Тернистый путь любви Глава 26

ГЛАВА 26

Не успев запереть дверь, хозяин дома был схвачен и прижат к стене.

- Ты что творишь? – Крикнув на Марка, Стив ногой захлопнул дверь. В его взгляде читались злоба и упрек.

- Ты чем здесь занимаешься! Отпусти и говори все, что собирался – спокойно и уравновешенно произнес Марк, оттолкнув противника.

- Как собираешься поступить после всего этого?

- Еще не знаю. Эта женщина – я просто понял, что не могу ее отпустить – хрипло молвил Марк, желая поскорей вернуться к Элизабет.

- Этим ты сделаешь больнее всем. Что будет, когда она узнает? Или ты решил ей все рассказать?

- Стив ты даже не представляешь, как я боролся все это время с собственным сердцем. Я делал ей больно, говоря самые колкие слова. Отталкивал, как только мог. Она снова и снова возвращалась. Знаю, что не стоило впускать эту девчонку в свою жизнь. Я люблю словно сумасшедший, поэтому не могу ее отпустить – из уст срывались слова наполненные горечью и страхом.

Стиву было жаль старшего брата.

- Я прошу тебя на этом остановиться. Не позволяй ей совершить ошибку. Элизабет рано или поздно обо всем станет известно. Подумай, каково ей будет – просил собеседник, обезумевшего от любви Марка.

Беседа могла бы продолжаться еще длительное время, если бы их внимание не привлек поднявшийся шум снаружи.

Отчетливо был слышен звук падающих вещей и бившейся посуды, после чего хлопнула входная дверь. Братья незамедлительно вышли в комнату, где находилась Элизабет.

Стулья были перевернуты, а стоявшие в баре хрустальные вазы разбиты на мелкие осколки. По всей гостиной валялись документы, являвшиеся компроматом и доказательством вины Тодда Брауна.

Увидев все это, Марк бросился вдогонку за любимой. Волнения и чувства вины переполняли его сердце. Все, что ему нужно было в тот момент – это объясниться.

Юная особа бежала по улице не останавливаясь. Из-за лившихся слез, она ничего не замечала. В голове непрерывно всплывала картина увиденного. Все что казалось до этого не понятным – стлало очевидным.

«Десять минут назад счастье было совсем близко. Зачем только я полезла в тот стол? Неужели ты все спланировал с самого начала? Марк, или Майк – кто ты и что тебе нужно от нашей семьи?»

Ее сердце сжималось и плакало. В шоковом состоянии Элизабет выбежала на оживленную трассу, по которой на всей скорости мчался грузовой автомобиль.

Пронзавший гудок приближавшейся фуры заставил растерянную мисс повернуть голову. Лишь в ту секунду Элизабет осознала, где находилась. Ее тело совсем не хотело подчиняться, а разум не смог дать ногам нужной команды.

Единственное, что сделала заплаканная девушка, стоя посреди трассы – это крепко закрыла глаза. Элизабет готова была принять свою участь. Счет шел на секунды.

Сигналы звучали все громче, а страх становился еще более диким. Неожиданно вросшую в асфальт Элизабет выдернули из пучины хаоса. Крепкие мужские руки обнимали ее хрупкое трясшееся от страха тело.

- Ты что, совсем дура?! Что творишь? – Марк кричал на спасенную мисс, все еще находившуюся в его объятьях.

То ли из-за шока, то ли из-за отчаяния девушка стояла в ступоре длительное время. Она ни на что не реагировала. Руки Элизабет были опущены, а из глаз градьями падали слезы. Закинув на плече не шевелившуюся девушку, Марк понес ее в сторону своего дома.

- Не держи меня. Отпусти – грубо произнесла она.

Молодой человек тотчас исполнил просьбу. Он хотел объясниться, но выплаканные глаза любимой отражали нежелание что-либо слушать.

- Лжец! Это был твой изначальный план? Так не терпелось навредить моей семье, что даже не упустил возможности воспользоваться мной. Зачем тебе все это нужно? Понравилось играть с моими чувствами?

Фразы, будто острые стрелы одна за другой попадали прямо в сердце Марка. Не перебивая и не оправдываясь, он смирно слушал. Молодой человек позволил Элизабет выплеснуть скопившейся ком боли и страданий.

- Подонок! Почему молчишь? Отвечай, зачем? Что мы тебе сделали? – В истерике ее кулаки бились о мужскую грудь.

Он продолжал молчать. Опущенный взгляд Марка был наполнен сожалением. Его тело и душа с достоинством принимали все обиды, упреки и удары Элизабет.

«Если тебе станет легче от того, что изобьешь меня до полусмерти, я буду этому рад. Мне так жаль, что сейчас не могу унять твою боль» – это все, о чем он думал в тот момент.

Молодой человек стал свидетелем того, как всегда сильная, смелая и счастливая девушка оказалась в полнейшем отчаянии. Чувства предательства и измены не оставляли ее. Колкие слова, не прекращая, лились из ее уст.

