Записки порнографиста. Романы с продолжениями.

Записки порнографиста

Романы с продолжениями

………………………………………………………………………………………………….

Мозаика первая - ознакомительная

…………………………………………………………………………….


…Честь обретения этой рукописи
принадлежит небезызвестному
журналисту П., совершавшему
поездку в Нижегородскую область,
Воскресенский район, село Владимирское,
на озеро Светлояр.

……………………………………………………………………………………………………..




По поводу правдиво - подлинности событий и героев. События хоть и описаны правдиво, но вряд ли подлинно. А вот если Вы вдруг узнаете себя в герое или героине повествования – не верьте глазам своим. Вас тут нет и быть не может, мне давно и глубоко на всех вас наплевать! А почему? – спросите у себя.




Стоя на крыльце, я наблюдал, как зам. генерального по строительству и прочему быту бодро скачет по лестнице, как дела? – вяло поинтересовался я, зная, что у зама-жизнелюба дела всегда «отлично!», машина нужна к десяти, а они, козлы, выжопываются! – с ходу наябедничал он, зачем машина? – так же вяло поинтересовался я, не желая вникать в распри между транспортниками и строителями, так гроб же надо везти и ящик, громко выкрикнул зам, труп же у нас в морге!
Груз двести!
На краткий миг жизнерадостная физиономия зама омрачилась фальшивой печалью.
Кто? – сухо спросил я, он назвал имя и фамилию.
Я сразу позвонил транспортникам и, не желая выслушивать жалкий лепет объяснений, вставил им по самые гланды….
Когда строительный зам благодарно жал мне руку, в его улыбке мне почудилось что-то понимающее…
Почудилось ли?



Это потом я сидел у себя в кабинете между орущими телефонами, перед застывшим монитором компьютера и думал…
О том, что умерла женщина, с которой я несколько раз занимался сексом…
Речь не о любви или дружбе, речь о сексе…
Уже с первого раза мы практически молча поняли друг друга, зашли в укромную комнату, разделись и трахнулись…
Два раза…
В наших отношениях не было ничего интенсивного или регулярного, я звонил ей пару раз в пару лет, от случая к случаю, она говорила ну это, пауза, хорошо, она говорила хорошо, и ничего не требовала взамен, я однажды даже спросил: почему? Все бабы, давая мужикам возможность заниматься сексом со своими телами, потихоньку повышают ставки, а она – ничего? Так ты же – блядво! – удивилась она, - причём, конченое…чего с тебя? А ты – нет? – спросил я, мы оба посмеялись…
Когда я звонил последний раз, она плела что-то о химии терапии, о своей лысине, ещё что-то, я решил, что она упилась в дупель или обкурилась в лохматы, и бросил трубку. Ведь если я звонил ей, значит, я открыл блокнот на странице, где её номер был записан среди десятков других таких же по ценности номеров, а если я открыл блокнот на этой странице, значит, был решительно пьян…
Но значит ли?


Вот вечно меня уносит в сторону, ведь сидя там, в кабинете, я думал совсем не об этом…
Я думал о том, что женщина, с которой я занимался сексом, мертва. Её тело лежит сейчас в гробу, а ведь я очень хорошо знал это тело, и буду продолжать знать в своих воспоминаниях, но в реальности – оно мертво, его убил рак. Рак убил тело, но не умер сам, он продолжает жить внутри тела, лежащего в гробу, ему наплевать, что тело закопают в землю, он будет жрать его, пока не сожрёт всё тело, без остатка…
Я вдруг подумал, что рак на этом не остановится, он сожрёт гроб, потом начнёт жрать червей в земле, саму землю, корни травы, пока не выползет на поверхность в поисках новой жертвы…


И опять унесло меня в сторону, о раке и червях я подумал уже вечером, когда мне захотелось супчика из говядины, я промывал кусочек говядины под струёй воды, кровь текла у меня между пальцев, вот я и подумал: что лучше? Чтоб твоё тело после смерти жрал тривиальный рак или банальные черви?
А почему я варил себе супчик из говядины, так я вам вот что скажу: если вы не альфонс по натуре и жизни - никогда не женитесь на президентах! Чего бы то ни было! Фирмы, кампании, холдинга…

