Записки буровика (часть 2)

Ч а с т ь 2.

В ГЕРМАНСКОЙ ДЕМОКРАТИЧЕСКОЙ РЕСПУБЛИКЕ

( Г Д Р )




ПЕРВЫЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ. Хмурым утром в январе 65-го мы сошли с поезда в Берлине и на автобусах отправились в Штральзунд. Штральзунд - это небольшой город на берегу Балтийского моря. Мы. - русская буровая бригада .В бригаде тридцать два человека, каждый приехал со своею семьей. В Штральзунде уже жили две наши бригады и еще консультанты по бурению и эксплуатации скважин, геологи, геофизики, переводчики Возглавлял штральзундскую группу советник Степкин С.В.
Встречали нас радушно, поселили в новых четырехэтажных домах русские семьи вперемежку с немецкими. Мне с Кларой и Наташей досталась небольшая двухкомнатная квартира. Небольшая - это по немецким меркам. Может быть, в свое оправдание немцы говорили, что дома построены по советским проектам. Нам еще не приходилось жить в квартире со всеми удобствами и тогда сравнить ее было не с чем. Только много позже понял: качество жилья было очень высоким, мебель в комнатах расставлена со вкусом, а кухня и ванная просто поражали своей рациональностью, продуманной расстановкой бытовой техники и мебели. При небольших размерах кухня и ванная не казались тесными. Тепло, светло, уютно и семья вместе. Здесь была начальная школа для русских, и Наташа продолжила учебу в третьем классе. Жизнь, наконец, улыбнулась нам.
Литература, кино, жизнь...Представление о немцах, в общем-то, неясное. Пожалуй, средний немец пунктуален, честен, трудолюбив...но догматичен, спесив, рассудок господствует над эмоциями, мало душевной теплоты и чувства юмора. Однако, можно ли говорить о немцах в единственном числе? Наверное, нельзя. Ведь у них гениальные ученые, философы, поэты... В памяти и война. Немцы обладали армией невиданной боеспособно сти. Все же мы их задавили, разбили. Победило не только наше оружие. Дух и воля нашего солдата оказались сильнее. У союзников такой победы не было. Побеждала их экономика, но не солдат, они не выигрывали судьбоносных сражений, таких как под Москвой, Сталинградом...Берлином, где дрались насмерть, вцепившись в горло друг. Пролетели, промелькнули 20 лет. В памяти поколений война еще совсем, свежа. Но теперь, как утверждает пресса, на немецкой земле сами немцы строят социализм. Интересно, какие они сегодня, немцы?
Знакомство состоялось. Немцы показались приветливыми, доброжелательными. Наш дом находился среди других недавно построенных, по теперешнему в новом микрорайоне. Жили там и немцы, и наши, уже немного привыкли друг к другу. Все же любопытство немцев к вновь прибывшим было большим. Нас заинтересовано расспрашивали, некоторые приглашали в гости. В ответ на приглашения в гости мы молча улыбались. Немцы оказались догадливыми и вскоре приглашать перестали.
Перед отъездом в Г Д Р бригада несколько дней находилась в Москве. Оформление документов, беседы, инструктажи...Говорилось, что мы представители Союза, послы доброй воли... едем помогать, укреплять дружбу...По поводу дружбы с немцами, дружбы большой и искренней, говорилось особенно много. Она так необходима эта дружба. Ее нужно заслужить в совместной работе, быту и общении, но не забывайте и о бдительности. Далее зачитывали солидней перечень запретов. В одном из пунктов говорилось, что во избежании провокаций и разглашении нежелательного...запрещается ходить к немцам в гости или уж в крайнем случае можно, но не менее чем двумя русскими семьями. Перед самым отъездом вызвали в ЦК КПСС. Нас простых смертных в ЦК. Старая площадь и здание старое, мрачные коридоры, комнаты с высокими потолками и весьма скромно меблированные. Принимала пожилая женщина пролетарской внешности. Разговор недолгий и не запоминающейся. Да и о чем говорить? Все, что следовало нам сказать уже сказано, неоднократно. Запомнилось другое - проверка документов. Пожилой чекист в форме через окуляр разглядывал мой новенький загранпаспорт. Лицо волевое бесстрастное. Я ощутил себя в ЧК времен Дзержинского. Чекист обнаружил в паспорте ряд упущений, но после секундного размышления согласился пропустить.

На Севере ГДР и вдоль Эльбы во всю шло разведочное бурение. В разрезе скважин отложения Цэхштейна представлены трещиноватыми известняками с нефтью. Дебиты небольшие, всего несколько тонн в сутки, а глубины порядочные - за три тысячи метров.
В разрезе и газоносные песчаники. Газ - азот в смеси с гелием и метаном. Наиболее сложные скважины поручали советским бригадам. Одна из них, то же кубанская ( начальник буровой Соловов ) бурившая на площади Бард приближалась к проекту - 5000м, другая из Грозного ( Малхазов ) на площади Рихтенберг то же имела солидный забой. Нам предстояло бурить разведочную скважину Преров-1 глубиной 5000м.

Штральзунд - какое звучное слово, его невозможно забыть. Даже не зная перевода чувствуешь романтику морских просторов, свежий ветер наполняющий паруса. Понравился нам Штральзунд
По пути к центру район с одноэтажной застройкой - бывшая окраина. Никаких завалюх или сомнительного вида сарайчиков. Дома пристойные, тротуары и проезжая часть улицы вымощены камнем или покрыты асфальтом - без выбоин, грязи и пыли. Ближе к центру множество магазинов и магазинчиков. Витрины привлекательны, радуют глаз, некоторые имитируют какой-либо сюжет или пейзаж ими можно любоваться, как произведениями искусства. Да, кстати, базара в городе нет, как и во всей республике.
Гордость города - старинные, хорошо отреставрированные дома на центральной улице. Впечатляют своим достоинством и скромностью. Они, как почтенные гости делегированные в нашу жизнь из средневековья.
В городе магистратура и кирха стометровой высоты. Если верить жителям - они построены еще в Х1У веке. Выглядят как новые - ни одного выкрошившегося кирпича.
Лицо города обращено к морю, вернее к морскому заливу. Гранитная набережная протяженностью больше километра. Сооружение солидное, основательное, кажется что оно было здесь всегда или, по крайней мере, со времен Ганзы. Много чаек крупных и наглых. Подброшенные кусочки хлеба хватают прямо над головой.. Любители рыбалки удят рыбу. Вдоль набережной бульвар, сквозь который просматриваются кафе и ресторанчики - это уже город. Горожанина, вышедшего на набережную, покидают сиюминутные заботы и переживания, меняются настроение и мысли. Позже мы часто наведывались сюда, я много фотографировал.
Рядом с приморским бульваром - Дом дружбы - одноэтажный, но просторный особняк. В нем актовый зал, комнаты отдыха, в подвальном помещении - бар. В один из первых дней нас собрали здесь для знакомства с руководством и обстановкой. Знакомство сопровождалось обильной выпивкой.

Мужчин поглотила работа, женщины устремились в магазины. Город по нашим меркам небольшой, жителей тысяч восемьдесят, но магазинов великое множество: государственные и частные, многоэтажные и маленькие. Наверное, их больше чем в Краснодаре с его полумиллионным населением. Казалось бы в них есть все и не надо тратить время на поиски чего-то. Так могут думать только наивные мужчины. У женщин совсем другие взгляды. Ах магазины! Ну что может быть желаннее хождения по магазинам! Да еще если в кармане деньжата или они должны скоро появиться. Известно, что женское любопытство беспредельно и в поиске нового, необычного они неудержимы, неутомимы, способны на любые подвиги...

Деньги. Волею властей наш рубль соответствовал 3,1 марки. Мне платили 980 марок, бурильщикам и помбурам чуть меньше. Продукты стоили , примерно, как в Союзе: мясо и масло около 6 марок за килограмм, водка 10 марок и.т.д. Любая обувь не дороже 40 м. За пару - то есть вдвое дешевле чем у нас, мужской костюм марок 150, что втрое дешевле...хрусталь фарфор, шерсть в большем разнообразии и тоже дешевле чем у нас. Кроме того выяснилось: в продаже одежда только та, что соответствует моде и сезону. Не распроданное уценивают, причем круто, наполовину, возможно и последующее уцененные. А белье, женское белье! Раньше такой красоты и не видели! Бедные женщины, как они волновались, как ярко блестели их глаза!


От Штральзунда до курортного поселка Преров километров 50, затем сквозь лес по бетонке ( бетонные плиты по земле ) еще километров 5 и вот она красавица буровая! Территория огорожена...да нет, не колючей проволокой, а металлической сеткой. У ворот будка и приветливый полицай. Кстати, о колючей проволоке: я ее нигде не видел, возможно она негласно запрещена, чтобы не напоминать о мрачном прошлом. Приехали двумя вахтами утром, но здесь уже были немцы - руководство участком, мастер ( мой дублер ) переводчики и несколько помбуров ( то же дублеров ), с которыми предстояло работать. Знакомились, пожимали руки, улыбались. Впечатляла территория буровой - просторная, покрытая плитами. Под соснами домики-вагончики и подсобные помещения. В одном из них кузница-склад, Там горн, наковальня, верстак, вместительные полки для инструмента и запчастей. Впечатляла и природа: море, лес. В таком окружении, устремленная ввысь буровая, выглядела торжественно! Неспешно осматриваем все.

Буровая установка - Уралмаш -3Д : высота вышки 53м, грузоподъемность 300т, мощность дизельного привода - 2100л.с. К буровой подведена электроэнергия для вспомогательных механизмов и бытовых нужд. Все, что в вышке - как у нас в Союзе. Насосная выглядела иначе: в металлическом помещении и напоминала заводской цех. Обвязка насосов с мерниками и гидротехникой своеобразна и сложновата, но в дальнейшем помбуры освоили ее успешно. Утяжелитель - порошкообразной барит в вертикальных емкостях, химикаты в сарае. Шламовый амбар... о нем подробней. Обычно а Союзе шламовый амбар большого объема. Самой выбуренной породы ( шлама ) не так уж много, но в амбар стекает и отработанная, загрязненная химикатами и раствором вода.Ее скапливается сотни и даже тысячи кубометров. Здесь же шламовый амбар небольшой, облицован плитами. На Севере ГДР у поверхности земли и на глубине 10-15м водоносные пески, питьевая вода. Загрязнять их токсичными и стойкими химикатами никак нельзя. Немцы планировали шлам вывозить для чего сделали подъезды. А воду? Видимо такая проблема осталась незамеченной. Поэтому мы сами протянули трубопровод подальше в море и по нему откачивали сбросовую воду. Конечно же, такое решение вопиюще противоречило всем законам и правилам по охране окружающей среды, но немецкие коллеги добились от местных властей соответствующего разрешения.

Монтаж добротный, моторы пропущены, на рабочих местах порядок. Ну и немцы! Буровая просто подарок! Приступили к подготовительным работам, в их числе забуривание направления. Направление необычное ( диаметр - 500мм, длина 20м ). Работа не стандартная, требующая опыта и сноровки. Но опыта не занимать да и руки истосковались по работе. Все ладилось, получалось, настроение приподнятое.
Предстояло бурить скважину следующей конструкции:
Кондуктор диаметром Ф=377мм ( 14дюймов ) до глубины 500м.
1-ая техническая колонна диаметром Ф=299мм ( 11дюймов ) до 2650м
2-ая техническая колонна диаметром Ф=219мм ( 8дюймов ) до 4800м
Эксплуатационная колонна Ф=140мм до проекта.
Немного о конструкции. Как уже говорилось, в те годы на Кубани мы бурили скважины с минимальными зазорами. Безмуфтовую восьмерку ( диаметр труб 8дюймов) спускали в десятку, семерку в девятку и т.д. Такие скважины дешевле. Здесь же, как и везде на Западе, в разведочных скважинах разница между сопрягаемыми колоннами допускалась не менее трех дюймов, что облегчало борьбу с осложнениями и уменьшало риск не допуска колонн. И еще. Нетрудно заметить, что данная конструкция позволяет бурить гораздо глубже первоначального проекта ( 5000м ) вплоть до 6000м.
Начальник буровой - Виталий Женеленко, а я буровой мастер. Знакомы с Виталием со студенческих лет, учились в одном потоке. Виталий невысок, но плотный, лицо мужественное, черты лица правильные - заметный мужчина. Встречались и после института, но редко, он работал в Майкопе.
До Москвы мы с семьями добирались самостоятельно и вот встреча в Мин геологии. Глаза Виталия лучились дружелюбием и радостью. Несколько дней жили в гостинице. Как-то вечером Виталий показал мне новенький "Зенит" - купил сегодня в ГУМе. Это лучший фотоаппарат на сегодняшний день, особенно с объективом "Гелиос" - говорил он. В детстве у меня был "Фотокор" с треногой. Давно это было, но желание фотографировать еще теплилось. На следующий день и я купил "Зенит". Вскоре, с подачи Виталия, я стал заядлым фотолюбителем. А Виталий к своему "Зениту" постепенно охладел.
У Виталия очень милая жена Алла и две девочки малышки. В Штральзунде наши квартиры рядом. Алла и Клара дружили. Естественно дружили и мы с Виталием. На буровой помещались в административном вагончике - в одной половине радиотелефон и документация, другая для отдыха. По заведенному здесь порядку Виталий составлял отчеты, заявки, ездил на совещания, ну и конечно, начальник есть начальник. Мне же приходилось более конкретно заниматься людьми и буровой. Доверие и взаимопонимание между нами полное. Виталий толковый и опытный буровик без гонора и позы. На работе случается всякое, не всегда приходится говорить приятное, но мне не довелось слышать, чтобы в разговоре с буровиками Виталий повышал голос или говорил резко.
В бригаде четыре вахты по семь человек, да еще электромонтер Василий Маницкий и старший дизелист Петор Проскуряков - специалисты высокого класса. Бурильщики: Федор Литвинов, Виталий Хруслов, Николай Мозговой, Василий Кочерженко - все из Ахтырской конторы бурения. И помбуры кубанские, большинство с опытом, но не все. Несколько человек в буровой не работало. Оформили их, видимо по знакомству, такое бывало. Мотористы из под Куйбышева - невысокие, круглолицые, скромные. Дело свое знали.


МОРЕ. У каждого моря своя вода, свой цвет и характер. Однажды оказался на берегу Финского залива и был разочарован - вода казалась тусклой, смирной, к тому же мелко. Разве это море?! И вот теперь в ГДР иду на повторное свидание с морем, верней знакомиться заново. Море то же Балтийское, но называется иначе - Остзее. Зима, из-за тучь выглянуло солнышко и море улыбнулось нежной бирюзой. О красавица! Вот это да! Прежнее мнение и оценки резко изменились. По сравнению с Черным морем цвет воды другой, но не менее впечатляющий. Огляделся - обширные песчаные пляжи и ветер-ветрюга безраздельный хозяин побережья.

С первых же дней работы установилось нормальное взаимопонимание с бурильщиками и помбурами. Отношения хорошие, уважительные. Но был и такой случай. Шел вдоль желобов. Инструмент только спустили, включена промывка. Раствор густоват, плохо проходит сквозь вибросито. Помбур направил в желоб струю воды. Ч остановился, сделал замечание - Разбавлять раствор водой здесь нельзя, вода ухудшает качество раствора, вязкость уменьшится и так по ходу промывки, это же говорилось. Помбур нехотя убрал шланг. На обратном пути вижу, что шланг опять в желобе. Помбур вел себя нагловато - коротко, но злобно возражал. Я возмутился, но про себя. Догадывался, что он считал меня конторским работником, дилетантом, а самого себя знающим дело практиком. Шланг опять убрал, но я чувствовал, что он остался при своем мнении. Как здесь быть? Наказывать или отстранять от работы я не имел права. Да и нельзя же так сходу.
Там в Москве на инструктажах говорилось, что за любое нарушение дисциплины или недозволенного поведения в быту виновные будут немедленно отозваны в Союз. Но здесь сразу же выяснилось, что такое невозможно, ибо в Москве возвращенец обязан ходить по инстанциям, утвердивших его кандидатуру ( Министерства, ЦК...) и писать объяснительные, а в них можно лить грязь на головы бывшего руководства сколько угодно. Затем назначается комиссия и расследуется деятельность руководства... Словом уже давно, по указанным причинам, никто не возвращался.
При смене вахт собрал людей и коротко рассказал о свойствах здешних растворов и наши обязанности по их обработке. О случившемся с помбуром не упомянул.

БУРОВЫЕ РАСТВОРЫ. Я уже писал о буровых растворах, но приходится еще, при этом не избежать некоторого повторения.
Тогда в 60-ых при бурении сложных скважин мы испытывали серьезные трудности, ибо качество растворов оставляло желать лучшего. В Краснодаре растворами занимались
Во ВНИИКРе. Там именитые ученые. Растворами занимались и во ВНИИ БТ и других институтах учебных и исследовательских. Дела как будто шли неплохо. В ведомственных журналах рекламировались новые реагенты и новые подходы к работе с растворами. Однако, осложнения ( осыпи, обвалы, прихваты...) продолжались, а при бурении солей или пород насыщены агрессивными флюидами получалось вовсе плохо. А как же там, на Западе? Запад располагает эффективными реагентами, но в чем их особенность и отличие - ведомственная печать не сообщала.
И вот мы на Западе. Не такой уж тут Запад, но в ГДР использовали европейскую рецептуру и реагенты. От услуг наших растворников немцы отказались. Нужно оговориться. Запад, Европа, Америка...все, что касается бурения изначально из США.
У нас на Кавказе, да и вообще по Югу Союза разреза представлены в основном породами, содержащими глины. При бурении эти глины частично растворяются в буровом растворе, и мы вынуждены разбавлять раствор водой, кроме того, добавлять реагенты и утяжелитель. Объем раствора увеличивается, что позволяет создать необходимый запас. Но с другой стороны взаимодействие раствора с глинами разреза - одна из причин осложнений. Для бурения данной скважины и других аналогичных немцы предложили изолирующий раствор, который по идее не растворяет глин разреза или мало растворяет, что позволяет избежать ( или уменьшить ) осложнения. Такое свойство раствора, даже сама постановка вопроса оказалась для нас совершенно новой.
С первых же дней я заинтересовался рецептурой раствора и обработок, стал выписывать реагенты, привлек к этому делу химика Шмидта и переводчика Курта. Они помогали, но когда разобрались чего же я хочу - принесли справочник, изданный на немецком в ФРГ, в котором буровые растворы стандартизированы, под номерами, каждый раствор для определенных условий бурения. Я опешил, потом возмутился...Выходит наши почтенные химики изобретают велосипед. Все давно изучено, разработано, стандартизировано. "Все" - конечно, не то слово, исследования, очевидно, продолжаются, но на другом уровне. Думалось и другое: нельзя катить бочки только на науку.Реагенты, которые здесь применяют стоят дорого, покупают их за доллары. Реагенты в виде порошка расфасованы в небольшие влагонепроницаемые мешочки. Изготавливают их в странах обладающих высокой культурой производства. Чем престижнее страна, тем выше качество реагента, тем дороже он стоит. Тонна шведской лувозы ( аналог нашего КМЦ ) и малолитражная легковушка по стоимости равны. Наши же реагенты, верней то из чего на буровой приготавливают реагенты - это отходы или побочные продукты основного химического производства. Стоили они, видимо, недорого, правда, их цена нас не интересовала. Обычно, их транспортировали навалом (бурый уголь, барит) или наливом ( ССБ, КССБ, ГИПАН), хромпик и каустик поступали в виде монолита, который дробили на буровой кувалдой. Разгрузка этой химии, особенно зимой и приготовление из нее реагентов противоречила даже самым элементарным нормам по охране труда и техники безопасности. Казалось бы такое наплевательское отношение к буровым растворам дальше нетерпимо, однако, как ни странно, мы продолжали идти своим путем. К средине 80-ых существенных изменений не произошло - никаких порошкообразных реагентов, никаких контактов с европейскими химиками...
Здесь, на Преров-1, проектом предусматривался так называемый гипсовый раствор, который состоял из воды, бентонитовой глины ( ! % ) , кальцинированной соды ( 0,5 %), доброгана ( 1%), пеногасителя ( 0,5%), гипса (1%), лувозы (1%), каустической соды ( 0,5%), нефти и утяжелителя. В процессе бурения вязкость раствора должна быть Т=40-50 сек, водоотдача В=3,5 - 4,5 см.куб.\за 30мин., СНС=100/180мг/см.кв.

