Однажды в гареме

Лана Эскр
Однажды в гареме
Глава 1.

– Вы будете получать двадцать тысяч долларов…
– Всего? Да вы смеетесь! – Джиллиан сморщила нос и расхохоталась собеседнику в лицо, – Что он о себе воображает, этот ваш принц? У меня один шаг стоит триста! Обычный подиум – тридцать метров. Считать умеете?
-Умение слушать – одна из важнейших добродетелей вообще, а для женщины – самый значимый бриллиант в ее короне. В вашей его нет, насколько могу судить. Извините, что побеспокоил вас, отнял ваше время. Надеюсь, вы не будете в обиде, если от имени своего господина я компенсирую это чеком.
Мужчина, который представился доверенным лицом принца Джафара, с учтивым поклоном протянул девушке чек, который, судя по всему, уже был заготовлен на случай подобного финала беседы. Джиллиан посмотрела, но не сделала попытки взять его в руки, дождалась, когда мужчина уйдет, оставив чек на столе.
– Скажи пожалуйста, какие мы гордые! Посмотрим, во что оценивается такой гонор, – Джиллиан приблизила листок к себе, поддев своим изящным коготком, пробежалась по нему глазами. Левая бровь изогнулась, приподнялась, придав ее красивому лицу выражение изумленное и обиженное. Джиллиан покрутила чек в руке, убедилась, что он настоящий и ей не показалось – в нем от руки была проставлена сумма – $100 тысяч.
– Приятно, конечно, но хотелось бы знать – за что? – девушка подняла голову и посмотрела вслед тому, кто сумел произвести на нее ТАКОЕ впечатление. Джиллиан не обратила внимание, что за несколько столиков от нее сидел человек, который внимательно наблюдал за тем, как проходит встреча. Среди столовых приборов на столе не сразу можно было заметить предмет, похожий на гаджет непонятного назначения, который, однако, был рассчитан на съемку в достаточно высоком разрешении, чтобы считаться превосходным инструментом слежения. Убедившись, что девушка убрала чек к себе в сумочку, мужчина небрежным жестом подозвал метрдотеля, что-то ему сказал, кивая в сторону Джиллиан. Тот выслушал, поклонился и направился к выходу.
Джиллиан Кистель, яркая и перспективная супермодель, звезда которой взлетела не так давно, но уже довольно уверенно сияла на олимпе фэшн-индустрии, все еще находилась в замешательстве, когда ей преподнесли изысканный букет цветов.
– От кого? – вопрос – ей ли это, не стоял, она уже привыкла к тому, что ее узнают, внимание принимала, как должное.
– Господин не представился. Сказал, что все ответы вы найдете в записке. Она там, – вышколенный официант вежливо указал подбородком на букет.
– Хорошо, оставьте, я потом посмотрю, – проговорила Джиллиан, взглянув недовольно на официанта, который выполнял чужое поручение, но проигнорировал ее решение – прочитать записку позже. Официант не двигался с места.
– Что еще? Чаевые, полагаю, уже получил! На большее не рассчитывай, – Джиллиан перешла на тон, который использовала не так часто и в тех случаях, когда требовалось кого-то поставить на место.
– Госпожа, я должен убедиться, что вы взяли записку в руки и взглянули на нее. Насчет чаевых не беспокойтесь, я действительно их уже получил, – официант, стрельнув глазами по сторонам, оттопырил карман своей форменной курточки. Джиллиан с любопытством туда посмотрела – очень уж необычная складывалась ситуация – одна интрига за другой, что же она увидит тут?
– Однако, – проговорила она, оценив навскидку количество банкнот, – ничего себе, чаевые, тебе столько отвалили за то, что ты принес мне букет? Хотя нет, тебе приказали, чтобы ты меня заставил прочитать записку. А если я откажусь, придется вернуть?
Официант побледнел.
– Вы все правильно поняли, мисс. Так и есть. Если вы не сделаете того, что от вас ждут и о чем я вас умоляю, – официант сделал паузу, закашлялся от волнения, – деньги придется отдать. Понимаете, я хочу жениться. На эти деньги я мог бы купить своей невесте красивое кольцо. Мисс, умоляю вас, возьмите эту проклятую записку хотя бы в руки, потом делайте с ней, что хотите.
Джиллиан посмотрела на несчастного парня, вздохнула:
– Кольцо для невесты, это важно, ты меня убедил. Но имей ввиду, вернее, нет, тебе-то что, скажи тому, кто тебя послал, что я сделаю, о чем меня просят только ради тебя. Пообещай. Или вали отсюда вместе с букетом.
– Клянусь, – парень приложил правую руку к груди и покосился в ту сторону, откуда, похоже, велось за ним наблюдение.
Джиллиан заглянула в букет и увидела там маленькую коробочку. Если была затеяна вся эта канитель с официантом, содержимое ценное. Хотя вручить лично почему-то не захотели. Эта «дистанция» могла ничего не значить или наоборот, выдавала намерение понаблюдать за ней. Джиллиан не торопясь взяла коробочку в руки, осмотрела ее со всех сторон, нажала на едва заметную кнопку, крышечка приподнялась. Джиллиан заглянула вовнутрь.
-Ты мне на голову не сядь, – строго одернула официанта, который сгорая от любопытства, наклонился тоже – хотел рассмотреть, за что ему отвалили столько денег. Джиллиан ожидала, что увидит кольцо или подвеску, судя по размеру подарочной коробки, но ошиблась.
На черном бархате лежал камень. Он был ярко-голубого, почти василькового цвета и не блестел, а переливался, будто внутри его подсветили светодиодом, хотя никакого источника света не было.
– Параиба! – прошептала Джиллиан название одного из самых модных и загадочных драгоценных камней, о котором с придыханием говорили в тех кругах, где она вращалась.
***
Джиллиан в камнях разбиралась неплохо. Этому способствовала недолгая учеба в РГУ нефти и газа имени Губкина. Когда Джиллиан в него поступила, ее звали просто Дина, Дина Иванова. Красивое имя. Оно ей нравилось, потому в своей новой жизни она решила оставить о нем память, сохранив заглавную букву – Д.
Она была на хорошем счету. Преподаватели считали ее едва ли не самой мотивированной студенткой – Дина мечтала стать геологом, магия природных минералов ее покорила с того самого момента, как она с классом посетила музей Геологии. Рассказ экскурсовода о природе и времени, которые рождали такую красоту, которую она рассматривала под стеклом на витринах в зале музея, определили выбор профессии.
Но судьба вела ее своим путем – чем бы она не занималась, на ее голове рано или поздно появлялась корона. Сначала детская: которую мама, как и костюм «Снежинки», изготовила и сшила сама, не захотела покупать готовое. Потом наступил перерыв. В школе Дина особой популярностью не пользовалась, были девочки поярче, посмелее. Но на очередной университетском конкурсе красоты на звание «Мисс Кварц», который проводился во время рождественского бала, когда Дина была уже на четвертом курсе, она единогласным решением жюри была признала самой, самой и корона «Мисс Кварц» досталась ей.
***
Для Дины победа в конкурсе красоты была крайне неожиданной – она привыкла быть в тени и вдруг такое внимание. Повесив диадему на гвоздик, она погрузилась в учебу – четвертый курс обязывал, о своем триумфе не вспоминала. Но после конкурса неожиданно начались проблемы во взаимоотношениях с представителями как мужского, так и женского пола. Первые считали своим долгом напомнить ей о звании, которое она считала скорее шуткой и недоразумением, чем признанием каких-то заслуг. Мужчины, которые оказывали ей знаки внимания, считали иначе: рядом с Диной они превращались в «охотников», которым требовалось самоутвердиться. Женская половина, университетского сообщества, заметив это, сплотилась и организовала Дине бойкот – ее игнорировали, отпускали по ее поводу смешки, ее лабораторные работы, как правило, оказывались испорченными, а рефераты терялись. Скандал разгорелся после того, как курсовой доклад Дины выставили на всеобщее обозрение – на титульном листе красовался отпечаток губ, который по цвету и по форме был невероятно похож на Динины. Все понимали, что это не ее «креатив» – Дина до такой глупости никогда бы не додумалась, но приписка под губами почерком, который, опять же, очень напоминал почерк Дины, вызвала шквал насмешек – «Вам, профессор!» Эту фразу Дине шептали вслед, стоило ей пройти мимо знакомых, а потом уже незнакомых студентов. Терпение лопнуло, когда она пришла домой, и родители обнаружили у нее на спине лист, на котором был все тот же злополучный отпечаток помады и приписка про профессора.
– Дина, тебя ненавидят. Кто мог это сделать? – спросил отец.
– Кто угодно, – ответила Дина потому, что была уверена – весь университет объединился против нее. Она не понимала одного – за что?
– Если все из-за этой дурацкой короны, то пусть они подавятся ею! Они сами придумали этот конкурс! Я даже не подавала заявку на участие в нем! Меня вытащили из толпы, папа, ты мне веришь?
– В тебе не сомневаюсь. Удивлен другим. Ты ехала с этим листком в метро, шла по улице, и никто не сказал, – отец смотрел на дочь задумчиво и печально. – Люди стали злы и завистливы. Я и не заметил, когда все так переменилось. В моей юности было всякое, и бумажки лепили на спины, «Я лох» и в таком духе. Но чтобы вот так троллить девушку только за то, что её сочли самой красивой и умной на празднике? А если бы на твоем месте оказалась другая, над ней бы тоже так подшучивали?
– Не думаю, – ответила Дина. – У нас этих королев каждый год по три «штуки» – «Мисс Кварц», «Мисс послеЛета» и «Мисс Май». Это шутка!
– Как видишь, нет. Почему такое странное название, назвали бы «Мисс Алмаз».
Дина объяснила, что по условиям конкурса каждый год она называется по-разному в зависимости от того, какой минерал предполагается использовать в качестве основной вставки:
– Так было задумано изначально, не нефтью же с газом награждать королеву. Алмаз – слишком дорого. В мире полно минералов, которые по красоте его превосходят. Ты знаешь мою слабость, отец, если бы не эти камни, выбрала бы другой вуз.
– Хорошая идея с название, но человеческая зависть портила и не такое. Что думаешь делать?
– Учиться. Что еще? Не буду реагировать. Постараюсь. Буду поменьше общаться, стану внимательней. Грустно то, что я теперь не знаю, кому там можно доверять? Чёрт бы побрал этот конкурс! Где эта корона?
Дина собралась выместить на ней всю свою обиду, но взяла корону в руки и задумалась. Диадема была довольно простой по форме – обруч с позолоченной инкрустацией. Главное достоинство заключалось в довольно крупном гидротермальном празиолитовом кварце нежно зеленого цвета, он был огранен и переливался на свету, напоминая Дине утреннее море. Люди называли этот оттенок воды цветом «бутылочного стекла» – классический пример неудачного сравнения. Стоимость копеечная, но Дине диадема понравилась сразу – когда она ее увидела на стенде – корону будущей «мисс» выставили на всеобщее обозрение.
– «Ты не виновата», – Дина покрутила корону, любуясь камнем и вернула ее на место.

Глава 2.
Лето прошло, наступила осень, а с ней и начало учебного семестра. Пятый курс. О том, что Дина не посещает занятия, родители узнали не сразу – в конце июня Дина сообщила родителям, что подрабатывала репетиторством, участием в промоакциях и теперь хочет снимать комнату. Никто не возражал – в семье привыкли уважать решения друг друга. Ближе к концу октября с родителями Дины связался староста курса, спросил, все ли с ней в порядке и когда она начнет посещать лекции:
– Между нами только, у Дины отношения в группе не очень – переписать лекции ей никто не даст, а без них она сессию не сдаст. Она много пропустила.
– Сколько? – спросил отец.
– Больше месяца. Э-э, а вы, что, не знали, что она не ходит?
– Знали. Хотел проверить вас, насколько вы точны, молодой человек, вы, кстати, не представились по имени.
Связь оборвалась. Отец тут же перезвонил Дине. Разговор получился на редкость простым.
– Звонили из университета.
– Понятно. Значит вы все знаете. Я решила, что больше не буду там учиться, – растерянное молчание отца давало возможность выговориться. – Я подала заявку на «Мисс город», еще летом. Меня взяли. Скоро начнутся отборочные туры. Я готовлюсь к ним. Если провалюсь, восстановлюсь в университете или оформлюсь переводом в другой.
– Переводом уже поздновато, но академический – думаю, это тема. Тебе нужна наша помощь? Может быть денежка? На платье или что там у вас положено надевать…, – единственно верный вариант ответа, который не обрывал связь между близкими людьми, а сделал ее еще прочнее.
– Не помешало бы, – ответила Дина и едва не заплакала – она готовилась к этому разговору, рисовала себе сцены семейных скандалов с упреками, что «ошиблись в ней», «пустоцвет», «будущий социальный ноль» и т.п., а вместо этого – рука помощи.
Вторым важным шагом к налаживанию отношений стал переезд Дины назад к родителям. Друзья-приятели решение критиковали, понимая, что теряют вариант свободного «флэта», но Дина объяснила так:
– Здесь все на расслабоне – мне такое сейчас вредно, я себя знаю.
Её мать после разговора с мужем, который затянулся до утра, энергию своего шока от новостей направила на активную помощь дочери: нашла портниху, которая согласилась сшить для Дины несколько платьев; оформила на себя аренду ювелирных украшений; взяла кредит и оплатила покупку нескольких пар шикарных туфель.
– Если не пройдешь, дашь мне поносить, – было единственным условием с ее стороны. Дина не могла сдержать чувств, обняла, хотя раньше почти никогда этого не делала – она была папиной дочкой и маме доставались, как правило, бессонные ночи, когда она подолгу болел ангиной. – Мам, да с такими родителями, как у меня, надо покорять мир, а не прозябать на съемной квартире, охреневая от свободы, которая сведет любую активность к покупке нового «айфона» – шептала Дина ей на ухо.
***
Затем была победа на «Мисс страна», который обеспечил Дину путевкой на «Мисс континент». Вроде все шло неплохо. Оставалось решить – принимать этот вызов судьбы или всё же вернуться на прежний курс – продолжить учебу в университет и делать «офисную» карьеру. Спустя годы, Дина, возвращаясь к этому моменту, думала, что будущее могло быть другим. Иногда ей казалось, что лучше бы родители воспротивились ее затее с конкурсами. В глубине души она отдавала себе отчет, что все дело в травле, устроенной в университете. Пострадало её эго.
Дина никогда не считала себя «великой красавицей». Победа в университетском конкурсе воспринималась, как шутка, никакого значения событию она не придала, хотя и радовалась диадеме потому, что понравился камень. Нелепая зависть менее удачливых сокурсниц и внимание, которое ей стали оказывать, активировали защитные механизмы в ее душе. Не обладая достаточным опытом, как в таких ситуациях следует себя вести, она решила доказать, что достойна большего, чем корона этого нелепого конкурса, который сделал ее изгоем.
Дина не стала размениваться на региональные конкурсы и сразу подала заявку на главные, указав в портфолио всего один и ненавистный ей «титул» – «Мисс кварц».
Среди участниц случился недобор, такое редко, но бывает и кто-то вспомнил про ее портфолио.
– Она ничего не умеет! – спорили в отборочной комиссии.
– Зато красивая. И в ней что-то есть. Звоните ей, договаривайтесь!
– Что с договором? Обычный или на перспективку? – ассистент председателя оргкомитета многозначительно посмотрела на него, ожидая дополнительных распоряжений.
– Пожалуй, на перспективку, как ты выразилась. В ней определенно что-то есть. Вдруг проскочит.
***
Победа на конкурсе удивила всех троих. Отец хоть и считал свою дочь лучше всех, увидев других участниц, на победу особо не рассчитывал – красивых девушек было много. Все решил шарм, который в сочетании с природной грацией и высоким интеллектом участницы под номером 21, который при жеребьевке достался Дине, оказался непревзойденным.
У Дины началась новая жизнь, к которой она не готовилась, но с самого начала проявила себя, как боец. Дина знала себе цену и ее поддержала семья. Этого оказалось достаточно для успешного старта в другую реальность.
Однако вскоре вертикальный взлет стал "ящиком Пандоры", который не просто открылся – распахнулся, угрожая поглотить не только Дину, но и «перемолоть» заодно ее семью, которая неожиданно стала не столько заинтересованной стороной, сколько неприступным бастионом её интересов. Но в плане не финансов, а личной свободы. Администратор приносила ей какие-то листочки, засунутые в файлики, причем, делалось это в момент, когда надо было настроиться на показ и ли во время фотосессии.
– Диночка, солнышко, подпиши, сделали ребрендинг, поменялось название, все остальное под копирку, как и было, если хочешь, читай. Но надо прямо сейчас, меня шеф порвет, если не отвезу сегодня переделанные документы и отпуск не даст, а я с детьми уже собралась на море…
Пока ассистент трещала без умолку, Дина подписывала.
И чем выше она поднималась, тем ощутимее становились обжигающее «дыхание» успеха и славы. Став заметной, Дина начала притягивать к себе не только удачу. Восторженная радость побед и счастье от обладания своими звонкими «титулами» – «Мисс континент», «Мисс космос» омрачалась тем, что называлось издержками профессии. Дину буквально атаковали армии мужчин, жаждущих ее внимания, а некоторые – власти над ней. Судьба свою любимцу начала проверять на прочность.
Несмотря на обилие конкурсов и рекламных мероприятий, Дина по-прежнему оставалась неопытной в коммерции – всё свое внимание сконцентрировала на приобретении профессиональных навыков. Родители из деликатности помощи в ведении финансов не предлагали. Прозревать начали после того, как стало понятно, что Дина подписала довольно кабальный для себя договор с модельным агентством, которое представляло ее интересы.
– Никогда не слышала о таком, – удивилась Дина, прочитав незнакомое название. Потом вспомнила, что ассистент говорила о ребрендинге. Но помимо нового названия, появилось несколько новых пунктов в соответствии с ними она должны была не только выступать в модных показах, но и оказывать услуги консумации.
– Обнаглели, – негодованию Дины не было предела. – Еще в проститутки меня определите!
Родители успокаивали:
– Не кипятись. Сначала надо разобраться. Сейчас с этими терминами чёрт ногу сломит, может быть все не так страшно. Никто не заставит тебя делать то, что ты не хочешь. Так не бывает! Иди и все узнай, а потом уже будем думать – воевать нам или посмеяться над своими страхами. Мы же обычная семья, ничего в бизнесе не понимаем, не хотелось бы показаться ортодоксами.
Глава 3.
Разговор с «начальством» получился тяжелый. Сначала её успокаивали, предлагали кофе-чай с конфетками, потом поступило предложение – продолжить обсуждение в ресторане:
– Дина, всё это пустяки, мы никогда не сделаем ничего, что могло бы тебе навредить. Если не возражаешь, сходим, пообедаем, на сытый желудок думается позитивнее, – шеф демонстрировал мирный и конструктивный настрой, никакого подвоха Дина не почувствовала и согласилась.
В ресторане никак не могла перевести беседу на деловой лад – ее перебивали и снова уверяли, что консумация это обычное в рекламной бизнесе дело, не имеет к проституции никакого отношения. Дина задавала уточняющие вопросы, приводила примеры из прессы, поделилась тем, о чем шептались в гримерках.
– Хотите сказать, что всё это бред? Или мне все же придется оказывать услуги сопровождения или как вы это называете? Скажите прямо, что имеется ввиду. Мне кажется, вы что-то скрываете от меня. Мне…, – Дина хотела сказать, что ей все это кажется крайне подозрительным и потому не нравится. Ее перебили:
– Я понял. Тебе надо своими словами. Хорошо, тогда слушай – тебе надо будет сопровождать солидных людей, вести умные беседы, а лучше молчать и не открывать рот, чтобы не ляпнуть глупость. Короче, молчи и хлопай выразительно глазами. В этом нет ничего сложного или тебе надо объяснить, как это делается? Это и есть консумация, чтоб ты знала.
Беседа принимала опасный оборот.
– Что такое консумация, знаю, что под этим понимаете вы – нет и не уверена, что наши взгляды на предмет совпадают, – Дина отказаться твердо решила отказаться от предложения, которое сочла двусмысленным и предложила убрать из договора этот сомнительный пункт.
– …, тем более, что его там и не было изначально!
– Что-то ты рано почувствовала себя звездой, детка, ты еще никто, как выдвинули тебя, так и засунем обратно. Не нравится консумация, станешь текила-герл, слышала о таких?
Дина о «текильщицах», разумеется, слышала. Многие девушки так подрабатывали, особенно те, кто вынужден был снимать квартиру в Москве. Этот вид услуг тоже не подходил под определение «проституции» – девушка могла пожаловаться на приставания клиентов, а могла уехать к кем-то из них и даже завести серьезные отношения, которые, как правило, заканчивались ничем. Процент от продажи текилы был неплохим, но иногда приходилось доплачивать – если вдруг зазевалась и бутылку банально уводили из-под носа. Хуже всего, что девушки привыкали к легкому заработку и злоупотребляли спиртным, за которое платили клиенты, радуясь, что удалось напоить «прикольную телку». Нескольких скандалов хватало на то, чтобы агентство, которое договаривалось с клубами, расторгало контракт и девушку не пускали на порог заведений, имевших репутацию «приличных», зато «неприличные» распахивали свои двери во всю ширь…
– Ваш тон говорит о том, что мое предположение верное и мне надо отказаться от вашего предложения, – Дина еще пыталась быть вежливой, хотела уйти. Но не тут-то было. Ей пригрозили штрафами и неустойками.
– За что?
– Ты внимательно читала контракт? Не тот, что у тебя дома, а тот, что ты подписала, когда тебе приносили на доработку. Вспомнила? Ну так вот, там сказано, что прежний контракт считать недействительным и в конфликтных ситуациях руководствоваться пунктом, в котором сказано недвусмысленно – «В случае, если сторона «В», то есть ты, будет оспаривать один из пунктов, решение за стороной «А».
– Я не могла такого подписать! – опешила Дина.
– Получается, что могла. Кстати, там есть еще один пункт – в случае невыполнения условий контракта, сторона «В» выплачивает неустойку. Не помню цифру, но что-то с шестью нолями. Теперь усекла, матрёха? Доедай, или попрошу завернуть тебе с собой, есть такая услуга, что добру пропадать.
Мир перевернулся. У Дины все плыло перед глазами. Она с трудом удержалась, чтобы не швырнуть тарелку в улыбающееся наглое лицо шефа, которое изменилось настолько, что она с трудом его узнавала.
– Вы сволочь.
– А ты попробуй в нашем деле без этого. Обиделась? Зря. Мы заботимся о том, чтобы наши девочки подзаработали. Заботимся о вас.
Не дав ей опомниться, шеф окликнул проходившего мимо официанта:
– Счёт.
Дина сидела красная, с глазами на мокром месте, но скандалить не решилась – поняла, в чем был смысл пригласить ее сюда – в офисе она бы надела этому пахнущему дорогим парфюмом «говнюку» мусорное ведро на голову.
***
Тогда-то и пригодились связи отца Дины, который большую часть своей жизни проработать в техническом отделе Статкомитета республиканского значения. Он обратился за помощью к знакомым и ему нашли толкового специалиста по подобным делам, адвоката по фамилии Ройзман.
Морально-этическая сторона конфликта вопросов не вызвала, все было понятно, но адвокат решил уточнить и сказал, что примет решение, браться или нет, после того, как поговорит с девушкой. Дина согласилась.
Минуту сидели молча. Мужчина средних лет в бабочке, что стало своего рода визиткой в цеху его коллег, адвокатов, прищурившись, рассматривал Дину Иванову, которая пришла на встречу одновременно с ним. То, что она не стала ничего из себя изображать и демонстративно опаздывать, понравилось. Но требовались веские аргументы в пользу того, чтобы оказать адвокатские услуги по минимальным расценкам, как его просили.
– Считаете меня дурой? Вы правы. Надо было читать, что подписываю. То, что они выбирали моменты, говорит об умысле – знали, что не буду вчитываться, когда меня ждет фотограф или модельер – они тоже считают деньги.
– Разумные слова и на будущее – хорошо бы вы запомнили этот урок. Спрошу вас прямо – что именно вас не устроило в контракте?
Ройзман интересовался не просто так. В его практике уже бывало, когда просила изменить условия, он прилагал неимоверные усилия, а потом оказывалось, что клиента все устраивало и таким образом хотели повысить свой процент. Участвовать в очередном «шантаже» под видом защиты оскорбленной добродетели он не хотел.
– Я не собиралась становиться моделью. Получилось случайно. Мне надо было доказать одним людям, что они были неправы.
– Неправы в чем, простите?
– В том, что задели мое достоинство, обвинили в том, что мне не свойственно.
– Это называется, оклеветать.
– Возможно.
– Вы не уверены? Знаете, часто бывает, что люди в порыве раздражения, обиды, преувеличивают…
– Не в этот раз.
Дина рассказала про «шуточный листок», с которым проехала через весь город.
– За такую шутку можно попытаться присудить моральный ущерб.
– Но сначала надо будет доказать, что он был. Сделать это – признать все, что они обо мне говорили. Это унизительно.
– И вы пошли другим путем…, – Ройзман чувствовал к Дине симпатию – клиентка отличалась здравомыслием и была незлопамятна. Ее оскорбили. Но она не хотела в качестве компенсации ничьей крови, нашла способ, как отомстить и сделала это убедительно, главное, красиво. Что такое конкурсы красоты, Ройзман хорошо знал и оценил победу Дины высоко – ей пришлось побороться.
– Подписав первый контракт, я вообще ни о чем не думала, люди произвели на меня хорошее впечатление. Или я не разбираюсь в людях, от слова «совсем».
– Аферисты – профессионалы, было бы странно ожидать, что они известили бы вас: «Мы бандиты. Бегите от нас».
– Возможно, дело в моей излишней доверчивости. Как сказал бы папа, «не перестроилась под рыночные отношения», – Дина улыбнулась и окончательно растопила сердце Ройзмана. Он убедился, что перед ним искренняя и неопытная молодая девушка, которой повезло победить на конкурсах красоты, но распорядиться своим успехом она не смогла потому, что сразу попала в руки к «акулам».
– Я берусь за ваше дело. Но с условием. Вы никогда больше не подпишите ничего, не отдав документ на экспертизу. И второе – вы не будете их бояться. Я очень хороший адвокат. Люди, с которыми вас угораздило связаться, мне знакомы. Они обращались ко мне со своими просьбами.
– Даже так? – Дина была неприятно удивлена тем, что слышала. – «Нашел, чем хвалиться – помогает таким уродам».
– Вы не дослушали. Но это будет под номером «три» после того, как я скажу, что отказал им. Я не альтруист, но мне не все равно, как я заработаю свои деньги.
– А третье?
– Научитесь дослушивать до конца и не спешите с выводами и тем более, со словами.
Дина вспыхнула. Этот человек «прочитал» ее мысли и повторил то, о чем отец говорил чуть ли не ежедневно. Но отец, это одно, а тут посторонний человек, в чьей помощи она нуждается. «Проглотив» свое недовольство, Дина пообещала:
– Думаю, теперь мне будет легче это запомнить. Тем более, что вы правы – «бегу впереди паровоза», так говорит папа. Вы сказали, что я не должна их бояться. Почему?
– Что, почему? – Ройзман вскинул брови и посмотрел на Дину, как на «туповатую» ученицу.
– Они мне не угрожали. Если подумать, во всем сама виновата – меня никто не заставлял.
– Ой ли, вы сами сказали, что они выбирали момент. Обвинить в этом не обвинишь – это приемы, технологии, как получить желаемое. Управление людьми предполагает, что кто-то сумеет навязать непопулярное решение и претензии предъявить, кроме самих людей, которые согласились на условия, будет некому. Другое дело, что в вашей сфере деятельности все чаще переходят границы дозволенного. Вы понимаете, о чем я хочу сказать?
– Догадываюсь.
– Потому, что сами столкнулись с этим. Итак…
Адвокат Ройзман предложил план, который удалось реализовать на сто процентов – агентство расторгло договор, признав его условия невыполнимыми по причине «отсутствия заинтересованности со стороны «А»». Ройзман настаивал на компенсации, но Дина воспротивилась.
– Проучить бы их хорошо, но не так. Мне эти деньги будут жечь руки. Их можно закрыть?
– Можно. Но там работает много народу. Они останутся без работы. В наше время это большая проблема.
Доводы Ройзмана были справедливыми. Договорились ограничиться отказом от взаимных претензий, в том числе и материальных.
Не успели порадоваться, как в адрес семьи Дины стали поступать угрозы.
Глава 4.
– …надо позвонить Ройзману, – Дина слышала только часть фразы, но по напряженному голосу матери поняла – что-то случилось.
Дине только что вернулась из загородного пансионата «Аделин», куда ее отправили родители чуть ли не насильно – перевести дух, настроиться на позитив и подумать о том, что делать дальше. В «Аделин» она познакомилась с парнем, который представился, как Купер.
– Ваша фамилия?
– Нет. Зовите меня Купер.
Он не старался ей понравиться – просто сказал:
– Если ты здесь одна, предлагаю объединить усилия, чтобы не умереть от скуки. Ты надолго?
Им хватило трех часов, чтобы понять – близость не испортит отношений, в которых ни одна из сторон не была настроена на продолжение за пределами пансионата. Бурная ночь плавно трансформировалась в романтичный завтрак, после которого они отправились побродить по окрестностям. Вышли на берег озера, разделись до гола и плавали, наслаждаясь странным и неожиданно приятным знакомством.
– Кто это?
Дина первой увидела двоих парней. Они появились ниоткуда и спокойно рылись в их вещах.
– Продержишься минут десять на воде? – спросил Купер.
– А что? – спросила с тревогой Дина, не представляя, что можно сделать в такой ситуации. Ничем хорошим, если не придет помощь, такой расклад завершиться не мог. – Думаешь через десять минут они уйдут?
– Нет, не уйдут. Они будут ждать, когда мы устанем и выйдем.
– Местные гопники, – предположила Дина. – Притащились на нашу голову.
– Разберемся. Плавай тут, к берегу не приближайся. Поняла? – Купер посмотрел на Дину, она заметила. Как изменилось его лицо. Оно оставалось таким же, как раньше – привлекательным, хотя назвать его красивым в общепринятом смысле слова было бы трудно: короткая стрижка, крупный нос, глубоко посаженные карие глаза, плотно сжатые губы и межбровная складка говорили о постоянном напряжении. Сейчас к этому добавилась жесткость и что-то еще, чему Дина не сразу смогла подобрать определение. Ей показалось, что Купер стал похож на хищника, который вдруг увидел добычу и, несмотря на то, что на нем даже не было плавок, собирался напасть.
– Что ты хочешь сделать? – шептала она ему в ухо, а сама не сводила глаз в непрошенных гостей.
– Делай, как я сказал, – голос Купера прозвучал непривычно, он будто отдавал приказ. Дина подчинилась.
Вода в озере была довольно прохладной.
– «Только бы не свело ногу», – пришла мысль и в туже секунду правую ступню скрутила судорога. Режущая боль ударила в ногу, притянув из глубин сознания животный страх. Дина хотела позвать Купера, чтобы он вернулся, стала крутить головой, но он исчез. Она ущипнула себя за бедро. Никакой реакции. Боль мешала ей думать, а страх лишал сил и добавлял невидимых килограммов к весу ее тела. Дину потащило вниз.
– «Какая нелепость, – подумала она. – Поехала отдохнуть… Где же Купер? Сбежал?» – эта мысль добавила к ее рассуждениям тоску, которая могла добить.
Все сводилось к тому, что ей надо было выбирать между тем, чтобы утонуть или позвать «этих козлов» на помощь и «расплатиться» уже по полной. Дина представила, как ее вытаскивают на берег и набрасываются на нее, как голодные собаки на кость. – «Зато останусь живой», – этот вердикт отодвинул другие аргументы, как невозможные. Надо было на что-то решаться. Дина набрала побольше воздуха в легкие и крикнула:
– Эй! У меня ногу свело! Помогите.
Мужчины посмотрели на нее, переглянулись.
– Где твой хахаль? Утонул или сбежал?
– Не знаю. Я не хочу утонуть.
– Умница. Мы тоже не хотим, чтобы ты утонула.
Мужчины засмеялись, о чем-то переговорили, один из них начал раздеваться. Дину затошнило – она увидела, как «спасатель» снял с себя не только брюки, но и все остальное и демонстрировал ей себя.
– Видишь, как я хочу тебя спасти!
Вошел в воду и поплыл к ней.
До Дины оставалось меньше десяти метров, когда она заметила, как из ближних кустов, которые росли у самой воды, появился Купер. Он крался на полусогнутых к человеку, который стоял у кромки виды и смотрел на Дину, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. Подойдя ближе, Купер остановился, сгруппировался и прыгнул. Оба упали, не проронив ни звука. Завязалась борьба. Заметив в глазах Дины странное выражение, мужчина, который плыл к ней, обернулся, выругался и поспешил назад.
Дина несколько раз ущипнула себя, понимая, что на этот раз уже до крови. Судорога поутихла. Она плавала на одном месте и никак не могла решиться – плыть назад или воспользоваться тем, что сейчас не до нее, доплыть до другого берега. Представила, что она и там будет без одежды, Дина отбросила этот вариант и все свое внимание перключила на то, что происходило на берегу.
Купер оседлал противника и душил его обеими руками. Второй выкрикнул несколько ругательств и поплыл быстрее, но все равно опоздал. Когда он выскакивал на берег, все уже было кончено, но он все равно набросился на Купера.
Обратный путь у Дины, которая плавала довольно хорошо благодаря урокам отца, имевшего разряд по плаванию, занял немного времени. Она уже выходила из воды, когда увидела, что тот, кого Купер придушил, очнулся и у него в руках оказался пистолет. Еще секунда и он выстрелит. Дина не стала кричать, сообразив, что только отвлечет Купера, который, кажется, знал, что делал. Пользуясь заварухой, она обошла дерущихся, подняла из старого кострища черный от копоти, увесистый булыжник, замахнулась и ударила мужчину с пистолетом. Человек схватился за голову, покачнулся, пытаясь удержать равновесие. Дина ударила еще раз, попав по руке. Он закричал…
***
Полиция примчалась довольно быстро, Дина даже удивилась такой оперативности, место не самое людное.
– Все дело в пансионате. Некоторые гости нуждаются в особом внимании. Ты, например.
Купер улыбнулся, когда Дина отреагировала на его слова с возмущением.
– По-твоему я притягиваю к себе таких придурков?
– Ты вообще притягиваешь мужчин, – снова засмеялся Купер, прижимая Дину к себе, чтобы поцеловать. Она отстранилась с недовольным видом и ответила:
– Намекаешь на мою неразборчивость?
– Один-один! Язва!
– На себя посмотри.
– Ты, кстати, почему не послушалась? Вылезла. А если бы он в меня выстрелил, куда б ты делась?
– А что мне надо было делать? Телепортироваться?
– Разумнее всего было добраться до берега и позвать на помощь. Я мог с ними не справиться. Они были вооружены. Нам повезло. Эй, ты обиделась? Что я такого сказал?
– Ты подумал обо мне плохо.
– Откуда ты знаешь, ЧТО я о тебе подумал? – воскликнул Купер, чем привлек еще большее внимание – подъехавшие полицейские смотрели на парочку с интересом – похоже, присутствие посторонних не мешало им ссориться.
– Признаюсь, у меня была такая мысль – бросить тебя и сбежать. Скажу больше – я подумала, что ты так и сделал!
– Значит, мы в расчете, – Купер отошел от Дины.
Полицейские переговаривались с судмедэкспертом, опрашивали задержанных. Одному уже сделали перевязку.
– Кто вас так приложил? – услышала Дина вопрос.
– Та баба, булыжником! Чокнутая, истеричка! Мы шли мимо, слышим она орет, что тонет!
– Пистолет чей?
– Не мой. Тут валялся!
– Кто б сомневался. Забирайте обоих в машину и увозите, а я еще тут поспрашиваю, – следователь подошел к Дине и Куперу. – Расскажите в двух словах, потом поговорим обстоятельно.
Рассказ занял не более двух минут.
– Смелая девушка, можно в спецназ, – следователь переглянулся с Купером так, будто они знакомы. – Какие у вас планы?
– Вернемся в пансионат. Потом видно будет. Да, Дина?
Она кивнула в ответ, хотя очень хотела сказать: «Нет, дальше я сама», но сдержалась потому, что решила выяснить – если ей морочат голову, она хочет знать – кто и главное, зачем.
Глава 5.
Разговор получился непростым, как она и ожидала. Между ней и Купером будто возникла стена. По дороге к пансионату шли молча и так же молча разошлись по своим этажам. Дина сразу отправилась в душ, смыть с себя события дня, которые оставили неприятный осадок. Горячая вода и легкая музыка в душевой кабине помогли снять напряжение, но настроение не улучшилось. Купер ей нравился, и Дина не понимала, почему они вдруг стали чужими, хотя несколько часов назад каждый рисковал ради другого жизнью.
Раздался стук в дверь. Дина вздрогнула.
– «Надо возвращаться, дергаюсь от каждого звука, это уже не отдых».
На пороге стоял Купер и держал в руках бутылку шампанского.
– Лучшее, что здесь было.
– Верю.
Купер вошел.
– Обиделась или мне кажется?
– Нет, не кажется. Мне не нравится, когда из меня делают дуру. Я, конечно, не профессор, но держать меня за пустоголовую матрёху точно не стоит.
Купер хмыкнул.
– Матрёха! Смешно звучит.
– Правда? У меня плохие ассоциации с этим словом.
– Дина, что случилось? – Купер смотрел на нее без улыбки и она поняла, что можно приступать к расспросам.
– Случилось. Но я не понимаю, что именно. Полицейские тебя знают?
– А что здесь такого?
– Ничего…
Дина замолчала. Остальные вопросы были связаны с этим, но ответ Купера, который не стал ничего отрицать, ее смутил. Она ожидала, что он начнет оправдываться – вранье Дина чувствовала за версту, но он сбил ее с толку и сейчас, казалось, о чем-то думал.
– Если скажу, что я из полиции, что изменится? Или такое общество не по тебе? Не переживай, у нас разные дороги. Если мы пересеклись, то потому, что тебе понадобилась помощь.
– Ты о чем?
– Твои работодатели.
– Откуда ты знаешь? – Дина вскочила с места и смотрела на Купера, не узнавая его. Даже обращение на «ты» теперь показалось ей неуместным. Мысли толпой вломились и устроили толчею.
– К нам в отдел поступило анонимное сообщение о том, что готовится покушение. На тебя. Причин мы не знаем, но догадываемся, поскольку тут замешан известный адвокат по фамилии Ройзман. Ты лучше присядь, что стоять, если уж мы начали, надо все прояснить. Не хочу, чтобы мы расстались плохо.
Дина узнала немногое: помимо того, что был анонимный звонок, за ее бывшими работодателями следили уже некоторое время – их подозревали в торговле людьми. Девушек, с которыми заключали кабальные договора, заставляли «отрабатывать» всеми способами, вплоть до ограбления клиентов, отравленных клофелином. Чем больше Дина слушала, тем больший ужас охватывал ее от мысли, что она тоже попала в ту же ловушку и вырвалась только благодаря помощи родителей.
– Ройзман тебе помог и поплатился за это. Его тело с огнестрелом в голову нашли два дня назад.
Дина побледнела. Она вспомнила лицо Валерия Аркадьевича, как он разговаривал с ней, наставлял и просил поумнеть. Получалось, что этого хорошего человека убили из-за нее?
– Мы следили за тобой. Информатор сообщил, что тебя собирались похитить. Может давай по шампанскому? Вижу, тебе не помешает пара глотков.
Они расстались под утро и снова встретились через два часа. Купер отвез Дину в город и высадил у подъезда.
– Войду первым, иди за мной, – попросил он, стараясь не пугать, но тело Дины отреагировало само – ноги стали ватными, и она вцепилась Куперу в рукав.
– Где же та смелая девчонка, что выскочила из воды голышом и проломила здоровому, вооруженному бандиту голову?
***
Стоя у лифта, Дина спросила:
– Зайдешь?
– Нет. Чем быстрее ты забудешь обо всем, что там было, тем лучше. Я мент. Ты супермодель, – Купер улыбнулся, и Дина поняла, что он снова шутит. Перед ней снова был прежний Купер. Раз он так решил, она не станет навязываться. Дина посмотрела ему в глаза, улыбнулась в ответ:
– Забудешь тут, Тарзан, вышел из кустов в чем мама родила и всех победил.
Оба засмеялись. Купер привлек Дину к себе и поцеловал. Она ответила, нисколько не сомневаясь в своих чувствах – этот человек ей дорог, но она никогда не унизится перед ним – если хочет уйти, пусть идет вместе со своими отмазками про мента.
– Береги себя. Постарайся избегать дурных кампаний. Зачем тебе все это? Стала бы учительницей…
– Я хотела быть геологом. Но, видно, не судьба.
***
– Дина! Почему раньше времени? Тебе там не понравилось? – родители не ожидали увидеть дочь, которая открыла двери своим ключом и слышала, как они собирались звонок Ройзману.
Оба выглядели взволнованными, но явно не ее возвращением. Кровь молоточками стучала в висках – Дина сбросила кроссовки и, стараясь не потерять самообладание, спросила:
– Зачем вам понадобился Ройзман? Что-то случилось? Не делайте вид, что ничего не произошло, я вас вижу насквозь – рассказывайте или я обращусь в полицию.
– Мы сами хотим туда пойти. Вот, – отец протянул Дине конверт. – Это было в нашем почтовом ящике.
– Мы же туда не заглядываем неделями! – воскликнула Дина.
– Да, но край торчал снаружи, специально так положили, я сфотографировал.
Дина поняла, если отец это сделал, значит его что-то насторожило или даже напугало. Выходит, что охотились не только за ней. От мысли, что родители могли пострадать, Дина едва не задохнулась.
– «Ройзман убит! Меня хотели выкрасть! Теперь они!»
В конверте был листок с текстом:
«Или ваша дочка сама придет к нам или мы уговорим ее с вашей помощью. Ройзману привет».
Дина сложила листок и убрала его в конверт. Ей очень не хватало Купера. К нему можно было прижаться и знать, что ты в безопасности. Она вспомнила, как он уходил вниз по лестнице, не на лифте. Она прислушивалась к его торопливым шагам и старалась заглушить в душе горечь и обиду за то, что он так с ней поступил.
– «Как так? – спрашивала она себя. – Ожидала, что он станет твоим телохранителем? Кино насмотрелась? В жизни все прозаичнее. Выполнил задание и до свидания. Привыкай, Дина, внимание мужчин чревато последствиями».
Сообщать родителям о том, что Ройзман убит, она не решилась. Договорились, что обратятся в Следственный Комитет, напишут заявление. В тот день отец звонил Ройзману несколько раз. Номер был вне доступа. Потом Дина услышала:
– Валерий Аркадьевич, – это был голос отца.
– «Неужели дозвонился? – она замерла, стараясь не пропустить ни слова. – Купер обманул? Что за идиотские шуточки, сказать, что человека убили! Он ненормальный!»
-… Ах, извините…, нет, он помог нам в одном деле, мы договорились созвониться, если нам что-то еще понадобится… Да, есть проблема. Но, мы бы хотели обсудить это с ним… Что?… Да… Да, я понял. Пишу адрес…
Отец вошел в комнату и закрыл за собой дверь.
– Нам надо поговорить. Маму не будем пока беспокоить, пусть хоть один день проведет спокойно.
– Где она?
– На кухне. Накрывает на стол.
– С кем ты говорил? Ты же звонил Ройзману.
– Да. Но ответил другой человек. Представился следователем прокуратуры. Сказал, что Ройзман тяжело болен, находится в больнице и нас просят зайти завтра же в следственное управление. Хотят поговорить.
Дина выслушала отца. Решение пришло само.
– Папа, я должна тебе кое-что сказать. Валерий Аркадьевич не в больнице…
– Где же он? И откуда…
– В морге. Он в морге, папа. Ройзмана застрелили два дня назад. Я вернулась потому, что в пансионате стало небезопасно. Не знаю, насколько можно верить всему, что я узнала, но меня вроде собирались выкрасть.
– Что ты говоришь, Дина? Что ты говоришь?
Дина понимала, что это защитная реакция отца. Он мужчина, но и у него есть предел, особенно, когда говорят, что его дочери угрожает опасность. Только разобрались с этим злополучным договором, новая беда и непонятно, когда эта история закончится. Что, если это только начало?
Глава 6.
Из Следственного Комитета вернулись с твердым решением, что Дине надо уехать. Вопрос – куда. В тот же день Дине позвонили. Она посмотрела на незнакомый номер и решила, что отвечать не стоит. Вслед за этим пришло смс.
«Это Купер. Ответь»
Звонок раздался снова. Дина услышала в трубке знакомый голос.
– Как у вас дела? Писем больше не было? Никто не звонил?
– Нет.
Дина хотела спросить, откуда он знает про письмо, но передумала. Возможно и про визит в СК рассказывать не стоило – Купер, наверняка об этом уже знал.
– Что думаешь делать?
Дина невольно пожала плечами, хотя собеседник по телефону этого видеть не мог.
– Почему ты спрашиваешь? Разве тебе не все равно?
– Раз спрашиваю, значит не все равно. Не злись. Я рад слышать твой голос.
– «Я тоже» – помолчала Дина в ответ.
– Но с еще большим удовольствием посмотрел бы на твое сердитое лицо. Не будешь возражать, если я приглашу тебя, скажем, в театр. Что ты любишь, оперу, балет..
– «Иди ты знаешь куда!» – Нет, я не возражаю. Люблю музыку и чтобы куча музыкантов.
– Понятно – консерватория. Возьму на что получится.
– Хорошо.
– Запомни этот номер. Но не отвечай, пока не напишу смс, как сегодня.
И опять она не стала спрашивать, к чему такие предосторожности – они играют в шпионов или ей и правда что-то угрожает?
Купер позвонил на следующий день. Билеты были на концерт Пьяццолла.
– Никогда не слышала, – призналась Дина.
– Я тоже, будет возможность восполнить пробел.
Купер заехал за ней на такси. Вручил цветы.
– Это не тебе, твоей маме.
– Оригинальный кавалер, – засмеялась Дина, не ожидая такого поворота, но не могла отрицать, что такое внимание к родителям было приятным. – Их нет дома. Оставлю букет на столе и напишу записочку, что это от … от кого?
– Напиши, от тайного друга и по совместительству телохранителя ее дочери.
-«Все же телохранителя. Значит, это работа. А я-то раскатала губы…Эх, Дина, Дина, ничему тебя жизнь не учит», – Дине хотелось в этот момент разрыдаться, но она собралась, спрятав свои переживания глубоко в душе.
***
Музыка была чудесной. Когда исполнялось танго, Купер взял Дину за руку и не отпускал. Она ждала, когда же он скажет ей, зачем позвал ее сюда, а он все молчал и говорил о всякой ерунде, в том числе и о погоде. Дине все это хождение вокруг да около надоело, она остановилась посреди улицы, заглянула Куперу в глаза и попросила:
– Может скажешь, наконец? Я же вижу, что ты меня позвал не ради Пяццолла, хотя музыка мне очень понравилась… не мучай меня, пожалуйста. Столько всего произошло… у меня нервы не железные. Боюсь сорваться.
– Интересно посмотреть на это, мужики обычно напиваются, а женщины что делают?
– Стригутся налысо! – Дина была готова расплакаться, если он и дальше будет делать вид, что они вместе и все еще может быть. Купер прижал Дину к себе и тихо сказал:
– Ты права, все рано или поздно кончается и сегодняшняя сказка тоже подходит к концу. Я позвал тебя, чтобы сказать – тебе надо уехать.
– Снова в пансионат..? – нелепость предположения подчеркнула ее настроение, ей хотелось говорить глупости, лишь бы скрыть боль, которая раздирала ее изнутри. Она поняла, что Купер устроил этот волшебный вечер потому, что пришел прощался с ней.
– Тебе надо уехать из страны. Только так ты будешь в безопасности. Здесь они рано или поздно доберутся до тебя. Если это случится, я себе этого никогда не прощу.
– Но ты же мой телохранитель…, – это была секундная слабость и она это знала – чувствовала, что уже все решено.
– Они убьют нас обоих. Но до этого превратят твою жизнь в ад. То письмо – это предупреждение, что они будут действовать жесткими методами. По идее вам надо уехать всем вместе. Но я не могу решать за вас. Но ты другое дело. Я…
Дина затаила дыхание. Но Купер больше ничего не сказал.
***
На следующий день произошло еще одно событие, которое определило будущее. Дине предложили контракт. Представитель крупнейшего модельного агентства позвонил и не вдаваясь в подробности сказал по телефону:
– Мы слышали, что вы сейчас свободны и у вас нет никаких обязательств. Предлагаем партнерство. Контракт эксклюзивный. С условием, что вы выезжаете немедленно. У вас мало опыта, надо подучиться. Скоро пройдет показ, на который мы бы хотели вас заявить. Ответ нужен сегодня.
Дина была в растерянности. Предложение было идеальным, если не считать того, что так быстро подготовить документы на выезд она не могла и связей по этой части у нее тоже не было. Она поблагодарила, обещала подумать.
– Что вас смущает?
Заданный вопрос показался Дине немного фамильярным.
– С чего вы решили?
– Меня предупредили, что ваша реакция может быть именно такой.
– Какой такой!
– Настороженной. Вам знаком человек по фамилии Купер, впрочем, не уверен, что это фамилия, может быть имя. Он помог нам найти вас и выступил в качестве переговорщика. Он представился вашим личным агентом.
– Даже так…
– Это неправда?
– Нет, если господин Купер так сказал, значит все так и есть. Это меняет дело. Вам стоило начать с того, что вы его знаете.
– Я уже понял свою оплошность. Но это он попросил меня не говорить о себе, лишь в том случае, если возникнут затруднения или вы будете отказываться.
– Хорошо. Передайте господину Куперу, что я принимаю предложение и благодарю его за заботу. Но, если честно, я не представляю, как можно успеть подготовить все необходимые документы!
– Об этом не беспокойтесь. Посыльный уже направляется к вам. При нем все необходимое, включая деньги на мелкие расходы.
Дина не нашлась, что сказать. Ей казалось, что ее подхватило течение и неумолимо несло прочь. Она хотела одного – поскорее оказаться в самолете и убедиться, что все происходящее не розыгрыш и Купер действительно ее ангел-хранитель, причем, всесильный. Но ей было мало думать, она хотела знать точно, что небезразлична ему и может быть он тогда хотел сказать, что любит ее, но не решился. Если подумать, они знают друг друга несколько дней! И ничего не знают друг о друге.
***
По дороге в аэропорт Дина смотрела по сторонам, надеялась увидеть Купера. Ей представлялось, что он мог быть за рулем одной из машин, которые пристраивались сзади или двигались по соседней полосе. Отец напряженно молчал. Мама плакала. Расставание получилось изматывающим. Дина уже не сдерживала себя, слезы лились ручьем. Если бы она знала, что видит их в последний раз, самолет улетел бы без нее. Но будущее притаилось в норе, как дикий зверь, который уже насытился и ждал, когда проголодается снова, а пока будущие «жертвы» и «охотники» могут свободно идти на водопой…
***
Прошло четыре года. О смерти родителей ей сообщил Купер, написал письмо, которое пришло на ее официальный почтовый ящик. Там был шифр – надо было написать имя композитора. Дина написала «Пьяццолла» и текст письма открылся. Она прочитала, раз, другой. Смысл до нее дошел не сразу.
«Мне горько тебе это сообщать. Твоих родителей больше нет. Это произошло на даче. Официальная версия – отравились угарным газом. Есть основания думать, что им помогли, ты знаешь, о чем я говорю. НЕ ПРИЕЖЗАЙ. Я все сделаю сам.
Прощай, Дина, будь счастлива, постарайся. Твои родители хотели бы этого. Оборви с прошлым все нити и живи. Они отыгрались на них от бессилия.
Я найду их. Обещаю.
Купер.»
Глава 7.
Разумеется, Джиллиан знала, что такое параиба. Для кого-то это был просто турмалин. Но для знатоков – чудо природы, которым можно было любоваться бесконечно.
Нашли параиба относительно недавно. Джиллиан помнила эту историю: еще бы - удача улыбнулась бразильскому старателю-одиночке по имени Хейтору Барбоза.
Он уже ни на что не надеялся и тихонько копался себе на отработанных приисках. Барбоза заметил необычный зеленоватый блеск минерала, который по виду был похож на турмалин, если бы не загадочное свечение. Рассмотрев камень, Барбоза убедился, что это турмалин, но особенный. Находка Барбозы попала на ювелирную выставку в Аризоне в 1990 году и вызвала настоящее потрясение. Ювелиры и бизнесмены не сговариваясь, назвали камень фаворитом, которому с первого раза удалось потеснить на вершине вершин «алмазного короля».
Джиллиан считала несправедливым, что Хейтор Барбоза остался за бортом этого великолепного праздника в мире ювелирных редкостей и шедевров. Мало того, что старатель к тому времени, когда открытый им камень завоевал мир, уже умер. Так еще и имя отобрали – «хейтор» показалось неблагозвучным и бразильскому турмалину дали название по провинции, где он был найден – Параиба.
– Ну уж, благозвучие, нет слов, – Дина возмущалась и коверкала название, меня в нем букву и на е. – Так хотя бы прикольно.
***
Человек за столиком наблюдал за Джиллиан. Он едва заметно улыбался. Именно ему, Мусте Керкмалю, поручили «добыть» эту «драгоценность» – Джиллиан Кистель, которая должна была украсить собой гарем принца Джафара.
Керкмаль и раньше выполнял для него подобные поручения и всегда добивался успеха. Надо было не просто уговорить девушку – принять предложение, а заключить с ней договор NDA, известное как соглашение о конфиденциальности.
Документ обязывал стороны держать в тайне все, что будет происходить во время действия договора.
Несмотря на молодость, претендентки на место в гареме принца чаще всего были довольно опытными и в юридических тонкостях NDA разбирались. Сказывалась практика контрактов, которые с ними заключали рекламные агентства и продюсерские центры. Дорога на самые лучшие подиумы для многих сопровождалась отказом от личной свободы практически во всем, особенно в отношениях с мужчинами – никаких личных симпатий, любви и тем более детей, что могло негативно повлиять на работоспособность модели и ее психологическое состояние.
Выти за рамки таких контрактов могли себе позволить немногие. Джиллиан Кистель была одной из них. Но старалась не выделяться – если говорила «да», то контракт с ее стороны выполнялся безукоризненно – данное обещание мисс Кистель стоило дорого и все об этом знали.
***
Керкмаль не рассчитывал на то, что с Джиллиан Кистель все пройдет без проблем – он достаточно хорошо изучил ее досье и знал о ней все или почти все, чтобы делать осторожные прогнозы.
– Сколько она стоит? – спросил Джафар, когда Керкмаль показал ему несколько фотографий девушек на выбор.
– Думаю, дорого, возможно, очень дорого.
– Узнай. И сделай так, чтобы она согласилась. «За дорого» на последние деньги не покупают, не занудствуй, отрабатывай свой гонорар, – усмехнулся Джафар и протянул Керкмалю свою чековую книжку, – сумму поставишь.
***
Получив такие наставления, Керкмаль занялся Джиллиан вплотную.
– Русская, как же я сразу не догадался, – были его первые слова после того, как он пробежался по ее биографической справке. – Порода, такие не могут ее скрыть даже за дешевыми тряпками, пока не начнут себя улучшать. Здесь до этого далеко, все настоящее, – Керкмаль внимательно просмотрел все фотографии и видео с модного показа. – Не удивлен, что хозяин выбрал именно ее. Но повозиться, чувствую, придется. Что ж, так даже интересно – легкая победа теряет в цене, трудная – становится бесценной. Надеюсь, ты принесешь мне удачу. Только смотри, не разочаруй, – Керкмаль щелкнул по фотографии Джиллиан, целясь в нос.
***
Керкмаль оплачивал услуги целого штата помощников, которые были специалистами экстра-класса в нужных ему сферах деятельности, они помогали ему в работе и нередко предлагали удачные идеи. Свою группу Керкмаль называл «гаремный спецназ».
В условленном месте проходила встреча по случаю подготовки предстоящей операции, которая называлась просто – «Русская».
«Эксперт по России», в «спецназе» был и такой, сказал сразу, увидев фото:
– Пошлет, может быть даже вежливо, нужно что-то особенное.
– Я понял. Какие идеи?
«Эксперт» пожевал губами, всем своим видом выражая сомнение.
– Надо исходить из того, что она любит.
-Что и все девушки ее круга – деньги, внимание. Конкретнее.
– Я посмотрел досье. Там сказано, что она училась в университете нефти и газа.
– И что? Думаешь, она любит принимать нефтяные ванны и нюхать газ? – Керкмаль начинал раздражаться, ему нужен был план сегодня – завтра он должен вылететь в Милан. Кистель будет там участвовать в гала-показе «Ночь мировой моды». Времени в обрез.
– Она могла стать геологом…
– А станет наложницей в гареме. Ближе к делу!
– Одна из последних тем ее учебных работ «Турмалины параиба и индиголиты – различия, перспективные месторождения».
-И..? – Керкмаль сердился, что помощник слишком медленно говорит, а стрелки часов передвигаются слишком быстро.
– Её хобби – параиба, особый вид турмалинов, замечателен тем, что имеет особый бирюзово-неоновый оттенок.
– Думаешь, она заинтересуется? С чего ты взял, что он ей понравится? Может лучше, как всегда, бриллианты? Коньячный, черный…
– Нет, для нее это слишком обыденно, она сама может себе их купить. Другое дело параиба, но и тут есть нюанс – она отреагирует не просто на параиба, добытый в Африке, где открыты его месторождения. Нужен минерал бразильского происхождения.
– К чему такие сложности? Она же не эксперт, а модель!
– В том-то и дело. Русские если чему-то учатся и не работают по специальности, это с большой вероятностью станет их хобби. Она почти дипломированный геолог. Ее хобби – путь к ее сердцу, русские ценят такой подход, это в их представлении, уважение.
– Ближе к делу, – подгонял Керкмаль.
– Надо найти истинный параиба.
– О, алла…
– Идешь на охоту за крупной рыбой, бери с собой гарпун покрепче. Интуиция мне подсказывает, что у нас будет один заход, второго шанса она нам не даст. Надо исходить из того, что она знает – африканские турмалины обрабатывают, чтобы приблизить их по виду к истинным параиба. Неискушенный не заметит. Но наша красавица необычная девушка – она точно знает, что называется «типа параиба», а что «истинный параиба». Не знаю, согласится ли она на ваши условия, но на такой камень отреагирует точно. За это можно зацепиться. Я бы сделал ставку на ее профессиональный интерес. Считайте это моим предложением.
- Допустим, я приму твой план. Где мы возьмем этот камень?
- Там, где его нашли – в Бразилии! Сейчас же свяжусь с компанией Антонио Бернандеса, ювелира, который наверняка знает о параиба больше, чем она. С его помощью мы найдем то, что позволит наладить с мисс Кистель доверительный контакт. Во всяком случае, она не уйдет сразу.
– План принимается, действуем, – подвел итог Керкмаль. – Свяжись с бразильцами немедленно и сообщи мне.
- Ограничения по смете будут?
- Нет.
- Я понял, господин.
***
Беседа с представителями знаменитого бразильского ювелира, который, разумеется, был в курсе, что такое параиба и чем он так знаменит, была содержательной. Керкмалю, который уже не мог слышать о параиба пришлось выслушать подробный отчет, который его позабавил:
– Еще немного и я сам буду то ли геологом, то ли историком. Зачем мне столько информации?
– Это же так увлекательно, господин Кермаль! Не каждый раз выпадает такая сложная задача. От рутины устаешь.
Помощник с упоением поведал историю о том, как Барбоза принес свои камни тому, кто занимался огранкой – Бернандесу. Он сразу понял, что перед ним редкое сокровище. Желая сбить цену, попробовал обмануть Барбозу.
-Это же турмалин! Ну да, красивый, необычный, но это все же турмалин, а не алмаз.
Однако, Барбоза хоть и был малообразованным горняком, но толк в камнях понимал.
– Не держите меня за болвана, уважаемый Бернандес, – сказал он с усмешкой. – На этот камень природа угрохала миллион лет. К тому же его надо было еще найти, а это, сами понимаете, какая лотерея – один шанс и снова на миллион. Так что я знаю, сколько стоит ЭТОТ камень. Его цена сопоставима с изумрудами, рубинами и сапфирами. Не хотите у меня его брать за ту цену, что я прошу? Хорошо. Я пойду к вашим конкурентам, с ними я найду общий язык, не сомневайтесь.
Последний аргумент оказался самым действенным. Барбоза и Бернандес ударили по рукам. Но сотрудничество этих двух фанатов своего дела не было долгим. Барбоза умер, не дождавшись, когда на него обрушится денежный дождь, а Бернандес «снял все сливки», стал модным бразильским дизайнером ювелирных изделий. Открыл свой бутик в Майями.
– Жаль этого Барбозу, но мне нужно знать – ты нашел то, что нам надо?
– О, да!
Керкмалю показали фотографии камня, обработку которого заканчивали в спешном порядке.
– Красивый. Будем надеяться, что они успеют к назначенному сроку. Вылетаю в Милан сегодня. Камень надо доставить прямо туда.
***
Налюбовавшись камнем, Джиллиан, закрыла коробочку, поставила ее на стол и осмотрела зал. Она была уверена, что все подстроено заранее и тот, кто всем этим дирижировал, наверняка где-то рядом.
– «Кроме меня и того типа, в зале никого нет», – Джиллиан прикинула, сколько может стоить такое «спецобслуживание» и поняла, что за нее взялись всерьез. Но она не привыкла к такому напору, хотя и была приятно удивлена вниманием, которое неизвестные проявили, подарив именно параиба.
Джиллиан поднялась со своего места и направилась к мужчине, который явно имел ко всему отношение, но свою роль пока не демонстрировал. Когда до столика оставалось несколько шагов, он встал, учтиво поклонился и отодвинул стул.
– Мисс Кистель…
– Мы знакомы? – вопрос был формальным, у Джиллиан была хорошая память, этого человека она видела впервые. «Симпатяга. Молодой. Но держится с достоинством. Прямо помощник капитана Немо, если это не сам капитан. Хочешь поиграть? Ну что ж, давай, начал неплохо. Но не жди, что я брошусь тебе на шею. Это всего лишь параиба. Приятно. Но мое расположение этим не купить. Заинтересовали. Извините, господа, но это всё. А вы на что рассчитывали?» – внутренний диалог Джиллиан вполне красноречиво отражался на ее лице. Незнакомец посмотрел на нее и улыбнулся. Джиллиан опустила глаза – ей показалось, что он прочитал ее мысли. Это было неприятно.
– Мы не знакомы, мисс Кистель, но, если вы захотите, это можно исправить.
– Захотите… Вы и ваш человек именно этого добивался – чтобы я захотела? Привыкли все решать за других и добиваться своего. Цена вас не смущает, – Джиллиан сделала паузу, давая понять, что их уловку оценила и если не услышит что-то в дополнение, уйдет и никакая сила не заставит ее передумать.
-Керкмаль, мое имя Муста Керкмаль, помощник по особым поручениям одного важного господина.
– Понятно. Чек на сто тысяч от него?
Керкмаль кивнул.
– С чего такая щедрость? Сначала предлагал «гроши». Ставки выросли?
– Вы не дослушали. Предложение, которое вам сделали, никоим образом не задевало вас, наоборот, оно было вполне достойным вашей красоты и соответствовало вашему статусу.
– Двадцать тысяч? – Джиллиан усмехнулась.
– В сутки. Сто тысяч это неполная неделя, которую, вы по идее, должны были посвятить своим обязанностям, если бы согласились.
Джиллиан хотела что-то сказать, но передумала. Интуиция, как ни странно, ни о чем не сигналила, ни красной лампочки, что надо бежать, ни зеленой – соглашайся. Она решила просто потянуть время – пусть само все складывается, тем более, что от нее не требовалось «расписаться кровью».
Глава 8.
Керкмаль понимал, что Джиллиан взвинчена до предела, если он немедленно не придумает, как ее усадить за стол, она найдет сто веских причин, чтобы уйти. Судя по тому, как девушка крутила в руках коробочку с драгоценным камнем, было понятно, что и подарок тоже вернет. Это означало, что все усилия насмарку – не первая неудача, которая ставила под вопрос компетентность Керкмаля, как помощника Его высочества принца Джафара.
Керкмаль поклонился Джиллиан.
– Простите меня, мисс Кистель. Я отнял ваше время и сожалею об этом.
– Да уж, странная встреча, умеете вы заморочить голову девушке, – Джиллиан не свойственно было подолгу сердиться, тем более, что мужчина был вежлив и невероятно хорош собой. Развернуться и уйти, оставив подарок на столе, конечно, хотелось, но еще больше одолевало любопытство. Хотелось понять, ради чего в конечном итоге затевалось это шоу. Неужели ради нее? Или эти люди ошиблись в оценке ее личностных особенностей, главным из которых было чувство собственного достоинства и независимость, кстати, финансовая тоже.
Параиба хорош, но Джиллиан не была одержима драгоценными камнями, она воспринимала их больше, как профессионал – могла полюбоваться, но чтобы выворачивать карманы ради обладания редкостью, точно не про нее. Подарок – другое дело. Но тут вставал вопрос – ее покупали? Допустим – она уже смирилась с тем, что оказалась благодаря своей красоте в числе желанных трофеев. И если до сих пор им не стала, то лишь потому, что сама не хотела – не видела причин. В этой попытке ее удивил размах, но главной зацепкой стал этот молодой мужчина.
– Вовсе нет, – его улыбка была обаятельной и застенчивой.
– Что? – Джиллиан не могла не улыбнуться в ответ и, конечно же, выдала себя, но нисколько об этом не сожалела – чувствовала, что симпатия взаимна. Уходить расхотелось, да и поводов для продолжения общения было предостаточно. Но она не могла сказать – «давайте поболтаем» после всего, что уже произошло. Требовалось что-то неординарное, чтобы сохранить паритет и создать условия для продолжения знакомства. Керкмаль с этой задачей справился.
– Я вёл себя как болван, – сказал он, сделав виноватое лицо, не забывая про искренность. – И готов понести наказание.
– Снова пытаетесь манипулировать – демонстрируете покладистость, признание вины, которой не было и все такое. Попробуйте сбросить маску – будет легче дышать, – Джиллиан в искренность поверила и почувствовала себя хозяйкой положения: «Мы только поговорим. От меня не убудет».
– Я восхищен вашим умением за себя постоять. Насчет масок, вы правы – обстоятельства вынуждают их надевать, не замечаешь, когда они прирастают.
– Понимаю, в моей профессии маски – обычное дело, без них мы похожи на моль, – Джиллиан обвела пальцем лицо, объясняя, что она имела ввиду макияж.
– Такие маски вызывают восхищение. Это искусство, разве нет? – Керкмаль льстил умело, тонко чувствуя грань. Девушка совершенно не умела прятать свои чувства, все было написано на лице. При этом она оставалась неприступной, вынуждая тщательно продумывать слова и следить за тем, чтобы ни одна нота не выдала двусмысленности. Как ни крути, Керкмаль сюда явился не для того, чтобы с ней флиртовать, а пока все сводилось именно к этому. Неловкость ситуации усугублялась тем, что Керкмаль знал – за ними обоими следят и каждое его слово взвешивается и оценивается с точки зрения преданности. Оставалось уповать на то, что принц Джафар примет во внимание обстоятельства и Керкмаль не утратит доверия, а значит и выгодной работы, которая обеспечивала самого Керкмаля и всю его многочисленную родню.
Джиллиан ответила лукавой улыбкой.
– Вот, опять, сто процентная лесть, но мне нечего возразить – я тоже считаю профессиональный мэйкап искусством, даже волшебством, если хотите. Руки мастера творят чудеса. Фокусы «из дурнушки в красавицу» очень популярны в соцсетях.
– Согласен. Но это не все, что я мог бы сказать на этот счет, хотя сам далек от этой сферы деятельности, я только зритель.
– Тогда говорите, не думайте, что сможете меня обидеть, у меня нет комплексов, – Джиллиан не скрывала своего интереса, собеседник ей нравился все больше, особенно тем, что находил возможность продолжить разговор там, где уже, казалось и сказать было нечего.
– Превращение за счет макияжа – это ремесло. Но истинный талант мастера в том, чтобы не испортить более искусного мастера – природу. Подчеркнуть естественную красоту и создать совершенный образ. Такое видишь не часто. Но мне повезло…, – Керкмаль посмотрел на Джиллиан и опустил глаза, проклиная себя за последнюю фразу – можно было обойтись без нее.
– «Высший пилотаж, – похвалила его Джиллиан, хотя ни капельки не сомневалась, что и это тоже лесть, но высказана в такой изысканной форме, что придраться было не к чему. За такой намёк можно было похвалить, за комплимент – поблагодарить. Надо было определиться с тем, что же это. Керкмаль думал над тем, как можно было бы скрасить впечатление от комплимента, завуалированного под намек. Повисла неловкая пауза. Джиллиан Керкмаля «спасла», что было весьма кстати – никаких идей, как можно было удержать девушку, если она все же решится уйти, у него не было – креативный источник иссяк, не выдержав соревнования с Джиллиан. Она сделала ход, который снова был не по правилам. Не он ей, а она ему предложила:
– Вы не будете возражать, если я присяду? В моей стране говорят – «В ногах правды нет».
– Был бы счастлив… Простите меня, мисс Кистель, я не знал, как вы отреагируете и не рискнул снова показаться в ваших глазах невежливым, – Керкмаль не скрывал свою радость и она была искренней – девушка не ушла и его заслуги в этом, как он считал, не было. О причинах, по которым мисс Кистель сменила гнев на милость, он мог бы догадаться, но предпочел выбросить это их головы, искушения в его положении таили смертельную угрозу.
Конечные цели миссии оставались прежними. Легкая тень сожаления промелькнула и исчезла, растворившись в чувстве долга – Керкмаль знал, что никогда не предаст своего хозяина.
– «Она необыкновенная, но мне не следует забывать, зачем я здесь».
Джиллиан отвлеклась на посторонний звук, который доносился из другого зала, перевела вопросительный взгляд на Керкмаля и вздрогнула – перед ней сидел Купер, он выглядел точно так, как в их первую встречу в пансионате «Аделин». Она растерялась.
– Что с вами? – Керкмаль прикоснулся к руке Джиллиан и удивился, какая она была холодная. На секунду ему показалось, что перед ним не живая девушка, а призрак.
– Моя очередь извиняться. Простите, не помню вашего имени…
– Керкмаль. Попросить, чтобы принесли воды?
– Перестаньте, прошу вас. Не надо изображать из себя принца. Вы уже сказали, что его тут нет, а вы помощник. Сейчас всё пройдет.
Джиллиан сделал несколько глубоких вдохов- выдохов, в голове прояснилось. Она обвела глазами стол и улыбнулась. Керкмаль молча наблюдал за ней, уже не знаю, о чем спрашивать эту девушку, не рискуя снова остаться без маски.
– О, не переживайте, я объясню. Призрак прошлого являются без предупреждений.
– Видимо призрак был добрый. Вы улыбались, хотя ваша рука – она была холодной.
– Это нормально для меня, я же из холодной России, где медведи пьют водку, когда не играют на балалайках, – Джиллиан уже взяла себя в руки и перевела разговор, снова вынуждая Керкмаля оправдываться, хотя он ни слова не сказал о России. Ему надоело все время «проигрывать», и он ответил молчанием. Джиллиан оценила «защитную комбинацию» и решила зайти с другой стороны.
– Если увидите того господина, что здесь был – скажите, что он был прав, когда упрекнул меня не в неумении дослушивать.
Керкмаль откинулся на спинку стула и в упор посмотрел на Джиллиан – кто бы еще смог в такой ситуации проявить благоразумие и красиво выйти из нее.
-«Такая девушка стоит сотни параиба».
За все время своего сотрудничества с принцем он не мог вспомнить ни одного случая, когда претендентка вела себя подобным образом.
– Вы демонстрируете королевское воспитание, мисс Кистель.
Керкмаль уже не опасался, что Джиллиан нагрубит в ответ на комплимент – оба понимали – признать справедливость упрека было непросто, особенно сейчас, когда просматривалось очевидное желание обидеть и рассердить.
– Благодарю вас. Но я не сказала ничего особенного, только извинилась.
– И все же, ваши родители вами бы гордились.
Брови Джиллиан сошлись к переносице, как от внезапной боли. Она посмотрела на Керкмаля – спокойную доброжелательность сменили настороженность и отчужденность. Такая перемена! Еще пару секунд назад они просто беседовали и обменивались комплиментами!
-Я что-то не то сказал? – Керкмаль уже ничего не понимал и хотел, чтобы эта встреча закончилась, как можно быстрее, пока он не опозорился и не провалил миссию окончательно.
– Вы упомянули моих родителей. Почему? Хотите подобраться ко мне через них, может быть хотите шантажировать? – щеки Джиллиан покрылись красными пятнами, она сделала попытку подняться, но Керкмаль схватил ее руку и усадил назад.
– Вы сведете меня с ума… Мисс Джиллиан, вы все же не умеете дослушивать. С чего вы взяли, что я собрался вас шантажировать? Какие мои слова навели вас на эту нелепую мысль? Я похож на шантажиста?
Джиллиан была очень взволнована. Она хотела что-то сказать, но вместо этого закрыла лицо руками и разрыдалась. Керкмаль был ошарашен. Такого он точно не ожидал.
Глава 9.
–«Нет! Не подходите», – Керкмаль показал предупреждающий жест так, чтобы Джиллиан его не заметила. Она бы и не смогла – заплаканные глаза видели только Купера, который снова «вернулся», как приливная волна, пробудившая воспоминания.
Ресторан и так был пуст. Жест предназначался на случай, если тот, кто вёл скрытое наблюдение, решит, что надо вмешаться. Керкмаль очень этого не хотел. Между ним и девушкой установились доверительные отношения и ее слезы означали, что очередной барьер пройден и заветная цель стала ближе.
– Мисс Кистель, …Джиллиан, – он назвал девушку по имени и ждал реакции, затаив дыхание.
– Дина, меня зовут Дина. Джиллиан – псевдоним, – она все еще плакала, с трудом выговаривала слова, но голос уже звучал по иному – в нем не было ничего от небожительницы, которая привыкла к своему пьедесталу и все знаки внимания расценивала, как поклонение.
– Я вас расстроил. Простите меня. Аллах свидетель – я не хотел. Простите меня! Как я могу загладить свою вину?
– Да ну вас с вашей виной, – всхлипнула Джиллиан, – на самом деле это я вам весь вечер морочу голову. Привыкла защищаться. Видимо, по-другому я уже не могу общаться с людьми. Ой…, извините, но я опять забыла ваше имя!
- Муста.
- Муста… Просто Муста или Мустафа? – волна воспоминаний вызвала внезапные слезы, но разбилась о реальность и откатилась назад, не оставив следа.
- Мустафа – это другое имя. Я – Муста. Так вы скажете мне, что с вами случилось, почему вы заплакали? И, если позволите, я буду вас звать тем именем, под которым знаю. Дина - это ваше прошлое, я не имею к нему отношения. Изменив имя, вы хотели, видимо, измениться сами. Сейчас вы Джиллиан.
- Мне все равно, – Джиллиан еще несколько раз всхлипнула, с каждым разом все тише. Муста, не спрашивая, налил в бокал воды и подал. Получилась неловкая заминка: Джиллиан ждала, когда Керкмаль поставит бокал на стол, но он продолжал его держать – ничего не оставалось делать, как взять из его рук самой. Невольное соприкосновение отозвалось волнующей истомой, которая пронеслась по всему телу, как вихрь и замерла возле сердца.
Джиллиан сделала несколько глотков, отставила бокал в сторону, подняла на Керкмаля глаза. Он не сомневался, что его будут тестировать и подготовился, чтобы Джиллиан увидела только беспокойство за нее.
– Благодарю.
– «Она никогда не теряет самообладания, даже когда плачет. Надо иметь это ввиду», – подумал про себя Керкмаль и понял, что о некоторых особенностях девушки не расскажет никому. Наблюдение велось на расстоянии, заметить нюансы, один из которых он для себя открыл только что, было невозможно. Он знал, что ему предстоит подробный отчет, но уже решил, что некоторые детали озвучены не будут. В причинах такого своего поведения Керкмаль решил «покопаться» в более спокойной обстановке – сейчас он наслаждался общением и сам себе напоминал моряка, спасшегося чудесным образом после губительного шторма.
Он не торопил ее – здесь решала она, о чем рассказать. Наводящие вопросы, явная заинтересованность могли все испортить.
– Мои родитель, они погибли, мне так сказали. На самом деле их убили, возможно, из-за меня.
– Сочувствую вам. Лишиться родителей – это, как остаться без крыльев. Приходится ждать, пока отрастут новые. Давно это случилось?
Керкмаль был неприятно удивлен, что в досье об этом не было никаких подробностей. Предварительный вывод о том, что родители мало значили и учитывать их, как фактор не стоило, оказался ошибочным.
– Четыре года назад. Такое чувство, что прошла целая жизнь, впрочем, так и есть, столько всего произошло…
– Вы сказали, что это не был несчастный случай и все случилось из-за вас. Что навело вас на эти мысли?
Джиллиан хотела ответить, но ее лицо исказила гримаса и Керкмаль понял, что она снова расплачется – воспоминания были болезненными и к ним следовало отнестись со всем вниманием. Он даже забыл о контракте, который должен был подписать, настолько Керкмаль проникся бедой, которая, как оказалось, мучила эту девушку, несмотря на ее независимость и успешность. Красота вызывает зависть, это не новость. Но здесь, судя по всему, дело зашло слишком далеко. Керкмаль уже представлял, как в эту минуту отдается распоряжение – узнать подробности, чтобы понять, с чем предстоит иметь дело и подготовиться, если прошлое девушки вдруг себя проявит, пока она будет находиться в гареме.
– Подробностей я не знаю. Я не смогла с ними проститься. Последний раз мы виделись в аэропорту, когда я улетала, а по сути, сбегала из России. Мне запретили приезжать. Это опасно.
– Вам угрожали?
– Еще как, – Джиллиан коротко рассказала о конфликте с теми, кто под прикрытием модельного агентства зарабатывал на продаже «живого товара». – Внешне все пристойно и даже красиво, но это лишь фасад, за которым творились ужасные вещи. Девушек заставляли…, – Джиллиан не смогла продолжить, это было слишком тяжело даже для нее. Керкмаль заметил, как ее даже передернуло. Он задумался.
За четыре года могло произойти много чего – он только познакомился с принцем и о Джиллиан Кистель до недавнего времени понятия не имел.
Она появилась на обложках журналов недавно и сразу стала востребованной. Ее удивительная внешность, немного раскосые глаза, высокие скулы, чувственный рот и особая манера себя преподносить, быстро вывели ее в разряд самых высокооплачиваемых моделей. Керкмаль тоже ожидал увидеть надменную, искушенную и холодную красавицу, а вместо этого сидел сейчас и утешал нежную, ранимую и невероятно красивую русскую девчонку. Джиллиан по документам было 24 года, но сейчас она выглядела не более, чем на 17.
-«До чего же слезы ей к лицу», – подумал Керкмаль, получая удовольствие и сердясь на Джиллиан от того, что она ему доверяла. – «Глупышка, а если я от тех, кто хотел отомстить ей, а отыгрался на родителях, отложив расправу над ней самой до более удобного случая? Хочу знать, что там произошло. С этими русскими не знаешь, на какую мину наступишь. Только русской мафии не хватало».
– Мисс Кистель, может быть мы перенесем нашу беседу на другой раз? Я провожу вас в гостиницу. У вас же завтра показ?
-Да. Но я не хочу в гостиницу. И потом.., я не все еще выяснила. И заберите, наконец, ваш чек. Этих денег я не заработала, а подачки мне нужны.
-Но вы можете их заработать.
– Вот когда заработаю, тогда и получу. Я еще ни на что согласия не давала. Да я и предложения не знаю! Но могу предположить, что параиба появился неспроста. Как вы догадались, что этот камень мне понравится? Если бы не официант, который принес букет, я бы ушла. Парень отработал свой аванс, – Джиллиан улыбнулась, дав понять, что она знает о «сделке». – Я записку прочитала и коробочку открывала. Если хотите сделать доброе дело, отдайте чек ему!
– Он получил хорошие чаевые, – Керкмаль оказался не готов к такому «щедрому предложению» – отдать чек на сто тысяч официанту? Он украдкой посмотрел по сторонам, ожидая хоть какого-то знака со стороны невидимого «куратора».
Джиллиан погрустнела – поняла, что идея с подарком не прошла, что ж, ничего удивительного – чек на такую сумму… Керкмаль посмотрел на Джиллиан и осторожно тронул ее за руку:
– Если хотите, вы можете отдать чек сами.
Она не заметила, когда Керкмаль принял такое решение, ей казалось, что он был крайне недоволен.
– Но эти деньги не мои!
– Могут быть ваши, – снова повторил он, чувствуя, что девушка колеблется – это значит, что только по своей глупости он мог упустить шанс окончательно и бесповоротно завоевать ее расположение. К счастью, Дине очень хотелось почувствовать себя феей-дарительницей. Она представила, каким сюрпризом был бы такой чек для простого официанта и его невесты.
– «Дают – бери!» Что я должна делать? – она решила, что не упустит шанс сделать доброе дело для того, кто не ждет чуда, а лишь надеется на милость. Если так, пусть эта милость будет царская.
– Надо подписать договор.
– Ах, да, а что в нем? Назовите самое плохое.
– В нем нет ничего плохого.
– Не верю. Если хотите, чтобы мы с вами поладили, скажите, какие в договоре есть подводные камни и я обещаю, что приму решение прямо сейчас. Я доверяю вам.
Последние слова Джиллиан произносила, глядя Керкмалю в глаза.
– Вам так хочется сделать кого-то счастливым? – Керкмаль понимал, что это не тот ответ, который был нужен ей, но он был удивлен, что «сработал» не параиба, на который возлагали надежды, а простой официант! Парень со своей «жалостной историей» подвернулся весьма кстати. Этого в «сценарии» не было. Однако, Керкмаль волновался напрасно, вопрос Джиллиан не показался неуместным, она ответила:
– До сих пор мне такое не удавалось ни разу. Я мечтала, что стану знаменитой и богатой, увезу родителей с собой, представляла, как мы будем жить в домике у моря где-нибудь в Италии. А вместо этого две одинокие могилы, которые мне нельзя навестить.
– Мне жаль, что ваша мечта не сбылась.
– Она бы и так не сбылась. Отец никогда бы не уехал из России. Он другой человек. И мама такая же. Они у меня оба советские, если вы понимаете, что это.
– Не совсем, но, глядя на вас, могу предположить, что это что-то хорошее.
– Вам виднее, – улыбнулась Джиллиан.
Глава 10.
Наступал решающий момент встречи с Джиллиан. Керкмаль должен был показать договор и уговорить его подписать при том, что все аргументы в пользу этого оказались несостоятельными. Он посмотрел на Джиллиан и решил, что будет говорить только правду несмотря ни на что.
– Вы уже знаете, я помощник по особым поручениям, представляю интересы Его высочества принца Джафара.
-Да, я уже слышала это имя сегодня. Что вашему принцу от меня нужно?
– Ему нужны вы.
– Я? В каком качестве? Он хочет устроить у себя во дворце модный показ? В таком случае вам надо обратиться к моему агенту, он оговорит с вами условия. Кстати, сумма намного скромнее, чем та, что в чеке, но приличная. Если хотите, могу сделать скидку, мы с вами вроде как уже немного знакомы, я успела поплакать у вас на плече, – мягкая улыбка и ласковый взгляд уже не могли обмануть Керкмаля.
– Мисс Кистель, – его голос звучал серьезно и даже строго, он видел настрой Джиллиан и был почти уверен, что она не согласится. – Позвольте сделать вам предложение – стать гостьей принца, скажем, на месяц.
– Гостить во дворце принца целый месяц? Какие-то странные "гости", вы что-то не договариваете.
Керкмаль перевел дух – бежать или прыгать по минному полю было бы проще:
– Вы правы. Прошу вас – не говорите сразу «нет», как минимум выслушаете меня. Обещаете?
– Хорошо, – ответила Джиллиан, в подсознании всплыло из ее прошлого – "эскорт».
– "Ох и пошлю же я твоего принца… Давай, выкладывай, красавчик, что твоему хозяину от меня нужно?"
***
Керкмаль молчал уже больше минуты, закончив «речь», которую во многих местах пришлось существенно подредактировать. Джиллиан реагировала мгновенно на «узкие» места, но, помня урок о том, что надо учиться слушать до конца, вопросов не задавала и не возмущалась, во всяком случае вслух. Но этого и не требовалось – у нее все было написано на лице. Керкмалю в какой-то момент показалось, что он теряет время напрасно и деньги, которые уже были потрачены на проект «Русская» вылетят в трубу. Вознаграждение тоже ожидать не стоит. Хорошо бы после такого фиаско удержаться возле принца, а то, как бы он не нашел ему замену. Керкмаль, продолжая «плести свою паутину» и мучился вопросами:
– «Что с ней не так? Она ничем не отличается от других, разве что образована, но и только. Это хорошо, с ней интересно будет общаться. Но в остальном откуда такие претензии на исключительность? Из нее так и прет гордость, хотя она уже несколько раз продемонстрировала готовность признать себя неправой и даже смогла попросить прощение, когда можно было обойтись и без этого… Как в человеке могут сочетаться сатанинская гордость и ангельская доброта, коварство демона и наивность ребенка?» – Керкмаль недоумевал и подытожил свои переживания тем, что пообещал сам себе:
– «Если дело выгорит, стану ее другом».
Это было серьезное обещание. Оно предполагало, что девушка может в будущем рассчитывать на его помощь, если во время пребывания в гареме пойдет не так.
Мустаф помнил, как однажды ему пришлось оказать некоторые услуги одной из наложниц. Девушку считали русской, хотя она была родом не из России, а из республики, которая откололась от СССР после распада. Она была довольно бойкой и самоуверенной и однажды имела глупость надерзить принцу, оценив его «мужское достоинство» в момент близости. Ничего плохого не сказала, но сам факт.
– «Кто она такая, чтобы хвалить меня или ругать?» – Джафар был взбешен и выгнал девушку в обнаженном виде на улицу, она успела только схватить простыню, чтобы обмотаться ею и в таком виде простоять перед дверями резиденции целый час, собрав народ, который тыкал в нее пальцами и смеялся.
– Наверное плохо «подм-хнула» или не тому, кому следует, – глумились над ней люди. Особенно усердствовали в постыдных сравнениях и оскорбительных эпитетах, женщины. Мужчины больше отмалчивались и просто рассматривали несчастную красотку, пользуясь моментом. Девушка была исключительной красоты, но увы, не слишком умна.
Самое интересное, что ее не изгнали из гарема, но предупредили, что в первоначальный контракт внесут изменения. Девушка решила, что отделалась малым, свое стояние на улице вспоминала, как недоразумение – главное, что не выгнали. Сама уходить она не хотела, хотя контракт этого, как раз и не запрещал. Но в этом случае она потеряла бы наиболее значимые подарки, полученные во время пребывания в гареме и лишилась бы обещанного содержания сроком на год после того, как действие контракта закончится. Надеяться на продление контракта было абсурдом.
Вскоре ей назначили встречу с адвокатом, который ознакомил ее с новым пунктом. Ей предписывалось заниматься подготовкой других наложниц к встречам с принцем. Помимо этого её могли обязать присутствовать во время самой встречи в качестве прислуги и находиться за ширмой на случай, если принцу что-то понадобится.
Слухи просочились. Дядя принца Джафара пытался всё уладить, но перегнул с терминами, назвав «наказание» дремучим средневековьем, которое противоречит имиджу правящей династии.
Встречи принца с девушками проходили без свидетелей, а тут такое новшество. Что он хотел этим сказать, все поняли – это был урок всему гарему – наложница должна усвоить – ее место – ПОД принцем, даже если поза предписывала другое положение. То, что находится СНИЗУ, имело право только лежать или стоять в той позе, в какой поставили или положили. Открывать рот дозволялось исключительно по команде будь на это воля господина, которого наложница ублажала.
Отныне роль девушки сводилась к тому, что она становилась либо служанкой, либо пассивной наблюдательницей интимной близости.
Изучив унизительные предложения, она все подписала и началось то, что Керкмаль назвал «издевательством над женской психикой».
Девушка видела, какими роскошными подарками принц одаривал наложниц, ласкал, а на нее даже не смотрел. В другое время она работала наравне с прислугой, которая по негласному приказу всячески ее третировала. Однажды она попыталась за себя постоять и нагрубила в ответ. Ее за это наказали, как рядовую служанку – высекли плетьми. Она прибежала жаловаться Керкмалю.
Он с сочувствием покачал головой и показал ей договор, в котором было сказано, что в своем новом качестве она утрачивала привилегии наложницы в главном – в неприкосновенности и соответственно могла подвергнуться физическому наказанию за провинность, нарушение устава гарема, за нарушение конфиденциальности и т.д. и т.п.
– Я что, рабыня? – возмутилась девушка.
– Почти, – ответил Керкмаль, думая о том, чем можно ей помочь. Если так пойдет и дальше, она будет бита каждый день – прислуга найдет способ придраться – они и так ненавидели наложниц, считая их выскочками и при каждом удобном случае, мстили. Другое дело, что возможностей для этого было не так много – Керкмаль следил за ними и, если замечал, что прислуга пристрастна, делал «первое» предупреждение. Второго уже не требовалось – помимо физического наказания следовало «изгнание из рая» – прислуга получала хорошее вознаграждение и девушки могли кормить в прямом и переносном смысле свои семьи. Потерять такое место из-за желания насолить той, что объективно была более красивой, было трагедией. Такое не прощалось –семьи жестоко расправлялись с теми, кто не оправдал их надежд. Попасть в гарем мечтали все, понятно, что не в качестве наложницы – этих отбирали по особым критериям.
– Что же мне делать, – девушка рыдала, говорила, что не хочет вылететь из дворца с позором.
Керкмаль пожалел ее, но попросил:
– Попробую тебе помочь. Но, с этой минуты ты будешь слушаться меня во всем. Я помогу закрыть контракт с минимальными потерями. Если и дальше будешь показывать характер, не получишь ни-че-го. Сама виновата, не стоило думать, что наложница – это друг высокочтимой особы. Тебе же платили! Значит приняли на работу! Если вам дарят подарки, это не значит, что условия контракта изменились и статус поменялся. Или ты возомнила себя его женой? У принца есть любимый пес. Он ему дарит подарки – красивые попонки, ошейники, украшенные бриллиантами. Но от этого пес не становится кем-то другим. Он остается тем, кем был – его псом. В своем качестве он не меняется! Понимаешь? Ты вообразила, что наложница – это будущая жена или равная ей? Вижу по глазам, так и думала. У тебя был шанс стать «любимым псом», но у тебя не хватило терпения.
– Я согласна. Засуну язык в одно место и пусть эти твари хоть вырвут мне волосы..
Керкмаль остановил ее.
– Я понял. Тебе обидно, ты злишься, но вини во всем не законы гарема, а себя. Но мне нравится твой настрой. Это поможет пережить унижение. Скажу еще кое-что. Если тебя выгонят из дворца, тебе из страны не выбраться. Принц у себя дома, за дверями дворца только розы в саду выглядят безобидными. Это враждебная среда. Тебя скорее всего похитят, до аэропорта не доедешь. Ты очень красивая.
– Апокалипсис какой-то, – пробормотала девушка.
– Вижу, начинаешь понимать, что восток и запад – это суть разное. Ваш менталитет никогда не сделает вас "своей". Попав в гарем, вы могли хорошо монетизировать свои природные данные. Так сделайте же это, не будьте глупой блон..
-Блондинкой, – закончила фразу девушка и улыбнулась. – Банально, пошло, но вы правы, я такая и есть, вернее, повела себя так. Будем исправлять ситуацию. Не знаю, сколько я продержусь. Можно как-то сократить контракт? Я даже не помню, какая там проставлена дата.
Керкмаль рассмеялся, не смог удержаться – девушка демонстрировала полное неумение контролировать свою судьбу.
– Как? Вы даже не обратили внимание, что на месте даты окончания контракта стоит прочерк?
– Я доверяла своему агенту.. И, что это значит?
– Можно вписать что угодно.
– Боже…– прошептала девушка, – Я попала. Это рабство! Бред… вот я вляпалась! Помогите мне! Я хочу домой!
– Теперь твой дом здесь. Тебе надо выжить. Ничего не обещаю, но попробую тебе помочь.
Глава 11.
Керкмаль уговорил принца продать девушку ему. Сначала просил подарить, но Джафар понял, что это уловка и сказал:
– Хочешь быть хорошим для нее больше, чем для меня?
– Не говорите так, мой господин, – проговорил Керкмаль, опустив голову. – Я вам предан всем сердцем.
– Не совсем, если пожалел эту су…, – принц редко выражался подобным образом, видимо, девушка действительно разозлила его. Керкмаль молчал, понимая, что теперь все решает Джафар.
– До этого у меня не было к тебе претензий. На первый раз прощаю. Но запомни, я везде и всегда на первом месте. Это простая формула поможет тебе при выборе решений. Не ошибайся больше. Я тебе ее не подарю, а продам и ты заплатишь за нее столько, сколько за нее заплатил я. Будем считать, что я вернул товар.
Керкмаль согласился.
Чтобы расплатиться, ему пришлось снять со своего счета все накопления за год. Это было болезненно, неприятно и обидно. Но Керкмаль пошел на это, что бы сохранить остатки самолюбия и место работы – его утрата была бы самой существенной и невосполнимой потерей. А так можно было наверстать.
К слову сказать, несмотря на высокие расходы с Джиллиан Кистель, Керкмаль получал солидную премию, равную трети его годового дохода, немалого самого по себе.
Выкупив строптивую наложницу, Керкмаль почувствовал себя дураком. Ухмылка принца, когда он вручал ему договор, по которому девушка переходила в собственность Керкмаля, была весьма красноречивой.
Оставшись со своим «приобретением» наедине, Керкмаль, не говоря ни слова, сорвал с нее одежду и взял силой. Девушка сначала пыталась сопротивляться, кусалась и царапалась. Керкмаль вышел из себя и ударил ее по щекам. Девушка сообразила, что шутить и сюсюкаться с ней сейчас никто не будет и принялась «отрабатывать» свое спасение. Несмотря на ее старания, все закончилось быстро потому, что Керкмаль уже сожалел обо всем – о том, что ударил и что лишился всех своих сбережений.
– Одевайся и уходи, что б я тебя больше не видел.
Девушка изменила положение, но осталась лежать на прежнем месте. Керкмаль посмотрел в ее сторону и понял, что она плачет. Он понимал, что совершает очередную ошибку, но не мог изгнать из своей души жалость к ней. Она была, как прекрасная бабочка, залетевшая на свет из другого мира
– Хватит. Ты и так из меня сделала дурака.
– Простите…
– Ты знаешь, сколько я за тебя отдал? Лучше тебе этого не знать. Перестать рыдать. Я не такой монстр, как ты думаешь.
Керкмаль помолчал немного и добавил:
– Ты женщина, какой с тебя спрос. Я вел себя недостойно. Давай расстанемся по-хорошему. Ты забудешь все, чем я тебя обидел. А а в ближайшее время отправлю тебя в Европу.
Керкмаль почувствовал на своей руке нежное прикосновения.
– Что ты делаешь?
Вместо ответа пальчики побежали по его телу и не спрашивая разрешения задержались там, где жар еще не утих и кажется, готовился вспыхнуть снова. Прикосновения были приятными, волнующими. Керкмаль закусил губу, чтобы не застонать от удовольствия, но не сдержался. Схватив девушку обеими руками, он прижал ее к себе и растворился в водопаде наслаждения, который обрушился на них в тот же миг.
***
После всего они лежали, уставшие и довольные друг другом. Керкмаль не возражал, что девушка играла его волосами, наматывая прядь на пальчик, ему нравилось. Девушка была выше всяких похвал.
– «Чем она не угодила принцу? Что можно было такое сказать, что он так рассвирепел после такой шикарной "близости" с ней?»
К непомерным тратам Керкмаль получил неожиданный и приятный бонус в виде искренней благодарности за спасение.
– Этого не обязательно было делать, – сказал он, понимая, что девушка чувствует свою вину.
– Я сама захотела.
На том и порешили. Уже в аэропорту он ее спросил:
– Через минуту мы с тобой расстанемся. Скажи, из-за чего все произошло? За что Джафар так на тебя обиделся?
– В тот раз, когда я его похвалила, секса почти не было, вернее был, но, как бы это поприличнее сказать – твой принц был несколько не в форме. Мне следовало промолчать, конечно…
– Да уж. Тебе следовало промолчать, – Керкмаль не позволил себе даже улыбки, но он очень старался. Он попрощался с девушкой и у него стало легко на душе – он впервые в своей жизни понял, что с женщиной можно дружить – до этого он видел в каждой либо кандидатуру в прислуги, либо в наложницы.
– Спасибо тебе, – сказал он напоследок, имея ввиду именно это новое чувство, которое было приятным, как внезапное добро.
– За что? Ты меня спас! Я еще легко отделалась. У тебя есть мой номер, будешь в Европе, позвони, буду рада встретиться с тобой.
– "Однако – не дружба. Прыткая и хваткая. Могла бы дождаться, когда я сам ей это предложу…"
– Надеюсь к тому времени ты будешь уже замужем, – пожелал Керкмаль, ставя точку в их отношениях – он сделал доброе дело и получил за него "плату", большего в системе понятий, по которым он жил, не предполагалось.
***
Джиллиан сидела, опустив голову. Керкмаль наблюдал за ней и гадал – что же она скажет. Воспоминания вернули его в прошлое, когда его отношения с принцем едва не закончились потому, что он имел неосторожность пожалеть одну из наложниц. История закончилась благополучно, многому его научила, но оставила в душе неприятный осадок. Он искренне хотел, чтобы на этот раз осечки не было и девушка, в которую уже было вложено немало средств и нервов, не оказалась "пустышкой". Хотя все пока говорило об обратном – Джиллиан демонстрировала хорошее воспитание, была отходчива, что важно, учитывая обстановку в гареме.
– «Интересно, как она себя поведет, когда за нее возьмется Эстель?»
Керкмаль вспомнил о ней не просто так. Она была одним из последних приобретений и, несмотря на то, что поиск новых девушек продолжался, в настоящее время переживала свой звездный час.
Его высочество принц Джафар пропадал на ее половине днями. Ради нее пришлось произвести реконструкцию внутренних покоев дворца и соединить комнаты, в которых Эстель обустроили отдельно от других девушке, с покоями принца. Они могли проходить друг к другу, минуя общие коридоры и комнаты.
Никто не видел, когда они встречались. Но зато все были в курсе – что они делали – во дворце, как и на всем востоке, глаза и уши есть даже у камней – любимая поговорка Мусты Керкмаля, о которой он сам никогда не забывал.
Трогательная наивность и открытость Джиллиан растопили сердце Керкмаля настолько, что он ощутил не вынужденную, а осмысленную потребность – защитить эту девушку от жизненных обстоятельств, которые за внешним блеском скрывали весьма неприглядные вещи – ему ли не знать об этом.
Мутную историю с ее родителями надо было проверить и выяснить все, что там произошло. Если большая часть трагедии ее семьи не вошла в досье, значит кому-то хотелось, чтобы проблем у принца стало больше, чем удовольствий. Керкмаль никогда не был в России, но знал – все, что оттуда, даже если это всего лишь ветер, может оказаться не тем, чем кажется: ветер станет бурей, которая переломает кости, если не сотрет в пыль. Это Керкмаль усвоил за время работы в аналитическом отделе ведомства, которое занималось развитием внешнеполитических связей со странами бывшего СССР. Несколько раз ему «грозила» командировка в регион, чтобы оценить перспективы сотрудничества на месте. Каждый раз что-то мешало. Керкмаль не уточнял, тем самым дистанцируясь от интриг, подковерной, а значит и клановой борьбы. Ситуация накалялась и Керкмаль уже подумывал о том. что сменить род деятельности. Предложение стать помощником Его высочества принца Джафара оказалось своевременным. Керкмаль его принял, променяв карьеру государственного чиновника на другую жизнь, став тенью принца.
Глава 12.
Принц Джафар до того, как их представили друг другу, ничего о Керкмале не знал. Его ему сосватал дядя Борад, родной брат короля Радияра III. Принц всецело доверял своему родственнику, от которого зависело его благосостояние и свобода – при всей относительности, она гарантировала широкие возможности. В распоряжении принца был дворец и не один, солидная доля в гостиничном бизнесе, который курировал Борад и множество других привилегий, положенных члену королевской семьи. Свобода передвижения ограничивалась здравым смыслом и отсутствием помыслов у принца Джафара – отказаться от договоренностей, которые были достигнуты после многолетней борьбы за сферы влияния в государстве, где правила королевская династия. Отказ принца Джафара от престолонаследия позволил стабилизировать обстановку, снизить накал борьбы и выстроить систему противовесов, которая оказалась на редкость устойчивой.
Борад давно подыскивал подходящую кандидатуру личного секретаря принца Джафара. Керкмаль подвернулся очень кстати. Став частью «государства в государстве», он быстро сообразил, что такая удача выпадает не каждому и старался изо всех сил, чтобы не разочаровать принца Джафара и его высокородного дядю, который несмотря на невзрачную внешность был самым настоящим «серым кардиналом» при короле
Переживания и риски, с которыми Керкмаль сталкивался, по его мнению, были адекватной платой за комфорт и материальный достаток. Надо сказать, что и принц Джафар за все время ни разу не пожалел о том, что взял Керкмаля на службу, да еще приблизил к себе. О тайнах принца, которые неизменно сопровождали его семейную жизнь и дела гарема, больше Керкмаля, не знал никто. Джафар, прежде чем довериться Керкмалю окончательно, организовал несколько проверок, которые Муста прошел, не запятнав себя ни малейшими подозрениями.
– Его проще убить, чем выведать что-то обо мне, – отозвался о Керкмале принц Джафар, когда Борад поинтересовался мнением о своем протеже.
– Смотрю, ты очарован им. К людям быстро привыкаешь.
Борад был опытным интриганом. Пристраивая Керкмаля, он рассчитывал прежде всего на то, что обретет в его лице глаза и уши, который будут присматривать за племянником день и ночь. Преданность, которая так восхитила Джафара, могла помешать его планам.
– «Надо бы побеседовать с Керкмалем, напомнить, благодаря кому он получил такое теплое место», – решил Борад, а сам потрепал племянника за плечо и сказал, что рад за него: – В наше время люди, которым можно доверять, бесценны. Но не стоит забывать, что у каждого есть своя цена. Это мудрость, Джафар, не дай себя обмануть, держи свое сердце и душу на замке. Имей ввиду, если ты захочешь, я найду тебе другого секретаря, только скажи.
– Нет, дядя, пусть будет он, мне этот парень нравится. Если бы я был обычным человеком, то хотел бы иметь такого друга.
– Это хорошо, Джафар, что ты осознаешь – быть членом королевской семьи – это прежде всего ответственность. Как бы тебе Керкмаль не нравился, никогда не доверяй ему полностью. Особенно, если речь о женщинах.
Джафар недоверчиво посмотрел на Борада:
– Женщинах..? Хочешь сказать, что этот парень может быть настолько глуп, что рискнет своей головой ради «…»? – принц использовал слово, которое обозначало орган, определяющий принадлежность к женскому полу, тем самым дав понять свое отношение к проблеме вообще. Борад замахал руками и усмехнулся.
– О, нет! Что ты такое говоришь, племянник? Ты еще слишком молод, если рассуждаешь подобным образом. Одна из этих, как ты выразился «…», однажды сведет тебя с ума. Я бы не хотел, чтобы и Керкмалю понравилась та же. Вот о чем я сказал. Давай пока на этом остановимся. Если будет случай, когда тебе поведение Керкмаля покажется странным, скажи мне об этом, не стесняйся, я вмешаюсь и ты не лишишься хорошего помощника, а Керкмаль – головы. Он достойный слуга и свои деньги отрабатывает сполна, особенно, если дело касается деликатных поручений. А тебе как раз нужен именно такой, насколько я понял, – Борад заговорщицки подмигнул и Джафар понял, что дядя прекрасно осведомлен о делах гарема, одна надежда, что информацию он все же получал не от Керкмаля. Но как узнать? Оставалось довериться интуиции, которая подсказывала, что Керкмаль предан ему и несмотря на то, что его рекомендовал Борад, пачкать свою совесть, чтобы сохранить место, не будет.
***
С наложницей, которую принц Джафар перепродал Керкмалю, его помощник прошел по лезвию бритвы и уцелел только потому, что дяде удалось переключить внимание вспыльчивого племянника на другую тему и напомнить о дефиците доверенных и проверенных людей.
Чувствуя себя уязвленным, Джафар попросил у дяди аудиенции и рассказал о том, что случилось в гареме и как повел себя Керкмаль.
– Дорогой племянник, задам тебе вопрос – что именно рассердило тебя в поведении твоего верного, как ты сам утверждал, секретаря? Что изменилось? Ты перестал ему доверять?
– Нет! – Джафар уже жалел, что пришел сюда. Дядя задает неудобные вопросы, на которые он не хочет отвечать потому, что знает ответы – все дело в задетом мужском самолюбии. Керкмаль повел себя достойно, даже благородно в том время как он, Джафар позволил себе накинуться на несчастную наложницу так, будто она государственная преступница.
В тот день Джафар заявился к ней в несколько утомленном состоянии – весь день накануне он провел в другой постели, для разнообразия, как делал уже не раз и хотел сохранить это в тайне даже от Керкмаля. Ему надо было отказаться от встречи с наложницей, но он себя переоценил – девушка ему нравилась. Она только пыталась быть вежливой…И вот, что их этого вышло. Непростительная ошибка, недостойное поведение. Джафар злился сам на себя, а страдать должен быть другой…
Борад все эти нюансы ситуации понял не сразу – наводящие вопросы и собственная информация помогли разобраться.
– Будь мудрым, Джафар, – сказал он. – Сохрани свое лицо и дай Керкмалю возможность реабилитироваться перед тобой. Я знаю ту девушку. Вспомни, когда ты отобрал ее фото в качестве кандидатуры для гарема, я твое решение не одобрил. Помнишь – почему.
– Ты сказал, что, судя по ее досье, она не всегда адекватно воспринимает ситуацию и никогда не читает контракты. Я помню. Именно поэтому она не ломалась, а согласилась сразу. Все было превосходно, пока она не открыла рот.
– Не будем вдаваться в подробности, что она там вовремя не открыла, дорогой племянник, это гарем, всякое может быть, интриги – это сущность гарема, без них он был бы лишен специй и стал тебе скучен! Надо было сдержать свой гнев, проучить девушку как-то иначе. Но дело сделано. Зато ты теперь знаешь, что Керкмаль способен на сострадание. Может это и неплохо. Мы часто переступаем через чью-то жизнь, судьбу и не замечаем этого. Аллах все видит. И ничего не забывает.
– Я не хочу больше вспоминать эту историю. Но знаю точно – этот урок мне на пользу. Иначе мне придется отказаться от гарема и объявить себя приверженцем европейской культуры. Оставлю себе одну жену и буду ее воспитывать.
– Или она тебя, – Борад не хотел заканчивать разговор на такой грустной ноте. Гарем для мужчины – это его статус. – Дорогой племянник, ты витаешь в облаках. Спустись поближе к земле. Это нисколько не умалит твоего достоинства, наоборот, ты почувствуешь себя увереннее. Про метод кнута и пряника помнишь? Универсальный способ управлять людьми – и мужчинами и женщинами. Используй, не ленись проявлять великодушие там, где можешь произвести впечатление на своих подданых. Они берут с тебя пример. Но и ты можешь поучиться у них тому, что сделает тебя более человечным. А с женщинами будь великодушным, щедрым и суровым, когда почувствуешь, что они садятся тебе на шею.
Джафар, которому уже надоело слушать эти отвлеченные нравоучения, вспомнил об Эстель.
– «Как бы я уже хотел сделать то, о чем вы говорите, дорогой дядя… Но этот нежный цветок ждет моих прикосновений, как и я – ее. Можно я уже пойду… производить впечатление на своих подданых и начну с нее?»
– Я вижу, ты меня не слушаешь, – дядя обнял племянника, и они расстались, каждый думая о своем.
Глава 13.
– Можно мне посмотреть эти бумаги? – Джиллиан вывела Керкмаля из задумчивого ожидания, в которое он погрузился, предоставив все судьбе – как будет, так и будет, уговаривать дальше эту девушку смысла не видел и так сделал больше, чем для других.
– Конечно, вот они, – Керкмаль протянул Джиллиан папку, которая лежала все это время рядом на столе – прикрывая портативную видеокамеру – он положил папку сверху, когда увидел, что Джиллиан направляется к нему.
Джиллиан взяла в руки бумаги, начала читать. Керкмаль пододвинул камеру ближе к себе, развернув в сторону Джиллиан.
-«Пусть Джафар видит, сколько мне пришлось с ней возиться»
Джиллиан читала, закусив нижнюю губу. Было видно, что она старается вникнуть в текст. Керкмаль был спокоен – все составлено так, что «наиболее тонкие места» закамуфлированы определениями – «обстоятельства», «новые факторы», «обоюдное желание» и т.д. Складывалось впечатление, что девушка подписывала вполне лояльный и взвешенный контракт, который не упоминал никаких неустоек, штрафов, наказаний. Все это было замаскировано под фразами «устав гарема», «внутренний этикет», «традиционный уклад» и т.п.
Как и что можно трактовать, разумеется, пояснений не было – иначе контракт превратился бы в многотомный фолиант, который не стала бы читать ни одна девушка. Передавать контракт третьим лицам по условиям договора, было нельзя. На вопрос – почему, ответ был простой:
– Это NDA. Конфиденциальность превыше всего. В отношениях между принцем и вами не должно быть третьих лиц.
Последнее имело самое двусмысленное содержание и могло трактоваться в соответствии с «уставом гарема», «традициями», «обоюдным желанием», «обстоятельствами» и «факторами», как угодно.
– Вам все понятно? – спросил на всякий случай Керкмаль.
– Нет, непонятно, не понимаю абсолютно ничего. Что такое «устав гарема», можно на него взглянуть?
Керкмаль приуныл.
– «Началось…», – надо было импровизировать.
– Устава гарема, как такого, не существует. Имею ввиду, на бумажном носителе. Это свод негласных правил, которым все следуют, чтобы жизнь в гареме была приятной и безопасной.
– Я вам не верю, Муста. К тому же весь мир посмотрел «Великолепный век», знаете ли, это такая «школа коммунизма», которую все женское население планеты прошло заочно. Вы так не считаете?
Керкмаль покосился на камеру, представил лицо принца и рассмеялся.
– Почему вы смеетесь? Разве я не права?
– Нет, конечно! «Великолепный век» – превосходная иллюстрация того, что было в Османской империи несколько сотен лет назад. Мы с вами современные люди. Вас смутили термины, ну что ж, вычеркивайте их, если они вас пугают.
Готовность внести коррективы в текст контракта произвело нужное впечатление. Расчет оказался верным:
– Нет, исправлять ничего не будут. Вот здесь, – Джиллиан показала на предпоследний пункт, – сказано, что контракт действителен на срок, определенный сторонами. Я могу своей рукой вписать цифру или как вы себе это видите? Когда и кто будет вписывать цифры? Здесь сказано о взаимном согласии…
– Сколько времени вы сами бы согласились погостить во дворце принца Джафара?
– Вообще-то гостят пару дней.
– Нет, это просто визит. Для этого заключать контракт не стоит.
– Так может с него и начнем?
– С визита? – Керкмаль переспросил потому, что не ожидал такого поворота. – Я не могу такое решение взять на себя. – проговорил он, расстроенный и раздосадованный до предела.
Керкмаль увидел, что к их столу направляется метрдотель. Одетый в черный фрак, торжественный и неприступный, он поклонился и вручил Керкмалю листок бумаги. Муста его развернул, увидел размашистый почерк Джафара, который находился поблизости и все слышал.
«Соглашайся. Начнем с визита».
– «Тем лучше, – подумал Керкмаль, – не придется стоять перед принцем с повинным видом и говорить о том, что девушка выставила свои условия, а он не смог настоять на своих».
Джиллиан вопросительно смотрела то на Керкмаля, то на на записку.
– Что-то важное? Вам надо уходить?
– О, нет, пустяки. Мисс Джиллиан, такой красавице, как вы, невозможно отказать. Ваше условие принимается.
– Я не ставила никаких условий! Просто предложила, если вам мое предложение кажется некорректным…
– Нет, так даже лучше. Чтобы вы не думали, что вас заманивают в ловушку, – улыбнулся Керкмаль.
– В ловушку девушки попадают сами, – ответила на улыбку Джиллиан, – особенно, когда сами хотят в нее попасть.
– Вы, судя по всему, предпочитаете быть осторожной?
– Меня жизнь научила, что лучше так. А если как-то иначе, могут быть неприятности. Не забывайте, откуда я и с чего началась моя карьера в модельном бизнесе.
– Я помню. И понимаю вас. Что мы решим?
– Знаете, – Джиллиан посмотрела на Керкмаля, – Я передумала. Если бы вы хотели мне зла, то повели бы себя как-то иначе. У вас есть, чем подписать?
Керкмаль опешил. Он не ожидал такого резкого поворота и был не рад, что Джиллиан передумала. Чем больше ему нравилась девушка, тем меньше он хотел, чтобы она подписала предлагаемый ей контакт. Записка Джафара означала, что девушка тоже ему очень понравилась и ответственность за ее будущее в этом случае Джафар разделял с Керкмалем в той степени, в какой вмешался в процесс «уговора». Если что, всегда можно было сказать, что все шло по плану и Джафар напрасно побеспокоился, а так придется составлять новый контракт или участвовать в объяснениях, в частности, что такое «устав гарема» и все остальное. Раньше Джафар никогда так не делал, отдавая Керкмалю на откуп все дело от и до.
– Что-то опять не так? – Джиллиан смотрела на Керкмаля, не понимая, почему он принял вдруг такой озабоченный вид. Керкмаль вздохнул, улыбнулся и протянул Джиллиан ручку, которую вытащил из внутреннего кармана жилета, надетого поверх шелковой рубашки.
– «В конце концов, Джафар – хозяин, а я его слуга. Кто я такой, чтобы быть чем-то недовольным? Ко мне претензий в данном случае никаких. Девушка сама согласилась подписать контракт, в котором не проставлена цифра, впрочем, она еще закончила…"
Джиллиан в графе "количество дней", в течение которых действует контракт, нерешительно вывела цифру – 13.
– Мисс Джиллиан, я хотел бы сказать два слова насчет того, что такое NDA.
– Не стоит, я в курсе. Я умею хранить чужие секреты, надеюсь, что и принц, как благородный человек, ответит мне взаимностью.
– Мисс Джиллиан! – у Керкмаля чуть было не сорвалось с языка – «Как вы можете подписывать договор, который сделает вас наложницей постороннего для вас человека? Не важно, на какой срок!» – Керкмаль впервые озадачился таким вопросом, хотя он всегда был краеугольным. Он не задумывался над тем, что двигало другими девушками, предпочитая не вникать в сложности женской психологии. «Раз соглашаются, значит им это надо».
Но спросить об этом Джиллиан ему захотелось. Однако, помня о том, что Джафар все слышит, благоразумно промолчал. Но если бы и спросил, ответ Джиллиан его озадачил бы еще больше, чем ее согласие.
Джиллиан подкупил именно Керкмаль – тем, как с ней говорил, как на нее смотрел. Он ни к чему не принуждал. Но в нем чувствовалась внутренняя сила и преданность человеку, для которого он старался.
– «Если у этого принца такой помощник, он не может быть негодяем. С параиба он показал себя не только щедрым», – решила для себя Джиллиан.
Особенности пресловутого восточного менталитета, традиции – иметь гарем, если позволяло материальное состояние и статус, не было для нее чем-то особенным. Нет, наверное, ни одной женщины, которая однажды не представила бы себя в качестве наложницы в гареме султана. Джиллиан ничем не отличалась от остальных. Возможность окунуться в восточную сказку, «поиграть» в «наложницу» ее по своему волновала. Свою роль сыграл, конечно и великолепный параиба, о котором она вспомнила.
Джиллиан повернулась к своему столику, где лежала коробочка с драгоценностью.
– Я бы хотела поблагодарить того, от чьего имени мне сделали такой подарок. Не понимаю, как он угадал, что мне это нравится?
Керкмаль опустил глаза, чтобы не выдать себя.
– Я рад, что вы приняли подарок.
– Если подписала контракт, то да, камень возьму тоже, – непосредственность, с какой Джиллиан говорила о подобных вещах, Керкмаля очаровывала. Она прямо сказала о том, о чем думала, не оставляя места для домыслов о ее «алчности», жадности и т.п.
- Но чек не возьму, если только его нельзя отдать этому парню в качестве подарка на свадьбу, как и предлагала. Я, право, не знаю, могу ли я так поступить.
Глава 14.
Керкмаль надеялся, что Джафар все слышит и поймет, что ответить по-другому было бы уже глупо.
– Как вы сами решите, мисс Джиллиан.
– Тогда вы поможете мне. Позовите его, пожалуйста, а то я не знаю, как все сделать так, чтобы он не обиделся.
– Джиллиан, вы просто чудо, – воскликнул Керкмаль. – Где вы видели человека, который бы обиделся на чек в сто тысяч долларов?
– Такой человек перед вами.
Улыбка сползла с лица Керкмаля. Он взял руку Джиллиан и прикоснулся к ее пальцам губами.
– Вы очаровательны. А я … болван. Простите мне мою бестактность, мисс Джиллиан. Вот чек, вручите его сами, почувствуйте, как это приятно – делать такие подарки тому, кто был бы счастлив тем, что имел и никогда ни о чем не просил. Уверен, эти двое будут благословлять вас всю свою жизнь.
Метрдотель позвал официанта, который приносил Джиллиан цветы, коробочку с камнем и уговаривал ее открыть ее, хотя она и не собиралась это делать. Джиллиан с серьезным лицом протянула растерянному парню чек:
– Это подарок от меня и еще от одного очень щедрого и очень благородного человека, пусть его имя останется для вас в тайне, а красота его поступка – будет подарком на вашу свадьбу. И цветы заберите! Отнесите их своей невесте.
Парень взял чек, но не посмотрел в него. Он стоял и растеряно переводил взгляд с Джиллиан на Керкмаля. Тот улыбнулся и развел руками – раз она так говорит, значит так и есть, бери! Парень оглянулся на метрдотеля. Тот царственно кивнул головой – разрешаю. Прижав чек в груди, парень хотел поблагодарить, но слова путались и он не смог произнести ничего внятного. Джиллиан засмеялась.
– Ладно, я принимаю вашу благодарность. Не смущайтесь. Чудеса в жизни бывают, я в это верю. Теперь и вы верьте.
Керкмаль подал Джиллиан руку и они направились к выходу. За спиной послышался шум. Они обернулись и увидели, что официант лежит возле стола – ему стало плохо, когда он увидел сумму в чеке. Джиллиан ахнула, но Керкмаль не дал ей вернуться, настойчиво повел дальше к выходу.
– Не беспокойтесь, о нем позаботятся, а нас ждут во дворце. Хочу поскорее обрадовать принца, что вы оказались столь любезны, что приняли его предложение. Кстати, почему именно 13? Это же несчастливое число, вы не суеверны?
– Я бы не сказала, но у нас в России многое наоборот, совмещается то, чего нельзя совместить. Суеверие и вера в бога из этой серии. Когда я увижу принца Джафара?
Джиллиан посмотрела на Керкмаля вопросительно, но он ничего не ответил, только сделал неопределенный жест рукой – Керкмаль заметил за стеной в виде огромного аквариума, который разделял общий зал на отдельные уютные залы, принца Джафара. Увидев, что Керкмаль его обнаружил, Джафар показал большим палец вверх, давая понять, что доволен всем и особенно тем, что лично стал свидетелем волнующего марафона по «приручению этой прекрасной русской кобылицы». Он и не представлял, что у Керкмаля такая трудная работа, но он справился и Джафар уже изнывал от предвкушения ощущений, которые должны были заглушить неприятные воспоминания от истории , которая едва его не рассорила с Керкмалем.
***
На следующий день на модном показе в Милане все только и говорили, что о Джиллиан Кистель. Не столько о ней, сколько о ее подарке на свадьбу какому-то официанту.
– Вы точно знаете? 100 тысяч долларов?
– И десяти было бы достаточно, чтобы о тебе трещали везде, где знают толк в подобных историях и обожают такие сказки. Пиар! Хотя довольно оригинальный. А кто об этом рассказал? Сами вы откуда об этом узнали?
Вопрос повисал в воздухе, поскольку ответ предполагал близкое знакомство с известной моделью русского происхождения, а таких было немного. Однако, новость распространялась, как капля марганца – сначала частицы вещества погрузилась на дно, потом невидимая «заботливая» рука слегка встряхнула «среду» и вскоре все было окрашено в густой малиново-фиолетовый цвет неординарной новости.
Сначала уточняли – правда ли это, потом пытались узнать, верна ли сумма и наконец, с какой стати она это сделала. Официант и его невеста давали одно интервью за другим, но сказать толком ничего не могли, кроме того, что:
– Она такая.. красивая, она как фея! Не знаем, чем мы заслужили такой подарок.
– Она была одна? С ней кто-нибудь был? – журналисты знали, за какие нити следует тянуть, чтобы распутать клубок тайны, которая их волновала. Но в данном случае все нити обрывались сразу:
– Мисс была одна. Сначала сидела вон за тем столиком, потом подозвала меня. Дальше вы знаете.
– Нет, рассказывай!
– Протянула мне чек. Я взял.
– Ты за кого нас держишь? – негодовали «акулы пера и повара сенсаций», но официант только улыбался, по-доброму и с надеждой, что допрос скоро закончится и он сможет насладиться с невестой и всей семьей подарками. Временами натыкался на взгляд мужчины, который был среди журналистов – ни о чем не спрашивал, только смотрел на него и от этого взгляда официанта прошибал холодный пот.
***
Во время выхода Джиллиан, в зал набивалось такое количество желающих на «фею» посмотреть, что организаторы переживали – не снесут ли подиум и можно ли будет продолжать программу в соответствии со сценарием.
Финальный выход стал триумфом Джиллиан.
За сутки до этого между ней и Керкмалем, который взялся ее опекать, пока они не покинут Милан, состоялся разговор:
– Мисс Джиллиан, у меня будет необычная просьба.
– Муста, давайте уже без «мисс». Когда рядом посторонние, ладно, но, когда мы одни, можно обойтись без этого.
– Ваше желание для меня закон, м.., Джиллин. Мне нужно время, чтобы привыкнуть. Я постараюсь, чтобы не огорчать вас. Обещаю.
Джиллиан прищурилась с улыбкой:
– Ох, смотрите, наобещаете мне в три короба, половину забудете!
Керкмаль опустил глаза, пытаясь скрыть свою растерянность.
– Нет, нет, только не обижайтесь!
– Мисс Джиллиан, простите, Джиллиан, что вы хотите от меня получить в трех коробках? Что в них должно быть? Это ваше условие нашего сотрудничества? Я правильно понял?
– Боже мой, какая нелепость! Как можно было так вывернуть простую шутку! Вы уникум, Муста! Ваш господин такой же?
Муста окончательно растерялся.
– Принц Джафар единственный в своем роде. Я его слуга и я счастлив, что могу служить ему.
– Муста! Прекратите же! Или я передумаю и разорву наш контракт. Так нельзя! У меня такое впечатление, что мы с вами с разных планет!
Керкмаль посмотрел на Джиллиан:
– Так и есть.
Джиллиан больше не улыбалась. Время вдруг остановилось. Оба смотрели друг на друга настороженно, будто видели впервые.
– Вы хотели меня о чем-то попросить.., – напомнила Джиллиан, не желая снова оказаться за стеклянной стеной, которую придется прошибать лбом – без глубоких порезов такое не обходится. К счастью и Керкмаль с радостью ухватился за возможность вернуть общение в прежнее русло:
– Да! Простите, отвлекся на свои нелепые предположения.
– Не знаю, не знаю, – с сомнением проговорила Джиллиан. – Мне ваши предположения показались обоснованными. Вы не поняли моей шутки. Да и мне не стоило так шутить. Прошу меня извинить.
– Джиллиан, мы с вами знакомы всего несколько часов в общей сложности, а уже успели извиниться друг перед другом по несколько раз. Со мной такого прежде не было.
– Не привыкли просить прощение?
– Не привык к ситуациям, когда самоконтроля оказывается недостаточно в общении с красивой, умной и тонко чувствующей женщиной, такой, как вы. Ловлю себя на мысли, что вы мне не понятны. Делаю вид или думаю, что понял вас, а на самом деле в итоге ничего не остается, как снова извиниться за своё тугодумие. Я вижу ваши эмоции, слушаю вас, а вместе ничего не могу сложить! Но…
– Но..?
– Но мне с вами интересно и, как ни странно, легко! Вы уникальны, Джиллиан! Вы знаете об этом?
Джиллиан густо покраснела. Похвала была настолько прямолинейна, что не могла завуалировать явное преувеличение. И все равно, слышать такое из уст загадочного, определенно незаурядного и симпатичного молодого мужчины было приятно. Однако и на этот раз Джиллиан отреагировала в своем духе:
– Моя уникальность, надо полагать, заключается в том, что я представляю некоторый интерес для вашего хозяина. Муста, я уже дала вам понять, что со мной лучше играть в открытую. Ваши эти «восточные штучки» для меня, как гадание цыганки на базаре.
– Цыганки..? На базаре..? – Керкмаль снова уставился на Джиллиан.
– Всё! Забудьте! – Джиллиан поняла, если она попытается объяснить аналогию между тактикой по ее «охмурению» и манипуляциями цыган, которые в России обычно промышляют возле вокзалов или рынков, история примет форму гангстерского соглашения о совместной афере с ее участием. С одной стороны все так и было. С другой – всегда есть элемент неожиданности, когда человеческий фактор сводит прагматизм и расчет на нет, когда стороны заговорят на языке эмоций. – Мне из вас приходится вытягивать клещами.., ой, простите, заставлять вас договорить наконец – что за просьба ко мне? Или это была преамбула к тому, что я должна буду принять, как данность, а вы хотите все обставить как можно вежливее?
Керкмаль захохотал в голос, поднял обе руки вверх.
– Сдаюсь. Эта женщина все видит насквозь и знает все наперед. Вы ведьма?
– Все женщины ведьмы, – поддержала шутку Джиллиан, – Но не все этим пользуются. Стесняются.
– Вы – нет.
– Я? – Джиллиан пожала плечами. – Знали бы вы, сколько раз меня облапошивали в этой жизни, вы бы так не говорили. Но я не научилась видеть во всех и каждом потенциального афериста, обманщика, лжеца.
С каждым словом Керкмаль становился все более серьезным. Но, взяв себя в руки, сказал:
– Мне незачем вас обманывать. Вы сами сказали о том, что мы с разных планет, в том плане, что многое понимаем по-разному. Может быть и обман не так однозначен? А хотел сказать вот о чем: вы могли бы показать мне комплект украшений, в которых выйдете на подиум?
– Зачем? В них нет ничего особенного, это штрихи к образу, не более того. Бывают, конечно, эксклюзивные вещи. Но не в этот раз. Бижутерия.
– Можно взглянуть?
– Да.
Керкмаль посмотрел всего один раз на россыпь сверкающих стразов. На его лице не отразилось ничего.
– Я же говорила, ничего особенного.
– Вы не будете против, если я это сфотографирую?
– После показа я вам их подарю!
– Вы неправильно меня поняли, Джиллиан, – улыбнулся Муста, – Я не ценитель бижутерии, не понимаю для чего она. Если нет возможности купить настоящие украшения, не стоит их подделывать. Женская красота ценна сама по себе. Бижутерия подчеркнет стесненность в средствах.
– Не согласна! – Джиллиан собралась спорить, но передумала. – А знаете, в чем-то вы правы, а в чем-то ошибаетесь. Есть произведения искусства, сделанные из недорогих материалов. Это как живопись. Стоимость набора красок и готового полотна – вот вам пример того, о чем я хотела сказать. Не знаю, насколько вы меня поймете. Пусть каждый останется при своем мнении. На вашей планете все настоящее, на моей ценится то, что нравится! А нравится может все, что угодно и цена в данном случае не так важна, как цвет, форма, эмоции и т.д.
Керкмаль внимательно слушал, не забывая поправлять пишущее устройство, чтобы Джафар тоже мог все слышать. Пересказать то, о чем говорила Джиллиан, было невозможно, считал Муста, и Джафар, после первой встречи с Джиллиан, которую наблюдал из-за кулис, с ним согласился. Более того, всякий раз, едва Керкмаль возвращался к себе в гостиницу, Джафар уже был там и просил прокомментировать тот или иной фрагмент беседы.
– «Что такое «гадание цыган на базаре»? К чему она это сказала? Про обещания и сундуки – я посмотрел, как это можно трактовать – она говорила о том, что ты слишком много обещаешь, сомневается, запомнишь ли.
Керкмаль хотел ответить, но принц его жестом остановил:
– Не оправдывайся, я сам в таком же положении. Благодаря тебе, имею возможность подготовиться к встрече с нашей «русской кобылкой».
Сравнение Керкмаля покоробило, но он не подал виду, хотя и не улыбнулся, как прежде. Джафар не заметил необычной реакции своего слуги – он был весь во внимании, прослушивая состоявшийся диалог с участием Джиллиан.
– Вот нахалка, попробовала бы мне сказать такое! Высек бы ее за такую дерзость! – Муста не стал уточнять, что вызвало такую реакцию Джафара, но при этом снова постарался не смотреть собеседнику в глаза.
Глава 15.
За час до показа посыльный передал от Керкмаля для Джиллиан коробку.
– Потом посмотрю, – отмахнулась Джиллиан. В ту же секунду пришел сигнал, что есть входящий звонок. Джиллиан посмотрела, кто.
– «Муста? Что ему надо? Знает же, что я занята. Или это уже проявление собственничества? Быстро они, однако, набрасывают хомут и еще быстрее хотят погонять», – Джиллиан придумала бы другое сравнение, если бы услышала, как ее называет принц…
– Слушаю, – она не стала называть имени вслух, они так договорились с Керкмалем, чтобы не было лишних разговоров.
– Джиллиан, коробка для тебя. Это к твоему показу. Открой ее. Если то, что в ней тебе не понравится, раздаришь. Но сначала просто открой.
– Хорошо. А сейчас, извини, мне надо готовиться. Пока, пока.
– Все доброго, – попрощался Керкмаль.
Несколько минут Джиллиан смотрела на коробку, решая, как поступить. Ей хотелось посмотреть, что там. Но выполнять приказы она была не готова, не считала нужным. Но, поскольку никто все равно не видел, что она делает, смысла мучать себя, тоже не было и Джиллиан протянула руку к замочку. Он «вкусно и деликатно» щелкнул, крышка откинулась и Джиллиан увидела нечто прекрасное: это была на первый взгляд все та же бижутерия, которую она собиралась надеть в последнюю очередь. И в то же время содержимое не оставляло сомнения, что это не бижутерия, а настоящие драгоценности. Они не были скопированы точь в точь. Мастер и не один, судя по количеству предметов и времени, отведенному на их изготовление, создал похожие версии, но использовал только натуральные камни, золото и платину. Но больше всего Джиллиан понравился аксессуар, который лежал отдельно. Такого предмета в коллекции не было – пояс – его основу составляла разноцветная парча, прошитая золотыми нитями и по всей длине самого пояса были разбросаны драгоценные камни в тон ткани – на сиреневом – александриты, на зеленом – топазы, бериллы, цитрины, на красном – турмалины и гранаты. Края пояса снизу и сверху украшала россыпь бриллиантов.
– Боже мой, что это.., – Джиллиан принялась осторожно перебирать украшения, прикладывать к себе и смотреться в отражение. Сверкание натуральных камней отличалось от бижутерии тем, что было не столь ярким, но более сложным и в то же время органичным по композиции, оттенкам и общему сочетанию цветовых нюансов. Натуральные бриллианты можно было сымитировать только муассанитами. Но Джиллиан была уверена, что это настоящие бриллианты. Александриты, турмалины, бериллы и другие камни Джиллиан определила сразу – наметанный глаз геммолога, кем она себя считала после мечты стать настоящим старателем – геологом ошибиться в таком не мог.
***
Появившись на подиуме во всем этом, Джиллиан стала сенсацией и шоком. Критики обсуждали не столько коллекцию одежды, сколько невероятные украшения Джиллиан Кирстен и подаренный официанту чек. Джиллиан не успевала анализировать свои эмоции. Ее захватило космическим вихрем и несло в глубины необъятного космоса. За этим "полетом валькирии» наблюдали, не отводя глаз, двое мужчин, которые дали ей ее новые крылья – принц Джафар и Керкмаль. Были и другие, кого интересовали метаморфозы Джиллиан. Трансляцию показа тщательно изучали во дворце.
– Узнать о ней все, – приказал Борад, дядя принца Джафара. – И нечего собирать сплетни по интернету. Отправьте человека в Россию. Мне нужно знать о ней все, даже то, чего она сама о себе не знает. Джафар наверняка захочет отправить туда Керкмаля или постарается найти доверенного человека, чтобы все узнать. Надо опередить, чтобы вместе с моим любезным и любвеобильным племянником не вылететь из этой бешенной колесницы.
Беспокойство по поводу Джафара объяснялось тем, что он, хоть и отказался от притязаний на трон, все еще был одним из претендентов на него, хотел он этого или нет. А раз так, то упускать такие моменты личной жизни представителя правящей династии, дядя, который был «серым кардиналом» двора, разумеется не собирался. Борада настораживала увлеченность девушкой, о которой было известно слишком мало, учитывая то, какое она произвела впечатление на Джафара и кажется, вскружила ему голову.
***
После показала Джиллиан с трудом пробиралась сквозь толпу поклонников и журналистов, чтобы добраться до лимузина, который ждал ее у входа. Тонированные окна не давали возможности рассмотреть, кто внутри.
Когда она подошла вплотную, дверь открылась и мужская рука буквально втащила ее внутрь. Журналисты усиленно щелками затворами, надеясь, что вспышка высветит того, кто сидел на заднем сидении, но все произошло так быстро, что успели заснять только фигуру Джиллиан, да и то, в таком ракурсе, что ни одно издание не заинтересовалось им.
– Надеюсь, я вас не раздавила, господин Керкмаль, – шутила Джиллиан по поводу своего неловкого приземления на сиденье. – Вы сами виноваты, так дернули меня, думала, останусь без руки!
– Я испугался, – с притворно виноватым видом ответил Керкмаль. – Вокруг вас были не люди, а демоны. Они хотели вас испепелить. Я вас спас.
– Вы проявили смелость и находчивость. Ваш принц просто обязан вас за это наградить.
Напоминание о принце Джафаре не оставило от беззаботного веселья даже следа – они почувствовали это оба, хотя Джиллиан не хотела разрушать иллюзию, которая доставляла своей мимолетностью – она отдавала себе отчет в том, что никаких отношений с Керкмалем, кроме условно дружеских у нее теперь быть не могло. Но если бы не желание принца заполучить ее в качестве гостьи, она бы о Керкмале никогда бы не узнала.
– «Что за жизнь», – подумала про себя Джиллиан и заговорила о другом. – Я не стала ничего раздаривать. Драгоценности прекрасны. Пусть останутся на память. Не знаю, куда это можно будет надеть, разве что на бал в Версале.
– Вы правильно сделали, что оставили их себе. Во дворце принца все женщины носят такие украшения каждый день, в этом нет ничего особенного. Другое дело, что не у каждой они есть.
– Вы же не просто так мне это сейчас сказали?
– Вообще-то просто так, – Керкмаль был искренен, – Но, если вы хотите, чтобы я сказал что-то еще на этот счет, могу добавить. Если позволите..
– Да уж ладно, валяйте..
– Э…
– Продолжайте, Муста! Заведите себе блокнотик и записывайте в него словечки, сленг, иначе мне придется все время себя контролировать, общаясь с вами, а это мука. Одно дело, говорить на русском, другое, на английском. Не понимаю, как вы обходитесь без сленга? Это как волны без брызг и пены.
– Брызги на английском и фарси будут звучать по-разному. А пена не всегда уместна и говорит о том, что вода имеет примеси.
– Вот, – засмеялась Джиллиан, вы меня подкололи, один – ноль!
– Я рад, что вы не обиделись, – снисходительно хмыкнул Муста, бросив на девушку оценивающий взгляд, – «Знала бы, с кем играешь, так бы не резвилась..»
– Куда мы едем?
– Летим. Принц Джафар любезно предоставил нам свой самолет.
– Хм, королевская любезность, однако. Принц не только щедр, но и внимателен. Идеальная складывается картина и это меня беспокоит.
– Идеальных людей не бывает. Не отказывайте мужчинам права на человечность, – отшутился Керкмаль, не горя желанием развивать тему.
– Может быть ваш принц исключение!
Керкмаль ничего не ответил.
Усаживая Джиллиан поудобнее в кресло авиалайнера, Муста посматривал по сторонам, чувствуя, что и его ждет сюрприз. Интуиция не подвела опытного придворного. В динамике раздался голос Джафара:
– Старший пилот авиалайнера приветствует дорогую гостью на борту и желает ей приятного полета.
Керкмаль улыбнулся. Джафар решил лично доставить свой трофей к себе во дворец и не придумал ничего лучше, как занять кресло пилота.
– Взлет будет немного резким, не бойтесь, я знаю этого пилота. Ему нравится летать на боевых истребителях.
– Он военный летчик?
– Нет, это его хобби.
Джиллиан не успела ничего ответить потому, что самолет, вырулив на взлетную полосу, после недолгого разгона пошел на взлет и ее придавило к спинке кресла. Увидела, что Керкмаль отвернулся и смотрит в иллюминатор, она перекрестилась, потом вцепилась в ручки кресла и закрыла глаза, положившись на судьбу. Если бы Джиллиан была более внимательна, то увидела бы, что Керкмаль наблюдает за ней в отражение и улыбается.
– Возьмите леденец, он в боковом кармашке, – она услышала голос Керкмаля, который прорвался к ней сквозь гул двигателей. – Самолет набирает высоту довольно быстро, леденец не помешает, иначе будет закладывать уши!
Совет был своевременным – Джиллиан посмотрела в окно и ничего не увидела. Она догадалась, что это облака и уже смотрела в иллюминатор не отрываясь, чтобы не пропустить момент, когда самолет поднимется еще выше и она, наконец, снова увидит солнце.
Глава 16.
Самолет коснулся взлетной полосы и Джиллиан, которая с детства боялась летать, по традиции, заведенной у многих пассажиров, зааплодировала.
- Зачем вы это сделали? – спросил Керкмаль тоном, который сразу дал понять, что считает ее поступок неуместным. Джиллиан удивилась.
- Хотела поблагодарить пилота! За благополучную посадку. Все так делают!
- Нет, только те, кто не знает, что большая часть авиакатастроф случается во время посадки и на взлете.
- Да? И что? - Джиллиан неловко пыталась скрыть досаду от того, что ее снова отчитывают. – Или вы хотели сказать, что такое поведение для пассажиров бизнес-класса моветон?
- Только не это, - Керкмаль не особенно старался, чтобы его объяснение прозвучало дружелюбно. Он со своей работой справился и мог расслабиться, а не просеивать каждое слово сквозь сито вежливости. Усталость давала себя знать. - «Если обидится, извинюсь потом». – Предположение насчет бизнес-класса еще более нелепое, чем аплодисменты. Это мое мнение, мисс Джиллиан, оно может вам не понравиться, могу больше ничего не говорить, если мои замечания вас раздражают.
- Нет, отчего же. Мне уже интересно. Мнение того, кто привык летать на частных самолетах чаще, чем другие ездят на метро, заслуживает внимания, вдруг узнаю что-то новое.
- Хорошо, - Керкмаль сделал вид что не заметил сарказма, но в долгу не остался. - При условии, что вы не примите это на свой счет.
- Один-один, но мне правда, интересно. И не вынуждайте меня все время оправдываться.
- Простите. Наверное, это получается само собой, я не привык к такому общению. Разница менталитета дает себя знать. Думаю, это пройдет.
Сказанное шло вразрез с тем, о чем Керкмаль думал. Он чувствовал, что между ним и Джиллиан протянулась незримая и весьма чувствительная нить. В этом не было смысла. Никакого узнавания друг друга в будущем не предполагалось и эту связь надо было рвать как можно быстрее. Будь его воля, он бы предпочел лететь другим рейсом. Про Джиллиан вообще невозможно было сказать – отдает ли она себе отчет в том, что происходит или это тоже кажется ей игрой и незначительным приключением, которое должно было на 13 дней избавить ее от скуки?
- Разница менталитета – это условность, разве нет? Библейские истины универсальны. В этом самолете мы с вами ближе к небу, а значит и к истине. Вы согласны?
Керкмалю понравилось, как Джиллиан деликатно облагородила тему спора.
- Вы правы, мисс Джиллиан, здесь мы в одной лодке, как и все пассажиры авиалайнеров - парашютов нет ни у кого и это ключевой момент истины. А вовсе не деньги. Парашюты - единственное, что могло стать оправданием разницы в стоимости билетов. Комфорт на время полета… Это как игра в «русскую рулетку, сидя на удобном диване или на обычном стуле – принципиальной разницы нет. Вам, например, не все равно, каким классом вы летите, если будете знать знаете, что погибнете, как и несчастное существо, которое летит в собачьей клетке в багажном отделении? Утрирую, но мысль, думаю, понятна.
- Более чем. Но почему нельзя благодарить пилота за мастерство?
- Можно благодарить, но адекватно – например, на сайте компании, оставить отзыв или покупать билеты только в этой компании потому, что она имеет контракт с таким замечательным пилотом. А вы сводите все к эмоции, которая близка по своему «весу» к чаевым. Только еще «дешевле» - там хоть копейка официанту попадет, а тут, как собаку за ухом потрепали.
Керкмаль увидел, как вспыхнуло лицо Джиллиан – она снова все приняла на свой счет, хотя он ее просил этого не делать, раскраснелась от негодования, раздражение мешало вникнуть в смысл сказанного. Джиллиан была так занята своей обидой на Керкмаля, что не заметила, как дверь в кабину пилота приоткрылась. За ними подсматривали, несмотря на то, что пилот и так имел возможность слышать и наблюдать за всем, что происходило в салоне через монитор.
- Вижу по вам, что менталитет все же значение имеет, – Керкмаль мог бы сказать больше, например, о том, какие последствия будет иметь на востоке необдуманный комплимент или жалость, которые воспримут, как слабость.
- Хорошо, - Джиллиан согласилась после недолгого раздумья, - Но мне кажется, надо быть снисходительными к гостю и не приплетать менталитет туда, где есть невежество, глупость или злой умысел. Мы разные, но верим в одно.
- А во что верите вы, мисс Джиллиан?
- В судьбу. Пожалуй, это единственное, во что я верю после всего, что было в моей жизни. Иной раз мне кажптся, что от меня ничего не зависит. Как сейчас - моя жизнь зависит от умения пилота, которого я в глаза не видела.