Ну а если – альфонс, то, конечно, женитесь, и лежите себе и лижите, вкус, поверьте опыту, тот же самый, но платят больше, здесь согласен…

Но опять же я хрень пропорол про жену-президента, да разве я-то на президенте женился? Женился на молоденькой юрисконсульте, со стройными ножками…
В беленьких туфельках… и огромными, слегка наивными серыми глазами.
Она сидела едва ли не в проходе, и всякий раз, когда я проходил мимо, мне хотелось дёрнуть её за густой хвостик каштановых волос…
Вот эти вот стройные ноженьки и сбили меня с толку, не позволили даже заметить, точнее, вовремя заметить, что стеснительная, легко краснеющая девчушка, никогда не спутает Фрейда с Фейербахом, Гегеля с Гёделем, а Канта, как нынче водится и среди научных кандидатов, а то и хуже, с Шопенгауэром…

Так вот, если вы не хотите жену президента, не женитесь на девушке с высшим образованием, или как?
Ведь если мы начнём выбирать в мамы нашим детям исключительно дур, какое будущее ждёт наших внуков? Чтобы избежать такого будущего, природа, видать, иногда и приделывает к правильно устроенным мозгам сравнительно стройные ножки…

А вот если ваша жена уже президент, выбор у вас, поверьте, не велик, самое лучшее – это уйти, пусть она себе президентствует, а вы спокойно уходите жить своей жизнью, ибо с того момента, как ваша жена стала президентом – всё! – всё старое кончилось, и никогда уже его не будет, ваше дело – просто уйти, и что здесь главное? – здесь? – не оглядываться, элементарно не оглядываться – вот чего я толком не понимал, я спокойно ушёл, спокойно жил своей жизнью, но спустя полтора месяца умудрился оглянуться так сильно, что снова очутился в её постели, и это полбеды, что очутился, беда в том, что там я и остался, вот до чего я соскучился по нашей с ней постели, а она так жарко прижималась ко мне всю ночь, что утром я уже не смог уйти, точнее, я встал и ушёл на службу, но вечером вернулся, похоже, уже навсегда, вот привычка называть работу службой, никак не вспомню, откуда она у меня?

Если вы так и не смогли уйти от жены президента, то через месяц – полтора вам предстоит понять, что и не надо никуда уходить, никакой жены у вас больше нет, а есть лишь биологическое напоминание о бывшей некогда жене, все надежды на выходные – праздничные дни растворятся как бензин в акриловой краске, если у вашей жены хотя бы три мобильных телефона, а если у неё их пять, не обольщайтесь и не ждите отпуска, даже на самых туземских островах как минимум два из них будут работать…
Вы будете лежать на туземском пляже, будете наблюдать, как туземское море вылизывает белопенным языком туземский берег, совершенно невольно вспомнив молодость, вы начнёте заигрывать со своей женой, и она вдруг улыбнётся, помолодеет глазами, потянется за вашей игрой, но тут же сработает один из её телефонов…
Она будет слушать, нахмурив бровки и сухо постукивая пальцем по пляжному креслу, она может встать, отойти в сторону, даже отвернуться, но вы всё равно услышите: да за такой баланс я вас всех разгоню к чёртовой матери! Мне нужны молодые и голодные, а не старые и зажравшиеся!
Вы и не заметите, как очарование туземского моря будет растворяться в ваших глазах, пока вы примеряете последнюю фразу к самому себе…

Но до этого надо ещё дожить, надо приспособиться к новому ритму её трудового дня, точнее, к ритму его ненормированности…

Вот отличное решение – провести временную границу нетерпимости! Например, восемь часов вечера. И после пересечения этой границы начинать названивать по всем её телефонам.
Очень скоро список ответов замкнётся сам на себе: заказчики (приехали-уехали - ждём), объект (принимаем-сдаём-оцениваем), отчёт (суточный – недельный – месячный –квартальный - годовой), совещание (началось – заканчивается – внеплановое), бюджет (принимаем –добавляем – убавляем – откладываем), и, как смерть всем вашим волнениям – форс – мажорные обстоятельства…

