Они украли мою дочь. II часть. Конец.

Посвящаю тем, кто не устал ждать.
Посвящаю человеку, который верит в мою мечту.

- Что это было за дерьмо? - Итан нервно затянулся и выпустил из ноздрей дым. Он с Блэком сидели в уютной кафешке, с розовыми фламинго на желтых стенах, удобными плетеными стульями и разноцветными витражными перегородками между столами. Бармен и две официантки тихо болтали между собой, не мешая назойливым обслуживанием полуночным посетителям.
- Что именно, мистер Браун? - Блэк безразлично помешивал соломинкой кубики льда в стакане с содовой. Журналист еще раз затянулся и сделал глоток остывшего горького американо. Руки Итана предательски дрожали. Потому что всего один час назад его мир, так заботливо выстроенным им и сотнями людей вокруг него внезапно рухнул, разлетаясь расколовшись вдребезги. И то, во что он как любой здравомыслящий человек не верил, то что он считал выдумкой, фантазией, бредом религиозных фанатиков, оказалось злой и циничной реальностью. И часть этой реальности сидела напротив него в черном строгом костюме, отрешенно уставившись на свой напиток. Часть той реальности, где оживали тени на стенах, где ночная тьма клубилась в глазах подобно туману, и воздух разрывали полные отчаяния крики невидимых мучеников. Итан поезлозил чашкой по столу.
- Да как бы сложно обьяснить, что именно... Блэк, понимаешь - все то, что произошло, что я видел, не может существовать. Это н е р е а л ь но. Это просто какая то случайная галлюцинация, возникшая в моем воспаленном мозгу из-за усталости и нервного напряжения. Просто бред, иррациональный бред.
Блэк оторвал взгляд от льда и насмешливо уставился на Итана.
- Браво, мистер Браун. С каждой минутой нашего чудного знакомства вы не перестаете меня удивлять. Я восхищаюсь вами. Другой человек на вашем месте уже рвал бы на себе волосы и неистово молился, а вы дымите сигаретой и размышляете о реальности моего существования.
- Ты демон, да?
- Нет.
- А кто же ты тогда, Блэк?
- Ваш иррациональный бред, мистер Браун.
Итан поперхнулся кофе. Голос Блэка был полон злобы и насмешки. Мгновенье он смотрел в глаза Блэка - это было равносильно смотреть в бездну. затем нервно закрыл глаза, содрогнувшись. Взгляд Блэка был невыносимо тяжел, Итан сквозь веки видел эти холодные стальные глаза, которые словно сверлили его. По коже у Итана забегали мурашки, он чувствовал себя беспомощным ягненком, перед которым сидел, подобрав лапы для прыжка, безжалостный хищник, сильный и уверенный в своей победе. Итан устало открыл глаза.
- Окей. Давай замнем эту тему. Но меня волнует еще одна вещь.
- Хм. Что же?
- Желание. Что значит - "быть должным одно желание"? Этот старик, которого ты выбросил в окно - он ведь уже знал тебя. И наверное, знакомство с тобой ему не казалось радужным подарком провиденья. Дедуля ведь почти наложил в штаны при виде твоей лучезарной улыбки. Я бы сказал, что он выглядел как облажавшийся должник при виде своих мафиозных кредиторов. Но, я думаю что человек, у которого в охрану приставлены парочка тоже" не существующих" ребят, умеющих выпрыгивать из под земли как налоговые агенты при виде злостного неплательщика, уж явно то не деньги должен был вернуть. А что то пожирнее. Желание. Я прав?
- Как всегда, мистер Браун, как всегда.
- И?
Блэк подпер голову рукой и холодно сузил глаза.
- Обещание выполнить одного желания сродни подписания контракта с дьяволом. С вам могут потребовать что угодно, кроме самоубийства и возврата полученного вашему кредитору. И вы должны выполнить желание, как бы это бредово небыло - голым станцевать чечетку на центральной площади, расцеловать сто грязных вшивых бродяг, помочиться на туфли президента. Или убить его.
- А если должник отказывается выполнить желание, то ты приходишь к нему в гости и великодушно обьясняешь, что это не хорошо и подло.
- Да. И вы не поверите, как легко люди понимают всю тяжесть своей вины и летят вприпрыжку выполнять желаемое заказчиком.
- И как я догадываюсь, во время вашего первого знакомства старик имел смелость тебе отказать.
- Да.
- Ты показал ему зубки?
- Обьяснил что я всего лишь иррациональный бред. Но обьяснил очень доходчиво.
- Черт... - Итан нервно потер ладонью колючий из-за щетины подбородок. Он словно снова чувствовал на себе тяжелый взгляд Чьенга, чувствовал яростный выброс его эмоций. Журналист подкурил новую сигарету.
- Блэк, ты ведь в курсе, что я должен желание Чьенгу?
- Да.
- И когда придет время его выполнить, а я как то глупо отмажусь, ты зайдешь ко мне на чашечку кофе?
- Нет.
- Почему? - Итан с удивлением на лице откинулся на спинку стульчика. Блэк вынял из стакана соломинку и сделал несколько глотков, напрочь игнорируя вопрос журналиста. Итан подумал, что вопрос он так и не услышит.
- Потому что ваш долг аннулирован Увы, как очень большой и гордый журналист, вы не читаете ежедневную прессу. Иначе бы вы узнали, что четыре дня назад, где то за первый час пополуночи вдруг вспыхнула и почти молниеносно сгорела дотла старая бакалейная лавочка по Флитстрит шесть, где ютился один из последних в этом городе старьевщик, Питер Чьенг. Старик полыхал веселым радужным пламенем вместе со своей хибаркой. Пожарники конечно приехали - но знаете ли, Чьенг весьма хорошо держал под собой всю мелочь в округе, так что никто и не спешил сильно тушить пожар. Копы конечно начали искать виновных в поджоге, но дальше бумажной волокиты не пойдут. Уж не знаю, доставит вам это печаль или радость.
Итан закашлялся, стуча ладонью по своей груди. Колени у него снова начали предательски дрожать. К его чувству страха домешались грязные нотки гадкого облегчения - смотри мам, это не я вылил сок на твое новое платье, это Джонни. Определенно, гадкие, но очаровательные нотки. Зависеть от полоумного полукриминального старика он не хотел. Сигарета начала обжигать пальцы - Итан с раздражением ткнул её в пепельницу. Кубики льда в стакане содовой тонко звенели и потрескивали. Итан подавил в себе дурацкое желание расхохотаться кретинским смехом - он был по шею в дерьме, увяз сильнее некуда, с того самого момента как у него украли малыша, с тех самых пор как он послал к черту всю свою жизнь, как он погряз в бесконечных поисках дочери, и финишной чертой стал его разговор с Чьенгом. Засел в дерьмо по самую шею. И если раньше, до финиша, его жизнь напоминала унылую раскадровку скучного малобюджетного фильма - смотрите, "отец - одиночка ищет украденную киднеперамми дочь", то теперь она была как бешеный диафильм с гротескных картинок, которыми в средневековье пугали грешников - огонь, смола, террор и демоны, скалящиеся в полутьме. И один из таких демонов сидел напротив него, потягивая через соломинку содовую, так похож на человека, на имитацию человека. Имитация холодно улыбнулась журналисту глазами. Итан достал очередную сигарету.
- Это ты его сжег?
- Нет. Его сжег огонь. А я просто помог огню распространиться.
- Зачем? Он слишком мелкая сошка, что бы помешать тебе.
- Вы настолько филантропны, мистер Браун, что бы пожалеть вашего же кредитора? Или просто играете роль хорошего малого, которому противны убийства?
- Нет. - Итан наклонил чашку и взболтал кофе. - Но... я не знаю.
- Неведение порой намного вкуснее знаний. Скажем, я просто защитил вас от неприятных для вас последствий. Со стороны Чьенга.
- Я должен тебя поблагодарить за это?
- Нет. Вы должны мне полмиллиона. Это ценнее. - лицо Блэка словно было выточено из холодного мрамора.
Итан грустно улыбнулся в ответ словам Блэка и допил кофе.
- Полмиллиона так полмиллиона. Но может быть, ты начнешь более активно искать выполнять свою часть договора? Уже.. - Итан оттянул рукав пиджака и посмотрел на часы - уже полвторого ночи, а пока что я не вижу никаких действий. Кроме веселой поездки и знакомства с стариком.
