас с ней возиться? К тому же теперь это не так и важно, долго ему все равно здесь находиться не придется.
Конструкция жилища оцтоков представляла собой большой пузырь, растительного происхождения, который при помощи костяных вставок, а также траверс, различной длинны и плотности, укрепляли и, цепляя к массивным стеблям, фиксировали к самому дну водоема. Обогрев передавался через сложную систему тонких стеблей, плотной сетью оплетавших весь плитон. Потребляя специальную смесь, поставляемую службами Каб-Анадры в виде небольших брикетов, растение вырабатывало тепло достаточное для поддержания комфортной температуры внутри хиота. За поставку всегда рассчитывались румой, которой у Айка больше не осталось, а последние несколько брикетов делу точно не помогут, так, что не стоило и пытаться.
Заводь букити Ёта, в которой проживал Айк а-Ту-аси, считалась самой не благоприятной для существования оцтоков, среди всех букити подконтрольных плитону Каб-Анадры. Поэтому воин поставил целью достать столько румы, чтобы хватило не только на восстановление пошатнувшегося здоровья, но и на скорый переезд. Он присмотрел для себя букити Яман – просторную чистую заводь с многочисленными островками-оазисами, обильной подводной живностью, а самое главное большими светлыми хиотами расположенными на пять, а то и десять уровней выше. Не жизнь – а сказка!
Правления Каб-Анадры в лице карателей ревностно охраняла законы, контролируя размещение хиотов под водой. Чем выше твой социальный статус, тем выше разрешалось поднять пузырь. Самые обеспеченные румой оцтоки проживали практически над поверхностью, имея выход из хиота на чистый воздух, и оборудованный помост с припаркованными плоками. Владеть собственным плоком давняя мечта Айка. Первое, что он непременно сделает, когда, наконец, переберётся в новое букити, это приобретет себе ластоногого ящера для быстро передвижения по секторам. Его вечный соперник - Тихо Гуар-а-наси уже давно имел своего плота, хотя и проживал в букити Яман совсем ничего, по мерками Изу-Урмина.
Айк почувствовал небольшую вибрацию. Движение усилилось. Сознание мгновенно вернулось к воину, большие глаза оцтока расширились, пытаясь разглядеть через мутную толщу пузыря того, кто наведался к нему в гости. Темные силуэты едва различимые через входное отверстие хиота не оставляли сомнения. Долго ждать не пришлось – они здесь! Оцток вскочил на ноги, осмотрелся по сторонам и только сейчас вспомнил, что копье осталось лежать среди валежника на обочине одной из дорог Долины Кинори.
Ах, ты ж, никчемные руты! Но это даже и лучше, тис оилота найденный в его хиоте, мог существенно осложнить и без того не простую ситуацию.
Воин передвинул кинжал на ремне, так, чтобы он сразу не бросался в глаза, откинул накидку на плечо. Он так и не снял её после прибытия, усевшись на мешок в мокром плаще. Времени не осталось даже на то, чтобы совершить нормальное погружение. Нужно было как можно быстрее оказаться внутри хиота. Айк, быстро скинул плащ, кое-как скомкав, забросив подальше за стол, расстегнул ремни ножен. Схватка с карателями Каб-Анадры не входила в его планы, но кто знает, что может означать их визит. Лучше быть готовым к любому повороту событий. Только что-то очень серьёзное могло заставить «ищеек» монтитаха опуститься в такую глушь. И один из очевидных вариантов напрашивался сам собой, хотя и оставлял некоторый простор для фантазии.
Вибрация хиота вновь напомнила Айку, что гости теряют терпение. Сделав шаг к выходу, воин почувствовал неприятную дрожь внутри аруту. Что-то подсказывало оилоту, что поздний визит карателей, скорее всего, связан с доставкой груза и последующей встречей с наставником. Когда рука Айка опустилась на рычаг открывавший отсек к входному клапану, не позволявшему проникать воде внутрь помещения, в груди ёкнуло. Сколько себя не готовь к встрече с патрульными Каб-Анадры, все равно волнуешься, так, словно виноват в самых тяжких преступлениях перед законом.
С булькающим звуком опускавшихся створок за спинами патруля, все мечты Айка о скором переезде растаяли. Он ещё лелеял надежду внутри аруту, что на этот раз ему повезет и это всего лишь очередная проверка. Но нет – синяя форма патрульных Каб-Анадры с позолоченными бляхами и бирюзовыми риклонами явно намекала на серьезные проблемы для Айка. Значит все пошло по худшему варианту. Наверняка каратели прибыли по доносу погонщика, а значит наставник, скорее всего, пойман с поличным, груз не доставлен до адресата, а на его карьере хорошего охотника можно поставить крест. После такой неудачи легко от «грязи» не отмыться, а её будет предостаточно.
В памяти тут же всплыл последний случай с Кито-а-оки. Оилот, успешно завершавший все порученные ему миссии, попался непосредственно при передаче груза, был рассекречен и предан суду Иту-Иоланды. И тогда и сейчас не обошлось без помощи аморитов. Айк прекрасно знал, кому стоило сказать спасибо за провал – Игу Мантиной!
Оцтока ужасно раздражали все эти нелепые «заигрывания» Совета, а также самой Иту-Иоланды с кланами оилотов. Но иного способа заработать румы у них не было. Преступая закон, охотники прекрасно знали, что рискуют головой, если рассекретят себя и будут пойманы с поличным. Изнеженное общество Изу-Урмина отказывалось воспринимать свою природную сущность такой, какая она есть. Никто не мог найти в себе смелости признать и озвучить то, что так долго скрывалось под пеленой нелепых и пафосных речей Совета. Айк не раз слышал о том, что только благодаря оилотам и сектору Ахи-Атава население водного мира способно продлевать себе жизнь на неопределенный срок. Почему не признать вылазки охотников легальными и сообщить, наконец, всем жителям секторов, что главным компонентом румы является не пресловутая «выжимка» из стеблей палисомы, а биоматериал добываемый из качественного сырья поставляемого Ситуст-Рой?
Мерзкие лицемеры!
- Айк а-Ту-Аси, монтитах Каб-Анадры требует вашего присутствия, - чеканно проговорил старший патруля и многозначительно посмотрел на рукоять кинжала, предательски торчащую из-за пояса молодого воина.
Не дождетесь!
Оилот не собирался давать повод к обыску хиота, пусть все пройдет по плану. Охотник расстегнул портупею и скинул у входа. Кинжал издал глухой звук, упав к его ногам.
Гладкий шлем, обтекаемой формы, карателя тускло поблескивал в свете мерцавшей лампы, которую за его плечом зажег один из патрульных. Айк вгляделся в собственное отражение, словно пытался запечатлеть этот последний момент своей свободной жизни. О том, что его ожидает дальше, приходилось только догадываться. Но о Кито-а-оки, после ареста, никто больше ничего не слышал.
Оилот бросил взгляд на портупею и сделал уверенный шаг навстречу неизвестности. Она так и осталась лежать у входа в отсек, поблескивая матовой поверхностью бляхи, до тех пор, пока дежурная лампа окончательно не прогорела, и хиот Айка а-Ту-Аси не погрузился в кромешную темноту заводи букити Ёта.
Правую ногу Айка окольцевали, закрепив другой конец веревки на поясе патрульного. Её длина позволит подняться на поверхность, но о побеге не стоило и думать. К тому же этим Воин только ещё больше навредит себе. Каждый охотник проходил инструктаж на случай такой ситуации, и Айк не был исключением. Главное не волноваться и держать себя в руках. Что при таких ставках, ой, как не просто! Но по-другому уже не получиться. Да, а что, в принципе, у этих синибрюхих есть против него? Донос лживого аморита? А как ему верить? Поимка наставника? А при чем здесь Айк, мало ли откуда Тихо мог принять груз? Сотни тревожных вопросов бомбардировали мозг оцтока, нагнетая чрезмерную тревожность внутри аруту, вопреки внутренним установкам и правилам оилотов.
Патруль карателей конвоировавших оилота, воспользовавшись люком, быстро преодолел малый тоннель в виде укороченной скобы и поднялся к поверхности. Проплывая среди многочисленных хиотов, затуманенных и таких же невзрачных, как и их хозяева, каратели не спускали глаз с пленного. Мало ли чего можно ожидать от местного населения?! Это букити патрульные Каб-Анадры старались обходить стороной - слишком высока вероятность, остаться, без головы, поэтому действовали быстро и слаженно. Оседлав спины боевых плотов, они направились к помосту, где их дожидались запряженные охносы с парой дежурных патрульных. Операцию можно будет считать завершенной, только когда крылатые ящеры поднимутся в небо и покинут границы бикити.
Старший патруля оглянулся назад. Все спокойно, если не считать двух трех оцтоков мирно беседовавших на небольших островках для встреч. Но они не в счет. Кое-где, часто мерцая, ещё светились лампы, подвешенные на толстых стеблях прибрежных растений. Привычно шумели заросли кустарников и гигантские камышовые рощи, но ничего подозрительного каратель не заметил.
Ха! Никому и дела нет до этого ничтожества! Патрульный сплюнул, отпустил поводья плока и, спрыгнув на помост из стеблей кувшинки, побежал к своему охносу. Чем быстрее они уберутся отсюда, тем лучше.
Над водной гладью букити Ёту занималась заря. Пять огромных охносов взмыли вверх, унося на себе патрульных Каб-Анадры и бывшего оилота Айка а-Ту-аси.

III ГЛАВА

Темно и очень холодно.
Где-то за овальным окном камеры завывали ветры. Отдаленный шум волн ласкал слух, отчего внутри аруту становилось намного спокойней. На прозрачную пленку попадали мелкие капли влаги, принесенные с побережья. Стены сочились сыростью, напитывая помещение дыханием моря. Капля скатилась по гладкой поверхности отсека камеры. Ее тут же догнала другая, они слились в одно целое и поспешили за той, что успела их опередить. И так по всей пленке, которой был, перетянут вход отсека для временного содержания заключенных Каб-Анадры.
Через нее все хорошо просматривалось, проникал звук, но вот выбраться, без специальных инструментов было просто невозможно. Что именно Иту-Иоланда использовала, в качестве компонентов для получения такого материала Айк не знал, но ее прочности могла позавидовать любая решетка. Руфиты позаботились о том, чтобы все карательные заведения Изу-Урмина соответствовали самым высоким требованиям безопасности по содержанию неблагонадежного элемента. Изучая физические и химические свойства растений известного им мира, носители крепких панцирей каждый раз изобретали что-то новое, однако не всегда это «новое» шло на благо всего общества водного мира. Хотя на данный момент оцтоку это казалось совершенно не интересным, он не собирался бежать, тем более теперь, когда для него все так удачно сложилось.
Айк а-Ту-аси перевернулся и лег на спину. Воин закрыл глаза, пробуя забыться и уйти от тревожных мыслей. Порыв ветра ударил в пленку окна с новой силой, забрызгав её дыханием моря. Наблюдение за входом в отсек, на прозрачной стене которого скапливался конденсат, оилота порядком утомило и наскучило. Сколько ещё ждать этих карателей? Охотник погрузился в воспоминания. Тусклый свет масляной лампы, проникавший сквозь овальный иллюминатор камеры, падал на небольшую кушетку для сна и отдыха, на которой удобно расположился заключенный.
Вокруг кромешная тьма, привычные лампы, то ли прогорели, то ли их просто не стали включать, боясь стихийных пожаров. Порывы ветра продолжали лохматить верхушки деревьев, прибрежной полосы букити. Айк прибыл вовремя, но посыльного нет. Воин откинул полу мокрого плаща – сюрикен практически потух. Вот же тёмные руны! Ещё немного и сверток можно топить в воде, он сгодиться разве что на корм тахору. Где же этот никчемный посыльный?! Темная заводь с зарослями гигантского камыша осталась позади, ничем не примечательный мост которых сотни на территории Каб-Анадры сейчас стал для Айка самым важным местом на всем Изу-Урмине. С противоположной стороны должен появиться посыльный от заказчика и принять наконец груз.
Конечно, лафет мог спасти положение, но где его раздобыть? Транспортировка лафетом большая редкость для оилота. Не каждый вольный охотник мог себе это позволить. Сложно представить, сколько румы нужно, чтобы оплатить такое приспособление. Их использовали только исследовательские группы Иту-Иоланды из Ято-о-Ра. Среди оилотов ходили подержанные экземпляры, добытые на «черном рынке» Каб-Анадры. Да и те, достать было не так-то просто – товар штучный и очень дорогой. Среди знакомых оилотов собственным лафетом мог похвастать разве что Тихо Гуар-а-наси. Мерзкий пожиратель падали!
Айк напряг зрение, всматриваясь в темноту противоположного берега. Ветер рвал полы плаща, словно пытался задвинуть оилота в камыши. Ну, где же он? Где? Охотник нервничал, перебирая возможные варианты развития событий. Что будет, если он все-таки не появиться? Мечты о красивом прибрежном хиоте и собственном плоке стремительно таяли, взывая в аруту оцтока бурю негодования.
Неожиданно за спиной Айка раздался свист и в следующее мгновение воин ощутил холодное прикосновение кинжала к своему длинному горлу. Ах, ты ж темные руны! Рука незнакомца, когтями охноса, вцепилась в плечо оцтока и с силой потянула его, назад, да так, что Айку пришлось подчиниться и уйти в тень. Теперь даже, если посыльный появиться он не увидит охотника, а значит не пойдет на мост. Рисковать головой из-за него, учитывая не лётную погоду для карательных отрядов Каб-Анадры, никто не собирался.
- Не делай глупостей,- раздался глухой голос из-за спины воина, - Тебя выследили, оилот, и тот, кому ты должен передать сверток, уже не появиться.
- Откуда ты знаешь, и, какого кута, здесь вообще происходит? – Айк нервничал, рука дернулась к рукояти кинжала, но холодное лезвие, впившись в кожу шеи, явно намекало, что от этой идеи лучше пока отказаться. По крайней мере до того момента когда ситуация проясниться и станет понятно куда двигаться дальше.
- Ты, хуже детеныша кута, диву даёшься от такой беспечности, а ещё - оилот. Кто же идет на встречу и при этом, не убедиться есть ли за ним хвост? А он есть и тот, кого ты так ждешь, это прекрасно видит. Буквально в десяти, или может малость больше, хелей от нас сидит мальчишка-аморит и не спускает с тебя глаз. Сорванец свое дело знает, уж поверь мне. Нас он пока не видит, хоть и очень старается, но, можешь не сомневаться, как только ты пойдешь на мост и передашь сверток посыльному, для тебя все будет кончено. Патруль карателей ждать себя не заставит.
По голосу Айк понял, что его осведомитель далеко не молод. Данный факт не мало, удивил оцтока. Это какая-то архаика, для Каб-Анадры? Там по ее периферии, где размещались букити с маргинальным населением водного мира подобное не редкость, но встретить старика, да ещё в шторм в одном из самых престижных районов Каб-Анадры, большая редкость. Он настолько древний, что забыл о действии румы на организм или просто ужасно беден?
- Почему я должен тебе верить и в чем твой интерес?
- Не должен. Но посыльного, как видишь, нет, и одно это уже идет в пользу моей версии. Скажем так: на данном этапе мы можем оказаться полезными друг другу. Тебе нужно как можно скорее передать груз, учитывая, сколько раз ты уже посмотрел на сюрикен, вариантов у тебя, парень, осталось не так много. Мне же просто нужно свести счеты с один зазнавшимся аморитом.
- И для этого погонщик покинул караван, чтобы найти незнакомого оцтока в самом сердце Каб-Андары? Пф-ф! Как ты, вообще, сюда проник? Интересно, куда смотрели патрульные?
Айк передернул плечами, выказывая возмущение.
- Ну, начнем с того, что этот оцток является, ко всему ещё и оилотом, да и аморит не простой погонщик средней руки, и разобраться с ним на месте не так-то просто, как тебе может показаться, юноша. Да и случай представился, чего бы не воспользоваться. А каратели слепы, так же как и ты. Было бы желание.
- Вот именно, я оилот, а не мург внешнего мира! Хочешь моими руками сделать грязную работу?!
Старик осторожно приподнял полу плаща Айка, сюрикен тускло светился, красноречиво намекая владельцу на то, что все сроки окончены, и пора что-то решать, не вдаваясь в подробности.
- Я не настаиваю, выбор, конечно, за тобой, но…
Аморит сделал паузу, чем вывел охотника из себя.
- Да, говори ты уже!
Лезвие клинка ещё сильнее впилось в кожу, заставив оцтока зашипеть о боли.
- Ты со своей спешкой успел наворотить столько, что твоему клану не один рассвет придется отмываться. Успокойся! Чему вас только учат? Лучше не перебивай, просто заткнись и слушай меня!
- Ну, так выкладывай, какого кута, мы тут жмемся по кустам?
- Ты сейчас вон той тропой, что идет по берегу, спешно, отправляешься к себе и ждешь прибытия карателей.
- А …
- Тихо, я сказал! – зашипел старик, налегая на клинок, - Как ты объяснишь им свое поведение не мое дело. Сверток сейчас отдашь мне, как только мальчишка скроется следом за тобой, я передам посыльному. Думаю, патрульные уже подняты по тревоге и только ждут сообщения о совершенной передаче. И наверняка на полпути сюда. Но, учти, парень, попасть домой тебе нужно раньше, чем они доберутся до тебя, это понятно?
- Как складно получается. С чего мне тебе верить?
- Хм! Опять, за своё? Для того, кто совершает вылазки за пределы Изу-Урмина, ты на удивление туп! Ты ещё не понял, парень, что можешь из-за своей глупости потерять все? У тебя просто не осталось иных вариантов, кроме того, как довериться мне. Положение твоё прямо скажем не завидное, или до сих пор не сообразил?
- Сложно довериться тому, кого и в глаза-то и не видел.
- Вот же, темные руты! А это и не обязательно, нам с тобой на одном плоке не кататься. Так, что, оилот? Договорились?
Айк, сглотнул комок досады. Как ник крути, а старик прав! Это надо же было так попасть! Мало того, что не доставил груз, оказался под прицелом карателей, так ещё остался в долгу у неизвестно кого! Вот же, темные руты!
- Хорошо. Назови свою «цену»? Каков твой план, кому, и что я должен сделать? Но учти, румы у меня больше нет? Ни капли.
Незнакомец презрительно фыркнул, ослабив давление клинка на горло оцтока.
- Так у тебя дела и вовсе плохи, как я погляжу. На что ты, вообще, рассчитывал? Кто идет на такое дело без румы в запаснике? Думаешь, отвага перекроет все риски? Удача благоволит не рискованным, а предусмотрительным. Всегда нужно иметь при себе пару тройку вариантов обходных путей. Интересно, не подвернись я тебе, как бы ты стал выкручиваться, а?
- Довольно с меня твоих наставлений! Судя по бряцанью монист на шее и медным кольцам на запястьях, ты аморит. Слишком долго объяснять погонщику рогатых, какова жизнь оцтока букити Ёта, учитывая, что выше третьего яруса мой хиот и не поднимался никогда. Так к чему сейчас эти разговоры?
- Что верно, то верно, языками чесать нам некогда, да и ветер стихает. Пора. Так что, договорились?
- Ты так и не сказал, как я буду с тобой рассчитываться.
- Ах, да, гнилые руты! Как только понадобишься, тебя найдут. Появиться посыльный и передаст вот этот риклон, - аморит вытащил на сумеречный свет серебряный риклон, шестигранной формы, с большой жемчужиной в красивой оправе. – Возьмешь его, инструкция будет устной. Как справишься, за ним придут, после этого будем считать, что мы с тобой, друг другу больше ничего не должны. А теперь живее давай мне сверток, да бегом домой и, смотри не испорти все окончательно.
Айк снял походную сумку с плеча и, не поворачиваясь к собеседнику, передал сверток. Как только влажная ткань выскользнула из рук оцтока, незнакомец с силой оттолкнула от себя воина, после чего исчез в зарослях. Порывы ветра стихли, буря прекратилась, чем оилот незамедлительно воспользовался. Быстрыми перебежками по мощеным улицам плитона, прячась от света масляных ламп и преодолев два подводных тоннеля, он оказался в заводи Ёта. Добежав до причала, Айк не делая передышки, погрузился в воду.
Рин-Аюк все это время неотступно следовавший за ним, пропал за ближайшим поворотом, как только ноги Айка оказались в воде.
Старик оказался прав - охотнику нужно было приготовиться к приходу гостей! Иту-Иоланда доведет дело до конца, чего бы им это не стоило.
Оставив позади с десяток сикелей, Айк, наконец, оказался в границах своего букити. Шторм разогнал оцтоков по хиотам, поэтому по пути ему никто не попался.
Воин зашел по пояс в воду, осмотрелся. Где-то на востоке, за темными башнями Каб-Анадры занимался рассвет. Хиоты высокопоставленных оцтоков букити Ёта, из тех, кто ещё был способен себя прокормить без риска для жизни, плавно покачивались на волнах. Кое-где, на помостах для плоков, мерцали масляные лампы, разгоняя тьму. Буря окончательно стихла, и стражи плитона поднимали заслоны, открывая букити Ёта для водных масс могучего Ни-у-Тура. Огромное море омывающие все плитоны известного Айку мира хлынуло в заводь, значительно подняв её уровень. Пока все не успокоится и вода у приграничного столба не достигнет предельной отметки, у него будет время добраться до дома. Каратели не рискнут приземлять охносов при таком волнений на поверхности, а Айку большего и не надо.
Охотник выждал очередную волну, предусмотрительно подвязав, полы плаща вокруг талии и, как только вода пошла, погрузился под воду. Могучий Ни-У-Тур принял оцтока в свои холодные объятия.
- Айк а-Ту-Аси?
Охотник открыл глаза, поднялся, не спеша, подошёл к входной двери отсека. Через перламутровую пленку камеры на него смотрел высокий воин в синей форме судебного карателя Каб-Анадры. Айк оценивающе пробежал взглядом по статной фигуре говорившего с ним оцтока. Отар первого ранга. Не самое высокое звание для блюстителя порядка, но тоже неплохо. Служба у них здесь не пыльная - все лучше, чем бегать патрульным по букити плитона, летать на охносах, отлавливая оилотов с погонщиками или усмирять вечно бунтующих грумов на островах Хата-у-ной.
- Выходи, тебя ожидают.
Воин нажал на рычаг и прозрачная пластина из костяной основы отъехала в бок, выпуская задержанного на свободу. Начищенный до блеска шлем карателя с узорчатым гребнем, уходившим за спину и крепившимся к сатунгасу, на мгновение приковал к себе взгляд оцтока. Синяя форма с белыми и лиловыми поперечными вставками, прочная портупея из кожи гураму, облегченные доспехи сатунгасу – как же все это превосходно сидит на нем! Костяная рукоять рага, на поясе, туесок в который изящно заправлен мешающий при ходьбе хвост. Айк поймал себя на мысли, что сам не прочь облачиться в такие доспехи. Но кто ему позволит?
Пока они шли по длинным освещенным коридорам крепости Ра-и-Цу, охотника не покидала мысль о том, что его тропа жизни повернула не туда, и на месте этого отара должен был оказаться он. Сколько пришлось учиться и как много румы потратить, чтобы попасть на службу к Совету? Почему яйцо Айка не прошло проверку? Чего не хватило: веса, окрас оказался не тот, или может брак выявлен на стадии овоскопирования трибитами, отвечавшими за сортировку молодняка Изу-Урмина?
Они поднимались по каменной лестнице, покидая подвальные помещения для преступивших закон монтитаха, а в голове Айка вопросы множились, словно бесчисленные пузыри морской пены во время прибоя. Он вспомнил свое тяжелое детство, прошедшее на берегах букити Ёта и те обстоятельства, которые вынудили, впоследствии, пойти на службу к оилотам. Да риск, при такой «работе», потерять все и сразу очень высок, но это единственный шанс для него повысить социальный статус и получить то, что некоторые собратья имели по факту появления на свет. Чем этот каратель лучше него? Та же шея, тот же хвост, рост, вес! Охотник посмотрел на свои тренированные руки, увитые мышцами, мощную грудь, крепкие, закаленные вылазками ноги, а потом перевел взгляд на сопровождавшего отара. Да, физически, он нисколько не уступал служителю Ра-и-Цу, но видимо, этого мало.
Они пересекли огромный светлый Зал Встреч, с большими аквариумами по всему периметру. Яркие морские обитатели занимались привычными для себя делами, изредка обращая внимание на проходившие мимо фигуры. Пахло прибрежными цветами, стоящими в больших глиняных вазах. Из репродуктора, напоминавшего формой огромную раковину, доносилась красивая мелодия. Ничего не напоминало входящему о реальном назначении данного заведения монтитаха. По обе стороны зала располагались стойки для регистрации прибывших. Персонал отделения молча проводил охотника равнодушным взглядом. Они смотрели на него, как на что-то привычное и довольно примитивное. Подумаешь, очередной маргинальный субъект, поднятый наверх со дна букити. В этих лицах не было заметно даже брезгливости, что задевало ещё больше.
Безразличие.
Оцток, каждый новый рассвет, балансирующий на грани жизни и смерти, где-то там на границе известного им мира, не вызвал в этих обитателях букити Яман никакого интереса. Да ездовой плот способен на большее! Откуда в них это? Айк ощутил себя блеклым планктоном в социальной цепочке Изу-Урмина. Как такое, вообще, можно объяснить – отмирание аруту или полная деградация чувства социальной идентичности? Кем они себя возомнили? Не удивительно, что оцтоки периферийных букити Каб-Андары редко наведаются в Яман. Кому хочется ощущать себя второсортным субъектом общины, занимающим место на один пункт выше тех же грумов.
Ненависть ко всему, что его окружало, вспыхнуло в молодом охотнике с новой силой. Когда-нибудь все измениться и тогда он, непременно, наверстает упущенное! Вопрос в том, хватит ли румы у руфитов Иту-Иоланды, чтобы Айк смог этого достичь?
Они проследовали под аркой Ра-и-Цу. Патрульные, стоящие рядом с группой запряженных охносов, проводили охотника таким же безразличным взглядом. Нет, сюда он больше точно не вернётся, по крайней мере, по собственной воле. Никогда ещё до этого рассвета ему не приходилось испытывать ничего подобного. А ведь он всего лишь посетил крепость для преступивших закон, чего можно ждать от Ямана, оказавшись, к примеру, на одном из торжественных приемов в честь какого-либо знаменательного события?
Они подошли к просторной, увешанной флагами многочисленных букити монтитаха, набережной. Сотни причаливших к помостам плоков, встретили их привычным слуху утробным урчанием.
«Ну, тут, уже намного лучше», - утешил себя охотник.
Воин выдохнул, затем набрал воздуха в легкие. Им, предстояло погрузиться на дно, пройти по нескольким тоннелям до нужной станции, а затем проплыть к растительной капсуле. Она заполнялась воздухом, который очень быстро вытолкнет ее на поверхность, как только они, достигнут локации, где их встретит конвой. Транспортировка заключенных карателями не предусматривала перемещение по поверхности, как в целях безопасности, так и по этическим соображениям. Нарушитель закона должен понимать, что преступая черту дозволенного, он автоматически лишается социального статуса, опускаясь на уровень диких обитателей моря. Восстановить положение, конечно, можно, но не так просто, особенно если вина подсудимого будет доказана и он понесет заслуженное наказание.
Оказавшись в тоннеле, оилот вдохнул приятный цветочный аромат полной грудью – система вентиляции работает, как надо. Тут к Каб-Анадре не подкопаешься! Айк посмотрел наверх: над куполом прозрачного тоннеля, где они находились, плавали рыбы, различных размеров и окраса. Стражи Ра-и-Цу тщательно следили за морской фауной, «фильтруя» и оставляя внутри плитона лишь безопасные организмы, не допуская попадания в гавань хищных и наиболее агрессивных представителей Ни-у-Тура.
Каратель легким движением руки подтолкнул Айка к люку. Оцток сдвинул крышку при помощи ножной педали и опустился в воду. На этом его посещение букити Яман можно сказать окончено.
Дальше его ждет приговор Совета монтитаха, этапирование на какой-нибудь дикий остров, согласно постановлению, а после лишь неизвестность, пугающая и таинственная.

IV ГЛАВА
Ранний рассвет.
Теплый луч едва коснулся вершины секвойи и вновь потух. Никто от земель кровососов Периферии до самых лабиринтов Ситуст-Ры не мог сказать точно, наступит очередной рассвет или нет. Кирувиты поздравляли друг друга с тем, что Око Ра ещё не потухло, тщетно пытаясь устранить неисправность. Жрецы воздавали хвалу Великой Ра-Аам, благодаря за оказанную милость, а мурги открывали походные фляги наполненные ругу. Кочевой мир медленно и мучительно погибал на глазах его обитателей, и ничто уже не могло его спасти.
Топориск замер на месте: буквально только что он видел фигуру воина на висячем мосту и вот после того, как свет вспыхнул с новой силой, пришелец исчез. Испарился не оставив после себя даже запаха. Ящер недовольно фыркнул в сторону ускользнувшей жертвы, развернулся на месте и бросился в джунгли. Поголовье диких кутов значительно сократилось, но на его долю пока ещё хватит, хотя не исключено, что за ними придется изрядно побегать.
Обитатели Периферии, обречённые на голодное вымирание, пытались выжить, кто как мог и топориски не стали исключением.
Последние песчинки пепла скатились по руке. Гухта втянул носовыми отверстиями холодный воздух, расправил затекшие плечи и потянулся. Как же хорошо! Воин сорвал немного травы, вытер ладонь, размазав по ней остатки пепла – последнее воспоминание о Литулу. Больше у него ничего нет. Река Ра-Итрит шумно отрыгнула пеной, после того как проглотила погребальный пепел. Она приняла девушку, не побрезговав даже глиняным горшком. Воин бросил прощальный взгляд на бурлящий поток, оседал гураму и направился вверх по тропе. Ящер недовольно заворчал, так как с утра ещё ничего не ел, однако несколько увесистых ударов стрекала, заставили его успокоиться и сменить гнев на милость. Рано или поздно всадник захочет сделать привал, и вот тогда он отведет душу. Благо за землями кровососов, травы и зелени для гураму пока ещё хватает. Чего нельзя сказать о территории за Перевалом и на границе с песками Ситуст-Ры.
Не стабильный свет, исходящий от погибающего Ока Ра медленно, но верно превращал Долину Диких голубых озер в безжизненную пустыню. Спираль миграционных процессов разворачивалась, и остановить ее было уже никому не под силу. Голод, вел за собой смерть, которая гнала племена за Перевал, где по не известной пока никому причине все ещё сохранялась растительность, и свет Ра-Аам прогревал почву немного лучше. Сокращение пастбищ для выпаса гураму и большая концентрация кочевников на один сикель приводили к постоянным вооруженным столкновениям, как между племенами кисару и ртупов, так и между кланами мургов. Смерть, кровь и страх наполнили, некогда относительно спокойную Периферию. Выросло молодое поколение тога не знавшее мирной жизни.
Кто бы мог подумать, что о временах правления верховного жреца Рату, кисару будут вспоминать с теплотой внутри аруту. Тирания жреца блекла рядом с «тучными» рассветами былой жизни. Ситуст-Ра принесла долгожданную свободу на бескрайние просторы кочевого мира, но счастья для них больше не стало. Рухнувшая система управления погребла под обломками политической конструкции сильные личности, оставив после себя разруху и пустоту в сердцах и головах выживших. В наследие им не досталось ничего кроме страха и осознания мучительной безысходности. Смирение, наконец, вернулось, но слишком поздно. Растратив весь запал на разрушение былых конструкции, они не создали ничего нового и уже не могли собрать сил на рывок, способный консолидировать массы, чтобы вывести систему из ступора. Единственное на, что она ещё была способна, так это само поедание посредством кровавых междоусобных конфликтов и ограбления себе подобных.
Некогда, презираемые по всей Периферии, кланы кочевых наемников предстали для разрозненных племен «достойной» альтернативой, заменив кодекс тога. Власть Беглой Сойки с каждым рассветом возрастала, опутывая сетями «воровской романтики» не окрепшие умы молодого поколения кочевников. Ряды наёмников ширились, укрепляя положение кланов на всей территории Периферии. Доходило до того, что распадались не только кочевые союзы, но и отдельные племена. Близкие друг другу соплеменники порой оказывались в двух враждовавших шайках и с удовольствием пускали кровь собратьев во славу своего предводителя.
Теперь уже вся Периферия осознала, что находиться на краю тропы, сойти с которой у нее вряд ли получиться.
Гухта сделал глоток ругу. Обжигая горло, приложил усилие, чтобы протолкнуть жидкость внутрь себя, намереваясь заглушить боль невосполнимой утраты. Какая всё-таки дрянь! Хизы совершенно разучились его варить! Хуже только вода из следа оставленного топориском. Наемник поморщился и зацепил флягу на кожаную портупею.
После того как Сам-Ру прибрал к себе Литулу, воин потерял всякий интерес к жизни и к тому, что происходило вокруг. Каждый раз он прокручивал в голове события последнего для них с Литулу рассвета. Не долгое прощание со спутницей, возвращение и поиски девушки. Он нашел ее у резных каменных ворот скрытых густыми зарослями. Тех самых, за которыми когда-то исчез незнакомый ему воин. По следам рядом с разграбленным цобо, кисару догадался, что Литуту сопротивлялась до последнего. Она и после того, как ее истыкали копьем, словно загнанного кута, продолжала преследовать похитителя. Кровавые следы, оставленные девушкой, привели мурга к стене. Возможно, Литулу прошла бы и дальше, но привлеченные запахом крови топориски помешали этому.
Раненная вражеским копьем девушка не смогла справиться с голодным ящером. Желание Сам-Ру заполучить эту жертву оказалось сильнее намерений Великой Ра-Аам. Загнанная на отвесный выступ каменной стены, дочь Цабиру Кривого когтя так и умерла в окружении стрекота беспокойных кутов и яростного рычания разгневанных хищников. Тропа Литулу оборвалась.
Отчаяние толкает на не обдуманные поступки, заставляя «закрывать глаза» на более рациональное решение в преодолении трудностей. А они, как правило, всегда имеют временные границы.
Гухта потерял разум и впал в затяжное безумие. Внезапная гибель спутницы вкупе с последними событиями серьезно пошатнули здоровье мурга. Он убил всех ящеров в радиусе десяти сикелей от того места где они напали на Литулу, однако делу это не помогло. Кровь, неповинных в смерти Литулу, топорисков не смогла заглушить ту боль, что Сам-Ру вложил ему в сердце. Слишком сильна была скорбь по утрате. Темное божество, завладевшее аруту воина, требовало крови, и чем больше, тем лучше.
Гухта вышел на «тропу войны» бросив вызов установленному порядку по всей Периферии.
Воин попробовал мумифицировать Литулу, по древней рецептуре кровососов, однако после того как он пробыл с ней внутри кочали несколько рассветов пордряд результат оказался ещё хуже. Аруту воина не только не успокоилась, а скорее наоборот. Тоска выедала мозг, заставляя страдать сердце. Литулу оставалась последней, в ком он ещё не успел разочароваться и ради кого шел по тропе Ра-Аам, но Сам-Ру решил все по-своему. Кисару пытался забыться, осушая фляги ругу, но из этого ничего хорошего не получалось. Однажды он едва не утонул, когда перебрав крепкого напитка, отправился освежиться к реке Ра-Итрит. Если бы не подоспевший вовремя Тур, крокодил не оставил бы от Гухты даже основания хвоста.
Никакие беседы и, тем более, уговоры с угрозами, не могли успокоить воина и заставить вернуться к реальности. Единственное с чем он согласился, так это с тем, что мумия Литулу не принесет в его аруту долгожданный покой, а значит, от нее стоит избавиться. Высохшее до костей тело девушки, рядом с которой кисару проводил все свое время, заставляло страдать его сердце от рассвета до заката, вызывая спонтанные приступы безумия и бешенства. Но, несмотря на это, воину удавалось сдерживать себя в границах дозволенного.
Все резко изменилось после того, как убили Тайка.
Молодой гураму, которого подарил ему Тур, желая скрасить одиночество мурга, случайно забрел на территорию одного крупного клана мургов, под рукой Таны. Наемники отловили и умертвили животное, а после съели на пиршестве в честь удачного налета на молодое кочевье кисару. Однако эта жертва обернулась для них кошмаром и большими потерями. Разгневанный Гухта приходил в стан клана после наступление темноты, забирал по одному воину, возвращая к рассвету лишь голову и хвост. Мурги попытались скрыться, перебравшись на другие земли, жаловались Совету Беглой Сойки, но ничего не помогало. Поймать Гухту не удавалось, он, словно посланник Сам-Ру, внезапно появлялся перед жертвой, и так же внезапно исчезал, забрав жизнь. Жажда крови окончательно вытравила из мурга сострадание. Каждый рассвет Гухта продолжал приходить за аруту мургов Тана и методично убивал.
Кровавые набеги продолжались до тех пор, пока однажды Гухта случайно не столкнулся с юным ртупом прибившимся с мургам. Из-за сложной ситуации с пастбищами для ящеров по всей Периферии молодое поколение кочевников нередко оказывалось втянуто в межплеменные конфликты и уходило к мургам, если племя распадалось.
Ртуп остался один в занятом мургами кочали и уже собирался ложиться спать, когда вспоротый саяком полог пропустил внутрь высокого незнакомого воина. Крепкая рука мурга схватила ребенка, перекрыв доступ кислорода в легкие. Налитые кровью глаза убийцы прошлись холодным взглядом по внутреннему убранству помещения, в то время как пальцы продолжали выдавливать из тела юного наемника остатки жизни. Бытовая утварь, затертые до дыр циновки, несколько тюфяков набитых соломой и маленькая кукла из мешковины, украшенная когтями кутов. Ничего не обычного. Только когда взгляд воина задержался на стеклянных глазах жертвы, внутри аруту что-то надломилось, впрыснув в сердце Гухты противоядие, которое тут же запустило механизмы естественной «детоксикации». Сколько ещё невинных созданий Великой Ра-Аам нужно принести в жертву, чтобы заполнить пустоту утраты? Могут ли страдания этого мальчишки и его смерть вернуть к жизни Литулу и даже Тайка? Когда чаша весов Сам-Ру будет уравновешена?
Взбешенный собственным поступком Гухта, зарычал, оттолкнул едва живого ртупа на циновку и бросился прочь из кочевья. Больше он к ним не возвращался. Великая Ра-Аам остановила бессмысленные убийства, помешав Сам-Ру окончательно завладеть сердцем мурга. Однако это не означало, что наемник примет обет отшельника, пообещав богине оставить саяк и уйти далеко в горы.
Нет! Кто угодно только не Гухта!
«Защитный механизм» аруту аккумулировал скрытые силы и помог ему найти выход. У мурга появилась реальная цель, которая исключала невинные и бессмысленные жертвы, но не гарантировала сохранность жизней тем, кто встанет у него на пути при ее достижении. Компромисс между Великой Ра-Аам и кровожадным Сам-Ру был, наконец, найден.
О безумствах потерявшего рассудок Гухты, среди мургов, ходили легенды, приукрашенные в несколько раз. Поветрие страха не обошло и кочевые племена кисару. Где-то говорили, что он питается сердцами своих жертв, кто-то уверял, что лично видел, как мург охотиться на девушек, заплутавших в лесу, а кто-то и вовсе уверял, что сам пострадал от рук безумца и требовал от вождей, жрецов и совета кланов «особой защиты» и покровительства. Периферия кипела недовольством, призывая к расправе над мургом, однако пойти на этот шаг никто не решался. Страх повторить печальную судьбу клана Таны оказывался всегда сильнее, как только речь заходила о мобилизации карательного хамру из наемников или тога. Сам-Ру любил заигрывать со смертью, искушая своих жертв и толкая на отчаянные поступки.
Время шло.
Гухта упорно совершенствовал своё тело, изнуряя долгими переходами, скачками на ящерах и силовыми упражнениями с оружием. Рассвет за рассветом, кисару приумножал природную силу, данную Ра-Аам, готовясь к тому, на что подталкивал его Сам-Ру. Он стал наказанием для всех, кто решался перебраться за Перевал, начиная от кочевых племен, мургов с хизами и заканчивая кровососами. Его присутствие ощущалось перепуганными до ужаса кочевниками, даже тогда, когда воин уходил далеко и надолго в горы за земли кровососов.
На контакт с Гухтой отваживался только Тур, да и у того, находить с ним общий язык, каждый раз получалось все хуже и хуже. Въезжая на территорию, которую облюбовал себе кисару, тога ощущал постоянный страх внутри аруту. Это ужасно бесило и выводило кочевника из себя. Кто знает, что могло прийти безумцу в голову? Гухта сильно изменился и это, если не пугало опытного тога, то точно очень сильно настораживало. Поэтому постепенно кисару перестал навещать бывшего соплеменника, каждый раз находя причины, для того, чтобы отложить поездку.
Вера и надежда на то, что, рано или поздно, все измениться сохранялась только в аруту верховной жрицы. Но и Сиена порой отчаивалась, когда до нее доходили очередные слухи о бесчинствах Гухты. Совет жрецов продавил решение о поимке наемника, вопреки отчаянному сопротивлению Сиены, однако это только усугубило их положение. После нескольких неудачных попыток устроить засаду на Гухту, последовали «ответные меры», из-за которых племенам пришлось оставить свои пастбища. Мург выжег их кочевья дотла, при этом не пролив ни капли крови тога.
Сам-Ру получил такую жертву, о которой и мечтать не мог. Однако рано или поздно все подходит к своему логическому завершению. Ситуация с юным ртупом, преследовавшая его сознание, все-таки заставила Гухту задуматься о том безумстве на которое его подталкивало темное божество и кисару, мало помалу, немного успокоился. На какое-то время набеги прекратились. Гухта завел нового гураму, выкрав в одном из племен, наконец-то, сжег тело спутницы и решил вернуться к мургам. Поврежденный разум воина, вопреки стараниям Сам-Ру, подсказывал ему путь к «выздоровлению». Жажда смерти привела к «интоксикации» аруту и она требовала экстренного вмешательства. Иного выхода для себя он не видел. Статус местного безумца, встреч, с которым избегали даже топориски, в конце концов, перестал устраивать наемника.
Внутри него оформилась иная цель.
Мург решил отыскать убийцу и предать его самой изощренной пытке, а после умертвить, распылив прах над безжизненными песками Пояса Сам-Ру. Ничего другого, по его мнению, этот презренный убийца невинной девушки и младенца не заслуживал. Мург вдруг увидел перед собой тропу, по которой хотелось пройти. Да, по ее окончанию, его также будет ожидать обитель темного божества, но этот путь намного опасней, а значит им непременно нужно воспользоваться. Сам-Ру бросил воину вызов и Гухта его охотно принял. Месть и жизнь ради мести, больше наемника ничего не интересовало. И не важно, на что придется пойти, чтобы осуществить задуманное, пока бьется сердце прислужника темного божества Гухта не найдет себе покоя.
Запах костров, рев вечно недовольных гураму и пьяные крики захмелевших наемников заполняли пространство. Факельные столбы, хаотично расставленные по территории, выхватывали из темноты силуэты, мечущиеся среди кочали. Жизнь здесь никогда не утихала. Одни мурги сменяли других, но Беглая Сойка не изменяла себе. Единственное место на всей Периферии, где каждый «заплутавший» мог найти временное пристанище, тропу Ра-Аам, а возможно и новых друзей. Хотя, как на это посмотреть: не один отчаянный головорез оставил здесь аруту. Этим их привлекала Беглая Сойка, азарт от игры со смертью, будоражил сознание, заставляя вскипать кровь. Мургам нравилась Беглая Сойка, только на ее территории они могли, наконец, расслабиться и почувствовать себя дома, пусть даже ненадолго.
Проезжая по тропе, идущей вдоль многочисленных кочали, воин ощущал на себе недружественные взгляды наемников. Они застывали на месте, когда его ящер, раскрашенный белой краской, с массивным рогатым налобником и двумя большими колчанами стрел по бокам, проходил мимо. Какой каприз Сам-Ру - его не желают видеть даже те, кто сам живет насилием от рассвета до заката. Но Гухту это мало интересовало. Темный пожиратель аруту давно ходил за ним по пятам. А когда ты живешь под постоянной угрозой смерти, рано или поздно она перестает тебя беспокоить. Воин давно уже ничего не боялся, тем более мести наемников. Есть четкая цель, и он пойдет на все, чтобы ее достичь, а тропа жизни все равно закончиться у врат обители, как от нее не бегай.
- Мы не рады тебе, Гухта, - спокойно проговорил один из вожаков, когда кисару, под охраной двух рослых ртупов, провели в кочали, - Ты, словно прокаженный несешь за собой большие проблемы, а у Сойки и без тебя их хоть отбавляй. Зачем пожаловал?
Трой Риз, хотел казаться уверенным, но Гухта чувствовал фальшь. Гнилое отребье Периферии, незаслуженно занявшее почетное место! Этот зарвавшийся мург боялся его, и это сразу бросалось в глаза. Впрочем, как и все присутствующие на Совете. Огромного роста ртуп, наклонился вперед, взял с подставки кусочек валеного кута и закинул в рот. Громко чавкая, он внимательно изучал стоящего перед ним мурга. Отхлебнул ругу. Капля рубинного цвета скатилась по выступавшему вперед подбородку. Маленькие свирепые глазки наемника сверлили пришельца, желая проникнуть в глубины аруту, но натыкались на холодную стену безразличия, замешанного на призрении. Да и какого отношения может заслуживать тот, кто оказался во главе Совета благодаря счастливому случаю, а не доблести мурга. «Большой передел», включая внезапную смерть смотрителя, сильно изменили расклад среди предводителей кланов.
Гухта сильно поменялся после последней их встречи. Это уже не тот сломленный горем кисару, который запомнился Трою. Воин окреп физически, в глазах исчез безумный блеск, сменившийся твердой уверенностью и жаждой смерти. Жаждой, которую не утолить, даже если убить всех мургов Сойки разом. И это Трой отчетливо прочел во взгляде пришельца. Голод Сам-Ру, исходивший от не прошеного гостя, серьезно напугал мурга и заставил задуматься. Рука ртупа опустилась на рукоять саяка. Мало кто решиться обнажать клинок в кочали главарей клана, но кто знает, чего ждать от этого безумца. Тем более, что снимать саяк при входе с портупеи Гухта на отрез отказался.
Аруту наемников напряглась, словно пружина, готовая распрямиться в любой момент и тогда их никто не остановит. Трой должен был проявить чудеса дипломатии, чтобы не допустить массового кровопролития. А Гухта, судя по вызывающему поведению, именно за этим к ним явился.
Гухта обвел присутствующих равнодушным взглядом. Да, Совет кланов уже не тот! Прежний состав полностью поменялся после «Большого передела». Нет никого, кто был при его правлении. Тропа мурга коротка, тем более у того, кто решился подняться на самый верх. Трой Риз, Мит Погромщик, Якуза Бах и Топи Коротконог, остальных он видел впервые и даже не знал их имен. «Большой передел» внёс серьезные изменения, толи ещё будет! Кто знает, на, что можно рассчитывать при таком правлении?! Верховодил у них Трой, а значит говорить нужно только с ним.
К ртупу Гухта и обратился.
- Мне нужно встретиться с …
- Ха! Можешь не продолжать. Так ты пришел за аудиенцией? - ртуп подмигнул товарищам, - Посмотрите, он думает можно просто так заявиться на Совет, и без проблем попасть к смотрителю. Тот, кто тебе нужен, мертв, да ты и без меня это знаешь. Уже не новость. А новый … - Трой сделал паузу, - Гухта, тебе известны наши правила? На встречу с ним приглашены только главари кланов, если он сам не решит по-другому. Насколько я осведомлен, ты таковым не являешь, и он тебя не желает видеть. Так о чем речь? Стоило ли проделывать такой длинный путь?
Трой с трудом сдерживал себя, чтобы не нагрубить собеседнику. Подобное заявление со стороны пришельца вызывало в нем бурю негодования и желание как можно больнее «укусить» наглеца. Все, что ассоциировалось у ртупа с прежним правлением Сойки, формировало в аруту дикое неприятие. А стоящий перед ним Гухта олицетворял живое воплощение прежнего Совета, следовательно, угроза его доминированию сохранялась. От него стоило избавиться и чем раньше, тем лучше.
Гухта посмотрел исподлобья на ртупа. Могучий мург, словно краб, облаченный в доспехи, всем своим видом показывал, какое удовольствие ему доставляет прилюдное унижение кисару. Недальновидное, тупое скопление мускулов! Да, тут нет ни капли того остроумия, каким обладал тот же Растик Пройдоха, с его изощренными схемами и способностью к манипуляциям интересами противоборствующих сторон. Трой мерзкая пародия на главаря, а такие, как он, долго «наверху» не задерживаются. Одного физического превосходства не достаточно, чтобы управлять таким огромным «организмом», как Беглая Сойка.
Мощная челюсть мурга вызывала внутри аруту кисару дикое желание проломить ее.
- Не заставляйте идти на крайние меры. Боюсь, другой вариант, к которому вы меня сейчас подталкиваете, вас устроит ещё меньше. Достаточно будет всего лишь одной встречи. Одна встреча и мой гураму больше не переступить границы Беглой Сойки. К чему все намеренно осложнять?
Мит Погромщик пренебрежительно фыркнул и оттолкнул от себя девушку, которая, с отстранённым видом, все это время разминала ему плечи. Она отбежала в сторону и скрылась за пологом кочали. Девушки, которых всегда держали для услады при себе мурги, теперь проникли в «святая - святых» Сойки и это не могло не настораживать. Нравы верхушки Совета деградировали вместе с теми, кто входил в него.
- Намекаешь на ещё один «передел» или мне показалось? Ничего не выйдет. К тому же, ты забываешь, Гухта, мы наслышаны о твоих бесчинствах. Нужно признать - у тебя и среди мургов, пока ещё, имеются скрытые «почитатели», но только не здесь. Даже для наемника ты слишком безумен, а потому никто не желает иметь с тобой никаких дел. Уж очень высок риск, оказаться мертвым. Ты никчемный хамру Периферии и отмыться, уже не получиться, как ни старайся. Мы до сих пор не знаем, кто совершил убийство смотрителя Совета. Где гарантии, что это не твоих рук дело? А?
Они явно решили заклеймить Гухту, так, чтобы лишить его любой возможности получить хоть какую-то поддержку даже среди отпетых мерзавцев и негодяев. Одно дело прослыть кровожадным безумцем, каких немало и среди завсегдатаев Беглой Сойки, а совсем другое – убийство смотрителя.
Трой Риз одобрительно закивал. Благодарность Погромщику скрыть было сложно. Они явно заодно, и чаша весов ртупа на этот раз перевесила.
- Вот-вот. Мит прав. Стоило все хорошо обдумать, Гухта, прежде чем заявляться, к нам, да и ещё выдвигать такое требование с угрозами. Вижу, слухи о твоём помешательстве не лишены под собой основания.
- Трой, радость в этих словах сложно скрыть, но возможно ещё слишком рано праздновать победу? Какая глупость, то, что ты сейчас говоришь, вы все прекрасно знаете, где я находился, когда это произошло. Погромщик, зачем сейчас все мешать в одной ступе? За убийством вожаков кланов, торчат и ваши куцые хвосты, или может шайка Игу не из твоих ребят, Топи Коротконог? «Большой передел» произошел и к моему появлению здесь, он не имеет никакого отношения, не в ваших интересах поднимать данный вопрос. Так, я могу рассчитывать на встречу?
- Вы гляньте на него! Я спрашиваю: чего ты здесь забыл, Гухта? – неожиданно взревел ртуп, окончательно потерявший самообладание, - Сказано проваливай. Путь на Совет для тебя закрыт и никакие уловки, уговоры и тем более угрозы - не помогут. Мурги тебе не тога, понял, меня? Проваливай! Или может, думаешь, смог запугать пастухов гураму то и с нами справишься?
- Ну, со всеми, конечно, нет. Но вот кое-кому намять бока думаю у меня получиться, - с улыбкой на губах ответил кисару. Внутри аруту сразу потеплело, и Гухта почувствовал, что ему это ощущение грозящей опасности начинает даже нравиться. Да именно за этим он и пришел к ним – за кровью и болью.
Сам-Ру оскалился, в предвкушении очередной жертвы.
Выведенный из себя Трой Риз выхватил кинжал. Но тут вмешался Якуза Бах, жестом руки останавливая вожака.
- Не стоит так горячиться, уважаемый Трой. Мне кажется, Гухта нас услышал. И не станет больше упрямиться. Тебе лучше покинуть земли Беглой Сойки.
Маленький Якуза из племени питонгу, никогда не жаловал бессмысленного кровопролития, особенно среди руководящей верхушки кланов. Ничем хорошим для них это не закончиться. Ещё не смолкли отзвуки прежней резни. Так и до очередного «передела» дело дойдет, а рисковать аруту за чужие интересы ему не больно-то хотелось. Желая находиться как можно дольше у «кормушки», мург всегда выступал за мирное решение, любой конфликтной ситуации.
Гухта проигнорировал замечание Баха, чем оттолкнул от себя последнего, кто хоть до последнего момента радел за мирное разрешение ситуации.
- Раз я не могу увидеться со смотрителем в качестве мурга, значит, придется занять ваше место. Трой, ты согласен выйти в круг или может осыпанный ласками прелестниц, предпочитаешь отсидеться, пока твои головорезы попытаются скрутить мне руки?
Ртуп откинулся спиной на набитые соломой мешки из крашенной кожи гураму.
- Ха, ты больше не мург. Мы не считаем тебя за своего. Да и, чего скрывать, ты им и не был никогда. Ты просто никчемный харуту, Гухта, не более того.
Кисару зарычал, едва сдерживая гнев. Он ещё, когда отправлялся в путь, предполагал, чем эта встреча может закончиться, но надеялся, что все же получиться договориться с мургами без кровопролития. Однако, судя по всему, у Сам-Ру иные планы на этот счет. И они совпали с внутренним желанием кисару. Что ж, видно, так тому и быть!
- Когда-то данный факт не помешал мне войти в Совет, а значит и сейчас не помешает. Не стоит увиливать. Итак, Трой Риз, ты принимаешь вызов или станешь прятаться за жалкое подобие «кодекса честного наемника»? Страх не к лицу тому, кто держит под своей рукой добрую половину Периферии. Или я ошибаюсь и мне нужно вести разговор с Бахом?
Ртуп вскочил со своего места. Он не обратил внимания на реплику несогласия со стороны Коротконого Топи и сбивчивую речь затараторившего, с перепугу, Якузы Баха. Сколько можно терпеть этого наглеца?! Пора поставить выскочку на место и покончить с этим.
- Разводите костры! – рявкнул Риз одному из мургов, стоявшему у входа в кочали. – Да живее! Я не намерен больше терпеть эту гниющую падаль на своей территории!
Наемник схватил с подставки глиняную чашу наполненную ругу и швырнул в сторону нерасторопного мурга-стража. Черепки разлетелись по сторонам, ударившись о столб. Темная жидкость залила потертые временем циновки, проведя невидимую параллель с появлением Гухты на землях Беглой Сойки. Якуза Бах, задумчиво посмотрел на ртупа. Чем сильнее слабость, тем больше желание замаскировать ее под отвагу. Трой Риз был в не себя от ярости сжигавшей изнутри его аруту и скорее всего, собирается убить чужака, но так ли слаб и безрассуден Гухта, как может показаться?
На лице кисару застыла довольная ухмылка. Это тропа не так извилиста, как та, что считается более дипломатичной, но она существенно короче, а значит точно, придется ему по вкусу. Нудные разговоры по спорным вопросам, больше подходят головастым приверженцам Ситуст-Ры, но никак не ему. К тому же опыт показал, что такой способ решения конфликта срабатывает не во всех случаях и кланы Беглой Сойки прямое тому доказательство. Кирувиты, после гибели Ашат-Рара, сидят по рампа и носа не показывая за Перевалом, фактически отдав под власть мургов всю территорию Периферии. Опустевшая ниша, всегда заполняется новым содержимым, даже если это содержимое, сомнительного качества и может легко уничтожить ее изнутри.
Главари кланов переглянулись. В воздухе повис запах будущей войны, кто знает, чем могла обернуться для «верхушки» Сойки победа над Троем. Хотя никто из них не сомневался в силе могучего ртупа, но сам факт, того, что ему бросили вызов, наводил на аруту наемников страх. Кажущаяся безопасность могла раствориться, словно речная пена, как только на горизонте появлялась значительная фигура. А Гухта оставался весомым игроком, кто бы, что сейчас не говорил, и как бы себя не убеждал в обратном.
Трой Риз опытный боец и не раз доказывал это на деле, однако слава, ходившая, буквально по пятам за Гухтой, заставляла их сомневаться. Этот изуродованный шрамами кисару появившийся не откуда и непомнящий ничего из своей прошлой жизни, сразу вызвал интерес, а те поступки, которые он уже успел совершить, будучи наемником, пробуждали среди мургов оторопь и уважение. На какое-то время, после того, как он «отошел от дел» и потерял голову, наемники стали о нем забывать, но стоило его гураму появиться на тропе, ведущей к самому сердцу Беглой Сойки, как о Гухте заговорили на каждом углу. И ярость Троя понятна – он до ужаса боится этого кисару, который так легко смог пошатнуть его авторитет, ещё до того, как вступил с ним в бой.
Что, если Гухта все же одержит верх? Им придется принять требования? Кому следующему он бросит вызов, желая сместить с правления? Что скажет на все это новый смотритель? У каждого члена правления Совета эти мысли крутились в голове.
Пока Трой снимал портупею и нервно расстёгивал ремни сатунгасу, предводители кланов продумывали вектор дальнейшей «политики». Раньше всех с выводами определился острожный Якуза Бах. Питонгу тонко чувствовал, куда дует «ветер перемен», а потому решил подстраховаться. Как только все покинули кочали, Якуза Бах, подозвал к себе одного из наемников. О чем-то быстро переговорил, эмоционально жестикулируя. Буквально сразу после разговора, говоривший с ним, мург оседлал топориска и покинул Беглую Сойку, направив ящера к горам. Ситуация могла выйти из-под контроля, к тому времени, когда определиться победитель, они должны будут знать, что на этот счет думает смотритель. Как ни крути, а за ним остаётся последнее слово.
Якуза Бах посмотрел в след убежавшему топориску и тяжело вздохнул. Нагруженный мрачными мыслями он, не спеша направился к площади, на которой уже вовсю дымили костры. Слышался гомон голосов, разгоряченных предстоящей схваткой, мургов и звонкие повизгивания девушек, которых бесцеремонные наемники хватали за изящные кончики хвостов.
Беглая Сойка, как её не называй, всегда оставалась Беглой Сойкой!
Их всех ожидали очередные перемены, и они уж точно не сулили Баху ничего хорошего.
V ГЛАВА
Подвальная сырость поступательно захватывала здание башни, расползаясь темными щупальцами по стенам Твердыни Умра. Звуки шлепающих ног, обутых в сандалии с медными бляшками на ремнях, разносились по пустым коридорам крепости. Вокруг только пугающая тишина мертвых стен. Ещё не так давно извилистые тоннели и лестничные марши Твердыни были переполнены кирувитами, которые сновали вдоль овальных дверей, старательно организуя работу огромной государственной системы Ситуст-Ры. И вот на эти стены навалилась глухая, непроницаемая тишина - последствие череды кровопролитных событий, как явное свидетельство краха некогда могучего государственного образования - Ситуст-Ры.
Ситих-Май-ока торопливо семинил по сырым ступеням, поднимаясь из подвального помещения Твердыни Умра. Этот неказистый руфит являлся младшим послушником исследовательского корпуса Иту-Иоланды по делам внешнего мира (Дэл-Ор). Ситих очень торопился. Сумки, которыми он обвешался со всех сторон, сильно затрудняли передвижение по узким коридорам крепости, но он очень старался. Все, что удалось собрать – очень ценно и подлежит немедленной архивации.
- Все здесь, все здесь! Вроде ничего не забыл. Главное не растерять по пути! Все здесь.
Услышав призывный звук сиронзу, означавший всеобщий сбор, он заторопился, походные сумки качнуло в сторону на повороте, и руфит упал, выронив драгоценные свитки из рук.
- Ах, ты ж, темные руты! Ах, ты ж, ах, ты ж!
Послушник начал быстро собирать свитки, хаотично раскидывая их по походным сумкам. Сейчас не до порядка, придется разбираться с наследием таронгов на месте. Ремни от сумок сползли с панциря, скрытого под плащом. Портупея расстегнулась в самый неподходящий момент, и все что на ней крепилось, с грохотом рухнуло на сырой пол. Кристалл в серебряной оправе слетел на пол и, падая, Ситих чуть не раздавил его. Маленькие пальчики, схватили прибор и вернули на место, прикрепив к кожаному колпаку на голове, какие обычно носили послушники Дель-Ора.
- Ах, ты ж!
Ситих, поправил кристалл, сползший на один глаз, и принялся застегивать портупею, пришлось вынуть сюрикен, чтобы, хоть немного, осветить коридор. Нужно все тщательно осмотреть. Могут возникнуть серьёзные проблемы, если даже случайно забыть какой-нибудь инструмент.
Прозвучал третий сигнал. Все!
-Ух, ты ж, ах, ты ж, Ух ты ж!
Послушник застегнул последний ремень, ещё раз осмотрелся вокруг, после чего бросился, сломя голову в соседний коридор, впопыхах, закинув сюрикен в одну из сумок. С этим можно и на месте разобраться, а вот если ворота закроют, придется очень долго ждать следующего пришествия. А на подобный эксперимент Ситих пойти не готов, слишком много его ожидало за стенами Твердыни Умра.
Руфит, быстро перебирая маленькими колоннообразными ножками, на ходу поправляя свитки, торчащие во все стороны, несся по коридорам. Поворот, поворот, ещё один. Вверх, по ступеням, теперь вниз, ещё поворот. Поворот, поворот, ступени. Он тонко чувствовал маршрут. Благодаря превосходной памяти легко его воспроизводил, но вот физическая подготовка невысокого от природы руфита оставляла желать лучшего. Эти властители Изу-Урмина не были подготовлены для таких длительных переходов, скачкам по лестничным маршам Твердыни Умра или переправам через реки пещерных лабиринтов. Но тяга к знаниям и открытиям вселенского масштаба заставляла Ситиха–Май-ока идти и не на такие жертвы.
Послушник на мгновение задержался напротив круглого оконного переплета. В дали межу токами показались всадники на топорисках.
-Ах, ты ж, темные руты! Только этого мне не хватало! Не везет, так не везет!
Руфит ускорился из последних сил, пробежал с десяток хелей, повернул в следующий коридор и, наконец, оказался перед заветной дверью. Быстро открыл, затворил за собой, опустил засов и опрометью помчался вниз по лестнице. Настолько быстро насколько ему позволяло его грузное тело и огромный панцирь, который совершенно не располагал к столь затяжному марш-броску с разгрузкой из свитков наперевес.
- Ах, ты ж! Ух, ты ж! – разлеталось по коридорам Твердыни Умра.
Прибыл! Теперь все позади! В темном коридоре, освещенном факельной чашей показался стройный силуэт оцтока. Да, выправке карателей можно только позавидовать!
-Уф! – едва держась на ногах, выдавил из себя Ситих, забежав в освещенное помещение, где столпились каратели и несколько послушников-руфитов. Отар ожидавший появления Ситиха, быстро затворил за ним дверь.
- Очень не осмотрительно с вашей стороны так рисковать, Ситих-Май-ока, - с недовольным тоном проговорил старший каратель группы. - Ратха-Ми-ока будет вами весьма недоволен.
Ситих поправил синий колпак на голове, в форме усеченного конуса с белыми вставками по бокам. Отщелкнул крепление кристалла сиреневого цвета, надвинул на левый глаз. Именно так он любил его носить, чтобы придавать себе большей важности, и с видом большого ученого, ответил:
- Это некоторым образом не должно вас беспокоить, уважаемый отар. Вы, насколько мне помниться, откомандированы обеспечить безопасность лично мне и остальным послушникам, так и займитесь своими прямыми обязанностями. Почему прозвучал третий сигнал, а дверь до сих пор не открыта. Чего ждем? Появления сиронгов? Хотите всю операцию поставить под угрозу? Чего молчите, отар? То-то и оно!
Оцток презрительно фыркнул, не удостоив маленького руфита ответом. По военному, развернулся на месте и пошел к двери, чтобы помочь открыть проход в поземный лабиринт Твердыни Умра.
- Вот-вот! Знаю я вас! – самодовольно хмыкнул Ситих, а затем с важным видом победителя, посмотрел на товарищей, через сиреневый цвет кристалла, в серебряной оправе. Пусть видят, как нужно ставить на место этих синебрюхих! Выждал паузу, наслаждаясь, заслуженной славой. После чего поднял кристалл вверх, так как сейчас в нем не было особой необходимости, и провел осмотр того, что принесли младшие послушники, пока оцтоки возились с дверью, вводя правильную комбинацию камней.
- Ну, вы там скоро? - поинтересовался Ситих, когда тщательный осмотр был проведен, и руфиты начали скучать.
- Если бы кое-кто не сдвинул камни и не перепутал комбинацию, мы бы уже были на полпути к Изу-Урмину, - зло рявкнул каратель, выведенный из себя назойливостью послушника. Сколько лишней напыщенности в этих умниках Иту-Иоланды!
-Ах, ты ж!
Май-ока попятился назад, не желая связываться с разгневанным оцтоком. Ситих тонко чувствовал, когда ему угрожала опасность: выведенный из себя каратель вполне мог применить физическую силу, а это недопустимо по отношению к нему. Голова и то, что он в ней носил, не должна подвергаться внешнему воздействию, а учитывая, как сыны Каб-Анадры любят размахивать руками, подобного эксцесса не избежать. И тут не поможет даже способность ловко прятать голову в панцирь.
Наконец дверь подалась усилиям карателей, оборвав тираду недовольства готовую сорваться с языка Ситиха-Май-оки. Руфит надеялся на «реванш» когда понял, что приступ бешенства прошел и отар готов адекватно воспринимать информацию. Но разговор пришлось на время отложить.
Послушники быстро проскочили в проем и только когда помещение полностью освободилось, Ситих заметил лежащего за одной из лавочек кирувита. Сиронг едва дышал. С пробитой грудью и большой гематомой на пол лица, он все ещё оставался жив.
- Так-так, а это что, отар?
- Кирувит нас видел, пришлось притащить с собой. До вашего распоряжения. Заметили его, когда вскрыли склеп, прятался за ширмой.
Вот оно! Пора! Ситих набрал воздуха в легкие.
- А почему сразу не разобраться? К чему он мне? Отар, вы совсем выжили из ума? Вы бы его ещё в Изу-Урмин отвели, на экскурсию, так сказать! Ну, это уж, слишком. Хочу, чтобы вы знали уважаемый, разговора с начальством Каб-Анадры вам теперь точно не избежать. Ответите и за это и за то, что тут устроили при остальных членах группы. Распустились! А ну, уберите его с глаз моих!
Каратель нагнулся над стонавшим от боли и ран кирувитом, с кинжалом в руке.
- Хотя, подождите, отар. Стоп! Ну, ка, ну, ка.
Ситих, присел на колени, накинул на глаз кристалл и стал увлечённо наблюдать, затем достал из поясного подсумка табличку и принялся что-то выводить на ней костяным стилусом.
- Ну, ка! Подождите-подождите. Так-так!
Отар едва сдерживал себя, чтобы не дать волю рукам, и не положить рядом этот говорящий панцирь.
- Можно.
Каратель нагнулся, однако руфит не поднялся, как предполагалось, а наоборот придвинулся ещё ближе, и стал с любопытством наблюдать за кирувитом бившимся в предсмертной агонии. Вот же, паразит! Отар, вытер кинжал об одежду сиронга, презрительно фыркнув, пошел к двери. Ситих-Май-ока стоял на коленях, продолжая что-то торопливо записывать. В коридоре послышался гул голосов.
- Может пора уже? – резко спросил каратель. Он терпеть не мог походы в эти скучные научные экспедиции возглавляемые послушниками Дэл-Ора. Воин искренне считал, что начальство специально каждый раз отправляет его во внешний мир в качестве наказания. Так как, имея весьма крутой нрав, даже для оцтока, он то и дело с ними конфликтовал. И вот опять его ждет непростой разговор с руководством по вине этого нерасторопного маленького руфита.
Ситих дописал, убрал в подсумок дощечку с закрепленным на нем свитком, снял оправу с кристаллом и, посмотрев на карателя, виновато улыбнулся.
- Вот теперь все, можем отправляться. Только не забудьте прихватить и его. У местных могут возникнуть вопросы. Впрочем, не мне вам объяснять.
Послушник поднялся, перешагнул через тело мертвого кирувита, ещё раз осмотрелся вокруг, чтобы убедиться что они не оставили после себя никаких следов и прошмыгнул в дверной проем. Отар вышел следом, жестом приказал двум воинам зачистить помещение, после чего набрал комбинацию камней, приложил сюрикен, стена со скрипом встала на свое место. Воин опустил рычаг, зафиксировав ее положение, и направился вслед за семенившим по коридору руфитом.
Ситих-май-ока младший послушник исследовательского корпуса Иту-Иоланды по делам внешнего мира, поднимался по винтовой лестнице, крепко сжимая под мышкой необходимые для доклада свитки. Когда до подиума оставалось буквально несколько ступеней Ситих замер на месте, желая успокоить дыхание, и настроится на предстоящую речь.
- Ситих! – нетерпеливо прошипел сверху наставник Ратха-Ми-ока.
Руфит спешно поднялся. Они оказались на просторном подиуме для публичных выступлений перед Советом трех монтитахов. Высший «свет» Изу-Урмина, лучшие умы и просветленные деятели подводного мира собрались заслушать доклад руководителей главного корпуса по научным исследованиям - Дель-Ор.
Ситих испуганно осмотрелся. Он пока еще не мог чувствовать себя достаточно комфортно, выступая перед столь почтенной и многочисленной публикой, поэтому ужасно нервничал. Послушник посмотрел на Ратху-Ми-оку. Всем своим видом, он излучал уверенность. Серебряная диадема наставника, колпак руфита, красная мантия в пол, с ослепительно белыми вставками и отворотами на рукавах, риклон члена совета – все подчёркивало высокий статус Ратхи. Да, и что, в принципе, ему особенно волноваться? Вся ответственность, если что-то пойдет не так, ляжет на Ситиха. Руфит вспомнил контрольную комиссию Иту-Иоланды и ощутил, как мерзкий холодок пробежал по телу, засев где-то в глубине мощного панциря. Что б, тебя! Только этого не хватало!
- Ну же, смелей или может мне за тебя выступить?
Наставник подтолкнул топтавшегося на месте послушника к трибуне. Ситих оперся на выступ из белого мрамора, выдохнул. Пора, сейчас или никогда. Он прекрасно понимал, что от того как он себя проявит и насколько уверенно выступит, будет зависеть его карьера, а также будущее в корпусе Дель-Ор. Это его первый поход и первое выступление, как кандидата на наставничество и руководство корпусом, по результатам которого ему, возможно, будет дозволено управлять собственным исследовательским отделом, с множеством сотрудников, охраной и местом в малом Совете монтитаха. Не жизнь, а сказка!
Ситих разложил перед собой свитки, дрожащими руками закрепил кристалл и начал доклад. Подробно рассказав обо всех перипетиях похода, схватке с муравьями и свирепым скорпионом, он перешел к результатам экспедиции и конечным выводам. Очень быстро неуверенность отступила, особенно когда дело дошло до самого основного аспекта его исследований. Послушник активно жестикулировал, размахивая руками, он старался передать в красках все опасности экспедиции, не забыв упомянуть о собственном вкладе в её благополучное завершение.
Сколько себя помнил, Ситих всегда занимался изучением био-структуры живых организмов населявших Изу-Урмин. И вот теперь, после долгого обучения, ему, наконец, доверили проведение исследований на биоматериале, поставляемом проектом Ситутс-Ра. Выведенный отделом Ситиха экстракт активно использовался для получения сыворотки на основе, которой разрабатывалась рума – единственное, что имело ценность на просторах водного мира. И этот важный для всей цивилизации вопрос доверили курировать именно ему – Ситиху-Май-оки.
Рума в первую очередь оказывала влияние на кровеносную и лимфатическую систему организма, замедляя его естественное старение. Прием начинали после достижения определённого возраста, когда все органы оказывались на этапе своего максимального развития, и требовалась лишь их «фиксация» в данном состоянии. Сам по себе разовый прием румы никак не мог повлиять на течение физиологических процессов, чтобы замедлить старение клеток требовалось систематическое вливание концентрированного экстракта. Поэтому общество Изу-Урмина было довольно не однородным по возрастным показателям. Обеспеченное население, имевшее хороший доход, выглядело намного моложе своих сверстников, перебивавшихся случайными заработками. Особенно тех из них, кто уже достиг преклонного возраста и не являлся трудоспособным.
Однако только узкий круг посвящённых лиц знал истинное происхождение румы. Для остальных членов Совета трех монтитахов и тем более для населения Изу-Урмина, проект Ситуст-Ра был всего лишь социальным экспериментом никак не связанным с их долголетием и процветанием. Поэтому перед Ситихом стояла не простая задача – решить вопрос по Ситуст-Ре, но при этом не выдать истинного положения вещей.
- По завершении моих исследований готов вам сообщить, уважаемые члены Совета трех монтитахов, что проект Ситуст-Ра очень скоро будет само ликвидирован. Он как раз сейчас на этой стадии, как не прискорбно вам сообщить. В результате последних социальных потрясении кирувиты Твердыни Умра, именуемые исурамбу-таронгами, не смогли разрешить этих противоречий. Причем ни на одном уровне, что печально. Мной было принято решение изъять все свитки с техническим описанием устройства пресловутого Ока-Ра. Увы, наши с вами ожидания не оправдались, данная модель не работает, скорее она убыточна и нереализуема.
Ситих прервал доклад, так как по залу прошел ропот не одобрения. Он посмотрел на присутствующих поверх кристалла. Шум усилился, полетели возгласы недоумения и вопросы. Обстановка напряжена, как никогда. О катастрофическом положении сложившимся на просторах внешнего мира члены Совета мало, что знали, а потому эффект речи Май-оки был феноменальным. Никогда ещё зал съезда Советов не испытывал такого сильного внутреннего напряжения.
- Так вот. По моим наблюдениям и регулярным докладам групп карательного корпуса: Социально-ориентированная модель построенной нами системы не смогла разрешить психологических противоречий внутри себя. Проще говоря – наш эксперимент, уважаемый Совет, не удался. Природный эгоизм присущий, как оказалось, каждому живому существу, искоренить не удалось, несмотря на все старания вышеназванных мною таронгов. Полный провал, уважаемые члены Совета. Полный! Это конец Ситуст-Ры. Прискорбно, конечно, но это факт - проект провалился! Модель построения развитого общества требует серьезной доработки, а значит значительного вливания средств, как физических, так и материальных, а на это у Иту-Иоланды нет ни сил, ни возможностей. Даже, если подключить ресурсы всего Изу-Урмина. Слишком ресурсно - затратно! Скажу я вам! Таких мощностей у нас просто нет, их не откуда взять. Проект проще закрыть, к чему я вас, уважаемый Совет, и призываю.
Зал охватил небывалый для его стен шум. Члены Совета трех монтитахов переглядывались.
- Я предлагаю …мне кажется …
- Ну же, Ситих – подбодрил послушника Ратха-Ми-ока, - Смелее!
- Мне кажется, есть надежда на то, что удастся справиться с этим недугом, если можно так выразиться, на этапе формирования эмбриона, ещё до поступления его в цобо. Мы сможем избавиться от подобных «противоречии», если будем отбраковывать биоматериал при сортировке и закладке на сохранение. Так как корпус формирования потомства - Квит-Ор, уже давно занимается контролем над популяцией, есть предложение об употреблении специальной выжимки румы будущими родителями, для снижения «брака», если можно так выразиться. Я…я заявляю с полной уверенностью, что одной, даже идеально сформированной, социальной средой мы никогда не выведем общество из тупика и не избавим от пороков. Требуется экстренное операционное вмешательство, и чем раньше мы с вами к этому придем, тем лучше для нас и светлого будущего всего Изу-Урмина.
- Возражаю! – раздался громкий голос из зала. – Чушь! Я возражаю! Нет, вы подумайте, что он тут нам наговорил!
Ратха-Ми-ока поднял вверх руку.
- Ара-Кед-оси, у вас ещё будет возможность высказаться. Призываю Совет к тишине! Не нарушайте регламент. Тишина!
Руфит крупного телосложения, в оранжевом одеянии и тремя риклонами на груди вскочил со своего места.
- Чушь и вздор! Хватит с нас этих бредней! Я не могу больше слушать ересь старшего послушника и не собираюсь вам потакать, уважаемый Ратху-Ми-ока! Требую от членов Совета трех монтитахов прервать выступление Ситих-Май-оки и перенести прения на другой рассвет.
Ситих открыл рот от неожиданности. Кристалл съехал ему на нос, а в глазах стоял первобытный ужас. Это провал! Полный и оглушительный! Провал! Сам Ару-Кед-оси выразил ему недоверие, чего ещё ждать? Он не успел изложить и третьей части заготовленного, а его так грубо прервали, да ещё заткнули рот наставнику.
Ах, ты ж, темные руты!
- Мы принимаем возражение, уважаемого Ара-Кед-оси. Съезд Совета трех монтитахов состоится с наступлением следующего рассвета. Во избежание недопонимания. А вам, уважаемый Ратха-Ми-ока, я бы порекомендовал впредь интересоваться, с какой информацией выходит к нам ваш послушник. На этом все, расходимся! – закончил заседание председатель Совета и поднялся со своего места.
Следом поднялись все члены Совета и покинули зал, продолжая на ходу бурно обсуждать услышанное. Очень скоро в помещении остался один Ситих. Руфит продолжал стоять на помосте, вцепившись в мраморную трибуну, не в силах сдвинуться с места. А он-то, наивный, ожидал всеобщего призвания, поздравлений и оваций, а тут такое фиаско. Видимо действительно, стоило лучше готовиться, что-то он сказал не то. Речь явно требует серьезной доработки. Сухой констатацией факта тут не обойдешься.
Улыбка выступила на лице Ситиха. А ведь он прав! Вот оно! Даже здесь, в святая -святых Изу-Урмина, нельзя обойти стороной психологический момент! Эмоции превалируют над разумом: ущемленное самолюбие Ара-Кед-оси, до последнего момента, курировавшего проект Ситуст-Ра, оказалось не настолько гибким, чтобы принять факт поражения и пересмотреть свое отношение к происходящему.
Ещё очень много работы, очень много!
Довольный собой, руфит схватил свитки. Грубо сунул их за отворот накидки члена Совета трех монтитахов, и поспешил вниз вслед за наставником.
Как только Ситих покинул зал, дежурный отар опустил рычаг и очень быстро все лампы расположенные по периметру овального зала съезда Советов потухли, оставшись без доступа кислорода.
Заседание окончено.