- "Как она мыслит..", - подумал Керкмаль и ничего не ответил.
Динамик ожил и известил о том, что самолет идет на посадку. Джиллиан уже не стала дожидаться советов – пристегнулась ремнем и запаслась леденцами.
Сели за считанные минуты.
- Ух, - воскликнула Джиллиан и перекрестилась. – Это можно? Никого не шокирует? Керкмаль только улыбнулся – он думал о том, как все сложится после посадки, они так и не успели переговорить с Джафаром и он не предупреждал о том, что собирается пилотировать самолет сам.
Керкмаль знал, что он неплохой пилот, но предпочел бы не такого статусного, но опытного. Настрой Джафара не предполагал другого толкования кроме одного – он увлечен. Керкмаль решил, что это у него от скуки. Да, в общении забавная, не такая, как все. Открытая. Временами искренняя. Но от этого со временем устаешь не меньше, чем от стандартного набора - «красота + алчность, эгоизм, расчет или глупость». Джиллиан, безусловно, обладала интеллектом, но не спешила его демонстрировать. А если бы и стала, это могло не понравиться Джафару. Если он не увидит в Джиллиан то, что почувствовал в ней он, Керкмаль, она ему надоест сразу, как только он получит свое. И случится ли это? Он бы не удивился, если через 13 дней Джиллиан так и не дождется ТАКОГО внимания со стороны Его высочества, который был мастером заморочить голову и оставить наложницу «голодной». Керкмаль считал такое поведение ребячеством.
– Спасибо, Муста, что вы терпеливы со мной. Я знаю, что у меня характер не сахар, но вы же видите, во мне нет коварства.
Керкмаль мог бы продолжить список пороков, несвойственных ей, а еще больше времени заняло бы перечисление достоинств. Но теперь это уже была не его забота.
- Представляю, как бы мои аплодисменты воспринял принц, будь он рядом. Опозорилась бы.
- Он деликатный, - успокоил Керкмаль девушку, сдерживая смех.
- Насколько?
- Настолько, что стал бы аплодировать вместе с вами. Вы готовы?
- К чему?
- К перемене климата. Там зима, тут жарко. Но шуба, которая при вас, не пригодиться. Оставьте ее здесь, вам ее привезут во дворец.
- Боже, как это звучит – будто я принцесса, - Джиллиан, привыкшая к подиуму и вниманию, ощутила приятное волнение, она понимала, что ее ждут новые яркие впечатления, но стало немного грустно. Она поняла, что Керкмаль скоро уйдет и ей предстоит знакомство, ради которого, возможно, он и был с ней так обходителен - без нюансов правда могла выглядеть и так.
- «Точно не принцесса», - подумал про себя Керкмаль, понимая, что «вымещает» на Джиллиан недовольство собой за то, что не смог порвать ту самую нить. Один раз он уже обжегся, когда пожалел наложницу. Неужели тот урок не пошел ему на пользу, и он оставил у себя за пазухой мину, которая имела все шансы оставить его на этот раз без головы?
Он подал ей руку и повел по проходу между креслами. Сойдя с трапа, Керкмаль обернулся. Джафар с самым невозмутимым видом смотрел на них сверху вниз. Керкмаль поклонился. Джиллиан с удивлением проследила за его взглядом, но никого уже не увидела.
- Кланяетесь самолету? – поддела Джиллиан.
- Благодарю Всевышнего за то, что моя миссия окончена, - ответил Кермаль, как можно громче, надеясь, что Джафар перестанет «валять дурака», скрываться и спустится к ним. Но принц, судя по всему, выходить не собирался. Пауза у трапа затягивалась. Керкмаль сердился, но виду не показывал, делал вид, что так и должно быть – стоял возле Джиллиан и смотрел вдаль.
- Мы расстаемся надолго? – Джиллиан надоело молчание, которое по идее должно было что-то значить, но что именно – от нее скрывали, возможно, делали это намеренно, чтобы проверить ее выдержку. Стоять невозмутимо в свете софитов и ждать трэк, который не желал звучать, Джиллиан уже приходилось. Ее все равно фотографировали. Возможно и сейчас за ней пристально наблюдали.
- Да, мисс Джиллиан, у меня свои обязанности, мне нельзя ими пренебрегать. – Стеклянная стена возникла из ниоткуда и разделила их. - У вас будут свои помощники. Они помогут с мелочами. А с главным вы справитесь, я в этом уверен.
- Вы тоже отлично справились, господин Керкмаль. Надеюсь, и вы получите причитающуюся вам награду. Или она будет зависеть от моего поведения? Не ссорьтесь со мной, - Джиллиан шутила, хотя это была шутка с долей шутки, причем, довольно двусмысленная и даже оскорбительная для Керкмаля, который все это время старательно изображал из себя джентльмена. Керкмаль в долгу не остался.
- Принц щедр и великодушен. Надеюсь, он не будет разочарован. Мой вам совет напоследок – расслабьтесь и получайте удовольствие. И будьте благоразумны.
- … получайте удовольствие… у нас так говорят девушкам легкого поведения или жертвам изнасилования.
Это уже больше напоминало ссору…
- Все зависит от вас, - ответил Керкмаль, пожал Джиллиан кончики ее пальцев и демонстративно повернулся к трапу, дожидаться Джафара.
Показался лимузин, который плавно подъехал к ним. Керкмаль пару секунд выждал, потом открыл дверь, приглашая Джиллиан сесть. Она поблагодарила его достаточно холодно - не ожидала такой резкой перемены в его манерах, которые внешне оставались безупречными. Лимузин тронулся с места. Она повернула голову и увидела, как по трапу спустился молодой мужчина в форме пилота и Керкмаль опять поклонился.
- Кто это с господином Керкмалем? – спросила она шофера. Тот встретился с ней глазами в зеркале и не ответил.
***
Джафар встретился с Керкмалем, они поздоровались.
Не снимая, темных очков, которые скрывали его глаза, Джафар, сказал, что хочет побыть один.
- Потом поговорим. Устал. Давно не сидел за штурвалом, видимо, отвык.
Они разъехались. Спросить о том, куда повезли Джиллиан, Керкмаль просто не посмел и направился к себе на квартиру, которую снимал неподалеку от резиденции принца.
Джафар подошел к другой машине, попросил водителя уступить ему место, сел за руль и уехал, не сказав, куда. Покружив около часа бесцельно по городу, поехал к себе во дворец. Выйдя из автомобиля, не стал смотреть, как обычно, на верхние окна, где располагался гарем, хотя знал - с него не сводят глаз, сияющих и полных надежд. Наложницы. Официальные жены такое поведение для себя считали предосудительным и дожидались принца каждая в своих покоях.
Эстель тоже стояла у окна, но так, чтобы ее не было видно. То, что принц даже не глянул на окна гарема, сказало ей о многом – она успела изучить своего господина и такое невнимание не сулило ничего хорошего никому. Насчет себя она предпочитала не домысливать, а делать выводы исходя из реальности, которая касалась только ее.
Она еще раз подошла к зеркалу, осмотрела себя с головы до кончиков пальцев, убедилась, что все в порядке и направилась в галерею, которая соединяла ее покои и половину принца. Дойдя до двери, которая вела внутрь покоев Джафара, остановилась и стала ждать.
Эстель услышала шаги. Улыбка осветила ее лицо, напряженную маску сменил лик, полный любви и ожидания близости. Свою мимикрию Эстель считала самообладанием, а не лицемерием.
Шаги у двери стихли. Эстель казалось, что она слышит дыхание принца. Она положила ладонь на дверь, готовая ее толкнуть, как только услышит щелчок электронного замка и оцепенела – вместо комбинации шифра раздался сигнал блокировки.
Со стороны покоев принца был установлен монитор, который передавал сигнал с видеокамеры, находившейся по ту сторону дверей. Джафар видел, как Эстель подбежала, стояла, прислушиваясь, потом подняла руку. Джафар думал, что она постучит и даже поморщился, но затем с облегчением перевел дух, кога Эстель опустила руку, повернулась и пошла назад. Он смотрел ей вслед до тех пор, пока озадаченная девушка не скрылась на своей половине.
- Умница, Эстель. Мне сейчас не до тебя.
Джафар не видел, как изменилось лицо Эстель - оно оставалось все таким же прекраксным, но его выражение напоминало разъяренную демоницу, а не влюбленную женщину, какой она всегда хотела казаться и сама верила в искренность своих чувств. Сейчас Эстель была полна не любви, но ненависти, которая вспыхнула в ней, причиняя физическую боль такой силы, что у нее потемнело в глазах.

Глава 17.
Джафар пребывал в состоянии ленивой грусти, как всегда, когда он чего-то добивался. Вскоре это чувство сменилось другим ощущением, что он к намеченной цели не продвинулся, а наоборот, создал дополнительные проблемы, которые нарушали установившийся порядок. Например, с Эстель. Она самолюбива и чувствительна, кто знает, какие черты характера проявит в ответ на такое пренебрежение собой.
Но разве он не хотел разнообразия, когда выбирал девушку с целым ворохом пробелов в информации о ее прошлом? Что могло скрываться под этими темными пятнами, одному Аллаху известно.
За гибелью родителей Джиллиан, о чём Джафар узнал, прослушивая ее беседу с верным и преданным ему Керкмалем, могла стоять пресловутая русская мафия, которая подмяла под себя модельный бизнес и «опекала» конкурсы красоты не только в России. С одной из девушек, подобранных Керкмалем на конкурсе красоты пришлось расстаться как раз по этой причине. У нее обнаружились покровители, которые таким образом в дальнейшем намеревались шантажировать королевскую семью. Об этом узнали случайно. Принца Джафара вместе с ней и наложницами пригласили на приватную вечеринку, где в качестве "изюминки" организаторы устроили сеанс гипноза. Девушка была новенькой и Джафар приказал выйти ей, рассчитывая на то, что она еще ничего не знает и можно не опасаться, что она выдаст какой-то секрет гарема. Девушку погрузили в сон и буквально через несколько наводящих вопросов она рассказала, что ее младшую сестру держат в заложницах "нехорошие" люди.
- Что это за люди? И почему они нехорошие? - начал уточнять гипнотизёр, с беспокойством посматривая в сторону хозяина вечеринки. Но тот отвлекся на беседу с другим гостем и не заметил. Джафар слушал внимательно, но сеанс не остановил, только подошел ближе, чтобы не пропустить ни слова. Из под прикрытых ресниц выкатилось несколько слезинок. Девушка явно опасалась отвечать на заданный вопрос. Наконец заговорила.
- Они сказали, что если я откажусь, мою сестру продадут и она попадет в плохое место.
- Что за место?
- Там клиенты... они предпочитают необычные услуги. Если моя сестра к ним попадет, она умрет. Так мне сказали.
- Тебя могли разыграть. Почему ты поверила им?
- Они показали мне видео. Там была девочка...
- Стой, - Джафар прекратил сеанс. Девушка открыла глаза и смотрела на всех с недоумением.
- Что случилось, мой господин?
- Ничего. Слава Аллаху. Мы уходим.
В тот же день контракт с ней был расторгнут. Ей выплатили приличную сумму в счет компенсации и выпроводили из дворца. Девушка исчезла. Официальная версия: - перед вылетом у нее оставалось несколько часов и она отправилась на прогулку с небольшой группой туристов полюбоваться руинами древнего Касль-аль-Фарида. Группа вернулась без нее. Никто не заметил, куда она делась и решили, что вернулась с другой группой, перепутала. Больше девушку никто не видел. Пустыня стерла все следы.

Судя по тому, что Джиллиан удалось выскользнуть из опасных сетей таких же "нехороших людей", у нее нашлись помощники, которые смогли противопоставить ее врагам высокий уровень организации и связей. И эти люди будут посерьезнее, чем бандиты, которые отыгрались за неудачу на беззащитных родственниках несговорчивой "мисс". У красотки определенно имелись мощные покровители. Кто знает, возможно согласие на 13-тидневный контракт могло быть обусловлено её желанием скрыться хотя бы на время в том числе и от них.
Принц Джафар был достаточно информированным человеком и отдавал себе отчет в том, что присутствие ТАКОЙ дамы в его гареме могло повлечь за собой непредсказуемые последствия. В отличие от той наложницы, которая проговорилась о том, что ее "держат на крючке", Джиллиан таких слабых мест не имела - она была сиротой и других родственников, кто бы мог её интересовать, не выявили. Идеальный вариант. Но беспокойство не покидало Джафара, который несколько раз порывался приказать Керкмалю – закончить общение и уйти, оставив в качестве отступных все, что она захотела бы – чек и камень.
Переломным моментом стал отказ Джиллиан от чека. В этом не было игры, жеманства, желания набить себе цену – она легко подарила чек другому человеку, который, по ее мнению, в нем нуждался.
Отдавая распоряжение Керкмалю – довести начатое до конца, Джафар так и не пришел к четкому пониманию - зачем Джиллиан Кистель в итоге подписала контракт. Этот вопрос поселился в его подсознании и ждал достаточно аргументированных объяснений, чтобы он смог наконец расслабиться и заняться ею вплотную, не опасаясь "сюрпризов". Ее можно было бы, как и остальных проверить с помощью гипноза. Но Джафар был уверен, что Джиллиан на такую проверку не согласится, во всяком случае, на данном этапе отношений. Она выглядела очень уверенной в себе и в случае подозрений в свой адрес могла с гордостью предложить просто разорвать контракт. Восстановить после этого доверие, которого и так по сути дела не было, уже никто бы не смог, даже Керкмаль. У Джафара имелось подозрение, что, возможно, Керкмаль ей и понравился и согласием он обязан в некоторой степени и ему. Не самое приятное предположение и только. Джафар был очарован, но не влюблен, потому эта мысль не вызвала особого волнения. Скорее наоборот, стала стимулом в «охоте»:
- Посмотрим, что она скажет, когда я измотаю ее в ожидании. А пока понаблюдаем за ней, - Джафар был уверен, что его метод «изнурения жертвы» даст желаемый результат.
Азарт охотника, встретившего «добычу», которая находилась в клетке и даже там демонстрировала независимость, возбуждал. Некоторых своих наложниц он «доводил» тем, что они могли ждать его появления у себя в постели годами, но так и не дождаться. При этом он дарил подарки, брал их с собой на встречи, демонстрируя свой гарем, как престижную «коллекцию красоты». Некоторых девушек принц просто подарил.
- Этого не было в контракте, - возмущались они. На что Керкмаль, который должен был успокоить недовольную девушку, предлагал проконсультироваться с адвокатом. Её убеждали не поднимать шум, а воспользоваться возможностью покинуть гарем без скандала и с деньгами.
В противном случае девушка могла плохо кончить. По поводу исчезнувших, поговаривали, что кого-то из них продали в турецкий бордель. Но это могли быть слухи, чтобы девушки предпочли благоразумное поведение протесту или открытому бунту. Такое поведение считалось безумием и «болезнь» лечили либо плетьми, либо терапией в «нелегальной секс-индустрии». Там «гонорары» были копеечными, а шансы вырваться равны нулю. «Страшные слухи» постоянно подогревались, делая свое дело – гарем оставался территорией стабильного спокойствия при том, что поводов для недовольства и конфликтов было немало, а доказательств «жестоких расправ над строптивыми», кроме эпизодов с выставлением на улицу одной и внезапным прекращение контракта другой девушки, не было.
Молодой принц не хотел признаваться в очевидном – он изнывал от скуки и при этом хотел любви, не заметив, как стал заложником своих широких возможностей «пробовать сразу несколько блюд». Это лишало его возможности выделить самое «вкусное». Девушки в гареме в восприятии Джафара со временем стали отличаться только ценой. Исключением стала Эстель, в которой определенно был «перчик», но и он утрачивал свою остроту. Появление нового увлечения лсьавалось вопросом времени.
Джафар закрывал глаза на сложности с Джиллиан в надежде, что она его расшевелит и сумеет пробудить то, что люди называют любовью - не обладанием, а желанием отдаться этому чувству без остатка. Это скрытое обстоятельство давало Джиллиан преференции - принц радовался «приобретению», как ребенок и не скрывал своих эмоций, когда наконец приказал позвать Керкмаля к себе.
- Как она наивна! – восклицал он, слушая запись, которую тот сделал. Изображение с видеокамеры местами было испорчено – Керкмалю приходилось прикрывать камеру из опасений, что Джиллиан могла ее заметить. Записи, которая велась в салоне самолета вполне хватало. Не говоря о том, что Джафар лично присутствовал на показе и видел Джиллиан во всем ее блеске, оставаясь неузнанным – несколько уловок помогли сохранить инкогнито.
– Не глупая, а именно, что наивна. Надо будет присматривать за ней в гареме, чтобы наши ястребицы не выклевали ей глаза.
- Опасения напрасны, мой господин, если только вас не беспокоят глаза ваших наложниц – эта девушка может сама выдрать их кому угодно, я это понял. Она отчаянная, если ее загнать в угол, будет защищаться и уж точно не станет унижаться. Ее нельзя купить.
- Не верю, - ответил принц, - купить можно всех, вопрос, что ты предложишь в качестве платы. Чек, от которого она отказалась, говорит о ее презрении к деньгам. Но параиба ей понравился. Не подумай, я не собираюсь завоевывать ее расположение, засыпая уникальными минералами, в которых она разбирается. Хотя и буду использовать, у меня есть идеи на этот счет. Она же любит приключения? Ну вот с них и начнем.
- Вы что-то задумали, принц?
- Да, кое-что, но тебе не скажу. И никому не скажу. Хотя, уверен, что ты догадаешься.
- Это небезопасно?
- Это опасно, даже очень. Но для сближения с ней нужна особая атмосфера.
***
На следующий день ближе к вечеру Джиллиан принесли костюм для верховой езды и попросили надеть.
- Я не езжу верхом!
- Вам надо это надеть. Приказ господина.
Джиллиан фыркнула, но начала облачаться в непривычную для себя одежду - насчет того, что она не занималась верховой ездой, за исключением пары раз для эффектных съемок, она не шутила.
- Придется, видимо, помучаться, - ворчала она тихонько. – Очень романтично, но пешком было бы не хуже. Хорошо, что не верблюд или слон или на чем тут они покоряют пустыню...
Она вышла во двор. Ей подвели скакуна. На другой лошади, которая стояла на некотором удалении, уже сидел молодой, судя по посадке и фигуре, наездник. Лицо было замотано платком. Открытыми оставались одни глаза, и они показались Джиллиан знакомыми. Она уже встречала этот взгляд, но ни за что бы не вспомнила, что это произошло во время последнего дефиле. Джафар сам не ожидал - Джиллиан смотрела поверх голов, но, сделав изящный разворот, вдруг посмотрела в зал, их взгляды пересеклись на одно мгновение. Подсознание зафиксировало лишь момент, но ничего, кроме смутного ощущения дежавю, это не дало.
Наездник спешился и помог Джиллиан забраться на лошадь, дал несколько советов, как сидеть в седле и управлять лошадью, которая оказалась на редкость послушной, потом вскочил в седло и направился к воротам, которые обычно были плотно закрыты, а сейчас распахнуты настежь. Колючий ветер пустыни врывался через них, бросая горсти песка в лицо. Джиллиан поморщилась, потом слегка сжала коленями бока лошади, и она послушно зашагала вслед за всадником.
Оазис быстро кончился. Пустыня простиралась вдаль, как бескрайнее море. День клонился к вечеру и солнце опускалось за горизонт, окрашивая песок в нежно-розовые тона.
- Разве для прогулки по пустыне верблюды не лучше бы подошли? – спросила Джиллиан, надеясь, что сможет разговорить спутника и узнать о дальнейших планах. Закат прекрасен, но не настолько, чтобы ей захотелось продолжить путешествие в ночи, когда ничего, кроме звезд над головой видно не будет. Перспектива оказаться посреди бесконечного мрака немного пугала.
- Так захотел господин.
- Понятно, ему виднее, - Джиллиан постаралась, что ее тон не выдал страха перед ночной пустыней, которая все больше казалась ей таинственным зверем – притаился и ждал, когда они отъедут достаточно далеко. Она несколько раз обернулась, любуясь дворцом, который утопал в зелени и был похож на оазис, отделявший город от пустыни. Белоснежные строения из мрамора прятались от рыжего вечернего солнца в изумрудном облаке из множества экзотических растений. Там в саду все цвело и источало аромат, который даже сейчас доносил до них ветер. Как же ей хотелось услышать, что планы меняются и они поворачивают назад.
- Красиво, - с грустью проговорила Джиллиан.
- Да, - односложный ответ дал понять – с ней говорить явно не хотели или не было позволено.
Джиллиан вздохнула и погрузилась в раздумья.
- «Зачем я согласилась на эту авантюру с гаремом? Захотелось приключения? - ругала она себя. Успокаивало одно – надо было потерпеть всего тринадцать дней и первый уже подходил к концу.
Очередной порыв ветра швырнул в нее приличную горсть песка. Лицо прикрывала прозрачная накидка, но песчинки все равно больно царапнули кожу сквозь тонкую ткань. Порывы явно усиливались.
- Долго еще? – спросила она. Вопрос остался без ответа, но она обратила внимание на то, как ее спутник несколько раз посмотрел в сторону пока еще далекого, но подозрительно мрачного на вид облака – оно сливалось с пустыней на горизонте, будто «пожирало» ее. Молчаливое волнение всадника передалось Джиллиан, она пришпорила свою лошадь, чтобы держаться к нему поближе.