ПОСЛЕ ЗАБУРИВАНИЯ сразу же было обращено серьезное внимание на культуру производства, причем, без указаний сверху. Для кубанцев это традиция. Ремонтировали, обшивали, красили. Изготовили верстаки в буровую и мотористам. На них разместили инструмент и запчасти. Ничего брошенного, все должно находиться на своих местах. Навели порядок не только в буровой и насосной, но и под буровой, на стеллажах для труб и бурплощадке...Это делалось без ущерба для основной работы. Нужно сказать, что задания выполнялись охотно. Нередко рабочие проявляли инициативу: подсказывали, где и как лучше сделать, изготавливали различную приспособу - щетки, скребки, швабры...Мотористы и верховые оклеили стены у рабочих мест цветными литографиями: экзотические пейзажи, но больше обольстительные женщины. В дальнейшем чистота и порядок поддерживались. Ведь сама буровая и рабочие места в ней должны располагать к работе.
Дела шли неплохо: месячные задания выполнялись, нас не торопили. Казалось, можно бы немного расслабиться, но интуиция подсказывала - расслабляться нельзя. Работа, в идеале, должна быть без спешки, но темповой. Вялое или недобросовестное отношение к делу, попытки халтурить или сачковать должны быть изначально замечены и на них обращено внимание. Только тогда работа будет комфортной, настроение у людей хорошим, только тогда получится коллектив. Однако, как этого добиться, да еще здесь, где взыскания запрещены? У меня солидный опыт работы с людьми ( об этом уже писал ), у Виталия тоже и наши взгляды совпадали. Частые замечания по мелочам только раздражают, от них мало толку. Все же совсем без замечаний не обойтись, но главное - раз в месяц или по необходимости я беседовал с вахтами: итожил и оценивал работу, указывал на упущения и недостатки... все конкретно с примерами и цифрами. И, по моему, эти беседы существенно способствовали работе и становлению коллектива.

Б У Р И Л Ь Щ И К И. Всем бурильщикам за тридцать, они опытны, некоторым приходилось мастеровать.
На снимке Федор Литвинов со своей вахтой. Он крупнее других. Из под козырька кепки в объектив смотрят глаза человека смелого, неуступчивого, но спокойного. Он и за тормозом такой же. Советы, замечания, указания Федору ни к чему, но если таковые случались, он выслушивал их молча, без возражений. Федор любитель компании и жена его тоже. У нас с Кларой остались самые теплые воспоминания от общения с этой семьей
Виталий Хруслов - пожалуй самый эмоциональный из наших бурильщиков. Работает азартно. Если у помбуров что-то не ладится - сам берется за ключи или лом, при этом на слова не скупится, ругается, но без злобы, весело. Умения и сноровки ему не занимать..
Николай Мозговой - его внешность вынуждает вспомнить Рыцаря печального образа. Высокий, худощавый, длинные руки, которыми он плавно жестикулирует во время разговора. Голос тихий, во взгляде карих глаз что-то наивное, детское, доброе. Работает без суеты, не спеша, но получается быстро.
Василий Кочерженко - добрый, простодушный, но собранности, распорядительности, предусмотрительности ему не хватает. И это сказывается на работе вахты. Наверное дома, в заурядной бригаде он считался неплохим бурильщиком, но здесь, среди ассов, выглядел слабовато.


Н Е М К И. Несколько штрихов.
С тех пор как создан мир, безмерно щедрые поэты дарят женщине, ее красоте, все мыслимые и немыслимые ценности, включая себя, звезды и зарю. Подражать их ослепительному мастерству бессмысленно, поэтому писать о женской красоте я не пытаюсь. И все же...
Теперь совершенно очевидно, что все женщины по-своему красивы, или, по крайней мере, привлекательны. В те времена сказанное еще не было столь очевидным. Некоторые наши женщины с возрастом, а то и молодые после рождения ребенка, утрачивали интерес к своей внешности. Нет, немки подобного себе не позволяли. Немки в любом возрасте старались быть стройными, изящными, нарядными.
Могут ли нации, как таковые быть мужскими или женскими? Некоторые считают, что да, могут. Если так, то по мнению Розанова, немцы без сомнения, мужская нация. В этой мужской нации женщины не склонны подражать мужчинам: осваивать мужские профессии, браться за тяжелую работу или возглавлять семью.
Женщина для мужа и семьи - рассуждают они. Всю жизнь немок не покидает желание нравиться. Иначе муж уйдет к другой. Чтобы выглядеть свежо и молодо немки широко использовали парфюмерию. Но краски и косметику, бывшие в ходу у нас и на Западе, не употребляли.
При знакомстве парня с девушкой у нас немало проблем. К девушке и на козе не подъедешь: она гордо молчит или наоборот - колкая, насмешливая. У немцев проще: девушка общительнее, улыбчивы, снисходительны к смущению парня. Немки больше полагаются на порядочность мужчин. Кстати, общественное мнение и закон полностью на стороне женщины в случае рождения внебрачного ребенка.
Говорили, что в стародавние времена существовал обычай или праздник: раз в году муж приводил жену в ресторан и оставлял одну, сам же пользовался услугами другой женщины. Естественно и к оставленной жене подходил кто-то. Неизвестно по чьей вине, но обычай утратил силу. Однако, о нем помнят. Похоже немцы не так уж ревнивы.
Еще говорили, что за несколько лет до нашего приезда молоко и масло стали продавать нерегулярно. Наверное кто-то сверху решил, что немцы потерпят. Терпят же такое русские, а немцам сам Бог велел - побежденная нация. Но немки побежденными себя не считали и дружно вышли на улицы с плакатами. Ну что с ними поделаешь, женщины же. Продукты вернулись на прилавки и больше не исчезали.
Штирлиц! Ах этот расчудесный разведчик Штирлиц! Тогда он был у всех на устах. Помнится, по ходу действия возникла неодолимая трудность: радистке Кате-Кэт предстояло родить в немецком роддоме. А все женщины при родах кричат на своем языке. Неизбежен провал. - Действительно, русские женщины кричат по- русски - подтвердила Инна, лежавшая в роддоме Штральзунда. - Ну а немки, конечно же, кричат по- немецки? - задал я предельно глупый вопрос. - Да нет, немки вообще не кричат, ни одна.


МОРЕ РЯДОМ, метрах в двухстах от буровой. Однажды в мае, когда у нас уже купаются, пришли с Виталием на пляж. Некоторые смельчаки из немцев уже купались. Погода солнечная, но ветрено, холодно и не хотелось снимать костюм. Как вода? - спросил я у Шмита. Он показал кончик пальца. Я понял, что он имел в виду, оба засмеялись. Молчаливая оценка воды показалась забавной, немецкой и в то же время интернациональной. Вода холодная, очень холодная, ломит ноги. Идти до глубины метров двадцать, волна не крупная, но хлесткая. Наконец поплыли. Плыть нужно до тех пор пока адаптируешься. И это получилось. На обратном пути вода казалась сносной и ветер не холодным. Одевались не спеша. Случилось чудо: по телу разлилась приятная теплота и с нею бодрость, легкость, желание резвиться... Видимо о таком самочувствии говорят - как на свет народился. Купаться стали почти регулярно, приучали себя к холодной воде.
Забегая вперед скажу, что наиболее благоприятный для купания в открытом море месяц июль. Вода прогревается до 14-160С, случается и 180С , но редко. Пляжи обширные и никакой толкотни, обычной на наших южных пляжах. Для защиты от ветра немцы (особенно семейные ) сооружают нечто вроде гнезда с обваловкой - штранбург ( пляжная крепость ). Загорай хоть весь день - не перегреешься и не обгоришь, солнце ласковое, не жжется.
По мнению медиков купаться голяком полезней. Другие полагают приятней. Так или иначе, но в Прерове ( как и на других курортах ) два пляжа. Один обычный, другой для сторонников культуры свободного тела (сокращенно ФКК ). Сторонников культуры, конечно же больше. Не знаю как такое получилось бы у нас, но немцы и немки вели себя этично.

П Е Р Е В О Д Ч И К И. До приезда в ГДР мне казалось, что профессия переводчика одна из лучших. Нет сдельщины, напряженки, не надо что-то выдумывать, постигать. Знай себе хорошенько язык и все. Однако...- знать язык. Мы учим иностранный язык в школе, Вузе, на различных курсах, учим полжизни, но оказавшись за рубежом чувствуем себя совершенно беспомощными. Кстати, интересно, как объясняет такое наше педагогическая наука? Наверное, редкой бездарностью русских.
Первым немцем, который встретил меня на буровой и представился, был переводчик Курт. Тогда он мне показался чопорным и любезным, как английский джентльмен. Я же предпочитал панибратство. Курт охотно принял мои правила игры. На голове шрам, левая рука в черной перчатке ( видимо протез ), но я долго не знал, что и ноги у него нет. Курт моего роста, возрастом старше года на три. Курта, как и меня призвали в армию совсем молодым. Он воевал, - где-то под Москвой попал в плен. Судя по протезам, перепало ему
не мало. В плену ( после излечения, наверное ) работал на нас - агитировал немцев против Гитлера и призывал сдаваться в плен. На фронте мне приходилось слушать подобные радиопередачи Иногда противник молчал, иногда открывал бешенный огонь. Там в плену Курт и научился русскому. Я не спросил его - учился ли он потом в университете По русский он говорил с легким акцентом, но говорить мог на любую тему. Он, как и многие из нас, слегка знал историю, литературу, марксистскую философию... во всяком случае имена выдающихся деятелей. Иногда, по случаю вспоминал прошлое Германии. Проскальзывали критические нотки и ирония: да были и бюргерская психология и мещанство и тупая амбициозность. Мне думалось - что-то знакомое, значить, не только мы безжалостны к своей истории. И еще Курт знал много пословиц, поговорок, анекдотов... В сущности, для меня он был не только переводчиком, но и гидом, гидом по жизни в ГДР.
Неспешный разговор, когда собеседники обмениваются короткими простыми фразами Курт переводил хорошо. Но в один из первых дней на буровую приехало немецкое руководство. Беседовали в административном вагончике. Меня удивило косноязычие Курта. Смысл высказываний я едва улавливал. Видимо и Курт чувствовал свое бессилие, волновался вплоть до испарины на лбу. В чем дело? Ведь все русские и немецкие слова он знает, а переводить затрудняется. В последующем приходилось бывать на совещаниях, собраниях, банкетах - картина примерно та же : переводить оратора по ходу выступления ни один переводчик толком не может. Невольно приходит в голову: в отличии от вузовских адаптированных текстов, живая немецкая речь дословному переводу не поддается. При дословном переводе получается абракадабра. А переводчик заранее не знает, что скажет оратор и невольно переводит каждое слово. Оказывается, быть переводчиком вовсе не просто. Мало знать слова, нужно еще многое, в общем, обладать соответствующим талантом и опытом.
Однажды Курт сказал, что соучаствовали в его агитработе, верней возглавляли ее - Вальтер Ульбрихт, Эрик Хонекер и некоторые другие нынешние члены политбюро ЕСПГ. Сказанное было для меня новостью, но я не придал этому значения и лишь значительно позже задумался: надо же... шла жестокая война, гибли или становились калеками миллионы. Пресса, наша и немецкая, делали все для разжигания ненависти. " Убей немца!" - призывали ораторы и плакаты. А в это время, как ни в чем не бывало, рука об руку сотрудничали политики воюющих сторон. Уму не постижимо!
Возвращались домой в вахтовом автобусе. Водитель включил приемник Звучали танцевальная музыка и песни, -Да, Да, Да - с расстановкой отвечал кому-то жизнерадостный девичий голос. Подумалось - наши девушки в песнях иногда грустят, а здесь, пожалуй, грусть не в моде. Сказал об этом Курту. Да - согласился он - грустных песен у нас нет.
Административный вагончик, вечереет. Я работаю с документацией и слушаю приемник. Какой приятный баритон, просто бархатный! Слова понять не пытаюсь, но мелодия песни " Есть на Волге утес". Еще песни, как мне казалось, старинные напевные и вдруг полный оптимизма и молодого задора " Марш энтузиастов". Курт!- ( в вагончике был и Курт ) - что это передают? - Наши народные песни - отвечает он. - Как ваши?! По крайней мере, две из них наши и очень популярные - возразил я. Курт спорить не стал. Значительно позже узнал, что, действительно, названые мелодии мы заимствовали у немцев.

К НАМ ПРИКАТИЛ ГРУЗОВИК. Из кабины сошел невысокий, но плотный мужчина и направился ко мне. -Хорст, зав.бурплощадкой - представился он. Мы пожали друг другу руки. Ну и ручища у него. Крутые плечи, выпуклая грудь, крепкая шея. - Хорст предлагает дружбу и свои услуги - переводил Курт. Наверное, можно было и не переводить, сказанное легко угадывалось. Лицо Хорста прямо лучилось дружелюбием. Сквозь улыбку проглядывала большая душа - безоглядно добрая, мужественная и наивная одновременно, душа моряка или ребенка. Наверное, во всем мире эти души схожи. Вспомнился Джек Лондон с его Мартином Иденом. - Хорст берет на себя социалистическое обязательство: бесперебойно снабжать буровую долотами, переводниками и всем необходимым. Хорст улыбался. Здесь явно присутствовал юмор, но нужно сказать, что впоследствии никаких нареканий в адрес бурплощадки у нас не возникало. Интересный, необычный человек, встречи с ним поднимали настроение. Меня, как и другие немцы, он называл Юрии. Ведь буквы "й" у них нет. Как-то приехал перед Днем Победы. Я поинтересовался - как он отмечает эту дату? - Но мы никого не победили - с грустной улыбкой возразил он. И все же, наверное, встретишься с друзьями? Он опять улыбнулся - встреча таких друзей считается опасной. Хорст - подводник. Известно, что Гитлер считал моряков цветом нации, подводников тем более. -Расскажи немного о своей войне - попросил я. Думалось ему есть что вспомнить. О себе не стал говорить, ограничился общими фразами. - Да, были времена, господствовали на морях, но позже, когда англичане обзавелись акустикой, стало трудно. Спрашивая, я не был настойчив. Его не многословие понимал. И я участник войны. Немцы это знали. Вначале интересовались, где и как воевал. А я ограничивался общими словами.

БУРОВАЯ ВХОДИЛА В СОСТАВ УЧАСТКА. Иногда к нам приезжал начальник участка Гарольд Бранденфельд или кто-либо из его сотрудников. Хорошие ребята, приятные собеседники, хотя по- русски не говорили. Больше других запомнился Гарольд. Побывав с экскурсией в Румынии, рассказывал: Бухарест, базар, масса людей, даже трудно пройти. На сомнительной чистоты прилавках, да и прямо на земле горы фруктов. Некоторые их покупают и едят, прямо там, не мытыми. При этом Гарольд неодобрительно покачивал головой. - Ехали в автобусе по горным дорогам - продолжал он - крутые повороты и спуски. Водитель - лихач, к тому же физиономия разбойника. Скорость такая, что лучше не смотреть в окно. От страха все молчали. Спустились в долину, железнодорожный переезд, шлагбаум закрыт, мигает красный свет. Постояли с минуту, а поезда нет. Водитель подошел к дежурной и попросил поднять шлагбаум и та согласилась! Мы были просто поражены! Ну и порядки.
Однажды, наши буровики с трудом закатывали на стеллажи утяжеленную трубу. В кульминационный момент я не выдержал - а ну давай, давай! Сзади послышался веселый смешок, я обернулся - компания немцев с Гарольдом. По их лицам не трудно было догадаться, что про наш "давай, давай" они наслышаны и вот наглядный пример. Улыбнулся и я.
Как уже говорил, в бригаде стажировалось несколько немецких помбуров. Почему-то мне они напоминали наших парней, из тех которые предпочитали уличную компанию в школьные годы. Характерная манера держать себя что ли? Сачками не назовешь, но и не больно усердные. Однако смышленые, сноровистые и цену себе знали. Один из них Лотор говорил по- русски, другие нет. Но и без русского чувствовали себя непринужденно. Во время спуско-подъемов помогали вахте, а при бурении больше слонялись без дела. Я относился к ним по свойски и они держались со мной просто, но почтительно. Ежемесячно им полагалась водка: по четыре большущих бутылки. Такова шахтерская традиция, а буровики из шахтеров. Водка называлась "Кумпель тот". Кумпель - шахтер, горняк, может быть что-то вроде нашего братишка. Ну а тот - смерть. Действительно, такой бутылкой можно упиться в усмерть.
Всем ясно, что без водки жить невозможно. Но какие разные подходы. У нас, кажется, делалось все, чтобы водка не попала в руки буровиков-разведчиков. Лимитировали ее продажу, да и запрещали продавать, особенно, на удаленных, затерянных в тайге буровых. Причины понятны: случалось, что буровая стояла, пока не кончится вся завезенная водка или деньги. Здесь же...Но и здесь вначале были проблемы и не шуточные. Водку то давали, но где ее пить? На территории буровой пить не положено. И руководство пошло на крупные затраты. На буровую, верней к буровой, был привезен вагон-клуб и установлен с наружной стороны ограды. Вагон-чудо, вагон-сказка просторный, стены покрыты цветным пластиком, кресла и диваны красной кожей, столики полированные, на одном из них широкоформатный телевизор. Словом есть где расслабиться, попить водочки... и все на вполне законном основании.
С этим вагончиком связан один малозначительный, но запомнившийся эпизод. Там проходило совещание представителей науки и администрации. Обсуждались природозащитные мероприятия. Нас русских не приглашали, но двери распахнуты и я немного наблюдал происходившее. Меня поразило то с каким сосредоточенным вниманием слушали собравшиеся выступавших. Позже думалось: что это - дань приличию, уважение к личности ученого...? Ведь на эту тему трудно сказать что-то новое, интересное. Вспомнились наши совещания - на лицах что угодно, а некоторые переговариваются.
Позже к нам пришел бурильщик Гюнтер - крупный, худощавый, громоздкий. Сразу же подружился с нашими буровиками. Иногда брался за тормоз... работал смело, уверенно. Гюнтер по- русски не знал ни слова и не пытался их запоминать. Да и что ему слова. У Гюнтера душа нараспашку, всем понятная и он отлично понимал наших по глазам и поведению. Гюнтер не молод, работал в урановой шахте забойщиком. У него силикоз какой-то начальной стадии. Запасы урана стаи иссякать и шахтеров перемещали в нефтеразведку. Забойщиков назначали бурильщиками, а подручных помбурами. Буровикам выделяли квартиры, с которыми там, на юге было туго. У Гюнтера выразительное лицо, глаза карие, добрые с грустинкой. Доброта легко уживалась с твердостью и решительностью. Гюнтер прирожденный лидер, всегда со своей братвой. Таких охотно слушают и любят.

Мой дублер, немецкий буровой мастер Вернер, прибыл к нам сразу после окончания Московского нефтяного института. Бурение уже шло полным ходом. Невысокий, плотный, лицо юноши, но голова начинала лысеть. Вернер улыбчив, общителен, казалось, что знакомы мы давным-давно. После окончания ВУЗа группе иностранных студентов и Вернеру предложили экскурсию. На теплоходе они спустились вниз по Волге, потом по Дону и вышли в Азовское море потом Черное. Несколько дней на Сухумском пляже и пеший переход через Кавказский хребет в Архыз. Ну как не позавидовать Вернеру, о таком путешествии я мог только мечтать. Вернер запечатлел весь путь на пленку и вот теперь здесь на буровой демонстрировал его с помощью проекционного аппарата. Особенно нравились мне горы и цветы на альпийском лугу. Цветы крупным планом.
У Вернера "Ява". Теперь в 90-ых мотоциклы вышли из моды, а тогда каждый уважающий себя молодой человек имел или хотел иметь Яву. Тех, кто хотел, конечно, было больше. Ява набирала скорость как ракета и потом на тихом газу неслась бесшумно словно птица. Тогдашние легковые машины, по сравнению с Явой, казались неуклюжими, медлительными. Вернер жил в одном из городков неподалеку от Штральзунда. Утром, на своей красавице Яве, он подкатывал к перекрестку, мимо которого проходила вахтовая машина, оставлял мотоцикл и уезжал с нами. Вечером, опять с вахтой, возвращался к своей Яве. Так повторялось много раз. Однажды я спросил - разве ты не боишься, что Яву угонят или снимут какую-нибудь деталь? - Да нет, у нас это не принято - ответил он задумчиво.
Вернер вел документацию на немецком языке. Что еще входило в круг его обязанностей сказать затрудняюсь, наверное, заимствование опыта и опека своих помбуров, которые до него были как бы бесхозными.


МОЖЕТ ЛИ БУРЕНИЕ РАЗВЕДОЧНОЙ СКВАЖИНЫ выглядеть как монотонная будничная работа? Наверное, кто-то ответит - да, но мне не приходилось видеть такое. Вот и здесь: условия для работы прекрасные - буровой раствор всегда в норме, ствол устойчив, вахты укомплектованы опытными и трезвыми буровиками... что же еще? Но разнообразия хватало.
При бурении под 1-ую техническую колонну немало хлопот и огорчений было связано с разборкой УБТС ( утяжеленные бурильные трубы специальные ). В те годы большой популярностью пользовались труды американцев Вудса и Лубинского, исследовавших устойчивость низа бурильной колонны. Согласно одной из рекомендаций, чтобы избежать ( уменьшить ) набор кривизны, нижняя часть компоновки ( наддолотная ) должна состоять из УБТС большого диаметра. Изготавливали УБТС и приспособу для их сборки только на Западе. Применялись они всюду, и в Союзе то же. На нашу буровую завезли 70м УБТС-10дюймов. Каждая труба длинной всего метров 6 весит 3 тонны. Работать с такими трубами - занятие не из приятных. При первом же подъеме оказалось, что резьбы УБТС раскрепляются с большим трудом, с нескольких попыток плюс различная самодеятельность буровиков. Некоторые резьбы раскрепить не удалось, ибо они заели и их пришлось резать автогеном. Немцы обратили внимание на смазку, поставляли нам различные дорогие составы, в том числе молибденовую смазку и смазку изготовленную на китовом жиру. Со своей стороны при сборке мы расхаживали резьбу - свертывали и развертывали перед окончательным докреплением . Положение улучшилось, но полностью исключить заедания не удавалось.
Нужно сказать, что заедали резьбы не только УБТС, но и обычных УБТ перенарезанных в Гримене. В чем дело? В Союзе такое встречалось крайне редко. Я послал в мастерскую Бориса Солянника, нашего верхового. Дома он работал в ОТК на "Нефтемаше", замковые резьбы должен знать. Но разобраться в причинах он не смог, ограничился визитом вежливости. Думалось: как ни парадоксально, но губит резьбы излишнее усердие токарей - слишком высокая чистота обработки и точность.