- Я обещал вам, что найду вашу малышку, к утру. Если память не изменяет. До утра еще долго.
- Верю. Но если бы будем все время сидеть в кафешке, многого не заделаем. Ну, или ты уже знаешь, где она. Но из-за каких то причуд вести меня к ней ты отказываешься.
- Вы ошибаетесь, мистер Браун.
- Тогда чего мы здесь ждем? Чуда, второго пришествия, падения метеорита, победы демократии в Африке, или когда лёд расстанет в твоем стакане? Что?
- Друзей.
Итан со злостью вскочил со стульчика, едва не перевернув стол. Блэк отстраннено разглядывал стакан, держа его на весу.
- Иди ты к черту, Блэк. Гребанная галлюцинация. Я не могу сидеть здесь всю ночь, что бы ты увидел своих друзей. Сечешь?
- Пожалуйста, сядьте обратно, мистер Браун. Вы ведете себя отвратительно.
- Иначе что? Переломаешь мне ноги?
Блэк перевел взгляд со стакана на Итана - в его глазах клубилась чернильная тьма.
- Я - нет. Но они - да.
Воздух разорвал пронзительный скрежет, больно вгрызаясь в перепонки, стены взорвались паутиной трещин, свет начал неистово мерцать, словно в эпилептическом припадке. Стакан с содовой в руке Блэка треснул и развалился на кусочки. Парень мрачно посмотрел на лужицу содовой и лениво повернул голову. За десяток шагов от столика стояли шестеро мужчин, все как на подбор в строгих серых костюмах и с красными полосами на лицах, закрывающих глаза - будто манекены с отдела готового мужского платья. Такие же неестественные как и Блэк. Блэк тяжело, с усталостью оперся ладонями на стол и встал на ноги и сделав пару шагов в сторону незнакомцев. На столе остались выжженные отпечатки его ладоней. На мгновенье время замерло, краски исчезли, словно кто то сфотографировал все на старый фотоаппарат - полукруг незнакомцев в сером, и Блэк в центре, с огромной тенью под ногами, напоминающую клубок обезумевших змей. Итан дрожал от страха всем телом в этом ожившем наяву кошмаре, и самым страшным было отсуствие пробуждения. Воздух дрогнул, и незнакомцы как стая волков бросились на Блэка. Он встретил первого из них пинком ноги в грудь - незнакомца швырнуло в воздух словно ударом тарана, и он с грохотом рухнул на пол, разбив спиной стеклянную панель. Блэк увернулся от удара второго, контратаковал правым кроссом в челюсть, но в следующий момент его сбили с ног и отшвырнули на несколько метров. Парень перекатился в сторону и вспрыгнул на ноги - нападающие уже были возле него. Блэк схватил одного из них за шею, разбросал им остальных как кегли. Раздался хруст сломанной шеи - Блэк отшвырнул от себя тело и с рычанием бросился на поверженных врагов. Один из них успел подняться на ноги и с полуоборота ударил парня ногой - тот успел блокировать удар предплечьем и ударил в ответ джебом в лицо нападающего, проломив его словно соломенную корзинку с клубникой. Брызнула кровь, Блэк уже отбивался от второго незнакомца, молниеносно осыпая его градом ударов. Раздался звон стекла - среди обломков разбитой панели приподнялся окровавленный, в порезах, с свисающими клочьями кожи один из первых нападающих, и резко взмахнул рукой в сторону Блэка. Осколки стекла с хрустальным звоном взмылись в воздух и лавиной обрушились на Блэка. Парень схватил одного из нападающих, прикрывшись им как щитом - незнакомец в одно мгновение превратился в подобие дикобраза с стеклянными шипами, вокруг которых расплывались красные кляксы крови. Остальные нападающие воспользовались секундным замешательством Блэка и скопом бросились на него, смяли его и швырнули на колени, крепко держа за плечи и обхватив руками торс. Парень вырвался на мгновенье, ударив головой в лицо сбил одного из них, но его снова сбили с ног и крепко зажали, не смотря на его бешеное сопротивление. Бетонный пол у них под ногами трескался как лед. Задрожал воздух, и с него вышел еще один человек - в сером костюме, как и нападающие, но лицо у него вместо красной полосы закрывала карнавальная маска ворона, с длинными перьями и клювом. Мгновенье он с Блэком мерились взглядами, затем он замахнулся и с силой ударил парня, снеся ему половину лица. Силой удара Блэка вырвало с рук незнакомцев и за инерцией протащила до середины зала, он дернулся и замер, лежа в луже быстро расплывающейся черной крови. Человек в маске обернулся и уставился на Итана - журналиста захлестнула волна ужаса, он почувствовал как тело будто наливается теплым свинцом, и вдруг, против своей воли, начал делать маленькие шаги на ватных ногах. Как марионетка, связанная невидимыми ниточками с незнакомцем. Журналист задыхался, тщетно пытался остановиться, с его рта и ноздрей хлынула кровь, но глаза в прорезях маски неумолимо тянули его к себе. Сзади с пола поднялся Блэк, механически, как кукла без центра массы. Его костюм был перепачкан кровью и пылью, а лицо было испещрено трещинами и разломами, как побитая маска. Место выбитого глаза зияло треугольной дырой, с которой вниз стекала похожая на смолу кровь. Он оскаблился - его лицо треснуло от уха к уху, в мерцающем свете показались острые кривые клыки, и громогласно зарычал. Незнакомцы медленно повернулись к нему. Невидимые цепи, тянущие Итана исчезли, и он обессиленно рухнул на пол. Блэк еще раз прорычал - и исчез. Светильники на миг почти погасли, едва - едва тлея нитями накала. Что бы в следующий момент взорваться лавиной света, ослепляющим, безжалостным, выжигающим глаза белым пламенем, контрастно выхватывая тени, похожие на громадных ночных чудовищ. И и с теней вышел Блэк, на одно мгновенье, что бы взмахнуть рукой, а затем снова исчезнуть. Голова принявшего удар агрессора запрокинулась назад, и он рухнул на спину, пытаясь закрыть ладонями разорванное горло, с которого струилась кровь. Блэк мерцал между незнакомцами, внезапно появляясь и так же исчезая, а незнакомцы падали на пол друг за другом - с разорванными глотками, пробитыми грудями и и свернутыми шеями, щедро окропляя все кровью, как раздавленный при сборе виноград. Человек в маске взмахнул руками, загораясь светом, как свеча, разгоняя вокруг себя тьму - но его уже окутал клубок теней, и он вдруг перевернулся и завис в воздухе. Внизу стоял Блэк и, довольно скалясь, держал его за голову. А затем с грохотом ударил незнакомцем о пол, разнеся вдребезги бетон, затем еще раз, еще один, не останавливаясь, пока голова незнакомца не стала напоминать раздавленную тыкву. Все стихло, так же, как в офисе старика. Исчезли трещины со стен, прекратился вой и свет снова стал мягким и ровным. Итан лежал на полу, от страха не имея сил дышать и смотрел, как мерцая, словно дымка, Блэк приближался к нему. В чистом, не испачканном кровью костюме и с целым человеческим лицом. Блэк быстрым шагом подошел и бесцеремонно схватив журналиста за воротник, поставил его на ноги.
- Валим, сейчас они десятками сюда полезут.
Итан проглотил комок. застрявший у него в глотке.
- О Боже.. Мать-богородица, что ты такое?
Блэк проигнорировал вопрос, развернулся и стремительным шагом направился к выходу. Итан, шатаясь на одеревеневших ногах, нелепо захромал вслед за ним, старательно обходя залитые кровью трупы. Он мельком обернулся - немногие посетители кафешки были также мертвы, как и незнакомцы, с отпечатком увиденного ужаса на лицах, подобным посмертным маскам. Я схожу с ума, я определенно схожу с ума, сейчас я сяду и буду хохотать и пускать слюни - подумал Итан, догоняя Блэка.
Возле выхода Блэк распахнул дверцу своей машины, и схватив журналиста за воротник пиджака, зашвырнул его внутрь. Проехав на заднице по капоту, он запрыгнул за руль и едва захлопнув дверцу, резко тронулся с места.
- Пристегнитесь, мистер Браун.
