КЕРОСИН

Сергей Земцов

КЕРОСИН


Дочь кассира


Hey you, официант. Что-нибудь попроще. Иностранщины поменьше. Идиот-батюшка со своей подругой в социальном муравейнике. Дважды верхнее образование. Отматал два срока за выбитые-чужие-зубы. Свои-золотые-зубы отдал дочери. Не на черный день, а в качестве игрушки. Хорошая игрушка – золотые зубы отца. Дочь кассира играла с золотыми зубами идиота-батюшки, потрескивая спелыми пятками по раскаленным асфальтам. Сталевары рассматривали девочку на базе УРСа. Собачье мясо в кафе цилиндрической архитектуры. Поганое мясо в поганом ресторане “Юность”. Придурок-батюшка уезжает в горные районы Биробиджана исполнять 7/40 на губной гармошке Welt. Пригласил в ресторан “Юность” свою единственную дочь на прощальный банкет. Все что удалось выловить, проговорить и озвучить – наука логики. Гегель и Гете предупреждают, что чтение опасно. Лучше пока не поздно остановить мгновенье, какое есть. Гнойный угол. Маленькая пачка болгарских сигарет Pliska. С этого все и начинается. 2 Х 2. Керосиновая лавка.


О, кто-нибудь. Объясните моей дочери математику. Норма Единица. Суммируем по Y. O, нет. Лучше посуммируем по Y. А еще лучше возведем. Умножим два раза на самое себя. Abacus. Кипарисовые косточки на тонких спицах. Дочь кассира начинает смутно догадываться, что жизнь Х, но не думает что Норма у всех одна и та же. Без пары Y, вся жизнь воровство. Крадешь и хорошеешь. Кипарисовые косточки по барабану. Главное – а что скажет рыжая учительница русского языка тетя Хая. Сказала – кради & хорошей, так будет лучше, что тебе виноградники?


Оперная ария, Мария Ave, папа г-du-bist, симфония имени Владимира Кащенко, пепел филармонии, под микроскопом гигантский плевок ДНК, хромосомы Стрекозла. Хересы и Мадеры, неси быстрее, накрывай на стол, мальчик гарсон, встречать дядюшку из Израиля. Богу богово, спонсору спонсорово, медиатору медиатор, нейромедиатору нейромедиаторово и так далее. Ты что не русский? Христианская лепота и елей. Perpetuum Mobile & Petroleum Mobile.


Дочь керосинщика


Фенечки как у индийской вдовы. Но жить нужно. Тетка Хая, тетка Рая, кукла Даша, кукла Helly. И как только Ева смогла взять в рот это. Такую гадость - первый и последний раз в жизни. Ватная фуфайка. Подрабатывала дворничихой, но потом закончила музыкальную школу. В музыкальной школе – Пуфик. Шушлайка Ямаха. Тонкий, тонкий – не нужно бояться иностранных слов – флер субтильного секса. Субтильный секс как половое извращение. Высовываешь голову в форточку и орешь. С балкона на мостовую падает крик. Заказной крик – я люблю тебя жизнь, и надеюсь, что это взаимно. Хорошая мысль, нужно запомнить. Слово – жизнь – из песни не выкидыш. С балкона на мостовую падает крик. Ах, Жизнь. Пачка сигарет с угольным фильтром "Филлип". Флер фаты и фатум бракоразводного процесса, у мужа злокачественный процесс. Пошел. Ничего не хочет. Только плачет. Муж 2 изменить ничего не может, но тоже, собака такая, плачет. Мужа 3 уже не надо. Надоело. Индийская вдова в керосиновой лавке своего батюшки, дочь керосинщика. Сама керосинщица. Германия ubber alles. На костре Даль. Тысячи ненужных слов – в огонь. Тысячи, как показывает практика, ненужных слов – красному петуху. Красный смех, красный ночной кошмар, объяснение в любви – в крематорий. Ах, Роза. Даниил сын Леонида. В тюремных зонах люди с хорошими душами не разлагаются. Человек со здоровой душой и на зоне остается. Поэты рождаются и становятся буревестниками. Безумствуют, но не всегда могут петь. Этому не научишь. Да. В глазах часто ночь, завеса пустоты. Ничего не поделаешь. Диагноз. В глазах пустота игрока в домино. Домино и Бельмо в глазах пенсионера. Пусто Х Пусто.


Эпитафия. А помнишь танцы? Танцуем всю ночь, ведь это не зря, а может быть не спроста гармония мира не знала границ. И мы пили чай. Флер и Фата и Ватник в коровнике мира. А то еще каждый день Бусы и Рис. Нет. Где же принц Rupert? Где же Ты, хозяйка медной канадской горы ждет тебя. А он, собака такая, женился на еврейке. Гадина Кошерная, Ящерице – кол осиновый в глаз. С камнем на шее как Му-Му пусть утопится в Бердском заливе, или, в своем биоунитазе. Где ты, мой Герасим, – я дала объявление в газету. Соседа по коммунальной квартире – сдать. Сдать немедленно. В туберкулезный барак, там не церковь, но утку подадут. Пусть пишет про заек. Ленин и дедушка Мазай. Ленин – дедушку замочил, замочил, замочил! Председателя и Управдома Петрова по ошибке записали Петровичем, ах, какое недоразумение, мы исправляем, исправляем, исправляем! Discipline Global Mobile & Petroleum Global Mobile.


RGB, PGM, ETC.


Красная глотка гомосексуалиста. Малиновые сопли. Рядом с микрофоном руки по швам. Ать-два und аты-баты. Сущности не следует умножать без надобности. В свете призрачных двойных доз. В свете решений художественного совета. Комментатор студии 666. Публикация о незабываемых встречах с Алым. Алло Малиновый Галлюценогеноз. Псилобицин в таблетках для любимого дога.


Зеленая трава у дома. Рокот грузовика с остатками рыбных и мясных блюд. Формализм в искусстве и зеленый гной в формалине. Принять ванну в морге. Хлороформ и спать. Отель, который не придумал бы и Freud. Все шло вроде бы неплохо, но тут подлила масло в огонь гадина психиатр.


Голубая мечта. Коттедж в Калифорнии. Годится и в другом месте Северной Америки, да хотя бы и на побережье Великого Озера! Сарайка на ВАСХНИЛ. Глобальное пламя сжигает. Плач у знамени. Знамение Всех Времен и Народов – повернись лицом к своей Западной Стене, жидо-масонский выхрест. Лицом к стене. Пахнет керосином, которым любовница морит блох. Бизнес, который придумал Fripp.


Petroleum Global Mobile. Казино и лотерея в i-net. Лоторея green card и удар в пустыной квартире. В опустевшей квартире – удар и молчание. Высохнет кровь. Будет сухо. Высохшая рука старенькой жены. Дочь кассира. Дочь керосинщика. Dot Com. Disconnect. Прощай my american pie UND hi my afro-american friend. Гуд-бай, Америка, где не был никогда я, мне будет снится, что я администратор казино. Судно & урна. Сатурн – пустое.


Квантовые системы, независимые от наблюдателя. Если подъехать к проблеме на странном козле – многое начинает казаться простым. Закончим жизнь красиво и точно. Не нужно соотносить свои ощущения с постоянными числами. Фрактальный наблюдатель это тот, кто превзошел братьев Гримм. Фрактальный наблюдатель – тот, кто может вести наблюдения, either, в макромире и в микромире. Также можно ввести в мой мысленный эксперимент – точнее, зарегистрировать в системе – еще одну роль. Роль – фрактального капитана.


Уж если произвольный наблюдатель "влияет" – и мышь Эйнштейна наблюдает – то почему бы не включить в картину мира наблюдателя-лидера. Пусть он наблюдает за квантовыми связями реальности. Кроме него, есть кому натягивать сталь.


Глава I


Честно работать. Обзаводиться техническими навыками. Ремонтировать, ремонтировать и ремонтировать как завещал Великий Чернославик. А вдруг прилетит Лебедь? Мальчик Naughty пошел во двор гулять и увидел подозрительные предметы, ему рассказал странные истории, и он всему, по-началу верил. У мальчика Naughty, по-началу, также как у принца Buddah, не возникало сомнения в правильном выборе будущего. Он думал, что не лишним может оказаться знание восточного языка Hebrew. Но, заметим, что параллельно с этими мыслями, мальчик думал и другие мысли, например, такие: когда я вырасту я поступлю работать на большущий механический завод. Когда в голове живут странные мысли, то начинают сниться странные сны. Это такое, квантовое, свойство мозгов. Мысли мелькают, мозг перегревается. Лампочка Ленина плюс электрификация.