Глава 18.
Песчаная буря обрушилась внезапно с такой силой, что Джиллиан сразу утратила желание заниматься самокопанием, а еще больше – разговорить своего спутника, разве что прокричать ему вопрос:
– «Какого хрена тут у вас творится?».
Но и это было невозможно потому, что песок, который вдруг стал живым, норовил забиться в рот и глаза, вынуждая плотно «захлопнуть» и то и другое. К тому же сквозь вой и гул, который теперь заполнял пространство вокруг них, невозможно было расслышать даже взрыв бомбы, случись такое в дополнение ко всему. Хотелось одного – чтобы вселенский ужас поскорей кончился и беснующийся хаос вновь превратился в застывшее море песка. Лошадь Джиллиан заметалась, едва не сбросив ее в «кипящую пучину». Она чудом удержалась. Спутник подъехал к ней вплотную, схватил поводья, знаком показал, чтобы она держалась как можно крепче и погнал обеих лошадей вскачь.
Ветр крепчал, песчаный шторм неумолимо набирал силу. Песчаные валы вздымались повсюду, убивая всякую надежду на возможное спасение. Лошади оставались единственным шансом избежать гибели в этом аду.
Лошадь Джиллиан вырвалась и понесла. Она попыталась нащупать поводья, а когда поняла, что это невозможно, намертво вцепилась обеими руками в гриву, прижавшись к шее лошади. Джиллиан ничего не оставалось, как довериться инстинкту животного, которое спасало не ее, а себя.
-«Лошадка, я не хочу умирать! Ты тоже! Ты сильная, тут твой дом, спаси нас!»
Лошадь медленно, но тем не менее уверенно пробивалась сквозь бурю, которая уже достигла своего пика и вскоре должна была начать стихать. Наконец впереди показались едва различимые очертания каких-то строений. Лошадь направлялась к ним.
Джиллиан ничего не видела, только чувствовала, что лошадь вдруг остановилась. Приоткрыв глаза, она рассмотрела силуэт человека. Он подбежал к лошади, схватил собрал и повел к воротам, которые открылись, и, впустив их, сомкнулись снова.
Девушка попыталась открыть глаза, но резкая боль в веках вынудила отказаться от второй попытки. Она вскрикнула, схватилась руками за лицо. Ей хотелось потереть веки, но едва она прикоснулась к ним, невыносимая жгучая боль повторилась.
- Боже мой, еще и ослепну! Слава богу, что хотя бы живая! – причитала Джиллиан, еще не веря своему спасению.
Она услышала голос. Судя по интонации, ее о чем-то спросили. Она не поняла ни слова. До ее плеча дотронулись. Она подняла голову и откинула остатки платка, но открыть глаз так и не смогла – резь уже была непрерывной.
Джиллиан услышала приятный, но сердитый голос – мужчина кого-то отчитывал.
- «Надеюсь, не меня, - подумала Джиллиан. – Или все меня за то, что поперлась на прогулку с сумасшедшим, который не знает, что такое прогноз погоды».
Она снова хотела закрыть руками лицо, но ей не позволили.
- Потерпите, сейчас станет легче, - тот же голос уже говорил на английском. Она вздрогнула от прикосновения к многострадальным векам и приготовилась терпеть, но почувствовала, как приятная прохлада выпроваживает боль, как незваного гостя – деликатно и настойчиво. Джиллиан догадалась, что хозяин убежища делал ей примочки. Резь утихала. Радость спасения, благодарность и облегчение вызвали непроизвольную реакцию - Джиллиан расплакалась. Слезы оказались очень кстати – они промывали глаза естественным образом, ускорив «выздоровление».
- «Чёрт бы вас побрал с вашей пустыней», - ворчала про себя Джиллиан, выпуская пар и наслаждаясь тем, что «пытка» с глазами заканчивалась. Сквозь узкую щель она уже могла рассмотреть помещение.
Стены, сложенные из крупных каменных блоков, ковры и, что самое приятное - ни ветра, ни песка, а лишь приятная прохлада и тихая музыка, которая, как и забота о ней, успокаивала и возвращала к жизни.
Джиллиан наконец сумела открыть глаза и увидела, что сидит на удобном диване посреди комнаты с высокими каменными стенами. За счет особой кладки, они имели плавный изгиб, делая помещение круглым.
- «Похоже на гигантский колодец», - подумала Джиллиан.
Сравнение было весьма условным, учитывая размеры – скорее, бассейн глубиной не меньше полутора метров. Так мог выглядеть подземный резервуар для пресной воды. По краю центральной части помещения шла прозрачная перегородка. Она доходила до верхней части купола, на котором Джиллиан успела заметить роспись, напоминающую те, что видела в музее, где экспонировались артефакты древних восточных цивилизаций, исчезнувших тысячелетия назад. В одном месте прозрачная панель прерывалась. Оттуда вниз вели ступени, по ним Джиллиан помогли спустить.
Она заметила, что одна из каменных стен наверху пришла в движение.
- «Ворота, через который нас сюда завели. Где моя лошадь? Неужели ее выгнали обратно?» - Джиллиан ругала себя, что не поинтересовалась об этом раньше.
Ворота открылись медленно и не дойдя до конца, остановились. Сквозь открывшийся проем ворвался шум и ветер - пустыня все еще была неспокойна, но «представление» уже шло к завершению. Хозяин убежища не стал выходить наружу, стоял и явно кого-то ждал. Въехал всадник. Джиллиан узнала своего спутника.
- Слава богу, живой! – воскликнула она и помахала ему рукой. В ответ ей только кивнули. Джиллиан покоробила такая сдержанность. Будь ее воля, она бы кинулась на шею: как-никак вместе пережили смертельную опасность и выжили – это ли не повод сблизиться или хотя поздравить друг друга с чудесным спасением? – Ах вот как? Учтём-с, - успокоила себя Джиллиан, не давая обиде и смущению уменьшить её собственную радости от этой встречи.
Он спешился и повел лошадь по верхней галерее, потом остановился и стал ждать. Стена, которая отличалась тем, что имела в этом месте другой цвет, вдруг открылась и Джиллиан увидела сверкающую комнату. Она поняла, что это зеркала лифта, отражавшие свет ламп внутри. Мужчина завел туда лошадь и двери закрылись.
- «Восьмизвездочный подземный отель для заблудившихся путников – в таком обязательно должны быть лифты для лошадей», - но это было самое малое, чему Джиллиан, которая все больше осваивалась и проявляла естественное любопытство, предстояло удивиться.
- Вам уже лучше, мисс Кистель, - она услышала знакомый ей голос и посмотрела в ту сторону. Мужчину смотрел на нее сверху вниз, но было видно, что его беспокоит ее состояние. Джиллиан решила не придавать значения этому аспекту в общении:
– «Возможно, я обижаюсь на то, что для них в порядке вещей, чужой монастырь».
– Как ваши глаза? Ваши веки пострадали, но это скоро пройдет. Принести зеркало?
- Да, если можно, хотела бы взглянуть, - ответила она, предвкушая живописную картину, но увиденное ее потрясло…
Зеркало появилось через пару минут. Гостеприимный хозяин или управляющий, с этим она так и не определилась, поднес его к лицу Джиллиан - на нее смотрела существо с багровыми вспухшими водянистыми шишками на месте глаз. Ресниц, казалось, не было вовсе. Сами глаза едва просматривались сквозь узкую щель.
- О, боже! – Джиллиан хотел закрыться снова, но. мужчина убержал ее руки.
- Нет, - приказал он, - не трогайте, будет хуже. Успокойтесь, я же сказал, что все пройдет. Это воспаление. Нужно продолжать примочки.
- Я похожа на чудовище! Не смотрите на меня, – Джиллиан прикрыла лицо рукой, не дотрагиваясь – поняла, что его советы были более адекватными, чем ее поступки в данный момент – все равно, что комплексовать и стесняться своего лечащего врача.
- Вы прекрасны, - ответил он с улыбкой.
- Не надо так шутить, прошу вас, мне плохо и мое жалкое состояние не повод делать его еще хуже, - Джиллиан помолчала и добавила, - Благодарю вас за спасение. Не понимаю, как вы догадались, что мы здесь.
- Ничего особенного, мисс Кистель, повсюду следящие устройства, буря для них не помеха. Я увидел вас задолго до того, как вы приблизились к границам Касль-аль-Фарида – так называется то место, где мы находимся.
- Понятно, - Джиллиан не ожидала ничего подобного, но ее интересовало еще кое-что, о чем она, отбросив смущение, спросила. – Надеюсь, с моей лошадью все хорошо? Как ее глаза? – Джиллиан улыбнулась, заранее полагая, что ее вопрос сочтут наивным и даже глупым.
- Лошади во многом более приспособлены к жизни в природе, чем мы. Ваше беспокойство о том, кто вас спас, достойно, не надо стесняться. Ее веки, конечно, пострадали, но не так сильно, как ваши. Если бы вы сразу закрыли глаза...
- Как же она шла?
- Ее вел внутренний голос, - наконец, улыбнулся мужчина и направился к лестнице, сделав ей знак рукой – Джиллиан догадалась, что ее приглашают идти следом. Она встала и поняла, что с трудом держится на ногах – сказывалась непривычная езда верхом и пережитый стресс. Мужчина ее подхватил, не давая упасть – его рука была сильной, уверенной и нежной.
- Благодарю вас, - проговорила Джиллиан, надеясь, что покрасневшее от ее неловкости лицо не стало еще ужаснее. Незнакомец был намного старше нее, но его седые волосы были густыми и длинными и взгляд взрослого и уверенного в себе мужчины не мог не волновать. Он уже проявил свою деликатность тем, что старался на нее не смотреть, но это ничего не меняло – Джиллиан переживала до слез, что ее видят в таком неприглядном образе - с глазами, как у рака. В конце концов она бы не удивилась, если бы этот незнакомец и был тем самым принцем Джафаром. Почему бы и нет – свое знакомство с ней обставил максимально эффектно и сразу дал понять, кто тут хозяин, а кто - то ли гость, то ли пленник.
- Хотите, я дам вам очки? – предложил он.
- «Этого еще не хватало» - всполошилась Джиллиан тем, что незнакомец, похоже, читал ее мысли. – Нет, не надо, а хотя, ладно, давайте, не буду пугать вас своей «красотой».
- Да, не пугайте меня, - мужчина засмеялся и протянул Джиллиан очки.
Она взяла их, покрутила в руках, размышляя - надевать или не стоит. Подсознательно не оставляла мысль, что ситуация, которая шокировала с самого начала, с какой стороны не посмотри, выглядела так, будто это «тест» и ее проверяли на прочность. Догадка пробудила раздражение, которое усиливалось по мере того, как она осознавала свое полное бессилие.
- «Неужели, чтобы меня узнать, надо было уродовать?»
Джиллиан вернула очки.
- Кроме нас с вами, тут только один гость и лошади, как я понимаю. А вы меня и так уже видели, так что это лишнее, в помещении я буду выглядеть в них глупо. Придется вам потерпеть, пока мое лицо не примет свой привычный вид – вы обещали, - последнее она добавила не просто так. Джиллиан уловила специфику менталитета и намеренно уколола туда, где обычно прятали самолюбие – напоминание о данном обещании предполагало, что им могли пренебречь или забыть – это было уже почти оскорбление.
- Как хотите, - услышала она в ответ и, отметив секундную паузу, поняла, что цель достигнута. Вслед за этими словами в дальний угол полетели очки - мужчина небрежно швырнул их, хотя Джиллиан отметила, что это был дорогой аксессуар. С невинным недоумением она посмотрела на собеседника.
- Думаете, я принц Джафар? – вдруг спросил он и усмехнулся. - В нашей стране, богатой нефтью и алмазами, очками за тысячу долларов швыряются не только принцы.
- А кто еще? – спросила она, не меняя тон, чтобы хоть как-то сгладить впечатление от сказанных слов, в которых ничуть не раскаивалась потому, что была уверена в праве хотя бы на такую защиту своего достоинства.
- Я.
Джиллиан выругалась про себя, но виду, что она обескуражена своим положением, не подала - какой смысл, если вокруг стены, а за ними бескрайняя и безжизненная пустыня, в которой она не продержится и получаса.
Глава 19.
Чего-чего, а здравого рассудка Дине было не занимать, она в свое время послушалась совета и уехала из России, хотя видела заплаканные глаза матери и грустные лицо отца и готова была выбросить билет и сказать:
–«Остаюсь! Будь, что будет!»
Долго бы она прожила после этого, если родители погибли при таких обстоятельствах, что и разбираться никто не стал?
Родители приходили к ней во снах, всегда радостные и даже счастливые. Для Джиллиан это был знак, что она все сделала правильно, хотя сожаления о том, что прошлое нельзя изменить, мучали, набрасывая на сверкающий мир, в котором она жила после бегства из России, вуаль непроходящей печали.
Признаться окончательно, что вляпалась в сомнительную историю по собственной глупости, jyf пока не могла b все еще пыталась романтизировать свое желание изменить налаженную жизнь, хотя для этого не было никаких видимых причин – у нее и так все было, от добра добра не ищут. Но что-то же руководило ею, когда она подписывала этот тринадцатидневный контракт? Возможно, она думала, что дни пролетят незаметно, а впечатления от пребывания в гареме принца дадут опыт, который, как минимум, внесет разнообразие в ее жизнь. Признаться самой себе, что это был очередной побег, она не могла. На этот раз, это была попытка избавиться от пустоты в душе, которую после расставания с Купером, она так и не смогла заполнить ничем столь же значимым.
- «Понесла меня нелегкая…», - Джиллиан изводила себя уроками, пытаясь понять, кто за всем этим стоял и ничего кроме того, что «этим несусветным безобразием» руководил принц Джафар, не придумала.
С трудом преодолев ступени, Джиллиан со своим спутником подошла к уже знакомым дверям лифта. Внутри часть стен была зеркальной, сквозь остальные можно было видеть каменную кладку, затем скальную породу и детали конструкции. В одном месте стена была прозрачной – Джиллиан не поверила своим глазам, не удержалась и спросила:
- Что это?
- То, что вы видите, вода.
- Да, но откуда…
- Подземное озеро.
Кабина двигалась не очень быстро. Путешествие заняло не больше тридцати секунд. Наконец лифт остановился. Двери раскрылись, но Джиллиан не торопилась выйти – мысль о том, что у нее над головой не меньше десяти метров песка и скального грунта, подавляла. Нужно было время, чтобы адаптироваться. Спутник заметил ее нерешительность и подал руку. Она заметила улыбку, которую он не очень-то прятал в своих усах.
- «Ну уж нет, такого удовольствия я тебе не доставлю», - Джиллиан поблагодарила и добавила:
- Дальше я сама.
Мужчина пожал плечами и прошел вперед.
- Здесь будет ваша комната, мисс Кистель. Надеюсь, вас все устроит.
Помещение, в которое их доставила сверкающая капсула, судя по всему, располагалось под тем круглым залом, где Джиллиан провела первые часы. Окинув комнату взглядом, Джиллиан решила, что она похожа на декорации к сказке о «Сорока разбойниках» и пещере, в которой они прятали награбленные сокровища.
Все помещение было уставлено стеллажами, витринами, в которых стояли, лежали и валялись всевозможные ценности – украшения, драгоценная посуда, оружие, старинные монеты, картины, некоторые в тубусах. Джиллиан присмотрелась к одной этикетке, которая поясняла, что там хранится и не поверила своим глазам.
- Моне?
- Да. Забавная история. Полиция была уверена, что мать одного из грабителей сожгла чемодан с картинами, чтобы избавиться от улик и спасти своего сына от подозрений. Картины сгорели, но не все. Этот Моне чудом уцелел. Теперь он здесь, надежно защищен от посягательств.
- Какой смысл хранить эти сокровища? Их же никто никогда не увидит!
- Почему вы так решили? Многое отсюда возвращается в музеи в виде подарков. Что-то продается и на вырученные средства строятся больницы, школы там, где другими способами профинансировать строительство невозможно.
- «Хочет поразить меня благородными намерения, ну-ну, посмотрим..». Это похвально, но полагаю, что оружие на эти средства покупается тоже? – Джиллиан давала понять, что держать ее за совсем уже наивную дурочку, опрометчиво. Если она попала в эту ситуацию, то не по своей воле – ей помогли. Благодарность за ее спасение организаторы «квеста» уже заслужили, но не ее доверие. Выразительные глаза ее спутника слегка прищурились. Джиллиан уже приготовилась к тому, что услышит отрицание или оправдание.
- И оружие, - мужчина проговорил это, не добавив ни одной эмоции – констатировал факт, не более того. Что она по этому поводу думает, его явно не интересовало. - Одно другому не мешает. Могу я предложить вам лимонад, сок?
- Воды, если можно.
- Согласен с вашим выбором, это настоящее сокровище в пустыне, вода дороже всего, что тут есть. Идемте, я вам еще кое-что покажу.
Незнакомец, как его называла про себя Джиллиан, поскольку он так и не представился, хотя сам обращался к ней по имени, снова повел Джиллиан к лифту. Они вошли. Кабина опустился еще ниже. Теперь это было не жилое помещение, а естественная пещера. Неровные каменные стены покрывал мох и сочилась вода, которая стекала струйками в чашу скорее всего природного происхождения. Подсветка давала возможность убедиться, что вода была кристально чистой, прозрачной. Если бы не рябь по ее поверхности, могло показаться, что чаша пуста.
- Здесь жили наши предки, много веков назад, а может и больше. Если внимательно посмотрите, то увидите остатки выдолбленных в скале рисунков. После одной из бурь, пески сместились и обнажили части разрушенных строений. Археологи обнаружили на этом месте древний город. Раскопки велись не один год и продолжаются до сих пор. Во время изысканий выяснилось, что помимо верхних ярусов есть еще целая сеть пещер, таких, как эта. Вы видите один из природных резервуаров с водой, он полон и сейчас.
- А верхняя комната, тот зал, где вы оказывали мне помощь, тоже бассейн? Мне так показалось.
Скепсис и раздражение Джиллиан уступали место профессиональному интересу – не каждому повезет оказаться в таком удивительном месте.
- Вы наблюдательны. Это и был бассейн. Во всяком случае, так решили после осмотра того, что от этого места оставила природа. Чем выше к поверхности, тем сильнее ее разрушительное влияние. Здесь время остановилось. Мои далекие предки во время набегов или бурь, прятались тут и были недосягаемы для врага. Потом город разрастался, возникла потребность в постройке специальных сооружений, куда вода поступала отсюда. Из того бассейна пил город, который построили в пустыне, превратив ее в цветущий оазис.
Джиллиан показалось, что голос рассказчика слегка дрожал, видимо, воспоминания, которыми он делился с ней, были ему особенно дороги. Маленький шаг к взаимному доверию был сделан.
- Сейчас тут обитаю я… и редкие гости, вроде вас.
Джиллиан хотела спросить – «Кто я?», но не успела, незнакомец продолжил:
- Идемте, я покажу вам еще кое-что. Вы разбираетесь в минералах, насколько мне известно. Уверен, впечатлений вам хватит на всю жизнь.
- Да, я уже впечатлена, - ответила Джиллиан, не спрашивая, откуда такая информированность. Она с азартом исследователя рассматривала стены, трогала рукой вкрапления минералов, которые были повсюду. – У вас целая коллекция, а это что? - Джиллиан наклонилась и подняла полупрозрачный кусок желтоватого минерала, на который чуть не наступила. - Это то, что я думаю? – она посмотрела на своего гида, надеясь заодно узнать – такой ли он всезнайка, каким хочет казаться или все же дикарь, который не осознает, какие сокровища у него валяются под ногами.
- Ливийское стекло, вы же видите.
- Да, вижу, - Джиллиан с досадой вздохнула. - Но как оно попало сюда?
На самом деле Джиллан была потрясена. Найти вот так под ногами то, что ценили даже фараоны - из ливийского стекла была вырезана фигурка скарабея, чтобы стать главным сокровищем в тотемном ожерелье Тутанхамона.


- Так же, как и все остальное. Столики в комнате, приготовленной для вас, тоже не из простого дерева.
- А..? – Джиллиан признала свое поражение – про красивые столешницы она и не подумала – дерево, как дерево. Если сейчас намеренно обратили ее внимание на них, это могло означать одно – для изготовления столешниц использовалось окаменелое дерево и ему миллионы лет. Джиллиан в таком варианте эту редкость видела впервые. Одно дело – сувенирные поделки и украшения из него – другое дело – вот так целиков в виде столика! Невообразимая роскошь. Немыслимо.
- Пещеры Али-Бабы, - засмеялась она. – Вы не шутите? Это все настоящее?
- Какой смысл в подделке? Вот вы, например, вы уникальны, вас подделать невозможно. Вы понимаете, к чему я вам этот говорю?
- Честно говоря, нет, я же не экспонат в коллекции.
- Вы сокровище, потому вы здесь.
Джиллиан повернулась к собеседнику и посмотрела ему прямо в глаза.
- Вы принц Джафар? – ее вопрос прозвучал резко, но больше ходить вокруг да около после ТАКИХ намеков она не собиралась.
Над ней издевались, хотя и обставляли все по-особому.
– Признайтесь, это и есть ваша восточная изюминка – убедить подписать контракт, затащить в это место и морочить голову всеми этими сокровищами? Не могли найти кого-то попроще?
Незнакомец не рассердился, но смотрел на Джиллиан без улыбки:
- «Это место», как вы выразились, представляет интерес для того, кто во всем этом разбирается. Здесь не ювелирный бутик, куда водят девушек, чтобы произвести на них впечатление. Согласитесь, выбор места говорит о многом. Вы сделали такой пошлый вывод, я даже удивлен. Отбросьте предрассудки, мисс Кистель, и страхи, посмотрите на все так, как это умеете только вы – Джиллиан или Дина – кем быть, решать вам.
- Не переводите стрелки.
- Какие стрелки? - собеседник ее не понял и искренне удивился.
- Такие, - Джиллиан «закусила удила». Ей надоело играть в вежливую покладистую девушку. – Вы сейчас же признаетесь и скажете – вы – принц Джафар?
- А если не признаюсь? Или скажу – «да», а сам обману? Какой смысл в моем ответе? Что он решит? Или вы хотите сказать, что намерены поступать в соответствии с контрактом и для этого вам нужен именно принц? Но там ничего не сказано насчет того, как ваш хозяин выглядит.
- Хозяин? – Джиллиан даже задохнулась от возмущения.
- Да. На 13 дней вы согласились быть его собственностью.
- Вы издеваетесь надо мной?
- Каким же образом? Тем, что спас вас, а сейчас развлекаю?
- Тем, что не отвечаете на мой прямой вопрос!
- Я вам ответил, но вы не поняли. На сегодня все, мисс Кистель. Вы раздражены, а в таком виде вы не интересны. Вас вернут во дворец, когда будет возможность.
Незнакомец повернулся и пошел по направлению к лифту. Джиллиан поняла - еще немного и он уйдет, бросит тут одну. Она побежала за ним.
- Стойте! Да стойте же, наконец, чёрт бы вас побрал! - ругательство вырвалось само собой, но это было меньшее из того набора, который крутился на языке.

Глава 20.
Фаворитка гарема, наложница по имени Эстель, начала подозревать, что внезапные исчезновения Джафара – это не просто так.
Первым делом Эстель попыталась получить информацию у своей служанки, Набу, которая появилась у нее и обслуживала персонально после жалобы принцу - что его любовь оставляет приятные следы на ее теле, но она не хочет, чтобы об этом знали в гареме.
- Ерунда. Тебе будут завидовать, - пробовал отшутиться Джафар, но Эстель настаивала на своем.
- Должна же я хоть чем-то отличаться от остальных? Мне нужна моя личная служанка.
Джафару идея с личной служанкой показалась чрезмерной. Эстель была фавориткой, но это не навсегда – закреплять обособленный статус – значило подать плохой пример другим. К тому же все мысли принца последнее время занимала история с Джиллиан, которую Керкмаль с большими трудностями пытался склонить к подписанию контракта.
Наблюдательная Эстель отстраненность Джафара истолковала, как безразличие и решила, что ее подозрения насчет соперницы обоснованы. Узнать больше возможности не было и она, одарив принца чарующей улыбкой, промурлыкала:
- Мой принц, твои поцелуи расцветают на моей коже алыми маками и напоминают о любимых губах. К тому же я стыдлива и не хочу, чтобы эти свидетельства страсти видел кто-то еще. Одну служанку я еще потерплю и смогу контролировать. Будь великодушен к моей просьбе, прошу всем сердцем.
Сказано было витиевато для европейки, но Эстель давно усвоила правила игры и приобрела нужные манеры.
Принцу Джафару такая чепуха в стиле «султан Сулейман и Хюрем» нравились, так почему бы не порадовать его такой малостью - лишь бы верил, что ее похвала и стенания искренны. Эстель старалась изо всех сил, надеясь, что ее контракт будет продлен на неопределенное время. Но, несмотря на это, принц на ее половине появлялся у нее все реже, а потом и вовсе не впустил ее к себе, причем сделал это после того, как его не было во дворце несколько дней, а группа рабочих ни с того ни с сего вдруг занялась обустройством так называемого малого дворца. Небольшое по размеру здание с фасадом из белоснежного мрамора входило в общий дворцовый комплекс, но располагалось в стороне. В свое время малый дворец предназначался для особого уединения королевских особ с женами или наложницами. Со временем надобность в доме отпала и долгое время он был под замком.
Впрочем, появление самой Эстель в гареме трудно было назвать традиционным. Можно сказать, что к принцу Джафару она попала случайно.
Как и многие молодые девушки, она мечтала о принце на белом коне, но возможности встретить такого у нее были весьма ограниченными. Эстель со своей семьей жила в пригороде, почти в деревне и видела настоящую жизнь, как она считала, только по телевизору или в интернете. Просчитав варианты, она взялась за реализацию своего плана. Эстель понимала, что вытащить ее из «Трансильванского болота» мог человек со связями, богатый, кто мог себе позволить содержать не только жену, но и «девушку для наслаждения» – определение Эстель. Чтобы обратить на себя внимание, ей пришлось немало постараться.
Сначала она поработала над своим телом – занималась всем, чем могла, чтобы придать фигуре не просто стройность, которая и так была от природы. Она не поддалась расхожему мнению, что в гаремах предпочитают девушек с модельной внешностью, сделала ставку на атлетизм и угадала. Богатые традиции Румынии в гимнастике, способствовали тому, что спортивная школы были по всей стране. В одну из них поступила Эстель. Добилась определенных успехов и вскоре вошла в десятку лучших спортсменок среди юниоров.
Ее лицо и фигура замелькали на обложках спортивных журналов. Но настоящая удача улыбнулась на очередном этапе международного Кубка по спортивной гимнастике, который проходил у нее дома, в Румынии.
Перед тем, как выйти на помост в индивидуальном многоборье, Эстель обратилась шепотом к своему духовному покровителю, с которым она наладила доверительный контакт с тех пор, как ее стали одолевать мысли о том, что судьба к ней несправедлива и она достойна большего.
- О владыка мой, граф Цепеш, прошу тебя – помоги быть лучшей, а моих соперниц – сделай слабее. Клянусь, что никому не позволю сказать о тебе плохое слово. Для меня ты герой, а никакой не кровожадный монстр – это все выдумки тех, кто слаб и недостоин тебя.
Эстель нисколько не смущало то, что репутация у «владыки» была, мягко говоря, не самая хорошая, а дела, которыми он «прославился», вызывали у людей дрожь при одном упоминании его имени. Именно эти особенности ее и привлекали. Эстель сетовала, что родилась не в свое время и теперь вынуждена подстраиваться и искать возможности для самореализации личных качеств, которые роднили ее с кумиром. Девушка была красива, умна и напрочь лишена чувства эмпатии. «Платиновое правило» - ставить себя на место другого, чтобы понять и прочувствовать человека, Эстель трактовала по-своему:
- Представь себя на месте другого и поймешь – на каком месте тебе не следует быть, чтобы тебя не жалели. Пусть лучше ненавидят и боятся.
Она долго искала для себя духовного наставника и нашла. О Владе Цепеше Эстель знала всё и была его неистовой поклонницей. В доме родителей в своей комнате она соорудила целый иконостас, украсила репродукциями с его изображением, пила с ним по утрам чай, а вечерами делилась новостями и просила наставлений.
Перед теми соревнованиями Эстель провела обряд пробуждения духа Цепеша – пол ночи просидела перед зеркалом с расставленными вокруг свечами. Ничего не дождалась – так она думала. Дуновение ветра, которое растрепало ей волосы и задуло свечи, приняла за сквозняк. Эстель встала, чтобы прикрыть дверь, и заметила, как уголки губ Влада Цепеша на центральной «иконе» дрогнули в улыбке. С этого момента у нее установилась прочная связь с потусторонним миром, откуда она черпала вдохновение и силы, чтобы жить и добиваться своего.
***
В итоговой турнирной таблице она была всего лишь восьмой, но на банкете в честь окончания турнира к ней подошел незнакомый молодой мужчина в дорогом костюме. Своей манерой держаться с достоинством и легким пренебрежением он обращал на себя внимание. Эстель не сводила с него глаз.
- Вас можно поздравить?
- С восьмым местом? Шутите?
- Я похож на шута?
Эстель насторожилась – не отпугнуть бы.
- Простите, я не хотела вас обидеть. Вы журналист? – спросила она, думая, что ее хотят «развести» на эмоции.
Незнакомец рассмеялся.
- Нет уж, тогда лучше шут! И все же, повторю свое поздравление. Восьмое место на этапе мирового первенства - это не мало. Вы к себе несправедливы.
Эстель похвала была приятно, но она пожала плечами, настаивая, что ее достижения – ерунда.
- Это скромность? – улыбнулся мужчина и посмотрел на нее так, что Эстель растерялась. Она не поняла – над ней надсмехаются или делают комплимент? Эстель стояла, раскрыв рот и выглядела совершенно нелепо. Однако ее реакция была искренней, это придало ей шарм.
- Я так и подумал, вы скромны и непосредственны, - незнакомец решил, что оказался прав.
Вывод был нелепым настолько, что Эстель даже поперхнулась шампанским, которое ей поднесли. Она пригубила его опять, чтобы занять себя чем-то и не выдать своего состояния, не хмыкнуть.
-«Нашел скромницу. Надо же, какое я произвожу впечатление. Кто б подумал», - Эстель удивилась и не знала, как этим воспользоваться потому, что толком так и не поняла, чего от нее хотели.
- Благодарю вас за такую оценку моих успехов, - проговорила она, закусив губу, чтобы не улыбнуться.
- Позвольте представиться, - мужчина смотрел Эстель в глаза. - Меня зовут Муста Керкмаль и я представляю здесь интересы влиятельной особы. Этот господин, чье имя я пока не могу назвать, вами заинтересовался.
- Эстель, - проговорила она, пытаясь вспомнить, как полагается себя вести по правилам этикета. Ничего не вспомнив, ограничилась именем и тем, что поправила выбившийся локон.
- Вы позволите?
Эстель увидела, что мужчина протягивает ей руку, но не здороваться, а как-то по-другому. Не дождавшись ответной реакции, Керкмаль сам взял руку Эстель и поднес к губам.
- О! – только и смогла сказать она, запутываясь еще больше в предположениях – кто перед ней и как с такими мужчинами следует себя вести, чтобы не отпугнуть и не продешевить. Выходит она напрасно обижалась на своего «покровителя» за то, что он не помог ей занять первое место?
Керкмаль счел, что для начала достаточно. Нежно пожав пальцы девушки, отпустил ее.
- Очень рад знакомству с вами, дорогая Эстель.
- «Ого, я уже дорогая?» - изумилась и обрадовалась она, находясь под впечатлением от внешности Керкмаля, и того, как от него пахло. – «Что за парфюм? Я сейчас умру…»
Знакомство с Эстель отличалось от сценария, который был осуществлен с Джиллиан. Несмотря на долю импровизации, пришлось немало поработать - «помедитировать» над биографией гимнастки, чтобы подобрать нужный тон. С Джиллиан все было в тысячи раз сложнее.
- Моя визитка, - он протянул ей пластиковую карточку с золотым напылением. В центре визитки герб правящей династии, украшенный россыпью бриллиантов.
Эстель взяла карточку в руки и снова приоткрыла рот от изумления.
- Это стразы?
Керкмаль приобнял девушку и прошептал на ухо:
- Обижаете. На гербе моего господина не может быть ничего, кроме бриллиантов.
- "Йес! Свершилось!" - Эстель, не отстранилась на всякий случай, но и не стала прижиматься, просто замерла, подняла голову и посмотрела на мужчину снизу вверх.
- Вы кто? – прошептала она.
- Я уже сказал.
- Но, зачем вы здесь? Что вам от меня надо?
-Я пришел за тобой, Эстель.
Если бы Керкмаль не придерживал ее, она бы упала прямо там с бокалом шампанского в одной руке и со сверкающей визиткой в другой.
- Держи себя в руках, - приказал Керкмаль, заметив, что на них уже посматривают с интересом. Особенно изнывали от любопытства девушки из группы победительниц, которые заняли первые три места. Среди них была одна очень привлекательная. Керкмаль встретился с ней глазами и вздохнул – Джафар выбрал не её…
Эстель перевела дух, немного успокоилась.
- «О владыка, благодарю тебя!» - первым делом поблагодарила «покровителя», который – она не сомневалась - имел самое непосредственное отношение к тому, что происходило.
Проходя мимо своих недавних соперниц, не поворачивая головы, показала им средний палец.
- «Кому медальки, а кому бриллиантовые визитки!»
Глава 21.
Керкмаль отвез Эстель домой на своем лимузине. Она утонула в его уютном салоне и всю дорогу «наслаждалась» тихой, деликатной музыкой – играло что-то классическое. Эстель ничего не понимала в музыке, но сделала вид, что ей нравится. Керкмаль прекрасно знал, что Эстель терпеть не могла классику, посматривал на нее с интересом, пытаясь понять – на какое еще притворство способна эта девушка.
***
Отчитываясь перед Джафаром о том, как все прошло, сказал:
- Все по плану, она подпишет контракт хоть завтра. Но я не знаю, право, мой господин, эта девушка слишком хитра.
- Они все такие, - усмехнулся Джафар.
- Да. Но ее способность к мимикрии - это нечто особенное. Не уверен, что о всех её сюрпризах можно догадаться. Может быть вы обратите свое внимание на другую девушку? Я вам показывал ее фотографию. Она тоже выдающаяся гимнастка, заняла второе место...
- Мне не нужна чемпионка, Муста, сам знаешь. В ней сидит дьявол и мне это нравится.
- Господин, - Керкмаль хотел добавить еще что-то, но принц его перебил.
- Я тебе плачу не для того, чтобы ты рассказывал мне сказки про нечистую силу. Для этого у меня есть мой духовный наставник, он разбирается в этом лучше тебя. А ты хорошо понимаешь в девушках и в том, как с ними ладить. Муста, доводи это дело до конца и привози ее сюда. Хочу попробовать это сочетание красоты, хитрости и физической силы. Говоришь, она опасна?
- Она немного сумасшедшая. Молится графу Дракуле, - Керкмаль долго не решался произнести это вслух.
- В каком смысле, - удивился Джафар.
- В прямом, мой господин. Он у нее вроде духовного наставника.
- Довольно необычно для наложницы.
- Согласен с вами, мой господин. Не смею советовать, но слышал, что такие женщины могут быть непредсказуемыми. Если сочтете нужным, могу её заменить.
- Не надо. Привози её. Я разберусь. Немного разнообразия в гареме не помешает. Если не приживется, мы от нее избавимся – подарим вместе с Дракулой!
Принц Джафар рассмеялся своей же шутке, Керкмаль только улыбнулся и подумал, что такие подарки чреваты последствиями, если «подарок» заартачится или вздумает отомстить.
***
Прибытие Эстель во дворец знаменовало собой новый этап жизни в этом своеобразном обществе, где все поклонялись одному, а он выбирал себе одну из них. Хотя и другие при этом не были обделены вниманием, но не принца, а его друзей и просто нужных людей, которым нравилось проводить время в столь изысканной компании. Если девушка гостю нравилась, Керкмаль заключал новую сделку и перепродавал ее, на этот раз с лихвой компенсируя все понесенные расходы. Девушку пристраивали в заботливые руки и забывали о ней навсегда.
Гарем пожирал уйму денег, но себя окупал и помогал Джафару скрашивать свое одиночество, о чем догадывался Керкмаль, хотя на эту тему они никогда не откровенничали – отношения между ними были сугубо деловые и в соответствии с этикетом.
Эстель в особенностях гарема разобралась довольно быстро и принялась потихоньку менять правила.
Первым делом она добилась отдельных комнат для себя, куда мог войти далеко не каждый и только перед принцем Джафаром двери распахивались в любое время суток. Складывалось впечатление, что Эстель караулила его с утра до вечера и даже ночью – ложилась спать и надевала роскошное бельё, делала специальный макияж и прическу.
Вскоре все заметили, что Джафар и правда зачастил в ее покои и покидал их с загадочной улыбкой на губах. Что ему так в новой наложнице понравилось, не говорил даже Керкмалю. Как-то раз тот попробовал спросить:
- Господин, вы довольны новой наложницей?
- Вполне, - ответил Джафар.
- Я счастлив, что угодил вам. Если бы вы подсказали мне, на что обращать внимание, когда буду подбирать для вас новую…
- Нет, все, как обычно. У тебя хорошо получается.
Секрет Эстель остался нераскрытым по простой причине. Джафар не мог рассказать, что соблазнился на игру, которую она ему предложила. Новая обитательница гарема сделала это с такой прямотой, что он сначала подумал – не провокация ли это, чтобы посмеяться над ним. Но предположение не было подкреплено ничем - Эстель на самом деле хотела угодить своему хозяину и лезла из кожи вон, чтобы произвести впечатление.
Игра заключалась в следующем. При появлении принца она принимала одну из гимнастических поз, делая все медленно и настолько красиво, что Джафар, как и любой мужчина, не мог не реагировать должным образом.
Одежда Эстель давала возможность показать все, что скрывали обычные наряды, ей даже не надо было для этого раздеваться. Принц, доведенный до предела, жадно приступал к своей любовной «трапезе» и «вкушал» каждый раз новое изысканное «блюдо». Казалось, что фантазии Эстель и выносливости ее тела не было предела.
После всего, отдыхая в нежных объятиях своей неутомимой наложницы, Джафар с наслаждением ласкал ее мускулистое тело, удивляясь рельефу мышц и нежности кожи.
- Как тебе это удается? – однажды спросил он ее.
- Это колдовство, - ответила Эстель без улыбки.
- Колдовство? – переспросил принц. – Какое? Кто тебя ему научил? Ты же просто гимнастка.
- Гимнасток много. Как и балерин, мой господин. Чтобы угодить вам, этого мало.
- Я тебя об этом и спрашиваю! Ответь! Приказываю, - принц начал сердиться.
- Мой господин, - ответила Эстель, глядя принцу в глаза. - Я ответила на вопрос. Это правда. Но волшебство хрупкое.
Принцу надоело, что его мистифицируют. К тому же надо было уходить. Он не стал церемониться в выборе выражений.
- А что может случиться? Ногу сломаешь? – и сам рассмеялся своей шутке.
- Волшебство исчезнет, если в него не верить.
Лицо Эстель при этом было настолько печальным, что Джафар пожалел о своей выходке. Он потрепал Эстель по щеке, но не удержался и шлепнул её по заду.
- Не выдумывай. Ты великолепна. Скажу Керкмалю, он выдаст тебе дополнительное вознаграждение, чтобы ты купила себе что-нибудь. Разрешаю тебе отлучиться из дворца. Он тебя проводит. Береги свои ножки, моя гурия, ни одно волшебство не поможет тебе отрастить новые.
И ушел.
Эстель откинулась на подушки и захохотала. Она не представляла, что все окажется настолько просто – все ее мечты сбылись – она в гареме и она так окрутила принца, что ни у кого нет сомнения в том, кто в гареме номер один – конечно же она! Жены не в счет. Их дело рожать ему детей. Её – доставлять принцу наслаждение и получать от него подарки.
Сколько продлится эта идиллия, Эстель не знала, но не меньше трех лет – так думала она. Все шло превосходно, пока однажды Эстель не поняла, что принц Джафар слишком давно не появлялся у нее, а потом и вовсе пропал. Она еще не знала о том, что у нее появилась соперница.
- У меня есть в запасе кое-что, - успокаивала себя Эстель, размышляя, где можно оборудовать шест - она собиралась побаловать принца изысканным зрелищем, которое наверняка сведет его с ума. ***
Джафару доложили о поручениях Эстель - установить в ее покоях пилон.
- Любопытно, - улыбнулся он, думая, что было бы неплохо навестить эту неугомонную. Но как только встретился с Керкмалем, который стал докладывать последние новости о Джиллиан, о своем намерении забыл. Эстель напрасно репетировала целыми днями свое шоу - принц так и не пришел.
Рискуя многим, она решила допросить свою служанку, Набу. Та сначала отказывалась, плакала, умоляла не заставлять ее ничего рассказывать. Но Эстель толкнула девушку в грудь, та упала, и она вмиг оседлала ее, сжав коленями горло несчастной испуганной девушки. Эстель смотрела ей в глаза и хладнокровно сдавливала горло все сильнее. Девушка захрипела. Эстель ослабила хватку, наклонилась и прошептала:
- Даю еще одну попытку и аут, моя дорогая, с помоста тебя унесут вперед ногами, скажу, что ты сама на себя наложила руки потому, что испугалась разоблачения. Ты же воровка!
Набу испугано замотала головой.
- Как нет? А это что?
Эстель ловким движение вытащила из кармана платья служанки один из своих браслетов, который перед этим туда сама же и засунула.
- Браслет будет твоим, если расскажешь, - усмехнулась Эстель, шлепнув служанку по щекам, чтобы та скорее пришла в чувство. – Ну ты и тупая, фу, сколько можно? Давай уже, рассказывай! Все девочки сплетницы и должны друг другу помогать, - Эстель сменила тактику, что окончательно запутало служанку – она не знала, чему верить, но уже понимала, что рассказать придется.
- В гареме новая наложница, - прошептала Набу.
- Знаю. Дальше.
- Ее зовут Джиллиан.
- Что еще?
- Она из России.
- Откуда?
- Из России. Она русская.
- Точно знаешь? В России много национальностей? Почему ты решила, что она русская?
- Все об этом говорят.
- Что еще говорят?
- Что она знаменитая модель.
- Джиллиан Кистель? – Эстель сама назвала полное имя Джиллиан и отстранилась от служанки в раздумье. Та воспользовалась моментом, вскочила и выбежала из комнаты.
- Вернись, тварь! Куда рванула?
Но Набу и след простыл.
- Попробуй расскажи кому-нибудь, - прошипела вслед Эстель, расхаживая по комнате.
Интуиция подсказывала ей, что грядут перемены. Но какие именно, могло показать лишь время. Для этого Эстель следовало набраться терпения и возможно, она бы дождалась, что принц снова посетит ее. Но в нее уже вцепился бес ревности – худший враг отношений и смертельно опасный, если союз двоих скреплен документом, который она подписала, как и Джиллиан.

Глава 22.
Джиллиан так и не успела схватить за рукав предполагаемого принца Джафара, как совсем рядом послышалось рычание, негромкое, но от этих звуков у Джиллиан сердце ушло в пятки – она собак не боялась, но так на нее никто и никогда еще не рычал. Она замерла с вытянутой рукой. Услышав эти звуки, «принц Джафар» резко обернулся и выкрикнул команду. Рычание стало тише, но не прекратилось. Он повторил команду снова – наконец, подействовало.
- Вы с ума сошли! – он быстрым шагом подошел вплотную к Джиллиан, окинул ее с ног до головы. – Вы не пострадали?
- Как видите, нет, цела. Что это было? Вернее, кто тут?
«Принц» произнес другое слово и из-под старинного гобелена, который, как оказалось, скрывал глубокую нишу в стене, показалась голова. Это был пес, но очень большой, даже огромный. Джиллиан видела такую породу только на фото, вживую собака выглядела еще более внушительно – таких не бывает.
Зверь выходил неторопливо, будто нарочно хотел произвести впечатление своими размерами. Ему это удалось.
- Боже, какое чудовище, - прошептала Джиллиан. – Что оно тут делает?
- Охраняет.
- Вас?
- Если будет надо, то и вас.
У Джиллиан вырвался нервный смешок:
- Вы уверены? Мне показалось, она хотела на меня напасть.
- Мисс Кистель, - в голосе «принца» снова зазвучали приветливые нотки гостеприимного хозяина, который тем не менее перешел на официальное обращение к ней не просто так. Ситуация, которая только что едва не закончилась трагедией, была чревата неприятностями уже для него – участника «представления», затеянного Джафаром. Он, как и другие, кто в этом участвовал, умело «морочил голову» гостье, чтобы она подумала будто он и есть принц. Ему это удалось – Джиллиан сама себя убедила в том, что он и есть принц. О собаке, которая несла свою службу в подземном «замке», «смотритель подземного замка» не подумал – тот вел себя тихо, видимо, тоже присматривался и принюхивался к гостье, а когда она захотела его схватить за руку, поступил как охранник – и к счастью не накинулся сразу, а только предупредил. Джиллиан очень повезло - если бы она-таки коснулась, то собака ее бы покалечила. Мужчина побледнел, представив последствия, которых чудом удалось избежать.
- Что с вами? – Джиллиан заметила произошедшие перемены, но не находила им объяснение, как и всему остальному, что тут происходило. – Может быть позвать на помощь? Да не молчите же, вы меня пугаете!
- Идемте! Я провожу вас.
- «Так-то лучше», - подумала про себя Джиллиан, довольная хотя бы тем, что ей не придется торчать тут одной. Впрочем, нет, теперь уже ясно – ее одиночество было бы условным с такой охраной – «В общем, все очень весело – я и этот собако-мегалодон…». - Джиллиан покосилась на гобелен, куда удалился пёс по команде после своего эффектного появления. Ничто не выдавало его присутствие, кроме едва слышного ворчания, будто зверь выражал свое недовольство – не дали «поработать» и продемонстрировать, на что он способен.
- Цербер останется тут? – спросила она, когда двери лифта распахнулись, приглашая войти в сверкающую капсулу – страх уже прошел, но Джиллиан не вошла, а вбежала, с трудом обуздав желание - обернуться.
- Цербер останется здесь. Это его дом. Вы, кстати, угадали, его так и зовут.
Кабина поднялась наверх и остановилась на промежуточном этаже, там, где располагались комнаты, отведенные Джиллиан. Она вышла одна.
- Бросаете меня? Все еще обижаетесь?
- Госпожа, вы подобрали неверное слово – слуги принца Джафара не обижаются на тех, кто ему принадлежит на правах собственности. Это как обидеться на стул, за то, что споткнулся об его ножку.
Увидев, как окаменело лицо Джиллиан, мужчина едва заметно улыбнулся – он все же поставил эту «самоуверенную языкатую нахалку» на место, при этом она цела и невредима. Ответить ему Джиллиан не успела – двери лифта закрылись, и она осталась одна.
***
Едва служанка Набу вырвалась из далеко не сестринских объятий своей госпожи, тут же побежала себя спасать. В гареме это можно было сделать одним способом – рассказать все Керкмалю и только ему. После случая, как он с сочувствием отнесся к провинившейся наложнице, за ним закрепилась репутация понимающего, великодушного и достаточно влиятельного заступника.
Керкмаль ее внимательно слушал. Набу, как и другая прислуга, имела соответствующую подготовку и могла за себя постоять. Если бы Эстель была обычной девушкой, ей бы не поздоровилось.
Конфликты в гареме периодически случались, но как правило, ограничивались взаимными оскорблениями. Расцарапывать лицо, вырывать волосы строго-настрого запрещалось – это уже было бы покушением на собственность принца и каралось соответственно.
Набу знала, что Эстель бывает странной, ее об этом предупредили и пообещали хорошую прибавку за терпение. Учитывая вздорный характер своей госпожи, до последнего времени она хорошо справлялась - это было первое ее обращение к Керкмалю.
По взволнованному виду служанки, он понял, что на этот раз произошло нечто особенное и не ошибся. Подробности говорили о многом. Прежде всего о том, что Эстель переступила грань, позволив себе подобную выходку. Но это было не самое тревожное: если верить рассказу Набу, Эстель занималась сбором информации и, судя по ее настрою, могла перейти рамки дозволенного. Чего еще от нее можно ожидать, можно было догадываться. Надо сказать, что и Набу в долгу не осталась – нашла способ отомстить и сделала это, соблюдая устав и не нарушив взятые на себя обязательства. Она обвинила Эстель в неадекватном поведении – такая формулировка напрашивалась сама собой. Керкмаль заметил на губах Набу улыбку, но она так быстро промелькнула, что он приписал ее своему воображению – служанка выглядела напуганной, с чего бы ей улыбаться.
- «Только этого мне не хватало», - чертыхнулся про себя Керкмаль. – С этими девушками не расслабишься. С виду покорные лани, а из мести или ревности превращаются в ведьм».
Керкмаль думал с чего начать и первым делом решил переговорить с дядей принца Джафара, Борадом. Он был в курсе нюансов насчет Эстель. Увлечение «импозантным мифическим земляком», как он деликатно называл графа Дракулу, Борада беспокоило уже тогда.
- Пусть она крутит перед моим племянником хвостом, пока ему нравится, а там видно будет, – сказал он, когда они с Керкмалем обсуждали дела гарема пол года назад. - Если станет неуправляема, подумаем, куда ее деть. Появится новая девушка, и он переключится на нее. Я Джафара знаю, сам такой был в молодости.
- Эстель хитра и умела в науке обольщения, - Керкмаль снова подчеркнул некоторые особенности Эстель, хотя Борад дал понять, что разговор о гареме закончен. Он это сделал не просто так - Керкмаль опасался, что с неуравновешенной Эстель могут быть проблемы. Поскольку девушкой занимался он, крайним быть не хотелось. Потому он предусмотрительно делегировал часть ответственности за нее на высокопоставленного родственника принца Джафара. Борад все понял.
- Я понимаю, почему ты беспокоишься, Муста, но могу тебя успокоить – не только ты озабочен безопасностью Джафара. Он все еще в числе наследников, хоть и отказался от трона. Если придется спасать династию и никого, кроме него на тот момент под рукой не окажется, никуда ему не деться. Мы за его судьбой следим. Ты правильно делаешь, что заостряешь мое внимание на том, что тебя волнует. Есть тайны, которые одному хранить крайне опасно, а молчание может оказаться преступным. Ты все сделал правильно, не побоялся, что я сочту тебя перестраховщиком. Я это запомню. ***
Обдумав все, Керкмаль пришел к выводу, что торопиться с докладом Бораду не стоит. Несмотря на то, что он был его ставленником и тот на него рассчитывал, Керкмаль счел, что принц Джафар если не выше, то ближе, наверняка. К тому же он учитывал то, что Эстель Джафару очень нравилась.
Керкмаль относился к принцу не только как к господину – он был примерно одного с ним возраста и понимал его с полу слова. Одиночество Джафара было для него очевидным. Керкмаль осознавал, что их отношения намного сложнее и чувствовал себя в какой-то степени его другом, если у принца могли быть друзья в принципе. Джафар ему доверял, одаривал и более чем щедро вознаграждал за услуги – Керкмалю не на что было жаловаться.
Он еще раз расспросил Набу и убедился, что ни одна деталь не ускользнула от его внимания, приказал ей обо всем молчать и направился к Эстель. Та как раз разминалась перед очередной тренировкой на своем пилоне.
Глава 23.
Эстель услышала щелчок дверного замка и по ее разочарованному и сердитому взгляду Керкмаль понял, что она ждала, но не его.
- Принц занят, - с порога проговорил Керкмаль, чтобы эту тему исключить сразу. Лицо Эстель вытянулось. Она ухватилась за пилон – ее сильное и гибкое тело сделало сложный пируэт вокруг шеста.
- «Хороша», - подумал Керкмаль.
Он отлично понимал, что Эстель не станет слушать его, потупив глазки и решил дождаться окончания этого маленького шоу, которое предназначалось ему, хотя он и не претендовал на такое зрелище. Но его и не спрашивали. Керкмаль был спокоен – он вошел открыто, днем и дверь за собой предусмотрительно не закрыл.
Эстель продемонстрировала акробатический этюд, который ему понравился тем, что она сумела передать не только красоту своего тела, но и чувства.
- Ты напрасно сердишься, - сказал Керкмаль, когда Эстель замерла в финальной позе, которую можно было истолковать однозначно – отчаяние и одиночество после взрыва эмоций, олицетворявших ее "страдания". - Эстель, если ты чем-то недовольна, можешь прервать контракт в любой момент. Тебя что-то тяготит? Так избавь себя от этого. Всё просто.
Керкмаль был уверен, что Эстель откажется, но он хотя бы попытался…
- Я и хочу это сделать. Ты мне поможешь? – оживилась Эстель, которая эти слова истолковала по-своему и уверила себя, что Керкмаль намекает ей на свою помощь.
- Конечно, - глаза Мусты сузились, он чувствовал в этой девушке нездоровое возбуждение и заключение Набу, что «госпожа ведет себя неадекватно» получило подтверждение. Как ей могло прийти в голову, что ради ее ног он пойдет на предательство? Только сумасшедшая или одерживая могла додуматься до такой нелепости. Керкмаль понял, что с Эстель следует вести себя осторожно, не провоцировать. А еще лучше, постараться узнать, что у нее на уме. Ожидать, что Джафар немедленно от своей «чокнутой гимнастки» откажется, конечно не стоило.
- Эстель, скажи – какой именно ты ждешь от меня помощи? Я подумаю, смогу ли, сама понимаешь, не все в моих силах, хоть я и не последний человек в гареме, - Керкмаль провоцировал ее, зная, что сможет потом оправдаться за лишние слова – так надо было. Завоевать доверие Эстель непросто. Хитрая бестия.
- Ты влиятельный и красивый мужчина, - Эстель подошла к дивану, который стоял напротив Керкмаля и разлеглась перед ним, ассоциируя себя с пантерой, которая собиралась то ли поохотиться, то ли соблазнить. – Ради такого мужчины многие женщины готовы стать покорными и искусными.
Керкмаль, несмотря на меры предосторожности, которые должны были защитить от необоснованных подозрений, все же чувствовал беспокойство и решил подкрепить свою репутацию словами:
- Не глупи, женщина. Прими подобающий вид, пока не приказал тебя высечь. Ты в гареме принца Джафара! Чего тебе еще не хватает?
Эстель не обиделась на жесткий тон, даже обрадовалась, что могла наконец выкрикнуть это:
- Любви! Мне очень не хватает любви, дорогой Керкмаль и не делай вид, что не понимаешь, о чем это я. Ты ближе всех к Джафару и читаешь в его сердце. Меня там больше нет? Скажи! Кто занял мое место? Кто она?
Беседа принимала весьма опасный оборот, теперь приходилось обдумывать каждое слово. Керкмаль слегка смягчил тон, но оставался по-прежнему строг:
- Может быть ты её понимаешь не так, как мы? В этом все дело? – он не позволил себе произнести слово «любовь» вслух из осторожности, чтобы речь нельзя было даже перемонтировать.
- Раньше господин был у меня каждый день, не говорю про ночи. Он засыпал и просыпался в моей постели! А теперь? Я знаю, кто его интересует – эта Кистель! Белобрысая, тощая швабра.
Керкмаль поднялся. Продолжать в том же духе было небезопасно – Эстель уже завелась настолько, что у нее изо рта летели слюни. Керкмаля передёрнуло от отвращения - никогда раньше Эстель так себя не вела.

- «Пусть Джафар посмотрит, может поймет, что её уже пора сажать на цепь», - подумал он, надеясь, что все камеры исправны и не придется подбирать слова, чтобы описать увиденное.
Он уже дошел до дверей, но остановился – возможно, стоило попытаться достучаться до этого воспаленного разума еще раз - Керкмаль чувствовал свою ответственность за то, что происходило и не хотел, чтобы все осложнилось еще больше или вышло из под его контроля.
- Если ты не успокоишься, я приглашу врача и тебя успокоят. И не советую злоупотреблять их услугами. Эстель - ты играешь с огнем и рискуешь потеряешь своего господина навсегда. Больные ему не нужны, даже такие красивые и талантливые в обольщении, как ты. Побереги себя для одного. Я лишь тень и могу позволить себе то, что позволит мне господин. Он разрешал тебе показывать мне приватный танец? Ты допустила ошибку. Остановись.
- Ты сам явился! Я тебя не звала.
- Да, но я пришел побеседовать с тобой, а не смотреть, как ты танцуешь – повторяю, это зрелище не для меня.
- Закрыл бы глаза…, - Эстель засмеялась, понимая, что попытка сблизиться с Керкмалем, провалилась – он все понял правильно - она его соблазняла, хотя и не собиралась идти до конца.
- Не шути так, Эстель. Твое поведение становится опасным.
Это заявление было уже серьезным намеком. В гареме не должно быть ничего опасного. Эстель побледнела.
- Не выдумывай. Я здорова, даже очень. Это ты подвергаешь меня опасности тем, что пугаешь своими словами. Это вредно для ребенка.
- Что ты сказала?
- То, что слышал, уходи. Не желаю больше с тобой говорить. И эту гадину-доносчицу, Набу, ко мне больше не присылай. Я буду говорить только с господином. Если он обо мне забыл, то я не против, он хозяин гарема, я тут всего лишь наложница и свое место знаю. Буду ждать его хоть целую вечность. Благо мне теперь будет чем занять себя.
- О каком ребенке ты говоришь? Ты понимаешь, что это легко проверить? Если выяснится, что ты солгала, тебя выкинут отсюда и ты не получишь ни копейки. Эстель, ты красивая, умная, не лишай себя будущего! Гарем не навсегда в твоей жизни! Одумайся и скажи, что это была шутка.
- Уходи. Я все тебе сказала. А твое желание - высечь меня - тебе припомню. Не ошибись, верный пес принца, нюх иногда подводит.

Глава 24.
Джиллиан, раздосадованная тем, как закончился разговор, решила осмотреться, чтобы хоть как-то себя занять и не думать о том чудовище, что обитало внизу. Но, чем больше она думала о Цербере, тем больше его жалела. - «Бедный. Надо спросить – они его выпускают или он тут навечно? Неудивительно, что он чуть не откусил мне руку – одичаешь от такой жизни, - Джиллиан неверно трактовала произошедшее – пёс нес службу и делал то, чему его научили – но она это делала намеренно, чтобы пробудить в себе неприязнь к тем, кто так «жесток» с животными. - Чего еще ждать от таких людей?» Несмотря на обилие ценных вещей, которые стояли, висели и просто лежали на полу в упакованном виде буквально повсюду, помещение было довольно комфортным в плане быта. Джиллиан насчитала условно три «жилые зоны», которые объединялись в одно помещение с помощью мобильных конструкций, наделенных функцией хамелеона – менять цвет, а также становиться прозрачными или непроницаемыми. С этим Джиллиан разобралась сразу – нечто подобное она уже видела в одном из самых дорогих и престижных отелей Норвегии. За счет такого ноухау владельцам гостиницы удалось восполнить недостаток эмоций от довольно однообразного пейзажа за панорамными окнами апартаментов. Здесь, глубоко под пустыней технология «живого пространства» тоже нашла свое применение. Однако, именно это обстоятельство Джиллиан насторожило – она не собиралась провести тут все 13 дней, а то и больше, если сторона «А» вдруг решит продлить контракт в одностороннем виде и «забудет» с ней это согласовать. Такие мысли посещали ее с тех пор, как она поняла – с ней ничего и никто согласовывать не собирается – ее уже усадили на лошадь и отправили в бурю с проводником, который сам едва не остался в песках, как и она. В следующий раз будет верблюд..? Чтобы отвлечь себя, Джиллиан решила заняться планировкой. В итоге получилось довольно уютно - «спальня», «гостиная» и «комната для медитаций», где одну стену занимал огромный аквариум. Потратив на это более двух часов, Джиллиан сумела поднять себе настроение, но «заряда» хватило ненадолго - несмотря на обилие светильников, отсутствие окон действовало на психику угнетающе. - «Ну, «и»? Ты мечтала о приключениях? Теперь получай удовольствие, как тебе советовали. Только вот совета, как расслабиться перед этим, не дали. Прояви креативность, крошка Цахес, если так и не научилась думать прежде, чем что-то делать или подписывать», - «крошкой Цахес» она называла себя, когда попадала в затруднительные ситуации, которых легко можно было избежать. Когда ей в детстве читали сказку Гофмана о нем, она жалела крошку Цахеса и спрашивала: – Почему фея не могла просто дать то, что он хотел? Зачем надо было колдовать и всех обманывать? Взрослые не могли толком ничего ответить потому, что сами не знали – почему фея так поступила – это же Гофман. С тех пор, когда она вдруг обнаруживала, что не заметила в траве очередную «мину», Дина успокаивала себя, что крошке Цахесу было хуже – в его проблемах были виноваты другие, а в ее – она сама. В последний раз Дина так себя назвала, когда узнала, что подписала нечто, из чего удалось выпутаться благодаря чуду. Но цена спасения оказалась такой, что Дина решила – она и есть «крошка Цахес», если в ее жизни случаются такие подарки «феи» по имени Судьба. - «Можно же было как-то иначе…?» - Дина мысленно обращалась к убийцам родителей, предполагая, что они где-то есть и, возможно, тоже интересуются ею, следят, чтобы добраться до нее. До сих пор ответа на этот вопрос она не получила. К этому затаившемуся прошлому добавилась новая «комбинация» нелепостей, которые едва не похоронили ее в пустыне, а потом едва не сделали ее калекой. Чего еще ждать? Резь в веках прошла. - «Хоть что-то позитивное, - подбодрила себя Джиллиан и подошла к зеркалу. - Как все изыскано, аквариум размером с бассейн, стены «хамелеон», даже зеркало старинное. Стоило так заморачиваться? Или деньги некуда девать? Восточные понты…» Она еще некоторое время рассматривала себя в отражении и вдруг заметила, что на нее тоже смотрят – позади кто-то стоял. Джиллиан вздрогнула от неожиданности, но не обернулась и тоже стала рассматривала мужчину, который появился ниоткуда – кабина лифта не открывалась, она бы это услышала. Или просто не заметила, погруженная в свои раздумья? Лицо незнакомца прикрывал то ли платок, то ли маска в пол лица. Он был одет в соответствии с местными обычаями, как она уже заметила – мужчины предпочитали именно такую одежду свободного кроя. – «Не поймешь, то ли слуга, то ли принц так нарядился перед тем, как собрался спать», – Джиллиан старалась скрыть волнение и не показывать, что такое бесцеремонное вторжение на ее территорию, уж коли на то пошло, её напрягало. Мужчина не двигался с места и молча наблюдал за ней. Когда «игра в молчанку» затянулась, в его глазах промелькнуло что-то, похожее на улыбку. Джиллиан, которая уже устала от всех нелепостей, произошедших с ней за последние часы, решила: – «Как же вы меня достали… но есть средство вывести из себя кого угодно, уверена, такого ты точно не ждешь. Пожалуешься на меня хозяину или решишь, что я тут сбесилась от одиночества?» Она уставилась на незнакомца, собираясь повторять его движения – «зеркалить» - так поступают, чтобы уйти от неудобных вопросов и дать понять, что «игры в одни ворота» точно не будет. Для удобства Джиллиан присела на банкетку. - «А ты стой. О, вижу по глазам, ты в недоумении. Так-то…» Только «зеркалить» было нечего – «гость» стоял без движения. Менялось выражение глаз, но «зеркалить» это было довольно непросто и Джиллиан просто смотрела ему в глаза. Ей показалось, что она уже видела этот взгляд, но где именно, так и не вспомнила. Постояв так минут пять-шесть незнакомец молча повернулся и направился к дверям лифта, которые тут же открылись, хотя Джиллиан не заметила, чтобы он на что-нибудь нажимал. - «Датчик движения. А на меня среагирует?» - Джиллиан постаралась запомнить место, где мужчина стоял перед тем, как дверь открылась. Когда двери закрылись, она подбежала и прислушалась, хотела понять, куда пошел лифт – наверх или вниз? Но лифт двигался бесшумно. Джиллиан с досадой ударила ладонью по закрытым дверям, некоторое время подождала – не откроются ли двери потому, что она стоит примерно в том же месте. Но ничего не произошло. Если бы Джиллиан могла хоть одним глазком увидеть то, что происходило ярусом ниже, где хозяйничал Цербер, она бы застала интересное собрание. Главным в этой компании был принц Джафар, так и не узнанный ею. Он был одет в свободную рубаху и штаны – такие же, как те, что были на ее «госте». Он снял платок, который закрывал лицо и встал перед диваном, на котором уже нахально развалился Цербер. Принц не стал его сгонять, покачал головой, с трудом подвинул и устроился рядом. Потрепав пса за холку, засмеялся. - Обнаглел… Хитрец, чувствует, что хозяин в хорошем настроении и пользуется – как мои женщины в гареме. Скучаешь без меня? – Рука Джафара утонула в густом подшерстке. Пес слушал, но глаз не открывал, делал вид, что спит. - Она тебе тоже понравилась? Ты поэтому не откусил ей руку? Тот, кто заботился о Джиллиан с момента, как ее с лошадью засекла система слежения и кого Джиллиан перепутала с принцем, тоже был здесь, он стоял, опустив голову. - Господин, я допустил оплошность, - чувствовалось, что он торопился оправдаться, но, похоже, с этим он уже опоздал – Джафар обо всем знал и так. - Не волнуйся, получилось неплохо, Бадави. Твоя часть была почти провалена, но на последнем акте нашего небольшого спектакля ты был великолепен. Она так на тебя смотрела! Могла бы – убила бы взглядом! Как ты себя, кстати, чувствуешь, флюиды ее ненависти нигде не жгут? - О, нет, господин, я доволен тем, что вы сочли мои слова достойными похвалы, - все это доверенный слуга принца, который присматривал за Касль-аль-Фарид, произносил учтивым голосом, а про себя думал совсем другое: – «Ее флюиды будут жечь тебя, подожди еще, она и до тебя доберется, уже вижу, как ты на нее смотришь. С другими ты так не старался». Принц не стал слушать, прервал извинения взмахом руки. - Кажется, я понял, почему на нее запал Керкмаль. Передайте ему – все идет лучше, чем надо – охота еще не началась, а я уже получил удовольствие. Эта женщина способна на многое. Вот и узнаем, на что, а потом посмотрим, как ее наградить. Джафар смотрел на Джиллиан, как на очередное приобретение - её не обманывали. Для принца было не важно, что контракт подписан сроком на 13 дней. Надо будет, контракт продлят настолько насколько будет нужно ему. Видимость свободы при заключении таких документов была необходима, чтобы претендентки соглашались. Прозрение наступало после. Несмотря на жестокость «испытания» для Джиллиан, сам факт его организации «в её честь» говорил о том, что отношение к этой девушке особенное. - Ты хорошо притворялся, она подумала, что принц – это ты! А меня не узнала ни в своем спутнике, ни сейчас. Я стоял перед ней, а она сидела, забавно. У неё есть выдержка. Она сердится потому, что уже начинает понимать, что поторопилась с контрактом. Не стоило европейской девушке доверять красивой истории о восточном принце. Одно могу сказать, Бадави, это приключение она запомнит на всю жизнь. Но с Цербером все же будь осторожен – он ее не знает. Я устал. Расскажешь все потом. А сейчас иди. Цербер будет со мной. Я по нему соскучился тоже. Ты его выпускал? - Ежедневно, мой господин. Неделю назад он привел с собой раненного аддакса (разновидность антилопы, живущей в пустыне). - Ты мне не рассказывал! - Не хотел беспокоить ваше высочество. - И где же она? Что с ней случилось? - Судя по ее ранам, это гепард. Его спугнул Цербер. Я ее немного подлечил и передал местным крестьянам, чтобы они о ней позаботились и выпустили. - Проверь. Или нет, я придумал кое-что получше. Скажи мне, где они, я сам проверю. - Так и сделаю, мой господин. Джафару захотелось остаться одному. Он отпустил Бадави, сбросил часть подушек, вытянулся на диване, положив голову Церберу на живот и вспоминал о том, как прошла его встреча с Джиллиан. - «Не спросила кто я. Интересно, почему? Решила, что я не похож на принца? А почтенный Бадави похож? Она думает, что я старик? Какие у нее представления о принцах? Я и без одежды буду принцем, а она в любом наряде и без него – моей наложницей. Наше положение делает нас особенными. Она тоже не простая девушка, многого добилась, хотя ее красота от природы – это лотерея, в которой она выиграла. Но успех – тоже лотерея! Выходит, что ей повезло дважды. А я родился с «серебряной ложкой во рту», - Джафар повторил расхожую фразу, принятую в отношение тех, кто появился на свет в именитых, богатых и просто богатых «домах», которые закрепили свое влияние в мире благодаря предприимчивости предков. Ничего нового в этих рассуждениях не было – Джафар таким образом «медитировал», пытаясь выстроить события в логическую цепочку и понять, что они значат, заодно, спланировать дальнейшее. «Испытание» для Джиллиан он придумал затем, чтобы лучше ее узнать. Была и другая причина: Джафару наскучило то, что происходило в гареме и не только, вся его жизнь, налаженная и благополучная, как, впрочем, и у Джиллиан, начала раздражать тем, что в ней не было адреналина. Тот, который можно было получить за штурвалом самолета, уже не устраивал. Как и для Джиллиан – выходы на подиум напоминали одно непрерывное дефиле – менялась только одежда, которая чаще всего её ужасала своей несуразностью. Кризис идей и отсутствие истинной радости в жизни стали всеобщей проблемой.
-«Я мог бы прийти к ней прямо сейчас и получить то, на что она подписалась. Но, нет. Если она оставит на моей спине следы от своих ноготков, мне этого будет мало…»

Глава 25.
Джафар не хотел признаться себе, что Джиллиан покорила его сердце с первого взгляда. Такого понятия для него не существовало в принципе.
В Англии, где он изучал в университете западную литературу, Джафар читал Шекспира в подлиннике, буквально прорывался сквозь свои «почему». Одним из таких было неприятие момента, когда Ромео увидел Джульетту. К том, что девушка понравилась с первого взгляда, претензий у Джафара не было. Но вот то, что она понравилась ему ТАК, он понять не мог.
- «Она «околдовала» его? Но любое «колдовство» со временем утрачивает свою силу. Может быть Ромео стоило подождать, чтобы убедиться в этом?»
Размышляя о том, «что же там увидел Ромео», Джафар пришел к выводу, что юношу возбудила не сама «охота», а желание «поохотиться» там, где было нельзя. Но вот прошло не так много времени после его возвращения из Европы и он столкнулся с похожей загадкой - Джафар сам не понимал – почему так себя ведет с Джиллиан.
Ему вдруг стало не все равно, что она о нем думает. Формально, он навязывал ей свою волю, а на самом деле следовал за ней тенью, из которой не решался выйти потому, что не был уверен, что она не оттолкнет его, не оценит или оценит не так, ошибется.
Джафар подсознательно жаждал общения и искал того, кто мог увидеть его настоящего, принять и полюбить. Он не верил в искренность Ромео, считал историю надуманной, и сам при этом мечтал о таком же бушующем пламени внутри себя. Чего уж там, во время молитв он давно уже просил не стабильного благополучия для правящей династии, а - послать ему ту, кто разбудил бы в нем такое чудо любви. Он бы отдал все, чтобы Джиллиан оказалась ею, потому и придумывал эти возможно нелепые «испытания». Наблюдая за Джиллиан, он все больше убеждал себя в том, что его молитвы услышаны, но не решался выйти из тени – только обозначал себя, действуя через своих верных помощников, Бадави и Керкмаля.
Эпизод с официантом тронул Джафара. В дополнение к подарку Джиллиан, он захотел присовокупить кое-что от себя – невесте и всем женщинам в семьях жениха и невесты, там набралось порядка шести разного возраста, распорядился подарить по роскошной шубе. Керкмаль выбор подарка не одобрил. Джафар даже обиделся.
- Какой еще чемодан с подарками? Ты думаешь, это достойно подарка принца? Шуба или украшения.
- Господин, если вы не хотите, чтобы Джиллиан потом открестилась от вашего участия в этом мероприятии, замените натуральные меха на что-то другое. Вы не заметили, что ни на одном показе она не демонстрировала их. В своих интервью она об этом говорила. Могу процитировать на память: «Шубы, на законных основаниях, носят только животные – их одела в это природа. Все остальные – презренные воры».
Джафар покраснел:
- У нее есть шуба.
- Вы правы. Её шуба выглядит, как натуральная, но она была подарена ей в качестве рекламы известного французского бренда изделий из экомеха «Sheridan». Джиллиан Кистель ее носит и тем самым участвует во всемирной акции защиты дикой природы.
Керкмалю пришлось пережить несколько неприятных минут, пока его господин переварил сказанное и не стал примерять к себе «обвинение» в «презренном воровстве». Джафар принял объяснение, хотя это было не просто – он решил, что Керкмаль таким образом хотел его задеть. Но помощник оказался прав и Джафар был благодарен ему за настойчивость – не каждый посмел бы ему возразить.
Откладывая на неопределенное время свое знакомство с Джиллиан, Джафар не отдавал себе отчета в том, что уже влюблён. Он, как и Керкмаль, чувствовал необычность происходящего, но признаться в том. что речь шла о любви, было равнозначно тому, как отказаться от титула. От короны он уже отказался. От титула его могла избавить только могила или официальное признание, что он больше не является членом семьи. Оснований для таких заявлений у Джафара не было и быть не могло – перестав быть принцем, он стал бы нищим, да еще изгоем, которому никогда бы не простили такого неуважения. Вот почему признание в своих чувствах Джафар считал чем-то абсурдным, как и сами чувства. Но Джиллиан была реальна, и он всем сердцем стремился к ней.
***
Оставшись после ухода «гостя» в одиночестве, Джиллиан убедилась, что вызвать лифт по своему желанию не сможет – датчик на нее не реагировал.
- Понятно. Все же тюрьма… Что дальше?
Джиллиан топнула ногой – недовольство собой и раздражение требовали выхода.
- Стоп. На кого ты злишься? – спросила она сама себя и собственный голос в этом помещении среди ковров прозвучал нелепо и даже жалко. Джиллиан снова топнула ногой, еще раз и еще, а потом упала на пушистый ковер, который начинался сразу от дверей, которые ей не повиновались, уткнулась в него и разрыдалась. Приступ длился недолго. Она села, подобрала под себя ноги и начала раскачиваться, как маленький будда.
- Почему я такая глупая, - ругала она себя вслух, забыв о том, что помещение скорее всего прослушивается, впрочем, ей уже было все равно – пусть знают, что она о них думает. – Заблудилась в пустыне, выжила, не ослепла, меня не сожрало это чудовище, а я еще расстраиваюсь. На что я обиделась? Что этот козел назвал меня собственностью принца? Сама же подписала этот дурацкий контракт! Конечно, мне неприятно такая трактовка, но суть того, что предлагалось, просматривалась, пусть и не явно. Признайся, Дина, ты сама этого хотела. Теперь получай удовольствие, - новый приступ рыданий прервали этот самоуничижительный монолог.
После трагедии, которая завершила «российский» этап ее жизни, Джиллиан так называла период детства и юности вплоть до своего отъезда из России, казалось бы - началась светлая полоса. Деньги обеспечили и долгожданную стабильность. Джиллиан, которая купалась в роскоши, внимании, уже не различала тона окружающего мира – все поглощал блеск драгоценностей и сверкание фотовспышек. Если другой мог такому только радоваться, её стало скучно. Если бы период благополучия продлился еще год-два, она могла бы бросить подиум и вернуться назад в Россию – если там ее поджидала беда, то она устала от нее прятаться. Если ей суждено умереть от рук тех же бандитов, то пусть это произойдет и все кончится. Предложение Керкмаля внесло свои коррективы в эти опасные планы, которые, как и многое в ее жизни, было следствием импульсивных решений.
Джиллиан глубоко вздохнула, смахнула последние слезы, закрыла глаза.
- Поскорее бы уже познакомиться с принцем. Какой смысл торчать тут в одиночестве? Кто же он, как выглядит? Хорошо бы помоложе…, - было последнее, о чем она подумала перед тем, как заснуть.
Принц Джафар, который внимательно слушал и наблюдал за Джиллиан через монитор, хотел последовать её примеру, но не смог. Сон убегал, а мысли, как он не старался их отогнать, возвращались к ней, к Джиллиан.
Джафару надоело это самоистязание, он поднялся с дивана. Цербер приоткрыл глаза и вопросительно посмотрел на хозяина. Джафар приказал жестом «лежать», а сам подошел к лифту. Двери открылись. Он стоял и не решался войти, потом все же зашел внутрь и прикоснулся к светящемуся обозначению этажа, который он не так давно покинул. Джафар наконец решил познакомиться с Джиллиан.
***
Двери распахнулись бесшумно. Джафар неслышно подошел к Джиллиан, опустился на ковер рядом и стал ее рассматривать.
- «Ну и выдержка! Я заснуть не смог…», - в груди кольнуло - эта девушка, мысли о ней стали причиной его бессонницы. Сейчас она спала, видимо, потому, что ее никакие мысли не тревожили. Эгоистичное и нелогичное объяснение Джафара было одним из проявлений его специфического состояния влюбленности, которую он в себе отрицал.
Девушка спала и видела во сне принца, таким, каким себе представляла.
Сон Джиллиан.
Она шла, шла по темному подземелью и заблудилась. Вместо коридоров, увешанных гобеленами, ее окружали стены, поросшие густым бурым мхом. Повсюду из щелей высовывались змеиные мордочки или мелькали их хвосты – они охотились за ящерицами. Джиллиан захотела пить. Она подошла к стене и хотела припасть к ней губами.
- Нет, не делай этого, - раздался за спиной голос. Она обернулась и увидела принца Джафара. Она была уверена, что это он, хотя на нем были обычные джинсы и майка.
- Почему? – спросила она. – Я хочу пить.
- Надо потерпеть и пройти еще немного, там воды много.
- Мне не надо много, - возразила она потому, что ей показалось, что ею командовали. – Хочу сейчас!
- А я сказал, что эту воду пить нельзя. Если вы не понимаете моих слов, придется вам объяснить иначе.
- Как? – с вызовом спросила Джиллиан.
- Очень просто, - в руке мужчины оказалась плеть. Короткий взмах. Раздался щелчок. Плеть коснулась стены и в том месте показалась глубокая борозда. Капли воды со всех сторон устремились к ней. Она Ручеёк на глазах превращался в поток воды, которая была уже повсюду.
- Бежим! – принц схватил её за руку, - Видите, что вы наделали своими капризами?
- Причем тут я? Это вы свей плетью! – возмутилась она, но принц сдавил ей руку и потащил за собой.
Джиллиан услышала голос:
- Ты его вынудила так поступить.
Она посмотрела на принца, но не поняла – он слышал это или ей показалось и это была ее мысль?
Они бежали по подземному коридору, но вода наполняла его быстрее. Потом поток подхватил их и понес в темноту. Впереди слышался гул.
- Подземный водопад, - принц кричал Джиллиан в ухо, - Когда мы будем падать, затаи дыхание! Ничего не бойся!
Джиллиан растерялась, хотела переспросить, но едва открыла рот, как вода заполнила его и ее швырнуло вниз. Она начала захлебываться. Джиллиан не понимала, где верх, а где низ. Она чувствовала только, как чья-то рука крепко ее держит. Сознание уплывало, но страха при этом почему-то не было. Она чувствовала, как принц обхватил ее обеими руками, прижал к себе и зашептал – она ничего не слышала, но видела его губы и читала по ним.
- Дыши. Ты не умрешь. Я тебя спасу.
Все звуки вдруг исчезли. Тело Джиллиан стало безвольным, она уже не боролась. Сделав попытку вздохнуть, она поняла, что все напрасно – это смерть. Она увидела перед собой лицо принца. Он смотрел ей в глаза. Последнее, что она помнила, это его поцелуй, легкий, как прикосновение ветра.
- Как жаль, - подумала она, - встретила принца, а уже надо умирать.
Сознание отключилось и она проснулась.
Джиллиан снова плакала. Мысль о том, что кошмар ей приснился и она жива, пробивалась с трудом.
Глава 26.
Она осмотрелась и поняла, что заснула прямо у лифта. В комнате, кроме нее никого не было.
- Ничего себе, какой реалистичный сон. И принц… он спасал меня, но, кажется, не смог. Хорошо, что это только во сне.
Радость бытия овладела ею и Джиллиан поступила так, как любой другой, осознав, что он жив и лучше этого нет ничего на свете, а все потери и горести остались в прошлом – закружилась на месте. Потом резко остановилась. Джиллиан подошла к дверям лифта и потянула за кусочек ткани, который торчал, зажатый створками дверей. Это был платок. Она стала его рассматривать.
- Знакомая вещь, - Джиллиан нахмурила брови, пытаясь вспомнить. - О, чёрт, - прошептала она. – Этим платком закрывал свое лицо тот человек, который приходил сюда, поиграть в молчанку! Это его платок. О, нет… - Джиллиан вспомнила, что точно такой же был и на ее спутнике, который был ее провожатым по пустыне. - Он был тут, пока я спала на коврике у дверей, как собака…
Джиллиан вспомнила заключительный эпизод сна, в котором принц был один в один, как ее молчаливый гость. Она потрогала свои губы и улыбнулась.
- О, нет...
Как Джиллиан не старалась, больше уснуть так и не смогла. Зато Джафар спал сном праведника. Перед тем, как окунуться в свой сон, еще и еще раз вспоминал ощущения, которые испытал. Он перецеловал множество самых красивых губ. Но еще ни разу не испытывал такого трепета от поцелуя, который считал невинным – он лишь прикоснулся к губам своей наложницы и ощутил языком ее зубки, а дальше его не впустили…
***
Джиллиан нравилось ощущение, в которое она погружалась, вспоминая свой сон, но слишком долго подпитывать свое настроение этими приятными эмоциями не могла.
- «Долго еще меня будут держать в этом подземелье? Хочу наверх!» - Эй, кто-нибудь! – крикнула она, подошла к дверям лифта, облокотилась спиной и несколько раз стукнула по ним пяткой. Она едва успела отойти, как двери начали открываться – ее услышали. Джиллиан увидела его – принца из своего сна. Он смотрел на нее и улыбался. Она вдруг смутилась, закрыла руками лицо и отвернулась – Джиллиан вспомнила, что даже не умывалась, не говоря уже про воспаленные опухшие веки.
- Я вас напугал? – мягкий голос прозвучал нежно. Джиллиан опустила руки, повернулась и посмотрела на гостя.
- «О, боже, какие у него глаза». - Нет, не испугали, просто я не ожидала, что кто-то войдет. Я же здесь, почти как пленница, не так ли?
- Правда? Не вижу цепей и глиняной плошки с водой, и руки не связаны. Пленники выглядят иначе. Ваша комната прекрасно обставлена, и вы можете уйти отсюда, как только это будет безопасно, для вас.
- Это не комната, а клетка, - настаивала Джиллиан. – Тут замечательно, не спорю, но это клетка. Вы сказали, я могу уйти? Отлично. Хочу прямо сейчас.
- Если я позволю вам уйти, это будет убийством. Наверху бушует непогода. Здесь мы в безопасности. Такое объяснение вас устроит? Надо подождать. Вам здесь скучно?
Джиллиан пожала плечами и опустила глаза - она была недовольна собой потому, что ее распирало желание улыбнуться гостю, а не высказывать претензии и вынуждать оправдываться. Если честно, то она уже никуда не рвалась, но ни за что бы не призналась в этом. К тому же ей хотелось узнать точно – кто перед ней. Но гость до сих пор не представился. Может забыл?
- Тут особенно некуда пойти, - сказал он. - Экскурсию вам уже провели. Можно повторить, если хотите., - голос мужчины звучал несколько растеряно, но он тоже явно хотел скрыть свое состояние.
- Нет уж, - решительно отказалась Джиллиан. - Там этот кошмарный Цербер. А, знаете что, - Джиллиан пришла в голову идея и она взяла секундную паузу, чтобы еще раз обдумать ее и вспомнить кое-что важное, а именно – рецепт.
Гость не ожидал, что беседа пойдет именно так – он сам не знал, о чем с девушкой говорить и предвидел ее недовольство «заточением». А тут поворот, но непонятно, в какую сторону.
- «Что-то задумала…»
Принц смотрел на Джиллиан, любовался ею и молчал. Она смотрела на него и сделала то, что хотела, просто улыбнулась. Принц на улыбку не ответил – повода для таких откровенных улыбок пока не видел – потому остался стоять, лишь тронул себя за подбородок, что выдавало легкую озадаченность, не более того.
- Устройте мне экскурсию на кухню.
- Куда?
- На кухню! Или как это у вас называется – то место, где готовят еду!
- Может быть лучше в конюшню?
- Туда тоже можно, если буря продлится, но пока, прошу вас, проводите меня на кухню.
- Зачем.
То, о чем она просила, не укладывалось в его представление о том, как складываются отношения между ним и наложницами.
- У вас такое лицо, - Джиллиан засмеялась, но искренне, хотя была вероятность, что ее смех будет истолкован, как неподобающее поведение. Другая могла бы поплатиться за «смелые идеи» и свободу в выражении эмоций. Но Джиллиан хоть и была для принца волнующей загадкой, которая обещала неизведанный рай, оставалась по большому счету новой «игрушкой» - ей можно было все, пока.
- Кухня, конечно, есть - тут можно прожить несколько лет, не поднимаясь на поверхность.
- Хотите сказать, что буря может длиться год? – Джиллиан шутила и провоцировала.
- Вы можете вообще отсюда никогда не выйти, если я так захочу, - Джафар «щелкнул кнутом», для профилактики, но Джиллиан не обиделась – она помнила, что во сне он ее спас и это ее дело – какими глазами на него смотреть – из своего сна или через призму контракта. Она решила этот вопрос в пользу сна.
- Я буду вести себя хорошо. Мне нужно на кухню потому, что я хочу отблагодарить вас за гостеприимство и своими руками испечь для вас блинчики. Знаете, что это такое?
Джафар потерял дар речи.
- «Блинчики..?» - Джафар развел руками и пошел к лифту. Джиллиан – следом за ним, как во сне.
***
Время в Касль-аль-Фариде шло своим чередом, отличить утро от вечера можно было лишь по часам. Керкмаль в тот день появился ближе к вечеру. Принцу сообщили о нем, и он поспешил в библиотеку, где обычно принимал своих гостей.
Входя в комнату, Джафар продолжал жевать. В его руке был недоеденный блинчик. Керкмаль с тревогой в голосе произнес:
- Мой господин..?
- Что, Керкмаль, плохо выгляжу?
- Выглядите великолепно, ваши глаза блестят, могу предположить, что…
- Что..? – Джафар не закончил фразу, «играя» с Керкмалем и, не желая ему помогать – начал, так и выкручивайся.
- Что вы в добром здравии, мой господин.
- Да, и аппетит у меня, как видишь, хороший, блинчики ем.
- Простите, что вы едите?
- Блинчики. Керкмаль! Учи это слово, теперь у нас на кухне будут готовить новое блюдо, распорядись, чтобы узнали рецепт. И прикажи закупить к ним черной икры, из России. Ту, что была тут, я уже съел.
- Мой господин, кто их приготовил? У кого рецепт?
- У мисс Кистель. Это она испекла. Что с тобой, Керкмаль? Тебе плохо?
Керкмаль стоял, открыв рот. Ему и правда, было не по себе. Он приехал срочно, чтобы рассказать принцу о поведении Эстель и заодно ввернуть новость про «беременность». А тут свои новости – наложница работает на кухне и непонятно почему – ее уже наказали? Но почему так жестоко? Если да, почему принц уплетает ее стряпню и отдает распоряжения, что отныне в меню должно быть блюдо с таким названием – язык сломаешь. Икра тоже не была любимым блюдом принца. А тут такие перемены...
Керкмаль чувствовал себя потерянным, он хотел ясности: достаточно того, что несколько часов назад он уже спрашивал у служанки, которая донесла на Эстель – что такое швабра…
Глава 27.