В ТЕ ГОДЫ ЖИЗНЬ И ТЕЛЕЭКРАН уже немало сделали, чтобы приблизить нас к цивилизации и все же обнаженных мужчину и женщину на пляже мы могли себе представить только в объятиях друг друга или неудержимо стремящихся в объятия. Даже неосторожно приподнятая юбка незнакомой женщины иногда являлась причиной тщательно скрываемого, но сильного возбуждения. А тут... Как уже говорилось о голых пляжах мы были наслышаны, сказанному верили, но вообразить себя на этом пляже....не получалось. Известно, что половое возбуждение приходит к мужчине само, игнорируя голову и правила приличия. Наверное, в молодости каждый попадал в дурацкое положение, когда орган возбуждался в самый неподходящий момент и ничего поделать нельзя. И все же оказалось, что может мужчина оставаться внешне спокойным при обнаженной женщине. Объяснить такое, наверное, трудно даже психологу.
Дорога, что шла к нам от Прерова была и раньше, но без бетонных плит и заканчивалась немного дальше буровой на берегу. Там маяк и дощатый причал. Правее огражденная зона и погранзастава, а левее, сколько видел глаз - пляжная полоса, дюны, лес. С наступлением купального сезона пейзаж оживал. Посетителей становилось больше. Одни оголялись, другие нет - пляж же дикий, поступай как хочешь. Но такой разнобой, видимо, противен человеческой натуре. Постепенно те, кто не желал расстаться с купальниками оказались стеснены, прижаты к маяку. А оппоненты ( сторонники культуры свободного тала ) овладели остальным неоглядным берегом. Произошло это как бы само-сабой, без ругани. Мне вообще не приходилось слышать, чтобы немцы ругались. Но агрессия явно имела место. Однажды, возвращаясь на буровую, видел такое. Девушка и парень решительно сбросили с себя всю одежду еще не доходя до пляжа. И далее шли по да вольно густо заселенной территории благопристойных сограждан, не желавших расстаться с трусами. Шли не спеша, вальяжно, иронически улыбались, шутили. И, видимо шутки не безобидные. И еще: компания обнаженной молодежи обоего пола уселась играть в карты прямо в гуще благопристойных.

ПОСЛЕ СПУСКА 1-ОЙ ТЕХНИЧЕСКОЙ КОЛОННЫ ( обсадной колонны диаметром 299мм до глубины 2650м ) часть бурильных труб, значительно изношенных заменили на новые и пошли аварии. Трубы ломались в нижней части компоновки по 8-ми ниточной резьбе. В прошлом такие аварии были частыми ибо, отсутствии УБТ ( или нехватки ) нагрузку на долото создавали трубами. Здесь же УБТ достаточно, компоновка расчетная, режим бурения проектный. Причина аварий: некачественные новые трубы.
Как ни странно, но некачественная продукция наших заводов попадала сюда часто. Ну, а как же немцы? Не знаю, что они говорили между собой, но их лица оставались равнодушными. Наверное и высокие инстанции рекламаций не предъявляли ибо с годами такое положение усугублялось.
Аварии следовали одна за другой. Ликвидировали их легко, первым же спуском метчика. Трубы, что оставались в скважине меняли на новые, но аварии продолжались.
Очередной слом во время бурения. На этот раз к нам впервые приехали ловильные мастера - советский и немецкий. Предложили спускать колокол. Виталия на буровой не было, а я бездумно согласился. Подумал, но уже после - почему колокол? Ведь метчиками работали успешно. Эта-то успешность и притупила бдительность. На забое находилось долото, УБТ и бурильные трубы метров 200. Вес солидный - тонн 35. Наворачивались нормально, но хорошо докрепиться, видимо не удалось, инструмент проворачивался. Вот тут-то метчик был бы предпочтительней, так как требует меньшего момента для нарезки резьбы. Есть и другие аргументы в пользу метчика, хотя есть они и в пользу колокола. Пошли на подъем...Когда квадрат вышел из ротора, аварийная подвеска сорвалась. Снова допустили колокол, снова пытались навернуться - вес на крюке немного увеличился, но большего добиться не могли. Подняли колокол и с ним часть аварийных труб, метров 100. Последние три трубы погнуты, а самая нижняя сломана по телу. Слом косой... да что косой - он рваный, причудливо изогнут, не схож ни с одной геометрической фигурой.
Такой конец нечем ухватить. Кстати, о непредсказуемости явлений в скважине. Падающие на забой трубы обычно повреждаются, но по-разному. Чаще гнутся, иногда сильно или чуть-чуть, но не по всей длине, а в отдельных интервалах. Мне известен и такой случай ( по Каневской ). Вахта бурильщика Маслова упустила в скважину: долото, турбобур и метров сто труб. Забой порядка 1500 метров. "Догоняли" резьбовым концом. Мастера на буровой не было. Бурильщик после спуска, промыл скважину, соединился с упавшими трубами и отработал долото ( бурил ). Аварию от администрации долго скрывали. Здесь же наддолотная компоновка " летела" всего метров 8. Очевидно, на участке слома имело место мощное резонансное явление
Ловильные мастера, Виталий и я молча смотрели на конец поднятой трубы. Грустные мысли: авария может затянуться, придется фрезеровать " голову", а то и забуривать второй ствол... Ну, а пока... - Давайте спустим метчик с кожухом, на удачу - предложил Виталий. Возражений не последовало, хотя и думалось: ну разве войдет такая "голова" в кожух, а метчик в трубу... да еще и надо нарезать резьбу.
Метчик неоднократно разгружали на "голову" пытались вращать, инструмент пружинил, но в конце концов вес на крюке увеличился. Приступили к подъему. Поднимали, разумеется, осторожно и ....о счастье! Все подняли!


ДО НАШЕЙ СВАДЬБЫ С КЛАРОЙ на студенческих вечерах отдыха и вечеринках я танцевал только с ней. А позже? И позже она оставалась желанно партнершей, Однако, в компаниях, среди своих, танцевать с женой не принято. Я приглашал других женщин, ее подруг, а Клара танцевала с кем-то еще. И здесь, в Штральзунде, на вечерах в Доме дружбы я танцевал чаще с немками. Огорчалась ли Клара? Думаю, что нет, тем более, что эмоции, если они случались, я приносил домой.
Работники торговли отмечали свой профессиональный праздник, пригласили несколько русских семей, в их числе оказались и мы с Кларой. Вначале застолье - длиннющий стол уставлен бутылками и закуской. Собравшиеся чувствовали себя непринужденно - улыбки, шутки, смех. Настроение прекрасное. Когда внимание к закускам притупилось , зазвучала музыка. Я подошел к небольшой группе дам и пригласил одну из них с блестевшими глазами. Фокстрот, танго... как хорошо чувствует меня партнерша, как синхронны наши движения. Улыбки и взгляды говорили о взаимной симпатии. Но вот оркестр стал исполнять наши песни военных лет. Да, те самые, незабвенные: "Синий платочек", "Темная ночь", "Дороги"... Музыканты пожилые. Я давно не слышал такого исполнения. Акценты, интонации, сама манера исполнения - все как в войну. Особенно скрипка: ее чарующие звуки проникали в самые сокровенные тайники души, оживляя пережитое, , выстраданное. Влага затуманила глаза. Я продолжал танцевать, но оказался вне реальности... а там, в войне, в юности, когда каждый пережитый день воспринимался как дар судьбы, а женщины, в мечтах и наяву, казались сказочно красивыми, желанными, но недоступными. Ради них мы способны были на любые, самые дерзкие, отчаянные и безрассудные поступки.
Видимо и мою партнершу волновала музыка. Она немного моложе меня, но эти песни и из ее молодости. Ну как не пожалеть немцев, да и других европейцев. Ведь у них в войну не было таких песен - душевных и всенародно любимых.
Ко мне подошел друг и вернул в реальность. - Ты танцуешь с немкой, а к Кларе присоседился моряк и давно. Я посмотрел в ее сторону. Рядом с Кларой сидел мужчина. Мужик, что надо, оба слегка улыбались. И я сел рядом, помолчали. Моряк встал, и не спеша, удалился.

В КРАСНОДАРЕ ВОЗЛЕ НАШЕГО ДОМА, поперек дороги прокопали канаву и , как обычно, долго не засыпали. Движение транспорта прекратилось, наступила тишина. Мы с благодарностью поглядывали на канаву. Однако, через полмесяца ее засыпали, но не полностью. Тяжелый транспорт с грохотом преодолевал выбоину, а выбоина - это на долго. Проблема канав, выбоин, масштабах луж у нас была всегда. Вспомним, хотя бы, знаменитую лужу в Миргороде, красочно описанную классиком. У немцев такой проблемы нет. Канаву сразу же засыпают и сверху асфальтируют. Почему так?
Где-то во второй половине 60-ых прочитал рассказ. Повествование велось от лица женщины, литсотрудника. Суетная, безалаберная жизнь столичной интеллигенции. Затурканная, уставшая до изнеможения, на грани нервного срыва, она взяла отпуск и, по совету друзей, поехала в Эстонию. Поселилась в одиноко стоявшей усадьбе. Рассказ, кажется, так и называется - Дом. Хозяин постояльцев не держал, но после беседы с женщиной, принял ее как гостью. Хозяин пенсионер, почтенного возраста - спокойный, крепкий, энергичный. Усадьбу построил сам. Строил основательно, с любовью, такую, как хотелось. В комнате для гостей соответствующий антураж. Гости - старые друзья, друзья по оружию и нелегкой молодости. Они его посещали, хотя и редко. Сохранены бутылки из под напитков, на этикетках даты и росписи. Вокруг дома эстонский ландшафт, созданный его руками. Он и теперь совершенствует ландшафт: подбирает в округе нужные камни и растительность. Не закончены ограда и подъезды. Делает он их такими как встарь. Работа тяжелая, но по душе, трудности не в счет. Хозяин интеллектуал с широким кругозором. Замечательная библиотека, много редких книг.
Портрет любовно выписан на фоне усадьбы. Показана другая, отличная от нашей жизнь. Другие устремления и взгляды. Думалось, что хозяин усадьбы не станет скандалить с соседями, унижать себя ложью, доносами, воровством... Но почему он таков? И при чем здесь дом? Вопросы и мысли - их целый рой, но появились они потом, а тогда считал, что рассказ помогает приблизиться к пониманию нордического характера, души народа. Прошло столько лет, прочитано и забыто множество толстых книг, а рассказ остался в памяти. Позволю себе небольшое отступление.
Слова - дом, семья, род, Родина по значимости в одном ряду. Отеческий дом - где он у нас? В моем детстве семья сменила множество квартир. Первым жильем, сделанным своими руками, был окоп, потом землянка. В землянке не казалось тесно. Хватало места чтобы прилечь, расслабиться, переспать. Потом казарма с нарами, общежития, коммун алки... и так полжизни, а то и больше. Отеческий дом символ Родины, но он же, в общем то, и частная собственность. Да, та самая от которой, как утверждалось, все зло. - Мир чистогана и собственности живет по волчьим законам и потому люди ущербны. Им не хватает порядочности, доброты, дружелюбия... Все, вроде бы, обосновано, логично... И борьба с собственностью прошла успешно. К собственности уже не тянет. Получку проедаем или пропиваем. Однако прогресс личности идет туго. И когда в 60-ых немного приподняли "Железный занавесь" то многие усомнились в "превосходстве морального облика советского человека" и его образа жизни. Дальнейшее известно. Но жизнь парадоксальна и сложна. Теперь в 90-ых, когда смотрю на "новых русских" олицетворяющих наше будущее - в будущее неохота.

ГАРОЛЬД БРАНДЕНФЕЛЬД. Ах, Гарольд! Со временем он стал видится мне не таким уж простодушным. Из за шуток проглядывал человек энергичный, деятельный. Роль наблюдателя такому не по душе. И вот им сказаны первые замечания технологического характера. Замечания незначительные, можно было не обратить на них внимание. Виталий так и сделал. Но мне подумалось - это только начало. Человек, не имеющий достаточного опыта, но склонный повелевать - опасный человек. Работа с оглядкой на Бранденфельда не предвещала ничего хорошего. Ответственность за скважину, в первую очередь, несем мы, зачем же подчинять нас нашим "ученикам"? Команды и замечания пусть исходят от Старикова.
Будучи в Гриммене, в конторе бурения, зашел к В.Ф.Старикову и изложил свое мнение. Валентин слушал, рассеяно, снисходительно улыбался, видимо мои опасения не принимал всерьез. Вместо вразумительного ответа отшучивался, отговаривался. Я немного спорил. Когда собрался уходить, меня позвал к себе Степан Васильевич Степкин. Нужно сказать, что во время разговора двери были открыты, в коридоре суетно, как в нашей Каневской конторе бурения. Открыты двери были и у Степкина, и он краем уха слышал наш разговор. Степкин попросил меня повторить сказанное Старикову. Что-то писал и взялся прояснить эту проблему.
С.В.Степкин и руководители свыше держали себя с нами мастерами демократично, даже дружелюбно, но почтения у меня не вызывали. Я привык к руководству жесткому, конкретному, компетентному. Руководитель, обычно, опытней подчиненных или обладает незаурядными организаторскими способностями...ну и т.д. Здесь же руководители совсем другие, казалось, им и дела нет, что там на буровой происходит. Вот и Степкин... Я даже сомневался - буровик ли он? Да и внешность... Буровики, конечно, люди разные. Встречаются и доверчивые, простодушные... Но если присмотреться, то черты лица и особенно глаза позволяют представить их в другой жизненной ситуации, когда необходим твердый, решительный характер, мужской характер. Нет, по внешности Степкин на буровика не тянет, больше похож на конторского работника, да и то средней квалификации.
На следующей неделе встретились в городке. Степан Васильевич остановил меня и, слегка улыбаясь, сообщил - Ваш вопрос решен положительно. Я поблагодарил и ощутил приятную теплоту. Мысли о Степкине стали другими: ему присылают опытных буровиков, зачем же вмешиваться в их дела. Ученых учить - только, портить. Его стиль совершенно верный. А когда нужно помочь - помогает оперативно, баз проволочек. А я!? Ну, зачем мне жесткое и компетентное руководство? Своего опыта у меня достаточно, самоконтроль на высоте. Здесь как раз тот случай, когда работать не мешают. Да мне нужно молиться за Степкина! Так пришло уважение к С.В.Степкину и со временем крепло.

ВАЛЕНТИН ФЕОФИЛАКТОВИЧ СТАРИКОВ закончил наш институт, но, видимо, годом позже, ибо по институту я его не помню. Потом случались контакты, знали друг друга, но не близко. До командировки в ГДР он успел поработать главным инженером Армавирской конторы бурения и немного директором. Здесь - консультант главного инженера и наш с Виталием непосредственный начальник. Держался с нами по-свойски
, но ощущалась некоторая прохлада, снисходительность. Валентин крупный, представительный, голова и глаза круглые. Думалось - любопытный человек. Обошел своих сверстников как стоячих. Что это - удача, стечение обстоятельств или более высокие способности?
Ленкомната, играем в шахматы с Виталием. Подошел Валентин, наблюдает стоя, молча. Ему предложили сигать. Согласился, как бы, нехотя. Фигуры переставлял небрежно, не задумываясь. Ходов через десять его позиция стала явно предпочтительней, собственно я уже проиграл, однако, продолжал сопротивляться, безуспешно, разумеется. В следующей партии то же самое. Как стремительно и умело он атакует! Наверное, в свое время, занимался в шахматной секции дома пионеров или знаком с соответствующей литературой. Без этого все мы играем примерно одинаково. У Виталия я выигрывал или проигрывал без особых эмоций. Но проигрыш Валентину меня заел. На следующий день я принес в квартиру две шахматные доски и стал размышлять, - как же противостоять его атаке. Вроде бы можно.
Опять ленкомната и мы с Валентином за шахматной доской. С первых же ходов ему пришлось задуматься. Партия получилась долгой, многоходовой и я ее выиграл. Обыграл его и в другой раз. Появилась взаимная симпатия, наши отношения потеплели
В Штральзунде было несколько помещений для спорта, которые мы могли посещать. Однажды Валентин предложил сыграть в пинг-понг. В зале сразу выяснилось, что он играет сильнее. Но я старался, горячился, Валентин добродушно улыбался, игра нравилась обоим. Некоторое время в зал приходили регулярно. Пожалуй, в игре был прогресс. Во время его атак я отходил от стола, иногда защищался удачно. Атакуя, я стремился бить сильно, от души. Случалось, сминал шарик, но в стол попадал не всегда. С таким азартом и увлечением больше играть мне не приходилось.

ВИКТОР ДРОЗДОВ из бардовской бригады. Фигура стройная, одет всегда безукоризненно ( костюмы здешние ) волос светлый. Виктор краснодарец, мы хорошо знали друг друга. - Наверное, немцы на улице принимают тебя за своего? - спросил я однажды. - Да нет, что ты! Немцы русского узнают за квартал, в чем бы он ни был одет. Нечто подобное слышал и от Юрия Сергиенко, работавшего в Египте. Арабы никогда не спутают русского с англичанином. Подумалось - да, так, но почему? Видимо лицо русского чем-то отличается. Стал присматриваться. С долей фантазии можно сказать, что русское лицо весьма откровенно. На нем все: характер, настроение, мимолетные впечатления --радость, огорчения.... Или безразличие, равнодушие, тупое бездумье...
Лицо типичного немца закрыто маской, на ней достоинство, порядочность, доброжелательность, уверенность в себе и , пожалуй, интеллект...Ну как не отличить русского от немца.

