Знакомьтесь: Рома "Блейс".

Знакомьтесь: Рома «Блейс».

Рома «Блейс» известен в таллинской рок-тусовке как владелец независимой студии звукозаписи и как организатор целой череды весьма успешных концертов российских рок-звёзд в клубе Pilot ( ныне, к сожалению, уже несуществующем ). Именно ради осуществления своей давнишней мечты: создания студии профессионального уровня, Роман и прекратил организовывать концерты – можно сказать, на самом пике успеха. Вот в этой-то студии мы и встретились для беседы за чашкой чаю.

- Роман, поскольку мне хотелось бы дать читателю твой по возможности более полно развёрнутый портрет, то давай начнём с избитого, но нужного вопроса: каким путём ты пришёл в мир музыки?

- О, это давняя история. Ещё школьником я сиживал ночами у своего старого радиоприёмника и выискивал по финским передачам блюзы, джаз и рокабилли – для меня это были просто фантастические часы! Почему ночами? Потому, что в ночные часы приёмник ловил музыку без помех и тогда её можно было записывать. У меня было около десятка ленточных магнитофонов – и все они шли в дело. Время от времени заходили друзья и приводили своих знакомых: показать экзотического психа-одиночку. С этого всё и началось...

- А потом ты подрос, чуток возмужал, и...

- Решил взяться за создание репетиционной базы. Естественно, нужна была аппаратура, и я усердно копил-копил-копил денюжку, экономя, на чём только можно. Помню, одна моя подруга даже продала игуану, чтобы я смог купить недостающее оборудование и открыть наконец репетиционную точку. Трудновато приходилось – сменил семь или восемь помещений: откуда-то выперли, откуда-то сам сбежал. Первая долговременная точка – бомбоубежище в Кадриорге – появилась в 2000 году. Здесь я уже вплотную занялся обустройством помещения, его дизайном и даже стал пробовать записывать музыкантов. Но конечно нужна была совсем другая техника – и примерно в том же году я купил свой первый студийный магнитофон.

- О той базе по Таллину среди музыкантов легенды ходили, настолько популярное было место. Говорят, однажды студию затопило и погибла вся аппаратура...

- Да, периодически, примерно раз в год, случались крупные катаклизмы: один раз случился потом, в другой – перегорела аппаратура. Положение устаканилось, когда я переехал в домик по соседству. Там то и началась настоящая работа.

- Сложился какой-то маленький, но дружный коллектив, наверное?

- Да. Я работал с Игорем Слинько и небезызвестным Олегом Давидовичем. Кстати, Олег и сейчас помогает мне в работе над песнями, делая мастеринг записи.

- Какие группы у тебя записывались?

- Можно упомянуть первый альбом группы Эйфория, альбом группы Юкка, часто пасторы протестантские записывали свои проекты. Много разной музыки. Эта студия просуществовала три года.

- А почему её прикрыли?

- По этой территории планировали проложить трассу, построить там театр и променад – естественно, всех арендаторов попросили выселиться. Правда, с наступлением кризиса так ничего в итоге и не построили.

- Давай коснёмся твоей деятельности на поприще организации концертов. Первое, что приходит в голову, это клуб Pilot.

- Концертами я занимался и до «Пилота» - в нескольких клубах, по нескольку концертов в неделю. Это отнимало чёртову уйму времени, отдаляло меня от студии, которая начинала потихоньку хиреть. В «Пилоте» я осел в 2005 году: устраивал концерты и фестивальчики местных исполнителей, российские громкие имена приглашал: Крематорий, Настя Полева, СЛОТ, Люмен, Чёрный Лукич и другие. А потом почувствовал дикую усталость от бешеного темпа, вспомнилась студийная работа. И взялся я за создание новой студии, продав всё и начав практически с чистого листа. И скажу откровенно: за теперешнюю студию мне не стыдно, получилось вполне на европейском уровне.

- Есть ли у твоего нового детища какая-то своя «изюминка»?

- Я активно выискиваю и использую в работе разные штуки 60-х – 70-х годов. Это вовсе не значит, что я воссоздаю старое звучание. Просто раньше делали надёжнее и качественее, более монументально, что ли. Раньше во главу угла ставили качество, сейчас в основном идёт гонка продаж. Но конечно, это не значит, что всё делают плохо.

- Понятно, что в основном у тебя записываются местные команды. А российских музыкантов доводилось писать?

- Нечасто, но случалось. Вот запомнилась работа с россиянкой-бардом, выступающей под псевдонимом Тэм Гринхилл – она пишет песни в жанре фэнтези и играет на уникальной девятиструнной гитаре. Мы записали множество дублей и выбирали варианты с нужным настроением. А наши барды выбирают куски, более-менее прилично сыгранные, и из них лепится песня.

- Раз уж коснулись работы музыкантов в студии, то каковы самые распостранённые ошибки молодых музыкантов, что приходят к тебе записываться?

- Хм... Часто меня просят сделать звучание записи как у своих кумиров. Это утопия. Тогда нужно взять гитару, как у своего героя, его звукоизвлечение, его опыт и знания, его душу, наконец. Ведь в чём главная задача студии? Качественно передать не только звук, но и идею. То есть музыкант должен ясно представлять, чего он хочет и чего он может добиться. Работа в студии звукозаписи требует от музыкантов опыта именно студийной работы. А зачастую бывает так, что исполнитель двадцать лет топчет сцену, а в процессе записи – сущий младенец.

- Часто мне приходиться слышать, что, мол, эстонские музыканты играют на качественно более высоком уровне, чем местные русские.

- Это миф. В студийной работе никаких особых различий я не замечал. Вообще, должен заметить, что у нас тут очень богатая музыкальная культура, но она не на поверхности, очень много качественной и интересной музыки остаётся невостребованной.

- Теперь давай перескочим вот на какую тему. Не так давно мне попалась видеозапись спектакля, где я с удивлением увидел тебя в числе действующих лиц. Это был какой-то разовый эксперимент, или...

- Нет, не разовый: театральной деятельности я посвятил немало времени, занимаясь в Маардуском любительском театре. Мы катались по Эстонии, занимали далеко не последние места на конкурсах. Мне нравилось. Меня и сейчас время от времени предлагают роль в спектакле или фильме, но пока что-то не клеится. Видимо, всё-таки главное – студия.

- Ведь ты ещё и в хоре пел...

- Да, и исполняли мы в основном русскую духовную музыку. И тоже много гастролировали. Я не пою уже более пяти лет, но дирижёр до сих пор яростно зовёт обратно. А у меня просто не хватает на это времени.

- А ещё ты играешь на бас-гитаре в группе Naguale.

- Мы исполняем кавер-версии известных рок-хитов, но есть и свои темы. Выступаем нечасто, особенно в последнее время. На большие фестивали никогда не стремились, но с удовольствием по возможности играем на тусовках в небольших клубах.

- Какими инструментами ты владеешь помимо бас-гитары?

- Могу на акустической гитаре, на барабанах, ещё кое на чём понемножку.

- Как ты считаешь, звукооператор обязвтельно должен владеть каким-то музыкальным инструментом? Ну, чтобы лучше понимать музыкантов.

- Думаю, нет. Но вот музыкальным слухом должен обладать вне всякого сомнения. Хотя владение инструментом тоже большой плюс – знания никогда не бывают лишними.

На этом наша беседа закончилась: чай допили, большую вкусную шоколадку доели, на улице стемнелось и пора было отправляться домой.


Интервьюровал Романа Виталий Соловьёв.