- Керкмаль, по твоему лицу вижу, что тебя что-то беспокоит. Обычно ты скрывал от меня это, полагаю, потому, что считал это слабостью, думал, я тебя буду меньше ценить. Ты ошибаешься, дорогой друг, я уважаю тебя за твою искренность и преданность мне. Ты не раб, как другие, которые хотят мне угодить. Ты не любишь быть должным и потому отрабатываешь деньги, которые от меня получаешь и делаешь это, я бы сказал по максимуму. Керкмаль, услышав начало разговора, для которого принц Джафар неожиданно и срочно вызвал его в Касль-аль-Фарид, понял - в его жизни грядут перемены и кого за это «благодарить», пока не понимал. Он видел, что Джафар изменился. Но Керкмаль не хотел никаких перемен, считал, что "лучшее - враг хорошего" и это было одной из высших мудростей, которые человечество оставило в наследство потомкам. Он привык к Джафару такому, каким он был и не мог представить, что человек его положения за короткое время переменился и стал другим. Разве что на него так подействовало общение с Джиллиан. Возможно, они уже стали близки. Ничего особенного, но кто знает, чем она его поразила. В последнее время Джафару явно «везло» на неординарных наложниц. Самое «опасное» Керкмаль отметил для себя в «дорогом друге» - иллюзий насчет привязанностей принца он не питал и отношение к себе принца Джафара считал высшим проявлением лояльности к подчиненному, на которое Джафар вообще был способен. На большее Керкмаль не претендовал никогда. - Господин, я служу вам и счастлив, что мне выпала такая честь. - Ты напряжен. Разве так разговаривают с другом? – Джафар «шел напролом», не давал Керкмалю спрятаться за придворной вежливостью. Это было некстати, учитывая то, о чем Керкмаль собирался ему сообщить. - Мой господин… - Не называй меня так, когда мы одни. Зови просто Джафар. Хотя бы так я почувствую себя нормальным человеком, а не объектом для лицемерия. Керкмаль понял, что дальше откладывать свой рассказ было бы не правильно, но начал по привычке издалека. - Мой господин, простите, Джафар, я предан вам и ценю ваши слова. Но, простите мне мою недогадливость – чем вызваны перемены в вашем настроении? Что стоит за столь удивительными словами, которые вы произнесли только что? Для меня это равносильно тому, как встретить инопланетянина, который со мной поздоровался и спросил, как меня зовут. - Сравниваешь меня с инопланетянином? А ты прав, Муста, я таким себя сейчас и чувствую. Не перебивай, я понял, что ты удивлен, растерян и не знаешь, как себя вести. Не считай меня за бесчувственного болвана... Я просил не перебивать. Ты можешь себе представить, что мне не с кем поделиться своими чувствами? Кроме тебя. Когда ты выслушаешь меня, то поймешь, о чем я говорю. Кстати, как тебе блинчики? Керкмаль уже успел насладиться их вкусом, хотя ему достался только один, последний, которым с ним поделился Джафар. - Без икры не то, но все равно очень вкусно. Она волшебница. - Вы о Джиллиан? – догадался Керкмаль. - Разумеется, это же она приготовила, я тебе об этом уже сказал. Думал, я пошутил? - Я не знал, что думать, господин Джафар. - Просто Джафар, мы договорились. - Простите, Джафар. Я подумал, девушка в чем-то провинилась, и вы отправили ее на кухню в наказание. - И после этого еще и ел то, что она приготовила? Я такой циничный, по-твоему или ненормальный? Думаешь, она могла меня отравить? По-твоему, я в опасности? - Джафар хохотал, видя какое впечатление произвели его слова. Но Керкмаль побледнел потому, что сказанное вполне увязывалось с тем, о чем хотел рассказать он, но не решался, подбирал момент. Однако, принц все время говорил о Джиллиан. - Что бы ты сказал, Муста, если бы узнал, что мне понравились не только ее блинчики, но и она сама? - Вы ее выбрали, Джафар. Разве вы могли ошибиться? Ваш вкус безупречен, - сделал комплимент Керкмаль и подумал об Эстель. Его комплимент получался двусмысленным и потому сомнительным. Керкмаль решил повременить с рассказом, боялся огорчить принца. - Без тебя я бы не смог подобраться к ней. Она сложна. И тем интересна мне. Такой книги я еще не читал. Даже не могу определить жанр! А у меня опыт, самый знаешь. Но она ставит меня в тупик. Я хотел ее «погонять и обломать», а получается, что она приручает меня! Ни один мой прием пока не сработал. Но она горда, это я уже понял. А вот обиды умеет прятать. Узнать бы еще, насколько она злопамятна… Но к психологу ее не отведешь, до такого прогресса наши порядки в гареме еще не дошли, слава Аллаху, живем по старинке. Хотя мне сообщили, что Эстель затеяла новую ерунду, чтобы меня привлечь – я про пилон в ее покоях. Ты его видел? - Да. Я его видел, - Керкмаль произнес каждое слово отчетливо, гадая - Джафар намеренно перешел на тему Эстель, давая ему зеленый свет или просто к слову пришлось? А что если ему уже донесли обо всем - что он был в ее покоях, лицезрел приватно шоу? Возможно, хозяин играл с ним, притворялся другом, а сам загонял его в западню? Керкмаль похвалил себя за то, что оставил двери в комнату Эстель открытыми – будет, чем оправдаться. - Видел? – Джафар изобразил удивление, но больше для того, чтобы продолжить разговор, а не пугать Керкмаля. – И как оно тебе? Керкмаль не понял – это было притворство или известие не взволновало Джафара на самом деле? - «Что в этих блинчиках? Может быть колдовское зелье и Джиллиан его приворожила настолько, что он уже забыл об Эстель?» Я не любитель такого, мой господин. - Не скромничай. Если еще раз назовешь меня «мой господин», обижусь. Предупреждаю. Никаких реверансов, пока мы одни, при посторонних хоть на колени падай и лбом стучись, а сейчас будь собой и мне дай такую же возможность. - Да, Джафар. Поймите меня правильно, мне надо привыкнуть к такому обращению. Это непросто. Я очень уважаю вас. Джафар ответил кивком и ждал, давая возможность выговориться. - Госпожа Эстель великолепна. Её танец впечатляет. Невольно думаешь, а сам бы я смог так? Однозначно, нет. Это действует мне на психику, подавляет. Потому не хожу в клубы, где есть такое. Предпочитаю традиционные восточные танцы – в них есть все, что дает мне возможность ощутить себя султаном. - Завидуешь мне? - Вашему гарему все завидуют. - Да, я знаю. Как думаешь, Джиллиан приживется у нас? Мне кажется, ей будет плохо там, среди всех этих…Я хотел с тобой посоветоваться. Для того и вызвал на этот разговор. - Слушаю вас, Джафар, если вам нужен мой опыт, пользуйтесь, он – ваш. - Я ценю твою доброту, Муста. Но тут надо как следует подумать. Скажу откровенно, больше всего меня беспокоит, как поведет себя Эстель. - «!» - Я не хочу ее терять, но знаю ее характер. - Вы сейчас об Эстель или о Джиллиан? - Оних обеих, дорогой Муста, о них обеих. Я не готов отказаться от Эстель, не хочу. Она мне нравится. Я к ней привык и наши игры с ней - это эксклюзив, понимаешь, о чем я? Танцы на пилоне – только прелюдия к такому, о чем ты представить не можешь. Ни один мужчина не устоит перед таким искушением. - Она гимнастка и весьма искусна в позах, - Керкмаль покраснел от непривычной откровенности с принцем. - О, да, она очень гибкая. - Вы тоже физически подготовлены и не к таким испытаниям, Джафар, простите мне мою дерзость, - Керкмаль извинился на всякий случай. Принцу комплимент понравился, особенно своей двусмысленностью. - Но с Эстель и мне приходится попотеть. Хотя она все сделает так, что и без движения я буду на седьмом небе. Впрочем, без движения оставаться, видя ее прелести, которые прямо перед тобой, как бутон с каплями росы – на такое я не способен – все само к ней тянется, а я следом, как послушный раб! Молодые мужчины рассмеялись одновременно. Атмосфера стала посвободнее. Керкмаль решил, что пора перейти к другим пикантным подробностям общения с Эстель. - Джафар, вы уверены в том, что ваша наложница, которая столь искусна в любви, обычная женщина? - Конечно нет, она колдунья, ведьма! Я ее спрашивал о природе ее талантов. Она сказала, что это тайна, если в нее верить, тайна будет жить, а если открыть покрывало, тайна превратится в обычное, сам знаешь что... Этим меня уже не прельстить, разве что потянет на пошлость и простоту. - А вдруг она правда, ведьма? Дракула.. это же из той серии? - Она в это играет! Никакого Дракулы нет! - Но ведь был.
- Столько столетий назад? Или ты веришь в духов?
- Джафар, я вам хочу рассказать один секрет Эстель.
- У нее есть от меня секреты? Интересно.
- Вы не думали о том, что она может… понести?
Джафар не сразу посмотрел на Керкмаля, а когда встретился с ним взглядом, Муста пожалел о том, что сказал всё так прямо, надо было придумать еще более деликатную форму.
- Ты бредишь, Муста? Как она может быть беременна, если ты должен был за этим проследить? Ты допустил ошибку? Или это какая-то игра?
Керкмаль был обязан регулировать этот вопрос – для этого при гареме был врач, который следил, чтобы девушки не беременели на всем протяжении действия контракта. Никаких сюрпризов не допускалось. Керкмаль лично проверял – где закупались препараты. За то, чтобы девушки их принимали, отвечали другие – наложницам не надо было принимать пилюли – препарат добавляли каждой в еду. Они еженедельно сдавали кровь и другие анализы. В контракте об этом не было сказано ни слова, кроме того, что девушкам предоставлялся полный и необходимый спектр медицинских услуг. Каких именно, не раскрывалось. Никто из них и не спрашивал. Вопрос Керкмаля, который он с учетом всего этого задал Джафару, был из ряда вон.
- Тогда вам надо меня послушать. Вы сами решите, бред это или чья-то игра. Я ваш раб. Моя миссия – служить вам, охранять вашим интересы.
- Начинай уже, хватит испытывать моё терпение. Если я назвал тебя своим другом, это не значит, что я не могу тебя задушить. Не выводи меня, Муста.
Сначала Керкмаль рассказал про инцидент с Набу.
- Они подрались? – уточнил Джафар, на которого рассказ произвел впечатление и определенно позабавил. – Хотел бы я подсмотреть одним глазком... Ты проверил? Служанка могла солгать или ее могли подкупить. Проверил?
- Проверил. Камеры зафиксировали момент, когда Набу выбегала из ее комнаты. На шее Набу синяки – госпожа Эстель ее душила.
- Что на нее нашло? Продолжай.
- Служанка прибежала ко мне сразу. Я ее подробно обо всем расспросил и пошел к Эстель. Тогда и увидел танец.
- Она была на этом пилоне, когда ты вошел или..? - Нет, когда я вошел, она разминалась. Танец начался позже. Я не рассчитывал, что она решится на него при мне, хотел поговорить и уйти… Мне пришлось смотреть от начала и до конца.
- Дальше.
- Мы повздорили. Я спросил Эстель, чего ей не хватает. Почему она показывает мне свое недовольство? Я понял, что это был демарш.
- И..?
- Она сказала, что ей не хватает любви.
Джафар фыркнул:
- Женщины..., одной не хватает бриллиантов, другой самого скоротечного в этой жизни - любви! Дальше. Как зашел разговор о беременности? Кажется, я понял - это ее злость, она хотела тебя попугать.
- Был бы счастлив, окажись это именно так. Но я бы проверил.
- Ты еще не сделал этого?
- Нет и вот по какой причине, Джафар, вы знаете Эстель, она и раньше не давала никому спуску, а теперь и вовсе заявила, что никого к себе не подпустит. Она сказала, что в ее покои никто не войдет, кроме вас. И пригрозила, что если ее отправят к врачу, она сразу расскажет, что это делается специально, чтобы навредить ребенку. Вашему с ней ребенку, простите меня, Джафар, но я должен был все это рассказать.
- Теперь понятно, почему ты примчался сквозь бурю. Ты хороший друг, Муста. Надеюсь, я когда-нибудь смогу сделать для тебя что-то, что будет выше денег. Я бы очень этого хотел. Не разочаруй меня в моих ожиданиях.
Говоря все это, Джафар изменился в лице: было видно, что хорошее настроение улетучилось. Керкмаль решал – уже пора переходить на «принц» и "мой господин" или повременить, чтобы еще больше не рассердить принца?
- Муста, того, о чем ты сказал, не может быть, не должно, если она принимала нужные препараты. Но, если этого не было, то вполне вероятно. Говорю тебе, как мужчина. Я нормальный, мои анализы говорят о том, что у меня все в норме, от меня может забеременеть любая. Но я не любой! С этим шутить нельзя. Тема жен и детей в ведении моего дяди. Мне бы не хотелось обсуждать с ним свои семейные дела. Если Эстель каким-то невероятным чудом забеременела, это уже не дело гарема, а семейное. Ты понимаешь это?
- Потому я здесь.
- Как жаль, что сказка не может длиться вечно. Я возвращаюсь во дворец. Прикажи подготовить мой отъезд.
- А Джиллиан? Она поедет с вами?
- Нет. Пока я не разберусь, что там происходит, она останется здесь. Во дворце ей небезопасно. Ты тоже будешь тут, так мне спокойнее. Бадави предан мне, но Джиллиан выведет из себя кого угодно. Она ему почему-то не нравится. С Эстель разберусь сам.
Глава 28.
Джиллиан принимала ванну, когда ей показалось, что она услышала шуршание кабины лифта. Она не чувствовала страха, неловкости, только приятное волнение. Удивительным образом знакомство с «принцем», который так и не признался, что это он и есть, вселило в нее уверенность - пока он рядом, с ней ничего плохого не случится.
- «А хорошего? Дина, дорогая, ты могла бы назвать перемены к лучшему, так, чтобы без натяжек? Признайся, кроме блинов вспомнить пока будет нечего. Сон не в счет», - внутренний голос, как всегда, все портил потому, что предупреждал о неприятном.
Жизнь приучила ее к тому, что полагаться лучше на свои силы, не стремиться выпрыгнуть из штанов, доказывая что-то и соизмерять желания с возможностями. Это правило ее никогда не подводило. Как получилось, что она снова оказалась в «открытом море в лодке», а на веслах – не пойми кто?
Впрочем, тут была надежда, что принц все же настоящий. И конь, тоже был. А также самолет и замок, и гарем… Если раньше это обстоятельство ее будоражило, интриговало, теперь смущало, и Дина старалась об этом не думать. Тем более, что там, где ее поселили, никакого гарема не было – только пожилой «кандидат» в принцы и Цербер.
С принцем из ее сна Джиллиан рассталась пару часов назад, но уже скучала и ждала его, представляя, как они снова будут заниматься вместе какой-нибудь ерундой, типа той, что уже так сблизила их – она жарила, а он поедал, приготовленные ею блинчики.
- А дальше что? - эту фразу Джиллиан произнесла вслух и сразу поняла, что в комнате помимо нее кто-то есть. Она опустилась в воду поглубже, но колени все равно были видны, как и грудь – пена, которую она набрасывала на себя, таяла, обнажая сокровенное. Не сказать, чтобы ее это смущало – просто не хотелось выглядеть глупо.
- Мисс Джиллиан, я зашел проститься с вами.
Голос принца звучал из-за облака органзы - помимо прозрачной стены, которая сейчас светилась ровным золотистым цветом в тон «облака», искристая ткань отделяла ванную от остального помещения. Она видела его силуэт.
- Проститься? – переспросила она.
Кувшин радости, который пару секунд назад был полон, треснул. Волшебный нектар вытекал сквозь образовавшуюся трещину, застывал, превращаясь в нечто серое и липкое.
- «Вот оно. Теперь, держись. Это начало. Дальше будет еще больнее», - грустная мантра прозвучала в душе, готовя её к потерям. Дина злилась на себя – ну почему опять она позволила себе открыться для таких чувств? Разве ей было плохо без любви? А ведь это даже не она, а только ее начало! И эта магия уже так владела ею! Джиллиан не понимала, почему она так быстро "сдалась" и еще немного - начала бы себя презирать.
Джафар понял, что Джиллиан расстроилась, но он и представить себе не мог, насколько. Думал, что предстоящая разлука мучительна только для него.
- О вас позаботятся. Уверен, вы найдете себе занятие и не будете скучать. Не сердитесь. Вам лучше побыть здесь – это самое безопасное место, какое я знаю. Я скоро вернусь. Вы будете меня ждать?
От сердца отлегло, но Джиллиан все еще пребывала в состоянии неприятной «невесомости» и молчала.
- Джиллиан…вы молчите. Что ж, мне нравится ваша честность. А я вот скажу то, о чем, возможно, стоило промолчать - я буду по вам скучать.
Дине хотелось петь и танцевать, но благоразумие требовало от нее сдержанности. Идей насчет того, что можно было сказать, пережив «маленькую смерть» после слов «проститься», тоже не было. Она смотрела в его сторону и чего-то ждала. Дина не могла сказать, чего она хотела, но уж точно не была бы разочарована, если бы некоторые условия контракта начали исполняться здесь и сейчас. Зачем тянуть с этим и мучить ее? Она совсем рядом, их разделяет тонкая ткань, ее тело горит огнем от желания ощутить на себе его прикосновения. Чего еще ему надо?
Где-то в глубине души Дина знала, что момент весьма опасный потому, что она могла «перегореть». Если принц будет и дальше разрушать ее замки из песка, однажды она перестанет их строить и тогда уже ее ничем не пробудить.
Джафар был полной противоположностью. Он видел в Джиллиан нечто особенное, что требовало от него отказаться от привычной манеры брать то, что считал своим, и делать все, что ему вздумается. Он давал своему чувству вызреть, боялся, что сорванный преждевременно плод его разочарует. Молчание Джиллиан он истолковал по-своему – она недовольна тем, что ей опять будет скучно. Джафар не мог остаться и не был уверен, что Керкмаль справится с задачей – обеспечить безопасность мисс Джиллиан и скрасить ее вынужденное одиночество.
Керкмаль же события трактовал и вовсе по-своему: видя, что Джафар перед отъездом направился к Джиллиан, пришел к выводу:
- «Правильно, что ждать, она мечтает о том же самом, насколько я понял. Джафару давно уже следовало это сделать, если он хочет сравнить её с Эстель».
Но Керкмаль ошибался. У Джафара и в мыслях не было заниматься с Джиллиан тем, чем собрался сразу, как только приедет во дворец и до того, как начнет беседовать с Эстель:
– «Я по ней соскучился. Что она там придумала со своим пилоном? Надеюсь, Эстель для меня приготовит нечто особенное, чего Керкмаль никогда не увидит».
Джиллиан все это время собиралась духом, наконец, решилась – рывком поднялась из ванны, расплескав воду, переступила через край и ступила на мягкий ворсистый ковер. Нога утонула в нежном мехе, который приятно ласкал ноги. Она поежилась, но не стала набрасывать на себя покрывало, которое лежало рядом, одним движением откинула органзу, чтобы принц увидел ее обнаженной и... поняла, что там никого нет. Джафар ушел, думая, что Джиллиан не хочет с ним говорить.
Сказать, что она раздосадована, мало – Джиллиан чувствовала опустошение и стыд. Она прошла туда, где обустроила себе спальню и увидела, что на драгоценном столике возле ее кровати лежал цветок фрезии, записка и какая-то книга. Не трогая записку мокрыми руками, Джиллиан прочитала:
"Ваши блинчики были великолепны. Спасибо. Не люблю быть должным. У меня для вас тоже будет сюрприз. А пока изучите это".
Это была не книга, а прекрасно изданный иллюстрированный альбом "Кама Шастре и ее место в пурушартхе. Кхаджурахо - всемирное наследие Юнеско".
На английском, но Джиллиан все поняла и так - её соблазняли самым недвусмысленным и в то же время оригинальным способом. Она осмотрелась, не видит ли ее кто. Убедившись, что она одна, Джиллиан осторожно, двумя пальчиками открыла альбом, посмотрела на первое попавшееся ей изображение, ее щеки вспыхнули. Она несколько секунд рассматривала затейливую позу, потом так же осторожно закрыла альбом и вернулась в ванную. Пена уже не была такой пышной, но теплая, ароматная вода приятно ласкала тело и Джиллиан не заметила, как предалась мечтам, которые определенно были навеяны той самой иллюстрацией. Через несколько секунд она уже не сдерживала себя, иначе эмоции "разорвали" бы ее на части.
Глава 29.
Никому меня не беспокоить, чтобы не случилось. Кто не подчинится, получит пулю в живот, - приказал Джафар, направляясь в покои Эстель. Он даже не зашел к себе, чтобы переодеться. Несмотря на то, что буря еще не утихла и лошади не могли скакать в полную силу, дорога до дворца показалась ему вдвое короче. Загадка феномена объяснялась просто – Джафар предавался мечтам об одной девушке, зная, что его ждет другая и встреча может оказаться не столь приятной, как могла бы. Грезы о Джиллиан успешно вытеснялись воспоминаниями об Эстель. Все происходило настолько быстро и непроизвольно, что Джафар уже не понимал, где заканчивается один эпизод и начинается другой и кто есть кто. - Так можно умом тронуться, - подумал он. – Надо навести порядок в моей личной жизни и больше думать о семье и продолжении династии, дядя прав. Но как, если и та и другая сводят меня с ума, и я наслаждаюсь этим состоянием?
Чем ближе становились очертания внешних стен дворца, тем тревоги и предчувствия настойчивее приземляли приподнятое настроение.
По коридору Джафар шел стремительным шагом, не желая говорить ни с кем, прежде чем не увидит Эстель. Понимая, что она будет выгораживать себя в первую очередь, принц, который считался знатоком женщин, не ждал признаний, которым можно было верить. Наоборот, ему было интересно, как Эстель будет выкручиваться.
В Керкмале он не сомневался, но перспектива выслушать «версию», которая бросала бы на него тень, заведомо огорчала. В версию с беременностью он в расчет не принимал, в колдовство не верил. С Эстель явно было что-то не так. Но что именно? Опыт подсказывал, что и тут истина где-то посередине, но где - это Джафар и хотел выяснить, предвидя непростой разговор с фавориткой. Предвидя ее ложь, он не мог полностью исключить влияние Эстель на себя. Это могло помешать ему насладиться новым сладким плодом, зревшим в его «саду». Не желая отказываться ни от чего, Джафар искал возможность сохранить и удержать и то и другое.
Принц ненавидел выбор, если надо было основываться не на фактах, а домыслах и впечатлении. Вероятность ошибки была высока. Джафар ценил Керкмаля за то, что он все риски и ответственность за неправильное решение или выбор безропотно брал на себя. Несмотря на это, последнее слово все же оставалось за принцем. Удобно. Джафар своему помощнику хорошо платил и обязанным себя не чувствовал. Единственный раз, когда Джафар почти не подвергал сомнению правильность действий Керкмаля и был рад, что не стал ему мешать своими «советами» - это история с Джиллиан.
Без помощи Керкмаля, без его деликатности и умения производить впечатление, договориться с Джиллиан Кистель скорее всего не получилось бы. Она была известна своей независимостью и избирательностью в общении. Многие хотели похвастаться близким знакомством с ней, но даже желтая пресса не располагала информацией подобного рода, а лгать бездоказательно – нарваться на судебные тяжбы с ее агентством за клевету. Такого рода «популярность» супермодели ее уровня – это репутационные потери самого агентства.
Сейчас эта гордая «пташка» находилась в его клетке, но радость по этому поводу Джафар считал преждевременной. Он увлекся игрой и опасался разочарований. Как и Джиллиан, Джафар жаждал чего-то нового, яркого и необычного в своей жизни. В какой-то мере эти двое друг друга нашли. Но если Джиллиан уже была готова броситься ему в объятия, Джафар этот момент старался оттянуть как можно дальше. Эстель, для того, чтобы пригасить эмоции и «выпустить пар», годилась идеально, несмотря на свою «беременность».
- Господин! – Эстель бросилась ему навстречу, но Джафар ее остановил - поднял руку. Этот «язык гарема» наложницы знали хорошо. Эстель опустила голову и, не поднимая на принца глаз, попятилась.
Джафар прошел к своему креслу, посмотрел на него, но садиться передумал.
- Где сидел Керкмаль?
Эстель побледнела и дрожащей рукой показала на диван.
- «Забавно. Отсюда видно лучше всего», - Джафар приказал ей:
- Показывай. Мой слуга видел твое шоу и рассказал. Угости же и меня, Эстель, сделай одолжение, я пришел к тебе, не заставляй меня ждать.
По тону и подтексту Эстель поняла, что ее дела плохи. Видимо, Керкмаль все преподнес в таком свете, что ей придется изрядно постараться, чтобы переломить ситуацию и вновь заинтересовать принца собой. Она была напугана, но виду не подала. Пригодилась специальная подготовка на стрессоустойчивость, которая входила в программу подготовки к соревнованиям. Она научилась собирать нервы в кулак и доказывать судьям, что она лучше своих соперниц. Теперь отличие было в другом – главный судья находился в зале, а её соперница где-то там, куда Эстель дотянуться не могла и узнать ее возможности, тоже. Больше всего ее беспокоила мысль, что отношения между этой Кистель и Джафаром продвинулись настолько, что все ее старания обречены. Потом она сообразила, что раз Джафар здесь и ее не тащат на внутренний двор, чтобы наказать плетьми, есть шанс и она им воспользуется.
Эстель умела ждать, а еще она обожала схватку и риск. Импульсивность Джиллиан делала ее в чем-то похожей на Эстель. Джафар угадал в обеих то, что искал в женщинах, но до недавнего времени не находил, а тут сразу две. Ох уж этот выбор… Что интересно, все трое имели склонность к ролевым играм, которые давно уже хотел испытать Джафар в своем гарееа, но не было – с кем. С Эстель они продвинулись далеко, с Джиллиан все пока ограничивалось "блинчиками", но оставленная ей в подарок книга давала подсказку - к чему готовиться в следующий раз.
Одним движением Эстель сбросила с себя одежду, повязала на пояс платок, который не прикрывал ничего, только обозначал линию талии. Эстель знала Джафара – когда он возбужден, ему хотелось не раздевать, а срывать одежду – платок был для этого. Сегодня Эстель прятала лицо. Джафар с интересом посматривал на нее, предполагая, что это неспроста. Он не видел, что она делала, но когда Эстель к нему наконец повернулась, на ней была надета маска с вуалем – Джафар видел перед собой уже не Эстель, а женщину, лицо которой было скрыто от него, обещая тайну. Прежде чем начать танец, она прошлась по комнате и задула несколько свечей. Полумрак и маска немедленно пробудили воображение Джафара. Он видел перед собой Джиллиан, хотя отчетливо осознавал, что этого не может быть и под маской Эстель.
Танцовщица стояла неподвижно, давая себя рассмотреть, потом началась магия. Движения завораживали своей изысканной пластикой и чувственностью. «Джиллиан» то покорно предлагала себя, то вдруг превращалась в Эстель и отскакивала в ярости, угрожала, обещая смерть тому, кто приблизиться к ней. Танец был настолько реалистичен и прекрасен, что Джафар предпочел смотреть еще и еще, хотя уже чувствовал, что еле сдерживается. Опростоволоситься таким образом он не мыслил, потому, выждав еще немного, приказал:
- Остановись. Хватит.
Женщина соскользнула с пилона. Она тяжело дышала.
- Танец еще не закончен, мой господин.
- Достаточно. Подойди.
Эстель сделала несколько шагов к принцу и остановилась – она не могла понять – ему нравится то, что он видет или он в ярости и готов ее прогнать?
- Я сказал подойди.
Сердце Эстель колотилось, как на мировом первенстве, когда она упала с бревна и не смогла завершить выступление – боль, ярость и сожаление едва не задушили ее. Она была почти уверена - Джафар остановил ее потому, что ему не понравилось. Эстель вообразила, как Джафар обнажает кинжал, она берет его руку и сама направляет его себе в сердце. Лучше так, чем знать, что он любит другую. Однако, когда Эстель приблизилась, Джафар подал ей руку и резко дернул ее к себе, потом прижал так, чтобы она ощутила его желание и тихим голосом приказал:
- Встань на колени.
Дальше Эстель в подсказках не нуждалась. С нее ничего не срывали, маска тоже оставалась на месте. Значит она все сделала правильно, когда рискнула с этой небольшой мистификацией. Уловка удалась – она притворилась той, кого принц желал больше всего и не важно, о ком были его грезы – сейчас он принадлежал ей, доверив самое сокровенное.
Она победила. Эстель сосредоточившись на происходящем.
Кульминация наступила быстрее обычного - хорошо, что она заранее продумала то, что скажет в свое оправдание. Едва слышимый, сдержанный стон знаменовал окончание «наказания», которому ее подвергли. Эстель была счастлива.
Джафар довольный тем, как проходит их встреча, мягко поинтересовался:
- Сама расскажешь или Керкмаля позвать?
- Сама, - коротко ответила Эстель и закрыла лицо, делая вид, что ей неловко. Конечно, это было притворство, но какая сейчас разница – Джафар ее слушал и любое слово будет воспринято через призму радости, которую она ему только что доставила. Эстель очень старалась - вина была немалой…
Глава 30.
- Я все это придумала, мой господин. Я не беременна.
- Так и знал, - процедил сквозь зубы Джафар, хотя в его голосе слышалось облегчение. Но эту новость он также не собирался принимать на веру. Теперь ему нужны были доказательства, что беременности действительно нет. – Как тебе такое пришло в голову? С ума сошла? Да еще подралась со служанкой. Эстель, хочешь, чтобы тебя наказали, как простую наложницу? Могу устроить в воспитательных целях, - и добавил, смягчив голос. – Мне бы не хотелось терять такую... прекрасную танцовщицу. Ты не Сохер Заки, конечно. Это ее фотография у моего дяди на столе с автографом. Но, уверен, что и он бы оценил тебя. Но твой длинный язык сводит на нет все твои достоинства. Одно дело, когда у тебя имидж Трансильванской бестии. И совсем другое, когда тебя считают несколько не в себе. Помолчи! – Джафар видел, что Эстель порывается что-то сказать в свое оправдание. – Я тебя прощаю. Ты нашла лучший способ смирить мой гнев, угадала и превзошла себя на этот раз, я был приятно удивлен. Держи, это тебе, - Джафар снял с руки один из перстней и протянул его Эстель - серьезное подтверждение того, что реабилитация состоялась.
Эстель стояла, опустив голову с таким видом, что даже самый пристальный взгляд не заметил бы усмешки – она то и дело мелькала на ее чувственных губах. Наложница настолько искусно изображала рабскую покорность и смирение, что Джафар призадумался – может она и правда так его любит, что пошла на эту выдумку, чтобы быть ближе к нему, хотя бы так, в мечтах о невозможном материнстве. И он чуть не поверил в искренность Эстель…
Пелена начала спадать довольно скоро.
***
Джафар еще несколько раз её «посетил и осчастливил», свозил в оперу и пообещал, что устроит в ее честь спортивный праздник. Словом, их отношения возвращались в прежнее русло. Он настолько увлекся, что совсем забыл о Джиллиан, которая теперь поменялась местами с Эстель и терпеливо дожидалась принца, правда, не одна, а в компании Керкмаля.
В один из дней, когда Джафар готовился к очередному визиту к Эстель, которая каждую такую встречу превращала в триумф любви и райских наслаждений, явился посыльный от Борада и передал племяннику настоятельную просьбу - зайти для важного разговора.
- Записки нет?
- Нет, господин, он просил передать, что дело срочное. Еще господин Борад просил вас быть осторожным и никому не говорить о том, куда вы направляетесь.
- Что за подозрительность? «Или это новый способ воздействовать на меня, а сам потом будет читать мне нотации – дорогой племянник, пора подумать о будущем…» - Джафар именно так представлял себе тему предстоящей встречи и был удивлен, услышав с порога:
- Что у тебя происходит в гареме?
- А что у меня там происходит? – удивился Джафар и засмеялся, думая, что угадал – дядя начнет учить жизни.
- На, читай, - дядя сунул ему в руку лист бумаги, который вытащил из папки, лежавшей на бюро.
Пробежав первые строки, Джафар понял, что это полицейская сводка, в которой главное место занимает сообщение о найденном теле молодой женщины. Он поднял на дядю глаза. Тот махнул рукой – читай, читай, а сам отошел в сторону и стал ждать, наблюдая за тем, как менялось выражение лица его племянника.
«... труп обнаружен в непосредственной близости от дворцового парка… Версия ограбления не подтверждается – на жертве дорогие украшения. Обращают на себя внимание следы, оставленные преступником… судя по характеру, раны были прижизненные и предположительно нанесены неустановленным животным… Требуется дополнительное расследование… Дело передается…»
Джафар положил лист на стол и внимательно посмотрел на своего влиятельного родственника – на этот раз Джафар ошибся, идя на встречу – его не обманули, дело было серьезным.
На обезображенном смертью фото невозможно было узнать – кто это. Из текста следовало, что жертва имела непосредственное отношение к гарему и могла быть той самой служанкой по имени Набу, с которой повздорила Эстель. Надо было срочно вызывать Керкмаля, чтобы он ее опознал. Приглашать для этого родственников погибшей не решились – не хотели преждевременной огласки. Джафар никак не мог смириться с мыслью, что Набу мертва. Ее ссора с Эстель принимала иной оборот.
***
С тех пор, как Дина получила от Купера письмо с предупреждением, чтобы она не возвращалась в Россию, прошло несколько лет. События и препятствия заслонили собой его образ. Он по- прежнему вызывал в душе Джиллиан волнение. но и с каждым разом становился все спокойнее. Дина несмотря на романтичность своей натуры, все же была реалисткой. Выбор профессии определялся этими же качествами – она должна была стать ученым, который не расставался с мечтой о «кладе» - эпохальной находке редкого минерала или настоящего клада, скрытого веками в недрах земли. Шансы на встречу с Купером были, но принимать их в расчет и тем более – ждать, Джиллиан Кистель точно не собиралась.
О чем думал Купер, он и сам бы не стал бы откровенничать даже на детекторе лжи – настолько глубоко в его душе были спрятаны мысли, чувства, связанные с Диной. Надежд там не было совсем. Он научился довольствоваться малым, тем, что позволяло ему быть в курсе ее дел. Все это время он не выпускал ее из виду. Незадолго до ее встречи с эмиссаром принца Джафара, Купер видел Дину на одном из приемов, где обеспечивал безопасность VIP гостей из России. Ее пригласили, как гостью для придания особого статуса мероприятию, на котором собрались представители исключительно деловых кругов. Изучив список приглашенных, Купер улыбнулся и принял во внимание, оставшись в машине сопровождения, откуда велось наблюдение за тем, что происходило внутри. Он видел Дину в окружении восторженных поклонников и убеждался еще раз в отсутствии будущего, общего для них обоих. Это не было ревностью в обычном смысле. Купер заметил на лице Джиллиан скуку. Помня о том, что между ними было, он представил, что однажды также наскучил бы ей. Это для Купера было еще хуже, чем вынужденное расставание, когда влюбленность еще не стала эмоциональной привязанностью или даже зависимостью.
- «Не грусти, моя девочка, у тебя все хорошо и я очень этому рад», - думал Купер, провожая Джиллиан взглядом с одного видеомонитора на другой.
- Говорят, она русская, - Купер услышал голос своего напарника.
- Говорят, что кур доят. Не отвлекайся.
А еще через некоторое время он прочитал о том, что «знаменитая и успешная модель Джиллиан Кистель» приняла приглашение какого-то принца погостить у него и улетела вместе с ним на частном самолете. Первой была мысль о том, что Дина, наконец, встретила того самого «принца на белом коне», о котором мечтают все девочки. Купер поспешил навести справки и выяснил, что Джиллиан скорее всего согласилась на предложение, от которого многие были бы на седьмом небе от счастья, но только не Джиллиан – стать наложницей в гареме.
- Какого черта? – негодовал он, испытывая смесь раздражения, досады и непонимания такого выбора. Предположить, что Джиллиан сделала это все по той же причине - от скуки - Купер не мог. Если бы он знал обо всем – о Керкмале, о параиба, об официанте и других важных нюансах этого дела, он бы не удивился. Но переживал бы не меньше, а даже больше. Джиллиан могла переоценить свои силы и учесть в должной мере разницу менталитета. – Дина, Дина, куда ж тебя понесло…. умная, знаменитая и такая дура, - размышлял Купер, не представляя, с чего начать.
Но еще занимался разработкой плана, когда до него дошло новое сообщение – о том, что «знаменитая модель, Джиллиан Кистель, которая любезно согласилась статьей гостьей Его высочества принца Джафара, пропала вместе с ним, заблудившись в пустыне во время бури…» Далее сообщалось, что принц, с частью, через несколько дней вернулся живыми невредимым, но один. О мисс Кистель ничего не известно. В эти же дни неподалеку от дворца принца обнаружен труп молодой женщины. Купер похолодел, но сразу успокоился – если бы это была Джиллиан, об этом сразу же сообщили, а тут только небольшая заметка в местной сводке. Это могли бы события одной цепи. Так это или нет, можно было выяснить только на месте. Купер засобирался в дорогу.


Глава 31.
Отношения с Борадом строились исключительно на соблюдении дворцовых и династических правил. Вызывая Джафара к себе, Борад намеревался первым делом напомнить племяннику о его истинном положении.
- Гарем в моем ведении, дорогой Джафар. Как ты понимаешь, я не могу оставить такое происшествие без внимания. Хочу спросить...
- Конечно, спрашивай, но я ничего об этом не знаю!
- Надеюсь, - Борад бросил на Джафара многозначительный взгляд. - Но мне от этого не легче. Если в гареме что-то происходит, значит гарем для тебя небезопасен, а это уже моя зона ответственности.
- Ладно, ладно. О чем ты хотел меня спросить?
- Эта девушка, Набу, она обслуживала Эстель, не так ли?
-Да.
- Откуда она?
- Ее подобрал Керкмаль.
- Керкмаль… Тогда может мне стоит поговорить лучше с ним?
- Нет, сначала со мной. Не хочу узнавать новости последним, - танец Эстель Керкмаль тоже видел до того, как Джафар смог насладиться этим волнующим зрелищем. Не хватало, чтобы и тут Керкмаль его обошел. Борад не очень уж тонко намекал, кто лучше всех осведомлен и с кем следует иметь дело. Джафар ощутил укол ревности.
- Где он, кстати? – Борад спрашивал, зная, что правдивого ответа не получит. Проследить за Керкмалем не удалось, как и снабдить его маячком – он предусмотрительно переодевался с головы до ног перед тем, как отправиться в тайное убежище принца Джафара. Борад догадывался, где это место, но точных координат не имел и считал это своим упущением.
Джафар покраснел. Возможно, пока он разбирался с враньем Эстель, выслушивал нравоучения дяди, Муста все это время был с Джиллиан и времени даром не терял. Кто знает, насколько они могли сблизиться? Джиллиан доверяла ему, а Керкмаль умел быть обходительным. Подозрение не из приятных даже несмотря на отсутствие фактов.
- Он отсутствует по моему поручению. Скоро будет здесь. Дядя, я уважаю правила и ценю твою заботу, но предупреждаю – все разговоры с Керкмалем только в моем присутствии. Он мой слуга. Если у меня возникнет хотя бы тень сомнения на его счет, займусь поисками другого, и ты потеряешь возможность совать свой нос в мои дела. Я уже дано замечаю, как ты пытаешься воздействовать на меня через Керкмаля, пользуясь тем, что он тебе обязан назначением. Муста умный парень. И порядочный. Так что я в курсе твоих попыток. Не порть его. И еще… По поводу Эстель. Не торопись с выводами. Дождемся результатов расследования.
Удивление, с каким Борад посмотрел на племянника, сменилось настороженностью.
- А что с Эстель? Я только сообщил тебе, что убитая девушка ее служанка. Ты думаешь, это Эстель могла быть причастна к тому, что случилось? Говори. Джафар, если есть хоть что-то, что имеет отношение к этому, говори. Не бойся. Ближе меня у тебя нет никого. Только я могу тебе помочь. Не верь никому, кроме меня. Говори!
- Тебе можно верить? – Джафар усмехнулся, не переставая быть почтительным – Борад отметил это с удовлетворением.
- Мне можно. Я тебе не конкурент.
- Тогда в чем твой интерес? Почему ты так опекаешь меня? Тебя беспокоит репутация? Не мне тебя учить, как прятать следы в пустыне.
- Не стоит напоминать мне о том, что было сделано в интересах нашей семьи. Ты все еще ее член, не так ли? Проблема в том. что я, как и ты – пятое колесо в телеге. Многие желали бы такого избавиться. Нам надо держаться друг за друга.
Джафару подобные откровения, несмотря на доверительный и проникновенный тон, каким это было сказано, показались нарочитыми и вызвали подозрение. Джафар постарался это скрыть.
- О, нет, не начинай, я от всего отрекся.
- Но ты жив и этим уже опасен.
- Если ты про беременности наложниц, не стоит беспокоиться, это под контролем.
- Под чьим? Твоим?
Медицинское обслуживание наложниц, как и все деликатные вопросы, которые касались лично принца Джафара раньше были в ведении Борада. С появлением Керкмаля и по мере того, как он завоевывал доверие своего молодого хозяина, эти обязанности перешли к нему, несмотря на попытки Борада этому помешать. Сомкнутые в нить губы Борада излучали озабоченность, но сияющие глаза выдавали его – он был рад расшатать под «неблагодарным» Керкмалем еще один камень. Имя Керкмаля снова заняло первую строчку «важных и неприятных новостей».
Если Джафар в начале беседы еще думал поделиться с дядей тем, что еще выдумала Эстель, то теперь предпочел промолчать.
И все же слова Борада смогли посеять сомнение в душе Джафара. Свое расположение к Керкмалю он уже расценивал, как слабость и в этом тоже винил Керкмаля.
- «Влез мне в душу… Муста, ты меня начинаешь доставать. Куда не сунься, везде ты», - Джафар ощутил нарастающий гнев, понимая, что в ситуации, которой сейчас пользуется его дядя, Керкмаль точно не виноват. Но капля, как известно, точит камень.
Керкмаль временами напоминал Джафару машину – хорошо отлаженную и лишенную чувств. Робота подкупить нельзя. Но химия делала свое дело. Паутина недоверия лишала Джафара друга. Он это чувствовал и сопротивлялся, как мог. Борад чувствовал, что племянник колеблется и явно что-то не договаривает.
- «Надо надавить на Керкмаля», - решил Борад и вслух приказал. - Завтра же Керкмаль должен быть во дворце. Если с твоей головы упадет хотя бы волос, я своими руками разделаюсь с ним. Возможно, следует ему о такой перспективе напомнить. Ты слишком добр со своими слугами. Это их развращает.
Джафар уловил перемену в голосе, но виду снова не подал, только в знак согласия склонил голову. С какой стороны не посмотри, везде замаячили проблемы, которых еще неделю назад не было. Джафар чувствовал, что спокойной жизни пришел конец и в этом отчасти был «виноват» Керкмаль – Набу и Эстель его «находки», он поручился за обеих, хотя от Эстель, Джафар это помнил, настойчиво отговаривал. «Может быть для виду?» Пленительный образ Эстель мелькнул и растаял - его заслонил другой, более желанный, как тихая гавань, куда еще можно было спрятаться и переждать бурю, которая собиралась обрушиться на него, проверить на прочность или раздавить. Джафар был достаточно молод и неопытен, чтобы увидеть ловушку в слове «добрый» - он расценил это, как намек на свою слабохарактерность. Угрозу Керкмалю со стороны дяди воспринял, как доказательство, что он Бораду дорог.
***
- Нет, я никогда это не освою, - воскликнула Джиллиан, проиграв в очередной раз Керкмалю в нарды. – Давай лучше в шахматы!
- Я тебя и в шахматы обыграю, - засмеялся Керкмаль, который по распоряжению принца, охранял Джиллиан, а заодно и развлекал ее поскольку и сам уже был готов «повеситься от скуки». – Ты не любишь проигрывать, в этом все дело. Это тебе не подиуме соревноваться, тут надо думать и предвидеть на несколько ходов вперед. Полезные качества. Ты не находишь?
Они уже перешли на «ты» и оба чувствовали себя достаточно комфортно, чтобы начать друг друга подкалывать и не опасаться обидеть. Джиллиан совсем, можно сказать, оттаяла.
О Керкмале сказать то же самое было нельзя. Наоборот, с каждым днем он становился все тревожнее. Джафар уехал несколько дней назад и ничего не сказал о дате своего возвращения, что было понятно – он принц и мог делать то, что считал нужным. Знакомый с нравами двора, интересы которого он обслуживал, являясь личным помощником принца, Керкмаль чувствовал, что тучи сгущаются. Он старался не думать о плохом, но мысли, что настроение Джафара могло измениться – Эстель способна на многое - и он, как и Джиллиан, успели впасть в немилость, не покидали. Не зная за собой особых прегрешений, Керкмаль больше беспокоился о девушке, с которой успел сблизиться и подружиться.
Глава 32.
Чем больше Муста узнавал Джиллиан, тем больше она нравилась ему своей искренностью. Джиллиан была открыта, как окно в летний полдень, но именно это в той среде, где ей предстояло провести довольно длительное время, такое не поощрялось и могло причинить больше вреда, чем привычка держать свои мысли и чувства при себе. Самым безопасным могло быть полное принятие новой реальности, в которой роль женщины была невероятно скромна по сравнению с тем, что ей даровала природа помимо внешности и магии подчинять себе тех, кто попал под ее обаяние.
Дина Иванова, даже став Джиллиан Кистель, была воплощением непокорности по причине самостоятельности ума и способности к критическому осмыслению всего, с чем сталкивалась. Это не имело никакого отношения к своенравию. Но в гареме до подобных тонкостей устройства женской психики не было никакого дела. У Керкмаля, который уже немного знал Джиллиан, имелись все основания опасаться за ее психическое здоровье – несмотря на внешнюю независимость в ней чувствовалась хрупкость и ранимость. Если о ней узнает Эстель, то и жизнь Джиллиан будет в опасности – Керкмаль проклинал себя за то, что не настоял на другой девушке и позволил Джафару сделать рискованный выбор в пользу «трансильванской богини».
Он ждал приезда Джафара и как мог, наставлял Джиллиан, как ей следует себя вести, чтобы избежать неприятностей. Несколько раз Керкмаль намекал, что она слишком доверчива и не надо делиться тем, что у нее на душе. Джиллиан успокоила его:
- Ты меня плохо знаешь. Я умею быть разной. Это с тобой я такая, как ты сказал, открытая. В моем мире, где я каждую минуту должна быть готова выйти на подиум и что-то из себя изображать. Я же воплощение мимикрии, хамелеон! Ты бы удивился, увидев меня в Милане или Нью-Йорке… там такие акулы, палец в рот не клади – отхватят, не поворачивайся к ним спиной – останешься без зада, - Джиллиан сказала это с таким воинственным видом, что Муста не удержался и улыбнулся.
- Да, это было бы трагично – потерять такую важную часть тела, фантасмагорическое зрелище. Судя по тому, что у тебя все на месте, ты неплохо справляешься.
- Зря смеешься, - Джиллиан занялась расстановкой фигур на шахматной доске, которую Керкмаль все же принес по ее просьбе. – Мир ко мне не всегда был великодушен и щедр. С тех пор, как я осталась без родителей, вообще никому не верю.
- И мне?
- Тебе? Ты еще спрашиваешь? Боже мой, Муста, кто еще из нас доверчивый? Если я тебе улыбаюсь во весь рот и не кидаюсь в тебя нардами, это не значит, что я только и жду, когда ты погладишь меня по голове.
- Что это значит? – Керкмаль не ожидал такой отповеди, ему и правда показалось, что Джиллиан освоилась и считает его своим. Он лишь хотел ее предупредить, а не отталкивать от себя. Джиллиан ему нравилась, может быть чуточку больше, чем положено в их положении. Но с этим Керкмаль как-нибудь справится – он знал, что никогда не нарушит клятвы верности принцу Джафару. Особенно из-за женщины.
- Голова это у меня сакральное место, - Джиллиан смотрела на озабоченное лицо Керкмаля и понимала, что он снова до конца не понял ее выражения и воспринял слова «погладить по голове» в прямом смысле. – Ну все, давай уже начнем и ты обставишь меня и в шахматы, чтобы спасть спокойно. Не представляю, что с тобой было бы, выиграй я хоть раз! Мужчины такие ранимые, даже страшно. Может я сразу сдамся? Я могу. Но гладить себя по голове все равно не дам.
- Снова смеешься надо мной? - Кермаль уже начинал привыкать к манере общения Джиллиан и понял, что она над ним подшучивает, но переоценивает универсальность своих шуток. – Насчет головы, ты права, это сакральное место, вернее часть тела. У нас, если что, лишаешься именно ее и все остальное сразу становится ненужным.
- Понимаю. Но и тут есть плюс, - Джиллиан зажала в кулаке черную и белую пешки, предлагаю Керкмалю выбрать – в какой руке какая.
- Плюс? Ты считаешь, что в безнадежной по определению ситуации есть плюсы? Выбираю правую!
Джиллиан раскрыла ладонь и подала ему черную пешку.
- Мой ход. Конечно есть - такая экономия на парикмахере и расчесываться не надо, – Джиллиан посмотрела на собеседника и поняла, что эту шутку он понял, но не оценил – Керкмаль посмотрел на нее задумчиво, даже не улыбнулся.
- Больше не шути как. У нас есть поговорка – Шутка - соблазн для дьявола". Особенно он любит шутить и наказывать за глупость или неосторожность не того, кто виноват, а того, что оказался не в том месте не в то время или просто был случайным свидетелем. Извини. Мне расхотелось играть. Может быть в следующий раз.
- Обиделся? Что за бред! Как так можно?
- Джиллиан, ты хорошая девушка, умная, это твоя главная добродетель, а не красота, я сразу это понял, когда увидел тебя. Но ты забыла, что в чужой монастырь, как у вас говорят, со своими правилами не приходят.
- Уставом…, - Джиллиан поправила Керкмаля, понимая, что он расстроен ее беспечностью, которой всего-навсего хотела скрыть скуку ожидания неизвестно чего. «Я поняла, Муста, не дура - шутки могут быть опасными. Постараюсь усвоить этот урок,» - подумала Джиллиан, не собираясь обижаться в ответ и стала убирать фигуры.
***
Расставшись с Джиллиан, Керкмаль пошел к себе. Войдя в комнату сразу понял, что в ней кто-то есть. Он остановился, прислушался, одновременно с этим незаметно доставая пистолет, который всегда носил при себе. Керкмаль расставался с ним только, входя в покои принца.
- Кого-то опасаешься? – он услышал голос Джафара. Керкмаль так и не достав оружие, приподнял обе руки с раскрытыми ладонями вверх, продемонстрировал, что в них ничего нет – так требовал этикет.
- Рад видеть вас, мой господин. Мы вас заждались.
- Мы?
- Я и мисс Кистель. И Цербер по вам скучает.
- Кстати, о Цербере. Не забрать ли мне его с собой? Мы тут редко бываем, ему в этом подземелье скучно, некого погонять, кроме призраков.
Это могла быть смена темы или прелюдии к началу беседы. Керкмаль чувствовал себя натянутой струной.
- Он весь гарем перепугает.
- Им полезно. Может хоть Цербер вразумит этих дам.
- Что-то произошло? – осторожно спросил Керкмаль, чувствуя по голосу, что Джафар успокоился и хочет услышать подробный отчет о том, что тут в его отсутствие происходило и лишь потом поделиться своими новостями, а они, судя по затравочной интриге про Цербера, были.
- Я чуть со скуки не умер, мой господин,- пожаловался Керкмаль, сделав ход безопасной "черной пешкой".
- Джафар - мы договорились. Не зли меня, Муста. Как ты мог скучать в такой компании? Или Джиллиан сочла тебя скучным собеседником, и ты решил все свалить на нее?
- Простите мне мою неловкость, Джафар. Может вы и правы - я для такой девушки собеседник мало интересный.
- А я вот соскучился. И по тебе и по мисс Кистель. Начни свой рассказ с нее. Как она?
- Пытался научить ее в нарды. Это все, что я смог придумать.
- Отличная идея. И как успехи?
- Никак. Или я бездарный учитель.
- Не наговаривай на себя. Не все женщины играют в нарды, нужно терпение, а им бы все сразу и побольше. Обо мне не спрашивала?
- Нет, - Керкмаль покачал головой, понимая, что его ответ мог быть принцу неприятен. – Но…
- Что «но»?
- Думаю, что она не хотела обсуждать со мной свои чувства. Она скрытная и не доверяет мне.
- Чем же ты провинился? – усмехнулся Джафар. - Мне показалось, что вы отлично ладите.
Керкмаль понял, что Джафар успел пролистать видео-записи.
- Боюсь, что это видимость. Я старался заслужить ее расположение. Она играла со мной в нарды, как могла, шутила, веселилась, а потом заявила, что не верит никому и ее этому научила жизнь.
- Что ж, она права, так безопаснее.
- А еще мне показалось, что она скучает по своей родине.
- Ты же говорил, что она тебе не доверяет! И тут такие откровения? Или ты прочитал ее мысли?
- Прямо она ничего не говорила, но я уже научился немного ее понимать. Хотя шутки у нее… - Керкмаль пересказал о чем они беседовали.
- Должен поблагодарить тебя, Муста, ты делаешь мне услугу, выслушивая все это. Не представляю, как бы я реагировал, ляпни она такое при мне или мне. Может мы в ней ошиблись? И она не так умна, как нам показалось? Женщину легко переоценить, особенно на стадии охоты на нее, ты знаешь мою слабость.
- Она умна и добра, редкое сочетание. Но добра в ней больше, я бы так сказал, а это может быть небезопасно, если она вдруг решит пожалеть своего врага.
- Кстати, про врагов. Ты прав – они у Джиллиан есть. То, что я тебе расскажу, пусть останется между нами, Муста. Я очень рассчитываю на твою помощь. Мой дядя приглашал меня на беседу, на этот раз не совсем воспитательную.
Это было важное замечание – родственные встречи как правило происходили по вескому поводу, когда дело касалось вопроса династии. Но принц отказался от притязаний на трон. И тем не менее это не освободило его от обязанности появляться и отчитываться по первому требованию.
- На вот, посмотри, - Джафар протянул Керкмалю папку. - Такого в нашем тихом болоте еще не было. Речь об убийстве, Керкмаль.
- Убийстве?
На фотографиях с убитой девушкой Керкмаль не сразу узнал Набу - лицо было обезображено смертью и глубокими порезами, которыми была покрыта вся ее голова, будто девушку рвала бешенная огромная кошка.
- Похожа на Набу, - сказал Керкмаль потому, что сходство все же бросалось в глаза, несмотря на раны.
- Это и есть Набу, - Джафар усмехнулся, глядя на выражение лица своего обычно невозмутимого помощника - его можно было понять - это его кандидатура, как и Эстель, которой она прислуживала.
Керкмаль посмотрел на Джафара и он увидел в его глазах страх.
Глава 33.
Следователь Лекаб, узнав о том, что девушку на фото уже опознали - ею оказалась служанка гарема принца Джафара - был бы рад избавиться от этого дела, но начальство на этот счет оставалось непреклонно:
- Лекаб, брось, только ты можешь общаться с таким клиентами. У нас работает простой народ, напортачит, опозорится, не сможет толком никого опросить. Ты всех знаешь, сообраззишь, с кем как говорить - кого с их претензиями послать и допросить с пристрастием, а кого лучше не трогать.
Смирившись, Лекаб внимательно рассматривал снимки, сделанные на месте, где обнаружили тело.
- «Следы похожи на звериные. Или имитация? Большая кошка? Волк? Здесь нет волков. Большие кошки только в зоопарке, но там уже животных проверили - все на месте, никто не сбегал. А может крупная собака? Эксперт четкого заключения не дал... Почему зверь напал на человека? Может быть эксперт ошибся и раны нанесены предметом, например, трезубцем, и следы только похожи на звериные? Выдал ерунду, а мне теперь подгонять его бред под версию, которая всех устроит. Нет, я бы не хотел быть тем, кто будет последним выносить заключение по этому делу, черт бы его побрал. Надо будет провести независимую экспертизу, чтобы не быть посмешищем. Посмотрим, что это за «кошка-людоед». Не верю в мистику. Если подтвердится, что это следы животного, поищем того, кто этого таинственного зверя прикормил и натравил на бедную служанку. Врагу не пожелаешь такую смерть. Рвал ее заживо, а потом бросил. Умерла от потери крови.
Сделав копии документов, следователь направил документы на повторную экспертизу в Международный центр судебной медицины, с которым давно сотрудничал, но обращался не так часто, обходились своими силами, да и случая не было, а тут такое…
***
Джиллиан, устроившись поудобнее на диване, гадала, чем бы ей заняться. Взгляд упал на альбом, который для нее оставил Джафар. Она уже познакомилась с содержимым – увиденное произвело на нее впечатление - Джиллиан вспомнила о том, как это было, смутилась.
- «Как же я про нее забыла? Все Керкмаль со своими нардами..», - она подвинула альбом к себе, раскрыла и начала листать. С каждой страницей, ее лицо становилось все более отстраненным и задумчивым.
- «Однако… скромности у индусов никакой. Дина, кто бы говорил… И все же, хотелось бы знать, что он задумал? - спрашивала себя Джиллиан и сама же ответила: - Скоро узнаешь. Дина, смотри на все через призму заключенного контракта - он принц и не может вот так вломиться к тебе, как к своей наложнице потому, что явно хочет поиграть во что-то другое. Альбом – подсказка. Сделай вид, что тупишь. Но не переборщи – возможно, тут его предпочтения. Расслабься и получай удовольствие и не делай из того, что может быть хорошим "делом" - трагедии - ты уже давно не девственница».
Дина вспомнила, как все случилось в первый раз, поморщилась:
- "Реальность вышла убогой и неприятной, ничего общего с мечтами о принце. А тут все настоящее. Чего тебе еще?"
После того случая она долгое время избегала близости, чем озадачивала претендентов на ее внимание и заслужила репутацию надменной «недотроги». К реальной Дине это не имело никакого отношения, но разрушить стену и познать радость взаимной страсти, спустя долгие годы, удалось только с Купером.
- «Вспомнила бабка, когда девкой была…» - Джиллиан улыбнулась фразе, которую часто повторяла прапрабабушка.
Все это, и Купер, осталось в прошлой жизни. Дина вздохнула - ничего ободряющего в мыслях об утраченных иллюзиях жадной и наивной юности сейчас она не находила и, откинув прядь волос, погрузилась в изучение иллюстраций. Она уже давала себе слово, что не будет копаться в том, что прошло:
- "Важно только то, что здесь и сейчас".
Джиллиан так увлеклась, что не заметила, как двери лифта отворились. В последнюю минуту, услышав легкий шорох, успела захлопнуть альбом и оттолкнуть его прочь. Но перестаралась – увесистая книга с грохотом упала со стола и скрылась в пушистом ковре, зацепив по пути вазу с фруктами.
-"Ппц..."
Перед ней стоял Джафар. Он посмотрел на Джиллиан, окинул взглядом произведенные ею разрушения, задержался на альбоме, подошел и поднял его:
- Так не понравилось? - спросил он вместо приветствия и заглянул Джиллиан в лицо.
- Здравствуйте, принц, мы вас заждались! – единственное, что смогла произнести Джиллиан, она была растеряна и обескуражена своей неловкостью, выругалась про себя и теперь старалась придумать, что бы еще сказать, чтобы сгладить впечатление.
- Муста сказал, что вам было не скучно вдвоем, вы играли в нарды с утра до вечера. Думаю, что это и есть причина - было не до чтения. Я правильно вас понял, дорогая Джиллиан?
- Нет, конечно! – возмутилась она. – Вернее, да, мы играли, но не с утра до вечера и не потому, что я не хотела… Я забыла про альбом. Просто забыла! Простите меня.
Джафар явно не ожидал, что услышит такое признание - девушка намеренно рисковала или откровенно надсмехалась над ним?
- "Или выгораживает Керкмаля? Чему еще он ее пытался научить, кроме нард?" - Джафар с усилием погасил раздражение. - Но вы смотрели ее. Сейчас, когда я вошел. Чего вы испугались?
- Да. Это правда, я смотрела альбом..., но я не испугалась, - призналась Джиллиан, чувствуя, что еще немного и она не выдержит – сбежит с поля боя, скроется там, куда принц за ней не пойдет – в туалете. Это было что-то новое - никогда прежде Дина так не смущалась и не чувствовала себя беззащитной перед мужчиной. Джафар не видел в этом ничего особенного. Более того, принимал смущение за игру. Ему и в голову не приходило, что Джиллиан Кистель, которая была общепризнанным секс-символом в мире моды, в душе оставалась целомудренной и неискушенной в любви. Красота пробуждала фантазии на ее счет, но воплотить их в реальность смог только Купер, но это длилось недолго, оставив неглубокий и болезненный след.
Джафар положил альбом на столик, опустился на диван, протянул Джиллиан руку:
- Это ничего, не смущайтесь, я рад, что вы нашли время выполнить мою просьбу. Давайте посмотрим альбом вместе. Я вам прокомментирую то, что будет не понятно. Подойдите же. Или вы не согласны с моим предложением? – принц смотрел на Джиллиан и его глаза "улыбались", но лицо оставалось серьезным - он ждал, какое решение примет Джиллиан.
- Нет, - ответила она неожиданно для себя.
Губы принцы дрогнули, он смотрел на девушку, будто целился в нее – это уже было слишком, она испытывала его терпение.
– Если позволите, принц… Я могу вас так называть? Я бы хотела сначала посмотреть сама. Книга откровенная. Слишком откровенная. Посторонний человек меня стеснит.
Слово «посторонний» подлило масла в огонь. Джиллиан это поняла. Она все это наговорила потому, что никак не могла овладеть собой. Ей не хотелось выглядеть слишком доступной и в то же время, она осознавала, что ведет себя нелогично – контракт подписала собственной рукой, никто не принуждал. Свое разочарование встречей с ней принц мог выместить на своем помощнике, Керкмале. Джиллиан поняла и это - не стоило так тепло отзываться о нем – слуга есть слуга.
Несправедливо, конечно, но о какой справедливости могла идти речь, когда дело касалось двух мужчин и одной женщины, которая сама пока не могла определиться со своими желаниями и металась из одной крайности в другую. О чувствах не могло быть и речи – на это не было времени, а контракт требовал исполнения.
- «Значит, в омут? – Джиллиан увидела у себя под ногами черную бездну, на секунду задержалась на краю, перед тем, как шагнуть в нее. Последняя мысль ее короткого диалога с собой была – Выплыву? Хорошо. А нет, так и не надо. На берегу меня все равно никто не ждет». Я все придумала, принц, - Джиллиан произносила эти слова и самой не верилось, что это и есть ее план, настолько он был абсурдным для нее с учетом отсутствия опыта обольщения – одно дело – подиум… - Чтобы загладить свою вину и не тратить время, можно просто поиграть - мы завязываем друг другу глаза и каждый наугад выбирает страницу. Другой описывает то, что изображено на иллюстрации, не читает, а своими словами и..., - Джиллиан сделала паузу, не решаясь продолжить. Джафар, у которого глаза раскрылись настолько, что Джиллиан удивилась - насколько они у него оказывается большие и выразительные - потерял дар речи - он не знал, что сказать - гадать, что еще придет в голову этой женщине, не хотел и ждал с нетерпением, чувствуя, как желание начинает наполнять его энергией. Все шло не так, как он задумал. Эстель рядом нет, а "браться" за Джиллиан так рано он не планировал.
- "Кто кем управляет? Вокруг меня не женщины, а ведьмы. И что меня на них вдруг потянуло? Дядя прав, дело во мне, пора бы остепениться. Пора. Но..., не сейчас".
- …и тот, у кого завязаны глаза, вытащит жребий - "да" или "нет".
- Да или нет? - переспросил Джафар, едва протолкнув слюну в пересохшее горло.
- Пусть судьба решит, что из этого игроки воплотят в реальность, а что останется в их мечтах...- голос Джиллиан звучал вкрадчиво, она не узнавала сама себя, но уже не могла остановиться.
- Я согласен, - ответил Джафар и улыбнулся, увидев, что Джиллиан протягивает ему две пешки, зажимая их в своих кулачках. - Но, смотрите у меня, мисс Кистель, если будете мухлевать, …. – Джафар подыскивал слово, - выпорю.
- Разрази меня гром, принц! Надеюсь, вы он и есть. Если это снова розыгрыш…?
Шутливая фамильярность, захлестнувшие эмоции смелых фантазий удивительно быстро разрушали ледяные панцири, в которые были закованы души этих независимых-богатых-знаменитых и таких одиноких людей. Неловко разложенный костер вмиг превратился в бушующее пламя, в котором сгорали, ставшие лишними, "гордость и предубеждения", а вместе с ними - смущение, сомнения и страхи. Джиллиан перерождалась в нечто, жившее в ней все эти годы. Купер пробудил эту сущность, дал напиться из волшебного источника. Но только сейчас оно вдруг вырвалось на свободу, чтобы подчинить себе того, кто еще недавно видел в ней свою наложницу, одну из. Он «купил» ее на 13 дней. Он мог ее наказать, превратить в рабыню, продать и даже уничтожить. Вместо этого принц Джафар полностью отдался чувству, которое принял за… любовь – опасную иллюзию для того, что привык повелевать.
- "Шах и мат тебе, дорогой принц" – Джиллиан, с трудом пытаясь удержать свое всесилие и фантазию в рамках приличий, боялась шокировать принца и оттолкнуть. Она бы такого фиаско не пережила. Но ее опасения были напрасными – Джафар крепко сжимал ее руку и вел за собой в новый мир , который принимал их, заставив обоих забыть о том, что за все придется заплатить.
Глава 34.
- Господин следователь, пришли результаты экспертизы, которые вы запрашивали.
- Что там? Смотрел? – Лекаб, только что вышел из кабинета начальника и обдумывал сказанное в свой адрес:
- «Внимание к королевской семье в таком ключе не приветствуется. Ваше усердие может повредить имиджу династии и отрицательно сказаться на международных связях. Отложите это дело и займитесь подготовкой спортивного праздника, который скоро пройдет под патронатом королевской семьи. Это намного важнее, чем искать убийцу служанки».
- Да, но…
Если бы Лекаб услышал это день назад, он был бы доволен, но сейчас все изменилось. В нем уже активировалась «ищейка», "пёс", которому насильно сунули в нос тряпку, чтобы он взял след.
- «Хотят меня отстранить? Интересно, почему? Вы только раззадорили меня», - Лекаб с видимым спокойствием выслушал шефа и не торопился с ответом. Он мог бы сказать, что речь не о простой служанке – она была вхожа в гарем принца. Пусть Джафар не является официальным наследником правящей династии, но со счетов сбрасывать молодого, полного сил мужчину весьма опрометчиво. Лекаб был уверен, что так думает не он один и небезосновательно. По данным соцопросов принц Джафар пользовался популярностью. Эксцесс с наложницей, выставленной на улицу, не навредил, а усилил симпатию к нему – ясно, что он не боялся выносить сор из избы, если на кону честь и традиционные ценности. Что касается наложницы, все были уверены - она априори «виновата» - если принц ее наказал, значит было за что.
«Теперь понятно, кто из наследников близок к народу. Жаль, что отрекся», - Лекаб знал, что такого рода комментарии звучали довольно часто, что давало повод для размышлений о преемственности власти. И не важно, что народ требовал не справедливости, а видимости. Власть искала способ ее проявить. Попытка оттеснить Лекаба от расследования означала, что въедливость опатного сыщика здесь была нежелательна. Вопрос, кому.
- Короче, это не ваше дело, Лекаб. Занимайтесь тем, что вам приказано. Если вы с чем-то не согласны, подайте жалобу в официальном порядке. Я ее рассмотрю.
Лекаб, несмотря на свою интуицию и профессиональный нюх, что дело обещает массу сюрпризов, был довольно осторожным – потому и продвинулся по службе, а не застрял на начальных ступеньках карьерной лестницы там, где каждое решение – как пройти по лезвию бритвы.
- Прошу прощения, - Лекаб подал голос, изобразив самую благообразную и уважительную мину на лице. – Мне было бы спокойнее, если бы приказ о моем отстранении от этого дела был письменном виде.
- Ты его получишь, - отчеканил начальник.
-.. заверенный вашей подписью.
- Ты что себе позволяешь? Не доверяешь моим приказам? Я теперь должен по каждой мелочи тебе приказы отдавать? А где твоя инициатива? Ты на оперативной работе! Хочешь получить «желтую карточку» за профнепригодность?
Это уже было серьезное предупреждение. Но упрямый Лекаб стоял на своем.
- Что вы, господин начальник, я только хочу обезопаситься на тот случай, если вы передумаете, но вспомните, когда произойдет очередное убийство. Интуиция подсказывает мне, что этим дело не кончится.
- Намекаешь на серийного убийцу? С чего вдруг?
- Способ - вот что меня навело на эту мысль. Предлагаю компромиссное решение. Подождем три дня. Если за это время ничего не случится, вы снимите меня с этого дела. А пока я тут, управление будет заниматься им не факультативно, гарантирую. Но, если вы считаете, что на подготовке праздника я буду полезнее, ваше право. Но отдайте письменный приказ.
- Хорошо. Я отдам приказ. Но смотри. Спрошу за его исполнение строго. Если провалишь, можешь уходить и на хорошую пенсию тоже не рассчитывай. Рекомендательные письма составлю сам, так что не обижайся, если они не будут соответствовать твоим ожиданиям.
Лекаб понимал, что шеф недоволен тем, что его в очередной раз подтолкнули к решению, которое созрело не в его голове. Он нисколько не удивился, получив через час в коридоре на руки приказ.
- Чем пмыровинился? – спросил его помощник, который уже был в курсе инцидента. – Или приказы в управлении стали отдавать в письменном виде?
- Ты, пока ничем, а вот я, как обычно, лезу, куда меня не просят, - Лекаб взял в руки листок, на котором бросалась в глаза печать управления и углубился в содержание. Суть его сводилась к тому, что теперь ему предстояло заниматься двумя делами сразу. Лекаб ликовал, хотя и понимал, что теперь у него на «хвосте» будет висеть целая свора наблюдателей. И еще - его «наказали» двумя делами потому, что «отстранение» выглядело бы чересчур нарочитым. Кто-то пытался соблюсти видимость, что расследование убийства будет проведено со всей тщательностью, хотя именно в это Лекабу верилось слабо. Его боялись и правильно делали – Лекаб был одним из лучших.
Поставив закорючку в журнале в знак того, что приказ вручен ему лично, Лекаб пошел к себе. Радость от того, что удалось настоять на своем прошла и теперь Лекаб сердился на себя.
- Не жилось спокойно… Придется ночами работать. Если хватит здоровья… Я так и думал….», - в заключении по поводу следов на теле жертвы значилось: «Раны нанесены острым предметом, походим на трезубец. Возможно имела место имитация нападения животного. В ранах не обнаружено биологических следов животного происхождения…»
- Ясно, полосовали набором продезинфицированных скальпелей? Пока нет орудия убийства, фантазироввать можно сколько угодно и скальпель - тоже ваприант, как и когти. Кому могла понадобиться такая мистификация? Это что-то новое в моей практике. Похоже на одержимость. Но почему именно служанка гарема? И почему меня хотели отстранить? Кроме принца Джафара другой достойной таких усилий цели в гареме нет.
Лекаб принялся рисовать схему, которая складывалась из имевших место фактов на данный момент. Она получалась довольно простой, со множеством кружочков и знаков вопроса. Предполагаемого преступника обозначил словом, которое само пришло в голову – «Носферату».
- Выпустил из несчастной всю кровь. Мало было ее страданий от ран? Наслаждался тем, как из нее вытекала жизнь? Почему просто не убили?
Несмотря на свои подозрения, Лекаб оставил в качестве главных две версии - что жертва была спонтанной и это только начало и в ближайшее время следовало ждать продолжения. Он вспомнил о предстоящем празднике и подумал, что преступник, склонный к эпатажу, мог воспользоваться обстановкой праздника и внести свою кровавую лепту. Вопрос – кто мог стать его целью в этом случае? Лекаб ощутил хорошо знакомое чувство, которое обещало вдохновение и догадки – охотничий азарт!
- Хорошее есть в самом плохом, - Лекаб довольно поцокал языком и направился в отдел вещдоков - еще раз взглянуть на то, что было обнаружено рядом с телом погибшей. ***
Он уже пол часа стоял в раздумье над разложенными на столе одеждой и другими предметами, которые могли принадлежать убитой или кому-то из посторонних. Обращало на себя внимание несколько вещей. Подошвы обуви девушки были в совершенно чистыми.
- Не по воздуху же она туда прилетела, - пробормотал Лекаб, удивляясь, что на это не обратили внимание сразу. - Если только обувь не вымыли потом, причем, самым тщательным образом.
Лекаб взялся за туфли жертвы основательно. Достал складной нож, поддел край каблука, который крепился к подошве плотно, но в микроскопическую щель могло что-то попасть. Так и есть – под каблуком Лекаб увидел следы грязи – когда туфлю отмывали, она просочилась с водой. Он отправил образец на экспертизу, попросив сообщить сразу, как будет готов результат. Но Лекаб уже догадывался – что там могло быть. Он недаром был одним из лучших – его интуицию называли феноменальной - он попросил своего помощника провести сравнительный анализ образцов с почвой, взятой в разных частях дворцового парка. Лекаб намеревался таким образом установить место, где было совершено преступление.
- Может все дело именно в этом? Кому-то не хочется, чтобы я докопался до истины. Но та ли это истина? В последнее время пылинки с безукоризненной репутации правящей династии не сдуваются, а, наоборот, выискиваются или подбрасываются. Замять такое убийство будет непросто.

- «Если это служанка гарема, то следующей целью может быть кто-то из наложниц, а там и до Джафара рукой подать».
Из подвала с вещдоками Лекаб вернулся к себе, чтобы в тишине подумать и выстроить факты в логическую цепочку, но его прервали.
- Господин Лекаб, к вам посетитель!
Он поднял голову и с удивлением уставился на незнакомца, которого провели к нему в закуток, в котором помещалось только два стола - его и помощника. Мужчина стоял, широко расставив ноги и в упор смотрел на Лекаба. В том, как он это делал, было что-то до боли знакомое. Лицо Лекаба озарила догадка. Он всплеснул руками и с недоумением уставился на гостя. Увидев, что его узнали, тот приложил палец к губам. Лекаб кивнул в знак того, что понял и жестом пригласил его присесть.
- Э-э-э…, чем обязан?
- Фадель, Мехмед Фадель, уделите мне немного вашего времени, господин Лекаб.
- Слушаю вам, уважаемый Мехмед, что вас привело ко мне?
- Думаю, нам лучше продолжить разговор где-нибудь на свежем воздухе, тут слишком душно.
- На улице еще хуже. Но вы правы, мне стоит прогуляться. Идемте, найдем прохладный уголок.
Никто, даже Дина не узнала бы в госте Лекаба Купера. Он отрастил бороду, которая полностью стерла его «европейство». Смуглый от природы, с карими глазами, он теперь ничем не отличался от местных мужчин. Соответствующая одежда довершила преображение. Но Лекаб его узнал, хотя и не сразу.
С Купером они познакомились несколько лет назад во время одной совместной операции по экстрадиции из России опасного преступника, который обвинялся в попытке организации госпереворота и покушении на членов королевской семьи. Операция едва не сорвалась. Сообщники попытались отбить заключенного и, если бы не Купер, который смог этому помешать, хотя остался один – остальные погибли в перестрелке – экстрадиция закончилась бы грандиозным и позорным провалом для правоохранительных органов обеих стран. Лекаб был одним из первых, кто смог пробиться к Куперу, который прятался за опрокинутым автомобилем сопровождения. Купер был один.
- А где..? – Лекаб не знал, что думать, заключенный пропал.
Купер показал на другую машину, мимо которой пробежал Лекаб - возле нее было несколько убитых и раненные Купером нападавшие.
- Он там? В той машине?
Купер кивнул головой. Лекаб вернулся, все еще не веря, что заключенный все это время находился рядом со своими сообщниками, которые вместо того, чтобы скрыться с ним, как и задумывалось, увязли в перестрелке. Он открыл багажник и увидел живописную картину – человек с выпученными глазами, в наручниках лежал со связанными ногами и с кляпом во рту и что-то грозно мычал. Лекаб все понял. Купер, когда на них напали, «избавился" от ценного "груза», припрятав его там, где никто не стал бы искать и сам отвлек на себя нападавших, которые были уверены, что заключенный находится рядом с ним. И вот такая встреча спустя несколько лет.
- Какими судьбами, Купер? – спросил Лекаб, когда убедился, что их никто не слышит.
- Рад видеть тебя в добром здравии, Лекаб. Я тут не просто так. И ты прав, это судьба. Только вот не знаю, что она мне пророчит.
- Многообещающее начало, - сказанное Лекаб в полной мере мог быотнести и к себе – кто знает, куда приведут его ниточки, за которые он собрался дергать. – Слушаю тебя внимательно, дорогой друг. Знаю, что по пустякам обращаться не станешь. Если это будет в моих силах, помогу. Рассказывай.
***
Керкмаль в нерешительности стоял перед входом в покои принца. Несколько раз он подал сигнал о том, что явился для утреннего доклада, но в ответ – тишина. За его спиной послышался шорох. Керкмаль обернулся и уставился на Бадави, который в нерешительности топтался на удалении с подносом в руках.
- Что это значит? – спросил Керкмаль. – Господин Джафар еще спит? – предположение было нелепым, учитывая позднее время, но, принимая во внимание, что вчера принц направлялся к Джиллиан, можно было предположить, что встреча могла затянуться и позднее пробуждение ожидаемо.
- Не знаю, господин, я стучал, но он не ответил. Дверь закрыта.
- Почему не сообщил мне, Бадави?
- Собирался. Но вы сами пришли, - Керкмаль не стал продолжать – Бадави и так выглядел растерянным и обеспокоенным не меньше его.
По внутреннему распорядку в подобных случаях доступ в покои принца имело ограниченное число лиц. Керкмаль был в их числе, Бадави – в его отсутствие. Достав электронный ключ, он деактивировал замок и толкнул дверь. Войдя в комнату, первым делом посмотрел на диван – он был пуст, никаких следов пребывания хозяина, кроме горы подушек и Цербера, который сладко развалился на них и спал.
- Жирный боров, где твой хозяин? – Керкмаль постарался голосом предупредить опасного стража о своем присутствии. Он видел, что Цербер смотрел на него одним открытым глазом, но не соизволил встать, потом зевнул, показав свои отменные клыки.
- Это твой ответ? – Керкмаль тут же подумал о другой версии, но она шла вразрез с тем, что он знал о привычках Джафара до сих пор. – Ладно. Сам поищу. - "Неужели принц все еще у нее?"
- Не надо никого искать.

