Хикстевос Килбупсер (рассказ).

Хикстевос Килбупсер. Рассказ.
(Время действия – несколько десятилетий вперед после нынешнего)

Калёсик вдавился в стену и отвернул башку, чтобы козырек бейсболки не торчал из-за водосточной трубы. «Неужели эти двое повернут назад? Черт, надо же было так влипнуть!»
Он распластал вдоль стены подошвы сандалий, вдохнул поглубже и… - так и есть! Краем глаза уловил: эти гады возвращаются. Боже, мамочка, ну что, ну где? Ну, попроще б чего… да вот хоть «Лунная» – там, говорят, три ноты всего, давай, Калёха!!!
Бум-бум-бум. Бум-бум-бум. Не-е, не катит – Жуков все равно забивает.
«Патамушта есть Алешка у тебя,
А о Лешке ты вздыхаешь зря».
«Суки! Что я такого сделал, что вы травите меня, как хорька на ярмарке?»
Несмотря на приближающуюся опасность или благодаря ей, приступ бессильной злобы, теперь уже на себя, сковал черепок. Нельзя, нельзя поддаваться. О, эти неумолкающие звуки в голове!
«А о Лешке все твои мечты,
Только о Сереге па-забыла ты-ы…»
Шаги приближались. Вот так люди и попадают, по собственной дурости. Зачем поперся на эту сходку, когда сиреневый туман от прошлой дозы еще не до конца истлел в голове… теперь вот звуки не контролируешь…
«Патамушта есть Алешка у тебя…»
О, боже! Людвиг Ван, миленький, глуши их, скорее! Бум-бум-бум…
Обманули! Училка в вечерней школе, модная шмара из креативных, вечно тянет от нее какой-то фигней, за партой хрен усидишь – феромоны называются. Где ж ты, б…, три ноты увидела?! – они все разные тут… издевается вечно. Ты, говорит, Калёсик, четырнадцатую сонату еще не пишешь? Бери пример с Бетховена – мать туберкулезница, отец – пьяница-сифилитик. Твои-то чем хуже? Мама от СПИДа загибается, папаша-придурок по 512-й сидит. Так не творишь пока, нет?
Бум-бум-бум… «О Сереге па-забыла ты-ы…». Все, они рядом. Можно закрыть глаза. Калёсик представил, как его хватают за блеклые русые патлы, роняют на асфальт, безжалостно волокут в машину тощий организм в стираных джинсах… Стоп. А шаги-то, кажется, встали. Точно. Прислушиваются, не иначе.
- Киркоров? Ты уверен? Подожди, он уже год не попадался.
Да они рядом здесь! В пяти метрах. Калёсик сквозь ресницы глянул вбок. Стоят. Почему-то спиной.
- Я говорю, слушай старшего – это на той остановке. Видишь компания теток, торговки или кто они там. Это Киркоров, он там. Негде больше, тут все просматривается.
Спинным мозгом Калёсик почуял – появился шанс.
- Да какие «Руки»? Что нам с тех «Рук», куда они денутся. Тут рыба покрупнее. Давай, значит так - обходим… разделились…
По полной растопырив глаза навстречу чуду Калёсик смотрел, как два жестоких деятеля СаундКонтроля двинули от него бочком в сторону остановки пласт-трэйна, на погибель кому-то из этих обрюзглых теток.
А чё, будет думать в следующий раз… Киркоров, это вам не пень с горы.
Аккуратно выйдя из своих болтающихся на ногах сандалет, молодой человек сгреб их клешней и припустил вдоль пустынной улицы, подальше от опасного места.

Улица, а вернее сказать, тесный проулок между фабричными безоконными зданиями скоро кончилась натянутой поперек глухой и высокой сеткой. Калёсик сел на бетонную чушку и решил, что пробудет здесь некоторое время, пока напряжная ситуация в устье переулка не рассосется сама собой. Здесь он находится в безопасности. Народа тут нет, и ищейки значит не рыщут. Спешить некуда. Ребята начнут без него, он подвалит позже, всего и проблем-то. Между тем, сердце колотилось и разум возмущенный, понятно, кипел.
Это что же, матерь вашу, за жизнь настала? Ведь они уже вконец обнаглели,
прежние люди говорят – раньше такого не было, борзеют блин, понятное дело.
Не, мы конечно все понимаем: креативность – движущая сила прогресса, рутине – бой! С ясельных соплей народу лозунгами своими мОзги забивают. Привычные мы. С тех пор как эти шишку в государстве держат от пропаганды ихней и в сортире не спастись. Изобретайте! Творите! Предпринимайте! Задолбали.