Сзади полыхнуло - Итан обернулся и увидел как пылает кафешка. Ему резко захотело перекреститься, или прочесть молитву богу, но он чувствовал что это мало поможет делу. Если бы в мире существовал прибор, показывающий количественную величину проблем человека, на Итане он наверное сломался бы. Автомобиль с бешеной скоростью летел вперед, Блэк с каменным лицом лавировал между машинами, пролетая перекрестки на любой цвет светофора, нагло подрезая другие автомобили, едва не сбивая пешеходов. Итан прерывисто дышал, упершись руками в приборную панель. Стрелка на спидометре замерла на максимальной отметке, свет фонарей и автомобильных фар превратился в разноцветные полосы.
- Мать твою! БЛЭК! О Боже! - Их здорово тряхнуло, когда Блэк едва не влетел в едущую по встречной полосе машину, в последнее мгновенье успев увернуть. - Если ты хочешь взлететь на луну, то ты... О ЧЕРТ.. то ты сел не за тот штурвал! Мать - Богородица!
Блэк ударил по тормозам и с визгом тормозов свернул через встречную, вьезжая в туннель.
- Мистер Браун, вы на удивление болтливы, будет жаль если вы случайно откусите себе язык, мир лишится великого оратора. Вы меня немного отвлекаете, но я не буду против, если вы расскажете какую то забавную шутку. - Он молниеносно пролетел между двумя машинами, с хрустом отломав боковые зеркала. Итан грязно выругался.
- Да мне фиолетово, я еще хочу жить. Куда мы так летим?
- Мы не летим. Мы удираем, - Блжк подрезал еще две машины и вылетел с туннеля на хайвей. Сзади раздался взрыв. Итан еще раз выругался.
- Да что ты за тварь такая?! Там же были люди!
- Ага, были.
- Да от кого мы так удираем, от тех парней, что... Ах ты ж твою в бога мать!
Сзади завыли сирены полицейских машин. Блэк вывернул руль и под визги тормозов и вопли клаксонов сворачивая на развилке, едва не попав под колеса грузовику. Сзади загрохотали взрывы, вспышки осветили салон машины. На этот раз неожиданно выругался Блэк. Взрывы гремели за машиной, словно их обстреливали с минометов, журналист обернулся, цеплясь руками за пассажирскую ручку - за ними катилась лавина горящих белым огнем автомобилей, они вспыхивали сами по себе, цепочками, и эти цепочки стремительно приближались к машине Блэка.
- Ахаха, прям как дети - не могут схватить, так решили поджарить. - Блэк задорно улыбался, бешено виляя между машинами впереди. Итан широко раскрыл глаза - перед ними дорогу вширь перегораживали тяжелые грузовики и фуры дальнобойщиков, и он мог поклясться, что за рулем были люди в серых костюмах. Журналист обернулся - лавина огня уже висела прямо за машиной. В следующий миг они врезались в автомобильный заслон. Время снова замедлилось, за секунду до столкновения Блэк нажал на тормоза и рванул вправо, машина перевернулась на бок, Блэк выбил пинком дверь и повернулся к Итану. Его глаза снова были черны. Схватив журналиста за шиворот, он взмыл в воздух. Итан заколдованно смотрел, как дорога отдаляется от него, автомобиль врезается в грузовики и исчезает в клубке взрыва. Волной горячего воздуха парней отшвырнуло в сторону, они упали на склон и покатились вниз. Итан со вздохом выдохнул, но вздохнуть не смог, легкие словно разорвались от боли, небо закружилось над ним и исчезло в пелене темноты. Последнее, что он почувствовал - как кто то поднимает его и взваливает себе на плечи. Мир погрузился во тьму.
Итан открыл глаза и уперся взглядом в свои теннисные туфли, перепачканные кровью и грязью. И неестественно далеки от асфальта. Спиной он упирался во что то твердое и грубое. Шея онемела, журналист с трудом повернул голову - рядом с ним, широко раскинув руки, как на кресте, в воздухе висел Блэк, тоже прижатый к стене. Его посеревшее лицо было перекошено от боли, он скалил клыки, уставившись вперед своими бешеными черными глазами. Итан удивился неестественности увиденного, и наклонив голову обратно нашел взглядом свои туфли. Их вид успокаивал. В ушах начало шипеть, с нарастающей силой, он уже слышал два диких крика, приглушенных, будто через толстую стену. Мышцы начало странно покалывать и его тело одновременно с прорвавшимися воплями захлестнула волна адской боли. Его словно пытали, сжигали, кромсали на части, обливали кипящим маслом и раздавливали тисками одновременно. Он запрокинул голову, с изумлением понимая что второй крик - его. Итан вопил так сильно, что казалось что его связки сейчас лопнут от напряжения. Блэк не менее громогласно рычал рядом, извиваясь от боли. В тени перед ними стоял человек, безмолвно наблюдая за их муками.
- Сколько лет, сколько зим... Элигос, мальчик мой, чем обязан то я?
Блэк конвульсивно дернулся, рыча еще громче. Хотя казалось уже некуда. Человек щелкнул пальцами.
- Можешь говорить.
- Hashaltafar... Hasha... Bytr'ax...Bytr'ax Aamon!
- Опустить тебя, говоришь? Хм... Сорок три года, сорок три дрянных года от тебя ни слуху, ни духу, а тут на тебе! - и ты вламываешься в мои владения, - он с насмешкой развел руки, жестами очерчивая свой грязный закоулок, - вламываешься, без предупреждения, без приглашения, и требуешь что бы я еще и опустил тебя вниз? Нагловато.
- Kafka moshyoa, A'amon! Zec hra kafka moshya!
- Хрен тебе, а не извинение.
- A'AMON!
- Уже много лет. Хорошо, я тебя отпущу - но не дай черт рыпнешься, обратно подцеплю на стенку.
Человек еще раз щелкнул пальцами, и Блэк с Итаном рухнули на грязный асфальт. Блэк с облегчением уселся, опираясь спиной о стену и согнув ноги в коленях. Итан попытался и себе подняться, но как только он встал на четвереньки, его вырвало. Он блевал на асфальт под собой, на руки, блевал своим обедом и выпитым кофе, блевал из-за страха, как липкий пот покрывавшего кожу, из-за отчаяния и бессилия, от обиды и горечи. Казалось, весь мир замер в одном рвотном позыве.
Когда желудок опустел, и Итан смог со стоном отползти в сторону и привалиться по примеру Блэка к стене, отряхивая руки, тот уже мирно болтал с незнакомцем.
- Вот как... Мальчик мой, ты хоть понимаешь, в какое дерьмо ты вляпался?
Блэк флегматично пожал плечами, поправляя пиджак.
- Ну, как в пятидесятых, наверное. А может и круче - в последний раз ангельским огнем меня уже лет так четыреста, как пытались сжечь, при последней открытой драке.
- Ну вот. И ты значит решил припереться ко мне, что бы и меня поджарили ангельским пламенем. Ну спасибо тебе.
- Уймись, старик. Ты сам знаешь, сюда им сунуться - как со шлюхами переспать. Неприятно, и не факт что еще и не фатально. Им кайф что ли, под печатью крылья поджечь?
- Нет. Не в кайф. Но ведь вечность ты здесь не просидишь - уж прости, но в последнее время я жутко не гостеприимен.
- Я и не собираюсь.
Итан прокашлялся. Блэк и незнакомец повернулись к нему без всякого интереса. Незнакомец улыбнулся. Весьма фальшиво.
- О, оклемался. Лови, вытрешь блевоту с рук, - он кинул журналисту видавшие виды полотенце. Вытираясь, Итан исподтишка рассмотрел мучителя. Внешне он был не то, что бы отвратительный, или гадкий, неприятен или отталкивающий. Он был простым мегаполисным бродягой. У которого крышей над головой было небо и картонная упаковка от холодильника. Незнакомец кивнул головой в сторону Итана.
- А это еще что за кусок мяса? Блэк ответил ослепительной улыбкой потомственного британского лорда.
- Сокровище. Самое что ни на есть настоящее. В мирской жизни Итан Браун, известный журналист и просто душка.
- Ого, - Незнакомец оскалился, один в один как Блэк, приветственно кивнул головой. - Почитывал я ваши статьи, уж простите за моветон, когда с мусорного бака доставал - превосходная рука, хороший слог, на одном дыхании читается. Словно глоток свежего воздуха в этом вонючем мире. Меня можете звать... Джон. Просто Джон.