Глава 35.
Керкмаль обернулся и увидел принца. По его виду было непонятно, он спал или только собирался это сделать. Выглядел немного уставшим, но довольным.
- Не стал дожидаться, когда позовете, сам пришел, - начал оправдываться Керкмаль.
- Да? Что случилось?
- Я подумал, быть может вы захотите продолжить наш разговор.
- Ты правильно сделал, Муста, я немного сонный, заходи. Бадави, принесите нам свежий кофе. Или нет, принеси все сюда, мы сами сделаем. Нам понадобиться бодрость еще на пару часов, точно.
Бадави, убедившись, что с Джафаром ничего не случилось, кивнул в знак того, что понял – принцу следовало доставить в его покои переносную кофеварку, песок на углях – дело хлопотное, но Джафару и раньше нравилось временами проявлять такую самостоятельность, особенно, когда он хотел побыть один, подумать или просто погрустить – меланхолия у принца случалась крайне редко и сейчас явно был не тот случай. Значит это был новый ритуал - кофепитие с другом. Бадави это принял во внимание и с уважением посмотрел на Керкмаля, который воспринял жест принца достойно - с подобающей скромностью.
Муста неожиданно для себя уловил знакомый аромат.
- «Духи Джиллиан… Очень интересно, когда он успел ими пропитаться?», - Керкмаль все еще не мог осознать, что принц всю ночь и половину дня провел у Джиллиан. Это было невероятно – они едва знакомы и по правилам принц не мог так рисковать – оставаться на ночь в беспомощном состоянии в присутствии постороннего лица. К тому же Джафар не говорил, что собирается воспользоваться своим правом и принудить наложницу к исполнению контракта.
Джиллиан не имела в своей биографии подозрительных зацепок и все же была потенциально опасна. Керкмаль за ней присматривал. Как и за Эстель... и к чему это привело? Керкмаль был недоволен тем, что важные решения, если Джафар такие принял насчет Джиллиан, прошли мимо. Вид Керкмаля выдавал крайнюю степень озабоченности.
- Не злись. Знаю, о чем ты подумал, дорогой друг, не переживай за меня, я жив и здоров, хотя и изрядно потрепан, как видишь, - Джафар засмеялся. – Думал, что Эстель бестия, но я ошибался. Эти тихони дадут фору кому угодно.
- В России, на родине Джиллиан говорят – «В тихом омуте черти водятся», - Керкмаль немного успокоился, видя, что Джафар в превосходном настроении.
- Как точно сказано! Ее народ воистину мудрый. Русские для меня загадка, ты знаешь. Джиллиан - первая в моем гареме с русскими корнями. Она отличается от других, хотя что-то общее с Эстель у нее, определенно есть. Когда они на что-то решаются, их уже не остановить. Обе отчаянные до…
- «Безумия?» - подумал Керкмаль, но благоразумно промолчал, лишь наклонил слегка голову. Тем более, что он был не согласен с таким сравнением – Джиллиан могла рискнуть, но ее поступки всегда имели под собой логику, надо было только ее понять. Логику в Эстель заменял гипертрофированный эгоизм, который в сочетании со склонностью к мистике, имел все перспективы перерасти в то самое безумие, на которое намекал Джафар. То, как она обошлась с Набу, едва не задушив ее, говорило о многом. Керкмаль вдруг подумал, что смерть Набу тоже могла быть следствием этой ссоры. Но дальше предположения мысль не пошла – Керкмаль ее остановил – это не его дело, идет следствие и пока оно не пришло к какому-то мнению, свои догадки лучше держать при себе.
Вошел Бадави и установил перед диваном жаровню с углями, поверх которой закрепил емкость с песком. Он нагревал турки с кофе, погруженные в песок по самые края до тех пор, пока не начинала образовываться пенная шапочка. Волнующий аромат арабского кофе – самого лучшего в мире – никакой Бразилии или Индии – сообщал о том, что пора отложить дела и отдать должное животворящему напитку, приготовленному по всем правилам.
Джафар сам разлил кофе по миниатюрным чашечкам. Керкмаль понимал, что Джафар жаждет поделиться с ним своими впечатлениями. Продолжить важную для обоих беседу насчет событий в гареме лучше было после того, как Джафар закончит с приятным – Керкмаль уже был уверен, что речь пойдет о Джиллиан.
- Как ты понял, я ночевал у нее, - Джафар посмотрел на Керкмаля, прищурив глаза. – Она отдалась мне. Сама. Не веришь?
Керкмаль действительно не поверил Джафару, но со всей горячностью, на какую был способен, ответил:
- Разве могло быть по-другому?
- Могло, - Муста, не делай вид, что не удивлен. – Хочу знать твое мнение о том, что произошло.
Керкмаль был в затруднительном положении потому, что не понимал в принципе, что хочет от него услышать Джафар. Следовало быть очень осторожным.
- Мне важно знать, что вы довольны. Это самая лучшая оценка моих усилия, господин.
- Твой господин, - Джафар намеренно сделал усилие на слове «господин», напоминая Керкмалю о том, что он снова допустил оплошность и отошел от неофициального общения, как условились, - как незрелый юноша попался на уловки этой красавицы. Ты помнишь, чтобы я такое тебе говорил после любой из наложниц?
- Нет, не помню, Джафар, - улыбнулся Керкмаль. – И в чем же ваша незрелость?
- А, я тебя заинтриговал! Ну наконец-то что-то человеческое в тебе проснулось. Незрелый потому, что я отступил от своего плана потому, что она меня к этому подтолкнула. Да, я хотел посмотреть, на что она готова, но чтобы вот так, соблазнить в итоге меня, да еще таким оригинальным способом… Я попался. Но и она меня поразила. Ее фантазия не знала границ! Я не мешал и сам участвовал в том, что она придумывала. И мне это нравилось! Представь, сначала мы вместе нос к носу рассматривали занятные иллюстрации из альбома, ты его знаешь, потом воплощали увиденное в реальность, - Джафар увидел, как брови Керкмаля поползли к кромке волос и расхохотался, довольный произведенным эффектом. – Мы «играли» в это до утра, с перерывами, конечно. В перерывах "рубились" в шахматы. Муста, если ты кому-нибудь об этом расскажешь, я лично отсеку тебе голову.
Керкмаль молчал и смотрел на Джафара с тем же изумленным выражением лица.
- Пей кофе! Остынет! – Джафар был счастлив и оттягивал момент, когда придется перейти с волнующей для него темы к делам, которые напоминали о вещах не столь радостных. Об «трансильванской ведьме» вспоминать уже не хотелось.
***
Эстель металась по своей комнате и не находила себе места. Она несколько раз подходила к зеркалу, долго всматривалась в него и отходила, не найдя ответа на вопрос:
- Почему я разонравилась? Я все так же красива и делаю то, чего для него не сделает никто – у них физической подготовки не хватит и моего воображения нет. Граф, милый граф, что со мной не так? – Эстель прикоснулась пальцами к портрету Влада Цепеша, изображение которого напоминало ей о далекой Родине, будило ощущения предчувствия своей необычной судьбы. Эстель считала своего далекого предка потусторонним покровителем.
Ей казалось, что граф не умер, он все еще здесь и скрывается между живыми под видом обычного человека.
Эстель заметила – если долго всматриваться к изображению в рамке, лицо графа «оживало», в глазах появлялся блеск, и он иногда ей им подмигивал!
Эстель засыпала с мыслями о графе и просыпалась – первым делом призывала его в свои помощники. Свою неудачу с принцем она истолковала, как невнимание к ней со стороны графа. Потом ей подумалось, что, возможно, она допустила какую-то бестактность по отношению к графу.
- Если я поступила плохо, дайте же мне знать! Я все исправлю. Только не бросайте меня.
Свет в покоях Эстель внезапно погас. Она прислушалась, нет ли суеты за дверями – если случались аварии, персонал бегал по коридору, восстанавливая повреждения. На этот раз все было тихо. Эстель наощупь прошла к дверям, где на столике хранился набор как раз на подобный случай – свечи, зажигалка. Поколдовав с минуту, она уже держала в руке зажженную свечу в подсвечнике.
- Так-то лучше.
Эстель не успела сделать несколько шагов, пламя свечи задрожало и погасло. Она остановилась в нерешительности и ощутила легкий приступ паники.
- Что это со мной? Темноты испугалась? Свеча погасла потому, что фитиль не успел разгореться. Надо вернуться и зажечь снова.
Чтобы подбодрить себя, Эстель оживила в памяти воспоминания, как она на ответственных соревнованиях сорвалась во время упражнений на бревне, но не растерялась, а запрыгнула на этот коварный гимнастический снаряд снова и продолжила, закончив выступление идеальным соскоком, чем заслужила аплодисменты публики и судейской комиссии. Баллы ей сняли, и она проиграла, пропустив вперед менее именитых и сильных гимнасток. Но фавориткой тех выступлений была точно она. По количеству интервью и комплиментов с ней не мог сравниться никто.
Получив за счет прошлого нужный настрой, Эстель вернулась и зажгла свечу снова и сразу заметила мелькнувшую тень. Посмотрела чуть левее и увидела, что в комнате стоит человек, одетый в длинный плащ, который не скрывал, а скорее подчеркивал его высокую и мускулистую фигуру. Эстель заметила, что под плащом что-то блеснуло.
- «Похожее на латы. Или доспехи. Как это называется, черт, не помню».
Эстель посмотрела туда, где находилась фотография Влада Цепеша – так и есть - такие же доспехи – только без плаща.
- Граф? Это вы? – голос Эстель даже не дрогнул, когда она произнесла дорогое для себя имя.
Гость молча наклонил голову и протянул к ней руку, подзывая к себе. Она подошла ближе и услышала шепот:
- Ты меня звала. Я не мог отказать такой красивой даме. Что тебе от меня нужно?
Эстель задрожала всем телом. Ей стало не столько страшно, сколько волнительно от того, что все это происходило наяву. Да, она мечтала о Владе Цепеше, как о своем незримом полумифическом покровителе и помощнике. Она даже не помышляла, что он однажды он явиться к ней. Кроме того, Эстель смущало то, что она ощутила едва заметный сладковатый запах тлена, сырой земли и гнилого дерева. В голове возникла картина мрачного подземелья, склепа, воображение мигом нарисовало полуистлевший гроб, в котором могло находилось тело того, что сейчас стоял перед ней и спрашивал – что ей от него нужно? Она облизала губы перед тем, как ответить:
- Я рада видеть вас, дорогой граф. Мне очень хотелось побыть с вами наедине, познакомиться и быть может, понравиться вам. Я столько думала о вас.
- Чем обязан? - вежливо спросил гость.
- Мне нужна ваша помощь.
- Говори прямо, не надо прятать за пустыми словами свои желания.
- Ничего конкретного. Дорогой граф, вы считаете меня красивой?
- Видел и покрасивее.
Ответ ошарашил Эстель.
- Чему удивляешься? Думала, я буду тебе комплименты рассыпать? Для этого найди кого-нибудь попроще. Я уже сказал – красивая дама – этого достаточно. Хочешь от меня услышать еще, придется сделать для меня больше.
Эстель постепенно приходила в себя. Повторив про себя сказанное графом, удивилась:
- А что я для вас сделала?
- Как что! Напоила меня свежей кровью! Большего дара пока от тебя не надо. Я еще полностью не восстановился. Сотни лет в могиле никого не красят, поверь моему опыту.
Эстель улыбалась. Если бы она видела себя со стороны, то поняла – улыбка вышла глупая. Но для другой повода не было – она не помнила ничего о своем «подарке». Может граф так шутил?
- Рада услужить вам. Но что мне еще сделать для вас, чтобы и вы позаботились обо мне? – Эстель приободрилась, стала чуть смелее.
- Если ты одаришь меня свежей кровью снова, был бы рад.
- Вам нужна именно моя кровь? – уточнила она на всякий случай.
- Нет. Мне приятно знать, что ты позаботилась обо мне,- уклончивый ответ наводил на мысль, что кровь могла принадлежать кому угодно. Эстель сразу подумала о Джиллиан.
- «Из этой дряни бы выцедила кровь по капле и споила бы графу из пипетки!» - представив себе это, Эстель от удовольствия даже закрыла глаза. А когда открыла и хотела сказать, что точно знает – чья кровь Его светлости придется по вкусу и, если он ей поможет добраться до этой…, обнаружила, что в комнате пусто.
Глава 36.
Эстель в недоумении осмотрелась, поднимая повыше канделябр, который держала в руке и не заметила, что свеча оплыла и воск облепил ее руку, успел остыть и затвердеть - настолько была увлечена беседой, что даже боли не почувствовала.
- Граф! Вы здесь?
Внезапно загорелся свет. Эстель от неожиданности вздрогнула, выронила подсвечник на пол и зажмурилась, а когда открыла глаза, увидела сквозь языки пламени черный круг, который рябил и рассыпался на фрагменты, растворяясь в клубах темно-серого дыма. Виски сдавило. Эстель ощутила смертельную усталость, будто из нее выкачали энергию. Стало трудно дышать. Она закашлялась. Но паники не было - она была готова к тому, что для нее было всего лишь повторением пройденного.
- «Будто после многочасовой тренировки…»
Страх побудил ее к действиям после того, как она наконец осознала, что в комнате становится жарко и пламя уже разгорелось не на шутку.
- О, чёрт! – воскликнула она, но и после этого не двинулась с места, а несколько секунд смотрела на танцующий огонь в оцепенении. Эстель была, как во сне. Она не торопясь подошла к двери и открыла ее, но не для того, чтобы выйти или позвать на помощь, а чтобы выглянуть в коридор. Убедилась, что там никого нет, шагнула назад. Она уже хотела прикрыть дверь, но почувствовала, что начала кружиться голова - надышалась дыма. Эстель вытянула руку, попыталась задержаться, но рука скользнула по уже нагревшейся поверхности дерева и она провались в беспамятство. Перед тем, как отключиться совсем, услышала истошный женский крик:
- Пожар! Все сюда! Пожар! Госпоже плохо!
И наступила тишина.
Безвременье длилось недолго. Темнота постепенно начала рассеиваться. Вокруг посветлело. Эстель увидела себя в саду, выросшем на месте старинного заброшенного кладбища. Огромные деревья росли среди заброшенных полуразрушенных склепов и все было увито темно-зеленым плющом.
- Решили меня посетить? Так скоро? – она услышала недовольный, но знакомый голос. На пороге одного из склепов стоял граф Цеперш и протягивал к ней руку. - Раз уж пришли, милости прошу, надеюсь, это то, что вам нужно и ради чего вы проделали столь долгий путь из родной Трансильвании, чтобы стать наложницей в гареме принца, которому жить осталось всего ничего. Одну жертву вы уже принесли. Я очень вами доволен.
- «Какую жертву?» - подумала Эстель, нахмурив лоб, но граф уже втаскивал ее в склеп, она подчинилась.
***
Внезапная близость с Джафаром стала для Джиллиан дверью, которую она открыла, не задумываясь о последствиях. Если подумать, она всегда поступала так, начиная с детства. Если что и делала, то лишь потому, что считала это единственно правильным. Сомнения приходили после, когда дело было сделано. Близкие называли такое поведение импульсивностью. Однажды дело дошло до памятного скандала.
Дина с родителями приехала на дачу. Деревня, домики, земляные с островками старого асфальта улицы и вишни. Ее было не так много – можно было нарваться на окрик, если замечали, как ты сорвал ягодку с ветки, которая свешивалась на улицу. Дину, которая была подростком, это не останавливало. У нее были свои представления о том, что такое украсть. Ветка торчала на ничьей территории… Она ехала на велосипеде и увидела пару ягод как раз на такой ветке и сорвала. Можно было подумать, что хозяин участка только этого и ждал – калитка распахнулась и оттуда вылетела здоровенная бабища, одетая, как бомж – такую манеру одеваться в шутку называли «дачным прикидом» - специфика российского дачного быта.
- Воровка! – сходу закричала она.
Дина была хорошо воспитана, но с ответом не задержалась:
- Вам жалко двух ягод? В самом деле?
Тетка раскрыла рот от удивления – она ожидала, что девочка испугается и можно будет отвести душу, поорать – ей уже предлагали на дачном собрании, где она выступила с жалобой – «Воруют и воруют!»:
- «Если давит жаба», спили эту ветку к чертям собачьи и не будешь психовать!».
Такой способ решения проблемы ей показался слишком простым. На самом деле, она могла потерять повод проявить свою склочную натуру. Ветка осталась. Так что Дина была ожидаемой «жертвой», но повела себя в свойственной ей манере – сначала начала говорить, как учил отец:
- Дина, избегай скандалов, старайся переводить конфликты в русло диалога, дай человеку выговориться, скажи что-нибудь вежливое, нейтральное и уходи, не оборачиваясь. Только так ты не наживешь себе врагов.
В тот раз она действовала строго по «инструкции». Но хозяйку вишен такой расклад не устроил – цели разные!
- Хабалка! Молодая еще, чтобы упрекать меня в жадности! Научись уважать чужую собственность! Ты эту вишню не сажала! Любишь халявку? Родители так тебя воспитали?
Про родителей, это она напрасно – Дина замахнулась и метнула вишни, которые все еще держала в руке. Она не прицеливалась и, возможно, потому бросок оказался на удивление меткий – спелые вишни попали женщине прямо в лоб. Лопнули, разумеется, и по полному и стервозному лицу потекли струйки бордового сока. Дина сама не ожидала и сначала растерялась.
- Ой, - сказала она. – Я не хотела. Извините.
Женщина пришла в себя и бросилась, как разъяренный носорог, на Дину, попыталась схватить. Но Дина сообразила, что не стоит ждать, когда ее схватят и отъехала вперед. Но дала по тормозам потому, что услышала за спиной странные звуки – шорох, треск и проклятия, на этот раз уже матом.
- Ах ты… такая, что б тебя…
Дина посмотрела назад и увидела, как из канавы, вырытой вдоль дачной дороги между участками, которая была полна пиявками, пытается выбраться та самая баба. Мокрая и злющая, как голодный зомби из фильма ужасов.
- Вам помочь? – спросила Дина потому, что это было первое, что пришло ей в голову. В ответ она услышала новую серию ругательств в адрес своих родителей – обиженная хозяйка вишен решила, что их вина в этом конфликте сомнению не подлежит. Дина развернулась, подъехала поближе и произнесла, стараясь, чтобы голос не дрожал – ее разрывало от гнева – если бы все это говорилось о ней, она могла бы понять, но обзывали ее родителей. Этого Дина оставить без ответа не могла.
- Я сейчас возьму вон тот камень и врежу вам между глаз. Не верите?
Дина демонстративно сошла с велосипеда и наклонилась за небольшим булыжником, который валялся у дороги. Ее вид и тон произвели должное впечатление – женщина перестала кричать, выбралась и быстрым шагом убралась восвояси. Зайдя за калитку, завопила оттуда уже так, что на дорогу начали выходить люди с соседних участков. Дина уже бросила камень и стояла рядом, не уезжала. Потом она себя спрашивала – почему она осталась, могла бы уехать и скандал, возможно, на том бы и заглох. Но она осталась – стояла и молча смотрела на женщину, которая уже переходила на визг. У нее, похоже, начиналась истерика. Дине казалось, что все это происходило не с ней, будто бы она смотрит на себя и на эту дачницу со стороны. Вокруг нее собрались люди.
- Что это с ней? – спрашивали Дину и внимательно ее осматривали. Но девочка не производила впечатление хулиганки, даже на неформалку не тянула – одета обычно, ничего вызывающего.
- Думаю, она сошла с ума, - сказала Дина. – Надо вызвать психушку. Она может покусать, видите, у нее обострение.
Большая часть из тех, кто вышел на крики, полюбопытствовать, что случилось, согласился с тем, что девочка права, давно надо было обратить внимание, что соседка ведет себя неадекватно – не хотели связываться. Женщина поняла, что дело принимает нежелательный для нее оборот, удалилась, обозвав напоследок и соседей. Дина села на свой велосипед и поехала домой.
Увидев ее лицо, отец спросил:
- Что такое? Тебя обидели?
- Нет, - ответила Дина. – Но, кажется, я вывела человека из себя. Папа, почему люди такие странные?
Она рассказала обо всем подробно.
- Дина, - сказал ей тогда отец – Этот опыт хороший. Ты умеешь управлять людьми.
- Как? – удивилась она. – Она же меня чуть за волосы не оттрепала! И вас оскорбила. А я стерпела, получается.
- Ну что ты, родная, ты закрепила за ней репутацию. Ярлык – такая вещь, если прилепится, так и будет определять отношения с другими. Это как печать на всю оставшуюся жизнь.
- Я поступила плохо? – Дине не понравились слова про «всю оставшуюся жизнь», ей стало жалко ту женщину. В общем, никакого триумфа она не чувствовала, хотя отец убеждал ее в том, что она вышла победительницей.
Джиллиан вспомнила об этой давней истории сейчас, после того, как они, грубо говоря, с принцем переспали.
Всё прошло замечательно. Принц был нежен с ней. Шептал на ухо приятные слова, называл странными, но ласковыми именами, сравнивал с ланью. Но в душе она чувствовала, что ничего от этой «сладкой капитуляции» не приобрела. Она пыталась проанализировать свои эмоции, разобраться в них, чтобы тяжесть ушла. Но чем больше она думала, тем больше убеждалась, что больше проиграла, чем выиграла.
- «С такими, как Джафар надо иначе. Я сглупила, что так быстро сдалась. Он явно был настроен на игру. Притащил эту книжку… Забавная, но рассматривать ее вместе с ним было преждевременно. Или мне вообще стоило отказаться? Блин, блин, какая же я дура. Вот как теперь вылезать из «этой канавы»? Дешёвка….
Канавой Джиллиан называла затруднительные ситуации в память о той канаве, в которую упала хозяйка вишен и в которую Дина ее «загнала» второй раз, намекнув на сумасшествие. Обозвав себя «дешевкой», Джиллиан мстила сама себя от лица обиженной ею женщины.
Если она могла поговорить с отцом – с матерью на такие личные темы Дина никогда не откровенничала – он наверняка сказал бы ей, что не стоит идти против своей природы. Хозяйка вишен получила свое за дело. С Джафаром дела обстояли примерно так же. Она невольно вынудила его пренебречь своими планами насчет нее и пойти на поводу, как укрощенному жеребцу. Хотя все должно было быть наоборот. Отец часто говорил ей, что природа ее щедро одарила и внешность среди этих даров - далеко не главное.
- Ты прирожденный коуч, - позже Дина разобралась, что он имел ввиду. Единственное, о чем она сожалела, что он не научил её этим пользоваться. Выходя из конфликтных ситуацией победительницей, Дина чаще всего потом мучилась угрызениями совести, чем торжествовала. При неумении пользоваться своими талантами, выгода для нее извлекалась сама собой.
Если она спотыкалась во время дефиле, то непременно так, что это выделяло ее среди других манекенщиц и гости запоминали только её.
- Как же, тот показ в Вене! Там еще была та милая девушка, кажется, русская. Бедняжка подвернула ногу. Не стоит покупать эту обувь, пусть модельеры доработают конструкцию. А ее пригласите на следующий показ, если будет отказываться, уговорите.
Производитель обуви, обанкротившись, попытался подать на нее в суд, но проиграл – корпоративная взаимовыручка Джиллиан отстояла – нашли экспертов, которые подтвердили, что предоставленная модели пара была с браком, она могла упасть, сломать ногу, да что угодно. Джиллиан предложили подать ответный иск:
- Мы размажем их, они заплатят тебе.
Но Джиллиан отказалась. В глубине души она была уверена, что виновата сама – в какой-то момент она отвлеклась и сбилась с ритма. Каблук был высокий, но допустимо, однако заминки хватило, чтобы потерять равновесие. Если она не свернула сама себе шею, это удача и винить кого-то в том, что сама раззявила рот, было бы неправильно. Ее расстроило, когда компания подала на нее жалобу, но она вовсе не собиралась им за это мстить.
- Русская! Строит из себя благородную. А по-моему, дура – потерять такие деньги!
Джиллиан о том, что о ней судачат, конечно знала, но игнорировала. Более того, она умудрилась наладить отношения и помириться со своими «врагами». С тех пор каждая новая модель попадала ей первой. О Джиллиан снова шептались, на этот раз с завистью:
- Понятно, чего от нее ждать – она же русская, им подавай эксклюзив, лишь бы выделиться, доказать, что они не такие, как все. Инопланетяне!
Глава 37.
После смерти отца Дина испытывала острый голод в общении с человеком, который знал бы ее лучше, чем она сама. Заменить отца было некем. Сейчас ей бы очень пригодился его совет, совет мужчины. Джиллиан подумала о Керкмале. Она мгновенно выстроила в голове схему своего разговора с Керкмалем, чтобы он не смог отказать ей в беседе – тема касалась вещей глубоко личных, даже интимных для его хозяина – Керкмаль избегал их последовательно и умело. Но только не на этот раз… А вдруг она ошиблась и Джафар не разочарован, а наоборот, доволен тем, что произошло?
Джиллиан больше не расстраивалась и не ругала себя уничижительно. Она готовилась к продолжению и это ожидание наполнило ее энергией. Импульсивная натура Джиллиан требовала поля деятельности. Если принц даст ей еще один шанс, она будет оч-ч-ень убедительна. Джиллиан овладел кураж, который хорошо знаком опытным любовникам, но для нее это было нечто новое, как стихия, которой ей только предстояло научиться управлять. А пока она отдавалась ей и была счастлива. ***
Эстель приходила в себя, прорываясь сквозь пелену вязкого тумана. Она всё еще была там, в склепе Дракулы, который проявил к ней такой интерес, что даже пригласил к себе. Интересно, для чего?
Заведя ее в свои покои, граф оставил Эстель одну, чтобы она освоилась.
- Вы должны хорошо подумать, прежде чем согласитесь стать моей.
У Эстель от этих слов сначала приятно потянуло внизу живота и сразу после этого сдавило голову, будто ей надели железный обруч. Ощущения были не из приятных, похоже на пытку. Она попыталась «снять» воображаемый «обруч», даже прикоснулась обеими руками к голове и поняла, что там ничего нет.
Граф всё это время изучающе смотрел на нее:
- Вам неприятно?
- Нет, дорогой граф.
- Значит, вы не возражаете, что вам предстоит разделить со мной ложе, имейте ввиду, отказа я уже не потерплю. Да будет вам известно, что я никогда не навязываюсь. Меня призывают сами. Иногда люди желают это необдуманно, в порыве гнева, неудовлетворенности, ревности или зависти или всего вместе, - граф при этих словах снова посмотрел на Эстель, словно хотел убедиться – не пропустил ли он что-то важное. Эстель вздрагивала от каждого слова. Удовлетворившись тем, что увидел, граф кивнул головой.
- Чем вы будете меня радовать?
- Приказывайте!
- О, нет, только не это. Вы все сделаете сами. Я полагаюсь на вашу фантазию и вкус. Я уже видел, на что вы способны и не возражаю, если вы повторите мне какой-нибудь номер. Я не ревнив.
- Что именно вам понравилось? – спросила Эстель, вспоминая последнюю встречу с Джафаром. Ее глаза невольно задержались на фигуре графа, она посмотрела туда, где не так давно нашла объект для своего внимания и изысканной ласки, но другого мужчины. Сейчас это будет граф, если он имел ввиду это. Эстель провела языком по губам, вспомнив ощущения.
- Не возражаю, - ее мысли, похоже, прочитали. - Надеюсь, вы справитесь, если нас будет двое.
- «О ком он говорит?»
Её не спрашивали, а ставили перед фактом. Эстель не успела задуматься, каким образом этот сценарий будет реализован, как увидела, что рядом с ней стоит мужчина, похожий на принца Джафара, как две капли воды, только обнаженный. Он выглядел растерянным. Судя по всему, его вытащили из ванны, которую он принимал только что – на коже виднелись капли воды.
- Начинайте пока без меня, - приказал граф и направился к глубокому креслу, которое стояло возле огромного камина, в котором можно было приготовить целого быка.
- Что начинать? – Эстель смутилась. Возбуждение пропало.
- Так дело не пойдет, - граф начал сердиться. – Вам придется еще раз продемонстрировать то, чем вы радовали принца Джафара. Настаиваю. Хочу видеть всё с близкого расстояния. Я присоединюсь, когда сам решу. Хочу предупредить, что мои предпочтения не ограничиваются женщинами, я всеяден.
Эстель поняла о чем речь и ей стало страшно. Она привыкла видеть в Джафаре объект для обожания, а сейчас ей предстояло стать соучастницей изощренной пытки? Она этого не хочет!
- Ну, же! – голос проявлял недовольство.
Эстель переминалась с ноги на ногу.
- Пожалуй, я не хочу его, - признание Эстель прозвучало неожиданно для нее самой. Граф отреагировал незамедлительно – секунда и он оказался рядом с ней – она не успела заметить даже момент, когда он встал! Он перемещался подобно молнии и был так же опасен.
- Что это, Эстель? Вам кажется, что так вы изменяете? Но кому, позвольте узнать? Принцу Джафару с принцем Джафаром?
Граф захохотал.
- Вы слишком долго думали. Поиграем в другое. Третий, как я понимаю, лишний. Но что же нам с ним делать? Не выгонять же его в таком виде на улицу?
Эстель уже и не пыталась что-либо понять, она просто плыла по течению.
- Вы тут хозяин, вам и решать, - ответила она, надеясь, что это не прозвучало слишком грубо.
- Как скажите, дорогая Эстель, как скажите. Слуги! Ко мне! – Цепеш хлопнул в ладоши - из полумрака склепа, который вдруг превратился в огромный зал, размером с футбольное поле, вышли темные фигуры. Эстель показалось, что она в этот же момент стала размером с куклу. Граф, наоборот, существенно подрос, включая отдельные части тела. Она не могла отвести от этого глаз.
- Впечатляет? - В голосе слышалась насмешка. – Скоро вы его познаете.
Если бы Эстель накинули на шею веревку и сказали, что сейчас её повесят, она испытала бы меньше ужаса, чем от перспектив, что ее будут «пытать» подобным способом. Она обернулась в поисках защиты, но то, что Эстель увидела, испугало уже до полусмерти.
Пока она рассматривала графа, принца Джафара уже связали и готовились насадить на огромный вертел.
- Что они делают? Зачем это? – сознание Эстель пыталось пробиться сквозь тьму, которая плотно держала ее в своем плену. Происходящее казалось реальным, но сознание твердило, что она непонятным образом попала в гипертрофированный кошмарный сон. «Знать бы, чей он? Этого человека давно пора лечить! А вдруг это все наяву?»
Граф подошел и с улыбкой протянул ей руку. На секунду Эстель показалось, что всё еще может вернуться в русло приятного общения со своим кумиром и он не захочет ее расстраивать и отпустит принца, даже если он и не настоящий. Но она ошибалась.
- Скоро начнется самое интересное. Вы не должны пропустить такое зрелище.
Граф повел ее ближе к камину.
- Остановите это! Я не хочу!
- Я не могу. Вы сами сказали, что он вам мешает раскрепоститься. Вам придется принять все, как есть и пережить этот момент или вы присоединитесь к нему, ибо я голоден. Что предпочтете?
Эстель затошнило. У нее перехватило дыхание, спазм не давал дышать. Она попыталась выдернуть свою руку, но граф держал ее крепко, а потом дернул ее к себе, развернул спиной и прижал, Эстель чувствовала его каждой клеткой своего тела. В нее входило что-то смертоносное. Эстель поняла, что сейчас умрет. Она хотела повернуть голову, чтобы увидеть принца, но клыки графа впились ей в шею. Перед глазами мелькнуло лицо Набу, которая грозила ей пальцем и улыбалась. Эстель попыталась вырваться, но это только усилило боль. Она перестала сопротивляться. Река подхватила ее и понесла прочь…
- Выводите! Быстрее! Кислород!
Эстель слышала голоса. Граф и склеп исчезли. Ее тело скручивало от боли, словно вся молочная кислота мира собралась в ее мышцах и разъедала их. Она вспомнила лицо Джафара, как он смотрел на нее перед тем, как вертел пронзил его и забилась в истерике.
- Обезболивающее! У нее шок.
***
Эстель возвращалась к жизни медленно и тяжело. Мысли, как огромные черепахи, пытались протиснуться в узкий поток ее сознания, но только блокировали его. Она попыталась открыть глаза. Первая попытка оказалась неудачной – свет причинял боль.
Эстель застонала и попросила:
- Свет…уберите.
Стало темно. Неприятные ощущения в веках пропали. Она открыла глаза.
- Где я?
- Госпожа, назовите свое имя, - Эстель не поняла откуда шел голос, ей казалось, что с ней разговаривает тень – она все видела смутно.
- Эстель…
- Хорошо. Эстель, вы помните, что с вами произошло? Что вы помните? – спросили ее, одновременно смачивая губы влажной салфеткой – они пересохли и лопались.
- Что со мной? Я ничего не помню, - Эстель с трудом собирала пазл недавнего прошлого, но получалась бессмыслица.
- Нарушения есть. Насколько они серьезные, поймем, когда проведем все исследования. Оставайтесь возле нее, не отходите ни на минуту. Следите за всем. Ведите запись. Но помните – она должна оставаться здесь, кто бы у вас ее не попросил. Без распоряжения, ничего никому не передавать.
- Да, господин Шадид, все сделаем, как вы говорите.
- «Шадид?» – Эстель попыталась вспомнить, где слышала это имя, но память ей не повиновалась. Она будто бродила по пустым комнатам, откуда вынесли всю мебель и сняли со стен картины, даже обои ободрали – стены были неопрятными, шершавыми и бугристыми.
Эстель вспомнила, что видела подобное в детстве, когда болела тяжело ангиной. Она лежала, отвернувшись к стене, на которой висел прикроватный коврик. Вместо него появилась такая же стена. Когда она стала выздоравливать, первым признаком было исчезновение той стены. Ощущения повторялись. Но на этот раз была не ангина, а что-то посерьезнее.
Эстель попробовала «мониторить» свое тело, как делала перед тем, как выйти на помост – изгоняла все мысли, оставляла только инстинкты – она, ее мышцы, которые знали, что им надо сделать и больше ничего. Она захотела согнуть ногу. Команда ушла, но мышцы неповиновались. Эстель снова запаниковала.
- Что со мной? Меня парализовало!
- Госпожа, госпожа, пожалуйста, вам нельзя нервничать. С вами все будет хорошо. Вам сделали укол, чтобы вы не поранили себя. Его действие пройдет, и вы сможете ходить. Сейчас отдыхайте, как сказал доктор. Вам нельзя нервничать.
Эстель снова провалилась в сон, хрупкий лед реальности не выдержал сущности, в которую она успела переродиться.
Глава 38.

Рискуя вызвать недовольство, Керкмаль высказал Джафару то, о чем долгое время не решался сказать.
- А что, если ее увлечение мистицизмом, Дракулой не просто интерес, а причина ее поступков? Ее одержимость вами пробудила в ней демона, который уже давно обосновался там. Уверен, что в Трансильвании, откуда она, эта форма сумасшествия не редкость. Они гордятся этой жутью.
- Их можно понять, это привлекает туристов. Насчет Эстель, все же не согласен, это твои фантазии, Муста, ее обследуют и мы все узнаем.
- Но факты…
- Какие! Это все можно объяснить, я уверен. Если хочешь, поговори со следователем Лекабом, я разрешаю. Но сделай это конфиденциально, не привлекай внимания. Иначе дядя меня съест. Да, и не надо говорить о «беременности». Тем более, что она признала, что обманула. Не хочу, чтобы Борад вцепился в тебя. Хватит того, что он тебя постоянно покусывает, пока. Хочет, оторвать тебя от меня.
- Пока вы доверяете мне, у него это не получится.
- Вот именно, пока.
- Разве я дал вам повод усомниться в себе?
- Если такое случится, я спрошу тебя об этом прямо. Не начинай. Но будь осторожен. Вокруг меня что-то происходит. И все же не понимаю, что нашло на Эстель? Пожар случаен, как думаешь? Или она хотела сжечь весь дворец? А, вижу по твоим глазам, эта версия тебе нравится. Нет, я пока не готов согласиться с тобой. Мне надо самому убедиться в том, что ею движет не любовь ко мне, а безумие. Но меня даже не пустили к ней!
- Доктор Шадид опытный специалист, доверимся ему. Эстель в надежных руках. Если ее болезнь, допустим, что это болезнь, в стадии обострения, то она может причинить вам вред. Не стоит рисковать. Доктор Шадид…
- Ты так ему веришь? А что, если это просочится в прессу? Дядя с меня спустит шкуру раза четыре, а потом повесит у себя во дворе. И тебя заодно. Может быть надо отменить праздник? Не знаю, что делать, Муста. Все было хорошо и вдруг на тебе – одно за другим! Проклятье какое-то!
Керкмаль вздрогнул и внимательно посмотрел на Джафара.
- Почему вы это сказали?
- Что именно? Про дядю? Ты и сам знаешь, как он тебя «любит».
- Нет, не про него. Вы сказали, что это проклятье. Почему?
- Потому, что творится такое! Я ничего не контролирую! Кто тут всем командует? Может ты скажешь?
- Стечение обстоятельств…
- Муста, не будь наивным, не беси меня.
- Мне бы не хотелось, чтобы вы произносили это слово.
- О, нет, ты стал таким суеверным! Или это Эстель так тебя напугала? Признайся, ты веришь в проклятья? Она тебя в этом убедила? – Джафар провоцировал Керкмаля, хотя на самом деле хотел успокоить друга, который воспринял происходящее во дворце слишком близко к сердцу. Не так, как Джафара, чьи мысли были далеко отсюда. Будь его воля, он бы бросил все и вернулся в Касль-аль-Фарид… печь блины. Это лучше, чем разбираться с трупом служанки, пожаром и обезумившей наложницей.
- Скажу иначе. Я верю в их силу. Под проклятья, на мой взгляд, обычно маскируют конкретный умысел и делают это вполне живые люди. Расчет прост – вынудить человека думать, что у него есть враг, за которым стоят потусторонние силы. Мы говорим, что не верим в духов, но не хотим встречи с ними. Не много ли для несуществующего? Мне кажется, что за всем этим стоит тот, кто заинтересован, чтобы вокруг вас создалась накаленная атмосфера. Сначала Набу, потом Эстель. Покусывают меня, как вы сами заметили. Кто следующий? Вас пока не трогают. Но тех, кто вокруг, уже начали убивать. Я склонен расценивать пожар, как покушение на жизнь Эстель. Она чудом уцелела.
Джафар задумался. Он привык доверять Керкмалю, особенно в том, что касалось интриг, он был неплохим аналитиком, мог сопоставить разные факты и сделать прогноз, который к удивлению Джафара, почти всегда оказывался верным. Его реакция на «проклятие» - слово, которое Джафар произнес просто так, в сердцах, теперь вынуждала прислушаться внимательно к тому, что говорил преданный слуга и почти друг.
- Ты что-то заметил из того, что пропустил я? Говори. Я не привык прятаться от врагов, Муста, ты это знаешь. Если мне угрожает опасность, как ты говоришь, предпочитаю нанести удар первым.
Керкмаль не торопился с ответом, думал. Джафар знал эту особенно своего помощника и не торопил.
Он вспоминал события последних часов и не нашел в них ничего, что могло бы спровоцировать несчастье. Эстель всегда была осторожна с огнем. Свечи она любила, как и он и следила, чтобы капли не портили дорогую обивку и пол, сложенный в мозаику из драгоценных пород дерева. Про ковры и говорить было нечего – Эстель не подошла бы к ним с огнем на пушечный выстрел. Что же произошло?
Следователь Лекаб должен был зайти к нему с минуты на минуту. Может быть он что-то разъяснит?
Джафар переглянулся с Керкмалем, казалось, что оба читают мысли друг друга:
- Когда Лекаб обещал прийти? – спросил Керкмаль. – Может я съезжу за ним и привезу сюда?
- Да, пожалуй, так и надо поступить, пока дядя не перехватил его и не начал душить его, в переносном смысле.
***
Когда случился пожар, Лекаба вызвали во дворец сразу, как и всегда, если дело касалось гарема и ближайшего окружения. Обычно это были кражи, утечки информации, но не убийства и не пожары.
- Что на этот раз? – поинтересовался он.
- Твой любимый гарем.
- Что на этот раз, спрашиваю, - Лекаб, который расследовал дело об убийстве служанки гарема, на такие шуточки уже реагировал настороженно. Он опасался, что дело все же заберут у него прежде, чем он успеет что-то нащупать. С появлением Купера это сильно затруднило бы ему выполнение данного обещания. Лекаб чувствовал себя обязанным Куперу, а повода отплатить до сих пор не представлялось.
***
Вскоре Керкмаль входил к принцу Джафару в сопровождении Лекаба.
- Что так долго?
- Прошу прощения, господин принц, но дело усложнилось состоянием вашей наложницы, госпожи Эстель.
- Что с ней? Расскажите. Шадид первым делом побежал докладывать моему дяде. С этим Шадидом разберусь потом. Вы хотя бы не подведите меня, Лекаб.
Следователь поклонился, но выражение лица стало еще более озабоченным.
- Странно. Шадид сказал, что поехал к вам.
Керкмаль и принц Джафар снова переглянулись - Борад слишком активен, но это объяснимо - гарем - его голованя боль, а жизнь принца - его ответственность перед династией.
- Рассказывайте!
Лекаб начал со своих подозрений.
- Так вы думаете, что звериные следы – это мистификация? – начал принц Джафар.
- Несомненно.
- Кто же за этим стоит? Кому понадобился этот цирк? Служанка интересна тем, что оказывала услуги госпоже Эстель, с которой случилось несчастье. Помимо этого, в ней ничего особенного. Эти два случая связаны между собой? - принц Джафар демонстрировал осведомленность и рассудительность.
- Пока не знаю. Идет следствие. Проблема в том, что у меня нет помощников. Все занимаются подготовкой к празднику.
О Купере и о чем тот успел ему рассказать, Лекаб решил ничего не сообщать, пока не соберет достаточно информации.
- Помощники у вас есть, Лекаб. Вы можете рассчитывать на нас с Керкмалем.
- Немало и недостаточно.
- Придется смириться. Лекаб. У вас есть хоть какое-то предположение?
- Есть. Но я не уверен, что его следует озвучить, пока я не нашел более веских доказательств.
- Говорите.
- Это всего лишь предположение…
- Чёрт бы вас побрал, Лекаб!
- Прежде чем я начну, скажите, вы не замечали за госпожой Эстель что-то странное?
- Например, - Джафар нахмурился. Он даже не взглянул на Керкмаля, и так знал, что тот выглядел озабоченным и взволнованным, да еще начал красноречиво постукивать по столу. Надо было решать, как поступать с Лекабом дальше – делиться с ним информацией или скрывать? Судя по заданному вопросу, он слишком близко подошел к их тайнам. О том, что Эстель «бредит» своим графом, знали немногие. Служанки только шептались, но ничего толком не понимали.
- Почему вы спросили?
- Потому, что, когда госпожа была в бреду, она часто произносила «господин граф». Что она могла иметь ввиду, по-вашему. О каком графе могла идти речь?
- Граф Дракула, - произнес Джафар.
- Он же Влад Цепеш, - добавил Керкмаль. – Реальный персонаж, жил там же, откуда госпожа Эстель родом, в Трансильвании.
- Так, так, - проворчал Лекаб, который всегда был недоволен, если в начале расследования возникали версии с мистическим душком – толку в них не было, а драгоценное время на распутывание надуманных клубков терялось, затягивая следствие. – Но может речь о реальном человеке? Вам известен круг знакомых госпожи?
- Полагаю, это единственный граф из знакомых Эстель, насколько мне известно. Если только она не утаила от меня. Но Эстель не из тех, кто хранит тайны, особенно о графах – она кичлива. Если бы хоть один реальный граф в ее жизни появился, об этом бы все уже знали.
- Насколько хватает моих познаний в истории, это мифический персонаж… Вы полагаете, что эту версию следует изучить?
- Да. Это будет не лишним. Она была помешана на этом вампире, - Джафар уже не выбирал слова. - Что именно она говорила в бреду?
- Вот стенограмма, я захватил. Полагаю, вас поразят некоторые вещи.
Джафар углубился в чтение. Его брови все больше сдвигались к переносице. Наконец, она закончил и передал листы Керкмалю. Джафар посмотрел на Лекаба?
- И..?
- Это похоже на бред, вы не находите? – спросил Лекаб.
- Намекаете на то, что в гареме завелась сумасшедшая? Очень свежо для нашей прессы – давно гарем не радовал их своими новостями. Но как это связано с убийством?
Лекаб посмотрел выразительно на Джафара и тот понял, что слова не нужны – он догадался сам.
- Муста, что скажешь?
- Догадка насчет имитации звериной лапы могла быть связана с биографией Эстель. Предположим. Но увлечение вампиром и реальное убийство – согласитесь, между этим есть расстояние, с какой стати Эстель было его преодолевать? Мотив..? Джафару и Керкмалю уже не надо было обмениваться взглядами - оба подумали об одном - ревность.
- Госпожа Эстель в бреду упоминала кое-что еще. Я могу это обсудить с вами? – спросил Лекаб, обратившись к Джафару, который и так уже сидел мрачнее тучи.
Керкмаль тоже вдруг покраснел. Представить, что Эстель могла вспоминать о нем в своем бреду, было еще хуже, чем наблюдать за тем, как она разминалась на пилоне.
- … она видела что-то ужасное, что ее напугало. Понятно, что госпожа находилась в плену не просто бреда, а кошмара, который казался ей вполне реалистичным. Если бы я не был атеистом, я бы сказал, что она общалась с нечистой силой. В контексте истории с графом Дракулой, который, как мы выяснили, тоже там «фигурировал», картина складывается весьма тревожная.
- Что же нам делать?
- Вы можете распорядиться о том, чтобы госпожу перевели сюда, во дворец. Здесь мы сможем установить за ней наблюдение. Полагаю, ваш дядя, господин Борад, будет возражать.
- Эту проблему я решу, - отрезал Джафар.
- Хорошо. Свое молчание я гарантирую. Можете на меня положиться. У меня, э-э, как бы это сказать, теперь есть личный интерес к этому делу.
Не обращая внимания на недоуменные взгляды принца Джафара и его помощника, Лекаб в общих чертах пересказал то, что узнал от Купера. Но начал с вопроса.
- Господин Джафар, не сочтите за бестактность, но я должен задать вам один весьма деликатный вопрос.
Джафар ответил взглядом, который можно было истолковать как приказ – рассказать, а вовсе не разрешение, попробовал бы Лекаб теперь этого не сделать.
- Джиллиан Кистель, известная супермодель, у вас?
- Мой помощник и секретарь, который сидит перед вами, провел с ней переговоры. Она согласилась подписать контракт, - отрицать то, что она была во дворце, было бессмысленно.
- Какой контракт?
- Ничего особенного, контракт на особый гостевой визит. За соответствующее вознаграждение, разумеется.
- Можно взглянуть на эти бумаги?
- Разумеется, нет.
- Тогда вынужден вас огорчить, господин Джафар. Ко мне обратилось лицо, пока неофициально, с просьбой разыскать мисс Кистель и предоставить убедительные доказательства, что с ней все в порядке. Если я не смогу этого сделать, будет начато официальное расследование. Будет задействован интерпол. Мисс Кистель гражданка России.
- Вы бредите, Лекаб? Что происходит? – Джафар вскочил со своего места и был готов накинуться на сыщика, но ограничился тем, что ударил кулаком по столу. Керкмаль не двинулся с места и помалкивал. Джафар кинул в его сторону гневный взгляд и понял, что оттуда поддержки ждать не стоит. Это было сигналом для Джафара, что следует немедленно брать себя в руки и переходить на деловой тон, если он не хочет нажить себе крупные неприятности. Присутствие Джиллиан на фоне последних событий выглядело особенно пикантным. А если принять во внимание подозрения, что ее появление спровоцировало вспышку ревности Эстель, которая едва не сожгла дворец, история получалась что надо.
Глава 39.
Джиллиан ждала возвращения Джафара, не представляя, как посмотрит ему в глаза после всего, что между ними произошло так внезапно. Дни уходили один за другим, приближая окончание контракта, а принц больше так и не появлялся, как и Керкмаль. О ней будто забыли.
Не выдержав одиночества, Джиллиан решила от нечего делать «бросить» символический «камень» в воду, чтобы нарушить гнетущее однообразие ее бытия.
Она позвала Бадави, который отреагировал на ее звонок не сразу, а спустя несколько часов.
- Пожалуйста, не делайте так больше, почтенный Бадави, я чуть не умерла от страха – представила, что меня тут замуровали навечно.
Бадави отвесил легкий поклон, следуя этикету. Госпожа была открытой и умела сохранить лицо – шутила, скрывая тревогу в своих прекрасных серовато-зеленых, как ему казалось при искусственном освещении, глазах.
Он не смог отказать себе в удовольствии – немного проявить свою власть над ней, уж коли обстоятельства свели их тут вместе. Джиллиан была первой и пока единственной женщиной, которая посетила Касль-аль-Фарид и задержалась, правда, не совсем понятно, в каком статусе – погостить или все же - пленница.
Бадави, разумеется, знал, что принц Джафар и Джиллиан сблизились, но он не видел в этом ничего, кроме того, что господин решил, наконец, воспользоваться услугами своей наложницы. Ни о каком договоре он понятия не имел и, если бы знал, то не придал бы значения. Джиллиан, по его мнению, была собственностью принца Джафара и этим все сказано.
- Госпожа преувеличивает, - Бадави улыбнулся уголком губ, по привычке, не позволяя себе лишнее.
- Не будем спорить, почтенный Бадави, - Джиллиан быстро усвоила, как надо поддерживать диалог с теми, кто имел о ней свое представление. И не важно, что оно расходилось с ее собственной самооценкой. Джиллиан поняла, что в этом «монастыре» надо учить правила и следовать им, если не хочешь нажить неприятности. Сколько ей еще предстояло провести тут времени, она не знала. Бадави – был единственным, кто мог повлиять на ее жизнь в данный момент. «Брошенный» ею «камень» должен был пробудить его реакцию и через него к принцу.
- У меня в вам маленькая просьба.
- Госпожа знает пределы?
- Надеюсь, что да, - Джиллиан была крайне осторожна и избирательна в словах.
- Если так, то слушаю. Если сомневаетесь, то лучше не начинать.
- Вы не могли бы принести мне котенка?
Пауза говорила о том, что Бадави обдумывал сказанное ею и не пришел к однозначному выводу, как к такой просьбе следует относиться. С одной стороны, ничего такого. С другой, зачем он ей? Впрочем, ответ был на поверхности – госпожу изолировали, ей стало скучно, вот она и решила себя позабавить. Джиллиан наблюдала за смотрителем ее «клетки» - назвать это место как-то иначе теперь, когда прошел не один день и не два, она бы не смогла.
- «Думай, думай, верный пёс, - ехидничала про себя Джиллиан. – Тебе лучше пойти мне навстречу. Иначе я впаду в депрессию и когда твой господи вернется, рано или поздно это произойдет, его встретит не прекрасная гурия или кто там у вас в мечтах, а мегера, растрепанная, неумытая, с пеной на губах от ярости, что ей не принесли котенка».
- Не могу обещать, госпожа. В Касль-аль-Фариде есть хозяин, надо спросить у него.
- Разумеется. Спросите. Субординация прежде всего.
***
По довольному виду Джиллиан Бадави понял, что котенок - это повод вынудить его обратиться непосредственно к принцу Джафару. Пришлось связываться с Керкмалем по секретному каналу связи во внеурочное время. Вызов из Касль-аль-Фарида Керкмаля застал врасплох – он занимался перевозом Эстель во дворец.
- Что случилось?
- Простите, господин, что отвлекаю вас, но мне нужен ваш совет.
- Бадави… надеюсь, это что-то важное, а не замена генератора или ветеринар для Цербера.
Бадави замялся.
- Ладно, я понял, это касается мисс Джиллиан. Только она могла поставить тебя в тупик, почтенный Бадави, слушаю тебя.
Бадави передал просьбу о котенке. Керкмаль не ожидал и, несмотря на довольно напряженную ситуацию, которая царила вокруг в связи с последними событиями, рассмеялся.
- Мисс Джиллиан полна сюрпризов, - а про себя Керкмаль подумал совсем другое: - «Одной пилон подавай, другой котика. А что, если это только начало и следом за ним она потребует амурского тигра, непременно амурского, который напомнит о родине…», - Керкмаль почувствовал легкий укол раздражения. Теперь, когда Джиллиан заинтересовался еще кто-то, покидать Касль-аль-Фарид было бы опрометчиво, пока не станет ясно, что ей, как и принцу, ничего не угрожает. От Джиллиан требовалось одно – набраться терпения и дождаться, когда Джафар сам решит ее навестить.
- Передай госпоже, что я попробую уладить вопрос, поговорю с принцем Джафаром об этом, хотя он очень занят неотложными делами. Ты что-то еще хотел сказать?
- Да, господин. Мисс Джиллиан просила, чтобы котенка не покупали в питомнике или в магазине, а взяли из приюта или подобрали на улице. Она сказала, что ей это важно.
Керкмаль вздохнул:
- «У Джиллиан все непросто».
На том и расстались.
На удачу Керкмалю сразу за Бадави позвонил принц Джафар:
- Эстель уже во дворце? Как все прошло?
- Без происшествий. Она в своих покоях. Я выставил охрану.
- Хорошо. Не спускайте с нее глаз. Доктор Шадид сделал назначения? Ты проверил препараты? Лекаб просил список перебросить ему и ничего не приобретать и не давать Эстель без его ведома. Он опасается, что ее могут отравить.
- Версия с покушением?
- Да. Не будем с ним спорить, он детектив, пусть разбирается. Подумай, где можно было бы устроить ему встречу с Джиллиан, так, чтобы никто не знал, а его клиент успокоился. Интересно, кто это? У Джиллиан родственников в России не осталось. Или ты не все про нее узнал?
- Это Россия, господин… огромная страна.
- Хорошо. Согласен. Я не виню тебя, Муста. Все пройдет. Нам надо как-то это пережить. Уверен, все прояснится. Что еще?
- Насчет госпожи Эстель….
- Что еще? Муста, твоя манера пропускать каждое слово через сито условностей меня выводит из себя. Говорю тебе прямо. И не в первый раз.
- Насколько мне известно, препараты, которые ей назначил доктор Шадид, используют в психиатрии для купирования состояния острых психозов и шизофрении.
- Вот как? Мы справимся?
- Должны. Она у нас под присмотром, а в клинику может пробраться кто угодно под видом медперсонала. Усилим охрану.
- Обо всем докладывай мне.
Джафар хотел уже попрощаться, Керкмаль его остановил:
- Господин!
- Что еще? – в голосе принца слышалось недовольство – он торопился к Лекабу.
***
Предстояла встреча с Купером, который настоял на своем знакомстве с принцем Джафаром. Лекаб считал, что это лишнее, учитывая характер Джафара и неспособность Купера соблюдать дворцовый этикет даже в приблизительном варианте. Формальным предлогом послужила просьба Лекаба еще раз осмотреть место, где случился пожар.
- Мой коллега из России весьма опытный и не раз находил то, что ускользало от внимания других. Мы все должны быть заинтересованы в том, чтобы все, вплоть до мелочей, было учтено в расследовании. Выводы пока делать преждевременно. И мы не знаем, куда будет нанесен очередной удар. Мой коллега полагает, что это может быть мисс Джиллиан.
- Абсурдное предположение, - проговорил Джафар, хотя сам уже не был в этом уверен.
- Мне придется это доказать. С вашей помощью, разумеется. Мисс Кистель ваша гостья.
- Да кто он такой!
- Я организую встречу. Вам надо познакомиться.
***
- Бадави…
- Что случилось? – Джафар насторожился.
- Ничего страшного, но это касается мисс Джиллиан.
Керкмаль представил, как брови Джафара дрогнули, но голос оставался бесстрастным:
- Слушаю.
- Бадави передал ее просьбу. Она хочет котенка. Бездомного.
- Муста…
- Да, мой господин. Джафар, простите, но что мне надо было ответить ему – пошли ее с этим котенком куда подальше? Бадави сказал, что это должны решать вы.
Джафар выдержал паузу, видимо, тоже собирался с мыслями.
- Бездомного котенка? Надеюсь, одного или хочет организовать приют?
Керкмаль, сдерживая улыбку, ответил:
- Думаю, мисс Джиллиан дает понять, что не следует оставлять надолго женщину без внимания, или она найдет себе развлечение.
- Ну если так, Муста, ты понимаешь мисс Джиллиан лучше меня – тебе и выполнять ее просьбу. Больше ничего она не просила, ни о чем не спрашивала?
Керкмаль услышал то, о чем Джафар не сказал вслух - ему импонировало деликатность и терпение, которые наложница проявляла в ситуации, довольно непростой для себя после близости. Любой женщине это показалось бы обидным – вместо того, чтобы повторить, как минимум, о ней просто забыли! О том, что это было в ее же интересах, Керкмаль знал. Но Джиллиан-то нет! Она попросила котенка и тем самым напомнила о себе, дала понять, что ей одиноко и она нуждается в теплоте живой души.
-«Какая молодец, так убедительно сообщила о своем настроении и не опустилась до унизительных жалоб», - Керкмаль восхитился Джиллиан и с удивлением понял, что еще и рад тому, как она обошла вниманием самого Джафара, не спросив о нем ничего.
- Бадави упомянул только котенка, - Керкмаль тоже не хотел говорить ничего лишнего и был уверен, что Джафар все понял и так. – «Ничего, тебе полезно…».
- Скажи Бадави, что я дозволяю. Займись сам. Сделай, как она просит. Надеюсь, у нее все в порядке, других просьб нет? – это была вторая попытка выведать хоть что-нибудь, но Керкмаль еще раз убедился – лишние знания - больше проблем. – Господин, Бадави сообщил только это. Мне надо о чем-то еще спросить? Прикажите, я исполню. – Керкмаль в очередной раз грамотно расставил акценты и получил исчерпывающий ответ:
- Нет.
Джафар отключил связь. А Керкмаль все еще держал в руке телефон и задумчиво улыбался своим мыслям.
Глава 40.
Принц Джафар сидел напротив Лекаба и не мог сосредоточиться на том, что тот ему говорил. К тому же Купер задерживался – на самом деле находился неподалеку и наблюдал за местом встречи, чтобы убедиться, нет ли слежки.
Все мысли Джафара были поглощены Джиллиан. Он был уверен, что быстро забудет о том, что было между ними, а теперь не знал, как отвязаться от видений с её участием. Сцены, одна жарче другой, возникали в его воображении, как наваждение, борьбу с которым он проиграл так же, как и Джиллиан... Он видел, как дрожала её рука, когда она перебирала страницы альбома с иллюстрациями. Ему было интересно наблюдать за ней. Девушка не могла не знать, что любая страница обяжет ее выполнить условия «игры», которую она же и предложила. Джафар не представлял, что именно так можно было обставить неизбежную близость – цель заключенного договора предполагала это без оговорок, как основное условие. Впрочем, Джафар первый начал, когда предложил выбраться за пределы дворца и попробовал напугать Джиллиан, «заточив» ее в подземную «золотую клетку» - хотел узнать, на что она способна... Вместо того, чтобы испугаться и стать покорной, она начала обживать Касль-аль-Фарид, чьи помещения вскоре пропитались ароматом невероятных блинчиков, испеченных Джиллиан для него.
Определившись с выбором первой иллюстрации, Джиллиан взглянула на неё и прикрыла рукой.
- Показывайте. Хотя нет, опишите своими словами, это ваше предложение, мисс или вы уже передумали? Думаю, так и есть. Я тоже был шокирован вашей смелостью. Но вы ставите не только себя в неловкое положение. После такого начала я не могу уйти ни с чем. Могу лишь обещать, что иллюстрация будет единственной. Вас это научит как следует думать, прежде чем предлагать такое мужчине, которому вы и так принадлежите на 13 дней. Время на исходе, а я еще не имел возможности оценить - на что были потрачены такие огромные деньги.
Джиллиан закусила губу – на иллюстрации парочка занималась друг другом, устроившись в подобии кресла. Женщина на подушках, откинулась назад, но могла видеть все, что происходило внизу ее живота – там, где сосредоточились основные усилия ее партнера. Одна рука мужчины лежала на ее колене, другая касалась обнаженной груди.
Полувзгляда Джафару хватило, чтобы понять, что там. Он посмотрел на Джиллиан.
- Неплохо. Я понял, вы себя переоценили, Джиллиан, если вас что-то смущает, мы можем отказаться от этого. Я отношусь к вам с не только с симпатией, но и с уважением, что бы вы не думали, трактуя на свой лад наши традиции. Просто скажите, что вы передумали и ...
- Вы полагаете, было бы разумно, отказываться от такого? – спросила Джиллиан и посмотрела принцу Джафару прямо в глаза. Она уже решила для себя, что все произойдет здесь и сейчас, но никак не могла начать первой. Слова принца расхолаживали, обижали, что было некстати – ей требовалось как раз другое. По тому, как Джафар улыбнулся, Джиллиан поняла, что ее вопрос не останется без ответа.
- Здесь нет кресла, но если с этого дивана снять подушку и положить под вас, будет то, что надо.
Дальше Джафар вспоминал все, как в сладком сне, куда занудный голос Лекаба уже не пробивался…
Он сбросил одну подушку, взял Джиллиан за руку и усадил на нее, а сам опустился перед ней на колени. У Джиллиан перехватило дыхание, когда принц положил на ее колени руки и дал понять, чего ждет от нее. Джиллиан подчинилась. Свободная шелковая рубашка – единственное, чтобы было на ней надето. Собранная складкой под грудью, она уже не мешала и ничего не скрывала.
Принц не торопился, он смотрел на Джиллиан, переводя взгляд снизу вверх. Еще ничего не произошло, но Джиллиан уже чувствовала, что они перешли грань и отношения между ними не вернутся на исходные позиции. Иллюзия, что она в любой момент может сказать: «Нет» превратилась в одно непреодолимое желание – не только броситься в этот омут, но и познать его глубину.
Она не понимала, как Джафару удается сохранить самообладание, почему он не набросился на нее, как сделал бы любой другой мужчина, видя перед собой такую «крепость с распахнутыми воротами».
- «Чего он ждет? Еще немного и я забьюсь за диван и начну орать, чтобы он не подходил! После этого можно смело расторгать контракт. Второй раз на такое шоу я уже не подпишусь», - Джиллиан вспомнила, что уже однажды обманулась в своих ожиданиях – выйдя из ванны, одетая в ничто, она вместо принца увидела пустое место – только записки не хватало – «Не простудитесь, уважаемая, меня ждут более важные дела. Как-нибудь в другой раз…».
Мольба в ее глазах сменилась растерянностью. Джиллиан закрыла глаза, у нее не было сил выносить взгляд, который она не могла прочитать. Она просто ждала. Если бы принц ушел, как и в тот раз, она бы не удивилась и хотела уже одного – пусть все закончится. Эту смачную оплеуху она переживет, пока не понятно как, но что-нибудь придумает, найдет объяснения - не в себе - в нем – «придурок», «маньяк», «импотент» и т.д. Лишь перевернуть эту страницу своего нелепого путешествия в страну любви, где все в очередной раз оказалось нелепым фарсом.
Она услышала легкий шорох и подумала, что ждать уже недолго – он, видимо, поднялся, чтобы уйти. Джиллиан не торопилась открывать глаза – после, когда он уйдет.
- Открой глаза, я хочу, чтобы ты это видела, - голос принца прозвучал глухо, Джиллиан не сразу его узнала. В голове промелькнула мысль, что с ней могли сыграть злую шутку – пока она изображала из себя «рабыню, сдавшуюся на милость победителя», вместо принца мог появиться кто-то другой. Если бы это случилось немного раньше, она бы сразу открыла глаза, но сейчас к безумной страсти примешивался здравый рассудок, который прошептал:
- «Если и так, что теперь дергаться? Чтобы они еще больше посмеялись над тобой? Давай уже иди до конца и пусть он станет твоим рабом, а не ты его».
- Мы кое-что упустили, - раздался шепот. На этот раз Джиллиан была уверена, что это голос Джафара, но уже ничто не могло ее заставить открыть глаза – она сделает это, когда сама захочет. Джиллиан сосредоточилась на ощущениях - чья-то рука тронула рубашку, дыхание коснулось ее груди, а потом ее сознание взорвалось, выбросив за пределы реальности…
Бадави услышал стоны, которые доносились со стороны покоев наложницы и улыбнулся. Хозяин ему доверял, раз позволил стать свидетелем очень личного.
***
Джафар, имея гарем, о котором все знали, тем не менее, тщательно оберегал свое личное пространство. Открытую информацию можно было получить только о его официальных женах, чьи дети могли претендовать на власть в крайнем случае. В самом крайнем. И никак иначе. Каждый ребенок имел своего опекуна, который решал все вопросы, связанные с его жизнью и смертью… увы, таковы реалии и Джафар ничего не мог изменить. На уже рожденных детей он смотрел, как на часть проекта при том, что сам был выведен за его рамки. Таково было решение семьи. Гарем был его отдушиной, здесь он чувствовал себя хозяином положения, включая вопросы деторождения. Это была видимость. Но Джафара все устраивало.
Джиллиан привнесла с собой нечто новое, чему он еще не знал названия, но оно уже перекроило его представления о том, как должно быть. И это касалось прежде всего его собственной жизни. Обнимая Джиллиан, Джафар вдруг подумал о том, что у них могли бы получиться красивые дети. Эта мысль его потрясла, и он ее изгнал, как нелепую, неуместную и опасную для Джиллиан.
Несмотря на кратковременное знакомство и скорое окончание контракта, она уже была ему дорога и Джафар продумывал способ уговорить ее продлить контракт. Однако недавние события все эти планы делали мало выполнимыми. Более того, если он убедится, что Джиллиан грозит реальная опасность, он сам разорвет контракт и выдворит ее из страны в сопровождении этого самого Купера.
Джафар предчувствовал, что встреча с этим человеком будет много значить для него. Он ждал Купера, но думал о Джиллиан так, будто прощался с ней, почти знал – Купер заберет ее у него.
Глава 41.
Каждый новый день приносил Джиллиан все больше разочарований. Она уже не надеялась на возвращение принца и утвердилась в мысли, что никакого продолжения не будет - ее продержат в Касль-аль-Фариде до окончания контракта, потом посадят на самолет и на этом все. Унизительность ситуации мучила, но недолго.
Воображение рисовало сцены с участием Джафара и Керкмаля – как они говорят о ней:
«- Ничего особенного, - Джиллиан представила презрительную ухмылку Джафара.
- А как же блинчики? – с загадочным видом напоминал Керкмаль.
- Ах, это, можно предложить ей место поварихи, но это будет стоить дешевле».
Этот и другие подобные диалоги мучали Джиллиан до тех пор, пока Бадави не пригласил ее на прогулку.
- По подземелью? Благодарю, я уже изучила все ваши экспонаты и сама стала одним из них, можно вешать табличку, - Джиллиан хотела сказать – «Дура», но осеклась потому, что заметила за пазухой Бадави подозрительное шевеление.
- Что там у вас? – догадка озарила светом темноту, которая уже заполнила ее душу.
Бадави приоткрыл ворот куртки и оттуда высунулась мордочка сиамского котенка. Он смотрел на нее своими голубыми глазками, потом открыл розовый ротик, и она услышала тоненькое:
- Ми…
- Принц Джафар передает вам это, - Бадави вытащил котенка, отдал его Джиллиан, потом полез в карман и достал коробочку.
- Откройте, - попросила Джиллиан, прижимая котенка к своему лицу. – Хочу посмотреть.
Бадави повозился немного, было видно, что ему непривычны такие манипуляции.
- «Надо бы спросить, есть у него жена? И как она согласилась на такую работу своего мужа – сидит в этой темнице, как раб на галере».
Наконец Бадави справился – по центру бархатной круглой коробочки был перстень, на этот раз с бриллиантом – Джафар настоял.
- Там записка? – Джиллиан увидела небольшой листок, который был вложен в крышечку.
Бадави вытащил ее и передал Джиллиан. Не выпуская котенка из рук, она развернула ее одной рукой. Текст был короткий, но достаточный для того, чтобы «мерзкая клетка» снова стала «уютным любовным гнездышком».
«Я бы повторил».
- Бадави, как узнать, что это написано рукой принца? – спросила Джиллиан, стараясь, чтобы голос звучал ровно. Ей это удалось, почти. Джиллиан надо было обязательно показать, что ее характер остался при ней, а доверие надо было заслужить. Заподозрив принца в обмане, она в свойственной ей манере дала понять, что чувствует и как ей должно быть больно – короче, подарок принца хорош, но не достаточен, чтобы растопить лед.
- Взгляните на просвет, видите оттиск? Каждый лист этой бумаги пронумерован, как банковские банкноты. Их невозможно подделать или украсть – принц Джафар носит несколько штук при себе, остальное хранится в сейфе. Доступ к нему у принца Джафара.
- Хорошо. Это все, что он просил мне передать?
- Нет. Он велел спросить – не желаете ли вы совершить верховую прогулку. Касль-аль-Фарид – это часть древнего города, который простирается на многие мили в пустыне. Вы сможете посетить ту часть, которая открыта для туристов. Там раскопки проводились более масштабные. Есть на что посмотреть.
- Хотите сказать, что нас с вами увидят люди? А как же маскировка? Вдруг вас узнают? Или меня. Не боитесь?
- Нет. Мы примем необходимые меры. Госпожа напрасно беспокоится. Принц Джафар умеет так гримироваться, что вы с двух шагов не узнаете его.
- Принц Джафар..?
- Да. Вы поедете с ним. Но он просил предупредить, что будет не один и что вас ждет сюрприз.
Джиллиан с трудом сдержала себя, чтобы не завизжать. Она не стала спрашивать – когда, что за сюрприз и кто будет вместе с ними, была уверена, что речь о Керкмале и не хотела выдать себя, что рада встрече с ним, но постольку-поскольку, главное - встретиться с Джафаром, посмотреть ему в глаза и убедиться – он тот, кто ей нужен.
В горле все пересохло. Ничего не говоря, она повернулась и пошла к себе. Не очень-то вежливо, но на большее ее уже не хватало. Требовалось срочно что-то предпринять, чтобы восстановить душевное равновесие и начать соображать, а не сдерживать себя, например, от того, чтобы не повиснуть у Бадави на шее и не поцеловать его. Дело не в Цербере, она не боялась его, пёс привык к Джиллиан и частенько пристраивался рядом на диване в ожидании, что она начнет его гладить или почесывать бок там, где ему было трудно достать.
В отличие от Цербера, с Бадави отношения складывались не особо. В его матрице клише под названием «поцелуй чужого мужчины от радости» - не существовало. Чего доброго, мог совершить самосуд над собой, лишь бы не оправдываться перед своим господином в «страшном преступлении». Джиллиан избегала лишний раз его о чем-то просить, если просьба касалась интимных вещей, например, принести туалетную бумагу или принадлежности для ванны. К тому же, она уже привыкла в вопросах личной гигиены следовать местным традициям и туалетной бумагой пользовалась чтобы убрать лишнюю влагу или избыток крема на лице.
- Передайте принцу Джафару, что я принимаю его предложение. Если это все, я пойду к себе. Надо заняться малышом. У нас найдется, чем покормить? Мне понадобятся кое-какие лекарства для него.
- Разве котенок болен? – на лице Бадави отразилось беспокойство – он осматривал котенка и не заметил ничего подозрительного. Керкмаль уверял, что котенка уже помыли. Бадави полагал, что этого достаточно.
- Ничего особенного. Если котенок бездомный, как я и просила, ему нужно протравить глистов. Для профилактики. Купите подороже, скажите, что для котенка. И закупитесь едой для него. А также лоток или лучше три, пока приучу его, наполнитель силикагелевый с гранулами, лучше лавандовый и домик…
Бадави смотрел на Джиллиан недобро, но выразить недовольство не смел.
- … Нет, лучше принесите мне каталог, сама выберу.
Он не запомнил и половины из того, что наговорила ему наложница его господина. Одна надежда, что у Керкмаля хватит познаний восполнить это – переспрашивать Джиллиан он не согласился бы под угрозой порки – гордость и все такое.
Придя к себе, первым делом Джиллиан умылась – несколько раз плеснула в лицо холодной водой. Осушать не стала – ей было приятно легкое пощипывание кожи.
- «Что ж, мисс Кистель, ваши ожидание, терпение и благоразумие были вознаграждены.
Восторженные эмоции достались котенку – Джиллиан целовала и тискала его, потом вдруг остановилась.
- «Не потому ли Бадави так смотрел на меня, что котенка уже осмотрели и сделали все, что нужно или схитрили и купили его? Впрочем, сейчас это уже не важно, он у меня и мне другого не надо. Это магия – берешь пушистый комочек в руки и на всю жизнь. Вот бы люди так умели. – Джиллиан обозвала себя «деловой Машей» за то, что надавала поручений, не разобравшись, нужны ли они. - Глупо получилось, если так. Как бы не пришлось меня «обрабатывать», - Джиллиан засмеялась, представив, как просит Бадави купить ей соответствующие препараты. – А нечего держать меня здесь в компании с Цербером. Скажу, что блохи от него! Цербер меня простит. Думаю, Бадави надоел и ему. Должны же мы как-то разнообразить свой досуг в этом бункере в претензией на пещеры Али-бабы».
Монолог Джиллиан перешел в новые ласки и сюсюканья. Котенок стойко их терпел, а когда ему надоело, начал отмахиваться от нее лапками. Коготки были еще мягкими, но достаточно прочными, чтобы котенок смог себя «защитить» – он царапнул её по носу.
- О, нет! – Джиллиан схватилась за лицо, подбежала к зеркалу и увидела две красные полоски. – Супер. Украсилась. Как раз перед встречей. Правильно, Дина, так и надо, если хочешь поразить мужчину своей красотой. Как это убирать? Замазать..? Надо попробовать. Мда-а, малыш, ты меня трудоустроил. Зато как все изменилось – появилось столько дел, не знаю, за какое хвататься раньше – «раны» гримировать, одежду подбирать или тобой заниматься, кстати, что у нас там в лотках? Опять мимо? О, нет! Это тебя Бадави подговорил!...
Джиллиан поняла, что идея с котенком была очень и очень правильной.
Глава 42.
Доклад Керкмалю у Бадави получился скомканным.
- Котенка отдал. Про прогулку сказал. Мисс ответила, что согласна. И надавала поручений. Я почти ничего не запомнил.
- Поручения? Какие? Просила наряды? Косметику?
- Нет, господин Керкмаль, все, что она называла, для него.
- Для него? Госпожа хочет сделать заказ для принца Джафара?
- Нет. Для котенка!
Воцарилось молчание. Мужчины думали об одном – как могло так случиться, что они обсуждают проблемы бездомного котенка, который еще сегодня бегал под ногами на городском базаре, выпрашивая еду, вместо того, чтобы заниматься вопросами безопасности принца.
- Я понял. Хорошо, посоветуюсь и закажу все, что нужно.
- И каталог.
- О, ал-ла.., почтенный Бадави, каталог, надеюсь, с одеждой?
- Нет. Мисс хочет сама выбрать домик для своего котенка... Господин Керкмаль?
Связь прервалась. Через несколько часов в условленном месте посыльный оставил все, что Джиллиан просила. Вместо каталога – три домика. И записка.
«Уважаемая мисс Джиллиан, ваши поручения исполнены. Прогулка ориентировочно состоится завтра. Бадави вам сообщит более подробно.
P.S. Каталога нет. Домики на выбор. Если захотите попросить о чем-то еще, скажите это принцу Джафару при встрече. Думаю, он будет рад поучаствовать.
Керкмаль».
Джиллиан намёк оценила.
- Хорошо, почтенный Бадави, несите все ко мне. Буду разбираться. Если понадобиться ваша помощь, вы мне не откажете?
Бадави держался настороженно. После истории с котенком, он ожидал от Джиллиан чего угодно. Услышав вопрос, ответил сразу:
- Прошу меня извинить, госпожа, но я буду занят подготовкой лошадей. Если у вас будет желание и свободное время, можете помочь.
- Даже не знаю, а что нужно делать?
- Почистить навоз. Вымыть поилки. Расчесать хвосты. Приходите, я найду вам работу.
- Не сомневаюсь, - Джиллиан поджала губы, она поняла, что над ней уже подтрунивают. Видимо, устал от ее общества, как и он – надоел ей хуже горькой редьки, но говорить это Бадави было бессмысленно – он не понял бы образа ее страданий. Во всем виноват Джафар. Завтра она ему все выскажет. Вот как только увидит, так и начнёт.
Джиллиан схватила коробку побольше и потащила ее к лифту. Бадави с остальными коробками поплелся следом за ней, вознося молитвы, чтобы «эту женщину поскорее отсюда забрали и не вздумали возвращать».
***
Сиделка помогала Эстель с утренними процедурами поскольку она сама все еще была слаба. Она посмотрела на свои забинтованные до плеч руки, спросила:
- Что у меня с руками?
- Они у вас обгорели, госпожа, но ничего страшного, ожег не глубокий, доктор Шадид уверен, что с ним все будет хорошо. Не беспокойтесь, я помогут вам.
- Что-то ты слишком разболталась, - огрызнулась Эстель и медсестра поняла, что с этой пациенткой она намучается, ее недаром предупреждали, чтобы она была внимательна и не принимала ничего на свой счет. «Теперь понятно, почему тебя называют трансильванская ведьма, - подумала медсестра. – Насчет трансильванской не знаю, но ведьма – точно. Надеюсь, тебе будет больно и шрамы у тебя останутся, жаль, что не на твоей морде…», - медсестра в ответ на грубость Эстель учтиво поклонилась, поправила ей подушку и присела на стул рядом.
- Что расселась? Так и будешь тут сидеть? Шпионишь?
- Нет, госпожа, это распоряжение доктора Шадида – я должна следить за вашим состоянием и помогать вам.
- Заладила, помогать! Я что, инвалид? Уходи.
- Нет, госпожа, я не могу, распоряжение доктора Шадида. «Ведьма! Сделать бы тебе укол в твою розовую задницу побольнее, подпрыгнула б у меня».
Эстель размахнулась и несколько раз ударила обеими руками по своей постели, потом завыла от боли. Часть катетеров выскочила. Медсестра не шелохнулась, молча смотрела на начинающуюся истерику. Она знала, что за палатой ведется наблюдение и к тому же имела особые указания – в случае подобного поведения самой ничего не предпринимать, а вызвать подмогу. Нужную кнопку браслета, надетого ей на запястье, она уже нажала - не стала дожидаться, когда Эстель набросится на нее. Двери распахнулись и в палату вошл два крпких санитара. Переглянувшись с медсестрой, один из них произнес строго:
- Что здесь происходит? Госпожа, вам плохо?
- Она меня уколола! - капризным голосом ответила Эстель и сделал вид, что плачет. - Уберите ее. Я боюсь, что она меня хочет проткнуть! - Эстель завизжала еще громче, обвиняя невозмутимую медсестру в жестокости и непрофессионализме.
- Хорошо. Мы ее накажем. А пока вам надо успокоиться.
- Да пошли вы! Уроды! Не трогайте меня! Не прикасайтесь ко мне! А-а-а-а…
Санитары ловко обездвижили Эстель и сделали ей укол. Ее тело почти сразу обмякло, до того, как начало действовать лекарство – Эстель поняла, что перегнула палку и с ней церемониться тут не будут, но было поздно. Она сверкнула глазами, попыталась что-то сказать, но язык не повиновался ей. Через минуту она уже спала. Медсестра поправила катетеры и села рядом, поглядывая на Эстель с неприязнью и недоумением.
***
Идею встретиться всем вместе вне стен дворца первым предложил Купер.
- Джиллиан нет ни во дворце, ни в городе, это я уже выяснил. Где она никто не знает. Принца тоже нет. Вернее, он то появляется, то исчезает. А несколько дней назад видели, как два всадника, один из которых был верхом на лошади принца Джафара направили на прогулку в пустыню. Потом началась буря. Принц вернулся. А Джиллиан..?
- «Что-то вокруг гарема в последнее время много странного» - подумал Лекаб и не сразу отреагировал на слова Купера о том, что пока ему не предъявят Джиллиан в том виде, в каком она есть, он не успокоится.
- А если ты ее увидишь живой и здоровой, успокоишься? – Лекаб внимательно посмотрел на Купера. Он не мог себе представить, чтобы такой человек мог рискнуть многим, чтобы явиться вот так без прикрытия и задавать вопросы, которые касались, по сути дела, безопасности одного из членов правящей династии. Вмешательство в личные дела также не допускалось. «Кто она ему? Родственница? Подруга? Или она агент и он подумал, что ей грозит опасность? Надо было выяснить прежде, чем давать согласие помогать», - ругал себя Лекаб.
Купер тоже до сих пор не придумал, какой версии придерживаться – оставлял это на последний момент, который, похоже, наступил – Лекабу нужна была ясность и он был прав.
- Это будет зависеть от того, как пройдет наша встреча, Лекаб.
- Что ты имеешь ввиду? У тебя есть основания ждать негативного сценария? Уверен, что тебе не будут рады? Тогда можно ограничиться тем, что ты увидишь мисс Кистель на расстоянии, а сам можешь ей не показываться.
- Я подумаю, - Купер и правда сам еще не решил, стоит ли ему напоминать о себе. Пока он хотел убедиться, что Дина жива и невредима. Спрашивать ее о чувствах бессмысленно и глупо после стольких лет. А вот посмотреть на нее и на этого принца было бы познавательно. Одного взгляда на эту парочку хватило бы, что б сообразить – что между ними и ..счастлива ли она.
Купер попрощался с Лекабом и они разъехались, договорившись о встрече ранним утром следующего дня, чтобы отправиться в путь, пока зной не превратит пустыню в бушующее пекло. Лекаб не заметил, как Купер прицепил ему на куртку микроскопический маячок, размером с булавочную головку. Он цеплялся за ворс ткани, невидимыми глазу волосками из сверхпрочного волокна, становясь незаметным шпионом, который следовал за хозяином пиджака повсюду. Куперу знал, что Лекаб вскоре переоденется, но был рад и той малости, которую сможет получить из этого ценного источника. Самую большую надежду Купер возлагал на звонок Лекаба принцу Джафару, чтобы согласовать завтрашнюю встречу с ним и с Джиллиан. Любые детали были важны.
Глава 43.
Доктор Шадид не удивился, увидев в коридоре узнаваемый силуэт Борада. Высокопоставленный родственник принца Джафара появлялся и исчезал, как тень, отследить за ним было невозможно. Заниматься на этот счет расспросами персонала и охранников Шадид считал недопустимым проявлением недоверия со своей стороны. Борад мог уволить его, да еще снабдить нелицеприятной характеристикой, которая поставила бы жирный крест на его дальнейшей карьере, его бы и к больной козе после этого не подпустили. В конце концов его дело маленькое – ему привезли пациенту, потом ее забрали – такова воля принца Джафара – девушка была из его гарема. По недовольному лицу Борада, Шадид уже понял – предстоит неприятная беседа, знать бы о чем.
- Кто распорядился о переводе наложницы назад во дворец? – Борад спросил без предисловий.
- Его Высочество принц Джафар.
- А исполнителем распоряжения был.. дай угадаю, Муста Керкмаль?
Шадид вместо ответа поклонился. Он не чувствовал за собой никакой вины, ему скрывать от Борада было нечего, потому и сохранял спокойствие, видя, как Борад сканирует его, чтобы уловить малейшее волнение.
- Хорошо. Вы правильно поступили, доктор Шадид. Но я волнуюсь, как вы понимаете и мне нужно знать все, что происходит вокруг принца Джафара, чтобы обезопасить его от неприятностей.
- Слушаю вас, уважаемый Борад. Спрашивайте, что вас конкретно интересует?
- Ммм, что показали анализы наложницы?
- Анализы госпожи в полном порядке, господин Борад, ее жизни ничего не угрожает.
- Я рад. Но она чуть не сгорела. Что по-вашему произошло с ней? Она рассказала?
- Госпожа Эстель почти все время спала, мы дали ей успокоительное. Ее увезли не так давно, она уже могла проснуться.
О том, что Эстель устроила новую истерику в палате, оборудованной специально для нее в удаленной части дворца, Шадид Борада решил не посвящать. При госпоже Эстель во дворце теперь постоянно находилась сиделка, с которой Шадид был на связи, она обо всем и доложила. Но Керкмаль недаром просил сохранять конфиденциальность и ограничить число лиц, посвященных в то, что во дворце происходит. Нарушать договоренность Шадид не собирался – принц Джафар формально занимал более высокую ступень в иерархии вышестоящего начальства, чем Борад, у которого были везде глаза и уши. Приходилось лавировать. Шадид был рад избавиться от Эстель несмотря на то, что он так и не успел провести все обследования, которые запланировал. Психиатра, на котором он настаивал, к Эстель не допустили.
- Не время, доктор Шадид, не время. Но мы обязательно пригласим этого специалиста, как только госпожа окрепнет. Если у вас есть сведения, которыми вы хотели бы поделиться о госпоже, расскажите. Вы что-то заметили, на что и нам надо обратить внимание? - поинтересовался Керкмаль, который и так уже торопился, чтобы поскорее вывезти отсюда Эстель и поместить в более надежное место.
- О, нет, ничего такого, - сразу открестился Шадид. – У госпожи психологическая травма, она пережила стресс. Заключение психиатра в таких случаях обычная практика, чтобы исключить рецидивы. Мы учли ее перевозбужденное состояние и я сделал соответствующие назначения. Перечень препаратов у вас, как и обещал. Если будет ухудшение, обязательно дайте знать. Но я бы рекомендовал пройти МРТ.
- Для чего? Физических травм не было, только ожоги, - переспросил Керкмаль, который и сам был бы не против заглянуть Эстель в голову, понимая, что ее мысли все равно не прочитать. А в остальном она и правда была абсолютно здорова и сильной. Керкмаль знал, что санитарам с трудом удалось ее «укротить» и обездвижить, чтобы сделать успокоительный укол.
Шадид потратил ровно пол секунды, чтобы принять решение и не делиться с Керкмалем своими подозрениями насчет госпожи Эстель раньше времени. Как врач, он хотел бы еще понаблюдать за пациенткой, но, когда ее забирали, его разрешения не спрашивали.
***
Убедившись, что Эстель под присмотром надежных людей, Джафар торопился покинуть дворец, чтобы поскорее добраться до Касль-ал-Фарида и провести остаток ночи с Джиллиан. Помимо этого, он собирался выспросить о том, кто у нее остался в России, кому ее судьба настолько небезразлична, чтобы ради нее пустились в столь долгое и рискованное путешествие.
Солнце уже клонилось к закату, но Джафару было не в первой путешествовать по пустыне под звездным небом, он ориентировался по ним, как прирожденный охотник. Но был и другой способ добраться до Касль-ал-Фарида, о котором знал только он и Бадави.
Неожиданно позвонил Лекаб и попросил о встрече.
- Мы же недавно расстались! Лекаб, почему не можете сказать по телефону?
- При встрече было бы надежней, мой господин.
Джафар догадался, чего опасался Лекаб.
- Ладно. Только быстро. Место встречи там же, где и в прошлый раз. У вас не более десяти минут, предупреждаю.
Меры предосторожности были нелишними. Уже через несколько минут Лекаб ждал принца, стоя под раскидистым платаном, где они разговаривали в одну из недавних встреч – Джафар предпочитал это место потому, что там густая тень и из дворца можно незаметно подойти и так же незаметно уйти. Об этом уголке не знал даже Керкмаль. Убедившись, что за ним не наблюдают, Джафар направился по тропе, которая была едва заметна среди раскидистых кустов камелии и лавра. Он торопился и не заметил, что за ним из дворца скользнула тень.
Лекаб уже ждал его. Увидев принца, поклонился:
- Приношу свои извинения, что задерживаю вас, но мне надо сказать вам то, что считаю важным для вас, уважаемый принц и для меня, как бы это не показалось странным.
- Знаю, что по пустякам вы бы не стали меня дергать, - ответил Джафар, но голос у него был недовольный, он все время посматривал на уже розовеющий край неба, который просматривался сквозь густую листву.
- Я хотел сказать вам…, - Лекаб замялся. – Мой господин, не знаю, что ждет нас завтра, но вы должны знать, что я предан вам. Вы еще молоды, я старый сторожевой пёс, а лучше сказать, обезьяна, - Лекаб усмехнулся и продолжил, – а старую обезьяну новым фокусам не учат. Меня не переделать. Человек, с которым вы встретитесь, он не причинит вам вреда. Я в нем уверен, как в себе.
- Я же согласился на встречу, к чему эти слова?
- Да. Но я хочу, чтобы вы были уверены во мне. Час назад ваш дядя устроил допрос с пристрастием доктору Шадиду…
- Уже? Когда он все успевает? Мне бы его энергию в его-то годы. Керкмаль его обо всем предупредил. Шадид сдержал слово или дядя выдавил из него подробности? Лекаб, в этой ситуации чем меньше народу знает о том, что происходит во дворце, тем лучше. Я устал уже от опеки Борада. Ему везде мерещится заговор и враги.
- Насколько можно верить словам доктора Шадида, он ничего не сказал такого, чтобы вам навредить. Но я уточнил, о чем конкретно шел разговор и вот что он мне рассказал…, - Лекаб в общих чертах пересказал содержание разговора и остановился на моменте, который касался психиатра для Эстель и МРТ.
Оба увлеклись разговором и не обратили внимание, как качнулась ветка неподалеку от них и через некоторое время качнулась другая ветка, но уже значительно ближе.
- Я понял вас, Лекаб, не беспокойтесь. Мое согласие встретиться с вами и вашим гостем в силе. Если бы я вам не доверял, то уже сто раз все отменил. Впрочем, вот вам еще одно доказательство моего доверия, - Джафар протянул Лекабу небольшой предмет, не больше пяти сантиметров в длину, похожий на пенал.
- Что это? – спросил Ленкаб, рассматривая подарок.
- Навигатор. Он указывает путь в Касль-аль-Фарид.
- Но я знаю дорогу. Все ее знают.
- Это другой Касль-ал-Фарид и мое тайное убежище. Он находится в стороне от всем известного места и оно скрыто от посторонних глаз песками. Я решил изменить планы. Идея встретиться на виду у всех не очень удачная, вряд ли удалось бы затеряться среди туристов. Борад наверняка уже везде разослал своих ищеек, будет выслеживать меня и вас, если догадается, что мы сотрудничаем. Наша встреча должна остаться для Борада тайной. Мы встретимся там. На всякий случай, Лекаб, если вам понадобится помощь, вам или вашему другу из России... Нужно сообщить смотрителю пароль, - Джафар его прошептал Лекабу на ухо.
Лекаб приложил навигатор к левой стороне груди, выражая высшую степень благодарности – он оценил жест принца Джафара по достоинству, отныне никакая сила не смогла бы заставить его пойти на предательство, уж лучше смерть.
Послышался едва различимый шорох. Вскрикнула птица. Лекаб с Джафаром переглянулись.
- Не стоит нам больше оставаться тут, - проговорил Лекаб, понизив голос и прислушиваясь. – Тревожно мне. Будьте осторожны, мой господин. Идемте, я провожу вас.
Лекаб с принцем Джафаром двинулись по тропе, которая вела к выходу из парка. Джафар шел впереди. Внезапно перед ним что-то промелькнуло и скрылось в ближайших зарослях. Он резко остановился. Лекаб не ожидал и ткнулся ему в спину.
- Что случилось? – воскликнул он.
- Там что-то есть, - прошептал Джафар и приложил палец к губам, потом сделал знак, что им надо разделиться и обойти с двух сторон того, кто притаился в кустах. Лекаб полез за своим пистолетом. В руке Джафара блеснул его кинжал.
Глава 44.
Джиллиан, предвкушая встречу с принцем Джафаром, пребывала в приподнятом настроении. Даже занудство Бадави по поводу того, что от котенка якобы, воняет сильнее, чем от лошадей в конюшне, не могло приземлить ее радости.
- Вы не любите кошек, почтенный Бадави, признайтесь, в этом все дело, а не в том, что вы такой чувствительный к запахам. Тем более, что ничем не пахнет, если на то пошло, в лотке превосходный наполнитель и Купи отлично с ним освоился.
Джиллиан так и не могла отказаться от прошлого и назвала котенка кличкой, которая напоминала ей о Купере. Зачем? Просто так, в память о хорошем, что было в ее жизни, почему бы и нет.
Бадави принес ей комплект одежды для верховой езды - изыскано, функционально, стильно. Но.
- Где вы это взяли? Принц прислал?
- Нет. У него есть дела поважнее, - процедил сквозь зубы Бадави, не упустив возможность, кольнуть Джиллиан.
- Ок. Откуда же это?
- Отсюда. Здесь много одежды, - уклончивый ответ Бадави Джиллиан расстроил.
- «Он это специально! Бородатый хрыч». Благодарю, но мне этого не надо, уважаемый Бадави, - Джиллиан была сдержана и учтива. – Я надену джинсы и рубашку, сверху накидку, которая была на мне, когда я приехала. Надеюсь, вы ее привели в порядок?
- В своей одежде будете похожи на мужчину, - строго сказал Бадави, которого беспокоило, что принцу Джафару внешний вид наложницы может показаться слишком грубым, а виноват он - не проследил.
- Я буду похожа на саму себя, уважаемый. А это верните туда, где взяли, пригодится. Да и с размером вы не угадали - бриджи явно для толстушки, - Джиллиан было неприятно сознавать, что ей предложили одежду, которую готовили "на всякий случай". Насчет несоответствия размера она придумала.
- Вкус у моего господина не изменился, недаром у него все жены в теле, - Бадави даже улыбнулся, что случалось всего пару раз за все время. Это был уже запрещенный прием. Джиллиан решила ничего не отвечать, чтобы не дать Бадави повод напомнить ей о ее статусе.
- Купи, Купи! – позвала Джиллиан, намекая Бадави, что его время кончилось.
- Надеюсь когда-нибудь Цезарь эту блоху слизнет и не заметит…
- Бадави! Да что с вами! Что вы строите из себя злодея? Хотите со мной поссориться?
- Что вы, госпожа, просто мечтаю вслух о несбыточном.
Двери лифта скрыли наконец от рассерженной Джиллиан ехидную усмешку Бадави, которая показалась ей похожей на оскал. Джиллиан не понимала такого отношения к себе и к котенку и надеялась, что это всего лишь игра, чтобы скрыть истинные черты характера стража – доброту и способность к состраданию. Она помнила, как он заботливо спасал ее от временной слепоты после бури, как бережно нес котенка, как ухаживал за Цербером, которого чесал ежедневно, чистил ему уши… Поэтому она сердилась недолго. Вскоре из потайного лаза показался и сам Цезарь.
Он уже являлся без приглашения, не по необходимости, а по собственному желанию, заваливался на диван и спал там вместе с Купи, который предпочитал мягкую шерсть Цезаря нежным объятиям Джиллиан. Она ревновала, но помешать этой дружбе не могла, только надеялась, что наверстает свое, когда наконец покинет эту роскошную нору и заберет Купи с собой, а Цезарь останется в компании Бадави. Будь ее воля, она бы «освободила» и Цезаря, но тогда Бадави остался бы в одиночестве. Джиллиан начинала жалеть и его. Разница между ней и Бадави была в том, что она не скрывала своих чувств, а он прятал их глубоко в себе, не хотел признавать, что успел привязаться к Джиллиан и будет о ней скучать, как и Цезарь.
***
Купер времени даром не терял, готовился к событиям, которые стали развиваться намного быстрее, чем он предполагал. К счастью, он успел как следует проработать карту местности и проследил маячок, прикрепленный к одежде Лекаба почти до самого дворца. Дальше сигнал терялся. Периметр парка был защищен. Неизвестное устройство блокировало сигналы посторонних средств слежения, делая их бесполезными.
Припарковав свой автомобиль неподалеку от точки, где сигнал был в сети перед тем, как исчезнуть, Купер приготовился ждать, рассчитывая, что Лекаб рано или поздно снова появится.
Солнце завершало свою дневную миссию, уступая место многочисленной свите, которая сопровождала выход ее ночного конкурента – луны. Засмотревшись на смену декораций в природе, Купер вздрогнул, когда пропустил момент, когда нечто размером с крупную собаку прыжком преодолело ограду на противоположной стороне улицы со стороны дворцового парка, с грохотом приземлилось на капот его автомобиля и скрылось в переулке. Все произошло настолько быстро, что он даже не мог сказать точно, в каком именно – в нескольких метрах позади места его парковки стоял угловой дом и узкие улочки разбегались от него в разные стороны.
- Кажется, началось, - произнес Купер, переживая о том, что он безоружен. Лекаб его предупредил, когда он попросил его подсказать, где можно раздобыть что-нибудь подходящее:
- Пистолет не проблема. Пойми. Если тебя задержат с оружием, будут неприятности. Давай не будем усложнять себе жизнь. Если мне не изменяет память, ты сам, как оружие. Уверен, ты справишься, видел тебя в деле. Я буду рядом и у меня, если что, оружие всегда при себе.
Выждав несколько секунд, Купер понял, что кроме него других свидетелей странного происшествия нет, вышел из машины и направился к потайному входу в парк. С кодовым замком справился довольно быстро, приоткрыл дверь, прислушался. Из темноты парка не доносилось ни звука. Идею с фонариком отверг сразу и, стараясь ступать на едва заметные каменные плиты, медленно пошел по тропе. Постепенно глаза адаптировались и натренированный взгляд уже различал очертания деревьев и кустов. Купер остановился. Ему показалось, что он услышал стон. Он прибавил шаг и едва не наступил на лежащего на земле человека. Опустившись на колено, Купер все же достал телефон и осветил его лицо, стараясь прикрывать свет рукой, чтобы не привлекать внимание, пока сам не разобрался, что тут произошло. И выругался – это был Лекаб. Похоже, что стонал он. Купер приложил пальцы к вене на шее, уловил биение пульса.
- Живой! Лекаб, очнись! – Купер приподнял сыщика за плечи и слегка встряхнул. Лекаб приоткрыл глаза и зажмурился от света фонарика.
- Лекаб! Это я, Купер!
Лекаб снова открыл глаза и только тогда рассмотрел Купера, который специально направил фонарик себе в лицо, чтобы Лекаб его узнал. С трудом разлепив губы, сыщик прошептал:
- Принц…
- Я Купер! Лекаб, ты меня узнаешь? - Купер неверно истолковал то, что слышал.
- Да. Купер. Вижу. Как ты меня нашел? Что с принцем Джафаром?
- Да вот нашел, потом раскажу. Джафар - это тот самый? Его тут нет.
Купер чувствовал только нарастающее беспокойство. Лекабу, похоже, требовалась медицинская помощь, но он так и не понял, что с ним - тот все время твердил о принце. Купер снова включил фонарик и начал осматриваться. Наконец увидел то, чего не заметил сразу – из кустов торчали ноги. Раздвинув ветки, обнаружил лежащего на земле человека. Купер наскоро его осмотрел. Тот был без сознания, но живой. Хотя пульс у него был намного слабее. Он вернулся к Лекабу, который попытался сесть, но упал. Купер облокотил его на себя и снова спросил:
- Что произошло?
- На нас напали, - прошептал с усилием Лекаб, который с трудом удерживал себя в сознании. – Сначала на принца. Потом на меня. Укол… Нас отравили.
- Я позову на помощь! Только не отключайся, прошу тебя, - это было необходимо, чтобы Куперу не пришлось объяснять свое присутствие на охраняемой территории да еще при таких обстоятельствах.
- Нет…, погоди. Слушай меня, - Лекаб из последних сил сжал Купера за руку. – Слушай меня. Джафар дал мне навигатор. Он указывает дорогу в Касль-аль-Фарид, где Джиллиан. У меня забрали его. Тот, кто напал, был в маске. Черный чулок на голове. Я не разобрал кто это. У меня требовали пароль. Его надо назвать смотрителю, иначе он не пропустит. Голос был хриплый. Мне показалось, что это женщина. Та, о ком я думаю, должна лежать под замком и под действием лекарств...
- Лекаб, ответь, Джиллиан в опасности?
- Думаю, да. Иначе зачем бы им понадобился навигатор? До принца они уже добрались. Поспеши…
- Куда! Как я найду это место!
- Керкмаль… вытащи у меня из кармана телефон…
Купер с трудом разыскал телефон и подал его Лекабу. Тот набрал номер, включил на громкую связь.
- Лекаб? – раздался встревоженный голос Керкмаля.
- Да, я. Керкмаль, на нас с принцем напали.
- Что! Где вы!
- Керкмаль, слушай меня. Со мной человек, с которым мы должны были встретиться – я, принц и мисс Кистель. Он из России. Помоги ему. Срочно приезжай ко дворцу к тому месту, откуда к принцу приходят посетители, которых не хотят афишировать. Понял, где это? С восточной стороны, напротив «змеиного жала».
Купер тоже догадался - имелись ввиду те два переулка, в одном из которых скрылся тот, кто прыгнул ему на капот.
- «И правда, похожи на змеиное жало. Возможно это был тот, кто напал на Лекаба».
- Возьми с собой оружие. Куперу, так зовут парня, с которым ты встретишься, я дам свое. Вам оно понадобится. Керкмаль, не задавай вопросов, поспеши.
Керкмаль отключился и Купер отпустил руку, в которой держал телефон Лекаба.
- У тебя минута, больше не продержусь. Ее жизнь в твоих руках. За свою поблагодарю после, если выживем… Надеюсь, принц жив... спеши…
Не представляя, как можно позвать на помощь, чтобы не привлекать к себе внимание, Купер посмотрел на телефон Лекаба, который все еще держал в руках и активировал функцию SOS.
- Надеюсь, у вас это работает, как показывают в американском кино, - Купер положил телефон рядом с Лекабом так, будто это он вызвал помощь и побежал по тропе на выход.
Глава 45.
За несколько кварталов до места встречи с посланником Лекаба, Керкмаль остановился. Заглушив двигатель, некоторое время сидел, прислушиваясь к тишине ночи и к себе. Он уже несколько раз набирал номер Джафара, и он был вне доступа. Керкмаль ничего не знал о планах Джафара. Звонок Лекаба стал для него полной неожиданностью.
Он привык во всем полагаться на решения Джафара, который отдавал ему распоряжения. В данном случае предстояло нечто необычное – оказать помощь незнакомому ему человеку. В этом поручении Керкмаля смущало все: то, что «командовал» Лекаб, что неизвестный был из России, был вооружен и ему, Керкмалю также надо было взять с собой оружие.
То, что Джафар оставался вне доступа, Керкмаль мог объяснить тем, что он уже в дороге и вероятно приближался к Касль-аль-Фарид - связь была отключена, чтобы нельзя было отследить ни место, ни путника.
Керкмаль услышал вой сирен и едва успел спрятаться, откинувшись на соседнее сиденье, как мимо него в сторону резиденции принца пронеслось несколько автомобилей полиции и экстренной медицинской помощи. Что было дальше, Керкмаль вспоминал потом, когда анализировал события и думал о том, правильно ли он поступил, что не бросился первым делом во дворец, а исполнял поручения Лекаба. ***
Купер ждал Керкмаля у «змеиного зала», спрятавшись под раскидистой акацией, ветки которой свешивались через ограду одного из домов и надежно укрывали его тенью своей кроны. Он беспокоился по поводу тех, кого оставил на тропе. Если принц и Лекаб были отравлены, то время шло на минуты. Если помощь запоздает или не придет, они могут умереть и тогда все осложнится до крайнего предела. Купер осознавал, что в этом случае он, скорее всего, в Россию уже не вернется потому, как никто не сможет подтвердить его непричастность к убийству. Рано или поздно выяснится, что он гражданин России и это тоже было опасно, но уже в плане межгосударственных отношений. Однозначно его примут за агента российских спецслужб и обвинят в шпионаже. Он уже хотел вернуться, убедиться, что Лекаб жив и поднять тревогу, чтобы охрана резиденции начала наконец шевелиться, как услышал нарастающее по мере приближения завывание сирен. Тишина ночи в мгновение сменилась истеричной суетой.
Купер встал к стене поближе и «растворился» на ее фоне. Часть машин пронеслась в сторону главного входа. Две из них остановились напротив калитки, которой несколько минут назад воспользовался сам Купер.
Увидев, что калитка, которая имела свой кодовый замок, не заперта, полицейские подняли тревогу и вызвали подкрепление. Территория парка осветилась. Раздались встревоженные возгласы, очевидно, нашли пострадавших. Купер перевел дух и помолился про себя, чтобы помощь подоспела вовремя. Так ли это, он узнает позже. Сейчас надо было спасать Джиллиан.
Как не был Купер опытен в слежке, он не заметил, что к нему подкрался человек и понял это только когда в спину ткнулось что-то твердое, похожее на ствол пистолета. Купер обругал себя за невнимательность, стоял, не двигаясь. Если бы его хотели убить, время для этого упущено. Значит, цель другая или это тот, кого он ждал.
- Керкмаль? – Купер произнес это очень тихо, чтобы не привлекать внимание полицейских, которые стояли не так далеко и могли поинтересоваться тем, что происходило у них за спиной.
Пистолет вдавился в спину чуть сильнее.
- Кто вы?
- Вам звонил Лекаб, при мне. Человек, с которым вы должны встретиться, это я.
- Откуда я знаю, что это вы?
Купер задумался, что могло бы убедить осторожного Керкмаля.
- Я друг Джиллиан Кистель. Ее настоящее имя Дина Иванова.
- Это все? – в голосе за спиной послышалась усмешка.
- Я знаю про секретный пароль в Касль-ал-Фарид, - это был последний аргумент и он убедил Керкмаля потому, что об этом барьере безопасности знало трое – Джафар, он и смотритель, Бадави. О пароле мог рассказать только Джафар. Докладывать Керкмалю, что пароль ему передал не Джафар, с которым он не успел познакомиться лично, а Лекаб, Купер не стал. Ему и так предстояло рассказать Керкмалю слишком много странных вещей, о которых тот не подозревал. Обойтись без его помощи Купер не мог, потому решил заручиться доверием, сообщая только самое необходимое.
***
Джиллиан никак не могла уснуть, хотя Бадави ее предупредил, чтобы она не теряла времени на котенка, а поскорее ложилась спасть.
- Как только прибудет принц Джафар, я вас подниму, у вас будет пол часа, чтобы привести себя в порядок. Но, если вы не выспитесь, вам ничто не поможет, только сон стирает последствия дня и возвращает красоту, так мне говорила моя мудрая бабушка.
- У вас есть семья? – удивилась Джиллиан потому, что считала Бадави сиротой, да еще неженатым. Спросить напрямую, женат ли он, так и не получилось. Она была уверена, что только одинокий человек мог согласиться на такую работу – быть смотрителем в таком месте. Ответ Бадави все расставил места:
- Была. Принц Джафар – единственный и самый близкий мне человек после Аллаха.
Джиллиан задумалась. Неужели и для нее принц Джафар будет таким же единственным и самым близким? Но, вспомнив о Купере, похожесть с Бадави она отвергла, зачем лукавить, Купер жил в ее воспоминаниях все это время. Единственное, что ее сближало с Бадави, это сиротство, но говорить об этом Джиллиан не хотелось – есть и есть, этого не изменить.
- Хорошо, уважаемый Бадави, я последую вашему совету и лягу спать. Но мне не спится! Я не привыкла к такому затворничеству. А тут целый принц приезжает, - она пыталась шутить, но Бадави иронии не уловил и воспринял в прямом смысле.
- Целый? О чем вы думали, когда говорили такое! – возмутился он и Джиллиан поспешила объясниться, чтобы еще больше не настроить Бадави против себя. Но получилось иначе.
- Целый, значит великий! У нас так говорят, когда хотя подчеркнуть значимость персоны. О чем вы думаете, когда придираетесь ко мне? Видите во мне врага? Это ревность? Вы уже говорили как-то, что я для вас мало значу, постольку-поскольку я нужна принцу Джафару и что ревновать ко мне, это как ревность к Цезарю! Думаете мне это приятно выслушивать? Но я же не отчитываю вас за это и не жалуюсь. Но вы не упустите момента ткнуть мне в нос, если сами что-то понимаете черт знает как! – Джиллиан вспыхнула как спичка. Сказывалось напряжение последних часов ожидания. И предчувствия, которые она отбросила, как надуманные, но они вернулись в этой вспышке гнева.
Бадави хотел ответить, но его отвлек сигнал, который он получил по секретному каналу связи с внешним периметром дальней границы Касль-аль-Фарида - ее кто-то пересек не в том месте, где следовало. Отклонение было минимальным, но Бадави насторожился и разборки с «дерзкой наложницей, у которой язык длиннее ее волос» решил отложить до выяснения причин. Одной из причин сбоя в системе безопасности могла быть проверка принца Джафара на его бдительность. Однажды он уже делал это.
***
- Мы продолжим, но не здесь, - невидимый Куперу собеседник высказал то, что у Купера крутилось на языке.
- Согласен. Ведите. Я не местный. Мне надо о многом вам сообщить. Время не ждет. Джиллиан в опасности.
- Джиллиан? – переспросил Керкмаль и приблизился к Куперу вплотную так, что тот даже в такой темноте смог рассмотреть его лицо и уловить тревожный блеск в глазах.
- «Неужели и это тайный воздыхатель? Дина покорила тут всех?» Да. Я все вам расскажу, когда окажемся подальше отсюда.
- Знаете, что там случилось? – Керкмаль показал в сторону резиденции.
- Да! Там уже без нас разберутся!
- Идите за мной, - прошептал Керкмаль и с некоторым сомнением повернулся к Куперу спиной, чтобы повести за собой, хотя предпочел бы по-прежнему держать его на мушке своего пистолета.
Глава 46.
Керкмаль привел Купера к своему автомобилю, оставленному за достаточно безопасном расстоянии, чтобы сейчас иметь возможность уехать и остаться незамеченным для тех, кто примчался на экстренный вызов, посланный с особоохраняемой территории. Судя по количеству пронесшихся автомобилей, там собрался весь автопарк городской полиции и служб спасения.
- Предусмотрительно, - похвалил Купер Керкмаля, отметив про себя, что на этого парня можно положиться. Вопрос доверия не стоял – обоим некуда было деваться и в то же время каждый предпочитал о чем-то не договаривать, надеясь получить преимущество.
- Меня вызвал Лекаб. И вот я здесь. Слушаю вас, - произнес Керкмаль, как только они сели в автомобиль. Он не спешил заводить двигатель, пока не прояснит хоть самую малость. То, что он услышал от сыщика, казалось нагромождением абсурда. Он не исключал также вероятность ловушки, чтобы проверить его на лояльность, вопрос - кому. Это Керкмаль и намеревался выяснить и потом уже решать, что делать.
Купер начал с того, что рассказал о том, почему появился в стране, встретился с Лекабом и настоял на встрече с Джиллиан.
- Правдоподобно, но не очень, - сказал Керкмаль, выслушав Купера.
- Не доверяте Лекабу? Мне казалось, вы с ним в одной команде.
- Команде..?
- На одной стороне, так понятнее?
- Пожалуй. Да, мы на одной стороне - служим нашему господину Его высочеству принцу Джафару.
- Я понял. Давайте без пафоса. У меня нет ни времени ни желания заучивать титулы. Мне важно знать - вы тот, кого мне рекомендовал мой друг Лекаб или он ошибался?
- Если это тот Лекаб, кого я знаю и я - тот, - Керкмалю не нравилось, что вместо ответов, он играл словами с этим незнакомцем.
- Лекаба нет здесь и доказать вам, что я - его друг у меня возможности нет. Придется вам рискнуть и поверить мне на слово.
- Это не в моих правилах.
- И не в моих. Но мне приходится сейчас действовать именно так потому, что близкий мне человек в опасности. Лекаб сказал, что вы можете помочь.
- Хорошо. Давайте попробуем убедить друг друга. Ответьте, почему вы здесь? Что вас привело в нашу страну? Желание увидеть мисс Кистель?
- Именно так. Мы были когда-то знакомы.
- Вы были близки? – спросил вдруг Керкмаль, понимая, что углубляется на запретную территорию, но не удержался, само вырвалось. – Мисс Кистель очень скрытная и в досье о вас не было сказано ни слова. Обычно пытаются скрыть романтические связи, - Керкмаль попытался сгладить неловкость своего вопроса. – С учетом нынешнего положения мисс Кистель, это обстоятельство, как и ваше появление, выглядит двусмысленно.
- Да? И как же? Я узнал о том, что она в гареме и приехал напомнить о себе? Эта история для мыльной оперы. В реальной жизни все намного прозаичнее. Я был личным охранником Дины Ивановой по просьбе ее отца, уважаемого в моей среде человека.
- В вашей среде?
- В среде единомышленников и коллег, бывших сослуживцев и т.д. У вас не так?
- Вы правы, у нас не так, больше решают родственные связи. Но рекомендации и у нас имеют значение. Вас рекомендовал человек, который является доверенным лицом моего хозяина и работодателя, принца Джафара. Я не могу проигнорировать его обращение. Но за все время так и не смог связаться с принцем Джафаром, чтобы получить подтверждение – надо ли мне следовать тому, что сказал Лекаб. Лекаба тоже нет. И его голос звучал странно. Возможно его принуждали. То, что вы знаете про пароль, важно, но самого пароля вы не знаете. Возразите мне, если сможете. Молчите. Как видите, вы многого от меня требуете, если хотите, чтобы я поверил вам безоговорочно. Дистанция между нами не помешает. Допустим, вы вы тот, о ком говорил Лекаб. Не ошибся ли он, доверившись вам?
- У вас будет возможность в этом убедиться, - Купер ответил как можно более миролюбиво, убрав из голоса даже намек на свое недовольство, он решил не форсировать события - этот человек действительно имел веские причины быть осторожным. - С Лекабом меня связывают узы, которые прошли проверку на прочность и искренность. Я не могу его подвести.
- Надеюсь. Почему здесь столько полиции? Пока вы не расскажете мне, что там произошло, я не двинусь с места.
Купер хотел напомнить, что жизнь Джиллиан в опасности, но посмотрел на Керкмаля и понял – бестолку. Принц Джафар здесь в приоритете, какую бы симпатию к Джиллиан этот знойный красавчик не питал.
- Хорошо. Но если вы будете и дальше изображать из себя Фому неверующего, проблем станет еще больше.
Услышав про «Фому неверующего» Керкмаль про себя даже улыбнулся: «В России любят образные сравнения, жаль, что понятнее для нас от этого они не становятся, скорее наоборот, подчеркивает, насколько мы разные и сколько нам надо узнать о культуре и традициях миров, откуда мы, чтобы понимать друг друга. Пожалуй, только любовь может перескочить через эти препятствия. Но надолго этого хватит? Возможно, что 13 дней - вполне подходящий срок для такой страсти, как между Джиллиан и Джафаром и мне стоит ревновать ни к нему, ни к этому русскому. Время отберет все и у меня, и у них…»
Керкмаль слушал Купера, не переставая думая о нем, как о бывшем возлюбленном Джиллиан. Удивительно, но он был уверен, хотя не получил ни одного подтверждения своей догадке.
- «Интересно, Джафар догадался, кто он? Что ему наплел Лекаб? Старый лис мог сам не знать о таких деталях, а у Джафара не было возможности составить о нем свое представление, возможно и понял бы, не один же я такой проницательный», - Керкмаль изо всех сил старался сохранить спокойствие, но вынужден был признать, что эмоции мешают ему рассуждать здраво - что уж тут говорить, Джиллиан была ему небезразлична.
Купер начал описывать эпизод, как он наткнулся на Лекаба, лежащего на земле, объяснив причину, по которой решился зайти на территорию резиденции, тем, что с той стороны выбежал кто-то и прыгнул к нему на капот.
-... в кустах я обнаружил еще одного, но особенно его не рассматривал, - Купер не успел глазом моргнуть, как увидел в руке Керкмаля, направленный ему прямо в грудь.
- Оп-па...
- Что с Джафаром? Он был сЛекабом, я это точно знаю. Говорите или…
- Если вы убьете меня, спасать Джиллиан будет некому. К тому, что случилось с вашим принцем, отношения не имею. Но видел того, кто мог иметь. Рассказывать?
Ситуация начинала выглядеть глупой – Керкмаль не хотел убивать и угрожал пистолетом, чтобы узнать правду, но Купер и сам хотел все рассказать. Проблема в том, что Керкмаль ему не верил!
- Да, - ответил он, чувствуя себя в западне. Человек, сидящий рядом, излучал опасность, но убеждал, что - друг. Чему верить?
- Кстати, про пистолет. Прихватить его вам посоветовал Лекаб. Он говорил это при мне, я держал его телефон потому, что у него на это не было сил. Пистолет Лекаба у меня, он сам мне его отдал, хотя раньше убеждал, что это для меня опасно. В вашей замечательной стране гораздо опаснее без него. Если бы хотел, то уже бы им воспользовался...
Мгновение и рука Керкмаля уже была пуста и вывернута так, что еще немного и кость будет сломана. Пистолет был у Купера.
- Это, чтобы вы не сомневались в моих способностях и не переоценивали свои. Пользоваться им хоть умеете?
Керкмаль покраснел, но оправдываться не стал. Тем более, что Купер уже протягивал ему пистолет, держа за ствол, рукояткой к нему – бери и стреляй.
- Интересные у Лекаба друзья.
- Он сам парень, что надо, - ответил Купер, надеясь, что Керкмаль не обиделся и ему удалось подстегнуть того думать пошустрее – время шло. Хорошо, что он не поинтересовался, как Куперу удалось выследить Лекаба, открыть закодированный замок. Об этом Купер решил промолчать, чтобы не мешать процессу налаживания доверительных отнолшений, без которых "воевать" с неизвестным и опасным противником лучше и не начинать. Но выбирать не приходилось, потому он тщательно следил за тем, о чем говорит.
- Лекаб от моего имени предложил принцу Джафару встретиться и объясниться.
- Разве вы знакомы с принцем Джафаром? Я уверен, что нет. Он бы мне сказал.
- Нет. Я уже говорил, что не знаком с вашим хозяином - вас не оскорбит, если я его так назову?
- Нет потому, что это правда. Продолжайте.
- Мне надо было убедиться, что с Джиллиан все в порядке и она здесь по своей воле.
- Как вы узнали, что она здесь?
- Скажем так, я за мисс Кистель наблюдал. С тех пор, как она покинула Россию, она ни разу не исчезала из моего поля зрения и вдруг пропала. Следы ведут сюда. Остальное дело техники – делами гарема интересуются многие, так что раздобыть нужную информацию трудностей не составило.
- Или вам все рассказа Лекаб? Вы его подкупили?
- Если Лекаб узнает о вашем предположении, вы наживете в его лице злейшего врага. Если бы не он, вашего принца не было б в живых.
- Не понимаю, - лицо Керкмаля окаменело.
- Я сам много не знаю, но то, что благодаря Лекабу вы здесь и есть шанс предотвратить беду, если мы вовремя доберемся до Касль-аль-Фарид, однозначно так. Предлагаю вот что – выдвигаемся и по пути я расскажу вам все, о чем вы спросите. «Или почти все».
- Хорошо. Из вашего объяснения я не понял одного – принц Джафар жив?
- Когда я видел его в последний раз, был жив. Но состояние у него мне показалось хуже, чем у Лекаба. Их отравили. Так сказал Лекаб. Как именно, не знаю. Надеюсь, ими уже занимаются, а нам надо спасать того, кого еще можно спасти. Человек, который причинил вред вашему принцу, не остановится ни перед чем. Джиллиан...
- Не беспокойтесь за нее. Она под охраной надежного человека, преданного принцу Джафару. Он не пропустит чужака на внутренний периметр – для этого нужен пароль. Не зная дороги, добраться до Касль-ал-Фарида невозможно, тем более ночью, нужно специальное устройство.
- Увы. Не успел вам сообщить – навигатор в руках у врага вашего принца. Об этом мне сообщил Лекаб. Но тот, кто на него напал, не смог узнать пароль. Правда, я не знаю, остановит ли это его. Я не знаю как работает ваша система безопасности. Только то, что найти дорогу к нужному объекту можно с помощью прибора, который забрал злоумышленник.
- С этого надо было начинать, а не рассказывать мне про пароль! Без навигатора добраться до Касль-аль-Фарид мог только Джафар.
Керкмаль повернул ключ в замке зажигания. Если бы он с самого начала знал эти подробности, действовал бы иначе. Главное на данный момент - тот, кто совершил покушение на принца, теперь направлялся в Касль-аль-Фарид. Значит, охота за Джиллиан. Сможет ли Бадави оказать достойное сопротивление, Керкмаль уже не был так уверен. Джафар и Лекаб оба были вооружены и то, не смогли ничем воспользоваться. Это говорило о многом - видимо, нападение было неожиданным и хорошо продуманным.
Керкмаль, пока их автомобиль несся по ночному городу, прикидывая все возможности – как злоумышленник мог добраться до Касль-аль-Фарид.
- Умеете ездить верхом? – спросил Керкмаль.
- По необходимости и ступу бы освоил, - ответил Купер, догадавшись, что они обсуждают средство передвижения по пустыне.
- Ступы нет, - ответил Керкмаль, решив, что это вид транспорта, которого у него точно нет. Надо исходить из того, что есть. Русский признался, что наездник он средний. Значит лошади отметаются. Керкмаль принял решение, повернув к постройкам на окраине города.
Они подошли к неприметному на вид ангару. Керкмаль осмотрел замок и воскликнул:
- Сломан! Здесь тоже была кодовая комбинация, как и везде и ее взломали. Сейчас он заблокирован! Я не могу открыть! Кто это сделал?
- Отойдите, я посмотрю.
Купер достал прибор, с которым никогда не расставался. Жизнь подтвердила, что не зря. Через некоторое время замок открылся.
- Лучше я, - Купер отодвинул Керкмаля. - Мало ли какие сюрпризы оставил наш «друг».
Он вошел и, осветив фонариком пространство, свистнул.
- Ничего себе, в зачуханном ангаре целый гараж НЛО?
К удивлению и радости Купера здесь были собраны специфические средства перемещения по пустыне – от колченогого джипа и судна на воздушной подушке до шикарного на вид автомобиля необычной формы с оригинальными колесами – гораздо шире обычных. Пока Купер рассматривал ездовой арсенал, Керкмаль обнаружил причину взлома.
- Нет второго «Заруджа», - он показал на элегантный внедорожник, который Купер так и не смог опознать, хотя знал технику неплохо. Если их враг воспользовался самым лучшим, что здесь имелось, им надо сделать то же самое и похоже, такая возможность была. Но Купер не торопился, наблюдая за тем, как Керкмаль осмотривает оставшегося «Заруджа», новинку «мирового автопрома для избранных». Два экземпляра принц Джафар заказал и выкупил специально, чтобы устраивать гонки по пустыне.
- Поведу я. Садитесь.
- Нет. Стойте. Не стоит недооценивать противника. Поведете вы, согласен. Но позвольте мне еще раз осмотреть автомобиль. Нет ли сюрпризов?
Керкмаль недовольно фыркнул и отошел в сторону. Купер приступил к осмотру по привычной схеме на предмет обнаружения взрывчатых средств. И нашел.
- Подойдите! – подозвал он своего спутника. – Смотрите сюда! Видите?
Керкмаль согнулся и посмотрел туда, куда указывал пальцем Купер – под днищем виднелась небольшая коробочка.
- Странно, раньше этого тут не было. Что это?
- Мина. Детонирует от вибрации, когда включен двигатель. Хорошая вещица. У нашего "друга" есть союзники. Сразу подумал, что одному такое не провернуть. Похоже, вы прошляпили самый настоящий заговор или дворцовый переворот. Такие игрушки есть только у спецлужб.
Керкмаль выглядел растерянным. Беда, которая угрожала принцу Джафару, росла и тяжелела. Купер, наоборот, становился все более спокойным – ситуация принимала знакомые черты – враг пока их опережал, но это дело поправимое, если противопоставить его умыслу свое упорство. Он входил в раж.
- Вижу по вашему лицу, вы хотите спросить - что нам делать? Странный вопрос, друг! Будем избавляться от этого «елбанского» подарка, - елбанским Купер называл все, что относилось к категории неприятного, хотя в самом слове ничего неприличного не было, как и в слове «дрочёный» – в старинном русском языке елбаном назывался холм, а дрочёный – значит балованный. Сочетая эти слова Купер создавал ругательские шедевры, которыми выражал свое настроение и выпускал пар. Керкмаль несколько раз про себя повторил услышанное, чтобы запомнить, мало ли, вдруг пригодится.
Глава 47.