Когда список ответов пойдёт по четвёртому кругу, вы можете уже и не звонить, просто взять в руки телефон, покрутить его, выбрать подходящий ответ и положить телефон на место…
В противном случае раньше или позже вы нарвётесь на истерику: да! Я сейчас в постели! Ебусь сразу со всеми своими любовниками! Ты это хотел услышать?!
Я готов согласиться даже с глупостью, что каждая женщина интересна по-своему, если вы в ответ согласитесь, что все президенты – одинаково президенты…

Есть ещё худший вариант таких поведений – после каждого звонка прыгать за руль и мчаться к месту указанных женою событий. И если ехидно-пронзительные взгляды подчинённых вашей жены не прожгут ваше нежное мясо до самых костей в первый же раз, очень скоро вы прослывёте слабоумным идиотиком, которому и изменить-то невозможно, разве это измена?

Я старше своей жены на семнадцать лет, многие хихикают за спиной, но для худого конца я вижу здесь нехилую причину оправдательных объяснений.
Вот ваша жена-ровесница вам изменяет, это одно, не так ли?
А если ваша жена младше вас на семнадцать лет, и вам изменяет, это совсем другое, согласны?
А вот если ваша жена старше вас и всё равно при этом вам изменяет, это уж самое третье и совсем забавное…

Разница в возрасте позволяет мне смотреть на всё немножко с высоты птичьего полёта, который, если верить классическим физикам, есть непрерывное падение на землю, поэтому у меня много всяких дзен…

Когда я ловлю себя на том, что излишне часто выглядываю в окно, в тщетной надежде увидеть там серебристый джип жены, отсвечивающий в вечерних фонарях неземным сиянием…
…Соседи завидуют жене больше, чем мне, пусть слабое, но утешение, я простой генеральный директор заурядного ООО, и меня возит простая, даже не серебристая «волга», а жена президент серьезного холдинга, этот джип она выбирала сама по каталогу, и даже спрашивала у меня совета, именно поэтому я построил свой и всего офиса рабочий график так, чтобы выезжать на час раньше жены, чтобы джип и «волга» не встречались у нас во дворе, а вместе мы практически никогда не возвращаемся, за последние пять лет это было лишь один раз, да и то тридцать первого декабря…
…Я начинаю выдумывать себе желание, например, супчик из говядины, я старательно придумываю, что всё, что я хочу сейчас – это такой супчик, так я придумал в тот самый вечер, достал из морозилки кусочек говядину, крутанул его в микроволновке на дифросе, потом промывал под водой, смотрел, как кровь струится у меня между пальцев, думал о раке и червях, и ещё о том, так ли уж плоха кремация?



А в то утро я сидел между орущими телефонами и думал о женщине, с которой я занимался сексом, а теперь она умерла.
Мысли о собственном возрасте разнообразно приходили мне в голову, но ничуть меня не занимали, я думал о другом, о том, что я занимался сексом с огромным количеством женщин, и что возможно, многие из них тоже уже умерли.
И ещё о великой несправедливости, с которой исследуется история четырёхиксовой культуры, более известной, как порнография, а ведь именно благодаря этой культуре уже третье поколение людей массово считает себя специалистами в сексе. Достаточно каким-нибудь недоумкам посмотреть парочку дешёвых порнофильмов, как они сразу же зачисляют себя в профи. Ну, ещё бы, ведь они научились, что надо тыкать языком в женское влагалище и ещё парочке приёмчиков, о которых, до просмотра фильма, не имели и понятия.
А истоки этой великой культуры, преобразившей общество пуритан в общество циничных пуритан, ищут где угодно, но только не там, где они и есть.
А всё так просто, что искать и вовсе не надо, всё давно уж отражено в древнем анекдоте, ищущем ответ на вопрос: кто и когда изобрёл минет?
Минет изобрели французы в первой половине девятнадцатого века.
Какие на хрен французы?
Царь Иван Грозный ещё в шестнадцатом веке говорил своим опричникам: я вас в рот ебу и насквозь вижу! Кстати, и Рентген – запишите за ним же…

