АМУРНАЯ БУХГАЛТЕРИЯ

Оленька считала себя девушкой современной, а потому практичной. Наблюдая за окружающей жизнью, она пришла к выводу, что лучше жить не чувствами, а разумом. Уже сейчас, перейдя на последний курс вуза, она знала, как сложится ее дальнейшая жизнь. Во-первых, у нее будет престижная работа – ей обещали место в крупной коммерческой фирме. Зарплата по началу будет не самая высокая, но открывались прекрасные перспективы. Во-вторых, у нее обязательно будет состоятельный муж или мужчина. Оленька знала, что недурна собой, и свое молодое упругое тело согласна была обменять на земные блага даже в ущерб любви.
Да и вообще, что такое эта «любовь»?.. Химическая реакция в организме, вызывающая жжение в груди и ощущение пустоты в животе? Или какое-то необыкновенное чувство, дающее ощущение полета? Точно Оленька этого пока не знала. Все ее знания в этой области ограничивались только любовными романами и киношными мелодрамами.
Нет, у нее были, конечно, необременительные романы с одногодками. Но это скорее – так, для здоровья… Иногда это было даже приятно. Но что с них взять: кино, поход на дискотеку, пиво на лавочке? Не тот масштаб…

* * *
Лето закончилось. Стояли замечательные солнечные, с прохладцей, дни. Суета первых вузовских дней закончилась: уже все всем рассказали, как отдыхали летом, все фотографии пересмотрены, отшумели стихийные пирушки «ну, за встречу!»…
У Оленьки тоже были приятные летние воспоминания. В конце июля она смогла мотнуться на неделю в Судак - родители побаловали дочурку крымским отдыхом за успешное окончание учебного года. Два дня она наслаждалась солнцем и морем в гордом одиночестве. Правда, приходилось отбиваться от назойливого внимания местных Казанов и, не менее настырного, отдыхантов. Ну не могли они спокойно пройти мимо красивой девушки!
А потом Оленька загрустила… Захотелось веселой компании, дискотек, комплиментов, пусть даже самых банальных… Тогда-то она и познакомилась с Андрюхой и Игорьком. Такими же, как и она, студентами из Киева.
Классные ребята!.. Не-не, все было пристойно, никаких намеков и поползновений!..
Андрюха, у него как шило в одном месте, постоянно их куда-нибудь тянул. Под его управлением они тащились то в грот Шаляпина, чтобы подняться в альпинистской люльке под самый свод, то к морю - среди ночи купаться в лунной дорожке, а то Андрюха устраивал бильярдный турнир в прибрежной забегаловке, где, на самом-то деле, ни стола, ни кия, приличного не было. Ольге потом было забавно наблюдать, как ее кавалеры, отойдя в уголок, втихушку вытряхивали все свои заначки, собирая нужную сумму, для того, чтобы расплатиться. Надо заметить, что Андрюха всегда тряс мошной основательнее Игорька. Но от Оленьки они наотрез отказывались принимать какие-либо деньги.
Зато Игорек много чего знал. Однажды, на экскурсии в Никитском ботаническом саду, куда, естественно, затащил всех Андрюха, он сразил седовласую матрону-гида небрежным замечанием, что вообще-то, ананасы пренадлежат к семейству бромелиевых. Пожилая женщина, почему-то, ужасно разволновалась и всю оставшуюся часть экскурсии обращалась исключительно к Игорьку.
А еще он знал массу стихов, умел играть на гитаре, а песни пел такие и так, что на их импровизированные концерты, в основном, на ночной набережной, сбегались, шурша кустами, все окрестные романтики и пьянчужки. А еще, он смотрел на Оленьку такими преданными глазами, что девичье сердце обрывалось и сладко замирало.
Но все хорошее когда-нибудь да заканчивается. Уже в начале августа Оленьке нужно было уезжать домой. Ребята же оставались еще на неделю. Расставались весело, адресами-телефонами не обменивались.