Керкмаль и Купер воспользовались гаражом принца Джафара – его гордостью и отчасти хобби – он коллекционировал все средства передвижения по пустыне. Можно было не сомневаться – если бы изобрели то, что могло преодолеть гравитацию, первый экземпляр был бы у него.
В гараже принца Джафара, помимо техники, Купера и Керкмаля ждал «сюрприз», который к счастью вовремя заметили и обезвредили. Керкмаль, который не раз практиковался с принцем в вождении «Заруджа», занял место пилота. Зная примерное направление, они быстро выехали за город и вскоре обнаружили своеобразный орнамент на песке, оставленный покрышками «Заруджа».
- Вот! – воскликнул Керкмаль, указывая Куперу на двойную колею, отчетливо выделявшуюся в свете фар. Он бы многое отдал за то, чтобы узнать – кто там за рулем. Кроме него и Джафара, навыками управления «Заруджа» владел только механик, но он жил в другом городе и наведывался только по приглашению. Это была мера предосторожности, чтобы никто не знал точно, что находится в гараже. Керкмаль попросил Купера достать из «бардачка» телефон, который всегда лежал там на случай экстренной связи с механиком, знавшим «Заруджа» лучше всех. Он перевел телефон в режим громкой связи и набрал номер.
- Господин Керкмаль, к вашим услугам. «Заруджа» приболел? - послышался заспанный голос.
- Ты где?
- У себя. Что-то срочное? Через пять минут выезжаю, но приеду не раньше рассвета, - остатки сна из голоса механика исчезали по мере того, как он понимал, что Керкмаль позвонил неспроста, но истинной причины так и не назвал.
- Не надо. Спи. Если что-то будет нужно, еще позвоню, - Керкмаль дал отбой и ответил на невысказанный вопрос Купера, который ни о чем не спрашивал, но внимательно слушал, не отводя взгляд от колеи, которая змеилась перед ними бесконечной черной лентой.
- Исключил того, кто может управлять «Заруджа». Это не он. Позвонить Джафару..? - неуверенно предложил Керкмаль.
- Плохая идея, - ответил Купер. – Когда я его видел, он был без сознания. Не думаю, что ситуация сильно изменилась. Он в руках врачей и его телефон скорее всего у того, кто ищет вас, насколько я понимаю ваши внутренние расклады.
Керкмаль на секунду прикрыл глаза и тут же представил себе Борада, который только и ждет, чтобы он объявился – сразу потребует присутствия Керкмаля возле Джафара.
- «А что, если смертельно опасный враг всегда был рядом и выжидал момент для удара, и я все это поморгал, как правильно заметил русский», - Керкмаль постарался выбросить из головы опасные мысли и сосредоточиться на предстоящем. Пока от него зависело то, как быстро они настигнут преступника, который стремился в Касль-аль-Фарид определенно с недобрыми намерениями.
Купер, которому была отведена роль пассажира, тоже размышлял о том, что ждет их впереди и с каким противником предстоит иметь дело. Он имел о нем смутное представление, поскольку видел его мельком. Но видел!
Какая-то мысль, которую он никак не мог ухватить, не давала покоя. Было что-то, что он сейчас упускал из виду. Купер прокручивал в памяти все до мельчайших деталей, мог описать в подробностях даже каменную кладку забора, возле которого прятался. И только одно ускользало, не давало загрузить себя в ближнюю память для анализа, и тем самым сводило на нет все усилия - выстроить логическую картину и приоткрыть завесу над личностью предполагаемого преступника. Это нервировало.
Тот, за кем они гнались - опасный, изворотливый и довольно смелый человек, который ради известной ему цели пойдет на все. Если не остановился перед убийством принца, чего ожидать Джиллиан, которая была всего лишь наложницей? Купер впервые так ее назвал и сделал это намеренно. Иначе понять атмосферу, в которую он все больше погружался, было невозможно.
Оба сосредоточенно молчали, пока Керкмаль не уловил сигнал, что они приближаются в границе дальнего периметра, кольца безопасности вокруг Касль-аль-Фарид.
Визуально пустыня оставалась прежней и только для сведущих она была буквально нашпиговала датчиками слежения, расположенными на глубине до одного метра с учетом того, что ветер постоянно переносил массы песка с одного места на другое. Простая и в то же время надежная инженерная сеть оставалась незаметной. Чувствительные датчики реагировали на цикличное динамическое воздействие. Сигнал поступал в аналитический центр управления, который самостоятельно идентифицировал наиболее вероятного «нарушителя».
Бадави, который следил за тем, как функционирует система, уточнял полученные данные и после этого принимал решение – что делать. В случае, если наблюдался сбой и с высокой достоверностью определить помеху, чтобы определить - «свой или чужой», не получалось, Бадави запрашивал по единственному каналу связи пароль. Тот самый, который безуспешно пытался выведать у Лекаба, напавший на него. Навигатор в этом случае становился обычной рацией, которая работала на определенной частоте и расстоянии.
Вручая Лекабу прибор в знак доверия между ними, Джафар снабжал его ключом в Касль-аль-Фарид на случай, если потребуется надежное убежище. Мало ли что, поддержка принца Джафара при известных условиях могла стоить ему жизни. Основания для пессимистичных выводов были. У Джафара был свой человек, который снабжал его секретной информацией о том, что творится в верхах. Он дистанцировался от управления государством и борьба за власть его не интересовала, но пропустить момент, когда за ним начнут охоту, не важно по какой причине, не хотел. Именно Лекаб в свое время ненавязчиво посоветовал ему обзавестись информатором. Пришло время отблагодарить за дельный совет. Но воспользоваться ключом Лекаб не сумел. Более того, тот оказался в руках у неизвестного врага, о чем Керкмаль пока не знал.
Джафар особо не переживал, когда расставался с прибором, передавая его Лекабу. Он настолько хорошо знал пустыню, что подсказки ему были не нужны - находил путь по звездам. Бадави в свою очередь тоже определял его приближение по одному ему присущему стилю передвижения – Джафар всегда добирался в Касль-аль-Фарид верхом.
Об этих нюансах и о том, как работает система в целом, Керкмаль знал в общих чертах, полагаясь на свой навигатор и наблюдательность Бадави.
- Чего ждем? – спросил Купер.
- Бадави должен запросить пароль, - Керкмаль достал из внутреннего потайного кармана портативный прибор и положил его перед собой.
- Тот самый навигатор? – спросил Купер, рассматривая прибор.
- Кто вам о нем сказал? Впрочем, это не важно, если мы уже здесь.
- Как скажете. Я думал, вы все тут знаете, вы же приближенный.
- Я личный помощник принца Джафара и его доверенное лицо, - с важностью уточнил Керкмаль. – Господин в пустыне ориентируется превосходно, как ящерица, знает каждый бархан. Что-то странное…
- Что именно?
- Бадави не отвечает слишком долго.
- Что это может значить?
- Понятия не имею. Я с таким прежде не сталкивался. У него нет важнее долга, чем стеречь подступы к Касль-аль-Фарид.
- Ясно, - голос Купера прозвучал жестко. Он уже понял, что Керкмаль годился только на роль проводника, а в остальном привык полагаться на мнение «вышестоящего начальства», своего «господина», который был для него мерилом всего – в том числе и правильных решений. Ждать от него инициативы – гиблое дело. Купер взял в руки прибор. Керкмаль занервничал, но возражать не стал.
– Он мог сломаться? Может батарейки сели? На вид он довольно примитивный. Связь только такая?
- Да. Все просто и потому надежно.
- Было. Что ж, все однажды приходит в негодность. На этот случай должен быть план «В». Дорогу дальше знаете?
- Да. К тому же колея еще видна, хотя дальше будет сложнее, местность будет неровной. Навигатор работает! Смотрите, - Керкмаль был доволен, что смог представить доказательства того, что прибор функционирует исправно - индикатор ожил, как только они снова включили двигатель. Цепочка неоновых огоньков со стрелочкой указывала путь.
- Я понял, ответил Купер, всматриваясь в причудливые очертания песчаных холмов. - Но это не план "В". Ладно, двигай! И побыстрее. То, что не запросили пароль может означать, что его некому запрашивать.
В этот момент память, устав от усилий Купера, решила наконец сыграть в поддавки – он снова «оказался» за рулем своего автомобиля в момент, когда некто или нечто приземлилось ему на капот с грохотом и оставило… следы!
– Конечно! Следы! – воскликнул Купер. Керкмаль сбросил скорость, но Купер приказал: - Жми! Я кое-что понял! Дай немного подумать и не сбавляй скорость. «Так, и что я вижу? Помятый капот. Ну, правильно, как иначе – вес у прыгуна… вес…» Стоп! – последнее слово Купер снова выкрикнул вслух. Керкмаль отшатнулся от него и выхватил пистолет. – Спокойно, друг, спокойно, я кое-что вспомнил. Что ты ответишь, если я спрошу тебя вот о чем – вес мужчины и женщины отличается?
- Конечно, - Керкмаль отвечал спокойно, но его голос едва заметно дрожал потому, что поведение Купера ему казалось подозрительным еще больше, чем прежде. Он уже вовсю командовал и Керкмалю ничего не оставалось, как подчиняться. Но надо ли это делать, пока у него в руке пистолет? Он посмотрел на Купера, а тот будто не замечал – с азартом делился с ним очередной версией – кого же они преследуют.
- Мастерский прыжок мог совершить только подготовленный человек. Но есть одно «но». Если бы это был мужик, то вмятины на капоте были бы значительно глубже. А я увидел совсем другое и только сейчас понял это. Короче, прыгун был либо подростком-переростком, либо….
- Женщиной?
Куперу показалось, что смуглая кожа его спутника вдруг посерела.
- Вижу, есть идеи? Чего ты так испугался? Про бабу-ягу подумал? Знаешь, кто это?
- Кто? - спросил Керкмаль бесцветным голосом. Да, он испугался и было от чего. Эстель, если это она, таких дел уже натворила, что от нее можно было ждать чего угодно. Многое сходилось. Многое, кроме «Заруджа» и как именно напали и смогли обезвредить Лекаба и Джафара. Но, если придерживаться этой версии и принять во внимание патологическую ревность Эстель, жизнь Джиллиан висела на волоске, если ее уже не прикончили.
Самым веским аргументом, который указывал на безумие Эстель для Керкмаля было нападение на Джафара, которого она обожала.
- "Может быть он увидел ее, узнал и потому подпустил слишком близко?" – думал Керкмаль. Несмотря на тревожное ожидание, однообразие дороги способствовало продуктивному мышлению и он вдруг вспомнил эпизод, о котором совсем забыл. Навыки управления «Заруджа» у Эстель были! Джафар обмолвился, что дал ей несколько уроков и еще удивлялся, какой сообразительной ученицей она оказалась. Это было сказано мельком и Керкмаль об этом вскоре забыл, радуясь, что хозяин нашел в его «протеже» еще одно достоинство.
Керкмаль на мгновение представил, что Джафара уже нет в живых и Джиллиан в руках у Эстель, застонал.
- Эй, брат, что с тобой? – забеспокоился Купер, когда понял, что с Керкмалем что-то неладное. - Без тебя я тут не разберусь. Приходи в себя! Что ж вы такие нежные тут? К нам, в Россию, для закалки характера вас надо. Если выживем, приглашаю! Это вам не гаремы «окучивать» и за бабами по пустыне гоняться. Едем, что ли?
Купер с силой ткнул Керкмаля в плечо.
- Ударю сильнее, имей ввиду и просить прощения не стану, - предупредил он, но Керкмаль уже овладел собой. Страх начал отступать. Спокойствие и грубость Купера его восхитили.
- «Если есть хоть один шанс, что все еще может закончиться благополучно, то он в руках у этого парня. Джиллиан с плохим человеком никогда бы не связалась», - подумал Керкмаль и перевел двигатель в режим форсажа. «Заруджа» понесся стрелой навстречу пугающей неизвестности.
Глава 48.
- Какая муха вас ужалила, напарник? – спросил Купер, который толком не разобрался, что же на Керкмаля произвело такое впечатление, что он вдруг сорвался с места и они теперь летели по пустыне, рискуя перевернуться и скатиться кувырком с очередного песчаного холма – они стали встречаться на пути все чаще. Пустыня перестала быть ровной и следы, на которые они ориентировались, то и дело пропадали. Приходилось останавливаться. Керкмаль сверялся с показаниями прибора и отмалчивался. Притормаживая в очередной раз, пообещал:
- Если бы вы знали, что это за муха, то не шутили бы.
- Тогда объясните. С тех пор, как я поделился с вами своими соображениями, я услышал от вас только одно слово – «женщина» и сейчас вы соизволили нарушить молчание. Так не пойдет. Я не шутил - с чего вы взяли? Выкладывайте, что знаете. Потом будет поздно, чувствую, что мы уже недалеко от цели.
Керкмаль удивился - он был уверен, что Купер ни разу не взглянул на прибор, если только боковым зрением, но с его стороны разобраться в показаниях было сложно, не зная условных обозначений.
- Откуда вы знаете, что мы близко? - спросил Керкмаль.
- Я не знаю. А чувствую - так и сказал. Перестаньте меня подозревать. Если бы я хотел избавиться от вас, то давно бы уже это сделал. Освоить вашего "коня" для меня, механика по дополнительному образованию, труда не составит. Так что вы знаете о той женщине? Вы так уверены, что это женщина? Я только предположил. Это мог быть щуплый парень, наконец.
Напористость Купера и понятная логика его слов успокоила Купера.

- Я тоже не уверен, но все указывает на одну из тех, кого я хорошо знаю. Это наложница гарема принца Джафара, фаворитка. Ее зовут Эстель. Она здесь задержалась дольше остальных, несмотря на странности, которые мы за ней замечали.
- Девушка оказалась нимфоманкой? – хмыкнул Купер. Он хотел хоть немного разрядить обстановку и убедиться, что Керкмаль мыслит рационально, а не впал в истерику, изображает деловитость, а сам вот-вот отключится, завезет их не туда или, что совсем плохо, снова начнет хвататься за свой пистолет.
- Что вы, нет! Ну, и шуточки у вас. С чего вы взяли? - резко ответил Керкмаль и покосился недовольно на своего спутника.
- Рассердились? Это хорошо, это нормальная реакция. Продолжайте.
Керкмаль был возмущен такой фамильярностью, но выяснять отношения не стал – не та ситуация, потом обязательно выскажет этому русскому все, что думает о нем. А пока он должен смириться с его раздражающей манерой вести разговор, когда надо только слушать. Сам же попросил рассказать, что так его взволновало.
- Эстель, она из Румынии и профессиональная гимнастка. Когда вы упомянули про следы на капоте, сразу подумал о ней. Такой прыжок для нее проблем не составит. Она и не на такое способна, - Керкмаль вспомнил о танце на пилоне. – Не каждый мужчина смог бы… она очень сильная и вспыльчивая. Свою служанку чуть не задушила руками, можете себе представить. Набу не просто девушка с улицы, она из спецнабора. Эстель с ней справилась, как с котенком. Та еле вырвалась. Мы поняли, что Эстель может быть непредсказуема. В последнее время с ней происходило много странного.
- Что, конкретно, и как это связано с Джиллиан, - Куперу подробности о другой наложнице были интересны только в контексте Джиллиан и он аккуратно об этом напомнил, видя, что Керкмаль увлекся рассказом. Видимо, его связывало с этой дамой намного больше, если он знал о ней такие подробности. - Почему она набросилась на служанку? Плохой характер или пмс? Ой, только без обид, вы мне уже надоели, а я не привык так часто оправдываться. У меня такая манера, сейчас не время придираться.
Керкмаль выслушал доводы и продолжил, стараясь не смотреть на Купера.
- Служанка пострадала потому, что Эстель допытывалась у нее, с кем проводит время принц Джафар. Он стал появляться у Эстель реже.
- Дама права. Наверняка она не думала, что в гареме ей надо будет вышивать крестиком или танцевать, - съехидничал Купер, который уже начал догадываться о подоплеке конфликта с прислугой. – Когда тебе не хватает внимания, начинаешь искать повод и способ - напомнить о себе. Чувствую, что ей это удалось. Служанка попалась под горячую руку, не повезло, девушке. Но пару вырванных клочков волос и след на шее - не повод причислять наложницу к злодейкам, импульсивность свойственна многим.
- Мы тоже так подумали. Если бы не дальнейшие события.
- Принц Джафар одумался? - Купер улыбнулся - не мог отказать себе в удовольствии, поддразнить Керкмаля.
- Набу погибла.
- Вот как? И кто же убийца? Эстель?
- Нет. Не знаю. Лекаб занимался расследованием…
- Понятно. Но Эстель под подозрением.
- Нет. Лекаб не нашел ни одной зацепки, которая указывала бы на нее.
- Но ее хотя бы допросили? – Купер уже начал заводиться. То, что он слышал, напоминало ему постперестроечную практику заказных расследований, когда преступника выгораживали с самого начала, следствие спускали на тормозах, документы терялись, свидетели отказывались от своих показаний, а потом просто закрывали дело.
- Нет. Потому, что она сама чуть не погибла во время пожара.
- Все интереснее. Что произошло?
- Не знаю. Известно только, что она чуть не сгорела. Ее нашли на пороге комнаты. Пожарный следователь сказал, что причина в неосторожном обращении с открытым огнем.
- Шашлык решила приготовить? Откуда в гареме открытый огонь? Впрочем…, - Купер вспомнил, что и в его жизни было романтичное свидание, когда девушка приготовила для них ванну и все вокруг обставила зажженными свечами. – Она могла пользоваться свечами.
- Следователь пришел к тому же выводу. Непонятно другое – почему это случилось с Эстель? Она всегда была предельно осторожной.
- Вы что-то не договариваете?
- Есть такое, - согласился Керкмаль. – Но это только мои предположения. Я не делился ими даже с принцем Джафаром, если вы понимаете. Это моя обязанность – докладывать ему все, что считаю важным. Но про это… Я подумал, что Эстель что-то или кто-то испугал. Она могла быть не в себе...
- Поясните. Я уже понял, что вы предпочитаете знать наверняка, а мои предположения вас раздражают. Что именно навело вас на эти мысли?
- То, что Эстель произносила в бреду.
Керкмаль рассказал про увлечение Эстель графом Дракулой.
- Но это же ерунда, - перебил Купер. – Экзальтированные девчонки могут так чудить, чтобы их считали особенными. В горячке могла наговорить. Допустим. Но она фантазировала буквально на грани, если принять во внимание порядки в гареме и условия контракта, который подписывают все наложницы.
Керкмаль рассказал про мнимую беременность Эстель.
- Однако, - усмехнулся Купер, представив, какое впечатление подобное известие могло произвести на него. – Девушки бывают жестоки в своих попытках удержать любимого мужчину. Видимо, у нее были на то причины? – Купер загонял Керкмаля своим вопросом в угол.
- Да. Но это касается принца Джафара, и я не могу обсуждать подобное с посторонним и ни с кем не могу. Поймите меня правильно. Он мой господин, хозяин и у него не было причин усомниться в моей преданности. Умение держать язык за зубами входит в мои обязанности в числе самых значимых.
Попытка выведать что-нибудь об отношениях Дины с Джафаром не удалась. Купер прекратил свои расспросы, решив, что сам во всем разберется.
- «Если эта свихнувшаяся от любви спортсменка захочет причинить Дине вред, придушу», - Купер настраивал себя на встречу, которая могла таить в себе неожиданности, учитывая особенности личности предполагаемой преступницы. – Прыгает она здорово, машину водит превосходно. В других талантах не сомневаюсь, иначе не стала бы фавориткой. Супервумен, не женщина! Динке не поздоровится, если такая фурия ее приревновала. Знать бы, что между ней и этим принцем. Хотя, какое мое дело? Мне надо убедиться, что она жива. Это ее жизнь, пусть сама решает, с кем ей любиться. Нахрена она вообще влезла в эту бодягу? Нет, чтобы найти хорошего парня, выйти замуж". - Монолог Купера напомнил ему о том, что однажды в далеком прошлом на секунду и ему показалось, что этим парнем мог быть он. Но не он ли сам отправил ее из России? Он! Но сделал это ради нее.
Куперу нужна была причина, чтобы отказаться от прошлого, которое все еще жило в нем. Самым веским аргументом могла быть только любовь, любовь Дины к другому мужчине и Купер хотел в этом убедиться, чтобы знать наверняка – назад дороги нет и если ради ее будущего с другим ему придется отдать свою жизнь, он это сделает.
Единственное к чему Купер был явно не готов, так это то, что "воевать" придется с женщиной...
Глава 49.
Когда прозвучал сигнал, извещавший о том, что границу безопасности пересекло транспортное средство, Бадави посмотрел на часы. Джафар приказал ждать гостей не раньше трех. И, насколько ему известно, должен был воспользоваться привычным и любимым способом передвижения – верхом. Вероятно, кто-то из гостей, с кем он собирался встретиться на прогулке вместе с Джиллиан, оказался неважным наездником и принц изменил планы. Ничего особенного. Но почему не предупредил его?
Не тратя времени на рассуждения о том, чего он не знал, Бадави сделал то, что должен был – привел в действие систему защиты второго, ближнего, периметра – активировал минное поле, которое надежно прикрывало подступы к Касль-аль-Фарид и приготовился ждать вызова Джафара.
Курсор, за которым следил Бадави, указывал, что объект все еще там, движется в прежнем направлении, не снижая скорости. Бадави забеспокоился. Через двадцать минут, если не деактивирует минное поле, нарушитель пересечет черту, за которой начинается так называемая «зона смерти». Тот, кто в нее попадает, обречен.
За время службы принцу Джафару у Бадави таких, как сейчас, эксцессов не было. Он был уверен, что «зона смерти» не пропустит чужака, но спокойно ждать, когда произойдет неизбежное и кто-то погибнет, разорванный на клочья, было непросто.
Инструкция предписывала не вмешиваться до тех пор, пока пересекающий первый периметр, не остановится и не сообщит о себе, а затем назовет пароль допуска. В качестве страховки на случай, если этого не произойдет, Бадави запрашивал пароль сам и выяснял причину ошибочных действий гостя. Если человек смог добраться сюда, значит навигатор был при нем – это уже гарантия того, что гость «свой». Страховкой на непредвиденный случай был все тот же пароль. Все предельно просто. Бадави выждал минуту и, убедившись, что автомобиль движется с прежней скоростью, нажал кнопку вызова.
По тому, как курсор замедлился, понял, что водитель сбросил скорость, но не остановился. Ответ пришел с небольшой заминкой. И самое шокирующее, что это была женщина. И у неё истерика.
Бадави оторопел, но быстро взял себя в руки. Женщина кричала, рыдала и говорила одновременно. Он внимательно слушал, но не смог разобрать ни слова. Помимо всего прочего, мешали помехи, возможно, навигатор был поврежден или им пользовались неумело.
Курсор медленно приближался к красной отметке, а Бадави все еще не решил – давать отбой или все оставить, как есть. Наконец он ясно услышал:
- Господин, господин! Это Эстель! Господин Джафар велел мне ехать к вам и позвать вас на помощь! Господин Бадави, помогите нам! Случилось несчастье!
- Госпожа Эстель? – переспросил Бадави, чтобы дать себе время подумать. – Почему вы одна?
- Принц Джафар! Он дал мне свой навигатор и велел ехать к вам. Он там!
- Что случилось? - Бадави лихорадочно соображал, но ни одна мысль не казалась ему здравой. То, что происходило, не было предусмотрено ни одной инструкцией.
Женщина, которая назвалась Эстель, продолжала рыдать взахлеб и кричать, что с Джафаром несчастье.
- Кто еще с господином Джафаром? – спросил он, вспомнив про гостей.
- Двое гостей! Мне кажется, они мертвы! Там авария! Господин захотел устроить гонки на «Заруджа», удивить гостей. Его машина перевернулась. Я успела вытащить только господина, потом машина взорвалась, о, боже, они сгорели на моих глазах! Господин сильно обгорел! Я тоже! Умоляю вас, помогите!
- Назовите пароль, - Бадави чуть не забыл об этом и понял, что женская истерика и сказанное пробрали его основательно. Давало себя знать долгое присутствие Джиллиан. А тут еще одна наложница, да в добавок ко всему с такими новостями. Было от чего разволноваться.
- Пароль? Но я не знаю его! Господин Бадави, я не знаю пароля! Господину Джафару нужна ваша помощь! Он умирает!
Бадави увидел, что курсор уже почти вплотную приблизился к опасной черте.
- Стойте! Ни с места. Или погибните!
Курсор замер. А женский плач нет.
- Что мне делать… мне плохо, я теряю сознание, спасите, умоляю….
- Оставайтесь на месте и ждите. Приеду за вами, - приказал Бадави и побежал к выходу.
***
Джиллиан готовилась принять ванну, когда земля дрогнула, как во время землетрясения. Она едва удержалась на ногах и, чтобы не потерять равновесия, присела, держась за край ванны. И тут же оказалась под водой – второй толчок был сильнее первого и выплеснувшаяся вода окатила ее с головы до ног.
- Ё-маё, - вырвалось у Джиллиан, которая в моменты испуга всегда переходила на русский язык даже в присутствии посторонних. Сейчас кроме нее, никого не было, и она добавила более смелое ругательство.
- Эй, кто-нибудь! – снова крикнула она, прислушиваясь. Ей стало жутко от ощущения, что она совсем одна. – Бадави! Черт бы вас побрал! Где вы?
Ей никто не ответил.
- О, чёрт, - Джиллиан осторожно встала на четвереньки, убедилась, что земля больше под ней не содрогается, осторожно выпрямилась. Все спокойно, землетрясение, видимо, закончилось. Она с трудом смогла разыскать Купи. Котенок забился в угол и смотрел на нее круглыми от страха глазами.
- Купи, малыш, иди ко мне, - Джиллиан протянула к нему руки и тут же отдернула их – испуганный котенок укусил ее за палец и зашипел.
- Ах, ты… - Джиллиан растеряно уставилась на капельку выступившей крови и строго посмотрела на котенка. – Без паники. Я тебя тут не оставлю. – Она схватила полотенце, накрыла им Купи, вытащила бушующий комочек и прижала его к себе. Активность в полотенце некоторое время продолжалась и сошла на нет, котенок, чувствовал тепло и кажется успокоился. Джиллиан отогнула уголок полотенца, Купи высунулся и спрятался снова.
- Не знаю, что случилось, Купи, но будем готовиться к эвакуации, - Джиллиан говорила сама с собой, чтобы погасить паническую атаку, которая медленно, но верно надвигалась на нее из глубины подсознания. – Потолок на голову не падает, вода ниоткуда не поступает, это уже хорошо. Но, будем выбираться.
Джиллиан представила, что у нее над головой десятки метров скального грунта и песка. Ноги тут же подкосились, голова закружилась и стало трудно дышать. Такое раньше с ней уже случалось. Врач сказал, что у нее всд и что это не болезнь, а синдром, назначил ей таблетки. Джиллиан прочитала аннотацию решила, что если начнет их пить, то все диагнозы, которые там указаны, тут же у нее проявятся. А так, если состояние и синдром, то она его преодолеет. Она положила таблетки в сумочку и возила их с собой до тех пор, пока не научилась отгонять паническую атаку сама, усилием воли. Сейчас она бы высыпала себе в рот всю пачку, будь она у нее под рукой. Но никаких средств спасения у Джиллиан при себе не было, зато был котенок, за жизнь которого она отвечала и если она позволит себе упасть в обморок или забьется вместе с ним угол, то шансы на спасение будут равняться усилиям того, кто придет ее спасать. Но Бадави по-прежнему не появлялся. Гнетущая тишина действовала на нервы, но помогала сосредоточиться. Джиллиан составила план действий, и паника стала ослабевать. Первым делом она нашла переноску и посадила туда Купи. Потом переоделась в джинсы и майку, пожалела о том, что нет рюкзачка, куда можно было положить воду. Она действовала уже машинально, когда собирала волосы в пучок - не должны мешать! Осмотревшись, Джиллиан с горечью усмехнулась – кажется, она покидала свою золотую клетку, в которой тем не менее познала восторг неистовой страсти, изменившей ее. Она обвела взглядом бесценные сокровища, которые окружали ее все эти дни:
- Не доставайтесь же вы никому… - и направилась к лифту.
Теперь предстоял следующий этап – найти, каким образом кабина вызывается. Землетрясение могло повредить механизм. Представив, что они с купи останется в этом бункере навсегда, если за ними никто не придет, Джиллиан снова ощутила приступ паники, но теплый комочек снова вернут ее к жизни и заставил думать рационально.
- Ищи, мать твою, распустила сопли! – прикрикнула она сама на себя и принялась ощупывать двери сантиметр за сантиметром.
***
Сознание возвращалось к Джафару неохотно. Он пребывал там, где не существовало времени и привычного мира, в котором но был принц и мог повелевать. Джафар парил в пустоте.
-Эй! – произнес он, чтобы обратить на себя внимание. Но никто не спешил на его зов. – Похоже, кроме меня тут никого нет, - это открытие поразило Джафара своей определенностью и непредсказуемыми последствиями – где слуги, где все? Абсолютное одиночество несмотря на такую же абсолютную пустоту, обескураживало, но он быстро адаптировался. Инстинкт самосохранения подталкивал к действиям – так можно проболтаться всю жизнь, надо что-то делать! Сознание тянуло одеяло на себя и ставило перед фактом – в пустоте идти некуда. Ничего не решив, Джафар опустился на колени и начал молиться – единственное, что оставалось в его положении. Но нужные слова бежали от него, как напуганные рыбки.
- Не надо слов. Просто думай. Я пойму, - услышал он голос. – Не ищи меня: я уже тут и наблюдаю за тобой.
- Я умер? – Джафар спросил о самом главном, что его занимало в этот момент и тут же себя обругал за то, что у бога можно было спросить что-то более существенное, например, есть ли жизнь после смерти.
- Ты в коме.
- А дальше что?
- Ты мне скажи! – услышал он ответ и воспринял это, как подсказку. Но смысл ее ускользал. Он все еще стоял на коленях. Значит под ним было твердое основание. А раз так, он может принять более удобную позу – эмбриона, вспомнить, как это – несколько месяцев пребывать в ней и не чувствовать дискомфорта. Свернувшись калачиком, сразу ощутил покой.
- Начинаешь понимать, - голос его подбодрил и Джафар почувствовал себя щенком, которого чья-то ласковая рука погладила по голове. Это было приятнее услужливости тех, кто его окружал в прошлой жизни. Принц подумал об этом так, будто титул, с которым он родился и которым пользовался тридцать с лишним лет, остался за чертой. Когда он ее пересек, в какой момент? Ответа не было или его сочли неважным, как и сам вопрос. Джафар настаивать не стал, положившись на мудрость того, кто с ним говорил.
В тот же мгновение его охватило чувство любви. Это было похоже на крылья, которые обхватили его и заключили в первозданный кокон начала сотворения мира.
Джафар услышал голоса. Они звучали снаружи. Ему было так хорошо, что не хотелось прислушиваться – не интересно.
- Вот бы остаться тут навсегда, - подумалось ему и эта мысль больше напоминала просьбу, пожелание. Ответ обрушился, как ушат ледяной воды.
- Твои родственники, поданные и слуги это бегство переживут. Кое-кто будет этому даже рад. А что будет с теми, кого ты поставил в зависимость от себя? Керкмаль, которого назвал другом. Эстель, которую надо было оставить с ее демонами, а не тащить этот зоопарк в свою жизнь...
Голос оборвался на полуслове. Джафар ждал продолжения, надеясь, что ему назовут имена тех, кому, кому он дорог или кто по-настоящему дорог ему. Неужели кроме Керкмаля и Эстель никого больше нет?
Мысли перестали метаться, послушно выстраивались в логические цепочки. Первая из них напомнила ему о том, что произошло. Джафар еще не был уверен, но реальность уже возвращалась к нему в ощущениях. Он начал чувствовать свое тело.
- «На меня напали! Он прятался в зарослях, поджидал нас. Я был не один... Лекаб... да. Он шел позади. Я почувствовал укол. Что-то острое вошло в тело глубоко. Мое тело онемело, и я упал. Вокруг была трава, пахло лавром и … чем-то еще, очень знакомым», - Джафар попытался пришпорить мысль, но она тут же, как стайка, рассыпалась на отдельных рыбок.
- Не спеши, - посоветовал голос. – И не жди подсказок. Тут все решает ты, а я только исполняю твое желание – вернуться тебе или ты продолжишь свой путь в вечности прямо сейчас. Прояви усердие, потрудись ради себя! ***
Над головой послышался шум. Джиллиан подняла голову, посмотрела, откуда шел звук и увидела трещину. Она появилась только что, Джиллиан была в этом уверена. Ей на голову посыпался песок. Его струйка становилась плотнее. Джиллиан посмотрела себе под ноги и обнаружила там уже целую горку. Она плохо представляла себе устройство всего комплекса, но присутствие песка означало, что сверху никаких помещений нет или они уже заполнены песком. Если так, то возиться с лифтом больше не стоило. Джиллиан не успела об этом подумать, как услышала легкое жужжание спуского механизма. Лифр работал! Значит, помощь уже близко. Джиллиан поправила волосы и приготовилась к встрече со своим спасителем. Кабина остановилась. Джиллиан радостно воскликнула:
- Боже мой, Бадави! Где вас черти носили?
Двери начали открываться. Джиллиан заглянула внутрь и поняла, что это не Бадави.
- Кто вы? - спросила она и непроизвольно попятилась назад.
Глава 50.
Джафар сосредоточился на аромате. На этот раз память не стала его мучить, и он сразу увидел перед собой улыбающееся лицо Эстель.
- При чем тут она? – удивился он. Керкмаль докладывал ему, что Эстель перевезли во дворец и она под охраной. За ней присматривал целый штат прислуги и медиков, которых выделил по его личной просьбе доктор Шадид, хотят тот и был недоволен перевозом пациентки.
Аромат духов Эстель сбивал с мысли: горьковатые и пряные одновременно, они нравились Джафару своей оригинальностью и чувственной энергией. Эстель умела выбирать себе духи и никогда не позволяла делать это за нее.
Однажды она отвергла подарок одной знаменитой компании, которая занималась производством парфюмерии. Джафар спросил – почему.
- Им нужна реклама, - уклончивый ответ Эстель давал понятть, что она не расположена объяснять.
- Духи эксклюзивные и ты будешь первой. Что в этом плохого? Подарки – приятная привилегия твоего положения, разве не так? Пользуйся!
- Благодарю вас, мой господин. Но это магия. Не отбирайте у меня права самой выбирать, из чего она будет состоять. Пусть это будет моя привилегия, господин.
Сейчас Джафар вспомнил этот разговор потому, что в нем крепла уверенность, что аромат в общей схеме загадок не случаен.
- Эстель была в саду? – его вопрос прозвучал беспомощно. Но Джафар уже не стыдился быть таким. Естественность начинала доставлять ему удовольствие, но правда причиняла боль: Джафар не мог допустить мысль, что Эстель способна причинить ему вред. Кто угодно, только не она потому, что он верил в ее любовь и не допускал ничего, кроме преданности и верности.
Голоса снаружи зазвучали громче, мешали думать.
- Твое упрямое нежелание разобраться со своими женщинами плохо закончится, если ты не определишься со своими желаниями. Невозможно все время быть молодым.
Эти слова, сказанные Джафару напоследок, перед тем, как он пришел в себя, отозвались в нем вулканом эмоций. Страсть, нежность сплелись в одну нить, которая протянулась от его сердца в невидимую даль. Он увидел женские пальчики – они перебирали нить и завязывали на ней узелки.
- Это на память, чтобы ты обо мне не забыл, - шептали губы, которые он целовал.
- «Кто ты?» - спрашивал он, но губы повторяли то же самое – «…чтобы ты не забыл…».
- «Джиллиан!»
Принц Джафар, который лежал неподвижно в реанимационном боксе, куда его привезли, глубоко вздохнул и открыл глаза. Тут же послышался радостный возглас.
- Господин очнулся! Где же доктор Шадид! Почему он не идет!
- Мы ищем, его нигде нет!
- Плохо ищите!
- Говорят, он еще не вернулся из дворца. Его вызывали туда как раз перед тем, как случилось несчастье!
- Да нет, же! Он был тут и его вызывали к Его высочеству!
- Ищите его, безногие ящерицы! Вас всех следует уволить!
После того покоя и любви, которые были сродни уютной колыбели, напоминающей утробу матери, возвращение показалось Джафару мучительным - шум, суета и никакой радости от того, что он жив.

- Господин! Вы меня слышите? Дайте знать – пошевелите пальцами, прошу вас, господин!

Джафар хотел оттолкнуть это лицо, которое назойливо просило его пошевелить пальцами и спрашивало – слышит ли он. Желание было настолько сильным, что он не рассчитал – рука буквально взлетела и ударила в переносицу. Джафар сам не ожидал и почувствовал неловкость - он хотел только оттолкнуть. Но человек не обиделся, утер выступившие слезы и заулыбался.
- Вы вернулись, господин! Какое счастье, что вы вернулись! Мы так боялись…
- Я не хотел, простите мне мою неловкость, - пробормотал Джафар.
Человек в белом халате растерялся и внимательно посмотрел на Джафара.
- Господин, как вы себя чувствуете? Что вы помните?
Было видно, что извинения Джафара подействовали как-то не так.
За дверями послышался топот множества ног. Врач, которого случайно ударил Джафар, обернулся. Дверь приоткрылась. В нее заглянул полицейский, увидел принцы, ничего не сказал и прикрыл дверь.
- Идите, посмотрите, что там. Со мной все в порядке. Обещаю, я никуда не сбегу, - попросил Джафар и удивился – он никак не мог вспомнить, с какой интонацией следовало говорить, чтобы человек пошел и сделал то, что он хотел, причем, немедленно.
- Нет, господин. Я не оставлю вас. Мне приказано быть рядом с вами.
- Кем приказано?
- Доктором Шадидом, мой господин.
- Доктора Шадида тут нет и его не могут найти. Здесь я господин и мне решать, что тебе делать. Разве нет?
- Да, но…
- Иди и посмотри. Я тебе приказываю. Или пеняй на себя.
В голосе Джафара послышалась сталь. Он не договорил, а человек уже закрывал за собой дверь. Джафар познавал глубинную суть жизни и своего места в ней. Он вернулся другим. Но ему предстояло находиться в той же среде, где его новое качество сочли бы скорее побочным эффектом нападения, чем эволюцией духа после возвращения с того света.
***
- Привет! Так это ты Джиллиан?
Из лифта навстречу Дине вышла молодая женщина, которая, как ни странно, обратилась к ней на русском, но с сильным акцентом.
- Кто вы? – появление незнакомки было столь неожиданным, что Дина растерялась и, чтобы не выпустить из рук переноску с Купи, прижала ее к себе обеими руками.
- Я-то? – женщина усмехнулась и приблизилась к Джиллиан вплотную. Одуряющий аромат духов потянулся из кабины лифта следом, как невидимый, но ощутимый шлейф. Дина невольно поморщилась.
- Не нравятся мои духи? А ему нравятся. Они сводят его с ума потому, что в них есть секрет, мой маленький секрет.
Дине понадобилась секунда, чтобы прийти в себя. Она усмехнулась в ответ:
- С феромонами? Тоже мне «великое открытие британских ученых», - ответила, не скрывая сарказма, который гостья оценила сразу и нахмурилась.
- А ты дерзкая. Ему такие нравятся. Но ты не красивее меня. И, судя по фигуре, неженка. С возрастом станешь рыхлой клячей, - женщина рассмеялась.
Дина пожала плечами, выжидая момент, когда можно будет заскочить в кабину и побороться за шанс уехать с Купи, как она и собиралась.
- Но, но, но, но…, - погрозила незнакомка ей пальцем и показала шприц, который до этого прятала в другой руке. – У меня на твйо счет планы. Я с тобой не закончила. Иди, сядь вон туда! – женщина указала на кресло с резной спинкой. – Вытащи его не середину и садись. Садись, я тебе сказала! – крик был настолько пронзительным и неожиданным, что Ддиллиан вздрогнула и сильнее прижала к себе Купи.
- Дай это сюда! Я сказала – дай сюда! – незнакомка протянула руку к переноске и посмотрела на Джиллиан в упор. Каждое ее слово было, как пуля, с такой ненавистью она их произносила. Дина уже не сомневалась, что перед ней человек с расстроенной психикой. Независимо от целей визита, вежливости той хватило всего на несколько фраз. Она ее раздражала - Джиллиан это уже поняла. Знать бы еще причину...
Она протянула переноску и тут же пожалела об этом потому, что женщина схватила ее и отшвырнула в сторону. Дина ахнула.
-Дура! Что ты делаешь?
- Садись в кресло, мразь.
Для Джиллиан это было сигналом угрозы, которая возросла многократно. Видимо она эту женщину чем-то спровоцировала в дополнение к том злобе, с какой она сюда пришла. "Надо попробовать ее разговорить, иногда это помогает", - Джиллиан все еще надеялась, что вот-вот явится Бадави и выведет отсюда психопатку. «Откуда она вообще тут взялась? Или это одна из ревнивых жен принца? Этого мне еще не хватало. Как она узнала, где я и какое ей до меня дело? Через несколько дней меня здесь не будет, жила бы себе спокойно и ждала, когда ее принц наконец остепенится!»
Дина заметила, что женщины руки необычного цвета – красные и кожа на них воспалена, местами видны даже волдыри. «Похоже на ожег? Пироманка? Японский бог, час от часу не легче…»
На красивом, искаженном ненавистью лице незнакомки вдруг появилась улыбка. Резкая смена настроения насторожила Джиллиан.
- Я не такая, как ты думаешь. Иди, посмотри, мне показалось, там кто-то пищал. Ему больно? Ударился?
Получив разрешение, Дина, не задумываясь, бросилась к Купи и успела приоткрыть молнию, когда почувствовала, как что-то укололо ее у шею. Перед глазами все завертелось, она повалилась на бок, скользнула еще ниже и погрузилась в темноту.
***
Керкмаль заметил покореженные обломки чуть раньше Купера, который больше посматривал по сторонам в то время, как Керкмаль следил за дорогой.
- Что? – спросил Купер и уже понял – впереди в свете фар отчетливо вырисовывался остов автомобиля.
Они вышли и медленно пошли к нему, стараясь не отклоняться от стрелки, которая показывала путь.
- Идите шаг в шаг, - сказал Керкмаль. – Скоро мы окажемся на минном поле.
- Я понял, - ответил Купер, пытаясь представить, что тут произошло.
Они слышали минут сорок назад что-то похожее на взрыв. Переглянусь, но обсуждать не стали, только «Заруджа» понесся с еще большей скоростью. Купер несколько раз порывался попросить Керкмаля быть осторожнее и немного сбросить скорость – местность холмистая, на каждом шагу химеры – порождение игры света и тени от их фар и лунного света - но так и не решился, впрочем, Керкмаль не стал бы его слушать.
Пока они шли, Купер насчитал несколько воронок.
- Это второй «Заруджа», - определил Керкмаль, когда смог рассмотреть детали обгоревшего кузова. – Его загнали на минное поле специально или водитель потерял управление. За рулем кто-то есть!
- Скорее уж был.., - поправил Купер, который все время норовил обогнать Керкмаля. Если по минному полю проехал автомобиль, можно были идти, не опасаясь взрыва - все, что могло, уже сдетонировало. Объяснять все это Керкмалю было бессмысленно – его шоковое состояние требовало осторожности и деликатности. «Интересно, кто за рулем? Он говорил, там женщина? Переборщила с солярием?» - мрачная шутка помогла восстановить душевное равновесие. Купер уже устал каждую секунду бояться за жизнь Джиллиан. Если злоумышленник подорвался и сгорел, можно было выдохнуть. Они остановились. От великолепного "Заруджа", если это был он, ничего не осталось, что напоминало бы о его великолепии. Обломки валялись повсюду. Куперу посмотрел на покойника. С первого взгляда ему было ясно, что это труп мужчины.
- Однако, мужик. А вы говорили, что за рулем дама, - он посмотрел на Керкмаля, который стоял в полной растерянности.
Глава 51.
Выпроводив врача, Джафар откинул простынь, чтобы подняться, но голова закружилась, и он рухнул на подушку. Вторая попытка была более удачной – ему удалось встать с кровати и выпрямиться, но в глазах снова потемнело, колени подогнулись, и он сел на край, опираясь на руку, из которой торчала игла для капельницы. Выдернув ее, Джафар собрался с силами и снова попытался встать. Стены дрогнули, но он закрыл глаза, выждал пару мгновений – этого хватило, чтобы все встало на свои места, голова больше не кружилась.
Дверь открылась и на пороге показался его «опекун» в белом халате. Не дав ему открыть рот, Джафар сдвинул брови, спросил:
- Ты все разузнал, как я велел?
Тон подействовал. Вместо упрёков в непослушании и нарушении указаний доктора Шадида, Джафар услышал то, что хотел – подробный отчет о происходящем. Новости были еще те.
- Доктора Шадида до сих пор не нашли. Он исчез, хотя все знают, что онн собирался сюда, чтобы лично вас осмотреть, все ли хорошо.
- Поехал и не доехал, так получается? – уточнил Джафар, не давая опомниться своему порученцу. – Какие еще новости? Начинай с плохого. Кстати, что со мной было? Рассказывай все, что знаешь!
Джафар слушал, изредка перебивал. Например, его заинтересовало, кто его обнаружил.
- Точно не знаю, мой господин, говорят, что поступил звонок с телефона господина Лекаба. Когда приехала полиция, он тоже был без сознания.
- Лекаб уже очнулся? – живо поинтересовался Джафар и даже привстал.
- Да, да! – несчастный врач был счастлив сообщить хоть одну хорошую новость потому, что собирался рассказать о еще более неприятном.
- Где он?
- Здесь, рядом с вами, мой господин. Но к нему нельзя. Там полицейские. Его допрашивают.
- В чем его подозревают, если нас нашли вместе? Ты что-то не договариваешь? Что ты мнешься, я же сказал – выкладывай все, что знаешь.
- Пропал не только доктор Шадид. Ваша наложница, госпожа Эстель, ее тоже нигде нет.
Известие было настолько неожиданным, что Джафар не сразу нашелся, что сказать, лишь переспросил:
- Госпожа Эстель пропала? Она же была под охраной! Ее выкрали?
Джафар исходил из того, что знал – Эстель была под воздействием препаратов и сама никуда уйти не могла, значит ее похитили. Мысль о ее духах, которые он не мог спутать ни с чем, обретала зловещие признаки. Дальше думать не хотелось. - Конечно, ее выкрали!
- Нет, господин…
Джафару надоело вытаскивать по одному предложению, и он пальцем поманил к себе врача, который сразу побелел от страха – лицо принца не оставляло сомнений, что он в гневе.
- Если ты мне сейчас же не расскажешь, что случилось с Эстель, я лично распоряжусь, чтобы тебя выкинули, как можно дальше.
Угроза была вполне реальной – те, кто досаждал принцу, оказывался далеко за пределами города, некоторые исчезали совсем. Доказательств не было, к тому же Джафар по совету своего дяди Борада настойчиво распускал про себя грозные слухи, да так, что ни у кого не было желания проверить их на достоверность.
- Я точно не знаю, господин, простите меня, нам ничего не рассказывают. Я знаю только то, что видел сам. Госпоже сделали укол, это верно, но доза была небольшая. Так рекомендовал доктор Шадид. Я своими глазами видел, как она выходила из дворца. Я был в лаборатории и увидел ее.
- Почему не поднял тревогу?
- Не знаю, простите меня, я растерялся. Думал, может ошибся, и это не она. Быстро пошел к ней и по дороге увидел двоих охранников. Они оба были, как и вы, обездвижены. Слава Аллаху, мы быстро выяснили, что это и ввели антидот.
- И что же это было?
Врач воспроизвел название, которое Джафару ни о чем не сказало.
- В чем его действие?
- Парализующее. Если не ввести вовремя антидот, человек задохнется от того, что мышцы дыхательной помпы, ой, простите, легочные мышцы, как и сердечные, не будут сокращаться. Лекаб, который был в сознании чуть дольше, успел позвать на помощь, хвала ему.
- Хвала, - повторил Джафар и задумался – где Эстель могла раздобыть такое? Или ей его подсунули и научили, как пользоваться? Но, если так, игрушкой в чьих руках она стала? Или ее запугали настолько, что она не доверилась ему, а предпочла стать соучастницей преступления, раз покушалась в том числе и на его жизнь?
В дверь тихо постучали. Джафар прижал палец к губам, призывая к молчанию, лег и укрылся простыней.
- Пусть войдут, - тихо приказал он и прикрыл глаза.
В палату вошли.
- Как дела? – послышался голос и Джафар с недовольством узнал своего самого могущественного «опекуна», который в отличие от врача, был наделен реальной властью над ним.
- Господин скоро придет в себя. Я не отхожу от него ни на шаг, - заверил врач. Но его перебили:
- Что ты болтаешь? Мне доложили, что ты покидал палату. Куда ты выходил и зачем? Вынюхиваешь?
- Нет, господин, мне надо было взять кое-что из лекарств. Простите меня. Я вернулся очень быстро. Сами видите, господин на месте.
- Вижу, - проворчал Борад. – Чтобы не отлучался, шкуру спущу, если с ним что-то случится, запомни, сдохнешь в пустыне и костей не найдут.
Угроза прозвучала за считанные минуты уже дважды. Врач совсем сник и не знал, кого бояться больше. Но, подумав, остался на стороне принца, который был ему симпатичен, в отличие от Борада, которого все боялись.
Дверь за Борадо закрылась. Джафар открыл глаза.
- Ты сделал правильный выбор. Я в долгу не останусь. Как тебя зовут?
- Алим.
- Хорошо, Алим, ты мне помог. Теперь поможешь мне отсюда выбраться. Но для начала... Можешь устроить мне встречу с Лекабом? Придумай что-нибудь.
- Ночью, когда охрана будет снаружи у двери, я зайду и занесу ему телефон. Вы сможете поговорить, - тут же выпалил Алим, счастливый от того, что принц отнесся к нему по человечески и не собирается его наказывать.
Джафар согласился, что план неплох, но ждать до ночи не пришлось – очередные известия потрясли дворец до основания - наконец нашелся Шадид, вернее то, что от него осталось.
Его тело было изуродовано таким же образом, как и тело служанки Набу. Нашли его не в городе, а за его пределами. Кто-то вывез его туда и бросил на растерзание диким зверям, которые с наступлением ночи приходили из пустыни, чтобы поохотиться на зазевавшихся собак. Слух о том, что произошло, разлетелся вмиг. Врач, который присматривал за Джафаром, оказался мастером добывать нужные сведения. Пять минут общения с коллегами, и он уже сообщал Джафару очередные важные и ошеломительные сведения. Он еще не договорил, а к Джафару снова был посетитель. Он хотел опять притвориться, что все еще спит, но сквозь опущенные ресницы рассмотрел вошедшего.
- Лекаб! – воскликнул Джафар и откинул одеяло. Озабоченность на лице сыщика сменилась удивлением, но ненадолго.
- У меня плохие новости для вас.
То, что Лекаб опустил титул и прочие ритуальные расшаркивания говорило о том, что это уже не так важно по сравнению с тем, о чем он торопился сообщить.
Джафар жестом пригласил его сесть рядом с собой и показал Алиму на дверь – следить.
- Я почти уверен, что это госпожа Эстель. Но у меня пока нет доказательств.
- Её нашли?
- Нет и самое, что мне приходит в голову после допроса, который мне учинили по милости вашего дяди, за всем этим стоит именно он.
- Борад? – изумился Джафар.
- Да. И я это докажу. Если останусь жив. Но сначала предотвратить новые убийства. Эстель не остановится. Она, действует, как машина и я не уверен, что она до конца отдает себе отчет, что делает. Я для нее никто, но вот вы, другое дело. Что должно было произойти, чтобы она переступила в себе эту грань?
Джафар только покачал головой.
- А теперь про Джиллиан.
Услышав ее имя, Джафар вскочил и схватил Лекаба за руку.
- Навигатор, который вы мне вручили в знак доверия, возможно у Эстель.
Лекаб в двух словах рассказал о том, что происходило на тропе в ночном парке.
- Пароль я не сказал. То, что враг знает путь к Касль-аль-Фарид и может добраться до Джиллиан, это моя вина.
- Успокойся, Лекаб, сейчас не время посыпать голову пеплом, надо действовать. У кого-бы в руках не был прибор, с ним он доберется благополучно только до внешнего периметра, дальше путь закрыт, там минное поле. Бадави без пароля никого не пропустит.
- Вы уверены в этом?
- Я уверен в Бадави.
- Хорошо. Я кое-что предпринял. Простите, что не согласовал с вами, господин.
- Лекаб! Я еще не поблагодарил тебя за свое спасение! Если бы не ты…
- Это не я, - Лекаб сразу понял, о чем хотел сказать Джафар и предвосхитил незаслуженную благодарность тем, что сказал, кого на самом деле следует благодарить, в том числе и за свое спасение.
-… так что если бы не мой русский друг, который оказался настолько недоверчивым, что прицепил мне маячок, я в этом уверен, иначе бы он меня не нашел, лежать бы нам с вами бездыханными. Телефон, с которого поступил звонок, лежал рядом со мной, но точно знаю, что успел только связаться с Керкмалем. Надеюсь, я был убедительным и он встретился с Купером и они уже на пути в Касль-аль-Фарид.
- Вы уже связывались со своим другом?
- Еще нет. Как только с меня сняли эти нелепые обвинения, что я заодно с Шадидом и похитил его, бред, сразу поспешил к вам. Доктор Шадид, к сожалению, мертв.
- Я уже знаю. Где телефон? Дайте мне!
Джафар набрал номер Керкмаля и тут же услышал голос в трубке:
- Джафар! Ты живой!
Глава 52.
Лекаб слушал по громкой связи сбивчивый рассказ Керкмаля и ему не терпелось переговорить с Купером. Он был уверен, что тот сообщит более важные детали, от которых зависели их дальнейшие действия.
Борад на время выпустил его из своих лап, но в покое не оставит - ясно дал понять, что честный полицейский не числится с его друзей и сторонников потому, что при всех подтвердил свою преданность принцу Джафару.
Если бы эти слова были сказаны один на один, Борад нашел бы способ переубедить Лекаба. Например, его можно было озадачить возможными осложнениями на работе. Лекаб не глуп, понял бы, что любой подобный намек со стороны Борада подразумевал нечто большее. Борад был недоволен собой, поторопился с допросом Лекаба и не позаботился о том, чтобы при разговоре присутствовало, как можно меньше свидетелей. Но в тот момент это было невозможно.
Вызов о происшествии поступил на центральный пост и гарем сейчас напоминал потревоженный улей - собрались все, кто имел хоть какое отношение к вопросам его безопасности. Журналисты тоже толпились у центрального входа и с недоумением уже поглядывали по сторонам, соображая, что искать следует другой вход, если тут «из высокого начальства» почти никого не было. Борад собирался приказать, чтобы все подъезжали к главному входу и с этой точки приступали к своим обязанностям. Но момент был упущен и вскоре журналисты будут там, где все произошло. На территорию они не войдут, но, судя по следам, тот, кто Бораду был нужен, «наследил» за пределами парка. К тому же неизвестный ему автомобиль со странной вмятиной на капоте все еще мозолил глаза у «змеиного жала». Его следовало убрать как можно быстрее, снять отпечатки и установить, чей он. Пока Борад занимался этим, ему сообщили, что Лекаб очнулся. Он скрыл досаду, что это произошло так быстро и поспешил, чтобы допросить сыщика первым. Предстояло понять – насколько Лекаб опасный свидетель.
Лекаб был готов к неожиданностям, поскольку очнулся немного раньше, чем это заметили «колдовавшие» над ним медики. Голова была тяжелой, но сознание уже прояснилось. Потребовалось немного времени, чтобы вспомнить все, что случилось. Несмотря на солидный возраст, тренированный организм восстанавливался быстро. Свою роль сыграло то, что антидот был введен своевременно, хоть и позднее, чем принцу. Лекаб свою порцию яда получил немного позже, чем Джафар. О том, что он еще без сознания, Лекаб уже знал – персонал бурно обсуждал произошедшее. От них же Лекаб узнал про исчезновение Эстель и доктора Шадида. Он пока еще не знал, как это связать между собой, нужна была дополнительная информация. Добыть ее в состоянии «умирающего» было затруднительно и Лекаб «пришел в себя». Но приступить к расспросам не успел потому, что к нему в палату вломился Борад, будто сторожил под дверями.
Через пару минут Лекаб понял, что это допрос.
Борада интересовало - что именно Лекаб запомнил, а не то, почему он и принц оказались вместе в столь поздний час. Это избирательное любопытство показалось странным и Лекаб умело обходил то, что необходимо было скрыть - главным образом, присутствия на месте событий Купера. О нем Борад даже не догадывался. Так думал Лекаб. Борад не спешил сообщать о том, что неподалеку от входа обнаружен автомобиль, которого там не должны было быть в это время. Если только приехавший не был связан с тем, что произошло в дворцовом парке. Возможно, это неизвестный свидетель, о котором мог знать Лекаб. Борад намеревался это выяснить, если, конечно, Лекаб вообще что-то мог сказать вразумительное. Состояние, в каком его нашли, Бораду описали, как тяжелое. То, что сыщик оклемается так быстро, в планы Борада не входило. Оставалось уповать на то, что расспросы застанут его врасплох. Необходимость допроса пациента, который только вернулся с того света Борад аргументировал тем, что Лекаб подозреваемый по делу таинственного исчезновения доктора Шадида и Эстель. Он старательно изобразил озабоченность, даже тревогу и начал поиски пропавших… с допроса Лекаба. Бораду никто перечить не стал, даже шеф полиции, который примчался вместе с остальными, ловил каждый взгляд Борада. Щедрые подарки, как и регулярное продвижение по службе играли решающую роль в такой предупредительности.
- Вы настаиваете на том, что лично вызвали помощь?
- Я беспокоился за жизнь принца.
- Почему? Разве вы его видели? Он находился на удалении от вас, - Борад пытался найти хоть малейшую зацепку, чтобы уличить Лекаба в неискренности.
- Ноги, я видел только его ноги. Я несколько раз окликнул его и понял, что он без сознания.
- Почему вы не кричали? Не позвали на помощь голосом?
- У меня уже не было голоса, уважаемый Борад, я был очень плох, мне сделали какой-то укол…
- Знаю, знаю, вам сделали укол. Но вызвать подмогу вы все смогли, вот я и хочу понять, как именно или вам помогли? Если мы снимем отпечатки с вашего телефона, чьи еще пальчики, кроме ваших, мы там обнаружим?
- Если вы меня в чем-то подозреваете, уважаемый Борад, предъявляйте мне обвинение. Тут достаточно свидетелей. При них я заявляю, что на нас с принцем напали в дворцовом парке и этот человек действовал не один, у него были сообщники. Вот с чем надо разбираться в первую очередь. Исчезновение госпожи Эстель и доктора Шадида, как и дерзкое нападение на нас с принцем Джафаром – звенья одной цепи. Вот с чем надо разбираться немедленно. Надеюсь, что необходимые распоряжения уже отданы, - Лекаб просил красноречивый взгляд в сторону своего начальница. Шеф полиции перевел растерянный взгляд на Борада.
- «Я так и думал», - Лекаб откинулся на подушку. Все, что мог, он сделал. Главное было не дать Бораду его арестовать. Публичная огласка вероятных версий преступления, которое поражало своими масштабами, помогла. Борад не ожидал от "умирающего" такой прыти и молчал. Шеф полиции незаметно вышел из палаты и уже в коридоре начал отдавать распоряжения – сосредоточиться на поисках Эстель и доктора Шадида. Про отпечатки на телефоне Лекаба ни слова. Он скосил глаза и с удовлетворением обнаружил, что телефон лежит рядом с ним.
- «Вот и славно». Я очень устал, уважаемый Борад, - еле слышно проговорил Лекаб. – Если вы закончили меня допрашивать, я бы отдохнул, потом можно продолжить, если вам будет угодно. Я никуда не убегу. Позвольте спросить, как себя чувствует принц Джафар? Надеюсь, он уже может говорить? Возможно, он рассмотрел того, кто на него напал…
- Без вас разберусь, - рявкнул Борад и удалился, бросив на Лекаба убийственный взгляд. Фигура со средним пальцем, которую изобразил Лекаб по его адресу, осталась незамеченной. Но Лекабу полегчало.
Выждав время, он убедился, что в коридоре все стихло, суета переместилась туда, где и полагалось – в сад. Лекаб пожалел, что лично не может участвовать в собирании улик, оставалось надеяться на профессионализм своих коллег. Собравшись с силами, он вышел из своей палаты и поспешил к принцу Джафару, который вскоре уже разговаривал с Керкмалем.
- Жив, жив, успокойся. Не кричи так, голова все еще болит. Нам с Лекабом что-то вкололи. Где ты находишься? Человек из России с тобой?
- Да, со мной. Мы на внутреннем периметре…, - Керкмаль сделал паузу, собираясь сообщить о страшной находке. Но Джафар его перебил.
- На внутреннем? Каким образом? Где Бадави!
- Об этом и хотел вам сообщить, господин. Бадави мертв.
Лекаб опустил голову. События развивались по наихудшему сценарию, если нападавшему удалось справиться с верным стражем Кась-аль-Фарид.
- Что с ним случилось? – спросил Джафар, его голос изменился до неузнаваемости, стал хриплым, каждое слово давалось с трудом. Он закашлялся. Легкие все еще не пришли в норму, а волнение усилило спазм.
Вместо ответа Керкмаль прислал изображение. В свете фар отчетливо был виден силуэт человека. Он сидел на водительском месте, склонившись к рулевому управлению, вернее, тому, что он него осталось. Очевидно, что взрыв был мощный, если так повредил кузов. Огонь довершил начатое. Джафар сразу узнал один из своих «Заруджа». Он максимально приблизил изображение - человек сильно обгорел и Джафар не был уверен, что это Бадави.
- Почему ты решил, что это он?
- По этой детали, - Керкмаль прислал другой снимок, на котором крупным планом было запястье и оплавленный прибор, в нем угадывался пульт управления периметрами, он же - коммуникатор. С ним Бадави никогда не расставался и в шутку называл своим «президентским чемоданчиком» по аналогии с такими же у глав ядерных держав.
Губы Джафара сжались в полоску, он скрипнул зубами и не сразу восстановил дыхание.
- Что скажешь, Лекаб? – Джафар посмотрел на сыщика и в его глазах отразилась мука – он потерял самого преданного себе человека. Джафар знал, что Бадави не задумываясь отдал бы свою жизнь, но не позволил бы врагу проникнуть в Касль-аль-Фарид. Видимо, так и случилось. Но Бадави мёртв, а это значит, что враг намного сильнее и опаснее, чем можно было предположить. Способ убийства Бадави был жестокий. Но кто мог оказаться таким изворотливым, что смог подобраться к опытному Бадави настолько близко, что он не оказал достойного сопротивления?
Декаб ждал этого вопроса.