Нет, я не числю себя у истоков этой культуры, уж если быть предельно нудным, у этих истоков встал Адам в тот момент, когда впендюрил Еве, но если говорить о массовых демонстрациях половых актов, закреплённых за информационными носителями, то в передовых отрядах четырёхиксовой культуры я уж точно побывал, в своё время снялся в таком количестве порнографических роликов, что не только сосчитать, но и вспомнить невозможно.

Но тогда, среди поющих и тренькающих телефонов, я думал о другом, я думал, вот жизнь заканчивается, и вроде всего было, а вроде и не было, а хорошо бы взять и вспомнить всех женщин, с которыми мы сотворяли секс, нет, взять и вспомнить их всех невозможно, поэтому надо написать что-то вроде книги воспоминаний, и начать с самого начала…

Представьте себе всю эту хрень: сидит пожилой, солидный мужчина, на хорошей должности и с хорошим окладом, сидит в своём кабинете и мечтает написать книгу о женщинах, которых он ебал в течение своей нелепой жизни, полная, да-да, полная хрень! Ну, на кой хер ему сдалась такая книга?!

Нет, я не против стать писателем, написать книжку, хапнуть денег и забить на всю эту работу, на эту грёбаную серую «волгу», которая торчит под моим окном в 6.45 по будням, и в 7.30 в субботу, взять и забить!
Но в том-то всё и дело, что я не люблю писать, я терпеть не могу писать, а, точнее, ненавижу записывать происходящее в моей голове, если бы я хоть как-то мог смириться с этой ненавистью, я бы давно стал писателем…
Ну и пусть, что хуёвым, зато при деньгах!

В общем, идея была такой хренью, что я не выдержал и позвонил человеку, который сыграл в моей жизни такую роль, что я не буду скрывать или переделывать его прозвище, короче, я позвонил Лизуну и поведал ему все свои сомненья.
Слушай, ты совсем ебанулся на старости лет, спокойно констатировал Лизун, ну померла и померла, пусть земля будет пухом и прочее в спину, а если ты помнишь наш старый спор о единстве во множествах и множествах в единстве, то я и сейчас убеждён: бляди бывают только двух типов! И вот что ещё, старый ты пердун, если уж ты пускаешь сопли над еврейским вариантом сказочки про Адама и Еву, то вставь себе в голову простую истину: Еву создал сам Бог, но и то она оказалась блядью, так чего ты хочешь от её упрощённых, уже человеческих, копий? Короче, отстань, я на рыбалке и у меня клюёт!...

