Кошачья любовь

Кошачья любовь
Это был второй кот рыжей масти. Любим мы рыжих котов. Был у нас в семье и серый, но не судьба, заболел лишаём и детей заразил. Лечили детей в больнице, стригли наголо, а кота пришлось усыпить. Долго переживали, не брали другого. А в больнице с детьми забавный случай был: жена напекла полную кастрюлю пирожков с капустой, на всех детей, что с ними в палате лечились. Спрашиваем потом, понравились ли пирожки? «Да,- говорит старший,- особенно с рыбой, а Кириллу с грибами. Но ребята говорили, там и с капустой есть? Правда?» Подшутили, или что не поняли на самом деле, сейчас уже не выяснишь, но смешно. До серого кота была ещё кошка, но какая-то странная, сама сбежала, что не понравилось, кто знает. А это был уже второй рыжий кот. Первый разбился. Упал с седьмого этажа, да всё бы ничего, он уже падал как-то, но свалился на трубу ограждений газона. Любили мы его очень. Умный до невозможности. Детей укладывал спать по очереди. У наших ребят разница в три года, старшему шесть. Чья очередь спать с котом, берут его бесцеремонно, взваливают на плечо и в спальню. Минут через двадцать, когда дети уснут, выходит. Гордый такой, как будто на войне победил. Прелесть. А заглянешь, пока дети ещё не спят, лежит у кого-нибудь под одеялом, голова только торчит, не шевельнётся. Как плюшевый. Только глазами крутит. Всё понимал. Когда разбился, мы все плакали. А это был второй, от первого отличался сильно. Менее подвижный, ножки у него болели, я даже научился уколы делать. Терпел кот, понимал, для его же блага. Тоже умный был, а ещё и душевный, если можно так про кота сказать.
Это сейчас у нас дача, а тогда отдыхали по-другому. Ездили с палатками в лес. Есть озеро на Карельском перешейке вдали от всех поселков, глубоко в лесу. Живописное очень. Выезжаешь на пригорок, а оно далеко внизу. Метров семьдесят. Склон крутой, не на каждой машине к воде подъехать можно. Мы и не спускались, а останавливались на небольшой террасе. На ней только и место было как для одной машины и пары палаток, то есть для нас. Жалко, если его кто-то занимал. Такое бывало, но редко, трудно добраться до этого озера, не каждый захочет. Озеро небольшое, три-четыре километра по периметру, были на озере ещё такие же места, как наше и у каждого свои хозяева, мы многих знали, кто приезжал туда постоянно. Стоянки были даже по несколько машин, как лагерь. Люди приезжали и жили всё лето. Мы тоже могли занять своё место и на два и на три месяца. Если надо, уезжали просто, оставив палатки. Никогда ничего не пропадало. Хорошее озеро, доброе. Вот с этим вторым котом мы туда и ездили. В это время дети наши уже подросли. Младшему Кириллу было пятнадцать лет.
В этот год всё было как всегда. Мы приехали огромным лагерем: три палатки, одна наша с женой, одна детская, одна хозяйственная. Там хранилась резиновая лодка и велосипеды, а когда долго шёл дождь, мы там обедали и играли в карты. Ещё мы строили теплую кухню с маленькой палаточной печкой. Просто, как парник, столбы с навесом накрывали плёнкой. Комфортно. Кот всегда рядом. Он вообще далеко не уходил, ноги болели. Поест и ляжет, где потеплее: то у костра, то у печки, а тут как-то раз пропал. Два дня не было. Искали везде. Ходили, кричали, два дня не знали, что и думать. Соседи говорили, что лиса рядом ходит, могла и задрать. Другой на дереве спасётся, а у нашего ноги больные. Так и решили – лиса виновата. На третий день просыпаемся, лежит на своем месте у нас в палатке, вернее под навесом. Палатка двойная, одна закрывается и с поддоном непромокаемым, там мы спим, а другая над ней в виде навеса, но она только до земли, кот может подлезть. У него и коврик специальный. На нем и лежит. Обрадовались мы, праздник устроили, рыбы ему свежей наловили, ласкали целый день, а вечером он повел себя как-то очень странно. Сядет на краю лагеря и сидит, пока ни подойдешь, а он в руки не даётся, отойдет ещё метров на десять и снова сядет. Ничего не понятно. Так весь вечер, а ночью снова исчез, и на следующий день не было. Через день объявился к обеду, но повел себя так же, как накануне вечером. Кирилл – младший сын, говорит: - Может он нас приглашает куда? – Пойду с ним, посмотрю, что будет. Старший не пошёл. У него свои дела были. В этот год он там на озере познакомился с двумя девушками, вот теперь и решал, которая ему больше нравится. Некогда ему было за котами ходить. Озеро наше имеет немного странную конфигурацию. Оно сверху, как летящая птица с маленькими крыльями. Если лесом идти вокруг, вроде немного, а начнешь повторять все изгибы береговой линии, дня мало что бы обойти, правда вдоль озера ровно, без спусков и подъёмов, а лесом сплошь небольшие горы, но крутые, мох, идти тяжело, лес тоже не редкий, иной раз и не пробиться, обходить приходится участками.