Дедушка рассказывал – эти жуткие крэйги впервые подняли голову, когда появился Интернет. Када тока он появился. Не будь этой гадости – ничего бы не было. Так бы и сидели они по углам, не подозревая о существовании друг друга. Это Интернет сделал из их пальцев кулак. Дедушка все знает, он тогда вовсе мелким был, но помнит, как у соседей этот Веб впервые возник. Конченые люди были эти соседи. Праздник, то-сё… ты возьми бутылку, посиди как человек, уважь… Нет, они от компа своего башки не подымут, и детки такие же. Сволочи. Потом еще разбогатели, падлы. Папа у них там напиток этот изобрел… круче колы, куда-там. Небось, рекламу проплатил, и вся недолга. Вот и думай – почему только подлецам и везет на этом свете, а?
Сидеть на солнышке было припекающе, а в тени – не на чем. Калесик еще раз огляделся и расстегнул ветровку. Под ней была майка, наследство такое от деда – крутая вещь. Посторонним ее лучше бы не видеть никогда. Он надевал ее в редких случаях, вроде нынешнего: предстояла теплая встреча с людьми своего круга. Если б они кичились своими мыслями, подобно этим ненавистным крэйгам, в старину бы их обозвали единомышленниками. Но так как они принадлежали к постепенно исчезающей прослойке симплов (чем немало гордились), то их прекрасно устраивали свои традиционные ценности. Насчет мыслей в их среде особо не напрягались.
Сколько же здесь еще сидеть? Ну, с полчаса – это минимум, если тетку с Киркоровым взяли, они будут пасти окрестности, на предмет контактов. Может, она ожидала кого, или как.
После недлительных и приятных колебаний Калёсик все же запустил руку в тайный карман подмышечной барсетки. «Съем. Чего будет, снаряд, и тот, в одно место дважды не попадает». Добыл оттуда круглую выпуклую таблетку, ловко кинул под язык. За привязанность к данной лекарственной форме он и получил однажды свою кличку. Калёсик понимал весь отчаянный риск этого своего поступка, после которого на фоне привычного кайфа любимые музоны просто заколготятся толпой в его черепной коробке. И унять их никакой Бетховен не сможет. Ладно, плевать. Сегодня гуляем.
Да и что же плохого в прослушивании любимой музыки? Это все крэйги придумали и обосновали. Суки, они что хочешь обоснуют, когда им выгодно.
Когда дедушка был подростком, они только носились со своей этой партией, шумели, агитировали блин, агитбригадами по стране разъезжали. Кто б тогда знал, что из этого всего выйдет…
В пору ранней юности папы, того самого, что нынче на зоне тянет лямку, они уже у власти были. Тогда и показали зубы свои во всю челюсть. Сначала идеологи ихи объявили, что вся политэкономия отродясь была неправильной. Что все богатства мира прирастают не этими вот мускулистыми рабочими руками, а исключительно изобретательством и предприимчивостью. Мол, они тока и создают новое богатство. А рабочий простой, он что за свою жизнь напыхтел, то и прожрал. Ноль в ноль, без никакого положительного баланса.
Ну и ладно, казалось бы, подумаешь, ты нам зарплату тока не задерживай, а там плети себе, что хошь… Однако из умозрительной этой предпосылки, когда они пришли к власти, вылупились самые неожиданные последствия. Оказывается теперь для укрепления и процветания страны, все обязаны быть как они, криэйторы хреновы. То есть, как это обязаны, а если я не под то заточен? Мне сдохнуть, что ли? Нет проблем, сказали они. Живи, вкалывай. Чем страна богаче (их заслугами, конечно-ж!) тем и тебе кусок жирнее отломится. Но нас должно со временем становится больше, а тебя меньше. Такой, говорят, закон природы теперь у нас будет. Ну и пошло-поехало. В браки исключительно промеж своих вступают, детишек рожают кучами (только не ходят за ними сами-то, нам, говорят, творить недосуг тогда будет – а вы, симплы - на что?). Да мы, в принципе, чё? Деньгами-то не обижают. А своих заводить мы особо и не рвемся – забесплатно горшки выносить дураков нет нынче. Нет, с этой стороны претензий нет, точно.