VI ГЛАВА
Легкое дуновение ветерка сменил сильный порыв с россыпью радужных капель, рваными лохмотьями пены и брызгами выше головы. Скорость движения значительно возросла. Но так продолжалось не долго. Массивное тело алрока с торчащим над водой огромным гребнем, наконец, выровняло маршрут и пошло ровным курсом. Животное изредка поднимало голову, жадно хватая пастью пропитанный солью воздух. Спинной гребень, пробитый костяными вставками, на которых крепились камеры осужденных разрезал морскую плоть, медленно удаляясь от сторожевого причала Каб-Анадры. Шарообразные камеры, в которых размещались пассажиры, располагались на несколько хелей над морскими волнами, но, несмотря на это, невысокая скорость животного позволяла влажному воздуху долетать до ног, чем и воспользовался Айк.
Оцток, расстегнул подколенные ремни, скинул сандалии и вытянул стопы, наслаждаясь прохладным ветерком. Как же здесь здорово! Вот бы сейчас оказаться на этом алроке, но идущим не к острову грумов, а например, в оазис Норпа или Кицуми. Воин сомкнул веки, представляя, себя на одном из самых живописных островов Изу-Урмина. Но так просто туда не попасть, разве что по специальному разрешению. Норпа, как и Кицуми острова редкой природной красоты, где проводили время семьи высокопоставленных лиц, а также обеспеченные граждане Каб-Анадры, поэтому посещение их строго регламентировалось.
Отдых на Норпа с Кицуми, дело конечно хорошее, но где взять столько румы, вот в чем вопрос? Этот факт весьма серьезно заботил оцтока. Жаль, что вместо Норпы ему приходится «путешествовать» на спине алрока не по своей воле, а в качестве осужденного. Воин с печалью в глазах посмотрел на руки, перетянутые медными скобами, с замками в форме головы охноса. Возможно, у этих широких ладоней с непропорционально длинными тонкими пальцами изначально было иное назначение, но волны семи морей Изу-Урмина привели туда, куда привели, и сетовать на это уже бесполезно.
Камеры алроков предназначенные для перевозки осужденных, всегда были одиночными, так что поговорить, не повышая голос и не привлекая внимания карателей, Айк, ни с кем из заключенных не мог, да не очень-то и хотелось. Образ жизни, к которому охотник постепенно стал привыкать, не подразумевал большой вербальной активности. Поэтому оилот развлекал себя тем, что подставлял длинные ноги и не менее длинный хвост долетавшим до него брызгам волн. Воин, по-детски улыбаясь, щурился на свет, исходивший из-за каменной тверди голубого купола Изу-Урмина – великое технологическое детище носителей панцирей Иту-Иоланды и первопроходцев – затуратов от метрополии Ана-Ту.
Алрок медленно развернулся, направляясь к одному из многочисленных островов. Интересно, что на этот раз ему приготовила Каб-Анадра? Оцтока нельзя причислить к опытным «рецидивистам» монтитаха, но и новичком на островах грумов он не был – на его бурном прошлом сказалось детство, проведённое на берегах букити Ёта.
Айк с неподдельным интересом вглядывался вдаль. Неожиданно зоркие глаза охотника зацепились за что-то острое на самом горизонте – плавники! Огромные серые, с голубым отливом плавники самых опасных хищников семи морей Изу-Урмина. Ах, ты ж, темные руты! Сейчас начнётся!
Рогладонты! Или роглы, как их нарекли оцтоки. Худшее, что могло повстречаться путешественнику на просторах водного мира.
Айк подтянул ноги под себя и посмотрел на карателей. На двух смотровых башнях расположенных спереди гребня алрока и сзади, практически у самого хвоста, уже засуетились. Мощные пушки, с длинными стрелами способными пробить кирпичную стену толщиной в локоть, направили в сторону приближавшейся стаи роглов. Вот это интересно! Айк переводил взгляд с карателей на группу хищников и обратно, в то время как внутри аруту зарождался росток первобытного страха. Он не сомневался в профессионализме оцтоков, но вдруг все же на этот раз роглы окажутся на высоте и безжалостно расправятся с алроком. Кто понесет отвественность?
В отличие от транспортного животного перевозившего высокопоставленных лиц, их ящер не комплектовался сопровождением из патрульных карателей на боевых охносах. Получается, если осужденным суждено погибнуть, ну так тому и быть? Даже здесь, эти высоколобые любители заумных речей и красивой жизни под куполом монтитаха, пренебрегали безопасностью, отдавая выходцев из низовой прослойки Изу-Урмина на милость проведения.
Гнев закипал внутри воина, и чем быстрее приближались плавники хищников, тем сильнее росло негодование аруту. Чего они тянут? Алрок грозно зарычал, набирая скорость. До острова не так далеко, а там прибрежные корпуса карателей, но вот успеют ли они добраться? Хель за хелем, роглы прокладывали себе путь, вспенивая волны и загоняя аруту заключенных в мерзкие капсулы страха. Скованные внутри камер, они являлись просто идеальной закуской для этих зубастых хищников. Перекусить роговую конструкцию им не составит особого труда, а там дело за малым.
Оилот просчитал все наперед. Он прекрасно понимал, что если карателям не удастся сбить пыл нападавших, они пойдут на крайние меры – камеры с заключенными будут сброшены в воду для отвлечения роглов, а алрок возьмет курс на ближайший порт. Сброшенный балласт позволит ему существенно увеличить скорость и даст возможность маневрировать. Конечно, отару придется держать ответ перед руководством, но что такое выговор, когда на кону стоит жизнь?
Айк громко выругался, вспоминая всех, кто, так или иначе, был причастен к тому, что он оказался среди неспокойных волн Изу-Урмина. Насколько оправдан его выбор? Поиск легких путей, порой, способен завести в тупик, из которого уже не выбраться. А возможно и вовсе привести к гибели соискателя. Колесо фортуны далеко не всегда позволяет насладиться удачей, особенно, если изначально тебе уготована судьба изгоя и не благонадежного элемента чуждого системе.
Первый залп. Ящера слегка повело, и тех, кто, находился в камерах нижнего яруса, обдало водой с головы до ног. Плавники, идущие на алрока ровным косяком, практически никак не отреагировали, продолжая приближаться. Вот же, великий руты! Какого кута они опять тянут? Айк не находил себе места. Его камера располагалась на нижнем ярусе, да ещё с той стороны, где их должны были атаковать хищники. Несколько осужденных, осознавших всю опасность ситуации, начали проклинать карателей и грубо высказываться в их адрес, обещая отомстить, если те срочно не предпримут ничего, что обеспечит им безопасность.
Один из роглов показался из воды, демонстрируя зубастую пасть. Ах, ты, ж темные руты! Айк ощутил холодное прикосновение к аруту. Ещё залп! Алрока повело. Рулевой в передней кабине, едва справлялся с управлением. Каратели, своими тщетными попытками отбиться от наседавших акул, серьезно осложняли ему задачу. Управлять таким массивным ящером, при этом ведя меткую стрельбу, не самая простая задача. Опасность неотвратимо приближалась. Ещё буквально пол сикеля и свирепые рогладонты Изу-Урмина атакуют жертву.
- Ну, же, синебрюхие, какого кута вы тянете? – раздалось позади Айка, - Смотри, смотри, парниша. Сейчас начнется, веселуха! Дайте мне григер, криворукие, я покажу вам, темные руты, как надо расправляться с роглами. Надолго отобью у них желание угрожать Клату-ми-оки!
Щуплый на вид оцток, небольшого роста, вцепился в костяные переплетения камеры и с горящими от возбуждения глазами наблюдал за приближением неминуемой смерти. Его потрепанное в заплатах нади, сандалии старого образца, тростниковая сатунгасу, которые давно уже никто не носил даже в букити Ёта, явно намекали на низкое социальное положение. Таких «сидельцев» кочевавших с острова на остров, пойманных в основном за мелкое правонарушение, называли эхлотами. Их практически не встретишь на берегу монтитаха, так как основная масса распределялась по островам грумов и редко задерживалась в каком-либо из букити Каб-Анадры. Не так-то просто найти желающих пустить к себе эхлота. Поэтому Айк нисколько не удивился, обнаружив одного из них у себя в соседях, хотя раньше с оцтоками, живущими по принципам чрезмерной вольности и полному неприятию власти, он сталкивался довольно редко.
Намеренно укороченный хвост, красноречиво намекал на принадлежность нового знакомого к бродягам водного мира. Так они, ещё издалека, опознавали друг друга. С этим Айк угадал точно. Выставляя куцый обрубок на всеобщее обозрение, что являлось непристойным даже среди жителей маргинальных секторов, эхлоты демонстрировали окружающим полное пренебрежение существующим порядком вещей. Туесок имелся у каждого жителя Каб-Анадры. Хвост для оцтока, что панцирь для руфита, или спинной гребень погонщика-аморита - прямая связь с предками. Его нужно носить с достоинством, несмотря на социальный статус и жизненные принципы, тем более, что и то другое можно изменить, чего нельзя сказать о хвосте. Им гордились. Для него обеспеченные «модники» шили чехлы-зуты, изготавливали кольца с красивым декором, подвески монист. А тут такое!
Открытое пренебрежение нормами морали принятыми в обществе Изу-Урмина не лучший вариант на пути социализации. Но, вопреки здравому смыслу, эхлоты предпочитали упорно игнорировать установки системы. Отсутствие постоянного поступления румы в организм существенно снижало их продолжительность жизни и, зная это, они предпочитали проживать ее быстро, но, как им казалось, необычайно красиво. Не смотря на то, что получалось не очень – эхлотов либо убивали свои же за порцию румы, либо же они умирали из-за чрезмерного износа организма, так и не получив заветной порции, оцтоки то и дело пополняли их ряды.
Невозможно существовать в системе, но при этом категорически игнорировать ее законы – меняешь среду обитания или меняешься сам, третьего не дано!
- Видал я эти «теплые встречи», парниша! Это им, поганцам, кара такая – нечего почем зря достойных оцтоков по островам распихивать! Чего мне, спрашивается делать среди грумов? Вот-вот, то-то и оно! Хорошей рубкой все заканчивалось, скажу тебе. Ух, жуть! Ну, синебрюхие, поднажми! Эй! Давай, хвостатые, чего пригорюнились? – эхлот громко свистнул, размахивая руками для привлечения внимания стражей порядка, - Смотри, парниша! Смотри, сейчас нас накроет волной, а потом и роглы подтянуться! Я как-то раз видел, что сделали эти голодные плавники с патрульными приплывшими к нам на остров верхом на плоках. Ух, как вспомню! Аж, дрожь берет! Но вот не думал, что сам окажусь в качестве приманки. Какого кута ждете, там? Эй! Синебрихие! Пора бы уже и что-то посущественней применить, али нет ничего? Эй! Тьфу!
Оцток кричал во всё лиловое горло, дергая на себя гибкие прутья клетки.
- Ну, же, синебрюхие! Поднажми! Не готов Клат пойти на корм роглам, малость рановато! Ну! Не горюй, парниша, давай споем лучше!
Раздался залп! Ещё один и ещё! Рука отара методично отдавала приказы.
Стрелы прошли сквозь водную толщу, расплескав на поверхности моря кровавые лужи.
- Так их, кутий хвост! Давно пора! Поднажми, синебрюхие!
Заключенный вновь запрыгал по камере, а затем запел во все горло, что-то из репертуара вольных разбойников Изу-Урмина. Голос у эхлота был отвратительный и, казалось бы, неплохая песня, превратилась во что-то совсем непотребное, резавшее слух и выводившая из себя, даже такого не искушенного слушателя как Айк.
- Прекрати! – рявкнул неожиданно оилот, - Да заткнись ты уже, великие руты!.
Оцток на мгновение замер, а затем, тараща на соседа глаза, завопил, перекрикивая голоса карателей, утробное рычание алрока и шум моря:
- Ты, чего это, парниша? А? Обижаешь! Мне такое обращение не по нраву, скажу тебе сразу, без утайки!
- Оглянись! Неужели не понятно: чем больше ты создаешь вокруг себя ненужной суеты, тем тяжелее им управлять. Не думаю, что карателю сейчас до веселья. Что, если он потеряет контроль? А? Готов к жаркой встрече с роглами?
Айк чувствовал, как его затаенный, на несправедливость судьбы, гнев нашел, наконец, выход, выбрав в качестве жертвы «товарища по несчастью». Охотник никогда не испытывал особого уважения к этим любителям вольной жизни. Паразиты, не более того! Общество Изу-Урмина не было справедливым и попытка эксперимента с населением внешнего мира, несчастной Ситуст-Рой, прямое тому подтверждение. Совету трех монтитахов ещё было к чему стремиться и над чем поломать голову. Но вот кто, уж точно не делал существующий мир лучше так это эхлоты - ржа, которая поедала систему изнутри и мешала развиваться. Да с ними боролись, однако чем хуже функционировала система, тем больше их становилось. Паразитизм на всех достижениях общества в угоду себе любимому. Арест и расселение по островам существенного результата не давали. Лишь временное послабление и все начиналось сначала.
Оилот ощутил внутри аруту лютую ненависть к заключенному. Каков смысл его существования? Для чего? А самое главное, кто виноват, что он именно такой? Почему руфиты допускают подобное? Злой умысел или обыкновенная халатность, не чуждая даже высоколобым носителям панциря? Жизненные принципы эхлотов шли в разрез с внутренними идеалистическими установками Айка и заставляли ненавидеть того, кто по социальному статусу оказывался ему намного ближе тех граждан, что занимали превосходные хиоты верхнего яруса Изу-Урмина.
Оцток смотрел на заключенного, который продолжал творить безрассудство, даже когда им угрожала гибель, и в очередной раз пришел к выводу, что рассуждал абсолютно правильно. Если обществу грозит опасность, способная навредить или уничтожить систему, можно пойти на крайние меры – избавиться от чужеродного элемента и чем раньше, тем лучше! Кровь закипела в жилах оцтока, а рука непроизвольно коснулась бедра в поисках рукояти рага. Дай ему сейчас волю и он голыми руками вырвет сердце эхлота, а затем заставит проглотить, лишь бы не слышать этот гортанный вой и не видеть огромные глаза, навыкат, полные безумства.
- Клянусь чистыми водами Изу-Урмина, ты сильно пожалеешь, если не прекратишь!
Собеседник задумался. Бросил несколько оскорблений в адрес воина и пообещал, при случае непременно разобраться с обидчиком, но позже. Трясти камеру, докучая алроку эхлот все-таки перестал. Отвернулся, уселся, так же как и Айк, подобрав под себя ноги, на тот случай, если роглы все же доберутся до цели, и принялся с интересом наблюдать за происходящим.
Тем временем, каратели растратили практически весь запас снарядов. И вот, наконец, к всеобщей радости, стая хищных роглов, повернула назад, посчитав видимо, что вооруженный и опасный агрок, все же не лучший вариант. Тем более, когда огромные окровавленные туши товарищей находиться совсем рядом и не представляют для них никакой опасности. Ешь – не хочу! Уже через пару сикелей, ящер окончательно выровнял ход. Он продолжил плыть по маршруту, оставив позади диких акул Изу-Урмина, терзающих плоть погибших собратьев.
Айк перевел дух. Теперь можно расслабиться и успокоить аруту. Да убежать отсюда будет не так-то просто, особенно когда тебя окружают такие, как этот эхлот! Но попытаться стоит, если к тому возникнут предпосылки.
Тем временем вдалеке показался их остров, место, где Айку предстояло провести какое-то время в окружении карателей, ненавистных эхлотов и бестолковых грумов, которых разводили стадами, как кочевых гураму. Высокие сторожевые башни, на которых располагались многочисленные бойницы с платформами для боевых дозорных охносов, приветливо встречали заключенных разноцветными флагами и штандартами корпусов Каб-Анадры. Платформы у причала, с многочисленными плоками, готовыми к боевой вылазке по сигналу коменданта крепости. Мощь Изу-Урмина! Где же вы были, когда на алрока напала стая роглов?
Напускная бравада, рассчитанная на обывателя, не более того! Ещё одна «болячка» характерная для современного общества водного мира.
Заключенных высадили на одном из свободных причалов, сразу разбив на небольшие партии для сопровождения к месту пребывания. Когда эхлот проходил мимо Айка, то бросил ему через плечо:
- Ну, что, парниша, держись! Теперь ты на моей территории. Таких как я здесь много. Можешь не сомневаться - ты надолго запомнишь имя Клата Ми-оки, если конечно досидишь до отправки назад! – оцток хищно оскалился, проведя пальцем по длинной, морщинистой шее.
Айк не удостоил незнакомца ответом. Этот Клат – ничтожество! Типичный мелкий правонарушитель, который, конечно, может доставить некоторое неудобство во время пребывания на острове, но не более того. Оилота, имевшего такой большой опыт вылазок во внешний мир, не раз рисковавшего аруту в схватках, с куда более опасным противником, не напугаешь угрозами, хотя …
Айк поймал себя на мысли, что порой, грозный и сильный противник может оказаться, менее опасен, чем тот, кто с виду физически немощен, но имеет гнилое нутро, аппетит агато и коварство топориска.
Остров Кати-а-Майя, один из десятка, подобных островов, разбросанных по семи морям Изу-Урмина, принадлежавших Каб-Анадре, где располагались научно-исследовательские комплексы Иту-Иоланды с грумами. А также корпуса осужденных, за незначительные проступки перед обществом, оцтоков. Основной задачей отбывающих наказание являлось строительство новых комплексов грумов, подземных коммуникаций для разведения наимитов и добыча полезных ископаемых, необходимых для благоустройства монтитахов Изу-Урмина.
Со всех сторон остров был окружен зубчатой стеной с башнями, наследие воинственных предков времен Великих потрясений, где на постоянном дежурстве находились откомандированные каратели. Причал с боевыми плоками, снаряженными дальнобойными стрелами, патрульные охносы, свирепые алроки, делали остров практически непреступным, как для хищных обитателей морей, так и для внешних атак недоброжелателя. Хотя о подобном уже никто давно не слышал, после окончания последних распрей трех монтитахов и заключения мирного договора.


VII ГЛАВА

Свет яркими бляшками падал на поверхность реки, пробегал от берега до берега, обрисовывая неровный контур, а затем прятался среди густых зарослей. На мгновение он практически полностью перестал поступать через каменную твердь купола, а затем вспыхнул с новой силой. Стало гораздо ярче. Жар сменился холодом, после чего все вернулось к прежнему уровню. Температура приблизилась к комфортной, фауна кочевых земель не надолго оживилась. Периферия задышала полной грудью, наполняя зеленые легкие чистым кислородом.
Аглакайя широко зевнула. Тепло лучей Око-Ра приятно щекотало кожу. Все бы нечего, да только тяжесть копья стала ощущаться намного сильнее, чем хотелось. Пальцы затекли, а на кончике копья можно заметить небольшую, едва ощутимую вибрацию. Но, несмотря на дикую усталость, кисару не сводила глаз с ребристой поверхности реки. Стоит хоть на мгновение отвлечься и шанс будет упущен!
Ещё один рассвет без сна она точно не выдержит.
Приходилось вести про себя счет, чтобы, хоть как-то, отвлечься и ничего не пропустить. На этот раз все слишком затянулось. Крепкие, закаленные в боях мускулы напряжены до предела и готовы по первому сигналу включиться в работу. Глубокие шрамы, словно паучьи сети, окутывали предплечье, напоминая о былых сражениях и понесенных утратах. Сколько всего с ней произошло, с тех пор как пришлось покинуть стены Ситуст-Ры?! Схватка с тасаритами, затем с топорисками, шайками мургов, поход за Перевал и обратно, плен, из которого её чудом вытащила верховная жрица, а после долгие скитания по умирающим долинам Периферии в поисках, хоть каких-то, следов Митху, но все напрасно. Мальчик словно испарился.
Маленький кут, которому на этот раз выпала честь выступить в качестве приманки, громко вопил, прося о помощи. Крепко связанный лианами, он лежал на деревянном плоту и безуспешно пытался освободиться от пут, чтобы избежать смерти в лапах бессердечного Сам-Ру. В нескольких хелях от кута, выше по реке, пошла рябь, очень быстро сменившаяся волнами. Вот он! Сейчас! Сейчас-сейчас! Ну же, мерзкий прислужник темного божества. Давай! Ну! Хвала, Великой Ра-Аам! Ну, наконец-то!
Рука дернулась и массивное копьё, изготовленное хизами специально для этой цели, полетело в зубастую пасть жертвы. Огромный тахор, длинной в несколько хелей, едва успел задрать вверх голову, как в него тут же, по сигналу Аглакайи, полетели стрелы данака, выпущенные тога. Не дожидаясь ответной реакции прислужника Сам-Ру, девушка вскочила на ноги. Как следует, разбежалась и прыгнула на плот, а с него на хищника с торчащим из алой пасти копьем. Быстрым движением выхватила из-за спины два ржавых крюка, сжала до боли в костяшках пальцев, и с силой загнала их в твердые бока хищника.
Так-то!
Получай, фокуру!
Аллигатор дернулся всем телом, рванул вперед, затем назад – ничего не вышло! Теперь уж, никуда не денется! Его огромную тушу потащило к берегу – подключились тога, которые напрягая все силы, тянули за концы веревок, привязанных к ушкам крюков.
Тем временем Аглакайя, обхватила твердое тело хищника ногами, прижалась к тахору так, словно хотела стать с ним единым целым. Замахнулась и точным ударом вогнала кинжал в глаз. Гортанный рев пресмыкающегося, с клубами алой крови, окрасившей реку, огласил округу. Кисару изо всех сил вцепилась в жертву Сам-Ру, пытаясь удержаться и не попасть под удары когтистых лап. Тем временем хищник начал активно извиваться, намереваясь скинуть с себя наездника. Однако все это представление продолжалось недолго: следующий удар Аглакайи, завершил охоту – клинок проник глубоко в мозг огромного чудовища, а два ржавых крюка, обильно смазанных свежей махру, довели дело до конца.
Сам-Ру получил причитавшуюся ему жертву!
Столько рассветов подготовки, тщательной проработки плана, исследование акватории и вот оно – дело сделано! Аглакайя поздравила себя с победой, не забыв поблагодарить Ра-Аам и пообещав обязательно принести ей жертву. Девушка скинула с себя водоросли, выбралась на берег. Мокрая с головы до хвоста и покрытая бурыми пятнами свежей крови, она напоминала вестника Сам-Ру и ничего кроме ужаса не могла вызвать в аруту любого кочевника Периферии. Грудь кисару, скрытая под пластинчатой сатунгасу, ритмично вздымалась, активно насыщая легкие кислородом. Она очень устала, израсходовала практически всю жизненную энергию, за эти рассветы, проведенные на охоте. Это сразу бросалось в глаза. Одной Ра-Аам известно, сколько ей пришлось потратить сил, чтобы выследить этого монстра. Не каждый тога на такое способен, не говоря уже о девушке.
Отрешенный взгляд Аглакайи, наконец, перестал блуждать по воде и вернулся к реальности, что ее окружала. Наполненный холодным презрением, он застыл на желтом, чешуйчатом брюхе тахора. Какое мерзкое существо! Сам-Ру покинул аруту девушки и очистил разум, насытившись кровью жертвы.
- Забирайте! Он ваш! – прокричала она группе тога во главе со жрецом стоящим на берегу у зарослей кустарника.
Как же, все-таки, трусливы эти служители культа?! Аглакайя сплюнула остатки крови аллигатора на сторону, то ли от досады, то ли больше от открытого презрения к жреческой братии Периферии.
Выдернув копье из раскрытой пасти хищника, она не спешно направилась к тога, идущим ей на встречу. Впереди с важным видом вышагивал один из самых ревностных приверженцев культа Великой Ра-Аам по эту сторону от Перевала – Ракха Сутон. Мерзкий сын вопры и откета! Кровопийца, каких ещё поискать по бескрайним просторам Периферии! Любитель массового кровопускания при проведении празднеств в честь богини и убежденный сторонник религиозного каннибализма во славу Великой Ра-Аам.
- Ты не перестаешь меня удивлять, Аглакайя. Я честно сказать не верил, что у тебя получиться, ведь Томко был самым опасным тахором из когда-либо обитавших в водах Исты. Сколько кисару погибло, от его зубастой пасти, даже вспомнить страшно!
Аглакайю немного передернуло при этих словах жреца, на руках которого крови бесчисленных жертв нисколько не меньше, чем на клыках несчастного тахора, а может даже больше. Но ведь это все совершалось во имя богини, а значит совсем другое.
Жрец хищно улыбнулся, демонстрируя окружающим звериный оскал и Аглакайе опять стало не по себе. Мерзкое, противное животное, способное вызвать симпатию разве что у откета. Гореть тебе на ладонях Сам-Ру!
- Ну, теперь-то мы можем спать спокойно? По крайней мере, пока? Верно?
Сухая, костлявая рука потянулась к Аглакайе, намереваясь похлопать девушку по плечу, однако шаг в строну, предупредил намерения жреца. Он предпочел убрать руку за отворот плаща. Мало ли что, может прийти этой несносной девчонке в голову. Слава о героических подвигах Аглакайи расходилась кругами по всей Периферии. Мало, кто из кисару обладал такой смелостью и отвагой. Ракха боялся ее настолько же сильно, насколько и ненавидел, но пока ему выгодно, он будет поддерживать этот хрупкий, тяготивший его союз.
Как Аглакайя не старалась, а все же незавидная тропа брошенной спутницы великого героя Периферии, ставшего впоследствии самым безумным мургом за всю историю существования кланов Беглой Сойки, далеко опережала ее. И спасибо за эти слухи она должны была сказать ненавистному Асам Ги-Рапиду. Презренный торговец, после неудачного покушения на него, при помощи верных ему хизов, распространил слухи по всей Периферии. О непростой судьбе Аглакайи говорили от самых ворот Ситуст-Ры, до земель Цабиру Кривого когтя.
Её бесил не сам факт того, что потерявший память Мирт предпочел ей молодую и красивую Литулу, а то, что Периферия обсуждала это событие, смакуя каждую подробность и добавляя то, чего никогда не было. И чем больше поднимался её авторитет, как боевой воинственной кисару, не уступавшей доблестью тога, тем сильнее это обсуждалось кочевниками. Да до неё, конечно, дошли слухи, посредством тех же хизов, о трагической гибели несчастной Литулу, но о возвращении к Мирту не могло быть и речи. Единственное, что ее сейчас интересовало так, это пропавший Митху, которому не повезло оказаться в руках коварного, беспринципного торгаша и первого лгуна Периферии – Асам Ги-Рапида.
Девушка никак не отреагировала на слова жреца. Может хоть, сколько её умасливать, старая развалина, его мысли грязны так же, как стопы Сам-Ру.
- Пустое. Не забудь рассчитаться, Ракха. С рассветом я покину твое кочевье.
- Ух. Конечно-конечно, – услужливо, раскланялся перед девушкой жрец, - Я все помню, дорогая, – два гураму, походные тюки, набитые припасами, провизия, все это будет ждать тебя с рассветом. Все, как просила, Аглакайя. Данак и полный комплект новеньких стрел, смаханных лучшим махру по эту сторону Периферии. Все, уже собрано. Можешь не переживать. Ракха, держит слово!
Аглакайя устало кивнула и прошла мимо, направляясь к своему гураму. После долгих рассветов опасной охоты, ей требовался основательный отдых. Думать о чем-то другом сейчас хотелось меньше всего. Только сон! Хороший крепкий сон, да ещё, пожалуй, вкусная еда, так как впереди встреча с ненавистным Ги-Рапидом, а это намного серьёзней, чем тот же тахор. Сил потребуется ничуть не меньше.
Жрец повернулся и, не говоря больше ни слово, засеменил к хищнику, которому тога уже вскрыли брюхо. Вгоняя посох в мягкий ковер мха, служитель культа ощущал, как внутри аруту, с каждым шагом, растет негодование. Что эта девчонка себе позволяет? С тех пор как Сиена, при поддержке общего сумпу, а также тога, заняла место верховного жреца, с ними и вовсе перестали считаться. Даже это жалкое подобие харуту и то позволяет себе не весть, что! Нет, так долго продолжаться не может!
- Глупое, своенравное дитя! Тьфу! Если бы не Томко, висеть бы ей сейчас на Столбе Позора, а не угрозами сыпать.
Крупный тога, наклонился к служителю культа и начал заговорщицки нашептывать.
- Это никогда не поздно исправить, что нам мешает устранить столь досадную оплошность, тем более, когда Томко очень скоро будет разделан на куски и съеден во славу богини? Зачем делиться с харуту последним? Самим скоро нечего будет жрать. Воды Исты чисты, так чего тянуть, жрец? Да и оплату не придётся отдавать. Мало ли, что с этой девкой могло случиться по пути. Нынче не спокойно, а Периферия огромна. Сейчас сам знаешь, что ни рассвет, то прикорм для Сам-Ру. Куда уж без этого? Ну, так, что думаешь на этот счет? Даю слово, тога: о ней уже через пару рассветов никто и не вспомнит. Подумаешь, воин-герой, видели и не таких, не велика потеря.
Ракха Сутон задумчиво посмотрел на стоящего рядом молодого тога. Уверенность, с какой его убеждал кисару, нравилась жрецу. А ведь он прав! Сколько им пришлось натерпеться от этой своенравной девчонки, пока она не истребила всех тахоров, наводнивших Исту и облюбовавших берега реки для проживания? Да не один жрец этого не вытерпит! Будь жив уважаемый Рату, светлая ему память, он приказал бы спустить с неё шкуру живьем и не один тога не пикнул! А тут! Эх! И все из-за этого фокуру – Мирта, или как там его? Все из-за безумца! Через него, поганца, все беды Периферии. Одно слово – отступник, харуту, как бы он там себя не называл! Тьфу!
Выходки Аглакайи буквально выводи жреца из себя.
«Своенравная и высокомерная выскочка! То ей это не так, то другое! Хуже этой девицы мог быть только Сам-Ру со всей своей свитой. Да и то ещё не факт!»
Сутон считал рассветы, когда, наконец, последний тахор покинет воды священной для племени реки. И вот это случилось! Иста свободна, а несносная девчонка оставляет его кочевье. Правда, прихватив с собой немалый барыш, что очень сильно смущало жреца. Жадность, взращенная в сердце, рано или поздно проявит себя в той или иной ипостаси. А Ракха никогда не отличался чистотой помыслов, даже оставаясь наедине с богиней.
Жрец прекрасно понимал, почему Ной так сильно хочет навредить Аглакайе. С тех пор как она появилась в их землях, тога испытывал к ней сильное влечение, как к спутнице, однако подступиться к Аглакайе не так-то просто. Она не из тех, кого можно схватить за хвост и отвести в ближайшее кочали. Девчонка просто Сам-Ру в доспехах, не иначе! Ходили слухи меду племенами, что одному из особо навязчивых ухажеров она отрубила хвост, а другой лишился половины зубов, но это всего лишь слухи. Хотя девушка способная так виртуозно, с улыбкой на губах, убивать тахора, не каждому тога по зубам. Уж с этим не поспоришь!
Все попытки Ноя привлечь к себе Аглакайю оканчивались сокрушительным провалом, причем, как правило, это происходило на виду у соплеменников. Это не могло не злить кочевника, вызывая внутри аруту жуткую неприязнь, а также желание отомстить. В конце концов, тога смирился с положением дел, но простить обиду так и не смог. Поэтому решив, что девушка не должна достаться никому, Ной вознамерился разобраться с ней костлявыми руками жреца. О чем тот, конечно, догадывался.
Тога отличный воин, но интриган и уж тем более дипломат из него был просто ужасный. В этом жрец в очередной раз лично убедился, когда Ной чуть было не втянул их в войну с одной из шаек Беглой Сойки. Хвала Великой Ра-Аам, что его племя не тяготит к вождизму, принятому в некоторых племенах кисару и особенно среди ртупов. Эти и несколько рассветов не могут прожить, без вождя во главе племени. Не зря с ними так враждовал последний верховный жрец Периферии - Рату. Ракха, не признавал верховенство Сиены, даже оставаясь наедине с собой.
«Жрец – вот гарантия крепкого, монолитного племенного союза, а вожди нужны лишь, для того, чтобы красиво умирать, становясь героями в памяти потомков. Жреческая каста – та самая основа, на которой покоится благосостояние и процветание племени! Те, кто ладно облекают мысли в слова, всегда будут управлять теми, кто слушает или горланит пустые речи, лишенные основы. Пока Рату держал бразды правления в своих руках, Периферия росла и множилась, а на служителей культа смотрели с трепетом и почитанием, и стоило ему отдать власть в руки бестолковым воякам, как все рухнуло и превратилось в пепел в буквальном смысле. Одна Ситуст-Ра чего стоит! Её постигла та же участь.»
«Долго же ты носил в себе это зло Ной!»
Ракха задумался. Глаза кисару хаотично бегали по внутренностям аллигатора, в то время как острый ум лихорадочно соображал, как лучше поступить, чтобы не попасть в ловушку и не нанести вред репутации. Марать руки кровью Аглакайи он не хотел, слишком высок риск нежелательных последствий. А планы у Ракхи были далеко идущими, несмотря на преклонный возраст. Тут может и верховная жрица вмешаться, а рисковать теплым местом жреца, пусть и небольшого племени, Ракха, конечно, не собирался. Тем более о походах Аглакайи за Перевал и участии в событиях с мургами, а также падении Ситуст-Ры складывали легенды, не лишенные под собой некоторого основания. Что бы там, не говорил про нее Ной.

Сама она про себя, естественно, ничего не рассказывала, Аглакайя вообще мало, что говорила на этот счет. Однако по добытым сведениям через тех же хизов, Ракха кое-что выяснил, поэтому не желал идти на поводу у Ноя, который не был до конца осведомлён, а значит, не мог прогнозировать масштабы последствий. А они вполне могли серьезно усложнить им жизнь в случае насильственной смерти девчонки в землях Сутона, да ещё при его непосредственном содействии. Нет! Кто бы что ни говорил, и как бы Сам-Ру не искушал старое сердце жреца – от прямого участия в убийстве девчонки стоило воздержаться. По крайней мере, пока. Аглакайя весьма опасный противник, как живая, так и мертвая и с этим ему приходилось считаться!
- Я вот, что думаю, тога: она все ходит дальними тропками и высматривает караваны хизов, словно ищет кого. А сейчас, когда девчонка заторопилась в путь, за рекой, как раз разбили шатры торговцы Рапида. Ты, Ной, наведайся-ка до них. Ну, мол, посмотреть товар. А сам гляди в оба, да слушай. Потом можешь и к Рапиду заглянуть, только смотри языком сильно не ворочай, зазря-то. Асам, ещё тот, кут! Походи, посмотри. Да постарайся вызнать, что там, да как? Ну, мало ли, может у кого, язык развяжется! Хизы жадны до разговора, а ты слушай. Авось у нас получиться, не только от несносной девки избавиться, а ещё и барышом разживемся. Хорошая информация, чего-то да стоит. И здесь и за Перевалом – нужное слово всегда в цене. Всё племени будет, какая-никакая, а польза. А то так-то, что? От неё одни убытки. Ги-Рапид богат, как никто из хизов, что по эту, что по ту сторону от Перевала. Ишь, сколько шатров понаставил, грязь со стоп Сам-Ру! Грех не разжиться, коли барыш, что булу в Исте - сам в рукик нам идет!
- Сделаем! – коротко ответил тога.
Он ловко повернулся на пятках, издал, боевой кличь, племени и отсек мечом лапу тахора. На толстых выпирающих губах кисару заиграла довольная ухмылка.
Ну, Аглакайя, вот и настал момент рассчитаться!