Это действительно было давно, несколько десятков лет назад, мы сидели и пили пиво под астраханскую воблу, сидели втроём, я, Лизун и Ствол.
Ствол тоже работал на нашей порностудии, которую мы полушутя называли икс – квадрат. Икс – означало секретность, первоначально предполагалось, что икс в квадрате, но произносить это было неудобнее, чем писать, в просторечье оно и стало икс – квадратом, это потом уже кто-то решил, что икс в квадрате это и есть четыре икс, отсюда чуть позже и пошли все эти обозначенья. Ствол был конкретный дебил и конченый мудак, но красавчик малый, этакая чернявая милашка, и член у него хоть и был короткий, сантиметров пятнадцать, но очень толстый, отчего придурка и прозвали Стволом, бабам он, впрочем, нравился, наверное. Но хоть он и был недоумок неописуемый, спор начался именно с него, именно Ствол начал чего-то рассуждать о том, что каждая баба по-своему имеет интересность…
Что меня никогда не удивляло, завёлся от таких рассуждений Лизун и начал тыкать пивной кружкой под смуглый нос Ствола, так это то, что глагол «ебать» и существительное «ёбань» имеют один и тот же корень «ба», корень «ба», повторённый дважды есть ба-ба, то есть, блядь, но не спешите, господа, с выводами! Тут Лизун встал и оказался одного роста со Стволом, потому что в Стволе было где-то под метр девяносто, в Лизуне от силы метр пятьдесят пять, да и то в прыжке, когда я первый раз увидел Лизуна, подумал, что это мальчик-подросток, точнее, недоросток, а ведь мне в тот момент исполнилось двадцать один, а Лизуну двадцать семь, и он уже был кандидатом юридических наук. Потому что, продолжил Лизун, бляди бывают строго двух типов: обыкновенные и необыкновенные! Обыкновенная это та, которую ты ебёшь уже не в первый раз, а необыкновенная – которой ты вставляешь впервые и ждёшь хоть какого-то, но чуда, не успел и оглянуться, а чуда нет и блядь – уже опять обыкновенная! Лизун торжественно сел обратно и жадно припал к кружке.
Стволу, надо сказать, речь Лизуна не понравилась, он хмурил-хмурил свои красивые тёмные брови, да и спросил, стараясь быть проникновенным: и чего это вы, пидорасы, все такие умные?
Лизун лишь усмехнулся, мою сексуальность нельзя описать таким примитивным термином как пидорас, меня нельзя назвать даже бисексуалом, я – все – сексуал!
Знаешь, Лизун, тут вмешался и я, все твои рассуждения – лишь потому, что ты ссышь! Ссышь оказаться жертвой! А значит, в глубине души ты всё та же жертва, ведь только к жертве применимо понятие грех! Хозяин мира по определению не ведает греха! А если ты ссышь, какой ты, на хер, хозяин! Ты, блядь, даже не жрец, ты обыкновенная жертва информационного протокола, чего тебе можно, чего нельзя!
Странно, что Стол тогда не поддержал меня, он словно чего-то испугался и осунулся.
Согласись, Лизун, победоносно продолжал я, можно всю жизнь прожить с одною, но любимой женщиной, и через эту любовь к единственной любить всех женщин сразу и всегда, а можно переебать пять миллионов женщин и не найти среди них ни одной, согласись?
Я соглашусь, Руся, серьёзно сказал Лизун, что эта правда не про нас с тобой! Можно всю жизнь любить одну женщину, но при этом нельзя быть тобой и нельзя – мной! Потому что для нас с тобой, каждая симпатичная и новая фифа – уже предмет неподдельного, заметь, интереса! Ещё точнее – блядь необыкновенная! Ты готов любить всю жизнь хоть одну из тех, что уже у тебя была? Вот то-то. Она всегда впереди! Но в тот момент, когда сперма вылетит из твоего члена, самая необыкновенная женщина станет для тебя обыкновенной бабой, и мы с тобой ничего с этим не сможем поделать! И второй случай не для нас, чтобы иметь всех, не имея никого, надо быть Стволом, он хуже слепого, слепого не интересует внешность женщины, которая его целует, но для него есть запахи, звуки, осязание…
Для Ствола ничего этого нет, он реальный труп, что касается эмоций, если мы найдём механизм, которым делают таких уродов, мир будет лежать под нами и не рыпаться!