- Нужно было остановиться в тот день, когда ты отвернулся от меня и начал избегать. Но почему сердце твердило не отпускать? Ради мужчины без сердца я плюнула и растоптала свою гордость. Как оказалось, сладкий сон превратился в ночной кошмар.

Слушая все обвинения, Марк смог произнести лишь одну фразу.

- Элизабет, прости. Мне и вправду очень жаль.

- Неужели достаточно просто сказать «Прости» и «Мне жаль»? Зачем тогда нужна полиция и правосудие? Ведь можно воспользоваться этими словами. Странно, правда? Рана от предательства так просто не заживает. Никогда больше не прикасайся… Даже не так. Никогда больше не приближайся ко мне – слезы перестали течь по ее щекам.

Лицо вмиг стало бесчувственным, а в зеленых и всегда сиявших глазах поселилась пустота. Уверенно оттолкнув парня перед собой, Элизабет твердо сделала первый шаг. За ним сделала еще один, и еще. Спустя несколько шажков она приостановилась.

- Ты и вправду хитер. Изначально решил избавиться и от дяди Алекса и от моего отца. Вот зачем тебе понадобилось меня спасать. На кого же ты работаешь? Кто тебе так щедро платит? Из всех кого я знаю ты самый жалкий, эгоистичный и бесчувственный. Найди время стать человеком.

Высказав все, что хотелось, она покинула собеседника. Впервые ее слова прозвучали холодно и бесстрастно. Марк провожал девушку взглядом. В его голове крутились мысли позволявшие чувствовать крошечное облегчение.

«Верно. Ненавидь такого, как я. А я всегда буду желать тебе счастья».

Элизабет шла гордо и уверенно, несмотря на то, что внутри у нее все оборвалось. Высказывая все Марку, она надеялась и хотела услышать слова оправданий, объяснений и отговорок. Возлюбленный принимал ее упреки и обвинения. Он не делал попыток все опровергнуть или выговориться.

Юная особа поймала такси. Когда водитель поинтересовался пунктом назначения, Элизабет почувствовала растерянность. На тот момент ей и вправду некуда было податься.

Родители, которых она боготворила, оказались лжецами и мошенниками. Друзья превратились в сплетников, а возлюбленный стал предателем, наносившим вред ее семье.

- Девушка, так куда все-таки путь держим? – Повторил таксист, обращая на себя внимание потерянной пассажирки.

- Домой. Пожалуй, сегодня мне понадобятся материнские объятья.

Дочь судьи вошла в особняк. Ее родители пили чай в гостиной. Тодд моментально подскочил с кожаного дивана и направился к вернувшемуся ребенку. Проигнорировав отца, она поднялась к себе, наполнив комнату холодом своего сердца.

Мужчина хотел объясниться перед Элизабет. Он ждал упреков и нравоучений, но ее равнодушие заставляло переживать. Джина не знала как поступить. Она тоже скрывала правду от всегда честного с ней ребенка.

В сердце женщины закрались сомнения по поводу своих прав касательно откровений Элизабет. Безразличие и холодность, темные мешки под глазами и тяжелая походка отражали опустошенность девушки.

Беспокойство по поводу всего этого взяло вверх над материнским страхом. Набравшись смелости, хранительница семейного очага поднялась следом за Элизабет. Для поднятия настроения женщина прихватила с собой побольше еды. Войдя без стука, Джина застала своего ребенка рыдавшего в подушку.

- Солнышко, прости.… Прости нас с отцом, мы так виноваты.

Подскочив к постели, она начала утешительно гладить волосы Элизабет. Джина Тодд безостановочно вымаливала прощение.

- Не говори ничего. Просто приляг со мной рядом и обними. Я хочу, что бы сегодня идеальная мать утешила свою глупую и наивную дочь – попросила Элизабет, прижавшись к женщине.

Похлопывая плакавшего ребенка по плечу, она сама едва сдерживала слезы.

- Милая моя, должно быть мы с папой причинили тебе огромною боль. Прости.

- Несмотря на то, что я разочарована и зла на вас – эти страдания мне приходиться переживать из-за своей доверчивости и упертости.

Это оказался единственным диалогом в ту позднюю ночь. Спустя некоторое время Элизабет удалось уснуть. Джина с грустью смотрела на всхлипывавшую во сне девушку.

Материнское сердце рвалось на части от неизвестности и сопереживания.
На протяжении следующего дня Элизабет не покидала своей комнаты. Она практически не вела разговоров.

Тодд Браун оббивал порог ее спальни. Так и не набравшись смелости войти внутрь, мужчина уходил ни с чем. Элизабет знала и видела переживания отца, но все же не удосужилась его позвать. В ней томился панический страх, которому она не могла найти объяснения.

Только матери девушка позволяла находиться рядом, но и с ней разговор не особо клеился. Элизабет больше не проливала слез. Вместо этого она начала прятаться от всех бед в сказочных фильмах и книгах о любви.

Раньше девушка не позволяла себе смотреть кино с расставаниями либо смертью главных героев, отдавая предпочтения хеппи-эндам. Драмы она всегда выключала на самом счастливом моменте, воспринимая это за конец истории. Того дня все стало иначе.