VIII ГЛАВА
Свет едва проникал через небольшое овальное окно, расположенное практически под самым потолком камеры. Приступ тошноты, никак не проходил. Для того, кто привык к открытым просторам Изу-Урмина, весьма сложное испытание. Этот распределительный отсек представлял собой жуткое зрелище, даже для привычных к таким помещениям сидельцев. Грязь, смрад от немытых тел, запекшаяся кровь по углам, присохшие к половицам, остатки пищи, вездесущие мухи, тучами вьющиеся под потолком и ужасная духота. Но приходилось мириться с подобным положением, так как со слов бывалых оцтоков - это всё временно, а камеры содержаний, где им предстояло провести большую часть срока, намного лучше и комфортней во всех отношениях.
И вот, уже буквально через пару рассветов, их развели по отдельным водным капсулам – жалкое подобие хиота, но все же намного лучше, чем каменная крепость с отсеками набитыми до отказа сидельцами. Небольшая искусственная заводь, теперь казалась просто райским оазисом по сравнению с темными камерами предварительного содержания. А возможность находиться в воде, так и вовсе божественная благодать! Айк даже подумал, что это намеренно сделано администрацией комплекса, чтобы после нахождения в жутких условиях по прибытии на остров, оцтоки легче переносили стресс изоляции. Тем более, что у некоторых заключенных сроки были довольно затяжные, а без румы, это легко могло стать для них приговором на пожизненное содержание.
Печальная статистика по островам грумов, находившихся под попечительством со стороны Каб-Анадры, говорила о довольно мрачных перспективах для тех, кто имел яркие проявления рецидивистских наклонностей и активно противостоял администрации. А таких «заслуженных сидельцев», как успел отметить про себя Айк, среди заключенных оказалось на удивление не мало. Что-то явно «хромало на обе ноги» в системе перевоспитания выстроенной Иту-Иоландой. И это «что-то» высоколобые панцири не учли или не хотели учитывать. Как бы там, ни было, а из десяти лояльных к власти оцтоков, больше половины придерживались оппозиционных взглядов уже после первого заключения. На что и намекал ему эхлот, на пути к острову. Безумец знал, о чем говорил. А значит Айку должно сильно повести, иначе риск пополнить ряды таких же маргинальных сущностей для него возрастает в разы.
Реальные проблемы системы, на поверку, были намного серьезней, чем могло показаться на первый взгляд. И возможно не удавшийся проект Ситуст-Ры не такая уж глупость, как принято считать среди оилотов. Проблемы кланов, всего лишь вершина айсберга. Концентрация нежелательного для системы элемента раскиданного по островам настолько сильна, что если возникнет благоприятная среда, для их проникновения на территорию монтитахов, одним испугом Совету точно не отделаться. Дело близиться к большому кровопролитию, о чем можно прочесть на любом лице, стоит только покинуть свою камеру.
Ненависть читается в каждом втором оцтоке, хладнокровно выброшенном за пределы монтитахов. Высокомерие, желание выставить на всеобщее обозрение собственную исключительность - завело систему на тропу социальной деградации. У общества, построенного на подобных принципах нет, и не может быть будущего. О чем Айк не раз уже размышлял, оставаясь наедине с самим собой. Оно буквально гниет изнутри, сочась обильными выделениями и острова Каб-Анадры одно из явных симптомов этих процессов происходящих внутри системы.
Но можно ли избавиться от недуга, если просто отвернуться и постараться не обращать на него внимания? Как долго это продлиться? Сколько ещё нужно провести итераций, чтобы найти то, что требуется? И какова цена? Да пока они режут друг друга, но как много им понадобиться времени, чтобы осознать, кто виноват в их бедах, консолидироваться, наконец, и произвести перераспределение благ? И кому стоит задать соответствующие вопросы? Система в глубоком кризисе, а поиск путей выхода из него - первостепенная задача высоколобых панцирей иначе их ждет незавидная судьба кирувитов, внутренности которых сиронги до сих пор собирают по секторам Ситуст-Ры.
Айк вдохнул полной грудью, направляясь, в цепи таких же заключенных, на общественно-полезные работы, после окончания развода. Как же хорошо! Теплый свет нежно ласкал загрубевшую кожу, а приятный аромат цветов щекотал носовые отверстия. За этим здесь следили очень строго. У заключенного должно формироваться устойчивое желание оставаться на острове как можно дольше. Хотя сладкой жизнью это вряд ли можно назвать. Но кто бы, что ни говорил, а после пребывания в общих камерах, для него, как для оилота - интроверта небольшая капсула-пузырь оказалась просто спасением. Постоянные разговоры, бытовавшие среди заключенных, о непростой судьбе и отсутствии перспектив на светлое будущее, угнетали аруту и утомляли куда больше чем физический труд.
Их провели практически по всему комплексу, ознакомив с местными «достопримечательностями». Группу, к которой относился Айк, разместили, под присмотром конвоя, у скульптурной композиции, выполненной в белом мраморе - «Вестникам первого Прибытия». Он видел ее уже не раз, перемещаясь по секторам своего монтитаха. Такие копии расставлены по всему Изу-Урмину и в том числе на островах, где содержались правонарушители. Однако охотнику всегда не хватало времени, просто остановиться и, как следует, с ней ознакомиться.
Воин присмотрелся к фигурам. Суровые воины прошлого, облаченные в боевую экипировку. Все как один статные, с натренированными телами и правильными чертами лица, по меркам оцтоков, сморили куда-то вдаль, словно пытались разглядеть прекрасное будущее их потомков, ради которых пришлось пожертвовать собственной жизнью. Вестники излучали какую-то внутреннюю мощь, несмотря на свои небольшие размеры в сравнении с оригиналом, стоящим напротив корпуса Совета трех монтитахов. Семь оцтоков: пять мужчин в остроконечных шлемах и полном боевом облачении и две женщины, так же одетых в пластинчатые доспехи с массивными копьями наперевес. Подобное сейчас не часто встретишь, разве что в закрытых клубах с историческим уклоном, да и то вряд ли. Хотя на просторах Ситуст-Ры ему попадались похожие экземпляры. Как правило, среди мургов. Они облачались, во что продеться, включая доспехи давно почивших предков. Современницы же Айка практически разучились пользоваться оружием – служба охраны граждан монтитаха работала как надо, тут ничего не скажешь. Безопасность обеспечивалась многочисленными островами Каб-Анадры. И все эти измученные, обветренные проблемами лица, столпившиеся вокруг него прямое тому подтверждение.
Айк всматривался в лица древних оцтоков, гадая, о чем они могли думать, осознав, что идут на верную гибель. Бунт против метрополии, карался немедленной казнью по «Табели Э-Гирота», первого поселенца и основателя колонии Изу-Урмина. Скульптор постарался передать отвагу и смелость вестников и, по мнению Айка, у него это отлично получилось: ни одного, даже небольшого, намека на страх перед катастрофой, ни тени сомнения. Именно так он и представлял себе героев-первооткрывателей.
Хочешь или нет, а желание сравнить себя с великими представителями прошлого возникает в аруту само собой. Смог бы он, вот также, пойти на верную смерть во благо Изу-Урмина? Возможно, за те великие цели, ради которых вестники отправились в экспедицию, он рискнул бы хвостом и даже головой, но не за эту власть, тем более, что, в свете последних событий, у него появилось к ней много вопросов. Мог ли кто-нибудь из этих отважный оцтоков предположить, что их начинание и борьба против агрессивной политики метрополии приведет вот к этому?
Воин оглянулся и с интересом посмотрел по сторонам. Изможденные лица товарищей по несчастью, красноречиво отвечали на его вопрос. Система сделала сильный крен в сторону от выбранного «вестниками» ориентира и, находясь в затяжном кризисе, грозит Айку, да впрочем, и всему Изу-Урмину, серьезными потрясениями, о которых «вестники» не могли и догадываться. А узнай они о том, к чему все это приведет, возможно, и не стояли бы сейчас перед ним, знаменуя своим немым существованием величие былых рассветов.
«Да, эти оцтоки, ни чета нынешним. Тут и гадать-то не надо! Они боролись против тирании метрополии, чтобы построить великое, равное и свободное общество Изу-Урмина. Кто же тогда мог предполагать, что система, на которую сделают упор члены Совета трех монтитахов, погубит все их начинания на корню?! Кучка высоколобых панцирей, попыталась провести некий «эксперимент», выстроив убогую модель управления, но она оказалась не жизнеспособна и, как видно, с треском провалилась. И что теперь? Куда идти дальше? Так и будут плодить проекты на вроде той же несчастной Ситуст-Ры, по своему образцу и подобию? И сколько их ещё потребуется? Пока вся рума не кончиться? Так она и не иссякнет, тем более, когда обустроили столько островов под выпас грумов! Поэтому и охотников, как теневой клан, по выполнению секретных поручений государственной важности, «пустили под нож», без зазрения совести. Из семи самых больших кланов оилотов, осталось не больше четырех и те, на одном голом энтузиазме держаться. А ведь когда-то скрытые члены клана входили даже в Совет трех монтитахов!»
Прозвучал протяжный звук сиронзу. Айк обернулся. Прибыли гураму с раздачей питания. Сегодня, в виде исключения, их кормят прямо на площади. В дальнейшем, каждый заключенный будет принимать порцию, непосредственно по месту закрепления. Айк принял плетеную корзинку из крупных листьев монстеры. Вскрыл пробковую крышку, и принялся руками, с жадностью голодного топориска, поглощать содержимое, изредка бросая косые взгляды на немых «вестников».
Все они, как один, были добровольцами Каб-Анадры входившими в большую группу поселенцев посланную сообщить Совету о прибытии затуратов. И только эти семеро вызвались вернуться к представителям метрополии, чтобы ответить отказом на выдвинутые Изу-Урмину требования. Смелость, граничащая с безрассудством. Погибли все, кроме одного - старшего группы знаменитого отара Игун-та-окими. Именно он рассказал, по возвращении, как прошла встреча, почему погибла вся группа, и по какой причине затураты так и не появились на границах Изу-Урмина.
Затураты или первопроходцы основали колонию Изу-Урмин, сочтя, что в случае глобальной катастрофы или неблагоприятных климатических условиях, которые легко могут изменяться на поверхности планеты, подземная колония поможет им выжить. Во главе поставили Э-Гирота. Они всячески помогали молодому государственному образованию в технологическом развитии, чтобы поддерживать оптимальные условия не только для развития новых форм жизни, но и для существования уже имеющихся. Кто знал, каким путем пойдет социальная эволюция?
Именно затураты председательствовали на Совете трех монтитахов. И легендарный Э-Гиром был одним из них. Так продолжалось пока, жадное до власти, правление Каб-Анадры, желая править самолично, не сговорилось с панцирями Иту-Иоланды и не совершило переворот, убив всех затуратов. В историю Изу-Урмина это событие вошло, как «Освобождение».
Затуратов уничтожили всех до единого, не оставив потомкам даже слабого упоминания о них. Никто из современников Айка понятия не имел, как выглядели первопроходцы. Одно они знали точно, что жители метрополии совершенно не похожи ни на один из видов разумных существ населявших подземные миры. Сколько ещё было подобных Изу-Урмину колоний, и на каких из них развилась разумная жизнь, никто не знал. Но так, как Иту-Иоланда смогла успешно создать проект Ситуст-Ра, используя лишь малую часть технологии затуратов, возможно, что где-то ещё существовала разумная жизнь, о которой они пока ничего не знают. О волосатых чудовищах захвативших Твердыню Умра не могло быть и речи – слишком велики различия. Между ними существовала огромная пропасть эволюционного развития, перескочить которую, так просто не удастся. По крайней мере, именно это заявляли высоколобые руфиты Иту-Иоланды.
Тем более, что, если произошло первое прибытие, скорее всего, будет и второе. Где-то в глубине аруту, Айк очень хотел, чтобы именно при его жизни свершилось это знаменательное событие. К тому же появлялся ещё довод в пользу пополнения запасов румы. Но даже большие запасы целебного экстракта, не могли гарантировать этого оцтоку. Слишком долгий процесс – как не омолаживай клетки организма, однако, рано или поздно, он изнашивался и переставал реагировать на любую дозировку румы. Население Изу-Урмина, при желании, могло прожить очень долго, но и для них не существовало понятия вечности.
Если справиться с естественными процессами старения им как-то ещё удавалось, то вот психологический аспект, оставался недоработанным. Они элементарно уставали от жизни и уходили из нее по собственному желанию, потеряв к ней всякий интерес. Даже нежным нектаром райского цветка можно отравиться, когда принимаешь его без меры. И в свете этого, жизненные ориентиры эхлотов не выглядят такой уж глупостью, о чем Айк всё чаще задумывался. Возможно, и такой абсурдный, по своей сути, подход имел право на существование. Как бы там ни было, но на просторах Изу-Урмина не осталось никого, кто бы мог похвастать личным знакомством с кем-либо из семёрки вестников. Прах последнего старца видевшего живым Игун-та-окими развеяли задолго до появления на свет современных Айку правителей.
Точно сказать, что могло произойти с группой вестников, при встрече с затуратами никто не мог, но когда вернулся Игун, раненый, измученный долгим переходом и готовый обглодать собственные кости, он сообщил, что ждать остальных не имеет смысла – они все погибли. Однако оцток принес и хорошую весть – затураты больше не вернуться. Мести с их стороны можно не опасаться и жить спокойно, отстраивая общество Изу-Урмина. Он, наконец-то, получил независимость, перестав считать себя колонией, а значит, руфиты могут развернуться в полную силу своих возможностей. Вестники стали почитаться как освободители территории трех монтитахов. Игун-та-окими возглавил Совет. Никто не обратил внимания, что бывший юный вестник, внешне сильно изменился и стал выглядеть, как оцток средних лет, что не могло не вызывать озабоченность. Однако опьянённое победой над метрополией общество Изу-Урмина не обратило на это никакого внимания, списав все на отсутствие румы и нервные потрясения.
Однако, несмотря на уверения Игуна, Изу-Урмин всегда жил опасением, что рано или поздно представители метрополии вернуться, поэтому группе присвоили статус первого пришествия, предполагая, что может возникнуть необходимость сформировать новую группу, в преддверии второго появления затуратов. Вот эти добровольцы и будут обязаны окончательно разобраться с посягательствами на свободу Изу-Урмина. Дать отпор, если не при помощи дипломатии, то посредством вооруженного столкновения точно. Что объясняло ведущую роль Каб-Анадры в Совете трех монтитахов и вынуждало руфитов Иту-Иоланды идти им на встречу.
Айк повернулся на рев гураму. Наконец-то подошла его очередь отправляться к месту работы. Массивные животные вышагивали по площади, неся на себе некое подобие кибиток погонщиков - сооружение с крепким костяным каркасом и несколькими григерами по бокам. Наверху восседал каратель, контролировавший периметр. Оцток аккуратно сложил лист и скормил рогатому ящеру, когда проходил мимо, направляясь в одну из телег. На этих нехитрых приспособлениях перевозили заключенных по территории комплекса. Никаких цепей, скруток на руках или скоб - бежать некуда, да и незачем. Зоркий оцток, с григером наперевес, явно намекал на серьезные последствия от подобных действий. Возможно все эти манипуляции со стаями роглов не больше чем демонстрация и своеобразная акция устрашения для потенциальных «бегунков», а среди эхлотов таких не мало. Поэтому никто не считал необходимым, как-то ограничивать движения заключенных во время нахождения на территории островного комплекса Каб-Анадры.
Рассвет сменялся рассветом. Постепенно Айк стал привыкать к новому ритму жизни. Как оказалось условия пребывания на острове были вполне сносными для того, кто большую часть своего существования провел в букити Ёта. Трех разовое питания, не отличавшееся, правда особым разнообразием, хороший сон, а в его случае ещё и отдельная камера, что не могло не радовать, не позволяли отчаиваться и впадать в уныние. Единственное, что вызывало некоторый дискомфорт это местное окружение: находиться рядом с таким как Клат-ми-оки для Айка испытание не из легких. Он все-таки оилот, имевший, какое-никакое жилье, пусть и не на поверхности, В конце концов, Айк-а-Ту-аси гражданин Каб-Анадры, чего нельзя сказать про этот разношёрстный сброд, не способный к элементарной самоидентификации.
Новый «знакомый» периодически докучал оцтоку, но ничего серьезного не происходило пока однажды, их вместе не отправили на ферму по разведению наимитов, представлявших особый интерес для высоколобых руфитов Иту-Иоланды. Наимитов то и дело увозили небольшими партиями из комплекса в неизвестном направлении, нагружая алрока так, что ящер едва держался наплаву. Дальнейшая судьба этих червей-переростков оставалась, покрыта мраком. Да и никого из «островитян» они особо не интересовали, подумаешь ещё одна из сотни затей высоколобых панцирей. На то они и руфиты! Никто же не удивляется, что гураму поглощают траву тоннами, а топориски на них охотятся?!
Стадо молодых наимитов, требовалось перегнать через сложную систему подземных коммуникации в новый комплекс, а заключенных привлекали в качестве погонщиков, способных при необходимости оказать им защиту. Подземелье островной части Изу-Урмина переполняли тикуты, с колониями которых оцтокам удалось покончить на территориях трех монтитахов, но вот на островах дело обстояло намного хуже. Иногда на борьбу с тикутами даже приходилось вызывать подкрепление из Каб-Анадры, так как гигантские насекомые становились, через-чур агрессивны и осуществляли набеги на стада беззащитных наимитов.
Айк втянул носовыми отверстиями сырой воздух подземелья. Точно также пахло в пещерах Ситуст-Ры. Оцтока направили вместе с хамру карателей и несколькими заключенными на один из ярусов старого комплекса. Стены тоннеля 2Рт-У выполнены из качественного материала и, судя по всему, имели довольно прочный каркас. Однако тому, кто привык большую часть жизни находиться на открытом пространстве или внутри безопасного хиота, коридоры комплекса, проходившие глубоко под землей, не внушали особого доверия.
Оилот осмотрелся вокруг: факельные лампы в виде раковин рапана, глухие двери овальной формы с громоздкими затворами-замками, напоминавшими двойные колеса, вентиляционные отверстия, декорированные теми же раковинами, люки на потолке и полу – это все, что можно было встретить, продвигаясь вдоль яруса. Особо не разгуляешься! Ничего лишнего, только самое необходимое для транспортировки наимитов. Эти тоннели использовали в основном с целью переброски крупных партий червеобразных существ на другой конец острова, так как они, практически не переносили дневной свет – быстро обгорали и могли погибнуть. Чего нельзя сказать о тех же муки внешнего мира, которые были не прочь погреться в теплых лучах светила. Айк вспомнил, как однажды, на какой-то из очередных вылазок клана, повстречал, двух желеобразных муки решивших порезвится за пределами пещеры – весьма неприглядное и жутковатое зрелище, даже для бывалого охотника!
Стадо наимитов, медленно двигалось по коридору, издавая урчащие звуки, отдаленно напоминавшее журчание родниковой воды. Маленькие черные бусины глаз расположенных по бокам шарообразной головы, тускло поблескивали в лучах ламп. Каждый из наимитов имел по две пары глаз и довольно большой рот, наполненный зубами так, что им мог позавидовать любой раглодонт семи морей Изу-Урмина. Три кольца зубов обрамляли темно-лиловую пасть. Айк, ни единожды, обращал на это внимание, когда черви «зевали», а делали они это очень часто. Низкий уровень кислорода, вынуждал наимитов то и дело заполнять воздухом объемное тело. Противные усы, списавшие по уголкам большой пасти, все время находились в движении - с их помощью наимиты осязали окружающую обстановку, оценивая возможные риски для жизни. Эти червеобразные существа двигались за счет сокращения мощных брюшных мышц, не имея при этом полноценных конечностей. Однако, несмотря на внешнюю неуклюжесть, преодолевать сикель за сикелем, у наимитов получалось довольно быстро, так, что сопровождавшие стадо оцтоки едва успевали открывать двери на их пути.
Айк почувствовал что-то влажное под ногами, громко выругался и провел рукой по сандалии. На лице застыла гримаса отвращения. Откуда она только в них берётся?! Он уже не единожды наступал на слизь, оставленную после себя раздутыми телами червей. Однако на это раз это оказалась всего лишь вода. И охотник мог бы пойти дальше, не обратив на досадный инцидент никакого внимания, если бы не то факт, что они находились на десяток хелей под землёй, и воде здесь просто было не откуда взяться. Просочиться сквозь несколько колец обшивки, без посторонней помощи у нее точно не получиться!
- Отар! – обратился воин к впереди идущему карателю.
Тот развернул длинную шею оцтока и посмотрел на Айка, при этом продолжая идти, не сбавляя скорости. Как это им удаться? Обучение в военном корпусе или природные данные? Оилот поймал себя на мысли, что неплохо бы овладеть данным навыком. Мало ли, может и пригодиться!
- Тут, явно что-то не так.
- Рут-ми-оноси, мы задержимся, не теряйте темп, нам ещё за второй партией возвращаться.
Шедший на несколько хелей впереди отара, каратель коснулся кончиком хвоста собственного плеча. После чего прокричал команду тем, кто оказался в авангарде стада и ускорил шаг, подгоняя урчащих наимитов громким свистом, похожим на тот, который издают кочевники, пытаясь «приободрить» задремавших гураму.
- Что тут, ЭТ308?
Айк почувствовал, как внутри арату что-то противно заскрежетало - он никак не мог привыкнуть, что к нему обращаются по присвоенному номеру. Намеренное обезличивание, ещё один из пунктов по исправлению заключенного. Отбывший срок и получивший назад свою изъятую идентичность обязан был радоваться второму шансу, включая возможность вновь носить собственное имя. Так ли это на самом деле и насколько оправдано, Айку ещё предстояло выяснить на собственном опыте. Но то, что порядковый номер вызывал в нем бурю негодования, с диким желанием, как можно быстрее покинуть это проклятое место, не подлежало никакому сомнению.
- Вода. Разве здесь может быть вода? Где-то поблизости резервуары или что-то вроде этого? Но для чего? Поить наимитов, так из них и так льется, будь здоров? Что скажите, отар?
Жесткие черты лица офицера охраны в одно мгновение изменились, линии, словно разгладились, создав на нем выражение детской растерянности. Он снял со стены ближайшую к ним лампу, припал на одно колено и осветил всю площадь до ближайшей двери, рядом с которой остановился Айк. Тонкая водяная линия темной змейкой уходила под дверной порог отсека.
Глаза карателя округлились, он поднялся и посмотрел на заключенного. Страх читался в них настолько явно, что оилот без слов понял, что дело-дрянь.
- Какого кута здесь происходит, отар?
- ЭТ308, срочно беги к Руту-ми-оноси, пусть подаёт сигнал тревоги, а я попробую вернуться назад и предупредить остальных. Если не поторопимся жить нам осталось не так долго и тут нам уж никакая рума не поможет. Ну, живее, 308-ой!
Айк бросился догонять наимитов, в то время как отар, быстрым шагом, направился к основному распред-отсеку, чтобы предупредить главный комплекс острова о грозящей им катастрофе.



IX ГЛАВА
Розовые лампы в форме морских раковин, симметрично расставленные по всему периметру главного зала заседаний, тускло мерцали, медленно набирая силу. Гомон голосов заполнял все пространство над головами собравшихся. Сложные вербальные конструкции могли сломать слух любого непосвященного, случайно забредшего на огонёк. «Сливки» ученого мира! Ещё слишком рано, но зал практически забит до отказа высоколобыми деятелями всех мастей. От желающих присутствовать на Съезде, где возможно будет решаться вопрос о будущем всего Изу-Урмина, не было отбоя. Аншлаг не иначе! Оказать себе в таком удовольствий не смогли даже амориты, кто вопреки заветам предков выбрал тропу великой учености, но редко посещал подобные мероприятия.
Ситих-Май-ока стоял за трибуной и нервно теребил ворот парадного плаща. Руфит сделал глоток воды, затем ещё один и ещё. Маленькие пальчики не смогли сдержать волнения, передав вибрацию на поверхность жидкости. Желание спрятать голову в панцирь не покидало послушника, даже несмотря на то, что руфиты по воле эволюционных процессов фактически разучились это делать. Способность скрываться внутри панциря, являлась отклонением, но никак не нормой. Подобные вольности допускались разве что в отношении младенцев, да и то до определенного возраста. Хотя сейчас Ситих был не прочь на время стать младенцем. Ему предстояло выступить в качестве оппонента одному из самых мощных фигур в научном сообществе Иту-Иоланды. Ара-Кед-оси – весьма не простой собеседник даже для опытного докладчика, чего уж говорить о нём. Но вызов брошен, а отступать Ситих не привык, тем более, когда за ним, правда. А в своей правоте юный амогарик нисколько не сомневался.
Кед-оси достиг благосостояния лишь к среднему возрасту, когда, наконец, стал получать дозу румы достаточную для того, чтобы остановить естественный процесс старения. Выглядел он всегда бодро, несмотря на свой преклонный возраст. Не посвящённые легко могли принять Кед-оси за послушника, и лишь скрипучий голос выдавал в нем глубокого старика. На голосовые связки экстракт влиял в последнюю очередь. Если бы не целебные свойства румы, покоиться бы ученому руфиту в резном кувшине на одной из мраморных полок корпуса усопших - Квид-Ото.
Ара являлся одним из немногих наставников, кто рискнул на увеличение дозы, когда по всем показателям надлежало прекратить прием. Организм отторгал руму в таком количестве, какое он принимал, выворачивая амогарика буквально наизнанку, но руфит не сдавался. Как показали исследования, чем раньше подопытный начинал принимать экстракт в качестве омолаживающего средства, после достижение половой зрелости, тем легче проходило привыкание и адаптация организма.
Кед-оси, вполне мог поддерживать себя небольшими дозами, но он поставил цель не просто продлить жизнь, а остановить процессы, именно поэтому пошел на осознанный риск. Он увеличивал дозу при этом постоянно менял ее состав, в надежде найти идеальное соотношение. И кое-что ему все-таки удалось. Хотя проблемы с голосовыми связками указывали на то, что им есть над чем работать. Именно за этот вклад в науку Ситих всегда отзывался о Кед-оси, как о великом амагарике-новаторе. О случаях, когда испытуемый просто «выгорал» от превышения дозировки предпочитали умалчивать, однако все прекрасно всё понимали. Рума явно нуждалась в серьезной доработке. Именно на этом в дальнейшем и сосредоточился Ара, упустив из вида юркого Ситих-Май-оку с его разгромным заявлением о несостоятельности проекта Ситуст-Ра.
Главный управитель корпуса углубленных исследований внутренних материй биосистемы Изу-Урмина являлся убежденным сторонником умеренного потребления экстракта, несмотря на собственный печальный опыт. Ару горячо поддерживал учение Ра-Брада, выступавшего за искоренение социального неравенства среди общества, равные права для всех категории граждан, уничтожение монтитахов, как административных единиц, с их унизительной социальной градацией, считая все это пережитком давно ушедшего прошлого. Чего стоят одни хиоты с их расположением в несколько ярусов! Проект Ситуст-Ра был изначально детищем Ра-Брада, пока амогарика не нашли бездыханным на рабочем месте. Обстоятельства смерти так и не смогли выяснить, сославшись на пресловутую передозировку румой. У тех категорий граждан, которым экстракт был доступен в неограниченном количестве, подобные эксцессы случались часто. Но оповещать об этом общественность не спешили. В «идеальном» обществе Изу-Урмина рума стал мерилом всего, а потому не мог иметь никаких отрицательных характеристик.
Отсутствие чувства меры, тесно связано с психологическими проблемами, о которых Ситих-Май-ока говорил уже не один раз. Прежде чем разливать руму всем подряд и без ограничений, нужно правильно подготовить общество, иначе можно просто совершить массовое убийство. А во имя чего? Путь к совершенству общественного устройства лежит через воздержание и умеренность, о которых следует помнить не только руфитам, но и простым гражданам монтитахов Изу-Урмина. А с этим, как раз, у высоколобых панцирей Иту-Иоланды большие проблемы! Зарывшись в сотнях свитков и погрузившись с головой в исследования, они забывали о простом народе, представители которого легко отказывались от румы и, проживая свою короткую, по меркам общества, жизнь, спокойно уходили в иной мир, не оставив после себя ничего.
То, что произошло умышленное убийство Ра-Брада, никто из членов Совета не сомневался. Однако во избежание конфликтов и предстоящей смуты, сухо объявили о кончине великого руфита Иту-Иоланды в результате неудачного эксперимента над собственным организмом, забыв, конечно, упоминать о руме. Массы не должны сомневаться в ее целебных свойствах. Рума не может нанести вред – это благо и гарантия долгой и счастливой жизни, а те, кто не согласен, всего лишь ничтожная погрешность о которой не стоит и вспоминать.
«Запасайтесь румой, и ваша жизнь заиграет новыми красками!», «Вперед за румой!», «Как прожить счастливую жизнь – рума, вот ответ!» - надписи, которые сопровождали гражданина монтитаха повсюду. И с этими высказываниями сложно было поспорить. Стараниями Иту-Иоланды общество действительно получило шанс жить намного дольше, чем отмерено природой, вопрос лишь в том. Какой ценой?!
С великим старцем простились, как подобает, а руководство проектом перешло к Ара-Кед-оси, горевшим желанием довести дело до конца и построить наконец-то общество «социальной справедливости», о котором так много говорили и мечтали жители Изу-Урмина, ещё со времен «Вестников первого Прибытия».
- Это бред! Безосновательный трёп, несмышленого мальчишки, не более того! Подобные проблемы невозможно устранить никаким вмешательством в биосистему, тут задействованы совершенно иные материй! Глубинные! С которыми нам только ещё предстоит столкнуться и о которых, мы с вами, к сожалению, пока очень мало что знаем! Кто бы сейчас что мне не говорил. Это исследования другого порядка, а мощностей у нас для таких экспериментов просто нет. Только проекты. Ещё раз повторюсь - бред! – возвысил голос Ара-Кед-оси.
Руфит стоял за трибуной напротив Ситиха, и злобно сверкал глазами на молодого оппонента. Тот, кто позволил себе подвергнуть критике учение великого Ра-Брада, заслуживал немедленного публичного распятия, со всеми вытекающими последствиями. А Кед-оси был мастером проведения подобных процедур. Войдя в состав так называемого «ближнего кольца» Совета, он не раз безжалостно публично разбирался с оппонентами, ставя крупную точку в их карьере амогарика.
Ещё только взойдя на постамент для выступлений, руфит пообещал себе, что юный Ситих-Май-ока сойдет с него разжалованным послушником, лишенным права преподавать и вести какую-либо научную деятельность. Необдуманная дерзость, призванная поколебать столпы учености Изу-Урмина, должна быть наказана, причем, чем жестче, тем лучше!
Кед-оси продолжал выступление, разбивая зал на невидимые сектора потенциальных оппонентов, своим зычным голосом:
- К тому же, уважаемый Совет, этот процесс очень долгий. Даже по меркам Изу-Урмина. Не обосновано долгий! Многие ли из вас помнят, как начинался проект Ра-Брада - Ситуст-Ра, как проходил процесс посева, расселения, сколько пришлось положить на это сил и ресурсов. Думаю таких амогариков мы насчитаем единицы. Вы представляете, уважаемый послушник, что значит создать совершенно новое государственное образование? Проследить все периоды становления, а их, юноша, скажу вам, не так-то мало, как вам может показаться. Я уж молчу про огромное количество вводных, которые тоже не следует игнорировать. Ох! О чем мы, вообще, спорим?! А самое главное, уважаемые коллеги: где гарантии, что этот «эксперимент», о котором нам столько говорит, послушник окажется удачным?
Ситих жадно облизнул губы. Земля начинала «гореть у него под ногами». Нужно было срочно что-то делать! Он поднял вверх руку, требуя слова и не дожидаясь одобрения прокричал:
- Не стоит преувеличивать, уважаемый Ара-Кед-оси, наука не стоит на месте, и с того рассвета, когда к нам вернулся Игун-та-окими, многое изменилось, - Ситих, не смог удержаться, чтобы больно не уколоть оппонента, напомнив ему про возраст, - Запасы румы позволят это. Уверяю вас, уважаемые члены Совета, производственных мощностей Иту-Иоланды вполне достаточно для совершения данного перехода. Мы справимся! Нужно только решиться! Ну, не проводить же все исследования на себе, в конце-то концов? Кто из вас сейчас может поручиться, что все окончиться благополучно? Может вы, уважаемый Кед-оси? Лучше поздно, чем никогда. Предлагаю зачистить территории, и повторить проект с учетом новых вводных. Однако вынужден признать, что до настоящего момента, пока все, что нам удалось на островах закончилось весьма печально. Но не по нашей вине. Не торопитесь махать руками! Если мы получим разрешение Совета и направим силы всех корпусов на проведение эксперимента, уже очень скоро вы сможете выступить перед обществом Изу-Урмина с заявлением, которое потомки выбьют на мраморных табличках! Мы с вами! Мы, а не они, заложим основание нового процветающего общества, которое уважаемому Кед-оси и не снилось, как и самому Ра-Браду!
Зал взорвался негодованием, начались ожесточенные споры и на глазах Ситиха самая образованная, просвещенная часть Иту-Иоланды начала стремительно скатываться до банальных оскорблений с переходом на личности. Как ни крути, а все же в глубине аруту они остаются животными и чтобы что-то кардинально поменять одной румы, увы, будет не достаточно. Хорошо хоть, что нет рукоприкладства, хотя учитывая настрой Кед-оси и его сторонников, рано или поздно, дойдет и до этого. А пока послушник торжествовал на трибуне, празднуя победу. Семена раздора упали на благодатную почву, осталось запастись терпением и ждать входов.
Ситих посмотрел в ту, часть зала, где сидела группа его сторонников во главе с наставником. Ратха-ми-ока как всегда излучал уверенность. Широко улыбаясь, руфит, закутавшись в золоченый плащ ближнего кольца, наблюдал за разгоравшимися научными баталиями сквозь полуопущенные веки. Его молодой и голодный до славы послушник, словно огромный алрок-волнорез пробивал ему путь к месту, которое так долго занимал ненавистный его аруту Кед-оси. Ратха едва заметно кивнул Ситиху, давая понять, что тот делает все абсолютно правильно и нужно продолжать следовать выбранным маршрутом.
Прозвучал протяжный звуку сиронзу, призывая зал к тишине, для продолжения научной дискуссии.
- Прекратите нести чушь! Сколько можно? Рума к этому не имеет ни какого отношения, это я вам ответственно заявлю, как руководитель проекта! Очередной вздор! – возмутился Кед-оси. – Может, стоило меньше вмешиваться в развитие проекта? У корпуса Дель-Ор, под руководством уважаемого Ратхи-ми-оки, практически повсеместно свои агенты не говоря уже про нелегальные кланы тех же, небезызвестных вам, оилотов, на которых, по глупости, возложили контроль за Периферией! И что? Я скажу больше – это целенаправленная диверсия! Под благовидным предлогом небольшой корректировки вы специально свели проект к самоуничтожению! Надавливая на точки управления внешнего мира, вы изменяли их поведение и привели в итоге к глобальной катастрофе. И, кстати, играли в основном на психологическом аспекте, о котором так любит говорить, уважаемый послушник. Воспользовавшись ещё не окрепшими умами, вы фактически довели их до коллективного суицида! А теперь осмеливаетесь заявлять, что проект не удачен, убыточен, а идеи Ра-Брада подлежат пересмотру. Что дальше? Чего еще нам ждать?
Ара глазами метнул молнии в сторону наставника, с лица которого исчезла улыбка. Слишком рано Кед-оси сменил мишень для нападок и Ракхе это не нравилось. Смотреть, как твой послушник бьётся, не на жизнь, а на смерть, с противником это одно, а получать тумаки самому совсем другое!
- И что с того, уважаемый Ракха? Каков на сегодня результата? Верно! Оглянитесь, вокруг! Наша собственная конструкция не прочна, и обладает абсолютно такими же пороками, за некоторым исключением. Ситуст-Ра была призвана решить эту проблему, помочь осмыслить выбранный Изу-Урмином путь, не навредив обществу. И что мы теперь имеем – мрачное будущее без малейшей надежды на лучшее. Тот ли путь закладывал для потомков великий Игун-та-окими? Предположим, что социальный проект неудачен, как пытается нам сейчас показать послушник, что дальше? Ваши предложения? Просто разлить сверху на монтитахи тонны румы? Позволить им беспорядочно размножаться? А как же «Статут материнства»? Как все эти ступени необходимые для получения разрешения на воспроизводство потомства?
Или теперь нет нужны в отборе и пусть плодятся, как угодно их аруту? А, что мы скажем тем, матерям, которые из-за своей не сдержанности к зову плоти теперь отбывают срок? И хочу заметить - не малый срок. А те, кто столько раз сдавал яйца в регрудэры, чтобы избежать наказания и получить заветную порцию румы? Эта идея, между прочим, ваша уважаемый Ракха! Вывозить на острова матерей не получивших разрешение, и пожелавших оставить потомство при себе! Я уже, молчу о принудительной публичной стерилизации виновных! Как мы будем смотреть в глаза им, тем, чьи отбракованные яйца оказались просто «субстратом» для той же румы? Не отворачивайтесь, уважаемый Совет, вот сейчас не нужно этого делать! Поздно! Настал момент говорить открыто! Раз уж решили говорить, так будем говорить начистоту. Или только мне одному известно, из каких « секретных» компонентов получается более чистый экстракт и кому он потом, по распределению, отходит! Может нам пора смириться уже и принять все как есть?
Зал взвыл от негодования. Некоторым стало плохо, а иные просто отказывались верить сказанному, списав на помешательство докладчика. Ну не может справедливое общество строиться на таких жертвах! Не может и всё! От отчаяния, Кед-оси явно перешел черту дозволенного и этому уже не рады были даже члены ближнего кольца. Ситих невольно вскрыл нарыв, который стал сочиться «нагноениями» распространяющим вокруг себя невыносимый смрад.
Послушник поправил кристалл, который он всегда надевал на публичных выступлениях, считая, что этот атрибут учености придает ему большей важности и позволяет настроиться на речь. Май-ока с жаром выпалил:
- Нет! Нет, уважаемый Совет! Я категорически против, и возражаю Ара-Кед-оси. Нет, ни в коем случае, мы не должны так поступать! Но, ведь, если у вас не получилось блюдо, вы не пытаетесь его «реанимировать» сочетанием специи, такой подход вряд ли сильно поможет. Вкус, конечно, измениться, но если посмотреть на состав, то тут все очень печально. Вы просто выбросите брак и возьметесь за приготовление нового, ну не ходить же голодными, верно? Правда, на этот раз, постараетесь приготовить следующее блюдо с учетом прежних ошибок. Тут я, возможно, привел не очень удачное сравнение, но суть, мне кажется, вы уловили.
По рядам руфитов пробежал ропот одобрения, несколько снизив накал от выступления старого амогарика. Ситих начал медленно, но верно перетягивать мнение аудитории не свою сторону и это тонко чувствовал Ара, внутри которого полыхал пожар негодования. Он решил биться до конца за проект и не уступит оппоненту без боя.
- Очень красочно все описали, послушник. Моё уважение! Так вот я вас и спрашиваю: может, не стоило нарушать рецептуру, а готовить по утверждённому плану. Что ж вы бросились «накидывать» все в одну кучу? Выражаясь вашей же аллегорией, а, Ситих-Май-ока? Иту-Иоланда прекрасно контролировала процессы, проходящие на уровне внешнего мира. Конечно, нельзя исключить банальной халатности со стороны послушников, но так ведь это поправимо. Зачем же выкидывать рецепт, сразу после первой попытки? Придумать новый будет намного сложнее, с какой стороны на это не посмотри и как не назови. Глупо и недальновидно!
- Я бы хотел на это возразить …
- Позже, я ещё не закончил! – грубо оборвал Ситиха, Кед-оси, - Так вот, возвращаясь ко второму вопросу. Вы хоть понимаете, уважаемый Ракха, к чему склоняете Совет? Это не просто ингредиенты, как выразился ваш послушник, это вполне живые организмы, появившиеся на свет благодаря нашему, между прочим, с вами вмешательству. И технология тех, о ком теперь не принято вспоминать. Но мы-то, с вами, знаем правду! У обитателей внешнего мира точно такие же аруту как у многих из нас с вами и уж с данным фактом думаю, вы согласитесь. А это, с позволения сказать весьма сложная материя! Материя высшего порядка, рассуждать о которой нужно с большой осторожностью. Нельзя подходить к проекту Ситуст-Ра с точки зрения погонщика, не в обиду будет сказано присутствующим на съезде аморитам. Но ведь это правда. Они не гураму, которых по причине буйного нрава решили пустить на заклание богам. Одумайтесь, уважаемый Ракха! К чему, а ещё важнее, зачем, вы призываете Совет отринуть идеи Ра-Брада!
- Я попросил бы вас, уважаемый Ара-Кед-оси, обращаться непосредственно к оппоненту, выступающему с докладом, во избежание недопонимания между членами Совета – вклинился в дискуссию председатель Кван-май. Ближнее кольцо, осталось явно недовольно тем, что произошло на площадке съезда. Как правило, вопросы подобного уровня, с грифом повышенной секретности, рассматривались ограниченным числом посвящённых амогариков, а не выносились на публичное обсуждение, пусть и среди высоколобых панцирей Иту-Иоланды.
Кед-оси кивнул в знак согласия и продолжил:
- Это противоречит всем законам и делает из нас палачей похлеще тех, что когда-то управляли народами Ситуст-Ры. Чему мы можем их научить, если поступаем точно так же, а в какой-то степени ещё и хуже. Ведь изначально эксперимент состоял совершенно в другом. А мы свели все старания на нет! Они должны были помочь нам разрешить внутренние противоречия, а не усугубить их. Где то, самое светлое будущее, о котором столько говорил великий вестник? Давай те же обложимся бочонками с румой, сядем каждый в своему благоустроенном, в несколько ярусов, хиоте и станем наблюдать как мир, созданный ради великих целей, гибнет и невыносимо смердит на весь Изу-Урмин. Так, будет правильно, по-вашему?
- А кто об этом им расскажет? Тем более, как вы говорите, ради их благополучия все и затевалось, уважаемый Ара-Кед-оси. И не обязательно, все должно погибнуть. Мы же не просто критикуем учение и проект Ра-Брада, мы предлагаем вам альтернативный путь развития. Да, возможны некоторые сбои на начальном этапе, не без этого, но определенная погрешность всегда существует, что ж такого?
- Ха, вы только послушаете, этого юного палача! – возмутился Ара. Его трясло от возмущения и дикого желания пробить тисом выпуклый панцирь оппонента.
Зал взорвался негодованием. Поднялся такой шум, что нельзя было расслышать даже рядом сидящего амогарика. Раздался звук сиронзу и председатель, резко поднявшись со своего места, обратился к выступавшим докладчикам:
- Ара-Кед-оси, вынужден вам сделать строгое предупреждение, еще одно замечание и вам придётся освободить трибуну, предоставив послушнику возможность закончить доклад в одиночестве. Не стоит переходить на личности, особенно когда дело касается таких важных для всего Изу-Урмина вопросов.
- Я против, – сухо сказал Ара-Кед-оси.
По залу разнесли крики в поддержку амогарика. Убежденные сторонники проекта Ра-Брада не хотели уступать оппонентам, не под каким предлогом.
Ситих расплылся в улыбке и, глядя на зал поверх оправы кристалла, спокойно заявил:
- Ну, в таком случае. Уважаемые члены Совета трех монтитахов, хороших новостей у меня для вас больше нет. Как не сопротивляйтесь очевидному факту, нам придётся пройти тропой несчастной Ситуст-Ры, и боюсь, печальная судьба кирувитов ожидает каждого из вас.
Зал взорвался новой волной негодования, на это раз не удержался и сам председатель. Ведь так можно договориться до полного истребления всего Изу-Урмина, как несостоявшегося проекта вестников и бракованного продукта затуратов метрополии Ана-Ту.
Вновь прозвучал призывный вой сиронзу. Со своего места вскочил Кван-Май, поднял обе руки вверх, а затем грозно прогремел:
- Объявляется технический перерыв, мы должны провести небольшое совещание и решить, стоит ли продолжать прения, учитывая накал страстей и острые вопросы, которые поднимаются на этом съезде.
Председатель спешно удалился вслед за группой ученых руфитов, состоящих в ближнем кольце объединённого Совета трех монтитахов.
Ситих-Май-ока посмотрел на оппонента, который едва держался на ногах. Ара никак не мог справиться с гневом. Нестерпимое желание наброситься на послушника и выбить его из панциря, раз и навсегда, снедало «учёного мужа». До какой степени Ракха готов его распалить, чтобы добиться результата? Ара-Кед-оси, снял с пояса небольшой рыбий пузырь с синей жидкостью внутри и пока все были заняты обсуждением произошедшего, незаметно проглотил.
Это видел только Ситих. Старый амогарик в шаге от ошибки и с этим сложно поспорить. А сколько не заедай проблему румой, решить противоречие с ее помощью все равно не удастся. Май-ока скрестил на груди пухлые ручки и, с самодовольной ухмылкой на лице, стал дожидаться возвращения членов ближнего кольца. От былой неуверенности и страха перед, некогда могучим, Ара-Кед-оси не осталось и следа. Старик проиграл, а попытка залить проблему румой прямое тому доказательство.
Проект Ситуст-Ра можно считать закрытым, теперь уже окончательно и бесповоротно.





X ГЛАВА

Потянуло запахом горелой древесины.
Пламя костра жадно кусало натренированные тела соперников. Назойливые комары кружили вокруг собравшейся толпы, насвистывая писклявые трели. По окраинам ставки - темнота хоть глаз выколи. Беспокойные куты, привычно, копошились по кустам, негодуя на необычное оживление для этого времени. Бой бубна возвестил о начале поединка. Наступила относительная «тишина», прекратили принимать ставки, а главы кланов придвинулись ближе к краю помоста, не желая пропустить ничего интересного. Как оказалось, именно такого поединка требовали их изголодавшиеся по жертвенной крови сердца. Наёмники взвыли в голос, подбадривая соперников. Клубы дыма, перемежаясь скоплениями искр, взметнулись к куполу.
Гухта снял шлем, обнажив перед зрителями безобразное лицо. Некоторые девицы, кому пришлось первый раз видеть его, ахнули, невольно прикрыв рты руками. То ещё зрелище! Мург демонстративно отказался от любой защиты, оставшись в одной набедренной повязке, чем ещё больше разозлил Троя, которому, также пришлось оголиться. Иначе это просто сочтут за трусость, а для его статуса подобное поведение не приемлемо, хотя и довольно глупо. Мало ли как поведет себя Цоронг?!
- Чего ждешь, поганец? Особого приглашения? Нападай, раз вызвался! – проревел Трой, распаляя гнев внутри аруту. Нужно было сразу показать, кто здесь хозяин и кто будет вести бой. Он провоцировал соперника, чтобы вскипеть до такого состояния, при котором, его уже никто не остановит даже агато. – Ну, чего пялишься, уродливая помесь кута и вопры?! Нападай!
- Зря рычишь. Ты играешь по моим правилам, Трой, а значит не тебе решать, - спокойно ответил Гухта, проворачивая саяк в руке так, чтобы размять кисть перед боем. Он прекрасно понимал, чего добивается Риз и не желал ему помогать с самого начала.
Они медленно двигались по кругу, мягко переступая, в ожидании атаки противника. Постепенно толпа стала уставать от через, чур, затянутого вступления. Послышались недовольные возгласы самых нетерпеливых зрителей. Не обращая внимания на оскорбления, сыпавшиеся в его адрес, Гухта внимательно следил за соперником, и как только стало понятно, что все старания Троя - завести себя, окончились провалом, неожиданно атаковал.
Первый же удар пришелся точно в цель, кровь брызнула из предплечья мурга, окропив орущую толпу. Ритм бубна ускорился. В костер ещё подбросили дров, так что стоящим поблизости даже стало жарко. Кровь закипела в жилах присутствующих. Наемники не могли стоять на месте, ощущая зов природы, толкающий хищника на убийство. Ничто так не пробуждает животные инстинкты, как вид крови беззащитной жертвы. Переступая с ноги на ногу, они размахивали руками и сыпали угрозами, готовые сами кинуться в драку и утолить жажду убийцы, напоив аруту силой врага. Беглая Сойка пришла в движение: толпа требовала крови и зрелищ. Никто не сомневался, что она их непременно получит! Оставалось только набраться терпения и ждать, а его как раз не хватало.
Трой, конечно, не остался в долгу, и вот уже кровь Гухты алым бисером рассыпалась по мягкому мху площадки. Удар, выпад, уклон, удар! Смена позиции, выпад, уклон! Взаимные обмены ударами участились, приводя толпу разгоряченных наемников в неистовое исступление. Они горели жаждой крови и желали заполучить ее немедленно. Требовали, угрожали, просили, а затем вновь требовали и так по кругу!
Словно уступая давлению толпы, Гухта атаковал. Удар! Еще один, выпад, удар! Уклон, выпад, Удар! Трой взревел, словно гураму, когда саяк Гухты распорол ему щеку, от слухового отверстия до верхней губы. Вот же, немытая скорлупа Цоронга! Ртуп набросился на соперника готовый разорвать мерзавца голыми руками. Острый меч Риза, описывал причудливые фигуры в воздухе, выбивая из Гухты жизненные силы. Применяя в атаке не только саяк, но и мощные от природы ноги, которыми ртуп на удивление ловко орудовал. Трой достиг превосходных результатов, не один ртуп, на памяти кисару, не мог так обращаться со своими нижними конечностями. Не окажись у Риза меча, он, пожалуй, мог легко измотать жертву одними ногами, без помощи рук. За короткий промежуток времени Гухта несколько раз оказывался на земле, приобрел пару новых глубоких пореза на спине и сломанное ребро. Кулак Троя, словно молот Сам-Ру, проделал брешь в обороне противника, заставив взвыть Гухту от невыносимой боли, а широкие ступни завершили начатое, выбив из кисару последнюю надежду на победу.
Трой знал, о чем говорил, когда угрожал Гухте!
Толпа бесновалась от удовольствия. Зрелище оправдало их ожидание – крови, как и боли, было хоть отбавляй. Громкие крики захмелевших наёмников, девичий визг, громкий смех, бой бубна с ревом беспокойных гураму заполнили все пространство над Беглой Сойкой.
Вожаки кланов, все как один застыли в ожидании скорой развязки. Если Трой будет поддерживать этот темп, Гухте очень скоро приодеться предстать перед вратами в обитель Сам-Ру. А в том, что этот поединок закончиться смертельным исходом, можно было не сомневаться. Ни тот ни другой не отличались особой гуманностью и прослыли отъявленными мерзавцами даже среди мургов.
Трой Риз, молодой ртуп, по меркам Периферии, как раз вошел в период расцвета своей физической силы. Именно это преимущество вместе с безрассудной отвагой воина позволило ему закрепить за собой позиции лидера, после того как произошел «Большой передел» и про Тикитуна с его соратниками быстро забыли. Трой уже успел освоиться на месте старшего, а потому не собирался никому отдавать нагретое местечко. Тем более тому, кто его явно не достоин.
Гухта же не мог считаться кандидатом даже по «гибким» критериям наёмников. Слишком кровавый след тянулся по всей Периферии за бывшим харуту. И любой, даже горбоносый Якуза Бах, мог при помощи не слишком сложных дипломатических приемов отвести от себя угрозу, не потеряв при этом лица, но только не Риз. Ртуп всегда шел напролом, предпочитая доказывать свое превосходство грубой силой, поэтому сейчас воин не на шутку рассвирепел, когда осознал собственный промах и то, что вполне может лишиться места, если ближайшее окружение, в лице главарей кланов, получит подтверждение его слабости. Победа, конечно, не позволит Гухте вновь стать главарем одного из кланов, но позицию Роя среди вожаков поражение существенно пошатнет. Это обстоятельство заставляло ртупа буквально рвать себе жилы, ради желанной победы. Он готов был рискнуть аруту ради возможности публично унизить Гухту.
Воин наносил удар за ударом, словно хотел забить противника в землю. Звериный оскал не сходил с лица ртупа. Массивные роговые выступы на голове, угрожающе направлены в сторону противника. Он точно знает, что, если не убьет Гухту, то уж наверняка сильно покалечит. Удар! Ещё удар! Уклон выпад, снова удар! Выпад, уклон! Прыжок и хлесткий удар ногой. На этот раз точно в челюсть – превосходно! Перед глазами кисару побежали темные пятна. Ему с большим трудом удалось удержаться на ногах, чтобы не упасть и не распластаться прямо перед ртупом.
Ах, ты ж, мерзкое охвостье кута!
Меч порхал в руках мурга, сверкая бликами. Риз не жалел саяк. Несмотря на то, что сору был ему намного привычней, он решил воспользоваться все-таки мечем, тем более что тот оказался идеально подогнан под его широкую кисть опытными хизами Ги-Рапида. Удар! Ещё один! Стремительный проход под руку противника и удар наотмашь! Вот оно! Держи, мерзкий прислужник Цоронга! Удар! Уклон, выпад! Удар, ещё и ещё! Алый бисер полумесяцем накрыл зрителей. Толпа взвыла от восторга. Риз так умело провел атаку, что оставалось только аплодировать. Послышались крики девиц, обещавших, как следует вознаградить Риза после победы жаркими объятиями.
Гухта чувствовал, что теряет контроль над ситуацией. Мотивация Троя оказалась куда сильнее, чем он рассчитывал. Тикитун ему и в подметки не годиться, нечего даже сравнивать! Ликование масс вносило свои коррективы в настрой кисару, ужасно раздражало и демотивировало. Необходимо брать ситуацию под контроль иначе заигрывание с темным божеством может обернуться поражением, от которого мург уже вряд ли смоет оправиться. Удар, выпад, удар! Нет, стоит ещё потерпеть, рано или поздно, фокуру выдохнется и тогда …
Однако Трой вопреки ожиданиям, оказался не таким уж простачком как могло показаться. Он быстро разгадал уловку соперника, так как не раз видел, как может биться Гухта и стал действовать куда как осмотрительней, экономя силы для решающей атаки. Воины кружили, не отрывая глаз, друг от друга. Бой продолжился с переменным успехом. Так они двигались по кругу, время от времени обмениваясь мощными ударами и собирая силы для решающей схватки.
Неожиданно Риз пропустил удар, клинок Гухты прошел под рукой соперника и на обратном пути рассек ему живот. Рана оказалась не смертельной, однако этого вполне хватило, чтобы вывести Троя из равновесия. Ртуп впал в бешенство, взревел и кинулся на соперника, намереваясь выбиться из него аруту раз и навсегда. Хлесткое комбо воина опрокинуло противника на землю но окончательно не сломило. От вида крови толпа буквально сходила с ума, наслаждаясь ходом схватки и мускулистыми телами, осыпанными алыми порезами Сам-Ру.
Однако, несмотря на все старания Риза, разобраться с жертвой нахрапом, посредством бешеной атаки у него пока не получилось. При том, что ртуп был намного крупнее кисару, Гухта ни сколько не уступал ему ни в смелости, ни в силе, ни в рвении отправить противника к праотцам. Как Риз не старался, мастерство кисару не позволяло ртупу взять верх.
Риз получил локтем по лицу, сплюнул сгусток крови и прорычал:
- Ну, что, поганец, все ещё настаиваешь на своем? Или готов преклонить колено?
На лице кисару появилось выражение презрительного пренебрежения.
- Уф! А ты, как погляжу, подумываешь сдаться, раз решил открыть свою мерзкую пасть?
Ртуп взревел и набросился на Гухту с новой силой, от неожиданности кисару сделал шаг назад, запнулся и в этот момент ртуп ловко выбил из его руки саяк. Меч отлетел в толпу раздался истошный крик – клинок все-таки нашел жертву на радость кровожадному Сам-Ру.
- Молись своей богине, кусок падали!
Риз начал наступать, активно нанося удары. Он решил больше не затягивать, тем более что силы действительно заканчивалась. Кто бы что ни говорил, а Гухта молодой, сильный и тренированный воин, а значит, довольно опасный противник, с которым лучше не церемониться Тем более, когда победа так близко. Изрядно потрепанный вид соперника внушал ртупу уверенность. Гухта крутился, как мог, пытаясь сообразить, каким способом лишить противника преимущества. Однако выбить меч из могучих рук Риза никак не удавалось. Трой ухватился за выпавший ему шанс и уж точно не собирался его упускать. Удар, уклон, ещё удар, выпад! Тело кисару сочилось десятком смертельных ран. Толпа ликовала, поздравляя друг друга с победой Риза.
Мурги всегда оставались мургами!
Главари кланов, наконец, смогли расслабиться и сели удобней, откинувшись на расшитые узорами, пестрые тюки соломы. Якуза, как и все остальные вцепился в глиняную чашу с ругу и сделал несколько глотков, не отводя маленьких глаз-горошин от дерущихся воинов. Во рту все пересохло, питонгу не мог поверить, что на это раз удача не обошла его стороной. Слишком близко он оказался к самому краю тропы. Бах бросил взгляд на разгорячённых схваткой наемников и заметил одного из посыльных посланных, им ранее к горам. Сеть работает превосходно! Идея передавать сообщения посредством сигналов, находясь при этом на значительном расстоянии, друг от друга, позволяет оперативно связываться с кем угодно. Смотритель был прав! Недовольный тем, что придётся отвлечься от поединка, Якуза грубо оттолкнул сидевшую рядом девушку и, резко поднявшись, поплелся с помоста, намереваясь переговорить с посыльным.
Тем временем Риз настолько загонял Гухту, что тот стал походить на выжатый окровавленный кусок мяса, по воле богов каким-то чудом все ещё стоящий на ногах. Удар, выпад, удар! Уклон, выпад, удар! Трой не желал останавливаться, вкладывая в каждый замах все силы и злость. Он заставит пожалеть Гухту о том рассвете, когда ему пришла в голову мысль о том, чтобы вернуться к землям Беглой Сойки. Удар, выпад, удар! Ещё, ещё и ещё! Ритм бубна доводил толпу до исступления. Сам-Ру оскалился, принимая долгожданную жертву.
Зловещая улыбка заиграла на толстых губах ртупа. Вот оно, наконец-то! Как же он ждал этого момента. Именно Трой проведет публичное унижение ненавистного выскочки, который так долго держал всю Периферию в страхе, особенно земли за Перевалом. И не так-то он опасен, как это преподносили глупые почитатели! Мерзкие лизоблюды, боящиеся собственной тени! Разъяренная схваткой толпа взвыла от удовольствия, когда очередное удачное попадание ртупа, заставило Гухту присесть на одно колено. Вот оно! Заплывшее уродливое лицо кисару представляло собой кровавое месиво. Трой окончательно изуродовал воина. Взмах клика и глубокая борозда прошла ото лба до подбородка, вскрыв зарубцевавшиеся шрамы. Совсем близко еще чуть-чуть и поганцу придется предстать перед темным божеством.
Склонившись на дрожащих ногах, над соперником, словно охнос над пойманной жертвой, ртуп с трудом выдавил из себя:
- Ну как тебе на вкус собственная кровь, а? Давно пора было тебя выкинуть за Перевал, никчемная падаль, да все руки никак не доходили!
Риз расправил широкую грудь, тяжело дыша, он попытался восстановить дыхание. Воин и сам едва держался на ногах, но не желал это признавать, а потому старался вести себя так, словно эта победа досталась ему довольно легко.
Гухта посмотрел на возвышавшегося над ним ртупа. Одни точный удар! Всего один удар саяком и тропа кисару станет намного короче. Как ни крути, а сейчас он в руках Риза. Кисару провел ладонью по животу, рана была куда серьёзней, чем могло показаться сначала, кровь бежала по лицу, по бедрам, вытягивая из мурга жалкие остатки жизненной силы. Сейчас или никогда!
Наемник резко подпрыгнул, и нанес удар в открытую челюсть противника. Ртуп пошатнулся, однако, не потерял равновесия, вопреки ожиданиям, кисару. Ах, ты ж, охвостье кута! Перехватив руку мурга, Риз подтянул его к себе рывком и прошипел:
- Молись своей богине, падаль!
- Нет, Трой!
Голос из толпы, заставил ртупа остановить острие меча от проникновения в тело жертвы.
- Нет! – повторил Бах уже громче, - он должен жить! Он не умрет сейчас, Трой!
Сказав это Якуза сам не мог, поверит, что именно он это произнес. Толпа замерла. Никто не ожидал, что один из главарей клана вступиться за мурга. Кто осмелился бы перечить Ризу, после такого?
- Какого кута ты вмешиваешься Бах, раздери тебя Цоронг? – прорычал ртуп, все ещё держа окровавленное тело Гухты.
Наемник никогда не был так близок к победе, после которой его власть над Беглой Сойкой значительно возрастет, а потому не желал уступать питонгу. Мало ли что тому вдруг взбрело в голову. Как он вообще осмелился его останавливать?!
Якуза быстрым шагом, на какой только были способные его маленькие ножки, подошел к ртупу. Тот наклонился вперед, чтобы лучше слышать, при этом, не выпуская из рук жертву.
- Смотритель запретил,- прошипел Бах, стараясь сказать как можно тише, но так, чтобы ртуп все расслышал. – Он должен жить! Слышишь меня? Ты уже победил, отпусти его, Трой.
Вот же, немытая скорлупа Цоронга! Риз потемнел от гнева.
- Ах, ты ж, мелкое охвостье кута, успел-таки напеть, да?!
Ртуп резко ударил локтем по голове невысокого Якузы, после чего, не выпуская из рук Гухты, так лягнул питонгу, что тот отлетел на несколько хелей. Толпа взревела, послышался призывный свист мургов и скрежет мечей. Клан Баха обнажил клинки. Добром это не закончиться. Снова прозвучал свист, а затем началась схватка.
- Ну, что, падаль, отбегался?!
Трой Риз вогнал саяк в тело мурга.
Смутно понимавший, что происходит вокруг, Гухта остановил взгляд на каменном куполе, черным панцирем накрывшим просторы Периферии. Под крики толпы, которая начала с особым рвением резать друг друга, кисару ступил на тропу, ведущую к обители Сам-Ру. Рев гураму, дикие вопли перепуганных девиц, отчаянная ругань мургов, сопровождали уход кисару к праотцам.
Трой откинул жертву. Развернулся на пятках и, подняв над головой окровавленный меч, кинулся за убегавшим от него Бахом. Маленькие ножки вожака старались изо всех сил, однако ярость ртупа оказалась намного сильнее усталости. Риз очень быстро нагнал питонгу. Без лишних слов воин обезглавил главаря клана, поднял истекающую кровью голову Баха над собой, издал боевой клич, и забросил ее в толпу. Наемники взревели с новой силой. Вокруг царила жуткая неразбериха, в полутьме становища сложно было разобрать кто-кого резал, но то, что Сам-Ру, на пару с Цоронгом, не успевали принимать жертвы было очевидно. Кровавая бойня набирала обороты, и никто на всей Периферии не способен был ее сейчас остановить.
Начался очередной передел «сфер влияния»! С этого момента Беглая Сойка превращалась в территорию кровавых разборок и массовых убийств. Трой Риз будет истреблять не согласных с ним до тех пор, пока не останется никого, кто сможет ему перечить. Союз кланов, в очередной раз, распался.
Оставался один вопрос: что на все это скажет смотритель и как поведет себя Риз, понимая, что преступил черту, совершив поступок на который не решался даже Тикитун.
Впервые в истории существования Беглой Сойки нарушен приказ смотрителя. Не успев отойти от нашествия сиронгов и «Большого передела», земли Периферии вновь погрузились в кровавые разборки. Цивилизация кочевников гибла. С каждым новым рассветом становилось хуже, а межплеменные и меж клановые стычки только усугубляли их положение, указывая на очевидное – Изу-Урмин окончательно потерял контроль над собственным детищем. Не разрешимые противоречия внутри Иту-Иоланды, моли стоять внешнему миру огромного количества жизней, ещё больше усугубив патовую ситуацию на просторах Периферии.
Охнос сидящий на скалистом обрыве, внимательно следил за тем, что происходило на поляне Беглой Сойки. Полыхающий пожар, охвативший шатры с кочали наёмников осветил территорию настолько, что ящер прекрасно различал все, что там происходило, даже с расстояния в несколько сикелей. Жадные глаза хищника внимательно следили за перемещением мургов. Как только все успокоиться и дерущиеся разойдутся по землям кланов, он обязательно наведается к ним. Судя по накалу битвы, там будет, чем поживиться и из чего выбрать, главное успеть первым, опередив голодных собратьев.
Над Периферией занимался рассвет.