В РАЗВЕДОЧНЫХ СКВАЖИНАХ определенный метраж проходят с отбором керна ( образцов породы ). Но вначале немного (упрощенно, схематично ) о работах предшествующих бурению на нефть и газ. Не избежать и повторений.
Точку для скважины указывают геологи по данным сейсморазведки ( и других данных ). Это сейсмики акустическими методами определяют рельеф древних пород ( по какому либо горизонту ) и структуры ( поднятия ) благоприятные для скопления нефти и газа. Но и сейсмики не первые. До них, в новом регионе, пробурена опорная скважина со сплошным отбором керна, выявившая разрез и позволившая сейсмикам определить сейсмическую характеристику горизонтов. Сейсмика получила свое развитие в послевоенные годы, а как же находили подземные структуры раньше?
Степь. Сверху тонкий слой почвы, под ним песок, глина, разное. А что еще ниже?
Обычно, древний рельеф покрывает толща "молодых" четвертичных отложений. Эти отложения можно сравнить с одеялом или водой, скрывающей рельеф дна - где как. Поверхностный рельеф может отличаться от древнего весьма существенно. Но рельеф древних пород ( в пределах региона ) с глубиной не меняется или меняется, но остается аналогичным. Поэтому, если известен рельеф кровли, к примеру третичных отложений (наиболее молодых из древних ) то открывается возможность прогнозировать нефтегазоносность в более глубоко залегающих горизонтах и даже по Мелу и Юре.
Имея в виду сказанное, раньше ( до сейсмиков ) подземные структуры выявляли бурением неглубоких скважин ( 100-200м ) до встречи с третичными отложениями. Оттуда, из тех времен, к нам пришли такие понятия и термины как - ковер бурения, структурно-поисковое бурение, колонковое бурение... В послевоенные годы структурно-поисковое бурение проводилось на огромных площадях, в том числе в Средней Азии, Казахстане, Сибири.
А как узнать - что бурим, где находимся? Некоторые сведения дает само бурение и шлам в растворе, но основное - керн. Только керн позволяет получить исчерпывающие сведения о возрасте порода ( по фауне ), ее пористости, проницаемости, флюидонасыщении...
Конечно же, о сказанном выше можно прочесть где-то еще. Но, пожалуй, нигде не прочтешь о жизни и работе буровиков предшествующих поколений.
Сегодня замордованные непонятной жизнью, мы все пытаемся познать самих себя. Смотрим на себя со стороны и в упор, оглядываемся в прошлое. Если верить прессе, вырисовывается очень неприглядная личность... Но почему? Может быть, не на то обращаем внимание? Оглянемся еще раз. Немного фантазии. Мысленно вставляю пленку в проекционный аппарат и смотрю на экран.
Полярное море, неяркие краски, неведомые дали. Устье Колымы. Суденышки утлые, едва ли выдержат натиск разбушевавшейся стихии, но это не смущает мореходов. Дежнев с товарищами отправляется на восток....
Передвигаю пленку. Опять ХУ11 век. Видимо немалым мужеством обладали казаки во главе с Ерофеем Хабаровым пробившиеся сквозь дикую тайгу к самому краю земли. А сколько еще героических, но не написанных страниц в нашем прошлом.
Наконец кадр из недавнего прошлого, нет не героического, просто трудовые будни. Вдали от цивилизации и проезжих дорог люди бурят скважину. Вышка деревянная, оборудование примитивное, транспорт гужевой. Что там, в глубине - неизвестно, чем завершится эта работа - тоже. С буровиками геолог, человек знающий, авторитетный. Без геолога не обойтись. Геологу нужен керн.
Поднятый керн обмывают, укладывают в ящики с ячейками, внимательно рассматривают затем отправляют в лабораторию и кернохранилище Вынос керна зависит от многих причин: буримой породы, типа долота, кернорвателя и конечно же от усердия буровиков ( соблюдения технологических рекомендаций ). Высокий вынос керна поощрялся премией.
Однажды, бывалый геолог Александр Трифонович Самохвалов рассказал такой случай. Начало 50-ых, опорная скважина недалеко от станицы Новомиской. Разборка только что поднятой грунтоноски совпала со сменой вахт. Обе вахты напряженно ожидали результата. Грунтоноска оказалась пустой. Послышались возгласы полные горечи и досады В неудаче обвинили сменившуюся вахту. Последовала оплеуха и кратковременная потасовка.
Теперь, во второй половине 60-ых, к неудаче с отбором керна относятся спокойно и буровики и геологи. Геолог на буровой стал редким гостем - предпочитает кабинет и каротажные диаграммы. Здесь мне видится аналогия с врачами. Теперешний врач все реже слушает биение сердца и дыхание больного целиком полагаясь на кардиограмму и рентгеновский снимок. И все же керн нужен и заменить его ничем нельзя.
Для отбора керна здесь мы использовали 4-ех шарошечные долота, керноприемную трубу ( грунтоноску ) между ними кернорватель лепесткового типа. Грунтоноску помещали в наддолотном куске УБТ. Позже, в Союзе, грунтоноску стали помещать в специальный снаряд "Недра", но мы обходились без него.
Лепестковые кернорватели работали плохо, особенно в твердых породах. Процент выноса керна в Союзе традиционно низкий, пожалуй, меньше 50. Немцы это знали, такой вынос керна их не устраивал и вот, когда подошли к Цехштейну, где предусматривался сплошной отбор керна, у нас на мостках появилась знаменитая американская кернорора с алмазным долотом. Ах сколько хвалебных отзывов написано о ней в журналах, но без подробностей.
Виталий и я с интересом смотрели на американку. Выглядела она легкой, изящной. Наглядный пример промышленной эстетики, но нам она казалась еще и ненадежной. Уж больно тонки стенки корпуса, а по нему еще и резьба. Резьба ленточная, чуть заметная, для соединения с переводниками. Это какими же должны быть качество стали и точность изготовления, чтобы такая жестянка выдержала весьма внушительные нагрузки, связанные с бурением и расхаживанием при отрыве керна? Однако, выдерживает.
Торец алмазного долота всего лишь кольцо с внутренним диаметром 80-100мм, такой же и диаметр керна, то есть больше нашего керна примерно вдвое. Грунтоноска для такого керна не войдет в обычную трубу, необходим специальный снаряд - кернорора.
Алмазное долото, в отличие от шарошечного, работает практически без вибраций, кернорватель на минимальном расстоянии от забоя - факторы благоприятствующие отбору керна. Поднятый керн представляет собой цилиндр без выщерблин и изъянов. Обмытый водой блестит точно деталь, выточенная и отшлифованная на станке. Красота минерала или породы их цвет и рисунок выявляются на шлифах. Здесь же отшлифован весь керн. Кусок его --готовый экспонат в коллекцию. Выходит, эстетична не только кернорора, но и выбуренный ею керн.
Керн отбирали в Цехштейне представленном карбонатами, местами мрамором. Цехштеин по прогнозам продуктивен. И действительно, отдельные участки керна содержали битумы. Вынос керна стопроцентный.
Хороша кернорора с алмазным долотом, но не про нас - дорогая. А что здесь можно позаимствовать? Вот кернорватель, он удивительно прост: патрубок ( корпус ), в нем подвижная втулка с прорезью, она как пружина может сжиматься и разжиматься. Наружная поверхность втулки коническая, в корпусе ответный конус. Когда втулка приподнята, керн проходит сквозь нее, в нижнем же положении втулка сжимается и прочно удерживает керн. К сожалению и такой кернорватель в мастерской не изготовить - нужна специальная сталь и соответствующая термообработка. Но принцип использовать можно.

Невольно приходит в голову - заменить втулку плашками, которые выполняли бы ту же функцию. Помороковав с Виталием изобразили конструкцию на эскизе, который отправили в мастерскую. Заказ вскоре был готов, и новый кернорватель с очередным рейсом отправился на забой. Но керна поднято не было, ни сколичка. Задумались: нужно полностью исключить возможность перекоса и заедания плашек, стяжную пружину сделать более эластичной, плашки должны расходиться от незначительного усилия... Последующие образцы вначале испытывали на поверхности. Четвертый вариант оказался основательным.

Отбор керна чередовали с бурением сплошным забоем. В интервале 3858-4111м произвели 11 долблений с отбором керна. Только в трех из них вынос меньше 90% в остальных 93-100%.
Использовались долота 1ВК-11СТ ( Ф=269мм ), режим бурения: осевые нагрузки 10-12т, число оборотов ротора в минуту 35-40, расход промывочной жидкости 20 л/сек. Форсировать режим бурения не позволяли значительные вибрации инструмента. Проходка за долбление от 3,2 до 5,7м, время бурения от 9 до 14 часов. Разрез представлен плотными глинами и песчаниками.
Не менее впечатлял и результат и по буровой Рихтенберг-4. В интервале 2883-3101м произведено 9 долблений с отбором керна. В 7-ми из них вынос более 90%, но в двух последних вынос незначительный. Это объяснялось тем, что вошли в крепкие порфиры, бурение сопровождалось сильными вибрациями.
Как же приспособить кернорватель к вибрациям? Разработали следующий вариант с "плавающим" приемным патрубком. С этим кернорвателем на буровой Преров-1 в интервале 4144-4632м сделано 18 долблений. Процент выноса керна то же высокий ( в 9 случаях более 90% ), но ниже чем в предшествующем интервале, однако и условия бурения усложнились. Проходка за долбление находилась в пределах 4-6м, время бурения 24-16 часов.

По требованию геологической службы средний вынос керна по интервалу должен быть не менее 85%. И мы это требование выполнили. Эпопея с керном долгое время занимала наши головы. Данные анализировали, обобщали. Написали рацпредложение и статью. Текст, таблицы, чертежи - все сами. Статью, после длительных проволочек, опубликовал журнал "Бурение" (  6 за 67-ой год ). Это была наша первая публикация во всесоюзном журнале.


В ЛЕЙПЦИГ. Первая экскурсия, которую мне предложили, была в Лейпциг, на международную промышленную выставку. Кажется, ее называли даже всемирной, как знаменитую Брюссельскую. О выставке много писали. Нам, группе буровиков, предоставили небольшой, но вполне комфортабельный автобус.
Когда часто и много ездишь, езда утомляет, надоедает, но если не часто - разнообразит жизнь. На незнакомой дороге, обычно смотрю в окно. Что-то нравится, удивляет, бывает смотреть и не на что все же смотрю и о чем-то думаю. В 60-ых у немцев, как и у нас на Кубани, большинство ближних и дальних дорог проходило через населенные пункты, то есть города и городки, а станиц и хуторов там вовсе нет. Почти каждый городок чем-то знаменит. Очевидно, и у нас каждая станица своеобразна и интересна, но мы этого не знаем ибо отказались от прошлого. Уже тогда пейзаж разнообразили многочисленные заправочные станции. Возле них магазины, закусочные, службы автосервиса.
Пересекли Берлин, южнее которого выехали на автобан. Автобаны - стратегические дороги, построенные в 30-ых при Гитлере. О них приходилось слышать. Я был готов к встрече с необычным и все же увиденное произвело сильное впечатление. Две полосы разделены газоном и бордюрами. Ширина каждой метров 16-18. Нет перекрестков и пересечений, только съезды. Всем этим теперь не удивишь. Удивляло качество. Мы проехали километров сто и нигде не видели следов ремонта. Покрытие не асфальтовое - мелкие розовые кремешки, утопленные в какой-то неведомый цемент. Дороге больше 30-ти лет, наверное, в войну по ней катились танки, а ей хоть бы что! И потом, вспомним 30-ые годы. Автотранспорта, по сути, мало и он небольшой грузоподъемности. Не было в Европе и практики строительства подобных дорог. Откуда у тогдашних немцев такой размах и основательность? И теперь в 60-ых, дорога, при ее ширине, выглядит полупустой.
Еще о качестве. Наши дороги, построенные в 80-ых, только пешеходу кажутся ровными. Водители же знают, что если посильнее нажать на газ, то машину подбрасывает, как лодку на волнах. На автобане скорость не ощущается.
Лейпциг переполнен гостями, нас разместили в студенческом общежитии, благо студенты знаменитого университета были на каникулах. Вечером званый ужин в ресторане, а утром на выставку. Каждая из соцстран имела свой павильон. Самые внушительные у ГДР, СССР, ЧССР. Запад представлен слабо, отдельными фирмами. Выставка знакомит с новинками и не только - это огромный объем информации расширяющий представления о мире.Людно, настроение праздничное, много фотографировал. Запомнилась передвижная грузоподъемная техника. У нас, в те времена, серийно выпускались только примитивные автокраны грузоподъемностью 5т с небольшой стрелой, да и те были в остром дефиците. Здесь же раздвижные стрелы автокранов упирались прямо в небо, а грузоподъемность...
Мне приходилось бывать и на нашем ВДНХ. Пожалуй, выставки схожи.
Понравился и город. Конечно же, знакомился только с центром. В центре шикарные магазины и рестораны, нарядная публика, среди которой и люди особо почитаемые, те что с долларами. Для них отели, ночной ресторан со стриптизом
Центр любого достойного города отличается своеобразием. Но не только. В центре тротуары и аллеи вымощены безукоризненно, клумбы ухожены, цветы вызывающи красивы, деревья...ну не могут быть где-то еще такие великолепные деревья. Фасады зданий облицованы гранитом, необычайны и витрины. Здесь неуловимо сочетаются простор и уют, простота и торжественность. Кроме того, в центре обязательно должен быть памятник. В наших городах памятник выдающемуся деятелю. На Западе иногда пьедестал отдают романтике - любимый литературный герой или персонаж сказки, легенды, предания. Есть такая изюминка и в Лейпциге.
Я не берусь подробно описывать центр Лейпцига, скажу лишь, что он показался мне более аристократичным, чем центр восточного Берлина.

В РЕСТОРАНЕ. Дошло до нас, что в одном из ресторанов можно неплохо отдохнуть. Надо сходить. В компании Виталий с Аллой, Слава с Инной и я, а Кларочка была в Союзе. Ресторан без броской рекламы, на тихой улице, хотя и недалеко от центра.
Лето, вечер, но еще не стемнело. Сразу же понравился зал - светлый просторный, со вкусом декорированный. Сели осматриваемся...где мы? На стенах сети, весла, пеньковые концы, спасательные круги...в углу якорь. Немного торжественно , но и буднично. Официант не заставил себя ждать. Элегантный молодой человек полный достоинства и дружелюбия. Казалось и у него отличное настроение, встрече рад, но сдержан и улыбается лишь слегка. - Что же мы желаем? Заглянули в меню: коньяк египетский, цены запредельные и вина различных марок. Заказали вино на его усмотрение. Он принес бутылку, эффектно откупорил, налил немного в бокал и предложил попробовать. Ну и ну! Такого церемониала видеть не приходилось. Затем принес еще несколько бутылок и поднос с апельсинами. Движения легки, изящны. Апельсины оказались тонкокорыми, сочными, сладкими. Но что апельсины! После вина захотелось закусить более существенным, ведь мы же русские. Стоило оглянуться и официант тут как тут. Нет, кухня у них, к сожалению,
не работает, но закуску найдет. Принес большущее блюдо с бутербродами. На тонких ломтиках хлеба сыр, ветчина, колбасы - все свежее, аппетитное. Вскоре на подиуме расположился небольшой оркестр, перед ним неярко освещенное пространство для танцев. Танцевали, шутили, смеялись...Вечер запомнился, запомнился и официант. Пожалуй, это единственный в моей жизни официант, которого запомнил. Почему так - трудно объяснить. Он, как будто сошел со страниц Ремарка или Хемингуэя. Это у них подробно описаны непревзойденные мастера сервиса и настроения.
Кстати, о Ремарке и Хемингуэе. В те годы названые писатели и их герои были нашими кумирами. Они восхищали своим гуманизмом, свободомыслием, благородством, интеллектом... Нравились и кабачки, в которых проходила жизнь героев и их друзей маргиналов.
Прошло тридцать лет. Я снова пытаюсь читать Хемингуэя...Не получается. Герои потеряли свою привлекательность. Жалко их - превратили жизнь в потеху, не ведали радости созидания. А интеллект, сам по себе, без активной жизни - зачем он. Вот так меняет время наши оценки и взгляды

НИЖЕ БАШМАКА 11-ти дюймовой колонны ( 2650м ) в разрезе глины газоносные песчаники, карбонаты, соли и опять глины. Мощность солей метров 300. Разбурили их быстро, сходу, предварительно перейдя на соленый раствор. Приготовление соленого раствора продолжалось не более вахты. С помощью гидросмесителя в воду ввели бентонитовую глину, потом лувозу ( КМЦ ) для защиты коллоидной системы от агрессии солей, потом соль до полного насыщения и другие компоненты, включая утяжелитель. Соль бурили без затруднений, параметры раствора оставались стабильными. Даже досадно, когда вспоминаешь - сколько хлопот с раствором доставляли у нас соли в Майкопской конторе бурения.
С глубиной бурение и спуско-подъемы стали сопровождаться затяжками, посадками и клинением. Как же так?! А что же хваленый раствор? К сожалению, и он не панацея, хотя параметры раствора было легко поддерживать в нужных пределах.
Когда названные осложнения стали частыми, на стене вагончика, у моего стола появился просторный лист миллиметровки, на котором в масштабе я наносил каждое долбление. Красной тушью помечал затяжки, синей посадки. Осложнения еще и кратко описывал. На листе информация для размышления. Он помогал понять скважину и чувствовать себя уверенно. Осложнения мы связывали с осыпями стенок. И на Кубани приходилось иметь дело с осыпями. Я уже об этом говорил. Так что соответствующий опыт был. Позже написал статью "Некоторые особенности проводки скважин в интервалах осложненных осыпями". Статью никуда не посылал, она сохранилась и теперь передо мною. Чтобы читающий мог представить себе характер бурения и осложнений привожу выдержки из статьи.
В интервале 2650-4880м использовались в основном долота ОИ180-11С, ОМ178-11Т, 1ВК-11СТ. Сработк долот характеризовалась как износом вооружения ( зубьев шарошек ) так и расстройством опор ( подшипников ).
Ниже 3500м в разрезе преобладали глины с мелкозернистым песком ( аргелиты, алевролиты ). Цвет серый с синим или коричневым оттенком. Некоторые образцы керна на поверхности легко разрушались, другие оставались крепкими.
Режим бурения: нагрузки на долото 14-18т, частота вращения ротора 40=70 об/мин, расход промывочной жидкости 40-22 л/сек при давлении 90-130ати. Режим, конечно, слабенький, но форсировать его ( увеличивать нагрузку и частоту вращения ) не позволяли жестокие вибрации. О буровом растворе уже писал.
С глубины 4304м бурение периодически сопровождалось клинением. Оно выражалось увеличением момента на роторе вплоть до полной заклинки инструмента. После проработки призабойной зоны клинения на время прекращались или ослабевали. Ниже 4550м клинения стали чаще и продолжительнее. Иногда клинения приводили к кратковременным прихватам. Так при забое 4678м, во время бурения, инструм6ент заклинило. Расхаживание натяжками до 30т сверх веса инструмента и отбивкой роторои - до 18 оборотов пружины ( отдачи ) продолжалось 30 мин. В интервале 4550-4880м произведено 50 долблений из них 26 сопровождались значительными клинениями.
С глубины 4504м затяжки при подъемах и посадки при спусках стали частыми. Осложнялись как призабойная зона так и вышележащие интервалы. Затяжки не допускались свыше 20т, а посадки 12т.
Интервал 4504-4880м пройден за 106 календарных дней, произведено 55 долблений, из них 39 сплошными долотами и 16 колонковыми. Средняя проходка на сплошное долото 7,62м за 19,5 часа, на колонковое - 4,92м за 16,5 часа. Кроме того произведена профилактическая проработка интервала 4510-4823м в течении 29 часов, без последующего углубления. Проработка сопровождалась сильным клинением, на забое остались шарошки. Потребовалось еще два спуска чтобы размолоть шарошки фрезами. После проработки проходимость ствола улучшилась незначительно.
В интервале 4504-4678м из 37 спуско-подъемов 31 сопровождался затяжками и 18 посадками. Абсолютно чистым был только один спуско-подъем.
Как уже говорилось, осложнения мы связывали с осыпями. Действительно - кавернозность ствола и ее развитие хорошо видны на кавернограммах, периодический вынос крупного шлама, да и сами затяжки-посадки, хотя и приурочены к отдельным интервалам, но как бы плавают, смещаются в них, смещаются и сами интервалы. Все это аргументы в пользу наших представлений
Развитие кавернозности вначале сопровождается осложнениями, но потом, на определенном этапе, ствол стабилизируется, ибо в стволе большого диаметра промывка меньше размывает стенки, уменьшаются и гтдро-динамическое воздействие на стенки при движении долота. Меньше влияют и небольшие осыпи. При развитой кавернозности опасность прихвата невелика и если случается - инструмент удается расходить.. Серьезную опасность представляют прихваты в тот период, когда ствол только начинает осыпаться. Например: при забое 3804м во время подъема на глубине 3610м произошла затяжка. Раньше здесь затяжек не было. Инструмент оказался прихваченным. Восстановили циркуляцию. Вниз инструмент удалось сбить, но вверх не шел. Расхаживали натяжками и отбивкой ротором. Продолжительность расхаживания 2,5 часа.
По нашему мнению повышенная вязкость раствора способствует нормализации ствола. Так при забое 4609м во время бурения, для снижения структуры ( статического напряжения сдвига ) раствор обработали каустической содой. В результате снизилась и вязкость от 45 до 30 сек. Скважина осложнилась. В течении 5 часов призабойная зона прорабатывалась из за сильных клинений и затяжек. Приступили к подъему. Интервал 3860-3800м то же осложнился затяжками. После спуска следующего долота вязкость раствора повысили до 60-70 сек вводом бентонитовой глины. Ствол нормализовался. В дальнейшем это значение вязкости и поддерживалось.

В ИЮЛЕ ДНИ СОЛНЕЧНЫЕ, длинные, как у нас в Ленинграде. Ближе к вечеру направились с Виталием на пляж. Места привычные, некоторых соседей немцев уже знали. Одни обнажались, другие нет. По тропинке, что вела от буровой к пляжу ,неожиданно пришло пополнение - несколько рихтенбергских буровиков. Гости, видимо прослышав о нашем пляже, решили его навестить. Купались, играли в волейбол. Рядом прошли девушки, остановились неподалеку и стали раздеваться. Я искоса наблюдал.
Если женщина, раздеваясь, знает или догадывается, что за ней наблюдают, то обычно смущается, робеет... движения становятся замедленными, неуверенными, какими-то необъяснимо женственными, глаза...она не знает, куда их деть, особенно, при снятии трусиков. Наверное, здесь присутствует и врожденная женская артистичность. Стриптиз производит более сильное впечатление, чем созерцание уже обнаженной женщины
И в данном случае девушки показали хороший стриптиз, но в ускоренном темпе. Через пару минут, без тени смущения, подошли к нам. Мы охотно расступились и девушки вошли в круг.
Кто они, возможно берлинские студентки или бывшие студентки. Но не из провинции. Не может провинциалка держать себя так естественно. Казалось, девушки совсем забыли, что без одежды. Играли довольно хорошо, тем более для немок. В те времена в Союзе все играли в пляжный волейбол, многие играли здорово. У немцев спорт и волейбол только входили в моду.
Одна из девушек голубоглазая блондинка с широким подбородком и упругими щеками. Улыбка не сходили с ее лица. Фигура - само совершенство, как у греческой богини ( В волейбол с обнаженной богиней.... Да нет, это из сегодня ). Еще одна девушка тоже впечатляла. У нее более рельефная фигура, чем это предусмотрено классикой - грудь, бедра. Но движения легки, изящны, полная грудь не затрудняла их. Ноги стройные, талия узкая, глаза карие. В глазах порой мелькали лукавые чертики, видимо она, отлично знала неотразимость своей красоты, но не злоупотребляла ею. Остальных девушек память не сохранила. Теперь трудно припомнить, - как мне игралось, но каких-либо умопомрачительных побуждений не было.

