В Родной Кубани

ОСЕНЬЮ. В "РОДНОЙ КУБАНИ"


Иду по Красной. В газетном киоске, среди разнообразной печатной продукции "Родная Кубань". Ага, значить журнал снова издается. Покупаю 4 за 98-ой год. Изменилось не только название ( Кубань стала родной ), но и редколлегия. Главный редактор теперь известный писатель Виктор Лихоносов ( ВЛ ). Читаю. Пожалуй, идейная направленность осталась прежней - национал патриотическая. Подумалось - журнал полезен и нужен, но для таких как я слишком академичен. Однако, вот очерк "Мосты через Кубань" - М.Стеблевского. Любопытная тема. С удовольствием знакомлюсь с историей мостов. Оказывается автор свидетель строительства деревянного моста, что у Яблуновки ( 1940-ой год ) ибо жил рядом с мостом на берегу реки. Свидетель и взрыва обеих мостов ( деревянного и железнодорожного ) в августе 42-го.
Трагедия отступления из Краснодара глазами подростка. Долгие прощальные гудки ближайших к мостам заводов ( "Седина" и "Нефтеперерабатывающего" ), потом их взрыв. Взрыв мостов вместе с толпами бегущих людей, гибель красноармейцев, пытавшихся переплыть разлившуюся Кубань. Лица и облик некоторых обозначены и остаются в памяти. Автор не усугубляет увиденное своими эмоциями. Пишет просто и эта простота потрясает. И еще - очерк весьма информативен. Собственно говоря, это единственная достоверная картина событий того времени. Об отступлении из Краснодара больше ничего нет. Так писать по плечу только незаурядному публицисту, но автор выдает себя за водителя грузовика и читатель не сомневается, что пишет водитель. Иллюзия достигает цели. Хотелось бы излагать свои впечатления и мысли столь же просто, ясно и сильно.
Ну, если журнал печатает и такое - почему бы не предложить ему что-нибудь свое.
В моей папке "Еще раз о подвиге" и многострадальная "Цена жизни" ( "Воспоминания о войне" ). Вхожу в редакцию. Она теперь на Калинина 339 ( в здании бывшего райкома КПСС ). Знакомлюсь. Симпатичный мужчина средних лет - зам главного редактора ПС ( Петр Серафимович Макаренко ). Почти сразу же разговор пошел о "Мостах через Кубань". Удивительное совпадение мнений и оценок. И ему понравился очерк и он ценит простоту и информативность. Встреча с единомышленником - какая удача, как приятно с ним побеседовать. Говорю ему - я написал "Еще раз о подвиге" - это об отступлении казачьего корпуса с рубежа Кущевская, Шкуринская, Каниловская в район Предгорья. Я не был участником отступления, но позже служил и воевал с теми, кто отступал, слышал их рассказы, хорошо знаю, что представляла собой конница в этой войне и саму войну. Перечитал все воспоминания и документы, что были в нашей библиотеке. "Еще раз о подвиге" нельзя назвать исследованием в чистом виде. Это больше мое видение и оценки происходившего. Но есть и элементы исследования. Примерно так охарактеризовал я написанное (12 машинописных страниц. ).
ПС оказался эрудированным собеседником. Тут же выяснилось, что я не читал воспоминаний С.М.Буденного ( командующего Южным фронтом ) и комкора ( фамилия не помню ), который в начальный период формировал казачьи части. Скорей всего это интересные воспоминания, но вряд ли они прояснят картину отступления казаков. Однако, тогда замечание показалось мне весомым и я не решился отдать ему свое детище на просмотр.
Думалось - для начала пусть лучше ознакомится с "Ценою жизни", это надежней, рукопись многими прочитана и одобрена. Договорились - встреча через неделю в это же время.