Элизабет досмотрела все драмы, к которым раньше испытывала страх и не проронила ни слезинки. Казалось, больше ничего не трогало ее опустошенное сердце.
Шел четвертый день, который юная особа проводила в мрачном настроении. Джина начала переживать за впавшую в уныние дочь.

- Элизабет, можно мне с тобой поговорить – произнесла женщина, присев рядом с дочерью.

- Да, только кино досмотрю. Осталось всего полчаса. Подождешь? – Ответила девушка. Выражение ее лица было напряженным и заинтересованным.

Женщина решила вместе с Элизабет досмотреть фильм.

До конца оставались считанные минуты. Рыдания Джины Браун разносились по всему дому.

«Хатико» – история заставившая плакать миллионы людей, в том числе мужчин. Легенда, трогавшая самые черствые сердца. Элизабет так и не удалось растопить свое сердце. Все что почувствовала – лишь печаль.

- Как же это грустно – молвила женщина, отходя от просмотра драмы.

- Говори что хотела – внезапно произнесла юная особа, протягивая матери носовой платок.

- А я имею право задавать вопросы после своего обмана – вытирая остатки слез, пробурчала мать.

- Мам, ты имеешь на это полное право. Мне тоже есть что сказать. Я не была с вами откровенной до конца.

Стена между ними начала рушиться и женщины увидели верный путь.

- Честно говоря, я удивлена, что ты смотришь подобные фильмы. Но что меня вводит в еще большее заблуждение – это то, что ты совсем не плачешь и не проклинаешь сценаристов за печальные окончания. Что должно было произойти, чтобы изменить тебя так сильно?

- Я стараюсь найти объяснения расставаний. Хочу понять смыл подобных поступков.

- Но зачем? Тебя ведь никогда это не волновало. Ты настаивала на счастливых окончаниях и бесконечной любви.

- Я нашла Марка. Судьба и вправду нас столкнула снова – вдруг начала Элизабет, желая полностью открыться матери.

- Это и вправду оказался Майк. Тот, что выкупил отцовскую фирму. Мы встретились на вечеринки. Я тогда еще заболела, помнишь?

С интересом слушая дочь, женщина кивала головой. Джина внимательно анализировала и прокручивала услышанное в своей голове.

- Он оттолкнул меня, притворился незнакомцем. Твоя дочь слишком глупа. Мне было плевать на его поведение и поддельное имя с биографией. Все чем я занималась – это старалась защитить свою любовь и найти оправдания подобному поведению. Грубые слова меня и вправду ранили, но поступки говорили совсем о противоположном. Когда все глумились и сплетничали, когда унижали и смеялись мне прямо в лицо, неожиданно для всех Марк стал моим рыцарем. Даже в ту ночь, когда я узнала об отце, именно он увез меня. Он спрятал от всех невзгод.

- Так это же замечательно. Прекрасно когда есть такой человек – внезапно вскрикнула женщина, перебив дочь.

- Марк паршивец и негодник! Этот человек пустил дело отца в ход. У него дома находились неоспоримые улики отцовского причастия к взяточничеству.

Джина пребывала больше в недоумении, чем в шоке. Она не понимала, зачем это понадобилось молодому парню, у которого все было. Из-за пропажи именно тех бумаг прокуратура не могла ничего предъявить Тодду Брауну.

- Ребенок, не вини себя за веру в человека. Неужели ты настолько полюбила своего спасителя?

Перейдя на откровения, собеседницы как прежде открыли друг другу свои сердца.

- Я не переношу его лжи, просто ненавижу. Несмотря на все это, я не могу выбросить его из своей головы.

Не возникало ни единого сомнения по поводу искренности Элизабет. К Джине пришло осознание того, что ее дочь стала взрослой женщиной. Также пришло понимание затяжной депрессии и отшельничества Элизабет.

- Элизабет я считаю, что вам стоит поговорить. Спокойно, без криков и упреков. Возможно, ты сделала поспешные выводы из-за своей импульсивности. Подумай хорошенько. Не разрушай то, что выстраивала так долго. Дай шанс своей любви.

Женщина уже собралась уходить. Довольная исходом беседы, она не могла желать большего.

- Но он же лгал! Он хотел нанести вред моей семье. Разве это не предательство?

– Находившись в спорных чувствах, прокричала Элизабет в спину матери. Джина продолжала оставаться непоколебимой.

- Этому могла быть причина. Он мог просто ошибиться, как когда-то твой отец. Выслушай мужчин, которых любишь. Возможно, тогда ты сможешь рассмотреть эту же ситуацию с другой стороны – сказав последнюю фразу, Джина оставила дочь наедине.

Элизабет удивляло и поражало то, что мать не просила достать компромат. Она вообще ничего не спрашивала по поводу тех улик.

Женщина вела себя так, словно арест и позор касался иных людей. Джина просто давала советы и старалась понять свою дочь. Ее будто не заботило то, как возлюбленный Элизабет воспользуется документами.