Но ведь, что эти падлы крэйги дальше удумали, а?! (Действие препарата набирало силу и разум Калёсика закипал с удвоенной силой). Они объявили, что вся эта парашливая, на их взгляд, поп-культура, которую одну только и признавали симплы, вредно влияет на их, крэйгов, подрастающее поколение. А, следовательно, должна быть немедленно изничтожена. Ну, у них как? Сказали – на другой день сделали. А чего, когда у них в колоде семь тузов… – вся власть, все правительство – все ихние. Запретили в один момент все. Это еще при дедушке было. Ну, сначала, не все уж так-то страшно показалось. Запретили просто исполнять в публичных местах, новым записям ход перекрыли, и не стало их вовсе. Почему мы сейчас одну нашу классику слушаем… Непростые наступили времена. Но ведь и того им мало показалось. В один прекрасный день по всем каналам было объявлено:
«Слушайте, симплы! Наши предки, малочисленные предшественники славной плеяды крэйгов, во все прежние века находились под гнетом ваших отцов или других таких же баранов, как они. Веками и тысячелетиями, везде и всюду творческие люди жили и пытались действовать под управлением и по указке таких же бездарных кретинов, какими были ваши отцы и деды, какие бы посты они не занимали. Особенно мрачным оказалось последнее столетие. То пролеткульт, то демократия – вся эта мерзость являлась ни чем иным, как главенством вас – бездарей и тупиц. Потому не приходится удивляться упрямству, с каким регулярно воспроизводилась ваша быдловская подражательная культура, разлагающая любые души и мозги. Напоминаем, если кто забыл, как совсем недавно благодаря своему тупому жлобству вы практически просрали свою и нашу страну. Напоминаем и то, что это мы, мы – крэйги, спасли и возродили ее для себя, и где-то отчасти для вас. Мы, а не Василий Пупкин, подняли ее с колен, заставили мир уважать нас, присоединили к себе все, что сочли нужным и стали больше и сильнее, чем когда либо. Теперь слушайте сюда, симплы.
Отныне, в ваших же интересах, и с целью предотвратить вашу дальнейшую деградацию и вырождение, вам запрещается слушать пакостные напевы таких групп, как «Руки вверх»,
«Фактор-2», «КураЁп», «DJ Похмелкин» и прочие. Полный список этого аццтоя будет опубликован в завтрашних газетах. Нарушителей ждет уголовное наказание или, в отдельных редких случаях, – административный штраф. О поправках в уголовный кодекс вы также сможете узнать из завтрашних газет.
С понедельника всем предписывается не реже двух раз в неделю посещать вечерние школы, дабы учиться слушать Баха, Свиридова, Битлз, Би Джиз и Джамиру Квая, и там вам расскажут, кого еще. А у нас на сегодня все. Привет».
Вот так. Вот так вот они это сделали. И не услышали даже писка супротив. Ну их к черту, их просто больше. А что они проделали с уголовным кодексом, едва лишь дорвались до власти? Настругали туда статей, которых никто в мире не видывал!
Куда тому Сталину. Они же творческие, бля!
И папу взяли аккурат после того запретного указа. Ну, не понял народ, что это ваще серьезно. И папа… будучи слегка под газом как-то, врубил старинную, свою любимую:
«ты целуй меня везде, восемнадцать мне уже».
В пять минут приехали, соседка капнула. Приговор в тот же день, стандартный при этой песне – «десятка» без права апелляции. И не за эротические намеки, на это им плевать вообще. 512-я, «за пристрастие к китчу особокрупных размеров». Седьмой год папа сланцы для гостиниц вырезает!
Но ведь и это – если бы все! Вслух-то народ свое любимое не включает, поняли, с кем имеют дело. А в головах-то оно постоянно крутится, што ты! Одна ж радость и
оставалась, да. До позапрошлого года. Когда эти криэйторы сварганили аппаратуру, через которую стали слушать, что у меня в башке играет. Нет, до мыслей не добрались пока, слава богу. А песни, музыку разную, за километр достают. Су-уки!!!
Службу они такую организовали, чтоб нас успешнее, значит, выявлять, – СаундКонтроль называется. Волки из волков. В их лапы лучше не попадаться, малейшее подозрение и тебе уже никто не поможет… у-у, гады!
Калёсик и не заметил, что он давно уже рассуждает вслух, словно бы жалуясь невидимому собеседнику:
– Да ты сам только что видел. Сво-олочи!
Не, мы конечно, тренируемся, чтоб в случае чего на Шопена быстро переключаться, но это же дело такое – очень трудно уследить. Постоянные проколы бывают, сам знаю, в общем, существуем кое-как, до поры до времени, постоку-поскоку… Житья совершенно не стало. Надо бы тебе знать еще и то, что, кроме официальных хмырей из этого СаундКонтроля, развелось еще немало любителей – богатенькие сынки, которым денег девать некуда. Они эту технику, «тайное ухо» именуемую, где-то незаконно покупают и нет им лучше досуга, чем отловить в тихом месте бедного симпла и насовать ему под ребра… говорю же – оборзели совсем! А если наденешь чего-нибудь на себя этакое, с намеком на любимого исполнителя, могут и без всякой аппаратуры отметелить, чтобы значит не высовывался и своих предпочтений не рекламировал. Так-то.