С возрастом все стремительнее поток времени. Дни недели просто мелькают, но эти же самые дни кажутся бесконечно долгими, если проходят в надежде и ожидании. Наконец минула неделя и я снова в редакции. - Здравствуйте. А где же ПС? - спрашиваю молодого человека с длинным волосом. Судя по прическе он мог быть модным поэтом или священнослужителем. - ПС в отпуске - охладил меня ответом молодой человек. - Как же так - недоумевал я молча. ПС казался мне человеком обязательным. - И когда же теперь можно его увидеть? - спрашиваю. - А Вы наведывайтесь, он иногда приходит. - Простите - обратился я к молодому человеку - как Вас зовут? - Зовите просто - отец Сергий. - Ах, вот оно что - мелькнуло в голове. В составе редколлегии "Отец". Логично. Религиозная тема одна из главных. О.Сергий чувствовал себя уверенно. - Вам следует снять головной убор, ведь сидите под иконой. Да и вообще в помещении негоже быть в головном уборе. Действительно, надо мною небольшой портрет без рамки, обличием схожий с о.Сергием. Я подчинился. Узнав, что я хотел бы поговорить с ВЛ о.Сергий рассуждал вслух не повышая голоса .
-Ну зачем занятому писателю разговоры с графоманами или чтение их рукописей?! Уж если не писать, а читать, то читать что-нибудь стоящее, классику например. А он завален рукописями графоманов. Когда же работать?! Рассуждение о.Сергия произвели впечатление. Я представил себе кабинет до потолка заваленный рукописями графоманов, удрученного их обилием ВЛ и въедливых, неукротимых, бессовестных графоманов. Да, нелегко быть именитым писателем. И все же... неужели не читает? Ведь должно же быть и любопытство.

Однажды, кажется, в 70-ых листаю толстый журнал. Один из авторов, В.Набоков ( ВН ) писал о своей жизни в Германии, после эмиграции из России ( 20-ые годы ). Перо профессионала, но все серыми красками - и жизнь и среда, в которой она проходила. Читать не интересно. Автор еще не был столь популярен, но популярность росла, особенно на Западе после "Лолиты".И вот в 90-ых, опять же в толстом журнале, читаю его критический разбор "Героя нашего времени" ( ГНВ ) М.Ю.Лермонтова. ВН был уже знаменитый писатель и эссеист.
ГНВ мы проходили в школе. Не все нравилось в Печорине и все же...Ах Печорин! Как он ироничен, смел, дерзок... Женщин презирал и за это они его любили. Хотелось быть похожим на Печорина. Евгения Онегина представил читателю автор, а Печорин ( с помощью дневника ) как бы говорил о себе сам. Он правдив и откровенен с самим собой и следовательно с читателем. Может быть поэтому нравился больше других литературных героев. Из всей школьной программы ГНВ произвел на меня наибольшее впечатление и крепко запомнился.
Армия, институт, работа - напряженная работа. Классику читал редко, тем более не перечитывал. Лермонтов - исключение. Лермонтов самый любимый поэт, его перечитывал и ГНВ в том числе. Читал, улыбался, восхищался...Раньше не задумывался - почему так нравится? А теперь задумываюсь. Передо мною этот самый ГНВ, пытаюсь разобраться.
Когда читаешь прозу других авторов невольно замечаешь удачные сравнения, метафоры, парадоксы, иронические или сатирические пассажи... да мало ли что. Здесь же, в ГНВ, что либо выделить трудно, весь текст интенсивно работает - все побуждает мыслить, переживать, удивляться, возмущаться...Некоторые суждения и поступки вызывают несогласие, протест и в то же время они оригинальны, интересны.
Лаконичность и информативность лермонтовской прозы поражает. На пятидесяти страницах небольшого формата чего только нет - уместился детективный сюжет, быт и нравы офицеров, светского общества на "водах", природа Кавказа... Можно возразить - это всего лишь небольшие зарисовки, не претендующие на обобщение. Да, так, однако, они настолько впечатляют, что я не могу представить себе Кавказ того времени без ГНВ. Возможны параллели. Н.В.Гоголь в "Тарасе Бульбе", вовсе не стремился к историческому исследованию. Однако Украина ХVII в, казачество и освободительная война невольно ассоциируются в нашем сознании с этим произведением, а не с толстыми книгами исследователей. С не меньшим основанием такое можно сказать и о Л.Н.Толстом.
Вышеупомянутый критический разбор ГНВ я читал лет десять назад и помню только в общих чертах. По мнению ВН язык произведения бедный, примитивный, больше того - трудно поверить, что он принадлежит писателю. Действительно, некоторые слова и словосочетания употребляются неоднократно. Я, конечно, всего лишь читатель и не берусь спорить с профессионалом. Однако думается - ну почему Печорин должен писать свой дневник языком литератора. Он образован, эрудирован, но все же офицер.