И снится мальчику Naughty энигмистический сон. В правой руке у него цветы. Слева журчит непересыхающий летом ручеек с минеральной водой. А на поляне, на рояле Гость играет и поет "журчат ручьи", "цветут цветы". Других слов не знает. Гость закрыл крыжку рояля, похожую на челюсти, например, акулы, и так сказал мальчику: есть работа. Я принимая тебя с сегодняшнего дня на работу. Вот тебе 50 долларов, купи себе пару железных башмаков. Знай, что если по истечению испытательного срока, ты мне подойдешь – придется тебе долгие годы работать в поте лица и стаптывать ни одну пару железных башмаков в год. Когда я приму тебя в постоянный штат, например, в городе Штадт-на-Одере, то дам еще денег. Если ты будешь хорошо работать, то получишь еще бесплатно железные сапоги. Мальчик Naughty, как космонавт Leonov в открытый космос, выходит в Не-себя, от радости. Пока он находится в Не-себе он осматривается и совершенствует технические навыки, стаптывает железные башмаки. Но, конечно, наивно мечтает о железных сапогaх. Так он научился собирать компьютеры, простые машины, и научился разбирать логические задачи. Пользы от этого кому-либо мало, но работа есть. Разбирать – не собирать.


И тут мальчик Naughty неожиданно для самого себя начинает просыпаться. Постепенно наплывает туман, и приближается тревога. Снится ему, что получает он прямо в паспорт – как какой-то плевок в душу – визу на ПМЖ в Израиль. Это его мама, папа и бабушка решили заточить его, как принца Buddha, в Царский дворец иудаизма, чтобы не видел он страданий и смертей в городе Сталеваров. Входит он в Двери с короной Царя Мошиаха на голове, и потом оказывается около небольшой, но славной синагоги, в которой все кланяются и слышно как точат на электрическом точиле ножики для рыбных и мясных блюд при свете красных фонарей за ширмами из ливанского кедра, предаваясь левантийской лени на сорокапяти (45) градусной жаре по Цельсию. Не выдержал мальчик Naughty силы своего воображения и проснулся, сжимая, сжимая и сжимая потные кулачки, как ему советовал инструктор оздоровительного САМБО.


И, чуть было мальчик Naughty не пришел в сознание, но нет! - не проснулся окончательно. Не закончился один ночной кошмар, как сразу же другой кошмар наполнил сознание бедного подростка. Не реальная явь родного города Сталеваров вошла в сознание, но новый странный и тревожный сон обуял не-пустую душу мальчика. Снится ему, что продолжает он жить в родном городе сталеваров на сталеварных проспектах, в сталеварных переулках, а на соседней улицы живут шахтеры. Иногда шахтеры и сталевары вместе ходят, иногда друг друга не долюбливают, но редко случается, что какой-нибудь сталевар скажет публично, что все шахтеры - дураки. Более того, шахтеры редко ругают сталеваров, и на основании того, что сталевары любят добираться на работу на автобусах, редко иной несознательный шахтер может позволить себе публично обозвать сталевара ритуальным традиционным ругательством "автобусное мясо”. А если такое случается, то товарищеский суд строго наказывает провинившегося, и, как правило, всю оставшуюся жизнь шахтер-балбес раскаивается и испытывает муки совести. С другой стороны, иной сталевар-балбес может разволноваться и назвать шахтера ритуальным ругательством “гнойный ниггер”, но, как правило особый психолог сразу же начинает наблюдать за оговорившимся, и, в специальном диспансере с круглосуточной вентиляцией, добивается ремиссии. Случаи спонтанной ремиссии ставят реабилитированного, не побоимся этого выражения, на пьедестал почета. Иногда, невзначай…


Снится мальчику Naughty сон и снится, что подростков подвергают спецтестированию на призывном пункте Дворца Сталеваров, и наиболее умелых отправляют в Царевокошайск. А тех, кто не обладают особым даром, систематически выбираются голыми руками, и принимаются (отправляются) в пионеры Пространства-Времени-Тяготения.


Через год, пионеров со стажем, опять на всякий случай тестируют на Царевокошайск, и тех, кто проходит этот второй тур, отправляют на олимпиады по сельскому хозяйству, а почти всех других ставят на спецнаблюдение. На год. Результатом наблюдения может быть, либо пустой файл, либо record, фиксирующий обстоятельства и факт произнесения ритульных оскорблений. Помимо оскорблений "автобусное мясо"(ам) и "гнойный ниггер"(гм), учитываются еще несколько категорий, например, “хам сексот"(хамас) и "не хам, но сексот"(нахам, или, в народе, сволочь) и, почему-то, “жопа”(жопа).


Снится мальчику Naughty сон и снится, что с первого раза в Царевокошайск его не забрали, через год, так как он, увы, где-то неосторожно проговорился во сне, и подумал про шахтера “жопа”, ему же записали в файл, что он, якобы, сказал такое шахтеру “в лицо”. Последствием непустого файла стало то, что повели его на призывной пункт Дворца Пионеров, и, якобы, с почетом приняли(отправили) в регулярные члены Структурированного Пространства-Времени-Тяготения, и заставили, находясь под следствием Особого Комитета Стали, целовать вместо короткого конца ритуального галстука – длинный. Да уж, вот Так с этим строго! В городе Сталеваров. Такой уж сон у мальчика. Беспокойный и аутичный.


А больше всего в городе Сталеваров любят Каток. Зимой, в естественной среде, а Летом, в среде с искусственным льдом, тысячи веселых людей катаются на коньках по тонкому льду, как по модели - неискривленной физической реальности, вощще. Физическую реальность любят только сталевары, а шахтеры ее не любят. Может быть, потому что физическая реальность – светлая, а шахтеры любят в темноте жечь маленькие лампочки. Но кататься по тонкому льду любят все. А когда тысячи людей весело царапают стальными коньками голубую поверхность льдов, то последняя поверхность крошится, то есть, естественным образом приходит в негодность, и появляется ледяная крошка, и, следовательно, есть работа для оператора Большого Механического Катка, который прочищает поверхность тонкого льда от царапин и крошек, и красиво сглаживает все неровности и канавки, и, потом, операторы выпускают на лед новые группы радостных людей, которые тонко улыбаясь и делая друг другу многозначительные знаки счастливыми глазами – возвращаются на круги своя.


Дела шли вроде бы неплохо, и у мальчика Naughty стал появляться соблазн сделать карьеру оператора. Соблазн трансформировался в мечту о личном светлом будущем. Вот бы неплохо стать оператором Катка, и, тогда не нужно искать работу где-нибудь, на стороне, вдали от родного города. Может быть эта должность заменит мне смутную тоску об утерянном Царевокошайске. Было бы неплохо каждый день дарить тысяче счастливых людей – скольжение.


Но опять сон переменился. На этот раз так резко, что будто бы погасла лампочка Ленина. Ленин превратился в Эдисона, хотя перед тем как окончательно превратиться, хитро усмехаясь, что-то прорычал. Немедленно, как только погас свет, мальчик Naughty стал превращаться в какое-то животное, как до него дошло, еще на полпути – в козленочка.


С ужасом стал понимать, пробуждающийся мальчик то, какая пропасть имеется, на самом деле, между Дворцом Сталеваров, и Дворцом Царя Мошиаха, и он понял, что превратившись в козленочка, -также как ему закрыли двери в Царевокошайск,- так же перед ним окажутся закрытыми двери в иудаизм. А то и все двери. Окончательно проснувшись, мальчик стал догадываться о том, что с его стороны очень неосмотрительным является его прежнее, отношение, без должного внимания, к советам родителей, и, особенно, бабушки.


Глава II



О, как хорошо светило солнышко, когда мальчик Naughty, очнулся от тяжелого кошмара. И домашние снигири в клетке чистили свои перышки, играло трио на виолончели по радио, и все это было - так реально, что пробудившийся мальчик обрадовался тому, что проснулся и впереди - его ждут естественные игры.


Мама заметила, что мальчик взволнован и отложив в сторону вязание, достала из картонки термометр и стала измерять у ребенка температуру тела, периодически перелистывая справочник по клинической хирургии, просматривая списки правдоподобных диагнозов.


Бабушка достала из старого сундука лампочку Эдисона, мощностью ровно на 50 ватт больше, чем та, которая в данный момент была вкручена в электрический патрон под потолком. Шурша нижними юбками, бабушка полезла по раскладной лестнице, забытой в доме некими землемерами или малярами, и поменяла старый прибор на новый, более яркий.