Итан кивнул в ответ, доставая дрожащими пальцами сигарету, и, прикурив, с жадностью вдохнул дым. Джон улыбнулся еще шире - у человека не могло быть такого широко рта.
- И что же столь чудесный человек, светило современной прессы, делает в компании столь противного и гадкого человека, как Элигос?
- Блэк оказывает мне некоторую помощь. - Незнакомец повернулся к Блэку и с насмешкой прижмурил глаза. Тот пожал плечами.
- Он знает меня под именем Блэк.
- Блэк значит. Я говорил тебе, что у тебя явно большие проблемы с фантазией, мой мальчик? - Мальчик задрал голову, уставившись в затянутое тяжелыми облаками небо, и пропустил шпильку мимо ушей.
- Так вот, - Итан продолжил прерванную речь - У меня пропала дочь, уже давно, очень. А Блэк пообещал мне помочь её найти. Хотя пока что он только трощит мебель, устраивает бои с незнакомцами в серых костюмах и едва не раздолбал меня об колонну грузовиков, весело играя в салочки с напалмом позади.
Улыбку Джона словно стерли с лица. Он уставился тяжелым, налитым свинцом взглядом на журналиста, вытирая ладони о жилет. Итан закрыл глаза, чувствуя как на его тело навалилась неприятная тяжесть, как свинцовые глаза прощупывают его, изучают, словно энтомолог бабочку в травилке. В спину больно врезались острые углы криво замурованных кирпичей в кладке. Джон тяжело вздохнул.
- Элиг... хм... Блэк. Тут значит доченьку украли, да? А ты великодушно решил помочь, да?
- Не валяй дурака, Аамон. Джон, в смысле.
- Доченьку значит... да ты охреневший сукин сын, мой мальчик.
Блэк и в этот раз пожал плечами, как заводная кукла.
- Я знаю, старик.
- Знаешь? И ты сунулся ко мне, сунулся, зная что под печать никто не полезет, зная что я защищу тебя! Доченька... Это кто тебя то надоумил? Велиал? Твой вшивый дружок - предатель? Якшаешься с ним, да? Великого решил вокруг пальца попробовать провести? Не, ну я то... старик... ну все мог бы подумать, но представить что ты так падешь...не, такого я даже в худшем сне не мог подумать... Я то знал конечно, что чем чем, а благородством ты никогда не болел, как бы тебе это не приписывали, но что бы так... С временами меняются и нравы, мой мальчик? Будучи одним из первых, одним из нас, из сильнейших, одним из начал, ты взял и пал, стал последней пешкой в чужой игре.
- При удачном раскладе пешка превращается в ферзя. В сильную фигуру на игровом поле... Понимаешь, Аам... Джон, они прижали меня, я проиграл, у меня не было шанса. И поверь, Велиал собрал много годных ребят, даже тебе было бы тяжело тягаться с ним теперь. Да, они предали всех нас - тебя, Валефора, Пурсона, Буера, Пруфласа, Ситри, меня, многих из нас, кто остался в стороне. Они предали наши принципы. Помнишь, как мы шагали на бойню, на нашу самую первую бойню, все вместе, плечом к плечу, а над нами развевались наши флаги. Мы шли из-за Велиала, из него и парочки других ребят, которые не захотели склониться. А они.. - Блэк наклонился вперед, с пылающим фанатичным взглядом, - а они начали бояться, как презренные, как эти двуногие куски мяса. Да, они просто сочатся своим страхом. Они спрятались как крысы, ослепленные своим страхом, они будут грызть друг друга, в попытках оттянуть неизбежный конец. Даа.... Конец, которого жду я. И ждешь ты. И остатки наших друзей. Надо остановить их.
- И развеять этот мир, мой мальчик?
- К черту мелочи. Мы ведь помогали Великому создавать этот мир. Так почему бы нам не помочь ему рассыпаться пылью, с которой он был создан?
Джон снова нервно вытер ладони о жилет, и неожиданно скрипуче рассмеялся. Итан содрогнулся от его смеха, напоминающего скрип ржавых ворот, и открыл глаза. Сигарета обжигала пальцы.
- Пафосно, мой мальчик, я почти увидел в тебе героя. Но героем ты тоже никогда не хотел быть. Да и такая мелочь - что бы все закончить, тебе надо еще добраться к нашим маленьким друзьям. А как ты там говорил - доброносцы уже тебе ягодицы поджаривают?
Блэк потянулся, и многозначительно посмотрел на старика. Джон с нехорошим лицом наклонился к нему.
- Вот оно как. А я то поверил, что ты просто спрятаться захотел.
- Пойми меня.
- Не собираюсь.
- Но Джон, это необходимо остановить.
- Мне нет дела к этому.
- И к этому миру, который тебя так бесит?
- Плевал я с высокой колокольни на этот мир, как и на все остальное, - голос Джона был полон горечи. - Я просто бомж по имени Джон, и ты ошибся дверью, мой мальчик.
- Правда? - Блэк мгновенно оказался на ногах, с разорванным лицом фарфоровой куклы и затушеванными черным глазами. Воздух разорвался от его рычания. Джон спрыгнув с табуретки зарычал в ответ, с таким же мертвым лицом и чернильными глазами. Итан в страхе закрыл глаза, боясь увидеть повторение драки в кафешке. Рычание стихло, и Итан приоткрыл глаза - парень и старик мерились взглядами, и воздух между ними плавился как над асфальтом в жаркий полдень. Тьма в глаза Блэка угасла, разорванные щеки стянулись, не оставив ни следа на его бледном лице. Джон перестал скалиться и подняв перевернутый стул, уселся обратно. Минут пять они молчали. Блэк смотрел на Джона, и его фальшивое лицо в тусклом свете уличного фонаря казалось грубо сделанной гротескной маской, с угольными прорезями для глаз и кривой линией вместо рта. В глазах старика застигли усталость и безразличие, которые Итан видел каждое утро в зеркале. Джон с ожесточением потер ладонями лицо и снова вытер их о жилет, словно пытаясь стереть несуществующую грязь. Итан задрал голову - небо полностью затянули тяжелые угольные тучи. Старик достал из затертых штанов мятую пачку сигарет.
- Зачем тебе вся эта дрянь, моя мальчик?
Лицо Блэка расплылось в кровожадной улыбке.
- Мне льстит мысль, что именно я толкну со склона первый камень.
- Почему?
- Не знаю. Просто... посмотри - он указал рукой в небо, - Там за облаками звезды, и они прекрасны. Хотя в них нет жизни. Они восхитительны. И когда мы помогали их создавать, я чувствовал радость, неизмеримое удовольствие. И посмотри вокруг - везде жизнь, эта дрянная жизнь, на каждом повороте, в каждом закоулке. Грязная, вонючая, отвратительная жизнь. Этой жизни дали грандиознейшую возможность, которой нет у нас - создавать. Творить. Созидать. Но что то я ничего кроме звезд не вижу. Потому что разрушать всегда было проще, чем строить. Жизнь ничего не создает - она только ломает. Люди неизменны, всегда выбирают путь полегче, и, прикрыв свою постыдную наготу выдуманными страхами, пожирают все что мы создали, пожирают сами себя, цепляясь за свое гадкое пошлое существование. И знаешь, они создадут на этой почве новую религию, сделают с этого культ, чавк - чавк, пожирая все вокруг. Все это надо закончить, крутануть ручку динамо, запуская машину судного дня. Но увы, это не случится, потому что наши лживые дрянные друзья решили, что они не допустят этого. Они нахватались от людей страха, страха перед смертью. Я хочу остановить это.
От злости в голосе Блэка по стенам заструились паутинки трещин. Его лицо - маска висело в воздухе, собравшись с осколков всех ужасов и кошмаров, а в угольных щелях глаз клубилась яростная тьма, полная кривых клыков и длинных серповидных ногтей. Внутри Итана воспылал огонек страха, серый с зелеными лепестками пламени, страх, сжигающий его изнутри. Он видел себя в клыках этого чудовища. И спастись у него не было шансов. Яд в голосе Блэка убивал надежду с одной капли. Парень облизал губы. Джон опять вытер о жилет ладони.
- Ты не меняешься, мой мальчик. Все также любишь звезды и ненавидишь людей. Неужели ты так ничему от них и не научился?