XI ГЛАВА
Свет ламп медленно таял, погружая во тьму все коридоры яруса. Один за другим отсеки наполнялись водой. Она распространилась по тоннелям, вызвав сильное недовольство наимитов. Айк передал все, как ему приказал старший отар. Глаза Рута-ми-оноси округлились от ужаса, точно так же, как и у его начальника. Оказаться в западне и потопить все стадо для них очень плохой вариант развития событий. Это могло повлечь за собой большие проблемы, если, конечно повезет выбраться самим. Нужно было срочно, что-то предпринимать, не дожидаясь возвращения старшего хамру.
Рут-ми-оноси, снял с пояса небольшой сиронзу и протрубил на весь ярус. Наимиты переполошились ещё больше, начали толкаться, громко урча, но на такие мелочи уже никто не обращал внимания. Нужно торопиться. Каратели и остальные заключённые стали подгонять червей, делая все возможное, чтобы заставить их успокоиться, но при этом не сбавлять темп. Вода прибывала и вынуждала оцтоков применять физическую силу. Стадо нужно перегнать, даже ценой жизни сопровождающих - это приказ!
Рут шел, рассуждая вслух:
- Здесь нам делать нечего, вода идёт по следу, значит, скорее всего, старший отар не вернётся, а попытается пройти других ярусом, если возможно. Хочешь-не хочешь, а нужно идти в обход основного маршрута, по заброшенным ярусам. Вероятней всего там где-то прорыв, не поспешим, погубим весь молодняк. Наверняка тикуты прогрызли сеть коммуникации по ветке П4к, не исключено, что и П5к тоже затоплен, тогда дело совсем плохо – разочарованно констатировал каратель.
Айк следовавший по пятам за оцтоком внимательно слушал, что говорил воин.
- За этих, - Клат пнул ползущего впереди наимита, - вас по голове точно не погладят. Впору мою форму примерить. Махнемся, отар? А чего тянуть-то, глядишь и сойдешь за своего, а? Давай не жмоться, хоть пред смертью похожу.
Каратель угрюмо посмотрел на эхлота, но ничего не сказал, продолжив проговаривать план на ходу.
- Да, другого варианта нет. Поворачивай! - он приложил к губам сиронзу и прогремел на весь тоннель, - Поворачивай, говорю! Идем к отсеку Р2к, - прокричал отар, обращаясь к впереди идущему оцтоку.
Тот коснулся хвостом плеча и передал остальным по цепочке распоряжение старшего хамру.
Вода уже поднялась выше щиколотки, когда проскрипели засовы замка и Айк переступил через невысокий порожек отсека Р2к. Там было относительно сухо, свет ракушек расползался ровным бело-голубым оттенком по всем отсекам яруса. Черви с довольным бурлением поползли вперед, оставляя после себя полосы слизи. Однако уже через пару сикелей полы и стены стали влажными, а ещё через сикель вода закрыла застежки сандалий, вновь переполошив стадо наимитов. На это раз каратели заволновались не на шутку. Им все меньше и меньше оставалось путей к отступлению, а помощи ждать неоткуда, так как старший отар, как и предполагал Рут, не вернулся.
- Что, нервишки шалят, парниша? Не дергайся, недолго осталось, - ехидно прошипел Клат-ми-оки, обращаясь к Айку.- Не больно-то видать хочется подыхать в обнимку с наимитами, да? А ведь придется. Видишь, как наши тропки сошлись. Кто бы мог подумать, да? А оно вон как обернулось!
- Нашел повод скалиться! – недовольно буркнул Айк.
Он предпочитал игнорировать все выпады эхлота, но иногда совладать с собой получалось с большим трудом. Находясь рядом с Клатом, Айк ловил себя на том, что старается держать все чувства в тонусе, словно идет по джунглям. Как же хотелось дать ему сейчас по зубам, чтобы мерзкая улыбка, наконец, слетела с распухших губ эхлота. Словно прочитав мысли Айка, Клат перестал улыбаться, но глаза заключённого по-прежнему оставались веселыми. Рано или поздно их тропы, скорее всего, пересекутся и оилот это прекрасно понимал. Перед ним хищник в обличии дряхлого оцтока, но намного опаснее того же агато Периферии. Когда-нибудь животное естество этого асоциального элемента возьмет над ним верх, вот только когда и будет ли к этому готов Айк?
- Этого не может быть! - воскликнул отар Рут-ми-оноси, остановившись у люка с маркировкой Д4-5т.
Через порожек овальной двери пробивалась вода. Не нужно быть экспертом, чтобы догадаться, что тоннель, на который так рассчитывал каратель, уже заполнен до отказа.
- Неужели это диверсия? Но кто и какую цель преследует?
Рут не раз слышал от патрульных занимавшихся транспортировкой капсул с эмбрионами наимитов из Иту-Иоланды, про разногласия между высокопоставленными руфитами на этот счет. Не все, кто причастен к исследованиям, поддерживали проект. Зачем эти безобразные существа нужны панцирям, для чего их содержат на островах и куда увозят потом, он, конечно, не знал, но то, что за гибель стада их непременно накажут, можно было не сомневаться.
Ладно, если просто разжалуют, а то и статуса гражданина можно легко лишиться, со всеми вытекающими, причем расформируют весь корпус. И тут эхлот прав. Иту-Иоланда трясётся за каждую капсулу, отправляя к островам, при транспортировке эмбрионов, усиленный патруль, как минимум, из трех боевых алроков, да шесть охносов сопровождения. А тут целое стадо, около двадцати голов! Каратель нахмурился, доверенные ему наимиты, скорее всего, погибнут, ведь эти черви совершенно не умели плавать, а перебросить их на другой ярус просто не посильная задача для одного хамру. Весили наимиты ничуть не меньше взрослого топориска.
- Что ж, придется пройти до конца яруса, проникнуть в распред-отсек, открыть люк и попробовать слить воду, сброс есть в каждом распред-отсеке, на случай подтопления. Это даст нам небольшой шанс, хотя я сомневаюсь, что корпусу удастся так быстро освободить тоннели. Вот не думал, что буду вынужден, когда-нибудь, ими воспользоваться. Но до него не меньше двух сикелей да ещё с поворотами. Пока доберемся наимиты захлебнуться.
Рут нервно теребил отворот нади, поверх которого висел объёмный риклон. Защитные щитки прекрасно сидели на тренированных плечах, а небольшой шлем, обтекаемой формы гармонично дополнял образ. Да, корпус подготовки карателей знает своё дело. По какой причине Рут оказался на острове, таких, как он, обычно оставляют при корпусе? Или это банальная попытка получить повышение? Тяготы службы значительно облегчали продвижение по социальной лестнице.
Айк поймал себя на мысли, что он должно быть тоже мог неплохо смотреться в этой темно-синей форме карателя. Она, конечно, не такая парадная, как форма служителей монтитаха, но тоже вполне достойно выглядит. А щитки на плечах, натертые до блеска, или портупея, с глубокой гравировкой и позолоченным клеймом корпуса - так вообще загляденье! Рут поймал на себя взгляд оцтока и мягко улыбнулся, он и сам все прекрасно про себя знал. И то, что новая форма ему к лицу, и то, что сложен он на зависть любому оцтоку. Здесь корпус Каб-Анадры по распределению карателей совместно с Дель-Ор Иту-иоланды потрудились на славу!
Рут совсем недавно получил новое назначение, готовился к переводу на пост старшего отара корпуса, и надо же было такому случиться именно в его дежурство.
- Этор-ми-оки, возьмите двух помощников и отправляйтесь к сливу. Мы погоним стадо окружным путем, выбирая отсеки, где меньше воды, насколько это возможно, конечно. Учитывая их скорость передвижения, вам стоит поспешить. Выйти из Р2к у вас теперь точно не получиться, думаю там уже по пояс, если не больше. Надеюсь вы справитесь. Как только уровень воды спадет, мы вернемся. Выполняйте!

Молодой каратель, стоявший до этого неподвижно рядом с Рутом, коснулся хвостом плеча, давая понять, что распоряжение принято к сведению.
- Отар ми-оноси, а эти двое прошли полную регистрацию по прибытии? – воин кивнул в сторону Айка и эхлота. Первичную маркировку вижу, но довольствие они получали, как новоприбывшие, насколько мне известно.
Этор-ми-оки, явно не хотел, чтобы на него переваливали ответственность за двух неблагонадежных заключенных, хотя отар вполне мог отправить с ним других сидельцев. Подобные ситуации далеко не редкость и прежде чем браться за выполнение приказа, не лишним было, ознакомиться с рисками. Как правило, новоприбывшие проходили полную регистрацию и постановку на довольствие, уже после того, как активно включались в общественные работы.
Администрация не спешила регистрировать поступавших, так как списать побег или гибель заключенного на «трудности в пути» намного проще, чем объяснить исчезновение оцтока уже принятого в корпус. Тут их «выручали» вездесущие роглы. Это, конечно, тоже волокита, но совершенно другого масштаба. Мир за пределами монтитаха, как мог, приспосабливался к условиям, и небольшое отступление от правил, являлось всего лишь попыткой себя обезопасить. Поэтому каратели очень боялись внештатных ситуации, из-за которых могли последовать многочисленные проверки, а после них, как правило, начинались гигантские волны сокращений, переформирование и другие непопулярные должностные перестановки.
- Общую, точно должны были пройти, а вот по корпусам не знаю, а что? Возможно пока на обработке.
- Так мне их куда приписывать, когда выберемся? Не таскать же повсюду за собой.
- Ну, ЭТ308 точно числиться за нашим корпусом, а ЭК13, видимо соседей, так?
Клат пожал плечами, делая вид, что не понимает, о чем его спрашивают.
- С него не спускайте глаз, других у меня нет. Этор, выполняйте приказ, позже разберемся, - нервно выпали Рут, когда наимиты начали через-чур бурно реагировать на значительное повышение уровня воды.
Этор-ми-оки, вновь коснулся хвостом плеча, и, показав рукой по направлению ближайшего к ним отсека, быстрым шагом направился вдоль тоннеля, грубо расталкивая булькающих от негодования червей.
Распределительный отсек с порядковым номером ТП4 оказался на удивление старым и практически не пригодным для эксплуатации, поэтому и не имел даже нормальных ламп, установленных по нормам, через каждые пять хелей. Здесь царил полумрак. От старых ракушек, никакого толка. Древняя конструкция раковины, практически не давала света, да и то им пришлось изрядно повозиться с рубильником, прежде чем система ожила. Внутри отсека пахло сыростью с примесью ржавчины, железо настолько пропитало воздух, что оно практически ощущалось на языке.
Айк посмотрел на эхлота, тот шел рядом, все время, оглядываясь, словно опасался преследования или чего-то похуже. Но кто мог находиться на такой глубине под землей, да ещё в тоннелях переполненных водой? Однако ощущение, что Клату известно намного больше, чем всем остальным, не покидало охотника.
- На месте – коротко констатировал каратель и посмотрел на заключенных, оценивая их положение.
Воин явно перебирал возможные варианты исполнения приказа. Необходимо добиться результата, при этом не пострадать самому.
– ЭК13 пойдет со мной, а тебе, 308-ой, придётся дожидаться нас здесь. Только смотри - без выкрутасов тут! Если что, Шат-Гала в десяти сикелях! В один миг на алроке доставим, понятно? - пригрозил каратель, намекая Айку на соседний остров, на котором только что началось строительство, а значит условия пребывания для заключенных на порядок ниже местных.
Стоящий рядом Клат подмигнул Айку, демонстрируя дикий оскал неровных зубов.
Вот же, никчёмный прохвост!
Охотнику пришлось держать на плечах карателя, так как проржавевшие поручни оказались не надежны, и ему понадобилось повиснуть на прутьях каркаса, проложенных практически под самым потолком тоннеля. Крышка люка подалась, но не сразу, не смотря могучие руки карателя и отличные силовые показатели. Воин выбрался на верхний ярус, а затем втянул за собой Клата. Айк выдохнул. Наконец-то он хоть немного побудет в тишине и сможет расслабиться. Требовалось привести мысли в порядок. Ноги дрожали от усталости, а внутри аруту что-то противно скребло, нагоняя на оилота тоску.
Время шло, уровень воды становился выше, однако ни карателя, ни эхлота по-прежнему не было. Очень скоро Айку пришлось подняться на ноги, а затем и на пару ржавых перекладин вверх, так как вода успела добраться до распред-отсека. Постоянный скрежет, глухие звуки далеких ударов о стены тоннеля и плеск воды, не добавляли спокойствия в аруту воина. Свет ракушки стал все чаще моргать, затрудняя и без того плохой обзор. Только этого не хватало! Видимо вода добралась до вентиляционной шахты, а значит, скоро с воздухом станет совсем плохо.
Что они там вообще наверху думают? Их кто-нибудь собирается спасать?
Внезапно люк над головой Айка со скрипом открылся, и в круглом потолочном отверстии тоннеля показалась неприятная физиономия эхлота. Смеющиеся глаза Клата быстро пробежали по отсеку, оценивая ситуацию.
- Да, дело-дрянь, парниша. А ты, как погляжу, и соскучиться-то не успел. Чего уставился как не свой, али не рад нас видеть?
Эхлот противно захихикал, чем вывел оцтока из себя.
- Где отар? Чего тянешь? Есть там проход?
- Ну-ну полегче, я тут к тебе с подарочком между прочим, а ты рот раззявил!
Клат исчез. Над головой Айка затрещало, послышался тонкий скрип, а затем громыхнуло. Оцток отскочил в сторону, так как сверху в воду упало что-то явно тяжелое.
Бледный свет ракушки не позволял рассмотреть предмет, и Айк наклонился, так чтобы понять, что ему скинул Клат.
Ах, ты ж, темные руты!
- Ты чего сделал-то? – возмутился охотник.
От увиденного Айк не смог сразу подобрать слова. Убийство отара, худшее, что могло произойти на острове.
- Испугался? А чего не так-то? Подходи ближе, он нынче смирненький.
- Знаешь, что с тобой будет после этого? За убийство карателя …
Клат не дал оцтоку договорить.
- Кхе-кхе! Не трать воздух. Не со мной, а с тобой, парниша! С то-о-бой! Так-то! Знай наши - Клат-ми-оки слов на ветер не бросает.
Айк почувствовал, как гнев закипает в нем, и стремиться вырваться наружу.
- Мерзкий слизняк! Сам готовишься здесь сдохнуть и хочешь затянуть за собой всех остальных? Что дальше? Тебе же, наивный ты босяк, все равно не выбраться с острова!
Ехидная ухмылка на лице Клата сменилась недоумением.
- Думаешь, живя по правилам панцирей, станешь им ровней? Ха! Как бы, не так! У тебя скорее хвост отсохнет, чем они позволят, таким как мы, приблизиться к их уровню. Понял?
- А резать, значит, глотки всем подряд без причины, конечно, лучший вариант решения проблемы. Ну, так, что теперь полегчало?
- Зря-то горло, не дери, парниша. Может и не лучший, но я-то хоть что-то делаю. А ты глянь на себя. Тьфу! Плюнуть и растереть! В погоне за румой, вы забываете проживать жизнь, которой так дорожите. А много ли ты ее накопил, на сколь хватит, а? Ну, поделись мыслями. Вот то-то и оно! Все равно сдохнешь, как и я - как мы все, ну может малость попозже. Что ж, с того? Только я вот, парниша, счастливым уйду к праотцам, хоть и дряблым. А ты молодым, но страдающим от собственной головы. От нее все беды. А там мусора у тебя, как погляжу, не перелопатить! В ней-то у вас вся проблема, парнища – даже не сомневайся. Мне выпал шанс, грех им не воспользоваться, а там поглядим, авось пронесет.
- Глупец! Пронесет? Есть и другие способы. Зачем так-то?
Айк посмотрел в застывшее лицо карателя, на которое мертвой маской легла печать безмятежности, затем вновь перевел взгляд на заключенного. Глаза эхлота налились кровь, он стал похож на безумца. Надрывая горло, Клат прокричал в люк:
- Жалко тебе? Жалко?! Нет никаких способов. Нет, и не будет! Понял меня? Из-за таких правильных, как ты, живущих по порядку панцирей, мы и погибнем. Не сейчас, не так скоро, но точно погибнем. Эхлоты, единственная надежда этого мерзкого, прогнившего до самого основания мира. Что ты сделал, чтобы ему помочь, а? Что? Ответь. Как предлагаешь существовать в этом мире, таким как я? У меня было все, о чем ты только можешь мечтать, парниша, но они пришли и все отняли, лишили всего. И теперь я должен думать о том, как их не обидеть ненароком и принести пользу? Да парниша? Не он первый, не он последний.
- Не знаю твой путь, но этот каратель-то здесь причем? – не унимался Айк.
Ему было искренне жаль оцтока ставшего мишенью для «праведного» гнева эхлота.
- Он один из тех, на ком держится отравляющая Изу-Урмин мерзкая жижа, которая питает их и управляет вами. Хватит мне завязывать язык! Да и вода, прибывает. Бывай, парниша! Если когда свидимся, что вряд ли, отведу тебя к Мако, у него на многое есть ответы. Иногда, парниша, полезно отрывать их щупальца от своей головы. Понял? Хотя куда тебе! Беги, спасай своих палачей, а я посмотрю, как у тебя получиться. Только смотри не растеряй остатки аруту по пути. Так-то!
Люк со скрипом опустился, оставив Айка наедине с мертвецом в распред-отсеке, наполовину заполненном водой. Оилот не боялся утонуть, тем более, что оцтоки довольно неплохо переносили длительное отсутствие кислорода, погружаясь на большие глубины, но вот кто, сейчас, мог сказать насколько затянется это «погружение».




XII ГЛАВА
Освещение зала стало намного ярче.
Обслуживающий персонал суетился, при этом стараясь не мешать руфитам, обсуждать услышанное. Внесли освежающие напитки из выжимки морских водорослей с добавлением сока солота. Зажгли голубые ракушки, расположенные, в шахматном порядке, вдоль главного помещения. Увеличили число ламп над сценой, предназначенной для выступления ораторов. Подняли штандарт Иту-Иоланды, закрепив на куполе здания Совета. Каратели из числа охраны, одетые в ярко-оранжевую форму с золотистыми вставками по бокам, прошли, чеканя шаг, по верхнему ярусу и открыли все окна, подняв задвижки-шторки. В зале повеяло морской прохладой. Воздух наполнился едва ощутимым ароматом цветов из сада разбитого, как раз напротив главного корпуса. Обстановка немного разрядилась, но все ещё оставалась волнительной. Такое не каждый рассвет можно услышать, тем более среди руфитов!
После выступления Ситиха-Май-оки самочувствие многих амогариков серьезно ухудшилось. Подумать только до чего додумался Ракха?! Обыденность присущая совещаниям Совета была нарушена громкими заявлениями послушника и это нужно теперь, как-то осмыслить, чтобы пережить. Не все амогарики съезда трех монтитахов готовы с энтузиазмом принять новость о том, что они на грани глобальных реформ, после проведения, которых их жизнь может круто измениться. И возможно не в лучшую сторону. Ведь каждому руфиту известно - нет ничего хуже, чем жить в системе накануне серьезных трансформаций. А они грядут. Именно сейчас Ситих-Май-ока стоит за трибуной и, громко вещая на всю аудиторию, пытается донести до них всю необходимую информацию.
Особо впечатлительные члены съезда ненадолго покидали зал, чтобы прогуляться по зеленым рекреациям корпуса, заглянуть в сад с фонтаном в виде статуй одного из «Вестников первого Прибытия» или просто подышать полной грудью, а если повезет - ещё и обсудить новость с коллегами. Конечно, многие были в курсе - идея переформирования системы, а заодно крутого изменения вектора внутренней политики давно витала под куполом Иту-Иоланды.
Давно пора поставить вопросы ребром, но не так же в лоб!
У консервативно настроенных руфитов ещё оставалась небольшая надежда на то, что упертый и принципиальный, до скрежета зубов, Ара-Кед-оси сможет остановить неизбежное. Сгладит углы и хоть как-то выправит неверно заданный курс. Но таких, среди амогариков меньшинство. Молодёжь, все, как один, выступали за реформирование, что не могло не настораживать научное сообщество Иту-Иоланды. К тому же последние слова руфита не обещали им ничего хорошего, он явно проигрывал напористому послушнику, и это сразу бросалось в глаза. Ситих застал Кед-оси врасплох, впрочем, как и весь Совет в целом. Оставалось дожидаться возвращения членов ближнего кольца и постараться принять их решение, каким бы оно не было.
Прозвучал протяжный звук сиронзу, оповещавший всех кто находился внутри здания корпуса о возобновлении совещания. Напитки унесли, притушили голубые раковины. Амогарики, зашелестели своими пестрыми парадными нади, накинутыми на плечи, поверх халатов для заседаний. Двигаясь цепочкой, друг за другом, бряцали риклонами монтитахов, быстро рассаживаясь по местам. И вот, наконец, под возгласы одобрения, вернулись члены ближнего кольца.
Кван-Май поднял обе руки вверх и торжественно объявил трубным голосом:
- Уважаемые члены съезда Совета трех монтитахов, мы все подробно обсудили и приняли решение, что, несмотря на довольно щекотливую тему, необходимо продолжить прения сторон, чтобы разрешить данный вопрос раз и навсегда. Так как на данный момент, мы, да и вы, как нам кажется, находимся в некотором замешательстве. До сих пор амогарики трех монтитахов в своих исследованиях шли точно согласно заданному вектору, который направлял отдел уважаемого Ара-Кед-оси. Однако в свете последних событий, может возникнуть ситуация, когда на важных научных объектах начнутся сбои из-за расхождений во взглядах на будущее Изу-Урмина, что существенно снизит производительность. Поэтому! – председатель обвел зал взглядом, выждав, когда все успокоятся, - Повторяю - поэтому, мы считаем необходимым принять за вектор позицию одной из сторон и покинуть стены этого зала с точным пониманием, куда мы с вами все вместе движемся. Никакие недомолвки в таком деле не допустимы, думаю не мне вам объяснять. Так, что продолжим. Послушник Ситих-Май-ока, слово предоставляется вам, с концепцией, уважаемого Ара-Кед-оси, мы все прекрасно знакомы. Прошу говорить точно и по существу дела, избегая перехода на личности. Приступайте.
Ситих нервно поправил нади, мельком взглянул на оппонента и, упершись руками в трибуну, продолжил с важным видом знатока своего дела:
- Благодарю за предоставленную мне возможность. Надеюсь, по завершении доклада, между нами больше не останется недопонимания. Так, вот, уважаемые амогарики, возвращаемся к обсуждению проекта Ситуст-Ра. Я сам не раз бывал там и лично видел, что происходит на ее территории, в отличие от моего оппонента. Жуть, по-другому не скажешь! Кровь, боль, страдания и отчасти это по нашей с вами вине.
Ситих ощутил на себе испепеляющий взгляд Кед-оси, но не обратил на это никакого внимания. К чему-то подобному он готовился сразу, прекрасно понимая, что просто так старик ему точно не уступит.
- Именно мной было принято решение, о демонтаже конструкции, а также извлечении питающих Око-Ра компонентов.
Зал зашумел, Кван-Май подал знак дежурному отару и тот при помощи сиронзу призвал собравшихся к тишине. Когда все немного успокоились, послушник продолжил.
- Мы не повредили конструкцию, это, к сожалению, сделали до нас. Тут хотелось бы особо обратить внимание на работу агентов корпуса углубленных исследований. Потеря контроля над Оком это ваш просчет, уважаемый Ара-Кед-оси. Они практически загубили его, после того, как смотритель Тамонтса-Ра умер. А он, между прочим, ваш подопечный, ведь так? Отлично. Так почему же, спрашивается, никто не позаботился о приемнике. Сколько было сказано слов, обещаний и что? Где все ваши хваленые агенты обязанные контролировать их действия? Анархия? Вот то-то и оно! – торжествуя, выпалил Ситих, довольный тем, как отреагировал оппонент.
Самое время принять ещё пару капсул.
- Поэтому, уважаемые амогарики, прежде чем так бурно реагировать на мои слова, подождите и подумайте, как бы вы поступили, окажись на моем месте. Да я проявил личную инициативу, но возможности другой у нас могло и не быть. Кочевники прорвались за стены Твердыни Умра. Кто знает, чем все это могло закончиться. Если сами кирувиты, под контролем Ара-Кед-оси, не смогли выправить ситуацию и допустили захват Ока сахигарлами, что могло произойти, доберись до него уранга? Довольно примитивный, ни чем не примечательный народец.
- Да, что вы несете, послушник. Народец? Вам всем не хуже меня известно, что у кочевого мира нет письменности, чтобы они могли получить от ваших свитков? Разжечь костер и приготовить очередного кута? Бред! Да если бы и была, язык-то использован затуратов. Кроме руфитов Иту-Иоланды с ним практически никто не знаком. Ещё раз – бред, не достойный внимания!
Кван-Май поднял правую руку, показывая, что Кед-оси получил первое предупреждение.
- Возможно. Но моей задачей было сохранение Ока и сопутствующих ему технологий, а не проведение «экспериментов». Согласен с вами, что они легко могли пустить свитки на растопку тех же костров, суть дела не меняет. Кирувиты потеряли контроль над Твердыней, а это ваш просчет, уважаемый Кед-оси. Как бы там ни было, Око пока работает, однако починить дикари его конечно не смогут. То, что сейчас питает систему, очень быстро выработает весь потенциал и приведет к затуханию. Медленно, но Око потухнет.
- И что же дальше? – с хитрой ухмылкой, уже спокойно поинтересовался Ара,- Нам Ситуст-Ра просто необходима для существования. Или может, кто-то готов избрать путь эхлотов? Ваших мощностей, как вы нам заявляете пока не достаточно, чтобы полностью покрыть потребности Изу-Урмина, так каков выход? Или может, предложите провести и здесь что-то подобное? Вы подхватили неведомую нам заразу дикости, побывав там, послушник? Что это – «мягкий» бунт?
Зал вспыхнул с новой силой, возмущениям не было конца, карателям пришлось призывать амогариков к спокойствию при помощи звука сиронзу.
- Не перегибайте с упорством, уважаемый Ара-Кед-оси, не очень-то честный прием с вашей стороны. Лучше послушайте – Ситих повернулся лицом к залу и продолжил - Вот об этом мне и хотелось бы сейчас вам рассказать, предложив свое видение Совету и уважаемым амогарикам на обсуждение. На данный момент резервуары Иту-Иоланды заполнены практически полностью, плюс к этому, мы постоянно воспроизводим руму, два корпуса на островах работают в полную силу. И это только начало. Если проект будет одобрен, мы сможем перейти на сырье собственного производства. Что скажите?
Амогарики воздержались от резких высказываний. На этот раз, они очень насторожено приняли заявления послушника. Каждому кто, так или иначе, работал над исследованием, было прекрасно известно насколько рума «капризна», при изготовлении, а собственное сырье звучало из уст Ситиха довольно пугающе.
- Да, я согласен, в это трудно поверить! Но уверяю вас, на данный момент, мы смогли добиться просто превосходных результатов. Несомненно, качество уступает исходному продукту, тут вынужден признать - имеются кое-какие недоработки, но они не критичны. Вопрос по устранению дефекта голосовых связок пока остаётся открытым, однако, хочу обратить ваше внимание, мы работаем над этим, причем успешно и рано или поздно решим проблему.
Послушник бросил взгляд на сидящего напротив наставника. Ратха-ми-оки едва заметно кивнул, давая понять, что тот действует правильно и нужно продолжать «дожимать» старика аргументами до полной капитуляции.
Ситих сделал глоток воды из большой ракушки, стоящей на трибуне, так как от волнения язык стал прилипать к небу, а жажда беспощадно сжимала горло.
Слово взял Ара-Кед-оси.
- Это все очень хорошо, но давайте на чистоту, Май-ока. Изу-Урмин с его высокой влажностью не позволяет вам выращивать грумов надлежащих показателей, не стоит лукавить. То, что вы и ваши подопечные проделываете с ними в лабораториях, пытаясь улучшить показатели, может вызывать лишь недоумение и оторопь. Я настаиваю, что нет ничего лучше, чем то, что взращивается в естественных условиях. Ра-Брад отнюдь не был глуп. А от ваших экспериментов можно ждать только болезней. Ситуст-Ре необходимо дать шанс! Проект Ра-Брада должен благополучно завершиться, он затянулся, но это поправимо.
Зал зашумел, поддерживая высказывание амогарика.
«А ты, не так прост, как может показаться, Ара-Кед-оси!» - мелькнуло в голове послушника.
- Как по мне, Ситих-Май-ока упустил, что-то важное в погоне за достижениями. Желание превратить грумов в тихое и послушное животное, значительно снизило качество румы. Изменяя их биологическую структуру, вы меняете исходное сырье. Это, брак! Подопытный ощущает легкость, боль проходит, однако с рассветом все симптомы возвращаются снова, причем, в некоторых случаях становится еще хуже. Я заявляю в очередной раз – без Периферии, дающий нам приемлемое качество румы, выжить будет очень не просто. Подумайте, уважаемые амогарики, прежде чем слепо верить Ситих-Май-оке на слово. Подумайте!
По залу прошел ропот одобрения, что не ускользнуло ни от Ситиха, ни от его наставника. Старик продолжал упорно сопротивляться, и это достойно уважения. Ара-Кед-оси оставался верным своим принципам, несмотря на очевидный провал.
- Что ж, говорите - качество. Позвольте поспорить. Последние исследования показали, что уровень агрессии…
Кед-оси сорвался на крик:
- А не вашими ли стараниями, он повысился. А, уважаемый? Бред. Какой бред, я слышу?! Вот только не надо махать на меня рукой! Я и так вижу, куда вы клоните, послушник! Легко загнать проект в тупик, а потом раскидываться обвинения. Вам известно, что не все кланы оилотов вели деятельность, согласовывая вылазки со мной, так? Кто направлял остальных, а ведь, например, представителей клана Ати-Ру, не раз замечали над землями кочевников. Их боевые охносы постоянно патрулируют Периферию. С какой целью, а главное - по чьей наводке, а?
- Что ж, вы их не допросили, как у вас принято? – съязвил Ситих,- не я отвечаю за кланы, к чему этот вопрос?
Ара вскипел ещё больше:
- Не говори глупостей, мальчишка! Ты не хуже меня знаешь, что оилот не имеет права сдаться в плен, когда находиться во внешнем мире.
Кван-Май опять поднял руку, призывая Кед-Соси к порядку.
- Судьба Эджин-от-иоки известно всем на просторах Изу-Урмина! Когда он попытался вмешаться в очередной конфликт между сиронгами, то был раскрыт. Загнал всех, кто его видел в пещеру и держал там, пока не умер последний свидетель, а только после этого ушел сам тропой предков. Его остов до сих пор стережет покой мертвых, как прямое доказательство непоколебимости духа клана. Он навсегда остался примером для всех поколений оилотов, кто бы, что про него не говорил. Каждый «новоприбывший» посещает Эджина, там весь путь отполирован ступнями босых ног. Великий оцток, не в обиду остальным монтитахам. Преданный сын Каб-Анадры. Случайных оцтоков туда не набирают, так о каком плене идет речь? Как вы вообще, как себе это представляете?
Послушник сдержанно улыбнулся, опустил на глаз кристалл и со спокойным видом продолжил:
- Так вот, о чем я? Ах, да - уровень агрессии повысился. Высокое содержание биологически активных веществ в составе крови, отвечающих за распределение кровотока, привело к тому, что «сырье» начало, мягко говоря, быстро портиться, а, следовательно, и качество румы значительно снизилось. Невозможность контролировать процессы посредством агентов стало одной из главных причин. Ещё никогда за всю историю проекта там не было столько воин. Только представьте себе, что все части системы находятся в состоянии перманентной воины друг с другом, и этому нет ни конца, ни края. Какого, а?
- Ха, Так это очевидно! Отключение Ока и последовавшее за этим сокращение пригодных для обитания территорий и будет приводить к воинам, а по-другому они, простите, просто не умеют. У них ещё слишком низкий уровень развития, не подходите к народам Периферии со своим мерилом, послушник, и не ожидайте, что они вдруг начнут мыслить вашими категориями. Как бы, не так! Проще всего взять и отобрать, а вы попробуйте плавно, без катаклизмов в системе, вывести их на правильный путь развития. То-то и оно! Подумайте, прежде чем раскидываться обвинениями, – сдержано, насколько мог, возразил Ситиху Ара-Кед-оси.
- Я вижу здесь два варианта развития событий. Либо мы наводим порядок, но для этого придётся раскрыть себя и вступить в прямое столкновение, либо позволяем им погибнуть, проводим зачистку, и, смирившись с утратой, бросаем все мощности Иту-Иоланды на разработку приемлемого состава румы, используя сырье собственного производства.
Зал взорвался диким возмущением. Ничего подобного до сих пор не осмеливались предлагать. Прямое столкновение! Война с миром варваров? Это же сокрушительный удар по целостности и стабильности Изу-Урмина! А какие мощности придётся задействовать?! Председатель позволил амогарикам выплеснуть негодование, а потом призвал к тишине посредством сиронзу.
- Хотелось бы внести некоторую ясность. По свежим данным. Совсем недавно, буквально накануне съезда. Произошел бунт мургов. Один из главарей отказался выполнять приказ и развязал кровавую бойню с сотнями жертв. Начался очередной , так называемый, передел. Это наглядно доказывает, что агенты не справляются. Авторитет смотрителей падает – их прямое распоряжение было проигнорировано. Что вы теперь на это скажите, уважаемый Ара-Кед-оси? Если ситуацию не выправить она окончательно выйдет из-под контроля. Поэтому я и не видел смысла в том, чтобы спасать Око. Проект явно потерпел неудачу, и только наивные слепцы не хотят этого видеть и признавать.
Из-за постоянных стрессов и жизни в условиях воины кровь быстро окисляется. Её качества не достаточно хороши, чтобы восполнить потребности организма. Поэтому прошу направить все усилия на совершенствование собственного продукта и доведение его до нормы. Это проще, чем прибегать к услугам кланов охотников, с последующей транспортировкой, связанной с риском оказаться раскрытыми. К тому же, качество исходного продукта тоже стало существенно снижаться. Мне бы хотелось пригласить подняться к нам моего наставника Ратху-ми-оки и продемонстрировать результат.
Кван-Май одобрительно кивнул.
Наставник поднялся на подиум, снял синие мокасины из кожи кутов и, приподняв полы парадной нади, показал залу пораженные участки, которые появились у него после приема последней партий румы.
- Как вам, уважаемые амогарики?
- Бред! – резко высказался Ара, - Очередной бред! Ратха, заинтересованное лицо, нет никакой гарантии, что он не принимал руму произведенную на ваших островах, уважаемый Ситих-май-ока. Я отказываюсь верить.
Послушник улыбнулся и повернулся к залу.
Часть присутствующих согласилась с мнением руфита, однако ещё одно семя недоверия было заложено послушником, и очень быстро стало приносить плоды. Даже среди членов ближнего кольца мнения разделились. Для тех, кто привык видеть себя всегда молодым и полным сил, дряблые ноги наставника с заскорузлыми свернутыми когтями произвели сильное впечатление.
- Довольно глупо проводит подобные опыты на себе, так как процессы могут зайти слишком далеко и стать практически не обратимыми, - прокомментировал послушник.
Позиции Ара-Кед-оси, в очередной раз, сильно пошатнулись.
Когда Ратха спустился и сел на свое место Ситих продолжил:
- Так вот. Мы предлагаем дать погибнуть проекту естественным образом, провести зачистку и заселить территории выведенным на островах молодняком.
- Но ведь погибнет вся флора и фауна. Представляете масштабы катастрофы, послушник? О чем мы, вообще, говорим, коллеги? – вмешался Кед-оси.
На это раз председатель не стал возражать.
- Несомненно, есть более радикальные меры, но лично мне хотелось бы их избежать. А на что вы рассчитываете, уважаемый Кед-оси? Кочевой мир больше не поддаётся контролю через институт жрецов, агентов или совета кирувитов. Всё! Рычагов у нас с вами больше не осталось, авторитет полностью утерян, а значит, система не жизнеспособна. Оставив ее в таком плачевном состоянии, мы обрекаем их на страдания. И лишаем себя полноценной румы, что немаловажно! Сколько ещё будет литься кровь, а главное ради чего? Ведь очевидно, что ваш с Ра-Брадом «эксперимент» не удался. Чего ждать? Когда качество румы упадет настолько, что от нее будет столько же толку, что от воды в ручье? Вышли из-под контроля племена, сиронги, а теперь вот и мурги? Какие ещё рычаги у вас остались, уважаемый Ара-Кед-оси? Межплеменные конфликты так и будут продолжаться, воины и постоянный стресс – тот ещё субстрат для выращивания высококачественного сырья, к которому мы так стремимся. Я не говорю о постоянном риске для оцтоков. Ведь ему будут подвергаться оилоты, пытаясь добыть для нас исходный продукт. Кто за это станет нести ответственность? Вы? И какой ценой интересно?
Мы сможем использовать имеющиеся запасы для переходного периода, совершенствовать собственный продукт и всячески способствовать ускоренному прохождению всех этапов эволюции. Да период не простой и тут не стоит обманываться в ожиданиях. Но нам нужно его пройти. Ах, да, чуть не забыл – значительно сократилось поголовье всех видов животных, включай различные мелкие вариации, а, следовательно, очень скоро вам, уважаемые амогарики, нечего будет предъявить народу Изу-Урмина. Румы достойного качества у нас и раньше для всех не хватало. Думаю это уже ни для кого не секрет. Жители монтитахов проживающие на первых трех ярусах ниже поверхности, перестанут получать даже те крохи, что им причитаются и что тогда? Кто станет контролировать воды семи морей? Пираты? Что произойдет, если эхлоты, с этим новоиспечённым лже-провидцем Мако захватят алрогов с плоками? Очередной виток пиратства? А ведь все идет именно к этому. Тревожные вести поступают от карателей прибрежных букити.
Мако активировал своих приспешников. Рядом с островами были замечены боевые алроги эхлотов. Что вы на это мне скажите, уважаемый Ара-Кед-оси? С нас и роглов достаточно! Как будем решать внутренние проблемы, в случае нехватки румы? Гражданские массы монтитахов, в большинстве своем, не понимают, как устроена система изнутри, да им и не надо, но вы-то в курсе. Вот именно на это я намекал, говоря, что у меня нет для вас хороших новостей. Можно ещё тянуть, угождая, уважаемому Кен-оси, но рано или поздно вопрос придется решать. А кроме радикальных мер мне нечего вам предложить, к сожалению. Момент давно упущен, и вы куда лучше меня знаете, кто за этим стоит. Если отказываетесь ждать естественной гибели проекта, тогда я выступаю за проведение зачистки всей территории, причем тотальной! Не должно остаться не одного цобо, но, в таком случае, нам понадобятся силы всех трех монтитахов – мера радикальная, хотя вполне действенная.
Зал взорвался негодованием и Кван-Май опять вынужден был призвать всех к спокойствию.
- Какая чушь! – громко возразил оппоненту Ара, - вы представляете, послушник, сколько будет жертв. Я понимаю, уважаемый Ратха, что в силу болезни вам совсем не просто выступать, но может, подниметесь уже, и мы начнем действительно серьезный разговор. Это же за гранью и совершенно не смешно, ваш послушник перешел черту! Кем он себя возомнил, уважаемые амогарики? А кому передать руководство над операцией, не вам ли, Ситих-Май-ока? Так вот ваша истинная цель! Вот зачем вам нужно было добиться провала проекта, полномочий тирана захотелось, юноша? Я требую проверки! И немедленно!
Собравшиеся амогарики вновь зашумели, негодуя на дерзкий выпад послушника.
Председатель поднялся:
- Успокойтесь! Я обращаюсь как к залу, так и к вам, уважаемый Ара-Кед-оси. Никто сейчас не говорит о захвате власти. Вам не хуже меня известно, что эта процедура невозможна, как бы молодому послушнику этого не хотелось. Тирания отжившая примитивная форма управления, которой больше нет места на просторах Изу-Урмина. Предлагаю перевести предложение послушника в плоскость экспериментальную, исследовательскую, так сказать. И ответственно заявляю, что если предложение Ситиха-Май-оки и будет принято, то лично он этим вопросом заниматься не будет. У нас есть Каб-Анадра, граждане которой проверенные специалисты в подобных вопросах, чего нельзя сказать о руфитах. Так что давайте не будем, скатываться в пустую демагогию и нелепые обвинения. Не стоит идти на поводу у эмоции. Ещё раз призываю собравшихся к порядку. Успокойтесь! Мне бы хотелось уточнить, уважаемый послушник, а какими конкретно средствами вы планирует проводить данную операцию, ведь народы Ситуст-Ры, это не пещерные тикуты, и разрушить их гнезда, обрекая на гибель, будет не так-то просто?
- Вот тут мы, как раз полагаемся на помощь упомянутой вами Каб-Анадры. Понадобиться не так много, как вам может показаться. Достаточное кол-во румы, для поддержания боеспособности личного состава карателей, и несколько кристаллов луча, так называемого тиотродона, над которым мы как раз сейчас работаем. Очень перспективная технология хочу вам сказать. За основу взяты разработки затуратов, те, что нам удалось разобрать, конечно. Тиотродон не оставит Ситуст-Ре шансов. Ничего подобного вам ещё не приходилось видеть. При надлежащей настройке, луч способен раздробить скальную породу на кусочки мелкой фракции, превратить практически в песок. К тому же несколько уменьшенных моделей Ока почти готовы к эксплуатации. При правильном монтаже, в нужном квадрате, они способны переработать джунгли в пустыню всего за один рассвет, ну или чуть больше. Но это погрешность не столь значительна. Ну и конечно, не следует забывать о штучном вооружении уже находящимся на довольствии Каб-Анадры. Так что, уважаемые амогарики, не нужно беспокоиться, остаётся только назначить рассвет.
- Лихо, нечего сказать! Хорошо подготовились, и кто тут считает появление тирании глупостью? – пробурчал куда-то в трибуну Ара-Кед-оси.
Руфит прекрасно понимал, что раз у Радхи имелось разрешение на разработку столь мощного вооружения, значит, где-то в кулуарах ближнего кольца все давно обсудили. Решение принято, осталось только придать ему легитимности в глазах гражданских масс и оповестить об этом ученую публику. Ара незаметно вытянул из потайного карман пояса очередную капсулу румы и быстро проглотил, запив большим количеством воды. Зал все также бурлил, обсуждая услышанное, но на это Кед-оси никак не реагировал. Он должен принять решение, иначе все усилия будут напрасными.
Руфит поднял руку, прося слова. Получив согласие председателя, он громко, так чтобы его слышали даже на дальних рядах, сказал:
- Я возражаю! И хочу, чтобы это осталось у вас в головах. В тот момент, когда с вашего молчаливого согласия принималось такое варварское решение, я, Ара-Кед-оси, главный управитель корпуса углубленных исследований, оказался единственным кто подал голос против! Так вот, обращаюсь к Совету, а также к членам ближнего кольца, прошу отсрочить ужасное решение по проекту Ситуст-Ра.
Зал взорвался новой волной негодования.
- Дайте! Дайте мне, наконец, договорить! Прошу без лишних эмоций, это последнее, что я скажу на сегодня. Потерпите, уважаемые амогарики. Сейчас я, пока, не готов сказать, сколько мне понадобиться рассветов, хотя постараюсь все сделать быстро. Обещаю, что потрачу все силы, чтобы найти способ исправить ситуацию. Я хочу объявить, что слагаю с себя полномочия и прошу вас об отсрочке. Это мое право, как главного управителя, и вы не можете мне в нем отказать. Я ухожу искать возможность, а вы откладываете наступление и даете мне шанс ещё раз выступить перед вами, конечно в ином качестве. Послушником! И доказать, что Ситуст-Ра вполне жизнеспособный проект. Она должна жить и приносить плоды, кто бы под этим, что ни понимал. А то, что решил теперь, не уважаемый мною Ситих, и те, кто трусливо прячется за его панцирем, несет гибель не только для Ситуст-Ры, но и для всех нас. Слишком много ниточек связывает общество трех монтитахов с внешним миром и это погубит Изу-Урмин. У меня все.
Зал пришлось призывать к тишине намного дольше, чем прежде. На это раз кроме возмущений, слышались оскорбления и, даже, призывы к рукоприкладству.
Кван-Май поднялся. Вышел вслед за ближним кольцом. Объявив, об экстренном перерыве. Никого не отпускали с мест. После короткого совещания он взял слово:
- Хорошо, мы принимаем вашу отставку, уважаемый Ара-Кед-оси, но просим помнить о тех сроках, что нам озвучил послушник. Если у Кед-оси ничего не получиться мы объявим о начале операции. Приступим к созданию колонии, но уже не в качестве социального эксперимента, по заветам Ра-Брада, а как экспериментальной базы под выведение новой, улучшенной румы, способной не только остановить естественные физиологические процессы старения, но и омолодить организм. На подобное даже затураты не могли рассчитывать. Первые три острова уже подготовлены к отправке, со слов послушника. Идет укомплектование целой партии наимитов, которую планируется отправить на территорию Ситуст-Ры. Конечно, данный проект не позволит решить нам внутренних противоречий, здесь нужно будет искать иной подход. Но вот с обеспечением потребности в руме он вполне справиться, что согласитесь тоже неплохо. Одно ясно всем – сложившееся положение дел необходимо срочно менять и чем раньше, тем лучше. На этом заседание съезда трех монтитахов считаю закрытым. Возвращайтесь к себе. В следующий раз мы соберёмся с вами таким составом уже только для заслушивания доклада Ара-Кед-оси.

Громко шлепая по холодным ступеням, Ситих-Май-ока спустился в подземелье корпуса Дель-Ор. Быстро проследовал вдоль коридора мимо многочисленных отсеков с привычной маркировкой из букв и цифр. Остановился перед дверью, которую охраняли два карателя в зеленой форме внутренней охраны. Ситих повернул голову и увидел в конце коридора сгорбленную фигуру Ара-Кед-оси. Послушник широко улыбнулся руфиту и, сдвинув дверцу камеры вправо, вошел внутрь. Оглянулся, угрожающе пробурчал:
- Смотрите, никого ко мне не пропускать, до особого распоряжения. Ясно?
Старший отар молча, кивнул, коснувшись хвостом плеча.
Створка со скрипом встала на место.
Из-за двери раздались крики и громкий рев.
Стража переглянулась, но никаких действий предпринимать не стала.




XIII ГЛАВА

Тихий плеск воды заставлял аруту нервно вибрировать. Тускло мигала ракушка, напоминая оцтоку, что воздух заканчивается, и скоро придется полагаться исключительно на силу объемных легких. Айк бросил взгляд на безмолвный труп карателя. Мысли лихорадочно наскакивали одна на другую, мешая сосредоточиться. Кто мог предвидеть подобное? Казалось бы, задача проще не придумаешь, даже для заключенных – просто перевести стадо червей из одной рекреации корпуса в другую! А чем для него всё это обернулось?
Айк вспомнил мерзкое лицо погонщика и пообещал себе, что непременно посчитается с аморитом, если представиться такая возможность.
Эмоциональная речь эхлота вывела оцтока из равновесия. Что если действительно все они, включая этого самого Мако не такие уж маргинальные безумцы, какими их представляют власти? Может ли Иту-Иоланда лгать? В конце концов, в словах заключенного, все же имеется какое-никакое, а зерно истины. Ведь действительно: сколько Айк не старался, сколько не рисковал арату в непроходимых джунглях Периферии, охотясь за цобо дикарей, румы у него больше не становилось. Ее хватало разве, что на продление жизни и лечения ран, без которых не обходилась не одна вылазка. Ну, так, где же тот хиот верхнего яруса посреди лазурного букити, куда он так стремился попасть? Удлинять жизнь, чтобы постоянно работать, при этом не получая от процесса ни какой радости и удовлетворения, в чем здесь выгода? Каков смысл? И в конечном итоге кому больше пользы от такого существования? Ему или тем, кто управляет процессами Изу-Урмина?
Вопросы кружили вокруг рациональных ответов, но никак не получалось связать их воедино. Айк напрягал мозг, в то время как глаза не отрываясь, следили за телом погибшего оцтока. Больше всего охотнику сейчас хотелось, чтобы этот каратель оказался жив, тогда бы он смог избежать очень серьезных проблем с Каб-Анадрой. Однако тело оставалось неподвижным и совершенно равнодушным к чаяниям заключенного.
Интересно: о чем он думал в последние мгновения своей жизни?
Ракушка испустила тонкий протяжный писк и окончательно потухла. Теперь оцтока освещала единственная лампа, установленная практически у самого люка, через который он должен был выбраться. Айк, наконец, пришел в себя – нужно спешить! Не тратя зря время, он быстро осмотрел оцтока. Судя по следам на шее его удушили, быстро и практически безболезненно. Видимо эхлот пронес с собой прочную нить, которую используют для крепления элементов кожаной экипировки карателей или что-то похожее на тонкую веревку. Напал внезапно сзади, а после вогнал кинжал под латы пластинчатого доспеха, лишив возможности получать кислород.
Охотник стянул с карателя портупею - она вполне может пригодиться, а вот доспехи в воде будут только мешать. Оружия при нем не оказалось, об этом позаботился мерзавец - Клат!
Айк приложил ещё теплый труп спиной к стене и побежал по коридору. Вода стремительно прибывала, но он не обращал на это внимания. Хель за хелем, хель за хелем! Когда впереди показалась заветная дверь, через которую они прошли раньше, оилот с облегчением выдохнул. Он, верно, запомнил путь и свернул там, где надо! Ухватившись за колесо затвора, потянул на себя, а затем резко влево. Затвор натужно заскрипел. Однако вопреки ожиданиям не сдвинулся ни на миллиметр. Айк попробовал ещё раз - результат тот же. Навалился плечом, пытаясь сдвинуть с места дверь. Ничего! Здесь вода уже доходила ему до колен. Попробовал постучать - тишина! Крик также не помог. Все напрасно, слишком поздно! Видимо путь обратно - отрезан. А судя по еле различимому плеску воды, по сторону люка ее ещё больше.
Ах, ты ж, темные руты!
В коридоре начали, одна за другой, меркнуть лампы, испуская характерный свистящий звук, от которого внутри арату становилось довольно жутко. Кислород постепенно заканчивается. Айк почувствовал болезненную пульсацию в височной доле. Все идет совершенно не так! Но почему он раньше не покончил с эхлотом, почему не предвидел возможные последствия, когда каратель только выбрал Клата? А ведь мерзавец предупреждал его, обещав поквитаться!
Придётся искать иной выход. Но какой? Он в первый раз оказался здесь! Эта дверь оставалась последним шансом на спасение! Воин попытался припомнить, что проговаривал оцток, когда рассуждал о том, как им нужно выбираться наверх – ничего! Словно вместе с воздухом из головы Айка улетучились и все воспоминания. Ах, ты ж, темные руты! Он оказался в ловушке по вине этого безумца одержимого идеей какого-то там Мако! Насколько это вообще справедливо, когда бесполезный, для нужд общества, индивид остается жив, а два оцтока приносящих явную пользу Изу-Урмину, погибают по его вине? Гнев закипал внутри аруту Айка. Стоило ли так рисковать, чтобы в итоге сгнить в одном из подземных отсеков проклятого острова? Ради чего? Рума?! Так он ее так и не получил, а вот проблем теперь стало, как мух на дохлом куте!
А ведь он так был близок в своей давней мечте! Со временем Айк надеялся не только перебраться в новый хиот, но и получить надлежащий статус, со всеми вытекающим последствиями. Оилот искренне верил до этого рассвета, что рано или поздно деятельность внутри клана принесла бы свои плоды – новый просторный хиот с двумя ярусами и подведённой системой вентиляции, прекрасное букити, а также разрешение на длительные отношения со спутницей и конечно, право завести совместное потомство! Так нет же! Одна ошибка и все стремительно летит в пасть охноса.
Неожиданно его осенило. Перспектива весьма туманна, однако попробовать стоило. Айк развернулся на пятках, побежал назад к распред-отсеку. Вот он, тот самый люк, что вел на нижний ярус, почему не попробовать?! Да там вода, но и здесь ее скоро будет под самый потолок. Им нужен был воздух для наимитов, но теперь это уже не важно, так почему не рискнуть? Необходимо использовать любую возможность, чтобы выбраться наружу, включая затопленные тоннельные сети второго и первого яруса.
Когда Айк попал в распред-отсек, вода доходила уже до пояса, о погибшем карателе напоминал лишь резной гребень шлема, торчащий из воды. Оилот набрал полные легкие воздуха и погрузился на дно. Дождавшись, когда сердце успокоиться и ритм станет стабилен, открыл глаза. Слабый свет последней ракушки, практически не дотягивался до крышки люка. Пришлось полагаться только на руки. Замок оказался довольно сложной конструкции, на верхних ярусах их давно поменяли на совершенно новую модификацию, а до этого видимо очередь так и не дошла. Всегда у них так! После некоторых усилий, один из засовов все-таки подался, со вторым пришлось изрядно повозиться, но и он уступил упорству оцтока. А вот третий категорически отказывался реагировать на все потуги воина. Сколько Айк не старался, засов оставался на своем месте, не сдвинувшись даже на миллиметр.
Охотник то и дело поднимался наверх, чтобы сделать глоток воздуха, кислорода становилось все меньше и меньше. Его хватало буквально на несколько движений, а оилоту нужно беречь легкие – впереди непростой путь! Активная деятельность Айка создала внутри распред-отсека небольшие волны, отчего каратель пришел в движение, чем изрядно перепугал воина. Мертвый оцток завалился на бок, открыл рот, дразня заключённого распухшим бурым языком. Блеклые глаза уперлись в дверь отсека, словно пытались разглядеть что-то в непроницаемой темноте тоннеля. Легкий озноб пробежал по телу, от хвоста до самой макушки и вернулся обратно. Ах ты, темные руты!
Как же Айк ненавидел в этот момент Клата и всех эхлотов вместе взятых, включая неизвестного ему Мако!
Вода подступала к верхнему люку пятого яруса, оставляя минимальный зазор для воздуха. Больше подниматься, нужны нет. Айк набрал полные легкие кислорода и сделал последнюю попутку выбраться из несчастного распред-отсека, проклиная эхлотов, руму, а заодно и весь Изу-Урмин с его ценностями, в которых на данный момент он не видел никакого смысла. Его ожидала участь намного хуже той, что выпала карателю. Задохнуться внутри тоннеля не имея возможности спастись, осознавая полную беспомощность, что может быть хуже?
Айк, рывком, отстегнул клеммы от спинных щитков карателя. Снял с воина шлем, повернул пиками вниз, поддел одной из них скобу крепления засова, надавил что есть мочи. Не подействовало! Ещё раз собрался с силами. Просто так он не уступит! Оттолкнувшись ногами от стены, навалился всем весом на сферическую поверхность шлема. Наконец последний затвор подался и Айк смог откинуть крышку люка. Поток воды, хлынувший внутрь отсека и дожавший остатки воздуха, откинул оцтока к стене. Не в силах сопротивляться давлению, Айк налетел на одну их скоб и сильно ударился головой.
В глазах резко потемнело. Только поток ледяной воды, сковавший его со всех сторон, давал понять, что он все ещё жив.
Не обращая внимания на дикую боль, воин проскользнул в отверстие люка. Без света ориентироваться внутри тоннеля оказалось довольно сложно, но это все же лучше, чем дожидаться смерти рядом с карателем. Оставался небольшой шанс на спасение, и он должен им воспользоваться. Холод пробирал до костей, однако оилот не обращал на это внимание. Судя по тому, как щипало затылок, он серьезно повредил голову, возможно, распорол кожу или даже пробил череп. В воде не так-то просто с этим разобраться, а отсутствие света ещё больше усугубляло положение. Ясно одно - надолго его сил не хватит! Требовалось максимально увеличить скорость продвижения.
Пришлось двигаться на ощупь. Он постарался воспроизвести мысленно маршрут верхнего яруса, в надежде на то, что тот полностью повторяет конфигурацию четвёртого. Какого же было его удивление, когда проплыв, в полной темноте, около половины сикеля, оилот так и не обнаружил никакой двери распред-отсека, к тому же внутри тоннеля не оказалось не одного поворота, что удивило ещё больше. Это совершенно не походило на техников Каб-Анадры, с их тягой к строительству лабиринтов, везде, где только можно! Преодолев ещё пол сикеля, Айк понял, что на этот раз крупно просчитался в своих ожиданиях. А сил, как и запаса кислорода, на обратный путь уже не осталось. Да и что от этого измениться? Четвёртый ярус, как и все остальные, заполнен водой доверху! Помощи ждать не откуда.
Ах, ты ж, темные руты!
Волнение внутри аруту плохо поддавалось контролю. Казалось бы, на первый взгляд, неплохой план рассыпался на глазах. Ну и как ему поступить? Как преодолеть три яруса заполненных ледяной водой и не распрощаться с аруту? Порой сложная задача имеет довольно простое решение, если взять себя в руки и посмотреть на ситуацию со стороны. Не обязательно следовать навязанным правилам, особенно когда от этого зависит твоя жизнь. Айк твердо решил идти до конца, не оставаться же здесь? Он постарался взять себя в руки, задушив ростки паники на корню! Истерикой сейчас точно делу не поможешь! Воин собирался проплыть до конца тоннеля, каким бы протяженным он не оказался.
Жаль что этот мерзкий тип все-таки остался жив так и не получив по заслугам. А Клат не имеет права топтать земли их мира, какими бы «светлыми помыслами» он не руководствовался. Мерзкий эхлот, паразитирующий на теле Изу-Урмина, плодил вокруг себя насилие, обильно пропитанное кровью невинных жертв, а значит, заслуживал смерти! Именно из-за таких вот, как Клат-ми-оки, владыки трех монтитахов, до сих пор, не смогли построить процветающее общество всеобщего равенства, братства и благоденствия.
Противоречия раздирали Айка на части, но он по-прежнему оставался верен принципам, вложенным в него наставником. Слишком сильна вера в то, что упорством и преданной службой можно достичь всего, что только пожелаешь – главное не сдаваться и все получиться. А те реалии, с которыми ему пришлось столкнуться, единожды преступив закон, всего лишь досадное недоразумение. Срок мог бы закончиться, и общество Каб-Анадры вновь приняло бы его с распростертыми объятиями. А что теперь?! Оцток не знал чего хочет больше просто остаться живым, или выбраться, чтобы поквитаться за все с ненавистным эхлотом.
Воин энергично работал руками, не обращая внимания на боль в грудном отделе и постоянный гул в голове – все-таки удар не прошел для него бесследно. Нужно постараться выжить из себя все до последней капли жизни. Оилот твердо решил, что будет плыть, пока мозг ещё кое-как контролирует ситуацию, а конечности продолжают отвечать на его слабые сигналы. Хель за хелем, ещё, ещё и ещё! Тренированное тело оцтока пробивалось сквозь ледяную толщу.
Холод водных масс сковывал тело, туман в голове и отсутствие света, мешали координации, однако охотник продолжал движение вперед. С какой целью оцтоки понастроили этот лабиринт с бесчисленным количеством камер над его головой и почему здесь их так мало?! Возможно, Каб-Анадра вообще не имеет к ним никакого отношения, тогда кто? Иту-Иоланда? Древние затураты? Айк пытался отвлечь себя общими вопросами, чтобы перебороть тот первобытный страх неминуемой смерти, который сковал его аруту и не собирался отпускать.
Неожиданно воин запнулся о небольшой порожек, когда в очередной раз оттолкнулся от пола. Айк чуть не свернул себе шею о толстую изогнутую скобу, торчащую из двери. Только этого не хватало! Рука ухватилась за колесо замка, попробовала надавить – бесполезно! Последующие попытки проникнуть за дверь также не увенчались успехом. Нужно продолжать движение! Охотник выругался про себя и поплыл дальше.
Конфигурация тоннеля сильно изменилась, словно оцток попал на другой уровень.
Поворот, дверь, поворот! Поворот, поворот, поворот! Двери, двери, двери! Сколько их тут?! Казалось им, не будет числа. Или он просто кружит на месте? Айк остановился и постарался прийти в себя, чтобы сосредоточиться. Его не покидало ощущение, что он постепенно сходит с ума, а возможно это просто сказывалось жуткая нехватка кислорода! Все это время, он вертелся вокруг собственной оси, а бесчисленные двери отсеков всего лишь плод его перевозбужденного воображения. Где он и что вообще происходит? Воин обхватил руками голову и постарался успокоиться. Он действительно преодолел эти сикели или может это натруженное эмоциональными переживаниями воображение дает сбой, путая сознание? Да, кислорода явно не хватает! Айк старался гнать от себя мрачные мысли, которые мерзко нашептывали ему о скорой кончине, а осознание того, что он находиться на десятки хелей под землей, в тоннеле, заполненном водой до отказа, заставляло аруту покрываться ледяной коркой ужаса.
Воин с силой сжал голову, пытаясь противостоять безумию, охватившему его разум. Самое время позавидовать карателю оставшемуся, лежать на дне распред-отсека. Силы медленно, но верно покидали тренированное тело оцтока. Стало ломить виски, а затем боль разлилась по всей черепной коробке. Теперь можно было не сомневаться, на этом его земной путь окончен, шансов на спасение практически нет. С большим трудом охотник преодолел последний сикель. Он ненадолго замер, после того как уперся головой в дверь отсека. Беспорядочно двигая руками, при этом мало, что соображая, Айк попытался просто сдвинуть ее, тратя драгоценные остатки сил впустую. Легкие горели огнем. Закрыв глаза, оилот оттолкнулся от пола и попробовал дотянуться до поручней. Нащупал две скобы, но тут же сполз на пол. Все напрасно - сил не хватило даже на то, чтобы повернуть ручку, а там ещё три засова, которые наверняка не пожелают открыться, как и все предыдущие.
О чем он вообще думал? Не легче ли было остаться наверху рядом с мертвым карателем? Кто знает, может, к тому времени, как к нему пришла смерть, воду уже откачали? Ведь наверняка первым и вторым ярусом займутся в последнюю очередь. Зачем тогда обрекать себя на мучения и жуткие страдания?!
Сняв портупею с пояса, вялыми движениями, он протащил ее через поручни, просунул в отверстие колеса и пристегнул себя к нему. Так его, по крайней мере, не разорвёт на куски, когда сбросят воду, и она хлынет в нижние ярусы. Ничего нет хорошего в том, что его раздувшийся от избытка влаги труп будет мотаться по тоннелю, разлагаясь в ожидании, когда, наконец, дойдет очередь и до этого яруса. Айк не хотел, чтобы его нашли по частям, когда будут проводить зачистку поврежденных коммуникаций.
Воин постарался привести мысли в порядок насколько это возможно и успокоить сердце. Если уходить тропой предков, то без паники, оставаясь оилтом до конца, как их учил наставник. Каждый охотник готов расстаться с жизнью, чтобы избежать плена, и вписать себя в историю клана, но вот погибать как загнанный в силки кут, он не желал. Здесь нет ни чести, ни достоинства. Да и кто о нем вообще теперь вспомнит, кроме тех, кто пожелает прибрать к рукам его заросший водорослями хиот?
Очередной приступ паники с последующей галлюцинацией заставил сильно понервничать. Образ мертвого карателя стоящего над ним не шел из головы оцтока. Айк не мог заставить себя открыть глаза, боясь увидеть перед собой то, от чего помутиться разум.
Самое время оценить пройденный путь, хоть это и довольно не просто в такой ситуации. Вода медленно покачивала тело оцтока, слегка ударяя о дверные засовы. Однако Айк, к тому времени, практически не чувствовал боли, а потому не придавал этому никакого значения. Интересно сколько ещё его сознание будет активно сопротивляться неизбежному, прежде чем окончательно покинет тело?
Изрезанное мелкими шрамами одутловатое лицо Клата-ми-оки не шло у него из головы. Мако ответит на вопросы! Кто этот Мако и где его искать? Почему он раньше ничего о нем не слышал? Не потому ли, что эти морские эхлоты обитают на островах, не захваченных Каб-Анадрой, и занимаются пиратством, как мурги внешнего мира? Неужели руфиты действительно обладают таким влиянием, что их мировоззрение пропитало все общество, включая кланы оилотов, имевшие древнюю историю и стоявшие у самого основания единства Изу-Урмина?
Интересно, что напряженный ритм жизни оцтока, не позволял до сих пор задумываться над многими вещами, в том числе и над тем, как, а главное для чего, он живет? А, если это всего лишь тонкий ход, рассчитанный на то, чтобы никто, находясь в системе, не мог задавать подобные вопросы, просто не имея на это времени? А когда? Ведь нужно зарабатывать себе на жизнь! Рума! Все ради неё! И чем больше у тебя румы, тем краше и удобнее твоя жизнь! Сознание Айка на короткое мгновение вернулось к несбывшейся мечте, к букити, хиоту и спутнице на которую он, в силу возраста и отсутствия постоянного дохода, пока не имел права. Оилот почувствовал, как потеплело в области вокруг глаз.
А, что после жизни? Если там, что-то кроме темноты и тишины способной разорвать сознание на мелкие частицы бытия?
Оцток перестал ощущать холод воды, жалкие остатки тепла стремительно покидали тело.
Ну, вот и все!
«Я думал, будет намного хуже!»
Темнота.
Айк-а-ту-аси потерял сознание, сердце молодого оилота перестало биться на просторах Изу-Урмина.
Вода продолжала плавно покачивать тело воина, пробуя на прочность кожаный ремень портупеи. Где-то наверху раздавались глухие удары молота, но для Айка это уже не имело никакого значения.