По производимому впечатлению, по яркости красок и звучанию стихи Лермонтова не уступают никаким другим. Их можно сравнить только с музыкой. Но вот проза...Еще раньше обратил внимание, что проза написана обычными не звонкими словами. Здесь какая-то мистика - простые обычные слова вызывают сильнейшие эмоции ( к примеру, "Воздух чист и свеж, как поцелуй ребенка" ).
Сюжет и образы. - Сюжет откровенно слаб - считает ВН - нет, он просто не выдерживает никакой критики. ВН даже не стал заострять внимание на том, что Печорин неоднократно оказывался в роли подслушивающего. По этому поводу ВН лишь снисходительно махнул рукой.
Я очень болезненно реагирую на любое искажение действительности или некомпетентности автора. Чаще всего книгу закрываю. Но бывают произведения, в которых правда жизни и компетентность автора почти не имеют значения. Суть в другом - в психологически верном изображении героев и событий, в мышлении автора и оценках. Ну разве мы задумываемся - правдивы ли сюжеты у Гоголя, Толстого или Булгакова? Тараса Бульбу мы любим, поэтому и сюжет считаем реальным, правдивым. Приключения Печорина, конечно же выдуманы. Странно, но многие годы верил, что так оно и было.
Однажды в Тамани, уже будучи пенсионером, стоял возле хаты, в которой по приданию ночевал Лермонтов, смотрел на залив, в котором ни раз купался, только с другой стороны ( по Лермонтову море ) и думал - автор пытался утопить своего героя в этом заливе. Наверное, ему никто не сказал - он же мелкий, даже весьма далеко от берега не глубоко.
- Автор не создал ни одного сколько-нибудь убедительного образа, разве что образ Максима Максимовича. Что же касается женщин, то их портреты не тянут даже на поверхностные - считает ВН. Не знаю, что профессионалы считают образом. Возможно ВН по своему прав. Однако, почему же Печорина, княжну Мэри, Максима Максимовича, Беллу и других мы запомнили на всю жизнь. И в чем, по мнению критика, достоинство произведения, которое вот уже полтора века с нами?! Этот вопрос вынужден был задать сам себе и ВН. Ответ краткий, в одном предложении и маловразумительный. Автор критического разбора полагает, что популярность произведения объясняется какой-то необъяснимой мистикой.
Снова, в который раз перечитываю ГНВ и опять восхищаюсь. Не представляю - как можно равнодушно листать такую книгу в поисках негатива. И что же меня восхищает? Если говорить о Печорине...нет, не его замыслы и поступки. Восхищает глубочайший психологизм, изощренность холодного ума, причудливая игра воображения, его ироническое видение жизни...Печорин убежденный скептик и эгоист, гений зла, он схож с Демоном. Демона мы осуждаем, но одновременно отдаем должное его цельной незаурядной натуре.
Лермонтов и здесь верен себе. ГНВ - это поэма в прозе. А разве возможно осмыслить поэзию. Это все равно что копаясь в нотных знаках осмыслить чудесную музыку.

Встреча с ПС состоялась через несколько дней. Поздоровались и он жестом указал мне на стул. Я сел, он же достал папку с моей рукописью и стоя листал. Кажется в четырех местах недолго и молча читал и, выражая крайнее недоумение, разводил руками. В одном из таких мест я писал о песне. - Зима, распутица, день хмурый. К вечеру вернулись с задания в расположение разведроты до предела уставшие, голодные, злые. Накрапывал дождик. Солдатская доля казалась тяжелой, безрадостной, безнадежной...и вдруг музыка! Неподалеку, в палатке медиков, под баян запели девушки. Звуки песни ( а пели они задушевно ) казались чудом. В душе воскресла другая жизнь, настроение круто изменилось...
Так что же возмутило ПС? Оказывается, о песне я уже писал. Зачем же повторяться?!
На последней странице он не только развел руками, но и молвил слово - это что, из передовицы в "Правде"? Речь шла о значении Победы для нас - фронтовиков.
ПС закрыл папку и для надежности придавил сверху ладонью и опять же молча отодвинул ее от себя, как нечто совершенно для него чуждое. Нужно отдать должное, в отличие от ЕМ, рукопись он не черкал. Подумалось - после того как Кубань стала родной, ее двери для меня закрылись навсегда.