- Ах, будто ты был прилежным учеником.
- Нет. Но я исправил пробелы в познании. И смог научиться главному, что ты никогда не видел из-за ослепляющей тебя ярости.
Блэк хрипло рассмеялся - маска надломилась кривой линией рта в надменной улыбке.
- Чему же?
- Состраданию... Знаешь, когда меня запечатали здесь, в этом вонючем, потасканном, как одряхлевшая старая шлюха, переулке, я пылал такой же яростью, как ты, мои мысли были затуманены желанием стереть весь мир в порошок, я метался здесь как лев в клетке - раздирая в клочья любого, кто заходил сюда. Я устроил здесь маленький кусочек жаркого ада. Но знаешь, над временем мы не властны. И спустя некоторое время во мне как будто сломалась какая то хреновина. Маленькая такая. Но важная. Я сидел на этом стульчике, таком же поломанном, как и я сам, и смотрел, наблюдал как мимо проходят люди, как они ругаются, как спешат по делам, как целуют друг друга на ходу, как выгуливают собак, теряют кошельки, случайно встречают старых друзей. Я смотрел и удивлялся, как много они успевают сделать за это мгновение, которое они живут. Как они одновременно влюблены в него, и как они им легкомысленно разбрасываются. Знаешь, и я кажется начал понимать, что такого в них нашел Великий. Это так ничтожно, но нам не понять - они просто настоящие, живые, а мы нет. Мы просто подделки, фальшивки, куклы. Когда я это понял... я начал их жалеть. Понимаешь, - он смотрел куда то в даль невидящим взором, виновато улыбаясь, - я жалел их, жалел что им дали так мало времени, что бы доказать что они годны быть венцом творения, жалел что в мире так много зла, которое отвлекает их, пачкает их души черными пятнами смолы. Мне казалось, что стоит им только показать правильный путь - и они создадут новый рай. И я начал забирать тела только у подонков, у убийц, у тех, кто уже не мог очиститься от скверны, всю ту дрянь, которая расплодилась из-за нас. Вот такая беда. А затем у меня появился самый что ни на есть настоящие друг. Простой человек, он был владельцем кафешки за углом. Впервые он сюда просто завернул, что бы выбросить мусор. Увидел меня, улыбнулся, и сказал - слушай, у меня там немного еды осталось после клиентов, не побрезгуешь, если я тебя угощу? И я на свое удивление согласился. Джереми был настоящим добряком, таскал мне постоянно свою старую одежду, подкармливал, в холодную погоду присылал официантов с горячим чаем, и частенько после работы захаживал ко мне, что бы посидеть рядом, болтая о жизни и выкуривая свои ужасно вонючие сигареты. И так целых десять лет. И умер он у меня на глазах, в свои шестьдесят два года, так юн для меня. Его ударил ножом малолетний кретин, когда со своим дружком хотел отобрать у него кошелек. Я помню как Джереми падал, он даже не испугался, просто удивился, как лежал, истекая кровью, а я не мог протянуть ему руку, не мог спасти, не мог продлить жизнь. Я не смог ничего изменить. И тогда во мне сломалось еще что то... Как в проржавевшем часовом механизме... Я люблю этот мир, мой мальчик, но одновременно я его ненавижу. Я устал быть слишком человечным. Ты прав, Элигос, этот мир никогда не оправдает положенных на него надежд, пока хорошие люди будут умирать. Все нуждается в перемене, нуждается в новых правилах, в новых ценностях. Он устарел, оброс мхом, как я. Ему надо переродиться, пускай даже в огне - что бы больше добряки по имени Джереми не умирали от чужого зла... А мне проще уйти. Ты не герой, но... но покончи с этим, уничтожь этих каннибалов, пожирающих сами себя. А я дам тебе силы сделать это. Как ты и хочешь.
Блэк поднялся на ноги и подошел к Джону.
- Гореть мне в аду, мой друг, если не справлюсь.
- Все будет намного веселее. Облажаешься - встретишь в аду меня, уж поверь.
Джон небрежно, будто помолодев, резко встал с ящика, устало улыбаясь. В последний раз вытер ладони о жилет, он протянул руку Блэку.
- Когда начнется представление?
- Где то через час.
- Жаль что не увижу.
- Жаль.
- Прощай, мой мальчик.
Блэк протянул руку и сжал его ладонь.
- Shadzy ftaar, A'amon.
В воздухе заскрежетало, захлопали крыльями тысячи невидимых птиц, между сжатыми в рукопожатии ладонями промелькнули алые лепестки пламени. Джон пошатнулся и рассыпался прахом. Блэк неподвижно стоял, безразлично разглядывая свои руки. Он повернулся к журналисту - в его холодных серых глазах, не скрытых пеленой сумрака, не было ни капли сожаления, только проскакивали зеленые искорки. Итан проглотил слюну, комком застрявшую в горле.
- Он что... умер?
- Развоплотился.
- И где он теперь?
- Не знаю. - Блэк флегматично пожал плечами, - где то далеко, наверное. Поднимайтесь, мистер Браун, время не ждет, а мы с вами слишком воспитанные люди, что бы позволить себе моветон и опоздать на начало.
- Начало чего? А моя дочь?
- Начало перемен. Ваша дочь... Получите вы свою дочь. Полмиллиона, помните.
- Оцепление с парней в серых костюмах тебя больше не тревожит?
- Нет. - Бэк увлеченно водил ладонью по стене, уставляя глубокие царапины от ногтей, - этим сейчас немного не до нас. Ну же, поднимайтесь, нам еще пять кварталов ногами топать. - Он протянул журналисту руку и помог подняться. Итан с странной пустотой внутри, после погасшего пламени, поднялся на ноги. Закоулок без Джона казался пустой коробкой. Они вышли с тупика, и Итан едва не упал, споткнувшись о труп человека в сером костюме, с выжженными глазами. На лицо ему упало что то легкое и теплое - он поднял взгляд вверх, к тяжелым хмурым облакам. С неба подобно снегу черными хлопьями падал пепел. Блэк без малейшего интереса переступил через тело и быстрым шагом направился на выход к центру города, Итан на ватных ногах потащился за ним. Трупы людей в сером, с закрашенными красными и черными полосами глазами, выгоревшими словно от яркого света, валялись как мешки почти на каждом десятке метров. Везде, по одиночке и группами, прислонившись к стенке, или широко раскинув конечности на мостовой, они были везде. Пепел медленно скрывал их перекошенные лица. Стены домов почернели, словно волна удушливого жара прокатилась по улицам, высушенные листья опадали с деревьев вслед за пеплом, оставляя голые искалеченные черные ветки. Эхо шагов Блэка с Итаном разносились по улицам и затихало вдалеке. Никого не было вокруг, только тела и застывшие тени на стенах. Итан шагал вслед за Блэком, полностью покорный своей судьбе, ощущающий её свинцовую тяжесть на своих плечах этим под мрачным небом, рыдающем пеплом вместо слов. Он потерял последнюю связь с реальностью, перестал быть человеком, стал марионеткой - которую за невидимые ниточки тянул за собой Блэк, тянул прям в костер, в адский жар, полный агонии и боли. Тянул, накинув на шею петлю сладостных обещаний. Итан чувствовал, что эта ночь - последняя в его жизни, ночь, полная кошмаров, крови и оживших теней, ночь тишины со вкусом гари. Итан достал последнюю сигарету и щелкнул зажигалкой.
Они остановились - перед ними возвышался, касаясь недостроенной верхушкой облаков, небоскреб, надменный и гордый, еще одно дитя вавилонских зодчих. Блэк засунул руки в карманы и несколько долгих секунд смотрел на него, затем повернулся к Итану. Лицо у него было еще более мертвое, чем за все время их знакомства. Итан нервно передернул плечами.
- Собственно, мы пришли. Когда вы войдете внутрь, выйти с игры будет невозможно. Вы понимаете это?
- А сейчас еще можно? Может вызовешь мне такси, пешком топать далековато.
- Вы даже можете шутить, мистер Браун. Это до невозможного радует.
- Моя дочь внутри?
- Вероятно. - Он замешкался, будто желая спросить еще что-то. Но не спросил, оценивая журналиста своим холодным взглядом. Итан завороженно смотрел, как его глаза в какой раз наливаются кромешной тьмой. Блэк улыбнулся улыбкой Джона, полной усталости и злости.