Ну, зачем ты морочишь голову своим родителям, папе и маме, своей детской мечтой? – улыбаясь сказала бабушка.


Ведь и Будда и Магомет, - продолжала бабушка улыбаясь светлой улыбкой, - ничего не хотели, такого особенного доказать человечеству, чтобы они выдумали исключительно из своей головы, и, чего бы человечество не знало раньше, до них. Разве что наш незадачливый Моисей придумал скрижали.


Мальчик Naughty заулыбался, чувствуя тепло, которое сосредоточилось внутри живота. Он подумал "Ну зачем, право, мне нужна эта моя механика и механические заводы"



Собственно говоря, - продолжила бабушка, - твое увлечение всеми этими пружинами, моторами, негодными радиодеталями, может быть и пригодится в жизни, но в чьей жизни? Только в твоей, или в жизни других – тоже…


Бабушка задумалась, присела на раздвижную лестницу, и сказала сама себе – тихо, так что окружающие люди, почти не разобрали слов – Карма и Дхарма…


Мальчик еще сильнее заулыбался от радости и тепла, наполняющего его живот. Он "Ну зачем, право, мне нужна эта моя механика и механические заводы. Карма и Дхарма – какие красивые слова."



Надо же, ведь приснится же такое, - продолжал размышлять мальчик Naughty про себя, следя глазами за бабушкой, и, поэтому стараясь запомнить образ любимой бабушки, и не стараясь запоминать словами мысли, шумящие в его собственной голове. – Надо же, странные однако стали сниться мне сны. – продолжал думать мальчик. – Маленькая синагога в Израиле, или должность шофера Катка в Катке. Какое-то самоедство. А что касается Механического Завода, то как же я смогу работать, если я не знаю Теоретическую Механику. Нет, я должен честно закончить колледж Механики в городе Сталеваров, и, если будет на то воля Великого Чернославика, то меня пошлют работать на механические заводы. Надеюсь, что реальные механические заводы где-нибудь существуют. Я буду ремонтировать реакторы атомных блоков, как завещал Черный Славик, сгоревший на работе. Не зря же, в кабинете у папы повешен портрет. Великий и Черный славик. Папаша не настолько глуп, чтобы повесить на стенку ненужную черно-белую вещь.”


От того что, мальчик не старался запомнить, или как-то иначе зафиксировать свои мысли, мысли эти текли свободно и точно, и, неизвестно, а фиксировались ли они вообще где-то, будут ли повторены когда-то, и насколько они уникальны. И если эти мысли не были уникальными, то чьи они? Неизвестно даже были ли эти мысли красивы? Так как мысли никак не фиксировались, то и ответы к этим мыслям, не были реально связаны с вопросами. Реальность была искажена бабушкой. Только бабушка могла в данный момент изменить реальное положение дел. Содержание мыслей, которые никто не контролировал, никто не проверял, и никто не запоминал, могло быть не-реальным, и принадлежать частично не-ему. Соответственно, содержание определяющего сна забывалось, отчасти, сон из прошлого как бы надстраивался и дополнялся новым материалом, которым мальчик в состоянии бодрствования не-видел, но был естественным сном, эквивалентным естественному состоянию мозга ночью.


За ужином папа и мама заплакали, увидев, что их мальчик осунулся. И у мама мелькнула в голове мысль, что мальчик, может быть, не в своей тарелке, но, она прогнала эту мысль из головы, заполнив мгновенно образовавшуюся пустоту, -или дырку,- формулой теоретической физики. Немного поплакав, папа и мама осушили слезы. Бабушка одела кухонный передник, и принесла на серебряном подносе апельсиновое желе к десерту в зеленой стекляной вазе, и, напомнила тихим робким голосом мальчику Naughty, что завтра утром придет частный преподаватель, учитель древнееврейского языка Hebrew. Мальчик вздрогнул, так как мысленный сигнал, соответствоваший воспоминанию о возможности репатриации в Палестину, оказался, здесь и сейчас, ему почему-то неприятен.


Он уже сделал утром попытку, вспоминая свой сон, слушая бабушку, глядя на домашних снигирей в клетке, слушая щебет снигирей, и получая прочие сигналы, осознавая различные знаки, - он уж попытался жить новой просветленной жизнью, в которой не было некоторых атрибутов реальности, и, наоборот, появились, вымышленные знаки. Но реальная жизнь пустила глубокие корни в этом доме, и, папа с мама, учитывая, что именно бабушка была еврейкой, недавно наняли учителя языка Hebrew, полагая что бабушка должна стать более счастливой, понимая что семья с уважением относится к ее и своим национальным корням. Бабушка и на самом деле была рада, понимая, что ее семья с уважением относится в первую очередь к ней самой как таковой. Она оценила, что родственики думают не только о себе, но и о ней, и, благодарно принимала это внимание. Она не думала при этом, следует принимать это внимание за чистую монету, или, лукавство. То, что она не думала об этом, впрочем, никак не было связано с тем, что она думала о многом другом. Бабушка вообще много думала, и улыбалась при этом тихо и радостно. Думала ли она о смерти? Конечно, но неизвестно каким образом мысль о смерти была связана с тем, что она говорила вслух, и уж тем более с тем, что она думала про себя. В любом случае бабушка была рада.


-Да, конечно, - с.б. ( сказала бабушка ) – Ваш сплайн реальности, хотя и сделан на металлургическом заводе, все же утопает в ничем не обоснованной роскоши. Вы романтики тяжелого металла, подверженного радиоактивному распаду, эксплуатируете идею, связь. Да, это можно доказать конструктивно, поставив простой лабораторный, а не мысленный эксперимент, что, хотя тяжелые металлы и подвергаются квантовому распаду …


Что значило бы – подвергаются, либо, подверженны, - засмеялась бабушка своим мыслям. – Если подвергаются, "то кем?" – Если подверженны, "то зачем?", - или, громче засмеялась бабушка, - "за кем?" они заняли очередь в газовую камеру после большого взрыва? Poor Витгенштейн … Можно ли мыслить себе некоторую очередь за кристаллами циклона так же, как мы мыслим себе всякую очередь на склад поваренной соли? Подобные вопросы Людвиг задавал самому себе всю свою жизнь.


-Но, - с.б. – вспомните солнечные города Циолковского и представьте себе Солнечный или, например, Цветочный город, в общем, какую-нибудь искусственную солнечную систему. Безусловно, естественным аналогом Сил Зла данной модели является физическая гравитация. Предположим далее, что некий субъект S, обладающий, или, если Вам так хочется, отягощенный, умом Y, захотел бы мыслить себя не на периферии, а центре искусственной система А. Пользуясь культурной метафорой, мы можем эксплуатировать наше представление о физическом атмосферном циклоне.


Можно показать, - с.б. – воспользовавшись специфической редукцией Рассела, что наблюдатель вынужден мыслить себе эту ситуацию, в терминах удвоения собственного ума, или, физического мозга. Если мультипликацию ума, мы могли бы представить, и можем связать удвоение Ума с так называемой информацией, то представить себе, что у Вас две головы, - психоэнергетический нонсенс.


Можно показать сверх того, - с.б. – что если речь бы шла о трансфинитном удвоении – o(S), S(prime),S(dual), - то нашлась бы и культурная мистификация, или, миф о Трех Богатыревых – Zero, Pride, Hero, - или Ph Z – это Техника Театра. Poor Иуда, он поверил каббалистам…


Но, было бы всем лучше, если бы твой папа поговорил, наконец-то, с тобой на эту тему, - вздохнула бабушка, почему то тяжело.


- Замечу всего лишь, - п.б. ( продолжала говорить бабушка) – что мы с тобой рассуждаем пока что только о суммировании по Y. Что касается сумм по Х, то уверяю тебя, маленький, нам пришлось ввести в систему и некий дополнительный, второй свободный ум, назовем его не Умом, а Зуммом. Соответствующая метафорическая спекуляция превратила бы Doors в какой-нибудь ZroorZ, – тонко улыбнулась бабушка.


А Kate Bush в жену керосинщика, - подумал мальчик Naughty, вероятно, не-только-свою мысль.


Причем, если наша базовая логика - п.б. – допускает в качестве этого тензора также и внешнее произведение, то, принципиально то, что точнее и естественнее для выражения Зумм воспользоваться альтернативным алфавитом и записать, например, симметричный Zoom. То есть согласимся с тем, что нам не достаточно одного алфавита, и выпишем Ум и Zoom на двух лентах разного цвета.


