Мать химика

XXVI глава
Венчание проходило в небольшой тобольской церкви, отчего казалось, будто гостей прибыло гораздо больше, нежели то было на самом деле. Родственники с той и другой стороны, близкие и знакомые, друзья. Чета Цариных, княжна Наталья Дмитриевна оставались подле Евдокии Петровны, с волнением ожидая окончания торжества; среди приглашённых оказался Озерцов Пётр Иванович. На короткое время, остудив свой бунтарский, вечно ищущий чего-то нового, необычного пыл, он приблизился к графине, не скрывая симпатии к ней, одарил её уважительным приветствием, чего не укрылось от зоркого ока Натальи Дмитриевны, та склонилась к уху Анны Павловны, шепнула:
- Видите, маменька, с какими людьми водит дружбу наш жених. Отец Озерцова изгнал сына из своего дома за богохульные речи, а второй как ни в чём не бывало ходит в храм, оскверняя святое место своим присутствием.
- Наташенька, сейчас не время. Не забывай: мы не дома, а здесь везде есть уши. Ещё донесут...
- Всего-то вы, маменька, боитесь, - несколько обидчивым театральным тоном вторила княжна и тут же как ни в чём не бывало глянула на Евдокию Петровну, по-дружески улыбнувшись ей.
В это время у золотого алтаря, в блеске свечей и солнечных лучей, по-новому прекрасные, чистые ангельским обликом, стояли плечом к плечу Иван Павлович Менделеев и Мария Дмитриевна Корнильева. Жених глядел вниз, не смея поднять даже кроткого взора на свою наречённую. Впервые у ворот церкви он узрел её среди собравшейся толпы и сердце его замерло: так поразила, восхитила его Мария юной, свежей чистой красотой, он видел её в новом облачении, а белое платье и свадебная вуаль, символизирующие её непорочную честь, оттеняли лёгкое смуглое лицо, большие, со слегка азиатским разрезом карие глаза; Мария резко контрастировала на фоне окружающих её бледных чопорных дам, по правую руку невесты шёл с гордой осанкой Василий Дмитриевич, по левую немолодая, ясно величавая Евдокия Петровна - пожалуй, единственная, кто искренне радовался за молодых.
Уже под руку с наречённой, как сам считал Иван Павлович, слишком красивой для него, они прислушивались к словам молитвы, в руках каждый из них держал по свечки, что горели ровным пламенем.
Отец Пимен, стоя напротив молодых у аналоя, спросил: добровольно ли они вступают в брак, не держат ли они друг друга в заблуждении относительно своих намерений? И Иван, и Мария тихо ответили, что добровольно; по залу прокатились и тут и там облегчённые вздохи. Тогда отец Пимен, воззрев на жениха и невесту, прочитал нараспев:
- Боже святой, создавший из праха человека и из ребра его образовавший жену, и сочетавший с ним помощника, соответственно ему, ибо так угодно было Твоему Величеству, чтобы не одному быть человеку на земле. Сам и ныне, Владыка. ниспошли руку Твою от святого жилища Твоего и сочетай этого раба Твоего Ивана и эту рабу Твою Марию, ибо по воле Твоей сочетается с мужем жена. Соедини их в единомыслии, венчай их в плоть единую, даруй им плод чрева, утешение прекрасным детьми. Ибо Твоя власть, и Твои - Царство, и сила, и слава, Отца и Сына и Святого Духа, ныне и всегда, и во веки веков. Аминь.
Иван и Мария стояли, не шелохнувшись, понимая наверняка, как сильно меняются их жизни с каждым словом, каждым мгновением. Вот, отец Пимен поднял венец в своих руках, произнёс:
- Венчается раб Божий Иван с рабою Божией Марией во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь. Венчается раба Божия Мария с рабом БОжиим Иваном во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь.
МАрия словно окаменела: кончилось беззаботное детство, а впереди её поджидают тяжёлые будни замужней женщины. Как то сложится дальнейшая судьба? А святой отец, взяв общую чашу, преподал им трижды: сперва мужу, потом молодом жене, водит вокруг аналоя, а сзади них шагают двое - мужчина и женщина из дальних родственников, крепко держа над молодожёнами венец.
Сколько минуло с того самого времени, никто не знал. Новобрачные, несколько уставшие, но счастливые оттого, что нашли друг друга, ступили из церкви на паперть, с паперти на церковное подворье, у ворот их уже давно дожидался свадебный экипаж. Иван Павлович со всей долей учтивости поддерживал за руку супругу, а та, раскрасневшаяся в стенах святого места, ловила ртом свежий тёплый воздух, оглядывалась ввысь - на голубые небеса, и благодарственная искренняя молитва мысленным потоком вырывалась из её души, устремляясь к Тому, Кого она любила пуще родных и близких, пуще мужа, пуще собственной жизни. Невысокая, черноволосая, Мария в сей миг выглядела много прекраснее, чем утром, а Иван Павлович, приметив её вспыхнувшее лицо, обращённое к нему, сам ощутил нечто новое- притягательное, живое, тёплое - то, чего раньше не видел в Марии, но отыскал только сейчас, окутанный молитвенным благословением.