Но ты не думай, что мы молча этот беспредел сносим. Прошлым летом даже демонстрацию провели. Под лозунгом «Верните симплам симплово!» Даешь Киркорова народу! И все такое, в этом духе…
Калёсик наконец умолк и в некотором умиротворении мысленно перенесся в августовскую толпу простых симплов, объединенных внутренней схожестью и стремлением восстановить справедливость. Незабываемый день. Митинг. На возвышении какой-то мужичок в алой рубахе, дергается во все стороны, жестикулирует. Энергия так и прет из него. Можем, ведь можем. Разве нет среди нас вождей? Вот хоть этого назначить. Как славно он орет в мегафон:
– Зюос !!!
И по толпе проносится шелест: «Зю-о-ос…».
– Хикстевос !!! – орет мужик.
– Хикстевос ! – вторит толпа.
– Хик-сечит-силаицос !!! – не унимается мужик и приставляет ладонь к уху.
– Хик-сечит-силаицос !!! – хором скандирует толпа.
От избытка чувства мужчина приседает на корточки, дабы быть ближе к людям, воздевает к небу руки в виде победного символа будущей виктории, и побагровев лицом, из последних сил гремит:
– КИЛБУПСЕР !!!!!
Последнее слова толпа ревет одновременно с ним. Ликование и восторг. Никому разумеется не приходит в голову восстанавливать почивший Союз Советских Социалистических Республик, название которого они так рьяно законспирировали, потому что их сегодняшняя страна на порядок величественней распавшейся империи большевиков. Но перенестись мечтами в ту пору, когда во всех инстанциях и всеми делами заправляли самые оттяжные симплы!!! В те времена, когда недостойные предки нынешних всевластных крэйгов затурканно жались в приемных, в надежде получить на своем тупом прошении священную закорючку нашего несомненного симпла!!! Перенестись в те времена! О! Это дорогого стоит…
Калёсик немного успокаивается, возможно еще не все потеряно. Кто сказал, что нельзя вернуть те чудесные времена. Что правда и счастье для таких, как он, утрачены безвозвратно. Не-ет, вы пока не слишком хорошо нас знаете. Вот и сегодня, в кругу таких же как он, простых «единомышленников», а что, хорошее слово, надо будет взять его на вооружение… Митинг тот, конечно разогнали. Теперь они встречаются по пять-шесть человек на квартирах – выпивают, покуривают, слушают старинные записи, от которых тащится сердце… Бог мой, давно пора идти.
Калёсик встает, перебрасывает ветровку через плечо и бодрым шагом устремляется к устью переулка. Ничего, ничего, все еще поправимо. Просто надо действовать, не все же музыкой баловаться. У нас есть силы. Мы должны немедленно начинать, немедленно действовать, если мы хотим…
На самом выходе из переулка дорогу ему преграждают двое. Высокие, морды гладкие. Все ясно – сытые отпрыски крэйгов. Пялятся на его майку. Черт, а это прокол. Такое объяснить невозможно.
– Эй, друг, флэшки не найдется? Переписать тут кое-что надо.
Калёсик поднял взгляд на говорившего и наткнулся на жесткий прямой взгляд, контрастирующий с напускно-дружелюбным тоном
– Я не… - начал было Калёсик, он уже чуял куда клонится дело, но…
Договорить не дали – короткий рассчитанный удар в солнечное сплетение согнул его вполовину. Удар коленом по лицу раскровянил морду. А сильнейший пинок под зад произвольным образом раскидал по тротуару тулово и бесполезные конечности симпла.
Молодые люди сразу ушли.
Через пару минут Калёсик сумел встать на четвереньки и, наклонив голову, заглянул себе под брюхо. Как будто без того не знал, что там изображено.
На старинной маечке, дорогом дедушкином подарке, виднелся трафарет чувака с гитарой и хорошо различимые слова – «Радио Шансон».
Калёсик встал на одно колено, потом на другое, потом отыскал глазами ветровку, натянул ее на себя и наглухо застегнул «молнию». Как же можно было быть таким дураком. Спасибо ребятам. Если б не они, мог напороться на патруль, прохожие бы «мухой» вызвали. Ведь одни сволочи нынче кругом.