- Для начала спрошу – господин Джафар, вы точно уверены, что не знаете того, кто на вас напал?
- Почему ты спрашиваешь? – Джафар невольно отвел глаза - сомнения по поводу Эстель были причиной такого поведения.
- Вот поэтому – вы не смотрите на меня. Поделитесь своими сомнениями. Несмотря на гибель Бадави, знайте, у вас есть команда надежных людей. Вы не один. Разделите свою ношу с теми, кто на вашей стороне.
- Господин Джафар, - послышался голос Керкмаля, который слышал вопрос Лекаба. – Выслушайте русского, который хотел с вами встретиться. У него есть предположение насчет нападавшего. Возможно, это окажется очень важным.
- Пусть говорит, - согласился Джафар, он оттягивал момент, когда Лекаб его прижмет и придется поделиться своими подозрениями насчет Эстель.
Глава 53.
- Наконец то, очнулась. А я уже заскучала, пока ты спала.
Джиллиан не сразу поняла, что сидит в том кресле, куда ее настойчиво усаживала психопатка, которая появилась неизвестно откуда.
- «Где Бадави? А что, если он все знает и намеренно не идет на помощь, чтобы поиздеваться надо мной, решил таким образом отомстить? Если б я знала, что он такой обидчивый и злопамятный..."
Джиллиан всерьез обдумывала мысль, что это могли быть происки Бадави и надо лишь потерпеть, пока он насладится "ее унижением": пригласил одну из неудовлетворенных жен или наложниц и сейчас наблюдает за происходящим и наслаждается, что стер с лица Джиллиан вежливую, но холодную улыбку, с которой она общалась с ним в последнее время.
– "Купи!" – Джиллиан поискала глазами переноску и успокоилась, увидев, что она стоит возле дивана. Сквозь сетчатую стенку виднелась черная мордочка. – Слава богу, цел, - прошептала Джиллиан. От этой женщины можно было ожидать чего угодно. Она решила больше не смотреть в сторону Купи, чтобы ее мучительница не захотела использовать его в своей адской мистерии. – Что ей от меня надо? Пожалуй, ничего хуже не случится, если задам этот вопрос вслух», - решила Джиллиан.
- Кто вы и для чего все это устроили? Что вам от меня надо?
- Кто я? Хорошо, я не против, давай познакомимся. Я Эстель. Слышала обо мне?
Конечно, Джиллиан слышала это имя, но, как и все, что происходило в гареме и не имело к ней прямого отношения, ее мало интересовало. Про Эстель она не спрашивала – слуги шушукались по поводу какой-то "злобной стервы", вот и все. Конечно, было интересно, о ком это они, но не проявлять любопытство, не торопиться высказывать свое мнение, не перепираться и не спорить, если что-то из местных порядков не понравится – это советы Керкмаля, высказанные деликатно, завуалировано и как выяснилось, небезосновательно. Но тогда Джиллиан сочла их грубыми, они ее задели.
- Это будет трудно, - ответила она и пояснила. – Я не выношу несправедливости. И лжи. Если почувствую нечто такое, мне будет трудно сдержаться.
- Да? И что же вы сделаете, - спросил Керкмаль, с интересом рассматривая свою собеседницу. – «Может зря все это, не приживется же, еще врагов себе наживет, скомпрометируют её перед Джафаром, найдут способ, потом спасать придется и от женщин, и от него».
Первой из женщин, которые могли быть недовольны появлением возле Джафара новой пассии, была Эстель. Джафар предвидел это и спрятал Джиллиан. Но Эстель все же до нее добралась и собиралась мстить. Принцу, который так вероломно обошелся с ее любовью, она уже отомстила…
- О тебе я узнала не сразу, потом догадалась, - девушка, которая представилась Эстель, говорила с сильным акцентом, чувствовалось, что язык ей хорошо знаком, хотя и не был родным. – Ничего особенного, думала я, пока не поняла, что причина, по которой моя постель опустела, это ты. И как он тебе? Расскажи, как он тебя взял в первый раз!
Джиллиан смутилась и покраснела, но постаралась твердо встретить взгляд Эстель, которая подошла к ней вплотную и смотрела прямо в лицо. Джиллиан вновь ощутила одуряющий аромат ее навязчивых духов.
- «Зачем так обливаться? С ног сшибает. Меры не знает, - мелькнула мысль, которая была очень правильным пониманием того, что из себя представляла Эстель. Она и раньше была не очень разборчива в средствах. И сейчас границы дозволенного ее сознание не отодвинуло, а устранило совсем.
Джиллиан заглянула Эстель в глаза и увидела свою смерть, которая будет мучительной и долгой...
Тело Джиллиан обмякло. Ей показалось, что она проваливается в бездну. Но вслед за этим наступил покой. Так бывало всегда, когда ей предстояло испытание, к которому она готовилась, а когда все начиналось, цепенела. Однажды она чуть не провалила важный показ – остановилась в самом начале дефиле, застыла соляным столбом и ни с места. Ее спасло только то, что неожиданно появился кто-то из опоздавших VIP и все повернулись в ту сторону. Этого хватило, чтобы приступ прошел и Дина уверенно пошагала дальше, как будто так и было задумано. Никто ничего не заметил.
Позже она консультировалась с врачом и психологом, они сошлись во мнении, что это проявление все того же ВСД, ни о каких физиологических причинах болезни речи не шло. Дина больше всего боялась, что это признаки скрытого заболевания и запаниковала.
- В ВСД пол мира живет, дорогая, нет никакой болезни, если ты об этом, - уверял ее врач и посоветовал на всякий случай держать при себе слабенькие пилюли. – Если вдруг повторится, не торопись их принимать, терпи, убедишься, что все пройдет само. Организм сложная штука, но его можно обмануть. Учись.
- А если при мне не окажется этих самых пилюль? Приступ может случится где угодно! Так и буду всю жизнь заложницей того, чего нет?
- Человек ко всему приспособится..., - философски ответил врач и рассказал еще об одном способе, но попросил никому не сообщать, что это он посоветовал. - Укуси себя за безымянный палец, если станет невмоготу или ногтем надави, пока не появится болезненное ощущение и так несколько раз. Не на сто процентов, но как один из вариантов, что это поможет.
Джиллиан выслушала, немного успокоилась и занялась самоанализом, а потом и тренингом по самоконтролю. Сейчас пилюль при себе не было, но совет пригодился - она нащупала нужный палец и несколько раз надавила ногтем. Не сразу, но паника улеглась. Что делать – судьба снова усадила ее за шахматную доску. Партия начиналась не в ее пользу, но Джиллиан сдаваться не собиралась. Её мозг, сбросив с себя паутину страха, хладнокровно анализировал ситуацию в поисках выхода.
- Рассказывай или этот снова полетает, – Эстель, которая не замечала перемен в настроении своей пленницы, посмотрела в сторону переноски, где сидел Купи. Значит уловка Джиллиан, показать свое безразличие к нему, не сработала – Эстель заметила ее встревоженный взгляд и собиралась использовать этот болезненный «рычаг воздействия», чтобы сделать её более разговорчивой.
- Что именно ты хочешь знать? – спросила она, чувствуя, что пересохшие губы начали трескаться.
- Не знаю. Все! Это случилось здесь? Покажи, где именно. Кровать? Диван? Ванная? Или на этом чудесном ковре?
Джиллиан чуть было не ляпнула со злости: «Везде и на люстре тоже», но вовремя опомнилась. Дразнить явно нездорового психически человека было опасно.
- Да, - ответила она будничным тоном. – Все было в этой комнате. Где именно, не помню.
- Не верю, такие моменты обычно запоминаются.
- Я была смущена. Переоценила себя, когда согласилась на контракт.
Прозвучало правдоподобно - Джиллиан постаралась, даже всплакнула для убедительности, понимая, что ее жизнь, и Купи, может зависеть от любой мелочи, например, поверят ей или решат, что она слишком дерзкая для пленницы и захотят «поучить», как надо себя вести.
Только сейчас она заметила в руке Эстель шприц. В нем оставалось еще немного, и она держала его наготове, чтобы успокоить Джиллиан, если та поведет себя «неразумно» - начнет сопротивляться, попытается сбежать. Эстель ей этого не позволит – они обе останутся здесь навсегда.
У Эстель не было намерений возвращаться, да и некуда. Ее ничто не ждало, кроме полиции и сурового наказания. Несмотря на взвинченное состояние, она отдавала себе отчет, что в живых ее не оставят – она единственный свидетель, который может нарушить планы могущественных людей, с которыми она связалась на свою голову и не по своей воле. Ее заставили, пригрозив смертью, подкупили обещанием отдать ей в руки разлучницу. Так что она получила все, о чем договаривались и конец ее истории уже близок. Она приготовила яркий финал и ждала единственного гостя, который почему-то задерживался – незабвенного графа Дракулу.
«Вот уж кто настоящий граф, а не этот принц, который оказался бессилен перед интригами своих дражайших родственников». Растущая популярность Джафара среди населения стала последней каплей их терпения – ему «выписали» черную метку, родственную, но от этого еще более жестокую – уверения Джафара, что он не претендует ни на что, никого не убедила, нужны были гарантии, а для этого Джафар должен стать мёртвым.
Чтобы обмануть общественность и увести след от заказчиков, была придумала многоходовая комбинация. Эстель предложили сыграть не самую последнюю роль, и она согласилась. Бывали минуты просветления, когда она жалела о том, что связалась с этими опасными людьми. Несколько раз она порывалась обо всем рассказать Джафару. Но он не заслужил ее откровенности - слишком мало уделял внимания, предпочел развлекаться с этой «толстухой» – «плевалась ядом» Эстель, хотя Джиллиан не была полной, может быть чуть-чуть в области груди и бедер, но тонкая талия превращала эти «излишки» в соблазнительную красоту, которая ее бесила.
Эстель не терпелось начать. Она ждала графа, который подскажет, как именно избавить эту «толстуху» от ее красоты. Можно было бы ввести препарата побольше и наблюдать, как она задохнется. Но посинения и высунутого языка Эстель было мало. Она хотела содрать с лица Джиллиан кожу, но не знала как. Нужен был совет профессионала – Влада Цепеша. Нетерпение Эстель нарастало, она чувствовала, что граф уже здесь и шепчет ей, но что именно, пока не разобрать.
- Так тебе не понравилось? – спросила Эстель, расхаживая перед Джиллиан и не переставая прислушиваться к шепоту в голове.
Джиллиан тоже обратила внимание на звуки, доносившиеся непонятно откуда. Акустика помещения не давала возможности определить место сразу. Эстель смотрела в одну сторону, Джиллиан в другую, туда, где за гобеленом, как и в пещере, куда Бадави водил её на экскурсию, начиналось подземное царство Цербера, лабиринт, в котором он вырос.
***
Купер подробно описал все, чему стал невольным свидетелем.
- Сначала мне показалось, что она прыгнула. Но это навряд ли, скорее всего очень быстро бежала и у меня создалось такое впечатление. К тому же было темно, отследить момент, когда она перебегал из темноты в луч света от освещения, невозможно, казалось, что прыгает. Но на капот точно прыгнула. Машина преграждала ей дорогу, она двигалась все время вперед по инерции, видимо хотела поскорее скрыться или торопилась куда-то попасть.
Купер сделал многозначительную паузу. Джафар ею воспользовался:
- Вы говорите «она». Почему?
- Потому, что есть основания, - Купер объяснил. – Глубина вмятин не такая, какой стоило ожидать, приземлись на это место здоровый мужик. Это или подросток, в чем я сомневаюсь, скорее всего женщина. Наемных убийц среди прекрасного и неслабого пола не меньше мужчин.
- Что скажешь, Лекаб? – Джафар перевел взгляд на сыщика.
- Когда этот человек будет в моих руках или я увижу его труп, тогда скажу наверняка. А пока это версия. И довольно правдоподобная. Вмятины на капоте – улика, след. В правильности оценки своего коллеги из России я не сомневаюсь, у него достаточно опыта. Купер! - Лекаб окликнул его по громкой связи, сеанс которой все еще продолжался. С учетом специфики информации, телефонный разговор превращался в важное совещание. - Помимо вмятин, что еще вы заметили?
- Ловкость. Этот человек необычайно ловок и гибок, он двигался, как..., - голос Купера прервался, пока он искал сравнение. – Как кошка, только большая. Мужчина не так изящен, хотя…
- Я тоже должен кое-что сказать, - Джафар прервал Купера потому, что все больше осознавал, что скрывать свои подозрения по поводу Эстель уже глупо. Если он ошибается, как и его напарники, рано или поздно, это выяснится. А если нет, то лучше него никто не знает, на что способна Эстель. Была еще одна причина, по которой он хотел убедиться в том, что это она. Джафар устал уже разрываться между двумя женщинами. К Эстель его тянуло, но он чувствовал, что это губительная тяга, она как вампир, высасывала из него все силы. В то время, как Джиллиан, напротив – отдавала, причем щедро и ничего не просила взамен. Только один раз за все время, пока они были вместе, шепнула ему:
- Как жаль...13 дней для гарема - это слишком много и так мало...- она не договорила, но Джафар спросил, слегка отстранившись:
- Для чего мало? - он уже представил, что Джиллиан, пользуясь моментом, начнет о чем-то просить. Что удивительного, все женщины так поступают, - уговаривал он себя, но в душе чувствовал горечь разочарования.
- Сам догадайся, - так же шепотом ответила она и спрятала лицо у него на груди.
Глава 54.
- Вы меня ждали?
Эстель резко повернулась. Она ощутила прикосновение к своей голове . Граф здесь! И он снова водрузил ей на голову символ ее величия – диадему, которую надевал ей, когда приводил в свой замок. Потом, правда, диадема исчезла. Эстель предполагала, что ее присвоили эти негодяи-врачи, которые светили ей в глаза своим идиотским фонариком, тыкали руки иглами, задавали странные вопросы и смотрели на нее, как на сумасшедшую, когда она им отвечала.
- «Верните мне мою диадему!» - Эстель хотела призвать воров к ответу, но передумала.
Она дождется удобного момента и выберется отсюда, а потом уже займется поисками вещи, которая принадлежала ей по праву и горе тому, у кого она ее обнаружит. Она правильно сделала, что не стала выдавать себя и сообщать им, что лекарства, которыми они хотели ее успокоить, действуют на нее иначе, обостряя ее интуицию и утраивая физическую силу. Необъяснимую аномалию обеспечило другое лекарство, которое она приняла заранее. Тот, кто ей его дал, не обманул - действует именно так, как он предсказал - нейтрализует яды, которыми ее захотят отравить и придадут сил. Надо было только утаить момент своего пробуждения. С этим Эстель справилась - ее проводником во время блуждания между мирами был верный друг, Влад Цепеш. Она постаралась и сделала все, как надо, диадема снова у нее! Значит, можно переходить к следующей части грандиозного шоу, которое должно было знаменовать ее переход в новое качество. Граф обещал! Он лично будет руководить ритуалом, в котором она принесет жертву и станет такой же, как он. Она избранная! И будет жить вечно. Граф обещал. А принц сам виноват, что сделал неправильный выбор, пренебрег ею, будущей повельницельницей графства Дракулы. Это совсем не то, чтобы быть жалкой наложницей принца, у которого нет власти даже над своим гаремом и она, Эстель, это доказала, проучив его.
***
- Если все так, нам надо спешить, - сказал Джафар и в его голосе слышалась твердость, которая свидетельствовала о крайней степени решимости. Для него не существовало больше условностей, только цель – спасти Джиллиан, которую он и только он втянул в эту авантюру. Она пришла из другого мира и не предполагала, что сказка под названием "шикарный гарем принца", оказажется адской ловушкой, из которой уже не выбраться. – Керкмаль, теперь, что касается тебя - обо мне не беспокойся, со мной Лекаб, помогай русскому. Он в нашем тандеме главный потому, что самый опытный из нас. Лекаб за него поручился. Если машина подорвалась, значит периметр действует. Будьте осторожны. Есть запасной вариант комбинации, которая укажет путь на навигаторе по минному заграждению, я тебе её назову – слушай внимательно, - Джафар назвал сочетание букв и символов. – Повтори!
Ему ответил голос Купера, который повторил все в точности.
- Хорошо. Я сожалею, что наше знакомство началось столь необычным образом. Но сейчас я рад, что вы с нами. У меня к вам просьба. Если это Эстель, не убивайте ее. Я хочу разобраться, кто за всем этим стоит. Для этого она мне нужна живой. Да, и еще, Керкмаль, - Джафар дал понять, что больше ему сказать куперу нечего: он не владел ситуацией и больше полагался на русского, чем на себя и как-бы ему не было это неприятно, нашел в себе силы назначить Купера главным. - Не забудь про Цербера. Он где-то там и единственный, кто может защитить Джиллиан. Позаботься и о нем.
- Я понял, мой господин, - ответил голос Керкмаля.
- Иди к черту! – воскликнул Джафар и передал телефон Лекабу. Он нуждался не в подобострастном слуге, а в надежном друге!
- Простите мою забывчивость, Джафар. Я очень волнуюсь, - в трубке послышался голос Керкмаля.
- Так-то лучше, - ответил Джафар и махнул рукой, давая Лекабу знак, что пора заканчивать этот "чат-совещание".
***
- Суровое у вас начальство, - не удержался от комментария Купер, когда в трубке послышался отбой. Все необходимое сказано, надо было двигаться дальше. – Пойдем пешком или сможем проехать? Я так понял, что поле все еще ждет гостей. Дамочка, которая нас опередила, улетела отсюда не на метле.
- У нее кое-что получше – вездеход Бадави, вон след. Он должен совпадать с курсом, который сейчас прокладывает навигатор. Да, так и есть.
- Это хорошо, только вот у нас нет ни вездехода, ни метлы, ни ступы, - сказал с грустью Купер, предвкушая долгое и нудное путешествие по песчаным барханам. Идти, если верить показаниям курсора, недолго, но время "играло" против них.
Если убийца добрался до Джиллиан, долго ли она продержится, даже с помощью Цербера? Не говоря ни слова, Керкмаль направился к «Заруджа».
- Не обратили внимания на специфическую форму кузова? - сказал он, осматривая автомобиль, вспоминая, с чего начать. - Эту машину делали по заказу Джафара. Он знает пустыню, потому снабдил всем необходимым.
- Метлой? – не унимался Купер, который не представлял, что могло таиться в недрах этого необычного автомобиля более полезное. Керкмаль хмыкнул и бросил в сторону Купера интригующий взгляд - несмотря на тревожное ожидание, он знал наверняка, какое впечатление произведет на русского то, что он сейчсас увидит.
Несколько движений и на их глазах задняя часть кузова трансформировалась, большая его часть с легким щелчком отделилась. Керкмаль произвел несколько дополнительных манипуляций и конструкция обрела вид компактного вездехода, напоминающего мотоамфибию.
- Кто поведет? – спросил Керкмаль, довольный произведенным эффектом. Его немного задело то, что Джафар подчинил его Куперу. Если бы не он, ползли бы они сейчас по барханам, глотая песок.
- Могу я, - ответил Купер, который все понял. Керкмаль ему нравился, но его хозяин поступил правильно, назначив старшим не его. На кону их жизни. Купер был не из тех, кто тянул одеяло на себя и великодушно предложил: - Если уверены, что справитесь лучше, беритесь за руль, буду рад проехаться нахаляву.
- А, помню это слово, - сказал довольный Керкмаль, усаживаясь на вездеход. – Мисс Джиллиан научила. Держитесь крепче!
И вездеход, отпочковавшийся от «Заруджа», понесся по следу.
***
Джиллиан видела, что с Эстель происходит нечто странное – она вдруг перестала на нее реагировать, смотрела в сторону, словно видела там кого-то. В этот момент Джиллиан почувствовала влажное прикосновение к руке. Если бы она не была привязана к креслу, наверняка вскочила бы, да еще с воплем: «Змея!» Она обмерла, глаза остекленели от ужаса. Руки снова коснулось что-то влажное и на этот раз еще шершавое.
- «Цербер!» - Джиллиан от радости зажмурила глаза. Это была еще не свобода, но шансы на то, что она сумеет выбраться из этой передряги живой, возрастали. У нее теперь был союзник, который, судя по активности за спиной, уже усердно грыз скотч, которым были спутаны ее руки.
Джиллиан внимательно наблюдала за Эстель. Ее общение с «невидимкой» подходило к концу.
- «Знать бы, о чем они там договорились?»
По жаркому дыханию, Джиллиан догадалась, что Цербер преуспел, дело двигалось, но, к сожалению, недостаточно быстро.
- Теперь твой выход, Джиллиан Кистель, - с пафосом произнесла Эстель, будто начинала представление в семейном театре и Джиллиан надо было прочитать стишок. – Хотя, нет, нужен еще один статист. Тот милый зверек в переноске подойдет. Но весь он мне не нужен, только сердце. Оно такое маленькое, что мне не придется давиться. Я не сказала тебе, что ты здесь не просто так? Ты приглашена! Мной и моим другом. Вот он, - Эстель взмахнула рукой в сторону «невидимки». – Познакомься, господин Влад. Он проведет ритуал моей реинкарнации. В мое тело войдет дух этого зверя. Кошки – маленькие, но сильные божества, ты не знала? Каждое сердце – девять жизней в плюс к твоей! Кошек навалом. Зная об этом, можно жить вечно. С ним понятно? Хочешь спросить – зачем ты здесь? Есть один нюанс. Чтобы обрести бессмертие, надо принести аналогичную жертву. Теперь понимаешь?
- Ты сумасшедшая, - прошептала Джиллиан, усиленно двигая пальцами, в надежде, что ей удастся освободить хотя бы руки. Никакого графа тут не было, Эстель придумывала, чтобы напугать, да Дина не из пугливых. Она еще поборется за себя. Но вот Купи… его спасти она уже не успеет.
Джиллиан с широко распахнутыми глазами с ужасом смотрела на то, как Эстель взяла со стола нож для фруктов, пошла к переноске, вытащила оттуда Купи и теперь держала его в одной руке, собираясь вырезать ему сердце.