Бабушка сделала паузу.


А теперь сделаем еще один совсем простой мысленный шажок, - с.б. И мальчик Naughty почувствовал, что она задумалась о чем-то для нее важном и тяжелом. – Представь себе, - п.б. – что мы переходим в некотором смысле, - в конструктивном смысле! – к пределу, и от различных конечных алфавитом переходим к различным типам человеческого почерка. Сравним, мысленно, Алфавит и Почерк. Вспомним идиота игумена, и мы начнем догадываться о существовании универсальной машины, имеющей статус универсальной руки.


И в заключение, - с.б. – этой моей безумной вечерней речи, вернемся к проблеме, которую мы частично уже разбирали. Предположим, в нашем искусственном городе, – квазигороде Циолковского, - мы все же решимся на частичную подстановку сознания, и поменяем Y, на более "естественное" направление Х.


Но, следует ли из этого, -п.б.– что искусственный град металлургов перейдет в свое естественное состояние, превратится в естественный город, или, в дикий город? Также замечу, что преднамерено убрала кванторы “естественный город", и в культурной метафоре "дикий город", чтобы потом не морочить тебе голову теоремами Эрбрана и принципом резолюций. Если уж задача NP-полная, так от этого никуда не уедешь …


Но, учитывая transparancy -п.б.– генетической метафоры, и начиная интегрировать гладко, мы получим странный результат о том, что в двух конструктивно-возможных вселенных – или, пользуясь культурной мистификацией – во вселенных Нашей, и Вашей, нечто, что позволяет – с позиций реальной энергетики – приписывать этому моральные субмодальности – существует. Назовем это нечто, временно, ответственостью, или, spline discipline. Не ограничивая общность, мы может причислить к этому и гравитацию. Но мы не может оставаться по эту-либо-ту сторону добра и зла как угодно долго. В противном случае, даже принимая доктрину квантового распада, столь милую сердцам сталеваров, чугуноваров и металлистов, - тонко усмехнулась бабушка, - мы получим противоречие. Время, якобы, перестанет существовать.


Мальчик Naughty почувствовал, что гипотеза о не-существовании времени взволновала бабушку. Она, как будто, постарела и провалилась в какую-то яму. Но твердый туннель, пока что соединял глаза мальчика с глазами старухи, и световые знаки, каким-то образом, продолжали жить в зоне их общения. Структурированное пространство реальности не было ни агрессивным, ни аффективно окрашеным. Мальчик продолжал понимать.


Бабушка улыбнулась. – Мы разговариваем –с.б.- с тобой так хорошо и покойно, потому что сейчас поздний вечер, но спать ты еще не хочешь. Вечер не настолько поздний, чтобы ты чувствовал себя усталым, и стремился лечь в постель. Хотя неизвестно, заснул бы ты сразу, или, мне пришлось бы рассказывать тебе народные сказки.


Бабушка усмехнулась. – Существует – с.б.- естественная, якобы, бессоница бодрствования. Но, можно ли, считать бессоницу бодрствования хорошим либо плохим состоянием, - это хороший вопрос для твоего папа, который все время что-то ремонтирует, вместо того, чтобы строить.


Бабушка задумалась.


Через час или два, - сказала бабушка, - твои папа и мама явятся домой. Придут из драматического театра. Ну, какой может быть драматический театр, – бабушка задумалась на мгновение, - в городе Великого Чернославика. А может быть, если папа придет из театра хорошо отдохнувшим, то он почитает, – бабушка глубоко вздохнула,- папочка почитает тебе избранные главы из полного собрания сочинений Эмиля Золя, …, хотя это тебе еще рано читать, лучше он почитает тебе своего любимого Жюля Верна. Хотя если вдуматься, все эти капитаны Немо, рассеяные Паганели, являющиеся причиной ошибки штурмана, одичавший на острове бывший разбойник Аяртон… не помню, или, Айверсон … Если мне не изменяет память доктор Айверсон изобрел какой-то язык, или компьютерную методику для численного решения почти всех дифференциальных уравнений, кажется язык AПЛ, допускающий свертку тензора, - в том числе внешних произведений, - глубиной до 39. Хотя уже до трех уровней никто не пытался декодировать. А кому важно 39 или 23 или 666, то же мне мировая проблема! Дискордиционизм... – Бабушка зло засмеялась. – Если мне не изменяет память – п.б. – Айверсон все же разработал гаденькую вычислительную среду, язык программирования, который по скромному его мнению, должен был иметь хорошее отношения также и к проблеме скольжения по тонкому льду. Я помню, конференции и симпозиумы в этом проклятом Царевокошайске так называемых пользователей класса Айверсона. А твой папа прочитает тебе, как капитан Грант отправил еще одного одичавшего негодяя на родину, куда-то в Девоншир, между Кембриджем и Оксфордом.


Бабушка опять задумалась.


Да, было бы неплохо, если бы мой внук достроил Замок, который недостроил Frantz… Но, видите-ли, твой папа скоректирован. О попал под корекцию сталеваров, которым выгодно, чтобы папа не строил, а делал ремонты. А что они строят в виртуальной реальности? Да какие-то солнечные города, не отдавая себя отчет, -Да! Все они такие! – взмахнула рукой бабушка, и глаза ее блеснули, - не отдавая себя отчета в том, что металлические конструкции нельзя погрузить на перелетных птиц! Ничто не перенесет этот город из этой солнечной системы в центр галактики. Да, уж и подавно, что никто не захочет… Разумеется, их обманывают, но нельзя же думать, что шахтеры… Или можно… думать?

Бабушка замолчала.

Мальчик почувствовал удивление.

Почему же бабушка замолчала? Почему бабушка замолчала, разве нельзя разговаривать им вдвоем обо всем, не задумываясь ни о чем? Если бабушка три часа назад не споткнулась на проблеме не-существования времени, то почему же она сейчас, как-будто бы, испугалась какой-то своей мысли? Или, вспомнив, о шахтерах, бабушка пожалела, что сказала вслух? Say?


Мальчик Naughty почувствовал тревогу, проникающую в световой кокон большой и красивой городской квартиры, которую окупировала их семья.


Не ясно, - задумался мальчик, - принадлежит ли моему папе эта квартира, или не-принадлежит?


Глава III


Честно работать. Обзаводиться техническими навыками. Ремонтировать, ремонтировать и ремонтировать как завещал Великий Чернославик. А вдруг прилетит Лебедь? Мальчик Naughty пошел во двор гулять и увидел подозрительные предметы, ему рассказал странные истории, и он всему, по-началу верил. У мальчика Naughty, по-началу, также как у принца Buddah, не возникало сомнения в правильном выборе будущего. Он думал, что не лишним может оказаться знание восточного языка Hebrew. Но, заметим, что параллельно с этими мыслями, мальчик думал и другие мысли, например, такие: когда я вырасту я поступлю работать на большущий механический завод. Когда в голове живут странные мысли, то начинают сниться странные сны. Это, такое квантовое, свойство мозгов. Мысли мелькают, мозг перегревается.


За завтраком, папа и мама заплакали, увидив, что их мальчик Naughty осунулся. И у папа даже быстро как молния промелькнула в голове странная не-смазанная мысль, что мальчик не в своей тарелке. Мама также бросила быстрый и скользкий взгляд на ребенка и прогнала тревожные мысли, подставив на место тревожных мыслей задачку по теоретической механике.


Немного всхлипывая, папа и мама, взяли себя в руки, и осушили слезы. Бабушка одела фартук и отправилась на кухню, откуда вернулась сияя, и неся на серебряном подносе вазу с очень вкусным вишневым желе. Когда члены семьи мельхиоровыми ложечками кушали лакомство, бабушка тихим и робким голосом напомнила, что в полдень придет Учитель древневосточного языка Hebrew.

Мальчик вздрогнул, так как мысль о репатриации в Израиль еще не укоренилась в его голове.

Весело и радостно наблюдая ранним утром, сразу после пробуждения за повадками домашних певчих снегирей в клетках, которые папа установил в его спальне, мальчик собирался жить очищенной и просветленной мечтой. Но не мечта, а жизнь пустила глубокие корни в этом доме, и, папа с мамой, учитывали национальные корни бабушки. Они отлично знали, что бабушка была породистой еврейкой, и наняли частного учителя современного израильского языка, чтобы он, как можно чаще, приходил к ним в дом, и растолковывал бы им премудрости еврейских национальных корней и отглагольных ядовитых форм. Папа с мамой наивно полагали, что бабушка воспринимает этот поступок как заботу о себе, а мальчику это может быть, как знать, пригодится в жизни.