XIV ГЛАВА

Тьма опустилась на земли за Перевалом, поглотив один горный хребет за другим. Сам-Ру почувствовал запах жертвенных костров и покинул обитель, намереваясь получить кочевую дань кровью невинных.
Яркий свет пламени освещал лагерь хизов. Комары, скрипучим роем, вились над горбатыми спинами гураму, изрядно докучая животным. Огромные пестрые шатры торговцев перемежались с тусклыми кочали ремесленников. Караван Асам Ги-Рапида встал на постой между двух холмов на берегу реки. Пахло жареным мясом кута, лепешками из собранной спельты, с запечёнными плодами солота. То тут, то там раздавался звук ремесленных молотков, лязг бронзовых цепей и медных заготовок, злобно шипел раскаленный докрасна железный прут, соприкасаясь с водой. Привычно ворчали гураму, толкаясь в загоне, сооруженном из свежесрубленных стеблей бамбука. Раздавались громкие голоса кузнецов и заливистый смех подмастерьев. Весь этот шум лагеря заполнял темноту долины, разлетаясь на многие сикели вокруг. Хороший заказ всегда радовал руки, поэтому работы велись от рассвета до заката.
Вдоль лагеря разъезжали мурги, нанятые торговцем для охраны каравана. После случая с нападением Тура, Асам Ги-Рапид предпочитал окружить себя наемниками, чем рисковать головой. Несмотря на суровые времена, наступившие на просторах Периферии, дела хиза шли вполне успешно, а связь с мургами обеспечивала защиту от непрошеных гостей. А всего-то нужно было задобрить сладкими посулами одного из главарей кланов. Трой Риз настолько расщедрился, что отрядил Ги-Рапиду своих лучших воинов из племени ртупов, желая угодить торговцу. Наемники оцепили лагерь и охраняли покой хизов так, как иные тога не защищали своё кочевье. Трой обещал лично разобраться с каждым, кто нарушит слово данное Асам Ги-Рапиду.
Требование главы клана выполнялось беспрекословно, что серьезно усложняло задачу Аглакайе.
Девушка, прячась по кустам, выслеживала Ги-Рапида уже не первый рассвет. Мурги все время оказывались рядом в самый неподходящий момент, и приходилось откладывать нападение. На этот раз она решила попытать удачу и все-таки довести задуманное до конца. Кисару точно знала, что торговец находился в одном из шатров, но где именно? Лишний раз без повода он наружу не показывался. Видно чует, что пришли за его аруту, мерзкий прихвостень Сам-Ру! Аглакайя следила за лагерем, укрывшись на ближайшем дереве. Она видела, как хиз сделал обход территории в сопровождении двух рослых ртупов Трой Риза, оценил объем выполненной работы и вернулся к себе. Так-то лучше! Теперь осталось дождаться, когда по завершении всех операции ремесленники разбредутся по своим шатрам, а наемники отправятся распрягать гураму.
Дозорные не являлись для нее какой-то большой проблемой, хотя проливать их кровь напрасно особого желания не было. Даже при том, что снести голову мургу для Аглакайи ничего не стоило, она так устала от вида крови, что решила на этот раз обойтись без лишнего шума. Хотя из-за этого пришлось потерять ужасно много драгоценного времени.
Гораздо больше её беспокоил топориск, которого держал при себе Асам Ги-Рапид, после неудачного покушения на него Аглакайи. Она не забыла ни бочек, ни предательства со стороны торговца! Рапид завел себе молодого ящера для охраны сразу после того как вернулся из-за Перевала. Больше рисковать головой он не собирался. Детеныш топориска подрос, освоился и не подпускал никого к Рапиду ближе, чем на пару хелей. Он превратился в мощного свирепого убийцу, готового расправиться с любым, кто будет угрожать хозяину. Хотя временами и сам Ги-Рапид побаивался находиться с ним рядом. До конца обуздать дикий нрав топорисков не получилось даже у сиронгов, не говоря уже о хизах. Однако пример Гухты, приручившего агато, вдохновил торговца, и он решил для начала отработать навыки дрессировщика на более мелком ящере. Агато слишком сильно повышал ставки, на такой шаг хиз не отважился.
Для него даже топориск стал непростым испытанием, как и для всего каравана ремесленников. Вот и для кисару, решившей расправиться с торговцем, хищник стал большой проблемой, с которой нужно было срочно что-то решать. Одно дело - расправиться с мургом, не поднимая лишнего шума, совсем другое - убить топориска в темном шатре, при том, что от-то тебя прекрасно видит и только ждет, чтобы впиться зубами в твое тело.
На этот случай Аглакайя подготовилась. Она поймала упитанного кута, после чего запихнула его в походный мешок. Пришлось заранее перетянуть лианами пасть ящера, спутать лапы, жестко зафиксировав хвост. Без этих манипуляции кут кричал, сучил ногами в разные стороны, норовя податься в бега. Оставалось, наедятся, что, по воле Великой Ра-Аам, лианы окажутся достаточно прочными и позволят девушке осуществить задуманное.
Как только основные костры потухли на рабочих местах ремесленников, а пламя жадно пожирая древесину, осталось гореть лишь на сторожевых постах, Аглакайя подползла к границе становища и начала медленно пробираться к шатру Ги-Рапида. Кисару осторожно подползла к пестрому пологу, осмотрелась, стараясь оставаться в тени шатра. Над головой девушки на тонком шесте повисло знамя торговца, которым он очень гордился. Две змеи, вписанные в треугольник на желтом фоне, Аглакайя запомнила на всю оставшуюся жизнь, после той злополучной встречи, когда Тур с Гухтой освободили ее из плена. При воспоминании о мурге, девушка ощутила неприятную тоску внутри аруту. Как она не старалась, но воин не шел из ее головы, особенно после известия о трагической гибели Литулу.
Аглакайя замерла, вслушиваясь в звуки по ту сторону полога. Тишина! Теперь главное не спешить, другого варианта ей может и не представиться. Шаги мурга обходившего территорию, заставили кисару буквально вжаться в землю, слившись с травой. Мышцы свело до предела, хвост девушки нервно вибрировал. Ах, ты ж, мерзкий фокуру! Какого кута, ты так долго осматриваешься?! Страж замер в нескольких шагах от того места где скрывалась Аглакайя. Девушка закрыла глаза, успокаивая аруту, лишнее волнение сейчас только мешает. Она обратилась к богине с мольбой о помощи.
Тут внезапно пришел в движение кут: ящер, видимо почувствовав поблизости топориска, решил выразить свое недовольство. Он начал активно двигаться, не желая попасть в лапы свирепого хищника. Лианы не выдержали такого напора, и темноту становища хизов нарушил надрывный крик кута. Вот же, фокуру! Только этого не хватало! Аглакайя почувствовала, как аруту сжалось до размеров песчинки Пояса Сам-Ру. Девушка вытянула саяк из ножен, понимая, что теперь она совершенно не контролирует ситуацию. Оставалось только полагаться на милость Великой Ра-Аам и везение кочевника.
Кут не унимался, предчувствуя скорую гибель. Стрекот поднялся такой, словно за шатром хиза собралась целая стая пронырливых ящеров. Ему вторил топориск, который также ощутил поблизости присутствие посторонних и уже предвкушал скорую смерть обреченных.
Аглакайя лихорадочно соображала, какую тропу выбрать - бежать или все же рискнуть аруту и довести начатое до конца? Да, бежать! Бежать, пока не поздно! И чем дальше, тем лучше! Иначе Ги-Рапид усилит охрану, и тогда до него уже точно не доберешься! Зачем она вообще связалась с этим стрекочущим недоразумением? Девушка вскочила на ноги, готовая броситься из-за всех ног в джунгли, как можно дальше от этого места, но быстрые шаги стража остановили кисару. Поздно! Она вновь опустилась в траву, дожидаясь подходящего момента. Ах, ты ж, охвостье кута!
Несколько сильных ударов рукоятью меча заставили ящера, наконец, замолчать. Оставалось надеяться на то, что мурги примут истошный крик кута за обычную разборку двух самцов, не поделивших самку. В брачный период куты особенно активны и голосисты. Быстрым движением руки она вспорола полог и закинула в шатер мешок, предварительно развязав узел. Это должно ненадолго отвлечь хищника, топориск не устроит перед соблазном поохотиться, пока кисару будет разбираться и Ги-Рапидом.
Внутри шатра раздалось рычание ящера, а затем звонкая трескотня перепуганного кута. Пора! Девушка вползла через прореху, вскочила на ноги, готовая пустить в дело саяк. И тут же, словно по команде, зажглись факельные чаши по всему периметру шатра. Ах, ты ж, прислужник Сам-Ру! Ну, кто бы мог подумать?! Такого приема Аглакайя точно не ожидала. Перед ней стояло несколько наемников с данаками. Натянутая до предела тетива не оставляла ей никаких шансов на спасение. Одно неверное движение и мурги превратят кисару в тренировочный столб для стрельбы. Топориск, терзавший окровавленное тельце отданного ему кута, грозно зарычал, уставившись на непрошеную гостью. По центру шатра на больших набитых тростником тюках, в доспехах из пластин и стеблей бамбука, сидел сам Ги-Рапид. Большое тело неслышно колыхалось от смеха. Рядом стоял, похожий на мрачную мумию, верный прислужник торговца - Баршид-ам-Катир.
Наконец хиз успокоился, справившись с приступом безудержного смеха. Слащавая ухмылка застыла на лице ртупа.
- Смотри-ка, Баршид, кто к нам пожаловал! А я уж думал, не явишься, чуть было не уснул. Давненько не виделись, Аглакайя! Все никак не угомонишься? Соскучилась по бочкам?
Баршид-ам-Катир широко улыбнулся, демонстрируя окружающим кривые, заточенные специальным образом, зубы. От чего его лицо приобрело ещё большую схожесть с ожившим мертвецом.
Вот же, мерзкие сыновья вопры и откета!
Девушка мгновенно сориентировалась в ситуации. Их явно предупредили о визите не прошеной гостьи, но с этим она разберётся позже, сейчас нужно подумать, как выпутаться из непростого положения. На этот раз Ги-Рапид просто так ее точно не отпустит.
Если у Аглакайи и получиться справится с охраной, то топориск уж точно закончит начатое мургами, а безоружной ей против ящера не выстоять.
- Да, вот решила навестить старого знакомого. Мало ли?! А ты смотрю - не спишь, все меня дожидаешься? Былые заслуги покоя не дают?
- Ха! Очень остроумно. Чего же не пришла с рассветом, как все честные кочевники? Или ты уже не тога, а подалась к мургам? Плохая тенденция намечается, как я погляжу – что не тога, то вожак мургов. Есть у нас с тобой такой знакомый верно, да не один?
Кривая ухмылка исказила большое лицо хиза. Стоявший рядом кисару зловеще оскалился.
Аглакайя проигнорировала упрек Ги-Рапида.
- Ну, да ладно. Давай ближе к сути, говори, зачем пришла?
- Ты сам прекрасно знаешь. Скажи, куда отправил мальчишку, которого продал тебе Прок Каматра?
Ртуп сделал уделённое выражение лица, хотя прекрасно знал через хизов, о том, что Митху сын Аглакайи и Мирта.
- А ты не плохо осведомлена, как погляжу, для дикой девки, полуголой скачущей по просторам Периферии. Дался тебе этот мальчишка? И ради такой мелочи стоило рисковать аруту или может ты решила, что Асам-Ги-Рапид позволит держать хизов в страхе? Думала, признавайся? А? Думала?
Аглакайя сверкнула глазами на собеседника. Как же ей хотелось пустить в дело саяк и перерезать жирную шею ртупа. Но она прекрасно понимала, что это будет напрасная жертва, которая никак не поможет Митху, а только ещё больше усугубит ситуацию.
- Мне нет интереса до твоих темных делишек, ну так и ты не лезь ко мне с расспросами. Просто скажи, где его искать кисару. И не отпирайся, я с тобой не шучу, Асам!
- Ух, ты! – вставил Баршид, - Какие мы грозные.
Кисару потянул за цепь топориска, чтобы немного оттащить ящера, который к тому времени уже разобрался с кутом и готов был накинуться на новую жертву. Хищник недовольно зарычал, но все же попятился назад к столбу, находясь под сильным давлением цепи. Баршид зацепил замок на кольцах так, чтобы топориск не смог добраться до Аглакайи, даже если очень сильно захочет это сделать.
- Я же торговец, а информация, за которой ты так бесцеремонно заявилась тоже, чего то да стоит. Согласна?
- Она стоит твоего спокойствия, продажный сын кута. Или забыл, как бегал от меня по кустам в прошлый раз? Могу повторить, если понадобиться и даже этот хвостатый прислужник Сам-Ру тебе не поможет.
- Ты сейчас про топориска, или про Баршида?
С костлявого лица кисару сползла самодовольная ухмылка.
- Тебе виднее. Лично для меня что тот, что другой не больше чем протухшая падаль, с которой даже охнос не станет связываться.
Баршид нахмурился и неразборчиво прорычал какую-то угрозу, сделав шаг по направлению к Аглакайи.
- Не дерзи нам, девчонка!
- К этому мы ещё вернемся, - примирительно замурлыкал Ги-Рапид, ему доставляло удовольствие, наблюдать, как кисару распаляет гнев Баршида, - Ты не в том положении, Аглакайя, чтобы угрожать нам! Не забывайся, девочка! Не забывайся. Тут тебе не джунгли, а мы не топориски.
- Увы! – Аглакайя выдержала паузу, а затем устало выдохнула, - Мне нечего тебе предложить кроме гураму.
Презрительная гримаса застыла на лице Ги-Рапида.
- Пф-ф, тоже мне удивила! У меня, что своих нет? Сам могу поделиться, если обещаешь покинуть эти земли, раз и навсегда.
Аглакайя продолжала настаивать.
- Сейчас гураму ценятся, как никогда, или может, не видишь, что стало с полями за Перевалом? А у меня товар, что надо. Бери.
Ги-Рапид отрицательно замотал головой, давая понять, что данное предложение его совершенно не интересует. Аглакайя и сама понимала - торговец, вряд ли согласиться на гураму. Чего-чего, а ворчливых ящеров у Рапида было больше, чем у любого племени кочевников по эту сторону от Перевала, да возможно и по всей Периферии. После ухода сиронгов, власть хиза значительно окрепла, а стада стали куда тучнее, чем у самого прижимистого вождя кисару.
Девушка тихо проговорила, понимая, что на этот раз победа осталась за хизом:
- Чего ты хочешь от меня, Рапид?
- Оставьте нас! - громко прорычал хиз. Он видел интерес к его предложению со стороны Аглакайи и понимал, что сейчас она точно не будет нападать. – Ты тоже, Баршид.
Все вышли, оставив, их наедине. Ги-Рапид тянул, прикидывая, стоит ли заключать с кисару договор или проще ее вздернуть на столбе, что он и собирался сделать, как только Аглакайя покинет его шатер. Однако теперь ситуация кардинально изменилась и Рапид пошел на риск.
- Мне нужна голова.
Аглакайя фыркнула.
- Это не ко мне, за головой иди к мургам.
- А какая разница, чья она - речного тахора или презренного кисару. Ведь аруту мальчишки того стоит, верно? Или я все же ошибаюсь и тебе плевать на его тропу?
Девушка задумалась. Какую выгоду преследует хиз, почему идет с ней на сговор?
- Но у меня нет гарантии, что ты скажешь правду и сдержишь обещание?
- Что верно, то верно – ни-ка-ких! Тут есть над чем подумать. Хотя без головы, тебе точно ничего не добиться, можешь убивать меня хоть сейчас.
Сказав это, Ги-Рапид подошёл почти вплотную к Аглакайе и направил острие ее клинка себе к горлу.
- Ну! Чего ждешь? Действуй, ведь за этим пришла. Убей и ты будешь гоняться за ним до черной кожи хвоста. Ну, где же та самая воительница, о которой племена кисару слагают легенды? Бей! – нарочито громко крикнул хиз.
Аглакайя попятилась назад. Девушка обескуражено смотрела на Асам Ги-Рапида. Ничего подобного от трусливого хиза она точно не ожидала, но судя по всему, Асам знал, на что шел. Интерес кисару значительно вырос, когда ставки были повышены. Во что, ты играешь, грязный пожиратель падали?
- Назови имя, – коротко предложила Аглакайя.
Торговец широко улыбнулся, явно наслаждаясь моментом и медленно протянул:
- Гух-та-а!
Девушка сделала ещё один шаг назад. Из-за спины кисару послышалось угрожающее рычание хищника.
Ах, ты ж, мерзкое охвостье кута!
Темный силуэт тога, укутанного в длинный походный плащ, прижался практически вплотную к пологу шатра. Глаза кисару округлились, а лицо вытянулось от всего услышанного. Как же хорошо, что жрец надоумил тога проследить за Аглакайей! Ной присел на четвереньки и осторожно пополз к зарослям палисомы, где стоял его запряженный гураму. Нужно срочно сообщить все новость Ракхе Сутону. Тога не знал радоваться ему или готовиться к худшему. Одно он решил точно, нужно, во что бы-то ни стало разрушить союз Аглакайи и Ги-Рапида. И помочь ему в этом мог даже не жрец с его молитвами, а тот самый Гухта, которого он презирал больше всего на свете и на которого только что Асам Ги-Рапид объявил охоту.
Гухта – единственный кто мог избавить тога от больших проблем, а то, что они возникнут, можно было даже не сомневаться. Лживый хиз, не так давно, уверявший его в дружбе и поддержке, заключил союз и тем самым нивелировал все их договоренности.
Вот же, грязь со стоп Сам-Ру!
Тога, вскочил на спину гураму, и погнал ящера с такой силой, что скорости ворчливого животного мог позавидовать любой топориск кочевых земель.
XV ГЛАВА
Рассвет осторожно выдавливал темноту Сам-Ру с территории Беглой Сойки. Стихли последние схватки между наемниками и на просторах долины, наконец, наступил покой. Равновесие восстановлено. Трой Риз брезгливо отшвырнул в сторону голову убитого охноса. Ящер от чего-то решил, что имеет право охотиться в землях мурга. Мощная грудь ртупа, скрытая под сатунгасу высоко вздымалась, наполняя легкие свежим воздухом без примеси осевшей пыли. Глаза, налитые кровью, внимательно рассматривали тело ненавистного соперника, лежавшее по центру площадки без движения.
После того, как все закончилось, на территории Беглой Сойки остался только ртуп со своим кланом, остальные наемники разбежались кто куда. Кровавая сеча, продолжалась практически до рассвета, отправив многих достойных воинов, тропой предков, в обитель Цоронга. Не беда - Риз созовет новый Совет. Они, непременно, будут сопротивляться. Как без этого? Даже, возможно, придётся выбить аруту из особо упертых предводителей, но это позже. Сейчас не до того.
Широким шагом Трой Риз, самопровозглашенный глава Совета, подошел к лежащему в пыли и грязи Гухте. Жалкое зрелище – ничего в этом изрезанном, истекающем кровью теле не напоминало о великом воине, от одного имени которого у некоторых тога начинали дрожать колени, и отнимался язык. Мерзость! Маленькие глазки Троя злобно смотрели из-под массивных надбровных дуг, над которыми нависали роговые выступы. Воин внимательно вглядывался в уродливое лицо мурга. Жалость и презрение - все, на что мог теперь рассчитывать Гухта. А сколько шуму-то было?! Нельзя недооценивать противника, даже, если превосходство так очевидно. Все тропы известны и просчитаны только Цоронгом, а смертным приходиться угадывать его замыслы, рискуя расстаться с аруту. Гухта просчитался и поплатился, за собственную близорукость. Ну, туда ему и дорога!
С остервенением Трой пнул по голове кисару и, услышав стон боли, громко выругался.
- Ах, ты падаль! Жив ещё, поганый сын кута?
Наемники, занимавшиеся зачисткой территории от трупов, подошли к предводителю. Один из тех, кто меньше всех боялся вожака, тихо спросил:
- С этим-то что?
Трой плюнул на кисару, вытер тыльной стороной широкой ладони кровь, стекавшую с покатого лба, и злобно зарычал:
- Скормите топорискам. И не говорите мне больше про него, ничего не хочу слышать. Эта куча не переваренного мяса, не заслуживает упоминания о нем. Понятно?
Ртуп злобно посмотрел в уставшее лицо наемника. Мург равнодушно кивнул в знак согласия, а затем жестом позвал помощника. Он так устал, что думал только о том, как закончить с зачисткой и отправиться спать – слишком много пришлось потратить сил, чтобы выжить и не оказаться на месте Гухты. Всадник верхом на гураму подъехал к товарищам, в то время как Трой Риз удалился залечивать многочисленные раны.
На этот раз ему досталось, как никогда, до этого. Тут постарался не только Гухта, однако ртуп выстоял, чем безмерно гордился. Распоротая до кости рука, плечо и кусок кожи, свисавший с затылка, сущая мелочь в сравнении с тем, какие потери понесли его враги. Трой прикрыл веки и перед глазами тут же всплыли картины кровавого побоища, с отрезанными частями тела, воплями страдания, истошным ревом гураму и мольбами к богам. Да сеча получилась, что надо! А вопрос со смотрителем он непременно утрясет, да и куда тому деваться, когда теперь все земли по эту сторону от Перевала под крылом Риза. Кровососы и те, почтут за счастье иметь такого союзника. После смерти Цабиру и трагической гибели Литулу, о них стали забывать, молодой вождь не стоил и кончика хвоста Кривого когтя. Если так пойдет, вся Периферия ляжет перед ртупом, а там и до сиронгов не далеко.
Наемники, с равнодушным видом, бросили кисару на волокуши из плетеных стеблей бамбука, и пошли к следующему мертвецу, оставив старшего наедине с гураму и возничим.
- Куда его? – поинтересовался питонгу, на хитром лице, которого читалась некоторая озабоченность – не каждый рассвет увозишь к праотцам такую «величину», а Гухта, как на него не смотри, был «величиной» в их мире.
Многочисленные шрамы низкорослого наемника говорили о бурном прошлом, что и спасло ему жизнь в этот раз. Шикарное ожерелье из ракушек и передних зубов кутов украшало тощую шею воина, а на голове красовалась черепная коробка молодого охноса, с торчащими из глазниц клыками агато. На груди, а также плечах мург носил татуировки, распространённые среди представителей его племени.
- Вези за утес, там есть обрыв, вдоль него, то и дело, рыщут топориски. Они быстро прикончат эту падаль. Отправляйся, пока Трой не вернулся. Да смотри, не задерживайся, нам ещё этих развозить раздери их агато! Ну, и кашу заварили, думается мне - это только начало. Сейчас отоспятся, а там возьмутся за нас с новой силой. Придётся тебе, Кай, обзавестись телегой.
Питонгу ощерился острыми, как клинки зубами.
- Трой так бился, что ни один фокуру сюда носа не покажет. Помяни мое слово, приползут за прощением, уверяя его, что ошиблись и встали не на ту строну. Да, там и выступать-то некому. Всех центровых Риз лично выбил, теперь вот собираем их кишки по всему стану. Ну и умылась нынче Сойка, до сих пор перед глазами вся эта «суета» стоит!
- Хм! Может оно и верно. Да только, как по мне, слишком уж круто завернул Трой, так и шею свернуть не долго. Поверь моему опыту, дружище, а я повидал немало вожаков, Гухта для нас был ещё не плохим вариантом, а вот под Троем - Сойка взвоет и не раз умоется кровью до самых пяток. Ладно, вези, а то вонять начнет. Хватит с него, отмучился. Пойду с этими разбираться.
Мург показал рукой в сторону сваленных в одну кучу тел наемников, над которыми вился рой мух.
- Да славная нынче резня вышла, едва ноги унес.
- Ты бы меньше трепался, Кай, а больше делал. Проваливай, говорю.
Кай улыбнулся нетерпению собеседника и уже занес над головой стрекало, когда приметил шлем Гухты.
- Может вернуть ему, а?
Наемник подобрал искорёженный шлем кочевника, внимательно осмотрел со всех сторон. Глубокие вмятины, оставленные ногами гураму, несколько пробоин по бокам, покореженное забрало, разорванные ремни. Жалкое зрелище! Что Гухта, что шлем больше не на что не годились.
- Нечего, отправляйся так. Там его все равно примут, а с такой рожей он сразу за своего сойдет.
Оба громко расхохотались. Мург занес руку за спину и с размаху закинул шлем в заросли палисомы, росшей рядом с оградой загона для гураму.
- Давай, поворачивай! А то, потом проблем не оберешься.
Вместо ответа питонгу взмахнул стрекалом и направил рогатого ящера к черному утесу, что величественно возвышался за долиной, на которой располагалось становище Беглой Сойки.
Гураму шел довольно бодро, практически не обращая внимания на заросли сочной зелени, поэтому очень скоро они оказались на вершине утеса, с обратной стороны, которого пролегала тропа кровожадных топорисков. Ящер недовольно заворчал на всадника, почуяв поблизости хищников, однако питонгу не собирался уступать животному. Несколько хлестких ударов стрекала быстро привели ящера в надлежащий тонус.
- Тиши ты, фокуру, они до нас с тобой точно не доберутся. Ну, хватит кочевряжиться, сын вопры и кута!
Ещё несколько ударов, вынудили гураму пойти на уступки. Последние несколько хелей он прошел с большой не охотой.
Питонгу спешился, развернул ящера так, чтобы было удобно скинуть с обрыва труп, предназначенный на прокорм топорискам. Как только гураму встал как надо, наемник дал время ящеру, чтобы тот успокоился и не свалился в пропасть вместе с ним. Развязав узлы лиан, мург посмотрел на окровавленное лицо Гухты. К старым шрамам прибавилось такое количество новых, что он стал практически не узнаваем. А распухшие от побоев ткани завершали общее впечатление. Даже для того, кто привык ко всяким уродствам в виде рубленых ран и глубоких порезов, зрелище не из приятных.
- Да, уж, потрепало тебя на этот раз изрядно, нечего сказать. А может оно и к лучшему, а? Ведь и правда Сам-Ру теперь тебе может только позавидовать.
Гухта приоткрыл веки и попытался что-то сказать, чем сильно напугал питонгу. Тот даже не подозревал, что кисару всё ещё жив. Когда он его вез, кочевник не издал не единого звука, находясь без сознания, после удара Трой Риза.
На какое-то мгновение наемник задумался над тем стоит ли давать бывшему вожаку ещё один шанс, но вспомнив свирепое лицо Троя, отнимавшего аруту и за меньшую провинность, быстро передумал. Кай сам оказался свидетелем расправы Риза над непослушным мургом. Закончилось для последнего все очень печально - наемник потерял зрение, а Риз сделал вид, что ничего страшного не произошло. Лишать глаз дозорного, за то, что тот проглядел охноса – это так характерно для Троя.
- Не-е-ет, нет, парень, тут я тебе не помощник. Легче будет договориться с Сам-Ру, чем со мной. Так что не обессудь.
Стараясь не глядеть больше на Гухту, Кай откинул на волокуши веревки, которыми при транспортировке перетягивали груз, после чего одним рывком столкнул израненное тело кисару в пропасть.
- С ними договаривайся, а мне проблемы ни к чему.
Наемник заскочил в седло под треск ветвей, долетавший до него из пропасти, и направил гураму к Беглой Сойке. Тропа Гухты давно оборвалась, так чего о нем вспоминать-то?! Кай постарался выкинуть образ Гухты из памяти, хотя тот настойчиво лез к нему в голову, заставляя аруту сжиматься от страха. Рано или поздно Сам-Ру явиться за каждым и тут уж ничего не поделаешь, но вот такой тропы, по которой пришлось пройти Гухте и врагу не пожелаешь. Кай зарычал, вымещая злость на спине ворчливого гураму. Стрекало описывало причудливые узоры в воздухе, загоняя боль под толстую кожу ящера.
Тихий шепот разбудил сознание мурга. Гухта приоткрыл, насколько возможно, заплывший глаз и попытался разглядеть кто перед ним. Получилось не сразу, но он справился. Худосочный старик в жреческом одеянии, с большими глазами навыкат, что-то невнятно бормотал, причем, говорил он настолько быстро, что кисару не успевал ничего разобрать.
- Не той тропой идешь к Сам-Ру, нечестивец. Ой, не той!
Мург попробовал возмутиться - вместо слов с языка сорвалось лишь бессмысленное мычание. Тогда он попытался дотянуться до старика, но как только дрожащие пальцы кисару коснулись посоха, тот испарился, словно его здесь и не было. Происки кровожадного Сам-Ру - не иначе. Непонятно откуда, но образ сгорбленного кочевника в массивном головном уборе верховного жреца Великой Ра-Аам показался Гухте до боли знакомым, однако вспомнить, кто он такой у наемника не получилось.
Гухта прикрыл веки и ненадолго вновь провалился в темноту. Разбудило кисару грозное рычание топориска. Воин посмотрел вниз и увидел под собой молодого самца, отчаянно пытавшего допрыгнуть до жертвы. Ах, ты ж, охвостье кута! Только этого не хватало! Мало ему разборок с мургами, а тут ещё мерзкий прислужник Сам-Ру! Стоило ли покидать тропу предков, чтобы по итогу оказаться в пасти кровожадного хищника? Топориск прыгал на древесный ствол с такой силой, что очень скоро стало понятно – рано или поздно он добьется своего. После очередной атаки хищника, ветки затрещали, и кисару почувствовал, как медленно, но верно сползает прямо в когтистые лапы ящера. Почуяв легкую наживу, хищник издал грозное рычание, клацая по воздуху мощными челюстями. Ах, ты ж. сын вопры и откета!
Кисару попробовал пошевелиться, но сделал только хуже – ветка, благодаря которой он остался жив, после падения с утеса, лопнула, и Гухта полетел вниз. Приземлился наемник, как раз, перед истекавшим слюной топориском. Ну, а что ещё требовалось ожидать от покинутого богами кочевника? Довольный собой хищник широко расставил ноги, наклонил голову вперед, приготовившись атаковать жертву. Пару точных ударов когтистых лап и Сам-Ру получит то, зачем отправил топориска. Бешеный стук сердца разливался по всему телу, добираясь даже до пяток. Кисару с большим трудом удалось оторвать верхнюю часть тела от земли. Он больше не рассчитывал на благосклонность богини, просто решил встретить смерть лицом к лицу, как и подобало воину Периферии.
Шаг, ещё один! Ну же - давай, мерзкий прислужник Сам-Ру!
- Прыгай! - захрипел Гухта, не в силах произнести призыв четко, - Ну!
Ящер оскалился и, повинуясь приказам жертвы, ринулся на наемника, пожелавшего умереть с честью. Однако у Великой Ра-Аам были свои планы на этот счет. Точный удар стрелы пущенной из данака, с первого раза выбил аруту из грозного хищника, освободив мурга от когтистых лап Сам-Ру. Следующий снаряд прилетел точно в глаз топориска, лишив его возможности двигаться. Ящер, с утробным хрипом, завалился на бок, так и не успев подняться для новой атаки.
Гухта устало откинулся на спину, не понимая толком, что произошло. От сильного нервного перенапряжения, он вновь потерял сознание. Свет Ра-Аам ненадолго померк, погрузив земли кочевников в кромешную тьму, после чего вспыхнул с новой силой, опалив своей мощью верхушки вековых секвойи. Дела с Оком-Ра у Ситуст-Ры, судя по всему, шли из рук вон плохо, кирувиты теряли над ним контроль, обрекая Периферию на медленное вымирание.
Кусты неохотно расступились, пропуская на поляну мальчика из племени кисару. Юный воин осторожно подошёл к мертвому ящеру, присел на колени, внимательно осмотрел жертву. Затем приложил раскрытую ладонь к груди хищника, поднял лицо к куполу и мысленно попросил у погибшего топориска прощение. Затем отложил данак в сторону, несколькими точными взмахами кинжала вырезал сердце. После чего подошел к мургу, сел рядом и принялся со звериной жадностью поедать ещё горячий орган врага. Желтые широкие зубы вгрызались в тугую плоть, пуская алые ручейки по кистям и предплечьям. Мальчик поглощал сердце с невообразимой скоростью, словно боялся, что вся отвага, таившаяся в нем, вытечет вместе с кровью и, не успев напитать его аруту свирепой силой, покинет этот мир.
Пробуждения мурга ждать пришлось очень долго.
Гухта не приходил в себя до следующего рассвета. Все это время мальчик сидел рядом, разглядывая изуродованное шрамами лицо и тело воина.
Когда, наконец, наступил долгожданный рассвет и Гухта смог различать предметы вокруг - незнакомца рядом не оказалось. Какое-то время кочевник лежал неподвижно, гадая, был ли на самом деле юный кисару или это просто галлюцинации, как та - со стариком, которого он видел на дереве, когда висел вниз головой. Однако тело могучего топориска, лежавшее рядом красноречиво доказывало, что мальчик на самом деле существовал и он, возможно, представляет для Гухты серьезную опасность. Мало, кто из племенных кисару нуждался в общение с наемником, а уж тем более ребенок. Хотя если бы юный воин хотел, то легко бы мог избавить этот мир от его присутствия.
Странно, что больше он никого не видел из этой хвостатой братии. Топориски большими стаями бродили по лесам за утесом. Однако ни за ним, ни за погибшим собратом, видимо, никто приходить не собирался. Только когда из лесной чащи появился паренек, несший в руке две головы прислужников Сам-Ру, Гухта догадался, в чем дело. Этот юный кисару, судя по всему, стал его оберегать, по непонятной для мурга причине, и разбирался с каждым топориском, посмевшим приблизиться ближе, чем на сикель, к тому месту, где лежал наемник.
Юный воин оставил кровавый трофей возле данака, а сам подошел к Гухте, поприветствовал дружелюбным жестом кочевника и сел рядом.
- Кто ты? – с трудом выдавил из себя мург.
Мальчик снял с пояса флягу и помог Гухте сделать несколько глотков. Теплая жидкость, слегка отдающая пряными травами, придала сил и помогла воину собраться с мыслями.
- Кто ты? И чего добиваешься? Какого кута, тебе надо от такого куска мяса, как я?
Мальчик посмотрел на купол, потом на джунгли, втянул ноздрями воздух, бесшумно поднялся на ноги и, прихватив данак, исчез в зарослях. Ах, ты ж, охвостье кута! Гухта терялся в догадках. Вернулся юный воин не скоро, но когда пришел, то принес с собой плетеную сеть при помощи которой оттащил наемника на безопасное расстояние от того места где лежал топориск. Туша стала постепенно разлагаться и приманивать к себе более крупных хищников, чем жужжащие повсюду мухи.
Так проходил рассвет за рассветом: мальчик то внезапно исчезал, то также внезапно появлялся. Он старался обеспечить мурга всем необходимым, однако одного отвара и белковой пищи оказалось недостаточно – очень скоро Гухта впал в бред и провалялся без сознания пару рассветов. Пока кисару боролся с, жаждущим заполучить его аруту, Сам-Ру, мальчик соорудил подвесной гамак на втором ярусе лесного массива и при помощи лиан поднял Гухту наверх. Теперь он мог подольше находиться в лесу, не переживая за то, что кто-нибудь из хищных тварей Периферии доберется до его нового подопечного, желая услужить темному божеству.
Тем временем Гухта изводил аруту терзаниями в бессильной злобе. Он буквально превращался в растение, не способное даже самостоятельно принимать пищу. Мысль о том, что проще было принять смерть от лап топориска, чем беспомощно валяться на кроне древесного исполина, не покидала кисару. Какой коварный замысел таит в себе появление этого мальчишки?
Когда в очередной раз кисару решил накормить мурга и протянул ему кусочек жареного кута, Гухта изловчился - перехватил руку воина, сжав предплечье так, словно орудовал не руками, а клещами бродячего хиза. Однако вопреки ожиданиям, кисару не издал ни единого звука. Лишь по его искажённому страданием лицу можно было догадаться, что ему очень больно.
- Говори чего тебе от меня надо? Какого кута, ты со мной вытворяешь? И где старшие? Есть в твоем племени, кто-то из тех, кто постарше тебя? Говори!
Молчание мальчика выводило наемника из себя. Не в силах сдерживать эмоции Гухта со звериной злобой, а также мощью, на какую оказались способны его руки, ударил кочевника по лицу. Юный воин отскочил назад, запнулся о ветку и свалился вниз. Он чудом ничего себе не сломал, хотя шансы свернуть шею об узловатые ветви, были достаточно высоки. До следующего рассвета Гухта пролежал в гордом одиночестве, терзаемый муками совести и приступами неприкрытой злобы - на себя, на Трой Риза, на все окружение Беглой Сойки.
Когда в следующий раз мальчик осмелился подняться к наемнику, чтобы накормить и напоить отваром из трав, Гухта вел себя намного сдержанней, а в словах уже звучала просьба, а не приказ.
- А может ты харуту, а? Да говори же, Сам-Ру тебя раздери! Почему, я должен гадать? Что за игру ты затея, приятель?
Юный воин наклонился над мургом. Только сейчас Гухта обратил внимание на боевой раскрас тога, неумело нанесенный синей краской по всему телу, костяные вкладыши на лбу, а также ожерелье из раковин, намотанном в несколько витков вокруг шеи. Но больше всего наемника впечатлило клеймо-рух. Несмотря на свой достаточно юный возраст, даже по меркам кисару, мальчик имел статус тога. Кочевник широко открыл рот, так, чтобы Гухта, наконец, сам убедиться, что он ни при каких обстоятельства не сможет ему что-либо рассказать. В ротовой полости спасителя полностью отсутствовал язык. А жалкий пенек темно-бурого цвета, оказался не в состоянии заменит его, как мальчик не старался.
Ах, ты ж, грязь со стоп Сам-Ру!
Высоко над лесом, где скрывались оба кисару, парил охнос, он сделал несколько кругов, а затем направился к скалам, унося на спине оцтока в длиннополом походном плаще. Изу-Урмин все еще делал слабые попытки контролировать Периферию.
XVI ГЛАВА

Сыро и очень холодно.
Казалось, что вся поверхность тела пронизана ледяными иглами. Они пробивали плоть, причиняя невыносимую боль. Далекий гомон голосов невольно раздражал сознание, но оно все ещё оставалось в покое. Сильный удар в область грудной клетки, вызвал скачок давления, после чего тепловая волна прошла вдоль позвоночника и трансформировалась в легкую вибрацию, охватившую верхнюю половину тела. Затем наступил мышечный спазм. Прошла серия ударов, никакой реакции не последовало. Непроницаемая тишина окутала сознание, а после все повторилось заново. И так несколько раз подряд, пока очередной удар не выровнял сердцебиение, вынудив бороться за жизнь.
Организм оцтока, все-таки, отреагировал - Айк ощутил внутри себя тепло, которое волной прокатилось от самого кончика хвоста до макушки. Яркий свет резанул по глазам, когда воин попытался осмотреться вокруг. Оцток прикрыл лицо руками, его вдруг начало мутить. Он рывком подался вперед не в силах сдерживать приступ тошноты. Когда все закончилось, Айк вновь принял горизонтальное положение, по-прежнему, не решаясь открыть глаза. Неужели ему опять придётся пройти через это?
Возвращение к жизни, как оказалось, не менее болезненно, чем уход из нее. А стоит ли оно того, вот в чем вопрос? Ведь по большей части, все его существование на земле Изу-Урмина – всего лишь сплошная череда потерь и разочарований. Смешанные чувства охватили аруту воина – жизнь, как бы, его, но вот право выбора – жить ему или умирать, остаётся за кем-то другим. Так что же выбрать: бороться за право решать самому или, проявив покорность судьбе, ступить на тропу и пройти путь до конца? Если ему суждено вернуться к жизни, значит так должно быть или выбор все же существует, и он способен на него повлиять?
Резкий толчок, затем ещё один и ещё! Теперь голоса стали громче, можно разобрать отдельные слова. Электрический импульс пронзил тело, открыв сознание миру, запустил все процессы жизнедеятельности, не позволив Айку оставаться безучастным.
Вытянутые пальцы оцтока, похожие на короткие сочленения стеблей бамбука, ощупали тело. Он-жив! Сердце все ещё бьется, разгоняя по ослабленному организму литры крови. Любое, даже незначительное, движение причиняет нестерпимую боль, а слизистые глазных яблок агрессивно реагируют на свет, но он - жив! И с каждым мгновением, после пробуждения, желание жить и познавать окружающий мир становиться сильнее и сильнее. Непередаваемое чувство! Оно настолько сильно овладело аруту, что хочется петь во все горло. В голове даже промелькнули несколько мелодий, которые оцток совсем недавно услышал от заключенных его корпуса. Как же хочется подняться и побежать, куда глаза глядят, чтобы наслаждаться каждым мгновением этого странного, порой враждебного мира, ведь несмотря не на что, он все-таки – жив!
Наконец Айк смог побороть внутреннюю оторопь и превозмогая боль, поднять голову. Слезные железы работали на максимум, вынуждая оцтока тереть глаза, разгонять жидкость и тем самым облегчать себе страдания. Постепенно зрение возвращалось к нему, он стал различать темные силуэты вокруг, но четкости все ещё не было. Слух также не спешил приходить в норму. Голоса звучали в голове, однако, как Айк не старался, ни одного слова у него разобрать не получалось. Пришлось приложить немалые усилия и запастись терпением, прежде чем охотник смог нормально видеть и начал понимать обращенную к нему речь.
Перед оилотом сидело несколько карателей, на лицах которых читалась растерянность, удивление и неприкрытый интерес. Они явно не знали, каков будет результат, от проведенных манипуляций с телом Айка. Им пришлось «реанимировать» заключенного при помощи искусственного дыхания, непрямого массажа сердца, одной дозы румы и переносного экла. При проведении экстренных операции связанных с риском для жизни, устройство находиться у старшего отара, на случай непредвиденных событий, способных прямо или косвенно нанести вред монтитаху.
Экл выдавался только в определённых ситуациях, по специальному разрешению Иту-Иоланды и под строгим контролем ответственного руфита. Наличие экла у отара сразу сказало Айку о важности проводимых мероприятий, а зеленая форма с серебряными вставками, только подтвердила его догадку. Просто так, каратели корпуса Дель-Ор не посещают острова семи морей.
В основе устройства руфитов, лежали технологические разработки затуратов. Внешне он напоминал небольшого осьминога с гибкими щупальцами, которые крепились на затылке пострадавшего. Внутри был тот же самый компонент, что и в сюрикене оилотов. С одной лишь разницей, что сила экла была куда, как больше и направлена не на поиск необходимой биологической структуры и ее теплового излучения, а на активизацию жизненных функций организма посредством шокового воздействия на ткани, для экстренного перезапуска всех ее систем. Однако помогал экл только в том случае, если «реанимация» пострадавшего проводилась сразу после остановки сердца, но до того, как отмирал головной мозг. Оживить организм, нейроны которого перестали функционировать - было не возможно, ни при помощи экла, ни при помощи румы, активно взаимодействующей с живыми тканями, но совершенно бесполезной в случае гибели клеток.
- Получилось?
- Да, кажется, очнулся, - выдвинул предположение, сидящий рядом с оцтоком воин. Для верности он несколько раз, не сильно, ударил ладонью Айка по лицу. Охотник мгновенно отреагировал и выдавил из себя что-то нечленораздельное.
- Ты, как здесь оказался? – строго поинтересовался старший отар, спрятав экл внутрь походной сумки перекинутой через правое плечо.
Все ещё смутно понимая, что с ним произошло, Айк не отрывая головы от пола, заново ощупал себя. Вроде бы пока все части тела на месте и вполне жизнеспособны. Он никак не мог поверить, что ему удалось выжить и выбраться из тоннеля, поборов апатию, а заодно и отрицание жизни, охватившее разум.
- Пытался найти выход. Где мы? – преодолевая сопротивление голосовых связок, прохрипел охотник.
- Там где и должны быть - второй ярус, отсек У2к, нас послали вызволять группу, что занималась переброской наимитов к новому корпусу. Необходимо их вернуть обратно, если конечно они, вообще, живы.
- Почему нас затопило? Прорыв? Или …
- Ничего особенного - мерзкие тикуты! На острове обнаружено больше десятка колонии. Шестиногие перегрызли сразу несколько ярусов нового корпуса и могли пробраться к отсекам с наимитами, была небольшая бойня, но нам удалось их оттеснить из корпуса, хотя вот выманить из тоннеля никак не получалось.
- И вы …- внезапная догадка осенила оцтока, но вслух произнести это он сразу не решился, сделав вид, что просто не может проговорить предложение из-за проблем с горлом.
Вот же, темные руты!
«И вы не придумали ничего лучше, чем затопить все ярусы, чтобы вытравить из них тикутов?»
Один из карателей тут же догадался, о чем подумал Айк. Он задал вопрос оцтоку в лоб:
- А что ты предлагаешь? Знаешь, что будет, если они здесь освоятся? – недовольно хмыкнул молодой воин.
- Значит, все-таки решили пожертвовать одним стадом, ради спасения корпуса?
- Ты бы меньше рассуждал, пусть у панцирей голова об этом болит, наше дело маленькое. С тикутами разобрались, осталось избавиться от воды, а вот с этим решить вопрос куда сложнее. Чтобы освободить тоннели для переброски новой партии пришлось начинать с первого яруса. Пока вот добрались лишь до второго. Вскрыли распред-отсек, а тут ты … – каратель посмотрел на номер – ЭТ308! Так значит, ты один из них? Ведь корпус ЭТ занимался наимитами при последнем погружении, насколько нам известно.
- Галат-ми-оки! – одернул оцтока старший отар, намекая, что тот слишком откровенен с заключенным.
Каратель присел рядом, бегло осмотрел охотника.
- Сможешь нас провести, как я понимаю - ты последний кто видел живым отара Рут-ми-оноси и его группу?
Айк молча кивнул. Он не горел желанием возвращаться, однако каратели спасли ему жизнь, и получалось он у них в долгу. Хотя, если во всем разобраться, именно из-за близорукости управления корпуса он оказался в такой ситуации. По факту выходило, что жизнь заключенного на острове ничего не значит, если вопрос касается интересов про властных структур Изу-Урмина.
Внутри Айка назревал протест. Как они могли так поступить? Почему не сообщить заранее, не отозвать группу? Где сигнальная система, ведь даже у дикарей внешнего мира Ситуст-Ры имелись подобные технологии? Неожиданно Айк остановил взгляд на форме оцтока - Иту-Иоланда! Как же он упустил это сразу? Следующее «откровение», пришедшее на ум охотнику, заставило его аруту содрогнуться. Ах, ты ж, темные руты! Так в этом и состояла вся суть плана! Чтобы спасти основное поголовье наимитов уже размещенное в новом корпусе, они отправили вниз небольшую группу, в качестве приманки для тикутов, которые обосновались в тоннелях. Решили заблокировать люки и затопить водой. Интересно: знал ли Рут-ми-оноси про этот план или он, как и остальные члены группы, оказался в западне?
Попытка их спасти, отправив всего один хамру, выглядела смехотворна. Как эта горстка воинов сможет вытащить стадо червей из затопленных тоннелей, если даже тем удастся спастись? Не проще спустить воду - централизовано или это очередная уловка? Приступ тошноты с новой силой охватил оилота, но на этот раз не по причине плохого самочувствия. Мерзотные панцири, думающие только о собственных интересах! Рут наверняка все знал, от того и торопился. Он надеялся проскочить опасный участок, но что-то пошло не так. Специально или нет - затопление начали раньше, поэтому каратели имели такой бледный вид, когда сообразили, что их просто принесли в жертву. Какая дикость, теперь понятно с кого сиронги брали пример, когда пытались «контролировать» стихийные процессы Периферии!
Что же такого ценного храниться там, в новом корпусе, что высоколобые панцири готовы пойти на неоправданный риск – Каб-Анадра, явно не одобрит гибель карателей? Или спишут на случайность? А может диверсия? Обвинят во всем, например, эхлотов семи морей? Ведь прорыв, учиненный тикутами проблема Каб-Анадры, обязанностью которой является охрана и транспортировка наимитов, собственность Иту-Иоланды? Или Совет монтитаха с ними заодно? Ах, ты ж, великие руты! Чем больше Айк размышлял на этот счет, тем больше у него возникало вопросов. Да, он явно поспешил с желанием оставить мир Изу-Урмина. Со всем этим стоило разобраться, прежде чем делать какие-либо выводы.
Айк осознал, что в очередной раз столкнулся с несправедливостью системы, которая не считается ни с какими потерями, если на кону стоит серьезная прибыль и десятикратная выгода от будущих приобретений. А то, что панцири останутся в выигрыше, можно было нисколько не сомневаться. Айк слишком мало знал, чтобы понять масштабы внутренних «сбоев», с которыми столкнулась система и на преодоление которых ей приходилась тратить значительные ресурсы, не считаясь с потерями. Интересно, сколько карателей они оправят на «убой», когда в следующий раз где-то ещё тикуты повредят коммуникации? Айк решил не выказывать недовольства представителям Дель-Ор и не раскрывать им своих догадок, иначе долго он здесь не протянет. Почуяв «инородное тело» у себя внутри система пойдет на любые меры лишь бы избавиться от «паразита». Нельзя остаться чистым лежа в грязи – ты либо часть единого целого, либо …
- Хорошо, только дайте малость отдышусь.
- Не получиться, там все очень плохо, нам не подступиться, пока найдем путь, все точно передохнут и так не ясно кто остался жив, и живы ли вообще. Нужно спешить.
Возможно, где-то ещё есть одна группа, про которую Айк ничего не знал! И судя, по реакции карателей, в ее сохранности заинтересована непосредственно Иту-Иоланда. Трудно себе представить, однако именно в той группе мог находиться один из проверяющих руфитов, что легко объясняет наличие карателей Дель-Ор непосредственно внутри коммуникаций. Как правило, такие «неудобные» задачи ставили перед корпусом охраны острова. Да и экл, они с собой носят, уж точно не для спасения заключённого!
Айк не стал спорить, каратель все говорил верно. С каждой минутой вероятность спасти Рут-ми-оноси сильно снижалась. Хотя про себя оцток давно простился со всей группой. Быть уверенным в полной безопасности можно только после тотального затопления коммуникации, поэтому применяли настолько высокое давление способное выбить любой, даже самый надежный люк. Кто мог гарантировать, что тикуты не пересидят в одном из отсеков, а потом не ворвутся в новый корпус острова? Судя по всему, по задумке панцирей - вода должна была проникнуть в каждый потаенный уголок коммуникации и вымыть ненавистных тикутов. Как же руфиты их бояться или все же не они?
Так зачем же вы сюда явились, отар? Искать первый хамру Рута, группу с руфитом или может просто «зачистить» все ярусы и от тех, и о других, желая избежать «неудобных вопросов» со стороны руководства монтитаха? Мозг оцтока работал, не переставая, подбрасывая различные варианты, от чего ему становилось не по себе. Как отыскать зерно истины, когда вокруг столько шелухи? Сердце молодого воина ритмично билось, вспенивая кровь и разгоняя адреналин, разрывающий центральную нервную систему охотника. Сложно оставаться спокойным, когда у тебя на глазах рушиться картина привычного мира. Ценности, о которых мечтал всю сознательную жизнь, цели к которым столько шел, рискуя аруту, буквально испаряются на глазах? Все в одночасье меркнет, и рушиться, оставляя после себя горы песка и пепла.
Ах, ты ж, великие руты!
С этого момента, Айк стал прислушиваться к тому, о чем говорили каратели и оставался предельно настороженным, чтобы вовремя распознать ловушку и не попасться на их уловки. Доверия нет никому, а внимательным нужно быть даже по отношению к собственной тени. Айк сообразил, что карателям он нужен лишь для одной цели - как можно быстрее найти группу, и не важно, какую из двух. А это значит, что как только оцтоки выполнят приказ, жизнь оилота повиснет на волоске, и тут уж все будет зависеть только от него самого.
В очередной раз охотник вернулся к словам Клата и обещанию познакомить с Мако, способным дать ответы на многие вопросы. Неужели, эхлот все знал, и убийство карателя стало вынужденной мерой, но откуда? Как эта маргинальная личность, не способная принести пользу ни системе, ни обществу, могла просчитать план руководства Иту-Иоланды? И почему тогда не прихватил его с собой?
А, если действительно, прорыв тикутов - диверсия пиратов семи морей Изу-Урмина? Ведь смогли же, сиронги приручит топорисков, так почему эхлотам не «завербовать» шестиногих для своих целей? А Клат - диверсант, заброшенный специально для выполнения определенных задач? Голова буквально шла кругом! Чем больше Айк думал о своем ужасном открытии, тем больше у него появлялось вопросов и тем сильнее в нем росло желание, лично встретится с Мако и разобраться с тем, что происходит в тени Изу-Урмина. Как Айк, вообще такое пропустил? А в курсе ли наставник о ситуации за пределами монтитаха? Оилотам, известно намного больше, чем любому гражданину Каб-Анадры. Но, как оказалось, эхлоты осведомлены куда лучше, в силу своей независимости и оторванности от щупалец системы. И они далеко не внизу этой пресловутой пирамиды власти трех монтитахов, как принято считать.
- Что от меня требуется?
Отар присел рядом.
- С тобой пойдет Галат-ми-оки. Мы закроем за вами ярус, ты покажешь, где прошел, откроете люки всех распред-отсеков и так до пятого. Воду нужно спустить.
- Не проще было прихватить с собой проводника, знакомого с тоннелями? Что, если бы вы меня не повстречали? – не вытерпел Айк.
Вся легенда руфитов сыпалась на глазах.
Оба карателя переглянулись. Пошли неудобные вопросы, ответы на которые им самим возможно не известны, так как оцток, на службе у системы, приучен выполнять приказы, а не обсуждать их.
- Для того, кто только что вернулся к жизни, ты слишком разговорчив! Мы пришли со стороны нового корпуса, где на момент поступления сигнала о затоплении, никого подходящего не оказалось.
- А с каких пор каратели Дель-Ор стоят на довольствии корпуса, вы же вроде как относитесь к охране Иту-Иоланды?
- Хватит, 308-ой! – резко обрубил оцток.
Старший отар, явно начинал нервничать. Вот только почему? Из-за того, что знал правду, или из-за того, что догадался о ловушке, в которую их загнало коварство руфитов и неумение мыслить логически, принимая любое распоряжение начальства за непреложную истину. Хотя в этом их сложно упрекнуть - тупым исполнением своих обязанностей страдала большая часть жителей Каб-Анадры, к которой относился и сам Айк. Мечта о руме и обещанных благах, закрывала каналы для поступления иной информации, кроме той, что транслировалась высоколобыми панцирями Иту-Иоланды.
- Вот поэтому я и не собираюсь туда возвращаться. Почему не открыть люки с вашей стороны, к чему опять рисковать головой? Это же неоправданно? - не унимался оилот.
- И затопить корпус полный наимитов, готовых к отправке на земли монтитаха? Как, по-твоему, это будет выглядеть? Куда пойдет вода? Ладно, хватит разговоров, отправляйтесь.
Они быстро шли по коридорам, шлепая по остаткам илистых наносов, доходивших в некоторых местах до щиколоток. Айк старался припомнить, где он свернул, и где та самая дверь, которую открывал ранее. Он все время держал карателей в пределах видимости, готовый в любое мгновение отразить нападение. Но пока они не получат то, зачем явились, у него оставалось время на продумывание собственного плана. Полагаться на помощь «спасателей» теперь уж точно не стоило.
- Вроде здесь, хотя не уверен.
Каратели переглянулись. Волнение, пронизывающее голос заключённого, не внушало им особого доверия.
- Ну, хорошо, - произнес Галат.
Он взялся за поручни и начал медленно, преодолевая сопротивление дверного замка, поворачивать колесо люка.
Неожиданно Айк бросился вперед и всем телом надавил на поверхность дверной пластины.
- Назад? Вращай назад – говорю! Не та дверь! Давай-давай! Поворачивай.
Каратели навалились на щит люка, помогая Айку. Втроем им удалось сломить сопротивление водной массы и вернуть замок на прежнее место, опустив засов.
Галат-ми-оки прильнул головой к холодной поверхности двери, на его лице застыла самодовольная ухмылка.
- На этот раз пронесло, – выдохнул Айк.
- Давай повнимательней, так мы и сами могли бы найти распред-отсек, с таким подходом ты нам без надобности.
Айк не стал отвечать на вызов оцтока. Его сердце колотилось о грудную клетку, но не из-за страха воды, а от того, что он вдруг осознал, что может лишиться головы в любой момент, как только станет им неинтересен – сохранность заключенных забота синебрюхих, но не как не элитного подразделения Иту-Иоланды. Кому нужен живой свидетель, да ещё такой? Ведь он легко может поведать обществу об известных ему провалах системы, сговоре и грязных махинациях руфитов. Жизнь для Айка перестала быть данностью, теперь за нее предстояло постоянно бороться, и параллельно искать истинный смысл всего происходящего внутри Изу-Урмина.
Айк попытался сосредоточиться и прорваться сквозь смутные воспоминания, чтобы выяснить, где этот поворот. Там должен был быть небольшой синий приступок, о который он запнулся, когда искал проход в полутьме! Свет!
- А почему горит свет? Вентиляция? Её прочистили?
- Не думаю. Скорее это жалкие остатки воздуха, что запустили мы, открыв люки. Давай напряги мозг, 308-ой. Слишком долго ты приходишь в себя.
Айк посмотрел на факельные лампы вдоль коридора.
Действительно - освещение внутри ракушек постепенно меркло, значит, стоило поторопиться, надолго воздуха точно не хватит. Недостаток кислорода вынудит их все повторить сначала – погружение, бессмысленное хождение по темным коридорам яруса, и снова смертельный исход, пусть и в обществе карателей. Воин махнул рукой, призывая оцтоков следовать за ним, и бодрым шагом направился по коридору. Поворот, ещё один поворот! Поворот! Дверь, поворот! Хель за хелем, они проходили вдоль коридора, но не одна из дверей не являлась той самой, через которую Айк проник внутрь тоннеля.
- Может он специально нас водит, а? - недовольно буркнул один из карателей, обращаясь к старшему по званию.
- Не думаю,- возразил Галат, но в глазах воина промелькнуло недоверие. Кто знает этих «сидельцев», что у них, там на уме? Судя по всему, Айк не из буйных, но мало ли?!
- Вот она! – радостно воскликнул оилот, когда в тусклом свете прогорающей до основания лампы заметил синий порог.
Завернув за первый же поворот, он поднял голову, внимательно разглядывая люк.
- Вот этот, распред-отсек!
- Отлично, теперь, наберите, как можно больше воздуха. Как только вода заполнит тоннель, нам нужно будет быстро выбраться через люк и так же быстро открыть следующий. Там, выше ярусом, уже понадобится твоя сила. Все понятно?
Айк кивнул, соглашаясь с отаром, и, сняв с пояса портупею, обмотал ее вокруг поручня, проходящего вдоль коридора на уровне плеч. Второй каратель сделал все то же самое, по примеру оилота.
Отар дождался, когда оба приготовятся, повернул колесо замка, рывком, отвёл рычаг в сторону. Вода стала проступать по краям люка, просачиваясь внутрь тоннеля.
- Всё, теперь держитесь!
Галат-ми-оси забрался по лестнице, торчащей из стены, пристегнул себя портупеей, протянув ремень под одним из прутьев, и начал орудовать рагом, сбивая задвижку.
Удар, ещё один удар! Раздался громкий щелчок, и поток воды обрушился на пол яруса, сбив карателя с «лестницы». Тот не мгновение повис на портупее, затем вцепился руками в поручни, преодолевая сопротивление водного потока. Айк с оцтоком, попытались встать как можно ближе к поручням, пока уровень водной массы сможет достигнуть нормы, снизив давление.
К счастью воды наверху оказалось не так много, видимо где-то ещё она все же нашла проход и проникла в отсеки нижнего яруса. Когда тоннель заполнился практически на половину, они, один за другим, покинули затопленные коридоры, перебравшись на следующий ярус. Тоже самое повторили ещё раз - получилось намного быстрее. Люк оказался на удивление податливым и открылся сразу же после первого удара.
Пришлось пробежать с десяток хелей, прежде чем они добрались до заветной двери. Замок заклинило и пришлось напрячь все силы, чтобы ее открыть.
- Ну, надеюсь, не зря мучились - обронил Галат-ми-оки, протискиваясь в овальную дверь отсека.
Ярус пропах сыростью, вода ушла, ходя кое-где за дверными щитами, по-прежнему раздавалось знакомое бульканье. Ещё до того, как она окончательно покинула тоннели, воины добрались до места, где их могла дожидаться группа с наимитами. Как только Айк перешагнул порожек отсека, Р2к в аруту появилось неприятное предчувствие. Не сразу, но они все же смогли зажечь лампы, вентиляция понемногу начала тянуть, видимо план сработал, и вода осталась лишь на первых двух ярусах.
Шли бодро, стараясь практически не дышать. На первом же повороте они столкнулись с мертвым телом наимита - довольно жалкое зрелище. Раздутая до безобразия туша, с выпавшими глазными яблоками, и распоротым животом. Рез проходил от хвоста до усыпанной мелкими зубами пасти. Ах, ты ж, великие руты! Они не успели - ярус оказался завален мертвыми червями. Все каратели, как и заключенные, видимо захлебнулись в бессмысленной попытке спасти стадо. Дались же им эти черви?
- Посвети мне, Галат-ми-оки – попросил каратель.
На не проницаемом лице младшего отара не дрогнул ни один мускул, однако Айк догадывался, что оцток переживает не меньше подчинённого. Возможно, что-то пошло не по плану и все каратели должны были выжить, но им что-то или кто-то намеренно помешал? Если гибель «приманки» не произошла естественным образом, тогда и этот хамру окажется в опасности. Такого уж точно не могло быть в планах руфитов!
И тут Айк догадался, ещё до того, как оцток прогремел на весь тоннель:
- Какого кута, здесь происходит? У него …у них же …у всех, у них, перерезано горло?! А наимиты вскрыты, как тушки кутов, от головы до самого хвоста!
Галат-ми-оки резко повернулся к Айку и выпалил:
- Ты сказал, что с тобой погиб только каратель? Кто? Кто ещё с вами был? Они тоже выжили?
Айк улыбнулся про себя.
«Ну как вам, нравиться ощущать себя в статусе жертвы?»
Мало кому из служителей Каб-Анадры захочется попасть в тоннель, где бродит вооруженная группа заключенных, готовых потрошить карателей, как стадо пойманных в силки кутов!
Отар поднялся и быстрым движением обнажил клинок рага. Остриё меча уперлось в мощную грудь оилота. Айк на мгновение даже перестал дышать, чтобы не напороться на лезвие. Он прекрасно понимал, что каратель имеет полное право казнить заключенного, если тот представляет реальную опасность. А тут такой повод, хамру воинов, и целое стадо наимитов за которых с них теперь три шкуры спустят, если целью стояло спасение. Кто знает, что осталось от второй группы?
Алгоритм сломан, и страх перед неизвестностью вынуждал карателей действовать по обстоятельствам, взяв на себя ответственность, чего они по возможности старались избегать, находясь на любой ступени управления. Одно дело бездумно исполнять приказы, руководствуясь разработанной руфитами инструкцией, совсем другое действовать, используя интуицию и логическое мышление от которого их столько рассветов старательно отучали.