Глава 55.
- Долго еще? – Купер сжал плечо Керкмаля и прокричал ему на ухо – они в пути уже достаточно долго. Купер сориентировался, подсмотрев карту в навигаторе, по его прикидкам, должны уже быть на месте. Может быть Керкмаль сбился с пути? Купер показалось, что след, который все время бежал впереди них, исчез или его забросало песком. Керкмаль его успокоил, выкрикнув в ответ одно слово:
- Нет! - объяснять, что они уже на территории комплекса, не стал: он вел вездеход к нужному месту, рассчитывая проникнуть внутрь с другого входа, а не через тот, куда вел след вездехода Бадави. Джафар на этот счет никаких указаний не давал. Советоваться с Купером Керкмаль счел лишним, да и некогда, потому принял решение сам.
«Заруджа-мини» сбросил скорость и они остановились. Купер осмотрелся, но ничего не увидел, вокруг простирался все тот же пейзаж, который он отнес к категории «на любителя». Однообразие песков наводило уныние, невольно подумалось:
- «В таком месте помереть бы не хотелось, под нашими березками как-то спокойнее. Не знаю, для кого как, но мне не всеравно, где встретить старуху с косой, а тут одни ящерицы и ведьма, за которой гонимся... Нахрена Динка сюда поперлась..»
- Ну и? Дальше что? – спросил Купер, уперев руки в бока, он смотрел на Керкмаля с напряженным ожиданием, искренне надеясь, что тот не промямлит сейчас, что потерял след.
Керкмаль, казалось, не замечал пепелящего взгляда и деловито возился с навигатором, набирая то одну, то другую комбинацию.
- Слушай ты, хакер, объясни мне, что происходит, по- хорошему прошу, - не выдержал Купер.
- Еще минуту, - отмахнулся Керкмаль. – Не мешайте!
Плюнув себе под ноги, Купер смотрел, как восходящее солнце испарило то, что он метнул на песок, он плюнул еще раз – больше заняться было нечем.
- Есть! – раздался возглас Керкмаля.
Купер оглянулся - все без изменений. Пару секунд ничего не происходило, потом заметил, что в метре от них песок начал осыпаться, будто внизу образовалась пустота. Воронка увеличивалась, пока не превратилась в яму, со дна которой стал выдвигаться купол стального цвета. Он рос, рос и превратился в полусферу диаметром около двух метров. Купол утопал в песке, но за счет округлой формы, возвышался над ним, наводя Купера на мысль, что это и есть запасной вход, который должен был открыться и дать им возможность проникнуть в секретную резиденцию Джафара незамеченными. Керкмаль подошел вплотную, наклонился и погладил купол – несмотря на одуряющую жару, он оставался прохладным, значит система вентиляции работала исправно и за жизнь тех, кто внутри, можно было не опасаться – в том смысле, что они не задохнутся. Его рука замерла в нерешительности над двумя точками, которые отчетливо выделялись на поверхности купола. Одна обозначена красным, другая черным.
- Серьезная техника и простое управление, - похвалил Купер. – Знаете, на какую нажимать?
- Черная – открыть, красная…, надеюсь до этого не дойдет.
- В смысле? – переспросил Купер.
- Весь комплекс заминирован. Красная кнопка…
- Ясно, я понял. Ее мы нажимать не будем. Не торопитесь, чтоб не перепутать, - Купер не скрывал свое волнение и беспокойство. - «Надеюсь, ты не дальтоник», - к тому же ему была непривычна роль статиста. Принц назначил его главным, пока пользы от него никакой, выходит, что зря. Но он не возражал, значит надо отрабатывать…, когда Керкмаль предоставит ему такую возможность, наконец!
***
- Не делай этого! Прекрати! – Джиллиан кричала. Ей казалось, еще немного и ее сердце разорвется от ярости и бессилия - предотвратить то, что должно было вот-вот произойти на ее глазах. Она знала, что после этого ей уже будет безразлично – останется она жива или ее постигнет участь бедного Куби. Джиллиан винила себя, что ее прихоть и желание напомнить о себе принцу, будут стоить жизни этому крохотному существу.
Из глубин подсознания вслед за этим раскаянием выполз другой монстр: в смерти родителей виновата тоже она, разве нет? И адвокат Ройзман… Все эти смерти на ее совести. Ей, видите ли, втемяшилось, что она должна стать королевой. А то, что это царствование продлится до тех пор, пока ее не потеснит другая, более красивая, и она станет бывшей - Дина не думала, шла напролом, выдавливала из себя чувство задетой гордости, уязвленного самолюбия. Ладно бы только это! Она купила себе безопасность ценой, которую заплатили другие. Но ей этого показалось мало, она заскучала, захотелось испытать нечто необычное, волнующее. Рожденная и выросшая в России, стране, чуждой сытому покою, в какой она погрузилась, заняв одну из верхних ступеней в западном мире, она вдруг поняла, что ей не хватает драйва. Не за этим ли гонятся богатые и благополучные, когда участвуют в опасных авантюрах и ставят свою жизнь на кон, лишь бы ощутить в своей ожиревшей крови адреналин, напомнить себе, что они еще живы.
Рисковать своей жизнью Джиллиан Кистель, успешная и востребованная в выбранной профессии, была не готова. Приключение с гаремом вполне подходило. Знать бы все на годы вперед, уж лучше бы продолжила учиться и стала настоящим геологом, моталась бы по звериным тропам на краю света, где не ступала нога человека – это была бы осмысленная игра со смертью. А что сейчас?
Нет, смерть маленького Купи – это ее вина. Значит она умрет вместе с ним. Это будет справедливо.
Сжав зубы, она теперь смотрела на эту бессмысленную жестокость с чувством превосходства, она не боялась смерти, а жаждала ее.
Купи, который не понимал, что происходит, но чувствовал энергию, которая исходила от женщины, что держала его в руке, сердито пискнул, извернулся и вцепился своими крохотными, но острыми зубками ей в палец. Эстель вскрикнула, разжала руку. Купи шлепнулся на ковер и, как пуля, рванул к Джиллиан и скрылся за креслом, на котором она сидела.
Эстель с удивлением смотрела на место укуса, потом перевела взгляд на Джиллиан:
- Однако. Резвый и жадный божок, не хочет делиться своим сердцем. Ничего не выйдет, твоя судьба определена не мной, не сердись. Мы все исполняем чью-то волю…
Эстель не бросилась ловить Купи, а шла медленно, будто смаковала момент, когда поймает его и тогда уже не будет тянуть – нож по-прежнему был в руке. Ее речь звучала замедленно, она двигалась неуверенно и была больше похожа на огромную ожившую марионетку, чем на человека.
- Что б ты сдохла, - в сердцах проговорила Джиллиан, уже не заботясь, что ее слова выведут из себя психопатку с ножом. Пусть она прирежет ее первой, лишь бы не видеть, как будет умирать Купи.
Джиллиан понимала, что она сама не в себе, что ее сознание пытается адаптироваться к скорой смерти, она хотела встретить ее достойно, а не умалять эту взбесившуюся тетку о пощаде. – Сдохни, тварь, - повторила она и плюнула в сторону Эстель. Слюна попала ей на лицо, но она даже не повернула в сторону Джиллиан головы – Эстель шла добывать "ключ" в бессмертие, Джиллиан следующая, тогда и за это оскорбление ответит сполна.
Эстель скрылась из виду. Что происходило за спиной, Джиллиан видеть не могла, только слышала.
- Где ты, жадный божок? Не играй со мной в прятки… Где же ты? Я тебя вижу! Иди сюда, мой бесценный, иди… иди сюда… О!
Джиллиан услышала возглас и не поняла, что он значил – то ли удивление, то ли страх или то и другое вместе. Потом воцарилась тишина, но ненадолго. Через секунду послышался шум, грохот, возня, потом добавились чавкающие звуки, от которых Джиллиан затрясло. Ее била дрожь – то, что она слышала, но не видела было еще более ужасным потому, что воображение рисовало нечто омерзительное и страшное. Несколько раз ее кресло толкнули.
- Эстель! – крикнула она, сама не зная зачем, возможно, хотела прояснить, опасна ли она или с Эстель что-то происходит и это дело лап Цербера, от Купи она уже получила. Потом появился Купи. Как ни в чем ни бывало, запрыгнул к ней на руки, обнюхал и улегся, видимо тоже устал от впечатлений. Джиллиан попыталась скосить глаза, вывернуться, но скотч держал крепко. Она принялась раскачивать кресло. Купи поднял на нее глазки.
- Прости, малыш, но я не могу бездействовать, мне надо знать, что там!
Чавканье стало затихать. Джиллиан уже достаточно раскачала кресло, последнее усилие и она опрокинулась вместе с ним назад. Купи скатился кубарем и ускакал, а она приземлилась на что-то мягкое и упругое. В нос ударил странный запах – смесь духов Эстель и чего-то приторного, от чего Джиллиан замутило, она еле сдержалась, чтобы не стошнило. В ее положении это было чревато, могла захлебнуться и это не та смерть, к которой она себя готовила. Пока Джиллиан боролась с приступом тошноты, сзади слышалось сопение.
- Цербер, это ты? – тихо позвала она.
Она услышала, как пес встал и стала ждать, когда он появится и она убедится, что это он, а раз так, Эстель ей не угрожает. Джиллиан хотела как можно быстрее освободиться, но без Цербера это было сделать невозможно, руки все еще оставались связанными.
Она подняла глаза и увидела над собой морду Цербера: в крови и ошметках плоти до ушей, будто его ткнули мордой в ведро со свежей обрезью, и у него в пасти торчала кисть руки.
В глаза у Джиллиан темнело и она провалилась в спасительное небытие - реальность ее доконала.
Глава 56.
Купер был уверен, что на своем веку повидал такого, что удивляться еще чему-то было бы неприлично. Но и ему пришлось туго – скорые события стали серьезным испытанием для его нервной системы.
Он с трудом протиснулся вслед за Керкмалем через проем в стене, куда их вывел потайной вход, которым они воспользовались. Они очутились в комнате, где по сведениям Керкмаля, должна была находиться Джиллиан. Но комната была пуста, во всяком случае, на первый взгляд.
Его внимание отвлекло роскошное ложе под балдахином. Купер живо представил себе, что тут могло происходить и нервно сглотнул слюну. Он был уверен, что воспоминания о его коротком романе с Диной, пусть и живут, но глубоко в подсознании и вырываются на поверхность лишь во сне. С такими внезапными «возвращениям» Дины он уже смирился, но лицезреть наяву ложе, где еще угадывались очертания тел, смятые шелковые простыни и подушки, сдвинутые друг к другу, было некомфортно. Воображение нарисовало картину, в которой не было ничего реалистичного. Джиллиан уже несколько суток изнывала в ожиданиях принца и вместо него обнимала и тискала подушку, надавав ей тумаков, чтобы выплеснуть свое разочарование и обиду. Впрочем, знай он об этих нюансах, ему было бы еще сложнее убедить себя, что Джиллиан не в сексуальном рабстве, а в начальной стадии влюбленности, когда страсть затмевает разум, оставляя способность рассуждать на потом.
- Сюда!
Интонация голоса Керкмаля подействовала, как удар током. Купер молниеносно обернулся. Керкмаль стоял столбом и на что-то смотрел, прикрыв рот рукой. Купил проследил за его очумелым взглядом и не сразу понял, что там. Сделав пару шагов, остановился. Он не мог сдвинуться с места, прирос, прикипел, примерз…
Сначала видел упавшее кресло, оно нелепо ощетинилось своим четырьмя витыми ножками и беспомощно протягивало свои «руки»-подлокотники, с прилипшими остатками скотча – жаловалось и сокрушалось, что стало соучастницей пленения того, кто тут сидел. Купер перевел взгляд чуть дальше – нога, определенно женская. Какая же еще, еще здесь жила Динка! Купера сорвало с места, и он чуть не наступил на то, что заметил только сейчас – на кисть руки. Взгляд зафиксировал ухоженный маникюр и перстень, который все еще был на безымянном пальце.
- «Левая», - машинально отметил он и подошел еще ближе – оттягивать момент, когда придется увидеть и остальное, он уже не мог: Керкмаль уже выворачивал содержимое своего желудка в стороне. Значит Куперу надо было приниматься за дело – брать на себя роль следователя-криминалиста, больше некому.
Женщина лежала на животе. Купер не видел лица и не стремился его рассматривать – он, как и Керкмаль, был уверен, что это Дина. Голова оскальпирована – Купер отчетливо видел часть черепной кости, которая была раздроблена в одном месте.
- «Удар киркой, но откуда она здесь» - Купер огляделся в поисках предмета, который подходил бы под предполагаемое орудие убийства, но ничего не нашел, совсем ничего.
Одна нога женщины была подвернута, будто она все еще пыталась встать на колени, чтобы подняться. Рука, у которой отсутствовала кисть тянулась вперед. Купер проследил направление и ничего, кроме массивного гобелена, который свешивался со стены от самого потолка, не увидел. В другой руке женщина сжимала нож.
- «Эх, Динка, Динка, еще пыталась защищаться.. Да разве таким убийцу остановишь?»
Наступал самый ответственный момент – надо было перевернуть тело. Купер посмотрел на Керкмаля и понял, что тот ему не помощник. Придется и это сделать самому.
Купер опустился на колени, примеряясь, с какой стороны начинать действовать и остановился, услышав сигнал. Сработал вызов навигатора, который все еще был у Керкмаля – он и тут им помог, проведя по вырубленному лазу в толще скалы, погребенной под песком, в это помещение. Проход был узкий, широкоплечий Купер еле протиснулся. Керкмаль неловко пошутил, что в его стране качки не в моде:
- Нашим женщинам нравятся поджарые.
- «Видимо и нашим тоже, раз и Динку сюда потянуло», - подумал Купер, но вслух ничего не сказал. Он сроду не страдал от комплекса неполноценности, но сейчас и он пожалел, что недостаточно стройный, опасался, что застрянет тут надолго, как Винипух в норе Братца-кролика. Купер удивился, до чего нелепые мысли приходят в голову, когда ничего хорошего от жизни не ждешь.
Навигато напомнил им, что есть еще люди, кто хотел бы знать, что тут происходит. Купер старался не думать о Джафаре, но это определенно звонил он.
Если бы Джафар был здесь, Купер схватил бы его за шею и ткнул в это кровавое месиво - думал он, не переставая осматривать лежащее перед ним тело. Других признаков, по которым Купер мог бы узнать Дину, он не находил. Лихорадочно вспоминал, видел ли на ее теле какую-то характерную отметину или родинку, но ничего не вспомнил. Память избирательна – перед глазами стояло ее лицо, приоткрытые губы, кончик языка и загадочный блеск глаз сквозь опущенные ресницы.
- Она мертва, - услышал он голос Керкмаля и обернулся. Помощник Джафара смотрел на него, словно искал поддержки или оправдывался, что ему пришлось выступить для своего господина в незавидной роли «приносящего черные вести». Раньше за это можно было поплатиться жизнью. Возможно Керкмаль и сейчас предвидел нечто подобное потому, что его взгляд и без того потерянный, стал обреченным.
- ...Нет, ее здесь нет. Мы пришли слишком поздно, - продолжил он отвечать на вопросы невидимого собеседника. Купер только потом узнал, что с ним говорил не Джафар, а Лекаб. Джафар предчувствовал страшное и попросил его позвонить и узнать - они успели или..?
Лекаб в ответ на его напряженный взгляд покачал головой, Джафар обхватил голову руками, закачался. В следующую секунду раздался крик. Керкмаль вздрогнул. Он узнал голос своего господина. Как теперь ему жить с мыслью, что это он своими словами причинил ему такие страдания. Керкмаль не представлял, чтобы мужчина мог так страдать. Это было по-настоящему страшно. Купер ухватился обеими руками за правый бок лежащего перед ним тела и потянул его на себя.
***
Борад метался по комнате. Его помощники смотрели на него с тревогой и ждали распоряжений. Наконец он остановился.
- Приведите мне немедленно этого Алима, я сам его допрошу! – Борад удивился, что не додумался до этого сразу – новость о том, что принц Джафар покинул дворец и его след до сих пор не обнаружен, застала врасплох, выбила из колеи.
Все до определенного момента шло по плану, который он разрабатывал долго и тщательно не один год. Он старательно плел свою сеть и был уверен, что контролирует все и всех.
Несговорчивый Керкмаль осложнил задачу, но другие обстоятельства, на которые Борад и не рассчитывал, сыграли на руку. Правда, пришлось кое-что менять на ходу, но то, что получилось, нравилось своей неординарностью:
– «Идеально! Лекаб хороший сыщик, но и он попался, ищет пантеру-людоеда! Пусть ищет, а мы доведем начатое до конца. Уже скоро и можно приступать к заключительному акту моего маленького спектакля».
Борад даже придумал ему название «Революция слуг» - пафосное, но сравнение с «цветной революцией» было вполне оправданным. Слуги – они, как тараканы, везде. Это они снабжали Борада сведениями о том, что происходит в гареме и позволили Бораду свить там свое шпионское гнездо. Ему удалось подкупить всех наложниц, или почти всех.
Самой невероятной находкой Борад считал Эстель. Она обладала удивительным свойством – не запоминать некоторые важные детали общения с ним. Сначала Борад решил, что это такая игра, чтобы набить себе цену, мол, вот я какая особенная, попробуй узнай у меня что-нибудь, если я и вас не помню! Что с этим делать, он не знал до тех пор, пока Шадид не сообщил ему интересную новость – у госпожи Эстель при очередном осмотре диагностировали редкое психическое отклонение – биполярное расстройство. Она не опасна, но при определенных условиях ее состояние может ухудшиться. Тогда-то Бораду и пришла в голову идея, как это использовать. Он снова проконсультировался с Шадидом и убедился в своем предположении – состоянием Эстель можно было управлять.
- Поведение таких людей обычно корректируется специальными препаратами, - услужливо сообщал Шадид в надежде на очередное солидное вознаграждение – Борад и так не скупился.
- Вот и займись этим, - приказал он. – И никому ни слова, иначе сам знаешь.
Так их общими заботами Эстель постепенно превращалась в «компаньонку графа Дракулы». Юношеская фантазия обросла реалистичными деталями, и новая реальность в итоге заместила прошлое, а потом и вовсе, поглотив его. Новая личность Эстель сохранила все прежние навыки, которые так нравились принцу Джафару. Более того, она привязалась к нему и даже научилась сдерживать свое маниакальное желание принадлежать только ему и не набрасываться на того, кто стоял на ее пути.
Шадид подошел к делу творчески и предложил скрепить новую личность Эстель с ее повелителем, графом Дракулой, чем-то символичным, например, кровью. Он убедил Борада, что так можно подстраховаться, чтобы "рыбка не сорвалась с кючка", перетянуть чашу весов на темную сторону, ослабить влияние Джафара. На роль первой жертвы определили Набу.
Все прошло идеально – служанка, которая имела неосторожность "обидеть" Эстель, не успела даже пикнуть – ее госпожа разодрала ей горло приспособлением в виде перчатки, «лапа» надевалась на руку. Грубая уловка, но она удалась. Набу была мертва. Воображаемый и уже такой реальный для Эстель Дракула получил первый кровавый взнос в счет будущих отношений. Эстель с ее больным воображением, увязала в этом чудовищном болоте все глубже.
Борад долго думал, как обставить заключительный акт дьявольской интриги, чтобы устранить Джафара – соцопросы о его растущей популярности уже не предупреждали, а вопили о том, что это лидер оппозиции, пусть даже он сам об этом и не знает. Джафар должен был умереть так, чтобы ни у кого не возникло мысли, что он жертва политических интриг.
Любой следователь, не говоря про Лекаба, сразу уловил бы причинно-следственную связь и сообразил, что нити тянутся к Бораду. Его палачом должна была стать Эстель, безумная Эстель. Идеальная кандидатура на роль преступницы, которая уже запятнала себя убийством своей служанки и чуть не спалила весь гарем. Все должно было произойти во время спортивного торжества, организованного Джафаром в честь своей любимой наложницы, в недавнем прошлом, известной румынской гимнастки.
Покушение на жизнь принца в саду было непредвиденной импровизацией, но не Борада. Эстель должна была «устранить» Шадида, как лишнего свидетеля. О планах Джафара и Лекаба встретиться с кем-то, чье появление Борад просмотрел, он не знал. «Подсказав» Эстель, как можно быстро убивать с помощью специального устройства, похожего на обычный шприц, Борад помог ей сбежать. Но он понятия не имел, куда она исчезла. И этого Борад боялся больше всего. Если Эстель не выполнит задуманное, она должна будет умереть сама. Главное, не дать ей заговорить.
Глава 57.
Несмотря на видимую хрупкость, тело оказалось довольно тяжелым. Куперу пришлось приложить усилие, чтобы он смог перевернуть его на спину и рассмотреть.
- Мать моя женщина…, - прошептал он, когда увидел лицо, вернее то, что от него осталось. Складывалось впечатление, что голову жевали – не осталось ни одного живого места, сплошное месиво. Купер продолжал рассматривать тело, когда вдруг осознал, что на него смотрят. Он не сразу разглядел, что у женщины открыт один глаз – все было в крови и отек создавал видимость, что там тоже ничего нет. Глаз смотрел прямо на него. Купер оторопел, потом сосредоточился и вгляделся внимательно. Подсознание взбунтовалось, требуя более веских доказательств смерти Дины, чем то, что он видел перед собой. Затеплилась слабенькая искра надежды, а потом взорвалась в сознании – он мог точно сказать – это не Динка - у нее глаза серо-голубые, а этот карий!
- Эй, - окликнул он Керкмаля, который все еще мучался, пытаясь остановить приступ рвоты. – Хватит уже метать, подойди!
Керкмаль замотал головой.
- Подойди, блин! Мне надо, что бы ты посмотрел! Похоже, это другая женщина, не Джиллиан. У вашей фурии, какого цвета глаза? Напрягись, это важно, - допытывался Купер.
- Карие, - промямлил Керкмаль, все еще не готовый выполнить просьбу Купера и взглянуть на тело женщины. Ему было неважно, кто это – сейчас это кусок истерзанной плоти – он не был готов к такому зрелищу.
- И у нее карие! Иди, посмотри! Да, не бойся ты, она не кусается, - циничная шутка Купера возымела свое действие – Керкмалю ничего не оставалось, как продемонстрировать свойственное ему уважение к чужой смерти, он с трудом заставил себя подойти, бросив при этом смущенный взгляд на то, что он после себя оставил. В этот момент произошло еще нечто более удивительное – глаз моргнул и посмотрел на него.
Купер это заметил и снова выругался, он уже несколько минут безуспешно высматривал на шее место, где можно было послушать пульс. Не найдя ничего, куда можно было приложить пальцы, разыскал на столе среди всяких безделушек небольшое зеркало и начал водить им над головой, посматривая то и дело на грудь, возможно он не заметил, что человек дышит. Грудь была неподвижна, как и полагалось для трупа, но глаз – он смотрел, и Купер мог поклясться, что в нем было выражение, а не безмятежность, как у мертвецов. Так мог смотреть тот, кто переступил порог смерти и напоследок решил оглянуться.
- Что вы делаете, что это даст? – спросил Керкмаль, который уже немного адаптировался и тоже начал рассматривать тело.
- Если есть - что, то даст, погоди, надо убедиться, что это не остаточный двигательный рефлекс мышц. Видишь это? – Купер ткнул пальцем в зеркало – на его поверхности был отчетливо виден след от его пальца, который сразу исчез. – Зеркало запотело. Значит она дышит. Живая, блин! – это все, что он сказать на данный момент.
***
Алима втащили к Бораду. Он не сопротивлялся, вид у него был возмущенный, а не напуганный. Борад это отметил:
- «Похоже, уверен, что ему нечего меня опасаться? Или решил стать мучеником? Что ж, сейчас проверим», - Борад сделал знак и парня швырнули на стул. Алим чуть не свалился с него на пол, но усидел, хотя руки были стянуты наручниками.
- Не нравится обращение? – спросил Борад. – Это начало, если ты не будешь упрямиться и все не расскажешь.
- Что вы хотите знать, господин? Скажите, что я должен вам рассказать, и я все расскажу! – весь вид Алима выражал готовность к сотрудничеству.
- Я так и думал, что ты верен своему господину, - Борад приготовился вить паутину, сбивая с толку. Он буквально вгрызался в Алима глазами, дышал ему прямо в лицо, надеясь таким образом подавить волю и убедить в том, что секреты, если они у Алима имеются, опасны, лучше ими поделиться и получить шанс на спасение. Хотя Борад намекнул только, что не будет пыток, о свободе речи не шло – участь Алима была предрешена и так.
Алим молчал.
- Ну же! – подбадривал его Борад. – Не можешь собраться с мыслями? Я тебе помогу. Ты знаешь, где принц Джафар? Куда он направился? С кем?
- Да, господин, я его видел, - закивал головой Алим. – Он лежал на кровати. Я делал ему капельницы. Поменял подгузник..
- Алим, - прервал его Борад. – Не надо так подробно. Расскажи, кто к нему приходил и куда они пошли? Или он ушел один?
- А разве он ушел? – вопросом на вопрос ответил Алим и посмотрел на Борада ясными глазами.
- Пошутить захотел? – Борад подошел к Алиму и ткнул его пальцем в грудь. – Не советую. Где Джафар? Говори! Ты его врач и ответишь за то, что недосмотрел за таким важным пациентом. Но я могу смягчить твою вину, если ты поможешь найти нашего дорогого господина.
Алим снова покрутил головой, всем своим видом выражая недоумение, чем выбесил Борада окончательно. Алим запричитал:
- Не сердитесь на меня господин, я опасаюсь за ваше здоровье! У вас покраснело лицо, надо изменить давление – может быть удар, - Борад открыл рот и смотрел на сидящего перед ним врача с изумлением и невольно бросил взгляд в зеркало, которое висело напротив него на стене – Алим говорил правду - лицо потемнело от прилива крови, в висках застучало, к затылку будто привязали камень – Борад это чувствовал, но желание узнать правду по горячим следам затмевало все. Ему и в голову не приходило, что он мог умереть, во всяком случае, внезапно. Типичное заблуждение для сильных мира сего.
Борад медленно подошел к одному из своих помощников и спросил:
- У тебя есть что-нибудь острое? Хочу у этого болтуна пробудить память. Начну с глаз, обычно это помогает.
Получив стилет, Борад направился к Алиму, поигрывая острым клинком перед его носом.
- Я не шучу. Где принц?
- Спроси у меня, дорогой дядя, что ты пристал к этому бедному парню, видишь он и так уже напуган, - прозвучал голос Джафара, который вошел за секунду до того, как Борад уже собрался вырезать Алиму глаз. Борад присел, втянул голову в плечи и резко повернулся. Он напоминал большую крысу, которую загнали в угол, и она примерялась, что ей лучше делать – защищаться или атаковать.
- Убери это, Борад, - приказал Джафар. – Давай поговорим. Ты хотел меня видеть? Вот он я.
Борад сверкал злобно глазками, стараясь заглянуть Джафару за спину – он полностью закрывал собой проем, понять один он или там еще кто-то есть, было невозможно.
- Я пришел один, - улыбнулся Джафар. – А что, не надо было? Дорогой дядя, что значит твое волнение?
Борад постепенно приходил в себя. Но краснота не сходила, а стала, наоборот, еще интенсивнее. Затылок уже болел нестерпимо. Борад прикоснулся к нему рукой.
Он не понимал, откуда взялся Джафар. Ему донесли, что его комната пуста. Неужели Борада обманули? Получается, что его план провалился, если Джафар сейчас здесь и похоже, его допрашивает, хотя вопросы очень вежливые и смотрит на него с улыбкой.
- Я рад, что ты пришел в себя, дорогой племянник, - сказал он наконец. – Этот человек заставил меня нервничать, он не хотел отвечать на мои вопросы.
- Правда? Алим, почему ты не захотел разговаривать с господином Борадом?
Алим сделал виноватое лицо и упорно смотрел вниз, чтобы не выдать свое волнение – он сыграл свою роль и надеялся, что на этом все закончится, но, судя по всему, все только начиналось. Он связан и Борад явно в бешенстве. И что самое неприятное, принц Джафар был один. Где же подмога, которую обещал Лекаб?
Алим угадал – Джафар пришел один и «виноват» в этом он, Алим.
Принц наблюдал за всем, что происходило в комнате и когда понял, что Борад просто садист, не стал дожидаться условного сигнала от Лекаба, что он уже на месте и не один, а с верными принцу Джафару людьми.
Он знал резиденцию не хуже Борада и ориентировался в системе слежения настолько, что смог определить место, куда увели врача, отследив его по часам – своим часам. Борад в суматохе не посмотрел на руку Алима, а его помощники на часы не обратили внимание, просто надели наручники и все, обыскивать арестованного им не приказывали.
Теперь, когда Джафар был тут и вел себя так уверенно, Борад подумал , что Алим был наживкой и он ее проглотил. Хорошо еще, что он не успел наговорить лишнего. Пока Джафару предъявить ему нечего кроме жестокого обращения с его лечащим врачом. Любопытство Борад мог объяснить своим беспокойством о Джафаре – он вспомнил, что именно так и объяснил причину допроса. А раз так, у Борада был шанс выйти сухим из воды и дождаться более подходящего момента, чтобы устранить Джафара. Отдать приказ и убить его немедленно мешало одно – он не знал, что с Эстель и где она. Больше свидетелей того, что он что-то замышлял против Джафара не было, Борад недаром считался хитрой лисой, лишних не посвящал и все концы держал в своих руках и своей голове.
Пока Борад обдумывал свое положение, Джафар смотрел на него с улыбкой, но во взгляде почувствовалась настороженность, которую Джафар тщательно скрывал.
- «Он что-то знает и явился сюда не просто так – ищет повод для моего ареста, - эта мысль поразила Борада и, хотя Джафар ни словом не обмолвился об этом, остановился на этой версии его внезапного появления. - Где же его «войско» - не в одиночку же он собрался производить арест члена правящей династии, для этого нужен более веский повод, чем пытки слуги, пусть и дипломированного врача».
Минуты текли, а Борад так и не решил, что ему делать.
- «Убить Джафара и обставить все так, что это сделал Алим, которого подкупили? Я его допросил и убил потому, что не сдержался. Хороший сценарий, но единственный, - мысли Борада все больше окрашивались в зловещие тона. Или моего племянника убил неизвестный, как и Алима, чей труп я обнаружил возле него», - все варианты годились. Останавливала эта проклятая неизвестность – что с Эстель и где ее демоны носят – для Борада сейчас она представляла наибольшую опасность. Тщательно разработанная схема рассыпалась на глазах. Требовалось срочно что-то решать, «…пока в резиденцию не заявился еще кто-нибудь. Лекаб, например. Кстати, где он?» - Борад чертыхнулся, что не подумал о нем сразу. «Лекаб определенно на стороне принца. Но почему он позволил ему явиться сюда одному? Не потому ли, что хотел выиграть время, пока соберет то самое «войско» преданных Джафару людей и убедит их в том, что принцу угрожает опасность и эта опасность он, Борад! Непростая задача. Значит у меня есть время. Вернее, его нет и остается одно – убить Джафара прямо сейчас и ждать Лекаба уже с «трупом на руках» и безутешно рыдать, проклиная врагов правящей династии», - Борад, разделавшись с сомнениями, даже посветлел лицом, кровь немного отлила, но боль в затылке не проходила, хотя и стала слабее.
- Может быть поговорим начистоту, дорогой племянник? – Борад преображался на глазах. Из растерянного он превращался в хозяина положения, да еще сбрасывал опостылевшую овечью шкуру, которую вынужден был таскать все эти годы.
- Говори, - ответил Джафар и демонстративно опустил руку в карман. Борад увидел выпирающий ствол пистолета и усмехнулся племяннику в лицо:
- Хочешь сказать, что я недооценил тебя? Или ты надеешься выйти отсюда живым? Моя смерть тебя не спасет. На все воля Аллаха.
- Замолчи. Прикрываться Аллахом, совершая предательство, это слишком даже для тебя.
- Кого же предаю? Все, что я делаю, в интересах династии.
- Неужели? Подлец, - Джафар не узнавал своего родственника, куда делось благостное и заботливое выражение лица, где прятался этот злобный и коварный "хищник"?
- Удивлен? Ты слишком занят своим гаремом и не заметил, что стал слишком популярен среди толпы. Им нравится твоя открытость. У баб слишком длинные языки – не знаю, что ты с ними делал, но они вознесли тебя до небес и решили, что тебе и корона будет не в тягость.
- Допустим, причем тут я. С ними и разбирайся, - парировал Джафар, понимая, что это только повод, истинная причина намного глубже и Борад тут не главный, а марионетка, которая играет свою роль. Джафар встал поперек горла кому-то поглавнее. Но выше только его старший брат, а это для Джафара святое.
Глава 58.
Услышав, что Эстель жива, Керкмаль не сразу осознал смысл сказанного и без выражения посмотрел на Купера.
- Красавчик, давай уже приходи в себя, хватит хлопать своими длинными ресницами, мажете вы их чем-то? У меня вот не растут - упал лицом в топку, не заметил подножку одного нехорошего человека… - Купер молол чепуху, чтобы отвлечь Керкмаля и вывести из его состояния «пассивного наблюдателя».
-«Хорошая тема в качестве отмазки, если не хочешь мараться», – Купер его отлично понимал, но ничем помочь горе-напарнику не мог – девушка оказалась живой и ее надо было отсюда транспортировать. «Корячиться» одному Куперу не хотелось – комплекс вины за бездействие во время бешенной гонки по пескам, когда он сидел за спиной Керкмаля, себя исчерпал.
- Что мне делать? Вы говорите. Я никогда с таким не сталкивался.
- Ясен пень, в гареме все красотки, а тут такое. А ты представь, что девушка перестаралась с макияжем или съела чего-нибудь, - Купер почти не отслеживал того, что произносил на автомате, так ему легче было думать – за циничным бредом скрывалась озабоченность и опасение, что спасти девушку не удастся. Она хоть и была исчадием ада – убила одного и покушалась на жизнь троих – но в своем нынешнем положении ничего, кроме жалости в нем не вызывала. – Хорошо, начнем, - скомандовал Купер сам себе и посмотрел на Керкмаля, который отступил на шаг в испуге, что его попросят прикоснуться к Эстель. – Поройся здесь, в ящички с бельем загляни, - и уточнил на всякий случай. - Прокладки тащи. Знаешь, что это такое?
Керкмаль кивнул головой и бросился выполнять распоряжение старшего – в том, что Купер теперь явно на своем месте, он уже не сомневался.
- Что ж с тобой случилось, девонька? – проговорил Купер, внимательно осматривая Эстель, чтобы понять, какой ране надо уделить внимание в первую очередь.
- Кххх, - послышалось ему, хрипящие звуки доносились оттуда, где находилась голова девушки. Купер посмотрел и понял по ее губам, которые шевелились, что она пытается что-то сказать. Он наклонился к самому лицу и прислушался.
- Не надо ничего… Уходите… Взорвется…
- Не шути так, девонька, - Купер удивился, услышав русскую речь, я акцентом, но русскую! – Я тебя тут не оставлю. Не проси. А приказывать ты мне не можешь. Сейчас я тебя перевяжу, чтоб ты кровью не истекла, а дальше уже зависит от тебя, захочешь жить – выкарабкаешься. По глазам вижу, ты цепкая кошечка, - Купер стянул самодельным жгутом руку ниже локтя, откуда кровь сочилась непрерывно и попытался улыбнуться, но перестал – понял, что ободряющей улыбки не получится.
- Уходите… Будет взрыв…
- Я понял. Взрыв. Тебе кто-то сказал? Откуда знаешь?
- Я сама, мне сказали - как..
- Вот оно что, активировала систему. Значит надо поторопиться. Где Джиллиан? Она была тут?
Эстель закрыла глаз – «Да».
- Она жива?
Глаз снова закрылся.
- Понятно, - Купер хотел спросить, что девушки между собой не поделили и как Джиллиан умудрилась так ее отделать, что места живого нет, но удержался. А что, если это не Джиллиан, а кто-то еще, о ком он не знает? Если так, то этот человек мог сделать с Джиллиан тоже самое и разделаться с ней позже. Возможно Эстель и ему сказала, что все заминировано и он поспешил убраться, прихватив Джиллиан?
- Тут был еще кто-то? – Купер полагал, что этот вопрос даст ответ и подтвердит опасения, но Эстель едва заметно покачала головой – «Нет».
- «Значит это моя девочка поработала. Динка времени даром не теряла, научилась такому, что и мне не снилось. Но где же она? Успела выбраться?»
- Где Джиллиан?
Эстель посмотрела наверх и прошептала:
- Там… они ушли туда..
Купер посмотрел наверх, потом сообразил, что речь шла о том, что находилось позади Эстель и проследил взглядом направление, куда тянулась ее рука с оторванной кистью. Кроме гобелена ничего похожего на выход. Оглянувшись вокруг, Купер взял валявшуюся на полу вазу, примерился и бросил ее в гобелен. Тяжелая ткань прогнулась.
- «Как ушла Джиллиан, понятно, но девушка сказала – они».
- С кем ушла Джиллиан?
Глаз Эстель испуганно округлился, она задергалась и застонала, пытаясь свернуться калачиком.
- Тихо, тихо, не бойся, я смогу тебя защитить, - постарался успокоить ее Купер, не понимая, чем вызвала такая реакция.
Эстель покачала головой, ее губы искривились то ли в усмешке, то ли от боли:
- Цербер…, - глаз затуманился и закрылся, девушка снова потеряла сознание.
Керкмаль принес то, что удалось найти – две пачки прокладок и штук пять пар стрингов, флакон духов.
- Это все, - Керкмаль старался не смотреть ему в лицо, бережно положил все, что нашел, на поднос и поставил рядом с Купером.
Увидев нижнее белье, Купер с уважением посмотрел на Керкмаля – соображает, чем можно перевязать – чистые «труселя» в сочетании с прокладками, когда ничего больше нет под рукой.
- Есть две новости, обе дерьмовые, - начал Купер, накладывая Эстель повязки из того, что добыл Керкмаль. – Первая – самая дерьмовая – наша подруга привела в действие систему уничтожения, о которой ты говорил. Не спрашивай, как она это сделала. Поверим на слово. Если она об этом знала, то вполне могла. Второе – Джиллиан в руках у маньяка-убийцы. Он ее уволок с собой через лаз, который находится там, - Купер показал на гобелен. Керкмаль с недоумением уставился на Купера:
- Маньяк? Она так сказала? Я был уверен, что кроме нее никто не причинит зла мисс Кистель!
- А кто это сделал, ты подумал? Кто снял с нее скальп, руку оторвал? Нехороший человек! Или ты сомневаешься? Они, кстати, знакомы, я так понял. Она назвала его имя, что-то такое, я не запомнил, но звучит жутко, как Циклоп.
- Цербер! – воскликнул Керкмаль и подбежал к гобелену.
- Точно, - Купер с тревогой следил за ним и чертыхнулся, когда Керкмаль встал на четвереньки и пропал.
- Черная дыра, не иначе, - пробурчал Купер, накладывая последнюю повязку. Перед этим опрокинул флакон с духами Джиллиан на оскальпированную часть черепа и кое как приладил лоскут кожи на место, сверху положил прокладку и натянул на голову раненой стринги Джиллиан. Купер был рад, что Керкмаль не видел, как он прижал их перед этим к своим губам и не заметил, как глаз снова открылся – Эстель пришла в себя от боли, когда он дезинфицировал рану духами и стала свидетелем неожиданного для себя открытия.
Глава 59.
- Ты где был? – Купер уже прикидывал, что ему придется лезть следом за Керкмалем в эту узкую щель, которая вела неизвестно куда. Судя по всему, она была уже той, по которой они проникли внутрь этого подземного детища принца Джафара, построенного им в угоду своей страсти к уединению.
Что там притаилось? Если то существо, что изуродовало Эстель, Купер туда ни за что не полезет, предпочитая дождаться возвращения Керкмаля, если он соизволит вспомнить о нем и о раненной, которая не подавала признаков жизни.
Керкмаль вернулся. Своим сосредоточенным видом дал понять, что не все так плохо. Возможно. Но Купер еще не получил исчерпывающего ответа на вопрос, жива ли Джиллиан? Если ее утащил монстр, схожий с повадками мифического Цербера, тут уж добрых новостей не жди.
- Тебе там не пролезть! - начал Керкмаль, окинув Купера оценивающим взглядом.
- Это я уже понял. Что предлагаешь? Экстренно похудеть? Имей ввиду, я не Винипух.
Керкмаль, как и ожидалось, на замечание не отреагировал и не оценил довольно-таки грустную шутку Купера, который отдавал себе отчет, что, если это единственный путь спасения из западни, в которой они оказались, шансов выбраться у него - ноль – мускулистое тело в такой ситуации фактор фатальный.
- Я прошел довольно далеко, вернулся потому, что нашел это, - Керкмаль протянул Куперу заколку для волос.
Купер покрутил ее в руках и, пожав плечами, вернул.
- Джиллиан? С чего ты взял, что это ее?
- А чья же еще? Здесь других женщин, кроме нее, никогда не было. Джиллиан единственная.
- Не единственная, - Купер посмотрел на Эстель.
- Она явилась сюда без приглашения и другим путем, а этим пользуется только Цербер.
- Рад, что ты предупредил меня об этой мелочи сейчас, а не перед тем, как предложил лезть сюда.
- Лабиринт спланирован так, что часть ходов предназначена на людей, а часть – только для него.
- Предусмотрительно. Знаешь, чему я удивляюсь? Как ты так спокойно говоришь об этом чудовище, - заметил Купер, оценивая свои возможности втиснуться в этот лаз или попробовать вернуться тем же путем, которым они сюда пришли.
- Цербер - единственное преданное принцу Джафару существо в этом ведре со змеями под названием - правящая династия.
- Не очень-то ты жалуешь свое начальство.
- Джафар - лучший. Я рад служить ему, - ответил Керкмаль, думая, что Купер его подначивает. Но тот и не думал, сарказм был привычной формой выражать скорее удивление и непонимание, чем оценку. Реакция Керкмаля дала пищу для размышления – он вполне приличный парень и если относится с уважением к этому Джафару, а Джиллиан, похоже в него влюбилась, возможно, стоит и Куперу к нему присмотреться. Зачем? Да хотя бы для самоуспокоения – что Динка в надежных руках, а не игрушка в гареме восточного донжуана с короной в сейфе. Сейчас Куперу нужно одно – знать, что она жива и не изранена – Купер снова посмотрел на лежащую на полу девушку и содрогнулся.
- А с ней что?
- Есть план, - в голосе Керкмаля слышалась решимость действовать, но Купер уловил и неуверенность – получится ли. Ободряюще махнул ему рукой, давая понять, что внимательно слушает и нисколько не сомневается в том, что Керкмаль способен на дельные предложения.
- Ты с госпожой Эстель останешься тут.
- Очень хорошо, - отозвался Купер, который нечто подобное и предполагал, но не был уверен, что Керкмаль так явно предложит бросить его тут на верную смерть. Найти обратную дорогу в этом чертовом лабиринте Купер однозначно не сумеет, тем более с раненной девушкой. Керкмаль рвался за Джиллиан. Купер был бы рад поменяться с ним местами, но это исключено – габариты не позволяли. Ситуация складывалась патовая. Время поджимало.
- Я проберусь по лабиринту и найду Джиллиан. Она не знает, как запускать аварийное включение лифтов и не сможет выбраться отсюда так или иначе. Потом вернусь за вами на лифте. Ну, как тебе план?
- Не возражаю. Только колбаски для этого людоеда не забудь. Ты не забыл, что он утащил туда Джиллиан?
- Цербер людоед? – не сразу понял Керкмаль и неожиданно рассмеялся, потом опомнился и замолчал.
- Вспомнил? Что тут смешного? От клаустрофобии крыша поехала?
- Джафар Цербера человечиной не кормит. Откуда такое предположение?
- А это что? – Купер ткнул пальцем в сторону, где в высоком ворсе ковра виднелась откушенная кисть руки Эстель.
- Не знаю, что тут произошло, но уверен, у Цербера были основания так поступить и Эстель, скорее всего, спровоцировала агрессию сама. Возможно, он защищал Джиллиан. Встретимся с ней, узнаем. Послушай, если у тебя есть другое предложение, говори! Смотришь на меня, как на предателя!
Купер вздохнул. Хорошо, что парень понятливый, не придется объясняться. Впрочем, выяснение отношений лучше оставить на будущее, которое все прояснит или в случае смерти сделает тему неактуальной. Куперу самому хотелось взглянуть на эту зверюгу. Он непроизвольно дотронулся до пояса – прикосновение к прохладному металлу оружия немного успокоило.
- Хорошо. Я понял, у меня других предложений нет. Твой план – это единственное, что есть на данный момент. Сколько у нас времени до того момента, как тут все разнесет?
- Немного, - уклончивый ответ Куперу не понравился.
- А поточнее?
- Поточнее – надо спросить у нее, - Керкмаль кивнул на Эстель. - Возможно, это блеф...
- Ясно. Спросим, когда очнется. Ползи уже в эту дыру, чего тянуть.
Керкмаль пол секунды помедлил, будто хотел что-то сказать, но Купер подтолкнул его к щели, откуда повеяло прохладой, к которому примешивался едва ощутимый аромат духов. Все указывало на то, что Джиллиан там и её надо спасать.
***
- Дорогой дядя, я читаю твои мысли, но не пойму – зачем тебе столько крови невинных? Если ты хотел избавиться от меня, мог бы провернуть все тихо. К чему все это? Ответь, – Джафар больше не чувствовал себя «живым» - известие о гибели Джиллиан ударило в самое сердце. Реальная смерть его самого уже не пугала. Он жаждал мести и сейчас тянул время, понимая, что Борад никак не может решиться нанести удар, чтобы покончить с ним тут же. Кроме того, он считал своим долгом проститься с Джиллиан и обеспечить ей достойные похороны. Не исключено, что тело потребуется везти в Россию. Джафар был уверен, что кроме него это не сделает никто, поскольку не отдал никаких на этот счет распоряжений. Родственники скорее всего захотят замять дело и в этом случае тело Джиллиан навсегда исчезнет в песках.
Присутствие Алима, судя по-всему Борада и его подельников не смущало. Не хуже других Джафар знал повадки своих соплеменников и мог предположить, что Алима тоже убьют и свалят на покойника ответственность уже за его смерть. Борад будет почти героем – убил «подлеца» и отомстил «убийце» принца. Реализация кровной мести по горячим следам – такое в их кругах только приветствовалось и ни у кого не вызвало б подозрения при условии, что был заказчик всего этого коварного и многоходового плана по устранению потенциального конкурента на трон.
Если это брат, то знал ли он об этом или Борад взял на себя ответственность – решать за его спиной такие вопросы в надежде, что так он окажет ему неоценимую услугу - устранит неуправляемого Джафара, чья популярность непредсказуемо и опасно росла. Если брат согласится, а ему некуда будет деваться, если дело уже будет сделано, Борад упрочит свое положение, как незаменимый «серый кардинал» и будет шантажировать правителя до самой смерти.
Чем больше Джафар думал об этом, тем яснее представлялась картина интриги – его брат ни при чем, всем заправляет Борад. В том, что Джиллиан мертва, тоже виноват Борад. Джафар это чувствовал, но ему нужны доказательства.
Однако, Борад не мог решиться на такое, не имея поддержки. Концы «ядовитого спрута» следует искать среди тех, кто недоволен политикой брата, затаил обиду на несправедливое решение, возможно, кого-то могли ненароком обойти при распределении высоких должностей. Да мало ли какая причина могла сделать из верноподданного тайного врага.
Если бы Лекабу удалось собрать верных людей, вовремя явиться сюда, пока Джафар еще жив и схватить Борада, этот гнойник был бы вскрыт. Но время шло, а Лекаба все не было. Джафар решил сыграть ва-банк:
- Убийство Набу – тоже твоих рук дело?
Расчет удался – Борад выглядел озадаченным – вопрос был вполне уместным, хотя и неожиданным.
- Набу? – протянул Борад, рассматривая свои ногти, потом посмотрел на Джафара. – А причем тут служанка госпожи Эстель?
- Ты мне скажи, дядя! Когда все случилось, меня тут не было. Что вдруг нашло на Эстель, что она вдруг сорвалась на нее? Знаю, Эстель не очень ладила с прислугой, но не до такой степени. Ее кто-то накрутил. Или ее опоили.
Джафар сказал это просто так, но реакция Борада говорила о том, что он ненароком угадал нечто важное, что от него намеревались скрыть. Борад ни с того ни с сего вдруг рассмеялся. Получилось натянуто, да и раньше весельчаком его было не назвать. Повисла неловкая пауза. По губам Джафара скользнула хищная улыбка.
- Неужели! Как я сразу не подумал, что ее могли намеренно свести с ума. Таким образом ты хотел сделать из нее свое послушное орудие, чтобы расправиться со мной? Чем тебе не угодила Набу? А Джиллиан? За что ты убил ее? Погиб еще один верный мне человек... Скольких еще ты готов отправить на тот свет ради своей цели?
- У тебя богатая фантазия, дорогой племянник, - ответил Борад, который уже пришел в себя. Кажется, игры закончились. Если Джафар догадался о таком, то и другое для него скоро не будет тайной. Надо решаться.
Борад бросил взгляд на своих спутников. Один стоял позади Алима, у которого были связаны руки, другой держал руку за спиной. Борад знал – в ней оружие, по его сигналу он выстрелит в Джафара, а потом в Алима. Небольшая инсценировка и можно вызывать полицию. Дело будет сделано.
План вырисовывался до мельчайших деталей, но Борад все еще колебался. Его момент истины заключался в том, чтобы угадать – провернуть все в эти минуты или прикинуться, что он глубоко оскорблен подозрениями племянника и сделает все, чтобы его разубедить. Но лишь после того, как подоспеет помощь. Пока Джафар будет объяснять полиции, что с ним произошло, он успеет найти Эстель и сделает так, чтобы она не заговорила.
- «Лекаб, хитрый лис, где ты сейчас?» - Борад набрал номер его телефона и с раздражением сбросил вызов – абонент был вне доступа и это могло значить что угодно.
У Борада от нетерпения уже подрагивали руки, он уже был готов пойти дальше, корректируя план, и задумал прикончить Лекаба вместе с принцем, если тот объявится прямо сейчас.
– «Что если Джафар не блефовал и «армия верных» существует, Лекабу удалось ее собрать и она где-то тут?»
Оказаться в меньшинстве, да еще в роли убийцы принца перед лицом его сторонников Борад не хотел – они бы его разорвали на части, не произведя ни единого выстрела – так поступали с предателями и вероотступниками, а останки потом прилюдно сожгли бы на площади. Джафара следовало убить раньше и успеть вызвать полицию. Тогда Лекаб уже будет ему не страшен – ему придется искать оправдания – почему он оставил принца с предателем, а сам сбежал. В этом случае можно будет обвинить его, что он заодно с убийцей. Борад заулыбался – этот план его устраивал.
Глава 60.
Джафар хорошо знал своего дядю – увидев на его губах улыбку, приготовился к смерти, паники не было, стоял спокойно, с достоинством и смотрел Бораду в глаза.
- Что с твоим пистолетом, племянничек, или ты еще не научился своим … пули метать? А то попробуй, самое время, другого случая не представится, обещаю, - Борад и его подручные расхохотались, намекая на то, что Джафар блефовал с тем, что оружие у него в кармане.
Принц пренебрежительно хмыкнув в ответ на пошлую шутку - что сказать, фокус с «пистолетом в кармане» удался, но настало время для «разоблачения» или надо было уже показывать, что там, а там кроме пальца или того самого, о чем они говорили, как раз и не было.
Вот и Алим уже смотрел на принца уже, как на покойника, в его выразительных и печальных по этому случаю глазах выступили слезы. Джафар был благодарен за искреннее сострадание и за преданность – Алим хорошо сыграл свою роль, помог выиграть время, но надо было предъявлять что-то серьезное, а от Лекаба никаких вестей. Джафар улыбнулся ему:
- Не надо, не доставляй удовольствие этим гнусным шакалам.
Алим улыбнулся сквозь слезы ему в ответ. Борад, увидев такое, злорадно усмехнулся:
- Не храбрись, племянник, - и кивком головы отдал приказ – рука вооруженного пистолетом подельника стала медленно подниматься и на уровне головы Джафара замерла. Палец на спусковом крючке начал сгибаться.
Верный Алим смотрел на эту руку, как на змею. Он их смертельно боялся. Никто не узнает, что творилось в его душе, когда он решился на поступок, который стоил ему жизни: за мгновение до выстрела он рванулся вперед и пуля, предназначенная Джафару, вошла в него. Джафар остался невредим – мгновения хватило и ему, чтобы инстинктивно отклониться в сторону – пуля прошла на вылет. Алим покачнулся и схватился за шею. Кровь из обширной раны брызнула во все стороны. Он упал. Через минуту Борад уже стоял в луже крови и смотрел на лежащее тело, потом с раздражением пнул его и прорычал:
- За что они все так тебя любят? Что бабы, что эти псы, - Борад резко повернулся к стрелявшему. – А ты куда смотрел? Надо было его пристрелить раньше, чтоб не мешался!
- Но господин, вы приказали…
- Что я приказал? Убить Джафара! И что? Ты выполнил приказ? Ах, да, тебе помешали! Ничего сделать толком не можете! За что я вам плачу? Дай сюда оружие, я покажу тебе, как с ним обращаться!
- Не стоит, Борад, – раздался голос. Джафар с облегчением узнал Лекаба. Он стоял в дверном проеме и, как ни в чем не бывало, жевал зубами спичку. Привычка, он так делал в моменты исключительной опасности, когда и сам не надеялся выйти из передряги живым.
Джафар нахмурился – неужели Лекаб один? Где подмога? Какой смысл в этом эффектном появлении, если он отправится на тот свет вслед за ним и несчастным Алимом?
- А вот и ты, - Борад развернулся, и поигрывая пистолетом, внимательно рассматривал гостя: – С чем, вернее, с кем пожаловал, еще один преданный пес, только этот очень старый, зубы свои позабыл дома на полке, да, Лекаб? Кроме спички, ничего?
Лекаб, перекинув изжеванную спичку с одного уголка рта в другой, ему ответил:
– Ты так уверен в себе, в своей безнаказанности, что разучился думать. Я давно тебя подозревал, но не было доказательств, что именно ты стоишь за смутьянами, что нашептывали Его Величеству про Джафара, которого надо устранить. Мне не верили. А когда пролилась первая кровь и ты пожертвовал несчастной Набу, чтобы отвлечь внимание, я понял, что развязка близка.
- Зачем тревожить мертвых, Лекаб? Ты ошибаешься. Набу всего лишь служанка, которая разозлила свою госпожу. И та ее прикончила. А то, что изображала из себя «дикого зверя», так ее можно понять – пока ты ломал голову со своими криминалистами, она продолжала охотиться. Причем тут я? Джафар подтвердит - я предупреждал его насчет этой сумасшедшей, он меня не послушал. Чем ты докажешь, что и сейчас я его не спасаю? Что мне еще делать, если ты не справляешь.
- Не смеши, Борад, ты спасаешь принца Джафара? Позволь узнать, от кого? От неуравновешенной наложницы? И ты готов зайти так далеко? Она так опасна?
Борад поцокал языком, выражая удивление «недогадливостью» Лекаба:
- Притворяешься? Или в самом деле не знаешь, что женская ревность страшна и непредсказуема своими последствиями?
- Ревность? Кого к кому? – Лекабу удалось вывести Борада на откровенный разговор, но даже Джафар слушал внимательно потому, что события открывались ему в новом свете. Роль каждого становилась понятна, хотя последствия все еще были мрачными – впереди маячила только смерть – иначе Борад не стал бы так откровенничать.
- О, это совсем просто, ты меня опять удивляешь. Принц Джафар обзавелся русской наложницей и кажется влюбился в нее. Никто не ожидал такого от нашего царственного «повесы». Попасть между двумя любовными огнями и погибнуть – вполне объяснимая смерть, хотя и не такая почетная, как в схватке с врагом. Я не такой дурак, чтобы выполнять черновую работу – обагрить свои руки кровью члена королевской семьи – как ты мог такое про меня подумать?
- Борад, ты лицемеришь. Я вижу у тебя в руках оружие, мне кажется, оно настоящее. Не ты ли хотел сейчас убить принца Джафара своей рукой?
Борад посмотрел на пистолет, который сжимал в руке:
- Ты прав, а я устал от твоей болтовни. Хочешь убедиться, что пистолет настоящий? Может начну с тебя?
- И опять ты торопишься, Борад, - Лекаб выплюнул изжеванную спичку Бораду под ноги. – Ты кое-чего не заметил, а мог бы. Но для этого надо было сначала меня обыскать, а не болтать языком, - Лекаб вытащил из кармана передающее устройство – Борад узнал его, поскольку сам неоднократно пользовался точно таким же.
- Еще одна пустышка? – спросил Борад, но голос звучал напряженно. – Не проще ли было захватить пистолет? Толку было бы больше.
- Проще, но гораздо эффективнее дать тебе высказаться. Все члены правительственного кабинета сейчас внимательно слушают вашу задушевную беседу. Признаюсь, изображения нет, не успел подключиться к вашей системе, но и того, что есть – достаточно, чтобы арестовать тебя и судить, как государственного преступника.
- Я так и знал, что все подстроено! Всюду измена! – вдруг закричал Борад и заметался по комнате в поисках выхода. Выглянув в окно, увидел вооруженного человека без отличительных знаков на одежде, присмотрелся, надеясь, что это кто-то из своих, но тот направил в его сторону короткоствольный автомат, который был на вооружении спецподразделений, подчинявшихся напрямую Его Величеству. Ясно, это по его душу, значит, через окно не выбраться. Единственный, оставшийся выход блокировал собой Лекаб. Борад шагнул в его сторону, но в последний момент сделал резкий выпад к Джафару, схватил его за шею, приставив к голове пистолет.
- Машину и самолет, - резко скомандовал Борад, наслаждаясь тем, как менялось выражение лица Лекаба.
- Не усугубляй. Тебе далеко не уйти.
- Посмотрим. Что, старый пес, недоволен тем, как повернулось дело? Недооценка противника чревата, забыл?
- Себе это скажи, - огрызнулся Лекаб. - Куда собрался лететь? - Борад был прав - такого поворота он не ожидал.
- Есть места, где меня примут с радостью, поверь.
- Не поверю. За тобой такой хвост, что ты становишься токсичным, как сейчас говорят про всяких м… Убери пистолет. Если причинишь вред принцу, тебе не жить.
- Мне и так не жить, вижу вы подготовились, но я поборюсь за себя. Его жизнь – гарантия моей безопасности. Прочь с дороги! Нет, стой! Я передумал, иди вперед, будешь нас прикрывать. Хоть на что-то сгодишься, Лекаб, старый, шелудивый пес, давно надо было тебя списать, не знал, что ты окажешься таким прытким, да еще с друзьями из России. Кто такие? Не ЧВК Вагнер? Говорят, они временно без работы, нашли у тебя теплое местечко? Хотя, нет, не думаю, тот, за окном не похож на русского. Так, где же твое секретное оружие? Или парень сбежал, увидев, что тут у нас?
Лекаб не двигался с места, думал, что делать, но Борад времени на это уже не оставил – придвинулся к нему с Джафаром почти вплотную.
- Убей его, Лекаб, я буду твоим свидетелем, - проговорил Джафар, но Лекаб покачал головой. Шансы на то, что принц останется жив, минимальны. С учетом всех обстоятельств, в которых Лекаб оказался замешан, жизнь Борада была не менее важна, чем принца. В создавшейся ситуации одна запись его не спасет.
Лекаб не успел сказать Бораду, что с ним связался Керкмаль и сообщил потрясающие новости об Эстель. Это деморализовало бы Борада, но момент упущен - если сказать сейчас, когда он вооружен, реакция может быть непредсказуемой, еще всех перестреляет. Захват в заложники принца Джафара гарантировал тюремное заключение на долгие годы, показания Эстель грозили смертью. К тому же Борад не мог не знать, что и в случае удачного побега, кара его настигнет. Такую казнь называли отложенной. В свое время он сам организовывал подобные акции. Принц Джафар, действительно, служил ему надежным щитом. Но как долго это могло продолжаться, предсказать было невозможно.
- Хорошо, - проговорил, наконец Лекаб. – Сбудет сделано, как ты просишь. Но нужно время.
- Иди вперед, - снова приказал Борад и ткнул Джафара в висок. Он знал, какими возможностями располагает Лекаб и методы ускорения тоже были ему известны – угроза здоровью заложника – один из них. Убить не убьет, но помучает вдоволь и покалечит.
Лекаб поднял правую руку, давая знак тем, кто находился за его спиной. Вооруженный до зубов отряд расступился, пропуская Лекаба, принца Джафара и Борада. Пока странная процессия двигалась по коридору, никто не проронил ни слова.
Глава 61.
С тех пор, как Керкмаль растворился в черной, сырой дыре, куда предположительно Цербер уволок Джиллиан, прошло минут семь. Купер понимал, что этого недостаточно, чтобы выбраться наверх и приготовился ждать. Чтобы скоротать время, решил еще раз осмотреть раненую девушку. Первым делом поправил ей на голове повязку. Для этого пришлось снова прикасаться к трусиками Джиллиан. Купер непроизвольно отдернул руку и заметил, что карий глаз открылся и посмотрел на него насмешливо и с интересом.
- Жива? – то ли спросил, то ли констатировал он, лишь бы что-то сказать потому, что не знал, как следует истолковать взгляд женщины, которая балансировала между жизнью и смертью, но видимо, не забывала и подсматривать. Ему не приходило в голову, что даже в такой момент Эстель оставалась собой и, открывшаяся ей интрига интересовала её больше, чем перспектива уцелеть после всего, что случилось - она на это не надеялась.
Глаз медленно закрылся и открылся снова. Купер мог поклясться, что девушка улыбнулась.
- «Красивая, - невольно подумал он и тут же мысленно добавил: - ...была».
Потрескавшиеся губы девушки дрогнули. Запекшаяся кровь не давала возможности их разомкнуть. Купер наклонился к ее лицу вплотную, прислушался - вроде молчит и осторожно убрал прядь волос, которая упала на лицо и могла присохнуть на белой коже черным волнистым шрамом. Губы опять шевельнулись, Купер еле разобрал:
- Пить…
Обругав себя за то, что сам не догадался напоить, Купер осмотрелся. Поиски воды заняли немного времени. Он вернулся с бутылкой минералки, которую нашел в холодильнике и салфеткой, которую пропитал и аккуратно, держа влажную ткань над губами, отжал несколько капель. Девушка с жадностью слизнула их и прошептала:
- Еще…
Купер поднес к губам горлышко запотевшей бутылки, другой рукой поддержал ей голову. Сделав несколько хороших глотков, Эстель отстранилась и осторожно провела языком по губам, освобождая их от запекшейся крови. Она поморщилась. Купер понял, что ей больно и должен был признать, что, несмотря на бедственное положение и ужасное состояние, жест получился на удивление изысканным, если не сказать, эротичным.
- «Придурок, нашел, о чем думать», - обругал он сам себя и списал неуместные мысли и эмоции на счет Джиллиан, (самооправдался), ведь это прошлое привело его сюда - он уже давно отпустил Дину.
- Вы знакомы? – тихий голос привлек его внимание, и он с радостью переключился на более важное, во всяком случае, на данный момент – в своих чувствах к Дине разберется после, если будет нужда.
- С кем? – он не сразу сообразил, о ком речь, решил, что о Керкмале. – Нет, мы напарники всего несколько часов, а что?
- Не с ним. С Джиллиан.
- С Джиллиан? – Купер переспросил, применив вечный прием, когда нужно выиграть время.
Глаз закрылся и снова открылся.
-«Понятно. Чем вызван вопрос, детка? Тебе не все равно? Лучше бы о своей душе подумала. Ты понятия не имеешь кто я такой и что нас связывает. На шпионку не похожа, иначе я бы знал, что меня здесь ждет подобный сюрприз».
Купер решил не игнорировать вопрос, чтобы не вызывать подозрение и как можно более нейтрально ответил, слегка скривив губы:
- Ничего особенного, мы оба из России, были знакомы, в прошлой жизни. Лучше скажи, что вы не поделили? Неужели такое мочилово из-за мужика?
Глаз закрылся и снова открылся.
- Из-за этого принца? – уточнил на всякий случай Купер. И снова глаз дал утвердительный ответ. Купер покачал головой: – Дикость.
То, что мужчины могли подраться, не поделив женщину, Купер считал нормальным. Но, чтобы женщины так себя вели, всегда казалось ему перебором. Такое экспрессивное поведение приписывал разве что особенностям воспитания, спецификой среды, где девочка с детства впитывала правила игры и борьбу за мужчину могла считать чем-то необходимым.
- «Динка из интеллигентной семьи, с чего такие метаморфозы? - Купер посмотрел на израненную девушку: - Если Динка ее так отделала, значит она победила. Принц принадлежит ей? Трофей, можно сказать. Что я тут делаю? Притащился за тысячи километров, чтобы поздравить?»
На Купера вдруг накатило горькое чувство недолюбленности и разочарования. Он не ожидал от себя такой «слабости» - знал, что Дина тут «трудоустроилась» в качестве наложницы и, если верить Керкмалю, по своей воле, даже контракт какой-то заключила. Купер не сомневался в правдивости сведений Керкмаля – пережитое накладывало отпечаток, считай, как в разведку сходили.
– "Ладно, добро, помогу Динке выпутаться из этой передряги и вернусь назад, мне здесь делать нечего, это ее жизнь и ее выбор».
- Любите её?
Купер не сразу перевел задумчивый взгляд на Эстель, давая ей понять, что она его своими расспросами «достала». Он не ответил потому, что сам не знал – любит ее или свои воспоминания. Слишком много времени прошло с тех пор, как между ними вспыхнула искра. Этих бесконечных дней без нее, месяцев и лет было вполне достаточно, чтобы искра угасла. Он здесь потому, что обещал Дине быть рядом, если случится беда. То, с чем он столкнулся в этой незапланированной «командировке», превосходило все ожидания, но не являлось поводом для отказа от данного слова.
Здесь не криминальные разборки группировок, которые курировали сферу фэшн-индустрии, намного сложнее, тут замешаны чувства и еще не пойми что - всякая чертовщина. Купер вспомнил о существе, которое прыгнуло ему на капот, о Цербере и о сказочном принце, из-за которого красивые девушки в споре лишаются кистей рук.
- «Хорошо бы все это сложить в единое целое и иметь хоть малейшее представление о том, чем все закончится. Пока сплошная импровизация…»
- Значит, любите.
Услышал он и выругался про себя.
- Заладила. Давай договоримся – тебя подлечат и мы с тобой об этом поговорим. Лады?
Губы Эстель снова дрогнули – она улыбнулась и едва заметно покачала головой.
- Нет. Я останусь здесь. Идите. Она там…он ее выведет…
Купер был уверен, что Эстель говорила о Керкмале.
- Вот ты упертая, я сказал, что вытащу тебя отсюда, значит так и будет. Или вместе останемся. Ты, правда, активировала взрыватели или придумала?
Глаз закрылся.
- Плохо. Я надеялся, что наврала.
- Думаю, еще есть время… идите. Поищите там часы. Они были на руке. Там таймер…
Куперу не надо было объяснять дважды значение сказанных слов, они тут же занялся поисками часов, о которых сказала Эстель. Они остались незамеченными в ворсе ковра, пропитавшегося кровью из раны. Подцепив часы пальцем, Купер обтер их. 00: 47.
- Ставила на час?
Глаз закрылся.
- Чем собиралась заниматься все это время? С Динкой биться за мужика? Но что-то пошло не так? – получив ясность хотя бы во времени, Купер мгновенно переключился на поиски вариантов спасения. В конце концов отсюда на поверхность было несколько выходов. Их недостаток в том, что все слишком узкие для широкоплечего Купера, он едва протиснулся в тот, через который они с Керкмалем пришли сюда. Соваться в тот, которым воспользовался Керкмаль, не имело смысла – лаз был еще уже, чем первый. Ждать возвращения Керкмаля было уже опасно – он мог не успеть или погибнуть вместе с ними, если попытается их вытащить через лифтовую шахту, если лифт не заработает. Купер хлопнул себя по коленям, поднялся во весь рост, уперев руки в боки.
- Слушай меня внимательно, детка, никого ждать не будем. Времени слишком мало. Попытаемся выбраться. Знаю, что ты об этом думаешь, но свое слово сдержу – если и отдашь богу душу, то не здесь, уж извини.
Купер расстегнул пуговицу на джинсах, вскрыл потайной кармашек, вшитый в ремень, вытащил оттуда достал миниатюрный шприц и капсулу, которую тут же проглотил сам. Присев возле Эстель, резким движением воткнул ей иглу шприца в ногу.
- Обычно, этими штучками пользуюсь я, на этот раз пришлось поделиться. У тебя минута, потом буду тебя поднимать. Эй, ты что, нашла время плакать! Когда рану такую получила, не плакала, а сейчас что на тебя нашло? – Купер попытался отвлечь девушку, дожидаясь, когда подействует обезболивающий препарат.
- Зачем вы меня спасаете, я чудовище.
- Да брось ты, я тоже не пай-мальчик, время косячить и время исправлять. Если выберемся, постарайся оправдать потраченные на тебя усилия, хорошо? А то я не такой добрый дядя, если поймаю за нехорошим или снова будешь пакостить Динке, пристрелю. Веришь мне?
Глаз закрылся и ресницы утонули в слезах.
- Молодец. А теперь подъем и шагом марш.
Глава 62.
Обратный путь оказался не из легких. Легкие разрывало от недостатка воздуха, но Купер упорно шел вперед, отсчитывая про себя оставшиеся секунды их жизни. Теперь с этой женщиной она была одна на двоих - если случился чудо, они выберутся. Но он уже не был так в этом уверен потому, что теперь на его спине висело в буквальном смысле ее тело, а ноги волочились по земле.
Под действием препарата несколько метров Эстель прошла самостоятельно с недоумением поглядывая на замотанную руку. Память временно отключила воспоминание о том, что случилось. Рука казалась короче, но выяснять, что с ней, не было времени, надо было спешить. То, что скоро произойдет взрыв, Эстель осознавала, но никак не могла взять в толк – зачем активировала взрывное устройство. Хорошо еще, что сообразила выставить таймер на час. Вспомнить бы еще, для чего ей нужно было это время. Однако, ее память работала избирательно.
Эстель видела перед собой широкую спину незнакомца, который перевязал ее раны и теперь спасал, в этом сомнения не было. Ее смущало странное чувство: с одной стороны она ему доверяла, с другой – боялась разоблачения, когда он узнает о ней нечто такое, с чем не сможет смириться. Впрочем, надо ли полагаться на эмоции в такой момент? Не лучше ли побыстрее передвигать ногами? Она и так еле поспевала и не хотела оказаться во мраке еще раз - свет его фонаря внезапно исчез. Лабиринт делал резкий поворот, огибая твердую скальную породу.
Купер завернул и Эстель оказалась в кромешной темноте. Она закричала, побежала вперед и едва не сшибла с ног Купера, который пятился спиной, догадавшись, что она отстала и могла подумать невесть что.
- Чего орешь? Береги силы, - грубо оборвал ее Купер. Потом посмотрел в ее расширенный до предела глаз... слипшиеся волосы, нелепая повязка на голове, окровавленная культя, которую она прижимала к себе.
- Испугалась? Думала, тебя бросил? Не дождесся, куколка. Верь мне, Купер девушек не обманывает. Ты как? Можешь идти?
Эстель кивнула головой и всхипнула. Путешествие по бесконечному подземелью продолжилось. Надежда на то, что она сможет и дальше идти самостоятельно, не оправдались. Энергетический заряд кончился и Эстель ожидаемо «сдулась», как воздушный шарик: ноги в коленях подкосились, единственный видящий глаз заволокло туманом, она повалилась вперед. Купер вовремя замешкался. Оказавшись на очередном перепутье, пытался вспомнить хоть какой-нибудь знак, чтобы понять, в каком направлении двигать дальше. Эстель ткнулась ему в спину.
- Детка, не время обниматься, - Купер не видел, что делается позади него, тем не менее подставил спину, чтобы спутнице было удобнее за него держаться.
- Сейчас, минутку, у меня закружилась голова, - он услышал голос и с облегчением вздохнул, пристыдив себя за резкость.
- Идти можешь?
- Не знаю, не уверена, мне надо передохнуть.
- Плохая идея. Делаем так: просунь обе руки мне под мышки, вот так, теперь согни их в локтях, так, хорошо. Теперь слушай – я буду тебя держать, и мы пойдем, шаг в шаг. Старайся идти в ногу. Если станет плохо, не останавливайся. Я не дам тебе упасть. Идешь, пока можешь. Поняла?
Купер осознавал, что кровопотеря сказывается на Эстель с каждым шагом все сильнее. Препарат снял болевые ощущения, но восполнить кровь не мог никоим образом, нужна была медицинская помощь и скорее, пока в организме, который сейчас искусственно подстегивался, не начались необратимые процессы.
Повернув снова влево потому, что Куперу казалось, что по пути сюда они поворачивали все время вправо - они прошли не так много, когда он ощутил, что тело девушки обмякло и повисло на нем всем своим весом. В ней было не больше пятидесяти пяти килограмм, но в этих условиях шансы на успех выбраться резко падали. Купер не было уверен - не столько в себе, сколько в правильности выбранного в очередной раз поворота.
- «Куда я ее тащу? Может не мучать ее и оставить тут? Какая разница, где умирать – здесь или по пути в больницу? – рассуждал Купер, настойчиво пробираясь вперед. – А тебе есть разница? Вот и ей есть, наверное. Сам вызвался, наобещал в три короба, теперь тащи. Да пошевеливайся, время тикает», - привычка беседовать с собой у Купера выработалась давно, помогало отвлечься и не дать панике разогнаться и убить желание бороться.
В свете налобного фонаря впереди что-то мелькнуло. Купер замер на месте.
***
Керкмаль нашел Джиллиан наверху, как и предполагал, в компании с Цербером.
- Муста! – взвизгнула Джиллиан и кинулась на шею. Обхватив его руками, она разрыдалась, а он стоял и боялся пошевелиться. Потом осторожно тронул Джиллиан за плечо.
- Мисс Кистель, вы в порядке?
- Да, да, меня спас он, - Джиллиан показала на Цербера, который лежал в компании с маленьким котенком.
- Это Купи! Узнаете? Вы пришли за нами? Принц с вами? Где он?
- Вы и его спасли? - Керкмаль проигнорировал вопросы, особенно, он не был расположен рассказывать о Джафаре - сам толком ничего не знал.
- Конечно! – с возмущением воскликнула Джиллиан.
К своему великому стыду, Керкмаль совершенно забыл о котенке и был удивлен, увидев столько живности. К счастью, Джиллиан, похоже, не поверила - как можно забыть о котенке? За последнее время он узнал о себе много такого, о чем не подозревал и сейчас лишний раз убедился, что Джиллиан удивительная женщина и ее красота - далеко не главное. Подумалось:
- «Рядом с такой женщиной надо быть всегда начеку, чтобы не сплоховать. Решит, что я бесчувственный чурбан. Но ведь я не такой. Или такой?»
Керкмаль был смущен и наверное впервые за все время с облегчением подумал о том, что не влюбился в Джиллиан. Правильная самооценка помогает защитить себя от незаживающих ран - мудрость, которая приходит не ко всем.
- Мисс Кистель, скоро тут все превратится в огненный ад.
-О, боже! – воскликнула Джиллиан и с тревогой посмотрела на Купи.
- «Даже сейчас она больше боится за него, чем за себя!» Мисс Джиллиан, вам надо уходить как можно дальше. Вот телефон. Свяжитесь с принцем Джафаром, когда будете в безопасности.
- Хотите сказать, что его здесь нет? Где же он? А вы куда? Оставите меня здесь одну? Я не понимаю…
- Мне надо вернуться. Мы обнаружили госпожу Эстель в ужасном состоянии.
- Да, да, Эстель, она там… Муста, вы опять сказали «мы»? Кто мы? Где Бадави? Я не могла его дозваться. Он исчез или намеренно бросил меня тут на съедение этой психопатке! - воскликнула Джиллиан с надеждой, что услышит имя Джафара.
- Бадави мертв. Мисс, все вопросы потом. Мне надо идти. Но прежде хочу убедиться, что вы сделает так, как я вас прошу.
- Ну уж нет, не раньше, чем вы мне скажете, о ком вы говорили. К кому вы идете? Кто там с Эстель?
- Какое это имеет значение? – вырвалось у Керкмаля. Это было довольно невеждиов, но он ничего не мог с собой поделать, упрямство девушки ему сейчас не нравилось и раздражало. Из-за этого могли погибнуть люди. Не много ли она требует внимания к себе?
- Почему вы не можете просто сказать? Кто там?
Джиллиан была почти уверена, что это Джафар примчался ее спасать, но увидел Эстель и остался с ней. Что ж, это надо принять, как должное. Возможно, когда он узнает подробности, его отношение к Эстель изменится. Пока она пользуется тем, что он ее пожалел, предпочел остаться с ней, а спасать Джиллиан послал своего помощника.
Увидев сжатые в полоску губы Джиллиан, Купер сдался.
- Мы - это я и Купер. Вы довольны?
Взгляд Джиллиан остановился, затем ее глаза расширились и она посмотрела на Керкмаля так, словно он вдруг решил похвастаться перед ней своим нижним бельем.
- Что вы сказали? Откуда вам известно это имя?
- Мисс Джиллиан, если вы и дальше будете выспрашивать у меня все по порядку, он и Эстель, которую этот человек пытается спасти, оба погибнут. Вы сможете с этим жить?
Джиллиан замотала головой – дар речи она утратила напрочь, в голове царил полнейший хаос. Она лишь смотрела, как Керкмаль пытается реанимировать лифт. Несколько раз переключив кнопки управления, понял, что разбираться более детально нет времени и решительно направился к лазу, по которому Цербер провел Джиллиан.
- Стойте!
Керкмаль обернулся, грубые слова уже готовы были сорваться с его губ.
- Стойте же, у меня есть другой план. Выслушайте! Если Цербер вывел меня, да еще смог за меня постоять, то может быть он сможет вывести и тех, кто остался внизу?
-«Жизнью чужой собаки она дорожит все же не так, если готова им рискнуть. Подумала обо мне?»
- Но я не знаю команды, - растеряно продолжила Джиллиан. – Возможно у вас получится? Попробуйте поговорить с ним на арабском! - последняя идея Джиллиан самой показалась слегка бредовой, но в такой ситуации все идеи выглядят примерно одинаково и никто не знает, какая окажется здравой.
Керкмаль подозвал к себе Цербера на языке, который пес слышал, когда еще был щенком. На этом языке с ним общался Бадави. Принц Джафар самые ласковые слова произносит теми же певучими звуками.
Цербер поднял уши, прислушался. Керкмаль снова его подозвал и подкрепил команду приглашающим жестом рукой. Пес встал и направился к нему. Джиллиан воскликнула:
- Ну, вот же! Скажите, что там люди, которых надо спасти! Может, он поймет!
- Если и поймет, то как он отреагирует на незнакомого человека? Эстель ранена, полагаю, не без участия Цербера, - сомнения Керкмаля были вполне обоснованными.
- Он умный, без причины бросаться не станет, я уверена в нем. Мне жаль Эстель, но Цербер защищал меня .. и Купи. Я сама готова была ее загрызть, было бы чем! Попробуйте объясниться с ним, сказать что-то вроде – «хорошие», «друг». И вот это! – Джиллиан сняла с себя платок, завязанный на шее и подала Церберу. – Скажите - отнеси платок тем людям.
Джиллиан избегала произносить имя Купера, она до конца не верила, что это он. Возможно, невероятное совпадение или мистификация.
Керкмаль произнес на арабском еще несколько фраз и показал рукой в черноту лаза. Цербер еще раз понюхал платок, свесил язык и издал утробное рычание. Керкмаль и Джиллиан переглянулись – не сработало?
Они отвлеклись всего на секунду – Цербер исчез. Только из темноты лаза доносилось удаляющееся усердное сопение и шорохи. Наконец, все затихло. Керкмаль и Джиллиан направились к выходу.
Глава 63.
Прикрываясь Джафаром, Борад успешно преодолел коридор, в который набились вооруженные люди, которых Лекаб привел на помощь принцу. Подручные прикрывали Борада со спины. Он ликовал – насколько все удачно сложилось. Пока он жив, можно найти лазейку, например, убедить правящий кабинет, что принц Джафар только делал вид, что не претендовал на престол. То, что Борад говорил ужасные вещи, так ему пришлось, чтобы вывести Джафара на откровенный разговор, якобы, он, Борад, знал о том, что велась прослушка, как же иначе, если он сам санкционировал ее установку. Данные соцопросов тоже можно было представить в качестве улики. Лекаба объявить изменником, как и Джафара, все убийства свалить на них и таинственного русского, выдав его за наемника из России. Эстель… ее надо найти во что бы то ни стало и сделать так, чтобы она исчезла - в который раз Бопрад подумал о ней, как он покойнице. Та же судьба ждала и Керкмаля. Больше у Джафара надежных людей не было. Остальные, как только почувствуют перемену ветра, тут же переметнутся в его лагерь - дело будет завершено.
Возле входа, как он и потребовал, ждал бронированный правительственный минивэн, в который Борад усадил принца и сам вместе со своими двумя подельниками влез следом.
- Что делать с водителем? – спросил один из них.
- В наручники. Еще заложник не помешает. Едем!
Борад предполагал, что в машине есть маячок, времени на его поиски не было и у него созрел план.
Лекаб следил по монитору за тем, куда направляется автомобиль с заложниками. Кое-что ему показалось странным.
- Они должны были ехать в аэропорт, но он в другой стороне. Борад, Борад, что же ты задумал?
- Может он передумал? – предположил начальник полиции, который все это время только и делал, что демонстрировал недовольство – почему командует не он, а его подчиненный, можно сказать, пенсионер.
- Нет, у него сейчас один резон – выбраться за пределы страны, желательно, имея при себе спасительный талисман в лице принца Джафара. За его жизнь можно не беспокоиться. Он нужен Бораду. Если он сбежит, заговор можно считать провалившимся. Сторонники Борада тут же залягут на дно, - Лекаб понимал двусмысленность ситуации со своим вынужденным командирством, но сейчас категорически не желал тратить время на реверансы.
- Вы хотите дать ему уйти? – шеф возмущенно сопел и ерзал на месте, выражая крайнее возмущение «непрофессиональными» действиями Лекаба.
- Предложите другой план, я с радостью его поддержу, господин начальник полиции, если вы гарантируете, что принца Джафар уцелеет при этом.
Шеф надменно выпятил губу:
- У нас есть опыт обезвреживания террористов. Вы недооцениваете наш профессионализм.
- А вы недооцениваете опасность ситуации. Или вам безразлична жизнь принца Джафара? Берегитесь, так вас можно заподозрить в пособничестве Бораду.
Перепалка принимал опасный поворот.
- Вы забываетесь!
- Нисколько. Вы настаиваете на штурме, насколько могу судить. Можно на это пойти в том случае, если смерть заложников допускается, как возможная. Не так ли?
- Хорошо! Что вы предлагаете?
- Ничего. При тех возможностях, что у нас есть на данный момент. Только следить и не терять Борада из виду. Пока я бы хотел выяснить, что он забыл там, куда направляется. Вы еще настаиваете на штурме? Тогда убедитесь, что тот, кого вы собрались штурмовать именно там, где вы его собираетесь брать на абордаж.
Лекаб был раздражен и недоволен собой, понимал, что последствия для него неизбежны, но то, что предлагалось, выглядело подозрительно и на самом деле могло сойти за прикрытие истинных намерений – зачистить следы двойного заговора, для этого надо было убрать Борада и принца, а там уже все версии сойдут и правды не узнать. Впрочем, все это могли быть его домыслы – сейчас он никому не доверял.
- Кажется, знаю, куда они направляются, но не понимаю, зачем?
Лекаб в двух словах рассказал начальнику полиции о том, что знал о Касль-аль-Фарид. Это уже не тайна:
- Об этом месте знают немногие. Примерные координаты мне известны.
- Неужели? Откуда вам это былдо известно, если это такая тайна? Не знал, что вы доверенное лицо члена династии? - шеф был сама подозрительность и язвительность.
– Джафар сам мне рассказал, - Лекаб намеки понял, но не подал виду. Историю с навигатором тоже опустил. - Судя по направлению, Борад направляется с принцем туда. Зачем? Не знаю.
Мысль о том, что принц Джафар предложил Бораду укрыться там, пообещав свою защиту, показалась ему вполне обовнованной, а значит вероятно. Никакие версии не стоило исключать.
- Знаете дорогу? – шеф сверлил Лекаба взглядом, который обещал ему все муки ада подчиненному, впавшему в немилость.
- Я же сказал, примерно. В пустыне сейчас безветренно, колея сама укажет нам путь. Но, - Лекаб сделал паузу. - ... покажу при одном условии, - и посмотрел многозначительно на шефа.
- Мне вас сейчас пристрелить?
- У вас мрачные шутки, мой господин, я не заслужил такого отношения к себе, клянусь Всевышним.
- Вы исчерпали мое терпение. Что еще за условие?
- Вы возьмете меня с собой, и я буду участвовать в операции не как проводник, а как полноправный член вашей команды.
- Много слов, Лекаб, вы еще не уволены, вы и так член нашей команды.
- Значит я мнительный, - улыбнулся Лекаб.
Шеф метнул в него взгляд.
- "На 9 мм потянет", - Лекаб никогда не ошибался в предположениях по поводу своих перспектив.
***
Церберу понадобилось совсем немного времени, чтобы добраться до будуара Джиллиан. Не найдя никого, пес уверенно направился по следу и нырнул в лаз родного лабиринта.
Благодаря тому, что Купер заблудился, но еще не осознал этого, Цербер в какой-то момент оказался впереди. Сверкнув глазами, он метнулся в сторону и скрылся в одном из боковых ответвлений, чтобы зайти тем, кого он преследовал и обнаружил, со спины.
Купер услышал позади себя странные звуки. Прислушался – Эстель была в сознании, но не стонала.
- Слышите?
- Да, - прошептала она и Купер почувствовал, как девушка вцепилась в него мертвой хваткой.
- Полегче, задушите!
- Это он!
- Кто? – спросил Купер и почувствовал, как холодок пробежал по спине и дальше к ногам, лишая их силы и в то же время пробуждая желание - нестись вперед, сломя голову. Знать бы еще, куда! Он уже минуты три шел наугад, с удивлением обнаружив, что подземный ход имел ответвления.
Керкмаль ориентировался по навигатору. Зрительная память, как оказалось, в таком подземелье была мало пригодной. Свернув в очередной раз, Купер был уверен, что идет не туда, но все равно шел и оттягивало момент, когда признается Эстель, что они заблудились – не хотел отнимать у нее надежду.
Сопение за спиной означало, что они здесь не одни. Если это тот самый Цербер…Купер попытался вспомнить слова молитвы, но кроме двух слов «Спаси и сохрани» на ум ничего не пришло.
Снова услышав рычание, он остановился и тут же ощутил толчок в спину - тело Эстель заметно прибавило в весе, он не удержался и рухнул на колени, едва успев подставить локти. Эстель оказалась сверху.
Пока он соображал, как подняться и надо ли, что-то огромное и лохматое придавило их обоих и поползло по ним. Купер успел заметить, как перед его носом промелькнули мохнатые "шары", которые не спутаешь ни с чем, потом пышный хвост и две мощные лапы скребанули когтями - нечто огромное, пахнущее псиной, заполнило собой пространство впереди них. Понять – что это такое, в свете налобного фонарика, который все это время оставался у Купера на голове, было невозможно. Кроме этого монстра, Цербера, больше некому, хуже и не надо.
Эстель застонала, значит жива. Что дальше? В ответ на заданный вездесущему провидению вопрос, в луче садящегося фонаря показались две светящиеся зеленоватые. Купер сгруппировался и попытался выпрямить торс, чтобы закрыть собой Эстель, но сейчас именно она была «на линии огня», закрывая его своим телом и главной помехой.
Зверь, несмотря на размеры, ловко маневрировал, повозился, посопел и вот он уже развернулся к ним своей мордой, приблизился и замер, не сводя с Купера глаз.
- Что у него в зубах? – прошептал Купер.
- Что-то знакомое, - Эстель тоже не сразу узнала щарф Джиллиан.
Пес аккуратно положил его перед собой.
- Это ее платок! - воскликнула Эстель.
- Дины?
- Платок Джиллиан. Думаю, это знак для вас.
- Какой еще знак? – Купер никак не мог сопоставить одно с другим и удивился самообладанию Эстель, которая еще о чем-то там рассуждала и, похоже, соображала.
- Думаю, она послала Цербера, чтобы вас спасти.
Услышав свое имя, пес сначала зарычал, потом демонстративно зевнул, показав белоснежные клыки, опустил голову на лапы и тихонько скульнул. Собака агрессии не проявляла. Если этот тот самый Цербер, который отхватил Эстель руку, поведение странное.
- Он хочет, чтобы мы шли за ним, - снова прошептала Эстель, чувствуя, однако, приятное смущение от того, что лежит на Купере и ощущает каждую клеточку его мускулистого тела.
Догадка показалась Куперу вполне здравой.
- Ок, слышь, ты, псина, веди нас. Если успеем, расцелую тебя в нос, - пообещал он и сделал попытку приподняться, чтобы следовать за необычным поводырем. Цербер будто ждал этого момента, тут же вскочил и, ловко перебирая лапами, "включил задний ход", снова тем же неимоверным образом развернулся и потрусил вперед. Несколько раз обернулся.
Купер выбрался, наконец, из-под Эстель, по сути дела, сбросив ее с себя и скомандовал:
- Держись рукой за пояс, будем медленно подниматься, не спеши, если упадешь, можно уже не трепыхаться.
Днвушка одной рукой вцепилась в ремень брюк Купера, помогала себе тем, что осталось от второй руки, упираясь в стену. Только так смогла подняться. Боль несколько раз выстрелила в мозг. Она прикусила до крови губу, чтобы не застонать. Наконец все получилось и они оба с утроенной энергией засеменили вслед за собакой, которая уверенно прокладывала путь, не останавливаясь ни на мгновение.
Время сжалось до предела. Куперу казалось, что прошло не меньше получаса, на самом деле часы, которые теперь были на его руке, показывали, что прошло 9 минут. Жить оставалось всего ничего.
Глава 64.
Маячок ни разу не исчез с экранов монитора. Лишь в одном месте замер, но потом продолжил движение. Все решили, что автомобиль останавливался на светофоре.
- Мы у них на хвосте, - отрапортовал сотрудник, который устанавливал маячок и был уверен, что сделал это максимально надежно, без специального оборудования не найдут. Но Лекаба не покидало предчувствие, что что-то пошло не так. Он уже смирился с тем, что штурм неизбежен и потребовал, чтобы сначала дали возможность переговорить с Борадом.
- Какой в этом смысл? Он главарь заговорщиков!
- Вы так в этом уверены?
Начальник полиции с ненавистью посмотрел на Лекаба и метнул смачный плевок себе под ноги. Вернуть пару недель назад, он бы еще тогда выдернул эту заносу из своей пятки. Лекаб понял его и ответил полуулыбкой:
– «Надо было, а теперь тебе придется меня терпеть».
– Он не станет с вами говорить, - это было сказано уже в пол оборота к Лекабу - знак, что больше его слушать не намерены.
- А я попробую, - Лекаб вздохнул, понимая, что придется перейти опасную черту. - Если позволите, я бы объяснил вам логику своих намерений. Я уже выполнил часть его обещаний. Мое желание узнать, почему он не воспользовался самолетом, который просил, вполне объяснимо. Именно поэтому, думаю, что он пойдет со мной на контакт. Если откроете стрельбу, это будет измена. Жизнь Его высочества или амбиции? Определитесь, наконец, станет легче дышать, господин начальник полиции. Мы с вами не доверяем другу другу. В этом все дело. Убедите меня, что вы на стороне принца Джафара, как и я. Простите мне мою дерзость, но обстоятельства вынуждают. Вы потом мне отомстите, а сейчас надо спасать Его высочество. Он верит нам.
- Черт с вами, вы мне надоели своими подозрениями. Действуйте. Но имейте ввиду, если вас убьют или возьмут в заложники, я немедленно отдаю приказ на штурм.
Курсор сместился с дороги.
- Они выехали за город, их путь лежит в пустыню, насколько можно судить по тому, что мыц видим. Кажетсмя, вы были правы, Лекаб, они направляются в то самое убежище, о котором вы говорили.
- Должен вас предупредить о том, что там все заминировано, - Лекаб не знал, в каком состоянии система обнаружения проникновения. – Прикажите следовать точно по колее, не отклоняясь ни на метр.
Необходимое распоряжение было немедленно доведено до всех, кто принимал участие в операции.
- Это они! – воскликнул водитель и обернулся. – Какие действия? Продолжать преследование или притормозить?
Начальник полиции перевел взгляд на Лекаба. Тот не стал злорадствовать по этому поводу, просто ответил:
- Они нас видят. Посигнальте им фарами. Посмотрим, как себя поведут. Вы не против такого плана, господин начальник? – реверанс был воспринял с благодарностью.
- Давай, делай, что он говорит! – продублировал шеф и Лекаб мысленно поблагодарил его за конструктив, осознавая, что ничего не будет забыто и все зависит от конечного результата. Если все плохо – Лекабу не сдобровать. Заявление на увольнение давно лежало у него в столе. Возможно, вместо пенсии, его ждет тюремная камера.
Водитель несколько раз мигнул фарами.
- Что они делают? – воскликнул Лекаб, увидев, что машина, которая шла впереди них, начала разворачиваться. – Нет! Стойте! – закричал он.
Водитель решил, что команда относится к нему, резко вдавил педаль тормоза, получив по затылку слетевшей с головы начальника форменной фуражкой, которая не упала, а задержалась на его макушке. Сидевший впереди Лекаб врезался лбом в стекло, удар был не очень сильным потому, что он крепко держался. Больше всего досталось шефу – потеря головного убора была не самым неприятным – он вылетел вперед и застрял между передними сиденьями.
Никто не успел ничего сообразить, раздался взрыв. Ударная волна была настолько мощной, что их автомобиль подкинуло. На месте минивэна взвился столб пламени и черного дыма. Лекаб выскочил и побежал вперед, не обращая внимания на шефа, который безуспешно пытался выбраться и отчаянно ругался, проклиная Лекаба и водителя, потом остановился, посмотрел себе под ноги и осторожно ступая, вернулся обратным ходом на колею.
- Что вы видели? Там есть живые? - шеф выбрался из западни, нахлобучил себе фуражку, которую отобрал у смущенного водителя и снова почувствовал себя начальником. - Что произошло, докладывайте, Лекаб? Почему взрыв? Вы же говорили, что принц Джафар знает дорогу! Он решил таким образом умереть? Заодно наказать своего презренного родственника?
- Или Борад обезумел и решил нас атаковать, но не учел, что вокруг все заминировано. Надо добраться до минивэна и убедиться, что все мертвы. Господин начальник полиции, отдайте приказ вашим людям, среди них есть подготовленные специалисты, пусть проложат безопасный путь.
- Хорошо. Но прежде я должен доложить, что принц Джафар мертв, что там смотреть, все и так ясно, - шеф едва справлялся со своим раздражением, предвидя длинные и малоприятные, в том числе и для него, разбирательства, как они ему аукнутся, кто знает.
- Не торопитесь.
- Надеетесь на чудо? - раздражение сменилось злорадством - сыщику от допросов с пристрастием не уйти.
Лекаб не ответил. Он думал о том, где и когда допустил главную ошибку – когда согласился помочь Куперу или когда взялся исполнять приказы Борада, боясь навредить Джафару?
***
- Нам надо уходить, мисс Кистель, - Керкмаль настойчиво повторял эту фразу, но Джиллиан не могла себя заставить тронуться с места. Мысль о том, что Купер где-то там, буквально приковала ее.
- Я понял, вы хотите умереть здесь потому, что не уверены, что Церберу удастся выполнить задание. Так? Кто он такой, этот Купер, что его появление так изменило вас, Джиллиан? Не жалеете себя? Подумайте о Джафаре. Ваша смерть будет для него ударом.
Джиллиан посмотрела на Керкмаля.
- Перестаньте, прошу вас. Вы преувеличиваете мою значимость для принца. Я всего лишь наложница и мы бы расстались так и так. Купер, если этот тот, о ком я думаю, близкий мне человек. Из прошлой жизни, - Джиллиан повторила фразу, которую Купер недавно сказал Эстель. – Если он здесь, то затем, чтобы спасти меня. Он уже это делал... Кроме него у меня никого нет. Я не могу себе позволить предать его снова. – Джиллиан поправила себя: - Не предать, а бросить.
- Вы его любите?
Вопрос, заданный в лоб, Джиллиан смутил, но она быстро взяла себя в руки и твердо ответила:
- Нет! Уже нет.
- Нет? Вы так уверены?
- Муста, к чему этот допрос. Не знаю, станет ли вам легче, от моего признания, но и оно тоже не имеет смысла потому, что я никуда отсюда без Купера не уйду. Отдам вам Купи, и вы передадите его Джафару, будет ему память обо мне, о глупышке Джиллиан, вы же так между собой обо мне думали?
- Я не узнаю вас….
- Значит, вы плохо меня изучили, дорогой Муста, если не поняли во мне главного. Я никогда не буду унижаться и вымаливать любовь. Принц Джафар относился ко мне хорошо, мне было здесь интересно, я не разочарована. Но я недовольная собой. Как бы вам это сказать… я влюбилась! Да, Муста, я влюбилась в вашего принца, сама не заметила, в какой момент. Мне казалось, что все это так, легкий флирт, чтобы излечиться от меланхолии. Бежать и спасать себя ради того, чтобы увидеть презрительный взгляд или сочувствующий? Не хочу. И не смогу жить после того, как сбежала и бросила умирать того, кто оставался предан мне все эти годы. Связывает ли нас любовь? О себе я уже сказала. Насчет Купера не знаю. Полагаю, что и он думает обо мне то же самое. Мы с ним во многом похожи, оба реалисты и оба гордые до неприличия. Если он выживет и мы встретимся, могут точно сказать, что моим утешителем он не будет. «Убивать» свою любовь к Джафару я буду сама. Что вы на меня так смотрите?
- Вы сомневаетесь в чувствах принца Джафара к вам?
- Я о них не знаю! То, что между нами было - страсть! О любви между нами не было сказано ни слова.
- Вам нужны слова?
- Представьте себе, да!
- Тогда я вот что скажу, я тоже останусь с вами. И будь, что будет.
- Вы должны спасти Купи!
- Ваш кот, вы его и спасайте, - Керкмаль демонстративно уселся на диван и откинулся на подушки, глядя на Джиллиан снизу вверх.
Топнув ногой, она прижала к себе Купи и пошла к выходу. Керкмаль, загнав улыбку в уголки рта, направился за ней. Он простил себе эту манипуляцию, зная, что иначе эту упрямицу отсюда было не выманить.
Выбравшись наружу, Джиллиан и Керкмаль оказались в пустыне под открытым звездным небом. Приятная прохлада сменила дневной зной. Тишина и покой. Раздался приглушенный гул, земля содрогнулась. В песке образовалась большая воронка, которая стала расти, пока не пренвратилась в огромный черный провал, откуда не доносилось ни звука. Джиллиан непроизвольно схватила Керкмаля за руку. Оба смотрели в зияющую пустоту у себя под ногами.
- Что это? - спросила Джиллиан, боясь услышать страшное - все, кто оставался внизу, погребены заживо.
- То, о чем я вас предупреждал, - голос Керкмаля прозвучал печально. Ему нравился этот русский парень. Он пожертвовал собой ради незнакомой женщины, о которой ничего толком не знал. Эстель сама напросилась на неприятности, возненавидела Джиллиан и поплатилась. Любовь к Джафару свела ее с ума, но это Керкмаль не считал оправданием, наоборот, если любовь причиняет другим страдания и боль, это уже проклятие, а не дар. Оплакивать такого человека мало кому захочется, а вот забыть поскорее - наверняка. Гибель Купера отозавалась в нем сильнее, чем он думал. Взглянув на Джиллиан, он не знал, как смягчить то, что собирался ей сказать.
- Они погибли? - спросила она, а сама уже боролась со слезами, которые были готовы политься из ее глаз.
- Я не могу этого сказать. Но шансов выжить при таком взрыве, сами понимаете, ничтожны. Взрыв подземный... Мы подождем еще немного. Купер удивительный человек, кто знает, возможно ему удалось...
Джиллиан заглянула Керкмалю в глаза и опустила голову.
- Хорошо. Мы подождем. Вы надеетесь на Купера. А я на Цербера.
- Вы уникальны своим отношением к животным, - Керкмаль обрадовался, что можно сменить тему и хоть немного отвлечь Джиллиан. Ей досталось. Если подумать, то, что она цела и жива, тоже чудо. - Знаете, а ведь Джафар точно такой же. Цербер для него, друг, иногда мне казалось, что ближе этого пса у него никого и не было.
- Хотите сказать, что он одинок? При его-то гареме? А жены, дети?
- Это только подчеркивало его одиночество. Он отказался от престола потому, что хотел принадлежать себе, а не династии. Его дети никогда не были с ним близки, насколько мне известно. У них своя жизнь, у него своя. Гарем был отдушиной и иллюзией свободы. Не более. По настоящему свободным он чувствовал себя только здесь и с вами. Мне так показалось. Жаль, что этот мир, созданный им тут в этом подземном дворце, исчезнет навсегда.
- Да, и мне жаль., - голос Джиллиан прозвучал задумчиво, она расставалась с недавним прошлым, в котором пусть и недолго, но была счастлива.
Заметив как изменилось лицо Джиллиан, Керкмалю захотелось сказать ей что-то приятное, поддержать:
- Принц Джафар любит вас.
- Но его тут нет.
Оба с недоумением переглянулись, когда услышали еще один взрыв, меньшей силы чем тот, что разрушил подземный дворец, но все равно, довольно значительный.
- Несанкционированное проникновение за защитный барьер, Джиллиан, нам надо найти укрытие.
- Что происходит? Почему вы мне ничего толком не объясните? Где Джафар? Где Бадави? Кому понадобилось сюда пробираться, не зная безопасного пути? Это враг? От кого мы собираемся прятаться? И самое интересное, где вы собрались искать укрытие в пустыне! Зарыться в песок?
Джиллиан вдруг захохотала. Керкмаль понял, что у девушки началась истерика. Он ее понимал - одни вопросы, ни одного ответа и призрачные надежды, основанные на предположениях.
- Я должен вам сказать...
- О, неужели?
- Бадави мертв.
- Что..?. - известие Джиллиан ошарашило, хохотать она перестала. - Почему же вы раньше не сказали мне?
- Так было надо. Вернее, так решил Купер, не хотел вас волновать.
- Купер....Что случилось?
Керкмаль замялся.
- Точно не могу сказать, он сгорел, в машине. Когда мы с Купером его нашли, он уже был мертв.
- Вы бросили его там?
- Нам пришлось. Мы торопились к вам.
- Керкмаль..., - Джиллиан смотрела на него растеряно. - Почему вокруг столько смертей? Хочу, что все прекратилось. Пусть это будет только сон.
- Мне жаль вам это говорить, Джиллиан, но это не сон. Молю Всевышнего, чтобы он пощадил дорогих мне людей. Вы живы. Значит он меня слышит.
- А меня..?
Глава 65.
Лекабу не терпелось поскорее добраться до места взрыва. Он не мог поверить, что жизнь принца Джафара может оборваться вот так в один момент, да еще так нелепо – на пути в свое единственное убежище в машине со своим злейшим врагом.
Когда саперы подали знак, что безопасный коридор ими обеспечен, Лекаб, не церемонясь, растолкал всех и побежал к еще раскаленному остову машины. На фоне светлеющего неба отчетливо вырисовывались три скрюченные черные фигуры.
- «Почему их трое? Где остальные?»
Лекаб перешел на шаг, потом остановился, анализируя то, что видел. Огонь сделал свое дело с телами и не оставил ничего из одежды. Без специальной экспертизы опознать трупы со стопроцентной уверенностью было практически невозможно. Плоть местами обгорела до костей и свисала почерневшими клочьями. Однако, кое-что оставалось на своих местах. Перстни. Их владельцы носили эти украшения при жизни и наверняка не собирались с ними расставаться, отправляясь в это путешествие – смерть настигла неожиданно.
Проведя наскоро общий осмотр, он занялся руками покойников. Перстни принца Джафара Лекаб узнал бы и в более измененном виде, чем эти – оплавленные и потерявшие свою форму и вставки из минералов. У всех погибших имелись печатки. Одного взгляда на руки было достаточно, чтобы определить – люди не принадлежали к элите общества – кольца были из, имитирующих драгоценные, сплавов, и все вооружены. Помимо пистолетов за поясами, которые Лекаб заметил у двоих, у одного из них на обуглившейся спекшейся плоти, был автомат.
- Подручные Борада, - пробормотал сыщик, увидев рядом начальника, который с брезгливым любопытством осматривал место трагедии.
- Как это произошло? Может быть все же случайность, и они сбились внезапно с пути?
Лекаб не ответил. Но не потому, что решил проигнорировать – его осенила догадка – а что, если принца Джафара, как и Борада, тут и не было потому, что они покинули минивэн и третий – это водитель, еще одна невинная жертва. Борад пошел на эту хитрость с одной целью – сбить погоню со следа, классический прием. Лекаб понял, в чем заключался маневр его противника:
- Немедленно свяжитесь с аэропортом! Борад с принцем направляется туда!
Начальник полиции после этих слов заметался, затопал ногами, воображая себя боевым слоном, который вбивает «выскочку Лекаба» в песок. Видя такое неистовство, Лекаб даже посочувствовал шефу, который мог и умереть от переизбытка эмоций. При этом он понимал, что без команды шефа никто и ничто не сдвинется с места. Сыщик повернулся, изобразив на лице максимальное почтение – времени на уговоры не было – и почти пропел:
- Господин начальник полиции, этот хитрый лис, Борад, нас провел – в машине не было ни его, ни Его Высочества.
- Нас? – шеф сверкнул глазами.
- Меня, меня, - поспешил заверить Лекаб и продолжил. - Полагаю, они воспользовались другим транспортом и сейчас направляются в сторону аэропорта. Это был отвлекающий прием. Жду вашей команды, господин начальник полиции, мы все ждем.
Посыл был ясен. Тут же раздался громогласный рык - что все тупоголовые и ленивые, должны немедленно нестись в аэропорт, схватить изменника Борада, но сначала освободить принца Джафара.
По тому, как все пришло в движение, все забегали, Лекаб усомнился, что команда понята верно, но и того, что прозвучало, было достаточно – «схватить и освободить», главное - никого не убивать.
- Господин, господин, смотрите, там люди! – раздался крик и все внимание мгновенно переключилось в другую сторону.
Свет фар осветил пустыню. Лекаб всматривался вдаль вместе со всеми с надеждой. Одна фигура показалась ему знакомой. Через секунду его глаза уже светились от радости.
Шеф полиции вздрогнул и с возмущением посмотрел на Лекаба, когда он вдруг ни с того ни с сего свистнул. Это был условных знак, «язык», хорошо знакомый тем, кто вместе не раз проходил тайными, смертельно опасными тропами, не имея другой возможности общения, когда вокруг одни враги. Группа вдали остановилась. Секунда томительного ожидания и похожий свист донесся издалека в ответ. Лекаб уже не сдерживался – вздохнув с облегчения, выругался по-русски, вплетая в непостижимую конструкцию нецензурных слов одно кодовое - «Купер».
- Что за фокусы, Лекаб? Вы окончательно умом тронулись? Объяснитесь же, наконец!
- Господин начальник полиции, этих людей я знаю, одного из них, точно. Насчет остальных есть предположения.
- Кто же это? Духи пустыни? Кто может выжить в таких условиях? Вокруг нет ничего живого. Ваши рассказы о подземном замке, похоже, игра вашего воображения. У меня и так уже сложилось на ваш счет впечатление, что вы водите нас за нос.
– Господин…, - Лекаб перебил шефа, но сделал это изящно, используя микропаузу, когда тот переводил дух. - Это не духи, а живые люди. Могу с уверенностью сказать, что они все живы благодаря одному из них. Это мой друг из России, он сотрудник ГРУ, контрразведчик. Нет, не подумайте ничего плохого, он не работает здесь, я бы не рискнул скрывать такое, не торопитесь с выводами. Уверен, в российском посольстве вам дадут необходимые разъяснения.
- Что же он тут делает? Приехал к нам погреться из снежной России? – шеф ехидничал, слушая объяснения Лекаба, уж очень версия была странной – контрразведчик, русский, тут…
- Он здесь, чтобы спасти мисс Кистель.
- Наложницу Его Высочества? Это что еще за новости! Вы хотите втянуть нас в международный скандал? Лекаб, вас ждет трибунал!
- Да хватит уже! Хватит, - Лекаб приблизился к шефу настолько, чтобы сказанное им было слышно только им двоим. – Я уже сыт по горло вашим бездействием, господин начальник полиции. Послушайте меня, если думать не хотите. Если Купер жив, значит все не так безнадежно, как под вашим чутким руководством. Немедленно прикажите отправляться в аэропорт и включите в оперативную группу этого человека. Или я за себя не отвечаю.
- Что, что такое, Лекаб, вы сошли с ума?
- Я в здравом уме, господин начальник полиции. А вот чем думали вы, когда соглашались на сделку с Борадом? – Лекаб выждал немного, чтобы убедиться – скрытый смысл его слов понят и довольно быстро, значит может, когда хочет. Лекаб усмехнулся, про себя. - Вижу, до вас начало доходить. Отдайте приказ или материалы дела попадут в прессу. Не все сми под вашим контролем. Если со мной что-то случится, эти документы и многое другое окажется в открытом доступе.
Лекаб зашел с козырей, которые припасал на крайний случай. Больше в запасе ничего не было. Если Джафар погибнет, его часы будут сочтены. Дальше разогревать обстановку уже не следовало и так все кипело под тонким слоем здравого смысла.
- Вообразили себя Сноуденом?
- А я никуда не бегу и политического убежища ни у кого не прошу. А вот вам о будущем подумать бы надо. Решайте.
Встреча Лекаба и Купера проходила под пристальными взглядами присутствующих. Первым делом он помог своему русскому другу с девушкой, которую тот нес на себе. Судя по тому, как Купер передвигался, ему досталось. На нем из одежды были только брюки и ворот от майки, за который все еще цеплялись пальцы девушки.
- О, Аллах, кто это? Где ты ее нашел?
- Это Эстель, Лекаб, она тяжело ранена, - голос, который произнес один из спутников Купера тоже показался знакомым и Лекаб издал очередной возглас радости:
- Керкмаль! Живой! Мисс Кистель! Все живы!
- Невероятно, но так, - заметил Керкмаль и покачнулся потому, что его толкнули в спину. Он обернулся – Джиллиан показала рукой туда, откуда они пришли. – Ах, да, конечно! Лекаб, прикажите послать за Цербером, он ранен, бедолага. Мы не смогли его взять с собой, сами понимаете. Ему нужна помощь. Принц Джафар не простит, если мы не позаботимся о нем. Тем более, что он спас вашего друга, - Эстель Керкмаль решил не упоминать.
Лекаб перевел взгляд на шефа полиции:
- Здесь командую не я, дружище. Обращаться надо вот к этому господину.
- Простите, господин начальник полиции, я вас не узнал, - Керкмаль начал было извиняться, но шеф его перебил:
- Хватит уже, довольно, никто никого не узнает, никому не подчиняется. Пора наводить порядок! Что там с этой собакой? Причем тут принц Джафар?
- Это его собака, не просто собака – друг, если вы понимаете, как это между человеком и животным.
- Не считайте меня бесчувственным, Керкмаль, у моей жены три чихуа, ревнивые и капризные, бестии, - шеф полиции впервые даже улыбнулся, вспомнив про своих троих собачек, которых жена терпеть не могла и подвергала его регулярному шантажу – купить очередное колье.
Необходимые распоряжения насчет Цербера были отданы. Лекаб попросил Керкмаля присмотреть за девушками и заняться доставкой Эстель в госпиталь, а сам вместе с Купером через пару минут на всех парах несся в аэропорт на перехват Борада.
Глава 66.
Несмотря на то, что жизнь принца Джафара висела, можно сказать, на волоске, Лекаба интересовало - как же Куперу удалось выбраться живым из огненной ловушки, в которой он оказался вместе с Эстель.
- Как, как, очень просто - глянул на часы и поскакал вслед за хвостом этого пса, как наскипидаренный. Веришь - ни о чем не думал, только о том, как бы девчонку не потерять, - Купер замолчал, вспоминая бешенную гонку наперегонки со смертью, и невольно передернул плечами. Лекаб это заметил и терпеливо ждал продолжения рассказа – несмотря на богатый опыт, пережитое в подземелье оставило в душе этого мужественного человека свой след. В их кругу быть погребенным заживо считалось высшей неудачей из возможных способов умереть. Судя по всему, судьба только что провела с Купером генеральную репетицию. Пауза затягивалась. Лекаб уже подумал было, что остальные подробности этого приключения услышит потом и приготовился обсудить план предстоящей операции, но Купер заговорил снова.
- Девчуха то живучая оказалась, вцепилась в меня намертво, - Лекаб кивнул, представив себе эту картину и отметил про себя, что Купер говорил об Эстель без неприязни. Скорее наоборот, восхищался ее стойкостью. Знал бы о том, что она успела натворить, может быть и не стал бы спасать, рискуя собой. Впрочем, Купер всегда был странным.
Лекаб помнил историю о том, как обычно непримиримый и безжалостный к врагам Купер, заставил тащить на себе раненного. Его обнаружили в доме, который их разведгруппа закидала гранатами. Внутри выгорело все дотла, все погибли, а этот как-то уцелел. Лекаб уже собирался его пристрелить, считая это актом милосердия. Но Купер, который был старшим в группе, остановил:
- Нет. Он счастливчик, выжил в таком аду. Кто мы такие, чтобы оспаривать Его волю.
- Командир, что предлагаешь? Тащить на себе и сдохнуть самим из-за этого полуживого везунчика?
- Да. Разделимся два на два, будем нести по очереди.
Потом, когда опасность была позади и раненного передали медикам, Купер сам вызвался на разговор. Его решение стало проверкой дисциплины, которая испытание выдержала, но что-то и ушло – то, что Купер ценил в отношениях больше всего.
Парни смотрели с настороженным ожиданием на командира, который их собрал, хотя полагался законный отдых после такого марш-броска. Лекаб сразу подумал, что собрались по его поводу и Купер отчитает его перед всеми за пререкания. Но услышанное поразило.
- У меня было предчувствие, что живыми нам оттуда не выбраться. Я не суеверный, вы знаете. Но не в этот раз. Когда увидел живого среди убитых, появилась уверенность – если вытащим, это будет платой за наши жизни. Мы здесь, все до единого. Возможно, совпадение. Не знаю. Решать вам, насколько это была удачная сделка.
- Сделка? – спросил кто-то. Купер кивнул.
- Не спрашивайте, с кем. Я его не видел. Но голос слышу не в первый раз. Он меня никогда не подводил. Спасение врага – это впервые. Думаю, неспроста. Хотите знать мое мнение на этот счет? – небольшая пауза. - На наших руках слишком много крови. Время – платить. Вариантов два. Спасти одного из врагов или умереть самим.
Никто не проронил ни слова.
Тот случай, пожалуй, был первым и последним, когда возникло недопонимание между Купером и его бойцами. Лекаб долго переживал и корил себя за то, что усомнился в верности решения, осмелился спорить. После этого разговора ни у кого не было сомнения, что спасение раненного зачлось им всем, хотя решение принимал за всех один.
Купер видел с каким заинтересованным вниманием Лекаб его слушал, но не предполагал, какие воспоминания пробудил в душе своего боевого товарища – о братстве на века.
Окончание нынешнего рассказа о том, как все спаслись, Лекаба даже повеселило, при том, что Купер не склонен драматизировать и нагонять больше, чем было. Лекаб понимал его с полу слова:
- …а потом рвануло. Ну я и решил – вот он, мой песец, пришел, родимый. А сам думаю – по моей кандидатуре вопросов нет. Что будет с девчонкой? Да и самому помирать неохота, чувствовал, мы уже добрались или почти добрались до входного шлюза. Этим же путем, только в обратную сторону, меня вел мой напарник, не могу пока выговорить его имя, что-то корявое и на «л»…
- Керкмаль, - улыбнулся Лекаб. – Мое то имя хоть помнишь?
- Твое? – Купер покосился в его сторону, ткнул в плечо и проговорил: - Как же я рад тебя видеть, старина! Ну так вот, пока я готовился к встрече с Ним и сокрушался насчет невинной жертвы, - на этом месте Лекаб не удержался, хмыкнул. - … купол входного шлюза вдруг приоткрылся и песок хлынул внутрь. Нас придавило - ни вздохнуть, ни пернуть, не пошевелиться. А тут этот пес стал копать, как трактор. Я, разумеется, за ним. Так и выбрались, через щель. Нам повезло – защитный механизм купола сработал на открывание от детонации, а могло и заклинить. Сечешь, о чем я? Так что не спрашивай, почему я ее на себе пер.
- А я и не собирался. У меня хорошая память. Ты всегда таким был!
- Что мне сделается, старую обезьяну новым фокусам не учат. По-прежнему считаю женщин «слабым полом», которые между делом могут так «кровь свернуть», что сразу хочется в наемники податься.
Лекаб понимающе кивнул – личный опыт хоть и не такой, как у Купера – гора мускулов плюс интеллект влекли к нему женщин неудержимо, все ж имелся. Они говорили между собой на русском. Сидевшие рядом полицейские не понимали ни слова, но и так было ясно – русский и их земляк - братья и даже больше – они друзья, настоящие, а это, как известно, намного прочнее кровного родства.
О службе Лекаба в иностранном легионе, который выполнял совместные с русскими задачи на Ближнем Востоке, поговаривали, но чем конкретно ему приходилось заниматься, не знал никто. Теперь его прошлое немного приоткрывалось и всем стало чуточку спокойнее от мысли, что рядом с ними в операции по освобождению царственного заложника участвуют люди с таким опытом.
***
- Не смотри на меня так, дорогой племянник, я не злодей и такой же член нашей с тобой семьи, как и ты. Думаешь, ты лучше меня?
- Что тебе нужно? – Джафар не собирался вступать со своим родственником в полемику – пустое – тот уже перешел черту, когда можно было договориться. И умирать Джафар не хотел. Чувствовал - оставалась призрачная возможность переиграть Борада, обмануть или наоборот, оправдаться в том, что он не конкурент тем, кто стравил их между собой. Он должен быть убедителен в том, что собирался предложить. Но прежде хотел удостовериться наверняка, что Борад способен к переговорам и будет его слушать.
Неужели все ради того, чтобы устранить его, Джафара, как угрозу династии? Ни раньше, ни теперь тем более, он не видел себя в качестве главы государства. Джафар не обманывал себя, оценивая свои деловые качества – слишком эгоистичен, зациклен на себе и своих переживаниях. Проще говоря, он всегда хотел прожить свою жизнь, оставаясь свободным – не в золотой клетке, а по-настоящему. То, что он до сих пор так и не решился отказаться от относительной близости к трону и привилегий – ошибка, которая могла стоить ему жизни.
- Спрашиваешь, что нужно? А сам не догадываешься?
- Я должен исчезнуть? Но я и так невидимка. Это ты со своими страхами делаешь из меня монстра.
- Не я, а те, кто надеялся сместить законного правителя, захватить власть и передать ее тебе. Все дело в твоем происхождении. Ты не виноват, Джафар. Мне даже тебя жаль, но не настолько, чтобы рискнуть своей головой. Если бы не Лекаб… глупец, влез не в свое дело и все испортил. Теперь приходится импровизировать. Ты еще поживешь, племянник, как долго, зависит от твоего благоразумия.
- А ты? Сколько проживешь ты? Даже если мы сядем в самолет, нам не дадут взлететь. Или ты сделаешь из пилота еще одного заложника? Опасная игра, особенно в воздухе. Расклад не в твою пользу – ему ты руки не свяжешь.
- Пилот? А ты на что?
Джафар не ожидал, что Борад намеревался усадить его за штурвал самолета – он не афишировал свое увлечение пилотированием. Что ж, зато весь план побега стал очевиден.
- Я тебя услышал. Теперь послушай меня. Не знаю, с чего ты взял, что я представляю опасность, но ты и твои наставники исходили из неверного посыла. Надо было внимательно изучить меня и мою жизнь. Я ничего не скрывал, особенно, от тебя. В этом нет коварства, в отличие от твоего отношения ко мне. Это к слову. Могу предположить, что тебя ввели в заблуждение намеренно. Враг, с которым ты подружился, воспользовался тобой. Ты хотел обеспечить устойчивость династии? А сам стал орудием в руках заговорщиков. Не исключаю влияния внешних факторов. Наша независимость - такая же иллюзия и самообман, как и то, что я мечтаю о власти. Если бы знал, Борад, о чем я мечтаю по-настоящему, ты бы хохотал до колик в животе.
Лицо Борада густо покраснело. В висках застучало. Неприятные ощущения и приступ тошноты, спровоцированные словами племянника, взятого им в заложники, напоминали прединсультное состояние, о котором его уже предупреждали.
Действительно, Джафар, особенно теперь, мало напоминал амбициозного престолонаследника, у которого отобрали его корону, а сыновей сделали заложниками «крови» в расчете на будущее. Спокойствие и искренность Джафара раздражали.
- Ты не просто так сказал это сейчас, договаривай – о чем мечтаешь и не надейся, что я буду таким же благодарным слушателем твоих баек, как и твои наложницы. Кстати, о них. Тебе следовало вести себя скромнее, а не демонстрировать неподобающее поведение, которое обходилось казне в кругленькую сумму. Ты же не привык считать деньги? Как удобно.
- А я и не говорил, что святой. В своей жизни я допустил много ошибок, но жалею только о тех, о которых помню я, а не другие. В этом разница. Ты правда хочешь узнать, о чем мечтаю?
- У тебя пара минут. Скоро аэропорт. Как видишь, за нами нет погони, все тихо. Уловка удалась, мы сможем улететь. Это еще что, - проговорил Борад, сбрасывая скорость.
До аэропорта оставалось не больше километра. Он был уверен, что они у цели, но не тут то было - за поворотом обнаружился знак – «стоп». Группа дорожных рабочих в спецовках производили ремонт дорожного полотна. В том, что это не засада, Борада убедил свежеуложенный асфальт. Так быстр организовать подобную имитацию было невозможно. На подъехавшую машину никто не обращал никакого внимания. Борад опустил стекло и окликнул рабочего, стоявшего ближе всех и спиной. Тот нехотя обернулся, но ответил на приветствие Борада вежливо.
- Что тут такое, почему?
- Не видите? Надо немного подождать.
- Сколько.
Рабочий пожал плечами.
- Пол часа, час. Господин, что вас беспокоит? С администрацией аэропорта мы согласовали – никаких вылетов в это время нет. Они подтвердили.
- Что за черт, - выругался тихо Борад, думая, что бы все это значило.
- Но вы можете поехать в объезд. Здесь недалеко. Дорога грунтовая, но терпимо, вам не придется ждать, если вы так спешите.
Рабочий показал, куда ехать. Пришлось вернуться. Первое, что увидел Борад, это знак «объезд» и стрелка, которая указывала в том направлении, куда показал дорожник.
- Как это я его не заметил, - буркнул Борад и погнал по грунтовке, поднимая пыль до небес. Непредвиденная задержка его бесила, но подозрения не вызывала – все выглядело вполне правдоподобно.
Джафар сидел молча, ни во что не вмешивался, попыток привлечь к себе внимание рабочих не предпринимал. Этому было объяснение.
Когда Борад общался с дорожником, к машине с его стороны подошел другой рабочий. Увидев, что Джафар его заметил, кивнул, приложил палец к губам и заглянул в салон машины. Убедившись, что Борад занят беседой, показал Джафару фотографию, которую судя по всему, держал в руке заранее. На фото крупным планом Джафар увидел Лекаба и незнакомого ему человека. Убедившись, что Джафар рассмотрел фотографию, рабочий постучал пальцем по тому, кто на фото был рядом с Лекабом, еще раз кивнул, спрятал фото и отошел в сторону. Когда Борад повернулся к Джафару, никого рядом с машиной уже не было.
Глава 67.
Борад заметил, что Джафар взволнован, но был доволен, что тот не воспользовался случаем и не позвал на помощь. Вояки из работяг еще те, но они могли поднять тревогу и обнаружить их раньше времени. Навигатор показывал, что им предстоит сделать крюк в семь с лишним километров, но это лучше, чем стоять на виду у всех и привлекать к себе внимание. Чтобы скоротать время, Борад напомнил своему пленнику, что тот обещал поделиться секретом:
- Так что там у тебя за мечта? Очередную наложницу заманить в свой гарем и потратить на это целое состояние?
Джафар чувствовал, что у него от волнения дрожат руки – его предупредили, что помощь будет. Оставалось узнать человека на фото и подыграть ему. Борад вооружен. Если почувствует, что это ловушка, пойдет на все. Джафар был уверен, что первым делом он отыграется на нем. Собрав волю в кулак, Джафар сделал вид, что доволен вниманием Борада к своим словам.
- А, я все же тебя заинтриговал, дядя! Надеюсь, моя фамильярность тебя не оскорбит? Мы же в одной лодке, а скоро будем в одном самолете. Кстати, о самолете. Моя мечта имеет к нему самое непосредственное отношение.
Борад следил за дорогой и не забывал посматривать в зеркало заднего вида – погони по-прежнему не было, «…значит удача все еще на его стороне, можно немного расслабиться и послушать болтовню этого сопляка…»
- Говори, что ты как девка – уже без трусов, а еще сомневается – лишат ее девственности или нет, - Борад захохотал своей шутке, откровенно издеваясь над принцем.
Джафара передернуло от такой пошлости, но ни один мускул не дрогнул на его лице.
- Ладно, слушай. Я хочу, чтобы мы с тобой улетели отсюда и как можно дальше, настолько, чтобы никто из моей родни меня никогда не нашел. И я искренне надеюсь, что у тебя такое местечко на примете имеется. Потому что сам был настолько глуп и недальновиден, что потратился на создание для себя убежища в Касль-аль-Фарид, вместо того, чтобы купить какой-нибудь остров и исчезнуть, чтобы ни ты и никто меня там не нашел.
Борад слушал, открыв рот. Весь вид его говорил о том, что он поражен и не верит, настолько это расходилось с его представлениями о том, что у Джафара на уме.
- Я не такой наивный…
- А я как раз такой. Что же ты не смеешься, Борад? Ты столько потратил сил на организацию всего этого, а надо было просто отнестись ко мне по-человечески, поинтересоваться – что нужно мне, а не вам всем, в ком течет эта проклятая кровь.
- Не знаю. Может быть ты прав, и я не на того поставил. Но сейчас уже поздно что-то менять, а план у нас один на двоих.
- Не совсем так, - мягкая улыбка Джафара говорила о том, что он готов приступить ко второй стадии переговоров, которые начались и это главное. Он уже понял - надо выиграть время, чтобы человек Лекаба успел добраться до аэропорта раньше них.
- Не совсем так? А как? Говори уже, - Борад давил на газ, гнал машину вперед. Джафар несколько раз едва не прокусил себе язык – их подбрасывало, дорога была не из лучших.
Изобразив на лице покорность судьбе и готовность следовать приказам Борада, Джафар сказал:
- Ты не даешь мне договорить, Борад, а я не сказал самого главного – с кем бы я хотел оказаться на том самом острове.
- Значит я угадал насчет бабы, - усмехнулся Борад, чтобы скрыть жгучий интерес к тому, о чем собирался сообщить племянник – имени он не назвал, а у Борада было предчувствие, что он этого человека знает. – Мне не интересно. Но если ты так хочешь, можешь рассказать об этом в самолете, там я послушаю твой нескончаемый треп с удовольствием.
- Нет, дядя, сейчас. Или мы никуда не полетим.
- Я же предупреждал – без фокусов, - Борад нахмурился – неужели он ошибался и племянник еще может взбрыкнуть?
- Настаиваю, что бы ты меня выслушал. Это важно.
- Для кого? Мне надо одно – поскорее оказаться в воздухе.
- Боюсь у тебя ничего не выйдет. Я не сяду за штурвал, можешь меня пристрелить прямо сейчас. С другим пилотом твой план обречен. Наверняка это подготовленный летчик, который владеет массой приемов, как создать видимость полета в нужном тебе направлении. На меня не рассчитывай.
- Черт бы побрал твое упрямство, племянник! Что, что ты хочешь мне сказать?
- Ты улетишь один. Всю ответственность за это я возьму на себя. Признаю, что у тебя были основания для подозрений на мой счет, я смог убедить тебя в своей невиновности и отпустил тебя, чтобы освободить от ответственности за проступок, в котором ты не виноват – хотел, как лучше для правящей династии, которой на самом деле ничего не угрожает. Я останусь заложником, добровольным.
- Ты же только что говорил, что мечтаешь отсюда улететь вместе со мной!
- Я так и сделаю, но позже. У меня есть незавершенные дела.
- Тебе нужны деньги?
Джафар покачал головой и улыбнулся.
- Женщина?
Джафар улыбнулся снова.
- Глупец. Ты сможешь купить целый остров и населить его самыми красивыми женщинами! Я дам тебе денег!
- Не сомневался, что ты обо всем позаботился, дядя. Но мне нужна одна и я не могу улететь, не убедившись, что она в безопасности.
- Если ты говоришь о Джиллиан Кистель, могут тебя огорчить, дорогой племянник, ты поставил не на ту лошадку. Она не станет ради тебя становиться затворницей даже райском острове, не питай иллюзий. Она из другого мира.
- Я знаю. Но я попытаюсь.
- Хватит болтать, Джафар. И ты извини мою фамильярность, то так проще. Мы уже на месте. Думал, все мои импланты вылетят от этого ралли. Тебе меня не понять, ты еще молодой, одни бабы на уме. Приготовься выходить по моей команде и без шуток. Иначе твоя мечта не сбудется, и ты останешься умирать тут, на этом пустынном аэродроме. Самолет на взлетной полосе! Лекаб держит слово. Хоть тут от него польза. Поспешим.
Компактный бизнес-джет стоял у края взлетной полосы. Включенные двигатели работали на низких оборотах. Их ждали.
Борад не торопился, внимательно осматривал взлетное поле и окрестности. Обычно тут оживленно, но сейчас здесь было пусто. Другие самолеты, который на аэродроме базировались, видимо, уже перегнали в другие места. Административное здание, оно же – метеостанция и магазин запчастей, располагалось достаточно далеко, чтобы можно было оттуда незаметно приблизиться к самолету. Да и спрятать там группу захвата не представлялось возможным – стены и внутренние перегородки были из стекла и бетона – современно и функционально - все сотрудники друг у друга на виду. Борад недаром выбрал именно это место.
Единственными живыми, кроме них, на этом безлюдном островке были двое, вели себя очень странно - не были похожи ни на обслугу, ни тем более на группу захвата. Один и второй предавались сладкой лени у самолета, спрятавшись в тень и выставив под жаркие лучи свои волосаты и босые ноги. Глаза Борада сузились. Несколько долгих минут он наблюдал за людьми, но время шло и ничего не менялось. Похоже, что они просто спят!
Убедившись, что кроме этих тунеядцев больше никого нет, Борад подогнал машину к самому трапу, но выходить не спешил, осторожничал. Мужчины их появление игнорировали – либо не видели, либо делали вид. Борад отрывисто посигналил. Услышали! Но не бросились им навстречу, а невозмутимо и беззлобно наблюдали за тем, как Борад изображает из себя хозяина положения и «крутого начальника».
- Наглецы, бездельники, - прикрикнул на них Борад, возмущенный тем, что статус заложника и его высокое положение ничего для этих разгильдяев, похоже, не значили. Или их не посвящали в детали и они так демонстративно себя ведут потому, что уверены – их «зашвырнули» сюда во внеурочное время, чтобы обслужить очередных толстосумов, которые решили слетать в Милан за модными тряпками? Что ж, так даже лучше, подумал Борад, хотя и было несколько непривычно, он выглядел растерянным.
Джафар старался не упустить момент, когда от него потребуются какие-то действия - спутника Лекаба он уже опознал. В засаленной спецовке, с грязными, спутанными волосами он выглядел довольно непрезентабельно. Не удивительно, если учесть то, где Купер успел побывать незадолго до этой встречи и новой роли.
- Надеюсь, это не наш пилот, - съехидничал Джафар, чтобы разрядить обстановку и посмотрел на Борада, всем своим видом показывая, что ждет – каким будет его решение, поскольку он насчет пилотирования Борада уже предупредил - за штурвал не сядет. Кто из этих двоих - пилот, понять было невозможно.
- Эй, вы, самолет готов? – спросил Борад, с трудом сдерживался, чтобы не накинуться на этих двоих и не отпинать их ногами за такую неслыханную дерзость.
- Да, господин, - Джафар отметил, что отвечал не тот, кого он опознал по фотографии. – Полные баки, как и просили. Вас только двое? Нас предупредили, что пассажиров пятеро.
- Не твоего ума дело, сколько нас, - огрызнулся Борад и улыбнулся при этом: «Мой обманный маневр удался, эти олухи ни о чем не подозревают».
- Конечно, господин. Простите. Мы долго вас ждали, уже думали, все отменится. Не сердитесь на нас, мы устали – пришлось повозиться. Самолет был на профилактике, когда нам дали команду. Но вы не волнуйтесь, все успели. Двигатели в порядке, перебрали, почистили, все как надо.
- Кто из вас пилот? – перебил его Борад и в упор посмотрел на того, с кем разговаривал – других вариантов не предполагал – этот.
- Ну, я – пилот.
Человек, который это произнес, секунду назад сидел, привалившись к шасси, непонятно как оказался позади Борада. Тот не ожидал и дернулся от испуга, но больше ничего не предпринимал – ему в спину прямо напротив сердца упиралось нечто твердое.
- «Пистолет!».
Борад увидел лицо Джафара. Оно выражало удивление, восхищение и озорство. Последнее показалось Бораду особенно неуместным:
- Чему радуешься? Тебе все равно конец. Ты всем мешаешь! У тебя был единственный шанс – дожить свою никчемную жизнь, и ты его упустил.
Джафар слушал гневную тираду Борада, опустив глаза, но улыбку спрятать так и не смог – в спину его врага упирался железный болт.