Бабушка, понимая как и за что ее, в этой семье, любят и уважают, непрерывно улыбалась одними глазами.


Глава IV

(о том, как мальчику Naughty его родная бабушка сказала Неласковое Слово)


Когда мальчик Naughty сказал бабушке, что закончил выполнять школьное-задание-на-дом, бабушка выпустила его во двор к детям. Во дворе царила искусственная атмосфера дружбы народов. Девочки играли в докторов и делали друг другу уколы швейными иглами, как будто это иглы-медицинских-сестриц.


Мальчишки играли в шпионов, и выбрали мальчика Naughty предводителем и тайным агентом. Ему пришлось делать вид, что он знает как нужно доставать и перерыбатывать секретные сведения. Он ходил в черной курточке из рубчатого бархата между гаражами и мусорными танками и делал вид, что передает в глубокий тыл важную информацию по радио. Игра есть игра, правилам которой пришлось подчиниться, и, мальчик Naughty, бегал от гаража к гаражу, механически спрягая в уме бабушкины древневосточные глаголы. Впрочем то, что в его голове нечто происходило, не мешало ему громко кричать и ругаться, и передавать воинственным мальчишкам секретные игрушечные команды, которые не соответствовали в реальности двора – ничему. Но, поскольку, мальчик Naughty давно этим занимался поверхностная и глубинная информация были закооперированы в нормальную полуптичью синхрофазию. Так как он был воспитаником Города Сталевров, окончившим начальные курсы в студии для сталеваров, то его игры и беготня не вызывали подозрительности у взрослых, и все – было хорошо.


Но, одна маленькая глупая девочка, смущенно улыбаясь, подошла к мальчику Naughty, и попросила его отойти с ней в сторонку. В стороне от посторонних глаз, она попросила его показать ему что-нибудь, что у мальчика есть в кармане его курточки из рубчатого бархата. Но у мальчика Naughty не было ничего припрятанного, в карманах, и, мальчик сказал девочке, якобы, правду, о том что у него нет ничего такого особенного в карманах, да и вообще, не было припасенных запасов. То есть все же было не вполне корректно, так как – откуда ему было знать, что же интересует подружку реально. В результате девчонка почувствовала недоверие и, всхлипывая, сказала мальчишке, что, вероятно, он что-то скрывает от нее, так как, если его все считают во дворе умелым шпионом, хотя бы и понарошку, то у него должен быть в кармане курточки – свисток.


Почему глупая девочка так подумала, трудно сказать, но мальчик Naughty, посмеялся над ней, вместо того, чтобы обратить все в шутку. Он, видите ли, дал понять девчонке, что свист иного певчего соловья "должен" вызывать в ее хорошенькой головке несколько больший интерес, чем свист свистка жандарма. В противном, голова "может" оказаться пуста.


Услыхав такой, нарочито высокомерный, многословный, и, не раскрывающий гладким счетом никакого содержание, ответ мальчика Naughty, глупая девочка залилась горючими слезами и сказала мальчику, что он "greedy". Нужно заметить, что дети сталеваров учили английский язык в спецшколе, а дети шахтеров изучали немецкий язык в спецшколе. Так решил директор Управления Школ, который любил Великого Чернослава больше, чем всех своих родных вместе взятых. Черный Славик же написал в политическом завещании нечто такое, что можно было интерпретировать, как советы директору, который содержал рекомендацию, отнюдь, не перемешивать языки.


Девочка, заливаясь от обиды слезами, бросилась со всех ног ябедничать детям, которые, заливаясь неопределенным смехом, бросились со всех ног к родителям, работникам шахт и заводов, возвращавшихся с горных комбинатов на формальные семейные ужины.


Понятно, что за ужином все дети стали задавать неопределенные вопросы своим родителям, и посеяли сомнение. В городе появился устойчивый паттерн присутствия среди людей странного мальчика.


В конце концов, и бабушка мальчика что-то почувствовала недоброе и сказала мальчику свое Неласковое Слово.


Глава V


Дома, мама измерив побледневшему мальчику температуру по Цельсию, по ошибке залилась слезами, перепутав шкалу Цельсия со шкалой Франкенштейна. Мама долго вытерала взволнованные слезы платочком с вышивкой, подаренным мальчиком ей на не-давний день рождения. Бабушка сказала, что, возможно, бледность мальчика не-случайна и вызвана не микробами, но психогеной травмой,- как подсказывала ей интуиция, всякое бывает.


Но мальчик Naughty пошел в детскую комнату, и, потеряв интерес к папиным снегирям, стал иступлено собирать из стандартного механического конструктора нестандартную модель самолетика, хоть как-то, при этом возвращаясь в обычное состояние Духа.


Он в задумчивости вспоминал свою прошлую жизнь, когда в детскую вошел Отец, и, взяв мальчика за руку, повел его в свой кабинет.



Вот, на этой стене висят два портрета, - так c.п. (сказал папа),- цветной портрет Великого Чернославика и черно-белый портрет Черного Славика, который из них ты предпочел бы видеть чаще?


Все сталевары, – п.п. (продолжал папа),- этого города, и, безусловно, все шахтеры также, чтут память Великого Чернославика, и читают с повторением, почти все письменные памятники, вышедшие из под его пера, и доставшиеся нашим.


Все сталевары и шахтеры как один, – п.п., - поклоняются Черному Славе. Это и понятно, так как сам Чернославик и его письменное наследие ничем не отличаются друг от друга. Его письменные принадлежности – в музеях Царевокошайска, что доказывает только то, Чернославик реален. А что бы Вы хотели, чтобы Мы доказали сверх того?


Трудно – п.п., - сказать теперь, когда столько воды утекло, был прав или был не прав Великий Чернославик. Но он сказал either “вашим”, и “нашим”, и декларировал то, что мы всегда будем готовы ремонтировать, ремонтировать и ремонтировать. Он проинсталлировал почти всю Нашу реальность.

Папа почесал руку об руку.

Следовательно, - с.п., - дорогой мой сын, раз ты уже самостоятельно конструируешь простые механические машины, помни, что черных машин не бывает, все машины должны освещаться солнцем. Это, с одной стороны.

Следовательно, - с.п., - с другой стороны, запомни на всю оставшуюся жизнь то, что сколько бы времени ты не затратил на конструирование, не меньше времени тебе, может быть, понадобится и на ремонт.


- Навыки ремонта сложных машин, -п.п.,– ты будешь совершенствовать год от года, и каждое новое приращение твоих знаний, будет плавно увеличивать величину, обратную времени полного ремонта иной сложной машины.


Ремонт же, всей вселенной, - папа тонко улыбнулся, - может потребовать от тебя непритворного героизма.


Именно последняя теорема папы Mighty засела гвоздем в сознании мальчика Naughty.


Глава VI

(о том, как папа Mighty взял и позвонил в управление Большой Печной Трубы, и что из этого вышло)



Честно работать. Обзаводиться техническими навыками. Ремонтировать, ремонтировать и ремонтировать как завещал Великий Чернославик. А вдруг прилетит Лебедь? Мальчик Naughty пошел во двор гулять и увидел подозрительные предметы, ему рассказал странные истории, и он всему, по-началу верил. У мальчика Naughty, по-началу, также как у принца Buddah, не возникало сомнения в правильном выборе будущего. Он думал, что не лишним может оказаться знание восточного языка Hebrew. Но, заметим, что параллельно с этими мыслями, мальчик думал и другие мысли, например, такие: когда я вырасту я поступлю работать на большущий механический завод. Когда в голове живут странные мысли, то начинают сниться странные сны. Это, такое квантовое, свойство мозгов. Мысли мелькают, мозг перегревается.

Все шло казалось бы хорошо, но ничего не происходило. Но в городе Сталеваров, все же поднялся дым столбом, после того как на одном из горно-обогащающих комбинатов, покосилась Большая Печная Труба. Черная Труба стала крениться на бок, выпуская при этом клубы черного дыма во много раз больше расчетной Нормы Черного Дыма. Это произошло в результате эндогенной трансформации внутренних структур. Во всяком случае директор комбината, читая вслух доклад, именно так и выразился – “в результате эндогенной трансформации”. Потом, правда, по радио стали говорит компактнее – “в результате эндодеформации”.