XVII ГЛАВА

Дым от факельных чаш струился вдоль внутренних стен шатра и уходил через небольшое отверстие наружу, растворяясь в темной плоти Сам-Ру. С холма долетел грозный рев агато, тут же заворчали гураму, почуяв приближение свирепого хищника. Насторожились мурги, охранявшие подступы к лагерю хизов. Глухое рычание топориска раздражало, заставляя нервно вибрировать аруту. Аглакайя пристально смотрела на Ги-Рапида. Какая же все-таки отвратительная пародия на ртупа! Мерзкий разжиревший до безобразия трус, обвешанный с ног до головы различными бусами и оберегами. Не поленился устроить целое представление перед местной публикой, желая потешить собственное самолюбие. Тьфу!
- Решил поиграть со мной, Рапид? Ну что ж …
Аглакайя, сжала рукоять саяка. Один удар! Всего один точный удар и с хизом будет покончено. Сам-Ру оскалился, готовый принять жертву. Однако призрачный шанс спасти сына, мешал девушке осуществить задуманное. Она прекрасно понимала, что Мирт вряд ли согласиться пожертвовать второй раз жизнью ради Митху, которого он даже не помнит. И, вообще, он уже это не тот Мирт, которого она когда-то знала, а Гухта - безумный мург, живущий лишь примитивными природными инстинктами. Злой и голодный до крови, фокуру, готовый выжигать становища, чтобы утолить голод Сам-Ру!
Нет, она не пойдет на сделку с совестью, чем бы это для неё не обернулось. Хотя соблазн очень велик.
- Глупо полагаться на слово хиза, особенно, когда взамен он ничего не может тебе обещать. Я рискую всем, ты же …
- Нечем, - закончил фразу торговец, - все верно, девочка. Но такая уж у тебя тропа, и с этим ничего не поделаешь. Нравиться тебе или нет - боги на моей стороне - острые клыки ртупа блеснули в свете факельных чаш.
С видом мыслителя, ртуп продолжил:
- Как там у вас, у тога говориться: это твой путь и ты должен ему следовать вопреки желаниям, верно? Долг – свят, для истинного воина Периферии, хоть тебя и трудно им назвать. Но, что имеем, то имеем. Так прими мое предложение, тога, и получи награду за службу.
- Почему бы тебе не нанять для этого мургов, вон их у тебя сколько! Как в Беглой Сойке, не меньше – шага не ступить, чтобы не напороться. Обложили со всех сторон. Рубить головы по делу и без, это больше по их части.
- Скучно, да и не интересно. Мне одинаково ненавистны, как ты, так и твой бывший спутник, поэтому неплохо было бы понаблюдать за тем, как вы будете жрать друг друга, словно два голодных топориска оказавшихся в яме. Кто выйдет победителем, а? Интрига? Лично я сделаю ставку на тебя, девочка. Так уж не подведи моих ожиданий.
- Осторожно, Рапид, я могу и передумать. Мне ничего не стоит пустить тебе кровь, для затравки, а там уж как пойдет.
- Брось, тебе и самой интересно, чем все закончиться. Разве нет? Неужели не приходила в голову мысль, что он все прекрасно помнит, но просто не желает возвращаться к тебе, а? С тобой же страшно рядом находиться, того и гляди вцепишься в горло. Дикарка! Нет, такие мало кого привлекают, а вот Литуту – просто песнь грации и изяществу. Ух! Лучшее, что оставил после себя старик Цабиру, жаль вот только не сложилось.
Асам Ги-Рапид упивался положением дарителя. Хитрые глаза торговца внимательно изучали лицо девушки, стараясь отыскать слабые места в обороне. Вот же грязь со стоп Сам-Ру!
Аглакайя на три пальца вытянула меч из ножен, бросила быстрый взгляд на топориска, который нервно переступал с ноги на ногу, готовый в любой момент сорваться с цепи по сигналу хозяина. Интересно насколько прочна цепь и надёжно ли ее закрепил Баршид?
Ги-Рапид прочёл решимость на лице девушки. Не успела кисару сделать шаг в его направлении, как хиз отпрыгнул назад, издал протяжный свист и в шатер ворвались мурги. Первая стрела пробила руку Аглакайе, вторая пригвоздила ее хвост к земляному полу, вынудив упасть на колени. Кисару взвыла в бессильной злобе, проклиная хизов, мургов и Гухту, которому, ни тогда, ни, тем более, сейчас, не было никакого дела до ее страданий. Мысль о том, что она зря упустила такой шанс, на мгновение, задержалась в голове. Возможно, план Рапида не так уж плох в свете последних событий, ведь, по сути, Мирт погиб там, ещё на висячем мосту племени старика Рахмая. Богиня не оставила Гухте ничего, забрав вместе с памятью ещё и внешность. Так зачем отказываться, когда на кону стоит жизнь ее единственного сына?
Мурги навалилась на Аглакайю, прижав ее к земле, да так, что затрещали кости.
- Полегче, эй! - запаниковал хиз, - Она мне ещё нужна. Тащите на Столб, живо!
Кисару грубо схватили за ноги, которые тут же перетянули арканом. Затем ее притащили на поляну, где лежал, заранее подготовленный столб из ствола молодой сосны. Конструкцию установили под небольшим углом и при помощи цепей подвесили на ней Аглакайю. Рядом приковали топориска, но так, чтобы у ящера не получилось дотянуться до жертвы. Теперь никто, не считая Ги-Рапида и его верного соратника, не мог бы безнаказанно подойти к пленнице.
- Повиси тут - подумай, мне спешить некуда. Пока доверху не набью тюки товаром, будем стоять здесь. Мое предложение все ещё в силе - голова Гухты, против аруту мальчишки, есть над чем поразмышлять на досуге, верно? А пока у меня для тебя имеется небольшой подарочек. Прихватил по случаю, так сказать, когда его навещал. Баршид тащи сюда, нужно порадовать гостью, а то она что-то малость приуныла, как погляжу.
Асам Ги-Рапид стоял, уперев огромные кулаки в бока, и с наслаждением наблюдал за страданиями жертвы Сам-Ру. Он научит кисару обходить тропы его каравана за сотню сикелей, чтобы ненароком не попасться ему на глаза. Вид самодовольного ртупа вызывал внутри аруту Аглакайи бурю негодования. Как же ей хотелось сорвать с себя путы и вспороть этот толстый живот. Рассечь саяком, от портупеи до жирной шеи, обвешанной монистами из раковин! Но почему она не решилась на это сразу?
Баршид хищно оскалился и быстрым шагом направился к шатру Ги-Рапида. Аглакайя чувствовала ужасную боль, стрелы, которые так и остались торчать из ее тела, доставляли невыносимые страдания. Однако она тут же забыла и про раны, и про положение, в котором оказалась, как только Баршид вытащил из потертого мешка свёрток, развернул его и бросил Аглакайе. Девушка вытянула руки вниз, пытаясь дотянуться пальцами до цели, однако ей не хватило совсем чуть-чуть, чтобы получить желаемое. Перед ней лежал обрубок хвоста, засушенного так, как это любили делать кровососы Цабиру Кривого когтя.
Ее внимание привлек не сам хвост, он мог принадлежать кому угодно, а ожерелье, намотанное на него. Это особая техника плетения, которую использовали кисару ее племени. Аглакайя собственными руками вплетала раковины и зубы кутов в стройные ряды, а после надела на шею сына. Сомнений нет - перед ней лежало ожерелье ее маленького Митху, а возможно и его хвост! Глаза начали гореть, от нестерпимого желания излить боль страданий. Девушка вспомнила лицо Митху, звонкий смех и гортанные надрывы Бабуки, неизменного наставника мальчишки. Как же все-таки так, получилось, что она не смогла его защитить? Куда смотрела Великая Ра-Аам и почему до сих пор остаётся глуха к ее мольбам?!
Ах, ты ж, грязь со стоп Сам-Ру! Презренный хиз заранее все тщательно продумал и подготовился к ее приходу! Нет ни малейших сомнений - он знал о появлении кисару у себя в стане! Кто-то постарался и предупредил о визите Аглакайи. И тут легко вычислить, кому её существование на просторах долины не давало покоя - Ной, мерзкий сын кута! Ну, подожди, пересекутся наши тропки, и ты за все мне ответишь, кусок падали! Аглакайя не сомневалась, что тут не обошлось без острого языка Ратхи Сутона, а значит и жрецу продеться подрезать хвост по самый хребет.
Надрывный вопль боли разлетелся нал джунглями! Истекая кровью на столбе, она поклялась Великой Ра-Аам, что отомстит всем, кто причастен к лишениям и страданиям сына! Но почему ее тропа так отличается от троп выбранных соплеменницами. Она воин-тога! И всю свою жизнь проживает в походах и странствиях. Ей была предназначена тропа пропитанная кровью, во славу свирепого Сам-Ру – вот на что обрекла ее Великая Ра-Аам! А как же быт, счастье материнства? На сложном пути тога Аглакайе удалось обзавестись сыном, но и этого у девушки не получилось сохранить. Именно ее предназначение лишило маленького кисару кочевого детства, которое проживали их соплеменники.
А ту ли тропу она выбрала для себя и не пора ли свернуть, пока есть возможность?
Однако один вид разжиревшей физиономии ртупа вернул кисару к реальности. Нет! Она пойдет до конца, и не остановиться пока не выполнит все, что обещала себе, даже если для этого придётся расстаться с аруту!
Отомстит всем и месть ее будет страшна! Хизу, мургам, подлому доносчику, что стал причиной ее плена и, конечно, Гухте! Гухте в первую очередь! В то время, когда она стирала в кровь ноги, рыская по джунглям, в поисках утерянного сына, а тот страдал в плену, истекая кровью. Этот новоявленный мург, развлекался с очередной спутницей, сделав вид, что его - проблемы Митху не касаются. Мерзкий сын вопры не проявил сочувствия к ее беде, даже когда ему обо всем поведал Тур. А теперь наверняка наслаждается обществом девиц из шатров Беглой Сойки, лакая, без меры, ругу и набивая живот жареным на углях мясом кута.
Приступ жгучей ненависти охватил аруту кисару. Она заставит их всех захлебнуться в собственной крови! Всех! Ги-Рапида, того кто сделал это с Митху и Гухту! Непременно заставит! Наемник, так и не ставший тога, ответит за предательство, и за то, что лишил ее надежды, а заодно и веры в лучшее будущее. Сколько рассветов она оплакивала его гибель, как непросто было ей уступить место молодой и красивой Литулу. Отдать право идти с ним, рука об руку, по тропе. И чем же все закончилось? Он потерял все, став проклятием для кочевых племен Периферии, бичом Сам-Ру от которого шарахаются даже мурги, едва услышат его имя! Тур, всегда остававшийся верен Гухте, не смог с ним найти общий язык, Сиена смиренно приняла нового кисару, но также сторониться общения с ним.
Так чего теперь жалеть этого несчастного фокуру?
- Я согласна! - прорычала Аглакайя.
- Как же быстро ты меняешь мнение! Только, что хотела понаделать во мне дырок и вот, смотри-ка! Просто удивительно! Или это кровь прилила к голове, а, Аглакайя? А он ведь, где-то ходит сейчас сытый и довольный, обхаживая очередную пассию, хотя это может быть только наветы злых языков, одному Цоронгу ведомо, чем живет твой спутник. Кстати, шороху он навел у Беглой Сойки в этот раз, будь здоров! Тебе не докладывали? Досадно, отличная сеча была, скажу вам! Ух!
Ги-Рапид подмигнул Баршиду. Хиз знал слабые места жертвы и прослыл прекрасным манипулятором.
- Отпусти меня. Обещаю, что уже сегодня отправлюсь на поиски мурга.
Злость Сам-Ру настолько пропитала аруту кисару, что она категорически отказывалась произносить его имя.
- Ох, нет. Малость обожди. Ты, как хорошее ругу, Аглакайя - сначала тебя следует выдержать до нужной крепости, а ж потом наслаждаться вкусом. Повиси-ка до рассвета, пока так, а там поглядим, может и сговоримся.
- Рапид, ты …Отпусти говорю, кутий сын! Я этого так не оставлю, ты меня знаешь, хиз!
Широкое лицо торговца затряслось от приступа гнева.
- Захлопни пасть, девчонка! Я сказал - нет! - прорычал хиз.
Его толстое тело сотрясала неистовая злоба. Порой эти кисару становятся совсем не выносимыми. Была б его воля, он бы казнил их при первом проявлении непокорности и упрямства – основные черты кочевников, с которыми ртуп никак не мог примириться.
Асам Ги-Рапид повернулся и пошел к себе в шатер, бросив на ходу Баршиду:
- Хвост пусть лежит перед ней, следи за топориском, девчонка мне нужна живой!
Кисару молча кивнул и направился к ящеру, намереваясь проверить надежность креплений замка. Рапид не обрадуется, обнаружив с рассветом растерзанный труп пленницы, а для молодого топориска, висящее на столбе тело жертвы, довольно лакомый кусочек, о который грех не поточит коготки.
Мурги остановили гураму, спрыгнули на землю, и небрежно стянув, с телеги хизов, Аглакайю, оставили лежать ее на поляне. Один из наемников опустился на колено рядом с кисару. Внимательно осмотрел девушку, желая убедиться, что та все ещё дышит, несмотря на все старания Сам-Ру. Затем с силой ударил ей по лицу, дождался, когда Аглакайя придет в себя и грозно прорычал:
- Ги-Рапид просил передать: если не выполнишь уговор, в следующий раз он тебе принесет голову мальчишки, без глаз и языка. Все поняла?
Едва шевеля распухшими от побоев губами, покрытыми бурой коркой запекшейся крови, Аглакайя проговорила:
- Чтоб, вас всех Сам-Ру жарил в вечном пламени! Фокуру!
Наемник оскалился, подобно голодному топориску. Поднялся, несколько раз ударил носком ноги по животу девушки и прошипел:
- Прибить бы тебя, падаль хвостатая, да с Рапида, потом ничего не возьмёшь!
Мург поправил ремни сатунгасу, стянул походный плащ, съехавший на одно плечо. С видом победителя оседлал с гураму. Один из наемников, из тех, что стоял ближе, поинтересовался:
- Так и оставим ее здесь?
Ртуп недовольно хмыкнул
- А чего с ней станет?
- Топориски или ещё, какой прислужник Цоронга. Мало ли?
- Тебя, Тод, послушать, так мне ей тут кочали разбить или может охрану выставить? Поехали, наше дело - сторона. Сказали вывести, мы вывезли. А дальше ее сложности? Захочет увидеть пацана, выберется, а нет, так, туда ей и дорога. Сколько эта падаль крови попортила нашему брату! Забыл? Я бы и её и поганца - Гухту давно сам прирезал, если бы не Трой Риз.
Тод пожал плечами, но возражать товарищу не стал. В конце концов, какое ему дело до разборок тога с хизами. Мург наградил гураму ударом стрекала и поехал обратно по тропе топорисков. Остальные наемники последовали его примеру.
Первое, что пришло Аглакайе на ум, когда она очнулась - это ее гураму и поклажа с оружием, полученные в качестве платы от Сутоя за убийство тахора. Если их не вернуть, охотится на Гухту, будет куда как сложнее.
Неожиданно впереди послышалось глухое рычание ящера, девушка подняла голову, и уперлась глазами в топориска. Свирепый хищник Периферии, по хозяйски, расставил ноги, пригнул в голову к земле, вытянул шею вдоль тропы, и приготовился атаковать жертву.
Ах, ты ж, грязь со стоп Сам-Ру! Только этого не хватало!
Аглакайя, превозмогая боль, приподнялась на локтях, попробовала ползти - ничего хорошего из этого не получилось. Перевернувшись на спину, приготовилась к нападению хищника. Просто так она ему свою аруту не отдаст, это уж точно. Кисару подумала о Митху, и попросила у Великой Ра-Аам помощи. Она непременно должна выжить, вернуться и отомстить. Рука принялась судорожно шарить по траве в поисках хоть какой-нибудь ветки или, на худой конец, камня, который можно было бы использовать для самозащиты. Ничего! Ах, ты ж, охвостье кута! Сам-Ру не намерен так просто уступать победу, тем более, когда так высоко подняты ставки.
Топориск издал истошный вопль и рванул с места. Первый удар пришелся в голову Аглакайе. Острые когти рассекли кожу, оголив череп практически до кости. Она тихо взвыла от нестерпимой боли, перекатившись на спину. Второй удар вспорол сатунгасу, разорвал ремни крепления, открыв грудь жертвы для решающей атаки. Ящер прокричал на все джунгли, наслаждаясь скорой победой. Прыжок и вот уже когтистые лапы в опасной близости от жертвы, Аглакайя ударила, что есть мочи, пятками в тугой живот хищника. Топориск отлетел на сторону. Боль в спине от столкновения с корнями гигантской секвойи заставили его ненадолго отступить. Однако прислужник Сам-Ру, на удивление, очень быстро пришел в себя.
Пригнув шею к земле, он разогнался и прыгнул на жертву, намереваясь последним ударом выбить из нее остатки аруту и отпраздновать победу над силами Великой Ра-Аам.
Где-то далеко прокричал агато, ему тут же ответил парящий под куполом охнос. По кустам застрекотали вездесущие куты. Слуги Сам-Ру не будут знать покоя, пока темное божество испытывает муки голода. Только кровь способна остановить его и заставить отступить в тень.



XVIII ГЛАВА

Охнос пролетел над долиной, огласив округу громким криком голодного ящера. Он взмыл под самый купол и уже оттуда стал наблюдать за бескрайними просторами Периферии. Рано или поздно зоркое зрение выхватит из пожухлой зелени джунглей очередную жертву, главное не упустить нужный момент. Ждать пришлось не так долго – кочевники появились из чащи леса, как раз вовремя. Хищник внимательно следил за воинами, бежавшими по тропе топориска – весьма неплохой вариант, не то, что гоняться по кустам за юркими кутами. Ящер кружил над долиной, присматриваясь к потенциальным жертвам, но очень скоро вид молодого гураму бредущего к реке, привлек внимание охноса. Постепенно крылатый посланник Сам-Ру снизился настолько, что перестал различать кочевников из-за вершин секвойи. Отдав предпочтение молодому ящеру, не имевшему пока, в силу юного возраста, ни смертоносных рогов, способных переломить хребет, ни свирепой мощи взрослых собратьев, хищник прекратил преследование кисару.
Долгими рассветами они упорно трудились, приводили себя в форму, совершая изнурительные тренировки, а также длительные переходы. Гухта понимал, что тело нужно восстанавливать и чем раньше получится это сделать, тем лучше. Раны оказались слишком глубоки, заживали очень медленно по меркам кисару. Он увел мальчика за собой далеко в долину, где когда-то они с Литулу были так счастливы, строили цобо, планировали будущую жизнь, без крови и насилия – но Сам-Ру решил по-другому.
Юному воину наемник дал имя Бу - сокращённое от булу, что на языке кочевого мира Периферии означало - рыба.
Гухта бежал вверх по склону, вслушиваясь в звуки джунглей, а перед глазами стояла последняя встреча с тога. От Тура наемник знал, что мурги, которые так глупо упустили его, казнены лично Ризом, ртуп обезглавил их и подвесил на том же уступе, в назидание другим. За поимку беглеца Трой обещал щедрое вознаграждение, но Гухту должны были привести обязательно живым, а тот, кто ослушается и убьет жертву, станет личным врагом Троя.
На это кисару лишь рассмеялся, пообещав тога, что подарит ему высушенную голову Трой Риза, как только поправится. Никакие уговоры со стороны Тура на мурга не действовали. Он не желал ничего слышать, ни про мирную жизнь среди кочевых племен, ни про переход через Перевал к сиронгам, ни про Аглакайю. В девушке наемник видел лишь боевую подругу, но не более того, о чем прямо заявил тога.
- Я давно выбрал свою тропу, и пойду по ней дальше, куда бы она меня не вела
- Неужели вся эта история с Литулу так ничему тебя и не научила? - поинтересовался Тур.
- Сложно так сразу сказать. А чему, собственно, она могла меня научить, что нельзя никому доверять? Так это я и так знал. Одно могу гарантировать точно – моя аруту не будет спокойна, пока я не найду убийцу и не вырежу ему сердце. Вот это уж точно!
- Но как? Ты же сам говорил мне, что ее убили топориски? Думаешь переловить всех хвостатых прислужников Сам-Ру? А дальше что?
- Так-то оно так, да вот только гналась она не за ними. Кто-то ранил Литулу и украл наше с ней яйцо. И вот с ним-то я и должен посчитаться за Литуту, а как это сделать я уже знаю.
- Возможно, но как же тогда …
Гухта не дал договорить тога, подняв руку вверх.
- Не стоит об этом. Сейчас у меня только одна цель, остальное не важно. Что бы ты мне не сказал, Тур.
Кисару покачал головой - бесполезно, Гухта все также упрям, и готов засунуть голову в пасть тахора лишь доказать свою правоту. Воин направил гураму по тропе топорисков. Он оставил мурга, это последняя попытка тога повлиять на соплеменника. Тропа, которой шел кисару, не нравилась Туру, кочевник видел, куда она его выведет, однако ничего поделать не мог. Гухта, словно одержимый Сам-Ру, слепо следовал зову крови, и даже тот факт, что где-то бродит его потерянный сын, не мог повлиять не решение наемника. Он оставался тверд в своих намерениях отомстить за гибель Литулу и вернуть украденное яйцо.
Воин посмотрел на парящего над долиной охноса, рука опустилась на костяную рукоять саяка. Хищная ухмылка застыла на губах.
«Только сунься, и я порублю тебя на мелкие куски, мерзкий фокуру!»
Наемник поднялся на пригорок, вслед за мальчиком. С рассвета они преодолели около десяти сикелей по пересечённой местности и мург начал задыхаться. Многочисленные раны все ещё давали о себе знать, несмотря на всю браваду кисару. Регенерация проходила не так быстро, как хотелось бы. Привалы повторялись все чаще, но это только подталкивало Гухту на увеличение протяженности маршрута. Разгоняя кровь по организму, он ускорял заживление.
Прислонившись спиной к поваленной секвойе, мург отдышался, а затем поинтересовался у Бу:
- Мне понятно, что язык тебе отрезал Риз, но я вот о чем подумал: когда мы оставим поганца без головы, а в этом даже можешь не сомневаться. Ты отправишься дальше или … - мург сделал паузу, - останешься здесь?
Мальчик задумался, а потом ткнул указательным пальцем в каменный купол.
- Да, понимаю, на все ее воля, но … Просто хочу, чтобы ты знал, если решишь вдруг остаться, я буду только рад. Когда все закончится, а клан Риза исчезнет, я вернусь на берег моего озера, - Гухта на мгновение замолчал, словно боялся того, что решил сказать, затем, выдержав паузу, продолжил, - я всегда буду рад тебя видеть, Бу.
Этот мальчишка, который так упорно, рассвет за рассветом, выхаживал его, несмотря на все приступы бешенства и многочисленные истерики, смог незаметно проникнуть в аруту мурга. После Литулу он единственный, кто хоть как-то был способен влиять на мнение кисару. И когда Гухта наконец осознал, что мальчик в любой момент может его оставить, то в первый раз за долгое время ощутил дикую тоску внутри аруту. Однако признавать это перед Бу не желал, а потому старался держать себя на расстоянии, не позволяя привязываться к мальчишке. Хотя получалось не очень. От одной мысли, что придется вновь остаться одному, Гухте становилось не по себе. Юный кисару заполнил пустоту, которая возникла после ухода Литулу - это злило и в тоже время пугало мурга. А что будет, если Бу действительно в один из рассветов покинет его земли? Он все ещё не знал, ни откуда тот пришел, ни куда планирует уходить. Появление Бу на тропе наемника стало неожиданностью и теперь он не знал, что с этим делать.
Бу сдержанно улыбнулся, однако ничего обещать мургу не стал - слишком часто богиня обманывала его ожидания. Да и стоит ли что-то обещать в мире, где твоя жизнь может оборваться за любым поворотом тропы?
Звук от сломанной ветки заставил кочевников насторожиться. Бу, не поднимаясь на ноги, на четвереньках бросился в сторону, юркнул в кусты, даже не оглянувшись. В то время как Гухта обнажил саяк. Наступила продолжительная пауза, затем опять раздался очередной щелчок сломанной ветки. Тот, кто так «ловко» подкрался, явно чего-то выжидал. Глаза кисару внимательно всматривались в зелень леса. Ну же, где ты, мерзкое охвостье кута?
Ждать пришлось довольно долго, прежде чем незваный гость вновь обнаружил свое присутствие, хрустом веток. Наступила тишина, а затем прозвучал звук сиронзу, на который Гухта ответил боевым кличем наемника. Какое-то время зеленый массив джунглей оставался непроницаемым. Гухта повторил клич, после чего из лесной чащи к нему вышел незнакомый тога с поднятыми к верху руками. За которым, словно мрачная тень Сам-Ру, следовал Бу, не выпускавший из рук данак. Мысленно Гухта поздравил себя, ощущая гордость за мальчика. Он вполне заслуженно носил клеймо-рух и мог дать отпор любому взрослому воину, невзирая на возраст.
- Что- то не припомню, чтобы мы кого-то приглашали?
- Я Ной, из племени жреца Ракха Сутона, у меня к тебе важное дело, Гухта.
- С чего, тога, ты вдруг решил, что меня зовут Гухта?
Ной улыбнулся, стараясь, всем своим видом, продемонстрировать собеседнику доброжелательность.
- Дело-то не хитрое. Коль язык не каменный – выведать, где ты можешь скрываться очень просто. Слава о твоих похождениях разошлась по всей Периферии. Даже объявили охоту. Много друзей у тебя, как погляжу. Одно удивительно, как они ещё не добрались до тебя: бояться или считают, что сам явишься?
- И ты из их числа? Решил податься в мурги, тога, или как?
- Кхе! Как раз наоборот. Мне ничего не стоило уложить тебя одной стрелой, но я не собирался этого делать. Пока. Хотя - скажу честно, выследить вас и незаметно подкрасться не так-то просто, но все же возможно. Я к тебе пришел, как друг.
- Отчего же не объявился сразу, как подобает тога, а крадёшься словно топориск? Нам друзья не нужны, особенно, такие как ты. Говори прямо: зачем пожаловал?
Ной коснулся рукой клейма-рух, словно оно напомнило ему о его статусе, вызвав приступ стыда. Как ни крути, а тут Гухта прав, о кодексе тога и речи быть не может. Чувство не ловкости не покидало воина - не достойно тога являться в стан кочевника, как последний мург. Надо же было так попасться, а все этот долговязый мальчишка - слух острее, чем у охноса!
Бу заметил приближение тога, намного раньше, чем, тот по неосторожности наступил на сухую ветвь. Мальчик вычислял траекторию, по которой можно было безопасно обойти жертву, и как только тот оступился, приступил к выполнению плана.
- Твоя, правда! Но я без злого умысла, поверь! Хотел просто осмотреться, что здесь, да как. Все же земли мургов, мало ли! А по поводу того, как догадался, что ты Гухта. Так ведь понятно - тебя сложно не узнать, к примеру, такого шлема, как у тебя, пожалуй, нет ни у одного наемника, нигде в округе. Кисару, вне племени, при боевом раскраске, за землями кровососов - согласись, сложно ошибиться.
Гухта стал уставать от долгого повествования пришельца, поэтому решил поторопить не прошеного гостя:
- Выкладывай, зачем явился и проваливай? Я тебе не жрец, не нужно меня обхаживать.
- Может, сядем, как подобает воинам и за порцией хорошего ругу все обговорим. Что вот он мне в спину стрелой тычет, и так разговор не ладиться? Куда я денусь-то?
Гухта подал условный знак Бу, тот спрятал данак со стрелой в колчан, висящий за спиной. Однако саяк держал наготове, несмотря на то, что за мурга можно было не переживать, он практически полностью восстановил силы и был в превосходной форме, для того, кто совсем недавно был на волосок от смерти. Юный воин не желал полагаться на случай. Сам-Ру коварен и беспечности не прощает, отбирая аруту у недостойных.
Они быстро развели костер, достали из походных подсумков вяленого мяса кута, щедро сдобренного пряными травами, плоды солота. Ной притащить кожаный мешок, наполненный свежим ругу.
Гухта не обратил внимание на жест тога, предложившего кочевникам испробовать напиток. Это выглядело оскорблением, но воин намеренно не желал соблюдать обычаи кочевых кисару. Последнее время все кто пытался, так или иначе, повлиять на его жизнь вызывали в аруту наемника жуткое раздражение. Тот же Бу не сразу смог добиться его расположения, чего уж говорить о тога.
- Мы слушаем тебя,- пробубнил мург.
Ной чувствовал, что во рту все пересохло, а язык прилип к небу. Ему стоило больших усилий, побороть желание отхлебнут из мешка, чтобы не выдать волнения. Кочевника трясло, словно кута за которым гонится по следу топориск и вот-вот настигнет.
- У меня имеется кое-какая информация. Вот хотел бы с тобой поделиться.
Гухта посмотрел на собеседника с хитрым прищуром:
- Вот так дела! Ты слышишь это, Бу? С чего вдруг, тога с которым меня ничего не связывает, решил проделать такой путь, минуя земли кровососов и чем-то там поделиться? Этим вроде, как хизы славятся. Али нет? В чем твой интерес, тога?
Ной поправил ремни сатунгасу, стараясь скрыть неловкость.
- Есть заказ, на него нашелся исполнитель. Так вот, в чем суть - когда все закончиться ты передашь мне исполнителя, а я тебе заказчика.
- А охотиться будут на меня, если я правильно все понял, так?
Ной, соглашаясь, кивнул и схватился за мех. Сделав несколько больших глотков, он, быстрым движением, вытер рот, после чего продолжил:
- Придут за тобой и очень скоро. Ну, так что - ты согласен?
- Хм! Думаешь, мало желающих? Не вижу особой ценности в том, что ты мне сейчас сообщил. Каждый третий, на этой земле, за Перевалом жаждет перерезать мне глотку. И что теперь? Не убедительно. Ты вот, к примеру, сам только что похвалился, что легко мог выбить из меня аруту, так, стало быть, о чем речь? А-а, желаешь заполучить живым, Тройя испугался?
- Мне Риз без надобности, тут другое. Да и заказчик не он. А про врагов - ты, верно, подметил, их у тебя хватает. Но вот не у каждого получится подобраться так близко. На то и расчет. К тому же я могу назвать тебе имя заказчика, что тоже не мало, согласись. Конечно, он мог прибегнуть к услугам кланов, если ты понимаешь о ком я сейчас, но в том-то и суть, что тут совсем иной интерес, а ставки куда выше.
Гухта пристально посмотрел на собеседника. На этот раз Ной действительно смог заинтересовать его. Он не подпустит к себе даже тех, кто состоял на службе у смотрителя, тем более теперь, когда рядом с ним Бу, но этот кто-то из близкого окружения, а значит, действительно опасен.
- Хорошо. Обещаю, что отдам тебе исполнителя, говори.
Ной громко рассеялся и сделал ещё глоток ругу.
- Не-е-ет! Что стоит слово мурга? Пшик! Нет, не сейчас. Ты передашь мне исполнителя, а я назову заказчика. Только так, и никак иначе! С ним можешь делать все, что захочешь, а исполнитель мой.
- А если я сам узнаю, он может мне все рассказать, верно? А я умею уговаривать, поверь.
Гухта вытянул саяк из ножен и положил перед собой. В голове наемника мелькнула мысль, что как только тога все расскажет его можно тут же отправить к праотцам, а про обещание забыть. Сам-Ру взывал к животному естеству мурга и требовал крови – больше крови, как можно больше страдания и боли! Слишком долго его клинок ржавел в ножнах, если не считать ящеров, на которых он охотился вместе с Бу.
Ной почувствовал явную угрозу со стороны наемника. Он не раз слышал о безумии Гухты, а после того, как его чуть не убил Риз, мург и вовсе мог сойти с ума. Тога посмотрел на сидевшего напротив Бу: мальчик, молча, жевал кусок мяса, как ни в чем, ни бывало, однако опытный воин прекрасно понимал, что ему будет достаточно сделать одно неверное движение и такой стрелок, как этот мальчишка, выбьет из него аруту, даже не моргнув глазом.
Выслеживая мурга по долине, тога не раз наблюдал, как Бу ловко обращался со стрелами. Тога уже начал жалеть, что связался с безумцем. Кто знает, что срыто в этой голове? Рогатая маска-шлем не позволяла разглядеть эмоции на лице мурга, что ещё больше раздражало кочевника.
- Ничего не получиться, тебе придется ее резать по кускам, но она все равно ничего не скажет, даже не сомневайся.
Ной решил идти по тропе до конца, несмотря на то, что аруту покрылась инеем, а хвост вибрировал так, словно, того гляди, мог отвалиться от напряжения.
Гухта медленно расстегнул ремни шлема, снял его, положил рядом. Ах, ты ж, охвостье кута! Ной поймал себя на мысли, что легче ему точно не стало. Свирепый взгляд острых глаз, смотрящих на кисару, с лица изрубленного шрамами могли испугать, пожалуй, даже агато.
Гухта протянул руку, взял у тога мешок, сделал глоток-другой, а затем спросил:
- Так это значит – она. И почему же ты решил, что у нее будет шанс? Не слишком ли самоуверенно?
- Потому что - это Аглакайя.


XIX ГЛАВА

Легкий холодок пробежал по телу. Свет раковин выхватывал из темноты раздутые тела наймитов. Клат! Ах, ты ж, великие руты! Отар сделал шаг вперед, ловко вытянул из-за спины укороченный тис и направил в грудь оцтока. Пурпурная пульсация у основания наконечника – наследие затуратов, явно намекала заключенному на жуткую боль, даже если патрульный слегка коснётся его тела. А в том, что каратель воспользуется своим правом можно не сомневаться. Айк впервые за долгое время ощутил леденящий арату холод: как же он позволил втянуть себя во все это? Почему не сторонился эхлота, ведь даже устав клана охотников учит обходить их стороной? Небольшой срок, который оцтоку предстояло пробыть на острове, с облегченным режимом содержания, мог легко превратиться в довольно затяжной и тогда, уж точно, - прощай новый хиот и букити.
- Ты сказал, что с тобой погиб лишь каратель, - металлический голос отара заставил Айка усомниться, что ему вообще посчастливиться выбраться наружу. А раскаленный добела наконечник копья служил тому подтверждением.
Айк решил утаить информацию о Клате, так как, во-первых, хотел лично с ним разобраться, а во-вторых, намеревался узнать у эхлота о таинственном Мако, о котором ему до этого никогда не приходилось слышать. Каратели же, обнаружив злонамеренное причинение вреда, могут судить Клата, по своему усмотрению и, как правило, все это заканчивалось для виновного очень печально. Его просто казнили на месте, не допуская малейшей возможности оправдаться. Рецидив на островах семи морей просто невозможен, в виду жесткой политики проводимой Каб-Анадрой.
Никто не собирался исправлять заключенных, так как они уже достигли определенного возраста, а значит, полностью сформированы, как личности – они либо осознают вину, возвращаются в общество, либо погибают. Ни у одного гражданина монтитаха нет права на убийство карателя, не считая эхлотов, находившихся в не закона. Действия заключенного, повлекшие за собой гибель служителя Каб-Анадры, приравнивались к тяжкому преступлению, за которое полагалась смертная казнь. Тут уж не до объяснений. Попадись им сейчас Клат и о сведение счета оилоту можно забыть.
Перед ними лежало с десяток оцтоков с перерезанным горлом, а также стадо наймитов, представлявших особую ценность для корпуса Дель-Ор. Воин даже не смог сразу осознать масштабы катастрофы, способной уничтожить его будущее. Клат, своим поступком, сильно подпортил ему репутацию. Видимо безумец добрался до них, когда те ещё были живы. На что он рассчитывал? Зачем целенаправленно уничтожать собственную жизнь? Или это часть какого-то плана? Замешан ли здесь Мако, и если да, то чего они хотят? Доказать системе, что она уязвима, так на место этих карателей придут другие?! Корпуса Каб-Анадры не просто так простаивают на площадях монтитаха! Служба карателей прекрасный способ продвинуться вверх по социальной лестнице. От желающих нет отбоя, даже несмотря на то, что отбор очень строгий и не все выдерживают испытания. Айк и сам когда-то мечтал пополнить их ряды, да подвело происхождение! Кто возьмет выходца из третьего яруса? Таким, как он, самое место среди эхлотов семи морей или свитлов клана, чем Айк и воспользовался!
И все-таки Клат просто психически не здоров! Безумец! Оцток отказывался верить своим глазам: одно дело дикари внешнего мира, совсем другое Каб-Анадра. Они и так умирали, так зачем было заливать все кровью! Клат мог уйти незаметно, в такой суматохе о нем поначалу никто бы не вспомнил. Внутри оилота росло негодование, ведь сейчас охотник из заключенного, совершившего незначительное правонарушение, превращался в убийцу. Одно дело подозрения в неправомерных действиях и непродолжительная изоляция с правом на исправление, совсем другое массовая резня, да ещё на землях монтитаха. Как такое вообще возможно?! Скорее всего, все, что эхлот наговорил про себя и про загадочного Мако - плод больного воображения асоциального элемента! Не более того. Но, что совсем этим теперь делать?
Ах, ты ж, великие руты!
- Со мной был ещё один номер.
- И?
- Каратель полез вместе с ним, чтобы попробовать пробиться к выходу по верхнему ярусу, пока его окончательно не затопило. Вроде там ещё один проход был или что-то вроде того.
- А дальше?
Айку ужасно не нравилось, что его готовятся обвинить в убийстве целого хамру карателей. Тут и до показательной казни недалеко. Пока все не выяснят, он будет у них под подозрением, а если все кто их вел, погибли? Как оправдаться, когда из живых остался только он один. Единственный свидетель это Клат, а о его местонахождении ничего не известно. Нужно срочно разыскать эхлота. Иначе сидеть ему до черной кожи на руках. Если вообще повезет выжить, с этого момента старший каратель легко может лишить его жизни, только почуяв не ладное.
Ах, ты ж, темные руты!
Прошло несколько рассветов с тех пор, как Айка подняли на поверхность. Ему ещё не предъявили обвинения, но это только до первого прибытия алрока. Комиссия быстро вынесет приговор, такое событие, конечно, не оставят без внимания. Наверняка предадут огласке, с помпой организуют показательный суд, соберут представителей Совета трех монтитахов и приведут приговор в исполнение. А до того, он должен был оставаться на острове, пока не закончены работы по расчистке коммуникации и не собрана доказательная база, после чего Айка отправят в Каб-Анадру.
Пока же, его поставили на самые тяжелые работы по разбору завалов, вместе с грумами.
Тусклый свет камеры, подвальная сырость, с невыносимым скрипом замков и ставней, особо не радовали. Да, недолго ему пришлось наслаждаться теплом отдельного хиота, предназначенного для размещения обслуживающего персонала. Стоило оказаться не в том месте, и не в то время и вся жизнь пошла кувырком. А всего-то нужно было пропустить караван погонщиков. Но свет сюрикена не позволил этого! Айк тяжело вздохнул. Опять рума сыграла решающую роль!
Он бросил взгляд на хмурого ртупа сидевшего напротив. Воин имел довольно внушительную мышечную массу, даже для его вида. Мощные мускулы, костяные наросты, угрожающе торчащие из головы, шея, как у гураму, злобный оскал - не могли не вызывать уважение. Оилот сразу догадался, что воин, скорее всего из тех искусственно выведенных грумов, за которых отвечает корпус Дель-Ор Иту-Иоланды. Они, как правило, очень сильны, но в то же время интеллектуально не развиты и существуют на просторах Изу-Урмина только с одной целью – воспроизводство себе подобных. Чем больше потомства, тем больше экстракта для увеличения резервных запасов румы.
Грумы редко нападали на окружающих и вообще слабо проявляли агрессию к представителям другого вида. Пострадать от них можно было, только если поблизости оказывалась половозрелая самка. Тогда грум слабо себя контролировал, но администрация острова тщательно отслеживала их перемещение и не допускала стихийного контакта между грумами. Все встречи проходили только под присмотром специальной службы Дель-Ор и патрульными Каб-Анадры, тисы которых легко могли усмирить даже роглов семи морей.
Оилот сидел с ним второй рассвет, а ртуп так и не произнес ни единого звука, только изредка недружелюбно поглядывал в сторону новенького. Не доверяет! Да и с чего бы ему доверять Айку, ведь всю свою жизнь, такие, как оилот охраняли его и дрессировали, словно гураму. Все грумы семи морей не отличались не только интеллектуальными способностями, но и развитым речевым аппаратом, об этом позаботились руфиты. Ведь у грумов иное предназначение, так, зачем им связанная речь? Резервы организма направлялись на развитие лишь одной, единственно значимой для Иту-Иоланды, функции, а в этом им не было равных. Грумы-кисару, к примеру, имели показатели, намного уступавшие ртупам, чего уж говорить о питонгу и других видах.
Местный ртуп действительно сильно уступал, в развитии собратьям из внешнего мира, но зато значительно превосходил их по силе. Половозрелый воин мог одним ударом свалить гураму, переломить шею агато, а охноса разрывал, словно кута. Элита трех монтитахов особенно ценила закрытые представления, которые проводились в честь знаменательных событий Изу-Урмина, где устраивались схватки между грумами и хищными представителями внешнего мира. Достаточно было воспроизвести ситуацию, при которой самке грума угрожала гибель от когтистых лап ящера и кровавое побоище обеспечено. Такие бойцы особо ценились Иту-Иоландой, как плодовитые производители очень качественного «сырья». Рума от грумов с характеристиками свирепого убийцы мало чем уступала той, что получали из «сырья» внешнего мира, но обходилась это Иту-Иоланде, куда как дешевле. Кланы оставались не удел, теряя клиентов, особенно после того, как по главе Дель-Ор оказались амогарики, под рукой Ситих-Май-оки.
Айку натерпелось узнать, какой поступок мог совершить грум, что попал с ним в камеру для особых сидельцев, не заслуживших доверия администрации острова? Местные условия содержания не позволяли ртупам воспользоваться физическим преимуществом. Однако все попытки побеседовать с ртупом терпели неудачу. Просто так его уж точно не разговорить, а применять физическую силу по отношению к груму было равносильно самоубийству.
И вот, потерпев очередную неудачу, Айк прекратил все попытки, решив попробовать поинтересоваться у охраны.
- Эй, подожди, - обратился Айк с худому заключенному, из обслуги корпуса, когда им с рассветом принесли пищу.
- Чего тебе? – из-за двери послышался хриплый голос недовольного внезапной задержкой оцтока.
- Подскажи, что натворил этот малый?
Сиделец заглянул в отвальное отверстие для раздачи.
- А поспрашивай-ка сам, может и заговорит. Так-то он у нас общительный - болтун прямо-таки. Вот только смотри, шею не подставляй, а то в миг без башки оставит. Видел?
Оцток оттянул пальцами верхнюю губу, демонстрируя Айку отсутствие нескольких пар зубов. Затем снял колпак и, наклонив голову вперед, показал на глубокие шрамы, проходящие ото лба до затылка, словно его пытались вскрыть, как плод солота.
- И это он ещё нехотя, только локотком меня зацепил. Так-то!
Заслонка со скрежетом опустилась, скрыв от Айка собеседника.
Вот же, поганец! И где их таких только набирают в обслугу, ведут себя хуже карателей! Хотя, как их судить, здесь каждый выживает, как может!
В следующую раздачу, уже с другим оцтоком, охотнику повезло больше и удалось кое-что узнать. Как оказалось ртуп под именем Нэгу-Ту-амай, избранный старшим корпуса, где располагались грумы, впал в бешенство, что случалось довольно редко, нанес увечья обидчикам, и едва не сбежал - вовремя подоспело подкрепление. Грумов Негу размещали парочками по отсекам - эксперимент одного из старших послушников Дель-Ор Ситих-Май-оки. Произошел конфликт между грумом и карателями и Негу, не совладав с эмоциями, набросился с кулаками на охрану. Многочисленные черепно-мозговые травмы, переломанные ребра и руки – та цена, которую пришлось заплатить за желание посмеяться над грумом, а заодно по хозяйничать у него в отсеке. Из Иту-Иоланды прибыл посыльный с распоряжением изолировать ртупа и держать отдельно до особого распоряжения Ситих-Май-оки.
Айк понимал, что делами грума, скорее всего, займутся непосредственно руфиты. Высоколобые панцири Дель-Ор наверняка станут выяснять, как это произошло, и почему грум не смог контролировать себя, выместив агрессию на карателях. А это значит, грядут многочисленные проверки, острова наводнят панцири, усилят охрану, патруль алроков, что повлечет за собой серьезные изменение в плане, разработанном Айком. Ему нужно действовать, как можно, быстрее, иначе беды не избежать.
Экспериментальный корпус во главе с Негу принимал какой-то особый экстракт вместе с пищей, который должен был снижать уровень агрессии, но при этом остальные показатели оставались бы в норме, однако что-то явно пошло не так.
Иту-Иоланда собиралась заселять остальные острова парочками для естественного воспроизводства потомства, желая улучшить качество румы. С подобным решением панцирей вряд ли могли, согласятся пираты семи морей, что снова навело оилота на мысль о Клате и Мако. Не с этим ли связано появление эхлота среди заключенных и внезапное исчезновение. Что, если пираты пытались отстоять острова, обрушив эксперимент послушника? Но, как они догадались? Как вмешались в ход эксперимента? Откуда маргиналам Изу-Урмина знать о том, что даже карателям знать не положено?
Интуиция Айка подсказывала ему, что здесь не все так просто, а эхлоты, скорее всего, имеют доступ к важной информации и тогда источник следует искать уже не на островах, а непосредственно в самом сердце Иту-Иоланды. Мысль о том, что члены ближнего кольца, как-то связаны с пиратами семи морей, заставила нервно вибрировать хвост оцтока – сказывался природный инстинкт охотника, идущего по следу жертвы. А тут куда интересней, чем могло показаться на первый взгляд! Даже будучи членом клана, он не обладал такой информацией. Частые вылазки за пределы Изу-Урмина совершенно выбили оилота из внутренней жизни, в которой обозначились серьезные проблемы.
По плану Ситих-Май-оки, жить грумы должны были под жёстким контролем «наблюдателей», ни о каком сообществе или тем более племенном разделение не могло быть и речи. Только парное распределение с ограниченной коммуникацией внутри небольших групп, разбитых по темпераменту. Но что-то или, скорее всего кто-то, целенаправленно нарушил течение эксперимента. Оцток рассказал Айку о нескольких подобных случаях, что происходили ранее, но тщательно скрывались администрацией острова, не желавшей проблем с панцирями Иту-Иоланды. Первого ртупа набросившегося на карателя тут же казнили, затем случаи повторялись ещё не один раз и вот, наконец, на Негу решили остановиться – сложно постоянно списывать смерти оцтоков охраны на роглов, учитывая, что те находятся в море и близко к берегу не подходят, предпочитая охотиться на глубине. Заключенный уверял Айка, что Ситих-Май-ока должен был лично посетить корпус, провести осмотр и выяснить, почему экстракт не блокирует приступы агрессии.
Айка мало заботили проблемы эксперимента Дель-Ор, но Негу его интересовал не меньше руфитов Иту-Иоланды. Мечты о скором освобождении рушились на глазах, с этим нужно было срочно что-то делать! Оилот сидел и смотрел на мускулистые руки сокамерника, размышляя над пунктами плана, который должен был помочь ему оправдаться перед администрацией. Необходимо совершить побег и постараться найти доказательства присутствия Клата на острове. Он не знал, как регистрируют прибывших, а потому приходилось надеяться только на собственные силы. Одно Айк знал точно - затопление коммуникаций унесло не один десяток жизней и пока их всех найдут, отобьют у тикутов, которые тоже изрядно постарались, разберутся, что и как, оцток может лишиться головы. Кто знает, как долго его продержат в статусе неблагонадёжного?
- Негу! Негу! Эй, парень, есть разговор, - обратился к ртупу воин, после того, как прозвучал сигнал сиронзу, оповещая заключённых, что пора отходить ко сну.
- Да брось, Негу, я же знаю, что ты меня слышишь. Мне нужна твоя помощь, здоровяк. Эй! Там куда я собираюсь бежать - очень толстые двери с ржавыми замками и они не всегда хорошо срабатывают. Без тебя, парень, мне не справиться. Слышишь меня, Негу? Ничего хорошего нас здесь не ждет, уж поверь.
Ни единый звук не нарушил тишину, но оцток не сомневался, что сокамерник его прекрасно слышит и наверняка все понимает. Грумы тупы, но не настолько же!
- Если все получиться, я оправдаюсь, останусь жить и уж тогда постараюсь помочь тебе. Обещаю - в долгу не останусь. Проси, что хочешь. Негу! – Айк намеренно пошел на обман, будучи уверенным, что ртупу вряд ли удастся разглядеть подвох. Ну откуда груму может быт известно о планах Иту-Иоланды? Тем более, что их разговора с заключенным он не слышал, так как находился в это время на работах. Он живет в своем маленьком мире полном полнотелых самок и вкусной сбалансированной пищи, всего лишь с одной заботой, от выполнения которой зависит его продолжительность жизни.
Однако ртуп по-прежнему молчал, лишь тихое сопение говорило о том, что кто-то ещё находится внутри камеры кроме оцтока. Айк немного подождал, а затем заснул, решив про себя, что с Негу или без него, он все равно попытается найти эхлота, чтобы избежать казни. Стоило ли выбираться из подземелья, чтобы вскоре пасть от рага карателя?
Рассвет не принес ничего нового. Негу, молча, поднялся и ушел на работы в сопровождении патрульных. По последнему распоряжению, поступившему из Иту-Иоланды, до прибытия Ситих-Май-оки на остров, грумы нуждались в физической активности, особенно, если поблизости не было женщин, иначе скопившаяся агрессия могла послужить очередной вспышкой ярости, способной унести не одну жизнь оцтоков. Высоколобый панцирь даже не подозревал об истинных причинах произошедшего, а потому исходил из естественных потребностей организма подопытных. Как же он ошибался!
Сегодня Негу сообщили, что за ним пришлют важного руфита и увезут навсегда с острова. Настроение ртупа испортилось ещё сильнее – все надежды Айка подбить грума на побег таяли на глазах. Он понял, что ждать помощи от Негу - бесполезно, и пора действовать иначе их камера очень быстро опустеет.
Проникнуть в корпус оилот планировал, когда дежурный наряд под присмотром карателя повезет плиты на восстановление коммуникации. Оцток, как обычно пойдет на обед. Горы хлама и покорёженных конструкций, вынесенных на поверхность, помогут ему скрыться, добежать до нужной двери, а там останется надеяться лишь на удачу. Конечно, план никуда не годился и скорее всего все это закончиться для него очень печально, однако не попробовать он просто не мог. Если даже обнаружат пропажу нескольких заключенных после зачистки всех тоннелей, то наверняка решат, что их утащили тикуты. Зачем строить сложные предположения, когда есть вполне реальный сценарий. Система не станет ничего усложнять себе во вред. А скрытый заговор не несет для администрации острова ничего хорошего. Так к чему все усложнять? И во всем этом для Айка нет никакой альтернативы без риска для жизни. Как доказать, что Клат был среди этих несчастных, никто из карателей не полезет в пещеры шестиногих, да и вряд ли от них там, вообще, что-то осталось. И вот тогда уж точно не сносить ему головы.
После отбоя, Айк ещё раз прогнал в голове весь план по пунктам. Неожиданно тишину камеры нарушил грозный бас:
- Я пойду.
Айк, словно укушенный кари, вскочил со своего места и удобно устроился на краю скамьи, уставившись на ртупа. Тот так и просидел весь вечер пока не прозвучал сиронзу. Тусклый свет дежурных ламп-ракушек скрывал от него лицо Негу, но оно ему и не нужно. Оилот и так знал, что там все осталось как прежде. Грумы островов не очень эмоциональный народ.
- Ты согласен, Негу, идти за мной, ты поможешь мне?
- Да
- Что взамен, ты же чего-то хочешь, как я понимаю?
- Да
Айк радовался удаче, но общение с ртупом превращалось в пытку.
- Ну, так говори же, Негу, не тяни.
- Ты один из них, такой как они, верно? Ты сможешь помочь Негу! Верно?
- Ну, я бы так не сказал, но кое-что общего у меня с ними несомненно есть. Так чего ты хочешь, дружище? – Айк почувствовал болезненный укол совести, словно обманывал ребенка, однако вспомнив о собственной незавидной доле, быстро смог взять себя в руки.
- Анта!
- Что за Анта?
- Моя Анта! Она в беде. Нам нужно цобо, быстро. Мне и Анте. Но они все заберут, верно? Заберут себе, так?
Айк догадался, что речь, видимо, идет о потомстве ртупа, но как он все просчитал? Оцток кивнул головой, забыв, что в камере практически отсутствовал свет.
«Конечно, заберут! Даже не сомневайся! Не для того они тут вас разводят, чтобы позволять подобное своеволие» - хотелось прокричать оцтоку, чтобы хоть как-то растрясти грума и подтолкнуть к активным действиям. Нетерпение снедало Айка.
- Я хочу, чтобы наш малыш жил. Забери яйцо, отнеси таким, как я. Пусть он растет свободным, я знаю, ты сможешь. Это стоит твоей жизни, верно?
Ошеломленный признанием, Айк серьезно задумался. Как, по его мнению, так цена чуть завышена, хотя являясь оилотом, он вполне мог осуществить просьбу ртупа. В конце концов, носит же он яйца из внешнего мира, так почему же не сделать наоборот. Но откуда грум все это знает, настолько ли он глуп, как это представляют обществу Изу-Урмина высоколобые панцири Иту-Иоланды?
- Это стоит жизни, верно? – громче повторил вопрос грум.
Айк побоялся, что ртуп передумает и быстро ответил:
- Договорились! Но, как я смогу до него добраться? Где оно?
- Анта найдет тебя. Анта справиться. Это все, что мы хотим.
Дикое любопытство охватило аруту охотника, он не удержался и задал вопрос:
- Мне интересно: как у вас получилось, ведь каратели контролируют все, что происходит на острове?
Айк поймал себя на мысли, что даже для него подобное стало бы не простой задачей, что уж говорить про грумов.
- Это не сложно, их было два! Подсказал хромая длинная шея.
«Та-а-ак! Все-таки - Клат! Ах, ты ж, великие руты! Значит, без эхлотов, здесь не обошлось! - промелькнуло в голове оцтока, - Ну, ну, что дальше, здоровяк!»
- Я устроил бой. Хороший бой! Много крови! Отвлек «хвостатых», а Анта скрылась. Одно они унесли, а второе мы спрятали, но долго оно не пролежит, верно? Так сказал длинная шея! Ты нужен мне, а я тебе. Верно?
Айк сразу подумал о руфитах Иту-Иоланды: что они на это скажут? Там, на просторах внешнего мира ему, никогда не приходилось слышать о двойном приплоде. А уж повидал он немало цобо за свою жизнь. Тут явно не обошлось без вмешательств высоколобых панцирей. Интересно знают ли создатели о результатах своих экспериментов? А как это смогут использовать эхлоты? И, что руфиты скажут общественности, когда весь Изу-Урмин узнает, что грумы не просто тупые животные обделённые эволюцией, а вполне разумные существа способные бороться за свою жизнь, как остальные виды трех монтитахов? Кто на самом деле проводит эксперимент? Не являются ли панцири всего лишь его участниками?
Голова Айка буквально шла кругом. Ах, ты ж, темные руты! Ему явно необходимо погружение, чтобы привести мысли в порядок и простроить все логические цепочки, как учил наставник. Но о каком погружении сейчас могла идти речь?!
- Действовать будем …
- Не надо, - резко прервал оцтока ртуп, - Негу не хочет знать. Будешь говорить на месте. Негу поможет, а ты спасешь малыша Негу, верно?
- Хорошо.
Грум дождался ответа от Айка, и его лицо снова приняло непроницаемое выражение. Ртуп лег на скамью, отвернувшись к стене. Больше он не издал ни единого звука до наступления рассвета.
Они бежали вниз по каменным ступеням, мимо тусклых раковин-ламп, спускаясь в холодные катакомбы корпуса. Поворот, ещё один, новая дверь, поворот и очередной спуск по лестничному маршу. Пройдя по тоннелям верхнего яруса, попали к главному распред-отсеку. Негу оставался по-прежнему молчаливым, огромным как гора и грозным. Интересно, какие мысли роятся в его сравнительно небольшой голове? Ртуп тихо рычал, выражая крайнюю степень нервного перевозбуждения, однако Айк не придавал этому особого значения - главное, что он теперь с ним, а значит, есть скромная надежда на то, что план удастся воплотить в жизнь и оилот получит помилование.
Одна дверь яруса уже вскрыта - могучие мускулы ртупа не подвели, легко справившись с препятствием. Грум даже не напрягся, взломав колесо засова. Айк подумал о том, что неплохо бы высоколобым панцирям отрядить особую группу таких здоровяков для помощи клану. Там за пределами водного мира, порой так не хватало грубой животной силы, способной выбить одним ударом аруту даже из свирепого агато. В этом плане Дель-Ор превзошел все ожидания, руфиты потрудились на славу!
Они бежали по многочисленным коридорам корпуса, шлепая ногами по влажному полу тоннеля. Вода ушла, но сырость стояла на всех ярусах. Света нигде не было, так как каратели не торопились возвращаться вниз, что не могло не радовать охотника. С таким подходом администрации их шансы на успех значительно возрастали. Айк не переживал из-за отсутствия освещения, главное что они уже внизу и воздуха вполне достаточно, чтобы поддерживать такой темп передвижения.
Неожиданно за очередным поворотом в стену тоннеля, прямо перед ними, ударил луч белого света. Ах, ты ж, темные руты! Каратели?! Оцток застыл на месте как вкопанный, поймав спиной бежавшего позади ртупа. Айк пролетел пару хелей, упал на колени, больно ударившись о каменные плиты. Свет становился ярче - они приближаются и очень быстро! Только этого не хватало! Воин поднялся, стараясь взять себя в руки и подавить первые ростки паники. Не известно, как в такой ситуации поведет себя грум, а потому нужно сохранять спокойствие, хоть это и не просто. Негу-то явно не осознавал все последствия такой встречи!
О чем-то тихо переговариваясь по направлению к тому месту, где застыли заключенные, шли каратели. Вот спрашивается: чего они здесь забыли? Мозг судорожно соображал, как выпутаться из ситуации, под размеренное сопение стоявшего рядом грума. Если попадутся сейчас - оправдаться, точно не получиться. Что ж, делать нечего - придется возвращаться и идти верхним ярусом, в обход патрульного наряда.
Выслушав оцтока, Негу просто пожал плечами и двинулся следом, измеряя тоннель широкими шагами. Ртуп помнил, что его главная задача - помогать Айку, проникать за многочисленные двери яруса, остальное его мало интересовало. Он не желал насиловать мозг, бесчисленными попытками просчитать все возможные варианты развития событий – это он оставил оилоту. Сам же Негу относился ко всему с легким нигилизмом, понимая всю бессмысленность собственного существования. Несмотря на устоявшееся мнение о грумах, ртуп прекрасно осознавал, то для чего их содержат на острове. Он не сомневался, что никакого будущего на острове у него нет и быть не может, от того и жгучее желание спасти потомство. Негу вполне устраивало то, что сам он так и сгниет за стенами корпуса, но вот у его малыша будет иной смысл существования. Он первым из грумов семи морей окажется на свободе! А для этого нужно выполнять все распоряжения Айка.
Оцток, на ходу, объяснил груму, что за нападение на карателя его показательно казнят перед собратьями, и, тогда, не о каком спасении потомства не может быть и речи, а следовательно нужно быть предельно острожными и постараться избегать патрульных, хоть это и не так-то просто в условиях замкнутого пространства.
Негу принял эту информацию абсолютно спокойно, несмотря на эмоциональную составляющую монолога, переживания Айка его мало трогали. Негу хотел одного - иной жизни для своего малыша, это единственный раз, когда судьба «улыбнулась» ртупу и он сделает все, чтобы заполучить свободу для отпрыска. От карателей Негу знал, что где-то далеко есть ртупы живущие вольно. Когда он поинтересовался, как ему их увидеть, над ним лишь посмеялись, сказав, что единственное кому можно общаться с кочевниками внешнего мира это оцтоки, а грумам семи морей о таком и мечтать не стоит. Айк подходил Негу по главному параметру – он оцток, остальное ртупа уже не интересовало. Для него все длинношеи были практически на одно лицо, а значит, обладали равными правами. Так почему, подружившись с одним из них, не попросить об небольшой услуге, тем более, что тот нуждался в его помощи?
Айк навалился на дверь всем телом, помогая Негу открыть замок, который слабо реагировал на отчаянные попытки грума. Как оказалось мощь ртупа не всегда способна разобраться с последствиями затопления. После осушения затворы замков вообще не никак не реагировали на внешнее давление. Очевидно, что это стало проблемой и для администрации острова – как повторно запустить тоннели, когда большая часть отсеков не функциональна? Ртуп напрягал огромные мускулы, однако ничего не помогало – затвор колеса лишь тихо поскрипывал, раздражая заключенных. На этот раз даже Негу заволновался: если дверь не удастся открыть, что будет дальше?
Тем временем голоса приближались.
Ах, ты ж, темные руты!
Оцток судорожно соображал, как поступить. Сердце воина гулко билось о грудную клетку, а разум настаивал на том, что все-таки придется сдаться.
Внезапно послышался звонкий щелчок – Негу!
- Что это там? - прозвучал голос из темноты тоннеля. Свет вспыхнул с новой силой, рассек тьму тоннеля, ударившись в стену буквально в паре хелей от заключенных.
Айк посмотрел на грума, в руках Негу держал второй рычаг - затвор не выдержал мощи воина и переломился. Теперь, им за дверь уж точно не попасть! Шаги карателей стали четко различимы, десяток хелей и они их обнаружат. Вот пройден хель, затем ещё один и ещё и ещё! Айк отсчитывал шаги, понимая, что на этом их поиски окончены.
Ах, ты ж, темные руты!
Порой одного желания не достаточно, чтобы достичь поставленной цели. Возможно, стоит отойти и внимательно присмотреться: а в том ли направлении ты движешься и как много понадобиться времени, чтобы осознать истинное положение вещей?
- Как только подам сигнал делай то, что умеешь, хорошо? - Айк посмотрел на толстый прут в руках ртупа, - Но только не убивай их, понял меня, Негу? Не убивай! Иначе сделке – конец! Все - ничего не будет! Они должны жить понял, я …
Не успел Айк закончить, как свет от ракушек переносного шеста карателя усилился настолько, что высветил беглецов стоявших у двери отсека. Из-за поворота показались два рослых оцтока с тисами наперевес. Раскалённые добела наконечники копий не обещали беглым заключенным ничего хорошего.
- Какого кута вы здесь делаете?
Оилот расставил руки в стороны, чтобы показать, что они безоружны.
- Ну же, Негу! Руки! - прошипел Айк, обращаясь к груму.
Угрюмый ртуп глухо зарычал, выбросил прут и встал, подражая охотнику, широко расставив ноги.
- Мы из хамру спасателей, малость заплутали, - как можно спокойней проговорил Айк, хотя внутри у него все сжалось. Он боялся не столько за себя, сколько за Негу.
В отличие от грума, охотник знал, что каратели имеют полное право, убить их даже не разбираясь, кто они и как здесь оказались. Ни грумы, ни тем более оцтоки не могут перемешаться по территории без сопровождения, а значит они либо беглые заключенные, либо заговорщики планирующие диверсию по заданию тех же эхлотов. Вторая версия подходила идеально, учитывая последние события, произошедшие на острове. Оставалось только гадать попадется ли на его уловку патрульный наряд, и как долго она будет работать для них?!
- Кто старший группы? - грозно поинтересовался каратель, не сводя глаз с грума. Взгляд воина выражал недоумение. Эту странную парочку они уж точно не думали здесь встретить! Мощная фигура Негу, с огромными мускулами, выступавшими из-под туники заключенного, внушала оцтокам опасения и не зря. Ртуп легко мог завязать длинные шеи карателей морским узлом, если представиться возможность. Помнил про это и Айк, надеясь где-то в глубине арату, что до этого все же не дойдет.
Айк опустил руки, заложив их за спину. Воин давал понять, что готов идти под конвоем и не собирается оказывать даже малейшего сопротивления.
- Галат-ми-оки, - спокойно произнес он.
- Что-то я не припомню такого, - не доверчиво пробасил оцток.
- Они из Дель-Ор – постарался пояснить Айк, понимая, что сказал глупость. Какие спасатели из Иту-Иоланды станут спускаться в тоннели да ещё в сопровождении заключенных. Но на тот момент ничего другого ему на ум не пришло. Главное говорить с уверенностью и усыпить бдительность, а там на все воля случая.
- А чего, здесь забыли? По этим коридорам уже давно никто не ходит, остальные где?
- Так я же сказал, что мы заблудились, нас они с собой, больше как носильщиков взяли, а мы, вот темные, свернули не туда. Хорошо, что вас повстречали.
- Странно, мне никто не сказал, про такую группу, да ещё из Дель-Ор. Они разве не отбыли в монтитах с последним алроком? – поинтересовался у товарища каратель.
Тот, недоумевая, пожал могучими плечами.
- Да у них после потопа сейчас во всем корпусе неразбериха!
- Ну, что ж, тогда руки за спину и вперед. Так и быть выведем вас наверх, а там разберемся. Но, если обманули, накажем по всей строгости. Понятно?
Айк соглашаясь, кивнул и пошел по тоннелю. За ним повторил Негу и тоже прошел мимо, стараясь при этом не задеть широкими плечами карателей.
Один из оцтоков подозрительно посмотрел на грума, словно пытаясь что-то вспомнить, но ничего не сказал. Так они пересекли весь ярус, под конвоем карателей. Когда оказались в распред-отсеке Айк не заметно подмигнул ртупу – как только поднимутся наверх - придет время действовать. К тому моменту каратели успокоятся и ослабят бдительность.
Неожиданно один из оцтоков резко поднял тис, направив его на Айка и прокричал:
- Вспомнил! Это же, тот самый ртуп, из корпуса. Ну, тот, что покалечил наших ребят при последней ревизии. Точно тебе говорю, Гай! Других там не было. Это он!
- Негу!
Айк набросился на стоящего рядом воина, в то время как ртуп стал разбираться с его напарником.
Если оилот смог быстро скрутить воина, так как тот не успел среагировать, то Негу повезло меньше. Он, конечно, попытался выбить тис из рук карателя, но уже после того как тот воткнул ему раскаленный наконечник в живот. Этого оказалось достаточно, чтобы грум рассвирепел. Схватил карателя за шею и сильным ударом огромной руки в голову уложил оцтока на пол.
- Какого кута ты творишь, Негу?! - закричал Айк,- я же сказал - они должны жить! Их нельзя убивать! Негу!
Ртуп стоял, растерянно глядя по сторонам, а у его ног лежал оцток с вогнутым шлемом на голове
Ах, ты ж, темные руты!