* * *
В начале сентября девушка обнаружила в почтовом ящике конверт с лаконичной надписью: «Для Ольги». Там оказалась самодельная открытка - тонким перышком тушью прорисован изящный ангелочек, на обороте текст: «Любезная сударыня, будьте 12 сентября в 17.00 на Контрактовой площади около памятника Сковороде».
Девушка хмыкнула: «Прямо тайны Мадридского двора…» И решила, что это чья-то глупая шутка и, конечно же, она никуда не пойдет.
Три дня открытка пролежала на полочке в прихожей. И все это время ангелочек всячески гримасничал: то обиженно поджимал губки, то смотрел умоляюще, то насмешливо щурился… Однажды девушка в сердцах засунула его за зеркало, но потом пожалела, и опять пристроила на полочке. Видимо, в благодарность за это, ангелок перестал кривляться, и смотрел на девушку, эдак, задумчиво-задумчиво.
Даже утром 12 сентября Оленька была абсолютно уверена, что ни на какую встречу не пойдет. Но за три часа до назначенного срока вдруг начала лихорадочно собираться: долго выбирала платье, туфли, разглядывала свое лицо в зеркале и, наконец, решила остановиться на минимуме косметики.
Все-таки, «любопытство сгубило кошку».

* * *
Оленька поспела к назначенному месту вовремя, даже с запасом в десять минут. Но не пошла сразу к пятисотгривневому философу, а пристроилась в сторонке, рассудив, что своего молодого человека узнает сразу: будь он хоть «прынц» на белом коне с миллионом алых роз, хоть скромный юноша с тремя хризантемами. Она огляделась. Пятачок на Контрактовой жил своей повседневной жизнью: готичные юноши и девушки величественно заливались пивом. От них не отставали эмо-мальчики. Эмо-девочки потягивали «отравку» - кто лонгер, кто бренди-колу. Бомжики ссорились из-за пивных бутылок. Люди посолиднее томились в очереди на маршрутки. Музыкант в возраст то ли тридцать-то ли сорок, из разряда вечно молодых-вечно пьяных, весь в черном – черные остроносые башмаки, черные джинсы, черная футболка, черный кожаный жилет – наяривал на гитаре науменковского человека, живущего на белой полосе, пытаясь разбавлять, в общем-то, незамысловатую по мелодии вещицу, лихими вставками «а-ля Сантана».
… А загадочный незнакомец все не появлялся.
Вдруг кто-то дернул ее за локоть. Она обернулась. Нахальный уличный пацаненок щербато ухмыльнулся:
- Ты, шо ли, Олька?..
- Ну, я…
- Тогда это тебе, держи… - он протянул конверт с отпечатками своей грязноватой лапки. Пока Оленька распечатывала конверт, пацаненок исчез, словно растворился в воздухе, как будто его и не было.
В конверте опять была самодельная открытка с ангелочком. На обороте текст: «Сударыня, пройдите к колоннаде Дома контрактов со стороны ул. Межигорской».
«Ничего себе квест, - подумала Оленька. – А может, ну его?..»
Но любопытство опять взяло верх.
Как только девушка дошла до Дома контрактов, из-за колонны выскочил «пингвин» - молодой человек в белой рубашке, в черном жилете, черных брюках, в бабочке и накрахмаленной салфеткой, переброшенной через руку.
- Ольга?..
- Ну да...
- Тогда вам сюда... - «пингвин» осторожно подхватил ее под локоток и повлек к ярко-желтой «хюндайке».
- Прошу, усаживайтесь, - распахнул перед ней заднюю дверцу. И заметив ее колебания добавил, - все будет хорошо! Отвечаю!..
Как только девушка устроилась на заднем сидении авто, распахнулась другая дверца, с противоположной стороны. Молодой человек в точно таком же «пингвиньем» наряде поставил на сиденье рядом с Оленькой поднос с фруктами и ведерком с шампанским. И моментально исчез. Тут же нарисовался первый «пингвин»: протянул девушке пунцовую розу, выхватил из ведерка шампанское, лихо, со «сбопом», открыл, и налил вино в, невесть откуда появившийся, хрустальный бокал. Протянул его Оленьке и, пожелав счатливого пути, захлопнул дверцу.
В авто играла приятная музыка. Водитель – пожилой дядька - передал ей очередной конверт.
И опять самодельная открытка с ангелочком. На обороте текст: «Сударыня, скажите водителю: едем на Воскресенку, к «Квадрату». Оленька повторила написанное вслух.
- О`кей, - сказал водитель и сделал музыку громче.
Дорога была приятной. Оленька попивала шампанское, кажется, это было «Asti Mondoro». Фрукты были хороши, особенно виноград. Автомагнитола выдавала весь запас романтической музыки за последние двести лет: все свалено в одну кучу - тут тебе и «Nessun dorma» с «Una furtivа lacrima», и «Love hurts» с «July morning», и DJ Shah с «Бумбоксом».