Но, обращаясь к народу, называя шахтеров братьями, директор описывал ситуацию как катастрофу города сталеваров, или, по радио подчистили за директором, и стали говорить “ситуация в городе" – стала - "вощще".

Один только папа Mighty очень быстро сообразил что-к-чему, и позвонил директору комбината по прямому проводу. Он сказал, что понимает смысл очередных задач управления, поставленных директором перед смешанным коллективом металлургов, сталеваров и шахтеров.


Только бы не прилетел Лебедь, - думал папа, - поглаживая ершистую головку сына.


Только бы не прилетел генерал Лебедь – сказала вслух мама – механически перелистывая Даля.


Если Лебедь существует, то из Царевокошайска папе пришлют телеграфом вызов на постоянную работу – обрадовалась бабушка, светясь внутренним светом непустой души.


Что тут началось! Мальчик Naughty хлопал широко распахнутыми в удивительный мир глазами, когда за папой стали присылать "Победу" за "Победой”, и иной веселый шофер ласкал мальчика правой рукой, поглаживая его ершистую голову, левой рукой прочно держась за рулевое колесо (баранку). Одного шофера так и звали, почти похоже, Баринов. Когда папа брал мальчика в командировку, Баринов приезжал на час раньше, и помогал мальчику собрать в дорогу тюбики с красками, тонкие колонковые кисточки, дорожный мольберт, и неторопливо упаковывал весь инвентарь молодого художника в Охотничий Ящик. Шофер Баринов очень сильно любил основную теорему папы Mighty, но особенно любил доказывать эту теорему различными остроумными способами, пока его левая рука механически управляла автомобилем.


Пока папа администрировал ремонт Печной Трубы, мальчик с тихой и непритворной радостью думал о своем Отце, о цветном портрете Чернославика в кабинете отца, и также по-детски радовался тому, что теперь родители, наконец-то, решили поощрить его талант живописца, и подарили ему набор юного художника с цветными красками, перестав принимать у себя дома назойливого учителя языка Hebrew.


На самом то деле, пришло время, мальчик вырос и родители начали его обманывать. Например, краски папа Mighty приобрел для мальчика Naughty, с воспитательными целями, во-первых, чтобы отвлечь его от теоретической механики, во-вторых, чтобы он всматривался в цветной портрет Великого Чернославика, и, глубина его чувства к идолу, по мере того как мальчик растет и становится мужчиной плавно увеличивалась. Отец мальчика надеялся, что имеется положительная вероятность того, что в зрелом возрасте его Сыну не понадобится, either, навыки живописи, или, навыки Нebrew, и мальчик Naughty пойдет плавно по Пути, по которому шел, идет и уйдет самое Mighty.


По-крайней, даже мама и то, не желала, чтобы ее мальчик спотыкался. А что касается бабушки, то она мечтала не только о гладком, но и о светлом будущем для своего внука.


Так уж устроена (сконструированы по Мозгу) люди.


Мальчик Naughty все понял. Он с тихой светлой радостью понимания, хотел и дальше, до самого последнего момента жизни бабушки, понимать своих родствеников, но не только родствеников, но и почти всех людей, по крайней мере, включая в данный класс всех сталеваров. В полной мере, он хотел бы, вообще превратиться в существо, любящее всех людей без исключения.


Но, с другой стороны, не все за душой мальчика находилось под контролем. Во-первых, он продолжал занятия механикой, и даже просил маму показать ему некоторые превращения при переходе на субсветовые скорости. Во-вторых, учитель Hebrew, хотя и ушел в свое агентство, скрылся как таковой, оставил мальчику словари и таблицы, да мальчик не мог выбросить также и из своей головы древневосточные арамейские и кумранские продукции, которые, связывали его Ум контуром активного со-нейрокода.


В то время как механические возможности старого детского конструктора быстро самоисчерпались, гуманитарный аппарат древнего языка, включавшего в себя арифметику, как раковая метастаза стягивал в черное гнездо – многие свободные мысли, что замечала с грустью одна только бабушка, понимая и причины, и прогноз заболевания.


Мальчик и сам был уже достаточно умненький, и понимал, что перебор всех информационных комбинаций кода не может закончиться при жизни его бабушки.


Глава VII

(безмятежная жизнь Naughty подходит к концу)


Мальчик почти не разговаривал со своим папой, потому что папа считал, что в первую очередь должен воспитывать ребенка личным примером. Смутно осознавая, что Лебедь существует папа иногда входил в состояние ожидания телеграммы из Царевокошайска. Был ли Лебедь генералом, или простым директором, папа не знал, да это его и не интересовало, потому что он смутно догадывался, что новая работа, которую он хотел найти не будет повторением Техники Театра, которая кормила его семью.


Также как мальчик Naughty мыслил себя, свое Я, в терминах существования бабушки, папа Mighty мыслил себя в терминах не-существования Лебедя, или, как его звали в городе Сталеваров – папаши Свана, Swan. Субтрансфинитная суперпозиция Я, в городе Сталеваров была запрещена, но была разрешена, и даже поощрялась как альтернативная методика в Царевокошайске. Поэтому ясно, что папа Mighty просто напросто недолюбливал Лебедя, и не желал ничего слушать о результатах лабораторных опытов над перелетными птицами.


За несколько месяцев до смерти бабушки мальчик Naughty все же успел поговорить с Отцом, и запомнил еще несколько дополнительных принципов, кроме тех, что запомнил уже.


В кабинете папы лампочка Эдисона освещала хуже черно-белый портрет Великого Чернославика, чем цветной. Однажды, вечером, когда мальчик еще не хотел спать, он пришел к папе.


Смотри, - с.п.- одна и та же голова, освещена по-разному. Кроме того, твой глаз улавливает больше частот справа, и меньше частот слева. Сам по себе световой кокон не является еще существом. Световой кокон и символ светового кокона не отличаются. Они отличаются глазом, но ты знаешь, что глаз передает сигналы дальше …


Папа постучал себе по голове косточками правой руки.


- Ты знаешь, - с.п.,- что у нашей дорогой бабушки – светлая душа, то есть Свет ее души, так или иначе, может оказать давление. Если бы у нее была темная душа, то излучения бы мы не наблюдали. Но, когда бабушка умрет…


Мальчик вздрогнул.


Ничего в этом нет страшного. –п.п., - сказал папа. Все умирают. Но память о добрых и злых делах остается, и ее начинают ремонтировать.


Так вот, –п.п., - после смерти бабушки от нее останутся такие же портреты, как и от Черного Славика. С точки зрения науки нет никакой разницы умерла твоя бабушка, или, другой человек. Важно, что если в жизни человека было много Света, то и посмертных материалов останется больше, в пределе останется все.


Резкий поворот в жизни мальчика наступил сразу же через несколько месяцев после этого разговора с папой. Бабушка умерла.


Мальчику, лишившемуся дара речи от горя, папа отдал все фотографии, цветные и черно-белые, и оставил себе только Метрику бабушки.


Мама попросила на память, после того как поцеловала холодный труп бабушки в лоб, сфотографировать на дорогую и редкую царевокошайскую видеопленку, сцену заколачивания золотых гвоздей.


Так как бабушка прожила безмятежную жизнь, за видеосъемку заплатил сам директор краеведческого музея, и сделал бесплатно несколько копий для мама, которая еще месяц убивалась горем, время от времени, сквозь слезы, наблюдая за мальчиком, мрачно собирающего механические модели самолетов, конструкцию которых не считал необходимым обсуждать в открытую с кем-нибудь из близких людей, а не то что с самыми близкими родственниками.


Хозяйство пришло в запустение, и веселая, некогда, большая квартира в Городе Сталеваров, стало походить на заброшенный Дворец Суда. Это что касается пространства, а время вообще как бы остановилось в дни траура.


Папа тоже горевал, и ходил смотреть на не-искривленную Трубу, которая уже не нуждалась в услугах мастера, и директор мягко разорвал Контракт с папой Mighty.


Наконец, оправившийся от горя мальчик, спросил тихим и робким голосом, что делать со словарями и таблицами Hebrew, которые напоминали ему о бабушке, но которые, якобы, не имели практического применения, но, всего лишь, практическое значение.


Мальчик не мог выбросить из головы самоспрягающиеся и самораспрягающиеся глаголы с арамейскими ушками, но, почему то помимо формального спряжения, у него в памяти стали звучать еще и значения слов, вероятно, как дань памяти бабушки.


Дань Памяти. День Суда. – думал мальчик,- и не мог понять смысла, either, слова и дела, которые кодировали его будущее.