В Р О С Т О К Е. Однажды, в конце лета, Валентин Стариков предложил поехать с ним в город Росток на праздник, который назывался "Неделя балтийских стран". У него "Волга" с русским водителем. Выехали утром пораньше и через пару часов были на месте. Площадь, высокие и вместительные трибуны. До начала торжеств перед трибунами делегации в колоннах. В составе делегаций молодежь, видимо представители общественности, артисты, самодеятельность... Многие в национальных костюмах.
Наибольшее впечатление произвела на меня шведская делегация, верней ее женский оркестр. Раньше я всего лишь слышал о женских оркестрах или видел в кино - так, ничего особенного, но здесь!... Девушки в нарядных мундирах, мини-юбках, безукоризненные ножки, грациозны как газели. Невероятно - как удалось разыскать и собрать вместе столько красоток?! Неужели они еще и играть умеют?! Со мной "Зенит", щелкал не жалея пленки. Все же, как выяснилось потом, достойного тех девушек снимка не получилось.
С приветственной речью выступил глава государства Вальтер Ульбрихт ( В.У ). О чем говорил? Наверное, о мире и дружбе между народами. В те годы по обе стороны "железного занавеса" ( а занавес олицетворяла Берлинская стена ) шла героическая борьба за мир. Мир, в виде голубя, изображали на стенах и плакатах, о мире и дружбе звучали песни, к миру призывали политики. Политики каждой страны уверяли, что именно они истинные, подлинные сторонники мира. Словесная борьба сопровождалась невиданной гонкой вооружения и кровавыми конфликтами в Азии, Африке, Латинской Америке. Не дремали часовые и у Бранденбургских ворот.
В.У. говорил минут двадцать. Голос не громкий, но сильный, певучий, с характерными интонациями. Приходилось читать, что в давние времена знаменитые ораторы выступали эмоционально. В первую очередь эмоции позволяли овладеть вниманием, заинтересовать, возбудить... слушающих ( толпу ). Теперь выступающие читают по бумаге или выучивают текст. Текст продуман, выверен, может быть слегка своеобразен, или поэтичен, но в душу не проникает. Губит бумага, пропадает эффект прямого общения. Наверное, и перед В.У. лежала бумага, но получалось неплохо: в выступлении присутствовал характер, убежденность, артистичность. Выступали потом и другие.
Затем парад. Звучала музыка, делегации следовали одна за другой: поляки, наши прибалты...Но вот, после кратковременной паузы, чарующие звуки фанфар, воображение устремилось куда-то в поднебесную высь - на подходе женский оркестр и шведская делегация. Пожалуй, слово "шли" здесь неуместно, оно слишком прозаично. Но где же найти слово способное воспроизвести восхитительное движение девушек?! Нет еще таких слов! Девчонки ( все же) шли и трубили в сияющие золотом духовые инструменты. Ну а музыка: Как звучал оркестр? И музыка подстать видению: необычная, торжественная, утверждающая отвагу, благородство, любовь.
Парад завершало шествие ростокских школьниц. Девочки в школьной форме и белых передниках. Каждая прижимала к груди большого плюшевого мишку. Получалось трогательно. Я, невольно, вспомнил свою Наташку, и у нее такой же мишка. Девочкам горячо аплодировали.
Митинг и демонстрация продолжались часа три. Потом бродили по городу. В этом городе везде проглядывается или ощущается море, ветер свежий, дерзкий. На одной из центральных улиц выступали приезжие артисты. Перекусили в кафе, верней, возле него на выносных столах. Ближе к вечеру предстояло посетить промышленную выставку. Официально она откроется завтра, а сегодня только для избранных. У Валентина пригласительный на двоих. При входе пригласительный тщательно проверили, попросили показать и паспорта, что меня удивило, но вскоре все прояснилось. На территорию выставки, почти пустую, въехало три черных ЗИМа. Из одного вышел Вальтер Ульбрихт с супругой. К приехавшим устремились встречающие, видимо местные руководители. Подошли и мы с Валентином. Подошли совсем близко, я расчехлил фотоаппарат. Возле В.У. не так уж много людей, но в какой-то момент стало тесно. Несколько дюжих мужчин, глядя мимо, бесцеремонно толкали и давили. Отвыкнув здесь от такого обращения, я хотел возмутиться, но они рассеялась. Позже дошло, что это прощупывала меня охрана.
Людям моего поколения со школьной скамьи известны имена многих немецких коммунистов, хотя о их деятельности и заслугах мы имеем слабое представление. В Краснодаре, в их честь названы лучшие улицы города: Э.Тельмана, К.Либкнехта, Р.Люксимбург... По моим представлениям В.У. из этой же когорты, то есть живая легенда. Тогда, в 66-ом ему было лет 70. Он много ездил по стране, выступал на торжествах, общался с людьми в производственных условиях. Бывал и на буровой Бард-1, о чем хорошо помнили наши буровики. И вот довелось увидеть его вблизи. Среднего роста, широкогрудый, с гордо посаженой головой. Держался просто. Серый костюм, галстук и пенсне сближали его с интеллигенцией, но в то же время в облике что-то внушительное, мощное, цельное, располагающее к доверию. Никаких признаков лишнего веса, походка и движения легки. С ним его постоянная спутница жена. Симпатичная пожилая женщина в косынке. Симпатичная опять же своей простотой и скромностью, во взгляде ум и доброта. Может быть, следует заметить, что в те времена наших лидеров жены не сопровождали.
Осматривая выставку, В.У. не торопился: внимательно слушал гида, иногда задавал вопросы, интересовался подробностями. Его энергия и любознательность удивляли и подавляли меня. Думалось: позади тяжелый день, я порядочно устал и выставка теперь не в радость. Ему же за день досталось несравненно больше... и хоть бы что. Кому же из нас 70!
Фотографировал его в разных ракурсах, иногда почти в упор. Кстати, снимки получились хорошими.
На следующий день я поделился своими впечатлениями о поездке с Вернером, рассказал и о неутомимости В.У. Да нет - вяло возразил Вернер - стареньким стал наш В.У. Уже известен тот, кто его заменит - Эрик Хонекер. Вернер замолчал и мне пришлось догадываться, что он мог бы еще сказать. - В последнее время мнение Э.Х. и политбюро стали определяющими при решении жизненно важных вопросов. В.У. продолжал формально руководить страной и только через два года вышел в отставку. Вскоре умер

НА БУРОВОЙ БАРД-1. По приезду в ГДР, осваивая новую жизнь, заметил, что бардовская бригада пользуется повышенным вниманием. До заветного проекта
( 5000м ) им оставались считанные сотни метров, то есть несколько месяцев работы. Забой солидный, такой глубины здесь еще не достигали. На совещаниях начальство говорило о бардовцах, как о людях достойных, значительных, почти легендарных. Выступали и сами бардовцы. Ох и опасное это испытание медными трубами. В сложившейся ситуации руководители бригады старались не выпячиваться, казаться скромными, как все. У некоторых бурильщиков это не получалось, подводила шея, голова стала поворачиваться к собеседнику хуже. Однако работали успешно и вот проект! Банкет, торжества, поздравления, подарки. Потом бригаде предложили, верней, поручили, бурить еще глубже - до 5500м. И эту глубину одолели. Скважина оказалась непродуктивной, но глубина! Немцы восприняли такое как общенациональную победу. "Новый рекорд....Самая глубокая скважина в Европе!" - восторженно писала пресса. Однако - говорили мы между собой - какой же это рекорд? Мы на Кубани бурим и глубже. Оказывается, немцы Северный Кавказ к Европе не относят. Ну и ну! Так кто же мы, азиаты?! Нет, на этом никто, особенно не настаивает, однако...
Как-то летом побывал на буровой Бард-1 и был слегка разочарован. Буровая мне показалась неопрятной, равнодушной к своей внешности. Входные ворота распахнуты, неисправны, полицая не было. Дощатая обшивка вышки не крашена, территория только кое-где покрыта плитами. Все серо, пыльно. Пыльно и неуютно и в административном вагончике. С облегчением вздохнул, вспомнив нашу буровую. Мы привыкли к чистым ярким краскам и свежему воздуху, без пыли. Бригада кубанская и я знал некоторых буровиков. Среди них бурильщик Иван Кузьмич Храмов. О нем я уже упоминал - буровая на Староминской площади, где я принимал крещение, как мастер. С тех пор остались к И.К. теплые дружеские чувства.
Однажды шли по улице Штральзунда и И.К. рассказывал: вечер, скважина на промывке перед подъемом. Я встряхнул инструмент и вышел на козырек. Вижу на мостках прилично одетый мужчина. Сошлись, поздоровались, он представился. Случай, конечно, исключительный. Посторонний человек на территории, да еще просит осмотреть буровую. Начальства нет. Думаю - да пусть смотрит, какие здесь могут быть секреты. Стал его сопровождать. Пришелец оказался разговорчивым и откровенным. Вскоре знал, что он бывший офицер вермахта, но русский . Родился в Берлине, в семье эмигранта. Еще до 41-го воевал в нескольких странах. Потом Россия, поход на Москву. Ах, какое это было звездное время! Каждый чувствовал себя полубогом. Никто и ничто не могло противостоять силе нашего духа и оружия. Побеждали дерзко, стремительно, красиво...Пришелец умолк, видимо, вспоминая те времена. - Ну и что из этого вышло? - поощрял его воспоминания И.К. - Вышло то, что вышло - задумчиво ответил он. Когда спустились в насосную пришелец спросил: неужели это все изготовлено на ваших заводах? - Ну а на чьих же - в свою очередь удивился И.К. - Ну тогда Западу скоро придет капут.
Расстались по-дружески. Пришелец написал на листке свой берлинский адрес, дал его И.К. и пригласил в гости, когда И.К. сочтет возможным.

ТАЛЕВЫЕ КАНАТЫ. Сменили талевой канат и уложили в бухту, как обычно.Приехал сварщик и стал его резать на куски. --А это зачем? - спросил я у Вернера. - Так положено - ответил он - металлурги целый канат не берут, неудобен для загрузки в мартены. Я покачал головой. И наши заводы предъявляют буровикам немало вздорных претензий, но до такого, слава Богу, еще не додумались.
Как уже писал, в конце 50-ых в нашем тресте КНР я был зачинателем и энтузиастом отработки канатов по американской методике равномерных перепусков.
Немного повторюсь. Суть методики в том, что канат по длине оснастки изнашивается неравномерно. Участки интенсивного износа регламентируют работу всего каната. Чтобы увеличить работоспособность всего каната (ресурс) нужно периодически его перепускать, вырубая куски со стороны ходового конца. Брентли ( автор справочника ) не утверждал, что эта методика единственная или лучшая, но ее преимущества выглядили настолько убедительно, что само-сабой получалось - да, этой методики и следует придерживаться. Брентли указал определенную цифру - ресурс каната отнесенный к одному погонному метру длинны.. Чем длиннее бухта каната и чем чаще перепуски, тем больше ресурс каждого метра ( в тонно-километрах )
Начало было хорошим - всеобщее внимание к канатам способствовало повышению результативности их отработки. Потом энтузиазм пошел на убыль: частые перепуски сбивали темп работ, уменьшали производительное время, мастеру прибавлялось хлопот, да и психологически... в головах буровиков не укладывалось - зачем же рубить хороший канат. И, пожалуй, главное, чтобы максимально проявился эффект методики нужно заранее знать ресурс каната. Иначе из чего же исходить при определении темпа перепусков ( когда и сколько перепускать ). В 50-ых я этот ресурс определил приблизительно, по отработке небольшого числа канатов. Однако, ситуация позже осложнилась: увеличилось число поставщиков ( заводы в Одессе, Харцизске, Волгограде, Баку ) Канаты различались по конструкции, качеству, длине бухт и естественно по ресурсу. Ресурс, порой, сильно разнился, даже, для канатов одного и того же завода. Речь идет о канатах диаметром 32мм, длинной бухты 1000-1500м, используемых на вышках высотой 53м при оснастке 5х6 .
Моя бригада отрабатывала канаты "грамотно" по методике. Однако, из собранных данных виделось, что, хоть и редко, но бывало - у нарушителя методики канат работал столько же, а то и больше. Нарушители работали по старинке, до износа каната в опасной зоне, а потом перепускали с вырубкой большого участка каната, включая пришедший в негодность участок ( метров 500 ). Так отрабатывать канаты проще и эффективность может быть высокой. Ну не совсем так. Небольшие промежуточные перепуски необходимы, чтобы не допустить повреждения каната в местах перехода из ряда в ряд. Итак, отвергнув методику равномерных перепусков, я, можно сказать, вернулся на исходные позиции.
Как же так?! Ведь методика логична, ее не опровергнуть! Да, хороша, но только теоретически. В этом случае и позже мне приходилось убеждаться в несостоятельности широко рекламируемых рекомендаций. В определенном смысле вся история бурения это борьба производственников с людьми из кабинетов пытающихся улучшить примитивную практику. Вспомним ажиотаж вокруг гидромониторных долот, раствора на нефтяной основе, бурения с продувкой воздухом и т.п.
Однажды подошел к бухте порезанного каната, вымотал из куска прядь, а из пряди проволоку. - Канат сработан - размышлял я - сохранила ли проволока свою упругость? Круто согнул и разогнул проволоку. При повторном сгибе она сломалась. Этого не ожидал . Выбрал другой отрезок каната, что находился на "глухом" конце каната и на роликах тальсистемы не перегибался.. Вымотал проволочку. Эту проволоку сгибал и разгибал долго, пока не надоело. Проволока не ломалась. О таком наглядном изменении свойств проволоки мне не приходилось читать или слышать. Этот простенький эксперимент позволил впервые осознать, сколь реальна опасность порыва каната.
Канаты бракуются, если порвано пять процентов проволочек на длине шага свиви или канат "вытянулся", уменьшился в диаметре на 4мм. Эти критерии пришли из 30-ых годов, когда канаты и глубины бурения были совсем другими. С тех пор никто не пытался их углубить или расширить.
Канат работает с коэффициентом запаса прочности не менее 4-ех. Это успокаивает, запас прочности солидный. Но с другой стороны - усталость металла накапливается, очевидно, и прочность снижается. За определенным пределом износа следует ожидать интенсивного, быстро нарастающего порыва проволочек. Нечто подобное у нас было. Перед спуском инструмента ( забой 4500м) канат проверили, был признан еще удовлетворительным, но за время спуска и бурения его состояние настолько ухудшилось, что поднимать на нем не решились. Пришлось менять канат при нахождении инструмента в открытом стволе.
Часто ли случаются порывы каната? Нет, очень редко но бывают. Был такой случай и здесь, в немецкой бригаде ( канат изготовлен в Цвикао ). Так может быть не стоит на этом вопросе сосредотачиваться? И все же стоит. Порыв каната явление редкое, но грозное. Талевая система с грузом падает, можно сказать, прямо на головы буровиков. Такая опасность не забывается, она присутствует где-то в подсознании. Когда канат изношен, дорабатывает свое, беспокойство возрастает. Наверное, так чувствует себя водитель зная, что резина на передних колесах ненадежна.
Чтобы убедить себя и других в правильности моих взглядов, продолжил собирать сведения по канатам. Работа трудоемкая. Другие наши мастера не вели учет отработки канатов. Я листал кипы вахтовых журналов, выписывал компоновки инструмента, количество спуско-подъемов и сведения по перепускам. Потом считал работу канатов. В моем банке данных находилось уже более 30 канатов.
Написал статью в "Бурение". Долго ждал. Напомнил о статье письмом. Наконец, пришел ответ: статья не может быть напечатана, ибо в ней нет ничего нового. Отдаю должное профессионализму редактора ( кажется, некто Сегаль ) - всего строчка, а впечатляет сильно, отбивает всякую охоту возражать, доказывать, спорить. Рукопись сохранилась, она передо мною: девять страниц убористого (через два просвета ) машинописного текста и еще таблицы, графики. Думаю, что если бы статья состоял только из заголовка и таблиц, то и тогда могла быть интересна буровикам. Мне не приходилось читать - как же отрабатывают канаты в других предприятиях. А здесь столько информации. Сопоставляются канаты ( их отработка ) по заводам изготовителям, показано влияние коэффициента запаса прочности на ресурс, влияние длинны бухты на ресурс, приведенный к одному метру и многое другое. Для статьи рукопись великовата, но выводы лаконичны и просты.
Позже, вернувшись в Союз, понял: моя статья совпала по времени с периодом энергичной пропаганды методики равномерных перепусков исходившей от ВНИИ БТ ( буровой техники ). И еще стал очевидцем такого происшествия.
В бригаде Г.М.Авагимова порвался талевой канат. -А причины и обстоятельства? Г.М. - мастер бывалый и не из тех, кто в подобной ситуации, распустив нюни, откровенно повествует о случившемся. Отнюдь. - Порвался и все, сами не можем понять почему! Наверное, бурильщмк, по невнимательности, затянул талевой блок в кронблок - но это всего лишь мое предположение. Предстояло расследование. Но тут сам Бог послал молодую и очень энергичную женщину - научного сотрудника ВНИИ БТ. Она собирала материал для диссертации по талевым канатам. Нет, конечно, не по отработке канатов. В том, чем занимался я, никакой науки нет. Наука - когда сказано что-то новое для науки же, пусть, даже в старой теме. У соискательницы такая изюминка (новое ) была. - Канаты рвутся у неподвижного ролика кронблока. Именно там сосредотачиваются усталостные напряжения ( вывод напрашивается сам собой - необходимы регулярные перепуски). Свои взгляды аргументировала весьма коротким и непонятным расчетом, а главное практикой. Вот и здесь - конечно же канат порван у неподвижного ролика! - Да, согласно кивал головой Г.М. Такое объяснение представительницы науки устраивало всех: и мастера ( он оказывался не виновен, ибо ничего не знал о зловредных напряжениях ) и Горный округ и Контору и, естественно, саму соискательницу. Составили нужные документы для обеих сторон. Ну и хватка у этой женщины! Наверняка коренная москвичка! Ни до ни позже мне ничего подобного не встречалось.
В последние годы все более широкое распространение получает подход ( или принцип), когда ответственную конструкцию или деталь меняют по истечению гарантированного ресурса или срока. На Западе даже авторезину меняют, если она прошла положенный километраж, вне зависимости от ее внешнего вида. Возможно, такой подход целесообразен и для канатов.