XX ГЛАВА

Свет уверенно пробивался сквозь тростниковые занавески на овальном окне, несмотря на упорное сопротивление полумрака, захватившего комнату сразу после наступления сумерек. Большие лампы-раковины, стоявшие по ее периметру и излучавшие голубоватый свет, медленно тлели, жадно доедая остатки кислорода внутри полупрозрачного пузыря. Технологии затуратов основанные на биологических свойствах сырья порой позволяли делать удивительные вещи.
Ара-Кед-оси поднялся со своего места, где просидел до рассвета и поворотом небольшого колеса на боковине стола, заставил занавесь сместиться в сторону, разрешив исход битвы между светом и тьмой. Скрежет роликового механизма напомнил руфиту, что к нему давно не заглядывала Служба Покоя корпуса. Нужно сообщить смотрителю.
Перед глазами Кед-оси открылся необычайно красивый вид на Иту-Иоланду. Так как его отсек находился очень высоко, можно было наблюдать не только за площадью, но и за соседними букити плитона. Привычные краски монтитаха поверх, которых легло розовое покрывало рассвета, с налетом легкой морской дымки по нижнему краю, завораживали. Потрясающее зрелище! Особенно, когда на все это великолепие смотришь с высоты полета охноса. Букити Квин-Ар, плитона в котором были расселены высшие должностные лица монтитаха просыпалась, согретая лучами теплого света. Морская скатерть, сотканная в розово-голубых тонах, едва подалась рябью где-то там, на горизонте, готовая прийти в движение и разогнать бирюзовые волны по всем семи морям Изу-Урмина.
Руфит поднялся со своего места, подошёл к овальному проему, ведущими наружу. Сдвинул на сторону прозрачный щит из декоративных костяных опор с натянутой поверх узлов пленкой, полученной по технологиям затуратов из сока местных растений. Она имела слегка голубоватый оттенок и являлась очень прочной, хотя и не столь долговечной как хотелось бы – компоненты природного происхождения истлевали и нуждались в периодической замене. Корпус Амаг-Он проводил исследования, но никаких значительных результатов амогарики пока не добились. Улучшение среды обитания продвигалось не так быстро, поэтому большая часть наследия затуратов все ещё находилась в «законсервированном» состоянии, а системные проблемы не позволяли руфитам приступить к их изучению.
Ару полной грудью вдохнул солоноватый воздух семи морей. Потянулся, наслаждаясь приятной болью от перемещения каждой косточки под панцирем, и вышел на балкон. Рассвет накрыл розовым покрывалом, главную башню Квин-Ар, где проживал руфит, а заодно прошелся и по всем ближайшим строениям из белого известняка, имевшим в своем сечении форму правильного шестиугольника. Через огромные прозрачные трубы-насосы, растянутые снизу вверх по высотным постройкам букити, Служба Покоя перекачивала тонны голубоватой светящейся жидкости – канои, обогревая корпус. Ее движение внутри прозрачной конструкции завораживало, особенно после наступления сумерек.
Конвекционные потоки, созданные исключительно на биологическом сырье, обогревали все помещения монтитаха. Канои не так быстро охлаждалась, как вода, а потому позволяла перекачивать меньшие объёмы с большей теплоотдачей, снижая нагрузку на коммуникации систем отопления. После наступления темноты морской воздух давал о себе знать.
Амогарик поежился. Вспоминая, как когда-то давно, будучи послушником, ему приходилось жить по хиотам нижних ярусов, испытывая, куда большие проблемы. Чего стоило одно снабжение кислородом, от которого в любой момент могли отключить, даже за незначительное правонарушение?! А как иначе навести порядок, там, где не каждый патруль согласиться вести наблюдение. Да, Кед-оси прочувствовал все это на собственном панцире, не то, что эти высоколобые прислужники Ратхи! Как же давно это было! О, темные руты! Рума действительно - величайшее изобретение затуратов, но благо ли это для общества или все же проклятие?
Кед-оси посмотрел вниз, облокотившись на резные перила. На площади перед корпусом радужными дугами бил небольшой фонтан, скульптурная композиция в основании которого изображала воина-оцтока убивающего рогла при помощи тиса. Патрульный стоял на спине боевого плока и выглядел довольно воинственно. Фонтаны подобные этому располагались по всему монтитаху и, как правило, только рядом с административными корпусами. В жилых секторах можно было повстречать что-то более приземленное связанное с природой – играющих среди пенистых волн детеныши плоков, либо представителей морских глубин в естественной среде обитания. Что-то незатейливое, но в то же время вызывающее положительные эмоции от их созерцания.
Кто-то неспешно прогуливался вдоль длинных аллей, встречая рассвет, а кто-то, как Ара-Кед-оси предпочитал удобно устроиться на балконе. То тут, то там, суетились сотрудники службы: подстригали зелень, кормили аквариумных рыб, натирали до блеска фундамент, обставленный декорированными вазонами с живыми цветами. Их аромат был настолько сочным, что ощущался даже на такой высоте, разбавляя привычные нотки морской свежести.
Руфит устремил взгляд вдаль. Там на горизонте, виднелись многочисленные букити водных плитонов, с двух и одноярусными хиотами. Из-за их пузырей, выглядывали конусообразные башни воинственной Каб-Анадры. По правую руку от Ара-Кед-оси пролегали просторные земли аморитов, с бескрайними лугами для выпаса гураму, горными пиками и огромными лесными массивами, где обитали хищные ящеры внешнего мира, расплодившиеся благодаря стараниям оилотов.
Несколько плитонов прижимались, друг к другу на протяженном морском берегу, с портами и бухтами, где располагались загоны боевых плоков, алроки, сторожевые посты карателей. В чьи обязанности входила охрана покоя жителей Иту-Иоланды, так как защитить себя панцири вряд ли могли, чем часто пользовались пираты семи морей. Скопления воинственных маргиналов нападали на прибрежные букити руфитов. Каб-Анадра оберегала высоколобых амогариков, а те, в свою очередь, позволяли ей наслаждаться благами технологических достижений Иту-Иоланды. Чего нельзя сказать о той же - Талато-Ла. Амориты, в основном занимались производящим хозяйством и не испытывали притеснений со стороны эхлотов, которых никакими обещаниями не заманить на берег, где намного сложнее уйти от карателей. Поэтому Талато-Ла, с технологической точки зрения, являлась самой слабой из трех монтитахов.
Но у Талато-Ла имелась иная проблема – погонщики-ортодоксы или квимиры. Амориты не желавшие принимать просвещение от проповедников науки Иту-Иоланды, признающие над собой только власть тагана, избранного советом племен и предпочитавшие вести кочевой образ жизни, по примеру народов внешнего мира, доставляли немало хлопот. Маленькая «Периферия» Изу-Урмина, словно кость кута в горле, досаждала руфитам и беспокоила их не меньше эхлотов. Погонщики отказывались принимать у себя панцирей, жёстко сопротивлялись технологическим новшествам, практически не шли на контакт с Советом монтитаха. Но в то же время не гнушались «сотрудничать», как с представителями Иту-Илоанды, так и с карателями Каб-Анадры, особенно если подобное «взаимодействие» сулило им не малую выгоду.
Проповедники от науки смогли привлечь на свою сторону небольшую часть аморитов, которые согласились пойти на встречу просвещенным «светилам», а потому нескольких из них даже удалось ввести в Совет. Однако Талато-Ла по большей части, оставалась периферийной территорией, на которой зачастую господствовали законы внешнего мира, что немало расстраивало Ара-Кед-оси. Он, как никто другой, мечтал вывести Изу-Урмин из тени прошлого и выстроить общество всеобщего благоденствия с равными правами и обязанностями - проект Ситуст-Ра был одной из таких попыток, реализованных на практике, но не доведенной до конца.
Перед руфитом раскинулся практически весь Изу-Урмин, если не считать той его части что все еще оставалась в тени - многочисленные острова семи морей с полчищами эхлотов. Мако это вечная головная боль Совета трёх монтитахов и конкретно Ару-Кед-оси. Если внутри Талато-Ла, со временем, можно преодолеть противоречия и через институт проповедников провести реформу просвещения, то эхлоты в массе своей категорически отказывались идти на контакт. Все попытки отправлять к ним руфитов заканчивались полным провалом с летальным исходом для смельчаков.
Амогарик прикрыл глаза, вспоминая, отрубленные головы ученых-добровольцев, убитых плоков и покалеченных карателей. Не проходило и пары рассветов после начала операции, как прибрежный патруль отлавливал их по приграничным букити. Лютая ненависть, а также неприятие созданного строя эхлотами - существовала всегда, но после появления Мако дела стали идти намного хуже. Жестокость в обращении с проповедниками не оставлял даже малейшей надежды на компромисс. А тут ещё Ратха, со своим послушником и желанием подчинить пиратов силой! Поколения сменяли поколения, однако найти общий язык с пиратами у руфитов никак не получалось и что с этим делать никто не знал, поэтому идея возобновить войну поддержала большая часть членом ближнего кольца и это также не могло не беспокоить руфита.
Ара сел в кресло, формой напоминавшее раскрытую раковину спондилюса, предался раздумьям. Сейчас его не волновали набеги пиратов водного мира, и даже происшествие с одним и грумов, на острове Каб-Анадры не занимало ученого. Руфит был чрезвычайно обеспокоен итогами доклада Ситих-май-оки. Послушник явно, что-то затевает, чтобы помешать Ару, возобновить проект Ситуст-Ра.
А, если не удастся найти альтернативу и предоставить Совету план развития общества с выходом из кризиса, набеги эхлотов покажутся просто детской забавой. Сначала «отвалиться» Талато-Ла, что не удивительно - скатиться к дикости всегда проще, чем идти к знанию преодолевая серьёзное сопротивление на пути к просвещению. Затем настанет черед Каб-Анадры у которой также накопилось масса неразрешенных вопросов. Оцтоки не столь умны, как руфиты, но и они догадываются, что система испытывает «перманентный» кризис, грозящий перейти в активную фазу и разрушить все до основания, а Совет, тем временем, не готов предложить ничего иного, кроме жесткой диктатуры, на которую уповает Ратха-Ми-оки с его, не по возрасту прытким, послушником Ситихом-май-оки.
Очевидно, что общество устало. Оно и понятно: кто согласиться жить в вечной молодости, где ничего не меняется. Словно один сплошной затянувшейся рассвет, без прошлого и надежды будущее. Все представления об идеальном устройстве общества, выведенные ещё великим Э-Гиротом, постепенно померкли. Нельзя бесконечно искусственно тормозить процессы эволюции, как в биологическом плане, так и в социальном. Только движение вперед и непрерывное развитие, обучение и развитие - только это может спасти Изу-Урмин, но где тот самый путь? И как убедить общество, что проект Ситуст-Ры еще может завершиться удачно. А может ли? Ведь, как и руфиты, большеголовые сиронги не пожелали делиться «сокровенными» знаниями и дать обществу образование, просветить его!
Страх потерять контроль постепенно сковал разум, уступив животным инстинктам, а затем погубил цивилизацию. А что, если они ошиблись и данная система не жизнеспособна? Как долго наука и образование могут идти рядом с эволюцией? Где та грань, за которую нельзя преступать? Не от этого ли спасались затураты, когда основали колонии? В попытке очистит себя, они массово создавали проекты с надеждой найти в одном из них тот самый верный путь, и каждый раз это заканчивалось полным крахом. Добравшись до вершины научной мысли, подчинив силы природы, они неизбежно возвращались к истокам, так и не поняв всех ее замыслов. Как разорвать стенки «цикличного пути бесконечности» и проникнуть за его пределы?
Более дикая периферия под влиянием примитивных инстинктов сметала метрополию, а затем занимала ее место. И так по кругу: технологический прорыв усовершенствовал окружение, в котором формировалось общество, но ничего не мог поделать с ее природной сущностью. Стоило системе дать сбой, как все рушилось и, не смотря на достижения, откатывалось назад, подобно морским волнам. И чем сильнее они бились о «берег», тем сильнее происходил откат.
Да, очень может быть, что скоро произойдет новый прорыв и высоколобым панцирям Иту-Иоланды все-таки удастся «оседлать волну», но насколько сильно потом придется откатиться назад и когда все это закончиться?! Ара почувствовал себя плохо. От всех этих мыслей ему становилось не по себе, а особенно от того, что, оставшись в одиночестве, он не в силах разорвать цикл, и заставить, кари, освободить, наконец, собственных хвост, раскрыв пасть!
Амогарик смотрел на систему отстранено, как бы с высоты собственного отсека, видел ее обреченность, но ничего с этим не мог поделать. У них, как и когда-то у затуратов, никак не получалось покорить природу, чтобы заставить общество идти по нужному маршруту. Что собственно и получилось с проектом Ситуст-Ра. Как бы руфиты не старались, помогая кирувитам - дремавшее внутри первобытное зло проснулось, и уничтожило все, несмотря на веские доводы разума. Природное естество, питавшее амбиции, очень быстро одержало победу, а потому теперь, ему - Ара-Кед-оси, с этим надо что-то срочно делать, иначе Изу-Урмин постигнет та же участь, если не хуже.
А отстраивать систему заново у руфита нет никакого желания, не смотря на значительные запасы румы. Он и так живет слишком долго, бесконечно продолжаться жизненный цикл не может. Амогарик просто устал. Кед-оси такой же «продукт» системы, как и все остальные, а потому ему было очень тяжело смотреть на все что происходит не предвзято. Конечно, поражение сторонников Ситих-май-оки маячит перед ним, как первостепенная задача, но, по сути, что это меняет? Возможно, победа над Ратхой лишь отсрочит неизбежное? Будущее возвышение одной из башен монтитаха всего лишь вопрос времени, после чего произойдет очередной «отлив» и унесет с собой все достижения, погрузив Изу-Урмин, в пучину боли и страдания. Он погребет его в песках истории, как ещё один неудавшийся проект великих затуратов? И на этом все!
Готов ли Ара-Кед-оси принять реальность и уступить?
А, если все же не сопротивляться - позволить волне ударить, убрать волнорезы, что тогда? Да она снесет все за собой, но ведь затем наступит благоденствие? Или нет? И как долго оно продлиться? До следующей волны? Руфит схватился за голову, в попытке сосредоточиться. Амогарик отгонял мрачные мысли, не желая уступать доводам разума и элементарной логике. Как он не бился в догадках - ничего не помогало. Оставалось решить для себя: будет ли он бороться за мечту до конца, выступая в качестве того самого волнореза или отойдет дав пучине погрузить Изу-Урмин во тьму дикости и невежества?
В овальную дверь отсека неожиданно постучали. Должно быть, принесли сообщение из корпуса! Необходима хоть какая-то информация, чтобы заставить себя работать. Ара ожидал посыльного с нетерпением. Он торопливо поднялся и, пройдя через освещённую персиковым светом комнату, открыл дверь.
Перед ним стоял руфит в зелёном облачении с колпаком в виде усеченного гексагона на голове. Два больших кристалла ярко поблескивали, выглядывая из-за отворота головного убора. На груди красовался рубиновый риклон представителя корпуса биологических исследований Ксан-и-Лин.
- Аром-ми-оноси, рад видеть! Хотя немало удивлен, прямо скажем - не ожидал вас увидеть здесь. Что же привело ко мне уважаемого смотрителя корпуса Ксан-и-Лин?
- Прошу, прощения за столь ранний визит, но дело не требует отлагательства, уважаемый Ара-Кед-оси.
Руфит жестом пригласил гостя пройти в отсек.
- Конечно-конечно, проходите - располагайтесь, рад буду поспособствовать в любом вопросе, коль это в моих силах.
Младший смотритель корпуса проковылял в овальную залу, устало плюхнулся на центр большой подушки одного из кресел, даже не сняв нади, что было не принято среди руфитов Иту-Иоланды. Амогарик явно чем-то сильно обеспокоен.
- Что ж, внимательно слушаю вас,- обратился к нему Ара.
- Даже не знаю, как быть. С чего начать? Ну, да ладно. На одном из островов произошло что-то странное и, насколько мне известно, старший послушник Ситих-май-ока, вместе с Ратхой-ми-оки, срочно отбыли туда. Но это не главное – нас, после их отъезда, без предупреждения закрывают. Я не смог усидеть на месте, как только узнал. Это неслыханно …, в обход всех обещаний …, всех договоренностей! Разве это видано? Как вам такое? Я …, я …
«Началось! - промелькнуло в голове Кед-оси, - если так пойдет, все процессы произойдут куда быстрее, чем я себе представлял. Это же катастрофа!»
Не обращая внимания на заикание собеседника, он постарался не выдать внутренней тревоги за дальнейшую судьбу Изу-Урмина. Но как сохранить спокойствие, когда на твоих глазах твориться полное безумие, а ты не в силах ничего изменить?! Как бороться с системой, творцы которой упорно отрицают рациональные доводы и категорически не хотят замечать очевидного?! Неужели действительно, только постоянные упражнения на гибкость ума могут сохранить рассудок, а рума всего лишь задерживает процессы старения, никак не влияя на мыслительные способности? Механически выполняя биологические функции, накаченный румой мозг, перестает отвечать на интеллектуальные раздражители и лениться включаться в эволюционный процесс, предпочитая активной работе, губительный, во всех смыслах, отдых.
Ара ужаснулся, представив, сколько подобных пустоголовых «коконов» наплодила Иту-Иоланда готовых пойти на любое жертвы лишь бы не нарушать былого равновесия и не желающих трезво смотреть на вещи. О, великие руты!
- Не волнуйтесь, уважаемый Аром-ми-оноси. Уверен, все вопросы можно разрешить. Постарайтесь упокоиться и расскажите подробнее.
- Один корпус, всего один, а остальные? О-о-о! Поговаривают, что в связи с крахом нашего проекта Ситуст-Ра, на все корпуса Ксан-и-Лин перестали поставлять руму. Это ужасно, получается, они собираются лишить нас довольствия! Проект закрыт, а значит, вливание велено прекратить и что нам теперь делать? Как быть? Амогарики, прямо скажем, в панике. Если так пойдет дальше, они все …, все перебегут на сторону Ратхи. Или того хуже! Даже боюсь представить, что будет дальше.
Кед-оси нахмурился.
- Хм, но не волнуйтесь, уважаемый Аром, я …, Я с этим лично разберусь, пока Совет не решит, что проект действительно закрыт и я сам не увижу постановления, все будут получать руму, как и раньше. Не нужно паники. Сделайте все, чтобы она немедленно прекратилась, если нужно обойдите все корпуса, но не допустите бегства, нельзя позволить Ратхе одержать победу на этом этапе. Мы только начали. Слышите меня?! Объясните, что победа тирании ничем хорошим для них не закончиться, когда сторонники Ратхи разберутся с нами, они непременно возьмутся за них. Так уж получилось, что корпуса Ксан-и-Лин оказались на нашей стороне и про это вряд ли кто-то забудет, а потому отвечать придется нам всем, рано или поздно. Так зачем класть голову на плаху по собственной воле? Вы меня услышали, уважаемый Аром-ми-оноси? Что-то ещё?
- Я, конечно, не уверен, но возможно, вам все-таки стоит переговорить, - руфит, рывком, нагнулся вперёд и прошептал, - С ними? Ну, с теми, кого не принято называть? Как бы…это …
Амогарик оглянулся, так, словно боялся, что его могут услышать даже внутри отсека самого Ара-Кед-оси.
Руфит замотал головой, давая понять, что об этом не может быть и речи.
- Пока не придет следующая партия, я к ним ни ногой, мне и прошлого раза хватило. Нет. Да и ситуация эта произошла по нашей с вами вине, что я им скажу, что все кончено? Вы это - мне предлагаете? Нам и так с большим трудом удается держать их в неведении, создавая иллюзию, что система под контролем. Да и после крайнего посещения погибло три грума, слишком велико нервное перенапряжение. Нет. Вы, уважаемый Аром-ми-оноси, действительно считаете, что нам не под силу справиться собственными мощностями, что необходимо их беспокоить и раскрывать истинное положение дел? Уважаемый амогарик, вы не представляете на что, они способны, это равносильно самоубийству. Нет! Прекратите панику!
- Ну…я …- замялся гость.- Значит, все решиться наилучшим образом?
- Можете передать наставникам, все до последнего послушника получат то, что им причитается, не будь я Ара-Кед-оси.
- И ещё один момент - поведение послушника Ратхи настолько вызывающе, что даже кто-то неудобно. Своенравный мальчишка переходи все дозволенные границы.
- Что, конкретно, вы хотите от меня, можно яснее излагать мысли, уважаемый Аром?
Руфит вновь оглянулся по сторонам, а затем зашептал:
- Нам кажется, что Ситих должен…, он должен ненадолго исчезнуть. Пропасть, так сказать. Если послушник сгинет совсем, для нас это станет просто подарком. Очень сложно достигать результатов под контролем Ратхи, а после его выступления теперь и вовсе невозможно. От агентов - прохода нет. Ужас! Мы уверены, что они бросят все силы на то, чтобы окончательно испортить нам дело. Это очевидно, а с такими показателями неустойчивости Совет точно не даст положительного заключения, что тогда? Какие принимать меры?
Ара-Кед-оси задумался. Ситих действительно стал очень влиятельным, дошло до того, что его приглашали на неофициальные встречи членов ближнего кольца, и с этим нужно было что-то делать. Тут амогарик прав - запрет на выдачу румы только первая весточка предстоящей беды!
- Хорошо, я разберусь и с этим, - тяжело выдохнул Ара.
- Вот и ладно, вот и превосходно. Тогда побегу, обрадую?
Ара-Кед-оси поднялся и проводил гостя до двери.
- Так говорите: Ситих срочно отправился на острова, те, что под рукой Каб-Анадры, как я понимаю?
- Да, да – закивал головой амогарик, - По слухам, дело весьма серьезное. О-очень серьезное!
Когда Кед-оси вернулся назад, лицо его не выражало никаких эмоций, но внутри аруту все бушевало. Как они могли допустить подобное? Как посмел Ситих нарушить постановление Совета, и что там за история произошла на этом острове, которая вынудила его покинуть монтитах? Неужели рядовой случай с грумом имел такое значение?
Руф опустился в кресло. Откинув ящик стола, он достал пузырь с румой, сделала небольшой глоток. Быстро поднялся и подошёл к обрамленному красным светом отверстию у входной двери, взял из чаши стоящей рядом круглый голубой шар, опустил в него. Раздался щелчок, створки сомкнулись, проглотив предмет. Не успел амогарик дойти до балкона, намереваясь прикрыть дверь, как к нему постучали.
На пороге стоял каратель, в черной форме секретной службы с алыми вставками.
- Мне нужен охнос, это срочно!
- На двоих, с сопровождением?
- Нет, достаточно одного.
- Как докладывать о пункте назначения?
- Передайте, что на острова семи морей
- Разрешите уточнить: на какой именно из …
Руфит начал нервничать, руководя корпусом, Ара привык к беспрекословному подчинению и, как правило, вопросы задавал он, а не ему.
- Россыпь Криоты!
- Но там не безопасно, эхлоты не дают прохода нашим алрокам, есть данные, что как раз этот сектор сейчас находиться под их присмотром, может всё-таки охносы и пару алроков с боевыми расчетами?
- А может, отар, вы со мной отправите весь состав букити? В чем смысл вашей службы, если о моем посещении островов, с рассветом сможет узнать весь Изу-Урмин, скажите на милость? Это научная экспедиция. Не будет охноса, я буду вынужден из-за вашей трусости, воспользоваться перевозчиком? Вы этого хотите, отар?
- Виноват, сейчас распоряжусь. Что-то ещё? - услужливо поинтересовался каратель.
- Да. Пришлите ко мне, наконец, оцтока из Службы Покоя, мне необходимо дать инструкции на момент моего отсутствия.
Отар, молча, заученным движением, коснулся хвостом плеча, повернулся на пятках спиной к руфиту и бодро зашагал вдоль розового коридора, заставленного цветущими растениями в вазонах и огромными аквариумами с пестрыми обитателями морских глубин.


XXI ГЛАВА

Когтистые лапы взрыхляли влажную почву, отбрасывая по сторонам лохмотья рыжего мха с остатками жухлой травы. Топориск атаковал жертву собираясь отправить ее к праотцам извилистой тропой Сам-Ру. Аклакайя из последних сил старалась не выказывать страха пред кровожадной мордой ящера. Глаза девушки встретились с глазами хищника, источавшими лютую злобу. Ну, же, мерзкий прихвостень темного божества, вперед!
Прыжок, ещё один и молодой самец топориска налетел на лежавшую перед ним жертву. Однако когти так и не успели проникнуть в плоть кисару. Ящер резко изменил траекторию, отлетев на пару хелей от, казалось бы, обреченной на смерть Аглакайи. Одна стрела за другой методично выбивали из хищника остатки аруту. Над джунглями раздался боевой клич мургов. Ах, ты ж, охвостье кута! По кустам засуетились беспокойные ящеры, привычно стрекоча и оповещая Сам-Ру о принесенной ему жертве. Топориск сделал слабую попытку подняться, но следующая пара стрел избавила его от страданий, раз и навсегда, отправив извилистой тропой страданий к праотцам.
Аглакайя с облегчением выдохнула. Руки трясло, так, словно ей пришлось пройти стоя на них несколько сикелей. Девушка устало опустилась на грудь, ощущая запах переувлажненной почвы с остатками перепрелых растений. Раздался треск сучьев и на поляну вышел воин. Аглакайя повернула голову так, чтобы видеть спасителя. Однако слабость не позволила ей дождаться появление стрелка, натруженная нервная система не выдержала и отключила сознание кисару от раздражителей внешнего мира. Аглакайя потеряла сознание.
Тем временем с противоположной стороны поляны появился Гухта, за которым шел довольный собой Бу. Счастливая улыбка не сходила с лица юного воина. На этот раз он добился превосходных результатов, чем немало удивил мурга. Попасть с такого расстояния не под силу даже опытному тога, чего уж ждать от мальчишки, но он справился. Да ещё как справился – в самый последний момент выдернуть жертву из когтистых лап Сам-Ру дано не каждому. Мальчик без сомнения достоин статуса тога и не зря носит клемо-рух!
Гухта присел рядом с кисару, осторожно перевернул ее на спину. Так и есть - Аглакайя! Быстро осмотрел раны, ей срочно требовалась помощь, иначе девушка истечет кровью и Сам-Ру получит реванш.
- Бу, живо давай за гураму, отвезешь ее, куда скажу.
Мальчик сначала показал на мурга, затем на девушку и снова на мурга, а после на каменный купол.
- Сам знаю, но это будет слишком, даже для такого подлеца, как я. Мы встретимся, обязательно, но позже. Понимаешь о чем я сейчас? Ладно, потом объясню. Топай.
Бу опять улыбнулся, все ещё находясь под впечатлением от уровня собственного мастерства, убрал данак и бросился через джунгли за ворчливым ящером, которого они предусмотрительно оставили выше по тропе, как только услышали грозный крик топориска почуявшего жертву.
На возвышенности застыли два всадника. Перед кочевниками лежала долина некогда богатая сочными травами Периферии. Но с тех пор многое изменилось – флора кочевых земель довольно быстро отреагировала на недостаток света, значительно сузив ареал обитания местных племен. Скученность и постоянная борьба за ресурсы вели к продолжительным конфликтам, рушили последние надежды на укрепление социального взаимодействия. Периферия буквально стенала от боли и страдания, но боги, казалось, не слышали ее, уменьшая количество пастбищ и увеличивая полчища желающих получить легкую наживу. Зачем долго выращивать гураму, когда проще прийти и отобрать?
Кланы мургов пополнялись целыми хамру отчаявшихся тога, тянувших за собой спутниц с детьми. Дошло до того, что за Перевалом образовались несколько женских кланов, принявших на себя задачи киллеров. Убийство конкурента посредством женской помощи стало довольно популярным явлением. Тем более, что они о себе открыто не заявляли. От рук женщин-мургов погиб Ток Ласка и Ру Глаз Охноса. Погиб жрец племени Киот аль-Махина и несколько вождей. Дело Трой Риза жило и процветало, а кланы дев-воительниц помогали ртупу воплощать мечту.
Гураму под воинами мирно жевали зелень, которая, несмотря на все потуги Ситуст-Ры с каждым рассветом становилась все менее сочной, теряя свой первоначальный вид. Однако голодные ящеры уже привыкшие к скудному рациону, продолжали поглощать ее в том же количестве, как и раньше, хотя и без былого энтузиазма.
- Ты точно все решил? Подумай. Спешка не лучший товарищ.
- Даже не сомневайся во мне, тога.
Мург легко ткнул стрекалом гураму и направился следом за Бу, верх по тропе, ведущей к землям Беглой Сойки.
- Он так и не успокоиться, пока Сам-Ру не приберет его аруту себе - печально сказала Сиена, подходя к кисару. Она нежно погладила впалые бока ящера и печально посмотрела вслед всадникам.
Тур нахмурился. Ему явно не нравилось все, что происходило на просторах Периферии, включая поведения Гухты, однако тога ничего с этим поделать не мог. Им оставалось приносить жертвы богине и надеяться на ее милость.
- Как она? – словно не замечая слов сказанных спутницей, поинтересовался тога.
- Я сделала все что могла, остаётся только молить Великую Ра-Аам о прощении. Это точно не он сделал, Тур? Мне страшно и за него, за нас, за всю Периферию. Как подобное вообще могло произойти? Помниться сам Рату, когда-то внушал окружающим уважение, но как только ему на смену пришел страх, все закончилось. Неужели Мирта постигнет та же участь? Сам-Ру овладел его аруту и мне кажется, не отпустит уже никогда. Он либо вознесет его выше купола Ра-Аам, либо низвергнет вниз, туда, где горят огни смерти. Но конец мне видеться один – мы потерям его, Тур. Злые языки …
- Брось, Сиена! - резко оборвал тога,- Ты же верховная жрица Великой Ра-Аам, к чему эти разговоры! Негоже собирать сплетни. Придет в себя, сама все расскажет. Какое бы имя он не носил, я верю, что где-то в глубине аруту он тот же Мирт. Да мальчишка возмужал и превзошел, судя по всему, своего отца, как доблестью, так и отвагой, но сохранил частицу Ни-Соок внутри себя. Не сомневаюсь. Он вернётся к нам, я верил в это и буду верить. У сильной аруту своя особая тропа. Не простой она была и у Росы. Мирт также обязан ее пройти от начала до конца. Кто-то должен пасти гураму, плодить себе подобных, а кто-то совершать подвиги и прославлять кисару на многие поколения вперед. Мне кажется, Мирт именно для этой цели был избран богиней. Чтобы понять истинное предназначение ему просто необходимо опуститься на самое дно обители Сам-Ру. Главное потом оттуда подняться, а это не так-то просто, как понимаешь. Рату вот не справился, да и бедолага Рурсур тоже. Тут с тобой не поспоришь – Сам-Ру коварен. Наберись терпения. Пусть Великая Ра-Аам забрала у него память, но не совесть же. Так, что прекрати, Сиена, если не мы то, кто поможет ему выпутаться из ситуации?! Когда-нибудь он начнет восхождение, и нам нужно быть готовыми подставит ему плечо. Ты единственная поддержала Мирта, когда Рату отдал его на растерзание Сам-Ру, так к чему сейчас эти сомнения?
Тур наклонился, и, дотянувшись до лица жрицы, нежно коснулся шрама, оставленного пламенем жертвенного костра. Перед глазами тога пронеслось обезображенное гримасой ужаса лицо Рату, крики, мольбы о помощи, предсмертная агония. Как же давно это было?!
Сиена смутилась, но все равно осторожно спросила:
- Считаешь, то, что про него рассказывают не правда, ты же виделся с ним, Тур?
- О, Сиена! Правда или нет, а с Аглакайей он поступить так не мог и хватит уже об этом. Что с тобой?
Тур развернул ящера, неспешно поехал в кочевье, где все так же протекала мирная жизнь племени кисару. Дымили костры, ворчали беспокойные гураму, кричали дети, гоняясь по кустам, за шустрыми кутами, жрицы приносили жертвы Великой Ра-Аам, громкими песнями отгоняя прислужников темного божества.
Сиена не отходила от Аглакайи несколько рассветов подряд - девушка настолько оказалась истощена, что практически ничего не ела, мало пила, оставаясь большую часть времени без сознания. Когда, наконец, Сам-Ру отступил и кисару пошла на поправку, Тур решился, поговорит с ней, наедине.
- Ты не должна идти на поводу у клеветника; мы свободный кочевой народ Периферии или гураму, которых ведут под уздцы? - возмутился Тур, он так и не смог добиться признания от девушки в том, кто ее завербовал на убийство Мирта.
- Я обещала и сдержу слово, тем более, что отчасти, этот пожиратель падали – прав. Никчемный сын вопры и откета достоин Столба Позора. Он заслуживает мучительной смерти, и я приложу все усилия, чтобы уж на этот раз не подвести Сам-Ру.
Она намерено не называла Гухту по имени.
- Ох ты! Прав! Прав, говоришь? Кто он? Кто, назови! Ты, что мург? Как давно ты встала на темную сторону, а? Он должен погибнуть даже после того как спас тебе жизнь? О чем ты, вообще сейчас говоришь, Аглакайя? Услышь себя! Он один раз уже пожертвовал собой, ради вас с Митху. Или нет? Он дал вам шанс и в том, что так вышло, уж извини, не его вина. Задай себе вопрос! Кто позволил мерзком уродцу похитить Митху, разве Мирт?
- Это уже не он, это мерзкий наемник жадный до наживы. Сам-Ру ему товарищ. Вот кому он служил и служит до сих пор.
- Что это, Аглакайя, усталость от собственной ноши или месть из чувства обиды?
- Ты заблуждаешься, тога, но ради шанса спасти сына я пойду на все, это единственное, что у меня осталось.
- Я боюсь, что голова Гухты не вернет тебе Митху, но ещё больше я опасаюсь того, что рано или поздно мне принесут твою. Ты сильный воин, настоящий тога, однако он сильнее тебя, Аглакайя, и намного. Мирт сильнее любого из нас, хоть и не носит клейма. Эта какая-то особая сила ее много и она скрыта где-то внутри аруту. Такова его тропа и ты не сможешь с этим ничего поделать. Поверь, я пробовал – вышло только хуже. Как-то раз мы крепко повздорили на этот счет, и я, по старой памяти, захотел немного проучить его. Знаешь, чем все закончилось? Мирт уложил меня на обе лопатки, так словно между нами не было никакой разницы. Правда, ему тоже досталось, хотя это уже не так важно. Он мог легко отнять мою арату, но позволил уйти с достоинством побежденного.
Да, я тога, имеющий огромный боевой опыт и не смог, к своему стыду, справиться с ним. Это мой позор, хотя Мирт согласился не рассказывать никому, легче мне от этого не стало. Ты единственная с кем я об этом заговорил, даже Сиена не знает. Тогда я в первый раз ощутил в нем мощь Росы. Моя вина есть перед Миртом. Тебе прекрасно известно, что если бы не наивность юного мечтателя, жажда быстрой наживы и проклятая зависть, овладевшая моей аруту, его тропа пролегла бы совершенно иначе. Но, увы - вышло, как вышло. Я в долгу у этого кисару. Он простил, а ты способна на это? Как бы Рату не старался он не смог сломить Мирта и погибший Роса до сих пор живет в нем. Этот кисару прославил предка и ещё не раз проявит себя, как истинный тога. Я вижу это. Удивляет, как ты не замечаешь или не хочешь замечать? Сделаешь, как задумала, погубишь и себя и Митху. Гухта уйдет только, если захочет сам - такова его тропа.
Тур тяжело выдохнул.
- Я пойду, ещё много дел, а ты, как следует, подумай. Хочешь лишить его головы - потому что он мург или, все же, потому что предпочел тебе погибшую Литулу? Где истина?
Аглакайя намеревалась возразить, но тога остановил ее жестом и вышел, оставив девушку наедине с собственными мыслями. Воин чувствовал себя ужасно из-за того, что переживал за Аглакайю с Митху. К тому же, он видел, как Мирт бежит по тропе Сам-Ру, конец которой известен каждому кочевнику Периферии. Тога ломал голову в попытке разрешить непростую ситуацию, однако ничего с этим сделать не мог. Он и сам слабо верил в то, что мургу удастся выжить, но Аглакайю ещё можно спасти, а для этого неплохо вселить в нее сомнения, поколебав веру в себя. Конечно, рано или поздно, Мирт окажется на краю тропы, главное чтобы рядом не было Аглакайи, которую он, скорее всего, потянет за собой. Худшего варианта развития событий и придумать нельзя.
Тур не находил себе покоя, он совсем недавно стал избранным вождём племени кисару и дела кочевья не позволяли ему помочь хоть как-то Аглакайе, в связи с чем воин решил что сделает все, чтобы как можно дольше держать ее возле себя. По крайней мере, пока Гухта не разберется с мургами и не отправиться к себе на озера. Там Аглакайе будет куда как сложнее его достать. С Гухтой ей не справиться. Тут тога нисколько не лгал, он действительно испытал на себе мощь наемника и верил, в то, что если им предстоит когда-нибудь встретиться, защищаясь, Гухта отнимет аруту девушки и отдаст Сам-Ру. Чего и опасался кисару. Но как вбить ей в голову такую простую мысль? Тога оставалось лишь приносить жертвы богине и надеяться, что Аглакайя в конце концов передумает и не покинет кочевья.
Гухта спрыгнул со спины ящера, передал поводья Бу, а сам присел у ручья, чтобы напиться и набрать флягу чистой воды. Они не спали пару рассветов, выслеживая по джунглям наемников Трой Риза. Преследовать главаря самого могущественного клана оказалось весьма не простой задачей. Мурги все время петляли по долине, то и дело останавливались на привал, высылали разъезды по всем направлениям, поддерживали активную связь через посыльных с другими кланами. Тут уж точно не расслабишься, все время надо быть начеку. Ртуп явно кого-то опасался, но кого?
Наконец Гухта смог выбрать подходящий момент для визита к смотрителю, он знал, что после очередного заказа, Трой покинет земли Сойки и отправится к пещере, тем более что с тех пор как ртуп развязал меж клановую войну, он там ни разу не был. А, следовательно, назначение верховным главой кланов Трой Риза можно считать не действительным, что существенно ослабляло позиции ртупа среди наемников. Это недоразумение требовалось как можно быстрее устранить, урегулировав все спорные вопросы со смотрителем.
Кланы разделились на два, враждебных друг другу, лагеря: одни выступали за верховенство Риза над Беглой Сойкой, другие ждали решения смотрителя. Поэтому, как бы Трой, не бил себя в грудь, кровь мургов будет литься, пока его не признают легитимным все предводители кланов. А это возможно только после получение согласия смотрителя и никак иначе. У грозного ртупа осталось всего два варианта: либо лично разобраться со смотрителем, либо умереть самому, на компромисс Трой Риз пойти был не готов и Гухта это прекрасно понимал.
Собрав достаточное количество воинов, Риз отправился к заветной пещере намереваясь выкинуть из нее смотрителя и покончить раз и навсегда с этим старым порядком, а заодно лишить оппонентов, не желавших признавать его власти над собой, последнего аргумента. Отсутствие смотрителя вынудит их принять верховенство Риза или они все умрут. Только так и никак иначе!
Наемник остановил гураму. Грозный взгляд воина упёрся в стройные ряды мургов на противоположном берегу шумной Ма-а-Гиты.
- Чего они хотят?- обратился ртуп к подъехавшему кисару.
- Говорят, что не пропустят тебя. Или идёшь один или …
- Вот же, немытая скорлупа Цоронга, на что они рассчитывают? Думают, после этого я пощажу их? Видит Хектра, я наполню ее реки кровью поганцев, а сердца скормлю топорискам.
Старый кисару из бывалых мургов, с любопытством посмотрел на вожака. Даже интересно, что тот станет предпринимать. Не переплывать же им верхом на гураму бурлящую ледяными потоками Ма-а-Гиту? Воин развернул ящера так, чтобы животное, оказалось, по правую руку от Риза.
- И кто их только надоумил? Как думаешь: кто-то из молодых? Дзур-Атан? Или этот хвостатый выскочка – Итрит-Кой? Кто там ещё остался из особо ретивых приспешников?
Наемник пожал плечами, не сводя глаз с противоположного берега. Даже если они отправят за подмогой, им все равно не пройти через мост, а ледяные воды Ма-а-Гиты наверняка унесут большую часть мургов, если Риз отдаст приказ переходить вброд. Придется искать переправу, но и в этом случае без крови не обойтись. Это понимал и наемник и сам Трой.
- Может и Дзур-Атан, мурги его клана там, но поговаривают, с ними видели Гухту. Его шлем мелькал на противоположном берегу. Да и немого мальчишку, что таскается за ним повсюду, тоже заметили. Там они, Трой, даю хвост на отсечение.
Ртуп вышел из себя, взревел, как голодный агато, и с силой, на какую только был способен, ударил стоящего рядом гураму, этого ящера он держал при себе на случай погони. Дело, на которое мург решился, при удачном стечении обстоятельств могло в корне измени расстановку сил за Перевалом, да и на всей Периферии. А тут такое?! Кто знает, на что способен смотритель, и как быстро придут за аруту Риза? Попадать же в плен Трой точно не собирался. О том, что станет с его мургами, в случае засады и плена, предводитель наемников предпочитал не задумываться.
Животное рвануло с места, сбив с ног одного из мургов личной охраны Риза. Предводитель клана даже не обратил на это внимание.
- Ну, падаль; дай мне только Цоронг до тебя добраться. Клянусь Хектрой, на этот раз я подвешу его голову к своему седлу, а внутренности скормлю топорискам.
- Хм, дело хорошее, да только как его поймать. Может, ну их…
- Предлагаешь, Макка, мне одному идти к ним? Дзур-Атан не упустит такого шанса. С тех пор как я вспорол брюхо Якуза Баху, этот молодчик стал метить на его место. Не все мурги пожелали встать «под мою руку», что ж - тем хуже для них. Вот увидишь, старина, я заставлю прихвостней кута пожалеть об этом, не будь я Трой Риз!
Глаза ртупа излучали такую злобу, что кисару не решился озвучить мысль до конца.
- Разбейте кочали и стойте на берегу Ма-а-Гиты, пока не вернусь. Чтоб не один кут не перебрался через мост. Все понял?
- Я-то понял, да только они ждут ответ сейчас.
- Подождут. Тут я устанавливаю правила. Мост один: если нам нет хода, то и у них ничего не получиться. Так вот ты, Макка, отвечаешь своим куцым хвостом и бестолковой головой передо мной за то, что не один фокуру не пройдет по нему! Остаёшься за старшего над мургами, естественно, только до моего возвращения, все понял? И, клянусь Хектрой, ты пожалеешь, что дожил до рассвета, если подведешь меня!
Кисару кивнул, давая понять, что осознает всю ответственность. Хотя, чтобы Риз не задумал ему ещё надо вернуться, а как на все это посмотрит смотритель ещё большой вопрос. Поэтому старого кисару мало заботили угрозы Риза, действовавшие в основном на пастухов да хизов Ги-Рапида. Макка - старый воин и такими страшилками наемника не проймешь. На его памяти у клана сменилось не меньше десяти предводителей, а он – Макка, по-прежнему носит голову на плечах и чувствовал себя прекрасно. Даже когда во главе клана стоял Тикитун, кисару смог выжить, а Ризу до этого мерзкого порождения Хектры, как будущему предводителю наемников Беглой Сойки, расти и расти.
Трой спрыгнул с ящера, отдал удела одному из мургов охраны и отправился в джунгли, не проронив больше ни слова. Макка равнодушно посмотрел вслед вожаку. Чтобы Риз не задумал, ничем хорошим для наемников это не кончиться, а значит стоит ожидать нового кровопролития. Кисару тяжело вздохнул, тоскуя по временам, когда он ходил под рукой Сахра. Да питонгу был ещё то охвостье кута, но с ним ощущалась «кочевая романтика» Периферии: они занимались разбоем, торговали с хизами, нагоняли страха на племена Диких Голубых озер, пуская кровь противнику только в крайней необходимости. Чего не скажешь о Ризе, готового резать несогласных направо и налево, лишь бы добиться своего. Как же все изменилось с приходом на просторы Периферии Ситуст-Ры?! Хектре стало мало крови кочевников, теперь уже лилась кровь мургов, а пастухам оставалось лишь наблюдать, как главари кланов режут друг другу глотки им на потеху.
Если смотритель не установит правила и не наведет, наконец, порядок им придётся не сладко. Макка прекрасно понимал, что Риз уже давно перешел черту дозволенного. Однако менять гураму, на полном ходу, не входило в его привычку. Тем более, что по опыту кисару знал – чем круче норов главаря, тем короче период его правления. Вот Растик Пройдоха стал отличным примером вожака клана. Мург один из немногих кому посчастливилось довольно долго лавировать между интересами группировок и сохранять голову на плечах, хотя и тот, при всех его талантах, закончил весьма печально. А потому конец правления Риза наступит куда как быстрее. Нужно просто запастись терпением и постараться не потерять хвост, когда полетят головы.
По кустам заверещали куты обеспокоенные появлением непрошеных гостей.
Гухта шел осторожно, плавно перемещаясь вдоль зарослей палисомы, темнота скрывала его от посторонних глаз, вселяя уверенность. В то же время, Бу наблюдал за продвижением наемника, готовый в любой момент пустить в дело данак. Юный кочевник не спешил расслабляться, зная коварство Сам-Ру. Каждый шаг Гухты может стать последним, поэтому кисару внимательно следил за входом в пещеру и ближайшими зарослями. Кто знает, этих мургов?!
Аруту Гухты не давала покоя мысль, что Трой явно что-то задумал, поэтому и не идет ни на какие переговоры. Нужно срочно встретиться со смотрителем, даже рискуя потерять голову. Ну и что, что он не главарь клана?! Да кого сейчас, вообще, могут интересовать эти запреты, когда все идет кувырком? Не он, а Трой начал первым, наплевав на слово смотрителя, так чего тут думать-то? Гухте удалось настроить несколько кланов против Риза, и вот теперь - дело за малым, нужно заручиться поддержкой смотрителя и тогда мерзкому ртупу не устоять. Главное добиться «аудиенции», пройти посты охраны, что, пока удавалось им с Бу на удивление легко. Кисару прождал ответ Троя два рассвета, но тот так ничего и не предпринял. Разбив лагерь на противоположном берегу реки.
Гухта прислушался – ничего. Вокруг стояла непроницаемая «тишина», если не считать стрекотание мелких ящеров. Обоняние наемника не могло уловить даже привычного запаха костра, горящего внутри пещеры. Это настораживало и заставляло аруту нервно вибрировать. Вокруг не оказалось ни одного мурга, хотя до этого тут их было, что кутов по кустам. Особенно после того, как прошел первый передел и к власти над Беглой Сойкой прорвался Трой Риз со своими головорезами.
Кисару оглянулся назад, снял с пояса оселок и несколько раз ударил о клинок саяка. Искра оповестила Бу, что тот должен быть предельно внимательным, так как Гухта планировал осмотреть пещеру внутри, а такое затишье легко могло оказаться западней. Верить наемник больше никому не собирался, особенно смотрителю. Из темноты джунглей замигал ответный огонек. Сигнал принят! Как же хорошо, что Ра-Аам послала ему этого немого мальчишку.
Мург осторожно откинул полог и проскользнул внутрь, принюхался - ничего, ни малейшего намека, ни запах дыма или аромат травяного сбора. Холод и сырой мрак, словно здесь и не было никогда ни единой аруту. Гухта прошел в центр, где обычно горел костер, стояли кувшины с ругу, лежали тюки, на которых сидел смотритель. Неприятная дрожь никак не желала отступать, выгоняя на загривок муравьев страха. Ах, ты ж, грязь со стоп Сам-Ру! Неужели опоздал?
Кисару присел и коснулся рукой холодных углей кострища, факел зажигать он боялся, так как мог выдать свое присутствие. Пепел и угли давно остыли. Один или даже два рассвета - тут точно никого не было, а может и больше, кто знает? Вот же, грязь со стоп Сам-Ру!
Гухта пошарил руками вокруг себя. Пальцы коснулись чего-то влажного - походная накидка или что-то вроде того. Воин потянул за отворот свёртка - мокрое и липкое. Он поднял «трофей», ещё раз осмотрелся по сторонам, насколько, конечно, это позволяла сделать темнота – пусто. Нет даже малейшего намека на присутствие в пещере живой аруту. Значит, смотрителя ждать, точно не стоит. Или он поменял место или Гухту кто-то сильно опередил. Кисару ещё раз прислушался, затем взял свёрток подмышку, быстрым шагом покинул пещеру.
Они бежали со скоростью топориска. Выжимали из себя всю мощь, на которую только были способны их ноги. Нужно торопиться, так как события могли очень быстро пойти совершенно по иному сценарию, и о скорой расправе над Ризом можно будет забыть. Исчезновение смотрителя точно не входило в планы Гухты, а значит, играть на этот раз придется на чужом поле и по чужим правилам.
Оказавшись, наконец, в безопасности, они опустились на колени. Бу зажег факел, а Гухта развернул плащ-накидку. Вот же, грязь со стоп Сам-Ру! Перед кочевниками лежала отрубленная голова незнакомого воина. Но кисару поразило не наличие ее в пещере, а форма этой головы с роговыми выступами, угрожающе торчащими из покатого лба, глазами-блюдцами и шеей, которая была намного длиннее, чем у любого представителя кочевого мира Периферии.
Ах, ты ж, охвостье кута!
Только этого сейчас не хватало!