- Ну что же, давайте войдем внутрь. Боюсь, нас уже заждались.
Итан кивнул в знак согласия, боясь что у него будет слишком дрожать голос, если он ответит речью. Блэк поднялся по ступенькам и толкнул дверь, пропуская вперед Итана, в бетонный холл, освещенный резким светом люминесцентных ламп. Раздался хлопок, свет дрогнул - Итан стоял посреди другой комнаты, меньше в размерах, погруженную в полумрак, который слабо развеивал маленький костер с мебели и книг, горящий в центре. Стены были покрыты надписями и каббалистическими знаками знаками, некоторые выцарапаны, некоторые нарисованы краской. Или кровью, в неверном свете разобрать было тяжело. Возле одной из стен стоял грубый деревянный стол, весь в следах засохшей крови, не хуже чем у профессионального мясника. Вокруг стола, полукругом, стояли мужчины. В черных костюмах, под стать Блэку, их лица были скрыты масками птиц и зверей, и остроконечными колпаками. Люди разошлись, уступая дорогу юноше, стоявшему сзади. Он был другим - с девственно чистым лицом, живым, в отличие от лица Блэка, сияющим целомудрием, одет в белые затасканные монашеские одежды. Его седые волосы были небрежно собраны в пучок на затылке. Он торжественно улыбнулся, подняв руку в приветствии.
- Вы опаздываете на веселье, господа. Доброй ночи, мой верный брат. Доброй ночи, мистер Браун.
Итан упал, сбитый с ног пинком Блэка. Двое людей в черном мгновенно оказались рядом, и приподняв его, поставили на колена, как тисками сжимая за плечи. Блэк, с засунутыми в карманы брюк ладонями, обошел его и присел на угол стола.
- Ну, прости - прости, Велиал. Нас немного задержали по дороге сюда. Ты мне теперь торчишь новую машину.
Светловолосый презрительно скривил губы.
- Да, да, а как же. Кто то попытался надрать тебе задницу, это было вполне ожидаемым. Наши оппоненты не дремлют, это уже вошло в притчи. Но меня вот что интересует - тот бешеный по мощности выброс Силы. Ты по случайности умудрился пришибить кого то из стариков?
- Нет. Это Аамон. Он умер.
Лицо Велиала на мгновенье дрогнуло - маска благочестивого юноши исчезла, он превратился в чудовище, с получеловеческим лицом и пылающими инфернальной злобой глазами. В следующее мгновение он снова напоминал нежный тепличный цветок. Но его взгляд по количеству холода мог спокойной соревноваться со взглядом Блэка.
- Ты его убил?
- Нет. Он ушел добровольно. Скажем, он весьма разочаровался в своем существовании. Ну и заодно мне расчистил путь. Мимоходом.
Глаза Велиала опасно сузились, льда в голосе хватило бы на новую Антарктиду.
- И как ты заставил его развоплотиться? На его месте я бы сожрал тебя с потрохами.
Блэк пожал плечами.
- А какая разница?
- Большая.
- Да не волнуйся, припадок будет, испортишь тельце. Я просто смог обьяснить ему, что мы не зря это все делаем.
Седой удивленно вскинул брови.
- Врешь?
- Вру. Врать - мое призвание. Но Аамон всегда был весьма доверчивым парнем. Вот я и воспользовался случаем.
- А если бы он тебе не поверил? Если бы разодрал тебя в клочья?
Блэк небрежно махнул рукой, словно услышал пустяковое замечание.
- Значит так и было бы. В конце концов, не мы ведь убили бы нашего папочку - а значит весы не сильно и сместились бы чаши равновесия.
- Но даже это могло бы здорово повлиять на наше положение. Мы и так вынуждены считать мгновения, что бы оттянуть неизбежное. А ты лезешь в всякие передряги. Я же говорил, что бы ты взял с собой помощников.
- Которые всячески путались бы у меня под ногами.
- А тебе лучше повторение пятидесятых?
- Для начала меня надо было уничтожить. Что бы наш ценный груз, норовящий от каждого легкого испуга грохнуться в обморок, попал в их добрые и пахнущие лавандовым мылом ручки. А это весьма сложно сделать, без глобального засвета перед людишками.
- ГДЕ МОЯ ДОЧЬ, УБЛЮДКИ! - Велиал с Блэком удивленно посмотрели на журналиста. Итан удивился своему крику на меньше них. Блэк скривился, как будто проглотил лимон целиком. Седой подошел, шелестя одеждами по полу, и остановился перед Итаном, с отвращением сжав губы. Казалось, что сейчас он ударит его в лицо, разнесет его вдребезги, заставит захлебываться кровью. Седой не ударил только из-за отвращения. Велиал потер руки, словно ему стало холодно, и хлопнул в ладоши.
- Приведите её. Проявим уважение к отцовским чувствам. Напоследок. - Его голос наполнился злобой. Почти как взгляд Блэка, который не сводил с журналиста глаз. В глубина комнаты, за спинами неподвижно стоявших людей, раздался громкий шорох, костерок вспыхнул, рассыпая искры, и с тьмы вышла девушка. Высокая шатенка, в грязных порванных лохмотьях. С серыми глазами женщины, в которую Итан был безумно влюблен. И которую убил, засунув в психбольницу. Итан почувствовал, как на его лбу выступают капельки холодного пота.
- Агнесс..? Агнесс! - Итан попытался вырваться к дочери, освободиться от стальных тисков рук, сдавливающих его плечи, он зарычал, бессильно извиваясь. Его левая скула взорвалась от боли, ударом его едва вырвало с рук палачей, он бессильно поник, свисая как кукла. Рядом с ним стоял Блэк, довольно потирая костяшки на правой руке. Итан сплюнул кровь с разбитой губы, и поднял глаза на дочь.
- Моя малышка... мое сокровище... Это же я, твой па..
- Мой отец. Я знаю. - Голос у нее был хриплый. Она действительно была похожа на свою мать. - А мне то что?
Итан испуганно вздрогнул.
- Как это? Почему? Но... но ведь... Что..? Что они с тобой сделали? Ублюдки! Что вы с ней сделали?! - он истошно кричал. Блэк снова ударил его.
- Они раскрыли мне глаза, на мое предназначение, мой дорогой отец. Это восхитительно. - Её голос был полон безразличия. Словно при ней мучили насекомое, а не родного отца.
- Что? - Итан бессильно висел на удерживающих его руках, встать на колени не было сил. Он чувствовал себя растоптанным, видя как смысл всей его жизни, его любовь, его кровь, его дочь отвергает его. Мир Итана окончательно рухнул. Велиал сладко улыбнулся.
- Раскрыли глаза, мистер Браун. Всего лишь обьяснили, зачем ваша малышка родилась. Мы дали её цель, смысл жить, раскрыли таинство, которое даже самым вышестоящим хранителям веры не известно. И которому мало кто был удостоен. Шанс спасти все ваше загнивающее человечество.
- Зачем? Что? Кто вы? Блэк, ублюдок, тварь, ты обещал что вернешь её! Обещал защитить! БЛЭК!
- Надо отдать мне должное - я выполнил свое обещание. Ваша дочь перед вами, вы прошли через ад, и остались почти живы, разве что немного потрепаны. И заметьте - я великодушно прощаю вам ваш долг. Как я велико...
- Достаточно! - Велиал жестом оборвал Блэка на полуслове. - Достаточно. Наше время истекает.
- Сто... Стойте! - Итан лихорадочно пытался выиграть еще немного времени. Хоть немного, что бы случилось чудо. Что бы ворвались парни в серых костюмах. Что бы внезапно здесь появился Джон. Или хотя бы еще несколько минут смотреть на дочь. Велиал надменно вздернул подбородок, но затем снисходительно улыбнулся.
- Расскажи мне то, что ты рассказал ей. Пожалуйста. Я хочу узнать, ради чего её у меня отобрали. Пожалуйста...
Глаза Велиала были черны, когда он цинично улыбаясь, подошел к Итану.Затем он ударил журналиста коленом. Голова журналиста и бессильно опустилась на грудь. Он не мог вздохнуть от боли. Агнесс смотрела на него, как на пластиковую куколку в руках ребенка. Велиал указательным пальцем приподнял его голову за подбородок.