В ДРЕЗДЕНЕ. В составе экскурсии я дважды бывал в Дрездене. В прошлом Дрезден один из самых значительных и знаменитых культурных центров Германии. Но о прошлом мы знали мало. В Дрезден наши войска вошли без боя. Однако городу крепко досталось от авиации союзников. Заводы и большая часть города были превращены в руины. Ко времени нашего посещения центр отстроили. Недалеко от центра, на берегу Эльбы, архитектурный ансамбль - Цвингер, в котором картинная галерея. Цвингер остался цел. Всего несколько лет назад картины галереи вернулись из Советского Союза, куда их вывезли в 45-ом. Возвращение сопровождалось немалым шумом в прессе: наглядное свидетельство доброй воли и крепнущей дружбы и т.д. Для нас экскурсантов, Дрезден это, прежде всего картинная галерея. Но сначала небольшое отступление.
Бесспорно, общение с живописью повышает наш интеллект, расширяет представление о прекрасном. В литературе положительные герои, обычно, изрядно знают живопись: ее историю, основоположников школ и направлений, их картины... способны восхищаться, переживать и т.д. Конечно же, такие люди есть, но в жизни встречаются редко. Да и откуда им браться? Наши школы и Вузы далеки от искусства. Наверное, имеются соответствующие пособия, но где они? Да и вечно некогда. Однако, не все так глухо и безнадежно. Не часто, но случалось читать о художниках и живописи. Правда, читая не видишь перед собою полотен, но все же в голове кое-что остается.
В 54-ом, после третьего курса, небольшую группу студентов послали на экскурсию в Москву и Ленинград. И я был в их числе.
Третьяковская галерея помещалась в сравнительно небольшом и скромном здании. Суриков, Левитан, Шишкин, Поленов, Айвазовский...Репин. На полотнах история, родная природа портреты... У некоторых картин хотелось стоять долго, но в залах людно, тесно, посетители в постоянном движении. Немного о Репине, верней о его картине "Письмо Запорожских казаков турецкому султану", которая мне очень нравится. Очевидно, о ней немало сказано, но мне не довелось читать или слышать оценки специалистов. Рискуя повториться, все же выскажу свое впечатление. Впечатление в котором участвует и сегодняшний день.
Картину не просто смотришь, в нее входишь, знакомишься с персонажами, участвуешь в сюжете. Люди, долго живущие в автономном коллективе ( армейском, флотском ) сближаются настолько, что души их становятся как бы прозрачными друг для друга. Настроение, мысли, желания каждого хорошо видны, даже очевидны. В подобном содружестве всегда в ходу шутка, юмор, хлесткие пословицы и поговорки. Я и многие мои сверстники из таких содружеств. И хотя, в отличие от нас, в Запорожскую сечь собирались люди вольные, но жили по законам дружбы и потому вполне доступны нашему пониманию. Позы, одежда, физиономии поражают своей несхожестью, ярко выраженной самостью. Ну, да - так и должно быть, - чем самобытнее характеры, тем крепче и интересней содружество. Кажется, что присутствующим неведомы покорность, сомнения и страх. Каждый персонаж и картина в целом очень информативны. Информации и размышлений на целую книгу. Посещение Третьяковки оставило яркие впечатления и запомнилось навсегда.
Эрмитаж. Если бы билеты продавали только для осмотра вестибюля и парадной лестницы, то и тогда очередь в кассу была бы нескончаемой. Картины и произведения искусств демонстрировали в тридцати залах. В потоке перехожу из зала в зал. Европейская живопись по векам и странам. Множество портретов. Они реалистичны, выписаны безукоризненно, но утомляют, от них рябит в глазах. ХУ111 век, портрет дворянина. Вглядываюсь, пытаюсь познакомиться. - Чем живешь, что заботит, как развлекаешься? - молча спрашиваю. Взгляд надменный, безучастный, молчит. В чем дело? Сказывается языковый барьер? Но и портреты наших аристократов для меня молчаливы.
Живопись Эрмитажа казалась однообразной, слишком академичной и не вызывала тех эмоций, что были в Третьяковке.
Картины Дрезденской галереи пользовались всемирной известностью. И мне они нравились, и я смотрел их с удовольствием. Немало необычных, запоминающихся сюжетов. Все же обилие прекрасного притупляет остроту восприятия. Но вот , в очередном зале, на противоположной стене обширнейшее полотно. От неожиданности я даже остановился. Молодая женщина с ребенком на руках. Она красива и полна достоинства. Красота естественная, я бы сказал, крестьянская, даже русская, без малейших попыток выглядеть красиво. Фон картины с едва заметными святыми, но взгляд женщины обращен не к Богу, а в жизнь. Казалось, я ее недавно видел на улице - веселую, смеющеюся, в компании молодежи. Как она оказалась здесь среди тщеславных щеголей, смазливых куртизанок, среди светской суеты? Сразу же почувствовал, подсказала интуиция, что я перед картиной гения. Действительно - Сикстинская мадонна Рафаэля. Теперь эту картину знают все - она на открытках, в альбомах и журналах, но тогда картина еще не была столь известна нам и я ее видел впервые. Надо же - "Мадонне" 500 лет, а она, как и прежде, изумляет, восхищает род людской своею современностью, жизнелюбием, неувядающей молодостью.
Искусствовед, ознакомившись с моими впечатлениями, был бы удивлен или, скорее всего, возмущен: ну до чего же натуралистичны и примитивны суждения! Невольно возникает вопрос, - стоит ли мне об этом говорить?
Да, конечно, о мире искусства, художниках и их картинах масса замечательных книг. Каждая картина-шедевр имеет свою историю, в ней мысли, чувства, взгляды, да и сама душа живописца. Большинству посетителей, тем, кто занят в производстве, не дано так же сильно, остро, глубоко видеть, мыслить, переживать. Но ведь картины писаны для всех. Наверное, имеет смысл сказать - как мы их воспринимаем.

ЕЩЕ О КУЛЬТУРЕ ПРОИЗВОДСТВА. Летний солнечный день. Рядом с дорогой немецкая буровая. Я попросил водителя остановить машину. Территория не огорожена, вышка не обшита. Буровая ( в смысле площадка вокруг ротора ) напоминала подиум или сцену, а рабочие - артистов. Подъем инструмента сопровождался злым сифоном. Всё и все были заляпаны раствором. Но это буровиков не смущало. Молодые парни работали энергично, весело, я бы сказал, азартно Вблизи мостков валялся отработанный талевой канат, разный хлам, мусор, какие то грязные лужи... Видок неприглядный.
Чтобы предупредить сифон - перед подъемом нужно утяжелить пачку раствора и закачать ее в трубы. Ни такие уж большие хлопоты. Уважающие себя буровики не станут поднимать с сифоном.
Когда речь заходит о культуре производства ,мы киваем на Запад. Действительно, там много поучительного, но не все. Вспомнились высказывания очевидцев - американские буровые, да и буровые их почитателей, не отличаются чистотой. В штате бригады - мойщик, он и отвечает за чистоту, а вахты... их чистота, как бы, и не заботит. При такой постановке дел, по-моему, в буровой чисто не будет, а без чистоты - что за культура.
Культура производства - она, конечно, не самоцель, но с ней прямо и косвенно связаны травматизм, аварийность, настроение работающих, да и производительность труда. Я уже писал, что на Кубани много делалось в этом направлении. Буровики привыкли к определенному уровню чистоты и порядка. Может быть, сложился определенный стиль работы - наш кубанский. Буровая, на которой мы работали, выглядела достойно и, пожалуй, празднично.


Н Е К О Т О Р Ы Е О С О Б Е Н Н О С Т И П Р О В О Д К И Д А Н Н О Й С К В А Ж И Н Ы . Обычно пятитысячные скважины с глубины, примерно, 4000м бурят долотами  8 ( Ф=190мм ), мы же продолжали углубление до 4880м долотами  11 (Ф=269мм) Отсюда многие трудности. Ведь площадь забоя, в нашем случае, вдвое больше обычной. Вследствие этого, ниже контактное давление под зубьями шарошек и скорость бурения, сильнее вибрации, необходим больший расход бурового раствора. С расходом раствора прямо связаны гидравлические сопротивления, которые влияют на выбор компоновки бурильного инструмента. Исходя из наличия труб и вышесказанного в интервале 4400-4500м была следующая компоновка ( от долота ): УБТ-178мм - 182м, трубы 140х10Д - 142м, 114х10Е -2690м, 140х11Е - 1416м, ( первая цифра - наружный диаметр трубы, вторая - толщина стенки, потом марка стали и длинна секции ). Вес компоновки в воздухе - 183т. Тяжелая компоновка. В буровом растворе ее вес меньше, но во время подъема он увеличивается за счет сопротивлений в стволе, а при затяжках превышает 200т. Ниже 4500м компоновку немного облегчили, применив трубы из стали " Л", более прочных, но с меньшей толщиной стенки.
Трудности, связанные с весом, сказывались больше при спуске. Гидромат (гидроматический тормоз ) плохо справлялся со своими функциями. Еще при глубине скважины 4000м вода в гидромате к концу спуска нагревалась почто до кипения.. Тогда рядом с буровой на опорах установили десяти кубометровую емкость и обвязали ее с гидроматом. Емкость вместо охладительного бочка, объемом в кубометр. Некоторое время нагрев воды был допустимым. Но была и другая проблема - скорость спуска для такого веса великовата. Заштуцеровали выходные патрубки гидромата.Скорость спуска слегка замедлилась, но опять появились проблемы с нагревом воды.
Когда-то в школьном учебнике по физике схематично был изображен прибор, с помощью которого Ньютон определял количество работы, необходимой для нагрева воды на один градус Цельсия. Барабан с водой, в нем крыльчатка. Внутри, по периферии барабана перепонки-карманы, препятствующие движению воды вслед за вращающейся крыльчаткой. Это и был первый гидромат.Тогда как-то не верилось - неужели, если вращать крыльчатку, вода нагреется? Прочь сомнения. За время спуска 10 кубометров воды нагревались до сильного парения. Но зачем нам кипяток? К тому же из кипятка в гидромате получались паровые пробки, что чревато Бог знает чем. Ну каково бурильщику, когда инструмент начинает резко ускорять движение. Ручным тормозом без гидромата его можно удержать только в начальный момент.
Обычно, в начале подъема и в конце спуска я в буровой. На этот раз тоже. Наблюдаю движение инструмента, показания дрилометра и краем глаза работу бурильщика. За тормозом Федор Литвинов. Скорость спуска довольно высокая. Гидромат парит, гудит, случаются проскальзывания, инструмент норовит пойти в разнос. Федор деловит, спокоен, никаких признаков нервозности


Э К С К У Р С И Я В А У Э. Приятный сюрприз - экскурсия в Ауэ. Экскурсию заработала Клара. Оказывается, она возглавляла женсовет. Возможно, Клара говорила мне об этом, когда ее избрали, но я не придал значения и забыл. - Как же можно забыть такое?! Ведь женсовет в центре конфликтов и разборок, тем более за рубежом, где женщинам фактически больше нечем заняться! Нет, никаких переживаний Клара домой не приносила и даже не упоминала о своей деятельности. Сказанное позволяет предположить, что Клара наплевательски относилась к своему избранию. Наверное, это не так. Хотя и позже, но я убедился - у Клары редкий талант общественницы. Она откровенна, смела, доброжелательна и еще какие-то черты характера, располагающие к ней людей. Я знал, что моя Кларочка в жизни руководствуется только эмоциями, и изменить ее мнение невозможно. Другие этого не знали, но могли догадываться. Женщины, да и все остальные, относились к ней с почтением и улыбкой. И вот награда.
В "Рафике" парторг, профорг с женами и Клара со мною. Организовал и возглавил экскурсию сам генеральный директор - Гер, он же товарищ, Генрих Лебэ с ним Анна, его жена. Г.Л. и Анна живут в нашем доме (верней, мы в его). Виталий с Аллой и я с Кларой бывали у него в гостях. Г.Л. прост, демократичен, внешность впечатляет спокойствием и мощью. Особенно голова - сократовская. Головных уборов не носил. Кстати, на такую голову было бы не просто подобрать шляпу.
Ауэ... до экскурсии я и не знал, что есть такой город. Ауэ на юге страны, в Тюрингии. Припомнилось из школьной географии, что там старые, разрушенные временем горы - Рудные горы. В их недрах добывали серебро, олово и многое другое. Руды иссякли. Теперешнее возрождение горной промышленности связано с ураном.
Добыча урана началась сразу же после прихода советских войск - рассказывал Г.Л. по пути в Ауэ. Сооружение шахт и сама добыча осуществлялись, можно сказать, вручную. С глубин в десятки, а то и сотни метров, урановую руду поднимали в вещмешках по лестницам. Занимались этим наши солдаты и пленные немцы. Сам Г.Л. один из пионеров-зачинателей. Позже стал руководителем шахты, на которую мы ехали. Когда-то раньше у меня возникал безответный вопрос - откуда взялся уран тогда в 45-46-ом году для наших первых атомных бомб? Так вот оказывается откуда.
В моем представлении шахтерский край - это дымящиеся терриконы, небольшие поселки, домики, бараки и т.п. В центре сквер, кинотеатр, летняя танцплощадка, пивная... Возможен и помпезный Дворец культуры, почти новый, но уже требующий ремонта.... Наверное, и Ауэ далеко не ушел. Оказалось, что Ауэ - совсем другое.
Ауэ довольно крупный город, разместившейся по склонам гор - зеленый, просторный, нарядный.Терриконы есть, но не выпячиваются: местность позволяет им выглядеть скромно. Поселились в ведомственной гостинице. Вечером банкет. Банкетный зал и ресторан при Дворце культуры. Впрочем, не знаю - Дворец ли это, как его здесь называют? Большое здание с впечатляющим фасадом, внутри зрительный зал на полторы тысячи мест, вестибюли, просторные комнаты для спорта и занятиям по интересам. Витрины, стенды, панно... все сияет, привлекает внимание. Несколько слов о вестибюлях. Их вместительность позволяет всем пришедшим, во время антракта, сесть за столики, что-то перекусить, выпить. Такие вестибюли у немцев явление обычное. У нас же первый подобный вестибюль появился в начале 60-ых, в Кремлевском дворце съездов.
Банкет прошел шумно, весело, много пили - шахтеры же, но теплых воспоминаний не осталось
На следующее утро женщины по магазинам, а мужчины в шахту. Сначала раздевалка - просторная и чистая. Нам предложили... верней, подали команду - снять все и поживее. Взамен выдали белье и шахтерскую робу. Одевшись, я почувствовал себя в другом мире Что-то подобное происходит с армейскими новобранцами. Затем проходная - вручили жетон с номером, каску, фонарь. Каждого ( его номер) зарегистрировали и по коридору, как по желобу, в клети. Спуск на тысячеметровую глубину происходил в темноте. На этой глубине нам предложили ознакомиться с тем, что там было. Полная же глубина шахты - полтары тысячи метров. Это самая глубокая шахта в Европе. Залы-площади с высокими потолками, от них улицы-тунели с железнодорожными путями, по стенам ряд труб и кабелей. Вагоны и электровоз маленькие. Людно, даже, немного суетно. Стены теплые, температура воздуха не менее 26 градусов, возможно, она была бы и выше, но воздух в постоянном движении - дует свежий ветер. Крепи нет - порода скальная. Как нам сказали, суммарная длинна горных выработок многие десятки километров.
Ехали в вагончике, потом пеше к одному из забоев. Несколько человек с помощью пневмоперфораторов долбили отверстия под взрывчатку. Думалось - всего несколько человек и техника простенькая, а за их спиной....Так и на войне: на переднем крае всего горстка солдат, а за ними... несколько километров в глубину ( в тыл ) людей и техники - аж тесно.
И снова на поверхности. Прежде чем одеть свое цивильное - баня с прекрасным душем. На прощание комната со специальными парами-благовониями - профилактика силикоза.
Впечатление о шахте осталось хорошее, организация труда высокая. Я не видел людей толпящихся или что-то ждущих. В подсобках и шахте все по уму и сделано добротно.
Как быстро бежит время и как стремительно меняется мир! Подумать только - всего лишь 20 лет назад не было этой шахты, не было урана и всего, что с ним связано!
Последний день пребывания в Ауэ - знакомство с окрестностями. С детства, которое прошло на Северном Кавказе, сложились представления: горы влекут своей дикостью, недоступностью, загадочностью и т.п. ( почти по Высоцкому ). Пожалуй, в Европе нет гор равных Кавказу. А здешние горы... впрочем, нужно быть снисходительным. Но снисхождения не понабилось. Действительно, горы и природа другие и красота другая, но истинная. Лес, живописные скалы, поляны, ручьи...Лес больше хвойный, деревья многовекового возраста. Природа чиста и свежа, кажется редко посещаемой. Но посещают ее часто и люди живут здесь с древности. Многие скалы и отдельные деревья овеяны легендами, верней не сами скалы - легенды о благородных рыцарях, которые совершали подвиги возле этих скал и деревьев. Легендам охотно веришь. Конечно же в такой красоте люди должны быть сильными, бесстрашными, благородными. Еще говорили, что лето здесь солнечное, зима тихая, с легким морозцем - курортный климат. Зимой катание на лыжах. Понравился Ауэ и весь край.
На обратном пути домой осматривали достопримечательности. У дороги великолепный замок. Принадлежал, кажется, курфюрсту Саксонскому. С виду неприступен. Но славу принесли ему не войны, а изготовление игральных карт, лучших в Европе. Теперь в замке музей карт. Мы его посетили.
Памятник "Битвы народов" под Лейпцигом. Устремленная ввысь стела, обширная площадь, покрытая гранитом, под землей музей. Все с размахом. Памятник в поле к нему широкая дорога, площадка для транспорта, на ней автобусы и легковые машины. Горит вечный огонь, звучит музыка, людно, продаются сувениры и открытки.
Позже читал, что здесь в 1813 году произошло действительно масштабное, судьбоносное сражение со вновь окрепшей армией Наполеона. А тогда пытался вспомнить хоть что-нибудь об этом сражении и недоумевал - ну зачем немцам столь грандиозный памятник, если решающую роль в этом сражении играли русские войска. ( На памятнике высечена численность войск каждой национальности ). Думалось и другое - а где же подобные памятники на нашей земле.
Эту поездку воспринимал, как очередное мероприятие, без должной признательности. А теперь с благодарностью вспоминаю эту поездку, Генриха Лебэ и его жену Анну, очень милую женщину. Они были приятными собеседниками, ненавязчивыми гидами, то есть обладали высокой культурой общения, которой так не хватало нам.


П О Д Г О Т О В К А К С П У С К У И С П У С К Х В О С Т О В И К А (Ф=219мм)
До глубины 4400м кривизна ствола не превышала 2-х градусов. Такая кривизна нас устраивала и мы перестали о ней думать. Но вот очередной замер показал: в интервале 4400-4500м угол увеличился от 1-го до 8,5 градусов. При последующем бурении с ограниченной нагрузкой ствол выполаживался. На 4650м угол был уже 4 градуса, ниже уменьшился до 2-х. Довольно крутой набор кривизны. Случись такое в верхней части ствола, бурение было бы весьма затруднено. Теперь же эта кривизна существенного значения не имела. Однако, как пройдет здесь хвостовик? Нижняя часть его будет состоять из без муфтовых труб с толщиной стенки 12,7мм. Жесткость солидная. Компоновка инструмента для проработки ствола включала 72м УБТ диаметром 202мм которые по жесткости не уступали обсадным трубам
Перед спуском хвостовика, ранее осложнявшиеся интервалы, были подвергнуты сплошной проработке 4 раза. Проработки чередовались с шаблонировкой ствола в той же компоновке. И шаблонировка сопровождалась проработкой в случаях посадок.В искривленном стволе вращающий момент возрастал, но не более чем на 20%. Вертикальное движение УБТ происходило без затруднений.
Немного о хвостовике. Его полный вес ( в воздухе ), вместе с бурильными трубами, на которых он спускался - 260т. Если бы в конце спуска произошло что-то непредвиденное, требующее подъема хвостовика, то поднять его мы, пожалуй, не смогли бы. . Перед спуском заменили двухсот тонную таль систему на трехсот тонную. Спуск прошел успешно.
В моих записках нет забойной температуры. Думаю она была ( на 4880м ) порядка 150 градусов, а давление атмосфер 700. При таких условиях в Союзе используют шлаковые цементы. Здесь же цементировали американским портландцементом с американскими же реагентами-замедлителями. Цементировали в две ступени, для чего в середине секции была установлена спец муфта . Спец муфта и другая приспособа для этих целей американского производства. Они просты и походят на наши или наоборот - наши похожи на американские.
Полночь, цементаж закончен. Позади тревожная, напряженная работа, а теперь - гора с плеч - можно облегченно вздохнуть и немного расслабиться. Возвращались домой в "Волге" В.Старикова. В Прерове, возле ночного ресторана, водитель остановил машину и принес коньяк. По традиции пили стаканом, наливали почти полный. Когда очередь дошла до Фрелиха - главного инженера конторы бурения - он расхохотался, покачал с сомнением головой. Видимо ему хотелось не отстать от русских, все же стакан за один прием не одолел.