* * *
На Воскресенке Оленьку встретил молодой человек очень характерной наружности: белый кепончик «Kengoo», тесная цветастая футболка, обтягивающая крепкий торс, спортивки «Abidas», пляжные тапочки, а в руке – бутылка «Десанта». Оленька смутилась, и не пожелала выходить из машины, хотя тот и дверцу предупредительно распахнул, и руку подал. Дядька-водитель гыгыкнул: «Да не боись, этож Серега… Его на районе все знают, с ним никто не тронет, доведет куда надо».
Отступать уже все равно было поздно. Оленька коротко выдохнула и решительно выбралась из «хюндайки». Серега «сделал ручку крендельком».
«Вот дубина, - подумала Оленька, - почему же слева-то?..» Но потом сообразила: в правой - у Сереги его драгоценное пивко…
Они важно шествовали через дворы. Серега произносил какие-то странные фразы. Складывалось такое впечатление, что человеку записали на бумажке иностранные слова нашими буквами, он их старательно выучил, и теперь воспроизводит, не совсем понимая их смысл.
Когда проходили мимо компании, которая расположилась около дворового магазинчика, раздались ехидненькие замечания. Серега мрачно глянул в их сторону – шуточки тут же прекратились. И только слегка потасканная крашенная блондиночка продолжала фонтанировать: «Не, ну я не понялала, шо за…»
Серега цыкнул, блондинка примолкла.
Молодой человек чуть ли не галопом дотащил ее до нужного подъезда, вручил очередной конверт. Галантно шаркнул пляжным тапочком, и сразу же затрусил к компании, уже издалека показывая им всем крепкий кулак.
Опять ангелочек с текстом: «4 эт., кв. 26».
Войдя в подъезд, Оленька, на всякий пожарный, позвонила подружке, вкратце обрисовала ситуацию, и надиктовала адрес. Трубка на том конце захлебнулась притворным праведным негодованием и непритворной завистью. Но Оленька жестко оборвала словесный поток, и клятвенно пообещала, что перезвонит через 10-15 минут, и внесет ясность. Дескать, саму интерес заел: разберусь – звякну.
Когда девушка добралась до нужной квртиры, дверь распахнулась сама, она даже руку к звонку не успела поднести. На пороге стоял Игорек, разодетый как денди лондонский: нежно-салатового цвета рубашка, в тон ей галстук, отутюженные брюки - об стрелки и палец можно порезать, начищенные башмаки… Склонился в поклоне, взмахнул ручкой, как будто держал шляпу с плюмажем, отступил на шаг, пропуская девушку. Подхватил с тумбочки роскошный букет и, упав на одно колено, протянул его Оленьке…

* * *
Андрюха почесал в затылке, покусал колпачек шариковой ручки и придвинул к себе лист бумаги.
«Итак, начнем:
Гришке и его приятелю по пирожковому техникуму, или как там у них сейчас это называется, колледж – по четвертной. Всего – 50 грн.
Пацану - пятерку.
Петровичу - 75… Вот жлоб, отказался возить за полтинник.
С Серегой с Воскресенки пивка попьем. А это гривен 25-30.
Съемная квартира, за сутки – еще 200…
Шампанское, фрукты – 190 плюс 50, всего 240… Это в машине… А в квартире – еще шампанское, сырная нарезочка, опять же фрукты – всего… Ого, 270!.. Да, а еще за мороженое двадцатка… Вместе получается 290.
И цветочки – 200 грн.
Итого-с, 1110 плюс-минус трамвайная остановка.
Однако!.. Ваш счет к оплате, Игорь Василич!..
Ладно, Игореха, с баблосами разберемся. Главное, чтобы у тебя было все хорошо… Эк, пацана-то перекосило… Хотя, я его понимаю – хорошая девчонка!
Так, не забыть бы еще забрать у Петровича поднос, а главное – серебряное ведерко для шампанского, как-никак семейная реликвия… А то, если что, маман голову снесет. И еще папашкин бинокль вернуть на место… Сестрице за ее ангелочков, так и быть, куплю мороженого. Юные таланты надо поощрять!..»