…Прошло столько лет, но Лизун так и остался при своём мнении…



Года через два я отдыхал у Лизуна, да где бы ещё и отдыхать ныне? Лизун купил три гектара на берегу озера якобы под турбазу, но никакой турбазы строить не стал, построил двухэтажный дом с верандами, баню с бассейном, на берегу обустроил личный пляж, на этом пляже мы и сидели с удочками, любуясь красочными поплавками.
Я хорошо знаю Лизуна, поэтому сильно не завидую тому, кто полезет к нему с какими-нибудь расспросами, например, почему он не построил турбазу?
Помнишь, говорил Лизун, ты как-то звонил мне, пускал сопли по мёртвой сисястой блондинке? Ты тогда ещё молол, что хочешь написать книгу о своей жизни, а получится ведь, блядь, о нашей с тобой жизни, так вот я подумал, что не надо тебе писать такую книгу, ты и соврать-то толком не сумеешь, напишешь всё, как есть, а если бабы будут её вдруг читать, они слишком много о нас узнают такого, чего, кроме как от тебя, им узнать не от кого. Нам-то с тобой, понятно, уже давно всё похую, но другим мужикам эта книжка нагадит – я те дам!
Это ты сейчас прикалываешься, или как? – лениво спросил я, подставляя лицо восходящему солнцу.
Это я сейчас не прикалываюсь, серьёзно ответил Лизун, это я сейчас говорю о том, что слишком хорошо тебя знаю.
Об-ёб-тыть! – телескопическая удочка вдруг вспыхнула бунтом в руке и выгнулась дикой дугой, но не сломалась и даже не хрустнула, лишь опасно пружинила вместе с плечом.
Подводным напрягом я подтащил рыбину к мосткам и в последний момент рванул на себя. Полноценная густера, грамм на триста, прилетела мне прямо в живот и мгновенно обдала мою штормовку своей неподражаемой слизью.
Нехило, сказал Лизун с плохо скрываемой завистью, ещё таких с десяток, и Нюнька классную уху забацает!

Анна – Анюта – Нюта – Нюня – Нюнька – это жена Лизуна.

Вот шикарная, но лёгкая добыча! – думает любой неопытный наблюдатель мужского пола, когда впервые видит эту пару: длинноногую, большеглазую, высоченную Нюньку, которая держит под руку кривоногого старого карлика с перекошенным набок лицом. Меня неизбежно забавляет, когда такой наблюдатель начинает выписывать вокруг Нюньки круги, стараясь показать себя невероятно значительным в её огромных, но глупых глазах. И сладко предвкушаю то сокрушительное недоумение, с которым очередной претендент на Нюнькино тело, нарвётся на решительный отпор…
Просто Нюнька глуповата, и не сразу понимает, что за ней ухаживают. Она привычно хихикает на анекдоты, с долей уважения высушивает о различных свершениях, иногда даже вроде бы думает, выставляя глаза в небо, но когда до неё, наконец, доходит, что кто-то посторонний намылился её элементарно выебать…

Когда я слышу рассуждения о каких-либо божественных справедливостях, я всегда думаю о том, что если на этой планете и есть хотя бы одна – единственная верная жена, то это, без сомнений, Нюнька, а муж у неё при этом Лизун – всесексуал, на котором, в силу его низкорослости и худощавости, отметины уже лет как тридцать ставить реально некуда…

Клёв пошёл косяком, минут за двадцать мы натаскали десятка три рыбёшек разных сортов и размеров, но и среди них первая густёра выделялась своей статью.

А ты чего без жены приехал, спросил вдруг Лизун, с досадой освобождая крючок от назойливого ерша.
Собирались вместе, нахмурился я, да не получилось у неё в последний момент, сам понимаешь…
Ей вроде нравится у нас, задумался Лизун, тишина, покой, свобода. Пляж, рыбалка, шашлыки. А, может, она из-за Нюньки не ездит? Скучно ей с Нюнькой, а?
Вряд ли, пожал я плечами.
Хотя да, согласился Лизун, мне же с тобой вот не скучно…



Я даже заморачиваться не стал, это старая фишка, со времён наших свадеб, ещё тогда Лизун болтал, что умные люди, вроде него, женятся на глупышках, вроде Нюньки, а простоватые дурачки, типа меня, находят где-то интеллектуалок, которых и в природе быть не должно, разве что по недосмотру…
Дуракам везёт, ехидно обобщал он свои рассуждения…

Поэтому я и заморачиваться не стал на тему, кому с кем весело бывает, сосредоточился на крутобоком поплавке, и он меня не обманул, резко ушёл под воду, выдав из-под неё могучего тёмного окуня…

Придётся сегодня водку пить, со знанием дела сказал Лизун, разглядывая улов, уха без водки – рыбный супчик…

Это алкашам нужен повод, чтобы выпить, не согласился я, а нам с тобой он не нужен, забыл, что ли?...

продолжение следует