Д О Р О Г А Н А Б У Р О В У Ю. Как полагал Д.Писарев - главная причина гибели предшествующих цивилизаций - убогое земледелие или верней, отсутствие рационального ( эффективного и прогрессирующего ) земледелия. В свою очередь рациональное земледелие невозможно без постоянного общения земледельцев между собой и миром, без сети местных дорог.
Д.Писарев писал свои очерки в Петропавловской крепости, писал для России. Не знаю - читали ли его немцы, но аграрный Север ГДР обустроен по Д.Писареву Тут кто-то возмутится - да нет же, это Писарев, глядя на Запад...ну и т.д. Не будем спорить. Так или иначе аграрный Север ГДР соответствовал идиллическим представлениям Писарева. Небольшие города, городки и усадьбы равномерно распределены по всей территории и связаны между собой сетью дорог. Дороги не теперешние: узковаты, извилисты, с кюветами и деревьями вдоль них, населенные пункты пересекают по центральным улицам. Есть дороги и новые: прямые, широкие...Маршрут вахтового транспорта проходил и по новым и по старым дорогам.
Находясь ежедневно в пути по одним и тем же дорогам, становишься невольным свидетелем жизни природы, ее сезонных изменений.
Освободившись от снега, поле, что рядом с дорогой, стало черным, потом, после пахоты серым от подзола. Слой почвы оказался совсем тонким. Невольно думалось - стоило ли пахать? Потом цвет поля стал коричневым от навоза, потом зеленым... Осенью рожь стояла стеной, высота по грудь. Еще более высокий и плотный получился репс ( кормовая культура ). Я поинтересовался, и мне сообщили, что средняя урожайность зерновых по стране 40 ц/га - это больше чем тогда получали не Кубани. Есть о чем задуматься. Совсем недавно мы осваивали целину, ради которой позабыли, позабросили хорошо увлажняемые земли средней полосы России.
Дорога местами пересекала лес или шла вдоль опушки. По моим прежним представлениям - ГДР страна степная. С удивлением узнал, что большая часть страны под лесом. Лес ( тот, что видел ) чистый, ухоженный как парк, никакого гниющего валежника, чащоб или зарослей. Много молодого леса. Лес густо заселен зайцами, белками, дикими свиньями... особенно копытными, от коз до олений. Хищников нет, рубка запрещена, охота ограничена. Право владеть ружьем имели очень немногие. Среди них - наши буровики (Стариков, Соляник, Нелидов...). Охотились организованно, группами, мясо убитых животных сдавали ( 75% от того что добыли).
Вахту возили "Рафиком" или небольшим автобусом. Каждый день два часа в пути - неторопливые беседы, молчаливое общение с соседом или самим с собой. Ну где еще такое бывает? В дороге часто читал, особенно газеты. Как всегда "Литературку" начинал с 16-ой страницы. Ах юмор! Самые впечатляющие и приятные минуты. Там Евгений Сазонов с его романом века "Бурный поток". Ничего лучше в Литературке не было и наверное не будет. Потом проблемы науки, общества и жизнь интеллигенции. Это с 8-ой по 16-ую страницу - то же интересно. Тогдашний "Новый мир" ( после Твардовского ) читать было совершенно невозможно, но в конце журнала, мелким шрифтом, попадались любопытные публикации.
Дорога оставляет в памяти немало, казалось бы незначительных случаев и случайностей. Вот некоторые из них.
Как-то ночью в лесу сбили буфером автобуса газель. Остановились, подошли к несчастному животному - никаких признаков жизни. Погрузили в машину. Ну не бросать же ее на дороге. - Пожалуй, пойдет на шашлык - размышляли хлопцы. Какое оно мясо газели? Никто не пробовал. Наверное, необычайно вкусное! Воображение разыгралось: шашлык представлялся праздничным пиршеством, а газель охотничьим трофеем. В машине и немцы - шофер и два помбура. И они не возражали против шашлыка. Но все получилось иначе.
Из сказанного ранее следует, что немецкие женщины милы, обаятельны, привлекательны... А где же те блондинки с правильными чертами лица, которые приходили в наши головы со страниц русской классики и советских фильмов: расчетливые, циничные, лишенные женских слабостей, снисхождения и эмоций?! Оказалось - да, есть...Но не женщины, а женщина и не блондинка, а шатенка и зовут ее Эльза, заведует нашим котлопунктом. Ей не удалось собрать весь негатив, упомянутый выше, но все же, что-то из него просвечивалось. Эльза в меру изящна, на лице полуулыбка, но глаза холодны и в них... то ли легкое презрение к нам, ее подопечным, то ли чувство собственного превосходства? Впрочем, возможно, все это мне показалось, когда она решительно заявила хлопцам: газель нужно сдать егерю, а не объедаться ее мясом! Бедный Курт вынужден был несколько смягчить это заявление при переводе. А в остальном... Кормила нас неплохо, готовила даже борщ, ибо немцы ( и она ) убеждены, что русские без борща жить не могут. Эпизод с газелью вскоре призабылся
Утром с вахтой возвращаюсь домой. Только что выдали премию. Сверх установленной нашим руководством зарплаты, платили и немцы премию (неофициально ), за выполнение месячного задания, экономию ГСМ и пр. Премии небольшие, марок по 10-20 на человека. Проезжали поселок, Виталий Хруслов окликнул водителя и подал какой-то знак. Машина остановилась точно в нужном месте. Один из помбуров мигом мотнулся в магазин, вернулся с водкой и нехитрым закусоном. Водитель достал из "бардачка" стакан, обернулся и стал с улыбкой наблюдать. Происходившее водителю явно нравилось. Дело в том, что немцы, несмотря на социализм ( правда еще неразвитый ) не "троились" возле магазинов, не пили водку стоя, стаканом и потому не имели соответствующих навыков и привычек. Напротив, водку пили не спеша, небольшими порциями, сидя за столом в уютном питейном заведении. Мест всем хватало. Наши буровики водку пили как воду, не морщась, заедали хлебом с колбасой. Вскоре поехали дальше, уже в приподнятом настроении.
Водитель автобуса Вольфган или просто Володя. Сидим рядом. Володя рулит и неспешно рассуждает о жизни. - Хочется машину, а как ее купишь при такой зарплате? Перед нами трасса, машина стала. Это зачем - спрашиваю я. - Так ведь знак требует. Трасса хорошо просматривалась и была совершенно пуста. Этот эпизод навел на размышления
Где-то читал, что истинный бразилец до глубины души презирает светофоры и, тем более, дорожные знаки. Царапины и вмятины только украшают машину, повышают престиж владельца. Наш русский водитель - не бразилец, но в данном случае тоже останавливать машину не стал бы. Знак знаком, но ведь есть еще и здравый смысл.
Немцы, Запад - почему они такие законопослушные? Может быть всерьез относятся к своим философам ( к Канту например ) много и плодотворно рассуждавших о свободе и необходимости...Или изначально такие и есть?
Немцы уважают свою интеллигенцию, ученых, да и всех, кто на лестнице иерархии выше. У них не возникает сомнение в компетентности и порядочности любого врача, инженера...руководителя. Немец верит, что попавший в его руки прибор или машина - совершенны и не требуют разборки смазки, крепления или переделывания. Да так оно и есть. Отчего им живется проще, спокойнее.
У нас иначе. Со многими оговорками можно сказать, что наш человек всегда в поиске. Он пытается все узнать, усовершенствовать, ускорить, удешевить... или наоборот - как схалтурить, ничего не делая изобразить работу...Авторитетным может быть только конкретный человек. Звание, должность, общественное положение почтения или доверия не вызывают. Мы сомневаемся во всем, полагаясь лишь на собственный опыт и собственный здравый смысл. Может быть, в этом наша гениальность? Но пока наша жизнь далека от совершенства.

А Л М А З Н О Е Б У Р Е Н И Е. Спуском хвостовика завершился очередной этап бурения скважины. Сменили компоновку инструмента, опрессовали хвостовик, разбурили разделительные пробки, кольцо "стоп", цементный стакан у башмака и вышли в открытый ствол. Дела пошли веселей.Через несколько долблений немцы предложили бурить алмазными долотами. Ниже 4900м за долбление алмазным долотом проходили 35-40м, что в 5-6 раз больше чем шарошечным. Скорость бурения почти такая же, как и у шарошечных долот 0,7-1,0м/час. Но сначала немного об алмазах и алмазных долотах.
В детстве я уже знал, что из всех минералов алмаз самый твердый. Другие минералы и сплавы металлов могут лишь приближаться к твердости алмаза, но превзойти его - никогда. Позже приходилось слышать, что алмазы широко используются в технике, есть и алмазные долота. Думалось - алмазному долоту любая скальная порода по зубам. Каково же было мое разочарование, когда в институте узнал, что алмазные долота предназначены для бурения вязких, плотных, но не крепких и абразивных пород.
Алмазное долото представляет собой матрицу из сплава цветных металлов ( медь, магний, Цинк...) в которую заглублены алмазные зернышки ( как это делается не знаю ). Зернышки малы, как пшено или чуть больше. Сами алмазика боятся ударов и высокой температуры ( свыше 960 градусов ). Торцовая поверхность матрицы и периферия, благодаря слегка выступающим алмазикам, получается шероховатой. Она-то и разрушает забой при вращении. В процессе работы долота алмазики выступают все сильнее - обнажаются. Ибо срабатываются не они, а матрица. И вот наступает момент, когда алмазики начинают вываливаться. На каком-то диаметре матрицы образуется кольцо, лишенное алмазных зерен. Долото теряет способность углублять забой, его нужно менять, хотя подавляющее большинство алмазов целы.
Только здесь я узнал, что алмазы по своему качеству существенно различаются. Хороши конголезские алмазы, но еще лучше бразильские. Долото с бразильскими алмазами пригодно для бурения пород средней твердости и даже абразивных. В Европе широко применялись алмазные долота, изготовленные французской фирмой. Долото  8 стоило тысяч шесть долларов, что не так уж дорого. Кроме того, за сработанное долото фирма возвращала больше половины его стоимости. В Союзе мы то же возвращали заводу сработанные алмазные долота, но взамен ничего не получали.
Проектную глубину ( 5000м ) миновали без торжества и поздравлений. Официально никакого нового задания или наряда. До сколька же бурить? Наверное, до 6000м, иначе, зачем же спускали хвостовик почти до первоначального проекта? Но судьба распорядилась по-своему.


Н Е К О Т О Р Ы Е П Р И М Е Т Ы 60-ых. Во-первых, наверное во-первых, в Европе взбунтовалась молодежь. Молодежь всегда склонна к конфликтам и бунту, но время возвращает ее в прежнее русло жизни. Однако на этот раз... молодые, в том числе дети состоятельных родителей, покидали семьи и странствовали по городам и весям. Презрев порядочность одевали рвань, ели что придется, ночью укрывались газетами...Назывались - хиппи. Хиппующую молодежь больше не устраивали традиционное воспитание, образование, буржуазный образ жизни с его ханжеской моралью, подавляющий и угнетающий личность. С помощью прессы движение стало популярным во всем мире.
На одном из снимков, а ими пестрили газеты, городской бульвар, смазливая дева на коленях бородатого парня. Порванная старенькая одежда едва прикрывает холеные тела, на окружающих ноль внимания. Глядя на снимки, хипповать хотелось многим.
Вначале, мы советские, толком не могли ничего понять, всерьез поверить в их намерения и претензии. Но и у нас, как и на Западе, потеснив костюмы и галстуки, в моду вошли белые дедероновые сорочки с изображением газетных страниц и потертые джинсовые штаны с нарисованными латками. Стоила такая одежда вовсе не дешево и считалась престижной у молодых людей и даже респектабельных граждан. По значимости этот бунт вполне можно назвать революцией. Ведь еще совсем недавно юнца, напялившего узкие брюки или отрастившего длинный волос, обсуждали на собраниях и вполне могли исключить из комсомола, школы или института. Научного сотрудника без пиджака, в джинсовых штанах швейцар-охранник не пустил бы в родной НИИ. А теперь...
Ну а как повела себя безусловно лучшая и более импульсивная половина человечества? Молодые и не очень молодые женщины без сожаления расстались с лифчиками, трикотажными рейтузами и длинными платьями. В моду вошли очень смелые мини-юбки, облегающий спортивный трикотаж и т.п. Все хотели быть молодыми, прогрессивными, оригинальными, красивыми.
Произошел прорыв и в сфере искусства. На авансцене опять же молодежь со своей музыкой и своей манерой исполнения. На весь мир вызвездилась группа музыкантов- Битлз ( почти мальчики ). Популярность невиданная, аудитория необъятная. Исполнители вышли на стадионы и площади. Тоже впервые.
Совсем недавно финансовое благополучие даже весьма известных артистов было скромным. Теперь же молодые рокзвезды в короткий срок становились миллионерами.
Иначе звучала гитара, верней электрогитара. Мало впечатляющий аккомпонимент простой гитары ушел в тень. Усиленная аппаратурой теперь отчетливо слышна была каждая струна, каждый аккорд или перебор. Музыка гитар чаровала. Две, три гитары с успехом заменяли оркестр.
Благодаря хиппореволюции ( или время такое настало ) люди как бы проснулись, они больше не желали находиться только в рамках официальной эстетики. Идеологические органы партии, с послушными им СМИ, и просто "органы" уже ничего не могли поделать. Стали возможными Владимир Высоцкий и Булат Окуджава. Их замалчивали, травили... Их искусство объявляли пошлым, мещанским, примитивным... В 60-ых В.Высоцкого и Б.Окуджаву не допускали на телеэкран, их не транслировали по радио. Хочу немного остановиться на явлении В.Высоцкого и Б.Окуджавы - как я его понимаю.
Начало 30-ых, Ростов, двухэтажный жактовский дом. Я был еще ребенком, но многое из той жизни помню. В квартирах состоятельных жильцов - граммофоны, из которых по выходным звучали: "Мистер Браун", "Гопсосмыком", "Румба", "Чубчик", "С одесского кичмана"... По вечерам во дворе импровизированные концерты. Молодежь пела под гитару, мандолину, случался и баян. Пели про любовь, несчастную долю и про жизнь городской окраины: "Позабыт, позаброшен", "Звенит звонок пора расстаться...", "На окраине где-то в городе...". Пели и частушки - хлесткие, задорные: "А ты не стой на льду...", "Когда я был мальчишкой..."
Двор - часть улицы. Улица находилась под влиянием блатного мира. Несколько раздвигая границы времени и места, можно говорить, что улица была откровенной, порочной, циничной, насмешливой, ироничной... Почитала силу, смелость, широту натуры, красоту. Она воровала, пила, играла в азартные игры, дралась...На улице свой кодекс чести, свои кумиры, свой жаргон, свои песни. Пели про Мурку, Костю шмароваоза, Абрашку Терца, Соньку лярву... Звучали и высоко поэтичные песни. Поющие, видимо, не знали, что слова написаны Кольцовым, Есениным и другими талантливыми, но безвестными поэтами. Среди таких песен: "Что ж ты затуманилась зоренька ясная...", "Перебиты, поломаны крылья..." По производимому впечатлению я не знаю песен равных этим. Нужно сказать и о том, как они исполнялись. Исполнители были очень эмоциональны, они обнажали душу и дарили ее слушателям.
Будучи пацаном, считал, что самые достойные парни и самые красивые девушки, конечно же, в уличных компаниях. Дальнейшая жизнь не переубедили меня в этом.
Улица ( имеются в виду городские окраины ) создала свою этику и эстетику. С точки зрения официальной культуры, да и людей порядочных, такое утверждение вздорно. Государство не признало самодеятельность улицы. Ее нравы и обычаи считало наследием проклятого прошлого. Чтобы его изжить делалось немало. Окраину теснили новостройки, молодежь учили, перевоспитывали, приобщали к высокой культуре. Однако, уличные обычаи и нравы оказались живучими. Видимо, их сила в том, что они сложились естественно, не навязаны сверху и потому настоящие. И уличная песня, затюканная и отвергнутая, подспудно продолжала жить. В 60-ых она как бы возродилась. Верней возродилась тема улицы, быта, простой жизни...и звучала она от лица человека тоже простого, может быть тоже с улицы. Вначале олицетворял это явление Владимир Высоцкий. Отвергнутый официальным бомондом В.В. приобрел необычайную популярность. В его песнях не только музыка и поэзия, но и что-то еще...страстность, необузданный темперамент, широта натуры, не признающая запреты и ограничения... и характерная для него манера исполнения, для него и для улицы. Его голос с хрипотцой звучал во всех квартирах, в любой компании. Масса почитателей и подражателей. В.В. стал кумиром.
Кумиром был и Булат Окуджава. Ну что стоит хотя бы одна его песня - "Ваше благородие госпожа Удача..." Когда я ее слушаю в его исполнении, слезы навертываются на глаза. Ах, Булат! Ты вошел в мою душу как лучший друг. Но давать здесь свои оценки его творчеству не стоит.
В.В. и Б.О. - это явление еще и потому, что с их подачи впервые у нас композитор, поэт и исполнитель воссоединились в одном и том же лице.
В песнях 60-ых "наших" советских, тех, что звучали с эстрады и телеэкрана - романтика дальних дорог, сибирские просторы, крепкая мужская дружба, задор молодости, любовь с ее богатством душевных переживаний, лиризм подмосковных вечеров... Герои песен - геологи, строители нового, бескорыстные чудаки-романтики, едущие за туманом, ну и просто хорошие ребята и девчата из нашего двора. Таких песен было немного. Появление новой песни - событие. Ее с волнением слушали, пели в компании или напевали сами себе что-то делая. Среди молодых исполнителей Эдита Пьеха, Майя Кристалинская, Нина Дорда, Гелена Великанова... Владимир Трошин, Эдуард Хиль, Иосиф Кобзон, Лев Лещенко....и, конечно же, ветеран эстрады - Марк Бернес.
В 60-ых стали известны и популярны молодые поэты - Расул Гамзатов, Роберт Рождественский, Евгений Евтушенко, Андрей Вознесенский... Немало песен на их стихи. Свои предпочтения отдаю первым двум поэтам.


А В А Р И Я. Где-то на 5080м произошел прихват алмазного долота. Шло нормальное бурение и вдруг, стала набираться пружина. Виталий Хруслов ( он стоял у тормоза ) выключил ротор - отдача оборотов десять. И все. Расхаживали натяжками и вращением (отбивкой ротором ) безрезультатно. - Нужно ставить нефтяную ванну - решили мы. Способ испытанный. Установили, но инструмент не освободили. Ну и ну! Такого не встречалось. Немцы нас не упрекали. Оказывается, на Западе такое случается. Долото присасывается к забою. Причина? Убедительных объяснений не было.
На буровой аварийные мастера, много начальства. Плана работ на ликвидацию аварии нет. Просто сверху подаются команды, и это лишало нас с Виталием инициативы.
- Прокачайте через забой воду, кубометров тридцать - распорядился кто-то в Гриммене. Это один из известных способов-попыток освободить инструмент, но мы им раньше не пользовались. Подошли ЦА ( цементировочные агрегаты ) подготовка затянулась до ночи. В начале все шло нормально, и начальство ушло в вагончик отдыхать. Но вот давление закачки поднялось до 210 атм. Это больше чем рабочее давление при бурении и больше чем предполагалось. Думалось - выдержит ли нагнетательная линия? ЦА подсоединены к стояку, потом буровой шланг, вертлюг, квадрат и бурильные трубы.В свое время нагнетательная линия спрессовывалась на 300 атм. Но когда это было? А теперь... если начнется пропуск в сальник вертлюга или не выдержит одна из прокладок...Пропуск стремительно перейдет в фонтан, скважина опорожнится...Между квадратом и трубами нужен обратный клапан, а его нет. Раньше я всегда внимательно читал план на предстоящие работы, продумывал проверял расчеты...а здесь оказался в роле незадачливого исполнителя.
По технологическим соображениям прокачку остановить нельзя, но подошел агрегатчик и сообщил, что у них на линии пропуск. Прокачку остановили, пропуск устранили. Продолжалось это не более 10 минут. Включили насосы, давление росло, но жидкость из затрубного не появлялась. При 240 атм я дал команду остановить насосы, стравить в мерник кубометр раствора и повторить попытку восстановить циркуляцию. На этот раз повезло, циркуляция восстановилась. Я мысленно поблагодарил Бога. Во время прокачки инструмент расхаживали. Освободить его так и не удалось.
Вслед за водяной ванной поступила команда ставить кислотную. Кислотная ванна, по нашим понятиям - соляно кислотная. Возможно, она эффективна в карбонатных породах, но на Кубани их мало. Здесь же планировалось закачать смесь соляной, серной, плавиковой и еще какой-то кислоты в объеме 8-ми кубов. Как нам объяснили - эта смесь, подобно царской водке, способна растворить все, включая металл. Нет, не весь металл, конечно, и все же вес труб в призабойной зоне слегка уменьшится.
Прибыли ЦА и спецтехника с кислотами. Уровень организации работ у химиков, как мне виделось, был высоким, впечатляла и защитная одежда работавших. Подозреваю, что здесь немцы демонстрировали свое превосходство. И они действительно превосходили нас в химии и организации таких работ.
Расставили и обвязали ЦА, промыли скважину, закачали в инструмент кислоту с буферными пачками и продавили ее на забой. Как и во время бурения, при собственном весе инструмента, половина квадрата ( метров 7 ) находилось в роторе. Во время натяжек ( за счет растяжения труб ) квадрат почти выходил из ротора, но не совсем, в роторе оставалось около метра. Под ванной инструмент интенсивно расхаживали натяжками ( тонн 50 сверх веса ). К нашей радости выход квадрата все увеличивался. Минут через сорок уже весь квадрат выходил из ротора, и даже замковая муфта верхней трубы. Однако вскоре выход квадрата стал уменьшаться. До нас дошло, что увеличение выхода квадрата связано с нагревом труб в зоне реакции и их удлинением. Но интенсивность реакции пошла на убыль и выход квадрата уменьшается. Пришло в голову - надо подставить элеватор под муфту верхней трубы. Тогда, после ванны, можно отвернуть квадрат и спускать в инструмент торпеды. Как же мы не сообразили раньше? А теперь сделать это не просто. Нужна натяжка тонн на 70-80 больше веса которая, примерно, соответствует прочности труб. Решили рискнуть. Стрелка нашего дрилометра зашкалила и только американского беспристрастно показывала натяжку. Элеватор подставили. Следует заметить, что по мере остывания инструмента сила, отрывающая долото от забоя еще возрастет.
Скважина...ну что может быть проще и понятней? Дырка, да и все! А загадок задает - всем миром не отгадать. Вот и здесь. Площадь контакта долота с забоем с небольшую десертную тарелку, да еще отверстие в центре и радиальные канавки для прохода раствора. Казалось бы забою не за что хватать, а держит долото так, что никакими силами и способами не оторвешь. Любые объяснения или предположения легко опровергнуть.
На следующее утро промыли скважину, отвернули квадрат и отдали буровую каротажникам. Партия приехала с заданием торпедировать УБТ над долотом. Странное задание. Я знал, что это невозможно. Разрушительная сила взрыва с глубиной уменьшается. Даже на 3000м вряд ли удастся оторвать простую бурильную трубу с первого раза. И потом - над долотом 300м УБТ, внутренний диаметр которого 70мм, а диаметр торпеды 65мм. 70мм - это номинал, но возможны отклонения, смещения канала от центра и пр. В наших УБТ торпеда точно не прошла бы. Но здесь УБТ импортное, калиброванное, вероятность прохождения увеличивается и все же...
Начальник партии молодой мужчина. Очки, в металлической оправе, придавали его внешности интеллигентность. Я высказал свои сомнения через переводчика. Он снисходительно улыбнулся. - Я стажировался на Кубани у лучших каротажников Европы. Так что все будет в лучшем виде. Ну что тут возразишь! Все же приятно видеть уверенного в себе и оптимистично настроенного человека. Улыбнулся и я.
Как ни странно, если верить счетчику ( кабель рулеткой не замеряли ), шаблон дошел до долота. Взрывник готовил торпеду. Думалось - моя бы воля работали бы на отворот. Отвернуть инструмент над долотом с помощью торпеды, задача вполне реальная. Но для этого нужна расчетная натяжка и максимальное число оборотов влево. Или использовать кумулятивную торпеду. Взрыв в направлении долота. Следует иметь в виду, что в инструменте можно дойти до долота торпедой только раз. Попытку развернуться при взрыве все же можно предпринять и теперь. Мы набрали небольшую пружину (оборотов 15 влево ) и застопорили ротор
Торпеда у долота. Взрыв, конечно, совершенно не слышан, но ротор чуть шевельнулся, а это признак... Боже, да инструмент свободен! Мы с нетерпением ждем окончания каротажных работ, потом приподнимаем инструмент... на дрилометре обычный вес. Приступили к подъему. Я подошел к начальнику партии и стал горяче благодарить. Он же держался скромно, пожимал плечами - ну что здесь такого, иначе и быть не могло - как бы говорило его лицо.
Последняя, нижняя труба УБТ над ротором..... - Ах вот оно что! Присоединительная муфта долота вырвалась из матрицы. Такого и не предполагали. На забое остался только цветной металл. Лучшего придумать невозможно. А что же УБТ в интервале взрыва? Труба лишь слегка, чуть заметно увеличилась в диаметре.