XXII ГЛАВА

Слабый свет лампы-ракушки коснулся темного пятна крови сочившейся из раны на голове карателя. Оцток лежал неподвижно у ног грума, не выказывая даже малейших признаков жизни. Ах, ты ж, темные руты!
- И что мне теперь предлагаешь с ним делать? - прокричал Айк, когда стало понятно, что Негу все-таки убил оцтока по неосторожности.
Каратель, которого держал Айк, пребывая в шоке от всего произошедшего, громко запротестовал:
- Одумайся. Слышишь, ЭТ308-ой? Вдвоем мы с ним точно справимся! Я все расскажу, как было. Все! Обещаю - тебя оправдают, только не дай груму убить меня. Все понятно, 308-ой? Верни мне тис! Ну, же, ЭТ308-ой!
Айк оттолкнул от себя оцтока. Воин не знал, как поступить и тот и другой вариант его полностью не устраивал. Убивать Негу охотнику не хотелось, но и становиться виновником убийства карателя особого желания не было, на его счету и так уже третий каратель! А такое Каб-Анадра не прощает.
Оилот медлил, глядя в лицо грозного ртупа. Да, грум намного сильнее, но у Айка копьё, которое он отобрал у карателя. Разрушительная мощь тиса легко нивелирует звериную силу Негу, уравняв их шансы на победу. Слабый свет лампы не позволял Айку разглядеть лицо товарища, однако интуиция подсказывала, что тот находится в недоумении и сам не понимает, как ему сейчас себя вести и на что способен пойти Айк, ради свободы.
Негу погибнет, даже если они выживут! Первый же патруль за пределами острова его остановит - грумы не имеют права перемещаться по территории трех монтитахов, а значит, поймают и Айка. Побег отменяется! Как же поступить, в такой ситуации, как? Оилот ощущал внутреннюю дрожь, понимая, что от правильно сделанного выбора зависит его будущее. Возможно, судьба дает ему очередной шанс! Что выбрать в такой ситуации? Если каратель сдержит слово, обвинения в убийстве будут сняты, но как объяснить, что они с грумом оказались в тоннеле корпуса?
Отправить оцтока к праотцам и убийство двух служителей Каб-Анадры уже не скрыть, а тогда … Что, собственно, тогда произойдет? Можно считать, что его жизнь закончилась, клан никогда не примет его назад. Нельзя находиться на секретной службе Иту-Иоланды и при этом уничтожать «опору» ее режима. Или все-таки можно? О, великие руты! Айк нервничал, переводя взгляд с одного воина на другого. Может ещё есть хоть небольшой шанс все вернуть и восстановить его в статусе законопослушного гражданина? Можно ли полагаться на слово оцтока? Айк ощущал нервную вибрацию хвоста, и это раздражало ещё больше. Именно у него сейчас находилось в руках копье и ему решать, кому жить, а кому отправиться к праотцам. Но кто это будет, вот в чем вопрос?
Ах, ты ж, темные руты!
Неожиданно ртуп сделал шаг в сторону карателя, и одновременно с ним рука оцтока метнула копьё. Негу глухо охнул, отскочил к противоположной стене. Воин смотрел на Айка, силясь понять, как такое могло произойти. Наконечник копья начал светиться белым светом, безжалостно выжигая внутренности ртупа.
- Отлично! Дальше я сам! - прокричал обрадованный поступком заключённого каратель.
Воин вскочил на ноги и, бросился к раненному груму, желая воспользоваться удачным моментом. Ловко орудуя клинком поясного кинжала, он быстро привел приговор в исполнение, не позволив Негу нанести ни единого удара.
Огромное тело ртупа сползло по стене. Он все ещё не мог толком понять, что произошло. Негу откинул голову назад, уперев затылок в сырую поверхность тоннеля. Широкие ноздри раздувались подобно кузнечным мехам хиза, а стеклянные глаза застыли на Айке. Ах, ты ж, великие руты! Оилот стоял, оцепенев от ужаса – ему все же пришлось это сделать. Что дальше? Да, труп карателя спишут на Негу, а те остальные …? Те, ради которых он здесь вообще оказался, подбив наивного грума на побег? Что с ними?
Как ни крути, а положение его стало только хуже.
- Давай прихватим отара с собой. Нужно его перенести в распред-отсек.
Все ещё оставаясь под эффектом произошедшего, оилот помог карателю поднять погибшего воина.
- Держи его, а я подберу тис.
Как только в руках оцтока оказалось более грозное оружие, чем поясной кинжал, а наконечник копья засветился белым сиянием, тон его резко изменился.
- Давай отара к себе на плечи и тащи к распред-отсеку.
Словно предчувствуя не ладное, Айк решил уточнить:
- Наш уговор все ещё в силе?
Каратель обошел охотника спереди, глядя ему в глаза, с легким раздражением в голосе, заявил:
- Сам, как думаешь? Неужели ты надеешься, я упущу такой шанс?
- Какой такой? - не сразу сообразил оилот.
- За мертвого грума мне ничего не светит, а за убийцу отара, да ещё пойманного с поличным, как минимум повышение и возможная отправка в монтитах на новую должность. Конечно, если докажу, что ты один их этих эхлотов семи морей, а вот тебе придется изрядно постараться, чтобы объяснить, как оказался с грумом внизу.
- Ах ты …
Но Айк не успел закончить, так как каратель с силой ударил его древком копья в нижнюю челюсть.
- Тащи, отара, ЭТ308!
Воин не смог удержать равновесия и упал, уронив на каменные плиты начальника патруля, чем окончательно вывел оцтока из себя. Тот накинулся на заключенного и стал с особым рвением избивать ногами, угрожая при этом раскаленным наконечником тиса. Однако Айк практически не сопротивлялся, он отрешённо смотрел на сидевшего всего в нескольких шагах Негу и думал о том, какой кары достоин за предательство. Слепое желание хоть как-то устроить собственную жизнь, выпутаться из непростой ситуации, вынудили пойти на сделку с совестью. Так чем, спрашивается, он лучше того же Клата? В очередной раз система «позаботилась о чистоте крови», перекрыв оцтоку возможность ввернуться к прошлой жизни.
К тому моменту, как каратель успокойся и разрешил ему, наконец, подняться охотник точно знал, что будет делать дальше. Когда Айк дотащил до распред-отсека отара, у него появился небольшой шанс: так как воспользоваться копьём в таком тесном пространстве просто невозможно, а значит патрульному придется, в лучшем случае, защищаться лишь кинжалом. Заключенный набросился на карателя. Он использовал все свое мастерство бойца, и всю злость, так долго копившуюся внутри аруту, чтобы разоружить противника. Очень быстро патрульный оказался лежащим рядом с отаром, с поставленным кинжалом к длинной шее.
- Тебя это не спасет, ЭТ308-ой! Никто не поверит, беглецу, что нас убил грум. Ты все равно сдохнешь!
- Возможно, но Негу не простой грум. Хотя тебе, не все ли равно, ты-то этого уже не увидишь?!
Айк резким ударом загнал клинок в горло карателя. Кровь окропила алым зигзагом лицо охотнику. Он ещё какое-то время сидел, не вынимая из мертвого тела кинжала. Затем поднялся, повелись на пояс портупею с ножнами и, не глядя на оцтока, побрел к Негу.
- Ну, вот и все, теперь-то я точно лишился даже той малости, что имел! Ах, ты ж. темные руты! - выдохнул оцток, присаживаясь рядом с ртупом.
В тишине коридора послышался неразборчивый шепот. Айк придвинулся ближе к заключенному и обратил внимание на едва заметное движение толстых губ. Грум явно пытался что-то ему сказать.
- Ну! Громче Негу, не слышу, громче!
Айк схватил ртупа за плечи, несколько раз хорошо встряхнул мощное тело, словно хотел, чтобы слова вылетели из него. Ртуп повторил слабую попытку - ничего не разобрать. Кровь пошла ртом. Оилот прижался слуховым отверстием практически вплотную к влажным губам Негу, чтобы расслышать едва различимый шепот.
- Анта!
Айк бежал по сырому тоннелю, то и дело, оглядываясь назад. Он не опасался преследования со стороны оцтока, тот наверняка уже предстал перед праотцами, а вот новая патрульная группа, посланная за первой, вполне могла броситься за ним вдогонку. Наверху наверняка захотят узнать, почему так долго нет патрульных. А тут два мертвых карателя да ещё в придачу беглый грум. Ах, ты ж, великие руты! Негу, Негу! Теперь Айку нет никакого смысла оправдываться: два случая подряд - и там, и тут он единственный, кто выжил. Любой каратель снимет с него голову при первой же возможности!
Айк бежал по темному коридору, не жалея лёгких. Поворот, ещё один, ещё поворот, люк! И так сикель за сикелем. Наконец, он добрался до распред-отсека где они в последний раз общались с эхлотом. Оилот пытался рассуждать, как Клат. Куда мог направиться заключенный, как только расправился с карателем? А после того, как добил тех, кто сопровождал наимитов? Айк рисовал в голове примерный план коммуникации, вспоминая собственный путь и сопоставляя с корпусами расположенными на поверхности острова. Все варианты сходились лишь на одном - эхлоты, из тех, кто отказывался признавать главенство Совета, обитали за пределами монтитаха, а значит, могли расположиться либо в нейтральных землях за владениями аморитов, либо на островах семи морей. До долины ему точно не добраться, значит, будет пробиваться к островам.
Выход на побережье есть только от ветки сточных коммуникационных сооружений, значит необходимо спуститься на первый ярус и довериться случаю. За те рассветы, что Айк провел наверху, после спасения, он достаточно много собрал информации по тоннелям, ведущим к новому корпусу, но вот заброшенный ярус сточных вод для оцтока являлся тайной. Оставалось только гадать какие «сюрпризы» могут его ожидать в конце пути. Хотя, судя по тому, что Клата так и не нашли, он либо все ещё находиться там, либо все-таки сбежал. Но как, ему это удалось, вот в чем вопрос? Неужели эхлот рискнул плыть, несмотря на многочисленные стаи голодных роглов?
Вскрыть люк, открывающий проход на первый ярус, у Айка получилось, на удивление, довольно быстро. Оилот прихватил с собой копьё, которым воспользовался, чтобы взломать проржавевшие засовы. Не забыл он и про меч одного из карателей. Так как только охотник покинет территорию корпуса, жизнь его не будет стоить даже шкуры кута.
Продвигаясь по темному, пропитанному сыростью, коридору, Айк сильно нервничал. Если он не найдет выхода и потратит зря время, живым он на свет больше не выйдет никогда. Не один отар не позволит оцтоку подняться наверх на своих двоих – только в качестве обезглавленного «трофея» Каб-Анадры.
Айк свернул в одно из ответвлений яруса. Не успел он набрать скорость, как натолкнулся на что-то твердое. Оцток неожиданно открыл для себя, что тоннель заканчивается тупиком. Руки коснулись леденящей аруту действительности – коридор наглухо закупорен каменной кладкой! Ах, ты ж, темные руты! Зачем строить такой протяженный тоннель, если он по итогу никуда не ведет?! Разочарованный собственным открытием оцток уже собирался идти назад, когда из тоннеля, откуда он пришел, раздались голоса! Только этого не хватало – патруль!
Как же они так быстро разнюхали?
Айк непроизвольно попятился назад. Напрягая зрение, он попытался разглядеть в темноте свет, исходивший от факела, чтобы определить расстояние до пришельцев. Пальцы сжали рукоять рага, видимо, очень скоро он ему понадобиться. Оцток осторожно прислонил тис к стене, так как свечение активированное скачком кортизола и адреналина в крови, могло выдать его присутствие карателям раньше времени. Оилот попробовал помахать руками, помещение позволяло занять оборону, но как долго он здесь продержится, после того как будет обнаружен патрульными - рассвет или два? А, что потом? Без еды и воды воин обречён на смерть - быструю от рук карателя, или медленную от истощения.
Свет в конце тоннеля стал намного ярче, ещё чуть-чуть и они покажутся из-за поворота. Ну, вот и все - пора принимать бой!
От прикосновения к хвосту ледяной озноб пробежал по телу оцтока и замер на загривке. Ах, ты ж, великие руты! Воин резко повернулся, одновременно взмахнув рагом, так, чтобы лишить противника головы, если тот окажется на расстоянии удара. Клинок звонко звякнул о прутья клетки слива.
- Тише! Какого кута ты вытворяешь, парниша?
Айк сразу признал знакомое шипение - Клат! Сын откета и вопры! Живой! Голос шел откуда-то снизу. Оцток быстро присел, вглядываясь в темные тени за решеткой.
- Не признал? Ты как здесь оказался-то, парниша? Хотя, давай лучше к нам, потом поговорим, а то сейчас синебрюхие порубят тебя на кусочки, как кута на похлёбку!
Эхлот осторожно, стараясь не издавать лишнего шума, сдвинул щит решетки, позволяя Айку протиснуться внутрь. Оилот прихватил тис и едва успел протащить за собой хвост, как луч бело-голубого света упал на каменную плитку, разрезав темноту подземелья.
Клат установил щит на прежнее место, развернулся и Айку и прошептал:
- Чего расселся-то, как гость на пиру, а ну, давай вниз или решил они не додумаются сюда заглянуть?
Закончив фразу, Клат со всей силы толкнул оилота ногами в спину. Айк не успел ничего понять, как оказался в трубе уходившей куда-то в глубину, намного глубже, чем располагался первый ярус. Оцток летел, кубарем, вспоминая эхлота всеми бранными словами, что имелись в его лексиконе.
Охотник приземлился на заранее разложенные мешки, чудом не свернув шею, так как оказался просто не готов к такому повороту событий.
Грубый голос незнакомца заставил Айка открыть глаза.
- Это кого к нам притащил Клат?
К распластанному по мешкам оилоту подошёл грозного вида воин и грязно выругавшись, прохрипел:
- Поднимайся, чего развалился, а то он тебе сейчас череп мигом разломит.
Воин бесцеремонно столкнул Айка с настила.
Не успел оцток подняться, как на то самое место, где он только что лежал, приземлился эхлот, а следом прилетел конфискованный у карателей тис.
- Опа! Ну, как, парниша, пережил полет?
- Голова и хвост целы - значит жить будет, а там посмотрим - прогремел стоявший рядом с Айком рослый воин, не уступавший комплекцией любому груму из ртупов.
На могучей груди оцтока красовалась плетеная сатунгасу, какие предпочитают носить амориты, на поясе висел раг с костяной рукоятью, принадлежавший когда-то, судя по рельефной надписи, карателю. Наплечники с костяными вставками визуально делали эхлота ещё шире. Рогатый шлем, инкрустированный зубами топориска и надписью на древнем языке затуратов – «Живи по сердцу, умри достойно!» заставляли арату Айка нервно вибрировать. Ему ещё никогда не приходилось сталкиваться лицом к лицу с представителем диких орд водного мира. По лбу и щеке пирата проходили два глубоких шрама, оставленные когтями какого-то хищного животного или зубами рогла.
- Как я понимаю на этот раз все бес толку?
Клат брезгливо фыркнул, указав крючковатым пальцем в сторону стоявшего рядом Айка.
- Так, а что, я мог поделать? Парниша, притащил за собой синебрюхих! Ты какого кута там, вообще, забыл, спрашивается? Глянь на него, Думрат, он и тис их прихватил! А эти паганцы просто так с ними не расстаются. Верно, парниша? Значит, все же пришлось встать на тропку-то, а?
- Где мы находимся? Это сточный слив или что-то вроде того? А почему им не воспользовались, при затоплении?
В голове Айка опять промелькнула мысль, что администрация острова замешена во всем, что случилось и эта «акция» с затоплением явно спланирована заранее. Но с какой целью? Неужели среди высоколобых панцирей Иту-Иоланды действительно существует группа заговорщиков, намеревающихся перевернуть систему или это всего лишь его домыслы?
- Ты для начала нам ответь, а потом уж будешь учинять допрос! - бросил Думрат, -говори, раз спрашиваем, а иначе живо отправим к праотцам!
Айку не понравилось, как с ним разговаривали, однако особо выбирать не приходиться, когда твоя жизнь «весит на волоске», а потому оилот предпочел сделать вид, что не замечает грубости со стороны пирата. Слишком стремительно развивались события, которые в корне изменили его планы – сейчас от него требовалось быстро приспосабливаться к новым обстоятельствам. И чем раньше он это сделает, тем лучше.
Казалось бы, вот он - Клат, но как заставить мерзавца вернуться назад? Решение принести карателям, ещё теплый, труп эхлота созрел у оутока сразу после их встречи. Свалить гибель патрульных на него, а заодно и бедолагу Негу было, в принципе не плохой идеей. Но появление Думрата никак не вписывалось в составленный, на ходу, алгоритм, и что теперь со всем этим делать оилот не знал.
- Ну, так, что, парниша, будешь нам отвечать, али как?
Клат присел рядом и по обыкновению с хитрым прищуром посмотрел на Айка.
- Мы очищали тоннели после затопления, - соврал Айк, выдав первое, что пришло в голову.
- Ага, а раг с тисом, значит, для важности мероприятия выдают. Ну, на тот, случай, если вдруг кому-то из мертвяков захочется вернуться на тропу. Правильно, я понимаю?
Клат глазами показал на раг висевший на поясе оцтока. Думрат широко заулыбался, демонстрируя острые, как у топориска зубы, позолоченные снаружи, как принято у главарей пиратских кланов семи морей Изу-Урмина.
- Не-е-е, парниша, обманывать надо уметь! Ты вот не справляешься, от того и на остров слили, верно? Так что, будем по существу говорить-то, али как?
- Да тут особо и говорить-то нечего. На меня списали всех погибших при затоплении, сам понимаешь, что будет за убийство, вот и решил бежать.
- И на что же ты рассчитывал, спрашивается? - поинтересовался Думрат.
- Клат как-то смог выбраться, так почему у меня не получиться?
Эхлот тихо засмеялся.
- А ты, парниша, «смышлёный», как погляжу. Но я то, вот, братец, шел проверенной тропкой, а ты …эх! Понимать надо.
- Ладно, подробности потом. Так что, Клат, ещё раз попробуешь? - поинтересовался у товарища Думрат.
- Какой там! Даже не думай соваться! Полные тоннели синебрюхих. Не-е, сегодня туда хода нет, все равно, что в пасть роглу заглядывать. У меня другая мысль появилась, авось выгорит. Надо будет с Мако потолковать, кое о чем, а там посмотрим.
Как только прозвучало имя – Мако, Айк тут же насторожился. Воин решил, что не станет сопротивляться судьбе, а позволит вести себя вдоль тропы, куда бы она его не привела. Метил в каратели, а попал к эхлотам, что тут ещё скажешь?!
- Поплыли, а то сейчас отправятся на берег. Твой побег, парниша, на затопление точно никак не спишешь. Сколько синебрюхих-то уложил?
- Двоих, если не считать тех, что вскрыл ты, а свалили на меня.
Клат заулыбался и подмигнул Думрату, гордясь собственными подвигами.
- Ладно, пошлепали потихоньку, путь-то у нас не близкий. До рассвета надо успеть к своим.
Айк задумался над словами Клата, старясь понять, кто теперь для него свой, и как действовать дальше, чтобы разорвать змеиную удавку, стянувшую длинную шею оцтока.


XXIII ГЛАВА
Когда слабые лучи рассвета коснулись темных морских волн, плок Клата плавно снизил скорость. Мощный ящер, на первый взгляд, казалось, совершенно не ощущал тяжести тел всадников - пираты отлично обучают своих помощников переносить тяготы службы. Большие, цвета спелого солота, глаза животного с интересом наблюдали за игрой бликов на воде. Плок расправил ласто-образные конечности, доверившись невысоким волнам морской прохлады. Пришло время насладиться заслуженным отдыхом.
Айк смахнул рукой капли с лица. На языке ощущался знакомый, каждому обитателю водного мира, солоноватый привкус. Увитая мышцами шея ящера вздулась от напряжения и, недвусмысленно намекая на то, что плок все же устал – так долго вести на себе двух наездников он явно не приучен. Плоки весьма мобильны, особенно в морских сражениях, но не так выносливы, как тот же алрок. Однако, что касается погони или бегства от вездесущих роглов - тут им просто нет равных. Скоростные качества делали плоков не заменимым средством передвижения, как для пиратов семи морей, так и для служителей Каб-Анадры.
- Ну, как ты там, парниша, не умотал тебя мой Риг?
Клат привстал, оперся на луку седла и похлопал ладонью по бугристой шее ящера. Плок отозвался на такое проявление ласки утробным урчанием.
- Ты дал ему имя?
- Хм! А почему нет, - искренне удивился оцток, - он живой, должен же я как-то к нему обращаться? Мы с ним покрыли все семь морей, и ни разу Риг меня не подвел, Верно, дружище?
Клат поскреб пальцами по шее ящера выше сбруи, плок выгнулся и громко прокричал, в знак признательности.
Айк удивленно воззрился на эхлота.
- Ты совсем недавно выпотрошил больше хамру оцтоков, не говоря уже о наимитах; откуда вдруг такая нежность к плоку?
- В это лезть пока не советую, парниша, тут иной смысл. Тебе не понять.
- Какой тут может быть ещё смысл? Ты нарушил основы – убил себе подобного! Целенаправленно! Ты вне закона!
- Вот же, темные руты! И что с того? Я - эхлот, если подзабыл, парниша. Мне наплевать на все, что там говорят и думают панцири с их хвостатой обслугой. Понял? Но это не значит, что я должен уничтожать все живое вокруг. Вздор и глупость! Приди, наконец, в себя, парниша - ты уже не за стеной! Очнись и хватит оглядываться назад. Плок, к примеру, не губит невинные жизни без надобности, а твои «синебрюхие» попечители готовы хвост друг другу перегрызть за возможность услужить панцирю. Через них-то к нам и приходит все зло.
- Чего вы там тянете? – издалека прокричал Думрат, плок которого, уже через мгновение, плавно подплыл к ящеру Клата. Животное вытянуло длинную шею вперед, издало урчащий звук, приветствуя собрата. Ящер оцтока ответил тем же.
- Да вот, меня тут парниша на разговор вытягивает. Он, видишь ли, из тех «правильных», что мечтают о букити, с хиотом в пару ярусов над водой, и личным плоком. Не теряет надежду угнаться за хвостом рогла, при этом не думает, что может легко захлебнуться. Правда подзабыл, что и сам уже замаран в крови по локоть. Вот же, незадача, да? Нет, эта речушка для тебя, увы, пересохла. Пора бы задуматься о действительных ценностях. Ты так не считаешь?
Клат посмотрел через плече на сидевшего позади оцтока.
Айк не стал ничего отвечать. Да и какая ему собственно выгода от спора с маргинальным элементом? Они находятся далеко в открытом море, где на сотни сикелей лишь голодные алроки, да стаи хищных роглов! Можно ли вообще, что-то доказать этим безумцам, живущим грабежом и разбоем? Их идеалы совершенно непонятны обычному гражданину монтитаха, к которым Айк, несмотря на последние события, все ещё относил и себя. Наблюдая за тем, как небольшие волны обмывают тучные бока плока в попытке коснуться пяток оцтока, Айк вдруг подумал о собственном хиоте. О том, как на все это отреагируют члены братства, и что скажет наставник. Вот же, темные руты!
Думрат поднялся в стременах. Похлопав ящера по спине, вытащил из чехла, перекинутого через плечо, большой сиронзу. Он представлял собой раковину моллюска, оформленную витиеватыми узорами и перетянутую серебряными кольцами. Роговые наросты были спилены по все длине, для удобства использования. Эхлот широко расставил локти, коснулся губами сиронзу, протяжно протрубил в него несколько раз. Ах, ты ж, великие руты! Из тумана послышался едва различимый ответ. Клат подмигнул Айку. Там, куда ещё не успел добраться, свет вспыхнули факелы. Очень много факелов! Навстречу эхлотам явно кто-то приближался и, судя по реакции оцтока, это точно не представители трех монтитахов.
Оилот напряг зрение. Впереди, сквозь туманную дымку, смутно вырисовывались темные очертания островов.
«Россыпь Криоты!» - предположил Айк.
Про существование иных мест в этом море он просто не знал. Да и откуда охотнику, большую часть жизни проводившему по ту строну водного мира, знать о том, что расположено за границами его монтитаха? Тех знаний, что Айк получал в братстве, вполне хватало для выполнения секретных поручении Каб-Анадры, да и для перевода в новый букити, с хиотом на поверхности, они ему не требовались.
Ящеры медленно двигали ласто-образными конечностями, оставаясь при этом на месте. Изредка изгибали длинные шеи, касаясь мощной нижней челюстью водной поверхности. Плоки таким образом пытались уловить едва заметную «вибрацию» от приближавшихся к ним огромных тел. Сбруя тихо позвякивала медными кольцами, отбрасывая мутные блики на тело плока.
Внезапно раздался ответный стон сиронзу, затем ещё один, но уже намного ближе. Из плотной массы тумана на них надвигалось несколько алроков в упряжи, с корзинами вооруженных пиратов по бокам, на манер боевых ящеров Каб-Анадры.
Айк даже приоткрыл рот, от впечатления, которое производили эхлоты семи морей. Грозного вида оцтоки, вооруженные ни сколько не хуже карателей монтитаха, с размалеванными белой краской лицами, укороченными хвостами без туесков, серебряными кольцами и покрытыми позолотой зубами, шумно приветствовали товарищей. В них было что-то от бродячих квимиров. Но больше удивил оилота даже не внешний вид пиратов, а мощные пушки-драги установленные на хребте каждого ящера. Пушка, которую активно использовали каратели! Вот же, великие руты!
Айк ожидал увидеть на спинах драги-инзуры, с тремя стволами, но вот, как эхлоты смогли заполучить дзоты с капсулами канои, находящиеся на вооружении элитных подразделений Каб-Анадры, да ещё в таком количестве? В очередной раз мысли о скрытых связях Иту-Иоланды с эхлотами посетила голову оилота. Захватить силой алрока с драгом-дзотом просто невозможно, а значит, передача могла произойти только мирным путем. Но как?
Ах, ты ж, темные руты!
Когда плоки беглецов поравнялись с ящерами эхлотов, оилот заметил, что среди пиратов были представители всех трёх монтитахов. Каким-то чудом этим маргиналам водного мира удалось завербовать в свои ряды даже аморитов, причем в некоторых угадывались черты ортодоксов-квимиров! Ещё ни разу Айк не оказывался так близко к этой социальной группе. Мурги Периферии – понятное явление, там дикий примитивный мир подопытных Иту-Иоланды, а тут … Как такое вообще возможно? Рассказы о нищих маргиналах и уличных попрошайках никак не сходились с тем, что сейчас видел перед собой оилот. Централизованные, со своей, пусть и упрощенной, иерархией, вооруженные до зубов, с драгами на алроках, они представляли довольно грозную силу, как на море, так и на суше. Не удивительно, что каратели практически не заплывали за острова грумов. Это в свою очередь позволяло пиратам планировать набеги, а также различные диверсионные операции, совершенно безнаказанно и довольно результативно. Чего только стоит проникновение Клата и Думрата на территорию одной из самых защищенных тюрем Каб-Анадры!
Встречало их пять алроков в окружении, как минимум, полусотни плоков с всадниками. Да им и роглы не страшны, при такой-то силе! Айк поймал себя на мысли, что, против своей воли, проникся уважением к очевидному превосходству этого дикого сборища охотников за удачей, отбракованных системой. Думрат приветственно поднял руку, сжатую в кулак, над головой, коснулся груди, после чего направил своего плока к одному из алроков на морде которого красовалась массивная защитная маска из костей ящеров внешнего мира. Переговорив о чем-то с одним из пиратов, он вернулся назад и обратился к эхлоту:
- Можете ехать, Клат, я останусь с ребятами, они как раз отправляются погонять роглов, жуть, как хочется пощекотать нервишки. Коль у хвостатых сегодня ничего не вышло.
- Хм, неволить не стану. Валяй! А я тогда, с парнишей, подамся до Мако, авось там, чем пригожусь. Надо бы этого пристроить, как ни как, вместе терпели синебрюхих. Ладно - бывай!
Клат издал ртом щелкающий звук, необходимый для того, чтобы заставить плока начать движение. Ящер напряг тело, вытянул хвост, изогнул дугой шею, а затем неспешно направился к острову, оставляя позади грозную группу пиратов. Проплывая мимо ящеров пиратов, Айк обратил внимание на свирепый вид всадников, презрение, написанное на лицах, и лютую злость, читавшуюся в глазах. Он ловил на себе взгляды, от которых внутри аруту все покрывалось ледяными наростами страха.
Для этих хозяев семи морей Айк всего лишь никчёмный прислужник системы, которая не захотела мириться с их существованием, лишив права на жизнь внутри монтитаха. Оилот не стал «приближенным», не владел восхитительным хиотом в буките Ёта, но он грезил этим, как и большая часть населения Каб-Анадры. А на таких «слепцах» мечтавших затесаться в ряды «счастливчиков» как раз и держалась эта пресловутая система, выстроенная когда-то панцирями Иту-Иоланды. Ощущение собственной исключительности, внушаемое правлением монтитаха, вызывала в оцтоках нездоровую конкуренцию и страх подвергнуться остракизму, после которого прямой путь к эхлотам. И тут уже ни о каком хиоте и речи быть не может. Реабилитироваться, точно не получиться. Даже у нарушителей закона, действия которых направлены против таких же граждан, есть шанс вернуться с островов грумов, но только не у тех, кто пошел против системы. Нет!
Взять то же братство. Представители клана не желали ничего предпринимать, если, по нелепой случайности, член сообщества обнаруживал себя и попадал в руки карателей. Просчитался – понеси наказание и будь внимательней впредь! Интересно, как бы сложилась его судьба, вмешайся в ход дела наставник?
Айк воззрился на алрока с костяной маской на морде. Могучее тело огромного ящера, запряженного эхлотами и снаряженное драгами, не хуже боевых животных Каб-Анадры, вызывало в оилоте первобытный трепет. Не удивительно, что карателей для охраны алроков Иту-Иоланды набирают по очень жёстким критериям. Айк также отметил про себя, что эхлоты, обитавшие на островах, выглядят совершенно иначе, существенно отличаются от привычных ему попрошаек. В них нельзя разглядеть той зажатости, страха, а также осознания обречённости на нищенское существование и вины за собственную несостоятельность. Эхлоты монтитаха, не вызывали ничего кроме жалости с презрением, видимо поэтому им и было позволено разгуливать по улицам монтитаха, в качестве назидания и предупреждения от безрассудных поступков категории «колеблющихся». Кому захочется влачить жалкое существование, не имея даже хлипкого хиота на нижнем ярусе периферийных букити?!
Однако среди эхлотов, в отличие от патрульных Каб-Анадры встречались воины преклонного возраста, как собственно и Клат - сказывалась нехватка румы. Скорее всего, при проверке их биологический возраст мог оказаться даже меньше чем у Айка, но для боя на море это не имело никакого значения. Взял в руки раг – иди до конца, а там будь, что будет. Внутри монтитаха носить оружие при себе разрешалось только карателям. Даже члены клана старались не показываться с мечом на поясе без веской на то причины. Так что попадись они сейчас патрульным - никто бы не стал разбираться. В лучшем случае - сослали на острова, в худшем – казнили сразу на месте.
Оцтоки проплыли вдоль освещенной части острова, пока, за очередным береговым выступом, не показалась небольшая бухта удобная для строительства площадок под ящеров. Если не считать наспех сделанных помостов, ничего не указывало на то, что данный остров стал прибежищем для эхлотов трех монтитахов.
«Наверняка все конструкции разборные, при необходимости складываются, а за счет, скрытой на берегу, системы грузов втягиваются под воду! - сразу догадался оилот.
Он и раньше слышал о чем то подобном. Морские базы эхлотов оставались засекреченными, и про их существование могло знать лишь высшее руководство трех монтитахов. Ни один патруль не пожелает рисковать хвостом и заплывать так далеко. Каб-Анадра, как и совет ближнего кольца Иту-Иоланды прекрасно понимала – тревожить пиратов на их территории не стоит, пусть охотятся на роглов по морю, чем разбредаются по секторам монтитаха и создают очаги напряжённости, провоцируя население на бунты недовольства. Тем более что панцирям проблем и так хватало. Главное усиленно патрулировать те районы, что считались нейтральной территорией по всем семи морям водного мира. Никто в Большом Совете не претендовал на владение основной частью водного пространства, в этом просто не видели особой необходимости. Тут с тем, что есть не понятно, что делать и как разбираться, а сотни тысяч сикелей водной глади с пиратами всех мастей окончательно обрушит управление, погрузив систему в перманентный кризис. По этой же причине не трогали каганов квимиров.
Плок Клата мягко подплыл к тростниковому помосту, устроенному на сваях из стеблей молодого бамбука. Такие площадки легко демонтировать, а после спрятать в лесу, даже, если выйдет из строя система утяжеления, предназначенная для того, чтобы погружать под воду всю конструкцию разом. С воды не один патруль карателей не догадается, что берег обитаем.
Айк посмотрел наверх. Вот же, великие руты! Вблизи остров был куда больше, чем казалось на первый взгляд. Высокие горные хребты упирались шпилями причудливой формы в самый купол. Непроходимые джунгли, похожие на те, что раньше росли по всей Периферии внешнего мира, покрывали холмы острова и доходили практически до самых гор. Интересно, панцири Иту-Иоланды уже успели заселить их животными? Внутри клана часто обсуждалась тема создания искусственных заповедников, где большелобые правители Иту-Иоланды собирались разводить хищников внешнего мира, с тем, чтобы восполнять запасы румы, не прибегая к постоянным вылазкам оилотов.
Айк обратил внимание на ближайший скалистый выступ, что выпирал из общей горной массы, нависая над долиной, подобно огромной каменной морде гураму. Чутье охотника не подвело оцтока. Черная точка отделилась от покрытой зеленой порослью скальной поверхности. Она очень быстро росла и неожиданно для оилота устремилась к нему, превратившись в боевого охноса Каб-Анадры. Ах, ты ж, темные руты!
- Вы и охносов держите при себе?
Клат повернулся, посмотрел в ту сторону, куда указывал Айк.
- Нет, но мы народец «гостеприимный», если вообще понимаешь, о чем я?! Видимо кто-то из ваших очень сильно хотел повидаться. Всего сразу не расскажешь, парниша. Мы не совсем то, чем кажемся. И поверь, то о чем вам там говорят синебрюхие и то, что происходит на самом деле – это две разные вещи. Пока ты ещё не готов принять очевидное, а потому к чему эти разговоры? Ладно, поспешай, нам с тобой ещё не один сикель топать. Чего-чего, а гураму у нас точно нет.
Клат протяжно свистнул, дождался ответного сигнала и занырнул в самую гущу зеленой растительности. Айк не желая отставать, последовал его примеру.
Когда добрались до места, оцток не чувствовал под собой ног. Вот же, темные руты! Ему и раньше приходилось преодолевать большие расстояния, но путаные тропы эхлотов оказались серьезным испытанием даже для такого опытного охотника. Зачем вообще забираться так далеко, кому придет в голову проверять остров пиратов? Не удивительно, что «гости» эхлотов предпочитали использовать охносов!
- Вот располагайся здесь, а я пойду, осмотрюсь, что да как, а там уж решим, что с тобой делать, парниша? - обратился эхлот к Айку, когда они, преодолев несколько десятков сикелей, наконец, оказались в одной из пещер оборудованных эхлотами для своих нужд.
Расположение ниш в каменной тверди горы напоминало жилище пещерных ртупов внешнего мира, с бытом которых оцток был неплохо знаком – не раз приходилось наведаться к их цобо, чтобы по поручению клана добыть необходимые образцы. Несколько ярусов со ступенями, выдолбленными в скале, факельные столбы по всему периметру, посты вооруженной охраны. Айка немало удивили два больших тасарита, прикованных цепями к скале у самого основания лестничного марша. Судя по всему тут не так безопасно, как могло показаться на первый взгляд!
Эхлоты явно чего-то опасались, и это точно не мог быть патруль карателей, которым даже в голову не придет выходить на берег и тем более забираться так далеко от воды. Оцтоки, в отличие от руфитов и аморитов, тяжело переживали длительное нахождение вдали от морской воды. Только пройдя специальное обучение, воин Каб-Анадры оставит седло плока, чтобы отправится на сушу, а таким здесь делать нечего. Правление монтитаха не станет растрачивать ценный ресурс впустую. Так далеко элитные подразделения карателей не заплывают, у них совершенно иные задачи - гонять пиратов по просторам семи морей это прерогатива патрульных служб охраны острова.
Айк задрал голову, ощупывая взглядом пещерные этажи. Где-то там наверху находилась резиденция Мако. Скорее всего, просто так, к нему не подняться. Потребуется получить специальное «разрешение» или что-то вроде того. На каждом лестничном пролете, на каждом ярусе стояли вооруженные до зубов эхлоты. Разношёрстные пираты, с грубыми манерами в общении, набранные из недовольных системой граждан трех монтитахов, словно огромные муравьи суетливо перемешались у основания горы. Они что-то громко обсуждали, спорили, сыпали сальными шуточками и бросали косые взгляды на вновь прибывшего. Айк чувствовал себя довольно не уютно среди островных эхлотов. Даже в корпусах с заключенными Каб-Анадры ему было намного безопасней. Здесь его жизнь стоила ещё меньше, чем за решеткой, а значит, в любой момент тропа оцтока могла оборваться, раз и навсегда.
Айк постарался не обращать внимания на окружавших его пиратов. Оилот молча прошел к сколоченному из тростника и бамбуковых стеблей настилу, лег и тут же заснул. Он так устал что, хотел только одного – спокойного и продолжительного сна, даже мысли о еде сейчас его не беспокоили.
Проснулся оцток от легкого толчка вбок. Вот же, великие руты! Рука дернулась к поясу, но рага там не оказалось. Оилот вскочил, огляделся по сторонам. Мирно потрескивал огонь в кострище, гнусавили у входа в пещеру эхлоты, пахло мешковиной, туго набитой сухими травами, а также морской тиной. Перед ним на потертых временем тюках сидел Клат, жадно вгрызаясь в кость зажаренного на костре кута. Снаружи стемнело, судя по яркой полосе под пологом, прикрывающим вход в пещеру, там также горели костры.
- Я прибрал его подальше, ну мало ли что. Ты, парниша, хоть и дружен с нами, но доверия к тебе пока нет, так что не обессудь. Походишь среди нас без рага. Да тебе и не привыкать, синебрюхие вас там обычно особым доверием-то не балуют, верно?! Присоединяйся. Нынче навар отменный, кут получился на славу! Гри-и-тон – отличный малый, знает свое дело! Эй, Гри, мне бы добавки не помешало!
Клат обратился к кому-то снаружи пещеры.
- Обойдешься! – ответил эхлоту громкий бас. После чего пираты начали громко смеяться, колко подшучивая над Клатом и его новым знакомым.
- Не обращай внимания. Им без этого скучно. Давай налегай, чего таращишся, как плок на рогла?
Айк присел рядом, подтянув к костру один из мешков.
Похлёбка из кута с моллюсками и молотым солотом на самом деле оказалась на удивление наваристой и очень вкусной. Когда голод отступил, оилот осторожно поинтересовался:
- Ну, как? Что там нового?
- Не переживай. Все у тебя будет нормально. Ещё не подзабыл, как пробрался к нам по тоннелям-то?
- Да, вроде нет, а что?
Айк перестал жевать, предчувствуя для себя что-то нехорошее. Замер. Он не доверял эхлотам, прекрасно понимая с кем, теперь имеет дело – просто так они ничего предлагать ему не станут, а значит, Айк им зачем-то понадобился. Ко всему, что скажет Клат лучше подходить с осторожностью кута, этот приветливый на вид пират не так прост, как кажется и может быть очень опасен. Оилот вспомнил, хамру карателей с перерезанным горлом и бедных наимитов с распоротым, от шеи до хвоста, брюхом. Порой истинное зло удачно маскируется, прикрываясь благостными намерениями.
- Ну, вот и ладненько! Ты тут оглядись малость, а с рассветом отправляемся назад.
- Зачем это?
- Там есть некоторый «груз», который очень интересует Мако, а я стар, как видишь, румой меня Каб-Анадра особо не баловала, могу сойти с тропы. Не дрейфь! Проберемся за вышки, вытащим его из-под носа синебрюхих и гуляй себе, парниша!
Вот же, темные руты!
Айк прекрасно понимал, что возвращаться на остров сейчас, когда стало известно о гибели карателей и его исчезновении все равно, что совать голову в пасть голодному роглу.
- А что, если я откажусь. Не захочу участвовать?
Клат не спешил с ответом. Тщательно облизал пальцы, швырнул кость в стоящий поодаль глиняный кувшин в форме раскрытой раковины моллюска и спокойно с улыбкой на губах ответил:
- Тогда я тебе пишу кровь, делов-то. Кто не с нами тот против нас - и никаких хвостов! Так-то, парниша!

XXIV ГЛАВА

Удар свертка о ствол секвойи напугал затаившихся в кустах ящеров. Юркие куты бросились прямиком через заросли, громко стрекача от возмущения на нарушителя спокойствия. Где-то под куполом прокричал охнос, которому из темноты джунглей вторил, вышедший на охоту, агато. Гухта брезгливо фыркнул, вытер руки о бедра, присел, облокотившись спиной на выпирающий из земли корень древесного исполина, и обратился к Бу.
- Мне стоит вернуться и осмотреть там все, как следует - внутри пещеры. Это совсем не то, что я ожидал увидеть. Теперь вопросов куда больше, чем ответов, а пошли мы к нему именно за ответами.
- А как же Риз и остальные? Он так просто не отвяжется. - поинтересовался мальчик.
Гухта позвал плечами.
- На все воля богини. Второпях, мог пропустить что-то важное. – Гухта выждал паузу, прежде чем открыться юному спутнику, - Очень давно, ещё до гибели Литулу, я как-то повстречал подобного ему. Высокий воин плыл по нашему озеру, стоя на спине существа из тела, которого торчала голова кари. Что интересно, след Литулу вел именно к тому месту, где я видел его. Поверь, просто так она бы не отправилась к скале, истекая кровью. Кто-то или что-то заставило ее пойти на это, и тут вина не топорисков, они лишь довершили начатое. Я собираюсь это выяснить. Понимаешь о чем я, Бу?
Мальчик посмотрел в глаза собеседника. Боль, тоска по утрате сменились огнем Сам-Ру, от которого стынет в жилах кровь.
- Если все так, то это очень опасно. Очень.
- Согласен. Но подумай, Бу, а вдруг я прав? Тогда …,- Гухта с трудом переборол себя, чтобы не сорваться на крик, - Это все меняет, верно? Сейчас мне точно будет не до Риза с его головорезами, уж поверь. Когда разберусь со всем этим, вернусь, и настанет черед Троя. Поганец пожалеет, что покинул скорлупу собственного яйца. Хотя, учитывая обстоятельства, у него и без меня теперь будут серьезные проблемы. Насколько мне известно, смотритель всегда руководил общим советом кланов. Кто и как избирался на его место, меня мало интересовало. При мне всегда был один и тот же. Я думал, что это кто-то из предводителей кланов или что-то вроде того. Ну, как у верховных жрецов кочевых кисару. А тут …
Кто займёт место смотрителя, если он вообще не являлся тем за кого себя выдавал?! Никто никогда из мургов не говорил о том, что совет обезглавлен. Любая, даже самая кровавая смута обходилась без его вмешательства, он лишь утверждал того или иного главаря и приводил силы внутри Беглой Сойки в равновесие. На том и держалось братство наемников. Я не думаю, что это создание Сам-Ру живет вечно, а значит, он наверняка не один, так? Остается дождаться, когда появится сменщик. Полумрак и одеяния не позволят заметить разницы, на то, собственно, и расчет. С этим все понятно. Остается вопрос, кто отправил смотрителя в обитель Сам-Ру, и думается мне, здесь не обошлось без Риза?! Если это так, и я прав, то он наверняка захочет вернуться. Мне нужно опередить его, Бу. Пока Трой будет решать вопросы с бунтующими главарями кланов, я должен разобраться с Беглой Сойкой, а заодно и с гибелью Литулу. Другого шанса может и не быть. Понимаешь?
- А как же я?
- Тебе придется отравиться к Туру и предупредить о новой войне кланов. Жарко будет так, что мало не покажется никому, достанется и кочевым кисару, особенно тем, кто по эту сторону от Перевала. Это не очередная разборка главарей, поверь, Бу – арутой чую, тут замещены силы куда как значительней. Кисару следует перебраться через Перевал, чем раньше, тем лучше. Тога естественно будут сопротивляться, это и понятно – земли долины Диких Голубых озер куда скуднее и корма для гураму там, конечно, меньше, да ещё эти беженцы-сиронги с их рампа, но иначе племя точно погибнет в междоусобицах мургов. Риз станет отчаянно хвататься за власть, тем более, если он знает, что смотрителя больше нет. Или пока нет, тут нам остается только гадать.
- Я …- попытался возразить Бу.
Жест Гухты остановил мальчика.
- Ты мне понадобишься, Бу, позже - когда все начнется. Если что-то пойдет не так, если я вдруг не вернусь и Хектра все же доберется до моей аруту, ты продолжишь борьбу. Возглавишь сопротивление против власти Риза над Периферией. Дай мне слово тога, Бу. Я могу довериться тебе. Трой худший из возможных вариантов. Кто угодно, но только не этот никчемный фокуру, раздери его агато! Риз не должен выйти победителем. Равновесие сил и так нарушено после вторжения сиронгов, усиления влияния кланов и бегства хизов. Нельзя допускать такого перевеса, думаю, смотритель это прекрасно понимал. А сейчас из-за сокращений пастбищ, разбойных нападений мургов - кочевые племена вымирают. Чем займутся наемники, когда племенные союзы окончательно распадутся и последние тога, ещё чтившие кодекс, осядут у Беглой Сойки? То-то и оно! Ты должен отправиться к Туру, необходимо сделать все, чтобы убедить упрямца, как можно быстрее, скрутить кочали и перебраться за Перевал. Им лучше оставаться там, пока накал страстей не утихнет, а равновесие Беглой Сойки не будет восстановлено. Не послушает меня, потеряет племя и тут даже верховная жрица ему не поможет. Ризу все равно кому резать глотки. Поверь, Бу, забота о судьбе Периферии, уж точно его не прельщает.
Мальчик на мгновение задумался. Расставаться с Гухтой ему не хотелось, а тем более находиться среди кочевых кисару, однако мург был прав – если он погибнет вместе с ним, рано или поздно Риз одержит верх. А так у Гухты появится шанс – нужно только все подготовить к его возвращению.
- Хорошо, я согласен.
Топориск поднял окровавленную морду. Рубиновый потек темной жидкости скатился по мощной шее и, оторвавшись от тела ящера, утонул в подушке рыжеватого мха. Крик голодного охотника огласил джунгли. Тренированные мышцы напряглись, готовые в любое мгновение включиться в работу. Хищник оскалился, угрожающе зарычал, сделав уверенный шаг вперед. Хвост вытянулся по горизонту. Топориск только что поймал кута и уж точно не собирался ни с кем его делить, тем более с кисару за которым Сам-Ру ходит по пятам. Ящер чувствовал присутствие чужака, но никак не мог определиться с направлением, откуда стоило ожидать нападения.
Гухта поправил поясной кинжал, пальцы коснулась костяной рукояти, заставив аруту приятно вибрировать. Предчувствие скорой схватки вызвало подъем адреналина. Он довольно долго сидел на ветке дерева, сгорая от желания размять конечности, однако торопиться не стоило. Мург не сомневался, что, так как ящер облюбовал себе поляну у самой пещеры, здесь уже наверняка никого нет. Топориск не станет гоняться за кутом, когда поблизости есть группа мургов, способных устроить ему ловушку. Этих хвостатых не так-то просто провести. А значит, либо наемников здесь еще не было, либо они уже успели уйти. Конечно, если только Риз не знал, что произошло, и больше не видел никакой необходимости отправлять наемников к смотрителю.
Не находя себе места от любопытства, воин с большим трудом сдерживал себя, чтобы не спрыгнуть вниз, Дождавшись, наконец, когда ящер окончит трапезу и покинет поляну, наемник спустился с дерева. Прячась в тени деревьев, прокрался к пещере. Когда глаза свыклись с прохладной темнотой помещения, мург стал внимательно обследовать место, где обычно сидел смотритель. Тёмные пятна крови на полу только подтверждали версию Гухты - смотрителя убили, пустив кровь, и сделали это, скорее всего, внезапно, а значит, убийца был прекрасно знаком с жертвой. Не найдя больше ничего интересного, мург стал тщательно обследовать помещение. Один из обнаруженных в дальней стене пещеры проход завёл наёмника в тупик, а вот другой вывел к небольшому колодцу, обложенному массивными камнями, покрытыми склизкой жижей и мхом.
Гухта осветил сооружение факелом.
Ах, ты ж, грязь со стороны Сам-Ру!
Над колодцем в каменную кладку был замурован скелет огромного воина. Мертвец таращился на незваного гостя пустыми глазницами. Покрытый вековой пылью череп с роговыми выступами, скалился острыми как у топориска зубами. Одной Хектре известно, за какие «заслуги» его здесь разместили и удостоили такой чести! Гухта всмотрелся в стену. Если бы не каменная твердь пещеры можно было подумать, что ударная волна невиданной силы отбросила незнакомца и, расплавив поверхность до состояния похлебки из солота, оставила воина в ней, сохранив на века его предсмертные муки и страдания.
От подобного сравнения Гухта ощутил внутри аруту ледяной холод. Как такое вообще возможно? Ни о чем подобном ему ещё не приходилось слышать. Наемник протянул руку над колодцем и коснулся стены, затем массивного костяка грудной клетки. Легкая дрожь пробежала по телу.
Ах, ты ж, грязь со стоп Сам-Ру!
Мург склонился над колодцем, посмотрел вниз. Рука задрожала. Пламя факела дернулось, осветив помещение. Ах, ты ж, охвостье кута! Всего в одном хеле темным зеркалом, поблескивала вода, в которой плавало обезглавленное тело бывшего смотрителя Беглой Сойки.
И что теперь?
Что делать с пещерой, которая имеет два тоннеля, но не имеет ни одного выхода?
Гухта не сомневался, что и один и другой проход выполнял какую-то определенную функцию. Вопрос - какую?!
Мург решил потушить факел, чтобы не привлекать внимание хищников, бродивших в округе и, прислонившись спиной к холодной стене тоннеля задремал. Разбудил воина лёгкий плеск воды. Осторожно, так чтобы не выдать чужаку своего присутствия он отполз подальше к выходу, спрятался в самом темном месте пещеры, куда не мог добраться свет факела.
Кто это может быть?
Очередной гость?
Очень скоро над колодцем вспыхнул голубоватый приглушённый свет. Он не горел так ярко, как привычный для наемника факел, но его вполне хватало, чтобы пройти по тоннелю не свернув себе шею.
Гухта попятился назад, отполз на сторону. Забился в самую тёмную нишу холодной пещеры, так, чтобы его не заметили. Рука мурга сжала рукоять саяка, на тот случай, если что-то пойдет не так и ему все же придется отправить пришельца к Хектре. О собственном поражении он даже не думал. Внутреннее ощущением превосходства не покидало кисару, несмотря на то, что незнакомец не уступал телосложением любому ртупу или даже сиронгу.
Высокая фигура, скрытая от наёмника длинным балахоном смотрителя, остановилась у потухшего кострища. Судя по всему, воин принёс накидку с собой, так она оказалась совершено сухой. Лишь темные следы оставленные пришельцем на пыльном полу пещеры, говорили о том, что он только что покинул воду. Копье оригинальной формы, наконечник которого светился голубовато-белым светом, коснулось того места где совсем недавно лежала голова смотрителя. Гухта замер, стараясь дышать как можно тише. Интересно, сколько ещё он сможет оставаться незамеченным? Копье несколько раз описало дугу, разгоняя темноту Сам-Ру. Фигура наклонилась ниже, разглядывая следы на каменном полу. Затем внезапно незнакомец резко повернулся. Луч света прошелся над головой застывшего, от неожиданности, мурга. Наемник чувствовал, как медленно, одна за другой, лопаются нити его терпения. Что если он не успеет ответить? Насколько хорошо противник владеет оружием?
Свет пропал, незнакомец отвернулся, после чего скрылся в тоннеле за выступом.
Мург с облегчением выдохнул. Вот же, охвостье кута! Пришелец чудом его не заметил. Одно неверное движение и все могло пойти не по плану!
Когда свет, исходивший от замурованного костяка, потух, погрузив пещеру в кромешную тьму, воин ощутил неприятную дрожь внутри аруту. Ощущение такое, словно забрался в гнездо кровожадных ответов, готовых самой короткой тропой отправить тебя к Хектре.
Гухта не стал зажигать факел, чтобы никто их желающих наведаться в пещеру не смог сразу его обнаружить.
Выждав ещё какое-то время, на тот случай, если пришелец решить вернуться, мург снял с себя все, даже шлем-маску. Очевидно, было, что воин мог прекрасно дышать под водой, чего нельзя сказать про кисару которые и в ручье-то купались редко. Однако Гухта все же решил попробовать, надеясь на удачу и помощь Хектры.
Зацепившись за склизкий край колодца, мург сделал несколько глубоких вдохов и погрузился под воду. Тела убитого смотрителя внизу не оказалось. Судя по всему, незнакомец его прихватил с собой. Дальше по тоннелю, на удивление было теплее, чем на поверхности. Перемещаясь практически вслепую и руководствуясь лишь природными теплорецепторами, Гухта проплыл около двадцати хелей, прежде чем испытал нехватку кислорода. Ах, ты ж, охвостье кута!
На такое длительное погружение он точно не рассчитывал. А окончание грота даже не просматривается, что, если придется проплыть несколько сикелей?! Уверенность наемника в правильности выбранного пути, сильно пошатнулась. Дальше плыть нельзя - воздуха на обратный путь, точно не хватит. Разочарованный неудачным погружением Гухта вернулся назад. После небольшого перерыва он совершил ещё две попытки, но ни одна из них так и не увенчалась успехом. Скорее, наоборот - при последнем погружении наемник едва не захлебнулся.
Еще перед первой попыткой Гухта решил для себя - что станет делать, если ничего не добьется. Как только тело обсохло, воин собрался и отправился за земли кровососов, где они когда-то с Литулу возводили цобо для их будущего потомства. Дорога заняла несколько рассветов. Приходилось тщательно выбирать тропы, чтобы не попасть никому на глаза, особенно «собратьям по оружию». Ищейки Трой Риза рыскали повсюду, сгорая от желания выслужиться перед предводителем и заполучить голову опального мурга.
На берегу озера все также суетились, громко покрикивая друг на друга, неугомонные куты. А практически под самым куполом парил охнос, подкарауливая очередную жертву.
Когда воин добрался до того места где трагически погибла Литулу, уже стемнело. Наскоро перекусив вяленым мясом кута, он взялся за осмотр территории. Несмотря, то, что пришлось развести довольно большой костер, сложить не один свежий факел, расставив по всему периметру, ничего интересного найти не удалось. Скалистый выступ стены оставался для кочевника таким же загадочным и неприступным. Однако Гухта не собирался сдаваться - как только свет коснётся верхушек деревьев, он вновь возьмётся за тщательный осмотр стены и постарается отыскать заветную нишу.
Пришелец пропал именно здесь, при первой их встрече, здесь же Гухта нашёл свою Литулу, а значит проход существует. В посланников Великой Ра-Аам мург, наотрез, отказывался верить. Тем более что последнее время больше склонялся к Хектре, как покровительнице наемников приносящей удачу. Воин давно догадывался, что где-то в стене имеется скрытая потайная ниша, с механизмом открывания как в башнях Ситуст-Ры, или что-то вроде того.
Но вот где?!
Рассвет наступил внезапно.
С тех пор, как Ситуст-Ра начала испытывать серьезные проблемы с Оком Ра, световой режим стал совершенно не предсказуем, что не лучшем образом сказывалось на всей экосистеме Периферии. Мурга разбудил недовольный вопль охноса. От внезапного пробуждения, ящер сорвался со скалы и едва не разбился, спикировав в последний момент на холодную гладь озера.
Гухта прошел вдоль берега пару десятков хелей в одну и другую сторону, но ничего существенного так и не нашел. Никаких намеков на какой-либо проход! Оставалось только вернуться назад, где дождавшись возвращения пришельца, учинить допрос с пристрастием. Преследовать незнакомца под водой у него точно не получится, а значит, придется действовать привычным для наемников способом, включая «кочевую дипломатию».
Однако каков шанс, что они смогут договориться?
Перед тем как отправиться назад мург решил перекусить, а заодно принести жертву Хектре, к которой он все чаще стал обращаться после внезапного ухода Литулу. Медленно продвигаясь по джунглям, воин внимательно вглядывался в жухлую растительность, ориентируясь больше на слух и тепловое зрение. Долина у озера одна из немногих, где все ещё водились довольно упитанные куты, несмотря на частые нарушения светового режима.
Стрела данака едва заметно вибрировала при каждом шаге, словно он выслеживал самого агато. Тратить снаряд на маленького ящера, конечно, не совсем целесообразно, гораздо проще воспользоваться обычной парунду, но где ее сейчас возьмёшь?! К тому же жгучее желание скорее вернуться к пещере не давало Гухте покоя. Мало ли что мог задумать Трой Риз, гореть ему на ладонях Сам-Ру?!
В нескольких хелях от наёмника показалась долгожданная голова кута. Большие перепуганные глаза жадно впитывали информацию. Животное явно испытывало жуткий страх, и причиной тому был точно не Гухта. Воин решил не спешить, выждать время и понаблюдать за тем, что произойдет дальше. Чутье не подвело мурга: не успел кут покинуть своего укрытия, как перед ним, на тропу, выскочил топориск. Не дав опомниться жертве, хищник, точным ударом когтистых лап, отправил маленького ящера прямой тропой к праотцам. Развернулся на месте, вытянул шею и грозно зашипел, раздувая широкие ноздри.
Ах, ты ж, мерзкий фокуру!
От неожиданности Гухта не удержал равновесия, запнулся о торчащий из земли корень, после чего с шумом рухнул на землю, приземлившись прямо напротив растерзанного топориском кута.
Вот же, грязь со стоп Сам-Ру! Только этого не хватало!
Ящер ощерился, демонстрируя жертве острые зубы. Алая пасть, обильно истекавшая слюной, не предвещала ничего хорошего. Не дав наемнику, опомнится, хвостатый хищник издал грозный рык и бросился в атаку. Подобное появление не прошеного гостя выглядело явной претензией на его еще теплый трофей.
Гухта отскочил в сторону, пропуская над собой топориска. Перекатился. Хищник мягко приземлился на лапы, резко развернулся на месте и, пригнув голову к земле, вновь грозно прорычал. Следующая атака для него оказалась намного удачней - серповидные когти прошлись вдоль мускулистой спины мурга, однако и Гухта не терял зря времени. Не обращая внимания на жуткую боль, воин вскочил на ноги, бросился следом за ящером, сделал прыжок, приземлился на спину. А затем, перекатившись по мху, несколько раз вогнал саяк так глубоко в жертву, как позволила рукоять меча. Топориск рванул всем телом вперед с торчащим из брюха мечом. Сделал несколько шагов, с шумом выдохнул и упал замертво.
Тяжело дыша, ощущая легкое головокружение, наемник встал на колени. Ощупывая рукой окровавленный бок, свободный от разорванных ремней сатунгасу, воин поднял лицо к каменному куполу и прокричал боевой клич мургов Беглой Сойки, знаменуя очередную победу. Рана не слишком глубокая, но придется, как следует, повозиться, чтобы привести ее в порядок снадобьем Ситы. Храни ее аруту Хектра!
Воин обработал рану, жертвенным пламенем, наложил мазь на основе сока из палисомы, перевязал бок и лег вздремнуть, так как выдержать обратный путь он был просто не в состоянии.
Для сна мург выбрал небольшое дерево с раскидистой короной, где при помощи тростника и стеблей папоротника, наскоро, организовал для себя небольшую площадку.
Сняв шлем-маску вместе с сатунгасу, кисару провалился в липкие сети сна.