- Это называется болью. Вы люди такие не совершенные, такие слабые и хрупкие - стоит немного надавить, прижать, как вы начинаете кричать - "Мне больно, перестань, отпусти!". Но что вы можете знать о той боли, что чувствует такое совершенное существо, как я? От моей боли города могут сгореть дотла, народы могут вымереть, так и не родившись. Моя боль в сотни, в тысячи раз сильнее вашей... Но, в отличие от вас, мой дорогой журналист, я не могу убежать. Меня никто не может освободить от страданий... Знаете, на заре создания этого мира, когда Великий лепил вас из глины, я удивился - как можно величать вас венцом творения, величайшими из великих? Вы же созданы с земли, по которой мы ходим. Вы так слабы - вас даже искушать не надо, вы сами тянетесь к запретным плодам. И буду беспристрастен - я вас возненавидел. Ну и, - он грустно улыбнулся, разводя руками - как я уже говорил, бежать мне некуда. И я подумал - а что если доказать что вы не более чем ошибка, а своей божественностью вы просто подтерли зад? И я пытался, да, я пытался сломить вас, я топил вас в соблазнах и грехах, показывая миру всю вашу фальш. Пока не влюбился... - он обернулся и грозно окрикнул остальных - Чего копаетесь? Начинайте приготовления наконец! - он повернулся к Итану, и его лицо снова светилось любовью и добротой, улыбка была улыбкой доброго отца, а глаза сияли милостью святых угодников. - Да... пока не влюбился. Я полюбил вас, никчемных, жалких отщепенцев, мерзостных букашек под ногами. Я начал понимать его веру в то, что любовь к созиданию превысит ваши дурные наклонности все разрушать. Что однажды вы подарите жизнь друг дружке, вместо того что бы её отобрать. - Он нежно потрепал по щеке Итана, который напряженно смотрел, как к костру вытянули стол, и быстро расписывают его темной жидкостью.
- Но понимаете, мистер Браун, ваше время закончилось. Ваш конец, Судный день. Апокалипсис, Великая Жатва - они уже пришли. Они рядом. за дверью, и начинают в неё стучать. Тук, тук, тук. Я рискнул еще раз пойти против воли Великого, и дать вам второй шанс. Шанс что-то изменить. шанс научиться любить. Ради вас я нашел ключ к замку, которого у никого нет. Это дар, это святее чем любовь, и чище чем невинность. Ваша дочь - этот ключ. Как и многие до нее. Многие, которые ценой своей жизни искупали грехи всех остальных. Ликуйте же, мистер Браун - ваша дочь удостоена такой чести, о которой даже мечтать не рискуют. Возрадуйтесь!
Итан с мольбою посмотрел на него.
- Если дело в самопожертвовании, то заберите меня, убейте меня вместо нее.
Велиал устало пожал плечами.
- Если бы все было так просто, мистер Браун. Но увы, все сложнее. Ваша дочь - плод наших стараний. Мы сами помогли вам встретиться с Вероникой, сами помогали растить малышку в чистоте, Мы создали её еще до рождения. Она идеальна, поймите. А вы... Вы просто грязный кусок дерьма. Простите.
Он развернулся и направился к столу. Двое парней помогли Агнесс взобраться на стол и улечься. Итан почувствовал, как у него останавливается сердце. Он забился в истерике, снова пытаясь вырваться.
- Нееет! О Боже, нет! Отпустите её! Твааааарии! Блэк! Ублюдки! Гореть вам в аду! НЕЕЕЕТ!
Велиал кивнул Блэку - тот весело улыбнулся, и и с размаху пнул Итана в грудь как заправской футболист. Боли не было, просто внутри у журналиста словно взорвалась маленькая бомба, словно сломался какой то механизм. Он выскользнул с удерживающих его рук и растянулся на полу. Светловолосый громко скомандовал на резком, отрывистом языке, напоминающим одновременно и клекот птицы, и рычание диких зверей. Все разошлись вокруг стола, оцепили его, Велиал начал петь, словно читая молитву, монотонно, но его голос быстро нарастал. Затем молитву подхватили остальные, чужие слова бились о стены, как птицы в клетке, и у каждого в ладонях горел красный огонек. Тени на стенах взвились вгрызлись одна одной в глотку, молитва нещадно грохотала в ушах, огоньки изогнулись, и как змеи опутали Агнесс, поднимая её в воздух. Она закричала, выгибаясь от боли, конвульсивно забилась в связывающих её огненных цепях. Отблески огней метались по стенам, по незнакомцам, по Итану, который рыдал, как маленький ребенок. Воздух трещал как старое дерево. Блэк повернул к нему лицо - его антрацитовые глаза горели от возбуждения, полны отблесков, а улыбка была оскалом самого дьявола. Его голос раздался в голове у журналиста, перекрывая молитву и крики Агнесс.
- Вот и пришло время заканчивать начатое, мистер Браун. С меня последний вопрос - готовы ли вы действительно пожертвовать собой? Ради спасения вашей дочери?
Итан заколдованно смотрел в широко раскрытые от боли синие глаза Агнесс, и видел в них себя, низвергнутого, слабого, растоптанного на полу. Он был никем, рядом с ней. Велиал вскинул вверх руку - в ладони был зажат кривой, подточенный ржавчиной клинок, напоминающий обломок меча. Он взмахнул рукой - Итан попытался закрыть глаза, но они отказались ему повиноваться.
- Да.
Время остановилось. Блэк медленно перехватил руку с кинжалом и пинком отбросил Велиала от стола, также медленно развернулся и прыгнул к Итану, что бы схватить за горло и поставить на колени. За Блэком в прыжке зависли люди в серых костюмах, пытаясь дотянуться до него пальцами с длинными серповидными когтями. Блэк вонзил в грудь журналиста кинжал. Перед глазами Итана вспыхнуло, он видел как с раны бьет яркий сноп света, как мир набрал резкости, как будто повернули ручку в телевизоре, как запылали ярким светом надписи на стенах, как маски на лицах людей превратились в живые, он чувствовал, как кинжал высасывает все эмоции, выдирает изнутри остатки тепла и любви. В новом мире, резком и несуществующем. Элигос отбросил его тело и с рычанием расправил огромные сизые с черными перьями крылья, разбрасывая нападающих на него людей. Он улыбнулся - трещина, полная клыков, разорвала его лицо. Мгновение Элигос мерился взглядом с Велиалом, нервно подергивая кончиками крыльев, затем незнакомцы черными молниями бросились на парня. Он снес их ударами крыльев, разбросал как игрушки, оставляя вокруг переломанные шеи и выжженные отпечатки ладоней на лицах, и прыгнул на Велиала. Светловолосый увернулся от прыжка, проскользнув под крыльями, и в свою очередь расправил такие же - белые с красными отметинами. Он выбросил перед собой ладони - с них сорвалось пламя, и волной окутало Блэка, как огнемет, испепеляя заживо. Блэк зарычал, бросаясь вперед, прорехи на его теле сочились тьмой, он упрямо шел против огня, преодолевая последние шаги, тени плясали вокруг него, как заколдованные. Лицо Велиала исказилось от усилий, он рычал в ответ, и в его рычании проскакивали нотки страха. Элигос прыгнул на него, вонзая нож, пламя взвилось, сплетаясь с тенями, и в центре огненного клубка стоял, широко раскинув руки Велиал, а на нем висел, вгрызаясь в глотку, обгоревший гротескный демон, между клыков которого бил фонтаном алый огонь. Пламя вздулось и расплескалось по комнате, сжигая Итана почти дотла.
Из под клубка огня, окутавшего тело Велиала, выполз Элигос, чудовище, ни чем не напоминающее Блэка, и пополз к Итану, медленно и с натугой перетаскивая свое тело все ближе, волоча за собой вывернутые обугленные крылья. Кинжал снова вонзился в грудь журналиста, и мир наполнился мягкостью. Огонь пожирающий исчез, свет больше не выжигал глаза, Итан чувствовал, как у него расправляются легкие, как у новорожденного, и как он с болью делает первый вздох. Блэк стоял над ним, здорово потрепанный. в обугленном и местами разодранном костюме, и беспристрастно смотрел на него уже не серыми, а зелеными, цвета бутылочного стекла, глазами. На столе безжизненно лежала Агнесс, свесив вниз руки. Блэк присел рядом с журналистом, опираясь спиной на стену, и пошарив карманах брюк, достал оттуда пачку сигарет. Итан тяжело дышал.