З А В Е Р Ш Е Н Е Б У Р О В Ы Х Р А Б О Т . Оставшуюся на забое матрицу размололи первым же фрезам, им же углубились на 2 метра. Последующее шарошечное долото работало нормально, без осложнений. Настроение приподнятое, но при забое 5100м поступила команда - подготовить скважину к полному объему каротажных работ и установке ликвидационных мостов. Все! Бурение остановлено!
Сопоставляя разрезы, геологи видели, что горизонты, вскрытые нами, залегают ниже, чем в скважине Бард-1. То есть даже при глубине большей, чем 5500м информации не прибавится. Глубже бурить нецелесообразно.
Итак, весна 67-го. 5100 за два года с небольшим. Хорош ли результат? - Для разведки нормально - скажут плановики.
В те времена все мы были нацелены на покорение глубин, достижение высоких показателей. Хотелось догнать и перегнать заносчивых американцев. Наша скважина, конечно, не угрожала американцам и все же...Нас сняли с дистанции до финиша. Жаль.

Н Е М Н О Г О И С Т О Р И И. Давайте посмотрим, что представляло собой бурение четыре десятка лет назад. Из книги "Губкин" ( автор Яков Кумок ) узнаем: первая разведочная скважина близь Курска было забурена 22.07.21г. Оборудование из Грозного, надо полагать и специалисты оттуда. Курировал работы сам Губкин, ходом работ интересовался Владимир Ильич. Керн с рудой был поднят 7.04.23г, то есть через 21 месяц. А глубина скважины? В другом месте читаем: в средине 20-ых, в районе Курска, одна из скважин проникла на невиданную глубину -607,09м, установлен рекорд....Или вот еще: 16.04.29г из скважины, что бурилась близь деревни Березняки, с глубины 325м пошла нефть. Скважина бурилась долго, более 3-х лет. Работу разведчиков курировал профессор ( позже академик ) Архангельский. Это о скважине открывательнице нефти в Урало-Волжском регионе. Кстати, бурили ее с целью поиска калийных солей.

М И Х А И Л И В А Н О В И Ч С Е Л И В Е Р С Т О В. М.И. - консультант главного механика. Друзьями мы стали не сразу. Первое время его деятельность и он сам не производили впечатления. Приехав на буровую, неспешно осматривал все, беседовал со старшим дизелистом, мотористами, слесарем, улыбался, шутил, а дела шли своим чередом. Потом заходил к нм с Виталием. Общаться с ним было приятно - говорил с юмором и на темы, не имеющие отношение к делу. Никаких замечаний или указаний. Видимо то, что надо сказать - уже сказано старшему дизелисту. Со временем стало заметно, что мотористы относятся к нему с уважением, ибо за простотой ощущался острый глаз и высокая компетентность. Кстати, о мотористах - ребята золото. Моторы на нашей буровой вырабатывали до 6000 моточасов, что втрое превышало норму.
М.И. - человек знающий себе цену и в то же время было в нем что-то пацанистое, задорное. Мы все больше сближались. В нашей молодости много общего: фронт, армия, институт... Но с армией он расстался гораздо раньше меня, вскоре после войны, ибо был на пару лет старше. О молодости, да и о прошлом почти не говорили, подразумевая, что оно как у всех. Я только знал, что до командировки сюда, он был директором "Нефтемаша" в Стрие
Лицо у М.И. доброе, но глаза позволяют представить его беспристрастным, требовательным... словом директором. По моим представлениям директор - человек серьезный, порядочный, жесткий, а такому юмор ни к чему. Он его понимает туго и сам шутить не любит. Больше того - многие завзятые юмористы теряют свой дар при разговоре с директором. Можно полагать ( с определенной долей вероятности ), что директор не только должность, но и характер. Здесь же совсем другое. При наших разговорах шутки и импровизированный юмор обычно присутствовали. М.И. не был склонен ругать начальство, порядки и обстоятельства. Я не видел его недовольным, раздраженным... к несовершенству жизни относился спокойно, по-философски. В общении с ним я отдыхал.
Однажды в выходной он предложил поехать к морю, навестить наших жен. У него машина. На острове Узедом пионерлагерь. Моя Клара и его жена Аня работали там воспитателями. Наташа и его дочь Ира там же. Встреча была радостной. Со мною "Зенит". День солнечный, краски яркие. Фотографировал женщин, детвору, море. Наташа охотно купалась. Фотографировал и купающуюся Наташу, кстати, попробовал воду - вода ледяная. На обратном пути он предложил взбодриться. Остановились у буфета, взяли по сто граммов, беседа оживилась. Встречались и семьями за праздничным столом. Клара с большой симпатией относилась к Анне Ивановне, просто души в ней не чаяла.
Срок контракта истекал и у меня и у М.И. Ему уже шли письма-приглашения. Приглашали вернуться в Стрий, потом предложили более крупный завод где-то в Подмосковье. Я был рад за него. Но что же он выберет? Решения своего он нам не говорил.
Дома, до командировки, мне работалось хорошо. Я с теплотой вспоминал товарищей и те времена. И здесь хорошо, но скважина пробурена, люди выполняли временную работу и я на подхвате. Меня посылали консультантом в немецкие бригады. Разве это работа - я чувствовал себя не у дел. Предлагали продлить контракт и весьма настоятельно. Я отказывался, хотелось домой. Работа дома представлялась желанной, к тому же мне, наконец, выделили квартиру в Краснодаре, да и Наташа перешла в 5-ый класс, а его в Штральзунде не было.
М.И. уехал раньше меня. Вскоре кто-то привез весть - М.И. заякорился в Москве, в Мингеологии, кажется в отделе главного механика. Думалось - ну и ну! Зачем ему этот отдел? Ведь он, несомненно, обладал талантом организатора и так хорошо получалось у него с людьми... С другой стороны - Москва! Это не провинция! И все же жаль.
Возвращаясь из ГДР, я разыскал М.И. в Мингео. Здание старое, в коридорах полумрак, шумно. В просторной комнате за одним из столов сидел М.И. и что-то писал. Встретились по-дружески и все же суховато. Я не стал расспрашивать - почему он здесь, а он ничего не объяснял.
Следующая встреча состоялась года через три в его московской квартире. Я извлек из "дипломата" коньяк, но он запротестовал - пить будем виски и достал экзотическую бутылку. Через несколько рюмок я уже знал: он защитил диссертацию и назначен на крупную должность - управляющим объединения ( не помню как оно называлось ). В объединении несколько институтов и заводов, занимается оно разработкой и внедрением новой техники с использованием электроники. Автоматизированная буровая с компьютерным управлением уже смонтирована в Белоруссии, идут ходовые испытания. Но об этом, возможно, напишу позже. А тогда я был очень рад его успехам и даже горд за него. Ведь он свой брат, такой же солдат-труженник, как я и мои товарищи. Однако, думалось и другое - ну до чего же скрытный! Я и не подозревал о его планах-намерениях.

Н Е К О Т О Р Ы Е В П Е Ч А Т Л Е Н И Я И М Ы С Л И. Лотор - парень компанейский, откровенный. Я уже упоминал о нем, он единственный из помбуров, который говорил по-русски. Лотор из большой рабочей семьи. Так распорядилась судьба, что он здесь, а братья в ФРГ. Если бы Лотор и пожелал, то не смог выехать с семьей в ФРГ, а братья приехать сюда могли. Таковы законы или порядки. С братьями переписывался. В письмах, о которых он говорил друзьям, обсуждался вопрос - стоит ли братьям приезжать? Сама постановка вопроса казалась необычной. В предшествующие годы некоторые молодые немцы, рискую жизнью, сбегали в ФРГ. Случаев добровольного приезда в ГДР, видимо, было мало. Но вот одно из намерений.
Зарплата квалифицированного рабочего В ФРГ выше, чем в ГДР, может быть кратно выше. Но дорого жилье, медицина, образование, туго с хорошо оплачиваемой работой...О названных преимуществах социализма часто приходилось читать, но мы к ним привыкли и не ценили. Из писем с удивлением узнавали, что они оттуда хорошо заметны. Нужно сказать, что братья Лотора сюда так и не приехали.
Немцам в ГДР с самого начала удалось избежать многих наших ошибок. Они сохранили все виды собственности, хотя государственная преобладала. В считанные годы достигли довольно высокого уровня жизни. В стране не было людей живущих впроголодь, бомжей, алкашей и т.п. В значительной мере избежали гигантомании, массовых репрессий, нелепых ограничений быта... В отличие от нас немцы не воровали, не брали взяток, совсем не было очередей, а также хамства, блата, подхалимажа в сфере обслуживания. Не было огорченных лиц и прочих примет советского быта, что казалось поразительным. О такой жизни мы могли только мечтать.
Мне трудно охарактеризовать ту жизнь цифрами. Но есть показатели, позволяющие оценить ее комфортность, правда косвенные. Это прирост населения, преступность, жизненная активность и настроение людей...Думаю, что по этим показателям ГДР 60-ых не уступала Западу. Однако, у здешних немцев свое понимание жизни.
Многим очень хотелось иметь машину. В ГДР делали легковушки "Трабант" и "Варбург", примитивные маломощные машинешки, у одной из них кузов пластмассовый. Уважающий себя немец стыдился сесть за руль такого драндулета. Наши в небольшом количестве поставляли сюда "Москвича" ( кажется 408-ую модель ), которая стоила дорого ( 12000 марок, что не по карману среднему немцу ), хоть в сущности, машина мало отличалась от довоенной ЭМки. ГДРовские немцы кивали на Запад, там, у жителей приличные машины.
З А П А Д. В прошлом информация о западной жизни подавалась так, что толком ничего не понять. Есть богатые, их мало, а остальные - угнетенные трудящиеся. В войну и после нее многие побывали за границей. Видели: люди живут не по нашему, богаче. Но что нам чужая жизнь? Каждому свое. И только где-то в 60-ых рассмотрели ее вблизи, почувствовали, стали сравнивать со своею.
Запад переживал бум - изобилие товаров, высокая покупательная способность населения, На авансцену решительно вышли торговля и ее задушевная подруга - реклама. Они чутко откликались на злобу дня и одновременно диктовали всем - что покупать, как жить...а промышленности - что производить. Все, чем гордится теперь Запад, тогда только начиналось.
В продаже швейные и вязальные машинки, изумляющие своим качеством и возможностями, ткани из хлопка, льна, шерсти. После синтетики к ним вернулись снова, но теперь они стали чудо- тканями: легкие, эластичные, ноские...Магнитофоны, косметика, парфюмерия, мебель, сантехника... все на высшем, ранее невиданном уровне.
Если верить разговорам и слухам порождаемых западными СМИ то: станочный парк в ФРГ менялся каждые четыре года, сходу осваивались новые технологии, шел процесс компьютеризации производства, использовались новые методы контроля качества
Между западными странами границы становились, как теперь говорят, все более прозрачными. Строились международные автострады, производились шикарные авто, которые использовали ( то же новинка ) высокооктановые бензины. Широкое распространение получал туризм.

В С С С Р. Наша жизнь была не столь бурной. А по части ширпотреба и вообще плохо. То что у нас производили - ткани, одежду, обувь... стоило дорого, а качество - ну ни в дугу! Люди охотились за импортом из Польши, Чехословакии...ГДР, который поступал в ограниченном количестве. В наших станицах все еще носили кирзовые сапоги, хэбэшные телогрейки, армейские шапки-ушанки.
Еще философы Эллады разделяли потребности человека на истинные и ложные. Среди последних: роскошь, тщеславие, амбициозность...Жить нужно скромно, ложные потребности ограничивать - считали они. Более близкие к нашему времени философы, в том числе основоположники марксизма, разделяли их взгляды и даже руководствовались ими в личной жизни. И советское руководство полагало, что народ должен жить скромно. Но что в нашей жизни следует отнести к излишеству и роскоши, а что нет?
Благодаря Ильфу и Петрову в нашей речи прочно обосновался броский лозунг (конца 20-ых ) "Автомобиль- не роскошь, а средство передвижения". Теперь, глядя на компьютеризованную иномарку, мы его произносим с иронией, но в 60-ых, такие как я и главное наше руководство воспринимали его буквально. Напрашивается аналогия: квартира тоже не роскошь, а место, где можно переспать в промежутке между работой, ширпотреб...и т.д.
Небольшое отступление, взгляд из 90-ых. Теперь пресса не вспоминает, что с первых лет Советской власти мы руководствовались лозунгом ( опять же лозунгом ) - догнать и перегнать Америку по основным технико-экономическим показателям ( они же стратегические ). А до них было ой как далеко. Но зачем?! Да затем, что в современном мире страна с убогой экономикой не жизнеспособна! Звучало убедительно.
Недавно просматривал статистические сборники, цифры поражают. Каждую пятилетку добыча нефти удваивалась, примерно то же по добыче угля, руды, выплавке стали, производству проката, цемента, станков...Много строили. То что строили и производили не отличалось завершенностью и качеством. В 60-ых Америку почти догнали, а кое в чем и перегнали, но выяснилось, что сталь и цемент теперь не главное. Наши соперники их производство даже сократили. Главным стало качество и себестоимость продукции, качество самой жизни. К соревнованию по качеству жизни мы были совершенно не готовы. Но почему, в чем причина?
Нас воспитывали в духе решения масштабных, грандиозных задач. В одной из песен были такие слова: и вся-то наша жизнь есть борьба...А в борьбе, человеку устремленному к высоким идеалам, излишества и роскошь ни к чему, они только отвлекают
Излишества, роскошь и качество, конечно же, понятия разные, и все же где-то в глубине души мы их отождествляли. Верней, все что выходило за рамки функциональной необходимости предмета или машины считали необязательным, лишним В результате наш автомобиль так и остался незамысловатым средством передвижения, а тот, что на Западе вобрал новейшие достижения науки и техники. Да и не только автомобиль.
Кстати, остается неясной позиция автора в отношении личного транспорта. - Он, за какую машину - большую шикарную или маленькую скромную? - Нет,такая постановка вопроса не годится. Зачем же крайности? И все же.
Как выяснилось, подобная проблема долгое время находилась в стадии обсуждения между Европой и Америкой. Американцы, естественно, за большую шикарную машину. Сказывается широта натуры. Русские в споре не участвовали, ибо машин еще не имели. Но если бы участвовали, то наверняка на стороне американцев. Позже, в конце 60-ых, советские специалисты, работавшие в кап.странах приобретали только престижную "Волгу" и не меньше. ГДРовские немцы напротив считали "Волгу" в личном пользовании абсурдом, ибо она слишком большая, амбициозная и расходует много бензина. Пределом их мечтаний была чехословацкая "Шкода" - маленькая, быстроходная, надежная и экономичная.
Рассуждать на эту тему можно и просто так, без экскурсов. За скромную машину философы, экологи, здравый смысл... За дорогую, шикарную, в первую очередь, сами же владельцы таких машин, которые в свое оправдание... - Позвольте, эти люди оправдываться не привыкли! Ну тогда...свои взгляды то же могут аргументировать здравым смыслом. -Почему бы машине и не быть шикарной?! Зачем же тогда деньги, наука, производство, неукротимые изобретатели и фантазеры, прогресс, наконец?! Вы что против прогресса? Но его запретить невозможно!
Но вернемся к теме. Собственно говоря, соревнование продолжалось, но в военной сфере. И здесь мы добились поражающих успехов. Страна, которую 20 лет назад не каждый соглашался признать промышленно развитой, к тому же разоренная войной, теперь имела атомное оружие, ракеты, первой вышла в космос, производила пушки, танки, самолеты, качество которых находилось на уровне лучших мировых образцов. Производила много, очень много. Нашим оружием уже насыщена Европа, Азия, Африка. Пора сокращать производство, но производство, подобно цепной реакции, вышедшей из-под контроля, лавинообразно возрастало. Думалось: если бы с таким же размахом и усердием мы взялись за производство презренного ширпотреба то, наверное, вскоре все континенты оказались засыпанными, погребенными под сникерсами, кока-колой, мини-юбками... и при том все высокого качества.
Но это только казалось. Теперь, через годы, стало очевидным, что за качеством стоит ой как много: психология, традиции, взгляды на жизнь, отношение к человеку... Ну и конечно, наука, новейшие технологии, материалы, оборудование...
Получается, что комфорт жизни прямо и косвенно связаны с качеством. А как с ним у немцев? Ведь ближнее и дальнее прошлое у них другое. Опять повод для разговора. Но если кратко - с качеством проблем не было, хотя отсутствовал стимул в виде конкуренции. ГДРовские товары охотно покупали внутри своей страны и за ее пределами. Мы импортировали из ГДР морские суда, железнодорожные вагоны, электромоторы, химию, оптику, фарфор, хрусталь, одежду...
Сложившаяся в ГДР жизнь, больше чем в других соц.странах, соответствовала марксистским представлениям. И правительством было сделано вовсе немало для благополучия человека труда. Может следовало сделать больше, но не позволяла специфика. Ведь экономика ГДР и стран содружества умелой рукой заплетены в единое целое. Ну а если бы развитие республики не было ограничено внешними обстоятельствами ( не было бы врагов и друзей )? Что тогда? Смогла бы республика длительное время противостоять своему западному соседу? Теперь думаю, что нет. Западная жизнь выглядела более богатой, яркой, привлекательной. Она, эта жизнь, несмотря на социальное неравенство, больше нравилась современнику.
Демократия понятие емкое, но если под демократией подразумевать только свободу слова и выбора, возможность каждого отстаивать свои взгляды и интересы то, такой демократии в ГДР не было ( как и у нас ). Как бы мы теперь ни ругали демократию, я согласен с теми, кто считает, что благополучное и преуспевающее общество без демократии невозможно. Особенно остро переживает отсутствие демократии интеллигенция. Кстати, воздействие интеллигенции на умонастроение общества велико. В ГДР не было выдающихся писателей, публицистов, артистов, медиков... все они оказались на Западе, а те, кто остался, не были искренними сторонниками социализма. Возможно, правительство ГДР и понимало необходимость углубления демократии, но как это сделать, когда буквально рядом и даже в центре страны ( Западный Берлин ) такой влиятельный и агрессивный сосед.
Тогда, к концу 60-ых, кумирами нашей молодежи все еще были ученые-атомники ( то же молодые ), геологи- романтики, покорители Сибири... словом, люди реализующие себя в труде. И в ГДР чтили человека труда. На Западе же совсем другое - людьми овладела неодолимая страсть к богатству и роскоши. Молодежь мечтала о путешествиях, развлечениях, приключениях...Героями дня, верней жизни стали те, кто владел чудесными яхтами, виллами, красивыми женщинами, купался в роскоши. Пропаганда западного образа жизни проходила с небывалым размахом. Да, то самое "тлетворное влияние Запада", которого так опасалось советское руководство. Теперь ему почти не препятствовали границы. Не эффективной оказалась и марксистская идеология. На пути западного веяния - ГДР. Казалось бы здесь в первую очередь должна сформироваться мощная оппозиция правительству и всеобщее отрицание существующего строя. Нет, рядовые немцы не отрицали социализма, хотя и сетовали на то, что живут беднее своих западных родственников. Позже, через 20 лет, под напором жизни и западной пропаганды начал интенсивно разваливаться тоталитаризм в СССР. А ГДР позиции социализма сохранила. Но мы их предали.