Кот повел лесом. Я тоже не ходил, у меня по хозяйству работы полно, что было дальше, сын рассказывал. Там сначала в гору, мох такой, кота не видно, так он сядет так, чтобы заметно было. Перебежит и снова найдет место повыше, ждет когда подойдешь. За горой сразу овраг. Глубокий, склон, не удержаться, цепляешься за поросль молодых березок. Вокруг весь лес в таких оврагах и пригорках, такого больше нигде нет. Спустишься и попадаешь к сказку, старые пни, как лешие торчат из мха, тишина на уши давит, кажется вот-вот Баба Яга вылезет. Жутковато намного, но интересно! Сыро и можжевельником пахнет. Из оврага снова крутой подъём и ещё овраг. Так и шли. За следующим подъёмом открылась огромная поляна на берегу этого же озера, но за крутым поворотом берега, уставленная множеством палаток и машин, не менее десятка, может больше, но вид большого лагеря. Мы здесь бывали, не часто, от нас по берегу это далеко, а лесом трудно. Кот сразу исчез. Пошёл Кирилл по лагерю, люди есть, но никого не знает. Что спрашивать? Так, смотрит вокруг. Место тоже очень красивое. Сосны в небо уходят, голубой мох, хоть люди и есть, но чистота идеальная: ни окурка, ни бумажки какой. Озеро тоже немного ниже местности, но не так далеко, как у нас, в одном месте даже баня: куча камней накрытая тентом, лежанка попариться, красота! Любят, видать природу люди, чужих нет. Так идет, смотрит, на него смотрят, гуляет парень, мало ли. Но одна женщина подходит и говорит:
- Вы, случайно ни кота ищите, рыжий такой?
– Ничего себе- думает, - Да, его, вы видели?
–Видели, видели, красивый очень, не понимали откуда, деревни далеко, думали заблудился, почитай неделю здесь бегает. Кормить пытались, не берет и в руки не даётся. Может забыл кто, а тут Вы, и всё смотрите странно. Кошечка ему наша приглянулась. Да вон они.
И действительно, метрах в тридцати, на пригорке на солнышке лежат рядом, как голубки, хоть фотографируй. Позвал он его. Кот встал лениво, подошел, потерся у ног и назад, а кошечка так и лежала, ждала.
-Да, ваш вижу, ну ладно, нашлись хозяева и хорошо, а то думали погибнет, видно же, что домашний.
Вернулся Кирилл, всё нам рассказал. Пошли вместе смотреть, где он там бегает. Не часто такое увидишь. Красиво! Бегут голова к голове, даже боками трутся, а лягут рядом, облизывают друг друга. Любовь! Хозяйка говорила, что даже с одного блюдца ели. Может и приукрашивала, не важно, всех умиляла их любовь. Любовь она любовь и есть, хоть у кого. Редкость большая, не каждому дано. Что у людей, что у животных, доступна избранным. Знаем тоже случай был: кот красавец! К нему кошек водили, потомство хотели красивое, а он и не посмотрит, хотя здоровый был вполне, врачи проверяли. Не влюбился, видимо. А наш, с той поры, половину времени в том лагере, половину с нами. Но мы уже не волновались. Сколько так прошло дней не помню, может несколько, а может месяц? Ну не месяц точно, меньше значительно. Только как-то пришёл наш кот, пролежал весь день и ничего не ел. Странно! Потом исчез и сутки не появлялся. Мы пошли посмотреть, в чём дело. Сидит он на пустом месте, где палатка была, а половины палаток и машин нет уже. Осень скоро, разъехался народ. Поди, объясни ему. Не объяснишь. Сидит, как мумия. Поговорили мы с ним, а у самих слёзы, что теперь делать, да и адреса тех хозяев мы не взяли, да и толку-то что. Вот как быть и не придумаешь. Где любовь, там и горе рядом бродит, так жизнь устроена. Жалко кота безмерно, и почему-то всех становится жалко, как мы все зависимы от этой любви, хоть не люби вовсе. И без неё нельзя, разве поймешь тогда, что даже с котом происходит? Так и проживешь деревом, хотя и они, говорят, тоже любят, доказано. Всё живое способно любить, не каждому дано. Вот сидит этот кот и не плачет, а должен реветь, а мы все четверо плачем, и сейчас, вспоминая это, я тоже плачу. Мы люди, нам легче, поплачем и легче немного, а котам каково, они этого лишены напрочь. Хотя, понятно, чувствуют тоже, что и мы. И инфаркты у них случаются, как у нас. Ну, взяли мы его, понесли домой, а что делать, не бросишь в лесу, член семьи. Он, как тряпочка, не сопротивляется, ему уже всё равно. Два дня лежал ничего не ел, умрет, думали. Потом ничего, встал, поел, стал ходить вокруг. И вот однажды, как-то вдруг, как тогда почти, отойдет и сядет, но не ждёт, когда подойдёшь, а сам подходит, трётся у ног и снова отойдёт метров на десять, но не в ту сторону, куда уходил раньше, а ровно в противоположную. И так весь вечер. Жена говорит: «Как прощается, что ли». А ночью пропал, и попал навсегда. Месяц мы ещё жили на этом месте. Говорят у котов чутьё такое, что они куда хотят могут дойти, может он и нашёл, где живёт его кошечка, но это, я думаю, мы себя успокаиваем так. Скорее всего лиса задрала. А оно и к лучшему. Ну как, скажите, жить без любви? Год у нас другого кота не было, не брали. Трудно было этого забыть, да и забыть на самом деле такое невозможно. А через год взяли другого. Наш старший сын определился, какая девочка ему нравится больше, у неё дома кошка была. Среди новорожденных котят был такой же рыженький с белым. Мы его и взяли. Жена Яшкой назвала. А те две девушки сестрами оказались, но нам всем больше нравилась та, что сын выбрал. Тоже любовь, наверное, но людям, как-то мне кажется проще, они умеют плакать. Хотя всякое бывает.