- Она просто потеряла сознание, дружище. Не каждый день же её пытаются принести в жертву ради спасения этого мира.
- Все кончено?
- Не все. Но в этой истории - да.
- Помоги мне встать, я хочу к ней.
- В обморок что ли? - Он поднял Итана за плечи и помог сесть. - Не двигайся, думаю, если я еще раз помогу тебе, то хуже мне не станет.
Блэк вскочил на ноги и бодро зашагал к столу, переступая через тела и размахивая сигаретой. Подхватив девушку на руки, он вернулся и нено положил её рядом. головой на колени журналиста. Итан с опаской провел рукой по её волосам.
- Не могу поверить моим глазам...
- И это говорит парень, у которого на глазах разыгралась такая драма, которую мир уже столетий пять не видел.
- А это значит, что сюда уже на всех парах мчаться ангелы?
- Они не ангелы. Точнее не те, кого ты считаешь ангелами.
- Тем не менее, они скоро будут здесь. И пришибут меня как насекомое. Да и тебя заодно.
- Насчет себя я готов еще спорить. - Блэк коварно улыбнулся. - Не бойся, видишь эти надписи и руны - они как щит, маскировка, скрыли все выбросы Силы. Не зря их сам Велиал рисовал. Представляю кстати сейчас истерику светлоносцев - жертву принесли, а они ничего не почувствовали. Это сколько же перьев оборвут. Жуть.
Итан тяжело вздохнул, зарываясь пальцами в волосы дочери.
- Кто ты, Блэк?
- Кажется, я уже сегодня отвечал на подобный ответ.
- И ты соврал.
- Думаешь, я сейчас скажу правду?
Итан кивнул головой, пустой и легкой.
- Да. Потому что я оказался тебе нужен. Потому что ты убил меня, что бы развоплотить Велиала. А значит у меня есть право узнать правду.
- А я в праве не отвечать. Но... Понимаешь, Итан, я - это пустота. Часть абсолютной пустоты.
- Пустота? - Итан закашлялся, взяв с рук Блэка его сигарету. Блэк затянулся следующим, и мастерски выпустил кольцо дыма.
- Да, пустота. Когда то, когда я еще был молод, когда мир вокруг был моложе меня, я был как те ребята, что преследовали нас - я был светом, безжалостным, ярким, истребляющим любые тени сомнений и зла. Но, как ты знаешь, все немного изменилось. И я перестал быть светом. А отсутствие света - это не тьма. Это пустота.
- Это случилось, когда Всевышний заставил вас склониться перед нами? - Итан умолк под тяжелым взглядом Блэка.
- Да.
- Почему ты нарушил волю своего творца?
- Ну, скажем, ты бы тоже перед крысой не склонился. Без обид. Ну и... ну я и стал пустотой. Пустотой, в которую с радостью вливалась злость, ненависть и отчаяние.
Он умолк, и несколько минут они просидели в молчании. Итан с жадность богача, потерявшего все состояние, и случайно вернувшего его, обнимал дочь, а Блэк без злобы смотрел на мертвого Велиала, с разодранной глоткой и выжженными глазами.
- Знаешь, я представлял себе этот момент. Как я прихлопну зарвавшегося умалишенного, возомнившего себя новым мессией, как я сверну ему шею... И затем подойду и пну со всей силы. Но оказывается, мне весьма тяжело поднять свой зад. Да, кстати - он улыбнулся, и весьма мирно, - Агнесс чертовски похожа свою мать. Хотя характер у Вероники был отнюдь не такой прелестный.
- Ты был знаком с ней?
- Да. Я провел с ней последние минуты её болезненной жизни.
- О боги. Это ты убил её, да? Сунул в петлю и затянул покрепче.
- Нет. Просто подтолкнул к неизбежному, к краю той пропасти, в которую её тащила судьба.
Итан почувствовал, как у него по щекам катятся капельки влаги, как они стекают на уголки разбитых губ, соленые и горькие. Внутри все болело.
- Ты ублюдок, Блэк. Ты чертов ублюдок, уничтоживший мою жизнь.
- Вполне возможно.
- Но зачем? Зачем меня? Зачем так? Зачем забрал мою дочь, убил жену и разрушил мой мир? Ну почему?.. Во имя чего, будь ты проклят...
Блэк грустно улыбнулся.
- Прости, старик. у меня не было выбора. Что бы изменить что то, вначале надо возложить жертву на алтарь этого блага. Жертвой стал ты. И, опережая твой вопрос, сразу отвечу - да, только ты мог дать мне эту возможность. Со всех наших жертв ты первый отец, который так много лет не сдавался. Итан, прошло не пять лет, прошло почти десять. Ты почти десять лет искал свою дочь, не оступая ни шагу, ты залез в такие неприятности, что даже меня смог удивить. Ты идеален. Я помог твоей жене стать висельником, что бы ты почувствовал настоящую горечь потери, я забрал твою бесценную кроху, что бы лишить тебя смысла жизни. Я таскал тебя сегодня за собой, что бы ты поверил в существование другого мира. Мира внутри вашего. И что бы в конце ты смог отдать мне свою душу, пускай и на минуту, но отдать, наполняя меня давно потерянной силой. Ты потерял все - деньги, славу, покой, но ты каждый день искал свою доченьку. От тебя отвернулись все, даже самые близкие - а ты упорно не желал сдаваться. Потому что я знал, что ты сильный, что ты не сойдешь с ума, когда попадешь внутрь этой комнаты. Я просто верил в тебя. И ты одолжил мне то, что я хотел получить.
- Одолжил?
- Да. Длительная аренда твоей души меня не интересует.
- О боже...
- Боюсь, ему сейчас немного не до тебя. Хотя кто знает.
- А просто так ты не мог её забрать?
- Без самопожертвования она не отличалась бы от остальных. Силы меньше, знаешь ли.
- Слушай, а то что рассказывал Велиал... это правда?
- Одновременно и да, и нет. Он действительно оттягивал Судный день. Но не из-за вдруг проснувшихся филантропических чувств. Он просто отлично понимал, что в конце за ним придут. И убежать он не сможет. Потому что некуда.
- То есть... то есть его уничтожат анг... его уничтожит свет?
- Не только он. Видишь ли, пустота его тоже не особо жалует. Предателей не любят. - Блэк сделал последнюю затяжку и швырнул в стену окурком. Итан перестал рыдать, обнимая свою дочь.
- То есть теперь наш мир ждет апокалипсис, и мы все, если отбросить формальности, уже давно мертвы.
- Ну, еще столетие, может два человечество протянет. Все зависит от того, как еще много зла родится.
- А затем я получу билет в один конец? За компанию с остальными? В ад, да?
- Его нет. Как и рая. Хотя что то похожее есть, но поверь - все ваши представление напрочь неверны.
- А отложить его никак нельзя?
Блэк удивленно поднял брови и расхохотался громким демоническим хохотом.
- Чувак, мне что, твою дочь прирезать?
Итан нервно улыбнулся, прижимая к себе Агнесс.
- Прости. Но я все же не хочу, что бы мой мир сгорел в огне. Я не очень верю, но может всеобщая молитва, или раскаяние..
- Правильно делаешь, что не веришь. Единственное, что вас спасет - это если весь мир вдруг одночастно станет добрым. Если ты заставишь весь мир творить только добро. Но это утопия. А значит - конец все же будет. Но не бойся, не будет никакого бэд энда. Мир просто изменится.
- И никаких метеоритов, Полыни, зверя и вавилонской блудницы, ангелов - жнецов и всадников?
- Не, уж поверь мне, Великий никогда не фанател от дешевых спецэффектов.
Итан пропустил мимо ушей сарказм в голосе Блэка.
- А что будет с нами? С людьми? Мы исчезнем? Что будет с каждым из нас, как с мерзавцем, так и с праведником?
- У Бога на вас свои планы.
- И на тебя? Блэк?
Ответом ему была тишина. Итан повернул голову - рядом с ним была пустота. Блэк словно испарился. Журналист еще раз грустно улыбнулся, перебирая пальцами пряди волос своей дочери, наблюдая, как в окне напротив небо становиться светлее. Приближался рассвет. Итан наклонился и поцеловал Агнесс.
- Это будет определенно самое странное утро в моей жизни. И я этому рад.