Но, кто же Я? И что же Я? – думал мальчик и не понимал код.


Папа, сказал только, явно не прилагая усилия, чтобы установить с мальчиком тонкое взаимопонимание, что формализмы и формальное знание всегда могут быть успешно ре-анимирована, если Истины, которые контролируются с их помощью всплывают на поверхность локальных семантических плоскостей. Если дуализм поверхностной и глубинной семантики не связан с иерархией реальностей, то и сам Plato ничего не сможет отремонтировать. Вскормленный с пеленок бабушкой, а не мамой, мальчик Naughty только и думал о том, что, если бы жизнь бабушки была бы еще более безмятежной, чем та, которую она прожила, то она была бы и на самом деле счастлива & богата, и, может быть, бабушка и сейчас еще бы была жива & здорова. В то же время, мама, постоянно копашащаяся в справочниках фармакологии, клинической хирургии и оккультных фолиантах, сказала свое Неласковое Слово в адрес врачей, которые лечили последнее время бабушку от рака, проглядев метастаз, который можно было вовремя облучить, или, вырезать лазерным скальпелем, или подвергнуть несчастную бабушку химиотерапии, но так или иначе практически продлить ей жизнь.


Все шло к тому, что мальчик много думая, и не получая результатов, под влиянием внутренних диссонансов, either, ушел бы в лес рисовать Цветы, или, поступил бы в колледж Механики. Он понимал, что обе альтернативы означают регресс сознания, но, Третий Путь, пока что, не соответствовал никакому из известных мальчику по прошлой жизни Манифестов.


Но, вскоре, папа Mighty стал тосковать еще сильнее, чем за все свои прожитые годы. Тосковать по настоящему делу. И из города Сталеваров, переехал в Царевокошайск нелегально, так что ни мальчик, ни его мама, так и не узнали, заплатили ему все за непрерывное ремонтирование при жизни бабушки, или нет. Все, что папа оставил маме, зло смеясь на Сцене расставания со семьей, больше походило на Большой Театр, чем поведение мужчины, и, папа швырнул маме Метрику бабушки, безобразно удаляясь из Города Сталеваров в далекий невидимый Царевокошайск.


Мама не смогла заставить себя последовать за папой в пустоту, но, окончательно оправившись от траура по бабушке, Мама решила окончательно посвятить окончание своей жизни Сыну, которого любила любовью педагога Макаренко-Макаревича-Малинина.


Глава VIII

(начинается мятежная жизнь)

Глупая Мама, надеясь, что она осчастливит своего "мышонка” новыми увлечениями, отдала его учиться в колледж Механики, и, мало того, еще и в секцию нейролингвистического программирования.


Результаты педагогического терроризма не заставили себя ждать, и по городу Сталеваров, поползли неопределенные слухи.


Ходили слухи, что мальчик Naughty на заброшенных виллах, в темных аллеях, и в переулках генерала Свана, ловит рожденных на свободе собак и кошек и, следуя придуманному им самим, и не зарегистрированному во Дворце сталеваров, редкому полусатанинскому ритуалу кидает пронзительно и злобно визжащих животных в звуконепроницаемый бассейн, наполненный смесью Царской водки и Кашицей из плодов чернослива.


Люди стали внимательно относиться к домашним животным, а то и просто сажали иного песика в конуру на цепь, а котов кастрировали. Только кошки не-многим, якобы, рисковали.


Either, сталевары и шахтеры, собирались по черным ходам, на Кухню, и публично судачили.


Антенны и радиоканалы Управления Трубы вынужденны были работать на неопределенных частотах, так что иной раз рация операторов глушила серийные мобильные телефоны ремонтной службы речного пароходства. В результате, в иной неблагоприятный день, вода из крана на кухне не переставала течь часами, или, наоборот, вода из кухонного крана оказывалась помехой иной дочери сталеварши, или, самое железной Frau Zappa, спешащей на Собрание-на-Кухне.


Даже местный уицраор из Царевокошайска, поверив слухам про злого мальчика, прислушался к голосам, и проверил оные, после чего с мальчиком стали приключаться Чудеса.


Ни с того, ни с сего, мальчик Naughty влюбился в дочь Julliete старого сталевара Кондома. У мальчика впервые в жизни началась бессоница. Более того, дожидаясь возвращения своей подруги с майского вечера, мальчик три дня ночевал в лесу на берегу водохранилища. Бормоча, Julia, oh no, my Jullia. Напротив, зимой, мальчик поджидал девочку на катке, и даже предложил ей, однажды, вместо коньков – лыжи.


Проблема была в том, что у мальчика совсем не было свободных денег на подарки и билеты в театры. Все деньги, которые ему давала мама, он спустил на платную секцию нейролингвистического программирования.


Что-такое-как-же-так? - спросила расстроенная девчонка, саму себя, когда робкий мальчишка провожал ее, неся ранец с коньками, и не смог позволить себе купить два билета в театр музыкальной комедии и оперы.


Другая проблема заключалась в том, что Julliete страдала косоглазием, но, Naughty воображал, что это Снежная Королева, испортила ее один глаз. Но даже контактные линзы не мешали девчонке закрыть глаза на, якобы, дурное - в мальчишке, про которого по городу ходили, почти всеми разделенные слухи, о том, что Naughty – гадкий.



Глава IХ

(папаша Кондом)


Он же батюшка Капюшон, он же Ленинградец любил делать банкеты в городе сталеваров.



Добрый день, - с.Лен.,- (сказал Ленинградец) – проходите пожалуйста, милости попрошу к Шушенскому шалашу, милые, я одномоментально, приготовлю бланманже.


Ленинградец любил строить фразы, делая опорными гласные звуки, он, так сзать, любил гласность И гадания. Скажем цепочку ПИЛюЛиЯ, или, {о,е,ю} отчередовать с {Д.Н.М}. Обожал РККА и рсдрп{Б} и доменную адресацию и gateways типа


www.imperium.com

?x=0&y=0,


www.imperium.net?X="www.imperium.com?x=0"&Y="starband.net",


www.imperium.edu?X="attglobal"&Y="bus.net"&Z="buizeness@null.shit",


www1.nuclear.su?


X="@arcnet"&Z="talking.bus.meat.ru"&plug="НЕАD".



Всякий синтаксический хлам он использовал для доказательства существования моделей, и, плохо отличал Модели Реальности от Моделей Хаоса, злоупотребляя поверхностной семантикой. Но всего этого мальчик Naughty еще не знал, хотя понимал, и догадывался, о многом. Многие секретные доктрины батюшки Капюшона с первого взгляда казались мальчику родными и близкими.


Как почивать изволили, милый человек, - п.Лен.,- (продолжал Ленинградец) – Единорог не приснился? Хе!=-Хе!.


Мальчик Naughty тонко усмехнулся декодируя нейрокод, и выбирая подходящую метапроцедуру.


А ты знаешь, -с.Лен., - доктор Айверсон был прав, считая что программирование без "cуществует” позволит на границе увидеть многие NP-полные теории. Но, соловья даже баснями Ивана Андреевича Крылова не накормить, Ха!=-Ха!, Я убегаю, убегаю, убегаю, а то подстригут меня и побреют – Я бегу как Орфей – ставить русский Самовар, знак гостеприимства и вечный источник наслаждения.


-(хА!=хА!). – засмеялся папаша Кондом гомерически, налегая на префикс "минус".


Девочка Julliete также тонко усмехнулась. -Батюшка любит все традиционные русские праздники, особенно масленицу, - сказала она,- как бы размышляя вслух, - Я обосновано полагаю, что как шут-юморист генерала Свана, дражайший папенька, он 100 % даст фору придурку Жванецкому с канала Песня-На-каждый-Год. Как ты считаешь, мой друг, есть ли разница между искуственным интеллектом и игрою в бирюльки? AX!-АХ! Можешь не отвечать…


Запишутся твои вздохи, - зло подумал мальчик.


ХА! – выдохнул папаша Кондом, поставив тяжелый теплый самовар на столик с угощением. Тяжелый …


А что бессмыслица для правого полушария, то для левого полушария музыкальная фраза! – изрек батюшка с лицом побогровевшим от натуги, вытирая пот со лба, и поправляя пенсне как у Якова Михайловича. После оной сентенции заприметив около израсцовой стенки старого сверчка-таракана, папенька, утратив самообладание, в прыжке, разможил усатому насекомому голову сапогом. –Все скворчал, - с.Лен., -Гадина! А мы, с Полем Ивановичем, дай-ка, сыграем в незамысловатые нарды!


Это не нужно запоминать, - вычислил гость, тонко усмехаясь. – Мертвый разлагающийся хлам… - продолжал вычислять мальчик.


А хотите я дам вам возможность расслабиться? – предложила девочка. – Слушайте анекдот.


С RU? – поинтересовался Капюшон.


С SU!, но новый! (Вот-так вот-так), (вот-так вот-так), - застучала девочка костяшками пальцев по израсцовой стенке.


ДЫК! БАРУХ ГА БАИМ в Интернет! – воскликнул Ленинградец. – У нас и гнездо с ISDN припасено!


Пошел ты со своими гнездами … - подумал мальчик. – Я помню – в чудное мгновенье …. – подумал зло мальчик.


А давайте пить чай! … - сказала вслух девочка.


Любит папашку… - размышлял мальчик.


Смышленный мальчик, - скорее почувствовал, чем подумал Ленинградец.


Может быть он достоин и похож на…, - скорее подумала, чем почувствовала его дочь.


- А вы говорите – <I-net, Socker-Boot-Socket, Ether-net>,- весело сказал мальчик Naughty, - SCSI YOU! Расскажу я вам лучше сказку моей бабушки…


Только не это, - перебил, и, как бы взмолился Ленинградец! Опасность сздади! Но нельзя сделать подстановку и назвать "зад" терминальным словом. Нас пишут. Вы все прекрасно осведомлены о том, в какой стране мы с вами находимся.


Да, но, in the mean time, батенька, все знают в городе, что ваши банкеты прослушиваются, и тем не менее вы собираете весь бомонд преподавательского состава из английских и немецких спецшкол у себя на квартире, и, на английском, и на немецком языках, вы можете обсуждать наболевшее. Не заботясь о словоупотреблении, так как малограмотные операторы управления Трубы, не знают слэнгов.


Что же, ты думаешь, мальчик, почти никто в управлении Трубы не получает надбавку за знание иностранных языков? – тонко усмехнулся папаша Капюшон.


Вы, батюшка, сами получаете, - перехватила нить Julliete, - и ни одну, а много надбавок за профессиональные услуги, и не один раз в году! Но при этом вы иронизируете по-поводу гладкости Системы. Возможен ли rebel в городе, где черно-белых портретов Чернославика гораздо больше, чем true color.


Не заводись, милая, - с.Лен., - цветные портреты чаще, чем черно-белые попадают в ремонт, потому что маслянные краски привлекают мух. Хотя заметьте, я не сказал вслух, что у мух фекальный канал также реален как у тех, кто изображен на портретах, и, следовательно, терминальный запрещеный термин висит, якобы, на волоске. Нужно уметь следить за словами, только и всего. Не рассуждаетe ли вы и ваши boyfriends точно также как и мы с тобой, когда остаемся одни зимним вечером и, вдвоем, жжем лампочку Ильича?, - обратился он к дочери, не глядя на своего нового-юного другу.


Системы радиоперехвата слов, - п.Лен.,- не всегда могут интерпретировать с такой же скоростью, как вы слышите все, или почти все, своим собственным ухом. Однако, это не связано всего лишь с уровнем канального шума, но связано еще и с тем, что нельзя быть декомпозитором, оперируя только простыми машинами. Вас обучали теории алгоритмов? – спросил он мальчика, на этот раз прямо и твердо, непосредственно наблюдая за его глазными яблоками.


- Вы же знаете, что я закрытый гражданин города сталеваров. – ответил мальчик Naughty, вспоминая. Только в Царевокошайске можно купить работы Черча и Тьюринга. У нас в колледже вообще никому не нужны сложные машины. А в кратком курсе теории алгоритмов полно отсебятины.


С другой стороны, я наслышан, что Вас обучали Hebrew…


Но я пользовался только одной библиотекой, - c.tY.- (сказал мальчик Naughty).


Ха!=-Ха! – с.Лен.- что ты хочешь, мальчик Naughty, поезжай в свой Израиль!


Я не знаю, имеет ли мой голос для вас какой-либо вес, или, нет. – сказала девочка. Но, батюшка, вы же начали было рассуждать о системах радиоперехвата слов. Вы сами знаете, что мне открыта дорога в Царевокошайск, но я сижу тут с вами, и выслушиваю странный дискурс. Что же вы мечетесь?

Девочка поправила руками свою прическу.


У каждого автомата для радиоперехвата слов, - сказал мальчик,- есть свой почерк. Перелетные птицы возможно пользуются анализаторами полей, которые нам не даны в ощущениях. Но мы можем прочувствовать ситуацию, и извлечь, в свернутом виде, на поверхность, также и те слова, которые не являются результатами всего лишь ваших дискурсов.

Ну и что, скажет теперь папаша? – весело засмеялась девочка.

Дело в том, -с.Лен.,- что твое состояние, дочь, не имеет причины.

Как же так? – с.Д.?, (спросила девочка).

Противоречие.

- А что думает по этому поводу молодой человек, который, вероятно, не рискнет показаться смешным в этой ситуации…


Моя мама, - начал мальчик, …

Я тоже педагог! – зло перебил его Ленинградец.




Эпилог



Мальчик Naughty умер в Израиле в 2002 году в конце лета. История его жизни, тем не менее, не представляет коммерческого интереса. Все же позволю себе на одном печатном листе изложить основные факты. Во-первых, сам его гибель оказалось характерной для поселенцев в долине Кармиель. Его расcтреляли в упор, в домике, который он снимал в деревне у друзов.


Во-вторых, в последнее время мальчик Naughty, или, как его звали в Израиле, Руль Wills, отправив жену из Израиля назад, в город Сталеворов, и решил окончательно посвятить себя интернет-литературе. Он нашел так называемый схирут в деревне художников, выходцев из Санкт-Петербурга, и пообещал им, за небольшие банковские ссуды, открыть в коммуне художников маленькое “Кафе Европа”, в подражание David Sylvian.


Он, надеялся, что его жена, которую он уговорил вернуться в Царевокошайск, выживет одна, и, в будущем, он окажется в состоянии предложить ей не только ювелирные изделия с биржы в Эйлате, или Кацрине, но и некоторый фрактальный сплайн, let-it-be, Путь. Собственно говоря, не для кого не секрет, что жена уехала в Царевокошайск под давлением нужды и Министерства Ишая. Что касается нужды, то первое время в Израиле, супружеская чета жила неплохо, и даже открыли незамысловатое собственное дело – будку мацаля – спасателя-на-водах - в Ашдоде. В Ашдоде Wills получил материальную поддержку от некого Дова Морриса, израильского араба, имевшего свой туристический бизнес. В частности, известно, что супруги много путешествовали, и, особенно полюбили Каир, и зону археологических раскопок одного мало известного древнего Нубийского храма, на территории современной Саудовской Аравии.

Господин R.Wills предлагал университету в Каире услуги either ассистента кафедры математики и администратора LAN, но его заподозрили в спекуляции галлюциногенами, и, с позором депортировали в его Израиль.

Оставшись с двусмысленными документами на руках, и, не имея технических навыков ремонта, Wills, некоторое время сводил концы с концами, но, га Ляхац бе Баляган, стали невыносимы, после того, как и его жену заставили заниматься тестингом "автобусного мяса" не по ее специальности, и не принимая во внимание ее отказ подписать форму ришайона, в которой "автобусное мясо” тогда и тогда было “автобусным мясом”, когда форму заполняли по-русски.

Супружеская пара сочла за благо временно растаться, тем более, что в Царевокошайске, в управлении Конвейром, папаша Mighty, судя по слухам жил в большом коттедже, и нуждался в услугах шоколадницы. Несмотря на то, что всю жизнь сын считал отца шарлатаном, в трудную минуту, он позвонил по прямому проводу, и, батюшка, рыдая попросил у него прощения за, якобы, детство, разбитое мальчику-и-мальчиком-самим.

Wills был расстрелян из автомата Калашникова активистом Хизбаллы. Все его личные вещи былы переданы его жене в Царевокошайск крупным агенством страхования жизни, которое тем не менее из-за "ситуации в стране” не оказалось в состоянии заплатить полную сумму, на которую Wills рассчитывал в случае своей смерти.

Документы Wills все же были опубликованы в Царевокошайске, включая и работу "Das Texts", а также в городе Сталеваров, в черно-белых файлах, была произведена правка.

Жена писателя Рула в этой жизни не подлежит более нейрокорекции, и в настоящее время живет в Царевокошайске и преподает зоопсихологию.